Однажды все может измениться.

Закатное солнце клонилось к горизонту, постепенно окрашивая небо в алые цвета сквозь прерывистую завесу тлеющих облаков. Ветер шелестел в листьях деревьев, растущих ровными рядами вдоль дороги; ветви их равномерно покачивались, будто бы раз за разом соглашаясь с невидимым собеседником.

Шагавший по дороге человек взглянул на крошечные часики с двумя тончайшими стрелками, и, щелкнув крышкой, ускорил темп. Лицо незнакомца было скрыто за пеленой черных волос, правую руку он как бы невзначай держал в кармане странной длинной куртки, доходившей ему почти до колен. «Три цветка синей мышехвостки, два стебля крапивы древовидной…», — перечислял он про себя, бросая по сторонам осторожные взгляды. Здесь, в этой местности, по его расчетам, сходились силовые линии земли, на месте пересечения которых образовывались локальные поля с повышенной энергией, приводившие к всплеску стихийной магии. На таких участках, местонахождение которых вычислить было довольно трудоемкой задачей, с большой вероятностью обнаруживались либо редкие травы, либо случайные мутации живых видов.

«Двадцать седьмой участок за сегодняшний день, — подсчитал мужчина, устало вздохнув. В кармане рядом с волшебной палочкой приятно холодила ладонь склянка из зачарованного кварцевого стекла. – Ладно, может на этот раз все же повезет, если нет, то надо будет…». Он не успел додумать свою мысль, из глубины мыслительного процесса его вырвал некий глухой звук. Звук захлопнувшейся двери. Мужчина остановился как вкопанный, наблюдая за действом, разворачивающимся во дворе дома, мимо которого он как раз сейчас проходил.

«Тисовая ул., д.4» — прочитал он на металлической пластинке, прикрепленной к стене мерзкого желтого цвета; долго рассматривать ее не пришлось.

На крыльце дома, надрывно пыхтя, появился невероятно толстый, невысокий человек, таща за собой нечто сопротивляющееся. Черт возьми! Этим нечто оказался худенький мальчишка, в очках, с черными растрепанными волосами… «Не может быть… Неужели?..» — почувствовав, как сердце собирается екнуть, мужчина приготовился наблюдать, что будет дальше. События тем временем развивались стремительно. Толстяк что-то грубо прорычал, мальчишка невнятно залепетал в ответ. Увалень побагровел, как перезрелый помидор и, коротко взмахнув рукой-сарделькой, отвесил ребенку такой подзатыльник, что голова его мотнулась в сторону. Сам он, не удержав равновесия, кубарем скатился по ступенькам и остался лежать на земле, неловко подвернув руку.

— И чтобы я тебя сегодня больше не видел, проваливай, урод!

Резко хлопнула входная дверь за спиной пацана, а сам он, злобно шипя, кое-как поднялся на ноги и потащился к калитке. Не заметив, что прямо за ней стоит человек и наблюдает за ним с ошарашенным видом, мальчишка вышел со двора и повернул налево, стараясь как можно скорее покинуть поле зрения тети, наверняка наблюдавшей за ним из окна.

Судорожно соображая, как ему поступить – оставить все как есть и заняться своими делами, или все-таки помочь ребенку, он зашагал следом за тонкой фигуркой. Конечно же, он узнал мальчишку, его трудно было не узнать, сложнее было принять происходящее за правду. Ведь с данным конкретным ребенком, по его представлениям, должны были носиться, как с писаной торбой и поклоняться ему как золотому тельцу…

Мальчишка тем временем, заметно прихрамывая, добрел до конца улицы, за которой заканчивался поселок, и начиналось поле выцветшего желтого цвета. По-летнему удушливый воздух казался еще горячее над высохшей травой и, оценив обстановку, ему стало понятно: скорее всего, будет гроза. Постепенно темнело, где-то в зарослях застрекотали кузнечики и цикады, а мальчишка внезапно исчез. «Что это еще за фокусы? Он, что?..» — удивился было он, но, пройдя несколько шагов, заметил невысокую фигурку в длинной рубашке, как-то боком спускавшуюся с холма вниз, где виднелся то ли ручей, то ли родник. Мальчик уселся на берегу, стянул ботинок и, откинув его в сторону, опустил ногу в воду. Боль, видимо, несколько отступила и мальчишка, заметно расслабившись, откинулся на спину, не вытаскивая ногу из воды.

— Чертов ублюдок, ленивая тварь, – донеслось с его стороны. – Ты за все ответишь мне, понял, поганец? – ребенок в этот момент дернул рукой, как бы нанося удар, и зашипел, опуская руку обратно. Мужчина слушал все это почти спокойно до тех пор, пока мальчик не выразился в адрес неизвестного собеседника еще грубее.

— Поттер! В твоем возрасте знать такие слова вообще не положено! – не выдержал мужчина. Мальчик при этом вскочил и чуть не рухнул в ручей, но успел отклониться и упал на траву.

— Вставай, нечего валяться, здесь сыро, – ребенок уставился на высокую фигуру, возвышавшуюся над ним, как скала.

— П-п-профессор?.. Как?.. Что вы здесь делаете? – запинаясь, пробормотал Гарри. — Это вообще вы?

— Нет, знаешь, не я, – проворчал профессор Снейп, действительно желая, чтобы это было так. – Встань, сказано же!

Но Гарри был слишком ошарашен, чтобы слышать, что ему говорят. К тому же боль в плече стала еще сильнее после падения на траву, а ногу, выдернутую из ледяной воды, он практически не чувствовал, что, в целом, его устраивало, пока не пришлось попытаться встать. Опираясь на здоровую руку, мальчик привстал на колени и потянулся к ботинку, валявшемуся неподалеку. Снейп осторожно пододвинул ботинок к тянущейся руке, мальчишка схватил его, быстро надел на мокрую ногу и, отвернувшись, принялся завязывать шнурки, стараясь делать это как можно медленнее.

— Поттер, что это было? – спросил учитель, прерывая затянувшееся молчание. Гарри в ответ пожал одним плечом, по-прежнему не оборачиваясь.

— Поттер! – рявкнул мужчина. Ему начинало надоедать это представление.

— Что? – огрызнулся паршивец.

— Рассказывай, живо! Что происходит? За что он тебя выгнал?

Мальчик встал и, покачиваясь, исподлобья зыркнул на Снейпа. Какого тролля он здесь делает? Следит за ним? Да что он прицепился, в конце концов?! Рука, а точнее плечо, болела все сильнее и сильнее, пришлось прижать ее к телу, чтобы хоть как-то зафиксировать.

— Что с рукой? – чуть более спокойно спросил Снейп, также заметив царапину на щеке и треснутое стекло очков с замотанной изолентой дужкой.

— Не знаю, – бросил мальчишка и шагнул в сторону, пытаясь осторожно обойти профессора. Но не тут-то было – учитель, игнорируя испуганный вид ребенка, шагнул вплотную к нему, крепко ухватил пострадавшую руку и дернул ее в сторону. При этом раздался хруст, плечо взорвалось тупой болью, стихшей через пару мгновений. Стало гораздо лучше, чем было – теперь конечностью можно было пошевелить практически безболезненно.

— Всего лишь вывих, – буднично констатировал Снейп, глядя на мрачное лицо ученика.

— Спасибо, – скривился он и замер, ожидая, что учитель отстанет от него и уйдет, в лучшем случае.

— Поттер, мне повторить вопрос? Ты в состоянии объяснить, что случилось?

— Зачем вам это знать? – вырвалось у мальчишки, который сразу же втянул голову в плечи в хмуром ожидании.

«Действительно, зачем? – рассеянно подумал мужчина. – Я сюда пришел не с детьми нянчиться, а по делу, черт возьми. Здесь должны проходить силовые линии…». Но нет, главная задача отошла на второй план, когда он еще раз внимательно взглянул на мальчишку. Профессор с великим для себя сожалением заключил, что не может оставить все как есть. Слишком уж эта картина напоминала ему другие печальные события, происходившие задолго до сегодняшнего дня, еще с одним ребенком. Слишком сильно врезáлись в память подобные вещи, и холод и пустоту, остающиеся внутри целую вечность спустя, он ясно видел в глазах стоящего рядом ребенка. Будто бы в зеркало глядел…

— Нога тоже вывихнута? Ты сегодня ее так? – кивнул мужчина, вновь шагая навстречу мальчику.

— Нет. Несколько дней, – помотал головой Гарри. – Сильно болит очень, – не хотелось, конечно, жаловаться ненавистному Снейпу, но может, если повезет, он и с ногой поможет тоже? Профессор присел на корточки и, нахмурившись, принялся ощупывать костлявую лодыжку. Было довольно неприятно, но мальчик терпел, пока пальцы Снейпа не нажали на особо чувствительную точку. Сжав зубы, он попытался отодвинуть ногу и, покачнувшись, был вынужден ухватиться за плечо взрослого.

— Извини, – автоматически сказал профессор, убирая руки, затем встал, придерживая Гарри за плечо. – Скорее всего, это перелом, но я не уверен. Почему ты не обращался к врачам, Поттер? – сердито проворчал он. – Всё героя из себя строишь? Или твоего крошечного мозга не хватает для принятия такого простого решения? – в ответ мальчик прошипел что-то явно ругательного характера и в растерянности обнял себя руками. Воздух уже ощутимо остыл к этому времени, солнце почти скрылось за горизонтом, где-то вдали мелькали короткие росчерки молний и слышались приглушенные раскаты грома.

— Ты собираешься домой сейчас? – спросил Снейп, с тревогой глядя на горизонт.

— Нет, они не заснули еще. Я пойду, когда они уснут, – у ребенка явно не осталось сил огрызаться в ответ на вопросы учителя, даже удивление от такого спокойного с ним обращения Снейпа свелось почти на нет. Нога постепенно согревалась в ботинке, вместе с теплом возвращалась и боль. Гарри снова покачнулся, пробуя перенести вес на другую ногу.

— Сейчас дождь начнется, – сказал учитель скорее себе, чем мальчику. – Держись крепко, Поттер. Давай руку.

«Что же еще он задумал, почему так просто не уйдет?» – бегущей строкой мелькали мысли в сознании. Гарри устало протянул руку Снейпу, тот, крепко сжав ее, коротким движением притянул мальчишку к себе, развернулся на пятках, и мужчина с мальчиком бесследно исчезли. На пожухлую траву опустились первые капли дождя.

Директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор находился несколько (а точнее даже больше чем несколько) в замешательстве. Только что с Тисовой улицы от миссис Фигг пришло ошеломляющее известие – мальчишка Поттер так и не вернулся домой после того, как вылетел с крыльца родного дома. Что же с ним могло случиться? Неужели решил сбежать из дома? Неужели его настолько что-то не устраивает, или он просто так поздно гуляет?

Старушка сказала ему довольно уверенно, что раньше такого не происходило – мальчишка мог вернуться почти затемно, но сегодня он побил все возможные рекорды. Конечно, можно было бы вызвать к себе Северуса, верного помощника во всех, как говорится, начинаниях, он недавно отпросился в отпуск и особенно уточнил момент, касающийся таких вот заданий. Профессор четко дал понять, что будет серьезно занят в летние месяцы и, если директор ждет от него неких значительных достижений в области зельеварения (а у директора были свои интересы в этом аспекте магии), то он вынужден будет ограничить количество посторонних заданий, отнимающих драгоценное время Мастера Зелий.

Директор еле слышно вздохнул и поправил очки на переносице. В последнее время и профессор, и Гарри Поттер доставляли слишком много хлопот. Снейп в течение учебного года носился с жалобами на безобразное поведение мальчишки (можно подумать, что в таком возрасте кто-то ведет себя образцово); Поттер же (что, несомненно, делало ему честь в глазах Альбуса и некоторых других учителей), на профессора не жаловался – еще бы, ведь он был слишком сильно занят посторонними делами. Например, спасением первокурсниц и охотой за гигантскими змеями. Василиск, оставшийся в подземелье, по ночам иногда снился бедному старику, разевая пасть с обломанным клыком.

В тот раз, когда мальчишка ринулся в Тайную Комнату спасать младшую Уизли, директора чуть удар не хватил. Хорошо еще феникс отреагировал более адекватно – цапнул с полки потрепанную шляпу и вылетел за дверь. Сигнальные чары, установленные на Гарри, сообщили директору самое страшное – что ребенок в огромной опасности, но помочь ему Дамблдор был не в силах. До всей этой истории директор действительно не знал, где находится вход в Тайную Комнату, несмотря на то, что о ее существовании было известно весьма достоверно.

Маг в некоторой растерянности погладил бороду, решая, как же все-таки поступить…

— // — // —

Профессор с учеником после аппарации очутились в маленькой темной комнате незнакомого Гарри дома. Снейп взмахнул рукой, и под потолком загорелись два светильника прямоугольной формы, создавая мягкое освещение и оставляя темными углы и щели.

— Сядь, — обронил профессор. – Не шевелись и ничего не трогай, – добавил он и направился к полкам. Гарри молча опустился на ближайшую табуретку и сложил руки на столе. Со стороны это выглядело так, как будто он прикидывался паинькой, но на самом деле мальчику просто напросто хотелось уронить голову на сложенные руки и уснуть. Но ситуация в целом была нестандартной даже для много повидавшего Гарри – судя по всему, он оказался в доме профессора (о ужас, профессора Снейпа!..) и, как ни странно, до сих пор еще жив. Оставив эту тему для раздумий до лучших времен, мальчик попытался осмотреться, стараясь не сильно вертеть головой – профессор ведь велел не шевелиться. Комната оказалась то ли кухней, то ли лабораторией (со Снейпа станется каждую комнату превратить в лабораторию), — повсюду царили порядок и чистота. Однако здесь не было такой неистовой стерильности, как у тетки в доме, где она объявляла охоту на каждую крошечную пылинку, опрометчиво появлявшуюся в поле зрения.

На стене висели круглые серебристые часы, на взгляд Гарри совершенно неволшебные, со строгими серебристыми цифрами. Они умиротворенно тикали в такт стрекотанию кузнечиков за окном. Справа от шкафа, где рылся Снейп, располагался дверной проем, за ним виднелся темный коридор с лестницей в конце. «Значит, есть второй этаж», — рассеянно заключил мальчик.

В этот момент учитель повернулся к нему, держа в руке пару пузырьков.

— Выпей это. Сейчас, – приказал он и поставил их перед мальчиком, вместе со стаканом воды. Гарри потянулся к стакану, но Снейп остановил его.

— Сначала зелья. Водой запьешь.

Гарри осторожно откупорил первый флакон и понюхал содержимое.

— Поттер, прекращай разыгрывать комедию и пей. Живо. Если бы я собрался тебя отравить, сделал бы это уже тысячу раз, – прорычал мужчина. Мальчик ощутимо вздрогнул и взглянул исподлобья на профессора. После таких заявлений хотелось выкинуть подальше проклятые пузырьки и броситься наутек, не вдаваясь в подробности, но Гарри боялся, что с поврежденной ногой он далеко не убежит. К тому же какой-то частью разума (в отсутствии которого был уверен профессор), мальчишка понимал, что учитель ничего плохого ему не сделает. В школе он только придирался к нему по любому поводу и даже в отсутствии такового, доводил своими упреками до белого каления, но по-настоящему не вредил; Гарри много раз чувствовал, что Снейп готов его если не ударить, то хотя бы отодрать за уши, но всегда себя сдерживал, даже если рядом не было свидетелей. Это было довольно мило с его стороны, особенно учитывая то, что учитель отлично знал – мальчишка не станет жаловаться никому постороннему хотя бы из гордости, или из-за опасения привлечь лишнее внимание к собственным нарушениям.

Наблюдая за мальчиком, Снейп заметил его напряженное состояние и короткие затравленные взгляды по сторонам – как будто он собирался сбежать. Мысленно упрекнув себя за такое обращение с пострадавшим ребенком, мужчина сел за стол сбоку от него и призвал на помощь все свое терпение.

— Поттер, это обезболивающее, – он указал тонким пальцем на пузырек с розоватой субстанцией. – А это укрепляющее, – тут он не выдержал и саркастично добавил: – А это — вода.

Гарри чуть заметно улыбнулся и торопливо проглотил лекарства. На вкус они оказались не такими ужасными, как он ожидал, но после них во рту оставался кисловатый вяжущий привкус, как после диких лесных ягод; мальчик поспешил запить зелья водой и посмотрел на учителя.

— Хорошо. Теперь можно заняться твоей ногой, – мужчина вытащил с верхней полки небольшой деревянный ящик и открыл крышку. Внутри находились самые обычные маггловские бинты, пластыри и с десяток крошечных темных флакончиков явно не из соседней аптеки.

— Снимай ботинок, клади сюда ногу, – скомандовал Снейп, придвигая к мальчишке еще одну табуретку. Гарри поспешил выполнить указание и теперь неотрывно следил за профессором. Тот вытащил из кармана волшебную палочку и провел ею вдоль распухшей лодыжки мальчика. Больно почти не было, только мурашки забегали по коже.

— Ты знаешь, что нога у тебя сломана? – как бы между прочим заметил учитель. – Где ты ее сломал? – спросил он, не ожидая получить достоверный ответ. Так и оказалось, и, в общем-то, это было неудивительно. Гарри отвернулся насколько мог и буркнул:

— Упал. С лестницы.

— На меня посмотри, Поттер, – мальчик еще раз исподлобья зыркнул на учителя, и доли секунды хватило Снейпу на то чтобы проскользнуть в мысли ребенка. Мужчина попытался не задерживаться в голове Гарри, так как присутствие легилимента никак не могло улучшить плачевное состояние мальчишки; Снейп не забыл, что тот получил достаточно серьезный удар по голове, да и что уж тут говорить – Поттер и так особым умом не отличался.

Сначала в мутном тумане мелькали образы какого-то темного чулана, пыльного сарая, потом несколько мальчишек, с гиканьем и воплями бежавшие следом: «Вот он, держи его!.. Ну давай, ешь землю, придурок!!!», падение, тяжелые удары по спине, рука, судорожно шарящая по траве в поисках слетевших очков, громкий хруст и ошеломляющая боль в ноге. Больше Снейп ничего не успел увидеть, вынырнув из воспоминаний так стремительно, как будто ему кто-то помог.

— Что вы делаете? – прошептал Гарри, держась за голову.

— Нужно было говорить правду, тогда бы этого удалось избежать, Поттер. Учти, что… — начал Снейп поучающим тоном, но закончить ему не дали.

— Какого черта вы читаете мои мысли?! – мальчишка собирался вскочить, но сделать это было довольно затруднительно из-за лежавшей на табуретке ноги. Глаза мужчины угрожающе сузились.

— Тихо, – он несильно хлопнул рукой по столешнице, и Гарри уставился на его ладонь, как на опасную змею. Снейп проследил за его взглядом и еще раз мысленно чертыхнулся. Мальчишка что, ожидал, что его ударят? Вполне возможно.

— Так надо было, – вздохнул профессор и снова занялся лодыжкой Гарри. Он произнес пару незнакомых заклинаний, мальчик дернулся от неожиданности, когда нога отчетливо хрустнула.

— Спокойно, это кости на место встали. Осталось только выпить костероста, и за ночь все пройдет.

Гарри облегченно кивнул и еще раз огляделся вокруг.

— Это ваш дом? – спросил он. Снейп вместо ответа взял небольшой стакан и налил в него зелье, немного разбавив.

— Сэр? – растерянно переспросил мальчик.

— Да, это мой дом, – профессор протянул Гарри стакан с лекарством. – Бери и поднимайся наверх, не пей пока. Первая дверь налево, – Снейп взмахнул палочкой, и нога очутилась в толстом крепком гипсе. Мальчик попробовал встать и пройтись – и у него получилось это довольно легко, нога почти не болела, если на нее не сильно опираться. Стараясь не расплескать зелье, Гарри поспешил наверх.

«И что теперь делать, черт возьми?.. Оставить мальчишку здесь?» – задумался мужчина. — «Нельзя, директор наверняка уже хватился своего драгоценного Поттера. Можно, конечно, не сообщать ему…» — прокралась из подсознания шальная мысль. «А что, так и сделать – отправить пацана домой, где ему доломают оставшиеся конечности…Ну и ладно, срастутся потом, не стеклянный же он» — пытался убедить себя Снейп, сознавая, что он не может в здравом уме такое допустить. Профессор мысленно застонал – даже летом от надоедливого ребенка одни проблемы. До учебного года оставалось без малого полтора месяца, планы громоздились один на одном… а тут мальчишка. Хотя, если все же оставить его здесь… Дом под чарами Необнаружения, Неслышимости и если поставить дополнительную защиту… Пускай директор сам ищет пропажу, помогать ему не особо хотелось, ведь Северус до сих пор был обижен на вредного старика за то, что тот в конце учебного года наглухо запечатал чудесным образом найденную Тайную Комнату. И громадный Василиск (редчайшее создание, между прочим) оказался вне досягаемости профессорских лап. Клыки, чешуя, глазные яблоки – не надо было быть гением, чтобы примерно прикинуть стоимость таких ингредиентов. «Тайная комната должна быть закрыта во избежание недоразумений, ты же понимаешь, мальчик мой» — нет, Снейп этого решительно не понимал. Неужели директор не мог сделать это чуть позже, или считал, что профессор недостаточно силен, чтобы справиться с Василиском, если тот, допустим, чудесным образом ожил? Вход в туалете был скрыт магией замка, управлять которой мог только действующий директор, в наличии же других лазеек зельевар был не уверен. И эту загадку он, кстати, тоже собирался исследовать в свободное время, да хоть бы и этим летом.

«Так, пора идти наверх, надеюсь, паршивец не свалился по дороге», — вспомнил профессор и, захватив свой ящик с аптечкой, отправился на второй этаж.

Гарри вскарабкался по лестнице и зашел в комнату с одним большим окном. Шторы были отодвинуты, пропуская холодный лунный свет, ровными прямоугольниками лежащий на половицах и на покрывале узкой кровати, стоявшей у окна. Комната казалась чуть поменьше кухни, но, все же, значительно больше чулана и второй Дадлиной спальни, в которой мальчик обитал не так давно. Гарри подошел к окну и подергал форточку, та подалась с противным скрипом. Холодный воздух рванулся внутрь, приятно холодя порез на щеке.

Тишина ночи нарушалась шелестом дождя. За окном виднелась уходящая в сторону узкая улица, вдалеке торчали две длинные темные громадины – очевидно, трубы некой фабрики ли завода. «Интересно, а дядя с тетей не ищут меня случайно?» — с тревогой подумал мальчик, беспокоясь в основном не за них, а из-за возможной реакции на такое долгое его отсутствие.

— Что ты там увидел? – спросил вошедший учитель, ставя свой ящичек на тумбочку рядом с кроватью.

— Сэр, а мне не надо сообщить домой, где я? – осторожно спросил Гарри. Профессор нахмурился и потер переносицу.

— Я напишу письмо твоей тетке, – кивнул он наконец. Мальчишка вздохнул и уселся на кровать. Снейп вспомнил еще кое о чем.

— Поттер, если что, туалет и ванная в конце коридора, но, если надо, иди сейчас. Когда выпьешь костерост, ходить будет нельзя, – даже в потемках было видно, что Гарри слегка покраснел, но все-таки сразу же отправился к двери.

— Зубную щетку возьми там, на полке, – услышал он вдогонку.

Сделав свои дела, мальчик взглянул в зеркало и тихо ужаснулся – порез на щеке опух и кровоточил – видимо, попала грязь. Мыло слегка жглось, когда он принялся умываться. На полке Гарри нашел упаковку с зубными щетками – и выбрал себе красную, гриффиндорскую. Почистив зубы и намочив гудящую голову, он почувствовал себя капельку лучше.

Вернувшись в комнату, он застал Снейпа беседующим с черной птицей, похожей на ворона. Крупное существо сидело на запястье зельевара, вопросительно наклоняло голову и щелкало клювом почти у самого лица мужчины. Профессор ласково поглаживал ворона по блестящей голове и, пару минут спустя, выпустил птицу в дождливую ветреную ночь. Птица легко взмахнула крыльями и исчезла из виду.

Уставший донельзя черный пес из последних сил шевелил лапами. Милосердная волна подтолкнула измученное тело к суше и вынесла на холодный серый песок, смешанный с мелкими камешками и осколками раковин. Море этой ночью волновалось сильней обычного, пенные гребешки наперегонки спешили друг за другом, вдалеке же волны поднимались на высоту нескольких метров.

Северное море не прощало слабостей и ошибок. Один раз сдавшись на волю стихии, ты становился обреченным исчезнуть навсегда в тяжелых объятьях толщи воды.

И тогда приходила на помощь магия. Только волшебная сила вместе с неугасимой надеждой дарили шанс выбраться, начать заново обломанный жизненный путь и продолжить бороться за то, во что веришь всем сердцем.

Пес выполз на сыпучий песок и несколько минут лежал неподвижно. Дико хотелось пить — морская вода не удовлетворяла жажды. Лапы болели от долгого плавания, соленая жидкость разъедала расцарапанные о решетку бока, а песок, прилипающий к мокрой шерсти, задевал раны и доставлял еще больше страданий.

На подгибающихся лапах пес потрусил к лесу. «Эх, знал бы, что так жизнь обернется, выбрал бы другую анимагическую форму — дельфина, например, или тюленя…» — подумал пес. Скрывшись за деревьями, животное сбавило темп; напрягая слух и обоняние до предела, замечая каждый скрип и шорох, пес углублялся все дальше в лес, зыркая по сторонам в поисках добычи. Карта Великобритании была навечно запечатана в памяти, а звериная интуиция и чувство направления вкупе с элементарной человеческой логикой могли довольно точно указать местонахождение и расстояние до желаемой цели.

Держась нужного курса, пес продвигался вперед с довольно хорошей скоростью для обычной собаки, даже слишком хорошей. Ветви деревьев ласково гладили его по взъерошенной спине, когда он пробирался вдоль оврагов и поднимался на холмы. К счастью, на пути вскоре встретился ручей — пес напился до отвала, поймал пару мышей и разорил птичье гнездо — после этого он почувствовал, что восполнились не только обычные силы, но и магический резерв.

Звезды равнодушно взирали на эту картину со своей недосягаемой высоты, пес отыскал взглядом одну из самых ярких. «Ну, здравствуй, тезка, — пробежала мысль. — Я смотрю, ты меня не покинул» — звезда в ответ мигнула, как бы приободряя и обнадеживая отчаявшееся существо.

Путешествие сквозь леса продолжалось несколько дней. Пес пересекал населенные пункты ночью, по возможности стараясь держаться от них подальше, но, несмотря на все свои усилия, пару раз был едва не убит напуганными фермерами, принимавшими его за волка. Их нетрудно было понять — по размерам животное едва ли уступало коварному хищнику.

Силы подходили к концу, последние несколько миль пес преодолел практически чудом — цель, заветная и ясная, тянула к себе, не желая отпускать на свободу. При свете почти полной луны животное пересекало широкие улицы Лондона. Тень, отбрасываемая им в свете фонарей и неоновых вывесок, приводила в иррациональный ужас редких прохожих, оказавшихся вне дома в такое тревожное время. Пара забулдыг клятвенно пообещала себе бросить пить, когда мимо пронеслось, стуча когтями, косматое, зубастое чудище.

«Ну вот, наконец-то», — собака остановилась на краю широкой площади, окруженной невысокими одинаковыми зданиями. «Площадь Гриммо, 12, — произнес про себя пес. — Чертов родной дом, вот и я».

Пес исчез в тени ограды, и вскоре на его месте нарисовался худой грязный человек со спутанными длинными волосами и бородой. Роба неопределенного цвета, висевшая на нем, как мешок, была изодрана в клочья в районе груди, из-под длинных штанов виднелись разбитые босые ноги.

Высокие кованые ворота и дом за ними появились не сразу, как бы неохотно признавая своего владельца. «Открывайтесь», — прохрипел человек. Горло, отвыкшее от нормальной речи за много лет молчания, с трудом протолкнуло простое слово. Картина не изменилась ни на йоту — тяжелые створки даже не шелохнулись. «Дьявол, неужели матушкино проклятье так сильно?» — промелькнула ужасная мысль. Ему необходимо было попасть в этот дом, можно сказать, жизненно необходимо.

Ворота также не пожелали отпираться после набора всех известных паролей и родовых девизов. Попинав их и витиевато выругавшись, маг устало опустился на землю, прислонившись спиной к упрямым воротам. Луна мягко высветила вытянувшееся лицо и тонкие кисти рук, выглядывающие из-под слишком коротких рукавов. «Сжечь. Сжечь здесь всё к …троллям, — огненным росчерком пронеслась идея. — Не мне, так никому, гори все Адским Пламенем». Несчастное родовое поместье и ближайшие дома спасло от пожара только то, что у неудавшегося поджигателя не оказалось волшебной палочки, а сотворить магию такого уровня, да еще и в изможденном состоянии, было практически невозможно. Плюнув от досады на мостовую, человек с размаху врезал кулаком по кованым воротам, вымещая всю боль и усталость, накопившиеся за последние годы.

И ворота открылись, как только с пальцев стекли на землю первые капли крови. Не обращая внимания на саднящую кисть, мужчина разразился лающим смехом. Неподалеку у машины сработала сигнализация.

«Такая древняя, но такая простая магия… Как я не догадался? Кровь сильнее любых проклятий», — вспомнил маг простую истину.

Обшарив наскоро комнаты снизу доверху и заглянув на чердак, он не обнаружил и половины того что искал. Закинув в мешок квадратную резную чашу, спрятанную в стенном тайнике, и пару мелких вещиц, маг вышел в коридор, по пути небрежно отшвырнув ногой одичавшего домашнего эльфа.

«Видимо, сестрица побывала уже здесь, дрянь этакая», — констатировал хозяин с бессильной злобой. Комната брата была закрыта намертво неизвестными чарами, явно темного свойства, в свою же родную обитель мужчина поднялся в последнюю очередь. Сердце сжалось, как будто резанули по нему тупым ножом — здесь было абсолютно пусто, даже мебель, и та отсутствовала. На полу, стенах и потолке красовались черные подпалины — матушкин гнев не ограничился простым проклятьем. Она вычеркивала из собственной жизни не только сына, но и все, что могло о нем напомнить, будь то игрушка, надпись на обоях или школьная тетрадь…

«Я тебя тоже люблю, мамочка», — горько усмехнулся мужчина и захлопнул дверь, так и не войдя внутрь.

От родного дома пес бежал так быстро, как будто за ним гнались все четверо всадников Апокалипсиса и Адское Пламя в придачу. Прошла уже почти половина лунного цикла, и теперь животному нужно было успеть достигнуть следующей цели до того, как наступит полнолуние. Пустота в душе стала еще глуше, горечь от того, что его все-таки не простили, и он является изгнанным из собственной семьи, нещадно разъедала душу. Злость и обида на несправедливую судьбу пробирали до дрожи, хотелось только одного — увидеть единственного на этой земле человека, который не отвернется и не захлопнет перед носом дверь.

По крайней мере, маг на это надеялся. Очень сильно надеялся.

— // — // —

— Круто! Это ваш? — воскликнул мальчик, проходя к кровати.

— Нет, — покачал головой учитель. — Это призывное животное.

— Как это? — удивился Гарри. Он никогда не слышал ни о чем подобном. — Откуда его призывают?

— Неудивительно, что ты ничего об этом не слышал, с твоим-то стремлением познать мир… — скривился профессор.

— Я же не могу сразу всё узнавать, вокруг столько всего! — обиделся мальчик. Снейп ведь не думает, в самом деле, что это возможно — узнать все на свете. Сам-то тоже небось не все знает, хотя, если уж так рассуждать, то Гарри мог представить зельевара в школьные годы только занудным заучкой — маленьким, сгорбленным и очкастым. Представив последнее, Гарри едва сдержал злорадное хихиканье.

— Хватит разговоров на сегодня, — прервал его размышления Снейп. — Пей лекарство и ложись. Как твоя голова?

— Болит, — коротко ответил мальчик, все еще немного дуясь.

— И чему там болеть? — еле слышно пробормотал профессор, отвернувшись к окну. Гарри, хмурясь и морщась, проглотил костерост и залез под одеяло, расслабив, наконец, больную ногу.

— Лег? — спросил учитель. — Теперь рассказывай, что все-таки случилось, — велел он, усаживаясь на краешек кровати.

— Я спать хочу, — начал спорить несносный мальчишка.

— Сейчас костерост начнет действовать, все равно не уснешь. Я тебя внимательно слушаю, — профессор скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

Гарри прикрыл глаза и отвернулся.

— Не хочу рассказывать. Вы уже сказали тетке, где я? Сэр?

— Ты же видел ворона, — удивленно приподнял брови учитель. — Так волнуешься за родственников?

— Нет! Еще чего! — возмутился тот. — Просто они всегда ругаются, если я поздно возвращаюсь, хотя если рано, то тоже, — закончил он тихо. — И вообще… — Гарри замолк, в который раз напомнив себе, с кем он разговаривает и о том, что совсем не собирался жаловаться кому бы то ни было. В это мгновение он почувствовал, как начинает действовать лекарство — ногу будто бы пронзили тысячи иголок. Мальчик знал по прошлогоднему опыту, что такие ощущения будут длиться несколько часов и уснуть и правда никак не выйдет.

Снейп неотрывно глядел на мальчишку — вот тот нахмурился и опустил голову, сжавшись от боли. Хотелось ему как-нибудь помочь — Поттер конечно, противный надоеда, но все-таки он всего лишь ребенок, перенесший в своей жизни столько пренебрежения и жестокости, сколько не каждому взрослому достается. Но поганый Костерост, к сожалению, не сочетался ни с одним обезболивающим, по крайней мере, без последствий. Ладно, можно попробовать отвлечь разговорами.

— За что ты на этот раз получил? — задал вопрос профессор, уже зная приблизительный ответ.

— А зачем вы спрашиваете? Получил и получил, — довольно грубо ответил Гарри, пытаясь передвинуть ногу.

— Поттер, ты не забывай все-таки, где находишься, — угрожающе начал учитель. — Веди себя прилично, а если это слишком сложно для тебя, то отправим тебя обратно домой. Дядя, наверно, уже соскучился по тебе.

По глазам мальчишки стало заметно, что это был довольно подлый ход со стороны взрослого.

— Ну и отправляйте! — крикнул он. — Очень нужно мне здесь оставаться, можно подумать, я к вам сюда сам пришел, тоже мне… — не дав Гарри закончить, Снейп легонько щелкнул его по лбу, и усевшийся было мальчишка откинулся обратно на подушку, замолчав от удивления и обиды.

— Завтра непременно отправлю, если не успокоишься, — жестко сказал Снейп. — Я не намерен терпеть твои бессовестные выходки.

— Ну и ладно, — пробурчал мальчишка, натягивая одеяло до подбородка. Он уже прикидывал, не обидеться ли посильнее, но зная учителя, понял, что от этого толку совершенно не будет.

— Только учти, когда в следующий раз сломаешь себе что-нибудь, меня рядом не будет. Помучаешься, — усмехнулся Снейп. Гарри на это чуть не фыркнул — тоже мне, рядом не будет, на каникулах рядом вообще редко кто-то был. — Так что подумай.

— А вы разрешите мне остаться что ли? — поднял голову Гарри. Жизнь складывалась так, что сейчас мальчик не мог точно обозначить, кого он боится больше — дядю Вернона или зельевара. Даже размышлять об этом было противно и очень тоскливо. И вообще, думал Гарри, почему он всегда должен кого-то бояться? Особенно школьного учителя, пусть и вредного, или жирного дядю, называвшего мальчика ненормальным уродом, хотя он всегда знал, что это наглая ложь. У ненормального урода не могло быть таких замечательных друзей, таких чудесных приключений, и он не смог бы победить (причем не один раз!) самого темного мага столетия, одолеть гигантского короля змей и так ловко управлять гоночной метлой. У урода не могло быть таких прекрасных вещей, как волшебная палочка, мантия-невидимка и альбом с фотографиями родителей. Пусть родители и умерли, но они-то точно не считали своего сына ненормальным уродом, а уж на их мнение Гарри мог положиться.

Мальчик так увяз в своих печальных размышлениях, что уже и забыл, о чем спрашивал.

— Посмотрим, — ответил Снейп, подходя к окну, чтобы немного прикрыть форточку. Шум усилившегося дождя немного стих и стало слышно, как мужчина выбивает нервную дробь по подоконнику.

— Профессор? Можно спросить? — вспомнил Гарри еще кое о чем.

— Ну?

— Как вы читаете мысли? Это очень сложно? — затаив дыхание, спросил мальчик.

— В случае, если в голове всего одна извилина, да и та — пунктиром, — не сложно, — оскалился зельевар. Гарри уже почти возмутился, но Снейп покачал головой:

— На самом деле довольно сложно. Это древнее искусство, требующее серьезной подготовки и высочайшей концентрации. К тому же…

— А этому можно научиться? — мальчик нетерпеливо приподнялся на локтях, уже прикидывая свои будущие возможности и мысленно составляя список предполагаемых жертв. Профессор достаточно хорошо видел в темноте, да и не требовалось особо приглядываться, чтобы понять, как загорелись глаза у несносного паршивца.

— Поттер, это умение нельзя применять против воли объекта, — поспешил осадить его Снейп, отлично понимая, что меньше часа назад доказал обратное. Мальчишка, вопреки всему, тоже был не дурак.

— Но вы же… На кухне…

— Я имею в виду, без вреда для объекта. В принципе…

— Так вы хотели мне навредить? — протянул Гарри.

— Поттер, ты вообще умеешь различать цели и побочные эффекты? — в голосе учителя не слышалось и капли раскаяния. В школе профессор не считал преступлением подобные действия: зачем тратить лишние усилия, когда всю необходимую информацию можно узнать напрямую, прочитав мысли в бестолковых головах детей? Конечно, так не рекомендовалось делать, а по правде говоря, вообще было запрещено, но то, что тонкие нити заклятий ментальной магии невозможно заметить среди мощнейших силовых полей, пронизывающих Хогвартс, Снейп знал совершенно точно.

— И что вы там увидели, в моей голове? — проворчал Гарри, опасаясь, что учитель опять начнет ругаться.

— Глушь и запустение, — парировал Снейп. — Ничего секретного я не узнал, Поттер. Все твои тайны у тебя на лице написаны, точнее, на щеке.

— Это от кастета Пирса,— признался мальчик.

— Ты хотя бы защищался? — вздохнул мужчина.

— Ну да, он отлетел шагов на сто и прилип к земле, а Дадли настучал на меня папаше, — Гарри передернул плечами. — Надо было его тоже пристукнуть хорошенько…

Профессор нахмурился.

— В двенадцать лет тебе следовало бы получше контролировать свою стихийную магию, — презрительно заметил он, отворачиваясь.

— Интересно, как это… — вздохнул мальчик. — Сами бы на моем месте как бы сделали…

— Ну да, у тебя, к сожалению, контролировать эмоции пока не получается, тебе элементарного терпения и внимательности не хватает, — фыркнул мужчина, шагая по комнате вдоль кровати. — Да и что от тебя требовать, в таком-то окружении…

— Вы о чем?

— Да ни о чем, Поттер… Ты уроки делал? — внезапно спросил профессор. — Начинал хотя бы?

— Нет, — надулся мальчик. Какая ему разница, начинал он их или нет? Снейп был первым, не считая Гермионы, кто задал такой вопрос. Первый взрослый, черт возьми, на его памяти.

— Я так и знал, — покачал головой Снейп. — Твоя лень все-таки не знает границ.

— Я не ленивый, — автоматически возразил мальчик. — Дядя запер мой сундук с учебниками в кладовке, и метлу тоже, а сову вообще хотели отдать в зоопарк. Букля! — вспомнил Гарри, и сердце его тревожно сжалось от страха. — Ее надо выпускать на ночь, а то она будет шуметь и с ней могут что-то сделать, сэр! Кто ее выпустит? — он приподнял голову и нервно закусил губу.

— Думаю, Петунья догадается, — задумчиво ответил учитель. Что-то в его голосе заставило мальчика поверить на слово.

— Ну ладно, — сонно пробормотал ребенок. За разговорами он и не заметил, как прошел основной этап действия Костероста. Нога немного онемела, но это не было невыносимо. Снейп удовлетворенно кивнул, глядя на мальчишку, велел ему лечь ровнее, поправил одеяло и задернул шторы. Не успел он выйти из комнаты, как Гарри уже крепко спал.

решил еще немного полежать, слушая пение птиц за окном. Впервые за последнее время он чувствовал себя так хорошо: ничего не болело, есть не хотелось (по крайней мере, не так сильно, как обычно на летних каникулах) и не нужно было вздрагивать от тетиных криков и стука в дверь.

Мальчику было так спокойно и уютно, что он даже не сразу вспомнил, где, собственно, находится – в доме Сáмого Вредного Учителя. Кстати о нем – внизу слышался свист закипающего чайника и приглушенные шаги, – значит, профессор уже встал и скоро возьмется за него. Гарри вздохнул с некоторым сожалением и решил, что лучше будет как-нибудь незаметно исчезнуть из дома зельевара. Может тогда он и забудет, что Поттер здесь появлялся и досаждал ему или посчитает, что всё это ему приснилось. Как бы мальчику этого не хотелось, а все-таки следовало вернуться к дяде и получить свою очередную трепку…

Гарри направился в ванную, мимоходом заметив, что гипса на ноге уже нет, да и сама она выглядит как новенькая. Это обстоятельство существенно улучшило настроение, и мальчик для уверенности пропрыгал на ней до самой двери в ванную.

Снейп услышал топанье мальчишки наверху и только сейчас вспомнил о своем неожиданном госте, мысленно чертыхнувшись. Мелкое недоразумение…

Вышеупомянутое недоразумение появилось на кухне через пару минут. Поттер был явно в хорошем расположении духа – в ботинках на босых ногах, с развязанными шнурками, лохматый ребенок протопал по лестнице вниз и остановился в дверном проеме.

— Доброе утро! – радостно поприветствовал он учителя, одновременно пытаясь ладонью пригладить сырые волосы. — Как мне добраться до дома, сэр?

— Думаю, тем же способом, каким добрался сюда. Позавтракаешь, и я отправлю тебя обратно, – не глядя на него, ответил мужчина.

Действительно, мальчишку жалко, но он совершенно не нужен будет ему этим летом (как, собственно, и в другое время года). Вчерашнее сочувствие сильно приуменьшилось при виде счастливого Поттера, наверняка готового к новым гадким выходкам и бесконечному ничегонеделанию. В Снейпе снова заговорила мелочная и мстительная часть натуры, которую он старательно подавлял в себе большую часть жизни (получалось из рук вон плохо). И она, эта часть, говорила ему, что паршивца надо, не раздумывая, выкинуть на пороге теткиного дома и снова, как и много лет назад, оставить на попечение милых родственников. Ведь это, строго говоря, не его дело – заботиться о благополучии Поттера. Пусть этим занимаются министерство, директор, Уизли, гоблины, феи, да еще тролль знает кто – но уж точно не он, Мастер зельеварения, первый враг отца мальчишки.

Стоило вспомнить директора, как и он напомнил о себе весьма предсказуемым образом – в открытое окно влетела сова очень знакомой расцветки с письмом в позолоченном футлярчике. Как же хотелось выбросить сову на улицу и запереть окно… или наоборот, поймать и посадить в клетку, а письмо, не читая, выкинуть подальше… Снейп тихо зарычал и вскрыл футляр.

«Северус! – писал директор. – Извини, что побеспокоил тебя, я знаю, что ты очень занят и не любишь, когда тебя отвлекают от важных дел, но я вынужден обратиться к тебе за помощью.

Вчера поздно вечером до меня дошла информация, что Гарри Поттер не вернулся домой после прогулки. Настоятельно прошу тебя сообщить мне имеющуюся у тебя информацию по этому вопросу в случае ее наличия.

А.Д».

Профессор со вздохом призвал перо из кабинета. «И какого черта он решил, что я что-то знаю?.. Следит за мной? Невозможно… Даже Темному Лорду это не удается… Или?.. Нет, нет… это уже совсем чушь, не мог же он всё подстроить...». Снейп перевернул листок и занес над ним перо. Гарри тихонько подошел к столу, инстинктивно держась на безопасном расстоянии от профессора. Учитель пару раз бросал задумчивые взгляды на ребенка, тот настороженно таращился в ответ.

Скрывать правду все же не имело смысла, решил профессор и принялся писать ответ.

«Альбус, мальчишка случайным образом оказался у меня дома, подробности могу рассказать при встрече. Сейчас с ним все в порядке.

С.С.»

Снейп поставил точку после короткой записки и снова уставился на Поттера.

— Директор волнуется за тебя, видишь? – мужчина постучал пальцем по пергаменту. – Напиши ему что-нибудь, чтобы он окончательно успокоился.

Гарри испуганно кивнул и взял длинное серебристое перо. Учитель пододвинул к нему письмо, встал и отвернулся к плите. Мальчик вывел пару строчек круглым детским почерком и в конце нарисовал снитч – так веселее, директору понравится. Профессорский почерк разобрать не удалось.

— А вам он не поверит что ли? — неожиданно даже для себя спросил Гарри, складывая листок и пытаясь вложить его в футляр на лапе нетерпеливо топчущейся совы.

Судя по всему, Снейп собирался ответить что-то резкое, но передумал, или решил, что не стоит растрачивать на какого-то мелкого паршивца свой бесценный запас доброкачественного сарказма и коллекцию отменных язвительных замечаний. Вместо этого он отобрал у Гарри листок, развернул и прочитал написанное. Мальчик смутился – он рисовал снитч для директора, а не для кого попало. Профессор противно скривился при виде рисунка, аккуратно поместил письмо обратно в футляр, кивнул птице, и она, согласно ухнув, вылетела на улицу. Гарри проследил взглядом ее полет и снова с тоской вспомнил о своей сове, искренне надеясь на то, что с ней все в порядке, и ее не выкинули в окно вместе с клеткой.

— Ты умывался? – ворчливо спросил учитель.

— Да, – ответил мальчик и снова попытался пригладить непослушную шевелюру.

— Тогда садись, ешь, – профессор поставил перед мальчиком тарелку овсянки и стакан молока. – Держи, – протянул он ему ложку.

— А вы уже ели? – спросил Гарри, принимаясь за кашу.

— Я-то? – немного удивился Снейп. – Да, конечно.

Он сел за стол напротив мальчика и раскрыл утреннюю газету. Мальчик разглядел на обложке какое-то шевеление и пригляделся повнимательнее – посреди страницы размещалась крупная фотография незнакомого мужчины. Он явно что-то кричал и ругался, угрожающе скаля зубы, но, поскольку фотографии не передавали звук, о содержании можно было только догадываться.

— Кто это там, на обложке? – осведомился Гарри, торопливо доедая овсянку. Профессор немного опустил газету, чтобы, прищурившись, посмотреть на негодника, затем неохотно повернул издание, взглянув на фотографию. По отвращению на лице учителя и потемневшему до невозможности взгляду мальчик понял, что он, несомненно, отлично знает того, о ком был задан вопрос, но отвечать, почему-то, не торопится.

— Это преступник, – процедил Снейп сквозь зубы. – И больше ничего не спрашивай. Доедай завтрак, и я отправлю тебя домой.

— Дядя убьет меня, — eле слышно прошептал Гарри и заметил, что пальцы учителя чуть сильнее сжали газету.

«И все же ты совершаешь ошибку», — зазвучал голос совести на задворках зачерствевшей души зельевара. – «Я не должен заботиться о мальчишке, хватит того, что я приглядываю за ним в школе», — возразила мстительная сторона Снейпа. – «С такими родственниками он может и не вернуться ни в какую школу. Ты же сам видел, что с ним было», — затянула противница. – «До сих пор он как-то справлялся, не первый же раз с ним такое приключается», - рассудил профессор. – «И вообще, заткнись и не мельтеши», — велел он внутреннему голосу в конце концов.

Мальчишка уставился на учителя с тоскливым ожиданием. Гарри был, в целом, неглуп благодаря своей непростой жизни и догадывался, что Снейп не оставит его у себя, но все таки, с детской верой в лучшее, чуточку, совсем капельку, надеялся, что мужчина поможет ему в таком положении. Хотя, если уж говорить начистоту, профессор уже и так помог ему – залечил ногу и плечо, да еще и оставил ночевать у себя в доме.

Внезапно, прерывая печальные раздумья и Гарри, и Снейпа, в окно влетела та же сова, что и в прошлый раз. По растрепанной птице было видно, что она очень торопилась, видимо несла ценные сведения. Брови профессора удивленно взлетели вверх, но, в процессе прочтения письма, снова сдвинулись к переносице. «Так я и знал – где директор, там и новые проблемы», — с каждым новым прочтенным словом зельевар становился все мрачнее и мрачнее. Гарри, чувствуя приближающуюся грозу, замер, как мышка, и старался казаться невидимым. Он боялся даже выйти из кухни, чтобы ненароком не привлечь внимание рассерженного учителя.

Еще пару раз перечитав написанное, Снейп начал выстукивать по столешнице дробь, подозрительно напоминавшую похоронный марш. Размашисто черкнув в ответ пару строк, он послал сову в обратный путь и несколько минут стоял, застыв, у окна, кажется, и вовсе забыв о существовании мальчишки. Гарри тихонько сполз с табуретки, поставил тарелку и стакан в мойку и оглянулся в поисках мочалки, чтобы помыть посуду, как он обычно делал у Дурслей. Не обнаружив того, что искал, мальчик собрался было выйти в коридор, но в этот момент профессор повернулся к нему, кивнул своим мыслям и жестом приказал Гарри вернуться на место.

— Сядь. Слушай внимательно, – начал он странным голосом. Мальчик поспешил послушаться, и теперь Снейп наблюдал мелкое недоразумение, кусающее ногти и глядевшее на него исподлобья. – Директор считает, что тебе лучше остаться до осени у меня.

Сердце Гарри забилось одновременно и радостно и испуганно. Да так громко, что, казалось, учитель тоже его услышал.

— Здесь? У вас? – тупо переспросил он. – Но зачем?

— Так решил директор, – послышался ответ. Голос профессора звучал настолько равнодушно, будто бы вовсе и не он злился пару минут назад.

— А я вам разве мешать не буду? – как можно вежливей поинтересовался мальчик.

Профессор скрестил руки на груди и покачал головой.

— Я надеюсь, что нет, Поттер, иначе у тебя будет довольно сложная жизнь, – пообещал он. – Сейчас мы все-таки отправимся к тебе домой и заберем твои вещи. Гарри вздрогнул, услышав это предложение. «Сейчас мы отправимся в логово дракона и заберем его сокровища» — в его понимании звучало примерно так.

— Не бойся, я пойду с тобой, – раздраженно прибавил Снейп.

— Я не боюсь! – возмутился мальчик. Еще бы, он сражался с Вольдемортом, Василиском и совершил немыслимое количество подвигов, а дядю, этого жирного маггла, до сих пор боится. «Еще чего!» – храбрился Гарри, продолжая кусать ногти.

— Руки вынь изо рта и подойди ко мне, – строго сказал учитель, вставая из-за стола.

— // — // —

Они оказались на том же месте, откуда исчезли вчера вечером, а точнее сказать, ночью. Сейчас здесь светило солнце, и Гарри немедленно зажмурился от яркого света. Вокруг бушевала посвежевшая после дождя зелень, цветы покрывали склон холма, на дне журчащего рядом родника виднелись цветные камешки и блестящие крошечные монетки. Мимо профланировала желтая бабочка, голубое небо перемежалось легкими белыми облачками… Посреди всей этой летней свежести и идиллии черным росчерком возвышался профессор, тоже зажмурившийся от яркого солнца.

Снейп молча оглянулся на Гарри, немного дезориентированного из-за аппарации и все еще держащегося его за рукав. Как всегда растрепанный, мальчишка в своей длинной рубашке и безразмерных рваных джинсах казался еще более маленьким на фоне высокого мужчины. «Нелюбимые дети вырастают невысокими», — вспомнил профессор откуда-то, и доказательство этого утверждения находилось рядом с ним.

— Пошли, – наконец сказал учитель и высвободил рукав из мальчишечьих пальцев. Гарри неохотно потащился следом, ненадолго отстав, когда у него развязались шнурки. Профессор плохо помнил дорогу сюда, и, когда они добрались до начала улицы, остановился и огляделся.

— Дальше веди, Поттер.

Но мальчик не сдвинулся с места и уперся взглядом себе под ноги. Мысли, кружившие сейчас в его несчастной голове, были одна хуже другой. Гарри не помнил, когда раньше ему было так страшно, как сейчас – он боялся всего и сразу. Боялся, что дядя его убьет за то, что он не вернулся домой вчера (или за то, что вернулся сегодня – невелика разница); боялся, что реакция родственничков, ненавидевших всё магическое, на Снейпа еще сильнее настроит учителя против него, и в школе он окончательно превратит его жизнь в ад. Усугубляло ситуацию то, что одежда профессора не оставляла сомнений о его принадлежности к миру волшебников, а черный цвет одеяний говорил (по крайней мере большинству магглов, и, к сожалению, магов), о его пристрастии к магии соответствующего цвета. Если уж быть совсем честными, Гарри с друзьями, как и добрая половина школы, считали учителя темным волшебником — ну как же, он ведь похож на летучую мышь, любит зелья и никогда не моет голову – самые очевидные признаки злого колдуна.

— Что случилось, Поттер, нога болит? – сердито окликнул его учитель, раздраженно поправляя рукава сюртука.

— Нет, сэр, она в порядке, спасибо вам, – поспешно заверил его мальчик. А то еще подумает, что у Гарри нога болит и разозлится вдобавок. Дядя всегда бесился, когда племянник болел и не мог выполнять работу по дому.

— Так в чем дело?

— Ни в чем… — мальчик, собрав остатки пресловутой гриффиндорской смелости, выпалил: – Профессор, вам лучше туда не ходить. Они не любят магов.

Учитель вскинул брови в притворном удивлении.

— Да что ты говоришь?.. Ты тут, я смотрю, научился делать логические умозаключения.

— Но…

— Я, знаешь ли, тоже не люблю многих магов. Так что у меня много общего с твоей семейкой, – ухмыльнулся зельевар. – Пошли, где твоя легендарная храбрость? – съязвил он, подмечая, как сердито паршивец скрипнул зубами.

— Я пойду в дом один, вам лучше не заходить, – упрямо возразил мальчишка, решив не отступать от выбранного пути. Он, правда, пока не придумал, как будет выпрашивать сундук и метлу у родственников и при этом останется живым и здоровым. Можно, конечно, попытаться пригрозить магией, но подобная тактика срабатывала должным образом только в первые три дня после школы, а затем дядя с тетей переставали воспринимать пустые угрозы и только загружали мальчика работой выше крыши. Пробраться тайком и взломать дверь чулана? Но чем? Волшебная палочка находилась как раз внутри заветного чулана, а беспалочковой магией мальчик владел довольно слабо, можно сказать, и вовсе не владел. Кажется, ничего не оставалось, кроме как попросить помощи у Снейпа, но для Гарри сама мысль об этом звучала дико. И вовсе не потому, что это был подлый и злобный учитель зелий – мальчик просто не умел просить помощи у кого бы то ни было, с детства привыкнув самостоятельно решать свои проблемы, использовать только свои силы и способности.

Калитка тихонько скрипнула, и спутники оказались на плитах дорожки, которую Гарри вечно скоблил до блеска. Учитель неслышно приблизился к крыльцу и собрался постучать.

— Сэр! Не надо! Я лучше сам! – окликнул его мальчик.

— Не мели ерунды, Поттер, стой рядом и не болтай лишнего.

Дверь открыл жирный братец Дадли, занимавший собой почти весь дверной проем.

— Вы кто такой? – гнусаво протянул толстяк, жуя липкий шоколадный батончик.

— Взрослые дома? – спросил Снейп, неприязненно сморщившись.

— П-а-а-п! – оглушительно заорал брат. – Тут Гарри с кем-то пришел!

— Что этот уродец еще натворил? – прорычала увеличенная версия Дадли. Дядя практически вывалился в коридор, на ходу застегивая рубашку на пухлом животе. Гарри и Снейп пока так и стояли на крыльце, даже не переступив порог.

— Его уже полиция успела схватить? Говорил я, он плохо кончит, мерзкий ленивый негодяй… — разорялся дядя; его правая рука автоматически потянулась к ремню на поясе. – Извините, сэр, – слащаво улыбнулся он Снейпу. – Мы заплатим необходимый штраф, а с мальчишкой я разберусь лично, больше такого не повторится…

— Я не из полиции, – резко перебил его профессор, инстинктивно, даже сам того не замечая, заслонив ребенка от опасности. – Я школьный учитель Поттера, и мы пришли с целью… — Гарри, непрерывно наблюдавший за дядей, пока Снейп объяснял ситуацию, понял, что вот-вот начнется кошмар. Зельевар сделал ужасную вещь – упомянул Хогвартс в доме у Дурслей, а это было равносильно самому грязному ругательному слову. Дядя багровел на глазах и, казалось, раздувался еще больше, как укушенный сотней пчел.

— Что?.. Что ты сказал? – прошипел он сквозь стиснутые зубы, и Гарри окончательно скрылся за высокой фигурой Снейпа, обнаружив, что так он чувствует себя практически в безопасности, как мышь за спиной пса перед лицом кота.

— У вас проблемы со слухом, мистер Дурсль? – ехидно поинтересовался учитель. – Может, стоит вызвать лекаря?

— Да вы… Как вы смеете… Вы из этих…

— Что здесь происходит? – послышался скрипучий голос тетки, и вскоре она сама появилась рядом с мужем, с накрученными бигуди и в шелковом домашнем халате.

Профессор подозрительно прищурился при виде тетки, и Гарри показалось, что он где-то видел уже такой взгляд учителя. «Он знает мою тетю», — сообразил вдруг мальчик и отложил эту мысль до лучших времен.

— Поттер останется на лето у меня, мы пришли забрать его школьные вещи, – без долгих рассуждений сообщил Снейп и повернулся к Гарри. – Где они?

— В чулане. Вон там, под лестницей, – пискнул мальчик. — И наверху еще, в комнате.

— Иди наверх, забирай все оттуда, я разберусь с чуланом.

Оказавшись в своей комнатке, наполовину забитой сломанными игрушками и порванными книжками, которые чем-то не угодили Дадли, Гарри покидал свои немногочисленные пожитки в наволочку, ввиду отсутствия сумки и, схватив пустую клетку Букли (слава Мерлину, тетя догадалась ее выпустить), в три прыжка преодолел лестничный пролет. Остановившись на нижней ступеньке, мальчик обнаружил, что в коридоре никого нет, а около входной двери стоит родной школьный сундук с привязанной к крышке метлой – гордостью владельца.

Из гостиной слышались приглушенные голоса. Гарри по привычке стал прислушиваться к разговору взрослых, прислонившись к дверному косяку.

— А что скажут соседи, если он куда-то денется? – послышался взволнованный голос тетки.

— Это единственное, что вас волнует? – ответил Снейп. – Скажете, что Поттер в лагере или где-нибудь еще.

— Следующим летом опять пришлете нам этого поганца? Может, себе оставите, если он вам так нужен? — прогрохотал дядя.

— Я не намерен отвечать вам на этот вопрос, – презрение в голосе учителя, наверно, можно было бы собрать во флакон для зелий и использовать в качестве ингредиента одного из сильнейших ядов. – Но я вам настоятельно рекомендую внимательнее следить за мальчишкой, у него не должно быть сломанных конечностей, – предостережение, несмотря на спокойный тон, звучало как угроза. Тетя при этих словах только сдавленно ахнула.

— Он вечно шляется неизвестно где, как за ним уследишь, — прорычал дядя. – Мерзкий выкормыш, колдовское отродье…

— Достаточно, – оборвал Снейп эту тираду злословия и встал, судя по скрипнувшему креслу. – Кажется, мы выяснили все, что хотели, и на этом я поспешу раскланяться. Искренне надеюсь, что у меня не будет больше повода вновь посещать столь гостеприимный дом, – выплюнул учитель напоследок и так стремительно вышел из комнаты, что чуть не врезался в Гарри, замершего от изумления. «Он что, защищал меня перед ними?» —ошарашенно подумал мальчик

Профессор, мрачный, как никогда, молча подтолкнул ученика в сторону выхода, и мальчик, все еще в прострации, закинул наволочку с вещами в сундук, захлопнул крышку и покрепче привязал метлу. Снейп взмахнул рукой, и сундук, к ужасу тети, тут же принявшейся вертеть головой по сторонам (не увидел ли кто?), поплыл к калитке, немного покачиваясь. Гарри подхватил клетку Букли (понадеявшись, что она догадается полететь сразу к профессору?) и зашагал по тропинке за учителем. За калиткой, тщательно проверив отсутствие наблюдателей, он взялся одной рукой за сундук, другой крепко сжал запястье мальчика, и две фигуры снова исчезли с этой улицы, чтобы больше не появляться здесь этим летом.

*От автора: Уважаемые читатели, если в этой главе кто-то увидит слэш – учтите, вам показалось. В данном произведении слэша нет и не будет.

«Как же так? Неужели теперь и он охотится на мальчишку?» – печально размышлял директор, стоя у высокого резного окна кабинета и глядя на окрестности Хогвартса. Стальная гладь озера то и дело покрывалась кружевной рябью под порывами летнего ветра, над Запретным Лесом кружилась стая фестралов – Альбус не любил их, эти животные вызывали у него горестные воспоминания, которые он старался держать в самых дальних закоулках многолетней памяти. «Мало ему Тома…»

Старик внимательно следил за событиями, происходящими в мире и, даже при явном отсутствии магических катастроф в Англии и за ее пределами, он мог с уверенностью утверждать, что война наступит, рано или поздно, (и каков будет ее исход, остается только гадать). Директор ощущал надвигающуюся грозу спонтанно, да и к тому врожденные способности к прорицанию давали о себе знать, несмотря на то, что маг не считал необходимым развивать такой неточный дар. «Надеюсь, Северус сумеет уберечь мальчишку и на этот раз…» – постарался успокоить себя старик, вертя в пальцах лимонную дольку. «Хотел бы я уберечь, заслонить вас всех от беды… Только вот не знаю как».

Это лето обещало быть напряженным.

— // — // —

На этот раз Гарри со Снейпом очутились перед самой калиткой дома учителя. Мальчик поспешил вывернуться из хватки профессора и завертелся на месте как волчок.

– Нас никто не заметит? – удивился он такой конечной точке аппарации.

– Нет, – сухо ответил Снейп. – Внутрь, живо, – грубо скомандовал он. Чемодан Гарри вместе с совиной клеткой, как ни в чем ни бывало, продолжали свой путь до комнаты, и мальчик собрался сбежать вслед за своими вещами.

– Иди на кухню и жди там, – не дал ему совершить задуманное учитель и Гарри, внутренне сжавшись, протопал к уже знакомой табуретке. Теперь он наблюдал за профессором, который принялся делать какие-то пассы в коридоре, поворачиваясь на все четыре стороны света. Секунду помедлив, мужчина направил палочку и на ребенка, от неожиданности чуть не свалившегося с табуретки.

– Что вы делаете? – голос мальчика, несмотря на все прилагаемые усилия, ощутимо дрожал, сам же он заслонился рукой и втянул голову в плечи.

– Ничего, – усмехнулся Снейп, с тревогой наблюдая за такой реакцией. На самом деле, ему было вовсе не до смеха. «Поттер, Поттер, а ведь в школе ты совсем другой…Смелее, наглее, предприимчивее… Ах, ну да, не у одного меня имеется маска…»,– возникла внезапная мысль.

Профессор опустил палочку и сел за стол напротив Гарри. Почти минуту он рассматривал мальчишку, похожего на взъерошенного воробья на ветке. От такого пристального взгляда мальчику стало несколько не по себе, и он вцепился в края табуретки так, что побелели костяшки пальцев.

– Сэр? – не выдержал Гарри. – Что вы на меня так смотрите? Я же вам говорил, что они…

– Тихо, Поттер. Я сейчас думаю о том, как нам с тобой прожить несколько недель в одном доме и обойтись без жертв, черт возьми, – неожиданно признался зельевар, по привычке барабаня пальцами по столешнице и не сводя сверлящего взгляда с мальчишки.

– Я…

– Замолчи. Слушай меня внимательно и не смей перебивать, – дождавшись, пока Гарри нерешительно кивнет, он продолжил: – Пока ты находишься в моем доме, тебе нужно соблюдать всего несколько простых правил. Тебе, я надеюсь, хватит ума их запомнить? Или лучше записать?

– Я запомню, – такой поворот разговора приводил Гарри в привычную реальность, с правилами и угрозами. Это немного успокаивало – не ахти что, конечно, но лучше, чем ледяной прицел глаз.

– Так. Замечательно, – Гарри показалось, что Снейп даже это слово произнес с отвращением. – Первое: никуда не лезть без разрешения, не заходить в другие комнаты, кроме необходимых. Живешь там же, где спал.

– Так. Замечательно.

«Снейп даже это слово произносит с отвращением», — подумал Гарри, а профессор тем временем продолжил:

– Первое: никуда не лезть без разрешения, не заходить в другие комнаты, кроме необходимых. Живешь там же, где спал.

Гарри снова кивнул.

– Второе: не мешать мне во время работы, за исключением чрезвычайных ситуаций, – профессор нахмурился и с сомнением спросил: – Здесь есть незнакомые слова?

– Нет, сэр. Все ясно, – вздохнул мальчик. Снейп с подозрением прищурился – мальчишка что-то уж слишком покладист, до сих пор не возмущается и не орет, что совершенно ему несвойственно: наверно, задумал пакость… Ну что ж, на этот случай есть сигнальные чары, он собирался применить самые легкие из них. Стоит паршивцу сунуть свой нос куда не следует… Гарри нервно заерзал на своем насесте и снова принялся грызть ногти.

– Руки, Поттер! – рявкнул учитель. – Что за дебильная привычка? – Тот дернулся, как от удара и еще сильнее вцепился в табуретку.

– Последнее, Поттер, самое для тебя сложное, но, тем не менее, самое главное: слушаться меня, вести себя тихо и не задавать дурацких вопросов… Все понял?

– Это еще три, – пробормотал Гарри.

– Что?

– Ничего-ничего…

– Вопросы есть?

– Дурацкие? – чуть улыбнулся мальчик и тут же пожалел об этом – учитель шуток не понимал, или старательно прикидывался, что не понимает. Снейп подошел к нему вплотную и едва заметно сморщил нос:

— Сходил бы ты, помылся, что ли. Полотенце возьми в ванной, на полке.

– Хорошо, – мгновенно вскочил Гарри, радуясь, что может, наконец, исчезнуть из кухни. Он взлетел по скрипучим ступенькам на второй этаж, перепрыгивая каждую вторую, вытащил из сундука чистую одежду и поспешил в ванную.

Каким же наслаждением было встать под горячую воду и смыть с себя пот и грязь! У тети с дядей мальчику обычно не оставалось горячей воды, ее всю спускал Дадли, а ждать, когда она снова нагреется, было нельзя – Петунья давала племяннику пятнадцать минут на все про все.

Гарри нащупал на полке у раковины какие-то емкости и взял ближайшую слева, ведь, если учитель велел ему отмыться, то не будет против одолжить ему средства для этого. Сквозь клубы пара мальчик разглядел надпись – это оказался шампунь. «Шампунь! Подумать только, у профессора есть шампунь! Только он, наверно, так и не догадался, как им пользоваться», – похихикал Гарри, представляя, как тот яростно сражается с упаковкой и, в конце концов, швыряет ее об стенку…

Мальчик, по привычке, помылся довольно быстро, и, облачившись в очередную безразмерную футболку брата, отправился к себе. Толкнув дверь, он обнаружил посреди комнаты Снейпа, повторяющего те же движения палочкой, что и ранее в коридоре и бормочущего слова на латыни. В ответ на его действия стены помещения начинали светиться оранжевыми оттенками, теплыми и уютными, а в воздухе появился слабый запах озона. Учитель несколько устало присел на подоконник; на фоне светлого окна его силуэт казался совершенно черным.

– Иди сюда, – поманил он мальчика. Гарри кинул грязные вещи на кровать и сделал пару шагов вперед, не решаясь подходить ближе. Мужчина равнодушно наблюдал за попытками мальчика казаться невозмутимым.

– Хватит идиотничать, подойди ко мне, я должен на тебя защиту поставить.

– Зачем? – удивился мальчик. – Защиту от кого?

– От тебя самого, Поттер, – не стоило сообщать пацану подробности, решил Снейп, не уточняя, что это за защита. Точнее, защита в сочетании с Чарами Тени.

– Не надо, профессор, – начал Гарри. – Я не хочу…

– Я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет, встань прямо, – нетерпеливо рявкнул мужчина. – Хватит ныть. Не шевелись.

Дальше происходило то, что мальчик с трудом мог назвать магией – зельевар отложил палочку в сторону, закрыл глаза, как будто собирался вздремнуть и, не дотрагиваясь до ребенка, нарисовал кончиками пальцев нечто вроде контура в воздухе.

Действо продолжалось от силы минуты две – Гарри показалось, что прошла вечность. Время замерло, и мальчик задрожал, ощущая, как по спине стекают капельки воды с мокрых волос. Наконец Снейп уронил руки на колени и сгорбился, вытянув ноги. Лоб его покрылся испариной, и сам он заметно побледнел, хотя и так не отличался смуглостью.

– Что с вами, сэр, вам плохо? – обеспокоено спросил мальчик. – Это из-за того, что вы колдуете без палочки?

Профессор покачал головой, не то подтверждая, не то опровергая предположение, выпрямился и направился к выходу.

– Вот еще что, Поттер. Чтобы в этой комнате был порядок. Тебе знакомо, что это?

– Да, сэр.

Мужчина кивнул и скрылся из виду, и Гарри тут же повалился на кровать и, наконец-то, полностью расслабился. Это был самый удивительный день за все время, проведенное не в школе и не у Рона. Уже перевалило за полдень, а на него никто не наругался, не ударил и даже не назвал уродом, по крайней мере, вслух. Этого было вполне достаточно, чтобы считать день счастливым.

Еще немного повалявшись, мальчик понял, что успел проголодаться. Спустившись на кухню, он обнаружил там тишину и пустоту. «Так, Снейп насчет еды распоряжений не давал… Интересно, а сам он ест вообще?», – Гарри с вороватым видом пошарился по полкам, стараясь производить как можно меньше шума; из съестного он нашел только картошку, пару луковиц и десяток яиц. Мальчик собирался уже сварганить что-нибудь съедобное, но в этот момент на кухню зашел учитель в серой домашней рубашке с закатанными рукавами, и Гарри отскочил от раковины.

– Ты собрался готовить? – удивился профессор.

– Я есть хочу, – тихо ответил ребенок. – Что такого?

– Да нет, ничего, – Снейп щелкнул пальцами, и рядом с Гарри появился домашней эльф в наволочке с гербом Хогвартса.

– Добби? – радостно воскликнул Гарри. – Ты?

– Гарри Поттер, сэр, приветствую вас, – существо качнуло ушами в поклоне. – Профессор Снейп, сэр, мое почтение, – эльф поклонился и учителю.

– Приготовь поесть, пожалуйста, Добби, – довольно приветливо попросил зельевар. Мальчик удивленно поднял голову – вот уж не подумал бы, что такой, как Снейп, будет настолько вежливо обращаться с домовиком.

Существо с воодушевлением закивало и вскоре, подчиняясь неведомой силе, по кухне закружилась посуда – сковородки, ножи, доски, сама собой почистилась картошка, и накрошился лук. Добби тихонько хлопал в ладоши и поминутно оглядывался на Гарри, обалдевшего от такой картины. Мальчик никогда раньше не наблюдал непосредственно за самим процессом готовки, и теперь его уважение к домашним эльфам выросло в сотни раз: маленькое существо колдовало без палочки и других подручных средств, и выглядело бодрым и веселым, тогда как Снейп после нескольких минут беспалочковой магии походил на выжатый лимон. Гарри, конечно, подозревал, что тут дело не столько в силе самого профессора, а в том, что магический потенциал волшебных существ гораздо больше человеческого. Они просто-напросто сильнее людей, может, их потому и презирают, что боятся…

Профессор понаблюдал пару минут за процессом и вышел из кухни.

– Как ваши дела, Гарри Поттер, сэр? – с улыбкой осведомился эльф, уставившись на мальчика круглыми блестящими глазами, в каждом из которых Гарри ясно видел свое отражение.

– Хорошо, спасибо, Добби. А ты как? Тебе нравится в школе?

– Эльфы не любят Добби, – погрустнел домовик. – Говорят, что он плохой эльф.

– Почему?

– Потому что Добби свободный эльф и работает за деньги, – подбоченился бунтарь.

– Ну и хорошо! А люди в замке тебя не обижают? Снейп, например?

– Нет-нет, Гарри Поттер, сэр! – эльф так замотал головой, что, казалось, она вот-вот открутится от тонкой шеи и покатится в угол. – Профессор Снейп, сэр, всегда добр и вежлив, и благодарит Добби за работу. И не только Добби, но и других домовиков тоже. Эльфы любят профессора Снейпа, сэра.

Мальчик, услышав такое заявление, в буквальном смысле поперхнулся воздухом. Снейпа любят. Неужели это возможно? Снейп кого-то благодарит. Добро пожаловать в параллельный мир.

– Да, похоже, его только эльфы и любят, – мстительно отметил мальчик.

Добби же сердито нахмурился и отвернулся в сторону.

– Гарри Поттер, сэр, Добби знает что-то важное.

– Что?

Эльф открыл рот, чтобы выдать секрет, но не смог произнести ни слова.

– Тебе нельзя этого говорить, да? – догадался мальчик.

– Нельзя, сэр, вы правы, – вздохнул домовик. – Но другое можно. Гарри Поттер, сэр, Добби считает, что профессор Снейп – очень хороший человек, – протарабанил он с полной уверенностью.

Здрасьте, приехали, называется…

– И с чего это ты решил? – недоверчиво покосился мальчик на дверь кухни.

– Эльфы видят суть людей. Эльфы знают, – с гордостью ответил Добби. – Добби сказал правду, Добби никогда не врет, – продолжал неустанно тараторить эльф. – Еда готова, сэр, Добби должен идти.

Гарри рассеянно махнул рукой, и домовик исчез. На плите остались две здоровенные дымящиеся сковородки, полные еды. Запах выманил учителя из подвала, где он проводил практически все свое время; зельевар поел так быстро, словно собирался побить рекорд, и про мальчика он, казалось, снова забыл, а это вполне устраивало их обоих. Гарри нисколько не смущало такое отсутствие внимания «очень хорошего человека» – можно было не опасаться насмешек и язвительных замечаний.

К вечеру мальчик осмотрел почти весь дом, благо осматривать было особо нечего – интерес могла представлять разве что библиотека, но это было явно не по Гарриной части. «Интересно, а гулять-то мне можно?» – задумался ребенок, подскакивая на одной ноге у кухонного окна. Решив, в итоге, что ничего плохого он не делает, правила не нарушает, Гарри неслышно выскользнул на крыльцо и с удовольствием вдохнул остывший воздух, сохранивший отголоски свежести после вчерашней грозы. Небольшие лужицы, блестевшие на дорожке, мальчик перескочил все так же на одной ноге и, толкнув скрипучую калитку, очутился на узкой улочке. Поглядев по сторонам, Гарри пошел направо – слева зданий больше не было, за профессорским домом темнел лес, и даже гриффиндорцу хватало благоразумия не соваться туда под вечер. В пределах видимости дома были невысокие, в сумерках невозможно было различить надписи на табличках с адресами. В доме у первого встретившегося перекрестка светились несколько окон, и внутри происходило какое-то движение. Гарри от нечего делать понаблюдал немного за этим жильем и повернул обратно – летом темнело быстро и, хотя мальчик и не знал, заметил ли Снейп его отсутствие, проверять, как он относится к поздним возвращениям, не хотелось.

– Где ты пропадал? – мрачно спросил учитель, когда Гарри появился на кухне.

– Гулял, – коротко ответил мальчик, косясь на сковороду с картошкой. – Недалеко.

Профессор отодвинул тетрадь, в которой непрерывно вел записи (Гарри представил спящего Снейпа, продолжавшего строчить), ухватил сковородку и поставил ее перед Поттером.

– Доедай все.

Мальчик охотно накинулся на еду, никак не мог он привыкнуть к мысли, что, по крайней мере, этим летом ему не придется голодать – профессор мог и ругаться на него, и смеяться над ним, но кормить – кормил, за одно это Гарри готов был стерпеть многое.

– Поттер, в связи с некоторыми… обстоятельствами, я требую, чтобы ты был дома каждый день не позже семи часов вечера, – внезапно сообщил учитель, и мальчик так и замер с вилкой во рту.

– Семи? – удивился Гарри. – Так рано? И что мне делать весь вечер?

– Тебе трудно найти себе занятие? Ты точно в этом уверен? – изогнул бровь Снейп, немного наклонившись вперед. Мальчик отшатнулся.

– Нет… нет, сэр, я найду себе занятие, уроки поделаю, например, – профессор сделал вид, что удивлен до глубины души.

– Гениально, Поттер! Как ты только додумался до такого?

Мальчик нахмурился.

– Мне нужны будут книжки, наверно, кроме учебников.

– Можешь пользоваться в библиотеке всеми, что откроются. Если не будут открываться, то и не пытайся.

Гарри сдавленно улыбнулся. Как любой нормальный ребенок (опять же, кроме Гермионы), он не любил возню с книжками, предпочитая ей разные игры. Снейп зря беспокоился за свои бесценные книги – у мальчика и в мыслях не было осуществить покушение на пыльные фолианты. Уроки, конечно, стоило сделать – Гарри вовсе не понравилось в прошлом сентябре по ночам поспешно нацарапывать ненаписанные за лето сочинения. По правде говоря, у него была возможность сделать уроки и раньше, после того, как его забрали братья Уизли, но среди гвалта и повального веселья мальчик так и не вспомнил про домашние задания. Какие уж тут задания – вокруг то и дело взрываются навозные бомбы, воняет неправильно сваренными зельями, а сам ты щеголяешь то со слоновьим хоботом, то с павлиньим хвостом…

– Поднимайся к себе, Поттер, и почитай что-нибудь что ли, буквы, я надеюсь, ты не успел забыть?

Мальчишка обиженно фыркнул и по привычке собрался помыть посуду. Профессор не сразу понял, что Гарри ищет у раковины.

– Для мытья посуды существуют заклинания, ты не в курсе?

Конечно, он был не в курсе, особенно в свете того, что проживающим с магглами ученикам Хогвартса было запрещено колдовать летом – причем, если от Министерства за нарушение секретности могло прийти лишь предупреждение (по крайней мере, на первый раз), то от Дурслей мог случиться такой нагоняй, что Гарри рисковал напрочь забыть, зачем нужна волшебная палочка.

– Ладно, я пойду тогда, спокойной ночи, – пожал плечами мальчик.

– Свободен, – мрачно ответил Снейп, не поднимая склоненной над записями головы.

Гарри вприпрыжку бежал по влажной утренней траве навстречу яркому слепящему солнцу. Сначала мальчик бежал в ботинках, но вскоре снял их и продолжил босиком — голые пятки приятно холодила росистая трава, а края штанов пришлось завернуть, чтобы не намокли.

Гарри проснулся сегодня рано и не захотел валяться — сквозь шторы пробивались тонкие приветливые лучи света, с мечущимися в них пылинками. Зачарованно поводя по ним ладонью, он подошел к окну и забрался на подоконник. Букля, прилетевшая, видимо, ночью, ласково ухнула и села мальчику на плечо.

На улице еще только рассветало, но уже было видно каждую мелочь. Блестящие камни садовой дорожки так и манили прогуляться, на забор вскочила пушистая рыжая кошка и замерла, виляя хвостом. Притаившись в ожидании добычи и прижимая уши, она спрыгнула вниз, среди высокой травы то и дело виднелась ее мохнатая спинка.

Натянув штаны и рубашку, мальчик заметил, что одежда несколько уменьшилась в размерах — на рубашке также исчезли заплатки, а брюки не пришлось затягивать ремнем. Это обстоятельство очень ободрило его, Гарри мухой слетал в ванную, сунул голову под холодную воду, чтобы проснуться окончательно и, стараясь не топать как слон, со скоростью молнии вылетел во двор. Полный хороших предчувствий и радостных ожиданий, мальчик промчался до конца улицы туда же, где был вчера. Собака в одном из дворов, мимо которого он пробегал, собиралась на него залаять, но захлопнула пасть, не успев начать.

Пересекая широкий луг, Гарри заметил вдалеке черную блестящую гладь воды; озеро оказалось небольшим, посреди него располагалась пара островков, у самой кромки воды крепились старенькие рассохшиеся мостки, на песке валялся забытый детский совочек.

Солнце припекало все сильней и сильней, день обещал быть жарким — и Гарри, вспомнив, что еще не завтракал, с прежней скоростью устремился в обратную дорогу.

На этот раз Снейп не услышал, как вошел мальчик, ведь тот был босиком. Профессор с самым мирным видом сидел у окна и попивал кофе, листая затрепанную тетрадь.

— Доброе утро, сэр? — с сомнением произнес Гарри, ожидая чего угодно в ответ. Учитель едва заметно кивнул, даже не глядя на мальчишку.

— Каша на плите, клади ешь.

Гарри уселся напротив профессора и заработал ложкой.

— Сегодня тоже Добби придет? — ответа не было. — Сэр?

— Поттер, правила, — одернул его учитель. Звучало это примерно как приказ собаке «место!».

— Но это был не дурацкий вопрос!

— И сколько таких еще будет?

Гарри вздохнул — ему не хотелось лишний раз злить Снейпа, но находиться в одной комнате и все время молчать было очень сложно. Сразу начинало казаться, что они поссорились и не разговаривают…

— Только один. Наверно, — ответил мальчик по возможности правдиво.

Снейп недовольно поморщился.

— Заклинание готовки закреплено на три дня, — встретив недоуменный взгляд Гарри, он переключил тон на «разговор с дураком». — Еда будет сама готовиться.

— Ого, — выдохнул мальчик. — А почему люди так не делают? — любопытство заставило Гарри забыть о своем намерении не злить Снейпа. Он подумал в этот момент о миссис Уизли, большую часть времени проводящую на кухне.

— Похоже, что ты не способен сдерживать даже простейшие обещания, Поттер, — сердито отложил тетрадь профессор. — Это был твой последний вопрос.

— Да, сэр, — вздрогнул мальчик. «Неужели так сложно просто ответить?»

— На это требуется слишком много магической энергии. А теперь доедай и выметайся вон.

Гарри замолк. Какая-то очень важная мысль вертелась на задворках сознания, и вскоре он сумел поймать ее. Еще один вопрос было просто необходимо задать. Мальчик в глубокой задумчивости уставился на Снейпа, нервно постукивая ложкой по зубам. Противный монотонный звук вскоре вывел профессора из себя, и он громко хлопнул тетрадью по столу.

— Ну?!

— Мнеможноколдоватьпокаяувас? — протарабанил Гарри пулеметной очередью.

— Ты испытываешь мое терпение? Не советовал бы тебе этим заниматься, — прорычал учитель. — Пошел прочь.

Тут мальчик тоже разозлился. В конце концов, чем он заслужил такое обращение? Конечно, ничего необычного в поведении Снейпа не наблюдалось, и разумом Гарри понимал, что ничего ужасного не происходит, профессор всегда груб, как неотесанное бревно… И сейчас он разозлит учителя, если продолжит. Но дело того стоило, и отступать храбрый гриффиндорец не собирался.

— Мне можно колдовать пока я у вас? — упрямо повторил Гарри, отходя на всякий случай к двери.

Профессор задумался. Мальчишка наверняка знает (а иначе что бы еще вызвало такой вопрос?), что в семьях волшебников детям позволено колдовать летом, благо они находились под присмотром благонадежных взрослых. Удивительно конечно, что он вообще счел нужным задать такой вопрос…

— Нет, — отрезал профессор и, пресекая попытки Гарри начать возмущаться, добавил: — Палочку отдашь мне. Сейчас же.

Мальчик едва не задохнулся от такой несправедливости.

— Но вот родители Рона…

— Меня совершенно не интересует, что происходит в семье Уизли или в любой другой. Через пять минут палочка должна быть у меня, и лучше тебе принести ее самому.

— Но профессор! Я буду осторожным…

— Минута уже прошла.

— Меня не заметит ни один маггл.

— Вторая заканчивается.

— А как я буду делать уроки? — применил последний слабый аргумент Гарри.

— Твои проблемы. У тебя осталось две минуты.

— Но сэр! — крикнул Гарри и замолчал, пытаясь придумать очень убедительный повод для использования магии. Пока такого не нашлось — даже насчет уроков мальчик был не уверен — нужна ли там волшебная палочка, ведь задания давались с учетом того, что маглорожденные тоже должны были их выполнить — а им как раз не разрешалось колдовать на каникулах. «Какой же я дурак, — грустно подумал он, — Нужно было не спрашивать разрешения».

— Через полминуты я поднимаюсь наверх, — с намеком на издевку заметил Снейп.

Мальчика передернуло, когда он представил, как профессор вскрывает его сундук с обносками брата и смеется над ним. Ладно, черт с ней, с палочкой. Про мантию невидимку он же ничего не знает.

Палочка с глухим стуком опустилась на столешницу, и профессор движением фокусника убрал ее в карман. Гарри отступил на пару шагов и обернулся:

— А я буду без палочки колдовать! — отчаянно заявил он.

— Да ради Мерлина.

Попытка прожечь взглядом дырку в тетради, которой заслонился Снейп, не увенчалась успехом — бумага даже не задымилась. В голове сию же минуту возник тысяча и один план захвата палочки, один похлеще другого. Очень хотелось совершить нечто безумно дерзкое, чтобы доказать и профессору, и самому себе, на что он способен. Однако мысль о том, что произойдет потом, все же останавливала Гарри — он представил, какой подзатыльник может отвесить профессор, будучи посильнее жирного дядюшки — и все гениальные планы казались уже не такими замечательными. Пообещав себе позже вернуться к этому вопросу, мальчик, стараясь сохранять серьезный вид, вышел на улицу.

Камни дорожки успели порядком нагреться, и было очень приятно касаться их голыми пятками. Об ноги потерлась знакомая рыжая кошка, он погладил ее — она выгнула спинку и потыкалась мордочкой в ладонь.

— Как тебя зовут? — ласково спросил Гарри. — Ты чья? — кошка мурлыкнула и скрылась в траве.

Довольно быстро Гарри оказался на пересечении знакомых уже улиц — и неожиданно почувствовал чей-то пристальный взгляд.

— Привет! — невысокий, полноватый мальчик примерно его возраста вышел навстречу. — Я Майк, а ты?

— Я Гарри, — о своей фамилии он решил пока умолчать.

— Ты здесь давно? Что-то я тебя раньше не видел.

— Только несколько дней, — улыбнулся Гарри. — А ты?

— Я то? Да, после школы сразу приехал. А ты из какой школы?

— Из Хо…эээ…Итона, — гриффиндорец не был уверен, что правильно назвал школу, куда вроде собирались отправить Дина Томаса. Ой… А если и Майк оттуда?

— Не слышал о такой, наверное, в захолустье каком-нибудь, — скривился его новый знакомый.

— Это в Шотландии, — торопливо подсказал Гарри. — А ты здесь с кем? — постарался он сменить тему.

— С бабушкой и дедом, — снова недовольно сморщился Майк, что-то малфоевское проскальзывало в его манерах, однако Гарри это не смущало — после летнего «общения» с родственниками и Снейпом он был рад любому нормальному человеку. — Я на лето приехал, у меня скоро родится сестра, — при этих словах Майк просиял. — Маме не до меня пока. А ты с родителями?

— С дядей, — не моргнув глазом, соврал Гарри, представив, как перекосило бы Снейпа, услышь он его сейчас. — С троюродным, — смягчил он приговор.

— Я видел, ты вышел воооон из того дома… — махнул рукой приятель. — Это разве не заброшенный дом?

— Нет, — удивился мальчик.

— Там призраки живут! — Майк состроил страшную рожу, изображая висельника. Гарри захихикал.

— Там мы с дядей живем, вообще.

— И нет даже самого маленького призрака?

— Сэээр, если я встречу хоть одного, я непременно сообщу ему, что вы желаете его лицезреть, — Гарри отвесил шутливый поклон, и Майк хлопнул в ладоши.

— Пошли к озеру! — крикнул он и, не дожидаясь Гарри, побежал вперед. — Ты еще не был на острове? — донеслось уже издалека.

— Нет! А ты?

— А я достану лодку и поплыву! Хочешь со мной?

— Конечно!

Друзья понеслись к озеру, не теряя времени. Ветер резко свистел в ушах, мимо мелькали дома, заборы, деревья…

— Купался уже?

— Нет еще, не успел, — Гарри совсем не хотелось сообщать, что он практически не умеет плавать.

— О, кстати, вон там рыбаки сидят! Пойдем к ним?

— Рыбаки?

— Ну да, мне даже иногда половить дают. Ты как, любишь рыбачить?

— Ээээ…не знаю, я никогда…

— Тебе понравится, это так круто! — Майк радостно принялся объяснять, как надо ловить рыбу, хвастаться своими гигантскими уловами, явно привирая при этом так, что по его словам выходило, будто он выловил несколько раз подряд чуть ли не акулу. Гарри про себя только посмеивался — если бы Майк узнал про его подвиги…

Рыбаки приветливо поздоровались с мальчишками, только попросив их не сильно шуметь. Гарри был в восторге от происходящего — Снейп зря считал, что ему не хватает на что-либо терпения — сейчас мальчик понимал, что он готов часами наблюдать за поплавком и не скучать — на самом деле любое новое занятие увлекало его целиком, если оно было достаточно интересным.

— Ты бы познакомил меня со своим товарищем, — обратился к Майку старик, которого, кажется, звали Джон.

— Это Гарри, мой друг, — охотно отозвался приятель.

— О, Гарри — отличное имя, — закивал рыбак. «Хорошо, что вы не знаете мою «отличную» фамилию», — подумал мальчик, забыв на секунду, что перед ним маггл. — Сходили бы вы искупались, герои, вода уже прогрелась.

— Пошли? — оглянулся Майк.

Добравшись до открытого участка берега, он быстро стянул шорты и футболку и плюхнулся в воду с разбега. Гарри с некоторой опаской наблюдал за этой картиной и думал, что ему делать…Если залезать в воду, обнаружится его неумение плавать, если не подходить — выставить себя не только неумехой, но и трусом. Ни один вариант не устраивал мальчика, и он решил поступить как всегда — довериться своей везучести.

Раздевшись и отойдя как можно дальше, он разбежался и, высоко подпрыгнув, бухнулся в воду, подняв каскад брызг. Прохладная вода заставила задохнуться, когда Гарри окунулся с головой, с облегчением нащупав дно кончиками пальцев.

— Поплыли к острову! — позвал внезапно Майк с хитринкой в голосе.

— Слишком далеко, не доплывем!

— Ага! — с видом разгадавшего загадку гения сощурился он. — Ты боишься!

— А вот и нет! Он далеко!

— Боишься! — продолжал дразнить приятель, явно нарываясь.

— Нет! — нахмурился Гарри.

Майк скрылся под водой и вскоре вынырнул за его спиной.

— С такими как ты знаешь, что бывает? — он быстро зачерпнул воды ладонью и плеснул в сторону друга. — Таких забрызгивают! На старт… Внимание… Марш!!

Водная битва продолжалась до тех пор, пока мальчишки не вымотались окончательно. Лежа на песке и глядя в безоблачное небо, Гарри думал, что этот день пока самый счастливый за это лето. Сожаления о конфискованной волшебной палочке показались ему сейчас просто смешными — зачем ему магия, если самое настоящее волшебство так близко… Яркое летнее солнце, прохладная вода, радуга, возникающая в шлейфе водяных капель, приключения, новые друзья — вот они, истинные чудеса… И, конечно, хотелось, чтобы так продолжалось вечно…

— // — // —

Неказистый домишка возвышался посреди таких же чуть покосившихся строений. Улица была похожа на ряд полусгнивших зубов в челюсти постаревшего великана, покусившегося на слишком крепкую добычу. Из труб некоторых домиков валил дым — но не красивых радужных оттенков — здесь виднелся темно-зеленый, буро-коричневый, серо-золотистый цвета. Зелья, от которых исходил пар такой окраски, могли быть и более сложных цветов, особенно те зелья, которые не входили в Реестр Допустимых Снадобий. Жившим в этом отдаленном районе ведьмам, колдунам и прочей нечисти человеческого и не совсем человеческого происхождения не оставалось ничего другого, кроме как пытаться выжить путем нарушения закона — многим не удавалось легально устроиться на работу — кто возьмет сотрудника-оборотня? Или вампира? А ведь это были еще одни из самых безобидных отбросов общества, проживающих в этом захолустье.

Дверь домика распахнулась с надрывным скрипом, и наружу вышел мужчина лет пятидесяти. На самом деле он был немного моложе обозначенной цифры; но образ жизни и влияние луны сказывались на внешности и отнимали колоссальные силы. Восстановиться полностью удавалось редко.

Почесав затылок, он уселся на ступеньки собственного крыльца и задымил сигаретой.

Проклятое чутье не давало покоя. Безоблачное небо над головой, яркое солнце, согревающее плечи мягким объятьем успокаивали, убаюкивали; на ресницах дрожали солнечные блики. Но луна, коварный сизый блин, обостряла чувства до предела — человек еще задолго до превращения переставал понимать, где кончается реальность и начинается трясина зыбкого ужаса. Где кончается человек и начинается волк. Закрываешь глаза и ощущаешь вздыбленную шерсть на загривке, мощные, смертоносные лапы с когтями-лезвиями, челюсти, сжатые в неутомимой голодной ярости… Открываешь — и видишь собственные ладони, с мозолями от постоянной работы (маг часто подрабатывал ремонтом, стараясь делать как можно больше именно вручную — магия не так надежна и долговечна).

Автоматически пошарив рукой под ступенькой, оборотень нащупал прохладное стекло — со вчерашнего на дне плескалось немного выпивки. Глядя как загипнотизированный на блестящий бутылочный бок, он осознал, что сегодня и не притронется к ней. «Да что это со мной? Нервы? Не может быть… Сколько уже лет превращаюсь, а такого еще не было, — размышлял он. — Да и что ТУТ может случиться, в этакой дыре-то?». Даже авроры наведывались сюда раз в столетие, лениво устраивая обыски и облавы. У него самого к тому же и не имелось ничего запрещенного — если не считать собственную персону — так что тревога была по меньшей мере необоснованной.

В голове еще с утра поселился неутомимый молотобоец. Несмотря на это, сегодня надо было починить часы для миссис Олдкрон из соседней деревни, подправить забор у соседей и позаниматься переводом рун с Аланом, сыном знакомых вампиров. Работа обеспечивала надежную возможность отвлекаться от печальных размышлений.

Часы он починил довольно быстро, как раз успел к приходу Мари — маленького создания с белым бантиком. Маг улыбнулся пятилетней вейле.

— Это вам, — девочка протянула ему конверт с деньгами, он кивнул. — А это для вас и ваших друзей, — красиво обернутую бутылку вина. «Для ваших друзей, — чуть не сорвался оборотень. — Двое из них мертвы, один в тюрьме».

— Ну что ты, зачем? — вместо этого смутился он. — Это же просто часы.

— Они очень дороги моей матери, — с необычайным достоинством ответила Мари, гордо вздернув подбородок. — Это родовой артефакт. Мама просит прощения, что не может забрать их лично.

— Ничего страшного, передай ей, что всё в порядке, — девочка кивнула и, обняв коробку с часами, скрылась в камине.

Алан сегодня был очень рассеян и то и дело забывал значения рун.

— Что с тобой? — сочувственно спросил учитель. — Что-то случилось?

— Вы не чувствуете холода? — наклонил голову тонкий бледный мальчик. — Холод идет сюда. Пустота и страх. Я чую это.

— Я тоже, — кивнул оборотень.

— Из-за луны?

— Не только.

Здесь, в этой деревне, все жители знали друг друга и понимали с полуслова. Оборотни, вампиры, некроманты и другие обитатели этого места считали себя неким братством. Объединенные общей бедой, выброшенные на обочину социальной жизни, эти существа больше всего ценили связи с такими же, как они — круговая порука служила лучшей мотивацией в случае непредвиденных ситуаций держать язык за зубами.

— Вы тоже боитесь, да, учитель? — наклонился к нему Алан. — Если что-то случится, всегда можете скрыться у нас, для вас открыт вход, вы знаете.

— Да, — вздохнул маг.

День плавно подходил к концу, тревога, нарастающая по экспоненте, грызла все сильнее и настойчивее. Ночь вступала в свои права, затягивая солнце за горизонт. Луна поднималась всё выше и выше, Лунатик ощущал, как режет глаза, а зрение теряет свою четкость. Тело ломило, плечи начинало сводить судорогой, конечности постепенно немели, будто отмирая, вдалеке взвыл кто-то из его собратьев — только выше рангом — умеющий превращаться по своему желанию.

Луна поднялась почти над самой головой, когда тело мага пронзила острая знакомая боль. Человеческий разум сохранялся до самой конечной точки превращения, причудливо переплетаясь с животными инстинктами. Скорчившись на пороге своего дома, ускользающими остатками сознания он уловил некое движение у самых ворот. Приглядевшись, оборотень так и замер — нечто между человеком и волком.

— Ты?!

Прошло несколько дней, заполненных беготней, купанием и бесконечным весельем. Жизнь Гарри, по его собственному мнению, постепенно налаживалась, несмотря на постоянные издевки Снейпа и его бесчисленные, необоснованные запреты и требования.

Профессор постоянно пребывал в довольно мрачном расположении духа. Мальчик старался вести себя как можно тише, боясь отправки к дядюшке больше всего на свете, и понимал, что не следует провоцировать Снейпа лишний раз. По вечерам гриффиндорец старательно делал вид, что занят уроками, вместо выполнения заданий думая о том, как отлично прошел день и перебирая в памяти недавние приключения. Сколько же всего нового он узнал за последнее время! Гарри научился неплохо плавать, ловить рыбу, грести веслами вперед и назад – рыбаки иногда катали их с Майком на лодке. От простой и обыденной игры в футбол мальчик пришел в дикий восторг – на пустыре за заброшенной фабрикой собирались ребята со всей окрестности, и принять участие в матчах мог любой желающий.

Сегодняшний день обещал быть особенным: знакомые Майка рассказали ему, где спрятан старый плот – друзья совершенно серьезно собирались отправиться в экспедицию.

Гарри торопливо доедал завтрак, когда раздался робкий стук в дверь.

– Кто это там? – встрепенулся Снейп, чуть не выронив чашку.

– Это наверно Майк, мой знакомый, я пойду?

– Маггл? – нахмурился профессор.

– Ну да, я думаю.

– Тогда как он зашел во двор? – ехидно процедил учитель. – Здесь охранные чары.

– Я не знаю, – отмахнулся Гарри, стоя уже в дверях кухни.

– Я надеюсь, Поттер, ты не забыл о Секретности.

– Не забыл. До свидания, я приду только вечером, сэр, – сообщил мальчик, надеясь, что профессор не будет против.

– Не позже семи!

Последнего напоминания Гарри уже не расслышал на полпути к калитке, Майк уже вышел со двора и стоял, скрестив руки.

– Чего долго то так?

– Да дядя там прицепился, – тихо объяснил мальчик, и друзья зашагали в сторону озера. Майк был одет по-походному – кепка на голове, высокие ботинки на шнуровке, за спиной рюкзак.

– Что у тебя с собой? – спросил Гарри, у него самого не было ничего.

– Вода, спички и снасти для удочки. Только самой удочки нет, но можно и без нее половить.

– Ух ты, а я ничего не взял, я не знал, что берут в походы.

– Да ладно, не важно, – махнул рукой друг. Тем временем приятели поравнялись с домом Майка. – Точно! Бабушка сказала зайти перед уходом, пирожков обещала дать.

Гарри стоял на крыльце дома друга, пока Майк заходил домой. Вскоре он с видом сбежавшего пленника появился рядом, следом за ним шаркала маленькая ухоженная старушка в платке и цветном фланелевом халате.

– Бабуль, это Гарри, я тебе говорил про него.

Старушка улыбнулась мальчику, тот вежливо кивнул в ответ. Она что-то тихо сказала внуку, тот ответил ей на незнакомом Гарри языке. Бабушка придирчиво оглядела Майка с ног до головы и с таким же выражением взглянула и на Гарри.

– Что, мадам? – смутился он, она закачала головой, жестом велела никуда не уходить и скрылась в комнате.

– Она не говорит по-английски? – шепотом спросил Гарри у Майка.

– Нет, ей трудно его выучить, она вообще из России.

– Ничего себе!

Старушка вернулась с белой панамкой в руках и немедленно нацепила ее на Гарри. На его темных волосах она смотрелась как шляпка поганки, но бабушка погрозила пальцем, когда Гарри попытался ее снять.

– Это чтобы тебе башку не напекло, – пояснил приятель. – Пойдем! – он добавил что-то по-русски, обращаясь к бабушке, и она снова заулыбалась, с умилением глядя на мальчишек.

– Она странная у тебя, – заметил Гарри.

– Почему? – искренне удивился друг.

– Ну…Я же ей никто, а она заботится…

– Она из России, я ж тебе говорю, – ответил Майк с таким видом, словно это могло объяснить все. – Там люди другие, она говорит, хотя я не понимаю, как это – другие.

За разговорами мальчишки не заметили, как подошли к озеру. Майк с некоторым трудом отыскал спрятанный плот и с торжествующим выражением лица принялся счищать с него ветки и землю, под которыми он был скрыт.

– Давай помогай!

Гарри с энтузиазмом начал действовать. Когда плот был расчищен, друзья с сожалением заметили, что он рассохся в некоторых местах, и между досками и небольшими бревнами имеется множество зазоров. Надеясь, что эти недостатки не сильно скажутся на его плавательных свойствах, приятели потащили тяжеленное сооружение к воде, сбивая ноги и засаживая бесчисленные занозы в ладони. Уронив себе на ногу выскользнувший край, Гарри прошипел все ругательные слова, которые знал, и даже те, которые не знал.

– Сильно?

– Да нет, все нормально.

– Здорово ругаешься, – услышав этот сомнительный комплимент, Гарри даже не понял, смеется над ним Майк или нет.

Через несколько минут мальчишки присели отдохнуть.

– А почему тебе надо вернуться не позже семи? – хитро прищурился Майк.

Гарри отвернулся, делая вид, что зашнуровывает ботинок.

– Подслушивал, что-ли?

– Твой дядя вообще громко говорит, я случайно услышал, – усмехнулся друг.

– Он хочет, чтобы я по вечерам уроки делал, представляешь?

– Фууу, какой зануда, – скривился Майк. – Хотя… – вздохнул он. – Ты всё успеешь, мне вот папа ничего не говорит, и я все в последний день пишу, не очень то здорово.

С этой стороны Гарри пока не догадался посмотреть на этот вопрос. В своей жизни мальчик часто так поступал – делал то, что казалось проще. Вот и сейчас обижаться и злиться на Снейпа казалось легче, чем пытаться понять мотивы его поведения. А уж предположить, что профессор заботится о том, чтобы Гарри все успел сделать вовремя, было бы совсем дикостью. Мальчик еще мог понять, почему учитель помог ему тогда, застав под дождем у ручья, со сломанной ногой, но вот происходившие дальше события никак не поддавались логическому объяснению. Почему профессор, не скрывавший своего отношения к нему, оставил у себя ненавистного ученика? Кажется, он говорил о том, что так хочет директор, но Гарри чуял, что дело не только в этом. Он даже не мог решить, хочет ли знать правду или лучше оставить это дело как есть, благо все не так плохо.

Вскоре приятелям удалось дотащить плот до воды, и они с облегчением столкнули его в озеро, поспешно залезая следом. При этом край плота накренился так сильно, что еще немного, и он перевернулся бы, если бы Гарри не догадался переползти на другую сторону. Выровнявшись и оттолкнувшись от берега как можно сильней, друзья улыбнулись друг другу – приключения приближались. Причем со всех сторон – Гарри почувствовал, как намокает одежда от просачивающейся сквозь плот воды, а сам корабль проседает от собственной тяжести. Молясь про себя, чтобы сырые полугнилые бревна не отправились на дно, Гарри встал на середину плота – по крайней мере так мокли только ботинки. Майк в это время старательно изображал капитана дальнего плавания.

– Какой курс? – важно спросил он, надувая щеки.

– Туда! – так же важно отрапортовал Гарри. – Земля прямо по курсу!

Ни один из них точно не знал, как разговаривают на кораблях, но им казалось, что именно так. Плот тем временем постепенно останавливался – все таки они плыли не по реке, а по озеру. Майк деловито снял ботинки и одежду и затолкал все в рюкзак.

– Я буду плыть и толкать плот, а ты пока рюкзак держи, – велел он. – Потом поменяемся.

– Ага, – Гарри с готовностью схватил объемистый рюкзак. Ощущая его вес, он подумал о пирожках, лежащих внутри. Как, наверное, приятно, когда их есть, кому положить… Рассеянно поправив белую панаму, мальчик постарался прогнать такие мысли. "Чего нет, того нет", повторил он про себя свою спасительную фразу: нет у тебя родителей – и ладно, нечего об этом думать, они от этого не появятся. Гарри всегда справлялся со своей печалью, но чувство пустоты в груди никогда не исчезало полностью, постепенно накапливалось и иногда вырывалось наружу, стискивая его стальными клешнями.

– Эй, ты чего? – послышалось снизу. Майк плыл вслед за плотом, держась руками за край, а Гарри и не заметил, что пялится на рюкзак, не моргая и прикусив губу.

– Ты не устал? – улыбнулся он. – Дай я потолкаю.

Таинственный необитаемый остров хоть и медленно, но приближался. Мальчишки почти слышали крики чаек, почти видели пальмы, качавшие листьями под порывами тропического ветра, Гарри даже заметил тигра, вышедшего им навстречу из зарослей.

– Капитан, мы приближаемся к цели, – доложил «матрос». Майк, не дожидаясь, пока они причалят, прыгнул в воду и поплыл среди кувшинок, разгоняя возмущенных лягушек и бриллиантовых блестящих стрекоз. Когда он выбрался на сушу, Гарри перекинул ему рюкзак, а сам слез в воду и дотолкал плот к берегу.

В очередной раз отдыхая на песке, мальчишки думали каждый о своем.

– А у меня есть карта, – внезапно сообщил Майк. Видимо, он держал эти сведения в секрете, чтобы преподнести их как сюрприз.

– Сокровищ?

– Почти. Мне ее Джим нарисовал, – Майк почему-то отвернулся.

Гарри не понаслышке знал, кто такой Джим – настолько сумасшедшего человека он еще не встречал в своей жизни. Старик, похожий на старого, косматого йети, с дергающимся глазом, постоянно что-то бормотал и шипел, все окрестные ребята считали его психом или колдуном (услышав этот вариант, Гарри чуть не захохотал).

– И ты веришь ему? – хмыкнул он.

– Ну да, – голос Майка звучал не очень убедительно.

– Покажи.

– На, – Гарри с трепетом развернул мятый тетрадный листок. На нем нечеткими линиями был нацарапан некий блин – наверное, остров. Блин в разных направлениях пересекали линии, половина из них изображалась пунктиром. Может – тропинки? Мальчик оглянулся – ни одной тропинки, даже самой заросшей, он пока не заметил. Между линиями виднелись неопределенной формы кляксы – то ли места, где мог быть клад, то ли еще что.

– Это он сам рисовал? – недоверчиво прищурился Гарри.

– Да, но еще сказал, что находки могут быть опасны, – вспомнил приятель.

– Опасны? Почему?

– Не знаю, спроси у него, – огрызнулся Майк. – Я не успел, он прогнал меня.

Гарри не стал уточнять обстоятельства этой встречи, заметив, что друг не хочет об этом говорить. Друзья так долго сидели над картой, пытаясь понять, что на ней изображено, что успели проголодаться. Прикончив едва ли не все пирожки (очень, кстати, вкусные), и запив их водой, они почувствовали, как возвращаются силы.

Майк так увлекся поисками клада, что забыл даже о том, что еще хотел порыбачить, Гарри же забыл вообще обо всем на свете. Солнце давно перешло зенит, и теперь пекло не так яростно, как в первой половине дня. Искать клад оказалось в тысячу раз интереснее, чем играть в футбол, плавать или ловить ящериц – мальчишки поминутно выхватывали друг у друга бесценную карту, яростно споря о том, куда им дальше идти, пару раз чуть не подравшись. Майк был упрям, как слон, и держался своей точки зрения, не слушая никаких доводов. Гарри в конце концов стал делать вид, что соглашается с ним, хитростью и обходными путями уводя друга в том направлении, куда вела его собственная интуиция.

Вскоре друзья вышли на широкую круглую поляну, окруженную, будто стенами, высокими деревьями. Стараясь ступать как можно тише, Гарри принялся обходить поляну по кругу, не зная, зачем он это делает, Майк молча следовал за ним.

– Куда ты? – спросил он, когда ему надоело следовать за Гарри.

– Это здесь, понимаешь? – четкая уверенность в своей правоте не оставляла мальчика ни на секунду. На карте как раз в этом месте, если они всё правильно поняли, пересекались несколько линий, и Гарри чувствовал, что в точке пересечения непременно что-то есть.

– Мне тоже так кажется.

Они почти обошли поляну, когда сильнейший порыв ветра заставил деревья зашуметь так сильно, как будто они пытались предостеречь друзей. Гарри с Майком остановились, скрывая страх друг от друга. Солнце спряталось за облаками, вокруг ощутимо потемнело и, оказавшись в тени, мальчишки сразу же задрожали в своей сырой одежде.

– Холодно, блин, эй, солнце, давай обратно! – крикнул Гарри.

– Так оно тебя и послушалось, конечно.

– Может, тебя послушается? – проворчал он чуть слышно. Настроение резко упало – спина озябла, ноги быстро окоченели в мокрых ботинках. Погода оказалось обманчивой – что было совсем не удивительно для Англии – тепло было только тогда, когда светило солнце.

– Знаешь, что-то мне начинает надоедать, – заявил Майк. – Мы тут полдня бродим и ничего еще не нашли.

– А ты думал, что клад так быстро находится? – поддразнил его Гарри, мысленно разделяя его чувства.

– Откуда я знаю? – сердито бросил приятель. – Ты же у нас специалист по кладам, притащился сюда зачем-то, теперь мы очень далеко от берега.

– Не нравится, мог и не ходить, – обиделся Гарри. – Идея сюда приплыть твоя вообще-то.

– Я бы уже давно все нашел, если бы не ты со своими глупыми советами! – уставший друг становился все вреднее и вреднее. У Гарри, на самом деле, был огромный опыт общения с ворчливыми людьми, но тут и ему терпения не хватило смолчать и не заводиться. Он резко обернулся и посмотрел на приятеля.

– Ну так давай, вперед! Веди! Больше ни слова не скажу! – он протянул ему карту, но друг не взял ее, молча уставившись себе под ноги. – Ну что? Не знаешь, где клад? Вот и молчи! Чего тогда возникаешь?! – Майк не реагировал, и Гарри со злостью швырнул ему под ноги злополучный тетрадный листок.

Расстроенный, он зашагал прочь, желая оказаться подальше от гадкого Майка. Сам притащил его на этот остров, сам теперь и предъявляет… Рон с Гермионой никогда бы так не поступили, с нежностью подумал он о своих лучших друзьях. Интересно, что они сейчас делают? Уж точно не торчат на островах посреди вонючего пруда в ледяных ботинках в компании мерзких приятелей, которые….

Гарри не успел додумать свою мысль, потому что вдруг очутился на земле. Споткнувшись о корягу, он полетел вниз и сильно ударился коленкой. Из глаз вопреки всему брызнули слезы, очки скрылись в высокой траве, а сам он лежал ничком, подогнув ноги и пытаясь понять, не повредил ли он себе еще что-нибудь. Вставать было очень неохота – хотелось лежать здесь и никого не видеть, не общаться ни с кем до самого поезда. Гарри с тоской подумал о Роне – как было бы здорово, если бы он оказался рядом… «Не мечтать», – поспешно напомнил он себе. Мечты бессмысленны и бесполезны.

– Эй, вставай, ты что… – рядом стоял растерянный Майк, протягивая очки. – Ты в порядке? – в его голосе послышалась настолько искренняя тревога, что Гарри мигом простил ему все обиды, схватился за протянутую ему широкую ладонь, и с кряхтением поднялся на ноги. Вечернее солнце робко выглянуло из-за тучи, осветив лица…все же друзей.

– Да не обижайся ты, слышишь? – Майку явно было трудно говорить. – Я не хотел, честно.

– Да ладно, ты тоже извини. Мы же вместе решили искать этот клад, – Гарри не мог заставить себя посмотреть на Майка, понимая, что тоже виноват в их ссоре. Вместо этого он упорно пялился себе под ноги и тут заметил, что сбоку что-то поблескивает. – Погоди-ка…

– Что там? – ожил приятель.

Но мальчик, стоя на коленках, уже выковыривал свою находку из земли. Падая, он так сильно ударился именно об этот предмет – угол то ли ящика, то ли коробки. Вдвоем приятели быстро высвободили небольшую находку из-под земли.

– Мы нашли, нашли! – закричал Майк, как путник в пустыне, нашедший воду. – Ты был прав! Это здесь!

– Да не ори ты, может он пустой, – немного осадил его Гарри, еле сдерживаясь, чтобы тоже не начать прыгать и хлопать в ладоши. Встряхнув железную, чуть ржавую коробку, мальчик с замиранием сердца услышал, как внутри что-то бьется.

– Не пустой! Открывай быстрее!

Гарри и сам чуть с ума не сошел от нетерпения. Торопливо поворачивая коробку, он обнаружил небольшую защелку. Счистив с нее веточкой налипшую землю, он, дрожащими от волнения пальцами, раскрыл емкость, и на ладонь ему выскользнул небольшой овальный предмет.

– Ух ты, что это? – наклонился к нему Майк, протянул было руку к находке, но сразу же отдернул, будто бы обжегшись. Гарри этого не заметил – он, не отрывая глаз, рассматривал находку. Предмет напоминал зеркальце с крышкой…или часы?...или нет…медальон! Точно, это был медальон. Он казался древним, но мальчик не был уверен, что это так: металл ни чуточки не заржавел, а рисунок по краю металлической крышки выглядел будто бы только что сделанным – стебли растений переплетались со змеями. В серединках у цветов и вместо глаз у змей сверкали микроскопические алые камешки.

– Такой красивый… – прошептал Гарри чуть слышно.

– Внутри может что-то быть, – нетерпеливо напомнил друг.

– Да, наверно, – мальчик с каким-то странным щемящим чувством сжал в руке холодный металл. Этот предмет был ему знаком, невероятно дорог, бесконечно любим, потерян много лет назад и неожиданно найден. Пустота в душе Гарри становилась чуть менее глухой, беспросветная тоска отступала перед теплом, объявшим его в этот вечер. Медальон тускло блестел на солнце, и мальчик уставился на него, пытаясь вспомнить нечто очень важное, определить, откуда взялась связь с загадочным предметом. Артефакт? Но он не умел создавать артефакты. В магических свойствах медальона не стоило даже и сомневаться.

Очнувшись от своего транса, Гарри осторожно приоткрыл крышку и посмотрел внутрь. Сердце при этом забилось так быстро, как будто собиралось поставить рекорд. Майк присел на корточки и разочарованно вздохнул.

– Пусто…– друг махнул рукой и отступил. – Но медальон сам по себе тоже красивый.

– Да, – Гарри не стал спорить. Он решил не объяснять приятелю, что для него медальон пустым не был. Почти онемевшими пальцами он защелкнул крышку, и тут сердце его чуть не остановилось еще раз. – Майк, а сколько времени?!

– Мои часы показывают полдевятого, но они остановились…Черт, они же водостойкие…

Но мальчика сейчас уже мало волновало, что случилось с часами Майка. Он опоздал! Причем очень сильно. В некоторой панике размышляя, как можно все исправить, он с грустью отметил, что ни один способ не представляется осуществимым. Сказать, что плот уплыл, и им пришлось ждать, когда их заметят рыбаки? Или напомнить, что у него самого нет часов, и он не мог узнать время? Нет, это всё тянуло на очень слабые оправдания. Да и нужны ли они Снейпу?...Он понял, что все таки доигрался – теперь Снейп точно депортирует его к родственникам.

А ведь Гарри, по сути, совсем неплохо жилось у профессора – тот кормил его (каждый день), не загружал работой (как раз наоборот, не разрешал ничего трогать) и требовал всего лишь соблюдать тишину (проще простого) и вовремя возвращаться домой (а вот с этим, как оказалось, справиться было сложнее). Про поиски клада Гарри рассказывать и вовсе не собирался – еще поднимет на смех.

Мысленно вернувшись к перечню оправданий (очень уж не хотелось отправляться к настоящему дядюшке), мальчик с досадой вспомнил, как легко Снейп прочитал его мысли – так что о выдумках не могло быть и речи. К тому же Гарри не был уверен, что после всего хорошего, что сделал для него учитель, он сможет ему спокойно врать. Собрав остатки мужества и благоразумия, мальчик решил, что, чем бы ни закончился этот вечер, он останется благодарен профессору хотя бы за этот кусок лета, прожитый нормально, заполненный солнечным светом, играми, плаванием, рыбалкой… Гарри понравилось жить, как маггл, как простой мальчишка, забыв о сумасшедшем маньяке, желающим его убить, забыв о том, что он изгой в собственной семье.

Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Распрощавшись с Майком у его крыльца и чуть не забыв отдать панаму, Гарри побежал по направлению к дому, ставшему гораздо более родным за эти несколько дней. Дому Дурслей это не удалось за много лет.

Дробно стуча зубами от холода, мальчик неслышно отворил калитку и, крадучись, поднялся на крыльцо. Идея пробраться к себе и притвориться спящим казалось единственной спасительной мыслью в сложившихся обстоятельствах. Гарри уже прикинул, как утром сделает невинные глазки и на вопрос Снейпа, где он был, удивленно ответит, что рано лег спать, просто очень устал…

– Поттер.

Планы разбились в один миг. Профессор стоял в кухонном дверном проеме, скрестив руки.

– Добрый вечер, профессор, – как ни в чем ни бывало улыбнулся Гарри, поражаясь собственной выдержке. Снейпа же, похоже, такие вещи не удивляли.

– Зайди сюда, – поманил он мальчика длинным пальцем и отступил на пару шагов. Гарри отправился следом и поспешно отвернулся от профессора.

– Взгляни на часы, – подозрительно спокойно велел тот. – Скажи мне, который час?

– Десять часов и одиннадцать минут…

– И?

– Сорок семь секунд… – тихо добавил Гарри.

Снейп, казалось, собирался убить его прямо в этот момент.

– Отправляйся спать, немедленно – прорычал он, из последних сил сдерживаясь, чтобы не наподдать тощему наглому паршивцу. Он еще смеет над ним издеваться… Если бы не прямой приказ директора оставить Поттера у себя на лето, мигом отправил бы его домой.

– Мне вещи собирать? Завтра отправите меня к дяде? – Гарри решил выяснить сразу, чем закончится его проступок.

Снейп с некоторым удовлетворением отметил, что в этот момент храбрость мальчишки испарилась окончательно. Именно так он и собирался поступить, но директор…

– Нет, – ответил он. – Три дня никаких прогулок. Это, надеюсь, ясно?

– Да, сэр, – кивнул Гарри, машинально роясь в кармане и с ужасом отмечая, что медальона там нет. В других карманах было бесполезно искать – он клал его именно сюда. Профессор, явно ожидавший споров и возмущений, пожал плечами при виде спокойной реакции мальчишки. Происходило что-то непривычное.

Поднявшись наверх, Гарри стянул с себя сырую одежду, встряхнул ее над полом, но медальон так и не появился. Ладно, завтра можно будет поискать…Нет, нельзя, Снейп же запретил прогулки. Досада и злость заполнили сознание мальчика, он ударил кулаком по стене, чувствуя, что будет синяк. Три дня сидеть дома?! Когда на улице светит яркое солнце, футбольный чемпионат у старой фабрики в самом разгаре, а на берегу спрятан замечательный плот, уже совершивший первое плавание?

Гарри знал, что это неразумно – сейчас злиться на Снейпа. Во-первых, но наказал его гораздо менее строго, чем мог бы, можно сказать, мальчик легко отделался. Во-вторых, профессор и сам был сейчас достаточно зол, и стоило сдерживаться изо всех сил и не позволять гриффиндорскому безумию захватить разум и выкинуть что-то несусветно глупое.

Но на деле оказалось, что досада на себя за то, что потерял медальон, на Снейпа, за следующие три скучнейших дня и в целом на весь несправедливый мир – это слишком. Слишком много для ребенка, только-только начинающего взрослеть. Почему Снейп не объяснил, зачем ему действительно надо так рано возвращаться? Может, мальчик и согласился бы с его доводами. Именно это пренебрежение мнением Гарри и то, что Снейп по-прежнему считал его несмышленым малявкой, бесило больше всего. «Я докажу ему, что он не прав», – подумал Гарри, смутно понимая, зачем ему это, собственно, понадобилось.

Гарри в одних трусах раздраженно расхаживал по комнате из угла в угол, тихонько пиная ножки кровати и в бессилии сжимая кулаки.

– Поттер, может, тебя стоит оглушить? – вдруг услышал он от двери. Его мучитель, оказывается, зашел в комнату и уже пару минут наблюдал за ним.

– Или ты сам успокоишься и прекратишь топать? – вкрадчивый тон злил его так сильно, что Гарри казалось, что еще немного и он стукнет Снейпа, чтобы тот замолчал. Зачем он к нему поднялся? Насладиться, наблюдая за его беспомощностью?

Боясь ляпнуть что-то недопустимо грубое, мальчик предпочел ничего не отвечать, вместо этого торопливо залезая под холодное одеяло с головой. Через некоторое время он тихонько высунул голову и с радостью обнаружил, что Снейп ушел.

Долгое время Гарри не мог заснуть, заледеневшие ноги никак не хотели согреваться, дрожь постепенно переходила в озноб. Луна поднялась уже высоко, когда он забылся в тяжелом полусне, чувствуя холод и пустоту…

Темные фигуры в рваных балахонах кружили вокруг. Бормотание постепенно перерастало в смех, а затем в дикий безумный хохот. На тех местах, где у фигур могла располагаться голова, появились треугольные белые маски, они перемещались вверх и вниз, иногда отделяясь от тел хозяев, вели свой хоровод вплотную к тонкой фигуре мальчика. Он бежал от них как можно быстрее, но они оказались проворнее, они забегали вперед и бросались под ноги, и он спотыкался об их острые края. Ступни покрылись многочисленными порезами, и внезапно маски исчезли, перед ним осталась только одна, серебристо-белая. Пространство почернело, темнота была во много раз темнее, чем при просто закрытых глазах. Мрак прорезал ослепительно-зеленый луч и все вокруг заполнилось мерзким, сводящим с ума знакомым хохотом.

Гарри пронзительно закричал и проснулся.

Гарри пронзительно закричал и проснулся. Сбросив одеяло, пытающееся, как ему казалось, придушить его, он ощутил, что воздух в комнате холодный, как в морозилке. Голова раскалывалась от боли, шрам, казалось, вот-вот взорвется. Не чувствуя тела, он поднялся на ноги и, покачиваясь, пошел к двери. Он должен был найти кого-то, найти и заставить…Заставить…Ударившись большим пальцем ноги о ножку кровати, мальчик остановился в замешательстве, не чувствуя боли. На краю сознания мелькала паническая мысль, что он сошел с ума, параллельно с мыслью о том, что он должен найти…старого друга…Гарри почти не различал предметов из-за застилающей глаза пелены, изо рта в холодный воздух вырывались клубы пара, зубы выстукивали мелкую противную дробь.

Уже как минуту стоящий на пороге Снейп пытался убедить себя, что все происходящее – сон. Из сумрачной глубины комнаты на него уставились два горящих красных глаза с тонкими, как лезвие бритвы, зрачками. То, что это Поттер, сомнений не оставалось – Снейп узнавал острые коленки и выпирающие ребра. На голове мальчишки наблюдался такой же привычный беспорядок. Поттер, как одержимый, продвинулся, шатаясь, на пару шагов вперед и остановился, сжимая кулаки.

– Поттер!... – прошептал в ужасе профессор. Липкий страх противным насекомым пополз по позвоночнику, сводя плечи в судороге – этого просто не может быть…Этот взгляд – он мог быть только одного... Одного существа, сгинувшего в небытие, как хотелось надеяться, и это существо никак не могло оказаться здесь и сейчас. Снейпу казалось, что его только что бросили в ледяной колодец, а сверху некто, коварно хихикая, потихоньку перепиливает веревку…Нет! Хватит! Не давая страху захватить контроль над телом, профессор напомнил себе, что сейчас главное – Поттер.

– Люмос!... – выдавил он, даже не вспоминая о волшебной палочке, спрятанной в рукаве. Яркий световой шар повис между Гарри и Снейпом, мальчик зажмурился, схватился за голову и, потеряв равновесие, упал на пол.

Опасаясь худшего, профессор медленно подошел к распростертому телу и, вытащив палочку, произнес все известные ему заклятия идентификации. Чувствовал он себя при этом невероятно глупо – и без проверки было ясно, что перед ним Поттер, никто другой не смог бы преодолеть густую сеть защитных чар, окружавших дом. Ни люди, ни призраки, ни животные…

Осторожно подхватив на руки легкое тело, профессор переложил мальчика на кровать, укрыв того одеялом.

– Что же это было, Поттер? – спросил он скорее у самого себя, но тут мальчишка зашевелился и, застонав, попытался сесть. Снейп молча наблюдал за происходящим, отмечая необычную бледность Поттера, сжатые скулы и расцарапанный вспотевший лоб. Приглушив немного свет Люмоса, учитель присел на краешек постели, Гарри, заметив это, снова сжал виски ладонями.

– Уходите, сэр, простите, что разбудил вас, – пробормотал он, глядя куда-то вниз. Из треснувшей губы на подбородок стекала капелька крови, под глазами у Гарри появились темные круги. Неизвестно, что за ужасы здесь творились, ясно было одно – мальчишка заболел. Игнорируя просьбу Поттера, Снейп, медленно поднеся руку, дотронулся тыльной стороной ладони до лба Гарри, стараясь не задевать шрам. Горячий лоб подтвердил его опасения.

– Сэр…

– Что тебе такое снилось? – тихо спросил учитель, не обращая внимания на бормотание мальчика. Гарри вместо ответа обнял себя за плечи, будто пытаясь согреться. «Лишь бы не стал допытываться, – думал он в панике, надеясь, что Снейп просто отстанет от него и забудет обо всем. – Незачем ему это знать, еще подумает, что я псих и организует мое исключение из школы и тогда… Или издеваться будет на уроках еще сильнее на радость своим любимым слизеринцам…».

– Обычный кошмар, чудища всякие там…

– А на самом деле? – прищурился профессор. – Посмотри на меня, Поттер.

– Ну уж нет…– отвернулся мальчик, зная, что следует за таким приказом.

«Странно, что он вообще меня услышал, неужели Заглушающие чары не действуют?» – вспомнил Гарри. В доме родственников он научился защищать себя подобным волшебством, а здесь оно, по-видимому, не сработало…

– Что с твоим шрамом? – осведомился Снейп, опуская чуть ниже световой шар. Гарри зажмурился от бьющего в глаза света.

– Ничего, не спрашивайте, – сердито отрезал он. – Больше такого не повторится, можете идти спать.

– Поттер, я, наверно, сам способен решить, когда мне следует идти спать, как ты считаешь? И лучше бы тебе объясниться сейчас…– Снейп замолчал, заметив, что взгляд заваливается на бок, будто бы снова теряя сознание. Автоматически схватив мальчишку за плечи, он поправил подушку и уложил его горизонтально.

– Черт бы тебя побрал, Поттер, ты еще и болеть собрался?... – проворчал учитель.

– Я не… болею…, – прошептал Гарри, чувствуя тяжелые теплые ладони на плечах. Спокойствие, граничащее с безразличием, как морская волна, затопило его, и через несколько минут он забылся рваным поверхностным сном. Сквозь мутную полупрозрачную пелену Гарри ощутил, как губ касается холодное стекло стакана и по горлу течет горьковатая жидкость.

«Столько возни с несносным мальчишкой, – с досадой размышлял Снейп, сидя на ступеньках крыльца. – Еще и кошмары эти… Наверняка Альбус прикажет самому разбираться, кому же еще…Директору некогда, у остальных познания в Легилименции слишком поверхностны…». Полная луна насмешливо глядела сверху на ничтожного человечка, и Снейпу показалось, что за много лет так ничего и не изменилось – он все тот же маленький мальчик в потрепанной одежде, с большим носом на лице и большими проблемами в жизни, и они, эти проблемы, так и остались с ним, навсегда – его одиночество, непризнание окружающим миром, зависимость от более сильных личностей… Профессор выбросил противные мысли подальше, как делал всегда, и машинально призвал из кухни обычные маггловские сигареты. Курил он крайне редко – и не потому, что не позволяла техника безопасности при работе в лаборатории, а потому, что он практически никогда не позволял страху завладеть собой. Выпуская в ночной воздух струи дыма, Снейп постарался очистить голову от мыслей и выстроить непробиваемый барьер, загоняя чувства подальше, туда, где они сидели бы тихо, притворяясь спящими. Он знал, что то, что он делает – не совсем правильная техника защиты разума, что чувства, как диких зверей, надо приручить или выгнать, но изменить ничего не мог.

На небе погасли несколько звезд, рассвет тихонько пробирался сквозь непроглядную тьму, а профессор все еще сидел на крыльце, устало прислонившись к рассохшимся перилам.

— // — // —

– Ты? – выдохнул оборотень, замирая на полпути к превращению.

– Рем! – Сириус нерешительно шагнул навстречу старому другу. За много лет он несколько отвык от картины превращения, хотя видел ее бесчисленное количество раз, и сейчас облик Люпина вызывал в нем почти священный ужас.

Луна вышла из-за туч, тускло осветив двор, зрачки оборотня окончательно сузились и сам он опустился на четыре лапы. Крупнее любого из трех друзей-анимагов, сейчас он тем более представлял нешуточную угрозу для всего окружающего, и даже для себя. Вспомнив школьные дни, Сириус мгновенно обернулся собакой – только так можно было надеяться остаться целым и невредимым в присутствии оборотня. Протяжный вой прорезал ночную тишину, в кустах замолкли цикады, тяжелое дыхание двоих – одного, уставшего с дороги, и другого, пережившего мучительное превращение, звучало пугающе громко.

Звери замерли, вперившись взглядом друг в друга. «Оборотень в нем может и не узнать меня, столько лет прошло… – закралась паническая мысль в голову Блэка. – Или он может не верить мне, разорвет, не раздумывая». На всякий случай приготовившись защищаться, пес не сводил глаз с громадной мускулистого чудовища перед ним.

Но огонь в глазах оборотня постепенно гас, и, спустя пару мгновений, он повернулся и сквозь приоткрытую дверь протиснулся к себе в дом. Сириус осторожно двинулся следом.

Обстановка дома Люпина мало чем отличалась от Визжащей Хижины – только мебель в ней находилась преимущественно целая, и на обоях не было следов когтей. Оборотень спокойно улегся у камина, будто тихий домашний зверек и прикрыл глаза. Стараясь ничего не задеть, Сириус устроился в противоположном углу и, несмотря на все еще присутствующую тревогу, задремал, успокаивая себя тем, что, даже если Лунатик передумает и решит напасть на него, то сам он уже успеет отдохнуть с дороги и исход сражения будет не настолько предсказуемым.

Тяжелая ночь подходила к концу, Блэк спал крепким сном, луна на горизонте едва виднелась, прохладный утренний ветер просочился в дом и взъерошил шерсть на загривке пса. Люпин у камина, уже в человеческом обличье, лежал, свернувшись в клубок, по-детски подложив ладонь под голову. Проснувшийся Сириус так и обнаружил друга, и пару минут наблюдал за ним, будто запоминая новый, повзрослевший облик. Ворот потрепанной рубашки Рема сбился на бок, на джинсах виднелись старые заплатки в районе колен, светлые волосы (теперь уже с еле заметной проседью) растрепались и спутались – в общем, кроме возраста, в нем мало что изменилось.

Когда Сириус вернулся из ванной, Люпин лежал на спине, раскинувшись подобно морской звезде.

– Рем, – осторожно позвал Сириус, опускаясь рядом. – Просыпайся, хватит на полу валяться, на уроки пора… – принялся поднимать его друг.

– Да, Джим, иду, – промычал Люпин, сонно мотая головой. При упоминании этого имени сердце Сириуса замерло и вновь забилось раненой птицей.

– Джим уже ушел, Рем, это Бродяга, – прошептал он чуть слышно и вздрогнул. Люпин наконец протер глаза и с кряхтением уселся, вспоминая, какой сегодня день и что, собственно, происходит.

– Откуда ты взялся…Здесь? – спросил он хриплым спросонья голосом.

– Я сбежал, сразу скажу… – сознался Блэк, хитро улыбаясь, Люпин нахмурился в ответ. Сириус сник.

– Сбежал?

– Да, если хочешь, я могу уйти, чтобы не навлекать на тебя беду, Луни. Если меня разыскивают… – начал было анимаг, но Люпин отмахнулся и поднялся на ноги, держась за каминную полку.

– Ты с ума сошел?

– Рем, послушай, я… – вздохнул Сириус. Как он и думал, Рем поверил в ту историю с предательством и теперь пытается выставить бывшего приятеля, вычеркнуть его и из своей жизни…– Я уйду и больше ты…

– Да ты что, Бродяга! Дружище, как же я скучал!! – воскликнул он, просветлев, и стиснул старого друга в крепком объятии. Сириус ответил тем же, почти слыша, как трещат ребра в грудной клетке. – Как же мне не хватает вас всех! Я не знаю точно, что тогда случилось, но я не верю, что ты мог подставить Джима! Кто угодно, но не ты…

– Они отправили меня даже без суда, как это понимать? – вспомнил Сириус, застарелая обида на несправедливость заскребла в душе.

– Мы разберемся со всем этим, точно тебе говорю. Я пытался тебя тогда защитить, но кто будет слушать оборотня? Как же ты умудрился сбежать?

– В обличье зверя, как же еще…

Опьяненные радостью встречи, друзья еще долгое время перекидывались полуосмысленными фразами, иногда ненадолго замолкая и вглядываясь друг в друга, по старой мародерской привычке отмечая и запоминая каждую мелочь, каждую новую заплатку на одежде и каждое новое слово в разговоре.

– Ты же голодный как тысяча мантикор! – вдруг спохватился Люпин и поспешил на кухню, там он принялся шарить по полкам, но Сириус усадил его за стол и сам принялся за готовку, одновременно слушая Люпина, сообщающего о том, что же изменилось в мире за все то время, пока друг был в заключении. Блэк время от времени в недоумении качал головой или с досадой сжимал кулаки, отзываясь на новости, Рем ненадолго вышел из кухни и притащил завернутую в подарочную бумагу бутылку вина.

– Подарили, – кивнул он и сорвал обертку. Не читая этикетку, но призвал из комнаты пару стаканов и, заклинанием открыв вино, дрожащей рукой разлил выпивку.

Поев и расслабившись, друзья расположились в комнате на потрепанном диване, Люпин по привычке плюхнулся на пол: в школе он всегда так делал, когда Джим и Сириус играли в шахматы, Лунатик обычно принимался рисовать. Сидеть на полу было удобнее – можно было удобно разложить рядом карандаши и бумагу, да и Хвост любил развалиться рядом и наблюдать за работой Рема. Лучше всего ему удавались портреты девчонок и карикатуры учителей. Еще он очень любил чертить разные схемы и карты…

– Рем, у тебя точно проблем из-за меня не будет? – снова на всякий случай спросил Сириус, не хотелось все-таки подводить друга. «Единственного оставшегося друга», – напомнил он себе.

– Нет, – покачал тот головой. – Забудь, в наши края авроры неохотно заглядывают, только иногда с обысками. Но сейчас время более-менее тихое, так что можешь быть спокоен.

Приятели пока не начинали обсуждать, что же делать дальше, планов пока не строили, Блэк придерживал главные новости напоследок, да и не особо хотелось сейчас сложных тяжелых разговоров. Им обоим не помешала бы пара дней отдыха.

– Ты про Гарри ничего не слышал? – вздохнул Блэк, полулежа на диване и с наслаждением потягивая вино.

Люпин тоскливо вздохнул, плечи его бессильно поникли.

– Я хотел его забрать, но Дамблдор сказал, что здесь и пытаться бесполезно – я же оборотень, – с досадой заметил Рем. – А так он у родни какой-то живет, вроде в порядке всё с ним.

– Сейчас Гарри уже в Хогвартсе учится, если я не разучился считать.

– Да, учится… Кстати! Как я мог забыть? Я же в этом году тоже в Хог поеду, Защиту вести!

– Да ладно? – с завистью протянул Сириус, усаживаясь рядом с Ремом на теплый пол. – В школу вернешься…Тебя директор нанял? На год?

– Ну а кто же еще? Конечно он, – улыбнулся Люпин. – Гаррика хоть увижу, какой он, интересно…

Сириус мысленно поблагодарил судьбу за такую милость – обстоятельства складывались очень удачно, теперь его планы имели возможность осуществиться гораздо легче, если получится заполучить Люпина в сообщники. В школьные годы благородный староста сторонился участия в их с Джимом веселых проделках, зачастую заканчивающихся совсем не весело, но, не смотря на возмущение и ругань, Рем всегда прикрывал друзей и начислял (если была такая возможность) отнятые баллы обратно. Конечно, иногда и его бесконечное терпение заканчивалось, и он отворачивался от друзей, зарвавшихся до невозможности, но такие ссоры продолжались недолго – все же друзья были необходимы Люпину, и он доверял каждому из них троих, как никому больше…

– Ты его даже не видел, Рем? – удивился Сириус. Похоже, он действительно не понимал, что вокруг творится, или не знал чего-то важного.

– Дамблдор так и не назвал мне адрес, а по-другому найти его невозможно, видимо старик надежно защитил дом.

– Знаешь, мне все это кажется странным, он что-то скрывает… – начал было Сириус, но Люпин прервал его жестом.

– Не обижайся, но я не хотел бы это обсуждать. В любом случае, я уже в этом году увижу Гарри.

– А письмо? Ты мог просто написать Гарри!

– Ты думаешь, я не пробовал? – грустно отозвался Люпин. – Я же говорю, невозможно было с ним связаться.

– Нет, Рем, здесь точно что-то нечисто…

– Я сказал, не будем об этом! – в этот момент Рем снова напомнил Сириусу старосту в поношенной мантии, с непреклонным взглядом и несгибаемым мнением. На самом деле, Люпин тоже считал, что в этой истории с сыном Джима не так-то все понятно и просто, особенно вспомнив, как директор резко перекрыл разговоры на данную тему и вскоре, под воздействием воли Дамблдора, друзья и знакомые четы Поттеров постепенно перестали беспокоиться за их маленького осиротевшего сына, за национального героя…Ремус и сам со стыдом осознавал, что за последние годы почти и не думал о Гарри, запутавшись в собственных проблемах.

– А про тебя уже в газете написали, знаешь? – Люпин протянул Блэку призванное от камина печатное издание и тот, картинно сдвинув брови, сделал вид, что внимательно читает статью. Через минуту он фыркнул и отбросил газету в камин.

– Что скажешь?

– Что скажу? – прищурился Блэк. – Что я оброс как вурдалак. Где у вас тут ближайший салон красоты? – ухмыльнулся он.

– Есть парикмахерская «У Ведьмы», отрежут волосы вместе с головой, – улыбнулся Рем, и друзья расхохотались, не выдержав. Слабое напряжение, царившее с самого начала встречи, окончательно развеялось, и друзья ощутили себя единым целым, как и раньше… Только вот в этом целом не хватало пары деталей.

– А я в газете еще кое-что видел, – наконец решился Сириус и вытянул из нагрудного кармана аккуратно сложенную газетную страницу. – Приглядись, вот он.

Люпин повернул к себе потрепанную вырезку и принялся рассматривать движущуюся фотографию.

– Кто – он? Здесь несколько человек, это Уизли, скорее всего, только у них все рыжие.

– Вот, на плече у младшего сына! Он тоже, наверно, уже учится в Хогвартсе.

– Ну да, ручная крыса, и что?

– Рем, крыса! Ты что, не понимаешь, да присмотрись же ты хорошенько! Это же Питер!

Люпин еще раз пригляделся.

– Ну похож вообще… Но я не уверен…Он не погиб разве, взрыв же вроде был?

– Нет, Рем, все было не так, – и Сириус пустился в пространное объяснение, стараясь убедить друга. Люпин не зря был отличником, он хорошо соображал и, постепенно, вникая в рассказ друга, понимал, к чему тот клонит. Сириус жаждал мести, за Джима, за свою разбитую исковерканную жизнь, за годы заточения.

– Ну что, ты со мной? – подтолкнул его плечом Бродяга.

Люпин промолчал, медленно сложил обратно газетную страницу и поместил ее на место – в карман Сириуса. То, что на фото присутствует Питер, он понял сразу, не забыл он и такой мелочи, как оторванный палец, но вот месть…Стоило ли ради мести опять влипать в неприятности, которые могут завершиться очень и очень печально – Сириуса могли снова поймать, Люпина уволить со столь долгожданной постоянной работы (а этого он совсем не хотел). Ремус понимал, что вся история с Блэком в целом несправедлива, но месть…Что могла изменить месть? Вернуть потерянные годы или оживить мертвых?

– Зачем тебе это, Сириус? – Рем знал, что отговорить приятеля совершить задуманное, если он уже решил – занятие безнадежное и бесполезное. – Ты ничего не исправишь.

– Я не могу оставить все как есть, пойми ты… – разочарованно ответил тот.

– Наживешь себе уйму новых проблем, тебе бы лучше отсидеться сейчас…

– Да не могу я сидеть спокойно, когда этот крысеныш бегает себе на свободе, ему жизни доверили, а он… Нет, ну скажи мне ты, ну как он мог?! – отчаянный блеск в глазах Сириуса делал его похожим на прежнего безалаберного, бездумно выкидывающего фокусы подростка, сначала творившего невесть что на пару со своим таким же сумасшедшим дружком, а затем «храбро» прячущегося от гнева окружающих за надежной спиной оборотня.

– Знаешь, я считаю, что тебе надо успокоиться и еще раз все обдумать. Сравнить цели и средства. Посмотреть, что ты обретешь, что потеряешь. Сириус, нам уже не по шестнадцать лет и даже не по двадцать…

– Ну да, ну да, – судя по всему, из последних слов Блэк ничего и не услышал. Повернувшись к Люпину, он вцепился ему в плечи мертвой хваткой. «Наверняка отжимался в камере…».

– Рем, ты сам, сам-то не хочешь поймать этого ублюдка? А? Спросить у него, зачем, зачем он кинул Джима, что ему пообещали за это?

– Может, ничего не обещали, может, угрожали, или вытянули из него правду…

– Ты что, оправдываешь его?! – зарычал Блэк.

– Нет, не оправдываю. Отпусти, Сириус, ты мне кости переломаешь, – Блэк растерянно опустил руки и сжал кулаки.

– Заклятье Доверия нельзя разрушить извне, ты же знаешь, черт возьми! Получается, он сам, сам все рассказал, – руки анимага независимо от хозяина, уже будто бы сворачивали шею невидимому человеку.

Люпин вздохнул и снова призвал вино из кухни.

– На, – протянул он бутылку разбушевавшемуся другу. – Нам надо все обдумать, Сириус. Мы составим новый план, убивать никого не будем…

– Но…

– Подожди. Я все объясню тебе. Не ори только.

– Ладно, – Блэк присосался к бутылке и слегка помутневшим взглядом уставился на Люпина, как первоклашка на первом в жизни уроке.

– Значит, мы с тобой поступим так…

На этот раз Гарри проснулся совсем рано, за окном еще только-только собиралось рассветать. Его мучила такая сильная жажда, будто бы он много недель ничего не пил. Пока он выпутывался из одеяла и сползал с кровати, его настигла дикая, невыносимая головная боль, и мальчик с досадой убедился в том, что все таки заболел. Очень неприятно и очень не вовремя. Хотя… С другой стороны, теперь было не так обидно от того, что ему придется просидеть дома три дня – он все равно был не в состоянии чем-либо заниматься. С трудом, застревая в штанинах и рукавах, Гарри оделся и, покачиваясь, поплелся в ванную, там он пустил холодную воду и сунул голову под ледяной душ, и плевать ему было на то, что теперь может стать еще хуже – головная боль была настолько мерзкой, что прогнать ее мальчик пытался всеми доступными способами. Нахлебавшись ледяной воды и поняв, что лучше он себя не почувствует, Гарри кое-как вытер голову и потащился вниз, на кухню, надеясь, пока Снейп спит, покопаться на полках, на тех самых, где лежала аптечка. Может, удастся найти какое-нибудь обезболивающее и тайком стащить его, пока профессор спит?

Но, как всегда, планы Гарри разрушились, даже не начав осуществляться: Снейп уже сидел на кухне, на излюбленном месте у окошка и потягивал свой любимый кофе. В помещении, к тому же, было слишком светло, и свет больно бил по глазам.

– Доброе утро, сэр, – проворчал Гарри, растерявшись. Этому то что не спится?

Профессор едва заметно кивнул, не отрываясь от своей любимой писанины, а мальчик тем временем открыл кран и снова принялся глотать ледяную воду, той, что он выпил в ванной, было явно недостаточно.

Обморочная слабость и тошнотворная головная боль никуда так и не ушли, намертво прицепившись к несчастному, и Гарри, прежде чем возвращаться к себе, прислонился спиной к стене, пытаясь собраться с силами перед преодолением лестницы. Снейп, весьма настороженно наблюдавший за действиями мальчика, отложил тетрадь.

– Что ты вчера делал? – спросил он внезапно.

– Гулял, – ответил Гарри, все еще жмурясь от яркого света.

– Где?

– Ну…Везде…

– Конкретней, – прошипел Снейп. – Где, с кем, и что делал?

– А зачем вам?... – начал было Гарри, но тут учитель обогнул стол и оказался совсем близко.

– Поттер, неужели ты еще не понял, что здесь я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь? Просто отвечаешь и все, а не задаешь в ответ тысячу других. Что не ясно? – прошипел он, теряя терпение. Мальчик упрямо пожал плечами.

– Ничего я вам не обязан, вы мне… – на эти слова рука Снейпа странно дернулась, будто бы он хотел ударить Гарри, но сдержался. Заметив это, тот оборвал свою обличительную речь на полуслове.

– Отвечай немедленно, что вы там вчера пили?

Ну и ну… Вот такого Гарри точно не ожидал. Снейп мог считать его недоумком, выскочкой и ищущий славу павлином, но вот считать его малолетним алкоголиком… Тут уж профессор перещеголял сам себя в своих оскорблениях.

– Воду. Мы пили воду. И пирожки ели. Очень вкусные, кстати…

Профессор отступил на шаг и молча взмахнул палочкой. У Гарри не было сил даже заслониться от неожиданной направленной на него магии – он чувствовал на себе касания заклинаний и мог только догадываться, что такое применяет к нему учитель.

– Ладно, допустим…Что же с тобой вчера творилось, а, Поттер?

– Когда?

– Ночью.

– Я кошмар видел, вы же знаете…

– А после? – устало осведомился Снейп. Гарри только сейчас отметил, что он выглядит донельзя уставшим, будто всю ночь не спал.

– А после…Ну…Вы начали ругаться, и я…заснул? – мальчик честно попытался восстановить в памяти порядок событий.

Снейп еще более подозрительно покосился на него. Кажется, его не устраивало такое объяснение. У Гарри от нервов коленки задрожали.

– Можно я пойду к себе? – попросил он, делая крохотные шаги в сторону коридора.

Вместо ответа профессор крепко ухватил его за плечо и прижал к стенке. Даже сквозь футболку ощущалось, насколько ледяная у него ладонь.

– Прекращай паясничать, Поттер! – прорычал он. – Что вчера произошло? – лицо Снейпа оказалось над самой головой мальчика. Гарри попытался вывернуться из стальной хватки, но не тут то было – профессор сжал его второе плечо, и теперь мальчик и пошевелиться то мог с трудом.

– Не понимаю, о чем вы… Вы же все видели, сэр, – выдохнул Гарри. Очень хотелось, чтобы учитель перестал сверлить его взглядом. – Отпустите меня, мне правда очень плохо, – взмолился он в конце концов.

– Нет, – послышался грубый ответ. – С тем, что творилось с тобой ночью, следует разобраться. Следуй за мной.

И мальчику ничего не оставалось, кроме как послушаться учителя и последовать за ним. В тот момент, когда они вышли в коридор, послышался робкий стук в дверь.

– Это еще кто? – проворчал Снейп, глядя на Гарри. Судя по всему, к нему самому никто никогда не заходил.

– Майк, наверно. Я выйду к нему?

– Две минуты, Поттер.

Гарри поспешно зашагал к двери и вышел на крыльцо, мимоходом глянув на кухонные часы. И что понадобилось приятелю в такую рань?

Майк выглядел несколько взъерошенным и каким-то расстроенным.

– Привет, хорошо, что ты уже не спишь, – кивнул он.

– А ты что так рано? Что случилось? – встревожился Гарри.

– Да я уезжаю, мама позвонила, не сказала зачем, но сказала приезжать. Через полчаса автобус, – Майк грустно попинал землю носком ботинка.

– А…Понятно, – вздохнул Гарри. Возникло неловкое молчание, каждый не знал, что сказать. А ведь было столько планов…– Вернешься?

– Не знаю, думаю, нет, – ответил мальчик. – Ты вот что, пиши мне, я тебе адрес тут записал, – он протянул Гарри сложенный тетрадный листок. – Напиши мне свой, у меня ручка есть, – попросил он, вытаскивая из кармана еще один листок.

– Ну…Знаешь, я вот свой адрес не помню… Мы переехали недавно, – принялся сочинять Гарри. Не мог же он ему сообщить адрес Хогвартса (он его в самом деле и не знал, в маггловском-то варианте) или адрес Дурслей.

– Время вышло! – послышался раздраженный голос из прихожей, и Гарри торопливо прикрыл дверь за своей спиной.

– Злой он какой-то у тебя… – прокомментировал Майк эту реплику.

– Я заболел, и он не разрешает мне выходить на улицу, выпустил на две минуты, – объяснил Гарри.

– А… Ну тогда ладно… Это…Ты выздоравливай, я побежал уже.

– Давай, пока! Я напишу! – шаги друга стихли за поворотом, и Гарри, тяжело вздохнул, заходя обратно в дом, перемещаясь из мира солнца и игр в мир сердитых реплик и одиночества.

Спустившись в лабораторию вслед за учителем, мальчик обнаружил, что там довольно таки неплохо – тишина стояла почти абсолютная, только в углу еле слышно булькал котел с зельем. К тому же здесь царила полутьма, свет не давил на веки, вызывая желание закрыть лицо руками. Вдоль стен просторного помещения располагались стеллажи с книгами, по количеству претендующими на вторую библиотеку. Снейп молча указал ему на широкое кресло за столом в углу у маленького окошка, а сам подошел к котлу, помешал свое зелье и всыпал туда какой-то порошок. Понаблюдав пару минут за результатом, профессор оглянулся на Поттера, безмятежно развалившегося в кресле и попытался прикинуть, что же делать дальше.

– Что там с твоим приятелем? – спросил он, чем несказанно удивил Гарри. С чего бы это Снейпу интересоваться его делами или его друзьями?

– Уезжает, – коротко ответил мальчик, подавляя желание свернуться клубочком в мягком кресле и заснуть. Профессор что-то проворчал в ответ и вытащил с полки пару флаконов. Смешав содержимое и разбавив его водой, он протянул мальчику стакан. Зелье привело Гарри в почти нормальное состояние, и он подумал, что было не плохо иметь при себе такое в случае чего.

– Так…Поттер, тебе лучше стало? – требовательно спросил учитель. Гарри покосился на него исподлобья, стараясь невзначай не встретиться с ним взглядом, уже понимая, что бывает, когда пытаешься что-то скрыть.

– Стало.

– Тогда я тебя слушаю.

– Что вы хотите услышать? – спросил Гарри максимально вежливым голосом, понимая, что так просто не отделается. Но вот что хотел от него Снейп, для него до сих пор осталось загадкой.

– Я хочу услышать все, что ты помнишь, после того, как проснулся от кошмара.

Мальчик задумался…После того, как проснулся…Туман, красное марево…Желание найти кого-то…Или что-то…Ужас, охватывающий при мысли, что сошел с ума…И твердое решение молчать обо всем этом. Уж кому-кому, а Снейпу он пока не доверял.

– Нет, ничего не помню. Мне…Плохо было, понимаете? – тихо, но твердо ответил Гарри.

Снейп разочарованно покачал головой и взглянул на мальчика с какой-то брезгливой жалостью.

– Я хотел дать тебе возможность самому всё рассказать, но ты сам отказываешься, – заявил профессор, вытаскивая палочку. Гарри зажмурился и наклонил голову.

– Поттер, не будь идиотом! Ты думаешь, твои выкрутасы что-то меняют? – разозлился Снейп, но мальчик не реагировал. – Так…Я считаю до трех…Раз…

Гарри вскочил и ринулся к выходу из подвала, но учитель оказался проворнее, настолько быстро проговорив целый ряд заклинаний, что он не успел и слова сказать, как снова очутился в кресле, крепко привязанный к спинке, с поднятой головой и неспособный закрыть глаза. «Крутое заклинание, поможет спать с открытыми глазами на уроках, спрошу потом у него, если не убьет сейчас», – промелькнула мысль.

– Два…Три…Легилименс! – прошипел Снейп и перед глазами у Гарри в бешеном ритме замелькали картины из жизни – вот он прячется под кроватью в пять лет, чихая из-за скопившейся пыли; вот они с Роном играют в шахматы, и Рон что-то яростно доказывает своему коню, а тот ругается в ответ; а вот Гарри взрывает котел на зельях на пару с Невиллом, и они вдвоем испуганно таращатся вокруг… Но желаемой картины профессор так и не увидел, ее еще нужно было отыскать, а это оказалось не так просто – мальчишка, казалось, специально выставляет на первый план всяческую ерунду, пряча важные вещи. «И где он успел научиться?» – мысленно удивился профессор, когда же он отменил заклинание, то увидел, что всё гораздо проще – Поттер безостановочно бормочет одну единственную фразу:

– Не увидишь…Не увидишь…

– Поттер! – прорычал Снейп. – Достаточно! Прекращай!

– Что?

– Тебе следует понять одну простую вещь: ничего, из того, что ты делаешь, не является препятствием…

– Но сейчас вы не смогли меня прочитать! – в голосе Гарри слышалось почти неприкрытое торжество.

– Поттер, эта твоя так называемая защита очень легко взламывается. Для меня легко, – уточнил на всякий случай профессор, усмехнувшись при виде искреннего разочарования на лице мальчишки. – Для тебя это может быть не очень приятно…

Гарри понял, что выхода у него действительно нет, и задумался.

– Ладно, – согласился он наконец. – А вы научите меня потом этому заклинанию…Леги…Что-то там?

– Тебя? А зачем мне это? И тебе зачем?

– Но сэр…

– Так, продолжим, – и Снейп снова погрузился в мысли мальчишки, отметая в сторону все лишнее. Пару раз в мешанине образов он замечал воспоминание о последнем кошмаре, но оно ускользало обратно в туман, как только он пытался рассмотреть его поближе. Похоже, паршивец обманул его и опять использует свою псевдозащитную технику. Профессор был вынужден констатировать, что работает она довольно неплохо. Он снова прервал заклятье.

– Я молчал, сэр! Честно… – сразу начал возражать мальчишка, как только встретил убийственный взгляд. После воздействия заклинаний опять вернулась слабость и головная боль – видимо, тех зелий было недостаточно.

– Ты знаком с ментальной магией? – на всякий случай уточнил Снейп

– С какой магией?

– Которую ты сейчас применяешь, черт возьми! – прорычал учитель. Либо мальчишка так ловко обманывает, либо щиты поставлены кем-то посторонним, пришел он к выводу. Посторонним. Кем? Какая-то мысль мелькала на краю сознания, к тому же интуиция твердила, что поведение мальчишки после кошмара и странные мыслеблоки имеют одну природу – чужеродную. Поттер мог что-то притащить с собой (только не ясно, как он умудрился преодолеть защиту дома), или, что самое ужасное, мог быть одержим…Точно, такие ведь случаи уже были — Квиррелл, в которого вселился Темный Лорд. Неужели и с Поттером могло быть что-то подобное? Кошмарная догадка нуждалась в немедленном подтверждении…

– Ничего я не применяю, сэр! – сердито выкрикнул Гарри. Сколько еще будет продолжаться эта пытка? Профессор решил добить его окончательно? Мальчик чувствовал, что еще немного, и его многострадальная голова взорвется от боли, и тогда точно никто больше ничего не узнает. С ненавистью вглядываясь в высокую фигуру профессора, который снова отошел к своему зелью, Гарри пытался придумать, как уговорить учителя отстать от него, раз уж ничего не получается. Пока идей не возникало.

– Профессор, а что именно вы хотите увидеть? Зачем вы всё это делаете? – тихо спросил Гарри. – Что вы такого увидели ночью?

Снейп оглянулся и смерил Гарри оценивающим взглядом. Мальчишка не шевелился — хотя заклинания, удерживающие его, уже сошли на нет — и, затаив дыхание, ждал ответа.

– Поттер, ты всегда мог говорить со змеями? – внезапно спросил он. – Или только после первого курса?

– Я…Не знаю, всегда или нет…Но я еще до школы знал язык змей. А зачем...?

Но Снейп махнул рукой, как бы отгоняя все его вопросы заранее.

– Так…А скажи-ка, после того, как ты победил Квиррелла, у тебя не появилось каких-нибудь новых способностей или…чужих воспоминаний?

Гарри ничего не понимал…О чем он твердил? Что за непонятные вопросы задавал?

– Нет, ничего такого не было, – пробормотал Гарри. – А почему вы спрашиваете?

– Да так, была одна версия… И кошмары тебе тоже всегда снились?

– Д-да…Хватит! Хватит об этом спрашивать, – не выдержал мальчик и опять направился к выходу из лаборатории, намереваясь на этот раз уйти во что бы то ни стало. Но в дверном проеме он остановился. Что там сказал Снейп? Была одна версия…

– Какая версия? – резко обернулся он обратно.

«Ты одержим Темным Лордом, как и Квиррелл», – чуть было не ответил Снейп, но вовремя остановился. Нет, с такой уверенностью выводы делать пока рано – мало доказательств…Парселтанг и лихорадочный отблеск в глазах ничего не подтверждали...

Однако в то же время у профессора имелись и другие косвенные доказательства того, что часть души Темного Лорда поселилась в сознании мальчишки: ведь вопрос о том, что случилось в ту роковую ночь в Годриковой Лощине, так и остался загадкой. Что произошло тогда с Волдемортом? Куда исчезла часть его души, отколовшаяся при совершении убийства? Снейп уже тогда знал о хоркруксах, которые создал для себя величайший злодей века… И уже тогда обладал довольно точными сведениями об их свойствах. Знал, что энергия хоркрукса не может просто взять и раствориться в пространстве – она должна поглощаться либо сильным артефактом, либо живым существом… Артефактов в тот момент в доме Поттеров не наблюдалось, а единственным живым существом оставался годовалый ребенок, чудесным образом отразивший смертельное заклятье… Выводы напрашивались сами собой.

– Иди за мной, – профессор поднялся наверх

На кухне профессор снова напоил Гарри зельями, но головная боль так и не ушла. Снейп с подозрением покосился на Поттера:

– Не проходит?

– Нет, – тихо ответил тот.

– Странно, – протянул учитель. – Тебе не мешало бы пойти поспать.

– Ладно.

Мальчик остановился перед лестницей на второй этаж, которая казалась бесконечной. С трудом забравшись на первую ступеньку, он понял, что к себе подняться не сможет и бессильно опустился на эту ступеньку. Страх постепенно захватывал Гарри – он точно не знал, что ищет в его памяти Снейп; впервые за всю свою нелегкую жизнь чувствовал подобную слабость и к тому же боялся, что учитель, узнав что-то ужасное, организует его отчисление…Ему только повод дай…

Снейп тихо чертыхнулся при виде мальчишки, сидящего на лестнице.

– Наверх иди.

– Угу.

Уже через минуту профессор снова потащил его вниз, в лабораторию, опустив в то же самое кресло. Гарри смутно понимал, что с ним вообще происходит, но, засыпая в кресле, чувствовал разливающееся по телу тепло, как будто сидел у камина… Здесь было даже как-то уютно, бульканье зелья в котле и мерный скрип пера по пергаменту действовали усыпляюще, и мальчик позволил себе полностью расслабиться и забыть о том, что рядом находится человек, предположительно ненавидящий его…

Снейп продолжал работать над своими зельями, время от времени добавляя в котлы различные составляющие. Жидкости шипели и грозили выскочить прочь, но профессор каждый раз успевал предотвратить побег, движением фокусника взмахивая палочкой или убавляя огонь. Спустя добрых три часа он погасил горелки под котлами и призвал со шкафа коробку с колбами. Теперь следовало подождать, пока зелье остынет, а пока…

Мужчина прошел вдоль высоких стеллажей и, произнеся пару защитных заклинаний, вытянул книгу с одной из полок. Не снимая перчаток, он пролистал ее до нужной страницы. Должно быть где-то тут….Так…Хоркруксы… Малоизученная область магии…Темная магия… Как он и предполагал, ничего, кроме общеизвестных сведений, в обычных книгах найти было нельзя, а к библиотеке рода Принцев доступа, к сожалению, не имелось. Ладно…Тролль с ними…Профессор вытянул из шкафа другую книгу и, сев за стол напротив Поттера, углубился в чтение. Стоило все таки воскресить в памяти техники медитации, перед тем, как применять их…

– Я долго спал? – послышался робкий вопрос.

– Нет, – ответил профессор, продолжая читать. Отметив с некоторым удовлетворением, что он довольно хорошо помнит порядок действий, Снейп аккуратно поместил фолиант на место. В то же время он вспомнил, что зелья, должно быть, остыли. Разлив их по колбам и плотно закупорив пробками, профессор вернулся за стол и обнаружил, что мальчик снова уснул, свернувшись клубком.

– Поттер, просыпайся, хватит дрыхнуть, – бесцеремонно потряс его за плечо Снейп, и Гарри, вздрогнув, открыл глаза. Мутным взглядом уставился на учителя и отвернулся, когда тот нахмурился в ответ.

– Есть будешь? – равнодушно осведомился он.

– Нет, не хочу, – мальчишка выкарабкался со своего места и в который раз отправился к выходу. Снейп не шелохнулся.

– Наш разговор не закончен, Поттер, я тебя никуда не отпускаю, – в ответ на это заявление Гарри замер и сжал кулаки в карманах. Теперь терпение заканчивалось и у него. – Сядь.

– Нет, – еле слышно ответил мальчик. – Хватит.

– Вернулся, быстро, – так же тихо приказал Снейп.

– Зачем?

– Затем! Не смей со мной спорить!

– А вы мне не указывайте!

– Поттер, я считаю до трех! Раз…

– Да хоть до ста! Что вы от меня хотите? Вы уже все видели, нового ничего не будет! Зачем вы все это делаете?!

– Два..

– Но сэр!..

– Три…– профессор направил на Поттера волшебную палочку, и в этот момент глаза мальчишки снова загорелись красным блеском.

– Не трогай…Отойди…Ты знаешь, что я сильнее…– прошипел он не своим голосом, выставляя ладони в оборонительном жесте. Потом случилась вещь еще более неожиданная – Поттер (или уже не он) взмахнул рукой, и в подвал влетела его собственная волшебная палочка, мальчишечья рука легко выхватила ее из воздуха.

– Кто ты, отвечай!

– Тот, кого ты так легко предал, ничтожество! – было очень странно слышать подобные речи от собственного ученика.

– Что ты сделал с мальчиком? Где он? – принялся тянуть время Снейп, лихорадочно соображая, что ему теперь делать, как обезоружить чудовище, не навредив при этом Поттеру…

– Мальчишка здесь, цел и невредим…– ответило создание, одновременно поднимая палочку. Но Снейп оказался проворнее.

– Инкарцеро, Левикорпус! – быстро проговорил он, пока не стало слишком поздно. Поттер снова оказался в любимом кресле, на этот раз накрепко связанный толстой веревкой и неспособный совершить ни одно лишнее движение. Он что-то шипел по-змеиному, но Снейп в силу обстоятельств его не понимал.

– Акцио, палочка! – оружие вылетело из руки соперника. Мальчишка все так же неотрывно наблюдал за профессором, не приходя в собственное сознание. «Что же обычно делают, когда человек не может прийти в себя?» – задумался Снейп, и решение, такое простое и очевидное, появилось быстрее, чем он ожидал. Мальчишка и пикнуть не успел, как на него обрушился водяной каскад, ледяная вода залила все помещение, частично выплеснувшись за дверь.

– Очнулся? – настороженно спросил профессор, высушивая помещение.

Гарри поднял голову и открыл глаза, Снейп с облегчением обнаружил, что они снова зеленые, и уничтожил веревки. Увидев выражение лица учителя, мальчик закрыл лицо руками, по щекам с мокрых волос стекала вода.

– Вы поможете мне? – глухо спросил он. Профессор молчал, задумчиво вертя в руке палочку, не торопясь убирать ее. Может, он зря развязал его, мало ли что?

– Это не я был, сэр…– начал Гарри.

– Я знаю, – оборвал его учитель. – Видимо, мыслеблоки тоже его…

– Его? Что со мной, профессор? – испуганно спросил Поттер, наклоняясь вперед. – Почему я не помню, что было? – голос мальчишки дрожал, срываясь, он сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Снейп молчал, и тишина, возникшая в лаборатории, пугала Гарри еще сильнее.

– Сэр? – прошептал он.

– Не двигайся, – приказал учитель. Затем он отодвинул в сторону стол, стоявший между ними, и сел напротив мальчика. – Сейчас посмотрим, что с тобой.

– Как?

– Увидишь, – отрезал профессор. – Возьми мою руку и не отпускай ни в коем случае, иначе прервется техника, и ты останешься…

– Какая техника? – встревожился мальчик.

– Не перебивай! – разозлился профессор. – Достаточно вопросов! Делай, что я говорю! – Снейп сам взял мальчишку за запястье, рука оказалось холодной, а пульс немыслимо частым.

– Успокойся, Поттер, слышишь? Просто следуй моим указаниям, и все будет в порядке…– мальчик сдавленно кивнул и посмотрел учителю в глаза, невольно пытаясь обнаружить в них…Поддержку? Но нет, он видел только равнодушие и усталость. Легче было найти клад, чем участие этого человека.

Уже несколько минут Гарри слушал цепочки заклинаний, Снейп читал их по памяти настолько уверенно, будто всегда знал. Мальчик тщетно пытался найти в прозвучавших словах знакомые, наверно, они были не на латыни, а на другом древнем языке. После того, как Снейп нараспев произнес несколько зарифмованных строчек, он отложил палочку в сторону и опустил прохладную ладонь на макушку Гарри, тот дернулся, но учитель руку не убрал, только чуть сильнее сжал запястье. Затем мальчик по требованию учителя с трудом повторил несколько труднопроизносимых слов и в этот момент почувствовал, как все вокруг исчезает, будто бы покрываясь черной пеленой…

Они оказались на пустынной равнине, Снейп кивнул Гарри, и, не отпуская его, шагнул вперед.

– Где мы, сэр? – мальчик чувствовал себя странно, как во сне. В это месте на небе виднелись несколько лун, или других светил. Песок под ногами сверкал тысячей оттенков, но, если не приглядываться, казался серым.

– Это твое сознание. Никогда здесь не был?

– Мое сознание?

– Да. И мы здесь для того, чтобы обнаружить, с кем ты его делишь, – голос Снейпа звучал приглушенно.

– Во мне живет чудовище?

– Можно и так сказать.

Вдалеке, там, где кончалась равнина, и начинались скалистые горы, что-то происходило. Отсюда пока не было видно, следовало подойти ближе, и Гарри одновременно испытывал желания подобраться вплотную и бежать прочь, забыв обо всем.

«Во мне живет чудовище. Я сам – чудовище…»

Две фигуры, высокая и низкая, шагнули вперед.

По бескрайней серой равнине двигались две фигуры. Горы постепенно приближались, на их склонах можно было различить пещеры и выступы, редкие деревца, судорожно цеплявшиеся за участки земли, качались на ветру, отгоняя незваных гостей.

Гарри изо всех сил внушал себе, что ничего страшного или странного не происходит, что в жизни он видел и не такие чудеса. Шедший рядом Снейп тоже о чем-то глубоко задумался, судя по сосредоточенному выражению лица и чуть наклоненной голове.

– Сэр, а у всех сознание так выглядит?

– Нет.

– А почему здесь так пусто?

– А почему бы тебе не замолчать?!

У склона горы виднелось какое-то движение, и, если бы Гарри мог, он бы со всех ног помчался туда – странное ощущение, что опасности нет, настигло его только что и теперь не отпускало. Но учитель крепко держал мальчика за руку, и совсем детское чувство защищенности оказалось как нельзя кстати – Гарри очень редко брали за руку и вели за собой, чаще просто указывали, куда ему идти или велели не отставать…

Прошло несколько минут в полной тишине, слышен был лишь шорох песка под ногами и завывание ветра в прохладном воздухе. Каменные стены, опоясывающие равнину, становились все крупнее и крупнее, и теперь Гарри мог различить…Людей? Да, там находились люди, они неподвижно застыли у какого-то костра, а над всем этим хлопало крыльями черное существо, пытающееся время от времени опуститься ниже.

Сделав еще пару шагов, Снейп остановился как вкопанный и сжал ладонь мальчика так сильно, будто пытался ее раздавить.

– Сэр?

– Не может быть… – учитель так и не смог закончить реплику, а Гарри уже и забыл, что конкретно хотел спросить, потому что только что рассмотрел две фигуры, стоящие у огненной стены и протягивающие к ней руки. Сердце его замерло, дыхание болезненно перехватило, но он заставил себя взглянуть в яркие зеленые глаза женщины и карие глаза мужчины, блестевшие за стеклами очков.

– Мама?...Папа?... – Гарри почувствовал, что Снейп выпустил его руку и рванулся навстречу родителям. Они казались настолько реальными, будто бы находились не в сознании мальчика, а существовали на самом деле. Мама сжала его в крепком объятии, отец ласково взъерошил волосы. Все трое застыли в таком положении, но внезапно наверху послышался противный скрежет, и Лили с сожалением отпустила сына и встала спиной к огненной стене, раскинув руки в защитном жесте; Огонь взметнулся выше, и чудовище, похожее на смесь бегемота и летучей мыши, отпрянуло прочь, визжа и щелкая клювом с двумя рядами острых зубов.

– Папа, что это? Откуда вы здесь? – дрожащим голосом спросил мальчик, не сводя глаз с отца. Тот смотрел на сына с гордостью и любовью, и Гарри даже на секунду представил, что вся его жизнь до этого момента – всего лишь кошмарный сон, и вот именно сейчас ему посчастливилось проснуться и обнаружить, что у него все хорошо, родители рядом и любят его, никакого Волдеморта нет и в помине, и он со своей семьей беззаботно проводит каникулы…

– Гарри, скорей уж я должен спросить, как ты сюда попал, мы то с мамой здесь всегда были.

– Я со школьным учителем, профессором Снейпом, он…

– Этот…Он что, учителем стал? – скривился Джеймс, и Гарри заметил, что он в точности также морщит нос, когда недоволен. И волосы у него также взъерошены, и очки сидят чуть криво. Мальчик не слышал, что там говорит отец, он так засмотрелся на него, словно пытался запомнить каждую черту, каждую мелочь, каждый жест…Заполучить первое яркое воспоминание о родителях, почти живых и настоящих.

–…Гарри! Ты слышишь меня? – тихонько тронул его за плечо папа.

– А? Нет… То есть да… О чем ты говорил?

– Смотри сюда, – обняв худенькие плечи мальчика, Джеймс развернул его лицом к огненной стене. Мама все так же стояла, раскинув руки и наклонив голову, волна рыжих волос закрывала ее лицо.

– Мама!

– Не отвлекай ее сейчас, Гарри, защита может стать слабее, – прошептал отец. – Вот, видишь это?

Посреди огненного круга диаметром не больше человеческого роста сидел маленький мальчик. Он беззаботно смеялся, нелепо задрав голову, глядя на попытки чудовища прорваться к нему, хлопал в ладоши, когда огонь получал новую порцию силы и вырывался наверх. На вид ребенку можно было дать около четырех лет, одет он был в синий комбинезончик на лямках, на животе красовался карман с нашитым медведем. Малыш на мгновение обернулся и широко улыбнулся Гарри. Черные волосы ребенка были еще короткими, но это не мешало им торчать в разные стороны, а шрам на его лбу привел Гарри в полнейший ступор.

– Кто это? – спросил Гарри, обернувшись к отцу.

– Это ты, сынок.

– Но я же старше, пап, мне скоро 13 исполнится, – грустно покачал головой мальчик.

– Знаешь, говорят же, что для родителей дети всегда маленькие…– задумчиво ответил отец.

– Это вы защищаете меня? Да? Вы с мамой? – улыбнулся Гарри.

– Да. Так всегда было. Знаешь, время от времени здесь и другие люди появлялись, но мы здесь оставались всегда.

– А ведь он… То есть я…– Гарри махнул рукой в сторону сидящего ребенка. – Совсем не боится этого, – он украдкой покосился на летучее создание.

– И ты не бойся, я тебе вот что скажу, – Джеймс наклонился к сыну, пригладив тому непослушную челку. – Он ничего не может тебе сделать, этот мерзкий бегемот, – на эти слова Гарри невольно усмехнулся. – Это только осколок души Тома Реддла, а твоя душа целая и невредимая, ты всегда будешь сильнее.

– Осколок души?

– Да, так называемый хоркрукс. Мы с мамой держим его подальше от тебя, но иногда он вырывается из под контроля. Так ведь бывает?

– Да…– вздрогнул мальчик. – Бывает.

– Сегодня он вырвался, и мы не могли отогнать его, это сделал кто-то другой…

Гарри не стал объяснять отцу, кто помог ему на этот раз, он уже понял, что тому это не понравится – со Снейпом отец был в натянутых отношениях при жизни, неизвестно из-за чего.

– Пап, так если он может вырваться, значит, он становится сильнее? Или это вы устаете?

– Нет, он вырывается, когда ты ему позволяешь, – отец укоризненно нахмурился, – Когда ты встревожен или разозлен и не видишь способа успокоиться сам… Ну… В общем, мама лучше тебе это объяснит.

– А совсем прогнать его нельзя, пап?

– Я не знаю, Гарри, – покачал головой Джеймс. – Мы не знаем. Ладно, у меня мало времени, да и ты не можешь здесь долго находиться, у Северуса тоже силы не бесконечные…– отец вздохнул и еще раз крепко обнял сына.

Гарри неохотно вырвался из объятий и обернулся на учителя, стоящего поодаль с отсутствующим видом. Снейп рассматривал чудовище с интересом ученого, обнаружившего новый вид растения или неизвестный науке гриб. Почувствовав взгляд Поттера, он оглянулся на ученика и молча кивнул ему, как бы показывая, что все хорошо, и он может еще поговорить с родителями.

Тем временем отец поменялся местами с матерью и теперь сам поддерживал огонь, сосредоточенно сдвинув брови. Лили рванулась навстречу сыну и прижала к себе на этот раз так крепко, словно и не собиралась отпускать. Гарри ощущал ее дыхание у на щеке, и, услышав тихие всхлипывания, чуть не расплакался тоже. Мама отпустила его и оглядела с ног до головы.

– Гарри, милый мой, ты так вырос уже… Совсем большой теперь стал, – бормотала она. – Как ты живешь? Тебя любят? У тебя есть друзья? Как ты учишься? – мальчик чувствовал, что его сейчас засыплют вопросами, поэтому поспешно отстранился, не отпуская маминой ладони, узкой и горячей.

– Мам!... – попытался прервать он ее. – Мам, у меня все хорошо, у меня лучшие друзья на свете, и живу я отлично…

– Тебя никто не обижает?

– Никто, – улыбнулся Гарри. – Правда, мам, все хорошо.

– Что там с Волдемортом? Он не возвращался?

– Да пытался пару раз, но я показал ему, кто главный…– рассмеялся мальчик, наблюдая, как отблески огня сверкают в волосах матери.

– Ты у меня герой, – гордо констатировала мама. – Тебя привел Северус? С чего это он решил отправиться сюда, да еще тебя взять? – удивилась мама.

– Ну…Чудище вырвалось на свободу…Сегодня. И он это видел. Решил узнать, кто…То есть, с кем я делю сознание, как он сказал, – сбивчиво объяснил мальчик. Мама задумалась на мгновение, затем снова улыбнулась сыну.

– Гарри, мне очень многое нужно тебе сказать, но боюсь, я не успею, – протянула Лили, вглядываясь в зеленые, как и у нее самой, глаза сына.

– Что сказать? – затаил дыхание мальчик. Рука матери дрожала в его ладони, напоминая мотылька, попавшего в паутину.

– Я не буду тебе все объяснять, ты и сам разберешься, – приняла наконец решение Лили. – Скажу только, что предмет, который ты нашел на острове, очень важен для тебя и еще одного человека. Не думай, ты не потерял эту вещь, она непременно к тебе вернется.

– Медальон? Но…

– Не перебивай, мой хороший… Еще скажу тебе одну вещь, ты только запомни это, раз и навсегда, слышишь?

– Запомню, мам, – пообещал Гарри. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы она не переставала говорить, лишь продолжал звучать ее тихий ласковый голос, такой незнакомый, но тем не менее такой родной…

– Так вот, твой профессор…Северус Снейп, он когда-то был…Он учился со мной на одном курсе, и я его хорошо знаю.

– Он разве не слизеринец?

– Ты прав, но это ничего не меняет.

– Так вы дружили?

– Я не об этом, Гарри. Я хочу тебе сказать, что за всю жизнь не встречала человека более честного и…надежного, не считая, конечно, твоего отца, – очень серьезно сказала Лили. – И ты должен доверять Северусу, то есть профессору Снейпу, как никому другому, понимаешь?

Гарри показалось, что он ослышался. Подобные советы…И от кого? От собственной матери?

– Мам, он… Меня терпеть не может, ты вообще о чем?

Лили сжала губы, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Ветер трепал ее волосы, похожие на огненные языки, порой они сливались по цвету с жарким огнем, надежно защищавшим ребенка от монстра.

– Ты все таки еще мал, Гарри, – мальчик собирался возразить в ответ на такое обвинение. – И не спорь. Поведение людей очень часто не соответствует их отношению к тебе. Вспомни, разве профессор никогда тебя не выручал?

– Не помню. Мам, давай не будем об этом, – с досадой отмахнулся мальчик. Он не любил задумываться о сложных вещах, что-то анализировать и уж тем более не любил размышлять о взаимоотношениях со своими предполагаемыми врагами. Все таки в двенадцать – или почти тринадцать – лет проще делить людей на друзей и врагов, а мир на черное и белое, не задумываясь о существовании других цветов и оттенков.

– Не будем, – легко согласилась мама.

Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений, ничего не говоря, как бы осознавая, что времени все равно катастрофически не хватает, чтобы рассказать друг другу обо всем.

– Мам, а мне нельзя здесь остаться? – внезапно спросил Гарри, заранее зная, каков будет ответ.

– Нет, милый, нельзя, – печально покачала головой Лили. – Тебя там ждут друзья, учителя…Ты же понимаешь всё, да?

– Я бы хотел побыть с тобой и папой. Может, я смогу приходить сюда?

– Гарри, эта техника очень сложная, даже для Северуса. Наверно, у него была и своя причина применить ее, – протянула мама, глядя на высокую черную фигуру. – К тому же, если здесь часто бывать, есть риск не вернуться. Знаешь, как говорят: «ушел в себя»?

– «Вернусь не скоро…» – мрачно закончил мальчик. – Ну и что? А если не вернусь?

Лили вздохнула и наклонилась к самому уху Гарри, так, чтобы сказанное ею услышал только он.

– Гарри, я всегда хотела, чтобы ты был счастливым, а для этого знаешь что нужно?

– Что? – одними губами проговорил мальчик, как загипнотизированный.

– Для этого нужно быть живым.

Дальнейшие события мальчик помнил плохо, настолько он был расстроен словами матери. Получается, он не сможет их больше видеть, даже иногда? И эта встреча так и останется единственным воспоминанием о родителях, призрачной иллюзией счастливой, нормальной реальности, которая будет терзать его день ото дня, заставляя придумывать, как сложилась бы жизнь, если бы не дурацкий Волдеморт с его дурацкими планами?…

Пока мальчик размышлял, чувствуя, как тает время, отведенное этой встрече, мама подошла к Снейпу. Мальчик не слышал ни единого слова из сказанного ею, только заметил, что учитель резко побледнел и кивнул, ответив еще тише. После этого отец с матерью снова вместе стиснули Гарри в прощальном объятии.

– Держись, сынок, – прошептал отец. Мама только крепко сжала его плечо.

Гарри и Снейп, не оборачиваясь, отправились в обратный путь. Мальчик не знал, зачем потребовалось идти обратно, нельзя ли было прервать технику прямо сейчас, но, взглянув на профессора, сдержался и не стал спрашивать. Добравшись до места, в котором они появились на этой равнине, спутники остановились, и профессор снова сжал запястье мальчика. Неохотно повторив за учителем несколько непонятных выражений, Гарри почувствовал, будто бы проваливается в некий колодец, попутно вытягивающий из него крохи оставшихся сил, и, последний раз взглянув на пустынную равнину, успел заметить, что сквозь песок пробиваются тонкие зеленые ростки неизвестных цветов, а кое-где уже светятся всеми цветами радуги первоцветы, подобные тем, что появляются весной из под снега…

Удар о каменный пол чуть не лишил Гарри сознания, и он с трудом сообразил, где находится, и с кем. Рядом с мальчиком с тихим стоном поднялся Снейп, держась за голову. Покачиваясь, он проковылял к своей заветной коробке с зельями, чудесным образом оказавшейся в подвале – хотя Гарри в последний раз видел ее на кухне – и выпил, судя по всему, не меньше половины содержимого. На время забыв о мальчишке, он повалился в кресло и прикрыл глаза.

Гарри заставил себя встать и добраться до коробки, потирая локоть как самую пострадавшую часть тела. Недавно сломанная нога тоже как-то подозрительно заныла, и мальчик попытался не наступать на нее по возможности. Снейп, казалось, уснул, но, когда Гарри открыл коробку и замер, решая, с какого зелья начать собственное исцеление, тот зашевелился и уставился на Поттера мутным взглядом.

– Фиолетовое…И вон то…С желтой крышкой…По два глотка, не больше…– пробормотал профессор и снова отключился, на этот раз по-настоящему.

Гарри быстро проглотил снадобья, абсолютно не различая вкуса и запаха. Сейчас ему было совершенно все равно, что пить и в каких количествах. А также что есть, чем заниматься, на что смотреть, о чем думать… В груди будто бы поселилось скользкое, тягучее существо, заставляющее его снова и снова прокручивать в памяти события минувшего часа. Или двух…Мальчик не знал, сколько времени они со Снейпом провели в его сознании, но точно знал, что лучше бы они этого не делали. Теперь к постоянному чувству безнадежного, беспросветного одиночества добавилось острое, пробивающее насквозь чувство потери. Как будто бы только что его родители были живы, и он только что потерял их снова, не имея больше возможности увидеться. Все таки в случае с Зеркалом Еиналеж было гораздо проще – тогда он видел только отражения, холодные и нереальные, а сейчас…Гарри до сих пор ощущал объятья матери и тяжелые теплые ладони отца на своих плечах, слышал дыхание двух самых близких и одновременно самых далеких для него людей. Погруженный в невеселые мысли, он сполз на пол и опустил голову на колени. Кажется, в таком положении, полностью обессиленный, он умудрился еще и уснуть, а может просто погрузиться в зыбучие туманные видения, темно-серые, как грозовое небо…

– Поттер! Вставай немедленно! – мальчик проснулся оттого, что его грубо трясли за плечо. Как только он открыл глаза, Снейп поднял его на ноги, цепко ухватив за локоть, и потащил наверх. Профессор так торопился, будто бы сам стремился как можно быстрее покинуть подвал, убежать от своих собственных видений. На кухне Гарри опустился на свое обычное место, за окном тем временем стремительно темнело. Профессор поставил перед ним тарелку с какой-то едой, и сам тоже принялся лениво ковыряться в тарелке. Гарри есть не хотелось, и он, спустя несколько бесплодных попыток заставить себя проглотить хоть что-нибудь, отодвинул тарелку.

– Не будь идиотом, Поттер. Зелья не подействуют в полной мере, если ты будешь голодным, – заметил учитель.

– Да? – недоверчиво парировал мальчик, отмечая, что профессор и сам ест через силу с таким видом, будто перед ним вареные слизняки.

– Я об этом на уроках много раз упоминал. Видимо, нужная информация проходит мимо ушей бесценного Поттера… – сердито прокомментировал Снейп, отходя с тарелкой к окну. – С завтрашнего дня ты начнешь делать уроки, – заметив смущенный вид мальчика, профессор презрительно фыркнул. – Мне отлично известно, что до сих пор ты изволил валять дурака и не утруждал себя выполнением заданий. Это следует исправить, ясно?

– Да, сэр, – надулся мальчишка.

– И независимо от того, успеешь ты выздороветь до завтра или нет.

– Ладно, – отмахнулся мальчик, поражаясь, насколько занудным может быть человек.

– А теперь ешь и отправляйся к себе, и чтобы в десять часов ты уже спал.

Повозившись немного с уроками, но так и не добившись видимых результатов, Гарри плюнул и повалился на кровать. Попытка отвлечься от грустных мыслей не помогла – уроки оказались слабой возможностью помочь в этом. Мысли, кружившие в голове были настолько далеки от уроков, насколько это только возможно. Может, попытаться самому пробраться в собственное сознание? Ну а что – можно же пойти к Снейпу в лабораторию, найти нужную книгу, а если там ее не окажется, написать письмо Гермионе, она точно знает, где добыть нужные сведения?.. И чего он в итоге добьется? Папа говорил, что техника сложная, сил на нее уйдет море, а риск остаться навсегда в той пустыне так же велик, как и соблазн еще раз увидеть родителей. Гарри пытался мыслить здраво, рационально, убедить себя в том, что ничего здесь получиться хорошего не может, но все его доводы рушились, как карточный домик, когда он представлял лица матери и отца. Сейчас они наверняка тоже грустят о нем… Нет, хватит. Я не буду об этом думать. Их нет, они только в моем сознании, я их все равно не верну, они умерли и точка.

Гарри поспешил к дверям выключить свет и чуть не врезался в Снейпа, заглянувшего проверить, лег ли он спать.

– Я уже ложусь, – на всякий случай сказал он. Учитель секунду постоял и ушел обратно, ничего не ответив.

– И вам спокойной ночи, – проворчал мальчик. Уснуть ему еще долго не удавалось, ведь за этот день, не смотря ни на что, он выспался впрок, на пару дней вперед. Луна за окном шла на убыль, постепенно сужаясь, а затем и вовсе скрылась за тучами.

— // — // —

Дождь продолжался уже несколько дней. Гарри не мог припомнить, когда на его памяти происходило такое – все вокруг казалось промокшим насквозь, и, мальчик даже представил, что, если приоткрыть входную дверь, то непременно зальет весь дом. Вот досада, а он сам и плавать то не научился…

Снейп, как обычно, торчал в лаборатории, почти не выходя наверх и не интересуясь происходящим. Гарри честно старался выполнять летние задания – по такой погоде заняться все равно было больше нечем, хотя три дня, в течение которых мальчик не должен был выходить из дома, давно закончились. Болезнь, так внезапно начавшаяся тем роковым вечером, так же неожиданно и исчезла – мальчик подозревал, что тут дело не только в целебных зельях, но и кое в чем другом. Наверно, помог тот огонь, тот горячий бешеный огонь, что поддерживали родители, теперь Гарри казалось, что он постоянно чувствует его частицы в себе, чувствует, как он прогревает и успокаивает.

Сочинение по зельям, разумеется, оказалось самым сложным из всех заданий. С вопросами типа «Составьте классификацию всех известных вам ингредиентов по всем возможным признакам» или «Опишите предполагаемые эффекты воздействия противоядий класса В на яды класса А и наоборот» мальчик еще мог кое-как разобраться с помощью учебника и книжек в гостиной, но вот «Предложите рецепт универсального противоядия для смеси ядов класса А, В и С в пропорции 3:1:1. Укажите время приготовления, стоимость материалов и выход продукта от теоретически возможного. Рассчитайте дозу противоядия в зависимости от количества принятого яда и веса испытуемого»…И что с этим делать? У Снейпа крыша поехала? Если цены можно еще узнать по каталогу, то как рассчитать время приготовления или выход, не сварив зелья? Гарри прикинул, как он пытается сварить неизвестно что внизу, в лаборатории, или у Дурслей в комнате наверху и захихикал, представив выражение лица Дадли, обнаружившего его…

Добби появлялся еще один раз, развеселив скучающего мальчика рассказами о летней жизни Хогвартса – о великой битве Филча и Пивза, закончившейся парой пробитых стен; о песнопениях Полной Дамы в пустынной коридоре, когда она думает, что ее никто не слышит (Гарри пожалел, что во время учебного года она поет гораздо реже и гораздо скромнее); о попытках Хагрида поселить в третьей, самой опасной оранжерее «милое, безобидное животное», смесь огнекраба с саламандрой…Все бы хорошо, только зверюшка мало того, что плевалась огнем, так еще и сжигала все на своем пути, а из огня появлялись все новые и новые представители данного вида…Добби, подпрыгивая и размахивая руками, изображал директора, явившегося спасать редкие и уникальные растения в оранжерее, и Спраут, охающую и подвывающую от отчаяния. Гарри понимал, что веселого в этой истории мало, но эльф так уморительно паясничал, что он вместе с ним заливался хохотом, на шум явился Снейп, разругался, выгнал Добби, а мальчишке велел заняться уроками, пригрозив, что придет проверить.

Гарри принялся торопливо строчить ответы на вопросы по зельеварению, ведь, наверно, именно их собирался проверить Снейп. Оглядев плоды своего труда, он тягостно вздохнул – учителю это точно не понравится, ведь мальчику и самому не нравилось то, что он здесь прочел. «Классно, я буду первым человеком, получившего тролля летом», – подвел итог Гарри, откидываясь на спинку стула.

Невзирая на нервное ожидание, шаги на лестнице все же стали некоторым сюрпризом для мальчика – его не покидала мысль, что Снейп просто так пригрозил ему инспекцией, чтобы заставить что-то делать. Профессор выхватил у него из рук чуть помятые куски пергамента и пробежался глазами сверху вниз, как будто читал японский текст. Гарри нервно грыз ручку.

– Ты издеваешься? Поттер? – спустя минуту прорычал профессор, хлопнув листками по столу.

– Это только черновик, сэр, я еще не успел… – принялся оправдываться мальчишка, но Снейп не дал ему закончить:

– Я не хочу ничего слышать! Тебе следует и самому уже понять, для чего тебе следует взяться за ум! Тебе же родители все объяснили! – разозлился профессор, сверля Гарри черными глазами. – Или ты, как обычно, ничего не понял?!

– Они…– у мальчика сжалось сердце при мысли о родителях. – Они ничего об этом не сказали, сказали только, что я сам во всем разберусь…

– Да уж, разберешься. Слишком высокого они о тебе мнения. Жаль, они не знают, какой ты бездельник и лентяй, ты забыл им это сообщить, да?! – выкрикнул Снейп, разворачиваясь к двери. – Они пожертвовали собой ради того, чтобы ты тут раздолбайничал? А, Поттер?

– Не говорите о них! – чуть не плача прошептал мальчик. Едва затянувшаяся рана в груди была снова вспорота этими резкими словами.

– Поттер, они бы не хотели знать, что их сын – их единственный сын – просто тратит свое время на ерунду, летая на метле, или чем ты там занят…

– При чем тут метла?! – вскинулся Гарри. Снейп не смеет, не смеет так говорить о родителях и о нем, он вообще не смеет затрагивать эту тему, это его, Гарри, только его…– И вообще, какая разница, что я делаю? Умный я или нет? Как я учусь? Они умерли и им уже все равно! – продолжил он, почти задыхаясь, и вскочил со стула. – И вам все равно! Что вы ко мне пристали?!

– Замолчи! И прекрати истерику! – скомандовал Снейп и толкнул подростка обратно. Мальчишка сердито сопел и прятал глаза. Профессор устало провел рукой по лицу. – Знаешь, надоел ты мне что-то, с тобой говоришь, как со взрослым, а на деле… Может, отправишься к дяде? Он тебе мозги хорошо вправляет.

Гарри недоверчиво покосился на учителя. Тот смотрел с легкой насмешкой и явным сожалением. Дождь за окном всё усиливался, а взаимное недоверие, возникшее между ними, оставалось неизменным.

– Поработай до вечера с этими заданиями, я проверю еще раз. И пеняй на себя, если я снова увижу подобную чушь, – пригрозил Снейп.

– Сэр, а почему вас так волнует, сделаю я уроки или нет? – спохватился Гарри. – До сих пор это никого не волновало, ну, может, только Гермиону…

Профессор презрительно сощурился и отправился к двери, но остановился на полпути, повернулся и скрестил руки на груди.

– Ты будешь выполнять мои требования, не задавая вопросов, кажется, мы так договаривались? – с притворной вежливостью спросил он. – Поттер, я не собираюсь объяснять тебе элементарные вещи, и пока ты сам не поймешь, как связаны магическая сила и знания, с тобой бесполезно разговаривать. К семи часам сочинение должно быть готово.

– Но…Я не знаю…

– Не желаю слышать никакие отговорки, – с этими словами Снейп вылетел из комнаты, и Гарри услышал громкий хлопок двери, ведущей в лабораторию.

С тяжелым вздохом мальчик уселся за стол и принялся старательно выискивать в книгах нужные страницы. Пару раз спустившись в библиотеку, Гарри понял, что большинство полезных книг находится именно здесь, и перетащил пергамент чернильницу и учебники вниз, поближе к Снейповым книжкам. Из подвала не раздавалось ни звука, видневшиеся отсюда кухонные часы мирно отсчитывали минуты, а мальчик старался не отвлекаться, но рука иногда сама начинала выводить узоры на краях пергамента, а глаза — сами рассматривать узоры на обоях. «Нужно написать это чертово задание», — твердил себе Гарри, переворачивая очередной лист пергамента и обмакивая перо в чернильницу.

Короткая стрелка часов неумолимо приближалась к семерке, и Гарри еще раз просмотрел свои записи – теперь получилось гораздо больше, чем в прошлый раз, наверное, хоть на что-то и это сгодится. Решив, что больше он написать ничего не сумеет, мальчик собрал письменные принадлежности, отнес их к себе наверх и собирался заскочить на кухню, потому что успел изрядно проголодаться.

До назначенного учителем времени оставалось еще минут десять, и Гарри как раз обнаружил на сковороде овощное рагу, когда весь дом встряхнуло от оглушительного взрыва. В окне задрожало стекло, как при землетрясении, часы сорвались со стены и разбились, а мальчик выскочил в коридор, в панике озираясь. Из распахнутой двери в лабораторию шел зеленоватый дым, грозивший заполнить все помещение. Вспомнив откуда-то известные ему правила поведения при пожаре (если есть дым, значит и пожар рядом – рассудил мальчик), Гарри намочил кухонное полотенце и плотно прижал его к лицу. Стараясь вдыхать как можно реже, он медленно, ступенька за ступенькой, спустился к самой лаборатории и заглянул внутрь. Из-за застилавшей помещение дымки не видно было абсолютно ничего, и, шагнув внутрь, Гарри чуть не прилип к полу, сплошь залитому какой-то вонючей дрянью. Молясь про себя, чтобы с учителем было все в порядке, мальчик мужественно прошел вперед.

Аккуратно обходя липкие пятна на полу, Гарри продвигался все дальше и дальше и сквозь дымку мог уже различить очертания рабочего стола и памятного кресла. Внимательно оглядываясь по сторонам, мальчик пытался определить, где находится профессор – а в том, что тот не покидал лабораторию, Гарри был практически уверен: в других комнатах Снейпа не было, иначе он уже примчался бы сюда, и дома профессор тоже не покидал – хлопка входной двери Гарри не слышал. Старательно прижимая к лицу мокрое полотенце, мальчик переставлял ноги и почти добрался до окна, которое собирался открыть, когда споткнулся о что-то мягкое.

Снейп лежал на полу, раскинув руки в стороны, глаза его закатились, а на виске виднелась кровь – видимо, падая, он умудрился рассечь голову обо что-то острое. Гарри мысленно умолял себя не паниковать, первым делом закрепив полотенце вокруг собственной головы, чтобы освободить руки. Учителя прежде всего следовало вытащить отсюда, и только потом предпринимать еще что-нибудь. Мальчик не ожидал, что Снейп окажется таким тяжелым, и в начале даже подумал, что не справится, но естественный страх за профессора заставлял его снова и снова вытягивать тело учителя из подземелья.

– Может, вы очнетесь, я же не смогу вас по лестнице дотащить?! – с досадой пробормотал мальчик, в очередной раз осторожно опуская плечи Снейпа на пол. Профессор молчал, и Гарри на всякий случай приложил пальцы к шее пострадавшего – еле заметный пульс позволил ему облегченно выдохнуть. Представив себе, что ждет его самого, если с профессором что-нибудь случится, он с новыми силами ухватил учителя и поволок по полу, то и дело отрывая от липких пятен прилипающий рабочий халат. Подняться по лестнице, волоча за собой тяжелое, как мешок картошки, тело взрослого человека оказалось сложнее всего – Гарри чувствовал, что тратит последние силы на это действие, а ведь нужно еще было вернуться в лабораторию и потушить огонь под котлами, чтобы, не приведи Мерлин, еще что-нибудь не взорвалось и не загорелось.

Оставив учителя лежать на полу в коридоре, поближе к двери на улицу, мальчик снова рванул в подвал, перескакивая через две, а то и три ступеньки. Оказавшись на месте, Гарри чуть не задохнулся от едкого дыма, ставшего плотнее за эти несколько минут. Спохватившись, он подскочил к котлам, в количестве четырех штук все еще греющихся на горелках, снял их с огня, накрыл колпачками емкости с горючим зельем, использующиеся вместо спиртовок, и включил две лабораторные тяги на полную мощность, предварительно закрыв окно, чтобы дым через него не затягивался внутрь. Когда Гарри уже выходил обратно, взгляд его упал на ближайший к двери стол – с краю одиноко оставалась лежать палочка Снейпа – мальчик цапнул ее и выскочил из помещения, захлопнув за собой дверь.

Перед глазами танцевали круги и треугольники, но Гарри не обращал на них внимания, сосредоточившись на своей задаче – как всегда, в момент опасности в нем просыпался решительный деятель, готовый совершать подвиги и спасать даже злейших врагов. Вид учителя, находившегося в той же позе, в которой его оставил лежать мальчик, красноречиво говорил о том, что опасность еще не миновала, не смотря на все меры предосторожности. Пораскинув мозгами, Гарри решительно распахнул дверь на улицу и прислонил Снейпа к перилам на крыльце – пусть подышит свежим воздухом. Усевшись рядом и поддерживая так и норовившего завалиться на бок Снейпа, Гарри перевел дух и опустил ноющие руки на колени, ожидая, когда уйдет боль от поднятия слишком тяжелого веса. По щеке учителя стекала кровь, капая на доски крыльца, и мальчик приложил мокрое полотенце к его голове, а сам потащился на кухню и достал с полки ящик с аптечкой. «Так…Тут зелья – вот это, кажется, обезболивающее, это – восстанавливающее, или наоборот…», – растерянно размышлял Гарри, уж кем-кем, а специалистом по зельям он не был, и знать не знал, как теперь лечить Снейпа. А может, ну его, сам очнется? Самое главное, что из подвала он его вытащил, профессор жив, а дальше сам как-нибудь разберется? Намочив еще одно полотенце и захватив на всякий случай аптечку, Гарри вышел на крыльцо и хмуро уставился на Снейпа.

– Ну и что мне делать? Я не знаю… – проворчал он. Кровь уже довольно сильно пропитала самодельную повязку, и Гарри заменил полотенце, плотнее прижимая его к рассеченному виску. Собственная голова разболелась не на шутку, мальчик тоже успел надышаться ядовитым газом в лаборатории. Очертания двора немилосердно расплывались, и Гарри погрузился в полусон-полувидение, просыпаясь время от времени и нащупывая слабый пульс на запястье учителя. Рукав халата вместе с остальными слоями одежды на левой руке профессора сгорел до локтя, на ней виднелся сильный ожог, но Гарри не умел лечить ожоги, тем более от неизвестных зелий, он только аккуратно отрезал кухонным ножом края ткани, чтобы они не задели пораженный участок. В сумерках было плохо видно, но мальчик заметил странную, еле видневшуюся татуировку на руке профессора – череп с проползающей сквозь него змеей. Невольно уставившись на изображение, Гарри заключил, что оно довольно красивое. «Символ какой-то старой группы, наверно», – решил мальчик, удивляясь про себя, что такой человек, как Снейп, тоже любит слушать музыку, да так сильно, что вот даже сделал себе татуировку.

Усталость взяла свое, и через некоторое время Гарри крепко уснул, прислонившись боком к профессору, пребывающему во все еще бессознательном состоянии. Размеренное дыхание и ровное биение сердца сидящего рядом человека успокаивали, и мальчик видел спокойный мирный сон, ему снился беззаботный летний день, озеро, лодка, рыба на крючке…

Снейп очнулся глубоко за полночь от ощущения, что на него что-то давит в буквальном смысле и, осторожно повернув раскалывающуюся от боли голову, обнаружил несносного гриффиндорца, навалившегося на него сбоку. Дотянувшись полуонемевшей рукой до своей головы, мужчина нащупал полотенце, стянутое в узел на затылке. Еще одно полотенце валялось рядом на крыльце, на нем виднелись явственные следы крови. Судорожно восстанавливая в уме картину произошедшего, Снейп внимательно оглядел мальчишку – кажется, с ним все было в порядке, чего нельзя было сказать о нем самом. Он попытался отодвинуть Поттера и положить его на крыльцо, но тот сразу же заворочался и открыл глаза.

– Сэр, ну как вы? – заспанно спросил он, поправляя очки и потирая глаза. Луна осветила узкое бледное лицо Поттера, и Снейп не мог не заметить, что тот встревожен не на шутку.

– Надо поменять повязку, – мальчишка указал на полотенце. – Может, бинтом замотать?

Снейп, ничего не ответив, молча прошел в дом, по пути сгибая и разгибая затекшую руку. Нужно было спуститься в злополучный подвал и попытаться спасти все, что от него осталось. Профессор направился к лестнице, ведущей вниз, но Гарри проскочил вперед и обернулся.

– Не ходите туда, сэр…

– Уйди, Поттер.

– Газ мог не весь выветриться, я там все погасил и тяги включил, – торопливо сообщил мальчик. Снейп недоверчиво покачал головой, но все таки отступил и пошел на кухню. Послышался хруст стекла – на пути профессора оказались разбитые часы, он заставил их исчезнуть взмахом руки, затем зажег свет и пошарил на верхней полке. Не обнаружив аптечку, Снейп призвал ее с крыльца. Подозрительно покосившись на мальчика, он открыл крышку и раздраженно вздохнул – нужное зелье как раз сейчас ухитрилось закончиться, а его запасов профессор не держал: не позволял срок хранения. Составляющие для необходимого снадобья, а именно травы и корни довольно редких растений тоже нельзя было запасать, их требовалось использовать сразу после сбора. К сожалению, обычный безоар не мог помочь против такого отравления… «И ведь мальчишка тоже наверняка надышался ядовитыми испарениями», – запоздало сообразил профессор. Гарри сидел тихо, как мышка, и наблюдал за ним. Чувство опасности никуда не делось, не смотря на то, что Снейп очнулся.

Профессор нахмурился и отвернулся от мальчишки, подойдя к раковине, сполоснул и выжал полотенце.

– Поттер, отправляйся-ка спать, – велел он. Мальчик не шевелился. Снейп нахмурился и обернулся к нему.

– Оглох? – проворчал он. – Поттер?

– С вами все нормально? – тихо спросил Гарри, хотя, судя по тому, что профессор шипит как обычно, он действительно пришел в себя.

– Да. Иди к себе, – грубо ответил учитель.

– Хорошо, – вздохнул Гарри. «Вот спасаешь такого, беспокоишься, тащишь неподъемную тушу, а в ответ получаешь только равнодушие», – размышлял он, и тут вспомнил еще одну важную вещь. Мальчик вытянул из кармана Снейпову волшебную палочку и, не говоря ни слова, положил на стол. Наверно, переживания настолько живо отразились на его лице, что даже профессор не выдержал и, тяжко вздохнув, сел за стол, жестом указав мальчишке на место напротив.

– Поттер, – начал он совершенно другим тоном, каким-то не…Снейповским, что-ли. Нормальным, человеческим, тоном. – Больше так не делай, ясно?

– Не делать как? – удивленно вытаращился тот.

– Больше не…не спасай меня, я и сам выберусь, – объяснил учитель, пристально глядя на мальчика.

– Ну да, конечно, – недоверчиво протянул мальчишка.

– Ты понимаешь, что подверг опасности и себя самого тоже? – осведомился профессор, снова возвращаясь к своему мерзкому тону. – Опять проявил гриффиндорское безумие…

– При чем тут?!. – воскликнул Гарри. – Я не думал об этом…

– Ну, то, что ты не думал, новостью не является…– усмехнулся Снейп.

– Лицо я закрыл полотенцем, мокрым, так что…

– А тебе не приходило в голову, что компоненты испарений могут провзоимодействовать с водой и стать еще опаснее? – прошипел профессор, наклоняясь ближе. – Поттер, иногда нужно слушать, что говорят на уроках, это поможет тебе спасти себе жизнь…Заруби себе на носу – сначала думать, потом делать!

Гарри обиженно надулся и принялся раскачиваться на стуле.

– Поттер, спать иди, завтра вставать рано.

– Зачем?

– Что зачем?

– Вставать рано.

– Утром узнаешь! – рявкнул Снейп.

– Я сочинение дописал, – на всякий случай сообщил Гарри, учитель уставился на него как на ненормального. – Вы не пойдете сейчас вниз?

– Не твоего ума дело.

– Тоже спать идите, там все хорошо.

После пары минут пустых препирательств Снейп понял, что его терпению пришел конец, и, вскочив со своего места, сгреб несносного ученика за шкирку и поволок наверх.

– Я всё равно не смогу заснуть, башка трещит! – возмущался Гарри. Хитрость удалась, Снейп отправился с ним наверх, и, если сейчас уболтать его, он забудет, что собирался вернуться в лабораторию. Профессор вместо ответа втолкнул его в комнату, заставил сесть на кровать и сам, тяжело дыша, уселся рядом.

– Завтра с утра мы отправляемся за травами, – объявил он. – Точнее, уже сегодня.

– Мы? – насторожился Гарри.

– Да, мы оба надышались испарениями, теперь требуется сварить противоядие. Травы собирают в полночь.

– А может полетим? У вас есть метлы? – оживился мальчик.

– Какое к чертям полетим, ты соображаешь? Вокруг магглы, – скривился учитель.

– А далеко?

– Дня два пути. Если кое-кто ныть не будет, – едва заметно улыбнулся Снейп.

– А переместиться нельзя? Мы же волшебники, сэр, – съехидничал Гарри.

– Поттер, к твоему сведению, в районе произрастания редких растений нежелательно использование любой посторонней магии.

– Как у вас все сложно, – скривился мальчик. Профессор пожал плечами и встал, глядя сверху вниз на ученика.

– Постарайся уснуть. Я разбужу тебя через пару часов.

– Ладно. Только вы в лабораторию не ходите, – ответил Гарри.

– Что ты так волнуешься, в самом деле, Поттер? – нахмурился Снейп. – Ты же сказал, что все погасил там.

– Вы ведь попытаетесь спасти свои недоваренные зелья. Они могут снова взорваться, – озвучил Гарри свою версию. Профессор махнул рукой на это нелепое предположение.

– Не собираюсь даже, – обнадежил он мальчика, и выражение его лица стало гораздо мягче. – И…Спасибо тебе, ты меня все таки выручил, – мальчишка засветился от счастья, услышав наконец-то похвалу, и Снейп понял, что эти слова являются не просто словами для Поттера.

— // — // —

Рассвет Гарри встретил на берегу озера – заснуть ему так и не удалось, не смотря на хорошее настроение. Мальчик поспешно побросал одежду на сырой песок, снял очки и потихоньку зашел в воду. Она показалась ему ледяной с самого начала, но постепенно он к ней привык. «Вот так и с людьми – сначала холодно, а потом привыкаешь, – подумал он, пытаясь лечь на воду и немного проплыть, – Главное, сразу не замерзнуть». Плавать пока не удавалось, и, набравшись решимости, Гарри окунулся под воду с головой, почти сразу вынырнув обратно. На берегу он попрыгал попеременно на каждой ноге и помахал руками, чтобы поскорее высохнуть. Неяркое солнце, только-только показавшееся из-за горизонта, силилось согреть одинокую фигурку.

Мальчик натянул футболку и шорты, нацепил рваные кроссовки и бегом припустил обратно, надеясь согреться. Вокруг стояла тишина, которая бывает только ранним утром, где-то вдалеке надрывались первые петухи, лаяла собака. Пробегая мимо дома Майка, Гарри помахал рукой сидевшей на крыльце бабушке приятеля, она улыбнулась и закивала.

В луже у дорожки что-то ярко блеснуло – и мальчик вытащил свой потерянный медальон из воды. Видимо, он выпал, когда его хозяин торопился попасть в дом. Он протер свою находку рукавом и сунул в карман, на этот раз в другой.

После завтрака Снейп отправился на чердак, искать палатку, и велел Гарри следовать за ним. Наверху было так пыльно, что, казалось, там уже сто лет никто не был. Лучи света, пробивающие щербатую крышу, пронзали затхлый воздух, под самым скатом виднелось круглое осиное гнездо. Сундуки со всяким хламом теснились в углу, напротив громоздились гигантские стопки старых газет. «Вестник зельевара, апрель 1956г», – прочел Гарри на пожелтевшей странице. «Ого, Снейп такой старый», – возникла нелепая мысль, но тут же исчезла: мальчик сообразил, что, если профессор учился с его мамой, то эти номера читал наверное не он. Просто из-за своего мрачного характера и немногословности учитель казался старше, чем являлся на самом деле. «Мои родители – его ровесники, получается», – сделал он еще более «гениальное» заключение.

– Иди сюда, – позвал его Снейп, прерывая неуместные размышления. – Тяни, – он бросил мальчику конец какого-то чехла, Гарри потянул ткань к себе, и к его ногам упал большой мешок.

– В нем палатка и спальники. Их несешь ты. Остальное возьму я.

– Может, уменьшим? – без особого энтузиазма покосился на огромный сверток Гарри. – Тащить-то далековато.

– На мешке лямки есть, оденешь, как рюкзак, – безапелляционным тоном отрезал Снейп, вытаскивая из глубокого сундука закопченный котелок и пару жестяных кружек. – Я же тебе говорил, никакой магии!

– Но до места же еще два дня идти…

– Не спорь, Поттер, – обернулся к нему профессор. Фанатичный блеск, появляющийся в его глазах, когда речь заходила о зельях или ингредиентах для них, не оставлял сомнений, что в этом случае возражать бесполезно. – Ты что-нибудь о шлейфе слышал?

– О шлейфе? – переспросил мальчик, усаживаясь на свой импровизированный рюкзак. – След от заклинаний?

– Что-то вроде того. Он влияет на все, что происходит вокруг, в том числе и на свойства растений. И ощущается на довольно далеких расстояниях…– профессор машинальным движением убрал волосы с лица и опустился на крышку сундука.

– Умеешь его считывать? – спросил он.

– А надо? – заволновался Гарри. Чем больше он общался со Снейпом, тем чаще ему казалось, что он не знает совсем ничего о волшебстве – учителю совершенно не составляло труда сбить его с толку любым простым вопросом.

– Надо. Так ты можешь узнать, какие заклинания и когда были наложены, допустим, на тебя или твоих друзей.

– А чьи они, тоже можно узнать?

– Нет, тут уже нужна идентификация магической подписи, – Снейп объяснял и одновременно складывал еще один рюкзак. Даже сейчас становилось ясно, что он будет крупнее Гарриного. – Так вот, Поттер, шлейф, он позволяет также выявить скрытые артефакты и … Что у тебя в кармане?! – вдруг резко спросил профессор. Нервничая, мальчик вытащил из кармана свою находку, уже однажды потерянную и снова найденную. Снейп выхватил ее с ладони мальчика и замер, не говоря ни слова.

– Где взял? – сдавленно спросил он.

– Он что, опасный? – ужаснулся Гарри.

– Я спрашиваю, где взял?! – зарычал учитель. – Отвечай немедленно.

– Мы…С Майком на острове нашли…Случайно…Так он опасный? Это артефакт? – напрягся Гарри. Неужели он притащил в дом темный артефакт?...Как же глупо. Нужно же было проверить…

Профессор так и застыл с медальоном в руке, будто окаменел.

– Сэр?

– Поттер, это…Очень ценная вещь…Не вздумай ее потерять.

– Мама сказала, что я и не смогу, медальон меня снова отыщет, – обнадежил его Гарри. Учитель резко отвернулся и занялся рюкзаком. Справившись наконец с застежкой, он попытался поднять его, мальчик не без участия наблюдал за ним.

– Перекиньте мне что-нибудь, – предложил он. Профессор смерил взглядом узел с палаткой и с сомнением оглядел тощего мальчишку. Гарри проигнорировал его скептический взгляд. – А что там со шлейфом? Как его считывать?

– Magicis legerus, – неохотно объяснил Снейп, показывая палочкой движения. – Внимательно смотри, – он еще раз описал в воздухе замысловатый силуэт. И как раз в этот момент Гарри пришла в голову отличная идея.

– Я тоже хочу попробовать, сэр, – хитро прищурился мальчик. – Только мне нужна моя палочка. А она у вас.

– Так призови ее, – ответил профессор.

– Но…Я же…Я не умею колдовать без нее, – пробормотал Гарри. Он явно что-то не знал о себе такого, что знал Снейп. Или упускал что-то из виду. От этого становилось страшно неуютно.

– А чудовище умеет, – недобро ухмыльнулся учитель. – Я бы на твоем месте задумался над этим, – тонко намекнул он. Мальчик нахмурился, схватил свой рюкзак и поспешил прочь. Ему действительно было необходимо подумать. Что имел в виду Снейп? Хоркрукс владеет беспалочковой магией? Значит он сильнее? Но мама с папой утверждали обратное…Гарри никак не мог сообразить, в чем тут дело, связать воедино разные догадки и намёки, вертевшиеся вокруг него с немыслимой скоростью. В такие моменты мальчик остро ощущал, как не хватает рядом Гермионы, уж она то разобралась бы во всем...А Рон просто помог бы своим участием и сочувствием.

Вообще интересно, что сказали бы друзья, узнав, что в нем живет хоркрукс? Гермиона бы ужаснулась и перерыла бы всю литературу на эту тему, если таковая имелась в школьной библиотеке. А Рон…А что Рон? Просто бы ужаснулся и посочувствовал. И Гарри был бы им обоим бесконечно благодарен, даже если их участие ни к чему бы ни привело. А остальные? Например, родители Рона или учителя? Мальчик представил, как люди начинают сторониться его, как прокаженного или безумного, и заключил, что такие вещи лучше никому не рассказывать…Кстати, а известно ли директору о хоркруксе? На этот счет у мальчика не было предположений, но он собирался спросить Дамблдора, как только увидит его.

Скинув рюкзаки у порога, Гарри и Снейп быстро поели в компании Добби, распевающего Хогвартский гимн. Причем догадаться, что это именно гимн, было довольно сложно – каждую строчку эльф пел на новый лад, а то и вовсе отстукивал ритм по столешнице, не жалея слуха находящихся рядом людей.

– Добби, хватит! – не выдержал Поттер, и эльф неохотно положил ложку на место.

– Если сэру Гарри Поттеру не нравится музыка, то Добби…– печально пропищал домовик.

– Да нравится-нравится, просто…Ээээ…О, моя сова прилетела! – обрадовался мальчик смене темы. Хедвиг, только что вернувшаяся с охоты, опустила на подоконник мышиную тушку и выжидательно посмотрела на мальчика – нет, мол, заданий, хозяин? Гарри ласково погладил птицу, она довольно ухнула и уселась ему на плечо.

– Что, с нами пойдешь? – спросил мальчик. Хедвиг в ответ тихонько клюнула его в ухо и расправила крылья.

Перед уходом Снейп спустился в подвал и критически осмотрел его. Гарри ждал его приговора.

– Ладно, Поттер, вынужден констатировать, что в рисковых ситуациях мозги у тебя включаются, – оценил наконец тот его действия. – Думаю, можно пока вернуть тебе это, – учитель протянул Гарри конфискованную волшебную палочку. – Только предупреждаю: для непредвиденных ситуаций. Просто так не используй. Вопросы есть? – мальчик замотал головой и взял свою волшебную палочку. По телу пробежалось мягкое тепло и стало гораздо спокойнее. – Да, и сочинение свое с собой возьми, я по дороге проверю, – напомнил учитель.

Солнце припекало довольно сильно, но спутники зашли уже далеко в лес, тень от деревьев надежно спасала в жару. По пути несколько раз попадались ручьи – после дождей они стали шире и глубже. Гарри казалось, что он еще никогда в жизни не уходил так далеко от…дома. Да, теперь он с легкостью мог называть дом Снейпа и своим (про себя, конечно), ему там было спокойно. К придиркам и упрекам мальчик уже настолько привык, что и вовсе не обижался на них, да и самих придирок в последнее время стало на порядок меньше – то ли Снейп устал, то ли внимание мальчика притупилось, и он пропускал мимо ушей все, что ему не нравилось. Можно сказать, что у него выработался некий иммунитет к подобному обращению.

Гарри не переставал удивляться, как учитель еще не сварился заживо в своей черной рубашке с длинным рукавом и черных джинсах. «Хоть мантию не надел», – посмеялся про себя мальчик, сам давно уже скинувший легкую ветровку. По дороге Снейп показал ему несколько травок и велел собирать, если попадутся -запасы лишними не бывают. Профессор шагал довольно быстро, Гарри едва поспевал за ним, спина взмокла под рюкзаком, а челка прилипла ко лбу.

– Сэр, может помедленнее? – не выдержал мальчик, в сотый раз споткнувшись на ходу.

– Что, Поттер, еще и дня не прошло, а ты уже жалуешься? – не замедлил съехидничать Снейп.

– У вас просто шаги шире.

– Ну надо же… – невнятно ответил учитель, но все же сбавил темп. – Осталось немного, вон за тем холмом привал. – Ты подумал над тем, что я тебе сказал?

– Над чем?

– Ладно, потом обсудим, – махнул рукой учитель. Гарри опять ощутил себя тупым и никчемный – он не то что бы не подумал о чем-то там важном, он вообще успел забыть, о чем надо думать, как бы нелепо это ни звучало.

Снейп явно ждал от него каких-то выводов и умозаключений – будто бы проверял, способен ли Гарри четко мыслить. Но Гарри его ожиданий абсолютно не оправдывал. «Да и почему я должен над чем-то там думать?, – неожиданно разозлился мальчик. – Почему от меня все чего-то ждут, каких-то решений, выводов…Как будто я виноват, что во мне живет чудовище, что я такой особенный…Не знаю я, не знаю, что мне с этим делать, как стать сильнее хоркрукса. Наверное, надо его полностью подчинить своей воле. Снейп что, ждет, что я сам придумаю, как это сделать? А ведь я не придумаю. И всё. Просто не смогу».

– Я забыл, о чем надо было подумать, – признался Гарри. Что ему терять, Снейп всё равно считает его ограниченным. – Так что не подумал.

– Отлично, садись, тролль, – вздохнул учитель. – Поттер, чтобы ты начал нормально соображать, тебя, видимо, надо связать и поджечь лес вокруг…

– Просто скажите и все. Не надо мне напоминать, что я идиот, – сердито проворчал мальчик. Ноги уже еле двигались от такой долгой ходьбы, по позвоночнику растекалась тупая усталость.

– Ну хоть это ты запомнил, – последовал ядовитый ответ. Гарри просто проигнорировал его. Иммунитет становился все сильнее и сильнее.

Опустившись наконец на землю, мальчик в изнеможении растянулся на шелковистой траве в тени раскидистого дерева. Сон сморил его так быстро, будто бы только и ждал момента, чтобы застать врасплох. Ветер уютно шелестел листьями, Гарри подложил под голову свернутый спальный мешок и отключился. Снейп сел рядом и задумчиво смотрел перед собой. В этой жизни оставалось еще очень много проблем.

*Я дико извиняюсь, что так долго не было новой главы, но вы же сами знаете, реал неумолим (( Всем приятного чтения.

Когда Гарри проснулся, солнце уже клонилось к горизонту. Спрашивая себя, как можно так долго спать, мальчик лениво потянулся и поискал взглядом Снейпа – тот оказался рядом, тоже дремал, опустив голову на грудь. Лицо его не выражало обычного скептицизма, складка между бровей разгладилась, но губы оставались крепко сжатыми, будто бы он и во сне сдерживал себя, чтобы не сказать ничего лишнего. Как можно спать в такой неудобной позе – прислонившись к дереву? Наверно, Снейп и не к такому привык – мелькнула мысль, и Гарри понял, что он очень мало знает о своем учителе, общество которого стало чем-то само собой разумеющимся за последние недели.

Левая рука профессора была плотно забинтована, на виске виднелся пластырь, и мальчик только порадовался, что всё закончилось благополучно. Страшно представить, что могло бы случиться, если бы Гарри, к примеру, не было дома, или он по какой-то другой причине не смог бы попасть в лабораторию…Мальчик старался не лгать самому себе и не отрицать, что учитель для него перестал быть…чужим человеком. Может быть, все дело в том, что Гарри приспособился к его манере общения, и язвительные замечания уже не казались такими обидными. Может, сыграли роль указания матери на счет Снейпа…И еще мама говорила что-то насчет того, что у людей имеются маски, и их нужно уметь различать. Нет, пока для Гарри это было слишком сложной задачей.

Учитель прерывисто вздохнул во сне, зашевелился и сполз на землю, подложив ладонь под голову. Гарри осторожно пододвинул к нему свой свернутый спальник, задумался на мгновение, и затем решительно приподнял голову учителя и пристроил ее на импровизированную подушку. Довольный своими действиями, он лениво потянулся и замер, прислушиваясь к плеску воды неподалеку.

Нащупав в кармане волшебную палочку, Гарри побрел в сторону, откуда слышался шум, и вышел к неширокой речке с топкими берегами. Под ногами пружинил мох, переливаясь всеми оттенками зеленого и коричневого, где-то недалеко пели свои романтичные песни жабы и лягушки, и мальчик чувствовал, как мерзнут моментально промокшие ноги в рваных кроссовках. Терять было уже вроде бы и нечего, и мальчик, перескакивая с кочки на кочку, добрался до воды, провалившись разок по колено. Он сам себе не мог объяснить, зачем ему туда понадобилось, но, как всегда, доверился своей интуиции – а она говорила, что ему следует продвигаться вдоль течения, стараясь не соскользнуть в воду.

Течение проносило мимо веточки и упавшие с деревьев лепестки, неширокое русло в нескольких местах пересекали мертвые стволы деревьев, заросшие мхом и хвощом до неузнаваемости; Гарри то и дело замечал блестевшие тут и там ярко-желтые ягоды морошки, но попробовать их не решился – он не был точно уверен, что это они. Пробираясь таким образом вот уже неизвестно сколько времени, мальчик начал уставать. Спрашивая себя, что происходит, вразумительного ответа он найти не мог, а те, что приходили на ум, он поспешно отметал, как слишком жуткие. Последней мыслью было то, что это чудовище, жившее в нем, заманивает его в зыбкую топь… Гарри не хотелось думать о том, что им опять завладевает хоркрукс. Что, если он сейчас снова овладеет сознанием мальчика? Что чудовище сделает с ним, если родители не смогут его отогнать?

Мальчик соврал Снейпу в одном – с тех пор, как он узнал о хоркруксе (хотя прошло и не так много времени), он успел обдумать многое. И пришел к неутешительным выводам. А именно к тому, что он, как обычно, боится. Но, в отличие от всей своей предыдущей жизни, мальчик теперь боялся не за себя. Конечно, и этот его кошмар никуда не делся, просто к предыдущим опасениям теперь прибавился страх за окружающих его людей. Близких и не очень. Гарри отчетливо помнил лицо Снейпа, после того, как очнулся в лаборатории, мокрый с головы до ног: оно выражало не просто ужас, а сильнейшее, граничащее с отчаянием презрение, будто бы он видел не мальчишку, а некое отвратительное существо. Существо, ненароком заскочившее в мир живых из терпкого ночного кошмара…Гарри осознавал, что произошло нечто ужасное – скорее всего, он напал на Снейпа, или пытался как-то навредить ему. И это может повториться снова – только тогда на месте учителя окажется кто-то другой, например Рон или Гермиона. И они не успеют защититься, или не сумеют…

Всевозможные ужасные мысли плотно засели в голове, подобные клубку ядовитых змей. Гарри не раз пробовал мысленно спросить совета у родителей, но его умений или магической силы не хватало, чтобы до них достучаться.

Сквозь деревья просвечивала неяркая вечерняя луна, только-только поднявшаяся из-за горизонта, и в этот момент мальчик услышал странные звуки. Один из них напоминал потрескивание дров в костре, а другой – шипение огня, который безжалостно поливают водой. Гарри рванулся вперед, оскальзываясь на скользком берегу, и понял, что движется в верном направлении – звуки становились громче. Теперь к ним прибавился тоненький то ли писк, то ли крик – так могло звать на помощь только маленькое создание.

Над водой склонилось дерево с длинными ветвями, похожее на иву, и именно отсюда раздавались крики. Проверив подвернувшейся палкой глубину около берега, мальчик с радостью обнаружил, что здесь не так уж и глубоко, и спрыгнул в воду, замочив теперь уже обе штанины. Течение чуть не снесло его в первый момент, но Гарри успел ухватиться за береговую траву и упереться ногами в камни на дне.

– Где ты? Не вижу тебя! – крикнул он, стараясь пересилить шум воды.

Никто не ответил, и мальчик прислушался повнимательнее: звук раздавался из-под ивовый ветвей, тихонько покачивающихся, как занавес на ветру.

Крошечное существо, размером чуть больше ладони, было наполовину погружено в воду, а руки-тростинки намертво вцепились в ветку дерева. Создание замолчало, как только заметило Гарри. Человеческое лицо показалось ему огромным и страшным, к тому же слишком холодным.

Мальчик осторожно потянул ветку наверх, стараясь не дотрагиваться до необычного создания – оно даже на вид было раскаленным. Не говоря уже о том, что всю ту часть тела, которая оставалась над водой, охватывал самый что ни на есть настоящий, живой огонь. Из-за пламени становилось невозможно даже разглядеть существо, не то что коснуться его. Вода вокруг вскипала и испарялась с раздраженным шипением.

Ветка не желала подниматься наверх – существо, скорее всего, прочно запуталось в водорослях. Гарри аккуратно отпустил ее, и, чувствуя, как постепенно немеет рука, судорожно вцепившаяся в берег, погрузил другую руку в воду и почти сразу наткнулся на скользкий комок водяных растений, в котором запутался пленник. Растения практически сварились в кипятке, и мальчик, стиснув зубы, обмотал вокруг запястья норовящие ускользнуть стебли. Потом он изо всех сил дернул, и существо высвободилось, мгновенно взлетев вверх, будто искра от костра.

Гарри выкарабкался на берег и принялся выжимать штанины. Делать это с одной онемевшей, и одной обожженной руками было довольно сложно, и вскоре он прекратил свое бессмысленное занятие.

– Кто ты? – спросил он у кружащегося рядом существа, за спиной у которого мельтешили тонкие стрекозиные крылья. Ответа Гарри не услышал, и уже совсем было решил, что создание не обладает разумом, когда в голове прозвучал еле слышный шепот:

«Спасибо, человек, ты спас меня, – существо опустилось ниже, и штанины Гарри мгновенно высохли и нагрелись. – Люди называют нас Огненными Духами, или Огóниками».

– Как тебя зовут?

«Мое имя ты все равно не запомнишь, человек, твои же мы знаем».

– Мои? У меня одно имя… – растерялся Гарри. Огоник бесцеремонно уселся к мальчику на запястье, но боли он не почувствовал – наверное, создание умело контролировать температуру пламени.

«Нет, я не обжигаю тебя потому, что теперь не смогу причинить тебе вреда – ни я, ни мое племя».

– И ты тоже мысли читаешь? Сговорились вы все, что ли? – тоскливо протянул Гарри. Обожженная ладонь болезненно пульсировала, кое-где появились белесые пузыри.

«Мои Старшие скоро прибудут, и мы отнесем тебя к нам, человек», – сообщило создание. Мальчик поспешно вскочил.

– Не надо меня никуда тащить. Я пойду обратно!

«Нет, мы должны отблагодарить тебя, – Огоник замельтешил перед лицом мальчика, и Гарри инстинктивно отпрянул. – Не бойся нас, мы не причиним тебе вреда. А учитель твой еще не проснулся», – сообщил он, вспыхнув еще ярче.

– А…

«Вот и они!», – торжественно провозгласило крошечное создание, и лес вокруг будто бы загорелся – множество огненных существ заполнило пространство. Стало светло, как днем, сумерки поспешно расступились, и Гарри вскинул руки в защитном жесте. Не обращая никакого внимания на испуганное состояние человека, Огоники подхватили мальчика за одежду, слабо задымившуюся от вцепившихся в нее крошечных цепких ладоней. Земля осталась далеко внизу, река, подобно тонкой серебристой змее, вилась следом за ними всю дорогу, иногда пропадая в зарослях. Касаясь ступнями вершин деревьев, мальчик думал о том, что это совсем не похоже на привычный полет на метле – сейчас его жизнь полностью зависела от поведения огненных созданий. Реши они внезапно отпустить его…

Полет продолжался недолго – внизу показалось гигантское скопление огней. Наверняка его видно даже из самолета…Вокруг было уже довольно темно, и яркое дрожащее пятно сильно выбивалось из общей картины. По сравнению с ним звезды на небе казались слабой пародией на самих себя.

Опустив свою ношу на широкую ветвь дерева, существа сгрудились около мальчика, раскачиваясь на листьях, как на креслах-качалках, и с любопытством глядя на человека. Многие из них в первый раз в жизни видели такого, и Гарри чувствовал себя обезьянкой в клетке, окруженной толпой зевак. Будто бы почувствовав замешательство и смущение гостя, двое существ покрупнее отдали неслышные приказы своему племени, звучавшие для Гарри как далекий удар гонга, и огненные создания неохотно разлетелись по сторонам – с мальчиком остались только двое Старших. Спасенный им Огоник устроился на плече, грея его сквозь ткань.

– Мы будем говорить вслух, так тебе будет легче, человек, – сообщило существо, сбавив яркость пламени. Теперь модно было рассмотреть их поподробней – и, вместо лиц, похожих на человеческие, мальчик обнаружил вытянутые крокодильи (или драконьи) морды, и тела, покрытые блестящей чешуей. Гарри сдавленно кивнул и прекратил жмуриться от бившего в глаза света. – Наше племя благодарит тебя за спасение одного из нас. Отныне ты навсегда будешь под защитой нашего племени,– Огоники склонились в глубоком поклоне, почтительно сложив крылья.

– Ээээ….Ну что вы…Да ладно вам…– забормотал Гарри. Огоники синхронно клацнули челюстями и воззрились на него круглыми оранжевыми глазами. Происходящее сбивало с толку, и очень хотелось бы исчезнуть отсюда. А что, если он вдруг разозлит странных созданий, нарушив, например, незнакомое ему правило поведения? Но, к счастью, пока всё обошлось – существа расправили крылья и успокоились, судя по размеренным взмахам.

– Каковы твои требования? – буднично спросило правое из них.

– Требования? – растерялся Гарри. – Что я должен потребовать?

– Ответной услуги. Люди всегда так делают, – пояснил Старший. – Что мы должны для тебя сделать?

Мальчик задумался.

– А что вы можете? – нашелся он наконец. Существа вспыхнули ярче и, кажется, даже раздулись от гордости.

– Многое, человек. Но мы исполним только твое желание. Чего ты хочешь?

– Погодите-ка…– насторожился Гарри. – Что значит «только мое»? Тут есть кто-то еще?

– Мы говорим о приобретенной тьме. Это не твоя часть, чужая.

– А…вы о хоркруксе? – вздохнул мальчик. Все-то они знают. Сразу увидели. А Гарри с этим с рождения жил и узнал только несколько дней назад. – Да, чужая.

– Значит, люди называют это хоркруксом…Человек, ты знаешь, что он достаточно силен? – спросил Огоник, подлетев поближе. Мальчик задумчиво наблюдал за прозрачными трепещущими крыльями, и даже не сразу понял, о чем был вопрос.

– Знаю. И что теперь? – тоскливо бросил он. Надежда вспыхнула подобно костру, зажженному в снежную ночь: – Вы можете…рассказать мне…объяснить, как защитить друзей…и…других тоже…от меня самого? Как это сделать?! – паника нахлынула как волна, сметая на своем пути хлипкие заслоны из оправданий и предположений.

«Чудовище! Я – чудовище! Я могу убить своих друзей и даже не вспомнить потом, как это произошло!» – билась, будто раненая птица в силках, страшная мысль. От ужаса перехватило дыхание. В глазах потемнело, и, если бы Огоники снова не подхватили бы легкое тело, Гарри непременно бы свалился вниз.

– Прости нас, человек, мы не можем тебе помочь в этом. Тебе поможет твой учитель, – существо опечаленно погасло.

– Вы видите будущее? – прошептал мальчик, все еще пытаясь удержать ускользающую надежду

– Нет, скорее ощущаем. Но вот что, человек. Мы можем помочь тебе по-другому, – Огоник кивнул сам себе. – Изгнать тьму из твоей сущности. Изгнать прочь. Нас сейчас достаточно для проведения ритуала.

– Изгнать? – обрадовался мальчик. Неужели все так просто, и он сможет избавиться от кошмарного монстра в собственной душе? Картина, вставшая в этот момент перед глазами уставшего мальчика, была прекрасна в свой простоте: бескрайняя зеленая равнина, чистое голубое небо, горы с поросшими мелкими кустарниками склонами. Чудовище, стремительно скрывающееся за острыми скалами, и затем падающее на них с пронзительным воплем.

Кольцо огня вокруг ребенка гаснет, и мальчик в смешном комбинезончике, с падающей с плеча лямкой, пытается догнать шагающих прочь двух взрослых людей. Женщина тайком утирает слезы, пряча лицо за завесой длинных рыжих волос, а мужчина обнимает ее узкие плечи, тихо уговаривая женщину успокоиться. Порывы ветра стихают, и слышно, о чем они говорят:

– Лили, нам нужно идти дальше, теперь он справится и сам…

– Знаю, Джим! Но он еще такой маленький! Как он там без нас?! – женщина останавливается, но невидимые прочные нити тянут ее дальше, к горному перевалу.

– Лили, там он всегда был без нас, ты забыла? – печально напоминает мужчина.

– А здесь? Посмотри, он бежит за нами! – женщина оборачивается и протягивает руки к ребенку. Тот бежит все быстрее и быстрее, но расстояние между ними только увеличивается. Кажется, что кто-то наложил заклятье Незримого Растяжения Пространства…

– Он не сможет догнать. Пойдем, Лили! – сердится мужчина.

– Тебе все равно?!

Джеймс останавливается и смотрит прямо в глаза Лили.

– Нет, – шепчет он. – Надо уходить как можно быстрее. Пока он нас видит, ему больнее, – и, крепко взявшись за руки, как дети перед прыжком в воду, они делают еще один шаг вперед и исчезают. Ребенок вдалеке в изнеможении падает на траву и непонятно откуда взявшееся здесь эхо разносит вокруг глухие рыдания.

Гарри встряхнул головой, отгоняя навязчивое видение, с трудом вспомнив, где находится. Огоники тихо сидели рядом с мальчиком на ветке, опустив крылья вниз.

– Так и будет? – зачем-то спросил мальчик. Наверняка эти существа тоже все видели.

– Мы не знаем, – прозвучал ответ. – Это только твое воображение.

– Но они же и вправду могут уйти…– Гарри чувствовал, что, несмотря на довольно теплую ночь, его начинает пробивать озноб.

– Может, да, а может, и нет, – покачали головами удивительные существа. – Решай.

«Мама!...Папа!...Отзовитесь! – позвал он с отчаянием. – Что мне делать?». Но родители молчали, как всегда, хотя теперь мальчик точно знал, что они могут ему помочь. Вспоминая свою первую и единственную встречу с ними, он по-прежнему ощущал твердые ладони отца на плечах и таял в уютных объятьях матери. Неужели и это у него могут отобрать? Второй раз лишить его близких людей, пусть даже и не совсем живых? Да, чудовище уберется, но и родители тоже…Стоило ли платить такую цену за предполагаемое спокойствие?

Огоники, кажется, сказали, что Снейп поможет ему приручить чудовище и уберечь друзей. Или они имели в виду другого учителя? Нет, вряд ли, никто больше не знает о хоркруксе…

– Нет. Не надо…Я оставлю его, – решил Гарри. – Сам с ним разберусь, – добавил он. – Спасибо вам, но мне ничего от вас не нужно.

Существа уже в который раз удивленно переглянулись и застыли. Со стороны это выглядело так, будто они мысленно совещались.

– Ты удивляешь нас, человек, – наконец проговорило одно из них. – Людям всегда что-то нужно, а ты отказываешься.

– Я просто не знаю, что попросить, – улыбнулся мальчик. Прислушивающиеся все это время к их разговору остальные обитатели дерева засветились ярче и, не выдержав, приблизились к собеседникам.

– А чего ты хочешь? Скажи нам, не бойся, – Огоники закружились блестящей вереницей, и хоркрукс в страхе забился поглубже, прячась от света, как таракан.

«Я хочу быть счастливым», – подумал Гарри.

– Ничего, – произнес он вслух, и существа, кажется, смирились, приняв удивительную скромность человека, как должное.

– Ты необычный человек, – сообщили они. Казалось, что эти слова прозвучали от лица всех собравшихся. – И в таком случае в знак нашей благодарности мы просим тебя принять наш Дар.

Трое Огоников, сгибаясь под тяжестью своей ноши, вынесли вперед небольшой сверток — бережно сложенные широкие зеленые листья были накрепко обвязаны прочными стеблями. Гарри, сильно смущаясь, осторожно взял в руки подарок, оказавшийся несколько тяжелее, чем он ожидал.

– Что это? – робко спросил он.

– Это пыльца. Твой учитель расскажет тебе о ней, – существа приблизились и снова подхватили мальчика за одежду. Пролетая над верхушками деревьев, Гарри мрачно наблюдал за луной, суетливо пляшущей в реке.

– Да уж…– проворчал гриффиндорец. – Расскажет он…Всыпет сначала хорошенько…

— // — // —

Снейп проснулся от холода – он лежал на сырой траве под раскидистым деревом. Одежда остыла и не согревала вовсе – наоборот, хотелось ее поскорее снять и высушить над огнем. Кстати об огне... С досадой вспоминая о временном запрете на колдовство, профессор потянулся и нехотя поднялся на ноги. Вскоре на поляне задымился небольшой костерок, ветки и кора не хотели нормально разгораться, производя больше дыма, чем огня. Но это мало волновало Снейпа. Что-то было не так, но непонятно что…Точно! Поттер! Где он?!

Закрыть глаза, прислушаться к следящим чарам, слабым, но надежным. Понять, что все в порядке, и поганец жив и здоров…И все равно чувствовать возрастающую тревогу и легкую досаду, с каждой секундой все сильнее похожую на бешенство… Кажется, у людей это называется «переживать» или «волноваться», или, еще похлеще – «заботиться»... Да, Снейпа, конечно же, сейчас заботило, куда в который раз делся мальчишка, но он – ни в коем случае – он нем не заботился. Еще не хватало привязаться к Поттеру. Он готов был спасать сына Лили: ради того, чтобы тот просто жил, он был готов на многое. Потому что это был ее сын. Но вот сделать жизнь сына Джеймса легче и счастливее Снейп был не в состоянии. Все, что он сделал для мальчика за это лето, он считал вынужденной мерой, так же он поступил бы и с любым другим ребенком…По крайней мере, объяснял он себе это именно так.

Время шло, а Поттер не появлялся. Становилось все темнее, тучи упрямо затягивали серое небо, чувство тревоги усиливалось с каждой минутой. Через полчаса Снейп не выдержал, и, воскресив в памяти некогда полезные шпионские навыки, встал и огляделся. Примятая трава, еле заметный след подошвы, обломанная ветка дерева – все это помогало восстановить картину событий. Определив направление, профессор отправился навстречу сумрачному лесу, находя по пути новые следы. Он успел продвинуться всего на несколько десятков шагов, когда понял, что след исчез. Как будто здесь и не было никакого Поттера, а Снейпу он привиделся.

Озадаченный, он вернулся к огню, старательно отгоняя бесчисленные версии того, что могло случиться с мальчишкой. Пламя костра, уже хорошо разгоревшегося, весело плясало среди окружающей тьмы и отражалось в черных глазах замершего человека. Темнота почти полностью скрыла все вокруг, когда со стороны деревьев послышались осторожные шаги.

— // — // —

Огоники попрощались с Гарри у самого края поляны, несколько раз напомнив о том, что теперь он под их покровительством, и они всегда готовы прийти ему на помощь, так что он может их звать, если вдруг попадет в беду. Правда, как именно их требуется звать, они не уточнили.

На поляне у костра замер Снейп, издалека похожий на каменное изваяние. Услышав шаги мальчика, он повернул голову, бросив на своего подопечного ничего не выражающий взгляд. Гарри, уже успевший замерзнуть после того, как его принесли, подошел к огню и, скрестив ноги, сел рядом с учителем. Тот молчал, не сводя глаз с дрожащего пламени. Это молчание пугало больше, чем угрозы и метание молний: Гарри беспокойно заёрзал, но Снейп оставался невозмутим. Тягучая вязкая тишина грозила затянуться надолго, и мальчик решился – будь что будет – заговорить первым:

– Сэр, знаете…Вы не поверите, где я был, и что видел! – выдохнул он, глядя исподлобья на учителя. Тот презрительно скривился:

– Не сомневаюсь.

– Вам неинтересно? – закинул удочку Гарри. Но Снейп был не той рыбой, что сразу хватает наживку. Точнее, он вообще не был рыбой.

Профессор глубоко вздохнул и снова взглянул на мальчика, на этот раз оценивающе.

– Сэр?...

– Поттер, – устало провел он рукой по лицу. – Ты мне тоже не поверишь. Представляешь, я уже начинал надеяться, что в твоей пустой голове появились зачатки мозгов или чего-то подобного. Я ошибался, – издевательски сообщил учитель, снова отворачиваясь.

– Но…– вытянулся вперед Гарри.

– Молчать!! – рявкнул тут Снейп, и мальчик, вздрогнув, отшатнулся в сторону. – Кем надо быть, чтобы ночью, в незнакомом лесу, в одиночку покинуть лагерь и скрыться в неизвестном направлении, и не оставить даже записки?!! Поттер, я тебя спрашиваю!

– Когда я уходил, был еще вечер, – пробурчал Гарри. – И уходить надолго я не собирался, – обиженно закончил он. – Я встретил Огоников.

Учитель нахмурился и прервал свою обвинительную речь. Может, не расслышал, что ему сказали? Не сводя глаз с мальчика, он как-то странно дернул рукой, как будто собирался ударить. Гарри отодвинулся еще дальше.

– Лучше бы ты не фантазию, а мозги иногда включал. Хотя да, их же нет, – прошипел учитель. – Неужели?... – он махнул рукой, решив, видимо, что с мальчишкой бесполезно разговаривать. Или ругаться на него. Или пытаться что-то объяснять. Бессмысленно.

– Можете мне не верить, но это правда, – упрямо возразил Гарри. – Вы же легко можете проверить.

– Поттер, я же тебе говорил, никакой магии. Мы…

– Причем тут магия? – нашелся он и вытянул одну руку. На ткани по всей длине рукава виднелись пятна-подпалины, существа загадочным образом умудрились не прожечь ее насквозь. – Видите?

– Ты что-то поджигал? – прищурился Снейп. – Совсем спятил?

Гарри отдернул руку. Все-таки показалось. Показалось, что человек в темной одежде, сидящий рядом с ним посреди ночи у костра, перестал быть чужим. Не перестал. В этой чертовой жизни ничего не меняется. Да и ладно. Свернувшись калачиком в теплом спальнике, мальчик яростно ругал себя за доверчивость. «Есть Рон, есть Гермиона, еще, пожалуй, родители Рона. И Дамблдор, конечно. Они – мои, они – на моей стороне. Остальные – чужие. И не надо себя обманывать.» – подобные мысли здорово помогали, но почему же все равно было так обидно?

– Как они выглядели? – внезапно послышался голос учителя.

– Огоники? – назло ему переспросил мальчик. Пусть хоть так признает, что верит ему.

– А кто же еще? – процедил Снейп. – Отвечай немедленно.

– Как крокодилы. Горящие крокодилы с крыльями, – Гарри хотел добавить «на вас похожи», но не стал так рисковать. – А вы их, что, никогда не видели? – вместо этого протянул он.

– Поттер, эти существа считаются такими же настоящими, как, скажем, Санта Клаус, или Зубная Фея. И как, скажи на милость, ты мог их видеть?! – прорычал Снейп. И судя по его виду, терпение у него было на исходе. Глядя на догорающий костер, мальчик чувствовал, как холод пронизывает его не только снаружи, но и изнутри.

– Можете не верить. Мне все равно, – ответил он, отворачиваясь.

Звезды рассыпались по небу, иногда тонким росчерком соскальзывая вниз. Ночные звуки, такие как шорох листвы, или случайный треск сломанной ветки, стали оглушительно четкими, и от этого делалось невероятно жутко. Чудилось, что кто-то невидимый спрятался за шершавыми стволами и ждет, когда путники потеряют бдительность.

– Вставай. Пошли, – резко скомандовал Снейп, затаптывая слабый костерок. – Поттер, живо!

– Что? Зачем? Ночь ведь, – вяло отозвался мальчик, еще теплее укутываясь в пахнущий пылью и солнцем спальный мешок. Снейп чертыхнулся и, крепко ухватив край спальника, вытряхнул мальчишку из его уютного кокона, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные вопли.

– Эй! Вы чего!

– Складывай. Быстрее! – прикрикнул учитель.

Сворачивая спальник, Гарри громко стонал и ругался – не так громко – пока Снейп не схватил его за шиворот, и не встряхнул, как бесноватого кота.

– Еще звук с твоей стороны, и будешь с кляпом во рту всю оставшуюся дорогу.

– Вы можете хотя бы…

– Что тебе не понятно? За мной! – Снейп подтолкнул его в нужном направлении и двинулся следом.

Идти по открытой поляне, освещенной луной, было даже немного приятно, но как только деревья окружили путников со всех сторон, загораживая густыми кронами темно-серебристое небо, Гарри почувствовал, как мурашки забегали по коже. Справа, в густых зарослях, раздался режущий уши скрип, мальчик вздрогнул и постарался держаться поближе к учителю, почти наступая ему на пятки. В итоге Снейпу надоел дышащий в затылок мальчишка, и он жестом велел ему идти первым по узкой тропинке. Ночь была светлой, но Гарри все равно жалел, что не захватил с собой фонарик – о Люмосе не могло быть и речи. «Дурацкие растения с их дурацкими свойствами, из-за них мы должны спотыкаться на каждом шагу…» – ворчал мальчик. Идти впереди оказалось не менее страшно, чем сзади, теперь опасность мерещилась не за спиной, а где-то во мраке перед глазами.

– Профессор..? – попытался заговорить Гарри, но был остановлен предельно ясным жестом, а именно приложенным к губам пальцем.

– Не шуми. Нам нужно убираться отсюда. Тихо и как можно скорее.

– Зачем? – прошептал мальчик.

– Одно племя Огоников пообещало не вредить тебе, а другие – нет.

– Другие племена?

Снейп кивнул, ни говоря ни слова.

– Так вы…?

Профессор снова наклонил голову, и, взглянув на мальчика, нахмурился.

– Не нужно так бояться тьмы, Поттер, – прошептал он, отмечая испуганный вид мальчика. – Ну что с тобой делать?

Гарри чуть не ахнул от удивления, когда профессор взял его за руку и опустил ему на ладонь небольшой светящийся мягким рыжим светом шар.

– Но нам же нельзя колдовать, сэр, – опешил он.

– Это…Другая магия, – пояснил Снейп немного растерянно.

– Другая? – насторожился Гарри. Что-то тот не договаривал. Собравшись снова поприставать с вопросами к вредному профессору, он глубоко вдохнул…

– Хватит болтать. Не потеряй фонарь, – несколько грубо бросил учитель, быстро придя в себя после секундной заминки. – Все вопросы потом.

– Ответите? – улыбнулся мальчик. С фонарем стало гораздо уютнее.

– Вперед шагай, – ухмыльнулся тот.

Ночь подходила к концу, когда окончательно изможденные путешественники остановились на привал. Противная сырость раннего утра пробиралась под одежду, вызывая судорожную дрожь. Гарри в сотый, наверно, раз протяжно зевнул, оглядываясь в поисках наименее сырого места, где можно было бросить спальник. Мальчик так устал от долгого перехода, что не чувствовал даже голода, хотя не помнил, что ели они в последний раз еще вчера. Опустив голову на землю, он почти погрузился в сон, но некая назойливая идея не давала ему это сделать. А, ну точно, вспомнил…

– Профессор, – прошептал Гарри, приподнявшись на локте. Снейп лежал рядом с ним, повернувшись спиной.

– Что? – ответил он, не двигаясь.

– Это вам, – он вытащил из кармана подарок огненных эльфов. Сверток немного помялся, но листья были связаны так искусно, что ни грамма содержимого наружу не высыпалось.

– Что там у тебя еще? – повернулся к нему учитель. Глаза его поползли на лоб с такой скоростью, что еще немного, и совсем скрылись бы в волосах. – Это мне Огоники дали. Сказали, что это пыльца. И что вы расскажете мне о ней.

Профессор будто язык проглотил, настолько хорошо пряча эмоции, что мальчик никак понять не мог: удивился он, обрадовался, или просто ошарашен и зол, как обычно?

– Дай сюда, – усевшись, он ловко развязал необычную упаковку и взял двумя пальцами щепотку серебристого порошка. – С ума сойти…

– Для чего она?

– Древние источники утверждают, что этот ингредиент часто использовался в различных зельях…Сейчас пыльца считается одним из редким, почти мифическим веществом. Если это действительно она…

– Вы же уже поверили мне, так ведь? – прищурился Гарри. Он первый раз видел Снейпа в таком шоке.

– Ты уверен, что хочешь это отдать? – неохотно спросил тот. – Это довольно дорогой компонент.

– Мне то он зачем? Вы из него сварите что-нибудь, – после этих слов сверток мгновенно исчез в одном из глубоких карманов Снейповского одеяния. – А где он используется?

– Сейчас и не вспомнить. Но применение ему точно найдется.

Гарри удовлетворенно кивнул и забрался поглубже к себе в спальник. Удивительно, но он не отсыревал, в отличие от остальных вещей – наверное, на него были наложены долгоиграющие чары.

– Спасибо, – прозвучало за спиной. Мальчик счастливо улыбнулся, и, полностью согревшись, снова уснул.

– А еще они сказали, что вы сможете помочь мне. Расскажете, как победить чудовище, – Гарри торопливо, почти вприпрыжку шагал рядом со Снейпом, стараясь не отставать.

– Да неужели.

– Ну да. Я их попросил помочь, а они сказали, что сами не могут. И что мне поможет учитель.

– Они имели в виду кого-то другого.

– А почему…?

– Поттер, – Снейп остановился, неприязненно глядя на мальчишку. – С чего ты взял, что я буду с тобой возиться?

Очередной летний день подходил к концу, солнце начинало скрываться за горизонтом, а вместе с ним исчезала и человечность Снейпа. Вчера, когда тот все таки поверил во встречу с мифическими существами, Гарри понадеялся, что теперь профессор не будет так презрительно к нему относиться. Напрасно понадеялся – при свете дня Снейп был самим собой – язвительным неприятным человеком.

– Тогда не надо, – вздохнул мальчик и не заметил, насколько печально посмотрел на него учитель.

– Ты должен разобраться во всем сам, – напомнил тот ничего не выражающим тоном.

– Да, сэр.

– Советую тебе попытаться поразмышлять. Поверь, это не так сложно, как кажется, – продолжил профессор.

– Конечно, сэр, – подчеркнуто вежливо огрызнулся Гарри.

Последующее молчание продлилось довольно долго. Тьма снова наползала на окрестности, затягивая каждый уголок чернотой. Мелкий дождик, принимавшийся накрапывать время от времени, только усугублял тоскливое состояние мальчика. Свое плохое настроение Гарри вымещал на ни в чем не повинном камешке, пиная его снова и снова. Неудачно размахнувшись, мальчик споткнулся и потерял равновесие, и точно упал бы прямо в лужу, если бы не крепкая рука учителя, вцепившаяся в плечо.

– Странный у тебя способ размышлять, Поттер, – криво ухмыльнулся тот. – Обычно это не так делается…

– Я уже подумал, – прервал его Гарри.

– И что? – недовольный тем, что его перебили, отозвался Снейп.

– И ничего, – парировал мальчик.

Спутники остановились на привал у мирно журчащего ручья, профессор вытащил из рюкзака флягу с тыквенным соком, пару облупленных эмалированных кружек, полбатона белой булки и изрядно уменьшившийся за время путешествия кусок сыра. Гарри так сильно проголодался, что мигом набросился на это нехитрое угощение и съел свою порцию так быстро, как будто неделю сидел в чулане на хлебе и воде. Снейп подтащил поближе свой рюкзак.

– Посмотри, может там еще что-нибудь осталось.

Мальчик с готовностью запустил руку в недра дорожной сумки и вытащил наружу три яблока. Больше ничего съедобного там не обнаружилось.

– А на обратную дорогу мы наколдуем еды? – звонко хрустя яблоком, спросил Гарри. Снейп в изнеможении закатил глаза, и тоже схватил яблоко, мечтая, наверное, запустить им в него.

– Поттер, во-первых, кто это — «мы»? Сильно сомневаюсь, что ты способен получить даже воду из воздуха. Во-вторых…

– Для этого не нужна магия. Вода и так содержится в воздухе! – разозлился Гарри. Как же надоело, что Снейп считает его настолько тупым. – А вы, можно подумать, сумеете… – реакция профессора на это изречение не была неожиданной – он наклонился к мальчику, почти касаясь его лба своим длинным носом.

– Поттер, ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как субординация? – не предвещающим ничего хорошего тоном спросил он. – Сдается мне, что нет.

– Слышал.

– Настоятельно рекомендую тебе не забывать о ней! – прорычал профессор, поднимаясь и натягивая лямки рюкзака.

Гарри скорчил рожу у него за спиной и тоже вскочил, держа в зубах недоеденное яблоко.

– А нам далеко еще идти? – спросил он с целью сменить тему.

– К полуночи должны успеть.

– К моему дню рождения как раз, – улыбнулся мальчик, кое-что припомнив. – Сегодня ведь тридцатое число?

– Да, – кивнул профессор. – Что, уже и считать…

– А у вас когда день рождения?

Профессор проглотил очередное едкое замечание, касающееся способностей Поттера к простейшей арифметике.

– У меня? – отозвался Снейп. – Зимой.

– А когда точно? Я бы вас поздравил.

В ответ учитель скептически хмыкнул и промолчал. Гарри мысленно поздравил себя – он сумел заставить Снейпа перестать ругаться.

Когда они сделали следующую остановку, снова наступила ночь. Профессор еще при свете дня показал Гарри, как выглядят необходимые им растения, и теперь мальчику вместе с учителем предстояло отыскать их ночью – целебные травы следовало срывать в определенные часы, в определенной последовательности, и даже определенной рукой. Зелье тоже готовилось ночью, и Снейп требовал, чтобы Гарри немного поспал сейчас, чтобы ночью он смог ему помогать. Мальчик послушно завернулся в спальник, но сон не шел, вместо него одолевали грустные мысли.

«С чего ты взял, что я буду с тобой возиться?» — действительно, с чего? Снейп довольно ясно дал понять, что помогать ему он не собирается. То есть храброму гриффиндорцу, как обычно, самому придется придумывать выход из кошмарного положения. Как не дать чудовищу активироваться и уберечь друзей?

Пытаясь рассуждать логически, Гарри перебирал возможные варианты действий:

Один раз чудовище одолело его во сне – значит, надо попытаться не спать. Это возможно? Нет, вряд ли. Мальчик вспомнил, как однажды не спал трое суток, когда Дадли пригрозил, что придушит его ночью подушкой в чулане. Две ночи пятилетний Гарри держался и не засыпал, на третью просто вырубился в полном изнеможении. Во второй раз он был очень зол на Снейпа, и хоркрукс снова захватил его сознание…И что? Перестать злиться? Родители тоже что-то об этом говорили. Что-то вроде того, что когда он расстроен или рассержен, чудовище становится сильнее и вырывается из-за кольца огня.

А может, следовало согласиться на предложение Огоников и прогнать чудовище навсегда? Может, родители и не ушли бы. Правильно ли он поступил?

Поворочавшись еще немного на жесткой земле, Гарри выбрался из теплого спальника. Снейп в это время, чертыхаясь через слово, собирал установку для приготовления зелья – прикручивал портативную горелку, закреплял штатив на неровной земле и раскладывал имеющуюся часть ингредиентов на широкой разделочной доске.

– Иди воды набери, – протянул он мальчику котелок и махнул рукой в сторону ручья. – Даю тебе пять минут. И только попробуй куда-нибудь исчезнуть.

Гарри схватил котел и побежал выполнять поручение. О своих размышлениях он решил ничего не говорить Снейпу – тот все равно останется недоволен и назовет его тупым бездельником.

Вернувшись с водой, Гарри отдал котел учителю и уселся рядом на траву. Голова слегка разболелась от переживаний, точнее, от невозможности разделить их с кем-нибудь. Почему именно тогда, когда друзья столь необходимы, их нет рядом? Слегка помотав головой, Гарри попытался прогнать противную головную боль, но от этих действий она только усилилась.

– Что с тобой? – нарезавший длинные синие стебли учитель на секунду оторвался от своей работы.

– Ничего, сэр. Просто голова болит, – вздохнул мальчик.

– Точно, надышался, – кивнул учитель. – А все почему? Потому что мы герои, и наша храбрость не знает границ, – язвительно продолжил он. Гарри откинулся на спину и сложил из рук подобие подзорной трубы. Через нее было видно звезды и ветви деревьев.

– Ладно, когда вы в следующий раз подорветесь у себя в подвале, я буду тихо сидеть и читать книжку, как хороший мальчик, – протянул Гарри нараспев.

– Следующего раза не будет, – прошипел учитель. – Тебе нечего делать у меня дома.

Мальчик неопределенно пожал плечами, что было довольно трудно сделать лежа, и продолжил свое исследование ночного неба. Он был готов пялиться на звезды хоть всю ночь, если это поможет ему отогнать обиду и желание удрать куда подальше.

– Хватит на земле валяться, Поттер, спальник постели, – проворчал профессор.

– Мне и так нормально, – отмахнулся Гарри, рассматривая сквозь кулаки собственную ногу в рваном кроссовке. Он и не заметил, как Снейп поднялся со своего места и загородил собой весь обзор.

– Повторить? – вкрадчиво спросил тот, и Гарри подскочил, как на пружинах.

– Ладно, ладно, уже иду, – он демонстративно расстелил спальный мешок и уселся на него, по-турецки скрестив ноги.

– И какая разница, на чем я сижу?

– Поттер, если ты серьезно простудишься, мне потом перед директором отвечать, – неохотно объяснил Снейп. – Так что…

– Если директора так волнует мое состояние, почему он сам меня не забрал?

– Делать ему больше нечего. Сдался ты ему, Поттер… – еле слышно произнес профессор, но мальчишка все ясно расслышал.

– Но…– начал он было спорить, но был остановлен предупреждающим жестом.

– Если хочешь узнать что-то о мотивах директора, разговаривай с ним сам.

Гарри нахмурился и замолчал, но это продлилось недолго.

– А вам? Тоже…нечего было делать? Зачем вы меня забрали? – робко спросил он, внимательно вглядываясь в лицо учителя. – Потому что Дамблдор так решил?

На это Снейп ничего не ответил, и, отвернувшись, начал приготовление зелья. Как можно ответить на вопрос, на который не знаешь ответа?

– Пора собирать травы, – объявил он после целой серии помешиваний. Гарри задумчиво кивнул и закатал рукава, чтобы не намокли – на траву уже успела выпасть роса. – Помнишь, сколько срывать?

– Да, я шесть беру, и вы шесть. Левой рукой, кажется…

– Даже не верится, что ты запомнил…

Отыскивая в густой траве маленькие фиолетовые цветки со сложным латинским названием, которое он и не собирался запоминать, Гарри продолжил свои размышления. Так, на чем он там остановился? Точно, на Огониках. Они сказали, что учитель поможет ему, но при этом будущее не предсказывали, видели только одно вероятное развитие событий. А это значит, что будущее не определено, и он может изменить его. Может, попросить помощи у кого-нибудь еще? Вариант с Дамблдором мальчик отмел сразу, сам не зная почему. Макгонагалл? Рассказать ей о хоркруксе? Нет, она уже показала однажды, насколько доверяет своим ученикам, когда взволнованные первокурсники сообщили ей об угрозе философскому камню. Гарри ее, конечно, уважал, но вот доверить ей свою тайну точно не мог. Родители Рона? Миссис Уизли, заботящаяся о своих семерых детях, и мистер Уизли, фанатеющий от электролампочек и штепселей? Нет, так озадачивать этих милых людей Гарри не мог. Хагрид? Великан мог разобраться с любым – практически любым – летающим, кусающимся и когтистым созданием, но вряд ли знал, как приручить внутреннего монстра. Книги? Мальчик был практически уверен, что в школьной библиотеке они не найдут сведений о хоркруксах, даже в Запретной Секции.

По всему выходило, что единственной возможностью оставалось добиться помощи Снейпа, этого мрачного нелюдимого человека, забравшего его от Дурслей, не смотря на личную неприязнь и презрительное отношение.

Гарри так задумался, что чуть не сорвал последний экземпляр правой рукой. Вовремя опомнившись, он отдернул пальцы от хрупких лепестков и уже нужной рукой взялся за стебель.

– Я все, – помахал он Снейпу крошечный букетом. Учитель, закончивший гораздо раньше с поиском главного компонента, что-то невнятно промычал и жестом подозвал мальчика.

Наблюдать за Мастером Зельеварения оказалось очень интересно – для него приготовление зелья было не просто работой, а самой настоящей магией. Казалось, что ингредиенты сами прыгают к нему в ладони, соблюдая необходимую очередность, а медная ложка для размешивания может сама продолжить неторопливо вращаться в мутной жидкости. Гарри узнавал только каждый пятый компонент, остальные он видел первый раз в жизни. С удивлением отмечая, что примерно представляет, какими свойствами будет обладать зелье, мальчик про себя вместе со Снейпом автоматически отсчитывал количество помешиваний и интервалы времени, проходившие между добавлениями ингредиентов. От котла поднимался дрожащий серебристый пар, растворявшийся в ночном воздухе, и мерное бульканье в сочетание с шепотом окружающего леса

действовали усыпляющее. Гарри прилег на бок, не сводя глаз с котла.

– Не засыпай, помогать будешь сейчас, – проворчал учитель.

– У вас и у самого отлично получается, – зевнул мальчик. – Сэр, – голова просто раскалывалась от боли.

– Твое участие необходимо, я же тебе объяснял… Или ты опять не слушал? – начал злиться Снейп. – Зелье подействует полностью только в том случае, если…

– Да понял я, понял. Не сплю, – огрызнулся Гарри.

– Искренне удивлен.

Мальчик вернулся в сидячее положение, чтобы и вправду не уснуть, и снова сосредоточился на приготовлении противоядия. Снейп размешивал зелье против часовой, добавляя каждые три секунды по щепотке серого порошка.

– Усиливаете лунные свойства? – неожиданно спросил Гарри.

– Да, требуется временной Стазис на компоненты первой группы, – механически отозвался учитель.

– А побочные эффекты гасятся тысячелистником?

– Частично да. Скорее всего, останутся продукты реакции бадьяна и безоара…

– Можно повысить кислотность основы или нейтрализовать лимонной кислотой.

– Скорее второе, пару капель…Что?!! – очнулся Снейп и взглянул на мальчика так, как будто на его месте сидел кто-то незнакомый. – Поттер, так ты разбираешься в зельеварении? Тогда какого тролля вы с Лонгботтомом творите черт знает что на моих занятиях?!

– Вы нас нервируете. Ругались бы поменьше, и зелья бы получше у всех получались, – объяснил Гарри, немного шокированный реакцией Снейпа.

– Мои методы преподавания обсуждению не подлежат, запомни раз и навсегда, – отрезал учитель. – А теперь садись сюда и мешай по схеме «гамма-кси».

– Хорошо, – мальчик взял протянутую медную ложку.

– Покажи в воздухе, как мешать будешь, – велел учитель, еще не до конца поверив в то, что несносный Поттер все знает. Гарри медленно изобразил схему движений, профессор неохотно кивнул и указал на котел. – Твои одиннадцать минут.

Над деревьями светлел призрачный рассвет, когда зелье, наконец, оказалось, по всем признакам, готовым. Гарри, похожий на бледную тень, механически помешивал его, совершенно не обращая внимания на головную боль. Снейп выглядел ничуть не лучше – покачиваясь, он добрался до своего рюкзака и вытащил со дна длинный деревянный футляр – в нем лежал острый кинжал с резной рукояткой.

– Похоже, мы вовремя успели закончить, – протянул Гарри, вытаскивая ложку из котла. – Мне кажется, готово, – учитель мельком взглянул на результат и молчанием выразил согласие.

– Дай руку, – велел он, вытаскивая нож.

– Это еще з-з-зачем? – слегка испугался Гарри, отодвигаясь подальше.

– Проверить зелье, – вздохнул учитель. – Сдается мне, кто-то струсил…

– Неправда, – легко попался тот на простейшую уловку и засучил рукав.

Ощутив холод лезвия и мгновенную острую боль, он отдернул было руку, но Снейп крепко сжал его запястье, и на прямоугольное лабораторное стекло упали несколько капель крови. Смешав их с таким же количеством зелья, он напряженно замер, ожидая реакции – испарения или взрыва.

– А противоядия всегда так проверяют? – насторожился Гарри. Что-то на его памяти такого не было.

– Если яд известен, то нет.

– А вдруг не сработает?

– Так и будет, если кое-кто не замолчит и не перестанет нести чушь, – не выдержал Снейп, и в этот момент непонятного цвета субстанция затянулась желтоватой пленкой, и часть ее испарилась, а на стекле осталась чистая кровь.

– Сработало? – обрадовался Гарри.

– А ты не видишь? – профессор повторил эксперимент с собственной кровью, и ожидаемый эффект не заставил себя долго ждать. – Всё. Теперь ждем, когда остынет и пьем, – он устало откинулся на спину, закинув руки за голову.

Через полминуты ему пришлось вскочить, потому что наверху творилось что-то невообразимое: к ним приближался многокрылый монстр, чернеющий на фоне неба, сумбурными спиралями заходя на посадку.

– Букля! – завопил мальчишка, подпрыгивая на месте и размахивая руками. – Как же я скучал, – прошептал он опустившейся на плечо птице, снимая с лапки большую коробку, обернутую в яркую упаковочную бумагу. Две другие совы кружились около него, будто оспаривая друг у друга право первыми вручить посылку. Потрепанная старая птица чуть не падала на землю, вымотанная до предела, но все равно упрямо продолжала ухать и отталкивать напарницу.

– Да перестаньте вы! – взмолился мальчик. – Сейчас все заберу…Вот только угостить мне вас нечем, простите меня, – бормотал он, отвязывая две другие посылки. Снейп сердито наблюдал за разворачивающимся безобразием, и затем, фыркнув, снова вернулся на место. – Ух ты, набор для метлы… – вслух принялся восхищаться Гарри. – Спасибо, Гермиона…

– Мисс Грейнджер прислала тебе НЕ книгу? – удивился Снейп. – Надо же, как влияет на культурного человека общество неотесанных болванов…

– Мне все равно негде хранить столько книг, сколько она могла бы прислать, если бы захотела, – осознав, что сболтнул лишнего, Гарри украдкой покосился на учителя. – Ну, в смысле, комната у меня…Ээээ…Маленькая.

– Существует заклятие Расширения Пространства, – Снейп в кои то веки сделал вид, что не заметил оговорки Гарри о чулане. Да, он прекрасно знал, что имел в виду мальчик, подсмотренные однажды воспоминания отпечатались в памяти, подобно следу ботинка на сырой земле.

– Я пока его не знаю, не проходили еще, – отозвался мальчик, открывая подарок от Хагрида. – Ай! Что это?

Профессор даже не шелохнулся, вместе с совами наблюдая, как Поттер скачет по поляне, уворачиваясь от кусачей книги. Довольно быстро мальчику удалось запрыгнуть на нее сверху и обернуть поспешно снятой курткой. Фолиант рычал и плевался страницами, но, завернутый в ткань, сразу замолчал, как попугай в клетке, на которую накинули покрывало.

– Бесплатный цирк, – едко прокомментировал он. – Только сегодня, только у нас – Мальчик-который-выжил сражается с кусачей книгой! Не пропустите! – продолжал издеваться учитель.

– Не смешно, – надулся Гарри, потирая ушибленные коленки.

– А никто и не смеется, – враз посерьезнел учитель. – Пора зелье пить, подарки подождут.

– А его можно будет тортом заесть?

– Посмотрим.

Зелье оказалось редкостной гадостью, на вкус больше всего напоминая смесь прокисшего молока вперемешку с гнилой селедкой. Крепко зажав рот ладонью, боясь, как бы его не вывернуло, Гарри неподвижно замер, закрыв глаза, чтобы не видеть, как Снейп глотает противное лекарство. На крошечную долю секунды ему даже стало жаль учителя – его порция была почти в два раза больше, доза рассчитывалась по весу. Когда тошнота, сопровождающаяся мелкой дрожью, мало-мальски отступила, мальчик приоткрыл один глаз и усмехнулся про себя – Снейп точно так же жмурился и зажимал рот.

– Ну что, ты как? – осведомился он, отдышавшись.

– Нормально. Оно точно правильное?

– Разумеется.

– Ну и гадость.

– Не то слово, – Снейп сам протянул руку и взял один из двух Гарриных тортов. – Этот?

– Да любой, открывайте скорее, – мальчик прикрыл крышкой наполовину опустошенный котел и сложил остатки трав и порошок в коробку, специально для этого предназначенную.

– Зелье в колбу и загерметизировать, – велел учитель, разворачивая упаковку.

– Ага, – выполнив указание, Гарри подцепил здоровенный сочный кусок торта и сразу откусил половину. Нежнейший бисквит и воздушный йогуртовый крем враз перебили противный привкус. Профессор колебался недолго, последовав его примеру. Торт исчезал на глазах, и через некоторое время учитель с учеником снова разлеглись каждый на своем спальнике, и Гарри, ничуть не смущаясь, принялся облизывать пальцы.

– Где твои манеры, Поттер? – не выдержал Снейп. «Конечно, сам, небось, тоже так бы сделал, если бы я не видел», – подумал мальчик.

– Мы же в лесу, какая разница?

– Не забывай только иногда выходить из леса, – проворчал учитель, лениво подбрасывая в едва тлеющий костерок обрывки бересты. Те весело сворачивались и чернели, быстро исчезая в ярком пламени. – Что-нибудь надумал?

– Нет, – соврал Гарри, твердо решивший делиться своими соображениями только с теми людьми, которым он действительно дорог. А не тем, которым он непонятно зачем сдался. Убеждая себя, что такое решение является единственно правильным в сложившейся ситуации, он повернулся на бок и, стараясь не шуршать, распаковал футляр с набором для метлы. Компас и ножницы были просто восхитительны, к ножницам прилагалась даже заточка, а за средство для полировки рукояти тетя Петунья Родину продала бы, ведь оно ни в какое сравнение ни шло с ее обычными средствами для лакированных поверхностей.

– Очередной подарок? – ворчливо спросил Снейп. – Тебе все это обратно тащить, учти.

– Ну и ладно, не очень тяжелые. Сэр, у вас пера не будет случайно? – Гарри сообразил, что ему стоило бы написать ответ друзьям.

– Карандаш сойдет для твоего великого замысла?

Благодарности и приветы мальчик разместил на обратных сторонах писем, снабдив по привычке каждую записку подходящей крошечной зарисовкой. Вскоре совы, все это время клевавшие выкатившееся из рюкзака третье яблоко, взмыли в воздух одна за другой и скрылись из виду.

– Надеюсь, там ни слова о твоем местонахождении, – едко поинтересовался учитель, провожая птиц строгим взглядом.

– Не хочу так пугать своих друзей, – не менее едко ответил Гарри.

– Да, им и так нелегко…Поттер, а ты не пытался представить, что они бы сделали на твоем месте?

– Если бы в них поселился хоркрукс?

– Именно.

– Они бы спросили у своих родителей, что им делать, – ни на секунду не задумываясь отозвался мальчик.

Профессор не нашелся, что ответить, шокировав тем самым себя самого. Не бывало еще в жизни Северуса Снейпа такого, чтобы он не знал, что ответить. А тощий мальчишка, сидящий рядом с ним, сосредоточенно затачивающий ножницы, добился такого эффекта несколькими простыми словами. Одним простым предложением.

– И я тоже спросил бы. Только они не отзываются, – неожиданно признался тот. – Как будто их и нет…

– Поттер, – голос учителя звучал бесстрастно. – Их и правда нет, ты должен был уже привыкнуть к этому.

– Да, сэр, – тихо отозвался Гарри, ни на секунду не отрываясь от своего занятия. – Я привык.

Выражение лица Снейпа стало настолько трудноопределимым, что от удивления мальчик как-то позабыл, что собрался пообижаться. «Круто, — подумал он. – Вот делаешь такое лицо, и никто никогда не узнает, что у тебя на уме».

– Ладно, – вздохнул учитель, – Так и быть, я тебе намекну, но, если сам не будешь размышлять, то помощи не жди. Не вижу смысла помогать безнадежным тупицам.

– Я не тупица! – возмутился Гарри. Как же надоело, что его постоянно оскорбляют. Иммунитет иммунитетом, но всему же есть предел.

– Сейчас узнаем, – осадил его Снейп. – Поттер, скажи-ка, чудовище сильнее тебя?

– Да!...Ээээ…Нет…Папа говорил, что нет…Не знаю я, – сдался мальчик, профессор презрительно скривил брови. – Как я могу измерить силу, сэр?

– Напряги мозги, Поттер, если оно сильнее, почему ты еще жив? – с этой стороны Гарри еще ни разу не смотрел на проблему.

– Родители меня защищают? – озвучил он не совсем беспочвенное предположение.

– Они иногда не справляются, разве не так?

– Так…Я…Чудовище иногда вырывается…Когда…Я…

– Ну? – нетерпеливо поторопил его учитель.

– Когда я не контролирую себя? – прошептал Гарри. Трудно, невероятно трудно было признать, что ты иногда становишься невменяемым. Еще труднее сообщить об этом постороннему человеку.

– Как один из вариантов. Более точно можно сказать — когда ты ему позволяешь.

– Позволяю?

– Поттер, хоркрукс – темная сущность, которая подпитывается силами цельной души. И не только отрицательными. А ты ему просто иногда помогаешь. Тебе понятно? – сжалился наконец Снейп.

– Ну…Почти…То есть я не должен…Нет, не понятно, – окончательно запутался мальчик и в отчаянии поднял взгляд на своего мучителя. – Сэр, вы можете просто объяснить мне, что делать? Просто один раз рассказать и все! Обещаю, больше вам не придется со мной возиться…

– Да, как же…Поттер, напряги то, что у тебя вместо мозгов и вспомни, когда у тебя заклинания получаются сильнее – когда ты спокоен или когда, скажем, взволнован или зол?

– Когда спокоен, конечно.

– Мммм…ладно, а почему?

– Я сосредато…сосредотачиваюсь, – пробормотал Гарри. – И лучше контролирую силу.

– А если разозлен, то что происходит? – продолжал допрашивать его учитель.

– Получается другое действие…Или вообще ничего.

– То есть сила не направлена и ты ее не контролируешь., – «перевел» Снейп.

– Типа того, – серьезно кивнул мальчик.

– И куда могут уйти эти сила? Наружу и…

– Вовнутрь? К хоркруксу?

– Ура! Наконец-то, – выдохнул профессор. – Выводы сможешь сделать сам?

Гарри кончиком пальца провел по самому краешку лезвия ножниц, профессор, заметив это, ловко отобрал у него острый предмет.

– Сэр, – спохватился мальчик. – Но не у одного же меня заклинания не получаются, если я злюсь…

– И что?

– У остальных сила рассеивается?..

– Да, просто не достигает точки концентрации. Поттер, ты отвлекся, я жду выводов.

Мальчик, нервно теребя в пальцах край футболки, скосил глаза:

– Мне нужно научиться…Научиться лучше направлять свою силу.

– То есть контролировать, – занудным тоном поправил его учитель. – И как этого достичь?

– Оставаться спокойным. Только это невозможно, – протянул Гарри с большим сожалением. – И еще, сэр, я хочу сразу разобраться: когда я…он…напал на вас в лаборатории – я же не произносил никаких заклинаний? Тогда как…?

– Не дошло до сих пор? – усмехнулся Снейп. – Магия может твориться и без заклинаний.

– Как Детская Стихийная?

– Да, из той же серии. С этим разобрались? – недовольно проворчал учитель.

– Ага, а почему…?

– Поттер, достаточно на сейчас вопросов. Уложи в голове сначала все это, а потом задай один правильный вопрос.

Гарри кивнул.

– Какой есть способ оставаться спокойным? Этот вопрос?

Губы учителя на секунду тронула еле заметная улыбка.

– Если ты не заснешь на ходу, я тебя научу, – снова посерьезнел Снейп, хмуро

всматриваясь в бледное худое лицо. Зеленые глаза – до боли похожие на другие, те самые – смотрели на него с такой явной надеждой…Но мальчишка оставался гордым – маленький лев – и не стал просить на этот раз.

– Не засну, – он, покачиваясь, поднялся на ноги и вопросительно уставился на профессора. – Что мне нужно делать?

– Не суетиться, не спорить и не болтать много. Ясно? – дождавшись, пока мальчишка кивнет, зельевар тоже встал. – Бери спальник, пошли туда, – он указал на широкое низкое дерево.

Снейп раскинул рядом два спальных мешка и опустился на один, вытянув ноги и прислонившись спиной к стволу. Гарри, повинуясь простым и понятным знакам, осторожно расположился рядом, и учитель потянул его назад, уложив лохматую голову к себе на колени. С такого ракурса мальчику еще не доводилось его лицезреть, и чувствовал он себя крайне неуютно.

– Спокойно, не дергайся, – тихо напомнил учитель.

– Мы опять к родителям?

– Нет, все гораздо проще, – услышав это, Гарри слегка расстроился – вспыхнувшая надежда погасла так быстро…

– Не думай сейчас о них, – сказал Снейп. – Скажи-ка лучше, что ты больше всего любишь?

– Летать, – мигом нашелся мальчик.

– Отлично, – голос учителя доносился как будто издалека. – На метле?

– Ага, – лежа кивнуть не получалось, поэтому Гарри выразительно моргнул.

– А теперь представь себе полет, только очень спокойный…

– Тогда метла не годится.

– Летают не только на метлах. И не только люди, – Снейп, по всей видимости, уже придумал что-то, стараясь натолкнуть мальчика на верную мысль.

– Ну….Еще птицы летают…Совы, например.

– Совы… – эхом отозвался профессор, кладя шершавую ладонь на лоб мальчика. – Поттер, представь, что ты сова. Букля. И ты летишь так высоко в небе, что тебе не видно даже леса и рек…Immersius in clarus somnimus… – голос учителя звучал все тише и потусторонней, постепенно слова, погружающие в транс, сменились цепочками заклинаний…

Гарри летел высоко в небе, почти касаясь белоснежными крыльями небесного свода, сверкающего всеми оттенками голубого и розового. Не сдержав любопытства, он спустился пониже, и, пролетев сквозь облака, совиным зрением различил блестящие извивающиеся полосы и темные проплешины, раскинувшиеся до самого горизонта. Невидимые нити, оплетавшие его тело, потянули его наверх, в холодный край перьевых облаков. А я ведь тоже из перьев, как и облака…Я – из облаков…Мысли перестали быть чем-то бесформенным и неосязаемым: теперь они воплощались, едва возникая на краю сознания. Мои глаза притягивают свет… Я – тоже свет…Я – сова, и на свету вижу не все…Все стало белым, как я… Я – белый…Белая сова…Мысли даже не походили на человеческие…Я – белая воздушная сова, я – среди облаков, все становится белым.

– Satis, – твердо произнесенное слово вернуло мальчика в реальность. Ошарашено глядя на профессора, он хотел подняться, но Снейп удержал его. – Как тебя зовут? – спросил тот.

– Гарри…Что это было?...Сэр?

– Магглы называют это медитацией, а у волшебников данная техника является частью подготовки к обучению ментальной магии.

– Ого.

– О чем сейчас думаешь? – прищурился профессор.

– Сова…Ой, ни о чем…

– Вот и хорошо. А теперь закрывай глаза и спи.

Гарри прерывисто вздохнул и погрузился в спокойный глубокий сон.

– Знаешь, Рем, – манерно протянул Сириус. – У тебя отличный план, хорошо составлен и все такое… – он дождался, пока Люпин довольно кивнет, и продолжил: – Только непонятно, как именно ты собрался доказывать мою невиновность. Прошло столько лет…

– Именно поэтому у нас есть возможность так сделать. Бродяга, это в любом случае лучше, чем то, что ты предлагаешь.

Сириус надулся и принялся раскачиваться на стуле, не обращая внимание на безнадежно скрипящие ножки.

– Рем, пойми ты, предатель должен умереть.

– Нет, Сириус, хватит…

– Убийца Джима и Лили разгуливает на свободе и прячется за пазухой невинного ребенка, по-твоему это нормально?!

Люпин покачал головой и, тяжело вздохнув, встал и подошел к приоткрытому окну. Прохладный утренний ветерок просачивался в кухню, рассохшаяся рама жалобно поскрипывала, вызывая раздражение. Оборотень толкнул наружу обе створки и высунулся почти по пояс, уперевшись ладонями в хлипкий подоконник.

– Сириус, а почему ты сбежал? – неожиданно спросил он, по-прежнему не глядя на друга, который чуть не свалился на спину, услышав нелепый вопрос.

– Рем, ты что?...

– Нет, ты скажи.

– Хотел на свободу…Что за идиотские вопросы? Если хочешь…

– Значит, тебе нравится свобода? – продолжал Люпин, не обращая внимание на совершенно мальчишеское обиженное выражение.

– А кому не нравится? Луни, ты с катушек что-ли съехал? Зачем ты все это спрашиваешь?

– Сириус, – Люпин оторвался от созерцания заоконного пейзажа и приблизился вплотную к другу. – Я хочу, чтобы понял наконец одну простую вещь: мы уже взрослые люди и должны думать, желательно головой, перед тем, как что-то сделать…

– А я разве не думаю? Я тоже составил отличный план: мы выслеживаем мерзкого Хвоста и откусываем ему башку! Чем плохо? Никакой магии, нас никто не заподозрит! Все и так считают его погибшим!

– Да, и что дальше? – криво улыбнулся оборотень.

– А дальше? А что дальше? Предатель мертв и справедливость восстановлена!

– А ты?

– А я молодец! – радостно оскалился Бродяга.

– Болван ты, а не молодец! – прокричал Люпин. Он всегда был самым спокойным из всей компании, но сейчас и его терпение заканчивалось. – Дуболом! Ты собираешься уничтожить настоящего убийцу, тем самым лишив себя последнего шанса оправдаться! К тому же, если по твоему делу все таки состоится суд, и к тебе применят легилименцию…

– Мысли прочитают?

– Да! Они увидят всё, и сцену убийства Питера тоже!

– Аврорам неизвестно, что он анимаг! Это будет выглядеть, как просто охота, – в голосе Сириуса наконец-то проклюнулось сомнение.

– Ну а ты, конечно, зарегистрированный анимаг…К тому же, из твоих воспоминаний будет ясно, что это именно убийство, а не охота. Очнись, Сириус Блэк, тебе не шестнадцать лет, чтобы бросаться грудью на амбразуру…Ты же аристократ, в конце то концов, не опускайся до банального убийства.

– Мерлиновы кальсоны, Рем, – «аристократ» снова качнулся на стуле и шумно отхлебнул из уже полуопустошенной бутылки. – При чем здесь это? Какое, к троллям, не опускайся? Куда ж ниже то? – он горько усмехнулся и снова вцепился в гладкое стекло, но Ремус отобрал у него выпивку и убрал поглубже в кухонный шкаф.

– Сириус, послушай меня…– он сел напротив Блэка и сложил руки на столе. Ладони и запястья, торчащие из-под коротких рукавов рубашки, были покрыты застарелой сетью незамаскированных шрамов, одна светлая полоса протянулась от уха до ключицы. – Если мы напортачим на этот раз, то сядем оба. Ты — беглый преступник, я — оборотень, и нас никто не станет слушать. А вот если Питер признается сам…

– Да куда он денется, гад такой? – возмутился Сириус.

– Ему трудновато будет это сделать, если ты его убьешь, – почти по слогам проговорил Рем. – Поклянись мне, что не сотворишь ничего глупого.

– Тебе Непреложный Обет нужен? – вздернул подбородок Блэк. – Я…

– Хватит простой клятвы, на словах, – отмахнулся Люпин. Ну не верил он, не верил в благоразумие друга. В честность, искренность и верность верил, а вот в благоразумие – нет.

– Ладно, клянусь, – легко согласился Сириус и поднял правую руку, незаметно под столом скрестив пальцы левой.

– Обе руки на стол, – скомандовал Люпин, заметив детсадовскую уловку.

– Ну и зануда ты, – рассмеялся приятель, но все же послушался. – Баллы ты же вернешь, староста ты наш…

– Не в этот раз, – улыбнулся оборотень. – У нас их нет.

— // — // —

Обратный путь занял на удивление мало времени, а может все дело было в хорошем самочувствии и хорошем настроении. Гарри только сейчас понял, почему так уставал – сказывалось отравление. Сейчас же ему казалось, что он способен прошагать без перерыва дня три – не меньше.

Еды на обратную дорогу спутники набрали в деревне, расположенной неподалеку от места последнего ночлега, и мальчик до сих пор с усмешкой вспоминал диалог с одной доброй старушкой,

Нагрузив их хлебом и сыром в обмен на несколько простеньких лечебных зелий, она мило улыбнулась и пристально уставилась на Гарри. Снейп в это время

складывал провиант к мальчику в рюкзак.

– На этот раз еду несешь ты, – прокомментировал он свои действия, хотя Гарри ничего не спросил. Кивнув, он взвалил сумку на плечи, теперь она стала гораздо тяжелее.

– А сынок у вас хороший растет, помощником будет, – умилилась старушка, переводя ласковый взгляд на профессора, остолбеневшего от неожиданности.

– Он мне не сын, – выдавил зельевар, тоже торопливо натягивая лямки.

– Племянник, что ли? – всплеснула руками пожилая женщина. – А похож-то, как сынок… – Гарри не выдержал комедии и фыркнул, делая вид, что не замечает разъяренного выражения лица учителя. Помахав старушке на прощание, он быстро зашагал прочь, не оглядываясь, чтобы не рассмеяться еще громче. Позади, что-то яростно бормоча, топал учитель, и мальчик предпочел не оборачиваться, опасаясь, что тот спалит его дотла одним своим взглядом.

До самой остановки Гарри пытался придумать, как бы еще подколоть Снейпа на предмет этого разговора, но решил, что это будет слишком уж рискованно, к тому же у него с учителем имелся более важный вопрос для обсуждения.

– Как самому применять технику эту? Ну, медитацию? – спросил он, как только спутники присели отдохнуть. – Сэр?

Снейп покосился на мальчика со странным выражением, и, помедлив, начал объяснять, медленно и спокойно:

–Ты делаешь все то же самое, что и со мной тогда. Только заклинание произносишь сам, а на обрыв ставишь временную отсрочку. Умеешь?

– Отсрочку? Мы не проходили еще Чары Времени, – признался Гарри, уже зная, что сейчас последует гневная отповедь. Но профессор всего лишь кивнул.

– Finite Incantatem плюс Временнóе Заклинание. И на первое время лучше бы рядом кто-то был, – неохотно добавил он. – Если не сумеешь выбраться.

– А такое может случиться?

– С тобой-то? – усмехнулся учитель, вытряхивая из сумки яблоки и хлеб. – С тобой все что угодно может случиться.

– Вы продиктуете мне заклинание для медитации?

– Сам найдешь. У меня в библиотеке имеется вся необходимая литература на эту тему.

– Сэр, а… – снова начал Гарри, но профессор отмахнулся от него, как от надоедливого ребенка.

– Поттер, поешь-ка ты молча. Между прочим, ты еще не до всего додумался.

– Ээээ…– смутился мальчик. И как Снейпу удается постоянно ставить его в тупик?

– Как связаны магическая сила и знания? Ты помнишь, мы об этом говорили?

– Не помню, – надулся Гарри. – Я же идиот…– тихо пробормотал он, но профессор слышал каждое слово.

– Поттер, – указательный палец Снейпа больно упирался в солнечное сплетение. – Будь это так, ты бы сейчас был у дядюшки, а не здесь. Подумай над тем, что я спросил, а я пока посмотрю твое сочинение.

Предвидя грозу (уж не способности ли ясновидящего просыпаются в нем?), Гарри решил держаться как можно дальше от учителя, сосредоточенно просматривающего его писанину. Хотя то, что на проверку уже ушло больше трех минут, можно было считать огромной удачей – чтобы выставить тролля, учителю обычно хватало секунд десяти. Положив в карман яблоко, мальчик забрался на высокое раскидистое дерево, под которым они расположились на этот раз. Ветки пружинили под ногами и опасно прогибались, когда Гарри на них наступал, но он упрямо карабкался все выше и выше. Оказавшись на верхушке, мальчик прислонился спиной к стволу и закрыл глаза. Ветер ласково ерошил волосы, листва нашептывала ей одной известные секреты, и Гарри попытался раствориться в этой тишине, вспомнить свое состояние после медитации. Может, ему даже удастся применять ее без заклинания? Я – сова, белая сова, я лечу сквозь белые облака….Интересно, как там мое сочинение…Нет, не думать…Ни о чем…Облака воздушные и прохладные, как ветер…Сколько нам еще идти?…А в кармане лежит яблоко…Черт! Не думать..!

Ни о чем не думать оказалось чрезвычайно сложно. В голове постоянно вертелись тысячи сиюминутных мыслей, мимолетные страхи неожиданно задевали тонкие струны в груди, вызывая мерзкий холодок в горле, надежды вспыхивали и гасли, подобно далеким, еле различимым фейерверкам. Сова в сознании Гарри не желала просто лететь, она то спускалась ниже в поисках добычи, то поднималась над облаками, проверяя, насколько хватит сил…

Ладно, если уж не думать не получается…Значит, надо попробовать позже. А сейчас…Что там Снейп спрашивал – как связаны магическая сила и знания? Да никак не связаны. Гермиона вот много знает, а на дуэли наверняка проиграет – просто не сможет выбрать одно из тысячи известных ей заклинаний. Рон раздолбай, как считает его мама, но он хорошо дерется, правда, кулаками, но кто сказал, что в таких драках не используется стихийная магия? Сам себя Гарри тоже считал неплохим бойцом – ведь одолел же он Василиска и Тома, причем второго даже не один раз…А вот отличником, как и Рон, он совершенно не был. И что там Снейп выдумывает? Можно владеть вообще одним Ступефаем, и натренировать его так, что враги и пикнуть не успеют, как…

– Поттер! Ты где? – послышался снизу голос учителя.

– Я здесь, сэр! – поспешил отозваться Гарри, резво сползая вниз со своего насеста. Однако совсем слезать с дерева он не торопился.

– Что я тебе сказал? Никуда не прятаться! – прошипел профессор, обернувшись через плечо.

– Вы сказали далеко не уходить. Я и не уходил…

– Слез! Быстро! – рявкнул учитель.

– Вы чего? – протянул мальчик, не двигаясь. Интересно, профессор сможет скинуть его, если он залезет повыше?...

– Поттер… – начал тот снова и замолчал, когда Гарри чуть не свалился с дерева. Точнее, сделал вид, что чуть не свалился, в последний момент свесившись вниз головой.

– Отлично, – губы Снейпа растянулись в коварной ухмылке. – Так не убежишь, – и он крепко ухватил за ухо несносного пацана. – Поттер, это плохая идея – испытывать мое терпение. Не делай так больше. Ясно? – и он чуть потянул ухо в сторону. Больно почти не было, только досадно слегка.

– Яаааасно…Хватит, сэр… – пропищал Гарри и спрыгнул вниз. Профессор вручил ему домашнее задание, пестревшее множеством исправлений. Мальчик взял свиток и демонстративно уселся подальше от зельевара, чтобы посмотреть свои ошибки. К счастью, их было не так много, как можно было ожидать – всего лишь около половины всего текста перечеркнута, и в конце всего пять строчек гневных изречений. Есть чему порадоваться.

– Немедленно исправишь, когда вернемся. Вопросы есть?

– Нет, сэр, – Гарри решил ничего не спрашивать, вразумительного ответа все равно ведь не дождешься.

– Что там с идеями по поводу силы и знаний? – напомнил профессор.

– Они не связаны, я думаю, – уверенно отозвался Гарри. Снейп нахмурился.

– Я спросил, как связаны эти понятия, а не связаны ли они вообще. Чуешь разницу?

– Сэр, но Гермиона, например, много знает всяких заклинаний…– принялся обосновывать свою точку зрения мальчик. Профессор разочарованно покачал головой.

– Под знаниями я подразумеваю настоящую Магию, а не ту, что проходят в школе, – пояснил он.

– Ментальная магия?

– И не только, – глаза Снейпа фанатично загорелись. – В школе изучается только Магия Слов, это довольно ограниченный раздел…

– А как же Зелья? Мы же варим их без заклинаний?

– Поэтому у большинства ничего и не получается, – усмехнулся учитель.

– То есть если… – навострился Гарри.

– Не отвлекайся, Поттер, мы сейчас не о зельях, – остановил его тот. – Вот что ты скажешь о беспалочковой магии? Мисс Грейнджер владеет ею?

– Нет… Я знаю, к чему вы ведете. Хоркрукс владеет.

– Ура, вспомнил! – драматично всплеснул руками учитель. – И года не прошло. Да, хоркрукс владеет таким видом магии, и именно поэтому он может тебя одолеть.

– Вы же говорили, что он становится сильнее, когда я отдаю ему силы…

– Но он же не сидит тихо и не ждет, когда ты соизволишь с ним поделиться, – вкрадчиво произнес профессор. Услышав это, Гарри снова ощутил, как в груди разрастается ледяной ком.

– Я могу не давать ему силу. Медитировать.

– Правильно, вот мы и подобрались к сути. Теперь заверши мысль, – учитель твердо намеревался заставить мальчика самостоятельно сделать выводы. – Техника Медитации - это…?

– Это знание, – кивнул тот, просветлев. – А…

– И с помощью этого знания ты…

– Я могу не позволить чудищу вырваться!

– То есть…?

– Я становлюсь сильнее него, – улыбнулся Гарри. Как же все просто! И почему до него так долго доходят элементарные вещи?

Снейп удовлетворенно вздохнул и вытащил спальник.

– А есть еще другие…Техники, или Заклинания чтобы защищать себя…То есть остальных от себя? – робко спросил мальчик у широкой спины.

– Надо же, думал, так и не спросишь, – послышался язвительный ответ. – Конечно, есть. Множество.

– Вы научите меня? – попросил Гарри, заворачиваясь в теплый спальник. Снейп повернулся и приподнялся на локте, с жалостью глядя на мальчика.

– Сам, Поттер, всё сам. Направление я тебе указал, топать по дорожке будешь самостоятельно. Нет здесь для тебя нянек.

Луна уже давно светила над головой, шелест и щелканье ночного леса сливались в один непрекращающийся звук. Маленький зверек, полёвка или крот, подобрался к ладони, лежащей на траве, и щекотал кожу крошечными усами. Гарри, не укрываясь, раскинулся на спальном мешке, машинально перебирая пальцами тонкие травинки. Учитель рядом спал крепким сном, а к мальчику сон не шел. В тысячный раз давая себе обещание не доверять никому, кроме самых близких людей, он точно знал, что в тысячный раз нарушит его. Потому что его тянуло к этому человеку. К нелюдимому, язвительному, вечно сердитому человеку, который не давал ему забыть, насколько он мал и слаб, но при этом внушал уверенность, что все получится. Снейп уже разрешил ему медитировать самостоятельно, как будто был уверен, что мальчик не совершит ошибки. Можно было обижаться, злиться на учителя, сторониться его по возможности, но не уважать его было нельзя. Гарри признавался сам себе, что восхищается силой и знаниями профессора, а также способностью создавать маски, скрывающие абсолютно все чувства. Он тоже обязательно научится так делать — пригодится в жизни, какой бы она ни была.

К вечеру следующего дня путники добрались до дома. Первым делом Снейп спустился в подвал, чтобы разложить травы и корни, с большом количестве собранные по пути. Гарри, следуя отрывочным указаниям, развесил у окна листья Русалкиного Хвоста, чуть не порезав пальцы об их острые края.

– Закинь рюкзаки на чердак и иди займись сочинением, – оглянулся учитель. Мальчик надулся и, громко шаркая, потащился к выходу.

– Я вообще устал и есть хочу, – протянул он с укоризной.

– Да неужели? – притворно удивился профессор. – Вот и отдохнешь с уроками. Все равно Добби еще только начал готовить.

На кухне в это время действительно хозяйничал эльф – даже отсюда был слышен грохот и гнусавые завывания, отдаленно напоминающие пение. Гарри подхватил рюкзаки и, тихонько подпевая Добби, поплелся на чердак, по пути пиная каждую ступеньку лестницы.

– Поттер!! – на втором десятке пинков Снейп не выдержал. – По голове своей постучи лучше!

– Тогда вы и вовсе оглохнете…– хихикнул мальчик, не прекращая своего занятия. К счастью, вскоре лестница кончилась, и голова Гарри осталась в целости и сохранности.

Перед ужином он успел переписать половину сочинения, следуя расплывчатым указаниям и ругаясь сквозь зубы. Мальчика бесило, что нужно переделывать то, что все равно хорошо не получится – в зельях он, как выяснилось, разбирался неплохо, но вот с письменным изложением своих мыслей дело обстояло хуже. Ну и ладно. Мысленно плюнув, Гарри размахнулся и закинул свернутый свиток пергамента в открытый сундук, тот шлепнулся об стену и упал рядом.

– Гарри Поттер, сэр, еда готова! – посреди комнаты с негромким хлопком возник эльф. – Профессор Снейп, сэр, велел позвать вас немедленно, сэр! – добавил он, вытянув руки по швам.

– Хорошо, Добби, сейчас спущусь, – улыбнулся Гарри. Домовик радостно подпрыгнул и, уже собираясь исчезнуть, заметил свиток пергамента, валяющийся около сундука:

– Эта вещь должна лежать здесь, сэр? – указал он узловатым пальцем на сочинение.

– Ээээ…Нет, я уберу его, – отмахнулся мальчик, но эльф не ушел. Махнув ладошкой, он поднял свиток в воздух.

– Где его место?

– В сундуке, – прищурился Гарри, наблюдая за плавным перемещением предмета. – Добби, а ты можешь научить меня беспалочковой магии?

Эльф вздрогнул и растерянно ухватил себя за уши. В наступившей тишине было слышно, как испуганно забилось сердце домовика.

– Можешь? – еще раз осторожно спросил мальчик. – Это не обязательно, я просто хочу узнать, да или нет?

– Нет, – пропищал эльф, принимаясь хлопать себя по лбу. – Гарри Поттер, сэр, Добби не может вам помочь и сожалеет об этом, очень.

Памятуя о привычке домовика колотить себя за мнимые провинности, мальчик рванулся навстречу Добби, ухватив того за тонкие запястья.

– Я запрещаю тебе наказывать себя, – торопливо приказал мальчик.

– Гарри Поттер, сэр, очень добр к Добби, Добби не заслужил…

– Подожди-ка, Добби, а почему ты не можешь научить меня? Тебе запрещено? Или что?

Эльф прекратил вырываться и крутиться и печально повесил уши. Тяжело вздохнув, он поднял на Гарри свои большие круглые глаза:

– Гарри Поттер, сэр, Добби очень хотел бы вам помочь, но он не может.

– Но почему, ты ведь…?

– Вы можете научить рыбу ходить? – тихо спросил эльф.

Гарри выпустил его руки и так и остался сидеть на полу. Добби осторожно коснулся плеча мальчика.

– Профессор Снейп, сэр, владеет беспалочковой магией, он смог бы обучить Гарри Поттера, сэра…

– Ой, да отстань ты! – вскочил тот, отталкивая Добби. – Он сказал, что не станет мне помогать! А как я сам научусь? Я же, черт возьми, не гений какой-нибудь! Сам топай по дорожке? Да, конечно! – с отчаянием выкрикивал Гарри, вышагивая кругами.

– Гарри Поттер, сэр – сильный маг, уже трижды победивший Сами-Знаете-Кого!– торжественно произнес Добби.

– Да ладно! На первом курсе мне помогали друзья, без них бы я даже не добрался бы до камня! На втором мне просто повезло, феникс принес меч в шляпе! А тогда, когда урод убил маму с папой… – мальчик сбавил громкость, услышав шаги на лестнице. – Тот раз я вообще не помню. Я не сильный, Добби, я самый обычный, к тому же тупой, как говорит Снейп, – эльф ничего не ответил на это признание, застыв и уставившись на дверь.

– Добби, спасибо, ты свободен, – прозвучал приказ, и эльф, подмигнув Гарри на прощание, аппарировал. – И что ты здесь устроил?

– Я? Ничего, – пробурчал он, исподлобья глядя на профессора. – Ничего, профессор.

– Тогда пошли вниз.

Спускаясь по лестнице, Гарри уговаривал себя спросить учителя, как много тот разобрал, но сам понимал, что в этом нет необходимости – у профессора был хороший слух.

Они молча поели, и мальчик, сложив посуду в раковину, собрался отправиться к себе.

– Стой, – тихо приказал учитель.

– Что? – насупился мальчик, ожидая ругани.

– Поттер, то, что я услышал сейчас наверху от тебя…Это было в первый и последний раз, я надеюсь, – совершенно ровным голосом произнес Снейп, приковав мальчика к стенке ледяным немигающим взглядом.

– Что именно, сэр? – скривился тот. – Я говорил только правду, и…

– Дело не в том, правда это или нет. И дело не в том, кем ты себя считаешь, – перебил его учитель, не обращая ни малейшего внимания на загнанный вид Гарри. – Поттер, я не желаю слышать твои жалобы, и, поверь мне, никто не желает.

– Я не жаловался! – обиженно выкрикнул мальчик, пятясь к двери. – Почему вы не можете понять, что…

– Никто не собирается ничего понимать! Поттер, твоя жизнь – только твоя, и твои проблемы тоже только твои. Как победить чудовище, ты уже знаешь, осталось только тренироваться.

– Но как научиться беспалочковой магии? Я пытался об этом читать, но ничего не понял, – соврал мальчик. На самом деле он еще не открывал ни одной книги на эту тему. Снейп промолчал в ответ.

– Сначала врать научись, Поттер. Ты не мог открыть такие книги. В Хогвартсе их нет, а здесь они под паролем.

Гарри сжал кулаки от досады и стыда.

– Ладно, ладно, не читал. Но я все равно бы ничего не понял.

Снейп дернул плечом и вышел из кухни, направляясь к лаборатории.

– Я просто хотел, чтобы кто-то…– не закончив фразу, мальчик опустил голову и зажмурился. Нет, он ни за что не заплачет перед человеком, которому набивался в ученики.

– Ты прав, Поттер, в одном, – Снейп на секунду остановился, свысока глядя на мальчика. Тот затаил дыхание и с надеждой взглянул на учителя. – Ты слаб. Пока еще. Но сейчас это ничего не меняет – ты сам должен решить, как поступить дальше. У тебя есть все, повторяю, все возможности, чтобы хоть как-то исправить это. Читай, тренируйся – я разрешаю тебе использовать магию – в магии, боевой, ментальной, какой угодно, но не жди, что кто-то – я, или кто другой – станут с тобой возиться. И не смей, Поттер, ныть или жалеть себя – это ни к чему хорошему не приведет.

Каждое слово учителя больно било прямо в сердце. Для Гарри всё звучало немного по-другому. «Ты никому не нужен, никчемный мальчишка, кроме тех, кто давно умер, и на твои призывы о помощи никто не отзовется. Ты слабак, и даже тренировки и книги не исправят это», – разумом Гарри понимал, что Снейп вовсе не это хотел сказать, но голос разума глох под грузом обиды и несправедливости.

– Тебе все ясно? – уточнил профессор.

– Да, сэр, – как можно тверже ответил Гарри.

– И вот что, Поттер, ты здесь до конца лета, так что, я надеюсь, ты не забыл те простые правила, о которых я говорил в первый день твоего пребывания здесь?

– Не забыл, – кивнул мальчик, рассматривая трещинки на половицах.

– Вот и хорошо.

— // — // —

Последний месяц лета радовал хорошей солнечной погодой. Тучи изредка затягивали небосвод, но дожди проходили быстро и оставляли после себя ощущение свежести и обновления.

Гарри за неделю управился с домашними заданиями и теперь торчал в профессорской библиотеке, стараясь заставить себя серьезно заняться ментальной магией или изучением дополнительной учебной литературы. Энтузиазма обычно хватало на пару часов, а затем мальчик начинал скучать и размышлять о совершенно посторонних вещах. Чтобы хоть как-то уберечься от тоскливого настроения, он писал письма друзьям и передавал их с Добби (так получалось гораздо быстрее), в ответ они писали, как интересно проводят время со своими родителями. Гермиона поехала во Францию (вот здорово то, а Гарри и не бывал то нигде, кроме Хогвартса), а Рон с семьей отправился в Египет (а вот это совсем круто!) и подробно описывал, как веселятся там Фред с Джорджем, подкидывая дохлых жуков в суп другим членам семьи или изображая мумии, замотавшись в простыни.

Кошмары, мучившие мальчика уже довольно давно, так никуда и не делись. И хотя после встречи с родителями он чувствовал, что внутреннее тепло не дает ему полностью испугаться ненастоящих чудовищ, сны все равно заставляли Гарри просыпаться среди ночи, и к утру он слегка смахивал на зомби. Снейп наблюдал за учеником пару дней, и, когда на третий день мальчик возник на кухне с синяками под глазами, он выхватил палочку и просканировал его на предмет болезни. Магия сообщила, что мальчишка был здоров.

– Что с тобой, Поттер? – спросил профессор. Гарри хмуро покосился на него, но промолчал. – Я не слышу ответа.

– Мне нельзя жаловаться, – огрызнулся мальчик. – Вы сами сказали.

Профессор закатил глаза:

– Не надо так буквально все воспринимать. Это кошмары?

– Да, – вздрогнул Гарри. – Как от них избавиться? Сэр? – Снейп в ответ хитро прищурился и указал в сторону двери.

– Дорогу до озера помнишь? – мальчик кивнул. – Каждый вечер бегом туда и обратно, три раза. Нет, лучше четыре. Перед сном. Запомнил?

– Ага, – улыбнулся Гарри. Можно было и самому догадаться, да видать, не судьба.

Теперь мальчик каждый вечер старательно добивал кроссовки на пыльной дороге. На стадионе за заброшенной фабрикой кто-то сделал турники, и несколько человек ежедневно появлялись здесь, чтобы поддерживать мало-мальски хорошую форму. Поначалу парни посмеивались над тощим очкариком, но потом привыкли к его присутствию и даже помогали советами. Когда Гарри смог подтянуться десять раз подряд, он по-настоящему начал гордиться собой, несмотря на то, что приятели говорили, что теперь он не так сильно похож на зелёную соплю, как раньше. Майк так и не вернулся, а Гарри не знал, как отсюда отправить письмо по маггловской почте, да и денег на конверт и марки у него не было, а заморачивать этим Снейпа как-то не хотелось. Ведь можно же будет просто попросить кого-то из школы переслать письмо, Дина, например, или Гермиону.

Кстати о школе – за несколько дней до начала сентября пришло письмо со списком учебников. Вот с этим как раз уже и можно было подходить к Снейпу – добраться до Косого Переулка стоило всенепременно. Профессор снисходительно выслушал просьбу Гарри и кивнул, не отрываясь от работы:

– Завтра с утра аппарируем в Дырявый Котел.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил мальчик и побежал на улицу – сегодня он собирался увеличить количество подтягиваний до пятнадцати и добавить к отжиманиям на пальцах отжимания на одной руке.

Довольно бодро пробежав свою дистанцию, Гарри направился к стадиону. Еще издалека он заметил, что здесь пусто, может, приятели уже ушли или разъехались, но не все же сразу? Очень скоро мальчик обнаружил причину такой обстановки – посреди стадиона стоял, опираясь на длинную палку, косматый грязный старик, похожий на бездомного. Заметив Гарри, он протянул к нему трясущуюся руку и что-то невнятно забормотал.

– Эй ты, иди сюда, подожди, когда он уйдет… – послышалось из-за спины. Мальчик обернулся и увидел в кустах прячущихся парней.

– Подойди…ты…ты из них… – бормотал Джим – а это был именно он – делая мелкие шажки навстречу Гарри. – Ты…должен узнать…

– Гарри, он сумасшедший, беги! – прошипели из-за спины, но мальчик замер, заворожено глядя на старика.

– Что я должен узнать?

– Тот предмет…ты нашел, – шелестящим голосом цедил сумасшедший. – Двойное дно…Опасность…

– Медальон? Он не опасен, – сам не зная зачем сообщил Гарри, только потом спохватившись, что раскрывает тайну своей находки неизвестно кому.

– Для других…Опасен…Не для тебя…Уничтожь! – захрипел Джим и закашлялся. Затем окинул бессмысленным взглядом фигурку мальчика и поспешил прочь.

Парни выбрались из своего укрытия и теперь глядели на Гарри со смесью страха и неодобрения.

– Что он хотел? Ты знаком с ним?

– Нет, он просто что-то говорил…

– Зачем ты ему отвечал? – сердито спросил один из них.

– Ээээ…Если поговорить с психом…Немного…То он точно не навредит…Нам в школе так говорили. Это называется подавить агрессию, – нашелся мальчик. Приятели недоверчиво покачали головами.

– Ладно, качок, турнички ждут.

Этим вечером мальчик выложился так, что наутро еле мог пошевелиться – а ведь такого с ним не случалось уже неделю.

— // — // —

В Дырявый Котел, казалось, набилось больше народу, чем он мог вместить. Снейп крепко ухватил Гарри за плечо, не давая окружающим затолкать его в угол. Никто не узнавал мальчика – по совету учителя он надел темную толстовку с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. Горбатый бармен, едва заметив Снейпа, засигналил ему из-за стойки, тот пробурчал что-то насчет старых знакомых, и, не отпуская мальчика, пробрался к нему.

– Здорово, Снейп, – проскрипел он.

– И тебе не хворать, – равнодушно отозвался профессор, слегка загораживая мальчика.

– Кто это с тобой? – все таки спросил бармен, растягивая губы в щербатой улыбке. – Я, кажется, знаю…

– Не шуми, ладно? Никто не должен знать, что он со мной, – еле слышно приказал Снейп. – Что ты хотел?

– Этого, – он указал кривым пальцем на Гарри. – Кое-кто ждет наверху, в седьмой.

– Кто? – спросил Снейп, незаметно нащупывая палочку в рукаве.

– Да все нормально, ты, бешеный…

– Не называй меня так! – прошипел профессор.

– Опасности нет, я бы предупредил, знаешь же.

Учитель подтолкнул мальчика в сторону лестницы и остановил в самом низу.

– Поттер...

– Да, сэр, я знаю, кто бы это ни был, лишнего не болтать, где я был, не говорить.

– Именно так, – ответил Снейп.

Дверь в комнату открылась с негромким скрипом, и мальчик вошел внутрь, Снейп следовал за ним. У окна, деловито заложив руки за спину, стоял невысокий человек в шляпе-котелке и клетчатом пиджаке. Он обернулся и поспешил растянуть губы в фальшивой улыбке. Взгляд его при этом оставался холодным. «Неудачная маска, легко различима», – констатировал Гарри.

– Гарри, здравствуй, неужели я тебя встретил? – любезным голосом осведомился коротышка. – Да, забыл представиться, Корнелиус Фадж, Министр Магии.

– Здравствуйте, Министр, очень приятно, – настороженно проговорил мальчик.

– А вы, если я не ошибаюсь, Северус Снейп, дело номер…

– Вы не ошиблись, Министр, – легким поклоном прервал его профессор. Гарри насторожился: какое еще дело с номером? – Я Северус Снейп.

– О, Северус, смею спросить, каким же образом вы оказались здесь вместе с Мальчиком-Который-Выжил? – упомянутый мальчик почувствовал недоброе. Почему Министр задает такие вопросы? Как он сам оказался здесь? Зачем он его ждал? И как, черт возьми, узнал его? Профессор замешкался на долю секунды, но этого времени Гарри хватило, чтобы снять свой капюшон и выступить вперед.

– Я случайно встретил профессора в Косом переулке и попросил помочь с домашним заданием. Я не понял, как делать практическую часть.

– Вот как, – прищурился министр. – Профессор Снейп очень любезен, если даже в ущерб собственному времени помогает с уроками ученикам не своего факультета, не так ли?

– Да, профессор всегда помогает, – поспешил заверить его Гарри. Осознавая, что вранье звучит крайне неубедительно, он сожалел об этом, но поделать ничего не мог – не успел придумать ничего получше.

– Ну раз так, Гарри, – снова любезно улыбнулся Министр. – Перейдем к делу.

– До меня дошли слухи, что ты сбежал от родственников сегодня утром и тебе теперь негде жить. Настоятельно рекомендую тебе остаться в Дырявом Котле до отправления поезда.

– Хорошо, Министр, спасибо, я так и сделаю, – торопливо согласился Гарри.

– И не выходи в Маггловские кварталы.

– Да, Министр.

– В таком случае я с вами прощаюсь, господа, всего хорошего., удачи с домашним заданием, – Фадж приподнял шляпу на прощание и ушел.

– Это что было, сэр? Вы что-нибудь поняли?

– Поттер, это был настоящий министр, это единственное, что я понял, – отвернулся Снейп.

– Откуда он узнал, что я сегодня буду в Косом Переулке?

– Понятия не имею, – вздохнул учитель. – Только если он это узнал, то и остальное тоже узнает. Так что тебе действительно следует остаться здесь.

– А вещи?

– Добби принесет, – учитель снова повернулся к мальчику и покачал головой. – Поттер, не проболтайся…

– Сэр, а почему мне нельзя говорить, что я был у вас? Правила школы запрещают? – спросил мальчик. Ему явно не хватало информации. Профессор сделал вид, что не слышит вопрос, но уходить не уходил, будто бы решая, что сказать Поттеру напоследок. – И о каком деле с номером говорил Фадж?

– Фадж слишком болтлив, а ты слишком любопытен.

– Но…

– Это тебя не касается, Поттер, – закончил эту тему Снейп.

– А что касается? – нагло возразил Гарри.

– А то, что ты должен сидеть тихо и соответствовать представлениям, понимаешь, о чем я? – наклонился к нему профессор, скрестив руки на груди.

– Нет, не понимаю.

Профессор осторожно выглянул в коридор и, зайдя внутрь, плотно прикрыл дверь.

– Никто не должен узнать о хоркруксе, ты же не хочешь…

– Чтобы меня считали чудовищем?

– Да, что-то вроде того. Не забывай тренироваться в медитации и доделывай уроки.

– Я уже все сделал.

– Это радует, – пожал плечами Снейп. – Все, Поттер, на этом мы с тобой прощаемся, – он взялся за дверную ручку.

– Да, сэр, – грустно кивнул мальчик. – Спасибо вам, за всё, – сказал он, глядя на высокую темную фигуру. Профессор ответил что-то невнятное и скрылся за дверью. Звук шагов утонул в глухом фоновом шуме бара.

Снейп пробрался к барной стойке и подозвал Тома.

– Присмотри за мальчишкой.

– Как скажешь.

Выйдя на задний дворик, он пару минут поразмышлял, стоит ли сейчас тащиться за ингредиентами, или заказать их совиной почтой, как он обычно и делал. После встречи с Министром необходимость таскаться по магазинам отпала, не хотелось бы еще раз столкнуться в компании Поттера с данным субъектом и вызвать еще бóльшие подозрения.

Вытащив палочку, Снейп собирался снять следящие чары с мальчишки, ведь теперь он находился в безопасности, огражденный сильным магическим барьером от коварного маггловского мира. Но, поразмыслив еще немного, он вздохнул и спрятал палочку в рукав. Кто знает, какие приключения найдет себе на одно место этот несносный мальчишка?

З.Ы. У фика планируется продолжение, правда, не знаю, скоро или нет. Но оно обязательно будет. Очень жду ваших комментариев по данному, так сказать, произведению, они для меня очень важны, и хорошие, и плохие. Спасибо всем, кто дочитал*))