Он сделал это со мной

Сколько времени прошло — дни или, может быть, недели — с тех пор как я проснулся — покрытый спермой, бёдра высоко подняты, собственные пальцы во рту — только бы сосать хоть что-то? А значит, значит этот долбанный…

— Маленький ублюдок, — откуда-то из темноты донёсся приглушённый голос и тут же — звук какого-то движения, шорох смятых простыней, шлепки плоти о плоть, тяжёлое дыхание… Кто-то дрочил, и Гарри ненавидел его, ненавидел всё это так сильно, что не мог смолчать, хотя лучше было бы держать язык за зубами.

— Не можешь удержаться? — прохрипел он, желая, чтобы тот дал волю рукам, прежде чем заклинание снова подчинит его. — Вот зачем тебе понадобилось делать это? Ты так развлекаешься, верно? Накладываешь на меня своё чёртово заклинание и смотришь… не хватает силы в яйцах, чтобы самому… коснуться…

Новая волна заклятья помутила рассудок. Он кричит, спина выгибается на… кровати? На чём-то мягком? Да какая разница — где, на чём? Он сжимает свой член двумя руками, грубо терзая его — и вот он уже скользкий, такой твёрдый, такой горячий, и… он снова кончает, выкрикивая чьё-то имя.

Гарри ощущает на своём колене руку. Он не может открыть глаза. Только не после всего.

— Ты думаешь, я хочу коснуться тебя, Поттер? — голос его мучителя режет слух. — Больше, чем ты хочешь коснуться меня?

Гарри отворачивает лицо, не желая смотреть в ту сторону, откуда доносится голос. На него обрушивается отвратительный смех, этот смех заставляет его трепетать и ненавидеть самого себя.

— Ты не сопротивляешься моему заклятью, — слышится шепот. — А что если бы мне захотелось коснуться тебя? Тогда ты стал бы сопротивляться мне, Поттер?

— Пошёл к черту, Снейп, — выдавливает из себя Гарри. — К черту, я тебя ненавижу…

— Я тебя ненавижу, — пылко шепчет Снейп. — Боже, я ненавижу тебя, Поттер. — Рука, что до сих пор лежала на колене Гарри, скользит вниз по обнажённому влажному бедру. — Ты… ты даже не представляешь…

Гарри выгибает аркой спину с тихим жалобным стоном, он стремится вверх, к руке, которая до сих пор так и не коснулась его…

Если, конечно, не считать тех бесчисленных случаев на уроках Зелий, когда Снейп мог схватить Гарри за локоть, или наклониться низко, даже слишком низко, чтобы посмеяться над ним, или схватить руку Гарри, заставляя его правильно мешать зелье, потому что чёртов маленький паршивец никогда ничего не может сделать как следует… и тогда они смотрят друг другу в лицо, и оба ненавидят, и взгляды их становятся безумными… да, за исключением тех случаев…

— Если бы… Дамблдор… знал, — хрипит он…

— Но он не узнает, — выдыхает Снейп, скользя рукой вверх и вниз по ноге Гарри и активируя заклятье; он наблюдает, как Гарри извивается, выкрикивает проклятья и кончает. — Потому что ты не скажешь ему. Потому что в ином случае ты лишишься этого навсегда. — Насмешливый голос приобретает опасные нотки. — И мы никогда не сможем… Я никогда не хотел… Чёрт бы побрал тебя, мальчишка, что ты сделал со мной…

— Ненавижу, — шепчет Гарри, беспомощно глядя в лицо Снейпа, черты которого едва проступают в полумраке. — Трахни меня.

На лице Снейпа отражается целая гамма чувств.

— Да, — шипит он. — Превосходный итог, не так ли?

А потом.

Снейп. Касается.

Касается его.

The Еnd