Обращаем ваше внимание, что фик написан В СОАВТОРСТВЕ! Не упускайте этот факт из вида, если вам захочется написать нам отзыв (чему мы будем очень рады :)).
Ваши авторы.
Глава 1
«Как же я их всех ненавижу!»
Драко сидел в гостиной Слизерина в гордом одиночестве и размышлял о том, что жизнь в последнее время стремительно становится похожей на кучу навоза гиппогрифа. Сначала отец ещё летом «обрадовал» его тем, что возродился Некто-кого-не-то-что-называть-но-даже-вспоминать-не-хотелось. Потом он узнал, что ему, «как сыну моего самого верного слуги», собираются досрочно поставить метку, сразу после выполнения «почётного спецзадания»... И вот сейчас ещё и это! Дамблдор спятил. Однозначно! Ну скажите, какое ему, Драко Люциусу Малфою, дело до того, что в Хогвартсе будет теперь учиться половина Дурмстранга?! Да пусть учится, ему-то что? Но зачем, зачем, великий Мерлин, переселять Гриффиндор в подземелья?!
Ладно. Хорошо. Переселяйте. НО!
Почему нельзя выделить их грёбаному старосте ещё одну грёбаную комнату?
«Ненавижу Дамблдора!» – яростно и почти по слогам проговорил про себя Драко и решительно встал с кресла.
У него было полчаса, чтобы приготовить свою любимую комнату к переезду в неё Рона Уизли.
«Ненавижу Дамблдора», – пролетела мысль у Гарри Поттера. Потом она остановилась на полпути, и гриффиндорец поразился тому, о чём только что сам подумал. Он всегда бескрайне уважал директора, но его последнего заявления решительно не понимал.
Издалека слыша вопли Рона, он лениво прикидывал, через сколько дней/часов/минут после переезда его лучший друг и Малфой поубивают друг друга. Сил на то, чтобы как следует возмутиться, давно уже не было: с того самого момента, как начали одолевать постоянные мысли о Волдеморте и его возвращении. Ну будет жить Рон с Малфоем, ну переедет он сам к Забини и имбецилам Гойлу и Крэббу, ну и что?
«Скоро будет война, мы все умрем, так какая разница, с кем доживать последние месяцы?» – вот с такими оптимистичными мыслями Гарри спокойно собирал свои нехитрые пожитки. Рон оторопело смотрел на друга – неужели ему совершено все равно, что скоро им придется жить в подземельях? Видимо, все равно.
Но ровно до того момента, когда дверь в слизеринскую гостиную совершенно негостеприимно открылась и на них (тоже негостеприимно, но чему тут удивляться) уставился весь шестой курс Слизерина.
– По-о-оттер, – протянул Малфой, – как мило, что вы зашли.
Драко очень хорошо видел, что от этого приветствия половине стоящих сейчас за дверью во главе со шрамоголовым выскочкой нестерпимо захотелось сбежать в родные красно-жёлтые пенаты.
– Проходите, проходите, – глумливо продолжил слизеринец, – чувствуйте себя как в гостях, но не забывайте, что надо пытаться делать вид, что вы дома.
– Ненавижу тебя, Малфой! – взвинченный до предела Рон, казалось, только и искал повод сорваться.
«А ведь хорёк, кажется, просто пошутил…» – с удивлением подумал Гарри, перед тем как поспешить успокаивающе похлопать друга по плечу.
– Взаимно, Уизли, – прошипел Драко, – но я не желаю слышать это в ответ на каждую свою реплику, понял, ты, ублю...
– Хватит, вы, оба! – резко выкрикнула Грейнджер, и многие посмотрели на неё с благодарностью.
«Видимо, счет идет на минуты», – устало подумал Гарри. – «Они не то что друг друга не выносят, им в одной комнате вообще нельзя находиться! Рон, конечно, молодец, я тоже терпеть не могу Малфоя, но... а что, собственно, но? Разве я не был бы взбешен, если бы узнал, что мне предстоит жить с xорьком-альбиносом в одной комнате?»
Ответ, как это ни странно, оказался «Нет, не был бы». Гарри был бы жутко недоволен, но не взбешен. По правде говоря, их давняя вражда уже давно себя исчерпала. Остались только неприязнь и сдержанное чувство презрения. Это открытие удивило Гарри – куда все делось? Теперь, смотря на красное от злости лицо друга, он подумал, что совершенно не понимает, к чему такие эмоции.
А в это время слизеринцы продолжали враждебно смотреть на пришедших.
– Может, покажете наши комнаты? – спокойно осведомилась Гермиона.
– Может, и покажем... – язвительно отозвался Малфой.
Он кивнул Забини и Паркинсон, чтобы те развели гриффиндорцев по спальням, а сам снова уставился на Уизли.
– Ну? – слизеринец приподнял бровь. – Ты идёшь?
– А ты мне не нукай – не запрягал! – мгновенно вскинулся рыжий.
– Чёрт, Уизли! – Драко в ярости шагнул к гриффиндорцу, сжимая кулаки.
– Пусть меня всю жизнь учили, что драться – это вульгарно и недостойно, но клянусь, я тебе сейчас врежу!
– Так что же ты ждёшь, хорёк?! – Рон почти по-слизерински усмехнулся. – Боишься словить в обратку?
– Да прекратите вы!
Малфой обернулся на звук и обнаружил, что Поттер всё ещё стоит рядом.
– Забирай!
Гарри непонимающе посмотрел на него, и слизеринцу пришлось продолжить:
– Забирай его отсюда!!
– Куда?! – гриффиндорец невольно заговорил на таких же повышенных тонах. – Это ты забирай! В свою комнату!
– Я убью его там!
– Да ведите себя, наконец, нормально! – Гарри тоже перешел на крик. – Нам тут весь год жить! Мы войти не успели, как вы уже собачитесь!
Рон в шоке посмотрел на друга, и тот еще больше разбушевался.
– Делайте что хотите, я лично иду спать!
– Еще и восьми нет, Гарри, – удивленно сказал Рон.
– А что еще делать? Вас слушать? – раздраженно ответил Гарри, направляясь к спальням.
– Я не буду спать с Малфоем! – вдруг резко выдохнул Уизли.
Все присутствующие уставились на него.
– Боишься, Уизел, что меня заинтересует твое вялое тельце? – издевательски проговорил Малфой.
Гарри закатил глаза, уже предвкушая очередной скандал.
– Ладно, с Малфоем буду спать я, – спокойно заявил Мальчик-который-выжил.
– Да я... Да ты... – Драко откровенно охренел от такого заявления, и, надо сказать, не только он.
– Спокойно! – Гарри поднял руку, прерывая попытки слизеринца выдать подходящую по случаю уничижительную реплику. – Так будет проще всем. Дамблдору знать не обязательно. Пошли, Малфой, и придержи своё остроумие, если не хочешь, чтобы я передумал!
Этого Малфой определённо не хотел. Почему-то Поттер ему казался куда менее неприятным вариантом, чем Уизел. Не особенно задумываясь о причинах такого предпочтения, Драко с облегчением сделал приглашающий жест.
– Ну что ж, прошу за мной в нашу спальню... – он всё же не удержался и специально подчеркнул слово «нашу», лишний раз акцентируя внимание на том, как двусмысленно прозвучала решительная фраза Поттера.
Он рассчитывал, что гриффиндорец разозлится, и не был готов к тому, как на самом деле тот отреагировал. Он не разозлился. И близко нет. Он покраснел.
«Чертов хорёк! У него любая фраза становится совершенной пошлостью! Чертов Малфой, чертов переезд, чертово мое решение!»
Гарри чувствовал, как кровь прилила к щекам, и от этого он еще больше злился. Но так как злиться на себя было делом совершенно не конструктивным, во всем вновь оказался виноват Малфой. И в том, что в его исполнении не-пошлости становятся пошлостями, а пошлости – еще большими пошлостями, и в том, что Гарри из-за своего поспешного решения пойти спать так и не поужинал, и в том, что Малфой сейчас с издевательским поклоном открывает ему дверь в спальню, и в том, что... о Мерлин! Кровати у слизеринцев были значительно больше, да и сама комната казалась шире и, как ни странно, чище.
– Твоя кровать, – слизеринец кивком указал на ту, которая стояла у стены, – как раз рядом со мной. Ты рад так же, как и я?
Гарри ничего не ответил, кинув сумку на пол. Веселая жизнь началась.
Драко с видом полноправного хозяина помещения, положения и вообще всего белого света степенно пересёк комнату и сел на свою постель лицом к гриффиндорцу.
– Э-э-э-э... Малфой, я вообще-то спать собираюсь!
– Я в курсе, – Драко откровенно позабавила неуверенность в голосе персонального Мальчика-для-оттачивания-остроумия.
Гарри решил не обращать на него внимания, отвернулся к стене и быстро расстегнул мантию. Стягивая её с плеч, он поблагодарил Бога, что ещё в начале лета додумался-таки купить себе приличную одежду, если порядком износившиеся за это время джинсы и простую футболку можно было так назвать.
Судя по изумлённо-брезгливому «Мерлин, ну и.... фэ-э-э-э!» за спиной, нельзя. Почему-то это разозлило. Какое дело этому аристократическому уроду, как он выглядит?!
– Так и будешь на меня пялиться, как последний пидорас? – Гарри решительно повернулся к источнику неприятных звуков.
– Фу-у-у, Поттер, ты не только выглядишь как самый нищий сапожник, ты ещё и выражаешься соответственно! – странно, но Малфой, кажется, даже не обиделся и по-прежнему снисходительно-надменно усмехался. – Слово-то какое, пиии-дооо-рааас. Я предпочитаю гордое «гей».
«Блядь! – подумал гриффиндорец, снова поворачиваясь к стене, чтобы скрыть вновь вспыхнувший румянец. – Гей он... пидор самый настоящий!»
Спать, естественно, было абсолютно невозможно. Гарри спиной чувствовал обжигающий взгляд Малфоя. Видимо, тот решил взять гриффиндорца измором и поэтому молча сидел на своей кровати, уставившись Гарри в спину. Ну что ему нужно?!
Наконец, не выдержав, Гарри резко подскочил и повернулся к слизеринцу.
– Чего пялишься, хорек? – раздраженно спросил он.
Малфой с видом победителя улыбнулся.
– Ты спать хотел, Потти, ну так спи, что тебе мешает?
– Ты! – выпалил Гарри, все больше свирепея.
Такого выражения фальшивой невинности в глазах он еще не видел. Слизеринский принц явно издевался над ним, и Гарри вдруг пришло в голову, что он начинает вести себя как Рон: бесится после каждого слова и жеста Малфоя и сразу переходит на крик. А ведь он еще думал, что его предложение поменяться с другом спальнями было логичным и правильным.
Вздохнув и пытаясь успокоиться, Гарри как можно более ровно произнес:
– Малфой, ты предпочитаешь компанию Рона? Или забыл, что я тут на равных правах с тобой? Давай просто делать вид, что мы друг для друга не существуем, и, если повезет, то за год нам вообще не придется разговаривать. Ну, так? – Гарри ждал реакции Малфоя, но тот не спешил обрадовать ответом.
– Я предпочитаю компанию себя любимого... – наконец медленно ответил он. – Но если выбирать между нищебродом и тобой, ты мне как-то больше импонируешь.
– Ипо... что? – переспросил Гарри, не подумав, отчего Драко расплылся в саркастической улыбке.
– Им-по-ни-ру-ешь! – по слогам произнёс он.
– А-а-а, – протянул Поттер, придавая лицу ну очень умное выражение и делая вид, что всё понял.
– Боже, какой же ты чурбан неотесанный! – с раздражением бросил слизеринец. – Всё, отвали, спи давай!
Гарри собрался было возмутиться, но потом подумал и решил, что загадочное слово, кажется, всё же не обидно, и он действительно собирался спать. В конце концов Малфой отвернулся и, кажется, что-то читал, лёжа у себя в кровати. Через пару минут нервное напряжение, которое, оказывается, сковывало все мышцы весь вечер, стало отступать, и Гарри, прислушиваясь к звукам, доносившимся с соседней постели, незаметно для себя уснул.
* * *
– Поттер! ПОТТЕР, твою мать!!! – Драко изо всех сил тряс гриффиндорца за плечо, вырывая из смутного кошмара. – Ты чего орёшь?!
– Это ты орешь, Малфой, а я спал! Вроде это было заметно, – немного ошалело, но уже с прорывающимся раздражением ответил Гарри.
– А-а-а, так ты спал! А мне казалось, что пытался сымитировать визг банши. Получилось хреново, кстати. На плач было похоже больше, – ухмыльнулся Малфой.
– Какой плач, ты рехнулся, хорек! – фыркнул Поттер, но тут некстати вспомнился отрывок из сна, и он непроизвольно поежился.
Вполне возможно, что он кричал – зрелище пыток никогда не приносило ему особого удовольствия. Но Малфою было вовсе не обязательно знать об этом, поэтому Гарри взглянул на часы и, увидев, что для завтрака еще слишком рано, молча начал одеваться. Малфой смотрел на него со скрытым недоумением.
– Куда собрался, герой? – наконец решил осведомиться он.
– Я не обязан отвечать тебе, Малфой, но раз так интересно – пойду в гостиную, почитаю.
– Не знал, что ты умеешь, – протянул Драко, – и, кстати, это тебе не гриффиндорская башня, и ты тут не самая популярная персона, позволь разочаровать. Поэтому сидеть одному в гостиной я бы не советовал.
– О-о, великий Малфой волнуется обо мне, я польщен. Но, думаю, непопулярная персона я тут в основном для тебя, – презрительно проговорил Золотой мальчик, направляясь к выходу. – И я умею читать! – уже у двери невпопад закончил Гарри, полностью смазав всю свою проникновенную речь.
– Идиот! – вслух выругался Драко, оставшись один.
Поттер бесил до икоты! Весь оборванный, вечно взъерошенный, в этих дурацких круглых очках, которые сейчас были благополучно забыты на тумбочке. Такой несуразный, нелепый, смешной! Мечта какой-нибудь девчонки с ярко выраженными материнско-наседковыми качествами... Но почему, чёрт возьми, он так жалобно кричал? Не то чтобы Малфой жалел его, но это было странно и непонятно, а Драко очень не любил, когда рядом с ним происходит что-то, о чём он не знал...
«Идиот! – подумал про себя Гарри, находясь в пустой гостиной. – Очки забыл! И что теперь, возвращаться? Тогда града насмешек не избежать…»
Он очень явно представил себе голос Малфоя, который, характерно растягивая гласные, произносит: «Великий Гарри Поттер, будущий победитель Темного лорда, Золотой мальчик и прочее, и прочее, не может и буквы прочесть без своих стекляшек. Наш четырехглазый герой!»
Нет уж, лучше сидеть тут, пока не наступит время завтрака.
Опять вспомнился сон, в середине которого его так бестактно растолкал хорек. Хотя за это он ему был даже благодарен. Вспомнился скорее не сам сон, а ощущения во время сновидения – что-то тягучее, темное, крики, сопровождающиеся чьими-то мольбами, от которых всё внутри сворачивалось в тугой комок. Безнадежность, опасность, потеря... Лучше не думать об этом, иначе он сойдет с ума. Гарри уже начал размышлять о том, чтобы выйти и прогуляться по Хогвартсу, когда послышался звук открывающейся двери и чьи-то шаги. Он насторожился: в конце концов, в том, что ему тут не особо рады, Малфой был прав.
– По-о-оттер, какая встреча!
«Блядь, я думал, что так растягивает гласные только Малфой, так нет же, их тут целая банда таких... тягучих!» – с раздражением подумал Гарри, пытаясь понять, кто к нему пожаловал: без очков он видел только размытый силуэт в дверном проёме, а целью научиться различать слизеринцев по голосам как-то не задавался. Одно он знал наверняка: это не Малфой.
– Что, наш милый Драко уже выставил тебя из тёплой постельки?
Гарри весь напрягся от этих, казалось бы, невинных слов, ибо произнесены они были таким тоном, что гриффиндорец нисколько не сомневался, чью именно постель имеет в виду незнакомец.
– Я рано встаю! – буркнул он и попытался сделать вид, что читает, но обладатель приятного, в общем-то, баритона неясной тенью промелькнул над переплётом, и теперь Поттер смог разглядеть склонившегося над ним Блейза Забини.
– Чего тебе? – Гарри явно не был настроен на общение. И это отвратительное чувство незащищенности, когда не видишь ничего вокруг, его просто бесило. Казалось, что Забини смотрит на него в упор.
– Потти, зачем скрывать такие очаровательные глазки своими ужасными очками? Такую красоту должны видеть все, – промурлыкал парень прямо в ухо Гарри.
Тот аж подскочил.
– Забини, ты охренел? Мозги еще не проснулись? Я кто, девица?! Какие глазки, нахер?! – Гарри гневно воззрился на расплывчатый силуэт Забини, надеясь, что смотрит тому в глаза.
– Ш-ш-ш, Потти, ты чего орешь? Какие мы нервные, – Блейз со странным блеском в глазах рассматривал Гарри.
К сожалению, Поттер не мог заметить, как бесцеремонно на него пялятся, буквально раздевая взглядом.
– Зачем мне девицы? Я начинаю уважать Дамблдора. Представь, Потти, мы с тобой весь год в соседних спальнях, а ночи холодные...
– Забини, что за херню ты несешь?! Мне не интересны твои пидаристические фантазии, вали отсюда, пока можешь, извращенец! – в крике Гарри появились какие-то шипящие звуки, которые могли бы насторожить каждого, но уж слишком он аппетитно выглядел: лохматый, в своей нелепой одежде, зеленые глаза смотрят с яростью и вызовом.
А по утрам Забини всегда жутко хотелось секса.
Ну, или хотя бы минета...
«Интересно, а Поттер будет больше лизать или сосать?» – промелькнула мысль, и Блейз неосознанно облизнулся.
– Мне нравится, как ты говоришь это слово, – слизеринец придвинулся ближе и буквально навис над несчастным гриффиндорцем, сжавшимся в кресле, – извраще-е-енец!
– ОТЪЕБИСЬ!!! – взвизгнул Гарри, вскакивая на ноги и изо всех сил ударяя своего незадачливого искусителя макушкой в нос.
– Поттер, твою мать! – «кажется, я сегодня это уже где-то слышал...» – Стой, сучонок, я ж тебя сейчас!!! – получив кудрявой башкой в переносицу, Забини резко стало не до секса.
– Я случайно! – в отчаянии крикнул Поттер, чудом уворачиваясь от кулаков слизеринца в последнюю секунду. – Я не хотел!
А уворачиваться было все сложнее и сложнее. Очки всегда были незаменимой вещью для Гарри, и он уже раз сто успел пожалеть, что из-за возможных насмешек Малфоя отказался идти за ними.
– Забини, совсем спятил?! – Поттер в последний момент ушёл от удара в челюсть, принимая его плечом. Чертовски сильный удар... В какой-то момент Гарри, потихоньку пятясь от озверевшего Забини, не заметил стоявший позади него диван и, споткнувшись, рухнул на подушки.
– Потти, а знаешь, я передумал тебя бить, – послышался голос, не предвещавший ничего хорошего.
Забини одним прыжком оказался рядом с Гарри, наклоняясь все ниже.
– Развлекаемся? – вдруг произнес чей-то голос.
«Малфой!!!» – это было совершенно по-идиотски – так искренне обрадоваться злейшему врагу, но Поттер в ту секунду об этом как-то не задумывался.
– Ничего-ничего, не стесняйтесь, продолжайте, – Драко откровенно издевался, причём над обоими.
– Драко, уйди, – глухо буркнул Забини, но Поттеру показалось, что его голос прозвучал как-то неуверенно. – Что ты тут забыл?
– Да ничего! – Малфой сел в кресло и закинул ногу на ногу. – Пришёл посмотреть, как ты затрахаешь Поттера насмерть на моём любимом диванчике прямо в нашей гостиной. Не мог пропустить такое зрелище.
– Что, не дал он тебе? Захотелось посмотреть, как другие ебу... – Забини был похож на шавку, злобно отбрехивающуюся от большого маститого пса, но был остановлен жёстким голосом Малфоя.
– Свой бред втирай кому-нибудь другому!
Гарри даже не подозревал, что он умеет говорить таким тоном.
Впервые у него закралось подозрение, что авторитет Слизеринского Принца строился не только на имени его отца.
– И подумай своими мозгами, желательно, теми, что между ушами, а не между карманами, что сделает Дамблдор, если ты отымеешь его любимого Золотого Мальчика?
Гарри наконец удалось освободиться от извращенца Забини, и он поспешил отпрыгнуть как можно дальше, пытаясь отдышаться.
– Вы оба, – начал Поттер, – думаю, кое-чего недопонимаете. Если хоть один из вас повторит что-то подобное, будете себя со стен соскабливать! Я не шучу! Сейчас, Забини, я был без очков, но попадись ты мне еще хоть раз... – Гарри не закончил, но было видно, насколько он разъярен.
Больше всего его в этой истории взбесило то, что Малфой так спокойно рассуждал о возможном насилии по отношению к нему, к Гарри. Он, черт возьми, не девчонка и может постоять за себя! Его застали врасплох, пока он еще находился на вражеской территории, а этот хорек всерьез думает, будто он и отпор дать не в силах. Ублюдок, оба они ублюдки, и друг друга стоят.
– А мне кажется, Потти, это ты кое-чего не понимаешь, – лениво произнес Малфой. – Ты находишься в наших подземельях, а не в своей красно-золотой башне, где все готовы лизать тебе пятки. И когда я предупреждал тебя о том, что ты тут не очень популярная персона, ты меня проигнорировал. Может, не надо было прерывать вас с Блейзом? Возможно, ты бы понял, что мои слова стоило воспринимать всерьез.
– Ты... угрожаешь мне? – удивленно спросил Гарри. Почему-то такой вариант событий он совершенно не предусматривал.
Все начало казаться намного более серьезным.
– Ну, как тебе сказать... – Драко откинулся на спинку кресла и со скучающим выражением лица стал рассматривать свои ногти, но Поттер, разумеется, этого не видел. – Лично я тебя насиловать не собираюсь, даже если очень попросишь, – при этих словах Поттер вспыхнул, а Забини почему-то недоверчиво фыркнул, – но вот за других не ручаюсь. И хотя, конечно, я могу с этим что-то сделать, но боюсь, что у меня нет такого желания.
Тут Малфой резко встал и что-то бросил Гарри на колени.
– Адьё, Поттер!
Он быстро вышел, а Гарри с бьющимся сердцем поспешил посмотреть на свои ноги. Очки и.... ПАЛОЧКА! Малфой принёс его волшебную палочку!
– Stupefy! – с наслаждением заорал Поттер, схватив палочку и направив её на Забини.
Подойдя к рухнувшему недонасильнику, он смачно пнул его под зад, почти с наслаждением водрузил на нос очки и пошёл в свою… их с Малфоем... малфоевскую... короче, в слизеринскую комнату старост.
«Значит, так: по утрам из комнаты не высовываться, ходить только со своими, вечером одному не сидеть – это если я хочу избежать повторного нападения. А вот всегда держать при себе палочку, быть наготове и не расставаться с очками – это если я хочу дать отпор. Второй вариант намного предпочтительней. Малфой решил не принимать во всем этом участия, что, безусловно, радует. Но возникает вопрос – надолго ли? И еще одна загадка – почему хорёк принес мне палочку? Мне, Гарри Поттеру. Стоит признать, что этим он мне очень помог, но, зная Малфоя, немного наивным будет думать, что в этом нет его собственной выгоды», – вот в таких мыслях и пребывал гриффиндорец, дожидаясь времени завтрака. И когда оно, наконец, наступило, то от усиленных размышлений заболела голова, а к выводу он так и не пришел. Остается одно – напрямую спросить Малфоя.
Тут хлопнула дверь, и означенный представитель слизеринского общества застыл на пороге.
«Лёгок на помине», – беззлобно подумал Гарри.
– О, вижу, твой зад остался девственным, – ухмыльнулся Драко. – Тебя поздравить или посочувствовать?
– Уверен, ты не способен ни на то, ни на другое! – привычно огрызнулся Поттер, но тут же пожалел об этом, ведь не далее как минут пятнадцать назад Малфой как раз таки продемонстрировал какое-никакое, а сочувствие.
– Уверен, что... – слизеринец враз растерял беззаботный вид и скривил губы, явно собираясь сказать какую-нибудь гадость, но Гарри поспешил перебить его.
– Извини, Малфой, я не то хотел сказать.
Злость в серых глазах сменилась таким явным недоумением, что гриффиндорец не решился озвучить ещё и благодарность за спасение.
– Почему ты это сделал? – вместо этого спросил он.
– Ну, уж, наверное, не потому, что беспокоился за тебя, Поттер! – ледяной голос нисколько не прояснил ситуацию.
– Это и так понятно! – Гарри решил во что бы то ни стало докопаться до истины. – Я спрашиваю, почему, а не прошу перечислять возможные причины!
– Не твоего ума дела, – теперь слизеринец явно насмехался над ним.
– И всё же!
– Считай, что мне не нужны были лишние проблемы из-за твоего идиотизма, – саркастически изогнув бровь, ответил Малфой. – Тем более, что твои дружки всё равно прибежали бы тебе на помощь, и тут было бы кровавое месиво.
Понимая, что Малфой действовал исключительно в собственных интересах, Гарри всё же решил его поблагодарить и уже открыл для этого рот, но от следующих слов слизеринца собственные застряли в горле:
– Зато в следующий раз Забини будет куда осмотрительнее...
– Забини не досчитается некоторых своих частей тела, если подойдет ко мне ближе, чем на метр, так ему и передай, – огрызнулся Гарри, вмиг забыв о том, что хотел сказать Драко «спасибо».
Малфой ухмыльнулся.
– Потти, ты настолько тощий, что тебя бы и Пэнси завалила, если бы захотела. Но у нее, к твоему сожалению, вкус получше.
– Да плевать мне на твою Паркинсон, Малфой, и на всех твоих прихлебателей тоже. Оставить меня и моих друзей в покое в ваших же интересах. Поэтому советую тебе использовать весь свой крошечный авторитет среди вас, слизеринцев, и посоветовать вести себя мирно.
– Что мне советовать, я и без тебя, Потти, разберусь. Допустим, сейчас у меня возникло сильное желание воспользоваться своим авторитетом, кстати, не крошечным, и выкинуть тебя нахрен из моей спальни, если продолжишь указывать мне, что делать.
– Не переоцени свои силы, хорек, – презрительно бросил Поттер, – а то придется подпортить твою драгоценную прическу.
– Мерлин, я так боюсь! – закатил глаза Драко, – А ты очень забавно бегал от Блейза, прикрывая свой зад.
Гарри сжал кулаки.
– Сейчас ты у меня очень забавно побежишь! – он сделал шаг к Малфою, но тот резким движением достал палочку.
– Ещё одно движение в мою сторону – и будешь лежать тут под Петрификусом до вечера, а там я ещё подумаю, снимать ли его с тебя вообще!
При всей своей ярости Гарри понимал, что со слизеринца станется выполнить свою угрозу, а провести сутки, а то и больше, в виде бревна на жёстком полу очень не хотелось.
– Бред, Малфой. Меня найдут через десять минут после того, как я не появлюсь на завтраке! – гриффиндорец был в этом в общем-то уверен, но проверять всё же не стоило.
– Как же ты меня бесишь, Поттер! – Драко медленно подошёл к ненавистному Мальчику-который-в-кои-то-веке-был-у-него-на-мушке и вдруг коротко, без замаха, ударил его в солнечное сплетение.
Малфой, гаденько улыбаясь, хотел было добавить ещё и локтём по спине, но тут гриффиндорец со всей дури долбанул его головой в живот, и оба со всего размаха повалились на пол, не переставая при этом лупить друг друга. Палочки были забыты, и оба парня катались по комнате, каждый иступлено пытался побольнее ударить противника. Какое-то время были слышны только рычание, проклятия и звуки ударов. Очки давным-давно отлетели в сторону, и Гарри понятия не имел, куда именно он бьет Малфоя. Но звуки, издаваемые слизеринцем, его радовали: тому приходилось явно не сладко.
«Что, хорек, больно? Я тощий, да, я слабый, да?! Вот так тебе!!»
Мысли Малфоя были чем-то похожи: «Получай, герой недоделанный! Урод четырехглазый! А-а-а-а-а сукабляногаааа!!!»
В какой-то момент Драко оказался сверху Гарри и со всей силы прижал его запястья к полу. Гриффиндорец затрепыхался и прорычал:
– Отпусти меня, сволочь!
Но Малфой отпускать не торопился, он упивался тем, что несчастный гриффиндорец лежит под ним, совершенно беспомощный, в бешенстве уставясь на него своими зелеными глазами. Кстати, о глазах, – этот идиот опять без очков. И это жалко щурящееся существо собралось спасать мир. Смех да и только.
– Вот так, Потти, – Драко победно усмехнулся, – запомни на будущее: Малфои всегда сверху!
– Нахер мне такое будущее, – прорычал Гарри и двинул коленкой по спине слизеринца (целясь, правда, в зад), так, что тот от толчка почти ткнулся в его лицо носом.
– Ах ты, гад! – выдохнул Малфой и вдруг впился зубами в нижнюю губу гриффиндорца.
– ААААААААаааааааааах фы фууууууука факая!!! – заорал Гарри не своим голосом, чувствуя, как рот наполняется кровью.
Драко тоже почувствовал, как по его собственным губам течёт горячая солёная жидкость, и неосознанно облизнулся. Точнее, попытался. Язык прошёлся аккурат по зажатой между зубами губе Поттера. От неожиданности он тут же разжал челюсти и отпрянул.
– Ты, сволочь слизеринская, я тебе покажу, как кусаться!!! – бушевал гриффиндорец, пытаясь вывернуться, но Малфой его не слушал.
Он задумчиво смотрел на прокушенную губу своего врага.
– Ладно, Поттер, – медленно и тихо сказал он, так тихо, что Гарри пришлось перестать возиться, чтобы его расслышать. – Сейчас я тебя отпущу, мы всё залечим и пойдём на уроки. Чтобы ни у кого не было проблем. Тебе ясно?
– Ясно. Слезь с меня, козел, – отрывисто произнес Гарри. О, как он был зол! – Вы тут все психи ненормальные! Совсем ёбнутые!
– Заткнись и приведи себя в порядок, – холодно отозвался Малфой, слезая с Поттера. Гарри прожигал его взглядом, вставая с пола. Вскоре палочки были найдены, особенно выделяющиеся укусы и царапины залечены, Гарри нашел очки, а Драко закончил заново укладывать волосы (Поттеру очень хотелось как следует пройтись по поводу зализанных волосенок хорька-альбиноса, но он благоразумно промолчал).
Когда оба были готовы, Драко указал рукой на дверь.
– Только после вас.
Гарри не двинулся с места.
– Ты когда-нибудь свалишь из комнаты, идиот? – спросил слизеринец.
Гарри неохотно подошел к двери, стараясь выглядеть как можно более независимо. Уже в гостиной он сразу же заметил рыжую макушку лучшего друга и с облегчением подошел к нему.
– Погано выглядишь, приятель! – прямиком заявил Рон. – Я понимаю, спать в одной комнате с Малфоем... Слушай, ты не должен был меняться со мной, я и сам...
– О нет, Рон, – перебил его Гарри, – вы друг от друга ничего не оставите.
«Не то чтобы у меня выходит лучше», – подумал он, непроизвольно выискивая светловолосую макушку. Ее нигде не было.
– Доброе утро! – к ним подошла мрачная и несколько более лохматая, чем обычно, Гермиона.
– О, привет! – Рон счастливо улыбнулся. – Как спалось?
Она быстрым шагом устремилась к двери, и Уизли поспешил догнать подругу. Гарри в последний раз оглянулся и последовал за ними.
19.03.2012 2
Драко сидел на кровати и наслаждался тишиной. Ноги и руки болели после столь непривычной вульгарной маггловской драки, а пальцы тряслись от напряжения. Во рту всё ещё стоял вкус чужой крови. В мыслях была какая-то ватная каша, сквозь которую не пробивалась ни одна мысль. Наконец слизеринец поймал себя на том, что с остервенением вылизывает собственные губы, пытаясь понять, похоже ли ощущение на то, что он испытал, случайно коснувшись языком губ Поттера. По всем параметрам выходило, что не похоже. Разозлившись на себя и выругавшись, Малфой поспешил встать и пойти на завтрак, но, проходя мимо зеркала, не удержался и кинул на себя взгляд. После его экспериментов губы распухли, и складывалось впечатление, будто он только что целовался взасос.
«Собственно, почти так и было», – усмехнулся он.
К его удивлению, хорошее настроение стремительно возвращалось.
«А ведь я выиграл! – подумал он с ликованием. – Выиграл, чёрт побери!»
В эту минуту он был готов простить Поттеру всё...
* * *
«Интересно день начался», – мрачно думал Гарри, шагая с друзьями в сторону Большого зала. Рон с Гермионой тоже были явно чем-то недовольны. С одной стороны, они не были в восторге от совместной жизни со слизеринцами, но с другой, это не их лишь за одно утро попытались изнасиловать, а потом чуть не убили. Если ещё добавить тот факт, что затем ему помог Малфой, а далее сам чуть не прибил до смерти…
Определенно, с этим надо что-то делать. Если каждое утро будет напоминать сегодняшнее, то он долго не протянет. Гарри, конечно, не был слабаком, каким его считал Слизеринский принц, но и силачом тоже себя не считал.
А когда ты один и против тебя несколько человек... нет, не человек – слизеринцев!
В общем, Поттер окончательно уверился в том, что представители этого факультета – совершенные психи. Мерлин великий, да Малфой укусил его! Укусил его в рот! Это можно было бы посчитать за поцелуй, если бы из прокушенной губы не вытекло столько крови. Про Забини вообще говорить нечего – абсолютный псих. Озабоченный придурок, херов педик! Не то чтобы Гарри имел какие-то предубеждения по отношению к геям, но когда на тебя набрасываются, явно стараясь изнасиловать, то другие слова просто не приходят в голову.
Вяло жуя тост, Гарри то и дело поглядывал на слизеринский стол. Ну надо же, а выглядят как почти нормальные. Так и не скажешь, что из себя на самом деле представляют. Паркинсон о чём-то рассказывает, Забини мешает ложкой чай, Гойл с Крэббом едят (кто бы сомневался!), Малфой улыбается... Стоп. Что делает Малфой?
Гарри ошеломленно смотрел на Драко, который слушал Паркинсон и – o Мерлин! – открыто ей улыбался.
Это было так неожиданно, что Поттер поспешил опустить глаза в тарелку, но потом не удержался и снова посмотрел на ненавистного слизеринца. Тот кривил губы в привычной ухмылке.
«Показалось?» – с недоумением подумал гриффиндорец, но почему-то хотелось верить, что Малфой всё же улыбался пару секунд назад.
Это делало его более приземлённым, что ли. Почему-то Гарри всегда думал, что аристократы – это не совсем люди. Что они живут в воздушных замках, едят какую-нибудь амброзию (то-то Малфой всегда кривит морду – ему просто жрать нормально не дают!) и когда потеют, пахнут духами. Или вообще не потеют... Не то чтобы он задумывался на тему «Сравнительная характеристика аристократических семейств и среднестатистических волшебников», но было в Слизеринском принце что-то такое... не от мира сего. Но сейчас, пробыв меньше суток в подземельях, Гарри выяснил несколько вещей, никак не вписывающихся в этот образ: Малфой спал, ходил в туалет и принимал душ как совершенно обычный школьник, Малфой коротал вечер за книгой и дрался как самый настоящий маггл, а ещё Малфой... кусался.
«Интересно, – вдруг забрела в голову шальная мысль, – а он ещё кого-нибудь кусал?»
Вопрос о том, приходилось ли Малфою ещё когда-нибудь кусаться, на весь завтрак занял мысли Гарри. Вообще, часто ли хорек дрался? Поттер в этом сомневался. Слизеринец был одним их тех, кто с презрением относится к какому-либо физическому занятию. Исключением был лишь квиддич.
Вполуха слушая речь директора о том, что сегодня после обеда приедут ученики из Дурмстранга, Гарри еще пару раз посмотрел в сторону слизеринского стола, но с отвращением отвернулся, когда перехватил изучающий взгляд Забини.
Рон с Гермионой о чем-то снова спорили, и Поттер в который раз подумал, что пора бы уже его друзьям смириться с неизбежным и стать, наконец, парой. И тогда он останется совсем один, прячась по углам от чокнутого Забини и Малфоя-психопата. Чудные перспективы открываются, чудные.
Но Гарри Поттер, хоть и был недоволен и взволнован, не обратил внимания на одно важное обстоятельство – в течение всего утра он ни разу не вспомнил о Волдеморте.
Зато о нём вспомнил Малфой, дважды в предложениях, содержащих слова «Поттер», «убить», «поскорее», и один раз в коротком разговоре с Пэнси Паркинсон. Это был даже не разговор – так, пара фраз, брошенных сбивчатым шёпотом, но настроение взлетело до заоблачных высот: Тёмный Лорд покинул Британию на неопределённый срок. От ощущения пусть и мнимой, но свободы перехватило дыхание, и Малфой даже позволил себе на какие-то доли секунды широко, искренне улыбнуться. Впрочем, буквально через мгновение улыбку сменила фирменная саркастическая ухмылка.
Быстро расправившись с завтраком, Драко встал и лёгкой походкой, совершенно забыв про Крэбба и Гойла, покинул Большой зал.
Собираясь на свой первый в этом году урок Прорицаний, Гарри с неприязнью думал о том, как эта шарлатанка опять заведет свою пластинку о его скорой смерти. Всей этой ерунде он, конечно, не верил, но в свете недавних событий…
– Надеюсь, Малфою Трелони тоже нагадает что-нибудь ужасное! Хотел бы я... – говорил в это время Рон, и Поттер, услышав имя хорька, сразу стал слушать, о чём рассуждал друг.
– Погоди, как ты узнаешь, нагадали ли Малфою что-нибудь плохое или нет? – спросил Гарри.
– У нас Прорицания со слизеринцами, ты что, забыл? – Рон недоуменно посмотрел на него. – Или ещё не видел свое расписание?
Гарри действительно не обратил никакого внимания на расписание, которое сегодня за завтраком выдала Гермиона.
«Замечательно, теперь хорек вдоволь позлорадствует: Трелони завтраком не корми, дай нагадать мне скорую смерть», – совершенно расстроился герой, входя в душный кабинет Прорицаний.
* * *
– Мальчик! О, мой бедный мальчик! Ты умрёшь в муках! Нет, ты умрёшь в страшных муках! О-о-о, ты умрёшь в ужасающих мучениях после ряда нелепейших, отвратительнейших катастроф!
– Господи, когда же ему надоест?! – расстроено пробормотал Гарри, когда Рон в очередной раз завёл песню про муки.
Он, конечно, понимал, что рыжий смеётся над Трелони, а вовсе не над ним, но всё же было неприятно. Хотя нужно было признать, что в этот раз Трелони превзошла саму себя. Поттер подозревал, что это на неё так подействовал одобрительный ржач Малфоя и компании. При воспоминании о них он мысленно застонал. Весь день Рон и Гермиона успешно отвлекали его от мыслей о том, что рано или поздно придётся всё же спуститься в подземелья и снова лицезреть этого напыщенного придурка, но по мере того как вечер неумолимо приближался, настроение становилось всё хуже и хуже...
В конце концов, настал тот всячески оттягиваемый момент, когда пришлось сложить учебники, медленно-медленно доползти до слизеринской гостиной и попрощаться с друзьями. Сердце противно бухало в груди, когда он толкнул дверь в их общую с Малфоем спальню. Гарри на секунду прикрыл глаза, ожидая града неминуемых насмешек, но его встретила тишина. Поттер с удивлением огляделся и обнаружил, что Малфой... спит.
То есть – совсем спит. Лежит, сопит и все такое. Как странно смотреть на Малфоя и не ожидать от него никакой гадости, никакого язвительного замечания. Спящим он выглядел намного спокойнее, проще и... милее. Гарри признался себе, что находит Малфоя, когда тот не кривит губы и не приподнимает брови (Мерлин, что за идиотский жест!), симпатичным. Правильные черты лица и волосы, не зализанные гелем, делали его даже в какой-то мере красивым. И весь он такой аккуратный, свежий, светлый, вот всегда бы был таким. У гриффиндорца даже ассоциация пошла с белым шоколадом или чем-то еще светлым и сладким.
Потом вдруг сообразив, что размышляет о том, на что похож спящий Малфой, Гарри резко тряхнул головой и подошел к своей кровати. Быстро раздевшись и как попало побросав вещи на стул (у Малфоя же все было аккуратно и педантично сложено) Поттер залез в кровать и почти сразу уснул, не забыв при этом наложить заглушающие чары: «Если опять буду кричать».
* * *
Драко проснулся очень рано. Гораздо раньше, чем обычно. И первое, что он увидел, был Поттер, мечущийся по кровати. В первую секунду он не понял, что происходило, и даже слегка испугался: беззвучно открывающий в немой судороге рот Поттер выглядел действительно жутко. Когда же Драко понял, что это всего лишь Заглушающие чары, то, особо не раздумывая, вскочил с кровати и бросился к корчившемуся на смятом одеяле гриффиндорцу.
– Поттер, Поттер! – если бы не оглушающий, полный боли и муки крик, обрушившийся на него, едва Малфой переступил границу действия заклинания, он бы устыдился обеспокоенных ноток в своём голосе.
– Блядь! – зелёные глаза открылись, и их обладатель без сил откинулся на подушку.
Драко впервые не хотелось сказать Поттеру какую-нибудь гадость, настолько измученным тот выглядел.
– Спасибо, Малфой, – сухо поблагодарил Гарри хриплым голосом.
«А у него ведь снова искусаны губы, – подумал вдруг Драко, – и на этот раз не мной...»
«Дерьмо, как же погано! – думал Гарри Поттер. – Может, к Дамблдору сходить? Но во снах нет никакого действия, одни лишь крики, стоны и слова проклятий. Что мне ему говорить? «Директор, я боюсь засыпать, потому что каждый раз слышу чей-то плач и жалобные стоны»?! Нет уж, сам как-нибудь разберусь. В конце концов, можно не спать несколько ночей, пока Гермиона не сварит зелье Сна Без Сновидений…»
В том, что подруга его сварит, если ее попросить, Гарри не сомневался. Будет уговаривать его пойти к Дамблдору, но когда поймет, что он этого делать не намерен, ей ничего не останется, как помочь. А просыпаться, видя перед собой встревоженное лицо Малфоя (!), уже порядком надоело. Тем более, что тот уже несколько раз слышал, как он кричал, что дает ему еще один прекрасный повод для насмешек. Поэтому всё, хватит, пора что-то делать.
Хотя Малфой, как ни странно, ни слова пока не сказал об утреннем инциденте. Он молча одевался, совершенно не обращая внимания на Гарри. Казалось, что он думает о чем-то своем. Сам Поттер для разнообразия решил надеть под мантию новые джинсы и зеленую рубашку. Не то чтобы его интересовала собственная внешность, но когда видишь, насколько на внешности зациклен Малфой, как он укладывает причёску волосок к волоску и обстоятельно выбирает себе одежду, то хочешь – не хочешь, а начинаешь обращать внимание на собственный стиль. Точнее, на его отсутствие.
Он как раз одевался, когда в него полетел какой-то странный шипастый предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся расчёской. Гарри в шоке уставился на Малфоя, но тот продолжал самозабвенно приглаживать золотистые волосы, стоя перед зеркалом в одних джинсах. Не зная, что сказать, Поттер мужественно попытался расчесаться. К его удивлению, это получилось, и гораздо легче, чем он думал. Тут раздался звук, подозрительно похожий на фырканье.
– Я так и думал, – протянул Драко, не поворачиваясь, – тебе просто никто не говорил о существовании магических расчёсок.
Лишившись дара речи от почти миролюбивого тона слизеринца, Гарри ничего не ответил, но расчёсываться не прекратил.
– Спасибо, – пробормотал он второй раз за утро и отчего-то смущённо протянул расчёску законному владельцу.
– Мерлин упаси, забери себе! – Малфой скривился. – В жизни больше не буду ею причёсываться!
Поттер лишь пожал плечами – чего еще можно было ожидать от Малфоя? Сначала он делает что-то, от чего начинаешь сомневаться в его мерзкости, но в следующую же секунду снова все портит. Зато у Гарри появилась магическая расческа, что очень даже неплохо.
Посмотрев на себя в зеркало, Гарри пришел к выводу, что расческа хоть и не до конца исправила весь беспорядок на его голове (волосы продолжали торчать во все стороны), но теперь этот беспорядок выглядел так, будто его навели специально, что, несомненно, намного лучше, чем просто вид растрепанных волос.
Пока Гарри оценивал свое отражение, что происходило чуть ли не впервые в его жизни, Малфой успел спуститься в гостиную. Поттер же еще раз посмотрел на себя в зеркало и тоже вышел из комнаты. Спускаясь вниз по лестнице, ему почему-то хотелось, чтобы Слизеринский принц заметил, что он выглядит намного лучше, чем обычно. Поняв это, Гарри ужаснулся собственным мыслям: какого хрена его интересует, что думает Малфой?
Драко был зол. Вообще-то это было его нормальным состоянием, но обычно всё сводилось к некоей пограничной эмоции между злостью и глухим раздражением, а сейчас он по-настоящему злился.
Причём объект его гнева был поистине необычным: Драко Малфой злился на самого себя.
То, что вчера он ждал этого придурка, чтобы продолжить утреннюю стычку, и уснул, было плохо. То, что он разбудил этого придурка, когда тому было явно хреново, плохо вдвойне. Но то, что он поддался порыву и, увидев, как этот придурок облачается в зелёную – зелёную! – рубашку, кинул ему свою любимую расчёску...
«Драко, ты – придурок», – сказал он себе и вдруг почувствовал, что повторяется.
Горестно вздохнув и решив, что рассуждать о придурках как-то не по-малфоевски, он решительно вышел из гостиной, не обращая внимания на ждущих его в глубине комнаты Крэбба и Гойла.
«Малфоя нет», – констатировал факт Гарри.
Пока они с Роном ждали Гермиону, Поттер несколько раз успел обвести взглядом гостиную, но светловолосой макушки не нашел.
Направляясь с друзьями в Большой зал, Гарри понял, что уже несколько дней совсем не общается с Роном и Гермионой. Он даже перестал участвовать в беседах, лишь иногда кивал головой или вставлял редкие реплики. Все больше замыкаясь в себе, Гарри не замечал, как на самом деле переживают за него друзья. Сколько времени он не играл с Роном в шахматы? Когда в последний раз обсуждал новости с Гермионой? Как ни странно было это признавать, но единственным человеком, с кем он в последнее время общался, был Малфой. Хотя назвать это общением было сложно, но оно вызывало у Гарри хотя бы какие-то эмоции. Пусть отрицательные, но все же.
И думает он о Малфое все чаще. Нет так часто, конечно, как о Волдеморте, но иногда он забывает о красноглазом ублюдке, в очередной раз размышляя о Драко или злясь на него. Как странно.
И ведь что интересно – он был совсем не против такого времяпрепровождения. Несмотря на нескончаемые насмешки слизеринцев во главе с их деканом насчёт его интеллекта, а точнее, его отсутствия, Гарри Поттер на самом деле обладал живым пытливым умом, но задачи, которые этот ум решал, были далеко не всегда значительными или достойными разглашения. В данном случае Гарри столкнулся с некоей загадкой, пусть даже носителем её был всего-навсего несносный Малфой, но Гарри никогда не встречал человека интереснее него. В конце концов, Поттер решил не обращать внимания на свои эмоции: скорее всего, это дань новизне и необычности ситуации. Решив, что от него не убудет, если он попытается разобраться в мотивах поступков и поведения Малфоя вцелом, он успокоился и уже совершенно открыто стал наблюдать за слизеринцем. Что, безусловно, совершенно не понравилось объекту этих самых наблюдений.
На Зельях терпению Малфоя пришёл конец. Он что-то быстро написал на квадратном листе пергамента и, сложив записку в изящного журавлика, отправил Поттеру.
«Вот бы мне так научиться», – невольно подумал Гарри, с сожалением разворачивая бумажную птичку.
«Поттер!
Ты совсем свихнулся или как?
Хватит на меня пялиться так, что все уже спрашивают, сколько раз я тебя отымел, чтобы заслужить такое внимание!»
Гарри ухмыльнулся. Почему-то его совсем не смущало то, что могут подумать окружающие. В конце концов, на слизеринцев ему плевать, а свои и так знают, что за Малфоем нужен глаз да глаз, и не подумают, что происходит что-то особенное.
«Скажи им, чтобы не вмешивались в нашу с тобой личную жизнь, хорёчек. Или пусть лучше оставят свои грязные сексуальные фантазии при себе, маленькие извращенцы! Ха-ха!» – размашистым почерком написал ответ Поттер и кинул его Малфою, пока Снейп не видел.
Слизеринский принц презрительно посмотрел на скомканный листок пергамента, некогда бывший милым журавликом, и лениво его развернул. Во время прочтения брови Драко резко поползли вверх, и он неверяще посмотрел на Поттера, который совершенно не выглядел смущенным, наоборот – дерзко ухмылялся, уставившись прямо на Малфоя. Драко еще пару секунд удивленно смотрел на Гарри, после чего принял свой обычный вид «Я-Драко-Малфой-Напыщенный-Засранец» и, небрежно разорвав записку на несколько частей, с преувеличенным вниманием начал читать рецепт, не обращая на гриффиндорца ни малейшего внимания
Тот даже расстроился.
Уже после урока, направляясь на ужин, Поттер вдруг подумал, что вел себя сегодня как-то необычно, не по-поттеровски. Но настроение от этого только улучшилось.
«Чёртов придурок!!!» – Малфой весь урок оставался внешне спокойным, но кровь его бурлила от негодования.
Причём бурлила в таких местах, что сходить лишний раз за ингредиентами было неудобно. Так что этим занимался Блейз, с которым они вместе работали, а Драко без помех предавался мечтам о том, как он покажет этому мелкому извращенцу такую «личную жизнь», что тот ещё завоет белугой и попросит добавк... э-э-э-э… пощады!
Это воинственное настроение не покинуло его и за ужином, и к тому моменту, когда Малфой пинком распахнул дверь своей, то есть их с Поттером комнаты, он был настолько раздражён, что сорвался при первом же взгляде на ухмыляющегося гриффиндорца:
– Ну, и чего лыбимся, шрамоголовый?!
– Полегче, Малфой, где твое хваленое самообладание? – немного удивленно отозвался Гарри.
Что ни говори, а этот слизеринец был совершенно непредсказуем в своих настроениях.
– Что это за смотрины ты мне сегодня устроил, урод?! Весь день пялился с видом дебила, разве что слюни не пускал! – еще больше распалялся Драко.
Гарри недоуменно посмотрел на него. В конце концов, довести Малфоя до такого уровня раздражения своими сегодняшними взглядами он и не мечтал.
А Малфой выглядел действительно устрашающе – у него не краснело лицо, как у Рона, когда тот был раздражен, он даже не сильно повысил голос, но взгляд и выражение лица...
И было еще что-то такое в облике Малфоя, чего Гарри не мог понять, но очень хотел. Потому что из-за этого «кое-чего» он странным образом покраснел.
– Хотел – вот и смотрел! – заявил Поттер с независимым видом, чтобы не оставлять последнее слово за хорьком, и тут же понял, что ляпнул что-то не то.
– Хотел, говоришь? – угрожающе произнёс Драко и медленно двинулся к Гарри. – И что ты там хотел, а?! Ты поосторожнее со своими желаниями, а то они и сбыться могут...
За обманчиво мягкими словами скрывались большие неприятности, Гарри это чувствовал и поспешил встать с кровати и незаметно – ну, он так думал, что незаметно, – поставить перед собой стул.
– Я смотреть хотел! – выкрикнул он гораздо громче и нервознее, чем собирался.
Дразнить белобрысого на публике, когда он во всех смыслах «держал лицо», было весело и не страшно. Но вот такой Малфой, опасно сузивший стального цвета глаза и неотвратимо наступающий с явным желанием сделать гадость, вызывал чуть ли не панику.
– Смотрел, хотел, хотел смотреть, мне уже плевать, Поттер,
– угрожающе проговорил Малфой. – Сегодня ты меня конкретно достал, а я этого не люблю.
Гарри отступил еще на шаг.
– Слушай, в чем твоя проблема? – начал он. – Ты из-за чего так бесишься? Я думал, тебе нравится, когда на тебя смотрят, ты ведь от этого кайф ловишь, разве не так?
Малфой в упор смотрел на Гарри, и тот понял, что опять сказал что-то не то.
– Потти, мне не нравится, когда на меня смотрят, как на чертов экспонат, без каких-либо на то причин, a потом еще и отпускают пошлые шуточки. Которые вполне могут перестать ими быть, если ты сейчас же не заткнешься! – произнес он угрожающе.
Гарри в шоке вытаращил глаза, и Драко удовлетворенно продолжил:
– Хотя нет, сначала скажи, чего сегодня добивался, а уж потом затыкайся.
– Да ничего я не хотел, – раздраженно буркнул Поттер, – никаких страшных затей, серьезных планов и умных стратегий, понимаешь?
– Естественно, ничего этого нет. У вас, сначала-делаем-потом-думаем-гриффиндорцев, не существует понятия «умный план». Поэтому я лишь спросил, чего ты хотел, очкастый?
Гарри медлил.
– Ты такой странный, что я, похоже, заразился твоей странностью, – наконец ответил он. – И в данном случае странность заключается в том, что мне просто хотелось на тебя смотреть. Просто. Хотелось. Смотреть!
– Заебал ты меня, – сделал нелогичный вывод подошедший вплотную Малфой и схватил Гарри одной рукой за рубашку, у самого горла. – Засунь свои странности-сранности себе в жопу!
– Может, лучше тебе? – Поттер не понимал сам себя: во-первых, он не пытался вывернуться из захвата, а во-вторых, продолжал дразнить и без того разъярённого Малфоя, но, чёрт побери, впервые со дня смерти Сириуса он чувствовал себя настолько живым. – Тебе же это вроде как должно понравиться!
– Заткнись, урод! – прошипел Драко, и в мозгу вдруг всплыло уже подзабытое ощущение от зажатой между его зубами поттеровской губы.
Всплыло и запульсировало, напрочь затмевая все другие чувства.
– Заткнись, – повторил Малфой и снова укусил несопротивляющегося гриффиндорца.
Сначала было больно – Малфой довольно сильно прокусил ему губу.
В очередной раз.
А потом... а потом что-то изменилось.
В какой-то момент Гарри, пытаясь отбиться от Малфоя (что было не совсем удобно – его губа до сих пор находилась у того в зубах), случайно коснулся языком губы Драко. И оба замерли. В дальнейшем Гарри так и не смог понять, что заставило его тогда повторить это движение. Он просто сделал это, и Малфой сдавленно охнул, немного приоткрыв рот.
Укус, переходящий в поцелуй, захват, ставший объятием, ярость, превратившаяся в удовольствие, томление, желание...
А потом наоборот: медленный поцелуй, снова переходящий во что-то, более похожее на яростные укусы, руки, все сильнее прижимающие другое тело, истома, переходящая в страсть, нетерпение...
Гарри сходил с ума от такого контраста, совсем перестав что-либо соображать. Он слышал, что стонет, но ему это нравилось, он не хотел прекращать, но в то же время хотел большего. Непонятно, чего именно, но поцелуев уже не хватало.
Драко довольно сильно укусил Гарри в шею, и тот на мгновение пришел в себя. Мозг пронзила мысль: «Что мы делаем?»
Но тут Малфой снова впился зубами в его нижнюю губу, заставив вскрикнуть.
– Ну не кусайся, пожалуйста! – прошептал Гарри, когда губа обрела свободу, забыв, кому собственно адресует эту мольбу.
– Хрен тебе, придурок! – прозвучал в ответ хриплый, искажённый желанием, но так хорошо и печально знакомый голос.
– Всё, отвали, Малфой! – Гарри вдруг очень ясно осознал, что его вот-вот повалят на кровать и жёстко отымеют.
Хотя нет, наверное, это всё же преувеличение: как ни странно, Малфой был почти ласков. И поэтому Поттер успел даже пожалеть о вырвавшихся словах, пока Драко медленно убирал руки и отступал на шаг.
– Видишь, Потти, всё для тебя, твоя личная фея, блядь! – он буквально выплёвывал слова. – Чего ещё ты всегда хотел, но не решался сказать? Не стесняйся, заказывай, добрый дядюшка Малфой всё исполнит! – это было бы похоже на истерику, если бы серые глаза не горели такой яростью и... обидой?
– Малфой, я совсем не хотел... – залепетал Гарри.
Драко зло ухмыльнулся.
– Чего ты конкретно не хотел, Потти? Того, что поцеловал меня? Или того, что тебе понравилось? Или скажешь, что не было ни того, ни другого?
– Не скажу, – вдруг твердо заявил Гарри.
Какого черта?
Почему это он должен убегать от того, что случилось, и пытаться делать вид, что этого не произошло? Почему он, а не Малфой?
Гарри продолжил:
– Да, поцеловал, и да, понравилось. Так же, как и тебе, кстати. Или ты будешь отрицать?
Малфой совершенно ошарашенно захлопал глазами. Он ожидал чего угодно: драки, истерики, молчаливого ухода, но не этого. Теперь, когда они оба не стали делать вид, что никого поцелуя не было, все выглядело намного сложнее.
– Ну, и что теперь? – с нажимом спросил Драко.
Гарри довольно долго молчал. Потом вдруг резко уставился на Малфоя.
– Зачем ты укусил меня? Опять, – поинтересовался он.
Теперь замолчал Малфой.
– Не знаю, – медленно начал он, – не то чтобы я это планировал, знаешь. Просто вдруг захотелось, а я всегда делаю то, что мне хочется. Такой причины тебе достаточно, Потти? – Драко посмотрел Поттеру в глаза.
О да, тому было достаточно.
– Мне кажется, что это тоже заразно, – ухмыльнулся Гарри и медленно потянулся к малфоевским губам, давая Драко шанс себя остановить.
Но тот им не воспользовался, и тогда Поттер сильно сжал зубами горячую, распухшую губу.
– А мне это начинает нравится, – пробормотал он через несколько секунд.
– А мне нет! – заявил Малфой и с недовольным видом облизнул пострадавшую часть тела.
– Тебе не нравится со мной целоваться? – провокационно спросил Поттер, рискуя нарваться на грубость.
– Мне не нравится, что ты так много болтаешь... – Драко чувствовал себя несколько не в своей тарелке, но в свою в настоящий момент совсем не хотелось, и он не стал хамить.
Гарри лукаво улыбнулся.
– Да что ты? И что ты сделаешь, Малфой? – он явно провоцировал слизеринца.
Драко решил отложить вопрос, кто это такой и куда делся настоящий Гарри Поттер, на потом и прошептал прямо в ухо Поттера:
– А чего бы ты хотел, м?
Шепот вышел таким интимным, даже немного пошлым, и у Гарри участилось дыхание. Малфой это заметил и улыбнулся. Пусть этот человек и Гарри Поттер, но было очень приятно осознавать, что ты на кого-то так действуешь. Или потому, что это Гарри Поттер?
Малфой не смог закончить мысль, поскольку в этот самый момент руки Поттера медленно, словно дразня, а может, наоборот, осторожничая, забрались ему под рубашку. Теперь уже задрожал Драко.
В тот момент, когда оба старались как можно быстрее избавиться от одежды друг друга, послышался стук в дверь.
– Драко, ты тут? – это был Забини.
«Убииииииииить!!» – никогда Гарри ещё не был так кровожаден, но у него было чувство, что он больше не увидит такого Малфоя – растрёпанного, тяжело дышащего и вот уже целых десять минут не говорящего гадости.
«Убииииииииить!!» – Драко бы удивился, насколько точно совпадают его мысли с желаниями его извечного врага, который вот уже добрых четверть часа хрипло стонал в его руках.
– Драко, можно войти? – стук повторился, на этот раз более настойчиво.
Парни переглянулись, и Гарри молча залез на свою кровать и закутался в одеяло.
– Входи, – зло крикнул Малфой, едва Поттер затих.
Забини бесшумно вошел в комнату и, увидев, что Поттер в кровати, неприятно улыбнулся. Малфой из последних сил держал себя в руках.
– Драко, тут ребята собираются пойти навестить студентов Дурмстранга. Напитки, само собой, прилагаются. Ты с нами? – деловито осведомился Блейз.
– Благодарю, нажирайтесь без меня, – фыркнул Малфой.
Ему не очень-то хотелось вставать на уроки, будучи совершенно разбитым.
– Да ладно тебе, Драко, у нас всего парочка бутылок огневиски. Говорят, Крам тоже будет участвовать в вечеринке! – уже более оживленно начал уговаривать Забини.
– Я что-то не помню, чтобы ты раньше отказывался от веселья. С чего бы это? – и покосился на кровать Поттера.
Вдруг Малфоя кольнула одна мысль.
– А кто идет? – спросил он.
– Да все. Весь наш курс и парочка с седьмого. Будет очень странно, если ты не придешь, – ответил Блейз.
Драко задумался: с одной стороны, Забини прав – если он не пойдет на такое мероприятие, его явно не так поймут. А с другой, Поттер... Но ведь можно сходить ненадолго, показав всем себя, перекинуться парой слов с Крамом и бегом обратно. Тогда он ничего не потеряет.
– Ладно, но ненадолго, я спать хочу, – наконец ответил Малфой.
Блейз радостно улыбнулся.
А в кровати под одеялом сердито сопел Гарри.
– Ну, чего застыл, вали давай, я переоденусь! – прикрикнул Драко на Забини, и тот мгновенно испарился, а Малфой уставился на одеяльный свёрток на кровати. – Поттер, – тихо позвал он.
– Вали! – Гарри не шелохнулся. – Вали на вечеринку, я спать!
– Поттер, я быстро... – Малфой буквально сам себя не узнавал, слыша просительные нотки в собственном голосе.
– А мне ПОХУЙ! – заорал Гарри и сел на кровати.
– Вот и замечательно, – спокойно сказал Драко, – тогда раздевайся и жди меня.
– Да что ты о се..... – закончить Гарри не дали жадные губы, мгновенно забравшие всю его злость, которую, впрочем, почти сразу же вернул очередной укус.
– Ты придурок, Поттер, – почти нежно сказал Малфой, – жди, я скоро.
Направляясь в сторону башни Гриффиндора вместе с остальными слизеринцами, Драко размышлял. Теперь, когда туман в голове немного прояснился, он понял, что произошло. Он был с Гарри, он целовал Гарри, он раздевал Гарри, и ему это понравилось! Гр-р-р-р! О-о-о, яйца Мерлина, какого хрена он теперь думает о Гарри как о Гарри? То есть о Поттере как о Гарри? Надо думать о Поттере как о Поттере, о четырехглазом придурке, с которым они шесть лет как страшные враги, а о том, чем они занимались сегодня, думать совсем не надо.
Ха-ха, как будто если об этом не думать, то что-то изменится.
Ему понравилось целовать Гар... Поттера. Иначе он бы не был до сих пор возбужден.
– Кстати, Драко, ты неплохо справляешься, – сказал Забини.
– С чем справляюсь? – Малфой вопросительно посмотрел на слизеринца.
– С тем, что Поттер теперь живет с тобой. Это, наверное, ужасно, от него наверняка воняет, как и от всех этих паршивых гриффиндорцев.
Драко сжал зубы.
– Ты думаешь, я не справлюсь с Поттером? – ледяным тоном спросил Малфой.
– Конечно, нет! – Блейз мотнул головой. – Но сам факт, понимаешь...
– Не понимаю, – отрезал Драко, ускоряя шаг.
Вскоре они подошли к портрету Полной Дамы (Блейз заранее узнал, где находится вход в гриффиндорскую гостиную).
– Пароль? – спросила женщина на портрете.
Малфой выжидающе посмотрел на Забини, и тот стал рыться в карманах. Через несколько секунд на свет был извлечён аккуратно сложенный листочек пергамента.
– Мономах! – озвучил Блейз с некоторым усилием.
Портрет отъехал в сторону, и слизеринцы зашли внутрь.
– Странный пароль, – без особого интереса заметил Драко.
– Да уж, – согласно кивнул Забини, – ни за что не запомнишь.
– В общем, так, – Драко остановился в конце коридора, – сейчас я со всеми быстренько здороваюсь, пью пару бокалов вина можно и сваливаю спать, ясно?
– На твоём месте я бы не зарекался, – как-то странно ухмыльнулся Блейз, – ты ещё не видел Крама!
– Вот-вот, полюбуюсь и свалю, – и Малфой первым шагнул в оживлённую гостиную.
Внутри довольно непринужденно общались между собой гости из Болгарии и ученики Рэйвенкло. Драко показалось немного странным, что раз пригласили их и этих умников, то почему нет Гриффиндора и Хаффлпаффа. Хотя с Хаффлпаффом все понятно – тупы как пробки, а вот львиного факультета почему нет? Именно в тот день, когда он в принципе не против, чтобы лохматая макушка Поттера мелькала в толпе.
– Всем привет! – к ним подошел рослый парень и немного настороженно улыбнулся. – Вы из Слизерина? Проходите, напитки и закуски вот там, – он указал рукой в угол комнаты.
Странно, но говорил он практически без акцента. Тот же Крам на четвертом курсе не мог выговорить и предложения без ошибки.
И что там Блейз сказал про Крама? С какой стати Драко должен им любоваться? Насколько Малфой помнил, пару лет назад ловец сборной Болгарии был довольно широк в плечах, угрюм и косолап. Вот уж объект для интереса.
Драко немного рассеянно пил пунш и наблюдал за студентами. Все неплохо проводили время, но Малфою хотелось уйти как можно быстрее. Большинство его приятелей видели, что Слизеринский принц не в духе, и не подходили, занимаясь своими делами. Драко это полностью устраивало.
– Драко Малфой? – произнес чей-то голос.
Малфой удивленно обернулся. Перед ним стоял Виктор Крам.
О, а он, оказывается, слегка отпустил волосы... Всего чуть-чуть, но дурмстранговцу шло. Впрочем, косая сажень в плечах никуда не делась, а Драко всегда нравились изящные и тонкокостные парни.
– Он самый, – несколько суше, чем планировал, ответил Малфой. – Добрый вечер, Виктор.
– Если честно, меня отправили с миссией выяснить, почему столь известная личность смотрит на всех волком, – Крам обезоруживающе улыбнулся. – Остальные просто побоялись к тебе подойти, но высказали предположение, что меня ты, возможно, не проклянёшь, как говорится, «на подлёте».
Малфоя позабавило то, как болгарин изящно подчеркнул ту единственную на данный момент черту, которая их объединяла: любовь к квиддичу.
– Не в моих привычках разбрасываться проклятиями в кого бы то ни было, если только он не носит красно-жёлтый шарф в холодное время года, – усмехнулся Драко.
Он прекрасно знал, что Крам не поймёт шутки, но сделал это нарочно, как бы давая понять, что попытка пойти на сближение не удалась. Однако Виктор то ли не понял завуалированного намёка из-за его чрезмерной изощрённости, то ли решил проигнорировать его.
– Очень жаль, что тебе тут так скучно, – Крам вежливо улыбнулся. – Может, позволишь узнать причину плохого настроения?
Драко лишь пожал плечами.
– Никаких особых причин. Может, то, что устал за день, а может, и то, что пунша осталось мало, – ответил он.
Неторопливо разговаривая, Малфой заметил, что Виктор как-то странно на него смотрит. Если бы он не знал, что ему нравятся девушки, он бы подумал, что этот рослый парень в нем заинтересован. Забавно. Хоть Крам и не в его вкусе, но то, что он стал довольно симпатичным, нельзя не признать.
Через некоторое время к ним подошла пара девушек из Рэйвенкло, явно желая получить по автографу во всех возможных местах, и Крам вежливо попрощался. Драко уже собирался уходить, как к нему подошли Крэбб и Гойл.
– Здорово вы с Блейзом придумали, Драко! – радостно сказал Винсент.
Грегори же одобрительно покачал своей квадратной головой.
– Что? Нажрались уже, что ли? – бросил Малфой презрительно.
– Насчет Поттера. Ну, ты знаешь, – оба парня тупо заулыбались.
– Ч... что? Что насчет него? – лицо Драко вытянулось.
– Ну, это... Блейз и Поттер... Очень здорово придумано, Драко!
Малфой молча смотрел на них, пытаясь осознать, о чем говорят эти два идиота. И вдруг он с неимоверной ясностью понял – Забини в комнате нет.
«Блядь!» – мысленно завопил Малфой и тут же подумал, что в последнее время это недостойное аристократа слово заняло чуть ли не первое место в рейтинге наиболее часто произносимых ругательств.
«Это всё Поттер! – мрачно подумал он. – И это тоже Поттер! – он с ужасом обнаружил себя несущимся по коридору с совершенно неприемлемой для Малфоя скоростью в сторону подземелий. – Ну, какая, к Мерлину, ему разница, что Забини делает с Поттером?! Забини... С Поттером... БЛЯДЬ!!!»
* * *
Гарри очень старался не смотреть на часы и читать учебник по трансфигурации. Когда Малфой ушёл, Поттер потратил примерно пятнадцать минут на обдумывание ситуации и пришёл к выводу, что думать надо на трезвую голову, а не когда он буквально пьян от недавних поцелуев холодного, надменного, злобного, презрительного, горячего, страстного, потрясающего... В общем, объективностью такие размышления даже не пахли.
Тщетно промучившись ещё десять минут, показавшиеся чуть ли не часом, в попытках всё-таки не думать о безразличном, отвратительном, язвительном, вечно ухмыляющемся, замечательном, безумно красивом, потрясно целующемся.... короче, о Малфое, он решил почитать.
Драко стремительно ворвался в свою спальню, задыхаясь от бега. Взгляд сразу метнулся в сторону кровати Поттера: тот полулежал, держа в руках книгу, и в шоке смотрел на него.
– Малфой? Что... – начал Гарри, но Драко его перебил.
– Блейз! – выпалил он и замолчал так, как будто одно это имя все объясняло.
– Блейз? – повторил Гарри, не зная, что еще сказать.
Драко Малфой врывается в комнату совершенно не подобающим для него образом и первое, что произносит, – это имя Забини. Как мило.
– Блейз. Он тут, разве нет? – к слизеринцу потихоньку возвращались его самообладание и здравый смысл.
– Э-э-э… нет, его здесь нет, – ответил Поттер, продолжая недоуменно смотреть на Малфоя. Тот слегка нахмурился и уже собирался было что-то ответить, как дверь в комнату открылась.
Оба парня повернулись на звук.
– Приве... – лучезарно улыбаясь, начал Забини, но тут напоролся на по-настоящему убийственный взгляд серебристо-стальных глаз. – Драко?!
Гарри в недоумении переводил взгляд с одного слизеринца на другого.
– А ты чего так рано вернулся? – растерянно поинтересовался Забини.
– Рано? – губы блондина сложились в злую усмешку. – А мне показалось, что почти поздно...
– Да что с тобой такое, Малфой? – раздражённо воскликнул Блейз. – Если у меня и будут проблемы, то это – моё дело! Сделай милость, потуси с дурмстранговцами ещё часок, не в службу, а в дружбу!
– Пшёл вон! – прошипел Драко, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать. – Ты не будешь трахаться с Поттером в моей комнате! Ты вообще не будешь трахаться с Поттером!
После слов Малфоя воцарилась звенящая тишина. Гарри и Блейз молча смотрели на Драко с одинаковым выражением недоумения на лицах. Забини заговорил первым.
– Какого хрена, Малфой? Что с тобой вообще творится в последнее время?! – он смотрел с явным подозрением, потихоньку перерастающим в уверенность.
Драко угрожающе шагнул навстречу Блейзу.
– Забини... – начал он, но Гарри перебил:
– Забини, ты приперся сюда среди ночи в надежде застать меня одного? – голос Поттера был совершенно спокоен, но Малфой заметил, как сжались его кулаки. – И чего ты хотел? Обездвижить меня и делать все, на что способна твоя извращенная фантазия и куриный мозг?
Говоря это, гриффиндорец медленно поднимался с кровати. Встав перед двумя слизеринцами в своей нелепой пижаме, Гарри в упор посмотрел на Блейза. Что-то было не так – слишком спокойный голос для Поттера, слишком плавные движения, слишком опасный взгляд. Драко решил не встревать и просто насладиться зрелищем, а волнение за Поттера (о, Мерлин!) уже давно пропало.
– Уверен, что бы я ни сделал, Потти, тебе бы это понравилось, – Забини усмехнулся, совершенно забыв про Малфоя, – ты бы неплохо смотрелся на четвереньках, со спущенными штанами. М-м-м, у меня уже практически стоит, стоит только подумать об этом. А может, вы уже шалили с Уизли в своих маленьких, тесных гриффиндорских спальнях? Эта ваша дружба давно уже вызывает некоторые сомнения. Представляю, как потный Уизли... – Блейз не успел закончить свое предложение, как Гарри направил на него палочку.
– Ступефай!
Не до конца осознав собственный поступок, Поттер растерянно наблюдал, как Забини отлетает к двери, как к нему подходит почему-то довольный Малфой, брезгливо морщится, поднимает потерявшего сознание одноклассника заклинанием и буквально вышвыривает за дверь.
– Кажется, я только что лишился единственного человека, который более-менее тянул на слово «друг», – сказал Драко, повернувшись к Поттеру, и неожиданно зло добавил: – и снова из-за тебя!
– Снова? – переспросил Гарри.
Малфой не ответил, раздражённо махнув рукой, и с размаху упал на свою кровать. Повисла напряжённая пауза.
«Ну что я творю, что творю?! – билось в голове Малфоя. – Как озабоченный мантикраб во время гона! – он покосился на всё так же стоящего посреди комнаты Поттера. – Два дня назад я его убить был готов. Теперь готов убить из-за него... Что будет дальше? Совершу самосожжение РАДИ него?!! Не-е-ет. Всё. Не бывать этому!»
Гарри стоял посередине комнаты, совершенно не зная, что делать дальше. Он кинул в Забини проклятьем, Малфой выкинул того за дверь, после чего начал нести какую-то чушь, которую Поттер совершенно не понял. И что теперь? Ложиться спать, когда знаешь, что за дверью валяется Забини? Или оттащить его куда-нибудь? Правильнее было бы, конечно, оттащить, но Гарри даже и притрагиваться к этой сволочи не хотел. Оставалось только лечь спать. А ведь он планировал, что вечер пройдет немного по-другому, но при первом же взгляде на Малфоя стало ясно, что его планам не суждено сбыться. Как же он терпеть не мог Забини! Он, наверно, даже Драко Малфоя так не ненавидел, хотя вот уж кто шило в заднице.
Забравшись в постель, Гарри еще раз немного растерянно посмотрел на лежащего на соседней кровати слизеринца и произнес: «Нокс». В темноте думалось немного легче.
– Малфой? – через несколько минут позвал Гарри.
Тот не ответил.
Поттер не знал, что ему теперь делать, думать и как себя вести. Сейчас всё произошедшее казалось совершенно нереальным.
«Но я действительно с ним целовался!» – подумал Гарри, и на сердце стало чуть-чуть теплее.
19.03.2012 3
Драко проснулся в отвратительнейшем настроении: нестерпимо болела голова, ужасно хотелось пить, а пижамные брюки оттопыривал болезненно напряжённый член. Всю ночь Малфою снились различные пикантные сценки, в которых он целовался, обнимался, кусался и делал ещё множество разных вещей, вспоминать о которых сейчас было немного неприятно. И что самое отвратительное – на этот раз его партнёром была не размытая абстрактная фигура, а вполне конкретный лохматый гриффиндорец, прототип которого сейчас сладко дрых на соседней кровати.
Впрочем, не так уж сладко... Драко нахмурился и стал наблюдать за беспокойно ворочающимся Поттером.
«Когда-нибудь спрошу у него, что ему снится, – невольно подумал он, но тут же разозлился на себя. – Нет, нет и нет! Враги, и ничего больше! Даже разговаривать с ним не буду!»
Утро началось совершенно уныло. Когда Гарри проснулся, Малфой уже ушел, и настроение почему-то ухудшилось, а когда Драко не оказалось и в гостиной, расположение духа стало совсем паршивым.
Шагая с друзьями в Большой зал, Поттер поймал себя на том, что намеренно избегает мыслей о Малфое и всём, что с ним связано. Это было на него не похоже – не думать о проблемах и делать вид, будто ничего не произошло. Ну а что ему оставалось? Был, конечно, вариант прыгнуть с Астрономической башни с криком «Я поцеловал Малфоя, мне понравилось, и теперь я должен умере-е-е-е-еть...», но забираться на башню было лень. Поразмышлять с друзьями о том, что это, видимо, Волдеморт овладел его разумом, и на самом деле это была его идея, а он, Гарри, тут не при чем? Гениальный план, но немного неправдоподобный. Можно еще заставить Малфоя поговорить с ним, но делать это почему-то не хотелось. В глубине души Гарри не желал, чтобы Драко вел себя с ним как обычно, как будто ничего не случилось, и он не был уверен в том, что этого не произойдет, если они начнут говорить.
Вяло размазывая по тарелке овсянку, Гарри несколько раз мельком смотрел на слизеринский стол: Малфой выглядел как обычно – самоуверенный засранец-аристократ. Он ни разу не взглянул в сторону гриффиндорцев, неторопливо беседуя со своими прихлебателями. Забини с абсолютно спокойным лицом сидел неподалеку, вежливо слушая и иногда вставляя какие-то реплики.
«Всё-таки эти слизеринцы – совершенно ненормальные», – в который раз подумал Гарри.
День прошёл как-то совершенно никак. Общих пар со Слизерином не было, Рон и Гермиона были поглощены друг другом, так как успели сразу после завтрака поругаться из-за какой-то ерунды, и Поттеру ничего не оставалось, кроме как снова и снова прокручивать в голове события последних дней. В конце концов он понял, что пытается в мельчайших подробностях воссоздать каждый жест, усмешку и пронзительный взгляд Малфоя и, испугавшись, заставил себя вслушаться в разговор друзей, чтобы понять, что у них произошло. Получилось. Почти...
Тем временем Драко занимался примерно тем же самым: пытался выкинуть несносного гриффиндорца из своих отнюдь не столь радужных, как у Гарри, мыслей. В голове царил настоящий хаос, жуткий коктейль из злости, непонятной радости, злости, похоти, ненависти, злости, отрывочных воспоминаний и... злости. Сегодняшний день стал первым – ну, или почти первым, – когда к нему вообще никто не обратился из страха быть заживо сожжённым на месте. В итоге после целого дня борьбы с бушующими эмоциями Малфой всё же сдался и кинул быстрый взгляд на гриффиндорский стол.
После занятий Гарри чувствовал себя совершенно разбитым: не хотеть думать о Малфое, потом понимать, что все равно непроизвольно вспоминаешь о нем, злиться на себя, опять стараться не думать и так по кругу. В итоге голова разболелась и жутко захотелось спать.
На ужине Поттер не смотрел на Малфоя. Почти не смотрел. Так, несколько раз, украдкой, все равно никто не заметил. Опять разозлившись на себя, он уже хотел выйти из зала, в последний раз взглянул на слизеринский стол, и… поймал взгляд Малфоя. Тот, видимо, не думал, что его заметят, и, со смятением во взгляде, быстро отвел глаза.
«Так-так-так, – подумал Гарри, – значит, и малфоевское самообладание может дать трещену.»
Поттер знал, что разговор, которого он так не хотел, все-таки состоится.
Ночью, ворочаясь в кровати, Гарри ждал Малфоя. Сегодня они поговорят, хочет того слизеринец или нет! Но где же он? Неприятное чувство кольнуло в груди, и сил оставаться в постели не стало. Решив проверить в гостиной, Поттер кое-как натянул джинсы, накинул рубашку и поспешил выйти из комнаты. Уже у входа в гостиную Поттер услышал чьи-то голоса.
– ...но я не понимаю, Драко, что с тобой происходит? Ты сегодня потерял баллы на Чарах, не разговариваешь с Забини, огрызаешься на меня...
– Не твое дело, Панси. Нет ничего такого, с чем бы я не справился, ты знаешь. – Это был голос Малфоя.
– Справляйся! – зло выкрикнула девушка. – Только не за счёт нас!
По удаляющемуся стуку каблучков Гарри понял, что Паркинсон убежала в свою комнату, и хотел уже было войти и окликнуть Малфоя, как вдруг услышал яростный шёпот.
Несмотря на злые слова, интонация слизеринца была настолько тоскливой, что Гарри сразу понял, что именно скрывается за потоком ругани. Малфой тоже не мог выкинуть его из головы! Он. О нём. Думал! И злился теперь из-за этого! Нет, стоп, по словам Панси, он злился весь день...
Просияв от собственной догадки, Поттер как можно тише вернулся в спальню.
Ждать пришлось недолго. Ровно через две минуты дверь распахнулась, и вошёл как всегда равнодушный, неприступный и холодный Малфой. Вот только теперь Гарри точно знал, что всё это совсем не так, как кажется...
– Малфой, нужно поговорить, – начал Гарри.
– С какой стати я буду разговаривать с тобой, Поттер? – выплюнул слизеринец.
Стало ясно, что уговорить Малфоя на диалог будет делом совсем не простым.
– Нам нужно поговорить, и ты об этом знаешь, – твердо продолжил Гарри, – я весь день думал и...
– Ах, Потти, ты думал, я поражен, – язвительным тоном сказал Малфой. – Но, знаешь, мне сейчас тоже пришла в голову одна интересная мысль, точнее, вопрос: какого ХРЕНА я должен выслушивать, что ты там себе надумал??
Гарри сжал кулаки. В конце концов, он не обязан иметь дело со сбесившимся Малфоем.
– Слушай, Малфой, я не собираюсь с тобой ругаться, – уже более раздраженно проговорил гриффиндорец.
– Отлично. Потому что лично я сейчас собираюсь лечь спать, – отрезал Драко, начиная раздеваться. Снимая с себя одежду, он прекрасно знал, что Поттер все еще смотрит на него.
Наконец Драко не выдержал.
– Поттер, я понимаю, что прекрасен и все такое, но ты не мог бы перестать пялиться? – сказал он, подумав про себя: «Потому что я, мать твою, кажется, начинаю краснеть».
– Ты слишком хорошо о себе думаешь, хорек! – огрызнулся Гарри, в голове которого промелькнуло: «Я бы перестал, если бы мог».
– Зато о тебе слишком плохо! – парировал Драко.
– Вчера ты почему-то по-другому пел! – вырвалось у Поттера, прежде чем он осознал сказанное и покраснел.
Малфой смерил его ненавидящим взглядом, но это почему-то только раззадорило.
– Ну что, не помнишь уже, как кусался, стонал и ставил на мне засосы?! – «Мерлин, куда меня несёт?!» – но остановиться было невозможно.
Гарри дёрнул на себе рубашку, обнажая загорелые шею и ключицы, открывая взору слизеринца многочисленные следы их вчерашней «стычки».
– А пользоваться Засососводящими чарами не пробовал? – прошипел Драко, подходя к напряжённому, как струна, Поттеру.
Он грубо взял его за подбородок и заставил поднять голову, осматривая подсохшие ранки от укусов и лиловые разводы синяков.
– Я их не знаю, – хрипло прошептал Гарри, не в силах оторвать взгляд от спадающей на высокий аристократический лоб ровной гладкой чёлки, скрывающей от него выражение лица Малфоя.
– Предлагаешь научить? – вопрос был задан равнодушным и насмешливым тоном, но Поттер, проявив нехарактерную для него сообразительность, решил, что если бы Драко действительно не хотел иметь с ним ничего общего, то не подошёл бы к нему сейчас. Тем более, так близко. О, Мерлин, как же близко!
– Предлагаю... я... да, – срывающимся голосом ответил Гарри.
Драко поднял голову и посмотрел в глаза гриффиндорцу.
«К черту всё», – подумал Малфой в тот момент, когда Поттер стал медленно наклоняться к нему. Уже через секунду мягкие губы дотронулись до его губ. И мир снова завертелся с бешеной скоростью.
На этот раз Гарри был инициатором: он целовал и целовал Драко, не в силах остановиться, углубляя поцелуй. Чуть не задохнувшись от нахлынувших чувств, он услышал, как блондин сладко стонет, все сильнее прижимаясь к нему.
Уже не думая о том, что делает, Гарри укусил Драко в плечо, одновременно залезая руками под рубашку. Драко сдавленно охнул, запрокидывая голову. Наконец Поттер расправился с рубашкой Малфоя и с силой сжал темные набухшие соски, услышав глубокий, полный желания стон.
«Хочу… тебя... – хаотично мелькали обрывки мыслей у Гарри. – Сейчас... ах... как ты сладко стонешь... как я хочу...»
– Хочу... тебя! – выдохнул Драко.
Гарри на секунду замер, не понимая, озвучил ли он свои мысли, или это были не его слова.
– Хочу тебя! – повторил слизеринец, и Гарри застонал.
Стараясь хоть немного успокоиться, он несколько раз глубоко вздохнул, а потом посмотрел на Драко.
– Учти, если ты сейчас скажешь что-то типа «мы не должны», «это неправильно» или ещё что-нибудь с частицей «не», я тебя убью прямо на месте и голыми руками! – слегка задыхаясь, угрожающе произнес Малфой раньше, чем Поттер открыл рот.
– Я не... – Драко отшатнулся от него, и Гарри поспешил закончить фразу, – я не знаю, что мне делать, так что тебе придётся меня научить...
– О... – против такого «не» Драко не возражал.
Он взял Гарри за руку, подвёл к своей кровати и быстро залез на самую середину.
– Поттер, – Малфою пришлось позвать гриффиндорца, поскольку тот так и остался стоять, словно ожидая приглашения.
Драко было невдомёк, что так оно на самом деле и было.
– Иди сюда! – ласковый шёпот, такой неожиданный из уст Ледяного Принца, проник сначала в самое сердце, вынуждая его гулко ухать в груди, а потом прямо в пах, заставив член с силой упереться в свободную ткань слишком просторных джинсов.
Гарри медленно залез на кровать, все еще завороженно глядя на слизеринца. Тот смотрелся восхитительно: падающая на глаза на лоб, сияющие глаза, чуть припухшие губы, приглашающая улыбка. Все его тело манило, звало Гарри к себе. Прикоснуться, притянуть, поцеловать, ласкать, прижимать сильней и сильней. И все равно этого было слишком мало.
Поттер быстро избавился от своей рубашки и приблизился к Драко. Тот сразу же притянул его к себе, жадно целуя. Пальцы Драко в волосах Гарри, вторая рука скользит вдоль его тела, стараясь дотронуться везде, от чего у гриффиндорца замерло дыхание и сердце застучало оглушающим набатом. Наконец тонкие умелые пальцы опустились вниз, медленно расстегивая пуговицу на джинсах. Гарри ахнул и чуть не прервал поцелуй, но Драко не позволил, снова притянув к себе, страстно кусая податливые губы.
Малфой обхватил рукой член Поттера, не переставая целовать его, и Гарри гортанно застонал, выгибаясь и выкрикивая какие-то непонятные слова. Единственное, что дошло до распаленного сознания слизеринца, было слово «ещё», и он чуть не сошел с ума, понимая, что это бьющееся в его руках тело хочет большего, хочет его. Драко обнял Гарри за талию, опрокинул его на одеяло и почти сразу же вернул руки на место: одна продолжила поглаживать твёрдый поттеровский живот, а другая снова обхватила его член, сжимая и медленно двигаясь, и от этого Поттер стонал все сильнее и жалобнее.
Драко казалось, что его собственная плоть сейчас взорвётся у него в штанах, и это было совершенно нечестно.
– Смотри, что у меня есть... – лукаво улыбаясь, прошептал он прямо в ухо Поттеру, кладя его руку себе на пах.
– О-о-о! – только и сумел ответить его новоявленный любовник, неумело стискивая толкнувшийся в ладонь член.
Гарри при всём желании не мог сейчас сделать что-нибудь более осмысленное, так как Малфой ни на секунду не переставал его ласкать. Поняв это, Драко усмехнулся и решил всё же потерпеть, тем более что Поттер уже явно находился на грани. Хриплый стон и ощутимый укус в плечо подтвердили его догадку.
– Чёрт, Малфой... – Гарри очень хотелось выразить всю гамму чувств, которую он испытывал – прежде всего, благодарность, – но не хватало ни слов, ни воздуха.
Кое-как отдышавшись, он повернулся к ухмыляющемуся Драко и решительно положил руку на его топорщащий брюки член.
– Что я могу сделать? – спросил он с таким энтузиазмом, что Малфоя окатила горячая волна предвкушения.
– Возьми его в рот! – попросил он таким низким голосом, что сам с трудом его узнал.
Поттер помедлил, разрываясь от смешанных чувств: с одной стороны, предложение слизеринца казалось почти унизительным, а с другой... Мерлин, КАК он это сказал! Если бы Гарри не кончил только что, его член тут же снова взвился бы флагштоком, но сейчас он просто слабо, но откровенно заинтересованно шевельнулся. Всё ещё колеблясь, Поттер расстегнул узкие малфоевские брюки, выпуская на волю его напряжённую плоть. При этом он задел пальцами головку, Драко вздрогнул, и этот маленький нюанс решил исход внутреннего спора: Гарри отбросил стыд и сомнения и решительно наклонился над гордо торчащем вверх членом.
Гарри еще мгновение колебался, а затем медленно обхватил губами член Драко. Малфой низко застонал и смял руками простыню, стараясь не толкаться вперед. Гарри попытался заглотнуть член еще глубже и начал осторожно скользить ртом: вверх – Драко шипит сквозь зубы и опрокидывает голову, вниз – прикусывает губу и отчаянно стонет, вверх-вниз, вверх-вниз...
А Гарри совершенно не знал, что делать, и пытался понять по реакции Малфоя, правильно ли он двигается? И по его стонам, хриплому шепоту стало ясно – правильно. Как возбуждали его крики Драко! Он словно сам чувствовал то же самое, и так хотелось, чтобы Малфой к нему прикоснулся, невесомо дотронулся, провел пальцами, и этого было бы достаточно.
Но думать об этом, когда Драко Малфой – он тут, с ним, под ним, болезненно уязвимый, открытый, такой прекрасный, такой... его… Его Драко Малфой. От этих мыслей стало так жарко, что Гарри непроизвольно застонал, все еще обхватывая губами член Драко. От вибрации Малфой тонко вскрикнул, все его тело задрожало, он изо всех сил сжал руками простыни, при этом выгибаясь вперед, и обильно излился в горло Гарри.
Поттеру показалось, что ему плеснули кислоты на гланды, и он натужно закашлялся.
– Чёрт, я не хотел! – Малфой выглядел одновременно довольным и расстроенным.
– Ох, мать моя, – просипел Гарри, падая на кровать рядом с Драко.
Малфой покосился на него, но ничего не сказал, однако Поттер тут же заполз повыше, уткнулся носом ему в шею, и слизеринец счёл своим долгом запротестовать:
– Эй, ты что, спать тут собрался? – возмущение оказалось до ужаса слабым, и Драко не удивился, когда Гарри счастливо кивнул и собственнически его обнял. – Вали к себе на кровать! – предпринял он вторую попытку.
– Спокойной ночи! – горячий шёпот опалил ухо, и Поттер покрепче прижал его к себе.
«Это только сегодня, потому что у меня нет сил с ним ругаться!» – пообещал себе Драко, накладывая невербальные Очищающие чары сначала на себя, а потом на уже успевшего, кажется, уснуть Поттера.
* * *
На следующее утро Гарри проснулся и еще минут десять не мог понять, где находится. Шевелиться совершенно не хотелось да и разбираться в ситуации тоже, но любопытство пересилило: Поттер медленно, стараясь двигаться осторожно, поднял голову вверх – и увидел Малфоя. В то же мгновение вспомнилось все, и Гарри в шоке распахнул глаза, не зная, как реагировать. Прошлой ночью у него был секс, с Малфоем. Ну, кто бы мог подумать. А еще он делал Драко минет. Интересно, что должны предпринять по этому поводу благочестивые гриффиндорцы? А он сам? Почему ему, черт возьми, комфортно лежать в объятиях Малфоя? И, кажется, воспоминание о прошлой ночи всколыхнуло что-то в его душе. И еще в одном месте.
– Проснулся, наконец, – у Драко был такой голос, будто он уже несколько часов ждал, когда же Поттер обрадует его пробуждением. Он не выглядел особо довольным, но и на вчерашнего себя не был похож.
– Малфой, – немного растерялся Гарри, – давно не спишь?
– Несколько минут.
Драко медленно высвободился из объятий Гарри и сел.
Казалось, он хотел сказать нечто важное, но никак не мог решиться. Поттер терпеливо ждал, не питая особых иллюзий по поводу мыслей слизеринца.
– Вчера... вчера было довольно хорошо, но… – начал Драко и мысленно дал себе по голове: «Довольно хорошо – конечно, именно так и можно описать все то, что произошло вчера ночью. Очень точное определение! Драко, ты молодец!», – но продолжил: – Ты же не думаешь, что... В общем, Поттер, это ничего не меняет! – закончил Малфой и напряженно посмотрел на Гарри.
Тот никак не реагировал.
– Поттер? – не вытерпев, окликнул Драко, и гриффиндорец, вздрогнув, словно очнулся.
– Не меняет чего? – прищурившись, переспросил он.
– Ничего не меняет! – повторил Малфой, сделав широкий жест рукой. – Это просто трах. Не самый лучший и почти самый быстрый в моей жизни!
Гарри понимал, что должен смертельно обидеться на злые слова, послать Малфоя куда подальше, устроить истерику, перетекающую в драку... Но, чёрт побери, почему-то было совсем не обидно. Просто трах? Конечно, потому что ещё три дня назад они терпеть не могли друг друга, значит, ни о каких чувствах речи не идёт. Пока.
Не самый лучший? Ещё бы, он же неопытен, и секса как такового и не было.
Почти самый быстрый? Ну, разумеется! Сам-то Малфой, небось, в первый раз кончил тоже не через час!
Но самым интересным было то, что Гарри ничего не имел против этих пунктов и, более того, горел желанием всё планомерно исправить. Начать он решил со второго пункта.
– Малфой, а Малфой, – окликнул он сидевшего к нему спиной слизеринца, – как насчёт того, чтобы заняться просто трахом?
Драко непонимающе обернулся.
– Че...чего? – совсем не по-малфоевски переспросил он.
– Просто трахом, Малфой, – спокойно повторил Гарри, – ты прав, это ничего не меняет. Да и что это может менять? Только не говори мне, что секс подразумевает под собой воспылание страстными чувствами к партнеру, – фыркнул Поттер. Потом, немного помолчав, продолжил: – Но секс меня вполне удовлетворил, – и невинно улыбнулся. И уж очень эта улыбка не вязалась с его собственными словами.
«Конечно, секс тебя удовлетворил, придурок!» – надо было ответить Малфою.
Или хотя бы пренебрежительно фыркнуть на эти очевидные слова, но делать этого почему-то не хотелось.
– Так, значит, просто трах? – переспросил Драко, все еще не веря, что подобное предложил Святой Поттер.
Он сам не понимал своих ощущений: то ли он испытывал облегчение, то ли недоумение и... разочарование? С чего бы это? Гарри Поттер сейчас предложил ему трахаться в свободное время, без обязательств и каких-либо других изменений в их отношениях. Разве бы он мог предположить подобное хотя бы неделю тому назад? Скорее всего, он просто опешил и не знал, как правильно реагировать.
Тем временем Поттер выжидающе смотрел на него своими зелеными глазами, такой забавно растрепанный, по всему телу красуются его, Драко, отметины, губы всё ещё немного припухшие. Малфой помнил их вкус: сладко.
– Согласен.
* * *
– По-о-оттер! – голос Малфоя не предвещал ничего иного, кроме очередной порции оскорблений. – Тебе сегодня не стоит ходить на урок к своему недовеликану: твоя причёска так напоминает гнездо, что какая-нибудь ворона точно снесёт на неё яйцо!
– Зато тебе сегодня никакой гиппогриф не страшен: сломает все когти об твою налакированную башку! – парировал Гарри, с ненавистью глядя на ухмыляющегося слизеринца.
То есть, все думали, что с ненавистью, потому что Поттер очень старался, чтобы все так думали. А на самом деле он вспоминал, как сам же Малфой растрепал сегодня утром его волосы, когда поставил Гарри перед собой на колени и долго и со вкусом вколачивался в его рот после того, как сам проделал то же самое с ним. Времени расчесаться заново банально не хватило. И сейчас Драко совершенно намеренно напомнил об этом эпизоде, зная, что Поттер обязательно поймёт намёк.
Прошло уже три недели, как начались их с Малфоем странные отношения, и оба делали всё, чтобы никто ничего не заподозрил. Вначале это было не так уж сложно – Малфой оставался самим собой, таким же язвительным придурком, как и обычно. Ночью они неплохо проводили время, но ни один из них наутро не говорил об этом. Гарри перестал задумываться над тем, что они делают, заметив одно – после секса с Малфоем он хорошо спит. И мысли о Волдеморте беспокоили его в разы меньше. Ну а секс с Драко... в конце концов, он прав: если им нравиться спать друг с другом, то почему бы и нет?
Все было прекрасно, пока не начались эти странные намеки.
А возможно, все началось еще раньше, когда Гарри понял, что хочет поцеловать Малфоя. Просто так, днем, подойти при всех и... Иногда ему казалось, что их ночные страсти – это все плод его воспаленного сознания. Невозможно было принять то, что Драко, который ночью страстно целовал его спину, опускаясь все ниже, – это тот же Драко, который на Зельях кинул ему плод росянки в котел, из-за чего он взорвался и облил Гарри отвратительной пахучей жидкостью. Малфой поплатился за это ночью, но все же...
И теперь он ведет себя довольно странно. Тонкие намеки, шутки на грани разоблачения, – что с ним?
Ответить на этот вопрос не смог бы даже сам Драко. Потому что он совершенно не понимал, почему раз за разом нет-нет да напоминает Поттеру об их постельных экспериментах.
Сначала он кое-как боролся с желанием вот так при всех ткнуть любовника носом в воспоминания, чтобы зелёные глаза вспыхнули и подарили ему кратковременное удовольствие от тщательно скрываемого смущения их обладателя. Но однажды он не смог удержаться, и пошло-поехало...
Был потрясающий секс в душе? Скажем Поттеру, что он похож на мокрого воробья.
Измазали друг дружку шоколадом? Спросим, почему он выглядит так, будто подавился шоколадным пудингом.
Поттер в первый раз побывал снизу? Участливо поинтересуемся, почему у него такой затраханный вид...
Сначала редко, а затем всё чаще и чаще Малфой с нескрываемым наслаждением провоцировал Гарри, и в конце концов тот стал платить ему той же монетой.
– Малфой, ты упал на чей-то рот? И так несколько раз? – c усмешкой спросил Гарри, взглядом указывая на лиловый синяк на шее Малфоя.
Его работа. Да, Драко его убьет, но это будет потом. Он специально не вывел этот засос заклинанием: захотелось оставить и посмотреть, как хорек будет выкручиваться. Опасная, злая шутка, но выражение лица Малфоя того стоило! Эти воспоминания до сих пор отзывались где-то в паху. Он знал, что настолько прямыми намеками ступает на довольно зыбкую почву. Но, Мерлин, это даже приносило некоторое удовольствие! Взаимные подначки, язвительные намеки – все это было неправильно, опасно и... заводило. Сначала он с подозрением относился к подобным шуткам Драко, но просто огрызаться или игнорировать их не мог. А потом все стало совсем по-другому.
«Паршиво выглядишь, Малфой. Как будто не спал всю ночь».
«Хорек, кто-то ел твои губы?»
«Эй, придурок, ты настолько слепой, что в который раз врезаешься в меня, или тебе просто нравится меня лапать?»
Все эти выражения чуть не слетали с языка Гарри каждый раз, как он видел Малфоя. И, Мерлин свидетель, когда-нибудь он сорвется!
Вечером Гарри специально засиделся в библиотеке с Роном и Гермионой, упорно делая вид, что не понимает намёков на то, что раз он ничего не учит, то мог бы уже и спать пойти, дав друзьям спокойно по... позаниматься. В конце концов, решив, что Малфой уже точно в спальне, он притворился, что до него наконец дошло, и резво убежал в подземелья. Там он с порога набросился на как раз проходившего мимо двери Драко, прижал его к стене и, невзирая на слабое сопротивление, довольно грубо отымел, выплёскивая напряжение сегодняшнего дня.
Гарри знал, что Малфой ему этого ни за что не спустит с рук, но сейчас его это мало волновало. Поэтому он сгрёб слизеринца в охапку и рухнул вместе с ним на кровать. Право спать вместе он отвоевал ещё в первую неделю. С боем, криками и бурным примирением, если это можно было так назвать. Драко что-то зло бурчал ему в шею, но Гарри не прислушивался. До утра Малфой, умиротворённый оргазмом, ничего не предпримет. А там посмотрим. Не так страшен Драко, как его малюют... С этими мыслями Поттер уснул.
Пробуждение вышло не особенно приятным – его грубо столкнули с кровати. Малфой был уже одет, причесан и раздражен.
– Какого хрена ты вчера набросился на меня, Поттер? – прорычал он.
– Только не говори, что тебе не понравилось, – еще хриплым со сна голосом ответил Гарри, вставая на ноги и потирая поясницу. Этот идиот совсем не подумал, что Гарри может ушибиться!
– Я не... ты не можешь трахать меня, когда захочешь и как захочешь! – отрезал Драко, впившись в него взглядом.
Гарри чуть не ляпнул «Почему?», но вовремя сдержался. Значит, отпускать пошлые намеки при полном коридоре студентов – это нормально, а заняться с Малфоем неожиданным сексом – ах, ох, это не позволяется!
– Скажи мне, – медленно начал Поттер, – почему тебе так нравится намекать на наш трах при моих друзьях?
Малфой приподнял бровь и с издёвкой произнес:
– Боишься, Потти, что твои драгоценные друзья раскроют твой секрет?
– Это наш секрет, Малфой! – поправил Гарри, – и потом: что насчет твоих друзей?
Оба парня смотрели друг на друга, понимая, что начали опасную игру.
* * *
– Малфой, а Малфой, а чего ты такой синий? Не выспался? – сладким голосом пропел Гарри, проходя к своему месту в кабинете Истории магии.
– А то ты не знаешь, Потти! – в тон ему ответил Малфой. – Разве можно уснуть, когда ты так скулишь?!
«Особенно когда этот скулёж складывается в слова «Да-а-а!», «О-о-оо, Мерлин, ещё!» и «Боже, вот так!» – добавил про себя Драко.
– Гарри, тебе опять приснился кошмар? – бросив на Малфоя убийственный взгляд, озабоченно спросила Гермиона.
– Э-э-э, да, – кивнул Поттер, задумчиво посмотрев на слизеринца.
На самом деле кошмары ему не снились уже очень давно. Он решил, что это из-за того, что у Малфоя какой-то успокаивающий парфюм: он пах древесной смолой, пряностями и чем-то незнакомым, терпко-горьким, но странно умиротворяющим. Запах был настолько слаб, что Гарри иногда казалось, что это пахла сама кожа. Уверенности в этом не было, но пузырька с одеколоном или туалетной водой он ни разу не видел. Поттер как раз размышлял об этом феномене, украдкой принюхиваясь к себе, в попытке различить оставшийся неуловимый аромат своего тайного любовника, когда ему на колени шлёпнулась записка в виде уже знакомого журавлика.
«Что, Поттер, провоцировать меня вздумал? Не боишься, что твои дружки догадаются?»
Гарри посмотрел на Малфоя, и тот ухмыльнулся, глядя ему в глаза. Он взял перо и быстро настрочил ответ.
«Догадаются о чём? Что ты сладко стонешь подо мной с завидной регулярностью? Или о том, как ты просишь тебя поцеловать, чтобы скрасить боль, когда мой член врывается в твою уже разработанную дырочку?»
Драко стало жарко. Ч-черт, воспоминания об их ночах с Поттером вызывали у него довольно определенную реакцию, а это на уроке Истории магии совершенно ни к чему. Перечитав похабный ответ Поттера, он небрежно испепелил записку заклинанием, из-за чего Гарри недоуменно посмотрел на него. Еще не хватало, чтобы подобное сообщение было кем-то перехвачено. Но за такие слова Потти заплатит, и заплатит серьезно.
«Коварный план слизеринца, где же ты?» – мысленно после урока вопрошал Драко. Очень хотелось придумать что-нибудь этакое, чтобы четырехглазый наконец проиграл в их странном противостоянии. Ничего интересного в голову не пришло, и Малфой, немного расстроенный, но не отчаявшийся, отправился с однокурсниками на обед. И решение пришло само собой. Драко много раз задавался вопросом, почему Поттер за обеденным столом всегда сидит так, чтобы ему было хорошо видно Малфоя. В итоге, он пришел к выводу, что все дело в идиотской паранойе Поттера – всегда ждать от слизеринца гадостей. Хоть он был и не совсем не прав, но такое внимание иногда даже раздражало. В конце концов, он просто спокойно ест. Но сейчас это было только на руку.
Драко поймал момент, когда Гарри в очередной раз стрельнул по нему взглядом, и призывно улыбнулся.
Поттер застыл.
Малфой приложил десертную ложку к губам и начал медленно ее облизывать. Глаза Поттера потихоньку стекленели.
Язык обводил край ложки, еле касаясь ее контура, а глаза в упор смотрели на Гарри.
Драко нарочито медленно поднял левую руку, продемонстрировал её Поттеру и, слегка задевая пальцами ткань мантии, скользнул ею под стол. А чтобы у нервно сглотнувшего гриффиндорца не осталось никаких сомнений, куда именно она направилась, Малфой многозначительно посмотрел себе на брюки и прикусил губу. От Драко не укрылось, как Гарри дёрнул рукой, явно желая повторить его действие, но вовремя вспомнил, где находится. Малфой тут же поклялся, что всё же заставит его схватиться за член прямо посреди толпы гриффиндорцев, но тут идиллия была грубо нарушена чьим-то локтем, совершенно неуважительно и очень больно пихнувшим его в бок.
– Забини! – прорычал Малфой, отдёргивая руку от своих штанов и поворачиваясь к хмурому однокласснику.
– У вас уже такие отношения, Драко? Не стесняетесь дрочить друг на друга у всех на виду в Большом зале? – Блейз явно хотел выговорить слова с издёвкой, но обиду в голосе скрыть не смог, и это еще больше разозлило Драко.
– Ты спятил, Забини? Совсем рехнулся на почве Поттера? – ледяным голосом спросил Малфой.
Блейз попытался саркастически улыбнуться.
– Мне плевать на нашего гриффиндорского героя, если ты об этом. Я хочу его трахнуть, и всё. Думал, ты тоже.
Забини откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на одноклассника. Тот спокойно дожевал тост, после чего аккуратно вытер салфеткой рот, сделал несколько глотков из своего кубка и только потом взглянул на Блейза.
– Какими бы у меня ни были отношения с Поттером, тебя это не касается, Блейз. Но я продолжаю настаивать на том, что ты, похоже, сошел с ума, выдвигая подобные предположения.
– Малфой, – Забини придвинулся ближе и зашипел почти на ухо Драко, – а ты в курсе, что прокололся? – блондин недоумённо покосился на него. – Я тебя не первый год знаю, а уж твоя привычка начинать изъясняться как на закрытом светском приёме, когда ты врёшь, неизвестна только младшекурсникам!
«И Поттеру», – добавил про себя Драко, мысленно соглашаясь с Блейзом. Вслух же он холодно ответил:
– Отлично, я рад, что ты досконально изучил мои привычки, будь добр, составь подробный список – он пригодится мне на старости лет, когда буду писать мемуары. Озаглавишь «Драко Малфой в школе и дома. Взгляд современников». Всё, свободен.
– Сука ты всё же, – буркнул Забини, отшатываясь, и непроизвольно бросил ненавидящий взгляд на гриффиндорский стол.
Оттуда на него не менее, а то и более ненавидяще смотрели пронзительно-зелёные глаза.
«Этот говнюк явно раздражает Малфоя», – мрачно подумал Гарри, наблюдая за слизеринским столом. О чем говорили Малфой и Забини, Поттер, конечно, слышать не мог, но вряд ли беседа вызывала у обоих удовольствие: Блейз становился всё мрачнее, а Драко всё раздраженнее, и Гарри шестым чувством ощущал, что речь шла о нем. Поттер несколько раз замечал, что Забини недобро смотрит на них с Малфоем, и этого стоило ожидать: после недавнего инцидента в их спальне Гарри прекрасно понимал, что Блейз этого так не оставит. Но ничего не происходило, и постепенно мысли о возмездии слизеринца перестали его посещать. Зато теперь он вмиг их вспомнил и с тревогой уставился на Малфоя и Забини. Как раз в тот момент, когда Гарри в сотый раз подумал о том, как он терпеть не может этого ублюдка, Забини посмотрел в его сторону. Секунды текли, но ни один из них так и не отвел взгляда. Казалось, Блейз говорит ему:
«Думаешь, ты отделался от меня, малыш Потти? Ну нет, не дождешься. Оба не дождетесь».
Еще несколько секунд – и Гарри вскочил бы на ноги посредине обеда, но наконец зрительный контакт прервался – Малфой с независимым видом потянул Блейза за рукав, вынуждая того подняться.
В течение всего оставшегося дня Гарри не оставляло чувство смутной тревоги. Было глупо переживать из-за Забини, но, с другой стороны, они с Малфоем были поразительно небрежны, совершенно забыв о нем. А ведь он единственный, кто мог сложить два и два и понять, какие дела творятся у них в спальне.
«Надо сегодня же поговорить с Малфоем», – подумал Поттер, отметив про себя, что слишком уж часто за последнее время эта фраза появляется в его в голове. Кто бы мог подумать...
Решив не откладывать дело в долгий ящик, на что, без сомнения, совершенно никак не повлияло воспоминание о бесстыдном поведении Драко за обедом, Гарри быстро доел всё, что было на тарелке, и, титаническим усилием воли удержавшись от многозначительного взгляда на Малфоя, вышел из Большого зала.
Драко никогда не думал, что может возненавидеть пирожные. Он их всегда обожал. С детства. Но сейчас, даваясь уже шестым по счёту эклером в ожидании, пока Блейз и Пэнси наговорятся и свалят, Малфой был как никогда близок к решению сесть на овощную диету.
– Тебя ждать? – прозвучал почти враждебный вопрос Забини.
– Нет, я ещё чай не допил, – с облегчением ответил Драко.
Он решительно не хотел общаться сейчас с друзьями, потому и затеял весь этот фарс. Больше всего ему хотелось прямо сейчас оттрахать Поттера до потери пульса – или быть оттраханным самому, неважно, – но проклятый гриффиндорец наверняка усвистал куда-то с Уизли и Грейнджер.
«Пойду подрочу», – мрачно усмехнулся Малфой и, запихнув последний кусочек истекающего кремом пирожного в рот, решительно поднялся с места.
Гарри ждал. Он сказал друзьям, что его по какой-то причине вызывает Дамблдор, и, заверив Гермиону с Роном, что всё-всё им потом расскажет, направился в сторону кабинета директора. Потом вернулся ко входу в Большой зал и стал ждать Драко. Поттер терпеть не мог врать друзьям, но поговорить с Малфоем хотелось нестерпимо, хотя Гарри знал, что буквально несколько часов спустя они снова встретятся в их общей спальне, но он никогда не мог что-то откладывать, а особенно, если это «что-то» для него было важным.
Увидев выходящих из зала Забини и Паркинсон, Гарри вжался в стену, стараясь, чтобы эта парочка его не заметила. Ну где же Малфой? Когда он вообще ходил один, без своих прихлебателей? И именно сейчас ему нужно торчать в Большом зале столько времени!
Наконец Гарри увидел выходящего из зала Малфоя и стремительно приблизился к нему.
– Нужно поговорить! – порывисто сообщил он, слегка дернув Драко за рукав. Какое-то мгновение тот недоуменно смотрел на него, а потом еле слышно зашипел:
– Поттер, ты совсем охренел?! Так спокойно подходить ко мне, будто мы старые друзья, и кричать на весь коридор, что нам нужно поговорить? – Малфой посмотрел по сторонам и, увидев, что никого нет, немного расслабился. – Ладно, в чем дело? – уже более спокойно осведомился он.
И тут Гарри растерялся. Он так зациклился на самой идее вот такого внезапного разговора, что совершенно не подумал о том, о чем именно он хочет сказать. Чтобы немного собраться с мыслями, Поттер схватил Драко за руку и, не обращая внимания на протестующее шипение, потащил его по пустынному коридору к закрытому классу.
– Алохомора! – шепнул Гарри.
Дверь распахнулась, и разъярённый Малфой втолкнул его в комнату.
– Поттер! – прорычал он. – Что, мать твою, ты творишь?!
Слизеринец нависал над Поттером и выглядел точно так же, как перед их первой памятной дракой, когда он впервые укусил Гарри. Тогда гриффиндорец не придал этому укусу значения, но впоследствии не раз вспоминал, считая его началом их странных отношений, за время которых Гарри уже успел подзабыть, каким опасным и дико сексуальным может быть его любовник, если его разозлить. Хотя, справедливости ради, в те времена, когда он часто видел Малфоя в гневе, он никогда не думал, что это сексуально. Но сейчас...
– Я о Забини, – немного заикаясь, сказал Гарри.
Ярость Малфоя сменилась недоумением.
– А что о нем?
– Да так, пустяки, только то, что он, кажется, при виде нас готов всех заавадить к чертовой матери! И только то, что он единственный в курсе... э-э-э... – Гарри старался не смотреть на Драко – так было проще.
– Ну и? – нетерпеливо спросил Драко. – Неужели ты думаешь, что он сможет мне что-то сделать? Нет, он не настолько туп, – всё это он проговорил спокойным тоном, но на последнем предложении посмотрел куда-то в сторону, словно собственные слова причиняли ему некоторый дискомфорт.
– Вы же были дру... приятелями? – осведомился Гарри, теперь уже изучающе глядя на Малфоя.
Тот холодно усмехнулся.
– Наверное, вы, гриффиндорцы, называете подобное дружбой или приятельством, но не мы. Можно это назвать «взаимовыгодным сотрудничеством», но и такое определение неверно – особой выгоды от общения с Блейзом у меня не было. У него – возможно, – Драко перестал вдаваться в подробности их с Забини взаимоотношений и замолчал.
Гарри тоже не говорил ни слова: вдруг резко расхотелось обсуждать Блейза, его возможные действия и тому подобное. Вообще расхотелось разговаривать. Единственное, чего в настоящий момент хотелось Гарри – это поцеловать губы Малфоя, которые сейчас сжались в тонкую линию, провести большим пальцем по едва заметной складке на лбу, разглаживая ее, заставить его убрать это холодное и отрешенное выражение лица...
«А почему, собственно, и нет? – вдруг подумалось ему. – Уже месяц мы каждый вечер исправно занимаемся умопомрачительным сексом, а я боюсь лишний раз посмотреть на своего...»
Тут мысль резко прервалась, потому что назвать Малфоя своим парнем было страшно, а слово «любовник» казалось глупым, сопливым и ужасно смущающим. И то ли чтобы не заморачиваться по этому поводу, то ли из желания доказать самом себе и Малфою заодно, что он имеет право прикасаться к нему, Гарри резко подался всем телом вперёд, буквально впечатываясь в худощавое тело Драко, запустил руку в гладко зачёсанные светлые волосы и немножко неловко и поспешно обхватил губами нижнюю губу своего... врага?
Малфой ответил на удивление быстро. Гарри вообще не ждал этого, поэтому сразу же потерял доминирующее положение. Он отвечал на каждое требовательное движение Драко и очень старался сдерживать собственное нарастающее желание.
Несколько минут они просто целовались, но вскоре Гарри захотелось большего. Он с нетерпением стащил с Драко мантию, за которой последовал слизеринский галстук, а затем его пальцы стали судорожно расстегивать пуговицы рубашки. Малфой застонал от такого напора и начал помогать Гарри.
Вскоре Драко стоял в пустом классе в одних джинсах, немного дрожа от холода, но руки Гарри согревали, касаясь его обнаженной кожи, дотрагиваясь то осторожно, почти нежно, то вдруг сильно, грубо прижимая. Наконец Малфой не выдержал и с силой прислонил Поттера к парте, заставляя того откинуться назад и почти лечь на ровную поверхность. Быстро растравившись с мантией и рубашкой гриффиндорца, Драко специально оставил галстук и планировал не снимать его до самого конца. Как чертовски возбуждало, когда, резко притянув Гарри за галстук, Малфой с силой врезался в его губы, вырывая у него гортанный стон. Вскоре Гарри сам сел на парту, и Малфой ему в этом помог, сразу же расположившись между его ног.
– М-м-мм, какой удобный стол... – прошептал Драко, опуская руки на поттеровскую задницу и с силой вминая в неё пальцы.
Гарри что-то согласно промычал, занятый покусыванием и посасыванием кожи на груди Малфоя, не в силах оторваться от своего занятия. Слизеринец усмехнулся и подтянул Поттера ближе, так что давно напряжённые члены встретились. Гарри на секунду отклонился и быстро скользнул рукой себе в брюки, поправляя неудобно упирающуюся в ткань плоть. Это движение показалось Драко настолько сексуальным, что он тихо зарычал и рванул молнию поттеровских брюк так, что «собачка» прощально вжикнувшего замка осталась у него в руке. Выбросив бесполезный кусочек металла, Малфой не менее бесцеремонно сорвал с Гарри всю оставшуюся одежду и нетерпеливо накрыл ладонью горячий член любовника.
– А-а-ах! – Гарри запрокинул голову и застонал в голос.
В первый раз они собирались заняться сексом не в своей спальне, закрытой на ключ и охраняемой несколькими заклинаниями, в том числе и Заглушающими чарами. Сейчас все было по-другому: пустой класс, в котором преподавал профессор Биннс, дверь толком не захлопнута, вероятность появления привидений, Пивза и случайных студентов была довольно высокой, в любой момент кто-нибудь мог войти и увидеть...
– А-а-ах! – от этих мыслей член Гарри дернулся в ладонях Малфоя, а голова закружилась еще больше.
Кто бы мог подумать, что вероятность возможного разоблачения настолько возбудит Поттера! Он боялся свидетелей и знал, что лучше уйти и продолжить в спальне, но в то же время уходить совсем не хотелось.
Умелые руки перевернули Гарри животом к парте, и Поттер почувствовал язык Драко, блуждающий по всему телу. Кожа покрылась мурашками, и он задрожал от нетерпения.
Его беспардонно, бесстыдно, беззастенчиво вылизывали! На секунду Гарри даже подумал, что на Малфоя, должно быть, тоже действует это будоражащее чувство опасности, потому что таким он ещё не был. И никогда не...
– О, Боже! – выдохнул Поттер, дёргаясь от неожиданности, когда горячий ласковый язык коснулся плотно сомкнутых вокруг входа в его тело мышц, и зашипел, больно ударившись яйцами о край стола.
Малфой тут же опустился ещё ниже и, будто утешая, поцеловал пострадавшее место. А потом снова вернулся к сморщенным розово-коричневым складочкам, и Гарри завыл, заскулил и задёргался на несчастной заскрипевшей и уже расшатавшейся парте, теряясь в ощущениях.
– Да, о да! Др-р-ра-а-а-ако! – Поттер даже не понял, что впервые назвал своего соперника, врага и любовника по имени, но зато это прекрасно понял Малфой.
У и без того сверх меры возбуждённого слизеринца буквально подкосились ноги, и ему пришлось опереться руками о пол, чтобы подняться. За это время Гарри, вздохнувший одновременно с облегчением и с сожалением, когда язык-мучитель исчез, успел перевернуться на спину и широко развести ноги.
– Иди ко мне! – буквально приказал он. – Давай же, ну! Я хочу!
И Драко послушался.
Медленно войдя в тело Гарри, Драко на секунду прикрыл глаза – о-о-ох, это было восхитительно! Секс с Поттером всегда был чудесен, но в этот раз что-то было по-другому: ощущения стали еще более острые, чувство полного, головокружительного кайфа заставляло мир вспыхивать яркими красками, и так нестерпимо хотелось большего. Сильнее вколачиваться в тело Поттера, глубже, еще глубже...
«Да-а-а, еще! Еще!» – проносились мысли у Драко, который начал чувствовать близость наступающего оргазма.
Гарри стонал не переставая, и казалось, тоже скоро кончит. Еще несколько яростных толчков в тело Поттера – и Драко до крови прокусил губу, стараясь не закричать. Оргазм накрыл его до такой степени, что ноги подкосились, и он сполз на пол, все еще ничего не соображая. Вскоре к нему присоединился и Гарри, с таким же ошеломленным выражением лица.
– Это было... – начал Поттер.
– …охуительно, – закончил за него Малфой.
Оба улыбнулись.
Несколько минут они сидели рядом, прислоняясь друг к другу плечами и соприкасаясь мизинцами ног, что казалось Гарри очень трогательным. Потом Поттер вспомнил, что его ждут Рон и Гермиона, и он почти с ужасом понял, что совершенно не хочет возвращаться к ним. Ему хотелось лечь в постель, обнять Малфоя и просто тихо и мирно полежать. Вот только сам Малфой наверняка будет против. Ведь так?
– Может... – начал Гарри робко.
– Пошли отсюда! – решительно оборвал его Драко, поднимаясь.
Поттер послушался, решив, что на этом его рассуждения окончены, так как Малфой либо прогонит его, либо сам уйдёт. Но слизеринец молча оделся, подождал, пока Гарри выйдет из класса, аккуратно прикрыл дверь и развернулся к Поттеру.
– Ты в библиотеку?
– Э-э-э-э... Я бы прилёг, – осторожно сказал Гарри.
– Да, неплохая мысль, – кивнул Драко и быстро зашагал в сторону подземелий.
А недоумевающий Поттер пошёл за ним.
Когда дверь в их спальню закрылась, Гарри посмотрел на Малфоя. Тот невозмутимо снял школьную мантию, галстук и закрылся в ванной, не сказав при этом ни слова.
Поттер не представлял, что ему делать: для сна еще слишком рано, да и ложиться совсем не хотелось. Можно было сесть за уроки, но Зелья и Чары как-то не очень волновали Гарри в этот момент. А если быть точным, то ничего не волновало Поттера так, как Драко Малфой за дверью. Чистоплотность Драко иногда порядком его бесила, но сейчас, представив, как Малфой лежит в ванне мокрый, разомлевший, расслабленный, мирный, голый и ... голый. Голый? О-о-о, как жаль, что у них всего одна ванна! И что Малфой запер за собой дверь. Вот сволочь!
В итоге Гарри решил, что раз уж делать уроки он сегодня совсем не хочет, то почитать про квиддич вполне в состоянии.
Быстро переодевшись в джинсы и футболку, Поттер с удобством улегся на кровати, открыв свой довольно потрепанный, но все еще нежно любимый «Квиддич сквозь века». Как он обожал магические книги! В очередной раз с восторгом наблюдая за тем, как греческий ловец Мариос Андриакис мчится за золотым снитчем, он не заметил, что Малфой уже несколько минут как вышел из ванной и со странным блеском в глазах наблюдает за ним. Подойдя ближе, Драко с любопытством заглянул в книгу, желая узнать, что привело Поттера в такой восторг, и хмыкнул.
– Скорость у него неплохая, но летает он с грацией соплохвоста, – насмешливо проговорил Малфой, забираясь при этом на кровать Гарри.
Поттер сначала вздрогнул, а потом с негодованием уставился на слизеринца.
– Вовсе нет! – не согласился Гарри. – Смотри, как он сейчас увернется от бладжера!
И Драко стал смотреть.
А примерно через час Поттеру показалось, что он очутился в каком-то странном, фантастическом сне. Малфой заснул. И не просто заснул, а сладко засопел, положив голову на его, Гарри, плечо, после того, как они, споря, переругиваясь и перешучиваясь, обсудили каждую фотографию в несчастной книге.
«Или я чего-то не понимаю, или сегодня с ним что-то не так...» – подумал гриффиндорец, непроизвольно прислушиваясь к дыханию любовника.
Грудь Малфоя вздымалась настолько размеренно и медленно, что Поттер поймал себя на том, что, как зачарованный, пытается дышать в унисон с Драко. Ухмыльнувшись, он осторожно, чтобы не потревожить слизеринца, вытащил из-под себя одеяло и, накрыв обоих, прислонился щекой к светлым вкусно пахнущим шелковистым волосам.
– Спокойной ночи, Драко... – прошептал Гарри вслух, будто бы пробуя на вкус экзотическое имя.
Малфой, конечно, не ответил.
– Спокойной ночи, Гарри... – пожелал сам себе Поттер и закрыл глаза.
Через минуту он уже крепко спал, прижимая к себе Драко.
19.03.2012 4
Гарри не хотел просыпаться.
«Не хочу – значит, не буду!» – мрачно подумал он, не открывая глаз.
Проходили минуты, но снова заснуть никак не удавалось: постепенно начали донимать непрошеные мысли о вчерашнем, о прошлом, будущем... Гарри с досадой осознал, что разговор с Малфоем закончился, не успев и начаться. Секс, секс, с Драко всегда был секс, и никакого общения.
Нет, секс был потрясающим, но то, как они провели время вчера, разговаривая о квиддиче, тоже принесло Гарри море удовольствия.
«Когда Малфой не напыщенный засранец, не аристократичный сноб, не шило в заднице и просто придурок, то он довольно интересный собеседник», – пришел к выводу Поттер.
И даже не удивился.
Слишком много Малфоя за последнее время, слишком мало Рона с Гермионой, слишком часто Гарри не узнает самого себя, слишком странно все это... и слишком мало Волдеморта.
«Слишком»…
Иногда казалось, что весь Драко Малфой – это одно большое «слишком» для него, Гарри Поттера.
Все еще лежа с закрытыми глазами, Гарри понял, что совсем не хочет об этом думать. И ничего менять тоже не хочет.
– Поттер, прекрати так усиленно о чем-то размышлять. У тебя лицо как у сморщенного младенца-переростка, – произнес Малфой совсем рядом с Гарри.
Тот резко открыл глаза.
– Что, мой хорёк снова стал самим собой? – зло спросил Поттер, понимая, что хрупкому перемирию пришёл конец.
– Твой, Потти? – Драко выразительно выгнул бровь.
– А чей же ещё? – Гарри скопировал жест слизеринца, и, к его удивлению, Малфой рассмеялся.
– Обезьяна ты, Поттер, – сказал он почти нежно, а потом резко добавил безо всякого перехода: – Задолбало.
– Что задолбало? – не понял гриффиндорец.
– Всё задолбало, – Драко откинулся на подушки, и Гарри показалось, что пояснений не последует, но Малфой, видимо, задался целью удивить его как можно больше, так как нехотя продолжил: – Учёба, подъёбки Блейза, приставания Паркинсон, туманные намёки отца на то, что скоро я приму Почётный Знак, как он это называет...
Слегка прифигевший от такой откровенности Гарри не знал, что и сказать. Он нерешительно обнял не пошевелившегося Малфоя, с радостью подумав, что «ты, Поттер» в списке задолбавших не значился.
– Ты не хочешь получать Метку? – спросил он осторожно.
Малфой не торопился с ответом. Поттер напряженно ждал, и казалось, что прошла вечность перед тем, как Драко наконец пошевелился. Он аккуратно выбрался из объятий Гарри и сел, глядя куда-то в сторону.
– Ну?
Драко дернул плечами, не произнося ни слова.
– Ты что, не знаешь?!
Удивление и раздражение в голосе Гарри заставило Малфоя закатить глаза.
– Я не уверен, Поттер. Считаю, что имею право колебаться в чем-то, даже если это «что-то» – великая честь.
Теперь пришло время Гарри закатывать глаза.
– О, да, великая честь служить долбанному психопату, поимев перед этим татуировку сомнительной красоты. Малфой, тебе стоит отказаться только потому, что эта уродливая Метка будет красоваться на твоем безупречном теле.
– Считаешь мое тело безупречным? – Драко с интересом посмотрел на Гарри.
– Ты так считаешь, – немного смущенно ответил Поттер. – Ну и оно неплохое... э-э-э... белое такое...
– О, Поттер, пожалуйста, – ухмыльнулся Драко. – «Белое тело» – это самый неуклюжий комплимент в моей жизни.
– Мы говорим не о комплиментах, а о Метке! – одернул его Гарри, порозовев, но, похоже, время для откровений было упущено: Малфой как-то неуловимо изменился, и стало понятно, что о Метке он больше не скажет ни единого правдивого слова.
Гарри вздохнул – сколько еще времени понадобится, пока они не начнут нормально, откровенно разговаривать?
* * *
– Драко, что с тобой творится? – чересчур участливо спросила Паркинсон за ужином, видя, как Малфой уныло ковыряет вилкой своё любимое овощное рагу.
– Отвали, Пэнс, всё в порядке, – отрезал он, но от девушки не укрылся беглый взгляд в сторону гриффиндорского стола.
– Поттер тебя совсем достал, дорогой? – снова попыталась Пэнси, но тут же отшатнулась, когда Драко резко обернулся и вперил в неё полный ненависти взгляд.
– Почему все считают, что меня достал именно Поттер? – громко прошипел Малфой, привлекая к себе внимание окружающих. – Может быть, меня достала ты, Паркинсон? Или твой дружок Забини, а?
– Он и твой дружок, если ты не забыл! – в тон ему ответила вмиг вспыхнувшая девушка. – Впрочем, мы не навязываемся. Если мы тебя так достали – иди и обнимайся со своим шрамоголовым уродом!
Она резко швырнула вилку на стол и бросилась вон из зала.
– Он-то, в отличие от тебя, не урод... – пробормотал Драко, провожая её взглядом и запоздало раскаиваясь в том, что дал волю эмоциям. – А пошли вы все!
Не глядя ни на кого, он тоже встал из-за стола и неспешно, чтобы никому не пришло в голову, что он собрался утешать Паркинсон, вышел в холл. Там он на секунду помедлил, вынув из кармана небольшой пергамент, который принёс ему утром отцовский филин, быстро перечитал его и быстрым шагом вышел их замка.
Гуляя вдоль озера, Драко думал о Метке. В конце концов, это и было главной темой письма. Но Малфой не соврал Гарри, когда сказал, что сомневается. И сейчас, когда времени на принятие решения оставалось все меньше, его сомнения лишь возрастали. Чертов Поттер как всегда всё перевернул, вывернул, заставил заново задуматься о, казалось, принятом решении, а ему, Малфою, разбирайся!
Думая о своей ситуации, Драко не заметил, как к нему подошел тот, кого он только что обвинял в собственных колебаниях.
– Что случилось? – Поттер выглядел немного запыхавшимся, как будто бежал прямо из Большого зала, и Малфой не стал грубить.
– Поттер, почему кто-то обязательно должен умереть? Или для тебя только это называется плохой новостью, а остальное лишь досадным происшествием? – слизеринец неверяще покачал головой, глядя на Гарри.
«Какая жизнь должна быть у парня, если чья-то смерть для него – самая вероятная плохая новость», – пронеслось в голове у Малфоя, и он с удивлением понял, что мысль ему совсем не понравилась.
Гарри ничего не ответил, но отвёл глаза. Повисла напряжённая тишина, нарушаемая шелестом листьев на качаемых ветром деревьев.
– Через месяц меня ждёт Метка, – голос Драко был сух и безжизнен, даже почти безразличен.
«Господи, так скоро!» – промелькнуло в голове у Поттера, и он решительно шагнул к застывшему Малфою.
– Я не имею права ничего тебе советовать, – нерешительно начал Гарри, становясь за спиной слизеринца, – я не имею права даже сказать тебе, как я не хочу, чтобы ты это делал. Но считаю, что каждый имеет право выбора, и я... – тут он на секунду прикрыл глаза и сглотнул, прежде чем выдавить: – …я считаю, что ты совсем не плохой. Я рад, что получил шанс узнать это, и был бы счастлив, если бы тебе не пришлось доказывать всем обратное. А ещё я очень не хочу когда-нибудь встретиться с тобой в бою. Ты сможешь убить меня, Драко?
Малфою показалось, что до этого он стоял на табурете, а сейчас кто-то выбил его из-под ног. Он с огромным трудом сдержал порыв обернуться и ошеломлённо уставиться на своего любовника. Сможет ли он убить его? Сможет ли он вообще убить кого-нибудь просто так, по приказу? А самое главное – какого чёрта он вообще должен получать такие приказы?
Молчание всё тянулось и тянулось, пока Драко пытался найти ответы на эти вопросы. Впрочем, он их уже знал, но искал в себе силы принять их.
– Я обязательно убью тебя, Поттер, – вымолвил он наконец.
Гарри не шелохнулся, но Малфой всей кожей почувствовал, как он напрягся, и продолжил:
– Но боюсь, Волдеморту не понравится способ, которым я это сделаю – я собираюсь затрахать тебя до смерти.
Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы осознать две вещи: Драко назвал Тёмного Лорда по имени и...
– Драко! – выдохнул он и порывисто обнял Малфоя со спины, уткнувшись лбом в светлый затылок.
– Эй, полегче, это не признание в любви или что-то в этом духе! – прошипел слизеринец и высвободился.
Он хотел было сказать что-нибудь уничижительное, чтобы в срочном порядке поставить сияющего, как начищенный галлеон, Поттера на место, но его вдруг посетила одна простая, но крайне странная мысль: «А зачем?»
Зачем отталкивать Поттера, когда всё только начинает плавно скатываться в сторону «хорошо»?
Гарри казалось, что все вокруг вдруг окрасилось в яркие краски. Он и сам не догадывался, как на самом деле его тяготило то, что Малфой, скорее всего, присоединится к Волдеморту. Каждый раз он отмахивался от этой мысли, как от назойливой и неприятной мухи, но в глубине души понимал, что это ни к чему не приведет. И вот теперь что-то стало выясняться и налаживаться!
Поттер лучезарно улыбнулся Малфою, который, казалось, был удивлён такой бурной реакцией, и нежно дотронулся до его лица, проведя ладонью по щеке, а потом спускаясь всё ниже, к шее... Драко замер, прикрыв глаза, и не делал никаких попыток отстраниться. Гарри мог бы продолжать так стоять и дотрагиваться до кожи слизеринца вечно – она была такой нежной и мягкой... но Драко не позволил: он перехватил руку Поттера и потянул его к себе, все ближе и ближе...
Гарри стоял вплотную к Малфою, уже возбужденный, и отчаянно хотел сейчас оказаться с Драко в их спальне, где такая удобная кровать и можно вбивать Малфоя в матрас, с наслаждением слушая его стоны, где можно дотрагиваться до Драко везде, и никто не увидит, пробовать на вкус его кожу, проводить языком по самым чувствительным местам... О, как Гарри этого сейчас хотел!
Поттер уже было собрался предложить Драко свалить отсюда по-быстрому и хорошенько потрахаться, как вдруг услышал чьи-то приближающиеся шаги и испуганный возглас. Гарри резко отпрянул от Малфоя и оглянулся.
Там стояли Рон и Гермиона с одинаковым выражением шока и недоумения в глазах.
– Что... Как... Чёрт возьми, что здесь происходит?! – заорал Рон и быстро добавил с надеждой: – Вы дерётесь, да? Ведь дерётесь же?!
– А что, Уизли, это похоже на драку? – насмешливо спросил Малфой, но Гарри различил в его голосе напряжение.
Рон отчаянно замотал головой, не желая верить, что недавняя сцена была именно тем, чем она ему показалась.
– Вы... О, Боже! Вы... СОСАЛИСЬ!
От громкого выкрика молчавшая всё это время Гермиона слегка поморщилась, что не помешало ей продолжить разглядывать Гарри и Малфоя как неких диковинных зверюшек.
– Ревнуешь, Уизли? – Драко шагнул к Поттеру и демонстративно положил ему руку на талию. – Кого из нас?
– Но... – лицо Рона пошло красными пятнами. – Но...
Так и не сумев выразить все свои эмоции словами, рыжий вдруг ринулся вперёд и со всей силы двинул Гарри кулаком в челюсть. Послышался хруст костей, и не успевший толком ничего понять Поттер отлетел на Драко.
– Ты что наделал, идиот? – прошипел Малфой, услышав запоздалый глухой стон. – Ты ему челюсть сломал!
Рон не ответил, молча наблюдая, как их заклятый враг бережно укладывает его лучшего друга на траву и достаёт волшебную палочку.
– Не смей! – крикнул он, когда Драко направил её на лицо Поттера, но тот лишь окинул его презрительным взглядом.
Прошептав обезболивающее заклинание, Малфой убрал текущую по подбородку Гарри кровь и тихо сказал ему:
– Не вздумай ничего говорить! Сейчас я отведу тебя к мадам Помфри, а потом поговорю с твоим придурочным дружком.
Гарри по привычке захотелось возразить Малфою, что Рон не придурочный, но, вспомнив ослепительную боль всего минуту назад, у него появилась предательская мысль согласиться. Это было больно, черт возьми! И почему, почему Рон ударил своего лучшего друга, а не Малфоя? Не то чтобы Гарри хотел поменяться с Драко местами, нет, но поступок Рона был очень странным и непонятным.
– Я, конечно, не рассчитывал на то, что Рон запрыгает от радости, когда узнает о... наших отношениях, но и мысль о собственной сломанной челюсти мне как-то в голову не приходила, – с трудом проговорил Гарри, направляясь вместе с Драко в Больничное крыло.
– Твой друг – придурок, – хмуро ответил Малфой, – я тебе постоянно это повторял. Может, хоть сломанная челюсть поможет вправить тебе мозги.
– Малфой, Рон только что увидел, что его лучший друг целуется с их злейшим врагом! Что, по твоему, он должен был делать? – спросил Гарри, чувствуя нарастающую боль в челюсти. Видимо, действие заклинания ослабевало.
– Не мешать, – пожал плечами Драко.
Гарри улыбнулся, но тут же скривился от боли. Лицо Малфоя потемнело.
Больше они не сказали друг другу ни слова, и по прибытии в Больничное крыло Драко довольно быстро оставил Гарри, направившись к выходу из замка.
Уизли и Грейнджер нашлись ровно в том же месте и даже почти в тех же позах, что он их и оставил. Драко, не долго думая, достал волшебную палочку и спрятал её за спиной. «Сладкая парочка» заметила его издали и теперь настороженно следила за приближением разъярённого Серебряного принца. Впрочем, догадаться о том, что Малфой был очень зол, они вряд ли смогли бы.
– Что, Уизли, доволен собой? – начал Драко, подходя к Рону на расстояние, обозначенное им самим как «близко, слишком близко!», хотя между ними оставались добрых два метра. – Что дальше по плану? Откусишь ему ногу?
– ЗАТКНИСЬ, МАЛФОЙ! – Рон сделался похожим на раскалённый кофейник: его лицо покраснело, а из ушей, казалось, вот-вот повалит чёрный дым, но Грейнджер почему-то молчала.
– С чего мне затыкаться? Ты его так называемый друг. Друзья Гарри – мои друзья, давай дружить, Уизли! – Малфой изобразил пародию на дружелюбную улыбку, которая скорее напоминала хищный оскал. – Что, не хочешь? Не поверишь, но я очень рад. Зато теперь я смогу с чистой совестью сказать Поттеру, что пытался, но ты меня отверг. И даже полез в драку, да, Ро-о-он?
Как Драко и рассчитывал, издевательски растягивая имя ненавистного врага, тот сразу же потянулся за палочкой, и Малфой с наслаждением вскинул руку со своей волшебной палочкой из-за спины.
– Ступефай!
– Экспеллиармус!
Два заклинания прозвучали одновременно, но Драко был готов к такому повороту событий – он с удовлетворением проследил, как Уизли пролетел через всю поляну, сильно приложившись затылком о здоровенный дуб, и обернулся к опускающей палочку Гермионе.
– Ну что, Грейнджер, поговорим?
Гермиона несколько секунд молча смотрела на Малфоя, все еще держа палочку в руках. Затем, словно очнувшись, она моргнула и медленно произнесла:
– Сначала я посмотрю, как там Рон, но не сомневайся, что мы поговорим.
Драко засунул руки в карманы и ждал, пока Грейнджер подбежит к Уизли, проверит, как он, шепнет ему на ухо что-то такое, от чего рыжий сначала недоуменно захлопал ресницами, затем начал яростно возражать, но в итоге, словно сдавшись, повёл плечами, поднялся и, не оборачиваясь, ушёл.
У приближавшейся к Драко Гермионы было такое лицо, словно вся тяжесть мира легла на ее тонкие плечи, но она мужественно идет навстречу опасности, зная, что сможет постоять за себя. По крайней мере – постарается.
– Полегче, Грейнджер, не с Темным Лордом сражаться идешь. – Малфой насмешливо посмотрел на девушку.
– Что у тебя с Гарри? – сходу начала Гермиона, подойдя к Драко.
Ему стоило огромных усилий не огрызнуться в ответ: «Не твое дело, грязнокровка», но он сдержался. Ради Гарри.
– Ничего такого, из-за чего Поттер заслуживает хук в челюсть от лучшего друга, – вместо этого холодно проговорил Малфой.
Гермиона вздрогнула, как от удара, но Драко не собирался ее жалеть. Какая разница, кто из них дал Поттеру в челюсть – они оба его друзья! И очевидно, что оба не восприняли неожиданную новость так, как заслуживает того их друг.
– Ты ничего не заешь о Роне, Малфой. Не суди его раньше времени, он импульсивный, но скоро...
– Мне плевать на Уизли, – холодно прервал ее Драко. – И на тебя, поверь, тоже. Но так уж случилось, что с определенного момента моей жизни кто-то сверху жестоко посмеялся надо мной, и так получилось, что на Поттера мне теперь не наплевать. Или не так наплевать, как раньше. Неважно. Так вот, я бы с радостью проклял вас так, что вы не то что друзьями с Поттером больше не будете, вы к нему и подойти не сможете. Я могу это сделать, но Гарри будет против.
– Гарри? – Гермиона с удивлением взглянула на Малфоя.
– Да, Гарри. Его ведь так зовут? – Драко посмотрел куда-то в сторону, думая о чем-то своем.
Грейнджер долго молчала, рассматривая непроницаемое лицо слизеринца, но в конце концов нерешительно произнесла:
– Малфой, я даже не знаю, что сказать... – и тут же вскинула руку, не давая ухмыльнувшемуся Драко высказать навернувшуюся на язык очередную гадость. – Рон, конечно, толстокожий, и вряд ли заметил, но я давно поняла, что Гарри изменился за это время. Он стал таким... – Гермиона запнулась, подыскивая слово, – ...спокойным! Он не говорил про Волдеморта, не замыкался в себе и выглядел вполне довольным жизнью. Если это из-за тебя, то я могу лишь отойти в сторону и не мешать вашим отношениям или как это там у тебя называется. Но если ты... – она резко сменила тон на угрожающий, но Малфой её перебил:
– Но если что, мы сами разберёмся! А теперь иди и почитай нотации своему рыжему дружку – они ему явно нужнее! – с этими словами Драко развернулся к ней спиной, подобрал с земли свою палочку и пошёл обратно в замок.
Если бы кто-нибудь видел Малфоя по дороге в Хогвартс, то заметил бы, как его лицо, еще минуту назад совершенно непроницаемое, меняется на выражение полного замешательства. Драко опять не знал, что делать: он никогда не думал, что «просто трах» с Поттером перерастет во что-то большее, во что-то такое, из-за чего он только что говорил с Грейнджер и ясно дал ей понять – Гарри ему важен. Ну, может, не совсем ясно, но и к душевной беседе с подругой Поттера он не был готов. И не думал, что когда-нибудь будет. Хотя он много о чем раньше не думал. К примеру, о том, как ему стало неприятно, когда этот рыжий придурок ударил Гарри. Как он разозлился, нет, более того, он был по-настоящему взбешен! И что после этого последует недолгий, но достаточно продуктивный разговор с Грейнджер. Теперь об их отношениях стало известно, и что с этим делать, Драко не представлял.
Уже у дверей замка Малфой понял, что именно сейчас, когда он совсем не знает, что делать, он хочет увидеть Гарри.
– Поттер, ты спишь? – спросил Драко как можно громче, входя в палату.
Его эгоистичный расчёт оправдался: над одной из кроватей тут же показалась лохматая голова, и заспанный голос удивлённо позвал:
– Малфой? Ты же только что ушёл вроде...
– Мне уйти? – Драко зло прищурился, но тут же понял, что сейчас все его отточенные до совершенства гримасы пропадут всуе – перед сном Поттер, разумеется, снял очки и сейчас слепо таращился на него.
Поняв, что через секунду-другую он действительно потянется за своими уродливыми стёклами, Малфой быстро подошёл к его кровати и присел на краешек, не желая, чтобы выразительные зелёные глаза спрятались от него за этой призрачной, но всё же очень раздражающей преградой.
– Не уходи! – запоздало запротестовал Гарри, с трудом двигая ещё не сросшейся как следует челюстью, и, поняв, как глупо это прозвучало, порывисто накрыл изящные пальцы слизеринца своей ладонью. – То есть, я хотел сказать, что я рад...
Ласковые слова, столь нехарактерные для их странных отношений, неохотно срывались с губ, но Поттер решил, что отныне нужно исправлять эту ситуацию.
– Я рад, что ты вернулся, – твёрдо закончил он и погладил большим пальцем тонкую кисть Драко.
Малфой немного расслабился и поудобнее устроился на кровати.
– Я с гр... Грейнджер говорил. Она теперь знает и не против, – Драко решил не упоминать тот факт, что и рта девушке раскрыть не дал, а лишь поставил ее перед фактом.
Поттер со вздохом снова откинулся на подушки.
– А Рон? – тихо спросил он.
– А что Рон? С ним я не беседовал, не счёл это нужным.
Малфой опять не сказал всего, что думает, но, глядя на несчастное лицо Гарри, пришел к выводу, что еще одно упоминание об идиотизме его дружка может немного подождать.
А Поттеру действительно было плохо. И обидно: ещё в самом начале отношений с Малфоем он не питал особых иллюзий по поводу реакции Рона, если тот когда-нибудь узнает правду. Но представлять возможные слова и действия друга – это одно, а видеть их воочию – другое. Челюсть до сих пор неприятно ныла, и Гарри с тоской подумал о том, что никогда до этого дня не дрался с другом.
Некоторое время они провели в молчании. Гарри продолжал рассеянно гладить руку Драко, думая о чем-то своем. Малфой не возражал.
Наконец Поттер произнес:
– Тебе, наверное, нужно идти. Хватит того, что нас увидели мои друзья, не хватало тут на слизеринцев нарваться.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – как можно спокойнее спросил Драко и попытался выдернуть руку, но Гарри не дал.
– Нет. Не хочу. Но и повторения разборок тоже не желаю. Зачем тебе лишние проблемы, Драко?
Имя Малфоя вырвалось само собой, и оба юноши сделали вид, что ничего не заметили.
– Мои проблемы – это моё дело! – пафосно заявил слизеринец. – К тому же, я абсолютно уверен, что слизеринцы ни за что не придут тебя навещать. Да и твои дружки уже вряд ли, так?
– Да. Ты прав, – почти с радостью согласился Гарри и вдруг обвился вокруг Малфоя, прижимаясь щекой к его бедру.
Драко инстинктивно попытался подавить желание провести рукой по его волосам, но тут же вспомнил, что в этом нет необходимости.
«Ладно, чёрт возьми, это не так уж и сложно, – подумал он, запуская пальцы в непослушные пряди, – отец от меня отрёкся, так что пора уже попытаться быть просто... человеком. Не Малфоем... Драко».
И словно в подтверждение его мыслям Гарри тихо позвал его по имени – второй раз за сегодняшний день.
– Драко, – прошептал он, – поцелуй меня.
– Здесь? – почему-то шепотом спросил Малфой и, не дожидаясь ответа, почти улегся на кровать, прижимая Поттера к себе.
Тот что-то нечленораздельно промычал, уткнувшись Драко в ключицу, а затем резко поднял голову и, подслеповато щурясь, уставился, как он думал, прямо в глаза слизеринца.
– Да, Драко, здесь. Ты против? – и, наклонившись вперед, сам поцеловал Малфоя. То есть Малфой понял, что именно это он и хотел сделать, но промахнулся и угодил куда-то в подбородок. Драко фыркнул от смеха, удивляясь тому, как это зеленоглазое недоразумение само не свернуло себе шею, ведь без очков он совершенно беспомощен!
Гарри оскорблённо засопел и стал вылезать из постели, но Малфой притянул его за руку, не давая отстраниться.
– Умеешь момент испортить, – пробурчал Гарри, и Драко снова чуть не рассмеялся: Поттер выглядел таким обиженным, разве что только губки не надул, всем своим видом показывая, насколько он оскорблен.
– Знаю, это талант, – скромно ответил Драко и уже через секунду поцеловал Гарри.
* * *
Через полчаса, потихоньку выбравшись из объятий мирно задремавшего Поттера, Малфой направился прямиком в библиотеку. Тщетно обыскав несколько стеллажей, касающихся зельеварения, он почти уже отчаялся найти нужную книгу и собрался было идти на поклон к Снейпу, но перед самым закрытием всё же наткнулся на искомый фолиант: «Зелья для различного рода улучшений».
Опасаясь, что мадам Пинс вот-вот выгонит его из библиотеки, Драко, не заботясь о том, чтобы дойти до столов, открыл оглавление и быстро пробежал по нему глазами.
«Улучшение адгезии материалов... Что такое «адгезия»?! Улучшение вредоносности ядов... Не то, не то... Улучшение горючести веществ... Ага, вот! Улучшение зрения!»
Быстро наложив копирующее заклятие и ужаснувшись сложности состава, Малфой захлопнул книгу и поставил её на место.
«А теперь глянем, что из всего этого у меня есть, а что надо будет заказывать...» – с такими мыслями Драко вышел из библиотеки, провожаемый укоризненным взглядом мадам Пинс.
* * *
По дороге в подземелья Драко размышлял, где отыскать все необходимые для зелья ингредиенты, и пришел к выводу, что спасти его сейчас может только личная лаборатория крестного. Не хотелось воровать у Северуса, но другого выхода не было: не мог же он ему сказать, что собирается сварить зелье для Гарри Поттера – у бедного Снейпа точно будет припадок.
Малфой уже подумывал о том, не пробраться ли в лабораторию сейчас, когда его окликнул чей-то голос:
– Драко Малфой, – с улыбкой поприветствовал Виктор Крам. – Неужели?
– Виктор, – кивнул Драко, недоумевая, чему парень так радуется.
– В последнее время мне стало казаться, что ты больше не учишься в Хогвартсе. Большая удача встретить тебя сейчас, – Крам действительно выглядел так, будто только что поймал снитч, и Малфой совсем растерялся.
– Ты хотел видеть меня? Зачем? – недоуменно спросил Драко.
– Помнишь нашу вечеринку в самом начале года? Так вот, мы решили организовать что-то похожее на выходных, но вне школы. Небольшой бар на окраине Хогсмида уже снят на вечер субботы. Я и мои друзья имеют право пригласить всех, кого хотят. Честно говоря, я уже отчаялся тебя найти. – Крам сконфуженно улыбнулся, и, помедлив, продолжил: – Я приглашаю тебя.
Малфою стоило больших трудов не вытаращить от удивления глаза. «Куда делся хмурый тихий ловец сборной Болгарии? Если я правильно понял, а я понял правильно, то Крам приглашает меня на вечеринку в качестве своей пары. Твою мать, приехали», – подумал Драко, не зная, что ответить.
– Кр... Виктор, у меня были планы на субботу, – наконец нерешительно выдавил он.
– Неужели что-то настолько срочное? – Крам перестал улыбаться и нахмурился. – Или ты не хочешь идти? Или, может, – тут Виктор наклонился к Малфою, – ты не хочешь идти со мной?
Видимо, Драко удалось сохранить на лице непроницаемое выражение, чтобы не выдать своё полное и абсолютное согласие по каждому пункту, так как болгарин усмехнулся, явно расценив его молчание как колебания.
– Подумай над моим предложением, ладно? – Крам обворожительно улыбнулся и, не дожидаясь ответа, быстро пошёл прочь.
– Всенепременно... – автоматически пробормотал Драко, глядя ему в спину.
«Поттеру это не понравится!» – добавил он уже про себя, с усилием взяв себя в руки, и поспешил нырнуть в родные подземелья.
* * *
– Драко, ты тут? – без особой надежды позвал Гарри, так как сразу понял, что Малфоя поблизости нет.
Челюсть уже не болела – только слегка ныла, спать больше не хотелось, новых больных в палату не поступило, и Поттеру почти сразу же стало скучно. Безрезультатно оглядев белые своды Больничного крыла в поисках чего-нибудь, за что мог бы зацепиться взгляд, Гарри снова откинулся на подушку и прикрыл глаза, позволив мыслям плавно течь, куда им вздумается.
* * *
На следующий день Гарри разрешили покинуть Больничное крыло, и он сразу пошел в подземелья, в надежде встретить там Драко. Друзей увидеть хотелось, но он не знал, как себя с ними вести.
«Рон, конечно, идиот, но он мой друг, – грустно думал Поттер, направляясь в свою спальню. – Или был им», – кисло добавил про себя.
Анализируя собственные чувства, Гарри с удивлением понял, что вся эта ситуация не стала для него неожиданностью – он любил Рона, но тот уже не в первый раз отталкивал его. Воспоминания о Турнире до сих пор тупой ноющей болью отзывались в груди, смерть Седрика стала огромным шоком, но, кроме нее, Поттер впервые столкнулся с предательством Рона.
«Он придет в себя, и мы поговорим», – решил про себя Гарри, но где-то внутри засел червячок сомнения: а нужно ли оно вообще?
– Выписали, – констатировал Драко, как только Гарри вошел в спальню.
– Угу, – вяло отозвался Поттер, садясь на кровать. Мысли о друзьях конкретно подпортили его настроение.
Малфой молча смотрел на Гарри, ожидая, что тот сам расскажет, в чем дело. В конце концов, он всегда так делал, но Поттер, не обращая никакого внимания на Драко, лег на кровать и уставился в потолок. Молчание стало раздражать, что-то явно было не так.
Драко не выдержал:
– Я вижу, ты просто счастлив выписаться из Больничного крыла, Поттер. Сколько энтузиазма и радости, – насмешливо произнес он, но глаза оставались серьезными.
– Не язви, – вяло огрызнулся Гарри. – И так настроение поганое.
– Ты, похоже, забыл, с кем связался, раз говоришь мне такое, – Драко недобро прищурился.
– Да нет, как раз это я очень хорошо помню, – серьёзно ответил Гарри, но головы не повернул, чем взбесил Малфоя до крайности.
Ужасно захотелось вскочить, замахать руками, заорать что-то вроде «Да я из-за тебя, идиота, всю жизнь перекроил, с грязнокровкой разговаривал, беспокоился за тебя, а ты, ТЫ!!!», но впитавшиеся в кровь манеры заставили его нацепить привычную непроницаемую маску и молча выйти за дверь, проигнорировав тихий отклик несносного гриффиндорца. И лишь когда ноги сами принесли его в совятню, чтобы немедленно, прямо сейчас, написать Краму о том, что он непременно придёт в субботу – назло ненавистному Поттеру, он вдруг понял, что Гарри, наверное, даже не понял, чем и как разозлил любовника.
«Интересно, а он вообще понял, что я разозлился?» – горько усмехнулся Драко и несколько секунд колебался, прежде чем взять в руки пергамент.
* * *
Гарри сидел на кровати и прислушивался к каждому шороху.
«Идиот, идиот, идиот!» – билось в голове, и Поттер отчаянно желал, чтобы Малфой поскорее вернулся.
Как только Драко вышел за дверь, скользнув по нему холодно-равнодушным взглядом, Гарри словно очнулся: Малфой же ждал его, идиота, ждал всё это время! В Больничное крыло приходил, на руках баюкал, целовал... И что получил взамен? Ни ответа, ни привета, лишь жалкое междометие и перебранку.
«Идиотидиотидиотидиот!!!» – с новой силой застучало в голове, но тут дверь скрипнула, и Поттер вскочил на ноги.
– Драко! – выдохнул он, подбегая к настороженно смотрящему на него Малфою. – Прости меня!
В серых глазах промелькнуло какое-то странное чувство, но Гарри решил не обращать на него внимания и пылко поцеловал Драко.
Тот несколько секунд стоял неподвижно, но затем нерешительно ответил на поцелуй.
«Понял! – удовлетворённо подумал Малфой, охотно принимая жадные ласки, но в следующую секунду он вспомнил скрип пера по пергаменту в тёмной совятне и гулкое уханье улетающего в ночь филина. Неприятный холодок скользнул по позвоночнику, частично замораживая возбуждение. – Чёрт побери, что я наделал?!»
19.03.2012 5
«Приду туда на минуту, отмечусь и сразу в обратно в Хогвартс. К Гарри», – думал Драко по дороге в бар, где его ждали вечеринка и Виктор Крам собственной персоной. Малфой не предавался самобичеванию слишком долго, почти сразу решив, что небольшое недоразумение с Виктором можно уладить быстро и лично: надо лишь найти его и сказать, что он, Драко, не может остаться на вечеринку, придумав какой-нибудь предлог.
Наврав Гарри про серьёзный разговор со Снейпом, Драко быстро собрался и вышел из замка. По дороге ему несколько раз попадались студенты Хогвартса, а однажды даже показалось, будто он увидел Блейза, но его самого никто не заметил.
У входа в бар Малфой покрепче запахнул мантию и вошел внутрь.
Орущая на всё помещение музыка заставила его поморщиться, и он в который раз напомнил себе, что пришел ненадолго и скоро можно будет слинять к Гарри, но мысль о Поттере только ухудшила ситуацию – почему-то идея явиться сюда перестала казаться удачной. В самом деле, можно было просто прислать сову с извинениями, а не приходить сюда лично. Две глупости за один день – невиданно для Малфоев.
Драко уже несколько минут искал Крама глазами, но никак не мог найти. Царившая в баре атмосфера его совершенно не привлекала: к этому времени многие успели напиться и теперь пытались заигрывать друг с другом под оглушительные звуки музыки. Он уже отчаялся и решил было вернуться в Хогвартс, как вдруг чьи-то сильные руки обхватили его сзади за талию.
– Ты пришёл, – раздался томный шёпот возле уха. Малфой замер.
Крам – кто бы сомневался, что это был именно он, – неправильно расценив оторопелую неподвижность Драко, прижал его к себе покрепче и ткнулся носом ему в затылок.
– Я уже начал бояться, что ты меня обманул.
– О, Малфои всегда держат слово, разве ты не знал? – Драко решительно вывернулся из рук Виктора и повернулся к нему. – Впрочем, я зашёл лишь затем, чтобы сказать тебе...
– Стоп, не здесь! – оборвал его Крам. – Пойдём!
Он сделал попытку схватить Малфоя за руку, но тот не дался.
– Не думаю, что нужно куда-то уходить. Я всего лишь хотел сказать, что не могу остаться. Профессор Снейп хочет, чтобы я позанимался с отстающими учениками, и мне нужно проработать план уроков.
Драко понимал, что придуманная отговорка откровенно слаба, ещё только суббота, впереди целый выходной, но надеялся, что сумеет убедить Виктора в сложности и большой объёме работы. К его удивлению, Крам не стал спорить.
– Что ж, раз надо – так надо. Но у тебя в любом случае есть время, чтобы немного потанцевать со мной!
В этот раз Драко не успел отдёрнуть руку.
Крам обнял его за талию, в нос ударил терпкий запах парфюма, и Драко с отстраненным удивлением заметил, что уже танцует с болгарским ловцом на виду у всех. Не успел он как следует сообразить, что, собственно, произошло, как вдруг заметил темноволосого парня, уставившегося на них в упор. Блейз. Мерзавец выглядел так, словно для него наступило персональное Рождество. Секунда – и его уже не было видно, лишь дверь в бар осталась приоткрытой.
«Ему никто не поверит, – лихорадочно повторял Драко, отталкивая от себя Крама. Было не до извинений. – Никто ему не поверит, не паникуй, Драко Малфой, было бы из-за чего!»
Но он паниковал. В конце концов, в баре находился не только он, и если Га... если кому-то захочется проверить, что тут происходило, то стоит спросить любого дурмстранговца, и он расскажет впечатляющую историю о том, как Виктор Крам прижимал к себе Драко Малфоя, имитируя что-то вроде медленного танца. Очень интимного медленного танца.
Блейзу Гарри не поверит, но начнет сомневаться и задавать вопросы.
«Надо убираться отсюда», – решил Драко и направился к выходу.
* * *
Когда раздался стук в дверь, Гарри удивился – кого это принесло в их с Малфоем комнату почти в полночь?
– Войдите! – крикнул он почти в полной уверенности, что ему послышалось, но на всякий случай доставая волшебную палочку.
– Ну, здравствуй, Поттер...
Первым желанием Гарри было без слов запустить в вошедшего Забини Ступефаем, но тот, словно предугадав его намерения, вскинул вверх пустые руки.
– Злой ты, Поттер. И нервный вдобавок, – протянул Блейз, нахально разваливаясь в ближайшем к двери кресле. – Впрочем, я тоже был бы нервным, если бы мой парень развлекался с другим, пока я тут... – Он наклонил голову, чтобы увидеть название учебника, который Гарри всё ещё держал в руке. – Трансфигурацию учу.
– Закрой свой поганый рот и убирайся отсюда! – Учебник полетел на пол, когда Поттер вскочил на ноги и угрожающе наставил на Блейза палочку. – У тебя есть три секунды, чтобы исчезнуть отсюда! – прошипел он.
– О’кей, я уйду, уйду! – Забини медленно поднялся на ноги и нехорошо улыбнулся. – Только ты спроси Малфоя, понравилось ли ему обниматься с Крамом.
Дверь за Забини закрылась как раз вовремя. Еще секунда – и он бы лежал бесформенной кучей на холодном полу. Всё еще тяжело дыша от злости, Гарри поднял с пола учебник и кинул его на кровать. Блейз и раньше раздражал, но теперь его появление привело Поттера в настоящее бешенство – завалился среди ночи и начал нести какую-то околесицу!
Все ещё пребывая в сильнейшем раздражении, Гарри не сразу обратил внимание на едва различимый стук совиного клюва по стеклу и, только немного придя в себя, услышал странный звук и обернулся – за окном на него, не мигая, глядел черный филин. Птица держала в клюве письмо, и казалось, что её терпение на исходе. Быстро открыв окно, Гарри чуть не вскрикнул – пернатый почтальон прицельно дал ему крылом по голове, мстя за долгое ожидание. То, что это был филин Малфоев, Поттер и не сомневался.
Письмо упало на кровать Драко, и Гарри подошел ближе, любопытствуя. Он почему-то был уверен, что в письме что-то очень важное, и желание открыть конверт было практически нестерпимым. Не зная, стоит ли найти Драко, он провел рукой по волосам, раздумывая. Как раз в тот момент, когда Гарри готов был выйти из комнаты, чтобы отправиться на поиски Малфоя, тот сам открыл дверь в спальню.
– О, привет! – От неожиданности Гарри слегка растерялся. – Тебе письмо!
– Привет! – Драко улыбнулся, внутренне ликуя: кажется, Поттер ни о чём не знает. – От кого?
– Кажется, от твоих родителей. – Гарри взял конверт и протянул его Малфою. – Кстати, тут ещё Забини заходил...
Он не закончил, так как Драко быстро вскрыл печать, пробежал глазами короткую записку и, побледнев, медленно опустился в кресло, невидяще глядя перед собой. Поттер тут же забыл о всяких Забини, Крамах и иже с ними.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.
Вместо ответа Драко молча протянул ему записку.
«Время пришло, сын. В субботу после обеда я заберу тебя, будь готов.
Л. М.»
Гарри вернул записку и молча сел на кровать. Он знал, что когда-нибудь это произойдет, и в последнее время был уверен, что Драко не примет тёмную сторону. Но теперь засомневался. Что он может ему предложить? Только себя и Орден Феникса, хотя, учитывая, кто его любовник, только себя. По крайней мере, на первое время. А на второй чаше весов находилась семья Драко, его состояние и положение в обществе. Без поддержки Люциуса он теряет всё, и как доказать ему, что он сделает правильный выбор, перейдя на светлую сторону?
– Ты ведь не примешь её, Драко? – прошептал Гарри, стараясь не выдавать волнения. Драко ответил, практически не раздумывая:
– Нет, я не приму её. – Малфой сказал это так просто, словно давно всё решил. Гарри был ошарашен: и никаких споров, никакого тяжелого молчания или ответа сквозь зубы: «Не твое дело, Поттер». Ничего. Даже не верилось, что всё оказалось так легко. Не верилось, хотя очень хотелось.
– Ты уверен?
– А ты решил меня отговорить? – Драко насмешливо посмотрел на Гарри, но тот заметил, как слизеринец неосознанно сжал письмо так, что оно превратилось в комок.
– Нет, конечно, – осторожно начал Гарри. – Но я знаю, как тебе тяжело. Не думай, я просто счастлив...
– Ну вот и отлично, – перебил Драко, вставая с кровати и начиная раздеваться. – Я устал, поговорим завтра.
Гарри молча смотрел на то, как Малфой расстегивает мантию, развязывает галстук, снимает рубашку – мучительно медленно и так невозможно, так охрененно сексуально. Метка, Люциус, Волдеморт – всё забылось. Сейчас до боли хотелось одного – подмять Драко под себя, запустить руку ему в волосы... нет, в штаны, нет, сначала в волосы, а потом в штаны. А может, всё вместе и одновременно.
– Ты устал, будем спать? – спросил Гарри с хрипотцой в голосе.
Малфой лукаво улыбнулся.
– Я сказал только, что устал. Сон пока не входит в мои планы, – ответил он и направился к Гарри.
Гарри хотел было обнять Драко, но тот увернулся.
– Сними! – потребовал Малфой, дёргая за полу рубашки Поттера. – Раз уж я всё меняю на тебя, то хочу хотя бы видеть, что покупаю.
Злые слова отдавали горечью и почему-то совсем не обижали. Гарри покорно начал расстёгивать рубашку, но всё же позволил себе лукаво заметить:
– По-моему, ты весь ассортимент уже наизусть выучил.
– А ты представь, что это в первый раз! – серьёзно ответил Малфой и сел на кровать.
– О-о-о... – Гарри даже слегка покраснел – настолько необычно вёл себя его любовник. – Ладно...
Под пристальным взглядом внимательных глаз, неотрывно следящих за каждым его жестом, стало жарко и неуютно.
«Ей-Богу, как девственник!» – с досадой подумал Поттер, чувствуя, что румянец становится гуще.
Они жили в одной комнате и постоянно переодевались, принимали душ и даже иногда ходили в туалет, нисколько не стесняясь друг друга, но раздеваться вот так, для кого-то... Для Драко... Это действительно было впервые.
– Очки сними, – требовательно произнес Малфой, не отрывая от Гарри глаз.
Поттер подчинился и беспомощно захлопал ресницами, привыкая. Драко нетерпеливо заёрзал на кровати, пристально вглядываясь в любовника. А тот ведь и не представлял, насколько сексуально сейчас выглядел – эта уязвимость во взгляде возбуждала больше, чем можно было себе представить.
Гарри быстро снял футболку и начал освобождаться от джинсов, чувствуя себя невероятно глупо.
«Бедрами, что ли, повилять», – пришла шальная мысль, но, представив, как он будет смотреться: полуголый, неуклюже снимающий джинсы, пытаясь при этом вилять задницей, решил отказаться от подобной затеи. В следующую же секунду он наступил на штанину и чуть не растянулся на полу. Послышался сдержанный смешок.
Красный как рак, Гарри снял оставшееся белье и подошел к сидящему Малфою. Выражение лица было не разобрать, но Поттер был уверен, что тот едва сдерживает смех.
«Хуже не будет», – отстраненно подумал Гарри и опустился перед Драко на колени.
Через мгновение оказалось, что плохое зрение в чём-то даже помогает – не приходится смущаться, видя реакцию любовника. Гарри расстегнул штаны Драко и вытащил оттуда уже возбужденный член. Медленно провёл рукой по всей его длине и, услышав тихий стон, улыбнулся. Игра «Доведи Малфоя до ручки» начала ему нравиться.
Он и раньше делал Драко минет, обычно это длилось не очень долго, только как часть прелюдии, но сейчас не хотелось никуда торопиться. Гарри брал горячий, гладкий член в рот и не спеша облизывал его, не смыкая губ, отчего Малфой шипел, жалобно стонал и пытался толкаться ему навстречу. Никогда ещё Поттер не чувствовал себя настолько хозяином положения.
– Гарри, хватит! – Малфой сломался минут через пять.
Он нагнулся и решительно отстранил Поттера, прерывая его возражения жадным, грубым, но в то же время почти умоляющим поцелуем. А еще спустя несколько секунд Драко решительно перевернул Гарри на спину и, нетерпеливым жестом разведя его ноги в стороны, встал между ними на колени и прошептал:
– Я хочу, чтобы все знали: теперь ты мой!
Он достал из кармана всё ещё не снятых брюк волшебную палочку и вопросительно посмотрел на Поттера. Тот, не очень понимая, чего от него хотят, на всякий случай осторожно кивнул.
– Татус Фамилиус! – Драко коснулся груди Гарри под левой ключицей, и кожу в этом месте слегка обожгло.
Поттер приподнялся на локтях, опуская на себя глаза, и увидел, что на коже появилась аккуратная изящная татуировка: две затейливо выведенные буквы, переплетённые между собой – «Д» и «М». Драко Малфой.
– Я могу убрать их в любой момент, – тихо сказал Малфой, напряжённо ожидая реакции Поттера.
– Оставь, – хрипло ответил Гарри, не отрывая глаз от красивой надписи. – Оставь, я хочу её носить.
Драко на секунду прикрыл глаза и улыбнулся.
– Я могу... тоже? – спросил Поттер, наконец переведя взгляд с татуировки на Малфоя. Тот кивнул.
Гарри начал искать глазами палочку, совершенно не помня, куда её дел. Драко спрыгнул с кровати и через секунду снова был на Гарри, протягивая палочку.
– Скажи «Татус Фамилиус» и представь рисунок, – посоветовал Драко, возвышаясь над Гарри. Гриффиндорец кивнул и произнёс заклинание.
Любуясь причудливо переплетенными инициалами, Гарри приподнялся на локтях и поцеловал татуировку.
– Теперь мой, да? – В глазах смешалось веселье и желание.
Драко наклонился и прошептал Поттеру прямо в губы:
– Да.
Гарри с шумом втянул воздух и прижал любовника к себе, жадно целуя. Драко тёрся возбужденным членом и постанывал, отчего Гарри думал, что скоро не вытерпит и просто взорвется от наслаждения. Вдруг Драко прервал поцелуй и перевернулся на спину, увлекая Гарри за собой.
– Будешь сверху, Гарри? – спросил он, раздвигая ноги. – Я хочу тебя сверху. Сейчас.
Поттер колебался недолго. Он нащупал на прикроватной тумбочке любрикант, но Драко прошептал:
– Давай насухую.
– Но ведь будет больно, – недоумённо возразил Гарри.
– Пусть будет. – Малфой взял его член в руку и направил в себя.
Без смазки не вышло – больно было просто адски, поэтому Поттер всё же отобрал пузырёк, но использовал совсем капельку.
– Достаточно больно? – спросил он, ухмыляясь, когда Драко вскрикнул.
«Чёрт! Это была плохая идея», – признался себе Малфой, но вслух ничего не сказал, только болезненно поморщился.
Гарри наклонился и поцеловал плотно сжатые губы.
– Как в первый раз, да, Драко? – прошептал он.
– В первый раз ты меня всего лишь порвал, а не пытал неуместной осторожностью! – прошипел Драко и подался бёдрами вперёд.
Член Гарри наконец проскользнул внутрь его тела, задев простату, и Малфой решил, что жизнь всё же так уж плоха. А потом Поттер нанёс ещё немного смазки, и стало совсем хорошо.
– Да-а-а.... О да-а! – удовлетворённо выдохнул Драко и потянулся к губам любовника.
Поттер воспринял это как сигнал к действию и резко двинул бёдрами, отчего
Малфой тут же забыл, что собирался целоваться, и откинулся на подушки.
Наслаждение уносило Гарри всё дальше, и этому немало поспособствовали крики и стоны Драко. Минимум смазки, горячий, сладкий Малфой под ним. Поттеру казалось, что он просто сходит с ума.
– Да-а-а-а... Гарри-и-и... сильней, сильней! – бормотал Драко, не переставая двигаться навстречу толчкам. Челка лезла в глаза, он несколько раз с силой прокусил губу, и было так феерически, так крышесносно хорошо!
Гарри двигался размашистыми толчками, совершенно перестав себя контролировать. Он зарычал и с силой укусил Драко за плечо, заставляя того чуть жалобно застонать. Ещё немного, несколько секунд, мгновений – и тогда он точно умрёт от наслаждения!
Оргазм наступил внезапно, и Гарри закричал, вбиваясь в Драко на всю длину, отчего тот тоже забился в приступе наслаждения и, беззвучно ловя губами воздух, без сил упал на подушки.
– Такого ещё не было, – после продолжительного молчания сказал Гарри. – Секс с тобой – всегда что-то невероятное, но сегодня...
– Угум-м, – согласно промычал Драко, всё ещё не открывая глаза. – Это потому что именно сегодня ты стал полностью моим.
– А ты – моим, – напомнил Гарри, улыбаясь.
– Угум-м-м, – снова произнес Малфой, затем прижался к Поттеру и затих. Стало ясно, что никакого разговора не будет, но Гарри нисколько не расстроился – после оргазма сил не осталось даже на то, чтобы укрыть обоих одеялом.
– Спокойной ночи, Драко, – прошептал он и уже в следующую минуту провалился в сон.
19.03.2012 6
Утром, когда безразличный к чужому счастью будильник заставил их разомкнуть объятия и выползти из тёплой постели, Гарри робко поинтересовался:
– Драко, я тут подумал... Может быть, теперь нам не нужно больше скрывать отношения?
Малфой хмуро посмотрел на него и пожал плечами.
– Ты предлагаешь разослать всем листовки с надписью «Гарри Поттер и Драко Малфой теперь настоящая ПАРОЧКА»? – ехидно поинтересовался он, но Поттер почувствовал, что это напускная бравада.
– Ха-ха, – фыркнул Гарри. – Ну, можно, к примеру, вместе пойти на завтрак и разговаривать друг с другом при других студентах...
– Скандал в Хогвартсе: сотни студентов госпитализированы в состоянии сильнейшего шока, – съязвил Драко, натягивая штаны.
– Против моей идеи – так и скажи! – огрызнулся Гарри, с силой застегивая ремень.
– Кто сказал, что я против? – Малфой пожал плечами.
– Это значит «да»? – на всякий случай уточнил Гарри, и Малфой фыркнул.
– Пошли уже! – пробурчал он и схватил Поттера за руку.
Желание отпустить его появилось сразу, как только они перешагнули порог своей комнаты, и с каждым шагом делалось всё сильнее и сильнее, но Драко мужественно сжимал пальцы – если струсить сейчас, то станет только хуже. Он выбрал свой путь.
Гарри казалось, что Драко вот-вот сломает ему пальцы, но приходилось терпеть. Он был уверен, что тот сам не замечает, как сильно сжал его руку, но ничто, кроме этого, не выдавало волнения Драко. Оставляя за собой громкий шепот и возню, они молча шли, стараясь не замечать шокированных взглядов других студентов.
В какой-то момент Гарри не выдержал и с силой потянул Драко за руку, вынуждая того остановиться.
– Ты не очень-то расслаблен, – хмуро сказал Поттер, в упор глядя на любовника.
– Поттер... Гарри! – Малфой явно начинал злиться. – Тебе не кажется, что ты требуешь от меня всего и сразу?!
– А в чем твоя проблема, Драко? – зашипел Гарри, стараясь не привлекать особого внимания. Но, конечно же, все студенты специально начали замедлять шаг, проходя мимо, в надежде услышать, что шепчет Гарри Поттер Драко Малфою.
Малфой на секунду прикрыл глаза, считая до пяти, чтобы успокоиться. Всё образуется! Надо только перетерпеть и спрятать колючки. Ругаться – не выход. Не выход!
– Просто... дай мне время, – медленно ответил он. – Мне нужно привыкнуть.
– Мне тоже, – сказал Гарри и вдруг притянул Малфоя к себе. Прижался, вдохнул знакомый аромат, и шум вокруг словно выключился сам собой. Сердце Поттера стало биться все спокойнее и размереннее, паника постепенно уходила.
– Ты не обязан... сейчас... – прошептал Гарри, осторожно гладя Драко по спине.
– Не обязан что? – так же тихо ответил Малфой и обнял Поттера в ответ. Тот попытался сказать, но Драко его перебил:
– Нет, ты прав, теперь глупо прятаться, – он немного вымученно улыбнулся. – Зато все будут знать, что ты мой...
– Ага, – тепло улыбнулся Гарри. – И что ты теперь мой – тоже узнают.
Поттер легонько коснулся губ Драко, прикрывая веки. Малфой изумленно посмотрел на него.
– Я знаю, что на нас сейчас полшколы смотрит, мне плевать, – ответил на взгляд Гарри и снова поцеловал Драко.
– По-моему, вся школа, – вздохнув, поправил его Драко и закрыл глаза.
* * *
Довольные и почти совершенно успокоившиеся, они пришли к Большому залу, лишь когда оттуда уже начали выходить успевшие позавтракать студенты, и буквально столкнулись в дверях с Гермионой и Роном.
– О, Гарри! – обрадовалась Грейнджер. – Мы как раз хотели идти тебя искать! Тут кое-кто, – она выразительно глянула на насупившегося Рона, – хочет тебе кое-что сказать.
Гарри молча смотрел на бывшего лучшего друга, ожидая, когда он наконец скажет хоть что-нибудь.
Рон недовольно зыркнул на Драко и попросил:
– Я могу поговорить с тобой наедине, Гарри?
Поттер не хотел отпускать Драко, а отходить от него не хотелось еще больше, но Малфой сам убрал руку.
– Скажи этому придурку, что не хочешь иметь с ним ничего общего, и возвращайся, – произнес Драко и уже тише добавил: – Я подожду.
Гарри благодарно улыбнулся и отошёл на пару шагов, жестом приглашая Рона следовать за ним.
Драко сделал вид, что ему всё совершенно безразлично, и хотел было отойти к стене, но вдруг с ужасом почувствовал, как вокруг его талии обвиваются чьи-то руки.
– Поймал! – радостно объявил Крам. – Ты почему от меня вчера так быстро сбежал, а?
В это время Гарри, отвернувшись и засунув руки в карманы, сверлил Рона взглядом.
– Гарри, я... в общем... я не должен был тебя бить, – проблеял Уизли. Поттер хотел что-то ответить, но Рон вскинул руку и продолжил: – Да, не должен был, но и ты мог бы нам всё рассказать! Я к тому, что... Мерлин великий, это же Малфой!
– Очень наблюдательно, Рон, – перебил Гарри, сжав кулаки в карманах. – Да, это Малфой, и ничего с этим не поделаешь.
Рон угрюмо произнёс:
– Да понял уже. – Затем, вздохнув и словно собирая все мужество в кулак, выговорил: – Но ты всё равно мой друг. С Малфоем мы никогда нормально общаться не станем, этого не проси, но я хочу остаться твоим другом. И неважно, кого ты там любишь... хотя, Гарри, о чем ты думал?! Нет-нет, я не осуждаю, но с ним будет сложно, особенно когда... Малфоя обнимает Виктор Крам.
На последних словах Рон вытаращил глаза и понизил голос до шепота, глядя куда-то поверх плеча Поттера. Тот, сначала внимательно слушая, недоуменно захлопал глазами:
– Э-э, Рон? Я не расслышал... – но, заметив, что Уизли смотрит явно не на него, обернулся. И застыл.
– ...му от меня так быстро вчера сбежал, а?
Гарри не мог поверить в то, что только что услышал.
«От меня...»
«От меня вчера...»
«О’кей, я уйду! Только ты спроси Малфоя, понравилось ли ему с Крамом обжиматься...»
Гарри не видел, как Драко вырвался из рук Виктора. Не слышал, как он что-то ему резко ответил. Лишь когда Малфой во второй раз за это утро схватил его за руку, громко зовя по имени, он наконец очнулся.
– Гарри? Гарри?! – Драко с нарастающим беспокойством смотрел на побледневшего Поттера. Тот прокручивал вчерашние слова Забини и повторял про себя: «Он не соврал. Этот ублюдок не соврал, Драко действительно...»
Что-то нарастало – в груди Гарри, в его голове, сердце. Он пытался предотвратить это, отвлечься на что-то другое, но монолог Забини вчера вечером, Крам, обнимающий Драко, Крам, шепчущий...
В голове Гарри что-то щёлкнуло, и он с яростью выдернул руку.
– Не трогай меня, НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МЕНЯ!!! – заорал он, и эхо понеслось по всему коридору.
– Гарри, я не... – До Драко начал доходить весь ужас ситуации, и сердце забилось как сумасшедшее.
Что сказать?
Что, твою мать, ему сказать?!
Гарри казалось, что он задыхается. А он действительно задыхался – от ярости.
– Ты не что?! – выплюнул Поттер. – Не обжимался только что с Крамом, когда я был в двух шагах?! В двух, мать твою, шагах!!!
– Гарри, послушай... – начал Крам, который до этого вместе с Драко находился в ступоре. – Я не знал, что ты и Драко вместе.
– А мы и не вместе, – вдруг ледяным тоном произнес Поттер. Его слова причиняли боль посильнее Круцио, а от смены тона становилось действительно страшно. – Точнее, больше не вместе.
Он развернулся и быстро пошёл прочь. Драко казалось, что с каждым шагом Гарри его душа рвётся на части, а потом ещё и ещё... В лоскуты, в клочья, в пыль...
– Гарри, – беззвучно прошептал он и вдруг понял, что если он сейчас не сделает хоть что-нибудь, то Поттер действительно уйдёт. Совсем! – Гарри, подожди! Ты не можешь! Не можешь так!
«Я же не виноват! Не виноват, чёрт возьми! – билось в голове. – Ты же сказал, что я твой...»
Не до конца понимая, что он делает, Драко изо всех сил рванул на себе рубашку, обнажая грудь.
– Это твоя метка! – крикнул он, касаясь татуировки. – Ты поставил мне её, потому что... – Поттер замер, не дойдя до ступенек, но так и не обернулся. – Я люблю тебя, – потерянно закончил Малфой и опустил руки.
Гарри точно знал, что сейчас ему нужно уйти, иначе неизвестно, что он натворит. Хотелось бить, ломать, крушить и рвать зубами. До боли, до порезов, до ссадин и ран. И вдруг...
Крик Драко, татуировка на молочно-белой коже, воспоминания о вчерашней ночи... «Я люблю тебя»… и Гарри словно ударили под дых.
– Ты врешь! – наконец мертво произнес он. – Зачем ты врешь, Малфой? Я... я...
Драко показалось, что он куда-то летит. Нет, не куда-то – вниз! И отнюдь не на метле.
«Ну вот и всё...» – гулко отдалось в голове.
Словно в замедленной съёмке, он смотрел, как Гарри ставит ногу на первую ступеньку, чтобы раз и навсегда уйти из его жизни.
– Поттер, подожди! Ты всё не так понял! Он действительно раз за разом меня отшивал!
– Отшивал, – тупо повторил Гарри, даже не пытаясь вникнуть в то, что сказал Крам. Он смотрел на татуировку Драко. «Я хочу, чтобы все знали, что отныне ты мой!», «Я могу... тоже?», «Гарри-и-и... Гарри-и-и». – Гарри зажмурился, чтобы не слышать, забыть, сделать вид, что этого никогда не было.
Драко смотрел на Поттера так, будто только что потерял всё.
«А он и потерял, – пронеслось в голове Гарри. – Всё потерял из-за меня».
Совсем запутавшись, он закрыл глаза руками и даже не услышал, как к нему подошел Малфой.
– Гарри... – Драко решил попытаться в последний раз. – Я бы сказал «прости», но тебе не за что меня прощать. Я...
Комок в горле не дал договорить. Малфой резко развернулся на каблуках и под пристальным взглядом нескольких десятков любопытных глаз пошёл в сторону Большого зала – только потому, что это было противоположное от Поттера направление. Очень хотелось разреветься, но он не мог себе этого позволить.
– Не за что прощать? – голос Гарри срывался, но он продолжал: – Объясни мне, Драко, объясни мне так, чтобы стало понятно!
– Объяснить? – Поттер даже не понял, как рычащий Малфой оказался прямо перед ним. – Что я должен объяснить? Я тебе вчера всё объяснил!
Он схватился обеими руками за мантию оторопевшего Гарри и задрал её вместе с рубашкой.
– Я. Поставил. Тебе. Фамильную. МЕТКУ! – Последнее слово он проорал во всю силу своих лёгких. – ТЕБЕ, понимаешь?! Я послал на хуй отца, Волдеморта, гордость, в конце концов!!! И знаешь, что?! Ты тоже иди на хуй!
И только договорив, он понял, что одна слезинка всё же предательски скатилась по щеке.
– А Крам? – прошептал Гарри, и в глазах появилось что-то вроде... надежды.
– Ничего не было, Гарри, – вместо Драко ответил Виктор, и Поттер недоуменно моргнул – он совсем забыл, что они тут не одни. – Драко не изменял тебе со мной, за это я ручаюсь.
И это оказалось так просто – поверить. Посмотреть в глаза Драко и поверить. Голова шла кругом, события последних минут и прошлой ночи причудливо смешались и не давали Поттеру прийти в себя. Но он отмел это всё подальше, потому что сейчас хотелось другого – снова почувствовать Драко, заставить себя поверить в то, что он тут, с ним, он рядом.
– Ты любишь меня, Драко? Это правда, ты любишь меня?
В какой-то момент Гарри понял, что именно ответ на этот вопрос всё поставит на свои места.
Внезапно злость, боль, страх – всё ушло. Осталась только какая-то странная глухая тоска. Поттер не верит. Кто он, Драко, такой, чтобы его убеждать?
– Это уже неважно, – горько прошептал Малфой, доставая палочку и направляя её не татуировку со своими инициалами на груди Гарри. – Не дёргайся. Я уберу.
– Не уберешь! – вдруг резко сказал Поттер и прикрыл татуировку рукой. – Я, я не хочу!
Гарри сам перестал себя понимать, но единственное, что он знал точно – он не позволит Драко убрать надпись «Д.М.» под ключицей.
– Это больше тебе не принадлежит, – тихо ответил Драко. – Ты только что отказался от меня и от неё.
– Я ни от чего не отказывался.
Голос Гарри звучал так потерянно, что палочка Драко задрожала.
Поттер на секунду прикрыл глаза, всё еще прижимая ладонь к татуировке, а потом твердо произнес:
– Я не позволю тебе убрать метку, Драко. Раз она на мне, то она моя. И не имеет значения, как ты ко мне относишься, она всегда будет со мной. Я так хочу.
Гарри совершенно выдохся, слова шли с неимоверным трудом, но он упрямо смотрел в глаза Малфою.
– Я сказал, как к тебе отношусь. Но я же вру!
Боль и отчаянье всё же прорвались в голос, и Драко решил, что с него хватит. Хочет оставить татуировку? Пусть.
Убрав палочку, он обогнул Поттера и быстро пошёл прочь.
– Ну нет, – прорычал Гарри, – ты так просто не уйдешь, ничего не объяснив, Драко Малфой!
Он догнал его уже у самого входа в слизеринскую гостиную и с силой толкнул к стене. Драко и пытался вырваться.
– Ты собираешься мне что-нибудь объяснять, или это всё? – с нажимом спросил Гарри. Взгляд Малфоя был пуст.
– Это всё, ты сам так сказал.
– Я... – Гарри осёкся, опуская глаза.
Ткань разорванной рубашки Малфоя разошлась, обнажая полоску кожи, но скрывая тату. В уши вдруг ударил гомон окружающей толпы, а Гарри осознал одну простую вещь: Драко только что на виду у почти всей школы потерял самообладание, не побоялся продемонстрировать его – Поттера – клеймо на своём теле и... сказал, что любит его. Впервые за всё то время, что они были вместе, он сказал эти три заветных слова! А Гарри...
А Гарри не поверил.
Не поверил, твою мать!
Хотелось закрыть глаза и бессильно сползти на пол, а от отчаяния не было сил даже разговаривать, но Гарри знал, что если сейчас же, сию секунду, не сделает хоть что-нибудь, то потеряет Драко навсегда.
– Когда прибежал Забини и начал нести чушь про тебя и Крама, я ужасно взбесился, просто рассвирепел, но ни на секунду не поверил. Я подумал, что этот придурок опять тянет ко мне свои щупальца и хочет нас поссорить. Я и забыл об этом через полчаса, клянусь, Драко! А потом я вижу тебя... и Крама... вместе, и слова Забини показались правдой, и я… я просто слетел с катушек. Прости… – Гарри уткнулся лбом в плечо Драко и замолчал.
Малфой молчал так долго, что Поттер решил, что прощён. Но Драко не шевелился, не обнял его в ответ, и Гарри обеспокоенно поднял голову.
– Ничего не выйдет, Поттер, – глухо и будто с усилием проговорил Малфой. – Это вопрос доверия – всего лишь вопрос доверия, которого у тебя нет и, вероятно, не будет.
– Ты, наверное, единственный, кому я сейчас доверяю, Драко, – ответил Гарри, не шевелясь и даже не открывая глаза. – Поэтому и было так... больно – увидеть вас.
«Не отпущу, – думал про себя Гарри, прижимаясь к Драко. – Никогда. Пусть делает, что хочет, я его не отпущу».
– Поттер... – тихо позвал Малфой, заставляя Гарри приподнять голову и посмотреть на него. – Ты иногда такой дундук! Или даже не иногда...
Гриффиндорец обиженно дёрнулся, но тут Драко обхватил его руками за талию и сжал так резко, что тот поперхнулся воздухом.
– Если говорить красиво и пафосно, то я всю свою жизнь к твоим ногам положил: имя, семью, будущее, – горячо зашептал Малфой. – Никогда – слышишь? – никогда не смей больше меня подозревать. Ты уже дважды топтал мою гордость своими кошмарными кроссовками, но третьего раза не будет!
Гарри как-то странно дернулся в руках Драко и затих.
Малфой слышал, как громко билось его сердце, и чувствовал горячее, немного резкое дыхание.
– Не будет, – наконец прошептал Поттер. – Обещаю. Простишь?
А потом сам, не дожидаясь ответа, сбивчиво залепетал:
– Я ведь люблю тебя, понимаешь, и не отпущу, потому что ты мой, и я уже не смогу один. Прости, прости...
– Тс-с-с-с... – Драко оборвал бессвязное бормотание, приложив палец к его губам.
Поттер замер на пару мгновений, а потом решительно сбросил руку Малфоя и потянулся к нему с поцелуем.
ЭПИЛОГ
– Сколько можно ругаться с Роном, Драко! – Гарри сердито кружил по комнате, бросая на Малфоя хмурые взгляды. Тот совершенно безучастно рассматривал свои ногти. – Ну сколько можно? Рон уже давно смирился, что я с тобой, даже извинился перед нами, а ты постоянно его оскорбляешь!
– Этот идиот тебя предал, Гарри, и он может просить прощение хоть по сто раз на дню, но от этого ничего не изменится, – прохладно ответил Драко, не прерывая своего занятия. Поттер вздохнул и сел на кровать.
– Я простил его, Драко, почему ты не можешь? Мерлин великий, да я даже с Виктором нормально общаюсь и Забини не порываюсь уничтожить, а ты и Рон – это никогда не изменится, да?
– Я подружился с Грейнджер! – напомнил Драко таким тоном, будто в одиночку спас небольшой городок от извержения вулкана, а об этом вдруг незаслуженно забыли.
– Ну, хоть это радует, – вздохнул Поттер, сдаваясь. – Слушай, а нам обязательно завтра...
– О, не начинай! – перебил с тоской Малфой и повалился на кровать.
Он успел раз двести пожалеть, что заранее сказал Поттеру о том, что в выходные они поедут за покупками. Драко искренне считал, что порадует любимого, но вместо этого получил пару дней упрямого молчания, три дня непрерывных споров и неделю практически непрекращающегося нытья на тему: «А может, не поедем? Ну чем тебе не нравятся мои...». Далее следовало перечисление предметов скудного гардероба и очередная доза причитаний.
– Ну чем тебе не нравятся мои...
– Гарри, – предупреждающе перебил Драко, – ещё один подобный вопрос, и мы пойдем не только за покупками, но и к стилисту, парикмахеру, на массаж и в солярий!
Поттер обиженно произнес:
– А есть хоть что-то, что тебя во мне устраивает?
– Дурак, ты Поттер! – в противовес недобрым словам, Малфой широко улыбнулся. – Меня очень устраиваешь ты голый и в моей постели, но вряд ли общество со мной солидарно.
Гарри только фыркнул. Как он успел заметить, общество старалось особенно не возмущаться, когда дело шло о двух довольно известных волшебниках. Поттер сначала поразился тому, что они с Драко не встретили шквал возмущения, а затем понял, что их просто опасаются. Ведь кто знает, что в следующий раз взбредет в голову Поттеру и Малфою. Как-то же им взбрело начать встречаться друг с другом.
– Плевать на общество! Раз я устраиваю тебя голым, то никакой необходимости покупать мне шмотки нет! – Гарри нахально улыбнулся и упал на кровать, прижимая к себе Драко.
– Ну ладно, – Малфой вздохнул и вывернулся из-под Поттера. – Раз по-другому нельзя... Гарри, – он сделал торжественную паузу и заглянул Поттеру в глаза. – Пожалуйста. Я очень тебя прошу, потому что для меня это важно.
Гарри сразу заметно стушевался. Драко практически никогда его ни о чем не просил, и Поттер никогда не мог ему отказать.
– Ладно, – буркнул он, сдаваясь. – Пойдём, и можешь скупить все магазины, я ничего не скажу.
Драко победно улыбнулся, но «спасибо» говорить не стал. В конце концов, он же о Поттере заботится! Тот ведь даже сам признал, выпив любовно сваренное Малфоем Зелье Абсолютного Зрения, что без очков ему гораздо лучше. А теперь признает, что и новый гардероб был необходим. А потом, глядишь, и в Малфой-мэнор согласится переехать...
В общем, у Драко Малфоя было очень много планов на Поттера.
Vova
