Проклятая кровь

Англия, Лондон, площадь Гриммо, 12. 24 августа, 1971 год.

— А ну иди сюда, маленький паршивец! – грубый голос разнесся с невероятной скоростью по всему дому. Вальбурга Блэк стоит в гостиной перед семейным древом, так искусно выделанном на стене – фотографии здесь казались живыми, а новые члены древнего семейства без какой-либо посторонней помощи занимали положенное место с первой секунды появления на свет. Уже около пяти десятков лиц вмещал зеленый бархат, украшавший комнату, однако были и «слепые» пятна. Раньше их было четыре, однако совсем недавно появилось еще одно – имя Андромеды Блэк было выжжено только вчера.

Через несколько минут после мощного оклика, высокий, черноволосый и немного курчавый мальчик, засунув руки в карманы брюк, спускается по лестнице. Его лицо, казалось, выражает полную уверенность в своей правоте, однако губы сложены в узкую полоску, а спрятанные пальцы сжаты в кулаки. Он знает, что предвещает подобный тон матери. Ничего хорошего. Особенно, если ты дал для этого очень весомый повод.

Сириус останавливается в дверном проеме и пристально смотрит на мать. Дыхание становится всё реже, а сердце начинает отбивать чечетку, из-за чего даже немного мутнеет в глазах. Но мальчик стоит, гордо выпрямив спину, не позволяя себе показать страх, который теперь готов поглотить его с головой.

* * *

Кажется, это началось 3 августа. Да, в день его рождения, о котором вспомнили далеко не все. Хотя, может быть, и вспомнили, но не посчитали нужным обращать на эту дату особого внимания. Однако Сириус Орион Блэк привык к такому и даже был рад столь равнодушному отношению, ведь в прошлый раз, на его десятилетие, отец решил избавиться от старейшего в доме эльфа-домовика, показывая тем самым сыну, что у мужчины должна быть «твердая рука». Отсечение головы и её официально праздничное водружение на стену в главном коридоре возымели эффект на ребенка, но довольно необычный. Сириус стал ненавидеть домовых эльфов вместо того, чтобы проникнуться к этим существам сочувствием или хотя бы начать презирать насилие. На одиннадцатый день рождения вся семья – отец, мать и младший брат, — поздравила Сириуса с праздником за ужином, на котором, к слову сказать, присутствовал еще и брат Вальбурги, Альфард Блэк. Это, пожалуй, стало единственным радостным моментом в тот день.

В честь скорого поступления в магическую школу, отец подарил сыну фамильное кольцо почерневшего серебра с камнем болотного цвета. Нужно ли говорить, что эта реликвия оказалась велика для тонких пальцев подростка, да и смотрелась весьма не к месту? Но спорить о важности данного подарка Сириус тогда не собирался, слишком уж это было чревато. Тем более дядя Альфард недвусмысленно дал понять, что и у него естьдля любимого племянника подарок. Сириус не помнил, когда успел так сильно привязаться к этому человеку. Брат матери был не такой, как все остальные близкие родственники – его улыбка и добродушные глаза буквально притягивали к себе мальчика. Альфард Блэк никогда не забывал про дни рождение племянника и всегда приходил с подарками. Вальбурга и Орион же относились к этому весьма скептически. Мол «нечего баловать этого хулигана». Но мужчина, видимо, думал по-другому. Вот и в этот раз, поднявшись с Сириусом наверх, в его комнату, он развернул небольшой сверток и достал коробочку красивого красного дерева. Мальчик чуть неуверенно взял ее в руки и открыл.

— Это волшебные краски, — улыбаясь, пояснил тогда Альфард. – Никто, кроме тебя, не сможет стереть то, что нарисовано с их помощью. Надеюсь, ты не будешь этим злоупотреблять.

Серые мудрые глаза смотрели на Сириуса. Последние слова явно не задержались в памяти мальчика, настолько ему понравился подарок.

— Нет, конечно, нет, — заверил через мгновение мужчину спохватившийся подросток, хотя в тот момент оба понимали, что такая вещь не залежится и не покроется пылью.

23 августа. В окно бьет утреннее солнце, оставляя пятна света на стенах и потолке. В комнате летает пыль, придавая хаосу еще более фантастический вид: одежда, книги, непонятные предметы, созданные юными и пока еще неумелыми руками из ниток, пуговиц, перьев и других подручных предметов, — всё валялось в беспорядке. Хозяин никого не пускал к себе в комнату, лишь эльфы появлялись здесь иногда, когда его не было дома или во времена генеральных уборок, которые мать устраивала ежемесячно.

Мальчик свесил ноги с кровати и зачарованно смотрел на коробочку, лежащую рядом на тумбочке. Ведь он до сих пор не придумал, куда можно применить эти краски! Просто так, на рисование, тратить не хотелось, хотя их было достаточное количество, причем разных цветов и оттенков – от белого и кремового до черничного и густо-черного. Люди врут, полагая, что только лишь женщины способны ясно видеть границу того или иного оттенка цвета. Может, это и правда в большинстве случаев, однако Сириус не входит в это большинство. Нельзя сказать, что он подающий таланты художник, но рисовать он любил, причем, не только на бумаге. Его никто и никогда не обучал этому, ведь для того, чтобы научиться не просто изображать, но и оживлять свои творения, нужна долгая работа и много опыта. А родители видели перспективу совсем в других областях, поэтому принуждали Сириуса усердно читать книги, играть в волшебные шахматы и каждый раз напоминали, что дружить нужно только с чистокровными магами, чтобы в дальнейшем быть преуспевающим и иметь всюду полезные связи.

Пока подросток, чуть прищурив глаза и закусив нижнюю губу, мечтал о несбывшемся и размышлял над настоящим, снизу донесся шум. Видимо, и этот день не обойдется без скандала, даже не смотря на то, что Сириус еще не спускался вниз. Стрелки часов показывали лишь полдевятого, поэтому вставать и идти так рано в этот ад не хотелось. Он всегда старался как можно больше времени проводить или в своей комнате, или в библиотеке, а главное – как можно реже попадаться на глаза матери. Однако любопытную натуру не исправить. Сириус отчетливо слышал голос своей родительницы, который обильно поливал бранью мужской, на удивление спокойный.

«Неужели мать с отцом ругаются? Вот это да!» — удивленно подумал мальчик, резво вскакивая с кровати и натягивая на себя брюки и рубашку. Сириус уже направился было к выходу, оставив за собой неубранную постель и сброшенную на пол пижаму, как вдруг дверь резко отворилась, и на пороге появился младший брат. Он выглядел немного испуганным и ошарашенным, тяжело дышал, видимо, быстро бежал по лестнице.

— Сириус, там дядя Альфард и Андромеда!

Вряд ли можно было найти много схожего в родных братьях: Регулус, хоть и был младше всего на два года, телосложение имел очень щуплое и неказистое, в то время как Сириусбыл довольно высокого роста для своих одиннадцати лет, а широкие плечи явно выделялись на пока еще худенькой фигурке; черты лица у младшего брата были немного острее и, пожалуй, аристократичнее, единственно, что есть схожего в них, так это цвет волос, у обоих черный, однако у Регулуса они уже достигали лопаток, а Сириус категорически отказывался отращивать их столь длинными.

— Так это они ругаются?!

— На них мама кричит… — голос Регулуса стал немного глуше, зато голоса внизу становились всё громче.

— Пойдем, — Сириус взял брата за руку, и они поспешили вниз.

~~~

— Не смей давать мне советы! Я сама знаю, что лучше для моих сыновей!

— Вальбурга, я только…

— Уходи прочь из моего дома! Пришла без приглашения, так еще и учит меня жизни!

Девушка даже попятилась назад, когда хозяйка дома стала импульсивно размахивать руками и кричать, надрывая голосовые связки.

— Успокойся, правда. Я тоже считаю, что в этой идее нет ничего дурного.

Последние слова принадлежали всегда спокойному и рассудительному Альфарду Блэку, который сидел в кресле, обшитом зеленым бархатом, и наблюдал ссору, казалось бы, со стороны, лишь иногда принимая участие в столь остром разговоре.

— И ты туда же? Мои сыновья будут учиться в Дурмстранге, и точка! — Вальбурга обвела злобным взглядом своих родственников, явно давая тем понять, что спорить с ней бесполезно. – Я не собираюсь отправлять своих детей в школу, где они бок обок будут учиться с грязнокровками!

— Хогвартс считается самой лучшей магической школой на сегодняшний день, а если тебя волнует негативное влияние на мальчиков, то там существует факультеты Салазара Слизерина, на который принимают только чистокровных волшебников.

— Да, Альфард прав, — закивала доводам своего дяди Андромеда, всё же стараясь не подходить близко к разъярённой тётке.

— Молчать!

Тут Вальбурге под руку попался зонт. Ну, как сказать, попался… его прилежно поднёс домовой эльф с весьма злобной и хитрой физиономией, явно желая угодить хозяйке. Последняя же, не долго думая, ухватилась за тяжелую рукоятку и в порыве гнева, что бывает у неё нередко, замахнулась на Андромеду.

— Мама! – восклицание с лестницы заставило всех отвлечься. Альфард уже с озабоченным выражением лица поднимался со своего места, а девушка стала отступать назад, но наткнулась на комод, от чего стоящие на нём колдографии с громким сопровождением упали на пол. На некоторых треснуло стекло, а одна деревянная рамка и вовсе развалилась.

— Дура неуклюжая, — выругалась Блэк, зло отбрасывая в сторону зонтик и приводя с помощью волшебной палочки в порядок колдографии. – А вы живо спускайтесь вниз, нечего подслушивать!

Послышались торопливые шаги, и вскоре в гостиной стояли братья. Регулус предпочёл не влезать в семейную ссору и остался стоять в проеме, а вот Сириус явно лез в самое пекло.

— Почему вы кричите? – недовольно спросил черноволосый мальчик, вопросительно глядя, в основном, на мужчину, который теперь тоже стоял вместе со всеми и внимательно следил за Вальбургой.

— Всё в порядке, не волнуйся, — Альфард улыбнулся Сириусу, стараясь успокоитьплемянника.

— Врёшь! Ничего не в порядке, — отозвалась хриплым голосом мать, которая уже успела поудобнее устроится на диване. Она всё еще посылала в сторону племянницы испепеляющие взгляды, от которых Андромеде было явно не по себе.

— Просто мы с твоей мамой спорили о том, в какую школу ты пойдешь учиться… — не успел Альфард договорить и предостеречь мальчика, как тот уже открыл рот.

— Что значит в какую? Разве есть варианты? Конечно, в Хогвартс!

Сириус совершенно не понимал причину ссоры. Он прекрасно помнил, как дядя с сестрой, присутствовавшие здесь, рассказывали о Школе чародейства и волшебства Хогвартс, и у мальчика не было сомнений, что именно туда он отправится учиться. Даже его новый друг Джеймс, с которым он познакомился всего пару недель назад, отправится в эту школу, почему же он нет? Это настолько возмутило мальчика, что от обиды на глаза навернулись слёзы.

— Я буду учиться в Хогвартсе! – Сириус сжал пальцы в кулаки и в упор посмотрел на мать, которая, кажется, не замечает расстройство сына.

— Нет. Ты будешь учиться в Дурмстранге, и я не собираюсь больше это обсуждать.

Дальше, как в тумане. А точнее, в пелене слёз и обиды. Сириус, после слов Вальбурги, буквально сорвался с места, не в силах хоть как-то возразить, и убежал в свою комнату.

— Зачем ты так, он же ребёнок, — покачал головой Альфард, со вздохом оборачиваясь и смотря на часы. – К сожалению, мне пора. Надеюсь, всё будет в порядке?

— Да, ребёнок, которому бы только напакостить, — пробурчала недовольно Вальбурга на слова брата. – Вот, Регулус, примерный сын!

Женщина махнула рукой в сторону мальчика, который всё так же стоял на пороге гостиной, немного боязливо поглядывая на мать.

— Никогда слова поперёк не скажет! А этот сорванец… ух, невежда, — Блэк неустанно ругала старшего сына, её совершенно не волновали чувства ребёнка и его желания. – Да, иди уже, иди, без тебя как-нибудь обойдёмся.

Мистер Блэк бросил несколько многозначительных взглядов в сторону двух особ, а затем откланялся и исчез в зеленом пламени камина.

— Тётушка, но ведь в Хогвартсе и правда хорошо, я же там училась, — отозвалась более уверенным голосом Андромеда через некоторое время.

Вальбургу словно резко разбудили посреди ночи – столько отрицательных эмоций на одном лице нужно ещё поискать. Она вдруг поднимается с места и вплотную подходит к племяннице.

— Ты знаешь дорогая, ко мне брат, твой отец, пару дней назад приходил, — прошипела она, криво ухмыляясь, — говорит, выгнал тебя. С маглом связалась, паршивка?!

Последние слова женщина буквально выплюнула в лицо собеседницы. Андромеда чуть побледнела и отступила на шаг.

— Ну и что! Я люблю его! И он меня не выгонял, я сама ушла! – выпалила девушка, задыхаясь от обиды на свою родню. Она так счастлива с ним, но её почему-то никто здесь не понимает.… Почему?

— Любишь?! Он магл, а ты чистокровная волшебница! Хочешь предать свой род? – грозно проговорила Вальбурга, явно пытаясь наставить племянницу на путь истинный. Вообще, миссис Блэк любила читать нотации и без зазрения совести указывала людям на их недостатки и ошибки. И так слишком много этих неверных, предателей, которые не уважают традиций своего древнего рода. И чтобы эта девчонка поставила такое клеймо на их семью?

— И не повышай тут голос! Мерзавка! Хочешь сделать из нас посмешище? Вы, молодежь, думаете только о себе! Бросай этого выродка, иначе тебе не быть Блэк! – женщина трясла кулаками перед лицом Андромеды, а в это время Регулус потихоньку стал отходить назад, пытаясь незаметно уйти в свою комнату. Ему никогда не нравились скандалы в семье. Да и какому ребёнку они по душе? Несмотря на то, что мать обычно относилась к младшему сыну с некоторой долей заботы, мальчик всё равно побаивался её. Регулус очень часто чувствовал себя не в своей тарелке, всё было в этом доме каким-то… непостоянным. Вальбурга могла в любом момент, по незначительному поводу, сорваться, что приносило мало радости обитателям дома.

— Ну и пусть! Не буду я Блэк, радуйтесь! Мы скоро поженимся с Тэдом, всё решено! – выкрикивала со слезами на глазах Андромеда, теперь смотря тётке прямо в глаза.

— Поженитесь? С маглом?! Да как ты…

Тут Вальбурга неожиданно схватила девушку за волосы и силком потащила её в соседнюю комнату. Здесь практически не было мебели, стояла лишь запыленная книжная полка и кривоногая тумба с незакрывающейся дверцей. Да обычные предметы убранства здесь и не были нужны, помещение служило совсем для другой цели – вся северная стена, от самого пола и до потолка, была обшита темно-зелёной тканью, на которой струились серебряные нити, соединяющие между собой портреты. Из каждой рамки на посетителей смотрели представители рода Блэк, начиная с Финиаса Найджеллуса Блэка и кончая Регулусом Арктурусом Блэком, младшим членом семьи.

Андромеда от потрясения даже не успела ничего сделать, — в следующее мгновение обе женщины стояли перед семейным древом, а у Вальбурги в руках уже была волшебная палочка, направленная на племянницу.

— Паршивая овца! Ты не достойна носить фамилию нашего великого рода! – неожиданно рука женщины меняет направление, из палочки вылетает луч света, который в одно мгновение оставляет за собой на стене чёрный след, — один из посеребренных портретов скукожился, а фотография и вовсе оказалась полностью выжженной. – А теперь убирайся вон. И чтобы духу твоего здесь не было!

Ещё один взмах, и, оставляя красную полосу на щеке ошарашенной девушки, заклинание отбрасывает Андромеду к двери.

За спиной громко хлопнула дверь, сотрясая воздух. Мальчик бросился на кровать, поджал под себя колени и тихо всхлипывал, пытаясь справиться с собой. Он практически никогда не плакал. Просто не позволял себе, ведь этим только сильнее можно было разозлить мать. Но теперь Сириус был настолько раздавлен и зол, что хотелось сделать что-то такое, от чего у родителей бы волосы стали дыбом. Он слышал, как внизу накалялись страсти: Вальбурга уже не сдерживалась в выражениях, да и Андромеда стала повышать голос. Сириус не мог видеть, что там происходит, но вполне догадывался, ведь они с Медой всегда были очень дружны, несмотря на такую большую разницу в возрасте. Мальчик дотянулся до тумбочки, отрыл дверцу и вынул оттуда волшебный мешочек небольших размеров, его подарил дядя Альфард еще на восьмой день рождения. Сначала там хранился всякий мусор – камушки с придорожного асфальта, засушенные листья, насекомые, — в общем, всё то, чем может увлекаться ребёнок его возраста. Но теперь в мешочке из драконьей кожи Сириус хранит более важные вещи, которые необходимо спрятать от чужих глаз. И вот сейчас, сидя на краешке кровати с немного покрасневшим от слез лицом, он достал оттуда сложенный вчетверо пергамент. Это было письмо от Андромеды, которое та прислала двоюродному брату всего неделю назад.

«Здравствуй, Сириус.

Помнишь нашу недавнюю переписку, когда я тебе рассказывала о Хогвартсе? Очень надеюсь, что родители отправят тебя туда учится, ведь тебе уже одиннадцать. Хогвартс был для меня когда-то вторым домом, но теперь я уже полностью свободный и самостоятельный человек. Представляешь, я наконец-то нашла себе работу по душе — неплохое местечко в Косом переулке в одной из аптек. Отец, конечно, хочет пристроить меня с помощью своих связей в Министерстве на более престижную, по его мнению, работу, слава Мерлину, о тёмной деятельности пока не заходило речи. Но не будем об этом. Я ведь рассказывала тебе о Тэде Тонксе? Я познакомилась с ним в магловском магазине – знаешь, случайная встреча двух совершенно разных людей. Он такой обаятельный, ты не представляешь! Мы встречаемся уже около трёх месяцев, и я решилась ему рассказать. Ну, ты понимаешь, о том, что я волшебница. Он сначала не поверил и думал, что это моя очередная шутка. Не знаю, что теперь делать… Я пока боюсь наглядно показывать что-то. Вдруг он испугается? Я, наверно, не переживу этого. Тэд – единственный сейчас человек, который понимает и любит меня. Семья… разве это семья? Все друг друга тихо ненавидят и презирают, а я так не могу. Убегу от них! Убегу, всё объясню Тэду, и будь, что будет! Так хочется спокойной жизни... Ты знаешь, у нас ведь с ним заходил разговор о женитьбе. После трёх-то месяцев знакомства! Это, конечно, ужасно рано, но теперь я боюсь, что он передумает после всего этого. В любом случае, скрывать я не собиралась, да и отступать назад уже поздно. Скоро мы опять встретимся, и всё должно разъясниться.

Но ты не беспокойся! Со мной всё будет хорошо. Обязательно свидимся. Обещаю.

P.S. И, кстати, с Днём Рождения! Прости, не смогла прийти, подарок за мной!

Твоя любимая сестра, Меда».

Вот и свиделись...

Сириус уже второй раз перечитывал письмо и начинал ясно понимать, что происходит. Она всё-таки сбежала и разозлила этим всю семью, особенно отца, который был не лучше Вальбурги. Ну, родня Блэк, рьяно оберегающая честь и славу своих предков и никогда не идущая против принципов даже ради самых близких, что с них взять. Тогда мальчик, как ни кто другой, понимал Андромеду. Этот дом совсем не кажется ему уютным семейным гнёздышком, где тебя всегда поймут и помогут. Отец, Орион Блэк, совершенно не касается дел по хозяйству и воспитанию детей. Ему всё равно, где и как будут учиться сыновья, да и перечить Вальбурге явно не хотел, лучше – промолчать лишний раз.

Окончательно справившись с собой, Сириус сложил письмо сестры и убрал обратно в мешочек, спрятав последний под подушкой. Несмотря на то, что слёзы высохли, а дыхание нормализовалось, злость и обида всё не покидали мальчика.

«Почему? Почему они не хотят отправлять меня в Хогвартс?! Им же наплевать на меня! А мне бы наверняка там понравилась… Меда говорила, что там четыре факультета и Волшебная Шляпа на первом курсе определит, куда я попаду. Это так здорово! Правда, наверняка, мне светит Слизерин, там ведь многие мои родственники учились… А почему нам с Регулусом нельзя? Несправедливо!», — думал Сириус, вспоминая многочисленные рассказы Андромеды и дяди Альфарда. Ненависть к собственным родителям возрастала, и мальчик ничего не мог с этим поделать. Терпимым характером Сириус Орион Блэк никогда и не отличался, всегда перечил матери, шёл против традиций своей семьи – не был ярым сторонником чистой крови, а особенно тёмной магии, которой так увлекалось большинство его родственников. Он понятия не имел, почему маглорожденные волшебники не имеют права, по словам Вальбурги Блэк, «брать в руки волшебные палочки и жить рядом с настоящими магами и колдунами». Конечно, под словом «настоящие» понималось «чистокровные», однако эта отговорка никогда не нравилась Сириусу. Почему человек не может воспользоваться даром, данным ему от рождения?

Снизу послышался какой-то грохот, и мальчик ринулся обратно вниз. На последней ступеньке ему пришлось резко затормозить, чтобы не наступить на собственную сестру, которая, держась за щеку рукой, поднималась с пола. По лицу текли слёзы, но глаза метали молнии. Не успел Сириус что-либо сказать, как из комнаты вышла миссис Блэк и одарила сына злобным взглядом.

— Нечего тебе здесь делать, иди наверх! – рявкнула она мальчику, пряча в рукав платья волшебную палочку. Андромеда пулей вылетела из дома, даже не посмотрев в сторону двоюродного брата.

— Что ты с ней сделала?! – выкрикнул в ответ ребёнок, бросаясь к входной двери и выглядывая на улицу. Было уже около десяти утра, и вокруг бегали и играли дети из соседних домов, радуясь последним дням лета. Солнце нещадно било в глаза, особенно после полумрака коридора дома, поэтому разглядеть сестры Сириусу не удалось, да и она наверняка сразу же трансгрессировала. Только вот неизвестно куда. Если Андромеда сбежала из дома, то оставалось лишь надеяться, что она будет хоть иногда писать ему письма. Вдруг мальчик почувствовал, как сильная рука хватает его за плечо и тянет обратно в дом.

— Забудь о ней, она больше тебе не сестра, — сказала Вальбурга, смотря на сына. – И никогда больше ноги этой предательницы не будет в нашем доме...

— Она не предательница! Это вы все здесь сумасшедшие, – зло проговорил мальчик, только сейчас заметив Регулуса, стоящего всё на том же месте в гостиной. Братья некоторое время смотрели друг на друга, пока мать не влепила звонкую пощечину Сириусу, который отлетел к стене, еле устояв на ногах.

— Ты… как ты смеешь так со мной разговаривать?! Щенок неблагодарный! – голос женщины немного дрожал то ли от удивления, то ли от возмущения, а может и от всего сразу. Раньше Сириус не позволял себе столь резких выражений в сторону родителей, но тогда даже и не думал о последствиях. Не ожидая такой реакции со стороны матери, ошарашенный мальчик стоял напротив Вальбурги и ждал, что же будет дальше. Он слышал, как торопливые шаги Регулуса звучали с каждой секундой всё глуше, а у самого ноги не хотели слушаться.

Всё, что происходило дальше, было гремучей смесью эмоций, бьющих наружу, криков и угроз. Сириус скоро всё-таки сумел убежать от матери в свою комнату, которая уже служила некой крепостью. Пихнув ногой со злости тумбочку и свалив тем самым всё, что лежало на ней, мальчик стал мерить шагами комнату. В нём бушевал страх за свою дальнейшую судьбу, ведь мать могла сотворить что угодно, даже больше не выпускать его из дома.

«Ну и пусть, тогда сбегу! Так же, как Андромеда, сбегу!» — думал Сириус, однако прекрасно понимал, что в его возрасте, да и без волшебной палочки одному прожить невозможно… Тут нога наступила на какой-то предмет. Мальчик опустил взгляд и увидел волшебные краски – подарок дяди Альфарда.

В доме было тихо до самого вечера. Сириус безвылазно сидел в своей комнате, боясь показаться на глаза матери и раздуть начинающее угасать пламя с новой силой. Однако обостренное чувство справедливости не давало покоя. В пылу последней ссоры с матерью, мальчик успел заметить новое выжженное пятно, черневшее на родовой древе в гостиной.

Конечно, всё это предрассудки и всего лишь формальности… Однако именно в тот день Сириус понял, что никто не имеет права отнимать у человека его будущее, а тем более прошлое. Некоторые думают, что могут распоряжаться чьей-то судьбой, могут убить память о ненавистном человеке в доме, всего лишь уничтожив материальные, ничего, по сути, не стоящие вещи. Но как бы ты не открещивался от семьи, она навсегда будет частью тебя, оставит в душе след, по которому, возможно, пройдёшь и ты.

Мальчик стоял у двери и прислушивался. Он, конечно же, не спускался на ужин, а его и не звали, что не было удивительным. Сириус слышал, как пришёл с работы отец, но почему-то возмущенных пылких рассказов о случившемся от Вальбурги не последовало. Это немного удивляло, однако никогда нельзя сказать наверняка, что творится в голове у этой женщины, именно поэтому Сириус был так осторожен, когда в ночной тишине спускался из своей комнаты вниз, зажав в руках небольшую коробочку красного дерева.

* * *

Англия, Лондон, железнодорожная станция. 23 августа, 1971 год.

Приглушенный стук колес. По столу ползёт красная полоска света, из чашки тянется вверх завиток пара, и кажется, будто вокруг ни одной живой души, кроме той, что пьёт сегодня так рано кофе.

Мелодичный звон колокольчика на двери. Он заходит и направляется прямиком к столику у окна. Торопливые шаги звучат, пожалуй, слишком громко.

— Привет, — тихий нежный голос и пристальный обеспокоенный взгляд.

Симпатичная девушка поднимает глаза, в которых поблёскивают слёзы. Уже нет смысла их скрывать.

— Привет.

Она пытается выдавить улыбку, но губы лишь нервно подрагивают, и девушка вновь опускает взгляд. Он садится рядом и обхватывает талию возлюбленной сильной рукой.

— Ты в порядке? – незачем спрашивать о том, что случилось, ведь парень видит небольшую сумку, набитую явно впопыхах: молния застёгнута не до конца, и наружу торчат части не уместившейся одежды. В помещении практически никого нет, поэтому он подсаживается как можно ближе. Девушка тут же обвивает руками шею молодого человека и утыкается в его плечо.

— Всё нормально, просто…

— Моё обещание в силе, ты же знаешь.

Да, она знала. Знала и надеялась, когда собирала вещи около полуночи и уходила из дома, оставив позади всё своё детство и юность, которые были далеко не безоблачными. Осознание того, что надо что-то менять в своей жизни пришло давно, но вот реализовать все свои мечты и замыслы, казалось, было просто невозможно…

* * *

Протяжный скрип ступенек разрезал тишину пустующих комнат первого этажа. Но это только кажется, что здесь никого нет.

— Уходишь? – голос звучал тихо, однако невероятно отчетливо. Друэлла Блэк сидела в гостиной в полнейшей темноте и постукивала пальцами по подлокотникам кресла.

Андромеда никак не ожидала, что кого-то встретит на своём пути в такое время, поэтому немало испугалась и выпустила сумку из рук. Девушке не нужно было видеть говорящую, она без труда узнала голос и даже представляла то выражение, которое присутствовало на лице матери.

Нельзя сказать, что их семья была несчастливой – любящие друг друга родители, три дочери-красавицы… Блэк. Возможно, во всех Блэках есть что-то, мешающее спокойно жить. Вот и Кигнус был не исключением. Мужчина видный, красавец, атлетического телосложения, мечта любой ведьмочки, не иначе. Да и у Друэллы особого согласия на брак не спрашивали, — не заведено.

— Да.

А что еще можно было ответить в данной ситуации? Врать бессмысленно, женщина прекрасно понимала, что подтолкнуло Андромеду вперёд, в другое будущее, не как у неё. Ведь кто мог предположить тогда, двадцать лет назад, что красавец-жених окажется тираном, посвятившим свою жизнь тёмным искусствам? А ведь Друэлла хотела для себя совсем другого, – грезила об успешной карьере в Министерстве на поприще борьбы с магической преступностью, да и родители всегда поддерживали её. Только вот муж имел совершенно противоположную точку зрения, которая, в конце концов, стала решающей. Нет, он любил Друэллу, однако любовь эту выражал по-своему.

— Не забывай писать, — на глаза Друэллы навернулись слёзы, а голос на последней ноте сорвался. Какой матери захочется вот так вот отпускать своего ребёнка? Однако тогда уже было поздно что-то говорить и пытаться остановить Андромеду. Дочь выросла и хочет жить своей жизнью. Её можно понять, но так сложно отпустить…

Услышав неожиданный для себя ответ, Андромеда не выдержала и, подбежав к женщине, крепко обняла её. Так не хочется уходить от любящей матери, сестёр, и даже страшно представить, насколько разозлится отец…

Девушка чувствует чуть подрагивающую руку у себя на макушке. Пальцы забираются в густоту вьющихся волос. Она всегда так делала, когда пыталась успокоить дочерей, и это помогало.

— Что вы здесь делаете? – низкий мощный голос прозвучал прямо за спиной. Обе женщины вздрогнули. Андромеда отошла от матери на пару шагов и посмотрела в глаза отцу.

— Я ухожу.

На пару мгновений повисла тяжёлая тишина. Настенные часы мирно тикали, а вскоре оглушающий звон оповестил о том, что наступила полночь.

— Далеко собралась?

Кажется, что вопрос прозвучал вполне безобидно, однако Андромеда без труда распознала властные металлические нотки в голосе Кигнуса.

— Я… Пока не знаю…

"Правильно, сама виновата, нельзя было задерживаться", — корила себя девушка, но не смела даже пошевелиться. Он явно еще не закончил, а отвечать на вопросы отца было нечего, ведь она сама еще ничего не знала…

— Сбегаешь к своему возлюбленному маглу? – Кигнус не привык ходить вокруг да около, всегда говорил прямо и взамен требовал столь же ясного ответа на свои вопросы. Он был истинным Блэком – властный, самолюбивый, жуткий собственник даже когда дело касается людей. Однако мужчина многим отличался от своих родственников, например, от сестры Вальбурги. По его мнению, истинный аристократ никогда не должен позволять себе опускаться до уровня примитивного существа, не должен выражать свои эмоции с помощью нецензурной брани или, тем более, рукоприкладства. Кигнус Блэк сможет оскорбить без особых усилий и парой, казалось бы, ничего не значащих фраз, взглядом или пренебрежительным отношением. Именно поэтому его манеры всегда безупречны, голос спокоен и тверд настолько, что кажется, будто у этого человека совершенно нет чувств. И лишь близкие знают все его настроения, взгляды, мельчайшие движения, даже голос для них звучит иначе.

— Да, и ты мне не помешаешь!

Этот "дружелюбный" диалог действовал на нервы. Да, Кигнус не станет повышать голос, посылать проклятья в след, но сделает всё, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Будут закрыты все пути домой, навсегда ускользнёт возможность сделать блестящую карьеру…

Пара минут, и Андромеда уже стояла на ветру, нервно сжимая в руках сумку и плотнее кутаясь в плащ. Она не стала дожидаться еще каких-то вопросов или комментариев. Беглый взгляд сквозь пелену дождя по камены стенам, плотно занавешенным окнам, и в горле ком. Но тогда нельзя было останавливаться, итак за те последние пятнадцать-двадцать минут в родном доме пришлось обдумать слишком многое, принять слишком трудное решение.

Хлопок трансгрессии утонул в раскате грома.

* * *

Она до сих пор не знает, почему пришла именно сюда. Нет, не из-за того, что Тэд живёт неподалёку и может тут же прийти к ней. Просто шум поездов успокаивает.

Проведя в этом магловском кафе на железнодорожной станции целую ночь, Андромеда поняла, что самое время спросить у себя: а что потом? Хогвартс позади, а впереди – неизвестность, которая немало пугает. Да, есть надежда на счастливую семейную жизнь с Тэдом, но сейчас неспокойное время, об этом можно даже судить из разговоров между родственниками, многие из которых имели то или иное отношение к тёмной стороне. Маглорожденных волшебников не любят. А предателей крови – тем более…

И вот, утро дышит туманом, сквозь который пытается пробиться не по-летнему холодное солнце, по оконным стёклам всё еще скатываются капельки прошедшего дождя, а Андромеда, после мучительного ожидания, смотрит Тэду в глаза. Так приятно ощущать рядом тепло и чувствовать заботу, которой иногда так не хватало. Приятно и в то же время тревожно. Теперь она уже никогда не сможет вернуться домой.

— Пойдём, — Тэду пришлось проявить твёрдость, чтобы заставить девушку выплыть из бешеного потока мыслей и подняться с места. Он подхватывает сумку и настойчиво тянет Андромеду за руку.

— Куда?

— Ко мне домой, конечно же!

— Но ты же живёшь с родителями…

Мелодичный звон колокольчика. Стук колес постепенно совсем затихает, а кафе теперь лишь остаётся ждать новых посетителей.

Холодно и сыро как-то совсем по-осеннему. Чёрный лёгкий плащ кажется девушке совершенно бесполезным, но она не говорит об этом спутнику.

Приходится иногда перепрыгивать через лужи. Он всегда поддерживает возлюбленную за руку и улыбается. Сейчас, рядом с ним, она чувствует себя совершенно счастливой, готова взлететь… в чужое небо налегке. Как глупо. Даже сомнения куда-то ушли, прошла и эта мерзкая тяжесть в груди…

Тэд идёт, наблюдает и даже не знает, что думать. Там, в кафе, всего несколько минут назад Андромеда была такой подавленной, замкнутой в себе, с погасшей улыбкой и печальными глазами. Сейчас уже совсем другое настроение играет на лице и в глазах.

Она – всего лишь улыбка и взгляд.

Англия, Лондон, Нью-стрит, 19.

А вот и дом. Обычное двухэтажное строение с немного облупившейся кирпичного цвета краской, красивым белым заборчиком, на котором обустроился плющ, и мощеной дорожкой, ведущей в незнакомую, но, как уверена девушка, в уютную и тёплую обитель. А может быть, всё зря, и нет таких путей? Не будет покоя и счастья?..

Слышится звон ключей и скрежет открываемого дверного замка. Андромеда смотрит по сторонам, пробегая взглядом по незнакомой улице, соседним крышам, идеально подстриженным кустам…

Всё та же заботливая рука проскальзывает в ладонь и тянет девушку за собой в дом. В прихожей царит полумрак, но в гостиной виден свет.

«Великий Мерлин, что скажут его родители? Привёл в дом какую-то беглянку непонятного происхождения», — взволнованно думала Андромеда, снимая плащ и вопросительно глядя на молодого человека.

— Проходи, — он в ответ тепло улыбается, однако в глазах тоже видно волнение. Еще бы! Тэд ушёл неизвестно куда в шесть часов утра, ничего не сказав родителям, а теперь возвратился домой не один. Конечно, он рассказывал им о своей возлюбленной, но на многие вопросы он сам до последнего момента не знал ответов. Где училась? В школе для одарённых детей. Звучит немного подозрительно, однако другого варианта девушка тогда не нашла. Кем работают её родители? Обычные государственные служащие. Собирается продолжать учёбу или уже работает? А как на счёт воспитания?..

Теперь Тэд знает о ней всю правду, хотя и добиться доверия было нелегко…

* * *

- Да ладно, прекрати, волшебница моя, — Тэд открыто смеялся, прижимая девушку к себе и нежно целуя в губы.

Вокруг зелень травы, непринужденный шум листьев на ветру, а солнце ярко освещало всю территорию небольшого парка. Где-то недалеко слышен смех детей, качающихся на качелях. Замечательный день для прогулок, никто бы и не подумал, что завтра погода резко изменится, причем, не в лучшую сторону.

— Ты мне не веришь?! – Андромеда вырвалась из объятий и поднялась на ноги. Пьянящий поцелуй всё еще играл на губах, но нужно было сосредоточиться и всё сделать правильно. Карие глаза вызывающе смотрели на парня, который всё еще продолжал думать, что его пассия в очередной раз шутит.

Он пожал плечами, не зная, что сказать. Верить в существование волшебных палочек, эльфов и троллей было бы глупо, но и оскорблять девушку своим недоверием он не хотел. Стоит признаться, что Тэду в тот момент пришла в голову мысль о том, что Меда безумна или просто приняла какое-нибудь наркотическое средство.

— Ну, смотри! – девушка достала из рукава кофты вытянутую деревянную палочку с какими-то непонятными рисунками по всей длине. Парень уже всерьёз насторожился и стал внимательно наблюдать за действиями Андромеды. Мало ли что.

— Avis!

Конечно же, она понимала, что в присутствии маглов колдовать нельзя, однако другого выхода не было. После произнесенного заклинания, из кончика палочки выпорхнул белый голубь, который тут же устроился на коленях молодого человека. Андромеда выжидающе посмотрела на удивленного и подозрительного парня, который не отрывал взгляда от неожиданного «гостя».

— Так… И что ты еще можешь?

Вопрос был задан явно не из любопытства. Улыбка сошла с лица парня, а в голосе звучал лёгкий страх.

— Reducio! – птица на глазах значительно уменьшилась, став размером с тенистый мячик.

Тэд резко поднялся на ноги, заставив маленького голубя упорхнуть в неизвестном направлении. Дыхание парня участилось, он нахмурил брови и внимательно смотрел на девушку. Что-то хотелось сказать. Нет, убежать подальше от этого сумасшествия. Фокусы? Ага, размечтался…

— И как это?

Вопрос не удался. Тэд попытался привести мысли в порядок.

— В смысле, как ты это делаешь? С помощью волшебной палочки?

Столько скептицизма в голосе Андромеда еще ни разу не слышала.

— Да. Всему этому нас, волшебников, обучают в специальной школе, — она уже и не знала, стоит ли продолжать. Вот, лицо молодого человека вновь изменилось. И опять не в лучшую сторону. – Ты напуган?

— Ну, как сказать...– парень ухмыльнулся. – Знаешь ли, не часто такое встретишь!

Ей показалось, что всё мигом рухнуло, потускнело. Он ей не верит, а может даже, считает сумасшедшей или глупой фокусницей. По лицу девушки скользнуло огорчение и обречённость.

— И как ты с этим жив… — Тэд осёкся на полуслове, поняв, что вопрос не самый удачный. – То есть, у вас есть свой мир?

"Похоже, он представляет себе волшебную страну с огромными бабочками, говорящими котами и замками на облаках", — Андромеда закатила глаза и, спрятав палочку, вновь опустилась на скамью.

— Если ты еще не заметил, то мы живем вместе с вами, маглами.

— С кем, прости?

— Ну, мы вас так называем, — пыталась объяснить девушка. – Мы – волшебники. Вы, не умеющие колдовать, — маглы.

Кажется, Тэд стал потихоньку привыкать к мысли, что волшебство всё-таки существует. Хоть оно, видимо, и не такое, как в магловских сказках.

— А драконы существуют?

Девушка рассмеялась. Неужели, это единственное, что его сейчас интересует?

— Да, их разводят в Норвегии. Но давай все эти глупости потом, пожалуйста! – Меда пресекла еще множество вопросов, которые молодой человек намеревался озвучить. – Ответь, тебя пугает магия?

Пришлось вновь задавать этот вопрос, потому что определённого ответа в прошлый раз она не услышала.

— Скорее нет, чем да. Просто уже стало любопытно, — Тэд пожал плечами и улыбнулся. Его любимая девушка — волшебница. Колдунья. Ведьма. Да не важно. От этого вряд ли что-то изменится. – А почему мы ничего не знаем о вас?

— Мы следим за тем, чтобы никто из маглов не догадывался о нашем существовании. У нас есть свой министр, свои школы, свои больницы, своя работа… — на секунду девушка замолчала, вспоминая, что происходит сейчас в магическом мире. Об этом ему знать не обязательно. — Мы практически не касаемся вашего мира.

Говорить о том, что многие волшебники заключают брак с маглами, Андромеде не хотелось. Рано еще. Тогда самым главным было то, что Тэд не стал насмехаться над ней или убегать, как ошпаренный.

— Покажешь еще что-нибудь?

Андромеда улыбнулась и посмотрела на Тэда. Нет, он не бросит её.

* * *

Лондон, площадь Гриммо, 12. 24 августа, 1971 год.

Миллион мыслей и картинок успело пронестись в голове мальчика, пока Вальбурга тыкала пальцем в недавно выжженное пятно на стене и всё больше багровела от гнева, выкрикивая в адрес сына всевозможные ругательства.

Да, идея была действительно не самой лучшей. Сириус сумел это осознать буквально за пару секунд, пока неотрывно смотрел на ярко красные, чуть корявые буквы. В этот раз несколькими скандалами, угрозами и рукоприкладством может не обойтись…

Когда Сириус старательно вырисовывал имя своей двоюродной сестры на обугленном куске ткани, он не думал о последствиях. Голова гудела, изнутри рвалась наружу обида, хотелось отомстить. Но отомстить за что? За сестру или всё же за своё безрадостное детство? Сейчас все те переживания ушли на второй план, оставив лишь чувство страха, которое наполнило мальчика до самых краев. Слова матери едва ли доходили до сознания ребенка, он видел лишь искаженное лицо женщины и, не моргая, следил за каждым ее движением.

Только через пару минут он понял, что подбородок предательски дрожит, и крупные слезинки стекают по щекам…

«Тварь! Долго ты будешь изводить меня, сволочь проклятая?».

«Язык отсох что ли? Да, и правильно, молчи! Отрезать тебе язык давно надо было!».

«Чтоб ты жизнь свою в тюрьме кончил!».

~~~

Звон в ушах практически прошел, да и сердце бьется не так бешено, как пять минут назад.

— И что мы будем делать? – мужчина, заломив руки за спиной, меряет шагами кухню. – Тебе обязательно было портить семейное древо? И не говори мне, что ты не знал, как к этому отнесется твоя мать!

Сириус, опустив голову и вперив взгляд в столешницу, сидел за столом и не говорил ни слова. Казалось, он совершенно не способен говорить. Блэк искренне надеялся, что проклятие на счет отсохшего языка не сбылось. А вдруг? Мальчик не раз слышал о выбросах беспалочковой магии у магов в порыве эмоций, почему же этого не могло произойти и с Вальбургой?

«Нет, я бы наверняка заметил…» — Сириус выглядел подавленным и слишком уж притихшим. Когда пришел отец и после долгих попыток и уговоров отвел мать в спальню, ребенок немного пришел в себя. Оценка ситуации не привела ни к чему хорошему – паника лишь увеличилась, зато, когда он понял, что матери нет рядом, и на него больше никто не кричит и не пытается впечатать в стену, Сириусу стало легче, и он почувствовал себя в безопасности на первое время. Правда, дальнейшее пребывание в этом доме вряд ли для него будет радостным… А хотя когда оно было радостным?

— Завтра придет Альфард и заберет тебя.

Мальчик поднял недоумевающий взгляд на отца. Дядя Альфард? Заберет? Куда? Зачем? Много вопросов читалось на лице ребенка, но Орион Блэк явно не собирался на них отвечать.

— И ты поедешь учиться в Хогвартс, — добавил как бы между прочим мужчина, — Вальбурга не хочет, чтобы ты учился среди нормальных детей. Однако я очень надеюсь, что ты попадешь в Слизерин.

Последнюю фразу Орион произнес лично от себя, не ссылаясь на слова жены. Сириус уже давно понял, что Вальбурге хотелось избавиться от ненавистного старшего сына, именно поэтому его отправляют к родственникам. А почему именно Альфард Блэк? Стоит лишь вспомнить отношение миссис Блэк к своему брату и все становится на свои места – она явно не хочет огласки. Альфард — тихий одинокий мужчина, не пользующийся популярностью и уважением в кругу семьи из-за своей «мягкотелой политики» по отношению к нечистокровным волшебникам, и он без проблем возьмет в свой дом любимого племянника.

«Когда они успели об этом договориться?!» — у мальчика было такое чувство, что это было спланировано еще до сегодняшнего происшествия. Ведь не мог же он просидеть за кухонным столом больше получаса и не заметить, что прошло так много времени? В горле запершило, а грудь сдавило так, будто на нее резко положили бетонную плиту. Он даже не понял, что едет в Хогвартс, как и мечтал. Не услышал эти слова... Почему они его так ненавидят? Ему только исполнилось одиннадцать, а такое чувство, будто его не любили с самого рождения…

* * *

Лондон, площадь Гриммо, 12. 4 сентября, 1959 год.

— Я даже не хочу слушать! – уже немолодая девушка, гордо подняв подбородок, отвернулась в сторону. Острые черты лица исказились – слишком уж неприятна эта тема для разговора.

— Нам нужен наследник! – мужчина красивой наружности и крепкого телосложения никак не унимался. Его лицо уже покраснело, а на лбу выступил пот. Осень только началась, но уже обещала быть жаркой. – Вальбурга, ты слушаешь меня?

В конце концов, никто не обещал, что их брак будет гладким. Да и никто не ожидал, что Вальбургу Блэк выдадут замуж за Ориона Блэка. Нет, одинаковые фамилии – это не просто совпадение, тем более, когда дело касается такого известного рода. То, что брачный союз между собой заключили троюродные брат и сестра, оживило общественность. Ходили слухи, что «так велели звезды», ведь всем было известно, что это семейство увлекалось астрономией и прорицаниями, а кто-то просто говорил, что семья Блэк сошла с ума на чистоте крови. Найти подходящую пару было действительно не просто, особенно если учесть тот факт, что в магическом мире не так много уважаемых чистокровных аристократов.

Он все рассчитал. Ребенок должен родиться в конце весны. И его назовут Сириусом.

— Хочешь, чтобы на тебе оборвалась великая фамилия? Уже представляю заголовки газет: «Орион Арктур Блэк скончался сегодняшней ночью, не оставив после себя наследника».

Он знал, на что давить. Уж чему, а этому Вальбурга никогда не позволит случиться. Она посмотрела на мужа ненавидящим взглядом. А почему, собственно, они решили, что фамилия оборвется? Ведь есть Кигнус Блэк, у которого уже родилась дочь, так почему бы Друэлле не родить сына? Совсем недавно Орион узнал, что она снова беременна. И это будет снова девочка. Об этом говорят звезды, а они никогда не врут. Зато у них с Вальбургой будет мальчик. И всегда будут только мальчики. Ведь сложность подбора пары заключалась не только в родовитости фамилии. Не в этот раз, когда осталась последняя надежда.

— Ты с ума сошел? Я пыталась родить ребенка уже шесть раз, а теперь нам вдруг помогут звезды и какие-то ритуалы?!

По Вальбурге было видно, что она устала. После свадьбы прошло уже четыре года, но обзавестись детьми этой паре так и не удалось. Постоянные выкидыши и рождение мертвых детей вымотали некогда миловидную и сильную девушку настолько, что перспектива вновь забеременеть, да еще и таким извращенным способом, приводила ее в ужас. Опять боль и слезы. И, наверняка, еще одна неудача. Откуда Орион вообще взял этот… способ, как он сам называл это? «Зачатие должно происходить в определенный момент, необходимы определенные заклинания, и обязательно должно быть желание». Он издевается над ней? Откуда может возникнуть желание, когда тебе уже тридцать с лишним, муж твой тоже не молод, а нормально выносить ребенка Вальбурга просто не способна?

Но все это мало интересовало супруга и близкую родню. Нужен наследник, а поэтому будешь мучиться хоть до пятидесяти лет и прибегать к любым способам, лишь бы родить мальчика. И вот, способ найден. Слишком извращенный и необычный – никаких зелий, никаких целителей, «все зависит только от нас», как сказал Орион. Ну, и еще от парочки заклинаний, нашептываемых во время зачатия, и готово. В моменты пламенных рассказов мужа о влиянии звезд и прочей ерунде, миссис Блэк чувствовала себя настоящим подопытным кроликом.

— Это поможет, гарантирую, я советовался с лучшими черными магами и прорицателями, — мистер Блэк наотрез отказывался рассказывать, откуда именно он взял эту безумную идею, зато уверенность в действенности этого метода не угасала в нем ни на миг.

Лондон, площадь Гриммо, 12. 3 августа 1960 год.

Как ни старался Орион, но первая попытка оказалась неудачной. Вальбурга не смогла забеременеть в нужный срок, и все звездные предсказания полетели в трубу. И лишь к середине зимы миссис Блэк в который раз удалось забеременеть…

~~~

— Ребенок жив? – Орион Блэк вскочил с кресла, как только целитель спустился в гостиную.

— Это вполне здоровый и крепкий мальчик, мистер Блэк, — женщина понимающе посмотрела на отца ребенка. Уже давным-давно всем известно, какие трудности возникли у четы Блэк, поэтому новость о рождении первенца вскоре будет во всех газетах.

Орион радостно вздохнул и вновь рухнул в кресло. Разные эмоции бушевали в нем. Мальчик. Наследник. О большем ему и мечтать было нельзя, но… третье августа. Сегодня третье августа, а ребенок, по первоначальному плану, должен был родиться в конце весны. Орион понимал, что Сириус Блэк не будет тем, кем хотели его видеть родители.

В любом случае родился мальчик, и нужно сделать все возможное, чтобы вырастить из него наследника, достойного великой фамилии. Орион тяжело поднялся и направился в спальню, чтобы лично удостоверится в словах целителя. Счастье было настолько невероятным, что пока он не возьмет на руки ребенка и не почувствует, как бьется его маленькое сердце, не поверит в случившееся.

— Вальбурга? – мистер Блэк тихо зашел в спальню и закрыл за собой дверь, предварительно выгнав всех посторонних. – Как ты?

Неудивительно, что его беспокоило состояние жены. Это уже далеко не первые роды и, наверняка, они прошли не гладко. Криков супруги, как предполагал Орион, не было слышно лишь потому, что на комнату накладывали заглушающее звуки заклятье. Ему стоило лишь войти в комнату и взглянуть на лицо Вальбурги, чтобы понять, сколько мучений пришлось вытерпеть этой женщине – лицо было бледным, под глазами залегли черные тени, подушка стала мокрой от пота, но женщина все равно выглядела счастливой. Орион не находил себе места в течение 10 часов, прежде чем ему сообщили о рождении сына.

— Мое состояние сейчас не так важно, согласись, — она даже умудрилась ухмыльнуться. – Лучше посмотри на Сириуса, он похож на тебя.

Орион подошел к постели и присел на краешек кровати. Ребенок не спал, как предполагал мужчина, а, широко распахнув глаза, смотрел на отца. Темно-карие глаза смотрели в глаза точно такого же цвета. Блэк не смог сдержать восхищенного и… гордого вздоха. Это его ребенок. Его мальчик. Орион нашел на светлой простыне руку жены и крепко сжал ее. Вальбурга не стала отнимать руки, лишь только нежно поглаживала тыльную сторону ладони супруга большим пальцем, пытаясь успокоить Ориона, пальцы которого иногда нервно подрагивали. Теперь, когда счастье и смысл жизни так близко, он боится взять его на руки и насладиться его присутствием. Мальчик казался таким хрупким и беззащитным, что Орион не решался отнимать его у матери, боясь, что тот закричит и начнет плакать.

«Я еще успею поближе познакомиться с ним. Впереди целая жизнь», — мистер Блэк взглянул на супругу и улыбнулся.

* * *

Все случилось так быстро. Зеленая вспышка пламени в камине, короткий разговор с отцом и хмурый взгляд. Сириус чувствовал себя неуютно под этим взглядом. Особенно теперь, когда вина навалилась на него со всей своей тяжестью. Ведь именно подарком дяди он «злоупотребил», несмотря на то, что был предупрежден. Из-за него мужчине придется принять непрошеного гостя, хоть тот и задержится всего лишь до сентября. А как же каникулы? Джеймс рассказывал ему, что на Рождество можно будет отправиться домой. Он много чего ему рассказывал, но это происходило в письмах, так как встречаться и вместе проводить время не было возможности, а вообще, их первая встреча была не совсем обычной…

* * *

Лондон. 20 июня, 1971 год.

Мальчик с грустным видом сидел на скамейке и мотал ногами. Он явно кого-то ждал, и это ожидание было невеселым.

— Что ты лезешь к ней? – неподалеку послышался задиристый голос. Сириус поднял голову и осмотрелся. Никого не обнаружив при первом осмотре территории, он вновь уставился на траву под ногами. — А я говорю, отстань от нее!

Кудрявый мальчик вскочил с лавочки и вновь стал искать источник шума. За деревьями он заметил пару фигур и, недолго думая, направился туда. Через пару мгновений перед его глазами стояла немного напуганная девочка и два мальчика – один лохматый и насупившийся, как будто его сильно кто-то разозлил, шатен, другой… тоже лохматый, в очках, черноволосый, но выглядел он как хулиган, в отличие от первого. Сообразив, что как раз очкарик заступался за девочку (именно этот мальчик выглядел гордым и явно чувствовал себя на высоте), Сириус решил пока остаться в сторонке и понаблюдать. Сюрпризы не заставили себя ждать. Шатен все больше распылялся и, не выдержав надменности и язвительности другого, полез на противника с кулаками. Если бы это видели взрослые… Детский сад, не иначе. Однако для участников «сражения» это не выглядело забавным.

Кульминация произошла так быстро и была такой неожиданной, что Блэк открыл рот от удивления. Магловский район Лондона. Ему в кои-то веки разрешили встретиться с сестрой без посторонних, обычно Орион не разрешал вот так вот уводить сына из дома чужим людям. Да, Андромеду не считали надежным человеком, особенно с тех пор, как в ее семье начались ссоры. И вот она забежала в один из магазинчиков, а Сириус решил подождать ее на улице.

Стихийная магия. Он читал о ней в книгах из домашней библиотеки, которая славилась своим богатством, но никогда не видел это своими глазами. А тут шатен, не успев дотянуть руки до очкарика, отлетел на несколько метров и врезался в дерево. Черноволосый мальчик выглядел не менее удивленным, чем девочка, через несколько секунд закричавшая, и Сириус, не способный больше сдерживать себя и стоять в стороне.

— Ты тоже волшебник? – Блэк приблизился к незнакомцу, когда пострадавший уже унес ноги, по дороге несколько раз споткнувшись и опасливо оборачиваясь на невиданного хулигана. Девочку забрали родители. Она что-то пыталась сказать, указывая пальцем в сторону незнакомого мальчика, но никаких разборок со стороны разгневанных родителей не последовало.

— Откуда ты знаешь? – очкарик удивленно посмотрел на Сириуса. – Ты тоже?

— Да, я тоже волшебник, — в голосе мальчика прозвучала некоторая гордость. — Ты как так сделал? Ну... отбросил его?

Сириус был удивлен и, пожалуй, восхищен. В сознательном возрасте у него никогда не случалось такого, даже когда он сильно злился.

— Эм… — паренек немного замялся и взъерошил и так не приглаженные волосы. – Это как-то само получилось. Непроизвольно, что ли.

Этот ответ явно не удовлетворил Сириуса. Мальчик нахмурился и долго и пристально смотрел на стоявшего перед ним волшебника. Он хотел узнать больше, понять, как же это происходит.

— Я Сириус, — Блэк протянул руку для рукопожатия.

— Джеймс Поттер, — гордо произнес мальчик, пожав руку в ответ и улыбнувшись. К нему, кажется, вновь вернулась его смелость и уверенность, или скорее детская самоуверенность.

Когда Сириус услышал фамилию, он ухмыльнулся.

«Решил похвастаться, что ли?» — подумал про себя мальчик. Да, он слышал об этой фамилии, — насколько ему известно, кто-то из дальних родственников связал себя узами брака с этой ветвью чистокровных волшебников.

— Ну, раз так. Сириус Блэк, — ответил хоть и с меньшей гордостью, но с явной уверенностью, что фамилию эту знают все. Рукопожатие разорвалось, и Сириус по обыкновению засунул руки в карманы.

— Блэк? Да мы с тобой родственники, по-видимому! – Поттер опять расплылся в улыбке. Почему-то это уже стало раздражать Сириуса. Может, все потому, что он очень редко видел счастливые лица?

* * *

Сириус стоял посередине гостиной и чувствовал на себе постоянные взгляды. Сам же он смотрел в пол и старался не встречаться глазами с дядей. Небольшая сумка с вещами уже собрана, осталось только взять за ручки, поднять и унести с собой… Мальчик отрывисто вздохнул, и его глаза наполнились слезами, а ведь он обещал себе не распускать нюни! Подумаешь, отсылают к дяде. Ведь он покинет ненавистный дом, и больше не будет криков и ругани матери, безразличного, холодного голоса отца. С братом можно будет переписываться, так же как и с Медой. Ведь все хорошо. Все к лучшему. Но слез становится все больше, а сердце в который раз пропускает удар. Сириус крестом сложил руки на груди и съежился, как будто от кого-то отгораживаясь или защищаясь.

— Пойдем, — кажется, в голосе нет гневных ноток. По крайней мере, так показалось мальчику, который, все так же не глядя на дядю, схватил сумку и подошел к камину. Рядом послышался вздох. – Пиковая улица, 43.

Альфард Блэк исчез в зеленом пламени. Сириус крепче стиснул ручки сумки и набрал в другую руку сероватого цвета порошка.

— Пиковая улица, 43.

~~~

Лондон, Пиковая улица, 43.

— Почему ты всегда лезешь на рожон?

Они сидели в небольшой, но весьма уютной гостиной. В камине трещали поленья, а свет огня был единственным источником освещения. Это вполне устраивало Сириуса, ведь он до сих пор не был способен встретиться с дядей взглядом. Голос мужчины – как всегда терпеливый, мягкий и без какого-либо намека на злость или разочарование – и так заставлял мальчика нервно ерзать в кресле.

— Я не знал, что так получится…

Мистер Блэк не стал озвучивать все свои мысли по этому поводу, однако решил заметить:

— Ты же знаешь, как остро твоя мать реагирует на все твои поступки.

А вот это для Сириуса уже звучало как осуждение. Да, глупо было надеется, что Вальбурга не заметить или заметит, но ничего не скажет по поводу испорченного семейного древа. Вписать имя предательницы на прежнее место было чем-то неслыханным, особенно если учесть, что этого никто никогда раньше не пытался сделать. Ну, что ж, Сириус Орион Блэк был первым.

Альфард поднялся со своего места, и вскоре в руках у мальчика оказалась кружка с чаем.

— А ты сам не против жить со мной до начала учебного года? – на самом деле, Блэка очень волновал тот факт, что ребенка выгнали из родного дома. И пускай там были постоянные ссоры и ругань. Это ничего не меняет. Сириус прожил там одиннадцать лет, Вальбурга и Орион – его родители, а значит, он их любит, какими бы они не были. Возможно, он сам не осознает этого, но Альфарду думалось, что конец этого месяца будет для его любимого племянника трудным. Этот год и так переломный в его жизни – поступление в Хогвартс. Наверняка каждому ребенку хочется поддержки со стороны родителей, каких-то советов и наставлений. Первый поход в Хогсмид, покупка волшебной палочки, выбор домашнего питомца… Это, пожалуй, самые волнительные моменты в жизни ребенка-волшебника. И вот теперь Сириус будет ходить по магазинам не с родителями, а с дядей.

Орион сказал, что возместит все убытки, связанные с его сыном. После этой фразы Альфарда буквально скрутило. Слова со стороны отца мальчика прозвучали так холодно и отстраненно, что мужчина уже испугался за свое самообладание. Но затем Орион все-таки успокоил его:

— Если что-то случится, сразу присылай сову. Я, конечно, напишу ему письмо накануне перед отъездом в Хогвартс, но он вряд ли даст мне содержательный ответ о своем пребывании в твоем доме. И да, деньги я тебе пришлю, когда вернетесь из Хогсмида, и ты назовешь потраченную сумму. Я бы сходил с Сириусом, но у меня нет времени, этим должна была заниматься Вальбурга, но теперь… сам понимаешь. Не уверен, что стоит поднимать этот вопрос.

Альфард заметил, что Ориону крайне неприятна сложившаяся ситуация, и дело было не только в самом факте ссоры матери и сына и вынужденной ссылке Сириуса. Он намекнул, что теперь ему придется в течение всего года выслушивать речи Вальбурги. Сначала гневные и обвиняющие, потом обеспокоенные.

— Если Сириус попадет на Гриффиндор – это будет трагедией, — признался Орион. – У Вальбурги случится истерика, начинающаяся с криков и проклятий и заканчивающая рыданиями и причитаниями.

Весь этот разговор происходил на втором этаже, в библиотеке, так что их никто не мог слышать.

— Я уже боюсь представить, что будет с ней, если Сириус такое продолжительное время будет отсутствовать…

Альфард удивленно посмотрел на зятя:

— Что ты имеешь в виду?

— А то ты не знаешь Вальбургу! Моя жена всегда мне напоминала наседку! Она должна знать каждый шаг, который делает ее сын, и не приведи Мерлин, чтобы она что-то не знала! Представь, Сириуса не будет дома полгода. Но, в то же время, лучше, чтобы он пока не показывался ей на глаза. Эта женщина когда-нибудь сведет меня в могилу…

Как понял из того разговора Альфард, Вальбурга слишком переживала за будущее сына. Или она беспокоилась только лишь о репутации своей семьи?

Сириус сидел и молчал, так и не ответив на главный вопрос. Это сильно беспокоило мужчину, мальчик явно не чувствовал себя уютно в чужом доме.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — мистер Блэк улыбнулся, пытаясь приободрить племянника.

Они оставили чашки с чаем на столике в гостиной и отправились на второй этаж. Дом был не таким большим, как на площади Гриммо, но это было вполне объяснимо – Альфард Блэк жил в гордом одиночестве.

— Надеюсь, тебе понравится, — дядя открыл одну из трех дверей, и Сириус оказался в маленькой, но весьма уютной комнатке, напоминавшей бывшую детскую, что странно, ведь детей у Альфарда не было. На стенах висели веселые картины в разноцветных рамках, окна обрамляли ажурные белые занавески, которые, как впоследствии узнал Сириус, покрывались узорами, отражавшими настроение хозяина комнаты, а стол был похож на рабочее место маленького мастера. Здесь едва ощутимо пахло клеем, новой бумагой и… свободой, пропитанной свежестью летнего ветра, врывавшегося в открытое окно.

— Мне нравится.

Мужчина внимательно посмотрел на мальчика, который ответил на риторический вопрос, призвал сумку с вещами и тихо проговорил:

— Хорошо. Располагайся. Если что-то захочется изменить, например, переставить какую-то мебель, — зови.

Сириус кивнул и, когда дядя закрыл за собой дверь, он присел на краешек кровати, теперь уже с заинтересованностью изучая новое пристанище.

~~~

Лондон. Пиковая улица, 43. 25 августа, 1971 год.

— Я не вернусь…

Мистер Блэк удивленно посмотрел на племянника, едва не подавившись кофе. По интонации мальчика было не понятно, вопрос ли он задал, или это было утверждением.

— О чем ты, Сириус? – Альфард решил уточнить, о чем говорит племянник, боясь сделать неправильные выводы.

— Я не вернусь домой, — он сидел и ковырялся вилкой в яичнице, не отрывая взгляда от тарелки. Мужчина сначала подумал, что его «завтрак на скорую руку» оказался неудачным, но, доев свою порцию, отмел эту мысль. С Сириусом что-то не так. Не удивительно, правда? Вчера за весь вечер он ни разу не покинул своей новой комнаты, а сегодня был настолько подавленным, что Альфарду безумно захотелось как-нибудь развлечь мальчика, ведь не будет же он вот так вот сидеть и смотреть, как его любимый племянник буквально умирает. От обиды, от скуки, от других ли переживаний … Не важно.

— Сириус, не хочешь сегодня пойти прогуляться? – Альфард побоялся развивать тему, поднятую в начале завтрака Сириусом, поэтому решил как можно скорее отвлечь его от мрачных мыслей.

Мальчик поднял на дядю удивленные глаза и, казалось, немного оживился.

— А куда мы пойдем?

Сириус уже слишком долго не бывал на улице из-за участившихся ссор с матерью. Его «излюбленным» развлечением в последнее время были книги, волшебные шахматы и просто всякие безделушки, которые он делал собственными руками, наделяя своей магией. А тут представилась отличная возможность проветриться и хоть на время забыться, но Сириус не имел даже представления о том, куда его поведет дядя…

~~~

Мужчина, одетый в коричневые брюки и белую рубашку с коротким рукавом, и мальчик в темно-зеленых шортах по колено и футболке светло-бежевого оттенка быстрым шагом двигались по широкой аллее. Точнее будет сказать, что ребенок бежал вприпрыжку, а взрослый едва поспевал за ним, делая широкие и частые шаги.

— А можно покататься на двух? – Сириус восторженными умоляющими глазами посмотрел на мистера Блэка, у которого на лице в тот же миг возникла улыбка, почему-то немного умерившая пыл юного волшебника. – Или только на одной?..

— Конечно, можно, не глупи. Будешь кататься хоть до посинения.

Мальчик вновь принял беззаботный вид:

— Ура! Спасибо, дядя!

Вскоре они дошли до парка аттракционов. Кругом шумели дети вперемешку со свистом ветра, создаваемым быстрым вращением каруселей. Кто-то плакал, уговаривая родителей остаться здесь еще на чуть-чуть, а большинство цветов жизни просто смеялось, наслаждаясь прекрасным летним днем. От прошедших дождей не осталось и следа – по-утреннему ярко светило солнце, лужи давно высохли, и под ногами был лишь раскаленный августовский асфальт. По меркам Сириуса, здесь было очень необычно. Он никогда раньше не бывал в магловском парке развлечений, и эта поездка явно запомниться ему надолго.

Вскоре Альфард с улыбкой на лице наблюдал, как племянник усаживается в одно из кресел цепной карусели, самостоятельно пристегивается и медленно взмывает вверх, подчиняясь механизму. Сириус почему-то выбрал именно этот аттракцион. Конечно, глупо было представить, что этого мальчугана привлекут всякого вида паровозики, карусели с плавно и медленно двигающимися по кругу лошадками и барахтанье в бассейне с шариками. А на другие взрослые карусели, как назвал их мужчина, Альфард бы племянника просто не пустил. Сам же он давно не видел радости в подобных развлечениях. Может, просто уже слишком стар? Хотя смешно об этом говорить, глядя на высокого мужчину средних лет с неплохим телосложением и обворожительной доброй улыбкой. Вот только глаза, смотрящее на все с тихой мудростью, можно было предписать разве что старику.

— Да, довольно странно… Раньше они никогда так высоко не поднимались, — человек, к которому подошел мистер Блэк, лишь пожал плечами, явно не заметив ничего странного. Зато улыбка постепенно начала сползать с лица Альфарда. Карусель стала двигаться быстрее, и катающиеся из-за слишком высокой скорости поднялись на нерассчитанную, как показалось волшебнику, высоту… Цепи, державшие детей, стали все чаще нарушать траекторию движения, отклоняя сиденья в сторону и поворачивая их то в ту, то в другую сторону. Дети лишь радостно кричали и махали руками родителям, которые, задрав головы, наблюдали за своими чадами.

Альфард еще раз обратил внимание смотрителя на поведение аттракциона, но, вновь не заполучив должного внимания, отошел в сторону, наблюдая за происходящим. Может, это просто игра воображения? Ничего удивительного, ведь в данный момент он собственной головой отвечает за племянника, так что можно превратиться и в параноика. Да и насколько мог видеть мужчина, Сириус выглядел счастливым. Вон, даже руки расправил в стороны, словно собираясь взлететь вместе с каруселью на встречу ярко светившему солнцу... Внезапная мысль пронзила Альфарда, словно стрела, пропитанная ядом. Он выхватил волшебную палочку, когда карусель уже совершенно вышла из под контроля и вокруг послышались испуганные крики…