Гарри Поттер и Месть Свободных

* * *

Только когда плывёшь против теченья,

Понимаешь, чего стоит свободное мненье.

Звенья собираются в длинные цепочки,

Линия жизни становится точкой.

Быть другим — это значит быть всегда одному.

Выбирай, что тебе — суму или тюрьму.

То, что не стереть, как сильно ни три,

Свобода — это то, что у меня внутри.

Я свободен словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.

(Ленинград — Свобода)

* * *

Пролог.

— Петунья, ты уверенна, что нам надо забрать мальчика к себе? — спросил, хмурясь, полноватый мужчина средних лет. Взгляд его маленьких водянистых глазок бегал от маленького мальчика на руках жены к ней самой.

Петунья опасно прищурилась, чуть покачивая мальчика на руках.

— Он мой племянник, Вернон… Ты же знаешь, что Дамблдор хотел отдать его в приют…

— Так, может оно и лучше будет? — вырвалось у Вернона против воли, и в голос его явно пробились нотки истерики, — Он же опасен, пока за ним охотится этот псих… Как его там?.. Темный Лорд!

— Вернон, — жестко сказала Петунья, — Дамблдор предал их… Он предал Поттеров. Он оказался лживым подлым трусом, который ночью в маггловском пабе выдал Тайну Поттеров пожирателям смерти, а потом свалил всю вину на Питера! Ты знаешь, что было дальше, знаешь?!

Вернон виновато потупил взгляд. Конечно, он помнил трагические события первого ноября того года, но Петунья безжалостно продолжала:

— …И Сириусу он сказал, что это Питер. Он нашел ничего не подозревающего Петтигрю на маггловской улице, и хотел отомстить. Питер все объяснил, и под действием сыворотки правды выяснилось, что это действительно не он предал Лили и Джеймса.

Но Дамблдор был хитер… Он не хотел иметь сразу двух врагов, поэтому убил двенадцать невинных человек рядом с Питером и Сириусом, а сам аппарировал. Когда авроры прибыли, и схватили их, все поверили Дамблдору. Как же! Такой великий человек, как не поверить! Но он убил ее…

На последних словах в глазах Петуньи вспыхнул огонь гнева, который заставил Вернона отшатнуться. Кто знает, может, у нее будет спонтанный выброс магии?

— Он убил… Лили…

Вернон смущенно хмыкнул, и неловко забрал у жены сверток с ребенком.

— Ты будешь растить его?

— Да. Я выращу в нем того, кто отомстит Альбусу Дамблдору… Отомстит за мою Лили.

Начало.

Солнце лениво поднималось над горизонтом, слабо освещая маленькую кухоньку дома номер четыре по Тисовой улице. Высокая блондинка в ярком фартуке вертелась у плиты, что-то тихо напевая себе под нос. Ее мальчики ушли прогуляться до магазина, и теперь можно было спокойно сделать себе кофе.

Из коридора раздались тихие шаги, и на кухню вошел черноволосый мальчишка лет десяти. Его одежда собралась из белой футболки с изображением музыкальной группы «Ведуний» и черных брюк, тщательно выглаженных и идеально чистых.

Бледные губы были плотно сомкнуты и раздраженно поджаты, а зеленые глаза пылали гневом и обидой.

Петунья обернулась, одновременно левитируя кофейник на газ, и удивленно приподняла брови.

— Гарри, милый, что-то случилось?

— Соседские мальчишки опять побили Даддли, — сквозь зубы прошипел Гарри, сжимая руки в кулаки. Под действием сильного магического напряжения в комнате, лампочка в люстре замигала, и вскоре расплавилась, капая жидким стеклом на кафельный пол кухни.

— Ох, Гарри, ну что ты творишь? — мягко рассмеялась Петунья, взмахивая палочкой, — Эванеско!

Лужа исчезла, но люстра так и осталась без лампочки, что, впрочем, не очень сильно волновало Петунью сейчас.

Гарри слабо ухмыльнулся, и облокотился спиной о дверной косяк.

— Где Даддли?

— Дома, в комнату к себе пошел, — пожал плечами Гарри, — просил не беспокоить…

Петунья кивнула, а потом вдруг прищурилась:

— А что с теми мальчишками?

— На них напали три бродячие собаки, — Гарри склонил голову на бок, внимательно наблюдая за реакцией тети. Кофе вскипел, и еще один взмах палочкой отправил его на стол.

Петунья довольно улыбнулась, вытирая руки о цветастый фартук.

— В тебе сильная магия, милый… Раньше с тобой такого не случалось. Что ты еще умеешь, о чем я не знаю?

— Я могу сделать больно тем, кто жесток со мной… — прошептал Гарри одними губами, — Могу заставить животных делать то, что захочу без всякой дрессировки… Могу передвигать предметы, не касаясь их… А еще я говорю со змеями, которые водятся у нас в саду. Одного особенно крупного ужа я назвал Гелертом…

Петунья пораженно застыла с чашками в руках.

— Змеиный язык? Ты понимаешь змеиный язык?

— Да, — кивнул Гарри, удовлетворенно отмечая первый за это утро проблеск восторга на лице любимой тети.

Петунья присела на стул и налила кофе в две чашки.

— Ты прочитал «Историю Хогвартса»? — спросила она, подавая чашку племяннику.

— Да.

— Вероятно, ты уже и с факультетом определился?

Гарри резко повернул голову, с каким-то странным блеском в глазах вглядываясь в лицо Петуньи.

— Тетя Туни…

На этих словах женщина едва ощутимо вздрогнула, вспомнив о том, что маленькая рыжеволосая девочка любила называть ее так в детстве, и крепче сжала чашку в руках, едва не расплескав горячий напиток.

— …Я ведь могу попросить Шляпу распределить меня, куда захочу?

Петунья кивнула.

— И я… Должен отомстить Дамблдору за смерть родителей.

Последняя фраза прозвучала скорее как утверждение, но Петунья все равно кивнула еще раз для уверенности.

— Тогда я выбрал свой факультет, — заявил Гарри, и уголки его тонких бледных губ слегка поднялись.

— И что же это за факультет? — с интересом спросила Петунья, поглядывая на часы. Девять, Вернону скоро вставать на работу.

— Рейвенкло.

— Что? — пустая чашка с мелодичным звоном разбилась об пол, разлетевшись по разным углам кухни, — Ах, Мерлин и Моргана… Репаро!.. Гарри, почему же Рейвенкло?

Гарри задумчиво повертел чашку в руках и сказал:

— Знание — это сила. А перед силой склоняет головы весь мир…

Петунья встала и подошла к окну, вглядываясь в далекий горизонт. Солнце уже поднялось и теперь ярко било в глаза теплыми летними лучами.

Гарри так вырос… И говорит уже совсем не по-детски.

Петунья прищурилась, увидев над одинаковыми крышами домов одинокую точку, постепенно растущую по мере приближения, и широкая улыбка озарила ее усталое худое лицо.

— Гарри, открой окно, вам с Даддли пришли письма из Хогвартса!

Ее племянник поедет туда, обязательно.

И отомстит Альбусу Дамблдору за ее Лили.

Солнце только поднялось из-за горизонта, освещая одинаковые крыши домиков на Тисовой улице. Люди еще не проснулись. Это было видно по легкому слою пыли, покрывающему машины. Когда их владельцы проснутся, они тут же примутся за мытье, и отовсюду будет слышен радостный плеск воды и разговоры соседей.

Пока улица спала мирным предрассветным сном.

Петунья хмуро оглянулась, внимательно оглядывая кусты и мусорные баки.

Это точно был звук аппарации, уж его-то она всегда могла различить.

Магия слишком бросалась в глаза на крошечной улочке маггловского городка. Громкий хлопок, разрезавший утреннюю тишину пару мгновений назад, явно был не маггловского происхождения.

Из кустов послышался еле уловимый шорох, и Петунья машинально вскинула руку с палочкой вверх.

— Гоменум Ревелио!

Заклинание не засекло ни одного человека в радиусе двадцати ярдов, и женщина досадливо махнула рукой.

«Скоро у меня разовьется паранойя почище Аластора Грюма…»

— Мальчики, все чисто! — крикнула она назад, и Гарри с Даддли, все это время стоявшие на пороге дома, поспешили подойти, — Взяли свои списки необходимого к учебе?

Гарри помахал двумя вскрытыми письмами.

— Отлично, — Петунья проверила наличие кошелька, и, наконец, взмахнула палочкой, вызывая транспортное средство магов.

Из воздуха с громким хлопком материализовался ярко-фиолетовый трехэтажный автобус.

— Класс, — дружно выдохнули Гарри и Даддли, вихрем проносясь мимо кондуктора, еле успевшего открыть рот.

— Добро пожа… Куда? А впрочем, ладно… Заходите, мэм! — Стэн Шантайк, паренек лет шестнадцати энергично замахал руками, призывая Петунью забраться в салон.

«Если бы при езде так не скручивало живот, может быть ему и не понадобилось так рьяно приглашать пассажиров»

Петунья еще раз оглядела улицу, и рассеяно кивнула бойкому мальчишке, забираясь в автобус.

Он выпустил в утренний воздух порцию дыма, проехал не больше трех метров, и исчез так же неожиданно, как и появился.

Пару минут тишина на улице не прерывалась ничем.

Затем, из-за куста медленно, выгибая спину, вышла полосатая кошка. Она скрутилась, словно желая размять старые кости, и тут же обернулась пожилой дамой в островерхой шляпе.

— Урок по трансфигурации за третий курс плохо усвоен, Петунья, — сказала МакГонагалл с горькой усмешкой, — Заклятие «Гоменум Ревелио» не действует на анимагов в обличье животных.

* * *

Когда компания подошла к барной стойке, бармен отложил тряпку в сторону и всплеснул руками.

— Петунья! Сколько лет, сколько зим! Как же давно ты меня не навещала… А с кем это ты?

Взгляды всех присутствующих обратились на мальчиков, и женщина не смогла скрыть гордой надменной улыбки, когда говорила:

— Это мой сын Даддли, и племянник Гарри… Гарри Поттер.

В толпе прокатилась волна громкого шепота, и пока Петунья со своими подопечными шла на задний двор, все взгляды были прикованы к шраму на лбу Гарри. Это немного веселило самого мальчика, который привык к повышенному вниманию в общественных магических местах.

Когда они вышли на задний двор, Петунья достала из кармана мантии палочку и осторожно коснулась ей нескольких кирпичей в стене.

— Добро пожаловать в волшебный мир, — с деланной небрежностью бросила она, глядя, как стена отступает в сторону, и подтолкнула детей в переулок, -Так… Мы с Даддли пойдем за книгами, а ты Гарри, иди-ка погуляй немного, развейся…

С этими словами тетя Петунья подмигнула племяннику, и увела упирающегося сына в сторону «Флориш и Блоттс».

Зайдя в Косой переулок, Гарри начал с интересом осматриваться по сторонам. Здесь было много магазинов и лавочек, как больших, так и совсем маленьких, в которых был выставлен самый различный магический ассортимент. Гарри знал название каждой вещи, поэтому не задерживался долго у витрин, как некоторые другие дети.

«Магглорожденные» — думал Гарри равнодушно, и все же с некоторой долей раздражения. Они ведь могли не задерживать движение на улице!

Гарри сделал один шаг в сторону, и буквально сразу же налетел на одну из девочек, глазеющих на метлы, выставленные в витрине «Все для квиддича».

— Эй! — возмущенно заорала она, оборачиваясь, и сверля Гарри гневным взглядом карих глаз, — Смотри, куда топаешь!

На вид девчонке было не больше лет двенадцати.

Каштановые волосы сбились на голове в жутком беспорядке. Один гольф был натянут, чуть ли не до середины бедра, в то время как второй болтался на лодыжке белым мешком. Мятая клетчатая юбка была заштопана в двух местах, как предположил Гарри, из-за лазаний по заборам. И только блузка являла собой вещь, хоть когда-то пережившую стирку.

Если бы Гарри предложили описать эту девочку одним словом, он бы без раздумий сказал: «дикая».

Девчонка выдала пару непонятных слов, какими бросались обычно соседские мальчишки, а потом ее взгляд упал на лоб парня. Гарри подумал, было, что сейчас девчонка извинится за дерзость.

Но она только сочувственно качнула головой и протянула:

— Кто ж тебе так голову разбил, а?

Гарри сморгнул пару раз от удивления, а потом сказал.

— Ты что, магглорожденная?

— А я не в курсе, — беспечно отозвалась девчонка.

Тут на другой стороне дороги раздался негодующий вопль, и к ребятам подбежал высокий мужчина в мантии работника министерства.

— Грейнджер, я тебя целый час ищу, где тебя гриндилоу носят? — закричал он на девочку, краснея лицом и шеей. Гарри смерил его презрительным взглядом и негромко кашлянул. Мужчина тут же посмотрел на него, и краска сбежала с его лица, уступив место неестественной бледности.

— Ох, м-мистер П-поттер… Это что, ваша подруга?

— Да, — равнодушно откликнулся мальчик, кладя руку на плечо девчонки, — Она моя подруга. Мы с ней собирались пойти за волшебными палочками, а потом она сама вас найдет, можете не беспокоиться.

Судя по радостному выражению лица, мужчина был очень даже не прочь отделаться от буйной подопечной.

— Конечно, тогда… Эээ… В час в «Дырявом Котле», мисс Грейнджер! — выпалил он и поспешил растаять в толпе.

— Ух ты! — новая знакомая Гарри восхищенно оглядела его с головы до пят, — Ты меня спас! Ты что, местная знаменитость?

— Что-то вроде того, — улыбка непроизвольно расползлась по лицу мальчика, — Если что, я Гарри Поттер.

— Грейнджер, — отозвалась девчонка, а потом поспешно добавила, — Гермиона Грейнджер.

— Ну что, Гермиона, пойдем за твоей новой палочкой?

— Пойдем!

* * *

Колокольчик на двери негромко звякнул, возвещая о прибытии покупателей.

— Мистер Поттер, — с мягкой улыбкой произнес худой старичок в очках, выходя из-за полок, заставленных узкими коробочками — О! Кажется, будто только вчера ваши мама и папа приходили ко мне за своими первыми волшебными палочками…

— А кто твои родители? — спросила Гермиона с любопытством, впрочем, тут же угадав ответ хмурому лицу Гарри, — Эх, мистер Оливандер! Какой вы нетактичный человек…

Мастер волшебных палочек немного растерялся, смутился, пробормотал что-то себе под нос и скрылся в другой комнате под видом поиска подходящей палочки.

— Какая же? Какая же? Может… Может, эта палочка? — мистер Оливандер с каким-то благоговейным трепетом принес Гарри маленькую узкую коробочку, и трясущимися руками открыл, — Остролист и перо феникса…

Мальчик взял ее в руки немного равнодушно взмахнул.

Воздух затрещал электричеством, и одно стекло с треском вылетело из оконной рамы, усеяв пол маленькими сверкающими осколками. Маги на улице понимающе ухмыльнулись, и поспешили пройти дальше, чтобы не попасть под шальное заклятие юных волшебников.

— Не подходит.

Мистер Оливандер задумчиво посмотрел на Гарри, и между его бровей залегла неглубокая морщинка.

— Можно мне попробовать? — тут же спросила Гермиона, выхватывая палочку из рук Гарри. Она взмахнула ей, и ничего не произошло.

Гарри удивленно уставился на Гермиону.

Он не встречал в книгах подобных аномалий. Палочка, подходит она человеку, или нет, так или иначе, является универсальным инструментов для направления магической энергии. Если она не подходит магу, то, по крайней мере, из-за перепада давления может что-то разбиться или расплавиться. Но не так же… Чтобы совсем ничего не происходило.

— Ох, простите, — Гермиона рассмеялась и еще раз взмахнула палочкой. На этот раз по помещению пронесся сильный порыв ветра, смахнув папку документов со стола мастера.

— Подходит, — огорошено произнес Оливандер, внимательно вглядываясь в лицо Гермионы, — Это… Немного необычно…

— Почему? — тут же спросил Гарри, внимательно заглядывая в лицо старого мага.

— Эта палочка, — Оливандер указал на вещицу в руках Гермионы, — Имеет в сердцевине перо феникса…Который дал еще одно перо для палочки… Темного Лорда.

Гарри поспешно кивнул, решив разобраться с этим позже, и мистер Оливандер стал подыскивать палочку ему.

После того, как были открыты чуть ли не все коробки волшебного магазина, все-таки нашлась та, которая подходила Поттеру.

— Палочка из бузины, — Оливандер ухмыльнулся чему-то своему, и вместе с палочкой вручил Гарри потрепанную маленькую книжицу, — Почитайте на досуге.

Гарри расплатился за обе палочки, поблагодарил мастера, и они вместе с Гермионой вышли на улицу.

— Спасибо, Гарри, я думаю, мне пора… — улыбнулась Гермиона, и побежала налево, в сторону «Дырявого Котла», — Увидимся в школе!

— Увидимся! — Гарри махнул ей вслед, и подумал, что у него будет еще время разобраться с непонятной магией новой знакомой, и даже ее необычной палочкой.

Он посмотрел на обложку книги, которую ему отдали бесплатно и прочитал название:

«Сказки Барда Биддля».

— «…И вот старший брат, человек воинственный, попросил волшебную палочку, самую могущественную на свете, чтобы ее хозяин всегда побеждал в поединке. Такая волшебная палочка достойна человека, победившего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос неподалеку, сделала из нее волшебную палочку и дала ее старшему брату…»* — Гарри захлопнул ветхую потрепанную книгу, и рассеяно переложил на тумбочку футляр со своей новой палочкой. Тайна, крутившаяся вокруг нее не давала ему покоя того самого момента, как тетя сказала ему, что бузина — редкий материал для волшебных палочек.

Пожилая женщина, сидящая на маленьком светлом диване напротив, негромко и по-старчески кашлянула, тихо спросив:

— Значит, ты считаешь, что мистер Оливандер намекал именно на сказку о трех братьях, когда подарил тебе книгу?

— Профессор МакГонагалл, — Гарри еле удержался от того, чтобы закатить глаза и скептически фыркнуть, — Может, мастер и говорил о «Фонтане Феи Фортуны», но упоминание о бузинной палочке, почему-то, содержится только в сказке о трех братьях. Это же… элементарная логика.

На последних словах Гарри переглянулся с тетей Петуньей, на лице которой, в первый раз, после обнаружения незваных гостей в доме, появилась улыбка.

А ведь всего пару минут назад она была взвинчена до предела, когда старая преподавательница, оборачиваясь человеком из кошки, упрекнула ее в недостаточной охране жилья и незнании теории простейшей трансфигурации.

— Чаю, Минерва? — голос Петуньи, несмотря на то, что она старалась сделать его более вежливым, все-таки выдавал некоторое раздражение. Профессор ничего не заметила, и добродушно улыбнулась, слегка кивнув и приторно улыбнувшись:

— Конечно, Петунья. Зеленый с пятью кусочками сахара, пожалуйста.

Даддли, стоящий позади гостьи, поморщился, и скорчил забавную рожицу, означающую, судя по всему, отвращение произнес ни слова, и только ужасно раздражал профессора МакГонагалл, тестируя свою волшебную палочку на цветах матери.

Петунья, проходя мимо, только украдкой ухмылялась: в доме была зарегистрирована совершеннолетняя волшебница, что означало безнаказанность любой магии на его территории. А ограничивать сына в практике она не собиралась.

— Хорошо, — Минерва раздраженно поджала губы, скрещивая руки на груди, и внимательно вглядываясь в лицо Гарри, как будто бы выискивая в нем все интересующие ее ответы, — Может, эта легенда в некоторых местах и опирается на реальные события… Такие например, как действительное существование трех братьев Певерелл. Они жили в магической Британии много веков назад, и, как утверждают документы гоблинов, хранили в своем фамильном сейфе похожие на те, что упоминаются в книге, магические артефакты. Бард Биддль мог услышать о них от знакомых Ликвидаторов Заклятий, и развить образ обычных драгоценностей до сильнейших магических орудий, якобы способных в совокупности победить смерть… Но, не думаю, что это на самом деле так.

«А у старушки все-таки, богатая фантазия» — подумал Гарри, планируя не связываться с этой женщиной ни при каких обстоятельствах. Она явно была настроена не в поддержку целей мальчика, и в открытую высказывала недоверие к нему.

«Страх перед детьми, которые что-то скрывают — самая большая глупость взрослых людей. В будущем, когда эти дети вырастут, и будут иметь в своих руках власть, именно таким людям не будет доверия в первую очередь…»

— Возможно, — туманно ответил Гарри, не желая развивать разговор в эту сторону, сразу же переходя на другую, более интересную для себя тему, — Мадам… Эээ… Простите, профессор… А что вы знаете о Грейнджерах?

МакГонагалл нахмурилась, пытаясь вспомнить семью с такой фамилией, а, может быть, придумать красивую ложь, пытаясь скрыть что-то важное.

— Грейнджер… — задумчиво протянула она, словно пробуя слово на вкус, — Ты случайно, не про ту первокурсницу, которой я отсылала письмо с приглашением в Хогвартс?..

— Это именно она, — Гарри в нетерпении подался вперед, желая как можно больше узнать о новой знакомой.

— Сирота, — коротко сказала Минерва, принимая чашку из рук Петуньи, и делая тщательно отмеренный глоток. На этом простом и очень коротком слове, горшок с бегонией, на который была направлена палочка Далли, треснул, а Гарри громко закашлялся, наклонив голову к столу.

— Сирота? — тупо переспросил он, — Так вот почему она была на Косой Аллее с министерским работником?

Профессор кивнула, с явным облегчением отставляя от себя фарфоровую чашечку. Видимо, она уже пожалела о пяти кусочках сахара.

— Сироты с магическими способностями всегда закупаются к учебному году в сопровождении работников Аврората.

Даддли нахмурился и громко спросил, в первый раз за вечер обращаясь к Минерве напрямую:

— Но ведь Аврорат, это отдел по борьбе с темными силами, разве нет?

МакГонагалл медленно развернулась к Даддли, зло суживая глаза, и Гарри показал кузену большой палец за ее спиной. Старая преподавательница, по неизвестным причинам, внушала мальчику неприязнь и раздражение, и лишний повод словом или делом, задеть ее, казался ему весьма привлекательным.

— Вы правы, мистер Дурсль, — выговорила Минерва, делая акцент на фамилии, как упоминании родства с магглом. Звук текущей воды на кухне немного стих, и в дверях появилась Петунья, держа руку в кармане цветастого фартука. Насколько помнил Гарри, именно там она всегда держала палочку, — Но к сожалению, магглорожденным волшебникам зачастую требуется высокий уровень защиты… Принятие закона о защите их прав, который предлагает Альбус Дамблдор, поддерживают не многие… Ну, Дамблдор… Ты наверное его знаешь, Гарри. Замечательный человек, не правда ли?

При упоминании злосчастного имени, сердце Гарри забилось чаще, а зрачки расширились от гнева, бьющего через край.

«Замечательный человек?! Он сдал моих родителей Темному Лорду! И это замечательный человек? Она заодно с ним, и ей нельзя доверять».

Настольная лампа в комнате пару раз мигнула, перед тем как погаснуть совсем, погрузив комнату в абсолютною темноту, а в открытую форточку залетел холодный вечерний ветер, раздувая белые занавески на окнах.

«Найти… Рас-с-с-с-стрерзать… Убить…»

Даддли первым услышал странное приглушенное шипенье, и звук скольжения змеиных тел по гравию садовой дорожки.

«Найти… Укус-с-с-ссить… Убить… Отомс-с-с-стить…»

— Гарри, не надо, — испуганно пролепетал Даддли, на ощупь подбираясь к окну и захлопывая форточку на щеколду, — Не сейчас, Гарри, слышишь меня?!

«Не с-с-с-сейчас-с-с-с… Потом… Отом-с-с-стить… Не с-с-с-сейчас-с-с-с»

МакГонагалл завертелась в кресле, переводя ошарашенный взгляд с одного хмурого лица на другое.

В воздухе ощутимо разлилась тишина, натягивая пространство, как струну.

Прошла пара минут, показавшаяся присутствующим в комнате вечностью, и скользящий звук стих, отозвавшись на прощание тихим шипением:

«Мы вернемс-с-с-ся, когда ты позовеш-ш-ш-ш-ь, Гарри Поттер…»

Лампочка резко зажглась, ярко высветив бледные лица Минервы и Петуньи, застывших у входа в гостиную. Преподавательница одной рукой держалась за дверной косяк, а тетя дрожащей рукой наставила на нее палочку, не сводя немного испуганного взгляда с племянника.

— Что это было? — требовательно спросила МакГонагалл, буравя Петунью испытующим взглядом. Ее тонкие губы мелко задрожали, выдавая неподдельный животный ужас, владевший ею пару мгновений назад.

— Вам лучше уйти, профессор, — хрипло сказал Гарри, глядя мимо кузена в окно. Фонарь, светивший с улицы, бросал странные отблески на лицо мальчика, искажая его черты, — Прямо сейчас.

— Но…

— Сейчас же! — уже резко крикнул Гарри, вскакивая с места и сжимая в руке волшебную палочку.

Весь его вид был настолько реалистичен, что казалось, убить человека без практики в заклинаниях, этому одиннадцатилетнему мальчику не составит особого труда.

МакГонагалл попятилась в коридор, резко запахивая строгую черную мантию на шее, и перед уходом сказала:

— Это не пройдет вам даром, Петунья. Одумайтесь, пока не поздно перевоспитать мальчика!

— Уходите, — прошипел Гарри сквозь зубы, сжимая ладони в кулаки. Костяшки пальцев побелели, сквозь натянутую кожу напряженных рук.

Минерва кивнула в последний раз, и скрылась из виду, хлопнув входной дверью, и пропустив в гостиную сквозняк, слегка приподнявший краешек светло-зеленой скатерти на столе и приоткрывший книгу, лежащую на тумбочке.

— Аппарировала, — сообщил Даддли, стоящий у окна и облегченно вздохнул. Капельки пота медленно катились по его лицу, очерчивая линию носа, и закатываясь в приоткрытый рот.

Пара магглов, гуляющих по Тисовой Улице, даже не оглянулась на громкий хлопок, разрезавший тишину воздуха. Немагическое население Британии было на удивление слепо к волшебству, творящемуся прямо у них под носом.

Петунья взмахнула палочкой, отправляя почти полную чашку зеленого чая на кухню, и загадочно улыбнулась, поднимая потрепанную книжку волшебных сказок с тумбочки.

— Похоже, пришло время отдать тебе мантию отца, Гарри.

_______________________________________________________

* — фрагмент из книги Дж. К. Роулинг — «Сказки Барда Биддля».

Солнце медленно двигалось к горизонту, исчезая за кронами высоких деревьев на той стороне улицы, и бросая свои последние косые лучи на крыши домов.

Дети все еще не объявились, что в обычных обстоятельствах означало лишь легкое беспокойство женщины, но сегодня — тянущий страх где-то в груди.

Петунья стояла на крыльце дома, с тревогой вглядываясь в низкий кустарник, за которым синела дверь дома миссис Фигг.

Будучи сквибом, та не умела колдовать, зато в магических науках, не требующих вмешательства волшебной палочки, была начитана, а главное, умела интересно преподнести знания.

Миссис Фигг прекрасно знала историю магии, так полюбившуюся Дадли, и астрологию с нумерологией, которыми в силу выбора факультета, хотел заниматься Гарри. По вечерам после прогулок под новой мантией-невидимкой по улицам пригорода, мальчики всегда заходили на чай к своей «учительнице», цитируя по ее просьбе отрывки из учебников первого курса.

Да, в обычных обстоятельствах, Петунья бы ни за что не стала волноваться о времяпрепровождении Гарри и Дадли у старой соседки, смотря сквозь пальцы даже на поздний час, но сейчас ее волновали трое подозрительных типов на повороте к улице Магнолий, уже битый час крутящихся на одном и том же месте.

Первые двое были одеты совершенно не по погоде, обливаясь потом в черных пальто под жарким августовским солнцем. Они держали в руках множество бумаг, тихо переговариваясь между собой, и изредка повышали голос, начиная перебраниваться.

В таких случаях третий, мужчина средних лет, одетый в старые растянутые джинсы, серую футболку с эмблемой музыкальной группы, чья слава отгремела на улицах Британии лет сорок назад, и красную бейсболку, вмешивался, чтобы их успокоить.

Петунья еще раз глянула в их сторону и обернулась к мужу, который стоял неподалеку. Именно он стал источником новостей, так взволновавших Петунью.

— Вернон, ты уверен, что это не магглы?

Мужчина фыркнул в усы, закатывая глаза, и произнес тоном человека, пытающегося втолковать малышу, что дважды два равно четырем:

— Тунья, когда я возвращался с работы пешком, что случается со мной не так уж часто, эти люди, как будто бы искали какой-то дом, и я спросил, не могу ли помочь...

Петунья нетерпеливо кивнула.

— Вон тот, который повыше, в пальто, — Вернон указал пальцем на верзилу, чьи параметры явно не совпадали с размерами одежды, — ответил, что ничего не надо, и что он всего лишь показывает клиенту... — кивок в сторону парня в кепке, — ...Дом мисс Хатчерсон, который выставлен на продажу.

— Да? — с сомнением протянула Петунья, — Ну и что в этом необычного? Может, Ноэль, наконец, переезжает к своему молодому человеку. Помнишь, они заходили к нам на чай в среду? Милая пара.

Вернон скептически изогнул бровь.

— Во-первых, я зашел к Ноэль только что, и услышал массу нелицеприятных слов об ее ухажере, из чего сделал вывод, что они расстались, во-вторых в руках эти люди держат банковские счета за прошлый месяц, которые во всех отделениях уже ушли в макулатуру, и, в-третьих, держат они эти счета к верх ногами. Уж я-то знаю толк в документах, будь уверена.

Сердце Петуньи ухнуло куда-то вниз.

— Мерлин, как же ты наблюдателен... Если бы там оказалась я, возможно, наши безжизненные тела уже дожидались прибытия авроров...

Женщина дрожащими руками достала из фартука палочку, незаметно перехватывая ее правой рукой. Кажется, сбывались ее худшие опасения.

Угрозы в сторону профессора МакГонагалл не могли пройти без последствий, а то, что это были люди Дамблдора, Петунья была почти уверена.

Трое, слишком занятые приглушенной беседой, даже не заметили ее движений.

— Прибей их сразу, — посоветовал Вернон, — Тогда нам не придется ждать нападения на Гарри и Дадли, а?

— Да, конечно! — в сердцах воскликнула Петунья, — Одним заклятием сразу троих!

— Тогда встреть детей.

— Нет... Это спровоцирует нападение гораздо раньше. Я единственная совершеннолетняя волшебница на много миль вокруг, а защищаться гораздо проще, чем нападать самой, — проговорила Петунья и хмуро поглядела мужу в глаза, — Ты сообщишь Аврорату через каминную сеть об этих магах, а я буду ждать мальчиков. У Гарри с собой мантия-невидимка, он в последнее время любит разгуливать под ней на улице. Надеюсь, так будет и в этот раз.

— Сообщу Аврорату? — тупо переспросил Вернон, будто бы усвоив только эти слова из всего сказанного женой, — Ты издеваешься? Я один единственный раз сообщал что-то через камин, да и то, в тот раз я умудрился чихнуть и свалиться по тут сторону прямо под ноги сотруднице Мунго! Пока я пытался доказать свое родство с магами и отделаться от прочистки мозгов, твоя сова уже успела прилететь!

Петунья подтолкнула Вернона в дом и зло прошипела, прежде чем захлопнуть дверь:

— Хочешь сам отбиваться от заклятий? Нет? Летучий порох на второй полке слева, и не забудь, что помощь нужна немедленно!

Вернон недовольно фыркнул и ушел в гостиную, откуда еще какое-то время доносились знакомые слова «идиотская система» и «прочистка мозгов».

Петунья стала ждать, прислушиваясь к звукам в доме, и пытаясь понять, связался ли Вернон с Министерством, или все еще ищет летучий порох, как в прошлый раз.

Через десять минут, когда Петунья уже хотела пойти, спросить, когда прибудут авроры, произошло сразу несколько событий: дверь дома миссис Фигг распахнулась, через какое-то время сама по себе захлопнувшись, а трое людей на той стороне улицы, словно по команде, вытащили волшебные палочки.

«Маги», — пронеслось в мыслях Петуньи, и она быстро сбежала со ступенек, притаившись за живой изгородью между четвертым и пятым домом. Кустарник был пострижен чуть короче человеческого роста, поэтому Петунье пришлось немного нагнуться, чтобы остаться незамеченной.

Через несколько секунд мучительных ожиданий, показавшихся женщине вечностью, голос, по-видимому, принадлежащий самому высокому из мужчин, уже громко пробасил:

— Где они?

«Они их не видят, слава Мерлину!» — Петунья сделала пару шагов влево, продвигаясь ближе к краю изгороди, где начинался тротуар, идущий по краю дороги, уже не беспокоясь: мальчики явно под мантией-невидимкой.

— Не знаю, Августус, никто не вышел... — как-то озадачено произнес второй голос, на удивление писклявый, и шуршание гравия подсказало Петунье о том, что он где-то в тридцати шагах от нее с той стороны.

— Как никто не вышел, идиот? Дверь-то открылась!

— Сам посмотри, если такой умный! Наверное, сквозняк...

Петунья, под прикрытием краткого диалога, пробежалась вдоль изгороди и свернула за угол, оказавшись в тени, но прекрасно видя все происходящее.

Маги оглядывались по сторонам, и размахивали руками вокруг себя, что показалось Петунье несколько подозрительным.

Впрочем, мальчики так и не показались.

— «Сквозняк», «сквозняк»! — передразнил высокий, сплюнув на землю, — зуб даю, Эванс отдала мальчишке мантию.

«Он знает! — удивленно подумала Петунья, — Это точно люди Дамблдора. Никому больше не известно, что у меня хранилась мантия-невидимка Джеймса...»

Еще несколько секунд, и Петунья заметила, как камушки на тротуаре едва заметно откатываются, словно кто-то идет по садовой дорожке. Звук был достаточно тих, чтобы заметить его в обычных обстоятельствах, но достаточно громок, чтобы обнаружить его, если прислушаться.

— О, Мерлин, да тут шагов пятьдесят... — прошептала Петунья, чуть подаваясь вперед, чтобы Гарри и Дадли ее заметили, — Надеюсь, они поняли, что высовываться ни в коем случае нельзя.

— Августус, ты это слышишь? — писклявый схватил высокого за руку и для верности показал пальцем, откуда исходит звук.

Сердце Петуньи ушло в пятки — он показывал прямо туда, где находились мальчики.

— Они! — вскрикнул тот, что был в кепке и кинулся вперед, выбрасывая руку с палочкой.

— Остолбеней!

— Протего! — Петунья среагировала чисто машинально, выставив щит прямо перед заклятьем. Красный луч отскочил в высокого, всего лишь сбив его с ног: нападавший явно не был силен в заклинаниях. Зато энергия от защитного поля оказалась достаточно мощной, чтобы сбросить мантию-невидимку.

Перед Петуньей появились бледные напуганные Дадли и Гарри, зажимающие ткань спасительной одежды в руках.

— Живо, к дому! — крикнула Петунья, подталкивая Дадли за спину, и молясь, чтобы авроры явились прямо сейчас, — Петрификус Тоталус!

Заклятие проскочило мимо цели, ударившись в мусорный бак и подорвав его изнутри.

«Скольким соседям придется постирать память?» — пролетела мысль где-то на краю сознания.

— Эй, сюда! Мальчишка тут! — внезапно крикнул высокий через плечо, и, к ужасу Петуньи, еще трое появились на том конце улицы. Высокий хищно оскалился, поднимаясь на ноги и медленно приближаясь к Петунье, — Посмотрите кто здесь! Наша старая знакомая Эванс...

Петунья сощурилась, сжимая палочку в мокрой от пота ладони.

Сзади Августуса пятеро бежали на подмогу.

— Уже не Эванс, — выплюнула Петунья, делая слабую попытку напасть, чтобы отвлечь внимание с мальчиков на себя.

Сзади слышалось сбивчивое дыхание и шуршание гравия садовой дорожки, а потом глухой стук обуви и дерево: мальчики добрались до крыльца.

«Тридцать шагов», — подумала Петунья, наблюдая за тем, как высокий отражает заклятье.

— Слабовато для тебя... Дурсль, — заметил мужчина, хрипло посмеиваясь.

— Не слишком умно для тебя, Руквуд, — холодно заметила Петунья, — Только что из Азкабана? И что прямиком работать на Дамблдора? Или ты двойной агент, который пытается угодить сразу двум хозяинам смертью Гарри?

— Такая же умная. Как и прежде, восхищаюсь этим. А ведь когда-то мы с тобой гуляли по вечерам, патрулируя коридоры, помнишь? Ммм, нет, вероятно, ты позабыла все, как только выскочила замуж за своего Дурсля, и сделала сына жалким полукровкой. Но ты умрешь, — на удивление серьезно ответил Руквуд, — Умрешь рано или поздно, потому что сила, которой ты пытаешься дать отпор во много раз сильнее одаренного... мальчишки.

На этом слове Августус показал пальцем на окно, за которым виднелись Гарри и Дадли, круглыми от ужаса глазами наблюдая за происходящим.

— Убить.

Пятеро подбежавших волшебников, кивнули в ответ на знак предводителя и стали медленно собираться в полукруг, собираясь, по-видимому, загнать Петунью в дом, и расправиться со всеми вместе.

Женщина сделала пять шагов назад, судорожно пытаясь сообразить, на кого первым наслать заклятие, и все еще не оставляя надежды на помощь авроров.

Среди подошедших были люди в черных плащах, с накинутыми капюшонами, так что лиц Петунья не разглядела. Только лишь волшебная палочка одного из них показалась смутно знакомой, словно откликом чего-то темного из прошлого.

Еще несколько шагов, и Петунья наткнулась спиной на перила.

Холод пробежался вверх по позвоночнику, и в голове забилась мысль о том, что отступать уже некуда.

— Попалась, — рассмеялся писклявый, радостно тыкая палочкой в Петунью, — Тебя сразу прикончить, или, может, слишком мало Круциатуса отхватила?

— Ты путаешь ее с девчонкой Лонгботтом, — сказал Руквуд, и его люди гадко рассмеялись, — кажется, у нее еще хватит сил выкрикивать проклятия в наш адрес, а? Славно ее Белла и Барти тогда...

— Ах ты гад, — прошипела Петунья, делая резкий выпад вперед и выкрикивая первое вспомнившееся заклинание, — Сектумсемпра!

Руквуд слишком поздно выставил щит, поэтому заклятие порядочно резануло его по левой руке, немедленно окрасив бледную кожу алой кровью.

Человек, стоящий слева от него дернулся вперед, выставив обе руки, словно хотел задушить Петунью без помощи волшебной палочки. Что-то в его поведении было пронизано гневом и едва сдерживаемой яростью, словно одним лишь словом, Петунья задела самое его существо.

— Не надо, — тот, что был в кепке, почему-то удержал его, качая головой, — Вдруг выживет.

Петунья ждала, стараясь не думать о худшем исходе.

«Амелия знает Вернона, — успокаивала она саму себя, — Она сразу приведет целый отряд... Вот только где же он?!»

— Давайте покончим с этим, — хрипло произнес один, — Слишком многое упустили на разговоры. Убьем, ее и обоих мальчишек. Пожалуй, маггла тоже можно прихватить... Авада...

— Остолбеней! — Петунья удивленно открыла глаза, секунду назад готовая к смерти, и увидела, как Августус падает лицом к ее ногам, с противным хлюпаньем ломая о ступеньку нос.

— Петунья, в дом! — крикнула Амелия Боунс, посылая указания своим людям направо и налево. Десять человек авроров оглушили еще троих, но двое в плащах успели увернуться, и теперь бежали вперед по улице, отбиваясь на ходу от авроров.

— В дом, быстро! — крикнул кто-то еще.

Петунья сделала шаг назад, буквально упав на ступеньки и прикрыла глаза, захлестнутая воспоминаниями из прошлого.

Старая плакучая ива, склонившая ветви к воде Черного Озера.

Петунья с ужасом понимает, против кого она пошла в этой войне.

Только в Хогвартсе, среди убийц, Гарри будет в безопасности.

Только там, где убийцы не смогут причинить ему вред, ни при каких условиях.

— Я узнала тебя, Северус, — говорит она, прежде чем на том конце улицы раздается хлопок его аппарации.

(продолжение завтра)

— Ты ведь упаковал ингредиенты для Зелий..?

— ...Предмета такого же скучного и пресного, как мой голос? — закончил за мать Дадли, еле подавив широкий зевок, — Ага, мам, мы же уже раза три проверили, может, уже поедем на вокзал?

Гарри кивнул, соглашаясь с кузеном, и, для верности, отложил в сторону яблоко, которое хотел откусить: вдруг тетя прицепится и скажет, что раз он начал есть, выезжать еще нельзя. Темные круги под его глазами ярко выделялись на бледной коже, что не укрылось от внимания Петуньи.

— Пока не прибудет сопровождающий аврор, никуда не поедем, — отрезала она, а потом повернулась к племяннику, — Гарри, ты что, не спал?

— Спал, конечно, — вяло ответил Гарри, — но плохо спал.

— Ох... Ну ладно, спать можно и в машине и в поезде...

Гарри усмехнулся, решив про себя, что как раз в поезде спать не будет. Кто упустил возможность познакомиться с новыми людьми?

— ...Ты все сделал, что хотел? — еще раз поинтересовалась Петунья, — Ведь Дедалус должен появиться с минуты на минуту, верно, милый?

Петунья бросила многозначительный взгляд на Вернона, замершего на пороге кухни, и тот кисло улыбнулся в ответ. Его явно не устраивала новая обязанность по связи с Авроратом.

— Я попрощался с друзьями, — кивнул Гарри, — кстати, тетя, ты не забыла, что раз в три дня нужно оставлять на заднем дворе десяток яиц?

— Это еще для чего? — брякнул Вернон, прикладывая ко лбу лед в пакете и глубоко выдыхая.

Гарри потянулся к яблоку, ре6шив все-таки откусить кусочек, и проговорил с набитым ртом:

— Для Гелерта, моего... уф... ужа.

— О! — дядя сделал такое выражение лица, что сразу стало ясно, что он думает о таком соседстве, — Ужи едят яйца?

Гарри сглотнул и серьезно ответил:

— Он уже переходит на вегетарианство.

Некоторое время сидели молча, пока на улице вдруг не раздался хлопок.

Петунья вышла с кухни и через какое-то время крикнула откуда-то с крыльца:

— Мальчики, пора ехать!

Вернон , Гарри и Даддли тут же подскочили, словно только этого сигнала и ждали, и даже умудрились застрять в дверях, пытаясь пройти одновременно.

— Пап, ты же не хочешь, чтобы мы тащились до Хогвартса на своих двоих, а? — сердито буркнул Дадли, решив благоразумно пропустить его и кузена.

Вернон предпочел пропустить укор сына мимо ушей, и тут же выскочил в прихожую, откуда донеслись его радостные вопли:

— Дедалус! Сколько лет, сколько зим! Я уже думал, что после того случая с тостером ты ни за что к нам не приедешь, и все сомневался!..

В ответ прозвучали не менее восторженные восклицания, разобрать которые на составные слова не представлялось возможным.

Гарри только приподнял брови в ответ на вопросительный взгляд кузена и подхватил со стула учебник по нумерологии.

— Невоспитанная техника, м?

* * *

За окном мелькали дома, деревья и люди, бредущие по тротуару в сторону города.

Солнечный свет бил прямо в лицо Даддли, выбравшему не самое удачное расположение, и он скрылся ото всех номером "Ежедневного Пророка", который ловко выудил из кармана спящего Дингла.

— Холихедские Гарпии опять впереди, — сообщил Дадли, бросая быстрый взгляд на кузена поверх газеты, — Кажется, кубок в этом году в их руках, а?

— Когтистых лапах, — огрызнулся Гарри, недовольный спортивными достижениями Пелдмор Юнайтед, и долгое время молчал, сердито глядя за окно.

Правда, минут через двадцать любопытство пересилило, и Гарри снова повернулся к газете.

— Что-то еще интересное?

— Да нет... — протянул Дадли как-то неуверенно, а потом тихо пробормотал, — Грязнокровок убивают, и о тебе говорят, м?

Гарри закашлялся и тут же перетянул "Пророк" на себя, углубившись с статью некой Риты Скитер.

— "Ошибка Дамблдора"? — прочитал он с ухмылкой, — Кажется, все не так плохо, как кажется на первый взгляд?.. Хм...

"Как все мы знаем, Дамблдор, борец за справедливость и права магглорожденных волшебников все еще не добился продвижения свода законов, призванных приструнить темную магию на улицах Британии.

Попытки ли это бывших Пожирателей Смерти, что весьма сомнительно, или происки Дамблдора?"...

Гарри прекратил читать, довольно улыбнувшись впервые за несколько дней. Казалось, Эта Рита знала, что пишет.

— Там дальше описание битвы тети и этих магов.

Но Дедалус, разбуженный разговором, и еще не продравший глаза, тут же пробормотал сквозь полусон:

— Не обольщайся... хм... гм... Там дальше полно грязи со стороны "чистокровных фанатиков" и бывших последователей Того-кого-нельзя-называть... хм...

* * *

Когда до стены, отделяющей вокзал Кингз-Кросс от самого истока магического мира, с которого начинают свой путь все юные волшебники и волшебницы Британии оставалось всего ничего, Гарри увидел большое семейство, возглавляемое полноватой рыжей женщиной.

Петунья кивнула ей, видимо, признав старую однокурсницу и подтолкнула Даддли к стене, не считая нужным давать указания: ее сын и так знал, что нужно было делать. Дадли подмигнул кузену и, предварительно разогнав тележку до максимально возможной между двумя стенами скорости, исчез в стене вслед за одним из мальчишек курса шестого, или пятого.

Гарри же все никак не трогался с места, во все глаза наблюдая за необычной семьей.

Рыжая женщина добродушно улыбнулась Гарри, поправляя заколку на волосах дочери, и тот, повинуясь внезапному порыву, улыбнулся ей в ответ. От нее веяло какой-то домашней уютной теплотой, а двое долговязых близнецов и маленькая девчушка, стоящие справа от нее добавляли ее облику некоторую сказочность.

А вот бледноватый рыжий мальчишка, усыпанный веснушками с ног до головы, который стоял рядом, не произвел на Поттера никакого впечатления. Не смотря на внешнее сходство, Гарри показалось, что мальчик с матерью удивительно друг другу не подходят.

— Гарри? — Петунья раздраженно щелкнула пальцами прямо перед носом племянника, и подтолкнула его под лопатки, — Скорее, нам нужно попасть на платформу!

Гарри нехотя отвернулся от рыжего семейства, тут же хватаясь за тележку, и побежал к той стене, где минуту назад исчез Дадли.

Тележка, скрипнув, набрала скорость, и, даже если Гарри и попытался ее приостановить в естественном страхе, этого заметно не было — через пару секунд мальчик уже вышел на платформе 9 и 3/4.

Шум, стоящий тут резко контрастировал с состоянием по-утреннему сонного маггловского вокзала. Казалось, будто бы Гарри переместился не по ту сторону стены, а в другой конец Англии.

— Здорово, а? — раздался голос Дадли откуда-то справа, заглушая гамму звуков, и его светлая макушка лишь раз промелькнула в колоритной толпе, вскоре пропав из виду.

Всюду сновали люди, слышались прощальные напутствия родителей и радостный гогот учеников, встретившихся после длинных летних каникул. Ухали совы в клетках, недовольно хлопая крыльями каждый раз, как красный «Хогвартс-экспресс» выпускал очередной клуб густого серого дыма. Под ногами попадались маги-дошкольники, весело перекрикиваясь, и возмущая тем самым серьезных старшекурсников с кипами книг в руках. А на одном из чемоданов, выставленных с краю, восседал вихрастый русый третьекурсник, бурно жестикулируя и пересказывая благодарным слушателям последние новости «Ежедневного Пророка».

— И он так — Бам! А потом он — ух! А она как пальнет в него Сиркту... Сектру... С-к-р-у-т-о-с-е-м-п-р-о-й, и он так — Ох!

Двое девочек громко зашептались, обсуждая это, а, увидев Гарри, и вовсе заголосили на всю платформу.

— Это он!

— Мальчик-который-выжил!

— Я видела Гарри Поттера, даю голову Дэвиса на отсечение!

Кто-то из старших парней, вероятно, тот самый Дэвис, чью голову уже пустили на аукцион местных сплетен, недовольно заворчал, а Гарри, задрав повыше подбородок, быстро прошел мимо глазеющих студентов, поняв, что процитированная статья была посвящена его тете.

Движение вдоль поезда не прекращалось, унося в своем потоке незнакомых и смутно знакомых людей. Некоторых Гарри знал по походам в гости, некоторых узнавал по фамилиям, громко выкрикиваемых с разных сторон.

Вся платформа была словно пропитана волшебством, несмотря на то, что явных атрибутов магии на глаза не попадалось.

Гарри покорно отдал свой чемодан, когда бойкая старшекурсница с фиолетовыми косичками и веселый мальчишка в майке с эмблемой клуба плюй-камней предложили помощь.

Те буквально выхватили багаж из рук Гарри, и, не прекращая что-то говорить, затащили его в вагон, успевая при этом обменяться карточками от шоколадных лягушек с желающими.

— Дора, Седрик, вы, где там? — требовательно выкрикнул кто-то, и доброжелательные студенты скрылись в вагоне, помахав Гарри руками.

Мальчик двинулся вперед, разглядывая учеников, которые в ближайшем будущем станут его союзниками или врагами, и наслаждался последними мгновеньями полной независимости, когда студенты вокруг — всего лишь студенты, и не надо выбирать и притворяться. Он — всего лишь один из сотен учеников, которые сквозь радость новых встреч не видят и не чувствуют приближающуюся бурю.

Один раз, заглядевшись на белоснежную полярную сову в одной из клеток, Гарри столкнулся со светловолосой девочкой примерно его возраста. Она подняла глаза, быстро оглядев мальчика, и нахмурилась, не говоря ни слова. Гарри хотел, было познакомиться, но мгновение спустя девочка словно испарилась среди родителей, дающих последние наставления своим чадам.

«Чудная какая-то», — подумал мальчик, но тут же встрепенулся — впереди он заметил знакомую каштановую гриву волос.

— Гермиона, эй! Гермиона!

— Гарри? — растрепанная раскрасневшаяся девочка мигом повисла на нем как елочная игрушка и издала победный вопль племени диких гиппогрифов, — Как хорошо, что мы встретились до того, как ты сел в поезд! Пойдем, я уже познакомилась с твоим кузеном!

Гермиона схватила Гарри за руку и повела за собой мимо аврора, с которым прибыла на платформу.

Того уход Гермионы совсем не расстроил, он даже благодарно улыбнулся Гарри.

Как понял мальчик, те трое детей, что стояли подле него тоже были его подопечными.

Гермиона что-то бойко рассказывала, лавируя между людьми, и заливисто смеялась каким-то своим фразам, которые слышала только она.

— Гарри! — уже перед тем как войти в поезд, мальчика перехватила Петунья и придирчиво оглядела прищуренным взглядом, — Не забывай писать дважды в неделю!

— Угу.

— И ешь хорошо!

— Непременно.

— Не забывай делать домашние задания!

— Прости, «не забывай» или все-таки?..

— Ходи в теплой одежде, если что нужно — проси! — поговорила Петунья, и подтолкнула племянника к Гермионе. Гарри благодарно улыбнулся тете, пытаясь незаметно смахнуть набежавшие слезы, и порывисто ее обнял, прежде чем забраться в вагон.

— И, Гарри! — крикнула Петунья, когда поезд, протяжно скрипнув, сдвинулся с места, — Не забывай, кто ты и что должен совершить.

Последние слова были произнесены почти шепотом, но Гарри уловил их и кивнул постепенно отдаляющейся женщине, которая верила в него всей душой.

— Я не подведу, — тихо проговорил Гарри и пошел по коридору за Гермионой, которая уже разговаривала с кем-то, заглядывая в одно из купе.

— Иди сюда! — Гермиона чуть отодвинулась с прохода внутрь, и Гарри увидел Дадли, сидящего у окна.

Гарри оглянулся и увидел перед собой высокого светловолосого сверстника, нервно перебирающего рукав черной мантии. Взгляд его пронзительных серых глаз быстро перебегал от одного угла к другому, бледная кожа на лице и шее пошла красными пятнами от волнения. Волосы, прилизанные назад буквально блестели в солнечном свете, пробивающемся в окно.

Было ясно, что мальчик что-то хотел сказать, но не решался. Гарри узнал его по приему в особняке МакМилланов.

Гарри протянул руку этому странному мальчику и представился.

— Поттер. Гарри Поттер.

Светловолосый робко поглядел на него, и, хотел, было что-то ответить, но был прерван рыжим мальчишкой, которого Гарри заприметил еще на вокзале.

Рыжий остановился, проходя мимо и громко фыркнул.

Лицо его, и прежде показавшееся Гарри не слишком-то привлекательным, исказилось маской презрения.

— Ты что? — прошипел он, — Это же Малфой!

— И что? — холодно спросил Гарри, поджимая тонкие бледные губы. В рыжем мальчишке раздражало все, от манеры говорить, до нелепых веснушек на носу.

— Кто же предлагает дружбу Малфою? — выпалил рыжий, боязливо пятясь от названного, словно тот мог его укусить, — Ты видно, совсем с другой планеты свалился! Нужно знать, с кем знакомиться. Некоторые не достойны общения со знаменитостью вроде тебя. Я помогу, если хочешь. Меня зовут Рон Уизли.

Гарри потребовалось не больше секунды, чтобы едва заметным движением отпихнуть Рона в сторону.

— Я сам разберусь, кто достоин моей дружбы, — проговорил он, и дурацкая широкая улыбка сползла с лица Уизли как смердящий сок с тетушки Мардж на дне рождении Дадли.

Гарри снова повернулся к Малфою, круглыми глазами следящему за происходящим и одобряюще улыбнулся.

— Как тебя зовут?

— Драко... — сказал блондин уже более уверено и горячо пожал ладонь Гарри, — Мой отец отзывался о твоей тете как о достойной чистокровной волшебнице.

Гарри улыбнулся, вспомнив колдографии тети Петуньи, на одной из которых сестры Эванс дружно показывают языки высокому слизеринцу с длинными светлыми волосами, недоуменно сжимающему в руке букет красных роз.

— Садись с нами в купе, — предложил он, показывая в сторону Гермионы и Дадли, выглядывающих из-за двери.

Драко улыбнулся и с готовностью проследовал в указанном направлении, а Гарри, оборачиваясь вслед уходящему Рону Уизли, с горечью подумал, что нажил себе первого врага.

Он вошел в купе и оглядел своих попутчиков. Гермиона и Дадли что-то оживленно обсуждали, наперебой пытаясь убедить Драко в своей точке зрения. Похоже, они довольно быстро освоились в обществе нового знакомого.

За окном сменялись пейзажи, завораживая своей первозданной красотой и яркими осенними красками, а Гарри, едва прислушиваясь к беседе новых друзей, которая теперь вертелась вокруг квиддича, прислонился лбом к холодному стеклу и вздохнул, подумав о крестном и Пите.

«Как они там?» — возникла неожиданная мысль, которую Гарри в последнее время старался не пускать в свое сознание: тетя Петунья при расспросах на эту тему мрачнела и замыкалась в себе.

Однажды она, печально глядя в окно, все-таки сказала, что думала по этому поводу:

«В глазах других людей, Гарри, заключенный лишен свободы, так как он сидит взаперти. Однако даже если его тело в оковах, душа вольна творить и ускользать за пределы стен тюрьмы.

Но не ограничены ли его мысли теми запретами, которым он подчиняется ежедневно? Даже если заключенный строит планы, то ему все же помешают их осуществить. Тогда он может потерять надежду и почувствовать себя запертым в настоящем, которое ему не подходит. Возможно, чем ускользать от реальности в мечты, ему лучше принять то, что с ним происходит, и снова начать действовать в реальности, не ощущая себя жертвой общества... Так можно обрести чувство свободы. Как и мы все — пленники самих себя — должны совершать выбор в каждое мгновение своей жизни. Сириус и Пит сделали свой свободный выбор, но они ждут своего часа, и он непременно настанет, я в это верю...»

Имено с тех пор у Гарри появилась цель, к которой он будет идти, не дожидаясь никого.

Ведь это и есть его свободный выбор — действовать здесь и сейчас.

* * *

Поезд остановился у станции Хогсмид, о которой Гарри и Дадли были наслышаны от Петуньи, и ученики, немного уставшие после долгой поездки, высыпали на платформу, тихо переговариваясь между собой.

Компания того самого третьекурсника, который пересказывал статьи "Пророка" еще в поезде, впрочем, шумела не меньше чем в Лондоне.

— Куда сейчас? — Гермиона горела нетерпением, от волнения дергая себя за рукава кофты и забавно прикусывая нижнюю губу, — Кареты?

Она ткнула пальцем в сторону русого мальчишки, уже тянущего чемодан к такому средству передвижения.

— Нет, — сказал Дадли, — Нас заберут на лодки, так мама сказала.

— Лодки? — воображение девочки тут же заработало в полную силу, нарисовав себе ни много ни мало бой пиратских кораблей на водах Черного Озера, — А где же...

— Первокурсники! — дальнейшие вопросы Гермионы заглушил громкий голос школьного егеря, размахивающего фонарем размером с ведро, — Первокурсники, сюда! Эгей! Малышня!

— Малышня? — переспросил Драко и скривился так, будто школьный егерь только что отплясал самбу на его ногах, — О да. Теплый прием новичков.

— Первокурсники! Сюда! Первокурсники!

От толпы постепенно отделились будущие ученики и столпились вокруг егеря, беззастенчиво таращась на него.

— Как думаешь, — шепотом спросил Даддли у Драко, — Он совершил облаву на аптеку и выпил весь запас их костероста?

— Вероятно, — хмыкнул Малфой, и первым забрался в лодку, косясь на провожатого, — Эй, ребята, давайте сюда, я один не поплыву!

Ученики тут же вышли из ступора и стали забираться в лодки.

Как только в последнюю забрался мальчишка, которого долго уговаривали оторваться от земли, заколдованные судна, наконец, отчалили от берега.

— Невил, ты чего? — спросил у испуганного мальчишки паренек с чуть вздернутым кверху носом и невероятно заразительным смехом, — Гигантский Кальмар предпочитает старшекурсников на ужин, не бойся!

— Гигантский Кальмар?! — в один голос завопили Невил и Драко, и чуть не перевернули лодку, протискиваясь в самую ее середину.

Гермиона только переглянулась с Гарри и любезно поменялась местами с Малфоем, не упустив возможности фыркнуть с чувством собственного превосходства:

— Мальчишки!

* * *

Профессор МакГонагалл оглядела толпу первокурсников поверх очков, на мгновение задержав взгляд на Гарри, и словно отметив его среди других.

— Сейчас я буду называть ваши фамилии, — вкрадчиво произнесла она, легонько встряхивая длинный список, — А вы выйдете, сядете на табурет и наденете Сортировочную Шляпу, которая и определит ваш факультет!

Гермиона поежилась, ощущая всю торжественность момента, и громко кашлянула.

Между тем, профессор уже начала распределение.

— Аббот, Ханна!

Девочка с длинными косичками вышла вперед, что-то бормоча себе под нос, и натянула Шляпу до самого подбородка, словно боясь, что иначе Шляпа не сможет принять объективного решения.

— Хаффлпафф!

Зал взорвался аплодисментами, и девочка, счастливая своим распределением поспешила занять свое место за столом рядом с Дорой, чьи волосы уже успели стать ярко-бирюзовыми.

— Боунс, Сьюзан!

— Хаффлпафф!

— Браун, Лаванда!

Хмурая светловолосая девочка, с которой Гарри столкнулся на платформе, вышла вперед.

— Рейвенкло!

— Булстроуд, Милисент!

— Слизерин!

— Бут, Терри!

— Рейвенкло!

— Грейнджер, Гермиона!

Гарри одобряюще улыбнулся подруге и слегка подтолкнул ее к табурету, чего можно было и не делать: подстрекаемая собственным любопытством та уже летела навстречу Шляпе.

— Гриффиндор!

Гарри на мгновение опешил, но все же присоединился к аплодисментам ало-золотого стола. Все-таки, другого можно было и не ждать.

— Гринграсс, Дафна!

— Слизерин!

— Гойл, Грегори!

— Слизерин!

— Голдстейн, Энтони!

— Рейвенкло!

— Долгопупс, Невилл!

— Хаффлпафф!

— Дурсль, Дадли!

Шляпа, не долго думая, громко выкрикнула:

— Слизерин!

Гарри, тщетно пытающийся углядеть логику в решениях Шляпы, решил, что та выкрикивает факультет просто так, как в голову упадет, или время от времени подсчитывая, чтобы никакой факультет не шел с перевесом.

Многие уже заняли свои места со столом, в основном подсаживаясь к старостам факультетов.

Гермиона сидела рядом с одним из сыновей той самой рыжей женщины, которую Гарри видел на платформе.

— Малфой, Драко!

Жутко волнуясь тот вышел к табурету и едва не сел мимо, если бы профессор МакГонагалл железной рукой не вернула его в исходное положение.

— Хаффлпафф!

Драко, счастливый уже тем, что не хлопнулся в обморок перед всеми, поспешил сесть рядом с Седриком и мальчиком-первокурсником по имени Невилл, которого Гарри заметил еще в лодках.

"Чудно. Просто фантастика" — подумал он, даже не зная, как реагировать на то, что все новые знакомые оказались не в одном с ним факультете.

Для привлечения большего количества союзников, правда, это было очень даже хорошо.

Гарри успокоился, и после Драко он уже никому не хлопал, ожидая своей очереди.

— Поттер, Гарри!

Как и ожидалось, притихли даже старшекурсники, которым было далеко безразлично еще одно распределение.

Все-таки, Мальчика-который-выжил знали с младенчества даже полукровки.

Гарри гордо вздернул подбородок и прошел к табурету, бросив быстрый взгляд на директора, сидящего посередине преподовательского стола.

Седой старик с пронзительными голубыми глазами, скрытыми за очками-половинками, поражал своей очевидной древностью и тонкостью бледной кожи.

Казалось, лишь легкого ветерка хватит, чтобы оставить от него горстку праха.

Он напрягся, когда прозвучала фамилия "Поттер", и Гарри сразу же вышел из оцепенения.

"Самый могущественный маг, может, и кажется беззащитным, — подумал Гарри, садясь и надевая Шляпу на голову, — Но я должен помнить, что именно он убил моих родителей!"

"Что ты говоришь? — тут же раздался голос в его голове, — Родителей убил? Кто?"

Гарри показалось, или просто захотелось так подумать, что в "голосе" Шляпы проявился какой-то жадный интерес к новой информации. Еще, бы, говорить с кем-то только раз в год!

— Мне что, нельзя спокойно додумать, а? — тихо прошипел мальчик сквозь зубы, стараясь не смотреть в сторону МакГонагалл, которая навострила уши.

"О! Какая язва, — умилилась Шляпа, — Может, и думать не стоит с факультетом..."

— Не хочу в Слизерин.

"Мерлин всемогущий, а теперь мне договорить нельзя?! Может, упрямец и язва хочет в гриффиндор?"

— Нет.

"Я что, в лотерее призов?.. Хаффлпафф, мальчик?"

— Нет.

"А ты знаешь, что этот факультет не для тех, в чьем словарном запасе не более одного слова?..

Впрочем, шутки шутками, а... лучше слушай внимательно, что я тебе скажу, пока у меня есть время...

Гарри тут же напрягся, скосив глаза на профессора МакГонагалл, которая уже нетерпеливо хмыкала. Казалось, Шляпа действительно хочет сказать что-то очень важное.

— Я слушаю.

"Обычно я не говорю школьникам подобного, но сейчас чувствую, что должна исполнить свою роль в истории...

Есть много тех, кто желает твоей смерти. Все что есть у тебя в оружии против них, это память, и ключ к этой памяти, который в самом тебе. Время кончится в полночь, и тот, кто живет, будучи мертвым исчезнет с рассветом. Помни, кто твой враг, и будь осторожен.

Это все".

Гарри изумленно хлопнул глазами.

— Можно не говорить загадками..?

— РЕЙВЕНКЛО!

Профессор МакГонагалл поспешила снять Шляпу с Гарри и назвать уже другую фамилию, а мальчик, раздумывая над словами, все еще звенящими в голове, поплелся к ликующему столу рейвенкло, во все горло скандирующему его имя.

Краем глаза Гарри заметил, как неприязненно смотрят на это страшие ученики гриффиндора и слизерина, и что-то подсказало ему, что они ожидали поступления знаменитости к себе.

— Обойдутся, — буркнул Гарри себе под нос и присел рядом со светловолосой первокурсницей, тут же признав в ней девушку, которую задел на платформе.

"Лаванда Браун" — припомнил мальчик.

Девочка кивула ему, узнав. Потом скользнула равнодушным взглядом серых глаз по его шраму и шепнула, как бы невзначай поднимая кубок с тыквенным соком и незаметно кивая влево:

— Директор. Подозрительный тип.

Девочка говорила словно нехотя, будто каждое слово тщательно взвесила и сказала самый минимум того, что могла бы. Это показалось Гарри странным, и он понял, что такая пригодится ему. Говорит она не много, но по делу.

Он еще раз взглянул на преподавательский стол, на краткий миг встретившись со взглядом голубых пронзительных глаз и ответил:

— Если бы ты знала, насколько.