— Ты не можешь мне отказать, Снейп! Дамблдор велел тебе…
— Точно. Только я тебя еще раз спрашиваю, Блэк, — ты уверен, что хочешь это зелье?
— Снейп, а ты бы не хотел зелье для восстановления памяти, если бы у тебя половину мозга отсосали дементоры?
— Я уже сказал вам обоим, что тебе оно не поможет! — В голосе Снейпа сквозит плохо сдерживаемое раздражение. — Это зелье оживляет лишь те воспоминания, хотя бы треть которых осталась невредимой. Чего в твоем случае просто не может быть, поскольку ты провел там двенадцать лет! И я… я гарантирую, что последствия принятия этого зелья тебе о-очень не понравятся, Блэк. И это единственный шанс, другого не будет.
— Почему это?
— Потому что после такого зелья нельзя принимать никаких других зелий, улучшающих память. И двойной дозы я тебе тоже дать не могу. Оно требует тертой шкуры пальмирской пустынной жабы, а они вымерли. У меня осталась всего одна, последняя. И не могу сказать, что я в восторге от такой бездарной ее траты. И печени китайского огненного дракона, к твоему сведению, у меня тоже больше нет.
— Спорим на что угодно — ты просто боишься, что я вспомню, как трахал тебя на шестом курсе, и тебе уже не отвертеться?
В лаборатории зельевара, даже сидя в кресле у двери, Сириус явно чувствует себя хозяином положения. Снейп с напряженной спиной стоит у стола, помешивая желтоватое варево, которое нетерпеливо булькает, как будто угрожая вот-вот вывалиться из котла.
— Блэк, я не буду с тобой спорить! — шипит Снейп. — Но дементоры тебе отсосали куда больше половины мозга, если ты не в состоянии запомнить с четвертого раза такую простую вещь. Что ж, для особо одаренных повторяю в пятый раз: ни на пятом, ни на шестом, ни на седьмом курсе, ни до, ни после между нами НИЧЕГО НЕ БЫЛО.
— Да ну?! — со смешком говорит Сириус. Он неторопливо встает и подходит к Снейпу, наклоняясь так близко, что губы почти касаются уха, за которое заправлена темная прядь. — Хочешь сказать, что я никогда не трахал тебя, Нюнчик? — хриплый голос понижается до шепота. Снейп вздрагивает, но не отодвигается. — Не перегибал через стол в классе трансфигурации, не задирал твою мантию? Под которой, кстати сказать, не было ничего. Ты ведь всегда готовился к нашим свиданиям, а, Нюнчик? Целый котел смазки, и все дела. Я еще удивлялся, зачем смазка, когда я твою дырку и так растрахал по самое не могу. Но ты ведь всегда был такой неженкой... И, знаешь, ты отлично смотрелся с моим хуем в заднице! А уж когда сжимал его своей дыркой и орал мое имя...
Рука Снейпа застыла над котлом. Указательный палец Сириуса медленно обводит его ушную раковину, спускается вниз по щеке, неторопливо обрисовывает уголок губ, скользит по подбородку. К указательному присоединяется средний. Отодвигая немытые пряди, пальцы пробегают по линии роста волос, забираются под тугой воротник, нежно лаская шею, и, вынырнув оттуда, играют с верхней пуговицей мантии.
— Здесь слишком жарко, — шепчет Блэк, расстегивая ее. Его рука медленно заползает под мантию, ложится Снейпу на грудь…
Часы над столом бьют восемь. Снейп вздрагивает и стряхивает руки Блэка.
— Зелье испортишь, придурок! — рявкает он и возвращается к помешиванию.
Сириус с безразличным видом пожимает плечами и садится обратно в кресло.
— Как знаешь, Нюнчик, хотя я предпочел бы сначала потрахаться, — говорит он.
— Блэк, это зелье следует принимать в течение пяти минут после того, как оно будет готово, — выплевывает Снейп. — И, ради Мерлина, у тебя бывает хоть что-то на уме, кроме траха?!
— Да, в Азкабане я долго думал о том, как после Петтигрю придушу тебя.
— Как всегда остроумно, — хмыкает Снейп и берет в руки банку с серебристым порошком. — Итак, ты точно хочешь зелье?
Сириус смотрит на него как на умалишенного. Не спрашивая больше, Снейп открывает банку и высыпает порошок в котел. Желтоватое варево становится грязно-серым.
Через пять минут Снейп протягивает Сириусу кубок с дымящимся зельем.
— Предупреждаю в последний раз, — тихо говорит он, — что последствия тебе не понравятся.
Сириус на секунду теряется. Потом смотрит на Снейпа, ухмыляется и решительно берет кубок в руки.
— Блэк, если... — начинает Снейп.
— Что, Нюнчик? — продолжает улыбаться Сириус.
Снейп вскидывает голову:
— Нет, ничего, — глухо говорит он и отворачивается.
Выпив, Сириус несколько мгновений сидит с закрытыми глазами и вдруг резко распахивает их.
— Так это всего лишь… Значит, ничего не было?! — выдыхает он.
— Именно, Блэк, — с саркастической усмешкой бросает Снейп. — Наконец-то до тебя хоть что-то дошло! Дементоры питаются только счастливыми воспоминаниями, Блэк. Им нет дела до твоих грязных сексуальных фантазий. Им нет дела до иллюзий, которыми придурки вроде тебя заполняют свою никчемную жизнь. Поэтому твои маленькие милые сценки и сохранились так четко, — выплевывает он с презрением.
Блэк вскакивает. Растерянность на его лице сменяется злостью.
— Веселишься, Нюнчик? — спрашивает он. — Сам скоро помрешь от недотраха! Сомневаюсь, что кто-то позарится на твою тощую задницу.
— Уж, конечно, не ты, Блэк, — ухмыляется Снейп, поворачиваясь к нему спиной и взмахом палочки уничтожая остатки зелья в котле.
Едва дверь за Сириусом захлопывается, ухмылка стекает с лица Снейпа. Он возвращается к столу и устало опирается на него.
— Веселюсь, Блэк, — говорит он тихо, осторожно прикасаясь к тому месту на шее, где недавно пробегали пальцы Сириуса. — Ве-се-люсь.
Vova
