Не читай чужие письма!

Гермиона

Гермиона Грейнджер считала себя счастливым человеком. У нее было все, о чем только можно мечтать. Ну, почти. В свои двадцать девять Гермиона была сказочно богата и знаменита; у нее была интересная и крайне любимая работа, любимый дом, друзья. Она добилась того, чего многие не добивались и к пятидесяти. Правда, иногда ей было немного жаль, что у нее нет ребенка. Но редко, очень редко.

Закончив Хогвартс через год после победы, она легко поступила в закрытую Академию Зельеваров в Праге, блестяще окончила ее четыре года спустя, получила работу своей мечты в Министерстве магии в Отделе разработки зелий, ушла оттуда через два года, запатентовав в процессе работы около пятидесяти различных высокоэффективных зелий, и теперь работала дома. Само собой, над зельями. Продажа патентов регулярно округляла ее и без того круглый счет в Гринготтсе, изобретение новых зелий в новенькой, современной лаборатории доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие, и жизнь была прекрасна.

Даже сейчас, сидя на скучном до зубовного скрежета ежегодном «Большом собрании зельеваров магического мира», Гермиона была абсолютно, безоговорочно счастлива. В конце концов, именно ей сейчас вручат премию «Лучший молодой зельевар года».

Председатель Клуба Зельеваров что-то монотонно нудил с трибуны, соседи перешептывались, Гермиона безмятежно улыбалась, разглядывая цветную фреску за спиной председателя.

— Гермиона, деточка, я рад тебя видеть!

— Профессор! — Гермиона обернулась на голос. Её улыбка потеплела.— Я и не знала, что вы сидите прямо за мной! 

— Я пришел, когда ты уже была здесь. Как твои дела? Волнуешься? — маленький, совершенно седой, хрупкий на вид старичок тепло улыбался молодой женщине.

— Все отлично. Нет, не волнуюсь. А как ваши дела, профессор? — девушка отвернулась от трибуны и протянула старичку руки.

— Мои как всегда, хорошо. Сегодня даже лучше, чем просто хорошо. Все-таки не каждый день моим ученикам вручают награды. Кстати, профессор Снейп тоже здесь, ты знала? Пришел посмотреть на тебя. В конце концов, именно он научил тебя основам зельеварения и написал тогда тебе рекомендацию для поступления в нашу академию. Так что не забудь поблагодарить его после официальной части. Если она, конечно, когда-нибудь закончится. — Старичок сжал тонкие ладони своей бывшей ученицы, разглядывая ее лицо с отеческой любовью. — Сегодня мы оба особенно гордимся тобой.

Гермиона продолжала тепло улыбаться, ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда она услышала, что Снейп сегодня тоже присутствует на собрании. Ни одно ее слово или движение не выдало бушующий внутри океан эмоций, состоящий из бешенства, дикой ненависти, презрения и боли. Бесконечной, безграничной боли. Боли, разрывающей ее душу и сердце на мелкие кусочки. Боли, о которой никто никогда не узнает.

— Нет, профессор Августа, я не знала, что профессор Снейп в зале. Конечно, я подойду к нему после вручения премии. Может быть, вы поужинаете со мной потом?

— Ах нет-нет, девочка. Я уже слишком стар для таких развлечений. Сначала лекции, теперь здесь сидеть... Нет, на ужин меня уже не хватит, да и Мартина будет ругаться, если я сильно задержусь. Может быть, ты лучше заглянешь к нам на выходных? Мартина будет очень рада тебя видеть, ты же знаешь. А на ужин сходи лучше со Снейпом. Он намного моложе меня. — В голубых глазах старого профессора промелькнули хитрые огоньки.

— Но он тоже женат. Вряд ли его жена будет счастлива, если, вместо того, чтобы идти домой, он пойдет со мной в ресторан. Вам спасибо большое за предложение, я обязательно загляну на выходных.

Гермиона отвернулась от своего любимого профессора, сцепила ладони на колене и уставилась невидящим взглядом перед собой. Снейп здесь. Где-то недалеко, возможно, совсем рядом. Эта бездушная, холодная скотина здесь. Если бы можно было, она бы ушла прямо сейчас, но такое счастье было ей недоступно.

— Успокойся, Гермиона! — приказала себе девушка. — Не позволяй этому подземельному ублюдку испортить тебе сегодня праздник. Успокойся!!!

Уговоры не помогали. Настроение, такое хорошее в начале вечера, было теперь просто отвратительным, сердце колотилось где-то в горле и на глазах закипали такие неуместные сейчас слезы. Впрочем, как и всегда, когда Гермиона слышала или видела его имя. Ее ненависть к этому человеку была безгранична, как мировой океан, а причиненная им боль не забылась даже спустя десять лет. И, видимо, не забудется никогда.

— Мисс Грейнджер! — шепот соседа заставил молодую женщину подпрыгнуть на стуле. — Мисс Грейнджер, вас просят выйти к председателю.

— Спасибо. — Натянув на лицо лучезарную улыбку, Гермиона бодро прошествовала к трибуне.

— Итак, премия «Лучший молодой зельевар года» вручается мисс Гермионе Грейнджер. Мисс Грейнджер, мы все очень рады видеть в наших рядах таких талантливых молодых специалистов, как вы! — Председатель протянул девушке небольшую статуэтку в виде золотого котла с торчащей из него длинной ложкой и тепло улыбнулся.

— Спасибо, господин Председатель! — Ее голос, усиленный заклинанием «Сонорус», разносился по залу. Гермиона неторопливо обвела сидящих взглядом и, как назло, наткнулась на черные глаза ненавистной «летучей мыши», глядящие на нее с презрением.

«Ах ты скотина! — зло подумала девушка. — Ну держись, сейчас тебе достанется!»

— Я хотела бы поблагодарить двух выдающихся профессоров, научивших меня всему, что я умею. Именно благодаря им я смогла сегодня получить эту премию. Огромное спасибо профессору Августe, моему преподавателю в Пражской Академии Зельеваров! — Сухонький старичок раскланялся под бурные аплодисменты, профессора знали и любили многие.

— И спасибо профессору Снейпу за его незабываемые уроки Зельеварения в Хогвартсе! — Еще более бурные аплодисменты приветствовали кланявшегося с кислой минойСнейпа. Его, героя войны, магическое сообщество обожало до умопомрачения, и, публично поблагодарив его, Гермиона сделала ему отменную гадость. Теперь на него набросятся журналисты, от которых он мог бы тихо сбежать, не знай они, что он здесь. Настроение стало чуточку получше. Не сильно, но все же. Хотя благодарить Снейпа было опасно, но, в конце концов, что он может ей сделать на собрании в присутствии огромного количества людей?..

— Без знаний, полученных мною благодаря этим двум замечательным людям, я не смогла бы сварить даже самого простого зелья. Спасибо, профессор Августа! Спасибо, профессор Снейп! — Развернувшись почти величественно, Гермиона прошла до своего места и села. Теперь надо дождаться конца представления и как можно быстрее сбежать, чтобы ненароком не встретиться с хогвартским зельеваром.

Через полчаса закончилось вручение премий, а с ним и официальная часть собрания, но устремившуюся было к выходу Гермиону за локоть поймал профессор Августа.

— Куда же ты, девочка? Пойдем к Северусу, скажешь спасибо ему лично.

 Гермиона тяжело вздохнула.

— Но, профессор, мне надо идти...

— Никаких «идти». Сначала надо хотя бы поздороваться с Северусом. Ты же не хочешь выглядеть невежливой? — Несмотря на всю свою хрупкость, Августа тащил девушку за собой через плотную толпу, как на буксире.

Гермионе отчаянно хотелось провалиться сквозь землю. Она не имела ни малейшего желания лично разговаривать со Снейпом и вообще видеть этого кошмарного человека. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Никогда! Может, он уже ушел?

— Северус, мальчик мой, посмотри, кого я привел! — Веселый голос Яна Августы убил последнюю надежду на то, что Снейп успел удалиться. — Мисс Грейнджер хотела еще раз лично тебя поблагодарить!

— Мне казалось, что мисс Грейнджер уже более чем достаточно меня отблагодарила. — От ледяного голоса, хлестнувшего по нервам, на глаза опять набежали слезы. Тем более что Гермиона, в отличие от профессора из Праги, намек отлично поняла.

— Нет, недостаточно! Спасибо вам еще раз, профессор Снейп! Ваши уроки были более чем незабываемы! Извините, профессор Августа, мне действительно пора. — Поцеловав старичка в щеку, девушка развернулась и почти побежала к выходу.

Уйти, уйти отсюда, быстрее!

Вылетев на улицу, Гермиона аппарировала к своему дому, дошла до двери и упала на крыльцо. Злые слезы наконец-то прорвались наружу, она и не помнила, когда ей в последний раз было так горько.

Ну почему, почему он все еще помнит?..

Северус

Северус Снейп считал себя счастливым человеком. У него было все, о чем только можно мечтать. Любимая работа, любимые дети, любимая жена. Он был очень богат и очень знаменит, его уважали и боялись. Впрочем, жену Северус не любил. Уважал. Ценил. Оберегал. Но не любил, нет. Это не препятствовало их вполне безоблачному браку, без скандалов и ссор, и не мешало ему работать. Самое главное, жена не мешала ему работать!

Работу свою Снейп обожал до умопомрачения. Он мог сутками не есть и не спать, колдуя, в прямом и переносном смысле, над новыми зельями. Он получал грандиозное удовольствие, когда добивался нужного ему результата. Когда новое или улучшенное зелье разливалось по флаконам и отправлялось на продажу. Когда его благодарили за спасенные жизни или рассудки. Работа была смыслом и центром его жизни, и никакая жена или дети не могли потеснить ее с пьедестала. Работа...

Именно из-за любимой работы Северус сейчас злился. Не сильно, но злился. Вместо того, чтобы варить зелья у себя в лаборатории, он был вынужден сидеть на нудном до зубовного скрежета, отчаянно бесполезном и бессмысленном «Большом собрании зельеваров магического мира». Собрание это было ежегодным, и ежегодно же Северус его не посещал. Хотя его приглашали, умоляли прийти. Но нет. Он находил такое времяпрепровождение совершенно бессмысленным. Ненужным! Глупым! Но сегодня он вынужден был сидеть в зале и стараться не заснуть под нудную речь Председателя, тянувшуюся уже полтора часа без единого перерыва.

А во всем виноват профессор Августа. Профессора Северус любил. Конечно, не так, как свою работу, но все же сильно. Именно Августа учил молодого Снейпа Высшим зельям, учил чувствовать, а не бездумно следовать рецепту, думать, разбираться в новых ингредиентах, развивал его фантазию. В общем, он сделал все, чтобы Северус стал не просто ремесленником от котла, а Мастером, причем именно с большой буквы. Поэтому он не смог отказать Августе, попросившему его прийти на сегодняшнее Собрание и досидеть до конца. И пообещавшему сюрприз. Сюрпризы Северус не любил, пожалуй, даже больше, чем первокурсников Хогвартса, но поделать ничего не мог. Отказать старому учителю было бы крайне невежливо.

Северусу было скучно. Председатель нудил и нудил, хотя его давно уже никто не слушал, соседи перешептывались и вздыхали, Снейп бездумно разглядывал фреску за председательской спиной, постепенно впадая в транс.

— … награждается мисс Гермиона Грейнджер! — слова Председателя вырвали Снейпа из оцепенения. Кто?! Грейнджер? Здесь?! Сейчас?!

— Так вот, значит, какой сюрприз вы мне приготовили... — Сосед Снейпа с недоумением оглянулся, услышав эти слова, но, наткнувшись на полный ненависти взгляд мужчины, вновь уставился на сцену.

Гермиона, гриффиндорская заучка, сука и расчетливая дрянь, с лучезарной улыбкой шествовала к Председателю. От ненависти и горечи, захлестнувшей Северуса, как-то очень быстро и сильно разболелась голова. Снейп сжал кулаки и уставился прямо на нее. Если он хоть что-нибудь понимает в людях, то от его взгляда этой маленькой мерзавке должно было бы стать не по себе. Хоть и очень слабое, но утешение, раз уж он вынужден созерцать и выслушивать ее. Эту... Эту...

— Я хотела бы поблагодарить двух выдающихся профессоров, научивших меня всему, что я умею. Именно благодаря им я смогла сегодня получить эту премию. Огромное спасибо профессору Августе, моему преподавателю в Пражской Академии Зельеваров! — Сухонький старичок раскланялся под бурные аплодисменты, профессора знали и любили многие.

— И спасибо профессору Снейпу за его незабываемые уроки Зельеварения в Хогвартсе! — Снейп встал и раскланялся с залом. Сука! Ненавижу! Теперь ему не отбиться от журналистов. Да и девица явно обнаглела. Или она рассчитывает на такое же наказание за благодарность, как тогда?.. Если бы он мог убить ее, он бы сделал это, не рассуждая и не колеблясь. В конце концов, она это заслужила.

Грейнджер почти величественно сошла с трибуны и двинулась к своему месту, провожаемая его тяжелым взглядом. Снейп был в бешенстве. Один только вид этой маленькой дряни будил в нем самые темные чувства и желания. Он ненавидел ее больше, чем Волдеморта и всех Мародеров вместе взятых. Презирал. Сегодняшняя встреча, если это, конечно, можно так назвать, вытащила на поверхность воспоминания, которые он много лет старательно загонял в самые темные уголки сознания. Всколыхнула давно похороненные чувства. Северус не помнил, когда ему в последний раз так хотелось кого-нибудь долго и мучительно убивать. Да и никого не хотелось. Только ее.

Через полчаса вручение премий, а с ним и официальная часть собрания, закончилось. Снейп вскочил с места и рванул к выходу. Уйти, пока не опомнились журналисты и пока Августа не притащил девчонку лично выражать ему благодарности. Терпение у Северуса было отнюдь не железное, и если он сорвется, то жена и дети останутся одни, а допустить он этого не мог. Да и не поработаешь в Азкабане особо.

На полпути к выходу Северуса догнал радостный голос старого профессора:

— Северус, мальчик мой, посмотри, кого я привел! — Снейп остановился, стиснул зубы и медленно повернулся к спешащей к нему паре. — Мисс Грейнджер хотела еще раз лично тебя поблагодарить!

Гриффиндорская заучка была бледна, как смерть, и явно боялась предстоящего разговора и стоящего перед ней человека. Так тебе и надо, маленькая дрянь.

— Мне кажется, что мисс Грейнджер уже более чем достаточно меня отблагодарила! — Сказав это, Северус окинул ее ледяным взглядом. А чего ты хотела, деточка? Ты меня поблагодарила, так получай свою чертову благодарность обратно. Ты же умная, намек поймешь.

— Нет, недостаточно! Спасибо вам еще раз, профессор Снейп. Ваши уроки были более чем незабываемы. Извините, профессор Августа, мне действительно пора. — Вот этого Северус не ожидал. По его задумке девица должна была съежиться и убежать, а не благодарить его еще раз. Тем более так. С намеками.

Девушка развернулась и почти побежала к выходу. Мужчины проводили ее взглядом и повернулись друг к другу.

— Северус, мальчик мой, что случилось? — В голосе Яна Августы звучала искренняя забота, почти как у Дамблдора, и от этого Снейпу стало еще хуже.

— Ничего, профессор, совершенно ничего. Простите, мне тоже пора, Кристина будет волноваться. Она не любит надолго оставаться одна с детьми. — Обняв профессора на прощание, мужчина быстро дошел до выхода и аппарировал.

Дома было тихо, видимо, жена уже уложила детей и легла сама. И хорошо, отлично просто. Прямо сейчас Северус бы не вынес их общества. Снейп пролетел до своего кабинета, трясущимися руками налил себе виски и упал в кресло.

Как она посмела опять его поблагодарить?!

Северус

Северус Снейп сидел за столом в своем кабинете и был почти счастлив. Война закончилась больше года назад победой Ордена Феникса и Мальчика-Который-Выжил-В-Очередной-Раз. Сам Северус тоже в очередной раз выжил, был оправдан по всем статьям и осчастливлен Орденом Мерлина аж первой степени. Год, на который он согласился остаться в Хогвартсе директором и преподавателем зелий и обучать всех, кого можно и нельзя, наконец-то подошел к концу. Экзамены сданы и проверены, через три дня бал, и после него Северус передаст директорские обязанности Минерве Макгонагалл, а учительские — Маркусу Беллу Сам же он удалится в свое поместье и займется любимым делом. Он планировал вернуться в сентябре в Хогвартс и преподавать Высшие зелья шестому и седьмому курсам.

Так что Северус Снейп был счастлив. Ничегонеделание и возможность расслабиться приводили его едва ли не в щенячий восторг. Отсутствие необходимости постоянно шпионить и быть настороже расслабляло и Снейп был временами почти благодушен. Почти. Но и этого хватало, чтобы повергнуть знавших его студентов в шок и прострацию.

С наслаждением потянувшись, Северус окинул книжные полки задумчивым взглядом. Что бы ему почитать? Полистать прошлогоднюю подборку «Вестника Алхимии»? Или выученные наизусть «Тысяча магических трав и грибов» и «Сильнодействующие зелья»? Или купленную давным-давно, но так и не прочитанную книгу «Восточные яды и противоядия»? Или поискать старый пергамент, на который Снейп в первые годы преподавания выписывал показавшиеся ему смешными ошибки из эссе и контрольных студентов?

От размышлений его оторвал робкий стук в дверь.

— Ну кого еще там принесло? — раздраженно буркнул себе под нос так неожиданно вырванный из размышлений о литературе Снейп.

Он решил не отвечать. Если у посетителя что-то важное, он постучит еще раз, если нет, то уберется восвояси, и можно будет все-таки поискать старый пергамент с цитатами и от души посмеяться, читая его, сидя в кресле перед камином с бокалом вина.

Стук повторился, еще более робкий, чем в первый раз. Тяжело вздохнув, Снейп встал с кресла, пролетел до двери и с грохотом распахнул ее, смутно надеясь прибить незадачливого визитера тяжелой дубовой дверью.

Надежда не оправдалась. Перед ним стояла главная всешкольная заучка Грейнджер и испуганно смотрела на дверь. Снейпу стало смешно.

— Мисс Грейнджер, что вам надо? — Холодный голос профессора напугал девушку еще больше, чем летевшее в лицо тяжелое дерево, заставив ее вжать голову в плечи и покраснеть.

— Мисс Грейнджер, не молчите. Или говорите, что вам надо, или убирайтесь!

— Простите, профессор. У меня есть к вам просьба. Можно? — Голос девушки дрожал от страха и волнения.

Снейп вдохнул. Сам дурак, зачем открыл?

— Ладно, заходите. — Отвернувшись от нее,он прошествовал к своему столу, упал в кресло и выжидательно уставился на замершую в дверях гриффиндорку. — Мисс Грейнджер, я вас дважды приглашать не буду!

Девушка торопливо дошла до его стола и остановилась, нерешительно глядя на Снейпа

— Сэр, я хотела попросить вас написать для меня рекомендацию, — тихо сказала Гермиона, с опаской глядя ему в лицо. — Я собираюсь поступать в Пражскую Академию Зельваров, а туда не берут без рекомендации школьного учителя. Пожалуйста!

— Хотели? Теперь больше не хотите? — Снейп изогнул бровь, с интересом наблюдая за уже бывшей своей студенткой.

— Хочу! Извините! Напишите для меня, пожалуйста, рекомендацию. Она мне очень нужна. Пожалуйста! — Ее голос звучал почти умоляюще.

— Извиняю. Напишу. Приходите после бала, или я могу вам ее прислать. Как вам удобней?

Гермиона вытаращила на него глаза.

— Мне безразлично, профессор. Как удобнее вам.

— Тогда после бала. Не сразу после, а на следующий день. До свидания, мисс Грейнджер.

— До свидания, профессор. Еще раз спасибо! — Девушка развернулась и почти выбежала из кабинета, не забыв, впрочем, закрыть за собой дверь.

Снейп задумчиво смотрел ей вслед. Может, не надо было так холодно с ней разговаривать? Все-таки именно она спасла его после Битвы, выхаживала в лазарете и не пускала к нему авроров, пока его не оправдали. Впрочем, неважно. Через четыре дня она навсегда уедет из Хогвартса и его жизни, так какая разница, как с ней разговаривать?

Хотя...

Девушка вызывала у него неоднозначные чувства. С одной стороны, она все семь лет обучения была вечно лезущей вперед выскочкой, занозой, бельмом на глазу. Всегда лучше всех, всегда впереди, она раздражала его до крайности своим всезнанием, идеальными контрольными, домашними заданиями и зельями. Не то чтобы Снейпа не радовала единственная достойная ученица. Просто совсем не в его духе было кого-то хвалить, а ее можно было только хвалить. И это злило.

С другой стороны... именно она ухаживала за ним пока он был в коме, плакала, когда он терял сознание уже после выхода из комы, проводила ночи рядом с его кроватью в лазарете, варила ему сложные зелья и заставляла их пить через его «не хочу и не буду». Кормила его с ложечки. Поила. Улыбалась и искренне радовалась, когда ему становилась лучше, огорчалось — когда хуже.

После того, как его выпустили из лазарета, и после начала семестра он старательно пытался относиться к ней так же, как раньше. Получалось, но с трудом. Каждый раз, рыча на нее на уроках или снимая баллы за мелкие неточности в работе, он чувствовал себя последней скотиной. Несвойственное чувство для бессердечного подземельного гада по отношению к студентам. Да и не только студентам.

Кроме того, девочка выросла. Исчезла детская угловатость фигуры, округлились, где положено, формы, она научилась приручать свои дикие волосы и одеваться как молодая сексуальная женщина, а не как непонятная бродяжка, напяливающая на себя абы что, лишь бы хоть что-то надеть.

Ее короткие юбки, длинные ноги, глубокие вырезы будили в Снейпе совсем не профессорские мысли и желания. От ее улыбки или запаха духов замирало сердце, становилось тесно в груди и трудно дышать. Она снилась ему в самых разных снах, от откровенно непристойных до нежно романтических, и Северус не заметил, как влюбился.

Когда он понял, что влюблен, да что там, любит маленькую гриффиндорку, ему стало больно. И страшно. Его первая любовь так никогда и не принадлежала ему, оставшись недосягаемой мечтой. Его вторая любовь... она так же недоступна для него, как и Лили двадцать лет назад. Что он мог ей предложить? Что он мог ей дать? Старый и страшный профессор зельеварения, ужас подземелий, Пожиратель Смерти, пусть даже и бывший, человек с очень темным прошлым. Что он мог дать молодой девочке, перед которой открыты все дороги? Ничего.

Поэтому он даже не пытался показать ей свои чувства. Несмотря на всю ее заботу о нем после Битвы. К тому же, эта забота, скорее всего, была следствием чувства вины, так свойственного всем гриффиндорцам.

Она стояла возле его стола, а ему почти нестерпимо хотелось сжать ее в объятьях, зацеловать до изнеможения, отнести к себе в спальню и любить ее там, пока она не запросит пощады. Она ушла, а желание осталось. Мерлин, за что ему это опять?..

Но рекомендацию он ей напишет. Такую, что ее примут в Академию без экзаменов и с распростертыми объятьями, попискивая от счастья.

Северус порылся в ящиках стола и, вытащив оттуда официальный пергамент Хогвартса, взялся за перо.

Гермиона

Гермиона Грейнджер сидела перед зеркалом в своей комнате и была счастлива. Война закончилась больше года назад победой Ордена Феникса и Мальчика-Который-Выжил-В-Очередной-Раз. Они спасли Северуса Снейпа и добились его оправдания. Она сама лично, без чьей-либо помощи, вылечила его, да так, что на то, что он почти три часа пролежал на полу, с разорванным горлом, отравленный ядом змеи полоумного Волдеморта, даже намеков не осталось. Кроме шрама на шее, но с ним Гермиона так ничего сделать и не смогла.

Они окончили школу, сдали все экзамены, она все на «П», остальные кто как, но главное, сдали, учеба в Хогвартсе осталась позади, завтра выпускной бал, и после него дороги вчерашних студентов разойдутся. Гарри и Рон подали заявления в Академию Авроров, куда их приняли с распростертыми объятиями, даже не дожидаясь результатов экзаменов. Невилл уже две недели ждал ответа от Факультета Гербологии Магического Оксфорда, Луна мечтательно рассказывала о каком-то загадочном Университете в Перу, в котором можно изучать магических существ, а сама Гермиона мечтала поступить в Пражскую Академию Зельеваров. Документы были отправлены еще три недели назад, но ответ пока так и не пришел. Гермиона беспокоилась.

Зелья были ее страстью и ее проклятьем!

Страстью дикой и необузданной. Гермиона была по настоящему счастлива, пожалуй, только готовя ингредиенты или помешивая зелье в котле. Зелья завораживали. Зелья покоряли. Зелья снились ей ночами, и о них она мечтала днем. Если бы она могла, она ходила бы только на Зелья, ну, и на Гербологию.

Но к урокам Зелий прилагался учитель. Как и ко снам о зельях и мечтам о них же. Зельевар пугал Гермиону, как во сне, так и наяву. Мрачный, язвительный, злой и некрасивый мужчина. Да, именно она спасла его, и именно она проливала над ним слезы, пока он был в коме, когда он терял сознание уже после выхода из комы, именно она радовалась, когда ему становилось лучше, и огорчалась — когда хуже. Именно она варила ему всевозможные эликсиры и потом часами уговаривала его их выпить. Но она его боялась!

Или не боялась? Ей казалось, что после того, что она для него сделала в лазарете, он будет хоть немного мягче относиться к ней, но профессор, казалось, стал еще злее и язвительнее. Он продолжал придираться к каждой мелочи и к каждой ошибке не только всех остальных студентов, но и ее. Он язвил. Он разговаривал с учениками ледяным презрительным тоном. В общем, старый добрый Снейп.

Если бы не одно но. Иногда, очень-очень редко, когда он смотрел на нее, в его взгляде мелькало что-то... непонятное. Не пугающее, а именно непонятное. Дикое. Его черные глаза становились совершенно бездонными, и в них вспыхивали неистовые золотистые огоньки. Гермиона не знала, что может означать такой взгляд, а посоветоваться ей было не с кем. Ярость? Ненависть? Злость?

Нет, точно не злость. Глаза злого профессора Снейпа не выражали ничего. А этот взгляд... он что-то выражал. Но что?.. Не идти же спрашивать самого Снейпа, в самом деле.

К тому же Гермиона боялась признаться самой себе, что профессор ей нравится. И даже больше, чем просто нравится. Мужчина, полжизни казавшийся ей первостатейной скотиной, на самом деле был героем. Совершенно беспомощным героем, пусть недолго, но все же. Все годы он казался ей каменным, а оказалось, что он состоит из плоти и крови, причем эта плоть могла болеть. Почему-то Гермионе всегда казалось, что уж у Снейпа-то ничего болеть не может, ни тело, ни сердце. Но тело она лечила сама лично. А сердце, видимо, не вылечить никому. Да и как можно вылечить то, что давно и прочно принадлежит давно погибшей женщине?

Гермиона, никогда не завидовавшая никому из живых, отчаянно завидовала умершей Лили Поттер, хотя и не признавалась в этом даже самой себе. Такая любовь, как у Снейпа к Лили... До чего же ей хотелось, чтобы ее кто-нибудь любил хоть вполовину того, как суровый профессор любил мать Гарри...

Стук в окно вывел девушку из размышлений. На подоконнике нетерпеливо подпрыгивала незнакомая взъерошенная сова. Гермиона распахнула створки и принялась нетерпеливо отвязывать пергамент.

«Уважаемая мисс Грейнджер!

Для поступления в Пражскую Академию Зельеваров Вам необходима рекомендация от Вашего школьного учителя Зелий. Пришлите как можно быстрее необходимые бумаги, и Ваше заявление будет рассмотрено.

С наилучшими пожеланиями.

Мелинда Сверак.

Секретарь приемной комиссии».

Пергамент с шелестом упал на пол. Рекомендация! Как она могла забыть?!

Гермиона в панике пробежалась по комнате. Надо идти к Снейпу. Может, он напишет ей рекомендацию?.. Окинув себя в зеркале диким взглядом, она вылетела из спальни и побежала в сторону подземелий.

Уже возле двери в кабинет Снейпа ей неожиданно стало страшно. Что если он откажется? Или посмотрит на нее этим своим загадочным взглядом? Что делать, если он будет так на нее смотреть наедине, Гермиона решительно не знала. Убежать? Спросить в чем дело? Сделать вид, что она ничего не заметила?

Она нерешительно постучала. Тишина в ответ не удивила, но почти лишила надежды. Его нет. Его точно нет, а завтра она побоится прийти. Что же делать? Постучать еще раз или все-таки подождать до завтра, и позвать с собой, например, Гарри? Ладно, попробуем еще раз.

Стук получился еще более нерешительным, но в ответ раздались шаги, и в лицо Гермионе полетела дверь. Гермиона с писком отскочила и пугливо посмотрела на стоящего в проходе мужчину.

— Мисс Грейнджер, что вам надо? — холодный голос профессора напугал ее еще больше, хотя, казалось бы, куда уж больше-то.

— Мисс Грейнджер, не молчите. Или говорите, что вам надо, или убирайтесь!

— Простите, профессор. У меня есть к вам просьба. Можно? — Ее голос дрожал от страха и волнения.

Снейп вдохнул.

— Ладно, заходите. — Отвернувшись от нее, мужчина прошествовал к своему столу, упал в кресло и выжидательно уставился на замершую в дверях Гермиону. — Мисс Грейнджер, я вас дважды приглашать не буду.

Она торопливо дошла до его стола и остановилась, нерешительно глядя на профессора.

— Сэр, я хотела попросить вас написать для меня рекомендацию, — тихо сказала Гермиона, с опаской глядя ему в лицо. Вот сейчас он выставит ее вон, и что тогда делать? — Я собираюсь поступать в Пражскую Академию Зельваров, а туда не берут без рекомендации школьного учителя. Пожалуйста!

— Хотели? Теперь больше не хотите? — Снейп изогнул бровь, с интересом наблюдая за уже бывшей своей студенткой.

Гермиона растерялась. Это он так шутит? Или издевается? Ну точно, издевается... За что?..

— Хочу. Извините! Напишите для меня, пожалуйста, рекомендацию. Она мне очень нужна. Пожалуйста! — Ее голос звучал почти умоляюще.

— Извиняю. Напишу. Приходите после бала, или я могу вам ее прислать. Как вам удобней?

Гермиона вытаращила на него глаза. Как ЕЙ удобней? Он что, сошел с ума? И опять этот взгляд. Мерлин, что же он означает? Насколько легче бы ей было жить, если бы она знала, что именно скрывается в этих, диких сейчас, черных глазах.

— Мне безразлично, профессор. Как удобнее вам.

— Тогда после бала. Не сразу после, а на следующий день. До свидания, мисс Грейнджер.

— До свидания, профессор. Еще раз спасибо! — Она развернулась и почти выбежала из кабинета, не забыв, впрочем, закрыть за собой дверь.

Добежав до своей комнаты, Гермиона упала на пол и закрыла лицо ладошками. Он согласился, он напишет ей рекомендацию. Но... Он опять на нее так посмотрел!

Она вздохнула. После бала она обязательно спросит его, что значит его странный взгляд. Обязательно спросит.

Гермиона

Гермиона сидела в последний раз за факультетским столом и разглядывала празднично украшенный зал. Гирлянды в цветах факультетов, пестрые фонарики, плавающие в воздухе, празднично одетые профессора и студенты. Все это нравилось ей и вместе с тем навевало грусть. Школа закончилась и больше никогда не повторится. Гермионе было искренне жаль покидать Хогвартс, в котором она провела семь лет, зная, что когда бы она здесь вновь не появилась, школьные годы все равно не вернуть. Все, что происходило в этих стенах, и веселое, и грустное, и страшное останется тут. Жаль!

Да, перед ней открыты все дороги, да, дальше, в Академии, наверняка будет намного интересней, но Гермиона заранее тосковала по древнему замку, знакомым классам, спальне девочек и гриффиндорской гостиной, любимым и не очень любимым профессорам.

Кстати, о профессорах. Директор только что закончил довольно язвительную прощальную и напутственную речь и сел в кресло, предоставив слово деканам факультетов. Из-за стола поднялась профессор Спраут, декан Хаффлпаффа; впрочем, Гермиона не слушала, что они говорят, витая в воспоминаниях о школьных годах.

Спраут уступила место Флитвику, Флитвик — Макгонагалл, Макгонагалл закончила речь, и на столах появилась еда. Гермиона улыбнулась сидящим напротив нее Гарри и Джинни и потянулась к тарелке. Это был ее последний ужин в Хогвартсе, и она собиралась насладиться им.

— Гермиона, ты знала, что тебе придется танцевать со Снейпом? — ехидно поинтересовался Рон.

Гермиона задумчиво посмотрела на парня. Ее едва начавшиеся отношения с Роном не пережили лазаретного периода профессора Снейпа. Рон не смог смириться с тем, что его девушка проводит почти все свое время рядом с Летучей Мышью, несмотря на все его попытки утащить ее оттуда. Они поругались в конце второй недели после Битвы, прямо над безжизненным телом профессора, и Рон умчался утешаться в объятьях Лаванды. Гермиона долго удивлялась, почему же ее это не расстроило, но так и не нашла ответа. Рон же, чувствуя себя обиженным, постоянно говорил Гермионе гадости о Снейпе и о ней самой, впрочем, ей было это безразлично. Говорит и говорит, его проблемы.

— Нет, не знала. А почему я должна буду с ним танцевать?

— Ну на-а-а-а-до же, наша заучка чего-то не знает! — На лице Рона расплывалась мерзкая улыбочка. — Это традиция такая. Если директор и лучший ученик разного пола, то они открывают бал. Вальсом. Наконец-то твоя мерзкая мышь тебя приобнимет. Ты счастлива?

— Рон, ты перегибаешь палку! — Гарри оторвался от подруги и сурово посмотрел на Рона.

— Ничего, Гарри, мне всё равно. — Гермиона улыбнулась друзьям и снова уставилась в тарелку.

Вальс со Снейпом. Это волновало. Она на секунду зажмурилась, представив себя в крепких объятиях профессора, и поняла, что краснеет. К счастью, Рон на нее не смотрел, воркуя с Лавандой, иначе она бы не избежала новой порции насмешек. Не то чтобы они ее как-то задевали, просто прямо сейчас ей не хотелось их слышать. Вальс со Снейпом!.. Хотя он, конечно, откажется. Жаль, очень жаль... Очень, очень жаль!..

Ужин подходил к концу, все больше учеников вставали и отходили к столам с напитками, стоящими вдоль стен. Гермиона доела восхитительный пудинг и тоже поднялась.

— Гарри, Джинни, вы закончили? Пойдемте выпьем сливочного пива?

Сладкая парочка встала и двинулась вслед за Гермионой, неожиданно ощутившей себя никому не нужной. Мелькнула мысль уйти в комнату, но призрачная возможность хоть в танце обнять Северуса Снейпа удержала ее от бегства.

Профессор Макгонагалл поднялась из своего кресла и дважды хлопнула в ладоши. Столы с едой исчезли, освободив место для танцев. Сердце Гермионы замерло. Если Рон пошутил, она его прибьет. Собственноручно.

— Леди и джентльмены! — голос Минервы поплыл над залом. — Как многим известно, в Хогвартсе существует давняя традиция. Если директор и лучший ученик школы разного пола, то именно им предстоит открывать бал. Эта традиция была уже почти позабыта, так как директорами и лучшими учениками долгое время были только мужчины, но сегодня нам повезло. Северус, мисс Грейнджер, прошу вас!

Снейп кинул на профессора Трансфигурации странный взгляд, встал и медленно двинулся в сторону Гермионы, замершей сусликом возле стола. В зале воцарилась мертвая тишина. Студенты поворачивались в их сторону, переводя взгляд со Снейпа на Гермиону и обратно.

Гермиона во все глаза разглядывала идущего к ней мужчину. Как всегда в черном, но сегодня в шелке, он выглядел просто великолепно, и девушка почувствовала себя замарашкой, несмотря на новое и очень дорогое платье. Вот сейчас он дойдет до нее и скажет, что с таким чучелом танцевать не будет, и что тогда? Паника нарастала, коленки стали ватными, и в глазах плескался ужас.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона нерешительно подняла взгляд на мужчину и, осторожно вложив ладошку в его протянутую ладонь, последовала за ним в центр зала.

Северус

Северус Снейп сидел в директорском кресле за учительским столом в Большом зале и неторопливо обводил взглядом учеников. Бывших учеников. Он только что закончил речь, передав эстафету деканам, и наслаждался покоем. Последнее дело в качестве директора было закончено, оставалось только досидеть до конца банкета — и можно будет уйти.

Спраут, говорившая первой, уступила место Флитвику, Флитвик — Макгонагалл, Макгонагалл закончила речь, и на столах появилась еда.

Это был его последний ужин в качестве директора, и Северус собирался им насладиться.

— Северус! — Ну что еще? Минерва отвлекла его от восхитительного куриного жаркого.

— Минерва?

— Северус, вы помните об обычае первого вальса? Если нет, то я вам напомню.

Снейп покосился на профессора Трансфигурации.

— Помню, Минерва. И что?

— Ну как что? Вы — мужчина, мисс Грейнджер — девушка, так что сегодня традиция может быть соблюдена. Не отказывайтесь!

Снейп вздохнул. Вальс с Грейнджер, что может быть хуже? Эта девица и так не покидала его мысли и сны, а уж после вальса... Впрочем, выбора у него не было. От Макгонагалл отвязаться было невозможно, да и Хогвартсу понравится, если традиция будет соблюдена.

— Уговорили, но скажете вы ей об этом сами. И если она сбежит, я не виноват.

Минерва улыбнулась, и они, не сговариваясь, посмотрели на стол Гриффиндора. Северус в первый раз за вечер, Минерва наверняка в тысячный. За столом Уизли-предпоследний что-то ехидно говорил лучшей ученице школы. Девушка не реагировала. Никак. Интересно, что он ей сказал.

— Бедная девочка, — тяжело вздохнула рядом Минерва.

Снейп перевел недоуменный взгляд на своего заместителя.

— Почему бедная?

— Ах, ну да, вы же не знаете. Молодой Уизли ее жутко ревновал к вам.

— Ко мне? — На изумленный голос директора оглянулись остальные преподаватели

— К вам, — кивнула Макгонагалл. — Она же сутками с вами сидела, даже спала рядом, в кресле. Зелья вам варила...

— Это я знаю. А ревновать-то зачем?

— Ну как зачем? Вы же мужчина, Северус, должны понимать. Вам бы тоже не понравилось, если бы ваша девушка сутками сидела возле другого, отказываясь проводить время с вами. — Макгонагалл покосилась на замершего с открытым ртом Снейпа. — Они сильно поскандалили, пока вы еще были без сознания, и с тех пор он постоянно говорит ей гадости. Не то чтобы она обращала на них внимание, но ей же все равно неприятно. Был друг, а стал враг.

— Я же был в коме, к чему ревновать-то? — Нотки растерянности, прозвучавшие в его обычно ледяном голосе, удивили всех.

— Спросите Рона!

— Не буду. — Снейп наконец-то справился с собой и уткнулся носом в тарелку, не заметив, как над его головой переглянулись Помона и Минерва.

Значит, из-за него у девочки не сложилась личная жизнь. Нельзя сказать, что Снейпа это расстроило. В конце концов, этот недоумок Уизли совершенно недостоин ее, да еще и полный дурак, раз не смог оценить счастье, находившееся рядом, и сам все разрушил. Однако задело то, что это произошло из-за него. Получается, что он был виноват, что девушка осталась одна и почти наверняка чувствует себя одинокой.

А как же он умудрился это не заметить? Если бы он был так же внимателен все эти годы шпионской деятельности, он был бы давным-давно мертв! А теперь? Старый идиот! Постоянно мечтая о Гермионе, он совершенно выпустил из вида, что она живет не в безвоздушном пространстве. Что у нее есть какие-то интересы и потребности. Кретин!

— Северус, ужин заканчивается! Могу я объявлять танцы, или вы еще едите?

Снейп поднял на Минерву несколько затуманенный взгляд.

— Да, Минерва, конечно.

Профессор Макгонагалл поднялась из своего кресла и дважды хлопнула в ладоши. Столы с едой исчезли, освободив место для танцев.

— Леди и джентльмены! — Голос Минервы поплыл над залом. — Как многим известно, в Хогвартсе существует давняя традиция. Если директор и лучший ученик школы разного пола, то именно им предстоит открывать бал. Эта традиция была уже почти позабыта, так как директорами и лучшими учениками долгое время были только мужчины, но сегодня нам повезло. Северус, мисс Грейнджер, прошу вас!

Снейп кинул на профессора Трансфигурации странный взгляд, встал и медленно двинулся в сторону Гермионы, замершей сусликом возле стола. В зале воцарилась мертвая тишина.

Девушка была прекрасна. Длинные волосы были убраны в косу и уложены короной вокруг головы, несколько прядок игриво обрамляли лицо. Тонкое алое платье облегало фигуру, подчеркивая нежные изгибы… А в глазах читался ужас. Чего она боится? Его или необходимости танцевать?

От мысли, что через несколько секунд он сможет обнять ее, пусть и на виду у всех, пусть ненадолго, у Северуса сладко заныло в груди. Несколько секунд счастья перед предстоящими годами пустоты.

Он остановился рядом с ней и протянул руку.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона нерешительно подняла глаза на мужчину и, осторожно вложив ладошку в его протянутую ладонь, последовала за ним в центр зала.

Северус и Гермиона

// этот кусок писался под вальс из мультфильма Анастасия. Советую под него и читать.

Северус и Гермиона остановились в центре зала. Под оглушающее молчание мужчина медленно положил руку ей на талию и, притянув к себе поближе, тепло улыбнулся, почувствовав ее ладошку на своем плече. Девушка робко улыбнулась в ответ.

Первое же движение под неожиданно зазвучавшую музыку перенесло Гермиону в рай. Сильные руки, его тело в каких-то сантиметрах от ее, горьковатый запах. Его глаза, неотрывно смотрящие ей в лицо, его горячая ладонь на талии — все вместе это было раем, совершенным раем. Ах, если бы можно было остаться в нем навечно!

Северусу казалось, что он попал в рай. Ее маленькая ладошка на его плече, запах ее духов, тихий шелест ее шелкового платья, ощущение горячей гибкой спины под ладонью, ее нежная улыбка и светящиеся глаза. Если бы он мог, он провел бы всю оставшуюся жизнь именно так и никак иначе.

Музыка ускорялась, вместе с ней двигалась быстрее и пара.

Гермиона улыбнулась, Северус улыбнулся ей в ответ.

Гермиона сжала ладонь, лежащую на его плече, Северус притянул девушку еще чуть ближе к себе.

Гермиона прикрыла глаза, Северус скользнул взглядом по ее губам.

Гермиона облизала пересохшие губы, Северус со свистом втянул воздух.

Гермиона приоткрыла рот, Северусу понадобилось все его самообладание, чтобы не поцеловать ее.

Гермиона посмотрела на его губы, Северус перевел взгляд на ее глаза.

— Это божественно! — От ее тихого шепота по его спине побежали мурашки.

— Я знаю. — Его тихий ответ заставил ее задрожать.

— Мерлин, как жаль, что все это скоро закончится и больше никогда не повторится! — подумали оба.

Музыка становилась все тише, и вот последние ноты упали в зал, разбив волшебство.

Северус отошел от девушки на шаг, не выпуская ее руки, и поклонился.

Гермиона присела в реверансе.

— Мисс Грейнджер, я провожу вас к друзьям.

Он довел ее до остолбеневших Гарри и Джинни.

— Спасибо за чудесный вальс! — Короткая улыбка, легкое прикосновение теплых губ к ладони — и Северус Снейп идет к учительскому столу, не замечая удивленных взглядов своих бывших учеников, зато ощущая ее горячий взгляд на своей спине.

Гермиона

Гермиона повернулась к друзьям, когда Снейп дошел до стола.

— Что вы уставились оба?! — Слова прозвучали почти резко, но девушке было обидно, что танец закончился и что он вот так просто ушел.

— Тебе понравилось? — Джинни робко улыбнулась Гермионе.

— Очень. Я и не знала, что он умеет так танцевать. Я... Мне надо проветриться. Я выйду на балкон.

Гермиона резко развернулась и, стараясь не обращать внимания на другие танцующие вальс пары, пробралась к балконной двери и вышла на свежий воздух.

Прижав ладони к горящему лицу, она прислонилась спиной к прохладной стене.

Когда же она умудрилась влюбиться в Северуса Снейпа? И зачем? Как ей теперь жить с этой безответной любовью? Как забыть этот божественный вальс, который больше никогда не повторится? Как?! Почему он опять так на нее смотрел?

Она тихо застонала сквозь ладони.

— Ну и как? Сбылась мечта идиотки? — злой голос Рона напугал Гермиону.

Она отняла ладони от лица и посмотрела на шатающегося парня.

— Рон, замолчи, ты пьян и не понимаешь что несешь! — В голосе Гермионы прозвучала неприкрытая злость. Только что ей было так хорошо, пока не пришел этот недоумок и все не испортил. Впрочем, как всегда, вспомнить хотя бы Святочный бал во время Турнира Трех Волшебников.

— Да ну, а ты такая умная, что все замечаешь, шалава слизеринская!

Рон перехватил ее руку, занесенную для пощечины, другой рванул ее за талию к себе.

— Ты уже с ним спала, с этим гадом?! А со мной не захотела, сука! Ничего, сейчас захочешь!

Отпустив ее руки, Рон поймал ее затылок и потянул отчаянно сопротивляющуюся Гермиону к себе.

— Рон, не надо! Пожалуйста, не надо! — От страха голос Гермионы прозвучал почти неслышно.

Внезапный рывок — и Рон исчез. Гермиона подняла глаза и увидела перед собой взбешенного зельевара, державшего ее мучителя в воздухе за шиворот.

— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — участливо спросил Снейп и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на резко протрезвевшего и испуганного Рона.

— Мистер Уизли, вы, видимо, считаете себя настоящим мужчиной? Я вас разочарую. Настоящий мужчина никогда не принуждает даму ни к чему! — Пальцы профессора разжались, и Рон мешком рухнул на пол. — Убирайся, ничтожество!

Брезгливо обойдя начавшего подниматься Уизли, Северус подошел к дрожащей Гермионе.

— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — Тонкие пальцы осторожно приподняли ее подбородок, черные глаза с беспокойством заглянули в карие.

— Д-да, профессор. С-с-спасибо. — Голос Гермионы дрожал, на глаза наворачивались слезы.

— Он больше вам ничего не сделает, не бойтесь. — Снейп посмотрел на Рона, не отпуская подбородок Гермионы. Его взгляд добавил Рону ускорения, еще секунда, и он исчез в зале.

— Мисс Грейнджер, я написал вам рекомендацию. Хотите ее забрать? — Гермиона слабо улыбнулась. Отличный предлог уйти с ним вместе, не опасаясь, что Рон стоит за углом и снова попытается ее поцеловать, спасибо вам, профессор!

— Да, профессор, спасибо! Только я не хочу идти через зал.

— Никаких проблем, здесь есть лестница, ведущая в коридор возле подземелий. Пойдемте.

Гермиона секунду смотрела вслед стремительно уходящему мужчине, потом медленно оторвалась от стены и двинулась следом за ним.

Северус

Северус дошел до стола и упал в свое кресло. Еще десять минут — и можно будет уйти. Уйти хотелось. Танец оказался еще более разрушительным, чем он себе представлял. Ее тело, так близко, ее запах — все это сводило его с ума. Ее тонкая ладошка, дрогнувшая в ответ на поцелуй. Ее нежные губы — в паре сантиметров от его губ. Ее неосознанное приглашение к поцелую. Она...

Северусу стоило диких усилий не утащить ее после танца к себе и воплотить наконец-то в жизнь одну за другой все мечты, терзающие его уже больше полугода. Девочка, что ты делаешь со мной?..

Он перевел взгляд туда, где оставил Гермиону, и обнаружил, что она пробирается в сторону балкона. Вот он, шанс! Пойти туда. Сказать ей, как она ему нравится. Или не говорить, а сразу поцеловать. Она не будет сопротивляться, ей ведь тоже понравилось танцевать, а значит, она всё находится еще под магией музыки. Пойти?..

Что-то рыжее мелькнуло возле дверей балкона. Уизли! В голове пронеслись рассказанные сегодня Минервой новости. Северус, не задумываясь, встал и прошел через толпу к выходу. Он только посмотрит. Если с девочкой все хорошо, он тут же уйдет.

Увиденное на улице разбудило в Северусе дикое бешенство. Недоумок Уизли прижимал к себе его девочку. Лапал. Недоносок.

— Рон, не надо! Пожалуйста, не надо! — От страха голос Гермионы звучал почти неслышно.

В глазах потемнело. Шагнув вперед, Северус за шкирку отодрал Рона от Гермионы и поднял в воздух. Только бы его прямо тут не убить.

— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — участливо спросил Снейп и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на резко протрезвевшего и напуганного Рона.

Вид бледно-зеленого Рона окончательно вывел Северуса из себя. Как можно быть таким идиотом? Как он посмел?.. Черная дикая ярость не давала нормально дышать и думать. Только бы не сорваться, не ударить этого недоноска...

— Мистер Уизли, вы, видимо, считаете себя настоящим мужчиной? Я вас разочарую. Настоящий мужчина никогда не принуждает даму ни к чему.

Скотина. Пальцы разжались, Рон мешком рухнул на пол.

— Убирайся! Ничтожество!

Быстрее, иначе ты умрешь прямо тут!

Брезгливо обойдя начавшего подниматься Уизли, Северус подошел к дрожащей девушке.

Она выглядела такой напуганной, что Снейпу захотелось уронить Рона еще раз. Желательно с Астрономической башни.

— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — Тонкие пальцы осторожно приподняли ее за подбородок, черные глаза с беспокойством заглянули в карие.

Если Уизли что-то с ней сделал, то до рассвета он не доживет.

Память девушки услужливо приоткрыла случившееся до его прихода.

— Ну и как? Сбылась мечта идиотки? — Голос Рона напугал Гермиону.

Она отняла ладони от лица и посмотрела на шатающегося парня.

— Рон, замолчи, ты пьян и не понимаешь что несешь! — В голосе Гермионы прозвучала неприкрытая злость.

— Да ну, а ты такая умная, что все замечаешь, шалава слизериская!

Рон перехватил ее руку, занесенную для пощечины, другой рванул ее за талию к себе.

— Ты уже с ним спала, с этим гадом? А со мной не хотела, сука! Ничего, сейчас захочешь.

Отпустив ее руки, Рон поймал ее затылок и потянул отчаянно сопротивляющуюся девушку к себе.

Северус со свистом втянул в себя воздух. Он его убьет, и плевать на Азкабан.

— Д-да, профессор. С-с-спасибо. — Голос Гермионы дрожал, на глаза наворачивались слезы.

Ладно, с убийством можно подождать, гермионино самочувствие сейчас важнее. Ее надо успокоить как можно быстрее.

— Он больше вам ничего не сделает, не бойтесь! — Снейп посмотрел на Рона, не отпуская подбородок Гермионы.

Теперь надо увести отсюда ее. Каким образом? Ах, рекомендация!

— Мисс Грейнджер, я написал вам рекомендацию. Хотите ее забрать? — Гермиона слабо улыбнулась.

Мерлин, зачем он это предложил?! Только бы она не согласилась!

— Да, профессор, спасибо. Только я не хочу идти через зал. — Согласилась! Где бы теперь набраться выдержки и не уподобиться Уизли, кто бы посоветовал?..

— Никаких проблем, здесь есть лестница, ведущая в коридор как раз возле подземелий. Пойдемте.

Северус и Гермиона

Северус стремительно спускался по лестнице, прислушиваясь к осторожным шагам за спиной. Девушка неровно дышала и, похоже, тихо всхлипывала, стараясь, чтобы он не заметил. Дурочка!

Гермиона отставала от профессора шагов на пять и шла все медленнее. Она наконец-то осознала произошедшее на балконе. Ей было стыдно и горько. Горько потому, что Рон — старый добрый Рон, с которым они столько всего пережили вместе, — оказался таким ублюдком. Стыдно за то, что именно зельевар стал единственным свидетелем неприглядной сцены на балконе, спас ее, да еще и увел оттуда, понимая, что ей обязательно надо уйти, а через зал нельзя. На глаза навернулись непрошеные слезы, девушка торопливо стерла их кулаком, стараясь не всхлипывать, чтобы профессор не услышал, и не заметила, как споткнулась.

Задушено пискнув, Гермиона полетела вниз со ступенек, уже готовясь к встрече с полом, но ее не произошло. Снейп, развернувшийся на писк, успел поймать ее и подхватить на руки.

Обхватив мужчину за шею, она зарыдала уже в голос, совсем не замечая, что ее спаситель тяжело дышит и прижимает ее к себе несколько сильнее, чем надо.

Северус нес плачущую девушку к себе в комнаты, стискивая зубы.

«Мерлин, как же мне тяжело держать себя в руках!» — билась в голове профессора одна единственная мысль.

Ни он, ни она не заметили притаившуюся в темном углу тень.

Человек в тени скрипнул зубами: «Значит, наш профессор все-таки затащил грязнокровку к себе. Но ничего, вместе они не будут. Уж я-то сумею об этом позаботиться».

Зайдя в кабинет, Снейп усадил все еще плачущую девушку в кресло у камина и стремительно ушел. Почти сбежал.

Девушка проводила его мутным от слез взглядом и зарыдала еще сильнее. Ушел! Взял и ушел! Сейчас принесет пергамент и выгонит ее. А как же она? Как же то, что возникло между ними во время танца?

В соседней комнате Снейп подошел к окну, сжал пальцами подоконник и уперся лбом в прохладное стекло, пытаясь успокоиться. Тело отреагировало на близость Гермионы, в общем-то, как телу и было положено, особенно после некоторых снов, но легче ему от этого не стало. В комнате рядом еще горше заплакала Гермиона, и Северус, оторвав себя от окна, шагнул к шкафу с зельями.

— Мисс Грейнджер, выпейте это!

Прямо перед носом заплаканной девушки возник бокал с Успокаивающим зельем. Профессор сидел прямо перед ее креслом на корточках и как-то странно на нее смотрел. Заботливо? Сочувствующе?

— С-спасибо!

Трясущимися руками девушка вынула бокал из его ладони и осторожно выпила. Полегчало моментально.

— Можно мне у вас умыться?

Северус хмыкнул.

— Конечно. Правая дверь ведет в ванную.

Он поднялся на ноги и отошел в сторону.

Гермиона несмело улыбнулась профессору и, дойдя до ванной, закрыла за собой дверь. Огляделась. Надо же, шампунь! А в Хогвартсе все считали, что Снейп вообще не моет голову. И еще какие-то флакончики. Мыло? Бритва. Огромное зеленое полотенце. Черный коврик на полу. Черный махровый халат на крючке возле двери. Огромная черная ванна с блестящими серебристыми кранами. Раковина с маленьким черным же полотенцем рядом с ней. Еще одна дверь, видимо, вела в спальню. Гермионе понравилось. И нравилось ровно до тех пор, пока она не посмотрела на себя в висящее над раковиной зеркало.

В зеркале отражалось зареванное красноглазое чудовище, все в потекшей туши и размазанной помаде.

— Неудивительно, что Снейп так быстро убежал. Я бы тоже убежала, — буркнула себе под нос девушка и решительно открыла воду.

А в это время в кабинете Северус Снейп, не отрываясь, смотрел на закрытую дверь. Он знал, что девушка только умоется, но тем не менее... Гермиона в его ванной. В этом было что-то… интимное. Почти неприличное, хотя он сам не понимал, почему.

Услышав из-за двери шум льющейся воды, мужчина подошел к своему столу. Как только она выйдет, он отдаст ей рекомендацию и выгонит прочь. Иначе он не выдержит! Пергамент с рекомендацией лежал в центре стола, прямо под доставленным сегодня, но еще не прочитанным письмом от Кристины Дейли. Ее мать была давней подругой Эйлин, матери Северуса. Вода в ванной все еще лилась. Северус развернул пергамент и быстро пробежал его глазами. Приглашение на обед на следующей неделе. Можно и сходить. Или не ходить. Ладно, время подумать еще есть.

— Вы закончили, мисс Грейнджер? — ровно спросил Северус. — Если да, то ваша рекомендация на столе.

— Да, профессор, я закончила!

Голос прозвучал неожиданно рядом.

Развернувшись, Северус обнаружил, что она стоит прямо за его спиной. Так близко! Так чертовски близко!

Личико чистое, глаза горят, хотя все еще красные, руки сжаты возле груди.

Зачем он туда посмотрел? На эти руки возле ее груди? Идиот!

— Профессор, я хотела вас поблагодарить! Вы спасли меня, там, на балконе, и тут тоже... зелье дали, умыться разрешили. Спасибо!

Гермиона тепло улыбнулась Северусу и осторожно посмотрела ему в глаза. Опять этот взгляд. Спросить?..

— Не стоит благодарности, мисс Грейнджер.

Его голос прозвучал неожиданно хрипло, и в голове девушки забрезжила смутная догадка.

— Вот ваша рекомендация. Идите к себе. Вас проводить?

«Да уйди же ты отсюда, наконец. Ты что, ничего не понимаешь?!»

Девушка не шевелилась.

— Профессор, у меня вопрос. Последний. Можно? — все-таки решилась Гермиона.

Снейп мысленно застонал. Нет! Нельзя!

— Можно. Только быстро.

— Скажите, пожалуйста, а что означает вот этот ваш взгляд. Как сейчас?

На этом мужество девушку покинуло, и она втянула голову в плечи, глядя в пол.

Северусу показалось, что его ударили по голове чем-то тяжелым. Она издевается? Или в самом деле так наивна, что не понимает?

— Мисс Грейнджер, вы издеваетесь?

Услышав в своем собственном голосе истеричные нотки, Северус мысленно дал себе подзатыльник. Надо было сразу ее выставить, а не вопросы идиотские задавать!

— Н-н-нет... Я на самом деле не понимаю.

Девушка опустила голову еще ниже, мучительно при этом покраснев. Надо было сразу уходить, а не вопросы идиотские задавать. Дура!

Снейп усмехнулся. Это его шанс заполучить ее себе! Единственный шанс! Больше не будет. Объяснить ей или все-таки выгнать ее, отказавшись от этого шанса?

— Я не могу вам сказать, что он означает.

Пауза. Гермиона покраснела еще больше.

— Но могу показать. Хотите?

— Показать?

Гриффиндорка несмело подняла на него глаза

— Именно, — согласился ледяным тоном профессор. — Показать. Если вы согласны, конечно.

— С-согласна.

Им обоим хотелось, чтобы в ее голосе звучало больше уверенности.

Мужчина молча кивнул, осторожно положил пергамент на стол за своей спиной, вздохнул. Ну зачем он ей это предложил? Он же не сможет остановиться, если хотя бы один раз ее поцелует! Уподобиться недоноску Уизли!?

Девушка зажмурилась. Зачем она согласилась? А если он хочет совсем не то, о чем она подумала?

Осторожный шаг вперед, и его большой палец нежно скользнул по ее нижней губе и замер на уголке рта. Девушка еле заметно вздрогнула от неожиданного прикосновения и открыла глаза. Он стоял очень близко к ней и пристально смотрел ей в лицо. Поддавшись порыву, Гермиона осторожно дотронулась до его пальца кончиком языка. Палец внезапно исчез. Но уже через секунду она почувствовала, как мужчина вынимает шпильки из ее прически и небрежно роняет их на пол. Последняя шпилька — и он расплел ее косу, касаясь шеи, спины; вслед за его пальцами по ее коже, ставшей неожиданно сверхчувствительной, бежали мурашки.

Гермионе захотелось прижаться к нему, но пальцы снова исчезли, и вот он стоит перед ней, тяжело, с присвистом дыша.

— Твой последний шанс уйти!

От его хриплого голоса девушку бросило в дрожь.

— Нет, я не уйду!

Мгновение — и вот одна его ладонь лежит у нее на затылке, другая на талии; маленький шажок вперед — и ее ладони скользят по его груди к шее.

Первый поцелуй, едва заметный, нежный. Легкое касание губ. Ладонь на затылке сжимается чуть сильней, но ладонь на талии расслаблена.

«Он дает мне шанс уйти, если мне не понравилось, — догадалась девушка. — Глупый».

Руки на шее в замок, прижаться сильнее, еще сильнее, закрыть глаза. Поцелуй изменился. Его губы жадные, почти жестокие, терзают ее рот, язык проникает через приоткрытые губы в сладкую глубину, ладонь с талии скользит ниже, сжимая ягодицу.

Гермиона откидывает голову назад, прикусывает губу, сдерживая стон, пока его рот исследует шею, прокладывает огненную дорожку к уху.

Северус приподнимает девушку в воздух, разворачивается и сажает ее на стол, отрывая ее руки от себя.

— Ты такая маленькая!

Преступно хриплый шепот.

И снова поцелуй, еще более жадный. Руки нетерпеливо гладят ее по спине, тянут вниз молнию, скользят к плечам, и платье сползает вниз.

Холодный воздух на разгоряченной коже на мгновение отрезвляет Гермиону. Хрупкие руки пытаются прикрыть грудь, вызывая у мужчины усмешку.

— Такую красоту такими маленькими ладошками не прикроешь. Не прячься от меня, не надо. Пожалуйста!

Его ладони лихорадочно гладят ее по спине, скользят по рукам, пробираются под ее ладони, и тонкие пальцы сжимают соски. Девушка задыхается, опирается руками о стол, кусает губы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны.

Одна его ладонь остается на ее груди, поглаживая круговыми движениями сосок, другая ловит ее затылок, заставляя поднять голову, — и вот жадные губы опять завладели ее ртом. Никогда Гермиона не представляла себе, что ей может быть так хорошо. Каждое его движение посылало по ее телу волны сладкой дрожи, в самом низу живота образовался горячий комок, и тело требовало чего-то!..

Снова его губы, дорожка поцелуев вниз, и кончик языка дотронулся до напряженного соска, обвел его контур. Рука скользнула ниже, сжала ягодицу, губы завладели другим соском.

Гермиона мотала запрокинутой головой, пытаясь не стонать.

— Не сдерживайся, девочка, не надо!

Обе его руки на попке, он притягивает ее к себе, покрывая лицо поцелуями.

Прикосновение ткани его мантии к ее телу заставило девушку застонать в голос, зарываясь руками в его волосы,и жадно ответит на его поцелуи.

Ладони плавно двигаются по ее ногам вниз, проводят по бедрам, коленям, ступням. Не сжимая, только поглаживая, ныряют под платье.

Северус тяжело и хрипло дышит. Нет, он знал, что сдерживаться будет трудно, но чтобы так трудно!.. Ее нежная кожа, стоны, дрожь от каждого его прикосновения, ее наивная неопытность — все сводило с ума, уничтожая остатки его и без того жалкого самообладания. Тесные парадные брюки грозились лопнуть, делая его каменное возбуждение почти болезненным.

О Мерлин, чулки... Оторвавшись от ее губ, Северус хрипло застонал. Пытка и наслаждение.

Тонкие пальцы погладили внутреннюю сторону бедра, вызвав еще один стон, скользнули выше и осторожно провели по влажным трусикам. Девушка дернулась, пытаясь сильнее прижаться к его руке, и мужчина вздохнул.

Пальцы сдвинули в сторону шелковую ткань, аккуратно развели нежные складочки, коснулись клитора. Гермиона замерла, вцепившись ему в волосы. Легкое движение, еще одно. Тонкий палец осторожно скользнул в нее и тут же исчез. Девушка протестующе застонала, двинула бедрами, ища его руку, и была вознаграждена вернувшимися пальцами. Один внутри, другой на чувствительном бугорке. Они исследуют ее круговыми движениями, заставляя задыхаться от накатывающего волнами наслаждения.

— Северус, пожалуйста...

Гермиона сама не понимала, о чем она просит.

— Сейчас, маленькая, уже скоро.

Пальцы двигаются быстрее, рот накрывает сосок, осторожно прикусывает и тянет, пальцы другой ладони сжимают грудь, палец внизу надавливает сильнее — и волна наслаждения уносит Гермиону. Ее стон, почти крик, болью отозвался в его напряженном теле. Она дрожит, прижимаясь к его ладони, и тихо всхлипывает, заставляя его терять контроль.

Мужчина ставит ее на пол, содрав платье, произносит короткое заклинание — и его одежда летит следом; обратно на стол, и вот он осторожно прижимается подрагивающей головкой к узкому входу. Гермиона вздрагивает и открывает глаза.

— Северус, нет!

Что?

— Не здесь, не на столе, пожалуйста.

Какая разница, где? А впрочем... Подхватив ее на руки, он почти добежал до спальни и бросил ее на кровать. Замер. Зрелище завораживало. Никого прекрасней, чем она, Северус не видел в свой жизни. Девушка неотрывно смотрела на него и тяжело дышала, раскинув руки и стыдливо сжав ноги. Еще чуть-чуть — и он взорвется.

Он медленно опустился перед ней на кровать, поймал ее руки, потянувшиеся к нему.

— Не трогай меня сейчас, иначе все закончится не начавшись.

Гермиона покраснела, Северус хмыкнул. Провел руками по ее телу от шеи к ногам, сжал тонкие щиколотки, осторожно развел ее ноги в стороны и накрыл ее своим телом. Уперся ладонями в кровать, рывком вошел в нее и замер. Девушка вскрикнула.

— Ш-ш-ш-ш, тихо, сейчас все пройдет.

Нежный поцелуй, губы скользят по шее, успокаивая, утешая. Боль прошла так же внезапно, как и пришла, и Гермиона двинула бедрами ему навстречу, заставляя зельевара зарычать.

От еле сдерживаемого напряжения перед глазами Северуса плавали разноцветные пятна. Мужчина начал медленно двигаться, погружаясь все глубже в ее нежное тело.

Гермиона постанывала в ответ на каждое его движение, все громче и громче, лишая его остатков самоконтроля. Быстрее. Мерлин, как же хорошо! Еще быстрее. Девушка вздрогнула, выгнулась, сильнее прижимаясь к нему, и укусила его за плечо. Еще несколько толчков — и Северус, громко застонав, излился в теплую плоть.

Через несколько минут он приподнял голову, заглянул ей в лицо и испугался. По щекам девушки сбегали слезы.

— Девочка, я сделал тебе больно? — шепотом спросил он.

Гермиона помотала головой.

— Неприятно?

— Нет.

— Тебе было противно спать со старой летучей мышью? — почти в отчаянии спросил Северус, ругая себя последними словами.

— Нет.

Она так и не открыла глаза, продолжая плакать

— Тогда в чем дело? Почему ты плачешь? Что случилось?

Он приподнялся на локтях, освобождая ее от своего веса.

— От счастья, глупый.

Волна облегчения затопила Снейпа с головой, он перевернулся на спину, прижимая Гермиону к себе, и нежно погладил по спине.

— Раз от счастья, тогда плачь. Хотя я не совсем понимаю, зачем от него плакать...

Гермиона подняла голову и посмотрела мастеру зелий в глаза.

— Я люблю тебя.

Северус замер.

— Повтори, пожалуйста.

— Я люблю тебя, Северус.

Его руки подтянули ее повыше.

— Меньше, чем я тебя.

Гермиона счастливо рассмеялась.

— Бо-о-о-ольше!

* * *

Солнечный лучик пощекотал гермионин нос, заставив ее недовольно поморщиться и перевернуться на другой бок. Нос уткнулся во что-то теплое и явно живое. Гермиона открыла глаза и обнаружила перед собой чужое плечо. Кто это? Где она? Как она сюда попала, это ведь явно не ее спальня!

Ответ пришел через секунду. Она провела ночь со Снейпом и призналась ему в любви. Накатила паника. А если он сейчас проснется и ее выгонит? Или если он был пьян и ничего не помнит?

Девушка закрыла глаза, свернулась комочком и тихо заскулила, старательно игнорируя тяжелую мужскую руку, лежащую на ее бедре.

Рука напряглась, потом исчезла. Гермиона замерла.

— Доброе утро, любимая. Что случилось?

Бархатный голос Северуса успокоил ее, и она осторожно приоткрыла один глаз.

— Все еще любимая?

— А ты сомневаешься?

В его голосе послышались угрожающие нотки.

— Не-е-е-ет. — Резко встав, девушка прыгнула на мужчину и уронила его на постель. — Теперь уже не сомневаюсь.

Он осторожно поцеловал ее в ключицу.

— А до этого сомневалась?

Снейп поймал ее за бока, перевернул и лег сверху. Сжал ее запястья, завел руки за голову, повернул ее лицо к себе и угрожающе прошептал:

— Послушай меня внимательно, девчонка! Я люблю тебя! Если я один раз это сказал, значит, так оно и есть. Я не из тех, кто разбрасывается такими словами. И если ты будешь сомневаться, я тебя накажу. Понятно?

Гермиона исхитрилась поцеловать его язвительно кривящиеся губы и прошептала:

— Понятно. Я тоже тебя люблю, и не смей в этом сомневаться! А как ты меня накажешь?

Северус расхохотался и встал с кровати.

— Как-нибудь расскажу. Марш в душ и завтракать. У меня еще совещание сегодня, а тебе надо на поезд. Или ты можешь остаться?

— Могу. Родители в отпуске, так что дома меня никто не ждет. А ты хочешь, чтобы я осталась?

— Очень! Соберешь свои вещи и спустишься ко мне? До вечера я освобожусь, и мы сможем уехать ко мне в поместье. Или остаться тут. Посмотрим, в общем.

Мужчина наклонился, нежно поцеловал ее в нос и исчез за дверью ванной.

Гермиона откинулась на подушки и потянулась. Каждая мышца ее тела болела, но это была приятная боль. Перспектива провести с Северусом несколько дней или недель радовала ее больше, чем вся хогвартская библиотека, и девушка счастливо рассмеялась.

Северус брился и разглядывал в зеркале свое до неприличия счастливое лицо. Она согласилась остаться с ним на время, так может быть, она согласится провести с ним всю жизнь? Спросить сейчас? Или как-нибудь потом? Короткий взгляд на часы решил проблему. До совещания оставалось полчаса, а еще надо было одеться и дойти до директорского кабинета.

Короткий душ — и Снейп вылетел из ванной, на ходу вытираясь полотенцем. Добежал до шкафа, медленно развернулся и замер, тяжелым взглядом рассматривая раскинувшуюся на кровати Гермиону.

— Немедленно прикройся! — рявкнул он.

Девушка рассмеялась, подбежала к нему, чмокнула в щеку и умчалась в ванную. Северус покачал головой. Если он все время будет возбуждаться при виде нее, надолго его не хватит. Не мальчик все-таки.

Одевшись, он постучал в дверь ванной.

— Ты зайдешь? — игриво спросила Гермиона, выключив воду.

— Нет. Пароль — «Мандрагора». Спускайся ко мне, как соберешь вещи, а я постараюсь освободиться побыстрее.

Гермиона

Уронив тяжелый чемодан на пол, Гермиона оглядела помещение. Вчера она была не очень внимательна и не заметила шкаф с книгами. Библиотека Северуса! Теперь она ее. Ну, почти ее, но не запретит же он ей читать его книги?

Шкаф, к глубокому разочарованию Гермионы, открываться не захотел. Жаль. Может, на столе что-нибудь лежит?

Только пергамент, никаких книг... рекомендация! Как она могла забыть? Надо сейчас же ее отправить! Взяв в руки первый попавшийся свиток, Гермиона замерла.

Письмо. Начинается со слова «любимый». Что это значит, черт возьми?!

Медленно опустившись в кресло, Гермиона развернула послание.

Любимый!

Прости, что бросаю тебя в такой трудный день, но Катарина приведет сегодня своего жениха знакомиться, и мама, само собой, никуда меня не отпустила. Еще и ворчала, что ты не придешь. Ты же знаешь мою маму. С трудом сумела ее убедить, что ты не можешь бросить свою школу, по крайней мере сейчас. Так что готовься к головомойке.

Прости меня еще раз. Я знаю, если бы я была рядом, ты бы легче перенес все эти прощальные речи и первые танцы, но я не могу. Пока я не твоя жена, я должна слушаться маму, иначе она будет тянуть с разрешением на свадьбу до бесконечности. Так что я проявила немного послушания, и может быть, мы скоро сможем пожениться. Ты счастлив?

Кстати, насчёт «пожениться». Ты должен сегодня танцевать в этой вашей лучшей ученицей? Не помню, как ее зовут. Ну, которую ты постоянно ругаешь. Заучка, заноза, бельмо в глазу? Понял? Я хочу тебе вот что сказать. Ты мужчина, тебе наверняка хочется секса. А девица эта совершенно одна, уж не помню, кто рассказал. Так вот, я не буду против, если ты затащишь ее в постель. На один раз или на все время до нашей свадьбы, как тебе больше нравится. Но только ДО. Я все пойму и не буду ревновать, любимый. Честное слово.

В конце концов, кто ревнует к постельной кукле?

Я так жду нашей свадьбы, любимый. Твои поцелуи, конечно, божественны, но их мне уже мало. Кто придумал этот идиотский обычай, что ведьма должна выходить замуж девственницей?

Ты помнишь, что на следующей неделе приглашен к нам на обед? Не забудь, пожалуйста.

Прости, что я так мало написала, но пришла мама и требует, чтобы я занялась выбором наряда.

Я люблю тебя.

Кристина.

01.07.1999.

P. S.: подумай насчет заучки, я серьезно.

P. P. S.: если ты оставишь ее у себя надолго, не забудь предупредить меня.

Никогда еще Гермионе не было так плохо. Кукла! Для постели! Все, что он сказал, — обман! Все, что он рассказывал ей ночью о своей любви, — вранье! От первого до последнего слова. Он переспал с ней с разрешения невесты. Скотина! Ублюдок!

Брезгливо уронив пергамент на стол, она нашла свою рекомендацию, сложила ее в чемодан и, подхватив его, на негнущихся ногах двинулась к выходу. Уйти отсюда, пока он не пришел!

Дверь распахнулась, и в проеме возник сияющий Северус. Быстро дошел до бледной Гермионы и попытался ее обнять. Она шарахнулась в сторону.

— Не прикасайтесь ко мне!

— Гермиона, что случилось? Меня не было слишком долго?

Мужчина остановился и медленно поднял руки.

— Все в порядке. Называйте меня мисс Грейнджер, пожалуйста.

Она слышала свой голос как будто со стороны и удивлялась, как ровно он звучал.

— Гермиона, объясни мне, что произошло?!

В его голосе слышалась неприкрытая злость.

— Ничего не произошло. Мы провели вместе прекрасную ночь, а теперь я ухожу. Прощайте, профессор.

— Может, хотя бы поблагодарите меня за рекомендацию, мисс Грейнджер?

Лед и яд.

— Я вас уже поблагодарила, ночью.

Нетвердой походкой Гермиона двинулась к двери, мучительно стараясь не заплакать. Не сейчас. Потом. Дома, под одеялом. Только не перед ним.

Почувствовав движение рядом с собой, она попыталась спрятаться, но ничего не вышло. Жесткие пальцы обхватили ее запястье, жесткая ладонь — затылок, он рванул ее к себе, заставив посмотреть ему в лицо.

— Если я еще хотя бы один раз в жизни услышу от вас слова благодарности, я вас убью!

Он отшвырнул ее от себя и захлопнул дверь.

Добравшись до границы аппарации, Гермиона переместилась домой. Машинально отправила сову в Академию, упала на пол и долго рыдала, оплакивая свою потерянную любовь.

Через неделю ей пришел положительный ответ из Академии. Через полтора месяца она прочитала о свадьбе Северуса Снейпа с Кристиной Дейли.

Северус

Совещание закончилось на удивление быстро, и Северус медленно шел к себе. Он был счастлив, как щенок. Или как стая щенков — неважно. Просто счастлив. Он пригласит Гермиону сегодня куда-нибудь на ужин и попросит ее выйти за него замуж. Пусть они всего сутки вместе — он все равно спросит. И никуда ее от себя не отпустит. Никогда. Никому ее не отдаст.

И с Академией все можно решить. Он сам договорится, чтобы ее после занятий отпускали к нему, возможно, в обмен на несколько лекций от него, но ради Гермионы он готов на все.

Северус распахнул дверь в кабинет и бросился к Гермионе. Девушка шарахнулась в сторону. Чемодан в руке, лицо бледное, в глазах нечто непонятное.

— Не прикасайтесь ко мне!

Северусу показалось, что кто-то с размаху ударил его кулаком в живот.

— Гермиона, что случилось? Меня не было слишком долго?

Он остановился и медленно поднял руки.

— Все в порядке. Называйте меня мисс Грейнджер, пожалуйста.

Что все это значит?

— Гермиона, объясни мне, что произошло?!

В его голосе звучала неприкрытая злость.

— Ничего не произошло. Мы провели вместе прекрасную ночь, а теперь я ухожу. Прощайте, профессор.

Уходит? Почему? Что произошло? Уходит!..

— Может, хотя бы поблагодарите меня за рекомендацию, мисс Грейнджер?

Мисс Грейнджер? Как можно ее так называть после всего, что у них было?

— Я вас уже поблагодарила, ночью.

Нетвердой походкой Гермиона двинулась к двери. Он проводил ее диким взглядом. Прекрасная ночь? Поблагодарила? Что это значит? Она же говорила, что давно любит его! Врала? Но зачем? Вся эта ночь была всего лишь благодарностью за рекомендацию?!

Он в два шага дошел до нее, рванул ее к себе, вынуждая посмотреть ему в лицо.

— Если я еще хотя бы один раз в жизни услышу от вас слова благодарности, я вас убью!

Он отшвырнул ее от себя и захлопнул дверь.

Сука!

Он дошел до своего стола и сел в кресло. Северуса трясло.

За что? Почему? Не думать! Забыть! Сейчас же все забыть!

Машинально взяв в руки письмо от Кристины с приглашением на обед, он подумал, что надо ответить согласием.

Поднялся. Дошел до камина. Кинул в огонь горсть дымолетного порошка, буркнул: «Поместье Снейпов». И перенесся домой.

Дошел до бара. Вытащил бутылку, не глядя открыл, сделал два длинных глотка и опустился на пол. Северусу было плохо. Боль разрывала грудь, в горле стояли злые слезы, и хотелось выть. Еще глоток. Только бы забыть, что она ему сказала! Еще один.

Через неделю на обеде он, пытаясь спастись от бесконечного одиночества, сделал предложение Кристине Дейли, на которое та ответила согласием, и через полтора месяца они поженились.

Гермиона

Проснувшись утром, Гермиона решила, что сегодня она пролентяйничает весь день. Почитает, пойдет гулять. Приготовит что-нибудь вкусненькое. В общем, будет делать все, что угодно, но не приблизится к лаборатории. И от любимой работы надо иногда отдыхать. Выскочив из постели, Гермиона отправилась в душ. Теплая вода помогает расслабиться в любое время суток.

Казалось бы, как только что вставший, выспавшийся человек может быть напряжен? Может. Если полночи человеку снился Северус Снейп. Сон, начавшийся поцелуями, закончился цитатами из того злополучного письма, обнаруженного Гермионой десять лет назад у Снейпа на столе.

Может, все же поработать? Работа отвлечет от мыслей об этом мерзавце... Гермиона тряхнула мокрой головой. Фигушки. Лентяйничать!

Заварив на кухне чай, она подошла к камину и вызвала Джинни Поттер.

— Привет, подруга. Устроим девичник?!

Джинни рассмеялась.

— Ну ты быстра! А дети? Девичник с детьми... как ты себе это представляешь?

Гермиона улыбнулась в ответ.

— Сдай их маме. И будем кутить. Давай, соглашайся!

— Гермиона, у тебя все в порядке? Кутить как-то не в твоих правилах, особенно посреди недели.

Этот вопрос Гермиона ненавидела всей душой.

— Все. Просто и любимая работа может утомлять. Давай, я пошла в магазин и жду тебя через два часа у меня.

Закончив разговор, Гермиона прошла в спальню и открыла шкаф. Выбор одежды не занял много времени, и вот она стоит у зеркала, внимательно оглядывая себя перед выходом.

— Гермиона, у тебя точно все в порядке? — вкрадчиво спросил внутренний голос отчего-то бархатным баритоном Северуса.

Она прижала пальцы к вискам.

— У меня все просто отлично!

Гермиона резко развернулась, вышла из дома и с силой захлопнула за собой ни в чем не повинную дверь.

Почему она не может его забыть? Он поступил с ней подло, использовал ее, обманул, а она все еще его любит. Разве это справедливо? Он счастливо женат на этой всепрощающей Кристине, а Гермиона даже на свидания не ходит. Нет, она пробовала. Не раз. Но все эти слюнявые поцелуи и липкие руки не шли ни в какое сравнение с поцелуями и руками Северуса. И Гермиона предпочла быть одна.

Быстро купив все необходимое, она вернулась домой, заварила себе еще чая и уселась ждать Джинни.

О той ночи с Северусом она не рассказывала никому. Вернее, рассказывала. Но не назвала ни имени, ни места и даже не намекнула, кто это может быть. Конечно, друзья волновались, знакомили ее с какими-то парнями. Бесполезно! Сердце Гермионы было занято, а встречаться без любви ей не хотелось. Не хотелось даже просто заниматься сексом, если не с ним.

День с Джинни прошел на удивление весело, подруга сумела отвлечь Гермиону от мыслей об ублюдке Снейпе, и девушки уже собирались выпить вина, когда в дверь постучали.

— Ты кого-нибудь ждешь? — Джинни удивленно смотрела в коридор.

— Нет. Может, твой муж тебя потерял?

— Не-е-е-ет, — рассмеялась Джинни. — Он знает, что я у тебя. Да и на дежурстве он. Откроешь? Только палочку возьми, а то мало ли кто там пришел.

Гермиона подошла к двери, сжимая палочку в ладони, и спросила:

— Кто там?

Ответ поразил.

— Мисс Грейнджер, откройте, пожалуйста. Это Кристина Снейп.

Перед глазами Гермионы полыхнуло красным. Если она кого и ненавидела

больше самого Снейпа, так это его жену.

— Убирайтесь.

— Мисс Грейнджер, пожалуйста!

Голос за дверью звучал умоляюще.

— Прошу вас, откройте. Мне нужна ваша помощь!

— Я сказала, убирайтесь!

Гермиона задыхалась от бешенства. Как посмела эта сука явиться сюда после всего, что сделала в компании со своей мамашей?!

— Мисс Грейнджер, я знаю, я виновата перед вами, но умоляю, откройте!

К женскому голосу примешался детский плач.

— Джинни, иди сюда, с палочкой.

Джинни появилась в коридоре.

— Что случилось?

— Я сейчас открою дверь. И если мадам за ней начнет кидаться заклинаниями, можешь смело ее убивать! Поняла?

Подруга удивленно кивнула.

Гермиона открыла дверь и с ужасом уставилась на стоящую за ней женщину. Ее платье было порвано в нескольких местах, заляпано кровью и грязью, волосы всклокочены, а руки, держащие ребенка, дрожали. Саму женщину шатало.

— Миссис Снейп, что с вами случилось? Заходите! Джинни, в лаборатории зелья: кроветворное, восстанавливающее и успокаивающее. Быстро!

Подхватив женщину под руку, Гермиона повела ее в гостиную, стараясь не задеть раны.

— На зелья нет времени, мисс Грейнджер. Они скоро меня найдут, а мне надо спасти сына. — Глаза миссис Снейп лихорадочно горели.

— Миссис Снейп... — начала Гермиона.

— Мисс Грейнджер, выслушайте меня, пока не вернулась ваша подруга. Мне надо защитить сына. Они найдут меня самое позднее через полчаса. Пожалуйста, можно я оставлю его вам?

Гермиона вытаращила глаза. Она сошла с ума?

— Мне!? Миссис Снейп, где ваш муж? Как с ним связаться?

Гермиона опустилась на корточки перед дрожащей женщиной и осторожно заглянула ей в глаза.

— Не надо Северуса... Мисс Грейнджер, я знаю, я сильно обидела вас. Именно я являюсь причиной всех ваших бед. Но пожалуйста, возьмите Арминиуса. Вы сильная ведьма, вы сможете его защитить. Они скоро придут, и мне надо уходить. Дайте мне Непреложный обет, что воспитаете моих детей как своих!

Гермионе казалось, что все происходит во сне. Что несет эта женщина? Какой обет, она ненормальная? Почему она должна воспитывать детей этого ублюдка Снейпа как своих?

— Миссис Снейп...

— Мисс Грейнджер, пожалуйста. Это ведь и его дети. Вы ведь любите его, все еще любите. И он вас тоже, он никогда меня не любил, только вас. Я умру, и у вас появится шанс быть вместе. Мисс Грейнджер, умоляю!

Одной рукой Кристина прижимала к себе сына, другой вцепилась Гермионе в рукав и пристально смотрела ей в глаза. Стоящая в дверях Джинни с грохотом уронила флаконы.

— Снейп?! Это был Снейп?! Гермиона, почему ты ничего не сказала?!

— Миссис Поттер, пожалуйста, скрепите для нас Непреложный обет.

— Какой еще обет?! Вы сошли с ума?! Где ваш ублюдочный муж?

— Джинни, успокойся. Ты же видишь — она не в себе.

Гермиона поднялась на ноги и попыталась подойти к подруге, но жена зельевара ее не отпускала.

— Мисс Грейнджер, ребенок ни в чем не виноват. Или я умру сама, или вместе с ним. Мисс Грейнджер, вы же с Гриффиндора. Пожалуйста!..

Голос женщины сорвался на плач.

— Нет! Отпустите меня и скажите, где ваш муж!

— Империо! Империо!

Кристина Снейп обвела взглядом застывших девушек.

— Простите. Но так надо.

Осторожно положив сына на диван, женщина нежно поцеловала его в лоб и подошла к замершим девушкам.

— Миссис Поттер, сейчас мисс Грейнджер даст мне Непреложный обет, а вы его скрепите.

Джинни с усилием кивнула.

— А вы, мисс Грейнджер, сейчас дадите мне Непреложный обет.

Гермиона кивнула, глядя пустыми глазами перед собой.

Взяв Гермиону за руку, миссис Снейп посмотрела ей в глаза. Джинни подошла и коснулась их сплетенных рук волшебной палочкой.

— Обещаешь ли ты, Гермиона Грейнджер, любить и растить моих детей, как это сделала бы я, их родная мать?

— Обещаю.

Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной проволокой.

— Обещаешь ли ты всеми силами защищать их, если им будет грозить опасность, как это сделала бы я, их родная мать?

— Обещаю.

Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого так, что получилась тонкая сияющая цепь.

— Обещаешь ли ты заботиться о них, как это сделала бы я, их родная мать?

— Обещаю.

Комнату вновь осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплелся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Гермионы и Кристины.

Миссис Снейп медленно убрала руку, оглядела комнату и двинулась к выходу. Уже возле двери прошептала:

— Finite Incantatem.

Открыла дверь и аппарировала в неизвестность.

В гостиной Гермиона упала на диван рядом с ребенком.

— Джинни, скажи, что мне это приснилось, — жалобно простонала она.

— Не могу, к сожалению. Гермиона, мне надо связаться с Гарри!

— Подожди!

Гермиона подлетела к подруге и схватила ее за руку.

— Пообещай, что не расскажешь никому про Снейпа. Я этого не вынесу. Пожалуйста!

Джинни окинула подругу долгим взглядом.

— Ладно, в конце концов, это твоя проблема. Но про его жену надо рассказать.

Гермиона кивнула и отошла к малышу.

— Кабинет дежурного аврора… Странно. Никого нет. Гермиона, что мы будем делать?

Гермиона подняла на Джинни усталые глаза.

— Ждать. Снейп будет ее искать. Попозже попробуем еще раз связаться с Гарри.

Северус

Северус Снейп проснулся с тихим стоном и обрадовался, что давно спит отдельно от жены. Дело в том, что всю ночь ему снилась Гермиона. В таких неприличных снах, что порносценаристы удавились бы от зависти, если бы могли увидеть, что и как во сне вытворял Северус с маленькой гриффиндорской заучкой. Северус встал с кровати и отправился в душ. В холодный душ, ибо сны оставили вполне наглядный эффект. Идти к жене с эрекцией, вызванной мечтами о другой женщине, ему казалось неприличным. А самоудовлетворяться, думая о Грейнджер... Нет, нет и еще раз нет!

Душ не помог! Тело настойчиво требовало своего, и Северус со стоном опустил руку. Вспомнил их первую ночь...

Выйдя из ванной, он задумчиво посмотрел на себя в зеркало. Чем бы ему сегодня заняться? Поработать? Поиграть с детьми? Или сводить всю семью на Диагон-аллею? Последнее, пожалуй, хорошая идея. Покормить детей, вернее старшего сына, мороженым, купить что-нибудь эдакое жене и нового медведя младшему. Себе пару книг. Улыбнувшись собственному отражению, Северус быстро оделся и поспешил вниз, чтобы найти жену и поделиться с ней планами.

Жена обнаружилась в гостиной в компании Арминиуса и домового эльфа.

— Доброе утро!

Снейп небрежно чмокнул Кристину в щеку.

— Как ты смотришь на то, чтобы всем вместе пойти на Диагон-аллею? Поесть мороженого и пройтись по магазинам?

Женщина неуверенно улыбнулась в ответ. Такие порывы со стороны отца семейства были более чем редки.

— Да, конечно, дорогой. Только сначала надо разбудить Александра.

— Я...

Снейпа прервал громкий стук в дверь.

— Тинки, я сам открою, — остановил эльфа Северус и пошел к двери.

За дверью обнаружилась Ханна Эббот, вернее, уже Лонгботтом. Женщину трясло.

— Миссис Лонгботтом?

Сказать, что Снейп удивился, увидев ее у себя на пороге, значит, ничего не сказать?

— Миссис Лонгботтом, у вас что-то случилось?

Женщина с усилием кивнула.

— Мистер Снейп, Невилл... Там что-то произошло... Кто-то из учеников разлил какое-то зелье в оранжерее... Невилл без сознания, несколько учеников тоже… Медики не знают, в чем дело… Помогите, пожалуйста!

К концу речи женщина начала плакать.

Северус вздохнул. Выходной накрылся медным котлом. Осторожно взяв женщину за локоть, Снейп повел ее в гостиную.

— Почему меня не вызвали через камин?

— Он заблокирован.

Северус бросил взгляд на жену — та кивнула.

— Миссис Лонгботтом, успокойтесь. Считайте, что мы уже в Хогвартсе. Кристина, я постараюсь вернуться побыстрее. На Диагон-аллею сходим завтра, — пообещал Северус и шагнул в камин, увлекая за собой плачущую миссис Лонгботтом.

Жена кивнула и грустно улыбнулась. Завтра так завтра, как скажешь, любимый.

В лазарете Хогвартса творилось черте что. Студенты без сознания лежали на кроватях, вокруг них бегала бессменная мадам Помфри, за ней какая-то незнакомая девушка, видимо, практикантка. Возле двери сидела перепуганная Минерва, рядом с ней — нынешний хогвартский зельевар Маркус Белл, который что-то довольно эмоционально выговаривал директору.

Усадив все еще плачущую миссис Лонгботтом в кресло возле камина, Снейп стремительно подошел к ее мужу. Принюхался. Оттянул веко, внимательно всмотрелся в лицо, пощупал пульс.

— Минерва!

Директор подпрыгнула от его резкого голоса и наконец-то обратила на зельевара внимание.

— Северус, слава Мерлину, ты здесь!

Макгонагалл подбежала к мужчине.

— Ты знаешь, что это было за зелье? — спросила она.

— Догадываюсь. Минерва, успокойтесь, пожалуйста! Мне нужна ваша помощь. Флакон с зельем нашли?

— Нашли, профессор, — ответил вместо директора подошедший молодой зельевар. — Но я не смог определить, что там. На вид Перечное зелье, но вы же сами знаете, оно не могло вызвать такой реакции, даже если бы его пролили на молодой бубонтюбер. А тут... Те, кто были далеко от профессора, рассказывали, что во все стороны повалил красный дым и все, кто его вдохнул, впали в кому. Слава Мерлину, дымило секунд двадцать, да и Невилл успел раскидать учеников в стороны, пока сам не упал. А бубонтюбер сгорел. Именно сгорел! Остались только обугленные отростки — и все. Того, кто это все устроил, не нашли, но студенты говорили, что видели в теплицах человека в черной мантии.

Северус кивнул.

— Я знаю, что это за зелье. И могу сварить противоядие. Минерва, вызывайте авроров. Маркус, принесите, пожалуйста, в лабораторию остатки зелья и горшок со сгоревшим бубонтюбером. Я скоро спущусь.

Молодой человек кивнул и вышел из лазарета.

— Авроров? Но зачем? — Директор Хогвартса изумленно посмотрела на бывшего декана.

— Ты же можешь привести их всех в себя.

— Могу, — кивнул Снейп. — Но диверсия на территории школы требует расследования, Минерва. Это — Соляное зелье, слышали про такое? — Дождавшись кивка, мужчина продолжил: – Ну, раз слышали, то должны понимать, что сварить его здесь невозможно, значит, его принесли снаружи. И пролили точно на бубонтюбер именно тогда, когда там стоял мистер Лонгботтом. При этом самого диверсанта никто не видел, и среди пострадавших его нет. Значит, он либо принял противоядие, либо аппарировал сразу, как только сделал то, что сделал. На что это похоже, Минерва?

— На диверсию, ты прав, Северус.

Профессор Макгонагалл потерла виски.

— Только диверсии нам тут и не хватало. Но кто мог его сварить? Насколько я помню, у зелья какой-то сложный состав и невероятно трудоемкое изготовление.

— Ну, я мог. — Северус усмехнулся. — Мисс Грейнджер могла, помнится, я ее учил. Ян Августа мог. Маркус не мог, однозначно. Еще пара человек в Британии на это способны, а за пределами... Не знаю. Немногие. Кстати, почему позвали меня, а не мисс Грейнджер?

Профессор Макгонагалл покосилась на Снейпа, сосредоточенно рассматривающего безжизненное лицо Невилла.

— Она — не Мастер зелий.

— Она — Мастер зелий, я уже это сто раз говорил. Мастером можно быть и без официального звания, в конце концов, она не виновата, что его можно получить только после тридцати лет.

Северус добавил в голос ярости и праведного негодования.

Привычка раз в три месяца прилюдно восхвалять Гермиону появилась у него после ее практики. Чтобы никто не заподозрил, что отношения ученицы и учителя были чем-то большим, чем им положено, и закончились трагически. А так... Он ее похвалил, все умилились и разошлись. Она его тоже хвалила, на собраниях восхищаясь его уроками и им самим. Правда, выплыви она наружу, не украсила бы именно ее.

— Прости, Северус, не подумали. Но раз ты уже тут, то нет смысла тревожить еще и девочку.

Снейп согласно кивнул. Ее точно тревожить не стоит. Он даже дышать ровно рядом с ней не способен, а уж работать...

— Ладно, Минерва, я пойду в лабораторию. Противоядие будет готово часа через три, если у авроров будут вопросы, вы знаете, где меня найти.

Стремительно развернувшись, Снейп вылетел из лазарета и побежал вниз по лестнице. Чем быстрее он сварит необходимое противоядие, тем быстрее попадет домой. Не то чтобы без него что-то могло случиться. Просто на душе было неспокойно. Слишком нервной была жена в последнее время, слишком часто оглядывалась испуганно по сторонам, как будто боялась нападения.

Все попытки выяснить, в чем дело, бездарно провалились. Жена удивленно смотрела на него, говорила, что все в порядке, улыбалась и уходила. И все же, все же!.. Предчувствие надвигающейся катастрофы не оставляло Северуса.

Влетев в свою лабораторию, он коротко кивнул Маркусу и подошел к камину.

— Поместье Снейпов.

В камине появилась голова его жены.

— Кристина, я вынужден здесь задержаться. Минимум часа на четыре. Может, ты с детьми придешь ко мне?

В ответ женщина отрицательно покачала головой.

— Не беспокойся, Северус, работай. Мы погуляем и навестим моих родителей. Так что нам скучно не будет. Удачи тебе, чем бы ты там ни занимался.

Снейп вглядывался в лицо жены. Почему от ее слов ему не стало легче? Что происходит?

— У вас все в порядке?

— У нас все просто отлично. Александр встал, Арминиус тоже проснулся, и мы собираемся завтракать.

Порассматривав безмятежное лицо жены еще пару мгновений, Северус вздохнул и попрощался.

— Маркус, мне нужен помощник, вы согласны?

Профессор Белл кивнул.

— Тогда приступаем.

Приготовить противоядие, оно же — Зелье черного сахара, было делом не трудным, но чрезвычайно нудным. Впрочем, не трудным только для него, ну и для Гермионы. Белл ошибся бы раз пятнадцать только за первые десять минут.

Кубиками нарезать листья алоэ, сорванные в полнолуние, варить три минуты, помешивая по часовой стрелке; добавить двадцать один с половиной грамм цветков лаванды, мешать от себя, стоя лицом к северу, варить десять минут; добавить порошок из цветков хмеля, не мешать вообще и не смотреть в котел; через семь минут перемешать четыре раза по часовой стрелке; всыпать черный сахар, мешать против часовой стрелки, стоя лицом на восток и еще сто два нудных мелких действия. Гадость.

Маркус Белл радостно строгал ингредиенты, предоставив старшему зельевару нарезать круги ложкой. Северусу было отчаянно скучно.

На семьдесят второй минуте варки пришли авроры во главе с Поттером. Авроров Снейп выгнал, Поттера оставил. За рассказами о Соляном зелье время пошло быстрее.

На сто тридцать шестой минуте у Поттера закончились вопросы по зельям и появились по зельеварам.

— Профессор, а кто мог это зелье сварить?

Снейп вздохнул.

— Я, мисс Грейнджер, мистер Китон из магического Оксфорда и миссис Боу из святого Мунго, в Британии — больше никто, в Чехии — Ян Августа. Это те, кого я знаю. Кто-то из русских однозначно и из греков. Остальные зельевары... не знаю.

— А вы его варили?

— Варил.

Снейп кинул на Поттера ехидный взгляд.

— Но то, которым отравили студентов и Лонгботтома, варил не я. И не мисс Грейнджер, если вас это интересует. Как я уже говорил, цвет дыма зависит он зельевара. Так что мое зелье дымит черным, а ее — золотым. Профессор Августа тоже не варил, его дым синий. А это было красный.

— Откуда вы знаете, каким цветом дымит ее зелье? — настороженно спросил главный аврор.

— Поттер, вы невыносимы! Вы забыли, что мисс Грейнджер проходила у меня практику?

— Простите, профессор. Я на самом деле забыл.

Гарри смущенно поерзал на стуле.

— И как мы будем искать того, кто эту гадость сварил?

— Ну я откуда могу знать? Вы же аврор у нас.

Северус остервенело мешал нестерпимо вонявшее сгоревшим сахаром зелье против часовой стрелки, стоя лицом на запад и не глядя в котел.

— А почему вы считаете, что это была диверсия?

Поттер выпрямился на стуле и неожиданно сурово посмотрел на Снейпа.

Северус вздохнул.

— Потому что! Включите мозги, Поттер. Кто-то проливает Соляное зелье на бубонтюбер именно в тот момент, когда рядом с ним стоят люди. Зелье, как я уже говорил, совершенно безобидное, да и, в общем-то, бессмысленное само по себе, но в сочетание с бубонтюбером вызывает кому, а сварить противоядие могут только четыре человека во всей Британии. И их сначала надо найти и уговорить помочь. Неужели вам это кажется случайностью, Поттер? — язвительно ответил Снейп, перехватывая ложку.

— Нет, не кажется. Но как-то все это бессмысленно. Кто мог хотеть нанести вред Невиллу, да еще и таким мудреным способом? Зелье сварить, в школу пробраться, выгадать момент, когда он окажется возле бубонтюбера, вылить зелье и успеть сбежать. Слишком сложно, тем более, что всем известно, что вы великий зельевар и сварите противоядие.

Северус хмыкнул.

— Спасибо, мистер Поттер, за признание моих способностей. Хотя вы правы. Здесь явно что-то не так, но вот что?

— Вот и я не знаю что.

Гарри вздохнул.

— Профессор, у вас все в порядке?

Мужчина удивленно приподнял бровь.

— Что вы имеете в виду, Поттер?

— Точно не знаю. Дома? С вами? Или с детьми? Вам никто не угрожал?

— У меня все в порядке.

Снейп подумал рассказать Гарри о жене, но не стал.

— Мне никто не угрожал, жене и детям тоже. Почему вы спросили?

— Мне кажется, эта история с зельем — просто попытка надолго вытащить вас из дома.

Снейп дернулся. Мерлин, мальчишка прав! Или нет...

— Или мисс Грейнджер. Или мистера Китона с миссис Боу.

— Да нет, именно вас. Вы ведь здесь преподаете, значит, именно к вам в первую очередь обратится профессор Макгонагалл. Не к Боу или Китону, и даже не к Гермионе, а к вам. У вас точно все в порядке?

Северус вытащил ложку из котла, кинул ее в сосуд с холодной водой и стремительно подошел к камину. У него есть три минуты.

— Поместье Снейпов.

Потекли томительные секунды тишины, Северусу казалось, что его внутренности сжимает чья-то ледяная рука так, что стало нечем дышать.

— Северус? Все в порядке?

Увидев в камине лицо жены, Снейп тяжело выдохнул.

— Да, дорогая, а у вас?

— У нас тоже. Мы позавтракали, погуляли в саду и собираемся к родителям. Почему ты спрашиваешь?

Жена удивленно смотрела на него.

— Просто беспокоюсь. Передавай привет родителям. Мне пора.

Коротко улыбнувшись, Северус бросился обратно к котлу.

— Странно. Непонятно.

— Странно, что у моей жены все в порядке, Поттер?

От пережитого ужаса голос зельевара звучал надтреснуто и тихо.

— Да нет, странно, что ничего непонятно.

Северус хмыкнул.

— Сочувствую. Тяжело вам, наверно, было в школе. Ничего непонятно и при этом странно.

Гарри рассмеялся.

— В школе мне было как раз все понятно — у меня же была Гермиона.

— О да, мисс гриффиндорская заучка, как же я мог забыть о ваших теплых отношениях.

Гермиона... У него была Гермиона! Черт бы побрал этого Поттера вместе со всей школой. Зачем он про нее заговорил? Впрочем, сам хорош, не надо было про школу вспоминать. Ужас улетучился, уступив место бешенству, как было всегда при воспоминаниях об этой гриффиндорской суке.

— Ладно, я пойду.

Мальчик-Который-Выжил встал.

— Зайдите, пожалуйста, когда закончите, в кабинет директора. Надо запротоколировать все, что вы мне рассказали о зелье и ваших подозрениях.

— Зайду.

Три капли гноя бубонтюбера, мешать от себя; добавить порошок из мяты, мешать к себе, стоя лицом на юг, семь минут. Да когда же это закончится?

Еще через час все пострадавшие были напоены противоядием и пришли в себя, а Северус сидел в кабинете у Макгонагалл и в очередной раз излагал свои подозрения и информацию о зелье, запивая рассказ кофе.

День клонился к вечеру, кофе был выпит, и печенье съедено, но люди в кабинете так и не додумались ни до чего путного. Кто и зачем сварил и вылил зелье, так и осталось загадкой, и даже портрет Дамблдора не смог ничем помочь.

В девять Снейп попрощался со всеми и засобирался домой. К его удивлению, камин в поместье был заблокирован. Паника подступила снова.

— Что-то случилось, профессор? Вы стоите у огня уже пять минут и не шевелитесь?

Поттер подошел к замершему истуканом Снейпу.

— Да, — выдавил сквозь зубы Северус. — Камин заблокирован, но мы никогда не блокируем его раньше десяти вечера.

— Давайте в «Три метлы» и оттуда аппарируем к вам!

Гарри схватил его за руку и шагнул в камин.

Своего дома Северус не узнал. Антиаппарационное поле исчезло, защитные заклинания тоже, ворота распахнуты настежь. Входная дверь лежала на полу, в холле царила разруха, мебель перевернута, обои местами обожжены и содраны, на лестнице...

Не обращая внимания на что-то орущего Гарри, Северус рванулся по лестнице наверх, следуя вдоль тонкой кровавой дорожки. Детская!

Никого. Ни сыновей, ни жены. Ни даже эльфа.

— Кристина!..

Крик эхом разнеся по пустому дому. Тишина.

— Кристина!!!

Северус раненым зверем метался по дому, пытаясь найти семью. Нигде! Никого! Ни тел, ни живых людей. Сквозь панику он почувствовал, что его берут за руку, куда-то ведут, вливают в рот какую-то жидкость.

— Мерлин, Поттер, где вы взяли эту гадость?

Северус обнаружил себя на собственном крыльце, перед ним на корточках сидел Гарри Поттер, вокруг бродили незнакомые люди.

— Это не гадость, а великолепное Успокаивающее зелье, как и все, что придумала Гермиона. Мгновенно приводит в себя даже невменяемых психов. Хотя оно мерзкое, согласен. Я вызвал дежурный отряд, и они засекли точку аппарации. Двойную. Видимо ваша жена с ребенком. Мы последуем за ними. Хотите с нами?

В голосе Поттера звучало сочувствие, от которого Северусу стало как-то гадко.

— У меня двое детей, — тихо ответил мужчина. — Да, я пойду с вами.

— Где мы, мистер Поттер? — спросил кто-то из авроров.

— Не знаю.

Гарри настороженно оглядывался, держа палочку наготове.

— Где-то в Шотландии. По-моему, где-то недалеко живет Гермиона.

— Ценная информация, Поттер, — язвительно прокомментировал Снейп.

— Мистер Поттер, нас, видимо, отбросило от точки аппарации. Защита, наверное. Но здесь есть еще одна точка.

— Куда?

— Непонятно.

— Ладно, вперед.

* * *

Прямо перед ними на камне лежало истерзанное женское тело, все в кровоподтеках и порезах. В разодранном платье. В неестественной позе.

— Кристина, — хрипло прошептал Северус.

Женщина с трудом открыла глаза.

— Северус... дети...

— Молчи, тебе нельзя разговаривать.

Осторожно опустившись рядом с ней на колени, Снейп погладил жену по голове.

— Дети... сын... у Нарциссы... у Грейнджер... Забери... Прости меня... Любимый...

— Не-е-е-ет!!!

Авроры смущенно отвернулись, не в силах смотреть на плачущего над мертвой женой мужчину.

— Кристина, нет!..

— Северус, мне жаль.

Гарри опустился рядом с ним на колени.

Снейп не ответил.

— Северус?

Молчание.

— Северус, где дети?

Снейп вздрогнул.

— Она сказала, у Нарциссы.

— Северус, их надо найти. Ей уже ничем не поможешь, прости.

Снейп мотнул головой. Нежно поцеловал жену в лоб, закрыл ей глаза. Поднялся с колен, посмотрел на Поттера совершенно дикими глазами.

— Ты прав. Ты со мной? Я не могу аппарировать в таком состоянии...

Поттер кивнул.

* * *

Люциус Малфой встретил их прямо у ворот.

— Северус, что случилось?! Два часа назад пришел Александр, сказал, что мама дала ему портключ сюда, а сама ушла вместе с Арминиусом. Северус?

— Где Александр? — без эмоций спросил Снейп.

— Спит. Хочешь к нему?

— Нет. Надо найти Арминиуса. Гарри, ты знаешь, где живет твоя нежная подружка?

— Гермиона? Знаю, конечно? Зачем она вам?

В голосе Поттера звучало удивление пополам с заботой. Не сошел ли зельевар с ума?..

— Кристина… — Северус запнулся, — Кристина сказала — у Нарциссы и у Грейнджер. Видимо, Арминиус у нее.

Гарри вытаращил глаза.

— У Гермионы?

— Да. Проводите меня туда?

— Конечно.

— Люциус, я скоро вернусь и все расскажу. Если смогу.

* * *

Увидев дом Грейнджер, Северус удивился. Оказывается, мисс Заучка жила в древнем готическом особняке, окруженном ухоженным садом. Надо же, отстраненно восхитился кто-то у него в голове.

Окна на первом этаже светились, значит, хозяйка не спала. Поттер открыл тяжелую дверь, даже не постучавшись.

— Ты можешь вот так просто сюда входить? — спросил Северус, только чтобы не молчать.

— Могу. Мы же друзья.

Мужчины медленно шли по коридору к гостиной. Сердце Северуса колотилось, как бешеное. Что, если сына здесь нет? Где его искать?

Сын был. Сладко спал на груди у Гермионы, тоже спящей на диване.

— Гарри!

Джинни Поттер подлетела к мужу.

— Гарри, где ты был? Мы тебя искали!

Северус отвернулся от обнимающийся парочки. Смотреть на них было невыносимо, обжигающе больно.

— Джинни, что здесь произошло?

Прислушиваясь к сбивчивому рассказу поттеровской жены, Северус тихо обалдевал. О чем думала Кристина, заставляя Грейнджер дать Нерушимый обет? Почему именно Грейнджер? Почему она не осталась у Малфоев? Что ему теперь делать, черт возьми?!

— Северус?

— Гарри?

— Ты все слышал?

— Я все слышал. Но не верю. Просто не верю. Моя жена не могла так поступить, как описывает ваша.

— А где она? — тихо спросила Джинни.

— Умерла, — последовал равнодушный ответ.

— Мерлин...

— Почему она не просыпается?

— У нее была истерика. После того, как миссис Снейп ушла. И ребенок плакал, простите, я не знаю, как его зовут. Я заставила ее выпить Успокаивающее зелье и Зелье сна без сновидений.

— Арминиуса тоже?

Джинни опасливо покосилась на ледяную статую в центре гостиной.

— Нет, что вы. Он уснул сразу же, как только уснула Гермиона.

Снейп промолчал.

— Северус, мне надо присоединиться к остальным аврорам. Если вы не верите Джинни, мы можем взять для вас воспоминания.

Кивок.

— Сейчас?

Еще один кивок.

— У вас есть думосбор? С собой?

— У мисс Грейнджер есть. Я точно знаю. Акцио думосбор.

Мужчина поймал черный кубок. Пустой.

— Миссис Поттер?

— Да, сейчас.

Через пять минут в думосборе плавали воспоминания, а сама Джинни исчезла в камине.

— Гарри, иди, тебе же надо. Я останусь тут. — Северус шагнул к столу, поставил думосбор и сел в кресло.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Иди.

Гарри кивнул, дошел до выхода и аппарировал.

Подавив желание завыть, Снейп кинул взгляд на спящую девушку и вздохнул. Теперь они были связаны друг с другом, пока Арминиусу не исполнится семнадцать. Зачем его жена это сделала?..

Тонкий палец коснулся туманной жидкости, и Северус исчез.

Гермиона

Гермиона проснулась оттого, что спящий у нее на груди ребенок заворочался. Ребенок? Откуда у нее ребенок? Сонно потянувшись,она открыла глаза и ошарашенно уставилась в черные глаза напротив. Снейп?! Точно Снейп, только маленький, месяцев семь, не больше. Значит, это был не сон...

Mалыш весело агукнул и потянул ее за прядку волос. Гермиона улыбнулась. Осторожно прижав мальчика к себе, она села и обнаружила в своей гостиной еще одного Снейпа, на этот раз взрослого. И крепко спящего в кресле.

Гермиона вздохнула. За что ее так наказала эта сумасшедшая? Где она сама? Что ей, Гермионе, теперь делать?

Вопрос, что делать, решил Снейп-младший. Ребенок потянул ее еще раз за волосы и сказал «ам»! Гермиона хихикнула.

— Ам так ам, — прошептала она малышу. — Но сначала поменяем памперс. И умоемся.

Малыш надулся. Старясь не разбудить спящего в кресле мужчину, Гермиона вышла из гостиной и направилась в ванную. На туалетном столике обнаружился подарок от Джинни: упаковка с памперсами, влажными салфетками, носочками, футболками, штанишками и прочей детской ерундой.

Вымыв и переодев малыша, Гермиона умылась сама и прошла на кухню. Развела смесь, налила ее в бутылочку, дала бутылочку малышу и заварила себе чай.

— Ты такой красивый. Совсем как папа, — весело сказала Гермиона мальчику.

— Спасибо, мисс Грейнджер, за лестную оценку моей внешности.

Хриплый со сна голос зельевара заставил ее вздрогнуть.

— Вы всегда подкрадываетесь? — поинтересовалась она, обернувшись к мужчине.

— А вы не помните? — издевательски спросил он в ответ.

Гермиона покраснела. Скотина!

Северус стоял, прислонившись плечом к косяку, и лениво разглядывал кухню.

— Уютно. Можно воспользоваться вашей ванной?

— Можно, — зло ответила она.

— Спасибо!

На мгновение ей захотелось его ударить, но Гермиона сдержалась.

— Пожалуйста!

Если бы слова могли убивать, то к Гермиониным проблемам добавился бы труп зельевара в ее собственном доме. Но, «пожалуйста» — не Авада, поэтому Снейп остался жив и величественно удалился из кухни.

Гермиона вздохнула и пошла готовить кофе. У профессора явно произошло что-то ужасное, и он заслужил передышку. От проблем и от нее. Так пусть этой передышкой будет кофе. Потом им, конечно, придется поговорить, но не сейчас.

Снейп вернулся, сел за стол и обнаружил перед собой кружку, полную восхитительно пахнущего кофе. Принюхался. Отпил глоток. Улыбнулся, откинулся на стуле и закрыл глаза.

Гермиона удивилась иррациональному чувству тихого семейного счастья. Ребенок ест, мужчина пьет кофе, она сама — чай, и кажется, что все хорошо. И ведь так и могло бы быть, если бы этот недоносок не оказался такой скотиной. ей стало горько.

— Гермиона, нам надо поговорить.

Ровный голос профессора отвлек ее от горьких размышлений

— Не называйте меня Гермионой, — таким же ровным голосом ответила она.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Нам надо поговорить. Я знаю, что моя жена заставила вас под Империо дать Непреложный обет. Теперь вы связаны со мной и с моими детьми, пока младшему не исполнится семнадцать лет. Я предлагаю вам переехать ко мне, мой дом больше и детям там привычней. Помещение под лабораторию я вам дам и пришлю эльфов, чтобы они помогли вам собраться. Ваш ответ?

Гермиона смотрела на мужчину, открыв рот и вытаращив глаза. Это Снейп?! Он так изменился? Ни язвительного тона, ни ледяного голоса, только бесконечная усталость и тоска.

— А где ваша жена?

— Она умерла. Вернее, ее убили. Вчера.

— Простите, мне очень жаль.

Гермиона задумалась, наблюдая за Снейпом, взявшим сына на руки. Она не может не согласиться. Непреложный обет связал ее с детьми, и ей придется переехать к нему. Жить со Снейпом. Кошмар. С другой стороны... его библиотека. Она сможет порыться в его библиотеке...

— Я принимаю ваше предложение, профессор.

Северус поднял на нее глаза.

— Спасибо.

Гермиона закрыла рот ладонью, к сожалению, уже после того, как было сказано роковое слово.

Черные глаза зельевара полыхнули диким бешенством, и Гермиона в ужасе застонала.

— Отлично. Я аппарирую домой, приведу там все в порядок и пришлю к вам эльфов. Завтра утром я жду вас у себя.

Мужчина встал, передал ей ребенка и стремительно покинул кухню. Гермиона постояла, прикрыв глаза, и медленно двинулась в сторону спальни.

Северус

Вынырнув из думосбора, Северус устало потер виски. Жена Поттера не соврала, Кристина на самом деле заставила Грейнджер принести Непреложный обет, привязав тем самым девчонку к нему и к детям на следующие семнадцать лет. Зачем? Почему именно Грейнджер? Это такая странная месть или жена наобум выбрала первого попавшегося человека? И самое главное, что ему теперь делать?

Северус вздохнул, рассматривая сладко спящую в обнимку с его ребенком девушку. Он не может сделать вид, что никакого обета не было, просто забрать ребенка и уйти. Иначе он через пару дней обнаружит Гермиону у себя в саду или на крыльце, обет не даст ей шанса жить как раньше, вдалеке от его детей. И если не дать ей возможности о них заботиться, через пару недель девушка сойдет с ума и умрет. Какой бы сукой она не была, она все равно не заслужила смерти из-за странных выходок его жены.

Но он может забрать ее к себе — дом большой, он сам проводит почти все время в лаборатории, а ей придется сидеть с детьми. Вряд ли ей понравится все время работать нянькой, но он отдаст ей под лабораторию огромное пустое светлое помещение в западном крыле дома, рядом с его лабораторией. Пусть работает там, когда захочет.

Да, пожалуй, это идеальное решение. Встречаться они будут редко, особенно пока Арминиус еще совсем маленький, а за следующие лет пять он вполне смирится, что рядом с ним живет главная стерва Хогвартса. Осталось только придумать, как объяснить всему миру, что она делает в его доме через день после смерти жены, но это он, пожалуй, оставит Поттеру, раз уж они раз уж они нашли общий язык.

Снейп откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, поддаваясь чудовищной усталости. В голове мелькали отрывочные мысли о жене, ее родителях, предстоящих похоронах, но усталость была сильнее, и он провалился в сон.

Утром он долго не мог понять, где он и почему спит в кресле, когда в доме полно удобных кроватей на любой вкус. Северус обвел комнату сонным взглядом, отмечая, что обстановка ему совершенно незнакома, потолки слишком низкие и мебель какой-то странной расцветки. Не было таких комнат в поместье Снейпов. Все еще недоумевая, где же его угораздило заснуть, Северус осторожно выпрямился, стараясь не обращать внимания на то, что всё тело этому противилось, и вспомнил. Кристина, дом, дети, Грейнджер… Воспоминания навалились, как падающая стена, грозя завалить его обломками, и Северус тихо застонал сквозь стиснутые зубы.

Кстати, о Грейнджер... Короткий взгляд на диван сообщил Снейпу, что в комнате он совершенно один, значит, заучка уже встала и куда-то делась вместе с его ребенком. Ушла? Увели? Подавив панику, он медленно двинулся на поиски.

Гермиона обнаружилась на кухне, в компании что-то сосущего из бутылочки сына и чашки чая.

— Ты такой красивый. Совсем как папа, — весело сказала Гермиона мальчику.

Северус вздрогнул. Комплименты, пусть даже и сказанные ему не напрямую, было последним, что он ожидал услышать от своей бывшей ученицы.

— Спасибо, мисс Грейнджер, за лестную оценку моей внешности.

Он удивился, услышав собственный, неожиданно хриплый голос.

— Вы всегда подкрадываетесь? — поинтересовалась она, обернувшись к мужчине.

— А вы не помните? — издевательски спросил он в ответ.

Гермиона покраснела. Снейп умилился. Надо же, она все еще умеет краснеть. Поразительно!

Северус стоял, прислонившись плечом к косяку, и лениво разглядывал кухню.

— Уютно. Можно воспользоваться вашей ванной?

— Можно, — зло ответила девушка.

— Спасибо!

На мгновение ему показалось, что она сейчас его ударит, но нет.

— Пожалуйста!

Лениво развернувшись, Северус удалился в ванную.

Ванная ему даже понравилась. Светло-зеленый кафель, огромное окно, много полотенец и всяких женских штучек. И черный халат на крючке возле двери. Удивительно знакомый халат. Точно такой же был когда-то у него в Хогвартсе. Этот халат, правда, явно не тот, потому что тот все еще лежит где-то у него в гардеробе, но все же, все же... Интересно...

Наскоро умывшись и почистив зубы, Северус вернулся в кухню и сел за стол. Обнаружил перед собой кружку, полную восхитительно пахнущего кофе. Принюхался. Отпил глоток. Улыбнулся, откинулся на стуле и закрыл глаза.

Гриффиндорская заучка сварила ему кофе. Вкусный кофе — молодец, девочка. Северуса накрыло иррациональное чувство тихого семейного счастья. Тут ребенок что-то агукает в стуле, там Грейнджер пьет свой чай, и кажется, что все хорошо. Кажется. Вот именно, что кажется.

— Гермиона, нам надо поговорить, — сказал он ровным голосом.

— Не называйте меня Гермионой, — таким же ровным голосом ответила она.

Ах вот как?.. Ладно, сейчас не время ругаться.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Нам надо поговорить. Я знаю, что моя жена заставила вас под Империо дать Непреложный обет. Теперь вы связаны со мной и с моими детьми, пока младшему не исполнится семнадцать лет. Я предлагаю вам переехать ко мне. Мой дом больше, и детям там привычней. Помещение под лабораторию я вам дам и пришлю эльфов, чтобы они помогли вам собраться. Ваш ответ?

Почти с наслаждением он разглядывал ее ошарашенное лицо. Удивлена? Забыла, что он тоже может быть вежливым? Сука! Если бы она не оказалась такой сукой, то ребенок вполне мог бы быть их общим. И кухня, и чай с кофе, и лаборатория...

— А где ваша жена?

— Она умерла. Вернее, ее убили. Вчера, — ответил Северус, подивившись полному отсутствию эмоций по этому поводу.

— Простите, мне очень жаль.

Снейп подошел к сыну, взял его на руки и осторожно подкинул в воздух. Малыш засмеялся.

— Я принимаю ваше предложение, профессор.

Северус поднял на нее глаза.

— Спасибо.

Ее спасибо прозвучало, как удар в живот. Опять? Напрашивается на неприятности?

Гермиона закрыла рот ладошкой. Ах нет, просто вырвалось.

— Отлично. Я аппарирую домой, приведу там все в порядок и пришлю к вам эльфов. Завтра утром я жду вас у себя.

Северус встал, передал ей ребенка и стремительно покинул кухню.

Поместье Малфоев встретило его тишиной и покоем. Быстро дойдя до двери, Северус постучал и приготовился к длительному ожиданию. К его удивлению, дверь распахнулась сразу же, как будто за ней ждали, что он придет.

— Северус?

— Доброе утро, Нарцисса, — устало сказал Снейп. — Александр уже проснулся?

— Да, Северус.

Женщина отступила вглубь холла.

— Мои соболезнования.

— Ты уже в курсе? — удивился зельевар, все еще стоя на пороге.

— Да, вчера приходил Поттер и все нам рассказал. Не злись на него, он хотел как лучше.

— Я не злюсь, Нарцисса. У меня сейчас нет сил злиться, честное слово. Мне надо поговорить с Александром и идти домой. Ты не против, если он еще пару дней у вас поживет?

— Нет, конечно. Тебе нужна еще какая-нибудь помощь, Северус?

— Нет, спасибо. Проводи меня к сыну, пожалуйста.

Нарцисса кивнула и, взяв его за руку, повела его за собой вглубь дома.

Старший сын Снейпов неподвижно сидел возле потухшего камина. Северус опустился рядом, притянул ребенка к себе и уткнулся лбом в его макушку.

— Я все знаю, папа, — тихо сказал мальчик.

— Откуда?

— Мне приснилась мама. Сказала, что она умерла и что теперь с нами будет жить мисс Греджер, и она будет нам новой мамой. И что мама заставила ее стать новой мамой. И что я должен к ней хорошо относиться. И что я не должен плакать, потому что слезы ее не вернут.

Мальчик тяжело вздохнул

Северус в очередной раз удивился. Новой мамой? Хорошо относиться? Его жена сошла с ума, а он не заметил?!

— Грейнджер, — поправил Северус. — Ее зовут Гермиона Грейнджер. Помнишь того белого медведя, без которого ты не мог спать? Это она подарила.

— Да? — удивился мальчик. — Ну тогда она и в самом деле хорошая. А почему она мне его подарила?

— Она проходила у меня практику, как мистер Стефенсон в этом году. Увидела тебя и на следующий день притащила тебе этого медведя.

Северус закрыл глаза. Медведь был замечательный и сын очень его любил. Где этот медведь сейчас?

— Сынок, мне надо домой. Завтра я заберу тебя, а пока у нас в доме жить невозможно. Хорошо?

— Как скажешь, — покорно согласился мальчик.

Северус посидел еще полминуты, прижимая ребенка к себе, осторожно поцеловал его на прощание в макушку, поднялся и вышел. Почти пробежал по коридору, только чтобы не встречаться ни с кем из семейства Малфоев, выскочил на крыльцо и аппарировал.

Возле дома бродил одинокий аврор, явно обрадовавшийся объявившемуся хозяину поместья. Он немногословно рассказал, что по приказу мистера Поттера вокруг дома поставили защитные чары, сам мистер Поттер зайдет вечером, эльфов нашли и привели в себя, и те уже начали наводить в доме порядок.

Слегка кивнув, Снейп попрощался с аврором и зашел в дом.

Холл выглядел как обычно, обои на месте, лестница чистая, мебель была починена и стояла там, где положено. Перед лестницей сидели зареванные, все в синяках эльфы.

— Хозяин, — жалобно воскликнул Кричи, старший эльф-домовик. — Мы все убрали. А где хозяйка?

— Умерла, — коротко ответил Снейп. — Спасибо, вы свободны на сегодня.

Эльфы дружно зарыдали и исчезли. Северус покачал головой. Эльфы рыдают, а его сын спокоен, как спящий гиппогриф. В кого его ребенок удался таким странным? Тихим, молчаливым и очень серьезным. Не в жену, но и не в него самого. В возрасте восьми лет маленький Северус был, конечно, не ангелом божьим, но и не такой статуей, как Александр. Может, Грейнджер разберется, с ее-то непомерной любознательностью?

Грейнджер... Зайдя в кабинет, Снейп вытащил из бара бутылку виски и упал с ней в обнимку в кресло. Почему он думает о Грейнджер, а не о жене? Впрочем, понятно почему. Эта мазохистка в очередной раз его поблагодарила, вызвав из темных уголков сознания очередную порцию неприятных воспоминаний. Вот он и думает. Старательно. Идиот!

Гермиона

— Гермиона, деточка, зайди ко мне, пожалуйста.

Голос профессора Августы заставил бегущую к выходу девушку замереть.

— У меня отличные новости!

Гермиона еле слышно застонала, но покорно зашла в кабинет и уселась в кресло. Нет, она, конечно, любила профессора Августу, но уже вечер, день был длинный, и хочется домой, в душ и спать. А посиделки у профессора могли затянуться часа на два, а то и на три.

Старый зельевар расположился за столом, налил ей чай и радостно потер маленькие ладошки.

— Деточка, я нашел тебе практику. Знаю-знаю, сейчас еще рано, но такой шанс выпадает раз в жизни и то не каждому. Так что с этой недели ты освобождаешься от уроков по пятницам и аппарируешь к профессору Снейпу домой. Представь себе, я написал ему письмо с просьбой провести с тобой практические занятия, и он ответил согласием. Двадцать недель, каждую пятницу, с десяти утра до шести вечера, у него в лаборатории. Ну разве это не прекрасно?

Подавив желание кинуть в профессора чем-нибудь увесистым, Гермиона тяжело вздохнула и ответила деревянным голосом:

— Конечно, прекрасно, спасибо, сэр.

— Ну вот и я так думаю! Держи портключ.

Он протянул девушке небольшой флакончик.

— Завтра, ровно в десять он доставит тебя в поместье, а потом ты уже сама сможешь аппарировать. Я рад за тебя, девочка, Северус так редко берет практикантов! Тебе очень повезло!

— Спасибо, профессор. Можно я пойду?

— Да-да, конечно. Иди, деточка, тебе надо хорошо выспаться перед занятиями с Северусом. До свидания.

— До свидания, профессор.

Гермиона стремительно поднялась, выбежала из кабинета, сжимая в руке флакончик, пробежала до выхода из здания, не обращая внимания на остальных студентов, и аппарировала прямо к себе в комнату. Уронила сумку на пол, поставила портключ на стол, медленно села на кровать и закрыла лицо руками.

Мерлин, за что? Чем она так провинилась, что ее наказывают практикой у Снейпа? Зачем он согласился? Опять жена разрешила трахнуть кого-нибудь на стороне, и он, по старой памяти, выбрал ее?

Если бы она могла отказаться... Но профессор Августа только выглядел милым добродушным старичком, а на самом деле был драконом. Сказанное им являлось истиной в последней инстанции, обсуждению не подлежало, зато подлежало немедленному и беспрекословному исполнению. Если, конечно, исполнителю не надоело жить. До сих пор проблем с исполнением его приказов у Гермионы не возникало, но практика у Снейпа...

Ночной кошмар и ад в одном флаконе, восемь часов с ним наедине, в его доме, где живет эта лицемерная сука — его жена с их общим ребенком. За что?

Обнаружив, что истерически смеется, Гермиона заставила себя встать с кровати и пойти в душ. Холодная вода помогла прийти в себя, но все равно Гермионе было нехорошо.

Насильно влив с себя три чашки чая и Зелье сна без сновидений, она уложила себя в постель и закрыла глаза.

Зелье не помогло, и всю ночь Гермионе снился то хогвартский зельевар, то признающийся ей в любви, то говорящий, что она для него ничего не значит и была только постельной грелкой, то его жена, насмешливо рассказывающая гриффиндорке, как она счастлива в браке, и спрашивающая, как ей понравилась ночь с ее мужем.

Гермиона проснулась совершенно разбитой, с заплаканным лицом и болью в сердце. Взгляд в зеркало заставил её застонать, потом сердито открыть шкафчик с кремами и зельями и заняться собственной внешностью. Она ни за что не доставит Снейпам удовольствия увидеть, как ее обидела их афера на выпускном балу!

Без пяти десять Гермиона, похорошевшая и более или менее уверенная в себе, повесила на плечо сумку с пергаментом, перьями и уменьшенными инструментами для зельеварения и взяла в руки портключ. Зажмурилась. Тяжело вздохнула и перенеслась.

Открыв глаза, она увидела перед собой сказочно красивую, приветливо улыбающуюся женщину.

— Гермиона Грейнджер? Я Кристина Снейп.

Женщина протянула ей руку, дождалась ответного пожатия и продолжила:

— Пройдемте, Северус уже в лаборатории и ждет вас.

Развернувшись, миссис Снейп поманила замершую Гермиону за собой и пошла к дальнему коридору.

— Вы знаете, он очень обрадовался, когда получил письмо от профессора Августы. Сказал, что у вас редкий талант к зельеварению, и он будет счастлив позаниматься с вами. Я тоже обрадовалась — все-таки я ничего не понимаю во всех этих травках и помешиваниях, а с вами он сможет поговорить обо всем этом и на время отстанет от меня. Мне ужасно надоело ощущать себя полной тупицей. Вот, мы уже пришли. Входите, дверь открыта, он вас ждет.

Женщина грациозно развернулась и ушла. Гермиона ощущала себя как в странном сне. Зачем эта женщина ей все это сказала? Намекает на ночь после бала и предлагает ей снова улечься в профессорскую постель? Издевается? Почему она сказала, что Снейп был рад? Что вообще здесь происходит.

Тяжело сглотнув, Гермиона толкнула дверь и зашла в залитое солнцем помещение. Она слепо поморгала, привыкая к свету, и с недоумением огляделась. Лаборатория была пуста, никто ее не ждал. Это такая шутка?

— Мисс Грейнджер, вы долго собираетесь стоять столбом в дверях?

Язвительный голос раздался прямо над ухом, заставив ее испуганно вздрогнуть и отшатнуться.

Оказывается, Снейп стоял прямо рядом с ней, а она его не заметила.

— Простите, профессор, я вас не увидела.

— Я так и понял. Ваш стол вон тот, возле левой стены, котел, ложки и ингредиенты будете использовать мои, задание на столе — приступайте. У вас пять часов.

Договорив, Снейп окинул ее презрительным взглядом и отошел к своему столу на противоположном конце лаборатории.

Гермиона перевела дух и подошла к своему рабочему месту. Так, Соляное зелье, не сложно, но нудно и неинтересно; впрочем, неважно. Соляное зелье гарантировало, что все пять часов она будет предельно занята, и у нее не останется времени на размышления о странном поведение миссис Снейп.

Итак, две пинты яблочного сока, дать закипеть, добавить четыре грамма сушеных маргариток и мешать три минуты по часовой стрелке...

Пять часов спустя, устало отдуваясь, Гермиона погасила огонь под котлом и обнаружила рядом с собой профессора. Мужчина разглядывал ее зелье и презрительно хмыкал.

Козел, подумала Гермиона, у самого бы не лучше получилось.

— Неплохо, мисс Грейнджер. Не идеально, но неплохо.

Похвала была сказана таким ледяным голосом, что воспринялась как оскорбление.

— Расскажите, для чего нужно Соляное зелье.

— Соляное зелье нужно для тренировки, профессор. По сути своей, оно совершенно бесполезно, если не вылить его на молодой побег бубонтюбера. Его можно безбоязненно пить, максимум, что ожидает выпившего, это мерзкий вкус. Зелье было изобретено Парацельсом в 1530 году для тренировки его учеников. Ученик, безошибочно сваривший зелье, считался Мастером-Зельеваром и мог начинать работать самостоятельно. Реакция с бубонтюбером было открыта случайно, тоже Парацельсом, в 1533 году, когда один из его учеников пролил...

— Достаточно. Я уже понял, что справочник по зельям вы выучили наизусть.

Гермиона опустила глаза.

— Да, профессор.

— На сегодня хватит, я жду вас в следующую пятницу в десять утра у меня в лаборатории. С докладом о свойствах Зелья черного сахара. До свидания.

Мужчина резко отвернулся и прошел к своему столу.

Гермиона надела мантию и, не прощаясь, вышла, не заметив, что Снейп провожает ее пристальным взглядом.

Все следующие двадцать недель Гермиона каждую пятницу проводила у профессора в лаборатории, что-то варя или рассказывая, или слушая, что рассказывает он. Снейп разговаривал с ней ледяным голосом и ни словом не упомянул ту ночь в Хогвартсе. Иногда к ним присоединялась миссис Снейп, и Гермиона старательно не смотрела, как они обнимаются или обмениваются легкими поцелуями и ничего не значащими фразами. Один раз миссис Снейп принесла с собой их сына, очаровательного малыша, сразу покорившего Гермиону, и в следующий раз она передала ему подарок, симпатичного толстого белого медведя, не услышав в ответ ни слова благодарности, ни от Снейпа, ни от его жены.

Мерное течение практики было нарушено один раз, когда Гермиона, забывшись, поблагодарила профессора, получив в ответ ледяной взгляд и не менее ледяное напоминание о том, что если она хоть раз еще его поблагодарит, то он ее убьет.

Девушка проплакала всю ночь, не понимая, чем вызвана его реакция. В семье Снейпов царила любовь, одна ночь с ней была одобрена женой, так в чем же дело?

Во всем остальном практика проходила ровно, разговаривали они только по теме и никогда не касались друг друга. Находиться с ним в одном помещении, конечно, было мучительно, но со временем она научилась абстрагироваться от его присутствия, полностью сосредотачиваясь на зелье или докладе.

В последний день практики, перед Рождеством, Гермиона пришла пораньше. Сегодня они собирались варить что-то особенное. Но что именно, Гермиона не знала. Снейп сказал ей, что она должна одеться в шелк, полностью, включая нижнее белье, и девушка чувствовала себя неуверенно в тонкой блузке, длинной юбке и новом белье.

Дверь ей открыл эльф-домовик, сказал, что хозяйки нет, а хозяин ждет ее у себя, и удалился. Неуверенность превратилась в панику. Чего он хочет? Повторения той ночи?

Оглядев Снейпа, девушка слегка успокоилась. Он тоже был одет в шелк, значит это все-таки надо для зелья.

— Доброе утро. Ингредиенты на столе, задание там же. Приступайте, я пока напишу отзыв и присоединюсь к вам.

Привычное холодное приветствие, холодный кивок в ответ, мантию на крючок — и вперед, к заданию.

Зелье бархатной кожи. О таком Гермиона слышала впервые. Косметика? Видимо, для жены. Но зачем шелк? Девушка усмехнулась и вылила в котел две пинты крапивной воды.

Закончив через два часа, Гермиона огляделась. Снейп сидел за столом и пристально на нее смотрел. Как раньше. Как тогда.

— Зачем мне надо было одеваться в шелк? — задала девушка мучающий ее вопрос.

— Не знаю.

Гермиона вытаращилась на мужчину.

— Так было написано в рецепте, и практикой проверено, что зельевар, одетый во что-то другое, сварит яд, а не крем. Факт. Кстати, надо проверить.

Мужчина встал, медленно подошел к ней, взял ее ладонь в свою, зачерпнул немного крема и неторопливыми движениями начал его втирать. Неотрывно глядя ей в глаза.

Гермиона тихо пискнула, но руку не забрала. В движениях зельевара было что-то настолько интимное и чувственное, что у нее моментально пересохло во рту и в голове стало пусто и гулко.

— Вы еще живы. Значит, на вас и в самом деле надет шелк.

Ласка закончилась, мужчина отпустил ее руку и отошел к стеллажу с сосудами.

Гермиона проводила его совершенно стеклянным взглядом и покраснела. Он всего лишь проверял крем, а она себе навоображала... Идиотка!

— Не краснейте, мисс Грейнджер. Вы все правильно сварили, отзыв у меня на столе. Вы свободны. Прощайте.

На этот раз в его голосе была насмешка.

Гермиона молчала.

Встав рядом с ней, зельевар набрал в черпачок крем, вытряхнул его в круглую банку, закрыл ее и протянул Гермионе.

— Это вам. Вы варили, вам и мазаться.

Не поднимая глаз, Гермиона забрала у него сосуд, стараясь не задеть ладонь профессора, и прошла к столу. Взяла отзыв. Положила его в сумку вместе с банкой с кремом. Подошла к закрытой двери. Взяла в руки мантию. Повернулась к наблюдающему за ней мужчине и с вызовом сказала:

— Спасибо!

Реакция последовала незамедлительно. Зельевар подлетел к ней, рванул ее за талию к себе, заставив уронить сумку и мантию, поймал ее руки, завел за спину и прижал к груди.

От его бешеного взгляда ей вдруг стало страшно.

— Что...

— Заткнись! Я, кажется, уже говорил. Не смей! Меня! Благодарить! Никогда!

И поцеловал. Этот поцелуй не имел с нежностью ничего общего. Жестокие злые губы терзали ее губы, язык беспощадно врывался в рот, наказывая и подчиняя, и Гермиона сдалась.

Даже такой поцелуй-наказание подействовал на нее как мощный афродизиак — кожа стала чувствительной и очень тонкой, она безмерно соскучилась по нему, по его рукам и губам, по его телу, прижатому к ней, по его поцелуям и ласкам. Приподнявшись на цыпочки, девушка самозабвенно отвечала на поцелуй, стремясь продлить его. Пустота в голове стремительно заполнялась туманом. Гермиона прижалась грудью к его груди, потерлась животом об его бедра.

Северус прервал поцелуй и зарычал, подхватил ее под попку, дотащил до стены, поставил, разодрал блузку, снова поднял, заставив ее обхватить его талию ногами, задрал юбку почти до пояса.

Снова поцелуй. Жадный и нетерпеливый. Губы продолжили прокладывать дорожку по ее шее вниз к груди, тонкие пальцы сдвинули в сторону ткань лифчика, и его губы обхватили сосок. Гермиона застонала, запуская руки в его волосы.

— Северус, пожалуйста, — умоляюще прошептала она, пытаясь расстегнуть его рубашку.

Мужчина не ответил, терзая поцелуями ее грудь.

— Пожалуйста... — еле слышно шепнула Гермиона. — Пожалуйста...

Она почувствовала, что ее поставили на пол, и открыла глаза. Зельевар стоял в шаге от нее, не отрывая тяжелого взгляда от ее полуобнаженной груди.

Она была готова на все, только чтобы этот злой, жестокий мужчина не останавливался, продолжал целовать ее, пусть грубо, пусть наказывая, главное, что он был так близко, прикасался к ней своими тонкими пальцами, причиняя ей боль и наслаждение. Неважно как, главное, он был рядом с ней, хотел ее и принадлежал только ей, пусть всего лишь на несколько минут. Пусть...

— Возьми меня...

Шагнув вперед, она вытащила его рубашку из штанов и скользнула под нее руками.

Ощущение гладкой кожи живота и волос на его груди заставило Гермиону сладко зажмуриться. Она скользнула ладонями вниз, расстегнула его штаны, приспустила их вместе с трусами и обхватила пальцами возбужденный член.

— Пожалуйста, возьми меня, я так тебя хочу...

Секунда — и вот она опять прижата к стене, жадные руки сжимают ее бедра, тонкие пальцы сдвигают в сторону трусики, раздвигают нежные складочки и касаются клитора.

Гермиона выгнулась ему навстречу и забилась в экстазе. Мужчина удивленно хмыкнул, продолжая поглаживать влажную плоть. Убрал пальцы, сжал ее ягодицы, фиксируя ее в нужном положении, и рывком вошел в нее.

Гермиона хрипло вскрикнула, схватив его за плечи. Его грубые толчки, ладони на ягодицах и жадные голодные поцелуи доставляли ей невероятное, невозможное удовольствие, волнами прокатывающееся по всему телу. Еще чуть-чуть...

Гермиона откинула голову и простонала его имя. В ответ мужчина зарычал, еще несколько движений — и девушку с головой накрыла сладкая темнота. Сквозь нее она услышала, как он застонал, и почувствовала, что он судорожно излился в ее плоть.

Открыв затуманенные глаза, она обнаружила, что он смотрит на нее с УЖАСОМ? ОТВРАЩЕНИЕМ?!

Поставив ее на пол, мужчина отошел к столу, вытерся, заправил рубашку и застегнул штаны. Гермиона смотрела на него с недоумением. Почему? Что произошло?

— Вы как были шлюхой, мисс Грейнджер, так ею и остались.

Ледяной голос хлестнул по нервам, заставив девушку съежиться.

— Вы всем своим профессорам так платите за хорошие оценки или только мне так повезло?

Ничего не видя от стыда и унижения, Гермиона подняла свою сумку, надела мантию. В голове бился один вопрос: за что?? Великий Мерлин, ЗА ЧТО?

Нет, так просто она не уйдет.

— А вы как были подонком, профессор, так им и остались. Ничего не меняется, — сказала она и вылетела из комнаты.

Добежав до выхода, она распахнула дверь и аппарировала к себе.

Упав на кровать, Гермиона разрыдалась. Как она могла влюбиться в этого невыносимого ублюдка и почему любит его до сих пор? За что ей это? Зачем она сегодня с ним переспала, ведь он женат? Или акция была одобрена министерством, то есть женой?

Ну само собой! Ее не было дома, они варили крем, одета Гермиона была в тонкую шелковую одежду... Все опять подстроено, Мерлин забери этих лицемерных ублюдков! За что?! Что она им сделала, что они уже третий раз так над ней издеваются? Еще и шлюхой обозвали, хотя шлюха, выходит, именно Снейп, а не она...

ЗА ЧТО?

И самое главное, почему после всего, что он сделал, она все еще его любит?..

Северус

— Северус, милый, тебе письмо.

Нежный голосок прозвенел в тишине огромной лаборатории.

Северус Снейп поднял голову от пергамента и улыбнулся жене.

— От кого?

— Передали через камин из Пражской Академии.

Девушка грациозно подошла к мужу, нежно поцеловала его в щеку и протянула пергамент. — Наверное, приглашение на лекцию.

— Скорее всего, — согласился Снейп и сломал печать.

Пробежал глазами текст. Это такая шутка? Или тонко продуманное издевательство?

— Что там, милый?

— Профессор Августа просит меня взять ученика. Практиканта, вернее практикантку.

— Но это же отлично!

Северус покосился на сияющую жену.

— Наконец-то ты сможешь поговорить о своей работе с кем-то, кто тебя поймет. И кого предлагает профессор?

— Гермиону Грейнджер, — ровно ответил мужчина, старательно загоняя бешенство обратно.

— Героиня войны, о-о-о... Я давно мечтала с кем-нибудь из них познакомиться. Северус, соглашайся! И тебе развлечение, и мне радость доставишь. Тем более что она у тебя училась, правильно?

— Училась...

— Ну что ты надулся, как бука. Практикант — это же великолепно. Я слышала, мисс Грейнджер очень умная девушка.

— Умная, да. Ладно, я соглашусь. Все равно Августа не отстанет, так лучше Грейнджер, чем кто-нибудь другой.

— Отлично.

Жена поцеловала его еще раз и продефилировала к выходу.

Иногда она его бесила. Вот как сейчас. Глупая наивная кукла, как он умудрился на ней жениться? Да, она сказочно красива, богата, ухаживает за ним, как может. Отвадила свою полоумную мамашу от дома, родила ему прекрасного сына, вела хозяйство, не мешала ему работать и с удовольствием сопровождала его на обязательные мероприятия. Да, ему все завидовали. Но все же... С ней ему было скучно.

Впрочем, она не мешала ему работать и вообще не мешала, присутствуя рядом с ним, но не вместе с ним, поэтому он все еще оставался на ней женат. Но главным недостатком миссис Снейп было то, что она не была и не станет Гермионой.

Гермиона... Интересно, с практикой — это ее идея, или самодеятельность Августы? Впрочем, какая разница, отказаться он не сможет, не вызвав подозрений у жены или у старого профессора, так что выбора не было. Быстро написав ответ, Северус прикрепил к посланию портключ, запечатал письмо и отправил его через камин обратно. Завтра она придет...

С самого утра Снейп не находил себе места, мечась по лаборатории и постоянно посматривая на часы. Первое задание для мисс Грейнджер он уже продумал, осталось только продумать, как себя с ней вести. В голову не приходило ничего путного. Все-таки она сильно обидела его тогда, и пусть прошло уже три года, боль не забывалась и не желала проходить.

— ...ужасно надоело ощущать себя полной тупицей. Вот, мы уже пришли. Входите, дверь открыта, он вас ждет, — долетел до Северуса голос жены, ее шаги и тишина.

Гриффиндорская сука изображает под дверью соляной столп? Он подкрался к входу и притаился возле двери. Дверь открылась и в проеме показалась Гермиона, слепо щурящаяся от яркого солнца. Остановилась. Поморгала. С недоумением огляделась, явно не заметив профессора, стоящего прямо рядом с ней.

— Мисс Грейнджер, вы долго собираетесь стоять столбом в дверях? — ледяным голосом поинтересовался Северус, с наслаждением наблюдая, как она вздрагивает и отшатывается. А ты чего ожидала, что я разрыдаюсь, когда тебя увижу?

— Простите, профессор, я вас не увидела.

— Я так и понял. Ваш стол вон тот, возле левой стены, котел, ложки и ингредиенты будете использовать мои, задание на столе — приступайте. У вас пять часов.

Договорив, Снейп окинул ее презрительным взглядом и отошел к своему столу на противоположном конце лаборатории. Покосился на девушку, идущую к своему месту, залюбовался длинными ногами в обычных маггловских джинсах, тонкой спиной, волосами, собранными в пучок. Разозлился сам на себя и принялся за работу.

Все пять часов Северус то и дело ловил себя на том, что смотрит на скачущую горной козой вокруг котла девушку. И злобно усмехался, представляя себе, как он разнесет на мелкие кусочки все ее самолюбие. Сварить Соляное зелье — это вам не пепельницу в чашку трансфигурировать, она не справится, однозначно не справится.

Варка приближалась к концу, и Снейп неслышно подошел к бывшей гриффиндорке. Всмотрелся в котел, принюхался и удрученно признал, что у нее получилось.

— Неплохо, мисс Грейнджер. Не идеально, но неплохо, — сказал он максимально ледяным голосом. — Расскажите, для чего нужно Соляное зелье.

— Соляное зелье нужно для тренировки, профессор. По сути своей, оно совершенно бесполезно, если не вылить его на молодой побег бубонтюбера. Его можно безбоязненно пить, максимум, что ожидает выпившего, это мерзкий вкус. Зелье было изобретено Парацельсом в 1530 году для тренировки его учеников. Ученик, безошибочно сваривший зелье, считался Мастером-Зельеваром и мог начинать работать самостоятельно. Реакция с бубонтюбером было открыта случайно, тоже Парацельсом, в 1533 году, когда один из его учеников пролил...

— Достаточно. Я уже понял, что справочник по зельям вы выучили наизусть.

— Да, профессор.

— На сегодня хватит, я жду вас в следующую пятницу в десять утра у меня в лаборатории. С докладом о свойствах Зелья черного сахара. До свидания.

Он резко отвернулся и прошел к своему столу. Проводил уходящую девушку пристальным взглядом. Да, ее практика будет адом. Для него. Она пахла, как раньше, выглядела, как раньше, говорила и одевалась, как раньше, заставляя его вспомнить ту их ночь и ее последствия. Нет, он знал, что ему будет нелегко. Очень нелегко. Но... Она, судя по всему, уже забыла, что она сделала со своим старым профессором, и совершенно не тяготилась его присутствием. Холодная, бессердечная сука!

Все последующие двадцать недель Гермиона каждую пятницу проводила у профессора в лаборатории, что-то варя или рассказывая, или слушая, что рассказывает он. Снейп разговаривал с ней ледяным голосом и ни словом не помянул ту ночь в Хогвартсе. Иногда к ним присоединялась Кристина, один раз она принесла сына. Ему Гермиона в следующий раз притащила медведя, с которым ребенок наотрез отказывался расставаться. Один раз Северус попытался заглянуть девушке в голову, наткнулся на блок и отступил. Не очень то и хотелось...

Мерное течение практики было нарушено один раз, когда Гермиона, забывшись, поблагодарила профессора, получив в ответ ледяной взгляд и не менее ледяное напоминание о том, что если она хоть раз еще его поблагодарит, то он ее убьет. Она ушла, а Снейп долго и муторно напивался у себя в кабинете, стараясь стереть воспоминания о самой первой ее благодарности.

Во всем остальном практика проходила ровно, разговаривали они только по теме и никогда не касались друг друга. Находиться с ней в одном помещении, конечно, было мучительно, но со временем Северус научился абстрагироваться от ее присутствия, полностью сосредоточиваясь на работе.

В последний день практики, перед Рождеством, Гермиона должна была прийти пораньше. Он задумал варить крем для жены, уехавшей к родителям, и велел Гермионе одеться в шелк.

И зря, ибо тонкая блузка и юбка мягко обрисовывали ее фигурку, ничего не скрывая, и уже через полчаса после ее прихода он не отрывал от девушки тяжелого взгляда, с трудом заставляя себя неподвижно сидеть в кресле. В голове бродили непристойнейшие мысли, руки чесались от желания обнять ее, ощутить под ладонями нежную кожу, прижаться губами к ее губам, содрать к чертям всю ее одежду и...

— Зачем мне надо было одеваться в шелк?

— Не знаю, — с трудом вынырнув из мыслей, ответил он. — Так было написано в рецепте, и практикой проверено, что зельевар, одетый во что-то другое, сварит яд, а не крем. Факт. Кстати, надо проверить.

Северус встал, медленно подошел к ней, взял ее ладонь в свою, зачерпнул немного крема и неторопливыми движениями начал его втирать. Неотрывно глядяей в глаза.

Гермиона тихо пискнула, но руку не забрала. Тонкая нежная кожа под пальцами, дрожащая ладонь — во всем этом было что-то настолько интимное и чувственное, что мысли стремительно побежали из головы вон. Вместе с кровью. Нет, надо это прекратить, или он за себя не отвечает.

— Вы еще живы. Значит, на вас и в самом деле надет шелк.

Северус отпустил ее руку и отошел к стеллажу с сосудами, выбрал на полке банку для крема и вернулся к столу.

— Не краснейте, мисс Грейнджер. Вы все правильно сварили, отзыв у меня на столе. Вы свободны. Прощайте.

Встав рядом с ней, он набрал в черпачок крем, вытряхнул его в круглую банку, закрыл ее и протянул Гермионе.

— Это вам. Вы варили, вам и мазаться.

Уходи. Мерлин, да уходи же!

Он развернулся, наблюдая, как она идет к его столу, берет отзыв, складывает его в сумку вместе с банкой, доходит до закрытой двери, снимает мантию с крючка. Еще секунда — и она уйдет... Поворачивается к нему, вскидывает глаза и с вызовом говорит:

— Спасибо!

Одно это слово уничтожило его самообладание, он в три шага подлетел к ней, рванул ее за талию к себе, заставив уронить сумку и мантию, поймал ее руки, завел за спину и прижал к груди. Во рту мгновенно пересохло, тело отреагировало, как ему и полагалось, Снейп взбесился.

— Что...

— Заткнись! Я, кажется, уже говорил. Не смей! Меня! Благодарить! Никогда!

И поцеловал. Этот поцелуй не имел с нежностью ничего общего. Жестокие злые губы терзали ее губы, язык беспощадно врывался в рот, наказывая и подчиняя, и она сдалась. Приподнявшись на цыпочки, девушка самозабвенно отвечала на поцелуй, стремясь продлить его. Прижалась грудью к его груди, потерлась животом о его бедра.

Северус прервал поцелуй и зарычал, подхватил ее под попку, дотащил до стены, поставил, разодрал блузку, поднял, заставив ее обхватить его талию ногами, задрал юбку почти до пояса.

Снова поцелуй. Жадный и нетерпеливый. Губы проложили дорожку по ее шее вниз, к груди, тонкие пальцы сдвинули в сторону ткань лифчика, и его губы обхватили сосок. Девушка застонала, запуская руки в его волосы.

— Северус, пожалуйста, — умоляюще прошептала Гермиона, пытаясь расстегнуть его рубашку.

Он, не ответил, терзая поцелуями ее грудь.

— Пожалуйста... — еле слышный шепот. — Пожалуйста...

Мерлин, что он делает?! О чем она его просит? Почему?..

Поставив ее на пол, он отошел на шаг, собираясь приказать ей уйти, но не смог выговорить ни слова, не отрывая тяжелого взгляда от ее полуобнаженной груди...

С трудом отойдя от нереального феерического оргазма, Снейп с ужасом понял, что он натворил. Изменил жене. Поддался чарам этой, этой… Этой... Неизвестно за что решившей опять отблагодарить его сексом. Зачем?

Поставив ее на пол, он отошел к столу, вытерся, заправил рубашку и застегнул штаны. Постарался взять себя в руки. Успокоиться, не сказать ничего лишнего. Развернулся и увидел ее недоумевающий взгляд. Все попытки самоконтроля опять полетели к чертям и слова вылетели сами по себе.

— Вы как были шлюхой, мисс Грейнджер, так ею и остались.

Ледяной голос заставил девушку съежиться.

— Вы всем своим профессорам так платите за хорошие оценки, или только мне так повезло?

Гермиона подняла свою сумку, надела мантию. Снейп неподвижно стоял возле стола.

— А вы как были подонком, профессор, так им и остались. Ничего не меняется, — сказала девушка и вылетела из комнаты.

Он? Подонком? Интересная логика...

Северус

Вынырнув из воспоминаний, Северус с недоумением посмотрел на полную бутылку. Хотел же напиться, а бутылку даже не открыл. Сделав самый первый длинный глоток, Снейп откинулся в кресле и принялся изучать потолок. В голове было пусто, как в новом котле. Хотя в котле же обычно есть воздух, а у него полный вакуум. Ничто. Пустота. Северус хмыкнул. Неудивительно, если учесть, сколько всего произошло за последние сутки. А сколько еще всего произойдет...

Еще один длинный глоток. Почему Кристину убили? Почему она оставила Арминиуса Грейнджер, да еще и заставила ее дать этот чертов обет? Как его старший сын оказался у Малфоев? Еще глоток. Почему именно Грейнджер? Не могла же Кристина знать, что связывало его с Гермионой. Или могла? Да нет, откуда... Еще глоток, бутылка стремительно пустела. Пошатываясь, Северус дошел до бара, прихватил еще пару бутылок и вернулся к креслу.

Глоток. Похороны. Кто будет их организовывать? Он сам или родители жены? И как объяснить им, что Грейнджер делает у него дома?.. Вопросы множились и оставались без ответа, вторая бутылка пустела. Он перебрался на пол перед креслом, вытянул ноги.

Третья бутылка.

— Северус? — Люциус Малфой обнаружился прямо перед совершенно пьяным Снейпом. — Ты забыл заблокировать камин. Как ты?

— Я отлично, — еле слышно ответил тот. — А ты как?

— Я тоже отлично, — усмехнулся Люциус.

— Люциус, как ты думаешь, почему она выбрала именно Грейнджер? Она же не могла знать... — еще глоток, — что я ее люблю. Эту суку... люблю, а она меня... использовала... обманула...

У Люциуса Малфоя, холодного утонченного аристократа, совершенно не аристократически отвалилась челюсть.

— Ты любишь Грейнджер?

— Люблю, — грустно согласился Северус. — А она меня нет. Сука. Вот почему всегда так? Лили пр... променяла меня на этого Поттера… А эта шлюха... без… бс... бессердечная говорила, что любит, а потом, — еще глоток, — сказала, что это благодарность. Шалава.

В комнате повисла тишина. Люциус пытался осознать услышанное, а Северус методично уничтожал содержимое третьей бутылки.

— Северус?

— М-м-м-м?

— Мы точно говорим об одной и той же Грейнджер? С Гриффиндора?

— Точно, Люциус. А чему ты удивляешься? Она умная, красивая, — еще глоток, — а как целуется... А кожа! Ты знаешь, какая у нее кожа?

— Слава Мерлину, нет, — содрогнулся от отвращения Люциус.

— Кончилось. Виски. Друг, дай мне еще бутылку.

— Не дам, хватит тебе.

— Злой ты. Как Гр... гр… Гермиона. Она тоже не дает, сука такая, — печально сказал Северус и уснул.

Люциус покачал головой. Вот это новости, ничего не скажешь. Правда, Малфоя смущало одно. От Драко, учившегося в Праге одновременно с Грейнджер, он знал, что девушка была безответно влюблена в кого-то, и этот кто-то сильно ее обидел. Так что она патологически не доверяла мужчинам и никого к себе не подпускала. И даже самые отъявленные мачо Академии не смогли затащить ее в постель, хотя и пытались. А Северус говорит, что это она обманула его. Значит, что-то тут не так, и в этом надо разобраться...

Утро встретило Северуса головной болью и диким похмельем. С трудом разлепив слезящиеся глаза, он попытался понять, где находится. Выходило, что в спальне при лаборатории, но он абсолютно не помнил, как сюда попал. Кряхтя, как старый дед, Северус стащил себя с постели и поволок в лабораторию. Антипохмельное зелье принесло облегчение, но вместо тошноты и головной боли навалились проблемы.

Сегодня приедет Грейнджер, а он так и не отправил вчера к ней эльфов. Обещал, но не отправил. И комната не готова. Поттер обещал прийти, а приходил ли, Северус не помнил. Надо забрать Александра и поговорить наконец-то с тестем, потом с Поттером — узнать, что выяснили авроры. Делать ничего не хотелось. Зато хотелось лечь обратно в постель и проспать еще пару месяцев, пока проблемы не решатся сами по себе.

— Кричи!

Домовой эльф появился с тихим хлопком.

— Хозяин?

Коротко объяснив Кричи, что надо делать, Северус поднял себя с пола и пошел наверх. Да, эти покои подойдут. Рядом с детскими, далеко от его комнат, спальня, гостиная, ванная с туалетом. Недалеко от библиотеки. Если Гермиона будет проводить здесь основную массу времени, то риск встретить ее будет минимальным, и это главное.

Судя по тому, как неадекватно он до сих пор реагировал на ее благодарности, ему будет лучше держаться от нее подальше, для ее же собственной безопасности.

Забрав у Малфоев сына, Северус оставил того на попечение эльфов, сказав, что мисс Грейнджер скоро придет, и отправился к родителям жены.

Теща рыдала, тесть хмуро смотрел на зятя, сам зять чувствовал себя крайне неуютно, впрочем, как всегда в этом доме. Новости о Грейнджер вызвали у тещи истерический припадок, а у тестя — только удивленный хмык.

— Не знал, что Кристина на такое способна. Но почему именно мисс Грейнджер? Они были знакомы?

— Были, мисс Грейнджер проходила у меня практику семь лет назад. Но почему именно она, я не знаю. Честное слово.

— Да я тебе верю, — Мистер Дейли покосился на дверь, из-за которой доносились громкие крики, — но вот как убедить жену… Ты говорил про воспоминания жены главного аврора. Можно показать их Маргарите?

— Я спрошу, — кивнул Снейп.

Дома его встретила почти идиллия. Гермиона с детьми сидела на полу в гостиной, кормила младшего и тихо разговаривала со старшим.

— Хорошо добрались, мисс Грейнджер?

Девушка подняла глаза.

— Да, мистер Снейп. Хорошо. Спасибо. Гарри просил передать, что вечером зайдет.

— Ну и отлично. Ужин в семь.

Северус развернулся и ушел в свои комнаты.

Почему ему так горько видеть ее со своими детьми? Может потому, что он хотел, чтобы это были их общие дети?

Она опять его поблагодарила, несмотря на все запреты и угрозы. Безрассудная гриффиндорская храбрость или мазохизм? Впрочем, вторая ее благодарность никаких последствий не имела. Для нее, само собой. Шесть лет назад настырный Августа попросил Северуса написать отзыв о ее выпускной работе. В тот раз обошлось без личных встреч, работу прислали с совой, отзыв отправился с совой же обратно. Отличный отзыв. Ее работа была великолепна. Интересно написана. Само исследование было проведено безукоризненно. Он предложил оценку «превосходно», и экзаменационная комиссия с ним согласилась. В ответ через два дня после ее защиты он получил от нее письмо. Старый шершавый пергамент с одним единственным «Спасибо», выведенным красными чернилами в центре листа.

Он не стал отвечать. Не злился. Не бил посуду, просто напился в гордом одиночестве у себя в кабинете, пристально глядя в камин, в котором упокоился пергамент. Больше никакой реакции, хотя он знал, что она ждала. Ждала, что он придет за традиционной оплатой.

В пять появился Поттер.

— Северус?

— Гарри?

Аврор улыбнулся.

— Значит, все-таки Гарри. Я боялся, что ты опять перейдешь на официальное обращение.

— Для тебя это так важно? — удивленно приподнял бровь Снейп.

— Да, — кивнул Поттер. — Ты хорошо держишься. Молодец.

— У меня нет выбора, Гарри. У меня дети и мисс Грейнджер с Непреложным обетом. Если я сейчас впаду в истерику, то они не справятся. Кстати, о мисс Грейнджер. Есть какие-нибудь идеи, как объяснить ее присутствие в моем доме?

— Есть. Я думаю, надо просто напечатать в газетах правду. Джинни даст интервью, я тоже. Основная масса поверит и убедит неверящих.

Поттер потер виски.

— Долгий день. Я еще не спал.

— Можно отправить тестю воспоминания твоей жены? Для тещи. Иначе она сживет мисс Грейнджер со свету быстрее, чем вы опубликуете статью, — спросил Северус.

— Без проблем, только завтра. Джинни тоже устала.

— Завтра так завтра. Ты что-то хотел мне рассказать?

— Хотел. Можно только сначала виски?

Снейп принес из бара бутылку и стаканы, мимоходом удивившись, что он вчера умудрился приговорить три полные бутылки.

— Мы нашли палочку твоей жены. Рядом с телом, — сказал Гарри, сняв очки и потирая усталые глаза. — Приори Инкантатем показало, что она отчаянно защищалась. И два Империо она тоже показала, все сходится. Твоя жена была сильным магом, ты знал?

Снейп кивнул, сосредоточенно разглядывая стакан с алкоголем.

— Медики осмотрели ее... Ты уверен, что хочешь это услышать?

— Уверен, — ровным безэмоциональным голосом ответил Северус.

— Ее пытали. Несколько Круцио, Сектумсепра — минимум два раза, Инсендио, били ногами и чем-то резали. Плюс какие-то зелья, медики не смогли даже точно определить какие. Удивительно, что она дожила до нашего прихода, потому что последнее заклинание попало в нее за сорок пять минут до этого. Сектумсепра. — Голос аврора звучал надтреснуто и глухо.

Северус медленно поднялся и подошел к окну. Уперся лбом в прохладное стекло и закрыл глаза. Кто мог знать, что им же изобретенное заклинание убьет его жену?

— Авроры нашли следы трех людей возле ее тела, но не смогли проследить аппарацию, видимо, какие-то защитные чары. Мы ищем, но вряд ли что-то найдем. Мне очень жаль, Северус.

Снейп молчал.

— Может, у тебя есть какие-нибудь идеи?

— Ни одной, — хрипло ответил он.

— Ее уже можно хоронить. Хочешь забрать тело?

Северус покачал головой.

— Сообщи ее родителям, они сказали, что сами все организуют. Прости, Гарри, мне надо побыть одному.

Поттер молча вышел из кабинета.

В стылой тишине кабинета одиноко плакал сильный мужчина, оплакивая свою погибшую жену.

Гермиона

Гермиона удивительно быстро покончила со сборами. Пара заклинаний — и вот вещи уменьшены и сложены в сундуки, а сундуки составлены в гостиной. Там же, в гостиной, находился трансфигурированный из дивана манеж, в котором играл маленький Снейп со странным именем[1]. Милый, спокойный ребенок, очень сильно похожий на отца, просто копия. Те же черные волосы, нос, глаза. Даже характер тот же. Наверное.

Гермиона улыбнулась. Ей нравился этот малыш, нравилась перспектива жить со Снейпом в его доме. Несмотря на все, что тот сделал. Несмотря на то, что ее пребывание там — вынужденная мера, и, вполне возможно, он совсем не хочет ее видеть. Просто выбора у него нет. Она смирилась, что он не принадлежит ей. Она мастерски научилась забывать все плохое, просто загонять поглубже в дебри памяти все выходки Северуса и его жены, свои страдания.

Иначе она бы не выжила. Сдохла бы еще после первой их ночи где-нибудь под кустом в обнимку с бутылкой виски. А так она жила, работала, навещала друзей. Вряд ли у нее есть шанс быть с ним, все-таки он сильно любил жену и относился к Гермионе только как к средству для снятия напряжения. Но даже просто возможность видеть его и разговаривать с ним делала ее счастливой.

Тряхнув головой, Гермиона направилась в кухню за чаем. Да, она понимала, что в радости от проживания с Северусом на одной территории есть что-то от мазохизма, ну и что? Главное, она будет рядом с ним. И, может быть, ей даже перепадет очередная порция секса с ним. Хотя почему «может быть»? Точно перепадет, зачем иначе Кристина Снейп выбрала именно ее в качестве сиделки для своих детей? Старая, проверенная постельная грелка для мужа, что может быть лучше? И дети присмотрены, и муж удовлетворен. Все прекрасно и удивительно, замечательно просто. Отлично.

Гермиона прижала ладони к лицу. Она точно сошла с ума. Совершенно однозначно, вопрос только в том, когда. Никак по-другому ее мысли объяснить невозможно. Или у нее истерика. А что, вполне может быть, после вчерашнего-то вечера. И сегодняшнего утра. И...

— Гермиона?

Джинни Поттер с беспокойством заглядывала в лицо подруге.

— Гермиона, с тобой все в порядке? Я уже пять минут тебя зову, а ты не реагируешь. Все хорошо?

— Все хорошо, Джинни, — ответила Гермиона из-под ладоней. — Все просто отлично. Снейп предложил мне переехать к нему. Я уже согласилась и вещи упаковала.

— Гермиона? Да посмотри же ты на меня! — с этими словами Джинни с силой отвела ладони девушки от лица. — Что-то произошло утром? Почему у тебя такие дикие глаза, Гермиона?

— Джинни, все хорошо. — Высвободив руки, Гермиона зашла в кухню и прислонилась головой холодильнику. — Честно, все хорошо. Не беспокойся, просто все это несколько меня шокировало, вот и все. Я в порядке.

Миссис Поттер недоверчиво посмотрела на напряженную спину подруги, но промолчала. Даже если что-то не так, Гермиона все равно не сознается.

— И когда ты переезжаешь?

— Завтра утром. Он сказал, что пришлет эльфов. И спасибо за детские вещи, не знаю, что бы я без них делала.

— Пожалуйста. Я смогу тебя навещать?

— Наверно, я не спрашивала.

— Мерлин, Гермиона! Ну как можно быть такой безответственной? А если он тебя там запрет?

Гермиона рассмеялась.

— Не запрет. Он же не дурак, подонок, конечно, но не дурак. Ну, или вы меня вытащите.

Джинни вздохнула. С подругой происходило что-то не то, но что, девушка понять не могла. Нет, теперь она знала, что это именно Снейп обидел Гермиону тогда, но Мерлин, прошло уже десять лет, и она наверняка все забыла. Или не забыла?

— Гермиона?

— Джинни?

— Почему ты согласилась у него жить? Из-за обета?

Гермиона помолчала. Нервно хихикнула.

— Не совсем. Просто, я все еще люблю его, понимаешь? И не могу вот так взять и отбросить возможность быть рядом с ним, пусть даже чисто формально. Все равно не могу.

Джинни ошарашенно молчала. Что можно ответить на такое заявление? Что можно женщине, так долго любящей другого мужчину , несмотря на все страдания, которые тот ей причинил? Отвести в Мунго? Дать почитать последний номер Ведьмополитена? Там как раз была статья про то, как соблазнить неприступного мужчину. Гермионе ничего не докажешь, раз она сама не понимает, что мерзкое подземельное чудовище не стоит ни одной, даже самой маленькой, пролитой по его вине слезинки. А раз так...

— Чай?

— Давай. И надо приготовить Арминиусу что-нибудь поесть?

Утро следующего дня началось для Гермионы с лихорадочного выбора одежды. Аккуратно упакованные накануне вещи были вытряхнуты из сундуков, увеличены и раскиданы по всей комнате, по всем доступным поверхностям, а Гермиона нервно перебирала платья, кофты и штаны. Одевалась, раздевалась и одевалась снова. Сегодня она впервые в жизни пожалела, что никогда особо не любила ходить по магазинам и весь ее гардероб поместился всего лишь в три сундука. Сегодня она увидит Северуса! И ей надо выглядеть на все сто или даже двести. Или триста.

Застонав, Гермиона вытащила из кучи первые попавшиеся джинсы с первой попавшейся футболкой и натянула их на себя.

Какая же она дура! Промаршировав в кухню, она налила себе чай и уселась на подоконник. Было совсем рано, малыш еще спал, и в доме было очень тихо. Тишина угнетала. Мандраж от предстоящего переезда почти не дал Гермиона спать, и сейчас она чувствовала себя абсолютно разбитой. Что ее ждет? Как она будет дальше жить?

Гермиона задумчиво смотрела в окно. Северус... Еще три недели назад одно его имя вызывало в ней дикое бешенство. Теперь же... Предвкушение?! Сладость?! Надежду?! Горечь?! Боль?! Усталость?! От самой себя и собственных чувств.

Наверное, она все испортила тем, что поблагодарила его вчера утром. Он опять посмотрел на нее с бешенством и с ненавистью. Хотя, казалось бы, ну за что он ее ненавидит? С другой стороны, это же Снейп. Кто знает, что там творится у него в голове. И творилось в голове его жены.

Гермиона тихонько рассмеялась, вспомнив, как она поблагодарила его во второй раз. Письмом, доставленным совой. Только одно слово на пергаменте, зато написанное красными чернилами четко в середине листа, она специально вымеряла, да. В глубине души она ожидала, что он придет к ней и наорет. Ну или хотя бы ответит. Снейп промолчал, никак не отреагировав на ее выходку, чем сильно ее удивил. Обещал ведь убить, а сам? Может, именно поэтому она решилась поблагодарить его в третий раз? М-да...

В спальне завозился Арминиус, и девушка, поставив чашку на стол, пошла к ребенку.

Переезд ее несколько разочаровал. Пришли эльфы, перетаскали ее сундуки по одному через камин, потом перенеслась сама Гермиона и обнаружила перед собой Снейпа, только среднего. Александра Ричарда Снейпа, а не Северуса Тобиаса, как ей хотелось.

Старший мальчик был похож на отца еще больше, чем младший. Нос, волосы, фигура, глаза, наконец. Но если у старшего в глазах ничего прочитать было невозможно, то у младшего все было написано на лице. Страх. Недоумение. Обида.

Гермиона перехватила Арминиуса левой рукой и протянула правую стоящему перед ней мальчику.

— Привет, я Гермиона.

Мальчик осторожно сжал ее ладошку тонкими пальчиками.

— Я знаю, папа сказал, что ты придешь. А сам ушел. — Мальчик грустно вздохнул. — Хочешь, я покажу тебе твою комнату? И медведя, он все еще у меня.

Гермиона ласково улыбнулась ребенку и кивнула.

— Конечно, хочу. Тебе так понравился медведь, что ты его до сих пор хранишь?

— Ага. Я с ним сплю, только папе не говори.

— Не скажу, обещаю.

День пролетел почти незаметно. Уложив Арминиуса спать, Гермиона в компании с Александром обошла весь дом, разложила вещи в комнате, осмотрела свою лабораторию. Пообедала. Покормила детей. Поиграла с младшим, пообщалась со страшим, про себя удивляясь, как легко он пошел на контакт. Ей казалось, что ребенок должен ее ненавидеть, а он был вежлив и приветлив. Пожалуй, даже слишком вежлив.

В час пришел Северус, как раз когда она кормила маленького.

— Хорошо добрались, мисс Грейнджер?

Гермиона подняла глаза.

— Да, мистер Снейп. Хорошо. Спасибо. Гарри просил передать, что вечером зайдет.

— Ну и отлично. Ужин в семь.

Мужчина развернулся и ушел в свои комнаты.

И все. Ни слова больше. А она размечталась, идиотка.

В пять пришел Гарри и, поздоровавшись, отправился к Снейпу, весь день безвылазно просидевшему в кабинете.

Гермиона проводила друга взглядом, но не решилась последовать за ним. Гарри покинул кабинет через полчаса с подозрительно блестящими глазами.

— Ну как ты тут?

Гермиона хмыкнула.

— Я тут отлично. А как он?

Они говорили шепотом, стараясь, чтобы их не услышал Александр, читающий в кресле у камина.

— Плохо. — Гарри вздохнул. — Держится, конечно, но все равно. Не каждый день у него умирает любимая жена.

Гермиона вздрогнула. Любимая жена! Любимая, черт возьми! Мерлин, ну почему, почему?!

— С тобой все в порядке? — заметив ее реакцию, спросил Гарри.

— Все просто замечательно. Ты останешься на ужин или тебе надо идти?

— Пожалуй, надо идти. Джинни дома одна. Но я загляну к тебе на неделе. Или мы все заглянем.

— Передай ей от меня привет.

— Передам. До свидания. До свидания, мистер Снейп.

— До свидания, — хором ответили Александр и Гермиона.

Теперь дотерпеть до вечера — и можно плакать..

На ужин Северус так и не вышел, а заглянуть к нему никто не посмел. Гермиона уважала чужое горе, а Алекса не удивило отсутствие отца. Весь вечер Гермиона стискивала зубы, стараясь не разрыдаться. Непонятно, на что она надеялась, ведь знала же, что Снейп любит жену. Но слова Гарри ее задели так, что больно было дышать и говорить. Только обет не позволил ей бросить детей и убежать к себе, заставив терпеливо дожидаться вечера.

Уложив детей спать, Гермиона прошла к себе в комнаты и заперла дверь, сползла по косяку на пол и наконец-то дала волю слезам. В тишине собственной гостиной неслышно рыдала девушка, оплакивая свою безответную любовь.

[1] Имя Арминий или Арминиус (Arminius) является одной из форм имени Герман (Hermann), мужской формы имени Гермиона (Hermine) (нагуггленно автором в немецкой Википедии). Самый знаменитый Арминий был вождем германского племени херусков, нанесшим серьезное поражение римлянам в 9 веке н.э. Про него можно почитать тут: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%B9.

Северус

Похороны прошли неожиданно тихо и без происшествий, хотя Северус опасался, что теща разнесет по кусочкам кладбище и прибьет Гермиону, неизвестно зачем потащившуюся с ним. Теща ожиданий не оправдала, вела себя спокойно, не плакала и не кричала, с кулаками ни на кого не бросалась. Просто простояла весь час над гробом, не произнеся ни слова и даже не взглянув на девушку, держащую Арминиуса на руках рядом ним и Александром.

Снейпу это показалось странным, особенно если учесть истерический тещин припадок два дня назад, но думать над этим было лень. Тесть молча хмурился, свояченицы тихо плакали, свояки хмурились, подражая тестю, племянники и племянницы явно скучали, не зная, как дождаться конца нудной церемонии, подруги жены и ее матери тихо шептались, кидая кто неприязненные, кто сочувствующие взгляды на него и Гермиону. Сама Гермиона явно чувствовала себя неуютно и ежилась, несмотря на жаркое июльское солнце.

После похорон Северус на несколько дней заперся в своей лаборатории, и не выходил даже на ужин, предпочитая есть в кабинете, только чтобы не встречаться с мисс Грейнджер и детьми. Все-таки котлы — не живые люди, с ними не надо натягивать на лицо приветливую маску, делать вид, что все прекрасно и удивительно, изображать заинтересованность в разговоре, и Северус Снейп проводил время именно с котлами, старательно игнорируя всех присутствующих в доме.

Впрочем, он притворялся сам перед собой. Игнорировать гриффиндорскую всезнайку, хозяйничающую теперь в его доме, было невозможно, и он специально оставлял дверь лаборатории приоткрытой, подслушивая звуки жизни, не имевшей к нему никакого отношения.

В гостиной что-то постоянно гремело и падало, к Гермионе приходили ее друзья, чаще всего Поттеры, но иногда и люди, которых он не знал. Они громко разговаривали и пили чай в его гостиной, ели печенье, испеченное его домовыми эльфами, гуляли в его саду, качались на его качелях, ходили по лестницам его дома и просиживали обивку на им оплаченной мебели. Ели его еду, пили его вино, играли с его детьми.

И никто никогда не пытался позвать его присоединиться к ним. Дети, особенно младший, и так не были избалованы вниманием родителя, ее друзья его боялись, сама Гермиона оставляла без внимания тот факт, что он тоже тут живет, даже Поттер и Малфой, навещавшие его поначалу, постепенно начали предпочитать обществу угрюмого зельевара общество веселой жизнерадостной Гермионы.

Снейпу было обидно. Как-то иррационально обидно, он ведь сам не хотел их всех видеть, а теперь сидит сычом у себя и боится выйти к людям. Глупо, конечно, но он опасался, что его не примут. Представлял себе, как гости замолкают при виде него, бочком разбегаются кто куда, дети прячутся в комнатах, а Гермиона — в своей лаборатории, только чтобы не общаться с ним. И продолжал остиживаться у себя, в ожидании, пока его позовут.

За неделей проходила другая, третья, четвертая, но ничего не менялось. Как-то неожиданно он оказался никому не нужен: ни собственным детям, с первого раза нашедшим общий язык с Гермионой, ни друзьям. Ему даже перестали присылать письма с соболезнованиями или гневные вопиллеры по поводу мисс Грейнджер.

Одиночество давило. Раньше, когда была жива жена, он минимум два раза в неделю ужинал с семьей, водил их погулять или за покупками. Сидел с детьми. Читал им книжки. Занимался сексом, в конце концов. А сейчас? Один, как старый сыч, среди своих драгоценных котлов, реторт, пробирок и банок с ингредиентами. Вылазки на Диагон-аллею и три занятия в неделю в Хогвартсе ничего не меняли. Он уходил и приходил, никем не замеченный.

Нет, Снейп всегда любил и ценил одиночество. Но не такое же, как сейчас! Полная изоляция от всего и всех угнетала. Да, он сам себя здесь запер, но черт возьми, почему никого не интересует, как у него дела? Чем он тут занимается?

В общем, утром тридцатого сентября Снейп был зол. Гермиона с детьми явно куда-то собиралась, в холле журчали голоса, слышались шаги и веселый смех. Его опять не позвали. Даже не спросили, не хочет ли он присоединиться к прогулке — или что они там задумали. Хамство. Наглое, открытое хамство, в конце концов, именно он глава семьи, а не эта глупая девчонка.

Обдумав еще раз последнюю мысль, Снейп осторожно сел на стул. Девчонка уже является членом семьи? Он забыл, что она сделала? Как она себя вела? И воспринимает ее как неотделимую часть своей жизни? Нет, длительная изоляция безусловно не пошла ему на пользу. Сегодня же он выйдет отсюда и предъявит свои права на время и внимание своих друзей и детей. Ну и Гермионы, раз уж она тут живет.

Приняв решение, Северус взялся за очередное зелье. Банальное Перцовое зелье — наверное, он бы смог сварить его даже во сне и с завязанными глазами.

Перец нарезать соломкой, вычистить семена. Отделить мякоть от кожуры, кожуру поджарить, растереть в порошок, мякоть растереть в ступке, добавить сок мелких луковиц. Вымыть руки. Прокипятить шалфей, слить настой в ступку с перцем. Перемешать, кинуть в котел с кипящей водой. Подождать 15 минут, пока зелье не покраснеет, высыпать в котел порошок из кожуры, варить четыре минуты. Снять с огня.[1] Остудить. Разлить по флаконам.

— Папа?

Галлюцинации?

— Папа, ты занят? Там...

Резко развернувшись, Северус обнаружил прямо перед собой своего старшего сына. Бледного, напуганного и взъерошенного.

— Александр?

Снейп присел на корточки перед ребенком и осторожно взял его за руку. Что должно было случиться, что сын пришел сюда к нему, несмотря на строжайший запрет входить в лабораторию?

— Что произошло?

— Папа, там Гермиона плачет. Закрылась у себя и плачет. Мы были на Диагон-аллее, покупали книжки. Потом подошли какие-то тети и начали кричать на нее. Ударили. — В голосе мальчика звенели слезы. — А я не смог ее защитить.

— Александр, не всё сразу. По порядку. Или подожди, я сам посмотрю.

Ласковое сентябрьское солнышко освещает Диагон-аллею, весело заглядывая в окна и кидая в разные стороны солнечные зайчики. Гермиона катит обычную маггловскую коляску, Александр идет рядом и радуется. Новые книжки лежат в рюкзаке, впереди — визит во Всевозможные Волшебные Вредилки Уизли, и Гермиона обещала что-нибудь у них купить, потом мороженое и шоколад. Отличный день, жаль, правда, что без папы, но все равно отличный.

— Шлюха. И не стыдно ей. Хотя грязнокровкам редко бывает стыдно.

Едкий женский голос раздается неожиданно откуда-то сзади, напугав Алекса.

Алекс оглядывается и видит идущих прямо за ними дородных матрон, одетых в дорогие мантии.

— И не говори. Я не понимаю, что Снейп в ней нашел, худая, грязная дура. Проститутка. Опоила она его, говорю тебе, не мог он иначе взять ее в дом, да еще и к детям пустить. Куда авроры-то смотрят? — другой голос, визгливый настолько, что режет уши.

Гермиона хватает его за руку и ускоряет шаг.

— Гермиона, о чем они говорят?

— Неважно, Алекс. Идем быстрее в магазин.

— Нет, ну ты посмотри, еще и убегает. Нет бы хоть раз в глаза взглянуть честным людям. Магглово отродье. Сознайся честно, что натворила, стерва! — снова звучит первый голос.

— Эй, ты! Стой, шлюха, стой, кому говорю.

Женщины говорят громко, и постепенно все разговоры вокруг затихают, прохожие смотрят на быстро идущую Гермиону. Женщина с визгливым голосом хватает девушку за руку и разворачивает к себе лицом.

— Стой, потаскуха. И ребенка отпусти. Ну!

Свободной рукой Гермиона задвигает мальчика за спину

— Что вам от меня надо? Кто вы такие!

— Разговорилась! Постеснялась бы при приличных людях рот свой поганый разевать. Чем ты опоила Снейпа, шалава? Говори! — вступает в беседу вторая дама.

Гермиона бледнеет, ее трясет. Попытка вырвать руку ни к чему не приводит, женщина только сильнее сжимает пальцы и дергает ее к себе.

— Отпустите меня, я ничего не делала! И прекратите ругаться при ребенке! — Девушка пытается освободиться, вызывая у прохожих смех. Люди на улице тыкают в нее пальцами, кривляются, поддерживая мучительниц.

— Отпущу, когда во всем сознаешься, потаскушка. Героиня войны она! Знаем мы, каким местом ордена такие, как ты, получают! — Визгливая женщина орет Гермионе в лицо, брызгая слюной. — Шлюха!

— Не смейте на нее кричать!

Александр делает шаг вперед, пытается отодрать вцепившиеся Гермионе в запястье пальцы.

— Еще и детей приворожила! Заткнись, щенок, недостойный собственной матери! Защищает он ее еще!

— Не орите на ребенка! — говорит Гермиона, дергая руку к себе. Женщина отпускает ее, и от неожиданности девушка падает на мостовую.

— Шлюха! Потаскушка! Шалава! — Женщины орут уже хором, надвигаюсь на лежащую на земле Гермиону. — Проститутка!

Плевки в лицо с двух сторон.

— Не смей тут никогда больше появляться, грязнокровка, а то хуже будет!

Люди вокруг смеются, женщины отворачиваются и неторопливо уходят.

— Гермиона? Гермиона? — Алекс трогает за руку девушку на мостовой. — Гермиона, пойдем домой, пожалуйста.

Гермиона открывает глаза и с трудом поднимается на ноги. Ее шатает, руки дрожат.

— Да, Алекс, пойдем.

Одна ладонь ложится на коляску, другая на плечо ребенка, и Гермиона аппарирует в поместье.

Заходит в дом, поднимается наверх, кладет младшего мальчика в колыбель и убегает к себе. Из-за двери слышен плач...[2]

— Северус? Где Гермиона? — спросила от двери непонятно откуда появившаяся Нарцисса.

— У себя, — с трудом выдавил сквозь стиснутые зубы Снейп. — Нарцисса, ты уже в курсе того, что произошло?

— Да.

— Хорошо, посиди с детьми, пожалуйста! Акцио Зелье сна без сновидений, Акцио Успокаивающее зелье.

Поймав бутылочки, Северус выскочил из комнаты и помчался наверх. Гермиона плакала так, что ее было слышно даже на лестнице. Подожди, девочка, я сейчас, сейчас. Последние ступеньки, поворот, четыре шага до ее покоев. Открыть дверь. Черт, заперто! Алохомора! Зайти внутрь.

От увиденного у Северуса сжалось сердце. Девушка лежала комочком на ковре возле камина, и плакала, плакала так, что казалось, что у нее внутри сейчас что-нибудь лопнет.

— Гермиона, девочка. — Северус опустился рядом с ней на колени и бережно погладил ее по голове. — Гермиона, успокойся. Они не стоят твоих слез.

Бесполезно. Рыдания, горькие-горькие рыдания.

— Гермиона. — Снейп поднял девушку с пола и прижал к себе. — Гермиона, пожалуйста, перестань, ты разбиваешь мне сердце. Девочка, пожалуйста, успокойся, прошу тебя.

Шаг до кресла, сесть, усадить ее, повернуть лицом к себе. Закрытые глаза, бледная, как мел, кожа. Дорожки слез по щекам. Мелкая дрожь, сотрясающая тело.

— Гермиона. Хватит, успокойся. Ты же знаешь, что это все неправда. Пожалуйста, перестань.

Девушка упала ему на грудь и обняла за шею. Рубашка возле сердца моментально промокла. Северус нежно погладил ее по голове и спине, коснулся губами уха.

— Девочка, не плачь, пожалуйста. Не плачь. Я прибью этих старых дур собственноручно, только не плачь, не надо. Хватит. Перестань. Гермиона, хватит, успокойся.

Девушка всхлипнула, судорожно прижимаясь к мужчине.

— Гермиона, ты же с Гриффиндора. С каких это пор гриффиндорок стало так легко довести до истерики? Девочка, ну хватит, пожалуйста.

— З-з-за что? — спросила она сквозь слезы. — Ч-ч-что я им сделала? Почему?

— Ш-ш-ш-ш, тихо. Они просто дуры, неспособные ничего понять. Не плачь из-за них, не надо. Завтра утром они будут извиняться, стоя на коленях, только успокойся.

— Н-н-не надо на коленях, п-п-пожалуйста.

— Не надо, так не надо. Все, как ты скажешь, только не плачь. Девочка, что я должен сделать, чтобы ты перестала плакать? Пойти кого-нибудь убить? Скажи, я сделаю, все, что ты захочешь, просто скажи мне.

— П-поцелуй меня, — донеслось до Северуса сквозь всхлипы.

Зельевару показалось, что он ослышался.

— Поцеловать тебя? Я правильно понял?

Несколько секунд прошли в томительном молчании.

— Д-да.

Он бережно потянул ее наверх, взял ее лицо в ладони. Закрыл глаза. Нашел губами ее соленые от слез губы — и мир остановился.

В этом странном остановившемся мире не существовало ничего, кроме ее теплых дрожащих губ, ее язычка, с опаской касающегося его языка, ее тяжелого хриплого дыхания, ее ладоней на его груди. Ни он, ни она не заметили, как дверь приоткрылась на пару секунд и закрылась опять.

Северус углубил поцелуй, руки скользнули по спине к шее, выше, ладонь нежно сжала затылок, прикоснувшись к чему-то липкому, непонятному, чего не должно было быть на голове Гермионы... Девушка вскрикнула и дернулась в сторону.

Снейп посмотрел на свою ладонь и выругался. Кровь.

— Гермиона, где у тебя болит?

Девушка молча помотала головой и слезла с его коленей.

— Гермиона?

Северус встал, развернул ее к себе спиной, осторожно приподнял волосы на затылке. Выругался снова. Не очень большая, но сильно кровоточащая рана на голове. Короткий взгляд вниз. Она старается не опираться на правую ногу и как-то странно кривится на левый бок. Северус медленно втянул воздух через стиснутые зубы. Он сотрет старых дур, причинивших его девочке боль, в порошок. Но сначала...

— Гермиона, у тебя есть Заживляющий бальзам?

Та кивнула.

— В шкафу, в спальне.

Бережно обняв девушку за плечи, Северус привел ее в спальню и оставил стоять возле кровати.

— Я сейчас.

Два шага к шкафу, найти зелье, вернуться к ней.

Гермиона стояла там, где он ее оставил, закрыв глаза и прижав кулачки к груди. Ее все еще трясло. Северус рывком снял с нее футболку, расстегнул джинсы. Опустился перед ней на колени и, приподняв по очереди гермионины ноги, стянул носки. Потянул грубую ткань джинсов вниз, невольно задевая ладонями кожу. Снова приподнял ее ступни, окончательно снимая джинсы. Гермиона пошатнулась, вцепилась ему в плечо, чтобы не упасть, и тут же отдернула руку.

Закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Синяки на спине, огромный кровоподтек на боку, дорожка мелких синяков вниз от ягодицы по ноге. Опухшая лодыжка. Длинная царапина на плече.

Дикое черное бешенство поднималось откуда-то из глубины тела, грозя затопить его с головой. Он сам, лично задушит их. И никакие авроры его не остановят.

Зачерпнув из баночки бальзам, Северус принялся осторожно, чтобы не причинить ей лишнюю боль, наносить его на синяки и царапины. Спина, бок, ягодица, вниз по ноге. Подняться, еще бальзам. Откинуть волосы. Втереть бальзам в рану на голове. Уложить ее на постель, сесть самому. Положить ее ногу себе на колено. Нанести бальзам на опухшую лодыжку.

— Северус?

Он поднял голову.

— Гермиона?

— Ты злишься? На меня? — Ее голос трогательно дрожал, а на лице был написан ужас.

— Я злюсь, но не на тебя, малышка. Ты ни в чем не виновата.

Он положил ее ногу на постель, встал и ушел в другую комнату. Вернулся, неся стакан, сел рядом с Гермионой на кровать и усмехнулся. Она уже успела натянуть на себя одеяло и теперь лежала, тараща на него испуганные заплаканные глаза.

— Выпей. Там Успокаивающее зелье и Зелье сна без сновидений. Тебе надо поспать.

Девушка вытащила руку из-под одеяла, приподнялась, взяла стакан, залпом выпила жидкость и откинулась на подушку. Перевернулась набок, подтянула колени к груди.

Северус медленно наклонился к ней, поцеловал тонкую венку на виске, резко встал и двинулся к выходу.

Тихое «Спасибо» нагнало его уже у самой двери.

— Пожалуйста, — ответил Снейп и неожиданно вспомнил, чем закончилась ее третья благодарность.

Гермиона

Гермиона не совсем поняла, зачем она потащилась с Северусом на похороны. Кристину Снейп она знала не очень хорошо, вернее сказать, видела ее несколько раз — и все, никаких чувств, кроме ненависти, к ней не испытывала, так что ее присутствие на похоронах было несколько неожиданным для всех, включая саму Гермиону. И чувствовала она себя на кладбище неуютно. Незнакомые женщины бросали на нее неприязненные взгляды, показывая, что не поверили ни слову из напечатанного в «Пророке». Миссис Дейли изображала ледяную статую, за всю церемонию не пошевелив даже бровью, мистер Дейли молча хмурился, его зятья хмурились, явно подражая тестю, дочери тихо плакали. Северус тоже молча стоял у гроба, безучастно глядя куда-то вдаль.

Сама Гермиона стояла рядом с ним и Александром, держа на руках малыша, и ежилась, несмотря на жаркое июльское солнце, от непонятного чувства вины.

После похорон Снейп заперся у себя в лаборатории и не вышел даже на ужин. Ни в первый день, ни во второй. На третий Гермиона почти решилась позвать его к столу. Но только почти. Мужество оставило ее возле двери в его кабинет, и, постояв возле нее пару минут, Гермиона ушла, так и не постучав.

Между тем жизнь входила в привычную колею. Гермиона на удивление быстро подружилась с Александром, казавшимся поначалу таким тихим и спокойным, а на деле оказавшимся веселым и любознательным. Они вместе что-нибудь читали, гуляли и ели, сварили пару простеньких зелий, специально разработанных когда-то, чтобы вызвать в детях интерес к зельеварению. Играли в логические игры, бегали по саду или качались на качелях.

С младшим, Арминиусом, тоже не было никаких проблем. Ребенок спал и ел по часам, играл в манеже или на полу в гостиной, весело что-то лепетал на своем детском языке. Гермиона купила ему кучу маггловких игрушек и обычную детскую коляску, и они часто гуляли по парку вокруг поместья, одни или с гостями.

Гости в доме были почти постоянно, чаще всего Поттеры или Нарцисса Малфой, оказавшаяся, к огромному удивлению Гермионы, очень приятной и общительной женщиной. Иногда заходила Луна с детьми, иногда забегали знакомые по академии. Один раз пришел Рон с намерением поскандалить, но наткнулся на Люциуса — и скандал закончился, не начавшись, выкидыванием Рона с крыльца.

Только хозяин дома не желал принимать в жизни своей семьи никакого участия. Еду ему носили эльфы прямо в лабораторию, спал он в комнате, рядом с кабинетом, приходил и уходил через камин и ни разу не поинтересовался, как же все-таки идут дела у его детей.

Сначала Гермиона надеялась, что пройдет еще пара дней, и он присоединится к ним, но дни превращались в недели, недели проходили, а Северус Снейп продолжал игнорировать всех окружающих. Позвать его Гермиона не решалась. Несколько раз она подходила к приоткрытой двери, но так и не нашла в себе сил зайти и поговорить с ним.

Постепенно ей даже перестали присылать вопиллеры с гневными высказываниями о ее недостойном поведении и угрозами. Из-за вопиллеров она не отваживалась показываться в обществе, бывала только у Поттеров или в Хогвартсе.

Тем временем жизнь продолжалась и без Северуса, и вечером двадцать девятого сентября Гермиона решилась в первый раз со времени переезда сходить на Диагон-аллею с детьми. Александр мечтал о новых книжках и мороженом, и еще зайти в магазин Уизли. Самой Гермионе нужны были новые мантии, а Арми — новая одежда.

Утро началось с быстрого завтрака, беготни по дому в поисках пропавших вещей и сборов всего, что могло бы им пригодиться в долгом путешествие в магический Лондон. Гермиона носилась по поместью из лаборатории в комнаты к себе или к детям, лихорадочно разыскивая то кошелек, то любимую мантию, то ботинки Александра. Но все рано или поздно находится, и вот Гермиона с детьми стоит на Диагон-аллее возле «Флориш и Блоттс». Александр с визгом понесся внутрь, не дожидаясь ее, и зарылся в книги с детской магической литературой, Гермиона взяла Арми на руки и прошла к литературе по зельям. Впрочем, долго они в книжном не задержались, помог составленный дома список, и после недолгих споров, куда же им пойти дальше, решившихся в пользу магазина Уизли, Гермиона с детьми вышли на улицу.

Ласковое сентябрьское солнышко освещало Диагон-аллею, весело заглядывая в окна и кидая в разные стороны солнечные зайчики. Гермиона катила обычную маггловскую коляску и косилась на идущего рядом Александра, сияющего, как новый галеон. Впереди был отличный день, с мороженым, выбором мантий и визитом к Джорджу Уизли.

— Шлюха. И не стыдно ей. Хотя грязнокровкам редко бывает стыдно. — Едкий голос, раздавшийся сзади, удивил Гермиону.

— И не говори. Я не понимаю, что Снейп в ней нашел, худая, грязная дура. Проститутка. Опоила она его, говорю тебе, не мог он иначе взять ее в дом, да еще и к детям пустить. Куда авроры-то смотрят?

О ней? Это про нее? Гермиона схватила Александра за руку и ускорила шаг. Быстрее к Уизли, там их никто не тронет...

Она не помнила, как оказалась дома. Рядом с ней тяжело дышал Александр, по затылку стекало что-то липкое и теплое, болели бок и нога, и немилосердно дергало лодыжку.

Медленно вытащить Арми из коляски. Не плакать. Зайти в дом. Только не плакать. Подняться наверх к детским. Нет, она не будет плакать. Уложить мальчика в кроватку. Не плакать. Зайти к себе, захлопнуть дверь. Содрать с себя мантию. Подойти к камину. Сесть, нет, лучше лечь. Только не плакать!

Слезы полились сами собой, сразу и как-то очень много. Из груди рвался вой, в горле стоял комок. За что? Почему? Что она сделала им плохого? Подтянув колени к груди, Гермиона закрыла лицо руками, отдаваясь рыданиям. В голове билась одна единственная мысль: за что? Мерлин, ЗА ЧТО? Слезы лились из глаз непрерывным потоком, стекали по носу на ковер.

— Гермиона, девочка. — Кто-то бережно погладил ее по голове. Северус? — Гермиона, успокойся. Они не стоят твоих слез.

Да, она слышала, но успокоиться не могла.

— Гермиона. Гермиона, пожалуйста, перестань, ты разбиваешь мне сердце. Малышка, пожалуйста, успокойся, прошу тебя.

Она почувствовала, что ее поднимают с пола и куда-то несут. Садятся с ней вместе в кресло, сажают, устраивая ее лицом к утешающему, отводят руки от лица. Она плачет, ее колотит мелкой дрожью.

— Гермиона. Хватит, успокойся. Ты же знаешь, что это все неправда. Пожалуйста, перестань.

Северус? Девушка упала ему на грудь и обняла за шею. Северус нежно погладил ее по голове и спине, коснулся губами уха.

— Девочка, не плачь, пожалуйста. Не плачь. Я прибью этих старых дур собственноручно, только не плачь, не надо. Хватит. Перестань. Гермиона, хватит, успокойся.

Она всхлипывала, судорожно прижимаясь к мужчине.

— Гермиона, ты же с Гриффиндора. С каких это пор гриффиндорок стало так легко довести до истерики? Малышка, ну хватит, пожалуйста.

— З-з-за что? — спросила она сквозь слезы. — Ч-ч-что я им сделала? Почему?

— Ш-ш-ш-ш, тихо. Они просто дуры, неспособные ничего понять. Не плачь из-за них, не надо. Завтра утром они будут извиняться, стоя на коленях, только успокойся.

— Н-н-не надо на коленях, п-п-пожалуйста.

— Не надо, так не надо. Все, как ты скажешь, только не плачь. Девочка, что я должен сделать, чтобы ты перестала плакать? Пойти кого-нибудь убить? Скажи, я сделаю, все, что ты захочешь, просто скажи мне.

Что он может сделать? Может?..

— П-поцелуй меня, — с трудом выговорила Гермиона.

— Поцеловать тебя? Я правильно понял? — явно удивился он, и ей стало еще хуже. Идиотка!

— Д-да.

Он бережно потянул ее наверх, взял ее лицо в ладони. Нашел губами ее соленые от слез губы — и мир остановился. Слезы кончились.

В этом странном остановившемся мире не существовало ничего, кроме его теплых нежных губ, его языка, играющего с ее языком, его тяжелого хриплого дыхания, его ладоней, гладящих ее по спине.

Северус углубил поцелуй, руки скользнули по спине к шее, выше, ладонь нежно сжала затылок, прямо там, где царила пульсирующая боль.

Гермиона вскрикнула и дернулась в сторону. Рука исчезла, Северус выругался.

— Гермиона, где у тебя болит?

Она молча помотала головой и слезла с его коленей. Поцелуй, закончившийся так внезапно и по ее вине, совершенно лишил ее сил. В кровать...

— Гермиона?

Мужчина встал, развернул ее к себе спиной, осторожно приподнял волосы на затылке. Выругался снова, медленно втянул воздух через стиснутые зубы.

— Гермиона, у тебя есть Заживляющий бальзам?

Она кивнула.

— В шкафу, в спальне.

Бережно обняв ее за плечи, Северус привел ее в спальню и оставил стоять возле кровати.

— Я сейчас.

Она зажмурилась, чтобы не видеть его, и прижала кулаки к груди. Не смотреть. Не смотреть! Ее трясло от боли и стыда. Дура! Зачем она полезла к нему с поцелуями?! Забыть...

Северус подошел к ней, рывком снял с нее футболку, расстегнул и стащил джинсы с носками. Замер. Что он там увидел?

Неожиданно сильно разболелась голова, и захотелось лечь и больше никогда не вставать, но она заставила себя стоять неподвижно. Зачерпнув из баночки бальзам, мужчина принялся осторожно, чтобы не причинить ей лишнюю боль, наносить его на синяки и царапины. Спина, бок, ягодица, вниз по ноге. Его пальцы причиняли боль и приносили облегчение. Гермиона тихо вздохнула. Он заботится о ней, значит ему не все равно? Зельевар уложил ее на постель, сел сам. Она все еще не открывала глаза. Положил ее ногу себе на колено, осторожно нанес бальзам на лодыжку. Она решилась распахнуть глаза. Зря, ибо на его лице была написана злость. Бешенство. Он злится на нее?

— Северус?

Мужчина поднял голову.

— Гермиона?

— Ты злишься? На меня? — ее голос дрожал.

— Я злюсь, но не на тебя, девочка. Ты не в чем не виновата.

Он положил ее ногу на постель, встал и ушел в другую комнату. Вернулся, неся стакан. Сел рядом с Гермионой на кровать и усмехнулся.

Пока он ходил, она успела залезть под одеяло, натянуть его до самого носа и теперь испуганно таращилась на мужчину. Он злится на нее, но почему? Он сказал, что он злится на кого-то другого, но соврал. Тогда почему он утешал ее? Мазал ее бальзамом?

Гермиона вытащила руку из-под одеяла, приподнялась, взяла стакан, залпом выпила жидкость и откинулась на подушку. Перевернулась набок, подтянула колени к груди.

Северус медленно наклонился к ней, поцеловал тонкую венку на виске, резко встал и двинулся к выходу. Уходит! Почему он уходит?

— Спасибо, — независимо от Гермионы проговорил ее рот, и она в ужасе зажмурилась. Вот теперь он ее точно убьет! Если вспомнить, что он ей сказал на третью благодарность...

— Пожалуйста, — донеслось от дверей.

Пожалуйста... пожалуйста... Уже засыпая, она подумала, что ждала от него этого слова почти десять лет.

[1] Рецепт спернут автором с http://sneypik-urok2006.narod.ru/p5.htm

[2] Да да, автор понимает, что дамы похожи на базарных торговок и бабулек на лавочке одновременно, но что поделаешь, какие получились :)

Люциус и Гарри.

Гарри Поттер влетел в гостиную Снейпа и в изумлении уставился на человека, сидящего возле потухшего камина.

— Малфой?

— Поттер?

Мужчины обменялись недовольными взглядами.

— Где Снейп?

— Наверху, утешает вашу подружку поцелуями.

Поттер покрылся красными пятнами и помчался было наверх, но был перехвачен на полпути.

— Поттер, подожди. С чего ты так взбеленился? — Люциус Малфой держал злого, как пикси, Гарри за плечо. — Поттер!

Тряхнув Гарри за плечи, Малфой дотащил того до камина и уронил в кресло.

— Если он ее еще раз обидит, я его убью! — проорал Поттер.

Малфой удивился.

— Что значит «еще раз»? Когда он уже успел ее обидеть?

— На выпускном балу! Соблазнил, признавался в вечной любви, а потом выяснилось, что он с ней спал с разрешения невесты, потому что с невестой нельзя! — К концу гневной речи Гарри неожиданно понял, что и кому он говорит, и ошарашенно заткнулся.

Люциус сел в свое кресло, обалдело глядя на него.

— Поттер, вы бредите. Ничего такого Северус никогда бы не сделал. Он, конечно, не самый приятный в мире человек, но это — явный перебор даже для него. Кстати, от кого мисс Грейнджер выяснила про невесту?

Гарри вздохнул.

— Из письма на его столе. В нем подробно описывалось, что и как он может с ней сделать.

Малфой озадаченно покачал головой.

— Месяц назад Северус признался, что давно любит вашу подругу, но она его обманула. Использовала. Переспала с ним в качестве благодарности за рекомендацию. Ах да, он сделал предложение Кристине после вашего выпускного, как он сам говорил, чтобы избавиться от одиночества. Что-то тут не так.

Гарри молчал, переваривая услышанное.

— Получается, кто-то над ними так... подшутил?!

— Получается, — согласно кивнул Люциус. — Теперь осталось им как-нибудь это объяснить. Идеи?

Северус

Северусу было скучно. Большой бал зельеваров был, несмотря на высокопарное название, примитивной попойкой, правда, проходящей раз в пять лет в каком-нибудь помпезном заведение. Алхимики Британии и не только Британии собирались, разодетые непонятно во что, слушали чью-нибудь прочувственную речь на тему «как здорово, что все мы здесь…» и так далее, объедались на фуршете и надирались дорогим вином, делая вид, что общаются друг с другом.

Нет, на этом балу можно было поговорить с коллегами по цеху, найти старых учителей или учеников, поинтересоваться, кто над чем работает. Но только до речи, потом все зельевары дружно напивались и на умные разговоры были неспособны.

Он потащился на этот бал, потому что дома находиться было невозможно. Приехала теща, а тещу он не любил. Нет, она не лезла в его лабораторию, не читала ему нотаций. Играла с Александром, общалась с его женой, гуляла. Но от ее присутствия в доме ему становилось неуютно. Как будто она что-то такое про него знала и не говорила. Или сделала какую-то гадость. Или собирается сделать. И он сбежал. Трусливо. Пусть на один день, вернее вечер и этот вечер вдали от миссис Дейли был прекрасен. Даже несмотря на то, что ему было скучно.

Выслушав чью-то речь, он быстро поел, похвалил между делом мисс Грейнджер, что-то там изобретшую, и смылся с бокалом на террасу. Чтобы не видеть свежепохваленную Гермиону, одетую во что-то легкое и ничего не скрывающее и флиртующую со всеми подряд. Напиваться в одиночестве было лучше, чем сидеть дома с тещей, да. И лучше, чем наблюдать за бывшей гриффиндоркой. К которой он был все еще неравнодушен, пусть это неравнодушие было злостью и обидой, а не любовью.

С того момента, когда он видел ее в последний раз, она похорошела еще больше. Длинные волосы уложены в высокую прическу, темно-красное платье открывает руки, спину и значительную часть ног. Она была прекрасна. И открыто флиртовала с каким-то пожилым алхимиком. Сука.

Северус молча бесился на балконе, пока она в зале пила и танцевала. Гриффиндорская сука! Как его угораздило в нее влюбиться?

— Мистер Снейп? — Голос предмета его размышлений раздался откуда-то сбоку.

— Мисс Грейнджер? — холодно отозвался Снейп, до боли в пальцах сжав бокал с вином.

— Мистер Снейп, я слышала, вы похвалили меня.

Сука!

— Я вас действительно похвалил, мисс Грейнджер. И что? — Добавить в голос лед. Может, она уйдет, пока он не кинул в нее бокал?

— Я... — неуверенно начала девушка, но замолчала. Стук стекла об зубы, глоток. Тишина.

— Вы? — И что она хочет сказать на этот раз?

— Я хотела поблагодарить вас, мистер Снейп. За похвалу.

Сука!

— Мисс Грейнджер, вы дура или притворяетесь? — поинтересовался Северус, старательно разглядывая содержимое своего бокала.

— Профессор? — удивилась в ответ Гермиона.

— Значит, все-таки дура. Удивительно, что будучи прекрасным зельеваром, вы являетесь полной идиоткой в обычной жизни. Вы забыли, что я запретил вам меня благодарить? Или надеялись на наказание, как после вашей практики? — равнодушно проговорил Северус и наконец-то на нее посмотрел.

Гермиона была белее мела. Белое лицо с горящими глазами. Побелевшие пальцы, сжимающие бокал с вином.

Сука!

— Надеялись, — ответил Северус сам себе. — Вам доставляет удовольствие, когда вас имеют взрослые женатые мужчины, не испытывающие к вам ничего, кроме похоти? Или это только я удостоился такой чести?

Гермиона молчала.

— Значит, только я. Почетно, конечно, мисс Грейнджер, но мне совершенно не нужно. Я, знаете ли, женат. И люблю свою жену, как это ни странно. Хотя вам не понять, вы же не знаете, что такое любовь. Не физическая, мисс Грейнджер, не краснейте. Духовная. Когда коленки дрожат и сердце стучит. Так что я советую вам поискать кого-нибудь другого для удовлетворения ваших физических потребностей, — так же равнодушно проговорил Снейп, глядя ей прямо в глаза. — В зале полно взрослых женатых мужчин, которые с удовольствием затащат вас в койку.

Она молчала. Ее трясло. От злости?

— Прощайте, мисс Грейнджер! — Он одним глотком допил свое вино и ушел, оставив девушку одну.

Аппарировав домой, Северус прокрался к себе в комнату и рухнул на кровать. Его трясло от бешенства, и было немного стыдно. За то, что он наговорил Гермионе. Да, она заслужила, но все же, все же… Не стоило так грубо сообщать любимой женщине, что она шлюха.

Любимой?! Северус резко сел. Любимой?!

Да, любимой. Перед самим собой можно не притворяться.

Так. Встать. Дойти до бара. Налить себе виски. Выпить. Любимой! Любимой, черт возьми! Все еще любимой и такой желанной — куда там его собственной жене?! Любимой, несмотря на ее ложь и блядство. Любимой, несмотря на все ее благодарности. Любимой...

Бокал улетел в стену и разбился, осколки градом посыпались на пол.

Любимой...

Гермиона

Гермионе было скучно. Нет, она честно пыталась получать удовольствие от происходящего. Всеми силами. Пила вино, отличное, надо сказать. Ела. Болтала и даже пыталась флиртовать. Но Большой бал зельеваров совершенно не оправдывал ее ожиданий. Да, он был событием редким, случавшимся всего-то раз в пять лет в каком-нибудь пафосном отеле. Да, сегодня здесь собрался весь цвет алхимической Британии. Да, тут можно было пообщаться с выдающимися зельеварами. Да, это был ее первый Большей бал. Да, да и еще раз да. Но...

Началось все просто отлично. Умные разговоры обо всем на свете, дорогие костюмы, шикарные платья, блеск драгоценностей всех видов и размеров. Дорогое вино. Легкий запах трав в воздухе, свойственный любому, кто занимается зельями.

Потом скучнейшая речь какого-то незнакомого мужчины, длиной почти в час, с общим смыслом, как он рад всех тут видеть.

Потом фуршет, где гости быстренько объелись и напились — и всё. Умные разговоры превратились в сплетни, танцы — в пьяные шатания под музыку абсолютно не в такт. Бал совершенно не оправдал ее ожиданий, и Гермиона отчаянно скучала.

Она шла сюда в надежде поговорить с людьми, которые ее поймут и поддержат. Посоветуют что-нибудь интересное. Помогут, может быть, в чем-нибудь. А вместо этого она уже полчаса пыталась отвязаться от незнакомого пожилого алхимика, настойчиво оглаживающего ее по всем доступным и недоступным местам и обещавшего райские кущи за одну ночь с ним. Было противно. Жена алхимика хихикала неподалеку с бывшим гермионимым сокурсником, люди вокруг старательно надирались дорогим вином. Алхимик пытался погладить Гермиону по правой ягодице, не обращая внимания ни на собственную жену, ни на недовольство гриффиндорки.

Единственным светлым пятном за весь вечер была случайно подслушанная Гермионой похвала от Снейпа. Он не знал, что девушка совсем рядом, за колонной. Он говорил мистеру Муру, главе корпорации «Лучшие Зелья», что ее изобретение, зелье «Маленькие Зубки», помогающее детям, когда режутся зубы, идеально. Превосходно. Прекрасная работа, да, да, мисс Грейнджер — отличный зельевар. Ее изобретения совершенны.

Его слова грели душу, несмотря на то, что она знала: это проформа. Негласная договоренность между ними, хвалить друг друга минимум раз в три месяца. Чтобы никто не догадался, что они друг друга терпеть не могут. И что их отношения были немножко большим, чем положено между учителем и ученицей. Но все равно его похвала была важна для нее.

Звонкий хлопок по попе вывел Гермиону из задумчивости. Обругав пожилого алхимика, девушка дошла до стола, схватила первый попавшийся бокал и убежала на террасу прятаться. Вряд ли там сейчас кто-то есть, все в зале, пьют, а ей необходимо немного тишины и одиночества.

На балконе обнаружился Снейп собственной персоной. Как же неудачно вышло, ну да что поделаешь. Гермиона осторожно разглядывала стоящего возле парапета мужчину. Длинные чистые волосы лежат на плечах, как всегда черная мантия, хотя сегодня шелковая. Незабываемый нос, длинные пальцы на тонком стекле бокала. Он хмурится. Злится?

— Мистер Снейп? — сказала она и ту же обругала себя за несдержанность. Какого лысого гиппогрифа она решила с ним заговорить? Что она ему скажет? Впрочем, есть идея...

— Мисс Грейнджер? — Холодный ответ фирменным холодным снейповский тоном.

Ну что ж, начнем.

— Мистер Снейп, я слышала, вы похвалили меня. — Осторожно, Гермиона, осторожно.

— Я вас действительно похвалил, мисс Грейнджер. И что? — еще холоднее ответил Северус. Интересно, он кинет в нее бокал?

— Я... — неуверенно начала Гермиона, но замолчала. Глотнуть вина — зубы стучат от страха о стакан. Великий Мерлин, зачем она начала этот разговор? Тишина.

— Вы?

Ладно, надо сказать, что собиралась, и уйти.

— Я хотела поблагодарить вас, мистер Снейп. За похвалу.

— Мисс Грейнджер, вы дура или притворяетесь? — поинтересовался Северус старательно разглядывая содержимое своего бокала.

Дура? Почему дура?

— Профессор? — удивилась в ответ Гермиона.

— Значит, все-таки дура. Удивительно, что будучи прекрасным зельеваром, вы являетесь полной идиоткой в обычной жизни. Вы забыли, что я запретил вам меня благодарить? Или надеялись на наказание, как после вашей практики? — равнодушно проговорил мужчина и наконец-то на нее посмотрел.

Гермиона стало плохо. Она на самом деле полная дура! Зачем? Зачем она с ним заговорила? Что она хотела от него услышать? Идиотка! Губы тряслись, руки дрожали, она сжала бокал так, что побелели пальцы.

— Надеялись, — ответил Северус сам себе. — Вам доставляет удовольствие, когда вас имеют взрослые женатые мужчины, не испытывающие к вам ничего, кроме похоти? Или это только я удостоился такой чести?

Гермиона молчала. Хотелось лечь и умереть прямо на месте, можно без пышных похорон. Что он ей говорит? За что он ее так оскорбляет? В чем ОНА-то виновата?

— Значит, только я. Почетно, конечно, мисс Грейнджер, но мне совершенно не нужно. Я, знаете ли, женат. И люблю свою жену, как это ни странно. Хотя вам не понять, вы же не знаете, что такое любовь. Не физическая, мисс Грейнджер, не краснейте. Духовная. Когда коленки дрожат и сердце стучит. Так что я советую вам поискать кого-нибудь другого для удовлетворения ваших физических потребностей, — так же равнодушно проворил Снейп, глядя ей прямо в глаза. — В зале полно взрослых женатых мужчин, которые с удовольствием затащат вас в койку.

Она молчала. Ее трясло. В душе бушевала буря из эмоций. Злости, горечи, боли, бешенства. Уходи. Уходи сейчас же, скотина!

— Прощайте, мисс Грейнджер! — Он одним глотком допил свое вино и ушел, оставив ее одну.

Гермиона сползла по колонне на пол, уронила бокал, закрыла лицо руками.

— Получила, дура? — тихо спросила она саму себя. — Услышала, что хотела?

Было больно, дико больно. Любимый мужчина оскорбил ее в очередной раз, ударив по самому больному месту, расковырял несколькими предложениями почти затянувшиеся раны и покопался в них. Унизил. Растоптал. Уничтожил. Растер в порошок и плюнул в получившуюся кучку. Ублюдок. Скотина. Сволочь.

Почему она все еще любит его, несмотря ни на что?

Северус и Гермиона

— Зачем ты встала?

Гермиона испуганно замерла в дверях лаборатории. Возле окна, спиной к ней стоял Северус и смотрел в сад.

— Гермиона, я спросил, зачем ты встала?

— Дети. Александр плакал во сне. Мне надо было к нему.

Молчание.

Гермиона подошла к мужчине и встала рядом с ним. Отпила из кружки, которую держала в руках. Вздохнула. Северус запустил пальцы в волосы.

— Непреложный обет. Понятно. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, спасибо, — девушка сделала еще глоток и зажмурилась.

Молчание.

— Пожалуйста, — усмехнулся Снейп. — Ничего не болит?

— Уже нет, ты же все намазал бальзамом.

Молчание. Тишина в комнате стала почти осязаемой.

— Северус?

— Гермиона?

— Может, ты отменишь свое вето на благодарности? — тихо спросила девушка.

Северус хмыкнул.

— Считай, что уже отменил.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Молчание.

— Северус, кто были эти женщины?

Снейп вздохнул.

— Подруги моей тещи. Вся эта... акция была спланирована ей от начала до конца. Она попросила Флориша сообщить ей, когда ты появишься на Диагон-аллее, проинструктировала этих старых дур, что сказать и что сделать, аппарировала вместе с ними и со стороны наблюдала. Извини, пожалуйста, я виноват перед тобой. — Выпалив все на одном дыхании, Северус замолчал, не сводя взгляда с качелей в саду.

— В чем ты виноват? — удивилась Гермиона.

— Я должен был предвидеть, что Маргарита так просто не успокоится и сделает какую-нибудь гадость. Из-за меня ты пострадала сегодня, совершенно незаслужено. Их... наказали...

— Как? — опять удивилась Гермиона. В голове мелькали расчлененные трупы и реки крови.

— В «Пророке» выйдет статья на тему, как не положено вести себя в обществе героев войны, незаслуженно пострадавших от Непреложных обетов, — это идея Люциуса. Со всех трех дам возьмут денежный штраф за неприличное поведение в общественном месте и оскорбления, — это идея Гарри. А я пожаловался тестю, так что больше миссис Дейли тебя не побеспокоит. Мистер Дейли интересный человек. Пока он не знает о проделках жены или дочерей, он спокоен и тих. Но когда узнает... Волдеморт мог бы многому у него научиться.

Северус хохотнул.

— Представь себе только: провинившийся стоит перед главой семьи, мистер Дейли отчитывает его спокойным, ровным голосом, и от этого голоса вянут кактусы по углам, а бедные виноватые мечтают провалиться на месте. Потом следует наказание в виде лишения денег и пожелания никогда больше не показываться на глаза отцу. Или мужу в данном случае. Прекрасно действует. Собственно, именно так мы и узнали, кто все это придумал. Мистер Дейли поговорил с женой, она во всем созналась.

Гермиона покачала головой.

— Ну вы и садисты.

— Они заслужили, все три.

— Все равно садисты. Я пойду спать. Спокойной ночи, Северус.

За следующие две недели жизнь в поместье Снейпов кардинально изменилась. Глава семье выполз из добровольного заключения к детям и Гермионе. Вечером, если зелья Северуса не требовали постоянного контроля, семья собиралась вместе за ужином, потом играла или читала в гостиной. Уложив детей спать, Северус и Гермиона работали в лаборатории, иногда каждый у себя, иногда вместе.

Они гуляли по парку, ходили на Диагон-аллею по магазинам или есть мороженое, бродили по парку и даже несколько раз сходили все вместе в гости к Поттерам. И выбрались в Хогвартс, навестить Магконаггал.

Все было бы хорошо, если бы не несколько «но». Во-первых, Гермиона и Северус никогда не разговаривали на личные темы, беседую либо о детях, либо о работе. Оба хотели бы как-то прояснить свои отношения, но никому из них не хватало смелости начать. Каждый ждал первого шага от другого. Ситуация накалялась чем дальше, тем больше.

К началу первой недели атмосфера стала — для взрослых, конечно, — почти невыносимой. И они поцеловались. На лестнице, ночью. Она поднималась к себе с чашкой какао в руках, а он ждал ее. Северус хотел только поговорить, а вместо этого поцеловал. Нет, он на самом деле хотел только поговорить, но не смог удержаться. Она, одетая во что-то легкое и полупрозрачное, освещенная нежным светом свечей, стоящих в холле, выглядела как фея — обворожительная и такая соблазнительная.

Гермиона приоткрыла рот, — видимо, хотела что-то спросить — а Северус шагнул вперед и прильнул к ее губам. Поцелуй получился сразу глубоким и обжигающе страстным. Мысли стремительно улетучивались, тела прижимались друг к другу, дыхание сбивалось. И не было в тот момент для них обоих ничего слаще, чем стоять и целоваться прямо на лестнице.

Поцелуй, такой нужный обоим, чуть не стал началом конца, потому что Гермиона вырвалась из его рук, залепила Северусу пощечину и убежала к себе. Плакать. А Северус напился. Следующим утром оба усердно изображали равнодушие и вежливость, стараясь не смотреть друг на друга. Напряжение нарастало. Атмосфера становилась все более невыносимой.

К концу второй недели изменилось Гермионино поведение. Она заметно нервничала, часто оглядывалась по сторонам, вздрагивала от резких звуков и несколько раз за ночь проверяла, закрыты ли двери и окна. Ее поведение напоминало Северусу поведение Кристины в последние недели ее жизни. Но, как и Кристина, Гермиона не говорила, что ее беспокоит.

Северус нервничал вместе с ней, наложил на дом и на девушку защитные и следящие чары и вывел сигналы о нарушение защитных чар на браслет, который все время носил. Старался не оставлять ее надолго одну. Бесполезно— Гермиона нервничала все больше и больше, и, не выдержав напряжения, царящего в доме, Снейп сбежал на пьянку в Малфой-мэноре.

Северус

У Малфоя обнаружился Поттер. Аристократ и аврор сидели у камина, и дружно уничтожали виски, о чем-то тихо разговаривая. Северус удивился. Поттер и Малфой не были врагами, хотя бы потому, что никто из врагов Поттера не остался в живых, но видеть их пьющих вместе было как-то странно. Мужчины поздоровались, Снейп получил свой бокал с алкоголем, сел в кресло и бездумно уставился в огонь. Дома творилось что-то непонятное, нехорошее, но что конкретно — он не знал. Северуса это злило. Мало того, что отношения с Гермионой зашли в полный и окончательный тупик, так еще и ее поведение раздражало. Нервировало. Напрягало. Снейп очень не любил, когда он чего-то не понимал или понимал неправильно, а Гермиона вела себя в последнее время абсолютно непонятно.

— Северус, с Гермионой все в порядке? — неожиданно спросил Гарри.

Снейп вздрогнул. Откуда он знает?

— Не совсем.

Коротко объяснив, в чем деле, Северус задумался было о девушке, но тут заговорил Люциус:

— Кстати, о Гермионе. А почему она до сих пор не замужем? Драко рассказывал, в академии у нее была куча поклонников, а она все еще одна. Северус, ты в курсе?

Снейп промолчал.

— Я в курсе, — ответил вместо него Поттер. — Но это грустная история. Хотя я могу ее, конечно, рассказать, если тебе так интересно.

— Может, не надо? — напряженно поинтересовался Снейп. — Ей это вряд ли понравится.

Почему-то ему совершенно не хотелось ничего об этом знать.

— Да ладно, она никогда не скрывала, почему не хочет быть вместе с мужчиной. И историю эту рассказывала не раз, правда, имени не называла. Жаль, мне бы хотелось посмотреть этому ублюдку в глаза. Но лучше по порядку.

Гарри отхлебнул виски, сел поудобнее и начал рассказ.

— Гермиона одна, потому что не доверяет мужчинам. Никаким. Никогда. Потому что ее первая любовь оказалась лицемерной сволочью. Когда она была еще совсем молоденькой, ее соблазнил взрослый мужчина. Сначала станцевал с ней вальс, потом спас от кого-то, потом соблазнил. Признавался в любви, звал жить с ним у него дома и обещал золотые горы и вечную любовь. Она провела с ним всего одну ночь, а наутро он ушел по делам, отправив ее паковать вещи для переезда к нему. Когда Гермиона пришла к этой сволочи с чемоданом, его еще не было в каб... дома, и она в поисках чего-нибудь для чтения наткнулась на письмо, лежащее на его столе.

Северус замер в кресле, глядя в огонь. История начиналась очень, очень знакомо, но именно он был в ней пострадавшей стороной. Она его обманула и предала! Впрочем, дослушаем.

— Письмо было от невесты подонка. Невеста сетовала, что не может быть сегодня с ним, потому что мама не пустила, сочувствовала навалившимся на него делам и переживала, что он, бедненький, наверно совсем помирает от спермотоксикоза, ибо с ней до свадьбы нельзя, а свадьба не близко. И предложила ему соблазнить Гермиону и пользоваться ею для удовлетворения физических потребностей до свадьбы невесты с ублюдком. Уверяла, что не будет злиться и ревновать, потому что — цитата: «В конце концов, кто ревнует к постельной кукле? »

Северус зажмурился, сжимая пальцами подлокотники. Письмо! Черт возьми, письмо! На столе было письмо от Кристины, с приглашением на обед. В роду Дейли существовали заклинания, изменяющие текст так, как хотелось отправителю и только отправителю. И заклинания, формирующие этот текст из воспоминаний читающего. Великий Мерлин, какой же он идиот! Почему он не заглянул тогда ей в память?! Он бы все объяснил, уладил бы все недоразумения, и они были бы вместе. А Кристина? Зачем она это сделала? За что она так подло поступила с ним и Гермионой? Бедная девочка, что же ей пришлось вынести по его вине и слепоте. А как он себя с ней вел...

— И в самом деле ублюдок. Бедная девочка, — сказал Люциус.

— Подожди, это еще не все.

Не все?!

— Гермиона проплакала неделю у себя дома, потом пришла к нам и все рассказала. Я умолял ее назвать его имя, но... она сказала, что любит его несмотря ни на что и не скажет, кто он. Еще через две недели она обнаружила, что беременна.

О, Мерлин... под веками вспыхивали тошнотворные зеленые пятна, сердце колотилось где-то в горле.

— Почему она не сказала ему, что ждет ребенка? — хрипло спросил Северус.

— Почему не сказала? Сказала, — последовал ответ. — Написала ему письмо, получила ответ, что он ждет ее через два дня у себя в поместье, чтобы поговорить. Эти два дня она провела у меня, и это было ужасно. Гермиона то плакала, то смеялась и бродила по дому даже по ночам. В назначенный день она аппарировала к нему и вернулась через час, истекая кровью. Эта скотина даже не изволила с ней поговорить. Вместо него ее встретила мать невесты, сообщила, что ребенок никому не нужен и вообще он счастлив со своей нареченной, а Гермиона только мешает, и вручила ей мешок с деньгами. И чашку с абортивным зельем. Когда Гермиона отказалась его пить, старая карга наложила не нее Империо, заставила выпить все до капли и выкинула через камин ко мне домой. Ее откачивали в Мунго неделю. Все. Не знаю, встречалась ли она с ним еще, но после этого она никого и никогда к себе близко не подпускала.

Северус не слышал, что ответил Люциус. Он вообще ничего больше не слышал, пытаясь переварить рассказанное Поттером. В тот день, когда она приходила к нему, в поместье нагрянули Кристина с матерью, и невеста утащила его гулять, оставив мать в доме. За два дня до этого Кристина попросила его сварить Абортивное зелье для какой-то ее подруги, забеременевшей непонятно от кого. Он подивился наличию таких ветреных подруг у свой чопорной невесты, но сварил и отдал его ей.

По-видимому, они перехватывали его сов, потому что письма от Гермионы он не получал... Он убил собственного ребенка, пусть и не он напоил ее зельем, но сварил его именно он. Как ему с этим жить? Как ему вообще теперь дальше жить?! Как объяснить Гермионе, что он на самом деле любил ее тогда и любит сейчас, и все, что с ними произошло, было просто следствием странной выходки Кристины? Как он будет теперь смотреть ей в глаза?

— Я не знал... Я ничего не знал... — прохрипел Северус и закрыл лицо руками.

— Северус, что с тобой? — настороженно поинтересовался Люциус.

— Я не знал ничего про это проклятое письмо! — Снейп вскочил, схватил со стола бутылку с виски, швырнул ее в стену и вышел на балкон. Его трясло.

Как он мог быть таким слепым? Таким идиотом? Что должна была подумать о нем Гермиона? А как он вел себя с ней все эти десять лет? Оскорблял. Фактически изнасиловал. Наговорил гадостей на балу. И с благодарностями... Бедная девочка... Что же ему теперь делать?

А Кристина... зачем она сделала то, что сделала? Если бы он мог убить ее, он бы делал это долго и медленно. И с наслаждением. Но Кристина мертва, и теперь ее даже не спросишь: «За что?»

Почему Гермиона сама ничего не сказала? Почему она просто ушла, даже не обругав его напоследок?

Это двое в комнате явно знали обо всем. Не с самого начала, так с тех пор, как Гермиона переехала к нему. Почему они сразу не рассказали? А только сейчас, да еще и таким садистским способом. Нет, он, безусловно, заслужил все эпитеты от Гарри, но почему они не рассказали раньше?

Северус сжал руками тонкий парапет и закрыл глаза. Холодный октябрьский воздух остудил голову, но не помог привести мысли в порядок. Ему было плохо, как никогда раньше. Даже после убийства Дамблдора и после смерти Лили ему не было так плохо, как сейчас. Думать, что любимая женщина оказалось сукой, было больно. Но гораздо больнее было узнать, что она ни в чем не виновата, просто кто-то недобрый так странно над ними подшутил. За что его наказали, он еще мог понять. А она? Чем она заслужила такой удар?

Браслет ощутимо сжал запястье, заставив Северуса вздрогнуть. Дома что-то произошло. Он влетел в комнату и заорал:

— Поттер, с Гермионой что-то случилось. Вызывай авроров.

Гарри вскочил со стула, нажал на массивное кольцо на среднем пальце, и мужчины все втроем бросились к камину.

— Ничего. Заблокирован? — пробормотал Люциус.

— Не может быть! — выкрикнул Снейп. — Быстрее, аппарируем!

Гермиона

Гермиона сидела на полу в гостиной и нервно оглядывалась по сторонам. Всю неделю ее преследовало странное ощущение чужого взгляда. Везде. В ванной, в спальне, в парке, в детской. Взгляд давил и пугал. Хотелось схватить детей и бежать куда глаза глядят, главное, подальше от смотрящего, но Гермиона держалась. Пока. В присутствие Северуса становилось немного легче, но он не мог быть с ней двадцать четыре часа в сутки. И он однозначно заметил, что с ней происходит что-то не то, спрашивал, не случилось ли чего, но ответить Гермиона не могла. Тот же чужой взгляд заставлял ее молчать. И проверять по ночам, закрыты ли двери и окна и заблокирован ли камин. Вставать к детям, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Дрожать под одеялом. И нервничать, нервничать, нервничать.

Северус ушел, и чужой взгляд стал просто непереносимым. Уже давно было пора уложить Арми в постель и отправить Алекса спать, но Гермиона сидела с ними в гостиной, не в силах уйти от детей. Взгляд мучил. Взгляд раздражал. Взгляд заставлял ее лихорадочно оглядываться по сторонам.

Гермиона вздохнула и проверила, с ней ли палочка. Почему-то в последние дни она часто забывала ее в спальне. Палочка была на месте, в рукаве, но спокойней от этого не стало. Решительно тряхнув головой, Гермиона взяла Арми на руки.

— Алекс, пойдем спать.

Мальчик кивнул и встал с кресла. Вместе они поднялись по лестнице наверх, зашли к нему в комнату, и в этот момент внизу что-то загрохотало. Гермиона испуганно вздрогнула. Что происходит?

— Алекс, надень мантию.

Внизу снова стало тихо.

Мальчик подошел к шкафу, вытащил первую попавшуюся теплую мантию, быстро оделся и посмотрел на Гермиону.

— Ты умрешь, как мама? — он старался говорить ровно, но к концу фразы голос сорвался. Гермиона вымученно улыбнулась.

— Нет, маленький, конечно нет. Почему ты думаешь, что я умру?

— Мама вела себя так же, как ты на прошлой неделе, а потом умерла. — Он побежал к Гермионе и вцепился в нее. — Обещай, что ты не умрешь!

— Обещаю. — она погладила ребенка по голове. — Обещаю.

Что ж, это многое объясняет. Тот, кто убил Кристину Снейп, хочет убить ее. Следил за ней, наблюдал. Кристину убили, когда Северуса не было дома. Сейчас его тоже нет, и теперь смерть грозит ей. Надо спрятать детей, но где? У Джинни или Малфоев? Не выход — вдруг они не смогут их защитить? В аврорате? Но там она ничего не сможет объяснить, взгляд не позволит... Так где же? Где?

В Хогвартсе! Убийца, кем бы он ни был, не сможет сломать защиту школы и не полезет туда, где много магов. Быстро трансфигурировав одеяло Алекса в мантию, Гермиона оделась. Как выйти из дома? Идти вниз нельзя, там ходит убийца, прыгать из окна на втором этаже — самоубийство, аппарировать тоже нельзя — барьер. Значит, все же окно.

Схватив Алекса за руку, Гермиона подскочила к окну, открыла его — и в этот момент исчезли защитные чары дома. Какая удача!

Гермиона с детьми аппарировала к Хогвартсу, подбежала к воротам, открыла их. Сунула малыша Алексу.

— Беги по дороге к замку. Быстрее.

Ребенок смотрел на нее расширившимися глазами.

— Гермиона!

— Беги! — сорвалась она на крик.

Мальчик испуганно вздрогнул и рванул по дороге к школе, прижимая к себе брата. Гермиона закрыла ворота и тяжело вздохнула. Умирать не хотелось. Совсем. Но пойти с детьми она не могла, не хотела, не имела права. Значит, придётся драться.

Усмехнувшись, она вытащила палочку и наколдовала себе щиты. Хоть немного она продержится, а там, может, и помощь придет. Из школы. Или из аврората.

Первое заклинание прилетело из темноты, но Гермиона легко увернулась и выкрикнула:

— Петрификус Тоталус! — Грохот сообщил, что она попала, но с другой стороны в нее летела Авада.

Гермиона упала на землю, заклинание пронеслось над головой, почти задев волосы.

— Петрификус Тоталус! Экспеллиармус! Петрификус Тоталус! — Первое заклинание промахнулось, зато после второго к ней прилетела чужая палочка. Третье попало в цель. В темноте кто-то упал, и наступила тишина.

Гермиона поднялась на ноги и с недоумением огляделась. Так легко? Что происходит? Почему двое убийц упали после банального Петрификус Тоталус, от которого легко защитит обычный Протего?

Шли минуты, но ничего не происходило. Гермиона стояла спиной к воротам, держа в руке палочку и вглядывалась в темноту. Она почти расслабилась, когда рядом с ней раздался тихий смех.

— Сме-е-е-елая девочка, — сказала невидимая женщина. — О-о-очень смелая. Даже немного жаль тебя убивать.

Гермиона дернулась на голос и пропустила летящее в нее заклинание. Петрификус Тоталус — и вот она лежит на земле, неподвижная и беспомощная. Над ней склонилась фигура в плаще.

— Глупая девчонка! Ты думала, ты самая умная и хитрая, но ты ошибалась. Поэтому ты умрешь. — Женщина в плаще рассмеялась еще раз и пнула Гермиону по ребрам.

Перед глазами заплясали пятна, боль от удара была сильной, но Гермиона не могла даже закричать. Женщина прошлась рядом с ней, остановилась возле головы.

— Фините Инкантатем. Круцио.

Гермиону подбросило в воздух, дикая боль разлилась по всему телу. Девушка закричала, судорожно извиваясь от пытки, и выронила палочку. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Женщина отшвырнула гермионину палочку ногой.

— Круцио.

Еще одна вселенная боли.

— Пока достаточно.

Дрожащая Гермиона лежала на земле, пытаясь прийти в себя.

— К-к-кто вы? — Еле слышный шепот, но женщина поняла. Рассмеялась.

Взмахнула палочкой, устанавливая вокруг них щит, и откинула капюшон. Гермиона охнула, не веря своим глазам.

— М-м-миссис Дейли?

— Именно я. — Маргарита Дейли насмешливо смотрела на девушку. — Удивлена?

Гермиона ошарашенно молчала.

— Ну конечно, ты удивлена. Впрочем, я сейчас тебе все объясню. Мне хотелось причинить боль Северусу, как он причинил ее мне. Мы с Эйлин дружили с детства, всю жизнь, пока не появился этот мерзкий маггл Снейп. И забрал ее у меня. Мы так хорошо проводили время, а потом она вышла за него замуж и торчала у него дома. Без меня. Ему, видишь ли, не нравилось, что она бывает у меня и ходит со мной по магазинам. Я наложила на него заклятие отторжения магии, чтобы он бросил ее и она вернулась ко мне. Он начал ее бить, но не ушел. Потом я заставила его пить. Под Империо. Эйлин все равно оставалась с ним, хотя я уговаривала ее уйти. Дура. — Миссис Дейли говорила ровным спокойным голосом.

— А потом она родила этого недоноска Северуса и совсем перестала у меня появляться. Мне было так одиноко без нее, а она ворковала над этим мерзким ребенком. Маггловым отродьем. Мне пришлось выйти замуж и тоже рожать детей. Мерзко. А потом Эйлин умерла и оставила меня совсем одну. А все из-за Снейпов. Один ее бил, другой рос отвратительным ребенком, и я решила ему отомстить. Убить всех, кто ему дорог. Кристина так удачно вышла за него замуж и родила двух этих ублюдков. Я ждала больше двадцати лет, но мой час настал. Хотя эта дура и спрятала детей, да еще и тебя впутала, я все равно ее убила. И тебя убью. И до детей доберусь. Так, хватит. Сектумсепра.

От боли Гермиона потеряла сознание и не услышала мужской голос, сказавший:

— И в самом деле, хватит.

Северус

Ворота были на месте, дверь тоже. Северус огляделся. Все в порядке?

— Северус, ты уверен, что что-то произошло? — спросил Гарри, оглядываясь по сторонам.

— Уверен. Я наложил на дом сигнальные чары, и они сообщили, что кто-то ломится в дом. Защита! Защиты нет!

Снейп рванулся к дому, на ходу доставая палочку из рукава. Подлетел к двери, вбежал в холл. Тихо. Очень тихо. Никого, даже эльфов нет. Сзади пыхтели авроры с Гарри и Люциусом.

— Гоменум Ревелио, — прошептал Северус.

Тишина.

— Никого, — так же шепотом сказал Гарри. — Ищем точку аппарации.

Авроры разбрелись по дому, Снейп, Поттер и Малфой с ними. На первом этаже ничего, на лестнице пусто. Второй этаж. Комната Гермионы. Ничего. Комната Арминиуса. Ничего. Комната Александра.

— Есть! Аппарируем!

— Хогвартс? — удивился Люциус. — Почему именно Хогвартс?

Северус дернул плечом, не отрывая взгляда от двух фигур возле школьных ворот. Одна из них стояла, другая неподвижно лежала на земле. Короткая вспышка — и сонную ночную тишину пронзил громкий крик. Северус рванулся вперед, к Гермионе, но не успел на какую-то долю секунды. Прямо перед ним возник полукруглый щит, о который Северус ударился со всей дури головой, и отлетел от него в сторону. Рядом с ним приземлился Гарри и, чуть в стороне, Люциус. Авроры были где-то позади.

— Северус, это же... — хрипло начал Поттер.

— Моя теща, — хмуро ответил Снейп. — Не шепчи, она нас не слышит. Она поставила водный щит, фамильное заклинание Дейли, и мы не сможем его снять. Либо она сама, либо Гермиона. В общем, тот, кто находится внутри него.

Между тем, Гермиона что-то спросила, но мужчины не расслышали.

— Именно я, — ответила Маргарита Дейли. — Удивлена?

— Северус, что мы будем делать? — тихо спросил Малфой.

Зельевар не ответил, напряженно вглядываясь в женщин и сжимая палочку.

— Ну конечно, ты удивлена. Впрочем, я сейчас тебе все объясню. Мне хотелось причинить боль Северусу, как он причинил ее мне. Мы с Эйлин дружили с детства, всю жизнь, пока не появился этот мерзкий маггл Снейп. И забрал ее у меня. Мы так хорошо проводили время, а потом вышла за него замуж и торчала у него дома. Без меня. Ему, видишь ли, не нравилось, что она бывает у меня и ходит со мной по магазинам. Я наложила на него заклятие отторжения магии, чтобы он бросил ее и она вернулась ко мне. Он начал ее бить, но не ушел. Потом я заставила его пить. Под Империо. Эйлин все равно оставалась с ним, хотя я уговаривала ее уйти. Дура. — Миссис Дейли говорила ровным спокойным голосом.

Снейп не верил своим ушам. Получается, все проблемы в его семье были из-за нее? Отец не сам по себе стал таким? В его кошмарном детстве и в ужасной смерти матери и отца виновата эта старая ведьма?

Рядом обалдело молчали авроры и Люциус.

— A потом она родила этого недоноска Северуса и совсем перестала у меня появляться. Мне было так одиноко без нее, а она ворковала над этим мерзким ребенком. Маггловым отродьем. Мне пришлось выйти замуж и тоже рожать детей. Мерзко. А потом Эйлин умерла и оставила меня совсем одну. А все из-за Снейпов. Один ее бил, другой рос отвратительным ребенком, и я решила ему отомстить. Убить всех, кто ему дорог. Кристина так удачно вышла за него замуж и родила двух этих гадёнышей. Я ждала больше двадцати лет, но мой час настал. Хотя эта дура и спрятала детей, да еще и тебя впутала, я все равно ее убила. И тебя убью. И до детей доберусь. Так, хватит. Сектумсепра.

Забывшись, Северус рванулся вперед спасать Гермиону, но тут на сцене появился еще один человек. Он был все это время внутри круга, но почему-то его никто не заметил.

— И в самом деле, хватит, — сказал мужчина за щитом и, коротко размахнувшись, съездил миссис Дейли по лицу кулаком. Мистер Дейли?!

Женщина хрипло вскрикнула и упала, выронив палочку. Щит исчез, и Северус бросился к Гермионе, а авроры к чете Дейли.

Упав на колени рядом с девушкой, Северус попытался нащупать пульс. Есть! Гермиона была жива, но потеряла много крови. Но главное, она жива.

— Прости меня, Северус, — раздался рядом с ним тихий голос.

Снейп поднял глаза.

— За что, мистер Дейли? — удивленно спросил он. Этого-то за что прощать?

— Я виноват перед тобой. Если бы я не был так слеп, то я бы раньше догадался, что Маргарита сумасшедшая. Она испортила всю твою жизнь и жизнь твоих родителей. И этой девочки. Если бы я раньше все понял, то ты мог бы быть счастлив.

Северус помолчал.

— Вы ни в чем не виноваты, мистер Дейли. Простите, мне надо позаботиться о Гермионе, но мы можем поговорить позже. Завтра, например.

Снейп взял Гермиону на руки и медленно поднялся с колен.

— Гарри!

— Северус? — отозвался главный аврор.

— Найди детей и забери их к себе, пожалуйста. Мне надо домой, Гермиона без сознания и потеряла много крови.

Поттер согласно кивнул и двинулся к воротам школы, а Северус аппарировал домой.

Быстрее, в спальню при лаборатории. Положить ее на кровать, заклинанием убрать одежду. Быстрее в лабораторию, Костерост, восстанавливающее зелье, зелье сна без сновидений, заживляющий бальзам, кроветворное зелье, зелье от последствий Круцио — его собственное изобретение, настойка бадьяна. Еще что-нибудь?

Назад, к кровати. Гермиона все еще без сознания, хрипло дышит и мечется по постели. Диагностирующее заклинание. Несколько глубоких порезов от Сектумсепры, несколько ушибов, трещина в ребре, большая кровопотеря. Ничего страшного, если бы не шок от нескольких Круцио.

Северус тихо пробормотал контрзаклинание, смазал раны бадьяном и заживляющим бальзамом. Прижал Гермиону к кровати и влил ей в рот по очереди все зелья, кроме зелья сна без сновидений. Укрыл ее одеялом, сел рядом. Погладил девушку по щеке. Адреналин схлынул, и его начинало трясти от пережитого шока и ужаса. Она могла умереть, если бы не тесть!

Северус оперся на руки, устроив их по сторонам ее тела, и осторожно наклонился к ее лицу. Нежно, почти невесомо поцеловал ее в губы.

Девушка резко распахнула совершенно дикие глаза и вцепилась ему в предплечья.

— Дети? — прохрипела Гермиона.

— Все в порядке, они у Гарри. Не волнуйся, — тихо ответил Снейп.

Она вздохнула и закрыла глаза. Северус встал, выпил успокаивающее зелье. Полегчало, дрожь унялась, сердце стало биться медленнее. Ему надо найти ответы на мучившие его после рассказа Гарри вопросы, и, кажется, он знал где. Его жена всю жизнь вела дневник, и он должен быть в ее комнатах. Спать Северус все равно не сможет, так что можно поискать дневник и вернуться к Гермионе.

Он вышел из комнаты и поднялся в покои жены, приготовившись к долгим поискам. Но дневник нашелся сразу. Он лежал на ее кровати, рядом с пергаментом, продетым в кольцо. Взяв все предметы в руки, Северус спустился в лабораторию, сел в кресло рядом с кроватью и открыл дневник.

Обычная черная книжица, желтоватые пергаментные страницы, мелкий убористый почерк. Северус хмыкнул и быстро пролистал дневник. Многие страницы выдраны с корнем, а между оставшимися записями разница в несколько лет. Кристина явно готовилась к тому, что дневник попадет ему в руки. Ну что ж, начнем.

* * *

20.08.1983

Здравствуй, дорогой Дневник! Сегодня мне тебя подарили, и ты стал первым дневником в моей жизни. Я очень рада, что ты у меня появился, потому-что первого сентября я уезжаю в Хогвартс, а там у меня нет друзей и мне не с кем будет поговорить. И это так грустно. Я еще дома, но уже скучаю по маме и папе. Правда, в Хогвартсе учится моя сестра, но она на последнем курсе и вряд ли будет со мной общаться.

Я мечтаю попасть на Слизерин, вся моя семье училась там. Ой, дорогой Дневник, извини, уже поздно и мне пора спать. До завтра.

02.09.1987

Дорогой Дневник, я влюбилась!

Все девочки на моем курсе уже были в кого-нибудь влюблены, а я вот в первый раз. Сегодня у нас было первое занятие по зельеварению, и у меня открылись глаза. Почему я никогда не замечала, какой Северус красивый? Я знаю его с детства, а поняла, что люблю его, только сейчас.

Это так необычно. Как будто бабочки в животе, когда я смотрю на него или слышу его голос. Как я могла быть такой слепой?! Его голос, его жесты... Он бог, просто бог!

О, дорогой Дневник, я так волнуюсь. Я не знаю, как заставить его обратить на меня внимание, он такой взрослый и такой серьезный. Но я обязательно что-нибудь придумаю.

13.11.1987

Сегодня я испортила зелье, и Северус назначил мне отработку. Я такая наивная! Я думала, он наконец-то заметил меня, а он велел чистить котлы и ни разу не посмотрел в мою сторону...

Как мне больно. Как больно знать, что ты совершенно не интересна любимому мужчине. Я плакала почти всю ночь и теперь отвратительно выгляжу. Не пойду на уроки, не хочу, что бы он видел меня такой.

01.09.1991

О Мерлин, ну почему он так красив? Почему не смотрит на меня? Почему мужчины так жестоки?

Я три года подряд пыталась ему понравиться, меняла стиль одежды, лезла из кожи вон на зельях, а он даже не смотрит в мою сторону. Ну почему, почему??? Я ведь так люблю его, я могла бы сделать его счастливым. Я люблю его, люблю, люблю!!!

(Страницы закапаны слезами, некоторые буквы смазаны).

02.07.1999

Сегодня я тайком пробралась в Хогвартс, надеясь посмотреть на Северуса. Посмотрела на свою голову. Он танцевал с этой Героиней войны, грязнокровкой Грейнджер! Как он мог?! Он откровенно в нее влюблен, но он мой!

После танца они делали что-то на балконе, а я пробралась к его комнатам и спряталась в тени, надеялась поговорить с ним после бала, а он притащил эту девицу с собой. Она рыдала, а он нес ее на руках! Гриффиндорская сука! Как она могла! Он же ей даже не нравится, а я его люблю!

Но ничего, так я это не оставлю. Я пригласила его на обед к нам, а на столе в его кабинете лежало письмо от меня. Да, я пробралась в его кабинет и слушала, как он развлекается в этой мразью в спальне! Я заколдовала письмо. Как хорошо, что я Дейли и у нас в роду есть весьма полезные заклинания. Северус увидит только приглашение на обед, а грязнокровка — описание всего, что он с ней делал и ей предложил. Но с одним маленьким дополнением. Все будет отображено, как разрешение со стороны невесты, то есть меня, попользоваться ею до нашей свадьбы.

Я надеюсь, она прочитает его одна и сбежит. Если Северус узнает о том, что я сделала, он меня убьет, но я должна была попытаться!

02.08.1999

Получилось! Великий Мерлин, у меня все получилось!!! Сегодня Северус пришел на обед к нам и выглядел как всегда. Значит, он ее не любил. Невозможно выглядеть как обычно, когда тебя бросил любимый человек!

Мерлин, как я счастлива! Он сделал мне предложение! Мы поженимся через полтора месяца, точной даты пока нет, но мы поженимся — и это самое главное!

Мне хочется летать по комнате, петь и танцевать! Я буду его женой, я буду рядом с ним! Мерлин, спасибо тебе за мое счастье!

28.08.1999

Две дня назад я была в гостях у Северуса и случайно перехватила сову с письмом от грязнокровки. Великий Мерлин, какое везение, что его прочитала я! Она беременна и мечтает сообщить ему о ребенке. Нет уж, Северус мой и только мой! Вчера я попросила его сварить Абортивное зелье, якобы для подруги, и уговорила маму помочь. Она, конечно, согласилась. Я увела сегодня Северуса гулять, а мама напоила эту дуру зельем и отправила назад. Получилось, он так ничего и не узнал! Я так рада, что он остается со мной!

15.05.2001

Сегодня родился наш первый ребенок. Он такой хорошенький и так похож на отца! Я счастлива! У меня есть любимый муж, а теперь еще и малыш. Мы назвали его Александр Ричард. Такое чудесное имя для моего маленького. Северус взял его на руки и улыбнулся! И поблагодарил меня за сына!

Спасибо, Мерлин, за мое счастье!

30.07.2002

Сегодня Северус получил письмо с просьбой взять эту дуру на практику. Пришлось изображать радость, но я буду настороже! Я не дам ей ни единого шанса забрать у меня мужа! Я буду все время рядом, буду приходить с Александром в лабораторию. Буду следить!

28.12.2008

Сегодня родился мой второй сын. Арминиус. Я назвала его в честь Грейнджер. Да, я ненавидела ее почти десять лет, но сейчас мне ее жаль. И еще мне стыдно.

Северус не любит меня, зато все еще любит ее. Она сниться ему по ночам, он стонет и зовет ее к себе. Да, у нас спокойный и стабильный брак, но мне стыдно, что я испортила им жизнь. Может быть, с ней он был бы счастлив и не был бы таким замкнутым и холодным, как со мной? Может быть, я зря сделала тогда то, что сделала? Кто знает, но сейчас все равно уже ничего не изменишь.

Так пусть хотя бы имя моего сына будет для меня маленьким успокоением. Для моей совести, хоть чуть-чуть.

Я хотела бы попросить у них обоих прощения, но не могу. Не могу...

15.07.2009

Кто-то наблюдает за мной уже несколько дней. Я постоянно чувствую на себе чужой взгляд, везде, даже в ванной.

Мерлин, как же мне страшно. Мне хочется схватить детей и бежать без оглядки куда-нибудь подальше отсюда, но я не могу. Северус спрашивает, все ли в порядке, беспокойно смотрит на меня, а я не могу ответить. Что-то держит меня за горло, и я молчу или отговариваюсь, что все хорошо. Но как же страшно!

Я не знаю, кто за мной наблюдает, но абсолютно ясно, что он или она делает это с недобрыми намерениями. Он хочет убить меня? Или детей? Или Северуса? Кто он? Что ему надо?

Я не знаю, что мне делать, мне так страшно.

20.07.2009

Кто бы он ни был, я не дам ему детей! Я все продумала! Он нападет, когда Северуса долго не будет дома, значит, детей надо спрятать. Александра я отправлю через портал к Малфоям, а Арминиуса отдам Грейнджер. Я знаю, что не переживу нападения и хочу хотя бы после смерти попытаться исправить то, что натворила.

Я заставлю Грейнджер дать мне Непреложный обет, она будет вынуждена переехать сюда, и со временем они объяснятся. И, может быть, даже смогут меня простить.

Как ни странно, но рада, что умру — я больше не могу жить в этой паутине лжи, которую сама же сплела. Какой я была идиоткой, когда думала, что Северус будет счастлив со мной. Но я все исправлю. Абсолютно все.

25.07.2009

Сегодня. Это случится сегодня. Северус ушел, а это значит, что оно придет за мной. Портал до поместья Малфоев готов, где живет Грейнджер, я узнала.

Я вырвала станицы из дневника, оставила только самое важное. Чтобы Северус понял, что двигало мной в тот день после бала. Что я любила его и люблю до сих пор. Ах, Северус...

Еще я написала прощальное письмо. Положу его вместе с дневником и кольцом на кровать.

Северус несколько раз связывался с нами через камин, видимо, он чувствует, что что-то не в порядке. Милый Северус. Ты продолжаешь заботиться обо мне, несмотря на то, что я так перед тобой виновата. Хотя ты же этого не знаешь.

Сегодня я умру, но мне уже не страшно. Я готова. Да, я готова.

* * *

Северус отложил дневник и устало потер глаза. На душе было пусто. Он должен был бы негодовать, бить посуду и крушить мебель. Но он молча сидел в кресле. С какой-то стороны он мог понять Кристину. Он был когда-то давно так же безумно и безответно влюблен в Лили Эванс, а она любила другого. Он мог бы приворожить ее, расстроить ее отношения с Поттером и заполучить ее себе, но не стал. Не смог. Он не мог заставить тогда любимую женщину страдать. А Кристина смогла. Но осуждать ее...

Снейп стянул кольцо с пергамента и развернул письмо.

* * *

Любимый!

Если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. И вы с мисс Грейнджер поговорили и все выяснили.

Северус, я хочу попросить у вас обоих прощения, я так виновата перед вами. Я разрушила ваши жизни, помешала вашему счастью. Из-за своего эгоизма и глупости. Простите меня, если сможете. Пожалуйста.

Я понимаю, я не заслуживаю вашего прощения. Но я очень сильно тебя любила и люблю до сих пор. Я не могла тогда отдать тебя ей. Прости. То, что я сделала, подло и гнусно, но сделанного не вернешь. Я надеюсь, вы сможете начать новую жизнь вместе, без меня.

Гермиона, прости меня. Я сломала тебе жизнь, но я так надеюсь, что вы сможете помириться. Ради вашей любви. Вы ведь все еще любите друг друга, я знаю.

Простите меня.

На кольцо наложено заклятье, снимающее Непреложный обет, его достаточно просто надеть на палец.

Мне надо идти, этот странный взгляд становится все навязчивей, а значит, скоро конец. Но я написала все, что хотела.

Будьте счастливы.

Прощайте.

Кристина Снейп

* * *

Повертев кольцо в пальцах, Северус осторожно положил его на столик возле кровати. Завтра она решит сама. Гермиона спала, свернувшись клубочком под одеялом и, судя по всему, мерзла. Бедная девочка, как же тебе досталось. Дневник лег рядом с кольцом и письмом, Северус встал. Потянулся, разминая затекшие мышцы. Лег рядом с Гермионой, прижал ее к себе. Девушка тихо вздохнула во сне.

— Спи, любимая, — шепнул он и закрыл глаза.

Гермиона и Северус

Северус проснулся от чьих-то всхлипов и несколько секунд не мог понять, где он. Никто и никогда не плакал там, где он спал. Странно... Гермиона! Он резко сел и огляделся. Девушка сидела рядом с креслом на полу и горько плакала, сжимая в руках письмо Кристины. Снейп тяжело перевалился, сполз с кровати и сел рядом с ней.

— Ну что ты, маленькая. Не плачь. Не надо, — хрипло попросил он.

Гермиона бросилась ему на шею и зарыдала еще громче. Он обнял ее, прижал изо всех сил к себе. Уткнулся губами в ее волосы. Гермиона плакала.

— Девочка моя, не надо. Не плачь. Пожалуйста, перестань.

Гермиона дернула головой.

— К-к-какой кошмар...

— Кошмар, но все позади. Девочка, успокойся, пожалуйста. — Он осторожно отодвинул ее от себя, стер пальцами слезы. — Не плачь. Хочешь, я тебя поцелую? В прошлый раз помогло.

Девушка издала какой-то странный звук и подняла голову.

Он нежно коснулся ее губ, зарываясь ладонями в волосы. Притянул ее к себе. Язык осторожно погладил ее нижнюю губу, скользнул в ее рот. Гермиона вцепилась ему в плечи, отчаянно отвечая на поцелуй, ставший голодным и жадным. И перестала плакать.

Он отстранился. Поднял ее на руки и сел с ней на постель.

— Гермиона. Гермиона, посмотри на меня.

Она открыла заплаканные глаза.

— Северус...

— Давай поговорим.

Гермиона кивнула.

— Это ужасно, что написала Кристина. Как она могла так жить? Зная, что ее семья построена на чужом горе?

— Не знаю, — покачал головой Северус, — но я тоже хорош. Почему я тогда не задержал тебя и не выяснил, в чем дело? Почему я ни разу не задумался, отчего ты до сих пор одна?

— Не надо, ты не виноват. Это я не должна была верить письму. Но там так достоверно было все описано...

— И к тому же превосходно укладывалось в мое поведение, верно?

— Нет, Северус, нет. Но я была в шоке, я даже не задумалась, что это может быть неправдой. Прости меня...

— Тебе не за что просить прощения, Гермиона, ты ни в чем не виновата. Это письмо было специально написано так, чтобы ты не усомнилась, что оно правдивое. Это родовая магия Дейли, меня тоже в нее посвятили. — Северус поморщился. — Я такой дурак. И еще ребенок... Я не знал об этом письме, я его ни разу не видел. Кристина... Она попросила меня сварить зелье для подруги, а потом утащила гулять. Я убил нашего ребенка, Гермиона! Как ты можешь вообще со мной разговаривать после этого?

— Ты не убивал его, его убила миссис Дейли. Ты не виноват, мы просто оба стали жертвами чужой игры. Да, я сначала ненавидела тебя, но потом... Я люблю тебя, понимаешь? И мне без разницы, что ты сделал, главное, что ты сейчас со мной.

Северус молчал. Он не надеялся, не смел надеяться, что она все еще его любит, после его ужасного поведения в течение всех этих десяти лет. Поэтому он не мог ей сейчас ответить, в горле стоял ком, и глаза как-то подозрительно щипало.

Гермиона расценила его молчание как знак того, что она ему безразлична. На глаза навернулись слезы, и она попыталась встать.

— Не уходи, — хрипло сказал Северус. — Не надо, Гермиона. Останься со мной. Я люблю тебя, я не переставал тебя любить никогда, хотя я и пытался. Пожалуйста, не уходи. Давай попробуем начать с начала.

— Давай, — тихо ответила она, поудобней устраиваясь у него на коленях. — Давай.

Поцелуй, жадный и нежный одновременно, смел последние сомнения и страхи. Руки Северуса лихорадочно блуждали по ее телу, гладя и сжимая, губы дарили шквал будоражащих душу ощущений, таких родных и почти забытых. Гермиона вытащила его рубашку из штанов и хрипло застонала, ощутив под ладонями его теплую кожу. Погладила. Сжала.

Северус охнул. Он понимал, что она еще очень слаба после пережитого вчера, но мысли в голове заволокло липким туманом, в ушах стучал пульс, и руки дрожали от дикого звериного желания. Уронив Гермиону на кровать, он заклинанием заставил исчезнуть ее непонятно откуда взявшуюся ночную рубашку, разделся сам и перевернул ее на живот.

Гермиона протестующе вскрикнула, но вскрик перешел в стон, когда его губы проложили огненную дорожку по ее позвоночнику вверх. Добравшись до шеи, он прикусил нежную кожу. Гермиона с усилием перевернулась и впилась губами в его рот, зарываясь руками в его волосы.

Он с рычанием оторвался от нее, губы скользнули вниз к груди, сжали сосок. Гермиона выгнулась и застонала, прижимая его голову к себе. Одна рука под ее головой, другая движется к животу, ниже, еще ниже. Гермиона раздвинула ноги, пуская его ладонь к пульсирующей точке между ног, приподняла бедра, прижимаясь к умело ласкающим ее пальцам. Потянула его за голову наверх.

— Северус... Я не могу больше ждать.

Он переместился, жадно поцеловал ее и рывком ворвался в нежное тело. Девушка выгнулась и застонала, двигая бедрами навстречу его нетерпеливым движениям. Северус двигался, сдерживаясь из последних сил, но силы кончались, кончались...

Гермиона вздрогнула, хрипло выкрикнув его имя, и он почувствовал, как его с головой накрывает сокрушительный оргазм.

Тунам в голове рассеивался, мысли потихоньку возвращались обратно. Северус приподнялся над Гермионой и нежно поцеловал ее в нос. Гермиона рассмеялась, обнимая его за плечи, и прошептала, не открывая глаз:

— Я люблю тебя.

Северус перекатился на спину, не отпуская любимую от себя. Лег поудобнее, погладил ее по спине.

— Я тоже тебя люблю. Очень люблю...

День пролетел незаметно, заполненный хлопотами и визитами. Сначала пришли Гарри и Джинни, привели детей. Дамы тут же убежали в Гермионину комнату, болтать о своем, а Снейп и Поттер засели в гостиной, разбирая произошедшее. Чуть позже пришли Малфои. Нарицисса ушла наверх к Гермионе и Джинни, Люциус присоединился к мужчинам, разговор стал еще более насыщенным.

После обеда гости разошлись, но пришел тесть. Разговор с ним получился тяжелым. Мистер Дейли все время извинялся за себя и за жену, Северус его перебивал, говорил, что уж тесть-то ни в чем не виноват, мужчина кивал, слушал и начинал все сначала. Спустилась Гермиона, и мистер Дейли долго извинялся перед ней тоже.

Миссис Дейли поместили в психиатрическое отделение святого Мунго, и выйти ей оттуда не грозило в ближайшие лет сорок. Вся ее семья пребывала в шоке, дочери плакали, муж... извинялся.

Выпроводив тестя, Северус с протяжным стоном залез в ванну, полную горячей воды. Закрыл глаза и задумался. Весь день у них с Гермионой не нашлось ни одной минутки друг для друга. Она занималась детьми и гостями женского пола, сам Северус был занят гостями пола мужского. А между тем им двоим было что обсудить. Снять Непреложный обет, подумать, как они будут жить дальше.

Они старательно обижали друг друга на протяжение десяти лет и вряд ли смогут вот так сразу же забыть все, что случилось. Особенно Гермиона... Ей досталось намного больше. Письмо, аборт, все то, что он ей наговорил.

И еще Снейпу было стыдно. За свою слепоту, невнимание и идиотскую уверенность, что обидели именно его. За то, что он даже не попытался выяснить, почему Гермиона тогда так резко изменилась, почему она была одна все эти годы, почему вот так сразу отдалась ему после практики...

Да, стыдиться было чего, но предстояло как-то жить дальше. И сейчас он вылезет из ванны, найдет Гермиону и расскажет ей, как сильно он ее любит. И сделает все, что бы она осталась с ним навсегда.

Гермиона обнаружилась в спальне. Она сидела на полу возле камина и смотрела на огонь. Северус сел рядом, и она положила голову ему на плечо.

— Привет.

— Мы же сегодня виделись, — удивился он, обнимая Гермиону за плечи.

— Все равно привет. Я люблю тебя, ты знаешь об этом? — спросила Гермиона, поднимая к нему лицо.

— Раз тебе хочется, то привет. Я тоже тебя люблю, и ты не можешь представить себе как. — Северус наклонился и нежно коснулся ее губ своими.

Гермиона ответила на поцелуй, сильнее прижимаясь к нему. Снейп осторожно отодвинулся.

— Подожди. Сначала нужно снять обет. Я... Мне надо, очень надо знать, что ты остаешься здесь, потому что хочешь сама, а не потому, что тебя заставили, любимая. И если ты захочешь уйти, я пойму.

Гермиона надела на палец протянутое кольцо. Ощущение незримой нити, все время стягивавшей ее левое запястье, исчезло. Гермиона вытерла набежавшие слезы и повернулась к Северусу.

— Я останусь здесь, с тобой, потому что я этого хочу. Я люблю тебя, люблю твоих детей, хотя я и не против завести еще парочку. Я на самом деле хочу быть с тобой, Северус. Я ждала этого десять лет и мне без разницы, что там было раньше. Главное, что мы сейчас вместе и дальше тоже будем вместе. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя!

Северус поднял Гермиону на руки, поднялся сам, донес ее до кровати и осторожно опустил на шелковое покрывало. Опустился перед кроватью на колени, потянул девушку к себе, заставив сесть, и поцеловал. Сначала нежно, потом все жарче и жарче. Гермиона обхватила его талию ногами, прижимаясь все сильнее, запустила пальцы в его волосы.

Северус нежно гладил ее плечи и спину, стягивая с ее плеч тонкую ночную рубашку. Его губы оторвались от ее губ, скользнули ниже по шее к плечу, еще ниже, нашли сосок. Гермиона застонала, выгибаясь ему навстречу, когда он прикусил нежную плоть. Северус толкнул ее назад, заставляя упасть на спину, и начал покрывать поцелуями живот, спускаясь все ниже и ниже, пока не добрался до складочек, скрывающих чувствительную точку.

Он обхватил ладонями ее попку, приподнял повыше и приник губами к клитору, облизывая и посасывая. Гермиона вздрагивала в ответ на каждое его движение, стонала, вцепившись руками в простыни. Северус ласкал ее сначала осторожно, потом все сильнее и жестче, проникая языком в сладкую глубину, прижимаясь кончиком носа к напряженному клитору, и девушка выгнулась, вытянулась в его руках, громко вскрикнув, сжала его голову бедрами. Северус продолжал ласкать ее, стараясь продлить ее оргазм, когда почувствовал, что она тянет его наверх.

Проложив огненную дорожку из поцелуев по ее животу, он добрался до ее губ и впился в них голодным поцелуем, в то время как Гермиона стягивала с него халат, а ей мешали его руки. Оторвавшись он девушки, он скинул халат на пол, притянул ее ближе к краю кровати, закинул ее ноги себе на плечи, сжал ее бедра пальцами и рывком вошел в ее мягкое податливое тело.

Гермиона вскрикнула, вцепившись ладонями в его руки, запрокинула голову, кусая губы. Северус двигался быстро, из последних сил сдерживая рвущийся наружу звериный рык. Гермиона стонала все громче, и он откинул голову назад, стискивая зубы. Еще немного, еще чуть-чуть...

Гермиона снова вздрогнула, вытянулась, и Северус, почувствовав, как вокруг него сжимаются ее внутренние мышцы, отпустил себя. Громко застонав, мужчина стиснул нежную кожу ее бедер и излился в теплую плоть.

Гермиона тяжело дышала, рассматривая любимого из-под опущенных ресниц. Сейчас у него было такое мученическое выражения лица, что ей стало смешно, и она, не сдержавшись, хихикнула. Северус открыл глаза и улыбнулся ей.

— Ты увидела что-то смешное? — хрипло спросил он, отпустив ее ноги и вытягиваясь рядом с ней на кровати.

— Нет, любимый, — ответила Гермиона и зевнула. — Если бы только знал, как я тебя люблю...

Северус и Гермиона

Северус Снейп нервно бегал по собственной гостиной, стараясь не обращать внимания на смешки и перешептывания, раздающиеся со всех сторон.

— Северус, успокойся. — Минерва Макгонагалл неслышно подошла к нему и взяла его за локоть. — Ничего страшного не происходит и не произойдет. Это нормально, что она задерживается. Женщины часто задерживаются, когда одеваются.

Северус вздохнул.

— Минерва, спасибо за поддержку, но мне все равно неспокойно. Вдруг она передумала? — с отчаяньем проговорил он.

Гарри и Люциус дружно закатили глаза. Взрослый мужчина, а несет такой бред.

— Северус... — Профессор Флитвик покачал головой. — Успокойся, я слышу шаги. Давайте все займем свои места!

Северус встал рядом с Флитвиком, нервно косясь на дверь. Рядом с ним встали Гарри и Люциус. Гости расселись по местам, и в дверях показалась Гермиона.

У Снейпа перехватило дыхание. Она была прекрасна! Белое шелковое платье нежно обнимала ее тело, волосы были уложены в высокую прическу, скрепленную воздушной фатой. А на лице написано такое безграничное счастье, что у Северуса защемило сердце. Он до сих пор не мог поверить, что она с ним и сегодня выходит за него замуж! Все проблемы были решены, миссис Дейли поместили в Мунго, и больше никто не угрожал их безопасности. Гермиона жила с ним, спала в его постели, работала с ним в лаборатории и занималась его, вернее, их детьми.

Профессор Августа подвел девушку к глупо улыбающемуся жениху и передал ее ему.

— Начнем! Леди и джентльмены, мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец... — заговорил Флитвик.

Северус продолжал глупо улыбаться, глядя в лицо своей невесте.

— Северус Тобиас, берешь ли ты Гермиону Джин в жены?

— Да! — хрипло ответил Северус, посмотрев наконец-то на волшебника.

— Гермиона Джин, берешь ли ты Северуса Тобиаса в мужья?

— Да! — звонко сказала Гермиона.

— В таком случае, я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней. — Волшебник поднял палочку, и серебристые звезды осыпали новобрачных словно дождь, спирально обвиваясь вокруг приникших теперь друг к другу тел.

Северус целовал жену, не замечая, что вокруг них рассыпаются лепестки красных и белых роз, что гости встали и аплодируют, и дамы плачут.

Гермиона на секунду оторвалась от его губ.

— Северус, я хочу тебе кое-что сказать.

Снейп приподнял бровь.

— Я беременна, — тихо прошептала его жена.

Дошло до него не сразу, но когда дошло...

Второй поцелуй был уже просто неприличным, гости смущенно хихикали и отворачивались.

— Я так люблю тебя, девочка моя. Я так тебя люблю, — билось в голове у Северуса, и к мыслям примешалась ее мысль: — Не больше, чем я тебя.

КОНЕЦ