Сохраняя безмолвие

Гарри сидел, подпирая подбородок ладонью, и в глазах его была скука смертная. Правда, в его случае эта самая скука прикрывала собой иррациональный страх. Он всегда чего-то опасался, посещая этот урок. И так было на протяжении уже шести лет. А если учесть, что Защита от Темных Сил — обязательный к изучению предмет в Хогвартсе, то легкого выхода из этой ситуации он не видел.

Не поймите превратно, он ни в коем случае не боялся профессора Риддла. Мерлин, нет! Он же не какой-нибудь Хаффлпаффец. Просто он видел этого человека насквозь. Старик, но выглядит лет на тридцать. А его внешность заставляла девчонок штабелями падать к его ногам, пуская слюни. Вот интересно, что в нем такого особенного? Гарри оценивающе глянул на вышеупомянутого профессора из-под полуприкрытых век. Аккуратно уложенные иссиня-черные волосы, острые скулы, правильные черты лица и бездонные темно-синие глаза.

Ничего особенного.

Гарри признавал, что профессор — великий оратор. Риддл, изъясняясь, подчеркивал свои слова жестами и смотрел как будто на всех сразу. Ах, да, стоило только подумать о них, как темные глаза опять впились в него, и Гарри поспешил отвернуться, пытаясь подавить дрожь.

Том Риддл — очень известный человек в Магическом мире. Благодаря природному очарованию и присущей ему мудрости, он не уступал по популярности министру. Многие хотели, чтобы он принял эту должность, но мужчина постоянно отказывался, предпочитая влиять на умы молодежи.

Хотя больше подходило определение "промывка мозгов".

Гарри фыркнул, вспомнив, как Сириус отзывался о профессоре Риддле. Он говорил, что тот любезничает со студентами Слизерина, а в особенности с чистокровными, ну, и другими талантливыми детьми. А также крестный считал, что после Гриндевальда, вполне вероятно, должен был появиться другой Темный Лорд. Конечно же, Риддл очень подходил на эту роль. Если честно, то Гарри тоже так думал, ведь профессор проявлял интерес только к талантливым студентам. Ах, да, и его окружал флер могущества, притягивающий к себе внимание людей.

Конечно, Риддл никоим образом не проявлял признаков Темного мага, но его магический фон просто зашкаливал. Да и в классе не упоминал о Темных искусствах. Нет, главным образом профессор промывал мозги студентам, зазывая в кабинет для профилактических бесед. Гарри совершенно ему не доверял и не собирался поддаваться его очарованию. Никогда. Было что-то странное в Риддле и в людях, которые его окружали. Может быть, это какой-то культ или что-то в этом роде...

Его ныне покойным родителям тоже не нравился профессор ЗОТС. Они погибли, возвращаясь из Министерства домой. Аврорат, расследовавший это убийство, склонялся к теории о маньяке-психопате. В результате, был пойман Питер Питтегрю и, после недолгого разбирательства, отправлен в Азкабан, где и находился по сей день. Это случилось семь лет назад, до того, как Гарри поступил в Хогвартс.

С тех пор о нем заботился Сириус Блэк. Впрочем, вел он себя не как опекун... скорее, как старший брат.

Тем не менее, Гарри уже решил для себя, что после окончания школы присоединится к профессиональной сборной по Квиддичу. Не то, чтобы он хвастался, но Поттер и в самом деле был просто охренительным ловцом и уже получил несколько предложений. Между прочим, у него были и другие врожденные таланты... но он постоянно витал в облаках и, к тому же, не хотел блистать успехами в магических науках -… чем дальше от людской зависти, тем спокойнее.

— Мистер Поттер? — Гарри недоуменно моргнул и посмотрел на профессора Риддла. Видимо, тот ожидал от него какого-то ответа. Переведя взгляд на доску и обнаружив там варианты ответа, он решил, что именно это от него и хотят услышать.

— Эмм... ответ С, профессор, — сидящий рядом Рон опустил голову и беззвучно заржал, как и весь остальной класс. Но Гермиона и тут отличилась— она, по обыкновению, закатила глаза и покачала головой.

Ухмыльнувшись, Гарри отвернулся от раздосадованного преподавателя. Вот вам и негативный результат воспитания Сириусом Блэком — недостаток... как бы это сказать... благопристойности. Он был одним из самых популярных парней в школе. Его даже прозвали Золотым мальчиком Гриффиндора. Ему грех жаловаться на повышенное внимание: из-за такой популярности девочки на него просто вешаются. И это если не брать в расчет их с Роном и Джинни приколы, развлекающие всю школу. Еще одно наследие Сириуса.

— Поттер, задержитесь после урока, — Гарри провел рукой по волосам. Отлично... теперь и ему попытаются запудрить мозг. Темные глаза будто окунулись в его душу, отчего юноша невольно вздрогнул. Сколько ни избегал он Риддла, тот, казалось, постоянно за ним наблюдает и видит все его тайны.

Гермиона покачала головой, а Рон озорно подмигнул. Губы Гарри перекосила ехидная ухмылка. Ему казалось забавным вызывать такую суматоху одним простым комментарием. Это как в тот раз, когда он подшутил над Малфоем в Большом зале. После этого его еще неделю поздравляли и похлопывали по спине.

Гарри посмотрел на этого придурка: Малфой как всегда напыщенно вздернул нос. До чего же высокомерный идиот... Поговаривали, что он по вечерам берет частные уроки у Риддла. И считает это огромной честью... но Гарри был другого мнения.

Вздохнув, он принялся рисовать на пергаменте стратегию Квиддичных атак. Рон, склонившись поближе, подключился к его работе, время от времени подбрасывая интересные идеи. Все-таки, рыжик был капитаном гриффиндорской сборной и довольно хорошо в этом разбирался. Мрачно усмехаясь, они разглядывали только что нарисованного Малфоя, в которого каким-то непостижимым образом ударила молния, и, Мерлин помоги, его великолепные волосы от этого встали дыбом. Они закончили со звонком с урока и, все еще широко улыбаясь, свернули пергамент так, чтобы получилась птичка, по велению магии тут же устремившаяся к Драко.

Но, к сожалению, она не долетела считанных сантиметров до головы блондина, а была перехвачена Риддлом. Тот изящным движением схватил ее и продолжил свой путь к кафедре:

— Поттер, — вкрадчиво прошипел он.

Рон нервно сглотнул и похлопал друга по спине:

— Удачи, приятель.

Гарри остался на месте, провожая взглядом выходящих одноклассников. Когда за последним студентом закрылась дверь, он посмотрел на Риддла, стирающего с доски записи.

— Мистер Поттер, подойдите, пожалуйста, — голос профессора звучал очень... шелковисто и обольстительно. Не то, чтобы, Гарри повелся на это... Мерлин, его сейчас вырвет. В конце концов, Риддл настолько стар, что годится ему в деды...

Стало как-то тревожно.

Побросав в сумку школьные принадлежности, он подошел к кафедре. Беспалочковой магией профессор призвал стул и поставил его напротив своего стола.

— Садитесь, — приказал он и, вытирая руки от мела, повернулся к Гарри.

Пытаясь успокоиться, Гарри расположился с удобством, так, как это всегда делал Сириус. Рукава его рубашки уже были по локоть закатаны, узел галстука развязан, а волосы как всегда торчали во все стороны. Да, он был готов встретиться с безупречным и совершенным профессором:

— Итак, профессор, — он пренебрежительно проследил, как Риддл с врожденным изяществом чистокровного опустился на свой стул. Мерлин, какой же он... манерный и утонченный. — Что на сей раз, отработка со Снейпом? Вы же, как правило, к нему меня отправляете... — он на несколько секунд замолчал. — Полагаю, вы оба наслаждаетесь бессмысленной пыткой грязными котлами, что длится до тех пор, пока мои пальцы не стираются в кровь.

Риддл, опустив руки на стол и, сложив пальцы домиком, уставился на него. Гарри в свою очередь так же пристально смотрел в ответ.

Внезапно на столе появился чайный набор, Поттер нахмурился.

— Чаю? — Риддл протянул изящную, как и все остальное в нем, руку к чайнику. Как же Гарри бесил этот человек, такой весь из себя очаровательный и правильный. Именно поэтому все его любили, и именно поэтому Поттер его ненавидел.

— Позвольте мне угадать, — профессор налил в чашку чай. — Вы предпочитаете один кубик сахара и много... сливок, — Гарри смотрел из-под полуопущенных век, как Риддл добавляет к чаю сливки. — Позволю заметить, что у меня такие же предпочтения... Удивительно, насколько мы похожи.

— Только из-за того, что мы любим одинаково приготовленный чай, не следует, что я такой же, как и вы, — оскорбленный до глубины души, Гарри так и не взял предложенную чашку. — Послушайте, профессор, спасибо, конечно, за чай... но вы можете уже наконец назначить мне наказание? Не думаю, что для нас правильно... так много "общаться".

Риддл, так и не отведя от него взгляда, размешал сахар в своей чашке и аккуратно положил ложечку на поднос:

— Почему нет, Гарри? — юноша аж вздрогнул. — Вы с директором Дамблдором весьма часто "общаетесь".

Гарри ухмыльнулся и, откинувшись на спинку стула, начал покачивать ногой.

— Это совсем разные вещи, сэр. Он был близким другом моих родителей и часто о них говорит... И у него нет привычки ухаживать за студентами... — он резко замолчал, припоминая кое-что: Риддл знал, какой ему нравится чай и что он часто посещает Дамблдора. — Вы следили за мной?

Профессор изогнул бровь.

— Это беспокоит вас, Гарри? — Поттер закрыл рот и сделал невозмутимое лицо. — Беспокоит то, что я наблюдаю... узнаю вас? — Гарри молча смотрел в окно над плечом Риддла. Это точно было прямым вторжением в его личную жизнь. — В вас я вижу себя, Гарри. Конечно, где-то глубоко... чрезвычайно глубоко в душе, но я знаю, что вы скрываете эту сторону себя. И это сторона –слизеринская, — и все это говорил наследник Слизерина. Все об этом знали, и никому не было дела.

— Я до мозга костей Гриффиндорец, профессор, — сказал Гарри гордо, но в его голосе легко можно было услышать горечь. Он отлично помнил день распределения и шляпу, хотевшую определить его в Слизерин, но он тогда упросил ее о Гриффиндоре, чтобы его почившие родители могли им гордиться. — Вы такое говорите каждому студенту, сэр? — тихо спросил он, все еще не отводя взгляда от удивленных и немного настороженных глаз Риддла. — Вы действительно думаете, что каждый студент хочет быть таким, как вы? Имейте в виду, сэр, я, в отличие от остальных, хочу быть вашей полной противоположностью.

Риддл ухмыльнулся, отпивая чай из своей чашки. По-видимому, его ни капельки не затронули слова юноши.

— Ну, вы можете поздравить себя, Поттер. Вы — хам и дерзкий мальчишка, поступающий как идиот, — Гарри скривился и еще сильнее развалился на стуле. — К счастью для вас, я вижу реального Гарри под всем этим грязным фасадом, выстроенным годами воспитания мерзким Блэком...

— Сириус не мерзкий, как и я...

Риддл продолжил, как будто его и не перебивали:

— Я знаю, что под этой дерзкой улыбкой и некультурным поведением скрывается без сомнения гениальный... могущественный волшебник, — странный голод сиял в глазах профессора, чем Гарри был неимоверно озадачен. — Вы — бриллиант, Поттер, так почему же вы не можете, наконец, сбросить этот неприятный фасад и принять свое истинное «Я»? — с резким звуком Риддл поставил чашку на поднос и немного наклонился вперед. — Это из-за вашего крестного? Он не подходит на роль правильного и ответственного родителя, но я уверен, что вы к нему привязаны. Вы действительно думаете, что он пренебрежительно будет на вас смотреть, если вы предпочтете метле книги?

— Послушайте, сэр...

— Скажите мне, Поттер, чем вы собираетесь заняться после окончания Хогвартса? — полюбопытствовал Риддл. — Блэк ведь, насколько я помню, помимо Аврората, работает еще и на себя...

Гарри стиснул челюсти:

— Я уеду подальше от Великобритании и стану ловцом в профессиональной квиддичной команде.

Риддл уставился на него, несколько раз моргнул, а затем расхохотался.

— Какая глупая трата таланта, — Поттер фыркнул. — Гарри, у вас великолепный потенциал, вы могли бы стать великим. Великим и влиятельным волшебником.

— Я предпочитаю не лезть в политику, — схватив сумку, Гарри встал. — Мы закончили, сэр?

Профессор рукой указал на стул:

— Нет, Поттер, садитесь, — еле удерживаясь от возражений, Гарри неохотно повиновался. — Значит, у меня есть полтора года, чтобы переубедить вас не уезжать из Великобритании. — Риддл откинулся на спинку стула, окидывая собеседника чувственным взглядом. — Через год...

— Это будет самый долгий год, профессор, потому что я не собираюсь отказываться от квиддича в угоду вашему культу, — при слове "культ" Риддл ненадолго прикрыл глаза, а его губы дернулись в подобии на улыбку.

— Вы зря думаете, что у меня не найдется на вас управа, ребенок. Я профессор, и поэтому могу планировать ваше время и забрать все привилегии, если вы не подчинитесь моим правилам, — удовлетворение явно проскальзывало в голосе Риддла. Гарри опять провел рукой по волосам и, уставившись на профессора негодующим взглядом, встал.

— А вы забываете, что у меня есть очень хороший друг в лице директора, профессор, — он заметил, что мужчина так ничего и не сказал против "культа".

Риддл опять оперся локтями о стол и подпер переплетенными пальцами подбородок. Его темные глаза блеснули какой-то затаенной эмоцией, которую Гарри так и не смог разобрать:

— Садитесь, я еще с вами не закончил, — немного поупиравшись и посверлив взглядом профессора, Гарри все же сел. Повозившись в куче пергаментов, сваленных на краю стола, Риддл вытащил туго свернутый рулон. — Уверен, вы уже в курсе предстоящего Турнира, я прав? Участвовать могут все, начиная с четвертого курса.

Гарри кивнул и снова начал покачивать ногой.

— Прекратите, — проворчал его визави, посмотрев на ногу Поттера, а тот в свою очередь скрестил руки на груди. — Участники должны были зарегистрироваться крайним сроком до вчерашнего дня. И я почему-то не вижу вашего имени в списках.

— Ах, — Гарри немного наклонился вперед, не отрывая взгляда от мужчины. — Наверное, это потому, что я не вписал его туда... сэр, — он позволил себе ехидно ухмыльнуться, когда профессор нахмурился.

— Значит, это надо исправить. Я позволю вам участвовать, несмотря на крайний срок.

— Прошу прощения, профессор, но, видимо, я неправильно выразился, — начал Гарри и широко улыбнулся, когда заметил, с какой силой стиснута челюсть собеседника. — Видите ли, я не вписал свое имя, потому что и не намеревался этого делать, а не потому, что считал, будто вы так по-особенному ко мне отнесетесь и разрешите пойти на сие мероприятие, — он немного помолчал, а потом продолжил. — Не то, чтобы мне не льстило ваше такое особое отношение...

— Сто баллов с Гриффиндора, Поттер, и вечерняя отработка с Филчем, — Гарри аж рот открыл от шока. Сто баллов? Гермиона точно его убьет. Риддл встал, и казалось, что с его ростом он легко мог бы достать до потолка. — Вы никогда больше не будете так нахально себя вести в моем присутствии. Я ясно выражаюсь? — опасные искорки блеснули в его глазах, и Гарри поспешил отвести взгляд, пытаясь унять гнев.

— Да, профессор, — сквозь зубы, выдавил он. — Дайте угадаю, вы хотите, чтобы я принял участие в турнире? — ладони внезапно вспотели. — Профессор Риддл, но я не могу. Я очень не хочу драться на дуэли...

— Тогда это будет вашим наказанием, — профессор опять сел на стул. — Я верну сто баллов Гриффиндору, если вы будете участвовать, и даже готов переключить отработку с Филча на себя.

Гарри задумчиво посмотрел на потолок. Его руки нервно дрожали только при одном упоминании о дуэли. Нет, он не сможет. Когда дело касалось поединков, он чувствовал себя чертовым уродом.

— Нет, профессор, — он посмотрел на мужчину. Тот изогнул бровь. — Честно, я не могу драться на дуэли.

Темно-синие глаза недоверчиво уставились на него:

— Не можете, Поттер? Мы недавно на уроке изучали технику боя, и даже я знаю, что вы обратили на это внимание.

Гарри яростно покачал головой, не готовый признаться в своем... странном даре.

— Нет, сэр, пожалуйста... я не хочу драться на дуэли. Я соглашаюсь со снятием баллов и отработкой с Филчем, — он опять поднялся, и, на сей раз, его не остановили. Повернувшись, он пошел в направлении двери, ощущая спиной пристальный взгляд.

— Гарри, — уже открыв дверь, он остановился, но не стал оборачиваться. — Я буду вас ждать завтра на Турнире.

Гарри, ничего не ответив, вышел и закрыл за собой дверь.

— Не могу дождаться начала состязаний...

— Профессор Риддл — самый классный преподаватель! Он проделал грандиозную работу, организуя Турнир дуэлянтов, — девушка захихикала. — Надеюсь, мне доведется сойтись с ним один на один...

Поджав губы, Гарри молча плелся в Большой зал. Сегодня должен был состояться Турнир Дуэлянтов. Гермиона и Джинни ушли немного раньше него, обсуждая, каков Риддл в деле, и непрестанно хихикая. У Гарри эта реакция вызывала лишь отвращение и Рон был с ним полностью солидарен.

Несколько минут назад закончилась квиддичная тренировка, и вся команда поспешила в душевые. Кроме Гарри, который сейчас околачивался возле дверей Большого зала, весь потный, в униформе ловца и с торчащими во все стороны волосами. Он никак не мог понять, какая сила его сюда привела.

Он просто глупо стоял, уставившись на закрытые двери.

В глубине души, он хотел сделать это — доказать Риддлу, что не был... странным. Их вчерашняя беседа сегодня казалась такой неуклюжей и нереальной будто она ему приснилась. Но его все еще раздражала уверенность профессора и то, что тот мог видеть его насквозь. Гарри ухмыльнулся. И никакой он не слизеринец...

Проведя рукой по волосам, он крепко зажмурился. Ведь в чем-то Риддл был прав. Гарри сам сознательно выбрал путь своих родителей, путь крестного. Хотел, чтоб они им гордились... хотел стать Золотым гриффиндоским мальчиком... популярным... красивым... общительным... задорным... звездой квиддича... Все это — для них. Потому что родителей убили исключительно из ревности к их магическому потенциалу. Он сам страшился своего... странного дара, особенно во время дуэлей. Он не боялся за себя, Мерлин, нет, но совсем не хотел в будущем повторить судьбу родителей, оставивших его сиротой.

Прикусив губу и собравшись с мыслями, он тихо отворил двери Большого зала и вошел. Хотя, кому какая разница, тихо он это сделал или же нет? Риддл стоял посредине платформы, такой весь из себя дьявольски красивый в своем дуэльном костюме с высоким воротником. Вся эта одежда создавала впечатление, будто он плавно перетекает из одного места в другое.

Профессор резко замолчал и перевел взгляд на Гарри:

— Ах, мистер Поттер... Я знал, что вы к нам присоединитесь.

Гарри ухмыльнулся сокурсникам, бросающим на него пристальные взгляды. Когда он приблизился к Джинни и Гермионе, те тут же с обеих сторон схватили его за руки.

— Я думала, что ты не собираешься участвовать, Гарри.

Он успешно проигнорировал удивленные взгляды и посмотрел на Джинни:

— Полагаю, это нечто вроде отработки, назначенной профессором Риддлом, — и он снова попытался сосредоточиться на вкрадчивом голосе, разъясняющем правила Турнира.

Гарри успешно игнорировал все многозначительные взгляды, что кидал на него Риддл по ходу своей речи. Он думал о своем странном проклятии. Ладони вспотели, когда он представил испуганные лица сокурсников. Даже Рон с Гермионой не знали о его... даре. Мерлин, как это вообще можно назвать "даром"? Это болезнь, такая же отвратительная, как и способность к парселтангу, которую он тоже скрывал. Но, по крайней мере, существовали и другие люди знающие язык змей. Тот же Риддл, например.

Но он никогда не слышал о тех, кто был бы так же "болен", как и он.

Участие в поединке было плевым делом. Для него это не было простым обменом заученными наизусть заклинаниями и проклятиями. Нет, совсем не так. Он плохо запоминал заклинания, не знал их эффектов и не мог правильно ими пользоваться. Единственное, что он отлично знал, это Rictusempra и Alohomora... смешно. Но его странный дар с лихвой восполнял пробелы образования. Ему просто надо было подумать о том, что он хочет совершить, и это тут же происходило.

На Трансфигурации ему лишь стоило вообразить, как кубок постепенно меняется, принимая очертания какого-то другого предмета, и превращение тут же происходило. То же самое и на Чарах… нужна была только мысль, чтобы все получилось. На уроках ЗОТС и здесь, на Турнире дуэлянтов, можно просто взмахнуть палочкой, и его жертва начнет танцевать джигу… или же замертво упадет на пол без воздуха в легких. Гарри мог сделать все, что угодно. Ему не нужно было даже вспоминать заклинание и уж, тем более, произносить его вслух.

Он был уродом. Поначалу Гарри грешил на свою палочку... но когда попробовал сконцентрироваться, то она и вовсе оказалась не нужна. Нет, конечно, после этого опыта у него ужасно разболелась голова, но, тем не менее, он выяснил, что палочка здесь совершенно ни при чём.

Просто он был уродом.

Уродом, который будет играть в квиддич, чтобы не провести остаток жизни под прицелом волшебной палочки какого-нибудь светила Магических наук.

— Поттер и Малфой.

Гарри моргнул, не понимая, что происходит. Все вокруг посмеивались, уже представляя исход дуэли. Гермиона же негодующе смотрела на профессора.

— Он сделал это нарочно, — тихо сказала она и вытолкнула ошеломленного друга вперед. — Иди, Гарри, покажи Малфою, что ты не боишься, — даже Гермиона не сомневалась в том, насколько плохи его боевые навыки. Что было понятно — он ведь никогда не проявлял больше интереса к ЗОТС, чем требовалось, и она не знала, какие мотивы им движут.

Гарри молча прошел к платформе, игнорируя и Риддла, и Малфоя. Профессор сделал это специально. Разве не он самолично обучал слизеринца?

Мерлин, а Гарри-то надеялся, что у него будет больше времени, чтобы как-то скрыть свою странную особенность. И да, он думал, что его спарринг-партнером будет кто-то другой, кому он смог бы со спокойной душой проиграть и выбыть из турнира. Этим Гарри доказал бы Риддлу, что не боится участвовать в поединке. Но Малфою он не мог так легко поддаться.

Только не этому придурку. Одна его ухмылка заставила Гарри пересмотреть планы на свое "поражение".

Приблизившись к Риддлу и Малфою, он остановился.

— Где ваша палочка, Поттер? — мягко поинтересовался профессор, а слизеринцы глумливо захихикали. Гарри моргнул. О, точно, палочка...

Мерлин. Как глупо получилось.

Он похлопал по карманам мантии, точно не зная, куда мог положить эту никчёмную деревяшку. Смех стал еще громче, на что он ухмыльнулся, заметив, что и гриффиндорцы начали его слегка поддразнивать. Наконец, Гарри выудил ее из-за пояса брюк.

— А, вот она где была, — улыбнулся он профессору.

— Как глупо, Поттер, — глумился Малфой, помахивая своей палочкой. — Опять витаешь в облаках?

— Я вот иногда задумываюсь над тем, что означает такое количество геля на твоих волосах. Не то ли, что ты чертов педик, Малфой? — гриффиндорцы засмеялись, подбадривая его, когда Гарри направил палочку в лоб слизеринца. Он еле сдерживал себя, чтобы не перекрасить белые волосы оппонента в красные с золотым отливом. Возможно, в разгаре поединка он так и сделает.

— Поприветствуйте друг друга, — приказал Риддл. — На мой взгляд, ваши мелкие склоки вызывают лишь жалость.

Малфой побледнел и поспешил поклониться. К сожалению, он не учел, насколько близко стоял соперник, и нечаянно врезался лбом ему в лицо.

Гарри вскрикнул, одной рукой сжав нос, а другой отталкивая красного как рак блондина.

— И он еще называет меня глупым... — немного отойдя от ощущения боли, он прошествовал к концу платформы, где опять развернулся лицом к Малфою. Состроив что-то наподобие дуэльной стойки, он посмотрел на Гермиону, взгляд которой явно говорил о его совершенном непрофессионализме.

Малфой же немного присел, готовый в любую минуту ударить.

Интересно, что он сделает?

— Один, — Риддл отошел на безопасное расстояние и начал отсчет. — Два…

Гарри приготовился изобразить бросок заклинания. Не все же волшебники их проговаривали вслух. Он ведь просто может пробормотать что-нибудь невразумительное.

— Три…

Гарри моргнул, когда в него полетело заклинание. Но его удивление тут же превратилось в смех, когда оно пролетело выше его плеча и врезалось в стену.

Он спокойно поигрывал своей палочкой, взирая на вскипевшего Малфоя. Но вот соперник еще раз поднимает палочку… и снова заклинание проносится мимо, только немного задев край мантии.

— Не стой столбом, Поттер! — выплюнул Малфой, густо покраснев.

— А зачем мне что-то делать, если ты не в состоянии попасть даже в неподвижную цель? — издевательски протянул Гарри, улыбаясь от уха до уха. А он еще думал, что Малфой хоть чему-то научился на дополнительных занятиях Риддла.

Зал заполнил смех. Малфой зарычал и выкрикнул какое-то проклятие, которое Гарри не смог вспомнить, а возможно, он его просто не знал. Руки вспотели, когда он понял, что в этот раз его точно заденет. Быстро взмахнув палочкой и пробормотав что-то наподобие "квиддич", Поттер поставил перед собой магический щит. Мерлин, если бы он не намеревался в будущем посвятить себя квиддичу, то обязательно просмотрел бы книги по всевозможным заклинаниям и проклятиям. Но смысла в этом не было. Во-первых, обучение давалось очень тяжело, а во-вторых, не было нужды что-то запоминать, раз он мог сделать это силой мысли.

Краем глаза он заметил пристальный взгляд Риддла. Откинув посторонние мысли, Гарри сосредоточился на щите, который перед его мысленным взором отбивал проклятие назад к Малфою.

И, конечно же, все так и произошло. С непонятной горечью он наблюдал, как слизеринец, пролетев несколько метров, упал на пол. Желудок Гарри скрутило, теперь он сильно сожалел, что вообще сюда пришел. Пока Гарри клял себя на чем свет стоит, Малфой поднялся и опять напал. Решив в этот раз не блокировать заклинание, и хоть в чем-то показаться окружающим нормальным, Поттер покорно стоял и ждал. Но он никак не ожидал, что соперник выберет режущее проклятие, которое вскользь заденет его руку.

Толстую ткань рукава разрезало, как и кожу под ней. Рана медленно стала наполняться кровь, которая заструилась вниз к ладони и закапала с кончиков пальцев на пол. Гарри скривился, бросив взгляд на довольного и взволнованного Малфоя. При виде него гнев вскипел в его крови и затуманил разум, и он, не долго думая, сам кинул проклятие... которое, по задумке, должно было заставить оппонента поверить в то, что тот балансирует на тонком канате, натянутом над обрывом.

О, да, Малфой выглядел забавно.

Его глаза наполнились ужасом, а рот открылся в немом крике. Он стоял на цыпочках и усиленно размахивал руками, пытаясь найти баланс. Зрители в открытую веселились, чего и добивался Гарри... еще раз взмахнув палочкой и пробормотав очередную белиберду, он заставил невидимый канат раскачиваться.

Выпучив глаза, Драко заорал и, уронив палочку, начал заваливаться вбок. Теперь он не просто орал, он вопил, так жалостно и испуганно... А на безупречно отглаженных брюках медленно расползалось мокрое пятно. Гарри моргнул, наконец-то осознав, что натворил. Это было жестоко. Нет, даже не так, скорее — безжалостно и зло. Смешки стихли и теперь на Гарри смотрели так... Он знал этот взгляд.

— Мерлин, — прошептал Поттер, уставившись на Риддла. И то, что он увидел, заставило его сделать шаг назад.

Глаза профессора, поменяв свой цвет на темно-красный, горели каким-то странным предвкушением. Поттер нервно сглотнул, осознав, что сделал самую большую глупость в своей жизни.

Ему надо подумать... просто пожелать...

Он указал палочкой на потолок и представил, как замирает время. Плотно сомкнув веки, Гарри изо всех сил понадеялся, что заклинание сработает. Палочка задрожала, потеплела, и затем все остановилось.

Наполненные слезами зеленые глаза открылись. Малфой застыл в нелепой позе человека потерявшего равновесие, на его лице читался какой-то первобытный ужас, а спереди на штанах расплылось мокрое пятно. Гарри перевел взгляд на одноклассников: некоторые из них были в шоке, тогда как остальные явно веселились. Только Гермиона смотрела на него со смесью неверия и разочарования.

Как же он не хотел всего этого.

Взмахнув палочкой, он переместил Малфоя в начальную позицию и высушил его штаны. Потом отлеветировал Гермиону на другой конец платформы. Теперь можно было подумать, что они изначально дрались на дуэли. Медленно спускаясь, Гарри задался вопросом, сработает ли массовый obliviate. Забудут ли все об этом инциденте и поверят ли, что Гермиона и Малфой были первыми дуэлянтами?

Все это время его желудок судорожно сжимался, готовый в любую минуту избавиться от съеденного. Гарри мысленно поклялся сам себе никогда больше не использовать свой дар. Никогда в жизни.

Подняв палочку, он стер из умов одноклассников и Риддла все, что случилось несколько минут назад. Конечно же, нельзя было узнать, сработали его манипуляции или нет, не разморозив время. Но это стоило того, чтобы попытаться.

Гарри смешался с толпой, желая поглядеть, как все получилось. Если все пройдет гладко, то он исполнит данную себе клятву... но если это не сработает, ему придется опять использовать свой странный дар, чтобы нахрен умотать из магического мира. Если его тайна раскроется, то что подумают о нем волшебники? Скорее всего, попытаются убить, появится больше врагов, больше предложений поддельной дружбы... Нет, категорически нельзя раскрывать этот секрет.

Переживая за исход своего проступка, он так и не заметил взгляда темно-красных глаз, следивших за каждым его шагом. Риддл, как и все, был заморожен, но его ум оставался абсолютно ясным...

Прикусив губу, Гарри скрылся в тени и разморозил время. Зал, казалось, задрожал, а потом все пространство залил яркий свет, из-за которого ему пришлось прикрыть глаза. Когда он открыл их, то увидел как Гермиона и Малфой перебрасываются заклинаниями, а зрители их подбадривают.

Когда Гарри выскользнул из Большого Зала, желудок у него по прежнему крутило.

Тяжело дыша, Гарри брызнул водой в лицо и стал похож на мокрую кошку. Перед глазами все еще стоял до смерти перепуганный Малфой. Он полностью находился в его власти... и это было восхитительно. Именно поэтому Гарри и поклялся больше не использовать свой странный дар.

Как можно было оказаться настолько глупым? Единственное, что ему остается, так это посвятить себя Квиддичу. Никаких больше насмешек, никаких поединков и, разумеется, никаких жестоких заклинаний. Внезапно он вспомнил, как легко ему удалось повлиять на сознание одноклассников. Понадобилась только одна мысль, один взмах палочки и все были под чарами.

Желудок болезненно сжался.

Набрав в рот воды, Гарри задержал дыхание. Наполненные слезами зеленые глаза вглядывались в свое отражение в зеркале. Сейчас он был похож на жалкую, мокрую кошку. По-обыкновению загорелая кожа выглядела болезненно бледной, а с вечно растрепанных волос текла вода, сбегая тонкими струйками по лицу. Немного наклонившись вперед, и все еще сдерживая дыхание, он внимательнее всмотрелся в свое отражение. Внешне он выглядел нормальным. Даже несмотря на свой небольшой рост и худобу, он был вполне обычным... нет, у него не было ни рельефных мышц... ни щетины на лице... ничего такого, что говорило бы о том, насколько на самом деле опасным его делало проклятие.

Зрачки расширились, а легкие начали болезненно гореть из-за нехватки кислорода. Мокрые пальцы судорожно сжали скользкие края раковины. Черные точки земельками перед глазами, а колени начали дрожать. Он мог бы с легкостью себя убить. Узнав о своей болезни, он сразу же начал придумывать разнообразные способы самоубийства. Он мог перекрыть доступ к кислороду, сжать любую артерию в теле, в конце концов, проколоть легкие... он мог сделать все что угодно...

Не позволяя себе выплюнуть воду и сделать глоток воздуха, Гарри решил, что непременно должен умереть, не применяя свое проклятие. Он чувствовал, как вены на шее вздулись и начали пульсировать. Склонившись над раковиной, он изо всех сил дернул себя за волосы. Все было к лучшему... разве не так?

Как он мог так поступить? Если он еще раз использует свой дар, то уже никогда не сможет остановиться. Никогда, пока не разрушит все на своем пути.

Трубы с грохотом взорвались, под большим напором разбрызгивая над собой воду. Плитка начала трескаться, как и раковина, под судорожно сжимавшимися пальцами. Еще несколько взрывов и Гарри упал на пол.

"Сириус разочаруется" было последней мыслью. Интересно, он больше разочаруется из-за суицида, или его болезни?

Вода просочилась изо рта и заструилась по щеке вниз.

* * *

Он чувствовал, как возвращается магическая энергия.

Темные глаза медленно открылись.

Он знал, что его дыхание поддерживалось специальной машиной. Мерлин, что бы Гарри о нем подумал, если бы увидел в таком состоянии? Нет, Олененка не стоит расстраивать. Одна мысль о Гарри послала по телу любовь и теплоту.

Внезапно машина возле его кровати перестала работать. От страха зрачки расширились, а легкие начали гореть. Последнее что он видел, это темную фигуру человека, указывающего палочкой на аппарат для поддержания жизни.

— Я люблю тебя, Олененок.

* * *

Гарри устало открыл глаза. Как и предполагал, он был в больнице:

— Мерлин... — как же сильно болит голова.

— Мистер Поттер, — перед его кроватью стояли трое: Дамблдор, Риддл и МакГонагалл. По их лицам не трудно было догадаться, что они были не в восторге.

— Как ты себя чувствуешь? — чуть ли не шепотом, спросил директор. Гарри снова закрыл глаза, всеми фибрами души надеясь, что когда откроет их, все будет...

Нет, он не будет думать. Мерлин.

— Превосходно, — прохрипел он в ответ. И что, теперь они собираются спросить, с чего это он собрался покончить со своей жизнью? Сириус уже знает? Мерлин, только не это, только не сейчас. — Что произошло? — невинно спросил он, усиленно пытаясь не смотреть на Риддла. Мужчина напоминал ему о том, что он натворил во время поединка.

— Профессор Риддл нашел тебя в туалете, Гарри, — Дамблдор поднял густые брови, на что Гарри тут же нахмурился. — Он сказал, что услышал какой-то странный шум и решил проверить.

Гарри глубоко вздохнул:

— Я сейчас все объясню, директор, правда...

Старик погладил своей морщинистой рукой его плечо и голубые глаза за стеклами очков, блеснули затаенной грустью. Странно все как-то. Директор не казался сердитым или разочарованным, скорее... сострадающим.

— Ты не должен оправдываться, Гарри. Профессор Риддл выгнал призрака, который причастен к происшедшему. Ее зовут Плакса Миртл. Думаю, ты уже слышал о ней, — Дамблдор улыбнулся, на что Гарри недоуменно моргнул.

Он все еще не смотрел на Риддла. Или профессор понял то, что произошло и покрывал его, или Миртл появилась после того, как Гарри разрушил туалет.

— Мадам Помфри тебя полностью излечила, и ты можешь спокойно покинуть больничное крыло, — директор посмотрел на МакГонагалл, — Однако, есть еще кое-что, что мы хотели бы с тобой обсудить.

В груди Гарри что-то сжалось, и он поспешил сесть. Профессор МакГонагалл нахмурилась, но в ее глазах явно читалось сочувствие.

— Что случилось? — прохрипел Поттер, немного наклоняясь вперед. — Сириус? Что-то с ним случилось? — посмотрев на лицо Дамблдора, он побледнел, а слезы начали наворачиваться на глаза. Декан Гриффиндора успокаивающе погладила его по плечу.

— Гарри, во время одной из миссий Аврората, на Сириуса напали, — старик глубоко вздохнул и продолжил. — В течение нескольких дней, он был в критическом состоянии.

Уткнувшись лицом в колени, Гарри слушал, но последние слова, заставили его поднять голову:

— Был? Почему вы не сказали мне, что он умирал? Сейчас он уже мертв, да?

Дамблдор, рассматривал его, поджав губы. На этот раз заговорила МакГонагалл:

— Гарри, — она нежно заправила локон его волос за ухо. — Три дня Сириус прибывал в магической коме. В реанимации у него остановилось сердце. Сегодня он скончался.

Он в страхе уставился на нее.

— Я знаю, как ты себя чувствуешь, Гарри...

— Вы даже понятия не имеете, — его голос звучал оцепенело и на каждом слове ломался. Стряхнув ее руку со своего плеча, он просто уставился в стену напротив. Он игнорировал их всех, даже, когда Дамблдор начал говорит что-то успокаивающее. Теперь он смотрел вовнутрь себя. Постепенно его зрачки расширились, практически занимая всю радужку. Все, что он сейчас видел, это небольшое пространство вокруг и никаких посторонних людей.

Все, что он сейчас видел, это Сириус, сидящий напротив него.

— Почему ты оставил меня? — спросил Гарри, чувствуя, как слезы, катятся по щекам. — Как ты мог меня бросить? Ты же обещал, Сириус. Ты обещал, что всегда будешь со мной.

Красивый мужчина мягко улыбнулся — не озорно, не вредно, а просто улыбнулся:

— Я очень хочу остаться с тобой, наблюдать, как ты растешь, взрослеешь, но сейчас я нужен в другом месте, Гарри, — темно-серые глаза смотрели на него по-отечески тепло. — Я очень тобой горжусь, Олененок.

Гарри покачал головой:

— Ты не можешь мной гордиться, Сириус, — его крестный, подался вперед и сжал своей рукой руку юноши. И его кожа был такой теплой, такой живой, что это немного успокоило Гарри. — Я кое-что скрыл от тебя... — он резко замолчал, когда слеза, сорвавшись с ресниц, упала на их переплетенные пальцы.

— Неважно кто ты, Гарри. Я бы никогда в тебе не разочаровался. Мы с твоими родителями, воспитали тебя таким, каким смогли. И из тебя получился волевой молодой человек, — слова Сириуса были мягкими, но в то же время сильными.

— Ты не понимаешь, Сириус, — отчаянно спорил Гарри, чтобы подольше задержать крестного. Ведь расставание было таким внезапным... — Внутри меня затаилась Темнота. Власть, которая может разрушить все на моем пути.

— И между тем, ты не используешь ее для разрушения, Гарри. Допускаю, что когда-нибудь ты поддашься соблазну, но я знаю, что ты никогда не станешь разрушать мир. Вместо этого ты используешь дар во благо, — Сириус замолчал и немного сжал руку крестника. — Запомни главное, Гарри, если ты веришь в то, что делаешь, значит это правильное дело, — Блэк начал постепенно исчезать, и Гарри поспешил порывисто его обнять.

Сириус крепко обнял его в ответ. Неудержимые слезы текли по щекам и шее:

— Я люблю тебя, Сириус.

— И я тебя, Олененок... Никогда этого не забывай.

Сириус совсем исчез, и Гарри опять оказался в лазарете. Он все еще смотрел на противоположную стену. Но на сей раз, по щекам его медленно текли слезы, оставляя влажные следы. Дамблдор все еще говорил, что все будет хорошо. Но уже ничего не будет хорошо.

— Я должен побыть один, — твердо произнес Гарри.

Казалось, что время замедлило свой бег, когда эти трое профессоров, задернув ширму, ушли.

Гарри не понимал, что только что произошло. Жаль, нельзя было немного затянуть их последнее свидание с Сириусом. Скорее всего, это было просто его разыгравшееся от горя воображение. Где он признается крестному в своей тайне, и тот легко ее принимает. Это то, что он желал. Ведь раньше у Гарри никогда не было шанса довериться Сириусу.

Сердце сжималось, в знании, что больше никогда Гарри не поговорит с крестным.

Опять на глазах навернулись слезы, и Поттер всеми силами попытался их сдержать. В конце концов, ему почти семнадцать... Но образ Сириуса никак не хотел оставить его в покое. Озорная улыбка, ямочки на щеках, растрепанные волосы. Сириус всегда был шутником и нарушителем спокойствия, но когда ситуация требовала серьезности, он становился сосредоточенным и собранным. Когда родители Гарри погибли, крестный ни на шаг от него не отходил, даже ночью сидел возле кровати и держал его за руку. Он вынес все истерики, а потом угостил мороженным... нет, конечно, он был ужасным родителем, но потрясающим другом и братом.

Сердце опять сжалось, а из глаз хлынули слезы. Гарри перевернулся и спрятал лицо в подушку. Потихоньку слезы перешли в тихие рыдания, сотрясающие его тонкие плечи.

Но в этот раз, рядом не было Сириуса, который бы успокаивал его всю ночь.

* * *

Следующие несколько дней, он ходил на автопилоте. Семестр почти закончился, и летние каникулы были уже на носу. Итоговые экзамены сменяли друг друга, но Гарри это совершенно не волновало. Вероятно, его оценки были ужасны, но кому какая разница, как учится будущий игрок в Квиддич?

Хорошо, что Гермиона, Рон и Джинни понимали его состояние. Когда ему нужно было побыть одному, они тут же уходили. Когда он хотел тишины и спокойствия, они мирно сидели, делая домашнюю работу, или играя в шахматы. Все профессора, кроме Снейпа и Риддла, одаривали его сочувствующими взглядами и на уроках оставляли в покое. Ну, кроме сдачи экзаменов. Гарри перестал учиться, и ему было на это наплевать. Наверное, все были разочарованны в нем.

Но даже совесть не подавала никаких признаков.

Похороны Сириуса приходились на первый день каникул. И это было на руку Гарри. Его план набирал обороты...

Еще раз посмотрев на официальный пергамент, Поттер свернул его и положил в карман. Осталось только попросить Дамблдора. Английская квиддичная команда Сенненские соколы предложила ему место нового ловца. Конечно же, другие команды тоже прислали свои предложения, но Сириус любил Соколов, которые играли жестко и грубо. Ранее Гарри связался с их владельцем и капитаном, чтобы обговорить детали, и в итоге принял решение играть за них.

И начнет он уже этим летом. Гарри решил, что уедет в тренировочный лагерь, в день похорон Сириуса. Нет, он не рассказывал друзьям о своих планах, но был уверен, что его поддержат... особенно Рон, которому будут на халяву доставаться билеты.

— Лимонные дольки, — спокойно сказал он пароль горгулье. Каменная статуя, отъехала в сторону, открыв проход к изогнутой лестнице, упирающейся в массивную дубовую дверь. — Здесь ничего не меняется.

Постучав в дверь и услышав свое имя, Гарри немного поколебавшись все же зашел. И уставился на Риддла, сидящего напротив старика. Профессор никогда не питал симпатию в отношении Дамблдора, и поэтому было странно наблюдать их вместе. Это он пока не знал, что у этих двух был общий интерес — он.

— Ах, Гарри, а мы как раз о тебе говорили, — Поттер побледнел и посмотрел на Риддла. Профессор больше не пытался с ним поговорить тет-а-тет, и это давало уверенность, что массовый Obliviate сработал как положено. Темные глаза уставились на него в ответ.

— Правда, директор? — Гарри кончиками пальцев погладил лежащий в кармане конверт.

— Этим утром со мной связался мистер Чейз, и поведал мне интересные новости, — Дамблдор в удивлении приподнял брови и сложил пальцы домиком. Поттер нахмурился. Он-то думал, что первым сообщит старику. — Он сказал, что ты принял его предложение стать ловцом их команды. Самое интересное, что контракт вступит в силу этим летом.

Гарри кивнул:

— Да, сэр, но я надеялся сначала обсудить это с вами... — он резко замолчал, осторожно поглядывая на Риддла. — У них меня ждет хорошее будущее, да и оплата достойная...

— Меня не беспокоит оплата, Гарри, — Поттер тяжело вздохнул, понимая, куда клонит директор. — Что меня действительно беспокоит, это то, что ты не вернешься в школу в следующем году.

— Но, сэр, мистер Чейз даст мне наставника, который поможет восполнить знания, — он ненадолго замолчал. — И он так же оплатит его услуги, — добавил Гарри быстро, когда на лице Дамблдора появилось сомнение. — Вы же знаете, как я этого хочу...

— Это не оправдание, мистер Поттер, — вклинился Риддл, размешивая сахар в чашке с чаем. Даже со своего места, юноша заметил, что чай был почти белым из-за большого количества сливок. — В этом году, ваши оценки за экзамены были, как бы помягче выразиться... неутешительными. Как вы собираетесь нормально учиться, переезжая с места на место? — конечно, Риддлу не нравится эта идея, ведь он рассчитывал на целый год, чтобы изменить приоритеты Поттера. А теперь у него совершенно не было времени.

Дамблдор кивнул, роясь в бумагах на столе и выудив нужный ему пергамент, нахмурился:

— "О" по Гербологии, — Гарри вздрогнул, понимая, что сейчас зачитываются его оценки, — "В" по Зельеварению и Уходу за магическими существами. И это лучшие ваши оценки, мистер Поттер. Так, сейчас посмотрим...

Лицо залил румянец. Он из принципа не стал пользоваться своим даром на экзаменах, и это привело к плачевным результатам. Нет, он, конечно же, знал, что так получится... но ему было тогда абсолютно все равно.

— "С" по Чарам, "О" по ЗОТС, "У" по Истории волшебства, "О" по Трансфигурации и "Тролль" по Предсказаниям... — Дамблдор замолчал, положил пергамент обратно на стол и осуждающе посмотрел на Гарри. — Одним словом, Гарри, ты испортил весь свой шестой курс.

Гарри прикусив губу, вглядывался в окно позади директора:

— Вы не понимаете, сэр. Мне это нужно. Я не претендую на лавры Гермионы, и никогда не буду лучшим в своем потоке. Меня не привлекает школа, и я в ней не нуждаюсь. Все, чего я хочу, это свободный полет и наконец-то оставить позади весь этот мир.

— Гарри, я думаю, что твое решение слишком поспешно. Тебе было трудно потерять Сириуса... но это не причина для опрометчивых поступков. Твой родители и Сириус были отличными волшебниками, великолепно образованные и занимали хорошие рабочие должности...

— И посмотрите, что из этого вышло, — горько произнес Поттер. — Я не похож на своего отца, сэр. У меня есть дар...

— Да, у вас действительно есть дар, — прервал его Риддл и опять посмотрел на него этим своим предвкушающим взглядом. — Дар, который должен быть изучен и развит заботливыми руками.

Гарри молча смотрел на профессора, не понимая о чем это он говорит:

— У меня дар в Квиддиче, директор, — теперь он смотрел на Дамблдора. — Это мое самое заветное желание, — по выражению лица старика было ясно, что он медленно сдается, и от этого сердце Поттера счастливо затрепыхалось в груди. — Я обещаю вам, директор Дамблдор, что мои оценки будут не ниже "Удовлетворительно". В противном случае, я вернусь в Хогвартс.

Дамблдор пристально вглядывался в его глаза. Гарри не отводил взгляда, показывая свое желание и надежду, что ему позволят уйти из Хогвартса.

— Хорошо, Гарри, — Риддл был явно расстроен таким ответом, и тихо зашипел. — Я разрешаю, потому что знаю, как это много для тебя значит.

— Директор, — опасно мурлыкнул профессор ЗОТС. — Как же это в вашем духе... давать студентам поблажки... — темно-синие глаза впились в Гарри взглядом. Взглядом, в котором явно читалось опасное обещание. Обещание во чтобы-то ни стало заполучить его полностью в свое владение.

Поттер счастливо улыбнулся Дамблдору:

— Спасибо, сэр, я никогда этого не забуду, — наблюдая мягкую улыбку директора, он стал отступать к двери.

— Если это сделает тебя счастливым, мой мальчик, тогда пусть будет так. Удачи, — Гарри кивнул, не отрывая взгляда от голубых глаз за стеклами очков. Риддл опять рассерженно зашипел, и с пронзительным стуком поставил на стол чашку. — Не забывай писать.

— Не забуду, директор, не забуду, — последний раз улыбнувшись, он развернулся и скрылся за дверью.

Сегодня был финальный матч: Гриффиндор против Когтеврана, который посетят мистер Чейз и капитан команды Соколов. А после завершения игры, Гарри должен будет подписать контракт.

Он бодрой походкой шел в раздевалку, пока его не остановили, грубо схватив за руку. Усилием воли подавив в зародыше удивленный визг, Гарри повернулся и, конечно же, увидел профессора Риддла.

— Сто баллов Гриффиндору, — сказав это, профессор последний раз сжал его руку и развернувшись, продолжил свой путь.

Гарри так и остался стоять, тупо смотря ему в след, пока до него не дошло, что означали эти слова.

"Я верну сто баллов Гриффиндору, если вы будете участвовать, и даже готов переключить отработку с Филча на себя." Из-за смерти Сириуса он так и не отработал задержание, но... вернувшиеся сто баллов...

Риддл знал.

Каким-то образом он смог преодолеть чары Гарри и теперь все помнил.

— Нет, профессор! — с бешено колотящимся сердцем, он побежал за Риддлом. — Пожалуйста, остановитесь! — задыхаясь, он схватился за мантию мужчины.

Профессор повернулся, и Гарри тут же от него отпрянул. Было что-то опасное в темно-синих глазах.

— Ты — Волхв, — аристократичные длинные пальцы, сжали плечо Гарри. Проходившие мимо студенты с интересом поглядывали на столь странную парочку. Ведь раньше Риддл не благоволил Поттеру, да и тот в свою очередь обходил стороной профессора ЗОТС.

С явным сожалением его плечо отпустили, и вместо этого потянули за край рукава мантии. Гарри молча шел за профессором, не зная как себя вести. Аура мужчины, потрескивая, ласкала его кожу, но казалось, что с обретением контроля, она немного рассеялась.

Его втолкнули в кабинет, и как только дверь закрылась, Поттер привалился к ней спиной, все еще в шоке от поведения учителя.

— Боевой волхв... Они невероятно редки, и поэтому... настолько желанны, — прошептал Риддл, и его голос казался, просто-таки был пропитан закулисными намерениями.

— Пожалуйста, не говорите никому, — Гарри решил позже подумать над словом "Волхв". Наконец-то он узнал, как называется его... болезнь. Оказалось, что он даже не человек, а чертово магическое существо.

Глаза Риддла опять поменяли цвет на темно-красный, что заставило Поттера сильнее вжаться в дверь.

— Ты никому не рассказал? Даже твои друзья не знают? — тишина была ему ответом. — Это дар, Гарри. Почему ты воспринимаешь его как проклятие?

— Потому что так оно и есть, — сердито зашипел Гарри. — Я ненавижу его, потому что этот... дар опасен и Темен. Из-за него у меня будут проблемы, — зеленые глаза впились в профессора, который начал шагать туда-сюда по комнате. Даже если тот и казался возбужденным, но напряженность плеч показывала радость и триумф. — Даже и не мечтайте заполучить меня. Я решил посвятить себя Квиддичу и уже ничего нельзя изменить, — он на мгновение замолчал, смотря на спину, отвернувшегося Риддла. — И я был бы рад, если бы это осталось между нами...

Гарри оттолкнулся от двери и потянул ручку на себя.

— Это не последняя наша встреча, — многозначительно прошептал Риддл.

— Знаю.

Поттер стремительно развернулся и поспешил уйти подальше от этого страшного человека.

От переводчика: Огромная благодарность Delen и Влюбленной гриффиндорке, которые, пожертвовав своим временем, просмотрели главу.

Если найдете недочеты, то не стесняйтесь писать мне в ЛС)

Спасибо за понимание.

__________________________

Золотой снитч холодил его пальцы, когда он взмахнул рукой, демонстрируя его всем. Болельщики радостно закричали, и последовало несколько вспышек колдокамер представителей прессы. Гарри пора было начать привыкать к этому, раз он собирается играть в Большой Квиддич.

Улыбаясь, он опустился на землю. Сегодня была его последняя официальная игра в роли студента Хогвартса. Как он ранее и говорил друзьям, Рон оказался его самым рьяным болельщиком. В этот день Джинни ходила мрачнее тучи, а Гермиона прочитала ему целую лекцию о неожиданном уходе из школы на год раньше. Гарри же ответил, что его оставили бы на второй год, если бы он не ушел. А заново учиться на шестом курсе не было больше сил. Это заявление заставило ее еще долго в шоке смотреть на него.

Рон опустился рядом и, бросив на землю метлу, порывисто обнял Гарри. Остальная гриффиндорская команда последовала примеру своего капитана. Засмеявшись, Поттер перевел взгляд на то место, где всегда сидел Сириус, и его смех вмиг стих.

Его все еще поздравляли, и Гарри даже попытался натянуть счастливое выражение лица, но улыбка казалась какой-то вымученной и неестественной. Ему вручили Кубок Квиддича, и он тут же передал его Рону. Рыжик, лучезарно улыбаясь, поднял награду над головой, показывая ее всем.

Кто-то потянул Гарри к прессе. Он увидел двух мужчин: одного немного пухлого, а второго высокого и статного. Оба приветливо ему улыбнулись.

— Ах, мистер Поттер, — пухлый протянул руку Гарри. — Я хозяин команды Сенненские соколы, Кори Чейз. А это — Орион Страйдер, большой и страшный капитан.

У Кори Чейза были гладко зачесанные каштановые волосы и козлиная бородка. Его темные глаза искрились скрытым лукавством, а живот немного оттягивал мантию. Гарри он чем-то напомнил крестного отца в маггловской мафии.

С другой стороны, Орион подходил под определение "солидный". Он был высоким и накаченным. Гарри оставалось только мечтать о такой мускулатуре. Черные волосы капитана были перехвачены резинкой на затылке. Серые глаза оценивающе смотрели на Гарри.

— Приятно познакомиться, — ответил Гарри и пожал мужчинам руки.

— Ты выполнил несколько великолепных трюков, Гарри. Надеюсь увидеть тебя в своей команде, — широко улыбнулся Орион.

— С нетерпением жду того момента, когда окажусь в ней, — ответил Гарри, немного нервничая из-за галдящей толпы вокруг. Да еще эти слепящие вспышки колдокамер. — Скажите, что вы уже привыкли к рою черных точек перед глазами, — умоляюще протянул он.

Орион хохотнул и вручил ему мантию:

— Боюсь, что нет, Гарри, — опустив взгляд на мантию, она была расцветки Сенненских соколов. Белая, с серыми полосами на рукавах. Недолго думая, он стянул гриффиндоскую спортивную мантию и надел мантию Соколов.

Мистер Чейз сжал рукой его плечо:

— Рад приветствовать нового игрока. Этот превосходный ловец вознесет нашу команду к новым рубежам... — и мужчина принялся рассказывать корреспондентам о "величии" Гарри.

Поттер стоял рядом, обводя взглядом многочисленную толпу, и, конечно же, наткнулся на человека, о котором вовсе не хотел думать. Профессор Риддл стоял в отдалении, но все равно каким-то непостижимым образом оказался в центре внимания Гарри. Как будто на него лился невидимый свет, притягивающий к себе не хуже магнита. Рядом с мужчиной стоял Люциус Малфой. Риддл хмурился, но в то же время, его взгляд был задумчив, казалось, он продумывает план, как бы помешать Гарри.

Профессор был главной причиной, почему Поттер бежал из Хогвартса. Он был загадкой... темной тайной. Гарри не доверял ему... зная, что под личиной преподавателя скрывается совершенно другой человек: могущественный маг, с очаровательной улыбкой и обольстительным голосом.

Темно-синие глаза встретились с его взглядом, и Риддл широко ухмыльнулся.

Гарри непроизвольно задержал дыхание, и в ту же секунду его ослепила еще одна вспышка. Он моргнул и понял, что Риддл вместе с Малфоем уходят, а напротив его лица что-то парит.

Он выхватил из воздуха перо и решительно подписал контракт.

* * *

Риддл плотнее запахнул мантию на груди, и задумчиво взглянул на галдящих студентов. И естественно, взгляд остановился на его драгоценном мальчике.

— Люциус, — прошипел он.

— Повелитель? — ответил Малфой почтительно и так тихо, что никто бы не смог подслушать.

— У меня есть для тебя задание, — Риддл отвернулся от Поттера и сжал кулаки. — Думаю, что Сенненские соколы скоро обанкротятся, — темно-синие глаза проследили за тем, как на лице блондина появляется понимание. — Двадцати тысяч галеонов будет достаточно? Но придержи деньги, они мне понадобятся для покупки одного... — он замолчал и опять посмотрел на Поттера. — драгоценного бриллианта.

* * *

— Ты играешь с огнем, — произнес властный голос, от которого Тома аж передернуло.

— И чтобы я без тебя делал, Салазар? — кроваво-красные глаза впились в портрет Салазара Слизерина и получили в ответ такой же пристальный взгляд ярко-зеленых глаз. Такой же цвет, как и у его бриллиантика.

— Без меня, ты бы далеко не продвинулся, Риддл, — ответил Салазар. — Насколько я помню, ты вступил на путь Темного Лорда в свои двадцать лет. Я обучал тебя и не дал сделать все крестражи. Следовательно, отвечая на твой вопрос, если бы не я, то ты бы сейчас был чокнутым маньяком, без единой здравой мысли в голове. Без меня, у тебя бы не было сторонников. Посмотри на все, чего ты достиг. Большинство твоих студентов последовали за тобой и твоими идеалами... не позволяй этому... волхву все разрушить.

— Я уже давно вырос, Салазар, и понимаю свои желания. И я желаю его, — Риддл закрыл огромный фолиант и стряхнул пыль с мантии. — Его сила... неимоверна. Без сомнения, с ним мы бы победили.

— Исходя из того, что ты мне ранее рассказывал, я понял, что его магия дикая. Риддл, ты не сможешь приручить волхва. Твое решение опрометчиво, — Том покачал головой, даже не взглянув на портрет. — Мальчишка слишком долго скрывал свой дар.

— Я думаю, он идиот, — пылко ответил Риддл, все еще не сводя взгляда с груды пыльных фолиантов, раскиданных на его столе. Все эти книги были о волхвах.

— Волхвы были редки даже в мое время. Их могут обучить только сородичи. Мальчик же, вероятнее всего, последний в своем роде.

— Да, — согласился Риддл. — Кроме него, больше нет волхвов. Но я по силе почти ему равен, и могу приручить его... обучить его, Салазар. Это может занять много времени, но, в конечном итоге, с моей помощью он обретет контроль над своей магией, — Слизерин молчал, и нельзя было понять, о чем думает хитрый основатель Хогвартса. Риддл же, в свою очередь, знал, что только в его силах обучить Поттера и, в то же время, защитить себя. Неконтролируемый волхв нес только разрушения, но когда он был приручен...

— Он убьет себя, — Салазар все же попытался воззвать к благоразумию своего потомка. — Ты мне сказал, что он боится своей силы, разве этого не достаточно?

— Он уже пытался покончить с собой. Я остановил его, и снова это сделаю, если понадобится. Я пойду на все, чтобы победить Министерство и Свет, Салазар, — он замолчал и посмотрел на портрет. — И ты прекрасно знаешь, как мне нравится преодолевать маленькие трудности на своем пути.

— Я хочу увидеть мальчика.

— Так тому и быть, — согласился Риддл. — Тебе так же любопытно, как и мне, сможем ли мы преодолеть эту проблему. Не отрицай. И ты так же жаден до власти, поэтому поступил бы так же, как и я.

Слизерин только хмыкнул:

— Ты уже решил, когда откроешь свое истинное "Я"?

Том широко ухмыльнулся.

— Скоро, — кончики его пальцев, нежно скользнули по корешку пыльного фолианта, а темно-красные глаза зажглись предвкушением. — Как только получу назад свой драгоценный бриллиант.

* * *

Бросив в сумку мантии и остальную одежду, он перекинул ее через плечо. Это было все, что он намеревался взять с собой. Остальное имущество осталось в доме Сириуса. Он унаследовал его дом и все остальные сбережения... теперь он был главой рода Блэк. Приказав домовым эльфам поддерживать порядок в доме и никого не пускать, Поттер отбыл, взяв только сумку и метлу. Оставалось надеяться, что дела пойдут по плану и ему не придется возвращаться. Гарри рассчитывал потратить всю оставшуюся жизнь, переезжая с места на место со своей командой. Ему бы хватило кратковременных встреч с друзьями, когда игры будут проходить в Англии. И, ко всему прочему, не придется покидать Магический мир.

Все складывалось просто замечательно.

А когда он постареет, и не сможет играть в Квиддич, то поселится в каком-нибудь домике на окраине маггловской деревушки.

Опека Дамблдора заканчивалась в семнадцатый день рождения Гарри... что произойдет меньше чем через несколько месяцев. Хорошо, что добродушный старик позволил ему покинуть Хогвартс и обучаться у человека, нанятого хозяином команды. Конечно, он просил ему писать и рассказывать о своих делах. Но Гарри счел это меньшим из двух зол.

Сейчас он стоял на холме, наблюдая похороны Сириуса. По щекам текли неудержимые слезы, и он старался встать как можно дальше от толпы. Сириус был популярен. Он был статным холостяком и влиятельным Аврором, поэтому пришло так много друзей и знакомых. Но у Гарри совершенно не было настроения выносить сочувствующие взгляды от незнакомцев.

Прислонив сумку к ноге, он оцепенело смотрел, как опускают гроб. Когда могилу засыпали землей, народ стал расходиться, и только тогда Гарри спустился с холма. Его метла была привязана к спине, сумка закинута через плечо, а в руке он держал одну белую розу.

Пройдя среди надгробий, он остановился у недавно вырытой могилы. Гарри отлично знал, что за ним наблюдают трое, но, уважая его горе, они не стали подходить ближе.

Он не знал, сколько так простоял, глядя пустыми глазами на сырую землю, погрёбшую под собой крестного.

— Гарри... — послышался нерешительный девичий голос у него за спиной. — Ты в порядке?

Повернувшись к Джинни, он заметил взволнованных Рона и Гермиону. Ветер трепал их волосы и черные мантии.

— Нет, Джинни, я не в порядке... — он опять повернулся к могиле и аккуратно положил розу. — Но думаю, что буду. Сириус не хотел, чтобы я оплакивал его смерть. Он хотел, чтобы я праздновал вольную жизнь без опекуна-тирана, — Гарри улыбнулся, вспоминая последнюю волю Сириуса.

Как же это было в духе крестного...

Он опять повернулся спиной к могиле, про себя прощаясь и обещая вернуться.

— Когда ты уезжаешь? — начала приставать Джинни, в глазах которой плескалось горе. От этого Гарри вдруг почувствовал себя виноватым. Взяв ее руки, он поцеловал тыльную сторону девичьих ладоней.

— Сейчас, Джинни. Но обещаю, что мы вскоре увидимся... Я уже отдал Рону билеты на нашу первую игру в Англии... И я буду тебе писать, — девушка улыбнулась, пытаясь скрыть слезы.

— Я буду ждать тебя, Гарри, — встав на цыпочки, она нежно его поцеловала. Когда Джинни отстранилась, он еще раз провел пальцами по ее щеке, и устремился к друзьям. Сердце по-прежнему сжималось, но он знал, что делает все правильно.

— Гермиона... Рон... — обняв Рона, Гарри улыбнулся и повернулся к Гермионе. Та всхлипнула, ее глаза и нос немного покраснели от пролитых слез. Поттер не был уверен, из-за чего точно она плакала: из-за смерти Сириуса или его, Гарри, внезапного отъезда.

— Удачи, Гарри, и будь хорошим мальчиком, — Гермиона порывисто его обняла и поцеловала в щеку.

— И пришли нам халявных вещичек, — вставил свое веское слово Рон. За что получил от Гермионы толчок в бок.

— Рон, ты мой самый большой поклонник, — он замолчал на мгновение и окинул взглядом троих своих лучших друзей. Все складывалось к лучшему. Были ли они первой жертвой его проклятия? Может быть, он бессознательно управлял ими. Нет, Гарри был уверен, что не поступил бы так... но кто знает, что произойдет, если он останется. — Я буду по вас скучать. Не забывайте писать, — он повторил прощальные слова Дамблдора и развернулся.

Гарри сознательно не оглядывался назад, боясь, что не выдержит. Он слышал, как Гермиона заплакала, и как Рон начал ее успокаивать. Сердце его разрывалось от горя и тоски.

Сдерживая слезы, он подошел к летающей повозке с эмблемой Сенненских соколов, и забрался внутрь. За ним тихо хлопнула дверь, возвещая о начале новой жизни.

* * *

Тихий ропот пронесся по комнате. Еженедельные собрания проходили в одном и том же месте: в шикарном поместье. В нем, по обычаю, был накрыт шведский стол со всевозможными деликатесами, а эльфы дома сновали тут и там с подносами, заставленными бокалами с шампанским. Само же поместье отличалось высокими потолками, дорогой деревянной отделкой комнат, готическим декором и витражными окнами, иллюстрирующими основные события Истории.

Поместье было мрачным, но, в то же время, роскошным. Гости, конечно же, не могли не любить этот дом, начиная с декорации и оканчивая самим хозяином... в особенности, хозяином.

В настоящее время, этот самый хозяин высокомерно восседал на атласном диване. Закинув ногу на ногу, он в одной руке держал длинный бокал с шампанским, а второй лениво поглаживал волосы сидящей у его ног женщины. Та же, облокотившись на диван, явно наслаждалась вниманием мужчины. И не важно, что он часто на ней срывался, главное, что она была достаточно важна для него.

— Какой великолепный вечер, не так ли, Беллатриса? — спросил Риддл женщину, расположившуюся у его ног.

Темно-красный диван стоял на возвышении, и это давало понять всем, кто тут главный. Никому не позволялось ступать на эту платформу без разрешения Лорда.

— Вы правы, Повелитель, прекрасный вечер, — согласилась с ним Белла, все еще не поднимая глаз, но, тем не менее, радостно.

Риддл, самодовольно ухмыльнувшись, сделал глоток шампанского и выпутал пальцы из ее шевелюры. В любом случае, волосы были, мягко сказать, не очень, и он не получал никакого удовольствия, касаясь их. Хотя, позже он мог бы получить удовольствие от ее рук. Одним глотком осушив свой бокал, он встал и отогнал от себя Беллу. Когда женщина отошла с его пути, Риддл шагнул к краю платформы, не спуская глаз со своих гостей... своих последователей.

— Добрый вечер, мои преданные друзья.

Он говорил не громко, не повышая голоса. В этом попросту не было необходимости. Как только он встал, все внимание окружающих было приковано к нему.

Комнату наполнил стройный хор голосов, произносящий "Добрый вечер, Повелитель".

— Как вы все осведомлены, мы встречаемся раз в неделю, дабы обменяться информацией о Министерстве. Но сегодняшний вечер будет отличаться от всех остальных, мои друзья. Сегодня я стою тут перед вами, чтобы сказать что-то очень важное, — красные глаза обвели взглядом собравшихся людей. Среди них большинство было мужчин, но встречались и женщины, обладающие большой магической силой. Всего последователей было около ста. Конечно, не слишком много, но и не мало.

— У каждого из вас есть особый талант, и каждый может что-то предложить мне... нам... нашему общему делу, — некоторые закивали головами, и уголки губ Риддла дернулись. Какие же дураки. Увы, у этого стада должен быть поводырь. — И я благодарен вам за вашу безграничную преданность. Долгие годы мы планировали и строили заговоры. Но теперь пришло наше время. Мы собираемся выйти из подполья и показать миру, кто мы и чего мы хотим.

Толпа зааплодировала, и Риддл улыбнулся, купаясь в звуке успеха:

— Мы уничтожим Министерство, разрушим его только для того, чтобы выстроить заново по нашей идеологии, — послышались счастливые выкрики. — Мы задавим коррупцию... расизм и предубеждения. Под нашим чутким руководством Магический мир восстанет из пепла уже обновленным.

В зале присутствовали грязнокровки, полукровки и чистокровные. Каждый чем-то, в свое время, привлек Риддла. И тот лично каждого переманил на свою сторону. Поэтому, каждый человек чувствовал на себе взгляд Риддла, как будто они были особенными, кто получит толику внимания влиятельного мага. Теперь Лорду не было нужды обращаться с ними по-особенному. Они и так были ему преданны.

Но его драгоценный бриллиант совсем другое дело.

Нельзя просто переманить Поттера и оставить его в покое. Нет, бриллиант нуждается в постоянном, особом внимании и отношении. Такую силу неразумно оставлять без присмотра.

Тем временем, некоторые, закатав рукава, оголили Темную метку, выделяющуюся на бледной коже. Остальные же, просто упали на колени, низко кланяясь. Риддл улыбнулся. Министерство падет, как и Свет.

Министерство было полностью коррумпировано. Оно держало Магический мир в железной хватке, а люди даже не догадывались. Никто, кроме последователей Риддла. Они-то знали, на что способны государственные чиновники: убийство, закулисные игры, ложь...

Том знал, что поможет убедить Поттера и заставить его поменять стороны в надвигающейся войне: информация о Министерстве и его причастности в смерти родителей и крестного Гарри... и, конечно же, то, что случилось с его оборотнем.

— Сегодня я стану известен общественности, как Лорд Волдеморт, а вы, как мои преданные Пожиратели смерти.

Снова послышались восторженные выкрики, и Риддл прикрыл глаза, наслаждаясь своим величием.

Лорд Волдеморт достигнет власти, и мир падет пред ним на колени.

* * *

«Вы-Сами-Знаете-Кто наносит ответный удар».

Риддл прочитал заголовок газеты, которую держал один из посетителей кафе. Читающий мужчина перевернул страницу и что-то пробормотал официантке, принесшей тарелочку с печеньем.

Размешивая сахар в чашке с чаем, Том ухмыльнулся. Он никогда не чувствовал себя настолько живым. Вчера вечером они с Пожирателями совершили набег. Не было никаких невинных смертей, только кровавая пытка запланированных жертв. И, если бы репортеры были немного расторопнее... то заметили бы, что их так называемые жертвы — чиновники Министерства.

И даже после изощренной пытки, те остались живы. В убийстве нет никакой забавы. Пожиратели стерли им память и предоставили бравым Аврорам разбираться с последствиями.

Риддл молниеносным движением схватил за руку проходившую мимо официантку.

— Извините, мисс, не могли бы вы принести мне сливки? — он терпеть не мог просить. Девушка покраснела и кивнула.

Он задумчиво посмотрел на свою чашку, отмечая про себя, что в чае уже были сливки, но не так много, как ему нравилось. Недавно благожелательное выражение лица, внезапно превратилось в хмурое. Всего лишь простая чашка с чаем, заставила его вспомнить о Поттере. Прошло уже два месяца, как он в последний раз видел его. Конечно, он видел фотографии мальчика в газетах. Все они писали об успехе молодого ловца и о его выдающихся талантах. Если он не ошибался, то Поттер принял участие в трех играх и в каждой одержал победу. К сожалению, соревнования проходили в разных странах, что затрудняло контроль.

Но в эти выходные будет первая игра Сенненских соколов на родине. И Риддл вознамерился, во что бы то ни стало, поприсутствовать на ней.

Несмотря на то, что его... Поттер был непонятно где, Том не забывал о нем. Все это время он тщательно готовился к прибытию мальчика: прочитал всю литературу о волхвах и расписал график обучения.

— Прошу прощение за опоздание, — спокойно произнес Люциус, и сел напротив него. Риддл же не удостоил его даже взглядом.

— Ты читал сегодняшний выпуск Пророка, Люциус? — Том считал блондина своим самым лояльным последователем, чуть ли не советником.

Старший Малфой выглядел чрезмерно самодовольным:

— Конечно, — он добавил бы "Повелитель", но ему запретили делать это публично. Риддл не хотел разрушать свою забаву и раскрывать истинное лицо Вы-Знаете-Кого. — Думаю, что это была отлично выполненная работа, сэр, — в ответ, его собеседник улыбнулся и покачал головой.

— Люциус... — прошипел Том. — Я говорю не про первую полосу. Нет. Я имею ввиду спортивные новости, — чтобы наглядно продемонстрировать, он открыл Пророк на нужной странице и положил напротив Малфоя. Гарри с фотографии улыбнулся им и помахал зажатым в руке снитчем. Люциус побледнел.

— Прошу, сэр, — сказала вернувшаяся официантка и поставила на стол сливочник. Увидев улыбку Риддла, она опять покраснела и перевела взгляд на газету. — О, Гарри Поттер, — восторженно пискнула девушка. На что Том еле удержался от гадкой ухмылки. Люциус же не стал скрывать своего явного отвращения такой реакции официантки. — Он такой красавчик... — девушка запнулась, перехватив взгляд Люциуса, и тут же поспешила ретироваться.

— Прошло два месяца, Люциус, — сказал Риддл, добавляя в чай сливки. — Я начинаю беспокоиться. Сенненские соколы непобедимы, и самое интересное, что я прочитал... или скорее не прочитал... то, что они все еще не обанкротились. Удивительно, Люциус, потому что, если мне не изменяет память, я дал тебе поручение оставить их без гроша в кармане.

Малфой нахмурившись, смотрел на фотографию самодовольного Гарри Поттера. Потом, тяжело вздохнув, он вытащил из кармана бархатный мешочек с деньгами и положил его на стол. Риддл в недоумении посмотрел на него.

— Двадцать тысяч галеонов? — очевидно, мешочек был зачарован.

Люциус немного подался вперед:

— Двадцать тысяч, сэр, как вы и приказывали.

— Тогда, почему Соколы все еще существуют, Люциус?

— Было легко манипулировать Департаментом Магических игр и спорта, чтобы вытянуть деньги с команды Сенненских соколов. Но я на кое-что наткнулся, Повелитель. Хозяин команды, Кори Чейз, не так чист на руку, как я предполагал. У него есть связи... и другой доход. Он ведет грязный бизнес в Москве... продажа шлюх и наркотиков.

Риддл откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он неотрывно смотрел на колдографию своего драгоценного бриллианта и зрачки темно-синих глаз в удовольствии расширились.

— Возможно... Люциус... — улыбнувшись, он кончиками пальцев провел по бархатному мешочку. — Возможно, нам и не нужно банкротство Соколов...

Малфой ухмыльнулся, и его глаза блеснули.

— Люциус, почему бы тебе не взять своего сына и не пойти со мной на Квиддичный матч в эти выходные? Думается мне, что последствия игры будут столь же увлекательны, как и сама игра.

"Я скоро приду, мой сладкий бриллиантик".

Раздевалка была роскошна: кушетки обиты темно-серой с белыми полосами кожей; позолоченные шкафчики возвышаются в своем гордом величии почти до потолка; а в передней части комнаты расположилась огромная спортивная стойка, украшенная эмблемой Соколов. Все это впечатляло, однако Гарри уже привык к этому за последние недели. И сейчас он прятался от славы и блеска... в раздевалке, сжавшись в углу холодного чулана для метел.

Закрытая наглухо дверь не пропускала света, и тут царил непроглядный мрак.

Компанию ему составляли квиддичная броня и кем-то позабытый квоффл. Гарри сидел на сдутом мяче, закрыв лицо руками. Из груди его вырывался сухой кашель, а тело непроизвольно дрожало. Мерлин, сейчас он сам себе напоминал умирающую старую каргу.

Скривившись, Поттер тяжело навалился спиной на холодную стену. В комнатушку проникли приглушенные звуки — на стадионе заиграла музыка. Приятели по команде наверняка уже давно веселились со своими родственниками, прибывшими на соревнование. Все они были довольно милыми, и их можно было даже причислить к друзьям… Каждый из них по своему чем-то выделялся..., но постоянно создавалось впечатление какой-то неестественности, наигранности. В их лицах всегда проскальзывала некая звездная болезнь, что ли.

Гарри и сам пытался следовать их примеру и жить жизнью звезды. За прошедшее время он перепробовал все: начиная алкоголем и наркотиками, и заканчивая мимолетными связями. Нет, конечно, он увлекался этим не на постоянной основе, но в достаточной мере, чтобы все ему успело осточертеть. Теперь Поттер ненавидел секс. Терпеть не мог наркотики. Да и алкоголь, даже в воображении, вызывал приступ тошноты. Медленно, но верно юноша отдалялся от товарищей по команде. Особенно во время празднования очередной победы.

Женщины хотели заполучить его только из-за внешности и популярности. Да, именно так он и возненавидел всем сердцем свою известность.

Но, пока что, все это было ему необходимо. А когда такая жизнь станет совсем невмоготу, то можно уехать за границу и затесаться среди магглов. Уже сейчас, такой выход из ситуации казался Поттеру неимоверно скучным. Но чем дальше от Магического мира, тем легче будет жить. Нельзя допустить, чтобы проклятие одержало верх, день за днем уничтожая его и управляя им.

Вздохнув, Гарри встал. Пришло время показаться на публике, таков уж уговор с хозяином команды. Наверное, это из-за того, что Поттер был любимцем зрителей. В любом случае, ему наплевать. Сначала было приятно, когда толпа выкрикивала его имя, а некоторые люди даже падали в обморок. Но, как известно, даже хорошее рано или поздно приедается.

Осторожно приоткрыв дверь, юноша осмотрелся. Как он и полагал, никого поблизости не было. Выскользнув из чулана, Гарри так же тихо закрыл её за собой. Дальняя комната, с окном выходящим в раздевалку, была кабинетом Кори. Его сейчас не было на рабочем месте, за что Поттер мысленно возблагодарил Бога. Промчавшись к своему шкафчику, если можно так назвать небольшую комнатку, он снял с держателя кожаную броню.

— Поттер! — а вот и Кори — чертов хозяин команды с быстро растущей популярностью.

— Да, сэр? — тихо спросил Гарри, застегивая крепления на перчатках. Он так и не посмотрел на мужчину.

Большой живот колыхнулся около его лица, когда он нагнулся зашнуровать ботинки. Вся его форма была высшего качества и по последнему писку моды. Большинство вещичек досталось ему совершенно даром, только бы он выступал в них на публике.

— Какого черта ты еще здесь? — даже не поднимая взгляда, юноша мог поклясться, что левый глаз Чейза дернулся в раздражении. — Уже вся команда в сборе. Мерлин, Поттер, сегодня мы играем на своем поле! И если толпа народу прибыла сюда не ради игры, так чтобы поглазеть на "ловца-симпотяжку"! Пулей из раздевалки! — несмотря на истерические вопли, Гарри понимал, что мужчину вряд ли хватит удар от таких волнений.

— Конечно, сэр, уже почти там, — спокойно сказал он и накинул на плечи темно-серую мантию, доходившую до самых щиколоток.

— Отлично, — наконец-то Кори развернулся и ушел, оставляя юношу одного.

Тяжело вздохнув, Поттер опять плюхнулся на кожаную кушетку. Все-таки головная боль не располагала к общению...

Но что-то хорошее в сегодняшнем дне было — это семья Уизли и Гермиона. Только мысль о них немного приподняла упавшее ранее настроение.

* * *

Мужчина скривился, брезгливо стряхивая невидимые пылинки с мантии: кто-то задел его плечом. Как же он ненавидел квиддич! Но ради Гарри готов был пройти все что угодно. Даже выдержать присутствие семьи Уизли в полном составе, оккупировавшей одну с ним ложу. По их хаотичным движениям было ясно, что им не терпится поскорее увидеть своего знаменитого друга. К сожалению, ко всему этому бедламу примешивалось посещение министра со свитой.

Рядом с ним расположились Люциус и скучающий Драко. Когда взгляд молодого Малфоя останавливался на шумном сборище Уизли, его губы как будто сами собой кривились в глумливой ухмылке. Риддл не мог обвинить его в настолько предвзятом отношении. Рыжеволосое семейство разоделось в цвета Соколов и громко что-то обсуждало, перекрикивая друг друга. Если сказать честно, то Риддл был удивлен тому, как много людей было одето в свитера с изображением Гарри Поттера.

Оказывается, народ полюбил мальчишку.

Напротив них, на трибунах, стояли болельщики в темно-красных одеяниях Болгарской сборной. Странно, что на обычный, ничем не примечательный матч пришло столько народу. Создавалось впечатление, будто сейчас проходит чемпионат мира.

Внезапно стадион взорвался овациями. Риддл повернул голову, ища причину столь сильного волнения. На большом экране начали мелькать лица и имена игроков. Капитан Орион Страйдер улыбнулся и помахал рукой фанатам. Рядом с его именем появилась цифра семь, а потом все вспыхнуло, и картинка сменилась. Аплодисменты немного поутихли — очевидно, некоторые игроки не были в числе любимчиков.

Подсознательно он знал, что произойдет, когда на этом экране появится изображение Гарри, и поэтому не сводил с него глаз.

И вот, когда, наконец, появился ловец команды Соколов, стадион закричал в едином порыве. Риддл скривился от оглушающего звука и покосился на Уизли. Болельщики болгарской сборной зашипели, но их перекрыли кричалки фанатов английской команды. Изображение на экране опять изменилось: представление второй команды началось с Виктора Крама.

Том был наслышан об этом ловце. Мальчишка блестяще учился в Друмстранге. Он ненадолго задумался, мог ли соперник Гарри помочь ему в достижении намеченной цели. Конечно без кровопролития.

— Ужасно, — манерно растягивая слово, произнес Люциус и бросил презрительный взгляд вперед. Риддл ухмыльнулся, когда Уизли посмотрели исподлобья на Малфоя. Мисс Грейнджер поймала его взгляд и, улыбнувшись, кивнула в знак приветствия. Молодая ведьма выделялась из общей массы учеников своей тягой к знаниям, но самоуверенный характер портил все положительные впечатления о ней. Не его поля ягода. Она никогда бы не поняла и не приняла Темной Магии и желания Пожирателей Смерти причинять другим боль. Поэтому, если она примкнет к Министерству, то станет довольно сильным врагом.

Риддл с ненавистью посмотрел на министра. Не трудно его убить обычной Авадой. Конечно, у того были телохранители, но они не стали бы серьезным препятствием для Темного Лорда. Единственное, что останавливало его, это само Министерство. Какую пользу можно извлечь из простого убийства? Никакой. Его пост займет кто-то из свиты. Жаль, что смерть министра должна стать последней в череде смертей.

И Риддл самолично это сделает. О, они с пользой потратят последние часы его жизни… Том даже подумывал об участии Гарри в этой игре. Как же ему хотелось почувствовать хоть толику той мощи, которой обладал его бриллиантик. Это было за гранью обычного удовлетворения… он предвкушал нечто большее. Такая сила — сокровище. И он нуждался в ней.

Прикрыв глаза, Том наблюдал за министром и кончиками пальцев медленно поглаживал в кармане свою волшебную палочку. Руфус Скримджер. Идиот. Нет, он не был полным дураком, а вот его избиратели — да. Как же им могли так… промыть мозги? Глупые последователи лживых идеалов. Вряд ли они знают, что он контролирует больше, чем видно на первый взгляд. Он и его прирученные Авроры с их Невыразимцами.

Его Пожиратели Смерти довольно сильные люди. Но вот численностью намного меньше, чем Министерский Отряд. А если против них выступят члены Ордена Феникса, то их осталось бы жалкая кучка. Вот почему, так нужен Гарри. Волхв в их рядах уровнял бы шансы на победу. Но если Светлая сторона узнает о нем, то попытается либо уничтожить, либо перетянуть на свою сторону.

Это будет долгий путь, но Гарри Поттер стоил того.

Тихо вздохнув, Лорд отвернулся от министра. Молодой волхв еще попьет его кровушки. Много еще сил уйдет на его обучение и еще больше на поднятие самооценки. Салазар прав.

Но он справится с любым препятствием.

— Гарри!

Послышался громкий визг, и Джинни Уизли соскочила со своего места. Все, кто находился в ложе, обернулись к двери. В комнату вошел огромный мужчина, чем-то походивший на полугиганта. Верзила был одет во все черное. Следом за ним вошел Поттер, а за ним еще одно большое тело.

Очаровательно. У мальчишки есть свои телохранители! Абсолютно бесполезные, если подумать. Да, стоит ему захотеть, как любой, вставший на его пути, будет мертв. Конечно же, тупоголовый мальчишка даже не задумывается о таком использовании своего дара.

Том Риддл откинулся на спинку стула и начал лениво разглядывать Гарри, который выглядел, мягко говоря, ужасно. Его телосложение всегда было сухощавым и гибким, но теперь он казался каким-то усохшим, что ли. Вечно растрепанные волосы отросли и почти закрывали глаза. Шокирующие зеленые, цвета Слизеринского герба и проклятия, несущего смерть, сейчас они казались какими-то безжизненными и потухшими. Да и темные круги под глазами только подчеркивали неестественную бледность лица.

Губы Риддла растянула довольная улыбка. Возможно, сложившаяся ситуация была ему на руку. Мальчику не нравилось так жить. Может быть, все окажется намного проще.

И Том опять зажжет эти зеленые глаза. Заставит их пылать.

Все встали, и Риддл последовал их примеру, не спуская гневного взгляда с министра, который как ястреб наблюдал за Гарри. Его можно было понять, ведь именно он был причастен к смерти старших Поттеров и Сириуса Блека. И сейчас он в каждом движении мальчика ищет признаки предательства. Но находит только профессионального игрока квиддича, который не будет вставать на пути своего Министра, как это делали его родители...

В это время, Поттер обменивался любезностями с семьей Уизли. Значимое препятствие, которым нужно было уже давно заняться. Уизли и Грейнджер. Какой-то фанклуб имени Гарри Поттера. Со своего места, Том видел толпу поклонников, пытающихся не то, чтобы прорваться в их ложу, а просто хоть одним глазком посмотреть, что творится внутри.

— Вы хотите заполучить его, Милорд? — еле слышно прошептал Люциус.

Риддл даже не обернулся, он все еще не спускал глаз с мальчика. С каждым мгновением внутри него разрасталась жажда обуздать такую силу и власть, скрытую в юном волхве:

— Больше, чем что-либо еще, Люциус.

— Он настолько силен? — недоверчиво спросил блондин. Кроме Салазара, Риддл так никому и не открыл секрет Гарри. — Драко рассказывал, что он не отличается выдающимися познаниями, да и книги не часто читает...

— Я был его профессором, Люциус, — Том оторвал взгляд от мальчика, и посмотрел в серые глаза своего собеседника. — И отлично осведомлен о всех его недостатках. Мой дорогой друг, ревность вам не к лицу, — Риддл слегка ухмыльнулся, отворачиваясь. Все его последователи вели себя подобным образом. Все они целовали землю, по которой он ходил и завидовали другим, когда им уделяли больше внимания. И вот те, кто ревновал, пытались еще сильнее выслужиться перед своим хозяином.

Как забавно.

Но рано или поздно они должны привыкнуть, что почти все его внимание отдано Поттеру. Волхв заслуживал этого. Плюс ко всему этому, сам Гарри нуждался в постоянном присмотре из-за своей склонности к суициду. Нельзя допустить, чтоб мальчишка снова попробовал убить себя. Такая сила не должна пропасть впустую.

Молли Уизли крепко обняла Гарри, лепеча что-то о его худобе. Юный ловец, наконец-то ее отцепив, начал отвечать на многочисленные вопросы о своей жизни звезды квиддича.

Том, опять сел на стул, наперед зная, что мальчик в скором времени его увидит. Боковым зрением он заметил, как Люциус следует его примеру.

— Прошу меня простить, сэр, — блондин уставился на Поттера. — Я просто не ощущаю его магическую ауру.

— О, как же вы неправы, Люциус, — после этих слов, он посмотрел на довольно таки скептично настроенного Драко, и нахмурился. — Ты что-то хотел сказать, мальчик?* — спросил он отпрыска Малфоя-старшего.

— Нет, никак нет, Милорд... — испуганно пролепетал тот.

Риддл стремительно нагнулся немного вперед, и зло прищурился:

— Тише, глупый, не так громко, — Драко побледнел как полотно и вот-вот собирался упасть в обморок. Том с отвращением выпрямился и отвел взгляд. Люциус же предупреждающе дал сыну подзатыльник.

Напряжение во стократ возросло, когда Гарри так и не соизволил отойти от своих "друзей". Появилось желание проклясть всех любопытных, окружавших ложу. Некоторые, самые смелые, пытались прорваться внутрь, но, слава Мерлину, телохранители сдерживали натиск.

Кажется, прошли столетия, прежде чем зеленые глаза посмотрели в сторону Тома. Счастливая улыбка, играющая на губах Поттера, немного дрогнула, когда он понял, что единственный человек, знающий его тайну, сидит в нескольких метрах от него. Юноша отвернулся, прощаясь со своей "приемной семьей". Со своего места, Риддл услышал, что мальчик обещает после матча, подарить Уизли профессиональный набор для квиддича.

А потом... потом Гарри подошел к нему.

Умный и храбрый мальчик.

Риддл улыбнулся, конечно, пугающей улыбкой, но, тем не менее, это была улыбка. Поттера это не смутило, и он продолжил свой путь.

— Малфой, смотрю, ты по такому случаю нанес на волосы больше геля, чем требуется, — саркастически протянул он. — Польщен, что это все ради меня, — послышался громкий смех Уизли.

— Поттер, — с ненавистью в голосе, ответил Драко. — Вижу, что ты наконец-то нашел свое место в жизни. В облаках и среди потных мужиков...

Гарри ухмыльнулся:

— По крайней мере, я сам себя содержу, Малфой. У меня нет папочки, чтоб сесть ему на шею, как это делаешь ты.

Риддл заметил, как мальчишка Малфой покраснел. Надо будет впредь пресекать такие детские споры. Не пристало его бриллианту так себя вести.

-Ты...

— Тихо, Драко, — мурлыкнул Люциус, сжимая пальцами плечо сына. С лица Драко тут же слетели все эмоции. — Мистер Поттер, наслышан о вас.

Гарри впился взглядом в Риддла. Который ответил ему поднятой бровью и мягкой улыбкой, говорящей: "Нет, сладенький, я не раскрыл ему наш секрет".

Поттер улыбнулся и нехотя протянул Люциусу руку для приветствия. Было такое ощущение, что он боится подхватить какую-нибудь смертельно опасную болезнь:

— Мистер Малфой, могу сказать то же самое и о вас, — сухо ответил парень и отпустил руку мужчины. Он не уделил особого внимания Малфою, переведя взгляд на Риддла. — Профессор... как странно видеть вас здесь. Если мне не изменяет память, вы в Хогвартсе не очень жаловали квиддич.

Том встал, возвышаясь над волхвом:

— Люциус был довольно любезен, что пригласил меня. И я не упустил шанса увидеть вас, мистер Поттер.

Вблизи стало сильнее заметно, насколько мальчик истощен. Риддл немного склонил голову, ведомый интересом. Гарри выглядел не просто усталым, а больным. Может быть... может он все это время не применял магию? Когда он в последний раз колдовал?

— Готовитесь к следующему учебному году, профессор? — прервал волхв размышление собеседника, выбирая другую направленность разговора. — Вы все так же преподаете ЗоТИ?

Ожидаемый вопрос...

— На самом деле, я уволился. У меня... новый проект.

Чувствуя неловкость, юноша кивнул. Риддл протянул ему руку. Мальчик сделал бы глупость, если бы не принял жест. Зеленые глаза мгновение смотрели вниз, а потом Поттер неуверенно сжал руку. Как только тонкие пальцы коснулись его ладони, Том сжал их второй рукой:

— После игры я бы хотел с вами поговорить, тет-а-тет, — это было произнесено так тихо, что услышать мог только мальчик и Люциус. — Вы знаете, о чем будет разговор. Ужин? За мой счет, — Гарри молчал, и Том сильнее сжал его руку. — Не помешало бы согласиться, — можно было подумать, что это прозвучало как угроза. Но, в то же время, нельзя было явно ее услышать в словах и интонациях.

— Отлично, — затаив дыхание, ответил волхв. — Ужин за ваш счет, — после, Риддлу лучезарно улыбнулись и отбыли восвояси.

Том заметил, что мальчик подошел к министру и его старшему сыну.

— Он довольно... проницательный, Милорд, — заметил Люциус.

— Его манеры ужасны, Люциус. Он конченый хам, — сухо улыбнулся Риддл, когда Поттер покинул ложе. — Хорошо, что его будет обучать лучший в этом деле, — на этих словах, он впился взглядом в блондина, на что тот сильно побледнел.

— Я?

Драко фыркнул.

* * *

Гарри тяжело вздохнул. Сжимая в руке метлу, он стоял в тени в окружении своей команды. Впереди него стоял Орион, на голову которого он и уставился, а именно на его волосы, собранные в конский хвостик.

Мерлин, когда же он уже привыкнет. А постоянно волноваться перед игрой... вредно.

Еще раз, глубоко вздохнув, он посмотрел вправо, на загонщиков. Довольно забавная пара. Один слишком большой, а другой практически карлик. И оба неимоверно жестко играли.

— Все готовы? — Орион Страйдер повернулся, оценивая каждого из них. — Болгары сильные соперники. И я надеюсь, что вы к этому готовы, — теперь он смотрел прямо на Поттера. — Гарри, следи за Крамом во все глаза. Он тот еще ублюдок.

Усмехнувшись, юный ловец кивнул. Покончив с напутственной речью, Страйдер опять отвернулся к воротам. Послышался шум толпы и голос диктора поименно объявляющего игроков болгарской команды. Через мгновение заиграла тяжелая вступительная музыка, ударившая по ушам.

У них же музыка немного отличалась от обычной, и все это ради первой игры на своем поле. Гарри завороженно посмотрел на отпечаток пальцев на тыльной стороне ладони. Это служило напоминанием, как сильно Риддл сжал его руку. На этот раз, мужчина, казалось, был более опасен, чем прежде. И как можно было согласиться на встречу тет-а-тет? Не самый мудрый поступок.

Профессор имел наглость угрожать ему... Выбора не было, кроме как встретиться. Но, что Риддл не знал, так это то, что Гарри со времени отъезда научился постоять за себя. Пусть всем рассказывает и тогда можно будет с чистой совестью убежать из страны навсегда. Затеряться среди магглов. Возможно, куда-нибудь в Америку, или Германию.

Уизли подняли ему настроение. Скучная жизнь заиграла новыми красками, или скорее обновленными. Но в любом случае, сейчас все опять поблекло, а сердце заныло только от одной мысли о побеге. Но разве были альтернативные варианты? Одни его попытаются убить, а остальные — подлизаться. И не будет способов узнать их настоящие чувства.

Кроме Уизли. Они-то уж точно верные друзья.

И Гермиона тоже.

Только вот, неизвестно, как они отреагируют, если им рассказать правду? Что если они испугаются и отвернутся? Конечно же, их отношение к нему изменилось бы... Поттер знал это. И...

Мысль прервалась, когда ворота начали открываться. Сердце забилось чаще. Гарри сильнее сжал в одной руке волшебный шарик, а в другой метлу. Еще чуть-чуть и он столкнется с Виктором Крамом, одним из любимых игроков Рона. Юноша знал, что болгарский ловец год назад закончил Друмстранг. Ранее он был самым молодым ловцом, конечно до вступления Поттера в команду Соколов.

Вскочив на метлу, Гарри вылетел через ворота. Темноту стадиона разбавляли вспышки колдокамер. Имена, написанные на их одеждах сзади, были подсвечены, что давало возможность фанатам легко найти своих героев. Поттер улыбнулся, почувствовав порыв легкого ветерка, играющего с его мантией. Восхитительное чувство. В такие моменты он чувствовал себя нормальным и свободным. Никто не оценивал его магический потенциал, только летные навыки.

Орион бросил свой шар, который взорвался в воздухе фейерверком расцветки Соколов. Стадион взревел, заглушая музыку. Гарри ослепила эта вспышка и в наступившей темноте он чуть не потерялся. Единственным маяком для него служили сверкающие числа и имена товарищей по команде.

Соколы пронеслись через темноту стадиона, кидая фейерверки. Улучив момент, Поттер кинул собственный шар в сторону ложа, где сидели Уизли. Раздался хлопок и темноту рассеял свет огромного сокола. Улыбнувшись, волхв заметил своих друзей, чуть ли не слившихся со стеклом. Сокол махнул крыльями и рассыпался мириадами пылающих рубинов. Люди пытались поймать их, но те испарялись, как только соприкасались с кожей.

Гарри близко пролетел от ложи Уизли, где ему ответили приветственным криком. В этот момент на стадионе включили прожектора, и настало время вернуться к команде. Болельщики взволновано смотрели, как каждый из них проделывает акробатические трюки со своей метлой.

Поттер улыбнулся, думая про свой собственный трюк. Недавно, он вместе с Орионом отрабатывал его и теперь был полностью уверен в успехе. Все еще улыбаясь от уха до уха, он кивнул Ориону, на что тот притормозил.

С другой стороны, Гарри летел на полной скорости. Одно легкое движение и вот он уже стоит, балансируя на метле. Болельщики зааплодировали, но волхв совершенно не обратил на них внимания, ведь это только начало трюка. Он уже почти приблизился к Ориону. От острых ощущений зачасти пульс.

Шагнув вперед, Поттер оттолкнулся от древка и перепрыгнул через капитана. Без своего наездника, метла пролетела вперед и под Орионом.

Не отрывая взгляда от трибуны напротив, Гарри уже и не ожидал, что все сложится удачно. В голову успели пролезть страшные мысли из разряда "а что если он летит слишком быстро". Но подозрения не оправдались, когда Поттер довольно жестко оседлал метлу.

Толпа как будто сошла с ума. Он сделал это! Гарри был на все сто процентов уверен, что Рон с близнецами вынудят показать им маневр, а вот Молли лучше не попадаться на глаза. Он рванул к их трибуне, где рыжеволосый друг что-то взволнованно кричал. Засмеявшись, юный ловец пролетел в опасной близости от стекла ложи и только в последнюю секунду свернул наверх.

Разминаясь, парень летал над стадионом, выполняя то один, то другой трюк. Он был далеко от земли и зрители не могли его видеть, но это и к лучшему. Закрыв глаза, Гарри пролетел от одного конца стадиона в другой, и попытался выровнять свой пульс. Хоть он и ненавидел известность, но никогда не смог бы отказаться от игры. Это как дело всей жизни.

Откуда-то снизу прозвучал свист, давая понять, что всем игрокам нужно собраться в центре поля. Поттер резко опустил древко метлы и на полной скорости сиганул вниз. Настало время начать игру...

А после, его ждет встреча с единственным человеком, который знает о его проклятии.

___________

Примечание переводчика:

*К прислуге уничижительно обращались «человек», «девушка», «мальчик» или просто по имени, независимо от возраста.