Профессор Снейп подпрыгнул на стуле. Хотя, мог бы уже привыкнуть. Эти милые звуки он слышал ежедневно в течение трех месяцев. Минимум пять раз в день. Сейчас раздастся ругань и грохот.
— Чертово зелье!
Бум.
Прелестно.
Профессор вздохнул, отложил перо, потер лицо и спросил сам у себя, как и зачем он все это терпит.
В грохоте и ругани была виновата вечная гриффиндорская заучка и по совместительству лучшая ученица Хогвартса за последние Мерлин знает сколько лет Гермиона Грейнджер. После войны это милейшее создание экстерном сдало Ж.А.Б.А. и умчалось учиться в Магический Оксфорд. Проучилось там три года и вернулось терроризировать Хогвартс, а точнее, профессора Флитвика и его, Северуса Снейпа.
Мисс Грейнджер мечтала стать профессором Чар, потихоньку перенимала эту должность у Флитвика и параллельно писала исследовательскую работу по Трансфигурации, причем последнее, судя по всему, было следствием отсутствия какой-либо личной жизни.
В процессе поисков материала для исследования в несчастной хогвартской библиотеке девчонка наткнулась на древний манускрипт, описывающий процесс приготовления зелья Радости. Она пришла к Снейпу и вытрясла из него разрешение работать над этим зельем в его лаборатории два часа каждый день. Три часа уговаривала, всю душу вымотала, зараза. Он согласился с условием, что он ей помогать не будет, и убежал к себе в комнаты. Дело в том, что Грейнджер мечтала устанавливать котёл с зельем в центре Большого Зала перед завтраком в начале недели, чтобы ученики с радостью начинали грызть гранит науки. Наконец, совсем отчаявшись убедить профессора в чрезвычайной важности зелья Радости для школы по утрам в понедельник, девица встала перед ним на колени и умоляюще сложила ручки перед грудью. Мысли, пришедшие профессору в голову в этот момент, заставили бы покраснеть даже издателя порножурнала с сорокалетним стажем. С тех пор он старался ограничить их общение обязательной для всех преподавателей едой в Большом Зале и открыванием для Грейнджер двери лаборатории. Чтобы ненароком не воплотить мысли в жизнь.
Профессор думал, что ей быстро надоест. Зелье Радости отличалось очень простым составом и очень сложным приготовлением. Ингредиенты надо добавлять строго по часам. Ошибка хотя бы в секунду приводила к тому, что в конце, при доливании последнего компонента — слез единорога, котел подпрыгивал на жаровне и выбивал из рук зельевара флакон со слезами. Каждый раз. Прицельно. Девица извела бесконечное множество ингредиентов и бальзама от синяков. Три месяца подряд, ежедневно в течение двух часов одни и те же звуки — и никаких результатов. Снейп хмыкнул.
Судя по звукам, настырная девица решила предпринять еще одну попытку.
Бульк, дзынь, звяк, шуршание, снова звяк.
Снейп вздохнул и снова принялся за поверку контрольных, прерванную мисс Грейнджер. Еще двадцать минут. Двадцать спокойных минут, потом опять бумы и ругань. О, Мерлин, уберите ее отсюда.
Бум, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь, точно по часам.
Сейчас снова будет ругаться.
Профессор вздохнул опять. Ну, сколько можно? Почему он не может после работы посидеть спокойно у себя в кабинете, не слыша бумы, звяки и ругань из своей же собственной лаборатории?
Ну и где ругань? Почему так тихо?!
— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке?
Тишина.
— Мисс Грейнджер?
Снейп вылетел из-за стола и помчался в лабораторию.
О, Мерлин. Котел с недоваренным зельем лежал на боку, остатки жидкости медного цвета медленно разливались по полу, склянка со слезами единорога крутилась на подоконнике, жаровня покачивалась на столе, возле окна валялась сорванная штора.
Где же эта девчонка?
Северус обошел стол и обалдел. Мисс Заучка лежала на полу возле стола, облитая зельем с головы до ног.
Северусу стало смешно. Впрочем, это изумительное зрелище рассмешило бы даже Волдеморта. Зелье покрывало девушку полностью, не оставив ни одного чистого места, только глаза светились на лице одновременно злостью и обидой. Зелье в недоваренном виде никому радости принести не могло, зато отлично красило все, на что попадало, что выяснилось еще в первый день изготовления. И отлично застывало корочкой на любой поверхности.
Не в силах сдержать смех, Снейп вытащил палочку и произнес заклинание очищения. Пол очистился, стол очистился. Гермиона — нет. Еще раз. То же самое.
Черт, черт, черт!
Чертово недоваренное зелье смывалось с тела и ткани только водой с мылом, причем девчонка не смогла бы смыть его собственноручно.
Подхватив девушку на руки, Северус ворвался в душ. Поставил ее на пол, содрал с нее одежду, а с себя мантию и сунул девицу под душ. Схватил с полки шампунь. Да, да, он-таки водился в ванной профессора Снейпа. Развернул девушку к себе спиной. Нанёс шампунь на ее волосы, смыл, нанёс еще раз, снова смыл.
Дотянулся до мыла, налил немного на ладони и принялся нежно тереть Гермионе спину. Мисс Заучка дернулась, судорожно вздохнула и застыла. Интересно, что это с ней?
Развернул ее к себе лицом. Намылил все, до чего дотянулся, и только потом понял, ЧТО он сейчас делает.
Руки мужчины замерли у девушки на груди. Северус таращился на свои ладони, лежавшие на округлых холмиках. О, Мерлин... Его тело среагировало мгновенно.
Мысленно застонав, он медленно поднял голову и заглянул ей в глаза.
— Мисс Грейнджер?
— Д-да? — ее голос дрожал, в глазах отражалось что-то непонятное. Желание? Но не может же она его на самом деле хотеть? Или может?
— С вами все в порядке?
И тут же отругал себя. Конечно, с ней не все в порядке. Сначала окатило зельем, потом буйный профессор ее раздел и помыл, и теперь смотрит на нее с явно неприличными намерениями, причем эти намерения отчётливо проступают, оттопыривая мокрые брюки.
— Д-да.
— Точно?
— Д-да...
— Точно?
— Точно! Абсолютно точно! Продолжайте меня мыть, не стесняйтесь.
Интересно, она понимает, что она сейчас ему предложила? Или не понимает, потому что в шоке? Или все же понимает? Или нет? Или да?..
Он шагнул к ней ближе, наклонился и осторожно поцеловал. Гермиона мгновенно вернула поцелуй, приоткрыла рот, ее руки скользнули по его груди к шее.
Ну что ж, значит, понимает. Его ладони на её груди чуть сжались, погладили, скользнули по бокам к попке, вернулись обратно, пальцы сжали соски. Девушка чуть слышно застонала.
«С ума сойти, — обалдело подумал профессор, — я еще ничего не сделал, а она уже стонет. Ну держись, девочка, то ли еще будет».
Руки вернулись обратно к попке, сжали, приподняли. Он шагнул вперед и прижал ее спиной к стене. Она обвила его ногами, пошевелилась, явно намеренно потершись об его и без того колом стоящий член. Снейп зарычал и укусил ее за губу, поставил на пол, перехватил одной рукой ее руки, поднял над головой, прижал к стене. Фигу тебе, детка, мы будем все делать медленно.
Другая рука гладила ее попку, спину, живот. Губы блуждали по шее и плечу. Черт, как же неудобно.
— Гермиона, я отпущу твои руки, но они останутся наверху, поняла?
— Поняла.
— Умница!
Легкий поцелуй и обе его ладони отправились обратно к её груди.
Мужчина опустился на колени, поцеловал животик, руки спустились к бедрам, погладили, коснулись темного треугольника между ног. Девушка дернулась и застонала.
Он осторожно раздвинул ее ноги, губы скользнули ниже, язык коснулся маленькой чувствительной точки. Еще стон. Еще касание. Снова стон.
Уже мокрая. Какая прелесть. В голове Северуса стремительно сгущался сладкий туман, штаны стали слишком тесными и грозились лопнуть.
Он поднялся с колен и посмотрел ей в лицо. Она протестующе застонала и двинула бедрами навстречу его руке, гладившей ее между ног. Пальцы раздвинули нежные складочки, дотронулись до маленького бугорка, скользнули внутрь, сделали пару круговых движений.
Гермиона запрокинула голову и стонала уже непрерывно, двигая бедрами.
— Гермиона, посмотри на меня.
Она открыла глаза — бессмысленные и горящие. Облизала губы.
— Пожалуйста...
— Что, «пожалуйста»?
Молчит, даже не стонет. Руки бессильно висят вдоль тела, она дрожит и хрипло дышит. Смотрел бы и смотрел.
Ой, она что, краснеет?!
— Так что, «пожалуйста»? Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Пальцы замерли в ней, последовал протестующий стон.
— Возьми меня...
О да, девочка, сейчас, я тоже этого хочу.
Секунду, чтобы содрать с себя рубашку, еще одну — на штаны с трусами, сделать шаг вперед, подхватить ее за попку, поднять, прижать к стене. Осторожно насадить ее на свой, твёрдый как камень, член.
Девушка стонет, мужчина рычит. Одно движение, другое. Ах, черт, как же хорошо!
Руки сжали ягодицы. Быстрее, еще быстрее. Ее ногти царапают его спину. Она стонет так, что ее должно быть слышно кентаврам в Запретном лесу.Ну, давай же, девочка, кончай, мне же тоже хочется!
Раздался крик, переходящий в стон, ее мышцы сжались вокруг него, она задрожала. Отлично. Теперь я. Быстрее, еще быстрее. Оох.
Оргазм захлестнул его волной, отчего руки сжались еще сильнее. Затем постепенно схлынул.
Открыть глаза, поднять голову. Гермиона висела на нем, как... кхм...
— Девочка, с тобой все в порядке?
— Дааа...
— Пойдем в кровать?
— Мне же надо в мою комнату!
О, глаза открыла, зашевелилась.
— В какую комнату? Пошли спать. Или ты думаешь, что, после того, что сейчас случилось, я тебя куда-то отпущу?
Гермиона удивлённо вытаращилась.
Северус перенёс девушку в комнату, осторожно положил на кровать, подошёл к шкафу, налил огневиски в два бокала и возвратился обратно.
К этому моменту мисс Заучка успела завернуться в покрывало и медленно покраснела, рассматривая своего совершенно голого любовника.
С трудом подавив смешок, Снейп поставил бокалы на пол, вытряхнул девушку из покрывала, прижал к себе и поцеловал.
— Скажи, почему ты решила вдруг заняться со мной сегодня сексом?
— Тебя бы так мыли, ты и не такое бы решился! А вообще, если честно, я уже давно на тебя глаз положила. Я не знаю почему, но ты мне нравишься. Я даже с зельем этим связалась, чтобы к тебе быть поближе, а ты не обращал на меня внимания, — ответила Гермиона, покраснев еще больше, хотя, казалось бы, куда еще.
Северус хмыкнул.
— Я даже предположить не мог, что нравлюсь тебе. Но я рад, что тебе понравился душ! Давай уже спать, что ли. У нас завтра уроки, а потом еще зелье варить. И тебя мыть.
* * *
Бум, дзынь, дзынь, дзынь, дзынь.
Гермиона выбежала из спальни и согнулась пополам от смеха. Северус Снейп, с головы до ног залитый зельем Радости, лежал на полу...
Vova
