«Еще один безумный день», — такой была первая мысль великого героя современности.
Вторая мысль была не более радужна, и, прямо сказать, настроения ему не прибавила. Сонно нашаривая на тумбе очки, Гарри Поттер в сотый раз проклял тот день, когда его впервые назвали «героем всего магического мира» и накинули на шею орден Мерлина нововыдуманной специально для этого случая степени. Признаться, в тот момент вышеупомянутый герой был бы более счастлив увидеть на своей шее виселичную петлю, чем злополучный орден – перед глазами все неумолимо плыло, сил хватало лишь на то, чтобы стоять ровно и не свалиться со сцены на глазах у тысяч счастливых и восторженных зрителей. После того, как вспышки магических камер, наконец, ослепили его окончательно, а его руку пожал двухтысячный желающий, над Гарри все же смилостивились и разрешили ему вернуться туда, откуда немилосердно выдернули, не успел он открыть глаза – в больницу, конечно.
Восстановление шло долго и тяжело. Все осложнялось еще тем, что только самый ленивый маг или волшебница (как ни странно среди них оказалась ничем не примечательная фамилия Малфой) не посетили его в это время. Каждый хотел хоть одним глазком посмотреть на новоявленного героя, и маги, как муравьи, лезли во все щели его небольшой скромной палаты. Абсурд ситуации дошел до того, что визиты к Гарри стали запрещены. Даже друзей не пускали больше, чем на пять минут, отчего быть всемирным любимцем показалось еще более несправедливым и скучным занятием.
Пока Гарри залечивал свои многочисленные болячки (как физические, так и душевные), Хогвартс, силами всех своих бывших выпускников и некоторых особенно активных старшекурсников медленно, но верно, восстанавливался. Особенно активным в этом плане оказалось семейство Уизли, причем в полном составе: даже старшие представители этой семьи были рады помочь возрождению любимого замка. Но, как всегда, были и те, кто наотрез отказался помогать «в восстановлении этой груды бесполезных камней» и, рискуя задеть потолок, гордо задрал свой острый нос, ехидно и мрачно усмехнувшись в подтверждении своих слов.
Когда Гарри наконец покинул услужливые просторы белых стен, все началось сначала: репортеры, камеры, Рита Скиттер (ее всегда стоит указывать отдельной строкой), люди из министерства, тысячи благодарных незнакомцев и столько же непонятно откуда взявшихся фанаток, и о боги, фанатов — тысячи лиц мелькали перед его взором каждый день и даже четверти из тех, с кем его знакомили, Гарри не запоминал абсолютно. Оставшиеся три четверти память стирала за каких-нибудь десять-пятнадцать минут. Так бешено прошел еще месяц. За это время Гарри ни разу не увиделся с друзьями, и напряжение и усталость накапливалась в нем с каждым новым днем.
Вся надежда была только на школу, и вот, в один долгожданный день, ворота замка вновь распахнулись для своих учеников, напоминая себя в недалеком прошлом. Но всем надеждам Гарри суждено было рухнуть в один миг, когда через секунду после его появления в Большом зале, все студенты ломанулись ему навстречу, так же, как пару месяцев назад устремилась вся магическая Британия. Все, даже слизеринцы, но не Его Величество Ты-Мне-Противен-Поттер, который наигранно-страдальчески закатил глаза при виде всего этого. И ко всему ужасу ситуации Гарри был благодарен ему за это… Еще более унизительным и странным, было то, что Гарри, как ребенок конфете, обрадовался появлению Снейпа, который своим хмурым видом и строгим тоном распугал всех в радиусе пары метров от Гарри. Нет, этот год действительно начинался странно и неправильно. Пускай теперь никакой опасности нет и все уже давно помирились, но… проникаться теплыми чувствами к Малфою и Снейпу?! Нет уж, увольте! Вам пора в св. Мунго, мистер Поттер, в палату №7 — говорят это счастливое число…
С того дня прошло не больше двух месяцев, но ажиотаж вокруг его персоны не утих, даже наоборот, казалось, только возрос. Радовало лишь то, что теперь Гарри мог находиться рядом со своими друзьями практически круглосуточно, и, если что, можно было скрыться от любопытных глаз за их не очень широкими, но все же довольно вместительными, спинами. Недолгое спасение также можно было найти на уроках. Особенно удачно это получалась на зельях… Как не обидно это признавать, но именно зелья стали спасительным кругом для тонущего во внимании Поттера. Директор не только не прекратил преподавание, а, кажется, отыгрывался на студентах за пропущенный отпуск в связи с вынужденным ремонтом. Его задания как классные, так и домашние, граничили с откровенным безумием, но все это было неимоверно полезно и так же неимоверно невозможно приготовить. Но именно сложность и количество работы привлекали Гарри больше всего, отвлекая от разрастающегося чувства пустоты внутри.
Нашарив наконец очки, Мальчик-который-все-же-победил, попытался сориентироваться в пространстве, что после некоторых безуспешных попыток ему все же удалось. Спальня была ровно такая, как Гарри запомнил на многие годы, даже кровать Рона была так же небрежно заправлена, а плакаты Дина неподвижно висели на стене. Неохотно отбрасив одеяло, Поттер сел и, медленно одевшись, спустился в Большой зал. В коридоре его привычно встретили несколько любопытных взглядов, а Большой зал уставился на него парой сотней глаз, как только он появился на его пороге.
Ничего не замечая перед собой, молодой волшебник прошел вдоль стола и привычно занял место напротив Рона и Гермионы, что последнее время предпочитали сидеть вместе.
— Доброе утро, — тепло поздоровался Рон, и Гермиона тут же присоединилась к нему.
— Доброе, — сонно пробормотал Гарри, наливая себе горячего чая.
— Прости, что не разбудил. Ты так сладко спал, что я просто не решился, — виновато улыбнулся Рон. Гарри же только пожал плечами, показывая, что не очень-то и хотелось, и попутно всматривался в конец самого дальнего от гриффиндорского стола.
— Ты что там все выглядываешь? – недоверчиво спросила Гермиона, пытаясь определить что именно рассматривает Гарри, но пока не находила в направлении его взора ровно ничего примечательного.
— Джинни, — беззастенчиво соврал тот, потягивая абсолютно горький чай и рискуя нечаянно разбить себе очки ложкой. Все чаще он замечал за собой странную привычку следить за одной блондинистой прилизанной сволочью, особенно по утрам, бросая короткие взгляды в другой конец зала и потягивая неизменно горький утренний чай. В чем-то, это было проявление скрытого мазохизма, но отчасти и просто составляющая живущего в нем комплекса героя, когда жертвуешь своими интересами неясно зачем и почему.
— А да, действительно, — задумчиво протянул Рон, глядя на приближающуюся сестру.
Гарри неохотно перевел взгляд на цветущую представительницу младшего поколения Уизли. Отвлекаться от своей цели совершенно не хотелось, но раскрывать своих необъяснимых новых интересов — тоже.
— Привет, Джинни, — поздоровался Гарри, когда девушка приблизилась к ним. – Нам нужно поговорить, — быстро произнес он, не давая ей вставить и слова, потому что иначе ее не заткнешь до третьего пришествия Волдеморта, это уж точно.
Джинни удивленно раскрыла и закрыла рот. Редко когда она видела своего парня настолько серьезным, и это откровенно ей не нравилось.
— Ладно, хорошо, — наконец произнесла она, догнав убегающие в панике слова и заставив себя улыбнуться. – Идем к озеру, там поговорим, — подхватив пару бутербродов, рыжая бестия поспешила к выходу.
Допив одним глотком свой уже утренний чай, Гарри поднялся и вслед за ней покинул Большой зал, провожаемый взволнованными взглядами друзей, парой восхищенных улыбок и одним серым холодным взглядом…
* * *
— О чем ты хотел поговорить, Гарри? — спросила девушка, когда они достигли озера.
— О нас, — напрямик ответил Гарри и опустился на начавшую уже желтеть траву.
Джинни опустилась рядом и задумчиво укусила бутерброд.
— О нас? – охватившее ее пару минут волнение исчезло без следа. Что-то внутри подсказывало ей, что этого таинственного «нас» уже давно нет, и было ли оно, она уж точно судить не возьмется. Сейчас она вдруг поняла, что нужна Гарри как друг, который может подтолкнуть его в правильном направлении.
— О нас, — кивнул Гарри, нагло отбирая у нее один из шедевров кулинарного искусства.
— Хочешь бросить меня? Ну ладно, но мы останемся друзьями! – безапелляционно заявила она и очень по-уизлевски улыбнулась.
Гарри, что всю дорогу подбирал слова, удивленно посмотрел на нее, а потом… облегченно выдохнул – именно за эту простоту в общении с ней, Гарри так ее ценил. Именно из-за полного понимания друг друга они и сошлись, когда это было необходимо обоим. Теперь же необходимость отпала и отношения перешли снова в дружеские сами собой.
— А теперь рассказывай! – тем же тоном продолжила она, чем совершенно сбила его с толку.
— Что? – непонимающе уточнил он, инстинктивно поправляя и так хорошо сидящие на переносице очки.
— Кто она??
* * *
— Да ты с ума сошел, Гарри!! – Рон ошарашено смотрел на друга так, будто Гарри отличные свежевыкрашенные ворота, а он самый что ни на есть натуральный такой баран. Довольно упертый, надо сказать, в некоторых вопросах.
— Не больше, чем ты, — спокойно отозвался тот, обводя взглядом темное помещение общей гостиной факультета.
— Это его дело, Рон, — примирительно заявила сидевшая напротив Гермиона, пытаясь усадить удивленного Уизли на место.
— Как это его?! Моя сестра собиралась за него замуж, а он?! Взял и все разрушил!! – возмущению Рона не было предела, будто не Джинни, а именно его, бросил Гарри.
— Твоя сестра сама предложила это Гарри, — напомнила Грейнджер канцелярским тоном, оставив попытки хоть как-то утихомирить друга.
— Да она должна была хватать его за руку и тут же к алтарю! Так со всеми мужиками надо! – уже чуть тише воскликнул Рон и резко опустился в кресло, отчего у того едва не подломились ножки.
— Не забудь записать рецепт и потом применить к нему самому, — нарочито громко прошептал Гарри Гермионе на ухо, отчего Рон мучительно залился краской.
— Это ко мне не относится! – тут же упрямо заявил он, стараясь, чтобы голос звучал убедительно.
— Почему это? Ты не мужик? – неожиданно вылетело у Гарри, и когда его лучший друг не нашел ничего лучшего, чем покраснеть хуже гриффиндорского знамени и начать орать про долгую преданную дружбу, Гарри понял, что тот жутко стесняется, что до сих пор девственник. Именно это открытие ужасно мешало Поттеру сосредоточиться на обвинениях друга, а не на его комплексах.
— Ты меня вообще слушаешь?! – воскликнул разошедшейся Рон, замечая странное выражение в зеленых глазах Гарри.
— Конечно, — кивнул тот, ловя себя на мысли, что стал много и беспричинно врать.
— И что я сказал? – Рон хмуро остановился посреди комнаты, складывая руки на груди.
— Я похоже не все расслышал…
— Гарри!!
«Ну да, отмазка и правда была не совсем удачной», — горестно подумал тот, когда лучший друг решил заботливо все повторить сначала.
Стрелки часов лениво считали секунды, время неукоснительно торопилось вперед. Этим обычным вечером, сидя в компании друзей, Гарри Поттер еще не знал, что завтрашний день, возможно, перевернет всю его жизнь.
31.03.2012 Глава 2. Открой глаза, Поттер!
Море внешне безжизненно, но оно
полно чудовищной жизни, которую не дано
постичь, пока не пойдешь на дно.
И. Бродский
Новый день начинался со сдвоенного урока зелий, и, распахнув глаза, Гарри внезапно понял, что катастрофически опаздывает. Едва не запутавшись в одеяле и рискуя сломать свою драгоценную шею, Гарри выбрался из кровати и почти впрыгнул в одежду, которая тоже решила показать характер и ни в какую не хотела сдаваться без боя. В таком виде (т.е. растрепанным и заспанным) герой всей магической Британии поспешил на урок.
По коридору пришлось бежать — звон колокола застал его на лестнице, прямо за выходом из гостиной. Впервые, находясь в коридоре школы, Поттер не привлекал абсолютно никакого внимания, потому что вид его был не то что не героическим, а даже немного жалким. Также галопом сбегая в подземелья, Гарри не заметил, что впереди спускается кто-то еще. В связи с этим замечательным обстоятельством, в кабинет зельеварения Гарри ввалился вместе с этим кем-то, точнее протаранил им дверь кабинета, отчего она распахнулась, и оба чуть позорно не упали на глазах у всех собравшихся и, главное, у Снейпа... Но радости Гарри не суждено было продлиться дольше секунды — из всех возможных случайностей ему выпала самая отвратительная. Сбитый им с ног студент оказался никем иным, как Малфоем. И тот явно не был польщен столь плотному общению с "героем". Что и доказал в следующий момент, оттолкнув Гарри с возмущенным и брезгливым: "Смотри куда прешь, Поттер".
"Будто не коснулся его, а извалял в грязи. Как его бедного скривило...", — успел подумать Гарри, прежде чем что-то звонко разбилось за его спиной. Нехорошее предчувствие родилось в сердце Поттера, а он, к сожалению, не помнил, когда его предчувствия не сбывались. Вот и сейчас Снейп с развевающейся по ветру мантией пересекал класс, чтобы дать обоим хорошую взбучку. Ну, Гарри, по крайней мере точно...
Через секунду Поттер почувствовал, что сильная рука буквально поднимает его над полом и довольно грубо ставит на ноги.
— Вы сюда полежать пришли, мистер Поттер? — в свойственной ему манере начал Снейп, и выражение его лица совсем не понравилось Гарри: дружбы с котлами явно не избежать. — Своей героической спиной вы разбили 6 флаконов с противоядиями, мистер Поттер... Надеюсь, вы понимаете, что наказания вам не избежать, — едко добавил он, заклинанием отправляя осколки в урну и подтверждая все опасения Гарри. — Десять очков с Гриффиндора за опоздание, еще двадцать за порчу школьного инвентаря. После уроков будьте добры одарить этот скромный кабинет своим бесценным вниманием, мистер Поттер... — Снейп прищурился и впился взглядом Гарри в переносицу.
— А как же...!! — запротестовал Гарри, указывая на Малфоя.
— Мистер Малфой, будете помогать Поттеру... Вы же понимаете, что герою отказывать нельзя...
Малфой удивленно поднял свои бесцветные брови и недоверчиво посмотрел на профессора. Казалось, он не верил, что Снейп способен назначить ему наказание, и поэтому просто кивнул.
— Займите свои места. Оба, — прошипел Снейп и вернулся к преподавательскому столу.
Гарри устало опустился за последний стол. Садиться ближе теперь точно не хотелось. За парту на противоположном ряду опустился Малфой. В сторону Гарри до конца сдвоенного урока он не смотрел. Больше всего в этой ситуации Гарри волновало только одно обстоятельство – его раздражало, что Малфой его игнорирует, и это не могло не волновать… Какого черта он опять думает об этом хорьке?!
Попытавшись выбросить глупости из головы, Гарри занялся конспектированием параграфа про зелья-хамелионы и так увлекся этим занятием, что не сразу понял, что урок закончился. Из ученического транса его вывел, конечно, Снейп, который по прошествии десяти секунд, как опустел кабинет, терпеливо ждал, когда Гарри наконец поднимет голову из-за учебника. Но так как Гарри никак не хотел отвлекаться, профессору пришлось применить к Гарри самое страшное из своих пыток – долгий мрачный взгляд. Эффект оказался мгновенным, Поттер тут же поднял голову и едва заметно вздрогнул, встретив взгляд профессора. Мгновенно сменив испуг на странное смущение, Гарри стал собирать вещи. В его голове царило множество догадок, что Снейп надумал про него, пока он сидел. Из-за этих мыслей он едва не забыл узнать свое наказание. Повезло, что Малфой все еще был в кабинете и опять красноречиво поднял свои белесые брови, удивляясь все больше странному поведению заклятого врага. Решив, что дурацких поступков на сегодня хватит, гриффиндорец направился к учительскому столу, заботливо пропуская Драко вперед, чтобы направленные на Гарри гневные взгляды попали в него и может срикошетили в самого профессора.
Все оказалось еще страшнее, чем чистка котлов… Да что там котлов! Третье пришествие Волдеморта было бы более добрым наказанием за пару разбитых склянок! Гарри в компании Малфоя, которую он сам себе и выпросил, должен был варить все разбитые зелья заново, а результаты Снейп обещал тестировать или на его сове, либо на Роне (Малфой, конечно, не удержался от замечания, что нельзя так жестоко обращаться с животными и гуманнее использовать сову). Теперь Гарри судорожно листал увесистый том по зельеварению, хитрым способом добытый в Запретной секции. От обилия информации и множества картинок голова Гарри уже напоминала ему если не трапецию, то точно квадрат.
Захлопнув тяжелый том и запихнув его в сумку, Поттер поднялся на ноги и отправился в ненавистные подземелья. Хорек уже был в кабинете — ну конечно, ему идти ближе…
"Как всегда не смотрит, внимания не обращает, зато за автографом не лезет и то спасибо…"
Варить противоядия оказалось чрезвычайно сложным занятием, но сжав зубы и изредка подглядывая во взятый в библиотеке том, Гарри медленно, действие за действием, двигался по правильному пути. Его зелье было не похоже на прокисший суп, как на четвертом курсе, и не было серо-оранжевого цвета, как на пятом — богато-фиолетовое зелье бурлило в его котле. Нет, вы не поняли. У Гарри Поттера получилось настоящее зелье, именно такое, каким оно должно быть. Даже ворчание и закатывание глаз Малфоя не могли омрачить его триумфа, поэтому, когда фиолетовая жидкость была отправлена во флаконы, Гарри с облегчением вздохнул. Давно на его душе не было так хорошо, будто не было всего этого кошмара, и долгого лечения не было, и все как на первых курсах, только сейчас Гарри наконец научился делать что-то сам. Малфой на удивление мало язвил и много помогал, что само по себе довольно странно. На чувство вины Гарри конечно не рассчитывал, всем же известно, что зелья — любимый предмет слизеринца. С приготовлением они справились довольно быстро, и хорек был явно удивлен, что Поттер, который просто ненавидел зельеварение, может так качественно сварить одно из сложнейших зелий, что изучает школьная программа. Конечно, свой восторг он оставил при себе, нарисовав на лице лишь презрительную усмешку, когда Гарри принялся чистить использованный котел, чего Снейп не просил...
"У Поттера точно комплекс героя — если нет темных сил, будет бороться против грязи", — усмехнувшись в лучших традициях Малфоев, подумал Драко, даже не допуская мысли о помощи.
— Ну вот и все! — улыбаясь сообщил Гарри, скорее обращаясь к себе, нежели к Драко, но тот, на удивление гриффиндорца, ответил, как всегда растягивая слова:
— Безумная скорость, Поттер, всего двенадцатый час...
— Давно мог бы уйти, — с вызовом ответил тот и, стянув заляпанные очки, стал их вытирать о мантию Малфоя, совершенно не замечая, что делает. Без очков мир был для него мутным пятном — с грязными очками примерно то же самое.
Драко, в отличие от Гарри, проблемами со зрением не страдал, и когда заметил, что Поттер нагло вытирает свои дурацкие стекла о его дорогущую мантию, пришел в неконтролируемое бешенство, ударив Гарри по руке, что было сил. Тот, не ожидав такого поворота событий (он-то был уверен, что вытирает о свою мантию, а если бы узнал, что о малфоевскую, то помер бы со смеху), выронил очки из рук, и они со звоном разбились где-то под свежевычищенным котлом.
— Что за...???! — начал было Гарри, понимая, что без очком не уйдет дальше ближайшей стены.
— Что ты творишь, Поттер?! Сначала сбиваешь меня с ног, потом требуешь моего присутствия здесь, теперь еще мантию мне испортил!! Тебе не кажется, что это довольно запоздалая месть?! Или ты злишься, что только я один не падаю перед тобой на колени??! — хорек просто пылал от гнева, всеми силами сдерживая себя, чтобы не придушить знаменитого избавителя от ночных кошмаров.
— У тебя мания величия! — убежденно заявил Гарри, пытаясь напрячь зрение, чтобы разглядеть, куда упали очки, или хотя бы отыскать волшебную палочку.
— Ты просто...— начал было Малфой, но как всегда в привычный и правильный ход событий вмешался Снейп...
Иногда Гарри казалось, что он всегда караулит за углом, чтобы появиться в самый неподходящий момент и испортить то, что испортить, казалось, уже невозможно. Хотя может это врожденный талант — Гарри не исключал и подобного. Получив очередной выговор вместо благодарности или похвалы, заклятые враги оказались в коридоре со строгим требованием через 10 минут быть в своих спальнях...
— Что, доигрался, Поттер? – сквозь стиснутые зубы прошипел Малфой, едва дверь за профессором закрылась.
Гарри решил не отвечать, да и какой смысл? Все равно хорек сейчас гордо развернется и уйдет, оставив совершенно беспомощного Гарри в коридоре, слепо озираться вокруг до второго выговора от Снейпа… И действительно, вскоре Гарри услышал торопливые шаги. Проявлений благородства от Малфоя дожидаться не приходилось.
— Было бы чудесно, если бы с потерей очков ты терял бы и способность болтать, — тем же злым тоном добавил Малфой, и Поттер, сильно напрягая зрение, все же сумел разобрать, что хорек бродит по коридору, но уходить явно не собирается.
— Тебе-то что? Шел бы в свою гостиную, — буркнул Гарри и тотчас услышал, что шаги прекратились.
— Поттер, ты больной? — недовольно протянул Драко и встал напротив незадачливого героя. – Твой фанклуб проходу мне не даст, если из-за меня их любимый кумир свалиться с лестницы.
«Что ж, эгоистично как всегда», — подумал Гарри, силясь разглядеть в темноте коридора хоть что-то.
— И что теперь? – как можно более равнодушно спросил он вместо этого.
— Теперь ты мне по гроб жизни должен будешь, вот чего, — с насмешкой в голосе ответил хорек, и Гарри с удивлением обнаружил, что Малфой собирается его провожать. И не просто провожать, а почти тащить на себе, чтобы непутевый герой в порыве самостоятельности или черт его знает чего еще не врезался в ближайшую стену.
Весь путь от подземелий до гриффиндорской башни прошел в относительном молчании. Без мелких препирательств и взаимных обвинений конечно не обошлось, но к разговорам это тоже вряд ли можно отнести. Никогда раньше дорога до башни не казалась Гарри столь мучительно длинной. Не смотря на все попытки думать о чем угодно, только не о происходящем в данную минуту, Гарри постоянно ловил себя на мысли, что рука Малфоя очень осторожно придерживает его за талию, что от него вкусно пахнет каким-то дорогим парфюмом, а когда он шипит сквозь зубы, что Поттер в очередной раз наступил ему на ногу, то голос звучит совсем не зло, а даже приятно. И от всех этих мыслей, что ежесекундно пробегали у него в голове, Гарри хотелось провалиться сквозь землю.
— Давай, Поттер, что ты дышишь как загнанная собака?! Прошли-то всего ничего, а ты уже выдохся, — недовольно проворчал хорек, приближаясь к финишной прямой – портрету Полной Дамы. – Удивляюсь, как ты все-таки умудрился ухлопать Волдеморта… Хотя нет, он, видимо, умер от жалости, — это были первые слова Малфоя о победе Гарри, но как всегда он был в своем стиле. Почему-то такое отношение даже не задело Гарри, он-то знал, что Малфой и сам так не думает, а ворчит только по старой привычке.
— Знал бы ты!… — зло начал Поттер, но вовремя себя оборвал. Фразу «знал бы ты истинную причину сбитого дыхания» говорить явно не стоило. А то от шуток хорька до пенсии не отвяжешься.
— Знал бы что? – неожиданно переспросил Малфой, останавливаясь.
«И почему твое любопытство просыпается всегда там, где не надо?.. И почему мы остановились? Пришли, наверное… Но тогда почему он руку не убирает?!» — примерно такие мысли пронеслись в голове Гарри после столь короткого вопроса.
— У меня бред или ты меня по имени назвал? – брови Гарри удивленно поползли вверх.
Произошедшее же в следующую секунду выбило все разумные мысли окончательно. Гарри даже в своих мечтах не мог представить, что бледные губы Малфоя могут быть настолько фантастически мягкими и способны дарить такое наслаждение от простого поцелуя. Анализировать поведение Малфоя оказалось неразрешимой задачей, так же, как и предугадать его следующий ход, поэтому Поттер без лишней суеты чуть поддался навстречу блондину. В конце концов, когда Малфой в будущем захочет съязвить, Гарри будет чем заставить его заткнуться. Ведь не он начал этот поцелуй, верно?
Наваждение Драко длилось немного дольше, чем ожидал гриффиндорец, но следующее действие вполне читалось. Удивившись собственному поступку, хорек отскочил от злейшего врага детства и, не сказав ни слова, устремился вниз по лестнице.
Спустя каких-то полчаса, Гарри Поттер все-таки добрался до своей спальни, пересчитав при этом все ступеньки, выступы и стены по дороге к цели. Но даже после подобных приключений приятное послевкусие от поцелуя не отпускало его до тех пор, пока сон не навалился на измученное впечатлениями сознание.
31.03.2012 Глава 3. Тяжело в учении – легко в бою
И конечно, Снегг скорее бы усыновил Гарри,
чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения.
Дж. К. Роулинг
Как известно, жизнь всегда найдет неподходящее время, чтоб дать вам обидный и совершенно неожиданный пинок. Особенно, если вы — Гарри Поттер. К таким выводам пришел юный волшебник в день, когда Снейп решил сделать его своим персональным лаборантом. Да, конечно, Гарри сильно улучшил свои знания и умения в области зельеварения, но не до такой же степени!! Хотя это может быть извращенной местью Малфоя за тот непрошенный ночной поцелуй, который, к слову сказать, произошел больше, чем месяц назад. Рону и Гермионе пришлось наврать, что добирался он один, очки выронил сам, а про Accio банально забыл (хотя ложью это и не являлось). Палочку и то, что осталось от многострадальных очков, Поттер добыл на следующее утро — конечно не без помощи друзей. А хорек вообще перестал его замечать, и это было действительно обидно. Именно поэтому Гарри снова засел за зелья, да так основательно, что даже Гермиона нашла это странным. Что до Снейпа… Тот, похоже, только обрадовался, что нашел еще один извращенный способ поиздеваться над ненавистным студентом на абсолютно законных основаниях. Учителя редко брали себе лаборантов, но, в принципе, такая практика когда-то существовала. Во времена Годрика и Салазара, как минимум.
Свободного времени не оставалось совсем, сил на личные переживания тоже. Рон искренне жалел друга, а Гермиона признавала, что в конце концов это отличный шанс узнать один из предметов гораздо глубже, чем любой студент Хогвартса. И как ни странно, Гарри полностью поддерживал именно ее. Зелья и вправду с каждым днем все больше и больше интересовали его.
Только на каникулах Гарри смог сполна оценить всю важность своих занятий — Рон с Гермионой уехали вдвоем на экскурсию по старинным улицам Лондона, которую Гарри подарил им на Рождество. По старой традиции замок в рождественские каникулы практически опустел: осталось несколько учеников и учителя в полном составе. И, что самое ужасное, из знакомых лиц не остался никто, даже хорек уехал…
Темный Лорд повержен, школа восстановлена, так чего же вы хотели, мистер Поттер? Спокойно сложить с себя полномочия всеобщего любимца и уйти на пенсию? Ага, конечно, фантазиям есть место только на прорицании, да и то только у профессора Трелони. Здесь же суровая реальность, и будьте добры во время заслуженных каникул отвечать на вопросы журналистов, если вы рискнули высунуть нос из замка.
Именно по этим причинам практически все каникулы Гарри не вылезал из библиотеки. Да и после их окончания тоже. Короткие разговоры с друзьями перед сном и за завтраком, длинные каждодневные уроки, гора домашних заданий по вечерам, долгие часы в библиотеке по выходным и подземелья, подземелья, подземелья. И конечно Снейп. Его персональный начальник, любимый профессор и дорогой директор. С тех пор, как Гарри стал его лаборантом, их отношения внешне не улучшились ни на дюйм, но внутренне Поттер знал, что Снейп ни за что бы не сделал его лаборантом, было бы это поистине так. В очередной раз Гарри пришлось признать его гениальность и превосходную актерскую игру. Но это не сделало его жизнь более легкой.
В очередное воскресенье, когда все приличные старшекурсники отправились в Хогсмид, мальчик-который-уже-жалел-что-выжил как всегда сидел в библиотеке с одной из редчайших книг по зельеварению (подарок чуткой Гермионы на Рождество), и не спеша вчитывался в поблекшие от времени буквы.
— Зубришь, Поттер? — послышался насмешливый голос сзади, услышав который Гарри невольно вздрогнул.
Хотя… если ты говоришь «приличный старшекурсник» не стоит надеяться, что в их число входит Драко Малфой, скорее всего он как всегда проходит мимо, гордо задрав свой острый нос. Удивление от появления хорька тут же сменилось гневом.
«Если подойдешь, клянусь, отравлю», — зло подумал Гарри и не ответил на риторический, как ему показалось, вопрос слизеринца. Почему-то он даже не заметил, как по-снейповски прозвучали его мысли.
— Не делай вид, что не слышал, Поттер, — привычно растягивая слова, продолжил хорек. Свой вопрос он явно не считал риторическим.
— Не мешай, Малфой, — инстинктивно сжимая края книги и не оборачиваясь, ответил Поттер,
— Не знаю, зачем ты разыгрываешь весь этот спектакль, но, вынужден признать, ты отличный актер, — слизеринец прошел вдоль книжных полок, касаясь корешков тонкими пальцами и мельком глядя на названия фолиантов.
— Актер? — при этих словах Гарри непонимающе обернулся к нежелательному собеседнику и неожиданно для обоих стал следить за его действиями.
— Только про неожиданную любовь к зельям не надо врать, — неожиданно огрызнулся хорек и остановился напротив Поттера.
— Вообще-то место лаборанта обещалось мне, — ядовито отозвался Малфой и резко захлопнул книгу, которую минуту назад читал Поттер, от души придавив ему все пальцы.
Вскрикнуть от боли Гарри помешала только гордость, высказать все, что он думает о хорьках и всем семействе куньих вместе взятом, помешали правила библиотеки. Поэтому побелев от злости, Поттер только бросил на Малфоя уничтожающий взгляд. Но, как известно, то, что действует и распространяется даже на Волдеморта, не действует на представителей рода Малфой, потому что взгляд Гарри не произвел на него абсолютно никакого впечатления.
— Руки убери, — зло пробормотал Гарри, попытавшись освободить ладони из книги.
— А если нет? — от наглости хорька Поттер просто потерял дар речи. А что действительно?
Видя, что Поттер не может придумать ничего более вразумительного, чем молчание, Драко убрал руки, тем самым давая возможность врагу освободиться.
Убрав руки, Поттер уставился в окно так, будто именно оно включало все его мечты и желания в этот момент.
— Ничего не хочешь мне сказать? — лениво рассматривая свою руку, осведомился хорек, сев прямо на библиотечный стол.
— Слезь со стола, — буркнул в ответ брюнет, не желая оборачиваться к наглецу.
— А еще?
— Что я должен сказать?! Что?! Что по ночам в подушку рыдаю?! Или что меня бесит, когда ты смотришь куда угодно, но обязательно мимо меня?!! Что я должен сказать?! — взорвался Гарри, привлекая внимание всех, кто находился в тот момент в библиотеке.
— Ну, вообще-то я имел ввиду «спасибо» или «извини», но твой ответ тоже пойдет, — невозмутимо отозвался хорек и, спрыгнув со стола, пошел прочь из библиотеки.
Никогда в жизни Гарри не было так стыдно. В этот момент он буквально признался Малфою в любви… Хотя тот даже не настаивал на этом. Положив на голову тяжелый том по зельеварению, Гарри опустил голову на стол и тяжело вздохнул. Почему-то сразу захотелось третьего пришествия Волдеморта или на худой конец внезапного появления Снейпа, что в сущности одно и то же, только у одного нет маниакальной склонности портить Гарри жизнь, потому что он давно умер. Утешив себя подобными мыслями, незадачливый романтик, в одну минуту избавившийся от всех своих поклонниц (хотя сам об этом еще не подозревал), снял книгу с головы и, положив ее в сумку, отправился в подземелья.
01.04.2012 Глава 4. Последний день
Не уходи. Побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
А. Блок
Последние месяцы перед экзаменами пролетели так быстро, что студенты, казалось, даже не успели распаковать рождественские подарки, но, увы и ах, успели они или не успели, а сдавать все равно должны были все. Весь замок охватило липкое и тягучее волнение, напоминавшее чем-то старую смолу или подсохший клей. Не волновался, похоже, только Гарри — он вообще перестал что-либо чувствовать после того, что наговорил Малфою. Еще плотнее засев за уроки, он не завоевал уважение разве что одного Снейпа, а из-за вечной занятости отсутствие фанклуба он попросту не заметил. Зато заметили все остальные, но к чести бывших фанатов, причина так и не выплыла на поверхность.
Когда половина предметов уже была сдана, на Хогвартс напало совершенно нерабочее настроение — в свои права медленно вступало лето. Все больше парочек можно было встретить гуляющими у озера, все больше малышни носилось по сочной зеленой траве, еще не успевшей погрубеть от времени и перепадов погоды.
Гарри сидел один. Все чаще он наблюдал за собой желание оставаться в одиночестве, и пока никто не посягал на его личное пространство. После былого ажиотажа пришло время полного затишья. Перед бурей или просто всем надоело бегать за ним, Поттер не знал. Да и признаться, не хотел. Все его мысли были направлены на предстоящие экзамены по ЗОТИ и зельеварению, и он не сказал бы с полной уверенностью, что хотел сдать лучше всего. В любом случае, от этих двух предметов зависело его будущее.
— Можно? — осторожно донеслось справа от него, и Гарри непроизвольно обернулся.
— Да, конечно, Гермиона… Могла бы не спрашивать, — растеряно отозвался он, удивляясь отсутствию Рона. — Чем могу помочь?
— Гарри, что происходит? — не дав другу придти в себя, спросила девушка, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Я знаю, ты не хочешь никому говорить, но я просто не могу смотреть, во что ты превращаешь себя! Мы достаточно давно знакомы, чтобы я могла с уверенностью сказать, что ты загоняешь себя в тупик. Подобное поведение просто не свойственно тебе, если вспомнить все годы нашего обучения в Хогвартсе, не было и пары месяцев, чтобы вы с Роном не нарушили пару-тройку школьных правил или не угодили в очередную историю. И даже в самые тяжелые времена вы всегда находили время поговорить и посмеяться вместе, даже Турнир Трех Волшебников не мешал тебе бездельничать и откладывать все на потом. Я, конечно, очень обрадовалась, когда ты стал лаборантом у Снейпа и начал готовиться к экзаменам заранее, но теперь я отлично понимаю, что это просто способ заставить себя не думать о чем-то. Я не знаю, что так беспокоит тебя, Гарри, но мы с Роном по-прежнему твои друзья, и ты можешь доверить нам все свои мысли и страхи. Если тебе снятся кошмары про Волдеморта, или ты тяжело переживаешь события прошлого года — не стесняйся, поговори с нами, вот увидишь тебе станет легче. Я сначала решила не вмешиваться, но, Гарри, я хочу чтобы ты стал таким, каким знаю тебя всю жизнь, ведь… Ведь ты сам на себя не похож! — Гермиона видимо действительно много об этом думала, раз выпалила это все на одном дыхании. Осознание того, что кто-то переживает за него, приятно грело Гарри сердце.
Конечно, она списала его состояние на войну, и это было бы вполне логично и понятно для каждого. А вот странная непроходящая привязанность к хорьку… Нет, это было не то, что Гарри хотел бы поведать своим друзьям. Они просто не поймут. Потому что он сам не понимает. Расскажи он самому себе об этом, точно бы рассмеялся и принял за шутку. Если бы не чувствовал. Поэтому Гарри рассказал. Но не то, что тянуло его сердце на дно океана, а все то, что он успел надумать за время лечения и бесконечных приемов и вечеров после войны. За то время, когда ползамка бегало за ним, не давая проходу даже в гриффиндорской гостиной. И ему действительно стало легче. Тот груз, что он таскал в себе, наконец-то, спал, и всё вокруг начало принимать обычные очертания. Только странная тяга к хорьку никуда не делась… Хотя, проблема зоофилии возможно со временем отпадет сама.
Гермиона внимательно слушала, не перебивая и только лишь изредка кивая, и, закончив свой монолог, Гарри счастливо улыбнулся, возможно впервые за несколько месяцев. Он был счастлив, что у него есть такая подруга как Гермиона. А когда к ним подошел запыхавшийся Рон и тоже включился в разговор, Гарри понял, что сам очень долго избегал своего счастья.
* * *
Большой зал был великолепен. Гарри никогда не видел, чтобы он был так прекрасен — звезды украшали потолок, вместо свечей по залу кружили крошечные светляки и феи, державшие в руках разноцветные фонарики, по углам стояло четыре недлинных стола, украшенных символикой факультетов, а в центре появилась небольшая сцена. Серебряная посуда отражала блики огоньков и звезд, в вазах на столах стояли диковинные букеты из переливающихся цветов. Выпускники медленно занимали свои места в зале. Пускай их было не так много, как в предыдущие годы, но каждым из них школа могла гордиться по праву.
Последние дни учебы были самыми счастливыми в жизни Гарри — он как будто заново научился жить, заново подружился с друзьями, заново открыл для себя Хогвартс… Но теперь, завтрашним утром, ему предстояло покинуть его навсегда. Легкая грусть заполняла сердца каждого, как бы выпускники не старались показать обратного. Это ощущение свободы, открывшихся новых перспектив и в то же время грусть от прощания с прошлым поселились в их глазах. Даже серо-стальной взгляд Драко Малфоя хранил в себе этот горький осадок.
Гарри снова обвел зал взглядом и грустно улыбнулся.
«Жаль, что Дамблдор не видит всего этого, думаю, он был бы счастлив, гордился бы нами… Он столько вложил в каждого: своей души, доброты, мудрости, а мы не понимали, поняли, лишь когда он погиб…», — он поднял глаза к потолку, где висел большой портрет самого Альбуса Дамблдора, что так хитро смотрел из-под своих извечных очков-половинок, и к глазам Гарри отчего-то подступили слезы. Гарри вспомнил первую речь директора в первый свой год обучения в школе, вспомнил, как на втором курсе впервые побывал у директора в кабинете, на третьем — маховик времени, на четвертом — Турнир Трех Волшебников, на пятом… Нет, дальше вспоминать Гарри просто не мог: в горле вставал непроходимый ком и все больше хотелось плакать. Седрик, Сириус, Дамблдор… Этой ночью тройка друзей будет вспоминать именно их…
— Сириус, — тихо прошептал Гарри и зачем-то обернулся в зале, будто надеясь, что крестный жив и придет поздравить его с окончанием школы. Но его не было. Вообще больше не было…
— Ваш крестный бы гордился вами, мистер Поттер, — услышал Гарри тихий, ставший привычным голос профессора Снейпа. Тот практически по-отцовски положил руку парню на плечо и так же, как и Гарри несколько минут назад, посмотрел на улыбающийся портрет бывшего директора. — И профессор Дамблдор тоже, — после небольшой паузы добавил он.
— Спасибо, профессор, — тихо ответил гриффиндорец, чувствуя искреннюю благодарность к Снейпу. Пускай профессор во многом был не прав, но именно благодаря ему Гарри смог сдать все экзамены на «Превосходно», а по зелья вообще набрал максимальное количество баллов, даже больше, чем у Гермионы или Малфоя. Он хотел услышать эти слова от любого профессора, но от Снейпа это было вдвойне приятно, ведь он сам заговорил о Сириусе. — Спасибо, — снова повторил гриффиндорец и отправился к своему столу — Рон и Гермиона уже ждали его там.
Рон выглядел на удивление прилично — парадная мантия, похоже, была совсем новой, а темно-зеленый цвет очень шел Уизли. Гермиона выбрала ленты в тон наряду Рона, ее мантия была сделана из тонкого светло-голубого шелка, и, как когда-то, во время Святочного бала, она была ослепительно прекрасна. Что заставило Гарри придти в ярко-алой мантии, он не знал, хотя ему самому она напоминала форму факультета по квиддичу, возможно, поэтому он и сделал подобный выбор. Рон и Гермиона в один голос убеждали, что он выглядит потрясающе, и Гарри чувствовал искренность в их словах.
Бал начался с минуты молчания, но потом веселье медленно взяло верх над грустью, и спустя пару часов весь выпускной курс оказался в центре зала, специально освобожденного для танцев. Рон и Гермиона вообще не уходили оттуда, и казалось, что они празднуют собственную свадьбу, а не выпускной вечер. Гарри изредка присоединялся к ним, но на медленные танцы вновь садился за стол и просто наблюдал. Так пришло время последнего белого танца. Девушки смущенно приглашали молодых людей, а Гарри следил, как уверенно Рон ведет себя рядом с Гермионой. Еще пару лет назад он смутился бы и покраснел, как помидор, а сейчас стал похож на своих братьев — Чарли и Билла. Наблюдая за друзьями, Гарри собирался провести последние минуты выпускного.
Гарри не раз замечал, что если хочешь что-то спланировать — позови хорька, и все тут же полетит к чертям. Но грани его внезапности сейчас превзошли все разумные границы.
— Ну раз приглашаешь, Малфой, — улыбнувшись ответил Гарри, и закрыл Драко все пути к отступлению — это ведь он пригласил. Если в шутку — то теперь не отвертится.
Но тот, похоже, и не собирался отступаться от своих слов. Он мягко взял Гарри за руку, и через секунду Поттер понял, что Малфой кружит его в вальсе. Пускай он пригласил Гарри, но в танце вел сам. Никогда Гарри не испытывал ничего подобного — небо и земля как будто поменялись местами, и теперь они танцевали на облаках — так легко было двигаться в ритме музыке. Малфой был рядом… Его Малфой… Что последние месяцы не дает ему спокойно спать, тот, кого он семь лет считал своим врагом, но постоянно наталкивался на него в самых неожиданных местах — в магазине, в ложе стадиона на Чемпионате мира, каждый раз, когда он замышлял с друзьями нарушить школьные правила, появлялся он. Хорек, Малфой, альбинос, слизеринец … Какими только словами Гарри не называл его, но никогда по имени… Зал кружился в заданном вальсом ритме, тепло рук Малфоя чувствовалось даже сквозь мантию, а его кожа пахла так же приятно, как в прошлый раз. Серо-стальные глаза в этот раз не таили усмешку или иронию, просто плохо прикрытую грусть и что-то еще, возможно шампанское. Гарри не понял, когда закончилась музыка, осознал лишь, когда Малфой его отпустил. И тогда накатила волна разочарования, и он, не думая, что делает, сделал шаг вперед. Губы Малфоя были такими, как Гарри запомнил их впервые — мягкие и теплые, таким манящие, нежные. Чуть приоткрыв губы, он позволил Малфою проникнуть внутрь, полностью вручая ему власть над ситуацией. И блондин углубил поцелуй, притягивая врага ближе. Его пальцы пробежались по щеке Гарри, серый взгляд встретился с ярко-зеленым, и что-то неясное, совсем не малфоевское мелькнуло в нем.
А потом Малфой растаял в темноте зала... Гарри смотрел ему в след в призрачном свете фонариков и светлячков, и понимал, что иначе и быть не могло. Ничего быть не могло... Директор говорил какую-то речь, возбужденные и усталые студенты, улыбаясь и плача, ловили каждое его слово. А Гарри развернулся на каблуках и двинулся к выходу. Выйдя из зала, он побежал в башню и, упав на кровать, уснул тяжелым сном без сновидений.
* * *
— Гарри? Ты в порядке? На тебе лица нет, — взволнованный Рон смотрел на друга, когда Хогвартс-экспресс мчал их от ставшего домом замка.
— Да... Все в порядке, — после некоторой паузы отозвался Поттер, прислонив голову к холодному стеклу.
Ему навсегда хотелось сохранить в памяти это купе, друзей рядом, неуловимый запах съеденных сладостей и размеренное покачивание вагона. Ему не хотелось покидать Хогвартс, и не только потому, что впереди ждала неизвестность — замок стал для него даже больше, чем домом. Неотъемлемой частью жизни. Лучом света в темном царстве, как бы это не звучало банально и глупо. Первые друзья, квиддич, Турнир Трех Волшебников, профессор Люпин и профессор Дамблдор, Выручай-Комната, препирательства со Снейпом, профессор Трелони, Святочный бал, карта Мародеров, омут памяти, Ужастики Умников Уизли, ГАВНЭ в конце концов, Сириус... Все это и многое другое, самое важное, странное и интересное в жизни Гарри произошло именно в замке. Поэтому он не хотел покидать его. Вместо того, чтобы сказать все это, Гарри только покачал головой и повторил:
— Все нормально...
04.04.2012 Глава 5. Когда ты смеешься - ты не смеешься
И по всем номерам телефонов Земли мне не найти тебя,
Но что-то мне говорит: звони, звони…
Високосный год
— Встреча выпускников? Какая глупость, — отмахнулся Гарри и, сняв очки, спрятал их в карман.
Мерлин, какая встреча выпускников, когда от нахлынувшей работы отказывается работать голова?
— Да еще этот срочный заказ из Министерства, — уже вслух добавил главный зельевар Министерства магии, устало потирая переносицу.
— Гарри! Ты со своей работой с ума сойдешь! — Рон ни в какую не хотел оставлять друга в покое. Его гениальные идеи портили каждые пять свободных минут и без того не очень спокойной жизни главного героя современности. То поход в сомнительный бар, то срочный вылет в другую страну, то младшим Уизли срочно надо увидеть крестного... В общем, спокойствие нам только снится.
Гарри никогда не отказывал Рону ни в посещении бара, ни в срочной командировке (как Рон оказался с ним в одном отдела аврората, Гарри недоумевал до сих пор), ни в услуге няньки, но бросить всё и идти на десятилетний юбилей выпуска?! Ну уж нет...
— Нет, Рон, я не поеду, — твердо заявил Поттер.
— Но даже Вуд поедет! — запротестовал Рон.
Гарри тут же поджал губы и отвел взгляд. Рон, как хороший друг, знал, на что надавить, чтобы Гарри согласился на что угодно. Вот и теперь... Оливер редко посещал подобные мероприятия — сборная Англии по квиддичу, где он был вратарем, отнимала практически все свободное время. И если он поедет, а Гарри нет, то они снова не смогут увидеться...
— Только ради Вуда, Рон, — спокойно отозвался Поттер после паузы, чувствуя внутри почти отчаянье.
Но на его лице это никак не отразилось. За годы учебы у Снейпа, последующего обучения на аврора и, как следствия, работы, его лицо стало непроницаемым. Именно благодаря этому качеству Гарри боялись и уважали даже бывалые шишки в Министерстве. Ориентация Гарри давно перестала кого-либо волновать — эта новость была свежей лет 9 тому назад, когда Гарри только сходился с Оливером. Теперь все уже привыкли, что два гриффиндорца принадлежат друг другу.
Их считали идеальной парой, но Гарри понимал, что их отношения даже стабильными назвать нельзя, особенно если учесть вечные командировки Гарри и заграничные игры Оливера. Постоянные ссоры на тему места работы Гарри тоже не прибавляли романтики (Вуд мечтал видеть Гарри ловцом в сборной, а не аврором).
"Возможно, это последний шанс наладить отношения с Оливером", — подумал Гарри, запуская в рот дужку очков.
— Не забудь послать письмо в Хогвартс на имя Снейпа, что ты приедешь! — крикнул Рон, уже покинув кабинет. О сложных отношениях друга со второй половиной он прекрасно знал — случайно застал их ссору, но, к своей чести, никогда ничего не говорил и не советовал — делал вид, что ничего не знает.
Гарри открыл глаза, водрузил очки на место и оглядел свой кабинет, заполненный "алхимической ерундой", как говорил Рон. Кто бы мог подумать лет 10 назад, что знаменитый своей ненавистью к зельеварению в общем и к профессору Снейпу в частности Гарри в выпускной год станет лаборантом последнего и впоследствии окажется лучшим в этой области? Кто мог предположить, что влюбленный когда-то в Чжоу и Джинни Поттер свяжет свою судьбу с Оливером Вудом? Кто мог сказать, что на выпускном он будет целоваться с Малфоем и с тех пор ни разу не встретит? Кто мог сказать, что еще год Гарри будет искать его, а потом по совету Джинни просто выкидывает из головы? Кто мог предвидеть, что Гермиона родит Рону близнецов, а следом еще очаровательную девочку и спустя два года мальчика? Что Гарри станет крестным всей этой толпы и будет счастлив от этого? Кто мог сказать, что Уизли заменят ему, в конце концов, собственную семью? Кто мог додуматься 10 лет назад встречаться каждый месяц для игр в квиддич золотыми сборными факультетов? Что из старых сборных не участвуют лишь Седрик и Малфой? И что матчи будут проходить под комментарии Ли Джордана, а судьей будет Чарли Уизли? Что они будут разыгрывать кубок, стоящий кругленькую сумму денег, и что бывшая гриффиндорская сборная не всегда будет его выигрывать?
Никто...
Отложив все дела, Гарри достал перо и бумагу и написал весточку Снейпу. К заявке он приложил личное письмо — последнее время у них сложились настоящие доверительные отношения, во что бы Гарри ни за что не поверил, если бы ему рассказали об этом со стороны. Но факт остается фактом. Снейп вообще однажды провел все летние каникулы у Гарри дома, и в это время Поттеру впервые хотелось возвращаться домой. Серая сова ухнула и вылетела в окно, забирая с собой шанс отказаться... Но, как бы то ни было, Гарри хотел снова увидеть замок...
* * *
— Оливер?.. — Гарри просто не верил своим ушам. Сказанное Вудом просто не вмещало сознание. — Как не поедешь? Ты же говорил, что у тебя неделя впереди свободна! — Поттер решительно отодвинул документ, лежавший перед ним уже добрых два часа.
— Ну да, неделя. Но я не поеду. Обещал ребятам слетать с ними в Норвегию. Говорят там сейчас очень красиво, — Вуд широко улыбнулся и сел на стол Гарри, отчего тот только сжал руки в кулаки, но ничего не сказал.
— Ты обещал мне тоже, — четко, с расстановкой проговорил Поттер, стараясь не смотреть на свою вторую половину: когда он был в таком настроении, люди из аврората предпочитали обходить его стороной.
— Разве? Я и забыл, — беззаботно отозвался Оливер, перебирая бумаги на столе. — Вот это не подписывай, не смей. Если подпишешь, мы вообще видеться перестанем, — он держал в руках как раз тот документ, о котором думал Гарри до его прихода.
— Буду иметь в виду, — зельевар забрал ценную бумагу из рук Вуда и спрятал ее в стол.
"А подпишу я ее или нет, уже от тебя зависит", — мысленно добавил он и поднял наконец взгляд на гостя.
— Ты ведь не возражаешь, Гарри? Обещаю, следующие выходные я проведу с тобой, — повторил дежурную фразу тот, даже не замечая тяжелого взгляда аврора.
— Оливер...
— Да, Гарри?
"И почему мы все время зовем друг друга по имени? Хотя я наверное не смогу назвать Вуда "дорогой" или как-нибудь в этом роде. А лучше вообще Вуд, по фамилии. Здравствуйте, мистер Вуд. Нет, мистера Поттера нет на месте. Он уволился. И просил передать, чтобы вы шли ко всем чертям вместе со своей сборной Англии. И золотой снитч он вам лично обещал забить в одно такое кольцо..." — зло размышлял Поттер, оценивая, как долго он еще выдержит подобные отношения.
— Гарри? — неуверенно позвал Вуд, поняв, что с Гарри что-то не так, но не догадываясь, что именно.. Его сознание просто не представляло, что мрачное, хмурое по-снейповски настроение стало обычным для его любовника. То, к чему привык весь отдел, никак не мог осознать один Вуд. Так часто они виделись... Два часа в пару месяцев для безумного секса. Стоит ли хранить такие отношения?..
— Оливер...
— Ты что-то сказать хочешь? — Вуд сидел с абсолютно глупым выражением лица: то ли удивленным, то ли восторженным.
— Мне кажется, нам стоит расстаться, — когда эта фраза, наконец, слетела с языка, Поттер почувствовал, как же давно он хотел это сказать, но почему-то до сих тянул.
— Что? Гарри... Ты серьезно?.. — Оливер ожидал чего угодно, но не этих слов. Поттер в свою очередь не ожидал, что Вуд начнет пламенную речь о причинах, почему этого делать не стоило, потому что втайне надеялся, что Вуд просто согласиться и улетит уже со своими проклятыми друзьями из жизни Гарри, чтобы встречаться раз в сотню дней для дружеской игры в квиддич. Но надежды Гарри рухнули, когда речь пересекла рубеж 15 минут. Почему-то ему вспомнились лекции вратаря на тренировках, когда вся команда засыпала, а Фред с Джорджем, не стесняясь, храпели на всю раздевалку. С уходом Вуда из школы, Поттер был уверен, что никогда больше не будет этого неповторимого ощущения внезапной сонливости на пустом месте, но нет, о чудо, Оливер вспомнил о своих сомнительных талантах оратора.
"Вот бы сюда Фреда или Джорджа... Они бы посмеялись над этой ситуацией. Хотя они вечно шутят надо мной. Иначе чем "твой зануда", они Оливера не называют. И правильно делают", — безуспешно пытаясь подавить чудовищный зевок, думал Гарри, когда монолог Вуда не спеша перевалил за час. Пусть тема монолога была более существенна, чем обычная тренировка, и касалась непосредственно будущего Гарри, он, как ни старался, не мог не засыпать, пытаясь уловить хоть общий смысл речи любовника.
В конце концов пришлось вяло согласиться с его малоубедительной в целом речью. Гарри просто не мог слушать Вуда дальше — голова гудела хуже, чем после похмелья.
Когда ненавистный уже вратарь покинул кабинет зельевара, Гарри достал из стола договор и уверенно поставил на нем свою подпись. Через минуту служебная сова уже уносила его уверенность в правильности своего решения далеко в предзакатное небо.
* * *
Они не спрашивали. Просто делали вид, что так и надо. Все, как всегда, «неразлучная троица» — Гарри, Рон и Гермиона. Все как в детстве. Они одни в купе, узенький стол завален шоколадом и разноцветными обертками, где-то в пустой коробке из-под сбежавшей шоколадной лягушки валяется коллекционная карточка, где изображен ни кому неизвестный мальчик Гарри Поттер. Такую карточку обязан иметь каждый юный волшебник, наряду с карточками Дамблдора и Снейпа. Рон до сих пор собирает их, но карточки с изображением друга уже отдельно складываются в специальный ящик. Атмосфера была праздничная лишь потому, что верные друзья просто не давали Гарри грустить. Хотя оба понимали — Вуд должен быть в этом купе вместе с ними.
Зельевар же в глубине души был рад. Рад тому, что он мог просто окунуться в воспоминания, стать самим собой на один короткий день — простым встрепанным мальчиком в смешных очках и перекошенном галстуке… Мечтателем, романтиком, скрытым бунтарем с огненным сердцем и обычными человеческими страхами. Снова спуститься в подземелья, пройтись по гриффиндорской башне, заглянуть в библиотеку и туалет Плаксы Миртл, зайти в кабинет Защиты, оранжерею, спуститься к хижине лесника, прогуляться у озера, сходить в Большой зал… Всего просто не перечислишь. К тому же можно увидеть старых одноклассников — Дина, Невилла, Симуса и… нет, вот этого он точно видеть не хочет. Да он и не приедет. Не приедет ведь? Полениться или нос задерет. Хорек… Гарри и сам не заметил, как все его мысли плавно перетекли в сторону альбиноса голубых кровей. Догадки что с ним, как он, как изменился, приедет или не приедет, постоянно возникали в глубине сознания Поттера, но он решительно отгонял их прочь, продолжая вспоминать былые годы с друзьями и умирать со смеху над самим же собой.
— Говорят, в Хогвартсе в этом году будет два новых учителя, — как всегда все знавшая неизвестно откуда Гермиона поспешила поделиться новыми знаниями. Это качество только усилилось в ней спустя годы.
— Два? — удивленно переспросил Гарри.
— Небось, оба жуткие зануды, почище, чем профессор Бинс и Снейп, а может вообще что-нибудь в стиле Локхарта, — скептически вставил Рон и потянулся за новой конфетой. В директорский гений Снейпа он не верил и, признаться, до сих пор его терпеть не мог. Именно по это причине Гарри до сих пор умалчивал, что находится у профессора чуть ли не в друзьях.
— Профессор Снейп очень ответственно относиться к выбору преподавателей, Рон, — ядовито заметила Гермиона, отбирая у мужа шоколад — дежурная привычка: с детьми ведь надо глаз да глаз, а в отсутствии таковых можно повоспитывать мужа. — Именно поэтому он так долго совмещал две должности — преподавателя и директора.
— Да он просто не хочет упускать такой отличный шанс детей помучить! — возмущенно запротестовал Уизли. — Он же кого хочешь может довести до нервного истощения одним только своим строгим взглядом!
«Хорошо, что Рон редко видит меня на работе», — с усмешкой подумал Гарри и поймал веселый взгляд Гермионы — она видимо подумала о том же. Джинни, что работала в одном отделе с Гарри, частенько жаловать подруге, что Поттер на работе просто зверь.
Поезд тем временем стал постепенно замедлять ход — по старой традиции друзья переоделись в школьные мантии и, смеясь, оглядывали друг друга — мантии конечно были новыми, но школьная форма на уже повзрослевших воспитанниках смотрелась забавно.
— Я смотрю Поттер наконец научился завязывать галстук так, чтобы он не походил больше на морской узел. Похвальное достижение за десять лет, — нарочито растягивая слова, сказал кто-то со стороны двери.
Кровь привычно закипела от жгучей ненависти. Каждый раз, стоит им спокойно наслаждаться дорогой, да и вообще жизнью — появляется Малфой… Ну что ему от них надо?! В какой-то момент вся троица забыла, что им давно не одиннадцать лет, и все вместе они обернулись к незваному гостю. Пускай один, без своих когда-то верных спутников, пускай прошло уже очень много лет и они не виделись уже очень давно, но…
— Заткнись, Малфой… — привычно слетело с губ Гарри, прежде чем самообладание стало доминировать над ненавистью.
— А то что, Поттер, натравишь на меня семейство Уизли, а? О не-ет, только не это! — притворно ужаснулся Драко и тут же добавил со смехом в голосе, — а то, не дай Мерлин, появиться куча рыжих детей! — снова застыл в притворном ужасе, а потом, смеясь, удалился.
— Как всегда бесцеремонно, мерзко и нахально, — вслух подумал Гарри. Как и в школьные годы, внутри медленно остывала кровь, а настроение резко рухнуло вниз. — Ненавижу…
— Да, некоторых годы не меняют, — протянул Рон и невесело улыбнулся — визит Малфоя тоже не добавил ему настроения. — Ты заметил, что он как законсервировался?? То же брезгливое выражение на морде и полное отсутствие чувства юмора, — он закатил глаза, изображая то ли Драко Малфоя, то ли сдохшего фазана — Гарри не мог сказать точно, но предполагал, что все-таки первое.
— Поезд остановился, можно идти, — спокойно заметила Гермиона и направилась к выходу.
Поезд был полон. Не только выпуск Гарри согласился участвовать в празднике — близнецы Уизли, Ли Джордан, а также добрая половина их одноклассников, Чарли, братья Криви, все золотые сборные школы по квиддичу, а также некоторые старые преподаватели, в лице Люпина и Хагрида. Без привычных огромных чемоданов, без применения аппарации, с полными карманами всевозможных сладостей и безделушек гудящая толпа выпускников двинулась к каретам.
«Здравствуй, дом», — подумал Гарри и впервые за десять лет понял, как скучал по этому прекрасному замку.
* * *
Гарри даже представить себе не мог, как скучал. По этим людям, замку, преподавателям, призракам. С первой минуты, как он пересек порог замка, с его лица не сходила счастливая улыбка, и теперь он ясно чувствовал, что живет. Работа в аврорате несомненно нравилась ему, но Хогвартс… Это больше. Пожимая руки знакомым, улыбаясь проходящим мимо красавицам, он будто использовал маховик времени, но отмотал не пару часов, а десять лет.
Всех разместили в старых спальнях — пока шли каникулы можно было творить в замке что угодно и немного больше, все-таки близнецы Уизли приехали, как Снейп не пытался этому помешать.
И вот настало время вечера. В отличии от выпускного, Большой зал был оформлен довольно скромно, но никто не замечал этого — вечер встреч мог проходить и без спецэффектов… Если бы не вмешались Фред и Джордж… В воздух взлетали разноцветные хлопушки, устраивались конкурсы, шарады, необычные игры, слышался веселый смех и множество шуток. Без алкоголя, конечно, не обошлось — под возбужденную спиртным кровь пошли уже более взрослые игры и призы за них престали быть шуточными или просто сувенирными. Тот, кто уставал от общего шума и веселья, уходил за крайние столики или отправлялся танцевать. Гарри был в числе первых. Выиграв очередной конкурс на неожиданное решение (а подобными Гарри всегда славился), он устало опустился за пустой столик и стал не спеша оглядывать зал, потягивая терпкое на вкус вино.
— Потанцуем, Поттер? — смеющиеся стальные глаза напротив.
— Ну раз приглашаешь, Малфой, — улыбнулся в ответ Гарри.
05.04.2012 Глава 6. Странные вопросы
— А совесть? Я устал, между прочим!
— Совесть... совесть, — плечи Огарина
дернулись. — Я посмотрю, положено ли мне
по званию ее иметь. Раньше — не выдавалась.
С. Лукьяненко
«Оооо… Голова… болит… думать…», — вот первые мысли народного героя утром после встречи выпускников.
«Открыть глаза… хотя бы глаз… хоть половинку… Черт! Кажется, если открою, он просто вывалится… на подушку… Я на кровати… Уже что-то… А где?... Открыть глаза… О, ура… Так… Очки… Да… волшебная палочка рядом… хорошо… Что мы имеем? Уже день… слишком светло… Голова болит… Праздник прошел удачно… но ничего не помню… Так… Это не Хогвартс… Гостиница?… Одежда на полу… палочка на тумбе… Малфой на кровати… Стоп!!! Что Малфой делает со мной в одной кровати?!!» — Поттер резко сел в кровати, отчего ему показалось, что по голове ударили как минимум бетонной плитой. Запустив руку в волосы, он попытался осознать какого дементора Малфой мирно посапывает с ним в одной постели утром после школьного вечера, когда он НИ ЧЕРТА не помнит из вчерашнего дня. Вывод напрашивался очевидный — даже Трелони смогла бы угадать правду, и тут в чаинках капаться не надо. То, что он переспал с Малфоем, Гарри понимал даже сквозь жуткое похмелье, но как его угораздило, не мог. Убегать из постели в надежде, что хорек тоже ничего не помнит и не вспомнит впоследствии, не хотелось. Эта идея была откровенно глупой. Плюс его совсем не тянуло на подвиги, а посмотреть на реакцию Малфоя было жутко интересно.
Пока белобрысое чудо безмятежно смотрело сны, Поттер позволил себе рассмотреть этот сомнительный подарок судьбы. Бледная кожа, светлые, почти бесцветные волосы, такие же, изящной дугой изогнутые брови, что так легко подчеркивают аристократичность его лица и любую перемену эмоций и настроения; легкие тени под глазами, сейчас закрытыми, а так серо-стального цвета: кто-то скажет пепел, кто-то серебро, другой назовет сталью, а третий пасмурным небом; прямой нос, что так часто задевает потолок, когда Драко в очередной раз возгордится по любому поводу или даже без повода; едва заметная линия скул, бледные тонкие губы… Спящим он был совсем другим человеком, с лица слетала маска заносчивого аристократа и появлялся обычный, чуть усталый молодой мужчина с очень и очень приятной внешностью. «И довольно красивым телом», — мысленно добавил Гарри, разглядывая фигуру случайного любовника. Есть на что посмотреть, как говорится… Никогда Гарри не заводил отношений на одну ночь, никогда раньше не изменял… Хотя можно ли это назвать изменой? Брюнет даже не хотел задумываться об этом сейчас, да и воспаленный мозг был занят совсем не Вудом. Таким Малфоя Гарри никогда не видел, и не знал, видел ли кто еще. Только сейчас он понял, что его заклятый враг просто отличный актер, а его посещение купе вчера вечером просто дань традиции, привычный элемент любой поездки в Хогвартс-экспрессе.
«А руки почти женственные… Если бы не занимался собой, вообще как девушка был бы… Хотя похоже и был, — Гарри слегка покраснел от данной мысли, все-таки даже в самых страшных и потаенных мечтах он не думал об этом. Не то, чтобы он не думал о сексе с Малфоем, но представлял нечто иное, чем произошло… Хотя он ничего и не помнил толком. — Кольцо на пальце… Женат… вот я дурак! Хотя… Что теперь изменишь?» — тоскливо глядя на золотые оковы на пальце Малфоя, Гарри чувствовал, что сердце бьется уже где-то в горле, и странная тяжесть наваливается изнутри, только помогая головной боли уничтожать последние остатки разума.
Из состояния психологической и эмоциональной комы его вывело тихое шипение и сдавленные ругательства — хорек открыл глаза, и вместе с ними открыл для себя все прелести тяжелого похмелья. Не без злорадства наблюдая попытки Малфоя придти в себя, Поттер внаглую спихнул слизеринца на пол, не одарив его добрым гриффиндорским словом.
— Какого …!!! — хотел воскликнуть блондин, но собственный голос принес ему гораздо больше страданий, чем свидание с холодным деревянным полом.
Вдоволь нарадовавшись, глядя на муки ненавистного альбиноса, Гарри притянул к себе мантию с помощью магии и извлек оттуда пузырек с антипохмельным зельем — Поттер предполагал, что оно может понадобиться, поэтому заранее положил его в карман.
— Поттер… — хриплый, злой и молящий голос с пола заставил зельевара обернуться.
— Да, Малфой? — нарочно не понижая тона, отозвался он, наблюдая, как красивое лицо Малфоя искажается от боли.
— Зелье, — отрывисто прохрипел Драко в ответ и протянул руку.
— С какой это стати? У меня только одно, — на самом деле аврор лукавил — зелья вполне хватило бы на двоих.
— Как мужа прошу, — выдавил Малфой, роняя голову на кровать, но руки при этом не убирая.
— Что?? — глаза Гарри расширились от удивления, и слизеринец, воспользовавшись замешательством бывшего врага, выхватил из его руки драгоценное зелье, заплатив за это острым приступом головной боли.
— Что слышал, болван, — проворчал он, когда чудодейственная жидкость наконец подействовала, хотя в его голосе не чувствовалось ничего, кроме раздражения. Ловко перехватив пузырек, Драко кинул его гриффиндорцу и спокойно забрался обратно на кровать.
Гарри инстинктивно поймал снадобье — просто старая реакция ловца — и продолжил непонимающе смотреть на Малфоя.
— На руку свою посмотри, гений, — с расстановкой, почти по слогам, уже с усмешкой на губах объяснил тот, искренне наслаждаясь наблюдением за нарастающим ужасом в глазах новоиспеченного любовника.
— Мы не…! Мерлин Великий!! — Гарри уставился на кольцо на собственной руке так, будто это и есть тот самый знаменитый волшебник. — Не говори, что мы…
— Да, Поттер, мы женаты, — на лице Драко уже прочно засела усмешка всемирного злодея. Бурная реакция Золотого мальчика до ужаса его веселила. Ради этого, пожалуй, стоило напиться до звезд в глазах и терпеть жуткую разрывную боль на утро — теперь Драко стал хозяином положения.
Гарри в растерянности открыл и закрыл рот. Он. Женился. На. Драко. Малфое. По. Пьяни.
— Что, Поттер? Дар речи потерял? — продолжил нападки слизеринец.
— А тебе будто все равно! — с досадой в голосе воскликнул Поттер и повыше натянул одеяло. Этот жест вызвал у Малфоя только звонкий смех: совсем не злодейский, но вполне издевательский.
— А какая теперь разница? Дело сделано, — Драко потянулся к тумбе и взял оттуда незамеченный Поттером документ. Пока он изучал его, Гарри мог только наблюдать, как быстро белесые брови поползли вверх, а улыбка на лице Малфоя становилась все шире.
— Да что там такого веселого?! — не вытерпел наконец Гарри и выхватил бумагу.
Свидетельство о браке, подтверждающее, что вчера вечером Драко Люциус Малфой взял в законные мужья Гарри Джеймса Малфоя...
Если похмелье было тяжелым, то эта простая надпись подействовала как удар в упор из пушки. «Гарри Джеймс Малфой..» — как приговор звучала такая обычная фраза. Ладно перебрать, ладно переспать, ну, Мерлин с ним, женился... но фамилию зачем взял?! Ответ напрашивался только один, и он брюнету совсем не понравился. Но Малфой, то есть Драко, даже не понимал, что именно произошло. Он-то наверняка подумал, что это просто действие большого количества спиртного.
"Ну посмотрим кто кого, дорогой," — мстительно подумал Гарри, поднимая глаза от бумаги.
— Развод? — светским тоном поинтересовался Драко. Где-то в глубине души он не хотел, чтобы Гарри соглашался, но гриффиндорцу это знать было совсем не обязательно.
— Нет, — твердо сказал Гарри, и Драко просто поразил этот тон — обычно так Поттер разговаривал с людьми из Министерства, которые доставали его вопросами.
— Поттер?? — потомок дома Малфоев удивленно поднял брови.
— Теперь Малфой, милый, — сладким голосом поправил его Гарри и спокойно выпил остатки антипохмельного. Перчатка была брошена, осталось выяснить примет ли его супруг вызов.
— Ну как знаешь... дорогой, — улыбка вернулась на свое законное место — Драко принял условия игры.
Бережно отложив свидетельство, бывший Гарри Поттер, а ныне Малфой, отправился в ванную, отставив Драко мерзнуть в одиночестве кровати.
"В любом случае это отличный способ отвязаться от Вуда, — с удовольствием встав под холодную воду, подумал Гарри. — К тому же ты давно думал о заведении семьи... И о Малфое тоже думал давно... Просто признай это. В любом случае ближайшие пару дней точно скучными не назовешь".
— Где жить будем, муженек? — донесся из комнаты деловой голос Малфоя.
— Что ты имеешь ввиду? — удивленно переспросил зельевар, перекрикивая шумящую воду.
— Ты же не думаешь, что я позволю тебе жить отдельно? Никому совершенно не обязательно знать, что у нас с тобой далеко не идиллия, так что думай, где тебе будет уютнее притворяться счастливым молодоженом, — развивал свою мысль хорек, лениво завернувшись в простынь.
"Хорошего мужа будешь изображать? Ну что ж, мне-то лучше.. Ты же за честь Малфоев горы свернешь, и меня хоть всю жизнь будешь терпеть... Ну-ну..."
— Конечно у тебя. Малфой-мэнор выглядит довольно привлекательно. Сегодня же перевезу свои вещи к тебе, — крикнул Гарри и с удовольствием отметил, что хорек ничего не ответил. — Один — один, — уже тише добавил он и улыбнулся.
Драко был в бешенстве. Нет, он, конечно, предполагал, что его муж окажется настоящей сволочью, но чтобы настолько слизеринцем!! Он предполагал, что Гарри утащит его в собачью конуру, но нет, он, похоже, собирался стать полноценным Малфоем. Причем до конца дней своих.
И Драко придется терпеть всех этих отвратительных Уизли в своем великолепном доме!
Драко сжал губы в тонкую ниточку и задумался, чем ответить на этот удар. План мести родился через секунду — не будь он Малфоем, если не сделает этого!
* * *
[POV Draco]
Вот вам и пьяный угар. Еще вчера скептически глядя на идею посетить вечер школьных встреч, сегодня имею:
1. Поттера;
2. Жуткое похмелье.
Причем еще не факт кто кого имеет, и да, в обоих случаях. Нет, вы не спите, дорогой Драко, даже не бредите, и даже не фантазируете (на такое вам просто не хватит фантазии, даже такой развращенной, как у вас), вы действительно легли под Поттера, и в благодарность получили смачный пинок под утро. Отсюда выводы:
1. Сладкой семейной жизни у вас не будет.
2. Вам от него не избавиться.
3. Он вас использует.
4. Вам все это выгодно и нравится. Пока…
Отсюда главный вывод: вы законченный мазохист. Иначе для чего десять лет сами себя обманывали?
Я начал разговаривать сам с собой? Едва ли. В любом случае, лучше сходить к Поттеру.
* * *
Драко Малфой безнадежен — обвести в рамку, поставить три восклицательных знака, подчеркнуть. Лучше дважды. Во-первых, я спятил. Это абсолютно точно. Изложу все по пунктам, иначе, боюсь, запутаю сам себя. Итак:
Во-первых. Я безумно рад, что Золотой Мальчик переехал ко мне. Я не просто рад! Я собственными руками таскал его вещи и расставлял их в своем доме! Все эти очаровательные и ненужные мелочи у Поттера отсутствуют по определению, но количеству дорогих его сердцу зелий позавидует даже старина Северус. Пришлось выделить отдельный кабинет под его лабораторию и еще одну под личный кабинет. Обустроились довольно мило. Без конфликтов, что удивительно. Конечно с язвительными шутками с моей стороны и с его не менее язвительными ответами, но это просто греет кровь.
Во-вторых, мне нравится Поттер. Действительно нравится. Ни как то, над чем можно пошутить. Ни как вещь. Ни как пьяная фантазия. А абсолютно реально нравится. Как человек, которого я не хочу отпускать. Как муж. Нравится, как в задумчивости он покусывает кончик пера, полагая, что я не замечаю. Нравится наблюдать, как он по-снейповски расхаживает по комнате, прищуривает глаза, приводя окружающих в суеверный ужас. Мне нравится, что рядом со мной он становится самим собой, таким, как был в школе, когда он взъерошенный со сна и темные волосы непослушно торчат во все стороны. Мне нравится, как он смеется и когда он смеется, я уже люблю его улыбку и счастливый взгляд его зеленых глаз. Никогда не думал, что способен быть счастливым от чужой улыбки. Оказывается ошибался. Мне нравится в Потере все, особенно то, что он носит мою фамилию, хотя я все равно зову его Поттер, а он меня — Малфой. Мне нравится делить с ним постель, нравится просыпаться и засыпать рядом, прижавшись к нему как можно ближе, делая вид, что не хватает одеяла (уменьшающееся одеяло — великая вещь), мне нравится секс с ним — это всегда новая волна неповторимых эмоций, будто с разбегу прыгаешь со стометровой высоты, и в последнюю секунду приходит спасение. Мне нравится, что он человек настроения. Если бы 10 лет назад на выпускном мы оба так напились, то были бы женаты все эти годы, я в этом уверен. Гарри, конечно, знать об этом не обязательно, но уверен, его посещала эта мысль.
В-третьих. Я его ревную. Ко всему, что движется. Готов ревновать к табурету, если вдруг ему окажут больше внимания, чем мне. Я ненавижу Вуда и выскочку Грейнджер, и Снейпа, и всех Уизли вместе взятых, и все Министерство и аврорат в придачу. Он только мой. И плевать, что их это не устраивает. ПОТТЕР МОЙ. А кто не согласен — палочка здесь, Авада тоже далеко не спрятана. А табурету я ножки отпилю…
В-четвертых. С Поттером жизнь непредсказуема. Хотя это и так понятно и объяснение не требуется — все и так достаточно красочно описано в Пророке. Даже слишком.
В-пятых. Я думаю об этом в три часа ночи, когда должен спать. Я точно безнадежен. Мерлин великий… Поскорее бы пришел сон…
[End POV Draco]
* * *
Гарри никогда не думал об этом серьезно. Малфой нравился ему. Нравился еще с последнего курса школы. Если слабая надежда на совместное будущее и хранилась в недрах его души когда-то, то после выпускного все обратилось в прах. И тогда пришел Вуд — симпатичный парень немного старше его, с определенной целью в жизни и главное — безграничной верой в Гарри. Поэтому Гарри пошел за ним — Оливер не был безумным фанатом, он просто хотел помочь и быть рядом. Как он рассказал впоследствии, признаться Гарри в своей симпатии в школе он не смог. Поэтому Гарри встречался с ним восемь лет, хотя номинально они виделись лишь четверть из этого времени. Никто из них никогда не заикался о совместной жизни, годовщин они не праздновали, Рождество праздновали по отдельности, у них не было общих друзей…
Если бы Гарри знал, что от осторожного прикосновения Малфоя его сердце пропустит один удар, а кровь замениться огнем. Если бы он знал, что от его поцелуев закружится голова, а от нежной ласки захочется прожить рядом с ним тысячу жизней. Если бы он знал, как приятно гладить его обнаженное стройное тело, чувствуя, как по спине сбегают ледяные капли воды, как теряя последние остатки разума, он прижмет блондина к стенке душа, и как Драко будет выкрикивать его имя, когда удовольствие достигнет своего пика. Если бы он знал все это, то никогда бы не отпустил Малфоя после бала, и Вуд не занимал бы в его жизни столько места.
«Если бы знал, что упал, соломку б подстелил», — так когда-то сказал Фред, когда растянулся на льду зимой. Вот и Гарри приходилось подниматься из едва ли недвусмысленного положения, чтобы защищаться перед лицом неминуемой опасности собственно лицом, а не тем местом, чем он думал, когда уходил с бала. После пары дней потрясающих выходных, вошедших в число дней медового месяца, наступили суровые рабочие будни. В первый же день рабочей недели Гарри был втянут в рекордное количество скандалов и ссор за последние 10 лет: разбираться с самым безрассудным героем современности разве что ленивый не пришел. Рон, Гермиона, Джинни, неразлучные близнецы Уизли, Люпин, Невилл зачем-то пришел — все они с порога задавали один и тот же вопрос: «Гарри, что за ужасные слухи?!» и трясли Пророком трехдневной давности, где Гарри и Драко целовались на какой-то темной улочке ночного Хогсмида. А дальше визитеры замечали кольцо на его руке, и громкость звука достигала предельной для человеческого слуха, особенно после того, как Гарри ни в какую не хотел слышать о разводе. Рон же, узнав, что его лучший друг теперь носит фамилию Малфой, совсем не по-дружески свалился в обморок, до смерти перепугав этим Гермиону. К этому известию спокойно отнеслась только Джинни. После разговора с ней Гарри заметно полегчало, и он был благодарен ей за это. Она просто признала право Поттера на свое проявления маразма, к тому же она прекрасно знала, что он давно не равнодушен к блондину. Выбор, конечно, она не одобряла, но с вопросами о разводе не лезла. Только ей Гарри решился рассказать свои первые ощущения в роли женатого человека, и она долго смеялась над его рассказом (все-таки Гарри умел хорошо рассказывать). С остальными же приходилось вести себя сухо и холодно, не оправдываться, но четко стоять на своей позиции. Совсем плохо стало, когда дверь внезапно распахнул Вуд…
— Гарри, что за ужасные слухи? — в растерянности спросил он, переступая порог кабинета зельевара и нервно сминая в руке злополучную газету.
— Вуд. Успокойся и сядь, пожалуйста, — спокойно произнес Гарри, хотя в душе нарастала слепая паника.
Впервые Оливер подчинился без слов. Почти рухнул в кресло и затравленным взором посмотрел на хозяина кабинета.
«Ну зачем таким голосом, Оливер?! Я не обещал тебе любви до гроба! Да и ты мне тоже…» — пронеслось в голове у аврора, но он лишь едва заметно повел плечом, будто сбрасывая ненужные эмоции.
— Да, Вуд? — подчеркивая пропасть между ними, отозвался он.
— У тебя кольцо… ты же не?... ты ведь не мог…
— Почему это не мог? Очень даже мог. И хотел, — холодный враждебный голос заставил вздрогнуть и обернуться обоих. Драко Малфой собственной персоной стоял, облокотившись на каминную полку, и просто буравил Вуда ненавидящим взглядом. — И лучше заруби себе на носу — Гарри мой. И только мой. Мы женаты. И будем долго и счастливо жить-поживать и добра наживать. И все это без тебя. Я понятно объясняю? — продолжил он, не давая никому вставить и слова.
— Малфой, ты..! — начал было Вуд, но Драко тут же безжалостно оборвал его.
— И он тоже. А теперь вали отсюда, пока цел, — слова звучали как удары хлыста. Драко не собирался устраивать благотворительность на своем поле. Тем более что Поттер, защитник всех загнанных и угнетенных, мог в любую минуту выставить за дверь самого Драко. Именно поэтому действовать надо было быстро и решительно. Что он и сделал, заставив Вуда уйти из кабинета раньше, чем Гарри понял, что произошло.
— И что это было?.. — через минуту спросил Гарри, поворачиваясь к мужу.
— Ревность? — беззаботно отозвался тот, садясь на край подоконника.
Гарри улыбнулся и решил не отвечать. Все-таки ревность Малфоя — чертовски приятная штука.
07.04.2012 Эпилог. Конец каникул
Каждый человек отчасти сам себе джин.
М. Петров
— Ну что, рад, Поттер?
— Заткнись, Малфой!
— Нет, признайся, что рад, и я отстану!
— Малфой!
— Гарри?
— Признай.
— Я рад.
— Ну я же говорил! Теперь еще скажи, что я от тебя шага отступить не могу!!
— Ты от меня шагу отступить не можешь…
— Поттер!!
— Да, Драко?
— Не обязательно выполнять все то, что я говорю!
— Не обязательно.
— Невыносимый заносчивый гриффиндорец!
— Я тебя тоже люблю.
— …
— Драко?
— Да, Гарри?
— Ты рад?
— Рад.
— Веселый выйдет год у студентов – профессор Поттер по зельеварению и профессор Малфой по ЗОТИ, не находишь?
Vova
