Через грязное стекло еле пробивался солнечный луч. И зачем он сюда лезет? Что тут освещать? Глаза бы не видели этой помойки! Обитательница комнаты обвела взглядом свои апартаменты — заваленный хламом маленький номер, с отстающими от стен обоями и рассохшейся мебелью, — и снова отвернулась к окну. Солнечный луч теперь весело играл в мутной жидкости, которая заполняла бутылку на две трети. Захмелевшая женщина потянулась к ней и щедро плеснула в стакан виски. Виски, тоже мне… Сивуха… Она швырнула стакан в стену.
— Будьте вы все прокляты! Меня тошнит от этой жизни!
На её вопль никто не ответил. Обитатели трущобы, гордо именуемой «Отелем Корона», давно привыкли к дурному нраву соседки.
Надо пройтись… Женщина с трудом поднялась на ноги и попыталась привести в порядок своё платье. Всё-таки аристократические привычки невозможно вытравить ничем. Да и что это за платье! Обноски. Нет, у неё была нормальная одежда, но она давно махнула на себя рукой. Для кого тут выряжаться? Для нищих, наркоманов и прочего сброда? Тусклое зеркало отразило помятое лицо и копну неопрятных чёрных волос. Женщина усмехнулась. Ты, дорогая, теперь неотличима от них… Но это всё же лучше Азкабана…
Вот так и будешь ты доживать свои дни, Беллатрикс. Ты, от чьего имени трепетала вся магическая Англия, теперь сидишь в вонючем клоповнике, и в неполные сорок пять лет превратилась в старуху. Зачем ты выжила, зачем спаслась? Лучше уж было погибнуть там, в Хогвартсе. Так нет же! Инстинкт самосохранения взыграл! Был у тебя портал, и плащ-невидимка, дорогое изделие, ему уже десять лет, а колдовство почти не выветрилось… Оглушённая, ошеломлённая, ты видела, как погиб твой повелитель, как рухнуло всё, за что ты сражалась. Так зачем было цепляться за жизнь?! Азкабана испугалась... Победители ведь милосердны, они не казнили бы, а заперли до конца дней. А тебе вдруг захотелось жить.
И это — жизнь? Слава, доблесть, мужество, где это всё? Твой лорд так и не понял твоих чувств, но тебя хотя бы боялись! А теперь и не любят, и не боятся. Сохранила палочку, а толку от неё… Только сунься в магический мир — сразу крышка. И Париж в этом ничуть не лучше Лондона. Да и гордость не позволяет быть схваченной потихоньку, как грязная помоечная крыса. Уйти, дав бой, громко хлопнув дверью, чтоб мир вздрогнул — это другое дело. И что? Идти искать Поттера? Так чёрта с два к нему подберёшься. Да и накал ненависти к противникам уже утих, осталась только тоска. За что воевать? За кого? Тот, за кем готова была идти хоть в ад, сгинул, а соратники, кто не погиб, каялись на суде, били себя в грудь, пуская слёзы и сопли. Жалкие подонки! Не даром она их и в грош не ставила. О, дьявол! Да живите вы все как хотите! Сдохнуть бы скорей, так и того не дождёшься, у колдунов век долгий, сорок пять лет — ещё молодость…
Она спустилась по скрипучей тёмной лестнице, выбрела в грязный переулок. И пошла, куда глаза глядят.
Интересно, это во всех городах забытые богом нищие кварталы соседствуют с дорогими и красивыми улицами, или только в Париже? Белла мрачно усмехалась, глядя на чистую публику. Шарахаетесь? Запачкаться боитесь? Делаете вид, что не замечаете? Ничего! Потéрпите! Она остановилась, разглядывая своё отражение в витрине дорогого магазина. Да, видок ещё тот… Ей стало противно. Сколько родовитых юношей валялось у неё в ногах! Ещё бы! Беллатрикс Блэк — умная, чистокровная, ослепительно красивая…
Она отвернулась от витрины, и вдруг замерла, будто поражённая громом. Её взгляд упал на парочку, идущую по противоположному тротуару, и из груди женщины вырвался не то стон, не то рык. Глаза вспыхнули, лицо исказило бешенство. По той стороне улицы шли под ручку Северус Снейп и грязнокровка Грейнджер.
Ишь как льнёт к нему, дрянь! А этот! Похорошел, помолодел, аж лоснится! Предатель! Видать приятно на лаврах почивается, вон рожи какие довольные. О, негодяи! Вы смеете хорошо жить! Вы смеете!
В глазах почернело от ненависти. Будь у неё сейчас палочка, она бы превратила улицу в настоящий ад. Но та валялась в ящике комода, и Белла, сдерживая дрожь, двинулась следом за влюблённой парочкой.
А они явно никуда не торопились, шли и шли, потихоньку забираясь в самое сердце Парижа. Девушка чему-то смеялась, Снейп большей частью молчал, усмехался и заботливо поддерживал её. Беременная что ли? Белла весело оскалилась. Какой же сладкой будет месть! Она представила, как они станут умолять её, как будут корчиться под пыткой…
Замечтавшись, она чуть было не упустила их. Где они?
Белла бросилась вперёд, расталкивая прохожих, и увидела, как Грейнджер со Снейпом заходят в огромные стеклянные двери старой и, видимо, дорогой гостиницы. Она взглянула вывеску. «Бристоль». Попались, голубки!
И в этот момент мужчина обернулся, оглядывая улицу. Шпион чёртов! Взгляд его скользнул по людям, в том числе и по Белле, но выражение лица Снейпа не изменилось. Он шагнул внутрь, и дверь закрылась.
Не узнал, наверно… Неудивительно, она и сама с трудом себя узнавала. Ладно же! Подождите! Сегодня вечером мы с вами развлечёмся…
* * *
Даже в полночь город не выглядел спящим. Ярко сияла подсветка зданий и неон вывесок. Впрочем, прохожих стало меньше. Белла медленно шла по улице, следя за каждым своим шагом, — передвигаться в плаще-невидимке было довольно трудно, того и гляди, кто-нибудь наткнётся.
Она преобразилась. Грязная оборванка снова выглядела как светская львица. Белла не рассчитывала на лёгкую победу, — Снейп очень сильный колдун, и будет сражаться насмерть. Ну что ж! Спускать им, счастливым и довольным, она не намерена, а если впереди смерть или арест, то почему бы не нарядиться? В бой она шла как на бал.
Вот и гостиница. Здесь ей повезло, кто-то выходил, и швейцар услужливо распахнул дверь. Белла неслышно скользнула внутрь, и тот недоумённо тряхнул головой, призрак что ли померещился? Плащ был уже не новый… Ладно! Не страшно!
Она подошла к стойке, и взглянула на миловидную девушку.
— Империо.
Взгляд девушки стал растерянным.
— Скажи, в каком номере остановился мистер Снейп?
Девушка пошуршала клавиатурой.
— Мистер и миссис Снейп… Десятый, делюкс, четвёртый этаж.
— Обливиэйт.
Ах, миссис! Белла и сама не могла понять, почему её это так задевает. Женился, мерзавец! И, конечно, кинется её защищать. Снова накатила тоска. А вот за неё никто не полезет драться... Ну, ничего, она и сама справится!
Поднявшись на четвёртый этаж, Белла нашла нужный номер и направила палочку на дверь.
— Аллохомора.
Она бы не удивилась, встретив защитные чары, но их не было. Обнаглели! Думают, что война кончилась. Она вошла и огляделась. Да, красивый номер… Вот, как живут победители. Антикварная мебель, картины, уютный полумрак, толстый ковёр, который гасит все звуки. Из-за неплотно прикрытой двери сочится свет. И удивительно тихо…
Сбросив плащ, Белла распахнула дверь и встала на пороге, вскинув палочку в боевую позицию. Она ожидала увидеть милую семейную идиллию, но в комнате был только Снейп. Он сидел за столом и делал какие-то пометки в исписанных листах.
— Проходи, Белла.
Он не был удивлён…
— Узнал всё-таки!
Он взглянул на неё и чуть заметно улыбнулся.
— Тебя невозможно не узнать. И невозможно ни с кем перепутать. Проходи, садись, — он повёл пером в сторону кресла, — я освобожусь через минуту.
И в самом деле, через минуту, убрав бумаги, Снейп вышел из-за стола. Налил вина и протянул один фужер Белле.
— За встречу.
— Отравить хочешь?
Он пожал плечами.
— Рискни, — и пригубил вино.
Белла сверкнула глазами и опрокинула бокал на ковёр. Подняла палочку.
— Я тут не рассиживаться с тобой пришла, Иуда!
Он был абсолютно спокоен и даже не подумал защищаться.
— Как живёшь, Белла?
— Твоими молитвами! Круцио!
Но заклинание не возымело эффекта. Снейп усмехнулся.
— Я тоже рад тебя видеть.
Её затрясло от бешенства и страха. Что произошло? Почему?
— Чтобы заклинание сработало, нужно хотеть причинить боль, наслаждаться самой мыслью о ней, не так ли? — и, взяв её за кисть, Снейп мягко опустил руку.
— Ах да! Ты же у нас профессор! Ну, почитай мне лекцию!
— Спешу сообщить, что я уже не профессор. Просто обычный скромный учёный.
— Что ж так? Не ценят?
— Не язви. Плохо получается. Сарказм — МОЙ конёк, — он продолжал держать её за руку. — Сегодня ты меня напугала...
* * *
…Он и в самом деле здорово испугался, увидев Беллу. Нет, конечно, он понимал, что они в любой момент могут столкнуться с жаждущими мести поверженными противниками, спокойствие мирного времени не обманывало его. И испугался он не за себя, — рядом была Гермиона и их ещё не рождённый малыш.
Поэтому, вернувшись в номер и уложив жену отдохнуть, он отправил срочное сообщение Поттеру. Почти ничего не объясняя, Снейп потребовал под любым предлогом вытащить Гермиону в Лондон хотя бы до утра. И оставшееся до её пробуждения время ходил по комнатам, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, готовый отразить любую атаку…
Через два часа девушка проснулась и выбрела из спальни, кутаясь в непомерно огромный махровый халат. Ему пришлось сделать безмятежное выражение лица, и она немедленно забралась к нему на колени, тёплая, душистая, ласковая... Северус обнял её, зарылся лицом в волосы. Мой самый родной на свете человечек... И в этот момент в камине появилась голова Поттера. Он смутился, увидев семейную сцену, и робко спросил, не смогла бы Гермиона помочь им вскрыть тайник, обнаруженный в доме чёрного мага.
— Извини, я понимаю, что вы в отпуске. Но там какие-то сложные защитные чары. Взломать можно, только, боюсь, что тогда содержимое тайника будет уничтожено. Мы подобрали литературу, но нужно хорошо знать древние руны. Да и вообще, ты сумеешь сделать за несколько часов то, на что нам потребуется неделя. А мы не можем ждать, вдруг в тайнике не только магические артефакты, но и пленники?
Снейп слушал Поттера и изумлялся всё больше и больше. Однако! Мальчишка научился врать совершенно виртуозно. Профессия аврора виновата, или семейная жизнь сказывается? А Гермиона прониклась важностью просьбы и бросилась одеваться.
Она исчезла в камине, получив в напутствие от мужа приказ поесть, не перетруждаться и лечь спать не позднее полуночи. Поттеру достался строгий взгляд. А то вздумает ещё предлагать свою помощь…
Проводив Гермиону, Снейп наложил на весь номер гасящее заклинание. Эта новая разработка Отдела Тайн была недавно взята на вооружение авроратом и уже принесла немало пользы. В зоне действия заклинания волшебные палочки не действовали, это сбивало с толку колдунов и давало аврорам немало преимуществ. Северус улыбнулся. Гасящее заклинание было его изобретением, одним из самых безобидных. Вообще же, в Отделе Тайн он занимался самыми сложными и головоломными проектами. Это было очень интересно, но создавало определённые сложности с Гермионой, её трудно было убедить, что его работа безопасна. Впрочем, Снейп столько лет водил за нос Волдеморта, что приобрёл немалый опыт…
Да, опыт — незаменимая вещь. Приготовившись, он спокойно ждал, уверенный в своих силах. Чтобы скоротать время, принялся вычитывать новую рукопись. И когда уже за полночь на пороге картинно появилась Белла, даже обрадовался, ведь любая опасность лучше неопределённости. И вот теперь, глядя ей в глаза, он вел разговор, изящно скользя по тонким граням правды и лжи…
* * *
… — Напугала?
Белла удивлённо смотрела на Снейпа, ожидая подвоха. Но он был совершенно серьёзен.
— Ты выглядела ужасно, сама на себя не похожа. Плохо живёшь? Не ожидал, Белла…
Она окончательно растерялась. Женщина готовилась к схватке не на жизнь а на смерть, а вовсе не к задушевным разговорам.
Снейп внимательно вглядывался в её лицо. Ему даже не была нужна легилименция, чтобы понять, что у неё на душе. Растеряна, не пытается закрываться, очень нервничает… Ну, не удивительно. Она явилась сюда открыто, чтобы драться и умереть, она ждала проклятий и ненависти. Не будет тебе ничего такого, не хочу я с тобой воевать…
— Да какое тебе до меня дело?
Он вздохнул. Ему было дело. Конечно, проще всего было бы натравить на неё авроров, но для этого надо быть законченным подонком. Ведь Белла никогда не была закоренелой убийцей. Озлобленная, несчастная, взбалмошная, да. Но подлинной жестокости в ней не было, хотя она и вела себя как последняя мерзавка.
В былые годы он опасался её свирепой преданности Лорду, и при определённых обстоятельствах убил бы, не задумываясь. Да и сегодня, поджидая её, он не исключал для себя такой возможности, но теперь…
Ему стало жаль её. Да в чём она виновата? В том, что влюбилась сдуру не в того человека? С её понятиями о чести, с её доблестью и отвагой… И что она нашла в этом красноглазом уроде? Впрочем… Северус усмехнулся. А что Гермиона нашла в нём самом? На свой счёт он не обольщался: не красавец, не юноша, не богач, а напротив — книжный червь, педант, да и характер тяжёлый. А вот поди ж ты!
— Я не думал, что ты станешь себя хоронить. Ведь ты — потрясающая женщина, и вдруг…
— А для чего мне жить? Кому я нужна? — её снова затрясло, — вокруг пусто, пусто, никого нет! Все трусы или предатели вроде тебя!
Снейп помрачнел. Одиночество. Он слишком хорошо знал это обессиливающее чувство. Ты никому не интересен, и всем на тебя наплевать, умри — и завтра о тебе никто не вспомнит. Действительно, для чего жить? Многие в таких условиях спивались, а Белла ещё пытается хорохориться. Нарядная, решительная, а в глазах беспросветная тоска…
Он покачал головой.
— Мне тоже пришлось нелегко, и предателем меня считаешь не только ты. Но жить всё-таки нужно. Поверь, оно того стоит.
Она вскочила.
— Стоит?! Ненавижу! Ненавижу вас всех!
— Зря. Зачем растрачивать себя на ненависть? Посмотри на себя, ты же красавица. Да помани ты пальцем, и все мужчины будут у твоих ног. Ты молодая, умная, энергичная, у тебя вся жизнь впереди.
— Жизнь? Эта проклятая грёбанная жизнь? Ты что, рехнулся? Да если меня найдут, то посадят до конца дней!
Он поморщился.
— Белла, ну что за тон? И лексикон? Ты же аристократка…
Она истерически расхохоталась.
— Вспомнил!
— Я никогда об этом не забывал. А тебе хочу напомнить, что кроме магического мира есть ещё и мир магглов.
— Чего? — она фыркнула.
— Ну, зачем столько презрения? Ты же ничего не знаешь об этом мире. Что ты видела? Трущобы?
Её глаза сверкнули.
— Ты-то сам где вырос? Напомнить?
Он вдруг мягко рассмеялся.
— Убила! — и шутливо поднял руки.
Белла была окончательно сбита с толку. Это не Снейп, это какой-то незнакомец! Прежний зельевар — мрачный, сдержанный и холодный — никак не соединялся в её сознании с этим обаятельным, ироничным, и уверенным в себе мужчиной. У неё даже мелькнула дикая мысль об оборотном зелье. И она совершенно не понимала, как себя с ним вести.
А он заглянул ей в глаза и тихо сказал:
— Мир магглов огромен. И он отчаянно нуждается в таких женщинах как ты: повелительницах, королевах, звёздах. Подумай о том, что среди них у тебя будет огромное преимущество, ты ведь ведьма.
Его голос завораживал, манил, обещал сказку... Он будил в ней потаённые мечты, заставлял вспомнить былую гордость. Слава, власть, преданные поклонники… Перед глазами встала её теперешняя жизнь, и Беллу замутило от отвращения.
— Я не смогу.
— Сможешь.
— Да пошёл ты! Учить других жить — много ума не надо! А я мёртвая, мёртвая! Давно! Ненавижу… всех… вас… всех… уничтожу… убью… — её крики перешли во всхлипы.
Внезапно она почувствовала на своём лице его пальцы: он вытирал ей слёзы. А ласковый мягкий голос всё утешал и уговаривал.
— Ну, не надо, не отчаивайся, ты живая. Живая. Видишь, у тебя тёплая кожа, а у мертвых так не бывает. Не надо бояться жизни, Белла…
Всё вокруг поплыло. Мужские руки… Давно забытое ощущение... Тихая ласка и тепло… Её заколотило. Цепляясь за остатки самообладания, она попыталась оттолкнуть его.
— Отойди.
В ответ он прижал её к себе.
— Нет.
— Я тебя убью!
— Ну, разумеется, — и его пальцы вплелись в её волосы.
— Мерзавец!
— Конечно, — согласился он и накрыл губами её губы…
* * *
Его поцелуй был горячим и властным. Белла задохнулась, задрожала и обмякла в его руках. Когда Снейп отстранился, с трудом переводя дыхание, она, всё ещё пытаясь сопротивляться, брякнула несусветную глупость:
— Что ж ты так? А молодая жена?
Как будто её это волновало…
Он хладнокровно ответил:
— Она уехала, — и снова принялся её целовать.
А, пропади оно всё пропадом! И она ответила на его поцелуй.
— Никогда не мог понять Лорда, — шептал Снейп, скользя губами по её шее, — не обращать внимания на ТАКУЮ женщину. Да по тебе сходили с ума все его последователи…
Она тяжело дышала. Её тело бурно отзывалось на ласку, она таяла, и, хотя всё ещё пыталась взять себя в руки, чувствовала, что окончательно теряет над собой контроль…
— И ты тоже?
Снейп взглянул ей в глаза. В его зрачках мерцали лукавые огоньки.
— Ну почему же нет? — и принялся расстёгивать её платье.
— Ты изменился…
— Я просто начал изучать вселенную под названием «женщина», и понял, что счастливые глаза любимой стоят власти над миром.
— В самом деле? Не может быть...
— Не смейся. Каждый человек — мир. Подумай об этом, — её платье с мягким шорохом упало на пол, — и не отталкивай любовь, глупышка…
Что он делает? Как она допустила? Она же пришла его убить! Снейп покрывал поцелуями её тело, и это было волшебно и невероятно. Она уже ничего не соображала, водоворот чувственности затянул её, гася последние искры разума, растворяя в себе ненависть и боль... Не осталось ничего, кроме его железных рук, жадных поцелуев и неистовой, жгучей ласки. Белла вдруг осознала, что лежит в постели, прижимаясь к его горячему обнажённому телу, сгорая от желания. Только не останавливайся, только... да-а-а! Она видела его потемневший взгляд и уносилась куда-то на волне блаженства. Предатель, он — предатель. Нет-нет, он был верен, но другой стороне… Боже, что это? Так её не ласкал никто! Требовательно, неутомимо, даже жестоко… Ещё, ещё! Он не предатель, он просто враг… Я забыла, забыла, что значит быть женщиной. А-а-ах! Стены спальни отражали эхо страстных стонов.
— Мерлин… О, Мерлин!
— Меня зовут Северус.
Его глаза смеялись… И она безотчётно смеялась в ответ. Снейп хотел её! Он — холодный и безразличный, обладатель жены, которая была вдвое её моложе! И вот он шепчет ей страстные слова, и занимается с ней любовью… В мгновение ока она постигла тайну могущества всех женщин. Как это просто. Не хитроумные заклинания, не боевая мощь. Нет, надо быть такой красивой и желанной, чтобы даже твой враг не мог устоять перед тобой!
Белла обнимала его за плечи, сливаясь с ним, и кровь пела у неё в ушах… Сейчас она заставит его потерять самообладание! И, отвечая страстью на страсть, она ласкала тело мужчины, целуя, кусая, пока не почувствовала его дрожь, и не услышала яростное рычание…
Ослепительная вспышка. Ликующий крик. И усталая нега затопила её…
* * *
…Белла разглядывала интерьер, стараясь не смотреть на Снейпа, лежащего рядом с ней. То, что сейчас произошло, не укладывалось у неё в голове, — это было дико, неправильно, но ей нравилось это безумие. Она чувствовала себя будто на облаке, беспричинно счастливой и совершенно невесомой, будто в сердце зажглось солнце, согревая и наполняя своим светом её тело и душу. Но он же её враг… Он — враг? Ведь война давно кончилась… Пытаясь скрыть дурацкое смущение, женщина указала на старинную вазу, в которой стоял пышный букет чайных роз, и с насмешкой спросила:
— Любишь розы?
Снейп пожал плечами.
— Это входит в сервис. А меня цветы интересуют только с точки зрения их пригодности для зелий.
— Розы… Как тривиально…
— Любишь что-то другое?
— Тюльпаны! — в её словах прозвучал вызов. Но Снейп не принял его.
— Я мог бы догадаться, — протянул он, — ведь тюльпан символизирует мужество?
— Ещё доблесть и славу.
— А также прекрасного любовника, — он неторопливо обнял её и заскользил руками по телу…
— Когда ты успел изучить значения цветов? — она не смогла сдержать стон.
— Я всесторонне развитый, — промурлыкал мужчина. Ну, не говорить же ей, что всю информацию об этой ерунде он только что вытащил из её памяти!
— Уйди! — Белла шутливо оттолкнула его, — Ты вообще понимаешь, что я могу испортить тебе жизнь? Укрывательство беглой преступницы…
— Можешь, — спокойно согласился Снейп, — а тебе это надо?
Она разглядывала его невозмутимое лицо. Странный он всё-таки… Страстный любовник, для которого нет запретов, и в то же время скучный зануда. Цветы для зелий, ну и ну!
— Живи спокойно, — она милостиво взмахнула рукой, — только, пожалуйста, не воображай, что я люблю тебя, Снейп.
Он улыбнулся.
— Ну и что? Не люби. Ведь от этого ты не становишься менее очаровательной.
Она сама притянула его к себе, и, прежде чем раствориться в ласках, успела услышать его довольный смешок…
* * *
Когда она снова вынырнула из сладкого беспамятства, в её руке оказался бокал с искрящимся золотым вином.
Снейп шутливо отсалютовал ей.
— Твоё здоровье, Белла.
Она попробовала и капризно сморщила нос.
— «Шабли»…
— Хочешь что-то другое?
Она дерзко усмехнулась.
— «Шамбертен» 71 года.
— Изысканный выбор.
Ничуть не стесняясь своей наготы, он поднялся, снял трубку телефона и заказал вино.
— И ты можешь себе это позволить?
— Я ХОЧУ себе это позволить. Кроме того, благородное вино императора — прекрасное дополнение к твоему обществу.
Раздался деликатный стук, и Снейп вышел. Вернувшись, он открыл пыльную бутылку, и по комнате поплыл тонкий аромат черешни, лакрицы и сладких фруктов. Запах роскоши, запах лета…
Они молча выпили.
— Мммм. Великолепно, — она решила подразнить мужчину, — а если ночной официант доложит твоей жёнушке, чем ты сейчас занимаешься?
Снейп пожал плечами.
— Сотру ему память.
— Ай-яй-яй! Нехорошо обижать бедных магглов!
Он иронично повёл бровью.
— Кого волнуют магглы?
Он ещё и циник!
Белла потянулась, словно сытая кошка, проворно выбралась из постели и, грациозно покачивая бёдрами, подошла к окну. Было что-то утончённо-развратное в том, чтобы обнаженной смотреть с высоты на Елисейские поля и смаковать старое вино…
Снейп с усмешкой наблюдал за ней.
— Нравится вид?
Она кивнула.
— Мне тоже.
Белла взглянула на него с недоумением. При всём богатстве своего воображения она не могла себе представить Снейпа, любующегося пейзажами.
Уловив её изумление, он беззвучно рассмеялся.
— Посмотри на себя.
Ах, вот о каком виде он говорит! Белла фыркнула и шагнула к огромному зеркалу.
Оттуда на неё смотрела женщина в щедром расцвете своей красоты: нежный румянец белой кожи, высокая и пышная грудь, алые губы и тёмные, загадочно мерцающие глаза… Волосы рассыпались по плечам, словно чёрный водопад. Она запрокинула голову, внимательно разглядывая себя. Хороша…
— Сейчас разберёмся, бесстыдница, — и, схватив за талию, он ловко опрокинул её на кровать…
* * *
В окна било сияющее умытое утро. Безумная ночь миновала, и пора было уходить. Уже одетая, Белла наводила последний лоск перед зеркалом, — она снова чувствовала растерянность и непонятное смущение. В мыслях был полный разброд…
Снейп молча наблюдал за её сборами.
Наконец, она повернулась к нему.
— Я пойду.
Он церемонно поклонился и не сказал ни слова.
Белла вздохнула, подняла с пола плащ-невидимку и накинула на себя. Но внезапно Снейп властным жестом сорвал его и отшвырнул в сторону.
Эти слова прозвучали как гонг. Женщина вскинула голову и выпрямилась, в её глазах вспыхнул былой блеск.
— Ты прав.
Она шагнула за порог, грациозно и гордо. Победительница. Королева. Звезда.
Небрежно бросила:
— Прощай, Снейп.
И дверь закрылась…
* * *
Наконец-то один!
Северус откинулся в кресле и покачал головой. Ну и спектакль… Слава богу, всё кончилось. Всё-таки быть настолько не самим собой — очень трудно. Как, наверное, и любой шпион, он был неплохим актёром, но играть ловеласа, сибарита и циничного аристократа — было слишком даже для него. Тут нужен Люциус... Он усмехнулся и устало потёр лицо. Не выспался, чёрт!
Прикрыв глаза, Снейп прислушался к своим ощущениям. К утру действие гасящего заклинания кончилось, и, провожая Беллу, он незаметно наложил на неё следящие чары. Какое-то время придётся за ней присматривать. Сейчас она… Да, идёт к себе.
Северус взмахнул волшебной палочкой, приводя номер в порядок, а потом распахнул окна. Не надо, чтобы кто-нибудь узнал, и в первую очередь Гермиона, — он не хотел ранить свою девочку. Всё произошедшее этой ночью не имело для него никакого значения, но ведь никому не объяснишь, что сегодня он был не любовником, а, скорее, врачом…
Хотя… Может быть, это было ужасно, но он ни в чём не раскаивался. Ведь истинная победа заключается не в том, чтобы уничтожить противника, а в том, чтобы привлечь его на свою сторону. Очень по-слизерински… Из Беллы было необходимо вытряхнуть дурь, и одними душеспасительными беседами здесь было не обойтись. Но, кажется, ему всё-таки удалось вернуть ей чувство собственного достоинства и пробудить вкус к жизни. Теперь ей некогда будет вспоминать старые обиды и носиться с планами мести. Ей захочется новых впечатлений и побед, и она с азартом начнёт осваиваться в новом для себя мире магглов.
И Мерлин с ней!
Скорей бы вернулась Гермиона! Он не видел её всего несколько часов, но успел соскучиться. Северус представил, как она выберется из камина и примется рассказывать про загадочный тайник и хитрые чары тёмного мага, как будет делиться мыслями и предположениями. Его любимая настырная всезнайка... Он поймал себя на том, что мечтательно улыбается. Каким наслаждением было просто видеть её, слышать её голос и смех, заглядывать в сияющие глаза! Может не ждать, а отправиться к ней самому? Моя малышка… Никому не дам тебя в обиду. Лёгким ознобом прошло воспоминание о вчерашнем страхе. Не заметь он тогда Беллу, и сегодняшняя ночь могла бы стать настоящим кошмаром. Ну, будем надеяться, что теперь эта женщина не собьётся с пути истинного. Надо бы закрепить результат, а то мало ли что...
Снейп задумчиво уставился в окно. Да, это хорошая мысль. Кажется, здесь поблизости есть цветочный магазин. А потом можно и в Лондон…
* * *
Белла собирала вещи. Впрочем, большую часть из них она решила бросить, не хватало ещё тащить с собой в новую жизнь все эти напоминания о прошлом унижении. Она уже знала, с чего начнёт. И пусть только попробуют её остановить!
Кто-то постучал. Ну, кого там чёрт несёт? Белла поморщилась и резко распахнула дверь. На пороге стоял посыльный — молодой парень. В руках он держал роскошный букет огненно-красных цветов.
— Извините, я правильно попал? — посыльный, видимо, хотел уточнить адрес, но взглянул на Беллу и остолбенел. Его можно было понять, ведь трудно ожидать, что замызганную дверь ночлежки тебе откроет такая ослепительная женщина!
— Мадам… Это… Ну, — юноша начал заикаться и мямлить, — Вот. Это Вам.
Белла взяла букет. Тюльпаны. Пламенеющие, яркие… Когда ей последний раз дарили цветы? Чуть ли не в день свадьбы...
— Мадам, там ещё записка.
— Благодарю. Можете идти, — и она царственным жестом отпустила мальчишку. Конечно, полагалось дать чаевые, но Белле вдруг стало интересно, как поведёт себя парень. Потребует? Или будет мяться у порога?
Но, похоже, её женское очарование разило насмерть. Оглушённый и растерянный, посыльный попытался уйти, развернулся и врезался в косяк. Белла расхохоталась, а бедный юноша, покраснев как рак, поспешил ретироваться.
Всё ещё улыбаясь, Белла сняла блестящую, прозрачную упаковку и взяла цветы в руки. С ними было что-то не так. Они едва заметно мерцали, отчего обнаженное пламя лепестков казалось ещё ярче. Пальцы покалывало. И Белла вдруг узнала заклинание невероятной мощи, которое сохранит цветы свежими на долгие годы.
Тюльпаны. Свидетельство её триумфа. Признание её достоинств. Обещание новых побед...
Белла небрежно развернула записку, и на её губах заиграла гордая улыбка. В записке было всего три слова.
Vova
