"Симфония их вечера"

Северус Снейп стоял у стола в своей лаборатории и разливал свежеприготовленные зелья по склянкам, периодически отвлекаясь и быстрым росчерком пера занося короткие заметки в потрёпанную временем тетрадь, затянутую кожаным переплётом.

Сегодня зельевар работал с раннего утра. Но хотя он педантично соблюдал аккуратность в расчётах, неизменно приводивших к высоким результатам, они — расчёты — его уже утомили. Впрочем, проверка ещё одного ряда выстроившихся на столе сосудов — и он с чистой совестью сделает перерыв. Конечно, несколько пояснений, уточняющих последние полученные данные, надо бы перенести на отдельный листок бумаги, но Снейп рассудил, что это вполне может и подождать.

Открывшиеся ему ещё вначале недели итоги долгих исследований потрясали. Разумеется, пока ещё он всё перепроверял. И даже не особенно торопился с этим. Опыт подсказывает ему, что его труд магическое сообщество оценит лишь лет через десять, если не позже. Однако он, в любом случае, вовсе не собирается потрясать перед ними своими записями и вещать о сделанных им открытиях. И дело тут не только в том, что для них он является трагически погибшим на войне Мастером Зелий — и по совместительству Мастером Шпионажа — но и в том, что открытия его некоторым образом опасны. Попав не в те руки, они могут стать источником многих бед. Поэтому уже после первых дней кропотливых исследований он пришёл к выводу, что оставит все результаты своей работы при себе. Естественно, он мог бы и вовсе прекратить этим заниматься, но... но собственные амбиции сложно укротить.

Обычно после времени, проведённого в лаборатории, Северус отправлялся за сбором некоторых трав, которые — в отличие от более сложных ингредиентов для зелий, что он заказывал совиной почтой — он собирал в находящемся в окрестностях деревни Бабли Бебертон лесу. Так зельевар делает и сегодня.

Лес, раскачиваемый ленивыми ветрами, со скрипом открывает свои тайные тропы, пропуская его внутрь, расстилая под ноги тёмный ковёр из зелени. Северус осторожно ступает по этому ковру, периодически поддавая носком ботинка оказавшийся на его пути сук, перебирается на одинокие заросшие вьюном камни, задирает к небу голову, проверяя, не будет ли дождя. Но неба почти не видно — деревья недвижно высятся над головой с сомкнутыми кольцом ветвями. Чёрное плетение на фоне переливчато светло-синего. Несколько прямых, словно стрелы, стволов поддерживают этот почти обрушившийся свод.

Некоторое время зельевар просто идёт вперёд, огибая кусты черники и какие-то коряги. Слышно лишь мерное шуршание травы под его ногами, да пение птиц. Но вот он приостановился, присел. Тронул рукой мох с еле светящимися вкраплениями лишайника под мокрой хвоей. Собрал в мешочек почти незаметные ростки очень редкого растения, притаившиеся за мхом, и побрёл дальше.

Покинул лес он уже поздним вечером. И будучи удовлетворённым плодами своих сегодняшних трудов, Северус решил воспользоваться каминной сетью и нанести дружеский визит Люциусу, который является одним из немногих, кто знает о том, что зельевар жив, живёт в деревне Бабли Бебертон и вовсю занимается зельеделием. Однако, плеснув себе в стакан огневиски и усевшись в кресло у камина, он невольно загляделся на яркие языки пламени и, в конце концов, отказался от идеи отправиться в Малфой-мэнор.

Внезапно начавшийся дождь забарабанил в окна. Стало невозможно даже разглядеть в них что-либо, кроме непроглядного потока воды. Но поднявшемуся на ноги Северусу нет дела до погоды — его отвлекает тихий стук в дверь. И прежде чем распахнуть её, он догадывается, кого за ней увидит.

Гарри Поттер стоит на пороге его дома без зонта и соответственно весь мокрый. Мантия облепила его фигуру, с коротких прядок чёрных волос стекают капли дождя. Но больше всего Северусу не нравятся глаза мальчишки — прежде зелёные, напоминающие цвет молодой травы, сейчас они кажутся тусклыми, словно вобрали в себя часть ливня, хлещущего у Поттера за спиной. Они не смотрят на Снейпа, они смотрят сквозь него. И зельевару даже думать не хочется о том, что они видят.

Опомнившись, он хватает Гарри чуть ли не за шкирку и втаскивает в свою обитель, словно промокшего котёнка.

А сорвав с него мантию, коротко бросает:

— Снимай с себя всё, Поттер.

И уходит в спальню за сухой одеждой. Когда же возвращается, то видит, что Гарри дрожащими от холода руками не расстегнул ещё и половины пуговиц на своей рубашке. Северус вздыхает и, сунув ему принесённую мантию, отсылает в душ. И пока тот отсутствует, успевает заварить полный чайник липового чая и одновременно погрузиться в тяжёлые размышления. Ибо это так не похоже на Поттера — придя к нему, не сказать ни слова. Не то чтобы раньше мальчишка болтал без остановки, но он всегда — как минимум! — спрашивал, как прошёл день и рассказывал о собственных делах. И смотрел на него. Смотрел с мягкой улыбкой на губах, и даже в самом его взгляде была улыбка, тихая радость от их очередной встречи и ещё много того, чему Снейп затруднялся дать определение.

Выйдя из кухни с подносом в руках, Северус проходит в гостиную и видит, что Гарри уже там. Он немного потеряно стоит посреди комнаты в накинутой на плечи мантии зельевара. Однако выражение его глаз изменилось. Теперь можно с уверенностью заявить, что он здесь, в настоящем. Вот только он всё ещё молчит.

Снейп ставит поднос с чайником и чашками на журнальный столик и указывает мальчишке рукой на диван:

— Садись, Поттер.

Следующие полчаса Гарри пьёт горячий липовый чай, а Северус, сидя напротив него в кресле, просто наблюдает за ним. Вокруг них тишина, только капли дождя по-прежнему стучат в окна и потрескивают дрова в камине.

Наконец, зельевар спрашивает:

— Что с тобой, Поттер?

Гарри как-то заторможено поднимает на него взгляд, затем опускает его в чашку с чаем.

— Твоё поведение, Поттер, наводит на неутешительные мысли, — пытается Северус снова. — Такое чувство, что ты ожидаешь третьего пришествия Тёмного Лорда, никак не меньше.

— Вы почти угадали, сэр, — медленно и явно с немалым усилием проговорил Гарри.

Непроизвольно у Снейпа вырвался вздох облегчения. Он так и не признался в этом даже самому себе, но какой-то частью сознания вот уже фактически час опасался, что голоса Поттера больше не услышит. Ему давно открылось, как сильно он за него боится, а сейчас этот страх словно взлетел вверх на несколько уровней.

— Так, что же случилось? — Северус всё же заставил себя вытолкнуть этот вопрос из глотки, несмотря на то, что страшился услышать ответ.

Гарри сделал ещё пару глотков из чашки. Взгляд его замер на пламени в камине. Точно также до его прихода и Снейп смотрел на это пламя.

— Я думал... нет, я надеялся, что убью Волан-де-Морта, — произнёс Гарри, сумев подавить судорожный вздох. — И я убил. Так хотел, чтобы всё, наконец, закончилось... И оно действительно закончилось. С Волан-де-Мортом, я хочу сказать. Однако... Сэр, я вовсе не наивен, никогда не был таким. Пусть вы, вероятно, так считали или даже считаете до сих пор. Но в то время я, хоть и не был наивен, но даже не подозревал, сколько же существует гнили, ничуть не хуже Волан-де-Морта. Гнили, что незаметно въелась в магический мир и только ждала подходящего момента, чтобы расползтись ещё дальше.

Он говорит сдержанно, с большими лакунами пауз, но Северус не перебивает его, а напротив — терпеливо и со всем вниманием вслушивается в каждую фразу. По сути, Поттер не открыл ему никаких истин своими словами, однако заставил собраться, ибо, какой бы ни была нависшая над ними угроза, его крест и одновременно его главное желание — быть рядом с этим мальчишкой. Повзрослевшим, находящимся на пике своей магической силы, но всё-таки мальчишкой, которого Снейп незримо оберегал свои последние годы в Хогвартсе и твёрдо намеревается оберегать и дальше. Поэтому сейчас самое важное — это то, что Гарри здесь, с ним. Всё остальное — просто вопросы и ответы, информация.

И когда Гарри замолкает, Северус лишь спокойно сообщает:

— Что ж, будем уничтожать эту гниль, Поттер. Также замечу, что, придя сразу ко мне, ты уже решил проблему наполовину.

Впервые за вечер Гарри улыбается. И улыбка его та, прежняя — мягкая, чуть несмелая.

— Идти сразу к вам — этому меня научило наше общее прошлое, — сказал он, и с каждым словом его улыбка тускнела, пока не исчезла совсем. — Мерлин, если бы я всегда шёл сразу к вам, сэр...

На этот раз Северус не хочет, чтобы он продолжал. В конце концов, к чему напрасные сожаления? Что было, то было. Разговоры о том, как было бы прекрасно, если б не было никаких битв, никаких смертей, никакой боли... ни к чему не ведут.

Зельевар решительно поднимается со своего кресла и, преодолев разделяющее их расстояние, останавливается прямо перед Поттером, запуская руку в его всё ещё влажные после душа волосы. Тот приподнимает голову, смотрит ему в глаза и Снейп читает в них именно то, чего желает и сам.

Поцелуй — как только Гарри поднимается на ноги и Северус обнимает его за талию. Мантия в то же мгновение скользит с плеч Поттера, упасть на пол ей мешают лишь руки Снейпа, крепко сжимающие её на спине Гарри.

Проходит минута, вторая, третья... и пальцы всё смелее ласкают кожу, пересчитывая сотни никому не видимых ран, губы целуют настойчивей, тела изгибаются навстречу друг другу. Нет ни безумия страсти, ни провалов в беспамятство — только оголённые чувства, потрескивание поленьев и шум дождя за окном.

The End