— Ты далеко пойдешь, — говорит дядя Биллиус. Под воздействием алкоголя он начинает смотреть в будущее с большим оптимизмом. — Станешь главой какого-нибудь департамента, или вообще министром магии! А почему бы и нет?
Билл в ответ только улыбается. В детстве он думал, что станет уверенней в себе, когда подрастет. Сейчас Билл, должно быть, самый высокий рыжий Уизли на свете, но все равно он молчит и кивает, не зная, куда деть свои длинные нескладные руки.
— Давно пора кому-нибудь из Уизли стать большим человеком, — добавляет дядя. — Вот что тебе больше по душе?
Надо ответить.
— Не знаю. Наверное, будет лучше в Отдел Правопорядка.
— Верно! Оттуда ближе к министру, если ты понимаешь, о чем я.
Я понимаю, дядя. Пожалуйста, хватит.
Он смотрит в сторону родителей. Кажется, дядя Биллиус высказал то, на что они никогда не решались. Вот видите, мама, папа, как это выглядит со стороны? Каждый ждет от Билла чего-то грандиозного. Он и сам многого хочет, но когда на тебя все смотрят с надеждой, боишься оступиться, не оправдать ожиданий. Ведь все это увидят. Иногда Билл жалеет, что хорошо учился.
— Главное, чтобы не было скучно, — говорит он. И улыбается. Очень важно вовремя улыбнуться, и тогда все, что ты сказал, приобретает шутливо-многозначительный оттенок. Только вряд ли кто-то поймет, что в серьезности, спрятанной за шуткой, действительно скрывается серьезность.
— Когда получишь свое первое жалованье, перестанешь думать о таких мелочах, — уверяет дядя Биллиус.
Легко ему говорить. Сам-то в жизни ничего не добился, а как будто все знает лучше всех. Плохо и стыдно так думать, но Биллу даже немного нравится, что он решился на подобные мысли. Да, дядя, ты ничего не сделал для семьи Уизли, тогда какого Мерлина требуешь подвигов от меня?
В Хогвартсе Биллу было учиться легко. Премудрости школьных дисциплин покорялись без труда, наверное, гораздо проще, чем нужно было. Он еле перенес всю эту школьную скуку-суету, и теперь, когда в голове начали крутиться мысли о беззаботной жизни... его тянет семья. Так хочется иногда обрубить концы. Это тоже нехорошо, но Биллу нравится. Именно поэтому и нравится.
* * *
— Все Ж.А.Б.А. на «Превосходно»? — спрашивает у папы его коллега из Министерства, тучный низкий мужчина с лицом цвета печеного яблока.
Билл ненавидит эти поросячьи глазки.
Нельзя, конечно, судить о людях по внешности, мама позаботилась о том, чтобы Билл осознал эту и многие другие истины еще в детстве, но иногда смотришь на человека и понимаешь, что он — грязная, мелкая, лживая, жадная и лицемерная тварь. Этот мужчина именно такой. Билл не знает, как именно, но уверен в том, что толстяк хочет заполучить его в свое подчинение и неведомым образом на этом нажиться.
На лице папы можно прочитать фразу: «Я горжусь своим сыном. Да, он замечательный мальчик, и мы с Молли очень любим его». Артур Уизли — лучший папа на свете, но иногда он ведет себя как ребенок. Даже несмотря на то, что ему это идет, и несмотря на то, что впоследствии особенно впечатляют моменты, когда он становится по-настоящему серьезным, все же нельзя позволять обманывать себя людям, которые хотят заработать денег, эксплуатируя твоего сына. Билл уже видит план, который кажется настолько неосуществимым, что, несомненно, реальнее некуда, и запутан так сложно как раз для того, чтобы никто не заподозрил правды. Вот именно такие недалекие, но хитрые дядьки сидят в теплых креслах своих гигантских кабинетов, когда хорошие Артуры Уизли ютятся в маленьких каморках Министерства Магии, и хотя все вроде бы знают, что есть заклятие Незримого Расширения, применять его запрещено по непонятным причинам, узаконенным десятками и сотнями бесполезных бумажек. Просто потому что дядькам это доставляет какое-то извращенное удовольствие. Да, наверняка так и есть. И как только первокурсники поступают в Хогвартс, эти поросячьи глазки уже высматривают, кто из малышей станет большим боссом, а кто пойдет на замену бесконечным Артурам Уизли...
Билл уверен, что так и будет. Для этого надо просто посмотреть на папу. И ему нравится, что он видит этих алчных подонков насквозь, хотя вся эта канитель звучит ужасно несправедливо. Возможно, поэтому и нравится.
* * *
Чарли — низкорослый крепыш, но не из таких, которые будут упираться лбом тебе в ладонь и никогда не смогут до тебя дотянуться, а из тех, кто выглядит настолько непоколебимо, что сбить их с ног, кажется, вообще невозможно. Билл все время ссорится с ним, ведь иногда Чарли забывает, что ему положено бояться старшего брата. Тогда случаются серьезные потасовки, и с каждым годом Биллу достается все больше и больше тумаков. Чарли злится из-за того, что у него есть старший брат, который гораздо круче и во всем опережает его на несколько шагов, а Биллу, наверное (хотя он точно не уверен), не нравится, что младший брат с каждым годом все меньше и меньше остается младшим братом. Но это ничего, потому что Чарли все равно старается ему подражать. И это тоже круто, хотя мама и отмечает иногда с укоризной, что, исходя уже из этого факта, Биллу следует показывать младшим хороший пример. Остальные еще слишком малы, но в глазах Чарли светится разум, и можно иногда заметить, как он прислушивается к Разговорам О Будущем, которые все чаще ведут за ужином мама с папой и старший брат.
Если ради кого-то и надо добиваться вершин, думает иногда Билл, то не ради девчонок, не ради родителей или друзей, а ради Чарли, который заглядывает ему в рот и наступает на пятки. Чтобы подавать ему пример и, что важнее, чтобы быть на несколько шагов впереди. И думая о предстоящей жизни, Билл иногда представляет, как, став взрослым парнем, будет изредка навещать брата на работе, здороваться с его друзьями и понимать, что Чарли тут уважают.
И все эти полузнакомые люди, которым он будет жать руки, посмотрят на него самого и подумают: «А Билл еще круче, чем Чарли». Определенно, так и будет.
* * *
— Чем бы вы хотели заниматься? — спрашивают Билла. Министерство предоставляет бесплатную консультацию по вопросам трудоустройства, но мало кто на нее ходит. Обычно у всех этот вопрос решается гораздо раньше. Кроме него в коридоре сидит только его однокурсница Эльза Мэттерсон, и да сгорит в аду тот, кто заставляет ее носить дурацкую строгую мантию. Биллу нравится, как она произносит «Уизли», как она оценивающим взглядом окидывает его сверху вниз и как пытается подшучивать над ним, когда они пересекаются в школе. Вернее, пересекались. Бывают люди, с которыми выстраиваешь отношения издалека, никогда с ними не сближаясь. Эльза — одна из таких. Она называет его «Уизли», словно пытается вдавить фамилию Билла ему в лоб, а он отвечает «Мэттерсон» таким тоном, будто она забыла одежду дома. Если бы Билл родился романтиком, он выразился бы поэтично, сравнил бы Мэттерсон с новогодним подарком, с которого стараешься как можно медленнее срывать ленточку или вроде того. Но Билл — всего лишь подросток, которому нравится думать, что он хочет от девушек только одного, поэтому он выбрасывает на время из головы мысли об Эльзе, Которая Ждет За Дверью, и отвечает вопросом на вопрос:
— А где есть вакантные места? — Раньше Биллу нравилось видеть в глазах взрослых удивление, когда они понимали, что сидящий перед ними мальчик гораздо умнее, чем можно ожидать от детей его возраста. Теперь ему, в общем-то, плевать.
— Вот примерный список, ознакомьтесь. — Билл забирает пергамент и просматривает его строчка за строчкой. — Можете посмотреть объявления в главном зале или в Косом Переулке, если вас интересует что-нибудь... эдакое.
Не слишком молодая и не слишком пожилая женщина, которая считает себя скорее молодой, чем пожилой, улыбается. Она, скорее всего, видела ведомость с его отметками по экзаменам Ж.А.Б.А., а что можно ожидать от круглого отличника, как не министерской должности? В холле и в Переулке вывешиваются объявления о приеме на работу в магазины, а еще в качестве помощника какого-нибудь мастера Чар, Зелий, Рун или Алхимии, главной обязанностью которого будет следить за тем, чтобы котел продолжал кипеть или руна светилась достаточно ярко. В общем, это совсем не то, что ищет Билл. То же самое можно сказать и про работу в Министерстве...
— А что насчет вакансий не в Британии? — спрашивает он, и совсем (ну, почти совсем) не радуется при виде удивленного выражения на лице консультанта.
Извините, мама и папа.
Билл выходит из кабинета и видит Эльзу Мэттерсон. Возможно, они встретились сегодня в последний раз. Он уедет, начнет новую жизнь (надо еще поговорить с гоблинами, но Билл уверен в успехе), а она останется тут, может быть, встретит свою любовь, выйдет замуж, родит детей. Надо бы произнести на прощание что-нибудь правильное, подходящее торжественности момента. Билл улыбается и говорит:
— Тебе идет зеленый цвет, Эльза.
Ух ты, назвал ее по имени, надо же. Она не отвечает, только хмыкает, и Билл затылком чувствует ее взгляд. Может быть, ей захотелось сказать «А тебе нет, Уизли» или «Спасибо, мне уже говорили» или еще какую-нибудь дурацкую фразу, которую девушки считают смешной, но она молчит. Беспокоится, наверное. Хотя это всего лишь консультация, девушки любят волноваться и драматизировать каждый момент своей жизни. Наверняка в голове Мэттерсон игрушечный герольд сейчас объявляет, стоя на висельном помосте, что сегодня решается ее судьба.
Он покидает Министерство, аппарирует к Дырявому Котлу, кивает Тому и выходит на задний двор. Кирпичи, по которым нужно постучать, чтобы попасть в Косой Переулок, находятся на уровне его груди, и Билл почему-то думает о том, как профессор Флитвик каждый раз левитирует самого себя, чтобы открыть проход.
В Гринготтсе Билл чувствует себя так, словно его только что вытащили из болота. В общем, неуютно. Гоблины знают толк в роскоши, а у него мантия уже давно не поддается починке. Увидев полученную Биллом в Министерстве бумажку, один из них указывает длинным пальцем на дверь справа от себя. Ну все, поехали.
Билл знает, что пройдет некоторое время, прежде чем родители примут его решение. Особенно мама: в отце слишком много энтузиазма, он легко переносит сюрпризы. Но спорить никто из них не будет, они не слишком воинственны, если можно так выразиться. А еще Билл знает, что прочитает на лбу у отца, когда тот услышит о том, что сын решил уехать из страны: «Я все равно горжусь тобой, сынок». Это звучит не слишком мужественно и подобающе крутому молодому парню, каким он собирается стать, но Биллу все равно нравится.
* * *
В Египте жарко, даже слишком жарко, но это ничего. Руки и лицо у Билла загорели настолько, что веснушки полностью исчезли. Он давно не стригся, но в одно прекрасное утро понял, что ему нравятся длинные волосы. Работа интересная, хоть и нельзя сказать, что непыльная. Наступает момент, когда она из обязанности превращается в любимое занятие. У Билла этот момент настал довольно быстро, и тогда он понял, что в Министерстве Магии ему и вправду было бы скучно. «Специалист по обезвреживанию опасных артефактов» — звучит круто. В конце концов, чем меньше в мире проклятых вещей, тем лучше, а его профессия именно для этого и существует. Солнце опускается над Каиром, и здесь, в стране песка и пирамид, за его передвижением можно наблюдать непосредственно: оно тут не заходит, а заплывает за горизонт, дюйм за дюймом. Билл садится за стол и пишет на пергаменте:
«Привет, мам, пап,
У меня все отлично, дела на работе идут своим чередом. Позавчера снимал заклятие с саркофага здешнего жреца, представляете? Какой-то прорицатель и, судя по защите, довольно уважаемый. Гоблины упоминали его имя, но я забыл. Один из них (гоблинов) неделю назад чуть не умер, случайно достав проклятый кинжал из ножен. Его отвезли в лечебницу, а взбесившийся кинжал пришлось запереть в ячейке, пока он не успокоился, и я полчаса слушал металлические звуки из-за стенки. В общем, скучать не приходится.
Как у вас дела? Пап, как на работе? Как Рон в школе осваивается?
Скучаю,
Билл»
Он отправляет письмо и идет ужинать в кафе рядом с квартирой, которую ему предоставил Гринготтс. На выходных надо будет поехать к Чарли: он в Румынии, устроился на работу в заповедник. Интересная работа, нескучная, хотя Билл больше предпочтет иметь дело с проклятиями и наговорами, чем с драконами. Суровые условия закалили Чарли, превратив его в мрачного и молчаливого типа, но Билл-то знает, какой он на самом деле. А хмурый взгляд — это лишь попытка выглядеть солиднее и серьезнее, чем он есть.
* * *
— О, малыш уже почти вырос, — говорит Билл.
— Его зовут Освальд.
— Какого черта румынского длиннорога назвали Освальдом?
— Откуда мне знать, — Чарли пожимает плечами. Его не беспокоят такие пустяки. Перед ними в загоне, окруженном заклятиями, блестит зеленой чешуей молодой дракон. Красивое создание, но Билл чувствует скорее беспокойство, чем восхищение. А Чарли, гляди-ка, стоит и смотрит, и на лице глупое, почти мальчишеское выражение.
— На праздник поедешь домой?
— Наверное.
— Джинни теперь одна с родителями. Должен же кто-то защитить ее от страшных тыкв.
— Ей уже десять лет, — говорит Чарли. — Она больше не боится Хэллоуина.
— Или уже научилась делать вид, что не боится. — Билл все еще смотрит на брата сверху вниз, да, так оно, наверное, всегда и будет.
— А вообще, как у вас тут дела?
— Неплохо. Новеньких привезли, пойдем, покажу. — Чарли относится к драконам, как первокурсник к карточкам от шоколадных лягушек: мечтает собрать у себя всех. — Кстати, у Освальда зубы выпали, смотри. — Он достает из кармана несколько кривых клыков характерного для драконов металлического оттенка. — Хочешь себе парочку?
— На фига они мне?
— Не знаю. Ожерелье себе сделаешь, или серьгу какую-нибудь...
— Скорее уж зубы вставлю. Мне всегда нравились вампиры.
Чарли серьезно на него смотрит.
— Не шути о вампирах, Билл. Ты в Румынии.
— Ха-ха, очень смешно. Давай сюда, сохраню на память. — Брат протягивает ему два клыка, но Билл берет только один. — Мне хватит.
Здесь довольно тепло, но он все равно немного мерзнет. Все в заповеднике уважают Чарли. Редко случается, чтобы выпускник такой знаменитой школы, как Хогвартс, пришел сюда работать.
— Хорошо тут у тебя, — замечает Билл.
— Мне тоже нравится, — улыбнувшись, отвечает Чарли, и поворачивается к нему. — Надо бы маме на день рождения подарок купить.
— Я папе на счет перечислил денег, чтобы они вместе что-нибудь выбрали.
Билл относится к тому типу когда-то бывших бедными людей, которые, начав получать деньги, не знают, куда их девать. Работа приносит ему доход не такой большой, какой он мог бы получать при удачном раскладе на хорошем посту в Министерстве, но все же он больше откладывает деньги, чем тратит их. И сейчас Билла немного беспокоит тот факт, что несмотря на уважительное отношение к родителям, деньги он им пересылает отчасти по той причине, что не знает, что с ними делать.
— Да, я тоже так сделаю, — говорит Чарли, и в его глазах видна та же готовность следовать за старшим братом, какая была у него в детстве.
Я все еще на шаг впереди, думает Билл. И ему это нравится.
Vova
