— Это сумасшествие. До сих пор не могу поверить, как мы на это решились, — Джинни покачала головой. — Ты только представь себе, что будет, если тебя раскроют.
— У нас нет выбора, Джинни, — ответила Гермиона, скручивая в пучок черные непослушные волосы.
Все очень сильно изменилось после того рокового дня, когда Гарри и Дамблдор вернулись с поисков крестража. Над Хогвартсом висела Черная метка, и они, не думая ни секунды, поспешили на помощь ученикам. Гарри был полон решимости сражаться с Упивающимися, но директор Хогвартса обездвижил его заклинанием и накинул сверху мантию-невидимку.
Происходящее дальше Гарри помнил смутно, для него все было словно в тумане: Малфой, направляющий палочку на Дамблдора; безумная Беллатрикс, снующая туда-сюда и оглашающая замок громким хохотом… Были и другие Упивающиеся, которые что-то бурно обсуждали, но их имен Гарри не знал. А потом они все просто исчезли. Испарились в воздухе, забрав с собой Дамблдора.
Секундой позже появились учителя, поспевшие на шум, но было уже поздно.
Нет, Дамблдора не убили. Он вернулся спустя пару дней, и все было бы ничего. Вот только он принял сторону Волдеморта, отдав Хогвартс на растерзание Упивающимся. И значит, шансов на победу оставалось все меньше. А если смотреть трезво — не осталось совсем.
Гарри и Рон отправились на поиски крестражей, не видя другого способа победить Волдеморта, но Гермиона не отправилась с ними. Она поехала в Хогвартс, желая найти необходимую им информацию и помочь своим друзьям. Золотое трио разделилось, чтобы выжить. Ради спасения себя и своих близких всегда приходилось идти на жертвы.
Правда, это был уже не тот Хогвартс, что с распростертыми объятиями встречал всех юных волшебников. Магглорожденные больше не имели права учиться в Хогвартсе и считались вторым сортом. Отбросами. А если учесть, что Гермиона Грейнджер являлась еще и лучшим другом Гарри Поттера, то она тем более была персоной нон грата.
— Гермиона…
— Ромильда, — перебила она Джинни. — Называй меня Ромильдой, иначе точно кто-нибудь догадается. Пора бы уже привыкнуть к этому имени.
Идея сварить оборотное зелье пришла в голову, как ни странно, Рону. Он вспомнил, как их целый год обучал фальшивый Грюм, которого никто даже не подозревал. Так почему же и им не попробовать?
Но тут же возник вопрос: кто согласится прятаться целый год, чтобы не раскрыть план ребят? Ответ нашелся быстрее, чем все ожидали. Ромильда Вейн, однокурсница Джинни, заболела очень серьезным и редким заболеванием — волшебной оспой. Эта болезнь лечится не день, не неделю и даже не месяц, дело гораздо сложнее. Фредерик, отец Ромильды, являлся главным лекарем в Мунго, поэтому с лечением дочери проблем не возникло. Но, в связи с ужесточением прав волшебников, всей семье Вейн могла грозить опасность. Ведь волшебная оспа, вопреки названию, наблюдалась у полукровок или магглорожденных, чистокровных же спасала защита рода. Конечно, бывали исключения, и Ромильда — прямое тому доказательство. Но кто теперь станет об этом думать? Фредерик согласился на эту безумную аферу, желая уберечь свою семью от страшных преступлений, которые теперь совершались в открытую.
Да и кого Упивающимся бояться? Министерство, главой которого числился Долохов? Или Дамблдора, который давно перешел на их сторону? В магическом мире настали страшные времена, и сил сопротивляться почти не осталось. Но Гарри твердо вознамерился найти и уничтожить все крестражи, чтобы убить Волдеморта, а в этом ему была просто необходима помощь его друзей.
— Как ты думаешь, они нашли хоть один крестраж? — поинтересовалась Джинни.
Они сидели у потрескивающего камина, наслаждаясь тишиной: слишком мало народа решило продолжить обучение, и поэтому гостиная не была такой же шумной, как раньше. И теперь только в этом месте можно было по-настоящему расслабиться, не боясь получить в спину «Круцио».
Маленький солнечный островок в бушующем океане — того и гляди, все смоет волной.
— Не думаю. По сути, они сами не знают, что ищут, — вздохнула Гермиона. — Я надеялась, что Дамблдор сможет нам помочь, но после того, как он привел в Хогвартс почти всех Упивающихся, вряд ли это возможно. Как он мог перейти на сторону своего врага? Я не понимаю.
— И я не понимаю, — согласилась Джинни.
Она была очень рада, что Гермиона была с ней, пусть и в обличии глуповатой Вейн. Сейчас, как никогда, требовалась дружеская поддержка, потому что сопротивляться натиску Упивающихся становилось все труднее. Все прекрасно знали, какой политики придерживаются гриффиндорцы, поэтому они вмиг попали под обстрел заклинаний Кэрроу, попадая в больничное крыло гораздо чаще других.
И было очень страшно думать, что однажды твой однокурсник не вернется с очередного занятия, на котором изучается темная магия. Волдеморт готовил свою армию, пытаясь найти поддержку в студентах.
В гостиную зашла Лаванда Браун, и, завидев сидящих у камина девушек, тут же подсела к ним.
— Я так сожалею, что приехала в Хогвартс, — сходу начала она. — Парвати ведь не пустили родители. А как я здесь без нее?
Джинни и Гермиона переглянулись — Лаванда была любительницей рассказать о своих проблемах. И, похоже, пока у нее не появится новая подруга, слушать ее причитания придется именно им.
— Вы знаете, что происходит на ЗОТИ? Какая уж там защита! Кэрроу просто используют нас, как лабораторных крыс, проверяя на нас заклинания. А мы, как эти самые крысы, даже не можем сопротивляться.
— Совсем никто не сопротивляется? — удивилась Джинни.
— Почему же, Невилл пытался заступиться за меня, но его тут же вырубили Ступефаем, — нервно усмехнулась Лаванда.
Что и говорить, от нее прежней не осталось ни следа. Под глазами синяки, обычно красиво уложенные волосы стянуты в тугой хвостик, и палочка всегда наготове — на всякий случай.
Все ждали опасности. Даже подсознательно выискивали ее на каждом уроке, на каждом завтраке. Искали смерть в утренней почте и походах в Хогсмид, куда теперь имели право ходить лишь те, кого отметили Кэрроу. От спокойной и счастливой жизни остались только воспоминания.
— Мы должны что-то делать, как-то им мешать, — Джинни лихорадочно придумывала возможные пути сражений. — Ромильда, ты как думаешь?
— Орден решает эту задачу. А наше дело — держаться вместе, — ответила Гермиона, замечая про себя, как странно откликаться на чужое имя.
Не забыть бы себя саму, не потерять того, что осталось.
Лаванда удивленно посмотрела на них.
— И давно Ромильда знает о делах Ордена? — прищурилась она.
— Ей можно доверять, — поспешно сказала Джинни.
Конечно, в это верилось с трудом. Ромильду все читали капризной и недалекой. Даже Лаванда, которая была не самой глубокой личностью, ее недолюбливала. Вообще, Вейн была идеальной кандидатурой для Гермионы: с ней общался очень узкий круг людей, которых сейчас не было в Хогвартсе. Поэтому мало кто знал, что она любит, как говорит, не знал ее жесты, манеры и поведение. Самое основное рассказал отец Ромильды, потому что его дочь находилась в тяжелом состоянии.
— Хорошо, — сказала Лаванда, подозрительно покосившись на Ромильду. — Джинни, мне Невилл сказал, что… — она замолчала, словно все же сомневаясь, можно ли доверять Вейн, но потом продолжила: — Что у него есть книга с оборонительными заклинаниями. Неплохо было собраться снова и опробовать их.
— Не знаю, — задумчиво протянула Джинни.
Она сразу вспомнила об их Отряде и Гарри — тогда он не обращал на нее внимания, хотя она старательно создавала Патронуса и лучше всех ставила щит.
Отпускать его на поиски крестражей было очень опасно, но она ничего не могла сделать. К тому же Гарри сказал, что не хочет подвергать ее опасности, и они расстались. Джинни согласилась со спокойным лицом, но потом всю ночь проревела в подушку.
Сейчас все эти меры предосторожности казались такими глупыми. Он смотрел смерти в лицо. Она чувствовала ее дыхание на затылке.
— Это Невилл придумал, не я, — тут же ответила Лаванда. — Кстати, как там Гарри и Рон? Вестей нет?
Джинни покачала головой. Вестей не было уже давно, и это пугало. Понятно, что ребята не могли в открытую слать сов, но должна же быть хоть какая-то лазейка, которая могла сообщить о том, что они еще живы.
Каждую ночь Джинни смотрела в окно, надеясь увидеть падающую звезду и загадать желание. Но, увы, фортуна была не на ее стороне — небо над Хогвартсом вот уже который день было затянуто тяжелыми серыми тучами.
— Я так переживаю за них, — доверительно сказала Лаванда. — Надеюсь, когда Рон вернется, он поймет, что ошибался насчет этой Грейнджер.
Гермиона закашлялась, услышав свою фамилию. Не хватало еще обсуждать с ней Рона.
— Не думаю, что он ошибался, — быстро ответила Джинни. — Они, похоже, счастливы.
— Счастливы? Ха! — усмехнулась та. — Да Грейнджер думает только о книгах, о том, как бы ей снова стать самой лучшей на курсе. Она же не переживет, если кто-то будет умнее ее. Куда ей влюбляться? Она же бездушная, просто машина для уроков. А Рону нужна любовь и поддержка, которую он никогда не получит от Грейнджер. Ей важнее, чтобы у нее все шло по намеченному плану, а остальные должны подстраиваться, — закончила она свою пламенную речь, откинув назад прядку волос.
— Нет ничего плохого в любви к книгам, — осторожно заметила Джинни, очень удивленная ответом Лаванды.
— И я не думаю, что она действительно такая, — дрожащим голосом возразила Гермиона.
Конечно, было понятно, что Лаванда плюется ядом исключительно из ревности. Но, даже несмотря на это, в ее словах была доля правды. А от этого становилось еще обиднее. Горькая правда режет больнее самого острого ножа.
— Ты ее плохо знаешь, — безапелляционно заявила Браун. — А я учусь с ней с первого курса и давно все про нее поняла. Рону нужна заботливая и внимательная, например, как я…
— Ладно, — перебила ее Гермиона, — я пойду, сдам в библиотеку книгу, а вы тут болтайте.
Она постаралась непринужденно улыбнуться.
— Ты сейчас сказала в точности как Грейнджер, — усмехнулась Лаванда.
— Только недолго, Ромильда, — крикнула Джинни вслед уходящей подруге.
Она бы и сама с радостью сбежала от надоедливой Браун, только приличных причин для этого не было. И Джинни прекрасно понимала, каково это — слушать подобное о Роне. Она сама сталкивалась с этим в разговоре с настоящей Ромильдой Вейн, которая давно мечтала заполучить Гарри в качестве парня.
— Давно вы с ней так подружились? — поинтересовалась Лаванда, как только дверь за Гермионой закрылась.
— Нет, недавно. Но она изменилась, — задумчиво ответила Джинни, наблюдая за танцем алого пламени в камине.
Они все изменились, сами того не замечая.
Гермиона быстрым шагом шла в библиотеку. Ей хотелось убежать из гриффиндорской гостиной, от слишком прямолинейной Лаванды и от собственных мыслей. От последнего, правда, не убежишь. Но можно попытаться найти спасение в любимых книгах.
Хогвартс пустовал. Уже не носились по коридорам первокурсники, сбивая с ног учителей. Никто не списывал на коленках работу по зельеварению и не пускал в потолок сноп золотистых искр. Все изменилось, и теперь это место перестало быть самым надежным. Скорее, наоборот. Замок стал источником опасности.
Сейчас в Хогвартсе было страшно даже просто выходить из своих комнат. Создавалось ощущение, что все играют в очень жестокую игру на выбывание. И вряд ли кто-нибудь останется целым и невредимым. Троих учеников уже забрали родители, а еще нескольких отправили в Мунго: они не выдержали такого количества непростительных.
Странным было то, что многие волшебники действительно верили, что правление Упивающихся — лучшее решение. Что грязнокровки — не кто иные, как отбросы. И что не нужно ничего менять.
Кому-то удобнее плыть по течению, а кто-то из последних сил борется со смертоносной стихией.
— Говори, что ты задумал?
Гермиона замерла и прислушалась. Этот голос был ей знаком — Драко Малфоя она бы не спутала ни с кем.
— Это не твое дело, — ответил ему низкий хриплый голос.
Наверное, самым правильным решением было бы уйти отсюда незамеченной. Но вдруг Малфой собирается кого-то покалечить? В теле недалекой девицы все же томилась душа Гермионы, а та не могла просто так уйти.
— Нет, мое. И если я узнаю, что ты собираешься идти против нас, то доложу об этом Темному Лорду.
Гермиона вздрогнула, услышав ненавистное прозвище, и приблизилась к коридору, в котором происходил разговор.
— Я не боюсь тебя, Малфой. Ясно?
— Очень зря.
Малфой ухмылялся, в этом Гермиона была уверена. Когда он чувствовал свое превосходство, его лицо обезображивала мерзкая улыбка — так было всегда. А сейчас все слизеринцы получили власть, которой долго добивались. Даже Инспекционная дружина не могла принести удовольствия, подобного осознанию того, что тебя все боятся.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, дай пройти.
Гермиона выглянула из-за угла и увидела Теодора Нотта, направляющегося в ее сторону. Чуть дальше стоял Малфой и взглядом, полным ненависти, сверлил спину своего однокурсника. Он быстро взмахнул палочкой, но так и не успел ничего произнести.
— Ступефай! — прошептала Гермиона.
Малфой рухнул на пол, выронив палочку из рук.
— Зачем ты это сделала? — удивился Нотт, обернувшись назад.
— Он хотел напасть на тебя со спины, — нахмурилась Гермиона, — а это подло.
— Ах, да, гриффиндорцы — вечные борцы за справедливость, — усмехнулся он. — Шла бы ты отсюда… как там тебя?
— Ромильда, — тут же ответила она, боясь случайно назвать настоящее имя. — Ромильда Вейн.
Очень скоро она привыкнет к этому имени, к этой внешности, к новой роли в Хогвартсе. Это только дело времени.
Но привыкать Гермионе ужасно не хотелось. Еще никогда у нее не было такого непреодолимого желания просто быть собой. Пускай грязнокровкой и зубрилой, но собой.
— Иди отсюда, Вейн. Мне еще с Малфоем разбираться благодаря тебе.
— Благодаря мне?
Правильно, так и должно быть. Никакой благодарности.
Конечно, Гермиона и не ждала каких-то красивых слов. Спасибо и на том, что он сам не запустил в нее чем-нибудь из разряда темной магии.
Удивлением для нее было то, что и на Слизерине не все за одну идею. Почему Нотт пошел против Малфоя?
Стараясь не думать об этом, Гермиона резко развернулась и пошла прочь из этого темного коридора. Прочь от мыслей, прочь от страхов, прочь от настоящей себя.
— Ты не должна помогать мне, — услышала она за спиной тихий голос Нотта.
Ей вообще лучше не высовываться. Только иначе нельзя, и опасность по-прежнему будет ее самым верным спутником.
23.05.2012 Волна вторая
Гермиона переписывала эссе по Гербологии, когда в гостиную ураганом ворвался Невилл. В его глазах был огонь, и сам он был полон решимости.
— Все, это больше терпеть нельзя. Мы снова организуем Отряд, — он плюхнулся на диван, вытирая кровь с подбородка. Похоже, ему снова досталось от Кэрроу.
— А где мы собираться будем? Ты об этом подумал? — следом за ним зашла Лаванда и села рядом.
— Найдем где. Но бездействовать нельзя, как ты не понимаешь?
— Да кто пойдет в твой Отряд? — скептически хмыкнула Браун и откинулась на спинку дивана.
— Я, — тут же отреагировала Гермиона, до этого с интересом наблюдавшая за их диалогом. — Я пойду. И Джинни.
Невилл удивленно посмотрел на нее. Ромильда Вейн не участвовала в первом Отряде и никогда не изъявляла особого желания им помочь.
— Хорошо, — неуверенно сказал он. — Надо подумать о месте, и тогда уже набирать народ.
Гермиона кивнула. Конечно, помощь в замке была необходима, но сейчас ее заботило только одно: нужно было как можно быстрее пробраться в кабинет Дамблдора и поискать там и поискать там информацию о крестражах. Самим с этим по-настоящему трудным заданием справиться будет невозможно.
И вообще, нужно было разобраться, почему Дамблдор вдруг перешел на сторону Волдеморта. Наверняка есть какая-то внятная причина его предательства — в этом Гермиона была уверена. И вся эта история с его похищением была очень странной. До сих пор его редко видели в замке общающимся с кем-то из профессоров, он всегда находился возле Снейпа, который теперь считался его правой рукой. А единственное его публичное обращение заключалось в короткой приветственной речи ученикам, где он заявил, что повода для беспокойств нет и в магическом мире все спокойно.
Может, все это был какой-то тщательно спланированный ход? Или Дамблдор находился под Империусом?
Гермиона покинула гостиную Гриффиндора, оставив Лаванду и Невилла, и направилась в подземелья Хогвартса. Именно там были кабинеты Кэрроу, наверняка причастных ко всем творящимся в замке делам.
Она сразу невзлюбила новых заместителей директора, впрочем, как и большая часть учеников. Эти властные Упивающиеся имели только один метод решения всех проблем — Круцио. Особенно доставалось тем, кто в открытую заявлял о своем отношении к Волдеморту или имел неосторожность не согласиться с Кэрроу.
Кстати, притворяться Ромильдой оказалось гораздо проще, чем предполагала Гермиона. Было непривычно ловить на себе заинтересованные взгляды однокурсников и не отвечать на простейшие вопросы на уроках, но ко всему можно привыкнуть.
Вопрос только в том, хочешь ли ты привыкать.
— Темный Лорд не будет ждать. Мы должны закончить все как можно быстрее.
Гермиона вздрогнула, услышав неприятный низкий голос Амикуса Кэрроу. Она остановилась у двери и затаила дыхание.
— Он доверяет нам, мы должны оправдать его ожидания, — прошипела его сестра.
— Не забывай, что мальчишка нужен нам живым, — встрял незнакомый Гермионе голос. — Не переусердствуйте.
Она напряглась: очевидно, речь идет о Гарри. Вестей от него не было уже давно, поэтому она не могла с уверенностью сказать, что с ним все нормально. Гермионе оставалось лишь надеяться, что Упивающиеся еще не добрались до ее друзей.
— Мисс Вейн, скажите мне, пожалуйста: что вы здесь забыли?
Гермиона вздрогнула и обернулась — позади нее стоял Снейп.
— Я просто гуляла, — быстро ответила она, мысленно отругав себя за такой глупый ответ.
— Десять баллов с Гриффиндора за ложь, — его голос эхом отлетал от толстых стен коридора.
Гермиона поежилась: в подземельях было очень холодно. А от взгляда зельевара становилось еще холоднее.
— Откуда вы знаете, врала я или нет? — не удержалась она.
Плевать. Это ей, Гермионе Грейнджер, примерной ученице, нельзя хамить учителям. А почему бы Ромильде Вейн этого не сделать?
— Вы забываетесь, мисс Вейн, — холодно ответил Снейп.
— А у вас предвзятое отношение к гриффиндорцам, — Гермиона испытывала странное чувство удовлетворения. Когда она еще сможет так ответить Снейпу?
— Будете чистить котлы за ваше хамство. И, может, тогда вы поймете, что стоит сначала думать, а потом говорить, — он смерил ее презрительным взглядом. — Идите за мной, мисс Вейн.
Гермиона вздохнула — за все приходится платить. Но главное, чтобы однажды ценою не стала жизнь.
Ей приходилось практически бежать, чтобы поспеть за Снейпом, который уверенным шагом направлялся к своему кабинету. Когда они вошли внутрь, то увидели Теодора Нотта, который сидел за партой, задумчиво листая учебник.
— Профессор, — тут же вскочил тот, увидев Снейпа, — я хотел спросить у вас насчет одного зелья…
— Вот котлы, мисс Вейн, — прервал он его. — Вы должны почистить их без помощи магии, вам понятно? Мистер Нотт, проследите за этим, а потом я разберусь с вашей проблемой, — договорив, Снейп покинул кабинет.
Нотт нахмурился, но кивнул. А Гермионе не оставалось ничего другого, кроме как приняться за работу. Мало того, что Снейп поймал ее именно в тот момент, когда она уже почти услышала нужную ей информацию, так еще и заставил драить котлы. И ведь не сбежишь: Нотт сидит мрачнее тучи. И чего она, глупая, мантией-невидимкой не воспользовалась? Зря, что ли, Гарри убедил ее оставить себе и теперь на пару с Роном рискует жизнью в лесах Англии?
Засохшие остатки зелий с большим трудом отделялись от чугунных стенок. Сломав несколько Ромильдиных ногтей, Гермиона устало села на парту, чтобы передохнуть. Взгляд ее упал на Нотта, который неотрывно следил за каждым движением девушки.
Странно, что он вообще ничего не говорил. Гермиона не сомневалась, что, если бы тут был Малфой, он бы обязательно сказал какую-нибудь гадость. Как и любой другой слизеринец. А Нотт молчал, просто сидел, нахмурившись, и наблюдал за ней.
Дверь в кабинет громко хлопнула, и Гермиона, подпрыгнув от неожиданности, обернулась — внутрь вбежал Малфой.
— Они напали на след Уизли и Поттера! — выпалил он с порога. — А ты говорил, что Упивающиеся ни на что не способны. Да Темный Лорд…
Малфой осекся, заметив, наконец, Гермиону, застывшую с тряпкой в руках.
— Блядь, Нотт, а предупредить нельзя было?
Тот лишь усмехнулся и уставился в окно, всем видом показывая, что эта тема ему безразлична.
Малфой приблизился к Гермионе и недобро сощурил глаза. Она торопливо откинула черные кудряшки с лица, ожидая услышать привычное «грязнокровка».
Ах, нет. Теперь она чистокровная.
— Если хоть кто-нибудь узнает о том, что ты здесь услышала… — грозно начал он.
— Не узнает, — тут же выпалила Гермиона. — Никто не узнает, честно.
Она подавила в себе желание скрестить пальцы за спиной. Пора забыть о своей честности, Грейнджер.
— С чего я должен тебе верить? — зло усмехнулся Малфой. — Как там тебя?
— Вейн, — торопливо ответила она. — Ромильда Вейн. А говорить я не буду потому, что не верю в победу Поттера.
— Чего? — Малфой удивленно на нее посмотрел.
Нотт оторвался от разглядывания природы на улице и повернулся к ним. Ему, казалось, совершенно не нравилось все происходящее, но он предпочитал молчать.
А Гермиона уже пожалела о том, что сказала. Но, с другой стороны, если они поверят, что она поддерживает Волдеморта, то получится узнать больше. Пускай даже у нее были совершенно другие планы, попробовать все же стоило.
— Я думаю, что Тот-кого-нельзя-называть все равно победит, — сбивчиво начала она. — А зачем быть на стороне проигравших? Я жить хочу, спокойно жить.
Все выходило очень глупо и сумбурно, но Вейн никогда не отличалась особым умом. Поэтому Гермиона глупо похлопала ресницами и грустно улыбнулась. Ее била мелкая дрожь. Вдруг не поверит? Вдруг действие Оборотного закончится?
— А вот это правильно, — кивнул Малфой, все еще смотря на нее с недоверием. — Не все мозги тебе еще этот гребаный Отряд прочистил.
— Жаль, что уже нельзя выбирать, на чьей ты стороне, — тихо сказала Гермиона, всеми силами подавляя в себе желание врезать Малфою, как тогда, на третьем курсе.
— Никогда не поздно, Вейн, — усмехнулся Малфой и, кивнув Нотту, вышел из кабинета.
Гермиона облегченно вздохнула. Может, он ей и не поверил, но память стирать не стал. А значит, у нее будет возможность сообщить Гарри и Рону о надвигающейся опасности. И еще есть шансы на спасение.
Осталось дождаться Снейпа, чтобы он позволил ей уйти, а потом срочно написать письмо и через Джинни отдать его Макгонагалл. Никто, кроме семьи Уизли и Гарри, не знали о перевоплощении Гермионы. Было решено, что чем меньше народу знает, тем спокойнее.
Гермиона убрала чистые котлы и села за парту. На соседнем ряду сидел Нотт и хмуро смотрел на нее.
— Что? — не выдержала она.
— Надо же, Вейн, — протянул он. — А я думал…
— Мисс Вейн, вы уже справились? — в кабинет вошел Снейп, перебив Нотта. — Можете быть свободной.
Гермиона быстро кивнула, радуясь про себя, что он пришел. Слишком неуютно ей было находиться в этом кабинете под пристальным взглядом слизеринца. Поспешно собрав свои вещи, она вылетела из кабинета, даже не закрыв за собой дверь.
Она бежала по узким коридорам Хогвартса, думая только об одном: нужно как можно быстрее сообщить обо всем Гарри и Рону. Люди на портретах неодобрительно перешептывались и кривились, заслышав громкий стук ее каблуков, а ученики удивленно косились на нее. Но Гермионе было как никогда все равно, что про нее сейчас скажут или подумают.
Рон и Гарри в опасности. В огромной опасности. А она здесь, в Хогвартсе, и не может ничем им помочь. Даже информации о крестражах у нее нет. От осознания собственной беспомощности Гермионе становилось тошно.
— Смотри куда идешь, Вейн, — грубо толкнула ее Паркинсон.
И нужно ответить ей — но нет времени. Как и нет времени оставаться в замке, когда друзьям грозит опасность.
— Джинни!
Гермиона влетела в гостиную и опёрлась руками на колени, пытаясь восстановить дыхание. Сердце бешено стучало, и казалось, что его стук слышен всему замку.
— Ромильда, что-то случилось? — тут же подскочила она.
Симус и Дин переглянулись, Лаванда, сидевшая с Джинни, покосилась на влетевшую Гермиону, но ничего не сказала.
— Нет, — отдышавшись, ответила Гермиона. — Просто… Ты не поможешь мне с эссе?
Она села на пол у камина, достав из сумки тетрадь. Джинни удивилась, но все же подсела к подруге.
— Тебе правда нужно помочь? — шепотом переспросила она.
— Нет, конечно, — фыркнула Гермиона, протянув руки к огню. — Нельзя, чтобы другие слышали.
— Хорошо, — Джинни устроилась поудобнее.
— Я пыталась подслушать разговор Кэрроу, но Снейп меня поймал и отправил на отработку, — начала она. — А сам ушел, оставив Нотта за мной присмотреть.
— Он к тебе не лез? — тут же спросила Джинни.
— Да нет, тут другое. Потом в кабинет влетел Малфой, и сказал, что Упивающиеся напали на след Гарри и Рона, представляешь?
Гермиона вырвала из тетради листок и торопливо написала на нем несколько строчек. Почерк выходил неровным, совсем не похожим на ее, каллиграфический и аккуратный, — но так даже лучше. Не должно быть никаких подозрений, для всех Гермиона Грейнджер находится в бегах, как и многие другие магглорожденные.
— Это он при тебе сказал?
— Он сначала меня не увидел, а потом я попыталась его убедить, что поддерживаю Волдеморта, — продолжила Гермиона.
— Не называй его по имени, — нахмурилась Джинни. — Хотя бы здесь. И я не понимаю: зачем нужно было это говорить?
Аккуратно сложив листок, Гермиона протянула его подруге.
— А вдруг они поверят? Тогда я смогу узнать больше, — она пожала плечами. — Отдай это Макгонагалл, может, она знает, где сейчас Гарри.
Джинни молча взяла письмо и повертела его в руках. Сложно было понять, о чем она думает. Но импровизация Гермионы ей явно не понравилась. Она уже хотела было что-то сказать, но в гостиную вбежал Колин Криви. Все, как по команде, посмотрели на него.
Гермиона тихо вскрикнула. Конечно, чего-то такого они все ожидали, но сейчас, когда это действительно произошло, стало очень страшно.
— Что? Где он? — Лаванда тут же подскочила с дивана.
— Он был на отработке у Кэрроу и снова начал препираться с ними, — Колина трясло от злости. — Все произошло так быстро. А я даже не смог помочь ему!
Джинни в ужасе закрыла рот рукой и посмотрела на Гермиону.
— Господи, как он?! Все в порядке? Надо что-то делать… — Лаванда была близка к истерике.
— Успокойся, пожалуйста, — перебил ее Симус и повернулся к Колину: — Покажешь нам, где он. Мы отнесем его в больничное крыло.
Колин кивнул, и они с Дином поспешно вышли из гостиной. Лаванда обессилено рухнула на диван, закрыв лицо руками.
— Все будет хорошо, мадам Помфри быстро поставит его на ноги, — Джинни села рядом с ней и приобняла за плечи.
— Нет, Джинни, не будет, — Лаванда замотала головой. — Сколько учеников уже в Мунго лежат? Я не хочу быть следующей. Я не хочу, чтобы Невилл был следующим, — она зарыдала.
Гермиона села напротив, наколдовав стакан воды. Было непривычно видеть Лаванду такой серьезной, словно повзрослевшей, — надвигающаяся война забрала детство у всех.
— Мы что-нибудь придумаем, — Джинни рассеянно гладила ее по спине.
— Мы восстановим Отряд, как этого хотел Невилл, — Лаванда подняла голову и вытерла слезы ладошкой. — А пока он не может руководить, этим займешься ты, — она указала пальцем на Джинни.
— Я? Но чему я вас научу? Нет, это слишком большая ответственность, — она посмотрела на Гермиону, надеясь найти у нее поддержку.
— Я тоже считаю, что кроме тебя — некому, — ответила та. — А ждать больше нельзя.
Слишком далеко все зашло, чтобы просто плыть по течению. За небольшими волнами надвигался настоящий шторм.
27.05.2012 Волна третья
Есть такие привычки, от которых сложно отказаться, даже если ты стал другим человеком. Вернее, пытаешься им стать.
Гермиона по-прежнему заглядывала в библиотеку, перечитывая там «Расширенный курс заклинаний» и пытаясь найти те, которые помогут в борьбе с Упивающимися. Вообще, ей бы не составило труда отлично учиться, абсолютно не прилагая к этому усилий, ведь программу шестого курса она уже проходила. Но все бы сильно удивились, если бы Вейн, никогда не получавшая по Чарам больше «удовлетворительно», получила вдруг «превосходно».
Но с решением возобновить Отряд в библиотеку стало наведываться все большее количество учеников, потому что своих знаний давно не хватало. Сопротивляться становилось все сложнее, но так просто сдаться не собирался никто. Поэтому здесь не удивлялись даже Дину Томасу, который до этого курса вообще вряд ли догадывался о существования библиотеки в Хогвартсе.
Гермиона задумчиво перебирала пальцами корешки книг, пытаясь найти нужную. В библиотеке было тихо, только изредка скрипел стул мадам Пинс и слышался шелест страниц.
— Зубришь, Вейн?
Гермиона вздрогнула от неожиданности и обернулась — в метре от нее стоял Малфой. И как он умудрился так бесшумно к ней подойти?
— К экзаменам готовлюсь, — Гермиона отвела взгляд.
— Будто тебе это сильно поможет, — ухмыльнулся он.
— Я, может, хочу быть такой же умной, как… — она ненадолго задумалась, — как Дамблдор.
Малфой на секунду замер, а потом хрипло рассмеялся.
— Дамблдор? Этот старикашка не способен ни на что! Ему давно пора убраться куда-нибудь. И, я думаю, скоро этим займутся, — он облокотился на книжный стеллаж и оценивающе посмотрел на Гермиону.
Больше всего сейчас он напоминал голодного хищника: глаза опасно сверкают, ухмылка слегка обнажает ровные белые зубы, поза напряженная, словно он в следующую секунду готов на нее наброситься.
— В смысле? — Гермиона затаила дыхание.
— Не твое дело, — резко ответил он. — Дела Темного Лорда тебя не касаются, — Малфой снова хрипло рассмеялся.
Больше всего раздражала его уверенность, которая буквально лезла изо всех щелей. Малфой знал, что любой его проступок будет оправдан, а наказание понесут невиновные.
— Вообще правильно, — Гермиона сама удивилась, каким чужим был ее голос. — Давно пора его убрать.
Малфой удивленно вскинул брови и присвистнул.
— А ты не такая тупая, Вейн, выгоду видишь. По-моему, Гриффиндор — не твой факультет, — он усмехнулся.
— Я просто хочу спокойной жизни, — вновь повторила Гермиона.
— Ее не будет, — слова Малфоя холодными льдинками впивались прямо под кожу, — на какой бы стороне ты не была, Вейн, легко не будет никому.
Жертвы неминуемы, а значит, что выигравших не будет. И Гермиона это отлично понимала, но все равно надеялась, что все будет хорошо. Что ее друзья останутся в живых после поисков крестражей, родителям можно будет вернуть память, не боясь за их жизни, и Хогвартс вновь станет домом, а не тюрьмой.
— Ромильда, вот ты где! А я тебя везде ищу.
Джинни подбежала к Гермионе и тут же нахмурилась, увидев Малфоя.
— Вейн, я бы посоветовал тебе найти нормальных друзей, а не эту оборванку, — он брезгливо указал пальцем на Джинни.
— Заткнись. Ты просто жалкий трус, который прячется за спину папочки, — выплюнула она и, резко развернувшись, вылетела из библиотеки.
Малфой сжал кулаки и прошипел, стиснув зубы:
— Если эта сука посмеет сказать мне еще хоть слово, она об этом сильно пожалеет, — он повернулся к Гермионе, — ты поняла?
— Я не…
— Поняла?!
— Да, — кивнула она.
Ссориться с Малфоем сейчас не следовало, он еще будет ей полезным. Гермиона затеяла свою игру. Игру, из которой сложно выйти победителем.
* * *
Когда Гермиона вошла в гостиную, Джинни уже была там. Она сидела у камина, обняв колени, и задумчиво наблюдала за огнем в камине. Алые языки пламени беспорядочно плясали, отражаясь в ее медных волосах. И также плясали и мысли Джинни, абсолютно не складываясь в четкую картинку.
— Джинни? — Гермиона подсела к ней. — Ты что, из-за Малфоя расстроилась? Из-за этого идиота?
— Нет, конечно, — улыбнулась она. — Я на него не обращаю внимания, хотя очень хочется порой проучить его парочкой проклятий.
— Тогда что случилось?
Джинни вздохнула. Она безоговорочно доверяла Гермионе, но делиться с ней своими страхами не хотелось. Ей наверняка и своих хватает.
Макгонагалл сказала Джинни, что от Гарри и Рона по-прежнему нет вестей и что об их местонахождении ничего не известно. Конечно, не обязательно, что с ними что-то случилось. И, может, Упивающиеся не смогли их обнаружить, вопреки заявлению Малфоя. Но липкий страх холодными щупальцами вцепился в Джинни, и она каждый раз просыпалась от ночных кошмаров. И сейчас все ее мысли были об одном — жив ли Гарри? Не случилось ли чего с ее братом?
— Я за ребят переживаю, — тихо ответила она.
— От переживаний толку мало, — Гермиона достала из кармана мантии карту Мародеров и раскрыла ее. — Надо проследить за Дамблдором — мне не дает покоя его предательство. Почему все так легко поверили, что он может перейти на темную сторону? И почти ни у кого это не вызвало удивления, что очень странно.
— Может, он не такой положительный, каким кажется? — задумчиво произнесла Джинни. — И ему захотелось неограниченной власти, которую он собирается получить с помощью Того-кого-нельзя… — он запнулась, увидев хмурый взгляд Гермионы, — ну ты поняла.
— Не верю я. Все равно не верю. Мы должны все узнать.
— И как?
Вместо ответа Гермиона накинула на нее мантию-невидимку.
— Только не говори, что ты собираешься проследить за ним!
— Я рада, что ты все правильно поняла. Правда, Дамблдора на карте я не увидела, но Кэрроу сейчас у себя в кабинете.
* * *
— Тише, — Гермиона приложила палец к губам, и Джинни быстро кивнула.
Из кабинета Кэрроу доносился смех и громкие крики. Что бы там ни происходило, скучать Упивающимся явно не приходилось.
Хогвартс давно стал местом встреч Упивающихся. Они могли заявиться среди дня и разгуливать по замку, наблюдая за учениками. Но чаще они запирались в кабинете Кэрроу и что-то подолгу обсуждали, иногда засиживаясь допоздна.
— А теперь иди отсюда, мы позовем, когда потребуется, — донесся до девочек властный голос Амикуса.
Дверь кабинета резко открылась, и оттуда вышел Альбус Дамблдор, рассеянно теребя в руке очки. Джинни испуганно замерла: конечно, они под мантией, но вдруг он увидит? Дамблдор — сильнейший волшебник тысячелетия, вдруг догадается? О том, что было бы дальше, думать не хотелось, ведь теперь он на темной стороне.
Но он прошел мимо, даже не посмотрев в их сторону.
— Тебе не кажется странным, что они обращаются с ним так фамильярно? — зашептала Гермиона.
Джинни не ответила.
Ей вообще казалась странной вся обстановка в замке. А тут еще Дамблдор — совершенно непонятно, что с ним происходит. И что делать, тоже непонятно.
— Пора от него избавляться, он больше нам не нужен, — резкий голос Алекто заставил их вздрогнуть. — Слишком много времени и сил мы тратим на этого старикашку.
— Рано, — возразил ей кто-то. — Пусть поживет еще немного.
Из кабинета снова донесся неприятный громкий смех.
У Джинни по коже пошли мурашки. Если убьют Дамблдора, о мирной жизни можно забыть. Если он находится под каким-то заклинанием, то его еще можно спасти. И тогда есть надежда, что все образуется.
Но без него магический мир обречен.
Гермиона знаком показала Джинни, что пора уходить, и они осторожно ушли из коридора.
— Что будем делать? — Джинни облокотилась на холодную каменную стену, когда они оказались в безопасности.
— Надо выяснить, что с Дамблдором, и помочь ему, — твердо сказала Гермиона. — Наверняка это действие какого-то сильнейшего темного заклинания, но мы можем…
— Да что, что мы можем? — перебила ее Джинни. — Две девочки против отряда Упивающихся — просто замечательно.
Две хрупкие лодочки в бушующем черном море. Шансы на спасение равны нулю.
— Кроме нас — некому.
— Да Гермиона, пойми же ты…
— Как ты ее назвала?
Джинни повернулась на голос и тихо ойкнула, увидев Нотта. Ее сердце бешено застучало, предчувствуя беду.
— Что непонятного, она по подруге своей скучает, вот и ошиблась, — быстро нашлась Гермиона.
Не поверит. Нет, не поверит. Джинни вдруг представила, что будет, если их раскроют, — кошмар, которые длится уже около месяца, станет еще ужаснее.
— Скучает, говоришь, — прищурился он.
— Именно, — Джинни схватила Гермиону за локоть. — И это не твое дело.
Они спешно покинули коридор, оставив Нотта одного.
— Он догадался, как думаешь? — спросила Джинни, когда они отошли на приличное от него расстояние.
— Нет, конечно. Мало ли, оговорилась, со всеми бывает.
Джинни кивнула, но Гермионе не поверила. Слишком подозрительно Нотт на них смотрел, чтобы просто так это оставить. Хотя это ведь не Малфой, который при первой же возможности сообщит обо всем Кэрроу.
— Надо быть осторожней, — нарушила тишину Гермиона. — И больше не называй меня так, слышишь?
— Да, я постараюсь, — быстро кивнула Джинни.
— Иди в гостиную, а я заберу книгу из библиотеки. А то из-за Малфоя совсем забыла про нее.
* * *
На улице ярко светило солнце, заставляя щуриться и прикладывать ко лбу ладошку козырьком. Теодор задумчиво наблюдал за хаотичным танцем пылинок в свете лучей, проникавших внутрь гостиной. Все было слишком хорошо, слишком радужно для нынешнего неба.
— Тео, ты чего такой хмурый? — Дафна вбежала в гостиную и остановилась рядом с ним.
— Гринграсс, вот сейчас вообще не до тебя.
— Да пожалуйста, — она резко развернулась, больно ударив Теодора тяжелым хвостом длинных темных волос по щеке.
Пусть уходит. Пусть все уходят, потому что они ненастоящие. Они выдумали сами себе роли и теперь упорно делают вид, что так и должно быть. Но Теодор знал, что так быть не должно.
Он смотрел на ясное чистое небо, думая, что это самая настоящая ложь. Все в этом мире неправда, даже это неестественно палящее солнце поздней осенью. И на самом деле сейчас должны лить дождь и сверкать молния, а ветер должен проникать под мантию, пробирать до мурашек, заставляя дрожать от холода. Но вместо этого солнечные зайчики, отражающиеся от больших часов Теодора, прыгали по потолку и стенам, создавая видимость весеннего тепла.
В руке Теодор держал конверт — письмо из Мунго. Его отец находился в очень тяжелом состоянии после проклятий Беллатрикс, и целители не знали, сможет ли он вообще когда-нибудь подняться на ноги.
Теодор не понимал, почему все так произошло. Себастьян Нотт всегда был верен Темному Лорду, но из-за невыполненного задания он подвергся жестокому наказанию. Все знали, что Беллатрикс была сумасшедшей без тормозов, и только чудо остановило ее, не позволив Себастьяну умереть от пыток.
Почему Темный Лорд получил это именно Белле — понятно. Только она была готова убить даже своего союзника ради дела. Удивляло другое: ведь если каждый раз наказывать Упивающихся таким образом, то вскоре темная армия перестанет быть столь многочисленной.
Теодор шел по темному коридору, еле освещаемому факелами на стенах, даже не потрудившись воспользоваться Люмосом. Мрак успокаивал, убаюкивал и прогонял тревожные мысли, даря мнимое спокойствие.
Он хотел написать письмо отцу, потому что верил, что тот обязательно придет в сознание. Кэрроу наотрез запретили ему все посещения Мунго, и поэтому ему приходилось довольствоваться редкими сухими письмами из клиники.
Вдалеке послышались шаги, и Теодор замер на месте. Это была Ромильда Вейн, она вышла из библиотеки и направилась в сторону гриффиндорской гостиной.
Раньше Теодор не замечал ее, но в последнее время она слишком часто стала попадаться ему на глаза. И к тому же вела она себя довольно странно, поддерживая Малфоя. Конечно, многие сомневались, стоит ли вообще сопротивляться Темному Лорду, если даже Дамблдор за него. За кого-то решения принимали родители, кто-то придерживался нейтралитета. Но вот так, почти в открытую, с Гриффиндора поступала только она.
И еще эта странная Уизли, которая назвала ее Гермионой. Теодор ни на секунду не поверил ее объяснению. Он решил проверит свои догадки:
— Вейн!
Никакой реакции. Только удаляющиеся шаги вдалеке.
— Вейн, — крикнул он громче.
— А? — она обернулась и застыла на месте. — Эм, Нотт?
— Почему ты сразу не обернулась, когда я тебя позвал? — Теодор подошел к ней ближе.
Vova
