Соблазнение Поттера

— Да никогда! — отрезал Забини, закатив глаза. — Он не в моем вкусе.

— Я бы попробовала, — пожав плечами, сказала Панси, — но я точно его не заинтересую. Так что давай, Забини, кто-то ведь должен попытаться. Сделай это ради нас.

— Никогда! Мне нравится кое-кто другой, и я не хочу упускать свой шанс, — Блейз исподтишка бросил взгляд на сидящего в стороне Теодора Нота, а потом снова посмотрел на двух девушек перед ним. — Я не собираюсь соблазнять Гарри Поттера, — отчеканил он, четко произнося каждое слово.

Драко, который вошел в гостиную и хотел было сесть на свое любимое кресло, случайно услышал последнюю фразу из их разговора и рассмеялся.

— По-моему, вас троих нельзя оставлять наедине, — с насмешкой в голосе сказал Малфой. — Зачем Блейзу соблазнять Поттера?

— Я не собираюсь этого делать!

— Потому что кто-то из нас должен это сделать, — проигнорировав протест Забини, объяснила Дафна. — А поскольку Поттера не привлекает противоположный пол, мы с Панси тут бессильны.

— Зачем вам соблазнять его? Это ниже нашего достоинства, — брезгливо скривив губы, протянул Малфой. — Ведь он нам всем отвратителен.

— Ты прав, — безразличным тоном подтвердила Панси, рассматривая свои длинные ногти. — Но он очень силен, и это может нам пригодиться. К тому же я слышала, что он поссорился со своими мерзкими дружками. Как видишь, все играет нам на руку.

Она была права. Драко действительно заметил, что Поттер стал чаще ходить один. Его друзья, да и почти все остальные гриффиндорцы, отчего-то стали игнорировать Поттера. Но Малфой был не слишком любопытен, и эта ситуация не была исключением.

— Чем же он может нам пригодиться?

— Если ты не заметил, Драко, — закатив глаза, начала объяснять Панси, — он — Гарри Поттер, — тот, кого больше всего хочет заполучить Темный Лорд.

— Вот именно, — с недоумением сказал Малфой. — Поэтому мы и должны держаться от него как можно дальше.

— Нет, именно поэтому мы должны сблизиться с ним настолько, насколько это вообще возможно. Стой, дослушай! — повысила голос Панси, когда Малфой, покачав головой, начал доставать свое домашнее задание из сумки. У него были дела поважнее, чем ее глупые идеи. — Драко, пожалуйста...

— Хорошо, — Малфой отложил перо и внимательно посмотрел на подругу. — Только рассказывай быстрее.

— Темный Лорд хочет добраться до Поттера, верно? Если мы подружимся с ним, и уж тем более если кто-то начнет с ним встречаться, то мы будем в полной безопасности. Уж он-то сможет защитить нас. Но для этого нам надо заманить его в ловушку.

— Да, но...

— Мы избежим Черной Метки, — прервала его Панси. От услышанного глаза Малфоя округлились. — Если Поттер будет на нашей стороне, мы будем свободными. Ведь никто из нас не хочет становиться Пожирателем Смерти, Драко. Скорее всего, он наш последний шанс.

— И мы сможем следить за ним, — добавил Блейз. — Поможем избежать подготовленных для него ловушек. Он действительно наша последняя надежда.

Драко тяжело вздохнул и кивнул. Он понял их план.

— Но зачем его нужно именно соблазнять?

— Они решили, что это будет весело, — пожал плечами Блейз. — И к тому же намного надежнее.

Панси и Дафна одобрительно кивнули.

— Так что, Драко... — хитро ухмыльнувшись, протянула Гринграсс. — Ты — очаровательный гей, у которого еще нет отношений...

— Точно, — захихикала Панси. — Я даже забыла об этом.

Драко с недоумением посмотрел на них, отрицательно качая головой.

— Нет, вы серьезно смеете предлагать мне... — Малфой вжался в спинку кресла, как будто это могло спасти его. — Только не я. И тем более с Поттером! Я согласен с кем угодно, но только не с ним!

— Но ведь кто-то должен это сделать, — с чуть большей напористостью сказала Дафна, приближаясь к нему.

— Да, и ты отлично подходишь. Ведь ты такой красивый и обаятельный... — кокетливо улыбаясь, поддержала подругу Панси. Она села на подлокотник кресла, в котором сидел Малфой, и ласково погладила Драко по плечу. — И ты нравишься Поттеру. Это невозможно было не заметить.

Драко одарил всех троих долгим холодным взглядом.

— Мой ответ — нет! Я ненавижу его так же сильно, как и он меня. И близко к Поттеру не подойду! Я не хочу раздувать его самомнение тем, что такой красивый и влиятельный человек, как я, может заигрывать с ним. У него и так завышенная самооценка. Мне очень жаль, но в этом деле я вам не помощник.

От улыбки Дафны не осталось и следа, ее губы злобно скривились, чему мог бы позавидовать сам Люциус. Малфой еле подавил порыв спрятаться за креслом.

— Драко, — прошипела она. — Ты будешь флиртовать с Гарри Поттером. И это не обсуждается. Если ты откажешься сделать это, я пущу слух, что ты влюблен в него. Эти сплетни разлетятся быстрее Адского Пламени. Я знаю, ты не хочешь, чтобы все так закончилось. Поэтому — ты обязан заполучить Поттера.

Малфой злобно нахмурился, а Панси залилась визгливым смехом. Блейз же, пожав плечами, подсел к Теодору, не обращая внимания на происходящее.

— Спасибо, Драко, — с ехидством сказала Дафна. — Я знаю, что ты блестяще справишься.

— Естественно, я идеально с этим справлюсь, — самодовольно подтвердил Малфой.

— Я не сомневаюсь, — широко улыбнувшись, ответила Гринграсс.

— Любительница грязнокровок, — выпалил Драко, злобно посмотрев на нее. Это было самое распространенное оскорбление в Слизерине. Обычно Драко более тонко подходил к унижению других, но сейчас он был взбешен, и это плохо сказалось на его воображении.

— Отродье сквиба, — смеясь, ответила она. Малфой лишь сильнее нахмурился.

— Обними тролля, — бросил он, гневно скрестив руки на груди

— Магглолюб! — Дафна с усмешкой ткнула его в щеку.

Драко закатил глаза от ребячества подруги, но губы его тронула легкая улыбка.

— Отымей соплохвоста!

— Гребаный ублюдок, — радостно ответила она, заметив, что Драко полностью расслабился.

— Это удар ниже пояса, — Малфой слегка толкнул ее, забыв о словесной перепалке.

— О, я знаю, — усмехнулась Дафна. — У тебя дыхание хуже, чем у саламандры.

— Лесбиянка.

— Эй! — протестующе воскликнула она. — Это же правда.

— Все, что я сказал сейчас, — правда, — с усмешкой произнес Малфой. — А теперь, если вы не против, я пойду морально готовиться к предстоящей пытке. Не каждый день мне приходится соблазнять Поттера.

— Одна твоя улыбка — и он уже у тебя в постели, — крикнул ему вслед Блейз. — Он не сможет устоять перед тобой.

— Ты плохо знаешь Поттера, Забини, — сказал Драко, медленным шагом направляясь в сторону спален.

— Он прав, — небрежно бросил Теодор Блейзу.

— Серьезно? — с удивлением спросил Забини.

— Ага, — кивнул Нотт, не отрываясь от домашней работы. Блейз решил, что тот все сказал, и хотел было вернуться к прерванному занятию — разглядыванию других парней, как Нотт поднял на него взгляд и, улыбнувшись, продолжил: — Если тебе от этого станет легче, Малфой знает Поттера не лучше, чем ты.

— Разве? — спросил Блейз. Почему-то рядом с Теодором он не мог связать двух слов. Было что-то особенное в этом парне...

— Да, — подтвердил Нотт. — Драко замечает только то, что он хочет видеть. Это свойственно многим людям.

Забини кивнул, притворившись, что все понял. На самом деле он был жутко смущен. Что же тогда видел в нем Теодор, чего не замечали другие?

Сна не было ни в одном глазу. Прошли уже сутки, а Драко до сих пор не сделал ничего, чтобы соблазнить Поттера. Бездействовал он вовсе не из-за недостатка идей по обольщению, напротив. Еще накануне Малфой продумал хитроумный план в мельчайших подробностях. Все настолько просчитано, что не то что Поттер, все должны поверить в искренность Драко. Но Малфоя одолевал страх перед неизвестным. Именно поэтому он не решился перейти к осуществлению коварного замысла. Хоть это и единственный, возможно уже даже последний, шанс, чтобы спасти свою шкуру от Волдеморта. Драко прекрасно знал, что Поттер наивный идиот и легко клюнет на уловку слизеринцев, но стоит Малфою оступиться, как все пойдет соплохвосту под хвост. И он просто обязан сделать все идеально. И впервые не только ради своего будущего, но и ради своих друзей. К тому же, ведь не вечность ему придется сносить общество Поттера, так ведь? Стоит продержаться всего несколько месяцев. Игра слишком рискованна и опасна, но определенно стоит свеч, — куда лучше пару раз полапать поттеровскую задницу, нежели лизать вышеупомянутое место Темному Лорду до скончания своих дней (а конец может наступить неожиданно быстро, учитывая переменчивый нрав Волдеморта). Да и в том, что этот змееподобный деспот заставит их унижаться подобным образом, Драко не сомневался.

Драко, Панси, Блейзу и Дафне необходимо избежать Черной Метки любым путем. Больше всего на свете они хотели держаться подальше от войны, но это сложно осуществить, если ты ребенок Пожирателя Смерти. Ребята не хотят победы Темного Лорда, но и умирать им страшно. Всю жизнь Драко рассказывали о славе Темного Лорда, о том, как ужасно и пренебрежительно он относится к своим последователям — единственно верным ему людям. Люциус Малфой же являлся одним из любимых слуг Лорда. Преданность отца этому безумному и бездушному убийце беспрекословно разделяла и Нарцисса, но не Драко. Сама мысль о том, что этот монстр будет управлять Магическим миром, вызывала у Малфоя тошноту. Он был готов опозорить свое имя и предать свой род, но сделать все, чтобы предотвратить победу Темного Лорда. Вот только действовать нужно крайне осторожно... Драко слишком наслышан о том, как когда-то с неизгладиммым позором был изгнан из семьи Блэков Сириус — крестный злосчастного Поттера. Нарцисса любила пугать этой историей своего сына, когда тому не исполнилось еще и десяти лет.

Драко тяжело вздохнул, поворочался в постели и обернулся к лежащему под боком Блейзу. Малфой вздрогнул от открывшегося зрелища: Блейз беспокойно вертелся и комкал простынь во спотевших ладонях. Драко не знал, что происходило с ними в прошлом году, но сейчас Блейз сильно изменился. Большинство однокурсников этого даже не заметило: Забини делал все возможное, чтобы казаться безразличным к окружающим, хоть и перестал кокетничать со всеми подряд — чем был очень известен на родном факультете. И даже этого было достаточно, чтобы Драко заподозрил что-то неладное. Забини больше ни с кем не встречался. Он давно не заводил ни серьезных отношений, ни даже мимолетных — на одну ночь. Драко понял, что с Блейзом творится что-то неладное, но, как бы он ни хотел, ничего не мог с этим поделать.

А потом случился тот первый ночной кошмар. Ужасный, пронизывающий насквозь, сон. Проснувшись в первую ночь на шестом курсе, Малфой услышал, как кто-то тихо и беспомощно стонет на соседней кровати. Драко сразу бросился к ней и обнаружил, что Блейз дрожит от страха и шока, а по щекам его текут слезы.

Конечно, большинство слизеринцев мучили ночные кошмары благодаря их родителям, преклоняющимся перед Темным Лордом. Последний делал все, что в его силах, лишь бы подчинить себе как можно больше сторонников с помощью страха. И, что самое мерзкое, его не волновало даже то, что они всего лишь подростки. А слабость и беспомощность самого стойкого и выносливого со всего курса студента повергла всех... по меньшей мере в шок.

В тот момент Драко поспешил разбудить Забини и здорово удивился, когда тот вцепился в его ладонь изо всех сил, впиваясь ногтями чуть ли не до крови. Малфой нахмурился, но, решив не задавать лишних вопросов, просто забрался в постель к Блейзу. И с тех пор они поочередно спали вместе на кроватях друг друга. Они никогда не обсуждали это между собой, но Малфой точно знал, что его присутствие помогает Забини справиться с ночными кошмарами. По крайней мере, Блейз уже не выглядел таким разбитым.

И вот сейчас Драко заметил по лицу Блейза, что тому снится очередной кошмар. Малфой протянул руку к своему другу и большим пальцем еле ощутимо и медленно провел по темной ладони Забини. Тот заметно расслабился, но было очевидно, что сон еще не прекратился. И так продолжалось каждую ночь. Драко помогал Забини, но недостаточно. Но ведь это лучше, чем совсем ничего.

Драко просто лежал, совершенно забыв о времени, и молча смотрел на друга, позволяя своим мыслям плавно вернуться к Поттеру. Он обязан думать о нем, черт возьми. Это должно войти в одну из его привычек, если он хочет, чтобы план удался. Хоть Драко всегда презрительно относился к этому очкастому выпендрежнику. Спасителю Магического Мира, как его многие называют. Малфой никогда не смел даже предположить, что тот станет и его спасителем тоже. Он ненавидел Поттера по многим причинам, но сейчас тот являлся их последней надеждой.

Осознав, что из-за размышлений о гриффиндорском придурке он слишком сильно сжал руку Блейза, Драко сосчитал до пяти и попытался заставить себя расслабиться. Поттер не станет их спасителем. Не совсем. Вся эта ответственность лежит на плечах Драко. Он должен быть тем, кто спасет всех друзей, а не Поттер. Последний — всего лишь важный объект в осуществлении их плана. От этой мысли Драко удалось успокоиться настолько, что он и не заметил, как сон накрыл его с головой.

В ту ночь Поттер не оставлял Малфоя даже во сне. Драко снилось, что они летали над квиддичным полем, изредка освещаемым сполохами молний, а Поттер объяснял Драко, почему тому никогда не удавалось поймать снитч на матчах против Гриффиндора.

Наутро Малфой не мог вспомнить, какую же причину конкретно назвал Поттер, но он точно помнил, что тот был совершенно прав в своих объяснениях. Если бы он только знал, почему у него ничего не выходит...

* * *

На следующий день Драко стоял с раздраженной Дафной возле дубовых дверей Большого зала. Они провели здесь уже около пятнадцати минут, изредка обмениваясь язвительными оскорблениями, которые не имели реальных оснований, а были лишь прикрытием, чтобы избавиться от лишнего внимания проходящих мимо студентов, которые всегда норовили сунуть свои носы в чужие дела. Через несколько минут запас оскорбительных слов у ребят иссяк, и они решили начать сначала, уверенные в том, что ни один из студентов не прислушивался к ним столь долго, чтобы заметить этот странный повтор. Они шли уже по пятому кругу, когда наконец получили то, чего так долго ждали.

— Меня не волнует, что ты думаешь, Драко. Я все еще не согласна, — повторила Дафна ядовитым голосом. Только для вида, естественно.

— А я говорю — ДА! — ответил Драко, совершенно не имея понятия, на что конкретно он говорит «Да». — Я прав, и ты это знаешь. Мне не свойственно ошибаться. Мой отец... — он резко замолчал и неприятно поморщился после упоминания о Люциусе.

— Меня не волнует мнение твоего отца. Наше дело не имеет ничего общего с ним, так что не приплетай сюда Люциуса.

— Взгляни, всегда все то, что я говорю... — Драко прервался на середине предложения их повторяющейся по сценарию ссоры. Поттер все-таки соизволил появиться возле Большого зала, жутко опоздав и чуть не пропустив весь обед. Все его мерзкие сокурсники уже давно сидели за своим столом и вовсю уплетали содержимое своих тарелок, но сейчас это совершенно не важно. Поттер был здесь. И наконец наступило время реализации первой части их плана.

Драко смотрел. Прищурившись, он медленно изучал каждый дюйм тела Поттера, пожирая того взглядом. В меру кокетливо, достаточно для того, чтобы Поттер с удивлением посмотрел на Малфоя, и достаточно, чтобы последний не покраснел и не отвернулся в смущении.

— Взгляни, Драко, — вздохнула Дафна, кивнув на приближающегося к ним Поттера. — Давай договорим позже. Пошли на обед.

Драко прекрасно расслышал ее, но притворился, что нет. По плану он должен смотреть только на Поттера, не обращая ни на кого внимания.

— Драко, ты слушаешь меня? — с досадой в голосе спросила Дафна, скрестив руки на груди. Она немного переусердствовала, все-таки актриса из нее никакая. Но, кажется, Поттер этого даже не заметил. Он с удивлением смотрел на Драко, явно пытаясь понять, почему тот с таким нескрываемым интересом пялится на него. Видимо, это слишком сложно для слабого гриффиндорского мозга, и Поттер не сможет понять намека Малфоя без дополнительных тысяч подсказок.

— Драко! — Дафна щелкнула пальцами возле уха Малфоя, а затем слегка толкнула в бок, пытаясь привлечь его внимание. Драко тряхнул головой и, медленно отвернувшись от Поттера, посмотрел на подругу.

— Знаешь что? Ты права, — сказал он.

Дафна с удивлением уставилась на друга.

— И что же заставило тебя изменить свое мнение?

— Я просто понял, что есть такие вещи, которые достойны внимания... Пошли, — Драко резко развернулся и, быстрым шагом пройдя мимо Поттера, вошел в Большой зал. Малфой прошел настолько близко к гриффиндорскому очкарику, что того обдало легким ветерком. Хоть Драко не хватило духу еще и «случайно» коснуться Поттера, он остался доволен результатом.

— Почему вы так долго? — спросила Панси сразу же, как только Драко и Дафна сели за слизеринский стол. Малфой всем нутром чувствовал на себе обескураженный взгляд Поттера, потому не смог сдержать довольную ухмылку.

— Мы немного поспорили, — пожал плечами Драко.

— И о чем?

Дафна рассмеялась.

— Не знаем. Но мы обязательно расскажем, как придумаем.

На следующее утро Драко вошел в класс зельеварения переисполненный решимости приступить к выполнению второй части плана. Малфой занял свое привычное место на первой парте рядом с Панси — отсюда он прекрасно мог наблюдать за выражением лица профессора. Конечно, Северус Снейп просто мастерски скрывал любые свои чувства, но, будучи воспитанным Нарциссой Малфой, Драко стал настоящим экспертом по распознаванию эмоций и без труда замечал те еле уловимые признаки в мимике и движениях, которые выдавали подлинные переживания человека. Хоть профессор Снейп сегодня и выглядел угрюмым, Драко готов был поклясться, что по его лицу проскользнула тень усмешки. Наверняка Снейп запланировал очередной «день унижения мальчишки Поттера». И Драко мог только догадываться, что же именно профессор задумал на этот раз…

— Сегодня мы будем варить Укрепляющий отвар, — начал Снейп, быстро подойдя к преподавательскому столу и оглядев класс. Драко мысленно застонал – он действительно оказался прав. — Все без исключения будут работать над зельем именно с тем партнером, которого я вам назначу. Возражения не принимаются. Итак, Крэбб – Гойл, Грейнджер – Забини, — ну и конечно… — Поттер и… Малфой.

«Черт», — выругался про себя Драко, уже не слушая, как Снейп распределяет другие пары. Малфой никак не мог придерживаться своего плана по сближению с Поттером, находясь в постоянном страхе, что этот придурок может из-за своей невнимательности взорвать котел и уничтожить и их одежду, и их положительную оценку за зелье – что было для Драко также немаловажно. Стоило Поттеру плюхнуться на соседнее место, как Драко резко выпрямился и заставил себя очнуться от размышлений и вернуться в суровую реальность.

— Извините, сэр, вы сказали Укрепляющий отвар? — переспросил Драко, хотя уже и так знал ответ. Похоже, Малфой единственный из всего класса обратил внимание на то, какое Снейп выбрал чрезвычайно трудное зелье, требующее кропотливой работы.

— Именно, — к большому неудовольствию Драко, ответил Снейп.

— Но нужна как минимум неделя, чтобы правильно сварить его!

— Совершенно верно. И до тех пор, пока вы не сварите зелье, вы будете работать в паре со своим партнером. Или у вас возникли какие-то проблемы, мистер Малфой?

— Нет, сэр, — вежливо ответил Драко, тяжело вздохнув. У него определенно были проблемы. Как Драко умудрится заигрывать с Поттером и одновременно следить за варкой зелья? Нужно срочно менять стратегию.

К счастью, у Драко были некие хитроумные соображения касательно решения возникших сложностей, и, кто знает, может, у него даже что-то и получится уже во время сегодняшнего занятия… Конечно, не в таких глобальных масштабах, как он задумывал изначально, но это ведь лучше, чем вообще ничего.

С этими мыслями он приступил к выполнению появившегося на доске задания. Малфой старался держаться как можно высокомернее и безразличнее. В общем, вести себя как обычно.

Драко отправил Поттера к шкафчикам за ингредиентами, так как это было единственным, что тот мог сделать, не разнеся при этом половины класса. Воспользовавшись отсутствием напарника, Малфой пододвинул свой стул ближе к поттеровскому, надеясь, что это выглядит не слишком заметно. Вернувшись с необходимыми ингредиентами, Поттер с подозрением покосился на Драко, но, к облегчению последнего, совершенно ничего сказал. Когда они начали подготавливать все необходимое для зелья, Драко еле подавил усмешку, заметив очевидные попытки Поттера отодвинуться как можно дальше от него – бедолага уже сидел на самом краешке своего стула.

— Не бойся, Поттер. Я не кусаюсь, — протянул Малфой, демонстративно закатывая глаза к потолку. — Конечно, если только ты сам не захочешь этого, — шепотом добавил он, со злорадством отмечая, как Поттер моментально переменился в лице.

— Просто продолжай, Малфой, — пробубнил Гарри, схватив со стола измельченные в порошок когти Гиппогрифа и бросив ингредиент в кипящий котел.

— Что продолжать? Кусаться? – ухмыльнулся Драко, отводя руку Поттера от котла прежде, чем тот успел испортить их отвар неправильной дозой ингредиента (это зелье требовало необычайной внимательности и осторожности – все элементы необходимо было добавлять в котел в строго определенном порядке и встрого определенных количествах). Поттер вздрогнул от прикосновения и моментально отдернул ладонь, щедро просыпав толченые когти себе на мантию. Драко фыркнул от такой грации тролля, а Гарри плюхнулся обратно на свое место, стараясь не встречаться взглядом с Малфоем.

— Просто... продолжай варить зелье.

— Твое желание — закон, о Избранный, — засмеялся Драко и принялся отмерять нужное количество крови саламандры.

* * *

К концу урока Драко отметил, что Поттер с каждой секундой нервничал все сильнее. Тот ерзал на своем стуле и беспорядочно перебирал ингредиенты, отчего на столе воцарился невообразимый хаос: толченый лунный камень смешался с высушенными паучьими глазами, сироп чемерицы пролился на лепестки лаванды, а в лавовый крем и вовсе попала капля жабьего пота – что безвозвратно испортило редкий компонент. Однако, благодаря стараниям и бдительности Малфоя, неуклюжему Поттеру не удалось испортить зелья: над их котлом стоял мерцающий серебристый туман – как и было указано на доске. Драко, весь взмокший от пота, мысленно поздравил себя с успехом и, что не менее важно, восхвалил свою огромную выдержку, благодаря которой он ни разу не сорвался на Поттера.

Профессор тем временем обходил класс и поочередно заглядывал в котлы учеников. Гриффиндор уже потерял изрядное количество баллов из-за серо-зеленого месива в котле у Симуса и подозрительно пенящейся и булькающей черной субстанции, получившейся у Невилла, в то время как ярко-голубая жижа Забини осталась совершенно без внимания. Проходя мимо Малфоя и Поттера, Снейп даже не сунул своего крючковатого носа в их котел. Значит, придраться было не к чему – зелье сварено идеально.

— На сегодня все, — объявил Снейп, когда прозвенел звонок, оповещавший об окончании урока. – На следующем занятии вы найдете свои отвары в том же состоянии, в каком оставите сейчас. Если зелье сварено правильно, — профессор выразительно покосился на клубы черного дыма, исходившего из котла Невилла, — то за несколько дней оно дозреет для следующего этапа. Теперь все свободны.

Поттер схватил свою сумку и, даже не дождавшись своих дружков, быстрым шагом направился к выходу из кабинета. Драко хмыкнул и тоже отправился за ним следом, не сводя при этом внимательно-изучающего взгляда с поттеровской задницы. Тот, казалось, нутром ощутил на себе прожигающий взгляд и резко обернулся. Малфой насмешливо приподнял брови и чуть ли в голос не рассмеялся от этого недоуменного выражения на лице Поттера. Однако Драко вовремя спохватился, вспомнив о своем плане. Нельзя, чтобы этот придурок подумал, будто над ним насмехаются. Иначе это существенно осложнит осуществление задуманного в дальнейшем. Поттер бросил еще один растерянный взгляд на Драко и вылетел из кабинета, при этом споткнувшись о порог и чуть не разбив нос о каменный пол. Да-а-а. Добиться этого очкастого кретина будет проще простого, и, что не менее важно в столь плачевном положении, это обещает быть действительно забавным.

К тому времени, когда Драко пришел на следующий урок, уже практически все сокурсники были в сборе. Отыскав взглядом Дафну, Малфой вальяжно направился к ней и уселся на соседнее пустующее место. Гринграсс выжидающе покосилась на него, но Драко отрицательно покачал головой, мол, еще не время. Дождавшись, когда профессор Вектор начнет зачитывать лекцию, Малфой обернулся к ерзающей от нетерпения Дафне.

— Что? – с картинной невинностью поинтересовался он.

— Кончай засирать мозги, Драко, — закатила глаза Дафна, не переставая при этом что-то быстро писать на пергаменте. – У тебя уже хоть что-то вышло?

— Пока ничего существенного. Мне поставили в напарники Поттера, но я не мог отвлечься от зелья, иначе бы этот кретин испортил всю мою успеваемость... — когда профессор медленным шагом прошла мимо них, Драко неприятно поморщился и моментально затих, склонив голову к своему пергаменту и притворившись, что всецело поглощен заданием. Он продолжал выполнять работу, когда Дафна наклонилась к нему и шепотом сообщила, что всезнайка Грейнджер с подозрением поглядывает в их сторону.

— И как же ты собрался действовать? У тебя есть план? – шепотом спросила Гринграсс спустя пару минут угнетающего молчания.

— Утонченный флирт. Неуловимый для посторонних глаз, — спокойно пояснил Драко. – Только главное, чтобы от этого не пострадало мое зелье. Да и к тому же у нас будет сдвоенное занятие по уходу за магическими существами, а значит, день не пройдет впустую, — он безразлично пожал плечами.

Дафна ухмыльнулась и хотела было что-то сказать, но Драко остановил ее, отрицательно покачав головой и шепотом предупредив, что более не собирается говорить на эту тему во время урока. Куда безопаснее будет поделиться своими достижениями в отношениях с Поттером в общей гостиной, подальше от любопытных гриффиндорцев, любящих совать свой нос в чужие дела. Грязнокровка Грейнджер тому пример. Драко покосился на Грейнджер из-под челки и, вновь поймав на себе ее любопытный взгляд, игриво ей подмигнул. Грейнджер поджала губы не хуже декана Гриффиндора и резко отвернулась, уткнувшись в свою работу.

Дафна, к счастью, этого совершенно не заметила. Гринграсс относилась к тем людям, которые не могли сидеть в неведении дольше нескольких минут, а потому она всячески упрашивала Малфоя поделиться с ней его планом. Однако, несмотря на все ее жалкие угрозы и ласкательные словечки, Драко оставался непоколебим.

— Если ты не расскажешь мне все прямо сейчас, то я до конца твоей жизни буду называть тебя Дракусечкей, — злобно прошипела она.

Драко лишь закатил глаза и сделал вид, что назойливой подруги и вовсе не существует. Наконец она смирилась со своим поражением и позволила Малфою в тишине обдумать свои дальнейшие планы на день.

* * *

Следующие несколько часов прошли как в тумане: за выслушиванием монотонных лекций, решением многочисленных домашних заданий и несколькими короткими взглядами, исподтишка направленными на гриффиндорский стол во время обеда. Драко игриво посматривал на Поттера до тех пор, пока тот наконец-то этого не заметил.

Когда Драко пришел на уход за магическими существами, он поймал на себе несколько мимолетных взглядов со стороны Поттера… конечно, тот смотрел на Малфоя скорее подозрительно, нежели с вожделением, но ведь это лучше, чем ничего, правда?

— А теперь разделитесь на пары, вот, — указал Хагрид. – По двое иль по трое. Дело ваше.

«Ну давай же, Поттер, — мысленно взмолился Драко, поймав на себе очередной взгляд. – Твое любопытство ведь всегда побеждало твой разум. Если он у тебя, конечно, вообще есть».

Однако Поттера позвали к себе Уизли и Грейнджер, и Малфой уже совсем было расстроился из-за вновь проваленного плана, как Поттер неожиданно что-то коротко ответил своим друзьям и направился прямиком к Драко. Малфой с трудом сдержал ликующую улыбку. Все-таки его подозрения насчет недалекого разума Поттера оправдались и в этот раз. Манипулировать им легче легкого.

— Превосходно, мне как раз не хватило напарника, — выпалил Драко, прежде чем Поттер успел сказать хоть слово.

— Нет, я… это не то… — залепетал Поттер, но Драко просто схватил его за руку и потащил к саламандрам – теме их сегодняшнего занятия.

— Я подошел к тебе, только чтобы… — собравшись с мыслями, начал Поттер, — чтобы спросить: почему ты пялишься на меня весь день, Малфой?

— Потому что я так хочу, - просто ответил Драко, с интересом разглядывая огромных белоснежных саламандр. Ему всегда нравились эти хвостатые земноводные. У той саламандры, что находилась перед ним, была округлая голова, огромные черные глаза, которыми она с любопытством посматривала на Малфоя, массивное широкое туловище и на удивление короткие, но сильные лапы. Подхватив из плетеной корзинки красный перец, заранее приготовленный лесничим для урока, Драко кинул его саламандре. Она тут же распахнула свою пасть и с жадностью проглотила угощение. – Что-то еще?

Поттер нахмурился, наблюдая за действиями Драко.

– Что с тобой, Малфой? Ты, вообще, в порядке? И объясни же мне, какого черта ты пялился на меня?

Драко игриво пощекотал пальцем ладонь Поттера, как бы напоминая ему, что они до сих пор держатся за руки прямо у всех на виду. Но тот оказался либо слишком туп, чтобы обратить на это внимание, либо ему действительно было все равно. Весь растерянный вид Поттера свидетельствовал о том, что парень лихорадочно о чем-то размышляет. Кажется, Малфой значительно продвинулся вперед на пути к своей цели.

— Разве смотреть на тебя — это преступление, Поттер? — поинтересовался Драко, пристально вглядываясь в лицо Поттера. Тот смутился, но взгляда не отвел, наоборот — также изучающе посмотрел на Малфоя в ответ.

— Нет. Просто я уверен, что ты снова что-то задумал.

Драко нахмурился и перестал поглаживать большим пальцем ладонь Поттера. Странно, он и не заметил, как долго продолжал это делать.

– Хорошо, – раздосадованно и даже немного безразлично выдохнул Драко, совершенно позабыв о том, что должен был состроить из себя несправедливо обиженного влюбленного. Резко спохватившись, он недовольно надул губы, мысленно надеясь, что это притворство у него вышло максимально натуральным. Во всяком случае, еще ни одному человеку не удавалось поймать Малфоя на лжи. – Как я понимаю, простому смертному не позволено безнаказанно смотреть на Великого Избранного? — он резко вырвал свою руку. – Но, знаешь… я никогда не следовал правилам, — Драко замолчал, изучающим взглядом скользя по телу подозрительно притихшего Поттера. Так и не дождавшись ответа, Малфой резко развернулся и направился к Панси и Дафне, спиной ощущая на себе тяжелый взгляд внимательных глаз. Он хотел… он мог добиться сейчас большего. Но Драко всегда рассуждал логически, и именно в этом деле ни в коем случае нельзя проявлять спешку и нетерпение. Чтобы не вызвать лишних подозрений, ему нужно действовать крайне осторожно и осмотрительно, тщательно продумывать каждый свой шаг. Если Малфой будет проявлять слишком много интереса к Поттеру, то даже тот в итоге сообразит своими гномьими мозгами, что все это неспроста. А сложить два и два не так уж и сложно, тем более когда под боком есть всезнайка Грейнджер, подозревающая все и вся. В особенности если это имеет хоть какое-то отношение к Слизерину и Малфоям.

До самого конца занятия и за ужином в Большом зале Драко старался скрывать свои пристальные взгляды. Он смотрел на Поттера до тех пор, пока тот не оборачивался к нему (что на удивление происходило довольно часто), а затем переводил свой взгляд на Уизли или Грейнджер, делая вид, что осознанно наблюдает за ними.

Малфой сумел расслабиться только под конец ужина, когда от всего этого у него невыносимо разболелась голова. Если Драко повезет, он добьется Поттера уже примерно через месяц, а пока можно не волноваться и немного отдохнуть от всего этого лицемерия. Решив, что с него действительно на сегодня достаточно, Драко присоединился к разговору Забини и Дафны о предстоящем матче по квиддичу, совершенно выбросив из своей головы все мысли о невыносимом идиоте.

Увлекшись обсуждением матча, Малфой совершенно не заметил пристально наблюдавшую за ним троицу гриффиндорцев. Весь вид этих троих говорил о том, что у них есть множество вопросов, на которые они непременно хотят получить ответы.

— Ты должен прекратить смотреть на меня.

Блейз пропустил жалобу Теодора мимо ушей, схватил его за руку и резко потянул вниз к себе на диван.

— Как ты думаешь, план сработает? – нахмурившись, спросил Забини. Так, словно и не слышал предыдущих слов Нотта.

— Может быть... Ну, должен хотя бы на некоторое время, — Теодор обреченно вздохнул и потянулся к своей сумке за домашним заданием. Если уж ему придется провести вечер в обществе Забини, то можно хотя бы использовать время с пользой.

— Постой-ка... ты действительно думаешь, что это может сработать? – Блейз с удивлением приподнял бровь.

Нотт пожал плечами. Он бегло оглядел общую гостиную, на мгновение задержав любопытный взгляд на толпе первокурсников, устроившихся в противоположном углу комнаты и со злорадным интересом что-то обсуждавших. Интересно, что они задумали? Вид у них был слишком уж подозрительный... Одна из девочек пантомимой изображала что-то подозрительно похожее на то, как она кого-то окунает в унитаз, а остальные одобрительно галдели и похлопывали ее по плечу. Размышления Нотта прервал громкий смех, больше смахивающий на поросячий визг. Теодор покосился на двух сидящих неподалеку семикурсниц, которые, по всей видимости, снова перемывали кому-то косточки. Больше в гостиной никого и не было – остальные ученики все еще сидели на ужине и обсуждали горячие сплетни, случившиеся за день. Блейз был лишь рад ужасной головной боли, благодаря которой ему выпала возможность пропустить ужин и провести освободившееся время с Теодором – в относительной тишине и без посторонних глаз. Ему нравилось наблюдать, как Нотт хмурится, когда не может решить очередную задачку по нумерологии, как он покусывает кончик пера, еле ощутимо касаясь им подбородка, как начинает облизывать нижнюю губу, когда правильный ответ неожиданно приходит ему в голову. И самое главное – Теодор наконец не молчал, а спокойно разговаривал с Блейзом, отвечая на все его нелепые вопросы. Обычно Нотт был не так уж и разговорчив, поскольку его напрягал хаос, царивший в гостиной в вечернее время. Блейзу было до чертиков любопытно, почему Теодор не разговаривает при большом скоплении людей – стесняется или боится быть подслушанным? Теодор Нотт – это самая непостижимая загадка для Блейза. И в довершение всего – самая привлекательная тайна из всех.

— Ну, мне кажется, что все получится, — кивнул Теодор, не прекращая покусывать свое перо. – Думаю, что Драко знает о Поттере достаточно, чтобы привлечь его к себе. По-моему, Драко даже немного одержим этой затеей... Но если кто-то из Слизерина и может справиться с этим – то это определенно Малфой.

Блейз зачарованно посмотрел на Теодора. Его поразила уверенность Нотта в успехе Драко, как будто тот уже знал наперед все то, что случится в дальнейшем. А еще у Теодора был невероятный голос – мягкий и нежный, ласкающий слух, как пение соловья.

Блейз медленно потянулся к лицу Нотта и, пока неожиданно нахлынувшая решимость не уступила место привычной робости, нежно взял того за руку. По пальцам как будто пробежал разряд тока, используя руку в качестве проводника и ударяя прямо в сердце. Желудок сжался в радостном предвкушении, а память делала визуальные снимки событий, стараясь наиболее полно запечатлеть всю радость момента: и щекочущее ощущение где-то глубоко внутри, и легкую улыбку на губах, и приятную кожу под пальцами, и даже заостренный кончик пера, который больно вонзался в темную ладонь.

— Но...

Забини напрягся. Как бы хорошо все ни шло, всегда было хоть одно «НО».

Теодор покачал головой и аккуратно вытянул свою руку из ладони Блейза.

— Но могут возникнуть серьезные проблемы... Например, если Поттер каким-нибудь образом вынюхает о нашем плане. Либо он может решить, что Драко один из этих одержимых фанатов. Ведь по Поттеру сходит с ума множество девушек, и даже многие парни норовят залезть ему в штаны. Есть большая вероятность, что Грейнджер сумеет докопаться до правды – проницательности ей не занимать. А что самое рискованное – у Драко могут и вправду развиться какие-то чувства, что разрушит абсолютно все. Слишком много мелочей, из-за которых все может пойти наперекосяк. И меня радует, что я не на месте Малфоя. Я бы просто свихнулся от всего этого груза ответственности.

Блейз нерешительно кивнул, и только тогда Теодор заметил, с каким жадным интересом тот ловил каждое его слово. Неожиданно часть голой каменной стены беззвучно отъехала в сторону, открывая вернувшимся с ужина ученикам, а вместе с ними и концу умиротворения, проход в гостиную. Теодор поднялся, взял со стола пергамент с недоделанным домашним заданием и накинул сумку на плечо. На этот раз Блейз и не подумал остановить его.

— Однако повторюсь... – тихо сказал Теодор, серьезным взглядом посмотрев на Забини, — ты должен прекратить все время смотреть на меня. Ты знаешь, что это бессмысленно. Я никогда не стану очередным именем в твоем списке постельных достижений. Я не из тех, кто просто так даст себя выебать и бросить, как ненужную игрушку. Ты должен это понять...

Нотт неожданно замолчал и резко развернулся, направляясь к спальне. Блейз ошарашенно смотрел ему вслед — чего-чего, а такого от него он никак не ожидал.

— Никогда...

* * *

В среду, спустя полторы недели, Драко наконец решил продвинуться чуть дальше в своем замысле. До этого каждый день был похож на предыдущий как две капли воды: взгляды, брошенные исподтишка; случайные соприкосновения рук во время сдвоенных зелий, вызывающие у Драко тщательно скрываемое отвращение, а у Гарри — удивление вперемешку со страхом; еле заметные улыбки, посылаемые Поттеру во время обеда в Большом зале; легкий флирт на уроке по уходу за магическими существами. Драко не собирался предпринимать ничего грандиозного во время этого занятия, потому что Поттер мог отреагировать не совсем адекватно, а его придурковатый дружок полувелекан мог и вовсе решить своим крохотным мозгом (что очень странно, учитывая его габариты), что он домогается до его драгоценного мальчика. Нет, действовать по плану определенно лучше на змеиной территории...

Однако Драко всю неделю никак не мог перестать волноваться из-за своей оценки по зельям. И это чертовски мешало сосредоточиться на игре «Соблазни Поттера».

Когда все ученики собрались в классе зельеварения, Снейп поочередно принялся диктовать парам их отметки — у большинства гриффиндорцев, естественно, были нули. Колени Малфоя предательски подкосились, и он с жадностью ловил каждое произносимое в напряженную тишину слово. А вот Поттер, казалось, и вовсе не слушал профессора. Он просто сидел рядом с Драко и выводил палочкой невидимые узоры на деревянной поверхности парты. И вот Снейп назвал фамилии Драко и Гарри, и его губы презрительно скривились, когда он объявил, что их зелье было сварено идеально, а потому они получают самые высокие отметки в классе. Полный пренебрежения взгляд при этом, разумеется, был направлен на непонимающе хлопающего глазами Поттера. Драко с нескрываемым самодовольством повернулся к Гарри и подмигнул ему – мол, это только благодаря мне у тебя такая оценка. Тот ограничился коротким ответом с помощью пантомимы. Самодовольная улыбка бесследно исчезла с лица Малфоя, когда Поттер показал ему средний палец. И это вместо заслуженной благодарности!

Драко сжал кулаки и до жгучей боли впился ногтями в ладони. Лишь бы не сорваться, лишь бы вытерпеть этого нахального, неблагодарного ублюдка. Если сейчас он выскажет Поттеру все, что о нем думает, то все эти дни, полные мучений, пойдут драклу под хвост. Драко сделал глубокий вдох, будто ему не хватало воздуха. На самом же деле он пытался затушить полыхающее пламя ненависти, эти ревущие огненные языки, обжигающие горло.

Пытаясь успокоиться, он и не заметил, как все отметки были оглашены. Из транса его вывел громкий голос Снейпа:

— На этом ваша работа в парах закончена. Каждый может занять свое обычное место.

Драко вздохнул с облегчением, когда рядом с ним села Панси, а Поттер снова ушел за парту в другом конце класса.

До начала урока оставалось еще немного свободного времени, и Малфой решил этим воспользоваться. Его с головой накрыла волна азарта, полностью затушив неистовое пламя враждебности. Он оторвал кусок от пергамента и принялся что-то быстро на нем царапать под внимательным взглядом Панси. Ее горячее дыхание неприятно щекотало за ухом, и Малфой отпихнул любопытную подругу локтем. Паркинсон обиженно надула губы, но промолчала. Что довольно-таки удивительно. Отвернувшись от Панси, Драко сложил записку самолетиком и отправил ее прямиком к Поттеру. Уизли и Грейнджер заняли места на парту впереди него и были настолько увлечены каким-то спором, что совершенно не обращали внимания на скучающего в одиночестве друга. Драко, проследивший за дикими всплесками эмоций на лице Рона, насмешливо ухмыльнулся. Казалось, что тот чем-то подавился: его перекошенное жуткой гримасой лицо поочередно то бледнело, то краснело неровными пятнами. А что касается Грейнджер... Хоть она и сидела к Драко спиной, демонстрируя свои нечесаные и торчащие во все стороны патлы — как будто Филч использовал ее вместо швабры в последние несколько недель, — он был абсолютно уверен, что на ее лице не читается ни одной эмоции. В отличие от двух своих друзей, она отлично могла держать себя в руках.

Бумажный самолетик беспрепятственно долетел до намеченной цели и упал прямо перед носом развалившегося на парте Поттера. Тот моментально выпрямился и с удивлением посмотрел на кусок бумажки. Оглядевшись по сторонам и поймав на себе взгляд ухмыляющегося Малфоя, он подозрительно прищурился, но к записке все же потянулся.

«Знаешь, я очень хорошо владею своим языком».

Прочитав написанное, Поттер с каменным лицом направил палочку на пергамент. Клочок бумаги мгновенно вспыхнул ярким пламенем, зловещим бликом отразившись в очках Гарри, и тут же погас, оставив от себя горстку пепла. Драко закусил губу и оторвал еще один кусок от пергамента.

Паркинсон громко закашляла, силясь скрыть подступающий к горлу смех, когда Поттер получил вторую короткую записку и вновь безжалостно сжег ее. Предварительно прочитав, естественно; ведь Поттер и любопытство – неразделимые понятия.

«Ну, в смысле, я очень сообразительный, проворный и все такое...»

Записки летели к Гарри одна за другой, и серая кучка пепла на парте с каждой секундой становилась все внушительней. Малфой уже даже не старался сдерживать смех, заглушающий бешеный ритм скрипа пера по пергаменту. После тринадцатого по счету самолетика Поттер, с поджатыми от злости губами, повернулся в сторону Драко и уставился на него. Тот как раз дописывал новую записку, которая уже плавно переходила из безобидного бреда в открытую похабщину.

Не успел Драко сложить очередной самолетик и отправить его заклинанием адресату, как перед ним на парту приземлился скомканный кусок пергамента. Улыбка моментально исчезла с лица Малфоя. Чертов Поттер, никой романтики. Его письмо больше напоминает изжеванный комок туалетной бумаги. Паркинсон тоже прекратила захлебываться от приступов кашля и с удивлением посмотрела на присланную записку. Драко заклинанием разгладил пергамент и, предварительно бросив саркастический взгляд на кипящего от гнева Поттера, поднес его к глазам.

«Прекрати писать мне, Малфой, или я засуну твое перо тебе же в глотку!»

Почерк был размашистым и неаккуратным, даже совершенно отвратительным. Лист покрывали чернильные пятна. Это больше напоминало писанину Хагрида, нежели студента. Притом левой ногой. Драко непроизвольно поморщился, продолжая изучать ломаные и скачущие в разные стороны буквы, пока Панси не вырвала бумагу из его рук. В этом вся Паркисон, и обижаться на нее совершенно бессмысленно. Бросив взгляд на неотправленную записку, валяющуюся в стороне, Драко стал думать над ответом. Это должно быть что-то полное сарказма и... двусмыслия.

«Я могу придумать что-нибудь более изысканное, чем бы ты мог занять мое горло. И это что-то доставило бы нам куда больше удовольствия, можешь мне поверить».

— Клянусь всеми выпусками Ведьмополитена, что он покраснеет под цвет своего галстука, — тихо захихикала Панси, прочитав содержание письма через плечо Драко.

— Он действительно должен научиться сдерживать свои эмоции. Не дай Мерлин, если Снейп заметит его лицо в то время, когда он прочтет записку. Мне бы не хотелось, чтобы это зачитали перед всем классом, — Малфой поморщился, складывая пергамент уже не в примитивный самолетик, а в виде изысканного журавлика.

Паркинсон снова засмеялась, пряча свою улыбку за широким ярко-розовым пером. Драко улыбнулся ей в ответ и одним легким движением отправил журавлика в путь – прямо над головами учеников.

— Что я и говорила. Он покраснел так, будто его вот-вот хватит апоплексический удар.

Не успел Драко ответить Панси, как перед ним шлепнулся второй кусок скомканной бумаги. Малфой одним взмахом палочки снова разгладил лист и нахмурился еще сильнее прежнего. На этот раз почерк стал еще хуже, больше напоминая детские каракули, и прочитать текст было практически невозможно. Даже Паркинсон притихла и в задумчивости уставилась на текст, силясь расшифровать написанное.

«Ты пытаешься меня зацепить этим, Малфой? Неудачная попытка».

Драко закатил глаза и принялся строчить ответную записку. Честно говоря, Поттер уж слишком быстро заглотил приманку. Иначе бы он просто не стал тратить время на ответ.

«Я сексуален, ты тоже, и это все, что нужно для того, чтобы поебаться. Я обещаю, тебе понравится. Я могу быть очень изобретательным, если захочу».

Быстро отослав записку, Малфой попытался сосредоточиться на речи Снейпа. Тот как раз начал объяснять принцип готовки очередного заданного на урок зелья, и ему, Драко, ни в коем случае нельзя отвлекаться. В особенности на кипящих от злости придурков. Портить свои оценки в первые же месяцы учебы не больно-то хотелось.

В тот момент, когда на доске появился рецепт настойки Растопырника, на парту приземлился очередной клочок бумаги. Драко отодвинул его в сторону и, к недовольству Панси, отправился за необходимыми ингредиентами. В отличие от Поттера и той же Паркинсон — он не страдал от любопытства. Скорее даже наоборот. Ведь только запретный плод сладок. И чем дольше будешь ждать, тем слаще будет вкус.

— Скорее, Драко, — в сто первый раз проворчала Паркинсон, наблюдая, как Малфой с медленной расчетливостью отмеряет готовое зелье.

— Имей терпение, — повторил он. – И иди сдай наше зелье, которое, почему-то, варил только я, — он закрыл хрустальную колбу пробкой и протянул надувшейся Панси. Та совсем по-детски показала ему язык, выхватила протягиваемое ей зелье и поскакала к столу Снейпа. Драко проводил ее удивленным взглядом. Поттер, который в этот момент сдавал свою бледно-серую, вместо насыщенно-синей, жижу, так же обескураженно смотрел на Паркинсон. Поттер! Малфой потянулся к отброшенной в сторону записке.

«Сомневаюсь, что ты обладаешь хоть какой-либо изобретательностью в плане... — конец предложения был тщательно зачеркнут. – И с чего это я должен хотеть тебя трахнуть, Малфой? Ты обычный ублюдок».

Драко лишь покачал головой и принялся собирать вещи, засунув записку на дно школьной сумки. Раздался звонок с урока. Ученики повскакивали со своих мест и потоком стали выходить из класса – сейчас было время обеда, и все поскорее хотели добраться до Большого зала. Выйдя вслед за остальными, Драко взглядом отыскал Поттера. Тот почему-то снова был один, и Малфой вновь решил воспользоваться возможностью, так милостиво предоставленной судьбой. Он быстрым шагом догнал Гарри.

— Я не сдамся, Поттер. Рано или поздно тебе придется уступить.

Поттер подпрыгнул от неожиданности. Резко остановившись на месте и выхватив из рукава мантии палочку, он с удивлением уставился на Малфоя. Спустя пару секунд изумление стало сменяться гневом, и он уже было открыл рот, чтобы высказать Малфою все то, что он о нем думает, как... Драко вытащил из кармана мантии перо и, поднеся его к лицу Гарри, быстрым и легким движением провел самым кончиком по его приоткрытым губам. Время словно остановилось. В ушах бешено застучало, будто по телу пропустили разряд тока, миллиардами невидимых нитей вонзающегося прямо в сердце. Поттер в испуге смотрел в глаза Малфою, а его тело била мелкая дрожь. Одного легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы все вокруг перестало иметь значение. Но не успел Гарри прийти в себя и осознать происходящее, как Драко отдернул руку, заговорщицки ему подмигнул и, развернувшись, бросился прочь из уже опустевшего коридора, оставляя позади застывшего от изумления Гарри.

— Ну, это было забавно, — сказала Панси, как только Драко догнал ее.

— Даже слишком, — согласился он.

Паркинсон громко засмеялась и подхватила Драко под локоть. Она повела его к слизеринской гостиной. Идти на обед не хотелось, так же как и видеть приевшуюся морду Поттера. Драко и так сделал сегодня все, что мог. И заслужил отдых как никто другой.

— Да, ты устроил грандиозное шоу.

— О, я старался, — Драко улыбнулся и, обратившись уже к стене, за каменной кладкой которой находилась слизеринская гостиная, четко произнес пароль: — Желчь броненосца.

Часть стены тут же отъехала в сторону, открывая проход. В полутемной комнате, круглые сутки освещаемой лишь яркими языками пламени в камине, никого не было – видимо, Драко и Панси оказались единственными учениками, которые не захотели идти в Большой зал.

— И поверь, это только начало, — нарушил тишину Драко, как только стена плавно вернулась на свое место, отрезая гостиную от пропахшего сыростью коридора.

— Неужели ты хочешь стать романтиком?

— Лучше, — Драко хитро ухмыльнулся, направляясь к спальне. – Я хочу стать хорошим.