Ночь была очень теплой, именно такой, какой и должна быть в разгар мая. Звезды рассыпались по небу всевозможными созвездиями, в озере отражался стареющий месяц, а ветерок едва-едва перебирал траву, листву и озерную гладь. Но Лили Эванс, честно признаться, было совсем не до пейзажей, единственным, что привлекало ее внимание в этот чудесный миг — лицо Джеймса Поттера. Парень улыбался, что-то говорил, и глаза его светились такой искренней нежностью, что Лили не стала дослушивать речь любимого и потянулась к его губам. Обычно скромная, кроткая, она редко позволяла себе первой проявления ласк, но сейчас ей, несомненно, казалось, что Джеймс этого заслуживает. Поттер обрадовался намного больше, чем удивился, и обвив талию девушки потянул ее на себя, опираясь на ствол раскидистого дуба, под которым они сидели. Лили охнула от неожиданности, но не отстранилась, а, наоборот, углубила поцелуй. Но Джеймс не был намерен ограничиваться только губами и вскоре переместился к шее, его губы коснулись ключицы, Лили ощутила сладостный и уже знакомый жар внизу живота, а после, когда Поттер чуть сменил позу, и ее бедра коснулось что-то твердое, девушка не смогла сдержать стона. Его губы были повсюду, девушка не успевала следить за страстными поцелуями, только она чувствовала влажные губы на запястье, как спустя секунду они оказывались на мочке уха, в то время как Джеймс прижимался все теснее и теснее. Лили совершенно не ожидала от себя того, что сделала в следующую минуту, а именно, она не собиралась опускать руку на пах Поттера, но почувствовав, как парень стал вжиматься в ее ладонь, Эванс поняла, что все делает правильно. Для Лили это было в новинку, поскольку в их первый раз инициатива была полностью в руках Джеймса, но сейчас ей тоже захотелось попробовать роль ведущей. Она опрокинула несопротивляющегося Поттера на траву и оседлала его бедра, за что заслужила полу-вздох — полу-всхлип своего парня.
— Так-так-так, — раздался над ухом знакомый голос, — Чем это вы занимаетесь на территории школы, уважаемые гриффиндорцы — старшекурсники?
Не сложно догадаться, что принадлежит он не кому-то, а Сириусу Блэку, который, судя по всему, совершенно не имел чувства такта, не уважал личную жизнь своих друзей и вообще любил копаться в чужом белье, а как гласили сплетни, не только копаться. Он стоял, облокотившись на соседний дуб, и поигрывал волшебной палочкой.
— Бродяга, — констатировал Джеймс, с сожалением глядя на Лили, которая поспешила слезть с него и безуспешно боролась с румянцем, который было видно в свете блэковского Люмоса, — Давно в тебе проснулись вуайеристские наклонности?
Вопрос Сириус проигнорировал, поскольку стал изучать Лили, которая поспешила одернуть задравшуюся юбку и поправляла прическу. Его взгляд беззастенчиво скользил по телу девушки, явно оценивая. Эванс, приводившая себя в порядок, не сразу заметила этот взгляд, но стоило ей обратить внимание, как она сразу ощетинилась.
— Прекрати раздевать меня глазами, Блэк!
— Глупенькая, наивненькая староста Лили все еще не поняла, что ее обожаемый Джеймс Поттер подстроил все это, чтобы мы устроили тройничок?
— Сириус, ты что вообще несешь? — почти равнодушно осведомился Джеймс, застегивая верхние пуговицы свой рубашки.
— У тебя просто охуенно красивая девушка и я ее хочу, — подмигнул Блэк, — Раньше я думал, что она скромница, а ты же знаешь, Сохатый, я люблю девушек видных. Но когда я увидел эту куколку в деле, подумал, почему бы не?..
— Может ты прекратишь пускать слюнки на мою Лили и пойдешь что-нибудь потрахаешь?
— Мальчики, а вас не волнует, что я все еще здесь и слушаю ваши сквернословия?
— Кстати да, Джей-Пи, в нашем обществе дама, а с ними нужно обращается соответственно, — проворно — осуждающе сказал Сириус, как будто это замечание совершенно его не
Не смотря на то, что Эванс еще секунду назад была зла на своих однокурсников, она решила не отказывать себе в удовольствии позабавиться и протянула руку Блэку. Его ладонь, несмотря на теплый вечер, была холодна, как лед. Лили невольно отметила, что руки у Сириуса короче, чем у Джеймса, но менее накаченные, поскольку Блэк в квиддич не играл. Бродяга наклонился и поцеловал девушке тыльную сторону кисти, а затем обворожительно улыбаясь взял ее под руку и повел к замку, оставляя Поттера на берегу. Время, наверно, уже приближалось к полуночи, но Лили была уверена, что даже если их поймают, о наказании ей можно не беспокоиться — старосте можно выдать прогулку по школе за очередной патруль, а что Сириусу совершенно плевать на бесконечные отработки, Эванс знала.
Когда они дошли до главных ворот Хогвартса, Блэк отворил дверь, и снова, чуть склоняя голову к плечу, сказал:
— Только после вас, мисс.
Лили, скрывая улыбку, присела в реверансе и вошла в школу. Ночная школа представляла собой удивительно умиротворяющее зрелище, но Эванс беспокоила тишина, в которой их шаги было слышно, казалось, на всю школу. А тут и Сириус подлил масла в огонь, заговорив:
— Вы ничего не имеете против светской беседы, мисс? — его голос отдавался эхом в пустых коридорах.
— Мне не хочется нарушать эту тишину, — шепотом ответила девушка.
— Говорят, только ночью человек может открыться по-настоящему. Ты веришь в это? — так же шепотом сказал Сириус, уже не изображая джентльмена, а, верно, пытаясь быть собой.
— Ночи бывают разными, знаешь ли. Вряд ли на какой-нибудь вечеринке — пьянке можно узнать «настоящего» человека.
Сириус не ответил, а Лили все же не хотелось рушить школьный покой, и она не решилась дальше развивать эту тему. Но все же ей было что спросить у Блэка, поскольку они уже почти дошли до гостиной Гриффиндора, а Джеймс их так и не догнал. Пытаясь разобраться в мотивах Сириуса, Эванс зашла в тупик и решила спросить напрямую:
— Зачем мы ушли вообще? Почему оставили Джеймса на берегу?
— Оооо, это такая очень коварная шутка, — ответил Сириус с улыбкой.
— Что за шутка? — с любопытством осведомилась Лили.
— Ну, насколько ты знаешь, наш милый Джей-Пи жуткий ревнивец и собственник, вот я и решил пошалить с его нервишками.
— Джеймс? Ревнивец и собственник? Мы точно об одном и том же человеке? — изумилась Эванс.
— Не веришь? Подыграй мне и убедишься.
Они вошли в гриффендорскую гостиную, где их уже ждал Джеймс. Мягкий полумрак царил в помещении, а блики от потухающего камина отражались в очках Поттера, что придавало ему зловещий вид. Он стоял, скрестив руки на груди и нахмурив брови взирал на вошедших.
— И как это понимать?
— А что такое? — с невинной мордашкой спросил Блэк.
— Ты, Бродяга, мало того, что испортил мне великолепный вечер, так еще и крадешь мою девушку и уводишь в неизвестном мне направлении! Что мне думать?
— Конечно, если ты подумаешь, что я уволок Лили в темный закоулок, где мы предались безудержной страсти, то будешь абсолютно прав!
Блэк всем своим видом излучал насмешку и издевательство, но Джеймс, судя по всему, поверил другу.
— Что вы делали? — повышая голос переспросил он, — Лили, а ты чего молчишь? Чего ты не отрицаешь? А?
Поттер схватил Эванс за плечи и встряхнул, и не дождавшись ответа, резко дернул ее на себя, так, что та вскрикнула. Честно признаться, Лили такая реакция на явную шутку очень перепугала — впервые за то время, что они вместе, они видела его таким.
— Джеймс, Джеймс, успокойся! Это шутка была! — в панике сказала Лили.
— Ничего себе шуточки! Да пошли вы все гиппогрифу в задницу! — психанул Поттер и, отпустив девушку ретировался в спальню седьмого курса.
— Убедилась? — улыбнулся Сириус, так же направляясь в спальню.
— Более чем, — ответила Эванс и невидящем взглядом уставилась на огонь, погружаясь в свои мысли.
Vova
