Адвокат

Подозреваемого ввели в комнату для допросов и усадили на привинченный к полу табурет.

— Снимите с него наручники, — велел Поттер.

Заклинание бледно-голубой змеей рассекло воздух, подозреваемый вздрогнул и пару раз судорожно сжал кулаки, разминая затекшие запястья. Несколько секунд он тяжело дышал, как после быстрого бега, потом замер и, вскинув голову, дерзко посмотрел аврору прямо в глаза.

«Решил поиграть, сука? — мысленно хмыкнул Поттер. — Ничего, и не таких обламывали».

Он отпустил конвоиров и впился взглядом в бледное лицо сидевшего напротив волшебника пытаясь определить, что тот испытывает, очутившись в зоне дискомфорта.

Это нововведение появилось в аврорате примерно полгода назад — на пару квадратных ярдов накладывались довольно сложные чары, вызывавшие чувство вины, переходящий в панику страх и даже физическую боль. Предугадать действие чар было невозможно — все зависело от характера и силы воли допрашиваемого. Кто-то ломался сразу, кого-то приходилось дожимать, а на кого-то чары не действовали вообще, и приходилось применять старый добрый Веритасерум.

Использовать зону дискомфорта можно было только с разрешения начальства, но авроры нередко накладывали чары нелегально, а руководство аврората, в своем стремлении повысить процент раскрываемости, закрывало на самоуправство глаза.

Поттер покосился на напарника и вопросительно дернул подбородком.

— Минут десять, не больше, — лениво отозвался Финниган и презрительно добавил: — Слизеринец…

Поттер кивнул и повернулся к подозреваемому.

— Имя, фамилия? — резко спросил он.

Прыткопишущее перо выжидательно зависло над бланком протокола.

— На тебя наложили Обливейт, Поттер? — от волнения голос звучал хрипло. — Забыл, как меня зовут?

— Симус, — Гарри вновь обратился к напарнику. — Кажется, ты слабо наложил чары дискомфорта. Думаю, самое время исправить.

Прежде чем Финниган сжал в руке волшебную палочку, задержанный вскинул ладони в примирительном жесте:

— Не надо, — быстро проговорил он. — Так вполне достаточно.

«Держится из последних сил, гаденыш», — зло подумал Поттер и незаметно подал напарнику знак, что усиления пока не требуется.

— Имя, фамилия, — с нажимом повторил он и с удовлетворением отмечая страх в сузившихся глазах подозреваемого.

Боится сука. На допросе не в первый раз и прекрасно знает, что от зоны дискомфорта можно ждать любых сюрпризов. По большей части — неприятных.

— Грегори Гойл, — произнес наконец задержанный и шумно сглотнул.

За четыре года работы в аврорате Поттер научился вести допросы без эмоций, даже если перед ним сидел убийца, совратитель малолетних или вытащенный из потайной норки приспешник Темного Лорда. Но сейчас, глядя на похудевшего, изрядно потрепанного жизнью бывшего однокурсника, он с трудом гасил в себе желание растоптать, унизить, причинить боль. И тот факт, что полчаса спустя Гойл продолжал так же дерзко ухмыляться, только подбрасывал углей в разгорающийся камин его аврорской ненависти.

По каким-то неведомым причинам зона дискомфорта не работала, проклятый слизеринец смог найти лазейку в наложенных чарах, и было очевидно, что он не сломается. Выругавшись сквозь зубы, Поттер заклинанием распахнул небольшой сейф и нарочито громко произнес:

— Акцио, Веритасерум.

С каждой каплей, срывавшейся с края фиала и быстро растворявшейся в прозрачной воде, паника в глазах Гойла возрастала. Поттер взболтал стакан с убойной дозой сыворотки правды, поставил его перед строптивым преступником и приказал:

— Пей.

— Я… — Гойл испуганно покосился на стакан и судорожно сглотнул. — Я не могу… Я плохо переношу Веритасерум…

— А мой друг Дин Томас плохо переносит черную магию, — парировал Поттер и повторил с нажимом: — Пей.

— Но это правда, — мямлил Гойл. — У меня есть заключение колдомедиков… — он кивнул на потрепанный свиток, лежавший перед Финниганом.

Симус нехотя развернул пергамент, пробежал по строчкам глазами и кивнул — так и есть, мол, не врет, сволочь.

— Все предусмотрел, да? — рассвирепел Поттер. — Не жди, что я поверю в это липовое заключение. А если ты сейчас не возьмешь в руки этот гребаный стакан и не выпьешь до дна, то к списку твоих преступлений добавится неподчинение сотрудникам аврората.

Гойл дернулся всем телом, схватил стакан и сделал несколько мелких глотков. По подбородку побежала тоненькая прозрачная струйка.

— До дна, — велел Поттер. — Вот так, — он удовлетворенно проследил за тем, как Гойл выпил все до последней капли.

— А теперь продолжим. Какими темномагическими заклинаниями ты владеешь?

— Timorcente, — даже не пытаясь сопротивляться действию Веритасерума, быстро произнес Гойл. — Senescentisus, Dementius…

— Каково их действие?

— Timorcente — внушает неосознанный страх. Тот, кто подвергся этому заклинанию, начинает бояться каждого шороха и медленно сходит с ума. Senescentisus — ускоряет процесс старения, вытягивает силы, бодрость. Dementius — заклятье безумия…

— Мерзость какая, — поморщился Финниган. — Кто тебя научил этим заклинаниям?

— Я — чистокровный волшебник, — Гойлу каким-то чудом удавалось держать лицо. — Нам известны такие грани магии, о которых вы, полукровки, даже не подозреваете.

Финниган осуждающе покачал головой, Поттер же на подобное заявление никак не отреагировал.

— Три дня назад, — спокойно продолжил он, — в баре «Дырявый Котел» между тобой и Дином Томасом произошел конфликт. Свидетели подтвердили, что ты угрожал Дину. Это так?

— Это была обычная пьяная ссора, — Гойл отчаянно пытался преодолеть действие зелья. — Я много выпил в тот вечер…

— Угрожал или нет? — жестко повторил Поттер.

— Да! — Веритасерум вытолкнул из Гойла правду.

— Ты ненавидел Томаса, верно?

Гойл молчал. По его вискам струился пот, на лбу вздулись вены, губы беззвучно шевелились.

— Отвечай!

Гойл вздрогнул, словно его ударили пот лицу наотмашь.

— А за что мне его любить? — он криво усмехнулся, радуясь, что смог уйти от прямого ответа. — Он мне не друг, не брат.

— Сегодня ночью ты был у Дина Томаса? Ты видел его?

Гойл скрипнул зубами, но рта не раскрыл.

— Говори, сука! — перед глазами Поттера вихрем пронеслись воспоминания: кровь на светлом ковре, изувеченное тело на полу гостиной, растерянные лица колдомедиков, шепот «темная магия»…

— Какое заклинание ты применил к Дину Томасу?

— Я… — лицо Грегори исказила мучительная гримаса, но закончить фразу он не успел.

Хлопнула входная дверь и чей-то голос властно произнес:

— Ни слова, Гойл. Ты имеешь полное право не отвечать на этот вопрос.

Грегори шумно выдохнул и еле слышно застонал от облегчения.

— Кажется, я немного опоздал, — Драко Малфой переступил порог и кивнул оторопевшим аврорам: — Доброе утро, господа.

— Какого хуя? — побледневший от ярости Симус вскочил на ноги, с грохотом отодвинув стул.

Он покосился на Гойла, понимая, что — все, момент упущен, преступник получил передышку, которой непременно воспользуется и, едва не застонав от разочарования, глухо спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Не помню, чтобы мы пили не брудершафт, Финниган, — усмехнулся Малфой. — А то, что мы когда-то учились в одной школе — еще не повод для фамильярностей. Ты делаешь свою работу, я — свою, поэтому будь добр проявлять уважение.

— Какую еще нахрен работу? — Симус едва не задохнулся от возмущения. — Ты вообще не имеешь права здесь находиться…

— Я, — Малфой мазнул взглядом по бледному лицу Грегори, — адвокат мистера Гойла. И имею полное право присутствовать при его допросе.

— Ты? — Финагин вцепился в столешницу так, что побелели пальцы. — Но ты же… — оборвав себя на полуслове, он покачал головой. — Слушай, а ты уверен, что мистеру Гойлу по карману такой адвокат, как ты?

— Я думаю, мы с моим клиентом решим все финансовые вопросы без вмешательства аврората, — парировал Малфой и шагнул вперед.

Зоне дискомфорта было плевать, кто попадал под ее влияние — преступник или нет, действовала она на всех одинаково. Малфой, неосторожно оказавшись в зачарованном квадрате, побледнел, судорожно вдохнул, как будто ему не хватало воздуха, и отпрянул назад.

— Что это такое? — голос дрогнул от малоприятных ощущений.

— Это зона дискомфорта, Драко, — ответил Гойл. — Любимая забава этих упырей.

— Так вот, что такое эта зона… — Малфой в упор посмотрел на Финнигана. — А разрешение на использование имеется?

Симус беспомощно покосился на своего напарника. Поттер молчал. С появлением в допросной Малфоя, его как будто выключили — с отстраненным выражением лица он разглядывал рукав адвокатского пиджака, словно в данный момент для него не было ничего интересней серебряной пуговицы с выгравированным на ней драконом.

— Значит, разрешения нет, — аврорское молчание Малфой истолковал по-своему. — Отлично.

— Для совершивших тяжкое преступление разрешение не требуется! — Финниган пошел ва-банк.

— Только при наличии неопровержимых доказательств! А что у вас есть на моего клиента? Угрозы, высказанные в нетрезвом состоянии?

— Есть свидетели, которые видели, как Гойл входил в дом Дина Томаса.

— Мерлин, Финниган, ты не хуже меня понимаешь, что это ничего не доказывает. К тому же, насколько мне известно, свидетели еще не допрошены официально, и опираться на их показания, чтобы выдвинуть обвинение, вы не можете.

— Ладно, — Симус придвинул стул и с шумом уселся. — Чего ты хочешь?

— Допрос будет проведен заново в моем присутствии.

— Либо? — прищурился Финниган.

— Либо я пишу жалобу о грубом нарушении правил ведения допроса. Последствия, думаю, ты можешь себе представить.

— Хорошо, — негромко произнес Поттер, по-прежнему не поднимая глаз. — Мы согласны на ваши условия, мистер Малфой.

Скомкав исписанный пергамент, он испепелил его Инсендио и выложил на стол чистый бланк. Финниган, глядя, как растворяются в воздухе серые хлопья пепла, как гаснут колкие искры пламени, выругался сквозь зубы.

— Это еще не все, — продолжил Малфой. — Перед допросом я намерен переговорить со своим клиентом. Наедине, разумеется.

— Да ты охренел совсем, — Финниган со злостью хлопнул ладонью по столу. — Может, вам еще вина принести и девочек позвать?

— Вином и девочками мы будем наслаждаться в другом месте, — Малфой неожиданно улыбнулся. — Но мысль неплохая.

— Идем, Симус, — Поттер поднялся из-за стола и шагнул к двери.

— Гарри, да ты что? — Финниган поверить не мог, что напарник так быстро сдался. — Он же сейчас его накрутит…

— Идем, — чуть жестче повторил Поттер. — Нам не нужны неприятности.

Взмахнув палочкой, он снял чары дискомфорта и впервые за все это время посмотрел Малфою в глаза.

Это длилось всего лишь секунду: на один краткий миг между ними словно вспыхнули магические искры, но тут же погасли, как только Драко отвел взгляд.

— Зря ты так, Гарри, — начал Симус, едва они вошли в соседний кабинет, точную копию предыдущего — такие же обшарпанные столы, маленький камин, в котором еле теплился огонь и мутное, словно окутанное туманом огромное зеркало во всю стену. — Не стоило потакать этому гаду, мы могли бы…

— Ты знал, что Малфой вернулся? — Гарри будто не слышал слов друга: все время, пока Симус разражался укоризненной тирадой, он явно думал о чем-то своем.

— Видел пару раз в Министерстве, — буркнул Финниган. — Но я понятия не имел, что он теперь здесь работает… Слушай, Гарри, мы ведь его почти раскололи… — он сокрушенно махнул рукой. — Дракклы бы побрали этого Малфоя, адвокат, бля.

Поттер молча подошел к зеркалу. Мутная поверхность колыхнулась, подернулась рябью, заискрила, а когда туман рассеялся, перед глазами аврора предстал кабинет, который они только что покинули.

Малфой сидел спиной, и Гарри инстинктивно почувствовал, что в руке у Драко волшебная палочка. Гойл, заметно расслабившийся, что-то говорил, но не было слышно ни звука — все происходило, словно в немом кино. Поттер прикрыл глаза, вновь окунаясь в свои мысли, пока дрожащий от злости голос Финнигана не вернул его к действительности:

— Заглушку поставил, сука. Ну, я ему сейчас устрою!

— Подожди, Симус, — Поттер остановил рванувшегося из кабинета напарника. — Не ходи туда.

— Почему? — Финниган обернулся и посмотрел на Гарри с плохо скрываемым раздражением.

— Малфой снимет чары сразу же, как только ты войдешь. И опять заведет волынку про нарушение прав.

— И что ты предлагаешь? Стоять и спокойно смотреть, как они там… сговариваются?

— Это ничего не изменит. Если Гойл виновен, он отправится в Азкабан, и ему не поможет даже десяток адвокатов.

— Что значит «если»? Гарри, ты что — сомневаешься в его виновности? Он же почти признался!

Поттер не ответил. Отвернувшись от Финнигана, он вновь уставился в зеркало, сверля взглядом прямую малфоевскую спину.

— Много ты успел им наболтать? — Малфой внимательно и чуть насмешливо смотрел на Гойла.

— Драко, — Грегори указал глазами на огромное зеркало. — Думаю, нас слушают.

Малфой вынул из кармана волшебную палочку, крепко сжал рукоять и на секунду прикрыл глаза.

— Уже не слушают, — жестко произнес он. — И — давай к делу, у нас не так много времени.

— Про «Дырявый котел» спрашивали, — затараторил Гойл. — Про ссору эту, будь она неладна. Но Томас сам ко мне прицепился, я его не трогал…

— Что еще? — перебил Малфой. — Ссора — это ерунда, она не может служить прямым доказательством.

— Про темную магию спрашивали, — вздохнул Гойл. — Я под Веритасерумом был, пришлось сказать…

— А вот это уже серьезнее, — нахмурился Малфой. — Но тоже не признание вины Они пока не доказали, что это именно ты изувечил Томаса.

— Я не трогал его, Драко, — Гойл схватил Малфоя за руку и умоляюще заглянул в глаза. — Ты веришь мне? Вытащи меня, Драко, я не хочу в Азкабан… снова…

— Прекрати, — Малфой стряхнул широкую ладонь Гойла со своего запястья. — Нашел время для истерики, они же… смотрят.

— Да, Драко, прости, — Грегори опустил голову и обхватил ее руками, сцепив пальцы на затылке.

— Что насчет алиби?

— Не спрашивали, — усмехнулся Гойл. — Их это не интересовало.

— Ясно, — Драко сухо кивнул.

Гойл откинулся на спинку стула, вымученно улыбнулся, но вдруг неожиданно закатил глаза и начал заваливаться на бок. Малфой попытался его подхватить, но не удержал — Гойл шумно свалился на пол, конвульсивно выгнулся и застонал.

— Грег! — опустившись на колени, Малфой вцепился Гойлу в плечи. — Грег, что с тобой?

Гойл прохрипел что-то нечленораздельное, из приоткрывшегося рта полилась пена. Драко рывком поднялся на ноги.

— Эй! — он подбежал к зеркалу и ударил по нему кулаком. — Вы ослепли там, сволочи?

— Что с ним? — Поттер вбежал в кабинет и растерянно уставился на бьющегося в припадке Гойла.

— Вы давали ему Веритасерум? — быстро спросил Малфой.

— При чем здесь…

— А заключение колдомедиков для вас пустой звук? — Драко задыхался от ярости. — Вы совсем тут охренели, авроры?

Гарри бросился к камину и швырнул в него летучий порох.

— Больничное крыло, — быстро произнес он и, приподняв тело Гойла заклинанием левитации, направил его в пляшущие языки пламени.

— Поттер, — Малфой произнес это негромко, но Гарри, уже занесший ногу над каминной решеткой, вздрогнул и медленно обернулся.

— Если с Гойлом что-то случится, ты ответишь за это мне лично.

Опять секунда и опять искры — невидимые, но ощутимые. И напряжение, повисшее в воздухе, заполнившее собой все пространство кабинета.

— Да, Драко, — спокойно произнес Гарри.

Он шагнул в камин чересчур поспешно, спину обожгло — не пламенем — взглядом Драко. Тот смотрел, не отрываясь, и пару мгновений Поттер боролся с желанием обернуться, принять его вызов — но, как обычно, чувство долга взяло верх над всеми остальными, и зеленая огненная завеса отсекла Гарри от Малфоя.

Узкие улочки Хакни-Уик, старой промзоны на окраине Лондона, казались бесконечными каменными коридорами. В лабиринте заброшенных складов и пабов было легко заблудиться, но яркие граффити на кирпичных стенах давно закрытых фабрик служили хорошим ориентиром. Проще, конечно, было аппарировать, но в прошлый раз Драко плохо запомнил местность и, чтобы не оказаться у боггарта на рогах, решил воспользоваться обычным переходом.

Впереди замаячил тупик – Драко быстро оглянулся, но, кроме парочки тощих облезлых котов, вокруг не было ни души. Малфой шагнул сквозь стену – плотный черный туман обступил его со всех сторон, шаловливо мазнул влагой по лицу, скользнул холодком под воротник и рассеялся.

Улица по ту сторону тупика, на первый взгляд выглядела вполне обычно – два ряда одинаковых одноэтажных домиков, цветные заборчики, живые изгороди, и лишь приглядевшись, можно было заметить, что на черепичных крышах нет телевизионных антенн, вдоль дороги не тянутся столбы с бесконечными нитями проводов, а во дворах отсутствуют гаражи и места для парковки.

Сосед мисс Уилкинс отчаянно торговался с молочницей. Заметив Драко, оба умолкли на полуслове и уставились на него с любопытством и неприязнью. По всей видимости, незнакомцев в дорогих пальто здесь не жаловали.

Мисс Уилкинс дверь открыла сама – домовые эльфы в бедном магическом квартале не водились.

— Это вы… — она скользнула по лицу Малфоя равнодушным взглядом и посторонилась: — Проходите.

Больше всего в своей работе Драко ненавидел вот такие визиты – его раздражала нищета, а еще больше раздражало нежелание хозяев что-либо изменить к лучшему. Совсем не обязательно иметь превосходно по ЗОТИ, чтобы обновить прохудившуюся обивку кресел, починить сломанную ножку стула и – элементарно – стряхнуть хлебные крошки с несвежей скатерти. Хозяйка перехватила брезгливый взгляд гостя и демонстративно закурила, манерно стряхивая пепел в грязный стакан.

Поколебавшись, Малфой сел на расшатанный стул.

— Надеюсь, вы помните наш предыдущий разговор? – начал он.

Мисс Уилкинс медленно, словно нехотя, кивнула. Ей было чуть за тридцать – веточки ранних морщин в уголках глаз, тяжелый усталый взгляд – Драко понятия не имел, кто эта женщина, но Гойл уверял его, что проблем не возникнет.

— Тогда я сразу перейду к делу, — Малфой вдруг с досадой понял, что заставляет себя смотреть ей в лицо. – К сожалению, моему другу не повезло. Согласно нашей договоренности, вам следует придти в аврорат и подтвердить, что эту ночь он провел с вами. Здесь, – Драко достал из нагрудного кармана думосбор и положил его перед мисс Уилкинс, — фальшивые воспоминания. Сделано очень качественно, аврорат не распознает подделку. Делом моего друга занимаются авроры Поттер и Финниган, вам нужно найти их…

— Не так быстро, мистер адвокат, — перебила ведьма.

— В чем дело? – Драко произнес это чуть резче, чем следовало бы.

— Вы соврали мне, мистер, — причмокнув губами, мисс Уилкинс выпустила тонкую струйку дыма. – А я не люблю, когда мне врут.

— Что вы имеете в виду?

— В прошлый раз, — ведьма прищурилась, — речь шла о маленькой краже. Я согласилась помочь вашему другу, так как вы были довольно щедры. А теперь получается, что я должна покрывать черного мага? Нет, мистер, увольте.

— Я как раз собирался вам сказать, что условия… несколько изменились, — Драко с трудом сдерживал рвущееся наружу раздражение. – И вы абсолютно правы, теперь ваши показания будут стоит дороже. Сколько вы хотите?

— Вы не поняли, мистер, – мисс Уилкинс затушила окурок о край стакана. – Мое слово: нет. Я не хочу загреметь в Азкабан за пособничество черным магам.

От желания схватить эту стареющую блядь за немытые волосы и впечатать лицом в стол заныли пальцы. Малфой понимал, что уговаривать – бесполезно, а об Империусе не могло быть и речи. Поттер первым делом проверит, не наложены ли на мисс Уилкинс какие-то чары. Теперь придется искать другого свидетеля защиты, заказывать новые воспоминания, а на это потребуется время, деньги… Твою ж мать.

— Верните аванс, мисс Уилкинс, — холодно произнес Драко. – И будем считать, что этого разговора не было.

— Аванс? – ведьма округлила глаза в притворном удивлении. – Вот уж не думала, что вы такой дурачок, мистер. Это вы сейчас заплатите мне всю сумму, иначе я пойду к аврору Поттеру и расскажу ему о ваших делишках. И отправитесь вы к своему дружку в соседнюю камеру, господин адвокат…

— Да ты охренела, сука, — резким движением Малфой вытащил из кармана волшебную палочку.

Он снова с трудом контролировал себя – перед глазами плясали красные пятна, а сопротивляться желанию выкрикнуть «Круцио» было почти невозможно. Всего лишь на секунду Драко представил, как мисс Уилкинс выгибается от боли, захлебывается немым криком, рвет на себе волосы, задыхается, умоляет, и едва не застонал от разочарования, что не может произнести заклинание. Сосед и старуха молочница видели, как он входил в дом.

— Обливейт, — дрожащим голосом произнес Малфой.

По телу медленно прокатилась ледяная волна – он всегда чувствовал холод, когда вспышка ярости начинала угасать. Слава Мерлину, на этот раз обошлось без выброса стихийной магии, но так сильно его давно не накрывало. Эта сука его спровоцировала, да, но раздражение, что едва не прорвалось наружу непростительным заклинанием, тлело в нем с самого утра, с той самой минуты, когда Поттер нашел в себе смелость поднять на него взгляд.

Он аппарировал раньше, чем изумленно моргавшая мисс Уилкинс пришла в себя. В лицо ударил ветер, пахнуло сладкой гнилью болота – Драко замутило. Чтобы не упасть, он прислонился к ржавой двери заброшенного гаража и торопливо зашарил по карманам.

Неразбавленное зелье обожгло гортань, Малфой со свистом втянул воздух и прикрыл глаза. Сейчас станет легче, надо немного подождать, успокоиться, выбросить чертову суку из головы… И при первой же возможности нанести визит мистеру Локлеру, семейному колдомедику. Он, конечно, растреплет Люциусу о рецидиве, но пусть лучше о проблемах Драко узнает отец, чем кто-то посторонний. Целителям клиники Святого Мунго Малфой не доверял.

Домой Драко смог вернуться, когда уже совсем стемнело. Он аппарировал прямо в прихожую, щелкнул выключателем и негромко позвал:

— Минни.

Тотчас перед ним появилась домовиха в чистой накрахмаленной наволочке.

— Добрый вечер, хозяин Драко, — круглые глаза смотрели на него с обожанием.

Малфой скинул пальто и бросил его эльфийке.

— Ужин, газету, горячую ванну – именно в такой последовательности. И – не беспокоить.

Последнее замечание, впрочем, было излишне – Минни отличалась сообразительностью и ненавязчивостью. Идеальная домовиха для маггловской квартиры.

В гостиной уже витали соблазнительные, дразнящие запахи. Минни ловко сервировала стол, налила вино – ровно половину бокала, аккуратно положила на край стола свежую газету и бесшумно исчезла. Через секунду из ванной послышался шум льющейся воды.

О досадном срыве в доме мисс Уилкинс Драко не вспоминал, тем более что все последующие визиты прошли более чем успешно. Обстоятельно побеседовав со свидетелями обвинения, Малфой пришел к выводу, что дела Гойла совсем не плохи. При таком раскладе не потребуется даже купленный свидетель защиты, впрочем, подстраховаться все же стоит. А завтра с утра надо подать просьбу об освобождении Грегори под залог – учитывая состояние его здоровья и отсутствие прямых улик, Визенгамот обязан будет ее удовлетворить.

Его размышления прервал звонок в дверь – робкий и абсолютно неуместный в такое позднее время. Драко ни секунды не сомневался, кто стоит на пороге его квартиры. После утренней встречи в аврорате было бы смешно полагать, что Поттер не попытается придти и поговорить. Вот только интересно — что скажет?

— Привет, — сказал Поттер, когда Драко, даже не взглянув в глазок, распахнул дверь. – Я могу войти?

Малфой молча шагнул в сторону, на несколько секунд задержав взгляд на лице незваного гостя. На гладковыбритом подбородке свежий порез – он что, до сих пор бреется маггловским способом, а не магией? Драко мысленно усмехнулся: Поттер определенно готовился к встрече и вне всяких сомнений волновался.

— Я не вовремя? – неловко спросил Гарри, оглядывая гостиную и лестницу, ведущую на второй этаж.

Малфой пожал плечами, он не собирался облегчать Поттеру задачу и вести с ним ничего не значащий диалог. Гарри покружил по комнате, внимательно изучил висящий на стене университетский диплом, зачем-то переставил фарфоровых собачек на каминной полке и снова посмотрел наверх. Драко не мешал. Он прекрасно знал, какой вопрос вертится у Поттера на языке. Спросил бы прямо, но нет, мы же проницательные авроры, сами все узнаем дедуктивным, блядь, методом. Сейчас еще попросит показать спальню, чтобы пересчитать подушки…

— А где ванная? – решился, наконец, Поттер. – Мне бы руки помыть.

— Если тебя интересует, сколько зубных щеток на полочке, то две, — не выдержал Малфой. – Одна моя, другая – тоже моя. Я люблю разнообразие.

Наблюдать, как жгучее любопытство на лице Поттера сменяется разочарованием, а потом вновь озаряется надеждой, было забавно.

— Так, значит ты…

— Живу один, — кивнул Малфой. – Ты ведь это хотел узнать?

Гарри не ответил. Отвернулся и уставился в окно, внезапно заинтересовавшись яркими рекламными вывесками Аллер-стрит.

— Ислингтон, — задумчиво произнес он пару минут спустя. – Не самый престижный район Лондона. Я думал, Малфои берут только лучшее.

— Ты пришел сюда, чтобы обсудить достоинства моего района?

— Мы можем обсудить что угодно, — оживился Поттер.

Видимо, он ожидал худшего приема.

— Например? – Малфоя начала забавлять эта игра.

— Например, финал чемпионата по квиддичу. Или… нового солиста группы «Ночные оборотни»…

— Поттер, — Драко подавил улыбку. – Я вернулся в магический мир три дня назад и понятия не имею, какая команда взяла квиддичный кубок. А кто поет в «Ночных оборотнях», мне глубоко безразлично. Я предпочитаю другую музыку.

Гарри подошел к стеклянному стеллажу, где аккуратными стопками были сложены диски и вытащил один наугад.

— Вагнер?

— Вагнер. Положи на место.

— Ладно… Хорошо, — Поттер был слишком покладист – Драко помнил его другим: дерзким, неуступчивым… А, к черту.

— Не хочешь меня угостить? – от простого, казалось бы, вопроса, заныло в груди. – Виски… или вино. Мы могли бы…

— Нет.

Он произнес это слишком громко и слишком грубо, чтобы не осталось никаких сомнений ни у него, ни у Поттера. Иначе нельзя. Иначе…

Додумать Малфой не успел. Отрывистое «нет» словно разрезало гостиную пополам, разделив пространство между ними невидимой, но прочной стеной. «Это же не заклинание, — пронеслось в голове Драко. – Это простое слово, тогда почему…»

Взгляд Поттера заледенел за долю секунды.

— Дин Томас умер час назад, — глухо произнес Гарри. – И теперь твой приятель обвиняется не только в незаконном применении темной магии, но и в убийстве. Это все, что я хотел тебе сказать.

Он шагнул к выходу из гостиной, но Драко, словно опомнившись, преградил ему путь.

— Мерлин, Поттер, — Малфой запустил пальцы в волосы, разрушая идеальный пробор. – Неужели ты не понимаешь, что Гойл здесь ни при чем?

— Следствие разберется.

— У вас же нет на него ни хрена!

— Есть показания свидетелей…

— …которым цена – ломаный кнат! Если их показания – вся ваша доказательная база, то уверяю тебя, в суде обвинение рассыплется как карточный домик.

— Неужели ты думаешь, — краешек губ Поттера тронула улыбка, — что тебе известно все, чем располагает следствие? У нас есть куда более весомые улики.

— Ты блефуешь, — Драко улыбнулся так же – одними губами. – Будь у вас что-то серьезное, вы не стали бы ломать Гойла этой вашей зоной.

Поттер ответил не сразу, больше минуты он сверлил Малфоя взглядом, словно пытался понять, насколько изменился стоявший перед ним человек, которого когда-то знал лучше себя самого.

— Ты хороший адвокат, да, Драко? – наконец негромко произнес Гарри.

— Я – профессионал.

— Я тоже.

— Тогда почему ты ведешь себя как дилетант? Почему идешь на поводу у собственной неприязни, в упор не замечая главного?

— Главного?

— Да. Отсутствия мотива. Зачем Гойлу убивать Томаса? И только не говори, что из мести – это смешно.

— Знаешь, — Гарри покусал нижнюю губу, — вот тут ты прав – мотива нет вообще. Дин – мой… был моим другом, он никогда ни с кем не враждовал…

— Поттер… — Драко покачал головой, — может быть, ты и хороший аврор, но пока ты по-гриффиндорски делишь людей на «своих» и «чужих», профессионалом тебе не стать. Я допускаю, что Томас был хорошим парнем, замечательным другом, храбрым гриффиндорцем и прочее, но… ты никогда не задумывался, на какие средства он живет?

— А при чем здесь…

— Послушай, Томас работал журналистом в «Пророке». Сколько он получал в месяц? Триста галлеонов? Четыреста, вместе с премиальными? Думаю, не больше. Так на какие интересно средства он приобрел дом в престижном районе? Я уже не говорю о таких мелочах, как мантии из новой коллекции мсье Ларуа, колдокамера последней модели и абонемент в закрытый элитный клуб.

— Браво, Драко, — Поттер чуть отступил назад и сложил руки на груди. – Ты понятия не имеешь, какая команда стала чемпионом по квиддичу, но при этом в курсе, какие мантии носил Дин Томас. Поразительная осведомленность для человека, вернувшегося в магический мир три дня назад.

— Не пытайся меня подловить, Поттер, — Малфой сорвался с места, нервно прошелся о комнате и остановился возле окна. – У меня был целый день, чтобы навести справки. Как видишь, времени я даром не терял.

Поттер молчал. Просто стоял, смотрел в лицо, и Драко вдруг испугался, что Гарри опять скажет не то. Не имеющее отношение к делу. Запретное.

— Ищи настоящего преступника, Поттер, — устало произнес Малфой. – И…

— И? – Гарри переспросил слишком быстро.

— Не издевайтесь над Гойлом. Это моя личная просьба.

— Я никогда, — Гарри произнес это на выдохе, — не мог тебе отказать, Драко. Обещаю, что история с Веритасерумом не повторится.

Поттер опять шагнул за грань дозволенного. Это необходимо прекратить немедленно, сию секунду…

— Тебе пора, — резко произнес Малфой.

— Да, — Гарри суетливо шагнул к выходу, но, словно запнувшись на пороге, обернулся.

— Ты по-прежнему не хочешь со мной выпить, Драко?

По позвоночнику Малфоя прокатилась жаркая волна, в висках закололо. Мерлин, только не сейчас… Стиснув зубы, Драко вытащил волшебную палочку и заклинанием распахнул входную дверь.

— Уходи, Гарри, — голос дрожал от напряжения, а в голове билась только одна мысль: Поттер не должен увидеть его срыв.

Глаза застилал туман, и Драко не увидел — почувствовал, что Поттера в квартире нет. Он со стоном сполз на пол, и сразу же губ коснулось что-то холодное, горькое…

— Выпейте, хозяин Драко, — бормотала Минни, придерживая одной лапкой стакан с зельем, а другой – ласково поглаживая Малфоя по плечу. – Выпейте.

Он послушно проглотил все до капли, обмяк, отстраненно наблюдая, как Минни стирает со стены корявую черную трещину, собирает с пола осколки посуды и терпеливо ждал, когда лопнет железный обруч, невыносимо стягивающий грудь.

Ведь знал же, что возвращаться нельзя. Вот только выбора у него не было.

* * *

Гойл лежал на узкой пружинной койке и задумчиво рассматривал потолок. При виде Драко он резко выдернул подушку из-под головы, приподнялся на локтях и, прислонившись к спинке кровати, облегчено выдохнул:

— Наконец-то…

Малфой приложил палец к губам, улыбнулся и медленно расчертил палочкой воздух крест-накрест. Яркие всполохи заклинаний заметались по больничной палате, ударили куда-то под потолок, в замочную скважину, окутали цветной паутиной зачарованное окно и растворились в ветвях ненастоящего дерева.

— Вот теперь мы можем поговорить, — Драко придвинул к койке стул, сел на него верхом и подмигнул растерявшемуся Грегори: — Как ты?

— Помыться бы, — Гойл просунул ладонь за ворот больничной серой пижамы и почесал шею. – А так – нормально.

— Целители ничего не заподозрили?

— Не, — усмехнулся Гойл. – Считают, что у меня отравление. Что это было за заклинание, кстати?

— Тетка научила, — отмахнулся Малфой. – Я немного перестарался, конечно, но зато теперь ни один аврор не посмеет вливать в тебя Веритасерум. Поттер дал мне слово.

— Поттер… — многозначительно протянул Грегори. – Слушай, Драко, а тебе не кажется…

— Я не намерен обсуждать с тобой Поттера, — жестко перебил Малфой.

— Да, Драко, прости, — Гойл опустил голову и провел ладонью по коротко стриженому затылку.

— У меня есть новости.

— Да? — Гойл вскинулся и с надеждой заглянул Малфою в глаза.

— Уилкинс отказалась давать показания в твою пользу.

— Сука, — Гойл ударил кулаком по матрасу. – Вот же сука… — и вдруг что-то вспомнив, он оборвал себя на полуслове. – Она… — на секунду замялся, но все же спросил: — Она жива?

— Я наложил на нее Обливейт.

— Обливейт, — кивнул Грегори с видимым облегчением. – Обливейт, да, правильно. И что теперь?

— Я подал прошение об освобождении под залог. У Визенгамота нет никаких оснований для отклонения, через три дня ты будешь на свободе.

— Это здорово! – Гойл просиял. – Драко, ты не представляешь, как я рад это слышать!

Малфой чуть подался вперед, аккуратно поправил загнувшийся воротник больничной пижамы и негромко произнес:

— А теперь ты обрадуй меня, Грегори.

— Драко, — Гойл побледнел и дернулся назад. – Драко, прости… но я ничего не нашел.

— Что значит – не нашел? – Малфой отчеканил каждое слово. – Ты шутишь?

— Нет… — Гойл покачал головой. – Если бы…

— Так, — Малфой рывком поднялся со стула и прошелся туда-сюда по палате. – Рассказывай с самого начала, что произошло в этом проклятом доме.

— Я вошел без проблем, — начал Гойл. – Охранные чары – дерьмо, справился за семнадцать секунд.

— Можно без подробностей, — перебил Малфой. – Я в курсе твоих криминальных талантов.

— Томаса не должно было быть дома, в это время он обычно торчит в своем клубе. Но он был. Валялся на ковре возле камина, весь в крови. Я едва не запнулся о него в темноте.

— Дальше.

— Я просканировал каждый квадратный дюйм, использовал все известные мне заклинания, но ничего не нашел. Тайника в доме нет, Драко.

— Тайник в доме, Грегори, — спокойно произнес Малфой. – Просто ты плохо искал.

— Я выучил чертеж дома наизусть! Заклинаниями была скрыта блядская комната с огромной кроватью, всякими веселыми игрушками и встроенной колдокамерой, а еще сейф с галлеонами. Но того, что нужно тебе – в доме нет.

Малфой не ответил. Сцепив пальцы в замок, он смотрел в одну точку и думал о том, что сам дал Поттеру подсказку. И теперь оставалось только надеться, что аврор не сможет найти то, что не удалось обнаружить профессиональному вору Грегори Гойлу.

Дина Томаса согласно древней колдовской традиции хоронили на закате.

На церемонию прощания Гарри опоздал – допросы целителей святого Мунго отняли времени больше, чем он рассчитывал — и аппарировал сразу на кладбище, досадуя, что не успел проститься с другом по-человечески.

Небольшую группу людей в траурных мантиях Поттер заметил еще от ворот и быстро зашагал по тропинке мимо старых склепов и памятников с полустертыми надписями.

Возле свежей могилы главный редактор «Ежедневного пророка» вдохновенно говорил что-то пафосное и абсолютно никому не нужное – ни коллегам-журналистам, явившимся на похороны исключительно из чувства долга, ни убитым горем родителям, ни, тем более, самому Дину. Заметив Поттера, оратор на секунду сбился, бросил неприязненный взгляд на неуместную на похоронах алую аврорскую мантию, но продолжил с не меньшим энтузиазмом. Гарри нашел глазами Симуса, тот стоял, закусив губу, и тер бледную щеку костяшками пальцев. «Они же с первого курса были не разлей вода…» — пронеслось в голове.

Подходить к Симусу Поттер не стал. Остановился чуть поодаль, украдкой рассматривая тех, кто пришел проводить Дина в последний путь. Конечно же, здесь была Скитер. Совершенно не стесняясь присутствующих, скандальная журналистка строчила очередную заметку, ядовито-зеленое перо порхало по страничке блокнота, и Гарри ничуть не сомневался, что его имя будет упомянуто не раз.

Прощальная речь наконец-то закончилась. Главный редактор кашлянул и подал знак невысокому волшебнику в простой серой мантии, вероятно работнику кладбища. Тот проворно взмахнул палочкой – гроб с телом Томаса медленно оторвался от земли и поплыл к краю могилы. Гарри отстраненно смотрел, как по лакированной крышке скользят бледные солнечные блики, и в груди вдруг сделалось нестерпимо больно, словно в легких закончился кислород.

Показывать свою слабость чужим людям хотелось меньше всего. Гарри отступил назад, отвернулся и вдруг заметил женщину, стоявшую возле гранитного склепа, недалеко от свежей могилы Дина Томаса. Незнакомка явно наблюдала за похоронами, но отчего-то не приближалась, а неподвижно стояла в стороне, прижимая к груди букет белых лилий. Любопытство вперемешку с аврорским инстинктом толкнуло Гарри вперед. Что-то в облике этой женщины было неуловимо знакомым, а когда порыв ветра вдруг откинул с ее лица траурную вуаль, Поттер, разглядев выбившуюся светлую прядь волос и пересекающий щеку уродливый толстый шрам, удивленно выдохнул:

— Лаванда?

Она вздрогнула и, выронив из рук цветы, бросилась к выходу с кладбища.

— Лаванда, подожди! – окликнул Поттер, но она даже не обернулась, лишь ускорила шаг.

Он почти догнал ее у самых ворот и попытался взять за руку, но Лаванда ловко увернулась и растворилась в воздухе с негромким хлопком.

— Куда же ты… — глупо сказал Поттер в пустоту.

— Это была Лаванда? Лаванда Браун?

Гарри резко обернулся и с удивлением уставился на Невилла Лонгботтома.

Когда-то, в далекие школьные годы, Поттер считал Невилла своим другом. Со временем дружба переросла в необременительные приятельские отношения, а потом и вовсе сошла на нет, проявляясь лишь в виде рождественских открыток, которые Невилл исправно посылал Гарри Поттеру – как и всем своим бывшим сокурсникам.

Как жил Лонгботтом и чем занимался, Гарри не имел понятия, но выглядел он так, точно сошел с обложки «Ведьмополитена». Добродушный пухлощекий растяпа бесследно исчез, а вместо него появился холеный красавчик с легкой небрежностью во взгляде, присущей только успешным и уверенным в себе людям. При других обстоятельствах Поттер наверняка не удержался бы от комплимента, но сейчас для этого было не время и не место.

— Странно, что Лаванда появилась здесь, — Невилл поднял воротник дорогого пальто. – Их с Томасом что-то связывало?

— Понятия не имею, — Гарри пожал плечами. – Дин никогда о ней ничего не рассказывал.

От резкого порыва ветра чугунные кладбищенские ворота протяжно заскрипели. Невилл поежился и сунул руки в карманы.

— Может, посидим где-нибудь? – неловко предложил он. – Помянем…

— Да, — Гарри согласился без раздумий и внезапно поймал себя на мысли, что ему не терпится узнать подробности жизни Невилла Лонгботтома.

* * *

— Я слышал, вы взяли убийцу?

Они сидели в каком-то маггловском кафе, где неопрятного вида официантка лениво курсировала от столика к столику и, собрав заказы, надолго исчезала в подсобке.

— Ведется следствие, — уклончиво ответил Гарри. – Гойл пока только подозреваемый, его вина еще не доказана.

После пары глотков виски Невилл и Гарри, не сговариваясь, перешли на кофе, а Симус продолжил методично вливать в себя спиртное и в разговоре участия не принимал. Молча пил бокал за бокалом, но не пьянел, а только отводил взгляд и все больше мрачнел.

— Гойл вполне мог это сделать, ну… теоретически. В Британии не так много волшебников, владеющих темной магией на таком уровне.

— Мог, — кивнул Гарри и неожиданно резко сменил тему: — А чем ты занимаешься, Невилл?

— У меня своя лаборатория, — Невилл ответил небрежно, но не без гордости, и эти мимолетно скользнувшие в голосе хвастливые нотки совсем не вязались с тем образом, который Гарри помнил.

– То есть не совсем моя, — уточнил он после небольшой паузы, — Лабораторию выделило Министерство, но, кроме спецзаказов, я занимаюсь и собственными проектами.

Во внезапно похорошевшего, просто до неприличия похорошевшего Невилла Гарри еще мог поверить, но в Невилла-карьериста – никак. Он прекрасно знал, что лабораториями Министерство не разбрасывается, а чтобы получить спецзаказы и тем паче возможность заниматься собственными проектами, нужно очень сильно постараться.

— Рад за тебя, — Гарри постарался улыбнуться искренне, но вышло фальшиво.

Нет, он, конечно, не завидовал и в какой-то мере был действительно рад успехам приятеля, но что-то в поведении Невилла было ему неприятно, вот только понять, что именно, Гарри пока не мог.

— Спасибо, — Невилл одним глотком допил кофе и брезгливо отставил чашку.

— Я не удивлен, — продолжал лгать Поттер. – Твои успехи в Травологии были просто потрясающими.

— В Травологии? – Невилл промокнул губы салфеткой и удивленно посмотрел на приятеля. – А причем здесь Травология?

— А разве ты не…

— Нет, Гарри, — улыбнулся Невилл. – Я занимаюсь зельями.

Зельевар Лонгботтом – это было уже совсем из ряда вон. Перед глазами Гарри вереницей пронеслись школьные воспоминания – взорванный котел, черные клубы дыма, перепачканное сажей испуганное пухлощекое лицо, бледный от ярости Снейп… Но сказать он ничего не успел. Симус вдруг грохнул кулаком по столу и вытащил из кармана волшебную палочку.

— Я убью Гойла, — процедил он и прицелился в спину какого-то широкоплечего маггла.

Виски снес крышу убитому горем Финнигану враз и основательно.

Когда палочка, выбитая невербальным Экспеллиармусом, вылетела из его руки, он вздрогнул и, навалившись на Невилла, схватил его за отвороты пальто.

— З-з-зелья варишь? – голос Симуса сорвался на визг: — З-з-зельевар, блядь! А Дина нееет…

Гарри подскочил к напарнику и, обхватив поперек туловища, попытался оттащить в сторону.

— Мы сейчас аппарируем, — бросил он Невиллу. – А ты подчисти тут, — он кивнул в сторону удивленно таращившейся на них нетрезвой маггловской компании.

Невилл что-то ответил, но его слова растворились в черном водовороте, засосавшем Гарри вместе с Симусом и выбросившем их через пару секунд на жесткий, побитый докси ковер в гостиной поттеровского дома.

Гарри убрал руки и откатился в сторону.

— Палочку… — Финагин попытался встать, но рухнул обратно и заскреб ногтями по ворсу ковра. – Палочку отдай, блядь…

— Завтра получишь, — Поттер поднялся на ноги и сунул обе палочки в карман.

— Ты не понимаешь… — Симус приподнялся-таки на локтях – из мутных, осоловевших глаз текли пьяные слезы. – Мы же с Дином… Мы же с первого курса…

— Я все прекрасно понимаю, — Гарри нагнулся и помог Симусу сесть. – Мне тоже больно, но истериками Дина не вернешь. А тебе поспать надо, утром легче будет…

Финниган всхлипнул и уткнулся Гарри в плечо.

Больше он не спорил, покорно дал себя раздеть, уложить на диван и отключился сразу, как только коснулся подушки. А Поттер, наоборот, долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок и никак не мог найти ответа, почему на похороны хорошего парня Дина Томаса из всей их дружной хогвартской компании пришло только три человека.

* * *

Симус спустился к завтраку хмурый и помятый.

— Антипохмельное? – спросил Гарри, ловко переставляя горячую сковородку с готовой яичницей на стол.

— Не надо, — отмахнулся Симус.

— Тогда кофе?

— Кофе, да. Крепкий и без сахара. Гарри, — Финниган немного помялся, — ты прости за вчерашнее. Что-то меня накрыло…

— Забудь, — Поттер разлил по кружкам свежесваренный кофе, одну подвинул приятелю, а в другую бухнул три куска сахара.

Симус пил маленькими глотками, бледность с его лица постепенно спадала, а колючие льдинки в глазах медленно таяли. Но к яичнице, которую хозяин уплетал с аппетитом, он так и не притронулся.

— Как ты сходил в Мунго? – заговорил, наконец, Финниган. – Что говорят целители?

— А ни хрена они не говорят, — Гарри вытер губы салфеткой и, скомкав, швырнул ее на стол. – Они не смогли определить, какое заклинание убило Дина.

— Это плохо, — нахмурился Симус. – Не зная, какое заклинание было использовано, мы не сможем прижать Гойла.

— Мы и так не сможем его прижать. У него слишком хороший адвокат.

Финниган поперхнулся кофе и закашлялся.

— Гарри, ты серьезно? Ты что, намерен во всем потакать этому слизеринскому ублюдку?

— Я ему не потакаю, — Поттер уже жалел, что вовремя не прикусил язык и завел разговор о Малфое. – Я просто констатирую факт: у нас нет ничего на Гойла, а его адвокат не сидит, сложа руки.

— Не-е-ет, Гарри, — протянул Симус. – Я прекрасно помню, как ты сник, когда Малфой появился на допросе. И хочу тебя спросить – что это было?

— Ничего, — Поттер постарался ответить как можно равнодушнее. – Просто не хотел нарываться на неприятности, а, зная Малфоя, я был уверен, что эти неприятности он бы нам обеспечил.

— Ладно, — Симус поднялся из-за стола. – Пойду я, надо еще свидетелей допросить. Спасибо за кофе.

Удерживать его Гарри не стал. Хоть и надо было многое обсудить, но разговор с самого начала заехал сильно не в то русло. Да и Симус, старательно делавший вид, что с ним все в порядке, явно еще не пришел в себя после смерти Дина. Пусть поработает, отвлечется, а Гарри не мешало бы сесть и хорошенько подумать надо всем, что произошло в последние дни. И над словами Малфоя в особенности.

Поттер никогда не имел привычки считать чужие деньги, и абсолютно не интересовался доходами своих друзей. Никто, слава Мерлину, не бедствовал – и хорошо. А Дин… Да, Дин любил дорогие вещи, модную одежду, мог прихвастнуть, пустить пыль в глаза, но на все эти мелочи Гарри не обращал никакого внимания. А вот Малфой обратил. И мало того – сопоставил доходы и расходы покойного Томаса, и баланс, как ни крути, — не сходился. Причем, сильно так не сходился. Гарри не поленился, днем раньше сделал запрос о стоимости дома, в котором жил Дин, и от указанной в отчете цифры у него глаза полезли на лоб. Дом был куплен явно не на журналистскую зарплату.

Конечно, были варианты – Дин мог получить наследство, взять кредит в Гринготтс, попросить денег у родителей, но все эти версии требовали проверки, а Поттер интуитивно чувствовал, что копать надо совершенно в другом направлении.

В личных вещах Дина Томаса. В грязном белье.

И, разумеется, втайне от напарника.

* * *

По фасадной стене возле входной двери вился плющ – почему-то сиреневый. Наверное, это был какой-то особый магический сорт – Гарри не знал, в Травологии он был не силен. Раньше, шагая по выложенной крупными квадратными плитками дорожке к живому еще Дину, Поттер мало обращал внимания на детали интерьера, но сейчас любая мелочь могла иметь значение.

Охранные заклинания на дом убитого друга Поттер накладывал сам, и снял чары без особого труда. Дверь бесшумно отворилась, впуская аврора в просторный холл, залитый весенним солнечным светом.

В доме было два этажа. На первом располагались гостиная, столовая и кабинет, а на втором спальни – хозяйская и гостевая. Гарри понятия не имел где и, главное, что искать, и нерешительно двинулся в сторону гостиной.

Убийство произошло именно здесь – на светло-бежевом ковре темнели бурые пятна. Никаких следов борьбы при первом осмотре обнаружено не было. Дин получил заклинание внезапно или… или от хорошо знакомого человека, от которого явно ничего такого не ожидал.

Эта версия пришла в голову внезапно — Гойл был слишком удобной кандидатурой, чтобы думать о других подозреваемых. Но мотив – здесь Малфой прав – мотив сильно притянут за уши. Да, Гойл владел темной магией, да, теоретически он мог залезть в дом Дина, но серьезных доказательств, кроме расплывчатых показаний свидетелей, у аврората не было.

Поттер прекрасно понимал – чтобы вычислить убийцу, надо искать мотив. А мотив можно было обнаружить, лишь выяснив, какие тайны скрывал Дин Томас под крышей своего дома.

В гостиной Гарри провел около часа: тщательно проверил камин, просканировал стены, пол, применил Специалис Ревилио ко всем мелким предметам, но ничего подозрительного не обнаружил. Лишь на светлом ворсе ковра тускло мерцала остаточная магия темного заклинания, которое убило Дина.

Ручка двери кабинета, едва Гарри прикоснулся к ней, слабо завибрировала. Видимо, Дин накладывал на вход защитные чары, но после смерти хозяина они слетели, и Поттер беспрепятственно вошел внутрь. Здесь аврору повезло больше, Диссендио открыло небольшой проем в стене, что-то вроде сейфа. Оказывается, Дин не пользовался услугами банка и все сбережения хранил дома. Пересчитывать обнаруженные деньги Гарри не стал, но даже навскидку было видно, что их много. Подозрительно много для журналиста с жалованьем триста галлеонов в месяц. Вывод напрашивался неприятный – Дин Томас имел дополнительный источник дохода, и Гарри предполагал, что источник этот был, мягко говоря, нелегальный. Но чем мог заниматься Дин?

Дальнейший осмотр кабинета ничего не дал. В столе лежали недописанные заметки, документы, колдографии – ничего такого, что могло бы дать хоть какую-то зацепку. Гарри внимательно просматривал каждый свиток, снимок и со вздохом откладывал в сторону – все это касалось работы или личной жизни Дина, но не имело никакого отношения к обнаруженным в сейфе туго набитым бархатным мешочкам. Апарекиум, заклинание обнаружения невидимых чернил, тоже не помогло — в бумагах Томаса не было никаких скрытых записей.

Оставалось проверить еще несколько комнат, и, в первую очередь, спальню, но аврорская интуиция прямо-таки кричала, что искать следует здесь, в кабинете. Не зря же Томас запирал его от посторонних.

Как аврор, Гарри знал, что не все колдовство исчезает сразу после смерти мага. Чем сложнее заклинание, тем дольше оно держится и сходит на нет медленно, иногда в течение нескольких недель или даже месяцев. Что-то в этом кабинете было очень хорошо спрятано, и найти это было необходимо.

Поттер отложил палочку, вытянул вперед правую руку и медленно описал в воздухе полукруг. Ничего. Холодно.

«Здесь должно что-то быть, — Гарри подошел к стеллажу и провел ладонью по корешкам книг. – И я это найду». Медленно, дюйм за дюймом, он прикасался ко всем доступным поверхностям, ожидая почувствовать знакомое покалывание в кончиках пальцев, но предметы не отзывались. Никаких чар, никакой магии.

Негромкий сухой щелчок раздался внезапно, когда Гарри случайно задел резной узор на боковой стенке стеллажа. И сразу же одна из полок выехала вперед и сместилась влево, открывая небольшое углубление в стене.

Ну, конечно! Поттер едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Томас был полукровкой и вполне мог знать о хитрых маггловских механизмах, с помощью которых можно скрыть что-то непредназначенное для чужих глаз. Гениально, черт возьми! Ни один маг никогда в жизни не нашел бы этот тайник, и только невероятное везение позволило Гарри обнаружить то, что так старательно прятал Дин.

В тайнике лежали думосборы, свитки и колдографии. Гарри начал с бумаг: завещания, долговые расписки, рецепты зелий… Обнаруженные документы требовали тщательного изучения в спокойной обстановке, хотя предположение, неприятное, но вполне логичное уже имелось – все это попахивало банальным шантажом. Отложив документы, Гарри потянулся за колдографиями, но, едва взглянув на первые из них, выругался сквозь зубы. Это были порнографические снимки, на которых красовался сам Дин Томас. А партнершами его были самые разные молодые женщины, замужние молодые женщины – почти всех из них Гарри хорошо знал по Хогвартсу. Сьюзан Боунс, Чжоу Чанг и… Гарри не поверил своим глазам – Гермиона Грейнджер. Правда, сейчас все они носили другие фамилии.

— Блядь, — Поттер лихорадочно перебирал колдографии. – Блядь, Дин, что же ты… — снимки выпали из дрогнувшей руки и разноцветным веером рассыпались по полу.

Вспотевшими пальцами Гарри сжимал колдографию, которая должна была лежать не в набитом компроматом сейфе Дина, а в личных вещах Поттера, на площади Гриммо двенадцать.

…Неутомимый папарацци Деннис Криви застал их врасплох, в укромном уголке Хогвартса. Гарри обнимал Драко со спины, прижимался губами к шее и пытался поправить загнувшийся воротничок его белой форменной рубашки. Малфой улыбался так искренне, как он улыбался только ему, Гарри, потом, заметив Денниса, удивленно округлял глаза и протягивал вперед руку, пытаясь выхватить колдокамеру.

Этот снимок был сделан семь лет назад, когда Гарри и Драко еще были вместе, и им казалось, что это внезапно свалившееся на них безрассудное, невозможное счастье не закончится никогда…

Семь лет назад.

Весна девяносто девятого выдалась холодной, слякотной и лениво-спокойной. Тусклые, чуть разбавленные робкими солнечными взглядами дни навевали на Гарри хандру, он не знал, чем занять себя после уроков и беспричинно злился на всех. На преподавателей – за их слащавые улыбки и незаслуженно завышенные баллы, на вечно галдящих и таращащихся на него первокурсников, на Рона и Гермиону, занятых исключительно друг другом. Но больше всего раздражали письма, украшенные аляповатыми сердечками, Гарри сжигал их в камине, не читая.

Отношений хотелось – о, да, но не приторно-фальшивых с визгами «мой герой!» Меньше всего Гарри хотел, чтобы его любили за славу, внушительный гринготтский счет и, тролль побери, орден Мерлина. Потому и отталкивал всех без разбора, больше и больше погружаясь в царапающее душу одиночество.

По вечерам он сбегал из шумной гостиной и прятался в заброшенном классе. Делал домашние задания, читал или просто смотрел в окно, лениво сбивая плачущие сосульки невербальным Редукто.

Весна проходила мимо него, не радуя ни солнечной лаской, ни звоном капели.

* * *

— Особенности линейной трансфигурации и их отличия… Мерлин, какая муть, — не дочитав заголовок параграфа до конца, Гарри широко зевнул, опустил учебник на колени и повернул голову к окну. Сквозь пыльное стекло – до заброшенных классов домовикам Хогвартса не было никакого дела – тускло алело закатное солнце, отвлекая от ненавистной зубрежки. Теория, в отличие от практики, давалась Гарри со скрипом, и на учебу приходилось серьезно налегать. По Хогвартсу уже вовсю гуляло страшное слово «ТРИТОНы» — шелестело книжными страницами в библиотеке, бурлило зельями в подземельях и сверкало боевыми заклинаниями во вновь открывшемся дуэльном клубе.

— Главной особенностью… является…

От линейной, мать ее, трансфигурации отчаянно клонило в сон.

«Пять минут, — малодушно подумал Гарри, вытягивая ноги на длинном подоконнике и прижимаясь щекой к холодному стеклу. – Ну, или десять…»

Учебник соскользнул с колен и с глухим стуком упал на пол.

Проснулся Гарри словно от толчка. Скривившись, потер пальцами затекшую шею и выругался. Похоже, он проспал довольно долго, и теперь, чтобы успеть в Гриффиндорскую башню до отбоя, придется поторопиться.

Спрыгнув с подоконника, Гарри сорвал запирающие чары с двери и выбежал из класса.

Столкновение получилось неожиданным. Гарри услышал негромкий вскрик, шелест разлетевшихся по коридору свитков и, отпрянув назад, разглядел бледное лицо, дрожавшие то ли от испуга, то ли от злости губы, косо падавшую на лоб белую челку…

Драко Малфой. Отлично. Как всегда в неправильное время в неправильном месте.

— Извини, — пробормотал Поттер.

Он ожидал чего угодно – колкости, грубости, насмешки, но никак не того, что Малфой молча опустится на колени и начнет собирать свои свитки руками, как последний маггл.

— Ты что, палочку потерял? – не удержался Гарри.

Малфой замер и медленно выпрямился.

— Иди на хуй, Поттер, — произнес он равнодушно-спокойно, только в сузившихся зрачках плескалась холодная ярость.

Гарри почему-то не обиделся. Ему вдруг вспомнились слухи, обрывками долетавшие из Подземелий в Гриффиндорскую башню, будто бы у Малфоя проблемы то ли с нервами, то ли с головой, и что он якобы потерял магию и не может наколдовать простейший Люмос…

— Давай помогу, — Гарри вытащил из кармана палочку, коротким взмахом собрал с пола свитки и направил их прямо Малфою в руки.

Ровно секунду ничего не происходило, а потом вдруг невесть откуда взявшийся порыв ветра закружил свитки в бешеном хороводе, разметал их по коридору и помчался дальше, срывая со стен гобелены. Жалобно зазвенели стекла витражей, а за спиной раздался скрежет, остро резанувший по нервам. Поттер обернулся – по стене расползалась корявая трещина.

Одного взгляда на Малфоя, согнувшегося пополам и отчаянно хватавшего ртом воздух, оказалось достаточно, чтобы понять, что случилось. Не-е-ет, какой там к дракклам сквиб – магии у Малфоя было хоть отбавляй, вот только контролировать ее он, похоже, не мог.

Ледяной вихрь бумерангом вернулся назад и ударил с такой силой, что рухнули рыцарские доспехи. От грохота Гарри на секунду оглох и рванулся вперед.

— Прекрати, — он вцепился Малфою в плечи и втолкнул его в пустой класс – не дай Мерлин на шум прибежит Филч или кто-нибудь из преподавателей.

Ветер ворвался следом – захлопали крышки парт, с потолка белыми острыми хлопьями посыпалась штукатурка.

— Перестань, — Гарри не знал, что делать, но по-прежнему прижимал Малфоя к себе. – Успокойся, все хорошо, — уговаривая Драко как маленького, он несмело провел ладонью по дрожавшей спине.

Малфой всхлипнул и начал падать. Голова его дернулась назад, он захрипел и стал задыхаться.

— Тише-тише, — Гарри опустился на колени и обхватил ладонями лицо Драко. – Посмотри на меня! – крикнул он, пытаясь отогнать собственный страх.

Губы Малфоя дрогнули и приоткрылись. Он попытался что-то сказать, но не смог, и Гарри, поддавшись внезапному порыву, прижался к этим губам – только лишь, чтобы успокоить.

И удивленно замер: по животу прокатилась горячая волна, на порядок усилившаяся, когда он скользнул языком внутрь, сминая губы жадным поцелуем, на который Малфой, дракклы бы его побрали, ответил.

Гарри не знал, сколько времени они целовались, сидя на грязном полу заброшенного класса, и опомнился лишь, когда вокруг повисла оглушительная тишина. Единственный звук, который он слышал – это бешеный стук его сердца.

Он отпрянул назад, по-прежнему не разжимая объятий, понятия не имея, что делать дальше, куда прятать взгляд и поцеловал Малфоя снова – просто потому, что хотелось.

Потом они долго молчали, не поднимая друг на друга глаз, благо вечерние сумерки милостиво скрывали застывшую во взглядах неловкость.

Малфой заговорил первым.

— Трещина, — сказал он, — там, в коридоре.

— Я сейчас все уберу, — Гарри разжал объятия и рывком поднялся на ноги. – Ты… ты только не волнуйся.

Он выбежал из класса, на ходу выхватывая из кармана волшебную палочку. По коридору заметались яркие всполохи заклинаний – трещина бесшумно затянулась, доспехи, глухо грохоча, встали на место, вспорхнули и распластались на стенах сорванные гобелены. Подхватив взметнувшиеся с пола свитки, Гарри вернулся в класс и аккуратно разложил их на парте.

— Все в порядке, — он повернулся к Малфою. – Ты… как?

— Никак.

Он снова был самим собой – противным, заносчивым слизеринцем. Пошатываясь, добрел до двери, сгреб с парты свои пергаменты и бросил напоследок:

— Забудь все, что здесь произошло, Поттер.

— А что произошло? – деланно удивился Гарри и пожал плечами. – Ничего.

Малфой даже не обернулся.

В том, что в заброшенном классе ничего особенного не произошло, Гарри старательно убеждал себя целых три дня. Выходило плохо. Поцелуи с Малфоем, полоснув по живому, вытащили его из серой весенней хандры, и теперь Поттер не находил себе места, отчаянно желая повторения. И, возможно, продолжения. От мыслей о том, что может случиться дальше, горячие волны опоясывали низ живота, и сладко сжималось сердце. Это было… неправильно, да. Но бороться с наваждением Гарри не мог.

Он нашел Малфоя на квидичном поле – тот сидел на трибуне и смотрел, как второкурсники-хаффлпаффцы перебрасываются квоффлом. Мальчишки держались на метлах неуклюже, да и пасовали неточно, но Малфой смотрел на них и – Гарри готов был поклясться – завидовал.

Завидовал их возможности летать, которой он был лишен.

Гарри поднялся по узкой деревянной лестнице и сел рядом.

— Я тебя искал, — сказал он.

— Зачем? – Малфой даже не повернул головы.

— Поговорить.

— Тебе не с кем общаться, Поттер? – голос Малфоя был полон привычного сарказма. – Что ты ко мне привязался?

— Мне понравилось, — сказал Гарри.

— Что? – удивленно протянул Малфой.

— Мне понравилось тебя целовать.

— Ну ты придурок, — Драко попытался встать со скамьи, но Гарри схватил его за руку и силой усадил обратно.

— Подожди… Послушай, я случайно нашел этот класс. Туда никто не приходит, я чары навел… Сижу там каждый вечер один…

— Поттер, — перебил Драко. – Пол-Хогвартса мечтает залезть тебе в штаны. Заведи себе подружку и не майся херней.

— Тебе тоже понравилось, — уверенно произнес Гарри. – Ты можешь отрицать, но я чувствовал это.

— Тебе показалось.

— Нет, не показалось. Хочешь, докажу?

И, не дожидаясь, пока Малфой опомнится, Гарри обхватил его за талию, скользнул ладонью за воротник слизеринской мантии и властно притянул к себе.

— Совсем ебнулся? – Драко уперся руками Поттеру в грудь, пытаясь оттолкнуть, и мотнул головой в сторону квиддичного поля, откуда доносились крики мальчишек. – Мало тебе сплетен?

— Вечером, — губы Гарри почти касались щеки Драко. – Приходи…

— Никуда я не пойду, — Малфой вырвался-таки из цепких гриффиндорских объятий и вскочил со скамейки. – Отстань от меня.

Сбежав по ступенькам, он быстро зашагал по тропинке к выходу со стадиона.

Гарри не сомневался, что разговор пройдет именно так. Да и палку он, конечно, перегнул, не стоило набрасываться на Малфоя, к тому же, при свидетелях. Но Мерлин, как же хотелось коснуться пальцами холодной обветренной щеки, прижаться губами к упрямо сжатым губам и целовать – до боли, до еле различимого стона…

Ну вот как его угораздило влюбиться в Драко Малфоя?

Последняя пара тянулась невыносимо долго, и бормотание Бинса раздражало, как никогда. Навалившись на парту, Гарри сверлил глазами белобрысый затылок и к концу занятия не утерпел, черкнул отчаянную записку. Но ответа не получил.

Он уже не надеялся, что Малфой придет. Собираясь после ужина в заброшенный класс, Гарри по привычке прихватил учебник, хотя линейная трансфигурация была последним, о чем он мог сейчас думать. И он даже не волновался, хотя волнение перед первым свиданием было бы вполне естественным. «Перед неудавшимся первым свиданием», — невесело уточнил Поттер, переступая порог заброшенного класса.

Учебник по линейной трансфигурации выпал из его руки.

Возле окна стоял Малфой, задумчиво глядя, как последние закатные лучи прячутся за кромкой Запретного леса. Медленно, словно боясь спугнуть, Гарри подошел к нему и встал за спиной. Он не знал, что сказать, но интуитивно чувствовал, что здесь нельзя действовать наскоком, и его взметнувшаяся рука так и не легла на плечо Драко, лишь погладила воздух и безвольно упала вниз.

— Мистер Локлер сказал, это лечится, — не оборачиваясь, произнес Драко.

— Мистер Локлер? – хрипло переспросил Поттер.

— Наш семейный целитель. Он сказал, нужна благоприятная атмосфера, и родители решили, что в Хогвартсе мне будет лучше.

Гарри не перебивал, молча слушал Малфоя, стоя у него за спиной.

— Дурацкая маггловская болезнь, — Драко судорожно впился пальцами в подоконник. – Не-вра-сте-ни-я, — по слогам произнес он. – Из-за нее магия нестабильна. Ты… ты сам видел.

— У тебя происходят стихийные выбросы?

— Ты не представляешь, как они меня изматывают, — Драко покачал головой. – В спокойном состоянии у меня не получается наколдовать даже Люмос, а малейшее раздражение заканчивается стихийным всплеском, я не могу это контролировать… Но ты, Поттер, — Драко резко повернулся, глаза у него лихорадочно блестели. – Ты как-то сумел меня остановить, обычно эти всплески длятся гораздо дольше. Я не знаю, как у тебя это получилось, но я готов попробовать. И еще… — щеки Малфоя порозовели, и Гарри показалось, что он заставил себя произнести последнюю фразу. – Ты был прав, мне понравилось.

Такого Малфоя – откровенного и доверчиво-хрупкого хотелось прижать к себе крепко-крепко, чтобы перехватило дыхание. А потом провести кончиками пальцев по щеке, очень нежно, потому что рука мелко дрожит от волнения, и выдохнуть в приоткрытые, ждущие поцелуя губы: «Все будет хорошо…»

Скрывать отношения оказалось несложно. Гарри даже находил забавным проходить мимо Малфоя с равнодушным видом, словно их не связывало ничего, кроме застарелой и давно надоевшей неприязни. Оба прекрасно понимали, что пока они в Хогвартсе – лучше так. Тайно. И в этом была какая-то особая прелесть, добавляющая остроты в их связь. Хотя для Гарри отношения с Драко определенно были чем-то большим.

Под прицел колдокамеры Криви они попали случайно. Память обалдевшему от увиденного мальчишке пришлось стереть, а снимок конфисковать и надежно спрятать на дно сундука рядом с вредноскопом, мантией-невидимкой и парой старых носков.

После этого инцидента они стали осторожнее, но быстро убедились, что, кроме главного папарацци Хогвартса, никто не пытался выведать, где и с кем Гарри Поттер проводит свое свободное время. В Гриффиндоре уже давно привыкли к его постоянным вечерним отлучкам, лишь только Рон, заметив, что Гарри возвращается в спальню со счастливой и немного глуповатой улыбкой, шепнул Гермионе, что, кажется, у их друга появилась личная жизнь. Но осторожные расспросы Гарри пресек на корню, заявив, что готовится к экзаменам, и Рону ничего не оставалось, как утихомирить свое любопытство.

«Подготовка к экзаменам» проходила весьма успешно, а потом теплый солнечный май вступил в свои законные права, и проводить вечера в душном заброшенном классе стало почти невозможно.

Но на робкое предложение Гарри смотаться на выходные в Хогсмид, Драко ответил твердым отказом.

Оставалось только ждать каникул – недельной передышки перед экзаменами, и на эти семь дней у Поттера были поистине мерлиновские планы. Вот только с планами Малфоя они, как выяснилось, не совпадали. Спорить Гарри не стал – за непродолжительный период близкого общения он твердо уяснил – переубеждать Малфоя занятие бесполезное и неблагодарное.

* * *

Непростой разговор с Люциусом Драко решил не откладывать и отправился в кабинет отца сразу же, как только переступил каминную решетку и бросил вещи ошалевшим от счастья при виде «молодого хозяина» домовикам. Он понятия не имел, какой будет реакция Люциуса, но не боялся – гриффиндорское безрассудство оказалось штукой заразной.

Дверь в кабинет отца была приоткрыта. Малфой-старший, одетый по-домашнему, сидел за столом, уткнувшись в бумаги. Драко чуть помедлил и, глубоко вдохнув, решительно переступил порог. Люциус резко вскинул голову, и взгляд его при виде сына смягчился.

— Драко, — он тепло улыбнулся и отложил перо. – Какой приятный сюрприз. Ты не предупредил, что приедешь сегодня.

— Здравствуй, отец, — Драко слегка наклонил голову. – Я тоже рад тебя видеть.

— Ты хорошо выглядишь. Как… твое самочувствие?

— Спасибо. Прекрасно.

Люциус вышел из-за стола чересчур поспешно и неловко задел рукой мраморное пресс-папье, отчего оно с глухим стуком упало на ковер.

Коротким взмахом палочки Драко вернул пресс-папье на место.

— Мерлин… — Люциус обескуражено смотрел на сына. – Ты… — он порывисто шагнул вперед и обнял Драко. – Ты снова можешь колдовать?

— Да, — Драко мягко высвободился из объятий. – Теперь с моей магией все в порядке.

— Поверить не могу. Отличная новость! — Люциус словно помолодел лет на пять. — Это непременно надо отметить.

Он выставил на стол пыльную пузатую бутылку с кривым горлышком и два бокала.

— Но как? – Люциус разлил по бокалам вино. – Как тебе удалось вернуть контроль над магией?

— Вы с мамой были правы – атмосфера Хогвартса оказалась благоприятной для выздоровления.

— Атмосфера? – прищурился Люциус, отлично понимая, что Драко не договаривает.

— Мне помог, — Драко заставил себя посмотрел отцу в глаза, — один человек. У нас… отношения.

— Отношения? Замечательно. Могу я узнать имя этого человека?

Драко нервно сглотнул.

— Боюсь, тебе не понравится мой выбор.

— Вот как? – Люциус с бокалом в руке обогнул стол и сел в кресло. – Неужели ты опустился до общения с кем-то из грязнокровок?

— Нет, — усмехнулся Драко. — Он не грязнокровка.

— Тогда я не понимаю… Подожди, ты сказал «он»? – на лице Малфоя-старшего отобразилось крайнее изумление.

Драко чуть помедлил, и, наконец, ответил:

— У меня отношения с Гарри Поттером.

Рука Люциуса дрогнула, кубики льда звякнули о стенки бокала. Драко почти не дышал, наблюдая за реакцией отца, он ожидал вспышки гнева, крика, чего угодно, но Люциус, не произнеся ни слова, залпом опрокинул в себя вино и совершенно по-плебейски вытер губы тыльной стороной ладони.

— Ты спишь с Поттером? – отрешенно спросил он, отставив в сторону пустой бокал.

— Еще нет, — спокойно ответил Драко и дерзко добавил: — Но собираюсь.

— Ты никогда… — Люциус грохнул кулаком по столу.

— Ты хочешь, чтобы я остался сквибом? Ты хочешь, чтобы я не смог учиться дальше, не смог найти работу и сошел с ума в четырех стенах? – Драко почти кричал. – Поттер нужен мне, пойми это!

— О какой учебе ты говоришь? Твоя магия нестабильна, и в любой момент может произойти рецидив. Тебе необходимо длительное лечение и…

— Мне необходим Поттер, — отчеканил Драко. – Пока он со мной, все будет хорошо.

— Не будь наивным, — усмехнулся Люциус. – Поттер не панацея от твоих проблем. И, к тому же, ты в любом случае не сможешь сейчас сдать ТРИТОНы.

— Я смогу сдать ТРИТОНы, — парировал Драко. – Я… Мы с Гарри готовились.

«Мы с Гарри» стало для Люциуса последней каплей. Он судорожно сжал набалдашник трости, как всегда делал в стрессовых ситуациях, и медленно, почти по слогам произнес:

— Ни о каких ТРИТОНах не может быть и речи. Я, конечно, рад, — в голосе Малфоя-старшего не было даже намека на радость, — что твое здоровье улучшилось. Ты продолжишь лечение за границей, воздух Ривьеры весьма благоприятен для людей с твоим диагнозом. Не перебивай! – вскрикнул он, пресекая попытку Драко что-то возразить. – ТРИТОНы сдашь через год, с МакГонагалл я договорюсь. И последнее. Ты немедленно разорвешь эту постыдную связь с героем-полукровкой.

Драко побледнел и нервно дернулся.

— Боюсь, ты не понял, отец, — так же медленно, в тон Люциусу проговорил он. – Я пришел к тебе не затем, чтобы просить разрешения на сдачу ТРИТОНов. Я пришел, чтобы поставить тебя в известность, а как ты к этому отнесешься – дело твое. Запретить мне сдавать экзамены ты не можешь. А что касается Гарри…

— Не смей… — задушено прошипел Люциус.

— …я совершеннолетний, и имею полное право встречаться, с кем хочу.

Каким-то чудом сквозь затянувшую взгляд пелену бешенства Люциус разглядел в глазах сына что-то такое, отчего понял – криком и угрозами он ничего не добьется. Этот раунд выиграл… Поттер. И действовать необходимо более осмотрительно, чтобы не потерять сына окончательно.

— Скажи, Драко, — умению Люциуса мгновенно брать себя в руки можно было только позавидовать, — ты отдаешь себе отчет, бросаясь подобными заявлениями?

— Отдаю, — кивнул Драко. – Я понимаю, тебе нужно время, чтобы смириться с моим выбором, и поэтому проведу каникулы в Менчтоне. Рад был повидаться.

Не дожидаясь ответа, он быстро вышел из кабинета, аккуратно притворив за собой дверь.

Люциус Малфой прикрыл глаза и беззвучно пробормотал витиеватое ругательство.

— А мальчик-то влюблен… — задумчиво произнес со стены портрет Абраксаса Малфоя и многозначительно кашлянул.

Люциус одарил его неописуемым взглядом.

— Не давил бы ты на него, — Абраксас, конечно, понимал, что сын в его советах не нуждается, но остаться в стороне семейной ссоры не мог. — Здоровье Драко важнее твоих предрассудков.

Пререкаться с портретом отца Люциус не стал. Покружил по кабинету и вызвал-таки Локлера, рассчитывая, что хоть тот вразумит непутевого сына. Но целитель вернулся от Драко в приподнятом настроении и «обрадовал» Люциуса сообщением, что состояние Малфоя-младшего вполне позволяет ему сдать экзамены. Люциус тяжело вздохнул и потянулся к наполовину опорожненной бутылке.

— Есть, правда, одно «но», — осторожно начал Локлер, пригубив вино. – Драко, кажется, влюблен, и меня это беспокоит.

— Надеюсь, эта блажь у него скоро пройдет, — задумчиво протянул Малфой.

— Не думаю, — сделав еще глоток, заметил Локлер. – Но это не самая неприятная перспектива, все может обернуться куда хуже, чем сейчас.

— О чем ты? – сдвинул брови Люциус.

— Я боюсь даже представить, — целитель допил вино и отставил пустой бокал, — что будет с Драко, если, как ты изволил выразиться, «блажь», пройдет у Гарри Поттера.

* * *

Зачем Гарри согласился провести каникулы в Норе – он и сам не знал. Наверное, назло Малфою, который заявил, что отправляется в мэнор, а на хмурое «Зачем?» ответил коротко и безапелляционно: «Так надо».

Гарри стоило большого труда быть любезным с Молли, забросавшей его вопросами об экзаменах, поступлении в академию и о девушке – постоянные вечерние отлучки друга Рон истолковал по-своему и не преминул сообщить об этом матери.

— Девушка хорошая, да… — рассеянно ответил Гарри. – Простите, миссис Уизли, мне надо готовиться к ТРИТОНам.

Вытащив из чемодана какой-то учебник, он почти бегом бросился на веранду, где провел остаток дня, безуспешно пытаясь вчитываться в сухие строчки теории. Молли списала его поведение на предэкзаменационное волнение и оставила в покое.

Уединение Гарри нарушил большой черный филин, не узнать которого было невозможно. Гарри даже не дочитал письмо до конца, выхватив глазами «Если ты хочешь меня увидеть…», не раздумывая, сжал в кулаке, вложенную в конверт перламутровую жемчужину.

Портключ вынес Гарри на вершину холма. В глаза ударило нестерпимо яркое солнце, Гарри заморгал и, приложив ладонь козырьком ко лбу, посмотрел вниз – по долине рассыпались аккуратные домики, утопающие в белых и ярко-желтых кустарниках, а чуть правее блестела в закатных лучах река.

— Красиво, правда? — послышалось сзади.

Гарри обернулся.

Малфой, одетый в светлые брюки и летнюю мантию в тон, сидел на стволе поваленного дерева и жевал травинку.

— Что это за место? — удивленно спросил Гарри.

— Менчтон, волшебная деревушка, — Драко легко вскочил на ноги и подошел к Поттеру. – Мой дед Абраксас купил здесь участок земли практически за бесценок. После первой магической войны здесь было все разрушено, а теперь, — он махнул рукой в сторону, — сам видишь – красота.

— Да, — кивнул Гарри, — очень красиво.

— Дом, конечно, небольшой, — небрежно заметил Драко, — но довольно уютный. А еще есть сад, конюшня и куча эльфов, которые следят за порядком, сам я редко здесь бываю, к сожалению…

— А Люциус не против того, что ты пригласил меня? – осторожно спросил Гарри.

— А причем здесь Люциус? – улыбнулся Драко. – По завещанию деда все здесь принадлежит мне, и я имею полное право приглашать, кого хочу. Идем, — обняв Гарри за плечи, он увлек его за собой по убегающей вниз извилистой тропинке.

«Небольшой дом» оказался добротным двухэтажным строением, спрятавшимся в глубине огромного цветущего сада. Пожилой эльф распахнул дверь и склонился в уважительном поклоне, негромко бормоча, что рад, несказанно рад…

— Домовиков еще дед воспитывал, — шепнул Драко на ухо Гарри. – Они немного старомодные, не обращай внимания.

На старомодных домовиков, вышколенных Абраксасом Малфоем, Гарри было абсолютно наплевать, и внимание он обращал исключительно на хозяина дома.

Драко сбросил мантию и, подбросив дров в камин, – к вечеру все же похолодало – небрежно поинтересовался.

— Поужинаем?

— Я не голоден, — Гарри вдруг понял, что в этом доме они с Драко только вдвоем, и от этого понимания волнение окутало его легким шлейфом.

— Тогда, — Малфой облокотился о каминную полку, — мы можем прогуляться в деревню, сегодня ярмарочный день и вечером наверняка будет много интересного. Или, если хочешь, просто полетаем, полюбуемся окрестностями, или… — он выдержал паузу — прямо сейчас займемся любовью. На твоем месте я бы выбрал последнее.

Целоваться они начали еще на лестнице. Гарри рывком вытащил рубашку Драко из брюк и погладил ладонями спину, перебирая подушечками пальцев выступающие позвонки. Малфой охотно отзывался на ласку, постанывал, терся пахом и, не выдержав, разорвал поцелуй.

— Спальня… — выдохнул он, — Там, наверху…

— Да, — Гарри, торопливо расстегивал пуговицы на рубашке Драко и дергал заевшую молнию собственных джинсов.

Сорванная одежда осталась лежать на ступеньках.

Прохладные простыни ненавязчиво пахли лавандой и чем-то еще – Гарри не разобрал. Нависая над Драко, он целовал его везде, куда мог дотянуться и, наверное, слишком торопился, но сдерживать себя не мог.

— Хочу тебя… — влажный палец настойчиво кружил возле плотно сжатого ануса. – Драко… хочу, сил нет…

Закусив губу, Малфой перевернулся на живот и уткнулся лбом в сгиб локтя.

Ягодицы у Драко были белые и гладкие. Гарри огладил их ладонями, раздвинул и медленно протолкнул палец внутрь. Драко дернулся и тяжело задышал.

— Больно? – Гарри заставил себя остановиться.

— Нет, — выдохнул Драко, приподнимаясь на коленях. – Продолжай.

Гарри просунул вторую руку ему под живот, погладил по-прежнему твердый член и активно задвигал пальцем. Наверное, он делал все правильно, потому что Драко, всхлипнув, дернул задницей, пытаясь насадиться глубже. Это стало для Гарри последней каплей. Вытащив палец, он вздернул Драко за бедра и, раздвинув ему ягодицы, толкнулся членом внутрь.

Малфой вскрикнул и попытался отползти.

— Потерпи, — Гарри погладил его ладонью спине и толкнулся снова. – Потерпи пожалуйста.

Остановиться он уже не мог.

Его накрыло сразу же, с первых секунд. Гарри пытался сдерживать себя, останавливался, шептал какие-то глупости, но от мысли, что до него Драко никогда, ни с кем, что он здесь первый, забился в оргазме, даже не войдя в Малфоя до конца.

— Сейчас, — тяжело дыша, Гарри перевернул Драко на спину и, склонившись над ним, торопливо облизал вялый член.

Он уже пробовал делать Малфою минет, там, в заброшенном классе, и у него даже получилось, но удовольствие от процесса Гарри получил только сейчас. Он увлеченно двигал губами и языком, поглаживая Драко по внутренней стороне бедер, сжимая в ладони мошонку, а когда получил поощрение в виде постанываний и недвусмысленных движений, взял член максимально глубоко и протолкнул палец в скользкий от смазки и собственной спермы анус. Малфой застонал и кончил Гарри в рот.

Потом они долго лежали, обнявшись, лениво лаская друг друга. В незашторенное окно медленно вползали серые сумерки.

— Драко, я могу одолжить твою сову? – Гарри приподнялся на локтях и сел, прислонившись к спинке кровати.

— Здесь целая совятня, бери любую, — отозвался Малфой. – А зачем тебе сова?

— Я… — Гарри смешался. – Я не предупредил Рона, и они, наверное, волнуются…

— Так ты был у Уизли? – прищурился Малфой. – Ты сказал им про нас?

— Еще нет, но… Я обязательно скажу, просто…

— Понятно, — Драко встал с постели и, подойдя к окну, распахнул раму.

На свист прилетела маленькая серая сипуха, Драко сунул ей в клюв конфету и погладил встопорщенные блестящие перья.

— Я думаю, не стоит лишать семейство Уизли сна сообщением, что ты валяешься сейчас в моей постели, — насмешливо произнес он, выкладывая на стол чернильницу, перо и листок пергамента. – Напиши, что заболела твоя маггловская тетка или еще что-нибудь…

— Ну хочешь, я прямо сейчас аппарирую в Нору и все им расскажу? – взмолился Гарри.

— Неужели ты думаешь, — Драко подошел к нему и легонько поцеловал в губы, — что я куда-то тебя сейчас отпущу? Напиши… что-нибудь, потом разберетесь.

— Я тебя люблю, — сказал Гарри. – Правда, Малфой, очень люблю. И дом этот мне нравится, и эльфы, хоть они и старомодные… Я же понял, что ты не просто так меня сюда пригласил…

— После выпускного, — Драко смотрел очень серьезно, – ты перевозишь сюда свои вещи. Портключ у тебя есть, он многоразовый. Сразу же после выпускного, ты понял?

— Да, — Гарри обнял Малфоя, прижимаясь крепко-крепко. – Сразу же…

* * *

…Рон Уизли, тяжело дыша, стоял посреди комнаты и прожигал ненавидящим взглядом колдографию, случайно обнаруженную в учебнике Гарри, на которой его друг со счастливой улыбкой на лице обнимал Драко Малфоя.

На заседаниях Визенгамота Гарри бывать не любил, и, когда его присутствие требовалось по долгу службы, всегда шел с неохотой, по возможности перекладывая столь неприятную для себя обязанность на плечи напарника.

Сейчас такой необходимости не было совершенно, но пропустить слушание с участием Малфоя Гарри не мог. Очень уж хотелось посмотреть, действительно ли он так хорош, как утверждала маггловская пресса.

В том, что Гойла выпустят под залог, Гарри не сомневался — слишком хлипкой была доказательная база. Сумму, учитывая личность подозреваемого, заломят, конечно, астрономическую, но – выпустят. Никакой досады по этому поводу Гарри не испытывал, в виновности Гойла он, в отличие от Симуса, сильно сомневался. Правда, Симус еще ничего не знал про обнаруженный в доме Томаса тайник, рассказать напарнику о находке Поттер не успел.

Вступительную речь почетного члена Визенгамота сэра Бартоломео Пламмера Гарри слушал вполуха. Судья был почтенного возраста, говорил витиевато, к коллегам обращался ласково, почти по-отечески. Но принимать его добродушные улыбки за чистую монету не стоило — старичок был той еще сволочью. Многие узники Азкабана, получившие максимальные сроки, могли бы это подтвердить.

Малфой наверняка навел справки о Пламмере, но выглядел абсолютно спокойным. Внимательно слушал, время от времени делая пометки у себя в блокноте, и бросал на заметно нервничавшего Гойла ободряющие взгляды.

Возвращение Малфоя в магический мир было каким-то очень уж неожиданным. И вернулся он, стоит отметить, вовремя. Как раз в тот момент, когда его дружку потребовались услуги адвоката. Совпадение? Или…

— Двадцать тысяч галлеонов, — возглас сэра Пламмера прервал размышления Поттера. – Мистер Гойл, вы готовы заплатить такую сумму?

Подозреваемый покосился на своего адвоката. Малфой не шевельнулся, но Гарри заметил, как он на секунду прикрыл глаза.

— Да, — хрипло произнес Гойл. – Мы готовы.

Сэр Бартоломео стукнул молоточком и принялся озвучивать запреты: не покидать пределы страны, не встречаться с родственниками погибшего, два раза в неделю являться в аврорат на отметку… Бесконечный список Малфой выслушал с каменным лицом, а когда зарвавшийся сэр Пламмер объявил, что на время следствия у подозреваемого будет изъята волшебная палочка, скептически кашлянул и подал знак нервно дернувшемуся Гойлу, что все будет в порядке.

Палочку Малфой отстоял. Его речь о тяжелой судьбе бывшего, но вставшего на путь исправления Пожирателя смерти, вызвала аплодисменты в зале и понимание в глазах членов Визенгамота. Напоследок Малфой заявил, что без палочки Гойл непременно лишится работы, умрет с голоду, и посмотрел на судью с легкой укоризной.

— Кем вы работаете, мистер Гойл? – без интереса спросил судья.

Гойл поерзал на стуле и пояснил, что уже полгода работает в лавке мистера Бигля, известного в узких кругах зельевара.

Это было наглое вранье. Мистер Бигль хоть и вел вполне легальный бизнес, но у аврората имелись подозрения, что в Лютном переулке продаются запрещенные зелья именно его изготовления. Гарри лично проводил обыск в лавке зельевара пару недель назад, и никакого помощника там не было в помине, старик предпочитал работать в одиночку.

Впрочем, такие подробности Визенгамот, скорее всего, не знал, а Гарри встревать не стал, позволив Малфою продемонстрировать суду думосбор с показаниями мистера Бигля и справку о жалованье Гойла за последние три месяца.

— Уволят меня, — ныл Гойл, пока сэр Пламмер, нацепив на нос старомодные очки, изучал предоставленные документы. – Где я потом работу найду?

Члены Визенгамота смотрели на него с сочувствием.

Весьма недовольный сэр Пламмер произнес длинный монолог о бдительности, зачем-то приплел Волдеморта и вынес вопрос о палочке на голосование.

Впечатленные пламенной речью адвоката коллеги доверия не оправдали и единодушно проголосовали в пользу Гойла.

Сэр Пламмер помрачнел, но запрет отменил. В этот момент он напомнил Гарри Фаджа. Бывший Министр Магии с точно таким же выражением лица выносил оправдательный вердикт пятикурснику Поттеру.

Дожидаться окончания слушания Гарри не стал. Незаметно выскользнул в коридор, поднялся на лифте в Атриум и торопливо шагнул в камин. У него было одно неотложное дело.

* * *

Антиаппарационный купол простирался на несколько миль, и Гарри пришлось прогуляться пешком по размытой дождями грунтовой дороге. Он уже жалел, что не договорился о встрече заранее где-нибудь в более удобном месте и отправился к боггарту на рога, как всегда поддавшись сиюминутному порыву.

До заброшенной бензоколонки Гарри добрался довольно быстро и с сомнением взглянул на ветхое строение с заколоченными окнами. На министерскую лабораторию зельеварения оно походило меньше всего. Ржавую железную дверь, казалось бы, не открывали лет сто, но она распахнулась довольно легко, едва Гарри взялся за хлипкую, болтавшуюся на одном гвозде деревянную ручку.

Магией повеяло сразу же, едва он переступил порог. Поттер успел разглядеть тусклые факелы на каменных стенах, какую-то статую в глубине коридора, а потом все окутал туман – темный, как плащ дементора. Ни рассеивающее заклинание, ни Фините Инкататем не помогли – окружившая со всех сторон ледяная мгла давила, вызывая странный дискомфорт. Гарри не сразу понял, что это страх.

Поттер отступил назад, чтобы выйти наружу, но дверь исчезла. Он заметался в поисках выхода и, потеряв надежду выбраться самостоятельно, закричал:

— Эй, кто-нибудь! Невилл!

Туман рассеялся, как по щелчку. Невилл Лонгботтом с палочкой в руках удивленно смотрел на незваного посетителя.

— Гарри? Что ты здесь делаешь?

Поттер била дрожь. Оглянувшись, он увидел, что тщетно разыскиваемый им выход, был всего лишь в двух шагах от него.

— Я по делу, — стуча зубами от холода, выдавил Гарри. – Мы можем поговорить?

— Почему ты не предупредил, что придешь? У нас тут строго насчет посторонних, – мягко пожурил его Невилл и тронул за плечо. – Идем.

Каменная статуя, которую Гарри заметил еще с порога, бесшумно отъехала в сторону, открывая проход в кабинет. Невилл посторонился, пропуская Поттера вперед, и шагнул следом.

– Меня ждет аврорский допрос? – поинтересовался он, улыбнувшись.

— Мне нужна небольшая консультация, — Гарри улыбнулся в ответ. – Неофициальная. Поможешь?

— О чем разговор, — без колебаний согласился Лонгботтом. — Но сначала горячий чай, а то как бы ты после столкновения с нашей охраной не подхватил простуду.

В кабинете пряно пахло травами. Гарри покосился на подпирающий потолок стеллаж, где в идеальном порядке были разложены мешочки, коробки, колбочки.

— У тебя голова от этих ароматов не болит? – спросил он.

— Привык, — пожал плечами Невилл и принялся бросать в пузатый заварочный чайник скрученные в трубочку листочки.

Колдовал Лонгботтом очень элегантно, движения его были плавными и неторопливыми. Может быть поэтому он так и не преуспел в боевой магии. Зато нашел себя в зельеварении, ну кто бы мог подумать…

— Держи, — Невилл протянул Гарри кружку с дымящимся ароматным напитком. – Грейся и рассказывай о своих проблемах.

Озноб прошел моментально, с первого глотка, со второго тело окутала легкость и накопившаяся за день усталость плавно свалилась с плеч.

— Что ты добавил в чай? – удивленно спросил Гарри.

— Нравится? Это мой фирменный рецепт, — не без гордости ответил Невилл. – Очень тонизирует.

— Просто волшебно, — Поттер с удовольствием допил чай и, вытащив из кармана мятый клочок пергамента, протянул приятелю. – Посмотри, что это за рецепт.

Невилл, пробежав по строчкам глазами, вдруг побледнел и медленно опустился на стул.

— Гарри, где ты это взял? – его тон моментально изменился из добродушно-приветливого став испуганно-настороженным.

— В чем дело? Это что-то запрещенное?

— Где ты это взял? – с нажимом повторил Невилл.

— Прости, но я не могу сказать.

— В таком случае и ты прости, — Лонгботтом протянул Гарри пергамент. – Я тоже не могу об этом говорить.

— Невилл, это очень важно. Хотя бы в общих чертах, не вдаваясь в подробности.

Лонгботтом вздохнул.

— Хорошо. Но имей в виду, что мои слова ты не сможешь использовать в качестве показаний. Если бы на твоем месте был любой другой аврор, я бы не сказал ни слова, но для тебя, Гарри, я, так и быть, сделаю исключение.

— Договорились, — кивнул Поттер. – Так что это за зелье?

— Дело в том, что этого зелья еще не существует. Оно находится на стадии разработки и это, — он махнул листком пергамента, — экспериментальный состав.

— Вот как… — задумчиво протянул Гарри. – И разработкой занимается именно твоя лаборатория?

— Да, — нехотя кивнул Невилл.

— Меня заинтересовал один ингредиент, — продолжил Гарри. – Кровь сквиба. Впервые вижу, чтобы кровь сквибов использовалась в зельеварении. Кроме того, имеется очень интересная приписка – кровь мертвого сквиба. Я думаю, такой ингредиент довольно сложно достать.

— Мы всего лишь проводим эксперимент, — покачал головой Невилл. – Большого количества ингредиентов не требуется, к тому же все необходимое нам поставляет Министерство.

— А кто непосредственно занимается разработкой этого зелья?

— Я и мой заместитель Сьюзан Боунс. Еще в процессе участвуют несколько лаборантов, но они лишь выполняют черновую работу, кроме меня и Сьюзан никто не знает истинной цели эксперимента.

— Спасибо, Невилл. И последний вопрос. Что это за зелье? Мне, действительно, важно знать, обещаю, что информация останется между нами.

Лонгботтом колебался. Гарри видел это, но не давил, терпеливо ждал ответа.

— Это заказ Министерства, — произнес, наконец, Невилл. – Мы занимаемся разработкой зелья, которое позволит сопротивляться Империусу.

* * *

В аврорат Гарри не пошел, отправился домой и заперся в кабинете. Необходимо было разложить по полочкам всю имеющуюся информацию, чтобы определиться, в каком направлении двигаться дальше. Очень хотелось поделиться с напарником – Симус мог дать дельный совет, но Гарри никак не мог решиться рассказать правду о Дине и все откладывал неприятный разговор, занимаясь расследованием в одиночку. Он понимал, что поступает неправильно, утаивая информацию от напарника, но реакция Симуса могла быть непредсказуемой.

Гарри выложил на стол измятый листок пергамента и разгладил его ладонью. Итак, Невилл занимается разработкой нового зелья, и каким-то образом секретный рецепт попадает к Дину. Допустим, тот стащил его у Невилла, но с какой целью? Продать конкурентам? Вряд ли. По словам Лонгботтома зелье находится в стадии разработки, и не факт, что этот рецепт является окончательным вариантом. Нет, Томаса определенно заинтересовало что-то другое, из чего он собирался извлечь выгоду. Только вот что? Может быть, он подозревал, что какие-то ингредиенты Лонгботтом добывает незаконно? Но, по словам Невилла, все необходимое лаборатория получает от Министерства. И откуда Дин вообще узнал про зелье, о существовании которого известно только двум зельеварам…

— Ох, я дурак, — Поттер хлопнул себя ладонью по лбу.

Заместитель Невилла, Сьюзан Боунс красовалась на одной из непристойных колдографий, найденных в тайнике Дина. Вот откуда растут ноги у этого рецепта. В постели женщины выбалтывают и не такое.

Значит, Сьюзан. Кстати, а почему Невилл называл ее Боунс? Она ведь давно замужем. Не меняла фамилию или…

Додумать Гарри не успел. В кабинет вихрем влетело серебристое облачко и материализовалось в смешного зверька с длинными передними зубами и маленькими глазками.

— Твою мать, Гарри, где тебя носит? – возмутился бобер голосом Симуса. – Бросай все и дуй в аврорат. Только что совершено нападение на Лаванду Браун.

* * *

Дом у подножия холма был окутан туманом, сквозь дрожащую серую дымку темнели квадраты выбитых окон. Авроры из патрульной группы о чем-то спорили возле крыльца, заметив Гарри и Симуса, они разом замолчали, а старший недовольно буркнул:

— Наконец-то.

— Что здесь произошло? – быстро спросил Поттер.

— А хрен его знает, — старший смачно плюнул под ноги. – Засекли Непростительные, прибыли – а тут все пылает. Огонь потушить не удалось – превратили его в туман, дальше разбирайтесь сами, мы, патрульные, контрзаклятиям против темной магии не обучены.

— Что с хозяйкой?

Аврор флегматично пожал плечами.

– Может, задохнулась, а может, успела аппарировать…

— Так вы что – даже не заходили в дом? – возмутился Симус.

Толкнув старшего группы плечом, он поднялся на крыльцо и попытался открыть дверь, но ее заклинило так крепко, что даже Алохомора не помогла.

Гарри прикрыл глаза, сосредоточившись на почерневшем от сажи камине, который разглядел через окно, и аппарировал внутрь дома.

Гостиная выгорела до черноты. От лестницы, ведущей на второй этаж, осталась только металлические перила, покрытые густым слоем сажи.

— Лаванда! – запрокинув голову вверх, крикнул Поттер. – Лаванда, ты здесь?

В доме царила мертвая тишина. Осторожно переступая завалы из обуглившейся мебели, Гарри выбрался в коридор и заглянул в кухню. Здесь разрушений было меньше, огонь только лизнул стены, оставив грязные пятна копоти. И повсюду, перекрывая режущий ноздри запах гари, явственно ощущалось присутствие темной, злой магии.

— Твою мать, — раздался за спиной Поттера голос Симуса. – Если бы я не был уверен, что Гойл валяется сейчас в тюремной больнице, то поставил бы последний галлеон, что это его рук дело.

— Гойла освободили несколько часов назад, — произнес Гарри, холодея от внезапной догадки.

— Как освободили? — Финниган переступил с ноги на ногу, под аврорским ботинком хрустнуло битое стекло.

— Под залог.

— Убийцу – под залог? Как Малфой сумел уломать судью?

— Не знаю, я там не был, — солгал Поттер.

Сейчас он корил себя, что не вмешался и позволил Драко обмануть Визенгамот. Как представитель обвинения он мог настоять, чтобы Бигля притащили в суд и вытряхнули из него правду, о том что Гойл никогда у него не работал. Тогда у подозреваемого непременно бы отобрали палочку, и с Лавандой сейчас все было в порядке…Но при этом Гарри прекрасно понимал, что свидетельствовать против Малфоя он бы не смог. Никогда.

— Я к Гойлу, — резко бросил Поттер, вытаскивая из кармана палочку. – Ты со мной?

— Здесь должен кто-то остаться, — неуверенно произнес Финниган. – Вдруг Лаванда вернется, да еще туман этот…

— Туман, да… — Гарри зажмурился, представляя входную дверь гойловского дома.

— Патрульных с собой возьми, — крикнул Финниган. – Мало ли… — добавил он уже в пустоту.

* * *

Поместье у Гойлов конфисковали еще в девяносто восьмом, но, отсидев в Азкабане, Грегори неизвестно на какие средства прикупил себе вполне приличный дом. Гарри был у него пару раз с обыском – фамилия бывшего однокурсника время от времени мелькала в аврорских оперативных сводках. Но, видимо, тюрьма добавила Гойлу мозгов – оба обыска закончились ничем, и прижать слизеринца не удалось. Вот и сейчас, вроде бы плотно посаженный на крючок, он опять сорвался, ускользнул…

Гарри с силой ударил бронзовым молотком. Гойл распахнул дверь и скривился:

— Давно не виделись…

В длинном домашнем халате и пушистых шлепанцах он мало походил на злобного темного мага, тем более, что в руке Гойл держал не запрещенный артефакт и даже не волшебную палочку, а всего лишь надкушенный бутерброд.

— Лаванда, — выдохнул Гарри, целясь волшебной палочкой хозяину дома в горло. – Что ты с ней сделал?

Гойл поперхнулся.

— Поттер, у тебя совсем башню снесло? Какая Лаванда?

— Дом Лаванды Браун, — наступая на Гойла, отчеканил Гарри, — точнее то, что от него осталось, насквозь пропитан темной магией. Стоило тебе выйти на свободу, как сразу же…

— Что здесь происходит?

— И защитник твой здесь, — процедил Поттер, даже не повернув головы в сторону появившегося в прихожей Малфоя. – Отлично. Ты теперь и шагу ступить не можешь без своего адвоката?

— А ты будешь врываться к моему клиенту по поводу и без и вешать на него всех соплохвостов?

— У меня есть все основания считать, что твой клиент напал на Лаванду Браун.

— Поттер, а не засунул бы ты свои основания себе в задницу?

Такого хамства от Малфоя не ожидал даже Гойл.

— Драко, ты бы полегче, — укорил он приятеля. – Зачем нам, мирным жителям, ссориться с авроратом? Давай выслушаем мистера Поттера, я э-э-э… тоже переживаю за Лаванду, вместе же учились и все такое…

— Палочку дай, мирный житель, — Гарри протянул левую руку. – Проверим, чем ты занимался.

— А ордер, господин аврор, у вас имеется? – Малфой несильно ударил Гойла потянувшегося было в карман за палочкой по запястью.

— Иди, поучи законы, адвокат, — ехидно протянул Поттер. – В особых случаях…

— И чем же этот случай особый? – парировал Малфой. – Какие доказательства, кроме бредовых подозрений у тебя есть?

— Палочку! – рявкнул Поттер.

— Ордер! – Малфой выхватил свою и прицелился в аврорскую голову.

— О, дуэль? – Гарри как будто обрадовался. – Только боюсь, условия неравные. Я – аврор, хорошо обученный боевой маг, ты – почти что маггл…

Он едва успел отразить Ступефай и восхищенно поцокал языком:

— Неплохо.

— Сам ты маггл, придурок, — сквозь зубы процедил Малфой и снова выпустил заклятье.

Поттер ловко увернулся — длинный, прямой как стрела оранжевый луч срикошетил и расколол пополам тяжелую напольную вазу. Какое-то колючее растеньице – смесь кактуса и волчанки пало смертью храбрых.

— Что вы делаете? – завопил Гойл. – Это же любимая ваза моей бабушки… память…

— Репаро, Грегори, — весело подсказал Гарри. – Банальное Репаро и никаких проблем.

— Вандалы, — всхлипнул Гойл, колдуя над погибшим растением.

— Заткнись, Грег, не лишай меня удовольствия надрать Поттеру задницу.

По гостиной разноцветными молниями полетели заклинания. С грохотом рухнула гардина вместе с пыльными бархатными шторами, одна за другой взлетели к потолку и взорвались диванные подушки, отчаянно зазвенели, но выстояли оконные стекла – видимо на них были наложены хорошие защитные заклинания.

— Прекратите, уроды! – заорал Гойл. – Вы же мне весь дом к Волдемортовой маме…

Шальной Ступефай отбросил его к стене.

— … разнесете, — жалобно прошептал хозяин дома и обмяк.

Пытаясь заполучить более выгодную позицию, Малфой поднялся на несколько ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, но Поттер, перегнувшись через перила, схватил его за руку и притянул к себе. Палочки скрестились точно шпаги.

— Один поцелуй, Драко, — зашептал Гарри, цепляя Малфоя за шею. – И я согласен на ничью.

— Ме-е-ерлин… — донеслось из противоположного угла.

— Да ты… — наверное, впервые в жизни Малфой не нашелся, что сказать. – Ты…

Он вывернулся из аврорского захвата, не целясь, бросил в Поттера заклинание, промазал и отступил назад, тяжело дыша.

— Легче? – спросил Гарри.

— Что?

— Я дал тебе возможность выпустить пар, — Поттер медленно опустил палочку, — теперь тебе полегчало? Теперь мы можем, наконец, сесть и спокойно поговорить?

— Разумеется. Заявляю: мой клиент не имеет никакого отношения к нападению на Лаванду Браун. Весь день он был дома и никуда не отлучался. И – хрен с тобой – можешь проверить его палочку.

— Ты не понял, Драко, — Поттер вдруг заговорил очень тихо. – Я имел в виду поговорить о нас.

Малфой молчал довольно долго – настолько долго, что у Гарри появилась надежда.

— Я не намерен обсуждать с тобой что-либо, не имеющее отношение к делу моего клиента. Уясни это раз и навсегда, — произнес наконец Малфой – так же вполголоса.

Он старался держать себя в руках, но по сузившимся зрачкам, по дергавшемуся острому кадыку, Гарри понял, что Драко далеко не так спокоен, каким хочет казаться. Злится. Все еще злится. Значит, не забыл того, что было семь лет назад. А он, Гарри, думал, что забыл. Наивно полагал, что все осталось в прошлом — в пыльном заброшенном классе, в уютном домике, в окна которого заглядывает сирень, и в теплой июньской ночи, когда их жизнь раскололась на «до» и «после»…

Все это – и первые неловкие поцелуи, и утро в одной постели, и неописуемо вкусный кофе, сваренный старомодными домовиками – вспомнилось сразу, как только Малфой переступил порог аврорского кабинета. Вспомнилось – и не отпускало. И что со всем этим делать Гарри не знал. Но то, что рядом с Малфоем все краски становятся ярче, он понимал очень хорошо.

— Приводи своего клиента в порядок, — Гарри кивнул на ворочавшегося в углу, еще не пришедшего в себя после Ступефая Гойла, — и добро пожаловать в аврорат, на официальный допрос. Будет вам и ордер, и все, что душа пожелает.

— Будем через полчаса, — кивнул Малфой. – Но ты зря теряешь время.

Потер не ответил, развернулся и молча пошел к выходу. И несколько секунд, пока за ним не захлопнулась дверь, он затылком чувствовал взгляд Драко.

Яркая вывеска маггловского паба со смешным названием «Лягушка и Бык» призывно сияла буквально в двух шагах от знаменитой телефонной будки – входа в Министерство Магии. Благодаря удобному расположению, заведение давно и прочно облюбовали авроры и наряду с магглами расслаблялись здесь по вечерам, оставляя накопившуюся за день усталость на дне пузатых пивных кружек.

Эль в «Лягушке» варили забористый – он нравился Гарри куда больше волшебных хмельных напитков. Симус, как настоящий ирландец, предпочитал «Тирконнель», и, промочив горло виски, отправлялся к бильярдным столам. С кием, однако, он ладил куда хуже, чем с волшебной палочкой, поэтому жульничал и, обыграв очередного наивного маггла, раздувался от неоправданной гордости.

Пока друг гонял шары, Поттер флиртовал с каким-нибудь мальчиком, отдавая предпочтение стройным и сероглазым, или смотрел спортивные программы, демонстрируемые на огромной плазменной панели, прикрепленной к стене.

Около месяца назад в вечернем выпуске новостей он увидел Малфоя.

Сначала Гарри подумал, что ошибся, и человек, пробиравшийся сквозь толпу журналистов, просто очень похож на его бывшего любовника. Но когда тот остановился и презрительно бросил в камеру что-то резкое, Поттер едва не пролил эль на мантию.

— Не может быть… — пробормотал он.

«Адвокат обвиняемого Драко Малфой отказался от комментариев…» — голос диктора за кадром окончательно развеял сомнения.

Гарри влил в себя остатки эля и, опустив пустую кружку на стойку, заметил, что его пальцы дрожат. Бесследно исчезнувший из магического мира семь лет назад Малфой – маггловский адвокат. Уму непостижимо.

«Меня это не касается, — Поттер махнул рукой, подзывая бармена. – Адвокат? Да хоть Папа Римский. Меня это совершенно не…» — отвернувшись от экрана, он выпил скотч одним глотком и, понимая, что непременно напьется, обреченно бросил:

— Повторить.

Утром, морщась от ноющей боли в висках, он с отвращением глотал антипохмельное и с досадой думал о том, что не успокоится, пока не узнает о Малфое все.

Адрес адвокатской конторы Гарри легко нашел в телефонном справочнике. На всякий случай выпил оборотное с волосом какого-то длинноносого маггла – типичного клерка с Аллер-стрит – и отправился добывать информацию. И, боггарт знает почему, волновался.

Поттеру повезло дважды. Драко в конторе не было, а в приемной подвернулся подарок судьбы в виде скучавшего секретаря, который под легким Империусом выболтал много интересного. Малфой вел частную практику около года и специализировался в основном на бракоразводных процессах, дележе наследства и прочих финансовых тяжбах. Получалось у него, если верить словоохотливому помощнику, неплохо.

— У мистера Малфоя очень солидная клиентура, — разливался соловьем секретарь. – Еще бы, ведь он не проиграл ни одного дела!

Слушать о профессиональных успехах Драко было почему-то приятно. Впрочем, Гарри нисколько не сомневался, что Малфой у кого угодно отсудит последний кнат, и даже немного жалел тех, кто необдуманно затевал тяжбу с клиентами изворотливого, острого на язык слизеринца.

— А где сейчас мистер Малфой? – Гарри покосился на плотно закрытую дверь с красивой, сверкавшей серебряными буквами, табличкой.

— Вы что, газет не читаете? – секретарь удивленно округлил глаза.

— Простите? – Поттер вдруг вспомнил новостной сюжет, где Малфой отбивался от назойливых журналистов. Наверняка какая-нибудь маггловская звезда разводится в очередной раз…

— Неужели вы не слышали про «лондонского упыря»?

Гарри слышал. Отголоски этого громкого преступления, точнее, цепочки убийств, донеслись даже до магического мира. Но хотелось узнать подробности, тем более, что к «лондонскому упырю» каким-то образом был причастен Драко.

— Я долго жил за границей, — солгал Поттер. – Приехал в Британию несколько дней назад. Так что там с этим упырем?

— Его взяли, мистер! – глаза молодого человека азартно блеснули. – На месте последнего убийства, он даже не пытался скрыться…

…Он даже не пытался скрыться: когда полиция ворвалась в квартиру, он сидел на полу и обнимал убитую девушку, что-то бессвязно бормоча. Майк Лэмптон, двадцати трех лет от роду, разносчик пиццы, «лондонский упырь». Когда на его руках защелкнули наручники, а тело жертвы накрыли простыней, он смотрел, как на белом полотне проступают уродливые алые пятна и плакал, а через несколько часов подписал протокол допроса, где подробно рассказал обо всех своих жертвах. Назвал имена, адреса, мелкие подробности – у Скотланд-Ярда, впрочем, как и у жаждущей крови общественности, не было ни малейших сомнений, что Лэмптон – убийца.

Сомнения были только у его адвоката, Драко Малфоя.

— А почему мистер Малфой взялся защищать Лэмптона? – спросил Гарри. – Ведь убийства не его профиль.

— Понятия не имею, — пожал плечами секретарь. – Но я уже поставил десять фунтов на то, что присяжные вынесут оправдательный приговор.

— У вас есть основания считать, что Лэмптон невиновен?

— Не знаю, сэр, я не слежу за ходом процесса. Но зато я знаю, что мистер Малфой никогда не проигрывает. Он… особенный.

— Вот как? И чем же заключается особенность мистера Малфоя?

— Он… — секретарь замялся. – Немного странный. И у него такой взгляд… как будто он видит тебя насквозь и знает, о чем ты думаешь…

Легилимент хренов. Гарри едва не выругался вслух. Ну нельзя же так палиться! Впрочем, было бы наивно полагать, что Малфой при общении с магглами будет проявлять хоть малейшее уважение.

Наложив для верности на секретаря Обливейт, Гарри вышел из адвокатской конторы. Ему было над чем подумать.

А через три дня на всех маггловских улицах продавались газеты с кричащим заголовком: «Лондонский упырь» оправдан в зале суда.

* * *

…Гойл отвечал на вопросы охотно и обстоятельно – в присутствии своего защитника держался он уверенно и даже немного развязно. Малфой на протяжении всего допроса демонстративно скучал и всем своим видом выказывал недовольство работой аврората. Ничего другого Гарри от него не ждал, но все равно злился, с трудом подавляя жгучее желание выставить подозреваемого к чертовой матери и устроить его адвокату допрос с пристрастием.

«Ладно, позже разберемся», — перечитав протокол, он пододвинул его к Гойлу и буркнул:

— Распишись.

Малфой проворно цапнул пергамент, внимательно изучил и, не найдя ничего предосудительного, позволил своему клиенту поставить подпись.

— Я же говорил, ты зря теряешь время, — ухмыльнулся он и, подавшись вперед, негромко добавил: — Удачной охоты, аврор.

В эту минуту Гарри не знал, чего ему хочется больше: придушить Малфоя или все-таки поцеловать.

Домой он вернулся без настроения. Кричер, на которого по вечерам нападали приступы трудолюбия, старательно скоблил каминную решетку.

— Купи новую, — поморщился Гарри, стряхивая сажу с рукавов. – Что у нас, денег нет?

— Не смей ничего менять в моем доме, мерзкий полукровка! – взвизгнула в коридоре Вальбурга.

— И вам добрый вечер, миссис Блэк, — скривился Поттер и привычным жестом задернул портрет пыльной портьерой.

Кричер, заметив, что хозяин вернулся не в духе, сбежал на кухню и деловито забренчал кастрюлями.

Ужинал Гарри без аппетита. Мысли крутились вокруг пропавшей Лаванды – Поттер понятия не имел, как она жила, с кем дружила и кому могла помешать. Может, Симус общался с Лавандой? Или что-то слышал о ней от Дина, ведь не зря же она появилась на кладбище в день похорон – их определенно что-то связывало…

В гостиной с грохотом упало что-то тяжелое и причитания Кричера переплелись с витиеватыми ругательствами.

— Да что там еще такое! – Гарри выхватил палочку и выскочил из кабинета с твердым намерением прибить неуклюжего домовика.

Кричер скакал вокруг вырванной с мясом каминной решетки и заламывал руки, а чуть поодаль безуспешно пытался подняться на ноги вдрызг пьяный Симус Финниган. Наклонившись, Поттер вздернул напарника за шиворот и прислонил к стене.

— Что празднуем? – хмуро спросил он.

— Гарри… — Симус расплылся в идиотской улыбке и начал заваливаться набок.

— Ты нашел Лаванду? Она вернулась?

— Лаванда… – Симус беспомощно развел руками. – Лаванда – пфф…

— А напился зачем? Что за повод?

Из бессвязного бормотания, прерываемого всхлипываниями и икотой, Поттер понял одно: друг вляпался в какое-то дерьмо, и ему срочно нужны деньги.

— Ложись спать, завтра разберемся, — он вытащил палочку, чтобы отлевитировать Симуса в спальню, но тот замахал руками:

— Нет, не хочу спать, Гарри, как ты не понимаешь у меня пробле-е-емы… — и снова понес околесицу.

Когда Финниган напивался, он становился до невозможности нудным и несговорчивым, и отправить его в постель можно было только одним, проверенным способом.

— Чего вытаращился? – Гарри повернулся к Кричеру. – Забыл, что надо делать?

Домовик поспешно исчез и тотчас вернулся, держа в лапках фиал с Сонным зельем.

— Дам я тебе денег, — Поттер взял Симуса за подбородок, надавил пальцами, и Кричер ловко влил в открывшийся рот Финнигана содержимое фиала.

— Мне надо, — Симус проглотил зелье, не поморщившись, и широко зевнул, — мно-о-го…

Через пару секунд он крепко спал.

Луна – круглая и нестерпимо яркая — цеплялась за верхушки деревьев, ее свет просачивался сквозь переплетенные ветви и падал на узкую лесную тропу. Гарри бежал, легко перепрыгивая через бурелом, с треском продираясь сквозь кусты, жадно хватая ртом воздух. Он знал, что ему нужно туда, где пахнет костром, паленой шерстью и свежей кровью. Ему нужно туда, где пахнет страхом. И он успеет, обязательно успеет…

— Удачной охоты, аврор, — прошелестела листва.

— Удачной охоты аврор, — плеснула волна в лесном озере.

— Удачной охоты, аврор, — прошептала чья-то тень, мелькнувшая между темных стволов.

Протяжный волчий вой разорвал тишину леса. И сразу же все вокруг – мрачные деревья, влажная густая трава, кусочек ночного неба — задрожало, подернулось мутной пеленой и рассыпалось сотней тысяч мелких осколков.

Гарри проснулся и резко сел на кровати. Он тяжело дышал, словно и впрямь пробежал по лесу несколько миль. В спальню заглядывала луна, такая же яркая, как во сне, только не круглая, а щербатая. Гарри глубоко вдохнул и прикрыл глаза.

Теперь он точно знал, где искать Лаванду Браун.

* * *

После Великой Победы магические существа, выступавшие на стороне Волдеморта, опасаясь преследований со стороны Министерства, поспешили исчезнуть из волшебного мира. Великаны скрылись за горными перевалами, тролли спрятались в потайных норах, а оборотни затерялись в непроходимой чаще Запретного Леса. Среди магов остались лишь немногие – те счастливчики, кому повезло найти работу.

Об оборотнях Гарри знал немного – жили они по собственным законам, в дела волшебников не вмешивались, но и в свои лезть не позволяли. А еще, если верить слухам, своим они помогали всегда, а вот чужаков не жаловали. Особенно тех, кто работал на Министерство Магии.

Чье-то присутствие за спиной Гарри почувствовал сразу же, как только портал перенес его из аврорского кабинета на лесную поляну, густо заросшую аконитом и папоротником.

— Кто здесь? – палочка молниеносно легла в ладонь.

Звонкое эхо взметнулось к верхушкам сосен и спугнуло стаю ворон. Гарри выдохнул, но палочку не опустил — лес вокруг был каким-то негостеприимным, и негромкое хихиканье, доносившееся из зарослей ежевики, показалось ему совсем уж неуместным.

— Смотри, какой грозный аврор, — в кустах снова хихикнули, как показалось Гарри – издевательски.

— Это Гарри Поттер, — уточнил второй голос. – Ему положено быть грозным.

Мальчишки. Значит, деревня совсем близко.

— Эй, — крикнул Гарри. – А ну, выходите, — и, опустив палочку, негромко добавил: — Не бойтесь.

— А кто боится?

Кусты раздвинулись, и на поляну вышли двое мальчиков-подростков лет пятнадцати. Худые, нескладные, в одинаковых серых плащах. Волчата.

— Я ищу девушку, — начал Поттер, интуитивно чувствуя, что с мальчишками лучше разговаривать по-доброму, без давления. – Ее зовут Лаванда. Лаванда Браун. Она из… ваших. У нее светлые волосы и… шрам, — он провел пальцем по щеке.

Волчата переглянулись.

— А зачем тебе наша Лаванда, аврор? – дерзко спросил один.

— На нее напали. Я должен с ней поговорить, чтобы помочь…

Мальчишки захохотали.

— Да у вас страшно жить, аврор, — давясь от смеха, проговорил дерзкий волчонок. – Нападают... И куда только смотрит Министр?

— Министр занят, — сделал серьезное лицо второй. – Он сочиняет новые запреты для кровожадных оборотней. А девушки вынуждены убегать в лес, чтобы…

— Ну, довольно, — жестко перебил Поттер. – Отведите меня в деревню немедленно.

Вроде бы ничего особенного он не сделал и даже голоса не повысил, но мальчишки вдруг разом сникли, и Гарри показалось, что они сейчас сбегут. Но не сбежали, помялись немного, а потом тот, что наглее, негромко произнес:

— Идем.

Деревня оборотней оказалась намного симпатичнее, чем Гарри себе представлял. Аккуратные деревянные домики с ровными квадратами огородов, веселые флюгеры на крышах, да и лица встречных были отнюдь не злобными, а вполне нормальными. Обычными.

Конечно же, его сразу узнали. По улице зашелестело настороженное «Гарри Поттер» и резко оборвалось, когда дорогу аврору и сопровождавшим его мальчишкам преградил высокий старик в дорогой шелковой мантии. В его напряженном взгляде не было маниакальной злости, как у Грейбека, но и дружелюбия в суженых черных зрачках Поттер тоже не заметил.

И сразу же все вокруг неуловимо изменилось. Словно ветерок мазнул по лицу, но в этом легком дуновении отчетливо ощущалась тщательно скрываемая агрессия. Чего можно ждать от оборотней-изгоев, столпившихся вокруг него? Гарри не имел понятия, но был готов ко всему.

— Гарри Поттер, — вкрадчиво произнес старик. – Какими судьбами?

— Мне нужна Лаванда Браун, — Гарри заставил себя не опустить взгляд. – Я знаю, что она у вас.

— У нас, у нас, — закивал старик. – А зачем тебе наша Лаванда, аврор?

— Если она у вас, то вы в курсе того, что с ней произошло. Я пришел сюда, чтобы помочь.

— С каких это пор люди Министерства стали помогать нам? – легкое удивление в голосе старого оборотня перемешалось с сарказмом.

— Для меня нет разницы, кого защищать, закон одинаков для всех. Совершено преступление, и я должен во всем разобраться. Так вы отведете меня к Лаванде?

Старик еще не ответил, но оборотни, окружавшие их, начали медленно расходиться. Гарри незаметно выдохнул – похоже, все обошлось, и нападать на него никто не будет. А хищные оскалы несколько раз мелькнувшие на лицах в толпе, и глухое рычание ему всего лишь почудились. От волнения, надо полагать.

На деревянных перилах крыльца, ступенях и даже крепкой дубовой двери Гарри заметил глубокие царапины – следы от когтей. Да, в полнолуние здесь наверно творится такое…

— Еще целых пять дней, — раздалось позади насмешливое, — не бойся, аврор.

Гарри хотел сказать, что видел в своей жизни вещи и пострашнее отметин оборотней, но промолчал. Ему действительно было не по себе в этой волчьей деревне.

— Проходи, аврор, — старик распахнул входную дверь и посторонился. – Сейчас я приведу Лаванду.

Гарри переступил порог и очутился в маленькой комнате, совсем не похожей на логово оборотня. По стенам плясали веселые солнечные блики, пахло какими-то пряностями, парным молоком и свежей сдобой. И напряжение внезапно отпустило, мягко стекло с плеч и растворилось в этих уютных домашних ароматах. И чего он, в самом деле? Это в полнолуние они волки, а сейчас – такие же люди…

Легкий шорох за спиной Гарри не услышал – почувствовал.

— Лаванда? – он резко обернулся и увидел свою бывшую сокурсницу.

Она стояла чуть наклонив голову набок, чтобы прядь волос скрывала шрам на щеке, и обнимала себя за плечи, как будто ее бил озноб.

— Здравствуй, — Поттер шагнул вперед, но Лаванда отшатнулась и испуганно вжалась в стену.

— Не бойся, — он улыбнулся так дружелюбно, как только смог. — Это же я, Гарри…

— Здравствуй, Гарри, — голос Лаванды дрожал. – Джосер сказал, что я должна ответить на твои вопросы.

— Да. Я здесь, чтобы помочь тебе. Давай сядем и… просто поговорим, — он попытался взять ее за руку, но Лаванда дернулась в сторону и ее умоляющий взгляд прокричал: «Не прикасайся ко мне!»

— Ладно, хорошо, — Гарри вскинул ладони вверх. — Я не трогаю тебя – видишь?

Она только кивнула.

— Расскажи мне, что произошло.

— Я… я не знаю, — Лаванда нервно теребила рукава блузки.

— Не волнуйся, все уже позади. Просто расскажи мне, кто тебя так напугал, и, обещаю – я лично отправлю его в Азкабан.

— Он появился так внезапно… Я услышала хлопок аппарации, обернулась – он стоял посреди гостиной…

— Он? Это был мужчина? Ты разглядела его лицо?

— Н-нет, — Лаванда поежилась. – На нем была длинная мантия и капюшон, я не видела лица.

— Хорошо. Что было дальше? Он что-то сказал?

— Нет. Несколько секунд он просто стоял и молчал, а потом…

— Что?

— Потом стало очень страшно.

— Чем он так напугал тебя?

— Не знаю. Ничем. Но это было… это было хуже, чем боггарт, хуже, чем десять боггартов. И я просто сбежала. Аппарировала сюда, в деревню. Ты же знаешь, я тоже…

— Да, Лаванда, я знаю. Фенрир… его больше нет.

— Мне от этого не легче. Ты видел это? – она откинула волосы, обнажая пересекавший правую щеку толстый шрам. — Я – уродина! – ее голос сорвался на визг.

— Нет, что ты, — Гарри пытался говорить мягко, успокаивающе, но Лаванду уже била истерика.

— Чего тебе надо? Что вам всем от меня надо? – она всхлипнула и вдруг сникла и сползла по стене. – Уходи, убирайся! Оставь меня!

— Лаванда, послушай, я должен во всем разобраться…

— Не сейчас, мистер Поттер, — властно перебил невесть откуда взявшийся Джосер.

— Но я должен…

— Я сказал – не сейчас!

— Ты была на похоронах Дина. Что тебя связывало с ним?

Она закричала – громко, истерично. Ее безумный взгляд – последнее, что увидел Гарри, прежде чем мощная волна магии выбросила его из уютной комнаты на ту самую поляну, где он встретил дерзких волчат. Выругавшись, Поттер рванул пучок травы и негромко вскрикнул – острый край разрезал пальцы до крови. Так, надо успокоиться. С Лавандой можно поговорить позже. А сейчас… Что-то важное крутилось в голове – стоп, спокойно… Думай, аврор, вспоминай. Мантия, капюшон, невербальная магия – нет, не то… «Он аппарировал в гостиную» — вот, точно. От догадки по спине пробежали мурашки.

Аппарировать в гостиную Лаванды Браун мог только тот, кто уже был там раньше.

Симус крутил в руке ядовито-розовый бумажный самолетик и фальшиво напевал себе под нос «Встретил я колдунью в Лютном переулке». Небрежно кивнул вывалившемуся из камина напарнику и хмыкнул:

— Где тебя носит?

От его беспечного вида и дурацкой мечтательной улыбки Гарри вдруг охватило раздражение – едкое и жгучее, как неразбавленное зелье от простуды. Ну, конечно, – вечер, пятница, у Симуса, судя по всему, приятные планы…

– Помнишь Ханну из отдела магических катастроф? – весело спросил Финниган, подтверждая его догадку. — Рыженькая такая, с кудряшками. Она всегда мне улыбалась, вот я и подумал – почему бы и нет?

Никакой Ханны Гарри не помнил, и сейчас ему было плевать абсолютно на всех министерских девушек, даже если у них симпатичные рыжие кудряшки и очаровательная улыбка, потому что перед глазами стоял насмерть перепуганный взгляд Лаванды Браун, а в ушах до сих пор звучали ее истеричные вопли.

— Ты знал, что Дин занимался шантажом? – спросил Гарри.

Он не хотел говорить об этом вот так – жестко и без предисловий, но слова вырвались сами, словно им надоело прятаться в его, Гарри, голове, и они вылетели наружу злой колючей фразой.

Симус не перебивал, молча слушал об обнаруженном тайнике, галлеонах, непристойных колдографиях, документах, записках… И лишь когда Поттер перестал говорить, когда тишина, повисшая в кабинете, начала давить на нервы, покачал опущенной головой:

— Нет, Гарри, я ничего не знал.

— Теперь знаешь.

— И – что? Какое это имеет значение? Дина нет, он умер…

— Это имеет большое значение, — перебил Поттер. – Кто-то из «клиентов» Дина мог быть убийцей.

— Но ты же… — Симус вымученно улыбнулся, — не собираешься вытаскивать наружу эту грязь?

— А что ты предлагаешь? Закрыть на все глаза и продолжать валить Гойла только потому, что он удобная кандидатура?

— Сука, — процедил Финниган, зло сузив глаза. – Какая же сука этот Малфой. Он и тебе мозги запудрил? Что он тебе наплел?

— При чем здесь Малфой? Я просто пытаюсь быть объективным и непредвзято вести следствие.

— Как, при чем? – Симус вдруг скомкал неотправленную записку и швырнул ее в урну. – Стоило только Малфою появиться, как ты начал во всем ему потакать. Что с тобой творится, Гарри? Запал на этого ублюдка? Так выеби его и успокойся.

— Симус, — Поттер сказал это очень тихо. – Ты мой друг. Теперь – единственный. Но, если ты сейчас не заткнешься, я тебя ударю.

— О, как! – Финниган медленно поднялся из-за стола. – Ударишь? Из-за этой белобрысой бляди? А ты забыл, что он сделал семь лет назад? Напомнить?

— Ты… — рванувшись вперед, Поттер схватил Симуса за отвороты мантии. – Ты не смей… об этом…

Губы Финнигана скривились в ухмылке, но было заметно, что он колебался – стоит ли с треском ломать об колено согнутую до упора палку. И в эту звенящую от напряжения секунду, вдруг зафыркал камин и вынырнувшая из тлеющих углей голова дежурного аврора задорно прокричала:

— Эй, чего шумите? Заскучали без работы? Срочный вызов, как раз по вашей части.

Поттер разжал пальцы и обернулся.

— Что случилось?

Симус отряхнул мантию и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос.

— Незаконное применение темной магии, есть жертвы, — равнодушно сообщил дежурный. – Пишите адрес: Ислингтон, Аллер-стрит…

— Кто? – Поттер рывком опустился на колени перед камином. – Кто пострадал?

«Аллер-стрит… Не может быть… Нет, это не он…» — в голове хаотически метались обрывки мыслей.

— Малфой? – сорвалось с языка помимо воли. – Пострадавший — Драко Малфой?

Дежурный соображал непростительно медленно. Гарри с трудом удержался, чтобы не схватить его за огненную шевелюру и вытряхнуть ответ.

— Нет, — произнес, наконец, дежурный. – Пострадавшая – мисс Парвати Патил.

* * *

Едва переступив через каминную решетку, Гарри испытал странное чувство дежа-вю. Все это – бурые пятна на ковре, неуверенные движения суетящихся колдомедиков — он уже видел несколько дней назад, в квартире Дина Томаса. Только к тошнотворной мешанине запахов крови, рвоты и зелий примешивался тонкий аромат цветочных духов.

Парвати лежала поперек кровати, раскинув руки, и, казалось, не дышала. Ее хорошенькое личико в обрамлении темных, рассыпавшихся в беспорядке волос, выглядело неестественно бледным, накрашенные губы были чуть приоткрыты.

— Мертва? – быстро спросил Поттер, подходя ближе.

— Нет. Повезло ей, — грузный целитель отер пот со лба и ткнул мясистым пальцем в грудь пострадавшей. – Видите это?

Гарри наклонился и подцепил кончиком волшебной палочки тонкую цепочку с покореженным, почерневшим медальоном.

— Амулет забрал в себя часть проклятья, — пояснил целитель. – Вот только нашли девушку не сразу, крови она много потеряла. Но шансы есть.

— То есть как – не сразу? – подал голос Симус из-за спины Гарри. — Это же темная магия, аврорат не мог не зафиксировать…

— Это уже по вашей части, — перебил целитель. – Разбирайтесь. Мы доставим пострадавшую в Мунго, на все вопросы ответим после того, как проведем полное обследование.

— А кто ее нашел? – спросил Гарри.

Злость на Симуса еще шевелилась внутри скользкой змеей, шипя, сворачивалась в клубок.

— Парень ее. Он нас и вызвал, вон, в гостиной сидит, — колдомедик неопределенно махнул рукой в сторону, — успокоительным его отпаивали, нервный какой-то…

Толкнув плечом Симуса, нечаянно, разумеется, Поттер быстро вышел из спальни.

Друг Парвати сидел на низеньком диване, сгорбившись и закрыв лицо руками. Возле его ног валялся опрокинутый стакан, недопитое зелье растеклось по полу бесцветной, неприятно пахнувшей лужицей.

Гарри узнал его сразу – по аккуратному пробору, по длинным, нервно дрожавшим пальцам, по дорогому, тщательно отутюженному костюму. При других обстоятельствах он, наверное, удивился бы, но сейчас на эмоции не было времени.

— Невилл, — негромко позвал Гарри.

Тот вздрогнул, отнял руки от лица и поднял на Поттера бессмысленный взгляд.

— Она умерла? – быстро спросил он. – Умерла, да?

— Нет, — Гарри отрицательно мотнул головой. – Парвати жива, и с ней все будет в порядке.

— Жива. Да, — Невилл как будто пытался убедить себя в этом. – А ты? – он снова посмотрел на Поттера, и в его взгляде мелькнуло нечто похожее на любопытство. – Что ты здесь делаешь, Гарри?

— Работаю. Пытаюсь понять, что произошло.

— Да-да… — Лонгботтом с силой провел ладонью по лицу. – Вас, наверное, вызвали колдомедики…

— Тебе придется ответить на мои вопросы, — Поттер с шумом развернул стул с высокой резной спинкой и уселся на него верхом. – Поэтому возьми себя в руки.

— Мне нужно выпить, — Невилл рывком поднялся с диванчика и, подойдя к бару, распахнул стеклянные дверцы. Бросил в пустой стакан лед и плеснул из плоской бутылки что-то темное, судя по запаху, огневиски.

Наблюдая за его уверенными движениями, Гарри отметил — Невилл здесь явно не впервые, раз прекрасно знает, что где лежит.

— Значит, это ты обнаружил Парвати? – уточнил Поттер, вынимая из внутреннего кармана мантии блокнот и прыткопишущее перо.

Невилл глотнул огневиски и шумно вдохнул.

— Да, — кивнул он. – Пришел и увидел ее…

— Вы договаривались о встрече? Парвати знала, что ты придешь?

— Нет, не договаривались. А какое это имеет значение?

— Она не в домашней одежде. На ней дорогое платье и макияж. Если она не ждала тебя, то, возможно, ждала кого-то другого?

Невилл изменился в лице – неуловимо, всего лишь на долю секунды, но дернувшийся кадык и мелькнувшая во взгляде ненависть от внимания Поттера не ускользнули.

— Да кого она могла ждать? – ответил Лонгботтом как можно небрежнее. – А по дому она всегда так разгуливала. Блажь обеспеченной красивой женщины.

— Гарри, колдомедики забрали пострадавшую и ушли через камин в Мунго, — в гостиную вошел Симус и удивленно взглянул на Невилла.

— Они встречались, — коротко пояснил Поттер, опередив вопрос напарника.

— Встречались, — кивнул Финниган. – Отлично. Тогда ты наверняка знаешь, чем занималась Парвати, – обратился он к Лонгботтому.

— И почему жила среди магглов, — добавил Поттер.

— Книжки она писала, — ответил Невилл. – Маггловские. Поэтому и жила тут.

— Книжки? – едва ли не в голос переспросили Гарри и Симус. – Какие книжки?

— Какую-то чушь про вампиров, — поморщился Лонгботтом. – Про оборотней еще, вроде. Да вон ее шедевры, на полочке стоят.

— Подожди, — Симус с серьезным видом посмотрел на глянцевые корешки с красными готическими буквами. – Ты хочешь сказать, что Парвати писала про волшебный мир и продавала эти истории магглам? А разве это не является нарушением Статута Секретности?

— Нет, — усмехнулся Невилл. – Магглы не верят в эти истории, считают их сказками и небылицами. Но читают с удовольствием.

— А когда ты видел Парвати в последний раз? Что-нибудь необычное было в ее поведении? – зачастил Симус.

Гарри мешать не стал. Поднявшись, медленно обошел вокруг стола и взял в руки колдографию в металлической рамке — улыбающаяся Парвати на какой-то выставке современного искусства. Пальцы знакомо кольнуло – колдография явно была зачарована. И опять странное волнение шаловливо скользнуло по позвоночнику, когда после короткого заклинания на снимке начал появляться мужской силуэт. Гарри шумно выдохнул и стиснул колдографию в дрогнувшей руке.

Он ожидал увидеть рядом с Парвати кого угодно. Но обнимавший ее Драко Малфой – это было чересчур.

— Невилл, — Гарри перевернул снимок. – Что это такое? Парвати встречалась с Малфоем?

— Вот, ни хрена себе! – Симус алчно уставился на колдографию. – Что-то в последнее время слишком много Хорька, не верю я в такие совпадения.

— Невилл? – проигнорировав слова напарника, с нажимом повторил Гарри. – Что ты об этом можешь сказать?

Взгляд Лонгботтома потяжелел, как небо перед грозой.

— Малфой преследовал Парвати, — сказал Невилл глухо. – Просто не давал ей прохода. Угрожал.

— И привел свои угрозы в действие, — хмыкнул Финниган.

Ядовито-синее перо запорхало по пергаменту с удвоенной скоростью.

— Давай обойдемся без поспешных выводов, — вскинулся Поттер. – Что именно Малфой хотел от Парвати?

— Как что? – пожал плечами Лонгботтом. – Он хотел, чтобы она была с ним.

— На этом снимке не заметно, что Парвати неприятно общество Малфоя, — заметил Гарри. – Скорее, наоборот.

— Это старая колдография. Они встречались какое-то время, но потом Парвати бросила этого неудачника.

— И стала встречаться с тобой?

— И стала встречаться со мной, — Лонгботтом медленно облизал губы. – Что за странные вопросы, Гарри? Ты как будто не веришь мне.

— Я верю, Невилл. Конечно, верю.

«Просто я не могу поверить, что Драко Малфой мог влюбиться в девушку. Точнее, я не хочу верить, что Драко Малфой мог влюбиться в кого-то, кроме меня».

— Вот, посмотри, — Лонгботтом скинул пиджак и быстро закатал рукав рубашки. Ниже локтевого сгиба змеился тонкий белый шрам. – Видишь? Малфой напал на меня, он просто чокнутый псих.

— Все ясно, — Симус вскочил с кресла. – Эта тварь заигралась. Я не удивлюсь, если и Дина убил тоже он, свалив всю вину на своего дружка.

— Я сам допрошу Малфоя, — Гарри произнес это так, что Финниган возражать не стал, просто молча кивнул.

Шагая к входной двери, сбегая вниз по ступеням, Поттер думал не об изуродованной, чудом оставшейся в живых Парвати, не о страдающем и жаждущем мести Невилле — внутри него, сжигая все мысли и чувства, Адским огнем горела ревность.

— Вы к хозяину Драко? – вежливо осведомилась домовиха в аккуратно повязанной наволочке.

— Да, – Гарри с трудом выровнял сбившееся дыхание.

Из гостиной донесся смех – заливистый, беззаботный, и Поттеру будто кипятком плеснули в лицо. Он рванулся вперед, и веселье оборвалось разом, сменившись недоумением и холодным недовольством.

— Что тебе здесь нужно, Поттер? – резкий тон отозвался болью в висках.

Одного взгляда на Малфоя хватило, чтобы жгучая злость растаяла, а в груди защемило не столько от желания – подойти, прикоснуться, ласково провести ладонью по щеке – сколько от его неосуществимости.

— Ты…

«Ты задержан по подозрению» — эти слова Гарри произносил десятки раз, но сейчас язык словно завязали узлом. Мерлин знает, сколько они простояли напротив друг друга, пряча эмоции и чувства в самые темные чуланы души, прогоняя прочь бешеный хоровод невысказанных фраз.

Грегори Гойл негромко кашлянул — это вышло как сигнал «отомри».

— Что у тебя с Парвати? – выдохнул Поттер.

— С Парвати? – переспросил Малфоя, растягивая губы в привычной ухмылке. – Допустим, у нас отношения. Но это тебя не касается, не так ли?

— Отношения?! – в этот возглас Гарри вложил весь сарказм, на какой только был способен. – Отношения, к которым ты ее принудил угрозами?

— Поттер, — Драко произнес это почти ласково. – Ты точно здоров? По-моему, ты переутомился на работе и бредишь.

— Я знаю, что ты преследовал Парвати и угрожал ей. Ты даже напал на Невилла, когда узнал, что они вместе…

— Так это Лонгботтом наплел тебе эту чушь? – хохотнул Малфой. – И ты, конечно же, поверил. Ну да, друг-гриффиндорец не может лгать по определению.

— А какой резон Невиллу лгать?

— А такой, что все было с точностью до наоборот. Парвати бросила этого придурка.

— Ради тебя?

— Ради меня, — даже в школе, во время словесных баталий с гриффиндорцами, Малфой не ухмылялся так мерзко.

От его взгляда не ускользнуло, как побледнел бравый аврор, как нервно потянулся к своей палочке, и Драко самодовольно вскинул подбородок, явно наслаждаясь ситуацией.

— Ты напал на Невилла, — упрямо повторил Поттер.

Он прекрасно понимал, что должен вести себя иначе — увереннее, жестче, но ничего не мог с собой поделать – он просто задыхался от мысли, что Драко мог полюбить кого-то другого.

— Лонгботтом ворвался ко мне с разборками. Я защищался.

— Темной магией?

Это вырвалось у Гарри само собой, и Малфой вдруг вздрогнул, отступил назад, зло прищурив глаза.

— Так ты мне не веришь?

Пустой бокал на столике, жалобно звякнув, раскололся пополам.

— Драко, — Гойл быстро шагнул к нему и тронул за плечо. – Спокойнее. Не надо.

— Отвечай, Поттер, — резким движением Малфой сбросил ладонь Грегори. – Не веришь?

«Я верю» — жгло, царапало язык.

— Я не знаю, кто из вас говорит неправду, — Гарри вдруг покоробило от своих собственных слов, и он почти заставил себя продолжить: — Но я знаю, что ты владеешь темной магией. В отличие от Невилла.

— Да что ты заладил «темная магия, темная магия». При чем тут…

— Парвати пытались убить темномагическим заклинанием. Точно таким же, каким убили Дина Томаса.

— Это не я, — прошептал Малфой побледневшими губами. – Не я! – его крик смешался со свистом ветра и грохотом упавшего стеллажа.

— Драко! – Поттер, метнулся к нему по осколкам стеклянных полочек и схватил за плечи. – Прекрати, не надо!

— Отвали от него! – Гойл толкнул Гарри так, что тот с трудом устоял на ногах. – Ну что, доволен, аврор?

— Пусти меня! – новый порыв поднял в воздух посуду со столика, и Поттер едва успел уклониться от летевшей ему прямо в лицо тарелки. — Я знаю, как его успокоить!

— Без тебя обойдемся, — Гойл склонился над Драко и гаркнул в сторону кухни: — Минни!

Перепуганная домовиха тотчас появилась в гостиной. Она поднесла зелье к губам Малфоя, но он мотнул головой, фиал выпал из дрожащих лапок Минни и разбился вдребезги. Драко пытался что-то сказать, но из его горла вырывался только рваный хрип. И тогда Малфой закричал – отчаянно, невыносимо, словно находился под Круцио.

Гойл резко выпрямился.

— Поттер, уйди отсюда нахер, — сказал он тихо. – Сейчас – уйди. Пока ты здесь, он не сможет успокоиться.

И снова склонился над Малфоем. Минни уже принесла второй фиал, Гойл влил в Драко зелье сам и удовлетворенно кашлянул, когда позади него негромко хлопнула входная дверь.

— Вот и хорошо, — чтобы унять бившую Драко дрожь, он обнял его и прижал к себе. – Сейчас все пройдет. А Поттер твой… не стоит он того.

— Ты не понимаешь, Грег, — прошептал Малфой, смаргивая с ресниц злые непрошенные слезинки. – Он мне не верит. А это не я… Не я…

Семь лет назад.

— Это не я! – крик обжигал огнем сорванные связки, но Драко кричал и никак не мог остановиться: — Это не я! Не я!

— Как ты мог, сволочь? – Поттер извивался, пытаясь вырваться из крепких рук державшего его аврора. – Будь ты проклят, как ты мог?..

— Гарри, — умоляюще прохрипел Малфой. – Посмотри на меня.

Поттер замотал головой, закрыл лицо ладонями и медленно опустился на колени. Плечи его задрожали от рыданий.

— Ты мне не веришь? – говорить было чертовски больно, но молча смотреть на истерику Поттера, Малфой не мог. – Гарри…

— Ну, довольно ломать комедию, — грубо произнес кто-то над самым ухом, и Драко невольно вскрикнул, почувствовав, как ледяные обручи больно стянули запястья.

— Вы… — только и смог выдавить он. – Вы ошибаетесь. Это не я…

Его никто не слушал.

— Уведите отсюда людей, — услышав резкий приказ, Драко вскинул голову и наконец-то заметил столпившихся вокруг них однокурсников. Их лица в тусклом свете Люмосов казались бледными мутными пятнами.

— Это не я… — прошептал Малфой и, попятившись назад, больно ударился спиной о железное ограждение.

— Заткнись, ублюдок! – крикнул кто-то из толпы – Драко не разобрал, кто.

Стоявший рядом аврор едва успел парировать летевшую в Малфоя вспышку заклятья и выругался.

— Прекратить! – гаркнул он и покосился в сторону ресторана, где по-прежнему надрывалась модная группа «Ночные оборотни». – И вырубите, наконец, эту проклятую музыку!

От неправильности происходящего, от сжимавшего стальными тисками горло чувства непоправимости Драко замутило. Зажмурившись и прикусив губу, он несколько минут боролся с приступом тошноты, а когда смог открыть глаза, то увидел, что на заднем дворе не осталось никого, кроме авроров и Поттера. Тот по-прежнему сидел на мощеной дорожке, дергая пробившийся между плитками пучок влажной травы, а между ним и Драко лежал Рон Уизли, уставившись немигающим, остекленевшим взглядом в черное беззвездное небо.

— Гребаные выпускные, — невысокий аврор, тот, что защитил Драко от заклятья, смачно плюнул себе под ноги. — Ну, так мы пошли, что ли?

— Тащи этого на допрос, — старший группы кивнул на Малфоя. – А мы тут со свидетелями поработаем.

Драко почувствовал на плече тяжесть чужой ладони, и в ту же секунду его закружило в вихре аппарации. Последнее, что он успел запомнить – Поттер так и не поднял головы, чтобы взглянуть на него.

— За что ты убил Рона Уизли?

Драко ждал этого вопроса, но не думал, что его спросят вот так сразу, в лоб. Значит, решили действовать наскоком, рассчитывая, что он, не оправившийся от шока, раскается и подпишет признание, шаблон которого, наверняка уже заготовлен. Странно, но вместе с этим пониманием пришло вдруг какое-то равнодушное спокойствие. Может быть потому, что здесь, в аврорском кабинете, не было Поттера, истерично выкрикивающего проклятья?

— Я никого не убивал, — спокойно произнес Драко.

В горло словно впивались иголки, но гораздо больнее было в груди, слева.

Аврор пожал плечами и выложил на стол волшебную палочку.

— Рона Уизли убили Авадой. Именно это заклинание было выпущено последним из твоей палочки. Что ты на это скажешь?

— Я не убивал Рона Уизли, — кашель согнул Драко пополам, из глаз брызнули слезы. – Я расскажу, что произошло, — голос дрожал, срывался, — только дайте мне воды.

Аврор хмыкнул и занес палочку над пыльным стаканом:

— Агуаменти.

Вода была теплой, невкусной, но спазм в горле прошел.

— Спасибо, — Драко поставил на стол пустой стакан и облизал губы.

— Рассказывай, — аврор разгладил ладонью пергамент и вынул из внутреннего кармана мантии прыткопишущее перо.

— Рон подошел ко мне и предложил выйти на задний двор, поговорить. Он был немного навеселе, но к тому времени многие уже набрались – выпускной бал, сами понимаете…

— Ты тоже был пьян?

— Нет, — мотнул головой Малфой. – Я почти не пил, два бокала шампанского за весь вечер…

— Вы вышли вдвоем? Кто-нибудь видел, как вы выходили?

— Думаю, что нет. Все веселились, танцевали. Вряд ли за нами кто-то следил.

— Что Уизли сказал тебе?

— Ничего особенного. Понес какую-то ерунду о факультетах, о вражде между Слизерином и Гриффиндором, по-моему, он хотел помириться, мы с ним… не особо ладили в школьные годы.

— Ясно. Дальше.

— Мы разговаривали. А потом я увидел человека. Он стоял в нескольких ярдах, направив на нас волшебную палочку.

— Ты узнал этого человека? Как он выглядел?

— Это был мужчина, немолодой, но и не старик. Довольно грузный, в очках. Больше я ничего не разглядел, было темно.

— Он пришел пешком или аппарировал?

— Не знаю. В ресторане громко играла музыка, я не слышал ни шагов, ни хлопка аппарации.

— Что произошло дальше?

— Я увидел зеленую вспышку, и Рон упал. А этот человек целился в меня. Я очень испугался, выхватил свою палочку и…

— И? – скептически прищурился аврор.

— Кажется, я его убил.

— Складно рассказываешь, — аврор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Только вот есть одна маленькая неувязка. Патрульная группа появилась на заднем дворе через несколько секунд после убийства Рона Уизли, и никакого второго тела обнаружено не было.

— Мое заклятье отбросило его довольно далеко, — Драко ответил сразу, не раздумывая ни секунды. – Проверьте кусты за ограждением, он должен быть там.

— Хочешь сказать, что ты такой крутой маг? У нас не каждый аврор способен выпустить заклятье такой силы.

— Вы мне не верите? – Драко поднял усталый взгляд. – Обыщите территорию за ограждением, он должен быть там.

Аврор ничего не ответил, шагнул к камину и, склонившись над пламенем, отдал короткий приказ.

— Ну, молись Мерлину парень, чтобы твои слова подтвердились, — усмехнулся он, усаживаясь на место. – Иначе ни один адвокат не отмажет тебя от Поцелуя.

Началась медленная пытка ожиданием. Аврор раздражающе барабанил пальцами по столу, курил сигарету за сигаретой, звенел ложкой в стакане, размешивая давно остывший чай, перебирал какие-то папки – и все молча. Только поглядывал искоса и усмехался неизвестно чему. И когда сидеть и ждать стало просто невыносимо, из камина вышли двое авроров в мокрых от дождя потрепанных мантиях и выложили на стол волшебную палочку. Палочку настоящего убийцы – догадался Драко, испытав невероятное облегчение от того, что тело незнакомца нашли.

И в ту же секунду из кабинета исчезли все звуки, Драко от волнения не сразу понял, что на него наложили заклинание Оглушения. Он впился взглядом в хмурые усталые лица авроров, пытаясь понять, о чем они говорят. Тишина давила, дергала натянутые до предела нервы. Драко был так напряжен, что невольно вздрогнул, услышав шелест пергамента, шипение заварочного чайника и бодрый голос:

— Ну что ж, мистер Малфой, начнем сначала. В котором часу Рон Уизли позвал вас на задний двор?

Вопросы – странные и порой совершенно идиотские — посыпались на Драко дробными градинами. Он понимал, что его хотят запутать, сбить с толку и в какой-то момент вдруг ощутил странный азарт. В конце концов, когда это он, Драко Малфой, проигрывал словесную дуэль? Конечно, аврор этот стрелянный соплохвост, но ему в любом случае далеко до Люциуса Малфоя, а с отцом Драко пикировался не раз и редко когда уступал.

Примерно через час в кабинет полетели записки – свидетельские показания. Аврор сменил тактику – начал тянуть время, подолгу вчитывался в протоколы, а потом снова засыпал вопросами, пытаясь подловить на какой-нибудь мелочи.

— Свидетели утверждают, что между тобой и Роном Уизли в школе были натянутые отношения.

— Я этого и не отрицал.

— Свидетели утверждают, что разговор на заднем дворе был на повышенных тонах. Вы ссорились, не так ли?

— Я уже говорил, что Рон к тому времени много выпил. Нетрезвые люди всегда говорят громко.

— Никто из свидетелей не видел посторонних на заднем дворе.

— Вероятно, свидетели появились на заднем дворе после того, как все произошло. Во время… инцидента там никого не было, кроме нас троих.

— Почему ты применил именно Аваду? Использование Непростительного заклинания плюс превышение необходимой самообороны – тебе в любом случае не избежать Азкабана.

— О каком превышении вы говорите? – Драко деланно удивился. — На моих глазах только что убили однокурсника. Я действовал в состоянии аффекта – даже самый паршивый адвокат легко докажет это в суде.

— Посмотрим, — усмехнулся аврор и завел старую пластинку: — Свидетели утверждают…

Драко казалось, допрос не закончится никогда. И когда аврор дал ему, наконец, протокол, протараторив про подписку о невыезде и произнес долгожданное:

— Я вас больше не задерживаю, — у Драко уже не осталось сил, чтобы порадоваться, что все закончилось.

От долгого сидения на жестком стуле ноги затекли. Шагая к двери, Драко пошатнулся и ухватился рукой за косяк. Домой, срочно. Отец все уладит, надо только как-то добрести до каминов…

В коридоре Поттер обнимал плачущую грязнокровку. Рядом переминались остальные гриффиндорцы – Томас, Финниган, Лонгботтом. Драко нервно сглотнул и сделал шаг вперед.

— Ты! – взвизгнула Грейнджер и рванулась к Малфою. – Сволочь! Мразь! – Драко почувствовал, как обожгло щеку, и горячая струйка потекла к подбородку.

— Почему ты до сих пор не в Азкабане? – крикнул кто-то.

— Я ни в чем не виноват! – Драко пытался схватить Гермиону за запястья. – Рона убил не я!

— Откупился, сука?

— Что здесь происходит?

Заклинания авроров оттеснили Гермиону от Драко, и Поттер снова обнял ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.

— …он обязательно ответит за все… — услышал Малфой, и его словно окутал холодный вязкий туман, — я уверен, что во всем разберутся, и он…

— Гарри… — Драко произнес это еле слышно, на выдохе, и пальцы Поттера, гладившие волосы Грейнджер, замерли. – Я…

Поттер, прикусив губу, замотал головой. И Драко не стал ничего говорить, просто медленно пошел по коридору, чувствуя, как спину жалят злые, ненавидящие взгляды гриффиндорцев.

В дребезжавшей, качавшейся кабине лифта, в шумном, заполненном людьми Атриуме Драко до последнего ждал, что Поттер догонит его. Он остановился возле каминов и несколько минут всматривался в толпу, выискивая любовника взглядом. И в какую-то нервную секунду ожидания Драко вдруг понял, что Поттер сделал свой выбор. Он не поверил ему. И от этого понимания внутри вдруг сделалось нестерпимо жарко, и стало нечем дышать, словно в легких внезапно закончился кислород.

Он не шагнул – упал в камин, едва успев прошептать непослушными губами: «Малфой-мэнор». И от ослепившей его вспышки боли уже не смог увидеть собственную гостиную, кинувшегося к нему побледневшего Люциуса, и не услышал испуганных криков домовиков.

Было очень холодно. Его словно замуровали в ледяной пещере, продуваемой всеми ветрами. Он метался в темноте, пытаясь найти выход, и кричал. Наверное, громко, потому что его услышали – совсем рядом раздался чей-то вздох, и кто-то ласково погладил его по руке.

— Хозяин Драко… — вдруг всхлипнули над самым ухом.

Усилием воли он распахнул тяжелые веки и увидел прямо перед собой встревоженную мордочку домовика.

— Вы очнулись, хозяин, — восторженно пискнул эльф. – Слава Мерлину!

— Х-х-холодно, — стуча зубами, пробормотал Малфой. – Н-н-наложи на меня Согревающие…

Эльф метнулся к камину и, ловко чиркнув огромной спичкой, разжег огонь.

— Сейчас вы согреетесь, — радостно сообщил он, схватил с кресла толстое шерстяное одеяло и набросил его на Малфоя, заботливо подоткнув края.

— Что ты делаешь? – крикнул Драко. – Я велел тебе наложить чары!

— Типпи не может ослушаться хозяина Люциуса, — пролепетал домовик и приложился лбом о косяк. – Хозяин Люциус строго-настрого наказал: никакой магии…

— Почему он так приказал? – Драко быстро сунул ладонь под подушку – никакой палочки там не было.

— Так сказал мистер Локлер, — прорыдал эльф. – Мистер Локлер сказал, что хозяин Драко может умереть от магии…

— Уйди, — сквозь зубы процедил Малфой.

Эльф, согнувшись почти пополам, медленно побрел к двери.

Малфой поднялся с кровати и, набросив на себя одеяло, сел перед камином. Озноб почти прошел, остались только недомогание и слабость во всем теле. Драко подтянул ноги и положил подбородок на колени. Вердикт Локлера — «никакой магии» — почему-то не пугал его. Драко не сомневался, что со временем все образуется, но сейчас в мэноре ему оставаться нельзя – ну не будут же родители и эльфы из-за него все делать вручную. Но, возможно, так даже к лучшему. Решение одной проблемы повлечет за собой решение всех остальных. А отец поддержит его, поможет деньгами, связями, советом. А магглы… Ну жил ведь он как-то бок о бок с Темным Лордом и его чокнутыми приспешниками. Значит, выживет и там. И хотя странный, абсолютно незнакомый маггловский мир по-прежнему вызывал одно лишь отвращение, у него был один неоспоримый плюс.

В маггловском мире Драко никогда не встретит Поттера.

Вечером к Поттеру заявился Симус. Пришел как неродной – с парадного входа, а не обычным каминным путем.

— Пустишь? – угрюмо буркнул он вместо приветствия и продемонстрировал запотевшую бутылку Огденского.

Поттер уже не злился на напарника, лишь неприятная досада лениво скреблась где-то на задворках души.

— Не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание, — криво улыбнулся Финниган, когда Поттер молча распахнул дверь пошире и посторонился. – Прости, если обидел, нервы ни к черту.

Гарри только рукой махнул. После визита к Малфою он чувствовал себя паршивей некуда, и глоток-другой Огденского ему сейчас явно не помешал бы.

Он выставил на стол стаканы и по-быстрому нарезал хлеб, ветчину, помидоры, соорудив жутковатые на вид, но вполне съедобные сэндвичи. Симус, во всяком случае, уплетал их с аппетитом.

Неразбавленный огневиски ободрал горло, слегка затуманил голову и расслабил плечи не хуже опытного массажиста. Захотелось поболтать о каких-нибудь забавных пустяках, например, о новой подружке Симуса – как там ее? – Ханна, кажется…

— Ты допросил Малфоя? – вдруг задал вопрос Финниган

Говорить о работе, тем более о Малфое, хотелось меньше всего. То, что произошло в квартире Драко, было слишком личным, почти интимным. Но и утаивать от напарника правду Гарри больше не собирался.

— Малфой болен, — ответил он и вкратце рассказал подробности, опустив лишь пару особо скользких моментов.

— Мда, — емко подытожил Симус и, задумчиво поболтав стакан, влил в себя его содержимое одним глотком.

— Придется устроить им с Невиллом очную ставку, — от тумана в мозгах не осталось и следа, Гарри вновь чувствовал себя абсолютно трезвым. – И Веритасерумом обоих напоить, если потребуется.

— Согласен, — неожиданно кивнул Симус и цапнул с тарелки последний сэндвич. – Знаешь, Невилл, конечно, наш друг и все такое, но…

— Но?

— Не такой человек Малфой, чтобы увиваться за кем-то. Он, конечно, сволочь еще та, но если он и впрямь влюбился в Патил, то стал бы действовать как-то более изощренно, а не переть напролом.

— У Невилла должны быть веские основания для лжи, — холодно заметил Гарри.

— Да ревнует он к Хорьку, что тут непонятного, — пьяно хохотнул Симус. – Что-то мне подсказывает — Малфою повезло больше, чем ему, вот и наплел со злости. А Хорек, он вон какой – даже ты слюни распустил… Ладно все, молчу, — он вскинул ладони в примирительном жесте. – Меня это не касается, сами разбирайтесь.

— Сначала с рыженькой своей разберись, — буркнул Гарри, пряча улыбку. – Которая с кудряшками. А то, я смотрю – умные все на словах.

— Разберусь, — Симус потянулся к наполовину опорожненной бутылке. – Завтра же и разберусь – делов-то. Это же не заносчивая слизеринская задница – на хромом кентавре не подъедешь.

— Да нет между нами ничего, — невесело заметил Гарри и влил в себя огневиски — он прокатился по горлу как тыквенный сок. – Нет и быть не может.

Симус усмехнулся, но спорить не стал. Покосился на пустую тарелку, вздохнул и засобирался домой.

* * *

То ли огневиски оказался паршивым, то ли последние нерадостные события наложили свой отпечаток, но всю ночь Гарри снились дурные сны. Он бежал за какой-то неясной тенью, потом отчаянно пытался смыть кровь со своих рук в ледяном – до ломоты в суставах – ручье и снова метался по мрачному лабиринту, пока наконец не наткнулся на странного вида дверь. Во сне Гарри точно знал, что за этой дверью он получит ответы на все вопросы, но любопытство вдруг перебил невесть откуда взявшийся страх. Гарри был уверен, что стоит ему только переступить порог — и он непременно узнает правду, но по спине вдруг пробежал неприятный холодок, и взмокли ладони. Он так и не решился сделать этот шаг, так и стоял неподвижно перед закрытой дверью, а потом сон рассеялся, и Гарри обнаружил себя в холодном утреннем сумраке собственной спальни.

Он не смог больше уснуть, просто лежал с закрытыми глазами, пока не раздались шаркающие шаги и привычное ворчание Кричера.

Сова прилетела во время завтрака – холеная, лупоглазая, к когтистой лапке был привязан думосбор.

— Так, что тут у нас? – Гарри задумчиво погладил атласные перья, и едва успел отдернуть ладонь – сова попыталась его клюнуть.

— Кыш, — он торопливо отвязал думосбор и махнул рукой.

Сова злобно ухнула и упорхнула в окно.

Думосборы Гарри получал довольно часто. Свидетельские показания, осмотр места происшествия, отчеты патрульных совы приносили ему как в аврорат, так и на площадь Гриммо. И предчувствие не кольнуло острой иглой, под сердцем не екнуло, а дурной сон, привидевшийся ему ночью, давно забылся в утренней суматохе. Совершенно спокойно Гарри перелил серебристую субстанцию в Омут Памяти и окунул лицо в чужие мысли.

Сначала он подумал, что это чья-то дурная шутка или глупая птица ошиблась адресом. Воспоминание оказалось интимной сценой – какая-то девица, стоя на коленях, умело и довольно увлеченно делала минет. Со своего места Гарри не мог видеть лица ее партнера — только спущенные до колен брюки, начищенные до блеска ботинки и впалый незагорелый живот. Поморщившись, Поттер хотел было вынырнуть назад, но в этот момент девица прервала свое занятие и обернулась.

Гарри узнал ее сразу, хоть видел лишь однажды в старой маггловской газете – сработала профессиональная память на лица. Он замер на месте, машинально отметив, что старания девушки успехом не увенчались – ее партнер был по-прежнему не возбужден. Услышав окрик:

— Продолжай. Ну же! – и, увидев как чья-то рука, дернув девицу за волосы, ткнула ее лицом в пах, Гарри замер на месте.

Этот голос он узнал бы из тысячи.

— Нет… — беззвучно прошептал Поттер, от волнения забыв, что его не могут услышать. – Драко, нет…

Стиснув кулаки так, что заболели суставы, и прикусив губу до крови, он наблюдал, как девушка поднимается с колен и со смешком произносит неправильные, обидные слова.

Малфой ударил ее по лицу наотмашь, она, взвизгнув, упала на кровать.

— Сука, — сказал он и, рывком подтянув брюки, вжикнул молнией. – Тварь. Не смей.

А потом все погрузилось в чернильную темноту.

«Часть воспоминания стерта», — догадался Гарри и зажмурился. Он знал, что увидит, когда мгла рассеется, и боялся этого до дрожи.

Сколько прошло времени – там, в воспоминании – Гарри не знал. Когда он осторожно разлепил веки, солнечный луч, пересекавший кровать, немного сместился влево и теперь падал прямо на заострившееся, залитое кровью лицо девушки. Кровь была повсюду – на светло-голубом покрывале, на полу и даже на стенах.

— Вирджиния… — выдохнул Гарри и закрыл лицо руками.

Вирджиния Кларк была убита семь лет назад. Она стала первой жертвой садиста-убийцы, которого маггловская пресса позже прозвала лондонским упырем.

* * *

— Поттер?

Видимо, у Гарри все было написано на лице, потому что Малфой не стал злословить, молча посторонился и нервно пригладил влажные после душа волосы.

— Что случилось? – спросил он с явным беспокойством в голосе.

— Ты один? – Гарри окинул быстрым взглядом гостиную и подозрительно посмотрел на лестницу, ведущую в спальню.

— Один.

— Как себя чувствуешь?

— Я в порядке, — быстро ответил Драко. – Что случилось? На тебе лица нет.

Гарри медленно подошел к стеклянному столику и выложил на него думосбор.

— Надеюсь, у тебя есть, в чем это посмотреть.

Малфой накрыл ладонью думосбор и вдруг резко отдернул руку, точно обжегся.

— Это… это Вирджиния? – хрипло спросил он.

Гарри чуть наклонил голову:

— Да.

— За дверью подкрепление? Я арестован?

— Я пришел один, — Поттер нервно сглотнул. – Я просто хочу…

— Что? Что ты хочешь? Услышать мои объяснения?

— Нет, — Гарри посмотрел Малфою прямо в глаза. – Я хочу услышать – от тебя, что ты ее не убивал.

Малфой молчал – долго, но взгляд не опускал. Наконец его губы дрогнули.

— Это не я, — сказал он. – Я не убивал Вирджинию.

— Я тебе верю.

В тот момент Гарри не думал, что, возможно, совершает фатальную ошибку, потому что в глазах своего бывшего любовника он увидел нечто такое, за что готов был отдать многое. Или даже все на свете.

— Ты… — Малфой вдруг замотал головой и выдохнул. — Мне даже Грег не поверил…

— Гойл в курсе?

— Мне пришлось ему сказать. Он единственный, кто мог помочь, когда неделю назад я получил такой же думосбор.

— Рассказывай, Драко, — Гарри сел в кресло и сложил руки на груди. – Рассказывай все с самого начала.

— Поттер… Гарри… — на губах Малфоя появилось нечто похожее на улыбку. – Кажется, ты хотел со мной выпить? Если ты не передумал…

— Не передумал, — Гарри почувствовал, как в груди мягко шевелится теплый щемящий комок. – Что-нибудь легкое, на твой вкус.

— Божоле подойдет?

— Вполне, — ответил Гарри и тоже улыбнулся – тепло и искренне.

— Я снял эту девчонку в ночном клубе. Она танцевала у шеста и сама обратила на меня внимание. Просто повисла на мне, когда узнала…

— Подожди, — удивленно перебил Гарри. – Как Вирджиния могла тебя узнать? Она же маггла.

— Вирджиния – сквиб, — объяснил Драко и, пригубив вино, неторопливо облизал губы. – Дочь чистокровной волшебницы и какого-то придурка-маггла. Ее мать училась вместе с моей.

— А где ты познакомился с Вирджинией? Неужели Нарцисса Малфой общалась с предательницей крови? – деланно изумился Поттер.

Драко закатил глаза к потолку.

— Мы случайно столкнулись с ними на Диагон-аллее. Мама перекинулась со своей бывшей сокурсницей парой слов – и все. Но Вирджиния меня запомнила. Тебя это удивляет?

— Нет, что ты, — хмыкнул Поттер. — На месте Вирджинии я бы тоже тебя запомнил.

— Это был комплимент?

— Неважно. Что было дальше?

— После клуба мы пошли к ней. Остальное ты видел.

— Что произошло после того, как ты ее ударил?

— Ничего. Я выпил зелье, подавляющее всплеск стихийной магии, и ушел. Было уже светло, но меня никто не видел. Во всяком случае, повесток из Скотланд-Ярда я не получал.

— Значит, кто-то пришел после тебя и убил Вирджинию? Но как в таком случае он получил воспоминания о том, что произошло между вами? Получается, убийца уже был в квартире?

— Нет, думаю, он пришел позже. Я бы почувствовал чужое присутствие. А что касается воспоминаний – в комнате была установлена камера. Убийца посмотрел запись, а потом уничтожил ее. И не спрашивай меня, почему он так сделал – логика его поступков мне непонятна.

— Как ты узнал про камеру?

— Обнаружил в материалах дела, когда защищал Лэмптона. В квартире Вирджинии нашли довольно пикантную коллекцию записей. Думаю, нас она тоже снимала.

— Драко, — задумчиво произнес Поттер. – А тебе не кажется, что убийца – настоящий убийца – тебя знает? Ну, посуди сам – зачем незнакомому человеку уничтожать запись с твоим участием?

— Мне не кажется, Гарри, — Малфой допил остатки вина одним глотком. – Я в этом уверен. Потому что я точно знаю: лондонский упырь – волшебник.

Он уставился на Поттера, ожидая бурной реакции, но тот не выглядел удивленным.

— Знаешь, — Гарри поерзал в кресле. – Когда я узнал, что ты взялся защищать Лэмптона, то подумал — ты знаешь настоящего убийцу.

— Нет, — Драко покачал головой. – Я знал только, что убийца – не Лэмптон. Мерлин, когда я увидел его… На него наложили целую кучу заклинаний, включая Империус. Его голова была набита чужими воспоминаниями. Видел бы ты, что с ним творилось, когда я вытащил из него это дерьмо, — Малфой невесело усмехнулся. – Он чуть с ума не сошел.

— Могу представить.

— Еще вина? – неловко предложил Драко, когда молчание затянулось.

— Да, — Гарри протянул ему свой бокал, и в душе что-то дрогнуло, когда их с Драко пальцы соприкоснулись.

У вина был вкус карамели и яблок. Мерлин, а ведь он уже забыл, что Драко нравится божоле. Когда-то, в другой жизни, они пили именно это вино, и Гарри пьянел с одного бокала – то ли потому, что в саду умопомрачительно пахло сиренью, то ли оттого, что он был безумно, безгранично счастлив…

— А теперь расскажи, что было, когда ты получил думосбор. Чего хотел тот, кто послал его тебе? — Гарри решительно выбросил воспоминания из головы. Потом, еще будет время…

— Банально – денег, — пожал плечами Малфой. — Сначала я решил, что это обычный шантаж, но потом, гораздо позже, понял, что это месть за Лэмптона. Преступник подготовил идеального козла отпущения, а я все разрушил, добившись оправдательного приговора.

— Ты заплатил?

— Конечно, нет, — фыркнул Малфой. – Еще чего не хватало. Попытался вычислить эту сволочь…

— И вышел на Томаса, — закончил за него Гарри.

— Все сходилось на том, что это он, — неохотно подтвердил Драко.

— И тогда ты отправил Гойла в дом Дина, чтобы он отыскал думосбор.

— С чего ты это взял?

— Свидетели видели Гойла возле дома Дина Томаса.

— Свидетели видели человека, похожего на Гойла, — уточнил Малфой адвокатским тоном. – Никто не опознал Грега стопроцентно.

— Слушай, Драко, — рассмеялся Гарри. – Ты не в суде. И даже не на допросе. Или мы говорим друг другу всю правду до конца, или нам незачем говорить вообще.

— Ладно, — нехотя протянул Малфой. – Все так и было. Но имей в виду – я никогда не повторю это под протокол.

— Хорошо, — легко согласился Поттер. – Тогда еще один вопрос – не для протокола. Что Гойл увидел в доме Томаса?

— Дин лежал в гостиной – там, где вы его и обнаружили. Он был еще жив, но помочь ему было уже нельзя.

— Гойл сразу же ушел?

— Нет, он обыскал дом.

— Он нашел тайник?

— Тайник? Значит, тайник все-таки был? Вот дьявол! — Малфой с досадой хлопнул себя по колену. — Гойл разве что по досочке не разобрал этот проклятый дом, но ничего не нашел.

— Тайник был в кабинете, — небрежно ответил Поттер и не стерпел, усмехнулся: — Уметь надо искать.

— Ну, мы же аврорских академий не кончали, — развел руками Драко. – Слушай, — он повернулся к Гарри и глаза у него азартно блеснули. – А ты можешь показать мне этот улов?

— Зачем тебе?

— Видишь ли, моего друга обвиняют в преступлении, которого он не совершал, — не без сарказма ответил Малфой. – И вляпался он в это по моей вине. Так что я, как никто другой, заинтересован, чтобы настоящего убийцу Томаса нашли. Ну, так что?

— Ты же знаешь, Драко, — Гарри понизил голос до шепота, — я никогда не мог тебе ни в чем отказать.

— Отлично, — Малфой просиял. – Еще вина?

— Мне в аврорат пора, — Гарри поднялся с кресла. – Симус, наверное, там уже рвет и мечет. Вечером приду, если… если ты будешь рад меня видеть.

— Рад-рад, — рассмеялся Малфой. – Еще как рад.

«Ну вот, — удовлетворенно подумал Поттер. – Уже кое-что. Кажется, мой хромой кентавр медленно, но верно приближается к цели».

* * *

— Гарри, наконец-то! – запыхавшийся Невилл догнал Поттера в коридоре аврората у самого кабинета и ухватил за руку. – Как хорошо, что я тебя застал, тут такое!

— Что случилось? – Гарри отворил дверь и посторонился, пропуская Невилла внутрь.

На столе лежала записка от Симуса: «Убежал в Грингготтс, буду через час-полтора». Испепелив пергамент – не дай Мерлин начальство узнает о том, что сотрудники занимаются решением личных проблем во время работы – Поттер повернулся к Невиллу:

— Ну, рассказывай, что стряслось.

— У Парвати пропала рукопись! – выпалил Лонгботтом. – В издательстве с ума сходят!

— Стоп! – перебил Гарри. – Давай по порядку. Что за рукопись, и как ты узнал о ее пропаже?

— Я пришел сегодня утром в квартиру Парвати…

— Что? – изумленно перебил Гарри. – Зачем ты пошел в опечатанную квартиру? Неприятностей захотел?

— Прости, — стушевался Невилл. – Я… я хотел взять что-нибудь из вещей Парвати, чтобы принести к ней в палату в Мунго. Ей будет приятно, когда она очнется.

Поттер только головой покачал.

— Я взял пару колдографий и ее любимую музыкальную шкатулку, а больше ничего не трогал, честно, — заверил его Лонгботтом. – Уже хотел уходить, но тут позвонили из издательства.

— А к телефону ты зачем подходил?

— Я… я не подумал. Это плохо, что я ответил?

— Неважно, — махнул рукой Гарри. – Что тебе сказали издатели?

— Спросили Парвати. Мне пришлось солгать, что она уехала к сестре по срочному делу.

— Дальше, — угрюмо буркнул Поттер.

— Я представился женихом Парвати, и издатель попросил срочно принести новую рукопись. У них там сроки какие-то.

— Ты знал, где лежит рукопись?

— Да. Парвати хранила рукопись в письменном столе. Но там ее не было.

— Может, она ее просто куда-нибудь переложила?

— Я поискал. Нету рукописи, пропала, — Невилл развел руками и неловко добавил: – Я вот подумал, может, это имеет отношение к нападению?

— А о чем был новый роман Парвати? – спросил Поттер.

— Без понятия, — пожал плечами Лонгботтом. – Она никогда не рассказывала сюжет, считала это плохой приметой.

— Если нападение на Парвати действительно связано с ее новым романом, то, думаю, преступник уничтожил рукопись. Но что такого она могла написать? Хоть что-то она говорила? – Гарри с надеждой посмотрел на Невилла.

— Да, — кивнул тот. – Парвати говорила, что это будет настоящая бомба.

— Знаешь, Поттер, — Драко пробежался глазами по очередному выуженному из коробки пергаменту и отложил его в сторону, — честно тебе скажу, я ожидал большего.

— Громких разоблачений постыдных тайн магического мира? — усмехнулся Гарри.

— Нет. Рассчитывал обнаружить более-менее подходящего кандидата на роль убийцы, но все это, — он кивнул на заваленный бумагами стол, — сплошная мелкая шушера.

— Убивают, знаешь ли, и за меньшее.

— Согласен. Но не таким способом. Вот, например, — Малфой вытащил из вороха бумаг скрученный в трубочку пергамент и развернул его, — некто Джейкоб Эткинс состряпал поддельное завещание и отхватил приличный кусок наследства почившего дядюшки, оставив не у дел прочих жаждущих золотых галлеонов родственников.

— Нормальный мотив, — пожал плечами Гарри. — Если речь идет о немаленькой сумме.

— Этот Эткинс, — невозмутимо продолжил Драко, — учился на Слизерине курсом старше нас. Он провалил ТРИТОНы по защите от темных искусств и по определению не мог совершить убийство с помощью сложного темномагического заклинания.

— Семь лет прошло, — вяло возразил Поттер. — Он мог…

— Не мог, — отрезал Драко. — Кишка тонка. Или вот, — он отложил поддельное завещание и взял другой документ. — Некий охотник третьесортной команды выпил перед матчем Феликс Фелицис. Думосбор с воспоминаниями случайного свидетеля прилагается. Я припоминаю этого парня очень смутно, но уверен, что он изучил в совершенстве только одно заклинание: «Вверх». Тебе смешно? — Малфой покосился на расхохотавшегося Гарри. — А мне как-то не очень. Ведь по сути у нас имеется пара десятков слабеньких мотивчиков и ни одной возможности. Убить человека это… непросто. Тут недостаточно одного желания.

— Значит, придется начинать с нуля, — подытожил Поттер. — Раз среди клиентов Дина нет кандидатов.

— Вообще-то, один есть, — несколько неохотно произнес Малфой. — Но…

— Но?

— Поттер, пообещай, что не будешь делать резких движений и выслушаешь меня спокойно.

— Кого ты имеешь в виду? — Гарри ощутимо напрягся, понимая, что сейчас услышит нечто неприятное, но весьма логичное и оттого неприятное вдвойне.

— Если выбирать из того, что есть, — Драко аккуратно потянул двумя пальцами из конверта колдографию и выложил ее перед Поттером, — то я бы поставил на миссис Крам. Кстати, у нее симпатичная задница, раньше я этого как-то не замечал.

— Ты с ума сошел? — Гарри накрыл колдографию ладонью, а потом и вовсе перевернул. — Я знаю ее с одиннадцати лет. Даже не пытайся меня убеждать.

— Ты обещал выслушать, — холодно заметил Малфой, хотя ничего подобного Поттер не говорил. — Так вот. Будь Гермиона женой какого-нибудь обычного парня, подобные шалости закончились бы для нее семейной ссорой, ну, в крайнем случае, подбитым глазом. Но для супруги болгарского атташе эти милые развлечения имели бы куда более серьезные последствия, стань они достоянием общественности. Мотив неслабый, скажу я тебе.

— Допустим, — хмуро кивнул Гарри. — Но ты сам говорил о возможности. А Гермиона, я знаю точно, темной магией не владеет.

— Зато ее супруг, выпускник Дурмштранга, — в совершенстве. За пять лет совместной жизни она вполне могла кое-что перенять — с ее-то пытливым умом и тягой к знаниям.

— Я не хочу это обсуждать.

— Не обсуждай, — усмехнулся Драко. — Но на твоем месте я бы заглянул в гости к школьной подружке и поболтал с ней, как в старые добрые времена.

— А как твоя подружка? — Гарри резко сменил тему. — Ты навещал Парвати?

— Еще нет. Времени не было.

— И ты так спокойно говоришь об этом? Твоя девушка, возможно, умирает в Мунго, а ты даже…

Малфой вдруг негромко рассмеялся и покачал головой.

— Поттер… Видел бы ты сейчас свое лицо. Ты так переживаешь за здоровье Парвати или из-за того, что у нас роман?

Гарри не ответил, только впился взглядом в лицо Малфоя, словно пытался прочесть его мысли, что впрочем, учитывая его способности к легилименции, было бы весьма затруднительно.

— Ладно, черт с тобой, — произнес наконец Драко. — Парвати не моя девушка. Я тебе солгал.

— Зачем? — обескураженно спросил Поттер.

— Чтобы тебя позлить, конечно. Ты так забавно ревновал… Ты ведь, — Драко подался вперед и почти лег грудью на стол, — ревновал… Гарри?

— Я… — Поттер с трудом проглотил застрявший в горле комок.

Ему вдруг подумалось, что, если бы он сейчас накрыл ладонь Малфоя своей, тот не отдернул бы руку. Гарри почти ощутил это прикосновение — так явственно, что закололо подушечки пальцев, но все же не решился сломать истончившуюся до прозрачности стену между ним и Малфоем.

— Я не понимаю, почему в таком случае Невилл напал на тебя… — хрипло выдавил он.

Драко медленно, словно нехотя, выпрямился на стуле.

— Они встречались какое-то время. Потом там что-то не заладилось, вроде как Августа не одобряла их отношения… Ну, ты же знаешь, госпожа Лонгботтом, в отличие от своего внучка-растяпы, дама с характером. А с Парвати мы приятельствовали по-соседски — по выставкам ходили, то-се. Вот горе-зельевар и взбесился.

«А Симус-то был прав, — хмуро подумал Поттер. — Невилл попросту ревновал. Или у него были какие-то иные причины утопить Малфоя?»

— Ты часто пересекался с Невиллом? — спросил он. — Что ты о нем знаешь?

— Где нам пересекаться? — пожал плечами Драко. — Слышал, что он отхватил себе лабораторию… Обивал пороги Министерства, размахивая орденом, пока не добился своего. Сотрудников грамотно подобрал — ту же Боунс. Сам-то он зельевар, мягко говоря, никакой. Парвати рассказывала, — словно спохватившись, добавил он, но на эту странную поспешность, выглядевшую как оправдание, Гарри внимания не обратил.

Расследование вдруг плавно отъехало на задний план, и Поттер не мог сейчас ни о чем думать, только молча пялился на Драко, наблюдая, как тот складывает в коробку разбросанные по столу документы, откидывает со лба отросшую челку, ставит на место сдвинутую вазу с яблоками. Его вдруг накрыло дежа-вю — точно также он смотрел на Драко в пыльном заброшенном классе, где они встречались по вечерам и только-только узнавали друг друга. Внутри Гарри вдруг потеплело, словно он долгое время мерз и наконец смог погреться у камина.

— Поужинаешь со мной? — вдруг спросил Драко.

— Нет, — не раздумывая, отказался Поттер, понимая, что сейчас ему в горло кусок не полезет. — Пойду я, надо еще заскочить кое-куда, — солгал он.

Удерживать его Малфой не стал.

Уже на пороге Гарри обернулся и неожиданно спросил:

— А с кем еще общалась Парвати, кроме тебя и Невилла?

Драко удивленно хлопнул ресницами.

— Ну, ты даешь. Кто из нас учился на Гриффиндоре — я или ты?

В голове у Гарри что-то щелкнуло, и смутная догадка вдруг разом приобрела точные очертания.

— Ты хочешь сказать, что они… до сих пор?

— Конечно, — кивнул Малфой. — Лучшая подруга Парвати — Лаванда Браун.

* * *

Последний раз Гермиону Крам Гарри видел около года назад на министерском приеме по случаю Победы. Они обменялись дежурными любезностями, выпили шампанского, станцевали вальс и разбежались каждый в свою жизнь. Гермиона — в счастливую замужнюю, Поттер — в обычную, где в тугой серый клубок сплелись работа, случайные любовники, немного квиддича, немудреные холостяцкие развлечения и глухая депрессия, крепко хватающая за горло каждую весну. Депрессия глушилась огневиски, выжигалась неоправданным риском на заданиях, но ослабляла свою хватку, лишь когда солнце окончательно пряталось за свинцовой стеной осенних туч и холодные дожди начинали свой привычный унылый марафон.

Эта весна была не похожа на другие. Малфой, неожиданно ворвавшийся в жизнь Гарри, поставил все с ног на голову. И, странное дело — Поттер, несмотря на кавардак в душе и застрявшее не мертвой точке расследование, чувствовал себя определенно лучше, чем год назад.

Предположение Драко, что возможной убийцей Томаса могла быть Гермиона, Гарри, конечно, всерьез не воспринял. Но и отмахнуться от него не сумел. Интуиция вдруг зажгла красный сигнальный фонарик и буквально заставила послать сову старой школьной подруге. Запечатывая конверт, Гарри почти не сомневался, что только зря потеряет время, но узнать, каким образом обожающая своего супруга миссис Крам оказалась на непристойных колдографиях, было очень любопытно.

Она встретила его у самых ворот и улыбнулась вполне искренне, а не так, как улыбалась со страниц Ежедневного Пророка — натянуто и бездушно.

— Мерлин, Гарри, как же я рада тебя видеть!

Кажется, это тоже было правдой.

Они неспешно пошли по чисто выметенной садовой дорожке, Гермиона, подхватив Гарри под руку, что-то увлеченно рассказывала — в основном, о Викторе и недавней поездке в Венецию.

В кустах жасмина мелькнула остроконечная крыша беседки.

— Присядем? — предложил Гарри.

— Здесь? — Гермиона остановилась и удивленно посмотрела на него. — Вообще-то, я приказала эльфам накрыть стол, скоро вернется Виктор и…

«Приказала… эльфам… — пронеслось в голове Поттера. — Вот ничего себе. А как же ГАВНЭ?»

— Знаешь, — Гарри опустил локоть, за который цеплялась Гермиона. — Я к тебе ненадолго. И… у меня есть пара неприятных вопросов, которые точно не предназначены для ушей твоего мужа.

— Вот как? — она изменилась, неуловимо, за доли секунды превратившись из смешливой подружки в знающую себе цену светскую даму. — Что ж, если ты настаиваешь, поговорим здесь.

Взмахом палочки Гарри раздвинул переплетенные ветви и подал Гермионе руку.

— У меня есть все основания считать, — начал он, когда они расположились на удобной полукруглой скамье, — что Дин Томас шантажировал тебя.

Она не вздрогнула, не изменилась в лице — даже если Поттер был прав, то миссис Крам превосходно владела собой.

— Ты нашел эти глупые колдографии? — аккуратно подкрашенные губы Гермионы тронула легкая улыбка. — Неужели Дин до сих пор хранил их?

— Так ты знала? Знала, что он снимает… процесс?

— Конечно, знала. Дин заверил меня, что сделал эти снимки для личной коллекции, и их никто никогда не увидит.

— Вы встречались?

— Да. То есть, нет. Это было всего один раз, я поссорилась с Виктором и… Ну, что ты так на меня смотришь, Гарри? Все женщины иногда совершают глупости, и я не исключение.

Поттер чувствовал себя полным дураком и злился на Малфоя, да и на себя самого за то, что повелся на дурацкие подозрения. Зачем он вообще пришел сюда, вломился в чужую личную жизнь?

— Гарри, — Гермиона вдруг мягко тронула его за запястье. — Я понимаю, что это важно для следствия, но все же… не мог бы ты уничтожить эти колдографии?

— Да, — Поттер ответил чересчур поспешно. — Конечно, я все сделаю.

— Надеюсь, их никто, кроме тебя не видел?

— Нет, — солгал Гарри, прикидывая, как улучить момент и наложить на Малфоя Обливейт. — Прости, что побеспокоил из-за такой ерунды.

— Ну что ты, — Гермиона поднялась со скамейки. — Я всегда рада тебя видеть. Так мы идем ужинать?

— В другой раз, — вежливо отказался Поттер.

Несмотря на то, что дурацкая ситуация с колодграфиями разрешилась, он никак не мог отделаться от странного чувства, что все эти приветливые улыбки, дружеские прикосновения и беззаботность — не более чем маска. И Гарри совсем не был уверен, что хочет сдернуть ее и увидеть истинное лицо миссис Крам.

* * *

Беседу со Сьюзан Боунс Гарри откладывал непростительно долго, хоть и не по своей воле. Теперь же, выйдя за ворота поместья своей школьной подруги, он вдруг понял, что должен поговорить со Сьюзан немедленно.

Она жила на тихой тенистой улочке, неподалеку от Диагон-аллеи. Симпатичный одноэтажный дом с кирпичной трубой, белый заборчик, аккуратные розовые кусты с бледно-желтыми и сиреневыми цветками, ровно подстриженный газон по обе стороны дорожки — Сьюзан явно уделяла немало времени уходу за своим жилищем.

Дверь аврору открыла неопрятного вида женщина в круглых очках с толстыми стеклами. Рыжеватые волосы были стянуты в пучок, от крыльев носа к губам пролегли две глубокие складки.

— Простите, — смешался Поттер — он не ожидал, что Сьюзан живет не одна. — Мне нужна мисс Боунс.

— Здравствуй, Гарри, — женщина сняла очки и неловко улыбнулась. — Ты меня не узнал?

Это действительно была Сьюзан — точнее бледная некрасивая копия той Сьюзан, которую он знал раньше. Она похудела, под глазами залегли глубокие тени, а во взгляде сквозили лишь усталость и безразличие.

— Я знала, что ты придешь, — Сьюзан посторонилась, пропуская Поттера внутрь. — Полагаю, ты нашел те проклятые колдографии?

Он замер на месте, и в наступившей тишине стук захлопнувшейся входной двери прозвучал особенно громко.

— Проклятые колдографии? — переспросил Поттер. — А разве Дин делал их не с твоего согласия?

— Я что, похожа на идиотку? — фыркнула Сьюзан и, подойдя к столику у окна, выдернула из пачки сигарету. — Нет, я, конечно, дура, что связалась с этим ублюдком, но не настолько же… Инсендио, — она прикурила и шумно затянулась.

— Ты платила Томасу? — Гарри почувствовал, как внутри него медленно прокатилась неприятная холодная волна.

— Платила, — кивнула Сьюзан. — Отдавала почти все, что зарабатывала, и врала мужу… А, — махнула она рукой, — что только я ему не врала. Однажды я заплатить не смогла. Заболел отец, и потребовались деньги на лечение. Я пришла к Дину, просила его, умоляла пропустить этот платеж. И знаешь, что он мне сказал? «Ты же умная девочка, Сьюзан. Если постараешься, то обязательно найдешь деньги».

— Ты заплатила?

— Нет, — Боунс отрицательно мотнула головой. — Понадеялась, что Дин не окажется последней сволочью. Но я просчиталась. Не получив денег, он отправил колдографии Кевину. Муж ушел от меня в тот же вечер — по-тихому, без скандала. Вот собственно и все, конец истории.

Гарри не знал, что сказать — он вообще не умел утешать женщин, тем более несчастных по вине человека, которого он считал своим другом.

— Мне жаль, — выдавил он.

Сьюзан кивнула.

— Ты хочешь узнать что-то еще?

— Да. Но это довольно… деликатный вопрос.

— Спрашивай, Гарри, — она затушила окурок в пепельнице. — Я попытаюсь помочь тебе, чем смогу.

— Это правда, что ваша лаборатория занимается разработкой зелья, которое поможет сопротивляться Империусу?

— Что? — Боунс, кажется, была искренне удивлена. — Кто тебе сказал эту чушь?

— То есть вы не получали никаких указаний Министерства?

— Министерства? Что за бред? Создать зелье от Непростительных заклинаний невозможно в принципе, и в Министерстве об этом прекрасно осведомлены.

— Ясно, — протянул Гарри. — Что ж, Сьюзан, спасибо. Я, пожалуй, пойду.

— Поттер, — она окликнула его у самого порога.

Гарри обернулся.

— Когда поймаешь убийцу Томаса, — Боунс смотрела на него очень серьезно, — пошли мне сову.

— Зачем? — машинально уточнил он.

Сьюзан поправила растрепавшиеся волосы и впервые за весь разговор вполне искренне улыбнулась:

— Я буду носить ему передачи в Азкабан.

* * *

Они все лгали. Невилл, Гермиона… Его лучшие друзья-гриффиндорцы, стоявшие с ним плечом к плечу перед лицом смерти, лгали. Зачем, почему — Гарри боялся даже предположить, какая правда скрывается за этой паутиной лжи.

Это было больно — осознавать, что те, кому когда-то доверял, как самому себе, больше не заслуживают доверия. А самое паскудное — во всем этом дерьме ему теперь предстоит тщательно копаться. Потому что расследование не закончено, и его друзьям, вдруг разом превратившимся в подозреваемых, придется многое объяснить.

Самым правильным сейчас, наверное, было заявиться к Симусу, вывалить на него все это дерьмо — чтобы полегчало, отпустило хотя бы чуть-чуть, а потом напиться до зеленых пикси в глазах. Но за секунду до аппарации Гарри вдруг радикально поменял маршрут, с досадой подумав, что, возможно, совершает очередную глупость. Но на умные поступки у него не было ни сил, ни желания.

Малфой, увидев его на пороге, не удивился и даже не стал задавать никаких вопросов. А Гарри, так и не спросив позволения войти, толкнул Драко к стене и впился в губы жадным и отчаянным поцелуем. В голове мелькнула последняя слабая мысль, что Малфой наверняка сейчас шарахнет его каким-нибудь неприятным и болезненным заклятьем. Мелькнула — и растаяла, потому что Драко приоткрыл рот и еле слышно застонал, когда их языки столкнулись.

Прижимаясь всем телом, Гарри лихорадочно гладил ладонями везде, куда мог дотянуться, терся пахом, чувствуя, что Драко тоже возбужден, а потом ноги предательски подогнулись, и он, обрывая негнущимися пальцами пуговицы на рубашке Малфоя, опустился на колени. Потерся щекой о член Драко через ткань брюк и потянул пряжку ремня, все еще не веря, что ему позволяют делать это.

Когда Гарри удалось наконец справиться с застежкой, он рывком сдернул с Малфоя брюки и, полюбовавшись крепко стоявшим членом, медленно, с нажимом провел языком по стволу, облизал и втянул в себя головку. Во рту сразу же стало солоно, видимо, Драко завелся основательно.

Поттер дразнящими движениями поласкал уздечку и, расслабив горло, активно задвигал головой, заглатывая член до самого основания.

— Я сейчас кончу, — услышал он хриплый голос Малфоя.

Гарри отстранился и, погладив Драко по бедру, прошептал:

— Повернись.

Малфой подчинился и, оперевшись ладонями о стену, совершенно по-блядски прогнулся в пояснице.

Поттер огладил и раздвинул его ягодицы и, подавшись вперед, лизнул плотно сжатое сморщенное отверстие. Провел языком по кругу и снова полизал, потом толкнулся языком внутрь, пытаясь прихватить губами тонкую кожу.

Малфой продержался недолго.

— Не могу больше… — простонал он и, схватив Гарри за запястье, дернул, вынуждая подняться с колен.

Поттер и сам больше не мог терпеть. Путаясь в штанинах и рукавах, они сорвали друг с друга остатки одежды и, целуясь, вывалились из прихожей в гостиную. Гарри бросил на стол свою мантию и уложил на нее Малфоя — дойти до спальни не хватило сил.

— У тебя есть… — Поттер огляделся по сторонам, словно смазка обязательно должна стоять в гостиной на самом видном месте.

— Похуй, — Малфой плюнул на ладонь и растер слюну по члену Поттера. — Давай так.

Гарри судорожно сглотнул и, ткнувшись головкой в приоткрывшийся анус, плавно качнул бедрами.

Драко всхлипнул и закусил губу. А когда Гарри вошел до конца и, выждав несколько секунд, начал медленно двигаться, впился пальцами в поттеровскую спину, вынуждая ускорить темп, и застонал.

Ему хватило нескольких резких толчков и рваных движений ладони по члену, и он выплеснулся на живот, выкрикнув что-то неразборчивое.

Поттер вышел из него и, наклонившись, лизнул белесое пятно.

— Я тебя люблю, — сказал он, жадно слизывая сперму Драко. — Я без тебя… — он задохнулся, когда Малфой сжал в кулаке его член и провел большим пальцем по головке, — … чуть не умер.

Содрогнувшись в оргазме, он обессилено лег на Малфоя, провел дрожавшей ладонью по его груди и закрыл глаза.