Desiderium Intimum

"Это существует лишь в моём сознании,

А не в реальной жизни.

Нет, должно быть, это сон".*

Когда Гарри Поттер, ученик шестого курса Школы Чародейства и Волшебства Хогварст, проснулся одним осенним дождливым утром, он не мог даже представить, что этому дню суждено стать худшим в его жизни. Его чутьё подсказывало, что что-то назревало. Он ощущал что-то похожее на эхо грядущих событий, и это подсознательное ощущение назойливо преследовало его так же, как чувство страха и растерянности. Может быть, поэтому Гарри так сложно было подняться с постели. Он чувствовал, что стоит ему встать, как под ногами немедленно разверзнутся врата ада.

Но он всё же встал. Гарри был готов принять всё, что бы ни случилось.

И всё-таки он не ожидал, что события начнут разворачиваться так быстро.

Стоило Гарри перешагнуть порог спальни, как он споткнулся, от неожиданности скатился с лестницы и приземлился на ковёр гостиной. Кое-кто из гриффиндорцев удивлённо посмотрел на него. Стеная и растирая ушибленную руку, он поднялся с пола, и тогда присутствующие, видя, что с Гарри всё в порядке, перестали обращать на него внимание.

«Замечательно, просто замечательно», — подумал Гарри, нащупывая на полу разбитые очки. Красный от смущения, он поскорее водрузил их обратно на нос, желая провалиться сквозь землю, лишь бы исчезнуть с глаз изумлённых гриффиндорцев. Тут он вспомнил, что забыл взять учебники, значит, снова нужно возвращаться в спальню. Но прежде чем Гарри успел повернуться и подняться по лестнице, к нему подошли Рон с Гермионой.

Рон пытался сохранить серьёзное выражение лица, но это плохо ему удавалось.

— Ты в порядке, дружище? – спросил он, заходясь громким смехом. Гарри стиснул зубы. Замечательно, что ещё сегодня подстерегает его?

— Рон, как ты можешь? Ты что, не видишь, Гарри чуть не убился?

Гермиона обеспокоенно оглядела Гарри.

— Ты не ушибся? Ничего серьёзного не произошло? Может быть, сходим к мадам Помфри, пусть осмотрит тебя.

Гарри беззвучно застонал.

— Нет, Гермиона. Не нужно, правда.

— Ну… тогда ладно.

Казалось, Гермиона не слишком поверила Гарри, но, по крайней мере, перестала приставать к нему.

Она указала на его очки.

— Ты снова разбил их, — она достала свою палочку. – Oculus Repa-а-а...

Заклинание перешло в крик изумления, а затем – в стон боли, когда Живоглот прыгнул ей на спину и стал карабкаться вверх. Из кончика палочки вырвался сноп искр, и Гарри почувствовал, как что-то пробивается сквозь кожу на его щеках. Он удивлённо вскрикнул, когда на его лице начало расти что-то длинное, тонкое и гибкое.

— О, нет! – Гермиона прикрыла рот рукой, а Рон снова едва не задохнулся от смеха.

— Мне так жаль, Гарри, — сказала она, когда тот, отодвинув её в сторону, пересёк комнату. Гарри посмотрел в зеркало и увидел, что его щеки украшают длинные кошачьи усы. Он закрыл глаза и начал повторять как мантру: «Успокойся, не волнуйся… Вдох, выдох, они твои друзья, они просто хотели помочь…»

— Я думаю, Гарри, сейчас ты должен пойти в больничное крыло, — сказала смущённо Гермиона.

Гарри лишь вздохнул.

О, да! Врата ада разверзлись перед ним, вынуждая переступить порог.

* * *

Увидев Гарри, мадам Помфри всплеснула руками. Как бы то ни было, взглянув на его отчаянное лицо, она попыталась успокоить его, заверив, что сможет вылечить его довольно быстро, но это будет болезненный процесс.

Действительно, было больно.

После целого часа мук, который Гарри провёл лёжа в постели и ожидая, пока усы будут вытравлены настолько, чтобы их можно было безболезненно удалить. После процесса «удаления» Гарри хотел только одного: вернуться в постель и проспать этот кошмарный день напролёт. Когда он наконец добрался до класса Предсказаний, оказалось, что пока он подвергался немыслимым пыткам, его одноклассники наслаждались отдыхом. Фиренц, кентавр, посвятил урок релаксации, и они провели его на траве, под тёплым солнышком (иллюзия, созданная профессором), слушая пение птиц, стрекотание сверчков и пользуясь возможностью вздремнуть.

Гарри сжал пальцы в кулаки, надеясь, что весь этот ужас скоро закончится.

Он ошибался.

На Трансфигурации впервые в жизни Гарри оказался хуже Рона. Он должен был превратить черепаху в воздушный шар, но вместо этого у него вышло полное недоразумение — раздувшаяся летающая черепаха. Вид у неё был очень глупый. Более того, когда Гарри попытался вернуть всё как было, черепаха лопнула и начала носиться по классу, налетая на всё, что встречалось ей по пути, до тех пор, пока профессор МакГонагалл восстановила порядок и наказала Гарри, сняв десять баллов с Гриффиндора.

После этого урока Гарри впал в уныние, и сколько бы Рон с Гермионой ни пытались его развеселить, всё было напрасно. Он уже начал серьёзно подозревать, что его сглазили. Вдобавок ко всему, он очень проголодался, поскольку из-за похода в больничное крыло пропустил завтрак. Долгожданный обед заставил Гарри наконец воспрянуть духом, но не надолго, так как впереди его ждали сдвоенные Зелья со Снейпом, а такая перспектива могла испортить даже самый хороший аппетит.

К счастью, сегодня это был последний урок.

Учитывая все события этого дня, Гарри был уверен, что этот урок должен стать кульминацией кошмара. Не то чтобы Зелья когда-либо были приятными, но сегодня всё, казалось, шло по самому худшему сценарию. Гарри лишь надеялся, что каким-то образом ему удастся это пережить. Не может же Снейп каждый раз унижать его! Доедая обед, он ещё раз перелистал материал урока на тот случай, если Снейп решит удивить их контрольной. Для него это в порядке вещей. Но когда Гарри заглянул в сумку, он застонал от ужаса.

Он забыл свой учебник по зельям!

— Гарри, что… — спросила Гермиона, удивившись тому, как Гарри выскочил из-за стола и помчался к выходу.

— Позже! – крикнул он через плечо и бросился в спальню.

Когда Гарри, уставший и потный, добрался до входа в Гриффиндорскую гостиную, он увидел, что Полная Дама мирно спит. И тут он вспомнил, что сегодня сменился пароль, а новый спросить у Рона и Гермионы он забыл.

Чёрт!

Громко застонав, Гарри повернулся и побежал в Большой зал.

Когда, запыхавшись, он входил в Зал, первое, что он услышал, был насмешливый голос Драко Малфоя, сидящего за слизеринским столом.

— Что случилось, Поттер? Ищешь свои мозги? – Слизеринцы взорвались хохотом.

Гарри прикрыл глаза и раздражённо зашипел. Перед его мысленным взором предстала весьма соблазнительная картина, где он убивал Малфоя собственными руками. Но сейчас у него совершенно нет времени! Он сможет убить его позже.

Гарри подбежал к Рону и Гермионе и выдохнул:

— Пароль… изменился… Скажите мне…

— Пароль? Тебе нужен пароль в гостиную? Золотой снитч, — ответила Гермиона. – Но Гарри, что случилось?

— Не сейчас! – бросил он и помчался обратно в гостиную. Когда он наконец достиг входа, ему показалось, что ему нечем дышать. Задыхаясь, он сказал Полной Даме пароль, подождал, пока она прекратит жаловаться на то, что ей не дают спать, и ворвался в гостиную, а затем побежал вверх по лестнице в спальню. Учебники лежали на дне его чемодана. Когда Гарри наконец нашёл их, он понял, что обед уже закончился и скоро начнётся урок. Поэтому, проклиная Снейпа, Зелья, лестницы, Полную Даму и свой чемодан, он выбежал из гостиной и помчался по лестницам, ведущим в подземелья.

На следующем этаже он попал в ту часть замка, из которой не было другого пути назад, из-за того что лестницы сменили направление не туда, куда нужно было Гарри.

Испугавшись, что он может опоздать на урок, Гарри мчался по коридорам, пытаясь найти выход. В конце концов он спустился по узкой шаткой лестнице, которая привела его в совершенно незнакомую ему часть замка.

Пока он блуждал по коридорам, Гарри становилось всё страшнее, и он подумал, что даже не хочет представить, что именно сделает с ним мастер зелий. Он знал Снейпа. На его уроки нельзя было опаздывать даже на две секунды. Гарри закрыл глаза, проклиная всё, что он ещё не проклял раньше.

Наконец он обнаружил путь к лестнице, и, молясь, чтобы избежать каких-либо ещё приключений, Гарри добрался до двери, ведущей в класс мастера зелий. Он несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь расслабиться и выровнять дыхание. Нервно кусая губы, Гарри коснулся дверной ручки, но прежде чем открыть её, в его голове мгновенно возник самый пессимистичный сценарий того, что произойдёт, если он эту дверь откроет. У него возникло странное чувство, что если он сделает это, это будет равно тому, чтобы переступить порог ада.

Принимая во внимание факты… Этот день сам по себе стал одним большим несчастьем. Если я войду в класс Снейпа, всё может закончиться ещё плачевнее. Может быть, пойти к мадам Помфри и попытаться избежать этого? Но зная Снейпа, если я не покажусь в его классе, с него станется найти меня в самом отдалённом уголке замка и притащить назад.

У него нет другого выбора – это очевидно. Гарри ещё раз вздохнул и решился. Он повернул дверную ручку.

Очень скоро Гарри убедился в том, что это было плохое решение.

Стоило Гарри войти в класс. Как он услышал громкий голос Снейпа:

— Ах, мистер Поттер почтил нас своим присутствием. Мы должны быть польщены.

Гарри на мгновение закрыл глаза, чувствуя, как внутри закипает смесь гнева и страха, подталкивая к тому, чтобы сорваться, однако лицо его осталось невозмутимым. Гарри знал, что это только начало. Снейп мог вести себя гораздо, гораздо хуже…

— И что ж такое важное помешало нашей маленькой знаменитости явиться на мой урок вовремя?

Гарри подумал. Что он предпочтёт умереть на месте, чем признаться Снейпу в том, что он забыл учебники. Он уже начал изобретать подходящее объяснение, когда услышал вкрадчивый голос Драко Малфоя:

— Профессор, я могу объяснить задержку Поттера, — его глаза злобно блеснули. – Поттер не смог прийти вовремя, поскольку носился по замку в поисках своих мозгов.

Слизеринцы разразились хохотом.

Гарри смог бы сдержаться, но в этот миг он заметил, как тень улыбки скользнула по тонким губам мастера зелий, и он ощутил, как внутри него вспыхнула неукротимая ярость.

— Заткнись! – зашипел он на Малфоя, едва удержавшись от того, чтобы не сжать руки в кулаки.

— Минус двадцать баллов с Гриффиндора за вашу дерзость, Поттер! – Глаза Снейпа мстительно вспыхнули. – И ещё двадцать за опоздание! А теперь сядьте, если не хотите, чтобы ваш факультет ещё лишился баллов!

Глаза Гарри потемнели. Он удержался от того, чтобы что-нибудь добавить, несмотря на то, что язвительный ответ вертелся у него на языке, и направился в конец класса, чтобы занять место как можно дальше от Снейпа. Гарри метнул злой взгляд в сторону Малфоя, тяжело плюхнулся на скамейку и принялся доставать учебники.

— Как я уже сказал вам, до того как Мистер Поттер прервал нас, — взгляд Снейпа остановился на Гарри, — мы будем готовить исключительно сложное и редкое зелье, которое называется Desiderium Intimum. Кто-нибудь знает, что это за зелье?

Рука Гермионы взметнулась вверх.

Снейп окинул взглядом класс и, убедившись, что больше никто не знает ответа, недовольно проворчал:

— Да, мисс Грейнджер?

Гермиона сделала глубокий вдох.

— Зелье Desiderium Intimum известно так же как эликсир сокровенных желаний. Это очень древнее зелье и до недавнего времени было запрещено. Это зелье используется для того, чтобы познать свои самые сокровенные желания. Тот, кто его выпьет, перестанет замечать всё, что его окружает, и превратится в раба своего заветного желания. Никто не может устоять перед ним, — закончила она с нажимом.

Снейп подчёркнуто проигнорировал её ответ, который произвёл большое впечатление на учеников.

— В основном, назначение этого зелья состоит в том, чтобы вызвать, обнаружить и заставить проявиться самые сокровенные желания. Иногда человек под действием этого зелья даже не осознаёт своё желание, — сказал Снейп мрачно.

Класс наполнил возбуждённый шепот.

— На доске, — Снейп взмахнул своей палочкой, — написаны необходимые ингредиенты и способ приготовления. У вас есть время до конца урока. Можете начинать.

Мастер зелий вернулся за свой стол и начал проверять эссе. У Гарри возникло неприятное ощущение, что взгляд тёмных глаз задержался на нём чуть дольше обычного. Он попытался отделаться от неприятного впечатления, посмотрел на доску и вздохнул с облегчением.

К счастью, Снейп не устроил сегодня контрольную…

Гарри поднялся с места и пошёл за ингредиентами. Порой Гарри не нравилось то, как профессор смотрит на него. Казалось, он что-то скрывает, словно что-то затевает…

Гарри никогда не был особенно хорош в Зельях, и сегодняшний кошмарный день лишь усилил его рассеянность, не позволявшую сосредоточиться на выполнении задания. Поэтому к концу урока его зелье вместо того, чтобы обрести кроваво-красный цвет, было розовым, как сахарная вата. Гарри оглядел класс, чтобы посмотреть, как идут дела у других, и с облегчением обнаружил, что почти никому не удалось добиться нужного цвета.

— Время вышло! – резкий голос Снейпа нарушил царившую в классе тишину и заставил Гарри подпрыгнуть на месте от неожиданности.

Профессор встал из-за стола и принялся неспешно обходить класс, одобрительно кивая над зельями слизеринцев и награждая гриффиндорцев саркастической улыбкой и злобными комментариями.

Гарри застыл на месте, когда Снейп остановился у его котла, а потом раздался знакомый насмешливый голос:

— Так, так… Что у нас здесь? – Снейп наклонился над котлом, и Гарри непроизвольно задержал дыхание. – Судя по тому, что я вижу. Мистер Поттер более чем обеспокоен своими желаниями, поскольку создал худшее зелье в классе. Он умудрился превзойти даже Лонгботтома, а это большое достижение. – Профессор мстительно усмехнулся, а из-за слизеринского стола послышались смешки. – Может быть, мы поможем ему осознать свои желания?

Глаза Гарри округлились от ужаса.

Что всё это значит? Снейп хочет… чего он добивается?

Нет, это невозможно!

— Я думаю, мистер Поттер должен попробовать зелье и проверить, насколько оно эффективно, — слова Снейпа подтвердили худшие опасения Гарри, он ощутил, как по его телу пробежал холодок. Он чувствовал одновременно обжигающий гнев и ледяной страх. Гарри смело взглянул в злорадно поблёскивающие и пронзающие его тёмные глаза. Гарри задержал дыхание и не моргая смотрел Снейпу прямо в глаза.

Вот оно что! Снейп планировал это с самого начала!

И Гарри ненавидел его за это!

Слизеринцы радостно улыбались, в то время как гриффиндорцы негодовали.

— Но профессор, — сказала Гермиона. – Применять зелье к студентам запрещено!

— Разве я спрашивал вашего мнения? – прорычал Снейп, презрительно глядя на неё. – Десять баллов с Гриффиндора за ответ без разрешения.

«Я не позволю спровоцировать себя! – подумал Гарри, пытаясь любыми путями избежать этого. Внезапно в его голове пронеслась успокаивающая мысль: — К счастью, я испортил зелье, так что даже если я его выпью, ничего не произойдёт. Ну, может быть, я облысею, или что-то вроде того. Если мне повезёт».

По лицу Гарри пробежала торжествующая улыбка, но Снейп уже заметил её. Его глаза опасно прищурились.

— Кажется, мисс Грейнджер приготовила своё зелье правильно, именно его мы опробуем на мистере Поттере.

Гарри застыл. Его бросило в холодный пот, а по спине пробежал холодок. Он с мольбой посмотрел на Гермиону, словно надеясь, что хотя бы единственный раз она испортила зелье, но когда Снейп призвал её котёл, он с ужасом увидел, что на его дне плещется кроваво-красное зелье. Бросив извиняющийся взгляд, Гермиона опустилась на скамейку.

Гарри с трудом сглотнул.

— Я не буду это пить, — сказал он громче, чем хотел.

— Поттер, — мягко сказал Снейп, опираясь о стол и наклоняясь над ним. Его чёрные глаза, похожие на бездонные колодцы, прищурились, погружаясь в Гарри и наполняя того ужасом. – Я не могу заставить вас выпить его. Но хочу предупредить. Если вы не выпьете зелье, мы будем сидеть здесь до тех пор, пока вы не сделаете это, и каждые пять минут я буду снимать по пятьдесят баллов с вашего факультета за нарушение субординации и неповиновение преподавателю.

Гарри ощутил, как леденящая волна страха объяла его сердце. Он выпучил глаза, неверяще глядя на профессора. Снейп злорадно усмехнулся. Некоторое время он смотрел на Гарри, как будто пытался проникнуть в его сознание, а затем отвернулся и направился к своему столу, оставив зелье перед Гарри.

— Не торопитесь, Поттер. У нас много времени, — язвительно сказал он и спокойно сел за свой стол, придвинув к себе эссе.

Взгляды всех присутствующих устремились к Гарри. Гриффиндорцы смотрели на него с ужасом, слизеринцы – с интересом.

Когда Гарри справился с потрясением, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.

Он открыл глаза и посмотрел на кроваво-красное зелье, чувствуя, как его охватывает паника, и понимая, что ещё немного, и он сойдёт с ума. Стараясь привести в порядок свои эмоции, он подумал: «Что случится, если он выпьет зелье? Все узнают о моём сокровенном желании. Но чего мне хочется больше всего? Понятия не имею. Может быть, мне хочется стать лучшим ловцом в мире, здесь нет ничего особенного. Но если не это, то что же тогда? Что, если мне хочется чего-то ещё? И что произойдёт. Если больше всего мне хочется убить Малфоя? Х-м-м… Это было бы интересно… Проблема в том, что если я выпью зелье и убью его, меня за это могут отправить в Азкабан, хотя, возможно, они учтут смягчающие обстоятельства, принимая во внимание. Что я действовал под влиянием зелья, а не по собственной воле…»

— Пятьдесят баллов с Гриффиндора, — голос Снейпа нарушил его мысли и вернул его к реальности.

Гарри закрыл глаза, чувствуя, как эти слова ломают его сопротивление. Если он не выпьет это зелье, Снейп сможет отомстить не только ему, но пострадает весь Гриффиндор. И даже если Гарри расскажет обо всём Дамблдору, Снейп всегда найдёт способ оставить последнее слово за собой. Мастер зелий был способен превратить его жизнь в ад.

Гарри открыл глаза и дрожащими руками взял маленький флакон с зельем. Он устремил на сидящего за столом профессора полный ненависти взгляд. Снейп поднял голову, и их глаза встретились. Тёмные бездонные глаза Снейпа смотрели прямо в зелёные сияющие глаза Гарри, и он ощутил, как его сопротивление, его смелось, его уверенность рассыпались в прах, на этот раз Снейп победил. Гарри не выдержал. Он отвёл глаза, чувствуя, что весь дрожит.

Он снова посмотрел на фиал, что держал в руке. Теперь его жизнь может совершенно измениться. Зелье выглядело словно кровь – его собственная кровь. Гарри терпеть не мог вид крови.

Он закрыл глаза, ощущая, что в любой миг его может стошнить; голова кружилась при одной мысли о том, что он собирается сделать.

Гарри представил, как Гриффиндор занимает последнее место в соревновании факультетов. Он увидел укоризненные взгляды своих товарищей. Он увидел их огорчённые лица, и во всём этом виноват только он. Другого выхода нет.

Он должен сделать это.

Он закрыл глаза и одним глотком осушил фиал.

Горькая и одновременная сладкая жидкость распространилась по его телу. Словно обжигающая волна, которая медленно заполнила каждую его часть, согрела его. Гарри медленно открыл глаза, боясь того, что он может увидеть. Но всё оставалось таким же, как прежде. Тридцать пар глаз смотрели на него с восторгом и неприязнью. Гарри стоял посреди класса, чувствуя себя очень глупо. Он с облегчением встряхнул головой, подумав, что Гермиона, возможно, сварила зелье неправильно; но зелье начало действовать и его мысли внезапно прервались, словно кто-то отсёк их. Что-то странное творилось с его глазами. А потом он ощутил жар, исходящий из груди, словно кто-то зажёг там огонь.

Класс перед его глазами начал расплываться. Гарри быстро снял очки, но ничего не изменилось. Ученики, столы начали удаляться от него, и всё погрузилось во тьму. Он ощутил, словно что-то проникает в его тело и его сознание, отделяя его от всего, что он знал. Слух наполнила неприятная тишина, дыхание участилось, пульс ускорился, но, казалось, он не чувствовал этого, потому что само его тело тоже словно бы кануло во тьму.

Гарри был один в окружающей его пустоте и молчании. Затем внутри себя он ощутил невероятный жар – он наполнял его восторгом. Он не смог бы описать это, но это было… приятно.

Он огляделся и в некотором отдалении увидел фигуру, окружённую светом. Однако свет не был чем-то внешним. Казалось, он исходил из фигуры и окутывал её. Он больше не был одинок…

Свет, который излучала фигура, озарял её лицо и заставлял Гарри идти навстречу. Жар внутри Гарри рос по мере того, как он приближался, и постепенно охватил всё его тело.

Когда от цели его отделяло лишь несколько метров, сияющая фигура повернулась, и магия внутри тела Гарри взорвалась. Гриффиндорцу казалось, словно он очутился в самом центре ада, который поглотил его душу и расплавил тело. Внезапно его штаны оказались тесны. Что-то мокрое бежало по щекам.

Но это не имело значения.

Его взгляд остановился на Северусе Снейпе, который стоял перед ним как всегда гордый и смотрел на Гарри своими бездонными, чёрными, словно эбеновое дерево, глазами, излучавшими презрение и насмешку. Гарри смотрел в лицо Снейпа: жесткое, изрезанное ранними морщинами, которые делали его самым прекрасным из всех, которые когда-либо видел Гарри… Вокруг Снейпа разливалась зловещая аура, наполнявшая Гарри беспокойством и страхом, её излучала гордая стать мастера зелий, и один лишь взгляд на неё наполнял тело юноши неконтролируемой дрожью. Гарри созерцал складки чёрной бархатной мантии, окутывающей высокую тонкую фигуру. Внезапно он осознал, что чёрный – самый замечательный цвет. Почему это не приходило ему в голову раньше? Он глубоко вздохнул, как будто до сих пор в своей жизни никогда не видел ничего более прекрасного, и сейчас его взгляд скользил, словно желая запечатлеть каждую часть. Он застонал, чувствуя непреодолимую потребность коснуться чёрной ткани брюк профессора. Снейп излучал пугающую, тёмную, агрессивную сексуальность, которая влекла Гарри.

Гарри подумал, что если он сейчас же не коснётся его, он умрёт.

Натыкаясь на невидимые преграды, Гарри направился к нему, потому что единственным, кто мог бы утолить бушевавший в нём огонь, был Снейп. Снейп с его изогнутыми ухмыляющимися губами и изящными выразительными руками. С нечеловеческим усилием Гарри пробивался сквозь тьму, которая цеплялась за него, не позволяя приблизиться к желанной цели.

Он ощущал себя живым факелом, сжигаемый желанием, которое толкало его вперёд.

Наконец Гарри удалось подойти ближе. Теперь от цели его отделял лишь один шаг. Внезапно он остановился, не способный двигаться дальше, наткнувшись на преграду. Гарри видел Снейпа так ясно. Лицо, обрамлённое чёрными шелковистыми волосами, приподнятые брови, между которыми залегла глубокая морщина, оставленная годами долгих раздумий и постоянными унижениями. Чёрные глаза теперь казались даже ещё более тёмными, глубокими и заставляли Гарри окончательно терять контроль над своими чувствами. И этот рот… эти губы, которые сжались в тонкую бледную линию, пробуждали желание приоткрыть их языком, скользнуть в тепло рта Снейпа, пробовать их на вкус, осязать их. Он представил руки Снейпа на своём теле, его пальцы в своих волосах, его язык в своём горле и ощущение горячей пылающей эрекции внутри себя…

У Гарри закружилась голова. Руки и ноги дрожали так сильно, что он едва мог стоять. Его тело вибрировало от возбуждения, он чувствовал, как горячие волны прокатываются по его телу, в штанах было горячо и липко.

— Северус, — простонал он, потянувшись вперёд и преодолевая невидимый барьер, отделявший его от Снейпа.

Гарри не мог говорить. Так же как дышать и стоять. Он умрёт, если не коснётся Снейпа, он сгорит заживо, погибнет. Он взорвётся, исчезнет, превратится в пыль и растворится… Он разлетится на тысячу осколков и никогда не сможет вновь стать целым. Но что-то остановило его. Что-то не позволяло ему приблизиться к его самому заветному желанию. Глубокое отчаяние наполнило сердце Гарри, в то время как он продолжал тянуться, чтобы прикоснуться к чёрной мантии, волосам, хоть чему-нибудь. Он утратил способность дышать, двигаться в тот миг, когда его взгляд погрузился в чёрные, внимательно следящие за ним глаза. Они поглотили его, утянули в тёмные тоннели, из которых не было выхода, не было возврата. Ему оставалось лишь сдаться на их милость и отправиться на поиски света в конце этих тоннелей.

— У тебя самые прекрасные и возбуждающие глаза в мире, — слова вырвались изо рта Гарри, и он не мог остановить их. – Я хочу утонуть в них, когда ты возьмёшь меня.

Видение затягивало Гарри всё глубже и глубже, и на какой-то миг Гарри показалось, что его сердце остановилось. Словно что-то властно и крепко сжало его. Очень крепко. Он ощутил боль в груди. Боль желания.

— Возьми меня, Северус! – Последнее слово превратилось в стон, он уже не мог сдерживать снедающее его яростное пламя, причиняющее ему невыразимые страдания.

Гарри сделал последнюю отчаянную попытку и потянулся вперёд изо всех сил, пытаясь коснуться шелка чёрных волос, и тут его тело пронзила ужасная боль, разрывающая на части сердце.

Потом он увидел, как зашевелились губы Снейпа, произнося непонятные слова. А затем Гарри ослепила вспышка, вырвавшаяся из палочки Снейпа, и внезапно всё исчезло.

Гарри закрыл глаза, а когда открыл их снова, то осознал, что практически лежит на столе Снейпа, с простёртыми к профессору руками и полной эрекцией в штанах, с влажными от слёз щеками.

В классе воцарилась мёртвая тишина.

Снейп стоял перед ним, его глаза были широко распахнуты, он был потрясён, словно видел Гарри впервые в жизни. Никогда раньше Гарри не видел такого изумления на лице, которое обычно выражало лишь презрение и насмешку. Казалось, мастер зелий увидел нечто столь неожиданное, что это испугало его.

А затем к Гарри вернулась память, и воспоминания хлестнули его, словно ветви Дракучей ивы, вся кровь бросилась ему в лицо.

О Мерлин, нет.

Смертельно бледный, Гарри покачнулся. Несколько раз он пытался вдохнуть, казалось, его лёгкие отказались работать.

В сознании царил совершенный хаос.

Что, чёрт побери, это было? Что я наделал? Что произошло? Что… что это такое?!

Гарри закрыл глаза, пытаясь избавиться от навязчивых образов и воспоминаний. Невероятных, ужасных…

Как это могло произойти? Я? Снейп?! Это… это невероятно! Нет, этого не было! Этого не могло быть!

Внутренности Гарри скрутило, когда его сознание разорвало эхо собственных слов:

Возьми меня… Северус!

Он чувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку.

Я не мог сказать этого! Нет… не Снейпу! Это невозможно! Это… должна быть чья-то дурацкая шутка! В это невозможно поверить! Чёрт, я в это не верю!

Гарри поднял голову и взглянул на профессора, который выглядел потрясённым не меньше, чем Гарри. Стоило зелёным глазам встретиться с чёрными, Гари ощутил, как его лицо вспыхнуло от стыда и смущения, словно его облили кипящим маслом, которое немедленно обожгло его кожу. Гарри чувствовал боль и жжение в веках.

Готовый рухнуть прямо на пол, Гарри смотрел вниз, его сердце переполнял страх. Ему хотелось лишь убраться отсюда подальше. Спрятаться там, где никто не сможет его найти. Всё, что он знал о себе, внезапно рухнуло, как карточный домик, захватив с собою также его гордость и честь. Произошедшее, казалось, поглотило всю его смелость, оставив лишь страх, что терзал его душу, заставлял сжиматься сердце и почти раздавил его своей тяжестью так, что ему с трудом удавалось держаться на ногах.

Он хотел бы, чтобы земля разверзлась под его ногами и поглотила его. Здесь и сейчас.

Он был унижен. Бесконечно. У него было такое ощущение, что всё внутри него сломано, разрушено, убито.

Гарри повернулся к классу и увидел потрясённые лица учеников. Глаза Гермионы были широко открыты, и она качала головой, закрыв ладонью рот, Рон недоверчиво уставился на него, словно Гарри на его глазах внезапно превратился в какого-то незнакомца. Кого-то совершенно чужого.

Он знал, что если не выйдет отсюда немедленно, его вырвет на глазах у всех.

На нетвёрдых заплетающихся ногах он поплёлся к двери, словно сомнамбула. И если бы кто-нибудь позже спросил его, как ему удалось выйти и не упасть или хотя бы не разрыдаться, он не смог бы ответить.

Никто не проронил ни слова, когда дверь с глухим стуком захлопнулась за его спиной.

*«I must be dreaming» by Evanescence

«Я раздавлен.

Я едва дышу.

Моё сердце разбито,

Но оно продолжает стучать».*

Гарри нёсся по коридорам Хогвартса, как будто хотел сбежать от самого себя. Он ворвался в первый попавшийся туалет, наклонился над раковиной, и его вырвало. И только когда рвота закончилась, дрожь, сотрясавшая его тело, унялась. Он умылся, прополоскал рот и всмотрелся в своё отражение в зеркале. Глядя на бледное лицо, он слышал эхо своих слов, которые возвращались к нему с возрастающей силой, каждый раз причиняя всё большую боль:

«Когда ты возьмёшь меня».

Он вцепился в край раковины с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

«Возьми меня, Северус».

Гриффиндорец со всего размаху ударил кулаком в своё искажённое ужасом лицо, глядевшее на него из зеркала; стекло разлетелось вдребезги, а тишину разорвал хриплый крик. Осколки стекла впились в его руку и разлетелись по полу. Не обращая внимания на кровь и боль, он опустился на ледяной пол, свернулся калачиком и отчаянно разрыдался.

Это не может быть правдой! Не может! Это безумие! Должно быть, Снейп добавил что-то в зелье Гермионы. Он хотел унизить меня, очернить. Он всё спланировал с самого начала. Он всегда ненавидел меня.

Перед глазами Гарри возникло лицо профессора и на нём были те же удивление и потрясение, которые ощущал гриффиндорец. Однако Гарри быстро отогнал от себя этот образ.

Да, я уверен, что он хотел унизить меня. И ему это удалось. Наконец-то! Насколько жестоким он может быть? Каким нужно быть человеком, чтобы сотворить подобное? В конце концов ему удалось найти способ… сломать меня.

Гарри сжался ещё сильнее, его лоб упирался в колени.

Я не хочу видеть его! Я не хочу его знать! Я никогда не взгляну ему в лицо! Он этого не заслуживает! Отныне Северус Снейп для меня не существует!

У всех на глазах… Как они, должно быть, смеялись. Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, больше всего на свете хочет всеми ненавидимого сальноволосого Мастера зелий. Может быть, об этом даже напишет «Ежедневный пророк». Зная Малфоя, можно предположить, что он поспешит рассказать об этом всем слизеринцам, которые ещё не знают об этом, и даже своему отцу, который, без сомнения, сообщит журналистам.

Гарри ощутил новый приступ тошноты.

О Мерлин, как они смотрели на меня… Даже Рон и Гермиона. Как я буду смотреть им в глаза? Как я им это объясню? Никто не поверит мне. Ни один человек. Это конец всему. Я уничтожен.

Юноша разглядывал пятно на стене. Его взгляд был пустым и невидящим, словно он погрузился в пучину воспоминаний, словно перед ним вставали образы из прошлого. Спустя мгновение печальная тень улыбки появилась на его лице.

Я и Снейп? Это, должно быть, идиотская шутка. Я ненавижу его! Я всегда ненавидел его! Да, он спасал мне жизнь, но это никогда не изменит того факта, что он самый отвратительный, самый злой и самый большой ублюдок в мире!

«У тебя самые прекрасные в мире глаза».

Гарри в отчаянии прижал руки к ушам, желая никогда не слышать эха, что возвращалось к нему, лишало его покоя. И каждый раз его возвращение приносило только страдания и боль.

Нет, ничего подобного не происходило. Просто не могло! Это был только сон! Ещё немного, и я проснусь, и всё будет как раньше. Должно быть, мне это снится!

Рассудок Гарри, пытаясь облегчить страдания, начал отрицать всё случившееся. Но это ничуть не помогало. Боль в раненой руке была слишком реальна. Слёзы, что катились по его щекам, существовали на самом деле, так же как ледяной каменный пол, на котором он сидел. Всё это правда. Невероятная и грёбанная, но правда.

Гарри спрятал лицо в ладони, желая отогнать навязчивые образы и терзающие его слова; он хотел загнать их в самый дальний, самый тёмный уголок своего сознания – туда, где никто не сможет их отыскать.

Гарри насторожился. В коридоре послышались шаги.

Уроки закончились, и ученики заполнили коридоры, их смех вернул Гарри к реальности. Он мгновенно вскочил с пола, быстро вытер слёзы окровавленной рукой. Гарри со страхом посмотрел на дверь.

Они не должны поймать его. Он должен спрятаться там, где никто не сможет его найти!

Гарри затравленно огляделся, а затем, поскользнувшись на разбросанных по полу осколках, помчался в одну из кабинок и заперся там, и в тот же миг дверь туалета с тихим скрипом открылась, и кто-то вошёл.

— Гарри, ты здесь? – прозвучал голос Гермионы.

Гарри взобрался на унитаз с ногами, закрыл глаза и затаил дыхание.

— Дружище, мы знаем, что ты здесь. Мы принесли твои вещи, — голос Рона звучал тихо и взволнованно. – Если хочешь, мы можем оставить их здесь, чтобы ты мог их забрать… когда захочешь.

— Рон! – Гермиона шепотом одёрнула его, направляясь к двери, за которой прятался Гарри. – Послушай, Гарри… То, что произошло на уроке… — На секунду она остановилась, подбирая нужные слова. – Я уверена, что это, должно быть, большая ошибка. Я наверное испортила зелье.

— Но ты никогда не порт… Ой! – Рон издал звук, словно кто-то наступил ему на ногу, затем всё стихло.

— Гарри? – произнесла Гермиона, подходя вплотную к двери и прислоняясь к ней. – Выйди, пожалуйста! Мы знаем, ты не виноват. Ты не понимал, что ты делаешь. Мы пойдём к профессору Дамблдору и всё ему расскажем.

Внезапно дверь распахнулась. Гермиона отшатнулась, потеряв равновесие, и упала на Рона, который успел её поймать.

— Не. Смейте! — прорычал Гарри, подчёркивая каждое слово.

Когда друзья взглянули на него, Рон в изумлении открыл рот, а Гермиона задохнулась.

— Гарри, что… — Её голос сорвался в тот миг, когда она указала дрожащим пальцем на лицо Гарри и его руку. Гарри посмотрел на своё отражение в зеркале и увидел подтёки и пятна крови на своём лице. Затем он посмотрел на окровавленную руку. Некоторое время он изумлённо разглядывал её, словно она не принадлежала ему, а потом повернулся к друзьям:

— Я в порядке. Сейчас это не важно. — Несколько секунд он был погружён в размышления, словно пытался принять решение. – Пообещайте мне, что не расскажете никому из преподавателей о том, что случилось сегодня на уроке.

— Но Гарри… Дамблдор должен знать об этом! Снейп не имел права делать это. Это совершенно незаконно! – Гермиона была в гневе. Её поза и твёрдые черты лица не оставляли на этот счёт никаких сомнений. Рон отодвинулся от неё, отходя на безопасное расстояние. – Ты должен пойти к профессору Дамблдору и рассказать ему всё!

Гарри попытался представить их разговор.

«Директор, я должен рассказать вам кое-что. Профессор Снейп заставил меня выпить зелье, которое раскрывает самые сокровенные желания, а потом оказалось, что я больше всего хочу… профессора Снейпа. Я хотел, чтобы он взял меня, и от одной этой мысли у меня возникла эрекция, и это все видели…

— О! Это действительно серьёзная проблема! Хочешь лимонную дольку?»

— Гарри? Гарри, ты меня слышишь? – голос Гермионы ворвался в мысли Гарри, возвращая его к реальности.

— Нет! – внезапно крикнул он. – Я не собираюсь никому об этом рассказывать! И вам запрещаю!

— Но Гарри… — Рон попытался сказать хоть что-нибудь.

— Если вы хотите предать меня, то, пожалуйста, идите и рассказывайте всем, кого встретите. Но если вы это сделаете, не вздумайте больше подходить ко мне!

Рон смущённо отвёл глаза.

— Должно быть, Снейп хохотал, когда я вышел. Что… Что он сказал? – Гарри вдруг услышал лёгкое колебание в своём голосе.

— Ничего. – Гермиона грустно смотрела на друга. – Он сильно побледнел и стоял за своим столом, глядя на дверь.

— Если честно, он странно выглядел, — сказал Рон. – Когда Малфой захихикал, Снейп повернулся спиной к классу и закончил урок, приказав всем уходить.

— Клянусь, он хотел насладиться своей победой в одиночестве, — горько сказал Гарри и стиснул зубы. – Ещё бы, Северус Снейп унизил и наконец-то уничтожил знаменитого Гарри Поттера.

— Гарри, я так не думаю, — начала Гермиона, но остановилась, увидев резкий взгляд Гарри.

— Снейп – злобный ублюдок, и его ничто не изменит. Он победил! О! Он должен быть очень горд!

Голос Гарри дрожал от ярости так, что он едва мог говорить. В этот миг дверь туалета открылась, и вошёл какой-то первокурсник.

— Ты что, не видишь, что здесь ЗАНЯТО?! – Гарри закричал на мальчика, который смертельно побледнел и бросился вон, не говоря ни слова.

— Успокойся, Гарри, — прошептала Гермиона. – Мы всего лишь хотим помочь тебе.

— Хорошо. В таком случае принесите мне мою мантию-невидимку. Сюда.

* * *

Гарри шёл по коридорам в своей мантии, стараясь не столкнуться ни с кем из шнырявших кругом студентов. Он удивлялся, как они могут так беззаботно смеяться и шутить, когда его мир лежал в руинах. То тут, то там до него доносились обрывки разговоров:

— Поттер… Зрелище… Снейп… Шок… Прикол…

«Похоже, слухи уже начали распространяться», — с гневом подумал Гарри. Блестяще. Чертовски блестяще…

— … а потом Поттер заплакал. Можно было даже видеть его эрекцию сквозь штаны, когда он пошёл через весь класс прямо к Снейпу! – Услышав голос Драко Малфоя, Гарри резко обернулся и увидел своего заклятого врага, который живописал собравшимся вокруг него слушателям о произошедшем на уроке инциденте. Все расхохотались, в том числе и Малфой, который в процессе повествования начал изображать Гарри. Состроив идиотскую гримасу, он простёр свои руки и пошёл на Гойла, спотыкаясь и взирая на него с мечтательным обожанием на лице. – У тебя самые прекрасные в мире глаза… — сказал он, всхлипывая. – Возьми меня, Северус…

Слизеринцы расхохотались так громко, что у Гарри заболели уши. Малфой смеялся так сильно, что должен был ухватиться за Крэбба, чтобы не упасть.

Гарри захлестнул гнев. Ему захотелось наброситься на Малфоя и сорвать тупую ухмылку с его уродливого, самодовольного лица.

— Если Поттер появится на ужине, — хихикал Малфой, пытаясь восстановить дыхание, — он пожалеет о том, вообще родился!

На лбу Гарри выступил холодный пот. Внушая себе, что он должен сдержать свой порыв, Гарри отступил в угол, зажмурился и закрыл уши руками.

Он должен успокоиться. Он не должен раскрываться сейчас. Они сожрут его живьём. Его желание содрать ухмылку с лица Малфоя не могло сравниться со стыдом, который он испытывал, вспоминая своё плачевное выступление в качестве главного героя шоу. Он был слишком слаб, чтобы справиться с этим. Да, это правда, он встречался с Волдемортом лицом к лицу уже четыре раза, но это был всего лишь один волшебник, который угрожал Гарри и тем, кого он любил. Теперь Гарри должен сражаться не только с целой школой, но и со своим собственным стыдом и унижением. Его уничтоженное чувство собственного достоинства было слишком сильным противником.

Гарри хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе. Навсегда стать невидимкой.

Он никогда не сможет никому показаться на глаза. Он вообразил, как покидает Хогвартс. Но куда он пойдёт? Хогвартс – его дом. Он не может оставить его. Ему совершенно некуда идти.

Гарри сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять яростный шторм, что бушевал внутри него, а потом открыл глаза. Слизеринцы, пошатываясь от смеха, направлялись в Большой зал. Гарри вздохнул и поплёлся в спальни.

* * *

— Гарри? Ты здесь? – Тишину спальни нарушил шепот Рона.

Гарри осторожно коснулся полога своей постели. Рон издал вздох облегчения и направился к кровати друга.

— Я принёс тебе поесть, дружище, — Рон протянул ему тарелку. Гарри протянул руку, схватил её и спрятал под мантию-невидимку. Послышалось причмокивание и глотание. Рон сел на кровать, терпеливо ожидая, пока его друг закончит есть. Когда Гарри вернул ему тарелку, бормоча слова благодарности, Рон откашлялся и спросил: — Ты как? В порядке?

Некоторое время было тихо.

— Если не считать того, что все решили, что я гей и больной извращенец, всё прекрасно.

Рон покраснел, а потом тихо произнёс:

— Гермиона пытается прекратить эти разговоры, но её никто не слушает.

— Спасибо, Рон. Это очень утешает, — голос Гарри звучал непривычно спокойно.

Рон попытался найти какие-нибудь утешительные слова, но не смог придумать ни одного. У Гермионы это получается гораздо лучше, но сейчас её здесь нет, и Рон попал впросак. После нескольких минут неловкого молчания он застенчиво сказал:

— Мы с тобой. Гермиона и я. И ещё несколько человек. Не все такие подонки, как Малфой и его банда. Или как Симус и Дин, которые всегда смеются над тобой. Если бы я мог, я бы…

— Хорошо, — прервал его Гарри. – Ты не должен утешать меня. И ты также не обязан сидеть здесь со мной.

— Мы ведь друзья. Я не могу оставить тебя здесь одного. – Когда Гарри не ответил. Рон спросил: — Как твоя рука?

— Очень хорошо, — тихо ответил Гарри. – Кровь остановилась, и уже не так сильно болит.

— Ну, Гермиона знает несколько исцеляющих заклинаний. Но, может, тебе лучше пойти…

— Нет! – резко прервал его Гарри. – Мы уже говорили об этом.

В этот момент тихо скрипнула дверь.

— С кем ты тут разговариваешь?

В комнату вошёл Невилл. Рон поспешно спрыгнул с кровати Гарри.

— Ни с кем, — ответил он быстро, притворяясь, будто ищет что-то на полу. – Не могу найти мои волшебные шахматы.

— Гарри ведь здесь, не так ли?

Рон застыл.

— Почему ты так решил? – Он попытался, чтобы его голос звучал легко и непринуждённо, но Невилл больше его не слушал. Он стоял и смотрел на кровать Гарри, как будто что-то обдумывая.

— Гарри, если ты здесь, я хочу, чтобы ты знал, что я тебе верю. Снейп хотел унизить тебя. Наверное, он что-то подбросил в зелье, ты… ты знаешь… — На его щеках появился румянец. – Он всегда ненавидел тебя. Если бы ты видел, как он уставился на твоё пустое место во время ужина. Думаю, он хотел поддразнить тебя. Но не волнуйся. – Невилл смущённо улыбнулся. – У тебя есть мы. Я тебе верю, и Луна тебе верит, и ещё несколько человек.

Невилл простоял ещё секунду, как будто хотел сказать что-то ещё, но потом он развернулся и направился к выходу.

— Спасибо, Невилл, — прошептал Гарри.

* * *

Гарри мчался по коридорам Хогвартса.

Он не хотел опоздать на урок. Он пытался бежать так быстро, как только мог, но откуда-то взялось невидимое препятствие, которое не позволило ему двигаться дальше. Его движения были медленными и скованными, словно он оказался под водой, но он понял, что не должен опаздывать! Он должен был успеть несмотря ни на что!

Гарри переставлял ноги так быстро, как только мог, но чувствовал, что ползёт, как улитка.

Внезапно прямо перед ним выросла огромная каменная стена. Она тянулась от одного конца коридора к другому и перекрывала ему путь. Зная, что другого пути нет, Гарри подпрыгнул и схватился за край. Затем, прикладывая невероятные усилия, он застонал и начал карабкаться вверх. Когда он прыгнул вниз, уже на другой стороне, он увидел, что под его ногами – пустота: тёмная бездна, над которой висел шаткий мост, сплетённый из нескольких верёвок. Он вступил на него, цепляясь за верёвки, зная, что только они удерживают его от падения в алчную бездну под ним. Медленно он начал перебираться на другую сторону. Когда Гарри был уже на середине, он ощутил порыв горячего ветра, и через некоторое время прямо рядом с ним возник столб огня. Он испуганно закричал, крепко вцепившись в верёвки и закрыв глаза, поскольку мост начал опасно раскачиваться. Затем из бездны вылетел огромный, ужасный и рычащий норвежский горбатый дракон. Гарри застыл от ужаса и смотрел прямо в глаза твари. В тот момент, когда дракон открыл пасть, чтобы дохнуть пламенем и превратить его в горстку горячего пепла, откуда-то сверху послышался голос Хагрида:

— Норберт! Где ты, проказник?!

Дракон, оказавшийся Норбертом, захлопнул пасть, расправил огромные крылья и улетел. Гарри облегчённо вздохнул. Как только уроки закончатся, он должен поговорить с Хагридом и убедить того, что не следует держать огромного огнедышащего дракона в замке!

Гарри добрался до конца моста без происшествий, но в конце пути его ждала бесконечная лестница, которая вела вниз и исчезала где-то во тьме. В тот миг, когда он поставил ногу на первую ступеньку, лестница превратилась в ровную наклонную поверхность, и Гарри с криком заскользил по ней вниз прямо в темноту. Он с шумом приземлился на пол в тёмной комнате. Единственным источником света был торчащий на стене факел.

Гарри был в подземельях. Что он здесь делает? Он должен торопиться на трансфигурацию. Стоило ему об этом подумать, за его спиной материализовалась какая-то фигура, и чья-то рук закрыла его рот. Гарри хотел закричать, но не смог издать ни звука. Он почувствовал, как сильные руки подняли его и впечатали в стену. Очень холодное тело прижалось к нему сзади, и Гарри внезапно понял, что он обнажен. Он застонал, когда вторая рука твёрдо обхватила его член и начала ласкать его. В этот миг он ощутил, как его тело взорвалось миллионом искр, казалось, все нервные окончания вспыхнули, забирая все его силы и делая его слабым. Гарри почувствовал, как ноги перестали держать его, но он продолжал висеть на каменной стене, цепляясь пальцами за расщелины и, таким образом, избегая падения. Внезапно его шеи коснулось горячее дыхание, а потом он почувствовал болезненный укус в ключицу. Он тихо застонал, а его член сильно вздрогнул. Гарри собрал все свои силы и попытался освободиться, но у него ничего не вышло. Он был слабым и беспомощным, а рука, которая двигалась всё быстрее и быстрее по его пульсирующей эрекции, посылала волны мурашек, которые прокатывались по всему телу, и он не мог ничего с этим поделать. Казалось, сквозь его тело струился электрический ток, парализуя и отнимая волю.

Гарри начал всхлипывать и стонать от удовольствия. Прислоняясь лбом к холодной стене подземелий, он пытался как-то контролировать сменяющие друг друга волны холода и жара. Ему казалось, он нырнул в густую, поглощающую звуки тьму, забывая всё, что когда-либо было важно для него. Он ощущал лишь холодную руку, которая быстро двигалась по его члену, и погружала его тело и рассудок в состояние невообразимого опьянения. Стоявший позади него мужчина мучил его, медленно лаская языком Гарри за ухом, его шею и плечи. Каждое прикосновение горячего, влажного языка, словно раскалённая докрасна кочерга, оставляло пылающие раны на его коже. Он не мог пошевелиться. Он чувствовал себя марионеткой, управляемой руками и губами незнакомца, совершенно беспомощной в его руках. А затем он услышал низкий, опасный шепот у правого уха:

— Когда я закончу с тобой, от тебя останутся только остывшие угли.

Гарри подумал, что ещё мгновенье, и он взорвётся в руках этого мужчины, и сила взрыва будет так велика, что сотрясёт замок до самого основания. Он тихо застонал, когда тело позади него немного сместилось и рука, зажимавшая его рот, легла ему на затылок. Длинные холодные пальцы скользнули в волосы, и Гарри застонал от наслаждения, он был пойман в ловушку между прохладной кожей мужчины и ледяной каменной стеной, а жар, который охватил его грудь, медленно распространялся по всему телу. Он ощутил впившиеся в его шею зубы, его сильно потянули за волосы, и голова резко дёрнулась. Он почувствовал боль, но в то же время – неописуемое удовольствие, что обожгло его, словно удар хлыстом, и вжало в стену.

— Я вижу, ты любишь боль. – Это не было вопросом, но Гарри инстинктивно кивнул. Наслаждаясь острым сильным ощущением, которое действовало на него как наркотик. Это было даже больше, чем удовольствие. Нет, это была высшая степень… удовольствия.

— Превосходно, — продолжал тёмный хриплый голос, в то время как холодная рука, скользившая по его эрекции, внезапно застыла и крепко сжала член Гарри. – Потому что я собираюсь причинить тебе много боли.

Гарри застонал, ощутив ещё один сильный рывок за волосы, и в ту же секунду его развернули и грубо прижали спиной к стене. Когда посмотрел вверх, он увидел перед собой демонический чёрные глаза…

… и проснулся с громким стоном. Сердце Гарри бешено стучало, словно пыталось вырваться из груди. Его тело дрожало, а волны удовольствия в его груди постепенно стихали. Он ещё раз застонал, уткнувшись головой в подушку, пытаясь обуздать ощущение, охватившее его тело. Когда он наконец смог немного успокоиться, а жгучее наслаждение немного утихло, он открыл глаза и посмотрел вниз на пижамные штаны. В районе промежности он увидел большое липкое пятно. Оттянув резинку, он увидел, что низ живота был покрыт спермой.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – он тихо ругался, неверяще уставившись на это безобразие. – Это не могло произойти! Это невозможно! Чёрт побери всё это!

Он окинул взглядом спальню и своих спящих товарищей, которые мирно посапывали; слава богу, что он догадался наложить заглушающие чары на свою кровать перед сном.

Со вздохом он откинулся на подушку и закрыл глаза. Перед его мысленным взором поплыли образы сна.

Гарри вспомнил лестницу… и подземелья… и чёрные бездонные глаза…

Его сердце подпрыгнуло.

Нет, это не может быть правдой!

* * *

— Гарри! Гарри! Проснись! – Гарри почувствовал, как кто-то легко тряс его за руку, и услышал голос Рона, побивающийся сквозь густой молочный туман сна, окутывающий его сознание. – Мы собираемся завтракать. Одевайся и пойдём.

— Я не собираюсь никуда идти, — сказал гриффиндорец, натягивая одеяло на голову.

— Не будь дураком, парень. В конце концов, ты должен что-то есть.

— Так принеси мне еду сюда, как вчера.

— Но Гарри… — начал Рон, но Гарри повысил голос:

— Рон, пожалуйста!

Рыжий захлопнул рот и кивнул. Прежде чем Гарри выбрался из постели, его друг уже исчез.

Одеваясь, Гарри размышлял о том, как он собирается жить дальше. В замке больше не осталось ни одного места, куда бы он мог свободно пойти. Он мог бы ходить на уроки, спрятавшись под мантией, и снимать её перед входом в класс непосредственно перед приходом учителя. Рон и Гермиона могут приносить ему еду. А вот квиддич… это была самая большая проблема. Квиддич был самой большой страстью Гарри, но теперь как он посмотрит в глаза своим товарищам по команде? Он должен что-то придумать. Может быть, они решат, что он простудился и не может участвовать в тренировках в ближайшем будущем? А к следующему матчу шум уляжется, и тогда он сможет играть. Если, конечно, его не исключат из команды за то, что, как они думают, он хочет трахаться с самым ненавистным учителем в школе. Хотя, если он будет пропускать тренировки, это тоже может стать причиной для исключения.

Гарри вздохнул и сел на край постели.

Во всём виноват Снейп! Сальноволосый сукин сын окончательно перетрахал его жизнь! Этого он никогда ему не простит! Он должен найти способ отомстить Снейпу, и тогда Снейп пожалеет о каждом злобном слове, о каждом едком комментарии, которыми он награждал Гарри все эти годы. Никто никогда не вызывал у Гарри такой острой всепоглощающей ярости, как Северус Снейп! При одном имени Снейпа у Гарри вскипала кровь! Одна только мысль о том, что он мог когда-либо пожелать такое существо как Северус Снейп, просто смешна!

Гарри представил себе тёмные, бездонные, демонические глаза, которые видел во сне… Одно лишь воспоминание о них бросало его в жар, и кровь приливала к щекам.

Это не мог быть он.

Нет, это был кто-то другой.

Кроме того, воспоминания о сне были столь зыбкими, что когда Гарри проснулся, он размышлял, действительно ли всё это ему приснилось или он это выдумал. Как бы то ни было, любой в его возрасте иногда просыпается в подобном состоянии, и не важно, что именно ему снилось… Так ведь?

На лестнице послышались шаги, прерывая размышления Гарри. В испуге он быстро натянул на себя мантию-невидимку, но оказалось, что это Рон, который вернулся с завтрака. Гарри быстро поел и отправился на трансфигурацию, плотно завернувшись в отцовский плащ.

Он не мог сказать, что нервничает или боится перспективы встретиться с другими учениками, но решил, что лучше не давать им лишнего повода приставать к нему. Как только появилась профессор МакГонагалл, Гарри снял мантию, убрал её в сумку, несколько раз глубоко вдохнул, а потом вынырнул из-за угла и вбежал в класс, как раз перед тем как МакГонагалл закрыла дверь. Профессор удивлённо посмотрела на него, но не стала комментировать его внезапное появление, но среди учеников стало сенсацией. Все глазели на него и перешёптывались, закрывая рты ладонями, время от времени разражаясь хохотом.

— Что происходит? – Резкий окрик профессора МакГонагалл оборвал наполнивший класс ропот. – Тишина! Сядьте и достаньте ваши учебники.

Впервые в жизни Гарри порадовался тому, что МакГонагалл была строгим учителем и терпеть не могла разговоров в классе. Он сел рядом с Роном, пытаясь ни на кого не смотреть, особенно на слизеринцев. Он знал, что если Малфой попробует спровоцировать его, он может потерять терпение и сделать какую-нибудь глупость. Он прекрасно помнил то. Что Малфой говорил вчера в коридоре, а Рон рассказывал ему. Что во время ужина и завтрака слизеринцы соревновались в сочинении «весёлых» песенок о нём и Снейпе. Гарри не имел ни малейшего желания познакомиться с ними. Весь урок Гарри пытался придумать, как ему прогулять зелья. Он предпочтёт умереть, чем отпроситься у Снейпа. Он не хотел иметь ничего общего с этим ублюдком. Лучше всего будет, если он никогда не увидит крючконосого подонка и его тонкогубую язвительную усмешку. Однако зелья необходимы ему, если он хочет стать аврором. Но в волшебном мире найдётся много других занятий, в которых он может добиться успеха. Он может стать профессиональным игроком в квиддич… И для этого ему совершенно не нужны зелья.

От размышлений Гарри отвлёк Рон, пихнув его локтем. Подняв глаза, Гарри увидел МакГонагалл, которая строго смотрела на него.

— Может быть, мистер Поттер перестанет витать в облаках и вернётся к уроку?

— Извините, — пробормотал Гарри, утыкаясь глазами в стол. Вокруг раздался злобный шёпот.

— Мечтаешь о Снейпе, Поттер? – это был голос Симуса.

— Заткнись! – прошипел Гарри. Симус и Дин захихикали, и Гарри отчаянно покраснел.

Во время урока трансфигурации, на котором они превращали улиток в полотенца (Гарри не видел, какая в этом может быть польза), он был слишком рассеян, чтобы как следует сосредоточиться. Практические упражнения сопровождались жужжанием, что давало ученикам великолепную возможность ученикам обсуждать Гарри, и отовсюду доносились отвратительные, задевающие комментарии. Рон и Гермиона сели по обе стороны от него, словно телохранители, и пресекали любые провокации, касающиеся их друга. Гарри был благодарен им. С каждым ядовитым замечанием, что отпускали его бывшие друзья, он чувствовал возрастающую досаду. «Снейпов любовник», «шлюха Снейпа» — это были ещё самые мягкие выражения.

Гарри пытался трансфигурировать свою улитку и руки его тряслись.

— Гарри, скажи МакГонагалл, — умоляла его Гермиона. – Она положит этому конец.

— Нет! – прошипел Гарри, пытаясь сосредоточиться на заклинании.

Он мечтал, чтобы урок закончился, и его наконец оставили в покое. Ему хотелось лишь одного – убежать и снова закрыться в спальне. Он решил, что больше не будет ходить на уроки. Он не хотел давать другим ученикам возможность унижать его.

Стук в дверь прервал наполнявшее класс бормотание. МакГонагалл пошла открывать, кратко поговорила с кем-то, стоявшим за дверью, а потом повернулась к ученикам.

— Я вернусь через несколько минут. Продолжайте ваши занятия. – Она бросила предостерегающий взгляд на класс и вышла.

Как только за её спиной закрылась дверь, Гарри сжался и застонал: «О, нет…»

— Поттер? – Гарри застыл, услышав голос Драко Малфоя, сидящего на противоположной стороне класса. – Где ты был так долго? Прятался в подземельях у Снейпа?

— Заткнись, Малфой! – выкрикнул Рон, но тот не обратил на него никакого внимания.

— Что ты там делал? – продолжил слизеринец со злобной усмешкой. – Снейп удовлетворил твои извращённые фантазии?

Гарри ощутил, как в нём поднялась волна стыда и злости. Он огляделся и увидел. Что окружающие развлекались, явно получая удовольствие от того, как слизеринец унижал его.

— Расскажи нам, как это было, когда он взял тебя? – продолжал Малфой, каждое его слово ранило Гарри в самое сердце, подогревая в нём желание отомстить. – Всё было так, как тебе хотелось? Когда он трахал тебя, ты смотрел в его чёрные возбуждённые глаза, умоляя о большем?

Смех стал громче, и Малфой улыбнулся, довольный собой. В этот миг Гарри испытывал только ненависть.

— Поттер, расскажи нам, каково это сосать член Снейпа? Его сперма на вкус похожа на зелья?

В глазах Гарри потемнело. Он не видел и не слышал никого и ничего, кроме Малфоя. Ярость внутри него была так сильна, что заставляла всё тело дрожать. В уголках глаз он ощущал жжение. Рон и Гермиона смотрели на него с участием.

— Поттер, покажи нам, как ты стонешь его имя, — Малфой закрыл глаза и откинул голову назад. – О, Северус, трахни меня… Да, вот так… Сильнее! Ах!

Хохот, заполнивший класс, не шёл ни в какое сравнение с криком ярости, что вырвался изо рта Гарри. Движимый инстинктом и совершенно забыв всё обо всём на свете, Гарри вскочил со скамьи, сделал несколько шагов и набросился на слизеринца. Малфой изумлённо вскрикнул, когда Гарри ударом сшиб его со скамьи, он оказался на полу, а Гарри был уже на нём. Гарри ослепила обжигающая ярость. Он не чувствовал ничего, кроме желания убить. Он хотел уничтожить Малфоя, разбить ему голову, вырвать его глаза, переломать все кости! Он был совершенно ослеплён ревущим внутри него зверем, который наслаждался страхом и болью Малфоя. Раны на руке Гарри открылись, когда он ударил слизеринца в нос, из которого хлынула кровь. В тот же миг Малфой, защищаясь, ударил Гарри кулаком в челюсть, и Гарри ощутил солёный вкус собственной крови во рту. Вокруг раздавались крики и вопли, но они долетали до ушей Гарри как бы издали. Малфой схватил его за волосы, и в тот же миг чьи-то руки схватили его сзади и попытались оттащить его от жертвы.

— Гарри, прекрати! – донёсся до него испуганный крик Гермионы.

Гарри сжался и увернулся от захвата, а потом снова прыгнул в сторону окровавленного слизеринца, но в ту же секунду между ними возникла преграда, которую Гарри не мог преодолеть.

Внезапно в классе воцарилась тишина.

Гарри, задыхаясь, поднялся с пола и посмотрел на дверь. У входа стояла профессор МакГонагалл, в её руке была палочка, а на её лице он увидел смесь гнева и страха.

— Всем кроме мистера Поттера и мистера Малфоя покинуть класс немедленно, — её голос дрожал от негодования. – Идите!

Не проронив ни слова, студенты, подхватив свои вещи, поспешили вон из класса. Дыхание Гарри постепенно восстанавливалось, и уровень адреналина в его крови падал. А потом он почувствовал ужасную боль в правой руке. С губ струилась кровь. Держась за свой нос, из которого текла кровь, Малфой медленно поднялся с пола.

МакГонагалл с суровым выражением лица подошла к столу, села и угрожающе посмотрела на обоих учеников.

— Кто-нибудь может объяснить мне, что произошло?

Гарри смотрел в пол, сжав пальцы в кулаки.

— Боддер сбихнулся, — сказал Малфой. – Од добросился да бедя бе здаю бочебу и хотел убить бедя.

— Правда? – МакГонагалл строго взглянула на меня, словно сомневаясь в его невиновности. – Поттер, объясните, почему вы напали на мистера Малфоя?

Гарри стоял как немой, стараясь не смотреть ей в глаза, он не мог придумать никакого объяснения, и наверняка МакГонагалл не поверит, если он попытается солгать. Он набросился на Драко и сломал ему нос. Здесь никакие объяснения не помогут.

— Поттер, я задала вам вопрос! – голос МакГонагалл резал как бритва. Гарри по-прежнему хранил молчание, и профессор поджала губы. – Очень хорошо, если вы не хотите ничего объяснять, я не стану заставлять вас. Как бы то ни было, это не то поведение, которого я ожидаю от учеников шестого курса. То, что случилось в моём классе сегодня, совершенно предосудительно и неприемлемо! Да ещё в моё отсутствие! Вы оба нарушили, по крайней мере, пять школьных правил, вам должно быть стыдно! Я снимаю по пятьдесят баллов с каждого! Мистер Малфой, отправляйтесь в больничное крыло, а затем обсудите с профессором Снейпом детали вашей отработки. Вы свободны от уроков на сегодняшний день.

Малфой развернулся, бросив гневный взгляд на Гарри, словно говоря ему: «Я ещё не закончил с тобой…», а потом вышел из класса.

— Что касается вас, мистер Поттер, — голос МакГонагалл звучал чуточку менее сурово, — я не знаю, что заставило вас наброситься на ученика в моём классе, но независимо от обстоятельств, ваше поведение постыдно, а действия позорят Дом Гриффиндора.

На протяжении её речи Гарри внимательно изучал ковёр.

— А сейчас, — продолжала профессор, — отправляйтесь в больничное крыло, а затем расскажите мистеру Филчу о вашей отработке. Вам понятно?

Гарри медленно кивнул и направился к выходу. И тут его осенило.

— Профессор… — сказал он тихо, — могу я попросить вас?

МакГонагалл посмотрела на него поверх очков.

— О чём?

— Я хотел бы оставить Зелья, — сказал Гарри. – Не могли бы вы пойти к профессору Снейпу и убедить его дать мне разрешение покинуть его класс?

Брови МакГонагалл сошлись к переносице, а потом одна изумлённо поднялась.

— У вас нет Зелий до понедельника, а до тех пор…

— Нет! – перебил её Гарри. – Я имею в виду, мне не хотелось бы вообще заниматься ими. Я предпочёл бы заменить их другим предметом.

На какое-то время повисла тишина.

— Я не буду спрашивать, что заставило вас принять подобное решение, Поттер, так как я подозреваю, что вы мне не ответите. Как бы то ни было, я хочу вам напомнить, что если вы оставите Зелья, вы не сможете стать аврором. Вы уверены, что хотите этого?

Гарри кивнул, стиснув зубы.

— Вы уверены, что не хотите подумать об этом? – Сейчас в голосе МакГонагалл прозвучала нотка надежды.

— Нет, это моё окончательное решение.

Некоторое время профессор удивлённо смотрела на Гарри, а затем сказала:

— Очень хорошо, я поговорю с профессором Снейпом. Можете идти.

* * *

Гарри не пошёл в больничное крыло. Он хотел избежать вопросов о разбитой руке. Послеобеденное время и вечер он провёл в своей спальне, выйдя оттуда только для того, чтобы сообщить Филчу об отработке. Завхоз приказал Гарри вымыть все чуланы в школе за выходные, как только его рука немного заживёт.

Во время обеда его навестила Гермиона и рассказала, что Хагрид спрашивал о том, что случилось, и почему Гарри не показывается в Большом зале.

Рон пришёл во время ужина, сообщив, что МакГонагалл хочет поговорить с ним.

Гарри накинул мантию-невидимку и с отчаянно колотящимся сердцем побежал в её кабинет.

Он надеялся, что Снейп согласился. В конце концов, он всегда ненавидел Гарри и хотел от него избавиться. Вероятно, он был рад, что его мечта наконец-то исполнилась.

У двери кабинета Гарри снял мантию и постучал. Декан пригласила его войти и сказала сесть.

— Я говорила с профессором Снейпом, — начала она, глядя на Гарри поверх очков. – Узнав, что вы хотите оставить его класс, он пришёл в негодование и заявил, что категорически не согласен.

— Что? – Гарри лишился дара речи. Взглянув на МакГонагалл, он увидел, что та также очень удивлена.

— Поттер, боюсь, что я ничем не могу вам помочь. Если хотите, можете попробовать убедить его сами. Профессор дал мне понять, что желал бы увидеться с вами и всё обсудить.

От одной мысли о том, чтобы встретиться со Снейпом наедине, Гарри скрутило.

Никогда!

Он поплёлся обратно в спальню, пытаясь привести мысли в порядок.

Почему Снейп не позволил ему оставить Зелья? Он ведь всегда хотел избавиться от него.

И тут его осенило.

Ну конечно. Это же очевидно! Он хочет продолжить травлю. Унизить его ещё больше. Почему нет?

Гарри просто не мог встретиться с ним лицом к лицу, никогда в жизни. Гарри покраснел от стыда и замешательства. Как, после всего, что произошло в классе, он может нормально разговаривать со Снейпом? Он скорее согласится, чтобы близнецы Уизли испытывали на нём свои изобретения, чем встретиться со Снейпом наедине.

При одной мысли об этой встрече Гарри ощущал слабость, а его сердце начинало биться быстрее.

Ему придётся посещать зелья. Другого выбора нет. Он должен пойти на урок, а там будет видно.

*«Broken» by Lifehouse

«Как любому другому

Мне лестно,

Что ты очарован мною…»*

Когда Северус Снейп, Мастер зелий Школы чародейства и волшебства Хогвартс, шёл на привычный урок к шестикурсникам в понедельник, после обеда, у него в голове крутилась только одна мысль: «Поттер!»

Мальчишка не показывался в Большом зале, он не попадался Снейпу в коридорах, он даже бросил тренировки свои обожаемые тренировки по квиддичу. Его нигде не было видно, словно он растворился в воздухе. И он ещё имел наглость послать к нему МакГонагалл, чтобы та сообщила о его желании покинуть класс зелий.

«Нет, я этого не допущу! Я ещё с ним не закончил. И это в тот момент, когда дело приняло по-настоящему интересный оборот…» — произнёс зловещий голос в голове Северуса.

Он думает, что сможет спрятаться от меня, сможет игнорировать меня! У него были все выходные, чтобы прийти ко мне, но он так и не появился! Наглый, дерзкий, маленький трус, который испугался встречи лицом к лицу. Он всегда был трусом, в точности как его обожаемый папочка. Не говоря уже о вервольфе и об этой дворняжке – его крёстном. Шайка безмозглых паяцев!

Мастер зелий угрожающе прищурился.

Сегодня он должен появиться. Если он не придёт на мой урок… он метнул взгляд на стайку первокурсников, которые спешили на урок, и они, испуганные, бросились прочь от него по коридору.

Его чёрная мантия гневно развевалась за его спиной. Он был похож на летучую мышь, рыскающую в поисках жертв.

Северус зло усмехнулся.

С другой стороны, он не такой уж трус, как ему кажется. Он бросился на отпрыска Малфоев и сломал ему нос. Естественно, Поттер никогда не умел владеть собой. Его всегда было легко спровоцировать, чтобы он впал в бешенство. Он всегда огрызался, но напасть на ученика в классе прямо под носом у декана… я не думал, что от Поттера можно ожидать подобное…

… Точно так же, как ему просто не могло прийти в голову, что он и есть самое сильное желание Гарри Поттера. Это было изумительное, потрясающее открытие, учитывая ненависть, которую Поттер питал к нему все годы. И притом взаимную. Если бы кто-нибудь раньше сказал ему, что Поттер будет его хотеть, он бы рассмеялся ему прямо в лицо. Но Снейп был уверен, что зелье было сварено правильно. Он знал, что это правда. Он видел всё собственными глазами…

… Эта картина стояла перед его мысленным взором и сейчас: юноша с мечтательным видом пожирает его глазами с обожанием. Он видел боль желания, она была написана на лице Поттера. В его зелёных глазах был невыразимый голод. За всю жизнь Снейпа никто и никогда не смотрел на него так, не произносил его имени с такой страстью, это было что-то новое.

Он вспомнил собственный страх, объявший его душу, стоило ему осознать, какого рода страсть возбудило в Поттере зелье. Он ожидал другого… чего угодно, только не этого!

Он не мог отвести взгляд от глаз Поттера, которые, казалось, не замечали ничего и никого, кроме Северуса Снейпа. На несколько мгновений Северус стал центром вселенной для Гарри Поттера. Это было необычайное чувство.

Погружаясь всё глубже в свои воспоминания, Снейп вспомнил слёзы, катившиеся по щекам Поттера. И очевидную эрекцию в его штанах.

Нет! Он не будет думать о Поттере и его эрекции!

Снейп свернул в следующий коридор и увидел двух семикурсников из Рэйвенкло, которые целовались. Он спугнул их и в гневе снял пятьдесят баллов. Но как только они исчезли из виду, он вернулся к своим воспоминания.

Только стол помешал Поттеру коснуться его.

А что бы произошло, если бы стола не было?..

Он вспомнил ужас, который появился на лице Гарри Поттера, когда он наконец бросил в него заклинание, вернувшее Поттера на грешную землю. Неприязнь, стыд, замешательство, отвращение. Но это видел только Снейп. Казалось, Поттера сейчас стошнит. Хотя Северуса это не удивило. Не часто человек обнаруживает, что его самое глубокое, самое сильное и самое неодолимое желание – это ненавидимый всеми, отвратительный мастер зелий.

Снейп горько усмехнулся. Конечно, это ничего не меняет. Он по-прежнему будет ненавидеть Поттера, только теперь у него есть власть над ним. Зная это, он может делать с ним всё что угодно. Он не мог отрицать, что это поможет ему унизить выродка даже ещё больше. А может быть, ему удастся использовать это и для других целей?

Его губы искривила жестокая усмешка.

О, как, должно быть, Поттер сейчас подавлен… Должно быть, в его голове всё перевернулось… Сейчас ему необходима терапия…

Но сейчас многое должно измениться. У половины детей из Слизерина отцы – Упивающиеся смертью, и это лишь вопрос времени, когда Тёмный Лорд всё узнает. В любой момент Снейп мог ожидать вызова. И у него просто нет выбора. Он должен первым рассказать ему всё. Наверняка Тёмный Лорд сочтёт это интересным.

Мастер зелий нахмурился и ускорил шаг.

Поттер должен прийти.

В ином случае он об этом пожалеет!

Когда профессор подошёл к тому месту, где ученики ожидали начала урока, он вгляделся в их лица, и обжигающая ярость охватила его, когда он понял, что Поттера среди них нет. Этот отвратительный, маленький, дерзкий, трусливый… повторял Снейп про себя, открывая дверь и впуская учеников в класс. Боковым зрением он уловил какое-то движение, привлекшее его внимание. Он поднял глаза и увидел Поттера, который осторожно выбирался из-за угла и собирался пристроиться в хвост очереди из заходящих в класс учеников.

Снейп мысленно восторжествовал.

Он всё-таки пришёл.

Поттер прошёл мимо него, не удостоив даже взгляда. Более того, проходя мимо, он повернул голову в противоположную сторону, словно был не в состоянии посмотреть на него. «Дерзкий ублюдок ещё пожалеет о том, что пришёл сюда. Он обязательно пожалеет об этом…» — думал мастер зелий, гневно захлопывая дверь.

От этого звука все вздрогнули и с ужасом посмотрели на профессора, который направился к центру класса. Снейп окинул взглядом студентов, занимающих свои места, достающих учебники и другие принадлежности из сумок. На некоторое время он задержал свой взгляд на Поттере.

Гриффиндорец сидел между Уизли и Грейнджер. Готовясь к уроку, он никому не сказал ни слова. Он был настолько занят тем, чтобы не смотреть на Снейпа и не вступить в контакт с кем-нибудь ещё, что не отрывал взгляда от котла и учебников… И, возможно, Снейп подумал, что он единственный, кто замечает, как ученики бросают быстрые взгляды на него и на Поттера.

— Тишина! – зарычал Снейп, обрывая болтовню учеников и собираясь начать урок как можно быстрее. – Сегодня мы будем готовить зелье для роста волос. Это зелье такое простое, что каждый должен быть в состоянии сварить его. И, тем не менее, принимая во внимание кое-чьи способности, — мастер зелий посмотрел на Лонгботтома, — и сомнительный уровень интеллекта, который в данном случае гораздо ниже, чем в среднем у учеников, у меня есть серьёзные сомнения.

Невилл залился краской и отвёл глаза.

Северус тайно усмехнулся и посмотрел на Поттера, ожидая его реакции, но мальчишка неотрывно созерцал сучок на своём столе, словно это была самая интересная вещь на свете. Мастер зелий почувствовал прилив раздражения. Если Поттер хочет поиграть с ним, он с удовольствием покажет ему несколько правил этой игры…

— На доске написаны ингредиенты. – Северус взмахнул палочкой, — и рецепт приготовления зелья. В шкафу, — ещё один взмах, — необходимые ингредиенты. В конце урока я проверю результаты. Ваше зелье должно быть прозрачным и иметь лёгкий аромат мускуса. Тот, чьё зелье будет худшим, — Снейп понизил голос, — выпьет его и убедится, какие последствия могут иметь тупость и невежество в таком утончённом искусстве, как зелья.

Лонгботтом смертельно побледнел, сглотнул слюну и с ужасом посмотрел на доску. Раздались бормотание и возмущённый шепот учеников, но Снейп не обратил на это никакого внимания. Он направился к своему столу, сел и принялся проверять эссе, раз за разом окидывая класс взглядом, чтобы удостовериться, что ученикам не угрожает серьёзная опасность. Когда класс состоит из кучки тупых, ленивых детей, несчастный случай очень даже возможен.

Ученики начали подниматься, чтобы взять ингредиенты… но не все. Поттер остался на месте? Ах, да, Грейнджер принесла их ему. Ему всегда нравилось использовать других людей.

Он снова посмотрел на лежащие перед ним эссе.

«Корень мандрагоры необходим для боли в животе и когда кого-то тошнит…»

Какой абсурд!

Северус поднял руку и перечеркнул всё эссе.

Он ещё раз посмотрел в класс. Спутанная копна чёрных волос привлекла его взгляд.

Что он делает? Почему он всё ещё сидит и пялится на свой стол? Все пытаются внимательно следовать инструкциям, а он единственный, кто даже не хочет посмотреть в том направлении. Ингредиенты написаны на доске, идиот!

«Мандрагора раньше была корнем, который захотел стать человеком, но злая волшебница превратила его в…»

Неужели эти идиоты оставили свои мозги дома? А они вообще у них были?

В следующий раз его взгляд сфокусировался на маленькой фигурке. Между бровями Северуса залегла морщина.

Что это Грейнджер нашептывает Поттеру? Она смотрит на доску и… Снейп нахмурился. Что я вижу? Она что, диктует ему то, что на ней написано? Что за бессовестный трус! Чего ещё ждать от него? Он будет отрицать, будет уклоняться, но, в конце концов, он сдастся… Не волнуйся, Поттер. Не пытайся бороться. Ты не сможешь победить. Тебе придётся принять это…

Его сердце переполняло мрачное удовлетворение. Он улыбнулся про себя и вернулся к отвратительным эссе.

«Корень мандрагоры хорошо подходит для чистки зубов…»

Северус почувствовал, как у него начинает болеть голова. Почему он должен тратить своё время на подобную бессмыслицу?

Он снова посмотрел. Посмотрел прямо на Поттера. Мальчишка притягивал его взгляд, словно чёрная дыра. Словно кроме него в классе никого не было.

Поттер наконец приступил к работе. Он нарезал корень валерианы, но… х-м, что-то было не так. Он вздрогнул… Такое впечатление, что ему больно? Думаю, да, потому что он переложил нож в левую руку.

Снейп прищурился, пристально глада на правую руку Поттера, в которой он держал корень. Что-то не так… Такое впечатление, что она причиняет страдания, ранена. Похоже… мелкими острыми осколками? Кажется, раны только затянулись…

Стекло?

Что этот дурак умудрился разбить? Нос Малфоя не стеклянный.

И вообще, что может означать раненая рука Поттера…

Северус вернулся к эссе, но сосредоточиться на них не смог. В любом случае они годятся только для того, чтобы выбросить их в мусор. Нет никакого смысла в том, чтобы тратить время, проверяя эти каракули. Он отложил перо и откинулся на спинку стула, бросив в класс грозный взгляд. Он посмотрел как раз вовремя, чтобы заметить, как Малфой превращает клочок бумаги в маленькую птичку, поднимает её в воздух, посылая… Снейп наблюдал, как одушевлённая бумажная птичка направилась… в сторону… Поттера.

Снейп угрожающе прищурил глаза.

— Accio, — бросил он, и записка, поменяв, к смущению слизеринца, направление, упала прямо в раскрытую ладонь профессора. Когда Северус сжал её в ладони и Малфой, и так всегда бледный, стал ещё бледнее, и открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Да, мистер Малфой? – спросил Снейп, поднимая бровь.

Слизеринец тут же закрыл рот, посылая профессору взгляд, полный ненависти. Краем глаза Северус отметил, что Поттер также побледнел. Гадая, что бы это могло быть, он развернул бумажную птичку и разгладил маленькое послание. Как бы то ни было, то, что он увидел, превзошло его самые смелые ожидания. В углу листа был карандашный рисунок, изображавший наклонившегося вперёд Поттера, а Северус совершал весьма красноречивые движения рядом с задницей мальчишки. А то, что было написано внизу, заставило Снейпа покраснеть так, как он краснел только в детстве.

Это была одна из «весёлых» слизеринских песенок:

Когда Поттер видит Снейпа,

Сразу задыхается.

По щекам катятся слёзы,

Яйца наливаются.

Стонет, охает и грезит наяву он лишь о том,

Как бы Снейп ему с размаху вставил в задницу…"

Северус смял птичку в ладони, не дочитав до конца, и бросил на Драко убийственный взгляд.

Его захлестнула волна гнева. Как смеет его собственный слизеринец писать о нём такие вещи! О Поттере они могут писать всё, что им вздумается, но никто не смеет писать такое о мастере зелий!

Да, он знал, что теперь жизнь Поттера не будет лёгкой, но его не волновала травля Золотого Мальчика! Но, конечно же, он и в мыслях не имел, что также может стать объектом для шуток учеников. Он не ожидал, что кто-то посмеет бросить вызов его авторитету. Уж тем более не Малфой… Даже если он сын Упивающегося смертью. Он заставит Малфоя пожалеть об этом! О том, что смутил его!

— Мистер Малфой! – Гневное шипение сорвалось с губ Снейпа. – Ваш факультет только что потерял двадцать баллов! Сегодня вечером вы явитесь ко мне на отработку! Ровно в семь!

Слизеринец сидел неподвижно, словно проглотил палку. В его глазах Снейп видел гнев и неверие.

Класс наполнил удивлённый ропот.

Слизерин наказан! Малфой наказан! Снейпом!

— Тишина! – прорычал Снейп, бросая на студентов суровый взгляд. – Если я хоть раз поймаю кого-нибудь даже на легчайшем намёке на инцидент, произошедший на прошлом уроке, он будет наказан и получит отработку на все выходные до конца учебного года! – Северус внимательно всмотрелся в лица испуганных студентов, обратив внимание, что Поттер смотрит в свой котёл, а его щёки стали малиновыми. Затем его взгляд скользнул по гневному лицу Малфоя, на котором появилась и очень быстро исчезла гримаса отвращения, словно слизеринца ничуть не заботил запрет Снейпа и он был уверен, что сможет обойти его. – Если кто-нибудь попытается нарушить запрет, уверяю вас, я узнаю об этом! Вам ясно, мистер Малфой?

Драко закусил губу и с вызовом смотрел на Снейпа. Его серые глаза потемнели, словно тучи перед бурей, и теперь метали молнии уязвлённой гордости, главной их целью был Снейп, будто Малфой желал немедленно испепелить его. Казалось, он боролся сам с собой. Спустя несколько секунд напряженного молчания он кивнул головой.

— Превосходно, — ядовито ответил мастер зелий. Ему не нравилось бунтарское поведение Малфоя. Он должен призвать его к порядку. Никто не смеет противостоять ему. Никто! – А теперь возвращайтесь к работе.

Он резко развернулся и сел за свой стол, откуда открывался великолепный вид на весь класс. Переглянувшись, ученики вернулись к своим занятиям. До конца урока никто не проронил ни слова. Угроза Снейпа насчёт того, что приготовивший худшее зелье должен будет выпить его, подстегнула всех, словно удар хлыста. Никто из учеников не хотел стать подопытным кроликом.

Поттер несколько раз ронял свой нож и рассыпал ингредиенты, что не укрылось от Снейпа.

«Сложно поверить, что эта хромая утка может быть лучшим ловцом столетия», — подумал Северус, наблюдая, как Поттер пытается собрать ингредиенты с пола. У него всегда было больше удачи, чем мозгов, мысленно добавил Снейп, и это ещё одна причина ненавидеть его. Чудесно, тупой гриффиндорский выродок! Северус почти выкрикнул эти слова в голос, пока его глаза скользили по тонкому костлявому телу мальчишка, а затем по его длинным рукам и ногам и спутанным волосам.

Но больше всего его раздражало то, что, с тех пор как начался урок, Поттер ни разу не посмотрел в его сторону, словно Северус был какой-то никчемной мухой на стене. То, что Поттер не обращал на него внимания, сводило его с ума и тем сильнее, чем ярче были воспоминания о прошлом уроке, когда гриффиндорец не видел никого и ничего, кроме мастера зелий, словно Северус был для него самым важным человеком в мире.

Теперь Поттер делал вид, что он для него никто.

Осознание этого факта приводило Снейпа в ярость, его сердце как будто окружало ледяное пламя гнева, и постепенно оно вытесняло все остальные мысли, подогревало желание унизить Поттера. Ему хотелось сделать что-то, что заставит Поттера пожалеть о своём поведении!

— Время вышло! – бросил Северус, поднимаясь с места.

Я заставлю его!

Снейп прошёл через весь класс и остановился у стола, за которым сидел, отчаянно потея, самый жалкий гриффиндорец.

— Лонгботтом! – прошипел Снейп, с неприязнью глядя на долговязого гриффиндорца, которого сейчас переполнял страх. – Ваше зелье по консистенции не только напоминает блевотину, но воняет даже ещё хуже. Вы хотите, чтобы мы все задохнулись?

Со слизеринских скамей донёсся тихий смех. Лицо гриффиндорца по цвету напоминало зелье Desiderium Intimum.

— Но чего можно ожидать от человека, у которого мозги размером с арахис? – протянул Снейп. – С момента вашего зачатия вы были одарены исключительной монополией на неудачи. – Северус оторвал свой взгляд от мальчишки, который выглядел так, словно мечтал спрятаться под столом, затем посмотрел на Поттера – тот, стиснув зубы, уставился в другой конец класса. – Конечно, иногда вы делите пальму первенства с Поттером. – В тот миг, когда он произносил последнее слово, глаза Снейпа вспыхнули, а голос понизился до ядовитого шипения, но единственной явной реакцией Поттера были дрожащие, стиснутые в кулаки пальцы. Он даже не взглянул на Снейпа. Он не сделал ни единого жеста, словно вообще не слышал слов профессора. Снейп мог стоять здесь сколько угодно и продолжать оскорблять своего ученика, но это не произвело никакого эффекта.

Снейп ощущал гнев, который разгорался в нём, превращаясь в питающее само себя пламя.

Поттер должен был обезуметь, впасть в бешенство, начать кричать и выражать протест, он должен был сделать хоть что-нибудь! Но он сидел тихо, словно ничто из того, что сказал Снейп, не задевало его. Словно у Северуса не было над мальчишкой никакой власти.

Но Снейп знал, что власть у него была. Он понял это на прошлом уроке. Он видел это и сейчас, стоило лишь взглянуть на крепко сжатые кулаки и на дрожащие руки сидевшего перед ним мальчишки. О, Поттер, кажется, уже на пределе… Ему нужно лишь слегка подтолкнуть Поттера, и он наверняка сорвётся!

— А теперь, Лонгботтом, — продолжал Снейп, снова обращая своё внимание на сконфуженного гриффиндорца, — выпейте ваше чудесное зелье, а мы посмотрим, что с вами произойдёт. Оно может превратить вас в кучку драконьего навоза. Сомневаюсь, что это кого-нибудь огорчит, а вы наконец узнаете своё предназначение.

В глазах мальчишки стояли слёзы. Несколько гриффиндорцев пытались протестовать, но Снейп одним взглядом заставил их умолкнуть.

— Чего же вы ждёте? Пейте! – угрожающе прорычал Снейп, и звук его голоса заставил некоторых учеников съёжиться.

Лонгботтом, глотая слёзы, налил немного зелья во флакон. Его руки тряслись так сильно, что он с трудом поднёс его ко рту.

— Прекратите! – визг Грейнджер разорвал тишину. Гриффиндорка вскочила с места, устремив возмущённый взгляд на учителя. – Вы не имеете права заставлять его! Кто вам позволил использовать вашу власть, чтобы унижать студентов?

— Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне? – голос Снейпа дрожал от ярости. – Сядьте на место, глупая девчонка, и не смейте никогда обращаться ко мне в подобной манере, иначе сами выпьете зелье Лонгботтома. Тридцать баллов с Гриффиндора!

Грейнджер побледнела и сглотнула с трудом. Она хотела сказать что-то ещё, но Уизли остановил её, осторожно дёрнув её за рукав и что-то прошептав.

Северус вновь повернулся к Лонгботтому, устремив на него взгляд, полный отвращения. Мальчишка закрыл глаза и быстро выпил зелье.

Класс притих. Казалось, все перестали дышать, наблюдая, как, вздрогнув от отвращения, Невилл ставит флакон на стол. В тот же миг кусты чёрных волос начали расти на его лице и руках. Через несколько секунд его тело было покрыто продолжающими расти волосами, сквозь которые блестели два смертельно испуганных глаза.

— Ну-ну… — голос профессора нарушил тишину, воцарившуюся в классе. – Теперь я вижу, что ваша внешность наконец-то соответствует вашему интеллекту, — насмешливо добавил Северус. – Мисс Грейнджер, проводите, пожалуйста, обезьяну в больничное крыло. Помфри найдёт способ вернуть ему прежний облик, а если нет – это не будет большой потерей для волшебного мира.

Снейп ухмыльнулся, отводя взгляд от Лонгботтома, волосы которого были уже такими длинными, что достигали пола. Он посмотрел на стол, за которым сидели Поттер, Уизли и Грейнджер. Грейнджер поспешно вскочила из-за стола и бросилась помогать Невиллу. Держа его за руку, она вывела его из класса.

Ощущение триумфа, которое испытал Снейп, исчезло как утренний туман, когда он увидел, что всё это время Поттер смотрел в противоположном направлении, словно то, что Снейп сделал с его другом, его совершенно не волновало. Гнев превратился в ледяную ярость, которая кинжалом пронзила сознание Снейпа. Он направился прямо в сторону гриффиндорца.

Северус стоял напротив стола и смотрел на Поттера, который сейчас обхватил себя руками, щеки покрылись красными пятнами, а лицо оставалось смертельно бледным. Зелье гриффиндорца имело медовый цвет и могло быть оценено довольно высоко, если бы только…

«Листья белладонны», — понял профессор, сощуривая глаза и глядя на Поттера, который нервно кусал губы.

— Какой ингредиент вы забыли добавить, мистер Поттер? – негромко спросил Снейп.

Гарри смотрел на скамью и продолжал молчать, отчего ярость, которая кипела в Снейпе весь урок, превратилась в нечто острое, холодное и неконтролируемое. Поттер настойчиво продолжал игнорировать его, и ярость Снейпа разрушила установленные рассудком барьеры; его захлестнуло жгучее желание ещё раз увидеть своё отражение в зелёных глазах. Он жаждал увидеть Поттера раздавленным. Он хотел, чтобы тот, наконец, потерял контроль над собой. Он хотел увидеть ярость в этих проклятых зелёных глазах. Увидеть бурю эмоций, написанных на лице Поттера. Он хотел свести Поттера с ума, увидеть, насколько глубоко тот ненавидит его.

— Я спросил, какой ингредиент вы забыли!

— Я не знаю, сэр, — Поттер ответил так тихо, что Снейп едва расслышал его.

— Вероятно, если бы вы смотрели на доску, вы бы знали, какой ингредиент вы пропустили, — прорычал Северус, ощущая, что пламя гнева захлёстывает его сознание, делая его всё более безрассудным. – Но как вас может заинтересовать порядок ингредиентов, если вам безразлично даже плачевное состояние вашего друга, Лонгботтома? Он должен очень разочароваться в вас. Золотой мальчик не спас его на этот раз… Какая жалость.

Поттер отпрянул, и его лицо вспыхнуло.

Снейп затаил дыхание.

Сработало.

Поттер медленно поднял глаза. В первый раз за весь урок он смотрел Снейпу прямо в глаза.

— Это забавляет вас? – слова, сорвавшиеся с губ Поттера, прозвучали холодно и хрипло. Это был голос человека, ослеплённого ненавистью. Голос, в котором пылала тысяча эмоций, превращаясь в языки пламени. На зелёные глаза упали тёмные тени, которые не позволяли Северусу читать в них. На мгновенье в них вспыхнули скорбь и страдание, но быстро исчезли, сменившись ядом. Печаль, отвращение, ненависть и… что-то ещё. Что-то странное, дикое, неукротимое, почти безумное… Но всё исчезло так же быстро, как и появилось, оставив лишь пустоту и полное безразличие, словно Поттер изо всех сил старался скрыть свои эмоции, загнать их глубоко внутрь – туда, где мастер зелий не сможет до них дотянуться.

Но было уже слишком поздно. Снейп уже понял, что именно он увидел…

Он ощутил триумф. Поттер сделал ему превосходный подарок, лучше и представить себе нельзя.

— Да, очень… — ответил он с ядовитой усмешкой.

Это правда. Так его ещё никогда не развлекали… Но настоящее веселье будет ещё впереди…

Раздался звонок, объявляя о конце урока; этот звук заставил Северуса несколько раз моргнуть, словно возвращая его к реальности. Поттер закусил губу и быстро отвёл глаза. Мастер зелий повернулся к классу и объявил:

— Урок окончен. Всем покинуть класс!

Затем он быстро прошёл к своему столу. Ему нужно было побыть одному. Он должен подумать о том, что он собирается делать. И он знал, о, да, он знал очень хорошо… Он сможет кое-что сделать…

Ученики бросились складывать свои вещи, желая убраться отсюда как можно скорее и рассказать всем о том, что произошло. Снейпа это не волновало. Он сел за стол и, прищурившись, наблюдал за Поттером. Когда гриффиндорец попытался закинуть сумку на плечо, его лицо исказила гримаса боли, и он уронил сумку на пол. Тогда Северус, совершенно не думая о том, что делает, выдвинул один из ящиков и достал маленькую бутылочку.

— Мистер Поттер! – его голос заставил мальчишку застыть. – Останьтесь. Я должен поговорить…

Он не смог закончить. Гарри схватил свою сумку и бросился бегом из класса, словно кто-то преследовал его. После нескольких секунд тревоги Северуса снова охватил гнев. Спокойно, этого не достаточно, чтобы закрепить небольшую победу, которую он одержал над Поттером.

— Уизли! – прорычал Снейп, прежде чем гриффиндорец смог покинуть класс. Рыжий сглотнул и со страхом взглянул на профессора. – Подойдите сюда.

Когда мальчишка стоял перед столом Снейпа, мастер зелий резко протянул ему маленькую бутылочку.

— Отдайте это Поттеру и скажите ему, чтобы наносил это на руку три раза в день. – При виде смущенного и недоверчивого лица Уизли Северус угрожающе нахмурил брови: — В моём классе у каждого ученика обе руки должны быть дееспособны, — добавил он. – И не смотрите на меня так. Если бы я хотел отравить Поттера, я мог бы сделать это уже давно.

Когда потрясённый гриффиндорец повернулся, чтобы уйти, Северус ещё раз остановил его.

— И, Уизли, передайте мой совет Поттеру – неразумно игнорировать меня в моём классе.

Уизли кивнул и выбежал из класса, закрыв за собой дверь. Затем наступила благословенная тишина. Северус удобно откинулся на спинку стула и вздохнул.

Это был чрезвычайно… интересный урок.

* * *

В среду вечером профессор Снейп стремительно шёл по коридору, ощущая жгучую боль в левом предплечье.

Тёмный Лорд уже знал…

После того урока в понедельник, на котором он заставил Лонгботтома выпить его зелье, весь персонал школы не давал ему ни минуты покоя, продолжая тыкать носом в грязь.

Помфри была хуже всех. «Вы могли отравить его! Он мог ослепнуть! Вы даже могли убить его! Я никогда не видела, чтобы преподаватель вёл себя настолько безответственно!» – кричала она.

Спраут, чуть не лопаясь от негодования, назвала его садистом, а МакГонагалл – ещё одна Мать Тереза угнетаемых детей – демонстративно отворачивалась всякий раз, когда встречала его.

«Не велика потеря», — думал Снейп. По крайней мере, сейчас он не обязан лицезреть её уничтожающие взгляды.

Даже Дамблдор отозвал его в сторону и прочёл ему целую лекцию о злоупотреблении властью и гуманном обращении с учениками, не забыв напомнить Северусу, что обязанность преподавателя – учить и не причинять студентам морального ущерба. Единственное, что запомнил Северус из этой лекции, это запах сладкого дамблдоровского чая, чашку которого предложил ему директор.

Если кто-нибудь из них думал, что он примет их наставления близко к сердцу, тот его совершенно не знал. Он терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его преподавательские методы, а с этими учениками иначе было просто нельзя.

Северус нахмурился.

Учитывая, что Лонгботтом бегал жаловаться каждому встречному, было любопытно то, что до сих пор никто из преподавателей даже не упомянул инцидент с Поттером. Наверняка мальчишка решил не распространяться о произошедшем. Что ж, я не могу винить его. Рассказать об этом кому-нибудь означало признаться в тёмной, сексуальной одержимости мастером зелий…

Снейп улыбнулся про себя.

Поттер начал появляться в Большом зале и в коридорах. Возможно оттого, что его запрет возымел действие.

Но это не единственная перемена. Северус всё чаще ловил пылающие взгляды гриффиндорца. Они были быстрыми, тайными, и Поттер бросал их во время еды и в коридорах. Однако не настолько быстрыми, чтобы мастер зелий не успевал их замечать. И всякий раз он испытывал большое удовлетворение. Всё происходило в точности так, как он и предвидел. Поттер начинал сдаваться, он слабел, он не мог защититься. В его взглядах за ненавистью стало появляться нечто загадочное… Любопытство и зачарованность начинали преобладать над страхом и унижением.

Однако самое интересное случилось сегодня, когда, патрулируя коридоры, Снейп наткнулся на Поттера. Северус увидел его, когда мальчишка, завернув за угол, копался в своей сумке. И когда их пути пересеклись и на Поттера упала чёрная тень, Снейп заметил, как глаза Поттера округлились от страха. В результате Гарри выронил сумку из рук: она упала на пол, а её содержимое рассыпалось под ногами у Северуса.

— Поттер, — протянул Снейп саркастическим тоном, — я вижу, что даже встреча со мной в коридоре – это большое испытание для ваших расшатанных нервов.

Гарри покраснел и принялся собирать своё имущество. Он не поднимал глаз, но Северус заметил его неуверенные, скованные, нервные движения.

Поттер дрожал так сильно, что Снейпу стало интересно, что будет, если он прикоснётся к Поттеру. Расплачется? Убежит? У него возникло искушение проверить.

Но не сейчас…

Несколько мгновений он смотрел на стоящего на коленях гриффиндорца, и наслаждался зрелищем. Поттер на коленях перед ним – это правильно, так должно быть всегда.

Он презрительно усмехнулся и пошёл дальше.

Позже Снейп не раз с удивлением задавал себе вопрос: «Какая сила заставила его, сделав несколько шагов, обернуться?» Но он сделал это, и то, что он увидел, заставило его застыть от удивления. Поттер стоял посреди коридора, прижимая сумку к груди, и смотрел на Снейпа глазами потерянного ребёнка, у которого отняли что-то дорогое. Но стоило ему заметить, что Снейп повернулся к нему, он опустил испуганные глаза и быстро пошагал прочь.

Скоро Поттер уже не сможет сдерживать своё желание. Скоро он начнёт преследовать его, умолять… обо всём.

И тогда уж он позлорадствует. Какое, должно быть, наслаждение смотреть на унижающегося перед ним Поттера.

Эти мысли не покидали Северуса даже когда он шёл по направлению к главному холлу. Но сейчас не время для них. Он должен как можно скорее стереть всё из памяти и забыть обо всём.

Метка на его руке снова вспыхнула.

Тёмный Лорд не любит ждать.

Мастер зелий ускорил шаг.

* * *

— Северус… — голос Волдеморта нарушил тишину, царившую в тёмной комнате. Спускавшаяся с потолка люстра освещала лица Упивающихся смертью, сидящих за длинным столом в гостиной особняка Малфоев. – Это впрямь очень интересно. – Он холодно улыбнулся. – Кто бы мог подумать, что Поттер способен желать… подобного.

Лицо Снейпа было невозмутимым. Он сидел неподвижно справа от Волдеморта, и на его лице не отражалась даже тень его истинных чувств.

— Я рад, что смог сообщать вам столь интересные новости, мой Лорд, — ответил он негромким бесстрастным голосом.

— Ты как всегда не разочаровал меня, — ответил Волдеморт. – То, о чём ты рассказал, поможет нам. Я думаю, мы сможем это использовать. – Улыбка Тёмного Лорда была ужасной. – Посмотри на меня, Северус.

Снейп утонул в красных нечеловеческих глазах Тёмного Лорда. Он был убеждён, что Тёмный Лорд захочет забраться в его сознание. Он не колеблясь позволил сделать ему это, словно у него не было никаких секретов. А затем он ощутил холод – Волдеморт вломился прямо в его голову. Мысли Тёмного Лорда, столь же холодные, как его сердце, окутали ум мастера зелий, вонзили свои ледяные когти в его сознание.

Когда Снейп прочёл мысли Лорда, он понял, почему Тёмный Лорд предпочёл никого не посвящать в свой план, кроме него самого.

Волдеморт выскользнул из его сознания. Северус посмотрел на него и увидел тёмную зловещую улыбку.

— Ты знаешь что делать, — прошипел Тёмный Лорд.

— Конечно, — ответил мастер зелий.

— В награду за твою преданность ты можешь добыть информацию из наших гостей, — сказал Волдеморт. Упивающиеся смертью, всё это время наблюдавшие за происходящим в почтительном молчании, начали переглядываться.

— Мой Лорд, — сказал внезапно Люциус Малфой, поднимаясь с места и склоняя голову. – Простите мою дерзость, но ведь это я доставил их сюда. Я не единственный, кто имел честь…

— Молчать! – голос Волдеморта напомнил раскат грома. – Ты смеешь оспаривать мой приказ?

— Конечно, нет, — быстро ответил Люциус. – Простите меня. – Он быстро опустился на своё место, бросая на Снейпа ревнивый и полный ненависти взгляд.

— Ты, Люциус, приведёшь ко мне твоего сына. У меня есть для него задание, — распорядился Тёмный Лорд. Малфой кивнул.

— А сейчас… Хвост, — сказал Волдеморт очень мягко, и у входа появилась сутулая фигура. — Проводи Северуса к нашим гостям.

— Конечно, мой Лорд, — ответил Петтигрю скрипучим голосом, а затем поклонился, практически коснувшись носом пола.

Снейп встал, даже не взглянув на Малфоя, словно тот был червем под его ногами.

И когда он уже направлялся к двери, где стоял Хвост. Тёмный Лорд окликнул его:

— Северус… Когда они всё расскажут… убей их.

Мастер зелий кивнул и вышел.

Хвост привёл в его в маленький вонючий подвал. У стены стояли трое испуганных, покрытых кровью людей. Кажется, это семья. Невысокая ведьма, высокий худой волшебник со спутанной бородой, который пытался оттереть кровь, заливавшую глаза, и молодая ведьма около девятнадцати лет, должно быть, весьма привлекательная, пока её черты не исказили боль и страдание.

Северус шагнул в подвал и бесстрастно посмотрел на семью, словно перед ним были вещи, а не люди. Он достал палочку и произнёс голосом, лишённым всяких эмоций:

— Выйди и закрой за собой дверь, Хвост.

*«Univited» by Alanis Morisette

«Ты словно наркотик,

Ты словно демон,

От которого невозможно отвести глаз.

Я словно увяз,

Я словно пытаюсь убежать от тебя всё время».*

Тишину спальни разорвал внезапный грохот — дверь со всего размаху ударилась о стену. Затем послышался глухой удар, словно что-то столкнулось с тяжёлым деревянным сундуком. Звуки эти сопровождались полным ярости криком.

— Я ненавижу его!

Гарри Поттер стоял у своей кровати тяжело дыша, в его голове теснились воспоминания о том, что произошло на уроке зелий, который закончился несколько минут назад. Он только не мог решить, за что он ненавидел Снейпа: за унижение своих друзей, за злобные комментарии, за невероятную жестокость к нему или за крючковатый нос и жирные волосы. Он знал, что, вероятно, пожалеет о том, что решился пойти на урок, но он явно забыл, каким ублюдком был Снейп.

Снейп превзошёл сам себя!

Гарри вспомнил, как боролся с бушующим штормом чувств, когда Снейп оскорблял Невилла. Он прекрасно понимал, что тот хотел спровоцировать его, но не мог ничего с собой поделать. Он мог лишь стискивать зубы и беспомощно сжимать кулаки.

«Я трус! Чёртов долбанный трус!” — яростно обвинял он себя.

Он хотел что-то сказать, что-то сделать, что угодно, чтобы защитить Невилла, но боялся взглянуть в эти бездонные тёмные глаза; страх посмотреть в них отнимал всю его смелость, гордость и гриффиндорскую верность.

У чувствовал на себе обжигающий взгляд Снейпа, стоило ему только занять своё место. Но ведь это невозможно. Может быть, это галлюцинации? Может быть, он сходит с ума?

Нет! Снейп определённо смотрел на него. Только взгляд гнусного Упивающегося смертью мог заставить Гарри дрожать и чувствовать ледяной холод, несмотря на то, что гриффиндорец весь горел.

Он даже осмелился взглянуть на профессора в тот миг, когда Снейп перехватил записку Малфоя, явно предназначавшуюся ему. Он не мог забыть выражения лица Снейпа, когда тот прочитал её. На его всегда бледных, желтоватых щеках появился лёгкий румянец. Гарри никогда не думал, что увидит, как краснеет мастер зелий. Ему сложно было даже вообразить, что Снейп способен так по-человечески реагировать.

Что такого написал Малфой, если это вызвало подобную реакцию у Снейпа? Должно быть, там было что-то ужасное, если подвигло Снейпа на столь радикальные действия. Гарри был уверен, что войдёт в школьные предания. Возможно, об этом даже напишут в «Истории Хогвартса».

Возможно, Малфой написал в этой записке что-то жутко непристойное, но вот что именно, если это повергло Снейпа в такую жуткую ярость, что он даже снял баллы с собственного факультета?

Ну, если из этого и вышло что-то хорошее, так это то, что Снейп запретил упоминать об известном инциденте. Конечно, Гарри не сомневался, что Снейп руководствовался желанием спасти собственную репутацию, а не защитить Гарри. После стольких лет знакомства с ним если бы мастер зелий внезапно начал печься о благополучии Гарри, он сам порекомендовал бы ему обследовать с Мунго.

Снейп — эгоистичный ублюдок, это всем известно.

Он вспомнил удовлетворение, отразившееся на лице Снейпа, когда он наконец не выдержал и взглянул на него. Он вспомнил, как бешено стучало его сердце, когда он посмотрел в глаза Снейпа и увидел в их глубине вспышку, словно тот желал прочесть все чувства, переполнявшие Гарри. Но их было так много, что невозможно было перечислить. Он вспомнил, что чувствовал гнев и досаду, и едва удержался от того, чтобы наброситься на Снейпа, но там были ещё парализующий страх и всепоглощающий стыд, когда он вспомнил невероятно сильное желание, охватившее его после того, как он выпил зелье. И когда Снейп подошёл к нему так близко, в первый раз с того происшествия, Гарри посмотрел ему прямо в глаза. Это было похоже на обжигающий удар кнута, который пронзил его больно и глубоко. По его телу словно пробежал электрический разряд. Всё его тело будто наполнилось искрами, взрывами и вспышками жара. И всё это было смешано со всепоглощающим страхом, яростью и гневом. И все эти ощущения были переплетены между собой странным образом.

Всего этого было достаточно, чтобы Гарри вышел из себя. И когда Снейп в конце урока окликнул его, чтобы поговорить с ним, Гарри не мог больше сдерживаться. Он должен был уносить ноги.

Главным образом, он боялся того, что Снейп захочет поговорить с ним о записке Малфоя, а этого Гарри вынести уже не мог. Он знал, что его бегство, вероятно, разозлило Снейпа ещё сильнее, но по крайней мере, он смог убраться, предоставив Снейпа собственной ярости.

Губы Гарри тронула усмешка мрачного удовлетворения.

Звуки шагов отвлекли его от мыслей, и Гарри уставился на дверь. За последние несколько дней, на протяжении которых он вынужден был постоянно прятаться, в нём выработался инстинкт, присущий маленьким испуганным животным.

Увидев на пороге Рона, Гарри вздохнул с облегчением.

— Ох, это ты.

— Снейп — злобный ублюдок! — прорычал рыжий, швыряя сумку с учебниками на кровать. — Он всегда таким был, но в последнее время он превзошёл даже сам себя! Как он мог сотворить такое с Невиллом? — Он посмотрел на Гарри. — И с тобой. Но я понимаю, что это Снейп. Упивающийся смертью и всё такое, но даже в нём должна была остаться хоть капля сострадания. — Увидев сомнение в глазах Гарри, рыжий вздохнул. — Ну да, это ведь Снейп. Подонок до мозга костей. — Рон упал на кровать и посмотрел на Гарри. — Кстати, крючконосый ублюдок сказал, чтобы я передал тебе это. — Он достал из кармана мантии маленькую бутылочку и передал её Гарри.

— Что это? — спросил Гарри, нахмурив брови и принимая из руки друга зелье.

Рон пожал плечами

— Понятия не имею. Он сказал, чтобы ты мазал этим руку три раза в день.

Гарри нахмурился. Что?

— Снейп дал это тебе, чтобы я мазал свою руку?

— Странно, да? — Рон подозрительно посмотрел на склянку. — Считаешь, это предназначено для того, чтобы управлять твоей рукой, чтобы она придушила тебя ночью?

У Гарри был такой взгляд, что им можно было резать стекло.

— Что такого? — спросил Рон. — Когда я был маленьким, Фред и Джордж рассказывали мне, что такое возможно.

— Что бы это ни было, я не собираюсь этим пользоваться. Ничем из рук Снейпа. — Он с отвращением оттолкнул бутылочку. — Вероятно, это какое-то тёмное зелье, от которого моя рука отсохнет. Чего ещё можно ожидать от Снейпа?

— Он сказал, что если бы ему хотелось тебя отравить, он бы уже давно сделал это, — проговорил Рон.

— Спасибо, дружище. Ты здорово поднял мой дух, — саркастически протянул Гарри.

Рон покраснел и отвернулся.

Гарри на мгновение задумался.

Ему не верилось, что Снейп заботится о его здоровье и дал ему лекарство. И вообще, это не вызвало у него ни одной положительной эмоции. Поскольку до сих пор Гарри видел от Снейпа лишь ненависть и враждебность. Почему это должно измениться?

* * *

Этим вечером впервые за несколько дней Гарри решил пойти на ужин. Рон и Гермиона пошли первыми, чтобы всё проверить, и, вернувшись, рассказали ему, что уничижительные замечания в его адрес внезапно исчезли, так же как и рисунки, покрывавшие стены гостиной. Никто не смел вызвать гнев Северуса Снейпа, опасаясь, что в ином случае им придётся даже хуже, чем Поттеру и Лонгботтому. От Гермионы Гарри узнал, что Невилла лечат в больничном крыле, где он останется ещё на несколько дней. Когда мадам Помфри узнала, что произошло, с ней случилась истерика, которая быстро превратилась в ярость. Она объявила, что затолкает Северусу Снейпу в глотку его собственную мантию!

Представив себе эту сцену, Рон расхохотался, но Гермиона строго посмотрела на него.

— Это не смешно, Рон! Профессора Снейпа необходимо сурово наказать. Его поступок по отношению к ученику жесток, и это серьёзное преступление. Права учеников…

— Гермиона, — простонал Рон. — В мире есть хоть одна книга, которую ты ещё не прочитала?

Гермиона бросила на него презрительный взгляд. Гарри больше не слушал перебранку друзей. Он заглянул в коридор, что вёл в Большой зал. Без мантии-невидимки он чувствовал себя неловко, ведь в последние дни он с ней не расставался. Сейчас он был открыт недружелюбным взглядам и злопыхательским насмешкам. Но хотя бы словесная травля прекратилась. Это было хуже всего. Он был немного удивлён тому, насколько эффективно была угроза Снейпа.

Несколько третьекурсников из Хаффлпаффа прошли мимо Гарри, бросив на него игривые взгляды, но теперь в них не было прежнего осуждения.

«Но хаффлпаффцы — это ещё не Малфой с его бандой», — подумал Гарри, гадая, что на сей раз придумали слизеринцы, которые ещё недавно грубо доставали его. Он был совершенно уверен, что Малфой не спустит ему с рук нападение и найдёт способ отомстить. Поэтому он решил, что будет держать ухо востро, особенно если окажется в коридорах один.

Его появление в Большом зале произвело театральный эффект. Внезапно воцарилась тишина, а все взгляды были устремлены на него, когда он появился в окружении друзей. На мгновение Гарри задумался, сможет ли он привыкнуть к этому, но рано или поздно это должно было произойти. Поэтому лучше он привыкнет сейчас. Он сглотнул и направился к столу. У Гарри возникло чувство, что всё вокруг него словно застыло, будто весь мир смотрит на него, его ноги словно приросли к полу, и он не мог пошевелиться под уничижительными взглядами. Внезапно ему захотелось повернуться и сбежать; сбежать как можно дальше от злобных лиц, спрятаться в безопасном тепле спальни.

Как бы то ни было, один взгляд на преподавательский стол и на сидящую за ним закутанную во всё чёрное фигуру придал ему горького мужества, которое помогло ему остаться на месте. Он не может вено прятаться от Снейпа. Он не предоставит ублюдку такого удовольствия.

Гарри выпрямился и пошёл прямо вперёд, не обращая внимания на взгляды и шепот. Постепенно атмосфера в Большом зале стала проясняться, и ученики вернулись к прерванным беседам. Гарри сел на своё место за гриффиндорским столом и почувствовал, что наконец-то он может дышать, а душивший его страх отступил. Рон и Гермиона сели рядом с ним. Некоторое время шепоток долетал до ушей Гарри, но, видя, что Гарри не собирается посылать Снейпу воздушные поцелуи и влюблённые взгляды или вытворять ещё какие-нибудь странные вещи, студенты вернулись к своим тарелками и собственным делам.

Гарри знал, что они ждут шоу, но не собирался доставлять им такое удовольствие. Он схватил тарелку и со злостью положил на неё несколько сосисок, потом добавил туда пюре и пудинг. Всё время, пока он ел, его кожа буквально горела от взглядов, которые бросали на него другие гриффиндорцы, до недавнего времени бывшие его друзьями. Симус и Дин демонстративно сели как можно дальше от Гарри и то и дело разражались хохотом, поглядывая на него с отвращением. Лаванда и Парвати хихикали, ехидно ухмыляясь Гарри и с любопытством на него поглядывая. Джинни села перед ним, но ни разу на него не взглянула. Она подчёркнуто смотрела в стол, а её щёки заливал румянец. Гарри был благодарен ей за то, что она не выказывала хотя бы враждебности.

Во время ужина Гарри думал о том, что необходимо с ней поговорить, но был просто не в состоянии подойти к Джинни. Он очень надеялся, что она не верит распускаемым о нём слухам. Некоторые он слышал. Согласно им, в детстве Гарри изнасиловали, он часто ходил на свидания с Филчем, он был ненасытным сексуальным маньяком и любил одеваться в кожу, насиловал животных и любил, когда его стегает ветвями ива. Гарри подозревал, что половину сплетен состряпал Малфой, и ненависть Гарри росла с каждым взглядом на его бледное худое злобно ухмыляющееся лицо.

До того как начался этот кошмар, у Гарри не было проблем с тем, чтобы найти подружку. Девочки постоянно флиртовали с ним и пытались заполучить его на свидания. Теперь… теперь они шарахались от него как от чумы. Гарри посмотрел на Джинни и вздохнул. Ему так хотелось пригласить её.

Джинни была хорошенькая, ловкая, милая. У неё было всё, что нравится мальчикам, и её всегда окружала толпа поклонников. Но она была сестрой Рона, и он не смел предложить ей хоть что-нибудь. Он лишь надеялся, что после случившегося на Зельях Джинни не возненавидит его.

Нервно сглотнув, Гарри откашлялся и уже открыл рот, чтобы заговорить с Джинни, но когда она подняла глаза, он застыл. В глазах Джинни он видел боль и упрёк, словно Гарри был виноват во всём мировом зле. Взгляд, который она устремила на него, выражал гнев и глубокое разочарование, словно все её мечты внезапно рухнули. Закусив губу и борясь со стыдом, Гарри отвернулся, будучи не в состоянии выдержать этот взгляд. Когда он снова поднял глаза, Джинни уже не было. Он знал, ни в чём не виноват, но чувствовал себя последней свиньёй.

Похоже, обо всех планах относительно красивой сестры Рона нужно забыть, и ни одна девочка никогда не посмотрит на него без отвращения.

«Ну, может быть, за исключением одной…» — подумал Гарри, пытаясь увидеть Луну. Его взгляд на мгновенье упал на преподавательский стол, и он чуть не подавился тыквенным соком, который пил, когда увидел, что тёмный глаза Снейпа устремлены прямо на него. Вспыхнув и почувствовав, как отчаянно бьётся сердце, он немедленно отвернулся и стал смотреть в тарелку.

Он когда-нибудь сможет смотреть на него нормально?

Каждый раз, когда он видел его, перед глазами возникал тот Снейп, которого он видел в тот день в классе, находясь под действием зелья Desiderium Intimum, и в ушах звучал его же собственный голос: «Возьми меня, Северус…»

Он вспоминал ощущения пульсирующей эрекции и опаляющее желание внутри. При одном лишь воспоминании о чёрных холодных глазах и зловещей ауре его тело погружалось в лихорадочное возбуждение, его захлёстывал жар, а щёки краснели. Он не мог ничего с этим поделать. Гарри думал, что это последствия проклятого зелья, и молился, чтобы снова стать нормальным, здоровым подростком, который флиртует с девочками, ходит на свидания, играет в квиддич и окружён верными друзьями.

Снейп всё это разрушил!

— Гарри, всё в порядке? — взволнованный голос Гермионы отвлёк Гарри от его мыслей.

— Что-то не так с твоей едой? — спросил Рон. — У тебя такой вид, словно тебя сейчас стошнит.

— Нет, всё в порядке. — Он пытался говорить легко, но, наверное, у него это не очень хорошо получалось, потому что Гермиона продолжала внимательно изучать его.

— Тогда ладно, — сказал Рон, пожимая плечами и возвращаясь к своей еде. Гермиона смерила его взглядом. Наверное, она решила, что если даже кто-то крикнет прямо ему в ухо, что что-то не так, он даже не заметит.

— Как твоя рука? — спросила Гермиона, снова поворачиваясь к Гарри.

— Гораздо лучше, — ответил он, изучая следы мелких порезов, покрывающих его правую руку.

— К счастью, Филч перенёс твою отработку с этих выходных, — сказала Гермиона, разглядывая руку Гарри. — Иначе она никогда бы не зажила.

— О, наверняка он сделал это не по доброте сердца, — Гарри криво усмехнулся. — Он знал, что в раненой рукой я не смогу мыть чуланы, не говоря уже о том, чтобы сделать это хорошо.

Гермиона с сочувствием посмотрела на друга.

— Ох, Гарри, тебе не следовало нападать на Малфоя, у тебя и так проблем хватает.

— Эмиона, — сказал Рон с набитым пюре ртом. — Мафою фофезло, что ему въезал Аи, а не я. — Несколько кусочком картошки выпали изо рта рыжего и приземлились обратно на тарелку.

— Да, он должен быть благодарен, что ты не заплевал его едой, — сказала Гермиона с гримасой отвращения, наблюдая его ужасные манеры.

Рон покраснел.

Гарри, радуясь, что его друзья перестали его мучить, посмотрел на Малфоя. Слизеринец заметил его взгляд и уставился на него с ненавистью и превосходством.

Лицо Гарри исказила гримаса.

В ухмылке Малфоя было что-то такое, что не понравилось Гарри: она была более мрачной и злой, чем обычно. Очевидно, он задумал что-то особенно отвратительное. Вздрогнув от неприятного чувства, Гарри вернулся к своему пюре, но неизвестно почему у него совершенно пропал аппетит. Он задумался над тем, что, вероятно, стоит снова ходить по замку в мантии-невидимке.

* * *

Темнота.

Он лежит на холодных камнях.

Холодные руки. Горячее дыхание.

Ласка. Боль. Страх.

Всепоглощающее удовольствие.

Из тьмы проступают глаза.

Гарри проснулся со стоном, вцепившись дрожащими руками в покрывало. Он весь вспотел, его сотрясали судороги наслаждения. Он просунул левую руку под одеяло и ощутил сильную эрекцию; обхватив пальцами член, он начал быстро двигать рукой, что дарило ему ещё даже более сильное удовольствие. На глазах выступили слёзы, когда он невольно стиснул зубы и поджал пальцы ног, пытаясь припомнить образы сна, образы, которые опьяняли его. По его влажному телу прокатывались волны наслаждения, совпадая с быстрыми движениями его руки, напряжение в бёдрах увеличивалось с каждой секундой и повергало его в неконтролируемую дрожь. Он пытался держать сон в своём сознании так долго, как только мог, не позволяя им померкнуть.

Он хотел ощущать то, что чувствовал лишь недавно: жар и холод одновременно, страх и желание, боль и удовольствие.

Его рука стала двигаться быстрее, он захлебнулся в беззвучном крике, хватая воздух ртом воздух. Перед его мысленным взором появились чёрные холодные глаза, в них было тёмное обещание и злая красота.

Он уже видел эти глаза.

Они принадлежали…

Гарри кончил с беззвучным криком. Его тело согнулось пополам, а волны удовольствия охватывали каждую его часть, погружая его в океан наслаждения, заставляя слёзы градом катиться из глаз, лишая дыхания. Его мышцы напряглись, и белая липкая жидкость излилась на его живот, бёдра и пах.

Тело Гарри медленно расслаблялось, тогда как последняя судорога наслаждения ударила по всем чувствительным точкам, вызвав невольную дрожь.

Дыхание Гарри успокоилось, но не сердце. Оно билось как сумасшедшее.

О, чёрт!

* * *

Когда первые лучи солнца проникли в спальню мальчиков, Гарри сразу же открыл глаза.

У него был план.

План, который поможет ему перестать мечтать о неземных глазах и вернёт всё на свои места.

Он улыбнулся собственным мыслям. Люди прекратят распускать о нём идиотские слухи и снова станут обращаться с ним, как с одним из них. По крайней мере, он на это надеялся…

Проснувшись прошлой ночью, Гарри находился в таком потрясении, что всерьёз обдумывал, не следует ли ему полечиться в Мунго. Он даже рассматривал возможность бегства из Хогвартса, чтобы спрятаться в укромном месте, там, где эти бездонные глаза перестанут его преследовать. Он даже подумывал о том, чтобы вообще не спать или хотя бы стащить у мадам Помфри зелье сна без сновидений, но это не поможет ему прекратить грезить днём.

К счастью, Гарри умудрился найти иное решение и, немного успокоившись, даже смог уснуть.

Сейчас с обновленной надеждой в сердце Гарри тихонько оделся, не желая будить Рона и Невилла. Дин и Симус переехали в другую спальню. Они несли какую-то ерунду о том, что не желают проснуться с чем-то твёрдым в заднице.

Придурки.

Полностью одетый, Гарри выскользнул из гостиной и покрался по коридору, ведущему в западную башню. Он не знал, где именно искать вход в спальни Рэйвенкло, но он помнил, что ученики этого факультета исчезали из виду где-то здесь.

Спрятавшись за углом, он стоял и ждал.

Через несколько минут первые ученики начали спускаться к завтраку. Девочки шли стайками, смеялись. Некоторое время Гарри пытался понять, почему девчонки всегда хихикают, когда идут вдвоём или в группе. Он подозревал, что они смеются над каждым мальчиком, которого встречают. И это сильно раздражало. За то время, пока он ждал, ещё несколько учеников вышли, уткнув носы в книги.

Затем он заметил того, кого ждал, яркую личность, чей нос был воткнут не в книгу, но в порицаемый многими журнал под названием «Придира».

— Пст! Луна! — зашипел Гарри, прячась за угол и пытаясь удостовериться, что никто другой его не видит. Луна остановилась и неуверенно посмотрела по сторонам.

— Сюда! — Гарри помахал рукой, привлекая её внимание. Луна бессознательно улыбнулась и направилась туда, где он прятался. Гарри схватил её за руку и потащил в тень.

— Что ты здесь делаешь, Гарри? — спросила она мечтательным голосом. — Вначале я подумала, это нарглы, но потом увидела тебя. Ты часто подстерегаешь людей подобным образом?

— Луна, — прервал он её, желая немедленно перейти к делу, — я хочу попросить тебя об одолжении.

— Меня? О, Гарри, я буду счастлива, — Луна наклонилась к нему. — Только не проси меня показать тебе логово морщерогих кизляков. Они действительно опасны.

— Нет, ничего подобного, — заверил её Гарри, пытаясь запастись терпением и не раздражаться её эксцентричности. — Нет, — повторил он выразительно, пытаясь как-то облечь в слова то, что не шло у него с языка. — Луна… Я хотел спросить тебя, не согласишься ли ты быть моей девушкой? — наконец удалось вымолвить ему.

Если он ожидал удивления или застенчивой улыбки, то есть обычной реакции любой другой девушки, которой делают подобное предложение, то он забыл, что Луна была не «любая другая» девушка, и то, что для других считалось привычным, для неё становилось совершенно непредсказуемым. Она лишь нахмурилась и громко вздохнула:

— О, нет проблем. Я думала, это что-то более важное.

Гарри на мгновение задумался, так же как ему приходилось не раз задумываться раньше, как устроены мозги девочек. Луна, наверное, была единственным человеком во всей школе, который мог удивить его.

Ну, может быть, не единственным…

— Так… ты согласна, правда? — спросил Гарри для уверенности.

— Конечно, — кивнула Луна, её серьги-редиски сверкнули в свете факелов. — Я с радостью притворюсь твоей девушкой, чтобы остальные оставили тебя в покое.

Гарри в изумлении смотрел на неё широко раскрытыми глазами.

— К-как ты узнала…

— Это очевидно, — прервала она его. — Ты бы не попросил меня быть твоей девушкой, если бы не возникла необходимость.

Гарри почувствовал, как покраснел. В смущении он опустил глаза и улыбнулся извиняясь. Луна снисходительно улыбнулась в ответ, как улыбаются трехлетним малышам, которые не ведают что творят.

Гриффиндорец внимательно посмотрел на стоящую перед ним девушку.

Луна была очень хорошенькой. На её губах всегда играла нежная улыбка. У неё были очень светлые волосы и большие задумчивые голубые глаза.

Прямая противоположность мастеру зелий.

«Да, это был хороший выбор», — подумал Гарри, удовлетворённо улыбаясь. Луна будет его девушкой, и люди перестанут преследовать его, как гея и извращенца, а он сможет вернуться к нормальной жизни. Может быть, даже влюбится в Луну.

Внезапно брови Луны сошлись на переносице, а в глазах мелькнуло сомнение. Она наклонилась к нему и заговорщицки прошептала:

— Если я буду твоей девушкой… это значит, что мы должны будем заниматься друг с другом сексом?

— Нет! Нет, конечно нет! — поспешно заверил её Гарри, и его щёки снова вспыхнули.

— Ох, хорошо, — она выдохнула с облегчением, — потому что ты не мой тип.

* * *

Гарри Поттер, Мальчик-Который-Хочет-Снейпа, нашёл себе девушку. Эта новость вызвала среди учеников горячие споры. Гарри ожидал подобной реакции и был ею удовлетворён. Среди всего прочего, что говорили о нём и Луне в коридорах, было то, что она самая эксцентричная девушка в школе. И это объясняло тот факт, что она единственная могла выносить извращённые идеи Поттера.

В первое время Гарри всюду ходил с Луной, держа её за руку, и люди шептались, указывая на них пальцами. Хотя он не обращал никакого внимания. Ну, по крайней мере, старался. Он знал, что поначалу могут возникнуть сложности, но не терял веры, что, в конце концов, всё получится.

Гарри старался не упустить ни единой возможности поцеловать Луну перед как можно большим количеством людей. Но никогда это не были интимные глубокие поцелуи, нет. Это были нежные, быстрые поцелуи в щеку, а иногда в уголок рта. Кожа Луны была сладкой и тёплой, а её губы на вкус — как самые вкусные конфеты из «Сладкого Королевства».

Когда Гермиона каким-то образом узнала правду, она была возмущена тем, что Гарри использует Луну и даже после того, как Гарри объяснил ей, что Луна в курсе всего. Гермиона не разговаривала с Гарри до конца дня, а позже провела беседу с Луной о её чувстве собственного достоинства. Рон сказал, что это хороший план, следствием чего было то, что Гермиона перестала разговаривать и с ним.

Прогулки с Луной напоминали экскурсию в сумасшедший зоопарк и одновременно в дом с привидениями, в который вас сопровождал гид с нездоровой любовью к конспирации.

Луна безостановочно рассказывала ему удивительные истории о необычных существах или редких животных или посвящала Гарри в наитемнейшие секреты министерских заговоров, раскрытых её отцом, который рисковал своей жизнью ради того, чтобы добыть информацию. Более того, хотя она и была очень хорошей девушкой, она дарила Гарри подарки собственноручного изготовления, например медальон, сделанный из бутылочной крышки, зачарованный на то, чтобы обнаруживать вредоносных невидимых существ. Она позволяла Гарри всё, никогда не жалуясь на то, что он уделяет ей мало времени или не приглашает её на свидания.

Гарри считал, что лучшего и желать нельзя. Иногда он чувствовал, что у него вовсе нет никакой девушки, и это было прекрасно. Несколько раз, и это правда, он хотел поцеловать её более интимно, но он знал, что никогда не сможет этого сделать. Луна была мила, но она не могла вызвать в нём ни возбуждения, ни дрожи, ни даже заставить учащённо биться его сердце. Это беспокоило Гарри, но он решил, что, возможно, вначале всегда так бывает и позже всё изменится. По крайней мере, он на это надеялся.

Он чувствовал, что его жизнь, хоть и медленно, наконец начинает налаживаться, за исключением одного обстоятельства. А если точнее — человека. Того, кто никак не хотел оставлять его в покое.

Каждый раз, стоило ему сомкнуть веки, он видел чёрные зловещие глаза из своего сна. Затем появлялось лицо. Совершенно определённое лицо. Испуганный, с бьющимся сердцем и пылающими щеками, Гарри резко открывал глаза. Он задыхался, пытаясь успокоиться и отвлечься.

Он заметил, что стоило ему забыться, его глаза устремлялись к преподавательскому столу, где сидел Северус Снейп с неприступным выражением лица. Завёрнутый в свою чёрную мантию, словно желая отделить себя от остального мира, он бросал зловещие взгляды на учеников и преподавателей. Гарри пытался сопротивляться, но он ощущал, что каждый взгляд, брошенный холодными глазами Снейпа, заставляет его теряться, и с этим невозможно было ничего сделать. Можно подумать, что именно эти глаза пробуждают в нём любопытство и странные ощущения, которые вспыхивают в его сердце.

Идя по коридору, Гарри мог обнимать Луну и тут же практически подпрыгнуть на месте, заметив развевающийся чёрный плащ, который почти всегда оказывался мантией одного из студентов. Это вызывало в нём досаду и постепенно начинало волновать всё больше.

Он проклинал Снейпа, то идиотское зелье, свои сны, но больше всего себя.

Раньше Гарри не мог даже взглянуть на мастера зелий, а теперь он всё время всматривался в черный силуэт, стоило ему появиться в поле зрения Гарри.

«Нет, не смотри!» — выговаривал он, силой заставляя себя отвернуться, прежде чем Снейп что-нибудь заметил. Он не всегда успевал. Иногда эбеновые глаза Снейпа встречались с изумрудными глазами Гарри, и тогда он мог лишь краснеть, проклиная своё сердце, и быстро отводил взгляд, притворяясь, что на самом деле он смотрит в совершенно другую сторону. Расстояние не позволяло ему читать в глазах Снейпа, но даже и не пытался.

Гарри хотел, чтобы этот человек исчез из его жизни. Вместе со всеми его снами. Он ощущал, что с каждым взглядом на Снейпа его ненависть к нему растёт, и постепенно он приближался к той грани, переступить которую боялся больше всего.

После урока зелий в понедельник следующий должен был состояться в пятницу. Невилл ещё не вернулся с больничного крыла. Прошло почти четыре дня.

Гарри ощущал невыразимую тяжесть на душе, когда вспоминал о приближающемся уроке зелий. После того что произошло, одна лишь мысль о нём приводила Гарри в ужас, и он задавался вопросом, найдёт ли он в себе достаточно мужества, чтобы прийти туда.

Он боялся.

Он боялся Снейпа и того, что тот может сделать.

Он боялся себя и своих непонятных реакций.

Страх охватывал его сердце и члены, сковывал их, заставляя ноги Гарри заплетаться, а руки дрожать.

Почему он не может избавиться от снов?

Новые образы горячего жаркого сна преследовали его. В третий раз ему снился сон о Снейпе и в третий раз он кончал, думая о нём. Он даже начал думать о том, каковы вечно сжатые, изогнутые в глумливой усмешке, бледные губы Снейпа на вкус.

Наверняка совершенно не такие, как тёплые и сладкие губы Луны.

Встряхнув головой, Гарри отругал себя за такие мысли, но уже не так яростно, как обычно.

— Я вот думаю, что Снейп устроит на сей раз, — голос Рона прорвался сквозь туман мрачных мыслей, заполонивших сознание Гарри. — Надеюсь, он не решил отравить меня, — произнёс он. Его лицо было бледным и очень хорошо выделялось во тьме коридора, из которого должен был появиться Снейп.

Ждать осталось недолго.

Гарри услышал быстрые шаги приближающегося профессора. Шаги были уверенные, широкие и размашистые. Гарри закрыл глаза и прислушался. Такая походка была только у Снейпа. Звук его шагов так отличался от прочих, что когда Гарри слышал их в любом другом коридоре, он не сомневался в том, кому они принадлежат.

Открыв глаза, Гарри увидел чёрный силуэт, ясно выделявшийся на тёмном фоне. Казалось, Снейп материализовался из мрака, словно сама тьма обрела осязаемую форму. Только его лицо и руки слегка выступали из всеобъемлющей черноты, которая окружала его. Мантия развевалась за его спиной, и перед мысленным взором Гарри возник образ, вышедший из той бездны, которую он видел в своём ночном кошмаре, там он преследовал свою беспомощную жертву, прельщённую опасной красотой надвигающегося зла.

Внезапно Гарри осознал, что он открыв рот уставился на мастера зелий, словно видео его впервые в жизни.

«Что, чёрт побери, со мной не так?» — потрясённо думал он, пока Снейп приблизился к классу, ожидая учеников. Гарри отвернулся, чтобы не смотреть на Снейпа. Профессор, не говоря ни слова, открыл дверь и ждал, пока ученики войдут внутрь. Проходя мимо него, Гарри всё время смотрел себе под ноги, но когда он приблизился к Снейпу, он уловил исходящий от него сильный запах ингредиентов, смешанный с чем-то пряным, и у Гарри закружилась голова так сильно, что он едва не врезался в дверной косяк.

Слизеринцы расхохотались, а вспыхнувший Гарри быстро сел за свой стол, не глядя по сторонам. Он разложил учебники и прочие принадлежности на столе, проклиная себя за рассеянность.

К счастью, Снейп ничего не сказал.

* * *

— Гарри, всё в порядке? — спросила Гермиона, очищая плоды паучьего кедра — одного из компонентов растягивающего зелья, которое они готовили сегодня.

— Да, конечно, всё в порядке, — поспешно ответил он, вместе с кожицей плода счищая немалое количество мякоти.

— Ты выглядишь не слишком хорошо, — добавила она, бросая на лицо друга встревоженный взгляд.

— Честно, ты выглядишь так, словно собираешься убить кого-то, — сказал Рон, с ужасом глядя на то, как от фрукта, который чистил Гарри, осталась одна косточка.

— Ничего подобного, — протестующе прошипел Гарри, ощущая, что вот-вот готов взорваться. Его руки дрожали, а сердце подпрыгнуло к горлу.

Снейп.

Каждый раз, когда поднимал глаза, он видел, что мастер зелий наблюдает за ним, прищурив глаза. Он подозревал, что мастер зелий что-то задумал, и это жутко беспокоило его. Сейчас он не делал ничего, но, возможно, он лишь ожидает подходящего случая, чтобы снова публично унизить его.

— Ой! — внезапно зашипел Гарри, роняя нож из руки. Он засунул порезанный палец в рот.

— Гарри, дай посмотреть! — Гермиона взяла его руку и увидела глубокую рану, которая сильно кровоточила. — О чём ты думаешь, если не в состоянии даже удержать нож? — набросилась она на него.

Гарри скривился от боли. Он сильно порезался, рану щипало и жгло. Но он не пойдёт к Снейпу и не будет спрашивать разрешения покинуть класс, чтобы пойти в больничное крыло. И в ещё больший ужас приводила его мысль о том, что профессор может лично лечить его руку.

— Что происходит? — Слуха Гарри коснулся стальной холодный голос, и в тот же миг его накрыла тёмная тень. Он застыл, а его сердце замерло, охваченное необъяснимым страхом.

— Профессор, Гарри порезал руку, — начала объяснять Гермиона, видя, что её друг, кажется, разучился говорить. — Не могли бы вы…

— Поттер! — Снейп оборвал её, повернувшись к Гарри. — Как всегда вы не в состоянии работать без того, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание.

Слова профессора не сразу дошли до Гарри, некоторое время они пробивались сквозь бешеный стук сердца, отдававшийся в ушах, и туман страха, окутавший его разум. Он хотел что-то сказать, но, казалось, его язык прилип к нёбу. Перед его глазами были чёрная мантия и бесконечный ряд пуговиц. Он видел, как взметнулись складки мантии и… О Боже! Бледная рука с длинными пальцами потянулась к нему.

— Дайте мне вашу руку, Поттер. — От звука голоса профессора Гарри чуть не пискнул.

Краем глаза он увидел палочку, которая появилась в другой руке мастера зелий. Он не мог пошевелиться и застыл, в ужасе глядя на простёртую к нему руку Снейпа.

Пряный аромат, исходивший от Снейпа, окутал его, и голова снова начала кружиться. Совершенно не соображая что делает, Гарри поднял левую руку. Его взгляд скользнул вверх и встретился с горящим взором чёрных бездонных глаз, не раз доводивших его до безумия в снах. Холодные пальцы Снейпа коснулись его дрожащей руки.

То, что произошло потом, привело Гарри в недоумение.

Его член вздрогнул.

Побледневший от удивления Гарри ощутил болезненную судорогу в паху. Гарри осознал, что влип, но ничего не мог с этим поделать. Он почувствовал, как падает в глубокую пропасть открывшейся перед ним страшной правды, и теперь уже ничего не могло спасти его.

В широко открытых глазах Гарри вспыхнуло безграничное удивление, и по лицу профессора пробежала тень, а между бровями залегла морщина.

«О Мерлин… Он знает», — в панике подумал Гарри, отводя глаза и резко отдёргивая руку. Он схватил нож и стал чистить следующий плод.

— Я-я-я я в порядке. Нет необходимости в… — бормотал он. Гарри подумал, что, наверное, сейчас умрёт от стыда и страха. Его голос задрожал, когда он произносил последнее слово, кожей чувствуя удивлённый взгляд Гермионы.

— В таком случае не беспокойте меня, Поттер! — бросил профессор, поворачиваясь к нему спиной и отходя от него.

В глазах Гарри стояли слёзы, его «я» разбилось вдребезги.

* * *

— Во что я влип? — отчаянно бормотал Гарри себе под нос, вычищая уже седьмой по счёту чулан. — Как я мог так сорваться?

Он был усталый, грязный и потный. Филч решил заставить его пострадать, раз уж появилась возможность поизмываться над Поттером.

Гарри занимался уборкой уже два дня. Он решил, что в субботу будет чистить чуланы на нижних этажах замка, а в воскресенье — на верхних. Оставались ещё два чулана в подземельях. Захлопнув дверь седьмого чулана, Гарри поплёлся к следующему.

В подземельях было холодно, но от чистки Гарри разгорячился и вспотел.

«Почему моя жизнь превратилась в затраханную задницу?» — думал он, угрюмо разглядывая пыль и паутину, покрывавшие все стены маленькой комнатки. Он опустил ведро на пол и глубоко вздохнул.

Во всём виноват Снейп! Если бы не он и не его проклятое зелье, я бы сейчас наслаждался приятным вечером с Джинни, а не копался бы в крысином помёте и паутинах!

Гарри со злостью начал сметать мусор и пыль, покрывавшие пол, и собирать паутины с потолка и стен.

В нём нет ничего привлекательного! Он ни капли не сексуален!

Внезапно перед его внутренним взором предстали эбеновые глаза, надменно глядевшие на него. Он вспомнил обжигающее чувство, когда холодные пальцы Снейпа коснулись его руки. Тело охватила неконтролируемая дрожь.

Это ничего не значит, ни-че-го!

От того, что произошло вчера на уроке, Гарри хотелось в отчаянии рвать на себе волосы. Чем больше он размышлял о том, что случилось, как его тело отреагировало на близость Снейпа…

Кроме того, он ещё помнил ту встречу со Снейпом в коридоре, и нужно же было ему уронить сумку с книгами в тот момент, когда Снейп проходил мимо.

Это случайность! Он выронил сумку вовсе не потому, что его задел край профессорской мантии! Его член вздрогнул, и Гарри чуть не вскрикнул от ужаса. Это тут совсем не при чём!

Нет! Нет-нет-нет! Не думай об этом! Я не позволяю тебе. Потому что если я позволю, моё сердце выпрыгнет из груди.

В ушах зашумело, голова закружилась, тело окутал жар. Гарри прислонил лоб к холодному камню, и, желая погасить тлеющие внутри угли, начал биться головой о стену, повторяя как мантру: «Я тупой, ненормальный, чокнутый, долбанный придурок! Я тупой…»

— Наконец-то в ваших словах есть смысл, Поттер. — Холодный голос мастера зелий проник сквозь поток ругательств, которыми Гарри окружил себя. Он застыл, скованный ужасом.

О нет!

«Addicted» by Kelly Clarkson

«Может быть, лишь на один вечер

Мы сможем притвориться, что всё хорошо.

Мне всё равно, какую цену за это заплачу

И что скажут,

Я этого хочу!»*

«Я тупой, ненормальный, чокнутый, долбанный придурок! Я тупой…»

— Наконец-то в ваших словах есть смысл, Поттер. – Холодный голос мастера зелий проник сквозь поток ругательств, которыми Гарри окружил себя. Он застыл, скованный ужасом.

О нет!

Он закрыл глаза, чувствуя, как растёт тупая пульсирующая боль в голове.

«Пожалуйста, нет!» — повторял он про себя, страшась оглянуться. Он боялся, что если оглянётся, то… Что? Его сны станут реальностью? Одно дело – сон, и совершенно другое, когда ты смотришь своей мечте в глаза, наяву. Сны должны оставаться снами. Они не должны внезапно появляться за твоей спиной, как если бы они желали исполниться. Но он должен что-то делать. Он не может стоять здесь вечно, надеясь, что сон сам собою развеется. Он не развеется, он так и будет здесь всегда.

С трудом сглотнув, Гарри повернулся к стоящему у входа мастеру зелий. Тусклый холодный свет, просачивающийся сюда из коридора, освещал высокую тёмную фигуру и концентрировался у мантии. Скрытые в тени глаза были устремлены на Гарри и пригвождали его к стене, лишая возможности пошевелиться. Снейп лишь стоял и смотрел, походя на тёмный призрак, оценивающий свою будущую жертву. Но это не был призрак из его снов, скорее, он пришёл из кошмаров. Гарри показалось, что комната начала вращаться, как будто внутри появилась засасывающая её воронка. Угрожающая аура мастера зелий словно сама собой притягивала тьму, заставляя всё вокруг становиться маленьким. Гарри почувствовал, что не может больше дышать, пока не вырвется отсюда.

— Я… — начал он хрипло, — не хочу мешать… Я-я пойду. Я закончу позже… — Он сделал шаг по направлению к выходу, надеясь, что Снейп посторонится, но он этого не сделал. Он по-прежнему стоял и наблюдал. Он не собирался позволять Гарри выйти из комнаты.

Гарри почувствовал себя пойманным в ловушку, его сердце чуть не выскочило из груди, он задыхался. Он отступил к стене. Он не понимал, почему он не может уйти. Он начал терять рассудок.

— Я-я только… я должен у-убирать чуланы по приказу Филча. За-за то, что я побил Малфоя, и МакГонагалл р-разозлилась н-н-на м-меня… — беспомощно бормотал он, уставившись в пол и не смея взглянуть даже на чёрные туфли профессора. – Я-я не знал… Я-я-я м-могу у-уйти с-сейчас, если…

— Замолчи! – голос Снейпа, полный холодной угрозы, прервал поток слов и заставил Гарри чуть не откусить себе язык.

Да, ему очень хотелось убраться отсюда, оказаться как можно дальше от этой властной, злой, тяжелой ауры. Но единственный путь к отступлению был перекрыт мастером зелий, который явно не собирался выпускать его. На протяжении многих дней ему удавалось избегать встреч со Снейпом наедине. Почему Снейп смотрит на него так странно? Почему его присутствие парализует Гарри, лишает его возможности двигаться? Почему ему кажется, что его ноги приросли к каменному полу? «Уйди, пожалуйста! Уйди!» — умолял он безмолвно. Но казалось, что все добрые ангелы покинули его, оставив на милость человеку, которого в этот миг он боялся больше, чем тысячи Упивающихся смертью с Волдемортом во главе.

Но Снейп не ушел, напротив, он перешагнул порог комнаты, и, к ужасу Гарри, дверь захлопнулась за его спиной, вспыхнув бледно-красным светом заглушающих и запирающих заклинаний.

Воцарилась зловещая тьма.

«Он хочет убить меня», — в панике подумал Гарри, ещё сильнее вжимаясь в стену. Он посмотрел в темноту, пытаясь оценить происходящее, но он не видел ничего. Его окружала зловещая тьма, она давила неизвестностью. Он понял, что Снейп остановился, а после невербального заклинания на полках вспыхнули две свечи, распространяющие мерцающее сияние, которое выхватило из мрака тёмную фигуру.

Внезапно время остановилось.

Огонь свечей отражался в холодных глазах, которые смотрели прямо на Гарри, пронзая его телу и душу, пригвождая к стене и не позволяя отвести взгляд. Чёрные пряди волос упали на худое лицо с резкими угловатыми чертами, губы угрожающе сжались, хотя могло показаться, что за их жесткостью скрывалась мрачная усмешка. В ней было обещание.

Гарри понимал, что его глаза широко распахнуты, но не мог ничего с этим поделать.

Он слышал, как бешено стучит его сердце, и едва дышал. Кровь пульсировала в венах, распаляя жар в теле и проясняя его затуманенное сознание.

Наконец-то он осознал весь ужас происходящего.

Он и Снейп. Наедине. В тёмном чулане. Дверь магически заперта.

«Я сейчас умру», — пронеслась мысль, когда мастер зелий сделал шаг к по направлению к нему, и Гарри ощутил знакомый аромат специй, усиленный чем-то горьким и сладким одновременно. Ещё один шаг. И ещё. Снейп уже стоял перед ним. Гарри ощущал горячее дыханием на своём лице. Чёрные глаза угрожающе прищурились, а тёмные брови сошлись на переносице.

Гарри показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Ноги под ним подкосились, и Гарри, призвав на помощь всю силу воли, заставил себя оторвать взгляд от острого пронизывающего взора. В тот же миг ему показалось, что болтается в невесомости. Стальные руки твёрдо обхватили его лицо и повернули его прямо к угрожающему лицу Снейпа.

Гарри хотел умереть.

Но вместо этого он по-прежнему стоял, прижимаясь к стене, ощущая горячее дыхание и глядя в глубокие бездонные глаза Снейпа, которые, казалось, разрывали на части его душу, исследовали каждый фрагмент, проникали в каждый уголок, вытягивали всё, что было спрятано в его испуганном сердце.

Гарри впился ногтями в стену, почти ломая их, пытаясь защититься от этого пронзительно взгляда, но он мог только стискивать зубы и стараться удержаться на ногах. Он не мог допустить, чтобы Снейп обнаружил странные, неконтролируемые чувства, руководящие его мыслями и действиями. Те самые, которые смущали его, рождали все эти преследующие его ночами сны, которые всегда заканчивались одинаково — сжатой вокруг члена рукой и захлёстывающим его наслаждением, от которого голова вжималась в подушку и из глаз струились слёзы. А теперь все эти чувства он испытывал наяву: они овладевали им, рвали на части, пытаясь освободиться из заточения.

Он чувствовал столько всего, притом одновременно, что сам не мог бы разобраться в сплетении эмоций.

Странный холод, исходящий от тела Снейпа, был так близко.

Гарри подавил стон, когда судорога прошла по его телу.

Чёрные глаза проникали в душу. Впивались в неё. Гипнотизировали.

Эти глаза казались всё более прекрасными.

Касание холодных рук, крепко обхвативших его лицо.

Член Гарри вздрогнул, и он чуть не потерял сознание – реакции собственного тела приводили его в ужас.

Горячее дыхание Снейпа коснулось его губ.

Внутри Гарри что-то взорвалось. Он издал долгий стон, он чувствовал себя побеждённым, и его глаза наполнились слезами.

Он не мог продолжать борьбу, не мог сопротивляться.

Глаза Снейпа вспыхнули.

Он увидел то, что искал.

Одна холодная рука отпустила лицо Гарри и скользнула вниз, на мгновение остановившись у сердца, которое стучало так быстро, словно Гарри пробежал несколько миль.

Гарри закрыл глаза, чувствуя, что щёки горят от стыда. Он сдался, и позволил тем чувствам захватить его. Он ощущал, как по его телу распространяется жар. Казалось, по коже пробегали искры, а напряжение в паху заставило ноги подкоситься. Всё его тело кричало, умоляя о прикосновении. Оно требовало освобождения. Когда Гарри открыл глаза, в них больше не было страха, замешательства или протеста. Его затуманенные глаза пылали вожделением.

Маски были сброшены, оковы пали, все преграды были разбиты, и сознание Гарри накрыл девятый вал, захватил и понёс прочь.

Никогда в своей жизни Гарри никого не желал так, как желал сейчас этого мужчину.

Рука Снейпа скользнула по груди Гарри, спустилась вниз по животу и остановилась в паху. Член Гарри, уже эрегированный, вздрогнул, скрытый тканью брюк и белья, умоляя о прикосновении. Гарри задержал дыхание, потерявшись в бездонной глубине глаз мастера зелий. Он пытался заставить своё тело не дрожать так сильно, потому что ему с трудом удавалось устоять, ноги отказывались служить ему.

Когда пальцы Снейпа начали медленно расстёгивать его джинсы, Гарри почти до крови закусил губу, пытаясь контролировать себя. В глубине души он знал. Что под неприступной, холодной, непроницаемой маской Снейп смеётся над ним и его слабостью.

Хотя сейчас это его не волновало. Его не волновало ничего. Его вниманием полностью завладела рука мужчины, которая скользнула в его штаны, словно змея, и остановилась в нескольких миллиметрах от нетерпеливо подрагивающей эрекции Гарри.

Тёмные глаза прищурились, и в них появилось новое выражение. Выражение отстранённого ожидания. Снейп играл с ним.

Гарри застонал, и желание на его лице превратилось в безумную похоть. Кровь пульсировала в голове, а волны опаляющего жара охватывали тело снова и снова, заставляя низ живота сжиматься в болезненных судорогах. Он чуть сдвинулся и толкнулся вперёд бедрами, жаждущими прикосновения Снейпа. Тело Гарри умоляло. Рука Снейпа легко выскользнула обратно, нежно поглаживая ткань, под которой пульсировала болезненная эрекция. Гарри застонал, зажмурившись от неутолённой жажды, которая обжигала его и оставалась неудовлетворённой.

Он не мог больше бороться с собой. Из его рта вырвался отчаянный хриплый стон:

— Пожалуйста…

Гарри устремил на Снейпа жаркий пылающий взгляд. Бровь Снейпа многозначительно приподнялась в немом вопросе.

О, как он жесток!

— Пожалуйста, коснитесь его… — пробормотал он невнятно, зная, что если Снейп заставит его произнести это ещё раз, он просто не выдержит и сам положит руку Снейпа на свою эрекцию.

Но этого оказалось достаточно. В глазах мужчины вспыхнул демонический огонь, добавляя глубины черноте его зрачков. Затем рука Снейпа мгновенно скользнула под резинку трусов, холодные пальцы обернулись вокруг горячего пульсирующего члена Гарри, и мир вокруг взорвался.

Гарри чувствовал, что тонет в хмельном океане, который затопил его сознание и тело.

Рука Снейпа ласкала дрожащий и судорожно вздрагивающий член Гарри. Гарри умирал от наслаждения. Сильные ощущения и волны удовольствия прокатывались по его телу, посылаемые холодной рукой, которая двигалась всё быстрее. Рот Гарри открылся в немом крике, жадно хватая воздух; из его горла вырывались протяжные стоны, которые он не мог сдержать. Он тонул в тёмных глазах мастера зелий и не мог оторвать от них взгляда.

Я хочу утонуть в них, когда ты возьмёшь меня…

Эхо слов, которые он произнёс всего лишь неделю назад, вернулось к нему и ударило с такой силой, что он в глубине души изумился. С какой-то холодной отстранённостью он вдруг осознал, что сейчас он стоит в тёмном чулане, в объятиях Северуса Снейпа – самого ненавистного преподавателя школы, который сводит его с ума умелыми быстрыми ласками, и Гарри охает и стонет, порабощённый желанием, подчинившим его мужчине. Происходящее выглядело настолько нелепо, что если бы всё его сознание не было сейчас подчинено наслаждению, которое давал ему Снейп, он мог бы рассмеяться.

Внезапно рука, державшая подбородок Гарри, разжалась и медленно скользнула к груди, затем пробралась под рубашку и нежно ущипнула сосок.

Гарри взвыл, пронзенный неожиданной болью, его тело подалось вперёд, а затем снова прижалось к стене. Он никогда не думал, что эта часть его тела может быть такой чувствительной.

Следующий щипок заставил его ещё сильнее вжаться в холодные камни, таким сильным было болезненное удовольствие, объявшее его тело. В последний момент Снейп крепко прижал к себе Гарри, заточая его в темницу между ледяными камнями и собственным холодным телом.

В сознании Гарри вспыхнуло воспоминание о его первом сне. Но Мерлин, на сей раз всё происходило наяву!

По мере того как рука Снейпа подводила его к оргазму, тело Гарри заполнял жар. Он вцепился в руку Снейпа, зажав в пальцах чёрную мантию, и прижался лицом к его груди, стеная одновременно от удовольствия и муки.

Волнующий запах тела Снейпа проникал в его ноздри, вызывая приятное головокружение.

Снейп, словно чувствуя, что Гарри уже на грани, увеличил скорость, и тело Гарри кричало от нетерпения. На грани оргазма Гарри мог думать только о том, что Снейп настоящий мастер – далеко не только в зельях.

А затем произошёл взрыв. Взрыв опаляющего пламени; взрыв красок и звуков.

Гарри услышал свой крик, когда его с головой накрыло экстатической волной, источник которой был в бёдрах. В мгновение ока эта волна охватила всё его худое тело и сотрясла его, словно он был тряпичной куклой. Пальцы Гарри впились в руку Снейпа, и горячие слёзы полились на грудь мастера зелий. Все его мускулы напряглись, кожа горела, а рассудок скулил от удовольствия. Гарри думал, что он этого не перенесёт, что умрёт от наслаждения. Он почувствовал, как его член выстрелил горячей белой струёй, которая покрыла согревшуюся от движения руку Снейпа.

Гарри забыл как думать. Он совершенно забыл о том, где он и что он делает. Он забыл всё, что знал раньше. Кончая в руке Снейпа, вцепившись в его мантию, он родился заново, открыл такие чудеса бытия, о которых до этого времени даже не подозревал.

Когда последняя волна сотрясающего наслаждения покинула его тело, Снейп отпустил его внезапно сделал шаг назад. Ноги Гарри подкосились, и он медленно опустился на пол, прислонясь к Снейпу, поскольку продолжал цепляться за его мантию. Он упал на колени, его тело сотрясала дрожь, он не мог ни дышать, ни открыть глаза.

С большим трудом он привёл в порядок свои чувства, эхо оргазма всё ещё отдавалось в его теле. Он был так потрясён, что не мог даже открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы успокоить быстро бьющееся сердце или заставить обессиленные мышцы работать. Он хотел встать, действительно хотел, но не мог. В конце концов ему удалось одержать маленькую победу над собственным телом и, подняв голову, открыть глаза.

То, что он увидел, заставило страх вернуться. Он побледнел, и его сердце, которое начало уже успокаиваться, подпрыгнуло к горлу.

Он смотрел прямо на напряженный эрегированный пенис мастера зелий, который выступал из чёрной мантии.

Гарри был поражен настолько, что у него отнялся язык, и он не знал что сказать. Он поднял глаза, желая прочитать ответ на лице Снейпа, и, к его ужасу, нашел его. Черные пылающие глаза пристально смотрели на Гарри, тёмные брови подняты, словно говоря: «Чего ты ждешь?»

Он ощутил, как его объяла горячая волна стыда. Он снова посмотрел на член Снейпа и закусил губу, пытаясь усмирить в себе растущую панику.

Он действительно хочет, чтобы Гарри это сделал?

Он смотрел на тёмные волосы, окружавшие пенис Снейпа. Его глаза внимательно изучали, жадно впитывая изумительное зрелище, запечатлевая его в памяти. Постепенно, сквозь объявший его поначалу страх, проступало вожделение. Он смотрел на член Снейпа, и его глаза лихорадочно блестели.

Пытаясь побороть стыд и страх, которые ещё оставались на задворках сознания, Гарри сглотнул, и его рука осторожно обхватила твёрдый горячий член Снейпа. Гарри показалось, что его ладонь так мала в сравнении с размером эрекции Снейпа. В какой-то миг он подумал, что для того чтобы покрыть её всю – от головки до основания – ему понадобились бы три ладони. От этой мысли у него закружилась голова. Его глаза внимательно изучали красную гладкую и тонкую головку члена, вздутые вены, выступающие вдоль ствола. Он ощущал, как пульсирует под его ладонью кровь, как член становится всё более и более горячим, твёрдым.

«Такой горячий…» — мысленно произнёс Гарри, вспоминая ощущение холода, исходящего от тела Снейпа, к которому он только что прижимался, касался пальцами. Такой резкий контраст.

Внезапно у Гарри возникло желание попробовать, каков этот жар на вкус. Действуя инстинктивно, он открыл рот и облизал головку, оставив на ней влажный блестящий след. Он был очарован, когда член Снейпа вздрогнул под его прикосновением, а его слуха коснулся тихий сдавленный стон.

Гарри удовлетворённо улыбнулся.

Член Снейпа был одновременно горький и солёный, тёплый и приятный наощупь. Гарри снова лизнул головку, а потом осторожно облизал её всю, но на сей раз мужчина не издал ни звука. Сознание Гарри, заполненное туманом стыда, страха и желания, отметило это. Он должен стараться лучше. Он хотел ещё раз получить награду в виде этого чудесного стона.

Ослеплённый похотью, Гарри прошёлся языком по члену, на кончике которого выступила капелька, облизав затвердевшую плоть от головки до основания и обратно. Он наслаждался каждым движением языка и постепенно растворился в ощущениях. До затуманенного сознания Гарри доносилось быстрое дыхание Снейпа. Ему это нравится!

Душа Гарри погружалась в агонию восторга, впитывая Снейпа каждой своей частичкой.

Внезапно Гарри почувствовал, как его волос коснулись пальцы. Он тихо застонал, и Снейп чуть подался бёдрами вперёд. Спустя миг он прижался эрекцией к губам Гарри, требуя впустить его, так что у Гарри не было другого выбора, кроме как открыть рот и принять его, судорожно соображая, как всё это может там поместиться! Что он делает?!

Член Снейпа толкнулся в рот Гарри, погружаясь в его горло. Гарри захрипел и попытался откинуть голову назад, но Снейп держал его крепко, его пальцы вцепились в волосы, не позволяя пошевелиться. От следующего толчка на глазах Гарри выступили слезы. Закашлявшись, он вцепился в черную мантию и крепко сжал её, желая дать понять Снейпу, чтобы тот остановился.

Он не хотел, чтобы всё было так. Он не хотел, чтобы Снейп трахал его в рот. Но если у него было достаточно силы сопротивляться, то его тело больше его не слушалось. Казалось, оно точно знает, чего хочет, и Гарри на миг задумался, к чему всё это приведёт.

Сдавшись, он разжал пальцы и открыл рот, чтобы принять следующий толчок.

Член Снейпа заполнил рот Гарри. Мастер зелий, очевидно почувствовав, что он может повредить Гарри, убрал свои руки с его головы, но тот не отстранился. Гарри схватил горячий пенис пальцами и медленно вытащил его изо рта, чтобы можно было сделать вдох и сглотнуть, а затем снова вернул его внутрь, засасывая его в горло, только на сей раз не так глубоко, чтобы не подавиться.

Он хотел Снейпа. Он хотел ощущать его вкус. Каждой его части. Он хотел дать ему такое же наслаждение, которое сам испытал несколькими минутами ранее.

Слегка отклонившись назад, он ласкал скользкую головку губами, посасывал её, желая добиться от Снейпа ещё более яркой реакции. Гарри услышал стон, вырвавшийся изо рта мужчины, и ощутил, как по телу пробежала дрожь наслаждения.

Да, он хотел слышать стоны Снейпа. Стоны, экстатические выкрики, причиной которых был он!

Гарри удвоил усилия, желая услышать ещё более громкие звуки. Он ласкал эрекцию Снейпа, помещал член прямо в горло, облизывая и нежно поглаживая бархатистые тёплые яички свободной рукой. Стоны стали громче. Затуманенное сознание Гарри принимало их с восторгом. Затем к языку и губам присоединились зубы, которые осторожно щекотали нежную кожу влажной горячей головки. Он был вознаграждён долгим, хриплым стоном наслаждения.

Затуманенными, блестящими от похоти глазами Гарри взглянул вверх, желая увидеть лицо Снейпа. Сверкающие глаза Снейпа смотрели прямо на него, алчно и жадно наслаждаясь зрелищем, и от этого взгляда Гарри едва не потерял сознание. Не отводя глаз от лихорадочного взора, Гарри прибавил скорость, практически заглатывая член Снейпа целиком, одновременно лаская ту часть, которая не помещалась во рту. Язык и зубы дразнили блестящую головку, когда Гарри на миг выпускал член, чтобы глотнуть воздуха, и тут же погружал его в тёплую жадную глубину.

Перед глазами Гарри плыли пятна, но он не отрывал взгляда от искажённого гримасой удовольствия лица мужчины. Всегда строгие черты его смягчились, но в глазах он видел всю ту же тьму.

Гарри закрыл глаза, жадно облизывая красную горячую головку, и вдруг ощутил резкий опьяняющий аромат горячей спермы на своём языке. Его сердце запело от счастья.

Он чертовски близок к тому, чтобы довести мастера зелий до оргазма!

Гарри схватил окутанные черной мантией бедра Снейпа и изо всех сил потянул их на себя, заглатывая вздрагивающий член и проталкивая его в горло как можно дальше. Когда Гарри услышал долгий хриплый стон Снейпа, его тело задрожало в унисон с телом Снейпа. Задохнувшись, Гарри хотел отстраниться, но тут же ощутил, как руки Снейпа вцепились в его волосы, удерживая голову на месте. Рот Гарри наполнился остро-горькой спермой мужчины. От её запаха и недостатка воздуха из глаз Гарри хлынули слёзы, но хватка не ослабла. Дрожа не меньше мастера зелий, он сдался и прекратил сопротивляться. Он начал глотать, чувствуя, как тонкие струйки горячей жидкости продолжали изливаться, в то время как оргазм Снейпа затихал. Немного спермы вытекло из неопытных губ Гарри и оказалось на его подбородке. В тот же миг он ощутил болезненный рывок за волосы, которым Снейп наказал его.

В изумлении Гарри отклонил голову, прежде чем Снейп потянул снова, заставляя его проглотить всё до последней капли.

Когда Гарри проглотил всё, Снейп выпустил его голову из железных тисков, и обмякший член выскользнул изо рта. Гарри хватал воздух и не мог надышаться. Он ощущал влажные следы спермы, которые текли по его подбородку и горлу.

Застегнув брюки, мастер зелий схватил Гарри за подбородок и поднял его голову. Затуманенные зелёные глаза смотрели в лицо Снейпа, на котором застыло выражение полного триумфа и мрачного удовлетворения. Снейп провёл пальцем по горлу Гарри, затем по подбородку, собирал оставшуюся тёплую жидкость и засунул ему в рот. Гарри старательно облизал его палец, не отрывая глаз от лица Снейпа. Гарри тихо застонал, когда тот извлёк свой палец.

На лице Снейпа появилась холодная расчётливая улыбка.

— Было мило, мистер Поттер.

Гарри перестал дышать. До него внезапно дошло, что это были первые слова Снейпа с тех пор, как он пришёл в чулан. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в его горле. Что он может сказать? Какие слова могут выразить то, что он ощущает? Все его мысли спутались, и он боялся, что не сможет собрать их.

Однако сквозь шум в ушах, головокружение и вязкий туман, окутавший его сознание, прорезалась одна ясная мысль – его сон сбылся.

Снейп сделал шаг назад и бросил на него холодный насмешливый взгляд.

По спине Гарри пополз холодок. Ему показалось, что этот взгляд ударил его словно хлыст, рассекая кожу. Ему показалось, что его жестоко избили.

Что-то в нём кричало. Умоляло. Но он не знал о чём именно. Чтобы Снейп не уходил? Чтобы он сказал что-то ещё? Чтобы он не оставлял его здесь? Чтобы он не смотрел на него так? Чтобы он сделал что-нибудь? Что угодно?

Но было слишком поздно. Добавить было нечего. Снейп бросил на него ещё один насмешливый взгляд, отвернулся от стоящего на коленях Гарри, открыл дверь и скрылся за ней, оставив его одного в тёмном холодном чулане.

Гарри чувствовал шок и смущение, когда смотрел на дверь, за которой скрылся Снейп, пытаясь понять, что произошло. Его голова кружилась так сильно, что его тошнило. Его сердце трепетало в груди, тело сотрясали волны жара и холода. Все мысли в голове перепутались.

Неужели это на самом деле случилось? Неужели он и Снейп только что… Горячая волна страха затопила его сердце.

«Я только что отсосал мастеру зелий», — подумал Гарри. Его глаза расширились от изумления и ужаса. Внезапно он ощутил, что весь горит, а во рту всё ещё чувствовал горечь стыда, смешавшуюся со свежим вкусом спермы Северуса Снейпа. Его ум не мог этого вместить. И Гарри изо всех сил пытался собрать фрагменты воспоминаний и понять наконец, что это было, что с ним произошло, был ли здесь Снейп, и почему он чувствует такое унижение.

Он сжал дрожащие пальцы в кулаки, закусил губы, а в горле всё сжалось. Глотая слёзы, он смотрел на дверь. Некоторое время спустя он сидел на холодном каменном полу в тёмном чулане и с надеждой ждал.

Снейп не вернулся.

*«Kinda I want to» by Nine Inch Nails

«Я ищу ответы,

Но что-то не так.

Я следую знакам.

Я готов воспламениться».*

Гарри крепко зажмурился, желая отрезать путь всем образам, воспоминаниям, мыслям, которые вновь и вновь возвращались к нему. Уже почти рассвело, небо за окном начало светлеть, если, конечно, можно так сказать. Чёрный бархат постепенно уступал место чернильно-багровому цвету. Внутренности Гарри раздирала причудливая смесь согревающего тепла и вымораживающего холода, который запускал острые когти прямо в сердце. Чувство горького стыда почти ушло, и теперь ощущение приятной удовлетворённости вступило в борьбу с парализующим страхом. Гарри казалось, что его душа разделилась надвое и эти части никак не могли прийти к согласию. Похоже, что теперь ему оставалось только лежать здесь, в полной темноте, и ожидать исхода сражения.

Какая часть победит? Покажет время.

Рон и Невилл похрапывали, и, должно быть, им снились сладкие сны. Но Гарри мог лишь мечтать о сне. Последние события, что как лавина обрушились на него несколько часов назад, изменили его и без того запутанную жизнь. Гарри вообще не представлял, что когда-нибудь он вообще сможет нормально спать. Стоило ему открыть глаза, как тут же перед ним возникали образы столь откровенные, столь живые… Из темноты появлялись чёрные, сияющие глаза. Силуэт в широкой, развевающейся мантии. Длинные бледные пальцы, обхватившие его член. Багровый, набухший член Снейпа у него во рту. Пронзительный, насмешливый взгляд и мрачная, язвительная улыбка…

Нет!

Гарри прижал ладони к глазам.

Несколько секунд он тяжело дышал, пытаясь взять себя в руки. Потом он отнял руки, закрывавшие лицо, и уставился в темноту.

И снова всё начиналось заново. Опять он видел высокую, источающую опасность фигуру в дверном проёме. Она шла к нему…

Румянец покрыл щёки Гарри; уголки губ, складывающихся в горькую гримасу (назвать её улыбкой было нельзя) дрожали. Перед широко распахнутыми зелёными блестевшими, словно в лихорадке, глазами вновь и вновь проплывали всё те же видения.

* * *

— Гарри! Гарри! Что с тобой происходит? — гневный голос Гермионы проник в его затуманенное сознание и вырвал из оцепенения, в котором он пребывал всё утро. На тарелке лежали нетронутые сосиски.

— Ничего, — пробормотал он, борясь с приступом тошноты. Гарри уже в который раз посмотрел на преподавательский стол.

Снейп не пришёл на завтрак. Молитвы Гарри были услышаны.

Чем дальше, тем меньше он понимал, как то, что случилось вчера в чулане, вообще могло произойти. С одной стороны, он пытался всё забыть, а с другой… при воспоминании о том, каков был вкус Снейпа, его запах, его опьяняющая близость, Гарри всякий раз охватывала жаркая волна.

«Это невозможно! Это не могло произойти, мне это всё приснилось!» – отчаянно повторял он про себя. У него это просто не укладывалось в голове, да, пожалуй, Гарри и не хотел принять подобные мысли.

«Я отсосал мастеру зелий», — пронеслось в его голове, и тут же другая часть его сознания возразила: «Нет, ничего подобного! Мне это приснилось!», а откуда-то издалека пришли слова: «Меня изнасиловал учитель. Может быть, я должен рассказать кому-нибудь об этом?».

Гари попытался представить себе разговор с Дамблдором на эту тему:

— Снейп подошёл ко мне и посмотрел на меня.

— А что случилось потом, Гарри?

— М-м-м-… от его взгляда у меня возникла эрекция.

— Ах, вот как!

— Ну, и я… Я сказал ему: «коснитесь его, пожалуйста!»

— Это усложняет дело, Гарри…

— И он коснулся меня. А потом… я отсосал ему. А в конце он сказал мне: «Было приятно, мистер Поттер».

— Не сомневаюсь, что ему было приятно, Гарри.

— Что вы об этом думаете, директор?

— Где это случилось?

— В чулане.

— В чулане? Это общественное место.

— Нет, вот если бы мы это сделали в Большом зале, тогда да, это было бы общественное место.

— Х-м-м… А как ты себя чувствовал при этом, Гарри?

— Я испытал самый сильный оргазм в моей жизни.

— Ну, тогда я не вижу в этом проблемы.

— Спасибо, что выслушали меня, сэр.

Представив этот разговор, Гарри невольно улыбнулся.

Нет. Он никогда в жизни никому не расскажет об этом. Он просто умрёт от стыда. Он будет молча нести это бремя, которое сейчас придавило его к земле и которое останется с ним на всю жизнь.

Гарри ненавидел себя за то, что выпил то проклятое зелье. Он ненавидел себя за то, что поддался на провокацию Снейпа. Он ненавидел себя за ясное понимание того, что сделал бы для Снейпа. тогда, в чулане, всё что угодно. Гарри ненавидел Снейпа за то, что ублюдок это знал. Ненавидел его за уверенность в этом знании и за то, что Гарри сам дал ему эту уверенность.

И в то же время… Гарри боялся. Боялся того, что Снейп осведомлён о его желаниях, боялся власти, которую Снейп над ним приобрёл, а ведь этот человек способен на всё. И Гарри сам, собственными руками вручил ему право распоряжаться его судьбой, вместе со знанием об этом праве. Гарри боялся того, как Снейп распорядится всем этим.

Гарри проклинал себя и события, благодаря которым он оказался в этой ситуации.

Будь проклят тот миг, когда я поднёс к губам это проклятое зелье и осознал свои желания!

Вернувшись в ту среду к себе в спальню, Гарри обнаружил, что все уже спят. Он вспомнил запах спермы Снейпа, от которого он так и не смог избавиться, даже приняв душ. Он чувствовал себя униженным, втоптанным в грязь, и в то же время его сердце пело от радости. Он получил то, чего жаждал. Пусть это произошло не так, как он себе представлял, но ведь это только начало. Снейп не сможет вечно делать вид, что Гарри для него ничего не значит. Он, Гарри, видел огонь в его чёрных глазах…

Он вздрогнул, вспомнив холодные пальцы, ласкающие его член и приведшие его к самому яркому оргазму в его жизни. Какой контраст с тем, если делать это самому…

— Гарри! Гарри! – голос Гермионы снова прервал его мысли.

— Прекрати меня дёргать, — прорычал он. – Чего тебе? – добавил он, увидев упрёк в глазах подруги. Гарри раздосадовало то, что Гермиона достаёт его и не даёт подумать.

— Да что с тобой происходит? — воскликнула Гермиона обиженно.

— Ничего! Прекрати цепляться ко мне, оставь меня в покое! – прошипел Гарри, гневно отталкивая свою тарелку и раздражённо вставая из-за стола.

Ему необходимо побыть одному.

Гарри видел, как расширились от изумления глаза Рона. Рыжий хотел что-то сказать, но полный рот помешал ему сделать это.

— Пойду мыть оставшиеся чуланы, — огрызнулся Гарри и, отвернувшись от друзей, направился к выходу. Пусть обижаются, если хотят. Гарри ушёл, не дожидаясь гневного ответа Гермионы. Он чувствовал, как другие ученики провожают его взглядами и особенно тяжёлый принадлежал Драко Малфою, но сейчас это Гарри не интересовало.

Охваченный волнением, весь дрожа, Гарри быстро шёл по коридорам. Он ощущал какую-то угрозу, но не понимал, откуда она исходит. Сейчас ему хотелось просто побыть одному и спокойно всё обдумать.

Его совершенно не интересовала вчерашняя победа «Пушек Педдл», о которой разглагольствовал Рон. Он также не собирался слушать о горе домашней работы – Гермиона обожала напоминать ему об этом – вот ещё одна причина, по которой он сейчас бежал на отработку: если он хочет успеть переделать все задания, он должен поскорее покончить со всеми чуланами. Но сейчас всё это его не интересовало. Совсем. Всё ушло на второй план. Сейчас самым важным для него стало то, что случилось вчера вечером в маленьком затхлом чулане Хогвартских подземелий. Сейчас ему хотелось думать только об этом. Сейчас он просто не мог думать ни о чём другом.

Гарри чувствовал, что его жизнь коренным образом изменилась. Он пока ещё не знал, что именно теперь должно стать другим, но совершенно ясно было то, что Хогвартс для него уже не будет тем, чем был раньше. Теперь всё, куда ни взгляни, несло на себе печать его одержимости Северусом Снейпом.

Вчера Гарри просто был не в состоянии закончить уборку чулана. Не мог ни на чём сосредоточиться. Потрясённый до глубины души, он выбрался из каморки, заставил себя залезть под душ, а потом сидел в душевой до тех пор, пока не удостоверился, что остальные уже спят. А когда он, наконец, поднялся в спальню, чтобы попытаться уснуть, то осознал, что не сможет вернуться туда, где познал самое глубокое унижение, и в то же время, самый сладостный экстаз. Гарри знал, что Филч рассердится, но никто не мог бы теперь заставить его пойти туда даже силой.

Но оставался ещё один чулан в нижнем этаже замка, рядом со спальнями Слизерина. К счастью, попасть в него можно было из коридора, отдалённого от кабинета Снейпа. Однако сейчас, утром, направляясь туда, Гарри испытывал неприятные чувства. Он был настолько потрясён вчерашней встречей со Снейпом, что едва удерживался от того, чтобы бежать оттуда куда подальше или, даже хуже, упасть в обморок от страха.

Направляясь в подземелья и целиком уйдя в свои мысли, Гарри вдруг вспомнил, что должен был взять ведро и прочие принадлежности для уборки, которые находились в чулане рядом с кабинетом Филча. Обречённо вздохнув, он вернулся с полпути и стал подниматься по лестнице, ведущей в подземелья, как заметил на лестничной площадке тёмный силуэт, который тут же исчез за углом. Гарри застыл и почувствовал, как горячая волна распространилась по его телу.

Все ученики сейчас завтракают. Сейчас он просто не мог никого встретить. Гарри опустил руку в карман, сжал в пальцах палочку и начал медленно подниматься по ступенькам. От напряженного всматривания вглубь коридора на глазах выступили слёзы, очень хотелось сморгнуть их, но он не осмеливался. Гарри прислушался, но его слух не уловил ничего подозрительного. Достигнув наконец верхней площадки, он сжал палочку ещё сильнее и, ощущая, как бешено колотится его сердце, осторожно заглянул за угол.

Никого.

Гарри облегчённо выдохнул и сказал себе, что это лишь игра его воображения. Зачем кому-то преследовать его? Но достигнув следующего этажа, он бросился бежать.

Он взял щётку, ведро, тряпки и метёлку для пыли из чулана Филча и, полностью готовый к труду, начал спускаться в подземелья. По пути Гарри внимательно смотрел по сторонам, но никто и не думал нападать на него из-за угла. Он вспомнил о медальоне, который подарила ему Луна и который лежал сейчас в спальне, в его сундуке. Гарри пожалел, что не взял его с собой. А вдруг он оказался бы полезен?

« У меня нет причин для беспокойства. Я в Хогвартсе – а сейчас это самое безопасное место волшебного мира. Здесь нет ничего дурного. Ну, разумеется, кроме трёхголового пса, гигантских пауков, змей, способных убивать одним лишь взглядом и целой оравы других странных созданий, прячущихся в щелях и тёмных закоулках замка. И ещё Снейпа», — подумал Гарри, ставя ведро на одну из ступенек и потягиваясь.

— Должно быть, то был Пивз или ещё какой-нибудь дух, — проговорил он вслух.

В этот миг краем глаза он уловил какое-то движение на верхней площадке лестницы, но, повернув в том направлении голову, увидел лишь портреты на стенах. На одном мирно дремал старый толстый монах, стадо бегемотов нежилось в воде. Никто из них не шевелился.

«У меня галлюцинации. Наверное, это из-за недосыпания», — подумал Гарри, хватая ведро и продолжив спуск в холодные подземелья. Пересекая длинный унылый коридор, он ощутил пронизывающий холод, который пробрался под одежду, заставив его задрожать. Здесь всегда холодно. Он почти забыл об этом, в памяти остался лишь огонь, который вспыхнул в нём вчера. Когда он и Мастер зелий….

Гарри ощутил, как вспыхнули его щёки. Он не мог даже вообразить, что произойдёт, если он встретит Снейпа сейчас. От одной только мысли об этом, его бросало в холодный пот.

Наконец он достиг цели. Это был самый забытый, самый заброшенный чулан во всём замке и располагался он всего в нескольких метрах (достаточно было только повернуть за угол) от тёмной ниши – входа в гостиную Слизерина. Там Гарри был всего один раз, когда они с Роном выпили Многосущное зелье и превратились в Крэбба и Гойла — главных малфоевских подхалимов.

Сейчас здесь не было ни души, но Гарри знал, что скоро здесь появятся возвращающиеся с завтрака слизеринцы. Поэтому он предпочёл не искушать судьбу и поскорее спрятаться в тёмном чреве чулана. Когда Гарри открыл дверь, в нос ему ударила жуткая смесь запахов: в основном плесени и крысиных экскрементов. Он зажал нос, одновременно махая рукой, чтобы хоть немного разогнать вонь.

«После уборки от меня будет нести, как от Кричера», — подумал Гарри с отвращением, пытаясь разглядеть хоть что-то в окружающей его темноте.

Он достал свою палочку, чтобы с помощью «Lumos’a» найти свечи, как внезапно чьи-то сильные руки обхватили его сзади, а потом чей-то каменный кулак ударил его в живот и Гарри чуть не задохнулся. Прежде чем он осознал, что случилось, кто-то выхватил из его рук палочку, а Гарри очутился лежащим на полу: прижав руки к животу, он судорожно пытался вдохнуть. Перед глазами замелькали искры, уши заполнил звон, но через несколько мгновений он услышал знакомый, источавший яд голос.

— Ну что Поттер, присмирел?

До слуха Гарри донёсся хриплый смех.

— Чего тебе нужно, Малфой? – Гарри закашлялся, стиснул зубы и посмотрел вверх.

Драко стоял в окружении двух своих горилл и мстительно ухмылялся.

— Что мне нужно? Ты надеялся, что тебе сойдут с рук твои делишки? После всего, что ты мне сделал?

Стоя на коленях на ледяном каменном полу, Гарри быстро оценил своё положение. Их было трое – он один. К тому же они отобрали у него палочку. Как он мог быть таким беспечным? Гарри проклинал свою глупость: он спустился в подземелья, не удосужившись даже проверить, никто ли за ним не следит.

— Вы шли за мной? – спросил он, хотя прекрасно знал ответ. Сейчас Гарри хотел выиграть время. Он надеялся на то, что мимо кто-нибудь пройдёт. Хотя слизеринцы будут только рады, если Малфой со свитой заставят его умыться кровью. И всё же где-то глубоко внутри он надеялся, что хотя бы один из них будет настолько благороден, что сообщит о происходящем преподавателю.

Гарри даже представить не мог, что задумал Малфой, но ему очень не понравилась злобная ухмылка, исказившая его лицо, так же как и тьма, которая смотрела на него из его серых глаз. Малфой всегда его ненавидел, но никогда ещё Гарри не видел в них такого… безумия.

— Мы слышали, что ты сказал грязнокровке и рыжему о чуланах. Это просто здорово, что ты решил начать отсюда, — в глазах Малфоя мелькнула демоническая насмешка, и Гарри почувствовал, что дело действительно плохо.

Они что, и впрямь собираются… Гарри захлестнула волна страха и гнева, когда он осознал всю безвыходность положения, в котором оказался. Он оглянулся украдкой в поисках какой-нибудь помощи, но коридор был совершенно пуст. Без палочки у него не было ни единого шанса против троих, но он не собирался сдаваться без боя.

— Ты настолько трус, Малфой, что без своих лакеев не можешь даже задать мне трёпку? Боишься, что один ты со мной не справишься?

— Я не желаю марать о тебя свои руки, грязнокровка. – Малфой сплюнул себе под ноги и дал сигнал Крэббу и Гойлу, которые рывком подняли Гарри на ноги.

Вот, значит, как… Похоже ему предстоит стать боксёрской грушей для Малфоя? Кажется, выхода нет!

Гарри ощутил, как внутри разгорается мятежное пламя, подпитываясь годами ненависти и придавая Гарри дополнительные силы и решимость.

— Ничего удивительного! Ты, должно быть, не в состоянии завязать шнурки без посторонней помощи! – выкрикнул он, извиваясь и прилагая усилия, чтобы вырваться из захвата державших его сильных рук. – Наверное, твои гориллы и задницу тебе вытирают!

Лицо Малфоя побелело от ярости.

— Я затолкну твои слова в твою же глотку, Поттер! А потом ты будешь ползать у меня в ногах, вымаливая пощаду! – прорычал Малфой, закатывая рукава своей мантии.

Гарри рванулся изо всех сил. Ненависть к Малфою переполняла его, выпуская дремавших в нём демонов, которые только и ждали подходящего времени, чтобы сбросить удерживающие их узы. Он ощутил мощный удар в бок – Крэбб пытался удержать его на месте, но эти попытки только усилили злость Гарри.

— Только тронь меня, Малфой, и это станет последним, что ты сделаешь, — крикнул он, кусаясь и пинаясь наугад, прилагая все усилия, чтобы только освободиться и добраться наконец до Малфоя, ткнуть его бледное лицо в каменный пол.

— Держи его крепче, — выкрикнул Малфой. – Или ты считаешь, что можешь делать всё, что придёт тебе в голову? Ты думаешь, что стал неприкосновенным только потому, что так захотел он? Но никто не спасёт тебя, Поттер! Ты мой! – последние слова Малфой уже проревел и, сжав пальцы в кулак, замахнулся. Гарри зажмурил глаза и приготовился к удару.

— Что здесь происходит?! — раздался едкий, холодный голос, и всё вокруг погрузилось в напряженную, цепенящую тишину.

Удара не последовало.

Гарри открыл глаза. Он тяжело дышал. Высокий, гордый силуэт, закутанный в чёрную мантию, внезапно возник в дверном проёме. От него веяло угрозой.

Снейп!

Внутри него произошёл оглушительный взрыв, который потряс всё его тело. Ему показалось, что сердце провалилось в желудок, горло перехватило так сильно, что он не мог дышать. Гарри широко открыл глаза, а его ненависть превратилась в панический ужас. Он быстро отвернулся и вперил взгляд в пол. В ушах стоял шум, сердце колотилось, а в венах воспламенилась кровь.

Северус Снейп окинул взглядом представшую перед ним картину, нахмурил брови, и с губ сорвался голос, полный смертельной угрозы, он обращался к Крэббу и Гойлу:

— Отпустите его.

Гарри упрямо смотрел в пол и не мог видеть лицо профессора, но его интонация не оставляла сомнений в том, что любая попытка ослушаться его приказа, может очень плохо закончиться.

Грубые руки, удерживающие Гарри, отпустили его, и, растирая затёкшие руки, Гарри медленно выпрямился, но всё ещё дрожал. Его волосы спутались, и он мог лишь стоять, опустив голову, ощущая шум крови в ушах. Щёки его пылали.

— Мистер Малфой, верните мистеру Поттеру его палочку, немедленно.

— Нет! – внезапный выкрик Малфоя заставил Гарри окаменеть от изумления. Он посмотрел на слизеринца, который весь дрожал от едва сдерживаемой ярости. Казалось, он переживает мучительную борьбу внутри себя. – Вы не помешаете мне! – воскликнул он, поворачиваясь к Гарри, настолько ослеплённый яростью, что, казалось, он совершенно забыл, кому он оказывает сопротивление.

Не успел Гарри моргнуть, как Снейп очутился возле Малфоя и сжал запястье Драко в железном захвате. Гарри смотрел на Малфоя, лицо которого исказилось от боли, а с губ сорвался придушенный стон. Снейп сжал запястье Малфоя лишь на мгновение, но этого было достаточно, чтобы Малфой выронил палочку Гарри и, схватившись за руку, застонал от боли.

— Никогда не пытайся сопротивляться мне. – От того, как звучал голос мастера зелий, по коже Гарри пробежали мурашки. Он судорожно сглотнул, пытаясь обуздать дрожь, охватившую тело.

— Следуй за мной, — прорычал Снейп, бросая убийственный взгляд на слизеринца. – А вы двое отправляйтесь в спальню. – Он повернулся к Крэббу и Гойлу, которые тупо пялились на Снейпа, а потом быстро повернулись, вышли и исчезли за углом.

На мгновение глаза мастера зелий остановились на Гарри, но он даже не повернулся в его сторону, словно Гарри играл самую незначительную роль во всём случившемся, был всего лишь досадной помехой.

Но ведь это его они хотели избить!

Гриффиндорец почувствовал, что возникшее было в нём тёплое чувство исчезает, а его место занимает что-то холодное, тяжёлое и жестокое.

Снейп отвернулся и подождал, пока Драко, бросив в сторону Гарри ещё один полный ненависти взгляд, прошёл мимо него и направился в кабинет мастера зелий.

Внезапно Гарри поймал себя на очень странной мысли: «Он мог бы отдать всё на свете, лишь бы очутиться на месте Малфоя. С другой стороны, он отдал бы всё, что у него после этого осталось, за то, чтобы не оказаться на нём».

У Гарри закружилась голова, когда он посмотрел на удаляющуюся спину профессора, его чёрную развевающуюся мантию.

Внезапно он понял, что остался один.

Гарри дрожал, а его голова всё ещё кружилась.

Почему его не волнует то, что его едва не побили? Почему он гораздо больше обеспокоен тем, что Снейп не обратил на него внимания? Он не ожидал, что после произошедшего между ним и мастером зелий, всё станет хорошо и прекрасно, но всё же холодность и безразличие разочаровали его, словно на его голову вылили ведро ледяной воды.

Ведь между ними что-то было. И, чёрт побери, не что-нибудь! Снейп не может вести себя так, словно ничего не случилось. Словно мир остался таким, как прежде, а не перевернулся с ног на голову. Словно того, что произошло вчера, просто не было. Это правда, что Гарри тоже пытался делать, что ничего не произошло, но… чёрт! Он знал, что это правда! Ему это не приснилось!

Может быть, Снейпу нужно время, чтобы принять это? Или что-то вроде этого… В следующий раз он даст ему понять, что помнит его и всё, что произошло, и что это для него важно…

В следующий раз.

Обязательно.

* * *

— ЧТО сделал Малфой? – возгласы Рона и Гермионы вызвали недоумённые взгляды окружающих.

— Ш-ш-ш… — прошипел Гарри, встревоженно оглядывая гостиную. Они втроём сидели на диване у камина. Сейчас был воскресный вечер, и несколько студентов ещё оставались здесь, заканчивая домашнюю работу. Гарри тоже обложился книгами, а Рон и Гермиона помогали ему закончить задания. Гермиона писала эссе по истории магии для Поттера, а Рон пытался описывать действия растягивающего зелья. Гарри упражнялся в трансфигурации, но сосредоточиться не мог.

— Малфой со своей шайкой напал на тебя в подземельях? – воскликнула Гермиона с негодованием, подпрыгнув на месте так, что едва не расплескала чернила. – Как они могли? Это совершенно возмутительно!

— Очень похоже на чертовых ублюдков! – прошипел Рон, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Гермионы. – Я надеюсь, что Снейп разберётся с ними как следует!

— Ты действительно веришь, что Снейп накажет своих любимцев? – спросила Гермиона, сомневаясь. – Нет, Рон. В лучшем случае сделает им выговор. Ты должен рассказать обо всём профессору Дамблдору, Гарри.

— Нет, Гермиона. Я не стану бегать к Дамблдору со всякой ерундой. У него и так забот достаточно.

— Тогда пойди к профессору МакГонагалл.

— А что она может сделать? Снейп не позволит ей наказать Малфоя второй раз, после того как он уже о нём позаботился, — сказал Рон. – Гарри должен разобраться с ними сам.

Гермиона с осуждением посмотрела на рыжего.

— Рональд Уизли, ты же не считаешь, что Гарри будет следить за Малфоем и набросится на него из-за угла, словно какой-нибудь головорез?

Рон ухмыльнулся.

— Именно это я и имел в виду.

— В таком случае я считаю тебя безответственным…

Гарри перестал слушать. Он был сыт этим по горло. О чём бы он ни рассказывал друзьям, это всегда заканчивалось ссорой. Он подозревал, что если бы ему пришло в голову признаться в том, чем они занимались со Снейпом в чулане, его друзья начали бы с того, что расстались.

Нет, Гарри не собирался рассказывать им. Никогда.

В любом случае, они не поймут, так же как он не понимал ничего сам. Его до сих пор удивляло, как всё это произошло. Но, забавно, его больше интересовало то, что делает Снейп сейчас. Может быть, он тоже думает о Гарри, вспоминая, как Гарри стоял перед ним на коленях и…

Гарри ощутил, как по телу разлился жар, а щёки вспыхнули.

Он не допустит, чтобы Рон с Гермионой это заметили! Он быстро успокоил бьющееся сердце и попробовал вернуться к прерванному разговору.

— … по крайне мере, я пытаюсь помочь ему и не подбрасываю дурацкие идеи, из-за которых его могут исключить из школы, — бушевала Гермиона.

Гарри немедленно вернулся к своим мыслям. Это было гораздо приятнее, чем слушать, как пререкаются его друзья.

Он встретил Снейпа сегодня. Он видел его. Так странно было смотреть на мужчину, тогда как воспоминания о его эрекции и ощущение вкуса спермы во рту были столь свежи. И сейчас, стоило Гарри закрыть глаза, он ощущал его близость, его силу, с которой Снейп вжимал его в стену, прежде чем позволил опуститься на пол, его опьяняющий аромат.

Гарри всё ещё не мог поверить.

Чёрт, это был почти секс! Он дрочил мне, а затем я отсосал ему! Это просто невероятно!

… И наверное, он не сможет до конца в это поверить, пока Снейп не даст ему знак, что он тоже помнит, что это не было лишь его тёмной извращённой мечтой.

Гарри искренне верил, что всё это что-то значило также и для Снейпа, ведь сегодня он спас его от Малфоя. Раньше он, наверное, прошёл бы мимо, не сказав ни слова, и позволил бы Малфою делать с Гарри всё, что тот хочет, может быть, даже наслаждаясь этим в глубине души. Но нет, Снейп защитил Гарри, и мысль об этом согревала его, дарила надежду. А то, что мастер зелий не обратил на Гарри внимания, — это лишь небольшое недоразумение.

Когда Гарри закрывал глаза, он снова оказывался в чулане, со всех сторон его окутывала черная грубая мантия, он вдыхал запах зелий, чувствовал вкус горячего члена Снейпа во рту, слышал стоны удовольствия и смотрел в тёмные пылающие глаза, которые проникали прямо в его душу.

Он невольно вздрогнул.

Однако вслед за фантазией приходило чувство неприятного беспокойства, в котором, впрочем, он не хотел себе признаться. Он не желал вспоминать, как Снейп отвернулся и ушёл прочь, оставив его там одного. Он не хотел думать, почему он так поступил. Он не хотел вспоминать ту горечь, которая сжимала его горло.

Какое-то тёмное предчувствие давлело над его воспоминаниями, и, несмотря на все попытки Гарри отогнать его, оно никуда не девалось, отравляя их, словно змеиный яд.

Нет, то, что случилось в конце, не имеет для него никакого значения.

Правда, не имеет!

Он не будет об этом думать, потому что от этих мыслей ему так… так.. плохо.

В конце концов, он получил, что хотел. Он сам просил об этом. И не может никого винить. Кроме себя самого.

— Гарри, почему ты не занимаешься? – возмущённый голос Гермионы коснулся слуха Гарри. Он осознал, что сидит неподвижно, уставившись в огонь. – Уже поздно! Ты знаешь, что скажет МакГонагалл, если ты не справишься с этим заклинанием завтра.

— Мне всё равно, что скажет эта старая курица! – гневно воскликнул Гарри. И удивился сам себе. Он увидел, как Гермиона раскрыла рот от удивления, а Рон поднял голову. – Извини, Гермиона. Я просто очень устал. Давайте спать.

С лица Гермионы исчезло изумление, она обеспокоенно посмотрела на него и печально улыбнулась.

— Иди один. Мы закончим это за тебя.

Рон уже открыл было рот, чтобы запротестовать, но Гермиона бросила на него выразительный взгляд и он закрыл его, покорно кивнув головой. Бормоча благодарности, Гарри поднялся и медленно потащился в спальню, пытаясь понять, почему у него такое чувство, будто он последняя свинья. Он набросился на друзей, которые пытаются помочь ему. Но он не виноват, что последнее время чувствует себя так… плохо. Последняя неделя была полна борьбы и унижений. Он просто устал от всего этого. У каждого есть свой предел. Даже у Мальчика-Который-Выжил.

Он не обратил на меня никакого внимания… словно я пустое место, а ещё… вчера… Он думал об этом некоторое время перед сном, уткнувшись лицом в подушку и испытывая страх перед тем, чтобы уснуть. Он не хотел, чтобы это вернулось. Он не хотел снова почувствовать, на что это похоже, когда Снейп внезапно исчезает, бросая его одного в темноте, оставляя его на милость снов, в которых столько всего страшного, того, о чём он пытается забыть каждый день, но загнанное внутрь, оно никуда не уходит, продолжая подстерегать его.

* * *

Ослепительная вспышка, и Гарри вновь очутился в тёмном чулане.

Снейп возвышался над ним и смотрел на него с отвращением. В его взгляде Гарри видел гнев, но знал, что этот гнев направлен не на него. Он видел суровое лицо профессора, но мастер зелий смотрел не на него, словно Гарри там не было или он скрывался под мантией невидимкой. Однако отвращение с его лица никуда не исчезло.

— Довольно! – Это слово эхом разнеслось далеко вокруг, словно отразившись от стен пещеры.

Стало темно. Холодно. Но в сердце Гарри вспыхнула необъяснимая радость.

Он смеялся. Высокий холодный смех вырывался из его горла. Длинные, бледные как смерть пальцы ласкали нечто, обвивавшееся вокруг его плеч.

Вдали, где-то на пределе видимости возвышалась тёмная фигура, окруженная чернотой. Это и была причина его радости.

— Да, да, да! Прекрасно! Какая прелесть!

Ещё одна вспышка света, и Гарри ощутил резкую боль во лбу.

— Позаботься об этом, — с его губ сорвался холодный шепот.

Он видел искаженное ненавистью лицо Драко Малфоя. Он видел тьму в его голубых глазах, которые сейчас были цвета затянутого тучами грозового неба.

Белый, обжигающий свет снова заполнил его глаза, и следующее, что он увидел, был потолок над его кроватью. Шрам горел, словно кто-то прижёг его раскаленной кочергой. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди.

Что это было? Волдеморт?

Гарри с ужасом вспомнил заполнявшую его радость и резкий, приводящий в оцепенение смех, который до сих пор звучал в его ушах. Он оглядел комнату. Невилл и Рон мирно спали в постелях. Гарри захотелось побежать к другу и разбудить его. Он должен рассказать о своём сне хоть кому-нибудь.

Кто был тот человек в тени? Что заставило Волдеморта испытать такую… радость? Что означала тьма в глазах Малфоя? Может быть, он затевает что-то вместе с Волдемортом? Хотя казалось, что Малфой был зол на него. Но Малфой злой на Волдеморта? Почему?

Гарри вспомнил отвращение, написанное на лице Снейпа, его гневный взгляд.

Нет, Снейп не стал бы смотреть на него с отвращением. Гарри хорошо помнил его горящие глаза, помнил его эрекцию. В его взгляде было нечто большее, там не было отвращения.

Это всего лишь дурацкий сон. Он не может быть правдой. И Волдеморт тоже ему приснился. Связь между ними была разрушена в прошлом году. Так сказал Дамблдор.

Гарри закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и унять бешеный стук сердца.

Между тем, тревога не покидала его, напротив, укореняясь в сердце, как паразит, высасывая все положительные эмоции.

Он осторожно коснулся шрама. Боль постепенно исчезала, оставляя о себе лишь воспоминания.

А может быть, она тоже только лишь приснилась ему?

*“A dangerous mind” by Within Temptation

«Я не чужой,

Нет, я твой.

Меня раздирает гнев,

И льются жгучие слёзы».*

Гарри быстро шёл по коридору, мантия развевалась за его спиной, когда он проходил мимо очередной двери; он нёсся по лестницам, спускаясь к нижним этажам замка. Он должен спешить. Скоро начнётся урок зелий, он не должен опаздывать.

Перед этим он встречался с Луной. Увидеться с ней было приятно, так он хотя бы ненадолго отвлекся от мрачных мыслей. Гарри беспокоился за неё. Она была очень бледна и странно вздрагивала, словно от икоты. Он хотел отвести её к мадам Помфри, но Луна отказалась, заверив его, что во всём виноват Остропёрый Удушняк, поселившийся в её горле, и только Алюминиевый Медальон из коллекции её отца сможет помочь. Она пообещала, что напишет отцу сразу после обеда, и попросила Гарри не волноваться.

Но Гарри волновался. Он подозревал, что медальон, сделанный из маггловского вещества под названием алюминий, ничем ей не поможет. В семье Лавгудов были странные понятия о волшебстве. Гарри даже удивляло, что Луна не восхищалась электрическими лампочками и другими странными маггловскими штучками. Гарри не стал спорить с ней, потому что ему необходимо было бежать на урок Зелий.

Всё утро он трепетал при мысли о приближающемся занятии. Даже встреча с Луной ненамного уменьшила его волнения. Хотя чуть-чуть отвлечься ему всё же удалось, ненадолго. Сейчас же, в отсутствие Луны и прочих поводов для волнения, переживания овладели им с удвоенной силой.

Пока Гарри шёл в подземелья, в его сердце звучала знакомая серенада страха, которой аккомпанировали спазмы в желудке и волны жара, распространявшиеся по венам.

Это первый урок Зелий после… Чёрт! При одной мысли об этом его ноги заплетались, а щеки горели. Он в первый раз увидит Снейпа на уроке с тех пор, как…

На мгновение Гарри показалось, что его лицо охватил огонь.

Он откашлялся и встряхнул головой. Он сможет это произнести…

Сможет…

С тех пор… С тех пор как он увидел эрекцию Снейпа и взял её в рот.

Гарри не надеялся, что ему удастся сохранить невозмутимое выражение лица на протяжении всего урока. Он просто не сможет. После того вечера это невозможно. А что если Снейп заговорит с ним? Что будет, если Снейп посмотрит на него? Гарри никак не мог забыть взгляд Снейпа, который однажды пригвоздил его к стене и лишил возможности дышать.

Гарри боялся того, что он может сотворить, если Снейп снова вздумает на него смотреть подобным образом, но решил, что на сей раз будет держать себя в руках. Должен. Слишком часто он терял самообладание. В глубине души он надеялся, что Снейп не станет его так провоцировать, но Гарри уже понял, что надежды очень редко оправдываются.

Подняв голову, Гарри увидел дверь, ведущую в класс Зелий. По мере того как с каждым его шагом дверь становилась ближе, сердце стучало всё быстрее. Чёрт побери! «Наверное, я опоздал», — подумал он, преодолевая оставшуюся часть пути бегом. У входа Гарри замедлил шаг, успокаивая дыхание, а затем рывком распахнул дверь.

И вздохнул с облегчением.

Конечно, все посмотрели на него, но ученики ещё не закончили раскладывать свои принадлежности. Гарри оглядел класс и тихо прикрыл дверь за собой. Однако, стоило ему увидеть мастера зелий, его пульс участился.

Снейп стоял словно тёмная холодная статуя, закутанная в чёрную мантию. Всегда высокомерный и гордый.

«А иногда возбуждённый», — подумал Гарри с мрачным удовлетворением.

Как бы то ни было, вопреки ожиданиям Гарри Снейп, вместо того чтобы наказать его снятием баллов или отпустить какой-нибудь насмешливый комментарий, лишь коротко взглянул на него и снова стал писать названия ингредиентов на доске.

Что-то было не так.

Гарри подошёл к друзьям и как можно тише объяснил им, где он задержался, одновременно доставая учебники и всё необходимое для урока; всё это время он пытался проанализировать происходящее.

Снейп не наказал его. Не сказал ни слова. И вообще едва взглянул на него.

Нервное возбуждение, которое не отпускало Гарри ни на миг, сменилось гневом и разочарованием. Но злость исчезла мгновенно, когда Гарри заметил, что…

— Малфоя нет, — прошептал он, обращаясь к Рону и Гермионе, с ужасом глядя на свободное место рядом с Забини, которое тот всегда занимал.

— Мы тоже обратили внимание, — тихо ответила Гермиона. Её голос слегка дрожал.

— Ты думаешь, что Снейп… — спросил Рон, выразительно проводя пальцами поперёк горла.

— Не будь идиотом, Рон! — резко возразила Гермиона. — Снейп может вести себя отвратительно, но он не станет убивать своего ученика.

— Я в этом не уверен, судя по тому, что этот ублюдок вытворяет на уроках, — сказал Рон.

Гарри не ответил, в его голове поднялся целый вихрь мыслей.

Всего несколькими часами ранее Снейп спас его от Малфоя, затем он куда-то забрал слизеринца, а потом Малфой исчез. И во сне он видел — что-то привело Малфоя в ярость. Не что-то, а кто-то — Волдеморт. Есть ли между этим какая-то связь?

Гарри ещё не рассказывал друзьям о своём сне. Сейчас он решил, что не станет никому о нём говорить. Он по-прежнему надеялся, что это был лишь сон, вызванный стрессом от последних событий, и ничего более. Вот если сон повторится, тогда и будет смысл беспокоиться и рассказывать обо всём друзьям. Сейчас же нет никакого повода для тревоги. К тому же он слишком хорошо знал своих друзей и знал, чего можно от них ожидать.

— Как ты думаешь, что Снейп с ним сделал? — Рон наклонился к Гарри. В его глазах были беспокойство и страх, но Гарри не успел ответить.

— Тишина! — внезапно прорычал Снейп, направляясь к своему столу, угрожающе посмотрев на класс. Гарри заметил, что взгляд мастера зелий скользнул по нему, словно он был чем-то вроде противного червя у него под ногами.

Когда класс притих, Снейп начал рассказывать о происхождении и использовании тонизирующего зелья, но Гарри погрузился в мысли о Снейпе и о том, как тот его спас. Он не мог понять, почему после всего, что между ними произошло, Снейп подчёркнуто не обращал на него внимания. А ещё всего лишь два дня назад Гарри держал его член во рту. В конце концов, это же что-то значит! По крайней мере, Гарри на это надеялся.

Гарри ощутил лёгкий укол досады. С одной стороны, он злился на Снейпа и не понимал, почему профессор не обращает на него внимания. С другой стороны, перед его глазами стоял Драко Малфой, исчезающий в темноте вместе с мастером зелий — этот образ не выходил у него из головы. Только сейчас он осознал, что не видел Малфоя за завтраком, но в этом не было ничего необычного. Малфой иногда не выходил к столу. В любом случае Гарри был слишком обеспокоен предстоящим уроком Зелий, чтобы его волновало отсутствие Малфоя. Сейчас же это захватило всего его мысли, и в голове то и дело возникали самые странные, холодящие кровь предположения.

Нет, Снейп не мог… Кроме того, об этом бы узнал Дамблдор. Ну, ведь не узнал же он о том, чем они со Снейпом занимались наедине. С другой стороны, убийство ученика… Да, об этом он не мог не знать. Гарри стал наблюдать за мастером зелий, который во время объяснений ходил по классу. Чёрные глаза смотрели куда угодно, только не на него. Но даже это не мешало Гарри вздрагивать всякий раз, когда взгляд Снейпа вскользь касался его, заставляя вспоминать гордую стать профессора и худое тело, вжимающееся в его собственное. Воспоминания заполнили его сознание, разыгрывая перед глазами спектакль, полный страсти и наслаждения, в котором он недавно сыграл главную роль.

На протяжении всего урока Гарри был занят мыслями об исчезновении Малфоя, безразличии Снейпа и опьяняющих мгновениях в чулане. Даже проверяя зелья, Снейп лишь мимоходом взглянул в котёл Гарри и пошёл дальше не сказав ни слова. И это при том, что Гарри совершенно испортил своё.

К концу урока Гарри представлял из себя ходячий или скорее сидячий клубок нервов.

Но так не должно быть! Не может всё закончиться так! Снейп не может забыть о том, что между ними произошло! Гарри не позволит ему!

— Гарри, ты идёшь? — спросил Рон, ожидая друга у дверей, в то время как Гарри всё ещё складывал свои вещи.

Кивнув, Гарри быстро закончил складывать сумку, намеренно не застегнув её. И как только он отошёл от стола, всё её содержимое рассыпалось по полу.

— Чёрт возьми. Я должен всё собрать. Идите, я вас догоню.

Он увидел, как Рон бросил на Снейпа тревожный взгляд, но, встряхнув головой, исчез за дверью.

Сработало!

Гарри начал медленно собирать вещи.

Но что делать теперь? Он остался наедине со Снейпом, но никакого плана у него не было. Придётся импровизировать.

Мастер зелий сидел за столом и что-то писал. Он не смотрел на него, но Гарри чувствовал, что Снейп прекрасно осведомлён о его присутствии.

Он сглотнул. Что сказать?

— Я-я… — начал он заикаясь, а затем его тело пронзил ледяной взгляд.

— Урок окончен, Поттер. Или вы не слышали звонка?

Гарри закрыл рот, чувствуя, как вспыхнули его щеки. Он кивнул, закусил губы и отвернулся, подбирая оставшиеся вещи.

Он покинул класс, не сказав ни слова и даже не оглянувшись.

* * *

Остаток недели прошёл в том же духе. Снейп явно решил делать вид, что Гарри не существует. За едой и в коридорах мастер зелий вел себя так, словно не замечал его вовсе. Это было неприятное ощущение.

Гарри пытался привлечь его внимание, но всё было напрасно. Он ходил подавленный и не хотел ни с кем разговаривать. Большую часть свободного времени он проводил в спальне, спускаясь оттуда только на ужин. Рон и Гермиона пытались выяснить, что с ним происходит, но Гарри говорил им, что у него болит голова, что ему хочется спать, что у него плохое настроение или он тревожится. Его друзьям оставалось лишь с беспокойством наблюдать, как Гарри становится всё более задумчивым, подваленным и весь день витает в облаках.

— Гарри, Анжелина просила меня передать тебе, что она хочет, чтобы ты вернулся в команду, — сказал как-то Рон, и глаза Гарри возбуждённо вспыхнули. — Скоро состоится первая игра в этом семестре с Рэйвенкло. Все знают, что если ты не будешь ловцом, у Гриффиндора нет шансов.

Гермиона пробормотала что-то насчёт того, что у Рона превратные представления о верности.

— Здорово, — Гарри постарался, чтобы в его голосе звучал энтузиазм.

— Так я могу передать ей, что ты согласен?

— Да, конечно. — На мгновение лицо Гарри озарила бледная улыбка, которая вскоре погасла.

Наверное, квиддич поможет ему немного отвлечься.

— Привет, Гарри. Рон, Гермиона, как поживаете?! — Гарри едва не подпрыгнул от удивления, услыхав высокий молодой голос, прозвучавший с другого конца коридора.

— О, привет, Тонкс, — улыбнулась Гермиона.

К ним подошла женщина с розовыми волосами.

— Я так переживаю. Я сегодня буду вести свой первый урок, — сказала им Тонкс. Её голос немного вибрировал от волнения и возбуждения.

— У тебя всё получится, не волнуйся! — улыбнулся Рон.

На лице Гарри появилась слабая улыбка.

Это было самое громкое событие недели. Этим утром во время завтрака Дамблдор объявил, что новым преподавателем по ЗОТИ будет Нимфадора Тонкс. Директор уже давно искал учителя на эту проклятую должность. До сих пор уроки по Защите вели разные преподаватели, у которых находилось время. Гриффиндорцам-шестикурсникам не повезло настолько, что их уроки проводили попеременно Биннс и Флитвик, следовательно, никто из них не уделял предмету достаточно внимания. И приезд в Хогвартс Нимфадоры стал для них глотком свежего воздуха. Гриффиндорцы не могли дождаться уроков по Защите с новым преподавателем, а сегодня после обеда должен был состояться первый. Одно было ясно с самого начала: занятия с Тонкс уж точно не будут скучными.

Вчера, во вторник, появился Малфой, по поводу чего Гарри, Рон и Гермиона испытали смешанные чувства. С одной стороны, они ощутили облегчение оттого, что один из их преподавателей не оказался убийцей; с другой стороны, возвращение в школу их злейшего врага стало для них серьёзным ударом. Все трое были единодушны в том, что мир без Драко Малфоя был лучше. По крайней мере, безопаснее. Хотя бы для Гарри.

— На сей раз он не будет таким дураком, чтобы снова напасть на тебя, — сказал Рон. — Я не знаю, где он был все эти дни, но сейчас он выглядит как ходячая тень. Ты только посмотри. И где это Снейп прятал его всё это время?

Малфой и впрямь выглядел плохо. Под глазами залегли тени, щеки впали.

— Снейп опасный и непредсказуемый ублюдок, — сказал Рон задумчиво. — Гарри, сейчас я считаю что тебе повезло, ведь ты всего лишь выпил зелье, а вот Малфой выглядит так, словно его изощрённо пытали.

— Прекрати, Рон. Что бы ты ни говорил о нём, Снейп — член Ордена Феникса. И он, конечно, не станет пытать ученика под носом у Дамблдора.

Гарри не был в этом так уверен. Учитывая, что он почти трахнул ученика под носом у Дамблдора, от него можно было ожидать чего угодно.

— …даже если этот ученик — Малфой, — закончила Гермиона.

— По-моему, он шпион Сами-Знаете-Кого и снабжает его информацией об Ордене Феникса.

— У тебя нет ни одного доказательства, Рон, — сказала ему Гермиона.

— Снейп и есть живое ходячее доказательство. Он меня не обманет, — возразил ей Рон.

— Дамблдор ему доверяет, — внезапно сказал Гарри. — Мы тоже должны.

Друзья изумлённо посмотрели на него. Гарри понял, что сболтнул лишнее. И отчаянно покраснел.

— Гарри, с каких это пор ты его защищаешь? — Казалось, Рон был потрясён.

— Я защищаю не его, — пробормотал Гарри, — я защищаю… мнение Дамблдора. Директор знает что делает.

— Ох… Ну, ладно, — ответил рыжий, но, похоже, слова Гарри его не убедили. Гарри не понравился задумчивый взгляд Гермионы.

«Мне нужно следить за своим языком», — подумал Гарри, прежде чем толпа студентов подхватила их, увлекая в классы.

* * *

Сказать, что урок с Тонкс был… х-м-м… интересным, значило не сказать ничего. Скорее его следовало назвать катастрофически опасным. К концу занятия ученики прятались под столами, а класс был наполнен дымом. Огненная Банши оказалась «чуть» более опасной, чем предполагала Тонкс. Даже Гермиона не смогла с нею справиться. Тонкс делала всё возможное, чтобы обуздать её, но усилия были напрасны, поскольку, вероятно, она не предполагала, что ученики, вместо того чтобы объединить усилия в борьбе с нечистью (а это лучший способ победить даже большую группу Банши), начнут кричать и метаться по классу.

Драко Малфой заявил, что его отец узнает об этой жалкой пародии на урок, и последствия будут суровыми. Тонкс так расстроилась, что даже Рон с Гермионой не могли утешить её.

В этот же день Гарри встретил в коридоре Снейпа. Встреча эта повергла его в ещё большее уныние. Мастер зелий прошёл мимо, даже не взглянув на него, словно Гарри был закутан в мантию-невидимку.

Гарри совершенно не представлял, что теперь делать. Он подозревал, что Снейп решил забыть всё, что произошло в чулане тем субботним вечером. Но почему? Может быть, он боялся, что Гарри проболтается? Или, может быть, он не хочет иметь с ним никаких дел. Но почему?

Он хотел поговорить с ним, но каждый раз, когда пытался сделать это, Снейп обрывал его или притворялся, что не видит и не слышит Гарри. В результате Гарри всё время думал только о нём. Он был буквально одержим Северусом Снейпом. А безразличие Снейпа лишь подливало масла в огонь. Если раньше профессор уже привлёк значительную часть его внимания, то сейчас это приобрело ещё больший размах.

Гарри думал о нём, когда просыпался, когда завтракал, на уроках, во время разговоров с друзьями, на ланче и ужине и когда мастурбировал посреди ночи. В итоге лишь половина того, что ему говорили, реально достигала его ушей. Рон и Гермиона пытались выяснить причины подобного поведения, но Гарри лишь бормотал что-то неразборчивое, и хотя они действительно прикладывали немалые усилия, всё равно не смогли ничего добиться.

Гарри находился почти на грани срыва, но внезапно монотонность была нарушена необычным происшествием.

— Поттер! — Примерно две секунды понадобилось для того, чтобы окрик профессора МакГонагалл достиг сознания Гарри, заполненного одурманивающими мыслями. — У меня для вас очень неприятное известие.

В четверг после обеда профессор МакГонагалл остановила Гарри у дверей класса по истории магии. Её лицо было бледным и подавленным.

— Что случилось, профессор? — спросил Гарри, нахмурившись при виде её обеспокоенного лица.

— Если я не ошибаюсь, в школе вы — самый близкий человек Луне Лавгуд, верно? — Гарри кивнул, ощутив внезапный прилив страха. Профессор МакГонагалл подтвердила его опасения. — Сегодня Луна была доставлена в больничное крыло в тяжелом состоянии.

Гарри побледнел. Его сердце подпрыгнуло и провалилось куда-то в желудок.

— Что с ней, профессор?

Лицо МакГонагалл стало ещё более взволнованным.

— Сейчас мадам Помфри и профессор Снейп пытаются это выяснить. Она не может говорить и с трудом дышит. Один из учеников Рэйвенкло нашел её сегодня в туалете, она была без сознания. Луна скрывала, что не здорова. Если бы только она обратилась в больничное крыло…

— Профессор, — перебил её Гарри, ощущая, словно на сердце навалился огромный камень весом в несколько тонн. — Я могу увидеть её?

— Да, конечно, Поттер. Я освобождаю вас от урока профессора Биннса, — эти слова МакГонагалл договаривала в одиночестве, поскольку Гарри уже нёсся в больничное крыло.

Через несколько минут Гарри оказался на месте. Он ворвался в палату, бросив по дороге сумку и устремившись к кровати, где лежала Луна. Увидев её состояние, Гарри остановился, словно громом поражённый. Её лицо было бледно-зеленоватого оттенка, а закрытые веки — чернильно-синими, во время быстрого и поверхностного дыхания в её легких что-то хрипело.

— Луна… — прошептал Гарри, глядя на неё с ужасом. Он упал на колени и взял её горячую руку в свои. Сердце переполняло чувство вины. Горло перехватило до боли, а во рту ощущалась горечь.

Почему он не отвёл её в больничное крыло? Почему так легко оставил её? Это его вина, что сейчас она лежит здесь в таком состоянии.

Теперь, когда он узнал её лучше, Луна стала ему действительно дорога. Она не сказала ни одного плохого слова ни ему, ни о нём, была верным другом, всегда готовым помочь, и никогда не просила ничего взамен. Он провёл с ней достаточно времени, чтобы понять то, что она далеко не столь эксцентрична, как казалась; она была очень чувствительной девочкой, интересной личностью.

Гарри прислонился лбом к краю постели и зажмурился, уткнув лицо в её горячую руку.

Он целовал её, черт побери! Обнимал её! Сблизился с ней! Она была единственной, кто не приставал к нему с вопросами, всегда приходила ему на помощь. А отплатил ли он ей за помощь?

Нет, конечно, нет!

Он не обращал внимания на то, что она не здорова. Ограничился лишь дурацким советом, а потом совершенно забыл о ней, слишком занятый своей «Большой проблемой со Снейпом». А теперь она лежит здесь без сознания, и он ничего не может для неё сделать.

— Прости меня… — прошептал Гарри.

Сейчас он будет рядом с ней. Это самое меньшее, что он может сделать.

— Мой дорогой мальчик… — голос мадам Помфри заставил Гарри подпрыгнуть. — Мне так жаль.

Ворвавшись в больничное крыло, Гарри даже не посмотрел по сторонам. Он сразу бросился к Луне. Должно быть, мадам Помфри всё время была здесь, но Гарри не заметил её. Он повернул к ней голову и застыл.

Кровь ударила ему в голову, а душа ушла в пятки.

Рядом с мадам Помфри стоял Снейп.

Он смотрел на Гарри.

Чёрные глаза сверлили его взглядом, от которого Гарри показалось, что его погребли в горячих углях. В первый раз за неделю Снейп смотрел прямо на него и так, как не смотрел на Гарри никогда. Так, словно мастер зелий хотел сровнять его с полом.

Гарри моргнул и заставил себя отвести глаза. Его сердце рвалось из груди. Он заметил, что ещё немного, и сломает Луне руку, ослабил хватку.

— Уверена, вы захотите остаться с ней, — голос мадам Помфри звучал очень мягко. Это не очень хороший знак. Это означало, что Луне действительно очень плохо. — Профессор Снейп, не лучше ли нам пройти в мой кабинет? Давайте оставим Гарри наедине с его любимой. Я уверена, произошедшее очень потрясло его.

Гарри закрыл глаза и затаил дыхание. Он был готов отдать всё что угодно, лишь бы Помфри не говорила ни слова. Нужно же было ей сказать это в присутствии Снейпа!

Гарри чувствовал, что взгляд Снейпа жжёт его ещё более яростно.

— Что ж, если Поттер и его «любимая» желают этого… — голос мастера зелий источал презрение.

Внезапно Гарри захотелось раствориться в воздухе. Он услышал шаги и мягкий щелчок двери, ведущей в кабинет мадам Помфри.

Его охватили недобрые предчувствия.

* * *

— Гарри, мой дорогой? — Гарри открыл глаза, ощутив лёгкое прикосновение к руке. — Уже поздно. Вы должны возвращаться в спальню, — прошептала мадам Помфри, взволнованно глядя на Гарри.

Гриффиндорец сонно потянулся.

— Вам удалось выяснить, что случилось с Луной?

По лицу колдомедика скользнула тень.

— Профессор Снейп обнаружил, что это не болезнь. — При имени мастера зелий сердце Гарри вздрогнуло. — Он сказал, что ей в течение долгого времени давали яд. В её спальне был найден медальон, содержавший Эссенцию Дьявола. Помещённый в медальон яд проникал через кожу Луны в дыхательную систему, постепенно ухудшая состояние её здоровья. Противоядие к нему может сварить только профессор Снейп. До тех пор пока она не примет антидот, мы можем лишь попытаться приостановить разрушительный процесс.

Гарри молча смотрел на мадам Помфри изумлёнными глазами. Когда он наконец заговорил, его голос дрожал:

— Мадам Помфри, кому могло понадобиться отравить Луну?

— Понятия не имею, мой дорогой. Я действительно не представляю.

Кое-как умудрившись встать на дрожащих ногах, Гарри не отрываясь смотрел на зеленоватое лицо Луны. Голова кружилась от роя мыслей.

Кто мог хотеть причинить вред Луне? Зачем? Она никому не причиняла зла. Кто был таким безжалостным, чтобы дать её отравленный медальон? Словно во сне Гарри поднял с пола свою сумку и медленно направился к Восточной башне, слова «отравлена» и «противоядие» всё ещё звучали в его голове.

Внезапно он остановился.

А что если это Снейп дал Луне медальон? Нет, это невероятно!

А что если он хотел избавиться от Луны, чтобы Гарри был только его? Нет, это совершенно невозможно. Снейп никогда бы так не поступил. Кроме того, судя по всему, мастер зелий решил не иметь ничего общего с Гарри, ведь всю неделю он вёл себя так, словно Гарри не существует.

Нет, это должен быть кто-нибудь ещё. Но кто?

Гарри надеялся, что Снейп сварит зелье как можно скорее. В конце концов, он не может отказать в помощи ученику Хогвартса. Но что если он ненавидит Гарри так сильно, что не захочет помогать его «любимой»?

Он закусил губу.

Но зачем Помфри понадобилось говорить всё это в присутствии Снейпа? Мастер зелий должен сварить антидот для Луны! Если он откажется, Гарри лично попросит его об этом!

Даже не понимая, как и когда это случилось, Гарри изменил свой маршрут, и скоро он уже шел в подземелья.

Он должен спешить. Уже поздно, и в это время студентам Хогвартса запрещается находиться вне спален. К счастью, Гарри вспомнил, что его мантия-невидимка лежит в сумке, поскольку, вынужденный в последнее время ото всех скрываться, он с ней не расставался. Гарри спрятался за первой попавшейся статуей, достал мантию и набросил её на себя. Стараясь не шуметь, он помчался в подземелья.

Гарри понимал, что это не слишком хорошая идея, но он должен был попробовать. Если Луна умрёт по его вине, он никогда себе этого не простит. Снейп действительно может сделать всё что угодно. Он должен убедить его. Чего бы ему это ни стоило!

— Говорят, эта чокнутая Лавгуд подыхает в больничном крыле?

Гарри остановился и чуть не споткнулся, услышав высокий насмешливый девичий голос. Похоже, кто-то ещё бродит здесь после отбоя. Пятясь, он отошёл за угол и решил подождать, пока ученики не скроются из виду. Судя по холодным пронзительным интонациям, это была Панси Паркинсон. Что она здесь делает? Гарри застыл, услышав голос, отвечающий ей:

— Ну, конечно же, она подохнет там, — голос Драко Малфоя звучал как-то приглушенно.

Гарри осторожно выглянул из-за угла, но никого не увидел.

— Любопытно, что с ней произошло? Может быть, кто-то наконец заметил, что у неё не в порядке с головой? — хихикнула Панси. Гарри сжал руки в кулаки, услышав её высокомерное и ехидное замечание. Он огляделся по сторонам, но по-прежнему никого не видел. Где же они?

— О, хватит трепаться, лучше соси давай, сучка! Если бы я хотел поговорить, я бы не стал снимать штаны, — раздраженный голос Малфоя прервал эту странную беседу, и щеки Гарри вспыхнули, когда он понял, что эти двое собираются делать. Возникшая на мгновение неловкость вовсе не уменьшила его гнев. Паркинсон и Малфой. Без этих двух паршивых овец школа была бы лучше.

Затем послышался тихий стон и характерное причмокивание, и Гарри понял, что звуки исходят из… чулана. Того самого чулана, в котором он и Снейп…

Щеки Гарри снова покраснели. Но он быстро взял себя в руки. Сейчас это не важно. Луна. Он должен быть уверен, что с ней будет всё в порядке.

А затем его снова осенило. Малфой знал слишком много. Гарри не понравились интонации, звучавшие в голосе слизеринца. Вероятно, это он виновен в отравлении Луны. Мерзкий ублюдок ненавидел его так сильно, что решил отравить его «девушку»! Но зачем ему травить Луну? Почему бы Малфою не отравить его самого? Казалось, в этом не было никакого смысла.

Гарри вспомнил то, что произошло в последнее время между ним и Малфоем. Когда Малфой напал на него в подземельях, он кричал: «Вы не помешаете мне!»

Не помешаете сделать что? Дать ему сдачи? Что Гарри ему сделал? В конце концов, никто не ведёт себя так из-за сломанного носа.

В его сне Малфой, казалось, был охвачен гневом. Гневом на Волдеморта. Запавшие глаза, заострившиеся скулы, тьма в серых глазах.

А сейчас Луна в больничном крыле, и, судя по интонациям, Малфой доволен.

Внезапно Гарри осознал, что несётся к гриффиндорской башне как стрела. Он больше не боялся того, что Снейп не захочет помогать Луне. Малфой — вот о ком нужно беспокоиться.

* * *

Это совершенно точно он! Это должен быть Малфой! Он дал Луне медальон! Я в этом уверен!

Гарри направлялся в подземелья на последний в этот день урок. Зелья.

Прошлым вечером он ворвался в гостиную, немедленно вытащил друзей из постелей и рассказал им всё. Естественно, не вдаваясь в подробности, где именно он подслушал Панси и Малфоя.

Гермиона была напугана. Рон пришёл в ужас. Всё как обычно.

Рон сказал, что они могут проследить за Малфоем, напасть на него и задать ему хорошую трепку. Гермиона озвучила несколько пунктов школьных правил и посоветовала тщательно всё обдумать, прежде чем переходить к активным действиям. Именно она объяснила Гарри, что у них нет явных доказательств вины Малфоя. Более того, слизеринцу не нужно будет даже ничего делать, чтобы подтвердить, что он не при чём. Даже то, что Малфою известно о происходящем, ещё не означает, что виновен именно он.

Но Гарри не хотел ничего слушать. Это был Малфой. Он знает это! Им нужно лишь найти способ заставить слизеринскую крысу признаться.

Во всей этой неразберихе Гарри забыл о мастере зелий. Но сейчас, по мере приближения урока, он чувствовал, что всё больше нервничает. Может быть причина в том, что во время их последней встречи Снейп практически сровнял его с землёй одним лишь взглядом? А может быть, он боялся столкнуться с очередным доказательством его безразличия?

Это ранило больнее всего.

Гарри удалось выплыть из болота отчаяния, в котором он увяз на всю неделю по милости Снейпа, только для того, чтобы тут же попасть в новое: на сей раз из-за тяжелого состояния Луны и догадок об участии во всём этом Малфоя. Теперь же оба слились в одно, превратившись в настоящую трясину, всё сильнее затягивающую Гарри.

Снейп.

Гарри видел, как он появляется из темноты. Мантия развевалась за его спиной.

В последнее время это зрелище заставляло его сердце сжиматься и стучать как сумасшедшее. Но странно, что такая реакция с каждым разом становилась всё сильнее. В присутствии Снейпа Гарри терял голову. Его мозги переставали воспринимать окружающее; казалось, всё утрачивало смысл, оставалось лишь одно могущественное и властное желание.

Ему лишь показалось или Снейп на самом деле взглянул на него, когда проходил мимо? Сердце Гарри подпрыгнуло. Но почти в тот же миг волна ненависти нахлынула на него, когда за спиной мастера зелий появился Малфой.

Гермиона сжала плечо Гарри, словно боялась, что Гарри может наброситься на слизеринца и переломать ему все кости. В добавление к его носу.

Конечно, такая мысль приходила Гарри, но ы прошлом ему уже удавалось обуздывать свои порывы. Ну, возможно, не всегда.

Даже когда они уже зашли в класс, Гарри продолжал смотреть на Малфоя как коршун.

О, я ещё покажу тебе, ты… скользкий мешок крысиного дерьма!

Гарри посмотрел на доску. Снейп наблюдал за ним.

Инстинктивно Гарри, во-первых, отвёл глаза, а во-вторых, покраснел.

«Черт побери», — выругался он про себя.

Почему Снейп смотрит на него? Почему сейчас — после того как целую неделю не обращал на него никакого внимания.

Гарри ощущал, как от этого взгляда плавятся его мозги. Все мысли испарились; он не мог сосредоточиться даже на том, чтобы списать название ингредиентов. Даже Малфой временно перестал существовать для него. Перестало существовать всё, сметённое пылающим желанием в проницательных глазах Снейпа, и душа Гарри оказалась в его власти. Сердце Гарри, видимо, решило больше не повиноваться своему хозяину и своевольно стучало как сумасшедшее.

Наконец-то Снейп заметил его. Гарри должен быть счастлив. И он был счастлив. Радость в его душе танцевала, словно языки пламени на ветру, но, к счастью, вскоре её подавило беспокойство, которое, словно акула, укрывалось в тайниках сердца, готовое напасть в любой момент и захватить власть.

Во взгляде Снейпа было что-то, омрачавшее радость Гарри. Тьма, которая была черней его глаз.

Внезапно его размышления были прерваны толчком в бок.

— Гарри, — прошептал Рон, — ты заметил, как Малфой пялится на тебя?

От неожиданности Гарри несколько раз моргнул.

— Малфой? — спросил он удрученно.

— И Снейп тоже, — вмешалась Гермиона, но Гарри уже не слышал этого: он посмотрел туда, где сидели слизеринцы, и его кровь вскипела в жилах. Малфой торжествующе ухмылялся.

«Он знает, что я знаю всё, — внезапно осенило Гарри, осознание этого причинило ему боль. — Малфой наслаждается тем, что я ничего не могу доказать».

Весь урок Гарри не мог оторвать от Малфоя глаз. Он был настолько поглощён мыслями о том, как он растерзает этого сколького слизеринского сукиного сына, что совершенно не уделял внимания зелью. В любом случае оно будет ужасным. Зачем тогда стараться?

Его глаза случайно встретились с холодными изучающими глазами мастера зелий, и в этот миг Гарри на несколько мгновений совершенно забыл о Малфое, Луне и всём, что его окружало. Его сердце, совершенно вышедшее из-под контроля, было охвачено волной радости, смешанной с печалью. Он вспомнил все свои страдания, испытанные на прошлой неделе, когда Снейп вёл себя так, словно Гарри исчез с лица земли. Он вспомнил приступы ужасающего одиночества, накатывавшего на него, когда он сидел в спальне; он вспомнил то, что произошло в чулане. Наконец, он вспомнил, как ненавидел себя, когда шатался ночи напролёт, думая об этом ублюдке, несмотря на то, как Снейп обращался с ним. Но это продолжалось недолго. Малфой снова привлёк его взор, словно был чёрной дырой, о которой Гарри как-то прочитал в одной маггловской книге.

— Я вижу, вы решили быть рассеянным сегодня, мистер Поттер? — холодный, как сталь. Голос Снейпа прозвучал у самого уха Гарри, пронзил сознание Гарри как кинжал и заставил его подскочить на месте. Снейп встал рядом с ним, смерив его угрожающим пронзительным взглядом. Гарри мог только покраснеть.

— Вы не только сварили нечто, не заслуживающее называться зельем, но вы ещё весь урок оказывали подчеркнутое внимание Малфою. Может быть, есть что-то, о чём нам следует знать?

Со стороны слизеринских столов послышались смешки. Гарри увидел дерзкую ухмылку, исказившую лицо Малфоя. Радость и печаль мгновенно превратились в обжигающую ненависть. Он хотел что-то сказать, но слова не шли на ум. Он мог лишь сидеть, сжимая дрожащие кулаки и стараясь не смотреть на мастера зелий, поскольку знал, что в ином случае может не сдержаться.

— Если вы немедленно не сосредоточитесь на уроке, — продолжил Снейп, — получите отработку. — При слове отработка Гарри напрягся. — Мистер Филч сказал мне, что вы не закончили уборку в одном из чуланов. Может быть, мы исправим это? — Мастер зелий злорадно усмехнулся.

Гарри резко вдохнул.

Это был удар ниже пояса, грязный приём.

Он чувствовал, что тонет в болоте стыда, замешательства и злости.

Он посмотрел на Снейпа, и его взглядом можно было резать стекло.

«Ты знаешь, почему я не закончил уборку в чулане, чертов ублюдок», — думал Гарри, кипя от негодования. Он чувствовал, что вот-вот сорвётся. Изо всех сил он пытался сохранить спокойствие.

Словно услышав мысли Гарри, Снейп поднял бровь. Он выглядел так, будто едва удерживается от смеха. Совершенно очевидно, происходящее его забавляло.

— Я рад, что мы друг друга поняли, — сказал он и отошел, проверяя содержимое других котлов.

Нет сомнений, Снейп ничего не забыл. Что за грязный… Гарри хотелось проклинать Снейпа, но уже использовал весь свой запас оскорблений, ругая Малфоя, а ничего нового в голову не приходило.

«Я ненавижу его. Я так ненавижу его!» — думал он, гневно запихивая принадлежности в сумку.

Наконец-то Снейп напомнил о том, что произошло в чулане. Гарри ждал хоть какого-нибудь знака всю неделю. Но он и подумать не мог, что это будет так холодно, да ещё в присутствии всего класса.

Снейп хотел унизить его, это точно. О, как он это любил.

Но Гарри не собирается спускать ему это. О, нет, только не сейчас!

— Гарри, ты идёшь? — воскликнула Гермиона, когда Гарри внезапно остановился и повернул назад.

— Я кое-что забыл. Я догоню вас позже, — крикнул он через плечо.

Гарри вернулся в класс с твёрдым намерением поговорить со Снейпом, но когда мастер зелий оторвал взгляд от стола. Гарри почувствовал, как вся смелость покидает его.

— Да, мистер Поттер?

Гарри вздрогнул, услышав злость, с которой Снейп произнёс его имя.

— Вы… вы… — начал он, не зная как назвать Снейпа и его поведение.

— Осторожнее, Поттер. Я не ваш друг, — но угроза, звучавшая в голосе мастера зелий, подействовала на Гарри, словно тряпка на быка.

— Вы ублюдок! — выкрикнул Гарри, будучи не в состоянии сдерживаться больше ни минуты.

Он смотрел, как Снейп медленно поднимается с места, лицо мастера зелий исказила ухмылка.

— Правда? А когда вы обнаружили это, мистер Поттер? — в его словах было столько насмешки, что ею можно было заполнить целое озеро.

— Всю неделю я ждал какого-нибудь знака, и всё это время вы вели себя так, как будто меня нет! Словно всё, что произошло, ничего не значит, — слова непрерывным потом лились изо рта Гарри. Его словно прорвало. — Но вы решили напомнить мне об этом сегодня, когда я уже почти забыл обо всём! Да ещё так жестоко!

Снейп был уже почти рядом с Гарри. Взгляд мастера зелий пронзали Гарри, возвращая того к реальности. Внезапно Гарри показалось, что пол уплывает из-под его ног, ему казалось, слова утратили всякий смысл, и всё стало не важно.

Он отступил к стене, ощущая, как тело затапливают волны жара — такого знакомого, неуправляемого, словно водопад.

Снейп возвышался над ним. Он был так близко, что Гарри чувствовал его горячее дыхание на своём лице. Закутанное в черную мантию тело мастера зелий почти вжималось в него. Снейп наклонился, и Гарри услышал тихий, угрожающий шепот прямо у своего уха:

— Я никогда не позволю тебе забыть об этом.

Эти несколько слов ворвались прямо в сердце Гарри и прозвучали там оглушительнее грома.

— Я ненавижу вас, — хрипло сказал Гарри, собрав остатки мужества, желая сбежать, вырваться из-под влияния Снейпа.

— Вы ненавидите меня? — Бровь мастера зелий поползла вверх, а глаза вспыхнули. Гарри почувствовал, как колено Снейпа проникло между его ног и ткнуло прямо в болезненную эрекцию. Мрачная усмешка появилась на лице Снейпа. — Посмотрите на себя. Стоит мне приблизиться к вам, и у вас уже почти стоит.

Гарри хотел лишь одного — чтобы Снейп замолчал. Но мастер зелий был так близко, и Гарри забыл, для чего пришёл сюда, и всё, что он хотел сказать.

Сквозь туман в глазах он смотрел на обнаженный участок шеи Снейпа. Ему хотелось коснуться кожи, попробовать её на вкус. В голове не было ни одной мысли. Ему хотелось лишь добраться до того, что скрыто от него, недостижимо. Не понимая, что делает, Гарри вцепился в чёрную мантию и потянул на себя. Его рука коснулась обнаженной кожи. Она была тёплой. Гарри поднялся на носки, чтобы прижаться губами к этому соблазнительному местечку. Голова закружилась. Он закрыл глаза.

Внезапно всё исчезло. Снейп отошел от него.

Гарри всхлипнул и открыл глаза. Ему казалось, что у него отняли что-то очень ценное.

Внезапно ему стало страшно, что Снейп бросит его одного. Он этого просто не вынесет. Гарри чувствовал, что он просто не переживёт, если мастер зелий оставит его сейчас и снова не будет обращать внимания целую неделю.

Он не может так поступить! Не сейчас!

Гарри увидел бледную тонкую кисть, простёртую к нему.

— Дайте мне руку, Поттер.

Гарри протянул руку. Он знал, что отдаст мастеру зелий всё, что тот попросит. Его сознание капитулировало. Осталось лишь желание. Одержимость. Он был словно лунатик, который не колеблясь шагает в пропасть, не заботясь о том, что его может поглотить бездна.

Пальцы Снейпа сжались на его запястье, и Гарри почувствовал, что его тянут вперед. Спотыкаясь, на негнущихся ногах он шел за мастером зелий, который вел его куда-то в неизвестном направлении. Внезапно стало темно. Голова Гарри кружилась, и всё плыло и вращалось вокруг него. Он чувствовал, как в ушах пульсирует кровь, а сердце бьётся как безумное.

Горели свечи. Какая-то книга со списком ингредиентов для зелий.

Он посмотрел Снейпу в глаза. Мужчина метнул в него пронзительный взгляд, а затем его взор медленно скользнул вниз, указывая на пол.

Внезапное понимание ударило Гарри, как бладжер. Уголки губ Снейпа приподнялись в ухмылке. Когда Гарри сделал шаг вперёд, его чёрные глаза прищурились.

Нет, не делай этого! Ты не можешь это делать! Разве ты не видишь, что он использует тебя?

Но Гарри не мог ни слышать, ни видеть, ни думать.

Он лишь знал, чего он хочет.

Всего.

И если это единственный способ… И если он может получить это только так…

Его гордость протестующе кричала, но Гарри не слушал.

Он наблюдал, как его ноги подкосились, а руки протянулись навстречу его судьбе.

*«Cut» by Plumb

"Заметил ли ты,

Что я не такой как прежде?

Тебе интересно,

Почему я всегда возвращаюсь?

Что ты сделал со мной?

Мне никогда не стать тем, кем был раньше,

Клянусь тебе".*

— …Эйвери и Макнэйра послали вести переговоры с кентаврами, а Люциус Малфой применил заклинание Imperius к Бродерику Боуду из Отдела Тайн. Силы Тёмного Лорда растут. Он получил огромную поддержку в Восточной Европе. Недавно к нему присоединилась большая группа Упивающихся смертью из Румынии и Венгрии, и сейчас поступают предложения о помощи из других восточноевропейских стран. — Северус Снейп делал свой еженедельный доклад в кабинете директора. Несмотря на то, что его взгляд был направлен на старика, Снейп смотрел не на, а сквозь него.

Альбус Дамблдор задумчиво кивнул. С каждой неделей доклады становились всё более неприятными. Власть Волдеморта росла с угрожающей скоростью, и, казалось, никто и ничто не в состоянии остановить его.

— А что с нападениями на тех служащих Министерства Магии, которые по-прежнему преданы Министру?

Снейп нахмурился.

— Список слишком длинный, и многие уже хотят служить Тёмному Лорду. С этим ничего нельзя сделать.

— Вам известны хоть какие-нибудь имена?

Северус покачал головой. Ни одна мышца не дрогнула на его лице.

— Нападения проводятся внезапно. Мы узнаём имена лишь на встречах.

Директор выглядел очень усталым. За этот месяц морщины на его худом бледном лице стали ещё глубже. Дамблдор закрыл глаза и некоторое время сидел молча, словно прислушиваясь к собственным мыслям. Мастер зелий терпеливо ждал. В последнее время директором всё чаще и чаще овладевало подавленное настроение.

Из груди старика вырвался тихий вздох.

— Он побеждает, Северус, и мы ничего не можем с этим сделать. Наши союзники в смятении. Волдеморт уже покорил половину Европы и тянется своими щупальцами вглубь других континентов. Наша единственная надежда — молодёжь, но мы не можем послать детей на войну.

Снейп ничего не ответил. Он слышал эти речи уже столько раз, что теперь они навевали на него лишь скуку.

Для окончательной победы Волдеморту не хватает лишь одного — Гарри.

Лицо мастера зелий осталось невозмутимым.

— Если на его счёт у Волдеморта родится какой-нибудь план, вы должны немедленно сообщить мне об этом. Это самое важное для нас, Северус. Мы должны защитить его любой ценой.

Голубые глаза Дамблдора впились в чёрные глаза Снейпа, словно директор желал вложить свои слова прямо в голову собеседника, заставить его осознать их вес. Не разрывая зрительного контакта, Снейп кивнул в знак того, что понял его. Дамблдор слабо улыбнулся.

— Я рад, что могу доверять тебе, Северус.

— Мы закончили, директор?

— Пожалуй, да. — Дамблдор взмахнул рукой. — Держите меня в курсе.

Снейп сухо кивнул, затем поднялся и, не оглядываясь, покинул директорский кабинет. Он быстро преодолел расстояние между башней и тихими комнатами в подземельях. Было уже поздно, и поэтому изредка встречавшиеся в коридорах ученики старались поскорее убраться с его пути.

Северус вошёл в свой кабинет, пересёк его в несколько шагов и оказался в личных комнатах. Пламя в камине тихо шипело, выхватывая из темноты полки с книгами. Он повернулся, глядя в дальний тёмный угол, где на мраморной подставке, которую обвивала серебряная змея, покоилась вырезанная из мрамора чаша.

Северус остановился возле Омута Памяти и достал палочку. Он взмахнул ею над чашей, и золотистая, текучая как вода субстанция в ней ожила. Мастер зелий сделал ещё несколько взмахов, словно пробираясь сквозь чащу мешавшихся под рукой мыслей и желая отыскать нужную.

Наконец он нашёл её.

Медленно поворачивая палочку в пальцах, Снейп вытянул отливающую золотом нить. В какой-то миг на поверхности промелькнуло лицо Тёмного Лорда и исчезло, уступив место зелёным, сверкнувшим из-под очков глазам.

Однако, по мере того как образы и мысли возвращались в его сознание, всё исчезло, и поверхность заполнявшей чашу субстанции снова сделалась ровной и золотистой.

* * *

В это же самое время Гарри Поттер лежал свернувшись клубком в постели, ненавидя себя каждой клеточкой своей души.

Он ненавидел свою слабость, из-за которой сделал сегодня то, что сделал. Он ненавидел своё тело за его безрассудные, инстинктивные порывы, которые он не мог обуздать, как ни старался. Он ненавидел свою слабую волю, которая сдалась одному лишь слову, прикосновению, близости.

Но больше всего он ненавидел Северуса Снейпа, который был способен использовать всё это против самого Гарри. Он ненавидел его!

* * *

— Гермиона…

— Я не собираюсь писать это за тебя. Воспользуйся собственными мозгами.

— Гермиона…

Гермиона зажмурилась, чувствуя, что теряет терпение.

Они с Роном писали особенно длинное и сложное эссе по Истории Магии. Гарри с ними не было. Если точнее, то он не показывался им на глаза со вчерашнего вечера. Он появился посередине ужина: щёки пылают, взгляд какой-то отсутствующий. В последнее время он вообще вёл себя очень странно, но всю прошедшую неделю был таким тихим и замкнутым, что Гермиона начала серьёзно за него беспокоиться. А вчера он съел лишь немного пудинга и, заявив, что не голоден, отправился в спальню, даже не подождав их с Роном. По словам Рона, когда он вернулся, Гарри уже спал, но Гермиона подозревала, что Гарри только притворялся, желая избежать лишних вопросов.

С ним явно что-то происходило. Что-то очень нехорошее. А то, что в этом был замешан Снейп, Гермионе совсем не нравилось.

Она наблюдала за Гарри всю последнюю неделю и заметила, что он тайком поглядывает на профессора, а потом, покраснев, быстро отводит глаза. Гермиона видела, как Снейп смотрел на Гарри на последнем уроке. Она прекрасно помнила, как Гарри внезапно вернулся в класс Зелий и как долго он пробыл там… а когда появился на ужине... он был очень взволнован.

У Гермионы было одно предположение, но при мысли об этом у неё кружилась голова. Она решила не думать о нём до тех пор, пока не будет уверена, и готова была молиться, лишь бы только оказалось, что она ошибается.

— Гермиона, ну дава-а-а-ай же! Помоги мне, иначе я не закончу до начала тренировки, а я хочу посмотреть на Гарри.

Гермиона скривила губы.

— У тебя ночь впереди, чтобы всё написать.

Рон застонал и уткнулся головой в пергамент, размазав всё, что только что написал.

— У тебя нет сердца, ты это знаешь?

— Зато я закончила эссе. В отличие от тебя, — сказала она, прекращая разговор и с ожесточением ставя на эссе свою подпись. Боковым зрением она видела отчаянное лицо Рона. О, как же её достали его умоляющие глаза.

— Прекрасно! Давай его сюда! — прорычала она, хватая пергамент, чтобы исправить ошибки.

На веснушчатом лице расплылась довольная благодарная улыбка.

— Я люблю тебя, ты это знаешь? — усмехнулся Рон и вскочил, чтобы бежать на тренировку. Гермиона почувствовала, что её щёки вспыхнули помимо её воли. И это внушало тревогу.

* * *

— Гарри, что ты делаешь? — эхо разнесло крик Анжелины по окрестностям школы.

И снова свисток прервал тщательно спланированную атаку, оставив команду в совершеннейшем проигрыше. Настроение игроков портилось всё больше и больше. Так же как и настроение зрителей.

И снова Гарри вылетел прямо навстречу атакующим загонщикам. В последние полчаса из-за него уже несколько раз останавливали игру, несколько раз в него чуть не попал бладжер, и ещё несколько раз он прозевал снитч, который порхал прямо перед его носом. И когда Гарри уже решил, что дела обстоят хуже некуда, он столкнулся с Кэти Белл и сломал её метлу. Гарри захотелось сбежать как можно скорей и оказаться как можно дальше отсюда.

И во всём был виноват Снейп! Гарри даже не мог сосредоточиться на том, чтобы просто лететь по прямой. Он совершенно не мог управлять метлой. А яростные взгляды товарищей по команде и разочарованные — зрителей на трибунах — отвлекали его ещё больше, лишая всякой возможности нормально играть.

Гарри мог думать только о Снейпе и тех жарких, пронзительных мгновениях, которые он пережил вчера в хранилище для зелий. Он снова сделал ЭТО. Он уступил. Он не мог сопротивляться ему. Он позволил Снейпу овладеть своим сердцем, своими мыслями, своим телом.

Вкус мастера зелий был таким чудесным…

Гарри прикрыл глаза, вспоминая солоноватый пульсирующий член во рту и звуки наслаждения, срывавшиеся с губ Снейпа, в то время пока Гарри ублажал его.

Это было восхитительно… Ни с чем не сравнимое чувство охватило его, когда он осознал, что только ему — Гарри — позволено было видеть то, что он видел. Опущенные веки Снейпа, чуть приоткрытые губы, жадно хватающие воздух, лицо, искажённое гримасой наслаждения — такого сильного, что большего и представить нельзя. Гарри упивался этим зрелищем, желая навсегда запомнить каждую подробность. А сейчас он просто не мог не прокручивать его в своих мыслях снова и снова. Что бы он ни делал, эта картина стояла перед его глазами. Он должен быть счастлив, ведь ему довелось увидеть то, что Снейп, вероятно, не позволял видеть никому. Никогда.

Но Гарри хотел большего. Больше Снейпа. Больше его вкуса и запаха. Он хотел больше, чем получил. Гораздо, гораздо больше.

Однако, казалось, его мечтам суждено вечно оставаться только мечтами. Гарри зажмурился. В его ушах всё ещё звучали последние слова мастера зелий: «До следующего раза, Поттер».

Те слова поразили его. Снейп обращался с ним, словно… словно…

От бессильной ярости Гарри стиснул зубы.

Он был слаб. Стоило Снейпу приблизиться к нему, как Гарри становился слабым и покорным, словно у него вовсе не было собственной воли. Он не мог понять, как это происходит. Гарри знал, что Снейп просто использует его слабость, но позволял ему делать это. Более того, он жаждал этого.

Но ещё недавно всё было иначе. Колючие замечания мастера зелий воспламеняли в нём бунтарство и ненависть. Раньше Гарри мог пререкаться с ним, спорить, не позволял третировать себя. Сейчас же стоило ему остаться наедине со Снейпом, как его мозги тут же плавились.

Но и это ещё не всё. В глубине души Гарри знал, почему он не может противостоять Снейпу. Он боялся. Боялся, что если он попытается сделать это, Снейп может потерять к нему интерес. Может быть, он получил всё, что хотел. У него была власть над ним, и он мог делать всё что угодно. Снейп может отвергнуть его, сказать, что взял то, что было ему нужно, и поискать ещё кого-нибудь…

Гарри изо всех сил встряхнул головой.

О чём он, чёрт побери, думает?

Если бы он только знал… Если бы он мог хотя бы предположить, как подтолкнуть дело и не проиграть. Но он не знал. Снейп был закрытой книгой. Гарри даже не догадывался о его намерениях. Он осознавал, что не знает даже того, почему Снейп заинтересовался им так внезапно. Потому что было не похоже, что и Снейп выпил Desiderium Intimum и что Гарри был его самым заветным желанием.

Это просто смешно!

Или, может быть, Снейпу лестно, что он — самое большое желание Гарри Поттера? Может быть, никто до этого не был одержим им, и он ощутил, что ему оказывают… честь?

О, да! Честь, как же… Быть одержимым своим самым большим врагом…

Может быть, Снейп просто хотел унизить его? Он всегда любил делать это, а сейчас его возможности возросли… Кто упустит случай посмотреть на то, как твой злейший враг стоит на коленях у твоих ног? Конечно же, не Снейп.

Но даже если всё обстоит именно так… Какого черта это его не беспокоит? Ну, по крайней мере, не так, как должно. То есть… На самом деле, это его беспокоит, но здесь есть ещё что-то… Он не может подобрать этому название. Всякий раз, когда Снейп поступал в своей привычной манере, смотрел на Гарри с кривой ухмылкой, обращался с ним как… как будто… черт побери, как будто он его собственность, словно он имеет полную власть над Гарри и знает это, Гарри ощущал нечто… странное. Он испытывал гнев, это правда. Он чувствовал сожаление. Разочарование. Но под всем этим скрывалось нечто, заставлявшее скручиваться его желудок, и отчего внутри него растекалась лава, словно всё это его возбуж…

Нет, нет, нет! Он не станет думать об этом!

Гарри закрыл глаза и снова встряхнул головой, отгоняя от себя пугающие мысли, которые незаметно прокрались в его мозги. Он несколько раз вдохнул.

Но может быть, здесь кроется что-то ещё? Может быть, Снейп ведёт себя так, потому что он просто… не умеет вести себя по-другому? Гарри сомневался, что такой непривлекательный (по крайней мере, для большинства людей, что он знал, нет, не так — для всех людей, что он знал), злобный, насмешливый ублюдок, как Снейп, просто не мог быть другим в отношениях. На самом деле, Гарри даже в голову не приходило, что у Снейпа вообще могут быть отношения хоть с кем-то. Это просто не шло ему. Снейп всегда избегал людей, всегда был одинок. Он был Упивающимся смертью, мучил людей… Просто невозможно, чтобы такой человек как он обладал большой расположенностью к чувствам, не говоря уже о чувствительности. Нет, Снейп очень не общителен. И возможно, именно по этой причине он ведёт себя так, а не иначе. Он просто не знает, как ещё можно себя вести. А если он не знает, Гарри должен научить его…

О! Он подозревал, что это будет непросто. Если честно, он даже представить себе этого не мог. Как он может учить Снейпа чему-то, если в его присутствии не в состоянии даже думать?

Задача была настолько сложной, что у Гарри кружилась голова, когда он пытался представить себе детали. Но может быть… может быть, он сможет однажды попытаться? Может быть, он наберётся мужества…

Внезапно Гарри осознал, что вокруг воцарилась тишина. Он несколько раз моргнул и огляделся. Все смотрели на него.

Несколько минут он висел в воздухе, а рукоятка его метлы билась о стену. Гарри ощутил, как краснеет. Смущенный, он вздёрнул метлу и полетел на середину поля. Он не мог выносить обвиняющие взгляды товарищей по команде.

Зачем он вообще согласился? Он хотел снова играть в квиддич, потому что любил его, но сейчас из-за Снейпа в его сердце не нашлось для него места. Его сердце было занято. Все рассчитывали на него, а он даже не может сосредоточить свои мысли на игре больше чем на пять минут.

Нет, принять предложение и вернуться в команду было плохой идеей.

— Возвращаемся к игре! — крикнула Анжелина, но в её голосе не было энтузиазма. Игроки впали в уныние. Некоторые болельщики уже покинули трибуны.

«И всё это из-за меня», — думал Гарри, ненавидя себя за то, что попал в подобное положение.

Он закусил губу, решив выбросить Снейпа из головы! По крайней мере, сейчас. Он хотел, чтобы тёмная фигура и холодные глаза оставили его в покое хотя бы на время, чтобы он смог реабилитироваться.

Гарри вцепился в ручку метлы и стал тщательно обследовать небо в поисках золотой вспышки. Он сделал несколько кругов над полем, полностью сконцентрировавшись на своей задаче.

Наконец он увидел его.

Золотой снитч висел в дюжине метров над левыми кольцами. Гарри полетел к нему. На его лице уже был написан триумф. Он протянул руку, чтобы поймать снитч. В этот миг шум ветра в ушах заглушил все прочие звуки. Он услышал чей-то крик, но не обратил никакого внимания.

Он уже почти поймал его.

Он почти сумел всё исправить…

Но внезапно всё померкло.

* * *

Гарри открыл глаза.

Над собой он увидел что-то белое. Небо? Разве возможно, чтобы он каким-то необъяснимым образом свалился с метлы?

Затуманенный взгляд упал на парящие в воздухе свечи.

Нет, это потолок.

Гарри попытался приподнять голову, и в тот же миг ему показалось, будто его огрели сковородкой. Боль была такая, что в глазах вспыхнули искры. Чтобы не закричать, он прикусил губу. Гарри показалось, что он вращается на метле. Мир вокруг завертелся с бешеной скоростью, которая всё увеличивалась. Превозмогая боль и головокружение, Гарри немного приоткрыл глаза и повернул голову, чтобы оглядеться.

Он находился в больничном крыле. На соседней кровати лежала Луна.

— Какого чёрта я здесь делаю?

Последним, что он помнил, был золотой снитч, и он почти поймал его.

— О, вы наконец-то очнулись. — Тишину нарушил голос мадам Помфри. Колдомедик стояла над постелью Гарри, обеспокоенно глядя на него.

— Что случилось? Что я здесь делаю? — спросил Гарри немного смущённо.

— В вас попал бладжер. Во время тренировки. В голову, — лаконично объяснила она, наливая в стакан какое-то питье цвета подгнившей зелени и ставя его на столик у кровати Гарри. — Вы упали с метлы. К счастью, вы отделались несколькими синяками и потерей сознания. Я дала вам обезболивающее.

— Я почти поймал его, — простонал Гарри, снова пытаясь поднять голову, в результате чего ощущение, что его ударили сковородкой, усилилось.

— О, нет, дорогой мой. Вы не должны вставать ещё некоторое время. Вы останетесь в этой постели до утра, пока всё не придёт в норму. А сейчас выпейте это. Зелье уменьшит боль, но после него у вас может немного закружиться голова.

Гарри покорно вздохнул. Он был так близок к… Теперь все будут считать его королём неудачников. Он не заметил бладжер, потому что был слишком увлечён желанием поймать снитч. Наверное, теперь его исключат из команды…

Во всём виноват Снейп!

Он в состоянии испортить Гарри жизнь, даже если вовсе не будет ничего делать. В глубине души Гарри понимал, что в том, что с ним сейчас произошло, вины Снейпа нет, но ему нравилось обвинять его во всём подряд. Это ведь гораздо легче, чем признать собственные ошибки.

Гарри не мог прекратить думать о нём. Он был словно муха, которая запуталась в паутине, сплетённой мастером зелий. Он просто не мог освободиться и улететь.

Гарри выпил порцию мерзкого гнило-зелёного зелья и вскоре остался один в тёмной палате. Ну, может быть, не совсем один.

Он осторожно повернул голову и посмотрел на Луну, которая находилась без сознания. Она уже не была такой бледной как раньше, и синие круги под глазами тоже исчезли. Вероятно, благодаря противоядию, что сварил Снейп. Казалось, Луна просто спит.

Напряжение постепенно покидало сознание и тело Гарри. В душе воцарялся мир, а ноги становились всё более тяжёлыми.

Из груди Гарри вырвался глубокий вздох. Казалось, барьеры в его сознании постепенно рушились, и те мысли, которые обычно прятались глубоко внутри, начали выходить на поверхность. А всё остальное внезапно стало выглядеть таким… незначительным.

— Я позволил себе увлечься, Луна, — тихо прошептал он. — Я не смог ничего с этим поделать. Это сильнее меня. Когда я его вижу, внутри меня словно всё умирает. И я так… так счастлив, но в этом чувстве совсем нет радости. Это бессмысленно, я знаю. И ещё я знаю, что для него это ничего не значит. — Слова лились из уст Гарри. Он не мог удержать их. Он чувствовал, что с каждым словом на сердце становится легче, словно единственным способом избавиться от поселившейся на душе тяжести было позволить себе выговориться. Даже если рядом нет никого, кто мог бы сейчас его услышать. — Но это невозможно, чтобы ему было всё равно. Я видел его глаза, когда я делал это для него. Мне не показалось. Зачем ему позволять мне всё это, если для него это совсем ничего не значит? …Я хочу большего. Я должен добиться большего, иначе я сойду с ума. Я не позволю ему так со мной поступить. Я найду способ, что заставит его раскрыться. Заставит показать, что я ему не безразличен, заставит его заметить меня. Я не вынесу его безразличия снова. Не вынесу. Я должен что-то придумать. Так просто я не сдамся. Но всё дело в том, что когда он рядом, я… я просто перестаю быть собой. Я имею в виду, что это вроде бы я, но в то же время и не я. О, это бессмыслица! … в этот миг я просто забываю обо всём на свете. Вижу только его. Слышу только его одного. Я будто попал под влияние зелья. На самом деле, когда он близко, я всё время чувствую себя так, словно я под влиянием. Снейпа и зелья.

— Снейпа? — тихий голос Луны прервал его рассуждения. Гарри повернул голову и с ужасом увидел, что глаза Луны широко раскрыты, и она с любопытством разглядывает его. — У тебя странный вкус, Гарри.

* * *

Оказалось, Луна уже несколько часов как вышла из комы, а когда Гарри счёл, что она по-прежнему без сознания, она всего лишь дремала. Он был убеждён, что всё это просто нечестно. Конечно, он был рад, что её состояние улучшилось (с его души свалился огромный камень), но его радость омрачал тот факт, что она узнала его самый сокровенный секрет. Секрет, который он по доброй воле не доверил бы никогда и никому. Но зелье, которое дала ему Помфри, совершенно задурманило голову, он просто не понимал, что творит. Теперь Гарри знал — гнилостно-зелёного зелья, которое воняет жжённой резиной, следует избегать.

Однако Луна отличалась исключительным благородством души. Вначале Гарри так испугался, что стал всё отрицать и попытался убедить её, что он сказал вовсе не «Снейп», а «змей». Точно, именно — «змей».

Но Луна лишь улыбнулась, словно не поверила ни единому его слову. Наконец, Гарри сдался. Он заставил её пообещать, что она никому не скажет, потому что иначе ему придётся бежать из Хогвартса. Луна пообещала и попросила его не беспокоиться. Она сказала, что это его личное дело в кого влюбляться (тут Гарри снова принялся всё отрицать), и она всё прекрасно понимает.

Луна не стала негодовать. Не прокляла его. Не начала ругаться. Она не отвернулась от него. Напротив, приняла всё это так… спокойно. Словно Снейп не был… Снейпом.

Сам Гарри не считал происходящее нормальным. Снейп был вдвое старше его, он был его учителем, самым ненавидимым человеком в школе и к тому же — Упивающимся смертью.

Этого было вполне достаточно, чтобы не считать всё это нормальным. Как бы то ни было, но Луна, кажется, этого просто не замечала.

«Возможно, если бы я рассказал ей, что влюблён в собственную тётушку, она бы удивилась капельку больше…»

* * *

— Сегодня у меня есть для вас сюрприз, — язвительный голос мастера зелий заставил Гарри вынырнуть из собственных мыслей.

Понедельник. Урок Зелий. Всё воскресенье Гарри провёл в постели, размышляя о том, как вынудить Снейпа дать ему то, чего он хочет. Не может ведь он просто подойти и попросить? Не может. Он должен найти другой способ. Нужно как-то спровоцировать его. Гарри понимал, что это может быть очень опасно, но он должен попытаться. Теперь ему представился такой случай.

— У вас сегодня контрольная, — мастер зелий усмехнулся, глядя с удовлетворением на перепуганные лица учеников.

О, да! Неожиданные контрольные — это он любил больше всего.

Довольной выглядела только Гермиона.

— Хорошо, к счастью, я вчера занималась, — объявила она, с улыбкой глядя на расстроенного Рона. Рыжий пробормотал несколько ругательств в адрес профессора.

Гарри было всё равно. Возбуждение кипело в его крови. Руки слегка дрожали. Особенно, когда на него падал взгляд мастера зелий. Снейп раздал ученикам бланки с вопросами и отвёл полчаса на ответы. Он потребовал полной тишины и заявил, что если поймает кого-нибудь на попытке списать, тот будет немедленно исключён из его класса. Навсегда.

Гарри взглянул на вопросы.

1. Какой главный ингредиент Растягивающего зелья?

2. Кто и когда впервые сварил Тонизирующий эликсир?

Гари смотрел на вопросы, чувствуя, что, скорее всего, совершенно завалит контрольную, но когда он увидел восьмой вопрос, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

8. Опишите действие зелья Desiderium Intimum.

Гриффиндорец улыбнулся своим мыслям. Ну, на один вопрос он знает ответ. Он коснулся пером пергамента и уже хотел было начать писать, как вдруг его осенило.

В его голове, поначалу опасливо и робко, стала зарождаться безумная идея.

А что если…

Гарри сглотнул и огляделся. Все ученики с головой погрузились в контрольную. Скользя взглядом по классу, он встретился глазами со Снейпом, сидящим за своим столом. Волна жара охватила тело Гарри. Его кожа словно горела, а сердце принялось учащённо биться.

Гарри знал, что делать. Он знал, что его идея безумна, но это был единственный способ получить желаемое.

Он коснулся пером пергамента и начал писать.

* * *

Гарри пытался резать листья вьюнка, но с этим возникли проблемы. Вместо листьев он чуть не покрошил свои пальцы. Он чувствовал, что сходит с ума от нетерпения, а кровь в жилах просто вскипает. Он был возбуждён и нервно подпрыгивал на месте. С каждой минутой Гарри становилось всё хуже. Он то и дело поглядывал на Снейпа, который проверял контрольные.

В классе воцарилась полнейшая тишина. Все пялились на Снейпа, несмотря на то, что им было дано задание готовить сонное зелье. Каждый гадал о результатах контрольной.

Гарри с трудом сглотнул. Он должен сохранять спокойствие и непроницаемое выражение лица, когда Снейп будет это читать. Он должен выглядеть уверенным.

Гарри взялся за перо, чтобы записать очередной этап приготовления зелья, когда увидел, что брови Снейпа поползли вверх, выражая бесконечное удивление. Он оторвался от контрольной, и чёрные глаза впились в Гарри.

Он это прочёл!

Гарри почувствовал, что вот-вот умрёт. Кровь в его венах превратилась в кипящее масло и теперь обжигала его изнутри. Он находился слишком далеко, чтобы прочесть выражение глаз профессора, но ему показалось, что взгляд Снейпа вынимает его душу из тела и разрывает её на кусочки.

Он это прочитал! Теперь нужно продолжать игру!

Дрожащей рукой Гарри поместил кончик пера в рот и начал очень медленно вынимать его, ощущая, как перо щекочет губы. Затем он облизал его, стараясь не отводить уверенного дерзкого взгляда от Снейпа.

Снейп угрожающе прищурился.

Гарри знал, что они находятся в классе, полном учеников, и что любой, кто сейчас посмотрит на него, мгновенно всё поймёт. Он знал это, и это лишь сильнее возбуждало его. Гарри чувствовал, что от нетерпения весь дрожит.

Он соблазнял преподавателя. Во время урока. В присутствии целого класса. Это было безумие!

Но он не мог остановиться. В этот миг Гарри не заботился ни о чём. Единственное, что его занимало, это пронзительный взгляд Снейпа. Гарри казалось, что кроме них в классе нет ни души. Красная пелена застилала глаза, словно отделяя Гарри от всего вокруг.

Здесь был только Снейп. Он пристально смотрел на Гарри.

Снейп, который мрачно улыбался.

Снейп, который внезапно сказал:

— Мистер Поттер. Вы написали очень неразборчиво. Не могли бы вы прочесть вслух ваш ответ на восьмой вопрос?

Внезапно Гарри почувствовал, словно падает с огромной высоты, и внизу нет ничего, что могло бы смягчить падение.

— Что? — пробормотал он, удивлённо моргая. Он смотрел, как Снейп направляет к нему контрольную. Пергамент приземлился перед Гарри. Это невозможно! Он не может этого сделать! Это не входит в его план!

Гарри охватил страх. Он взглянул на свою контрольную. Он ощущал, что все оставили свои занятия и выжидательно смотрят на него.

Нет! Нет! Нет! Я не могу прочесть это! Что делать?

Мысли лихорадочно скакали. Казалось, он попался в ловушку, из которой нет выхода. И сделал это по собственной воле. Он должен был это предвидеть. Снейп слишком любил унижать его, чтобы упустить такую возможность. И судя по его лицу, сейчас Снейп наслаждался происходящим.

Зачем он вообще это написал? Зачем ему понадобилось так рисковать?

Буквы расплывались перед глазами Гарри. Но у него не было нужды их видеть. Он знал, что он написал.

8. Опишите действие зелья Desiderium Intimum.

Один из эффектов, производимых зельем, таков, что… я постоянно думаю о вас. Я думал о вас прошлой ночью. И знаете, о чём я думал? Я представлял, как вы возьмёте меня на вашем столе. Разденете меня, толкнёте меня на деревянную столешницу и вонзите ваш твёрдый член в меня. Ваши руки скользят по моему обнажённому телу. Вы касаетесь меня везде, я чувствую, как ваши губы целуют меня всюду, куда могут дотянуться, в то время как вы двигаетесь внутри. Я ощущаю вас. Глубоко. Я охотно принимаю вас, потому что я вас хочу. Я хочу, чтобы вы взяли меня, трахнули меня. И я вижу желание на вашем лице. Я вижу, как вы уступаете наслаждению. Я кончаю с вашим именем на губах.

Скажи мне, Северус… Ты хочешь иметь меня на своём столе, совершенно обнаженного, покорного?

Я сделаю всё, что ты скажешь. Ты хочешь этого?

— Мы ждём, мистер Поттер, — насмешливый голос мастера зелий разбил царящую в классе тишину.

Гарри ощущал, что его голова кружится так сильно, что он может потерять сознание.

О боже! Он не мог поверить, что он написал это! В контрольной по Зельям! Чёртова контрольная! А сейчас этот сукин сын заставляет его читать это! Перед всем классом!

Никогда!

Гарри закрыл глаза, мысленно молясь всем добрым духам, которые могут оказаться поблизости, чтобы они сделали хоть что-то, лишь бы спасти его. Что угодно!

В худшем случае ему придётся сжечь контрольную и навлечь на себя гнев Снейпа. Пусть так. Это лучше, чем подобное унижение.

Снейп не сжалится над ним. Он никогда не простит его. Снейпу всегда нравилось издеваться над ним, и сейчас ничего не изменилось. И Гарри подозревал, что так будет всегда. Он сожалел, что сделал это… Но он должен был рискнуть.

Гарри с горечью посмотрел на Снейпа. Он хотел сказать ему: «Как ты можешь так поступать? Ты подонок!» Но он знал, что это не сойдёт ему с рук.

Гарри полез в карман. Ему придётся сжечь контрольную. У него нет другого выхода. От плана останутся лишь яростные воспоминания и Снейп, который наверняка…

В эту секунду прозвенел звонок.

Облегчение, которое испытал Гарри, нельзя было сравнить ни с чем. У него чуть не подкосились ноги. Он начал мысленно благодарить всех духов, которые всё-таки услышали его.

— К следующему уроку опишите полный процесс приготовления сонного зелья. Расскажите также об истории всех ингредиентов, особенностях приготовления, опишите вкус, аромат, цвет, текстуру, происхождение, а также действие этого зелья. Не меньше чем на трёх свитках пергамента.

По классу пронёсся возмущённый ропот. Снейп всегда задавал им большие работы, но сегодня было что-то особенное. Должно быть, у него премерзкое настроение.

Все начали собирать вещи, убирать рабочие места и медленно покидать класс. Когда Гарри, всё ещё исполненный благодарности к спасшему его звонку, взял свою сумку и хотел уже выйти, угрожающий голос мастера зелий перекрыл общий шум:

— Останьтесь, мистер Поттер, и прочтите вслух то, что вы написали.

Гарри смял контрольную в руке. Он ощутил, как по спине пробежал холодок. Эти слова прозвучали как… обещание. Он знал, что Снейп не отпустит его так просто. Только не после того, что он написал.

Гарри сглотнул и повернулся к ожидающим его Рону и Гермионе:

— Не ждите меня. Я хочу ещё навестить Луну. Идите на ужин без меня.

Рон кивнул и похлопал Гарри по плечу.

— Держись, парень. — Затем Рон повернулся и направился к двери вместе с остальными учениками, но Гермиона не пошевелилась. Она смотрела на Гарри проницательным понимающим взглядом. Потом её взор медленно переместился к столу, за которым сидел Снейп, а затем снова вернулся к Гарри.

— Не задерживайся слишком долго, — шепнула она, опуская глаза, разворачиваясь и быстро выходя из класса.

«Она что-то подозревает», — с ужасом подумал Гарри, глядя, как друзья исчезают за дверью.

Зачем он вообще это сказал? Это не такое уж правдоподобное объяснение, особенно учитывая то, что Луну выписывают этим вечером. Но ничего другого он придумать не мог. Он хотел, чтобы его друзья ушли. Что ещё он должен был сказать? Гарри подозревал, что он не сможет выйти отсюда слишком быстро. Он был уверен в этом, судя по тому, как взгляд мастера зелий сверлил его затылок. Он обжигал.

Когда последний ученик переступил порог, в классе воцарилась мёртвая тишина. Гарри почувствовал, как тревога, которую ему удалось немного укротить в последние минуты, снова охватила его, лишая возможности соображать. Ну, зачем он это написал? Сейчас его единственным желанием было оказаться как можно дальше от этого места. Сбежать. Исчезнуть.

Раньше, когда он всё это писал, он не задумывался о последствиях. Он сделал это, повинуясь импульсу. Своим желаниям. А сейчас он стоит перед Снейпом. И ему не кажется, что он добился того, чего хотел. Гарри закрыл глаза, ожидая неизбежного.

— Посмотрите на меня, Поттер.

Гарри сжал кулаки.

Держись!

Он медленно повернулся, страшась того, что может увидеть.

У него перехватило дыхание, когда пылающий, острый как лезвие взгляд черных глаз пронзил его и разбил на тысячу осколков всё его самообладание, оставив только страх и стыд.

Он не может отвести глаза! Он должен смотреть ему в лицо!

Внезапно Гарри накрыла волна жара, когда он услышал звук закрывшейся за ним двери. Затем комнату осветило странное сияние.

Заглушающее и запирающее заклинания. Вот дерьмо!

Гарри мог только стоять здесь, пытаясь обуздать всё возрастающую тревогу. Он увидел мрачную улыбку, появившуюся на лице мастера зелий. Он сглотнул.

— Я снова повторю своё требование, Поттер. Вы можете прочесть мне то, что написали?

Нет!

Гарри подумал, что от замешательства он вот-вот потеряет сознание.

— Вы знаете, что я написал, — пробормотал Гарри ломающимся голосом.

Бровь мастера зелий поднялась, выражая мрачное удовлетворение.

— Но я хотел бы услышать это от вас. Я нечасто видел столь… х-м-м… многообещающий ответ на вопрос в моей контрольной.

Кровь вспыхнула в венах Гарри, и это пламя пожирало его изнутри. Его голова начала кружиться, когда он увидел взгляд, что устремил на него профессор. В чёрных глазах полыхал огонь.

Воздух в классе сгустился настолько, что стал почти осязаемым. Гарри знал, что его ответ может всё изменить. Бремя этого знания охватило его.

Он хотел Снейпа. Он мог сделать всё, лишь получить то, что хочет. Но был ли он готов к этому?

Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Снейп неподвижно стоял у своего стола и смотрел на Гарри так, что тот лишился всех мыслей. А также способности говорить.

— Я не могу, — наконец ему удалось прошептать, чувствуя, что ещё немного, и он взорвётся.

Он не в состоянии это произнести! Нет.

— В таком случае, можете идти, мистер Поттер. Вы свободны.

Гарри знал, что ещё несколько секунд, и он не выдержит; внезапно жар в его венах сменился холодной, леденящей дрожью, которая сотрясла всё тело.

Нет! Я не хочу!

Гарри отвёл глаза. Он осознал, что его влажные руки трясутся так сильно, что он едва удерживает в руках контрольную.

Это не может закончиться так!

Он закрыл глаза, пытаясь побороть холодную дрожь в теле.

Он по-прежнему ощущал, как в него впивается взгляд этих пылающих глаз. Взгляд, который жег его так сильно, словно Снейп ожидал от Гарри каких-то действий или слов. Будто он ждал сигнала. Он не сделает ничего, пока Гарри не попросит об этом.

Сердце Гарри подпрыгнуло, а затем словно провалилось куда-то. Его кровь снова вспыхнула. Казалось, в классе становится всё жарче и жарче. Вместе с тем как росла смелость Гарри, воздух в комнате становился всё более горячим и густым.

Он чувствовал, как по спине стекают капли пота.

Он поднял голову и посмотрел в глаза, которые, казалось, проникали в душу.

Он этого хотел. Он не мог отступить сейчас. Он не простит себе, если отступит.

Снейп ждал.

Гарри с трудом сглотнул.

«Никто никогда не будет хотеть тебя так, как я. Никто не будет смотреть на тебя так, как я. Мне всё равно, что говорят о тебе другие. Для меня ты совершенен. Это понял только я. Никто другой этого не знает и не узнает никогда. Ты мой. Все твои совершенства принадлежат только мне. Ты весь принадлежишь только мне. Если ты считаешь, что я сошёл с ума, если ты считаешь, что я болен, хорошо, пусть так. Я сошёл с ума. Я ничего не могу с этим поделать. Ты овладел моим сердцем. Ты это знаешь?

Ты можешь ранить меня своими словами. Ты можешь причинить мне боль своими действиями, но мне всё равно, потому что я потерялся в тебе, и ничто не может меня спасти. Я всегда буду возвращаться к тебе.

Я знаю, что все считают тебя холодным бессердечным ублюдком. Я знаю, что ты возвёл вокруг себя стену толстую и непроницаемую, и ничто не в состоянии проникнуть сквозь неё. Но я буду пытаться пробить её. Я всегда буду пытаться сделать это. Потому что я верю, что однажды у меня получится. Я верю, что однажды ты дашь мне частичку своего тепла. Чуть-чуть. Для меня достаточно и этого.

И в то же время, моё сердце пронзает страх. Я боюсь, что однажды ты забудешь, а я буду помнить. Уверен, ты назовёшь меня дураком. Как ещё можно назвать того, кто не может жить без твоего взгляда?

Я ненавижу, когда ты притворяешься, будто не смотришь на меня. Твоё безразличие ранит меня. Я чувствую, как мое сердце пронзает ледяной кинжал, который замораживает его, заставляя остановиться. В эти минуты я не могу дышать. Я чувствую, как медленно умираю от холода.

Как бы то ни было, в те короткие мгновения, когда ты отдаешь мне себя… всё это перестаёт иметь значение.

А твой оргазм… Твой оргазм — самая большая награда для меня. Черты твоего лица смягчаются, веки опущены, рот приоткрыт, ты стонешь и задыхаешься, когда твой член у меня во рту. Ты пытаешься скрыть наслаждение, что разливается по твоему лицу, но я вижу его. И ещё я чувствую его. Тогда я действительно чувствую себя Избранным.

Я не прошу многого. Я лишь хочу, чтобы ты хотел меня. Желал меня. Вот и всё. Пожалуйста, пожелай меня».

Гарри пытался произнести эти слова вслух. Но они остались в его сердце. И каждое выжгло внутри него болезненную рану. Всего лишь два слова смогли сорваться с его дрожащих губ:

— Трахни меня.

*«Extasy» by ATB

«Когда ты берёшь меня

И заставляешь кричать,

Я чувствую — ты удовлетворён…»*

— Трахни меня.

Гарри не знал, как всё произошло, но всего мгновенье спустя, после того как он это сказал, он врезался задницей в стол Снейпа. У него закружилась голова, он пошатнулся, стараясь восстановить равновесие и сообразить, что произошло.

Он не знал, что эти два слова лишили его всякой возможности влиять на дальнейшие события.

Гарри поднял глаза и встретился взглядом с человеком, которого, казалось, поглотило безумие. Хотя, наверное, он был не совсем безумен, скорее взбешён. Глаза Снейпа горели. Но это не был огонь желания, скорее — голод и неукротимая жажда мести.

Гарри задрожал. На какую-то долю секунды ему показалось, что мастер зелий одержим. С губ Гарри слетел удивлённый вскрик, когда Снейп оказался рядом с ним и толкнул его так сильно, что Гарри со всего маху приложился спиной о столешницу, на которой всё ещё лежали контрольные. Тем не менее, когда сильные руки рванули на нём мантию и выдернули из штанов рубашку, Гарри вообще перестал думать о чём-либо.

Он чуть не задохнулся, когда длинные тонкие пальцы расстегнули пуговицы на брюках.

— Трахнуть тебя? — слуха Гарри коснулось шипение, сорвавшееся с презрительно сжатых губ Снейпа. Звук этого голоса заставил его вздрогнуть. — Ты понятия не имеешь, о чём просишь, мальчик.

У Гарри перехватило дыхание, когда глаза мастера зелий принялись скользить по его обнажённой груди, по тёплой коже. Казалось, его охватил огонь.

Он закусил губу, когда Снейп начал плавно стягивать брюки с его бёдер, одновременно отпуская колкие замечания, которые обжигали его и только раздували бушующее в нём пламя.

— Признаюсь, меня удивило то, что ты оказался настолько бесстыден, чтобы провоцировать меня в классе. Кто бы мог подумать, что наша маленькая знаменитость способна на такое? Соблазнять учителя? На уроке? Что скажут ваши поклонники, Поттер?

Насмешливый тон мастера зелий вызвал в Гарри волну стыда, которая накрыла его с головой, в то время как в глубине сознания, которое ещё не полностью попало под власть Снейпа, вспыхнула искра протеста.

— Я только… — Гарри хотел опровергнуть, объяснить, но его оборвал резкий холодный окрик:

— Замолчи!

Брюки Гарри упали на пол. Снейп склонился над ним так низко, что его дыхание коснулось лица Гарри. Когда в него впился взгляд чёрных, похожих на бездонные тоннели глаз, внизу живота вспыхнуло возбуждение.

— Ты не в состоянии оставить свои порывы за дверью класса, ты продолжаешь надоедать мне провоцирующими образами даже здесь. — В глазах мастера зелий пылал гнев, который лишил Гарри возможности дышать. — Ты заплатишь за это, Поттер. Когда я закончу с тобой, ты пожалеешь, что я твоё желание.

Гарри застонал, чувствуя, что его самообладание рассыпается на тысячи осколков. Его руки сами собой вцепились в чёрную мантию и притянули Снейпа ещё ближе. Рот Гарри нашёл холодные губы и прижался к ним со всепоглощающей жаждой, которую необходимо было сию секунду утолить. Сейчас! Немедленно! Когда Снейп не ответил ему, Гарри снова застонал и, оторвавшись от его губ, принялся запечатлевать быстрые голодные поцелуи на его подбородке, щеках — всюду, куда мог дотянуться. Он пробовал Снейпа на вкус, урча от удовольствия. Кожа его была слегка солоноватой, но каждый поцелуй, каждое прикосновение к ней повергало Гарри в эйфорию.

Это продолжалось всего несколько секунд. Скоро он ощутил, как его плечи сжали стальные руки, которые оттолкнули его так жестко, что он ударился затылком о стол. На мгновенье его голова закружилась, но потом его взгляд утонул в чёрных глазах, которые сейчас угрожающе прищурились. Гарри закусил губы, когда Снейп отстранился, впиваясь в него пристальным взглядом.

Разве он сделал что-то плохое? Он просто не удержался! Снейп был так близко. Он не мог не поцеловать его. В конце концов, то, чего ему захотелось, естественно. Снейп не может злиться на него за это!

Вдруг он ощутил, как холодные пальцы скользнули под ткань трусов. Гарри быстро взглянул вниз. Его сердце чуть не выскочило из груди, когда он заметил, что Снейп одним рывком освободил его от белья, и Гарри увидел свой пылающий, почти вертикально торчащий член.

Он судорожно вдохнул и задержал дыхание. Затем быстро посмотрел на профессора, взгляд которого медленно скользил по его обнажённому телу и остановился на эрегированном члене. Губы Снейпа изогнулись в угрожающей ухмылке.

Гарри ощутил, как его щёки вспыхнули от стыда. Руки непроизвольно потянулись, чтобы прикрыть эрекцию. Снейп сердито прищурился, и Гарри почувствовал, как стальные пальцы сжали его запястья. Его руки были грубо разведены и прижаты к поверхности стола. От боли Гарри вскрикнул, но Снейп не обратил на это никакого внимания.

— Убери руки, Поттер! — прошипел он ему прямо в лицо, а потом отпустил его. Гарри кивнул и слегка покрутил запястьями, не сомневаясь, что позже там появятся синяки.

Снейп выпрямился и снова начал его разглядывать. Его глаза жадно пожирали каждый дюйм тела Гарри, и под этим взглядом он был не в состоянии унять дрожь.

Чёрные глаза скользили по его обнажённой коже, опьянённые этим зрелищем, и, казалось, теперь они пылали ещё неистовей.

Гарри впился зубами в губу, щёки его покраснели ещё сильнее. Мастер зелий был первым, кто видел всё то, чего Гарри никому никогда не показывал. Это было новое, совершенно не знакомое ему чувство, и, несмотря на смущение и страх, которые он испытывал, осознание того, что Снейп видит его совершенно голым, лежащим на его собственном столе среди контрольных, заставляло возбуждение Гарри возрастать с каждой секундой.

Он вздрогнул от удивления, когда ощутил прикосновение холодной руки к животу. Через некоторое время другая рука коснулась его бёдер, а затем руки Снейпа начали блуждать по его телу, исследуя особенности кожи и каждую впадинку. Гарри закрыл глаза, отдаваясь прикосновениям Снейпа и вздрагивая, когда его руки касались наиболее чувствительных мест. Взгляд Снейпа следовал за его руками, что наслаждались мягкостью и нежностью кожи мальчика, который сейчас принадлежал только ему. Стоило Гарри это осознать, как его тело немедленно отреагировало: его член вздрогнул, словно умоляя о прикосновении. Гарри тихо стонал от наслаждения и становился всё более и более нетерпеливым.

Снейп ещё не касался его там. Может быть, Гарри должен попросить? Показать, чего ему хочется?

Отбросив смущение и чувствуя, что сердце чуть не выпрыгивает из горла, Гарри нашёл странствующие по его телу руки, осторожно поймал их, направляя к нетерпеливо вздрагивающему члену.

Но Снейп не коснулся его. Вместо этого он высвободился и сжал руки юноши так сильно, что чуть не сломал их. От резкой боли Гарри застонал.

— Что именно в словах «убери руки» тебе не понятно? — прорычал Снейп, пронзая Гарри тяжелым, острым взглядом. — Может быть, мне следует связать тебя, чтобы ты, наконец, прекратил испытывать моё терпение?

От этой идеи Гарри скрутило. Его член судорожно вздрогнул. Гарри показалось, что миллионы раскалённых искр обожгли его кожу. На мгновение он забыл как дышать.

Ему хотелось крикнуть: «Да, сделай это!» Но в последний миг он остановился. Что, черт побери, с ним творится? Снейп причиняет ему боль. Ему просто не может такое нравиться. Ни в коем случае.

Снейп грубо оттолкнул его руки и положил на бедра Гарри свои. Внезапно Снейп поднял ноги Гарри и поместил их на собственные предплечья. Гарри открыл глаза и чуть не задохнулся, когда увидел, что Снейп держит в руке маленький флакон. Казалось, душа Гарри покинула тело и теперь наблюдала за происходящим со стороны, не смея поверить в то, что всё происходит на самом деле.

Черные волосы упали на лицо Снейпа, когда он поставил флакон на край стола, наклоняясь над Гарри и одновременно ещё выше поднимая его бедра. Пронизывающие глаза, спрятанные за завесой волос, светились от возбуждения и странного удовлетворения. Сердце Гарри бешено стучало, а кровь, вскипающая в венах, обжигала его кожу сильнее, чем добела раскалённая кочерга.

Гарри сжал кулаки и закрыл глаза в ожидании.

Он боялся. Он боялся того, что должно произойти. Он был бы идиотом, если бы не испытывал страха. Он боялся того, что может быть больно. Он хорошо помнил, каков был на вкус и как выглядел эрегированный массивный член, который едва помещался в его руках. А сейчас он окажется в нём. Когда Гарри думал об этом, его голова кружилась, ему хотелось сбежать. Но в то же время он хотел этого. Он хотел этого так сильно! Почувствовать его внутри. Почувствовать Северуса Снейпа в себе. Ощутить своё самое большое желание, даже если это принесёт ему одну лишь боль.

А потом что-то проникло в него. Что-то гораздо меньшее. Гарри поспешно открыл глаза, и из его рта вырвался стон. Но это не был стон боли, скорее — удивления. Палец Снейпа был покрыт чем-то скользким, что согревало мышцы Гарри, заставляя их медленно расслабляться.

— Удивлены, Поттер? — Снейп зло улыбнулся, увидев выражение лица Гарри. — Эта жидкость позволит мне проникнуть внутрь без малейшего сопротивления. Если вы зажмёте мышцы, мне будет сложно войти в вас. А вы их зажмёте, когда почувствуете меня, уверяю вас. Но сейчас у вас не будет ни единой возможности сопротивляться мне. Я войду в вас независимо от того, хотите вы этого или нет. — Снейп склонился над Гарри, его горящие глаза встретились с испуганным взглядом юноши. — Я буду разрывать тебя дюйм за дюймом.

Гарри застонал, чувствуя, что каждое слово, произнесённое приглушенным соблазнительным тоном, заставляло его эрекцию экстатически дрожать, словно одни лишь эти слова были способны довести его до оргазма.

— Ты будешь кричать, Поттер. Ты будешь кричать от боли, но вырваться тебе не удастся.

Гарри издал невнятный звук, в то время как к одному пальцу присоединился второй, проталкиваясь внутрь и растягивая его, подготавливая принять нечто гораздо, гораздо большее. Сквозь запотевшие стёкла Гарри видел глаза Снейпа, что смотрели прямо на него; казалось, они были сделаны из блестящего черного мрамора. Они вторгались в него, распаляя желание всё больше и больше. Длинные пальцы двигались внутри Гарри, лаская его. И Гарри не мог произнести ни слова в знак протеста. Да и как он мог? Он сделал всё возможное, чтобы добиться этого. А сейчас возврата нет. И несмотря на то, что каждое слово мастера зелий заставляло глаза Гарри округляться от ужаса, эти же самые слова питали огонь, что разливался внизу живота, захватывал его сознание, заставлял его почти сходить с ума от желания, чтобы Снейп наконец дал ему то, к чему он так стремился.

— Когда я войду в тебя, — продолжал Снейп, — ты будешь извиваться и стонать. А ещё ты будешь умолять меня не останавливаться.

Сильная дрожь сотрясла тело Гарри, когда эти обещания сорвались с губ мастера зелий. Гарри казалось, он сходит с ума! Снейп мучил его. Снейп изводил его, шепча все эти слова и наблюдая, как тысячи эмоций, которые Гарри был не в состоянии скрыть, одна за другой отражались на его лице.

Губы Снейпа изогнулись в усмешке, полной мрачного удовлетворения.

Гарри отвернул голову так, что его затуманенный взгляд упал на ровные ряды столов, за которыми он просидел больше пяти лет и никогда, даже в самых безумных фантазиях, он не мог вообразить, что однажды будет заниматься любовью со своим учителем в этом классе на его столе. Гарри представил учеников, сидящих на своих местах, словно они могли видеть происходящее сейчас со стороны, и эта картина потрясала его воображение. Он увидел себя — совершенно обнаженного, лежащего на столе, с поднятыми вверх ногами, которые располагались на руках человека, закутанного в черную мантию. Он видел, как высокий черноволосый мужчина склонился над ним и теперь своими пальцами готовил его к тому, что вскоре последует. Черные пылающие глаза смотрели прямо ему в лицо. Грубая ткань мантии царапала кожу. В воздухе витал запах зелий, а пергаменты впивались в спину.

Образы мелькали перед глазами Гарри. Пальцы скользили в нём быстрее и быстрее. Сейчас Гарри ощущал лишь жар, что волнами распространялся по всему телу. Все его чувства подвергались сильнейшему испытанию, и Гарри подумал, что ему необходимо время, чтобы вместить этот опыт, превосходящий всё, что когда-либо испытывало его тело.

Внезапно пальцы исчезли, и Гарри застыл в предвкушении. Он ощущал бешеный стук сердца, которое словно старалось выпрыгнуть из груди. Он едва дышал.

Снейп может сделать это в любой момент! Он может сделать всё, о чем говорил!

Эти несколько мгновений превратились в вечность, и каждое из них повергало Гарри в пучину страха всё глубже и глубже.

Ну, давай же! Я не могу больше выносить это! Сделай же это, наконец!

Гарри не смел открыть глаза. Он просто не мог взглянуть на Снейпа. Но тот, казалось, прочёл его мысли.

— Посмотри на меня, Поттер.

Гарри застонал и, собрав всю свою волю, заставил себя открыть глаза.

И в этот миг, когда затуманенный взгляд Гарри встретился с горящими глазами мастера зелий, он почувствовал, как что-то огромное и твердое ворвалось в него. Глаза Гарри закатились, он закричал. В этот миг чувство, что у него внутри всё рвётся, вытеснило все прочие ощущения.

— Н-е-е-е-е-т, — застонал он, желая, чтобы Снейп вышел из него. Но вместо этого Гарри ощущал, что член мастера зелий погружается всё глубже. Гарри вцепился в столешницу так сильно, что костяшки побелели и пальцы потеряли чувствительность. Боль была ужасной. Он напряг все свои мышцы, чтобы вытолкнуть Снейпа, но внезапно осознал, что не в состоянии сделать это. Его тело открылось для Снейпа и принимало его несмотря на боль.

Гарри сдался и отвернул голову. Он проиграл битву. С самого начала это была нелепая, дурацкая идея. Но, как только Гарри прекратил сопротивляться, боль немного уменьшилась. Все его мышцы словно одеревенели от напряжения, по телу катились капли пота. Гарри казалось, что это никогда не закончится, и Снейп будет входить в него вечно. Однако при воспоминании о том, каков размер эрегированного члена Снейпа, Гарри охватила неконтролируемая дрожь возбуждения. Сейчас этот член находился внутри него. Полностью.

Вдруг Снейп застыл. Стеная и задыхаясь, Гарри наконец решился открыть глаза и посмотреть на него. Но в тот же миг, когда он это сделал, у него перехватило дыхание.

На лице мастера зелий он увидел удовольствие и удовлетворение. Сейчас лицо Снейпа словно светилось, его черты сделались мягче; веки опущены, губы чуть приоткрыты, как будто он пил наслаждение, доставляемое ему каждой клеточкой тела Гарри.

Гарри тут же забыл о боли. Он зачарованно смотрел на Снейпа. Его тело уже свыклось с чужим присутствием, и боль отступила, а удовольствие, которое дарил ему Снейп, постепенно росло.

И тут Снейп открыл глаза и увидел, что Гарри смотрит на него. Затем он слегка качнулся назад, а потом снова вперёд. Гарри стиснул зубы, но удержался от крика. Он лишь застонал, чувствуя, как боль возвращается, но на сей раз она стала слабее. Снейп начал мягко скользить внутри него неспешными длинными движениями. Этот способ заметно уменьшил боль и заставлял тело Гарри открываться всё больше и больше, позволяя Снейпу проникнуть ещё глубже. Гарри ощущал, как твёрдый, горячий член тёрся о его вход, растягивая тугое отверстие. С удивлением он заметил, как с каждым толчком боль стихает, а на её место приходит чувство приятного покалывания.

Ощущения эти ещё больше усиливал пристальный взгляд чёрных сверкающих глаз, которые следили за каждым изменением на лице Гарри. Казалось, эти глаза проникали сквозь покровы плоти и могли читать прямо в сердце.

Он не мог отвести глаз. Гарри гипнотизировало покачивание эбеново-чёрных прядей, когда с каждым погружением в его тело Снейп наклонялся над ним. Гарри тихо стонал, ощущения становились всё более интенсивными, всё более глубокими; с каждым толчком его тело омывали волны наслаждения. Бёдра его дрожали от напряжения, когда Снейп вжимался в него, погружаясь до предела в податливую плоть. Гарри мог даже почувствовать тепло яичек Снейпа, когда они ударялись о его ягодицы и дразнящее прикосновение его мантии, трущейся по обнажённой коже.

В этот миг хриплый, обольстительный голос коснулся слуха Гарри:

— Вам это нравится, Поттер?

В ответ Гарри застонал. Он ощутил, что Снейп почти полностью вышел из него. В его глазах сверкал триумф.

— Посмотрим, как вам понравится это. — Снейп мрачно усмехнулся и яростно толкнулся вперёд.

А потом произошло то, от чего Гарри чуть не лишился чувств, а его сознание воспарило куда-то к потолку. Вспышка невероятного наслаждения распространилась по животу и пояснице Гарри, когда головка члена Снейпа задела что-то внутри него. Его тело объяла волна всепоглощающего удовольствия, подобного которому он никогда ещё не испытывал. На какую-то долю секунды ему показалось, что вся его предшествующая жизнь ничего не стоит. Ничто не могло сравниться с тем, что он чувствовал в этот миг. Словно миллионы перышек одновременно дразнили его внизу живота, заставляя его член судорожно вздрагивать. Гарри осознал, что исходящие из его горла стоны сменились какими-то невнятными звуками: кажется, он просил ещё.

Он получил ещё.

Снейп качнулся назад и толкнулся снова. На глазах Гарри выступили слезы.

— О-о-о-о-х…

Следующий толчок заставил Гарри выкрикнуть ругательства, за которые Гермиона (как староста) обязательно наказала бы его снятием баллов и вкатила бы ему выговор. Но сейчас он был слишком поглощён своими ощущениями, чтобы думать об этом.

Гарри знал, что ещё несколько таких движений, и он кончит. Он кричал и ругался, потрясенный всё более усиливавшимися вспышками неописуемого наслаждения, и это вызвало торжествующую улыбку на лице мастера зелий.

Он поднял дрожащую руку и коснулся лица склонившегося над ним профессора. Кончиками пальцев Гарри ощутил слегка шершавую кожу щёк, он погладил их, внимательно вглядываясь в каждую морщинку и пытаясь запомнить их как можно лучше. Гарри увидел, как черные брови Снейпа сошлись на переносице. Складка между ними придавала Снейпу неприятный, отталкивающий вид, но Гарри помнил, как выглядит его лицо, когда он испытывает удовольствие. Проникающие в его душу черные глаза, казалось, поглощают весь свет и затягивают его в тёмную пучину.

«У тебя самые прекрасные в мире глаза», — подумал Гарри, утопая в этой тьме. В этот же миг он увидел, как они расширились, а на губах мастера зелий появилась усмешка, и Гарри осознал, что произнёс это вслух. Он почувствовал, как вспыхнули его щёки.

Как бы то ни было, сильный глубокий толчок, которым Снейп вознаградил его, заставил Гарри забыть обо всём. Он чувствовал, словно в нём что-то взорвалось. Взрыв был такой мощный, что Гарри приподнял бедра и спину, выгибаясь дугой, а наслаждение — столь сильным, что причиняло боль, разливаясь по низу живота и постепенно охватывая всё его тело. И тут он ощутил, как из его дрожащего, пульсирующего члена, заливая бёдра и живот, выстрелила тёплая струя спермы. Все мышцы Гарри свело судорогой, словно он попал под ток. Его кожу пожирал живой огонь, а та крохотная часть сознания, которая ещё оставалась незамутнённой, удивлялась, что его тело не сожгло самое настоящее пламя, оставив от него лишь горстку раскалённых углей.

И только потом до Гарри дошло, что он кричит, а его руки сминают и рвут контрольные, что лежали под ним. Он снова ударился спиной о столешницу, когда он без сил упал на неё, стонущий и задыхающийся, а его тело всё ещё била дрожь — эхо затихающего оргазма.

Но прежде чем Гарри смог отдышаться, он ощутил, что член Снейпа выскользнул из него, а затем сильные руки схватили его за бёдра и перевернули на живот, лицом к столешнице, а спиной к Снейпу.

Когда Гарри понял, что Снейп собирается войти в него сзади, его пылающие щёки покраснели ещё сильнее. При виде лежащих прямо у него перед глазами контрольных Гарри внезапно обожгла невообразимая мысль. Его трахает его собственный профессор. В классе. На преподавательском столе, где лежали только что проверенные контрольные. Он посмотрел вниз и увидел одну из них. В самом конце страницы стояла подпись Невилла, но внимание Гарри привлёк комментарий мастера зелий, написанный красными чернилами:

«Если вы верите, что корень валерианы входит в состав Растягивающего зелья, вы так же больны, как и ваши родители…»

Но не успел Гарри рассердиться на грубый комментарий, как перед его глазами поплыли разноцветные пятна, когда Снейп вошёл в него одним стремительным движением. Гарри невольно сжал пергамент в кулаке, сминая контрольную, а из его горла вырвался хриплый крик.

Следующий толчок последовал сразу за первым. А потом ещё и ещё. Гарри схватился за столешницу, потому что толчки обрушивались на него с такой скоростью, что бёдра Гарри больно ударялись о край стола. Это были не те неспешные, длинные движения, рассчитанные на то, чтобы заставить его кончить. Снейп брал Гарри жёстко, быстро и яростно, крепко удерживая его за бёдра и врываясь в него со сметающей все барьеры скоростью. Казалось, до сих пор Снейп держал собственные желания в узде и только сейчас дал им волю.

Сейчас Гарри не мог видеть Снейпа, и тот использовал это обстоятельство по полной. Снейп трахал его так жестоко, что под мощными ударами трещал стол. Гарри стиснул зубы и всё время стонал, изо всех сил цепляясь за столешницу и пытаясь вытерпеть всё усиливающуюся боль. В эти минуты Снейп доставлял удовольствие только себе.

Прижатый весом Снейпа, Гарри чувствовал, как его кожу царапает деревянная поверхность и разбросанные по ней листы пергамента. Над собой он слышал приглушённые стоны и тяжёлое дыхание.

Гарри вскрикнул от удивления, когда Снейп вышел почти полностью, а затем ворвался в него по самые яички и застыл. Его пальцы болезненно впились в бёдра Гарри. Не было никаких сомнений в том, что там останутся синяки. Едва скрытый вздох наслаждения коснулся слуха Гарри, и он ощутил, как внутри него разливается что-то горячее.

Хватая ртом воздух, Гарри повернул голову, чтобы посмотреть Снейпу в лицо. Он хотел видеть его во время оргазма. Но в тот же миг рука мастера зелий протянулась к нему, жёстко возвращая его голову в прежнее положение и прижимая её к столешнице. Болезненно ударившись о твёрдую поверхность, Гарри застонал и попытался освободиться, но стальная хватка Снейпа удержала его на месте.

«Вот почему он перевернул меня. Он не хотел, чтобы я смотрел на него», — подумал Гарри, ощущая, как сквозь пелену страха, возбуждения и боли пробивается разочарование.

Он почувствовал, как всё ещё горячий, пульсирующий член Снейпа медленно выходит из него, как его отпускает рука, прижимавшая голову Гарри к столу, и одновременно исчезает сокрушительная тяжесть бёдер.

Некоторое время Гарри лежал на столе, пытаясь отдышаться и успокоить отчаянно стучащее сердце. Он почувствовал, как все его мышцы словно превратились в кисель. Он не мог даже пошевелиться, не мог заставить повиноваться своё тело, которое ныло от боли. Но он также не мог вечно оставаться в таком положении.

Собрав в кулак всю волю, Гарри заставил себя подняться на ноги, но они подкосились под ним, и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться на стол. Голова кружилась так сильно, что некоторое время он вообще не мог понять где верх, а где низ. Между ног жгло. Он стиснул зубы и повернулся к мастеру зелий, который уже отошёл от него и успел привести свою одежду в порядок. На его губах играла удовлетворённая улыбка.

Снейп поднял брови, давая Гарри знак поторопиться и взглядом указывая на разбросанную по полу одежду. Гарри наклонился и стал одеваться, руки его дрожали.

В комнате воцарилась давящая тишина.

Пытаясь застегнуть рубашку, Гарри обнаружил, что когда Снейп рванул её, ни одной пуговицы не осталось на месте.

И как он сможет показаться в таком виде на людях?

Он смотрел, как Снейп достаёт палочку и одним взмахом возвращает пуговицы на место. Гарри с трудом сглотнул, наблюдая, как вторым взмахом профессор снимает заглушающие и запирающие чары.

И это всё? А он так хотел с ним поговорить. Спросить о стольких вещах… Снейп не может уходить и возвращаться, ничего не объясняя.

Гарри застегнул мантию и посмотрел на Снейпа. Он уже открыл было рот, но Снейп его опередил.

— Хорошо, Поттер. Если вы поспешите, то успеете на ужин.

Гарри не мог поверить собственным ушам. КАК после всего, что произошло, Снейп может думать, что Гарри в состоянии идти на ужин. Но, заметив на губах Снейпа ироничную ухмылку, он понял, что тот насмехается над ним.

— Очень смешно, — пробормотал Гарри, решив про себя, что уйдёт не раньше, чем Снейп признает, что ему понравилось.

Гарри не собирался проводить ещё одну неделю в играх, притворстве и провокациях.

Он хотел остаться здесь. С ним. Он хотел… чтобы того же хотел и Снейп.

Гарри сделал несколько шагов к профессору, обхватил его руками за талию, поднялся на носочки, прижался губами к его губам и скользнул языком в рот изумлённого Снейпа.

Но Снейп быстро пришёл в себя. Он отдёрнул голову и, схватив Гарри за плечи, отстранил его. Несмотря на это, Гарри прижался к нему ещё сильнее, целуя обнажённую шею. Но Снейп оттолкнул Гарри, удерживая его на расстоянии вытянутой руки.

— Довольно, Поттер! — прошипел он сквозь стиснутые зубы и бросая на Гарри взгляд полный льда и ярости. — Не смей. Больше. Никогда. Ты понял или мне повторить это для тебя по слогам?

Гарри ощутил, как слова Снейпа подняли в нём настоящую бурю.

Он позволил Снейпу трахать себя. Он отдал ему всё, а Снейп не желает дать ему один-единственный поцелуй!

— Нет! Я не понял! — прорычал Гарри, удивив даже самого себя. Он увидел, как в глазах Снейпа вспыхнула смертельная угроза. Но Гарри уже невозможно было остановить. — Я хочу тебя, и я хочу целовать тебя! В конце концов, это естественно! Почему тебе обязательно нужно быть такой задницей, чтобы этого не понимать?

Во взгляде, который Снейп метнул в него, Гарри увидел смерть. Снейп схватил Гарри за руки и больно сжал их.

— Ты забыл, с кем разговариваешь, Поттер. Ещё одно слово, и ты очень пожалеешь об этом, — прошипел он практически неслышно. — А сейчас ты послушно повернёшься и уйдёшь. На сегодня я с тобой закончил.

Гнев ударил Гарри в живот, словно пушечное ядро.

Как он смеет?

Гарри знал, что рискует. Он знал, с кем говорит. Но слова Снейпа вызвали в нём такое ощущение несправедливости и досады, что оно совершенно ослепило его и заставило броситься в омут с головой.

Гарри вспомнил, как Снейп отвернул его голову, чтобы он не мог смотреть на него во время оргазма.

Он не хотел подарить ему даже этого. Даже возможности увидеть его лицо без холодной, бесстрастной маски, которую он носил каждый день. Но Гарри заслужил хотя бы это!

— Нет! Зато я ещё не закончил! — выкрикнул он, резко вырываясь из захвата удерживающих его рук, глядя прямо в чёрные глаза Снейпа и вкладывая всё своё негодование в слова, которые он прошипел: — Почему ты так боишься сближения?

Он увидел, как губы мастера зелий изогнулись в презрительной гримасе, а глаза угрожающе прищурились. Он знал, что переступил границу дозволенного.

— Я могу трахать тебя, Поттер. Но не ожидай от меня ничего более, — холодно прорычал Снейп, подчёркивая каждое слово. Сейчас он напоминал ядовитую змею, цель которой была нанести удар. Смертельный.

Лицо Гарри исказила гримаса. Эти слова вонзились в его сердце словно острые кинжалы. Глубоко. Он чувствовал, что гнев захлестнул его.

— Я не собираюсь быть твоей шлюхой! — выкрикнул Гарри.

Он увидел, что глаза Снейпа прищурились ещё больше. Теперь они были холодными как лёд.

— В таком случае ты будешь для меня никем.

Внутри Гарри что-то оборвалось. Несмотря на то, что Снейп произнёс эти слова очень тихо, они отдавались в его сердце эхом более оглушительным, чем раскаты грома. Он ощутил, словно проваливается в бесконечную бездну, и всё, что у него осталось, это лишь одно слово.

Никем.

Никем.

Никем.

Гарри увидел, как глаза Снейпа раскрылись, и внезапно осознал, что боль, которую он испытывал, отразилась на его лице. Как можно быстрее Гарри постарался изобразить равнодушие. Он услышал собственный голос, как будто тот звучал издалека.

— В таком случае я вас больше не побеспокою, сэр.

Он видел, как Снейп открыл рот, желая что-то сказать, но Гарри это больше не волновало. Он хотел лишь скорее убраться отсюда, потому что знал, что в любой момент может упасть.

Гарри отвернулся и пошёл к двери. С каждым шагом он ощущал, что зияющая рана в его сердце кровоточит всё больше и больше, лишая его всех сил. Он чувствовал, что ноги подкашиваются. Он остановился и оперся на один из столов.

Он должен это выдержать. Осталось немного. Он не должен потерять сознание. Он не собирается давать Снейпу подобного удовлетворения.

Гарри не знал, каким чудом он умудрился добраться до двери. Он знал лишь, что когда он стоял на пороге, его рана была уже такой глубокой, что он едва мог дышать.

Словно со стороны Гарри видел, как его дрожащая рука поворачивает ручку, и он делает шаг в пустой темный коридор, а затем машинально идёт вперёд. Но после первого же поворота за угол ноги отказались ему служить.

Гарри прислонился к стене, закрыл глаза и, глубоко вздохнув, позволил ногам наконец подкоситься. Он медленно опустился на пол — на твёрдые холодные камни.

*"Once in a lifetime" by Sarah Brightman

«Я истекаю кровью, и кровь ещё будет струиться,

Хотя я и знаю, что тебе плевать.

Возможно, однажды ты оглянешься

И скажешь так просто, ни к кому особо не обращаясь:

«Разве чего-то недостаёт?»*

Во вторник утром Большой зал был наполнен привычным жужжанием голосов, разговорами, звоном тарелок и столовых приборов. Трое друзей сидели за столом. По крайней мере, сидели Рон с Гермионой, в то время как под Гарри, казалось, была раскаленная сковорода: он то и дело вскакивал с места, притворяясь, что хочет взять что-нибудь с тарелок, и уже раз десять потянулся за солью.

— Гарри, что происходит? Тебя что-то беспокоит? – голос Рона звучал взволнованно. – Ты всё время ёрзаешь и дергаешься.

Гарри откашлялся и прекратил ёрзать, хотя по-прежнему не мог спокойно усидеть на месте ни секунды. Задница болела так сильно, словно там до сих пор что-то торчало, похожее на очень длинную и очень твёрдую метлу.

— Нет, — Гарри попытался говорить как можно спокойнее. – Нет, всё в порядке.

Он заметил, что Гермиона, которая сидела напротив него, слегка покраснела и отвела глаза. Гарри последовал её примеру и ещё раз переменил позу, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить боль. Он не представлял, как он выдержит сегодняшние уроки. К счастью, первой была Защита, а на ней они сидели редко, особенно с тех пор, как вести её стала экстравагантная Нимфадора Тонкс.

Внезапно боковым зрением он заметил темный силуэт за столом преподавателей. Тело Гарри пронзил электрический разряд. Однако на сей раз вместо того, чтобы согреть, он поверг его в холодную дрожь.

— Я не голоден, — пробормотал Гарри, оттолкнув от себя тарелку и поднялся из-за стола. Рон и Гермиона смотрели на него с удивлением. – Увидимся в классе.

Пробираясь между столами, Гарри всё время ощущал устремлённый в спину пристальный взгляд Снейпа. С изумлением он вдруг обнаружил, что перестал дышать, а ноги ещё быстрее понесли его к выходу, и только оказавшись в коридоре, он наконец выдохнул и расслабился. А затем Гарри медленно поплёлся к классу.

Гарри дал себе обещание, что не будет думать о Снейпе. Не будет вспоминать вчерашний день. Такого больше не случится! Он должен стереть это из памяти. Полностью и навсегда!

Как он мог быть таким дураком? Как он мог подумать, что ему удастся заставить Снейпа считаться с ним, хотя бы чуть-чуть? Никто не может принудить другого человека измениться. Отказаться от старых привычек. Особенно если этот человек похож на Снейпа – такой же бесчувственный, напрочь лишенный способности сострадать.

Гарри пожалел, что вообще затеял всё это, что позволил увлечься дурацким гриффиндорским идеализмом, поверил, что он может выиграть эту битву.

Он побеждён. Побежден и уничтожен. У него не осталось сил продолжать борьбу. Он знал, что если попытается ещё раз, всё закончится очередным болезненным поражением. Он не хотел испытать всё это ещё раз. При одном лишь воспоминании о пережитых вчера крахе и предательстве его тело охватывала холодная дрожь, а желудок болезненно сжимался. Он отдал всё, а взамен получил только боль и унижение.

Гарри знал, что не должен был так поступать. Он получил то, что заслужил. Он знал Снейпа, а теперь ему некого винить. Но всё равно чувство несправедливости и обиды было сильнее. Воспоминания о том, как он ощущал себя вчера, убили все прочие чувства, оставив лишь горечь и разочарование.

В его голове до сих пор болезненно отдавалось эхо:

Никем. Никем. Никем.

Эти слова раздавили его. Они ударили по тому месту, которое должно было оставаться скрытым и неприступным, причинив боль такую жестокую, что её сложно было выдержать.

Он всегда был никем. В детстве ему всё время говорили об этом: что он не достоин ничего хорошего, что он никто, что он никому не нужен. И это было правдой. Дурсли либо издевались над ним, либо притворялись, что его не существует. Он был как привидение – бесполезное, невидимое, ничтожное. Для всех он был никем.

В Хогвартсе всё немного изменилось. Но Гарри по-прежнему боялся, что однажды люди могут решить, что он бесполезен, и тогда чудесный сон закончится. Все видели в нём героя, Мальчика-Который-Выжил. Но если они поймут, что в действительности он всего лишь обычный подросток, который ничего толком не знает… он снова может стать никем. Может быть, поэтому он всегда первым бросался в бой, постоянно пытался всех спасти, делал всё что угодно, даже если это превосходило его возможности. Говорили, что он смелый… Но Гарри знал, что это не так. За всеми поступками стоял… страх. Страх быть отвергнутым. Страх вернуться в чулан под лестницей и снова плакать в темноте, ощущая свою ничтожность.

Именно поэтому Гарри не мог вынести пренебрежительной манеры, с которой Снейп обращался с ним после всего, что произошло в чулане. Снейп вёл себя так, словно Гарри не существовало. Словно Снейпу было на него наплевать… Это ранило его даже сильнее, чем презрительный взгляд Снейпа и его насмешки. Даже гораздо больше, чем унижение и стыд. Больнее всего было понимать, что ты для него… никто.

Нет! Он больше не будет думать об этом! Он должен спрятать это в своём сердце. Там, где на сей раз никто не сможет дотянуться до его чувств.

Гарри повернул за угол и резко остановился. В конце коридора он увидел знакомый белокурый силуэт. Луна явно ждала кого-то, кто должен пройти путём, ведущим к классу, в который направлялся Гарри.

Гарри пошёл к ней, стараясь приблизиться так, чтобы не испугать девушку и не слишком сильно шуметь.

— Ты мог бы ступать немного тише, Гарри, — внезапно услышал он, когда их с Луной разделяли всего несколько шагов.

Чёрт побери! Как она узнала, что это я?

— Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри шепотом, останавливаясь за спиной Луны.

— Я не могу сказать тебе, — ответила она также шепотом, поворачивая к нему голову. Затем Луна посмотрела вглубь коридора, внимательно разглядывая стены и потолок. – За нами следят Пернатые Долгоухи.

— Что?! – Гарри моргнул, следуя за взглядом Луны, но коридор был пуст. – Но ведь здесь никого нет.

— Им хочется, чтобы ты так думал. В любом случае они легко могут нас подслушать. Потому-то их никто и не может увидеть, — объяснила Луна.

Секунду-другую Гарри пытался понять прихотливый ход её мыслей. Луна дала знак, чтобы он подошёл поближе. Она наклонилась к его уху и прошептала:

— Ты не мог бы принести несколько апельсинов?

— Что? – На сей раз Гарри был совершенно сбит с толку. – Какие апельсины? Для чего?

— Это их отпугнёт, — объяснила девушка заговорщицким шепотом. – Они боятся цвета и запаха апельсинов. Хотя мандарины тоже подойдут.

Гарри перестал пытаться понять её. Это было выше его сил. Даже загадочный конверт, который она сжимала в руке, не стоил подобных усилий.

Он оставил Луну и пошёл дальше. Перед классом кроме него никого не оказалось: ничего удивительного, ведь он ушел посреди завтрака. Гораздо больше его изумляло поведение Луны. Она покинула больничное крыло только вчера вечером. Но изо всего, что она ему наговорила, Гарри забыл спросить, как она себя чувствует.

Он повернул назад, чтобы поговорить с ней немного, поскольку всё равно делать было нечего. Но прежде чем Гарри достиг конца коридора, он застыл, увидев три знакомые фигуры, которые появились из-за угла. Он тут же узнал Крэбба и Гойла, но на сей раз вместо Малфоя они сопровождали Забини.

Гарри внутренне сжался и, приготовившись к насмешкам, решил проскочить мимо них как можно быстрее.

Может быть, они не станут задевать его…

— Поттер, что ты здесь делаешь? – Смеясь, Забини перекрыл ему путь. – Дожидаешься эту ведьму с розовыми волосами? Интересно, а в неё ты тоже влюблён?

Что?

Гарри резко выдохнул и остановился, бросив на Забини предостерегающий взгляд.

О чём, черт побери, он говорит?

— О, вижу, ты не понимаешь. – Забини, казалось, читал его мысли. – Любопытно, насколько ревнива твоя великая любовь, Поттер?

О ком он говорит? О Луне?

— Дай пройти, — бросил Гарри, делая попытку обойти его, но Крэбб и Гойл, казалось, перекрыли коридор своими тушами.

— А то что? Побежишь жаловаться Снейпу? Ведь ты вчера подставил ему свою задницу. Наверняка, за это он выполнит любой каприз своей маленькой сучки, правда, Поттер?

Гарри застыл, ощущая, как его захлёстывает ледяная волна страха.

Он заметил! А если заметил он, вероятно, об этом знает уже весь Слизерин и Малфой…

— Что с тобой, Поттер? Ты проглотил язык или вспоминаешь самые жаркие моменты вашей встречи? Судя по тому, как ты пялился на него вчера, он должен был как следует тебя оттра…

— Что здесь происходит? – высокий холодный голос прервал ядовитую речь слизеринца. За спиной Забини появился Малфой. Увидев Гарри, он прищурился. В его глазах плескалась ненависть. Жгучая и неукротимая.

Гарри слегка вздрогнул, но решил, что не позволит спровоцировать себя. Что бы Малфой ни сказал…

— Я как раз говорил Поттеру, как классно было наблюдать за его вчерашним спектаклем на Зельях. Этот затуманенный взгляд, провоцирующие жесты… — продолжал Забини, а Крэбб и Гойл уже хрюкали от смеха, держась за животы. – Знаешь, о чём я думаю, Поттер? Должно быть, ты со Снейпом и вправду…

— Заткнись, — рявкнул Малфой, заставив Крэбба и Гойла немедленно замолчать. Забини закрыл рот и подозрительно посмотрел на Малфоя, который пригвоздил их к месту стальным взглядом. – Вы ничего не видели. Понятно? – протянул он, не отрывая взгляда от слизеринцев, на лицах которых читалось недоумение. Забини открыл рот, желая что-то сказать, но Малфой опередил его. – Ты ничего не заметил, — голос Малфоя слегка дрожал от сдерживаемой ярости. – Если ты обмолвишься хоть кому-нибудь, это будут твои последние слова.

В коридоре повисла мёртвая тишина. Забини стиснул зубы, а потом нехотя кивнул.

— Мы уходим, — процедил Малфой и направился к классу, по пути задев Гарри плечом, но не удостоив его ни единым взглядом. Крэбб и Гойл последовали за ним. Забини яростно зыркнул на Гарри, а затем присоединился к остальным.

Гарри стоял посреди коридора, от изумления утратив дар речи. Мысли в его голове скакали как сумасшедшие: Гарри никак не мог понять происходящего.

Что всё это значит? Почему Малфой защитил его? Он ведь должен был присоединиться к Забини и этим гориллам. Он всегда так делал. Почему вместо того чтобы насмехаться над Гарри, он был так зол на Забини и приказал тому забыть обо всём? Что изменилось? Или он что-то затевает вместе со Снейпом? Но если бы они были заодно, Снейп бы не стал наказывать его, когда они напали на Гарри. Или всё это было затеяно лишь для отвода глаз, чтобы убедить его, будто они не в сговоре. Но как они могут быть не в сговоре, если оба служат Волдеморту? Правда, Снейп – шпион, но ведь Малфой этого не знает.

Какого черта всё это значит?

Хуже всего было то, что Забини обратил внимание на поведение Гарри. Он знал, что рискует, просто в тот момент не задумывался о последствиях. Он был ослеплён. Но если Забини заметил, сколько ещё людей могли это видеть? А гриффиндорцы? Они тоже видели?

Гарри охватил ужас.

Может быть, больше никто не обратил внимания? Никто не пытался задеть его вчера. И сегодня за завтраком тоже. А если они видели, но просто не стали ему говорить? Они могли бояться Снейпа, который наверняка отомстит, если узнает о грязных намёках насчет него и Гарри.

Его вдруг осенило.

Точно! Вот почему Малфой такой шелковый. Он боится, что Снейп обо всём узнает. Его поведение немыслимо для слизеринца. Но кто знает, что Снейп с ними сделал или что он им сказал… Неужели Малфой настолько его боится? Но это могло бы объяснить, почему он предпочёл вредить Луне, а не Гарри.

— Гарри, ты выглядишь так, словно увидел Сам-Знаешь-Кого. Ты в порядке? – обеспокоенный голос Тонкс вторгся в мысли Гарри и вернул его к реальности. Тонкс с портфелем в руках стояла рядом и внимательно смотрела на Гарри.

— О, нет, ничего. Всё в порядке, правда, — он попытался улыбнуться.

* * *

Следующие несколько дней Гарри был сам не свой. Погруженный в свои мысли, он слонялся по коридорам, не говоря никому ни слова. Всё свободное время он просиживал в библиотеке или запирался с книгой в спальне. Гермиону и Рона тревожило его поведение. Они пытались поговорить с ним, но Гарри был молчалив и замкнут. Он редко улыбался, мало говорил. Он пропустил тренировку по квиддичу, отговорившись головной болью. Вместо неё он отправился к Хагриду и помогал ему ухаживать за ядовитыми кракватами.

Насколько Рон и Гермиона могли заметить, Гарри был погружен в себя и всё время стремился куда-нибудь удрать. Всё это их очень волновало, но они не могли сделать ничего, чтобы вывести его из депрессии.

Никто из них не догадывался, чего стоило Гарри придерживаться своего решения не думать о Снейпе и о том, что между ними произошло. Ему понадобилась вся сила воли, поскольку воспоминания возвращались к нему словно бумеранг, стоило ему хоть чуть-чуть утратить бдительность. Гарри хотел забыть, а самый лучший способ – это занять свою голову чем-нибудь другим.

Гарри ничего не планировал заранее. Всё происходило само собой. Он просто ушел с головой в учёбу, и это помогало ему не думать о том, как с ним поступили. Особенно эффективно в этом смысле было кормление кракватов, так как всё время приходилось следить за их ядовитыми иглами.

Он вынужден был отказаться от квиддича, потому что сидеть на метле было слишком больно. Однако учеба тоже хорошо помогала, отвлекая от опасных мыслей.

Все эти дела превосходно заполняли пустоту, образовавшуюся в его душе после того, что сказал ему мастер зелий. Гарри понял, что сдался.

Он избегал Снейпа как только мог. Стоило Снейпу появиться за едой, Гарри тут же уходил. И за всё время он ни разу не взглянул в ту сторону, где появлялся черный силуэт. Гарри ощущал, что Снейп наблюдает за ним. Но он скорее съест драже «Берти Боттс» со вкусом рвоты, чем даст понять Снейпу, что он всё помнит.

Очередной урок зелий стремительно приближался, и Гарри всё больше и больше охватывал страх. Все выходные он пытался морально приготовиться к нему, но при одной только мысли, что он встретится со Снейпом, да ещё в том самом классе, неведомая сила сжимала все его внутренности словно в тисках.

Гарри испытал облегчение, когда в пятницу не увидел Снейпа за завтраком, но появление мастера зелий в обед совершенно лишило его аппетита. Урок зелий, который внушал Гарри такой ужас, должен был состояться непосредственно после обеда. Неудивительно, что он не мог проглотить ни кусочка, что не ускользнуло от внимательного взора Гермионы.

— Гарри, ты должен съесть хоть что-нибудь! В последнее время ты питаешься словно эльф. Так у тебя не будет сил для учёбы, – Гермиона докучала ему на протяжении всего их пути в подземелья.

— Чем это пахнет? – прервал её Рон, принюхиваясь и вертя головой во всех направлениях.

— Пахнет? – Невилл, который шёл за ними, остановился. Гермиона тоже застыла на месте и втянула носом воздух. – Похоже на… апельсиновый сок… когда его очень много…

— О Мерлин! – пробормотал Рон, расширенными глазами вглядываясь в коридор: кто-то спешил к ним навстречу. Остальные обернулись в указанном направлении и застыли как вкопанные.

К ним шла Луна. На её голове была надета огромная шляпа, на которой, словно на блюде, громоздилась гора давленных и разрезанных пополам апельсинов. Венчал её кувшин, до краёв полный апельсинового сока; при каждом шаге он качался, и сок проливался на каменный пол. Ученики шарахались от неё, показывали пальцами и тихонько хихикали. Гермиона выглядела так, словно её поразила молния, а Рон то открывал, то закрывал рот. Когда Луна проходила мимо них, со шляпы упало несколько апельсинов и с чавкающим звуком шлёпнулись на пол. От кислого запаха рот немедленно наполнился слюной. На шее Луны красовалось ожерелье из мандаринов, а все карманы были набиты апельсинами. Она отстранённо улыбнулась им и продолжила путь, напевая себе под нос какую-то песенку. В руке Луна сжимала конверт.

Гермиона встряхнула головой.

— Может кто-нибудь мне объяснить, для чего она надела ЭТО на голову?

— Чтобы защититься от Пернатых Долгоухов, — машинально ответил Гарри, всё ещё погруженный в собственные мысли.

— Защититься от ЧЕГО? – ошеломлённо переспросила Гермиона.

— Чтобы помешать им подслушивать, — объяснил Гарри с отсутствующим видом. Друзья уставились на него, но он ничего не замечал.

— Гарри, — начала Гермиона, стараясь взять себя в руки, – ты можешь объяснить мне…

— Я не иду на Зелья, — внезапно сказал Гарри. Слова прозвучали так неожиданно, что, казалось, он удивил даже самого себя.

— Что? – голос Рона нарушил воцарившуюся после этих слов тишину. Он смотрел на Гарри как на сумасшедшего.

— Не делай этого, Гарри! – сказал Невилл дрожащим голосом. Глаза его были расширены от ужаса. – Он убьёт тебя! Это же Снейп!

— У меня болит голова, я плохо себя чувствую! Я не могу пойти на Зелья, — твёрдо возразил Гарри.

— Ну, тогда иди к мадам Помфри, пусть даст тебе что-нибудь. Ты должен пойти на урок! – попытался убедить его Рон. – Ты знаешь, на что способен Снейп. Он придёт в бешенство, он может сделать с тобой то же, что и с Малфоем.

— Нет, — сказал Гарри, чувствуя, как внутри закипает злость.

Они ничего не понимают!

— Но, Гарри… — не сдавался Рон, и тут его прервал гневный окрик Гермионы.

— Прекрати! У Гарри болит голова, ты что, не слышал? — Рон и Невилл замолчали, с изумлением глядя на неё. – Возвращайся в спальню, Гарри. Я скажу Снейпу, что ты заболел и не смог прийти.

— Ты рехнулась? – прошипел Рон. – Да Снейп никогда… — он резко остановился, напоровшись на её взгляд.

— Пойдёмте скорее, иначе опоздаем! – бросила она, обращаясь к Невиллу и Рону.

Гарри с благодарностью посмотрел на подругу, а потом повернулся и пошёл в гостиную Гриффиндора. Ему хотелось как можно скорее оказаться в благословенной тиши спальни и спокойно подумать.

Конечно, его поступок неразумен, но что ему оставалось делать? Он просто не сможет спокойно сидеть в классе и смотреть на стол, где они со Снейпом…

Нет! Он не должен об этом думать!

Эти два часа он сможет почитать книгу. Он займёт себя и не станет ничего вспоминать.

И плевать на последствия. Самое главное, что он избежит столкновения со Снейпом. Если Снейп вообще заметит его отсутствие, раз он для него никто.

«Нет! Прекрати сейчас же!» — Гарри тут же мысленно отругал себя. Он вошёл в опустевшую гостиную и поднялся по лестнице в спальню. Гарри бросился на кровать и стал разглядывать потолок. Через некоторое время тишина объяла его, просочилась внутрь, зазвенела в ушах. Гарри казалось, что малейшее его движение отдаётся эхом по всему замку. А потом он услышал шорох скользнувшего за чьей-то спиной портрета.

Кто-то вошёл в гостиную! Но кто? Все на уроках!

А что если… если это Снейп пришёл за ним?!

Вот дерьмо!

Гарри вскочил с кровати, выхватил из сумки мантию-невидимку и накрылся ею в тот миг, когда на лестнице, ведущей в спальню мальчиков, послышались шаги. Он забился в угол и перестал дышать. Гарри слышал, как стучит его сердце. В тишине спальни этот звук казался Гарри очень громким. Он был готов отдать всё на свете, лишь бы как-то заглушить его.

Шаги замерли у входа. Гарри смотрел на дверь так пристально, что на глаза навернулись слёзы. Дверь открылась с тихим скрипом, и на пороге…

…появилась Гермиона. От внезапно нахлынувшего облегчения Гарри едва не потерял сознание и медленно опустился на пол. Гермиона окинула взглядом комнату и произнесла:

— Гарри, ты здесь?

Гарри стащил с себя мантию-невидимку.

— Что случилось? – спросил он, чувствуя, как облегчение сменяется беспокойством. На лице Гермионы застыло суровое выражение.

— Меня послал Снейп. Он сказал, что его не волнует твоё самочувствие, и приказал тебе немедленно прийти на урок. А если ты не явишься, тогда он придёт за тобой сам. — Гермиона остановилась, бросая на Гарри несчастный взгляд. – Он в бешенстве, Гарри. Тебе и в самом деле лучше пойти на Зелья.

Гарри охватил ужас. Он не может пойти! Особенно сейчас! Снейп уничтожит его, порвёт на части! Но и здесь он тоже не может оставаться. Со Снейпа станется и впрямь прийти за ним. Что он наделал… Но откуда он мог знать, что у Снейпа сорвёт крышу. Гарри не предполагал ничего подобного. Снейп ведь сам сказал, что Гарри для него никто. Так почему же он продолжает его преследовать? Только для того, чтобы унизить ещё больше? О, нет, Гарри не позволит ему!

— Пойдём со мной, — он бросился к Гермионе и схватил её за руку. Гарри накинул на них мантию-невидимку и потащил её сначала в гостиную, а потом в коридор.

— Куда мы идём, Гарри? – спросила она, когда они спускались по лестнице, а потом быстро шли мимо классов. – Подземелья в другой части замка.

— А мы идём не в подземелья, — тихо ответил он. – Я не хочу, чтобы Снейп украсил моим скелетом свою гостиную. Ты ведь знаешь, что он так просто мне этого не спустит.

Гермиона поджала губы.

— Ты сам всё затеял. Если бы ты пошёл на урок, а не прятался в спальне, ничего бы не случилось.

— Если тебе так хочется читать мне мораль, нужно было делать это раньше, а не поддерживать меня. А теперь, мне кажется, уже слишком поздно.

— Я хотела тебе помочь! – прошипела она тихо, когда они спускались вниз.

— Ты всё ещё можешь помочь мне, — сказал Гарри, останавливаясь перед дверью, ведущей в Больничное крыло. Он посмотрел прямо в карие глаза и спросил: — Ты поможешь мне?

Гермиона выглядела так, словно внутри неё шла борьба. Она внимательно смотрела на Гарри, будто взвешивала все за и против.

— Пожалуйста, — сказал он тихо, умоляюще глядя на неё. Вероятно, это стало последним аргументом, потому что Гермиона кивнула и произнесла:

— Что я должна делать?

— Мы пойдём туда вместе, — Гарри указал на дверь. – Я скажу, что у меня болит голова. А ты скажешь Помфри, что голова у меня разболелась на Зельях, и поэтому ты привела меня сюда. Остальное я беру на себя.

Гермиона неуверенно посмотрела на него.

— Ты хочешь, чтобы я солгала?

Гарри едва удержался от того, чтобы не закатить глаза.

— Да, Гермиона. Сделай это для меня, или ты хочешь, чтобы Снейп спустил с меня шкуру?

Гермиона закусила губу.

— Но только сейчас. Потому что ты, Гарри, мой друг. В следующий раз, когда ты захочешь прогулять урок, ты вспомнишь, что должен мне, и откажешься от этой идеи. Договорились?

* * *

Гарри вернулся в спальню и со вздохом опустился на кровать. Всё шло по плану. Без единого вопроса Помфри выписала ему справку, которую Гермиона понесла Снейпу. Кроме того, Гарри просил её сказать профессору, что проведёт вечер в Больничном крыле, чтобы исключить вероятность того, что Снейп всё-таки придёт за Гарри и «притащит его в класс силой». Естественно, Помфри немедленно вознамерилась влить в него целую кучу зелий и собиралась оставить его в Больничном крыле до завтра, но Гарри, проглотив содержимое одной склянки, заверил её, что чувствует себя гораздо лучше и предпочитает отправиться в спальню – лечь и уснуть. Он также пообещал, что не станет вставать с постели. После чего приняв ещё одно зелье, он поблагодарил Помфри за помощь и вернулся в гостиную. Гарри было немного стыдно за то, что он солгал ей, но у него не было выбора. Это был единственный способ остаться невредимым.

Теперь Снейп мог бушевать сколько его душе угодно. Он получил его справку, так что ему придётся смириться. Что касается следующего урока… Гарри придумает что-нибудь ещё.

Гарри достал из чемодана «В воздухе с Пушками» — эту книгу он читал уже много раз – и заставил себя погрузиться в чтение, поклявшись, что не станет больше думать ни о Снейпе, ни о зельях.

Однако с каждой секундой его сердцем всё больше и больше овладевали сомнения, заставляя его желудок сжиматься от страха и беспокойства.

Гарри убеждал себя, что ему нечего бояться. Ничего с ним не случится. Снейп не собирается приходить за ним. Он не станет его преследовать. Не будет подстерегать его в коридорах и не…

Довольно! Он должен остановиться!

Гарри не мог больше читать. Он отложил книгу и начал наводить порядок в чемодане. Высыпав содержимое на пол, он стал возвращать всё обратно, складывая книги с одной стороны, а одежду – с другой. Через некоторое время он обнаружил, что кладёт вещи как попало, в результате чего в чемодане воцарился хаос даже больший, чем прежде.

Гарри вздохнул и сел на корточки, прижавшись лбом к холодному замку чемодана. Он дышал часто и тяжело, стараясь успокоить колотящееся сердце.

Всё будет хорошо, ничего не случится. Это всего лишь один урок…

Внезапно он услышал шаги на лестнице. Леденящий страх объял его сердце. Не соображая, что делает, он вскочил с пола, вытащил палочку и направил её на дверь…

…в которую вошли Рон и Невилл.

Гарри вздохнул с облегчением, но напряжение не отпускало его ни на миг. Оба выглядели так, словно пробежали, по меньшей мере, десять миль. Под глазами у них залегли тени, а на лицах были такие выражения, словно их сурово пытали.

— Что случилось? – обеспокоенно спросил Гарри. Рон бросил на него долгий укоризненный взгляд.

— Снейп, — произнёс он с неприкрытой ненавистью в голосе. Гарри ощутил, как его пронзил болезненный ледяной ток, что заморозил всё его тело.

— Что он сделал? – спросил Гарри, стараясь заставить свой голос не дрожать. Невилл подошёл к кровати и плюхнулся на неё с видимым облегчением.

— Что он сделал? – прошипел Рон. – Что он сделал?! Если бы я знал, как всё закончится, я бы сам притащил тебя на урок, даже если бы пришлось применить силу! Из-за тебя мы потеряли почти сто баллов! – выкрикнул он, вперив в Гарри взгляд, полный горечи и гнева. Гарри попытался сглотнуть, но не смог сделать этого, потому что горло перехватило. – Ни разу за пять лет я не видел Снейпа в подобном состоянии!

— Ты хочешь сказать, что он… сошёл с ума? – тихо спросил Гарри, искренне надеясь, что друг с ним не согласится, но, в то же время, осознавая, что его надежды тщетны.

— Сошёл с ума?! Это было бы ещё понятно. Он бесновался, словно берсерк! У него прямо пена изо рта шла, и я подумал, что ни один из нас не выйдет из класса целым и невредимым.

— Я не понимаю. Ведь Гермиона принесла ему мою справку, — сказал Гарри, пытаясь осмыслить новости.

— Ты считаешь, что ему есть дело до справок? Он порвал её и швырнул в корзину для мусора!

Гарри вытаращил глаза.

— Он приказал нам пить разные зелья, — сказал Невилл, уткнувшись головой в подушку. – Самым ужасным было последнее…

— …все принялись скакать как сумасшедшие и не могли остановиться, — объяснил Рон дрожащим голосом. – И всё из-за тебя! Потому что ты не пришёл! И весь урок мы теряли баллы. С Невилла сняли пятнадцать баллов только за то, что он посмотрел на Снейпа.

— Что? – Гарри не мог поверить своим ушам. – Но… но откуда я мог знать? Я не виноват…

— Не виноват?! – Рон уже кричал. – Не виноват?! Конечно же, виноват, черт побери! Он напоминал нам об этом весь урок, заставляя нас пить всю эту дрянь! Он сказал, что всё это из-за того, что ты не пришёл! И если он не может рассчитаться с тобой, пострадаем мы, потому что мы твои друзья! – Рон уже почти плевался от ярости. Изображая происходящее в классе, он стал подражать голосу Снейпа: — «Ваш дорогой друг не появился, Уизли, так что он не сможет спасти вас», «мистер Лонгботтом, не смотрите на пустое место мистера Поттера, его там нет», «мисс Грейнджер, поскольку мистер Поттер не пришёл, оценку за его зелье получите вы. Тролль».

Гарри стоял, открыв рот и совершенно утратив дар речи; он не мог поверить тому, что услышал.

Просто невозможно, чтобы его отсутствие на уроке разозлило так сильно. Он не мог понять этого. В конце концов, ведь он, кажется, для Снейпа никто…

Рон тяжело опустился на кровать и закрыл лицо руками. Чувство вины хлестнуло Гарри, словно ветвь Дракучей Ивы. Это из-за него все пострадали. Он так боялся встретиться со Снейпом, что подверг опасности других. Но откуда он мог знать, что так всё выйдет?

Ну, да, в конце концов, это Снейп… Гарри должен был предвидеть его поведение.

— Простите меня, — пробормотал он тихо, чувствуя себя свиньёй. Мне жаль, что вам пришлось всё это испытать. Я не хотел этого. Я не думал…

— Но теперь ты наконец начнёшь думать, — выплюнул Рон, не поднимая глаз. – Ты ведь хорошо знаешь, что из себя представляет Снейп. Может быть, другие бы преподаватели и клюнули, но не он. Ты же его знаешь. Ты знаешь, на что он способен.

— О, да, — Гарри знал слишком хорошо… - А где Гермиона? – спросил он, внезапно осознав, что она не вернулась. – Рон пожал плечами.

— Он сказал ей остаться после урока. Я не знаю зачем.

Гарри вновь захлестнула волна страха и вины.

А что если Снейп решит отыграться на Гермионе?

Нет, он не может так поступить. Однако, судя по тому, что рассказал Рон, у Гарри создалось впечатление, что Снейп способен на всё.

— Ты втянул нас во всё, Гарри, — донёсся с порога голос Гермионы, заставив Гарри подпрыгнуть. Она вошла в комнату. Её лицо было напряжено.

— Гермиона… — выдохнул Гарри с облегчением. – Хорошо, что с тобой всё в порядке.

Гермиона бросила на него удивлённый взгляд.

— А с чего ты взял, что со мной что-то случилось?

— Рон сказал, что Снейп задержал тебя, — объяснил Гарри, внимательно глядя на неё. – Что он сказал?

— К несчастью, ничего хорошего. Он приказал передать тебе, что каждый обязан приходить на его уроки. А ещё он сказал, что если ты не появишься на следующем занятии, он найдет тебя, где бы ты ни прятался, и притащит тебя лично. И на этот раз никакая справка тебе не поможет. А если ты не послушаешь, то пожалеешь, что не сбежал из Хогвартса раз и навсегда.

Гарри потрясённо смотрел на неё. Он не знал, что и думать. Это звучало действительно… пугающе.

Он сглотнул и произнёс:

— Он сказал что-нибудь ещё?

— Да, чтобы ты приготовился к следующему уроку, потому что тебя ждёт контрольная по материалу сегодняшнего занятия.

Гарри помрачнел.

И что ему теперь делать? Снейп преследует его. Это неправильно! Особенно после того, что он ему сказал. Неужели он ждёт, что Гарри обо всём забудет и станет жить как ни в чём не бывало? Разве он может забыть те ощущения? Снейп не имеет права третировать его и срывать зло на его друзьях!

— Гарри? – Тихий голос Гермионы пробился сквозь шторм мыслей, бушевавших в его голове. Она внимательно смотрела на него, и её лицо было очень серьёзным.

— Мне кажется, я знаю, о чём ты думаешь, но ты не сможешь повторить свой трюк. Ты должен пойти на следующий урок, – она понизила голос до шепота, чтобы Рон и Невилл не смогли её услышать. – Что бы он с тобой ни сделал, пожалуйста, иди в понедельник на Зелья. Если ты не придёшь, это может плохо закончиться для тебя. И для нас тоже.

Гарри закусил губу.

— Снейп ничего со мной не сделал, — тихо прорычал он, стараясь говорить спокойно и уверенно, не выдавая захлестнувшего его эмоционального тайфуна, который вызвали её слова.

— Ну, если ты так говоришь… — Гермиона опустила глаза, а потом, бросив на Гарри печальный взгляд, повернулась и вышла.

* * *

В субботу Гарри не пошёл на завтрак. Он заявил, что будет правдоподобнее, если его головная боль продлится ещё немного. Но он был так голоден, что, когда наступило время обеда, даже опасность встретиться со Снейпом не смогла остановить его. Особенно после того, как Гермиона запретила Рону и Невиллу приносить ему еду. Она сказала, что, в конце концов, Гарри должен сам ответить за последствия своего вчерашнего поведения.

Гарри проклинал её щепетильность и то, что она сознательно ударила по его самому больному месту. Иногда ему хотелось, чтобы Гермиона была чуточку менее проницательной.

Во время обеда ему казалось, что все смотрят на него. И притом не очень дружелюбно. Особенно шестикурсники Гриффиндора и Слизерина. Вчера Снейп не пощадил никого, хотя со слизеринцами, как обычно, обошёлся немного мягче. Ученики Слизерина бросали на него гневные взгляды, но на более решительные действия в присутствии главы своего факультета не отваживались.

Гарри явно ощущал взгляд черных глаз, которые сверлили его спину, но решил, что ни за что не станет смотреть на Снейпа. Даже если профессор начнёт танцевать на столе канкан…

Как бы то ни было, присутствие мастера зелий, как обычно, лишило Гарри душевного равновесия и даже намёка на аппетит. Кое-как он закончил с едой и вместе с остальными учениками покинул Большой зал. Он по-прежнему нервничал, но, по крайне мере, теперь его желудок не был пуст.

— Поттер! – Резкий голос разнёсся в воздухе, когда Гарри с друзьями направлялся к гостиной Гриффиндора. От неожиданности он застыл, скованный страхом, и только потом понял, что это не был голос Снейпа. Гарри повернулся и увидел, что к нему направляется группа слизеринцев во главе с Забини. Выражения их лиц говорили, что они не собираются приглашать Гарри на вечерний чай.

Гарри ощетинился, готовый ответить на любые нападки или провокации. Принимая во внимание, какие взгляды они бросали на него во время обеда, Гарри не ожидал, что они отпустят его так просто, особенно после всего, что случилось вчера на уроке Зелий. Гарри был уверен, что теперь его проклинает вся школа. Однако его удивило то, что предводителем на сей раз выступал Забини, а не Малфой.

Тем не менее, не успели слизеринцы и рта открыть, как перед ними появилась высокая тонкая фигура.

— Возвращайтесь в подземелья, — прорычал Малфой, бросая на них властный взгляд. – С Поттером разберусь я сам.

Несколько секунд слизеринцы смотрели на него, словно что-то обдумывая, затем кивнули и, словно семейство змей, послушно повернули назад, предоставляя решить вопрос их лидеру. Некоторые оглядывались, желая увидеть, как Малфой сотрёт в порошок Поттера, но тот ждал, пока все скроются из виду и спустятся по лестнице, ведущей в подземелья. Затем он повернулся к Гарри, вперив в него полный ненависти и гнева взгляд.

Но на сей раз в его глазах было что-то ещё. Протест.

Казалось, Малфой борется сам с собой. Но какие чувства он пытался преодолеть, Гарри не мог даже предположить.

— Поттер, — прошипел слизеринец, прищурившись. – Нам нужно поговорить.

— Чего тебе от него нужно? – вмешался Рон, и его голос дрожал от сдерживаемой ярости.

— Это касается только нас двоих, — прошипел Малфой.

Гарри был заинтригован. Малфой хочет с ним что-то обсудить? Один на один? Он не сможет ничего ему сделать. Вокруг слишком много людей. Но… может быть, стоит рискнуть?

— Хорошо, — повернулся он к Рону и Гермионе. – Идите вперёд. Я догоню вас.

Увидев, что Рон открыл рот, собираясь протестовать, Гарри опередил его.

— Со мной всё будет в порядке, Рон. Я должен с ним поговорить.

Когда его друзья скрылись за углом, Малфой посмотрел по сторонам и сделал шаг к Гарри, пронзая его холодным взглядом.

— О чём? – спросил Гарри, стараясь говорить равнодушно, скрывая своё любопытство.

— О твоём идиотском поведении, Поттер! – Лицо Малфоя превратилось в ледяную маску. Одни лишь глаза выдавали бушевавший внутри него гнев. – Ты такой тупой, что иногда мне хочется тебя пожалеть. Если уж ты так втрескался в Снейпа, то хотя бы старайся не делать из этого цирк.

Гарри лишился дара речи. Он ожидал чего угодно, но только не добрых советов, касающихся его увлечения преподавателем.

— Какое тебе дело? – бросил Гарри, когда наконец смог говорить.

Малфой прищурился и продолжил:

— От тебя уже все охренели. Во-первых, ты похотливо пялишься на него весь урок, потом ты не приходишь на зелья, и из-за тебя страдают все. Я хочу дать тебе совет: сбавь обороты и подумай о своих поступках, не то скоро все узнают, что Золотой Мальчик влюбился в мастера зелий. С таким же успехом ты мог бы встать в центре Большого зала и объявить об этом во всеуслышание. Если ты не начнёшь хоть немного думать и вести себя более прилично, всё это закончится для тебя очень плохо.

Некоторое время Гарри от смущения не мог сказать ни слова. Ему показалось, что Малфой опрокинул на него ведро ледяной воды.

Нет, Малфой не говорил всего этого! Я, должно быть, сплю!

Малфой ухмыльнулся.

— Ты проглотил язык, Поттер? Что с тобой? Снейп не удовлетворил тебя как следует?

Даже если Малфой до сих пор сдерживал себя, но так и не смог до конца задавить в себе свою вредную слизеринскую натуру, которая сейчас начала брать верх.

— Ты больной. – Гарри наконец сумел преодолеть потрясение, в которое его повергли слова злейшего врага.

Откуда Малфой мог узнать? Как он собирается это использовать? Может быть, Малфой захочет его шантажировать?

Он не позволит ему! Лучше всего вести себя так, словно он не понимает, о чём речь.

— Забавно, — бросил Малфой. – Я то же самое думаю о тебе.

Он улыбнулся, увидев злость, которая теперь, должно быть, появилась на лице Гарри.

— Знаешь… — злобно продолжил Малфой, как будто наконец решил дать волю своей ненависти и теперь не собирался останавливаться, — иногда мне жаль тебя. Нечего сказать, прекрасный выбор ты сделал. Интересно, Снейп наказал тебя за нарушение субординации, Поттер? А ведь он любит причинять боль. Он мучает своих жертв и смотрит, как они извиваются у его ног, умоляя о милосердии. Он уже делал это с тобой? Затрахал тебя до бессознательного состояния? Ну и как тебе это, Поттер? Тебе нравится, когда он такой?

Гарри почувствовал, как яд малфоевских слов проник в самое сердце, заставляя его сжаться и вспомнить всё, что он пытался забыть. Когда Гарри заговорил, его голос дрожал так сильно, что он едва мог произносить слова:

— Заткнись. Ты ничего о нём не знаешь! Ты даже представить себе не можешь!

Малфой, казалось, наслаждался. Судя по всему, он смог уколоть в больное место. Его глаза прищурились ещё больше, а на губах появилась торжествующая усмешка.

— Я знаю, что ты всегда будешь для него никем.

Гарри испытал уже знакомое ощущение, словно в нём что-то сломалось. Рана, которую он так отчаянно пытался залечить всю эту неделю, открылась. Его затопила волна необузданной ярости. Волна была такой огромной и мощной… Он должен был отомстить.

Гарри уже ничего не соображал. Он хотел сделать Малфою больно, так же как тот сделал больно ему. Судя по тому, как распахнулись глаза Малфоя, лицо Гарри, должно быть, внушало ужас.

— Похоже, ты хорошо знаешь, о чём говоришь, не так ли, Малфой? – голос Гарри сейчас звучал так холодно, что, казалось, уже не принадлежал ему. – Что, твой папочка шепчет тебе это на ушко, когда трахает тебя?

Лицо Малфоя застыло.

Гарри мстительно усмехнулся. Попал.

— Он шепчет тебе, что ты никчемное ничтожество, годящееся только для траха и ещё для того, чтобы отсасывать? А когда ты возражаешь, он затыкает тебе рот своим… — Гарри остановился. В лице Малфоя появилось нечто, от чего Гарри стало страшно. Он понял, что зашёл слишком далеко, но изменить уже ничего не может.

В потемневших глазах Малфоя он увидел тьму, такую глубокую, что поселиться она могла лишь в душе безумца.

Прежде чем Гарри смог сделать хоть шаг назад, Малфой прыгнул к нему, схватил его за мантию и рывком притянул к себе. Лицо его исказила гримаса жестокости.

Гарри затаил дыхание.

Внезапно взгляд Малфоя скользнул мимо рук Гарри, словно он увидел что-то вдали. Его хватка ослабла, и через несколько мгновений он совсем разжал пальцы. Но жестокое выражение не исчезло с его бледного лица. Он впился взглядом в глаза Гарри и холодно прошептал:

— Ты заплатишь за это, Поттер, — а затем отвернулся и быстро пошёл прочь.

Некоторое время Гарри стоял не двигаясь и пытался понять, что произошло. Он оглянулся и увидел то, что отвлекло Малфоя. В конце коридора он заметил высокий, закутанный в чёрное силуэт человека, который явно наблюдал за ним.

Гарри молниеносно развернулся и пошёл как можно быстрее в противоположную сторону. Повернув за угол, Гарри бросился бежать.

* * *

В комнате царил полумрак. Зажжённый домовиками огонь в камине почти потух. Слабые языки пламени лизали дерево и отбрасывали дрожащие тени на стены и полки с книгами. Глубокую тишину нарушил скрип открывающейся двери. Высокий, одетый в черное человек вошел в комнату. Когда он приблизился к камину, пламя выхватило из тьмы багровые пятна, покрывавшие черную мантию. Из-под плаща появилась окровавленная рука, державшая белую в форме черепа маску, также покрытую алыми брызгами.

Маска со стуком приземлилась на стол. Снейп упал в обтянутое зелёным шелком кресло и уставился в огонь. Некоторое время он сидел, не отрывая взгляда от углей. Лицо его, также покрытое пятнами крови, ничего не выражало, словно это тоже была маска. Только в его черных глазах, в которых отражалось пламя, горел всепоглощающий огонь.

Через некоторое время Снейп поднялся с кресла, подошёл к стеллажу и потянул на себя одну из стоявших на полке книг. В стене что-то щелкнуло, стеллаж выдвинулся вперёд и отъехал в сторону, открывая вход в маленькую тёмную комнату. Когда мастер зелий шагнул внутрь, его глаза слегка прищурились. Книжная полка закрылась за его спиной, и комнату снова объяли тьма и тишина.

Отблески угасающего пламени танцевали на брошенной маске, отражаясь в кроваво-красных каплях.

*«Missing» by Evanescen

«Всё так сложно, я так устал.

Я хочу удержать тебя рядом, я хочу оттолкнуть тебя,

Я хочу, чтобы ты ушел, я хочу, чтобы ты остался».*

Понедельник быстро приближался, а вместе с ним урок Зелий. А это значило, что Гарри встретится со Снейпом, которого успешно избегал все выходные.

Как бы то ни было, Снейп, казалось, не проявлял большого интереса к попыткам гриффиндорца не попадаться ему на глаза. Если, конечно, забыть о той ярости, в которую он впал, когда Гарри не появился на уроке в пятницу. В конце концов, не мог же он выслеживать его по всему замку. У Гарри была справка, и Снейп просто не мог ничего ему сделать. По крайней мере, Гарри так казалось… ну, он на это надеялся.

«Да вспоминает ли он меня вообще? Я для него никто…», — думал Гарри, сидя в Большом зале и пытаясь запихнуть в себя завтрак.

Вопль Гермионы отвлёк его от раздумий. Гарри вздрогнул и увидел, что подруга, закрыв рот ладонью, в ужасе уставилась на свежий выпуск «Ежедневного пророка», который лежал перед ней. Кое-кто из учеников вскочил с места. Склонившись над газетой, они пытались понять, что именно так испугало её. Рон заглянул через плечо Гермионы, да так и застыл с полным ртом сосисок.

Гарри проглотил яичницу и спросил:

— Что случилось?

Гермиона смотрела на него расширившимися глазами и трясла головой, словно не могла сказать ни слова. Гарри ждал, пока остальные закончат читать, и по мере того, как лица учеников становились всё более и более ошеломлёнными, его беспокойство усиливалось.

— Это ужасно, — сказала Парвати Патил дрожащим голосом, Лаванда кивнула и, наклонившись к подруге, что-то возбуждённо зашептала ей на ухо.

Внезапно из-за стола Хаффлпаффа донёсся крик. Гарри повернулся и увидел, как пухленькая белокурая второкурсница разрыдалась и выбежала из зала. Когда он взглянул в сторону стола преподавателей, он увидел, как Дамблдор и профессор Спраут обменялись обеспокоенными взглядами, а затем быстро поднялись из-за стола и последовали за девочкой.

Гарри заметил, что директор выглядел очень усталым. Под глазами залегли тени, морщин стало ещё больше, словно каждый прожитый день ровнялся для него нескольким годам. В последнее время Дамблдор редко появлялся в Большом зале. Всё это очень волновало Гарри, его не покидало ощущение, что борьба с Волдемортом складывается неблагоприятно. Похоже, «Пророк» писал далеко не обо всём.

Гарри повернулся к Гермионе, совершенно сбитый с толку.

— Что случилось? – требовательно спросил он.

Не говоря ни слова, Гермиона вручила ему газету и уставилась влажными глазами в тарелку. Гарри жадно схватил «Пророк» и взглянул на передовицу. Там была помещена черно-белая фотография, изображавшая руины каких-то зданий, между которыми бродили маггловские спасатели. Он прочитал заголовок, и его сердце объял страх.

МАССОВЫЕ УБИЙСТВА МАГГЛОВ

Шокирующие открытия:

Последователи Сами-Знаете-Кого уничтожают семьи магглов

Этой ночью в Лондоне, в северной части района Брэнд, было совершено нападение, при котором пострадали тридцать шесть магглов. Чтобы предотвратить панику среди жителей, маггловское руководство заявило, что взрыв, уничтоживший одиннадцать домов, произошёл из-за «утечки газа». Память нескольких очевидцев-магглов об этом событии была изменена. Но магический мир затаил дыхание. Прибывшие на место происшествия авроры обнаружили, что жертвы были изувечены. Некоторые лишились глаз, некоторые тела были расчленены, а в некоторых не осталось ни капли крови, также было использовано неизвестное заклинание, с помощью которого с жертв была содрана кожа. Министерство магии признало, что массовые убийства осуществила большая группа Упивающихся смертью, но неизвестно, принимал ли участие в нападении Сами-Знаете-Кто. Очевидцы сообщили, что заметили мощные зелёные вспышки, а над некоторыми развалинами появлялись облака в форме черепа и змеи. Ромильда МакДофн – сквиб, живущая неподалёку от места происшествия, сообщила нам, что среди убитых были два её близких друга, с которыми она поддерживала отношения с тех пор, как их дочь Роуз Целлер поступила в Хогвартскую школу чародейства и волшебства. Элеонор и Джереми Целлер — оба магглы. В настоящее время нам неизвестны имена остальных жертв, но мы знаем, что ни один из погибших не был волшебником. Магический мир потрясён трагедией. Министр магии пообещал связаться с премьер-министром магглов и предупредить его о следующих возможных нападениях. В настоящее время ведётся расследование, но удастся ли найти и наказать виновных – неизвестно, особенно если они действуют по приказу Того-Кого-Нельзя-Называть. Похоже, сейчас никто и нигде не может чувствовать себя в безопасности.

Далее следовали сообщения о нескольких менее крупных нападениях, из которых Гарри не узнал ничего нового. Он отдал Гермионе газету, и она, уже успев немного прийти в себя, прошептала:

— Это ужасно!

Рон тоже выглядел подавленным.

Гарри задумался. Волдеморт, похоже, всё больше чувствует свою безнаказанность. Он убивает так нагло, будто уверен в том, что его никто не может остановить. С каждым сообщением о зверствах этого безумца и его приспешников Гарри ощущал, как растёт его ненависть.

Гарри знал, что всё это будет продолжаться до тех пор, пока Волдеморт не будет повержен, и волшебный мир ждёт, что это сделает он…

Нет, он не станет думать об этом сейчас! Его голова и так уже слишком забита. Ему не нужен ещё один повод для уныния. Он обязан отбросить это, или просто сойдёт с ума. Всё равно сейчас он не может сделать ничего путного.

Гарри молча покончил с завтраком и вместе с друзьями покинул Большой зал, направляясь в подземелья.

Статья в «Пророке» отвлекла его на некоторое время от мыслей о Снейпе и Зельях, но чем ближе он подходил к классу, тем сильнее и ярче становились его воспоминания и чувства. И ничто на свете уже не могло избавить Гарри от них.

Он боялся того, что может произойти на уроке, и по опыту знал, что Снейп наверняка что-то замыслил. Ярость, в которую профессор пришел в прошлый раз из-за его отсутствия, очень беспокоила Гарри. Одна лишь мысль о том, что сейчас он встретится со Снейпом, внушала ему ужас.

Но гнев и печаль были сильнее. Если Снейп и в самом деле что-то затевает, Гарри не позволит ему сломать себя! Он решил не обращать на Снейпа никакого внимания. Он понимал, что такое поведение лишь разозлит Снейпа, но это его не волновало.

Дверь в класс была открыта. Некоторые ученики уже сидели за столами. Когда Гарри вошёл, он почувствовал холодные пристальные взгляды слизеринцев. Он постарался принять как можно более угрожающий вид и дерзко взглянул на Малфоя. Его удивило, что вместо того, чтобы скорчить как обычно издевательскую гримасу ему в ответ, Малфой лишь прищурился и отвернулся.

Малфой и их вчерашняя стычка по-прежнему беспокоили Гарри. Он искренне надеялся, что слизеринец на самом деле ничего не знал и только притворялся, чтобы спровоцировать Гарри и заставить его выдать себя. Это было наиболее логичное объяснение его поведения, которое пришло Гарри на ум. О других причинах он не хотел даже думать.

Гарри сел между Роном и Гермионой, достал котёл и положил книги на скамью.

Его сердце стучало как сумасшедшее, и казалось, успокоить его совершенно невозможно.

Услышав звук шагов, что раздался в коридоре и перекрыл царивший в классе гул, Гарри застыл. Снейп вошёл в класс, встал посередине и окинул взглядом учеников. Гарри почувствовал, что взгляд Снейп остановился на нём. Он перестал дышать.

— Вижу, что мистер Поттер решил выздороветь и оказать нам честь своим присутствием, — голос мастера зелий звучал спокойно, и по его интонации сложно было что-либо прочесть. Не вызывало сомнений лишь то, что Снейп решил насмехаться над Гарри до тех пор, пока тот не выйдет из себя.

Но на сей раз у него ничего не выйдет!

— Мисс Грейнджер передала вам мои слова?

Гарри кивнул, не отводя глаз от своего котла. Все выходные Гермиона доставала его, заставляя повторять конспекты, читая их вслух. В конце концов, Гарри сдался и позволил ей заставить его вызубрить список ингредиентов, описания и особенности приготовления амортенции. Он протестовал, заявляя, что не собирается это учить, и его не волнует, как Снейп накажет его, если он придёт неподготовленным, но всё было бесполезно.

— В таком случае, пожалуйте сюда, — сказал Снейп, указывая на первый стол – на мгновение Гарри показалось, что он потеряет сознание – прямо перед преподавательским столом.

Это был удар ниже пояса. Несколько секунд Гарри не мог пошевелиться, его собственное тело ему не повиновалось.

Он действительно хочет, чтобы Гарри сел там?

— Мы не можем ждать весь день, Поттер, — прорычал Снейп. Гарри с трудом сглотнул, заставил себя подняться, собрал свои вещи и, не говоря ни слова, направился к первому столу. Он старался не смотреть на стол Снейпа, но всё равно ощущал его контуры прямо перед собой. Если он хоть раз взглянет в ту сторону, воспоминания могут вернуться – слишком свежи и болезненны они были.

Гарри не поднял головы, даже когда его накрыла тень. Снейп положил перед ним пергамент с вопросами.

— В вашем распоряжении половина урока. Готовить сегодняшнее зелье вы будете позже.

Рядом с собой Гарри видел складки черной мантии. Державшие пергамент длинные бледные пальцы заставили Гарри задрожать, когда он вспомнил, что совсем недавно эти пальцы были внутри него. Он сжал губы, стараясь отогнать навязчивые губы, и кивнул. Ему так хотелось, чтобы Снейп ушел… Запах зелий, исходивший от него, воскрешал воспоминания и лишал возможности соображать.

Гарри вздохнул с облегчением, когда Снейп начал урок. Он посмотрел на пергамент, что лежал перед ним. Там были вопросы, касающиеся ингредиентов, способов приготовления и описания амортенции. Благодаря Гермионе он знал все ответы.

Взгляд Гарри невольно блуждал и внезапно остановился на преподавательском столе.

Посмотрим, как тебе понравится ЭТО…

Голос мастера зелий звучал у него в ушах, пронзая сердце и заставляя его болезненно сжаться.

Не ожидай от меня ничего более…

Изображение поплыло перед глазами Гарри. Осознав, что это значит, Гарри быстро взял себя в руки и несколько раз глубоко вдохнул. Он отвернулся, уставился в стену и оттолкнул от себя контрольную.

Он не станет ничего писать. Снейп сможет выгнать его из класса. Гарри всё равно. По крайней мере, Снейп сможет от него избавиться.

Гарри старался не вздрагивать, когда слышал голос мастера зелий, который, если исключить царапанье перьев, был единственным звуком, раздающимся в классе. Он тупо пялился на стену, но тёмные очертания стола перед ним влекли его взор словно магнит. Он не мог устоять перед искушением время от времени поглядывать в ту сторону. И всякий раз, когда взгляд Гарри падал на стол, слова Снейпа звучали в его голове. Ингода они вызывали возбуждение, иногда причиняли боль. Но всегда они звучали очень ясно, словно навечно врезались в память и лишь ждали удобного момента, чтобы преследовать его.

Наконец ученики принялись готовить зелье, а Снейп сел за стол. Гарри не удержался и взглянул на него. И тут же его ударило громкое эхо, причинив боль:

Может быть, мне следует связать тебя, чтобы ты, наконец, прекратил испытывать моё терпение?

Желудок Гарри сжался, а сердце чуть не подпрыгнуло к самому горлу, когда он широко раскрытыми глазами уставился на сидящего за столом Снейпа. Перед его глазами мелькали образы, накатили воспоминания. Он видел себя — совершенно обнаженного, прижатого к твёрдой столешнице, и закутанного в черное человека, склонившегося над ним. Картина была такой настоящей, что Гарри вздрогнул и оглядел класс, словно испугавшись, что если он видит это, то другие тоже могут. Но нет, ученики были заняты работой. Никто ни о чем не подозревал. Гарри едва удержал рвущийся из него горький смех… Никто и понятия не имел о том, что произошло в этом классе. Никто не представлял, свидетелями чего стали их скамьи… Если бы они только знали…

Гарри снова посмотрел на стол. Его взгляд скользнул по раздвинутым ногам Снейпа под столом. Его мантия была просторной и скрывала то, что было под ней. И Гарри знал, что под ней скрывается. Ещё совсем недавно это находилось внутри него. Твёрдый, горячий член вторгается в него быстро и грубо. Задевая чувствительную точку, от которой по всему телу распространяются обжигающие искры, вспыхивая под веками Гарри, под его кожей и внизу его живота. Подол тёмной длинной мантии касался пола. Шершавая ткань скользит по его обнаженной коже, когда Снейп входит в него сзади. Взгляд Гарри поднялся чуть выше. Длинные бледные пальцы Снейпа сжимают перо, которое сейчас застыло над пергаментом. Прохладные прикосновения этих тонких рук посылают по его телу электрические разряды, когда Снейп исследует каждую его часть, словно хочет запомнить каждую его особенность. Пальцы сжимают его бедра, впиваются в кожу как когти, заставляя его член наливаться жаром, твердеть. Гарри ощутил горько-солоноватый вкус крови во рту, которая выступила на губах. Его глаза поднялись ещё выше. Плечи Снейпа окутывала черная мантия. Он не выглядел очень сильным, и всё же… Эти руки швырнули его на стол, вжимая в твёрдую столешницу. Жестко хватают Гарри за запястья, грубо разводят руки в стороны, которыми он пытался прикрыться. Гарри почувствовал боль оттого, что ногти глубоко впились в ладони, когда он судорожно сжал кулаки. Гарри перевел взгляд выше на шею, скрытую за застёжкой, затем на плотно сжатые губы и на… черные глаза, впившиеся в него, чуть прищуренные, заинтересованные, изумлённые.

От неожиданности глаза Гарри расширились, когда он осознал, как долго и как… откровенно он смотрел на Снейпа. Тот, должно быть, заметил всё с самого начала и всё это время наблюдал за Гарри.

Гарри отвернулся, чувствуя, как горячей волной обожгло его лицо, а сердце подпрыгнуло к самому горлу.

Блядь!

На мгновение Гарри забыл, где находится, и все те чувства, которые он старался спрятать и загнать поглубже, отразились на его лице, и Снейп наверняка всё видел!

Блядь!

Гарри поклялся, что он не взглянет на Снейпа до конца урока, даже если под его ногами разверзнется ад или на них обрушится цунами! Но, по крайней мере, он хотя бы попытается…

Гарри распрямился, ожидая едкого комментария, ухмылки, фырканья, но ничего подобного не произошло. Краем глаза он видел, что Снейп склонился над столом и начал что-то писать.

Пергамент с вопросами опустился Снейпу на стол. Снейп должен был увидеть его. Почему же он никак не реагирует?

В классе слышались стук ножей, бульканье котлов и шепот. Собрав всю волю в кулак, Гарри смотрел в стену и старался не думать о том, что происходит вокруг, и особенно о том, что произойдёт, когда Снейп наконец утратит терпение…

И вот это произошло.

Снейп поднялся. Гарри впился пальцами в колени. Оказалось, профессор не пошёл к нему. Он начал ходить по классу, проверяя, как работают ученики.

Может быть, он даёт мне время передумать? Он хочет, чтобы я сдался…

В какой-то миг Снейп остановился за его спиной, и Гарри оцепенел. Он ощутил устремлённый на него тяжелый взгляд. Он слышал дыхание Снейпа позади себя. Наконец профессор обошёл стол и встал прямо перед ним, скрестив руки на груди.

Чего-то подобного Гарри и ожидал. Он знал, что, в конце концов, это произойдёт, но всё равно его сердце колотилось так, словно хотело выскочить из груди.

— Вижу, вдохновение покинуло вас, Поттер, — произнёс наконец мастер зелий. По воцарившейся тишине Гарри понял, что все прекратили трудиться и, должно быть, сейчас с любопытством смотрят на него. Он с трудом сглотнул. – Я надеялся, что ваши ответы и на этот раз будут столь же многообещающими, как и в предыдущей контрольной… — в голосе профессора появились уже знакомые насмешливые нотки.

Гарри перестал дышать, когда волна гнева захлестнула его, лишив самообладания.

Как он смеет!

Собрав всю волю в кулак, Гарри удержался от того, чтобы посмотреть вверх. Он уставился в стол. Он не позволит Снейпу увидеть… увидеть, как больно ранят его слова.

Когда Снейп заговорил, его голос звучал ещё холоднее. Безразличие Гарри явно вывело его из себя.

— Ваше упрямство, Поттер, не оставляет мне выбора. Я буду вынужден…

— Вы можете поставить мне «тролль»,— перебил его Гарри. – Мне всё равно.

Если принять во внимание бушевавшие в Гарри эмоции, его голос звучал очень даже спокойно. Гарри не мог видеть лица Снейпа, но ощущал, что тот в ярости.

Отлично.

— Прекрати, Гарри! – взволнованный голос Гермионы прозвучал необычайно громко в звенящей тишине класса. – Ты же знаешь ответы. Ты ведь всё выучил.

Гарри застыл. Он резко поднял голову и увидел, что Снейп медленно переводит взгляд в сторону Гермионы, а затем снова к Гарри. Он прищурился.

Он догадался!

Мысленно Гарри проклинал подругу. Она разрушила его замысел. Теперь Снейп знал, что Гарри лишь притворялся для того, чтобы его вышвырнули из класса.

Сейчас голос профессора был холоден как лёд.

— Что ж, в таком случае, может быть, вас впечатлит отработка сегодня вечером, Поттер?

Гарри крепко зажмурился.

Чёрт побери!

Теперь Снейп предпочтёт ещё больше мучить его, чем выгнать из класса. После такого наглого обмана Снейп ни за что не позволит ему уйти. Теперь будущее рисовалось Гарри в очень мрачных тонах.

— Да, сэр, — сказал он тихо, — я приду к профессору МакГонагалл.

Краем глаза Гарри увидел, как изогнулись в кривой усмешке губы мастера зелий.

— Вы придёте ко мне.

Если бы Гарри не сидел, он бы наверняка свалился на пол.

Он должен был это предвидеть! Всё это время Снейп только и ждал чего-то подобного. И Гарри сам дал ему повод. Злость на самого себя захлестнула его. С трудом он заставил себя наклонить голову в знак согласия и прошептать:

— Да, сэр.

— Я не слышу, — резкий голос профессора заставил Гарри взять себя в руки. Он сглотнул и посмотрел прямо в пылающие гневом черные глаза. По телу пробежала дрожь, но Гарри постарался скрыть её.

— Да, сэр, — сказал он громче.

Гарри видел, как на лице мастера зелий появилось удовлетворённое выражение. Оно было ему хорошо знакомо… Это выражение всегда означало, что у Гарри возникли проблемы.

В тот же миг Снейп положил руки на столешницу и наклонился над Гарри, сверля его тяжелым взглядом.

— Вы придёте в мой кабинет сегодня, после ужина.

Гарри не мог оторвать взгляда от пылающих глаз. Его охватил ужас.

Что он задумал?

Гарри кивнул, потому что не мог выдавить из себя ни слова.

— Советую вам приготовиться как следует, Поттер. Вы ответите на все мои вопросы, независимо от того, хотите вы этого или нет.

Гарри оцепенел.

Я войду в тебя независимо от того, хочешь ты этого или нет…

Слова Снейпа поразили его в самое сердце и причинили боль, которая, как бы отчаянно он ни пытался скрыть, отразилась на его лице.

Гарри сжал губы и отвёл глаза. Однако он заметил, что пламя, бушевавшее в глазах мастера зелий, немного уменшилось, хотя его лицо осталось бесстрастным.

Гарри вперился в стол, проклиная своё глупое сердце и слабые нервы. Снейп выпрямился и прорычал, оборачиваясь к остальным ученикам:

— Возвращайтесь к работе!

Жужжание голосов, стук ножей и бормотание немедленно возобновились. Гарри вздохнул, но вместо облегчения на него навалилось беспокойство. Его ждала отработка со Снейпом. Это было худшее, что могло с ним случиться…

Гарри не успел вовремя закончить зелье, что неудивительно. Он знал, что у него нет ни единого шанса справиться с работой за половину урока. Кроме того, осознание того, что вечером ему предстоит отработка, совершенно вывело его из равновесия. Он обдумывал, как сделать так, чтобы не ходить, но когда представил, что может его ожидать потом, немедленно выбросил эту идею из головы.

Кажется, у него нет выбора.

Услышав звонок, извещавший о конце урока, Гарри собрал вещи так быстро, как только мог, и направился к выходу. Он хотел наконец убраться отсюда. Но когда он уже был у двери, кто-то подтолкнул его вперёд. Гарри пошатнулся и отступил. Малфой смотрел на него тяжёлым, полным ненависти взглядом. На его губах играла презрительная усмешка. Он повернулся и пошёл прямо на Гарри, заставляя того попятиться. Гарри не представлял, что собирается делать Малфой, но его вид ему очень не понравился. Он смотрел, как Малфой наклоняется к нему, приближая губы к уху Гарри. А потом он услышал шепот:

— У твоего любовника была тяжелая ночь, — Малфой понизил голос ещё больше и прошипел: — А теперь твоя очередь, Поттер.

У Гарри закружилась голова. Казалось, от лица отлила вся кровь. Он повернул голову и испуганно посмотрел слизеринцу прямо в лицо, искажённое злобной ухмылкой.

В какой-то миг в голове Гарри возникла картина, где Снейп убивает магглов. В конце концов, Снейп был Упивающимся смертью. Он обязан был принимать в этом участие…

Ноги Гарри подкосились, и он схватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Ему показалось, он задыхается. Всё вокруг вращалось. Он снова взглянул на Малфоя и был потрясён тем, сколько ненависти было в его потемневших глазах. Даже больше, чем он когда-либо видел прежде.

Нет, это невозможно! Он лжёт! Снейп бы никогда…

— Какие-то проблемы, мистер Малфой? – голос Снейпа был острым как бритва. Гарри потряс головой и увидел, как Малфой проходит мимо него, бросив яростный взгляд на профессора, который стоял за своим столом и смотрел на них. Слизеринец вздёрнул голову и хмыкнул себе под нос.

— Увидимся, Поттер, — выплюнул он ледяным тоном, а затем быстро вышел.

Гарри выпрямился и, глядя прямо перед собой, покинул класс.

Что всё это значит? Что хотел сказать ему Малфой? Снейп не мог в этом участвовать. Это правда, он – Упивающийся, но он ещё и шпион Дамблдора. Он – член Ордена Феникса. Он не может делать ничего подобного. Это просто невозможно!

Однако тихий голос, прозвучавший в сознании Гарри, напомнил ему, что Снейп уже делал подобные вещи, когда был верен Волдеморту, но Гарри быстро приказал ему заткнуться. А теперь всё иначе. Ведь так?..

— Гарри! – Гермиона перехватила его в следующем коридоре. – Что ты делаешь? – прошипела она. – Ты хочешь, чтобы Снейп исключил тебя? Ты ведь всё выучил. Чего ты добиваешься?

Гарри посмотрел на Гермиону. Он был зол на неё за то, что она выболтала всё прямо в присутствии Снейпа и втянула его во всё это.

— Не твоё дело, — резко ответил Гарри, стараясь пройти мимо, но Гермиона перекрыла ему путь.

— Вообще-то, это моё дело! Я не могу позволить тебе бросить зелья! Нам нужно серьёзно поговорить, — голос Гермионы дрожал от волнения. Гарри гневно посмотрел на неё.

— Нам не о чем говорить, Гермиона, — процедил он сквозь зубы. Он оттолкнул её в сторону и быстро покинул коридор.

— Подожди, Гарри! – Она пыталась остановить его, но Гарри даже не оглянулся.

Чтобы не встречаться с Гермионой, Гарри не пошёл на обед. На уроке он сел с Роном, стараясь держаться от неё как можно дальше. Он ощущал укоризненные взгляды, которые она бросала на него, но решил не обращать внимания. Из-за неё ему предстоит отработка со Снейпом. Гарри не нуждался в её проповедях.

Рон предпочел держаться в стороне и старался не касаться их спора и не упоминать о том, что могло бы расстроить Гарри. Он заговорил об отработке всего один раз, но быстро замолчал, когда Гарри метнул на него предостерегающий взгляд.

После занятий Гарри решил отдохнуть от общества друзей и отправился к Хагриду. Уход за кракватами помог ему отвлечься, хотя ненадолго. Гарри заставил себя пойти на ужин, потому что проголодался. Твёрдые как камни кексы, которые предложил ему Хагрид, есть было невозможно.

За ужином Снейпа не было, но это не улучшило настроения Гарри. Он сел как можно дальше от Гермионы, побыстрее проглотил еду и покинул Большой зал, направляясь в подземелья.

Ноги Гарри подкашивались на протяжении всего пути по лестнице. Последний раз он встречался со Снейпом наедине неделю назад, и сейчас он увидится с ним не в чулане, не в классе, а в его кабинете.

Гарри убеждал себя, что идёт туда только из-за отработки. Он сделает то, что прикажет ему Снейп, а потом уйдёт.

Гарри будет дураком, если станет надеяться на то, что Снейп не попытается спровоцировать его. В конце концов, он всегда любил унижать Гарри. И сейчас вряд ли откажется от такого развлечения.

Но он не позволит Снейпу сломать его. Не сейчас!

Когда Гарри стоял перед дверью, ведущей в кабинет Снейпа, его сердце уже выпрыгивало из груди. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, а затем поднял дрожащую руку и постучал.

Когда дверь сразу не открылась, в сердце Гарри закралась надежда, что профессора там нет. Может быть, случилось что-то серьёзное, и отработка не состоится. Но через несколько мгновений он услышал шаги, и надежда растаяла как дым

Дверь открылась, и глаза Гарри встретились с пронизывающим взглядом черных глаз. Гарри сглотнул, но не отвернулся.

— Добрый вечер, сэр, — произнёс он чуть охрипшим голосом. Слабая усмешка пробежала по губам мастера зелий.

— Будет ли он добрым, мы скоро узнаем…

Гарри моргнул. Это был странный ответ.

Снейп отошёл, позволяя ему войти. Гарри переступил порог кабинета и осмотрелся. Несколько раз он уже бывал здесь, но вид разнообразных причудливых неприятных тварей, плавающих в склянках, что стояли на полках, всегда вызывал в нём дрожь. В комнате царил полумрак. Всё пространство вдоль стен занимали флаконы, колбы и книги. Всё это было выдержано в тёмных, подавляющих, наводящих уныние тонах. Взгляд Гарри привлёк стол, стоявший посреди комнаты. Несколько секунд он не мог отвести от него глаз.

Неужели все столы, принадлежащие Снейпу, будут действовать на него подобным образом?

— Я вижу, вам нравится мой стол, Поттер, — интонации в голосе Снейпа не оставляли сомнений в том, что профессор откровенно забавлялся.

Гарри вздрогнул.

«Это игра», — подумал Гарри.

Но он не позволит Снейпу заморочить ему голову. Он пришел сюда только ради отработки.

— Не могли бы перейти к делу? — пробормотал Гарри, обращаясь к профессору. Мастер зелий пристально посмотрел на него, и в его глазах вспыхнули злые искры.

— Какой нетерпеливый…

На лице Снейпа появилась приторная усмешка. Увидев её, Гарри внезапно понял, как Снейп мог истолковать его вопрос в контексте предыдущего замечания насчёт стола. Он вспыхнул.

Гарри злился на себя за то, что позволил загнать себя в угол. Интересно, Снейп собирается отпускать провокационные замечания на протяжении всей отработки? Это было коварно и расчетливо. Но мастер зелий всегда был таким.

Гарри уже хотел спросить Снейпа, что ему делать, когда тот отвернулся от него и резко сказал:

— Следуйте за мной, Поттер!

Эти слова удивили Гарри. Он думал, что отработка будет проходить в кабинете. Но если не здесь, то где? Ведь здесь нет поблизости других комнат, кроме… Гарри в ужасе смотрел, как Снейп направляется к закрытой двери, расположенной на противоположной стороне кабинета… личных апартаментов мастера зелий.

Кровь отлила от щёк Гарри, когда Снейп открыл дверь и выжидающе посмотрел на него.

Нет! Он не пойдёт туда! Никогда в жизни! Снейп что-то затевает…

— Может быть, вы дадите мне какие-нибудь котлы, чтобы я мог их почистить? — заикался Гарри. — Я могу почистить их прямо здесь. Я больше не побеспокою вас, сэр.

Гарри вздрогнул, когда внезапно осознал, где и когда он совсем недавно произнёс последнюю фразу. Воспоминания накрыли его с головой, но он быстро овладел собой и постарался загнать их как можно глубже.

Снейп поднял бровь.

— Я приготовил для вас совершенно другое задание, мистер Поттер. — Злое выражение не покидало лица мастера зелий. Гарри охватил страх.

Что он имеет в виду? Что он собирается заставить его делать?

— Я плохо себя чувствую. Не могли бы вы перенести отработку на другое время? — пробормотал Гарри, хватаясь за последнюю соломинку. Его чувства кричали, что если он перешагнёт тот порог, его худшие опасения могут сбыться.

На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул.

— Какие-то проблемы с сердцем, мистер Поттер?

Гарри покраснел, но быстро взял себя в руки, мысленно проклиная себя. Пока он стоял как вкопанный, Снейп прищурился и угрожающе прорычал:

— Шевелитесь, Поттер. Не заставляйте меня повторять это ещё раз.

Мастер зелий терял терпение. Гарри предпочитал не дожидаться, пока Снейп совершенно выйдет из себя…

Он сжал кулаки и медленно перешагнул порог.

Первое, что он увидел в комнате, было большое зелёное кресло, стоящее перед камином, в котором горел огонь; языки пламени танцевали, отбрасывая тени на стены, вдоль которых располагались книжные полки. Рядом с креслом стоял низкий столик, а возле него ещё одно — поменьше и с более тёмной обивкой. Вдоль одной стены между полками находился маленький бар, уставленный множеством бутылок разных форм и размеров. Что-то подсказывало Гарри, что это не зелья.

В дальнем углу комнаты стоял черный Омут Памяти. Гарри заметил, что сейчас в нем не было ни одной мысли. На противоположной стороне комнате находилась ещё одна дверь. Вероятно, она вела в спальню.

Тело Гарри пронзил знакомый электрический разряд, когда наконец до него дошло: он находился в личных комнатах мастера зелий. Он никогда не был здесь раньше и даже не мечтал, что однажды сможет сюда попасть. Гарри был совершенно уверен, что он — первый ученик, которому Снейп позволил увидеть их. Это было приятное ощущение. Он всегда представлял себе их такими же мрачными, как и кабинет. Однако здесь было удивительно мило… и уютно. Возможно, Гарри не назвал бы обстановку изысканной, но здесь было гораздо приятнее, чем в суровых, подавляющих комнатах, через которые он только что прошёл.

Снейп закрыл дверь и направился к бару. Гарри стоял у стены, ошеломлённый и испуганный. Он смотрел на высокий, закутанный в черное силуэт мужчины и гадал, что приготовил для него Снейп. Но спросить не осмеливался. Гарри боялся, что ответ может испугать его.

Через некоторое время Снейп повернулся к нему, и Гарри увидел две чашки и чайник, стоящий на огне.

Снейп пьёт чай? Это открытие удивило Гарри. Он не мог представить, чтобы этот человек был не чужд столь прозаических вещей.

Гарри одёрнул себя. В конце концов, Снейп — не сверхъестественное создание, он — человек. Хотя нередко, когда Гарри смотрел на него, ему казалось, что перед ним кто-то вроде тёмного демона. Но это не так. Гарри хорошо понимал это, особенно, когда они оставались наедине…

Гарри почувствовал неловкость, когда заметил, что Снейп пристально смотрит на него. Он видел, что Снейп движется к нему. И если до сих пор гриффиндорцу худо-бедно удавалось сохранять спокойствие, то сейчас он ощутил, что его сердце куда-то провалилось, а кровь в венах закипела. Он начал пятиться, но, ощутив за спиной полку с книгами, понял, что спасения нет. Пронзительный взгляд черных глаз пригвоздил его к стене, а сознание Гарри захлестнула волна ужаса.

Снейп подошел практически вплотную. Гарри уже улавливал горько-сладкий аромат зелий. Ноги под ним подкосились. Снейп коснулся его и вжал его в полки, а потом…

… он протянул руку и коснулся одной из книг.

Он посмотрел на обложку, театрально вздохнул и поставил её на место.

— Нет, не то…

Гарри застыл, пойманный в ловушку между полками и прохладным телом мастера зелий, медленно приходя в себя. Желудок вернулся на место, но сердце продолжало колотиться как сумасшедшее. Когда Снейп потянулся за следующей книгой, голова Гарри закружилась ещё сильнее.

Снейп находился так близко…

Гарри подумал, что эта игра была рассчитана на то, что победить в ней мог только Снейп. Судя по тому, как отреагировало тело Гарри, расчёт был точным. Снейп знал, как его присутствие влияет на Гарри, и решил это использовать. Он делал всё, чтобы заставить Гарри сдаться и умолять. Близость закутанного в черное, худого тела Снейпа волновала Гарри. Он ощущал, что возбуждается, и не мог с этим ничего поделать. Осознание этого пугало Гарри даже больше, чем перспектива встретиться с целой стаей ядовитых кракватов.

«Нет! Только не это!» — мысленно выкрикнул Гарри, приказывая телу успокоиться. Но он знал, что это невозможно. Только не тогда, когда Снейп был так близко.

Ещё немного, и он поймёт… Гарри попытался слегка сместить бедра, но не смог даже пошевелиться. Снейп придвинулся ещё ближе, и Гарри чуть не задохнулся, ощутив, как его эрекция прошлась по бедру Снейпа.

— Наконец-то нашел. — Глаза мастера зелий вспыхнули, а в голосе слышалось злорадное удовлетворение. Гарри хотелось провалиться сквозь землю. Снейп отодвинулся и протянул ему книгу. — У вас пятнадцать минут на подготовку, — сказал он. — А затем я задам вам вопросы, на которые вы должны были ответить в сегодняшней контрольной.

Гарри старался не подавать виду, что едва дышит. Он кивнул и взял книгу. На какой-то миг холодные пальцы Снейпа прошлись по руке Гарри, заставив его на мгновение застыть и задохнуться. Казалось, Снейп ничего не заметил, но Гарри знал, что тот сделал это специально. Снейп всё делал специально.

— Садитесь. — Снейп указал на меньшее кресло и направился к полке, где грелся чайник. Гарри посмотрел на книгу, которую держал в руках: «Наипопулярнейшие любовные зелья и методы их приготовления».

Он не мог поверить, что Снейп намеревался продолжить пытку. Он что, никогда не сдаётся? Гарри решил, что не позволит Снейпу одолеть его. Снейп может придумывать хитроумный план, соблазнять и делать тысячу прочих вещей, но никогда не заставит его отвечать на эти вопросы. А если Гарри на них не ответит, Снейп будет вынужден выгнать его.

Ощущение близкой победы захлестнуло Гарри и заставило немного расслабиться. Он сел в кресло и положил книгу на колени. Он не открыл её даже когда Снейп подошёл и поставил на стол две чашки с чаем. Мастер зелий опустился в кресло, откинулся на спинку и стал смотреть в огонь. Воцарилась неловкая тишина.

Гарри пытался не пялиться слишком откровенно, но это было нелегко. Тени, что отбрасывало пламя, играли на скулах и орлином носу Снейпа. Они отражались в его эбеновых волосах и черной мантии, скрывавшей его тело.

С трудом оторвав взгляд от Снейпа, Гарри уставился в огонь. Он не мог понять, как произошло, что этот человек столько лет казался ему непривлекательным. Это правда, что у него был большой нос, резкие и глубокие морщины на лбу, между бровями и в уголках рта. Но всё это лишь придавало ему неуловимое опасное очарование. Как он мог не замечать этого раньше?

Гарри почувствовал, что Снейп смотрит на него.

— Я вижу, что вы так хорошо знаете ответы, что решили обойтись без моего предложения, — сказал он негромко и холодно. — Прекрасно. Мы можем начать.

Гарри глубоко вдохнул и неуверенно улыбнулся.

— Перечислите все ингредиенты, необходимые для приготовления любовного зелья, называемого Амортенцией.

— К сожалению, я не могу сделать этого, сэр, — без промедления ответил Гарри.

Снейп прищурился, но ничего не сказал.

— В таком случае, скажите мне, какой запах имеет правильно приготовленное зелье?

— Простите, но я не знаю ответа на этот вопрос, — невозмутимо ответил Гарри, выдерживая впившийся в него взгляд тёмных глаз. Он видел, что Снейп некоторое время что-то обдумывал, а потом задал следующий вопрос:

— Вам известно хоть что-нибудь об этом зелье, Поттер?

— Мне очень жаль, но я совершенно ничего о нём не знаю, — твёрдо ответил Гарри, глядя профессору прямо в глаза.

Снейп откинулся на спинку кресла. Его лицо ничего не выражало. Казалось, что ложь Гарри не произвела на него никакого впечатления. А ведь он должен был прийти в ярость.

«Он знает, что я лгу», — подумал Гарри, не веря, что дерзость по отношению к этому человеку сойдёт ему с рук.

— И что мне с вами делать, Поттер? — вздохнул Снейп, не отводя взгляда от мерцающих языков пламени; казалось, они отражались в его чёрных зрачках.

Но Гарри мог бы поклясться, что горевший в них огонь исходит вовсе не из камина.

— Вы должны выгнать меня, — сказал Гарри холодно.

Ну, давай же! Беснуйся! Ты ведь не собираешься и дальше дразнить меня?

Снейп не ответил. Он заглянул в чашку и поставил её на стол.

— Ваш чай остывает, Поттер.

Он взял в руки свою чашку и сделал несколько глотков. Гарри ощутил, как его захлёстывает гнев.

Почему Снейп так спокоен? В конце концов, он уже давно должен был выйти из себя! Заорать и вышвырнуть его за дверь. А лучше всего - выгнать из своего класса. В конце концов, Гарри ничего не знает.

Гарри гневно схватил чашку и осушил её одним глотком. Может быть, если Снейп увидит, что Гарри не поддаётся, он отступится и признает своё поражение? Нужно только сохранять спокойствие. Сдержанность — залог успеха.

Снейп поставил на стол чашку и устремил на Гарри пронизывающий взгляд. На какую-то долю секунды Гарри показалось, что на его лице мелькнуло удовлетворение.

— Итак, теперь мы можем продолжить, — спокойно произнёс Снейп и мрачно улыбнулся.

Гарри не мог поверить собственным ушам. Снейп хочет продолжать мучить его этими вопросами? Он ведь уже сказал ему, что ничего не знает…

Внезапно произошло нечто странное. Окружающая обстановка поплыла перед глазами Гарри. Он несколько раз моргнул, чтобы избавиться от застилавшего глаза тумана, но это не помогло. У Гарри закружилась голова. Всё вокруг словно потемнело. Он был один в пустом пространстве, и только тишина окутывала его. На фоне всеобъемлющей тьмы Снейп казался выступающим из неё неясным силуэтом.

Вдруг раздался громкий, властный голос: отражаясь от невидимых стен, он возвращался к Гарри с удвоенной силой:

— Назовите ингредиенты, входящие в состав Амортенции.

Гарри знал, что он должен ответить на этот вопрос. Сейчас это единственное, что имело для него значение. Он чувствовал, что если сейчас же не ответит, произойдёт что-то ужасное.

- В состав Амортенции входят, в основном, цветы. Это фиалка, астра, жасмин, ирисы. Лучше всего, если они будут собраны в полнолуние. Кроме того, в котёл необходимо добавить лепестки цветов апельсина, растёртый молодой корень мандрагоры, вербену, споры папоротника, смешанные с водой или этиловым спиртом, - голос Гарри звучал монотонно, словно он читал по книге.

— Превосходно, — снова прозвучал голос. — А теперь скажите мне, как выглядит правильно приготовленная Амортенция.

Казалось, для Гарри нет более важной задачи, чем дать ответ на этот вопрос. Ничего не смогло бы ему помешать выполнить её.

— Если зелье приготовлено правильно, оно имеет жемчужный блеск, а пар над ним поднимается, закручиваясь в характерные спирали, — сообщил Гарри и немедленно расслабился, когда справился с заданием. Он ощущал, что каждый вопрос давит на него, словно каменная глыба, и единственный способ избавиться от неё — дать ответ.

Где-то в отдалении Гарри видел очертания фигуры мастера зелий. Какая-то часть сознания Гарри отстранённо осознавала, что вопросы задаёт именно он.

— Вы можете рассказать мне об аромате, который издаёт Амортенция? — спросил голос.

— Каждый человек воспринимает его по-разному, — ответил Гарри. — Аромат зелья заставляет каждого вспомнить самые приятные запахи.

— А какой самый приятный запах для вас?

— Ваш, — без колебаний ответил Гарри.

После его слов воцарилась тишина.

Гарри с нетерпением ожидал следующего вопроса, но его не было. Он стал волноваться. Через некоторое время он заметил, что изображения окружающих его предметов постепенно становятся ярче и в темноте начинают проступать очертания мебели. Голос вернулся, но теперь Гарри показалось, что он звучит тише и как будто бы более отдалённо. И теперь то, что он говорил, уже не казалось ему таким важным.

— Ещё всего один вопрос, Поттер. В пятницу у вас болела голова?

Гарри уже открыл рот, но вдруг остановился. Внезапно промелькнула мысль, что он не хочет отвечать на него.

— Отвечайте, — потребовал голос, и Гарри ощутил, что слова срываются с его губ помимо воли.

— Нет, не болела.

Силуэт сидящего напротив него мастера зелий стал ещё более чётким. Сознание медленно возвращалось к Гари…

Он находится в личных комнатах Снейпа. У него назначена с ним отработка. Они пили чай, а потом…

Внезапно Гарри показалось, что в него угодил бладжер. Он вскочил с кресла, не обращая внимания на то, что перед глазами всё плыло. А голова кружилась.

— Вы дали мне Веритасерум, — воскликнул он: его голос срывался, перед глазами всё вращалось. — Как вы могли?! — Когда Снейп не ответил, Гарри повернулся в сторону двери. Его гнев оказался сильнее потрясения. Он чувствовал, что его предали, обвели вокруг пальца. — Я ухожу, — решительно объявил Гарри, но его голос снова сорвался.

— Вы уверены, что хотите этого? — спросил Снейп негромко.

Да! — подумал Гарри, но его губы сказали:

— Нет!

Гарри резко вдохнул и закрыл глаза, ожидая, когда зелье окончательно прекратит влиять на него. Он почти ощущал победную улыбку на лице мастера зелий. Его слуха коснулся мрачный голос Снейпа:

— Видите, Поттер? Это было нетрудно.

Гнев и чувство несправедливости затопили сознание гриффиндорца, в душе поднялась волна уязвлённой гордости, грозя смести остатки самоконтроля.

Как он мог так поступить? Как он посмел?

Гарри открыл глаза и заставил себя посмотреть Снейпу в лицо; судя по его выражению, он был доволен.

— Вы не имели права так делать, — произнёс Гарри дрожащим голосом, ощущая, что ноги вот-вот перестанут держать его.

— Вы меня заставили, Поттер, — спокойно ответил Снейп. — Если бы вы не были таким упрямым и дерзким, у меня бы не возникла в этом необходимость.

Ноги не повиновались Гарри. Он упал в кресло и закрыл лицо руками.

Всё было напрасно. Ради чего он так старался. Для чего он приложил столько усилий, стараясь убедить Снейпа, что больше не позволит ему одержать над Гарри верх? Эта неделя стала для него сплошным кошмаром. Он пытался быть твёрдым и непоколебимым, но все его жертвы, все предпринятые меры ни к чему не привели. Он трудился целую неделю, и вот в одну минуту Снейп разрушил всё; и как бы Гарри себя ни убеждал, как бы он ни пытался с ним бороться — теперь он сидит в комнатах мастера зелий совершенно раздавленный и побеждённый. Он помнил, что когда-то Снейп грозил дать ему Веритасерум, но Гарри и в голову не приходило, что он в действительности сможет это сделать…

— Поттер, — тихий голос Снейпа с трудом пробился сквозь яростный вихрь мыслей и чувств, бушевавших сейчас в Гарри, но он не обратил на него никакого внимания.

Он должен был предвидеть, что всё кончится именно так. Ему не стоило бороться со Снейпом, потому что его невозможно победить. Он всегда получает то, что хочет. Всегда идёт своим путём. Он слишком изобретательный, слишком умный, чтобы его можно было превзойти. И сейчас Гарри ощутил это особенно остро.

— Посмотри на меня, — голос мастера зелий звучал необычно мягко, но Гарри полностью ушел в собственные мысли. Он встряхнул головой, желая, чтобы Снейп оставил его в покое. Последний вопрос совершенно разрушил его представления о самом себе, представления, которые он так долго создавал. Он повёл себя как идиот. Теперь всё кончено. Он наговорил Снейпу такого… Что теперь Снейп о нём подумает? Что Гарри глупый, наивный щенок, который не знает, чего он хочет. А хуже всего то, что это правда.

Он никогда не сможет его победить. Лучшее, что он может сделать, это сдаться немедленно.

Сердце Гарри стало немного успокаиваться, а кровь в венах уже не так кипела. В голове перестало шуметь.

Он должен взять себя в руки! Он не может раскиснуть перед мастером зелий.

Гарри начал глубоко дышать, усмиряя свой гнев. Он несколько раз вдохнул, а потом опустил руки и посмотрел на Снейпа.

Снейп пронизывал его острым, задумчивым взглядом.

Гарри с трудом сглотнул, но заставил себя выдержать этот взгляд. Он хотел сохранить остатки достоинства.

— Зачем ты так мучаешь себя? — голос мастера зелий звучал неправдоподобно тихо и спокойно, когда он произнёс эти слова. Но смысл их ударил по Гарри с такой силой, что он на мгновенье задохнулся.

— Если ты так боишься своих желаний, — продолжил Снейп всё тем же спокойным тоном, — я дам тебе выбор. — Он указал на дверь. — Ты можешь уйти, если хочешь. Я не стану тебя останавливать.

Гарри сидел, не способный даже пошевелиться, и наблюдал, как Снейп поднялся, подошёл к полке с книгами, выбрал одну и снова сел в кресло, погрузившись в чтение.

Гарри посмотрел на Снейпа, затем на дверь. Он чувствовал, что его сознание раздвоилось, словно принадлежало совершенно разным людям, которые начали спросить между собой.

Ты можешь уйти. Он позволил тебе. Наконец ты сможешь от него освободиться.

И ты продолжишь истязать себя. Ты продолжишь желать его. Здесь ничего не изменится. Ты по-прежнему будешь его хотеть.

Снейп — безнадёжный случай. Он всегда будет обращаться с тобой в том же духе. Ты никогда не получишь то, чего желаешь

А чего ты желаешь больше всего? Только его. Наконец-то у тебя начало получаться. Ты не можешь сдаться сейчас. Ты ведь знаешь, что он за человек. Ты знаешь, что это не может быть просто. Но чем сложнее борьба, тем слаще победа. С твоей настойчивостью ты сможешь его победить. В конце концов, ты выиграешь.

У тебя нет ни единого шанса. Любому придётся, в конце концов, признать своё поражение. Ему нравится причинять боль, и он будет делать это снова. Ты этого хочешь?

Но если ты сейчас уйдёшь, ты пожалеешь об этом. Ты пожалеешь, что не использовал свой шанс. И ты будешь страдать.

А сейчас ты не страдаешь? Посмотри, что он с тобой сделал. Ты снова унижен. Сколько ещё ты сможешь выдержать?

Ты должен верить в себя. Ты не можешь просто так сдаться. Если ты это сделаешь, ты потеряешь всё, чего тебе удалось добиться. И все твои усилия пойдут прахом.

Ты можешь отстоять своё достоинство и уйти сейчас, по крайней мере, ты сохранишь свою гордость.

И что у тебя останется? Только твоя гордость. Ты по-прежнему будешь несчастен.

А сейчас ты счастлив?

Если ты сдашься, может быть, тебе удастся сохранить своё достоинство и однажды, может быть, у тебя получится его забыть. Но твоё сердце останется пустым, а ты ничем не сможешь его заполнить.

Но по крайне мере, ты наконец освободишься…

Нет, ты никогда не будешь свободен, если он рядом. Каждый день ты будешь видеть его и мучиться оттого, что не использовал свой шанс. Оттого, что у тебя был выбор…

Гарри сделал долгий глубокий вдох. Затем он посмотрел на Снейпа, который спокойно сидел в кресле и читал книгу. Он и понятия не имел о том, какая борьба происходит в сознании его ученика.

Гарри закрыл глаза и медленно выдохнул.

Он принял решение. Он медленно поднялся, стараясь не обращать внимания на то, что его ноги под ним подкашивались и что каждый шаг требовал невероятных усилий. Он обошёл стол и остановился прямо перед мастером зелий, а затем мягко вынул книгу из его рук и отложил её в сторону.

Сердце Гарри подпрыгнуло, когда Снейп пронзил его взглядом и прищурился.

Гарри протянул руку и коснулся его шершавой прохладной щеки.

Он улыбнулся и прошептал:

— Я выбираю тебя.

«So complicated» by Carolyn Dawn Johnson

«Я не коснусь тебя там,

Пока ты не попросишь меня об этом,

Мальчик…»*

— Я выбираю тебя.

Слова слетели с его губ сами собой, как будто обладали свободной волей и хотели быть высказанными. Гарри всмотрелся в строгое лицо мастера зелий. Чёрные глаза блестели, а уголки сжатых в тонкую линию губ чуть дрожали. Сидящий перед ним мужчина не выглядел удивлённым. В его взгляде была… непоколебимая уверенность в себе, триумф. Как будто он знал наперёд, что всё так и будет. Однако это выражение тут же исчезло, и Гарри засомневался, не показалось ли ему.

Гарри медленно опустил руку, но был не в силах отвести взгляд. Мастер зелий прищурился и смотрел на него так внимательно, словно бы хотел прочитать его мысли. Но в этом не было необходимости – Гарри чувствовал, что все его эмоции написаны у него на лице, а скрывать их у него не было сил.

Тёмные проницательные глаза смотрели на него, гипнотизировали, затягивали в свою бездонную глубину. Гарри ощутил, как его помимо воли охватывает дрожь. Когда же его колено случайно коснулось скрытых тяжелой чёрной тканью коленей мастера зелий, тело Гарри пронзил неожиданно болезненный разряд.

Снейп был так близко… Стоило лишь руку протянуть. Но Гарри боялся даже пошевелиться. Он боялся, что его отвергнут.

— Вы собираетесь стоять так и смотреть на меня всю ночь, Поттер? – мрачный голос разорвал воцарившуюся в комнате тишину так резко, что Гарри чуть не подскочил на месте. Однако в его интонациях не было злости. Гарри уловил только желание… подбодрить, а на лице Снейпа отразилось нетерпение.

Гриффиндорец отреагировал мгновенно.

Его ноги сами собой шагнули вперёд, руки обвили затянутые в чёрное плечи, а через секунду Гарри уже сидел, раздвинув ноги, на коленях у мастера зелий.

Гарри сам испугался собственной смелости, и его сердце билось как безумное. Теперь, когда Снейп был так близко, Гарри мог разглядеть пламя, разгорающееся в глубине похожих на чёрные бездонные колодцы глазах мастера зелий. Гарри задрожал; хорошо, что он уже сидел, не то ноги наверняка бы его не удержали.

В этот миг Снейп оторвал пылающие, как угли, глаза от лица Гарри и медленно перевёл взгляд ниже, остановившись на его… чёрт! – заметной выпуклости в паху. Щёки Гарри вспыхнули помимо его воли. Близость Снейпа всегда действовала на него одинаково – он просто терял над своим телом всякий контроль.

Губы мастера зелий тронула усмешка. У Гарри закружилась голова.

Почему это насмешливое выражение на лице Снейпа всегда на него так действует?

— Я вижу, Поттер, что ваша проблема находится немного ниже… — мягко сказал Снейп, а в его глазах мелькнули недобрые искорки. Гарри нахмурился, пытаясь понять, о чём говорит профессор. И тут он вспомнил.

— Какие-то проблемы с сердцем, мистер Поттер?

Гарри покраснел, но тут гриффиндорская отвага и острый язык взяли своё. Гарри слегка сместил бёдра и ощутил такую же твёрдость, скрытую в брюках Снейпа. В глазах Гарри вспыхнул триумф.

— Мне кажется, подобная проблема возникла не только у меня… — сказал Гарри негромко и улыбнулся. Он увидел, как дрогнули уголки губ мастера зелий, а в чёрных глазах появились весёлые искорки. Ничего похожего на привычную насмешку, нет, это было что-то… новое. Незнакомое. Хорошее.

Тёплое…

Не думая о том, что он делает, Гарри придвинулся ещё ближе и уткнулся лицом в шею, словно желая согреться. Он ощутил, как застыло тело под ним, но Снейп не оттолкнул его. Гарри закрыл глаза, вдыхая аромат горьких трав и сладкий, пряный аромат корицы. В ушах отдавался лишь стук его сердца. Весь мир исчез. Остались только чувства.

Прижимаясь лицом к прохладной шее, Гарри испытывал восхитительные, неведомые до сих пор ощущения, которые теперь переполняли его трепещущее сердце. Он отпустил плечи Снейпа и обнял его за шею, прижимаясь ещё сильнее, словно бы желая любой ценой разрушить разделяющие их барьеры. Все до единого: полные ненависти, жестокие слова, злобные взгляды, причиняющие боль жесты. Он хотел смять их, раздавить в этом объятии, вжимаясь изо всех сил в одетое во всё черное тело, уничтожить раз и навсегда.

Гарри ощутил, что мастер зелий затаил дыхание, он слышал стук его сердца, горько-сладкий запах щекотал его нос. Это было больше, чем близость.

Чувство, которое он испытывал, было бесценно, оно стоило всех его прошлых страданий, за него Гарри был готов отдать всё, что угодно.

— Хочу тебя, — прошептал Гарри на ухо Снейпу. – Я сделаю всё, что ты захочешь… только скажи. – И в тот же миг, ошеломлённый собственной смелостью, Гарри покраснел. Он услышал, как Снейп глубоко вздохнул, но ответа не дождался. Гарри взглянул ему в лицо. Взгляд Снейпа был непроницаемым, но Гарри показалось, что в них промелькнуло что-то тёмное… опасное.

— Вы уверены, что хотите дать мне такую власть над собой, мистер Поттер? – прозвучал глубокий голос. – Вы действительно сделаете… всё, что бы я ни попросил?

— Всё, что ты захочешь, — горячо прошептал Гарри. На лице Снейпа появилось задумчивое выражение, которое затем уступило место чему-то невообразимому… ужасу. Впрочем, это длилось не дольше секунды.

— Я запомню это, мистер Поттер, — тихо произнёс Снейп, и голос его звучал холодно и сдержанно. Казалось, в нём не было даже тени эмоций.

Однако Гарри ощущал, что за этой холодностью скрывается какое-то чувство, которое Снейп пытался спрятать любой ценой.

Но он не мог заставить себя долго размышлять над этим, ни время, ни место не располагали к длительным раздумьям. Гарри должен был действовать, пока у него есть возможность. Он должен рискнуть.

Гарри нежно провёл губами по открытой шее. Осмелев оттого, что Снейп не столкнул его с колен, он сильнее прижался к бледной коже, жадно, лихорадочно целуя её, словно боялся, что в любой момент его могут грубо прервать.

Ещё теснее прильнув к Снейпу, Гарри застонал. Его член, всё ещё скрытый под одеждой, прижался к животу мужчины. От этого прикосновения член затвердел ещё больше, и Гарри впился зубами в мочку уха Снейпа. Всё возрастающее возбуждение подстёгивало уверенность Гарри, и он начал лизать пространство за ухом. С удивлением Гарри увидел, как Снейп откинул назад голову, с его крепко сжатых губ срывались стоны наслаждения.

Кажется, он нашёл чувствительное место… Поощряемый таким ответом, Гарри снова взял в рот мочку и начал жадно сосать, облизывая тёплым влажным языком. Стоны стали громче, а тело под ним непроизвольно выгнулось, словно наслаждение было сильнее любых попыток сохранить хладнокровие. Гарри мысленно возликовал.

Он выпустил изо рта ухо и прижался губами к шее Снейпа и стал жадно сосать небольшой участок кожи, чередуя с нежными прикусываниями. Гарри хотел оставить на ней свой след. Метку Гарри Поттера на Северусе Снейпе. Голова Гарри снова начала кружиться, но в этот миг сильные руки схватили его за плечи, резко отстраняя в сторону. С губ гриффиндорца невольно сорвался возмущенный стон.

Лихорадочно сверкающие глаза Гарри встретили пылающий взгляд Снейпа; его захлестнула лавина эмоций, когда он увидел вспыхнувший в них гневный огонь.

— Что вы делаете, Поттер? – прорычал Снейп, как всегда безупречно владея своим голосом. Гарри восхитился его способностью сохранять контроль, в то время как сам он был готов взорваться от желания. Сопротивление Снейпа действовало на него как тряпка на быка, распаляя всё больше и больше, сводя с ума. Любой ценой он хотел заставить Снейпа сдаться. Он знал, что ему это под силу.

Вырвавшись из сдерживающих его рук, Гарри рванулся вперёд, впиваясь ногтями в плечи мастера зелий, готовый яростно защищаться, если тот снова вздумает оттолкнуть его. Он принялся покрывать шею, подбородок, места за ушами Снейпа жадными, быстрыми, нетерпеливыми поцелуями. Языком он пробовал его кожу на вкус, желая довести Снейпа до того же состояния, в котором находился сам.

Гарри чувствовал, как дрожит под ним тело, слышал с трудом сдерживаемые стоны, и всё это лишь распаляло бушевавшее в нём желание, но тут сильные руки впились в него железной хваткой и оттолкнули от себя. Гарри успел заметить лихорадочный блеск в глазах Снейпа, который тут же исчез.

— Прекрати дразнить меня, Поттер, — холодно бросил Снейп. Он прекрасно умел владеть своим голосом. Сейчас в нём не осталось ни следа эмоций, словно действия Гарри не произвели на него никакого впечатления. Хотя его тело говорило об обратном, и Гарри был хорошо об этом осведомлён.

На мгновенье Гарри опустил веки, пытаясь избавиться от тяжелого чувства, и собрал в кулак всё своё мужество. Затем он глубоко вдохнул, открыл глаза и хрипло прошептал:

— Я хочу тебя… — его голос сорвался, — … Северус, — закончил Гарри, подчёркивая последнее слово, пристально глядя в чёрные глаза, которые всё это время внимательно следили за ним. Он увидел, что Снейп нахмурился, на его лице отразилось раздражение. Он открыл рот, желая что-то сказать, но потом передумал. Облизал тонкие губы (этот жест заставил Гарри вздрогнуть), а потом на них появилась мрачная улыбка. В ней было обещание.

Гарри ощутил, что его накрывает волна неописуемого жара.

— Вы хотите меня, мистер Поттер? – в голосе Снейпа слышался скрытый соблазн. – Так возьмите то, чего вам хочется…

Северус освободил руки Гарри из захвата и опустил свои по обе стороны кресла.

Гриффиндорец несколько раз смущённо моргнул.

Неужели Снейп сам позволил ему делать, всё что хочется?

Без долгих раздумий Гарри скользнул дрожащими руками по груди Северуса и начал неловко расстёгивать длинную черную мантию. Получалось у него не очень хорошо: его руки дрожали так сильно, что он, наверное, не смог бы удержать даже палочку. Его глаза загорелись. Черная ткань раскрылась, обнажая бледный гладкий торс. Это зрелище заставило Гарри задрожать ещё больше, кровь закипела в его венах. Горя от нетерпения, он оставил в покое пуговицы и слегка откинулся назад, чтобы можно было наклониться. Он схватил полы мантии Северуса, раздвинул их и затем прижался приоткрытыми губами к прохладной коже. Он сосал её и нежно касался языком, пробуя на вкус, — она была солоноватой. Руки Гарри задрожали, когда он раскрыл мантию ещё больше и увидел тёмно-розовый сосок. Кровь ударила в голову Гарри, напрочь лишая его способности соображать, когда он наклонился и вобрал его в рот, лаская тёплым языком. Неясный стон наслаждения проник сквозь шум в ушах Гарри. Его кровь вскипела. Он сжал сосок зубами, и Снейп издал резко вскрикнул. Его тело невольно вздрогнуло.

Гарри улыбнулся про себя. Оказывается, самообладание Снейпа иногда изменяет ему. И Гарри знал, как разрушить этот барьер. В конце концов, Снейп позволил ему делать всё, что он хочет. Гарри всё ещё боялся, что его оттолкнут, если он зайдёт слишком далеко. Но приближаться к запретной грани было так возбуждающе.

Что ещё он может себе позволить?

Гарри надеялся, что Северус не будет упрямиться и наконец начнёт касаться Гарри так, как он делал тогда, в классе, но ничего не происходило. Снейп сидел неподвижно, отдаваясь неумелым жадным ласкам, но не выражал ни малейшего желания вернуть их.

Гарри так хотел ощутить холодные пальцы на своей горячей коже. Он хотел коснуться прижатого к нему холодного тела, но Северус просто сидел и, видимо, не собирался ни в чём ему помогать. Словно он таким образом хотел наказать Гарри. За отсутствие на уроках, за попытки избежать его, за ложь, за сопротивление. За всё.

Гарри с трудом оторвался от покрасневшего соска и мутными глазами взглянул прямо в тёмные, сияющие, полуприкрытые от удовольствия глаза. Гарри понял, что если он желает получить то, что хочет, он должен взять это сам.

В отчаянии он схватился за свой свитер и одним быстрым движением снял его через голову. Потом, даже не озаботившись тем, чтобы расстегнуть рубашку, он сорвал её и отбросил от себя как можно дальше.

Глаза мастера зелий лихорадочно сверкнули. У Гарри закружилась голова. Он хотел увидеть это ещё раз. Он хотел, чтобы Северус желал его так, как прежде. Хотел сломить его сопротивление!

Гарри соскользнул с колен, не обращая внимания на то, что его ноги дрожали и подкашивались, быстро избавился от ботинок и носков. Затем принялся расстёгивать пояс. Заметив, что глаза Снейпа внимательно следят за каждым его движением, он позволил брюкам медленно соскользнуть вниз, открывая превосходно заметный сквозь бельё твёрдый, напряжённый член, который будто бы жаждал Северуса, стремился ощутить прикосновение его рук и языка как можно скорее.

Мысль об этом заставила Гарри задрожать.

Затем он положил руки на резинку трусов, чтобы снять и их тоже, но… заколебался, охваченный парализующей волной стыда.

Вот он стоит посреди гостиной мастера зелий и раздевается у него на виду. Тёмные, блестящие глаза жадно скользят по его телу, омываемому светом горящего пламени в камине. Их испытывающий взгляд исследует каждую линию, каждую выпуклость, каждый участок юного стройного тела. На щеках мальчика вспыхнул румянец, который он был не в состоянии скрыть.

Но довольно было лишь одного взгляда горящих, как угли, глаз и движения чуть приподнятой брови, побуждающей поторопиться, чтобы чувство неловкости исчезло без следа. Пожирающий его огонь желания разгорелся с новой силой, уничтожая последние доводы рассудка и толкая тело всё глубже и глубже в хаос унизительной покорности.

Гарри расстался с последней деталью костюма и некоторое время стоял неподвижно, покорённый алчным выражением, появившимся на лице Снейпа. Тёмный, пронизывающий взор медленно скользил по юному телу, обнимая его во всей его красе, а затем снова переместился вверх, остановившись на глазах Гарри. Это было почти как ласка...

Стыд тут же уступил место желанию действовать, все сомнения растаяли как дым, заставляя Гарри приблизиться к закутанному во всё чёрное мужчине и снова опуститься к Северусу на колени. Ткань брюк царапала кожу. Светлое тело мальчика резко контрастировало с чёрной мантией мастера зелий, и Гарри вдруг осознал, что сидит на его коленях совершенно голый – и это снова повергло его в дрожь, а сердце, казалось, подпрыгнуло к самому горлу.

Он придвинулся ещё ближе и застонал, когда его обнажённый член коснулся шершавой ткани мантии. Чёрные глаза пылали, пристально следя за каждым движением Гарри, скользя по нагому телу, и от этого взгляда кожа начала гореть. Гарри увидел, как тонкие губы тронула мрачная усмешка, и вздрогнул, когда Северус пробежал по ним кончиком языка. В этот миг Гарри ощутил, что сойдёт с ума, если не попробует эти губы на вкус, но в последний миг остановил себя. Он помнил, чем всё закончилось в прошлый раз. Эту границу он не имел права переступать.

Гарри так хотелось, чтобы Снейп коснулся его, чтобы прекратил, наконец, эту обжигающую пытку.

— До… дотронься до меня, — выдохнул Гарри, краснея ещё больше и опираясь на руку Северуса.

— В каком месте я могу дотронуться до вас, мистер Поттер? – томный голос раздался прямо у его уха. Тело Гарри пронзил болезненный разряд. Желая справиться с неконтролируемой дрожью, Гарри крепче вцепился в Северуса и бессвязно застонал:

— Там, коснись меня… т-там.

На губах мастера зелий появилась усмешка.

— Там? Где же именно? Вы должны показать мне это место, мистер Поттер.

Гарри понимал, что Снейп дразнит его, но обжигающее желание, снедавшее его сейчас, заглушало все прочие чувства. Закрыв глаза, он взял руку Северуса и осторожно положил её на свой умоляющий о прикосновении член.

В тот миг, когда холодные пальцы сжались на его пенисе, Гарри показалось, что он погружается с тёплую, всеобъемлющую бездну наслаждения. Его тело затопила жаркая волна, а из горла вырвался протяжный стон, утонувший в ткани чёрной мантии, куда Гарри спрятал красное от смущения лицо. Гарри вдыхал смесь сладкой корицы и горьких трав, и этот аромат лишь ещё сильнее разжигал его возбуждение. Этот запах всегда заставлял его терять голову, а сейчас он был так близко к его источнику… мог вдыхать его полной грудью, упиваться им.

Когда сводящая с ума волна возбуждения чуть ослабла, позволив немного осознать происходящее, то, что он обнаружил, ему не понравилось. Гарри застонал и нетерпеливо качнул бёдрами, пытаясь заставить Снейпа перестать дразнить его и наконец начать двигать рукой. Но ничего не добился. Холодная рука лишь сжимала его член, который умоляюще пульсировал.

Задыхаясь, Гарри оторвался от Северуса и посмотрел на него из-за запотевших очков затуманенными глазами.

— Сделай это… — прошептал он. Каждое слово давалось ему с трудом. Мастер зелий приподнял бровь.

— Что вы хотите, чтобы я сделал, мистер Поттер?

В голове Гарри стоял такой же туман, как и в его глазах.

Снейп хотел подчинить его, унизить…

Но он не мог сопротивляться. Только не сейчас.

— П-прикоснись к н-нему… — чуть не плача, Гарри опустил глаза и посмотрел на ладонь Северуса, сомкнувшуюся на его возбуждённом, пульсирующем члене. Длинные, тонкие пальцы полностью покрывали его. Это зрелище заставило Гарри содрогнуться. – Прошу… — добавил он, зажмурив глаза и чувствуя, как защипало под веками.

Почему Снейп так мучает его?

— Покажи мне, – от горячего шёпота Снейпа лицо Гарри запылало. – Покажи мне, как я должен это делать.

В голосе Снейпа Гарри услышал желание мягко подтолкнуть его к действию. И восторг.

Проглотив горькую обиду, он накрыл своей ладонью руку Снейпа и, не открывая глаз, начал медленно двигать её вверх-вниз. Под веками Гарри вспыхнули искры. Холод пальцев Снейпа обжигал, усиливая все ощущения в его теле и доводя его возбуждение до горячечного состояния. Каждой клеточкой он ощущал, что эти чудесные глаза упиваются каждой вспышкой эмоций на его лице.

Он не мог этого больше вынести. Он разжал пальцы и вцепился в чёрную ткань мантии мастера зелий, желая кричать и царапаться от наслаждения, но в этот же миг рука на его члене застыла.

С огромным трудом Гарри приоткрыл веки и увидел злые искорки во взгляде Снейпа, который заставил его выпустить сквозь зубы воздух и зажмуриться, ощутив всепоглощающую жажду этих покоряющих прикосновений, повергающих его в состояние экстаза.

Доведённый до крайности, Гарри оттолкнул тонкие пальцы, обхватил пульсирующую эрекцию собственной рукой и начал быстро двигать ею, подстёгиваемый кипящим в крови желанием. Конечно, ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, что вызывали в нём умелые руки Северуса, но Гарри сейчас было довольно даже прикосновений его одежды, его тепла и быстрого горячего дыхания, окутывающего лицо Гарри.

Откинув назад голову, Гарри мастурбировал всё с возрастающей скоростью; из горла вырывались хриплые стоны, пальцы свободной руки впились в плечо Снейпа. Внезапно завесу липкого, обжигающего наслаждения разорвал властный голос:

— Смотри на меня!

Тело Гарри отреагировало инстинктивно, хотя сознание кричало от стыда. Он знал, что он делает и на чьих глазах он это делает. Но остановиться не мог. Он поднял глаза и задохнулся от потрясения, когда на него обрушился сокрушительный, пылающий лихорадочным огнём тёмный взгляд. Гарри подумал, что если он сейчас же не получит этого мужчину целиком и полностью, он просто взорвётся от желания.

Гарри поднялся, встал перед Снейпом на колени и дрожащими руками потянулся к застёжке на его брюках. От нетерпения пальцы не слушались Гарри, и он, наверное, целую минуту возился с молнией, но в конце концов он сумел пробраться внутрь и обхватить твёрдый пульсирующий орган.

Он был такой горячий и гладкий на ощупь. Совершенно не похожий на остальные части тела мастера зелий. Гарри осторожно освободил его от одежды, и все его мысли рассыпались целым морем искр, вспыхнувшим перед его глазами, когда он увидел твёрдый багровый член Снейпа.

Гарри почувствовал, словно снова попал под действие зелья DesideriumIntimum. Все вокруг поплыло, и единственным, что он видел ясно, был эрегированный пылающий пенис, которые едва помещался в его ладони. Он был именно таким, каким Гарри его помнил. И только теперь, держа его в руках, Гарри осознал, насколько он по нему скучал.

Он перевёл взгляд на лицо мастера зелий, выражение которого наконец-то начало выдавать признаки желания, которое снедало его. Гарри видел это желание. Он держал его в своей руке – горячее и готовое войти в него.

Гарри знал, что делать. Он начал озираться по сторонам.

— Вы ищите это, мистер Поттер? – голос Снейпа привлёк его внимание. Только Снейп мог говорить так насмешливо и при этом – соблазнительно. Когда Гарри поднял глаза, он увидел в его руке небольшой флакон и почувствовал, что на щеках снова вспыхнул уже знакомый румянец. Однако Гарри быстро овладел собой. Пылающее внутри него желание было сильнее всех прочих чувств.

Даже если бы Рон и Гермиона под предводительством Дамблдора появились в этот миг в комнате, он попросил бы их тихо прикрыть дверь и не беспокоить его.

Гарри снова устроился на коленях Снейпа и взял из его руки флакон. Он знал, что Северус не собирается помогать ему. Наоборот. Этот вредный ублюдок наслаждался тем, что мучил его своим безразличием, глядя, как Гарри унижается перед ним.

Когда он это осознал, необъяснимая волна огня опалила низ его живота с такой силой, что он застонал.

«Как это возможно, чтобы?..» – Гарри так испугался, что не смог закончить свою мысль. Он загнал её как можно глубже, в самый отдалённый угол своего сознания, и сосредоточился на происходящем.

Руки Гарри дрожали, когда он налил немного жидкости в ладонь и аккуратно нанёс её на член. От удовольствия Северус на миг прикрыл глаза. Потом, сгорая от стыда, Гарри отвёл руку назад и направил влажный палец в ложбинку между ягодицами. От обжигающего холода Гарри застонал, но он больше не мог сдерживаться. Направляя пульсирующий член к входу, Гарри проваливался в бездну удушающего влажного сладострастия.

Он знал, что будет больно. Но он также знал, что эта боль – ничто в сравнении с ожидающим его наслаждением. Гарри чувствовал устремлённый на него напряженный взгляд. Северус наблюдал за каждым его движением с лицом человека, перед которым разыгрывается очень интересное и приятное представление.

Возбуждённый мыслью, что за ним наблюдают, Гарри стиснул зубы, принял нужное положение и толкнулся бёдрами вниз.

Взрыв боли и крик, сорвавшийся с его губ, смешались с глубоким, полным наслаждения стоном мастера зелий. Перед глазами Гарри поплыли красные пятна, но он опускался всё ниже, желая полностью ощутить в себе член. Он закрыл глаза и крепко схватился за плечи Северуса, словно желая разорвать ткань и впиться в кожу.

Гарри слышал глубокие низкие звуки, которые издавал Снейп, но не мог открыть глаза. Под веками жгло всё сильнее, бёдра Гарри дрожали от напряжения, но он не обращал на это внимания. Медленно, дюйм за дюймом, он насаживался на твёрдый, как железный прут, член мастера зелий. Гарри прижался взмокшим от пота лбом к груди Северуса и старался дышать глубже.

Затем он снова толкнулся вниз.

Гарри накрыл взрыв боли, и он попытался сдержать крик, крепче стиснув зубы. В этот же миг он ощутил прикосновение магии. С трудом приоткрыв глаза, он увидел, как Снейп опускает палочку.

И быстро сообразил, что Снейп наложил заглушающее заклинание.

Гриффиндорец почувствовал, что снова краснеет, и решил, что в дальнейшем будет лучше контролировать себя.

Как бы то ни было, оказалось, что это невозможно, когда горячий пульсирующий член проник в него ещё глубже и по телу начали распространяться приятные ощущения, постепенно вытесняющие боль. Волны дрожи охватывали всё его тело, по которому разливался жар. Желая подавить рвущиеся из него крики, Гарри прикусил губу почти до крови, но тут его слуха коснулся глубокий голос Северуса:

— Не останавливайся. Я хочу слышать, как ты стонешь…

Эти слова взорвали сознание Гарри, погружая тело в море огня. Гарри вцепился в чёрную ткань мантии зубами и последний раз толкнулся вниз. И в этот миг все его чувства обострились до предела, повергнув Гарри в агонию удовольствия, когда кончик члена задел простату. Гарри заскулил, будучи не в состоянии владеть ни своим голосом, ни собственным телом, которое невольно дёрнулось и толкнулось вниз, требуя большего… Гарри стонал в плечо Снейпа, стараясь обуздать дрожь, которая исходила от паха и распространялась по всему телу. Очередной взрыв удовольствия обдал его жаром, заставляя его зажмуриться; из глаз брызнули слёзы. Кусая мантию Снейпа, вонзая ногти в его тело, Гарри позволил наслаждению управлять собой, заставляя приподнимать ягодицы и снова опускать их, стремясь к центру удовольствия. С каждым толчком по его телу прокатывалась волна боли, но постепенно физическая боль уступала место боли от наслаждения и окутывала его мозг горячим влажным туманом. Гарри едва слышал тяжелое дыхание Снейпа и вырывающиеся из его горла стоны.

Гарри с трудом открыл глаза и был сражён обжигающим огнём, что пылал в черных глазах Северуса; эти глаза следили за каждым его движением, скользили по его обнажённому тонкому телу, которое двигалось вверх и вниз по его горячей эрекции. Жадные глаза Снейпа пожирали Гарри. «Должно быть, это было и впрямь возбуждающее зрелище», — пронеслась мысль в голове Гарри, но затем следующий удар по простате лишил его возможности дышать и думать. К пробегавшим по его телу волнам удовольствия добавилась целая гамма новых ощущений.

Гарри начал двигаться быстрее, насаживаясь на член Снейпа сильнее и глубже. Уткнувшись в плечо Северуса, он стонал и задыхался. Он ощутил, как спину щекочут сбегающие вниз капли пота, а обессиленные бёдра сковала парализующая боль; с каждым подъёмом ягодиц они дрожали всё больше и больше.

Гарри понял, что не способен удовлетворить пылающее в нём желание, и замер, хватая воздух ртом. Стук его сердца отдавался в ушах, глаза заволокло туманом. Он поднял голову и простонал хриплым срывающимся голосом:

— П-прошу… трахни меня.

Глаза мастера зелий грозно вспыхнули. К удивлению Гарри, Снейп поднял тонкую руку, снял с него очки и отложил их в сторону. Изображение перед глазами Гарри стало таким расплывчатым, что он почти ничего не видел.

А потом до него дошло. Снейп не хотел, чтобы Гарри видел его лицо во время оргазма.

Он ощутил, как сильные руки обхватили его задницу, и в тот же миг мощный толчок лишил Гарри возможности думать, видеть и говорить. Шквал удовольствия обрушился на его бёдра и в мгновение ока охватил всё тело, а затем эти руки подбросили его вверх, как тряпичную куклу.

Гарри всхлипывал и стонал, когда Снейп приподнимал его безвольное тело вверх, а затем мощным быстрым движением опускал прямо на твёрдый скользкий член. Каждый раз пенис задевал простату Гарри, заставляя его хрипло кричать, словно в попытке поскорее погасить это болезненное наслаждение, сжигающее его тело изнутри. Сознание Гарри полностью погрузилось в глубины страсти.

Северус подхватил его за бёдра, удерживая их стальной хваткой, и толкался в него так сильно и резко, что обнажённое тело Гарри дрожало и покрывалось гусиной кожей. Теперь его стоны сменились криками, в которых мешались боль и наслаждение.

Снейп погрузился в Гарри по самые яички. Мальчик хрипло вскрикнул, когда первые волны оргазма охватили его дрожащее тело. Голова его откинулась назад, оцепеневшее тело выгнулось дугой. Следующая волна оказалась гораздо более мощной: она затопила каждую клеточку его сотрясаемой сладкими судорогами плоти, сожгла дотла, лишила рассудка. Из полузакрытых глаз Гарри хлынули горячие слёзы.

— О-о-о-х, Северус…

Гарри не сразу понял, что когда он простонал это, тело под ним напряглось. Сквозь застилавший его глаза туман он видел, как опустились веки Снейпа, а рот открылся в безмолвном крике.

Гарри ощутил, как внутри него разливается что-то горячее, ещё больше усиливая наслаждение от оргазма. Охваченный страстью, он воспользовался тем, что Снейп был слишком поглощён ощущениями, рванулся к нему, обхватил руками его лицо, прижался дрожащими губами к приоткрытому рту и проскользнул языком в тёплую глубину. Гарри жадно исследовал горячим языком нёбо, впивался острыми зубами в мягкую плоть. Губы Северуса были сладкими и терпкими. Пальцы Гарри вплетались в гладкие шелковистые волосы, в то время как его язык пытался проникнуть как можно глубже, словно Гарри хотел ощутить вкус его души. Все недели страданий, неудовлетворённых желаний, притворства, отчаянной борьбы с собой и со Снейпом – он вложил в этот поцелуй всё, всю свою страсть, всё отчаяние. Отчаянное желание близости, которой, как бы далеко они ни зашли, он не добился и вряд ли когда-нибудь добьётся…

Северус замер, впившись пальцами в ягодицы мальчика. Через некоторое время гриффиндорец ощутил, что тело Снейпа начало расслабляться, когда оргазм стал постепенно стихать. Однако Гарри никак не мог успокоиться, он кусал губы Северуса и стонал ему в рот, ощущая, как вязкая жидкость вытекает из его истерзанного ануса.

Внезапно его жадное упоение было грубо прервано. Гарри ощутил, как его схватили за волосы, а потом сильно дёрнули назад, отрывая от лица Северуса. Он застонал от боли.

— Я не позволял тебе этого, Поттер! – прорычал Снейп, в голос которого вернулись угрожающие интонации. Тяжело дыша, Гарри зажмурился. Гневный тон Снейпа отрезвил его, и тут на Гарри с огромной силой обрушилось понимание того, что он сделал.

Он преступил черту.

Глаза неприятно защипало, когда тёплый пенис выскользнул из него.

Гарри боялся. Он не хотел открывать глаза. Всеми силами Гарри пытался отогнать тяжёлое чувство, сдавившее его сердце. Он не хотел, чтобы всё закончилось так. Но он не мог оттягивать этот миг вечно. Гарри глубоко вдохнул, медленно поднял голову и посмотрел прямо в чёрные глаза, пристально глядящие на него. Без очков Гарри ничего не мог в них прочесть.

— Одевайся! – прошипел мастер зелий, выпуская его волосы. Желание, страсть, экстаз – всё исчезло. В голосе Снейпа сейчас он слышал только презрение. – Твоя отработка закончена.

Тело Гарри охватила ледяная дрожь, не имевшая никакого отношения к желанию, которое согревало его совсем недавно. Он открыл рот, желая объяснить:

— Я не хотел…

— Вы не слышали, что я сказал? – резкий голос ударил как хлыст.

Гарри отвернулся и закусил губу, не желая, чтобы Снейп увидел в его глазах боль. Не говоря ни слова, он соскользнул с колен и повернулся к нему спиной, пытаясь совладать с подкашивающимися ногами. Затем он медленно стал одеваться, стараясь унять жжение под веками.

Тишина, воцарившаяся в комнате, подавляла.

Дрожащими руками Гарри застегнул брюки. Наклонившись, поднял с пола рубашку и свитер. Стараясь не обращать внимания на бившую его дрожь. Ему показалось, что в комнате стало невыносимо холодно.

Пошатываясь, Гарри пошёл к двери, желая убраться отсюда как можно скорей. Но в тот миг, когда он положил руку на дверную ручку, послышался холодный спокойный голос:

— Вы ничего не забыли?

Гарри обернулся с опущенной головой, чтобы Снейп не смог увидел выражения его лица. В руке мастера зелий что-то блеснуло, отражая исходящий от камина свет. Гарри сжал кулаки и заставил себя подойти. Попытки удержать на лице холодную маску стоили Гарри стольких сил, что он едва не упал. Потянулся за очками. На долю секунды его рука коснулась холодных пальцев Снейпа. Гарри едва удержал рвущийся с губ дрожащий стон. Он закрыл глаза, затаил дыхание и, изо всех сил пытаясь побороть слёзы, быстро отвернулся.

Ни разу не оглянувшись, Гарри подошёл к двери, открыл её и, стараясь не упасть, пересёк кабинет. И только лишь закрыв за собой дверь кабинета и выйдя в коридор, он выдохнул, дав волю слезам.

Гарри не знал, как он нашёл в себе силы сделать следующий шаг и начать долгий путь обратно в башню.

Внутри не было ничего. Словно кто-то высосал из него все эмоции, оставив в сердце лишь холодную зияющую пустоту. Горячие слёзы текли по щекам, но Гарри не обращал на это внимания.

Всего лишь недавно в нём пылали чувства, сжигая его сердце, его тело, его рассудок, но сейчас он ощущал, что всё это сгорело и внутри не осталось ничего.

Сквозь застилавший глаза туман Гарри смотрел, как его ноги делают маленькие, неуверенные шаги, и ему казалось, что они ему не принадлежат. Очки он по-прежнему держал в руках.

Одевайся. Твоя отработка закончена.

Эти слова убили все прочие воспоминания, превратив их в маленькие, жалкие, стонущие существа, которые Гарри загнал в самый дальний угол своей памяти. Они причиняли ему одну только боль.

Пытаясь побороть головокружение, Гарри зажмурился.

Чего ещё он ожидал? Он должен был знать…

Внезапный удар сбил его с ног. Гарри больно ушибся коленями о каменный пол и ободрал локоть, стараясь прикрыть лицо. Прежде чем он понял, что происходит, что-то чёрное накрыло его с головой, лишая возможности видеть.

За первым ударом немедленно последовал второй. В шею.

Гарри ударился об пол головой. Он даже не успел закричать. Чьи-то руки схватили его за плечи и потащили по полу.

Захлопнулась дверь.

Считать следующие удары он уже был не в состоянии.

"Ты отталкиваешь и притягиваешь меня,

Заставляя терять рассудок.

Скажи, я напрасно теряю время?

Ты ведёшь себя так, словно я – твой,

И я убегаю.

Смотри, я ухожу.

Я слышу тебя за моей спиной.

Ты ведёшь себя так, словно я – твой,

Как будто ты управляешь мной.

Ты сорвал с меня мою честь,

Но я даже не представляю,

Как мне вырваться из этой изощрённой игры.

Ты даришь мне странные отношения.

Боль и наслаждение, каких я никогда не знал.

Что-то прекрасно, но, вместе с тем, так неправильно… "**

* «Pictures» by Tito Maas feat Brian Molko

** «Strange relationship» by Darren Haye

«Нет, ты никогда не будешь одинок.

Когда наступит тьма, знай – я рядом.

Лишь слушай шёпот в темноте». *

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на туманную луну в окне. Было уже очень поздно. Все ученики уже давно спали, и лишь одна она сидела в опустевшей гостиной, то и дело поглядывая на часы. С каждым разом тревога её росла.

Что с ним случилось?

Сейчас Гермиона беспокоилась уже всерьёз. Она ждала здесь Гарри с десяти часов. Хотела с ним поговорить. Она обязана узнать правду! Гарри избегал её весь день, и она решила дождаться его с отработки: на этот раз она не позволит ему ускользнуть. Однако мальчишка до сих пор ещё не появился.

Может быть, Снейп что-то сделал с ним?

Время от времени она начинала кружить по комнате, строя всевозможные предположения, объясняющие столь долгое отсутствие друга.

Она должна что-то сделать, потому что ещё немного, и она просто сойдёт с ума!

Она пыталась убедить себя в том, что отсутствию Гарри наверняка есть разумное объяснение, и он скоро появится на пороге гостиной.

Однако надежды оказались тщетными.

Гермиона плюхнулась на диван, пытаясь думать, но размышления не помогали. И, конечно же, они не помогут Гарри вернуться живым и здоровым.

Я должна пойти и поискать его! Наверное, произошло что-то серьёзное!

Приняв решение, Гермиона вскочила с дивана и направилась в спальню мальчиков.

Она понимала, что входить туда в такое время рискованно, но её оправдывала важная причина. Тихонько прокравшись в спальню, она на цыпочках подошла к кровати, в которой беззаботно храпел Рон.

Гермиону охватила злость.

Как он может спать, когда Гарри пропал? Или ему наплевать на то, что его друг не вернулся на ночь?

Она схватила Рона за руку и резко дёрнула.

— Рон! Вставай! Немедленно! – прошипела она, стараясь не разбудить Невилла, который спал неподалёку.

— Что… Чего тебе? – пробормотал рыжий, бессмысленно глядя на неё.

— Гарри не вернулся с отработки. Наверное, с ним что-то случилось. Нужно его найти.

— Что…? О-о-о-х, Гермиона-а-а… — простонал Рон, зевая и пытаясь повернуться на другой бок. – А утром мы не можем его поискать?

— Рональд Уизли! – тихо прошипела она, вне себя от злости. – Если ты сейчас же не встанешь, завтра вся школа узнает, кто тебе снится, и чем именно вы занимаетесь во сне!

Это подействовало. Рон тут же открыл глаза, из которых исчезла всякая сонливость.

— Что! Ты не сделаешь этого! Не имеешь права!

Девушка торжествующе улыбнулась.

— Одевайся! Мы должны найти Гарри.

Потом она повернулась к нему спиной и направилась к сундуку Гарри.

— Нам нужна карта мародёров и ещё плащ-невидимка, не знаешь, где он их хранит? – прошептала она.

— Не знаю, но, кажется, он всегда носит их с собой, — ответил Рон, прячась за пологом и быстро натягивая штаны и свитер. – Ты ведь пошутила, насчёт снов, правда?

Гермиона фыркнула, копаясь в сундуке Гарри и подсвечивая себе люмосом.

- Не имеет значения. Как же мы будем искать его без карты и мантии?

При мысли, что им придётся красться по коридорам Хогвартса без всякой защиты, Гермиона нахмурилась. А если их поймает Филч? Они вежливо объяснят ему, что ищут Гарри, поскольку беспокоятся о нём. Хотя Гермиона очень сомневалась, что завхоз их поймёт.

— Ты блефуешь! Никто не может знать чужих снов. Это невозможно. – Услышала она приглушенный голос Рона. И выдохнула:

— Пойдём уже.

* * *

Гермиона осторожно выглянула из-за угла.

— Порядок. Никого нет. Можем идти.

— А куда мы собственно идём? Где ты хочешь искать его? – прошептал Рон, следуя за Гермионой по тёмным пустым коридорам замка.

— В подземелья, — коротко ответила девушка, внимательно оглядываясь по сторонам. – У Гарри была отработка со Снейпом. Он последний, кто его видел.

— А тебе не приходило в голову, что Гарри может быть до сих пор там? – спросил тихо Рон. Этот вопрос заставил Гермиону слегка покраснеть. – Может быть, Снейп заставил его делать что-то долгое и нудное, и Гарри просто ещё не закончил.

— Учителя не имеют права задерживать учеников после десяти часов, — сухо ответила она.

— Но ведь это же Снейп, — подчеркнул последнее слово Рон, словно данное обстоятельство всё объясняло.

— Такого права нет даже у Снейпа, — бросила Гермиона, вглядываясь в очередной коридор. Бесшумно, как тени, они спустились по лестницам в холодные, пустынные подземелья.

— И что ты хочешь делать? – саркастически продолжил рыжий. – Постучаться в дверь кабинета Снейпа посреди ночи и спросить: «Мы очень извиняемся, но не оставили ли вы у себя Гарри. Понимаете, он не пришёл ночевать, и мы подумали…»

— Т-с-с-с, — перебила его Гермиона, она остановилась и прислушалась. Вокруг царила мрачная, угрожающая тишина. Несколько тускло горящих факелов освещали грубые голые стены, но гриффиндорцы не решались использовать lumos, чтобы не привлекать внимания. – Мне кажется, я что-то услышала. – Она ещё некоторое время прислушивалась, вглядываясь в теряющийся во тьме коридор. Потом встряхнула головой и продолжила путь. – Не важно.

Им удалось без приключений добраться до двери, ведущей в кабинет мастера зелий. Когда они уже стояли перед ней, их снова охватил страх.

— Ну, — подпихнул её Рон, — так как эта блестящая мысль пришла в голову тебе – сама и стучи.

Гермиона сглотнула. Ночные посещения кабинетов преподавателей не входило в число её привычек. Если Гарри уже каким-то образом вернулся в спальню, а их поймают здесь в этот час, это может плохо закончиться. Но она обязана проверить! Безопасность Гарри сейчас важнее всего.

Она облизала губы, глубоко вдохнула, а потом подняла руку и негромко постучала.

Затаив дыхание, Гермиона ждала что будет. Через несколько секунд дверь открылась, и на пороге появился профессор Снейп.

"Полностью одетый…", — пронеслась в голове мысль, заставляя вздохнуть с облегчением.

При виде учеников, появившихся перед его кабинетом так поздно, брови профессора удивлённо поднялись. Однако ничего сказать он не успел, так как Гермиона выпалила:

— Простите, пожалуйста, мы знаем, что не должны покидать гостиную в это время, и вы можете за это снять с нас баллы, но мы хотели спросить, нет ли здесь Гарри, он не вернулся ночевать, и мы очень волнуемся, а вы последний, с кем он был, сэр, — всё это Гермиона произнесла на одном дыхании. – Я имела в виду отработку, — поспешно поправилась она, чувствуя, как румянец заливает её щёки. Она всегда тяжело переживала нарушения школьных правил, и в такие минуты красноречие покидало её. Плюс ко всему, топчущийся за спиной Рон не поддержал её ни единым словом.

Гермиона увидела, как глаза мастера зелий вначале распахнулись от удивления, а затем угрожающе прищурились. На мгновенье ей показалось, что его лицо побледнело, но это впечатление быстро исчезло, заставив её гадать – не показалось ли ей.

— Поттер? – воскликнул Снейп, впиваясь в неё пронзительным взглядом. – Не вернулся в спальню?

Гермиона покачала головой.

— Без сомнения, где-нибудь спрятался и жалеет себя, как всегда, — сказал резко Снейп, не отводя глаз от её лица. – Возвращайтесь в постели, если не хотите, чтобы Гриффиндор лишился последних баллов.

Гермиона ощутила, как её охватывает возмущение. Снейп не может вот так просто взять и отправить их по спальням! Если он не хочет помочь, они обратятся к другому преподавателю, которому не безразлично то, что Гарри не вернулся.

Она повернулась к Рону и холодно сказала:

— Пойдём к профессору МакГонагалл. Замок слишком большой. Сами мы никогда не найдём его.

— Мисс Грейнджер, вы что, оглохли? Или кто-то бросил в меня заглушающее заклинание? – голос Снейпа напоминал рык. - Мне кажется, я велел вам возвращаться в постель.

— Сэр, вы не можете… — начала Гермиона, снова поворачиваясь к нему, но Снейп бросил на неё такой свирепый взгляд, что слова застряли у неё в горле.

— Ещё одно возражение, мисс Грейнджер, — прошипел профессор, приближая к ней своё лицо, — и это будут ваши последние слова, которые вы произнесёте как ученица этой школы.

Гермиона сжала губы, глотая горькие упрёки, которые так и просились наружу.

— Я сам поищу Поттера, — продолжил Снейп, выпрямляясь и бросая на неё презрительный взгляд. – На сей раз нарушение правил не сойдёт ему с рук.

Мастер зелий сделал шаг назад и закрыл дверь перед её носом.

Воцарилась тишина.

Гермиона повернулась на каблуках. Её лицо пылало таким гневом, что Рон на мгновенье задумался, кого он сейчас боится больше — Снейпа или её?

— Что за… — начала Гермиона, но, вспомнив, где находится, прикусила язык. Схватив Рона за руку, она потащила его за собой. – Гарри исчез, а он приказывает нам возвращаться в постель? Я уверена, он и пальцем не пошевелит, чтобы найти его. . . Только и умеет, что назначать отработки да снимать баллы. Что за бесчувственный, подлый ублюдок!

Рон едва поспевал за разгневанной подругой.

— Может быть, Снейп прав? – тихо сказал он. – Может, нам вернуться в постели? Что может случиться с Гарри в Хогвартсе? Наверное, всё так и есть, как сказал Снейп. Я имею в виду… ты ведь заметила, что Гарри в последнее время ведёт себя странно, и вообще, мы даже не знаем, где его искать. Он может быть где угодно.

Гермиона резко остановилась и повернулась к нему. Увидев её лицо, тот застонал.

— Рональд, если ты ещё раз попытаешься поддерживать этого бесчувственного Упивающегося смертью… - произнесла она дрожащим голосом и наставила на него указательный палец, — клянусь, тогда я лично…

Внезапно что-то хрустнуло у неё под ногой. Гермиона остановилась и посмотрела вниз. Когда она подняла ногу, её лицо стало белым, словно пергамент.

— Это очки Гарри, — прошептала она, ощущая, как её охватывает ужас. Она наклонилась и подняла разбитые очки. Рон, казалось, забыл обо всём.

— Как они здесь очутились? – спросил он, озираясь.

Гермиона потрясла головой и снова уставилась на очки.

— Он никогда их не снимает, — тихо сказал Рон. – Он не мог просто потерять их.

Гермиона снова встряхнула головой. Она внимательно оглядела коридор, но поблизости быль лишь чулан для мётел. И ни следа Гарри.

Внезапно она что-то вспомнила.

— Рон, — прошептала Гермиона дрожащим голосом. – Именно здесь мне что-то послышалось. Мне кажется, что звук исходил… — её взгляд упал на дверь, ведущую в чулан, — отсюда.

Рон проследил за её взглядом. Сглотнул.

Не дожидаясь его, Гермиона направилась к старой деревянной двери и приложила к ней ухо.

— Ничего не слышно, — прошептала она.

Рон выглядел так, словно не мог выдавить из себя ни слова. Гермиона медленно потянулась к ручке и нажала.

Дверь не открылась.

Гермиона должна была вздохнуть с облегчением, но тревожное чувство не покидало её. Стараясь подавить растущий страх, она вытащила палочку, приложила её к замку и шепнула:

— Alohomora.

В тот же миг послышался тихий скрип, и дверь открылась. Гермиона задержала дыхание, настойчиво вглядываясь в густую тьму, заполнявшую маленькую комнатку. Она подняла палочку и добавила:

— Lumos.

В то время, когда чулан озарился неярким светом, она услышала, как Рон за её спиной издал какой-то неясный звук. Однако он едва долетел до неё, потому сама она оцепенела от ужаса. Затем Гермиона услышала долгий хриплый стон и визг. И лишь потом осознала, что эти звуки издала она сама. Очки выпали из её руки.

У стены лежал Гарри. Кровь покрывала его лицо, пропитала одежду, даже на полу была небольшая лужица. Волосы прилипли к лицу, которое опухло, было покрыто царапинами и синяками. Голова безвольно свесилась на грудь, а правая рука лежала под каким-то странным углом. В пальцах был зажат клочок черной ткани.

Дикий крик разорвал сознание Гермионы, глаза заволокла липкая тьма. Казалось, мир вокруг неё завращался, а в центре всего этого лежало неподвижное, окровавленное тело её лучшего друга. Она не могла понять, жив он или нет. Не могла заставить себя пошевелиться. Живот скрутило узлом, и лишь через некоторое время к ней начала возвращаться способность соображать.

Нет! Это невозможно. Это не может быть правдой. Это сон. Я сплю. Ничего подобного не происходит. Не может…

Гермиона зажмурилась, стараясь побороть тошноту, справиться с выпрыгивающим из груди сердцем и головокружением. Она пыталась сделать вдох, но что-то огромное застряло у неё в горле. Она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла открыть глаза.

Ужас сжимал её сердце своими скользкими щупальцами, однако усилием воли Гермиона заставила себя сосредоточиться и оценить происходящее. Что бы ни случилось, она должна мыслить логически. Она не имеет права раскисать.

Ты должна взять себя в руки! Соберись! Приведи сюда кого-нибудь. Немедленно!

— Оставайся с ним, — хрипло сказало она Рону, который сидел на полу и смотрел на Гарри расширенными от ужаса глазами. Вероятно, ноги ему не повиновались. Видя, что рыжий не реагирует, она подбежала к нему и стала трясти его за плечи. – Ты меня слышишь? Присмотри за ним! – крикнула Гермиона и бросилась бегом в ту сторону, откуда они только что пришли.

Снейп! Он ближе всех! У него много зелий! Он спасёт Гарри! Должен!

Повернув за угол, она с разбегу врезалась в высокую тёмную фигуру. Гермиона вскрикнула и отшатнулась, стараясь восстановить равновесие. Подняв глаза, она увидела, что силуэт кажется каким-то размытым, и вдруг поняла, что из её глаз текут слёзы. Будучи не в состоянии сказать ни слова, Гермиона услышала, как мастер зелий резко вдохнул, а затем схватил её за плечи и, больно впиваясь пальцами в кожу, встряхнул её:

— Что случилось?! — крикнул он.

Гермиона пыталась ответить, но голос не слушался её. Она разрыдалась, чувствуя, что ещё мгновение, и она упадёт.

— Где он?! – резкий, властный голос вместе с очередным сильным встряхиванием подействовали на неё, и она, наконец, смогла сквозь рыдания заикаясь пробормотать:

— Гарри… Чулан… Он…, — Гермиона снова зашлась плачем.

Она ощутила, что её плечи больше не стискивают, и она осталась одна. Повернув голову, Гермиона увидела скрывающуюся за поворотом черную мантию Снейпа. Вытирая на ходу льющиеся из глаз слёзы, Гермиона бросилась за ним.

Добравшись до чулана, она увидела Снейпа, который застыл у входа. Его лицо было мертвенно-бледным. Он стоял безмолвно и смотрел на тело, что лежало на полу. Очевидно, он был не в состоянии заставить себя пошевелиться. Снейп просто стоял, словно не мог поверить собственным глазам.

Через некоторое время он вздрогнул, преодолевая оцепенение, в которое поверг его ужас, и быстро шагнул в чулан. Рядом с Гарри на коленях стоял Рон. Видимо, ему удалось преодолеть первый шок. Пораженная, Гермиона наблюдала, как Снейп упал на колени перед Гарри, оттолкнув Рона с такой силой и злостью, что рыжий упал на пол, вскрикнув от удивления.

— Ты касался его? – спросил профессор, прикладывая ухо к лицу Гарри. Рон потряс головой. Видимо, он всё ещё не мог говорить. Гермиона подошла ближе, чувствуя, что колени подгибаются. Снейп нащупал пульс на шее Гарри, и его напряженное, бледное лицо чуть расслабилось, а с губ сорвался вздох облегчения. – Живой, — прошептал он тихо. Гермиона заметила, что его руки дрожали, но потом она подумала, что, возможно, ей это показалось, потому что сама она тряслась как в лихорадке. Мастер зелий снова приложил ухо к лицу Гарри и нахмурился. Снейп смотрел на окровавленное тело Гарри, и по его лицу пробежала тень… страха? Гермиона моргнула. Да, на сей раз она была в этом уверена.

Мастер зелий достал палочку и направил её на грудь Гарри. Гермиона услышала, как он бормочет странные, сложные заклинания, и вот тёплый желтый свет выстрелил из палочки, обволакивая грудь Гарри. Лицо профессора было напряжено, словно заклинание требовало от него предельной сосредоточенности и огромных сил.

Она увидела, как грудь Гарри медленно приподнялась, а из его рта стало вырываться хриплое, прерывистое дыхание. Огромная волна облегчения и благодарности переполняла сердце Гермионы, заставляя ноги подкоситься и, чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к стене. Рон наблюдал за происходящим круглыми от испуга глазами. Тёплое сияние исчезло, а мастер зелий оперся руками о пол и из его груди вырвался протяжный выдох. Казалось, он лишился всех сил.

— Мисс Грейнджер, — обратился к ней Снейп. Голос его дрожал, в нём слышалась огромная усталость. – Прошу вас, пойдите к профессору Дамблдору и передайте ему, чтобы он пришел в больничное крыло. Пароль «гаргульки». Мистер Уизли, — взгляд Снейп остановился на Роне, которому наконец удалось подняться с пола, — вы сообщите обо всём профессору МакГонагалл. – Видя, что оба не шевелятся и потрясённо смотрят на него, властно добавил: — Немедленно!

Гермиона вздрогнула и бросилась к лестнице. Всё время, пока она бежала по тёмным коридорам Хогвартса, в голове её звучало единственное слово:

Живой! Он живой!

* * *

Боль.

Больно было везде.

Боль пронизывала его тело и душу. Резкая, жуткая. Скручивающая.

Тьма. Липкая и душная.

Гарри не знал, где он находится. Не знал, что случилось.

Он слышал чей-то шёпот. Шёпот в темноте.

Звуки доносились словно издалека. Он не мог разобрать слов. Они отдавались эхом в его голове, повторялись и смешивались между собой, создавая непонятный шум, который постепенно набирал силу и, наконец, превратился в какофонию звуков.

Крик.

Отработка… окончена…

В каком месте я могу дотронуться до… до вас?

Ты косался его… ался его?

Гарри!

Коснись меня… меня…

Где?

Крик.

Гарри ничего не мог понять. Так трудно дышать. Его спина лежим на чём-то твёрдом.

Живой… вой…

Он на чём-то лежит.

Что произошло?

Он чувствовал лишь тяжесть и боль. Он весь был болью. Рвущей, пульсирующей, колющей, жгучей болью.

Здесь кто-то был. Где-то рядом.

Его слабое, истерзанное болью сознание почувствовало магию. Магию, которая была сейчас очень близко. Гарри попытался сосредоточиться на ней, зацепиться за неё, лишь бы его снова не затянула тьма.

Теперь он мог дышать.

Чтобы он пришёл… шёл…

Медленно он начал чувствовать части своего тело, заново узнавать их. Шум в его ушах стихал.

Он застонал, ощущая, как чьи-то руки коснулись его груди.

— Больно… — прошептал он чуть слышно, так как даже слова приносили боль.

Руки исчезли. Сквозь шум в ушах пробился знакомый голос:

— Ничего не говори. Береги силы.

В голове у Гарри немного прояснилось.

Снейп. Это Снейп. Здесь, рядом с ним.

Очень медленно в голове стали появляться воспоминания.

Снейп… Злился на него… Выгнал его из комнаты, потому что Гарри его поцеловал. Он не хотел, чтобы его целовали… Переступил черту. Вызвал его гнев. Он этого не хотел…

— Прости… те… — шепнул Гарри, превозмогая боль в горле. – Я не хо… тел. Простите…

Тишина.

Может быть, Снейпа здесь нет? Может, ему показалось? Почему он не отвечает? Или он так злится на него?

Я должен его увидеть.

Гарри попытался открыть глаза, но они были чем-то залиты. Только сейчас он ощутил, что его лицо чем-то покрыто. Он попытался поднять правую руку, но понял, что не чувствует её. Застонав от усилий, поднял левую. Однако, когда он хотел коснуться своего лица, чья-то холодная ладонь сжала его руку и осторожно положила её обратно.

Значит, он здесь. Снейп на самом деле здесь. С ним.

Гарри инстинктивно сжал эту ладонь, привлёк к себе и прижался к ней губами.

— Как хорошо… что вы… — прошептал он опухшими разбитыми губами.

Некоторое время ничего не происходило. Снейп не ответил, но Гарри это не волновало. Он знал, что Снейп с ним. Этого было достаточно.

Но через несколько мгновений он почувствовал, что ладонь осторожно выскальзывает из его руки.

Он застонал.

— Не… не уходи…

Он ощутил, как руки Снейпа проскользнули ему под спину и под колени, а затем медленно и осторожно подняли его с пола.

Боль вернулась с ужасающей силой, затягивая Гарри снова в темноту, полную невнятного хриплого шепота.

— Больно… очень… – успел шепнуть он, прежде чем темнота снова забрала его в свои объятия.

* * *

Крэбб испуганно смотрел на свои руки.

— Ты уверен, что… что следов не осталось? – спросил он дрожащим голосом.

Трое слизеринцев сидели в своей спальне. Точнее, сидели Крэбб и Гойл, потому что Малфой взволнованно кружил по комнате. Его глаза лихорадочно блестели, а на лице сияла довольная улыбка.

— О, прекрати! Ты их отмывал так долго, что, наверное, оттёр даже жир, — раздражённо ответил Малфой и с размаху упал на кровать. Крэбб и Гойл сидели на кушетке у стены и нервно переглядывались. – Именно поэтому мы не использовали заклинания, — продолжил Малфой. – Магия оставляет следы. А кулаки… — он поднял слегка оцарапанную руку, — нет. Кроме того, прежде чем Поттера найдут, пройдет уже очень много времени.

Крэбб и Гойл как-то странно посмотрели на него, похоже, они не совсем были в этом уверены. Лицо Малфоя исказила насмешливая гримаса.

— Слишком поздно сомневаться. Всё уже сделано. Назад пути нет. В конце концов, Поттер заплатил за всё. Совершенно за всё. Наконец-то! – Он хрипло засмеялся, а в глаза торжествующе вспыхнули. Казалось, он не в состоянии контролировать ни свои слова, ни действия. Ослеплённый ненавистью, он вёл себя как безумец, которому наконец удалось осуществить план по уничтожению мира. – О! Тёмный Лорд наградит меня за это! Я разделался с Поттером! Он будет в восторге!

— Но… — осторожно начал Гойл, — но ты говорил… что нельзя. Что он приказал тебе следить за ним. Но так, чтобы никто не догадался. Я имею в виду… — Гойл замялся, пытаясь связать слова должным образом. – Ты говорил… что… ты должен за ним следить, чтобы не позволить никому догадаться. – Он с облегчением выдохнул. Гойлу было сложно строить длинные предложения. – Ты уверен, что он… не разозлится на нас? Я имею в виду, Тёмный Лорд?

— Заткнись, — прорычал Драко. – Разве я должен был охранять поттеровскую задницу? Ничего подобного! Всё это время? Это из-за него мой отец попал в Азкабан! Все думают, я сошёл с ума! Они перестали уважать меня из-за того, что я должен был за ним следить! Слизеринцы смотрят на меня как на предателя! На меня!

— А… Снейп? – тихо спросил Крэбб. – А он на нас не разозлится? Ты ведь помнишь… что он сделал с тобой в прошлый раз? Он сказал, что Поттер… не пре… не при… — он на мгновенье задумался, — неприкасаемый! – в конце концов, он справился с трудным словом и улыбнулся, гордый собой.

— Ещё чего! Я ему не слуга! Вы что, забыли, что уже всё сделано! И хватит об этом! – Малфой вскочил с кровати, а его серые глаза потемнели от гнева. – Я пытался вытащить из Снейпа хоть что-то, но если он не хочет ничего говорить, то пошел он в задницу! Когда тёмный Лорд наградит меня, Снейп не сможет мне ничего сделать! Ему останется лишь… — Малфой остановился, заметив, что его не слушают. Широко раскрытыми глазами Крэбб и Гойл смотрели на дверь.

Драко заколебался. По его телу пробежала ледяная дрожь.

Он чувствовал чьё-то присутствие. Чувствовал его холодную решимость и опаляющий гнев.

Медленно обернулся.

На пороге стоял Северус Снейп. Его тёмный силуэт выступал из мрака неотвратимый как судьба. В руке он держал кусок черной ткани. От мешка, который надевали на голову Поттеру, чтобы тот не мог их узнать. Ткань была пропитана кровью.

Драко сглотнул и посмотрел в горящие, как у демона, глаза мастера зелий. То, что он в них увидел, заставило его пожалеть о том, что они сделали. Он понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Однако менять что-либо было уже поздно.

Сквозь объявший его сознание туман ужаса Драко увидел, как Снейп направил на него палочку и, прежде чем успел отреагировать, услышал заклинание:

— Legilimens Evocis.

* «Whispers in the dark» by Skillet

«Я устал слушать, что ты опасен.

Но они не хотят умолкать.

Пока я не уйду, они не поверят,

Что ты не разобьёшь мне сердце.

Они никогда не отнимут меня у тебя,

Это им не по силам!»*

Гарри проваливался сквозь темноту.

Он ощущал движение воздуха, но не понимал, где находится, поскольку его окружала тьма. Густая и липкая. Тёплая и горькая. Тихая.

Он был один.

Вдали блеснул слабый лучик света, и вместе с ним в окутывающую Гарри тёмную тишину проник шёпот. Вначале едва слышный. Но по мере того, как приближался свет, шёпот становился громче. Отдельные звуки сливались, превращаясь в шум.

Шёпот в темноте.

Гарри ощутил холод.

Он осознал, что холод излучает свет. А ещё там были боль и страх. И неистовая ярость.

Гарри не хотел окунаться во всё это. Он боролся, но ему не за что было ухватиться. И Гарри поглотила пустота.

Он оказался слишком близко. Ничего не смог поделать.

Свет поглотил его.

Образы были искажены и размыты, но он разглядел белокурую женщину, стоящую на коленях перед ним. Опустив голову, она закрывала лицо руками, а её плечи дрожали.

— Почему? – спросила она, рыдая, и её голос разнёсся эхом в пустоте. Несмотря на то, что Гарри различал цвета и контуры, его по-прежнему окружала тьма.

— Он не выполнил мой приказ, — ответил бесстрастный голос, который был холоднее льда, несмотря на то, что в нём чувствовалась ярость — жгучая, словно огонь. Коленопреклонённая женщина значила для него не больше, чем докучливое насекомое. – Он предал моё доверие. Провалил задание. Я бы выпотрошил его своими руками, если бы мой самый верный слуга не наказал его раньше. Вы должны быть благодарны за то, что он жив.

В круг мертвенно-холодного света вошёл светловолосый мужчина. Склонил голову. Когда он заговорил, его голос дрожал:

— Простите меня, господин, но… он не понимал, что делает. Он ещё ребёнок…

— Молчать! — Довольно. Их жалкое поведение лишь распаляло его гнев. Если бы они не были нужны ему, он бы тотчас избавился от них. – Он пытался убить его… Поттер принадлежит мне! Я убью его! Я буду пить его кровь! Я уничтожу его тело! Высосу его силу! Возьму его всего, без остатка!

Женщина больше не владела собой. Её рыдания были полны горя, но обладателя холодного голоса эти звуки привели в ещё большую ярость.

— Убей меня, — воскликнула она. Её голос сорвался. – Теперь мне всё равно… теперь, когда моё дитя так… — Она остановилась, словно у неё не было сил закончить, и подняла на него глаза, полные отчаяния и ненависти. – Я всё равно уже мертва.

— Как пожелаешь, — отозвался бесстрастный голос и указал рукой на фигуру, до сих пор остававшуюся в тени. – Северус…

Он услышал крик светловолосого мужчины и спокойный сдержанный голос человека, одетого в чёрное:

— Avada Kedavra.

Гарри закрыл глаза, когда волна ослепительного зелёного света затопила всё вокруг.

Когда он открыл их, то обнаружил, что снова проваливается в пустоту, наполненную тёплой, заботливой тьмой.

Он был один.

* * *

Очень хотелось пить. Казалось, в рот насыпали целую горсть песка, который царапал и ранил глотку. Он с трудом дышал. Но всё-таки нашёл в себе силы прохрипеть:

— Пить…

В темноте раздался звук шагов.

— Наконец-то, — прошептал кто-то над ним, но Гарри не мог разлепить склеенные веки. Он почувствовал, как кто-то приподнял его голову, а в горло полилась прохладная влага, несущая облегчение.

Он не знал, где он и что с ним происходит. Он хотел только спать. Вернуться в тёплую уютную темноту.

— Ничего не говори, — шёпот немного отдалился. Затем ощутил ласковое прикосновение ко лбу. – Я сообщу всем, что вы пришли в себя. А теперь спите.

Рука нежно гладила его лоб.

Тьма снова начала затягивать его в свои объятья.

И он поддался ей.

* * *

— … очнулся сегодня. Прошло столько времени. Он потерял очень много крови. Если бы вы не оказались там, то… — взволнованный женский шёпот прервался, а затем зазвучал вновь. – Это заклинание требует огромного могущества и сил, лишь очень немногие волшебники могут применить его. В замке на это способен ещё лишь директор… Вы меня впечатлили, Северус. Если бы не вы, он мог бы задохнуться… Вы спасли его. Вы уверены, что не хотите взглянуть на него? Посмотреть, как он себя чувствует?

— У меня нет времени нянчиться с учениками, Помфри. – Низкий, холодный голос. Бесстрастный, равнодушный. – Меня его состояние не интересует. Того, что он жив, для меня вполне достаточно. Почему всем кажется, что меня должно беспокоить состояние его здоровья?

В сознании Гарри что-то щёлкнуло. Он узнал этот голос.

— В конце концов, вы его учитель, Северус. – Возмущённый женский голос был ему знаком. В ответ раздалось презрительное фырканье.

Что-то мягко давило ему в спину. Гарри хотел понять, что это, но сознание не желало повиноваться ему.

— Я дала ему Зелье Сна без Сновидений. У мальчика были кошмары – он с кем-то боролся и кричал. Это может ухудшить его состояние, — продолжила рассказывать женщина. – Сейчас он спит, но долго пробыл без сознания. Не знал ни где он, ни что с ним произошло. Ему понадобится некоторое время, чтобы полностью прийти в себя.

И тут Гарри понял. Давление… это, должно быть, матрас. Он лежит в постели.

Мысли возвращались вместе с ощущениями. Гарри задрожал. Ему показалось, что его обложили льдом. Он так замёрз…

— Прекрасно, — сухо произнёс голос. – Но я не знаю по…

Хриплый стон вырвался из болезненно сжавшегося горла.

Он услышал быстрые шаги и через мгновенье почувствовал, как лба коснулась холодная рука.

Он узнал это прикосновение…

— Горячий, — произнёс тот же низкий голос. – Вероятно, у него высокая температура… Вы ему что-нибудь давали от неё? – прикосновение исчезло. – Почему вы на меня так смотрите, — прорычал голос.

— Да так, просто, – в голосе Помфри отчётливо слышались игривые нотки. – Это хороший знак, Северус, не нужно так волноваться. Высокая температура означает, что его организм борется.

— Я не настроен шутить, — низкий голос звучал раздражённо.

— Побудь с ним, — сказала женщина. – Я принесу ему…

— У меня нет на это времени. Вы можете дать мне список необходимых зелий? — голос звучал ещё более холодно и отстранённо.

— Да, сейчас принесу. Он в моём кабинете.

Послышались удаляющиеся шаги.

Гарри не мог унять дрожь. Однако кроме холода он начал ощущать что-то ещё. Боль. Болело всё — грудь, голова, спина, руки, плечи. Острая, пронзительная, обжигающая. Она пульсировала, усиливалась, становилась всё более и более жестокой. Словно она просыпалась в нём вместе с сознанием.

Пусть она прекратится!

Гарри открыл рот, но не смог выдавить ни слова из больного горла. Он попытался ещё раз:

— Больно… — голос, который сорвался с его губ, напоминал скорее хрип. Он чувствовал, что рядом с кроватью кто-то стоит, но молчит. – Пожалуйста… — прошептал он спёкшимися губами. – Убери её…

— Поттер! – гневное шипение всколыхнуло воздух, но прервалось, словно человек, с губ которого он сорвался, в последнюю минуту сдержался. – Это скоро пройдёт, — сказал он более мягко. – Помфри даст тебе болеутоляющее.

Дрожь усилилась, и Гарри уже трясло. Боль скрутила живот и лёгкие так, что он едва мог дышать; что-то сдавило его горло.

— Пожалуйста… больно…

— Поттер, ради всего… — голос повысился, а затем оборвался. Послышался стук. Он ощутил, что его голову приподняли, а потом в рот полилось что-то терпкое и горькое.

Он закашлялся, ощущая жжение в горле.

— Глотай, — приказал голос.

Гарри послушался. Боль постепенно отступала. Он глубоко вдохнул. Кто-то осторожно опустил его голову на подушку. Он почувствовал, что его груди нежно касается ладонь.

— Теперь спи. – Тихий голос успокаивал. По телу распространялось тепло, вытесняя боль.

Гарри позволил тёплой волне подхватить его и унести в мягкую уютную темноту.

* * *

Постепенно из тишины стали выплывать звуки. Шаги, шёпот, скрип двери.

Гарри знал, что лежит в постели. Он попытался сориентироваться и почувствовать своё тело. Как будто бы всё было в порядке, кроме правой руки – Гарри не ощущал её.

Звуки доходили до него, словно сквозь плотный туман, окутавший его сознание и искажавший все ощущения.

Гарри хотелось понять, что это за звуки. Он попробовал открыть глаза, но ему показалось, что веки стали каменными. Однако после нескольких попыток ему удалось справиться с ними.

В тёплую темноту хлынул резкий холодный свет. Гарри тут же зажмурился, желая укрыться от него. Через некоторое время он предпринял ещё одну попытку. И только с третьего раза ему удалось удержать глаза открытыми. При этом он так сильно щурился, что поначалу ничего не видел, кроме яркого сияния. Прошло некоторое время, прежде чем Гарри отважился открыть их немного шире.

Его окружала знакомая обстановка больничного крыла.

— Гарри! – в поле зрения появилась рыжая шевелюра. Веснушчатое лицо светилось от радости. – Наконец-то ты проснулся! Погоди! Я позову мадам Помфри! – выпалил Рон и исчез.

Через мгновенье Рон появился уже в сопровождении улыбающейся Помфри, хотя взгляд у неё был обеспокоенный.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросила она.

— Неплохо, — ответил он, сглотнув. – Я могу попить?

— Конечно, — ответила мадам Помфри и исчезла с поля зрения.

— Наконец-то, старик! Ты даже не представляешь, как мы беспокоились. Мы присматривали за тобой по очереди – я и Гермиона. Помфри разрешила нам. Но нам нельзя было касаться тебя. Пока не заживут твои… ну, ты знаешь… — Рон остановился и опустил глаза.

— Я ведь говорила вам, чтобы вы не докучали ему, когда он очнётся! – сказала вернувшаяся Помфри и, приподняв голову Гарри, стала вливать ему в рот что-то приятное и прохладное.

— Я пойду, скажу Гермионе, — продолжил Рон. – Только постарайся не терять сознание до тех пор, пока я не вернусь, хорошо, Гарри?

Колдомедик бросила на рыжего испепеляющий взгляд, и Гарри стало смешно. Когда Рон скрылся за дверью, она снова повернулась к Гарри и спросила:

— Ты должен подробно рассказать мне о своём самочувствии и о том, что у тебя болит.

— Что-то давит в груди, и ещё небольшая пульсирующая боль в голове. – На мгновенье он задумался, сосредоточившись на ощущениях в теле. — Ещё я не чувствую правой руки. Не могу ею даже пошевелить.

— Она сломана. Так же, как и рёбра, которые как раз и вызывают ощущение сдавленности в груди. У тебя также было сотрясение мозга. – С всё возрастающим изумлением Гарри слушал, как она перечисляет все его раны и повреждения. Большую часть их уже удалось исцелить, но не все. Он узнал, что пока был без сознания, они не могли лечить сломанную руку с помощью зелья, так как состояние было слишком серьёзным, и предсказать, как отреагирует организм на зелье, было сложно.

Вначале Гарри хотели отправить в св. Мунго, однако директор настаивал, что его нельзя переносить. Поэтому целители прибыли в Хогвартс. Когда им удалось стабилизировать его состояние, уход за ним доверили мадам Помфри и остальным преподавателям. Профессор Снейп готовил для него исцеляющие зелья, а профессор Спраут щедро делилась лекарственными растениями.

Сердце Гарри забилось быстрее. Снейп помогал его лечить? Гарри не знал от чего, но от этой новости он немедленно почувствовал себя лучше.

— Гарри! – крик Гермионы отодвинул на второй план все мысли. Подруга склонилась над его кроватью. Она задыхалась, но её глаза радостно сияли. – Ты не представляешь, как я счастлива! Все так беспокоились о тебе! – её глаза наполнились слезами. Она хотела сказать что— то ещё, но, казалось, была не в состоянии вымолвить ни слова.

Гарри улыбнулся ей ободряюще.

— Я в порядке, правда. Чувствую себя гораздо лучше.

— Вы можете поговорить немного, но не переутомляйте его, — сказала колдомедик. – Если возникнут проблемы, сразу сообщите мне. Я буду в своём кабинете.

Когда она ушла, Рон и Гермиона подвинули стулья поближе к кровати Гарри и сели.

— Что я пропустил? – спросил Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал непринуждённо. Оба выглядели очень взволнованными, и ему хотелось вести себя так, чтобы они успокоились. Особенно теперь, когда он с каждым мгновением чувствует себя всё лучше. Лекарство, которое дала ему Помфри, быстро возвращало силы Гарри.

Рон и Гермиона хмуро посмотрели друг на друга.

— Что случилось? — спросил он, эти взгляды ему очень не понравились.

— Сегодня пятница, Гарри. Ты был без сознания пять дней, — сказала Гермиона.

Эта новость удивила его.

— Это… довольно долго, — сказал он первое, что пришло ему в голову.

— Гарри, ты что-нибудь помнишь? — спросила Гермиона дрожащим голосом, с которым она, как ни старалась, не смогла совладать.

Гарри задумался. Воспоминания начали медленно всплывать на поверхность сознания. Туманные и нечёткие. Когда ему казалось, что он в состоянии ухватиться за них, они вновь ускользали от него, погружаясь в глубины памяти.

— Не много, — ответил он через минуту. – Я помню, что… — он вдруг увидел себя, обнажённого, прижимающегося к худому телу в чёрной мантии, и сердце едва не выскочило из его груди, — … что у меня была отработка со Снейпом. – Гарри сглотнул, стараясь удержать ускользающие образы. – Потом я вышел из его кабинета. Когда я шёл по коридору, ощутил удар… — голос Гарри дрогнул, и он постарался успокоиться. – А потом… что-то закрыло мне глаза. Я ничего не видел. Не понимал, что происходит. – Гарри попытался припомнить ещё хоть что-нибудь, но образы снова ушли вглубь. – Больше ничего не помню.

Рон и Гермиона ещё раз обменялись тревожными взглядами.

— В чём дело? – поведение друзей начало раздражать Гарри.

— Так ты не помнишь, кто напал на тебя? – осторожно спросила Гермиона.

Нет, он не помнил. Это же очевидно. Ведь ему закрыли глаза.

Гарри покачал головой. Гермиона вздохнула и бросила на него неуверенный взгляд.

— И ты не догадываешься, кто бы это мог быть?

Малфой!

Это была первая мысль Гарри. Однако он удержался от того, чтобы произнести её вслух. У него не было доказательств. Малфой ненавидел его, но настолько ли, чтоб быть способным сделать подобное? Однако после всего, что он ему наговорил, это было очень возможно. Он вспомнил бешеные, полные ярости глаза Малфоя во время их последней встречи. Внезапно на ум пришли его слова: «До встречи, Поттер». И в тот же миг понимание обрушилось на него с чудовищной силой.

Малфой всё спланировал заранее.

— Это Малфой, — сказал он тихо. – Мы… мы поссорились прямо перед… этим.

Ненависть превратила лицо Рона в маску. Но он ничего не успел сказать, поскольку Гермиона опередила его:

— Ты уверен?

— Конечно, уверен, — ответил Гарри несколько громче, чем ему бы хотелось. – Что с ним будет? Потому что… его наказали?

Казалось, Геримона с трудом подбирала слова:

— Малфоя нет.

— Как это «нет»? – Эта новость его изумила. – Что с ним случилось? Он сбежал?

— Исчез. На следующий день после того, как на тебя напали, — подавленно ответила Гермиона.

— Кэти Белл сказала, что видела целителей из св. Мунго, — вмешался Рон.

— Вероятно, они приходили лечить меня, — объяснил Гарри.

— В подземельях? – перебил его Рон. — А потом кто-то из Рэйвенкло видел рыскающего по школе Люциуса Малфоя. Он был в ярости. Ударил какого-то первокурсника за то, что тот попался ему на пути. Он вёл себя как сумасшедший. Понятно от кого у Малфоя такой характер, — закончил рыжий.

— Крэбб и Гойл тоже пропали, — добавила Гермиона. — Неизвестно, что с ними случилось. С тех пор их никто не видел.

Гарри задумался над этими невероятными новостями.

Три ученика, которые, скорее всего, совершили нападение на него, словно сквозь землю провалились. Это настораживало.

— Но ведь кто-нибудь должен был что-нибудь видеть и слышать… — начал он, пытаясь найти объяснение произошедшему.

— Все уже спали, когда это случилось. А утром их уже не было. Преподаватели молчат, словно в рот воды набрали, — объясняла Гермиона. — Я хотела узнать хоть что-то у профессора МакГонагалл, но она запретила даже спрашивать.

Гарри не знал, что и думать. Похоже, всё это происшествие было одной большой, покрытой мраком тайной.

— Но, по крайней мере, теперь они тебя не побеспокоят, — сказал Рон, — а что с ними произошло, никого не волнует!

— Рон! – Гермиона попыталась изобразить негодование, но облегчение, которое явно слышалось в её голосе, свело её усилия на нет.

— А что? – вспыхнул рыжий, – если бы он не исчез, я бы своими руками растерзал его! Ему ещё повезло, что он исчез! – Гермиона уже не пыталась его остановить. — Он бы заплатил за всё, что сделал с Гарри. – Выдрал бы ему все патлы, поставил бы его на место, попадись он мне…

— Хватит, довольно, — оборвала его излияния гриффиндорка. – Гарри не желает слушать твои глупые хвастливые угрозы.

Гарри не стал признаваться, что он с удовольствием послушал бы, что ещё Рон хотел бы сделать с Малфоем.

— А потом я бы добрался до Снейпа… — с увлечением продолжил рыжий.

Это удивило Гарри.

— Снейпа, — перебил он Рона, — а какое он к этому имеет отношение?

— Ты не заметил ничего подозрительного? – заговорщицки спросил Рон. – Это ведь ученики его факультета напали на Гарри. Кроме того, рядом с его кабинетом да ещё после отработки с ним же. Я не удивлюсь, если именно он всё и затеял.

— Рон, ты преувеличиваешь! Он наш учитель! – осадила его Гермиона.

— Ну и что с того! Он ещё Упивающийся смертью и к тому же ненавидит Гарри. Он мог подбить их на то, чтобы они избавились от Гарри, а вся вина пала бы на них.

— Глупее слов я не слышала! – призналась Гермиона.

Гарри не мог поверить своим ушам. Как Рону могло такое прийти в голову?

— Тогда почему он бесновался всю эту неделю? Придирался к каждой мелочи и за всякую ерунду снимал баллы? Даже со слизеринцев? Говорю вам, он обмочился, потому что Гарри выбрался из этой передряги живым и его план пошёл насмарку.

— Прекрати сейчас же! – выдохнула Гермиона. – Твои подозрения смешны и разваливаются, как карточный домик. В конце концов, Снейп спас Гарри.

Сердце Гарри подпрыгнуло. Он изумлённо посмотрел на Гермиону.

— Снейп… меня спас? – неуверенно переспросил он, глядя на Рона, который явно растерял всю свою уверенность после приведённого Гермионой аргумента.

Гарри почувствовал на себе её задумчивый взгляд. Вместо ответа Гермиона повернулась к Рону, но голос её звучал отстранённо, словно мысли её были далеко:

— Рон… у тебя нет сегодня тренировки?

— Что? – Рон с трудом вынырнул из своих мыслей. – О, да! Точно! Спасибо, Гермиона, — Рон подскочил со стула, на котором сидел. – Гарри – я загонщик! – сообщил он, гордо выпятив грудь.

Но Гарри теперь мог думать только о Снейпе, который спас его.

— Что? О, это приятно, — сказал он задумчиво.

— А Джинни теперь ловец, пока ты… ну, знаешь… — запнулся рыжий.

— Это здорово, Рон! – Гарри слабо улыбнулся.

— Ну, так я… это… пойду, — тихо сказал Рон, судя по всему обидевшись на то, что новости не слишком воодушевили его лучшего друга.

Когда дверь за ним закрылась, Гари ощутил на себе проницательный взгляд Гермионы.

— Снейп на самом деле меня… — начал он.

— Рон прав, – перебила его гриффиндорка. Гарри удивлённо посмотрел на неё.

— Ты о чём? – спросил он. Серьёзный вид Гермионы Гарри очень не нравился. Она глубоко вдохнула, словно обдумывала с чего начать, а потом заговорила:

— Это мы нашли тебя, Гарри. Я и Рон. Тебя заперли в чулане. Ты был… в жутком состоянии. Даже не хочу вспоминать об этом, — она встряхнула головой. – Я побежала к Снейпу и привела его. Он… произнёс какое-то исцеляющее заклинание или что-то в этом роде, и ты начал дышать. Несколько мгновений мы думали… что ты… — её голос слегка задрожал, но скоро она овладела собой. – Снейп сказал нам привести Дамблдора и МакГонагалл в больничное крыло. А потом он принёс тебя сюда на руках и тут же исчез. Я не знаю, возвращался ли он, потому что нам не позволили остаться с тобой и приказали возвращаться в спальню.

Гарри слушал её, и его сердце взволнованно билось. Он обязан жизнью Гермионе, Рону и Снейпу. Гарри хотел поблагодарить её, но слова, казалось, застряли в горле. В голове было только одна мысль: Снейп принёс его в больничное крыло на руках. Так жаль, что он этого не помнит…

Он вообще помнил очень мало. Его воспоминания обрывались на том месте, когда он покинул кабинет Снейпа, а потом он очнулся здесь и увидел над собой рыжую голову Рона. Возможно, ему что-то снилось, но он не был уверен. Кажется, он один раз просыпался, у него всё болело, и тогда кто-то дал ему какое-то зелье. Однако эти воспоминания были слишком бледными и неясными, вполне вероятно, что всё это ему почудилось.

— Мы навещали тебя по очереди, — продолжала Гермиона. Мы с Роном сидели с тобой. Луна тоже приходила. И Невилл, и Джинни, и ещё кое-кто.

Джинни? Это его удивило. Гарри был уверен, что сестра Рона ненавидит его.

— А… — Гарри задумался, спросить или нет, но он должен знать, – а Снейп?

Гермиона посмотрела на него долгим взглядом.

— В то время, когда мы были здесь, мы его не видели.

Гарри пал духом. За всю неделю Снейп ни разу не пришёл к нему? Не поинтересовался его здоровьем? Мог хотя бы спросить, как Гарри себя чувствует… Северус видел его обнажённым, он был в нём, занимался с Гарри любовью. Гарри обнимал его, целовал. Они были близки… Помфри говорила, что Снейп готовил для него зелья… но это не то… Почему он не интересен Снейпу?

Горькое чувство поселилось внутри, оно прокралось незаметно, сдавило горло. Гарри с трудом сглотнул, пытаясь подавить в себе разочарование.

— Гарри, — Гермиона придвинулась ближе, внимательно глядя на него. Затем облизала губы, словно слова, которые она хотела произнести, не желали быть высказанными. – Тебя что-то связывает с профессором Снейпом?

Её вопрос ударил по Гарри с такой силой, что у него закружилась голова. Он почувствовал, как страх проникает в его душу, овладевает ею. Гарри призвал всю силу воли, чтобы не выдать себя.

— Что за вопрос? — его голос чуть дрожал. Гарри уставился в потолок, потому что не мог заставить себя взглянуть в лиц подруги.

— Гарри, ты должен сказать мне правду, — настаивала гриффиндорка, ещё ниже наклоняясь над ним.

— Я ничего никому не должен! – бросил он, желая поскорее закрыть эту тему.

— Гарри, послушай… Когда на тебя напали… Я ждала тебя в гостиной. Хотела поговорить с тобой о том, что я заметила. А после того, что с тобой случилось, это уже не может ждать. Ты должен меня выслушать.

Гарри не хотел. Не хотел её слушать. Не важно, о чём она собирается рассказать, Гарри боялся того, что мог услышать.

— Я не собираюсь ничего обсуждать, — бросил он. – Что бы там ни было, это лишь твои выдумки.

— Гарри… — ответила она тихо. – Я знаю. То, что Рон не видит ничего дальше своей тарелки, не означает, что и я тоже слепая. Я знаю тебя пять лет. Я вижу тебя насквозь, ты не умеешь скрывать свои эмоции.

Гарри выразительно посмотрел на неё.

Как она может видеть? До чего она додумалась?

— Я знаю, что между вами что-то есть. И… — она остановилась на мгновенье, в то время как Гарри уже закипал от беспокойства, — … мне это не нравится, — закончила, наконец, она.

«В таком случае, на дружескую поддержку можно не рассчитывать…» — подумал он, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в область желудка.

— Рон прав, — повторила Гермиона. – Снейп – Упивающийся. Ему нельзя доверять.

Гарри охватило негодование. Что она о нём знает?! Он вскинул голову и со злостью посмотрел на Гермиону.

— Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — опередила она его. – Ты злишься на меня из-за того, что я так о нём сказала. Считаешь, что я о нём ничего не знаю.

Гарри удивлённо заморгал. Неужели это тоже было написано у него на лице?

Гермиона наклонилась ещё ниже и тихо сказала:

— Он больше чем в два раза старше тебя, Гарри. К тому же, он твой учитель. Всё это… неестественно.

— А что ты можешь об этом знать? Я не спрашивал твоего мнения! Ты о нём ничего не знаешь, ты видишь его только на уроках! На самом деле он совершенно другой!

Гермиона прищурилась.

— Значит, я права… Зелье, которое Снейп заставил тебя выпить… показало правду. – Она побледнела. – Ты на самом деле его хочешь…

Гарри закусил губу. Он попался в её ловушку.

— Это не пустяки, — сказала она дрожащим голосом. – Это… запрещено. Вы не можете…

— Мне всё равно! – бросил Гарри. Ему очень не нравилось направление, которое принимал их разговор.

— Ты не можешь рассуждать здраво. Тебя ослепляет твоё… — она споткнулась, подбирая подходящее слово, — … увлечение. Я боюсь, что он может тебе навредить. Он ведь близок к Волдеморту. Я не знаю, на самом ли деле он на нашей стороне. У меня плохое предчувствие. Он может тебя… использовать.

Гарри не смотрел на неё. Ярость кипела в нём, выделяя удушающие пары страха.

— Я боюсь, что он может обманывать тебя, чтобы потом отдать в руки Волдеморта. – Столкнувшись с убийственным взглядом, который метнул в неё Гарри, она облизала губы и начала говорить с ним так, словно он был малым ребёнком. — Подумай, Гарри, с чего бы ему заинтересоваться тобой? Он всегда тебя ненавидел. Что могло так внезапно изменить его отношение к тебе?

Гарри смотрел на неё со смесью отвращения и страха. Он колебался.

Подобные мысли посещали и его. Снейп действительно… так неожиданно, там, в чулане…

С тех пор всё изменилось. Но это невозможно, чтобы…

Нет! Как она могла такое подумать? Зачем она говорит ему всё это? Чтобы сделать ему хуже? Или для того, чтобы Гарри перестал верить Снейпу и порвал с ним? Да, это её цель! Уничтожить то, что между ними было. Какая же она подруга? Вместо того чтобы поднять ему настроение, она хочет вселить в него страх и недоверие. Но он ей не позволит!

Гарри открыл рот, чтобы резко ответить Гермионе, но она его опередила:

— Прошу, послушай меня и прекращай всё это, пока не стало слишком поздно.

Как она не понимает? Уже поздно…

— Не могу, — наконец сказал он. – Ты не понимаешь! Я не могу этого сделать!

— Ты должен, — настаивала она, глядя Гарри прямо в глаза. Он выдержал этот взгляд, хотя это далось ему с трудом. Теперь злость на неё превзошла недавний страх.

— Не лезь не в своё дело! – холодно произнёс он. – Это мой выбор — что и с кем мне делать. Если я и рискую, то это только моё решение. Только моё!

Гермиона прищурилась и отстранилась от него.

— В таком случае, ты не оставляешь мне выбора, Гарри. Я должна рассказать обо всём профессору Дамблдору.

Гарри показалось, что он падает в глубокую, тёмную пропасть. Все слова застряли в горле.

— Ты не можешь этого сделать, — выдавил он, наконец, из себя.

— Я должна. Это для твоего блага, Гарри. – Лицо гриффиндорки выглядело непривычно холодным, словно она приняла решение, и никто не в состоянии заставить её изменить его. Однако, её веки дрожали. – Пойми…

— Ты не можешь! — почти выкрикнул он, чувствуя, что задыхается. Сердце, как безумное, билось где-то в горле.

— Я знаю, что ты можешь возненавидеть меня, но, по крайней мере, ты будешь в безопасности. – Её голос сорвался, но она изо всех сил старалась придать ему твёрдость и уверенность. – Ты даже представить себе не можешь, в каком состоянии мы нашли тебя. Ты был… — она попыталась дышать глубже, чтобы успокоиться, — … ты был весь в крови. Я не хочу, чтобы это повторилось. Ещё раз я этого не переживу… — Гермиона закрыла лицо ладонями, а её плечи задрожали от рыданий. – Ты не знаешь, что мы тогда испытали. Мы думали, что ты… что мы тебя потеряли.

Гарри смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова. На какой-то миг в нём проснулось сострадание, однако страх и гнев быстро взяли над ним верх.

Не важно, насколько благородны её мотивы. Она хочет лишить его всего, за что он так долго и так отчаянно боролся. Но он не позволит ей этого! Никому не позволит встать между ним и Снейпом!

Гарри не представлял, что сказать. Нужно быть очень осторожным. И деликатным. Он загнал гнев подальше и позволил взять верх состраданию.

— Я справлюсь, Гермиона. Ты не должна так беспокоиться обо мне, — он понимал, что это лишь пустые слова. Он так хорошо со всем справлялся, что оказался в больничном крыле без сознания, весь израненный и со сломанной рукой.

— Вероятно, Рон может быть прав, — повторила она, вытирая глаза и приводя себя в порядок. — Лучше перестраховаться. Я не позволю, чтобы Снейп причинил тебе зло, Гарри. Даже если это будет означать конец нашей дружбы.

— Нет, — простонал Гарри. – Ты не можешь этого сделать, Гермиона! Пожалуйста, не делай этого! Он ничего мне не сделает.

Гермиона покачала головой и поднялась. В последний миг он схватил её, вцепившись в неё неповреждённой рукой. Взглянул ей в глаза.

— Гермиона, пожалуйста… Может быть… — его ум работал в полную силу. – Может быть, мы его сначала проверим? Я буду осторожен, обещаю. – Гарри заметил, что её глаза чуть прищурились. Ему удалось поколебать её решимость, а теперь следует закрепить достигнутый результат. – Может быть, удастся выяснить — можно ли ему доверять. В конце концов, …если бы он хотел выдать меня Волдеморту, он бы уже давно сделал это. – Кажется, Гермиона обдумывала его слова. – Давай подождём немного. Я найду способ это выяснить. Может быть… — внезапно он вспомнил Омут памяти, в котором Снейп хранил свои воспоминания и в который он умудрился заглянуть в прошлом году. – Может быть, я смогу посмотреть в его Омут памяти?

Гарри видел, как расширились её глаза.

— Ты уверен, что сможешь сделать это? – спросила она.

Он кивнул, хотя и не был ни в чём уверен. На самом деле, он знал, что не станет этого делать. Гарри помнил, что случилось в прошлый раз. Он не хотел потерять всё, что завоевал с таким трудом.

Он просто хотел быть со Снейпом.

Почему это так трудно? Почему на него, казалось, ополчился весь мир.

Гермиона на секунду задумалась. А потом кивнула.

— Хорошо. Подождём. Но ты должен это сделать, Гарри.

Он снова кивнул. Гарри почувствовал, что огромная тяжесть, что давила ему на грудь, наконец исчезла. Но он понимал, что это ненадолго. Позже ему снова придётся что-нибудь придумывать.

— Прости, что накинулась на тебя, как только ты очнулся, но я должна была это сделать. Это терзало меня всю неделю. Больше не стану тебя беспокоить, — Гермиона слабо улыбнулась.

Гарри не хотелось отвечать на её улыбку, но он заставил себя приподнять краешки губ. У него возникло впечатление, что этот разговор сильно отдалил их друг от друга и уже ничто не поможет им сблизиться…

— В таком случае, отдыхай. Мне… нужно ещё кое-что сделать.

Гарри кивнул и смотрел, как она исчезает за дверью госпиталя.

Затем уставился в потолок и тяжело вздохнул.

Такое впечатление, что он вечно будет бороться за своё… увлечение. Гарри не ожидал, что будет легко, но это превосходило его силы.

Он закрыл глаза, вспоминая приятное тепло, окутывающее его, когда он прижимался к Северусу. И ощущение покоя.

Это стоило борьбы. И любой цены.

* * *

Звук её шагов отдавался эхом от стен коридора.

Она рискует, приходя сюда. Но она подозревала, что Гарри не станет… проверять Снейпа. И она так за него боялась… Это единственное, что она могла сделать для его защиты.

Гермиона помнила его умоляющий взгляд, от которого сжималось сердце. Она уступила. А сейчас она очень боялась, что её слабость отрицательно скажется на жизни Гарри и всё это закончится очень плохо. Она злилась на себя за то, что не смогла быть такой же рассудительной и твёрдой, как всегда. Однако, когда вмешиваются чувства, это всегда нелегко.

Может быть, через некоторое время она сможет смириться с тем, что Гарри её ненавидит. Может быть, однажды он посмотрит на всё с другой стороны… когда поймёт, что она сделала это для его безопасности.

Рон – большой ребёнок. Он не способен защитить даже себя самого. Она всегда заботилась о них обоих и не может вот так взять и прекратить это делать. Только не тогда, когда Волдеморт находится на пике могущества, а её лучшим друзьям угрожает опасность.

Она остановилась перед дверью и глубоко вдохнула, собирая всю свою отвагу.

Постучала.

Через некоторое время дверь открылась, и на пороге возникла высокая, закутанная во всё черное фигура.

— Я должна с вами поговорить, сэр! – выпалила она, прежде чем Снейп успел открыть рот. Его глаза прищурились. Он сделал приглашающий жест. Когда Гермиона вошла в кабинет, она чувствовала, что её ноги подкашиваются, но не подала виду.

Она должна играть свою роль жёстко и сильно.

Её удивило то, что Снейп не пошёл к своему столу, но остался стоять у двери, глядя на неё пронизывающим взглядом. Она осознала, что если он захочет что-то с ней сделать, путь к отступлению отрезан. Она ощутила, как её охватывает страх, но быстро овладела собой.

Она пришла сюда ради Гарри!

— Я слушаю, мисс Грейнджер, — голос Снейпа прозвучал необычно холодно.

Она глубоко вдохнула и выпалила:

— Я знаю, что связывает вас с Гарри, сэр!

Если Гермиона ожидала увидеть удивление на лице профессора, она была разочарована. Суровые черты не дрогнули, только глаза прищурились ещё больше.

— Я пришла сказать вам, сэр… — Гермиона подумала, что её слова звучат не очень грозно и серьёзно и быстро поправила себя, – …сказать, что вам лучше не делать ему зла. Если что-то случится, я сразу об этом узнаю. Всю неделю он ходил подавленный, а я не знала почему. Теперь я знаю, и я предупреждаю вас… — Неужели она на самом деле стоит посреди этого кабинета и угрожает преподавателю? На мгновенье она заколебалась, но быстро вернулась к теме. – Гарри доверчивый, у него доброе сердце. Он бесконечно верит вам и не позволит никому сказать о вас дурного слова. Но я вам не верю и хочу, чтобы вы знали, что я буду внимательно наблюдать за вами. Я не знаю ваших намерений, но я не позволю вам причинить ему вред. Если вы это сделаете… то профессор Дамблдор узнает обо всём! – Гермиона понимала, что говорит как ябеда-первокурсница, но ничего другого в голову не приходило. Она сама мало что могла сделать Снейпу, но директор очень даже мог.

Закончив речь, Гермиона смогла выдохнуть. Под пронизывающим взглядом Снейпа она чувствовала себя неловко. Взволнованная, она ждала ответа, но его всё не было.

— Всё это очень интересно, мисс Грейнджер… — когда Снейп, наконец, заговорил, она чуть не подскочила. Его голос звучал так холодно, что она невольно задрожала. — … однако, к сожалению, должен сказать, что ваш легендарный ум оказался лишь… легендой.

С ужасом она смотрела, как Снейп вынул палочку и направил на неё. Инстинктивно она схватилась за свою, но было уже слишком поздно…

*“When the wrong one loves you right” by Celine Dion

«Я пытаюсь уже так долго

Разбить, уничтожить стены,

Но ты возвёл их так крепко!

Я стою перед ними, гадая -

Зачем?»*

Следующую неделю Гарри провёл в больничном крыле. Лечение разнообразными зельями, отварами и мазями постепенно возвращало ему здоровье. Сломанные кости срослись, а раны зажили. Оттого, что его кормили только бульонами и молочными супами, Гарри похудел и ослаб, и Помфри запретила ему вставать с постели. Она настаивала на том, чтобы Гарри остался в госпитале ещё на одну неделю, но после бурных протестов пациента и вмешательства профессора МакГонагалл его наконец отпустили.

Директор и профессор МакГонагалл подробно расспросили его обо всех обстоятельствах нападения, однако Гарри повторял, что ничего не помнит. Он их не обманывал, это была правда. Судя по всему, Рон и Гермиона в свою очередь рассказали им всё, что знали. Но его спрашивали не только преподаватели. Ученики тоже из кожи вон лезли, чтобы разузнать хоть что-нибудь.

Несколько раз Гарри пытался вернуться к разговору, который состоялся между ним и Гермионой в день, когда он очнулся. Однако подруга, казалось, старательно избегала этой темы. В конце концов, когда он прямо спросил её, говорила ли она Дамблдору о нём и Снейпе, Гермиона спокойно ответила, что рассказала директору всё, что знала, чем изумила Гарри до предела. Когда же Гарри чуть не потерял сознание от страха, она добавила, что должна была также сообщить обо всём остальным ученикам и преподавателям. Заметив, что от потрясения Гарри лишился способности дышать, она похлопала его по плечу и, улыбаясь, добавила, что все, с кем она поделилась подробностями, очень удивлялись, что Снейп спас Гарри, но никто не пытался уменьшить заслуг мастера зелий.

Только через несколько минут оцепеневший от ужаса Гарри понял, что происходит. Когда он попытался вытащить из неё чуть больше, она по-прежнему говорила только о нападении, о поисках и о его спасении. Словно она совершенно забыла об их разговоре, а все её подозрения бесследно исчезли. Гарри не мог понять, как это произошло, но после размышлений, на которые потратил половину ночи, он пришёл к выводу, что, во-первых, это не могло быть случайностью, а во-вторых, Гермиона не стала бы его обманывать. Новые расспросы, которые Гарри устроил ей на следующий день, подтвердили его подозрения в том, что к ней применили Obliviate. И наверняка здесь не обошлось без вмешательства Снейпа. Ничего другого Гарри просто не приходило в голову. Ясно было только то, что при первой же возможности он спросит об этом мастера зелий.

Но сейчас он мог вздохнуть с облегчением. Гарри никогда бы не признался в этом, но какой-то тайный голос подсказывал такой способ решения проблемы и ему тоже. Теперь, когда опасность была устранена, ему показалось, что с сердца свалился огромный камень. С этой минуты он должен вести себя предельно внимательно и осторожно, чтобы Гермиона снова не заподозрила чего-нибудь.

Проведать Гарри приходили не только Рон с Гермионой. Часто заглядывала Луна («Гарри, я принесла тебе мёртвую сушеную жабу! Повесь её на шею - она уменьшит боль и слабость!»), а ещё Невилл и даже Джинни. Сестра Рона была не очень разговорчива, но улыбалась. Очевидно, она уже не держала не него зла. Даже принесла ему охапку ромашек. Гарри порадовался, что Джинни снова мила с ним и к ней вернулось хорошее настроение. Хагрид угостил его твёрдыми, как панцирь Кракватов, печеньями. В первый раз Гарри был благодарен мадам Помфри за то, что она разрешает ему есть только бульоны. Он воспользовался этим предлогом, чтобы отказаться от угощения без риска обидеть полувеликана.

Однако в этой массе навещавших его людей не хватало одного-единственного человека, которого Гарри с нетерпением ждал. За всю неделю Снейп не пришёл к нему ни разу. Словно его совершенно не интересовало состояние Гарри, словно его это не касалась. А ведь он спас Гарри жизнь…

Гарри старался загнать поглубже чувство горького разочарования, которое охватывало его сердце всякий раз, когда он видел улыбающиеся лица друзей и встревоженные – преподавателей. С каждым днём он становился всё более печальным, и ничто не могло загладить это ощущение. Каждый день он смотрел на дверь в надежде увидеть высокий, тёмный силуэт, но всякий раз его ожидало лишь разочарование.

Когда настала пятница и Гарри смог наконец покинуть больничное крыло, единственной его мыслью было отправиться к Снейпу. Этого ему хотелось больше всего на свете, и никто не смог бы его задержать. Поэтому он сказал Рону и Гермионе, что освободится к только ужину, хотя на самом деле ушёл из госпиталя немного раньше. Он хотел оставить себе немного времени, которое смог бы провести вне утомительного общества друзей и товарищей по факультету.

Отвыкшие от ходьбы, ноги Гарри подкашивались, когда он, одетый в брюки, рубашку и свитер, стоял разглядывая себя перед зеркалом. К его облегчению, выглядел он не слишком ужасно. На его лице всё ещё виднелись небольшие царапины, особенно на щеках и на лбу, а над бровью краснела незалеченная ссадина. Но в остальном смотрелся он очень даже неплохо для человека, который недавно встречался со смертью. Только вот похудел, а лицо приобрело бледный, нездоровый цвет. Тени под глазами также не хотели исчезать, хотя он много спал. И ещё он постоянно ощущал усталость, словно кто-то высосал из него все силы.

Гарри отошёл от зеркала, поблагодарил за всё мадам Помфри и направился в подземелья, стараясь никому не попадаться на глаза. К счастью, все ученики были ещё на уроках, и Хогвартс казался опустевшим.

На протяжении всего пути в подземелья его сердце учащённо билось. Кажется, это уже вошло в привычку. Сможет ли он когда-нибудь прийти сюда без этого противного волнения, от которого он едва переставляет ноги? Но Гарри должен его увидеть! Хотя бы на минутку! Он не знал, удастся ли застать мастера зелий или у него урок, но в любом случае попробовать стоило.

Стараясь унять трепыхания в груди, Гарри остановился у двери, ведущей в кабинет мастера зелий, и постучал. Через несколько секунд послышались шаги, и от воодушевления кровь быстрее побежала по венам.

Дверь открылась. Гарри затаил дыхание.

Он почти забыл, как чудесно смотреть в эти удивительные чёрные глаза, которые сейчас распахнулись от удивления. Гарри не смог удержаться от широкой улыбки. Некоторое время Снейп глядел на него, а потом изумлённое выражение на его лице быстро сменилось тревогой. Брови нахмурились, а морщинки стали глубже.

— Что ты здесь делаешь, Поттер? – хрипло спросил он, глядя на замершего и совершенно лишившегося дара речи Гарри, который улыбался ему во весь рот. – Разве ты не должен быть ещё в госпитале?

— Выписали, — ничего более складного Гарри произнести не смог. – Сегодня. Можно мне… войти? – спросил он несмело.

Снейп сощурил глаза, но отступил, пропуская его внутрь. Когда дверь закрылась, Гарри уже не мог больше сдерживаться. Резко бросился к Снейпу и, прижав его к двери, обвил руки вокруг его талии. С громким вдохом он опустил голову на затянутую в чёрное грудь и зажмурился. Касаясь щекой шершавой ткани, Гарри прошептал:

— Я скучал по тебе…

Он ещё раз вдохнул, втягивая в себя восхитительный аромат корицы и тонкий запах трав. Прильнул к худому телу ещё сильнее и услышал… громкий стук сердца.

— Я ждал тебя. Но ты не приходил, — Гарри не смог скрыть прокравшуюся в его голос горечь. – Почему ты не приходил ко мне?

Снейп, который до сих пор находился в замешательстве от поведения Гарри, напрягся и выпрямился, однако не пытался отодвинуть его от себя.

— Я был занят, Поттер, — процедил он очень сдержанно. – Кроме того, у меня не было желания проталкиваться сквозь окружавшую тебя толпу, – добавил он кисло.

Гарри оторвал раскрасневшуюся щёку от груди мужчины и посмотрел вверх на сжатые в тонкую линию губы, на чёрные шёлковистые волосы, обрамлявшие бледное напряжённое лицо, на чудесный крупный нос, который ему казался самым прекрасным носом на свете.

— Так сильно… скучал по тебе, Северус, — повторил он тихо, всматриваясь вглубь внимательных глаз мастера зелий, которые, стоило Гарри произнести его имя, вспыхнули странным блеском.

— Не драматизируй, Поттер, — холодно ответил Снейп. – Ты не видел меня всего неделю, если не считать тех дней, когда ты был без сознания.

Внезапно в голове Гарри мелькнула мысль. Нахмурившись и отстранившись от Снейпа, он подозрительно посмотрел на него.

— Откуда ты знаешь, когда я очнулся?

Он увидел, что лицо мастера зелий омрачилось, словно тот был зол на себя.

Теперь Гарри понял.

— Ты всё-таки был там! – его глаза засверкали, а на лице появилась радостная улыбка. – Мог бы и рассказать мне.

Теперь лицо профессора напоминало грозовую тучу.

— Если это удовлетворит твоё любопытство, Поттер, я приносил Помфри зелья, — сказал он настолько безразличным тоном, насколько смог этого добиться, однако Гарри был так счастлив, что не поверил ни единому его слову. Так же как и его мотивам.

— Не беспокойся, я никому не скажу, — горячо прошептал он, даже не пытаясь скрыть улыбку.

— Помфри напоила тебя веселящим зельем, Поттер? – прорычал Снейп. Но Гарри не обратил внимания на едкий тон профессора.

Он напомнил себе для чего пришёл сюда. Для того, чтобы поблагодарить его.

Улыбка медленно исчезла с лица Гарри. Снейп нахмурился. Тогда Гарри глубоко вдохнул, протянул руку и обхватил худую ладонь мастера зелий. Затем поднёс к своему лицу, провёл ею по щеке, а затем спрятал в ней лицо и на мгновенье зажмурился. От прикосновения прохладных пальцев по его телу пробежала приятная дрожь.

— Спасибо тебе, — сказал он тихо, потёршись щекой о ладонь, — за то, что спас мне жизнь. – Он открыл глаза и посмотрел на Снейпа, лицо которого сейчас выражало только глубокую сосредоточенность. – Я мало что помню, но Рон и Гермиона рассказали мне, что я не мог дышать, а ты… наложил на меня какое-то исцеляющее заклинание… и спас меня. – Гарри отнял ладонь Снейпа от своей щеки и приложил её к губам, ни на секунду не отрывая глаз от его лица и внимательных чёрных глаз, в которых вспыхивали искры неясных эмоций. – Спасибо тебе, — прошептал он, опуская глаза и нежно целуя тонкие длинные пальцы.

Необычайно приятное, тёплое чувство наполнило сердце Гарри. Не важно, что было раньше. Не важно, какую боль он вынес. Всё это теперь перестало иметь значение. Сейчас у него было доказательство того, что он не безразличен Снейпу. Он спас его. И это сглаживало любую его вину. И даже если Снейп и дальше будет плохо поступать с ним, причинять боль, ни одна из этих ран не заденет его сердца, потому что с этих пор его защищает прочная стена уверенности в том, что Северус не равнодушен к нему. Действительно не равнодушен.

Это знание придавало Гарри достаточно сил для того, чтобы начать долгий и трудный путь преодоления неприступной ледяной стены, что окружала сердце Снейпа. А может быть , однажды он сумеет разбить эту стену? Когда он сам станет более сильным и настойчивым….

Гарри снова поцеловал холодную ладонь, а когда он наконец отпустил её, то ощутил, как пальцы Снейпа касаются его подбородка и приподнимают голову вверх. Его взгляд встретился с глазами мастера зелий, в которых Гарри заметил странный блеск. А потом услышал тихий, мягкий шёпот:

— Не за что, мистер Поттер.

Глаза Гарри распахнулись, а на лице снова появилась улыбка. Снейп отнял руку и выпрямился.

— Но сделай мне услугу и перестань так глупо улыбаться, потому что смотреть на это я не в состоянии, — добавил Снейп кисло, а Гарри подумал, что никогда в жизни едкие замечания мастера зелий не казались ему такими… приятными.

* * *

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросила Гермиона, когда он столкнулся с нею и Роном перед входом в Большой зал.

— Я в порядке, — ответил он, пожимая плечами.

После нападения Гермиона стала вести себя даже хуже, чем миссис Уизли. Она носилась с ним, как заботливая мамаша, сдувала пылинки, постоянно интересовалась его самочувствием и беспрестанно напоминала, что ему следовало провести в госпитале ещё несколько дней. Потом Рон начинал его защищать, а это всегда заканчивалось очередной их ссорой.

«Они никогда не изменятся», — подумал Гарри с тёплым чувством в сердце.

Но, несмотря на это, Гарри задумался над тем, как ему выбраться из-под их опеки. Ему так сильно хотелось поговорить с Северусом чуть дольше, но он не мог, ему пришлось быстро уйти, потому что его ждали друзья. Гарри был не в состоянии насытиться Снейпом. Поэтому, прежде чем пойти к Рону с Гермионой, он так долго его уговаривал, что тот, наконец, разрешил прийти к нему вечером при условии, что его никто не увидит. Это было несложно. Ведь у Гарри был плащ-невидимка. Гораздо сложнее было перехитрить друзей, которые, кажется, решили ни на минуту не спускать с него глаз. Вероятно, они думали, что стоит Гарри свернуть за угол, как на него тут же нападут.

— Тебя что-то беспокоит, Гарри? – спросила Гермиона, отвлекая его от раздумий.

— Что? Нет. С какой стати? – пробормотал он удивлённо.

— Прекрати его мучить! – одёрнул её Рон. Гермиона вдохнула, словно собираясь ему ответить, но рыжий схватил приятеля за руку и потащил его в Большой зал.

Большинство присутствующих повернуло головы в его сторону, но Гарри это не волновало. Тут не было ничего нового. За этот год он уже привык, что постоянно находится в центре внимания. Осмотревшись, он заметил три свободных места за слизеринским столом. Гарри с трудом сглотнул.

Три ученика, подозреваемых в нападении на него, исчезли без следа. Гарри невольно вздрогнул. Странно было видеть, что Малфоя и его горилл нет. Скорее всего, они уже не появятся. Неразгаданная тайна, о которой ещё долго будут шептаться, распространять домыслы и слухи, пока, наконец, она превратится в легенду.

Конечно, Гарри мог спросить Снейпа, не слышал ли он о том, что произошло, но в глубине души он понимал, что не хочет знать правду. Самое важное то, что сейчас он в безопасности. А судя по испуганным лицам слизеринцев, можно было предположить, что в ближайшее время никто из них не отважится его задевать. Только не после того, как три его злейших врага словно испарились.

Страх, который Гарри видел в их глазах, доставлял ему странное удовлетворение. Панси Паркинсон стала бледной, словно пергамент, и, закусив губу, поспешила отвернуться.

— Гарри! – его внимание привлекли копна золотисто-рыжих волос и веснушчатое лицо. – Я рада, что тебя наконец выписали! – Джинни приветствовала его, вскочив с места. – Мы не могли дождаться твоего возвращения! – Она стояла перед ним и широко улыбалась.

- О-о-ох, — Гарри запнулся. – Я… тоже рад.

— Ты, должно быть, голоден. Не буду тебя задерживать, — сказала она мягко. В эту минуту её глаза устремились куда-то через плечо Гарри, а щёки залил очаровательный румянец. Гарри оглянулся, однако не увидел ничего необычного, а только группу учеников из Рэйвенкло, которые, сидя за своим столом, смотрели на него. Чжо Чанг застенчиво улыбнулась ему. Немного удивлённый, Гарри улыбнулся ей в ответ, а потом снова повернулся к Джинни. Однако гриффиндорка уже вернулась к своим друзьям, и Гарри пошёл туда, где сидели Рон и Гермиона, по дороге отвечая на улыбки и приветствия, которые сыпались на него отовсюду.

Гарри глубоко вдохнул. Почему ему кажется, что после нападения всё изменилось? Джинни снова его любит, слизеринцы боятся, остальные ученики относятся к нему лучше, а Снейп — неравнодушен.

Он невольно улыбнулся.

— Что это тебя так развеселило? – спросил Рон, когда Гарри приблизился к друзьям.

— О, ничего особенного, — ответил он, садясь между ним и Гермионой и кивая Невиллу, который встретил его радостной улыбкой. – Я просто.. . рад.

«Как-то необычно всё обернулось», — подумал Гарри. В его жизни наступил перелом, разделивший всё на «до нападения» и «после него». Как будто на «вчера» и «сегодня».

Он снова улыбнулся сам себе.

Даже еда выглядела аппетитнее, чем обычно. Гарри потянулся за курицей, не обращая внимания на протесты Гермионы, которая убеждала его не есть такой тяжёлой пищи.

О, да, это «сегодня» было гораздо приятнее…

* * *

Друзей пришлось обмануть. Он сказал им, что пойдёт в больничное крыло, чтобы принять там какое-то зелье, а потом должен будет оставаться там некоторое время. Они предложили ему пойти с ним. К счастью, ему удалось убедить их отказаться от этой мысли, объяснив, что мадам Помфри запретила, потому что они только помешают. Когда же друзья захотели ждать его у дверей, он пообещал быть осторожным и на всякий случай взять с собой мантию-невидимку. Когда они сдались, Гарри выдохнул с облегчением. Он надеялся, что скоро они перестанут всюду за ним ходить и оберегать так, словно он стеклянный. Особенно Гермиона, которая обращалась с ним так, как будто Гарри было пять лет и нужно было следить за каждым его шагом.

«Сочувствую её детям», — думал Гарри, когда, накинув на себя мантию-невидимку, он спускался в подземелья. Проходя мимо портрета, на котором изображались волшебники, играющие в шахматы, он так громко зевнул, что они бросили игру и начали тревожно оглядываться. Он чувствовал себя усталым (и Гермиона не преминула бы сказать ему, что он засыпает на ходу), слабым и сонным, но встреча со Снейпом была для него важнее всего. О нём он думал весь день и весь вечер, даже находясь в окружении друзей и знакомых, которые наперебой расспрашивали о его самочувствии и о том, что с ним случилось.

Гарри остановился перед кабинетом мастера зелий и собрался постучать, когда дверь сама распахнулась перед ним. Удивившись, Гарри вошёл. Он пересёк тихий пустой кабинет и постучал в следующую дверь. Когда она открылась, Гарри увидел Снейпа, который читал, сидя в кресле перед камином. Отблески огня танцевали на его чёрной мантии и отражались серебряными всполохами в падающих на его лицо эбеновых волосах.

— Сними плащ и закрой дверь, — сказал он, не поднимая головы от книги. Гарри сделал то, что ему было велено и только потом заметил лежащий на коленях Снейпа пергамент, на котором профессор каждую минуту делал какие-то пометки. – Садись, — бросил он Гарри, — я скоро закончу.

Гриффиндорец послушно опустился в кресло, что стояло по другую сторону столика. Лицо Снейпа было задумчивым. Гарри предположил, что он занимается чем-то очень важным и ему стало немного стыдно за то, что он его побеспокоил. Но так как он уже пришёл сюда, а это стоило ему немалых усилий, он не собирается быстро уходить.

Гарри тихо вздохнул, устроился поудобнее и стал смотреть в негромко потрескивающий огонь. Исходящее от камина тепло ласкало кожу и распространялось по всему телу. Его веки стали тяжёлыми и сонными, и он не смог удержать их открытыми, как ни старался. Через некоторое время ему показалось, что он лежит в тёплой, мягкой, как пух, постели, а огонь поёт ему колыбельную. Цвета и краски смешались, унося его в чудесное тепло страны спокойствия и грёз.

Кругом была густая тьма, однако в ней начало что-то происходить. Во тьму ворвались удивительные приятные ощущения, принесшие с собой… прохладу и… возбуждение.

Гарри протяжно застонал.

Он почувствовал нежные, безумно-приятные прикосновения, которые посылали по его телу горячие и холодные волны.

— Хорошо-о-о-о… — прошептал он, осознав, где именно он чувствует эти прикосновения.

Член Гарри был уже возбуждён.

Темнота начала рассеиваться под воздействием дивных ощущений, распространявшихся от низа живота и провоцирующих эрекцию.

Сонливость рассеялась, и Гарри неспешно открыл заспанные глаза, стараясь понять, откуда взялись эти ощущения. Словно сквозь туман он увидел, что его рубашка распахнута на груди.

Странно, он не помнил, чтобы ложился спать в одежде...

Взгляд Гарри спустился ниже, и тут он увидел то, что заставило щёки залиться румянцем. Брюки были расстёгнуты, а бледная тонкая рука с длинными пальцами сжимала его член и медленно двигалась, посылая по телу всё новые и новые волны головокружительного наслаждения.

С губ Гарри сорвался стон, который ему не удалось сдержать. Подняв раскрасневшееся лицо, он увидел над собой Северуса, который наблюдал за ним: тонкие губы мастера зелий насмешливо изогнулись. Тёмные глаза блестели, а злые искорки в них мешались с огнём возбуждения.

— Просыпайтесь, мистер Поттер. – Низкий, полный тьмы голос подчинял волю Гарри, вдоль позвоночника побежали колючие мурашки.

У него не было ни минуты, чтобы понять, где он находится и что происходит, потому что восхитительная прохладная ладонь на его эрекции напрочь лишила его и рассудка, и мыслей.

Снейп склонился над ним, чёрная мантия ниспадала с его плеч, окутывая их обоих и отгораживая от внешнего мира.

Мастер зелий ускорил движения и одурманенный ум Гарри улетел в заоблачные выси. В какой-то миг вторая рука Снейпа, которая до тех пор отдыхала на подлокотнике кресла, коснулась груди Гарри, нежно лаская кожу. Мальчик зажмурился, отдаваясь нежным прикосновениям, но уже через секунду тело Гарри дёрнулось от пронзившего его резкого, болезненного разряда, а с губ сорвался хриплый стон. Он открыл глаза и увидел колкую, насмешливую улыбку на лице склонившегося над ним человека. Снейп снова ущипнул его сосок. Гарри вскрикнул, а его тело выгнулось. Он упёрся плечами в спинку кресла, пытаясь сделать вдох. Казалось, Снейпу доставляет удовольствие мучить его таким способом, он упивался отражающимися на его лице всплесками боли и наслаждения. Очередной щипок заставил Гарри заскулить и резко дёрнуться. Он схватил Снейпа за мантию, притягивая его ближе и прижимаясь лицом к его ключице. Снова этот сводящий с ума запах! Гарри застонал, приподымая голову так, что его губы приблизились к уху Снейпа. Тот прибавил скорости и ещё крепче сжал пенис Гарри. Его ладонь тёрлась о покрасневшую, налившуюся кровью плоть твёрдого, вздрагивающего члена мальчика, дразня его ещё сильней и заставляя Гарри издавать непрерывные, хриплые стоны.

— Именно… так… — выдохнул он в ухо Снейпа, ощущая, что тело больше не слушается его, а подчиняется только ускоряющемуся ритму ласкающей член ладони. Погружённое в блаженство тело, послало затуманенному сознанию сигнал, о том, что больше не в состоянии сдерживаться. Гарри пытался взять себя в руки, но ласки были слишком интенсивные, быстрые и настойчивые. Пощипывающие его соски пальцы посылали по измученному телу спазмы болезненного удовольствия, горячее дыхание овевало его плечо, а чудесный запах Снейпа лишал остатков рассудка.

— Я не… выдержу… — со всхлипом простонал он в ухо Снейпа. – Вот-вот…

— … кончишь, — закончил за него гипнотический голос мастера зелий. – А точнее… сейчас!

Пальцы ещё крепче сжались на головке члена и рывком проехались по всей длине, извлекая из него белую липкую сперму. Гарри застыл, ощущая, как каждая клеточка взрывается огнём. Словно миллионы обжигающих искр в один миг коснулись обнажённых нервных окончаний в нижней части тела. Гарри услышал чей-то хриплый крик и только потом осознал, что он вырвался из его собственного горла. Наслаждение смело все прочие чувства, и только где-то в дальнем углу его сознания возникло сомнение, придёт ли он в себя хоть когда-нибудь. Тело Гарри выгнулось как лук, оно горело, словно в огне, пока невероятный по силе оргазм не выпустил его из своих когтей. А потом он упал в кресло боком, будучи не в силах ни вдохнуть, ни открыть глаза потому что ресницы склеились от выступивших слёз. Сердце Гарри трепетало, пытаясь вырваться на свободу и, стараясь собраться с мыслями, он застонал.

Снейп всё ещё склонялся над ним. Казалось, он ждал, когда Гарри придёт в себя. Наконец гриффиндорцу удалось собрать разбегающиеся мысли. Он несколько раз сглотнул: кажется, он сорвал голос. Когда он, наконец, открыл глаза и увидел над собой лицо и мрачную полу-усмешку мастера зелий, он вспомнил похожую ситуацию, которая случилась за некоторое время до этого.

Гарри усмехнулся про себя. Взглянул прямо в устремлённые на него блестящие глаза и тихо сказал:

— Было приятно, профессор.

Лицо Снейпа напряглось, глаза вспыхнули.

— Пытаешься иронизировать, Поттер? – прорычал он, стараясь освободиться из захвата гриффиндорца.

— Вовсе нет, — с невинным видом возразил Гарри и, прежде чем успел прикусить язык, добавил: — как я могу соперничать с тобой?

Уголки губ мастера зелий едва уловимо дрогнули, а в глазах появились искорки.

— Поттер… пожалуй, иногда ты можешь быть остроумным. Полагаю, я мог бы чаще приводить тебя в подобное состояние, — Снейп насмешливо улыбнулся, и щёки Гарри запылали. Он выпустил мантию Снейпа, и когда мастер зелий выпрямился и отбросил назад полы мантии, приятное тепло исчезло. Профессор сверху вниз посмотрел на полураздетого, лежащего в кресле мальчика, и его губы изогнулись в чудесной ехидной улыбке:

— Одевайся. Тебе нужно идти спать.

Гарри ощутил, что снова краснеет. Он попробовал встать, но расслабленные мышцы отказывались ему служить. В конце концов ему удалось привести себя в порядок, а тем временем Снейп вернул на место лежащую на столе книгу, и заклинанием добавил в камин дров.

Когда Гарри, зевая, достал из сумки мантию-невидимку, собираясь накинуть её на себя, с его губ невольно сорвалось:

— Надеюсь, на сей раз никто не нападёт на меня, потому что больничным крылом я уже сыт по горло, — пошутил он с улыбкой, однако, увидев взгляд, который метнул в него Снейп, сразу перестал улыбаться. – Простите, это была глупая шутка, — пробормотал он, отводя глаза от ставшего в миг задумчивым лица мастера зелий, и уставился в пол.

— Так я… уже, — начал было он, но Снейп перебил его:

— Подожди минуту, Поттер, — сказал он, исчезая за дверью, ведущей в спальню. Гарри удивлённо заморгал, однако послушно отложил мантию и стал ждать возвращения Снейпа. Когда тот появился вновь, Гарри заметил в его руке что-то блестящее. Снейп остановился перед ним и протянул ему неотшлифованный изумруд величиной с монету. Или что-то на него похожее. Гарри ничего не понимал в камнях.

— Что это? – спросил он с любопытством.

— Это очень редкий артефакт, и я хотел бы, чтобы ты его не потерял, – спокойно ответил мастер зелий.

— Это… для меня? – уточнил заикаясь Гарри, беря камень в руку и внимательно его разглядывая. Свет пламени отражался в нём так, что создавалось впечатление, будто камень светится изнутри холодным, яростным блеском.

— Что бы ни случилось, ты должен всегда носить его с собой, — объяснял ему Снейп, но Гарри уже погрузился в собственные мысли.

Снейп спас его, довёл до оргазма, а теперь подарил ему необычайно ценную вещь. Он не знал, для чего тот это сделал, но жест мастера зелий вызвал новую волну тепла в его сердце. Пытаясь скрыть улыбку, Гарри закусил губу и посмотрел на Снейпа. Он должен как-то отблагодарить его… сделать что-то особенное.

В следующий раз я доведу тебя до такого оргазма, что ты будешь извиваться и стонать моё имя. Обещаю! Наконец-то я увижу, как наслаждение меняет твоё лицо, и услышу, как ты будешь кричать: «Гарри! О, Гарри!». Это будет так чудесно… Чёрт, я без ума от тебя…

Гарри улыбнулся своим мыслям.

Сквозь застилавшие его глаза туман, Гарри увидел, как Северус лезет в карман и достаёт из него второй такой же камень. Гарри заморгал, пытаясь отогнать наваждение, и с изумлением увидел, как тот подносит камень к лицу и внимательно всматривается в него. Затем брови мастера зелий поднялись, выражая крайнюю степень удивления, глаза широко распахнулись, а рот чуть приоткрылся. Всегда бледное лицо приобрело необычный тёплый оттенок.

Гарри несколько раз моргнул, желая удостовериться, что глаза его не обманывают. Он увидел, что…

Через мгновенье брови Снейпа снова нахмурились, и Гарри пронзил острый взгляд внимательных глаз. Ему стало жарко. В тот же миг он ощутил, как камень в его ладони начал жечь пальцы. Гарри удивлённо посмотрел на него и увидел, как блеск внутри него превращается в… (Гарри приблизил камень к глазам) …буквы и слова.

Он прочитал написанное:

Нет, нет, Поттер… я не подозревал о подобных фантазиях… Однако я должен разочаровать тебя – этого никогда не случится.

Ужасное понимание пронзило Гарри, заставляя ноги подкоситься. Лицо запылало. Ему хотелось раствориться в воздухе, провалиться сквозь землю, всё что угодно, лишь бы исчезнуть с лица земли! Гарри показалось, что на него вылили кипящее масло. Он ощутил, что вспыхнуло всё его тело, а лицо стало красным, как мак.

— Этот камень служит для обмена мыслями, — сказал Снейп; его голос чуть дрожал, словно он едва удерживается от того, чтобы не рассмеяться.

— Не мог сказать мне этого раньше? – выпалил Гарри, стараясь удержаться на дрожащих ногах.

— Мог бы, — спокойно ответил мастер зелий. – Но тогда не было бы так забавно.

Стыд растворился в охватившей Гарри волне гнева.

— Естественно, — прошипел Гарри, засовывая камень в карман и давая себе клятву никогда больше не прикасаться к нему. – Для чего ты мне его дал? – Гарри хотел, чтобы его голос звучал угрожающе, но тот сорвался.

— Чтобы ты мог сообщить мне, если снова окажешься в опасности, — ровно ответил Снейп, не отводя от гриффиндорца пронзительного взгляда.

Гнев Гарри испарился.

Снейп дал ему камень… потому что беспокоится о нём!

— Для этого достаточно лишь сжать его руке и послать нужную мысль. Мой камень нагреется, и я смогу её прочитать. Но не следует им злоупотреблять. Учитывая твоё легкомыслие, Поттер, полагаю, что ты можешь использовать его даже в обстоятельствах, не требующих моего внимания.

Гарри нахмурился.

Может быть, всё-таки хотя бы иногда… Снейп не слишком рассердится, если…

— Ты понял? – резко спросил мастер зелий.

Гарри кивнул.

— Спасибо, — сказал он тихо, наблюдая, как Снейп кладёт свой камень в карман. – Это … очень мило.

Снейп холодно взглянул на него.

— Это не должно быть «мило», Поттер, только полезно, — бросил он. – А теперь можешь идти.

Гарри снова кивнул, набросил на себя мантию-невидимку и быстро вышел из комнаты.

Когда он уже шёл по коридору, его рука невольно полезла в карман и достала зелёный камень. Гарри остановился и улыбнулся про себя.

Он не смог удержаться.

Стиснул камень в руке, зажмурился и подумал:

Я уже скучаю по тебе, Северус.

* * *

Укрытый мантией-невидимкой, Гарри беззвучно крался хогвартскими коридорами в подземелья. Прошло всего два дня, и он уже не находил себе места без сводящих его с ума чудесных чёрных глаз.

С помощью камня ему удалось ухитриться заставить Снейпа встретиться с ним. В конце концов, сегодня воскресенье – конец выходных. Когда начнутся занятия, у них не будет времени для встреч. Гарри послал Северусу сообщение о том, что им необходимо увидеться и обсудить что-то очень важное.

Это касалось внезапной потери памяти у Гермионы. В прошлый раз он забыл спросить об этом. Зато теперь у Гарри был замечательный повод встретиться с мастером зелий. Так сказать, убить одним выстрелом сразу двух зайцев.

Оказавшись перед дверью кабинета зелий, Гарри внимательно огляделся, прежде чем постучать. Однако стоило его ладони коснуться деревянной поверхности, как дверь немедленно открылась. Войдя в кабинет, он услышал скрип, который донёсся откуда-то сбоку. Вторая дверь также открылась перед ним сама собой. Удивлённый, Гарри вошёл в гостиную, где увидел сидящего в кресле Снейпа. Сердце забилось сильнее, а на лице невольно появилась улыбка.

— Добрый вечер, Северус, — сказал он тихо, снимая с себя мантию.

Снейп повернул голову в его сторону. Казалось, он был раздражен.

— Я говорил тебе, чтобы ты использовал камень с головой, — прорычал мастер зелий, не утруждая себя ответным приветствием. – Если бы я знал, что ты будешь тратить его силу на подобные глупости, я бы дважды подумал, прежде чем дать его тебе. — Мастер зелий отвернулся от обескураженного подобным нападением Гарри и стал смотреть в огонь. – Впрочем, как можно было ожидать от тебя чего-то другого, Поттер? Ты такой же легкомысленный, как твой отец.

Гарри закусил губу, глотая горькие слова протеста. Он не позволит спровоцировать себя. Ему просто хотелось увидеться. Для чего Снейпу непременно нужно всё усложнять?

Когда гриффиндорец не ответил, Снейп посмотрел на него и насмешливо произнёс:

— И о чём таком необыкновенно важном ты хотел поведать мне, Поттер?

Гарри уже не был уверен, что ему хочется разговаривать со Снейпом. О чём бы там ни было. Но так как он уже здесь…

— Я хотел спросить… о Гермионе, — сказал он тихо, а потом принялся разглядывать пол. – Мне кажется, она потеряла память. – Гарри поднял голову и посмотрел прямо в глаза мастера зелий, который смерил его грозным взглядом. – И мне кажется, ты имеешь к этому отношение.

— Правда? – губы профессора изогнулись в ироничной усмешке. – А как ты до этого дошёл? – задал Снейп риторический вопрос и, не давая Гарри времени на ответ, раздраженно добавил: — Конечно же, я должен был что-то с этим делать! Я применил Obliviate. Она осмелилась прийти сюда и… — взгляд мастера зелий пронзил Гарри — …шантажировать меня. Любопытно, как она узнала правду… — Гарри отвёл глаза, не в силах выдержать этот взор, который переворачивал его душу, вытаскивая на поверхность чувство вины. – Это не игрушка, Поттер. Если ещё хоть раз случится нечто подобное… твоя жизнь в Хогвартсе превратится в ад! – глаза Снейпа были холодны, как лёд. — Ты понял?

Гарри закрыл глаза и, глотая сжавший горло горький ком, кивнул.

— Превосходно, — сухо ответил Снейп и поднялся с кресла. Есть ли ещё что-нибудь, о чём ты хотел бы со мной поговорить?

Гарри открыл глаза и через несколько шагов оказался рядом с Северусом. Обвил свои руки вокруг его талии и прижался что есть сил.

Он не хотел, чтобы Снейп так себя вёл. Пусть между ними всё будет так же, как и два дня назад.

— Прости, — прошептал Гарри тихо, вжимаясь лицом в грудь мастера зелий. Он почувствовал, как тот сделал резкий вдох и застыл, но не оттолкнул его от себя. – Это больше не повторится. Пожалуйста, не сердись на меня.

Гарри вздохнул и замер, не в состоянии продолжить.

Он был готов сделать всё что угодно, лишь бы всё стало как прежде… но возможно ли это? Или Снейп был с ним мягким из-за того, что его мучили угрызения совести? А когда счёл, что расплатился, снова собирается обращаться с ним так же, как прежде? Словно ему нет до Гарри никакого дела? Но ведь Снейп дал ему тот камень. Беспокоился о нём. Ведь это же что-то значит!

Гарри ещё сильнее сжал Снейпа в объятьях, прильнув к холодному телу, желая согреть его огнём, что пылал внутри. Он хотел растопить лёд, окружавший мастера зелий. Может быть, если он будет согревать его достаточно долго и настойчиво… может быть, ему удастся прорваться сквозь холод и добраться до тепла, которое недавно ощутил?

Он чувствовал ровное биение сердца Северуса под своей щекой, слышал его глубокое спокойное дыхание. Гарри был счастлив оттого, что может обнимать его. Он уже сумел добиться, чтобы Снейп не отталкивал его. Конечно, ему ни разу не вернули объятий, но, по крайней мере, Гарри позволялось прижиматься к Северусу столько, сколько ему хотелось. Даже когда тот сердился.

Гриффиндорец тихо улыбнулся. Он чувствовал, как его накрывает волна согревающего сердце спокойствия и надежды на то, что он всё-таки сумеет растопить разделяющий их лёд своим теплом.

Это была минута совершенного блаженства.

Внезапно в окружавшее их тепло ворвался ледяной ветер. Сердце Северуса забилось быстрее, дыхание участилось, а с губ сорвалось шипение.

Гарри изумлённо поднял голову и увидел искажённое болью лицо.

— Что случи… — он не смог закончить вопрос. Стальные пальцы впились в его плечи и отбросили прочь с такой силой, что Гарри чуть не упал. Ударившись локтем о кресло, он вскрикнул и зашипел от боли. Стараясь удержаться на ногах, Гарри удивлённо посмотрел на Снейпа.

Тот вцепился в левое предплечье, лицо его исказила гримаса. Казалось, Снейп с чем-то борется.

Гарри быстро всё понял.

— Волдеморт? – спросил он срывающимся голосом. – Верно?

Снейп поднял голову. Встретившись с его потемневшим взглядом, Гарри задрожал.

— Убирайся с моих глаз, Поттер, — прорычал он, и его голос был холоднее льда. В глазах Снейпа бушевала ярость, напряжённое лицо исказил гнев. Но Гарри не мог пошевелиться. Он стоял и смотрел, ощущая, как им овладевает холод, уничтожая тепло, которое он так старательно стремился сохранить.

— Так ты не только глуп, ты ещё и глухой! – эти слова поразили его словно гром. Из глаз Снейпа на него смотрело что-то грозное, холодное, опасное. Гарри вздрогнул и отшатнулся. Ему показалось, что всё вокруг погрузилось во тьму.

— Ты что, не слышишь, Поттер? Убирайся! – В чёрных глазах пылала такая ненависть, от которой ноги Гарри подкосились . Он хотел развернуться и бежать, но вместо этого упал в кресло. В ужасе он смотрел в полные гнева и ярости чёрные глаза. Мастер зелий бросился к нему и рывком поставил на ноги. Длинные пальцы больно вцепились в плечи, погружаясь в податливую плоть, словно когти. По полу волоком Снейп дотащил его до входной двери. А потом вышвырнул его прочь с такой силой, что Гарри едва устоял на ногах. Он ударился о противоположную стену, и в это время позади него захлопнулась дверь.

Несколько мгновений Гарри стоял и смотрел на неё, не в силах даже пошевелиться. Он был изумлён и напуган. В тех местах, где Снейп впился в него пальцами, мышцы болезненно пульсировали.

Он не мог забыть устремлённый на него взгляд, в котором пылала ненависть.

Ледяной ветер задул последние тлеющие внутри него искорки тепла. Окутал холодом.

И самым мучительным было то, что на сей раз рядом не было ничего, что могло бы его согреть...

… и растопить лёд.

* «Show some emotion» by Celine Dion

«Кожа в мурашках,

Раны неисцелимы.

Падение страшит меня,

И я уже не знаю — где сон, где явь».

Гарри разглядывал камень, который держал в руке. Была уже середина ночи, а он лежал в постели и не мог уснуть.

Он не понимал Северуса. И, вероятно, ему никогда не удастся его понять.

Иногда Снейп был с ним мягким, позволял обнимать себя, смотрел на него без неприязни, и, самое удивительное, порой присутствие Гарри делало его чуть … снисходительнее. Но уже через миг всё могло измениться. Внезапно. В одну секунду Снейп мог впасть в бешенство, и тогда, казалось, он сам не отдавал себе отчёта в своих поступках. Обижал, ранил.

Гарри закрыл глаза и содрогнулся, вспомнив взгляд Северуса полный необузданной ненависти. Мастер зелий смотрел на него так, словно Гарри был его злейшим врагом, словно он – причина всех его бед и несчастий. Гарри не мог понять почему. Что с ним не так? Он ведь ничего не сделал…

Наверное, в тот миг, когда Гарри обнимал Снейпа, тот получил вызов от Волдеморта. Но отчего он впал в такую ярость? Как будто возненавидел Гарри настолько, что не хотел иметь с ним ничего общего, словно гриффиндорец в чём-то виноват. Но в чём?

Гарри сжал камень в ладони, зажмурился и отправил послание, так как делал каждый вечер с тех пор, как получил драгоценность:

«Спокойной ночи, Северус».

Это пустяк, и, скорее всего, Снейп рассердится на него за то, что он снова использует камень без необходимости. Но он должен был это сделать. Таким образом Гарри хотел дать знак, что он рядом и думает о нём. И никогда не перестанет… что бы ни случилось.

***

Гарри с нетерпением ожидал понедельника, урока Зелий и встречи со Снейпом. Однако остался разочарован. Мастер зелий обращался с ним очень плохо и, судя по всему, был в отвратительном настроении.

Гарри не знал наверняка, но подозревал, что в этом виноват Волдеморт. Может, он начал подозревать, что Снейп – шпион? Или злился, что тот не выполнил какого-нибудь задания? Северус никогда не говорил об этой стороне своей жизни, а Гарри не осмеливался спрашивать, однако любопытство не давало ему покоя и заставляло строить всё более неправдоподобные предположения.

Гарри так задумался, что совершенно испортил зелье, и был наказан исключительно ядовитым комментарием, а Гриффиндор лишился баллов. Как будто Снейп не понимал, что Гарри многое пропустил, как будто его это вообще не интересовало. Мастер зелий приказал ему выучить всё, что класс прошёл за время его отсутствия. В этот день Снейп был зол на всех, даже на слизеринцев, но особенно — на Гарри. Гриффиндорец дал себе слово, что будет вести себя так, чтобы их со Снейпом ни в чём не заподозрили. Он поклялся делать вид, словно ему всё равно, однако это было непросто. Нет. Особенно, когда Снейп стоял над ним, отпуская едкие замечания насчёт дерзких, тупых гордецов, которые уверены, будто мир вращается вокруг них и все обязаны терпеть их невежество и хамство. Профессор сказал, что он должен был самостоятельно выучить материал пропущенных уроков, так как никто не собирается с ним нянчиться, даже если Золотой Мальчик возомнил себя лучше всех остальных и рассчитывает на особые привилегии.

Всё это время Гарри сидел, не сводя глаз со своего котла, и сжимал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели, а ногти больно впивались в кожу. Снейп отчитывал его так жёстко и беспощадно, что Гарри засомневался, что тот говорит всерьёз. Может это какая-то игра?

Нет, на игру это не было похоже…

Когда урок закончился, Гарри порадовался тому, что смог сдержаться. Он знал, что должен владеть собой, и упорно повторял: «Он меня спас. Он меня вылечил. Не важно, что он делает и что говорит. Я знаю, что он ко мне не равнодушен».

После полудня Гарри послал Северусу сообщение:

«Можно мне прийти сегодня вечером?»

Но ответа не получил.

Гарри забеспокоился, но постарался убедить себя, что Снейп, возможно, занят и ему некогда ответить. Гарри постоянно ловил себя на том, что каждую секунду лезет в карман и проверяет, не нагрелся ли камень, боясь пропустить миг, когда это случится.

К вечеру он уже превратился в клубок нервов.

«Злишься на меня?» — послал он, и снова без ответа. Гарри пробовал заниматься вместе с Роном и Гермионой, но все объяснения пролетали у него мимо ушей. Он ни на чём не мог сосредоточиться. Каждую секунду Гарри ждал ответа или какого-нибудь известия, однако ничего не приходило.

Поздним вечером, когда Гарри, вконец измученный ожиданием, уже лежал в постели, он закрыл глаза и отправил последнее в это день послание:

«Спокойной ночи, Северус»

В ожидании ответа от Снейпа вторник пролетел незаметно. На завтраке профессор не появился, и в голову Гарри закрались тревожные мысли о том, что ним что-то случилось. К счастью, помогли расспросы Луны. У пятого курса сегодня были Зелья, и Снейп присутствовал на них, как всегда. Это немного успокоило Гарри.

Во время разговора с Луной произошло странное событие. К ним подошла Тонкс. Она спросила у Гарри, как он себя чувствует, справляется ли с заданиями, а потом сказала, что завтра на занятии их ждёт нечто необычное. Зная её нетрадиционный подход к преподаванию, Гарри был уверен, что её затей стоит опасаться, однако улыбнулся и вежливо заметил, что ждёт не дождётся урока. Тогда Луна сделала нечто неожиданное. Она достала из сумки письмо и со словами: «Я хотела отдать его раньше, но мне кажется, вы меня избегаете» — протянула его Тонкс. Нимфадора покраснела, выхватила письмо и поскорее спрятала его в портфель, как будто любой ценой хотела избавиться от него и поскорее забыть о том, что произошло. Она украдкой бросила взгляд на Гарри, который притворился, что смотрит в другую сторону, а потом с упрёком взглянула на Луну, но в ответ девушка лишь улыбнулась ей с невинным видом. Возможно, Гарри не был таким проницательным наблюдателем как Гермиона, но даже он легко догадался, что взгляд Тонкс говорил: «Поговорим об этом позже. Без свидетелей!»

Когда профессор отошла от них, гриффиндорец открыл было рот, чтобы спросить у Луны что происходит, но девушка мечтательно улыбнулась и выдохнула:

— Какой чудесный день, правда? – а потом пошла по коридору, тихонько напевая какую-то песенку. Гарри посмотрел в окно. Небо было затянуто тяжёлыми серыми тучами, из которых непрерывным потоком лил дождь.

— Да уж, прекрасный… — пробормотал он, с недоумением глядя в след удаляющейся Луне. Нужно спросить Гермиону. Это она специалистка делать выводы по результатам наблюдений за поведением человека.

Однако отсутствие ответа на сообщения, которые Гарри отправил Снейпу, привели его в такое состояние, что он вскоре совершенно забыл об этом.

Вечером его ладонь сама собой сжала камень:

«Я скучаю по тебе»

Потом Гарри разозлился на себя за то, что сделал это. Ведёт себя, как без памяти влюблённая девчонка. Но ведь он не девушка и не… Гарри покраснел. Он не мог даже подумать о себе, о Снейпе и… понятно чём в одном предложении и не собирался этого делать. Если Снейп неизвестно почему решил не обращать на Гарри внимания, что ж, он будет делать то же самое. По крайней мере, попробует.

Если Снейп презирает Гарри, это его дело. Он не собирается больше бегать за ним, как будто у него нет других дел. Хватит!

Было уже поздно, но Гарри не мог заснуть. Он вертелся с боку на бок, что-то не давало ему покоя. Молчание, которое нарушалось только похрапыванием Рона и Невилла, сводило его с ума.

Это была недобрая тишина. В ней таились мрачные, пугающие мысли, которые сейчас вышли на поверхность и набросились на Гарри, глубоко вонзая длинные, острые клыки, лишая спокойствия и уверенности.

Он не хочет тебя знать. Зачем ему такой, как ты? Он уже пресытился тобой. А теперь ты не нужен. Он взял всё, что хотел. А теперь поищет себе кого-нибудь другого…

Гарри сжал в ладони камень. Его гладкая поверхность отгоняла монстров, лечила раны и хранила.

Он закрыл глаза, чувствуя, как клыки разжимаются.

«Спокойной ночи, Северус»

* * *

Вокруг царил холодный мрак. А ещё там были голые камни, редкие клочки травы и жуткий холодный свет, который исходил из ниоткуда. Казалось, он просто плыл в воздухе. Словно наступило полнолуние, только луны нигде видно не было. Не было вообще ничего кроме небольшого участка земли, на котором стоял Гарри. Сколько бы он ни вглядывался вдаль, всё поглощала мрачная пустота и тишина, от которой звенело в ушах.

Внезапно его слуха коснулся высокий, холодный, призрачный смех. Он резко обернулся в поисках его источника, но в этот миг с другой стороны до него донёсся ещё какой-то хохот. На этот раз низкий и хриплый. Вскоре смех звучал уже отовсюду, он смешивался, становился всё громче, сводя Гарри с ума. Причиняя боль. Он закрыл уши руками, но ничего не помогало. Хохот словно бы отражался эхом от пустоты, усиливаясь с каждой новой волной.

И тут Гарри почувствовал, что он уже не один. Он стоял в центре круга, образованного высокими, закутанными в чёрное фигурами, которые сливались с всеобъемлющей тьмой. Они напоминали материализовавшиеся тени. Их лица закрывали маски в форме черепа. Но одно лицо было открыто. Лицо Волдеморта искажала жестокая, торжествующая усмешка, а из его горла вырывался леденящий кровь, довольный хохот.

Гарри помимо воли содрогнулся, обхватил себя за плечи и понял, что с ним что-то не так. Посмотрел вниз и увидел, что на нём нет одежды. Он стоял перед ними совершенно нагой. Несмотря на ужас, лицо залил румянец. Хохот стал ещё громче. Его сила рвала барабанные перепонки, толкала в самую глубь мрака, давила на плечи. Не выдержав, Гарри упал на колени, сотрясаемый дрожью от страха, холода и стыда.

Что они хотят с ним сделать? Он здесь один, у него нет палочки, нет ничего, чем он мог бы защитить себя. Они убьют его…

Снейп! Нужно сообщить ему! Нужно использовать камень! Северус поможет, он спасёт его! Так же, как спас его недавно… Он не позволит ему погибнуть здесь!

Внезапно страшная мысль вторглась в его искажённое болью сознание. Он наг. Они отобрали его одежду. У него нет камня! Он не сможет ничего сообщить…

Гарри зажмурился, борясь с подступившими слезами.

Он не хочет здесь умирать! Не сейчас! Он не готов. Ему столько всего хотелось… неужели сейчас всё закончится. Он хотел просто спокойно жить. Почему он должен умирать? Он не хочет!

И тут Гарри услышал. В голове зазвучал голос Северуса.

На этот раз тебя никто не спасёт, Поттер.

Сердце Гарри затрепетало и взорвалось болью, как будто его пронзил ледяной кинжал. Он застонал и открыл глаза. Его руки были в крови. Кровь текла по телу липкая и тёплая. Вначале маленькими струйками. Гарри не знал, откуда она взялась. Он хотел стереть её с плеча, но только размазал. Кровь была тёмного, вишнёвого, почти чёрного цвета. Ладонь оставила на плече красные полосы, которые почти тут же исчезли, смытые кровавым потоком, струящимся по телу. Она залила голову, и волосы тут же слиплись, попадала в нос и уши. Она покрыла всё тело Гарри, на котором не осталось ни одного сухого места. Тёмная, липкая масса текла по его коже, заливала глаза, проникала в рот. Смех стал ещё громче. Мир начал вращаться, и Гарри стоял в самом центре вихря. Слабый, беззащитный, голый. Он попытался закричать, позвать на помощь, но из горла не вырвалось ни звука. Теперь он ничего не видел, потому что кровь совершенно залила глаза. Не мог сделать вдох, потому что стоило открыть рот, как кровь заливала горло и нос. Он захлёбывался, стараясь, в отчаянии, закрыть лицо, защититься от удушающей, густой жижи. Сквозь смех до него донёсся высокий ледяной голос Волдеморта:

— Меня мучает жажда, друзья… настало время начать пир.

Гарри хотел закричать, но кровь залила рот, горло, лёгкие. В отчаянии он пытался вдохнуть. Тело сотрясали судороги, и он упал на спину, извиваясь в конвульсиях. Ничто не могло спасти его от моря крови.

Прежде чем сознание утонуло в агонии, его руки за что-то ухватились. Гарри потянул это на себя, желая закрыть лицо. Треск рвущейся ткани вырвал его из пропасти кошмара. Он со свистом втянул воздух, и это принесло облегчение горящим лёгким. Открыв глаза, Гарри увидел над собой полог кровати. В руках он держал оторванный кусок занавесей. Некоторое время Гарри лежал в тишине и не мог надышаться, стараясь хоть немного успокоиться и собраться с мыслями.

Это был сон.

Но вздохнуть с облегчением Гарри не мог. Он тяжело дышал, дрожащее тело было мокрым от пота. Привидевшиеся ему белые маски и лицо Волдеморта кружились перед глазами, а в ушах звучал жестокий, рвущий внутренности смех. В горле застрял огромный, горький, удушающий ком.

В комнате было светло; наверное, уже настало утро, но перед глазами Гарри стояло его собственное окровавленное тело. Он посмотрел на руки, но крови не увидел. Однако Гарри это не успокоило. Почему у него такое чувство, что кровь всё ещё там, просто теперь она невидима?

Гарри вскочил с кровати. Тело сотрясала дрожь, к горлу подступила тошнота. Стоило ему принять сидячее положение, желудок яростно запротестовал. Тошнота усилилась, и Гарри прижал руки ко рту. Мерзкий, горький вкус рвоты заполнил горло. Он постарался подавить позыв, но знал, что долго не выдержит. Поскорее натянул одежду – оказалось задом наперёд. Невилл и Рон ещё спали, наслаждаясь приятными грёзами, когда Гарри помчался в душ. Он умудрился добежать до него и склониться над раковиной, и тут его вырвало. Когда всё прекратилось, его желудок по-прежнему мучили жестокие спазмы, хотя внутри не осталось ничего кроме жёлчи. Совершенно измученный, Гарри прополоскал рот холодной водой и посмотрел на своё отражение в зеркале. Выглядел он ужасно. Лицо белее простыни, запавшие глаза обведены кругами, губы синие. На щеках блестят следы слёз. Слипшиеся от пота волосы торчат во все стороны. Тело сотрясает дрожь. Состояние Гарри полностью соответствовало внешнему виду. Он был так слаб, что едва стоял на подкашивающихся ногах.

Вначале Гарри хотел пойти в больничное крыло, но в таком случае Помфри немедленно уложит его в постель и продержит там неделю. Тогда он подумал о том, к кому ещё можно обратиться и у кого полно целебных зелий. Гарри не мог появиться на занятиях в подобном состоянии, а если он не пойдёт на уроки, то отстанет ещё больше. Кроме того, он хотел занять себя. Он боялся, что если останется в одиночестве и будет вынужден провести день в постели, жуткие образы сна вернутся к нему, лишая возможности дышать и отбирая последние крохи рассудка. Это пугало его сильнее всего. Не тратя больше времени на раздумья, Гарри достал из кармана камень, стиснул его в руке, закрыл глаза и подумал:

«Мне нужно успокоительное зелье. Не могли бы вы мне его дать? Очень прошу вас. Как можно скорее. Это очень важно. Прошу».

Гарри не знал, ответит ли Снейп. Постепенно он перестал надеяться на то, что Снейп вообще читал его послания, но попытаться стоило.

Однако, стоило ему положить камень в карман, как он ощутил, что тот тут же нагрелся и почти обжигал пальцы. Удивлённый таким скорым ответом, Гарри поднёс камень к глазам и прочёл:

«Приходи в мой кабинет. Сейчас же».

Гарри заморгал, поражённый скоростью, с которой получил ответ. Облегчённо вздохнув, он дрожащей рукой вернул камень на место. Наспех умыв лицо холодной водой, Гарри поспешил в подземелья.

Из-за раннего часа в замке было ещё пустынно и тихо, так что Гарри без помех добрался до двери, ведущей в кабинет мастера зелий. Он не успел даже постучать, как дверь открылась, а на пороге стоял Снейп. Вид Гарри заставил широко распахнуться глаза мастера зелий, а его брови взлетели вверх. Однако он удержался от замечаний и без слов отступил в сторону, позволяя ему войти.

Гарри изо всех сил старался не дрожать, но у него это плохо получалось. Он тяжело и с трудом дышал, и всё ещё был бледен. Он знал, что выглядит хуже некуда, но говорить об этом не хотелось. Снейп открыл рот, собираясь спросить, что с ним случилось, но Гарри его опередил:

— Мне, правда, нужно это зелье, — сказал он твёрдо, несмотря на то, что голос дрожал. – Я не хочу сейчас ничего объяснять. Ты дашь мне его?

Он сам удивился звучавшей в его голосе резкости. Снейп нахмурился.

— Подожди здесь, Поттер, — сурово ответил он и подошёл к одной из полок. Через минуту он вернулся с маленьким флаконом в руке. Жидкость в нём была тёплого розового оттенка. — Не больше одного глотка, — сказал Снейп и подал флакон Гарри, который пробормотал слова благодарности, вытащил пробку и без колебаний сделал два глотка. Он знал дозировку. Но он также знал, что в его состоянии глотка будет мало.

Жидкость оказалась сладкой и тёплой. Она влилась в горло, возвращая спокойствие душе и телу. Гарри почувствовал, что расслабляется, а все тревоги и страхи постепенно растворяются в приятном тепле. Кровь из сна, которая до сих пор стояла у него перед глазами, исчезла. Гарри сделал глубокий вдох, набрав в лёгкие как можно больше воздуха. Он ощутил, как к щекам возвращается румянец, а тело перестаёт дрожать. Когда Гарри открыл глаза, то увидел, ч то мастер зелий внимательно смотрит на него из-под полуприкрытых век.

Гарри опустил глаза и смущённо откашлялся.

— Спасибо, — тихо повторил он. – Ты не мог бы дать мне ещё… Зелье сна без сновидений? – спросил он, поднимая взгляд на Снейпа. В глазах мастера зелий блеснуло понимание. Гарри закусил губу и снова уткнулся в пол.

— Приходи вечером, Поттер, и получишь его. После ужина, — сухо сказал Снейп. Гарри кивнул и протянул флакон Северусу. – Оставь себе. Может быть, оно тебе ещё пригодится.

Гриффиндорец снова кивнул.

— Так… я уже пойду. Скоро завтрак. Не хочу опаздывать.

Почему ему так тяжко и неловко находиться в обществе Снейпа. Неужели из-за того, как он обращался с ним в последнее время? Или из-за того, что в последние два дня Снейп не обращал на него внимания? А может… из-за того, что Гарри слышал во сне?

Он сглотнул.

Гарри хотел спросить о стольких вещах… Но сейчас ни место, ни время не подходят для этого. Может быть, они поговорят обо всём вечером. Если Снейп снова его не вышвырнет…

Он отвернулся от мастера зелий, который проницательно и задумчиво смотрел на него, вышел из кабинета и медленно поплёлся в свою башню, чтобы привести себя в порядок перед завтраком.

Первым уроком после завтрака была Защита. Гарри, на всякий случай, взял с собой флакон с успокоительным зельем. Он чувствовал себя уже хорошо, но вдруг страх внезапно вернётся к нему в классе? Он ведь не знал, как долго будет действовать зелье.

— Сегодня я приготовила для вас что-то интересное, детки! – весело крикнула Тонкс и, входя в класс, споткнулась о порог. Восстановив равновесие и бросив уничтожающий взгляд на порог, который посмел ей помешать, она махнула палочкой в сторону доски, и на ней тут же появилась надпись: Легилименция.

— Кто-нибудь слышал об этом заклинании? – спросила Тонкс с ободряющей улыбкой. Сидящая рядом с Гарри Гермиона мгновенно подняла руку.

— Да. Гермиона? То есть… — Тонкс покраснела, — …мисс Грейнджер?

— Легилименция служит для проникновения в чужие мысли и чтения воспоминаний другого человека.

— Прекрасно. Десять баллов Гриффиндору.

Гермиона покраснела от гордости.

— В вашей программе этого заклинания нет, — сказала Тонкс, — поэтому не пытайтесь искать его описания в учебнике, мистер… — она запнулась.

— Томас, — спокойно ответил Дин. Все уже давно привыкли к тому, что преподаватель постоянно забывала их имена. Дин закрыл книгу и отложил её в сторону.

Гарри почувствовал себя немного неловко. Он очень хорошо знал, что такое Легилименция и для чего она нужна. Он не забыл свои унизительные занятия со Снейпом в прошлом году, когда профессор проникал в его мысли и просматривал воспоминания. Даже самые личные. И как Гарри не старался вытолкнуть его из своео сознания, защититься он так и не сумел.

Тонкс не рассказала им ничего такого, о чём Гарри не знал раньше, но остальные слушали её с огромным интересом. Вероятно, они решили, что это гораздо занятнее, чем ловить огненных тварей.

— Я считаю, вы должны знать об этом заклинании, тем более что сейчас мы находимся на пороге войны, — продолжала Тонкс, которой было явно приятно, что её впервые слушают с таким вниманием. – Но это не всё. Существует ещё одна версия этого заклинания, почти забытая, но которую заново открыли в наше время и которую успешно используют Сами-Знаете-Кто и его последователи. Эта версия гораздо, гораздо более мощная и опасная. В действительности, Министерство рассматривает вопрос о том, чтобы внести его в список Непростительных заклятий, так как последствия его применения могут быть ужасными и необратимыми. Кроме того, защититься от него практически невозможно. Для него нет контрзаклинания, а единственное, что может спасти мага, на которого оно брошено, это его собственная воля. К сожалению, она должна быть поистине огромна, и обладают ею единицы.

Гарри навострил уши. Это что-то новое. Профессор махнула палочкой в сторону доски, на которой появились два слова: Legilimens Evocis.

— Кто-нибудь знает, что это такое? – спросила Тонкс.

В классе воцарилась тишина. Даже Гермиона не подняла руки.

— Что ж, — сказала Тонкс необычайно серьёзно, — неудивительно, что никто не слышал о таком заклинании. Как я уже говорила, на протяжении веков оно находилось под запретом и знание о нём тщательно скрывалось. И только недавно его снова начали использовать. Оно называется Легилименция Подробная, или Глубокая. От обычной Легилименции её отличают несколько важных деталей. Во-первых, Глубокая Легилименция позволяет не только проникать в сознание жертвы и просматривать воспоминания, но также читать мысли. Глядя в воспоминания, вы также сможете услышать мысли жертвы в тот момент. Это напоминает полное погружение в сознание, даёт возможность смотреть на мир глазами другого человека. Во-вторых, она требует зрительного контакта. Более того, в отличие от обычной Легилименции, мы не видим потока воспоминаний, где они соединяются и смешиваются. Человек, который применил Legilimens Evocis, обнаружит нужное воспоминание, которое словно бы всплывёт на поверхность. Просматривать его можно будет так долго, сколько потребуется, а также найти связанные с ним другие воспоминания и мысли. Например, если кому-то нужно узнать что другой думает о нём, достаточно только выбрать всё связанное с искомым объектом, а затем просматривать и слушать эти воспоминания сколько угодно. Это был лишь пример, так что не вздумайте бросать это заклинание в ваших друзей. Мы знаем, что оно недавно было открыто Сами-Знаете-Кем и сейчас он часто применяет его, чтобы выудить нужную информацию у своих пленников. Это гораздо эффективнее заклинания Cruciatus, к которому он прибегал раньше.

Ученики слушали с восторженным вниманием, полным ужаса. В голове Гарри начали крутиться назойливые мысли, лишая его спокойствия. Тонкс вздохнула и продолжила ещё более серьёзно:

— Но это ещё не самое опасное в этом заклинании. Даже если вы попытаетесь использовать его, у вас ничего не выйдет, однако опытный, сильный легилимент сможет воздействовать на сны, глубоко внедряясь в сознание жертвы. В то время как теоретически возможно изменить сон, вмешательство в воспоминания, к счастью, практически невозможно. Они могут быть только удалены, подобно тому, как происходит, когда применяют хорошо известное вам заклинание Obliviate, но это ещё не всё. Вы можете запереть вашу жертву в самом жутком воспоминании, заставляя её снова и снова переживать те события. Человек, замкнутый в своём сознании, превращается в растение, овощ, переживающий вновь и вновь свой самый жуткий кошмар. И вырваться из него невозможно. Когда я говорю «кошмар», я не преувеличиваю. Вы можете выбрать самый страшный сон жертвы и закрыть её там навечно.

Гарри ощутил, как бледнеет. Он вспомнил кровь, которая заливала его, и отдающийся эхом смех в ушах. Голова закружилась, а желудок скрутило так, что, казалось, его сейчас вырвет.

— Простите, — он поднял руку, испугавшись, что сейчас всё начнётся по новой, можно мне выйти в туалет?

Тонкс удивлённо посмотрела на него.

— Что случилось, Гарри? Ты бледен, как стена!

— Я плохо себя чувствую, — ответил он ровно, в то время как в глазах у него начало темнеть.

— Конечно, иди, иди. Может быть, тебя проводить до больничного крыла?

— Нет, спасибо, — ответил он, поднимаясь и чувствуя, что ноги подкашиваются под ним, – я справлюсь. Это просто… слабость.

Рон и Гермиона хотели пойти с ним, но их удалось отговорить. Оказавшись за дверью, Гарри дрожащими руками достал из кармана флакон с розовой жидкостью и сделал большой глоток. Затем облегчённо выдохнул и погрузился в размышления.

Слова Тонкс до сих пор звучали у него в ушах. Оказаться запертым в самом страшном кошмаре… А что если бы его кто-то заточил в том жутком сне? Навсегда. Одна лишь мысль об этом вызывала у него содрогание. Это худшее, что можно сделать с человеком. Такого Гарри не пожелал бы и злейшему врагу. ..

Он почувствовал, как ужас оплетает своими щупальцами его отчаянно колотящееся сердце. Страх, до сих пор спрятанный глубоко внутри, начал выбираться на поверхность его ослабленного сознания. Что будет, если такая участь постигнет его самого? Тонкс сказала, что Волдеморт использует это заклинание… Гарри знал, что их встреча неизбежна. Весь волшебный мир рассчитывает на него. Это лишь вопрос времени, когда он окажется вовлечён в вихрь сражения и встретится лицом к лицу с самым могущественным тёмным магом всех времён… и ещё Гарри знал, что у него нет ни единого шанса выжить в этой схватке. Но если он погибнет… тогда он, по крайней мере, прихватит с собой Волдеморта. В пророчестве ясно говорится, что ни один из них не может жить, пока жив другой… Значит, они оба должны умереть?

Гарри тяжело вздохнул и прислонился к стене. Он зажмурился, не желая смириться с этой мыслью.

Умирать не хотелось. Он не готов. Весь магический мир не в состоянии уничтожить Волдеморта, почему у него должно получиться? Потому что у него на лбу шрам в виде молнии? Очевидно, раз все от него этого ждут… До сих пор он был готов отдать всё что угодно ради борьбы, но сейчас он так устал... Смерть Сириуса только помогла это понять. Ему не по силам победить Волдеморта. У него не получится. Он ведь только мальчишка. Как можно взять верх над тем, кого нельзя убить? Почему он не может быть обыкновенным подростком и жить как все остальные? Почему этот груз лёг на его плечи? До сих пор Дамблдор старался его беречь, но сейчас директор сам выглядел так, словно нуждался в помощи. Он тоже нёс эту ношу, но ведь он был единственным человеком, которого Волдеморт боялся. Но как он, Гарри, сможет с ним сражаться?

Он хотел просто… жить. Хотел быть с Северусом. Чтобы его не мучила эта война, нападения, пророчество. Гарри хотел быть счастливым, но его судьба давно решена… только потому, что у него на лбу шрам.

Гарри выдохнул, открыл глаза и посмотрел вверх. А через минуту он снова закрыл их.

Но он сделает это. Должен. Другого пути нет. Это его долг. Он сделает то, чего все ждут от него… будет сражаться, хотя пока не знает как… Возможно, погибнет… Но ещё не сейчас. Не сейчас.

Перед глазами появилось суровое, насмешливое лицо. В чёрных глазах, которые смотрели на него, он видел желание. Сердце Гарри наполнило спокойствие.

Не сейчас…

* * *

Дверь распахнулась от прикосновения ладони. Гарри осторожно вошёл в кабинет, но там никого не было. Предположив, что Снейп ждёт его в личных комнатах, он отправился туда. На сей раз дверь не открылась сама собой. Нужно стучать. Когда мастер зелий впустил его внутрь, Гарри был уже взволнован так сильно, что позабыл, как говорить. Неужели этот человек всегда будет так на него действовать?

Гарри откашлялся и тихо сказал:

— Я… пришёл за зельем.

Снейп устремил на него суровый взгляд. По выражению его лица было понятно, что он лишь в последний момент удержался от язвительного замечания.

— Подожди, — рыкнул он и направился к одной из полок. Через минуту он вернулся с небольшим фиалом в руке. – Я дам его тебе, но ты не должен пить больше одного маленького глотка непосредственно перед сном. В конце концов, ты и сам должен это знать.

Гриффиндорец кивнул. Гарри знал дозировку, ведь недавно они проходили это зелье. Он взял фиал, пробормотав слова благодарности. Снейп внимательно смотрел на него, но Гарри не смог заставить себя посмотреть ему в лицо. Он не был уверен, что может себе это позволить. Ему так хотелось остаться и поговорить… но как он может знать, хочет ли Снейп того же? Может, присутствие Гарри его раздражает? А спросить напрямую нельзя. Лучше сомневаться, чем получить прямой отказ. Это не так больно.

Собираясь уходить, Гарри со вздохом отвернулся, но, коснувшись деревянной ручки, услышал за спиной непривычно мягкий голос:

— Куда ты, Поттер? Садись.

Это звучало как приказ, и, отдёрнув руку, Гарри обернулся. С облегчением. Снейп хотел, чтобы он остался. Первый добрый знак за последнее время. Гарри не торопясь подошёл к чёрному креслу и сел перед пылавшим в камине огнём. Северус занял второе кресло и некоторое время смотрел на пламя. Тишину нарушал лишь треск горящих поленьев. Наконец, Снейп повернул голову в сторону Гарри и спросил необычно спокойно и даже тепло:

— Что тебе приснилось, Поттер?

Гриффиндорец вздрогнул, побледнел и с ужасом уставился на него. Перед глазами возникла кровь. В ушах зазвучали слова:

На этот раз тебя никто не спасёт, Поттер.

Голос Северуса. Холодный, бесчувственный, отстранённый. Чужой.

Увидев, что Снейп прищурился, Гарри быстро отвернулся и уставился в огонь.

— Я не хочу говорить об этом, — сказал он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Поттер… — начал тот, но Гарри тут же перебил его, пытаясь сменить тему.

— Как прошёл твой день, Северус? – спросил он, стараясь говорить непринуждённо. Снейп сжал губы, словно размышляя, стоит ли далее расспрашивать Гарри, но потом, видимо, сдался и после паузы ответил:

— Прекрасно. Благодаря мне Гриффиндор опустился с третьего на четвёртое место в состязании за Кубок школы.

Его голос сочился почти осязаемым сарказмом. Гарри поморщился.

— Поздравляю, — ответил он, не раздумывая. – Думаю, «благодаря тебе» мы уже давно на последнем месте.

Снейп моргнул. Тут Гарри понял, что он сказал, и смущённо опустил глаза, но в то же время почувствовал удовлетворение оттого, что ему удалось удивить профессора. И тут же в голове возникла странная мысль: с тех пор как он начал общаться со Снейпом, он сам стал выражаться иронично и остроумно. В конце концов, нужно ведь как-то защищаться от его нападок. Страх и злость, которые Гарри ощущал последние два дня, начали испаряться, но у него не было ни малейшего желания держаться за них.

— Может быть, однажды ты дашь нам хотя бы один балл? Этот день вошёл бы в историю школы. Тебе бы этого хотелось? – сказал Гарри, продолжая балансировать на тонкой и ненадёжной опоре, которая в любую секунду могла рухнуть и увлечь его в тёмную бездонную пропасть. – От этого у Невилла может случиться инфаркт, и ты, наконец, получишь, что хотел. – Заметив угрожающий взгляд, который бросил на него мастер зелий, Гарри прикусил язык.

&mdash%3

— Осторожней, Поттер. Не забывай, с кем разговариваешь, — процедил Снейп, впиваясь в него глазами.

Гарри уставился в огонь и покраснел. Голова перестала кружиться, а значит, падение в бездну ему не грозит.

— Прости меня, — пробормотал он. – Это всё потому, что в последнее время… — он заколебался, с трудом сглотнул и выдохнул. Он не хотел снова ходить вокруг да около. Пора класть карты на стол. – Почему ты так поступаешь со мной? – просто спросил он, глядя на Снейпа. – Я два дня ждал хоть какого-то ответа, но ты решил не обращать на меня внимания. Почему?

Мастер зелий сжал губы и нахмурился. Казалось, он обдумывает что сказать. Наконец он произнёс спокойно и сухо, взвешивая каждое слово:

— У меня были на это свои причины, Поттер.

Но такой ответ Гарри не устраивал!

— У тебя на всё есть свои причины! – взорвался он. – Но я их не понимаю! Я не знаю, что я могу себе позволить. Не знаю, как ты себя поведёшь. Я даже не знаю можно ли мне обнять тебя, не оттолкнёшь ли ты меня. – Голос Гарри сорвался. Он закусил губу и уставился в огонь. Потом он услышал низкий холодный голос:

— Не узнаешь, пока… не попробуешь.

Гарри посмотрел на Снейпа. Сердце отчаянно билось, в ушах стоял шум, но постепенно смысл этих слов начал доходить до его сознания. Выводы, к которым он пришёл, поразили его. Неужели Снейп сам… признал, что хочет, чтобы Гарри его обнял. По крайней мере, так это прозвучало.

Гарри решился. Он встал, подошёл к Северусу и, чувствуя себе немного неуверенно, опустился боком к нему на колени. Затем обнял его за шею, уткнулся лицом в воротник и тяжело вздохнул. Его не спихнули, не оттолкнули, не отругали. Гарри почувствовал, что тело Снейпа напряглось. Он слышал его учащённое дыхание. Северус был так близко… Когда Гарри прижимался к нему, на сердце становилось спокойно. Он чувствовал, что находится в безопасности. За такие минуты стоило бороться.

— Ненавижу, когда ты так поступаешь со мной, — прошептал он тихо, потёршись лицом о шею Снейпа, вдыхая горько-сладкий аромат, который здесь ощущался сильнее всего. Его ласки были односторонними, но Гарри хватало и этого. По крайней мере, сейчас…

Придвинувшись ещё ближе, он прошептал:

— Ты так нужен мне.

Некоторое время в комнате слышно было только их дыхание. В конце концов тишину прервал низкий голос мастера зелий:

— Насколько сильно я нужен вам, мистер Поттер?

Как траве нужен дождь, чтобы расти. Как земле нужно солнце, чтобы жить. Как человеку нужен воздух, чтобы дышать, как ребёнку нужна мать. Как магическому миру нужно спасение и Мальчик Который Выжил, который был его надеждой, символом и верой.

— Ты даже себе не представляешь, — ответил Гарри тихо, вцепившись пальцами в чёрную мантию и желая никогда не выпускать её. Почему всегда не могло быть так, как сейчас?

— Обними меня, пожалуйста, — слова сами сорвались с губ Гарри. Он ждал, но ничего не происходило. Ответа не было. Немного отстранившись, он потянулся к руке Северуса, которая лежала на подлокотнике кресла. Гарри взял её и осторожно обвил вокруг своей талии, глядя в глубокие холодные глаза и пытаясь найти в них… он сам не знал, что именно, но был уверен, что сумеет понять, когда найдёт. На долю секунды в них что-то мелькнуло, но Гарри не успел уловить. Они оставались для него непроницаемыми и закрытыми. Лицо мастера зелий было напряжено, губы сжаты. Словно Северус любой ценой старался отгородиться от него, не позволяя Гарри заглянуть глубже, проникнуть за окружающую его стену. Мощную, суровую, неприступную.

Мальчик выпустил его ладонь и вцепился пальцами в затянутые во всё чёрное плечи. Осторожно коснулся губами обнажённого участка шеи. Через мгновенье он уже целовал каждый сантиметр кожи, прокладывая дорожку к самому чувствительному месту. Наконец губы коснулись мочки уха, и Гарри принялся облизывать её и сосать. Тело Снейпа застыло, голова откинулась назад. Гарри услышал долгий, полузадушенный стон наслаждения. Чувствуя, как его охватывает возбуждение, он проскользнул горячим языком в ухо и начал тщательно исследовать его изнутри. Потом переместился к местечку за ухом и принялся попеременно лизать и целовать солоноватую кожу. Знакомый ток охватил тело Гарри, в ушах шумело, а сердце стучало как безумное. Поцелуи становились всё более агрессивными, яростными, голодными. Хотелось попробовать на вкус каждую клеточку. Он слышал стоны Северуса и его прерывистое дыхание. Гарри ощущал, что уже возбуждён; мужчина, скорее всего, тоже. Губы переместились к лицу, целуя каждый миллиметр кожи, подбородок, щёки. Гарри был охвачен страстью, восторгом, огнём. Он уже почти коснулся уст, как в его сознании вспыхнуло предостережение об опасности. Тяжело дыша, Гарри оторвался от Северуса и посмотрел на его приоткрытые губы. В голове отчётливо зазвучал холодный резкий голос:

Я тебе этого не позволял, Поттер.

Воспоминания вернулись внезапно, неожиданно, окатив его словно ледяной водой и охладив порыв Гарри. Ослепивший его туман развеялся, и Гарри увидел Снейпа, который удивлённо смотрел на него. Гарри печально опустил голову и отвёл взгляд, не желая, чтобы Северус видел боль в его глазах. Он заметил, что руки Снейпа снова лежат на подлокотниках. В какой-то миг он вернул их на прежнее место. Понятно, он не хотел обнимать Гарри. Словно это так трудно… Снейп отказывал ему в таком пустяке?

В душе Гарри вспыхнула искра протеста. Если Снейп решил упрямиться.

Гарри закусил губу и отстранился. Радость испарилась, словно её смыла холодная волна.

— Уже поздно, — сказал он тихо. – Мне нужно идти.

Жалкая ложь. Только недавно закончился ужин. Гарри соскользнул с колен и посмотрел на Снейпа. Глаза чуть прикрыты, брови сведены, губы сжаты. Во взгляде полыхало пламя, но это не был огонь желания. Нет. Только гнев и разочарование.

Гарри сглотнул и пошёл к дверям. Когда он был уже почти у выхода, раздалось тихое рычание:

— Поттер!

Он остановился и посмотрел назад. Лицо Снейпа было задумчивым. Казалось, он хочет что-то сказать, словно внутри него шла борьба. Вероятно, Снейп одержал в ней победу, потому что откинулся на спинку кресла, облизал губы и устремил взгляд в огонь.

— Приходи в пятницу вечером, — сказал он тихо и бесстрастно.

— Я постараюсь, — ответил гриффиндорец, наблюдая за тем, как темнеет лицо Северуса. Но мастер зелий даже не взглянул на Гарри и в ответ лишь кивнул. Гарри коснулся дверной ручки. – Спокойной ночи, Северус. – Это были его последние слова, обращённые к хозяину комнат. Потом Гарри открыл дверь, прошёл через кабинет, вышел в коридор и только там он смог наконец глубоко вдохнуть.

Гарри чувствовал себя так, словно вел тяжёлый, изнурительный бой. Он устал. Он мужественно сражался, но проиграл. Не сумел добиться того, чего хотел, и остался ни с чем. Но в то же время Гарри чувствовал себя победителем. Он диктовал условия. Когда Снейп их не выполнил, он ушёл, предоставив его самому себе, возбуждённого, но неудовлетворённого. Гарри не сломался и только благодаря этому сумел преподать Северусу урок. А в пятницу Гарри проверит, насколько хорошо Снейп его усвоил…

Гарри улыбнулся собственным мыслям.

Его не вышвырнули. Он сам решил вовремя уйти. Гарри сохранил достоинство, по крайней мере, сегодня. Сейчас… он торжествовал.

Но почему же тогда ему было так… плохо?

* «Crawling» by Linkin Park

Ты даёшь мне повод.

Ты даёшь мне контроль.

А я отдал тебе невинность.

Чистоту мою ты украл.

Ты решил, что я не увижу,

Неужели я, глупец, не пойму:

Это выдохшийся ладан, старый пот и целое море лжи.*

Укрывшись под плащом-невидимкой, Гарри бесшумно шёл по коридорам Хогвартса, направляясь в подземелья. В его голове кружился вихрь мыслей и воспоминаний.

В четверг, когда Гарри с друзьями писал в библиотеке рефераты по Истории магии и Зельям, Гермиона открыла большую, пыльную книгу, которая оказалась ... летописью школы, где был приведен список всех учеников за всю историю Хогвартса. Там можно было увидеть фотографии юного Тома Риддла, Люциуса Малфоя, родителей Рона и Гарри. Даже Дамблдора и МакГонагалл в подростковом возрасте (Рон, увидев фотографию декана Гриффиндора, не удержался и присвистнул от восторга: "Симпатичная была цыпочка!", за что Гермиона одарила его надменным, убийственным взглядом). Однако самым удивительным открытием для Гарри было обнаружить здесь молодого Снейпа (на которого Рон, не мешкая, обрушил поток злых комментариев и оскорблений). Гарри помнил его ещё с тех пор, как заглянул в Омут памяти, но, увидев снова и получив возможность тщательно рассмотреть, Гарри совершенно забыл о занятиях и заметил, что, несмотря на сальные пряди волос, падающие на глаза ("а были ли они и в самом деле сальными, — подумал он, — или только производили такое впечатление») и хмурое лицо, Северус был очень красивым молодым человеком. Его глаза горели странным, таинственным блеском, а искаженное насмешливой гримасой лицо, казалось, говорило тем, на кого он смотрел: "Я презираю вас всех».

Гарри улыбнулся про себя. Северус был таким, пожалуй, всегда ... Но больше всего внимание Гарри привлекла дата его рождения, указанная под фотографией. С изумлением он обнаружил, что у мастера зелий через две недели день рождения. Тридцать седьмой.

Когда Гарри осознал разницу в возрасте, его сердце забилось сильнее. Раньше он об этом никогда не задумывался, для него это вообще не имело значения. Но когда Гарри понял, что его любовник старше на двадцать один год, какое-то время он сидел потрясённый, пристыженный и... взволнованный. Северус был зрелым человеком, взрослым мужчиной, а он... едва вступил в подростковый возраст. Вдобавок, Снейп был его учителем. Но это не только ни смутило Гарри, но даже усилило его желание. Он делал что-то запрещенное, и это было ... так волнующе.

Но самое важное не это. Гарри часто задумывался над тем, что привлекает его в мастере зелий. Несколько раз ему казалось, что он нашел ответ, но позже его собственные чувства менялись, и оказывалось, что он снова не знает, почему не может перестать думать о нем. Северус был холодным, бесчувственным человеком, твёрдым, решительным, таинственным, непредсказуемым. Он, в отличие от всех остальных в волшебном мире, не считал его героем, не восхищался им, не баловал. И все же, казалось, Снейп понимал его. Они говорили мало, но у Гарри создалось впечатление, что он мог рассказать Северусу все, — о своих слабостях, страхах. И тот поймет. И, в отличие от других, не станет хлопать его по плечу и говорить пустые, ничего не значащие слова: "Все будет хорошо, не волнуйся». Он защитит его и, пусть отпустит в привычной для себя манере язвительные, саркастические замечания, рявкнет, чтобы прекратил жалеть себя и, наконец, повзрослел, но ... поймёт.

Кроме того, Северус был... был ... Гарри не знал, как сказать. Он постоянно избегал, отталкивал его, ускользал от него. Он мог дать что-то, но стоило Гарри это распробовать, вновь отбирал. И Гарри жадно, ненасытно следовал за ним, чтобы получить это снова. Как жаждущий в пустыне, которому поднесли к устам полный стакан кристально чистой воды, а когда он сделал глоток – тут же отобрали стакан. Как ребенок, который откусил конфету. Когда ощутив её сладость и желая большего, он идёт за тем, у кого она есть, в надежде, что ему снова дадут попробовать её, и, может быть, когда-нибудь, в конце концов, он получит её целиком. Тогда он будет счастлив.

Но теперь, чтобы получить конфету, ребенок начал бунтовать, начал ставить условия, бороться, напоминать о себе. Поскольку понял, что эта конфета принадлежит ему ... и он имеет на неё полное право.

Поэтому Гарри не собирался сегодня упускать возможность. Решил стоять на своём. Если Снейп не выучил урок, то он не постыдится поставить ему «тролль».

Он улыбнулся про себя, довольный своим планом.

Прибыв на место, Гарри постучал. Когда все двери перед ним открылись, они привели его в тихую, освещённую только несколькими зажженными свечами и отблесками огня в камине личную комнату мастера зелий. Снейп сидел в своем любимом кресле и уже ждал его. Перед ним на столе стояли бутылки. Когда Гарри подошел ближе, он смог прочитать названия: виски, джин, ром, мартини.

Его брови поползли вверх.

— Ты собираешься напоить меня, Северус? – весело спросил он. — А потом использовать?

— Мы оба хорошо знаем, что для этого спиртное не нужно, — спокойно ответил Снейп, пристально глядя на Гарри, который, несмотря на все усилия, не смог скрыть легкий румянец. Однако вскоре он вновь приободрился.

Нет, сегодня он выиграет!

Гарри отбросил в сторону мантию-невидимку, решив, что если сейчас он не получит того, чего хочет, он уйдёт. Он знал, что приятный совместный вечер пойдёт коту под хвост, и он сожалел, что не может в настоящее время отказаться от своего плана и сбежать. Потому что он никогда не получит того, к чему стремился и чего желал. Гарри знал, что есть много вещей, которые Снейп ему не даст, но то, чего он хотел сейчас, Снейп может ему дать ему и Гарри решил получить это сегодня.

Он подошел к Снейпу с невинным лицом, обнял его за шею и сел боком к нему на колени. Он чувствовал, что мастер зелий затаил дыхание и на мгновение застыл, как истукан, но не стал комментировать это. Гарри заметил на его лице раздражение, но решил не обращать на это внимания.

Он уткнулся лицом в его воротник и выдохнул:

— Я скучал по тебе, Северус.

Он знал, что не получит ответа на своё признание, поэтому после нескольких минут молчания, нарушаемого лишь треском огня и их дыханием, он прошептал:

— Ты мог бы меня обнять?

Гарри застыл, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова или ответа. Его сердце сильно стучало. Прошла минута, другая.

— Ты пришёл сюда для того, чтобы шутить? – Сарказм в голосе Снейпа заставил Гарри тяжело вздохнуть, но он решил попытаться ещё раз. Он подошел ближе и повторил свою просьбу:

— Обними меня, Северус.

На этот раз ответ пришел немного быстрее.

— Какая муха тебя укусила, Поттер? — рявкнул Снейп.Сердце Гарри забилось сильнее. Он огорчился. Это была последняя попытка. Он не хотел уходить, он хотел остаться с ним. Но он не мог простить его.

Гарри отстранился от него и, глядя прямо в подозрительно сощуренные глаза, твердо сказал:

— Я хотел бы, чтобы ты обнял меня.

На лице мастера зелий появилось раздражение.

— Хватит об этом, Поттер! Сейчас же прекратите нести вздор! – зашипел он.

Гарри почувствовал, что проиграл. В который уже раз. Его охватило отчаяние. Неужели ему никогда не удастся получить, что он хочет? Он начал терять надежду, но не мог изменить своего решения. Он должен сделать то, что задумал. Видимо, Снейпу нужно преподать еще один урок ...

Он опустил глаза, покачал головой и, не в силах подавить сожаление в голосе, тихо сказал:

— Я должен идти. Мне надо заниматься.

Он отстранился, желая слезть с колен, вернуться в свою спальню. Он будет проклинать Снейпа, себя, своё решение и упрямство мастера зелий. Он проведёт вечер в одиночестве, представляя, как замечательно могло бы быть, если бы он не хотел невозможного и не заставлял бы Снейпа обнять его.

И вдруг Гарри почувствовал обвивающие его руки, которые с силой притянули его обратно и прижали к затянутому в черное тело.

Удивление быстро сменилось огромной радостью и облегчением. Гарри улыбнулся, прижимаясь щекой к шее Снейпа и глубоко вздыхая. Северус действительно обнял его. Это было ... невероятно. Ещё вчера это могло показаться невозможным, а сегодня он получил это. Оказавшись в объятиях Северуса, Гарри подумал, что еще он сможет получить, если очень постарается. Может быть, даже ... все. Внезапно он почувствовал себя сильнее и увереннее, и перед его глазами открылся океан возможностей. Это был маленький шаг вперед; вероятно, ему предстоял ещё долгий путь, но оно того стоило. А может быть, со временем шаги станут все больше ... И, наконец, он достигнет своей цели ... сердца Северуса.

Он вздохнул ещё раз, когда руки Снейпа разжались, и Гарри смог распрямиться. Выражение лица мужчины можно было определить только одним словом — раздражение. Но Гарри все еще не мог избавиться от довольной улыбки.

— Северус, ты меня обнял, — сказал Гарри с притворным удивлением. Он наблюдал, как лицо Снейпа изменилось, а в его глазах замерцало желание убить его.

— Если ты заплачешь, Поттер, я за себя не ручаюсь, — прошипел он, стараясь сохранить в этой ситуации лицо.

Лицо, которое в эту минуту напоминало хмурую тучу.

Гарри едва сдерживал смех.

— А теперь, может быть, ты наконец слезешь с меня и сядешь в другое кресло? – зарычал мастер зелий, пронзая гриффиндорца убийственным взглядом.

Гарри соскользнул с колен мужчины, и расслабившись, опустился в кресло, стараясь не слишком показывать своего удовлетворения. Он не хотел ещё сильнее раздражить Северуса. Он хотел провести с ним приятный вечер.

— Что будешь пить? — спросил Снейп, открывая виски и наливая себе в бокал жидкость янтарного цвета.

— Э-э-э— ... – заикаясь, ответил Гарри, смущённо глядя на спиртное. Он никогда ничего такого не пробовал. Сливочное пиво трудно было назвать алкоголем. — Выберу что-нибудь, — сказал он, стыдясь своей неопытности. Снейп насмешливо посмотрел на него, но от замечаний воздержался. Гарри выбрал мартини и налил в стакан прозрачный жемчужный напиток. Гриффиндорец взял бокал с напитком в руку, мгновение с любопытством смотрел на него, а затем попробовал. Напиток оказался сладким, с едва ощутимой легкой горчинкой; по телу Гарри разлилось тепло. Ему стало жарко, и щеки покраснели. Привыкнув пить сливочное пиво быстро, он тут же выпил целый бокал и, раскрасневшись, посмотрел на Снейпа блестящими глазами.

— Хорошо-о-о… — сказал он мечтательным голосом.

Снейп быстро поднёс свой бокал к губам, стараясь не рассмеяться. Он не возразил, когда Гарри налил себе еще порцию. Снейп спокойно потягивал виски, наблюдал за действиями гриффиндорца.

Гарри чувствовал, что расслабляется всё больше. Тепло, которое он ощущал в желудке и которое распространялось по телу, похоже, смывало все его проблемы, страхи и смущение. В эти минуты Гарри казалось, что он может всё. Он взглянул на свой наполовину пустой стакан и улыбнулся. Ему вспомнилось зелье, которое они недавно проходили.

— Это что-то вроде «Феликс Фелицис»? — с любопытством спросил он, глядя на стоящую перед ним на столе бутылку. – У меня сразу ... улучшилось настроение.

— Нет, — спокойно ответил Снейп. — Это гораздо лучше и эффективнее, чем «Феликс Фелицис».

— Такая бутылка пригодилась бы мне в спальне, — Гарри засмеялся, – я бы пил это ночью.

— А какие проблемы беспокоят тебя ночью, Поттер? – спросил Снейп с блеском в глазах.

— Ох, многие, но я не могу рассказать тебе о них, потому что они слишком личные, — ответил гриффиндорец, наливая себе ещё треть бокала.

Мастер зелий спокойно наблюдал за ним, но его черные глаза горели всё сильнее.

— Я хотел бы что-нибудь узнать о тебе, Северус — сказал Гарри, откидываясь назад и впиваясь в Снейпа лихорадочным взором. – Мы только и делаем, что трахаемся. Не могли бы мы хоть раз поговорить друг с другом?

Брови Снейпа поползли вверх. Увидев это, Гарри на мгновение нахмурился и посмотрел на свой бокал. Зачем он это сказал? Неужели Снейп снова что-нибудь добавил в его напиток? Прежде чем мужчина успел что-нибудь ответить, Гарри снова выпалил:

— Это значит ... Я не имел в виду, что мне не нравится, но иногда хотелось бы просто узнать тебя лучше. Я ничего о тебе не знаю. Расскажи мне что-нибудь о себе. — Гарри сам был удивлен этим потоком слов. Он всегда был довольно молчалив, но теперь у него создалось впечатление, что кто-то развязал ему язык, все его мысли помимо воли срывались с уст, и он не мог остановить их.

— А что бы ты хотел обо мне знать, Поттер? – сдержанно спросил Снейп, делая маленький глоток.

— Ну ... например, каким ты был в молодости? Вчера я увидел свою фотографию школьных лет. Неужели ты на самом деле был таким въедливым, саркастичным паршивцем, каким тебя все считали?

Снейп поднял бровь.

— "Все", то есть твой отец и его шайка?

Гарри замялся.

— А это ... не все? — спросил он неуверенно. По лицу Снейпа Гарри понял, что это была слишком щекотливая тема, чтобы и дальше развивать её, но он не знал, как из этого выбраться.

— Если ты снова собираешься идеализировать своего несчастного отца, Поттер, то нам не о чем разговаривать, — грозно рыкнул Снейп.

Гарри рад был сменить тему. Он не хотел, чтобы всё закончилось ссорой/

— Ты любишь преподавать? – спросил он непринуждённо, желая несколько успокоить мастера зелий.

Снейп волком посмотрел на него, но ответил:

— Это было бы приятно, если бы студенты имели мозги.

— Это потому, что ты так к нам относишься, — парировал Гарри, озвучивая мнение гриффиндорцев. Однако что-то во взгляде Северуса говорило, что эту тему лучше оставить. — Так ... что ты делаешь в свободное время? Когда тебе не нужно проверять домашние задания или придумывать необычайно трудные, неожиданные контрольные? – не сумел сдержаться Гарри/

Снейп устремил на него грозный взгляд.

— У меня нет свободного времени, Поттер. А даже если случится такое, что мне нечем заняться, на меня набросится на редкость раздражающий подросток.

Это возмутило Гарри.— Если ты не хочешь говорить со мной, я могу пойти, — выпалил он, вскочив с кресла. В этот миг у него закружилась голова. Он пошатнулся и упал в кресло. Гарри снова посмотрел на бокал, что держал в руке. Что такое в этом напитке, из-за чего он не может нормально двигаться?

— Если ты уже закончил спектакль, то, может быть, перейдём к делу? – язвительно спросил мастер зелий.

— Ещё нет, — запротестовал Гарри, задумавшись над возможными вопросами. Он должен найти безопасную тему. Он посмотрел на изучавший свой виски Снейпа и спросил:

— Твой любимый цвет – чёрный?

Увидев выражение лица Снейпа, Гарри сразу понял, насколько по-идиотски это прозвучало, и замолчал. Но о чём ещё он может его спросить? Стоило ему только попробовать добиться от Снейпа хоть какого-нибудь ответа, он сразу же жалел, что вообще открыл рот. Ещё мешало то, что Снейп, со своей стороны, не выказывал желания помогать ему.

— Но о чём же мне спросить тебя? – выпалил Гарри раздраженно.

— Лучше всего – ни о чём, — спокойно ответил мастер зелий, и его глаза замерцали. – Чем меньше ты обо мне знаешь, тем лучше.

— Ах, я совсем забыл. Ведь ты так любишь таинственность, — парировал гриффиндорец, прежде чем успел прикусить язык.

Глаза Снейпа гневно вспыхнули. Гарри быстро прикончил третий бокал и потянулся к бутылке.

— Заканчивай с этими бессмысленными, идиотическими вопросами, — процедил Снейп.

Гарри упрямо посмотрел на него, хватаясь за четвёртый бокал.

— Они не бес… бессмыс… не… Ну, ты знаешь, что я имею в виду! Я должен знать о тебе хоть что-то, ведь мы собираемся стать парой.

Брови Снейпа почти коснулись линии волос.

— Парой? – изумленно спросил Снейп, подчеркивая каждый слог. – О чём ты говоришь, Поттер? Мы не являемся сейчас и никогда не будем парой. Никакого мы не существует. Есть только я и озабоченный, действующий под влиянием гормонов подросток, который бегает за мной, как щенок.

Гарри поморщился. Это было уже слишком! Терпение лопнуло, и одной лишь искры хватило бы, чтобы раздался взрыв.

— Это всё из-за тебя! – выпалил он. – Это ты заставил меня выпить то зелье! С него всё началось!

— Если бы я знал, что всё закончится именно так, никогда бы этого не сделал, — парировал мастер зелий.

И тут произошёл взрыв. Мощный, разрушительный, в котором выплеснулось всё разочарование, вся досада Гарри, что долго копились внутри.

— Жалеешь? Но теперь уже поздно! Может быть, для тебя всё это забава, но для меня это была мука! Тебе не приходилось прятаться от всей школы, проводить дни в кровати под мантией-невидимкой, чтобы тебя никто не трогал; тебе не приходилось выслушивать злобные, мерзкие замечания в свой адрес, видеть карикатуры, которые были развешаны по всей гостиной; тебе не приходилось стыдиться, опровергать, прятаться! Ты не был так раздавлен, так потрясён, когда понял, что всё это – правда; тебе не снились сны обо мне и ты не мастурбировал, думая обо мне! Нет, я уверен, ты этого не делал! Ты не мечтал о моём прикосновении, тебе не снились мои глаза, при этом зная, что к тебе никогда не прикоснутся, что тебя никогда не возьмут! Ты не знаешь, как это получить всё, о чём мечтал, а потом остаться ни с чем; ты не знаешь, как больно, когда всё отбирают, каково это почувствовать, что ты ничего не значишь! И, я думаю, ты никогда ничего этого не узнаешь… Нет, ты всего этого не пережил! Ты не знаешь, что это такое… — Гарри остановился, потому что у него сорвался голос, и опустил глаза, сделав несколько больших глотков из бокала, желая хоть немного успокоиться. Он взглянул на Снейпа, ожидая увидеть на его лице насмешливую гримасу, но ничего подобного: лицо мастера зелий было необычайно серьёзным, может быть, даже немного… потрясённым. – Ну, почему ты не смеёшься? – горько спросил Гарри. – Не стесняйся. Я столько всего вынес, что мне уже всё равно.

— У меня не было такого намерения, — спокойно и сдержанно ответил Снейп. Казалось, он о чём-то задумался и через секунду спросил: — Тебя только это мучает ночами, Поттер? Или есть ещё что-то?

Алкоголь, распространившийся по телу Гарри, помог ему овладеть собой. Он не надеялся, что Снейп захочет развивать эту тему, но, с другой стороны, почувствовал облегчение, когда тот не стал продолжать. Гарри был рад, что они оставили её, потому что это был настоящий ящик Пандоры, который лучше не открывать. Может, когда-нибудь, когда он будет в состоянии мыслить более связно. У него складывалось впечатление, что с каждым глотком тумана в голове становилось всё больше. Голова кружилась, несмотря на то, что он сидел. Комната и Снейп вращались вокруг него. Гарри несколько раз моргнул, снял очки и потёр глаза.

— О чём ты говоришь? – сказал он, снова надевая очки и глядя на свой стакан с подозрением.

— Мы говорим о твоих снах, — ровно ответил Северус.

— Ах, да, — пробормотал Гарри. – Это было ужасно.

— Что именно было ужасно? – с нажимом спросил Снейп.

Гарри махнул рукой.

— Этот сон о крови и Упивающихся смертью, — гриффиндорец нахмурился, вспоминая подробности. Ему казалось, что с тех пор, как всё это приснилось, прошла целая вечность.

— Волдеморт тоже был там. Они окружили меня, смеялись надо мной, а я был голый и весь в крови. Она стекала по мне, и я не мог дышать. Волдеморт ещё сказал что-то о… пире? Кажется, так. Мне было страшно, я не мог ничего сделать. Я хотел сообщить тебе по камню, но у меня его не оказалось. У меня его забрали вместе с одеждой. И тогда я услышал… твой голос. Ты сказал… — Гарри замялся и посмотрел на Снейпа. С удивлением он увидел, что мастер зелий наклонился вперёд и вглядывался в него с таким вниманием и настойчивостью, словно сон Гарри был самой интересной вещью на свете.

— Что я сказал? – спросил он напряженно, пронзая взглядом Гарри.

— Ты сказал… что на сей раз меня никто не спасёт, — закончил он, слегка удивлённый поведением Северуса, который после этих слов побледнел, а в его глазах замерцал страх.

— Что случилось? – неуверенно спросил гриффиндорец.

Снейп отвернулся и посмотрел в огонь.

— Тебе когда-нибудь снились подобные сны? – спросил он вместо ответа.

— Нет, это был единственный раз. В конце концов, ты не должен так беспокоиться обо мне, Северус. Это был только сон, — сказал Гарри беспечно, как будто совершенно забыл о своём ужасе. Однако теперь все его волнения и беспокойства казались ему незначительными. Он не хотел забивать ими голову. Ведь он теперь здесь, со Снейпом. Они пили спиртное, мило общались, и вообще всё прекрасно. Гарри посмотрел на свой пустой, а затем на полный до краёв бокал мастера зелий. Ему стало интересно, какой на вкус напиток, что был у Снейпа, и Гарри, шатаясь, поднялся с кресла и потянулся к бутылке с виски. К сожалению, проникший в кровь алкоголь не позволил ему этого сделать. Когда он встал, голова закружилась так сильно, что ему не удалось схватить бутылку, он пошатнулся, налетел на столик, опрокидывая все, что на нём стояло, и упал на пол, прямо на собственную задницу. Сбитый с толку, он помотал головой и в тот же миг услышал сердитое ворчание Северуса:

— Я вижу, что твоя голова такая же слабая, как и твои таланты, если речь не идёт о том, чтобы сеять хаос и разрушения.

Гарри услышал, как Снейп заклинанием возвращает бутылки на место и очищает одежду. Гарри на коленях подполз к креслу и взобрался на него. Он подумал, что всё это очень забавно.

Хихикая, он посмотрел на сердитого Снейпа и выпалил:

— Это ты напоил меня, значит, это твоя вина. Кроме того, у меня много скрытых талантов, о которых ты не знаешь, — поведал Гарри с блеском в глазах.

— Да, талант нарушать правила, слишком много воображать о себе, задавать глупые вопросы, использовать других… — въедливо перечислял Снейп, и с каждым словом Гарри злился всё больше.

— Перестань! – оборвал он его. – Ненавижу, когда ты со мной такой! Оскорбляешь, унижаешь, издеваешься. Почему ты такой? Ты смотришь на меня с желанием, а через минуту кричишь на меня и высмеиваешь. Тогда мне кажется, что ты меня ненавидишь… Почему ты со мной такой вредный?

— Если ты не заметил, то я со всеми такой, Поттер, — ровно ответил Снейп. – И то, что я тебя трахаю, не означает, что я намерен делать для тебя исключение.

Гарри насупился. Ему бросили в лицо очередное злобное замечание. Больно.

— Не мог бы ты хоть иногда быть чуть любезнее? — пробормотал Гарри, глядя на стоящие на столе бутылки.

— Я мог бы быть любезнее, если бы ты был умнее, — спокойно ответил мастер зелий.

Гарри резко вскинул голову.

— Эй! Я не дурак!

— М-м-м, этот ответ действительно меня убедил. Хотя, может быть, я изменю своё мнение о твоих умственных способностях? – казалось, Снейп откровенно развлекается. На его тонких губах играла кривая усмешка.

— Ты издеваешься надо мной? – надувшись, спросил гриффиндорец.

— Браво, Поттер! Гораздо лучше. Может быть, скоро я начну считать тебя даже философом.

Гарри поморщился, он больше не хотел играть в эти игры. Он не позволит себя спровоцировать!

— Ты можешь и дальше насмехаться надо мной, сколько хочешь, но я считаю, что ты должен быть со мной немного мягче. Иногда мне кажется, что ты холоден, как льдина.

Снейп сразу стал серьёзным, а на его лице появилось раздраженное выражение.

— Если ищешь нежности, то у меня ты её не найдешь. А если тебе не нравится, тогда лучше поищи себе такого, кто даст его тебе.

Эти слова подняли в душе Гарри бурю протеста.

— Может быть, мне на самом деле так и поступить? – выкрикнул он. – Наверняка, найдутся люди, которые захотят дать мне всё это…

Гарри заметил на лице Снейпа удивление. Однако оно быстро спряталось под насмешливой и издевательской маской.

— Так что в таком случае ты делаешь здесь, со мной?

Логично. Что он тут делает?

Гарри вскочил с кресла, собираясь уйти, но, прежде чем он смог восстановить равновесие во вращающемся вокруг него мире, до него донёсся резкий, властный голос мастера зелий:

— Сядь немедленно!

Гарри снова упал в кресло. Не потому, что Снейп сказал ему, а потому, что он был не в состоянии куда-либо идти.

— Заруби себе на носу, Поттер, — грозно сказал мастер зелий, вперив в него пронизывающий взгляд. – Если ты хотя бы попробуешь на кого-нибудь взглянуть, я буду вынужден очень больно наказать тебя.

В голове Гарри что-то щелкнуло. Он посмотрел на Снейпа с изумлением, смешанным с недоверием.

— Ты ревнуешь меня, — горячо прошептал он, не в силах сдержать широкую улыбку. – Ты от меня без ума, Северус.

Взглядом, который бросил на него Снейп, можно было резать стекло.

— Ещё одно слово, Поттер, и я заткну тебе рот, — процедил он сквозь зубы.

Но Гарри был уже на седьмом небе. Там, где Северус его ревновал, там, где оба живут в спокойствии и счастье, страстно любят и называют друг друга по имени.

— Ты меня не обманешь, — сказал он заговорщицки. – Когда ты берёшь меня, в твоих глазах я вижу желание. И я знаю, что ты это обожаешь. – Он наклонился к Северусу, устремив на него горящий взгляд. – Мы делали уже это в чулане, в классе на столе, в кресле в твоих комнатах… Может быть, нам сделать это на столе в Большом зале? Или на столе Дамблдора? Это было бы… — Гарри рассмешила одна мысль о том, какое лицо будет у директора, если он обнаружит, что один из его преподавателей трахает ученика в его собственном кабинете.

Однако мастеру зелий было не до смеха. Он задумчиво посмотрел на Гарри, а потом сказал:

— Мне кажется, ты выпил уже достаточно для того, что я задумал.

Гарри перестал хихикать и нетерпеливо посмотрел на него:

— А что ты задумал? – спросил он.

Снейп выглядел так, словно на мгновение задумался над ответом, а затем прищурился и, внимательно глядя на Гарри, сказал:

— Если хотите знать, я планирую убить вас, мистер Поттер.

Гарри задумался. Он сразу увидел изъян в этом плане.

— Ты не можешь этого сделать, — объявил он. – Тогда тебе некого будет трахать.

На сей раз Снейп выглядел так, словно, изумившись сначала, едва сдерживался от смеха.

— Вы слишком уверены в себе, мистер Поттер, — таинственно прошептал он.

Гарри не понравился этот тон, а также блеск в его глазах.

— Ты не будешь трахать никого другого! – выпалил Гарри. – Ты только мой! Я тебе это говорю. Только я исполню все твои фантазии.

Снейп выглядел так, словно тщательно обдумывает это предложение.

— Мои фантазии? М-м-м… Любые фантазии? – спросил он, внимательно глядя на Гарри.

Ужасная мысль вкралась в сознание гриффиндорца. Он широко распахнул глаза и смущенно пробормотал:

— Ты хочешь, чтобы я тебя..?

Снейп бросил на него такой взгляд, от которого цветы бы увяли, Невилл бы с криком убежал, а Гарри сгорел бы в адском пламени.

— Не останавливайся, если тебе не дорога твоя жизнь, — холодно прошипел Снейп.

Гарри не понял, что тот имеет в виду. Может, до него скорее дойдёт, если он выпьет ещё… Он потянулся к бутылке, но Снейп быстро вытянул палочку и отправил все напитки обратно на полку.

— Хватит с тебя алкоголя, Поттер, — сообщил он, не обращая внимания на недовольное лицо гриффиндорца.

— Но я люблю твой алкоголь, — запротестовал Гарри. – А ещё я люблю твоё кресло… Я также люблю твои зелья… люблю твою одежду… люблю твои стоны… и тебя я тоже люблю, Северус.

Он услышал, как Снейп пробормотал себе под нос:

— Пьяный Поттер… что ж, ты сам того хотел.

Однако Гарри не обратил на это внимания. Он улыбнулся Снейпу и сказал:

— Северус… скажи мне: «Гарри». Ты никогда меня так не называешь.

— И не собираюсь начинать, — процедил мастер зелий, бросая на Гарри убийственный взгляд.

— Нет? – Гарри на мгновение нахмурился. – А то ты мог бы сказать себе: «Гарри Поттер меня любит!»

— Поттер! – Снейп выглядел так, словно окончательно утратил терпение. – Заткнись! – Он встал и бросил на Гарри оценивающий взгляд. – Иди за мной.

Гриффиндорец встал и несколько секунд старался удержаться на ногах. Снейп остановился на пороге комнаты, ожидая его.

— Куда мы идём? – спросил Гарри, делая первый осторожный шаг.

Северус не ответил. Когда Гарри подошёл к нему, он направился к двери, ведущей в спальню. Гарри последовал за ним, стараясь не обращать внимания на то, что всё вокруг него колыхалось, а пол уходил из-под ног. Он так сосредоточился, чтобы не упасть, что совершенно не обратил внимания на то, куда идёт. И только когда увидел перед собой большую, застеленную чёрным бельём кровать, понял, куда попал. Прежде чем Гарри успел что-либо сделать, он услышал звук закрывающейся за спиной двери и тёмный, властный голос Снейпа:

— Развевайся и ложись.

Руки Гарри ссами собой потянулись к рубашке и стали неловко расстёгивать пуговицы, которые, казалось, выскальзывали из-под пальцев. Гарри чувствовал, что за ним наблюдают, но это его не беспокоило. Его мысли словно слиплись, сознание затянула мгла, в голове всё запуталось и перемешалось. Он ощущал себя, словно в тумане, и без единого возражения сделал бы всё, что бы Снейп ему ни приказал. Он мог бы даже влезть на стол и начать танцевать. То, что он делал, казалось ему таким… очевидным, нормальным. Он сел на кровать и снял штаны, а затем трусы и носки.

В комнате, которую освещали лишь несколько свечей, царил полумрак, а Снейп стоял в тени и Гарри едва различал его. С тем же успехом он мог быть здесь один. Будучи уже полностью обнаженным, он с улыбкой посмотрел на выступающий из тьмы силуэт и сообщил:

— Ах, да, я забыл, что мы ещё не делали этого в постели.

Гарри рассмеялся, но его прервал резкий голос Северуса:

— Я сказал тебе лечь!

Гарри выполнил приказ. Он подвинулся в центр кровати и лег на спину, глядя на вращающийся потолок. Зтатем несколько раз моргнул, желая, чтобы тот остановился, но потолок не хотел его слушать.

— А теперь, Поттер, — казалось, голос Снейпа звучал уже ближе и приглушеннее, — покажи, как ты мастурбируешь, когда думаешь обо мне.

В голове Гарри не возникло даже мысли, чтобы ослушаться или хотя бы возразить. Перед его мысленным взором появились черные глаза из его снов. А теперь он видел, что эти глаза наблюдают за ним, ждут, чтобы Гарри дал им то, что для Гарри было очень личным переживанием. Почему у него не возникло ни одного возражения?

Он коснулся пальцами тёплого члена и взял его в руку. Потом закрыл глаза и погрузился в воспоминания, одновременно отдавая себе отчёт в том, что это воспоминание сейчас реально и стоит перед ним, внимательно наблюдая. Гарри начал двигать ладонью. Вначале медленно, тщательно исследую фактуру пениса, до боли натягивая мошонку и дразня другой ладонью яички. Вначале мягкий и безвольный член под этими прикосновениями быстро затвердел. Мальчик тихо застонал, ощущая, как по низу живота разливается возбуждение, порождаемое двигающейся всё быстрее ладонью. Почему ему так легко представилось, что эта рука принадлежит Северусу? Чтобы усилить ощущения, Гарри начал массировать головку – самое нежное и чувствительное место. Он пощипывал её кончиками пальцев и крепко сжимал, чтобы потом резко проехаться ладонью вниз, касаясь мошонки и заставляя тысячи искр вспыхнуть под веками. Он не заметил, когда начал стонать. Его тело начало жить своей жизнью; напряженные мышцы выглядели рельефнее, заставляя его выгибаться во все стороны. Гарри уперся ступнями в постель, желая разрядить терзающую его горячку, освободить скапливающееся в нижних частях тела напряжение. Его охватывали волны то леденящей, то обжигающей дрожи, а в лёгких перестало хватать воздуха. Гарри опирался о постель головой и ступнями, подняв бёдра и двигая ладонью с головокружительной скоростью. Он видел уже не только устремлённые на него сверкающие глаза. В его сознании ожило суровое надменное лицо мастера зелий, на котором появилась саркастическая усмешка. Черные глаза лихорадочно блестели из-за падающих на них черных прядей, а горящий в них огонь испепелял волю и рассудок Гарри. Ладонь на его члене больше не принадлежала ему. Гарри представил, что его эрекцию сжимают длинные, тонкие, источающие приятную прохладу пальцы. С губ Гарри сорвался долгий, полный желания стон.

— О-о-о-х, Северус…

Затем он услышал шелест и какой-то скрип, словно кто-то сел на кровать. Он ощутил, что матрас около его бёдер прогнулся под чьей-то тяжестью. Он открыл глаза и увидел, что над ним склонился тёмный силуэт. Видение стало реальностью. Северус появился прямо из его сна, он был сейчас перед ним, над ним, а его глаза пылали таким возбуждением, таким желанием, что сердце Гарри замерло.

— Не останавливайся, — хрипло прошептал Северус, когда ладонь мальчика замерла. Гарри сглотнул и снова начал двигать рукой, ощущая, что его бедра застыли вверху, а через минуту всё вспыхнуло в невообразимом фейерверке ощущений и эмоций, когда в него ворвался твёрдый, налившийся член мастера зелий. Гарри закричал от боли и неожиданности, ему показалось, что Снейп полностью утратил над собой контроль. Он входил в Гарри сильно, быстро и резко, не обращая внимания на его крики, а желание на его лице превратилось в дикую жажду, которая, казалось, долгое время сдерживалась, и наконец нашла выход.

Гриффиндорец впился ногтями в постель, не переставая другой рукой ласкать свой член. Сейчас в этом не было необходимости, но Снейпу это нравилось, поэтому Гарри старался не останавливаться. Сила и ярость Северуса заставляли мальчика почти пищать, а его сознание кричало от невыносимых ощущений, превратившись в растопленную, бесформенную массу. Очень быстро боль превратилась в жар, окутавший их трущиеся друг о друга тела, он распалял желание, которое всё росло и уже граничило с одержимостью и которое затягивало их всё глубже и дальше в свои недра. Северус тяжело дышал, вдавливая Гарри в постель всем своим весом, когда входил в него резко, мощно и глубоко, словно желая навсегда оставить на нём свой след. Под веками Гарри вспыхивали искры, очки запотели и Гарри заметил, что погруженное в наслаждение лицо Снейпа покраснело и напряглось от усилий, а волосы слиплись от пота. Однако в той буре, которая сейчас захватило его сознание, он всё же смог разглядеть, что необузданные, затуманенные яростью глаза Северуса впивались в Гарри с такой силой, словно хотели уничтожить, испепелить, проникнуть до самого дна его души и выжечь там нестираемое клеймо.

Ещё один взрыв болезненного наслаждения, который объял тело Гарри, быстро стёр это впечатление, заставив его скулить, и эти звуки смешались с урчанием и стонами, издаваемыми Северусом. Снейп входил так глубоко, каждый раз задевал простату Гарри, и тот мог лишь хрипеть и хныкать, одновременно желая получить всё больше и больше. И он получил больше.

Движения Северуса стали ещё более агрессивными и резкими, а с губ Гарри уже исходил долгий непрерывный стон. Все его мышцы напряглись как тетива, тело объял огонь, который, казалось невозможно погасить. Гарри с изумлением ощутил внезапный, всеобъемлющий взрыв наслаждения внизу живота. Он схватил Северуса за одежду, притянул к себе и хрипло застонал ему в грудь. Охваченное спазмами тело бесконтрольно дрожало, натянутые до предела мышцы болели. Когда он снова упал на кровать, лишенный сил, с ещё более затуманенным сознанием, голова кружилась так сильно, что он уже почти ничего не видел. Он выпустил мантию Снейпа и стал рвано, прерывисто хватать ртом воздух. В тот же миг он ощутил, что Северус выскользнул из него и на коленях придвинулся ближе к его голове. Гарри услышал протяжный рык нестерпимого наслаждения, и тут же на его лицо полилось что-то горячее, влажное, липкое. В изумлении он резко распахнул глаза и увидел над собой нацеленный прямо на него багровый, мокрый от выстрелившей из него спермы пенис: семя изливалось на его лицо и стекало по нему. Открыв глаза, Гарри смотрел на погруженное в удовольствие лицо Снейпа, которое в этот миг выражало такое удовлетворение, которого Гарри ещё никогда не видел. Устремлённые на него черные глаза сверкали горячечным блеском, а на губах играла мрачная, кривая усмешка. Несмотря на то, что Гарри только что сам испытал оргазм, вид кончающего у него на глазах Северуса заставил Гарри испытать огромное возбуждение, от которого вспыхнули щеки, дыхание стало хриплым, а глаза восторженно засверкали. Снейп, без сомнения, это заметил, потому что, стряхнув на лицо Гарри последние капли своего семени, склонился над ним и, тяжело дыша, коснулся ладонью мокрого лица мальчишки. Он собрал пальцами немного спермы и вложил её в жадно раскрытый рот Гарри, который, жмурясь от удовольствия, слизал и проглотил всё, что ему дали. Открыв глаза, он увидел удовлетворённое выражение на лице Снейпа и дьявольский блеск в его глазах.

— Хочешь ещё? – спросил он негромко. Гарри кивнул, облизывая губы. Пальцы Северуса размазывали семя по лицу мальчика, собирая его и снова вкладывая в призывно приоткрытые губы. Гарри тщательно облизывал их своим тёплым языком и с превеликим удовольствием глотал горьковато-солёную жидкость, которая в этот миг казалась ему самым сладким, самым вкусным элексиром, что он когда-либо получал из рук мастера зелий.

— Как вкусно, — пробормотал он тихо, не отрывая глаз от настойчивого, горящего взгляда Северуса, который при этих словах наклонился к нему и прошептал:

— Маленький больной извращенец, — Снейп усмехнулся и добавил: — Скажи это.

Гарри заколебался. Он не знал, что Снейп любит, чтобы его так называли, но если он так просит…

— Маленький больной извращенец, — повторил он с улыбкой.

Снейп изумлённо моргнул.

— Ты, Поттер! – прорычал он. – Не я!

В сознании Гарри что-то щелкнуло.

— Ах, так нужно было сразу так сказать: «Ты маленький больной извращенец, Гарри». Я бы сразу понял, что ты имеешь в виду меня, — усмехнулся он. И прежде чем Снейп успел сказать хоть что-то в ответ, добавил с обезоруживающей откровенностью: — Конечно, это я. Поэтому мы так замечательно подходим друг другу.

Вероятно, слова Гарри удивили мастера зелий, потому что в его глазах мелькнуло что-то непонятное. Неуловимое. Но Гарри мог поклясться, что заметил в них облегчение.

Снейп закрыл глаза и со вздохом покачал головой:

— Одевайся, Поттер. Уже поздно, а мы ведь не хотим, чтобы твои надоедливые друзья снова искали тебя по всему замку. Когда закончишь, умойся и приходи в гостиную. – Северус встал, застегнул ширинку и вышел из комнаты, оставив Гарри одного в застеленной черным бельём и ещё пахнущей сексом постели. Некоторое время гриффиндорец лежал не шевелясь, уставившись в потолок и довольно улыбаясь. Уходить не хотелось. Ему было так хорошо. Почему нельзя остаться со Снейпом? Здесь он чувствовал себя так… свободно. Здесь не нужно ничего изображать или скрывать. Здесь он мог быть собой.

Нет, Северус не позволит остаться. Если Гарри заупрямится, он может его выбросить, а ему не хотелось, чтобы этот замечательный вечер закончился так. Гарри вздохнул и, борясь с головокружением, встал с постели. Одевание заняло некоторое время. Потом Гарри ещё раз взглянул на черную смятую постель и протяжно вздохнул. На заплетающихся ногах он пошёл к ведущей в ванную двери, умылся и вернулся в гостиную, где его уже ждал Северус. Мастер зелий подал ему стакан, наполненный мутной голубоватой жидкостью.

— Что это? – спросил гриффиндорец, принимая у него напиток.

— Протрезвляющее зелье, которое на время устранит признаки опьянения. Я не могу допустить, чтобы ты пьяный шатался по замку, — спокойно ответил Снейп.

Гарри посмотрел на питье. А зачем ему становиться трезвым? Гарри сейчас так хорошо. Правда, казалось, мир кружился вокруг него и качался, но зато он чувствовал себя таким раскованным и свободным. Уверенным, что может всё. Он не хотел лишиться этого.

— Пей! – приказал Снейп, и Гарри неохотно проглотил горький, щиплющий язык напиток. Чувство расслабленности исчезло, хорошее настроение лопнуло, как мыльный пузырь, унося с собой удовлетворение и блаженство, лишенное сомнений неведение, а взамен на него обрушились смущение, усталость, головная боль, страх и… стыд.

Всё, что он говорил и делал, обрушилось на него так внезапно, так страшно, что Гарри зашатался и едва не упал. Он рассказал Снейпу такое… Признался ему в своих чувствах и опасениях, раскрыл самые личные тайны… Зачем он это сделал? А потом… потом мастурбировал у него на глазах! О чёрт! Он, и правда, делал это. А Снейп кончил ему на лицо, и Гарри всё слизал и хотел ещё и ещё. Как он мог так себя вести? Что могло его заставить? Ну почему он не сдержался? Как это случилось?

Щёки Гарри вспыхнули. Он опустил глаза и уставился в пол, а нахлынувшие смущение и замешательство лишили его гордости и чувства собственного достоинства. Он снова почувствовал себя униженным и сломленным. Какой позор! Как он сможет теперь взглянуть Снейпу в лицо? Как он мог всё это ему рассказать? То, что принадлежало только Гарри. Снейп не имел права узнать об этом!

— Уже действительно поздно, — тихо пробормотал Гарри. – Рон и Гермиона, наверное, ждут меня…

Не поднимая глаз, он попытался нашарить свою мантию-невидимку, которая висела на спинке кресла. Но, прежде чем Гарри успел схватить её, он услышал резкий голос Северуса:

— Посмотри на меня, Поттер.

Гарри не пошевелился. Он стоял, повернувшись к Снейпу спиной и уставившись в пол, сгорал от стыда и унижения. В который раз.

— Что случилось, Поттер? – донёсся до него холодный, ироничный голос мастера зелий. – Кажется в той комнате не происходило ничего, что бы тебе не нравилось.

Гарри покраснел сильнее; ещё одно такое замечание, и он сгорит, как Феникс. Не глядя, он схватил мантию-невидимку со словами:

— Спокойно ночи. — Он хотел выйти из этой комнаты и бежать отсюда как можно дальше и быстрей, но его остановил голос мастера зелий:

— Поттер! – Гарри обернулся в дверях, но поднять глаза был не в состоянии. – Уверяю тебя, я не буду возвращаться к тому, что услышал сегодня. Гарри поднял голову и с удивлением посмотрел на него, однако, смутившись, снова отвёл взгляд. Но он успел заметить, что у Снейпа было непривычно серьёзное лицо. – Можешь идти и спать спокойно, — закончил Северус.

Гриффиндорец кивнул, немного смущённый, но благодарный, потом отвернулся, собираясь выйти, и заколебался. Оглянувшись через плечо, он слегка улыбнулся и сказал:

— Спасибо за сегодняшний вечер, Северус. Мне, и правда, было… приятно.

Снейп не смог удержаться от ироничной ухмылки. Гарри чуть улыбнулся.

— Спокойной ночи, — повторил он и вышел из комнаты. Но когда Гарри уже закрывал за собой дверь, услышал тихий ответ Северуса:

— Спокойной ночи, Поттер.

Ты вызываешь мой гнев.

Ты дразнишь каждый мой нерв.

Выполняешь желания,

Пока считаешь, что я заслужил.

Я просто мишень для насмешек.

Твой мальчик для битья.

Я скоро стану не нужен,

Но если мне не судьба, дай хотя бы коснуться тебя.

Всё клонится к закату:

Поцелуй,

Удар,

Усталость твои –

Во мне.

Внутри.

Войди же и ты.

В мой грех. *

* "Грех" от Nine Inch Nails

Бежать хочу я от тебя,

Но если я тебя покину, то умру.

Хотел бы цепи я порвать, которыми сковал меня,

Но даже пробовать не смею.*

Моральное похмелье, что чувствуешь сразу после пробуждения, — это состояние, описать которое необычайно сложно. И чтобы передать всю силу, с которой мы его ощущаем, можно попробовать сравнить его с тем ужасом, что испытывает закоренелый ловелас, который после феерического секса с прекрасной незнакомкой на следующий день просыпается с кольцом на пальце, и женщина рядом с ним уже не незнакомка, а заурядная жена. И вдруг вспоминает, как наяву, своё вчерашнее «конечно, поженимся!» — слова, которые он ляпнул между первым и вторым оргазмом. Кто бы в тот миг задумался о последствиях? Или когда убеждённый дамский угодник, забавы ради и желая произвести впечатление на знакомых, флиртует на глазах у всех со своим лучшим другом. Ведь было так весело и дерзко, но потом ведь придётся за это расплачиваться. Но вот наступило утро, а он протрезвел и вспомнил всё, что творил. Но другие ведь тоже помнят… И сейчас придётся смотреть им в глаза.

Так чувствовал себя и Гарри, проснувшись в субботу. Кроме головной боли его мучали ещё и сильные спазмы в желудке, но всё это было ничто в сравнении с угрызениями совести.

Протрезвляющее зелье должно было ослабить действие алкоголя для того, чтобы он мог, не вызывая подозрений, вернуться в башню, пообщаться с приятелями и пойти спать. Но это не значило, что алкоголь перестал циркулировать в венах, и когда Гарри уснул, он снова принялся влиять на его организм. Поэтому, проснувшись на следующий день, Гарри чувствовал себя так, словно лёг спать совершенно пьяным, и сейчас, когда он лежал в постели и вглядывался в потолок, воспоминания набросились на него, вызывая смущение и неловкость. Он старался думать только о хороших, приятных моментах вчерашнего вечера: шутливых препирательствах, объятиях, сексе, горящих глазах Северуса. Однако всё это, как черная дыра, поглощал невыносимый стыд от мастурбации, а также от жалких «откровений», которые он вывалил вчера на Снейпа.

Гарри рассказал ему всё о своих сомнениях, опасениях, о надеждах и страхах, которые не отпускали его с того дня, когда он выпил зелье Desiderium Intimum. Гарри позволил Снейпу заглянуть в самую глубь своей души, добраться до наиболее сокровенных тайн, снять с них защитный покров. Он обнажил перед ним своё сердце, и это было гораздо хуже физической наготы. К тому же, Северус хитростью выведал у него подробности этого жуткого сна.

Он не должен был этого делать! Он не должен был доверять Снейпу и брать предложенное им спиртное! Он мог бы догадаться, что весь этот фарс с беседой и напитками был разыгран только для того, чтобы усыпить его бдительность и выведать все секреты. Конечно, это немного тоньше, чем подливать Веритасерум, но – чёрт побери! – не менее расчётливо.

Однако на сей раз у Гарри нет права винить Снейпа. Сейчас он может предъявлять претензии только к себе. Ведь он знал, что это такое, и всё же согласился выпить, Снейп его ни к чему не принуждал. И от понимания, что лишь он один виноват в том, что делал и говорил, становилось только хуже. Гораздо легче обвинять других…

Гарри был уверен, что теперь не сможет смотреть Снейпу в лицо. Только не сейчас, когда он знает обо всём. Это выше его сил. По крайней мере, теперь.

Поэтому, когда Рон и Невилл встали, Гарри сказал им, что плохо себя чувствует и не пойдёт на завтрак. Всё время до обеда он лежал в постели, вспоминания, о чём рассказывал Снейпу. Когда на лестнице послышались шаги, он притворился спящим. В результате обеспокоенные Рон с Гермионой, которые пришли посмотреть, как он себя чувствует, оставили его в покое и пошли на обед. Гарри есть не хотелось. Его мучали боль в заднице и тошнота, из-за которой пришлось весь день бегать в ванную.

После обеда, но до возвращения друзей в башню, Гарри почувствовал тепло в кармане. Его сердце забилось сильнее. Что могло понадобиться Снейпу? Волнуясь, Гарри достал камень и прочитал сообщение:

Поттер! Почему ты не приходишь есть? Если ты не явишься на ужин, я приду за тобой сам!

Гарри смотрел на камень широко распахнутыми глазами, будто не мог поверить в то, что видел. С каких это пор Снейпа интересует, приходит ли Гарри на трапезу?

Однако к возвращению друзей Гарри уже поднялся. Он объяснил, что чувствует себя лучше, и попросил их не волноваться. Послеобеденное время он провёл, играя с Роном в Подрывного Дурака и выслушивая упрёки Гермионы в том, что вместо развлечений он должен навёрстывать пропущенное, которого довольно много. Последнее, о чем Гарри мог думать, — это учёба. Он был не в состоянии на ней сосредоточиться. Может быть, завтра, когда его перестанут терзать звучащие в голове слова:

Ты не мечтал о моём прикосновении, тебе не снились мои глаза, ты не думал обо мне всё время!

Гарри пошёл на ужин, но он был так взволнован, что не мог проглотить ни кусочка. От стыда и смущения желудок сжался. Он ощущал пронзительный взгляд Снейпа, но был не в состоянии на него ответить. Он мог только сидеть, уткнувшись в тарелку, и ковырять вилкой пюре.

— Что с тобой, Гарри? Почему ты не ешь? Снова плохо себя чувствуешь? – спросила Гермиона, потеряв всякое терпение.

— Наверное, чем-то отравился, — пробормотал гриффиндорец.

— Ты должен рассказать об этом мадам Помфри, — встревоженно предложила она.

— Отличная идея, Гермиона, — выпалил Гарри. – Так я и сделаю. – И прежде чем удивлённая подруга успела сказать хоть слово, Гарри встал и поспешно вышел из Большого зала. В коридоре он наконец смог вздохнуть с облегчением. Взгляд Снейпа почти прожёг в его спине дыру.

Гарри не пошёл в больничное крыло. Он отправился в спальню, а друзьям сказал, что с ним нет ничего серьёзного, что он принял зелье и ему уже легче.

Гарри избегал Снейпа все выходные. Но, несмотря на стыд, не дававший смотреть мастеру зелий в глаза, он не забывал каждую ночь посылать ему сообщение:

Спокойной ночи, Северус.

Грядущее занятие в понедельник казалось Гарри каторгой. В голову снова закралась мысль, не притвориться ли больным, чтобы пропустить урок, но припомнив, чем всё закончилось в прошлый раз, он быстро отказался от этой идеи.

На протяжении всего занятия Гарри не взглянул на Снейпа ни разу. Он старался забыть о его существовании и сконцентрировать свои мысли на приготовлении зелья. Он был так сосредоточен, что впервые ему удавалось готовить его правильно. Только одно происшествие отвлекло Гарри: посреди занятия он ощутил исходящее из кармана тепло. Сердце сразу же подскочило к горлу, и он испортил свой труд, добавив вместо нескольких капель отвара гинкго целую бутылку. Несколько минут он колебался – прочитать ли ему сообщение или не обращать внимания и работать дальше. Только когда камень начал жечь его так сильно, что уже невозможно было терпеть, Гарри сунул руку в карман и, убедившись, что на него никто не смотрит, поднёс его к глазам и прочитал:

Прекрати игнорировать меня, Поттер, и посмотри на меня!

С минуту Гарри сидел как парализованный, борясь с собой и не зная, что делать. Он чувствовал, что Снейп наблюдает за ним и ждёт его реакции, но гриффиндорец не мог заставить себя взглянуть профессору в глаза. Он просто хотел, чтобы Снейп оставил его в покое. Он уже достаточно унизил себя перед ним. Гарри закрыл глаза и отослал ответ:

Не могу, и ты прекрасно знаешь, почему.

Прежде чем Гарри успел спрятать камень, он получил другое сообщение:

Мы поговорим об этом вечером, Поттер. Приходи в мой кабинет после ужина.

Гарри быстро спрятал драгоценность и вернулся к приготовлению зелья. Он не должен думать об этом. Он был уверен, что не пойдёт. Он вообще себе этого не представлял. Как он сможет сейчас с ним нормально разговаривать? Он чувствовал себя так, словно снова выпил Desiderium Intimum. В тот раз Гарри тоже был не в состоянии смотреть на Снейпа, а тем более – разговаривать с ним. Но тогда был виноват Снейп. Теперь Гарри оказался в таком положении по своей вине, и это было намного обиднее.

Нет! Снейп может сердиться сколько угодно, но он не пойдёт. Снейп должен понять его!

* * *

Через полчаса после ужина, когда Гарри вместе с Роном и Гермионой занимался в общей гостиной, он ощутил тепло в кармане. Стараясь успокоить предательски забившееся сердце, он выскользнул на минуту в спальню и прочитал сообщение. Слова горели ярко и слегка пульсировали:

Где ты, Поттер?!

Сделав несколько глубоких вдохов, Гарри принялся убеждать себя, что поступил правильно, и нет причины так беспокоиться, а затем отправил ответ:

Спокойной ночи, Северус.

Потом Гарри спрятал камень в сундук, не желая больше об этом думать. Однако тревога и страх не отпускали его до тех пор, пока он не заснул. Он надеялся, что Северус поймёт…

* * *

Когда во вторник утром Гарри достал из сундука камень, на нём не было ни одного сообщения. Это должно было его успокоить, однако этого не произошло. Когда Гарри пришёл на завтрак, его желудок был сжат так сильно, что, казалось, он не сможет ничего проглотить.

Уже у входа его чуть не пригвоздил к стене пристальный, острый, как кинжал, взгляд Снейпа. Гарри притворился, что смотрит в другую сторону, и побрёл вперед, чувствуя себя человеком, который борется со штормом. Когда он наконец сел за стол, то был так подавлен происходящим, что едва притронулся к яичнице. Взгляд Снейпа обжигал, рождая в голове Гарри разные тревожные мысли.

Что Снейп сейчас о нём думает? Что замышляет? Как сильно зол на него? Что он намерен с ним делать?

То, что вчера Гарри казалось наилучшим и наиболее безопасным выходом, сейчас выглядело самой большой глупостью, какую он только мог совершить. Он искренне надеялся, что Снейп зол не настолько, чтобы эта глупость стала в жизни Гарри последней… Насколько Гарри успел его узнать – Снейп был не из тех, кто спокойно принимает отказ.

Когда ученики выходили из Большого зала, чтобы отравиться на занятия, к Гарри, Рону и Гермионе подошла Луна. Она оттащила Гарри в сторону и сказала, что он должен немедленно пойти с ней, потому что у неё к нему очень важное дело. Объяснения Гарри, что сейчас начнутся занятия, не помогли. Луна, казалось, была просто одержима этим «очень важным делом», и ничто не могло её остановить. Она вцепилась в руку Гарри мёртвой хваткой и практически силой потащила его за собой. Гарри изумился – Луна всегда была деликатной и кроткой, как овечка, и никогда не применяла силу. Он шел за ней по наполненным учениками коридорам, всё больше отдаляясь от многолюдных мест. И вот они оказались в пустующей, малознакомой части замка. Гарри всё больше беспокоился. Похоже, он действительно опоздает на урок.

Он резко остановился и выдернул руку из захвата.

— В чём дело, Луна? – спросил он, разминая пальцы. – Зачем ты меня сюда привела?

Долю секунды Луна смотрела на него отсутствующим взглядом, а потом охнула и потрясла головой, словно очнувшись.

— О, привет, Гарри. Где мы? – спросила она немного растерянно.

Гриффиндорец вытаращил глаза.

— Как это где? Ведь ты сама притащила меня сюда. Это я должен спросить тебя от этом.

Девушка выглядела так, словно ничего не понимала.

— Я не знаю, ни в чем дело, Гарри, ни зачем ты меня сюда привёл. Но я опаздываю на занятия. – Она оглянулась. – Поговорим позже, хорошо? – бросила она через плечо, а потом убежала.

С минуту Гарри стоял, глядя на её удаляющуюся спину и стараясь собраться с мыслями. Когда Луна скрылась за углом, он услышал за спиной какой-то шорох. Он резко повернулся и увидел… Снейпа. Мастер зелий был в бешенстве, от него исходили волны неукротимого гнева, и он смотрел на Гарри, как ястреб на добычу.

Гарри невольно отшатнулся, но Снейп бросился к нему, схватил за руку и прошипел прямо в лицо:

— А теперь, мистер Поттер, я кое-что вам объясню.

Не успел Гарри и рта раскрыть, как его резко и грубо втолкнули в находящийся поблизости чулан для мётел. Об одну из них он споткнулся и больно врезался в стену. Дверь с шумом захлопнулась, и Гарри оказался прижатым к каменной поверхности. Снейп навалился на него всем телом, вцепившись в запястья Гарри железной хваткой. В окружении непроницаемой бархатной завесы тьмы Снейп приблизил лицо к уху растерянного и испуганного мальчика и ядовито прошептал:

— Не игнорируй меня, Поттер. Запомни это. А если ты когда-нибудь забудешь, я оттрахаю тебя так, что ты не вспомнишь собственное имя. Мы понимаем друг друга?

Гарри не мог поверить, что Снейп так сказал. Эти слова внезапно напомнили ему, почему он так неистовствовал, они вновь разожгли в нём огонь, который теперь взметнулся под самый потолок. Он был не в состоянии ответить. Грубость Северуса, его горячий шепот прямо в ухо заставили сердце Гарри забиться как сумасшедшее, а член – вздрогнуть и мгновенно сделаться твёрдым. Вместо ответа на вопрос Северуса Гарри мог только стонать. Он попробовал отодвинуть бёдра, чтобы Снейп не почувствовал выпуклости в его штанах, но, похоже, добился противоположного эффекта – Северус сразу догадался, почему он вертится, и, прижав его ещё сильнее, прошептал:

— Прекрасный ответ, мистер Поттер.

В этот миг Гарри порадовался тому, что в темноте Снейп не мог увидеть, как сильно покраснели его щёки.

— Жду тебя сегодня вечером, сразу после ужина. Надеюсь, ты догадываешься, что с тобой будет, если ты не появишься. – Гарри кивнул. Он знал, что мастер зелий не может его видеть, но его лицо было достаточно близко, чтобы ощутить это. Гриффиндорец, в свою очередь, мог представить полную злого удовлетворения усмешку Северуса. Он почувствовал, что его запястья уже свободны. Снейп отодвинулся, а потом пошёл к двери и исчез за ней.

Гарри остался один, в темноте, пытаясь остыть, успокоить неистовствующее сердце и постараться забыть о прижимающем его к стене пылающим от ярости Снейпе и его «угрозах»…

* * *

Слова Северуса не выходили у Гарри из головы, дошло до того, что кроме них он не мог ни о чём думать. Вдобавок, странное поведение Луны и немедленное появление Снейпа сложились в его голове в единое целое, и Гарри был поражён выводом, к которому пришёл. Получалось, что Снейп бросил на Луну заклятие Imperiusи приказал ей привести Гарри в безлюдное место, где он мог его обездвижить и принудить к разговору там, где никто им не помешает. Луна вела себя очень странно, словно была сама не своя, а Снейп появился так быстро, как будто следил за ними. Снейп заманил его в ловушку, применив Непростительное Заклинание. Неужели он так отчаянно хотел добраться до Гарри? Но ведь использование Непростительных совершенно запрещено, за это можно попасть в Азкабан. Что это ему взбрело? У Гарри это просто не укладывалось в голове. Он ведь знал его. Знал, что Снейп всегда добивается своего и использует все доступные средства, лишь бы достигнуть своей цели. Но одна только мысль о том, что Снейп так рисковал, чтобы встретиться с Гарри, разжигала в нём огонь возбуждения, которое он ощущал всё время с момента их встречи в тёмном чулане.

На уроках Гарри был рассеян и не мог ни на чём удержать внимание дольше, чем на несколько минут. Его преследовал угрожающий шепот Снейпа, и Гарри не мог сдержать дрожь. Одна только мысль о предстоящей встрече с мастером зелий заставляла его сердце биться быстрее, мир вокруг — расплываться, а воображение — подсовывать ему разные извращённые сцены, из-за чего весь день его лицо не покидал лёгкий румянец. Член твердел, стоило лишь подумать о том, что сделает Снейп, если Гарри опоздает… Исполнил ли бы он свою угрозу? Гарри так и тянуло проверить, но на это не хватало смелости.

В результате к вечеру он был уже так возбуждён, что просто не находил себе места. Он совершенно забыл о стыде. Снейп разжёг в нём такой неистовый и горячий огонь, что казалось, его не в состоянии погасить ничто. Гарри сам боялся того, что он сделает, когда увидит Северуса. Сможет ли он держать себя в руках?

Во время ужина он поскорее съел немного того, что лежало на ближайшей тарелке, и очень старался не перейти на бег, когда отправился в подземелья, укрывшись под мантией-невидимкой. Когда он стучал в первую дверь, его руки дрожали, а прежде чем дошёл до следующей, уже горел как в лихорадке. Голова Гарри кружилась, тело сотрясала дрожь, а кипящая кровь приливала к паху.

Так хотелось коснуться, ощутить, услышать, увидеть…

Когда дверь открылась, а на пороге возник Снейп, с губ Гарри сорвался стон, который он был не в состоянии сдержать. Блестящие черные глаза пронзили гриффиндорца, брови сошлись на переносице, выдавая лёгкое удивление. Без сомнения, переполнявшее Гарри желание было написано у него на лице. Тонкие губы изогнулись, из них полился низкий глубокий голос, вызывая в теле гриффиндорца новую волну дрожи.

— Вижу, моя угроза подействовала, — сказал Снейп, закрывая дверь. Взглянув в бездонные глаза, Гарри внезапно осознал, что они уже в личных комнатах, и словно сорвался с цепи. Не владея собой, он бросился на Снейпа и прижал его к двери. Северус издал слабый, удивлённый звук. Прижав его спиной к твёрдой деревянной поверхности, Гарри дрожащими пальцами начал расстёгивать пуговицы на его одежде с таким нетерпением, будто ещё немного, и он просто порвёт её.

— Поттер, что ты де…? – начал Снейп, но Гарри перебил его.

— Я не хочу ни о чём говорить. Я хочу только слышать, как ты кончаешь, — жарко прошептал он и прижался губами к обнажённому торсу Северуса, а его рука одновременно расстёгивала пуговицу на его брюках. Ладонь Гарри проскользнула под шершавую ткань и сжала тёплый член, который под его прикосновением вздрогнул и почти сразу затвердел. Он вытащил его из брюк и начал скользить по нему с головокружительной скоростью, одновременно целуя солоноватую кожу на груди Северуса и с наслаждением глубоко вдыхая его запах. Услышав сдавленный стон, Гарри на мгновение оторвал раскрасневшееся от желания лицо и посмотрел на погруженного в удовольствие мастера зелий. Его глаза были закрыты, черты сделались мягкими, суровые морщины разгладились. Этот вид только разжёг жар в теле Гарри, и, вместо того, чтобы целовать, он начал лизать торс Северуса. Его тёплый язык быстро отыскал чувствительный сосок, который тут же затвердел, стоило только к нему прикоснуться, и Гарри начал его попеременно лизать и сосать. Когда он прикусил его зубами, тело Снейпа дрогнуло, с губ сорвался стон. К руке, скользившей по члену Снейпа, Гарри добавил другую, которой начал сжимать и пощипывать теплые мягкие яички. Он был награждён долгим, удовлетворённым урчанием, которое, лаская слух, разлилось по телу новой волной опаляющего жара, раздражая нервные окончания.

Ласки Гарри становились всё более интенсивными. Он хотел слышать стоны Северуса, быстрое, почти безумное биение его сердца и учащённое дыхание. Он упивался этими звуками, вкусом кожи, его запахом и гладкостью члена, который почти обжигал ладонь, дрожал и вибрировал, словно ещё чуть-чуть, и произойдёт мощное извержение. Гарри ускорил движение, желая довести мастера зелий до конца и мечтая вызвать такой желанный оргазм. Северус застонал, и вдруг его руки впились в плечи Гарри, пальцы погрузились в податливую плоть, словно когти, отрывая его от себя. Гриффиндорец удивлённо пискнул и уже через секунду ударился спиной о дверь, прижатый к ней тяжело дышащим мужчиной.

Гарри ощутил, что его сильно тянут за волосы, грубо запрокидывая голову назад. Сквозь помутившееся сознание он почувствовал на своей шее горячие губы. Прежде чем он понял, что происходит, его душа унеслась на седьмое небо, когда Северус начал сосать и лизать его кожу. Гарри забыл обо всём. Он чувствовал лишь губы Северуса и его язык, касающийся обнаженной шеи. Все волоски на его теле встали дыбом. Его охватил непереносимый холод, который через мгновение сменился опаляющим жаром. Холодные и теплые волны попеременно омывали каждый участок его тела и души, напряженные мышцы дрожали, как тетива лука, который вот-вот выстрелит. Он не понимал, что с ним происходит. Неужели Северус бросил на него какое-то заклинание? Никогда прежде он не ощущал подобного. Словно горячие губы Снейпа на его коже вырабатывали ток, который бил по нервным окончаниям, растекался по венам, заставляя Гарри дёргаться, как марионетка.

Потом Гарри понял, что перестал двигать рукой и бороться с необузданными реакциями больше неподвластного ему и живущего своей жизнью тела, и начал снова сжимать горячий, пульсирующий так же, как и его собственный, член Северуса. Когда к губам и языку Северуса присоединились ещё и зубы, Гарри начал хныкать и был не в состоянии думать ни о чём другом, кроме разливающего в паху удовольствия. Его ладонь судорожно сжимала пенис Снейпа, который стонал ему в шею. Оба погрузились в бездну удушающего, тёмного блаженства, стремительно приближаясь к вспышке оргазма. Всё было полно наслаждения: горячее дыхание, приглушенные стоны, протяжное урчание. Они вцепились друг в друга, стимулируя всё, что только можно, черпая возбуждение в близости тел, в биении сердца, в дыхании, в дрожи. Они стали единым целым.

Гарри кончил первым, хрипло застонав, несмотря на то, что его члена даже не коснулись, в то время как мышцы звенели от напряжения как струна, а тело, мысли и душа погрузились в искрящееся неземное удовольствие. Его пенис, заключенный в штанах, как в темнице, задрожал и выбросил из себя поток липкой спермы, которая тут же просочилась сквозь ткань. Когда Гарри уже начал сползать по стене, он ощутил, как прижимавшее его к ней тело напряглось, а на руку полилось что-то горячее. Он услышал, как из впившихся в его шею губ Северуса вырвался долгий, глухой стон, а его плечи конвульсивно вздрогнули, когда он кончил Гарри в ладонь.

Гриффиндорец с изумлением ощутил, как по щекам катятся слёзы. Он не мог понять, были ли это слёзы сильных эмоций или, может быть… счастья? Его губы невольно расплылись в улыбке. Некоторое время они стояли, прижимаясь друг к другу, а их частое рваное дыхание смешивалось. Спустя несколько минут царившую в комнате тишину прервал хриплый шепот Гарри:

— Вообще-то… добрый вечер, Северус.

Возвращаясь в башню, Гарри коснулся кончиками пальцев шеи и улыбнулся. Подвиги Северуса оставили на ней несколько тёмных, сине-красных пятен. Однако, несмотря на протесты Гарри, мастер зелий настоял, чтобы удалить их все. Гриффиндорец хотел оставить хоть одно «на память», но Снейп был неумолим. Не помогли даже обещания Гарри спрятать «вещественное доказательство». Так чудесно было бы смотреться в зеркало, зная, что эти багровые следы оставили губы Северуса. Впервые Снейп коснулся Гарриной кожи губами. Ощущения были необыкновенные. Он до сих пор не мог в это поверить. Он всё ещё помнил, как реагировало его тело на те прикосновения, и до сих пор не мог понять почему. Гарри задумался, каковы были бы ощущения, если бы эти губы коснулись другой части тела… Мысль об этом вызвала у него дрожь. Ему вспомнился удивительный, пронзающий взгляд, который Северус послал ему, когда Гарри направился к одному из кресел и уселся в него, улыбаясь, как ни в чём не бывало. Гарри с трудом сдержал смех. Северус смотрел так, словно видел его впервые в жизни, словно не мог поверить, что перед ним тот самый Поттер, который предпочитал прятать глаза, покорный и преданный. Гарри и сам удивлялся своему поведению, но то, что ему удалось смутить Снейпа, доставило несказанное удовольствие. Гарри отдавал себе отчёт в том, что не смог бы ничего сделать, если бы Снейп ему не позволил, но уже то, что он осмелился, значило очень много и помогало поверить в себя.

«Ну, Северус… теперь кое-что изменится…» — подумал про себя Гарри, входя в общую гостиную. И сразу заметил Рона и Гермиону, которые уже ждали его.

— Гарри, где тебя носило? Уже поздно, а нам ещё нужно переделать кучу заданий! — набросилась на него подруга.

— Вот именно, — присоединился к ней Рон. – В последнее время ты всё время где-то пропадаешь, вот и разбирайся с ней сам. – Краем глаза он взглянул на Гермиону, которая метнула в него убийственный взгляд.

— Э-э-э… — вначале Гарри не знал что сказать, но потом вспомнил отговорку, придуманную как раз для подобного случая. – Я хожу в Выручай-Комнату. Иногда мне нужно побыть одному. И… я там занимаюсь, — выкрутился он, заглушая упрёки совести, которая ополчилась на него за ложь друзьям.

Гермиона тут же сделала сочувствующее лицо:

— Ох, Гарри… прости. Мы понимаем, после всего случившегося тебе иногда нужно отдыхать, а мы слишком тебя достаём, — она слабо улыбнулась.

— Всё в порядке. Не беспокойтесь обо мне, — ответил гриффиндорец. – Просто иногда я люблю побыть один. Вот и всё.

— Если захочешь позаниматься с нами, скажи, — предложила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Вообще-то, мы можем сделать это сейчас, — сказал он, пробуя изобразить улыбку. Его мысли крутились вокруг Северуса, и он знал, что на учёбе сосредоточиться не удастся, но предпочёл притвориться, будто бы учится, лишь бы друзья прекратили его терзать и не поймали на лжи.

— Это замечательно, — Гермиона улыбнулась и села на диван перед столиком, заваленным книгами.

— Гарри, я знаю, сейчас тебе нужно время для себя, и всё такое, — обратился к нему Рон, когда оба сели рядом с Гермионой, — но скоро будет матч с хаффлпаффцами, и я подумал, ну, может быть, ты уже достаточно здоров, чтобы вернуться в команду? — спросил он, глядя на него с надеждой.

— Рон, как ты можешь?! – прикрикнула на него Гермиона. — Гарри чудом остался жив, а у тебя в голове только квиддич!

— Но Гарри обожает играть в квиддич и наверняка хочет вернуться, — парировал Рон, — Правда, Гарри?

-Э-э-э… — На самом деле он не думал об этом. Конечно же, вернуться хотелось. Ему не хватало бьющего в лицо ветра, громогласных приветствий, острых эмоций, ощущения трепещущего снитча в руке… А от боли в заднице наверное есть какие-нибудь мази… — Ну, ясное дело, — решительно ответил он. Гарри ещё не знал, как совместить встречи со Снейпом с игрой в квиддич, но, наверняка, это удастся как-то уладить.

— Если вы закончили, может быть, мы приступим, наконец, к занятиям? – нетерпеливо вмешалась Гермиона. – Уже поздно, а нам, и правда, нужно очень…

— Джинни, а ты куда собралась? – взволнованно перебил её Рон.

Гарри повернулся и увидел направляющуюся в сторону портрета сестру Рона. Кажется, на её лице был макияж.

— Уже поздно, — продолжил рыжый, — куда ты хочешь идти в такое время?

— Какое тебе дело? – огрызнулась Джинни, насупив брови. Рон покраснел от злости.

— Ты моя сестра, и я имею право знать, куда ты идёшь в такое позднее время!

— Я не обязана отчитываться перед тобой, — выкрикнула гриффиндорка. – Занимайся своими делами.

— Гарри! – Рон повернулся к изумлённому другу с таким видом, словно ожидал от него поддержки.

— М-м-м… — Гарри не знал что сказать. Он не хотел оказаться втянутым в их стычку, но с другой стороны, сам терпеть не мог, когда кто-то лез в его личные дела, и понимал сестру Рона. – Я думаю, Джинни благоразумна и знает, что делает. И если она не хочет говорить тебе куда идёт, значит, у неё есть на то причины. Ты не можешь приказать ей остаться.

От удивления Рон широко раскрыл глаза, а Джинни благодарно посмотрела на Гарри.

— Я согласна с Гарри, — вмешалась Гермиона. – Она уже взрослая, а ты ей не отец. Ты не можешь запретить ей жить собственной жизнью. Если это не нарушает правила, — добавила гриффиндорка.

Сестра Рона улыбнулась с благодарностью. Она откинула назад рыжие волосы и гордым шагом вышла из гостиной. Рон на мгновенье оцепенел, весь дрожа от злости.

— Как вы могли встать на её сторону?! – выкрикнул он. – Что вы за друзья?

— Рон, успокойся, — выдохнула Гермиона. – Ты ведёшь себя неразумно.

— Я имею право знать, где моя сестра шляется по ночам. Я её брат и должен её защищать!

— Ох, успокойся. Это не чувство долга, а твой врождённый эгоизм, — возразила Гермиона. — Ты хочешь контролировать её, словно она твоя собственность, а ей хочется жить своей жизнью, и ты не можешь ей этого запретить.

Гарри перестал следить за дискуссией. Погружённый в свои мысли, он смотрел на дверь, за которой скрылась Джинни.

Видимо, не только у него есть секреты…

* * *

— Ещё одно нападение, — громко объявила Гермиона во время завтрака, несколько дней спустя. Гарри прекратил жевать и посмотрел на подругу, склонившуюся над «Ежедневным Пророком». Её лицо было непривычно взволнованным. – Погибла целая семья. Родители-маглы и две дочери – выпускницы Хогвартса. Одна из них работала в Министерстве Магии, — докладывала Гермиона, пробегаясь по статье.

— Ну, это хотя бы лучше той последней резни, — прокомментировал Рон, на мгновенье прекратив жевать.

— Лучше? – Гермиона выглядела так, словно её поразила молния. – Как ты можешь быть таким… таким… бездушным?! Или у тебя чувств не больше, чем у червя? Целая семья убита, а ты говоришь, что это «лучше»?!

Рон покраснел, как свёкла, и уткнулся в свою тарелку.

Гарри промолчал. Он не хотел принимать участие в их очередной ссоре. Он был уже сыт по горло газетными сообщениями о нападениях, и их становилось всё больше. Так или иначе, о них упоминалось почти в каждом номере «Пророка». Похоже, министерские власти уже давно утратили контроль над происходящим. Волдеморт убивал кого хотел и как хотел. И никто не мог его остановить. Потому Гарри так разозлило, когда в одной из статей репортёр принялся выяснять, почему это Мальчик-Который-Выжил не участвует в борьбе и ничего не делает против захвата власти Волдемортом.

А что он, чёрт побери, мог сделать?!

Внезапно он ощутил на себе чей-то взгляд. Гарри огляделся и увидел, что на него из-за преподавательского стола смотрит Дамблдор. Взгляд директора показался ему странным, в нём было что-то такое, что Гарри не понравилось. Как будто бы… обвинение.

Гарри быстро отвернулся. Нет, это глупо. Должно быть, ему только показалось. Ведь это не его вина в том, что гибнут люди. Он к этому не причастен и не может ничему помешать. Он ещё раз взглянул на Дамблдора, но на сей раз директор на него не смотрел. Наклонившись к Снейпу, он что-то говорил ему, а мастер зелий кивал.

Гарри уставился в свою тарелку и задумался. Да, должно быть, ему показалось…

После завтрака, когда Гарри вместе с Роном и Гермионой выходил из Большого зала, он услышал позади голос МакГонагалл:

— Мистер Поттер, задержитесь! – Все трое повернулись к направляющемуся к ним декану. – Директор хочет тебя видеть, — объявила она, останавливаясь перед Гарри, у которого при этих словах сердце едва не выскочило из груди.

— Что? – пробормотал он, запинаясь. — С-сейчас?

— Да, сейчас, — ответила МакГонагалл. – Я объясню твоё отсутствие на уроке. Поторопись. Пароль — «шоколадные лягушки».

Гарри испуганно посмотрел на Рона с Гермионой, сглотнул и наклонил голову в знак согласия. А потом медленно пошёл в сторону директорского кабинета, в то время как мысли и предположения в его голове смешались в неподдающийся упорядочению хаос.

Что хочет от него Дамблдор? Ведь он уже спрашивал о том, что было до и после того нападения на него. Или это как-то связано с нападениями на маглов? Но ведь Гарри не имеет с этим ничего общего. А может, к Гермионе вернулась память и она рассказала директору о его связи со Снейпом? Нет, это невозможно. Если бы такое произошло, она не стала бы скрывать это от него, а сказала обо всём открыто, а в последнее время в её поведении не было ничего необычного. А может быть, Дамблдор сам заподозрил неладное? Может, до него дошли какие-то сплетни? Но ведь директор не всеведущий. На четвёртом курсе он за весь год не догадался, что у него под носом – беглый Упивающийся, который скрывается под личиной Грюма. А даже если он что-то и подозревает… у него всё равно нет доказательств, а Гарри будет всё отрицать. Директор ему верит. Должен верить. А давать ученикам Veritaserum запрещено, и решающее слово будет за Гарри. Однако, если Дамблдор ему что-то предложит, лучше всё-таки ничего не принимать… на всякий случай.

Остановившись перед дверью, ведущей в кабинет директора, Гарри постучал. Ответа не последовало, однако дверь широко распахнулась, и Гарри увидел Дамблдора, сидящего за широким письменным столом.

— Входи, Гарри, — голос директора звучал тихо, хрипло и устало. Гриффиндорец сглотнул и, стараясь подавить плохое предчувствие и угомонить неистово бьющееся сердце, прошёл в кабинет. – Садись, – предложил Дамблдор. – Может быть, хочешь чаю?

В сознании Гарри вспыхнул сигнал — «опасность».

— Нет, спасибо, профессор, — ответил он и сел на краешек указанного ему кресла перед столом. Дамблдор соединил пальцы и посмотрел на него поверх своих очков-половинок. Гриффиндорец задрожал под пронизывающим взглядом ярко-голубых глаз, окружённых сеточкой морщин, но постарался это скрыть. Он должен вести себя спокойно и невозмутимо. Что сейчас Дамблдор ему скажет или начнёт упрекать…

— Вероятно, ты гадаешь, зачем я тебя вызвал, Гарри, — сказал наконец директор. Гриффиндорец осторожно кивнул. – Как ты, наверное, заметил, — продолжил он, — в последнее время борьба с Волдемортом складывается для нас плохо. Силы врага растут с угрожающей скоростью. В связи с этим я должен оставить школу, по меньшей мере, на две недели. Я не могу назвать ни причины, ни цели моего отъезда, Гарри, но уверяю тебя, что это дело чрезвычайно важное и оно должно остаться в тайне. Мы предприняли для школы все меры безопасности, а во время моего отсутствия все обязанности директора будет исполнять профессор МакГонагалл.

Гарри кивнул. Облегчение оттого, что его опасения не исполнились, смешалось с тревогой о старом директоре. Он выглядел необычайно усталым, словно на него давила огромная тяжесть. За те несколько месяцев, которые прошли с момента схватки с Волдемортом и смерти Сириуса, Дамблдор, казалось, постарел на несколько, если не на десяток, лет.

— Но… для чего вы мне всё это говорите, профессор? – осторожно спросил Гарри. – Если это должно остаться в тайне.

Дамблдор закрыл глаза и тяжело вздохнул, а потом очень серьёзно посмотрел на Гарри.

— Потому что у меня есть повод подозревать, что в Хогвартсе появился шпион, и я хочу, чтобы ты знал, что делать в случае опасности, если меня не окажется рядом. – От изумления Гарри широко распахнул глаза, но перебить директора не решился. – По этой же причине я попросил профессора Снейпа присмотреть за тобой пока меня не будет.

Гарри едва не свалился с кресла.

— С… Снейпа? – сказал он, запнувшись.

— Да, Гарри, — ответил Дамблдор, глядя ему прямо в глаза. — Если ты заметишь хоть что-то тревожное, что бы это ни было, немедленно обращайся к нему. Я также велел ему присматривать за тобой в коридорах. Мы знаем, что тебе это, скорее всего, не понравится, но он — один из немногих людей, которым я всецело доверяю, и знаю, что он выполнит свою задачу.

Немного отойдя от потрясения, в которое его повергло сообщение Дамблдора, Гарри поймал себя на неожиданной и неуместной мысли:

«Уверяю, вас, директор, Снейп уже прекрасно обо мне заботится…»

Дамблдор снова вздохнул и продолжил:

— Уверен, ты никому не расскажешь о моём отъезде. Мисс Грейнджер, вероятно, догадается сама, но мне хотелось бы, чтобы кроме неё ты не посвящал в эту тайну никого. Даже мистера Уизли, если не будет на то крайней необходимости. Я предпочитаю держать мою поездку в секрете. Кроме того, Гарри, я хочу попросить тебя беречь себя и в ближайшие две недели не покидать замка. И ограничить ночные вылазки. – Глаза Дамблдора замерцали. Гарри этого не заметил, поскольку уставился в пол. Он знал, что не раз нарушит запрет Дамблдора. Некоторое время назад он уже запланировал выбраться в конце будущей недели в Хогсмид и не собирался отказываться от этого намерения из-за какого-то шпиона. Кроме того, он отправится туда в мантии-невидимке – никто его и не заметит. Ему нужно уладить там слишком важное дело, чтобы отказаться от похода. А к Снейпу он, как правило, проскальзывает вечерами, следовательно, с этим проблем не будет. Без сомнений, директор преувеличивает. В конце концов, он уже не ребёнок.

Когда Дамблдор замолчал, Гарри посмотрел на него и осторожно спросил:

— Откуда вам известно, что в Хогвартсе есть шпион.

Дамблдор нахмурился.

— У нас есть много улик и косвенных доказательств того, что в последнее время Волдеморт очень хорошо информирован. Он предвидит практически каждое наше движение. Вдобавок, он чем-то необычайно доволен. Должно быть, он вот-вот достигнет какой-то цели, и предвкушение этого сделало его… самоуверенным, если ты понимаешь, о чём я говорю. – Гарри не понимал, но кивнул. Дамблдор бросил на него тяжёлый от угнетавших его проблем взгляд. – Он что-то замышляет, Гарри. Боюсь, это может быть связано с тобой.

— Со мной? – Гарри непонимающе заморгал.

— Конечно, это только моё предположение, но мне не хотелось бы подвергать тебя ненужному риску… — Дамблдор остановился и с минуту задумчиво смотрел на Гарри. – Не было ли у тебя каких-нибудь необычных видений или снов, связанных с Волдемортом?

Перед глазами Гарри появились покрытые кровью руки, кровь заливала глаза, в ушах зазвучал хриплый смех.

— Нет, профессор, — ответил он ровно, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Ты уверен, Гарри?

Выдержать проницательный взгляд и не отвернуться было нелегко.

— Да, профессор, — сказал он тихо.

— Хорошо. Надеюсь, твоя связь с ним не восстановится, но если увидишь во сне что-то необычное, сразу сообщи мне. Мне или профессору Снейпу. В этом случае нам придётся вернуться к урокам окклюменции. Ты понял, Гарри?

Кивая, гриффиндорец с трудом сглотнул. Он был поражён — совершено ясно, Дамблдор не знает о его сне. Раз он велел ему рассказать Снейпу, значит, Снейп, вероятно, должен был передать его рассказ директору, однако не сделал этого. Он не рассказал о Гаррином сне. Почему?

Дамблдор слабо улыбнулся.

— Это всё. Разве что… — директор впился в Гарри взглядом… — есть что-то, о чём ты мне не рассказывал, но хотел бы рассказать?

Гарри ощутил, что его охватывает паника. Что это за вопрос? Или Дамблдор всё же о чём-то подозревает?

— Да, директор, — быстро ответил он, желая выбраться из неловкого положения, и выпалил первое, что пришло ему в голову: – Не могли бы вы угостить меня лимонными дольками?

Впервые за время разговора Дамблдор улыбнулся, а в его глазах заплясали весёлые искорки, которые уже давно в них не появлялись.

— Конечно, Гарри. Прости мне мою невежливость.

Щёки гриффиндорца вспыхнули. Наверное, это был не очень умный ответ…

* * *

Выходные и начало недели пролетели для Гарри непривычно быстро. Основное время поглотили занятия, тренировки по квиддичу и встречи с Северусом. Правда, Гарри удалось вынудить Снейпа дать разрешение прийти к нему только в субботу, но встреча оказалась такой «насыщенной», что Гарри до сих пор ощущал дискомфорт, когда садился. В понедельник он был так возбуждён, что на протяжении всего занятия слал Северусу откровенные сообщения («Когда я тебя вижу, у меня так встаёт, что мне хочется накинуться на тебя здесь и сейчас»), и это привело к тому, что он не мог сосредоточиться на задании и испортил зелье. С огромной радостью Гарри принял назначенное Снейпом «наказание» — отработку. А когда возбуждённый и нетерпеливый он появился в гостиной Снейпа, его ожидал неприятный сюрприз: вместо секса — два свитка пергамента, гора книг и приказ написать длинное эссе о зелье, которое он испортил. Некоторое время Гарри сидел в недоумении, не понимая, о чём ему говорит Северус. Неужели он на самом деле собирался назначить ему самую обыкновенную отработку?

Оказалось, так оно и было. Гарри ощутил себя таким преданным, таким оскорблённым, что не замедлил упрекнуть Снейпа в том, что он «вредный сукин сын». Однако мастер зелий очень спокойно объяснил, что это только его вина. Если бы он сосредоточился на работе и сварил зелье так, как нужно, то сейчас проводил бы вечер гораздо приятнее. А если Гарри настолько много о себе возомнил, что решил, будто если они трахаются, то Снейп больше ему не учитель, то он просто повредился рассудком.

В итоге Гарри сидел над эссе, шипя от злости и мысленно проклиная Снейпа, который расположился в кресле с книгой и только время от времени поглядывал на него с насмешливой улыбкой. Когда отработка подошла к концу, Гарри проворчал: «Спокойной ночи, профессор», делая ударение на последнем слове, и вышел обиженный.

Однако к среде его злость на Снейпа испарилась, и сейчас он так хотел с ним увидеться, что едва держал себя в руках. После обеда Гарри послал ему сообщение, в котором спрашивал разрешения прийти вечером, но Снейп ответа не прислал. Это было странно, поскольку обычно, когда он об этом спрашивал, Северус отвечал. Вдобавок, Рон с Гермионой куда-то исчезли на целый вечер, и Гарри пришлось сидеть в спальне одному, чувствуя себя непривычно одиноко. Когда он был с друзьями, казалось, что всё идёт как надо, но стоило им покинуть его, как тут же он начинал тосковать. Гарри задумался, как Снейп выдерживает отсутствие общения, ведь все вечера он проводит один. Или он тоже тоскует по Гарри?

Но потом он быстро отогнал от себя подобные мысли. Кто-кто, а Снейп вряд ли страдает от одиночества. Он не раз говорил Гарри, что у него много дел, на которые постоянно не хватает времени. Мог хотя бы прислать ему сообщение!

Сидя в кровати, Гарри вынул камень и повторил свой вопрос.

И снова никакого ответа.

Это его расстроило. Он больше не позволит игнорировать себя таким образом! Если Снейп не хочет, чтобы он приходил, так бы и написал!

Гарри вскочил с постели и вытащил из сундука карту Мародёров. Он внимательно вгляделся в неё, желая увидеть комнаты Снейпа и убедиться, что мастер зелий в замке. Апартаменты Северуса были пусты. Гарри быстро обежал глазами все этажи в поисках точки с надписью «Северус Снейп». Он мимоходом заметил, что Джинни находится в западной башне недалеко от входа в гостиную Рэйвенкло. Рядом с ней был кто-то ещё. Гарри присмотрелся внимательней. Рядом с нею виднелось имя какого-то незнакомого рэйвенкловца. А в кабинете Тонкс обнаружилась Луна. Ему припомнилось то странное происшествие, о котором он хотел рассказать Гермионе, и решил, что на сей раз он не забудет сделать это. Оглядев все этажи, залы и кабинеты, Гарри пришёл к выводу, что Снейпа в замке нет. Потом ещё раз взглянул на его пустые комнаты, и, когда уже хотел свернуть карту, Северус внезапно появился в гостиной. Не вошёл в неё, а просто возник там из ниоткуда. Заинтригованный, он снова приблизил карту к лицу, и тут точка снова исчезла так же внезапно, как и появилась.

Гарри моргнул. Странно. Ведь в Хогвартсе нельзя аппарировать, а директор на время своей отлучки отключил все камины от сети из соображений безопасности.

Гарри долго смотрел на то место, где исчез Снейп, но мастер зелий так и не появился. Спустя некоторое время он уже и сам не знал, видел ли он это на самом деле или ему только показалось. А может быть, карта испортилась?

Когда, смирившись, он хотел её свернуть, Снейп снова появился в своих комнатах.

Решение пришло немедленно. Гарри пойдёт к Снейпу и посмотрит, что всё это значит! Он вскочил с кровати, набросил на себя мантию-невидимку и, схватив карту, отправился в сторону подземелий. Выйдя из гостиной, Гарри увидел, что точка, означавшая Снейпа, снова исчезла.

Идя коридорами Хогвартса, Гарри размышлял – это с ним что-то не так или с картой? Может быть, на него повлияла тоска по Северусу, заставив воображение обмануть его, а мастер зелий вообще не появлялся в своих комнатах.

Он должен убедиться. И как можно быстрее!

Через минуту Гарри осознал, что перешёл на бег.

"I hate you then I love you" by Celine Dion&Luciano Pavarotti

Ложь твоя не обманет меня,

И я в неё не поверю.

Я слышал твои злые слова,

И ты знаешь,

Меня сложно ранить.

Относиться иначе я к ним не могу:

Они – просто цена, и я – плачу.*

Когда Гарри добрался до двери, ведущей в кабинет Снейпа, он так запыхался, что ему потребовалось время отдышаться и немного остыть. Выпрямившись, он несколько раз глубоко вдохнул и положил руку на твердую поверхность. Под его прикосновением дверь открылась. Это не удивило Гарри. Он решил, что Северус, должно быть, зачаровал её так, чтобы она открывалась, когда ему захочется войти. Гарри пересек кабинет и остановился перед входом в личные комнаты мастера зелий. Наверное, натянутые как струна нервы и безумное сердцебиение сделали его глухим, потому что как ни пытался он услышать хоть что-нибудь, из комнаты, казалось, не доносилось ни звука.

Гарри постучал.

В ответ – тишина.

Он вытащил карту и увидел, что в комнатах Северуса пусто. Подождал ещё несколько минут, но так как ничего не происходило, постучал снова. Теперь гораздо громче и настойчивее. Через некоторое время на карте появилась точка, обозначающая Снейпа. Появление сопровождал странный шелестящий призвук и тяжелый, низкий рокот. Гарри быстро спрятал пергамент в карман и затаил дыхание. Сердце забилось ещё сильнее. Когда с той стороны двери послышались шаги, Гарри испытал явное облегчение, а когда в проёме появилась высокая, одетая в черное фигура, губы гриффиндорца расплылись в улыбке: Гарри просто не смог её сдержать. Снейп грозно нахмурил брови, но не успел даже открыть рот, потому Гарри опередил его:

— Добрый вечер, Северус, — сказал он тихо и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь, проскользнув под рукой Снейпа. Гарри огляделся, но все было на своих местах. Он и сам не знал, что ожидал увидеть, но явно не рассчитывал, что здесь всё будет в порядке. Может быть, мебель опрокинута или сейчас обнаружатся странные следы? Но нет, комната выглядела так же, как всегда. Гриффиндорец нахмурился. Неужели он бредил? Гарри кожей чувствовал, что здесь что-то не так, однако всё говорило об обратном. Лишь только тогда, когда он повернулся к закрывающему дверь мужчине и на него упал взгляд чёрных глаз, какой-то неведомый голос в его голове крикнул об опасности. Лицо Снейпа вытянулось, губы сжались так сильно, что напоминали тонкую, бледную линию, а глаза его горели яростным блеском. И этот огонь не был тёплым. Так сверкать мог только лёд. Гарри охватило нехорошее предчувствие.

— Всё в порядке? — спросил он неуверенно. — Надеюсь, ничему не помешал? — Он ещё раз огляделся, выискивая какой-то непорядок, но снова ничего не заметил. Гарри опять посмотрел на Снейпа и нахмурился, увидев гнев в его глазах.

Что-то явно было не так ...

Может быть, в том, что Снейп злится, виноват он? Гарри принялся думать, что такого он мог сделать, чтобы так разозлить Снейпа, кроме того, конечно, что пришёл к нему без предупреждения. Он уже открыл рот, чтобы спросить об этом, но Снейп его опередил:

— Чего ты хочешь, Поттер? — Его голос был острым как бритва. Холодным и ранящим. – Ты пришёл, чтобы удовлетворить меня?Эти слова ударили Гарри наотмашь. Его сердце сжалось, но он не подал виду.

— Я только... – начал Гарри, но Снейп снова оборвал его:

— Хватит болтать, давай раздевайся. Ты же хочешь сначала порадовать меня… — Длинные пальцы красноречиво спустились к ширинке, но потом замерли, и лицо Снейпа исказила жестокая насмешливая гримаса — ...а может, сразу тебя трахнуть?

Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он тупо пялится на Снейпа, открыв рот.

— Или ты собираешься просто стоять и глазеть на меня, Поттер? На колени! — Взгляд Снейпа был такой же ледяной, как и его голос. В нём пылали гнев и необузданное удовлетворение. Словно ранить Гарри было забавно. Словно он хотел давить и бить его так сильно и беспощадно, чтобы в конце концов сломать. Острые, зазубренные слова впивались прямо в сердце Гарри, заставляя его содрогаться. А потом режущие лезвия отступили, вероятно, чтобы нанести новый удар, оставив после себя кровоточащие раны.Гарри не мог понять, что происходит. Увидев, что Снейп идёт к нему, он отшатнулся.

— В чём дело, Поттер? Ты ведь ради этого пришёл или нет? Ты всегда приходишь только ради этого, — прошипел Снейп, впиваясь в мальчика взглядом столь же острым, сколь и слова, что бросал ему, наслаждаясь каждым болезненным спазмом, отражавшимся на его лице.

— Я вижу, у тебя плохое настроение, — умудрился наконец пробормотать Гарри тихим, срывающимся голосом. — Я пойду. Мне не хочется ...

— У меня всегда плохое настроение, когда ты путаешься у меня под ногами, ты, жалкий, скулящий щенок, — прорычал Снейп, останавливаясь и впиваясь в мальчика убийственным взглядом. – Привязчивый, зависимый щенок, который готов делать всё, что ему скажут. Ну а теперь...

— Заткнись! – яростный крик сорвался с губ Гарри, прежде чем он смог сдержать его. Но даже если бы он и хотел сделать это, у него бы не получилось. Он сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Гарри дышал тяжело, со свистом. Вся кровь отлила от его лица, когда Снейп, схватив его за плечи, притянул к себе, а потом изо всех сил швырнул его в стену. Гарри больно ударился о стоящие вдоль неё книжные полки. Удар был такой сильный, что мальчик задохнулся, а на голову ему посыпались книги. Он потерял равновесие и упал на руки, ощутимо поранив их. Всё это заняло не больше секунды. Не успел Гарри прийти в себя, как ощутил, что Снейп схватил его за одежду, рывком поставил на ноги и прижал к разгромлённым полкам. Ошеломлённый, Гарри поднял голову и увидел лицо человека, охваченного безумием.

— Как ты смеешь так говорить со мной, Поттер? — прошипел Снейп прямо в лицо Гарри, у которого кружилась голова, а раненная рука болела всё сильнее.

— Я хочу уйти, — прошептал он тихо. — Отпусти меня.

— Мне так не кажется, Поттер, — рыкнул Снейп, ещё сильнее прижимая его к стене. Острые углы полок больно впились в спину. — Ещё минуту назад ты хотел, чтобы я тебя выебал, разве не так? И у меня такое впечатление, что ты и сейчас этого хочешь…

Гриффиндорец изумлённо охнул, ощутив, как пальцы Снейпа впились в промежность и принялись болезненно мять член.

— Перестань! – выкрикнул он, стараясь освободиться, но Снейп прижимал его непривычно сильно. — Я не хочу! Отпусти меня!

На жестоком лице мастера зелий появилось выражение мрачного удовлетворения.

— О, я знаю, что ты хочешь. Всегда хочешь, — прошептал он, а тонкие губы насмешливо изогнулись.

Гарри закрыл глаза, стараясь обуздать жжение под веками и возбуждение, которое начало охватывать те части его тела, которыми, умело дразня и сжимая, занимался Снейп.

Нет!

— Ну вот, пожалуйста ... Так, что мы тут имеем, Поттер? – Снейп торжествующе усмехнулся, ощутив твёрдость в штанах Гарри. Гриффиндорца захлестнула волна стыда и гнева.

— Пошёл на хуй… — процедил он сквозь стиснутые зубы. Гарри увидел, как по лицу Снейпа пробежала тень изумления, но через секунду её смела неудержимая ярость. Он знал, что рискует, но сейчас ему уже было всё равно. Снейп унижал его, вел себя как сумасшедший. Гарри не позволит так с собой обращаться! Он зажмурился, ожидая бури, которая сметет его и сотрёт в порошок, но вместо этого услышал отдалённый стук в дверь. Неожиданный, громкий, настойчивый.

Гарри открыл глаза. Снейп был красным от бешенства, а в его глазах жажда мести уступила место жажде убийства. Гриффиндорец вздрогнул. В таком состоянии он Снейпа ещё не видел. В голове пронеслась страшная мысль о том, что этот человек может быть способен на все.

— Жди меня здесь, Поттер! — прорычал Снейп, а потом отпустил его и поправил свою одежду. – И не смей ни к чему прикасаться, — добавил он, поспешно выходя из комнаты.

Гарри остался один. Только сейчас он заметил, что весь дрожит. Он опустился на пол и протяжно вздохнул, пытаясь выровнять дыхание и успокоить сумасшедшее биение сердца. А ещё сдержать слезы, которые упрямо наворачивались на глаза.

В воцарившейся тишине отчётливо слышались доносящиеся из кабинета голоса. Один из них был непривычно взволнован. Через некоторое время послышался стук закрывшейся двери, а потом наступила тишина. Гарри посмотрел на карту. Он увидел Снейпа и двух слизеринцев, которые шли в сторону гостиной Слизерина.

Тяжело вздохнув, Гарри решился. Нужно воспользоваться возможностью. Он не останется здесь ни на минуту. Снейп набросился на него внезапно, без всякой причины и обращался с ним как… как… Гарри сглотнул и встряхнул головой, а потом медленно поднялся и направился к двери. Он нажал на ручку, но дверь даже не дрогнула. Его правая рука болезненно пульсировала, и её всё время приходилось прижимать к груди. Гарри потянулся левой рукой к правому карману и с трудом вытащил из него палочку.— Alohomora, — прошептал он, направляя палочку на замок, но ничего не произошло. Дверь оставалась закрытой. Гарри сердито нахмурился. Снейп закрыл его здесь! Он не имел права лишать его свободы! Видимо, он счёл, что Гарри мало досталось, и решил закончить дело, когда вернется. Гарри до сих пор помнил его красное от ярости лицо и убийственный взгляд. Внезапно он осознал, что боится этого человека. Он понял, что это действительно страшно. Каким-то образом необходимо отсюда выбираться!

Отвернувшись от двери, Гарри окинул взглядом комнату, пытаясь отыскать то, что поможет ему освободиться. Ведь должен же здесь быть ещё выход. Не может быть, чтобы в подземельях не было тайных ходов или дверей. Правда, карта Мародеров не показывала ничего подобного, но потом ... в голове у Гарри словно бы прояснилось… ведь Снейп куда-то исчезал. А это значит… Если здесь есть секретный ход, он ведь мог появиться гораздо позже, потому его и нет на карте. Или мародеры его просто не нашли. Могло быть много причин.

Гарри принялся кружить по комнате, внимательно рассматривая стены и размышляя, как поступить, если не найдёт того, что ищет. В худшем случае он набросит мантию-невидимку и притворится, что его здесь нет. Может быть, Снейп решит, что ему как-то удалось уйти ... Нет, это глупый план. Снейп слишком умен. Он сразу поймёт, что это уловка, и тогда Гарри придётся ещё хуже. При одной мысли об этом он вздрогнул и начал тщательно выстукивать стены и полки. Вот он добрался до книжных стеллажей, на которые его швырнул Снейп. Большая часть книг лежала на полу. Однако, среди тех, что остались на полке, гриффиндорец заметил одну, которая отличалась от прочих. Она блестела, а на корешке не было никаких надписей. Когда Гарри повернулся, чтобы лучше осмотреть её, он заметил, что за книгой тянется толстый черный шнур, который соединяет ее со стеной. Заинтригованный, он схватил книгу и потянул на себя. Раздались треск и скрежет. Гарри отпрянул, когда стеллаж дрогнул и выдвинулся вперёд, а потом отъехал в сторону, открывая его глазам тонущий во тьме ход.

"Ах, Вот оно что!" — Подумал он с ликованием.

— Lumos, — прошептал Гарри, поднимая вверх палочку. Холодный свет ворвался в небольшое помещение. Справа стоял огромный, заставленный котлами, флаконами и склянками стол, на котором лежала открытая книга, а в одном из котлов что-то булькало. Один флакон был разбит и валялся на полу, его содержимое зеленовато поблёскивало на каменных плитах. Полки на стенах прогибались от неописуемого количества разноцветных бутылочек и переплетённых в чёрное книг. Однако ни один из этих предметов не привлёк такого внимания гриффиндорца, как большая каменная чаша, что стояла в углу.

Гарри прошёл на середину комнаты и в тот же миг почувствовал, что пересёк магический барьер. Его окружила магия, похожая на ту, которую он ощущал на Гриммо. Это место хранили чары, и потому карта его не показывала. Он вытащил её из кармана и увидел, что точка с его именем исчезла.

Теперь все ясно!

Убирать карту на место Гарри не стал, потому что хотел увидеть, когда вернётся Снейп, а тем временем принялся разглядывать комнату. Подойдя к каменной чаше, он едва не поперхнулся, когда увидел, что это… "Второй Омут памяти?" – подумал он, совершенно заинтригованный своим открытием. Однако, чем дольше он вглядывался в плавающие там мысли, тем больше у него создавалось впечатление, что с ними что-то не так. Гарри медленно приблизился и внезапно понял. Мысли не были похожи на серебристо-белые спирально закручивающиеся ленты. Цвет этих был золотым, и по форме они напоминали спутанные нити. Гарри был так поражен этим открытием, что ему потребовалась несколько минут, чтобы осознать, что, скорее всего, он находится в… тайной лаборатории мастера зелий. И если его здесь найдут, для него это может очень плохо закончиться.

Он хотел повернуться и уйти, но спутанные золотые нити притягивали взгляд и оторваться от этого зрелища было невозможно.

Что Снейп скрывает? Для чего ему два Омута памяти? Что находится в этом? Гарри догадывался, что этот Омут необычный. Тихий голосок в голове звал его подойти к чаше и заглянуть в неё. Но Снейп может вернуться с минуты на минуту, и если он его здесь застанет…

Нет! Он должен выяснить, почему Снейп так с ним обошёлся! Может быть, он найдёт ответ здесь...

Нет! Так делать нельзя. Гарри хорошо помнил, к чему привело его любопытство в прошлый раз. Сейчас может быть ещё хуже. Он может потерять все ...

Гарри с трудом отвёл взгляд и посмотрел на книгу, лежащую на столе. Ее страницы покрывали неизвестные ему руны. Может быть, Гермиона смогла бы их прочитать, но для него они выглядели как очень странные значки. На мгновение он пожалел, что никогда не изучал этот предмет.

Взгляд Гарри упал на разбитый флакон. Должно быть, это случилось недавно ...

И тут его осенило. Вот почему Снейп был так зол. Вероятно, Гарри помешал ему, когда мастер зелий работал. Он выронил флакон, и весь труд пропал напрасно. Наверное, теперь всё нужно начинать заново? Это единственное логическое объяснение ...

Но что это могло быть? Может быть, какое-нибудь редкое лекарство? Или сильнодействующее зелье, которое сложно варить? Ведь если бы Гарри помешал готовить какой-нибудь простой эликсир, реакция Снейпа не была бы такой бурной. Сказал бы, что занят, и Гарри сразу бы ушёл. Он не должен был так реагировать. Разве что… разве что только Снейп не желал, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Даже Гарри.

Тело мальчика сотрясла дрожь. Поэтому он должен немедленно уходить! И никогда больше не вспоминать об этом месте. Должно быть, это действительно очень важно, раз Снейп так его спрятал.

Гарри тут же оказался снаружи. Он потянул на себя книгу, и стеллаж вернулся на место. Стараясь успокоить неровно бьющееся сердце, он встал на том месте, где оставил его Снейп, и принялся ждать. Голова гудела от роя мыслей, но ничего стоящего на ум не приходило. Он не мог понять, что находится в том Омуте памяти и чем таким секретным Снейп занимается в этой лаборатории.

Может быть, он делает что-то для Волдеморта? Может быть, он не хотел этим заниматься и потому так зол?

Нет, это идиотская идея.

Внезапно послышались отдалённый шум и шаги. Затаив дыхание, Гарри со страхом смотрел на дверь. В тот миг, когда в проёме появился тёмный силуэт, Гарри быстро опустил глаза и уставился на разбросанные по полу книги.

Снейп закрыл дверь. Послышались шаги. Гарри чувствовал, что профессор остановился и смотрит на него. Он сглотнул и отважился поднять голову. Первое, что бросилось в глаза, было суровое, напряжённое лицо мастера зелий, однако гнева в нём Гарри не увидел. Стало немного спокойнее, кажется, Снейп не собирался бросать в него заклятия, по крайней мере, сейчас. Гарри снова потупился, стараясь укрыться от пронизывающего взгляда, под которым всегда чувствовал себя так, словно он разделся догола и теперь его внимательно оценивают.

Через некоторое время он услышал, как Снейп произносит заклинание, и тут же все книги вновь заняли свои места на полке.

Однако Гарри не двигался. Он стоял, окружённый гнетущей тишиной, и прижимал к груди раненую руку.

— Что с твоей рукой, Поттер? – его слуха коснулся низкий, спокойный голос профессора. Совсем не похожий на тот угрожающий, резкий тон, который обрушивался на него так недавно. Сейчас в нём не было гнева. Видимо, эмоциональная буря уже улеглась. Однако брошенных в ярости слов нельзя взять назад. А тем более — забыть о них. Они стояли между ними, словно попавший в турбины песок, который вызывает трение, скрежет и, как следствие, приводит к разрушению сложных систем. И хотя шанс на мирное устранение последствий ещё оставался, нужно было действовать чрезвычайно осторожно. Любой неверный шаг мог этот шанс уничтожить…

Не поднимая глаз, Гарри пожал плечами.

— Ничего, что могло бы касаться тебя, — процедил он не сдержавшись. Однако Снейп не рассердился. Гарри слышал, как он подходит к одной из полок и переставляет стоящие на ней склянки. Через некоторое время всё стихло.

— Подойди ко мне, Поттер. — Голос мастера зелий звучал немного ... мягче. По крайней мере, Гарри так показалось. Подняв голову, он увидел, что Снейп держит в руке небольшую баночку. Однако не пошевелился. Он просто не мог к нему приблизиться. Только не после всего, что случилось.

Гарри слегка отшатнулся, когда профессор направился в его сторону, но потом быстро взял себя в руки. Он не может показать, что боится ...

Снейп остановился перед ним и вытянул перед собой ладонь.

— Дай мне руку, Поттер, — сказал он.

Гарри затаил дыхание. Он смотрел на тонкую, бледную кисть мастера зелий со смесью страха и облегчения. Снейп, очевидно, не собирался причинять ему вред. Медленно Гарри протянул болезненно пульсирующую, дрожащую руку, но так и не смог посмотреть ему в глаза. Снейп закатал рукав рубашки. Запястье посинело, а через предплечье шла длинная белая полоса содранной кожи. Снейп кончиками пальцев взял немного прозрачного вещества и начал втирать в ушибленное место. Гарри поморщился, а с губ сорвался стон. Снейп на миг остановился. Взгляд гриффиндорца невольно скользнул вверх, и Гарри увидел, то, чего не видел никогда прежде. Выражение лица Снейпа было мягким, морщины разгладились, а глаза... в его глазах он заметил…

Гарри несколько раз моргнул, не веря тому, что видит. Однако в тот же миг мужчина почувствовал его взгляд и немедленно сделался холодным, его брови сошлись на переносице.

Но впечатление осталось. Кажется, Снейп ...

"Нет, должно быть, мне показалось", — подумал Гарри, когда новый приступ боли направил его мысли в совершенно иное русло. В то же время он начал ощущать что-то еще – лёгкое, прохладное покалывание, которое вытесняло боль и освежало мысли. Он увидел, что на руке выступила гусиная кожа, но сам не знал, вызвала ли её мазь или она появилась благодаря нежным прикосновениям прохладных пальцев мастера зелий.

Наконец Снейп отпустил его руку и закрыл баночку. Гарри облизал губы и тихо сказал:

— Это... Я, наверное, пойду. — Он поднял глаза и решительно посмотрел на задумчиво глядящего на него мужчину. — Я не хочу тебе мешать или портить настроение. Меньше всего мне хотелось бы доставлять тебе неприятности своим присутствием, — закончил он уже громче, с вызовом глядя на Снейпа.

Он ждал. Сейчас всё станет ясно…Если окажется, что Северус просто большая задница, то Гарри окончательно в этом убедится.

Гарри увидел, что брови мастера зелий сошлись, а на лице мелькнуло непонятное выражение. Через некоторое время до него донеслись слова, такие тихие, что вначале он даже подумал, что они ему пригрезились:

— Уверяю тебя, ты не доставишь мне неприятностей своим присутствием, если решишь остаться, — сказал Северус, глядя ему прямо в глаза.

Гарри мысленно улыбнулся. Это было самое странное извинение, которое он когда-либо слышал. И всё же этого мало. Нахмурившись, Гарри с ожиданием смотрел на мастера зелий. Снейп чуть заметно поморщился, словно боролся с каким-то невидимым врагом. Гарри же просто стоял и с вызовом смотрел на него.

И ждал.

Наконец с губ Снейпа сорвался сдавленный шёпот:— Я хочу, чтобы ты остался.

Сладкое ощущение триумфа разлилось по телу Гарри, когда он взглянул прямо в пронзающие его сверкающие глаза.

— В таком случае ... — сказал он тихо, страшась допустить в свой голос даже намёк на ту безумную радость, которая охватила его сердце. — ... Если ты просишь, я мог бы остаться, — закончил Гарри, молясь, чтобы губы выдержали ещё немного и не расплылись в улыбке.

На какую-то долю секунды в глазах Снейпа вспыхнул гнев, но быстро погас, а потом мастер зелий повернулся к нему спиной и пошёл к своему любимому креслу.

Гриффиндорец закрыл глаза, и его губы наконец сложились в лёгкую довольную улыбку.

Глубоко вдохнув, он направился к другому креслу. На некоторое время в комнате повисло неловкое молчание, которое нарушало лишь негромкое потрескивание дров в камине.

Снейп смотрел в огонь. Гарри бросил на него быстрый взгляд, сглотнул и очень тихо сказал:

— Я тоже прошу прощения. За моё поведение. Я не должен был говорить такого, — произнёс он, запинаясь и уставившись в пол. Он еще раз посмотрел на Северуса и увидел, что тот по-прежнему смотрит на шипящее, вибрирующее пламя. Рот Снейпа был сжат, а лицо казалось необычайно суровым и ожесточённым. Гарри засомневался, что Северус вообще его слышал; может быть, он всё время думал о своей работе, от которой его отвлекли?

Казалось, его мысли были далеко от Гарри, далеко от этой комнаты, далеко от них.

Тогда и Гарри погрузился в мысли, что всё время маячили где-то на краю сознания и, как назойливые мухи, лишали его покоя.

А если в поведении Северуса виноват Волдеморт? Снейпа что-то терзало, и, вероятно, это как-то связано с ним. Даже если он сейчас далеко, ощущение от его присутствия висело в воздухе как ночной кошмар, вторгалось в пространство между ними, разделяя их, отталкивая друг друга. Его тень всегда будет стоять между ними. И у них не будет покоя, пока он жив.

В этот миг Гарри ненавидел Волдеморта сильнее, чем когда-либо. Эта тварь отобрала всё, что было ему дорого. Вначале родителей, потом Сириуса, а сейчас… сейчас она отнимала у него Снейпа.

Всякий раз, когда казалось, что в жизни наступает светлая полоса, внезапно возникала его холодная тень — и всё рушилось: Волдеморт уничтожал тонкие ниточки связей, задувал теплящиеся огоньки света, топтал спокойствие и радость.

Гарри ещё не забыл, как Снейп вышвырнул его из комнаты, когда получил вызов от Волдеморта. А теперь ещё... Ничего бы не произошло, если бы ни этот убийца! Никто бы не умирал, людям не приходилось бы жить в вечном страхе, а они со Снейпом могли быть вместе ...

Нужно что-то с этим сделать! Слишком долго он сидел сложа руки. Он не позволит, чтобы Волдеморт разрушил его мечты!

Довольно!

— Я убью его, — сказал Гарри внезапно, уставившись в огонь горящими глазами, которые полыхали с таким жаром, который не уступал поленьям в камине. Северус резко повернул голову к нему, изумлённо глядя на него. — Я убью Волдеморта, — добавил гриффиндорец, медленно переводя ожесточённый взгляд на мастера зелий.

Снейп наградил Гарри очень долгим, задумчивым взглядом. Он смотрел на него, словно хотел проникнуть через материальные препоны тела и заглянуть глубоко в душу. Гарри показалось, что его оценивают; взгляд Снейпа заставлял гореть кожу, проникая глубоко в мысли. Ощущая себя очень неловко под этим взглядом, Гарри обеспокоенно заёрзал. Через некоторое время, Северус глубоко вдохнул и спросил:— А как бы ты хотел это сделать?

Об этом Гари ещё не успел подумать.

— Пока не знаю, — тихо ответил он, и, заметив насмешливую улыбку, которая появилась на лице мастера зелий, быстро добавил: — но я найду способ. Волдеморт заплатит за всё, даже если это станет последним моим делом!

Ожесточённые нотки в его голосе заставили Северуса посмотреть на Гарри без насмешки, а потом Снейп нахмурился.

— Должен ли я понимать твои слова так, что ты готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы убить Тёмного Лорда?

Гарри сжал губы и опустил глаза.

— Я знаю, что мало чего могу, а он необычайно силён. Но я попробую, и если я умру ... – он взглянул прямо в черные, как беззвездное небо, глаза Северуса, — ... то, по крайней мере, возьму его с собой.

Внезапно лицо Снейпа стало пепельно-серым, а брови взлетели. На мгновение в его глазах Гарри увидел ... страх. Я ещё как будто… смущение. Когда гриффиндорец моргнул, через долю секунды всё исчезло. Снейп выглядел так, словно в его голове прокручиваются какие-то мысли. Отсутствующим взглядом он смотрел прямо перед собой, словно Гарри вдруг стал невидимкой. Через некоторое время он внезапно встряхнул головой.

Гриффиндорцу показалось, что профессор задал себе какой-то вопрос и сам же отрицательно на него ответил. А может быть, он просто отгонял от себя тревожные мысли? Гарри уже и сам не знал, но сейчас думать об этом не хотелось. В эту минуту его беспокоило совершенно другое. Он вздохнул и сказал печальным и тусклым голосом:— Я не хочу умирать, но знаю, что бороться с Волдемортом — мой долг. И я должен его исполнить. Если я его не одолею, никто этого не сделает. И не имеет значения, как сильно я хотел бы остаться с тобой… — он не смотрел на Северуса. Просто не мог, — но у меня нет другого выхода.

Через некоторое время тишину нарушило фырканье. Гарри изумлённо посмотрел на Снейпа, на лице которого застыла жестокая насмешка.

— Ну, конечно. Ты любишь изображать героя, Поттер. А на самом деле ты обыкновенный дурак. — Голос Северуса звучал резко и язвительно. Он ударил в сердце как острый нож. — Слава так вскружила тебе голову, что ты уже сам не соображаешь, что говоришь.

Гарри ощетинился. Он не позволит Снейпу так себя оскорблять!

— Я Избранный! – выкрикнул он, но взглянув на Северуса, сразу понял, что зашел слишком далеко, и очень пожалел о том, что сказал. Это слово действовало на Снейпа, как тряпка на быка, и теперь его лицо выражало безграничное презрение.

— Ах, а я забыл об этом. Избранный, — мастер зелий выплюнул это слово, как будто оно жгло ему язык. – Пойдёшь сражаться, крикнешь Тёмному Лорду, что ты Избранный и вот: земля дрожит, все падают замертво.

Гарри поморщился. Ядовитая насмешка, которую ему бросил в лицо Снейп, подействовала на него как ведро холодной воды. Ему показалось, что мастер зелий превзошёл самого себя. Однако он ничего не сумел сказать в ответ, потому что тот продолжал всё также яростно и зло:

— Ты не сумеешь даже ранить Тёмного Лорда. Ничего не сумеешь. Он убьёт тебя раньше, чем ты сумеешь пикнуть. Что бы ты ни делал, какие бы благородные мотивы тобой ни двигали, в схватке с ним у тебя нет ни единого шанса.

После первого шока Гарри ощутил, что его сердца коснулись холодные щупальца гнева.

— Большое спасибо, — огрызнулся он. – Твоя вера в меня просто трогательна.

— А твоя идиотская гриффиндорская самоуверенность вызывает жалость, -немедленно парировал Снейп, устремляя на Гарри потемневший от злости взгляд. – Ты хочешь убить Темного Лорда и при этом не можешь бросить даже самого простого проклятия.— В прошлом году я бросил Crucio года на Беллатрикс, — прорычал Гарри.

— Ах, по-твоему этого будет достаточно, чтобы победить Тёмного Лорда и его верных Упивающихся? — Голос мастера зелий сочился цинизмом.

— Я выучу и другие заклинания, — возразил гриффиндорец. — Например ... Legilimens Evocis.

Снейп выглядел удивленным. Он остановился, словно на миг потерял нить разговора.

— Откуда ты знаешь об этом заклинании? — спросил он, сурово нахмурив брови.

— Тонкс рассказала нам о нем на Защите. Она говорила, что Волдеморт использует его, так почему я не могу? Ты мог бы научить меня... – робко предложил Гарри.

Глаза Снейпа сощурились так сильно, что, казалось, превратились в две источающие гнев щели.

— Исключено, — резко отрезал он.

— Почему? — Гарри не хотел сдаваться. – Ясно же, если сам умеешь применять, то и защищаться будет легче. А как я могу сделать это, если не буду его знать?

— Ты не сумел научиться защищаться от обычной Легилименции и ещё хочешь взяться за что-то подобное? Не смеши меня, Поттер, — мастер зелий фыркнул и повернулся лицом к камину.

Гарри стиснул зубы и сжал кулаки. Он чувствовал, что весь кипит от обжигающей ярости, и взять себя в руки ему удалось с большим трудом.

— Я не хочу, чтобы Волдеморт бросал в меня это заклинание. Я лучше умру, чем буду жить в кошмаре! – выкрикнул он ломающимся голосом, в то время как перед его глазами снова возникли собственные залитые кровью ладони, а в ушах зазвенел хриплый смех.

Почему Снейп должен быть такой задницей? Что ему стоит? Почему он не хочет помочь? Или он вообще в него не верит?

Северус посмотрел на него, сжал губы и встал.

— Темный Лорд не станет бросать в тебя это заклинание Поттер, — процедил он холодным, отстранённым голосом, словно желая прекратить этот разговор.

От изумления Гарри моргнул.

— Откуда... – начал было он, но Снейп перебил его:

— У меня нет времени на такие глупости, Поттер. Возвращайся к себе и займись чем-нибудь полезным. Например, зельями.

— Но... — Гарри не хотел сдаваться. Почему Снейп так уверен? Откуда он может знать?

— Я не буду повторять дважды. Убирайся! – прошипел Снейп. Глаза у него были ледяные. Казалось, что мороз сжег все чувства, которые Гарри видел в них прежде. Теперь там было пусто. Гарри задрожал, когда исходящий от Северуса холод коснулся всех его чувств. Ему хватило ума больше не перечить.

Он закрыл рот и сжал кулаки. Резко поднялся, ощущая, что трясётся от злости, и быстро вышел, хлопнув дверью.

Возвращаясь в башню, Гарри был так занят своими мыслями, что несколько раз свернул не в ту сторону. Он попытался проанализировать всё, о чём сегодня узнал, но информации было слишком много, а он слишком потрясён.

Только в одном Гарри был уверен, если Снейп решил вести себя как мерзавец, который не хочет ничему его учить, он найдёт способ и научится всему сам! Я убью Волдеморта!

* "Dangerous" от Depeche Mode

Поддержу тебя, если ты грустишь.

Подставлю плечо – на земле твёрдо стой.

Поддержу тебя – будь сильным всегда.

Заставлю почувствовать, что ты – мой.

Всё будет в порядке, ведь я с тобой.*

Той ночью Гарри не мог уснуть. Он вертелся с боку на бок, стараясь отогнать навязчивые образы и слова. Он задыхался, вспоминая ненависть, которую видел в глазах Северуса, его угнетали сотни вопросов, на которых не было ответа. Гнев и печаль переполняли его. От того, как с ним обошлись. Гарри старался побороть их, но крохотные зёрнышки упорно прорастали, опутывая корнями каждую мысль, рождавшуюся в его голове. Лёжа в темноте, он проклинал Снейпа, проклинал себя, проклинал всё, что произошло в комнате мастера зелий. Наконец, когда гнев немного поутих, а запас ругательств был полностью исчерпан, Гарри смог проанализировать случившееся уже относительно спокойно.

Почему Северус так с ним обошёлся? Гарри уже давно не видел его в таком состоянии. От него веяло необузданной яростью, которая, должно быть, бушевала в нём ещё до прихода Гарри. А его появление оказалось той искрой, что подожгла фитиль. И Северус взорвался.

Чем больше он размышлял, тем больше убеждался в одном – настроение, в котором тогда находился Снейп, – вина Волдеморта. Может быть, он приказал Северусу делать то, что его очень задело? А если даже Волдеморт тут не причём, существует немало других причин, которые могли привести Снейпа в такую ярость. Вероятно, что-то произошло – что-то очень нехорошее. И Снейп сорвал злость на Гарри – первом, кто попался ему на глаза. Ранил действиями, кусал словами – делал всё, чтобы причинить ему боль.

Гарри задумался. В сущности… он мог понять Снейпа. Ведь он сам помнил те метания, ту разъедающую внутренности ярость, которые он ощущал в прошлом году, когда разговаривал с Дамблдором после смерти Сириуса. Тогда Гарри впал в такое бешенство, что разгромил половину кабинета. Он помнил, как ему хотелось наброситься на директора, ранить его, причинить ему такую же боль, которую сам в тот момент чувствовал. Тогда он, совершенно не владея собою, был способен на всё.

И, скорее всего, Северус был в таком же состоянии.

А ещё Гарри помнил, что через некоторое время ослепивший его гнев, который едва не заставил накинуться на Дамблдора, и бушевавшая в нём эмоциональная буря улеглись, ярость испарилась, оставив после себя чувство стыда за всё, что он говорил или делал. И… затаив дыхание, он припомнил… то же самое он видел в глазах Северуса, когда тот возвратился. Тогда он решил, что это ему показалось, но сейчас, стоило сомкнуть веки, это было так очевидно… Вот он смотрит в глаза Снейпа и видит в них… стыд. Возможно ли, чтобы это были… муки совести? Способен ли Северус на такие чувства? В тот миг Гарри был так потрясён, что немедленно отбросил даже возможность этого, внушил себе, что ему просто померещилось, ведь это было слишком… неправдоподобно. Однако гнев на Снейпа исчез, словно то мимолётное наблюдение заставило его испариться, а потом злиться на мастера зелий он уже не мог.

Гарри вздохнул, стараясь отрешиться от хаоса мыслей, которые беспрестанно пытались проникнуть в его сознание. И без того всё слишком сложно. Его по-прежнему терзали вопросы, на которые он не мог найти ответа. И худшим в этой мешанине чувств было медленное, неуклонное приближение того, что он должен сделать, решение, которое предстояло осуществить. Осознание этого докучало ему как зубная боль, и, как он ни старался забыть, его мысли вновь и вновь возвращались к этой теме, словно язык, что постоянно касается больного места и не в силах удержаться. А от понимания, что зуб всё равно придётся вырвать, становилось только хуже.

Но уже всё решено. Пути назад нет. Клещи приготовлены, а кресло ждёт… И ты должен всего лишь набраться смелости, сесть в него и покориться неизбежному. Однако по-прежнему недоставало чего-то или кого-то, кто бы тебя к нему подтолкнул.

Снейп отпадал. Когда Гарри признался в том, что собирается сделать, он его высмеял. Мерзкий ублюдок! Но чего ещё от него можно ждать? Одобрения? Похлопывания по плечу? О, нет, только не от Северуса.

Это привело лишь к очередному конфликту. Когда между ними, казалось, всё наладилось, Снейп снова впал в неистовство. И почему? Только лишь потому, что Гарри признался, что собирается убить Волдеморта. И что в этом такого плохого, чтобы вызвать столь бурную реакцию мастера зелий? Ведь ему это тоже должно быть небезразлично. Когда Волдеморт умрёт, они смогут быть вместе, и им уже ничего не будет угрожать. А судя по поведению Снейпа, можно подумать, что он этого совсем не хочет…

Гарри снова вздохнул, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, ругая Снейпа на чём свет стоит.

Однако в царившем хаосе было и нечто, поднимающее ему настроение – он нашёл тайную лабораторию Северуса. Ему удалось раскрыть один из секретов мастера зелий. «Но что всё это значит и к чему ведёт?» – этого Гарри не понимал. Вероятно, он мог бы разобраться, если бы знал, что там за странный Омут памяти и для чего он нужен Снейпу. А что было написано в лежащей на столе книге? А что в разбитом флаконе? И самое главное – что Снейп там готовил? Зачем так старательно всё прятал? Гарри не мог не признать, что его просто снедало любопытство.

Хуже всего было то, что он не мог никого расспросить, не возбуждая подозрений и не провоцируя неудобных вопросов. Гарри задумался – нельзя ли в отсутствие Снейпа стащить книгу, чтобы показать её Гермионе, однако тут же отбросил эту мысль. Во-первых, неизвестно, можно ли вообще проникнуть в комнаты Снейпа: наверняка мастер зелий, уходя, тщательно запирал двери, а пароля Гарри не знал. Вероятность же того, что Снейп снова оставит его одного надолго, равнялась нулю. Кроме того, профессор не мог не заметить отсутствия книги. Нет, затея не стоила усилий. Единственный путь – поискать нечто подобное в библиотеке. Тайна Снейпа грызла Гарри как червь и не давала ему покоя.

В конце концов, Северус его партнёр и не должен ничего скрывать. Даже если он делает что-то для Дамблдора, то ведь это Гарри – фигура номер один в рядах врагов Волдеморта, и именно ему суждено убить Лорда – а поэтому он должен знать всё! Правда, директор тоже любил из многого делать секреты, в которые Гарри не посвящал, но ведь Снейп – это совсем другое дело.

А если он делал что-то для Волдеморта? Скорее всего, Дамблдор знает, а у Северуса, наверняка, нет выбора, и он должен выполнять поручения Лорда. В таком случае для чего ему понадобилось скрываться? Ведь Гарри не болтун и никому не стал бы рассказывать.

Ох, ну, хватит уже!

Повернувшись на бок, Гарри накрыл голову одеялом. Уснуть ему удалось только утром.

* * *

Когда Гарри шёл завтракать, он зевал так, что боялся вывихнуть челюсть. Гермионе с Роном не удалось его разбудить, и, в конце концов, они отправились на завтрак без него.

Войдя в Большой зал, гриффиндорец сразу заметил, что что-то не так. Большая часть учеников принялись многозначительно поглядывать на него. Некоторые перешёптывались между собой, а остальные хихикали, указывая на Гарри пальцами. Его охватило волнение, но он постарался не подавать виду. В один миг в голове пронеслась сотня причин, которые могли бы объяснить такое поведение, и каждая лишь добавляла беспокойства, усиливая охвативший его страх. Некоторые смотрели на него с жалостью. Кто-то недоверчиво качал головой. Гарри показалось, что пол превратился в липкое грязное болото, которое стало засасывать его. А каждый шаг давался с огромным трудом.

Гарри шёл между рядами учеников, которые поворачивали головы ему в след, и тут в голове пронеслась жуткая мысль:

Они узнали о них со Снейпом!

Нет, невозможно.

К тому времени, когда Гарри добрался до своего места, он был уже так издёрган, что едва держался на ногах. И тут он заметил, как Гермиона быстро складывает и прячет в сумку «Ежедневный Пророк». Гарри нахмурился и пристально посмотрел на неё.

— Что происходит, Гермиона? – спросил он, изображая спокойствие. Бросив взгляд на Рона, который немедленно отвёл глаза, подруга обреченно вздохнула.

— Ты в любом случае узнал бы…

— О чём? – его голос звучал высоко. Гарри казалось, что ещё минута, и он взорвётся от нервного напряжения, и взрыв будет таким мощным, что содрогнётся фундамент Большого зала.

— Мы уверены, что это неправда, Гарри. Ведь мы хорошо тебя знаем, — взволнованно сказала Гермиона, пытаясь найти в сумке газету. — Нас не волнует то, что тут пишут. Это полная чепуха.

— Д-да… — подтвердил Рон. – Они просто хотят смешать тебя с грязью. Ни один нормальный человек в это не поверит.

Гарри нетерпеливо вырвал газету из рук подруги, он чувствовал, что ещё немного, и его разорвёт на тысячу мельчайших осколков. Не обращая внимания на бешеный стук сердца, дрожащими руками он рывком развернул её и застыл, прочитав заголовок на первой странице.

ГАРРИ ПОТТЕР – НАДЕЖДА МАГИЧЕСКОГО МИРА – ТРУС?

Он быстро пробежал глазами статью и открыл рот от изумления. — … не принимая участия в войне против Сами-Знаете-Кого, словно его вообще не заботят судьбы тысяч семей волшебников, которые надеются на то, что он спасёт их. Спрятался в Хогвартсе и, судя по всему, не собирается вступать в борьбу. Его не интересует, что весь магический мир нуждается в нём, рассчитывает на него. Гарри Поттер – Мальчик-Который-Предпочёл-Прятаться,-а-Не-Воевать… — Гарри закрыл рот и недоверчиво покрутил головой, ощущая, как, разливаясь, словно масло на сковороде, в нём растёт гнев, ещё минута, и оно закипит. — … А может, это ему не под силу? Может быть, он так боится сражаться, что в конце концов вступит в ряды сторонников Того-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, лишь бы только спастись? Или он уже сделал это? Кто знает, что за этим скрывается?... – Кроваво-красная пелена гнева ослепила Гарри, заполнила сердце, лишая здравого смысла. Он был слишком ошеломлён, чтобы связно мыслить. Сквозь окутывающую его рассудок завесу гнева пробился знакомый голос:

— Ну же, успокойся, Гарри.

Кто-то попробовал отобрать у него газету. Не отрывая глаз от текста, он замахнулся и, желая дать выход злости, оттолкнул назойливого доброжелателя. Раздался изумлённый крик Гермионы. Не обращая ни на что внимания, Гарри стал читать дальше: — … наш корреспондент, Рита Скитер, которая брала у него интервью перед Турниром Трёх Волшебников, вспоминает его поведение: «Поттер был потрясён необходимостью участвовать в нём. В то время как остальные участники с нетерпением ожидали, когда их вызовут, и не могли дождаться состязаний, Поттер выглядел как насмерть перепуганный ребёнок, который боится собственной тени. Говоря о Турнире, он плакал. Когда я спросила его…» — Гарри зажмурился, ощущая, что под веками разгорается красное марево. Когда он на мгновение распахнул глаза, его взгляд упал на последнее предложение статьи. – «Погибло уже столько людей… сколько ещё нужно жертв, чтобы он наконец вышел из укрытия и сделал что-нибудь для нас?»

Гарри смял газету. Ярость полыхала в нём шипящим, достающим до самого потолка пламенем. Он сорвался с места, желая только одного – сбежать отсюда. Спрятаться там, где его никто не найдёт. И где он никому не причинит вреда.

Он обежал окружающих налившимися кровью глазами и, видя, что теперь уже почти все разглядывают его, прорычал:

— Ну, что уставились?!

Он развернулся и бегом бросился к выходу.

— Нет, Гарри! Подожди! – издалека донёсся оклик Гермионы. Она догнала его у дверей и схватила за плечо.

— Послушай, Гарри…

— Нет! – со злостью огрызнулся он, вырываясь из захвата. Потом посмотрел на море устремлённых в его сторону лиц и увидел, как на другом конце зала Северус поднялся с места, не спуская с него глаз.

— Сейчас начнутся занятия, Гарри. Ты не можешь…

— Скажешь, что я плохо себя чувствую. Я не пойду сегодня на уроки, — бросил он, желая поскорей прекратить этот бессмысленный разговор. Ему хотелось просто исчезнуть. Злость кипела в нём так, что он едва держал себя в руках. Гарри не хотел отыгрываться на друзьях, но наверняка этим бы всё закончилось, если бы он остался. – Не ищите меня, — добавил он, отворачиваясь, чтобы уйти.

— Ты же ни в чём… — начала Гермиона, но Гарри уже исчезал за поворотом, не дожидаясь её ответа.

Сейчас ему необходимо найти место, где он смог бы побыть один.

Эта статья лишь расцарапала рану, которая уже давно его мучила. Она вытащила на поверхность, ударила по самому больному с такой силой, что Гарри едва мог дышать.

Он уже знал, куда бежать, чтобы спрятаться и побыть в одиночестве.

Найти Выручай-Комнату не составило проблем. Внутри царил полумрак. В камине потрескивал огонь, а перед ним стояло большое зелёное кресло.

Всё выглядело знакомо…

Гарри смутился, когда понял, чью комнату ему всё это напоминало. Однако важнее всего то, что здесь царили тишина и покой. Кроме того, здесь его никто не найдёт.

Он упал в кресло и закрыл глаза: ноги протянул к огню, а голову откинул на спинку.

Как они могли? Что себе вообразил автор статьи? Он хотел погубить Гарри? Высмеять? Спровоцировать? Обвинить его в том, что происходит? В том, что Волдеморт побеждает в этой войне?

Понятно. Им не на кого больше свалить вину. Гарри уже представлял огромные заголовки следующих статей: «Сами-Знаете-Кто и шайка его Упивающихся смертью истребила магглов. Почему Гарри Поттер им не помешал?», «Министерство Магии повергнуто! Это вина Гарри Поттера!», «Сами-Знаете-Кто выиграл войну. Где в это время был Гарри Поттер?» Да, это он во всём виноват. Волдеморт побеждает – это вина Гарри. Волдеморт убивает – всё из-за него. Волшебный мир рушится – это промах Гарри. Кто-то споткнулся и сломал ногу – кто виноват? Конечно же, Гарри.

Но почему всегда он? Почему они не оставят его в покое? Ответ на удивление прост: потому что у него на лбу шрам в виде молнии. Эта молния и есть его вина. У него на лбу как будто написано: «Виновен, виновен, виновен». Виновен во всём.

Гарри осознал, что от растущих в нём злости и досады он начал бить кулаком по подлокотнику. Ему нужно было дать им выход.

Все хотели, чтобы необразованный подросток сражался с Волдемортом и целым сонмом Упивающихся смертью. Как будто он знал способ уничтожить самого могущественного и опасного волшебника всех времён. Они бы принесли его в жертву, не моргнув и глазом, только бы избежать боя. Вот кто настоящие трусы. Им хочется, чтобы Гарри Поттер выиграл для них войну, для всего Волшебного мира.

У него нет шансов…

В длинном, тёмном тоннеле блеснул крохотный лучик света. Гарри вспомнились слова Северуса. Внезапно он осознал, что Снейп это понимал. Понимал, что Гарри слишком слаб, чтобы сделать это. И вообще не ждал от него ничего подобного. Он единственный не давил на него, не принуждал, не уговаривал, что он обязан действовать. В отличие от остального Волшебного мира он не хотел жертвовать им.

Теперь весь вчерашний разговор приобрёл для Гарри совершенно иной смысл. Вчера он был зол на Северуса за то, что тот в него не верил. Сейчас же его переполняла благодарность.

На короткий миг свет прогнал притаившихся в темноте монстров, но тоннель был длинным и действительно тёмным. Слабый луч не мог осветить каждый уголок…

Сидя в тишине и глядя в огонь, Гарри чувствовал, как при воспоминании о некоторых фрагментах статьи в его сердце снова закрадываются тени. И разогнать их не мог даже свет.

Они назвали его трусом… Интересно, как бы они чувствовали себя на его месте? Он представил себе, как Рита Скитер идёт сражаться с Волдемортом, зная, что наверняка погибнет. Представил, как она с необычайным благородством, отважно и гордо отдаёт свою жизнь за спасение мира…

Да, высмеивать, обливать грязью и унижать она умеет, но что ещё кроме этого? Попадись только она сейчас ему в руки, он бы…

…ты бы что, Гарри Поттер? Убил бы её?

Гарри сделал несколько глубоких вдохов, стараясь прийти в себя. Ему нелегко было принять то, что его ждёт сражение и, скорее всего, смерть. Он столько времени боролся с собой… И когда наконец смирился со своим жребием… им понадобилось расшатывать тонкий, хлипкий мостик, который он построил между своими мечтами и предопределённой участью. Они хотели стереть его в порошок, сделать всё возможное, чтобы утопить Гарри.

Этому не бывать! Он докажет им всем, что не трус! Будет сражаться, как решил! Сделает всё для того, чтобы победить Волдеморта! Он начнёт учиться сегодня же. А если Снейп не хочет его учить, он найдёт способ самостоятельно добыть необходимые знания. Проникнет в запретную секцию и отыщет книги, которые ему помогут.

Да! Так он и сделает. Нужно лишь подождать — скоро начнутся занятия и библиотека опустеет.

* * *

Гарри бросил на стоящий рядом с креслом столик три тяжёлых пыльных тома в чёрных переплётах. Затем стащил с себя мантию-невидимку и, выдохнув с облегчением, упал в кресло. Его едва не накрыла мадам Пинс, когда одна из книг принялась уговаривать его взять именно её, поскольку она содержит самые тайные тёмномагические заклинания. Гарри был готов взять её, не будь она такой болтливой. Потянувшись за книгой, он ощутил исходящее из кармана тепло. Предчувствуя проблемы, он достал камень и прочитал:

Где ты, Поттер?

Гарри закрыл глаза и вздохнул.

Кажется, Снейп уже в курсе, что его нет на уроках.

Сжав камень, Гарри послал сообщение:

Неважно. Я просто хочу побыть один.

Он уже достаточно хорошо узнал Северуса и предвидел, что так легко не отделается.

И не ошибся. Уже через минуту получил ответ:

Когда ты наконец перестанешь упиваться жалостью к себе, придёшь в мой кабинет. Это понятно?

Гарри мог лишь снова закрыть глаза и вздохнуть. Почему Снейп не хочет оставить его в покое? Почему он вдруг начал им интересоваться? После того как вчера он выбросил Гарри из кабинета, нечего делать вид, что ему есть до него дело!

Гарри со злостью швырнул камень в угол. Потом подтянул колени, обхватил руками и, тяжело вздыхая, опустил на них голову.

Он один.

Никто ему не поможет. Никто.

* * *

Гарри отложил книгу на столик и потянулся. Болели все кости. Он просидел здесь целый день, пытаясь научиться хоть чему-нибудь из принесённых книг, но так ничего в них и не понял. Там говорилось о превосходстве тёмной магии над светлой, об её использовании, об эмблемах, амулетах и зельях и ни слова о заклинаниях. С другими книгами дело обстояло не лучше. Правда, он узнал о том, как бросить заклинание на любой объект, но для этого, во-первых, требовалась огромная мощь, во-вторых, отравленная злом душа, а в-третьих, ничего бы ему это не дало. Не пришлёт же он Волдеморту в подарок букет отравленных цветов. Кроме того, если для каждого заклинания нужно иметь «отравленную злом душу», то у него мало надежды на то, что он самостоятельно научится хоть чему-нибудь. Но он так просто не сдастся!

Внезапно царящую в комнате тишину разорвал звук – как будто где-то неподалёку включили отбойный молоток, который Гарри, проводя каникулы у Дурслей, не раз слышал на дорогах. С тяжёлым вздохом он коснулся пустого живота. Сегодня он ничего не ел, а сейчас уже, наверное, время ужина. Может, прокрасться на кухню и попросить у эльфов что-нибудь поесть? Они наверняка не откажут.

Когда Гарри поднялся с кресла и потянулся за мантией-невидимкой, его взгляд упал на сверкающий зелёный камень, что лежал в углу. Он подошёл и поднял его с пола. В тот миг, когда он коснулся камня, тот нагрелся. В глубине он увидел послание Снейпа. Буквы уже поблёкли.

Я жду тебя, Поттер!

Любопытно, когда Снейп его отправил? Наверное, уже давно, а сейчас сидит и злится, что Гарри до сих пор нет.

Неизвестно почему, но эта мысль доставила ему удовольствие.

Гарри уже знал Снейпа настолько, чтобы понять — избежать этой встречи ему не удастся. Но он не позволит смешивать себя с грязью. Решено: он пойдёт к нему, но только на одну минуту – чтобы сказать, что он не хочет выслушивать его колкости. Ему и правда этого не хотелось. Он голоден, устал, а перед глазами то и дело возникала эта статья из «Пророка», всякий раз причиняя боль.

Сейчас все будут считать его трусом, который, вместо того чтобы сражаться, предпочитает отсиживаться в Хогвартсе... Прекрасная перспектива. Он предпочёл бы остаться здесь, взаперти, вдали от всех этих неприязненных взглядов. Когда он выйдет отсюда, его будет ждать только борьба… Не только с Волдемортом, но и со всеми, кто поверил этой статье.

Гарри набросил мантию-невидимку и отправился в подземелья. Он шёл не спеша, мысли роились в голове и каждая угнетала, пригибала к земле, заставляя Гарри едва шевелить ногами.

А может, это правда? Может быть, он и в самом деле трус? Трус, который предпочёл прятаться, вместо того чтобы взглянуть в глаза реальности? Ведь он знал, что однажды до этого дойдёт… Но почему раньше перспектива встретиться с самым главным своим врагом так эмоционально возбуждала его, что он не мог её дождаться, несмотря на страх и сознание собственного невежества? Почему раньше он отправился бы воевать не задумываясь, а сейчас это решение даётся ему с таким трудом?

Потому, что он действительно трус. Трус, который наконец нашёл того, ради кого ему хотелось бы жить…

Двери кабинета зелий отворились перед ним, стоило только коснуться их. Гарри не торопясь прошёл через комнату, по дороге снимая мантию-невидимку, но, прежде чем он успел дотронуться до деревянной поверхности, дверь в личные апартаменты мастера зелий распахнулась, а в проходе возник Северус.

Гарри отвёл глаза, не желая, чтобы Снейп увидел в них всё, о чём кричала душа.

— Где ты был целый день, Поттер? Тебя искала вся школа. Но ведь это тебя не волнует, правда? Чего ещё можно ожидать от такого инфантильного…

— Прекрати! – быстро сказал Гарри, повышая голос и закрывая глаза. Затем вздохнул и продолжил: – Я пришёл только для того, чтобы сказать тебе – у меня сегодня действительно был плохой день. И у меня нет желания выслушивать твои язвительные, насмешливые, издевательские замечания в мой адрес. Если ты намерен продолжать в том же духе, то в таком случае до свидания… — Он отвернулся, чтобы уйти, однако, сделав несколько шагов, услышал резкий окрик Северуса:

— Вернись, Поттер, — Гарри остановился и ждал. Минуту спустя он услышал сдавленный голос, как будто слова застревали у него в горле: – Хорошо. Сегодня я постараюсь быть с тобой… мягче.

Гарри не мог поверить собственным ушам. Неужели Снейп это действительно сказал? Повернувшись, Гарри бросил на него взгляд, и как всегда, когда он смотрел в эти впившиеся в него чёрные глаза, сердце забилось быстрее.

Опустив глаза, Гарри кивнул. Северус подошёл к нему, и Гарри увидел протянутую к нему худую руку с тонкими пальцами. Его рука сама собой поднялась в том направлении, и гибкие пальцы мягко сомкнулись вокруг его ладони. Знакомый ток пронзил тело Гарри.

Снейп повёл его в комнату и указал на тёмное кресло. Когда Гарри сел, то увидел, что на столике стоит тарелка с едой. Рот тут же наполнился слюной. Северус небрежно махнул рукой.

— Я не был на ужине, и один из эльфов принёс мне это. Я не голоден, так что если хочешь, можешь угощаться.

— Нет, спасибо, — быстро ответил Гарри. – Я не хочу съесть то, что принадлежит тебе. Кроме того, я тоже не голо… — конец слова заглушило громкое урчание в животе. Гарри покраснел. Он заметил усмешку на лице мастера зелий. А затем увидел, как Снейп придвигает к нему тарелку:

— Ешь, Поттер, или я сам затолкаю это тебе в рот.

Это замечание заставило Гарри покраснеть ещё сильнее. Почему в устах Снейпа эти слова прозвучали для него так двусмысленно?

— Ну, хорошо… — пробормотал он, запинаясь. – Может быть, немного…

Гарри взял вилку и начал есть, стараясь не обращать внимания на Северуса, который наблюдал за ним. Не успел он опомниться, как проглотил почти всё. Он был так голоден, что ему показалось, будто за всю жизнь он не ел ничего вкуснее. Такое впечатление, что у него неделю во рту не было маковой росинки. Когда Гарри мимоходом поглядывал на сидящего напротив Снейпа, он мог бы поклясться, что видел, как на лице мастера зелий блуждает усмешка. А может быть, то была просто игра теней, которые отбрасывало пламя в камине.

Закончив с едой, Гарри отодвинул тарелку и пробормотал «спасибо». Примерно на минуту в комнате повисло неловкое молчание. Гарри очень хотелось рассказать Северусу обо всём, что его терзало, но не знал, захочет ли мастер зелий выслушивать рассказ о его проблемах. Ну, ведь он, в конце концов, хотел, чтобы Гарри пришёл к нему, хотел, чтобы остался. А ещё сказал, что будет с ним «мягче». Это было хорошим началом. Может, это означает, что он хочет послушать то, о чём Гарри целый день думал? Чем занимался?

Может, рассказать ему?

Он должен рассказать. Должен с кем-то поделиться, иначе просто сойдёт с ума. А никто не поймёт его лучше, чем Снейп…

— Я был в Выручай-Комнате, — сказал Гарри тихо, не отводя глаз от огня и вздыхая. – Мне нужно было побыть в одиночестве. А сейчас… — он бросил быстрый взгляд на Снейпа, который всё это время испытывающее смотрел на него. – А сейчас я охотнее всего остался бы здесь. – Ещё раз вздохнув, Гарри опустил голову на руки и зарылся пальцами в волосы. – Стоит мне вернуться, все начнут надо мной смеяться. Я не знаю, что мне делать. Эта статья… её все читали и, наверное, многие поверили в написанное. Они всегда верят. В прошлом году было то же самое, когда все считали меня лгуном. А сейчас всё ещё хуже. Сейчас они думают, что я трус. И, возможно, они правы… — Гарри зажмурился. Через минуту он поднял голову и посмотрел на Северуса, который наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. – Ты тоже так думаешь? Что я трус?

Мастер зелий на мгновение прикрыл глаза, а когда снова открыл их, очень серьёзно сказал:

— Подойди ко мне, Поттер.

Немного удивлённый, Гарри поднялся с места и не спеша обошёл столик. Остановился перед Северусом, чей взгляд глубоко погрузился в зелёные глаза юноши, а тонкая рука потянулась к нему. Когда гриффиндорец коснулся её, длинные прохладные пальцы сомкнулись на его запястье и осторожно потянули. Гарри повиновался и опустился к Снейпу на колени – смущённый и совершенно изумлённый. Настойчивый взгляд Северуса притягивал его, словно чёрная дыра. А когда спустя некоторое время мастер зелий заговорил, его обычно резкий голос звучал непривычно тепло.

— Я считаю, Поттер, что смелости тебе не занимать. И не позволяй, чтобы тебя убедили в обратном. – В глазах Северуса что-то замерцало. – Сомневаюсь, чтобы кто-то ещё решился соблазнять меня на уроке при всём классе или написать в контрольной то, что написал ты. – Гарри нахмурился, не понимая, говорит ли Северус серьёзно или насмехается над ним. — И ещё я сомневаюсь, что кто-то ещё посмел бы приблизиться ко мне на расстояние меньшее, чем длинна палочки. – Глаза Северуса снова вспыхнули, и Гарри на мгновение задумался, о какой «палочке» говорит Снейп. – А кроме того, Поттер, есть ли хоть один человек на свете, который не побоялся бы провоцировать меня? И подозреваю, что твоя смелость однажды тебя погубит. А если не тебя, то наверняка — меня, — закончил мастер зелий с кривой усмешкой.

Гарри всматривался в лицо Снейпа, пытаясь понять смысл его слов. Что бы это значило?.. Или он хотел сказать?.. Получается, Северус не считает его трусом?

Гарри не мог бы радоваться сильнее, если бы услышал подобное от Сириуса или от собственного отца. Потому что их произнёс Снейп, который всегда говорил искренне, не заботясь о чувствах окружающих. Единственный человек, который мог сказать ему правду. При этом даже не отдавая себе отчёта в том, как много значило его мнение для Гарри. В тот миг, когда он услышал эти слова, его сердце наполнилось таким спокойствием, такой радостью, что, прежде чем он смог с собой совладать, он схватил лицо Северуса и прижался губами к тонким, сладко-терпким губам с такой силой, что смял их. Тут же его тело застыло, и его пронзил столь мощный разряд, что Гарри едва не подпрыгнул. Сердце трепетало в груди, а дыхание перехватило. Гарри впился в этот рот, впитывая его влагу, вкус, аромат.

Только ощутив прикосновение руки к своему колену, которая начала медленно двигаться вверх по бедру, он осознал, что делает. Потрясение было таким сильным, а возвращение к реальности — столь внезапным, что когда Гарри наконец оторвался от губ Северуса, у него закружилась голова, а в глазах потемнело. В лёгкие начал поступать воздух, и всё в мире снова встало на свои места.

Гари несколько раз моргнул, отгоняя наваждение, и удивлённо уставился на Снейпа, который наблюдал за ним со странным выражением лица. В полных тьмы глазах он заметил проблеск какого-то неясного движения. Нечто, повергнувшее его в замешательство, но стоило Гарри попробовать внимательнее приглядеться, как уже через миг оно исчезло.

Время снова продолжило свой бег, а Гарри почувствовал, что его щёки пылают. Уставившись в пол, он принялся бормотать извинения, в душе проклиная себя за минутную слабость, которая толкнула его на этот поступок. Он ведь мог погубить всё. Ведь Снейп ясно сказал, что запрещает делать это. Как он мог забыться? Он должен всё исправить!

— Прости меня. Я не хотел. Правда. Это так неожиданно… Прошу, не прогоняй меня. Прошу тебя.

— У меня нет такого намерения, Поттер, — процедил Снейп, неожиданно сдержанно для подобных обстоятельств. Гарри поднял голову и посмотрел Северусу в лицо. В это исчерченное морщинами, которое сейчас так близко, что достаточно лишь поднять руку, чтобы коснуться прохладной кожи, кажущейся в эти секунды необычайно гладкой. Ему показалось, что время снова остановилось, а пространство стало мягким, обволакивающим: оно нежно качало, как на волнах, успокаивая ум, баюкая чувства. Гарри смотрел в два тёмных, почти бесконечных тоннеля, в конце которых сиял едва заметный свет. Эти глаза увлекали его в свои бездонные глубины всякий раз, когда он смотрел в них. Они дразнили его, играли с ним, притягивали, и он покорялся их власти, не в силах устоять, не в силах отвернуться, сопротивляться их магнетической силе. Тонкие морщинки в уголках придавали взгляду ещё большую глубину, а брови… такие же чёрные, как зрачки. Гарри столько раз видел, как они хмурились или поднимались, выражая столько разных эмоций. Порой только благодаря им он узнавал, о чём Северус думает, что чувствует, и если глаза были зеркалом души, то эти брови служили для них рамой.

Гарри медленно поднял руку и коснулся их. Густые, шероховатые. Словно заворожённый, он наблюдал, как между ними появляется складка, которую он видел уже столько раз и всё-таки всякий раз смотрел на неё, как впервые. Он провёл по ней кончиками пальцев, исследуя очертания, что оставили тысячи мыслей и чувств, и эта складка — единственное свидетельство их напряжённости и силы.

Взгляд Гарри скользнул ниже. Не обращая внимания на сердце, бьющееся так сильно, что его стук заглушал все прочие звуки, он целиком погрузился в изучение этого необыкновенного лица и коснулся выразительного, характерного носа. Медленно провёл пальцем по всей длине, наслаждаясь его фактурой и каждой выпуклостью. Острый, загнутый книзу нос великолепно подходил этому лицу. Придавал ему угрожающий, хищный вид. Был… идеальным.

Гарри дышал всё тяжелее, но был так увлечён и заворожён, что совершенно не замечал этого. С его губ сорвался вздох, когда он нежно прикоснулся к холодной щеке, но этого он тоже не заметил. Кожа Северуса была гладкой, чуть землистого матового оттенка, словно оттого, что слишком долго подвергалась действию испарений, исходящих от зелий. Но чем дольше Гарри смотрел на неё, тем больше убеждался, что именно такой она и должна быть. Он не мог и представить себе ничего более прекрасного. Гарри нежно погладил эту щёку. Раз, другой. Как будто не в силах остановиться. Как будто боялся, что сейчас всё исчезнет, что это только игра воображения, иллюзия, которая в любой момент может растаять без следа. Его рука застыла, а потом пальцы сместились и задержались на бледных, тонких губах, которые слегка раскрылись под его прикосновением. Сколько раз он слышал срывающиеся с них острые, наносящие глубокие раны слова. Сколько раз слышал исходящие из них стоны… В те минуты они выглядели более нежными, более полными и влажными… Гарри переполняла боль всякий раз, когда он вспоминал, что губы эти — единственная часть Северуса, которая никогда не будет принадлежать ему. Он никогда не насладится ими, не ощутит их вкуса, фактуры, мягкости… Никогда их не получит. Ему остаётся только забыть о них. Так же как и об испепеляющем желании, которое ничто не в силах погасить. А ещё мимолётные, спонтанные попытки овладеть этими вечно сжатыми губами, во время которых он будет разрываться от переполняющих его ощущений. А платой, без сомнения, будет боль.

Это так мало.

И так много.

Мысль эта была холодной, она обрушилась на сознание Гарри как резкий утренний свет сквозь отдёрнутые шторы и вырвала его из летаргии. Несколько раз он моргнул, не понимая — где он оказался и что произошло. Действительность вернулась, а время снова пошло.

Гарри посмотрел на Северуса и был потрясён выражением его лица. Крайнее изумление, смешанное с недоверием. Подобное он видел на лице мастера зелий всего один раз – когда выпил зелье DesideriumIntimum. Но, несмотря на то, что зрелище это было необычайно захватывающим, в сознание Гарри постепенно закралось чувство неловкости. Он понял, что сделал и как это выглядело… Ведь он забыл обо всём на свете, отключился, был захвачен эмоциями, которые, вероятно, отразились на его лице. Что мог увидеть Северус?

Гарри боялся даже подумать об этом…

Охваченный стыдом, он отвёл глаза и уставился в пол. Гарри ждал, что скажет Северус, но тот, видимо, был слишком удивлён и смущён не меньше, чем сам Гарри. Хотя, если честно, гриффиндорец совершенно не представлял, чтобы Северуса могло что-то смутить.

Нет, это он должен первым прервать молчание. Развеять эту тяжёлую, напряжённую атмосферу, которая уже начинала его угнетать. Гарри откашлялся, пытаясь восстановить голос, который от смущения, кажется, забился в самый дальний уголок горла.

— Спасибо, что сказал мне это, — пробормотал он, разглядывая свои руки. – Что не считаешь меня трусом. Это, правда, много для меня значит.

— Я заметил, — ответил Северус, а в его голосе прозвучала ироничная нотка.

Гарри вздрогнул и посмотрел на Снейпа.

Это было странное заявление. Что он заметил? А если он увидел то, чего Гарри не хотел ему показывать. А может быть, он и сам не отдавал себе отчёта в том, что поселилось в его душе? Гарри почувствовал растерянность. Растерянность и волнение. Сегодняшний день был действительно тяжёлым…

Гарри отвёл взгляд и тяжело вздохнул, стараясь отогнать от себя все мысли и просто пережить эту минуту.

А потом он ощутил прикосновение к подбородку, и его голова поднялась. Глаза утонули в обезоруживающем взгляде Северуса, который смотрел на него мягко и одновременно решительно.

— Что за кислое лицо? – спросил он, и его голос окутал Гарри приятным теплом. – Ты не должен огорчаться, когда ты со мной. Это понятно?

Гарри кивнул, удивлённый этими словами, и посмотрел на Северуса широко распахнутыми глазами. Снейп поморщился и добавил:

— Неужели «Пророку» удалось то, чего не удавалось сделать никому – сломить знаменитого Мальчика-Который-Выжил? Или я должен отправить им поздравительную открытку?

Гарри нахмурился. Эта шутка ему не понравилась.

— Никто меня не сломил! Просто я…

— Ты просто ни с того ни с сего вбил себе в голову, что ты ни к чему не годный, трус, предатель и эгоист, — закончил за него Снейп. – Откровенно говоря, я сам охотно бы добавил ещё несколько эпитетов, которые не попали в «Пророк», но это излишне, раз нескольких строчек, нацарапанных безмозглыми писаками, хватило, чтобы повергнуть знаменитого Гарри Поттера в депрессию.

Гарри надул губы.

— Они не вогнали меня в депрессию, — проворчал Гарри. Слова Снейпа раздражали его. Они действовали на него, словно тряпка на быка. – Просто неприятно, что тебя ненавидят и обливают грязью. А особенно, если это весь волшебный мир.

— Ох, это действительно повод для отчаяния. Я, в таком случае, уже давно должен был оказаться в больнице святого Мунго. – Услышав в голосе Снейпа сарказм, Гарри заморгал. — С каких это пор «Пророк» пишет правду, Поттер? А то, что некоторые идиоты верят в этот вздор, означает только то, что мозги у них не лучше, чем у Лонгботтома. Должен ли я думать, что ты тоже веришь всему написанному?

— Конечно же, нет! – быстро возразил Гарри. Ему совсем не хотелось, чтобы его сравнивали с Невиллом, несмотря на то, что тот ему нравился. – Но…

— Но ты постоянно боишься, что все остальные поверят? – перебил его Северус. Кажется, он читал каждую его мысль. – В том числе твои драгоценные друзья? Но если так, тогда я могу только поздравить тебя с выбором приятелей, Поттер. Нечего принимать так близко к сердцу то, что думает о тебе кучка тупиц. Так же как строить на их мнении свою самооценку, — иронично закончил Снейп и презрительно фыркнул.

— Меня не волнует, что обо мне думают! – выпалил Гарри, ощущая, что слова Снейпа разожгли в нём огонь, что, казалось, еле тлел в нём весь сегодняшний день. – Пусть думают, что хотят! Пусть идут к чёрту. Меня беспокоит только то, что думаешь обо мне ты!

— Но ведь ты прекрасно знаешь, что я думаю, — прорычал Снейп, хмурясь и впиваясь в Гарри проницательным взглядом.

— Знаю, — ответил Гарри. Потом заколебался. Он хотел ещё что— то добавить или возразить, но все доводы, казалось, испарились. Снейп метко разбил их все до одного. – Ты прав, — сказал он, наконец. – Я был дураком, сходя с ума из-за ерунды.

Тут Гарри увидел, что Снейп серьёзно кивает. В его глазах что-то замерцало.

— Итак, я надеюсь, что в следующий раз, когда появится подобная статья, ты не станешь прятаться, как законченный идиот, лишённый даже грамма самоуважения, и не залезешь, поджав хвост, на целый день в какую-то дыру, словно испуганный щенок, которого ударили ногой.

— Хорошо, хватит уже, — пробормотал Гарри. – Я понял.

— Меня это радует, — на губах Северуса появилась кривая улыбка. А Гарри ощутил спазм в желудке. Его осенило.

Ну, конечно! Ведь это очевидно! Всё, что сказал Снейп… он сказал, потому что хотел…

Гарри внезапно осознал, что от изумления не может выдавить из себя ни единого слова. Губы расплылись в широкой улыбке. Непонятно почему его охватило необыкновенное чувство. Несмотря на то, что в горле застрял ком, сердце наполнилось радостью и покоем, которые вмиг вытеснили все проблемы и заботы.

Северус о нём беспокоился. Действительно переживал. Потому и сказал всё это. Не мог вынести того, что Гарри расстроен. Несмотря на то, что Северус явно не имел никакого опыта в утешениях, его забота растрогала Гарри до предела. Это было так… трогательно. Он не смог сдержать радостной улыбки, которая расцвела на его лице; когда он посмотрел на Северуса, глаза его блестели ярче звёзд в полночном небе – он всё ещё не мог поверить в то, что услышал. Гарри заметил, что уголки губ мужчины едва заметно дрогнули.

Он не знал как. Не знал когда. Но всё же чувствовал, что ему удалось преодолеть ещё один барьер. Он получил то, что ещё недавно казалось совершенно недосягаемым. Ещё недавно… чувства Гарри были последним, что могло бы занимать мысли Северуса. Того, кто столько раз его ранил и словом и делом, кого вообще не волновала его боль. А сейчас…

Гарри вспомнил все свои мысли, которые удержали его от побега из школы после того, как он выпил Veritaserum. Тогда эти мысли казались ему только пустыми мечтами.

Ты не можешь сдаться сейчас. Ты можешь победить его преданностью. В конце концов, ты победишь.

Если бы он тогда отступился… то не сидел бы сейчас на коленях у Снейпа, ощущая себя самым счастливым человеком на свете. Не смотрел бы в его чудесные глаза. Не ощущал бы прикосновения его руки. Не чувствовал бы этого тёплого ровного дыхания… Просто не существовал бы.

Гарри потянулся за рукой Северуса, поднёс её к своему лицу и поцеловал тонкие, согнутые пальцы. Несколько раз. Не смог удержаться. И остановиться тоже не мог.

— Спасибо, — шептал он между поцелуями. Глаза его были закрыты. Ему не нужно было видеть. Важно лишь то, что он чувствует.

А Гарри чувствовал тепло. В нём горел огонь. Ярко и ровно. Он ощущал его внутри себя и вокруг. И знал, что на сей раз ни один шторм не в состоянии его погасить…

Со вздохом Гарри положил голову на плечо Северуса. Уткнулся лицом ему в ключицу, наслаждаясь окутавшим его приятным запахом мужчины.

О, да, почему всегда не может быть так, как сейчас? Здесь, с ним… он чувствовал себя в безопасности.

— Будь… со мной, — прошептал Гарри тихо, горячо дыша Северусу в плечо. Потом он прижался к нему ещё сильнее. – Всегда…

Ответа не последовало. Вместо него он почувствовал, как его обнимают, притягивая ещё ближе, вжимая в одетое во всё черное тело мастера зелий.

На губах Гарри расплылась блаженная улыбка.

Ещё минуту назад он чувствовал себя как птица, которой подрезали крылья. Сейчас же, благодаря Северусу Гарри ощущал, что у него появились крылья новые, лучшие и ещё более прекрасные, такие, которые одолеют любой шторм и унесут их обоих туда, где они наконец будут в безопасности.

* * *

Когда укрытый мантией невидимкой Гарри возвращался в гостиную Гриффиндора, он никак не мог прекратить улыбаться. Ему удалось выпросить разрешение на встречу со Снейпом в субботу, а вдобавок Северус пообещал быть с ним «мягким». Завтра после полудня он собирался улизнуть в Хогсмид. Всё будет прекрасно. В конце концов, суббота – особенный день – день рождения Северуса. Гарри уже знал, что подарит ему. Знал, что тот любит, и хотя это требовало от него немалой отваги – собирался преодолеть себя и сделать Северусу такой подарок, который он никогда не забудет.

Гарри улыбнулся собственным мыслям.

Однако всё это будет только в субботу. Сейчас его ожидает бой. Он должен встретиться лицом к лицу с тем, что его ожидает. Но, по крайней мере, сейчас у него есть защитный барьер. Сейчас он готов ко всему, что может ждать его со стороны бывших товарищей.

Спасибо Северусу.

У портрета Полной Дамы Гарри снял мантию, глубоко вдохнул и вошёл. Первое, что он услышал, был громкий визг, а потом всё заслонила копна каштановых волос.

— Гарри! – воскликнула Гермиона, прижимая его себе с такой силой, словно хотела сломать ему рёбра. – Мы так о тебе беспокоились. Где ты был? Все тебя искали! Как ты мог так пропасть? На весь день! Не подумать о том, что мы будем с ума сходить от предположений?

— Гермиона, отпусти, ты его задушишь, и мы ничего не узнаем, — сказал Рон, показываясь из-за плеча гриффиндорки. Гермиона отстранилась от Гарри и устремила на него взгляд, которым смотрела миссис Уизли, когда Фред и Джордж что-то натворили.

— Мне хотелось побыть в одиночестве, — тихо ответил Гарри, потирая шею. – Я был в Выручай-комнате.

— Вот видишь? Я тебе говорил, — сказал он важно. – Говорил ей, что с тобой всё в порядке, — обратился он к Гарри. – Но знаешь, какие эти девчонки.

— Простите меня, за то, что заставил вас волноваться, — добавил Гарри тихо, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, которые бросали на них все присутствующие в гостиной гриффиндорцы. На лицах некоторых появились насмешливые гримасы. В руках они держали экземпляры утреннего «Пророка».

— Ты поступил безответственно и необдуманно, Гарри! – громко объявила Гермиона, как будто желая оставить последнее слово за собой, а потом выпрямилась и обвела гостиную сердитым взглядом, словно хотела вызвать на поединок каждого, кто с ней не согласится.

— Мы можем поговорить наверху? – спросил Гарри.

— Конечно, старик, — ответил Рон и пошёл через комнату. Несколько учеников отступили в бок, пропуская их, но прежде чем они достигли лестницы, Гарри услышал голос Симуса:

— Вот, значит, как, Поттер? Ты такой трус, что целый день просидел в какой-то норе, боясь показаться нам всем на глаза? Не удивительно, что ты боишься встретиться с Сам-Знаешь-Кем. Если даже от нас бежишь… — он вытянул руку, показывая на остальных учеников, которые смотрели на Гарри со смесью презрения и жалости.

Гарри закрыл глаза. Этого он и ожидал…

Он повернулся и твёрдо посмотрел на Симуса.

— Ты невнимательно читал статью, Симус? Вдруг я скоро присоединюсь к Волдеморту? Так что смотри, поосторожнее, ты ведь не хочешь, чтобы я стал твоим врагом?

Гриффиндорец побледнел и стиснул от злости зубы. Гарри обвёл глазами комнату, будто высматривая того, кто захочет ещё что-то ему сказать, но теперь никто не отозвался. Однако, поднимаясь по лестнице, он услышал ряд враждебных, полных злобы эпитетов в свой адрес.

— Не обращай на них внимания, Гарри, — сказала Гермиона, когда они входили в спальню. – В конце концов, им скоро это надоест.

— Да-а-а… — протянул Гарри, усаживаясь на постель. – Так же, как им «надоело» называть меня лгуном в прошлом году.

Гермиона поморщилась.

— Может, сейчас не будет так плохо? – пробормотал Рон.

— Но мы тебя поддержим, Гарри, — добавила Гермиона. – Правда, Рон?

В ответ рыжий пробурчал что-то неразборчивое.

— Спасибо, — со вздохом ответил Гарри. – Что я пропустил сегодня? Учителя очень злились?

Гермиона тут же напустила на себя серьёзный вид.

— МакГонагалл была в бешенстве. Она заявила, что твой поступок детский и безответственный и приказала передать тебе, что как только ты появишься, немедленно должен к ней прийти.

Гарри скривился.

— Да уж, ничего хорошего.

— А чего ты ожидал? – задала она риторический вопрос. – С Тонкс, Бинсом и Спраут всё в порядке. Они вообще ничего не сказали.

— А ещё тебя искал Снейп, — добавил Рон.

— Снейп? – Гарри постарался прикинуться равнодушным.

— Да-а, сразу после первого урока. Тоже врубился, что ты исчез. Странно это, у нас ведь сегодня нет зелий.

— Сильно на меня наезжали? – спросил Гарри, желая поскорее сменить эту скользкую тему. Рон печально кивнул, а Гермиона закусила губы.

— Больше всего слизеринцы и гриффиндорцы. Кто-то даже сделал значки, которые собирались носить. С надписью, что ты «трус вонючий», примерно так, — признался Рон со стыдом. – Похоже, снова собрались тебя травить. Как будто не нашли развлечения интереснее.

Гарри кивнул. Рон был совершенно прав. Он уже давно заметил – стоило газете написать о нём что-то нелестное, как вся школа тут же впадала в коллективный психоз и объединялась в желании смешать его с грязью. Так было два года тому — перед Турниром Трёх Волшебников, так было в прошлом году, когда все считали его лгуном. Так случилось и около двух месяцев назад, когда выяснилось, что самым большим желанием Гарри Поттера стал презираемый всеми мастер зелий. Они вели себя так, словно любой ценой хотели сделать гадость Мальчику-Который-Выжил, затащить в своё болото, уничтожить его. Такое впечатление, что они завидовали. Было бы чему завидовать…

— Мы обратились к МакГонагалл, но она была слишком зла на тебя, чтобы вмешиваться, — сообщила Гермиона.

— Слизеринцы придумали о тебе песенку. Пели её во время ужина и всё время над тобой насмехались, а Снейп даже внимания не обратил! – возмущённо сказал Рон.

В уме у Гарри что-то щёлкнуло.

— Снейп был на ужине? – спросил он удивлённо.

— Естественно, был! – ответил Рон. – И не сделал ничего, чтобы их заткнуть.

Внезапное понимание ударило Гарри с силой Дракучей Ивы. В ушах зазвучали слова Северуса:

Я не был на ужине… эльф принёс… я не голоден… можешь угощаться…

Гарри ощутил, как в сердце разливается приятное тепло.

Снейп приготовил ту еду специально для него. Не хотел, чтобы Гарри голодал.

Это было так… так…

— Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Гермиона. — Почему ты так странно улыбаешься?

Гриффиндорец откашлялся и тут же принял серьёзный вид.

— Извини. Просто я немного устал. Пойду к МакГонагалл. Она не должна ждать меня. – Гарри встал и накинул мантию-невидимку, желая как можно скорее уйти отсюда и вдоволь насладиться тем необычайным чувством, которое проникло в его сердце и всецело им завладело.

* * *

МакГонагалл действительно была вне себя и закатила ему длинную и полную возмущённых воплей проповедь на тему приличного для гриффиндорца поведения, но, в конце концов, Гарри удалось успокоить её настолько, чтобы она даже не влепила ему отработку. Когда она немного пришла в себя, то призналась, что эта статья тоже её обеспокоила, и как только Дамблдор вернётся, она направит в «Пророк» письмо и потребует опровергнуть написанное, а также — извиниться. А Гарри должен не переживать, а взяться за учёбу и не убегать больше с уроков. Мальчик пообещал, что подобное больше не повторится, и всё закончилось достаточно мирно.

Однако следующий день, к сожалению, принёс Гарри массу волнений. Как он и предвидел, пятница стала для него адом. На каждом шагу его ждали травля, злобные комментарии, подколы. Вначале он старался на них отвечать, но через некоторое время понял, что в этом нет смысла. Не хотелось тратить на это нервы и здоровье, а стоило позволить втянуть себя в перепалку, нападки только усиливались, и как он ни старался, шансов на победу не было. Каждая такая ситуация повергала его в подавленное состояние, и даже поддержка Рона с Гермионой не помогала. Несколько раз ему подмигивали значки с его именем и грубыми эпитетами. Симус весь день смотрел на него волком, с такой неприязнью и ненавистью, словно единственным его желанием было стереть Гарри с лица земли.

К счастью, Гарри не был одинок в этой войне. Помимо Рона и Гермионы, на его сторону встали Невилл и Луна, а ещё, к его изумлению, Джинни, которая, как ни странно, помогла больше всех, вытащив его из удручённого состояния, в которое он впал после очередной стычки с группой слизеринцев и прослушивания оскорбительной песенки о себе. Собственно она, унаследовавшая вместе с близнецами изощрённое чувство юмора, и подсказала Гарри коварный способ мести тем, кто досаждал ему, а гриффиндорец принял её предложение с превеликим удовольствием.

Во время перерыва между занятиями, посреди самого многолюдного коридора, Гарри внезапно закричал и схватился за руку. Джинни первая подбежала к нему. Бледная, она взволнованно спросила:

— Что случилось, Гарри?

— Вызов… — простонал Гарри достаточно громко, чтобы его услышали все. – От Сама-Знаешь-Кого.

После чего заметил, что вокруг стало необычайно тихо и пусто.

Во время следующего перерыва Гарри остановила взволнованная МакГонагалл, которая призналась, что к ней пришло много учеников с необычным сообщением: якобы у Гарри Поттера есть Знак мрака. А когда Гарри выразил изумление, она попросила его выбрать менее зрелищный способ защиты от преследователей и ушла, огорчённо качая головой.

Когда Гарри, не в силах перестать хихикать, рассказывал об этом Рону и Гермионе, всё трио едва не задохнулось от смеха. К сожалению только, Гермиона заявила, что это была ребяческая выходка и, к тому же, очень дурного вкуса. Невилл со страхом поинтересовался — правда ли у него есть Знак мрака, а Луна была слишком занята преследованием Крючковатых Громыхателей, чтобы обращать на них внимание. Заметила лишь, что не против что-нибудь съесть.

Прежде чем пришло время последнего в этот день урока – Зелий, у Гарри было уже достаточно хорошее настроение, если принять во внимание все обстоятельства.

Однако Снейп был известным мастером испортить настроение кому угодно и при том в самое короткое время. Он сообщил, что устроит сегодня незапланированную контрольную, суть которой заключается в приготовлении необычайно трудного зелья. Гарри сидел рядом с Гермионой, которая так старалась, словно от результата зависела её жизнь.

Испортить это зелье Гарри не хотел. Он знал, что в этом случае Снейп разозлится на него, а ему нужно, чтобы у мастера зелий завтра было хорошее настроение, ведь ему хотелось, чтобы всё, что он запланировал, удалось. Гарри сосредоточился на своём задании так старательно, как никогда. Через некоторое время Снейп стал обходить класс, заглядывая в котлы. Гарри необычайно гордился своим зельем, которое на данном этапе имело практически идеальные цвет и консистенцию. Оставалось добавить всего один ингредиент. Он отправился в кладовую за корнем валерианы, а когда вернулся и посмотрел в свой котёл, то едва не выронил корень из рук. Его зелье, которое ещё минуту назад было соломенно-жёлтого цвета, теперь стало гнилостно-зелёным. Гарри придвинулся к Гермионе и шепнул ей вполголоса:

— Что-то случилось с моим зельем. Только что оно было в порядке, а когда я вернулся – сама посмотри.

Гермиона заглянула в его котёл и побледнела.

— Не знаю, что произошло, Гарри. Я всё время смотрела за своим зельем. Ничего не заметила, — прошептала она нервно.

— Кто-то испортил его специально, — так же тихо ответил Гарри, чувствуя, как его волнение превращается в жгучий гнев.

Он так старался!

Окинув взглядом класс, он увидел – через два стола позади него сидел Симус, мстительно усмехаясь ему в лицо. Гарри ощутил, как гнев его начал клокотать, выделяя ядовитые пары бешенства. Не успев никак отреагировать, он увидел, что Симус пишет что-то на листке и быстро отправляет ему. Гарри схватил записку, развернул и, не обращая внимания на Гермиону, которая старалась заглянуть ему через плечо, прочитал:

А теперь ты тоже поступишь как трус и нажалуешься Снейпу? Или с достоинством примешь поражение и докажешь свою смелость?

В глазах у Гарри потемнело. Сейчас ему хотелось только одного – убить Симуса, уничтожить его, стереть в порошок.

Так много зависело от хорошего результата. Он так не хотел разочаровать Снейпа. Мечтал, чтобы завтрашний день стал необыкновенным…

— Что он написал? – шепнула ему в ухо Гермиона, вырывая листок из его руки. А когда прочитала, сделалась от злости такой же красной, как и Гарри.

— Как он мог? Какой же мерзкий негодяй! А ведь раньше он был твоим другом!

— Неважно, — тихо ответил Гарри, стараясь отобрать у неё записку, но она оказалась быстрее и отдёрнула руку.

— Как это неважно? Он испортил твоё зелье. Ты что, собираешься с этим мириться?

— Я хочу, чтобы меня наконец оставили в покое. Нет смысла обострять эту войну. Для них я трус, и тут ничего не поделаешь, но доносить на него я не собираюсь, потому что тогда мы станем врагами на всю жизнь.

— Тогда это сделаю я! – прошипела гриффиндорка и, прежде чем Гарри успел возразить, выкрикнула, обращаясь к склонившемуся над котлом Забини преподавателю:

— Профессор Снейп!

Северус выпрямился и с подозрением посмотрел на неё.

— В чём дело, мисс Грейнджер?

— Гермиона, нет! – шикнул на неё Гарри, взглядом умоляя её немедленно прекратить. Когда Снейп подошёл к их столу, он сделал ещё одну попытку. – Не делай этого. Всё в порядке.

Гермиона вырвала руку из его захвата и выкрикнула:

— Я не позволю, чтобы из-за своей глупой гордости ты завалил контрольную.

Слушая её, Снейп поднял брови и перевёл взгляд на Гарри, который уставился в стол.

— Вот, пожалуйста. – Гермиона подала преподавателю записку и заявила: — Я видела, как Симус прислал это Гарри. А перед этим кто-то испортил его зелье. Скорее всего, это он.

Гарри поднял голову и увидел, как изменилось лицо мастера зелий, когда тот читал записку. В чёрных глазах вспыхнул гнев, черты заострились, брови сошлись на переносице. Снейп посмотрел на зелье Гарри, а потом на Симуса, который старался выглядеть уверенно, но безуспешно.

— Она лжёт! – выкрикнул он ломающимся голосом, желая любой ценой спасти свою шкуру.

— Мистер Финниган, из-за вас Гриффиндор лишается тридцати баллов, — сказал Снейп, и в его голосе слышалась леденящая ярость. — Уничтоженное зелье теперь ваше, и вы получаете за него «тролль». По поводу отработки обратитесь к профессору МакГонагалл, а сейчас прошу вас собрать ваши вещи и убраться из класса. Немедленно.

Когда Снейп закончил, в классе воцарилась мёртвая тишина. Все глаза устремились к бледному, как стена, Симусу, который открывал и закрывал рот, словно не мог поверить в то, что произошло. Однако, увидев взгляд Снейпа, долго медлить не стал. Быстро сложил свои вещи и, сопровождаемый заинтересованными взглядами учеников, поспешил выйти из класса.

— Возвращайтесь к работе, — прогремел Снейп, когда двери со стуком закрылись, а потом повернулся к Гарри. – Мистер Поттер, присоединяйтесь к мисс Грейнджер и заканчивайте зелье вместе. Вам понятно?

Гарри только кивнул, слишком потрясённый, чтобы ответить. Злость бушевала в нём ещё минуту, как вода, что заставляет чайник свистеть и греметь крышкой, но сейчас он испытывал такое облегчение и счастье, словно получил за СОВы не меньше, чем «Превосходно».

Наклонившись к Гермионе, он прошептал:

— Спасибо. Теперь я знаю, почему Рон так часто повторяет, что любит тебя.

Гриффиндорка покраснела и опустила глаза:

— Но не говори этого при нём, не хочу, чтобы он стал ревновать.

Гарри улыбнулся про себя и подумал, что хотел бы поблагодарить ещё одного человека…

Он бросил быстрый взгляд на Северуса, который разносил зелье Невилла, и почувствовал, что завтрашний день и правда станет необыкновенным…

Его размышления прервал шум. Вздрогнув, Гарри посмотрел в сторону слизеринских столов, так же как и все остальные ученики. От котла Забини поднимался дым, который мальчик, задыхаясь, разгонял руками. Снейп подошёл к столу слизеринца и впился взглядом в испорченное зелье.

— Почему ты не говоришь, что Финниган испортил и твоё зелье, Забини?

Слизеринец широко распахнул глаза, как будто не понимая, о чём идёт речь, но быстро нашёлся. Нахмурился и посмотрел на Гарри и Гермиону:

— Не хотел доносить, сэр, — ответил он невинным тоном.

— Похвально, — ответил мастер зелий, поднимая бровь. – Десять баллов Слизерину, а с Гриффиндора снимается ещё тридцать баллов.

Со стороны гриффиндорских столов послышался возмущённый ропот. Гарри вытаращил глаза, не в силах поверить в такую явную несправедливость.

— Довольно болтать. Возвращайтесь к работе! – рыкнул преподаватель и, отвернувшись, пошел к своему столу.

Гарри сжал кулаки.

Нет, Снейп никогда не изменится…

* “Alright” by Reamonn

Посмотри мне в глаза — ты увидишь,

Что ты значишь для меня.

Знай, это правда:

Всё что я делаю — я делаю для тебя.*

Гарри взял в руки черную, продолговатую, обшитую бархатом коробку и открыл ее. Там лежало элегантное новое перо, поблёскивающее в свете свечей серебром. Надпись, которая виднелась на нём, была настолько мала, что её можно было заметить только если знаешь, где искать. Взяв перо в руки, он поднёс его к глазам, чтобы убедиться, что слово «Гарри» находится на своём месте — прямо на предназначенном для письма кончике — и становится совершенно невидимым, если погрузить его в чернильницу.

Гарри улыбнулся — ему не терпелось увидеть лицо Снейпа в тот миг, когда тот узнает, каким образом зачаровано это перо. Он быстро спрятал подарок обратно в коробку и завязал на ней серебряный бант. Затем открыл сундук и вытащил оттуда купленный вчера в Хогсмиде комплект одежды — специально для этого случая. Всё, что у него было раньше, — поношенное и неряшливое, а ему очень хотелось выглядеть сегодня безупречно, поэтому вчера он долго ходил по магазинам, пытаясь найти что-то для себя. Гарри совершенно не разбирался в моде и никогда не купил бы ничего хорошего, если бы не совет милейшей продавщицы, которая выбрала для него этот наряд. Единственной деталью, которую он добавил, был зелёный галстук — Гарри знал, что Снейпу понравится, потому что это цвет Слизерина. До сих пор он помнил, как вышел из примерочной, а продавщица смотрела на него, широко раскрыв глаза и на мгновение утратив дар речи. Гарри совершенно не понимал, что вызвало у неё такую реакцию, особенно когда она сказала, что если он не купит то, во что сейчас одет, то она отдаст всё это ему даром. Гарри покраснел, когда она добавила, что его девушка сойдёт с ума от восторга. Он поблагодарил её и взял весь комплект.

Все уже были на ужине, поэтому Гарри мог спокойно одеться. Он стоял перед зеркалом и изучал себя, ощущая в желудке приятную щекотку из-за лёгкого возбуждения и оттого, что немного нервничал. Он смотрел на элегантные, черные брюки, которые мягко облегали его ноги и узкие бедра — они так отличались от поношенных, старых джинсов, в которых он обычно ходил. Вместо кроссовок на ногах были блестящие черные туфли. Взгляд скользнул вверх и остановился на черной, как крыло ворона, шелковой рубашке с небрежно расстегнутым воротом, и свободно завязанном галстуке изумрудно-зеленого цвета, точь-в-точь как блестящие за стеклами очков глаза. Темные волосы, несмотря на все попытки пригладить их, торчали во все стороны — и это, по мнению Гарри, было самым большим недостатком.

Он улыбнулся своему отражению и решил, что выглядит хорошо. И, вообще, совершенно не так, как всегда (Гарри надеялся, что Снейп это заметит).

Взяв в руки коробочку с подарком, а мантию-невидимку под мышку, он вышел из спальни, пытаясь представить себе реакцию Северуса, когда он вручит ему подарок. Не тот, что держат сейчас в руке, а другой, для которого собирался с духом две недели и до сих пор не был уверен, удастся ли ему воплотить задуманное. Ведь теперь Гарри знал, что Снейп любит больше всего, и очень хотел подарить ему то, чему он будет действительно рад…

Стоило ему лишь подумать об этом, как желудок скрутило, а ноги подкосились. Гарри остановился посреди ведущей вниз лестницы и развернул мантию-невидимку, чтобы набросить её на себя. Он не был уверен, что не встретит никого в гостиной, и не хотел, чтобы его увидели в этом наряде. Но не успел он сделать это, как из ведущего в спальню девочек коридора выбежала Джинни и, увидев его, резко остановилась.

— Что ты здесь делаешь? — спросили они одновременно.

— Э-э ... — пробормотал Гарри, чувствуя, что краснеет, и проклиная себя за то, что не набросил мантию ещё в спальне. Джинни остановилась, глядя на него широко раскрытыми глазами, словно видела его впервые в жизни.

— Гарри ... ты выглядишь так ... так... элегантно. — В её голосе слышалось восхищение, и Гарри внезапно стало необычайно приятно. — Ты ещё никогда не был таким... — на мгновенье она остановилась, словно подыскивая подходящее слово, — …таким сексуальным.

От изумления Гарри распахнул глаза. Он и не рассчитывал на что-то подобное. Внезапно он почувствовал себя невероятно глупо. Покраснел и, заметив, что взгляд Джинни скользнул по коробке, которую он держал в руке, быстро спрятал её за спину.

— Я просто ... Я просто шел ...

— Не оправдывайся, — улыбнулась гриффиндорка. — Вижу, у каждого из нас есть маленькие секреты.

— Не говори никому, — вдруг выпалил Гарри. Он не желал объясняться с Роном и Гермионой, особенно после того, как сказал им, что хочет провести вечер в Выручай-комнате.

— Не беспокойся, не скажу. Но ты тоже не говори Рону, что видел меня здесь. Иначе он от меня не отстанет. Иногда он бывает таким надоедливым, — вздохнула Джинни. Гарри кивнул. На самом деле, он только сейчас заметил, что на Джинни очень красивое платье, а на лице макияж. Видимо, она также решила ускользнуть из гостиной тайком, когда никого не будет. Действительно, они оба имели свои "маленькие" секреты...

— Ладно, я пойду первой, а то и так уже опаздываю. Только не вздумай за мной следить. — Она погрозила ему пальцем, спустилась на несколько ступенек, но потом замерла, обернулась и посмотрела на него. — Для кого бы ты так ни оделся… я действительно завидую этому человеку. — Она подмигнула и скрылась внизу.

Прошло некоторое время, чтобы до Гарри дошёл смысл её слов. Смущенно улыбаясь, он накинул мантию и выскользнул из гостиной.

Чем ближе он подходил к подземельям, тем больше ощущал, как сильней и быстрей бьётся сердце, а губы пересыхают от волнения. У входа в кабинет Гарри остановился, сделал глубокий вдох и вошел. Оказавшись внутри, он снял мантию, отряхнул брюки, поправил галстук, безуспешно попытался пригладить волосы. Затем несколько раз вдохнул и выдохнул, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.

И постучал.

Дверь открылась. Гарри вошел осторожно в комнату и увидел, что Снейп стоит у бара и, повернувшись к нему спиной, наливает в бокал янтарную жидкость.

Гарри почти слышал, как бьётся его сердце. Дверь за ним закрылась, но он стоял как вкопанный, как будто его ноги приросли к земле. Увидев высокую, одетую в черную мантию фигуру, он внезапно растерял всю уверенность.

— Ты так и собираешься там стоять? — спросил Северус, вернув на место бутылку, поднимая бокал и одновременно поворачиваясь к Гарри. — Или, может, наконец сядешь… — Северус резко остановился, как будто проглотил язык. В его распахнувшихся глазах появилась искра, которая осветила их изнутри, придавая какой-то сверхъестественный блеск. Рот так и остался открытым, словно Снейп забыл закрыть его.

Оценивающий взгляд медленно скользил по одетому во всё чёрное телу Гарри, достиг стоп, а затем вернулся к исходной точке, становясь всё более жарким. В нём читалось неприкрытое восхищение. В глазах Северуса вспыхнул голод. Необузданный и неутолимый. Если бы глаза могли пожирать — от Гарри не осталось бы ничего.

Гарри ощутил, что ему становится жарко. Откашлявшись, он пробормотал:

— Добрый вечер, Северус.

Однако мастер зелий не ответил. Всё это время он просто стоял и смотрел, как если бы утратил дар речи.

Гарри забеспокоился. Так Снейп ещё никогда себя не вёл.

Он подошел к креслу, чтобы положить на него мантию, ощущая спиной горячий, изучающий взгляд чёрных глаз, которые словно приклеились к нему и теперь никак не могли оторваться.

Собираясь с духом, Гарри глубоко вдохнул, взял в руки подарок и подошёл к Снейпу, который до сих пор не мог сдвинуться с места. Когда взгляд Северуса упал на коробочку, которую Гарри держал перед собой, его глаза распахнулись ещё шире, а взгляд стал ещё более обжигающим. Гриффиндорец остановился перед мастером зелий, протянул ему подарок и тихо сказал:

— Желаю тебе всего самого лучшего, Северус. Надеюсь, это тебе понра... — но закончить ему не удалось, так как в следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Бокал, который Снейп держал в руке, упал на пол и разбился. Коробка, которую Гарри держал перед собой, выскользнула у него из пальцев и, ударившись о пол, раскрылась, а перо упало у их ног. Гарри ощутил, как его хватают сильные руки, резким рывком привлекают к Северусу. Теплые жадные губы впились в открытую шею с такой силой, что ноги Гарри подкосились. Перед глазами затанцевали красно-золотые пятна, а пальцы Снейпа впились в плечи и ягодицы так, словно тот хотел раздавить Гарри в объятьях. Губы посасывали кожу, а зубы впивались в неё снова и снова, вызывая приятную боль. Послышалось приглушенное урчание, но Гарри не знал, кто издавал эти звуки — он или Снейп.

Внезапно он ощутил рывок. Гарри ударился ягодицами о барную полку, и Северус набросился на него с ещё большей жадностью, как будто хотел смять, поглотить целиком. Он вел себя словно дикий зверь, который после долгой погони наконец настиг свою жертву. Гарри почувствовал, как в его бедро упирается твердая как камень эрекция Снейпа. Боль. Им овладела жажда, необузданная похоть. Он хотел целиком отдаться охватившему его экстазу. Уступить, позволить лишить себя остатков рассудка, завладеть сознанием.

Нет! У него ведь были другие намерения. Другой подарок.

Он вцепился в холодные пальцы Северуса, которые в какой-то момент оказались под рубашкой, и теперь скользили по телу, а потом, с трудом хватая ртом воздух, простонал:

— Нет, подожди!

Но Северус не остановился. Отбросив руки Гарри, он начал расстегивать его брюки, ни не секунду не прекращая сосать и кусать его за шею.

Гарри застонал, а потом, собрав всю волю в кулак, пробормотал:

— Подожди... У меня... есть ещё подарок, который... я уверен, тебе понравится.

Руки Снейпа замерли. Он оторвался от покрытой красными пятнами шеи Гарри и посмотрел на него глазами, в которых пылал живой огонь.

Это зрелище заставило Гарри всхлипнуть. Он и сам был так возбуждён, что едва владел собою.

— Не дразни меня, Поттер. — Голос Северуса стал хриплым.

— Вот увидишь, тебе понравится. Но это... будет кое-чего стоить, — прошептал он, внимательно глядя в лицо мастера зелий, черты которого при этих словах стали ещё более резкими. — Не многого, — добавил он, видя, что между бровями Снейпа залегла складка. — Всего... один поцелуй. — Глаза Северуса расширились, и Гарри затаил дыхание. На самом деле, он ничего подобного не планировал. Мысль о плате пришла внезапно, когда он понял, до какого состояния ему удалось довести Снейпа.

Это стоило риска.

— Клянусь, то, что я хочу тебе дать, стоит этого... — прошептал он с лихой улыбкой. На лице Снейпа появилось заинтересованность. Казалось, мастер зелий тщательно обдумывает предложение. Гарри смотрел ему прямо в глаза и видел там свое отражение: сбитые на бок очки, красные щёки, волосы в полном беспорядке, приоткрытые влажные губы ...

Он видел то, как смотрит на него Северус, видел этот голод, эту жажду, огонь ...

Наконец он увидел как Снейп, закусив губы, кивает.

Сердце Гарри едва не разорвалось от радости, и, лишь призвав на помощь всю свою волю, он сумел это скрыть.

Сейчас! Нужно сделать это как можно скорее, пока Снейп не передумал.

Он схватил края черной мантии и притянул к себе Северуса. Закрыл глаза и впился в тонкие губы. Словно умирая от голода. Жадно. В этот миг его сердце замерло, он перестал дышать, время остановилось. Теплые губы прижались друг к другу. Впитывая вкус, погружаясь в него. Несмотря на то, что губы Снейпа были сжаты, Гарри показалось, что перед ним распахнулись какие-то новые врата. И то, что скрывалось за ними ... о Мерлин!

Его уже твердый пенис непроизвольно вздрогнул.

Гарри застонал в рот Северуса, не прекращая ласкать и посасывать его губы. Нежно и в то же время жадно. Он упивался их невообразимым теплом, гладкостью, терпким и одновременно сладким вкусом. Ему хотелось проникнуть дальше, вглубь Северуса. Вторгнуться в его рот, ощутить скользкий язык, оплести его своим…

Гарри полизал сомкнутые губы, нажимая на них, желая раскрыть и проникнуть внутрь. Но тут же услышал звук резко втянутого в нос воздуха, низкий протестующий рык, а через мгновенье почувствовал, как в плечи впиваются пальцы, и мастер зелий резко оттолкнул его от себя. Гарри тихонько заскулил.

— Довольно уже, Поттер. — Голос Северуса немного охрип. Гарри потребовалось некоторое время, прежде чем он смог сфокусировать взгляд на лице Снейпа, на котором отразилось какое-то непонятное, едва уловимое движение, а огонь в глазах стал утихать.

Что ж, он получил то, что хотел. Просить о большем у него нет права. По крайней мере, пока ... И, похоже, ему придется держать свое слово. Теперь его черёд ...

— Пойдем со мной, — тихо сказал он, схватив тонкую руку Снейпа и осторожно потянув его в сторону спальни. Снейп последовал за ним без слов. Волнение Гарри росло с каждым шагом.

Да, он хотел дать это Северусу... но все больше и больше сомневался в том, что сможет. Стыд накатывал на него, как волны во время прилива, всё сильнее, так что трудно было уже и идти, и дышать. Взгляд Снейпа ощущался им почти инстинктивно, и Гарри потребовалось время, чтобы заставить себя вдохнуть и справиться с дрожью.

В комнате было еще темнее, чем в гостиной. Затаившиеся в углах тени создавали впечатление, что воздух здесь даже более холодный, чем есть на самом деле. Гарри ощутил, что его тело покрыла «гусиная кожа», когда он бросил взгляд на идеально выглаженное черное белье, которым была застлана стоящая перед ним кровать.

Глубоко вздохнув, Гарри повернулся к Северусу, стоящему у него за спиной. Он отступил на шаг назад и, не смея поднять взгляд, взялся за край его мантии, затем, нервно дёрнув за него, сказал тихим, слегка дрожащим голосом:

— Мне хотелось бы подарить тебе что-то особенное, Северус. — Гарри поднял голову и взглянул прямо в лицо мастера зелий, который внимательно и с интересом смотрел на него. — То, что предназначено только для твоих глаз.

Он увидел, как одна бровь Снейпа заинтересованно поднялась. Теперь, когда они были так близко друг к другу, Гарри ощутил острый запах возбуждения. Он знал, что Снейп уже готов. Так же, как и он сам. Мерлин, насколько легче было бы просто привлечь его к себе, и пусть трахает. Гарри этого очень хотел...

Но нет! Он знал — то, что он хочет подарить… гораздо лучше. Знал, что Снейпу понравится. О, да, совершенно точно понравится...

Гарри выпустил из рук шершавую ткань и сделал шаг назад.

— Садись, — сказал он тихо, указывая на кресло, что стояло у стены. Прямо напротив кровати. Он заметил, как в глазах Северуса вспыхнул огонь. Гарри видел — Северус так возбуждён, что едва удерживается от того, чтобы не наброситься на него. Но он также видел и огромное любопытство. Мастер зелий отступил и без возражений опустился в кресло, глядя на Гарри с ожиданием.

Гарри сглотнул. Он чувствовал себя настолько глупо, что на несколько мгновений ему показалось, что просто не сможет этого сделать. Но ему хотелось. Так хотелось подарить Снейпу…

Через мгновение Гарри поднял руку и коснулся блестящих пуговиц на своей рубашке. Он начал расстегивать их. Медленно, неспешно. Не отводя взгляда от лица Снейпа, который жадно смотрел на него. Черная ткань разошлась, и в просвете начала появляться светлая кожа, которая, казалось, отражала свет горящих в подсвечниках свечей. Он увидел, как прищурились глаза Северуса. Он видел в них голод. Желудок резко сжался, но Гарри не остановился. Спустил рубашку с плеч. Она мягко упала на пол, и в царящей тишине, нарушаемой лишь звуком их участившегося дыхания, шелест ткани показался неестественно громким. Потянулся, чтобы снять галстук, но заколебался. Снейп любит зеленый цвет ... Кроме того, он предпочёл бы оставить хоть что-то, лишь бы не ощущать себя таким… голым. Гарри опустил руки и наклонился, чтобы снять обувь. Когда он оттолкнул туфли в сторону, их громкий стук резко разорвал тишину. Быстро освободившись от носков, он выпрямился, снова взглянув в лицо Северусу.

Гарри хотел видеть его реакцию. Хотел видеть голод в его глазах. Голод, который заставил член Гарри сделаться ещё твёрже, по всему телу распространилась горячая дрожь, которая воспламеняла всё, что встречалось у неё на пути. Коснувшись пояса брюк, он увидел, как полыхнули тёмные глаза, заставляя ноги Гарри подкоситься. Трясущимися руками он расстегнул пуговицу, затем замок и осторожно потянул брюки вниз, позволив им упасть до щиколоток. Обсидиановые глаза вспыхнули ещё ярче. Трусы Гарри не надел. Незачем. Он отодвинул брюки в сторону и выпрямился. Обнажённый, светлый, соблазнительный. Гарри знал, что его член в полной готовности. Смущение, которое он ощущал, было не в состоянии погасить в нём жгучее желание. А через мгновение он забыл о нём, когда увидел, что пылающий в глазах Северуса голод распространился и на его лицо, придав ему необузданную жажду дикого зверя. Гарри видел дрожащие руки, что судорожно впились в подлокотники кресла, и всепожирающий огонь в чёрных глазах. Казалось, Снейп боролся с невидимым противником — снедавшей его жаждой наброситься на Гарри, ворваться в него, наказать за причиняемую муку, за то, что посмел провоцировать. Однако любопытство оказалось сильнее. Снейп не шевелился. Только его глаза, жадно скользившие по нагому телу Гарри, казалось, прожигали его кожу насквозь.

Гарри слышал, как бьётся его сердце. Казалось, весь страх испарился под огненным взглядом мастера зелий. Все исчезло, ничто больше не имело значения. Остался лишь Северус, пожирающий его взглядом, словно необыкновенно вкусное блюдо, а сейчас ожидающий десерта, который Гарри приготовил для него. Остальной мир перестал существовать, здесь были лишь они: застывшие во времени, в уединённом месте, где им никто не угрожает, где нет ни войны, ни Волдеморта, ни Дамблдора. Здесь не было никого кроме них и их желания.

Гарри сделал шаг назад и сел на самый край кровати. Мягко откинулся назад, опираясь на одну руку. Ткань, которой он касался ладонью и ягодицами, оказалась прохладной и гладкой. Не отрывая глаз от впившегося в него взглядом Снейпа, он начал очень медленно, почти соблазняющее раздвигать ноги. В этот миг он увидел, что глаза Северуса также распахнулись, а на лице отразилось понимание. Тонкие губы приоткрылись, издав звук, похожий на вздох, а в глазах вспыхнул пожар такой мощный и неукротимый, что, казалось, из них разлетаются искры, наполняя всё пространство вокруг и заставляя подняться все волоски на теле Гарри.

Видя, какую реакцию вызвали его действия, он раздвинул ноги еще шире, так широко, как только мог, и посмотрел Северусу в глаза, которые вспыхнули ещё сильнее.

Гарри протянул руку вперёд и слегка коснулся пальцами своего напряжённого члена. Тот дёрнулся под прикосновением дрожащих пальцев. Словно умоляя о помощи. Не отводя глаз от опаляющего, пронизывающего взгляда Северуса, он обхватил член теплой рукой. Он чувствовал, как под пальцами пульсирует кровь, словно живительные соки в стеблях растений. Кожа была гладкой и горячей. Низ живота наполнило ощущение лёгкой щекотки, как от миллиона пёрышек. Гарри подозревал, что ему придётся очень постараться, чтобы не кончить слишком быстро. Когда Снейп так смотрел на него, он почти физически ощущал его искрящийся взгляд. Жаркий. Такой горячий, что почти выжигал раны на коже. А сейчас он скользнул вниз по телу и остановился внизу, как будто хотел заставить Гарри начать наконец двигаться.

Ждать дольше Гарри не стал. Он медленно провел рукой по пульсирующему стволу, натягивая крайнюю плоть на покрасневшую головку.

Брови Северуса резко сошлись, а его пальцы впились в подлокотники кресла.

Гарри вновь двинул рукой по направлению к головке, ощущая приятную дрожь. Постепенно он увеличивал скорость, вздрагивая с каждым движением, потом он услышал, что с его губ срываются тихие стоны, которые по мере роста темпа движений становились всё громче. Рука Гарри как будто бы превратилась в смычок, каждый удар которого извлекал из него, как из скрипки, прекрасную мелодию наслаждения. Он старался смотреть Северусу в глаза, но с каждой секундой делать это становилось всё труднее. Веки стали тяжёлыми и горели, а под ними то и дело вспыхивали обжигающие искры. Бёдра толкнулись вперёд, позвоночник выгнулся луком, ладонь превратилась в горячий, тесный тоннель, который двигался по его вздрагивающей эрекции, а на глаза наворачивались слёзы. Он боролся с искушением закрыть их, и, чувствуя, что не в состоянии справиться с собой, ускорил движения ещё больше, желая покончить с этим сводящим с ума, болезненным, терзающим его плоть наслаждением.

Горящий взгляд Северуса, который всё время не отрывался от промежности, теперь переместился на его лицо.

— Медленнее. — Голос Снейпа звучал хрипло и сдавленно. Гарри повиновался, хотя взять себя в руки он смог с большим трудом. Глаза Снейпа снова скользнули вниз. Язык облизал тонкие губы, увлажняя их. Гарри застонал, чувствуя, как спазматически вздрагивает член, а кровь в венах превращается в лаву, когда распалённое воображение подбросило ему картину, где этот язык неспешно скользит по его напряженному пенису. Это уже не его рука обхватывает болезненную, пульсирующую эрекцию. Это горячий, влажный язык Северуса движется вдоль ствола вверх и вниз. Вверх. Вниз.

Глаза Гарри закрылись сами собой. Внизу живота собиралась огромная жаркая волна. Как же хотелось, чтобы она наконец выплеснулась, затопив его с головой. Хотелось погрузиться в самую глубь. Не видеть, не слышать, только ощущать. Но тут резкий голос вернул его к действительности.

— Смотри на меня, Поттер.

Гарри тут же открыл глаза и встретил пылающий взгляд, который, казалось, проникал сквозь кожу, касаясь горячей, трепещущей точки, что пряталась где-то глубоко внутри и была готова вот-вот взорваться. В глазах Северуса светился восторг. Снейп смотрел на него с таким восхищением, словно никогда в жизни не видел ничего более прекрасного. Словно Гарри превратился в какое-то неземное существо, чарующее своей красотой, пленяющее и покоряющее каждого, кто на него взглянет.

Никто и никогда не смотрел на него так.

Гарри почувствовал, что голова начинает кружиться. Взгляд Северуса лишал его остатков рассудка. Только когда он вернулся вниз, Гарри смог набрать воздух в раздираемые обжигающей болью лёгкие. Рука снова двигалась в прежнем темпе.

Нет, это не его рука. Это горячий язык Снейпа. И этот язык сейчас омывал влажную, покрасневшую головку, неторопливо рисуя на ней воображаемые круги.

Сейчас с губ Гарри срывались только громкие рваные стоны, сдержать которые он был не в состоянии.

— Именно так. — Кажется, голос Снейпа охрип ещё сильнее. Как будто его горло пожирал огонь. — Стони. Стони для меня.

Эти слова лишили Гарри остатков самоконтроля. Внутри него как будто что-то щёлкнуло, из его рта рвался громкий, непрерывный стон, сдержать который было невозможно, в котором он выплёскивал пробирающую его до самого нутра сладкую боль. Гарри видел, как блестят глаза Северуса, его закушенные губы. Ладонь была уже мокрой. От пота и от пре-эякулята. И снова она превратилась в тёплый тесный тоннель, в который его член толкался с возрастающей скоростью.

Северус уже не смотрел на его промежность. Теперь его взгляд не отрывался от покрасневшего лица Гарри. Как будто он знал, что Гарри уже на грани, и любой ценой хотел видеть, как он кончит. Как будто хотел видеть бурю эмоций, которую этот невероятный взрыв отразит на его лице.

Внутри Гарри уже всё кипело. Он уже ощущал первый болезненный разряд наслаждения, который пронзил низ живота. Ещё несколько движений рукой ... несколько движений языка... несколько свистящих вдохов... Сверкающие, горящие чёрные глаза и…

Гарри ощутил ... взрыв. Такой мощный и сокрушительный, что он разорвал его в клочья, уничтожил. Бушующая стихия затопила его поясницу, вырываясь горячими белыми струями, которые залили его ладонь. Гарри закричал от невыносимой боли и жара. Он уже не стонал, а скулил, когда все мышцы напряглись, как натянутые до предела струны на скрипке. Он резко выгнулся назад, а пальцы сжали пульсирующий член, словно желая сдержать извержение. Гарри не заметил, когда зажмурился, но и в темноте видел вспышки, которые, казалось, эхом отзывались во всём теле, заставляя бёдра толкаться вперёд.

— Черт!

Был ли это стон это или крик — Гарри не разобрал. Ясно лишь то, что он не принадлежал ему. Приоткрыв горящие веки, он увидел Северуса: голова откинута, рот приоткрыт, и Снейп с трудом хватает им воздух.

Эхо оргазма ещё наполняло его влажное от пота, безвольное тело. Однако реакция Снейпа поразила Гарри, заставив широко распахнуть глаза и уставиться на Северуса, который приходил в себя от внезапно накрывшего его оргазма. Впившиеся в подлокотники пальцы дрожат, приподнятые над креслом бёдра сейчас вновь опустились на сиденье. Мастер зелий приподнял веки и смотрел на Гарри глазами, в которых ещё тлели искры бушевавшего совсем недавно пожара. Он тяжело дышал.

— Черт ... — снова выругался Снейп. Его голос звучал хрипло. В глазах затаилось изумление. И гнев.

Гарри тут же захлопнул удивлённо приоткрытый рот. Казалось, Снейп был растерян не меньше него.

Обретя дар речи после первого потрясения, гриффиндорец откашлялся и сказал, улыбаясь:

— С днём рождения! Желаю тебе всего самого лучшего, Северус.

Снейп наградил его долгим, нечитаемым взглядом.

Бёдра Гарри дрожали. По коже сползали капельки пота. Измученные мышцы отказывались повиноваться. Но он чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. Даже когда ловил снитч и приносил своей команде победу. Переполнявший его экстаз заставлял забыть обо всём на свете. В сознании билась только одна мысль: он довёл Северуса до оргазма. Даже не прикасаясь к нему! Вот это настоящее достижение!

Он увидел, что брови Снейпа сошлись на переносице, когда Гарри не смог сдержать довольной улыбки. А ещё видел, что взгляд темных глаз смягчился. Он смотрел, как Снейп медленно поднимается с кресла и подходит к нему. Гарри поднял голову и взглянул прямо в глаза, которые как-то странно смотрели на него, а в глубине их тлела маленькая тёплая искорка. Он увидел, что Снейп протягивает к нему руку. А потом ощутил нежное прикосновение к щеке. Гарри закрыл глаза, отдаваясь ласке, которая, несмотря на то, что пальцы были прохладными, наполнила его сердце необыкновенным теплом. И не открыл их даже когда услышал направляющиеся в ванную шаги Северуса и стук закрывшейся двери.

Он коснулся щеки, на которой ещё ощущалось тёплое прикосновение холодных пальцев. Улыбнулся про себя.

Никто из них не сказал ни слова. Но Гарри и без того знал, что этим жестом Северус выразил больше, чем мог бы сказать.

* "Everything I Do I do it for you by Brian Adams

Я выпускаю моих демонов,

В тёмный час снова придут они:

Страх, ненависть, разочарование, отчаяние.

Я отвечу им моей яростью…

— И как это было? – Гарри вздрогнул, услышав шёпот Джинни прямо над своим ухом.

— Что? – переспросил он удивлённо, наблюдая, как сестра Рона придвигает свою тарелку с завтраком и садится рядом. Это было утро понедельника.

— Ну, ты меня понял… — мурлыкнула она многозначительно. – И куда это ты крался в таком наряде? Уж точно не на отработку, чтобы полировать котлы у Снейпа.

«Почти угадала, — подумал Гарри, ощущая, что разговор начинает его развлекать. — Только полировал я кое-что другое…»

— Улыбаешься. Значит, и правда было… «интересно», — хихикнула Джинни.

— Вот именно, «интересно», так же как и у тебя, — тихо парировал Гарри. Девушка покраснела, а через мгновение оба расхохотались.

— Если бы только Рон слышал, о чём мы говорим, — прошептала Джинни, переведя дух. Гарри бросил взгляд на сидящего чуть поодаль приятеля, который с подозрением смотрел на них.

— О чём это вы шепчетесь? – буркнул тот, когда понял, что его заметили.

— Ни о чём таком, что касалось бы тебя, — резко бросила Джинни. Гермиона сидела, уткнувшись в «Ежедневный Пророк», и не обращала на них никакого внимания. Рон покраснел, проворчал что-то себе под нос и откусил огромный кусок от колбаски.

Джинни придвинулась к нему ещё ближе. И тут Гарри ощутил что-то странное. Затылок защекотало. Как будто от лёгкого дуновения стихийной магии. Он ошеломлённо заозирался и увидел устремлённый на него пристальный взгляд ледяных глаз мастера зелий. У него возникло странное чувство, что воздух вокруг заискрился. Гарри немного отодвинулся от Джинни, и ощущение исчезло. Но, кажется, гриффиндорка ничего не заметила, потому что снова приблизилась к нему.

— Кого это ты высматриваешь, Гарри? – шепнула она ему в ухо. – Её? С какого она факультета? Кто эта счастливица?

— Эээ… — промычал Гарри, не зная, что ответить, чувствуя, что волоски на его затылке поднялись, словно наэлектризованные. Испугавшись, он слегка отодвинулся, и ощущение тут же исчезло.

Джинни, вероятно, заметила, как изменилось его лицо, и, изумлённо посмотрев на него, повела плечами.

— Ну, если не хочешь, не говори. Приставать не буду. Я вообще-то хотела попросить тебя об одной услуге. – Гарри заметил, что она бросила взгляд на Рона, а потом наклонилась к нему и тихо зашептала: — Ты не поможешь мне ускользнуть из гостиной ближе к вечеру. Не хочется, чтобы Рон заметил, здорово было бы избежать его навязчивых вопросов и тем более слежки. И ещё, не мог бы ты потом затащить его вечером в спальню, чтобы мне на него не наткнуться, когда вернусь…

— Хорошо, нет проблем, — быстро ответил Гарри, мечтая только о том, чтобы она наконец отодвинулась от него. – Но давай завтракать, а то Рон ещё что-то заподозрит.

— Спасибо, Гарри. – Джинни широко улыбнулась. – Я знала, что могу рассчитывать на тебя. — Она наклонилась и быстро чмокнула его в щёку.

И тут их накрыло волной. Гром и молния. Джинни вскрикнула и резко отшатнулась.

— Что это было? – спросила она, изумлённо глядя на Гарри. – Меня словно что-то… ударило.

— Это не я, — поспешно ответил Гарри, изумлённый не меньше Джинни.

— Что случилось? – спросил Рон, когда ему удалось проглотить всё, что было у него во рту.

— Какой-то разряд. Она в порядке, — успокоил его Гарри со странным ощущением, что он прекрасно знает, чьих рук это дело.

— Ты внимательней приглядывай за ним. – Слуха Гарри коснулся злой голос Симуса. – Каждый, кто к нему приближается, плохо заканчивает. А этот трус говорит потом, что он не при чём.

— Это ты о себе, Симус? – прорычал Гарри, бросая яростный взгляд на гриффиндорца, который сидел чуть поодаль по другую сторону стола. — А кто тут недавно уверял всех, что он не при чём? Сначала делаешь гадость за чужой спиной, а потом строишь из себя невинного. И кто же здесь трус?

Лицо Финнигана покраснело.

— Думаешь, то, во что ты втянул меня, сойдёт тебе с рук? – прошипел он дрожащим от злости голосом.

— Ты сам себя в это втянул! – парировал Гарри, чувствуя, что, несмотря на все усилия, вот-вот утратит над собой контроль и взорвётся. Он уже сыт по горло всеми этими насмешками и прочим дерьмом. Даже поесть ему спокойно не дают. Досада, которая копилась в нём уже несколько дней, достигла критической точки, и теперь даже малейшее замечание могло спровоцировать мощный взрыв.

— Хватит уже, Симус, — внезапно вмешалась в перепалку Джинни. – Вы ведь раньше дружили.

— Я не вожу дружбы с трусами и предателями, — процедил Финниган, устремив на Гарри тяжёлый взгляд.

Гарри ощутил, как что-то в нём щёлкнуло. Крепкая высокая стена, которой ему удалось окружить себя благодаря Северусу, начала рушиться. Он вынес уже столько пренебрежения, уничтожающих взглядов и разрушительной ненависти, что теперь едва сдерживался. А сейчас слова Симуса пробивали в его защите огромные бреши.

— Гарри не предатель! – выкрикнула Джинни, вставая на его защиту.

— Ещё одно слово, Симус, и тебе придётся собирать свои зубы с пола, — процедил Рон.

— Увидите ещё… — голос Финнигана дрожал от ненависти и злобы. – Вот увидите, что он нас всех предал. Почему вместо того, чтобы сражаться, ты отсиживаешься здесь? Моя тётя погибла в одном таком нападении! Это он виноват во всём! – выкрикнул Симус, целясь указательным пальцем в Гарри, который уже весь трясся от злости. – Вот настоящий убийца!

— Захлопни пасть! – Гарри уже ощущал только кипящую ярость, которая застилала глаза, окрашивая всё в красный цвет. Он видел только Финнигана, слышал только его слова, которые снова и снова били в цель, разнося в пыль остатки шаткой стены и высвобождая то, что никогда не должно было получить свободу.

Эхо голосов Рона и Гермионы, которые что-то говорили ему, относило куда-то на задворки сознания, и он слышат только слова Симуса:

— А то что? Ничего ты мне не сделаешь. Ты для этого слишком большой трус. Так что…

Стена рухнула.

Гарри бросился вперёд через стол, сбрасывая на пол всё, что на нём было. Он слышал чей-то крик и звон бьющихся тарелок, но видел лишь свою цель – искажённое ужасом лицо Симуса. Кулак с размаху ударил прямо в нос, и Финниган упал на стул, а потом оба оказались на полу. Гарри ощутил тупую боль в области желудка и на мгновенье перестал дышать, когда его настиг удар в живот. Очередной удар в лицо разбил очки. Но они не были ему нужны. Он видел лишь красную, как кровь, фурию, которая толкала его вперёд, наделяя нечеловеческой силой. Схватив Симуса за мантию, Гарри поднял его с пола и швырнул на стол. А потом принялся обрабатывать его кулаками. Бил в лицо, в нос, в губы, в шею — всюду, куда только мог достать. Хотел сломать, уничтожить, сровнять с землёй. В перерывах между ударами до его рычащего от бешенства сознания доносился собственный хриплый голос. Слова сами срывались с губ:

— Никогда больше… — удар! — … так меня… — удар! — … не называй!

— Expelliarmus!

Гарри ощутил сильный рывок. Огромная сила оторвала его от Финнигана. От изумления и ярости он вскрикнул и упал, ударившись головой о скамейку. В глазах потемнело. Голову сдавила тупая боль. Несколько мгновений он не мог понять, где очутился и что происходит. А потом услышал над собой голос… Северуса:

— Вставай, Поттер!

Кто-то сильно рванул его за одежду. Гарри поднялся с пола. Ноги под ним подкашивались, но он умудрился сохранить равновесие. Ободранные, саднящие кулаки дрожали, а адреналин постепенно улетучивался. Красная пелена перед глазами исчезла, и её место занял туман. Теперь он уже слышал и другие голоса: перешёптыванья, крики, потрясённые возгласы, испуганный голос профессора МакГонагалл, которая спрашивала у Симуса, может ли тот подняться.

— Где мои очки? – прошептал Гарри, хватаясь за живот; разбитый нос и левый глаз жутко болели. – Ничего не вижу.

— Вот, Гарри, — голос Гермионы дрожал. — Oculus reparo.

Кто-то водрузил их ему на нос. Гарри зашипел от боли и на долю секунды зажмурился. А когда открыл глаза, то разыгрывающаяся перед ним сцена заставила его резко втянуть сквозь зубы воздух. МакГонагалл пыталась помочь подняться окровавленному Симусу, который распластался на столе среди остатков завтрака, тарелок, мисок и недоеденных кусков, вся его одежда была испачкана едой. Все ученики сгрудились вокруг их стола, глядя на Гарри с невыразимым ужасом. Недалеко, с ошеломлённым видом стояли Рон, Гермиона и Джинни. Тут же рядом был Северус, который держал его за шиворот. Бросив на него взгляд, Гарри заметил в чёрных глазах гнев. Гнев и проблеск чего-то ещё, какое-то странное движение, которому Гарри не сумел подобрать названия.

Зажмурившись, он застонал про себя. Ему не удастся отделаться малой кровью…

Осознание того, что он натворил, придавило его своей тяжестью, не позволяя дышать. Странно, но он не испытывал угрызений совести. Рычащий монстр, что овладел им, сейчас спрятался, но никуда не делся. А вместе с ним осталось и удовлетворение, которое он ощущал, наблюдая, как по лицу Симуса течёт кровь, смешанная со слезами.

Финниган это заслужил!

Когда выяснилось, что тот может идти на собственных ногах, МакГонагалл повернулась к Гарри. Она смотрела на него как разъярённая кошка. Казалось, даже зрачки её стали вертикальными.

— За мной, Поттер! – холодно прошипела она и, поддерживая Симуса, повела его к комнате, которая находилась за Большим залом. Снейп, не говоря ни слова, толкнул Гарри перед собой.

Когда двери захлопнулись за их спинами и они остались одни, в Большом зале поднялся невообразимый гвалт. Однако здесь царила мёртвая тишина. МакГонагалл повернулась и обрушила на Гарри такой ледяной взгляд, как будто хотела обратить его в сосульку.

— Что всё это значит, мистер Поттер? – процедила она так же холодно, как смотрела. – Никогда, я повторяю никогда, за все годы преподавания, я не встречалась с таким неумением держать себя в руках. Что на тебя нашло? – её голос уже дрожал от негодования.

— Его нужно поместить в Мунго, — внезапно вмешался Симус, который сидел на стуле, что подставила ему МакГонагалл. – Он опасен для окружающих.

Гарри посмотрел на него и ощутил, что монстр взрыкнул.

— А что? Ты так меня боишься? И кто тут у нас трус? – губы Гарри тронула полная мрачного удовлетворения усмешка.

— Мистер Поттер! – профессор даже захлебнулась от возмущения.

Гарри ощутил резкий рывок за воротник. Он зашатался и сделал несколько шагов назад, а Снейп приблизил своё лицо к лицу Гарри и прошипел в него голосом, который мог бы заморозить даже огонь:

— Уймись, Поттер!

Это его остудило. В чёрных глазах безумствовал шторм. Как и МакГонагалл, Снейп был взбешён, и его гнева Гарри опасался гораздо больше.

Декан Гриффиндора закрыла глаза и с тяжким вздохом приложила ладонь ко лбу.

— Пусть один из вас объяснит мне, что произошло, немедленно.

— Симус меня оскорбил, — сказал быстро Гарри, глядя на неё. – Это был вопрос чести.

— Чести? – МакГонагалл широко распахнула глаза. – Поттер, вы понимаете, что вы сделали? Вы набросились на ученика в Большом зале, в присутствии всей школы, всех преподавателей! Ничто, повторяю, ничто не оправдывает такого поведения!

— Я и не оправдываюсь. Я только хочу, чтобы Симус передо мной извинился.

— Никогда! – прошипел Финниган, сплёвывая кровь на каменные плиты. – Я сказал правду. Он и есть убийца. Чуть не прикончил меня.

Гарри дёрнулся, желая дотянуться до Финнигана и засунуть его слова в его же собственный рот, но сильный рывок удержал его на месте.

— Успокойтесь оба, немедленно! – выкрикнула МакГонагалл. – Ради Мерлина! Вы ведь с одного факультета! Куда делась ваша гриффиндорская солидарность?

— Поттер продался Сами-Знаете-Кому, — крикнул Симус.

— Мистер Финниган! – Профессор направила на него возмущённый взгляд.

— Вот за это ты будешь просить у меня прощения, — парировал Гарри, с удовлетворением наблюдая, как лицо Симуса побелело от страха.

— Довольно! – закричала МакГонагалл. — Из-за вашей выходки Гриффиндор лишается по пятьдесят баллов с каждого. Не знаю, что на вас нашло, но, может быть, вы вспомните, что вы гриффиндорцы и должны поддерживать друг друга, а не бросаться прозвищами и оскорблениями, если проведёте вместе чуть больше времени. Оба получают отработки. Два раза в неделю по три часа. До конца учебного года. Вдвоём.

— Что?! – воскликнули они почти одновременно.

— Ваше счастье, что идёт война, в ином случае обоих бы немедленно исключили из школы! – добавила профессор.

Гарри смотрел на МакГонагалл с недоверием.

— Я не согласен! – пискнул Симус. – Он меня убьёт!

— Если хоть один из вас хотя бы прикоснётся к другому, количество отработок будет увеличено с двух раз в неделю до четырёх, — решительно заявила профессор.

Гарри охватило отчаяние. Отработки до конца года с Симусом? А что будет с его встречами со Снейпом? А с квиддичем? А с…

— Если мне позволено будет вмешаться, Минерва, — голос Северуса прервал печальные размышления Гарри. – Не думаю, что держать вместе мистера Поттера и мистера Финнигана – хорошая идея. Они скорее поубивают друг друга, чем помирятся. Полагаю, ваш гриффиндорский… идеализм побуждает вас верить, что совместное времяпрепровождение остудит их гнев, но лично я считаю, что Поттер убьёт Тёмного Лорда раньше, чем помирится с Финниганом. Для этого он слишком строптивый, дерзкий и упрямый.

МакГонагалл закрыла глаза и вздохнула.

— Что вы предлагаете? У меня нет времени, чтобы следить за ними во время индивидуальных отработок.

— Поттер нуждается в серьёзном наказании, которое он надолго запомнит. Нянчиться с ним бесполезно, а он снова решит, что вышел сухим из воды. Вы слишком снисходительны, Минерва. – Заметив, что та открыла рот, чтобы возразить, он повысил голос и продолжил: – Поэтому я считаю, что лучшим наказанием для Поттера будет, если он станет отбывать отработки со мной.

Гарри широко распахнул глаза и недоверчиво смотрел на Снейпа. Казалось, МакГонагалл серьёзно обдумывает это предложение.

— Хорошо, Северус, — ответила она через мгновенье, глядя на Гарри с сожалением. – Может быть, тебе удастся изменить его настрой.

– Мне жаль, Поттер, — обратилась она к Гарри.

Жаль? В этот миг он был так безгранично счастлив, что с трудом сдерживался, чтобы не показать этого. Он опустил голову, чтобы скрыть свою радость, которая не могла не отразиться в его глазах. Гарри украдкой взглянул на Симуса, который грозно уставился на него из-под корок запёкшейся крови, которая ещё несколько минут назад заливала его бледное лицо.

— Что ж, хорошо, — продолжила МакГонагалл. – Мистер Финниган, вы отправитесь со мной в больничное крыло. Мистер Поттер, вам тоже необходимо пойти туда.

Гарри кивнул, не сводя глаз с пола. Декан подошла к Симусу и помогла ему подняться со стула, а затем, поддерживая его, вывела из комнаты.

Когда дверь за ними закрылась, Гарри ощутил на себе пронзительный взгляд Северуса. Его охватила дрожь. Зажмурившись, он ожидал неизбежного.

— Вижу, ты совсем свихнулся, Поттер, — хрипло прорычал Снейп.

— Он это заслужил, — возразил Гарри, прежде чем успел прикусить язык. Он повернулся и устремил на Северуса решительный взгляд, намереваясь не позволять смешивать себя с грязью. Гнев всё ещё кипел внутри, подогревая его эмоции.

— А ты заслуживаешь исключительно болезненного наказания, которое, в конце концов, научит тебя хоть чему-то, — прошипел Снейп, продолжая сверлить Гарри взглядом. – Самоконтролю и дисциплине. Тебе их не хватает, Поттер! И сдаётся, что я буду вынужден сам научить тебя им!

— Ничего ты не должен, — возразил Гарри, стараясь казаться спокойным. – До сих пор я и сам справлялся.

— Правда? – В голосе мастера зелий послышалась саркастичная нота. – Не сказал бы, что нападение на ученика на глазах у всей школы — это проявление сдержанности.

— Я не намерен раскаиваться в этом! – Гарри повысил голос, чувствуя, что им снова начинает овладевать гнев. – Я рад, что сделал это, и с удовольствием повторил бы ещё раз!

В глазах Снейпа вспыхнуло что-то опасное. Гарри опомнился и прикусил язык. Он пересёк черту.

— Не дерзи мне, Поттер! – Голос Северуса стал колючим и холодным, словно ледяное крошево. – Ты будешь держать себя в руках, нравится это тебе или нет. И больше никогда не станешь распускаться. Почему? Потому что я так сказал. А нарушишь запрет — не смей показываться мне на глаза. Понял?

Гарри показалось, что пол ускользает из-под его ног.

— Почему? – простонал он, недоверчиво глядя на Снейпа.

— Потому что в другой раз ты можешь потерять самообладание и нечаянно выдать нас обоих. Я должен быть уверен, что могу доверять тебе, Поттер. В противном случае я буду вынужден прекратить наше… «соглашение».

Гарри показалось, что он захлебнулся. Около минуты он не мог дышать. Расширенными от страха глазами он уставился на Снейпа.

— Ты не… не можешь… — сдавленно прошептал он. – Я никогда этого не сделаю. Обещаю. Я буду… буду держать себя в руках. – Гарри подошёл к Северусу, который смотрел на него взглядом, в котором пылал ледяной гнев, и, вцепившись в мантию на груди, заглянул ему в глаза. – Ты можешь мне верить, Северус.

Он увидел, как гнев постепенно начал гаснуть, но что-то ещё в них по-прежнему тлело. Снейп сжал губы, потом быстро облизал их и процедил сквозь зубы:

— И ещё одно, Поттер. Не приближайся к Уизли.

Гарри заморгал. К Уизли? Он имеет в виду…

— К Джинни? – спросил он, непонимающе глядя на Северуса. Внезапно он почувствовал, как Снейп схватил его за плечи, болезненно впиваясь пальцами в тело, и рывком притянул к себе. Теперь их лица разделяло несколько миллиметров. – Не изображай из себя большего идиота, чем ты есть, — процедил Северус, погружая мечущий молнии взгляд в удивлённые глаза Гарри. – Если она ещё хоть раз к тебе прикоснётся, а ты ей позволишь, вы оба горько пожалеете об этом.

Гарри почувствовал, что его глаза округлились от изумления.

— Но для тебя это будет лишь началом страданий, Поттер. Ты даже себе не представляешь, на что я способен. Заруби себе на носу… ты принадлежишь только мне!

Гарри был так потрясён, что не мог выдавить из себя ни слова. В глубине тёмных глаз мастера зелий бушевал пожар, который мог испепелить его в одно мгновение, вздумай он возражать. Однако такое даже не пришло ему в голову. Он чувствовал, что жгучее пламя разжигает в нём нестерпимый жар. Он застонал, когда Северус отпустил его плечи, и тут же опустился на колени. Протянув руки, он обвил их вокруг талии Снейпа, пряча лицо в его чёрной мантии.

— Прости, я не хотел огорчить тебя, — тихо прошептал он, наслаждаясь запахом и прикосновением к шершавой ткани. Гарри поднял голову и посмотрел на Северуса снизу вверх. А когда взгляд Снейпа утонул в изумрудных глазах, добавил: – Не тревожься. Я только твой, Северус.

Он заметил, что в обсидиановых зрачках что-то замерцало. На искаженном гневом лице отразилось удовлетворение. Через мгновение Гарри увидел, как Снейп поднял руку, и почувствовал, как по щеке легко скользнули холодные пальцы. Он закрыл глаза и потянулся навстречу ласке. Ощущение было необычайно тонким, но от него по всему телу побежали искры, вызывающие трепет. Все чувства накалились до предела, так что казалось, лишь миг отделяет их от взрыва. Возможно ли, чтобы простое прикосновение вызвало такую бурную реакцию?

Гарри протяжно вздохнул и улыбнулся. И тут пальцы исчезли. Он быстро открыл глаза, удивлённо глядя на Северуса, лицо которого в одно мгновенье приобрело холодное, ожесточённое выражение.

— Вставай, Поттер. В любую секунду сюда могут войти. – Снейп схватил его за одежду, ставя его на ноги. Ошеломлённый Гарри заморгал. – Ты должен пойти в больничное крыло. Пусть тобой займётся Помфри. Ты обязан быть на моём уроке независимо от состояния. Это понятно?

Пряча расплывающуюся на губах улыбку, Гарри кивнул. Неизвестно почему, но, несмотря на боль в рёбрах и синяки на лице, он чувствовал себя так… здорово.

* * *

Когда Гарри вышел из больничного крыла, его, галдя наперебой, окружили друзья. Гермиона принялась говорить, что он не должен был так поступать, что поддаваться на провокации Симуса было безответственно и недальновидно, и просто счастье, что его не выгнали за это из школы. В какой-то момент Гарри не выдержал и рявкнул, что нравоучениями его уже достала МакГонагалл и он не собирается выслушивать всё по второму кругу. Рон выразил искреннее сочувствие, когда узнал, что Гарри до конца учебного года ждут отработки со Снейпом, и, казалось, подобная перспектива тревожила его даже больше, чем непосредственно заинтересованное лицо: («отработки со Снейпом? Дважды в неделю? До конца учебного года? Я предпочёл бы умереть…»). Джинни пожелала ему мужества – на неё явно произвела впечатление сила Гарри, а Невилл смотрел на него так, словно он превратился в трёхголового, плюющегося огнём дракона, который в каждую секунду мог на него наброситься.

— А я считаю, Гарри поступил правильно, — подвела итог дискуссии Луна. – На его месте любой поступил бы так же. По крайней мере, сейчас его не станут трогать, потому что все боятся попасть в больничное крыло с изуродованным лицом. – Она весело улыбнулась, когда все удивлённо и недоверчиво посмотрели на неё. Рон так просто вытаращил глаза.

— Что ты несёшь? Из-за этого Гарри придётся отбывать отработки со Снейпом! До конца года! Понимаешь? Со Снейпом!

— Повезло, — сказала Луна, непринуждённо улыбаясь, – ведь он мог бы отбывать их с кем-то другим.

Гарри ощутил, что его бросило в жар. Он взглянул на друзей, но Гермиона лишь покачала головой, а Рон постучал себя по лбу, когда Луна отвернулась, чтобы уйти. Похоже, оба решили, что она сказала глупость и не стоит пытаться её понять.

Оказалось, Луна была права. Гарри приятно удивили изменения, которые произошли с учениками после утреннего происшествия. Все вдруг стали обходить его десятой дорогой. Картинки с высмеивающими его надписями куда-то исчезли, в коридорах больше не было слышно песенок о нём и восклицаний вроде «Поттер – трусливый предатель!». Хотя это не означало, что на него перестали обращать внимание: по-прежнему, где бы он ни появился, его встречали неприязненные взгляды и перешептывания за спиной, но к этому он, кажется, уже привык. По крайней мере, это было лучше открытого презрения и клеветы, единственной целью которой было нанести жертве рану поглубже.

— Я волнуюсь, Рон. – Голос Гермионы пробился сквозь размышления Гарри, напоминая ему, где именно он находится. Класс мастера зелий. Снейп ещё не появился.

— Ты и так получишь Превосходно. Как всегда, — фыркнул рыжий, отворачиваясь от обеспокоенной подруги.

— А если я завалила? Если что-то сделала не так? У меня плохое предчувствие, — не унималась Гермиона.

— Гермиона, у тебя всегда плохие предчувствия. А они хоть раз оправдались? Трелони была права. В предсказаниях ты безнадёжна.

Гермиона покраснела от возмущения. Она повернулась к Рону спиной и больше к нему не обращалась.

— Она ужасна, — тихо выдохнул гриффиндорец, наклоняясь к Гарри. – Иногда ведёт себя как одержимая.

— Я всё слышала, Рональд! – донёсся до них оскорблённый голос Гермионы. Рон поморщился, как от удара, но прежде чем он ответил, в классе внезапно воцарилась тишина. Дверь распахнулась, и в класс вошёл мастер зелий. Гарри хватило одного взгляда, чтобы понять, что Снейп не в духе. Скорее всего, он всё ещё раздражён после утреннего инцидента.

Профессор остановился в центре помещения и окинул присутствующих неприязненным взглядом (Гарри мог бы поклясться, что глаза Снейпа сощурились, когда нашли его), потом, не говоря ни слова, повернулся спиной к ученикам и взмахнул палочкой в сторону стола, с которого поднялись свитки с эссе и полетели им в руки. Гарри развернул свою домашнюю работу. В глаза тут же бросилась оценка: Тролль.

Он недоверчиво распахнул глаза. Как такое может быть? Ведь он написал об этом зелье всё, что только нашёл в книгах! Гарри быстро просмотрел страницу и прочитал написанное красными чернилами замечание Снейпа:

Бодящее зелье? Никогда не слышал о таком, Поттер, а, следовательно, не могу проверить твою работу.

— Вот блядь! – пробормотал он себе под нос. – Как называется то зелье, о котором мы писали? – спросил он Гермиону, которая разворачивала свой пергамент.

— Бодрящее зелье, — ответила гриффиндорка, утыкаясь носом в эссе.

Гарри ощутил, что его сознание затопила волна гнева.

Он уже давно заметил, что иногда Снейп становится невыносимым. В последнее время зелья были для него таким же адом, как и всегда. Ему даже казалось, что Снейп стал относиться к нему ещё более требовательно. Словно то, что они трахаются, автоматически означало, что Гарри обязан лучше разбираться в зельях.

Но сейчас Снейп даже превзошёл самого себя! Как он мог? Гарри был уверен, что всё написал хорошо! И теперь из-за одной глупой ошибки все его усилия оказались напрасными. Он сидел над этим сочинением до поздней ночи. Хотел, чтобы Снейп хоть раз остался им доволен, чтобы увидел, что Гарри старался, что для него это важно. Это было его самое лучшее и самое большое сочинение по зельям, которое он когда-либо написал, а этот… гад не стал проверять его только потому, что Гарри ошибся в заголовке!

— Чёрт, мы снова всё завалили, — отозвался Рон, заглядывая Гарри через плечо. – Если так пойдёт и дальше…

— О, нет! – возглас Гермионы был таким громким, что оба на мгновенье смолкли, с изумлёнием глядя на неё. Девушка уставилась в свою работу, а её лицо выражало смесь шока и недоверия. – У меня… Удовлетворительно.

— О, да, это, и правда, трагедия, — фыркнул Рон, вытаращив глаза и отодвигаясь от неё.

— Но… но ведь это невозможно. Я хорошо написала. Я уверена! Пять раз проверила.

— Видимо, Снейп посчитал, что недостаточно хорошо, — вздохнул Рон. – Успокойся, Гермиона. Разве он хоть раз поставил нам справедливую оценку? Вот смотри. – Он сунул ей под нос свой пергамент. – У меня Отвратительно. Я всегда получаю Отвратительно или Тролль. По-твоему, это нормально?

— В твоём случае — да, — отрезала Гермиона, а потом отвернулась и снова принялась недоверчиво разглядывать свою оценку. Рон со злостью хмыкнул и повернулся к ней спиной.

Гарри перестал их слушать и снова посмотрел на свою работу. Он это так просто не оставит! Гарри взял перо, опустил его в чернильницу, зачеркнул заголовок, а сверху написал большими печатными буквами:

БОДРЯЩЕЕ ЗЕЛЬЕ

Затем встал и подошёл к столу Снейпа. Протянул пергамент преподавателю и холодно сказал:

— Я поправил название зелья. Я хотел бы, чтобы вы проверили моё сочинения, потому что оно стоило мне больших усилий и отняло много времени.

Снейп бросил на него взгляд, и в его глазах мелькнула издевательская искорка:

— Правда? А почему я должен ещё раз проверять именно твою работу?

— Потому что вы не прочитали только мою работу, — процедил Гарри сквозь зубы. – Я подумал, раз я исправил ошибку, то…

— Скажи, как называется это зелье? — прервал его Северус.

— Бодрящее зелье, — ответил Гарри, не глядя на эссе. Снейп поднял бровь.

— Ты в этом уверен?

Гарри заколебался. Или он снова что-то напутал? Взглянул на эссе. Хотелось надеяться, что Гермиона не ошиблась.

— Да, я уверен, — ответил он, протягивая профессору свою работу. – Не могли бы вы сейчас…? – повторил вопрос Гарри, пытаясь дать Снейпу понять, что неплохо бы наконец оставить уже мелочность и педантизм. Ясно ведь, что тот делает это нарочно. Мастер зелий смотрел ему в глаза. И ждал. Гарри постарался понять, чего именно. – Прошу, — добавил он, хотя это слово далось ему с большим трудом.

Снейп снова поднял бровь.

— Ну, если просишь, как я могу отказать? – Насмешка в его словах была уже практически осязаема. Гарри с огромным усилием заставил себя проглотить горькие слова, которые рвались из него. Снейп взглянул на пергамент, нахмурился, потом снова посмотрел на Гарри и сообщил: — Перепиши это и принеси мне к следующему уроку.

Гарри вытаращил глаза. Переписать? Да ведь это займёт несколько часов. В этом эссе всего лишь одна маленькая ошибка!

Внутри вспыхнул гнев и запылал ярким жарким пламенем.

— Не нужно, — холодно процедил он, со злостью сминая пергамент и разворачиваясь на каблуках. Гарри был так зол на Снейпа, что едва сумел скрыть дрожь в руках. Он подошёл к корзине с мусором и с яростью засунул в неё скомканный в шар пергамент. А потом, сопровождаемый заинтересованными взглядами учеников, вернулся к своему столу.

— Что случилось, Гарри? – взволнованно прошептал Рон, когда Гарри сел на скамью. – Зачем ты выбросил эссе?

— Не важно, — отрезал он, избегая задумчивого взгляда Гермионы и утыкаясь в стол.

— Не принимай близко к сердцу, старик. Ты ведь не в первый раз получаешь Тролль. Как-нибудь переживёшь, – безуспешно попытался успокоить его Рон.

— Прекрати, Рон. Разве ты не видел, сколько времени Гарри потратил на эту работу. Почти столько же, сколько и я, но Снейпа это не волнует. С меня хватит, — прошептала Гермиона, закусывая губы. – Он не может так поступать с нами.

Гарри почувствовал, что пахнет жареным, но прежде чем сумел остановить её, подруга уже успела поднять руку. Поздно, Снейп заметил её. Устремив на Гермиону презрительный взгляд, он спросил:

— В чём дело, мисс Грейнджер?

Гермиона откашлялась и начала решительным, хоть и немного дрожащим голосом:

— Я считаю, что оценка не соответствует моим знаниям и умениям. Я уверена, что написала всё правильно, а получила только Удовлетворительно. На каком основании вы оценили мою работу так?

Взоры всех присутствующих, что на протяжении речи Гермионы были устремлены на неё, обратились к мастеру зелий. Гарри увидел, как взгляд Снейпа сменился с неприязненного на… угрожающий. Гриффиндорец мысленно застонал. Гермиона не должна была говорить этого. По крайней мере, не сегодня.

— Вас интересуют мои критерии оценок, Грейнджер? – голос профессора звучал хрипло и напряжённо. – Вы получили ту оценку, которую заслужили.

Гермиона выглядела удивлённой. Казалось, острый как нож взгляд Снейпа, который заставил полкласса скулить про себя, не произвёл на неё никакого впечатления.

— Я считаю, что заслуживаю более высокой оценки, — ответила она твёрдо, глядя мастеру зелий прямо в глаза, но если вы считаете иначе, прошу объяснить, что у меня в эссе не так. Чтобы я могла это исправить.

У Гарри возникло впечатление, что воздух вокруг них наэлектризовался. Точно так же, когда Джинни села слишком близко к нему. Лицо Снейпа исказилось от злости, что копилась в нём весь день, и которая сейчас наконец нашла себе выход. Профессор встал и подошёл к столу, за которым сидели Гарри, Рон и Гермиона. Весь класс погрузился в предгрозовую тишину, ожидая продолжения. Ещё ни один человек, посмевший так разговаривать с мастером зелий, хорошо не закончил.

— Вы получили такую оценку за то, что вы дерзкая, самонадеянная вечно умничающая невежда, которая не знает, когда нужно промолчать и где находится грань, которую не нужно переступать. – Гермиона от удивления широко раскрыла глаза, но Снейп ещё не закончил. – Может быть, мне следует выгнать вас с моих уроков раз и навсегда, чтобы вы поняли, что ничем не отличаетесь от остальных, и просто обыкновенная бездарность, одержимая жаждой быть лучшей в школе, чтобы все могли вами восхищаться. А правда заключается в том, что вы не знаете ничего, кроме заученных из учебника формулировок, а вместо ума ваша голова набита тоннами бесполезной информации.

Когда Снейп закончил говорить, в классе повисла мёртвая тишина. У Гермионы в глазах стояли слёзы, и, казалось, она борется с собой, чтобы не расплакаться на виду у всех. Гарри уставился на Снейпа, не веря собственным глазам.

Как он мог сказать ей такое? Ведь Гермиона – его подруга! Она всегда его защищала, помогала ему! Ведь это благодаря ей нашли Гарри, когда Малфой и его банда избили его и бросили в чулане. Она всегда принимала его сторону, и Снейп не должен об этом забывать! Поэтому он не позволит её унижать!

— Было неприятно, профессор, — сказал он холодно, устремляя на Снейпа решительный взгляд. – Вы не должны так говорить с ней. Она ведь хотела только высказать своё мнение и понять…

— Я не разрешал вам говорить, Поттер. Это не ваше дело, — процедил Снейп, посылая Гарри предупреждающий взгляд.

— Нет, моё, — ответил Гарри с нажимом, но Снейп не позволил ему продолжать.

— Я вижу, вам, как всегда, необходимо играть роль защитника обиженных. Вы не в состоянии сидеть тихо и не совать сой нос в чужие дела. Вы как всегда вмешиваетесь в то, что вас не касается, лишь бы оставаться в центре внимания. Или это новый способ подлизаться к бывшим друзьям?

Это был удар ниже пояса. Гарри ощутил, как в нём поднимается ярость – такая же неукротимая и ослепляющая, как та, что завладела им этим утром. С огромным трудом он удержался от того, чтобы не сорваться с места и… а что бы он сделал? Гарри сглотнул и сделал глубокий вдох, а потом продолжил, словно Снейп его и не прерывал:

— Гермиона — моя подруга, и я не позволю смешивать её с гря… — он запнулся, увидев как глаза Снейпа мгновенно прищурились, посылая ему предостерегающий знак. Гарри прикусил язык и быстро поправился. – Не позволю вам, сэр, смешивать её с грязью, ведь она не сделала ничего плохого.

Лицо Снейпа побледнело от ярости. Он сжал губы так сильно, что они стали чуть заметными — едва уловимый штрих, выдающий жажду мести. Глаза его метали молнии, словно он хотел превратить Гарри в горстку пепла.

— Послушай, ты, нахальный засранец… — Снейп сделал шаг к Гарри, но вдруг резко остановился, как будто желая сдержаться. Вероятно, ему это удалось, так как через мгновение он облизал губы, повернулся к нему спиной и взмахнул палочкой в сторону своего стола. Удивлённый Гарри смотрел, как к нему подплывает свиток пергамента, падает на стол и раскрывается. Совершенно чистый. Гарри с изумлением посмотрел на Снейпа, который уже стоял рядом.

— Напишите триста раз «Я не буду вмешиваться в чужие дела, а к преподавателю стану обращаться с уважением». Если не закончите к концу урока, продолжите после и будете писать столько раз, пока не запомните, — процедил он ядовито.

«Вот какую игру ты решил вести…» — подумал Гарри, ощущая, как растёт в нём гнев. Потом посмотрел в пронзающие его насквозь чёрные глаза и ответил решительно:

— Хорошо. Я напишу это, если вы, сэр, напишите на доске «Я не буду вымещать зло на учениках». Одного раза будет достаточно.

После этих слов произошло сразу несколько событий. Гермиона испуганно вскрикнула, Рон втянул голову в плечи, Симус, который до тех пор посмеивался себе под нос, поперхнулся и побледнел, а все остальные в классе затаили дыхание.

Гарри увидел, как распахнулись глаза Снейпа, а лицо стало серым, как у трупа. В глазах промелькнула жажда убийства, и запылал столь сильный пожар, что в долю секунды мог бы поглотить всё вокруг, а Гарри испепелить на месте.

— Вы что-то сказали мне, Поттер? – прошипел он дрожащим от ярости голосом. Гарри показалось, что в уголках губ Снейпа показалась пена. Очевидно, он был на грани взрыва. Гарри ощущал, что зашёл слишком далеко, однако не хотел уступать. У него есть право защищать Гермиону! – Из-за вашей наглости, упрямства и дерзости Гриффиндор лишается пятидесяти баллов. А на отработке мистер Поттер вычистит каждую плитку в каждом туалете Хогвартса. – Слова мастера зелий подлили ещё больше масла в огонь, который пылал в них обоих и который уже ничто не могло погасить.

— Мне всё равно, сколько отработок ты мне назначишь или сколько баллов отберёшь! – Гарри уже почти кричал, чувствуя, что ещё секунда, и он взорвётся. – Ты используешь свою власть, чтобы втаптывать нас в грязь и унижать. И никто не протестует, потому что все тебя боятся! Но я тебя не боюсь!

— Гарри, прекрати! – крикнула потрясённая Гермиона, хватая его за плечи. Мастер зелий выглядел так, словно уже давно пересёк черту ярости. Он напоминал демона, стоящего у врат ада.

— Убирайся, Поттер! – прошипел он так ядовито, что у Гарри по спине побежали мурашки. – Забирай свои вещи и исчезни с моих глаз! Сейчас же!

Гарри зажмурился, резко втягивая воздух. Когда он открыл глаза, то увидел, что все смотрят на него со смесью удивления и… ужаса. Снейп повернулся к нему спиной, и Гарри не мог прочитать выражения на его лице. Это было даже хуже того бешенства, которое Северус излучал ещё минуту назад. Гарри знал, что зашёл так далеко, что переступил грань, которой вообще не должен был касаться. К которой он не должен был даже подходить.

Горло и живот свело спазмом. С трудом он поднялся с места и трясущимися руками собрал вещи. Потом бросил ещё один взгляд на Северуса, который всё ещё стоял к нему спиной, и Гарри почувствовал приступ раскаяния.

Нет, его не должна мучить совесть. Он поступил правильно! Это Снейп вёл себя как законченный ублюдок!

Гарри закинул сумку на плечо и покинул класс, провожаемый недоверчивыми и взволнованными взглядами. Переступая порог класса, он не сдержался и хлопнул дверью. Эхо разнесло этот звук далеко по разветвлённым коридорам подземелья.

* “My rage” by Rage

В твоих глазах – твоя душа,

Боюсь твоей улыбки я,

Того, что прячется за ней.

В твоих глазах – твоя душа,

В них нахожу один лишь гнев,

И жалости нет в ней.

Гарри сидел в кресле в Гриффиндорской гостиной и смотрел в огонь. В разных углах комнаты расположились ещё несколько свободных от уроков учеников. Какие-то первогодки играли в волшебные шахматы, кто-то делал уроки, а на другом конце гостиной всё это время обжималась и целовалась пара пятикурсников. Иногда до ушей Гарри доносились жаркие признания:

— Ты для меня единственная, Золотце. Я люблю тебя так сильно, что и сказать не могу. Если бы я мог, то принёс бы тебе своё сердце на серебряной тарелочке.

— Я тоже люблю тебя, Медвежоночек! Безумно! Жить без тебя не могу. Умру, если…

Гарри поморщился, чувствуя рвотный позыв. Это было так… тошнотворно и приторно, как если бы его заставили съесть килограмм самых сладких ирисок из Медового Королевства. Он с отвращением отвернулся и снова стал смотреть на потрескивающее пламя.

Он пытался спокойно проанализировать то, что произошло на уроке. Злость всё ещё кипела в нём, но уже не так сильно, как час назад, когда ярость едва не разорвала его на куски. Снейп не имеет права так поступать! Совершенно не имеет! Мало того, что обошёлся с ним, как с первым встречным, так ещё перевернул всё так, словно Гарри что-то ему сделал! А он так старался с этим эссе, столько времени на него потратил… Неужели Снейпу обязательно нужно было так с ним поступить? Он не надеялся, что мастер зелий оценит его усилия, но то, что он сделал… Гарри встряхнул головой, потому что в нём снова начала расти злость. Он не думал, что это его так заденет. Горькую чашу переполнила неожиданная нападка на Гермиону. Как Снейп мог так себя вести? Как он мог сказать ей такое? Гарри был обязан вступиться! Он должен был отомстить за неё! Должен…

Гарри закусил губы. Он чувствовал что-то странное, то, что горело в нём так же сильно, как гнев, но что это было, он не мог сказать. Тогда, в классе, оно тоже было. Подсказывало сопротивляться, искушать, ходить по грани, оно толкало его вперёд, требовало переступить черту или хотя бы прикоснуться к ней. Нашёптывало. Подбивало провоцировать Снейпа…

В этот миг послышался топот большого числа ног, приближавшихся к гостиной. Когда портрет отъехал в сторону, на Гарри обрушился шум возбуждённых, взволнованных голосов. Он повернул голову и увидел, как в комнату вливается поток гриффиндорцев.

— Старик! – пробился сквозь гам голос Рона. – Ну, ты и задал жару! Наконец-то ты его сделал!

Из-за его плеча показалась голова Невилла.

— Это было необыкновенно, Гарри. Я бы никогда на такое не решился.

— Об этом уже говорит вся школа, — ухмыльнулся Рон. – Ты становишься героем!

Из-за спины рыжего выбежала Гермиона.

— Ох, Гарри! — воскликнула она и бросилась ему на шею. – Спасибо, но это было так… так… — её голос сорвался. – Так глупо! – Она отстранилась и посмотрела на него со слезами благодарности на глазах. – Никогда больше так не делай!

Слишком ошеломлённый, чтобы ответить, Гарри кивнул и оглядел окружившие его улыбающиеся лица. Он увидел среди них Симуса, который не улыбался, но уже не смотрел на него с такой ненавистью, как раньше, более того, в его глазах можно было заметить даже искорку… признания.

— Это было великолепно, но, если честно, не хотел бы я оказаться на твоём месте, — продолжил Рон, глядя на Гарри с беспокойством. – Ведь если пойдёшь к нему сегодня на отработку – живым не выйдешь.

— Рон, — одёрнула его Гермиона. – Прекрати его пугать! Снейп – преподаватель и не может причинить Гарри зла.

«Я в этом не уверен, Гермиона…» — подумал Гарри.

— На твоём месте я бы придумал какую-нибудь отговорку.

Совет был очень соблазнительный, но Гарри знал, что это не поможет ему избежать отработки. А от попытки улизнуть будет только хуже…

— Нет, я должен пойти, иначе Снейп рассвирепеет ещё больше, — сказал он с успокаивающей улыбкой. Хотя ею он пытался подбодрить скорее себя, чем друзей.

— Тогда мы будем держать за тебя кулаки, — отозвался Невилл. – Не беспокойся, Гарри. Ты справишься.

— М-м-м, — промычал он в ответ, хотя совершенно не был в этом уверен.

Время пролетело мгновенно. Ну почему, когда ждёшь чего-то с нетерпением, часы ползут, как улитки, а когда приближалось что-то пугающее, они несутся, как стадо кентавров на охоте?

В условленный час Гарри помог Джинни выскользнуть из гостиной, заговорив Рона и показав ему открытки с игроками команды Пушек. Ловить на себе сочувствующие взгляды Гермионы и похлопывания по плечам встречных гриффиндорцев, которые подходили, желая поднять его дух, было невыносимо.

Наконец пришло время отработки. Гермиона пожелала ему удачи, Рон спросил, можно ли будет взять его метлу, если Гарри не возвратится (за что получил книгой по голове от подруги), Невилл неуверенно улыбнулся, несколько человек помахали на прощанье (отчего появилось ощущение, что они смотрят на него так, словно он действительно может больше не вернуться). Потом глубоко вдохнул и отправился в подземелья.

Однако, спускаясь по бесконечным лестницам, Гарри не испытывал ужаса. Да, он беспокоился, а страх, казалось, взгрызся глубоко в сердце, но эти чувства отодвинула на задний план злость, которая продолжала пульсировать в нём, не позволяя думать о чём-то ещё. С каждым шагом он убеждал себя, что поступил правильно и не позволит Снейпу обращаться с собой, как с дерьмом. Правда на его стороне, и, раз уж так вышло, он будет её отстаивать!

Перед входом в кабинет Гарри задержался и сделал несколько глубоких вдохов, собираясь с духом. Он был очень взволнован. Наверное, так же чувствует себя игрок, который поставил всё на единственную карту. И скоро станет ясно – пан или пропал…

Гарри коснулся двери, и она с тихим скрипом открылась. Он вдохнул ещё раз, сжал кулаки и быстро вошёл внутрь. Подойдя к личным комнатам мастера зелий, он обнаружил, что дверь открыта. Гарри переступил порог, огляделся и обнаружил, что Снейпа в гостиной нет. Странно. Раньше он всегда его ждал. Гриффиндорец приостановился, глядя по сторонам. Дверь за его спиной стала закрываться, нарушив царящую вокруг тишину негромким стуком. Гарри ощутил, как повеяло холодом, и его охватило странное ощущение опасности. Краем глаза он уловил какое-то движение за спиной, но, прежде чем успел обернуться, сильные руки схватили его за мантию и бросили к стене. От удара грудь сдавило так, что он не мог дышать, но уже в следующее мгновение Северус оказался перед ним. Сердце Гарри резко забилось, когда острый как бритва, горящий от ярости взгляд пронзил пространство между ними и впился прямо в его широко раскрытые от изумления глаза.

— Что ты о себе воображаешь, Поттер? – прошипел Северус, и голос его был холоднее, чем дыхание Дементора. Его лицо возникло в нескольких миллиметрах от гарриного, казалось, из объятых пламенем зрачков летят искры, а с губ сочится яд. – Хотел изобразить из себя героя? На моём уроке? — Горячее, частое дыхание Снейпа овевало лицо Гарри, разжигая в нём пожар. Стена, в которую его вдавил Северус, была твёрдой и холодной. Почти такой же холодной, как и прижимавшееся к нему тело. Как ты смеешь со мной спорить? Как ты смеешь подрывать мой авторитет? Мне следует сурово наказать тебя за твою дерзость, нахальство и…

— Нет! – выкрикнул Гарри, когда наконец сумел вдохнуть и издать хоть какой-нибудь звук, пусть даже его голос заметно дрожал. – Мне не пришлось бы этого делать, если бы ты вёл себя нормально! Ведь это ты начал! Я всего лишь вступился за Гермиону. Она моя подруга, и я не мог позволить тебе так с ней поступать! Не мог смотреть, как ты унижаешь моих друзей!

Глаза Снейпа сверкнули убийственным блеском. Гарри ощутил, что перестал дышать, а внизу живота что-то замерло.

— Я не собираюсь терпеть твоей наглости, Поттер! Ты больше не посмеешь выставлять меня на посмешище перед моими учениками!

— Ты не имеешь права срывать на них своё плохое настроение! – возразил Гарри. Он ощущал ярость, которая, как раскалённый металл, как огненная лава, заполняла его изнутри, накаляясь с каждым словом Снейпа. – Как ты мог сказать такое Гермионе? Это было подло!

Рука Снейпа выстрелила вперёд, схватила его за воротник у самого горла, едва не задушив, и вздёрнула его рывком вверх.

— А я подлый, Поттер! – процедил мастер зелий, сжимая его с сокрушительной силой. Забыл, с кем имеешь дело, или я должен тебе напомнить?

Гарри почувствовал странный взрыв внутри. Чего-то, что вырастало из гнева, но было гораздо приятнее.

— Но ты мог бы иногда обращать внимание на то, с кем ты поступаешь подло, — строптиво огрызнулся он. – Это мои друзья!

— А ты считаешь, меня это волнует? – фыркнул Северус. – Считаешь, что буду с ними «приятным» только потому, что это твои «драгоценные друзья»? Не смеши меня! Для меня они такие же дураки, как и все остальные, и я буду обращаться с ними так, как мне нравится, а ты не имеешь права ставить под сомнения мои поступки, детка!

Гарри поморщился, чувствуя, что его захлёстывает гнев, и в то же время, желая, чтобы это произошло, чтобы то, что в нём росло, вырвалось на волю.

— В таком случае ты должен согласиться с тем, что я буду защищать их каждый раз, когда тебе захочется втоптать их в грязь! – возразил он, и его голос дрожал от злости. Тут он увидел, что глаза Снейпа внезапно прищурились, вспыхивая ледяным огнём.

— Я ничего не должен, Поттер! Но, похоже, тебя следует научить послушанию! – Северус практически выплюнул эти слова ему в лицо и, грубо рванув его, швырнул через всю комнату. Гарри упал в кресло, больно ударившись о него локтями и коленями. На минуту из него снова вышибло дух. Повернувшись, он увидел, что Северус подходит к нему, вперив в него взгляд дикого, разъярённого зверя. Гарри быстро вскочил на ноги и принялся отступать. Он слышал, как громко забилось от страха его сердце. И одновременно, как распространяется по мышцам адреналин. А ещё — адскую злость.

— Хватит с меня! – выкрикнул Гарри срывающимся голосом. Странно, однако отчего-то ему захотелось сказать что-то прямо противоположное. – Ты не имеешь права так поступать со мной! Ты решил, что можешь делать всё, что захочешь, а я тебе позволю? – В этот миг он увидел, как одна бровь Северуса поползла вверх в жесте откровенного развлечения, и вдруг, осознав, что именно так всегда всё и было, немедленно поправился. – То есть… — он запнулся. – Может, до сих пор так и было, но с этих пор всё изменится! Больше ты не будешь мной помыкать! С этим покончено!

Снейп внезапно остановился, глядя на Гарри со смесью презрения и любопытства. Так, как смотрят на дёргающееся в попытке вырваться из опутавшей его паутины насекомое. Гарри заколебался. Взгляд Северуса внушал ему беспокойство.

— А как ты собираешься мне это запретить, Поттер? – процедил он угрожающим, ледяным шепотом. – Как ты собираешься запретить мне пользоваться моею собственностью по моему усмотрению?

Гарри почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Он заморгал, словно не в силах поверить собственным ушам.

— Твоей… собственностью?

По лицу Северуса пробежала слабая тень насмешки.

Необходимо немедленно взять себя в руки. Он не позволит ему!

— Я не твоя… — начал он, но Снейп оборвал его:

— Ты должен быть послушным, Поттер, иначе тебя ждёт суровое наказание, — прошипел он, а Гарри ощутил, как разгорается и растёт его гнев, смешиваясь с острым, жалящим чувством… удовольствия.

Гарри сжал кулаки. Он был не в состоянии прекратить это безумие, которое завладело им и над которым он был не властен. Оно подталкивало его всё ближе и ближе к обрыву, с которого он ежесекундно мог сорваться в бушующее море. Он не мог удержаться от того, чтобы не склоняться над ним всё ниже и ниже, чтобы не заглянуть туда, где белая пена гнева взлетает в воздух, уже почти касаясь стоп в жажде утащить Гарри в пучину.

— Меня это не волнует! – закричал он. – Можешь делать со мной что хочешь, но не смей отыгрываться на моих друзьях! Ты не имеешь права пользоваться своей властью, чтобы унижать тех, кто слабее тебя! В следующий раз, когда у тебя будет плохое настроение, срывай свою злость на мне, а не на них! – Гарри резко остановился, когда увидел, что Снейп достаёт свою палочку. Пораженный, он замер.

— Ты сам напросился, — процедил мастер зелий и взмахнул палочкой. – Flagello!

Гари ощутил, как что-то больно хлестнуло его по щеке, словно кнутом. Перед глазами вспыхнули искры, а по коже потекла кровь. На какое-то время он забыл, как дышать. Приложив ладонь к щеке, он изумлённо смотрел на Северуса.

— Больно? В следующий раз почувствуешь то же на всём теле! – прошипел Снейп. Больше не будет любой говнюк указывать мне, как вести урок и как обращаться с моими учениками!

Глаза Гарри широко распахнулись. На сей раз удар был сильнее и болезненнее, потому что рассёк не кожу, а то, что находилось глубоко внутри. Этот удар ранил сердце.

— Любой говнюк? – прошептал он. – Я для тебя всего лишь любой говнюк? – Гарри услышал, что его голос дрожит, но ему было уже всё равно. Он забыл о ране, забыл обо всём. Гнев пылал в нём, как факел под дождём – шипя и рассыпая повсюду огненные искры. — После всего... я для тебя только... "любой говнюк"?

Северус издал нечто среднее между фырканьем и вздохом.

— Перестань мелодраматизировать, Поттер.

Гарри чувствовал, как обжигающая, бушующая ярость разгорелась в нём ещё сильнее, до того, чтобы произошёл взрыв, оставалось совсем немного. Он порывисто отвернулся от Северуса и сжал дрожащие кулаки. Под веками стало горячо, а в ушах звучал треск пламени. Хотелось сказать ещё что-то, возразить, но он был не в состоянии произнести ни слова. Гарри мог лишь стоять и ненавидеть Снейпа. Ненавидеть так сильно, что почти не мог дышать.

И тут он услышал позади себя шаги. Его окутал шелест мантии. Ощутив затылком тёплое дыхание, Гарри вздрогнул.

— Прекрати метаться, иначе сам себе причинишь вред, — тихо прошептал Северус, почти касаясь губами его уха. Гарри почувствовал, как его руки покрываются «гусиной кожей». – Прекрати со мной бороться. Видишь, что так ты не победишь. – Его член внезапно вздрогнул. Гарри застонал, осознав, что внутри него растёт определённое чувство. Сердце его на мгновение замерло, когда из-за спины появились затянутые в чёрное руки Снейпа, а длинные пальцы начали расстёгивать брюки Гарри. – Перестань обороняться и убегать. Я скажу тебе правду, Поттер, — мрачно шептал Снейп, медленно раздвигая молнию. – Ты хочешь этого. Тебе нравится меня провоцировать, чтобы я мог потом сломать тебя. – Снейп сдвинул брюки с его бёдер и позволил им упасть до колен. Гарри невольно отшатнулся, прижимаясь к холодному телу позади себя. – Тебе нравится, когда я так делаю. Когда призываю тебя к порядку, когда ломаю твоё сопротивление, когда наказываю тебя, — продолжал мастер зелий, а бледная кисть с гибкими пальцами проникла под ткань его трусов. Гарри был уже возбуждён и понимал это. В хриплом голосе, источник которого находился примерно в миллиметре от его уха, послышался смешок, и в тот же миг прохладная ладонь стиснула каменную эрекцию. Потому что тебе это нравится, Поттер. Нравится чувствовать себя грязным и униженным. Сломанным и подчиняющимся. И я знаю, что ты ненавидишь ту свою часть, которая это любит, но изменить ничего ты не можешь.