Сорок восемь часов

На первый взгляд задание было из заурядных. Тогда возникал вопрос: почему вызвали сегодня именно её? Не то чтобы Гермиона была против (всё равно выходные ожидались скучные), но и тратить последние погожие деньки на бесперспективный случай не хотелось.

В последнее время все чаще накатывала депрессия.  На основной работе давно не происходило ничего выходящего за рамки трудоемкого процесса планирования и перерасчета. Прогностический отдел Слежения за Влиянием Маггловских технологий на Уровень Магии погряз в ворохе документооборота и статистического абсурда. За последние полгода, как ни старалась новая сотрудница, ничего так и не изменилось к лучшему. И Грейнджер уже пожалела, что из всего многообразия вариантов выбрала именно этот. Чтобы совсем уж не умереть от скуки (и для закрепления теоретического материала) младший научно-магический  сотрудник подвязался в частную экспертную компанию на должность эксперта по Приоритетным наследственным правам. И вопреки ожиданиям именно этот род деятельности оказался не просто увлекательным, но чрезвычайно познавательным. Из внушительного количества заявлений, подаваемых в Винчкомбовский филиал, одна треть переправлялась в их подразделение. И большая часть заводимых дел выявляла грубейшие нарушения Свода правил, утвержденного еще в 1849 году. И вот эти-то дела и были настолько неординарны, что их распутывание доставляло истинное наслаждение любознательному эксперту.

И вот сегодня, 27 ноября, мисс Грейнджер была вызвана в кабинет заместителя заведующего отделением к 9.00, где и получила задание и внушительную папку с документами, которую наскоро просматривала сейчас, присев на замшелый пень в неухоженной рощице недалеко от полуразвалившегося имения.

 Как следовало из досье, Чеппинг-Бэт, то самое полуразвалившееся имение что виднелось из-за поросшего редкими соснами холма, несколько веков принадлежало семейству МакБунов, что, в свою очередь, когда-то было выиграно в каком-то подозрительном пари у Аэртона Блодди, представителя малоизвестного на сегодняшний день рода. История была давнишняя и, как обычно, темная и, скорее всего, не имеющая никакого отношения к сегодняшнему вопросу. На данный момент некто Себастьян Дамиан Стелтон вступил в права наследства, предъявив подтверждающие документы на эти самые права, включая завещание последнего из МакБунов, датированное от 12 августа прошлого года. Гермиона внимательно изучила приложенные копии документов. Сомневаться в подлинности оригиналов не было причины, впрочем, как следовало из записей в досье, полная экспертиза была уже произведена в офисе головного подразделения и каких-либо нарушений  не обнаружено. И вся ее работа сводилась к тому, чтобы лично познакомиться с нынешним владельцем имения, проверить многоэтажное строение на наличие или отсутствие запрещенных преобразований и темномагических артефактов, сдать отчет о том, что не зарегистрировано  никаких нарушений Свода правил наследственного правообладания и подшить дело в архив. Как говорится, дело на одно посещение объекта. Не более. Все бы просто. И до отвращения скучно. Было бы, если бы не личная просьба Хелен.

«Герм, у нас тут для статистики не хватает только двух подозрительных объектов. Но эти темы уже в разработке и включены в отчеты. Третий объект нам нежелателен.  Понимаешь, цифры идут на убыль, незаконные сделки в процентном соотношении к уменьшающейся преступности нереально стремятся к нулю. А тут накануне годового отчета вся показательная шкала  имеет непрезентабельный вид, сама понимаешь. Короче, что бы там ни было, оформляй как законное и не имеющее несоответствия. Понятно?»

Если бы в этот момент в кабинет не вошел шеф, Гермиона так бы и осталась стоять с разинутым от удивления ртом и чего доброго кинулась бы доказывать, что не собирается запарывать свой отчет в угоду статистике. Но шеф, обрадовавшись, что весь отдел в сборе, тут же жизнерадостно объявил, что если шкала отчетности продержится на том же уровне до конца года, то всем сотрудникам к Рождеству будет полагаться внушительная премия.

В общем гвалте радостного предвкушения Грейнджер не только не смогла озвучить свое возмущение по поводу «просьбы» Хелен,  но и даже наперед отказаться от столь сомнительного вознаграждения. Всеобщий радостный гул плавно перетек в обсуждение сценария корпоративной вечеринки в честь завершения 2009 года. Хелен со стопкой неподписанных документов носилась хвостом за начальником, который деятельно вникал в обсуждение предстоящего праздничного меню, а подруги Катрин в данный момент на месте не оказалось, и посоветоваться было совершенно не с кем. Поэтому мисс Грейнджер приняла решение обмозговать сложившуюся ситуацию на месте, то есть непосредственно на территории проверяемого объекта и очень понадеялась, что причины для незапланированного расследования обнаружатся сами собой. И у эксперта, то есть у неё, просто не останется другого выхода как запороть эту самую статистическую шкалу. Да хоть из протеста! Ведь нельзя же к людям относиться настолько пренебрежительно в угоду какой-то статистике! Мало ли что может быть. Вон, к примеру, не все Упивающиеся Смертью пока обезврежены, а вдруг именно там и зреет заговор?

Так, рассуждая на невеселые темы, Гермиона аппарировала в распределительную  зону Теймора, и портключом  добралась до смизоновских лесов,  а там было рукой подать до интересующего ее объекта.

Захлопнув папку, достав из сумочки удостоверение экспертного отдела и дав себе слово скрупулезно проверить все закоулки подозрительного имения, девушка направилась по тропинке, ведущей к рассыпавшейся арке, которая когда-то представляла из себя  непреступные ворота внушительного строения.

* * *

 Не смотря на видимые следы обветшания защитный барьер был установлен на славу. Взламывать чужую защиту Гермиона не стала (не вежливо всё-таки), а вот официальный оповещатель применила от души, а то есть на всю мощность. Какие в этой заброшенной местности правила служебного этикета, в конце концов? До ближайшего селения не менее трех миль, а новый хозяин может и глухой совсем, кто кроме старика добровольно согласится поселиться в этой глуши?  Не дождавшись никакого ответа, девушка к стандартному оповещателю добавила информационный вопилёр, входящий в стандартный комплект каждого агента их подразделения, несколько отрегулировав громкость. Результат превзошел ее ожидания. С громкостью она переборщила, так что срочно пришлось заткнуть уши. Но ответа она всё-таки добилась. К воротам подлетел оповещатель устаревшей формы, такие применялись еще лет двадцать назад, покружил над ее головой, велел убираться куда подальше, пока не выпустили на нежелательного визитера изголодавшуюся горгулью и взорвался, осыпав  девушку с ног до головы бумажной пылью.

Отметив про себя, что задание начинает ее увлекать, мисс Грейнджер извлекла из сумки «визжащие простодыры», поколдовала над ними, всучила в оскалившиеся от предвкушения зубы официальный бланк из типового набора уведомлений и с удовлетворением стала наблюдать за прорывающимися сквозь заграждение посланником. Идея применять в таких ситуациях простодыры, изобретенные близнецами Уизли, пришла ей в голову еще год назад. Клиент тогда попался весьма несговорчивый, родовые защитные заклятия пробить не могли никакие официально утвержденные вопилёры, а вот  старые добрые приколы близнецов с легкостью прорвались, обеспечив ей успех операции.

На сей раз просьба ее была услышана, второй оповещатель рассыпался перед ней в извинениях, и ржавые ворота, сотрясаясь и дребезжа, распахнулись перед представителем экспертной комиссии. Внутри следов запустения  было меньше, видимо многолетние поддерживающие чары сохранили-таки главное строение. Вымощенная белым камнем  дорожка была вполне сносной, а среди беспорядочных зарослей всполох-травы  нет-нет да и попадались аккуратно возделанные рабатки  с неизвестными ей растениями. Массивная дверь в полутемный холл так же предупредительно приоткрылась при ее приближении, но хозяина видно не было. Рассудив, что лучше быстрее покончить с этим неприятным делом, Гермиона решительно шагнула внутрь, набрав в легкие побольше воздуха, так как воображение нарисовало полуистлевший интерьер, что в свою очередь ассоциировалось с запахом старья и плесени. Дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, тем самым наводя на мысль о мышеловке.

«Это же какой надо быть дурой, чтобы добровольно шагнуть в пасть чудовищу!», — успела подумать Гермиона в тот краткий миг, когда вязкая темнота сменилась полной своей противоположностью.

Внутри оказалось светло, просторно и даже уютно. Холл был в бежевых тонах и хотя мебель явно позапрошлого века, а гобелены и ковровые дорожки помнят еще времена Пятой Гоблиновской войны, в целом, создавалось впечатление вполне обитаемого помещения.

— Эй! Кто-нибудь! — мисс Грейнджер все же  решилась позвать владельца этого подозрительного строения.

Ответа не последовало. Оставалось только стоять и оглядываться. У левого окна Гермиона заметила некоторое движение. Присмотревшись, она обнаружила странное существо, лохматое и на одной ноге. Отсутствие остальных ног (скорее уж лап, поправила себя девушка, интуитивно предположив, что это скорее животное нежели нечто человекоподобное)  не помешало созданию ловко вскарабкаться на стул, который был придвинут к письменному столу. Странную лохматую тварь привлекло нечто, лежащее в общем ворохе манускриптов на столешнице. Пытаясь дотянуться до желаемого, существо уже посшибало на пол с полдюжины странных предметов, что сейчас раскатывались по полу.

Гермиона никогда не видела ничего подобного. Любопытство пересилило осторожность, она подошла ближе и протянула руку, желая прикоснуться к странному созданию. Этому животному инициатива гостьи не понравилась, в панике слетев со стула, оно оскалило странную присоску, что, видимо, была вместо головы, визгливо рыкнуло и шмыгнуло в ближайший коридор.

— Вам никто не говорил, что чужая собственность по закону неприкосновенна, а временами бывает и опасна? Руку оттяпать может, — раздалось за ее спиной. И от знакомой язвительной интонации у девушки по спине побежали мурашки. Гермиона испуганно обернулась и наткнулась на раздраженный колючий взгляд.

Они так и застыли от неожиданности — хозяин и гостья, —  не в силах проронить ни звука.

— Я… я… На основании свода правил, утвержденного… 15 мая 1849 года и дополненного 20 августа 1954 года, — судорожно сглотнув, Гермиона попыталась вспомнить заученные формуляры официального обращения к проверяемым субъектам. Получалось плохо. — Вы живы?!

— А вас, как вижу, это огорчает, мисс… Грейнджер? — процедил сквозь зубы Северус Снейп, бывший профессор Хогвартса и бывший соратник по Ордену Феникса.

— Но… я же сама видела. Собственными глазами… Вы. Там. На полу…

— Очень любезно с вашей стороны напомнить о том неприятном инциденте. Есть лишний повод убедиться в неизменной гриффиндорской бестактности и лишенном смысла хамстве. Вы ради этого пожаловали сюда? Мне следовало сразу догадаться, что за пугало вторгается в мои владения, как только эта дребедень отвлекла меня от дел, — мужчина швырнул ей под ноги  распотрошенные простодыры.

Гермиона уже готова была огрызнуться в ответ и высказать этому грубияну что в свою очередь она подразумевает под хамством, но жалкий вид подрагивающих изувеченных простодыров отвлёк ее от этих мыслей. Будь они живыми, им, безусловно, довелось бы испытать болевой шок, к счастью они были всего лишь обыкновенной волшебной вещью. Зельевара судя по всему заинтересовало внутреннее строение изобретения и вот теперь вывороченные внутренности искрили, а беспомощные челюсти не могли больше устрашающе лязгать.

— Знаете что? — от возмущения Гермиона задохнулась. — Со своей стороны могу заверить, что вы тоже ничуть не изменились. Каким были бессердечным грубияном, таким и остались!

 Она поспешно сунула простодыры в сумку, испугавшись, что маг может продолжить их исследование.

— Обмен любезностями состоялся. Цель вашего визита? — перебил ее Снейп, всем своим видом давая понять, насколько он заинтересован в ее  скорейшем уходе.

— Вместо того чтобы сказать, что я рада видеть вас живым и невредимым, после столь негостеприимного приема я лишь желаю довести до вашего сведения о цели расследования по делу № 4587 «О законности наследования Чеппинг-Бэта», — по инерции продолжала возмущаться Гермиона, не смотря даже на озлобленный взгляд ее собеседника. Вообще-то, такая манера поведения по отношению клиенту была недопустима, но девушка ничего не могла с собой поделать: очень уж хотелось досадить этому… самоуверенному и черствому типу. И плевать, что Гермиона была безмерно рада видеть его вот такого, посвежевшего, подтянутого и — самое главное! — живого.

— Премного буду вам благодарен. И покороче, пожалуйста, — больше не обращая никакого внимания на посетительницу,  владелец Чеппинг-Бэта с невозмутимым видом занялся своими делами. А именно, повернувшись к ней спиной, принялся выдирать из пасти вернувшегося коричневого комка шерсти какой-то на половину сжеванный свиток. Из пасти — это неверно сказано. У создания не было ни головы, ни пасти и куда там поглощался пергамент, разглядеть не представлялось возможным.

Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоится и взять себя в руки, Гермиона попыталась сообразить чтобы такого сейчас сказать, чтобы сбить спесь с этого… Клиента, короче. Ненормированная лексика не допустима при исполнении должностных обязанностей, но так хотелось высказать все, что она думала о теперешнем Снейпе. Да как он смеет!.. Ну хоть бы выказал радушие  ради приличия! А она ему рассказала бы много чего интересного и про Хогвартс, и про его бывших учеников, и про… Нет, про Гарри все же, наверно, не стоило…

 Но зельевар демонстративно не замечал все ее попытки привлечь его внимание. И это было очень обидно. И еще больше хотелось высказать все что она думала о его манерах. Вот прямо здесь и сейчас. И в подходящих выражениях. В весьма экспрессивных выражениях. Но… После этого пришлось бы сразу идти и увольняться. А делать это не очень-то и желалось.

Молчание затянулось. Зверюга край свитка из присоски выпускать не желала, напротив, даже возмущенно рычала и пятилась назад, за старинный диван. А Снейп меланхолично тянул драгоценный пергамент в свою сторону и что-то отрывисто шипел, видимо, проклиная упрямую тварь.

— Вы очень информативно излагаете, мисс Грейнджер. Но я не совсем уловил смысл последнего предложения, — как бы между прочим обронил он, запуская каким-то заклинанием в бедную зверюгу, благодаря чему все-таки смог заполучить свой пергамент обратно.

— Для надлежащего исполнения статьи №578 Свода правил экспертным отделом предпринимается ряд действий, способствующий контролю за законностью использования прав наследования, — взять себя в руки Гермионе все же удалось, но с великим трудом. — В связи с этим к вам направлен сотрудник экспертного отдела для ознакомления  с положением вещей и проверкой вверенной вам собственности на наличие недопустимых преобразований и темномагических артефактов. С документами наш отдел уже ознакомлен, претензий к вам не имеется по конкретно этому вопросу, но… — Гермиона быстро вдохнула чтобы завершить предложение в том же бодром темпе, — но в связи с только что открывшимися фактами к вам имеется ряд вопросов и, скорее всего, вам придется проследовать в экспертный отдел для дачи официальных объяснений в связи с чем… — дыхания все же не хватило и Снейп, естественно, тут же воспользовался возникшей паузой.

— Годы не идут вам не пользу, мисс Грейнджер. Если раньше во всей той галиматье, что вы несли, зазубрив чужие цитаты из заурядных учебников стандартного уровня, можно было отследить хоть признак маломальской идеи, то теперь я не только не наблюдаю смысла в вашей болтовне, но и в вашем облике нет ничего, я подчеркиваю, ничего, что могло бы скрасить  ожидание конца вашего бесконечного монолога, — проговорил он медленно, смакуя каждое слово, и с пренебрежением глядя на её прическу. И при всём при этом он даже не задохнулся.

«Вот же гад! — в ответ подумала Гермиона, с досадой осознавая, что он вогнал ее в краску. — И чего придрался к моему внешнему виду? Прическа как прическа. На свою посмотрел бы лучше».

На самом деле девушке было обидно, вот прямо до слез. Она столько времени и сил потратила на поиск подходящих заклинаний, чтобы приручить непослушные пряди. Вот уже несколько лет ее сослуживцы восхищались правильными локонами и  мягким оттенком волос. А этому гаду стоило лишь взглянуть и сразу «ничего»! Гермионе  до этого ни разу  не приходилось слышать, чтобы слово «ничего» использовалось бы с таким апломбом. И вряд ли она когда-нибудь уже услышит.

— Документы оформлены на имя Себастьяна Дамиана Стелтона. В связи с чем возникает закономерное предположение, что вы воспользовались доверчивостью предыдущего владельца и, извлекая собственную выгоду, сознательно пошли на нарушение статей № 2555 и №6555. И, таким образом, есть возможность доказать вашу вину,  поставить вопрос о лишении вас права пользования и конфискации в целях… — стараясь не обращать внимание на его злые слова, заговорила она медленнее и с чувством собственного достоинства, как ей казалось.

— Да нет ее. Этой возможности. Впрочем, — Снейп поймал возмущенный взгляд своей бывшей ученицы и поспешно продолжил, пожимая плечами, — впрочем, можете попытаться «поставить вопрос о лишении права пользования», но для этого вам придется избегать полстраны в поисках подтверждающих документов, найти свидетелей, а также провести невероятно сложную экспертизу на предмет подлинности. Если вас это не смущает, то, разумеется, вы можете конфисковывать. Только прошу вас, — и голос его предупреждающе зашелестел, — делайте это за пределами моих владений. Потому как более ни вас, ни каких либо других представителей вашего экспертного отдела я не намерен пускать на порог моего дома без особых на то предписаний. Вам все понятно, мисс Представитель экспертного отдела? 

— Не так уж трудно доказать, что в действительности в правах владения состоит Северус Снейп, так и не оправданный пока по ряду дел, а не  упомянутый в документах Себастьян Дамиан Стелтон!

— Ну, раз вы так уверены в своей правоте, мисс Грейнджер, я вас не задерживаю. Можете убираться, — и он указал на дверь.

Хотя Гермиона и пребывала в шоке от только что сделанного открытия, ведь не каждый день сталкиваешься лицом к лицу с бывшим покойником, но просто так сдаваться была не намерена. После стольких оскорблений и чудовищных намеков отступить значило бы проиграть. Тем более из-за шкалы отчетности этому негодяю с легкостью сойдет все с рук, если дело она передаст другому агенту. И это бы было чудовищно неправильно. К тому же создавалось впечатление, что Снейп каким-то образом одурачил законного владельца и сейчас злорадствует именно по этому поводу. Если бы на ее месте оказался Гарри, он бы ни за что не уступил бы, да хоть из упрямства.

— Препятствие агенту экспертного отдела в исполнении его прямых обязанностей так же влечет за собой ответственность по статье № 782. Я должна предупредить, прежде чем вы снова мне укажете на дверь.

— И в чем же выражается мое препятствие? Уточните, будьте любезны, — Гермиона и забыла уже, какой ненавистью  может полыхать этот взгляд.

— Я обязана проверить здание на наличие запрещенных артефактов.

— Ах, это. Да пожалуйста! Но со своей стороны должен предупредить, что имение было изолировано веками, уход за ним был ненадлежащий. В подземные катакомбы соваться вообще не советовал бы. Мантикоры, богарты и прочая нечисть, опять же. Мое дело предупредить, ваше — действовать. А препятствовать, вы правы, не в моих интересах. Только вот если вам голову оторвут, потом не обижайтесь!

* * *

 Мешать проверке имения владелец не стал. Помогать тоже. Спустя полчаса Гермиона не на шутку выдохлась, блуждая в бесконечных коридорах этого древнего строения. Оно ни в какое сравнение не шло ни с одним замком, а повидала девушка их уже великое множество. Создавалось впечатление, что это строение строили по принципу детского конструктора: столетиями пристраивали бесчисленные коридоры и переходы, не придерживаясь при этом  никакой логики.

«Интересно, как здесь ориентируется Снейп? Может я неправа, и этот наследство он вовсе не отобрал, а досталось оно ему в виде проклятия? Семь кругов ада. А почему бы и нет?»

Вопрос был риторический, но настроение значительно улучшил. Через десять минут девушка все же смогла выбраться к правому крылу помещения. Правда при этом оказалась перед заколоченной дверью на заброшенный чердак и вся в паутине, но это уже были мелочи. Вскрыв простенький магический замок, она добросовестно обследовала весь чердак, признаков темной магии не наблюдалось, только пара пиксалей разбежались по углам, испуганные ее заклинаниями. Планомерно переходя с этажа на этаж, Гермиона поочередно проверяла все комнаты и встроенные шкафы для всевозможной утвари. Пока ей попадались лишь залежи хлама да выцветшие портреты. Проблуждав еще с час, девушка так и не смогла выйти к левому крылу, все коридоры часто сворачивали направо, и создавалось впечатление, что она ходит по кругу. Окончательно устав и от этого разозлившись на Снейпа еще больше, она вынуждена была признать, что без помощи владельца этой развалины ей не обойтись. К счастью, она знала как можно вынудить его к сотрудничеству.

— С чего, мисс Грейнджер, вы решили, что я брошусь помогать? — раздраженно осведомился зельевар после того, как она изложила суть проблемы.

— Во-первых, вы разбираетесь в этом сооружении лучше меня.

Снейп скептически хмыкнул.

— Во-вторых, если вы откажетесь, мне придется вызвать бригаду наших громил, а они, между прочим, не отличаются ни аккуратностью, ни душевной отзывчивостью.

Зельевар скрестил руки на груди и оперся спиной о колону лестничного пролета, всей своей позой давая понять, что аргументы нестоящие, и он готов еще долго ждать дельных предложений.

— В-третьих, не думаю, что вы заинтересованы в обнародовании известия, что бывший директор Хогвартся и по совместительству Упивающийся Смертью Северус Снейп жив, да еще и неплохо устроился.

— Вы правы, — после минутного колебания согласился Снейп. — Я не заинтересован в разглашении моей тайны. И вовсе не по тем причинам, что подразумеваете вы. Это не важно. Но не вижу смысла в предложении. В любом случае вы настроены докопаться до истины, как вы, гриффиндорцы, любите это называть. И разве не вашей целью является отразить в отчете, кто в действительности проживает на территории Чеппинг-Бэта?

— Я еще не решила до конца что будет отражено в моем отчете. Это зависит от обстоятельств.

— Я вас прошу, мисс Грейнджер! Не надо меня так сильно разочаровывать. Неужели вы, воспитанница МакГонагалл, забудете все чему вас учили и, поправ истину, поступите себе в угоду? — Снейп над ней явно насмехался.

— Вот еще. С какой стати мне так делать?

— Тогда это все бессмысленно. Без гарантий я не работаю.

Гермиона мучительно размышляла как в данной ситуации обойтись меньшими потерями. Наплевав на гордость всё бросить, обратиться за помощью к Хелен и тем самым полностью дискредитировать себя среди коллег или ввязаться в словесную баталию с зельеваром и  вынудить-таки его оказать содействие. Последнее бы обошлось ей гораздо дороже, да и времени на это пришлось бы затратить куда больше.

— Вношу встречное предложение, — от тяжелых дум ее отвлек подозрительно вкрадчивый голос. — Я предоставляю требуемое вами содействие. И даже  обещаю быть покладистым и не слишком вам надоедать. При условии… — зельевар сделал театральную паузу, явно оценивая произведенный эффект, — при условии, что вы не будете торопиться с принятием решения. И, скажем, где-то суток двое-трое не торопясь, досконально вы будете исследовать эти, как вы изволили выразиться, «развалины» на предмет неразрешенных темномагических преобразований.

— Это пугает.

— Что именно? Сорок восемь часов под одной крышей со мной? — будто удивился он. Но Гермиона могла бы поклясться, что при этом в его глазах промелькнуло невероятное ехидство. «Да он издевается надо мной!», — подумала она.

— Нет, то, что вы обещаете быть покладистым, — осадила она его. — С какой стати я должна соглашаться на этот бред? Вы думаете мне больше заняться нечем, кроме как собирать пыль в ваших коридорах? И это вы должны быть заинтересованы в положительном решении этого вопроса. Ведь не зря же убили столько сил и времени, оформляя это наследство на себя?

— Видите ли, мисс Грейнджер, я действительно заинтересован в решении этого вопроса выгодным для меня способом. Настолько заинтересован, что в данный момент у меня созрели в голове три варианта решения этого недоразумения. А иначе чем недоразумением ваше столь не к месту и не ко времени сегодняшнее появление не назовёшь. И  в данный момент я озвучил наиболее для меня трудоемкий, но для вас максимально выгодный вариант. Соглашайтесь. Пока я не отбросил его за ненадобностью.

У Гермионы по спине побежали мурашки. Настолько ей не понравился тон собеседника.

 — Вы хотите сказать, что всерьез рассматриваете вариант применения непростительного заклинания? — скованно пошутила она.

 — Вы имеете ввиду «Империо»? Бросьте. Это никогда надолго не срабатывает. Рисковать я не намерен. Гораздо проще использовать яд.

— Вы шутите? Как вы собираетесь его в меня влить? — этот разговор ей нравился все меньше. И находиться в этом холодном коридоре было уже не комфортно.

 — Вы не допускаете мысли, что яд уже проник в ваш организм? — А вот Снейп, напротив, в мрачном каменном переходе чувствовал себя как рыба в воде. А может такое удовольствие ему доставляла эта игра?

 — Нет, разумеется. Я ничего не ела, не пила. Хотите меня запугать? Не выйдет! Да и все равно меня хватятся, многие знают куда и с какой целью я отправилась, так что время вы не выиграете, да и результата нужного не добьётесь, — Гермиона постаралась придать голосу больше уверенности. Все-таки помимо своей воли она ввязалась в словесную дуэль и выйти из нее можно было только победителем.

 — Видите ли, мисс Самоуверенность, существует много разновидностей ядов. Не обязательно человека отправлять на тот свет. Здесь вы правы, слишком много хлопот будет с вашим трупом.

 Слушая его, Гермиона не уставала удивляться его цинизму. Стоит тут и так равнодушно рассуждает по поводу ее смерти, будто разговор ведется о каком-нибудь пустяке.

— Гораздо выгоднее использовать яды подвластия. Некая разновидность «Империо», только обнаружить практически невозможно, и человек ведет себе более адекватно. Адекватно, в том смысле, как будет полезнее мне.

— Вы мне угрожаете?

— Нет. Просто излагаю свои измышления по поводу создавшегося положения.

Любая другая девушка будь сейчас она на месте Гермионы Грейнджер все свои мысли обратила бы к тому, чтобы найти способ тихонько ретироваться из этого кошмарного склепа и бежать, куда глаза глядят. Главное, чтоб подальше отсюда. Но Гермиона тупо продолжала размышлять о шкале статистики, о том, как ей не хочется в понедельник идти снова в Отдел изучения маггловского влияния и почему-то о том одноногом существе, что так любит поедать пергаменты.

«В принципе, Снейп прав. Яд не обязательно попадает в организм с едой. Вполне достаточно прикоснуться к отравленному предмету или вдохнуть ядовитые испарения. А за последние три часа я уже чего только не надышалась в этом кошмарном месте. Интересно, а когда он заведет речь о том, на каких условиях я смогу получить противоядие?»

— Ваше стремление выполнить свою работу до конца я вполне оценил, поверьте. Тем более, вариант, предложенный мной, предоставляет вам массу возможностей и времени сделать все по вашему усмотрению, — вывел ее из задумчивости вкрадчивый голос. — Вам необходимо убедится в законности оформленной операции, а заодно проверить Чеппинг-Бэт на соответствие нормам законодательства? Вот трех суток вам вполне будет достаточно. И я обещаю приложить немалые усилия, чтобы вы остались довольны. При условии, разумеется, что в течение этого времени ни одна душа не узнает, кто именно скрывается сейчас в Чеппинг-Бэт. Видите ли, мне совершенно не улыбается мысль так не вовремя воскреснуть.

— И что изменится? Что вам дадут эти семьдесят два часа? Вы подготовите путь к отступлению и сбежите? Как делаете это всегда, когда вам выгодно? — ей безумно захотелось разозлить собеседника. Слишком самоуверенно он себя вел.

— Напротив. Сбегать мне ни к чему. Я рассчитываю за это время убедить вас в нецелесообразности раскрытия моей тайны. Таких как вы легче убедить, чем заставить.

Гермиона рассмеялась.

— Вы действительно рассчитываете на это? Не хочу вас разочаровывать, но…

— Все ваши предположения строятся на том факте, что я воспользовался чужим именем и присвоил не принадлежащее мне. И все это незаконным путем, так? — прервал он ее. — А вам не приходило в голову, что человек может обладать несколькими именами и фамилиями вполне законным способом?

Гермиона попыталась возразить, но Снейп не дал ей вставить ни одного слова.

— Существует много узаконенных магических обрядов, связывающих людей родственными связями. И не всегда их обязательно афишировать. Так что в моем случае вам вряд ли стоит рассчитывать что сможете доказать незаконность моих прав. По той простой причине, что здесь все оформлено до смешного законно. В итоге, единственное в чем вы можете навредить — это объявить, что я всё еще жив и посадить мне на хвост аврорских ищеек. Это принесет определенное неудобство, не скрою. Но я знаю способ как вас убедить этого не делать. Поэтому мне и нужно время. Обещаю, в этом доме вам не причинят вреда. При условии, естественное, что вы будете меня слушаться и не запихните самостоятельно свою очаровательную головку в пасть мантикоре. Как понимаете, в этом случае никто вам дать гарантий не может.

«Укусите меня кто-нибудь! Чтобы проснуться. Снейп, когда желает добиться своей цели не брезгует никакими методами. Даже комплименты в состоянии отпускать», — удивленно рассуждала Гермиона, разглядывая собеседника.

— Рассудите здраво. Что вы теряете, соглашаясь на мое предложение? — не отставал зельевар.

— Может, самоуважение?

— Это каким же образом?

— Только что вы угрожали мне смертью. Последний вариант выхода из создавшейся ситуации вы так и не озвучили. Не сомневаюсь, что он еще более мерзкий, чем предыдущие два. И после всего этого кем надо быть, чтобы поверить вам на слово и рискнуть, оставаясь от вас так близко на столь долгий срок?

— Почему, на слово? Мы составим магический контракт, где каждый оговорит свои условия и предоставит соответствующие гарантии. Все законно. И при необходимости, если вдруг вас заподозрят в сговоре со мной, вы всегда можете предоставить свою копию как неоспоримое доказательство вашей невиновности.

— Я не верю вам.

— А верить как раз и не надо. Вы целиком и полностью доверяйте только собственному суждению. Или вы боитесь и себя?

— Вот еще! С какой стати? А последний вариант? Может, я предпочту его?

— Подкуп.

— Вы всерьез считаете, что на меня может что-то произвести настолько неизгладимое впечатление, что я вмиг забуду и о чести, и о совести? Вы сами в это верите? — рассмеялась Гермиона. С каждой минутой ситуация забавляла ее все больше и больше.

— «Filament of the universe».

— Что?

— Вы слышали.

— Подождите, вы хотите сказать, что имеете в виду потерянную книгу Миллерса?

— Именно.

— Но это невозможно. Она утрачена уже как двести лет. Если бы она всё еще существовала, маги бы поубивали бы друг друга за обладание ею. Вы разыгрываете меня!

— Я похож на шута? И вы правы, прежде чем этот фолиант попал в руки Темного Лорда, он проделал кровавый путь.

— «Filament of the universe». Яневерю. У меня нет слов. Вы держали ее в руках?

— Вы все еще считаете, что не в состоянии забыть о чести и совести?

— Нет. Разумеется, нет. Я… даже и не рассчитывайте на это, — испуганно протараторила девушка, хотя голос разума кричал: «Что ты делаешь, дурочка, соглашайся!»

— Хорошо. Я облегчу вам задачу. Облеку своё предложение в более безобидную форму. Я действительно собираюсь подкупить вас. Но на весы предлагаю бросить не честь и совесть, будьте добры, оставьте их при себе, а всего лишь потерянное время. Как вам? Семьдесят два часа вашей драгоценной жизни в обмен на «Filamentoftheuniverse»?

— И по истечение этого срока я волна буду выбирать, закладывать мне вас или нет?

— Абсолютно.

— И останусь при этом жива и невредима?

— Ну, в той мере насколько это будет зависеть от меня.

— Вы страшный человек… Сорок восемь часов и ни минутой больше!

В ответ мистер Снейп лишь мерзко ухмыльнулся.

Согласившись провести двое суток в Чеппинг-Бэт, Гермиона выторговала себе возможность на эту ночь отправиться домой, чтобы захватить некоторые вещи, а также оформить официальную командировку на два дня по причине неожиданно открывшихся фактов. Снейп взял с нее клятву, что она не расскажет никому о случившемся и поспешно выставил Гермиону за дверь. Чтобы не отвечать на бесконечные вопросы девушка поставила начальство в известность о необходимости командировки при помощи совиной почти, сославшись на ужасную занятость. Собрала дорожную сумку, из тайника извлекла сундучок с особыми зельями, долго перебирала бутылочки, решившись, извлекла три из них и вернула сундучок на место. Затем из стола были извлечены два комплекта «Устрашающих приколов Уизли», они подверглись столь же скептическому пересмотру, в итоге Гермиона все же решилась забрать с собой «подглядывающие усики» и «копилку для чужих секретов». Дополнив снаряжение двумя толстыми тетрадями и десятком перьев, девушка облегченно выдохнула. Нарезая круги по квартире и жуя бутерброд на ходу, Гермиона пыталась проанализировать сложившуюся ситуацию и предугадать возможные подвохи. В том, что этот уикенд будет не из простых, она не сомневалась. Не вызывало сомнения и то, что при желании Снейп с легкостью обыграет ее по всем вопросам, а надеяться на простое везение было бы глупо. Взвесив все «за» и «против» и, напомнив себе в очередной раз про потрясающую книгу к которой она в ближайшее время сможет прикоснуться, Гермиона отогнала от себя малодушные мысли и села писать Гарри письмо. Рассказывать о сучившемся ей запретили, но сделать некоторые намеки она могла себе позволить. Да и плох тот агент, что не умеет подстраховаться. Среди десятка обычных фраз весьма органично вплелось упоминание о ностальгии по шестому году обучения в Хогвартсе и потрепанном учебнике зельеварения, благодаря которому Гарри получил зелье Удачи. В крайнем случае, сопоставив все факты, друг должен обо всем догадаться, если же Гермионе повезет и этого крайнего случая не возникнет, всё можно будет объяснить элементарной разочарованностью в работе.

* * *

К девяти утра Гермиона стояла перед уже знакомой потрескавшейся аркой и раздумывала каким образом оповестить о своем приходе на этот раз. Новые простодыры посылать было жалко, ей так и не удалось вчера восстановить бедняжек и пришлось их отправить на склад утилизации. Но владелец Чеппинг-Бэта оказался предусмотрительным, и стоило Гермионе прикоснуться к воротам, как они тут же открылись, пропустив гостью внутрь. В холле девушка застала странную картину: Снейп помахивал свернутым пергаментом перед носом одноногой зверюги, вынуждая её перепрыгнуть через пуфик. Создание подобная игра забавляла, оно прыгало туда и обратно, но заветный свиток ему так и не доставался.

— Ты не получишь его пока не извинишься, — заявил Снейп, продолжая помахивать пергаментом.

Зверюга, казалось, его поняла, жалобно пискнув, подобралась ближе, вильнула пару раз неким подобием хвоста и виновато понурила свою присоску.

— Ты сожалеешь о содеянном?

Присоска взметнулась вверх с надеждой.

— Ты знаешь что слопал вчера?

Робкое помахивание хвоста.

— Рецептуру аналоговых микстур, между прочим. Что прикажешь делать? Не тащиться же мне домой ради такой ерунды! — зельевар от досады даже притопнул.

Создание всхлипнуло и виновато ткнулось присоской ему в руку.

— Лопай, — Снейп протянул ему потрёпанный пергамент. — И когда я научусь всё прятать от тебя?

— Кто это? — не удержалась от вопроса удивленная Гермиона.

Снейп от неожиданности дернулся и медленно обернулся.

— Опаздываете, мисс Грейнджер. Уже девять.

— Вы сами сказали, чтобы я пришла утром. Так кто это? Не читала ни о чем подобном.

— Утро, мисс Грейнджер, начинается с восходом солнца. Что здесь непонятного?

Они оба с интересом наблюдали процесс поедания длинного свитка.

— А вам тоже любопытно, куда он девается? — кивнув на свиток, спросил зельевар.

— Внутрь, наверно. Так. Кто. Же. Это?

— Понятно, что не наружу. Хлюп.

— Вам плохо?

— Что?

— Я спрашиваю, вам плохо?

— Почему мне должно быть плохо? — в интонации Снейпа медленно нарастало раздражение.

Гермиона растерялась.

— Ну… вы же… — девушка недоуменно пожала плечами.

— Вы успокоительного перепили вчера, мисс Грейнджер? Несете какую-то околесицу! — возмутился зельевар.

— Вы сами спросили, куда оно девается, а потом «хлюп»! Не показалось же мне это!

Снейп сосредоточенно посмотрел на девушку, тряхнул головой и, скармливая созданию еще один пергамент, посчитал нужным объясниться:

— Если вы задаете вопросы, мисс Грейнджер, то учитесь слышать ответы на них. Вы спрашивали, кто это?

— Да, но…

— Вы же не рассчитывали получить развернутый ответ?

— Нет, но…

— Не перебивайте! Вы спросили. Я ответил. Это Хлюп.

Гермиона попыталась осмыслить полученный ответ. И расстроилась. Потому что определенно не помнила ни о каких хлюпах. Дома у неё две подробные энциклопедии магических тварей. И изучила она их от корки до корки. Да и Рон много чего занятного рассказывал после лета, проведенного со старшим братом в словацком заповеднике. Там ни разу не встречались никакие хлюпы! Увлекшись самобичеванием, Гермиона ни сразу заметила, что с плеча соскользнула сумка, и поймать ее уже не успела. Сумка с грохотом приземлилась на каменный пол.

— Извините, — пробормотала она, сама толком не понимая за что извиняется, за произведенный шум или за глупую бестактность.

— Извинения приняты. Что у вас там?

— Одежда.

Бровь зельевара удивленно взметнулась.

— Вы решили здесь поселиться на месяц?

— И книги. Их нельзя уменьшить, слишком ценные, чтобы напрасно рисковать. А бланки для отчетов вообще заколдованы так, чтобы никто не смог их видоизменить. Борьба с фальсификацией.

— Не углубляйтесь в объяснения, — прервал ее Снейп. — Вытряхивайте сумку.

— Что?

— Вы же не думаете, что я позволю пронести в замок следящие устройства?

— Нет тут никаких жучков! И вы не имеете права обыскивать меня! — возмутилась Гермиона.

— Я жду.

— Нет!

— Тогда выметайтесь!

Гермиона не верила своим ушам. То он уговаривал её здесь задержаться, то теперь гонит. Он в своём уме?

— Мы не договаривались, что вы устроите обыск! Это нечестно!

— Я не идиот, мисс Грейнджер. И чувство самосохранения у меня пока наличествует. Или показывайте что притащили с собой или убирайтесь куда подальше.

— Там нет ничего такого. Там всего лишь… — она тяжело вздохнула, пытаясь свыкнуться с тем, в какой бардак превратиться содержимое сумки после досмотра.

Не дожидаясь очередного протеста, зельевар призвал к себе злосчастную сумку заклинанием и вытряхнул ее содержимое в кресло. Порывшись в ворохе вещей, маг выудил оттуда и всевидящие усики, и шкатулку секретов, а также, хмыкнув, конфисковал бутылочки с зельями.

— Вам это не понадобится, — заявил он, уничтожая заклинанием эти предметы.

Бледная и возмущенная Гермиона поклялась себе что припомнит еще зельевару и эту сцену, и все предыдущие его оскорбления.

— Итак, мы можем перейти к «Filament of the universe»? — раздосадовано уточнила она.

— Сначала договор, — отрезал Снейп, возвращая ей ее сумку.

«Хорошо хоть меня не стал обыскивать, а то с него станется», — подумала девушка, подходя к столу, за которым уже восседал зельевар.

— Ознакомьтесь, — мужчина протянул ей оба экземпляра договора.

Гермиона внимательно просмотрела все пункты. Договор был стандартный, ее требования были учтены. Владелец замка обязался предоставить в ее распоряжение все комнаты, включенные в план здания, а также гарантировал полную неприкосновенность. В свою очередь он требовал не покидать замок в течение сорока восьми часов, не нарушать установленный распорядок в замке, а также обязывал в дальнейшем не разглашать его личные секреты, если Гермиона таковые обнаружит по случайности или невнимательности.

— А если я умышленно выведаю у вас эти самые «личные секреты»? — зло пошутила девушка.

— Я вас отравлю, — ответил Снейп. И сказано это было таким тоном, что сомневаться не приходилось.

Грейнджер заставила Снейпа в последнем пункте сделать оговорку, что требуется не разглашать только те секреты, которые не будут касаться вопроса наследования Чеппинг-Бэта или миссии, которую доверил Гермионе Грейнджер Экспертный отдел.

— А как же «Filament of the universe»? Здесь нет ни слова о книге.

— Разумеется, можно оговорить отдельным пунктом книгу. Но решите сначала действительно ли вам это нужно, — казалось, Снейп ждал именно этого вопроса.

Гермиона и сама понимала, что лишний раз афишировать существование книги Миллерса не стоило. Она даже не представляла где станет хранить это сокровище, ведь необходимы очень сложные защитные чары, на применение которых требуется официальное разрешение. А чтобы это самое разрешение получить придется ставить в известность Министерство о существовании этой книги, а, следовательно, объяснять каким путем она попала ей в руки. Да и скорее всего эту книгу попытаются официально изъять под предлогом возможной опасности для окружающих. Девушке предстояло решить еще много сложных вопросов.

— В договоре мы ее упоминать не будем, — решила она.

— Разумное решение, — согласился Снейп.

— Но мне нужны гарантии, что по прошествии сорока восьми часов вы мне ее отдадите.

— С чего вы решили, что я ее вам отдам? — удивился зельевар.

— Но как же… Вы же сами вчера сказали!

— В самом деле? Когда?

Гермиона ничего не понимала. Ведь так и знала же, что этот скользкий интриган попытается одурачить её! И зачем она ему поверила?

— Не надо на меня так смотреть. Если вы сами невесть что себе нафантазировали, это еще не означает, что стоит обвинять меня во лжи.

— Вы сами вчера сказали. Никто вас за язык не тянул! Вы обещали отдать мне книгу в обмен на сорок восемь часов проведенных в этой развалюхе!!! — Гермиона не смогла отказать себе в удовольствии немного покричать.

— Вы слышали от меня слово «отдам»?

— Да как вы… Я сию же минуту ухожу отсюда! И не сомневайтесь, я знаю куда следует сообщить о вашем существовании!

— Попридержите язык! Я не давал вам повода оскорблять меня. И если ваши ничтожные мозги не в состоянии уловить значение нашей договоренности не стоит обвинять меня в подлости!

Зельевар помолчал несколько минут, ожидая когда Грейнджер успокоится и начнет думать. Но так как представитель Экспертной комиссии вовсе не стремился вникнуть в суть происходящего, а просто сидел и обиженно надувал губы, пришлось ввязаться в дальнейшие объяснения.

— Я действительно предложил «Filament of the universe» в обмен на ваше пребывание здесь в строго оговоренный срок. И поверьте, это решение приносит мне столь же сомнительное удовольствие что и вам. Грейнджер, посмотрите на меня! — дождавшись, когда она поднимет глаза, продолжил. — Вам требуется информация, содержащаяся в этой книге, верно? Учтите, удовольствие обладания этой книгой весьма сомнительно. Там одних только защитных чар наложено столько, что книга искрится в темноте. Я уже не говорю о заклятье, притягивающем тотальное невезение. Вот что бы вы стали с ним делать, позвольте полюбопытствовать?

Гермиона неопределенно мотнула головой. И, не зная как истолковать такую реакцию, зельевар предпочел продолжить свои объяснения.

— Когда я обещал обмен, то имел в виду информацию, содержащуюся в книге, а не саму книгу.

— Но это невозможно! — Гермиона все-таки решилась возразить. — На таких редких книгах всегда стоит антидубляжное заклятие. Я читала, что оно изначально вплетается в содержание книги, чтобы никто не мог ни копию сделать, ни переписать ее. Не думаете же вы, что за два дня я в состоянии зазубрить шестьсот страниц!

— Не шестьсот, а четыреста сорок пять. И зазубривать вам не придется. Достаточно вам поверить, что я знаю способ как перенести информацию на пергамент. И за два дня вы прекрасно справитесь, уверяю.

Гермиона задумалась. Снейп предлагает ему поверить. Абсурд. Если он и сейчас играет словами, то завтра вполне может оказаться, что книги вообще не существует и имел он в виду совсем другое.

— Подойдите сюда, — пока Гермиона размышляла, Снейп успел встать из-за стола, подойти к массивному шкафу и выудить из объемной стопки запыленных книг фолиант в кожаном переплете с серебряными пряжками.

— Прикасаться сейчас к нему можете без каких-либо пагубных воздействий для вас. Но должен предупредить, как только я заподозрю вас в неблаговидных намерениях, вы не только открыть не сможете его, но и заработаете весьма болезненные ожоги. Вам все понятно на этот раз? Если нет, то лучше сразу скажите, чтобы впоследствии нам не пришлось вести столь же неприятную беседу как несколько минут назад.

Гермиона с трепетом провела пальцами по переплету. Если слухи верны и в этой книге действительно детально рассматриваются пространственно-временные аномалии, то она готова потерпеть присутствие злющего зельевара еще двое суток. И если Снейп действительно поможет перенести в тетрадь эти ценные идеи, то у нее будет еще много времени изучать потрясающий материал и экспериментировать.

— Откройте его.

Гермиона повиновалась. Листы были плотно исписаны угловатым почерком, настолько плотно, что полей практически не оставалось. Девушка попробовала читать, и, не смотря на устаревшие формулировки и витиеватость изложения материала, смысл легко улавливался, и стало безумно интересно что же там дальше.

— Как можете убедиться, я вас не обманывал. Это действительно предмет нашего спора. Но подробно изучать будете его позже, — Снейп бесцеремонно вырвал книгу у девушки из рук, возвращая тем самым Гермиону к реальности.

— Где ставить подпись? — деловым тоном поинтересовалась она.

Глава 3.

Как только договор был подписан и скреплен магическим гарантом, Гермиона убрала свою копию в сумку и отправилась на второй этаж. По словам зельевара она могла выбрать любую понравившуюся ей комнату. В весьма учтивой форме ее предупредили, что нецелесообразно будет кардинально что-то изменять в этом замке, а потому ей лучше довольствоваться тем что есть. В крайнем случае позволительна мелкая бытовая магия.

— Да, и по периметру замка я наложил некоторые ограничения. К примеру, не советовал бы вам пытаться выбраться наружу, это может плачевно для вас закончиться.

Комнату Гермиона выбрала в конце коридора, избегая больших пространств. Чем меньше объема, тем меньше проблем по благоустройству. Придя к выводу, что трансфигурирование мебели и замена цвета гобеленов вполне соотносимо с понятием «бытовая магия», Гермиона занялась изменением обстановки. Просто потому, что синий цвет ей никогда не нравился.

Через час она уже исследовала левое крыло, вход в которое обнаружился почему-то в западной стене библиотеки. Темномагических объектов пока не попадалось, впрочем, обещанных Снейпом богартов тоже. В левом крыле запустения было значительно меньше, видимо зельевар обосновался именно здесь и в первую очередь приводил в порядок окрестные комнаты.

— Если вы сунете свой нос в мою комнату, я отравлю вас, — предупредил он, когда застал Гермиону за исследованием содержимого высоких стеллажей с иранскими манускриптами.

— Вы обязаны дать мне доступ ко всем комнатам, зафиксированным в плане строения. Договор есть договор, — невозмутимо напомнила Грейнджер, не особо обращая внимание на попытки зельевара не подпускать её к полуистлевшим свиткам.

— А если что-то испортите в лаборатории, то живой отсюда не выберетесь! Я вас предупредил! — рявкнул он на равнодушно пожимающую плечами Гермиону.

— Вы так часто обещаете меня убить, что я уже привыкла. Придумайте что-то новое.

— В столовой в шкафу для посуды богарт. На втором этаже в душевой рунослед! — Бросил он через плечо, скрываясь в одном из коридоров.

«Тоже мне невидаль. Богарт. Мог бы давно вывести всю эту пакость. Для развлечения он что ли держит эту мерзость при себе?»

* * *

— Нет, Грейнджер, цитатами выписывать не получится. Я же уже объяснял вам. Чтобы обойти антидубляжное заклятье необходимо не списывать, а излагать своими словами, так как это понимаете вы, ассоциируя с вашим представлением об этом понятии.

Снейп злился все больше и больше. То что он объяснил вначале, оказалось предельно просто и, чего уж там скрывать, гениально. Вот кто еще кроме этого упертого деталиста мог бы найти столь элементарное решение вопроса? Если нельзя переписать, то можно пересказать своими словами. Идея до смешного проста. Но что Гермиону привело в затруднение так это воплощение «гениальной» идеи.

«Как, скажите, можно своими словами пересказать формулу пространственного искривления?»

— Нет, Грейнджер, постоянная, естественно, не может быть иносказательна. Иначе теряется весь смысл. Постоянная она на то и постоянная, чтобы быть неизменяемой.

— Но тогда я не понимаю! Как можно энергию противодействия в четвертой степени изобразить в «собственном понимании»? Четвертая степень она и есть четвертая! Какой смысл во всей этой идее, если, не имея формул, я все равно не смогу развернуть временной портал в нужную мне сторону?

— Нет ничего невозможного. Если вы хорошо подумаете, то найдете ответ на свой вопрос.

— И производная? Вот как? Как можно производную от пятой степени изогнутого угла изложить в собственном понимании? Понимание производной у всех одно и то же! — крикнула Гермиона в спину исчезающего за дверью зельевара.

«Издевается. Определенно, он издевается надо мной! И получает от этого несказанное удовольствие, я просто уверена в этом», — вздохнула мисс Грейнджер над исписанной наполовину тетрадкой.

* * *

— Да, мисс Грейнджер. В этот коридор уже сто лет не ступала нога человека.

…

— Нет, мисс Грейнджер, и я не намерен туда ступать, тем более что там Безумные Силки опутали большую часть пространства своими ядовитыми щупальцами. И трещины в полметра, того и гляди рухнет все к гоблиновой матери.

...

— Что? Нет, гоблины там не водятся. Это… образное выражение такое. Да обещал. Но не пойду. И вам не советую.

* * *

К четырем часам Гермиона была словно выжатый лимон. Или как Невилл Лонгботтом после контрольной по зельеварению. А то есть без сил, в припадочном состоянии от невозможности больше выносить желчного зельевара и с шизофренической идеей, что тупее ее нет на всем белом свете. Сначала она вообще-то не верила в это и пыталась доказать обратное. Но Мастер зелий обладал непревзойденным талантом красноречия и мог даже гиппогрифа убедить в том, что тот досадная ошибка природы. А потому девушка смирилась, поверила и пришла в ужас от этой мысли.

— Вместо того чтобы слоняться по пыльным коридорам, занимались бы лучше тем, что действительно важно! Это всего сто шестьдесят третья страница. Вы собираетесь переписывать Миллерса до бесконечности? Нет уж, увольте. Больше двух суток выносить вашу тупоголовость я не в состоянии! — орал зельевар, размахивая перед лицом Грейнджер ее же тетрадью.

— Но я обязана все проверить. Возможно в этом здании найдутся какие-то ценные артефакты. Ведь не зря же хранится здесь столько манускриптов! Вы сами говорили, будто в подвальном помещении каменная кладка времен Галилея.

— Только попробуйте забраться в подвал! Я не шучу. Я, между прочим, договор подписал. Ответственность взял за вашу жизнь. А разорванное мантикорой тело никак не идентифицируется с живым человеком. Так что будьте любезны! Мне проблем лишних не надо.

— А еще вы должны начать совращать меня. Я все никак не дождусь этого трогательного момента!

— Что я должен начать делать??? — у Снейпа глаза повылазили из орбит от удивления.

— Ну, совращать с истинного пути. Вы обещали убедить меня, что в моих же интересах не доносить на вас. Знаете ли, меня так и подмывает обрадовать общественность. Представляете, как все переполошатся?

— Грейнджер! Не вынуждайте меня! Для Авады много усилий не потребуется. А Хлюп как свидетель подтвердит, что я это из самозащиты.

— Ну а что я еще могла подумать? Допустим, с книгой я сама все напутала. Но ваше заверение, что знаете как меня убедить не раскрывать вашу тайну, говорит само за себя!

— И? Вы предположили?

— Вы прекрасно знаете, что я предположила!

— Меня окружают одни идиоты! — вздохнул потеряно Северус Снейп.

— Нет, почему? И Хлюпы тоже.

* * *

— Я не согласна! Я сверилась со своей энциклопедией, и там нет никакого упоминания о подобных тварях. Нет вообще никакой аналогии! — доказывала Гермиона владельцу Чеппинг-Бэта, тыча пальцем в одноногое создание, что сейчас мирно посапывало на подлокотнике кресла, в котором обосновался уставший зельевар.

— Мисс Грейнджер, зачем вам это? Заняться больше нечем?

— Я все равно не смогу заснуть пока не пойму, откуда оно взялось.

— А двадцать пять зафиксированных в тетради формул не стимул для безмятежного сна?

— Нет, разумеется. Я еще не придумала как перерисовать схемы магических полей экватора. А у меня остается всего лишь чуть больше суток!

— Да вы оптимист, мисс Грейндер. Мне, в отличие от вас, осталось ждать бесконечно долго — двадцать девять часов. И боюсь, если так дело пойдет, я не доживу до окончания срока.

* * *

С трудом разлепив глаза (несколько бессонных ночей давали о себе знать), Северус Снейп, закутавшись в теплую домашнюю мантию, отправился в столовую варить кофе. На часах было 7.20. Когда он вывернул из-за поворота у него от увиденного волосы встали дыбом. Посреди столовой одноногое существо, ростом с гиппогрифа и исписанное с ног до головы пространственными формулами, изрыгало огонь и выкрикивало: «Вы — тупоголовая идиотка, мисс Грейнджер!» Картину дополняла забившаяся в угол Гермиона, которая судорожно всхлипывала и повторяла одно и то же: «Я не могу найти в этом ничего смешного».

— Грейнджер! Прекратите этот балаган! Сейчас же! — зельевар попытался привлечь внимание глупой девчонки. «Мало того, что выпустила богарта, так еще и справится не в состоянии! Кто взял ее в этот Экспертный отдел, будь он проклят?»

— Он… огнем… И я… — дальше последовали только всхлипы.

Осознав, что от Грейнджер все равно не добьется адекватных действий, зельевар решил действовать сам. Однако на «конфундикус» эта тварь реагировать не желала и обратно в шкаф залезать отказывалась. Более того, она обернулась шестиметровой Нагини и, сворачиваясь кольцами, что-то зашипела.

— Он не любит «Потрификус», — донеслось из угла. — Я его почти загнала, — всхлип, -обратно, не успела просто, — еще один всхлип.

Тупо воспользовавшись предложенным вариантом, зельевар смог пронаблюдать редкий эффект обездвиживания богарта.

— Первый раз вижу, чтобы на богарта «Потрификус тоталус» действовал, — убито проговорил зельевар, нервно поддергивая воротничок мантии повыше к подбородку. Наложив побольше запирающих заклинаний на шкаф, маг обернулся к девушке.

— Вы что? Боитесь Хлюпа? Почему не сказали?

— Нет. Просто… — она неопределенно повела плечами, плотнее заворачиваясь в свою мантию и так и не собираясь подниматься с пола.

— Я не слышу ответа.

Но Гермиона уже ни на что не реагировала.

Завернутая по самые уши в мягкий плед и с чашкой горячего чая в руках, Гермиона сидела на диванчике в довольно уютной гостиной. Рядом, у ног, устроился Хлюп, меланхолично пожевывая один из конспектов зельевара.

— Это трудно объяснить, мисс Грейнджер, — Снейп восседал напротив нее в высоком кресле, уставившись взглядом на собственные кончики пальцев, соединенные вместе. — В столь любимых вами энциклопедиях, естественно, не обнаружится ни слова про это создание. Если я прав, то продемонстрированная вами боязнь неисследованного объекта обусловлена неоправданным доверием к публикуемой литературе. На мой взгляд, это должно вас насторожить. Параноидальное увлечение сомнительной беллетристикой никогда не способствовало научному мышлению.

Гермиона никак не могла согреться. А еще ее безмерно раздражала Снейповская манера поучительным тоном втолковывать сомнительные истины, которые казались ему неопровержимыми. Но в данный момент девушка предпочитала помалкивать, потому как сосредоточенно пыталась понять что же с ней произошло.

— Лучшим вариантом борьбы с шоковым состоянием — а именно в нем вы сейчас и прибываете, — острый оценивающий взгляд на собеседницу, — будет устранить первопричину. Первопричина в данном случае — он, — кивок на сытого Хлюпа.

Не дождавшись ответа, зельевар продолжил.

— Легче будет объяснить на примере. Вспомните себя в детстве. Вы лежите в кровати под одеялом, в комнате потушен свет. Кроме вас там нет никого. В смысле, из людей. И тут вам кажется, что дверца шкафа открывается и оттуда сейчас выберется какое-то чудовище. Вам страшно и любопытно одновременно. И в итоге… Оттуда вываливается вот этот Хлюп и, не дав вам опомниться, несется в вашу библиотеку и пожирает лучшую половину фолиантов. Я понятно объяснил?

— Не очень… — попытка отхлебнуть горячий чай и ужас в глазах.

«По поводу съеденных книг все же переборщил. Для Грейнджер нет большего ужаса, чем уничтоженная библиотека», — запоздало сообразил Снейп.

— Он безобидный. Относительно. Да не смотрите вы так на меня! Он вас не съест! Эта тварь лопает только информацию.

— Хлюп с вами с детства? Но это же… А идентифицировать его не пробовали? Есть уникальный метод, я читала…

— Грейнджер!

— Я только предложить хотела…

— Не обязательно что-то идентифицировать, чтобы воспринимать адекватно! Именно это я и пытаюсь вбить в ваши прокнижненные мозги!

Вместо того чтобы попытаться понять, девушка обиженно поджала губы и заворожено уставилась на создание.

— Грейнджер, если вы сейчас же не успокоитесь и не возьмёте себя в руки, то не видать вам «Filament of the universe» как своих ушей! — раздраженный окрик так же не возымел действия.

«Не понимаю, что так могло ее напугать? Подумаешь, привиделся винегрет из Миллерса, этой твари и собственного тупоумия. Ну и что? Было б чего пугаться».

«Это всё из-за усталости. Я поняла. Уже отвыкла от вечных придирок этого зануды. Да еще и пространственные искривления, — размышляла Гермиона. Протянула руку к Хлюпу, но, так и не решившись прикоснуться, отдернула её. — Подумать только, всего-навсего богарт, а шума-то! Вон Снейп не унимается уже как полчаса. Кофе свой выпить забыл с перепуга».

— Грейнджер, у нас мало времени, — устало напомнил зельевар, наблюдая, как девушка плотнее обхватила горячую чашку ладонями. Непослушная прядь каштановых волос упала ей на глаза, и Гермиона досадным движением заправила ее за ухо. Во всей этой неразберихе Грейнджер было не до отточенных годами заклинаний укладки, а потому природный оттенок волос проявился самостоятельно. И как ни странно, Снейпу это нравилось. Не доскональная выверенность линий и четкая распределенность противоестественных, в чем-то даже кукольных, локонов, а именно эта естественная хаотичность. Во взгляде, наконец, улавливались истинные эмоции: испуг, досада, раздражение. И это было привлекательно. По крайней мере, для него. И, возможно, только здесь и сейчас. Будет ли это нравиться, скажем, через полчаса, он не знал. Но сейчас… В повзрослевшей Гермионе эта непосредственность проявилась впервые. Невольно вспомнилось заявление Грейнджер о её смехотворном предположении по поводу…

«К гиппогрифу под хвост эти воспоминания! Не думать об этом, не думать, НЕ ДУМАТЬ…»

Больше не в состоянии наблюдать тщетные попытки согреться и глотнуть обжигающий чай, Снейп поднялся, заклинанием охладил содержимое чашки и наложил согревающие чары на девушку.

— Спасибо.

— Знаете что? Придется действовать радикально, — заявил мужчина, забирая пустую чашку у ведьмы и подталкивая Хлюпа к ней на колени. Тот довольно заурчал, покрутился как кошка, устраиваясь удобнее, и уставился присоской в глаза Гермионе.

* * *

Еще семь часов, максимум восемь, и можно ожидать завершения эксперимента. Северус Снейп очень надеялся, что все его предположения подтвердятся. Нельзя сказать чтобы он доподлинно знал, как должен выглядеть положительный результат. Разрушения сам он никогда не видел. Кое-что упомянул Дамблдор, когда объяснял каким образом повредил руку. Но в тот момент было не до того, чтобы расспрашивать подробности. Зельевар был уверен, если уваренная до такой концентрации смесь уже разъела предмет на треть, значит результат не за горами. А уничтожить уж его она должна однозначно. Наложив запирающие чары особой прочности, произнеся маскирующие и исключающее комнату из общего плана строения заклинания, зельевар направился в свой кабинет, который пришлось уступить этой несносной выскочке. Потому как она все продолжала мерзнуть, а кабинет — единственная комната, в которой горел камин. Оставалась лишь одна маленькая проблема и для ее решения ему придется запастись нечеловеческим терпением.

Его проблема сейчас восседала в кресле, за его письменным столом и обгладывала кончик его пера. Гермиона что-то сосредоточенно высчитывала на обложке уже второй по счету тетради.

— Почему вы сразу не сказали, что Хлюп может ответить на все вопросы? — продолжая жевать перо, спросила возмущенно девушка.

— Что, сразу и на все? — всерьез удивился Снейп.

— Угу. Одновременно

— Ну, это вы его просто слишком сильно сжали. Он от испуга, наверное.

Гермиона во все глаза уставилась на мага. Даже забыла про перо.

«Тролль меня задери! Это он пошутил сейчас что ли?» — недоумевала ведьма. От пережитого шока не осталось и следа, а вот страсть исследователя в ней проснулась. Когда Снейп вышел, бросив ее наедине с этой зверюгой, Грейнджер крайне на него обиделась, а Хлюп все никак не мог устроиться, и всё вертелся то туда, то сюда, пришлось его обнять. А в голове всё крутилась мысль: «Почему Снейп решил ее здесь держать, при себе, словно собаку на привязи?» Ну, и в результате Грейнджер получила ответ не только на этот вопрос, но еще и кто такая «собака», что такое «привязь» и что значит фразеологизм «Как собака на привязи». Хлюп, как только выдал информацию, сразу успокоился и, устроившись на оставленном Снейпом кресле, сладко заснул.

— На самом деле вы неправы. Ведь не первый же раз объясняю, как важно давать точное определение каждому факту. Это существо не умеет отвечать на вопросы. Оно даже не понимает что это. Насколько успел разобраться, оно поглощает информацию тоннами, но отдавать оно тоже что-то должно, иначе лопнет. В итоге, если верно подобрать ключ к замку, то вы получите искомое. Вот и всё.

— Не согласна, — отрицательно мотнула головой Гермиона. — Не вы ключик должны искать, а Хлюп должен сам захотеть открыть дверцу.

— Угу, а если ему долго не пожелается это делать, то его разорвёт на ошметки, — передразнил её зельевар. — Так что ли? Если следовать вашей теории?

— Не знаю. Об этом я еще не думала. Но уверена, он должен сам захотеть. Кстати, вы навели меня на мысль. Я поняла, как можно переписать рецепт зелья для создания пространственной дыры.

— И как же? — настороженно заинтересовался мужчина. Это единственное что ему не удалось переписать из книги. Пришлось просто заучить.

— Я зарисую ингредиенты, а количество помешиваний опишу как поворот ключа в замке. Два раза по часовой стрелке, один против и четыре по часовой. Вы — гений!

«Кто б сомневался», — возмущенно подумал Снейп, испытывая почему-то совершенно иррациональную зависть к адаптивной структуре её мышления.

* * *

Пока Гермиона конспектировала очередную главу, из памяти всё не шёл тот взгляд зельевара. Жалостью это назвать было нельзя. Иначе бы она сразу умерла от стыда. Это надо же было так опозориться из-за какого-то дурацкого богарта! А объяснить, что всё произошло из-за банальной усталости, не представлялось возможным. Немыслимо представить, чтобы зельевар отнесся с пониманием к заявлению о его занудстве и вредности. А потому объяснять ничего она не собиралась. А вспоминала об укутывающем ее в плед зельеваре и о горячем чае девушка просто… Да просто чтобы проанализировать ситуацию. И всё.

«Ой, поставила кляксу…»

Но зачем? Зачем ему понадобилось держать Гермиону в этом замке столько времени? Есть много способов заставить замолчать человека. Или обезвредить на время. А уж в том, что все эти способы известны Снейпу, не имело смысла сомневаться. Тянет время? С какой стати?

«Спиралевидные отрывки временных пуговиц…»

И какой ошалелый взгляд был у зельевара, когда она пошутила относительно совращения! В тот момент почему-то показалась чрезмерно забавным так съёрничать, чтобы сбить с него спесь.

«Причем тут пуговицы? Тьфу! Это «временных путаниц». Надо внимательнее конспектировать…»

Вот ведь бывают некоторые личности невероятными занудами! Иногда. А может быть и часто. Даже слишком часто! Вот ведьма и решила разрядить обстановку. Пошутила на свою голову… После того случая Снейп странно на нее посматривал. И потом эта забота… согревающее заклинание. Странно…

* * *

Столкнулись они в столовой.

Гермионе желудок настойчиво напоминал о несостоявшемся завтраке, и как помнила девушка, в буфете имелся весьма соблазнительный пирог, а потому она решила спуститься и перекусить. Думать всё равно уже не получалось. Потому как в голову лезла лишь сотня всевозможных оправдательных причин, почему Северус Снейп может ей нравиться. Нет, не верно. Может нравиться не ей, а просто… Да кому угодно!

А если быть честной, то в голове прямо таки роились предположения о возможных конкурентках, которых, разумеется, великое множество. И осознание этого сразу портило настроение. А точнее, досада на то, что подобный вопрос её вообще заинтересовал! Пока она шла в столовую, то вполне успешно боролась с противоестественной симпатией к зельевару.

«Почему противоестественной? — удивилась она. — Он — мужчина, я — женщина. Все вполне естественно. Было бы. Если б не одно «но». Это Снейп! И чихать он хотел на всяких докучливых бывших студенток! И если бы я была на его месте, то…»

Что было бы, Гермиона додумывать не рискнула, решив, что вместе с голодом ее покинут и дурацкие мысли. Тем более, на осенние праздники ее ждет Рон. Они не виделись уже два месяца, и она успела соскучиться.

Снейп же, в очередной раз проверив результаты продвижения эксперимента, справедливо рассудил что к 16.00 Грейнджер в любом случае должна была не только позавтракать, но и пообедать. А потому с чистой совестью отправился исследовать странного боггарта. Давно пора было эту гадость изгнать из замка, да руки все никак не доходили. «Хотя стоило бы припасти столь редкий экземпляр для особых случаев», — размышлял он, когда, вывернув из-за угла, чуть не налетел на Грейнджер.

— Какого…

— Я вам оставила. Кусочек, — отпрянула Гермиона в сторону, почему-то оправдываясь.

— Кусочек? — Снейп представил себе Грейнджер, набрасывающуюся на боггарта и рвущую его на куски. И пришел в ужас. Но заметив, как она стряхивает с рук крошки и заботливо восстанавливает согревающие чары на пироге, тут же упрекнул себя в параноидальной жестокости и непростительной недальновидности.

Отогнав от себя неестественное чувство вины, он так же заметил, что надоедливая девица заняла полстола продуктами, пытаясь взбить себе странного вида коктейль. Более того, она имела наглость предложить мужчине такой же.

— Нет, благодарю. Но какого гоблина вы притащили сюда Миллерса? Совсем спятили?! Не хватало мне еще пятна соуса соскребать с его страниц после вашего исчезновения! — раскричался Снейп, досадуя на себя за минутный порыв слабости.

Похоже, подобное недовольство девушку огорчило и она, упрямо вздернув подбородок, попыталась проскользнуть мимо зельевара к выходу, прихватив свой сомнительный напиток.

— Грейнджер, не в ваших интересах злить меня еще больше! — преградил дорогу профессор зельеварения. — Мое терпение небезгранично. То, что вы пользуетесь моим гостеприимством, не дает вам право переворачивать здесь всё с ног на голову!

— В самом деле? Вы называете это гостеприимством? Обваливающиеся стены, запертые двери и постоянно сующий свой нос куда его не просят хозяин исторических развалин! — возмутилась громко ведьма, почему-то вспыхнув и от досады прикусив губу.

Снейп испытывал странное ощущение, находясь в такой близи от взбешенной девушки. Казалось, он мог даже ощутить тот жар, которым пылало её лицо. И опять этот запах. Приятно дурманящий запах ее духов. Он преследует зельевара повсюду. С тех пор как пришлось подхватить Грейнджер с холодного пола и отнести в гостиную. И с тех, как она поселилась в его кабинете. Что она делает с этими духами? Накладывает на них заклинание вечности что ли? И что самое досадное, ему это нравилось! И хотелось вдыхать еще и еще…

Грейнджер в его взгляде что-то не понравилось и она поспешно отпрянула, окатив при этом Северуса шоколадной пеной. Хорошо хоть догадалась спасти книгу, вскинув левую руку над головой.

— Простите! Простите! Я не хотела, — залепетала она, не зная куда пристроить объемный фолиант, и куда деть опустевший бокал. И при этом ведьма пыталась дотянуться до палочки в кармане.

— Грейнджер! Вы вынудите меня спустить на вас всех мантикор разом, лишив таким образом возможности собственноручно… возможности… — что там собственноручно он собирался сделать, Снейп не знал. Но был неимоверно рад, что своим поступком Гермиона вывела его из ступора, из которого не мог выбраться самостоятельно. В ступор его ввергла одна единственная мысль: его безрассудно влекло к Гермионе. Настолько безрассудно, что он и сам не заметил, когда в мыслях стал называть ее по имени.

— Я сейчас всё исправлю, — затараторила смущенная девушка, уже освободившись от книги и с ужасом наблюдая, как с черной мантии на пол капают остатки шоколадного коктейля.

— Нет, не стоит. Я прекрас…

Договорить Снейпу не удалось, Гермиона взмахнула палочкой, но в этот момент ей под ноги бросился Хлюп, прискакавший на шум. Она оступилась, и, проглотив окончание фразы, все же обдала зельевара искрами остаточного заклинания. В итоге вместо «Evanesco» оно произвело эффект совершенно противоположный: зельевар с ног до головы был облеплен грязной пеной, по консистенции и запаху напоминающей болотную тину.

— Ой.

Ей достался очень грозный взгляд.

— Ненавижу болото! — заявил, поморщившись, зельевар, сам удивляясь, почему говорит об этом вслух. Еще и этой полоумной девчонке. Он стоял, моргал и никак не мог представить, как из обычного очищающего заклятия могло получиться такое… Такое безобразие!

— Я… это случайно. Честное слово. Хлюп. Он… и…

— Полнейший кретинизм. Убирайтесь отсюда!

— Позвольте, я исправлю, я быстро…

— Нет уж! Не прикасайтесь! И отойдите! И… — что еще сказать, он не знал. Хотелось в ответ лишь проклясть эту нервирующую заучку. И одновременно не хотелось. Смотря в полные слёз глаза, почему-то тянуло извиниться и одновременно прибить прыгающего возле него Хлюпа. А в довершении всего скормить бонусный манускрипт этому всепоглощателю за то, как он бросился заграждать собой девушку, верно истолковав его гневный порыв накинуться с ответными проклятиями.

Решив, что такого количества противоречивых желаний на сегодня хватит, зельевар поспешно сбежал из столовой, успев напоследок заметить расстроенный взгляд девушки.

*/*/* автор решил сделать подарок своим ПЧ к 8 Марта: 2 главы вместо одной! Всех с праздником )))

Спустя полчаса дверь в кабинет робко приоткрылась и через пару мгновений так же тихо прикрылась обратно. Зельевар почувствовал это спиной, именно почувствовал, потому что не было ни единого звука. Он в этот момент сосредоточенно записывал последние наблюдения в журнал. Оборачиваться не стал, так как решил, что это Хлюп. Вечно голодное создание часто наведывалось в его кабинет. Но это был не Хлюп. Он, безусловно, может беззвучно пробираться по комнате и даже проникать сквозь запертые двери, если ему приспичит, но никогда не станет так тяжело вздыхать за дверью.

— Мисс Грейнджер, что на этот раз? Рунослед набросился на вас из-за угла? — сдобрив голос ядом, поинтересовался раздосадованный маг.

— Я пришла извиниться, — Гермиона нерешительно переступила порог.

— Безусловно, благородный поступок. И настолько же бессмысленный. У вас, у гриффиндорцев, гипертрофированное чувство меры.

— Но я…

— Я так понимаю, у вас много лишнего времени, мисс Грейнджер? И потом вы же будете меня упрекать в ненадлежащем исполнении договора, так как не успеете выполнить свою суперэкспертную задачу по предотвращению злостного нарушения правил… или как там это у вас называется? — Снейп неохотно оторвался от своих записей и все же одарил ведьму взглядом.

— Вы до невозможности черствый человек! И вам надлежало бы…

Гермиона все продолжала сыпать гневными репликами, а зельевар никак не мог оторвать взгляда от ее лица. От гнева щеки пылали, а глаза метали молнии. Зрелище было что надо. Но со всем этим совершенно не вязалась изломанная линия стиснутых вместе кистей рук. Снейп не сомневался, принципиальной гриффиндорке большого труда стоило явиться сюда. Это даже по срывающемуся от волнения голосу понятно… М-да… Угораздило же эту девчонку притащиться в замок. Именно сейчас, когда эксперимент приковывает к себе все внимание. И когда нет ни малейшего желания поддаваться странному наваждению. Наваждению, у которого несчастные глаза и искусанные от волнения губы. Смущает ли ведьму этот его настойчивый взгляд? Насколько её пугает перспектива быть использованной? Хотя… если быть честным перед самим собой, то стоит признать, назойливая гостья внесла приятное разнообразие в его жизнь. По крайней мере, поступки ее были непредсказуемы. И если постараться, то можно обратить ситуации себе на пользу. Как далеко он готов зайти, Снейп не знал, и впервые в жизни не хотелось думать о последствиях.

— Почему вы улыбаетесь? — продолжала возмущаться Гермиона. — Я не сомневаюсь, что все благородные порывы в вас вызывают лишь ощущение бессмысленности, но могли хотя бы сделать вид… Я, наивная, пришла извиниться за то, в чем, в принципе, почти не виновата… В надежде… а вы!

— Грейнджер, вы безнадежны, — выдохнул устало зельевар. Бороться с собственным безрассудством, что выражалось в странной симпатии к тараторящей без умолку девчонке, уже не было никаких сил. — Смысл сказанного продолжаете истолковывать как вам заблагорассудится, вместо того чтобы просто подумать.

— Ваши игры в слова меня ничуть не забавляют. И… мне осталось переписать совсем немного. За оставшиеся четырнадцать часов я вполне справлюсь. И… мне наплевать, что вы там будете думать и иметь в виду! — она повернулась, чтобы уйти.

— Грейнджер, вернитесь!

Она лишь, упрямо вздернув подбородок, толкнула дверь.

— Вернитесь же! — и через мгновение более мягко, — прошу вас…

Снейп был удивлен столь странным призывом ничуть не меньше собеседницы, но не показать этого было делом чести. Он был не просто удивлен, а готов был провалиться сквозь землю, сообразив, какое впечатление произвела на девушку его интонация. Слишком резко Грейнджер развернулась, слишком шокировано захлопала глазами… и да, слишком самоуверенно прошагала к соседнему креслу и молча устроилась в нем, при этом так и не отведя своего взгляда от его лица… Это нервировало, вызывало досаду и… ну, разве что совсем немного — радовало. Потому что теперь есть повод завести разговор. О чем угодно. Да хоть о причине ее прихода.

— Ваш поступок я назвал бессмысленным по той простой причине, что я давно вас простил.

* * *

Снейп ожидал, что в ответ Грейнджер не упустит случая съязвить и обвинить его если не в черствости, то в примитивном заискивании перед агентом Экспертного отдела уж точно. Ведь как не крути, а зельевару просто необходимо было задержать девушку еще минимум часов на десять. Стоит ведьме только упомянуть кого на самом деле она обнаружила в поместье, и более опытные эксперты с легкостью обнаружат замаскированную комнату, а значит, и сам предмет. И зная дотошность аврорских ищеек можно предположить, что им хватит ума прервать эксперимент в самый неподходящий момент. А что потом будет, не взялся бы предсказать и сам Мерлин. Это всё могла предвидеть Гермиона и всласть поиздеваться над магом. Но она этого не сделала. Вместо этого девушка старательно поддерживала беспредметный разговор с четверть часа, тяжело вздыхала, все порывалась сказать что-то важное, но смелости на это, видимо, ей так и не хватило. После нескольких неудачных попыток пошутить, она спешно ретировалась, сославшись на усталость. Ничего не оставалось, как позволить ей это сделать.

Потом Снейп не раз об этом пожалел. Потому что с исчезновением гостьи пропало и всякое желание заниматься чем-нибудь полезным. Необходимо было присутствие любознательного, настырного и до невозможности болтливого собеседника. Необходимо до одури. Снейп от досады тряхнул головой.

Наваждение не исчезло. Хотелось пойти, найти Гермиону (Грейнджер, между прочим, одернул он себя, забудь про имена!) и сделать что-нибудь слащаво-глупое. Извиниться за что-нибудь или предложить помощь в исследовании «Filament of the universe».

Но и в этот раз Гермиона не оправдала его ожиданий. При первой же встрече она поступила гениально, чем добила его окончательно. Она просто сделала вид, что ничего не было, хотя свой ужасный шоколадный коктейль потягивала всё чаще и с большим удовольствием. Таким образом, её поведение ни к чему его не обязывало, он мог даже продолжать всё так же подтрунивать над ее умственными способностями, но вопреки его желаниям, зельевар всё чаще и чаще думал о девушке. Или про её жуткий коктейль. Жуткий по той простой причине, что он был чрезмерно сладким и с ванилью. Сам видел сколько она бухнула и того и другого, когда Гермиона позвала его ужинать, зачем-то сооружая бессмысленные сэндвичи. Иногда он думал ее духах. Они с Хлюпом как сговорились. Эта тварь умудрилась разыскать в ее сумке целую бутылку и, то ли облилась ими, то ли заглотила целиком, но теперь два несносных субъекта без устали шныряли по замку, оставляя шлейф из запаха лаванды и китайской белоголовки.

«Осталось всего десять часов. Ты справишься, Северус, ты сможешь!», — убеждал себя несчастный зельевар, ненавидя Хлюпа всеми фибрами души и безумно ревнуя Гермиону к этому меховому комку с гигантским аппетитом. По той причине, что Хлюпу не составляло труда всюду следовать за девушкой, не будучи уличенным ни в чем неподобающем.

— Я завершила обследование вашего жилища, — радостно заявила Грейнджер, врываясь в холл чуть ли не пританцовывая.

— И как успехи? — безразлично осведомился зельевар. Вернее, он старательно разыгрывал безразличие, но удавалось плохо. Для видимости он сосредоточенно что-то записывал в журнал лабораторных исследований.

— Неважно, — Гермиона смешно сморщила нос. — Что там?

Возмущенный ее бестактностью Снейп едва успел захлопнуть журнал, прежде чем девушка с любопытством заглянула ему через плечо.

— Почему же неважно?

— Я ничего не обнаружила.

— Ну, так это не неважно, а, напротив, замечательно. У вас теперь нет повода держать незакрытым дело.

— Есть.

— Что вам еще нужно, ужасное чудовище? — зельевар деланно испугался.

— Мне осталось переписать только пятнадцать страниц. А потом я объясню вам мои претензии. Кстати, можете забирать свой кабинет обратно. Я уже согрелась, да и обнаружить там всё равно ничего не удаётся. Вы применили какое-то странное заклинание: из всех аномалий находящихся там, палочка указывает только на меня.

— Угу, вы и есть аномалия. Нет, благодарю. Там всё пропахло вашими навязчивыми духами. Зачем вы ими побрызгали несчастного Хлюпа?

— Я ему их скормила.

— Что? Вы спятили? У него же теперь будет отравление. Наверное.

— Он сам попросил. Видимо обнаружив в них некую информацию.

— Грейнджер! Подумайте своей головой! Какая может содержаться в них информация? Или думать вы уже не в состоянии?! После такого количества отвратительных коктейлей?

— Вы невыносимый грубиян! — обиделась девушка и ушла дописывать последние страницы.

* * *

Когда Гермиона поняла, что из Хлюпа можно извлечь уйму необходимой информации она воспользовалась этим в личных целях. В смысле, кроме прочего попыталась разобраться в смутных попытках Хлюпа доверить ей информацию интимного плана. А то есть, понять что значат картинки, включающие в себя пастельные сцены и кормёжку одновременно. Эти образы Хлюп частенько подбрасывал ей в мозг, явно пытаясь что-то сказать. И во всех сценах фигурировал Снейп. Вернее не в любовных сценах, а в сценах кормления как Хлюпа, так и её самой.

— Хлюпик, я не понимаю, — разочарованная очередной особо красочной гравюрой возмутилась Гермиона. С её навязчивыми идеями относительно привлекательности вечно разозленного зельевара ей еще и Камасутры не хватало. Но создание отставать не желало. Даже после пожертвованного ему пергамента с черновиком будущего отчета.

Сообразив, что Хлюп так просто не сдастся, девушка попыталась разобраться в происходящем. В результате после двадцати минут пребывания в полнейшем шоке она позволила Хлюпу слопать список своих запланированных покупок к Рождеству.

Если Гермиона верно истолковала суждения существа, впереди ждали её немалые трудности. Во-первых, Хлюп заверил, что Снейп безоглядно любит её.

— С чего ты взял, Хлюпик?! — возмутилась Гермиона не допуская даже мысли о том, что это существо, в принципе, может разбираться в таком чувстве как любовь, а уж рассуждать про чувства столь скрытного человека как Снейп и подавно.

В ответ последовала непробиваемая логика: «Он кормит тебя. А кормит он только тех, кого любит!» И при этом Хлюп с завистью посмотрел на «Filament of the universe» Миллерса, чуть ли не подавившись слюной.

— Подкуп и любовь — разные вещи, — возразила Гермиона. Но Хлюп, разумеется, подобной мысли не разделял.

Во-вторых, он свои заверения подтвердил примером.

«Еще он спас тебя. От той ужасной твари. Он любит тебя. Он тоже меня однажды спас от «Чудовищной книги чудовищ», — продолжал уговаривать Хлюп. Разумеется, он не изъяснялся словами, но Гермиона наловчилась воспринимать информацию образами, а показанный ей богарт был воспроизведен Хлюпом в точности, так что не приходилось сомневаться и в смысле преподносимой информации.

— Хлюпик, а что за комнату ты мне показывал в прошлый раз, когда объяснял, зачем зельевар меня тут держит? Там еще странный предмет под стеклом поблескивал.

Создание с готовностью кинулось объяснять, что зельевар не хочет, чтобы Гермиона входила в эту комнату. Что для Снейпа это крайне важно. И ради того, чтобы отвлечь девушку от странного предмета Снейп и придумал кормить её «Filament of the universe». Ну и еще потому, что сильно любит её. Ведь кормёжка означает именно ЛЮБОВЬ.

— Вот же хитрый мерзавец! Гиппогрифф его загрызи! А я попалась как дура! — расстроено пробормотала девушка, разрывая на мелкие кусочки очередной вариант своего отчета.

— Хлюпик, покажешь где эта комната?

* * *

Хлюп, конечно, привел Гермиону к комнате. Но понятнее не стало. Девушка не только не могла попасть внутрь, но и наличие этой самой комнаты определить никак не сумела. Чего она только не пробовала. Ни одно заклинание не принесло результата. Она лишь видела перед собой обшарпанную стену пустынного коридора, хотя Хлюп призывно указывал своей присоской в определенную точку. Один раз Гермиона даже чуть не попалась зельевару на глаза. Ей повезло, что Хлюп предупредил о его приближении, и девушка успела скрыться за поворотом. Правда из-за этого она не увидела, как Снейп прошел в комнату. Но вслух никаких заклинаний он произносил. То есть, ну абсолютно никаких, и это угнетало.

Решив, что пришло время использовать последний козырь, ведь для дублирования «Filament of the universe» он ей уже не понадобится, конспекты уже закончены, Гермиона в своей комнате осторожно сняла одну из сережек.

Как хорошо, что она догадалась трансфигурировать уменьшенную бутылочку с зельем Удачи в сережку. Зельевару и в голову не пришло обыскивать её лично, ограничившись сумкой. И вот теперь у Гермионы в запасе достаточно времени для тотального везения. И уж если это не сработает, то не сработает уже ничего. А проверить что прячет от неё зельевар необходимо. Видимо, вещь не настолько безобидна, раз пришлось скрывать ее от эксперта. Да и не зря Снейп побаивается аврорского обыска.

Теперь уже удачливая Гермиона обнаружила Хлюпа в холле. Тот заворожено наблюдал через окно за птицами, что дрались за только что пойманную добычу.

«Их никто не любит. Они сами добывают еду», — печально констатировал Хлюп, когда Гермиона потрепала его по спине.

— Ты знаешь, где Снейп?

Но создание настолько увлеклось птичьей склокой, что не обратило внимания на заданный вопрос. Хлюп весь напрягся, когда одну из птиц задрали до смерти её же товарки. И кинулся на улицу рассмотреть получше результат бойни. Прямо через окно. Вернее, сквозь окно. Гермиона в шоке наблюдала за существом, которого не остановили мощнейшие магические заграждения, которые и Гермионе-то были не по силам.

— Хлюпик, а ты можешь пройти в ту комнату так же? — взволнованно поинтересовалась девушка, когда разочарованное существо вернулось обратно.

Тот утвердительно качнул присоской.

— А провести меня сможешь?

Ответ так же оказался положительным.

* * *

Зелье удачи определенно действовало. Снейп по дороге так и не попался. Хлюп подобрался к невидимой комнате, ненадолго притих, будто принюхиваясь, и ринулся внутрь. На миг очертания двери проступили, слабо подсветившись синеватыми искорками.

«Эй, а как же я?», — хотела уже выкрикнуть Гермиона, но создание успело вернуться и настойчиво стало подталкивать в нужном направлении. Ничего лучшего Гермиона придумать не смогла, как ухватиться за Хлюпа и, как ни странно, это сработало. Девушка оказалась внутри. Только вот ощущение от прохождения сквозь защитные барьеры было не из лучших. «Если Хлюп испытывает каждый раз подобное, ему стоит посочувствовать», — решила Гермиона.

Комната была слабо освещена и напоминала нечто среднее между лабораторией и заваленной барахлом кладовой. Лишь правый угол был освобожден от завалов и на столе что-то светилось. Девушка на цыпочках подкралась к интересующему ее объекту и, затаив дыхание, попыталась рассмотреть что же это. Хлюп в это время чем-то зашуршал в углу и Гермиона непроизвольно вздрогнула. Как быть если Снейп застукает ее здесь, она еще не решила. Но досада на эгоистичного зельевара все продолжала клокотать внутри и беспокоиться по поводу его недовольства совершенно не хотелось.

К своему разочарованию Гермиона не обнаружила ничего интересного. Под стеклянным колпаком поблескивал непонятный металлический предмет. Искорки от магически настроенного щитового поля отражались и от местами ржавой поверхности предмета, и от желейной массы, в которой утопал этот самый предмет. На редкий артефакт это не было похоже. Почему же Снейп так старательно оберегал его?

На краю стола обнаружился тот самый лабораторный журнал, в который то и дело вносил свои пометки зельевар. Гермиона решила, что раз уж всё равно без спроса проникла в комнату, то можно заглянуть и в журнал. Хуже уже вряд ли будет. Тем более зельевар сам виноват во всём. Водил её за нос, так пусть теперь и расхлёбывает! Между прочим, он обманывал не абы кого, а официального представителя Экспертного отдела! Но и тут ее постигло разочарование. Снейп вел записи настолько сжато и иносказательно, что разобраться в сути эксперимента было невозможно. Она поняла только одно: металлический предмет не поддавался уничтожению никаким из стандартных способов, а потому зельевар пытался изобрести настолько едкую субстанцию, чтобы она справилась с поставленной задачей. Понаблюдав внимательнее за процессом под куполом, Гермиона смогла убедиться, что сваренная зельеваром субстанция всё же действенна. Предмет казался значительно изъеденным.

— И стоило ради этой ерунды пробираться в мрачную кладовую! — с досадой выдохнула Гермиона, захлопывая журнал.

— Совершенно с вами согласен, — прошелестел за ее спиной вкрадчивый голос.

Гермиона вздрогнула, но обернуться не решилась. Воображение тут же нарисовало взбешенную физиономию бывшего декана Слизерина, отчего легче не стало.

— Какого Мерлина вас сюда занесло, Грейнджер?

Как известно, лучший способ защиты — это нападение. Тем более, у Гермионы был для этого повод. И если раньше зельевару ни разу не представился случай пронаблюдать разъяренную гриффиндорку в действии, то представшее сейчас зрелище побивало все мыслимые рекорды. Грейнджер накинулась на него словно мегера, совершенно не стесняясь в выражениях.

— Вы все время меня обманывали! Лгали, когда подписывали договор! Трясли у меня перед носом драгоценной книгой только для того, чтобы запереть в кабинете! И всё время юлили! Вы даже Хлюпа мне подсунули, чтобы я не путалась у вас под ногами. Это… подло! И… Вы изворотливы до безобразия!

— Слишком много неуместных эпитетов, не находите?

— Да как вы могли?! Я поверила! Раньше я вас уважала! А вы… вы…

По идее Снейпу сейчас стоило бы высказать этой бестолковой девчонке всё, что он о ней думает и вышвырнуть её вон. Тем более, что часть своей сделки он уже выполнил. Но это самое «всё что думает» с некоторых пор претерпело некоторую трансформацию. И если выразить сейчас словами его чувства, то получится нечто несуразное. Да и фраза «Раньше я вас уважала!» что-то больно царапнула внутри.

В этот момент под стеклянной сферой что-то бухнуло и заискрилось. Снейп оттолкнув Гермиону в сторону, подальше от разлетающихся осколков, сам едва успел увернуться. Грейнджер вскрикнула и заворожено уставилась на белую вспышку, что осветила теперь уже разрушенный предмет.

— Вы ранены? — спросил зельевар, с недовольством разглядывая ошмётки субстанции, которые в этот момент прожигали дыры в столе.

— Что это? — ни на что не обращая внимания, выкрикнула Гермиона.

— Где ранение? Показывайте! — велел зельевар, подскакивая к девушке. Ему не пришло в голову по-другому истолковать шоковое состояние Грейнджер.

— Что это, я спрашиваю? — Гермиона указала на стол.

— С вами всё в порядке? Осколок? Ожог? В чем дело?!

— Что? Да нет. Я не ранена, — отмахнулась девушка. — Ответите вы или нет! Что. Вы. Тут. Исследуете?

— Это праздное любопытство? — убедившись, что с Грейнджер всё в порядке, зельевар потерял к ней интерес и теперь внимательно осматривал остатки металлического предмета. Важно было убедиться в положительном результате.

— Сработало? — взволновано поинтересовалась Гермиона, заглядывая ему через плечо.

— Откуда я знаю? Впрочем, он раскололся. Надеюсь, этого достаточно.

Снейп отправился к стеллажу. Вернулся с какой-то склянкой и аккуратно убрал в неё расколовшиеся остатки.

— Стол жалко.

Снейп недоуменно уставился на девушку. «Нашла что жалеть. Чем её голова забита в такие моменты?»

Заклинанием уничтожая остатки едкой субстанции, зельевар сосредоточенно размышлял над тем каким способом можно убедиться, что он разрушен.

— А почему вы не использовали яд василиска?

Зельевар обернулся и странно уставился на Гермиону.

— Угадала? Я просто решила проверить свои предположения, — пожала она плечами.

— И каковы они? Эти предположения?

«Вот же зануда! Если не хочет отвечать, так клещами не вытащишь!», — подумала Гермиона.

— Я видела уже такую вспышку. И с ней связаны не лучшие воспоминания. Так что если не хотите чтобы я рассказала аврорам о том, что здесь творится, то объяснитесь.

— Да ничего особенного не творится. Мне потребовалось избавиться от этой штуковины. А она, не поверите, не изволила реагировать ни на какие заклинания.

— А яд василиска?

— Мне давно было любопытно проверить воздействие неско-плазмы. А тут представился такой случай, — зельевара, похоже, забавляла игра.

— А яд василиска? — как попугай повторила Гермиона.

— Да что вы с этим ядом пристали? Где я вам его найду? Сейчас, между прочим, XXI век, а не дремучее средневековье. Да и эксперимент опять же.

— А ещё они есть? — очень осторожно спросила Гермиона, косясь на склянку с остатками.

— Да назовите вы вещи своими именами! Чего вы так трясётесь?

— А сами что? Просто из вредности меня изводите?

— Вас, пожалуй, изведёшь.

— Откуда вы его взяли?

— Что я взял?

Гермиона несколько раз вдохнула и выдохнула. Не помогло. Попробовала снова. Успокоится так и не получилось. И этот ехидный взгляд! Ведь прекрасно знает, как довести человека до белого каления. Еще и удовольствие от этого получает.

«Так. Что у меня есть? Остатки сомнительного предмета и заброшенная лаборатория. Снейп будет всё отрицать. Свидетелей нет. Доказательств тоже. М-да…»

— А я могу вас подкупить чем-нибудь? — решила идти ва-банк Гермиона. Действие зелья Удачи еще не закончилось, и были шансы обернуть всё с выгодой для себя.

— Для чего вам? — удивился зельевар.

— Чтобы вы мне всё рассказали.

— Так неймётся?

Зельевар выглядел очень заинтересованным, и внутреннее чутьё подсказывало, что Гермиона движется в нужном направлении.

— Мне любопытно. И сами понимаете… Если вернётся…

— Не надо имён, — резко перебил её бывший Упивающийся.

— Так вот. Если они ещё остались… Ну, эти…

— Хоркруксы, вы имеет в виду, — уточнил Снейп.

— Вот я и говорю, если они ещё остались, то надо предупредить Гарри и…

— А Поттер тут причем?

Гермиона от злости притопнула ногой.

— Да можете вы говорить как нормальный человек? Вы только что уничтожили хоркрукс и считаете, что не надо об этом говорить Гарри? А если Волдеморт всё еще жив? Или что еще хуже…

— Что может быть хуже этого? — усмехнулся Снейп. — Спешу вас разочаровать. Поттера действительно не стоит сюда впутывать по той простой причине, что этот хоркрукс был последним. И как вы заметили, я его только что уничтожил. Кстати, почему вы уверены, что он именно уничтожен?

— Белая вспышка. Точно так же было, когда мы с Роном уничтожили чашу Хафлпафф. А Невилл про Нагини говорил. Это точно. Он уничтожен. Где вы его взяли?

Снейпу понадобилось всего пять минут, чтобы рассказать о том, как проболтался один из соратников о подарке Лорда, который велел хранить его и даже от великой щедрости сиклей насыпал. Мешочек. Немалый. Ну, а так как МакНейер большим умом никогда не блистал, особых трудов не составило разобраться, куда он припрятал подарок Лорда.

— Сложнее всего было получить доступ к конфискованному аврорами имуществу горе-хранителя. Можете, кстати, передать привет Баркли. Он единственный из архивного отдела заподозрил что-то. Но бедняге авторитета не хватило, чтобы заинтересовать подобным вопросом своё начальство. Поттер, безусловно, верное решение принял, отказавшись от аврорской карьеры. На моей памяти это единственно верное его решение. Там одни идиоты сидят.

— Вы их тоже подкупили? — удивилась Гермиона.

— Зачем? Идиоты обычно сами себе трудности создают. Вот вы, например, самостоятельно сюда забрались. Я же вас не подталкивал. Наоборот, всячески препятствовал. И в итоге вы загнали себя в противоречивую ситуацию. Как думаете выпутываться?

— Не ёрничайте! Почему это противоречивую?

— Как представитель Экспертного отдела вы обязаны поставить в известность начальство о произошедшем инциденте. Это раз. Как добросовестный гражданин не имеете права не сообщить в аврорат о том же самом. Это два. А как всем известно, эти инстанции давно конкурируют. В результате все шишки посыплются на вас. Это уже три. Тем более у вас не будет доказательств. А как орденец вы вообще должны помалкивать. Сомневаюсь, что МакГонагалл позволит вам обратное. А если вы Поттеру сообщите, так беднягу снова покоя лишите. Вам это надо?

— Ох, сомневаюсь я, что ваши слова продиктованы заботой о Гарри Поттере, — тяжело вздохнула Гермиона.

— Ну, почему же? Что вы все из меня монстра делаете?

— Вы никому не сказали о последнем хоркруксе, да?

— Умеете вы думать, когда хотите, Грейнджер.

— Ой. — Гермиона растерянно посмотрела на бывший хоркрукс.

— Что именно?

— Я предложила вас подкупить. Чтобы вы всё рассказали.

— Я обратил внимание.

— Вы рассказали.

— И? — зельевар не мог понять куда клонить горе-эксперт. Сейчас все его внимание было поглощено навязчивой мыслью, что ему стало намного легче, как только он поделился информацией с девушкой. С чего бы это? А может это беспокойство отпустило после того, как хоркрукс уничтожился?

— Но ведь мы не оговорили чем я стану подкупать вас! Это не должно быть ничего, выходящего за рамки…

«Определенно, у Грейнджер с логикой не всё в порядке. О чём здесь переживать, если я не заинтересован в подкупе?»

От размышлений Снейпа отвлёк Хлюп. Создание дотянулось до журнала с записями и норовило его утащить к себе в угол. Гермиона пришла в ужас от увиденного и мгновенно отобрала не имевший уже ценности журнал.

— Как и всякого ребёнка Хлюпа надо воспитывать! — рявкнула она на Снейпа, передавая ему журнал.

— Он не человек, Грейнджер. И даже не животное.

— Да вы ничего не понимаете! У бедняги все понятия перепутаны. Вы думаете почему он столько информации впитывает?

— И почему же?

— Он хочет разобраться в нашей действительности! Ему объяснять надо! А вы…

— Знаете что, Грейнджер? Вот берите его себе и воспитывайте, сколько влезет. А с меня хватит! Это и будет наш договор о подкупе.

Гермиона от удивления открыла рот, а Хлюп испуганно юркнул за Снейпа, явно не желая быть отданным.

Но зельевар будто ничего и не заметил. Раздосадовано схватил склянку и выскочил из лаборатории.

Гермиона сидела на диване в гостиной и сосредоточенно рассуждала. Часы пробили одиннадцать вечера. Снейп прав. О хоркруксе рассказывать никому нельзя. Они и о прежних-то не поведали никому. Тема создания хоркруксов всегда считалась запрещенной. И даже Невилл, уничтоживший один из них не знал всей правды. Как говорил Дамблдор, не всякую правду полезно раскрывать в неподходящий момент. Что будет с британским обществом, если к тем ужасам что известны о Волдеморте прибавятся еще и байки о неизвестном количестве хоркруксов? Этот уничтожен — ну и ладно. И Гермиона очень надеялась, что он был последним. А как быть с Хлюпом? Нельзя же такой поворот событий считать заслугой зелья Удачи? На удачу это никак не тянуло. Ни для Хлюпа, ни для Гермионы. Создание ей конечно нравилось. Но какая из неё воспитательница? Она дома-то практически не бывает. А если брать его с собой в Экспертный отдел… Гермиона представила Хлюпа в окружении громадных стопок всевозможных отчётов и просительных свитков и… «Да он сдохнет от обжорства!»

Хлюпа, кстати, нигде не было видно. Наверно перепугался, услышав слова зельевара.

* * *

Северус Снейп сидел в кабинете за письменным столом и думал. Думал как никогда в жизни. Вернее он вёл ожесточенный спор с внутренним голосом.

«Утром она уйдёт»

«Да и плевать!»

«Вон даже Хлюп к ней привязался. А ты видел, чтобы он кому-то выказывал симпатии?»

«Вот пусть она с собой его и забирает!»

«Пожалеешь»

«Отвали!!!»

Хлюп робко потерся о его ноги. Снейп стоически проигнорировал. Хлюп скрылся за дверью. И через несколько мгновений приволок с собой полуизглоданную книгу. Застенчиво подтолкнул её к зельевару, давая понять, что по мере сил пытается возместить утраченные, а точнее сказать съеденные, фолианты. Снейп хмыкнув, поднял с пола книгу. Это оказалась «Нумерология. Вводный курс».

— Что, оказалась невкусной? Или ты себе для десерта припас?

Хлюп истолковал слова зельевара как хороший признак и радостно вскарабкался ему на колени. И тут же полетел на пол. Сейчас Снейп был не расположен к нежностям.

— Ты знал, что мне не понравится её присутствие в лаборатории?

Никакой реакции.

— Зачем ты ее вообще туда притащил?

Хлюп возобновил попытку оказаться на коленях Снейпа. На этот раз ему повезло, его не оттолкнули.

— Что, не нравится идея отправиться вместе с Грейнджер? У неё книг много, можешь поверить. Да конспектов еще хогвартского периода найдётся тонны три. Не пропадёшь.

Хлюп ткнулся присоской уму в руку.

— Сам бегал за Грейнджер собачонкой. Ты выбрал — твои проблемы.

— Ну, чего ты от меня хочешь?

Хлюп показал. Зельевар минуту растерянно моргал. Потом тряхнул головой и рассмеялся. Создание не отставало. Видимо хозяин впервые удосужился потребовать у Хлюпа ту информацию, которую тот сам хотел передать. И создание взахлёб начало забрасывать растерянного зельевара уймой картинок.

* * *

Грейнджер решилась. Сейчас она найдет Снейпа и сообщит ему, что никому рассказывать о хоркруксе не будет. Да и про него самого тоже. Напишет в отчёте, что никаких нарушений не обнаружено и всё. У неё, правда, была пара вопросов относительно пространственных аномалий, но девушка и не надеялась, что зельевар настолько расщедрится, что пояснит суть её заблуждений. Главное о чем хотела поговорить Гермиона — это Хлюп. Если постараться разъяснить зельевару как понимает это создание пожертвованные зельеваром манускрипты, то вполне вероятно, что он смилостивится и оставит Хлюпа себе. А то ведь больно было смотреть, как испуганно прижался тогда Хлюпик к его ногам.

«И зачем я себя обманываю? Не это же главное! Вот настанет утро, и мне придётся уйти… Может попробовать как Хлюп? Прижаться и жалобно всхлипнуть?»

Но Гермиона тут же отогнала подобные мыли. Потому что… А причину найти она не смогла. Было, конечно, несколько аргументов: работа, Рон, снова работа. Да и в этой развалюхе не хотелось оставаться. Но аргументы были неубедительны. Если люди правы и любовь невозможно ни осмыслить, ни разложить по полочкам, то в данный момент Гермиона испытывала именно любовь. Потому как объяснить не могла себе ни одного своего стремления. Почему ей нравится Северус Снейп? Потому что … Она может назвать сотню причин почему не хотела бы испытывать то, что испытывает сейчас. И объяснить себе эту странную привязанность никак не получалось. Просто до ужаса не хотелось завтра уходить и всё.

* * *

Гермиона постучала в дверь кабинета. Ответа не последовало. Она постучала настойчивее. Из-под двери пробивался свет, значит Снейп там. Через несколько мучительно долгих секунд зельевар всё же соизволил распахнуть дверь.

— Я насчёт Хлюпа, — заявила девушка, врываясь в комнату.

Что говорить она так и не придумала. На то чтобы просто сидеть и думать, больше не было сил. Поэтому она просто понадеялась на зелье Удачи.

Зельевар ошарашено наблюдал за Грейнджер.

Не дождавшись с его стороны никакой реакции, Гермиона продолжила:

— Вы не имеете права вот так просто выкидывать его из своей жизни!

Снейп указал Гермионе на кресло у камина, а сами устроился за своим столом. Смотреть на нервно переминающуюся Гермиону ему не хотелось. Он и сам нервничал, а два дерганных неврастеника — это уже слишком.

— Вы знаете, если постараться понять Хлюпика то он может общаться на высокоинтеллектуальном уровне. У него богатый объем различной информации и он всегда может быть полезен. И…

— Грейнджер, о чём вы?

Это снова происходило. Невероятно притягательный аромат духов. Трогательная изломанность переплетенных кистей рук и умоляющий взгляд. Если Гермиона продолжит в том же духе, то про благоразумие можно будет позабыть. А не хотелось бы.

— Я подумала…

— А вам это свойственно?

— Не перебивайте!

Гермиона заметила, каким недовольством блеснули глаза Снейпа. И почему у нее получается вечно злить его?

— Хлюп мне недавно показал как к вам относится. Вернее… Он тоже может испытывать чувства и привязанность. И…

— Гермиона, мне кажется, что вы лезете не в своё дело, — попытался сказать как можно мягче зельевар. Огорчать девушку сейчас хотелось меньше всего.

— Как не в своё? Вы же мне предложили забрать Хлюпа!

— Ну, так забирайте!

— Он этого не хочет!

— Или не хотите вы?

— Да я не против. Просто мало что смогу ему дать. И… придётся его регистрировать. А исследователи сразу же захотят экспериментировать с ним и…

— Всё что вы сейчас перечисляете так и называется: «не хочу»!

Гермиона смутилась. Но ведь она на самом деле из лучших побуждений. И вовсе не против, а всего лишь… Аргументов больше не осталось. Она потерянно взглянула на зельевара. В этот момент он казался усталым. Черты лица смягчились. И почем-то так было уютно сидеть вот тут, рядом и просто молчать.

— В столовой богарта больше нет, — почему-то сказал Снейп.

— Угу.

Опять тишина.

— Вы знаете, где Хлюп? — задали они вопрос одновременно.

Гермиона рассмеялась. Северусу этот смех понравился. По-домашнему уютный.

— Я полагаю, он укрылся на чердаке, в надежде, что там я его не обнаружу вплоть до вашего отъезда.

— Вот видите, я же говорю, что он хочет остаться с вами! — обрадовалась Гермиона.

— Не уверен.

— Да нет же! Он мне такого напоказывал! Вы не поверите, если рассказать.

Гермиона поспешно спрятала за ухо очередную непослушную прядь. Скованность движений пропала, она немного расслабилась. И от этого Снейпу в очередной раз захотелось сделать какую-то глупость.

— Отчего же. Я в курсе что он может показать, — улыбнулся зельевар.

Гермиона удивилась. Попытавшись представить, как зельевар мог отреагировать на своеобразную трактовку Камасутры, девушка смутилась. С Хлюпа станется. Ведь совершенно не понимает, как люди на это реагируют.

— Гермиона, как вы думаете, что значат для Хлюпа ваши валентинки? — поинтересовался Снейп.

— Ой, ужас! Он что, слопал мой дневник???

— Не думаю. Но валентинок вы не досчитаетесь.

— Я полагаю… А когда он их показывал это еще и мешалось с «Filament of the universe»?

— Нет. С пирогом из буфета.

— Ой.

— Согласен.

— А что он еще показывал?

— Вы действительно хотите это знать?

— Нет, — поспешно замотала головой Гермиона.

Снейп уже пожалел, что затеял этот разговор. Хотя… теперь прояснилось, с Гермионой они видели почти одно и то же.

— Я пойду, — решилась Гермиона. Зелье Удачи явно уже не действовало. Всё-таки это был экспериментальный образец. Еще недоработанный. А может, выдохшийся. Полгода всё-таки хранила его на всякий случай.

— Да, пожалуй, — согласился Снейп,— а мне в лабораторию.

Но оба остались на своих местах.

— Я про хоркрукс никому не скажу. И про вас тоже. А отчет сдам стандартный.

— В самом деле? Отчего же?

— Ну… Вы всё-таки из лучших побуждений. Кому как не вам предполагать все ужасы последствий, если Темный Лорд снова отыщется.

— А вы как обычно мыслите вселенскими масштабами? Важно то, что не для меня, а для всего мира?

— А…Для себя же я получила выгоду! «Filament of the universe», — рассмеялась Гермиона.

— Ну, если с этой точки зрения. У вас больше нет претензий ко мне?

— Нет. Извините, — девушка премило смутилась. И нервно заправила за ухо очередную непослушную прядку волос. Локон упрямо вернулся на свое место, и это умилило мага еще больше. — Вы действительно смогли убедить меня, что рассказывать не в моих интересах.

— И вы по-прежнему считаете меня обманщиком?

— Нет. Да извините же!

Молчание. Аромат духов. Растерянный взгляд Гермионы. Это раздражало и расстраивало. Потому что решиться на самое важное все никак не получалось.

— Мне надо идти.

— Разумеется.

И опять Гермиона не смогла заставить себя подняться.

— Это всё камин виноват. А здесь больше нет комнат с камином? — проговорила Грейнджер, не желая получить утвердительный ответ. — А вы знаете? Я всё-таки рада, что вы живы.

— В самом деле?

— Ну… да, — она сморщила веснушчатый носик, тоже никак не решаясь на это. Самое важное.

Помедлив, Снейп все же рискнул проявить инициативу. Ведь попытка — не пытка, так ведь?

— Хотите кофе?

Секундное замешательство. И благодарный взгляд.

— Не отказалась бы.

И оба тут же усомнились в целесообразности принятого решения.

Кофе некстати закончился. Гермиона предложила его чем-нибудь заменить. Из альтернативы было только Кандиль-синап и джойс. Начали с джойса. Джойс был ягодный и легкий.

— Я сразу… поняла… ну, в общем, когда ты про формулы объяснял. Искривить спирально нельзя!

— Ну, почему же? Искривить всё можно. И в частности спирально. Только какой при этом получим результат?

— А почему… аламании… Аномали -и-и в большинстве своём группируются в экваториальной зоне? — Гермиона смотрела на зельевара сквозь пустой бокал.

— Между прочим, Миллерс оскорбился бы, узнай, что его творение обсуждают за бутылкой Кандиль-синапа.

— Не за бутылкой. А за тремя бутылками!

— Но оскорбился бы!

Гермиона чувствовала себя потрясающе. Такой легкости она не испытывала никогда. И причина не в том, что она банально быстро напилась. Было что-то другое. Важное. И опасное. Но что именно она не помнила. А вот Северус, казалось, был совершенно трезв. Вот везет же некоторым!

— У меня предложение. А давай на желание? — предложила Гермиона, весьма кстати вспомнив школьные вечеринки.

— У вас еще имеются желания, мисс Грейнджер?

— Да. Два.

— Озвучите?

— Первое — простое. Выпить на брудершафт.

— И только-то?

— Ой, у меня бокал пустой.

Северус его наполнил.

— Брудершафт?

Маг возражать не стал.

— Второе?

— Не скажу-у-у.

— Тогда не исполнится.

— Почему? Потому что если скажу, ты попытаешься его исполнить? Да?

— Не обязательно.

— Угадай!

— Мне больше нечем заняться?

— Нечем. Я немного подскажу.

Девушка наклонилась и коснулась губами его губ.

Сладковатый дурман, с нотками яблочного привкуса, нерешительный язычок, трепетно дернувшийся навстречу. Наваждение, имя которому — блаженное помешательство.

— Гермиона! — пока не поздно надо остановиться.

— М-м-м…

— Не очень… хорошая идея…

— А, по-моему, просто потрясающая…

— Герми… она…

— Стол очень… меша-а-ает…

— Ты… в своём уме?

— Нет. Совершенно… И мне это нравится. Кажется… — радостно заявила она, огибая угол стола и устраиваясь у Северуса на коленях.

— Знаешь, там была одна гравюра. Ну, такая… — она мечтательно закатила глаза. — Кстати, а кто скормил Хлюпу Камасутру? Да еще и столь старинную?

— Понятия… не имею, — прошептал Северус в пылающее от удовольствия ушко.

Потом они переместились в спальню. Почему-то в её. Сама она что ли предложила? Одежда неимоверно мешалась. В комнате было невероятно холодно. На постели лучше. Северус никак не мог подстроиться под ритм Гермионы. Она хотела всего и сразу. Пока не плюнул на все предосторожности и не подчинил своим желаниям. Всё было необычно и в то же время правильно. И уже не холодно. И совсем не одиноко.

* * *

Гермиона проснулась поздно утром. Одна. Перед глазами плыли пятна. Голова раскалывалась. Но ощущение полного покоя и наслаждения никуда не делось. Обнаружив на столе антипохмельное средство, улыбнулась. Приняв душ, она завернулась в утренний халат (в его халат!) и, напевая, спустилась в гостиную. На диване в лучах солнца нежился Хлюп. Заметив её, радостно что-то хлюпнул.

— Ты знаешь, где Северус? — шепотом спросила она.

Хлюп не ответил.

Гермиона подошла к столу и обнаружила там записку.

«Ушел проверять спиралевидные искривления пространства. Пирог в буфете. Хлюп накормлен. Скоро вернусь.

Северус»

Мысль задержаться в этой развалине больше не казалась столь удручающей. И даже напротив. Судя по всему, Северус усвоил истину — любовь подразумевает кормление. Желудок сжался от предвкушения. Его пирог — произведение искусства.

Гермиона улыбнулась, подхватила Хлюпа на руки и спросила:

— Что ты там ему такого показал, что он сошёл с ума, а? Проказник!

Хлюп довольно заурчал.

— Пойдём готовить завтрак? Что он любит?

На девушку обрушился поток аппетитных образов. И она счастливо улыбнулась.

Fin.