Небольшой семейный кризис или не надо больше детей!

— Скотина!

Хрустальная ваза с диким грохотом врезалась в стену и разбилась.

— Урод!

Фарфоровое блюдо упало на пол и аккуратно раскололось ровно посередине.

— Сволочь!

Набор тонких бокалов для вина присоединился к лежащему на полу блюду, покрыв паркет вокруг себя крошевом мелких осколков.

— Ненавижу! Ублюдок! Мерзавец!

Гермиона выхватила из шкафа очередной легко бьющийся предмет, оказавшийся супницей, подаренной на третью годовщину свадьбы Дамблдором, и с размаху швырнула ее в стену. Супница разбилась, добавив еще немножко бардака разгромленной гостиной.

— Тварь!

Девушка огляделась в поисках целой посуды и с горечью осознала, что она разбила уже все, что было можно. И все, что было нельзя, впрочем, тоже. Гостиная выглядела так, как будто в ней побывали с дружеским визитом Пожиратели смерти с Волдемортом во главе. Мебель перевернута, штора еще чудом висит на карнизе, зацепившись за него последним кольцом, книги вывалены на пол, все вокруг усыпано мелкими острыми осколками того, что еще утром было любимой гермиониной посудой, и залито остатками любовно приготовленного ужина. И как заключительный штрих на стене покачивается, висящая на одном уголке, картина.

Великий Мерлин, это она сотворила? Девушка осторожно опустилась на пол и тут же с воплем вскочила. Незамеченный осколок стеклянной утятницы впился ей прямо в левую ягодицу, разрезав мантию и джинсы.

Гермиона вытащила злополучную стекляшку, бросила ее на пол и, тихо ругаясь, потащилась в ванную. Обработав пораненную попу Заживляющим бальзамом, она посмотрела на свое отражение в зеркале и испугалась. Из зазеркалья на нее уставилась растрепанная женщина в помятой одежде. Дикие глаза, пальцы в крови, мантия разодрана.

— Скотина, — выкрикнула девушка и села на край ванной.

За что? Ну за что? Зачем она вышла замуж за этого самодовольного, самовлюбленного ублюдка? Ушла, дура, от милого доброго Рона к этому... К этому... Недоноску! Ребенка ему родила, работу бросила, а он...

На этом месте силы Гермиону оставили, она сползла на пол и разрыдалась.

А ведь все начиналось так хорошо. Роман на работе, нежные ухаживания, цветы, конфеты, рестораны. Такие интеллектуальные, интересные споры, аж искры летели. Совместные проекты, ругань, закончившаяся жарким поцелуем и не менее жарким сексом прямо на столе в лаборатории.

На следующий день, после того, как все случилось, она ушла от Рона, даже вещи не забрала, только книги. И шарфик потом Северус принес. Любимый шарфик, подаренный Гарри ей на день рождения. И почти год она наслаждалась огненными отношениями с этим негодяем. И работа кипела, ах, сколько всего они вместе сделали за тот год! Наслаждалась, наслаждалась и забеременела. Хотя зелье все время пила, не забывала. Негодяй, бывший тогда еще не негодяем, узнав о грядущем пополнение в семействе, тут же сделал ей предложение. Свадьбу сыграли роскошную, ни чем не хуже, чем была у Гарри и Джинни. С кучей гостей и фейерверком.

Потом было еще семь месяцев счастья, и все закончилось. Когда родился малыш, ее солнышко, ее радость, ее пре-е-е-елесть, Гермиона была в восторге. Все такое милое, такое маленькое, ручки, пальчики, носик, как у папы. Чудо чудесное. Ровно до того момента, пока не выяснилось, что ни она, ни он не имеют ни малейшего представления с какой стороны к этому чуду подходить.

Муж самоустранился от ухода за маленьким, позорно сбежав в свою драгоценную лабораторию, по сути бросив Гермиону одну. Мама была далеко, Джинни и миссис Уизли заняты джинниным первенцем, и помощи ждать было неоткуда.

Гермиона ужасно уставала, особенно в первые месяцы. Малыш оказался жутко капризным, видимо, в папашу. Часто плакал, не спал по ночам, ел через раз. Она носилась по врачам, читала умные книги, укачивала маленького, не спала сама. И превратилась в чучело. Логично, в общем-то, если учесть, что следить за собой ей было некогда. Секс исчез из их жизни, как явление, муж появлялся дома все реже и был все злее, недополучая от жены внимания, и ревновал к ребенку. Ну, не смешно ли?

К концу первого года стало полегче, маленький стал поспокойней, сама Гермиона научилась всему, что надо было знать, даже выбралась в салон красоты. Изнасиловала мужа, впрочем, тот был только рад. Начала строить планы, своего возвращения на работу, и обнаружила, что снова беременна.

Тогда у нее случилась истерика. Только все начало налаживаться, как опять ребенок, еще один. С нее вполне хватило мучений с первым... Аборт, только аборт! Вот только муж оказался против. Орал, мебель переворачивал, чуть не бросил ее и заставил ребенка оставить. Беременность протекала кошмарно, ее постоянно тошнило, болела голова, и последние два месяца она провела в Мунго на сохранении. Одна, муж ее даже не навещал. Ибо работал. Деньги на детей зарабатывал.

После родов опять стало весело. Младший орал не переставая, старший тоже орал, попутно громя дом, Гермиона опять превратилась в чучело. Северус, скотина, безвылазно торчал на работе, не всегда приходя домой даже спать. Молодая женщина медленно, но верно сходила с ума, запертая дома с двумя буйными детьми, плакала по ночам, похудела и подурнела.

Сдав еще через год младшего в детский сад, она, наконец-то, занялась собой, привела себя в порядок, поправилась. Устроила для мужа романтический ужин, закончившийся долгожданным сексом и...

Да, да, она опять забеременела. Первые три недели она ничего не замечала, мужественно игнорируя очередную задержку. Северус стал чаще появляться дома, играл со старшим, обходил за пять метров младшего, отговариваясь тем, что боится ему что-нибудь сломать. Семейная жизнь налаживалась и тут, доброе утро, две полоски.

Сначала Гермиона решила ничего не говорить мужу, купить Абортивное зелье, выпить и забыть. Потом подумала, и решила все же сказать. Да и зелья лучше всех в Британии варил именно мистер Снейп, а ей, как миссис Снейп — бесплатно.

Потом подумала еще раз, и решила все таки родить еще одного. Последнего. И потом вернуться к работе. В конце концов, опыта с детьми у нее теперь хоть отбавляй, еще года два потерпеть и все. Потом никаких беременностей.

Отправила малышей к бабушке, накрыла стол, обед вкусный приготовила и села ждать мужа. Муж не приходил. Ни к обещанным пять, ни к шести, ни к семи. В восемь Гермиона растерянно дожевала кусок превосходной курицы в молоке по-грузински и аппарировала в мужнину лабораторию. Может, там случилось что-нибудь, и помощь нужна.

В лаборатории было темно и тихо. В сумраке угадывались столы с пробирками, колбами, ретортами и реактивами, разделочные доски и ножи. Пахло родным любимым запахом родной любимой работы. Мужа не было. Девушка удивленно огляделась, зажгла в лаборатории свет. Полюбовалась на стройные ряды инструментов и обнаружила прямо на столе перед собой колбу с Абортивным зельем. Видимо, новым, экспериментальным.

Покачала головой и вдруг услышала шорох и шепот. Где-то недалеко кто-то тихо разговаривал, слов не разобрать, интонаций тоже. Гермиона с палочкой наготове пробралась к источнику звука, чуть приоткрыла дверь, стараясь не шуметь, и замерла. Ее собственный любимый муж в центре комнаты самозабвенно целовался с какой-то высокой фигуристой блондинкой.

В глазах потемнело, девушка, не разбирая дороги, помчалась назад, ни мало не заботясь о том, услышат ли ее, схватила со стола колбу с зельем и аппарировала домой. Разгромила гостиную и вот теперь сидит в ванне, плачет и не знает, как ей дальше жить. Впрочем, одно она знает точно, больше никаких детей. Открыть колбу было делом одной секунды, сделать три длинных глотка, чтобы уж наверняка подействовало и можно идти приводить дом в порядок.

Гермиона медленно поднялась с пола и двинулась в гостиную, обозрела разгром, вздохнула, подняла палочку и почти произнесла первое заклинание. Но в глазах потемнело, палочка выпала из руки и девушка со стоном упала на пол, лицом прямо в мелкие острые осколки. Так и не услышав, как открылась входная дверь.

* * *

Северус Снейп сидел в своей лаборатории, уставившись в стену, и думал. Только что он со скандалом выгнал практикантку, напавшую на него с поцелуями. Нет, ну додуматься надо было до такого, идиотка. Как будто она не знала, что он женат и любит свою жену. Каждый в лаборатории знает, а она нет. Дура! Все настроение испортила, сначала своей идиотской бакалаврской, в которой не было ни одного верного слова, потом своими поцелуями.

Да еще и на обед домой он опоздал, и еще как опоздал. Если повезет, Гермиона его только покалечит, а не убьет. Хотя шансов мало, конечно.

Его жена была женщиной весьма темпераментной даже до того, как стала женой. А уж с появлением детей...

Начиналось все просто отлично. Он блестяще увел ее у Уизли, соблазнив прямо на рабочем месте в середине горячего спора о применение бадьяна в новом снотворном. Такого жаркого секса у него не было никогда и ни с кем раньше, хотя вниманием дам Северус был более чем избалован, особенно после войны. Откровенно говоря, он почти ожидал, что она с воплями убежит после того, как все закончилось, а она осталась с ним. Один раз только к Уизли сходила, книги забрала. Ну и он сам тоже один раз ходил, за гермиониным шарфиком.

Он поверить не мог своему счастью весь год, который они прожили вместе, и уж совсем не мог поверить, когда она сказала, что беременна. И когда она ответила «да» на его предложение выйти замуж. А свадьба какая была! Магическая Британия удавилась от зависти, в каждой газете по три раза описывали, как все проходило, и как все было красиво, да.

Потом было еще семь месяцев счастья. А после начался его личный персональный ад. Малыш был, конечно, чудесный, но вот с какой стороны к нему подходить и что с ним делать? Он не знал, Гермиона не знала, а рядом не оказалось никого, кто мог бы помочь.

Гермиона зверела, бледнела, краснела и орала, и он сбежал работать, отбиваясь от грызшей его совести, заработанными для семьи деньгами. Пока он прятался за ретортами и пробирками, его жена научилась готовить, мыть пол, стирать, убирать и поддерживать в доме порядок, чем несказанно его удивила. Ибо раньше она была абсолютно беспомощна во всем, что касалось домашнего хозяйства. Ну и с маленьким научилась обращаться. Он даже ревновал немного, столько внимания девушка уделяла их сыну. Зато он усовершенствовал Успокоительное зелье, которое литрами пил сам и которым поил жену.

Ну, и секса очень не хватало, но Гермиона так уставала, что он не решался ее побеспокоить, выходил из затруднения сам. Через год стало получше, ему устроили праздничный ужин, потом фактически изнасиловали прямо в столовой. Они уже было начали строить планы, как она вернется на работу, но тут случилось страшное.

Гермиона опять забеременела. И захотела избавиться от ребенка. Эта мысль повергла Северуса в шок, он орал, крушил мебель и таки заставил ее оставить ребенка, о чем впоследствии сильно пожалел.

Гермионе все время было плохо, да так, что на последние два месяца ее пришлось положить в Мунго. Хорошо, что ее родители забрали старшего на это время к себе. Навещать жену в больнице Снейп не мог. Не мог и все. Ему больно было видеть, как она мучается и страдает из-за него, его самодурства и упрямства.

Родился второй, и стало еще хуже. Северуса опять отлучили от тела, дети орали уже на два голоса, старший громил дом. Гермиона тоже орала. И он опять сбежал. Позорно.

Впрочем, через год все опять наладилось, он даже осмелел настолько, что начал играть со старшим сыном, не боясь больше ему что-нибудь сломать.

А тут эта... Практикантка. Жена его дома ждет, а он тут с ней возиться должен был, да еще и с поцелуями полезла, идиотка.

Додумав последнюю мысль, Северус встал и решительно направился домой, к заслуженному наказанию.

Дома... Да... Гостиная выглядела так, как будто у него в гостях побывали бывшие коллеги с шефом во главе. Все перевернуто, посуда разбита, штора висит на последнем кольце, на стене качается картина, а на полу лежит истекающая кровью Гермиона лицом прямо в мелких осколках того, что было раньше подаренной Дамблдором супницей...

Ошалело моргнув, Северус наконец-то осознал, ЧТО именно он видит и придушенным воплем рванулся к жене. Подхватил ее на руки и понесся к камину, в Святой Мунго.

В больнице его обругали и отправили домой выяснять, чего же конкретно наглоталась его жена. Выяснил он это быстро, колба с экспериментальным абортивным зельем многое объяснила бледному, как свежевыпавший снег, Снейпу.

В больнице его обругали еще раз, за то, что он оставляет опасные зелья на видном месте, и усадили ждать в коридоре. Снейп страдал. Мучался. Тяжело вздыхал и пытался выдрать волосы на голове. Проклинал сам себя и дуру практикантку. Ругался на врачей. Бегал по коридору...

— Ваша жена пришла в себя и зовет вас. Можете забрать ее домой, с ней уже все в порядке, — голос раздался неожиданно прямо из-за спины, заставив Северуса подпрыгнуть на месте.

В палату он заходил осторожно, как к Темному лорду. Гермиона сидела на кровати и кидала на него злобные взгляды.

— Любимая... — начал было Северус, но его остановила хлесткая пощечина.

— Скотина! Ублюдок! СВОЛОЧЬ! Я от тебя ухожу и детей забираю! А ты трахайся со своей шлюхой, козел.

Снейп обалдел. Нет, он, конечно, понял, что жена была у него в лаборатории, но что она видела этот проклятый поцелуй, он и подумать не мог.

— Любимая... — предпринял еще одну попытку незаслуженно обруганный зельевар, но Гермиона соскочила с кровати, явно намереваясь ударить его еще раз, и упала. Прямо ему на руки. Заплакала, уткнувшись носом в его плечо. Горько, горько заплакала.

— Ну хватит, девочка, не плачь. Это не то, что ты подумала. Она на меня буквально накинулась со своими поцелуями, но я не отвечал. Если бы ты еще немного задержалась, то увидела бы, как я ее отталкиваю и обругиваю. Пойдем домой, любимая...

* * *

Северус услышал дикий вопль из ванной и испуганно подскочил на кровати. Вопль повторился, и стало понятно, что орет его любимая жена. Раздались шаги, и в него полетела банка с шампунем. Духи. Подушка. Халат, лежавший у кровати, и наконец его попытались придушить.

Снейп поймал жену за руки, уронил на постель, навалился сверху и грозно поинтересовался, что же опять произошло.

В ответ Гермиона выругалась и попыталась его пнуть, туда, куда пинать совсем не надо было. Впрочем, у нее ничего не получилось, зато до Северуса дошло. Опять. Нет, нет и еще раз нет. Никаких детей, двоих хватает выше крыши. Ах, как же удачно он захватил вчера с собой колбу с новым абортивным зельем...

* * *

Где-то далеко в этот момент Рон Уизли довольно улыбнулся собственному отражению. Спасибо за совет, мама, отличные чары!

Эти два идиота даже не поняли, что Гермиона беременеет после каждого секса не просто так! Придурки! Впрочем, они заслужили. Всё заслужили. И то, что дети буйные, и то, что сама она не справляется ни с хозяйством, ни с мелкими. И то, что миссис Снейп, чем дальше — тем хуже выглядит. Месть сладка, ох, как сладка! Уже четыре года прошло, а ему все еще нравится наблюдать, как рушится семейная жизнь Снейпов, как когда-то рухнула его. Так что чары он пока снимать не будет, еще пара-тройка детей Гермионе явно не пойдет на пользу!