Однажды в английской глубинке...

— Товарищи! Товарищи! Попрошу Вашего внимания!

Этот конкурс садоводов в Тейнмуте сразу обещал быть необычным. Сначала пропало все спиртное, заботливо приготовленное для жюри (даже тот замечательный огуречный самогон, который собственноручно делал лорд Мэттью; разумеется, у лорда была цветистая фамилия, соответствовавшая его высокому статусу, но все звали его просто Мэттью, или, когда опохмел был нужен как воздух, милорд). Пенни Смит приготовила рыбный пудинг вместо шоколадного. Палатку с угощением поставили совсем не там, где планировал Совет города (у рабочих, оказывается, было свое понимание термина "ландшафтный дизайн"), и теперь никто толком не знал, где же им искать неустановленный рыбный пудинг. А дедуля Шелли вообще выставил на конкурс совершенно удивительные серо-зеленые маргаритки.

И теперь посреди площадки, приготовленной для бега в мешках (главный приз — набор насадок для газонокосилки, ужасно нужная в хозяйстве вещь!), стоял рыжий мужчина с большим потертым чемоданом, лежавшим у его ног. Миссис Джонс сразу узнала его. Он уже появлялся в этом году на пасхальной ярмарке, показывал какого-то чудесного зверя. «А какого? Ох, память, память уже не та. Может кошку? Собаку? Хомяка?» — мысли ворочались, как плохо смазанные колесики сложного механизма. Вспомнить, кто же это такой и чем он занимается, оказалось безумно сложно.

Пожилая леди изящно толкнула в бок безобидного старичка рядом с ней — мистера Джонса — чтобы привлечь внимание к знакомому незнакомцу.

«Хорошо заработал на Пасху, пожалуй. Но что же он показывал?»

Рыжий тем временем собирал толпу.

— Товарищи! Товарищи! Только сегодня! Только сейчас! Удивительный! Единственный и неповторимый! Уникальный дрессированный прыгающий хорек... — мужчина сделал многозначительную паузу, — Дракоооооооо Малфой!

Из чемодана выпрыгнул белоснежный зверек. Точнее вылетел, повинуясь какому-то невидимому порыву, словно рыбку выдергивают удочкой. В маленьких блестящих глазках зверька светилась абсолютная покорность судьбе. Будто по велению волшебной палочки хорек стал подпрыгивать, причем с каждым разом выше и выше, при этом он выражал все меньше и меньше энтузиазма от происходящего. После прыжков удивительный Драко Малфой ("Вот уж имечко для зверя, — подумала миссис Джонс — сразу понятно, что артист, не какой-нибудь там Пушок или Бантик, который только и знает, что кушать и спать") встал на задние лапки и изобразил что-то вроде одинокого корявого танго. Затем он бегал по кругу, дарил дамам невесть откуда взявшиеся цветы и с вежливым интересом нюхал ботинки мужчин, прыгал через огненное кольцо, взбирался на деревья и совершал оттуда удивительные сальто. Если есть театр одного актера, то это был цирк одного артиста — снежно-белого хорька Драко Малфоя — к слову, артиста просто замечательного, наделенного небывалыми талантами. Хозяин зверька явно был доволен, выражение лица его напоминало мордочку кота, утащившего в укромный уголок миску сметаны. Иногда он мечтательно смотрел вдаль, будто вспоминая что-то очень-очень приятное.

А люди вокруг смеялись, удивлялись и хлопали, и в шляпу рыжего летели звонкие пенни и шуршащие фунты.

Минут через двадцать представление закончилось. Рыжий таинственно исчез, а зрители почему-то вскоре забыли об удивительном и неповторимом Драко Малфое. Палатка с угощением нашлась, равно как и огуречный самогон, который, оказывается, все это время провел в компании дедули Шелли и его замечательных серо-зеленых маргариток (которыми престарелый гурман закусывал).

* * *

— Товарищ Уизли, это форменное безобразие! Так нарушить статут о секретности! — верный друг в делах партии Том Ховард укоризненно смотрел на Рона. — И не надо делать такое выражение лица, словно я вас гноем бубонтюбера кормлю и добавки предлагаю. Я все-таки не меньше вас огорчен назначением нового министра магии.

Рон уже было открыл рот, чтобы выразить явно не в самых цензурных выражениях, насколько ОН огорчен новым министром но тут товарищ Ховард строго на него посмотрел, мол «не перебивай».

— В общем, Рон, — Том Ховард постарался придать своему голосу хоть немного мягкости, но нотки «нам-партия-мать» все равно улавливались, — это ведь уже не первый раз. Пожалуйста, прекрати ты эти представления, только нас позоришь. Успокойся. Расколдуй этого несчастного садового гнома. Мы можем нарваться на предупреждения от Комитета по неправомерному обращению с магическими существами. И прошу тебя, не используй больше имя министра, это может плохо кончится.

Иногда хорек — это просто хорек. Или заколдованный садовый гном.