Представьте, вы заходите в свою спальню и видите там обнаженного юношу, который смотрит на вас большими испуганными глазами. Ваши действия? Если вы женщина, то наверняка закричите не своим голосом, выражая протест против самой ситуации. Если вы мужчина, то непременно начнете искать свою жену поблизости. А если вы мальчик, который учится в школе чародейства и волшебства, то наверняка полезете за волшебной палочкой. И это правильно — с какой стати обнаженному юноше можно находиться в вашей спальне, тем более, если он с другого факультета? Вы возможно парализуете его и позовете декана, хотя вряд ли ему это понравится, особенно если он — женщина. Еще вы можете просто опозорить голого мальчика в вашей спальне, и обязательно, если он — ваш злейший враг, и вы желаете ему, по меньшей мере, мучительной болезни. Вы также можете заставить его пройти через вашу гостиную и посмотреть, какой фурор он произведет, пусть даже это кого-то поставит в неловкое положение. Неплохая идея, тем не менее.
Но что, если обнаженный юноша в чужой спальне — это вы? То есть, это вас парализуют, предоставят в распоряжение декана (нельзя забывать, что он — женщина!) или проведут на глазах у всех к выходу. Не очень-то приятно, как вам кажется? Но дважды неприятно то, что вы не знаете, как оказались в этой дурацкой спальне абсолютно голым. И вы готовы выпрыгнуть в окно, не будь это пятидесятиметровая башня, а у вас с собой ни метлы, ни парашюта. Вы думаете спрятаться в шкаф и подождать до ночи, но тут вам снова не везет — дверная ручка поворачивается и входит именно тот, кого вы желаете увидеть меньше всего. И вот вы стоите и смотрите на него испуганными глазами, ожидая чего угодно, вплоть до истерического припадка.
В целом я думаю, что с этого момента пора перестать описывать ситуацию, в которой я оказался, и мои предположения о дальнейшем развитии событий и переместиться в реальность, то есть в гриффиндорскую спальню с Гарри Поттером внутри.
Честно говоря, я жду его реакции уже недопустимо долго, но пока он только открывает и закрывает рот. Смешное зрелище. Хотя кто бы говорил.
— Какого хрена? — наконец выдает он глубокомысленное изречение. А еще удивляются, почему я считаю гриффиндорцев ослами. Ну, кто еще на его месте задал такой всеобъемлющий вопрос?
Не могу сказать, чья именно это вина, но придумать ответ у меня не получается. Поэтому просто стою как истукан, размышляя, чем бы прикрыться. А в это время Поттер поворачивается ко мне спиной и идет к двери. Тут мне, конечно, стоило бы достать волшебную палочку и остановить его, но беда в том, что она, ровно так же, как и моя одежда, находится определенно не со мной.
А гриффиндорец тем временем уже взялся за ручку и щелкнул замком. Интересно, зачем он закрыл дверь? Стоп! Он не закричал, не позвал МакГонагалл и даже не выставил меня полным идиотом. И дверь закрыл изнутри. Не знаю, что именно выражает сейчас мое лицо, но думаю, что ничего хорошего.
— Какого хрена ты делаешь в нашей спальне?
Вот, это уже ближе к истине. Так и разговор можно завязать, если постараться. По сути, для меня сейчас главное замять инцидент, и вариантов, как это сделать, много. Например, убедить его, что я — галлюцинация, явившаяся ему после употребления яблочного пирога, в который по ошибке добавили сильнодействующий психотропный препарат. Еще раз смотрю на растерянно моргающее гриффиндорское убожество и понимаю, что первый вариант не подойдет. Можно, конечно, напасть на него и завладеть его палочкой, а потом стереть ему память, но для этого неплохо было бы иметь доспехи или, по меньшей мере, одежду. Просто без нее я чувствую себя весьма дискомфортно. И все же.
— Сам не пойму, — отвечаю, только бы занять его слабый мозг на время, необходимое мне для составления плана.
— Малфой, ты спятил?! Ты стоишь посреди моей спальни без намека на одежду и говоришь мне, что не понимаешь, какого хрена ты тут забыл?
А словарный запас у него скудноват, это я давно заметил. Однако я так и не придумал, что ему сказать.
— Кто-то пошутил надо мной. Ну или над тобой, — отвечаю и думаю, что не так уж я и соврал. Зная моих однокурсников, и не такого можно ожидать.
— Пошутил? Малфой, ты в своем уме? – он, конечно, может и злится, но мне почему-то смешно. Интересно, что ему более неприятно — сам факт моего нахождения в его спальне или отсутствие на мне одежды? Я-то вижу, как он глаза отводит. А мне-то что – нам, Малфоям, стесняться нечего, разве только гордиться.
— Слушай, Поттер, шутки бывают разными. Вы шутите, подкладывая в чужие тарелки драже со вкусом соплей, — не спрашивайте, откуда я это знаю, — а мы...
— Подкладывая голых слизеринцев в чужие спальни, я понял.
Ого, догадливый такой. Было б на мне побольше одежды, я б его высмеял. Но сейчас это, пожалуй, лишнее.
— Можно и так сказать, — соглашаюсь с ним от греха подальше. Надо подпустить его к себе поближе, а потом атаковать голыми руками. Ну и не только руками, это как пойдет.
— Бред! — говорит категорично, потирая переносицу. Сам еще не решил, что делать. А я, в общем-то, не против, можно и подождать, пока этот Первый Ум Гриффиндора сообразит, что ему сказать. — Ладно, — кажется, успокоился, и то хорошо, может получится найти компромисс. Ну или одержать безоговорочную победу, усыпив его бдительность. – Признавайся, в чем подвох.
Смотрю на него и ушам своим не верю. Он что, думает я специально в его спальню залез и теперь торчу здесь так, чтобы он смог меня как следует рассмотреть во всех, так сказать, интимных подробностях? Думает, фетиш у меня такой что ли?
— Знаешь что, Поттер, ты — придурок. Я пошел, — и направляюсь к двери. Фигня, что голый, пройду мимо шкафа и быстро схвачу какую-нибудь гриффиндорскую тряпку. А Поттер продолжает на меня пялиться, изображая из себя удивленную рыбу. Или мертвую, как вам больше нравится. Ладно, мне же лучше.
Скажу вам честно — в шкафу у гриффиндорцев такой бардак, что первокурсник позавидует. Один плюс — мантия на самом верху лежит, так что, будем считать, здесь мне повезло. Торопливо напяливаю ее на себя и слышу позади:
— Малфой, а кто у вас так круто шутит? Я думал, я ненавижу тебя сильнее всех, а, оказывается, у меня появился конкурент.
— Не думай об этом, Поттер, череп надорвешь, — поворачиваю ручку и открываю дверь, надеясь достойно удалиться в подземелья без боя. За дверью — кто бы сомневался! — МакГонагалл. Два везения подряд не бывает, это не ко мне. Смотрит на меня не то что бы шокировано, скорее недоумевающе и, кажется, не может подобрать подобающих декану слов. Что бы вы сделали на моем месте, мне интересно знать? Думаю, сгорели бы со стыда.
— Мистер Малфой, как вы здесь оказались? – спрашивает, строго глядя на меня поверх очков. Как они надоели, честное слово! Я-то откуда знаю? Можно подумать, если бы знал, пошел бы на это.
— Случайность, — отвечаю и пытаюсь обойти ее, но эта зараза не двигается с места.
— На вас мантия гриффиндорца, — проницательно замечает МакГонагалл. — Не ваш знак отличия. Верните ее и возвращайтесь в свою гостиную. С вас будет взыскано пятьдесят очков, и я проведу расследование о том, как вы здесь оказались.
Замечательно, и что мне делать теперь? Шаг назад, так чтобы мы с это прекрасной женщиной оказались по разные стороны порога.
— Мистер Малфой, вы, кажется, меня не поняли. Верните мантию и возвращайтесь в свою гостиную, пока я не сняла с вас еще пятьдесят очков.
Я-то знаю, что третьего предупреждения не будет, и мантию с меня просто сдернут, вот тогда я и лишусь не только очередных штрафных очков, но и понятия гордости и чести. Вообще-то говоря, реакция у меня всегда была хорошая, да и прыгучесть развита, так что дотянуться до двери и захлопнуть ее перед обалдевшим лицом чужого декана не составит проблемы. Чем я, собственно, и воспользуюсь прямо сейчас.
Итак, дверь с грохотом ударяется об косяк, замок щелкает, и я снова оказываюсь в сравнительной безопасности. Хотя, конечно, МакГонагалл медлить не будет и, если надо, вынесет дверь и без волшебной палочки, но пара минут у меня все-таки есть. Разворачиваюсь в поисках запасного выхода и вижу... Поттера! И как это я мог о нем забыть? А он, похоже, как открыл в недоумении рот, так и стоял с ним все это время.
— Ну что уставился? — говорю ему, а сам продолжаю безуспешно искать выход.
— Малфой, ты, кажется, влип, — до чего мерзко ухмыляется этот чертов гриффиндорский идиот!
— Да ты что! — нервно смеюсь. Мерлинова борода, да как же отсюда выбраться? Отталкиваю Поттера и подхожу к окну. Высота не Бог весть какая, зато рядом балкон соседней комнаты. Можно попробовать обхитрить МакГонагалл, если получится. Открываю окно и радуюсь, что на дворе поздняя весна и в одной мантии совсем не холодно.
— Эй, придурок, подожди! — кричит мне вслед Поттер. Оборачиваюсь и вижу на его лице странную решимость. Останавливаюсь и смотрю в широко распахнутые блестящие изумрудные глаза. И такое гаденькое чувство они у меня вызывают, что сомневаться не приходится – это гриффиндоское чудовище задумало что-то, противоречащее не только школьным правилам, но и морально-этическим нормам общества.
— Чего тебе? – все-таки спрашиваю, только ради того, чтобы убедиться в крайней степени идиотизма этого мальчика-который-придурок.
— Я могу помочь, — говорит уверенно, но мне как-то не по себе от этой его уверенности. Но с окна, тем не менее, спускаюсь.
— И чем же?
— Там под кроватью есть ниша, ты в нее поместишься.
Смотрю на него как на больного. Послушать его или поползти без страховки и волшебной палочки на хрен знает какой высоте в другую гриффиндорскую спальню? Подхожу к Поттеру ближе.
— Показывай.
Он приподнимает покрывало и недолго роется под кроватью. В это время за дверью начинает нарастать шум. Тут Поттер делает знак рукой, и я поспешно залезаю под его гриффиндорскую кровать. Под ней и вправду ниша, и, поджав ноги, я могу в ней лежать. Правда что-то упирается в спину, но это можно пережить. Тем не менее, пока дверь не открылась, вытаскиваю из-под себя странный предмет и наощупь пытаюсь определить, что он из себя представляет. Интересно, чтобы вы подумали о человеке, если бы нашли под его кроватью сексуальную игрушку, больше подходящую девушке, нежели шестнадцатилетнему парню? Вот и я о том же. Ох, сколько же сюрпризов таит в себе избранный!
Тем временем МакГонагалл долго о чем-то вещает, а Поттер уверяет ее, что я вышел через окно.
— Ему настолько необходима гриффиндорская мантия, что он выпрыгнул в ней из окна?! – восклицает декан Гриффиндора, а я понимаю, что они тут все с логикой в особых отношениях состоят. И мне до них как до собственной гостиной.
— Может он думает, что в ней он сможет летать? – ну, конечно, дурацкий Поттер не упустит шанс выставить меня полным идиотом.
— Или просто решил сбежать через соседнюю спальню, — заключает, наконец, МакГонагалл и покидает спальню, решив продолжить поиски в соседних комнатах.
Я, кряхтя, выползаю из-под кровати, не забыв прихватить длинную штуку Поттера, если так можно выразиться. А он смотрит на меня с противной ухмылочкой, и как-то мне еще больше не по себе становится.
— Поттер, очень мило, что ты решил помочь мне, но в следующий раз предупреждай, что запихиваешь человека в коробку с фаллоимитаторами.
Хоть покраснел и то неплохо, а то ни стыда, ни совести. Забрал у меня своего розового друга и теперь стоит передо мной, смущается. И что у него на уме, кто-нибудь может меня предупредить?
— В общем, Поттер, спасибо за помощь, но я, пожалуй, пойду.
Не двигается, продолжая пялиться на меня и облизывать обкусанные губы. И как мне его теперь прикажите обходить? Шаг вправо — и он за мной, шаг влево — снова загораживает мне дорогу.
— Поттер, что тебе от меня надо?
Подходит близко-близко и целует меня в щеку. Похоже, фаллоиммитатор был сущей ерундой по сравнению с тем, что намечается. Не знаю, какая должна быть мутация в голове, чтобы тебя зачислили в Гриффиндор, но явно серьезная. Иначе, какого хрена этот мальчик-который-выжил ведет себя как мальчик-который-озабочен?
А руки-то его, пока я тут предавался философским рассуждениям, заползли ко мне под мантию. Стоп, стоп, стоп, как это под мантию? Не хуже пантеры отпрыгиваю от него к окну и смотрю как на шизофреника. А он, значит, только ближе подходит и вроде кроме как в окно мне сбежать некуда. Быстро оцениваю, что лучше — разбиться насмерть или попытаться убрать Поттера с дороги, и нахожу верное решение. Нет, ну а что бы вы на моем месте сделали?
— Тебя, — тихо отвечает тем временем гриффиндорец. Тут-то я и понимаю насколько влип. Этот очкастый парень смотрит на меня как на свою девушку, а я даже уйти не могу. И пока я судорожно обдумываю план действий по избавлению от Поттера, он притягивает меня к себе и целует в засос. И самое страшное в этой идеально жуткой ситуации, что я не могу сказать, что мне неприятно — не особо он отличается от Панси, хотя я всегда считал, что она мужик в розовом платье. И этот такой же — только не слюнявится и губы твердые, не такие вялые, как у моей незабвенной. И язык быстрый и острый, даже приятно. Тьфу ты, Малфой, какое приятно?! Да меня тошнит от этого! Толкаю его в грудь так, чтобы он отошел на пару шагов, а вместо этого он случайно падает. И сидит — смотрит на меня большими внимательными глазами. Я, ясное дело, в три прыжка достигаю двери и хочу молча покинуть этот сумасшедший гриффиндорский дом. Оборачиваюсь напоследок и смотрю на этого недоноска на полу. Не знаю, почему, но мне даже пнуть его не хочется, до того жалким он мне кажется.
— Вы, гриффиндорцы, больные на всю голову, — заявляю безапелляционно и с гордо поднятым подбородком, в гриффиндорской мантии покидаю спальню, полную сюрпризов. МакГонагалл слышно из соседней комнаты, поэтому быстро набрасываю капюшон на голову и пулей пересекаю гостиную. Портрет, наконец, открывается и — не могу поверить своему счастью! – я оказываюсь на свободе. Тем не менее, нужно еще незаметно добраться до своей спальни и уничтожить гриффиндорскую одежду.
Осторожно просачиваюсь в нашу гостиную и, стараясь не привлекать к себе внимания, прохожу в спальню. Там меня, конечно, уже ждут Забини и Панси.
— Отвернитесь, — приказываю им и быстро переодеваюсь. Мантию пока забрасываю в шкаф, потом с ней разберусь.
— Ну что, Малфой? — спрашивает Блейз.
— Как и договаривались. Ровно пятнадцать минут и не секундой дольше. Правда МакГонагалл пятьдесят штрафов начислила, но, извини, выхода у меня не было.
— С этим разберемся. Твой выигрыш, — бросает мне на колени мешочек с золотыми монетами. — С тобой приятно иметь дело.
— В следующий раз условия придумываю я, и выполняешь их ты, — мгновенно решаю расставить все точки над i.
— Как скажешь, Драко. Кстати, как там у них в гриффиндорской спальне?
— Скучно и грязно.
— А что Поттер?
— Умственно отсталый придурок. Мне ничего не стоило запудрить ему мозги. Хотя пудры немного потребовалось, — усмехаюсь как настоящий Малфой. Блейз улыбается и кивает.
— Я не сомневался. Ладно, оставлю вас, — легкий поклон, и он покидает спальню. Панси ближе подсаживается ко мне и кладет руку на плечо. Не то что бы мне неприятно, но можно было бы обойтись и без этого.
— Ты правда так легко смог выкрутиться? — спрашивает, как будто не знает, что на обман у меня нет права из-за этого проклятого непреложного обета.
— Это же гриффиндорцы, надуть их ничего не стоило, — легко отвечаю, надеясь, что она уйдет. Но она только приближается и лезет в лицо своими губами. Целую ее неохотно, но что делать. Вообще-то говоря, давно пора ее сменить. Найти бы на кого!..
— Ты, наверное, хочешь в душ?
— Да, — быстро соглашаюсь, надеясь от нее отвязаться.
— Пойдем?
Вот уж что-что, а лицезреть ее формы я точно не готов.
— Я один.
Хорошо хоть она понимает, что спорить со мной не бесполезно. Губки надула и молча уходит. Слава Мерлину!
Как только за ней закрывается дверь, достаю гриффиндорскую мантию из шкафа и тщательно исследую перед уничтожением. Залезаю в карман и нахожу на дне два небольших твердых шарика изумрудно-зеленого цвета, соединенных тонкой мягкой перемычкой. Смотрю на них и думаю, что бы сделать. Ясное дело — вещичка Поттера. Уничтожить или начать шантажировать? Сохранить его репутацию или выставить на всеобщее посмешище? А может?..
Сжигаю мантию без дыма и огня и кладу шарики себе в карман. Выхожу на улицу и издалека смотрю на гриффиндорскую башню. Одно окно открыто и в ней маячит маленькая фигурка. Смотрю на нее и вспоминаю, что там, внутри, произошло. И все уже кажется не таким страшным, местами даже захватывающим. Кто знает, сколько я приобрел от этого спора, кроме двухсот галлеонов?
Быстро создаю копию украденной у Поттера игрушки весьма однозначного характера и не без помощи магии бросаю ее в распахнутое окно. С прицелом у меня все хорошо; наблюдаю за тем, как лохматая голова высовывается на улицу, мерзко ухмыляюсь и ухожу, перекатывая оригинал в кармане.
Vova
