Поезд «Надежда», или Очередной «второй шанс»

Гулкое эхо разносилось по пустынной в этот ранний час станции метро. На скамейке сидел одинокий юноша, затуманенным взором уставившись в пространство. Что видел он, вглядываясь в ровные плитки, которыми были уложены стены тоннеля? Видел ли он счастливые воспоминания, или же кошмары добрались до него и в утренние часы? Сложно было понять это, ведь лицо молодого человека не выражало никаких эмоций: бессмысленный взор, устало опущенные уголки губ, едва заметная складка меж бровей. Некогда яркие глаза сейчас были похожи на зеленое бутылочное стекло — мутное и невыразительное. Хотелось подойти и хорошенько встряхнуть паренька за плечи, только бы не видеть это безразличие во всем его образе. Только не было никого, кто мог бы сделать это, — станция была абсолютно пуста. Мало у кого возникает желание прокатиться на метро в шесть часов утра.

Давящую тишину внезапно прервал шум колес, скользящих по рельсам, — приближался поезд. Юноша, казалось бы, очнулся: встрепенулся, потянулся, поднялся и подошел к краю платформы, повернув голову. Однако взгляд его был столь же бессмыслен, как и прежде, словно он делал все это не по собственному желанию, а находясь под чарами подвластия. Но нет, рядом не наблюдалось никого, кто мог бы отдавать приказы этому молодому человеку.

Поезд прибыл на станцию, остановился и приветливо распахнул двери. Без малейших сомнений юноша зашел в первый попавшийся вагон и устроился на ближайшем сидении. И вновь ни одной живой души, все та же неестественная тишина, которая противными колокольчиками отдавалась в барабанных перепонках. Из-за этого происходящее казалось чем-то нереальным. Возможно, будь юный путешественник более внимателен, он бы обратил внимание на многие странности, а еще — почувствовал бы легкое покалывание магии, которая буквально клубилась в воздухе. Только вот единственному пассажиру этого поезда было все равно. Он устал о чем-либо беспокоиться, переживать и подозревать всех и вся. Ему хотелось одного — покоя, чтобы все, наконец, оставили его в покое. Не лезли со своими похвалами и нравоучениями, не пытались залезть ему в душу, отыскивая там остатки человечности. Разве он так много просил? Просто оставить его одного всего на несколько недель, чтобы прийти в себя, суметь пережить недавние события. Почему все считали своим долгом вломиться к нему домой, чтобы завести совершенно бессмысленные беседы, на которые у него не было ни сил, ни желания? Никто его не понимал. Да и сам юноша не понимал, как же все остальные люди могут так быстро забыть о тех потерях, которые они понесли во время решающей битвы? Ведь не только он лишился многих близких людей. Хотя… Какая ему разница? Его приговор подписан. Уже давно. Ничто не сможет вернуть его душу, его сердце. Последняя надежда умерла этой ночью.

Поезд быстро передвигался по тоннелям лондонского метрополитена, увозя юношу все дальше. Только в эти редкие утренние часы, спасаясь от навязчивого внимания других людей, юноша мог насладиться одиночеством. Не нужно было о чем-то думать, не было нужды даже в чувствах. Здесь он был всего лишь еще одним пассажиром, до которого никому не было дела. И его это полностью устраивало.

Поезд замедлил свой ход, а потом и вовсе остановился. Остановка. Молодой человек не обратил на это внимания, делая вид, что изучает какую-то рекламную листовку.

— Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил. Как всегда бежишь от жизни? — до боли знакомый холодный высокомерный насмешливый голос с тягучими завораживающими интонациями заставил его вздрогнуть. Юноша судорожно выдохнул и медленно поднял взгляд — перед ним стоял живой и невредимый Том Риддл собственной персоной. Сердце бешено заколотилось, а в горле противно запершило. Страха не было, только все то же безразличие и толика любопытства — неужели все? Нет, он предполагал, что ему недолго жить осталось, но неужели конец наступит так скоро? Неужели ритуал был проведен неправильно и только приблизил час его смерти? Гарри закрыл глаза и медленно восстановил дыхание, лишь после этого вновь открыв глаза. Нет, ему не померещилось — перед ним стоял Том Риддл в своей человеческой ипостаси и насмешливо усмехался.

— Здравствуй, Том, — удивительно, но ему удалось произнести это совершенно бесстрастным голосом, даже с долей иронии. «Вот и все. Мы вновь встретились. Странно только, что на этот раз моим проводником стал мой заклятый враг, а не профессор Дамблдор. Хотя… Наверное, если бы здесь появился директор, то я не был бы так спокоен. Ведь к Риддлу я уже успел привыкнуть, а вот подлость старика…»

— Надо же, ты все-таки вспомнил о приличиях, Гарри, — Том как-то по-особому усмехнулся. Нет, в голосе не прибавилось теплоты, а губы все так же складывались в высокомерную усмешку, только глаза стали другими. Раньше они были похожи на бездонные колодцы — холодные, поглощающее все позитивные эмоции, а сейчас они лучились доброй насмешкой и… одобрением? Гарри удивленно моргнул, но наваждение не пропало.

— Ты ведь мертв. Я точно знаю, что убил тебя в тот раз. Значит, я тоже умер, да? — не вопрос, а утверждение. Поттеру в голову даже не приходила мысль, что он смог вновь умудриться выжить. Только не в этот раз. Да и не нужна была ему больше эта жизнь, которая расставила все по своим местам после «Великой Победы». Друзья оказались совсем не друзьями, а враги внезапно приняли его сторону. Гарри так и не смог осознать всех тех перемен, которые случились в его жизни. Его оглушила весть о том, что из-за уничтожения крестражей его собственная душа понесла столь значительные повреждения, что банально раскололась на две половинки. Его кончина была уже делом времени. — И ты пришел за мной.

— Я действительно умер, Гарри, — в голосе Риддла слышалось какое-то невысказанное сожаление, и юноше внезапно показалось, что оно связано не со смертью, а с чем-то другим. С каким-то незавершенным делом. Юноша помотал головой, чтобы отбросить эту мысль как слишком глупую, но потом внезапно замер. Он ведь ошибался во многом. Почему бы и Тому не оказаться более человечным, чем он думал?

— Получается, я тоже мертв, так?

Усмешка, пробежавшая по лицу Риддла, ему не понравилась. Однозначно не понравилась. Гарри шестым чувством понял, что он опять умудрился во что-то влипнуть. И судя по тому, что он говорил с мертвецом, на этот раз гадость, в которую он угодил, была глобального масштаба. «Только этого мне еще не хватало. Я что, даже умереть спокойно не могу?» Где-то на задворках покореженной души поднималось возмущение. В конце концов, неужели он не мог сделать самостоятельно хотя бы один выбор? Пусть даже это будет его смерть. А его собеседник продолжал молчать, усмехаясь. Казалось, он забавлялся теми внутренними метаниями, которые сейчас испытывал юноша.

— Том? Я ведь мертв? — теперь в голосе Поттера слышалось беспокойство. На краю сознания металась какая-то мысль, не желая оформляться во что-то определенное. Гарри упустил какой-то важный момент, когда садился на этот странный поезд. «Кстати, что это за поезд-то? И куда он едет?»

Риддл еще некоторое время внимательно смотрел на него, а потом как-то криво усмехнулся.

— Все-таки удивительный ты ребенок, Гарри. Раз за разом опровергаешь давно известные законы магии.

Поттер удивленно посмотрел на своего заклятого врага, не понимая, что он имеет в виду. Вернее, уже подозревая что-то не очень хорошее. Тот скептически хмыкнул и покачал головой.

— Ты так и не повзрослел. Неужели так и не научился использовать свои мозги по назначению?

Гарри даже не обиделся. Наоборот, весело и как-то отчаянно улыбнулся, услышав подобные язвительные комментарии в стиле Снейпа. Ему нечего возразить — Том прав. Если бы только Гарри больше уделял внимания учебе и собственному образованию, то, возможно, не пришлось бы стольким людям жертвовать жизнями ради его победы. Если бы он догадался изучить традиции магического мира, то не запирался бы в своем доме, не зная, куда теперь себя деть. Раньше у него была конкретная цель — одолеть Волдеморта, а теперь что? Ничего. Ни цели, ни знания, куда можно податься. Сколько бы Поттер ни пытался избежать серьезных размышлений, одно было понятно — он никогда не был творцом своей судьбы. Всю жизнь за него кто-то решал. Вот и после победы все ожидали, что Герой благополучно умрет, свершив благое дело. Только неувязочка вышла — все-таки умирать ему не хотелось, поэтому он и провел тот ритуал, воспользовавшись помощью Нарциссы Малфой.

— Наверное, так и есть. Так, может, ты меня научишь, а, Том? — и опять то же безумное веселье. Ему было все равно, пусть даже это сон. Просто хотелось подольше пробыть рядом с призраками прошлого, которые так и не отпустили его, заставляя все время оборачиваться, не давая возможности спокойно окунуться в суету настоящего. Гарри просто не мог жить сегодняшним днем, ведь, как оказалось, прошлое было ему дороже. Со всеми его ошибками и несовершенными делами. Слишком многое он хотел изменить и сохранить.

Риддл как-то странно хмыкнул.

— А ты уверен, что готов? Подвергать сомнению каждое слово и факт, видеть не только то, что лежит у тебя под носом или подносят на блюдечке? Подмечать детали, которые не заметны обычному человеку? Понимать, что не все люди честны и благородны, как ты сам? Учиться изворачиваться, а иногда и лгать, только бы выжить и добиться своей цели? — Риддл смотрел на Гарри на удивление спокойно и серьезно. Он никогда так на него не смотрел, даже во время их последней дуэли, даже во время первой их встречи. Быть может, даже в ту злополучную ночь Самайна. Бывший Темный Лорд, тот, что сидел сейчас рядом с ним, не напоминал ужасного монстра, который готов был убить младенца ради собственной безопасности. «Что же с тобой случилось, Том, что ты стал похож на земноводное создание, лишенное чувств и разума?» Удивительно, что раньше он не задавался подобным вопросом. Сейчас же, на грани между Жизнью и Смертью, Гарри отчаянно захотелось узнать истину. Ведь сражаясь в качестве марионетки Дамблдолра, юноша даже не задавался вопросом, а с чего все началось? Отчего Том Риддл, лидер чистокровных, внезапно стал тираном и убийцей? Ведь едва ли гордые лорды пошли бы за честолюбивым мальчишкой только ради призрачных посулов. У лорда Волдеморта должна была быть программа, план, который бы удовлетворил гордых аристократов. Что пошло не так? Вопросы, которые не давали ему покоя в последнее время, сомнения и тревоги, которые терзали душу, внезапно начали выползать из самых темных уголков его сознания, не давая возможности опять провалиться в бездумное состояние. «Я никогда не жил. Я всего лишь существовал. Ведь даже в детстве ни разу не предпринимал попытки к сопротивлению, просто сносил подобное отношение к себе. Даже не думал о том, чтобы пожаловаться учительнице и искать помощи у соседей».

— Готов, Том. Сейчас — точно готов. Научи меня, расскажи: каково это — жить? — тихий, надломленный голос, и умоляющий взгляд. Осознавать, что ты прожил свои годы зря, так и не став личностью, остался оружием и символом для магического общества, было сложно и больно. Только Гарри понимал, что это необходимо. Он чувствовал, что если сможет изменить себя, то, возможно, сможет еще что-то изменить.

Риддл как-то слишком ласково усмехнулся, Поттера даже передернуло от удивления.

— Жить тебя, Гарри, никто не сможет научить. Ты должен научиться этому сам. А вот помочь советами и поделиться опытом я могу, — Том удобнее устроился на жестком сидении — разговор предстоял долгий.

4 Прайвет-драйв, Литтл Уингинг, графство Суррей.

Маленький мальчик лежал на матрасе в темном чулане. Он спал и улыбался во сне. Ему снились родители, которые ласково улыбались и обнимали его, говорили о том, каким желанным ребенком он был, как сильно его любили. Мама все пыталась пригладить его непокорные вихры, а отец лишь весело усмехался, наблюдая за тщетными попытками. Рядом с ними было так хорошо и тепло, что хотелось плакать. И ребенок плакал. От счастья и от тоски, потому что даже во сне понимал — они еще долго не смогут встретиться. Если Гарри придет к ним слишком рано, родители только расстроятся. Он должен прожить долгую и счастливую жизнь, полную захватывающих приключений и ярких впечатлений. Должен найти верных друзей и того единственного. Потому что он дал обещание. А Поттеры всегда держат слово.

Внезапно тишину утра пронзил визгливый крик.

— Подъем! Вставай, мальчишка! — Петуния Дурсль обладала противным голосом. Постучав несколько раз по двери чулана, она направилась на кухню. Она уже не слышала, как мальчик в чулане подскочил от неожиданности, резко сел и очумело стал озираться по сторонам. «Где я? Почему здесь так темно? Стоп. Почему я вообще сплю? Разве я не только что встал, чтобы прогуляться ранним утром?» Гарри Поттер еще не до конца проснулся и не понимал, что происходит.

— Ты что, еще не встал? — голос тетки мальчик узнал бы и по прошествии ста лет. Спину внезапно покрыла холодная испарина. «Что случилось? Почему я опять в Литтл Уингинге?» Несколько секунд Гарри с удивлением оглядывал свои руки — маленькие ладошки, худые пальцы и слишком тонкие запястья. Эти руки никак не могли принадлежать восемнадцатилетнему парню. Внезапно вернулась память. Память о ритуале, о том странном поезде, в который он сел на какой-то станции метро. Долгий разговор с Томом. Ремус и Тонкс. Сириус. Седрик. Родители. Он видел всех тех, кого потерял. Они пришли за ним, чтобы проводить. Только не за Грань. В совершенно иное место. «Почему я здесь?» Хотя воспоминания о том странном поезде словно были покрыты туманом, но ответ пришел незамедлительно.

Они разговаривали уже несколько часов. Гарри задавал вопросы, а Том отвечал, и наоборот. Странно, но одна-единственная беседа дала юноше больше пищи для размышлений, чем все годы учебы. Внезапно поезд начал замедлять ход, а Риддл собираться — он имел право проехать с Поттером лишь одну остановку. Тогда-то тот и спохватился — зачем все это? И не плод ли его больного воображения? Может, это просто особо изощренная форма сумасшествия?

— Видишь ли, Гарри, в нашей Вселенной произошел парадокс — история пошла не так, как могла бы. Разными людьми было совершено огромное количество ошибок, следовательно, накопилось такое же количество сожалений. Слишком многие души не смогли найти покой, не смогли пересилить себя и окончательно уйти за Грань. Слишком многие оставшиеся в живых не могут начать жить, переступив через произошедшие события. Волшебный мир Великобритании потерял большую часть магически сильных семей, понес невосполнимые потери. Не только души умерших воспротивились подобному исходу, но сама Магия решила объявить бунт Времени. Нашему миру решено было дать второй шанс.

— Но при чем здесь я?

— История повторится, если все останется неизменным. Кто-то должен войти в прошлое не таким, каким он был.

— Почему именно я?

— Видимо, Магия сочла, что тебе был нанесен самый значительный ущерб, поэтому именно ты достоин второго шанса.

— Но ведь не только я пострадал в этой войне.

— Да, но только на твои плечи был возложен непосильный груз — судьба всего магического мира. Так не должно было быть. А проведенный тобой ритуал по воссоединению души стал катализатором, своеобразным толчком для начала изменений.

— Но что я могу сделать? Я ведь простой ребенок. Даже тебя победил лишь благодаря плану Дамблдора, — панические нотки отчетливо начали прослеживаться в голосе Гарри. А Том внезапно посуровел.

— Поттер, запомни одно: не все является тем, чем оно кажется. Мир, в который ты попадешь, будет отличаться от того, что ты привык видеть. Если только ты вынесешь из нашего разговора хоть что-то.

— Но…

— Поверь, Поттер, история может пойти иначе, даже если ты просто другими глазами взглянешь на мир.

И вот он, Гарри Поттер, вернулся в самое ненавистное ему время — пору, когда он еще не знал о том, что он — волшебник. Поверить в это было трудно. Намного правдоподобнее казалась версия о том, что Гарри просто окончательно сошел с ума из-за посттравматического стресса. Вроде бы он читал, что подобное возможно. По крайней мере, тогда тому, что он вновь оказался в своем чулане, было бы логическое объяснение. Вот только задумываются ли сумасшедшие о том, что они свихнулись? Или же они просто воспринимают придуманную больным сознанием реальность как данность?

Поразмышлять ему на эту тему не дали — явилась тетя и велела быстро готовить завтрак. Пришлось подчиниться. Лишь когда на кухню зашел дядя Вернон, Гарри понял, что он вновь стал маленьким беззащитным мальчиком, у которого нет даже шанса на сопротивление. Что может ребенок, да еще недокормыш вроде него, против жирного борова? Ничего. Поэтому пришлось опять терпеть недовольства со стороны родственничков, стискивая зубы от собственного бессилия.

«Интересно, а история с питоном уже произошла?» — Поттер все не мог понять, в какое время он попал. Впрочем, вскоре он все узнал — когда дядя велел ему принести газету. Оказалось, что сейчас Гарри почти одиннадцать лет, но еще пройдет несколько недель до того, как прибудет первое письмо из Хогвартса. «Получается, меня только вчера выпустили из чулана». Внезапно спина покрылась мурашками ужаса — значит, ему вновь придется спасаться от Дадли и его компании? «Почему, почему я такой слабый?» Все-таки за те годы, что юный волшебник прожил в магическом мире, он привык полагаться на палочку и сейчас без нее чувствовал себя неуютно. «Надо найти место, где можно спрятаться от Дадли, а заодно поразмышлять о том, что мне делать дальше».

Однако целый день у мальчика не было возможности для того, чтобы как следует обдумать создавшуюся ситуацию, — отчего-то именно сегодня тетя решила завалить его заданиями по дому, ведь обычно она не так лютовала. Наверное, все еще злилась за то происшествие в зоопарке. Уже лежа в своем чулане и наблюдая за плетущим паутину паучком, Гарри понял одно: даже если эта реальность — плод его больного воображения, а не второй шанс, дарованный магией, ему предстоит с этим жить. Значит, нужно все хорошенько обдумать. Ведь Риддл сказал, что история может измениться, если он посмотрит на нее другими глазами. Возможно, юноша не так все понял, но он предположил, что просто должен измениться сам. Тогда и его взгляд на мир изменится. «Осталось решить, каким человеком я хочу быть», — уже засыпая, подумал Поттер.

* * *

Место, где он может спрятаться от компании кузена, нашлось на удивление быстро — детская библиотека, на которую прежний Гарри Поттер не обратил бы даже внимания, стала для него отличным прибежищем. Едва ли Дадли осмелится зайти в эту обитель знаний, да и не станет тут искать: раньше Гарри всегда пытался найти укрытие где-нибудь на улице. Теперь же у него появилось место, где можно было спокойно подумать и почитать — нужно же было создавать иллюзию хоть какой-либо деятельности, иначе библиотекарь, пожилой мужчина с добродушной улыбкой, мог заподозрить что-то неладное.

Вот и получилось, что каждый день, быстро позавтракав, мальчик поспешно сбегал из дома, прихватив пару бутербродов, и показывался домой только к вечеру. Сначала тетя Петунья пытался поймать его на воровстве еды, но быстро сообразила, что подобное поведение племянника удобно для всех, и стала просто закрывать глаза на то, что из холодильника пропадает несколько кусочков сыра или бекона. Первую неделю Гарри потратил на то, чтобы систематизировать всю информацию, которая у него имелась на данный момент. Оказалось, что ее у него не так уж и много — да, они с Томом долго разговаривали, он поделился многими знаниями, но ничего толком не рассказал о своем прошлом. Получалось, что Поттер знал примерное развитие событий в будущем, но так ничего и не знал о прошлом. А еще не имел ни малейшего понятия о политической ситуации в стране — ведь «Ежедневный Пророк» он никогда не читал. «Хотя там слишком редко писали правду. Интересно, неужели аристократы тоже читают только «Пророк» и нет никаких других газет? Помнится, что дядя часто говорил о различии между «желтой» прессой и качественной. Может, в магическом мире тоже не один источник информации?» Некоторое время мальчик пытался что-то вспомнить, но потом решил оставить этот вопрос на потом — все равно сейчас у него не было доступа к магическому миру. Значит, решение многих вопросов отпадало. Слишком сложно ему было планировать свою жизнь на несколько лет вперед. Гарри понял, что понятия не имеет, как это делать. Да и слишком мало знаний у него было для каких-то серьезных решений.

«Почему я никогда раньше не интересовался этими вещами? Ведь мог расспросить Сириуса или Ремуса… Сириус. Он же до сих пор в Азкабане. Интересно, а я могу как-то помочь ему выбраться? Нет. Наверное, нет. Попросить Дамблдора? Но станет ли старик делать что-то для меня. Да и не должен я ничего знать о своем крестном. Кстати, а почему? Почему мне всегда давали минимум информации? Хотя, это как раз понятно — пешка не должна много знать». Пусть Том в открытую ни разу не произнес подобную фразу, но Гарри отчетливо ощущал, что директор сделал что-то с Риддлом, причинил ему боль. Ведь ненависть, с которой бывший лорд Волдеморт произносил имя Дамблдора, не могла возникнуть только из-за политического противостояния. «Слишком много вопросов, и слишком мало ответов. Нужно составить список того, что необходимо узнать, когда я попаду в Хогвартс. И дел, которые необходимо решить в первую очередь».

Вся первая неделя именно на эти списки и ушла. Получились они, надо сказать, достаточно обширными. Очень в этом помогли разговоры в том странном поезде: его близкие, да и Том задавали их, но не давали ответов. У Гарри вообще сложилось такое чувство, что на них было наложено ограничение — что следует говорить, а что нет. Сначала ему было обидно, а потом он понял, что все правильно. Если Поттер хочет стать хозяином своей судьбы, он должен заслужить право быть счастливым. Значит, должен до всего дойти сам. Ведь ему и так очень помогли — расставили кое-какие приоритеты, некоторые наводящие вопросы заставили проанализировать действия близких людей. И прийти к неутешительным выводам. Главное, что сделали его собеседники, — это помогли Гарри понять самого себя: не только без всякого стеснения указали на все его недостатки, но и подсказали, как их исправить. Хотя даже теперь мальчик с трудом представлял, как он сможет справиться с собственным взрывным характером.

До прибытия письма из Хогвартса оставалось еще три недели, которые мальчик провел безвылазно в библиотеке. Сначала он читал только развлекательную художественную литературу, потому что просто не представлял, что же можно взять почитать еще. Потом все-таки поборол робость и объяснил свою ситуацию библиотекарю — что, мол, до этого никогда не посещал библиотеки и не знает, с чего начать, а хочется больше узнать о мире. С этого и началось его постепенное осознание прелести учебы. Не той, которую ему всегда пыталась привить Гермиона, — прочитать и выучить, а другой — прочитать и найти непонятное, задать вопросы и получить на них ответы. Этот метод ему подсказал все тот же старик-библиотекарь. Отвечая на собственные вопросы, вернее, отыскивая ответы на них в других книгах, Гарри узнавал очень много нового, но при этом вся информация оказывалась взаимосвязана между собой, следовательно, была более понятна и легче запоминалась. Поттер искренне сожалел, что раньше уделял так мало времени своему образованию — он столько не знал об окружающем его мире! Да даже о стране, в которой он жил.

Мальчик сам не заметил, как успел подружиться с Эдвардом Говардом — тем самым библиотекарем. Началось все с приглашения на чай: старик заметил, что Гарри уходит из библиотеки только на обед, да и то перекусывает бутербродами на лавочке неподалеку. Вот так и повелось, что в обеденный перерыв Гарри заходил в подсобное помещение, где они с мистером Говардом пили чай и разговаривали. Сколько всего знал этот удивительный человек! Поттеру иногда казалось, что невозможно столько информации запомнить. Самое приятное, что Эдвард с удовольствием делился своими знаниями с мальчиком, при этом объясняя все понятно и просто. Так, что вопросы возникали только из-за любопытства.

Казалось, что с Поттера сняли какой-то блок, и теперь он впитывал любые знания как губка. Многие вещи, которые он узнал из книг или от Эдварда, заставляли его порой хорошенько задуматься. Например, когда он прочитал про титулы, которые давались аристократам. Тут же на ум ему пришел Малфой. Ведь оказалось, что «лорд» — это вовсе не титул. Вернее, так называют всех титулованных дворян. Вот и стало интересно, кем же являлся надменный слизеринец? Герцогом, графом или просто бароном? Если же он не был герцогом, то кто тогда в магическом мире им являлся? И куда делись остальные герцоги, графы и маркизы? Принимали ли они участие в войне, на какой стороне? Или же просто придерживались нейтралитета? В общем, список вопросов, на которые необходимо было найти ответы, стал еще больше.

* * *

В середине июля пришло письмо из Хогвартса. Гарри долго думал и сомневался, стоит ли позволять повторение того безумия, которое охватило семейство Дурслей после прибытия огромного количества писем? Ожидал ли Дамблдор, что Вернон не даст прочитать племяннику письмо? Или же это произошло случайно? Прислан ли был Хагрид вместо профессора МакГонагалл специально, чтобы рассказать маленькому мальчику-сироте о злобном колдуне Волдеморте? В общем, Поттер силился понять — была ли ситуация перед его отправлением на первый курс чередой случайностей или же запланированным сценарием? По всему выходило, что лишь один человек мог дать ответ на этот вопрос в данный момент — тетя Петунья. Для этого нужно было серьезно с ней переговорить, следовательно, остаться дома и дождаться, когда ни дяди, ни кузена не будет дома. Только даже разговор с родственницей уже выбивался из привычного сценария, поэтому Гарри решил, что не будет никому показывать письмо — он просто спрятал его в своем чулане, прежде чем пойти обратно на кухню.

Как назло, выкроить время на разговор с тетей все не удавалось. Сначала мальчик просто не решался: наступила жара, и Дадли безвылазно сидел дома, к тому же мистер Говард каждый раз обещал рассказать что-нибудь интересное, поэтому Гарри утром уходил в библиотеку и возвращался только к ужину. Впрочем, он и не торопился, тщательно продумывал будущий диалог, а также последующие действия. Его волновало то, что после получения письма никто так и не появился на Прайвет-Драйв, чтобы рассказать, где можно получить необходимые для учебы вещи и как найти платформу 9 и 3/4. В голову закрадывалось нехорошее предположение, что опять будет устроено представление в его День рождения. Вопрос был в том, кто именно явится на этот раз? Хагрид, профессор МакГонагалл или сам директор? И как им объяснить, почему родственники ничего не знают о будущем обучении Поттера в Хогвартсе?

Чем ближе приближалось 31 июля, тем стремительнее росла решимость Гарри поговорить с теткой. Только вот возможностей все еще не находилось, а ведь ему так хотелось узнать, что же именно написал Дамблдор в том письме, которое оставил вместе с ребенком на пороге дома семейства Дурсль. Гениальная идея посетила его за прочтением очередного приключенческого романа: «Стоп. А зачем спрашивать об этом тетку? Возможно, она сохранила письмо. Значит, надо просто найти его». Следующий день, благо Дадли решил погостить у своего друга, Поттер провел в засаде, ожидая, когда же тетка покинет дом. Ему улыбнулась удача — одна из соседок пригласила Петунью отведать запеканку, приготовленную по новому рецепту. Велев племяннику сидеть дома, женщина удалилась получать новую порцию сплетен. Мальчик возликовал — вот его шанс отыскать письмо!

Поиски завершились достаточно быстро — вся значимая корреспонденция была спрятана в комоде, под стопкой постельного белья. Все-таки не зря Гарри прочитал один из женских романов, которые так любила Петунья, — ведь главная героиня там поступала точно так же. Его родственница оказалась на удивление предсказуемой особой. На всякий случай спрятавшись за шкафом, мальчик сразу же принялся читать послание. С каждой секундой он становился все более хмурым и сердитым. Намеки Тома на то, что его воспитывали подобным образом, словно какого-то слугу, по приказу директора, оказались правдивыми.

Сердце затопила горечь. Да, он подозревал, да, не раз в голове возникала мысль о том, что для Дамблдора он — лишь оружие одноразового действия, но Гарри действительно любил старика. Верить в то, что тот четко спланировал всю его жизнь на десять лет вперед, не хотелось. Увы, письмо, в котором директор обещал платить за его воспитание в нужных условиях, было слишком явным доказательством предательства. Его использовали и обрекли на смерть. Вся жизнь — та, которую он уже прожил, — оказалась искусной паутиной, сотканной изо лжи и манипуляций. А он, как послушная марионетка, покорно позволял дергать за нужные ниточки и шел исполнять навязанные чужой волей подвиги.

«Хватит!» Мальчик упрямо мотнул головой, поняв, что еще чуть-чуть и просто порвет письмо, которое уже и так изрядно помялось в его руках. Пусть Том и родители не смогли ничего толком рассказать о том, что есть правда и ложь, одно они сумели вдолбить в его голову: жалость к себе, равно как и самобичевание, — это пустая трата времени. Если есть свободное время, лучше подумать о том, что можешь сделать, чтобы изменить ситуацию. Гарри уже давно решил, что не станет вновь той послушной марионеткой, которой был. После прочтения письма он принял два решения: он точно поговорит с теткой и не будет дожидаться прихода волшебников. Оставаться в доме на Прайвет-Драйв не хотелось. И все равно, что существует какая-то гипотетическая кровная защита. «Кстати, мама намекала, что нет никакой защиты». И все равно, что это был истинно гриффиндорский порыв — без примерного плана действий, без малейшего представления о том, что его ждет за стенами этого дома. Ведь по сути Гарри никогда не жил самостоятельно. «Значит, придется учиться. В конце концов, даже если я в результате окажусь на улице, это послужит мне неплохой школой выживания. Нужно не бояться совершать ошибки, пока они не будут нести за собой слишком серьезные последствия. Хорошо, что эти слова сказал Ремус, а не Сириус или отец. Им в таком вопросе я как-то не шибко доверяю».

Хотя сознание у парня было восемнадцатилетним, он оставался ребенком без какого-либо жизненного опыта. Борьба с обезумившим маньяком в расчет не бралась. Ему только предстояло узнать, что значит «жить».

* * *

— Тетя Петунья, нам необходимо поговорить, — застать родственницу в гордом одиночестве удалось только за два дня до его Дня Рождения. Та хмуро посмотрела на него и продолжила обрабатывать каким-то раствором свои любимые розы. Гарри тяжело вздохнул: как он и думал, всерьез его никто воспринимать не собирался. Если в случае с Дамблдором и остальными взрослыми волшебниками это было несомненным плюсом, то сейчас это лишь мешало. — Это важно и касается того, кем в действительности были мои родители. И как они умерли.

Вот теперь тетка обратила на него внимание и смотрела недобро сощуренными глазами. По улице проехал автомобиль, и она вздрогнула. Решительно встала, снимая резиновые перчатки, и направилась в дом, ничего не говоря. Мальчик последовал за ней. Лишь зайдя в гостиную и закрыв окна, Петуния вновь взглянула на своего племянника. Тот смотрел на нее слишком серьезно и как-то испытующе.

— Откуда ты узнал? — напряжение в голосе ей не удавалось скрыть. Вот только обычного раздражения и злости в нем не было, что удивило Поттера. «Как я и предполагал, тетушка не так проста. Вернее, история с моим усыновлением не так проста».

— Это важно?

— Откуда ты узнал?

— Скажем так: кое-кто наверху решил, что мне стоит знать правду.

— Ты читал письмо? — не вопрос, а утверждение, с толикой возмущения и… облегчения? Странно, теперь Гарри мог с легкостью различить самые различные оттенки интонаций и знаки мимики. Было ли это из-за того, что, пережив предательства близких людей, он с подозрением относился ко всем? Или же это крестраж Тома ему так помогал? Не важно. Главное, это помогало. В остальном можно было разобраться.

— Да. Вы действительно позарились на деньги и воспитывали меня как какого-то слугу из-за этого?

— А как сам думаешь?

— Я не знаю, что и думать, поэтому и спрашиваю.

Петунье показалось, что ее племянник слишком по-взрослому вздохнул. Не должен ребенок выглядеть как взрослый, которому через многое пришлось пройти. Нет, она не питала к этому мальчишке никаких материнских чувств, но и ненавидеть все-таки не могла. Хотя ее дороги с Лили разошлись слишком давно, ненавидеть сестру она просто не могла. Как и ее сына.

— Нет. Мы не хотели тебя вообще воспитывать. Все-таки ты волшебник. Тебе нет места в нашем мире, ты должен жить среди тебе подобных, — если бы при этом Петунья говорила с презрением или злостью, то Гарри бы не прислушался к этим словам. Сейчас же он задумался и понял, что слова тетки, пусть и в другой форме, выражают его собственные мысли. С самого своего появления в доме Дурслей, еще полуторагодовалым малышом, Поттер чувствовал себя неуютно. Ему не было места в этом аккуратном домике среди порядочной, но совершенно обыкновенной семьи.

— Ясно. А если бы… если бы мама была обычным человеком и действительно погибла бы в автомобильной катастрофе, вы бы взяли меня к себе? — вот сейчас Гарри был похож на неуверенного десятилетнего мальчика, в теле которого он находился. Ему очень хотелось услышать ответ, но одновременно он страшился этого.

— Да. Если бы ты был обычным ребенком, — лицо Петуньи даже на несколько секунд стало более мягким и добрым. С души мальчишка словно упал камень. Все-таки тетка любила бы его, если бы смогла принять волшебство и все неприятности, которые были с ним связаны. Что ж, тогда Гарри может рассчитывать хоть на какую-то поддержку со стороны этой семьи. По крайней мере, эта женщина поймет его и согласится с его решением. Поттер весь подобрался — вот он, решающий момент этого разговора.

— Тетя Петунья, у меня к вам деловое предложение.

Женщина лишь удивленно вскинула брови.

— Видите ли, мне уже пришло письмо из Хогвартса, — Гарри удивленно наблюдал, как тетка меняется в лице: побледнела и крепче сжала губы.

— Значит, эта зараза тебя не обошла стороной.

— Магия — не болезнь. Хотя я думаю, что меня забрали бы в любом случае… — мальчик невесело усмехнулся. Вот была бы забава, если бы он оказался сквибом. Что тогда делал бы дражайший директор? Впрочем, это все пустые мечты. — В общем, мне еще нужно попасть в магический квартал и купить принадлежности для учебы. Только я не знаю, придут ли за мной или мне самому придется все это делать…

Тут Гарри, конечно, лукавил, но очень уж ему не хотелось выслушивать в очередной раз устрашающий и неказистый рассказ Хагрида о смерти его родителей, о его великой победе и о том, что все слизеринцы — злобные упыри. Ведь самым отважным человеком, которого Поттер когда-либо знал, оказался именно выпускник факультета Слизерин. Лучше будет, если он сам все купит. Конечно, существовала возможность, что ему просто не дадут доступ к сейфу, ведь ключа-то нет, но всегда можно что-нибудь придумать. В конце концов, если его задумка не удастся, то можно подойти к бармену в «Дырявом котле» и попросить о помощи. Тот уж найдет способ связаться с Дамблдором. Никто не даст в обиду Золотого Мальчика.

— И в чем заключается твое предложение?

— Вы завтра отвозите меня в Лондон, и до начала следующего лета мы больше не пересекаемся.

— В чем подвох? — надо же, а тетка оказалась у него подозрительной особой. Гарри уже хотел прямо сказать, что не хочет, чтобы директор знал о том, что именно он стал инициатором этой идеи, но быстро захлопнул рот. Вспомнил, что Дамблдор и Снейп — сильные легилименты, им не составит труда просмотреть память тетки. Так что лучше не рисковать. Поэтому, состроив невинную рожицу, мальчик пожал плечами и обворожительно улыбнулся.

— Нет никакого подвоха. Просто я хочу подготовиться к обучению в Хогвартсе, а вы едва ли позволите мне читать учебники по магии здесь.

Некоторое время Петуния внимательно разглядывала его, потом как-то странно хмыкнула и повела плечами. Вздохнула и поднялась с дивана.

— Хорошо, мы завтра отвезем тебя в Лондон. И только попробуй вернуться раньше следующего лета.

— Спасибо, тетя! — на этот раз Гарри улыбнулся искренне и широко. Все-таки он был рад, что решил некоторые терзавшие его уже давно вопросы. Он быстро поднялся и поспешил в свой чулан — собирать вещи. А еще надо было попрощаться с мистером Говардом. Ведь теперь они не увидятся целый год. Вспомнив об этом, мальчик тяжело вздохнул. Он уже успел привыкнуть к добродушному старику, который очень много знал, но при этом не корчил из себя таинственного вершителя судеб. Жаль, что он маггл, — даже переписываться с помощью сов не получится.

Банк «Григонтс», Косой переулок

Расставание с родственниками прошло на удивление мирно — дядя Вернон молча вел машину и недовольно хмурился, тетя Петунья была напряжена и сжимала свои тонкие губы в узкую полоску, словно вела внутреннюю борьбу. Когда Гарри вышел из машины и с искренней радостью попрощался с родственниками, надеясь, что больше не вернется к ним, тетка его изрядно удивила — сунула в руки солидную пачку денег и какую-то книгу, неловко потрепала по голове, резко отдернула руку и скрылась в машине. Сердце мальчика невольно екнуло: на секунду в голове пронеслись мысли о том, каким могло быть его детство, будь он простым ребенком. Сердито одернув себя, Поттер поспешил в «Дырявый котел». Ему повезло — какой-то маг решил с утра пораньше посетить переулок, поэтому попасть в магический квартал удалось без проблем.

И вот он стоит перед величественным белоснежным зданием и нервничает. Гарри слишком мало знал о гоблинах, поэтому боялся, что те узнают правду о нем. И припомнят, что наглый мальчишка посмел их обокрасть. Недовольно засопев на самого себя, Поттер решительно толкнул тяжелые двери и зашел в банк. Здесь все было так же, как и в первый его визит. Твердым шагом он направился к главному работнику.

— Доброе утро, сэр. Мое имя — Гарри Поттер. Я хотел бы взять деньги из своего хранилища. Только у меня нет ключа.

Хотя голос мальчика звучал ровно, внутри он весь трепетал. Если у него ничего не получится, то придется искать способ добычи денег, ведь тех фунтов, которые дала тетка, было явно не достаточно для нормального существования целый месяц. Гарри терпеливо выдержал внимательный и цепкий взгляд гоблина. Он даже и не думал открывать лоб и показывать свой шрам, ведь эти существа и так могли понять, кто перед ними стоит.

— Пройдемте со мной, мистер Поттер, — после минутного молчания все-таки вымолвил гоблин и ловко соскользнул с высокого стула, на котором сидел. Гарри послушно пошел следом за ним. Путь был недолгим, и вот они уже стоят около массивной дубовой двери, на которой значится «Р. Регвил».

— Регвил, к нам пришел юный мастер Поттер. Расскажи ему о состоянии дел рода Поттеров.

— Доброе утро, мистер Регвил, — хотя Гарри не обучали манерам, он сделал глубокий поклон, выражая свое уважение к поверенному своего рода. Он не раз и не два слышал, что с гоблинами лучше дружить, и убедился в этом на собственном опыте. Невольно стало стыдно за то, что он когда-то, в прошлой жизни, но все-таки ограбил этот банк. Гоблин мерзко и как-то понимающе усмехнулся.

— Проходите, юный мастер Поттер. Как я понял, ключа от ученического хранилища у вас нет?

— Ученического, сэр? — где-то на краю сознания мелькнуло воспоминание о том, что кто-то когда-то говорил о подобных сейфах. Только Гарри никогда не вникал в эти подробности, ему как-то не до того было. Да и в банк он наведывался очень редко и исключительно в сопровождении взрослых. Порывшись в своей памяти, мальчик с досадой понял, что никогда самостоятельно не распоряжался своими деньгами.

— Именно, юный мастер Поттер. Это хранилище предназначено для несовершеннолетних волшебников, потерявших своих родителей. На деньги, хранящиеся там, юные волшебники могут покупать все вещи, необходимые для учебы и жизни в школе.

Несколько минут Гарри глубокомысленно молчал.

— Я так понимаю, мистер Регвил, что ключ от этого хранилища находится у директора Хогвартса.

— Вам не присылали ключ вместе с письмом, юный мастер Поттер?

— Нет. Почему вы зовете меня «юный мастер», мистер Регвил? — неуемная любознательность решила-таки себя проявить даже в таких вопросах.

— Вы происходите из титулованного дворянского рода, но не был проведен ритуал признания вас Наследником.

— О.

Больше ответить было нечего. Все эти ритуалы и остальные аристократические замашки были для Гарри темным непроходимым лесом, поэтому он решил на время оставить в покое данный вопрос и перейти к более насущным делам.

— Мистер Регвил, из ваших слов я понял, что у меня имеется доступ к другим хранилищам, помимо ученического, так?

Выяснилось, что в его распоряжении находятся еще три сейфа: к двум из них он получит доступ только после своего совершеннолетия или же после становления Главой рода. А вот третье хранилище было достаточно специфичным. Оно было создано гоблинами сразу после падения Темного Лорда. Оказалось, что многие волшебники спешили отблагодарить Мальчика-Который-Выжил и присылали ему письма или же просто небольшую сумму денег. Благодарных нашлось очень много. Пусть некоторые просто не имели возможности на богатое пожертвование, но ведь если много людей пришлют по галлеону, то в итоге получится внушительная сумма. Некоторые даже занимательные артефакты умудрились прислать. «Вот вам и фонд Гарри Поттера», — мальчик ошеломленно взирал на две горки — золотую и бумажную. Этим богатством он обладал по праву. Кстати говоря, никто, кроме него самого и гоблинов, об этом хранилище ничего не знал — просто все послания, присылавшиеся на его имя, автоматически перенаправлялись в банк, где и хранились.

После посещения хранилища Гарри и мистер Регвил вернулись в кабинет, где гоблин рассказал мальчику кое-что о семье Поттеров. Оказалось, что род их не столь и знатен — всего лишь бароны, следовательно, денег тоже не так уж и много (по меркам аристократов). Да и из недвижимости остались только разрушенный дом в Годриковой лощине и небольшой особняк, который именовался мэнором только из-за обширных земельных территорий, входивших во владение семьи. Впрочем, мальчик и не рассчитывал на что-то большее. Ведь в прошлой жизни он даже не задумывался над тем, является ли он лордом или нет. Было как-то не до того. Зато сейчас он получил семейный кодекс и родовую книгу, с биографиями всех представителей славного семейства. В груди потеплело. К тому же у него появилась возможность обзавестись собственным домом. Правда, только по достижении совершеннолетия, увы.

Сейчас же Гарри следовало подыскать себе жилье. Уже не стесняясь, он поинтересовался у гоблина, где можно ему остановиться. Тот же усмехнулся, на этот раз добродушно, и поинтересовался, а бывал ли юный мистер Поттер на других улицах магического района Лондона или ограничивался посещением Косой Аллеи. Увидев, как засмущался его подопечный, Регвил посоветовал прогуляться по другим улицам. Быть может, найдется какое-нибудь заманчивое предложение. На крайний случай всегда можно было остановиться в «Дырявом котле».

Поблагодарив своего поверенного, условившись встретиться через три дня для ритуала принятия статуса Наследника и попрощавшись, Гарри решил последовать доброму совету. «Действительно, не может же магический Лондон ограничиваться лишь Лютым переулком и Косой аллеей. Где тогда живут волшебники, которые не могут позволить себе купить дом? Ну, или холостяки, которые еще не озаботились этим вопросом. Не среди магглов же». Выйдя из банка, мальчик огляделся по сторонам и тихо выдохнул. Не такой он запомнил Косую Аллею. В его воспоминаниях это была унылая, полностью разрушенная улица, которую всеми силами пытались восстановить. Сейчас же, если не присматриваться к витринам магазинов, эту спокойную улочку было сложно отличить от любой другой. Не сумев побороть порыв, Поттер некоторое время просто гулял по такой уже знакомой улице, лишь потом свернул в достаточной широкий и светлый переулок, чтобы поискать себе жилье.

Первое время ему ничего не удавалось найти, а еще создавалось ощущение, будто он заблудился. Мальчик бродил по узким улочкам, разглядывая причудливые дома, которые прекрасно характеризовали своих хозяев. Постепенно стемнело, зажглись волшебные фонари, взрослые волшебники чинно прогуливались, с недоумением поглядывая на одинокого мальчика с сумкой на плече. Гарри уже валился с ног от усталости, когда заметил скамеечку около неприметного магазинчика волшебной косметики. Он с удовольствием посидел неподвижно несколько минут, а потом принялся с интересом разглядывать витрину, на которой красовались различные зелья и мази в ярких флакончиках. Со стыдом Поттер понял, что понятия не имел о том, что ненавистные ему зелья могут использоваться для облагораживания тела. Этот аспект он как-то упустил.

— Эй, малец, чего это ты расселся прямо около моего магазина?

Подпрыгнув от неожиданности, Гарри уставился во все глаза на владелицу лавки. Хотя умом он понимал, что так пристально разглядывать, вернее пялиться, на кого-то — неприлично, но ничего не смог с собой сделать. Он впервые видел жительницу магического мира, для которой описание «ведьма» подходило лучше всего. Черные кудрявые волосы, в которых виднеются седые локоны, обрамляли морщинистое лицо и только подчеркивали яркие светло-карие, почти желтые глаза. Сама женщина была худенькой и жилистой. Больше всего мальчика поразила ее одежда — никакой традиционной мантии, длинная цветастая юбка, черная блуза с брошью в виде карточной масти треф и легкая узорная шаль. «Цыганка».

— Эм… Я… я просто искал место, где мог бы пожить до поступления в Хогвартс, и … и… — что сказать, Гарри не знал. Вернее, он был так потрясен тем, что встретил в магическом квартале кого-то, столь не вписывающегося в рамки его обычного мира, что просто потерял дар речи. Лишь сейчас, уже на витке своей новой жизни, мальчик начал понимал, что слишком много не знал о волшебном мире. Он видел лишь то, что ему хотел показать Дамблдор. Не большое. Впрочем, это была его собственная вина: никто не мешал ему засесть в библиотеке и откапывать новые знания, как это делала Гермиона.

— О! Значит, решил заодно и подзаработать? Только ты же еще совсем ребенок, не такого помощника я ожидала увидеть… Впрочем, ничего сложного я все равно постороннему человеку не стала бы доверять, — ведьма все говорила и говорила, быстро и как-то завораживающе, а Гарри лишь удивленно хлопал ресницами. Лишь несколько секунд спустя он догадался кинуть взгляд на дверь, где действительно висело объявление о поиске помощника. Нет, конечно, он не против был подзаработать, только вот жизнь как-то слишком круто решила поменяться. Опять происки госпожи Судьбы? Пока мальчик пытался осознать случившееся, ведьма уже приняла решение: — Ладно, так и быть, возьму тебя в помощники. Учти: я не терплю разгильдяев и лентяев, так что если хочешь продержаться в моей лавке весь месяц, то придется попотеть. Впрочем, при добросовестной работе, может, чему подучу, ну и вознагражу по заслугам.

Казалось, бойкая старушка не замечала замешательства мальчика. Хотя Гарри подозревал, что она просто не хотела замечать. Узнала ли его эта ведьма, или просто обрадовалась помощнику, или у нее были какие-то свои причины принять его на работу? Это сможет показать только время, а пока Поттеру нужно было определиться, хочет ли он работать здесь. Несмотря на напор волшебницы, Гарри понимал, что последнее слово все равно остается за ним.

— Спасибо, госпожа, за то, что решили меня приютить и дать работу, — он и сам не понял, почему употребил такую формулировку. Возможно, прочитал в одном из приключенческих романов. Главное, он поступил правильно — старушка расплылась в довольной улыбке, затем так резко развернулась, что юбка веселым смерчем закрутилась вокруг ее ног, и дала знак следовать за ней. Почему-то Гарри показалось, что сейчас он сделал правильный выбор, приняв, пусть и завуалированное, но предложение работы и наставничества от этой странной новой знакомой. «Она же цыганка! Уверен, в ее семье из поколения в поколение должны были передаваться бесценные знания. Особенно те, которые касаются Судьбы и ее знаков. Может, она сможет мне помочь обойти пророчество? Хотя… нет, не стоит доверять свои тайны первому встречному. Слишком часто я делал это в прошлом».

Стоило Гарри проснуться на следующее утро, как жизнь его понеслась с ужасной скоростью. Ягори (та самая цыганка) сразу же завалила мальчишку самыми различными заданиями. К стыду своему, тот понял, что не знает и половины ингредиентов, которые использовала ведьма в своих зельях и мазях. Вернее, не так: он знал их, но не счел важным запомнить, а посему благополучно забыл. Сейчас приходилось в срочном порядке восстанавливать знания, что порой было нелегко. Старуха лишь благодушно усмехалась да попыхивала своей трубочкой, совсем не удивляясь тому, что одиннадцатилетний малыш схватывает многие сложные вещи на лету.

Кстати, об одиннадцатилетии — даже в этот знаменательный день Поттер не остался без задания. Только вот было оно достаточно специфичным: на этот раз его использовали как курьера. За один день мальчик перезнакомился со многими лавочниками и не только с теми, которые обитали в этом районе магического Лондона. Впрочем, перед этим Ягори подарила ему баночку с весьма ценной мазью — она полностью маскировала шрам, поэтому теперь Гарри мог гулять по улицам, не боясь быть узнанным. Вот только все те люди, которых он посетил, отчего-то решили подарить «скромные» презенты в честь знакомства. Именно в этот момент зародилось подозрение, что его новоявленная Наставница давно знает о том, кто он. Возможно даже, эта хитрая ведьма знала, и какой груз ответственности лежит на плечах ее подопечного.

В общем, жизнь бурлила и кипела: утро начиналось с изматывающей зарядки (Ягори сочла, что мальчишка слишком худ и тонок), днем Гарри работал, в обед ведьма рассказывала ему самые различные факты из истории магии и просто ее законы, иногда даже заводила беседы о некоторых весьма значимых особах, которые частенько заглядывали в ее лавку инкогнито. Часто мальчика использовали в качестве курьера ко всем тем людям и другим существам, с которыми он познакомился в свой День Рождения. Пока Поттер многого не понимал, но чувствовал, что все эти волшебники — не последние персоны в жизни магического мира. Вернее, теневой стороны магического мира. Ведь с Министерством и «большой политикой» они явно были не в ладах. Странно, но мальчика совершенно не волновал тот факт, что, быть может, он угодил в лапы подпольщиков. Наверное, во всем было виновато странное ощущение, будто магия благоволила им. Будто все эти, такие разные по своим характерам и сути, существа жили по истинным законам магии.

Вечер был отведен для самоподготовки. Купленные учебники на этот раз не пылились сиротливо в углу. Гарри восстанавливал свои знания, только теперь вел тщательные конспекты, для которых купил несколько толстых маггловких тетрадей. Это были не просто переписанные фрагменты текста, а логические умозаключения и цепочки. Теперь мальчик старался учиться по той схеме, которую ему подсказал мистер Говард. Так хотелось написать этому веселому старику и рассказать все то, что он успел узнать! Увы, нельзя. Чтобы унять тоску, Поттер учился еще более усердно.

К тому же ритуал по присвоению статуса Наследника прошел успешно, так что Гарри приходилось раз в три дня разгребать отчеты гоблинов, которые он пока еще плохо понимал. Ему нужен был наставник, желательно аристократ, только вот не было на примете ни единого человека, которому мальчик смог бы довериться. Все-таки прошлая жизнь кое-чему его научила — теперь он даже Ягори не доверял всех своих тайн, хотя нутром чувствовал, что она на его стороне.

Была еще одна вещь, которой Гарри уделял много внимания (Запятая.) — дневник его матери. Оказывается, именно его тетя Петунья сунула ему в руки с банкнотами. Нет, это не было обычной хроникой жизни. Сначала мальчик даже разочаровался, но потом понял, что это — намного лучше. Это были размышления Лили обо всем на свете. Именно читая этот дневник, Поттер понял, что у него, по сути, нет никаких особых увлечений, помимо квиддича, в который он и играть-то стал благодаря счастливому стечению обстоятельств. Стало даже как-то обидно за самого себя. Получается, он действительно был лишь неяркой копией своего отца — никаких своих увлечений не было. С еще большим энтузиазмом Гарри принялся изучать мир, пытаясь отыскать занятие себе по душе. Увы, пока что получилось плохо. Он даже попытался получать удовольствие от варки зелий. Но — нет, все-таки зельеварение не было его стезей, хотя пренебрежение к этому предмету исчезло.

Не выдержав, Гарри поделился своей проблемой с Ягори. Та лишь усмехнулась в своей обычной добродушно-насмешливой манере и сказала, что не стоит торопить события. Не стоит специально искать какую-то сферу интереса, нужно просто не игнорировать информацию и возможности, которые сами плывут тебе в руки. Тяжко повздыхав, мальчик смирился и решил терпеливо ждать. Кроме того, свободное время вечером ему значительно урезали — после того, как цыганка поняла, что ее подопечный совершенно не знает законов магии и магического мира. Началось экстренное вбивание в пустую голову огромного количества информации, слишком часто ввергавшей Поттера в ступор, из которого было достаточно нелегко выйти.

Вот так быстро пролетел целый месяц, уже завтра Гарри должен был сесть на Хогвартс-экспресс и отправиться учиться в магическую школу. Некоторые вопросы, которые мальчика терзали в начале его новой жизни, были решены. Оказалось, что действительно существует другие периодические издания кроме «Ежедневного Пророка», но узко специализированные. Были газеты о политике и светской жизни, журналы для садоводов и домохозяек. Была и достаточно серьезная газета, выходившая небольшим тиражом, и подписка стоила в два раза дороже, чем у «Пророка». Тратить деньги Поттеру очень не хотелось, но все-таки он решил оформить подписку на «The Magic Times». Мало ли, какие интересные факты, которые в прошлой жизни обошли его стороной, будут там упомянуты.

У одного испанца, державшего магазинчик дорогих аксессуаров, куда наведывались частенько сильные мира сего, Гарри узнал, что герцоги и графы в волшебной Англии также имеются, они входят в Высшую Палату лордов. Оказалось, что в этом противоборстве они не придерживались единой стороны. Кто-то поддерживал Волдеморта (Малфои, например), а кто-то — Дамблдора (семейство Лонгботтом). Однако большинство предпочитало не принимать активного участия в противостоянии. Раньше, в прошлой жизни, после Великой Битвы, юному Поттеру казалось, что на поле брани погибла большая часть волшебников. Увидев же список всех магических семей, носящих титулы, мальчик понял, как же он ошибался, ведь свиток пергамента оказался достаточно длинным. И это только титулованные дворяне! Сколько же еще было простых магов — полукровок и магглорожденных? А ведь мог догадаться, что мир взрослых магов не ограничивается узким кругом орденцев и Пожирателей: только в Хогвартсе училось столько детей, а у тех еще были родители, старшие сестры и братья, кузены и кузины, которые уже закончили свое обучение. Невольно Гарри задался вопросом: «А было ли противостояние Волдеморт-Дамблдор изначально столь масштабным, как его старался показать директор?» Это когда грянула война, жителям магической Англии невольно пришлось разделиться. Не было бы войны, многие бы просто сидели в сторонке, даже не пытаясь что-то предпринять. Лишь только битва за Хогвартс — место, где училось подрастающее поколение магов, — заставило волшебников принять участие в противостоянии.

Хотя многие проблемы, особенно касающиеся законов магического мира, были решены, самые актуальные вопросы пока оставались открытыми. Как относиться к Дамблдору? Сразу показать, что он уже не тот наивный гриффиндорец, из которого смело можно лепить Героя? Или все-таки притвориться глупым и наивным мальчиком, уважающим великого светлого волшебника? Как строить свои отношения со Снейпом? Ведь Поттер прекрасно понимал, что не сможет ненавидеть профессора, даже если тот вновь начнет издеваться над ним. Слишком глубоко было уважение к этому смелейшему из магов. Что делать с Роном и Гермионой? И самый важный вопрос: какой факультет выбрать на этот раз? Гриффиндор, чтобы не вызвать подозрений у директора? Слизерин, чтобы лучше узнать змеек? Рейвенкло, чтобы посвятить себя учебе? Или же Хаффлпафф, чтобы полностью разбить надежды старого манипулятора на взращение героя?

Ложась спать, Гарри так и не смог решить, какую линию поведения выбрать. Все-таки тонкое планирование никогда не было его стезей, а научиться этому за какие-то три месяца было очень сложно. «Эх, и почему Риддл не может поделиться со мной своей хитростью, раз уж паразитирует в моем теле?» Недовольно нахмурив брови, мальчик заснул.

Не было на этот раз знаменательной встречи с семейством Уизли, как и не состоялась предварительная встреча с Малфоем. Гарри сознательно решил избежать повторения этих моментов. В прошлом всего лишь за несколько минут у него сложилось весьма предвзятое мнение как об одном, так и о втором мальчишке. По прошествии времени стало понятно, что первое впечатление не всегда самое верное. Поэтому он решил, что на этот раз будет выбирать друзей с предельной осторожностью, потому что не был уверен, что способен пережить еще несколько предательств.

Никто не узнал в маленьком черноволосом мальчике, одетом в аккуратную не слишком дорогую мантию, Мальчика-Который-Выжил. Знаменитый шрам был скрыт маскирующей мазью, когда-то непокорные вихры, теперь гладкие и шелковистые, были собраны в небрежный хвостик. Это было одно из сознательных изменений во внешности, которые предпринял Гарри по своей инициативе. Жаль, что нельзя было быстро исправить зрение, хотя Ягори обещала, что через полгода применения зелья очки будут больше не нужны. Только вот привычную оправу мальчик решил сменить на более стильную и прямоугольную. «Раз Снейп так ненавидел меня за схожесть с Джеймсом, я постараюсь максимально приблизиться к образу матери», — так решил для себя мальчик, который не хотел повторения постоянных насмешек и язвительных комментариев. Поттер понял, что все равно не сможет ненавидеть нелюдимого профессора, а поэтому постарается свести на «нет» неприязнь Снейпа к собственной персоне. На развитие отношений в положительную сторону Гарри даже не надеялся.

Поездка в Хогвартс-экспрессе прошла сравнительно спокойно: заглядывал Уизли, но, увидев Гарри, лишь недовольно скривился и ушел; Малфой вообще не почтил своим присутствием его купе; прибегали Гермиона и Невилл, которым Поттер помог найти Тревора. В общем, казалось, что никто толком и не искал Гарри Поттера. Тому же в голову закралось подозрение, что никто его в Хогвартсе уже и не ждет. Наверняка Дамблдор уже знал весть о том, что Золотого Мальчика не оказалось на Прайвет-Драйв. «Может, они думают, что меня похитили слуги Тома? И убили?» — весело похихикивал Гарри. Заглядывали близнецы Уизли. Вот тут он едва не прокололся — чуть позорно не разревелся, когда увидел веселый дуэт. Он еще помнил бледное лицо и мертвый взгляд Джорджа, который не жил, а просто существовал после смерти своего брата. «А я ведь толком и не знал их. Впрочем, как и многих других, погибших в этой войне».

Сойдя с поезда и тут же найдя взглядом возвышающуюся над учениками фигуру Хагрида, Гарри грустно улыбнулся. Сможет ли он вновь подружиться с великаном? Или же изменение прошлого изменит все его отношения с другими людьми?

Мальчик одним из первых нашел свободную и самую надежную лодку. Сюрпризом стало то, что к ней же уверенно приближался Драко Малфой. Поттер с какой-то необъяснимой самому себе тоской наблюдал за высокомерным и самоуверенным мальчишкой, который остановился рядом с ним. В последний раз он видел того сломленным человеком, практически живым мертвецом. Мог ли на первом курсе Гарри помыслить о том, что слизеринец будет так тяжело переживать суд и последующее заключение в Азкабан собственного отца? Определенно, нет. Сейчас-то Поттер понимал, что вся эта надменность — лишь самозащита от всех недоброжелателей и желающих поживиться за счет богатого аристократа.

— Добрый вечер, — «Мерлин, сколько же пафоса!» — Я — Драко, Драко Малфой. Это Кребб и Гойл. Позволишь плыть с тобой в одной лодке?

«Стоп, а где же фееричное предложение в дружбе и речь о правильных друзьях? Ааа, меня, видимо, еще не узнали. Что ж, посмотрим, какой же Малфой с другими людьми, а не рядом с Гарри Поттером».

— Привет. Конечно, садитесь, — Гарри выдал из арсенала самую очаровательную улыбку, на которую только был способен. Благо у него была хорошая практика: Ягори требовала обслуживать клиентов с улыбкой. Малфой, кажется, немного оторопел от такого теплого приветствия, но быстро оправился. Правда, на тот факт, что незнакомый ему мальчишка так и не представился, уже не обратил внимания.

Некоторое время они плыли молча, с опаской поглядывая на черную гладь озера, в глубинах которого притаился гигантский кальмар. Малфой не выдержал и прервал тишину первым.

— А на какой факультет ты планируешь попасть? — так, словно беседа и не прекращалась. — Мы вот точно попадем в Слизерин — все наши предки учились только на этом факультете. Это самый лучший факультет!

Гарри лишь пожал плечами и улыбнулся. Было странно разговаривать с Малфоем, который был еще таким ребенком. Теперь-то Поттер прекрасно видел, насколько наивным был его школьный недруг в свои одиннадцать лет. Впрочем, как и он сам.

— Мне как-то все равно, куда я попаду. Только от меня зависит, каким я вырасту — расчетливым ли, хитрым ли, добродушным ли, работящим ли. К тому же, мне кажется, глупо вешать на человека какие-либо ярлыки только из-за принадлежности к определенному факультету.

Малфой как-то странно на него взглянул, задумчиво кивнул и замолчал. Некоторое время слышалось только недовольное пыхтение Кребба и Гойла, которые все боялись, что такая хлипкая лодка не выдержит их веса и пойдет ко дну.

— То есть, даже если я попаду на Слизерин, а ты — на Гриффиндор, ты все равно будешь со мной дружить? — вопрос был настолько неожиданным и в то же время наивным, несмотря на ехидные нотки в голосе Драко, что Гарри некоторое время просто удивленно смотрел на него. «А ведь он даже не знает, что я — Гарри Поттер? Или же что-то подозревает? Хотя, в прошлый раз он тоже заговорил со мной в ателье, не зная, кто стоит перед ним».

— А ты хочешь со мной дружить? — удивление было настолько очевидным, что Малфой подозрительно сощурился, пытаясь понять, в чем подвох. «Неужели я с грязнокровкой связался? Хотя, он же тогда все равно еще не знает о том, что чистокровные не переносят магглорожденных. Полукровка? Но все равно…» Драко нерешительно медленно кивнул. Поттер на какое-то время вновь выпал из реальности. Сейчас он уже примерно представлял, какие мысли кружились в голове у Малфоя-младшего, а посему было еще более удивительно, что тот не собирался отказываться от своих слов. Лишь заметив нервное и нетерпеливое передергивание плеч блондина, Гарри пришел в себя.

— Тогда — да, я все равно буду с тобой дружить.

Он отдавал себе отчет в том, насколько по-детски звучит подобное обещание, как и помнил, что собирался выбирать друзей с предельной осторожностью. Просто на этот раз решил посмотреть, что выйдет из их отношений с Малфоем, если он не отвергнет протянутую руку. Ведь может сложиться так, что именно Драко впоследствии станет тем, кто всегда поддержит его в трудную минуту. В общем, Гарри не собирался ограничиваться лишь несколькими знакомствами: присмотрится к каждому, увидит не только то, что хотят, но и внутреннюю сущность, а потом уже решит, с кем можно пойти на сближение, а на кого положиться все-таки нельзя.

— А как же межфакультетская вражда? — это Винсент впервые заговорил в его присутствии.

— Или ты о ней не знаешь? — это уже Грегори.

«Странно, они не кажутся такими уж тугодумами, как мы о них думали».

— Знаю. И что с того?

— Не боишься, что тебе бойкот устроят?

Гарри не сдержался и пренебрежительно фыркнул. Прошли те времена, когда он боялся чего-то подобного. Слишком много раз от него отворачивались в самый нужный момент, слишком многие его необоснованно боялись, а потом возносили в похвалах до небес, только чтобы вновь скинуть с пьедестала в пропасть. Да и Том помог ему понять, что если его будет волновать мнение общественности, то долго он не проживет — сойдет с ума, да еще собственную сущность потеряет, пытаясь подстроиться под желания и требования масс. Собственно, что с ним и произошло. Из-за этого теперь становление его проходило болезненно и тяжело.

— Это лишь мое дело — с кем и как я провожу свободное время. Хотя, думаю, будет разумно не афишировать подобную дружбу. По крайней мере до тех пор, пока я не научусь защищать себя. — «Вернее, до тех пор, пока моя магия не стабилизируется, и я не смогу пользоваться волшебной палочкой в полную силу».

— Ты так уверен, что попадешь в Гриффиндор? С таким-то типом мышления? — ох и не понравился Гарри этот слишком уж задумчивый и проницательный взгляд Малфоя. Все-таки не стоило подобные мысли озвучивать. С другой стороны, ему все равно нужны союзники, да и задолжал он этому семейству. Если уж Драко так рвется быть его другом, то на этот раз свою ошибку Поттер повторять не станет. Кто знает, во что выльется эта «дружба»? Может, Малфоя-старшего можно будет перетянуть на свою сторону.

— Скажем так, мне будет удобнее и безопаснее попасть на Гриффиндор.

Еще один пронзительный взгляд серых глаз. Сейчас Малфой уже не был похож на несмышленого наивного ребенка, которым он был несколько минут назад, когда предлагал свою дружбу. Жаль, что Гарри не мог знать, к каким выводам придет блондин после этого разговора. От дальнейших расспросов его спас показавшийся вдалеке Хогвартс. Малфой со своими телохранителями с плохо скрываемым восхищением рассматривал величественный замок. Поттер же смотрел на свой единственный дом с глухой тоской: когда он был там в последний раз, восстановительные работы шли своим чередом, но прогресс был невелик. Сейчас же Хогвартс вновь поражал своим великолепием. «Я хочу сохранить его таким, какой он есть сейчас. И сделаю все возможное, чтобы предотвратить надвигающуюся войну».

Далее все шло, как и было в первый его день обучения в Хогвартсе: строгая профессор МакГонагалл вышла приветствовать первокурсников, вызвав в малышах дрожь благоговения, смешанного со страхом. Их провели в небольшую комнатку и рассказали о факультетах. Гермиона все так же громко вещала о магическом потолке Большого зала, а старшекурсники с интересом рассматривали малышей. Гарри кинул быстрый взгляд на директора. Старик безмятежно улыбался, казалось, что ничто не беспокоит старого интригана. Только Поттер за шесть лет успел неплохо узнать Дамблдора и теперь без труда различил тень беспокойства в голубых глазах. Мальчику стоило больших усилий, чтобы не усмехнуться довольно. Все-таки ему удалось чуть-чуть спутать карты этому манипулятору. «Интересно, а почему он не смог меня найти? Ведь я не особенно и прятался? Вот ведь… Надо было у Ягори поинтересоваться. Может, это ее рук дело?»

Альбус Дамблдор действительно испытывал некоторое волнение, но не из-за того, что потерял из виду Мальчика-Который-Выжил. Нет. Когда он узнал, что Хагрид не обнаружил мальчишку на Прайвет-Драйв, он лично посетил этот домишко и обстоятельно поговорил с сестрой Лили. Оказалось, что ребенка просто оставили около «Дырявого котла», когда он показал письмо из Хогвартса. Том, бармен, подтвердил слова Петуньи, даже сказал, что несколько раз видел Поттера выходящим в маггловский Лондон. Удостоверившись, что Надежда магического мира жив и здоров, Альбус успокоился и не стал афишировать это небольшое недоразумение. Естественно, ни о каких поисках речи не шло. Впрочем, Дамблдор не был уверен, что мальчик сам сможет найти проход на платформу 9 и ¾, поэтому попросил Молли Уизли помочь, если возникнут какие-то проблемы. Вот только незадача: Гарри Поттер не был замечен ни на вокзале, ни в Хогвартс-экспрессе. «Неужели мальчишка решил не ехать в Хогвартс? Быть такого не может. Приглашение на обучение в школе волшебства и чародейства должно было стать для мальчика дверью в сказку. Он просто не мог отказаться от такого подарка Судьбы».

Распределение, тем временем шло полным ходом. Вот и Грейнджер отправилась в Гриффиндор, а Малфой — в Слизерин. Наконец, с замиранием в сердце профессор МакГонагалл произнесла заветное:

— Поттер, Гарри!

В зале тут же наступила тишина. Юные волшебники и даже их преподаватели начали жадно всматриваться в толпу учеников, выискивая знаменитого ребенка. Тот некоторое время просто наслаждался произведенным эффектом и внимательно вглядывался в лица людей, которых уже знал. Затем уверенно подошел к табурету, обворожительно улыбнулся профессору трансфигурации и нацепил себе на голову Распределяющую Шляпу. Тихое «О!» возвестило о том, что его явно узнали. «И куда же тебя отправить на этот раз? Не пожалел, что отказался от обучения в Слизерине?» — ветхая тряпица была настроена благожелательно и теперь явно не собиралась навязывать ему какой-то определенный выбор. Гарри кинул быстрый взгляд в сторону стола змеек, где за ним внимательно наблюдал Малфой, в глазах которого явно читалась обида и в то же время триумф. Внимательного изучения удостоились и «друзья»: Гермиона сидела за столом грифов, довольно и победно улыбаясь. Сейчас Поттер мог точно сказать, за что эта девушка попала именно на этот факультет, помимо ее храбрости, — за желание прославиться, доказать всем, что она лучшая. Рон стоял в толпе оставшихся учеников, бледный и трясущийся от волнения. Да уж, он был тем еще трусом, хотя в самые ответственные моменты все-таки становился отважным. С кем хочет быть Гарри? С теми, кто оставил его погибать в одиночестве после победы? Или с тем, кто, возможно, сможет стать опорой? Столько времени было потрачено на решение этой дилеммы, а какой-либо определенный выход так и не был найден.

Внезапно Гарри буквально кожей почувствовал цепкий внимательный взгляд, направленный на него. Резко обернувшись, он успел увидеть расчетливое и холодное выражение глаз, которое тут же сменилось мнимым добродушием. «Итак, твое решение?» — шляпа решила напомнить о своем существовании. «А где мне будет безопаснее?» — Поттер попытался мысленно намекнуть на уважаемого директора. Удивительно, но его намек поняли. Весело хмыкнув, Распределяющая шляпа выдала:

— Гриффиндор!

И тише добавила: «Не пытайся изменить историю с наскока. Пусть все идет своим чередом. Так у тебя будет туз в рукаве — примерное представление того, что произойдет в будущем». Гарри кивнул, поблагодарив старинный артефакт, и направился к столу, где его уже встречали громкими криками и рукоплесканиями. Хотя он не видел выражение лица директора, но был уверен — старик остался доволен доволен. Все-таки шляпа с мозгами Основателей была права. Не стоит слишком кардинально менять историю. Пока. Пока он не станет сильнее, не разберется в тех сетях, что сплел директор. Пока не найдет верных друзей и союзников. «Значит, план на первые дни — учиться, наслаждаться жизнью и узнавать людей». Хотя Поттер так решил, однако место выбрал рядом с Симусом, а не с Гермионой. И ужасно обрадовался, когда рядом плюхнулся Томас, а Уизли пришлось сесть рядом с Грейнджер. Он был все еще зол на этих двоих и не решил, как стоит развивать с ними отношения.

Пир прошел спокойно. Гарри старательно пытался не смотреть в сторону профессорского стола и уж точно не пялился на Квирелла, в голове которого сейчас обитал дух Волдеморта. «Странно, почему я воспринимаю Тома и вот это подобие на человека как две разные личности? Может ли быть так, что разделение души могло повлиять на сознание и сущность человека, превратив его в монстра?» В ходе этих занимательных мыслях в его сознание вдруг кто-то постарался аккуратно пробраться. Варианта было всего три: Волди, Дамби или Снейп. Тихо порадовавшись, что Риддл подсказал ему действенный способ защитить свое сознание, а в сейфе среди завещанных вещей нашлась занимательная сережка-артефакт, которая не столько скрывала мысли, сколько выставляла напоказ самые незначительные обрывки, вроде «Мм… эта курица такая вкусная» или «Жаль, что здесь не подают кетчуп». Так что не было нужды в беспокойстве о том, что его мысли могут быть прочитаны. К тому же сама Магия защищала те измышления и воспоминания, которые были связаны с изменением истории или возможным будущим.

После пира Дамбдлдор опять перечислил все запретные места на территории школы. Когда он говорил о запретном коридоре на третьем этаже, то так загадочно мерцал глазами за стеклами очков в сторону Гарри, что тому потребовались все силы, чтобы откровенно не заржать над такой неумелой попыткой манипулирования. Нет, он смутно помнил, что в прошлом подобное «особое» отношение к собственной персоне привело его в восторг, но сейчас все подобные ужимки казались слишком нелепыми. Пришлось даже отвернуться и уставиться в окно, будто бы заинтересовавшись творящейся за ним непогодой. Когда же Поттер решился вновь посмотреть в сторону преподавательского стола, то наткнулся на внимательный изучающий взгляд профессора зелий. В груди что-то похолодело. До этого он старался не смотреть на Снейпа, потому что не был уверен, что не разревется, как девчонка, когда увидит эту ходячую язву живой и невредимой. Сейчас, глядя на этого невозможного человека и не находя в его взгляде и намека на неприязнь и ненависть, Гарри понял, что действительно может расплакаться. Поэтому предпочел отвернуться. И не увидел удивления, мелькнувшего во взгляде зельевара, ведь тот прекрасно видел весь спектр эмоций ребенка, который прекрасно читался в его глазах. «Показалось?»

Гимн Хогвартса… Гарри уже и забыл, насколько это весело — вместе со всеми петь эти веселые куплеты, видеть радостные и чуть сумасшедшие улыбки на лицах учеников и учителей. В груди вновь разливалось приятное тепло: он вернулся домой. Встреча с Пивзом как-то прошла мимо него: оказалось, что за этот день Поттер так устал, что теперь глаза слипались. Хотелось одного — добраться до своей кровати и завалиться спать. Сил не хватило даже на то, чтобы как положено познакомиться со своими соседями по комнате. Едва голова Гарри коснулась подушки, мальчик заснул.

Шепот за спиной никак не желал смолкать, стоило Гарри выйти за пределы спальни или кабинетов. Хорошо, что за свою не такую уж и длинную жизнь Поттер успел к нему привыкнуть и теперь просто не обращал внимания на любителей знаменитостей и сплетен. Как и на Рона, упорно искавшего возможность подружиться с ним. Лишь сейчас стало заметно, насколько навязчивым было его присутствие. Остальные однокурсники лишь настороженно и с любопытством присматривались, но с предложениями дружбы не лезли. Даже Малфой держался в стороне — ему хватило приветственного кивка и улыбки во время завтрака. «Все-таки хорошо, что он такой мозговитый. Видимо, помнит мое пожелание о том, что наша дружба пока должна оставаться в тайне». Подобное положение дел Гарри устраивало, а вот Уизли начал надоедать уже к обеду. Сейчас вся его веселость и неуклюжесть казалась наносной и ужасно фальшивой.

Увидев рыжего, сидящего за столом, что-то жующего и чавкающего, Поттер внутренне содрогнулся. Правила поведения, привитые ему Ягори, теперь не давали без некоторого пренебрежения смотреть на то, как поедает обед Рон. Тот как раз пытался допить суп (именно допить, наклонив глубокую миску), и душа не вынесла подобного зрелища. Быстро сориентировавшись, Гарри ловко протиснулся между Дином и Симусом, которые собирались сесть вместе. Обаятельно и немного виновато улыбнувшись, он решил начать выполнение пункта плана «Узнать лучше своих однокурсников».

— Привет. Мы так толком и не познакомились вчера. Думаю, мне представляться нет нужды, но правила приличия требуют того. Гарри Поттер к вашим услугам, — широко усмехнувшись, мальчик отвесил шутливый поклон оторопевшим от такого напора соседям по комнате. Однако опомнились они довольно быстро.

— Дин Томас, приятно познакомиться, — смуглый брюнет, о котором Гарри знал не так уж много подробностей, с открытой улыбкой пожал протянутую руку. Насколько помнил Поттер, Дин был достаточно уравновешенным молодым человеком, неплохо играл в квиддич и любил футбол. Вот и все знания о сокурснике.

— Симус Финниган, — зеленоглазый блондин, ярый поклонник футбола и квиддича, на пятом курсе он не верил в возрождение Волдеморта. Было ли это проявлением негативного отношения к Гарри, или просто он не смог поближе познакомиться со своим однокурсником, чтобы поверить ему на слово, без каких-либо доказательств? Ответа Поттер не знал, но решил сначала понаблюдать за ирландцем, а потом уже решать, стоит ли пытаться подружиться с ним?

— Ну, и как вам первые занятия? — Гарри весело покосился на Симуса. Сегодня было только вводное занятие по чарам и трансфигурации, поэтому ирландец еще не успел что-либо взорвать. Просто воспоминания о его попытках превратить воду в вино всплыли так некстати. Зато дали общую тему для разговоров. Поттеру хотелось понять, насколько подготовленными к учебе приехали другие ребята. Или это только он да Гермиона все учебники перечитали? Оказалось, что — нет. Наоборот, Симуса мама даже заставляла выучить некоторые правила трансфигурации. «Не иначе как подозревает, что у ее сына с этим могут возникнуть проблемы».

Учебная неделя пролетела незаметно. Гарри вновь привыкал к размеренной школьной жизни, а это было сложно. Особенно учитывая, что в его воспоминаниях сначала были бега и поиски крестражей, потом Битва, потом странный поезд да волшебный месяц в магазинчике Ягори. Он старался не выделяться среди остальных учеников, хотя кое-какой материал прекрасно знал. На уроке трансфигурации он понял, что магические способности у него остались на уровне восемнадцатилетнего юноши — ведь обычную спичку превратить в серебряную у него не составило труда. Хорошо, что никто этого не заметил и удалось незаметно обратить процесс. К концу урока, как и полагалось, успешно выполнить задание удалось лишь Гермионе. Историю Магии Поттер провел читая занятный фолиант о различных древних чистокровных семействах — все же лучше, чем засыпать под мерное бормотание профессора Бинса. Лишь вновь посетив урок Квирелла, Гарри вспомнил, каким никудышным учителем он являлся.

«Так. А вот это уже проблема. Если я хочу стать самостоятельным как можно быстрее, то мне просто жизненно необходимо научиться самозащите. Интересно, а Малфой согласится со мной заниматься после уроков? Скорее всего, его тоже не удовлетворит уровень этого заики». Увы, поймать слизеринца в одиночестве не представлялось возможным — он всегда ходил со своими верными телохранителями. Поэтому пришлось ждать пятницы, когда у них была совместная пара зельеварения, которую, кстати, Гарри тоже ждал с нетерпением. Он уже не раз замечал взгляды, которые на него кидал профессор Снейп, но так и не был уверен, были ли они полны ненависти.

Утро пятницы преподнесло Поттеру сюрприз: Букля принесла записку от Хагрида с приглашением на чай. Гарри повертел клочок бумаги в руках и недоверчиво хмыкнул. По идее, он даже не был знаком с великаном. С какой стати тогда ему соглашаться? Нет, конечно, там была приписка, что лесничий был знаком с его родителями, но любой из преподавателей тоже их знал. Если бы мальчику хотелось узнать больше о матери с отцом, он мог бы расспросить профессора МакГонагалл, например. Кинув быстрый взгляд в сторону преподавательского стола, Поттер еле удержался от насмешливого фырканья — Дамблдор не спускал с него глаз. Пришлось делать радостное лицо и писать ответ. «Наверное, информацию о пропавшем философском камне будут сливать». Самое противное, что вместе с ним напросился пойти Уизли. Достойной причины для отказа как-то не придумалось. Пришлось вздохнуть и милостиво дать разрешение на совместный поход.

Около кабинета зельеварения они столкнулись с Малфоем. Рон хотел тут же устроить ссору, но Гарри лишь приветливо кивнул Драко и быстро проскользнул в класс, чтобы занять первую парту. К этому уроку он тщательно подготовился, благо Ягори его поднатаскала в зельях. На фразу «Наша новая знаменитость» мальчик лишь вежливо улыбнулся и недоуменно поднял брови. Приятно порадовал тот факт, что на этот раз не было слышно издевательского хихиканья со стороны слизеринцев — Малфой-то молчал, с удивлением глядя на крестного. К неожиданному обращению Поттер был готов и ответил безукоризненно вежливым «Да, сэр?». А потом без ошибок ответил на все вопросы. Когда Снейп, видимо от отчаяния, задал ему вопрос из учебника за шестой курс, мальчик не удержался и после ответа добавил, в каком именно учебнике стоит искать и сам вопрос, и ответ на него. Мастеру зелий ничего не оставалось, кроме как раздраженно взглянуть на ученика и присвоить Гриффиндору десяток баллов за правильные ответы.

Практическая часть тоже прошла успешно: еще вчера вечером Гарри настоял на том, чтобы всем вместе разобрать рецепт зелья, который они будут готовить. И несколько раз делал акцент на том, что не стоит добавлять иглы дикобраза до тех пор, пока котел не будет снят с огня. О, чудо! Невилл на этот раз не расплавил котел Симуса, а с Гриффиндора сняли всего несколько баллов за небрежные работы. В остальном же первый курс львиного факультета безумно удивил профессора Снейпа, который не ожидал, что урок пройдет так успешно. Гарри, который успел неплохо изучить своего преподавателя, мысленно хихикал, наблюдая за его изумлением.

Вечера мальчик посвящал учебе. В самый первый день он познакомился с мадам Пинс и попросил ее помочь с дополнительным образованием, чем сразу покорил строгого библиотекаря. Иногда к нему присоединялись Дин с Симусом. Часто Гарри ловил на себе взгляды Гермионы, в которых читались как жуткая зависть, так и глухая тоска. Мальчик так и не решил, как вести себя с бывшей подругой. Все еще живы были воспоминания о былом предательстве. Да и сейчас, на первом курсе, Грейнджер была просто надоедливой задавакой, которая хотела проявить себя. В отличие от девушки, Поттер не все время проводил за учебниками, но и оставлял время для развлечений, только использовал его для того, чтобы лучше изучить учеников факультета Гриффиндор. Достаточно быстро он нашел общий язык не только со всеми соседями по спальне (исключая Рона, который обиделся на него за то, что его нагло игнорировали), но и с младшими девочками. Хотя с Лавандой ему общаться было трудно даже сейчас, а вот с Парвати же, на удивление, не было никаких проблем. Не было ничего удивительного, что с близнецами Уизли он быстро подружился, как и с Ли Джорданом. Когда же Поттер решил познакомиться со старшими девушками, то оказалось, что все старшекурсницы были в восторге от хрупкого взлохмаченного мальчика, которого сразу же взяли под свою опеку. Гарри оставалось лишь удивленно хлопать ресницами, ведь в прошлой жизни подобной реакции его персона не вызывала. «Хотя, я же даже и не пытался с ними познакомиться. Только Кети да Анджелину знал благодаря тому, что те были в команде по квиддичу. К тому же сейчас я выгляжу прилично, а в то время носил обноски Дадли».

С учениками других факультетов у него еще не было возможности познакомиться, но ему пока хватало с головой и этих новых-старых знакомств, которые, кстати, занимали львиную долю его свободного времени. Хорошо, что у первокурсников часто после обеда не было занятий, поэтому он успевал и учиться, и общаться.

В первые же выходные Гарри отыскал Малфоя, гуляющего в гордом одиночестве около озера. Сколько бы тот ни пытался скрыть радость от внезапной встречи, получалось не слишком хорошо. Они пропустили обед, совершив набег на кухню и устроив небольшой пикник, благо погода выдалась солнечная. Долго обсуждали первую учебную неделю, делились впечатлениями, немного посмеялись над назойливым Уизли. Пытались придумать способ для общения — ведь в открытую они не могли пока общаться. Сначала Драко обижался на то, что на людях Поттер не обращает на него внимания. Пришлось просто и ясно объяснить, почему пока не выгодно раскрывать их секрет. Надо сказать, что слизеринец, который благодаря отцу не слишком хорошо относился к директору, все равно был удивлен той подозрительности и презрению, с которыми его новый друг говорил о Дамблдлоре. Он даже попытался вызнать причину такого отношения, но Гарри лишь благодушно усмехнулся и ловко увел разговор в сторону. Все же разумом он был намного старше своего собеседника, поэтому ему не составило труда заговорить тому зубы. Договорившись встретиться рано утром в воскресенье, мальчики разошлись по гостиным своих факультетов. «Интересно, а смогу я заколдовать монеты теми чарами, которые использовала Гермиона для «Отряда Дамблдора»? Хотя, это ведь не такая уж и тайна — наше общение. Можно, допустим, купить записные книжки и соединить их. Вот только я даже не представляю, как это сделать. Придется изрядно попотеть, чтобы реализовать задумку. Думаю, к Рождеству уж справлюсь. Зато над одним подарком не надо будет ломать голову. Вот где были мои мозги, когда я в прошлый раз учился в Хогвартсе? Ведь мои знания не многим превышают знания однокурсников. Разве что с практикой дела обстоят намного лучше. Вот вам и подготовка к экзаменам — выучил да сразу же забыл».

Во вторник состоялся первый урок полета на метлах. Увы, помочь Невиллу в этот раз не удалось — бедняга все равно свалился с метлы и сломал запястье. Долгое время перед этим Гарри размышлял о том, стоит ли менять остальные события этого дня? Дать ли возможность Малфою подобрать напоминалку? Вернее, нет, не так ставился вопрос: хотелось ли ему вновь стать самым молодым ловцом за последние сто лет? Хотелось ли опять попасть в команду? Он честно пытался возродить в себе то чувство восторга, которое его охватывало во время игры, но не смог. Нет, радость от полетов сохранилась, только вот сам квиддич казался детской забавой, на которую у него не было времени. Если он хотел не допустить новой войны, ему нужно было серьезно обучаться магии, а три тренировки в неделю — это слишком много. Поэтому, как только Невилл упал, Гарри тут же бросился ему на помощь, а заодно подобрал стеклянный шарик. Ссора с Малфоем не состоялась. Да и сомневался он, что на этот раз блондин стал бы вести себя так противно — ведь причин для вражды у него теперь не было.

По этой же причине не состоялась и полуночная дуэль. Хотя все равно Гарри с Драко и Блейзом, который как-то проследил за своим однокашником и стал членом их маленького «тайного общества», однажды чуть не попались Филчу. Они решили заниматься практикой различных заклинаний в пустом классе и потеряли счет времени, а когда опомнились, уже наступил комендантский час. Пришлось красться по коридорам, стараясь не встретиться завхозу. Увы, компаньонам Гарри не повезло — уже в подземельях они наткнулись на рассерженного профессора Снейпа, но друга не выдали. Именно благодаря этому случаю мальчик полностью избавился от предубеждений, связанных с распределением на факультеты. Слизеринцы тоже могли быть верными.

Коридор же с Пушком посетил Рон, которого туда просто привела лестница ранним утром, когда рыжий еще не совсем ориентировался в пространстве. Потом он трагическим шепотом рассказывал о своем приключении всем желающим. Гарри же с облегчением выдохнул — теперь Дамблдор был уверен, что он проинформирован по всем правилам. Правда, начинать охоту на философский камень он не спешил. Вообще в его голове брезжила светлая мысль выкрасть артефакт на Рождественских каникулах, подменив его подделкой, а потом уже встретится с духом Тома и обстоятельно переговорить. Только вставала еще одна проблема: как подбросить подделку? Ведь о зеркале «ЕИНАЛЕЖ» информации было не так уж и много. Поэтому Гарри и не спешил что-либо предпринимать, но книги об артефактах исправно почитывал.

Жизнь так закрутилась и завертелась, что незаметно пролетели два месяца. За это время Гарри успел сдружиться с близнецами, которые рассказали ему обо всех секретных ходах и даже показали некоторые свои ранние изобретения. Из однокурсников больше времени он проводил с Дином и Симусом, оказавшихся веселыми ребятами. Кроме того, они были более интересными личностями, чем Рон. Например, Томас прекрасно рисовал. Как-то раз он взялся обучить друзей этому искусству. Так и появилась первая страсть Поттера — рисование. Теперь он донимал своего однокашника просьбами показать, как изображать тот или иной предмет, или же просто оценить рисунки. Получалось пока не слишком хорошо, но Гарри так просто сдаваться не собирался. Тем более что в дневнике своей матери он видел несколько очень красивых иллюстраций, значит, талант у него должен был быть. Симус же оказался тем еще меломаном, так что достаточно быстро заразил своих товарищей любовью к классической музыке. Самое удивительное, что главная тема, которая теперь всегда фигурировала в разговорах как с Парвати и Лавандой, так и со старшими девочками, была о предсказаниях. Всплыла она совершенно случайно, но что-то во фразе Патил зацепило внимание Поттера, и началось. Сначала он сам не понял своего интереса к этим бредням, а затем вспомнил: отец намекал, что пророчество если и не было липовым, то точно было трактовано не слишком верно. Вот теперь Гарри и стремился разобраться, где же была допущена ошибка.

Никогда ранее Поттер не проводил столько времени, общаясь с другими людьми. По жизни он был больше одиночкой, ему хватало двух лучших друзей. Вот только на поверку друзья оказались не такими уж верными, а когда ему так нужна была поддержка, не к кому было обратиться за помощью. Иначе принял бы он помощь Нарциссы? Едва ли. Просто тогда положение казалось столь безысходным, что любой бы подошел на роль спасителя. В любом случае сейчас Гарри буквально разрывался между тем количеством людей, с которым нужно было поддерживать контакт. Если бы не мрачное будущее, не отчаянная потребность найти тех, кому можно было бы без сомнений доверить собственную жизнь, то мальчик бы уже давно плюнул и вновь превратился в одиночку. Он никогда не был душой компании, а некоторые его знакомые просто не умели уютно молчать.

Общение с Малфоем и Забини пока что сводилось к совместным тренировкам. Одновременно Поттер старался расспросить своих новых знакомых о традициях чистокровных семей. Как он и думал, его представление об аристократах магического мира было однобоким. Что было и не удивительно, ведь формировалось оно благодаря Рону и старшим Уизли. Вот теперь Гарри пытался уговорить Малфоя одолжить ему кодекс чистокровных, который являлся ценностью любой семьи. Возможно, у его рода тоже он имелся, только вот был пока ему не доступен. Пока что Драко сопротивлялся, но постепенно начал сдавать позиции. Блейз за всеми манипуляциями гриффиндорца наблюдал с добродушной усмешкой да посмеивался. Вообще он оказался весьма хитрым и обаятельным малым, который был лишен той очаровательной наивной самоуверенности, которая была свойственна блондину. К этому лису Поттер пока относился настороженно, совершенно не зная, что можно от него ожидать, ведь воспоминания о нем были слишком расплывчатыми. Гарри даже не помнил, принимал ли Забини участие в битве.

Еще одной странностью были отношения мальчика с профессором Снейпом. Казалось, что его учитель растерян и не знает, как вести себя с учеником, который явно не оправдывал его ожиданий. Если сначала Поттер исправно выполнял заданную мозгом мстительного зельевара программу (поступил на Гриффиндор и купался в лучах незаслуженной славы), то потом произошел какой-то сбой. Мальчишка не был неучем — ведь умудрился ответить на самые сложные его вопросы, да и остальные профессора отзывались о нем только положительно. Более того, не было ни единого происшествия, в котором бы фигурировала фамилия знаменитого гриффиндорца. Даже друзей Поттер, казалось, выбирал осторожно. В общении со слизеринцами придерживался нейтралитета, да еще были эти непонятные обмены улыбками с Малфоем-младшим, которые Северус никак не мог растолковать. Отвечал всегда вежливо и никогда не велся на провокации. Очень быстро стало понятно, что нет никакого смысла сыпать язвительными замечаниями и пытаться снять баллы с этого мальчишки — тот лишь вежливо и недоуменно улыбался, но никогда не дерзил и молча сносил несправедливые оскорбления. В общем, Поттер-младший явно не был похож на своего отца, хотя и черты матери в нем прослеживались довольно слабо, поэтому Северус просто не знал, какую выбрать линию поведения. За неимением лучшего варианта, он стал просто игнорировать мальца.

Гарри же с улыбкой наблюдал за метаниями своего профессора и совершенно не злился на его выпады. Просто не мог, ведь он знал об этом мрачном человеке слишком много, чтобы судить о нем только по внешним проявлениям. Странно, но появилось желание доказать, что он достоин другого отношения, а не только постоянного игнорирования. Хотелось услышать похвалу из уст этого храброго человека, который когда-то был другом его матери. Поттер старался, честно. Варил самые лучшие зелья, писал отличные эссе, хотя для этого порой приходилось прибегать к помощи старшекурсниц или близнецов Уизли. Но все усилия были тщетны — зельевар просто не обращал на него внимания. Это начинало злить мальчика, но он пытался унять собственные нелепые эмоции, не понимая их причины. Хотя, если бы Гарри вздумалось покопаться в себе, он бы быстро понял, что все достаточно просто: ему хотелось удостовериться, что профессор все еще на его стороне. Именно этот человек в прошлой жизни всегда был рядом, готовый спасти в любую минуту. Изменилось ли это или осталось прежним? Поттер не был уверен.

Хэллоуин наступил неожиданно. Если бы не приятный запах печеной тыквы, то, возможно, Поттер так бы и не вспомнил о том, какой же отмечается праздник. Утро, ознаменованное этим ароматом, пробудило в нем воспоминания о самом первом Хэллоуине в школе. По спине пробежал неприятный холодок. «Тролль! Мерлин, как я мог об этом забыть! Он же на Гермиону нападет». Так уж получилось, что, пытаясь разом решить все свои проблемы, Гарри как-то позабыл о такой мелочи, как его первое «боевое крещение», поэтому и не придумал, как же избежать повторения ситуации. Как-то не горел он желанием вновь сразиться с горным троллем, пусть и не самым рослым из их братии. К тому же не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Ведь подобный эпизод может испортить только-только наметившийся прогресс в его отношениях с профессором Снейпом. Если сейчас гриффиндорец попадет в передрягу, то зельевар тут же вернется к своему обычному мировоззрению «Поттер, он и есть Поттер».

Гарри так задумался над решением проблемы, что пропустил начало урока Чар и объяснения профессора Флитвлика. Поэтому, краем сознания уловив команду к началу практики, совершенно не задумывался над тем, что делает, а просто механически выполнял указания. Естественно, перо тут же поднялось в воздух. Последствия подобной невнимательности были самыми разными: профессор пришел в неконтролируемый восторг от столь быстрого прогресса в овладении чарами левитации, Малфой как-то уж слишком подозрительно и задумчиво сощурился, а Гермиона недовольно поджала губы и притихла, перестав обращать внимание на разбушевавшегося Рона.

Так и получилось, что совершенно случайно Гарри изменил еще один эпизод из своей жизни: Грейнджер не стала поучать Уизли, тот промолчал, да и некому ему было жаловаться на ужасную всезнайку, а тролль был благополучно схвачен и обезврежен учителями. Лишь одно происшествие оказалось неизменным — Снейп все-таки решил заглянуть к Пушку, за что был укушен за ногу. Получилось, что мальчику даже делать ничего не пришлось — все разрешилось само собой. Только это не слишком его обрадовало, а, наоборот, заставило крепко задуматься.

«Получается, Том оказался прав. Даже совсем небольшое изменение во мне повлекло за собой подобные последствия. Любой шаг, любое сказанное слово могут изменить будущее в лучшую или худшую сторону. Мне нужно быть предельно осторожным, чтобы не ухудшить ситуацию. Никто не должен узнать, что я не совсем тот Гарри Поттер, которого они ожидали увидеть», — все соседи в его комнате давно спали, только Гарри рассеянно уставился в окно, размышляя. « — Мерлин, это так сложно! Сколько еще событий я забыл? Что нужно изменить, а что должно остаться неизменным? Это так странно: в первый раз проживая жизнь, мне казалось, что время тянется так медленно, сейчас же я вечно ощущаю его нехватку. Нужно столько всего сделать, а за что взяться в первую очередь, я не знаю. Прошло уже два месяца, а я так и не начал действовать. Столько разной информации необходимо найти, а времени на все не хватает. Хорошо, что я отказался от квиддича. Вот бы мне маховик времени… Стоп! В этом времени они все еще существуют. Только вот хранятся в Министерстве. Не могу же я вот так просто зайти туда и попросить артефакт?» — мысли опять начинали путаться — слишком уж много их было. « — Даже составив список дел, я все равно многое упустил из виду. Кто бы мне помог разобраться?..»

Юноша в теле мальчика чувствовал себя маленьким и беспомощным. Пусть ему фактически было восемнадцать лет, но все равно сложно справиться с таким грузом в одиночку. Нужны были верные и сильные союзники, но из-за всего, что приключилось с ним в предыдущей жизни, Гарри перестал кому-либо настолько доверять. Время от времени у него мелькала мысль пойти и во всем признаться Снейпу, но он все откладывал это решение. Ведь зельевар был верен Дамблдору, так? Даже в этом не было полной уверенности, ведь и Том, и мама отзывались о профессоре очень тепло. Почему? Смогли простить или знали что-то еще, недоступное пока что Гарри? Он этого не знал и понятия не имел, с чего нужно начать поиски, чтобы докопаться до истины. «Неужели я не могу просто чуть-чуть пожить?.. Может, просто не заморачиваться пока? Ведь Риддл еще не возродился. Время есть. Или нет?»

После происшествия на Хэллоуин, Гарри стал более осмотрителен. После некоторых размышлений он пришел к выводу, что неплохо было бы обновить свою память. Все же с тех пор прошло почти семь лет, многие детали стали не столь яркими и примечательными. Да и Дамблдор не раз говорил, что пересмотр воспоминаний может во многом помочь, например, взглянуть на ситуацию под другим углом. Сколько бы презрения ни испытывал мальчик к этому старому манипулятору, а не признать правоту его слов не мог. Вставал вопрос: где добыть Омут памяти? Едва ли они продаются, а если даже это не так, то все равно должны стоить баснословно дорого: не самый доступный артефакт.

Впрочем, на этот раз с разрешением возникшей проблемы Поттер мучился не так уж и долго — почти сразу вспомнил Выручай-комнату. В этом времени она еще не была разрушена. Мысленно Гарри постоянно бывал там — все беспокоился за сохранность диадемы Ровены. Конечно, лучше всего было бы сразу забрать ее оттуда, только вот где бы он мог хранить столь темный артефакт? Уж точно не у себя под кроватью. Вариант использования Тайной комнаты был рассмотрен и отклонен по нескольким причинам: во-первых, вход туда был неудобным, во-вторых, там все еще ползал огромный василиск, который подчинялся только наследнику Слизерина. Тем более в Хогвартсе сейчас обитал дух Волдеморта. Кто знает, может, на монстра накатит ностальгия и он решит проверить свое сокровище?

А вот воспользоваться комнатой ему никто не запретит. Даже если Дамблдор и узнает об этом, то можно просто свалить все на близнецов Уизли, которые, по слухам, знали замок лучше директора. Ну и что, что пока рыжики еще не знают об этом месте? «Если надо — просветим». Таким образом, уже второго ноября Гарри сидел около Омута памяти и сосредоточенно помещал туда воспоминания, которые имели хотя бы какую-то важность. Он решил пока не тратить зря время, а проверить только те, что касались его первого года обучения.

Вот так и был найден эпизод, о котором мальчик совершенно позабыл, но теперь заставил крепко задуматься о том, насколько часто вмешивался в его жизнь Дамблдор и какую роль в этих манипуляциях играл сам Снейп. Воспоминание было о том, как перед квиддичным матчем Гарри решил забрать изъятую у него «Историю квиддича» и застал в учительской Снейпа с изуродованной ногой и Филча, который протягивал бинт. Во-первых, только сейчас Поттер обратил внимание на то, что профессор усиленно прихрамывал все это время. Только вот заживляющие зелья давно должны были решить эту проблему. Ведь когда Рона расщепило при аппарации, он достаточно быстро оправился. Не верил Гарри, что лучший зельевар Европы не смог приготовить себе зелье, способное залечить укус Пушка. Во-вторых, с какой стати протягивать магу бинт для лечения? Это было совсем уж глупым решением. Да и почему именно в учительской? В-третьих, насколько не подводила мальчика память, утром этого же дня профессор специально выискивал причину, чтобы его наказать. «Или привести меня в нужное место, в нужное время. Только… Неужели Снейп — такой хороший актер? Помнится, тогда я поверил в его ярость, в то, что он не хотел быть увиденным в столь неприятной ситуации. Дамблдор приказал все это подстроить, чтобы у меня не было сомнений, что кто-то охотится за камнем?»

Это открытие неприятно поразило. Получалось, что жизнь Мальчика-Который-Выжил действительно была тщательно спланирована. Почти каждый шаг. С другой стороны, теперь Гарри знал, что его профессор — прекрасный актер, который искусно может изобразить любые негативные эмоции. Быть может, и в его ненависти был виноват директор? Опять приказ, которого бывший Пожиратель Смерти, полностью зависимый от старика, просто не мог ослушаться? Все больше возрастала уверенность в необходимости серьезного разговора с профессором Снейпом. Только Поттер все медлил — боялся, что ему не поверят. Да и не был уверен, что стоит кому-либо доверять свою тайну. Вдруг зельевар тут же пойдет и все расскажет Дамблдору? Нет, пока что нельзя было так рисковать. Поэтому все, что сейчас мог делать Гарри, — это внимательно наблюдать за своим учителем, пытаясь определить, насколько тот верен директору.

В субботу состоялся первый матч — Гриффиндор против Слизерина, который Поттер наблюдал со зрительской скамейки. Он несколько опасался этого дня, потому что именно тогда Квирелл пытался его убить. Кто знал, может, и на этот раз будет какая-нибудь попытка? Например, заколдованные бладжеры, которые внезапно понесутся прямо на него. Нет, все обошлось. Почему-то на этот раз Волдеморт решил не покушаться на его жизнь. «Может ли быть так, что Том чувствует во мне какие-то изменения? Как ни крути, за все это время со мной не случилось ничего плохого, пусть мы и находимся на одной территории. Родители же ничего не сказали о том, что только я буду знать об изменении прошлого». Однако, подумав еще немного, Гарри пришел к выводу, что едва ли подобный расклад возможен. Ему четко указали, что на этот раз развитие будущего зависит от него. Хотя… наверное, он бы не отказался от помощи разумного Тома. Поттер сам не понял, когда стал симпатизировать этому монстру, а директора резко разлюбил. Это было нечто на уровне интуиции, нечто необъяснимое, но при этом очень правильное.

Как ни старались гриффиндоцы, но матч был выигран слизеринцами. Глядя на расстроенные лица своих друзей, Гарри невольно почувствовал укол вины, но тут же загнал это чувство куда подальше. У него не было времени на квиддич, да и не хотелось опять пытаться удержаться на взбесившейся метле. На этот раз Гермиона не была на его стороне, поэтому некому было сбивать профессора Квирелла, чтобы тот перестал колдовать. Своей жизнью ради радости одноклассников Поттер не был готов рисковать.

После матча его догнал Хагрид и пригласил на чай вместе с Роном. Пришлось вежливо улыбаться и соглашаться. Все же к великану Гарри относился с теплотой, хотя сейчас и видел его некоторую ограниченность и непогрешимую веру в Дамлбдора. Именно эти качества мешали вновь сблизиться с тем, кто в прошлой жизни был его первым другом. Сначала было немного грустно, что их отношения уже не восстановить, а потом пришлось смириться. В конце концов, у него появилось очень много других хороших знакомых. Да и не мог Поттер без добродушной насмешки наблюдать за попытками Хагрида выдать нужную информацию. Впрочем, надо отдать ему должное — он дождался рассказа Уизли о посещении Пушка, а потом, когда Гарри не стал его расспрашивать, сам обронил нечто о том, что это дела директора и Фламеля. Естественно, рыжик тут же загорелся желанием узнать, кто же этот таинственный ученый. Удивительно, но после нескольких часов бесплотных поисков к делу была подключена Гермиона. Правда, и на этот раз девочка не смогла сразу вспомнить, где же слышала это имя.

Гарри лишь насмешливо следил за их потугами, лениво листая книгу, а сам размышлял. Упоминание о Фламеле навело его на определенные мысли. Все это время он ломал голову, пытаясь придумать, что же ему делать с философским камнем. И как-то совершенно забыл о том, что этот артефакт не бесхозный, а принадлежит определенному человеку. Получалось, что он едва не украл чужую собственность. «Интересно, а мистер Фламель знает, что за его камнем охотятся? Хотя, глупый вопрос. Зачем еще ему отдавать столь ценный предмет на хранение Дамблдору? Возникает другой вопрос: знает ли он о том, что за камнем охотится дух Волдеморта, который поселился в теле одного из профессоров? Почему-то я сомневаюсь, что директор об этом сообщил своему другу».

Решение пришло почти сразу. Нужно написать обо всем Николасу Фламелю, а тот уж пусть сам решает, как быть. «Только надо как-то тонко намекнуть о том, что Дамблдор в курсе всего и утаивает информацию».

Захлопнув книгу и поставив ее на место, Гарри, не говоря никому слова, вышел из библиотеки и направился в совятню — писать письмо. Он надеялся, что в этом возрасте его почту еще не вскрывали и не читали, тем более что в этой жизни еще никто не знал о его любимице Букле, которую он купил сразу же, как оказался в Косом переулке. Оказалось, что сочинять послание, полное тонких намеков, не говоря при этом ни о чем открытым текстом — очень сложное занятие. Подобному искусству его никто не учил, поэтому это дело давалось с трудом: Поттер потратил почти два часа, чтобы придумать связный текст. Наконец, с облегчением вздохнул и отправил Буклю к Фламелю. Хотел было уйти, но потом остановился. Какая-то мысль не давала ему покоя. Давно, еще летом, он хотел отправить кому-то письмо, но не решился.

«Так, это точно не Сириус — он еще в Азкабане. По идее, я о нем ничего не знаю. Не Малфой-старший. Если что, я смогу выйти на него через Драко. Кто тогда?» — пришлось поднапрячь память и вспомнить план будущих действий. «Точно! Ремус! Как я мог о нем забыть?» Сердце болезненно кольнуло, а потом быстро-быстро заколотилось. Один из старых друзей его родителей в этой реальности еще был жив. Пусть в прошлой жизни у Гарри не хватило времени, чтобы хорошо узнать этого человека, в этот раз он шанса не упустит. Почему-то в душе жила уверенность, что Люпин может стать для него хорошим другом и опорой. В прошлой жизни он был первым, кто проявил о нем беспокойство. Не считая Снейпа, конечно.

Вновь взявшись за перо, Гарри некоторое время размышлял, что же написать. Потом пожал плечами и быстро начиркал короткую записку. «В первом письме можно ничего не объяснять».

«Здравствуйте, мистер Люпин.

Понимаю, что мое письмо может показаться вам несколько неожиданным, но все-таки надеюсь, что оно вас порадует. Так получилось, что я узнал, что вы были другом моих родителей. Я бы очень хотел узнать о них больше. И о вас тоже. Буду очень признателен, если вы ответите на это послание.

С уважением,

Г. Дж. Поттер».

Получилось несколько официально и даже напыщенно, но вполне сносно. Все равно Гарри не знал, как до их встречи жил Люпин. Как и не знал причин, по которым тот ему не писал вплоть до их знакомства на третьем курсе. Подозвав одну из школьных сов, мальчик отправил письмо. С чувством выполненного долга, он развернулся к выходу, чтобы увидеть заходящего в совятню профессора Снейпа. Сразу стало не по себе. «Интересно, он слышал имя получателя? Надеюсь, что нет. Иначе не избежать лишних вопросов. Не уверен, что смогу перехитрить этого человека».

— Мистер Поттер? — в голосе зельевара отчетливо слышалось удивление. Настолько явное, что Гарри сам удивленно поднял брови.

— Профессор Снейп?

— Что вы здесь делаете?

— Кхм… — вот и что сказать? Если он скажет, что отправлял письмо, то точно возникнет вопрос о том, кому он его отправлял. Ни первое, ни второе имя он назвать не мог по известным причинам. Приходилось выдумывать причину. — Пришел проведать Буклю, а ее тут не оказалось.

— Вот как? — было видно, что ему не поверили. Гарри лишь надеялся, что профессор не станет докапываться до истинной причины. — Странно. Я думал, что вы вместе со своими друзьями скорбите о проигранном матче.

— Матче? — мальчик удивленно моргнул. Со всеми произошедшими за последние часы событиями, он и забыл о том, что Гриффиндор проиграл. — О, квиддич, точно.

Возвращаться в башню резко расхотелось: там явно сейчас царило упадническое настроение. Почему-то Гарри был уверен, что Алисия, Анджелина и Кэти сейчас плачут, а Джордж с Фредом пытаются их подбодрить. Оливер, скорее всего, пытается бодриться. Остальные же наверняка поносят слизеринцев за их грязный стиль игры и пытаются придумать, как же им отомстить. В общем, не слишком позитивная атмосфера. А еще в гостиной должны были быть недовольные Гермиона с Роном, которых он бросил в библиотеке. Поттер не сдержался и невольно передернул плечами, когда представил эту картинку.

Северус же внимательно наблюдал за учеником, который вновь решил выбиться за рамки придуманного образа.

— Вас не интересует квиддич?

— Почему? Смотреть матч было весело. Только, мне кажется, глупо так убиваться из-за какой-то игры, — Гарри пожал плечами. Он действительно так думал. По крайней мере, теперь. Может, в прошлой жизни он бы горевал, проиграв, но сейчас ему было все равно. Его даже соревнование факультетов за баллы не особенно беспокоило — слишком много других проблем, которые требовали своего разрешения.

— И сами играть в него не хотели бы?

— Ну… Мне нравится летать, как и гоняться за снитчем. А вот играть в команде, тратить время на тренировки — не очень хочется.

— И на что же вы тратите свое свободное время? — казалось, Снейп никак не может успокоиться. Их беседа больше напоминала допрос. Правда, мальчика подобная манера даже не раздражала, а забавляла. Было понятно, что профессор просто не хочет верить в то, что отпрыск Джеймса Поттера — не полная копия своего отца.

— На учебу и общение, сэр.

— Ну конечно, как же Мальчик-Который-Выжил может обойтись без общения? — еще чуть-чуть — и лицо Снейпа точно бы осветила радостная улыбка — он нашел, к чему придраться. Гарри пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не захихикать, глядя на подобную реакцию.

— Верные друзья и союзники всегда нужны, вам так не кажется, сэр?

Опять Поттер спокойно реагировал на его язвительность. Опять говорил то, что не должен был бы говорить. Да и взгляд для ребенка слишком серьезным. Сейчас мальчишка напоминал больше Лили, а не Джеймса. Принять это было трудно, очень. Северус так долго готовился ненавидеть сына Поттера, а тот просто не давал для этого повода. Образ, нарисованный им, слишком различался с реальностью. Еле удалось сдержать разочарованный вздох. «Надо его отпустить, да и дело с концом. Зачем вообще разговор с ним завел?» Некстати вспомнился Квирелл, который слишком уж злобно иногда поглядывал на это ходячее недоразумение.

— Вы сейчас направляетесь в башню, Поттер?

— Да, сэр, — как бы ни хотелось пойти куда-нибудь еще, но скоро отбой.

— Подождите меня у входа в совятню — скоро отбой, вы можете не успеть добраться вовремя.

— Да, сэр, — Гарри удивленно взглянул на профессора, но подчинился. Вот чего-чего, а подобного откровенного проявления заботы от Снейпа он не ожидал. Было ясно как день, что о его безопасности беспокоятся. «Все же странный он человек. Как можно совмещать в себе ядовитый характер и подобную заботливость?» Мастер зелий всегда был для него загадкой, и чем больше Поттер о нем узнавал, тем больше появлялось вопросов. Казалось, что профессор — это комок противоречий.

«Вот почему я не видел всего этого раньше? О характере, о причинах действий Снейпа я задумался только после того, как увидел его воспоминания. Мама с ним дружила. Значит, он был достоин этого. Значит, за злобным взглядом и ядовитым языком скрывается что-то большее». Мальчик стоял около входа в башню, задумчиво глядя в окно, а в груди появлялась какая-то глухая тоска. Отчего-то захотелось ближе узнать этого человека, найти те хорошие качества, за которые Лили Эванс когда-то считала его своим лучшим другом. «Только позволит ли профессор подобраться к нему настолько близко? Кажется, что он специально отпугивает от себя людей подобным поведением. Наверное, тоже никому не доверяет, как и я».

— Мистер Поттер, вы уснули? — Снейп, как обычно, подкрался совершенно бесшумно. В который раз Гарри захотелось проверить теорию о том, не является ли зельевар вампиром. Хотя солнечного света он явно не боялся, на матче-то присутствовал. — Пойдемте.

— Да, сэр, — сейчас Поттеру даже не нужно было применять актерское мастерство для того, чтобы быть послушным учеником. Шагая рядом с высоким волшебником, который теперь вызывал в нем только чувство уважения и даже немножко восхищения, Гарри опять чувствовал себя маленьким ребенком. Может быть, и не одиннадцатилетним, но точно не восемнадцатилетним подростком. Шли они молча, каждый думая о своем, то бишь друг о друге. Юный гриффиндорец время от времени поглядывал на профессора, а потом ему пришла в голову абсолютно абсурдная идея, которую он осуществил еще до того, как понял, что делает. Мальчик подошел ближе и осторожно взял Ужас Хогвартса за руку. Тут же почувствовал, как ощутимо вздрогнул Снейп. Когда же на него был обращен пылающий праведным гневом взор, Гарри лишь робко улыбнулся, чуть крепче сжимая руку взрослого мага.

— Мистер Поттер, — начал было шипеть Северус, но так и не закончил предложение, вновь вздрогнув — была в столь знакомых зеленых глазах такая отчаянная надежда, что строгий преподаватель и бывший Пожиратель Смерти просто не смог ее нарушить. Поэтому лишь недовольно поджал губы, перехватил маленькую ручонку поудобнее и ускорил шаг, моля Мерлина, чтобы им никто не попался по пути. В кои-то веки его молитвы были услышаны — до башни Гриффиндора они добрались без приключений и лишних свидетелей. Снейп тут же отдернул руку, стремительно развернулся на каблуках и собрался быстрее покинуть это место.

— Профессор, сэр, — тихий голос паршивца возымел над ним какое-то слишком сильное действие, ибо Северус остановился, чтобы дослушать фразу, хотя всеми фибрами души желал поскорее убраться отсюда и забыть этот смущающий эпизод. Где это было видано, чтобы он, самый суровый и страшный преподаватель, спасовал перед щенячьим взглядом какого-то мальчишки, а тем более Поттера! Снейп всеми силами отвергал даже само предположение того, что он не такая уж сволочь и сердце у него не каменное. — Спасибо, сэр.

— Отбой через пять минут. Будьте добры, зайдите уже в гостиную своего факультета, — как-то странно то ли хмыкнув, то ли фыркнув, профессор поспешил удалиться. Гарри же остался стоять в коридоре, несколько потеряно глядя ему вслед. Он и не думал, что ему так просто сойдет с рук подобная дерзость. Как обычно, его действия были спонтанными, но такой результат оказался слишком неожиданным. Как и та странная радость, зародившаяся глубоко в душе и не желающая никуда исчезать. «Профессор не так уж и плох».

* * *

Время — странная субстанция. То оно идет слишком медленно, то начинает слишком быстро набирать обороты. Стоило Гарри несколько привыкнуть к необычному для него образу жизни, как уже вплотную подобрались Рождественские каникулы. Осознал мальчик этот факт, когда все вокруг внезапно озаботились вопросом подарков. Удивительно, но на этот раз очень многие подходили, чтобы узнать, что он желает увидеть под елкой. С удивлением Поттер наблюдал за неумелыми попытками Драко вызнать у него, что же ему хочется приобрести. Как и над веселыми усмешками Забини, который, кажется, уже давно продумал свой подарок. Пришлось в срочном порядке интересоваться у Дина и Симуса, каким образом они планируют покупать подарки — первокурсникам-то нельзя было ходить в Хогсмид. Так Гарри и познакомился с волшебными каталогами.

Надо сказать, что этот месяц не был потрачен мальчиком впустую. Он наконец немного определился с теми, кто ему был больше всего симпатичен. С Дином и Симусом ему было интересно, только вот ребята были более духовно близки друг другу, поэтому гармоничного трио не получилось. Впрочем, его одноклассники всегда с радостью принимали Гарри в свою компанию. На самом деле, Поттер предпочел бы видеть своим лучшим другом среди гриффиндорцев Невилла. Только вот не этого плаксивого первоклашку, а того уверенного в себе парня, которым он стал после Битвы. Можно было, конечно, заняться его перевоспитанием, но для этого необходимо было время и отсутствие насущным проблем, требующих незамедлительного разрешения. Поэтому пока что приходилось обходиться кратковременными дружелюбными беседами.

Своих бывших друзей Гарри предпочитал игнорировать. Рон со своей назойливостью уже сидел в печенках, а Гермиона, не пережившая потрясения от встречи с троллем, оставалась занудой и выскочкой, поэтому безумно раздражала всех, кроме преподавателей. Поттеру даже пришлось несколько раз сдерживать свое желание высказать все, что он думает о подобном поведении девочки. Останавливал лишь тот факт, что все его одноклассники были младше него на семь лет, значит, нужно было делать им скидку на возраст. Зато общение с близнецами Уизли приносило только положительные эмоции. Казалось, эти парни просто не умеют унывать. Более того, рыжики каким-то образом чувствовали, когда Гарри был готов сорваться или просто погружался в депрессию, и появлялись в самый критический момент, чтобы поддержать и развеселить. За это мальчик им был безумно благодарен. Странно, но в этой жизни он считал их почти старшими братьями, в то время как в прошлой жизни воспринимал как некое дополнение к семейству Уизли. Сейчас он даже жалел, что большую часть времени Фред и Джордж проводят с Ли Джоржаном. Гарри бы хотелось лучше узнать их, только он понимал, что на данный момент все считают его несмышленышем.

Как он и предполагал, со старшими девушками он общего языка не нашел — слишком уж непонятными они ему казались. Общался он с ними только иногда, когда появлялось свободное время. Дружбой это назвать было сложно, но какое-то подобие приятельских отношений между ними сложилось. Со своего потока он больше времени проводил с Парвати, с радостью делившейся своими познаниями в хиромантии и других способах гадания, которые были распространены в Индии. Разобраться, что же было не так в его пророчестве, пока было трудно, но Гарри не отчаивался — понимал, что его знаний сейчас слишком мало, чтобы делать какие-то определенные выводы. Поэтому никогда и не упускал возможности узнать что-то новое.

Продолжались постоянные тренировки с Драко и Блейзом, которые постепенно показывали гриффиндорцу свои умения. К стыду своему, Гарри понял, что большую часть атакующих заклятий он не знает. Зато арсенал защитных и зеркальных чар у него был гораздо больше. Правда, своими знаниями он все еще не рисковал делиться, чтобы не вызывать лишних подозрений. Все знали, что он был воспитан магглами, поэтому не мог знать слишком много. На первом курсе, когда их магия еще не стабилизировалась, подобной самодеятельности вполне хватало, но уже сейчас было понятно, что в скором будущем Поттеру понадобится опытный наставник.

Помимо общения, Гарри часто сидел в библиотеке. Он выделял около получаса каждый день на пролистывание выпусков «Ежедневного Пророка» начала двадцатого века. Мальчику хотелось наконец понять, с чего же все началось. Пока у него не было человека, который мог бы все рассказать, поэтому приходилось довольствоваться газетными статьями, которые, скорее всего, слишком часто не говорили всей правды, а иногда и нагло врали. Впрочем, несколько интересных моментов вычитать удалось. Например, о своеобразной дружбе Дамблдора и Гриндевальда было многим известно. Они вместе занимались какими-то исследованиями. Время от времени встречались заметки о том, что молодые талантливые маги проводят некие эксперименты, которые могут стать открытием века. Потом же внезапно исчезают все упоминания о Гриндевальде. Подсчитав в уме, Гарри понял, что это случилось как раз после той размолвки Альбуса и Геллерта, после которой последний ударился в крайности, решив стать Темным Лордом. «Странно. Такое ощущение, что у уважаемого просто крыша поехала. Насколько мне известно из книги Риты, до этого момента эта парочка старалась найти путь к бессмертию, Дары Смерти. Потом же внезапно Гриндевальд подался в тираны, желающие подчинить себе магглов. Несостыковочка, однако. Интересно, а в Нумергард возможно письма отсылать? Хотя если кто-то узнает, что Гарри Поттер переписывается с Темным Лордом прошлого столетия, то меня тут же решат устранить. Во избежание, так сказать». Пока что узнать удалось немного, но это потому, что Гарри скрупулезно прочитывал каждый выпуск, не желая упустить из виду ни малейшей детали.

Активно шла его переписка с двумя магами. Люпин безумно обрадовался его письму и предложил встретиться на каникулах. С сожалением Гарри пришлось отказаться, на это Рождество у него были другие планы. Не такие приятные, но необходимые. Ремус, естественно, расстроился, зато начал писать письма едва ли не ежедневно. Хорошо, что директор не интересовался тем, с кем ведется его переписка, ведь совы слишком часто прилетали утром, а его Букля всегда выделялась среди остальных птиц.

Мистер Фламель тоже оказался словоохотливым стариком. Обеспечив их переписке полную конфиденциальность, алхимик выпытал у Гарри все подробности того, как мальчик додумался до всего, о чем намекал в первом письме. Сначала мальчик юлил и пытался выдать минимум информации, но когда пришло достаточно сухое и гневное письмо волшебника, который просил не пытаться обмануть человека, прожившего больше трех сотен лет, Поттер сдался. Рассказал ли он всю правду? Нет, конечно. Просто написал, что у него есть Секрет с большой буквы. Именно благодаря этому у него появилась необходимая информация. Фламеля, казалось, удовлетворил такой ответ, и дальше они уже обсуждали различные варианты дальнейших действий. В конце концов, сошлись на том, что нужно выкрасть философский камень, только так, чтобы никто не догадался об этом. В ближайшие дни должна была прибыть подделка.

Не было прогресса только в его отношениях с профессором Снейпом. Казалось, зельевар решил позабыть тот эпизод, как свой страшный сон. Он совершенно перестал обращать внимание на Гарри. Тот уже даже начал подумывать о том, чтобы взорвать котел. Впрочем, быстро передумал — не хотелось выглядеть в глазах этого человека импульсивным идиотом. Пусть он и выглядел сейчас на одиннадцать лет, и многое ему бы могли простить.

* * *

Последняя неделя до Рождества внезапно принесла неприятные события. Гарри и не думал, что так остро будет реагировать на их размолвку с Малфоем. Тот приглашал его погостить в своем поместье. Естественно, пришлось вежливо отказаться, ведь ему надо было украсть философский камень. Вполне очевидно, что Драко на него обиделся. Блейз ушел вместе со своим другом за компанию, бросив на прощание совершенно нечитаемый взгляд, оставив стоять растерянного Поттера посреди пустого класса. Тот уже успел забыть, насколько ранимыми и обидчивыми бывают дети. И насколько быстро они привязываются к незнакомым людям.

«Мы же почти не общаемся во время занятий. Мерлин, да я даже их увлечений-то не знаю! Как Драко может приглашать в гости кого-то, кого едва знает? Тем более, если это Гарри Поттер. Разве он не думает о последствиях? Что будет с его семьей, если Волдеморт все-таки возродится? Они попадут в немилость», — Гарри тяжело вздохнул и опустился на пыльный пол. Опять он забыл о том, что имеет дело с детьми, для которых война — лишь тусклое прошлое. Они не боятся хозяина своих отцов, думая, что тот никогда не возродится. «Как им объяснить, что наши отношения не могут быть такими простыми? Они слизеринцы, а я — Гарри Поттер. Черт, да для них просто опасно оглашать факт нашей дружбы. Мне же опасно появляться в поместье бывшего Пожирателя Смерти. Мало ли что лорд Малфой задумать может». Еще один горестный вздох сорвался с губ одиннадцатилетнего мальчика, который сейчас выглядел явно старше своих лет. «Все-таки они такие дети. Вернее, Малфой. Мне сложно что-то говорить о Блейзе — он слишком закрыт для ребенка».

* * *

Северус Снейп сидел в гостиной личных апартаментов в любимом кресле, медленно потягивал из бокала красное вино и вглядывался в пламя камина. Его мысли вновь витали около одного зеленоглазого мальчишки, который никак не желал выходить у него из головы. Впервые за многое время зельевар не понимал человека. Пусть даже это был один из его учеников, которых он обычно и не пытался понять. Просто именно этот конкретный ребенок вводил его в какой-то ступор. Например, тот эпизод, когда Поттер ни с того, ни с сего взял его за руку, словно какого-то близкого дядюшку, в котором души не чаял. С какой стати он это сделал? Не мог же этот ненормальный проникнуться симпатией к преподавателю, который сначала пытался втоптать его в грязь и унизить, а потом просто начал игнорировать? Что это за извращенная форма мазохизма получается? Где, скажите на милость, поттеровское отродье, которое должно было ненавидеть его и яростно орать в ответ на каждое оскорбление? Мерлин, как все было бы просто, если бы Гарри оказался истинным сыном своего отца. А чего стоит только этот обиженный взгляд на следующий день после инцидента, когда Северус решил не замечать мальчишку. С какой стати Поттер обижался на подобное поведение? Неужели он на что-то рассчитывал?

«Может, Альбус проболтался о моей дружбе с Лили? Только зачем? Ему не на руку будет мое сближение с Гарри. Более того, господин директор явными намеками дал понять, что желает видеть наше противостояние, еще лучше — ненависть, а лучше всего — обоюдную ненависть. Эх, знал бы я раньше, что это будет так непросто устроить. В довершение всего, мне не хочется окончательно портить отношения с этим ребенком. Что-то с ним не так…»

Размеренные размышления Северуса были прерваны самым беспардонным образом. Входная дверь распахнулась, гулко ударилась о стену, а на него налетел разъяренный белокурый мальчуган, который уже был готов разреветься.

— Мистер Малфой, разве ваш отец не учил вас, как следует заходить в чьи-то покои? — обычно строгий тон безотказно действовал. Не на этот раз. Белокурый мальчонка сделал подозрительно глубокий вдох.

— Но крёоооостный! — далее последовала фирменная истерика наследника Малфоев. Северус устало вздохнул и потер виски, взмахом палочки захлопнул дверь и наложил на нее заглушающие чары. Мордред, как он ненавидел общаться с взбалмошными детьми! Особенно с испорченными аристократами. Как бы зельевар ни любил своего крестника, но капризный нрав Драко всегда его раздражал.

— Что случилось?

— Это все Поооттер.

— Поттер? — Северус тут же подобрался. В душе смешались радость и разочарование. Значит, он все же ошибся в мальчишке? «Уверен, они сцепились с Драко, и Поттер выкинул что-нибудь этакое». Тот факт, что младший Малфой прекрасно владел своей палочкой и мог постоять за себя, сейчас в расчет не брался. Драко же еще несколько раз для порядка всхлипнул и успокоился.

— Он отказался провести каникулы у нас в мэноре, — мальчик обиженно засопел. Снейп же порадовался, что предусмотрительно поставил бокал с вином на столик. Иначе бы сейчас точно его уронил от неожиданности. Некоторое время профессор просто молчал. Информация никак не желала укладываться в его голове. Отпрыск Малфоев пригласил Гарри Поттера погостить в своем поместье. Мир определенно сошел с ума. Ведь это значило, что эти двое умудрились подружиться прямо под носом ничего не подозревающего Дамблдора, гриффиндорцев и слизеринцев. Более того, сохранили эту дружбу в секрете.

— Драко, а твой отец знает о твоем намерении пригласить Гарри Поттера?

Вот тут мальчик сразу потупился и как-то сник.

— Я думал сначала Гарри пригласить, а потом уже уговаривать отца. Если бы я просто его поставил перед фактом, то едва ли он стал бы сопротивляться. Но Поттер отверг мое предложение! — Драко вскинул возмущенный взгляд на крестного в ожидании поддержки. Но не получил оной, а увидел лишь осуждение в черных глазах.

— Поттер правильно сделал. Не знаю, чем руководствовался этот мальчишка, давая тебе отказ, но, поверь, Дракон, твое приглашение — не слишком удачная идея. Ты хоть представляешь, что случится, если слизеринцы узнают о вашей дружбе? Чем это грозит тебе?

— Сдалась вам эта конспирация! Вот и Блейз с Гарри вечно напоминают мне об осторожности. Да что может случиться? Повозмущаются — да отстанут, — мальчик недовольно насупился, вызвав тяжелый вздох своего крестного. Вот сейчас Северус уже жалел, что поддержал идею Нарциссы не посвящать наследника в темное прошлое своего отца. Драко явно не осознавал опасности ситуации. Возможно, упрямый Малфой просто не желал что-либо понимать. Он привык к тому, что получает то, что хочет. Сейчас он хотел Гарри Поттера в свое единоличное пользование.

— Пойми, Дракон, вы с Гарри знаете друг друга каких-то три месяца. Неужели ты думаешь, что этого достаточно, чтобы приглашать его в гости? — голос зельевара приобрел мягкие вкрадчивые нотки. Ему необходимо было добиться того, чтобы крестник выкинул из головы эту бредовую идею. Иначе потом проблем не разгребешь. — Ты же знаешь, с какой неприязнью относится твой отец к Мальчику-Который-Выжил. Сейчас Гарри еще слишком мал и слаб, чтобы противостоять Люциусу. Неужели ты хочешь, чтобы твой друг был унижен? Да и вырос он в других условиях, к роскоши не привык. В мэноре он будет чувствовать себя неуютно.

— Но… — было ясно, что Драко его услышал и начал сомневаться в своем поспешном решении. Надо было окончательно отговорить его. Лучший рычажок для этого — напоминание о любимой матери.

— К тому же, Рождество — это семейный праздник…

— У Гарри-то никого нет! — с этим нельзя было поспорить. Возможно, еще полгода назад Северус был уверен, что дома народного героя холят и лелеют, но после известия о том, что мальчика просто оставили у входа в «Дырявый котел» и велели не появляться до следующего лета, стало понятно, что родственники Поттеру попались не самые лучшие.

— Но и вы — не его семья. Он будет чувствовать себя лишним. Драко, неужели ты не соскучился по Нарциссе? Не будет ли это несправедливо по отношению к твоей матери, которая так ждет твоего приезда?

Оставалось только радоваться, что Драко все еще мал и не понимает, что им искусно манипулируют, поэтому капитуляция наступила достаточно быстро. Успокоив крестника, Северус велел ему возвращаться в гостиную. А вот с Поттером необходимо было побеседовать. Почему мальчик отказался от столь щедрого предложения? Едва ли перспектива провести каникулы в Хогвартсе могла быть заманчивее приглашения Малфоя.

* * *

В жизни не может все идти абсолютно гладко. Если тебе дали второй шанс на жизнь — отрабатывай его сполна. Мало того что Гарри вспомнил о том, что на Рождество зеркало ЕИНАЛЕЖ еще только должно было появиться в том пустом классе, так его еще и Снейп к себе вызвал. Впрочем, мальчик догадывался о причине подобной аудиенции. Малфой, скорее всего, побежал жаловаться своему крестному, когда получил отказ. Надеялся на авторитет декана Слизерина. Оставалось только удивляться, как раньше он не замечал, что Драко — лишь избалованный ребенок, постоянно прячущийся за авторитетом отца и не до конца приспособленный к жизни. Он хитер и наивен одновременно.

«Итак, что мне теперь делать? Сколько можно рассказать Снейпу? О втором шансе, естественно, я упоминать не буду. О переписке с Фламелем — тоже. Да и о том, что я знаю, что по школе бродит одержимый духом Волдеморта преподаватель, пока не стоит говорить. Значит, просто придется показать, что для своего одиннадцатилетнего тела я достаточно осторожен и недоверчив. Надо же дать понять, что я не так прост и уж точно не копия отца».

Еще раз прокрутив в голове своеобразный план действий, Гарри все-таки решился и постучался. Отчего-то зельевар пригласил его не в кабинет, а в личные покои. Это немного сбило мальчика с толку. Надеяться на что-то ему не хотелось, но этот жест говорил о том, что профессор достаточно доверяет ему, чтобы показать месторасположение своих комнат. «Я и не думал, что к каждому из преподавателей прикреплен свой домовой эльф».

— Проходите, мистер Поттер.

Мальчик нерешительно закрыл за собой дверь и подошел ближе к креслу, в котором разместился Снейп.

— Вы вызывали меня, профессор?

Северус лишь неопределенно хмыкнул, сочтя, что на риторический вопрос нет нужды отвечать.

— Садитесь, мистер Поттер, — подождав, пока мальчишка выполнит его указания, зельевар продолжил: — Вчера вечером ко мне в самых расстроенных чувствах прибежал мой кре… кхм… мистер Малфой.

Северус сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию Поттера. Тот же был несколько напряжен, но смотрел спокойно и с легким интересом. Казалось, что он нисколько не удивился, услышав подобную весть и его оговорку.

— Он сообщил мне, что вы отказались от предложения провести каникулы в Малфой-мэноре. Это правда?

— Да, сэр. Я не понимаю, почему вы вызвали меня ради подобного. Я не нарушил никаких правил, профессор, — Гарри прекрасно понимал, что зельевара просто гложет любопытство, но разыгрывал святую невинность, недоуменно хлопая ресницами и в упор глядя в черные глаза.

— Не могли бы вы объяснить, почему предпочли остаться в Хогвартсе вместо того, чтобы провести каникулы в поместье аристократа? Я так понимаю, что причиной явно не могла бы неприязнь.

— Могу я не отвечать на ваш вопрос, сэр? — Нет, он не собирался спорить с профессором. Просто хотел узнать, насколько тот заинтересован в нем. В конце концов, ему было на руку показать Снейпу, что он не так прост, как кажется на первый взгляд. Едва ли зельевар тут же побежит с докладом к директору. Нечего было тут докладывать.

— Я настаиваю на вашем ответе, мистер Поттер.

Гарри вздохнул, уставившись на свои руки и собираясь с мыслями.

— Думаю, вам не стоит пересказывать историю Мальчика-Который-Выжил, профессор?

Северус лишь иронично хмыкнул и промолчал. Начало, надо сказать, было несколько неожиданным.

— Так уж получилось, профессор, что мне стало известно о… хмм… прошлом лорда Малфоя. С Драко я знаком всего три месяца, да и то нельзя сказать, что мы стали закадычными друзьями. Поэтому я не уверен, что ему не приказали со мной общаться. Возможно, я покажусь вам параноиком или просто слишком много возомнившим о себе мальчишкой, но я не хочу рисковать, уезжая в изолированное магией поместье, не будучи уверенным в собственной безопасности, — прозвучало ой как не по-детски, Гарри отдавал себе в этом отчет. Сейчас это была речь восемнадцатилетнего подростка. Он специально не стал упрощать собственные слова. В конце концов, едва ли Снейпу без соответствующих подсказок придет в голову столь бредовая идея о том, что перед ним сидит юноша, заключенный в детское тело. Бывают же дети, которые значительно опережают в развитии своих сверстников. Да и профессор в свое время был одним из таких.

— Вы предполагаете, что это может быть ловушкой? — Северус был столь удивлен подобной подозрительностью ребенка, что даже не сумел определить для себя отношение к подобной новости. Не мог же Поттер действительно думать подобным образом? С какой стати? Темный Лорд уже давно исчез. Малфою нет никакой выгоды причинять Мальчику-Который-Выжил какой-либо вред. Конечно, можно было бы все списать на слишком высокое самомнение щенка… Только тот и сам предположил подобное к себе отношение, да еще и таким насмешливым тоном, будто знал, о чем думает его учитель.

— Возможно, лорд Малфой и не хочет мне навредить. Но, согласитесь, в его окружении могут быть люди, которые все еще хотят мне отомстить за падение их господина. Если они узнают, что я гощу в поместье Малфоев, то могут воспользоваться ситуацией. Кроме того, это будет неплохим шансом, чтобы подставить лорда. Я почему-то не сомневаюсь, что таких недоброжелателей найдется немало, — Гарри хитро сощурил глаза. Он знал, что у Люциуса очень много врагов, которых он нажил из-за своего высокомерия и умения выпутаться из любой заварушки.

— Хм… — Северус откинулся на спинку кресла и некоторое время внимательным образом разглядывал мальчишку, который уже успел освоиться и расслабиться в его присутствии. — В ваших словах есть доля здравого смысла.

Тон получился несколько неуверенным. Просто Северус никак не мог поверить, что отродье Поттера может быть столь дальновидным и осторожным ребенком. Такие качества были больше свойственны студентам его факультета, но никак не маленьким львятам, которые вообще не слишком жаловали мыслительный процесс.

— И все же, не стоит так опасаться лорда Малфоя и остальных… хм… сочувствующих идеям Темного Лорда. Он давно умер.

— Ой ли? — Гарри не успел себя остановить. Теперь с сожалением наблюдал, с каким подозрением смотрит на него профессор. Не стоило ему этого говорить, да еще таким уверенным тоном.

— Что вы имели в виду, мистер Поттер?

— Эм… кхм… ничего, сэр, — пришлось старательно отводить взгляд. Ежу понятно, что ему не поверили, но и ответа внятного добиться не смогут. Снейп, видимо, это понял, потому что лишь тихо вздохнул.

— Как вы узнали о прошлом лорда Малфоя?

— Прочитал в «Ежедневном Пророке», — пожал плечами Гарри. Увидев вопросительно вздернутую бровь, понял, что от него требуют более конкретного ответа. — Видите ли, сэр, когда я узнал собственную историю, то мне стало интересно: а с чего же все, собственно, началось? Увы, у меня нет знакомых взрослых магов, к кому бы я мог обратиться за ответом, поэтому я решил искать ответ в единственном доступном источнике информации — газетах.

— И как, узнали?

— Пока что нет, сэр. Я успел просмотреть не так уж и много выпусков. Да и «Пророке» слишком часто перевирают события, поэтому разбираться самому очень сложно.

— Почему вы не обратились за помощью к директору или профессору МакГонагалл?

— Хм? Но, сэр, это же вопрос не по учебе, а с профессорами у меня не дружеские отношения, чтобы отрывать их от работы в угоду собственному любопытству.

«Едва ли директор дал бы мне прямой ответ на вопрос. Начал бы юлить, как и всегда», — Гарри неприязненно передернул плечами, что не укрылось от внимательного взгляда Снейпа. Только вот интерпретировал тот этот жест по-своему. «Мальчишке, наверное, не слишком приятно находиться так долго в компании Ужаса Подземелий».

— Что ж, мистер Поттер, не смею вас больше задерживать.

* * *

После разговора со Снейпом нещадно заболела голова. Что ни говори, а рядом с этим человеком всегда приходилось держать ухо востро. Даже будучи восемнадцатилетним юношей, Гарри чувствовал себя умственно неполноценным — зельевар был слишком умен и проницателен. Поттера спасало лишь то, что профессор считает его одиннадцатилетним ребенком и не воспринимает всерьез. Чем взрослее будет становиться Гарри, тем сложнее будет сохранять ему тайны. Он до сих пор был уверен, что никто ни при каких обстоятельствах не должен был узнать о том, что он пришел сюда из будущего. Почему? Неизвестно. По сути, Том не говорил о каком-либо запрете на разглашение подобной информации.

Наверное, Гарри просто еще не разобрался, кому он может доверять. Поэтому и не спешил раскрывать все свои карты.

Голова же продолжала гудеть, поэтому мальчик направился к мадам Помфри. Уже на подходе к больничному крылу ему пришла в голову мысль, что он никогда не проходил полного медицинского обследования. Может быть, то ужасное состояние после битвы было вызвано не только тем, что его душа была покорежена, но и каким-нибудь физическим недугом?

— Мистер Поттер? — было видно, что медсестра была удивлена этим визитом. В отличие от своих друзей-гриффиндорцев, Гарри еще ни разу не приходил сюда, так как не попадал в переделки и в потасовках не участвовал.

— Добрый вечер, мадам Помфри. Не могли бы вы дать мне какое-нибудь зелье от головной боли? — отстраненно мальчику внезапно подумалось, что у него как-то слишком часто болела голова. Не только после четвертого курса, но и раньше. «Из-за осколка души Тома это, или нечто иное? Может, просто какое-нибудь сосудистое заболевание? А вдруг рак?» — мальчик как-то раз видел сериал, где одна женщина страда подобным заболеванием — опухолями мозга. Сердце испуганно сжалось. Поттер всегда умел выдумывать себе неприятности.

— Конечно, мистер Поттер, подождите немного.

Вернулась медсестра достаточно быстро с зельем против головной боли. Гарри его тут же выпил и с облегчением почувствовал, как боль отступает.

— Что-нибудь еще, мистер Поттер?

Некоторое время мальчик неуверенно мялся, но потом решил задать волнующий его вопрос.

— Видите ли, мадам Помфри, мои родственники… хмм … не слишком интересовались состоянием моего здоровья, поэтому я никогда не проходил полного медицинского обследования. И я подумал, что, может быть, вы бы могли?..

Некоторое время медик внимательно вглядывалась в ухоженного, но слишком маленького и щуплого для его возраста мальчика. Казалось, он не врал. Как такое было возможно? Это же Гарри Поттер: его родственники должны были пылинки с него сдувать. Но было что-то в голосе и взгляде ребенка, что говорило — тот не врет. «К тому же поверхностное обследование не займет так уж много времени».

— Конечно, мистер Поттер. Ложитесь на кушетку и постарайтесь не шевелиться.

Следующие пять минут Гарри спокойно лежал, чувствуя, как через него проходят потоки чужих чар, исследуя. Он закрыл глаза, поэтому не видел, что с каждой минутой мадам Помфри хмурится все сильнее и сильнее. Никаких серьезных заболеваний у мальчика не было, только вот общее состояние оставляло желать лучшего. Организм был истощен, в правой руке была неправильно сросшаяся после перелома кость, почки были слабыми, словно ребенка часто держали в неотапливаемом помещении. Также были выявлены гипертония и еще несколько несерьезных заболеваний, которые, однако, могли повлиять на внимание и концентрацию мальчика. В общем, маленьким Гарри явно пренебрегали в детстве, а для растущего мага очень важно иметь здоровое тело. Не зря у магглов появилась поговорка «В здоровом теле — здоровый дух».

«Надо переговорить с Альбусом. Все это время он утверждал, что мальчик находится в полной безопасности и окружен заботой и любовью. Что-то не кажется мне, что это так. Хотя следов сильных ударов я не заметила, значит, не все так плохо. Но это все потом. Сейчас надо успокоить мальчика».

Спохватилась Поппи как раз вовремя — Гарри Поттер смотрел на нее своими невозможными зелеными глазищами, в которых сейчас явственно читался страх. Уверить ребенка, что с ним все в порядке и через месяц постоянного приема зелий все болезни исчезнут, не составило труда.

Уходил Гарри из больничного крыла довольный. Оставалось только подготовить подарки и дожидаться Рождества.

Все живое нетерпеливо ожидало пришествия одного из самых волшебных праздников — Рождества. Нет, оно было столь прекрасно не из-за того, что в этот день Магия вела себя как-то иначе. Просто в этот день все люди, от мала до велика, сознательно и бессознательно ожидали чуда. Для ритуальных же действ и обновления магии существовало Зимнее Солнцестояние и Йоль. Даже природа решила сделать подарок: землю устилал пушистый ковер белоснежного снега, морозный воздух покалывал кожу, а ветер был на удивление тих и тепел для этого времени года.

Гарри на время позабыл обо всех своих заботах, полностью погрузившись в предпраздничную суету. Ведь на это Рождество ему надо было подготовить намного больше подарков, чем когда-либо раньше. Незначительные сувениры и поздравительные открытки всем его знакомым, более значимые подарки тем, кого он считал своими хорошими приятелями или друзьями. Мальчику хотелось сделать для каждого особенного для него человека что-то необычное. Увы, он еще слишком плохо знал магию, чтобы собственноручно заколдовать подарки (кроме связующих дневников для Драко), поэтому тщательному рассмотрению подверглись самые различные каталоги.

Для Ягори были собраны и правильно засушены некоторые особенно редкие травы, которые можно найти только в Шотландии. К ним прилагалась баночка ежевичного варенья, сваренного одной умелицей из Хогсмида, чьи товары славились на весь магический мир. С особой тщательностью Гарри отнесся к подбору подарка для Блейза. Во-первых, он понимал, что подарок должен быть не менее интересным, чем у Малфоя, а во-вторых, просто не хотелось проиграть слизеринцу, который явно знал, что можно ему подарить. Иначе бы не улыбался столь загадочно всю оставшуюся до Рождества неделю. Удивительно, но подходящий подарок нашелся среди списка тех вещей, которые ему завещал один старый волшебник, переживший падение Риддла всего на несколько недель. Красивая серьга, наподобие той, что была у Гарри. Только она оказалась прекрасного глубокого голубого цвета и обладала другими свойствами (предупреждала хозяина о возможной опасности и нейтрализовала воздействие большинства вредоносных зелий). Оставалось надеяться, что у Забини не было ничего подобного.

Намного легче получилась подобрать подобрать подарки тем, с кем Гарри был знаком и в этой жизни, и в прошлой. Дамблдору в шутку он прислал пару шерстяных носок (пусть старый манипулятор и не помнил разговора около зеркала ЕИНАЛЕЖ, но Поттер-то помнил). Симус стал счастливым обладателем редкой коллекции малоизвестных сонат в исполнении знаменитого скрипача, а Дину был приготовлен магический мольберт: он предназначался для черновиков, зато все рисунки при завершении оживали. Фреду и Джорджу, после изрядной доли хихиканья, был приобретен набор «Юного зельевара» с пожеланием превратить безобидные зелья в самые смешные приколы. Подарки также были приготовлены для мадам Пинс, Невилла и Парвати. Немного подумав, Гарри решил подарить профессору Снейпу небольшую коробку очень вкусного горького шоколада, который любил сам.

После долгих сомнений Букля была отправлена с подарком для мистера Говарда. Гарри просто не мог оставить этого замечательного человека без поздравлений и слов благодарности. В том же направлении он отослал подарки для семейства Дурсль.

Неделя, предшествующая каникулам и Рождественскому пиру, пролетела незаметно. Драко и Блейз перестали на него обижаться, видимо, после разъяснительной беседы с профессором Снейпом. Заниматься этой троице удавалось с трудом, слишком уж были они взбудоражены приближающимися праздниками. Поэтому впервые со времени их знакомства ребята проводили вместе время просто так, ради удовольствия, медленно узнавая друг друга. Малфой оказался не такой уж высокомерной занозой в седалищном нерве, каким казался в прошлой жизни. Просто в чем-то наивный ребенок, безумно любящий своих родителей, старающийся оправдать их ожидания. Что уж поделать, если ожидания четы Малфоев казались в эту пору Драко столь специфичными? Блейз же уже не выглядел тем загадочным сфинксом, что при первом их знакомстве. Гарри понял, что он просто очень замкнутый мальчик, которому трудно проявлять свои истинные чувства перед малознакомыми людьми. Поэтому с некоторой гордостью Поттер наблюдал за тем, как Забини постепенно раскрывается и перестает быть скован рядом с ним. Ведь из всех знакомых именно он был умом несколько взрослее своих однокурсников, из-за чего становился более интересным собеседником для восемнадцатилетнего юноши.

Рождественский пир… Гарри едва не расплакался от уже забытого ощущения беззаботного счастья, которое царило в Хогвартсе этим вечером. Было одновременно больно и радостно смотреть на счастливые и веселые лица тех людей, которые в его прошлом-будущем умерли. К тому же Поттер просто соскучился по этому празднику, ведь в последний раз в той, прошлой жизни, он его и не справлял, охотясь за крестражами. Фред с Джорджем, словно почувствовав его состояние, тут же оказались рядом, решив продемонстрировать свои новейшие изобретения. Досталось всем факультетам, Гарри весело смеялся на протяжении всего вечера, а близнецы странно на него поглядывали и довольно улыбались, словно выполнили какую-то особенно важную миссию. Лишь Рон недовольно сопел, когда понял, что все внимание братьев приковано к Мальчику-Который-Выжил, и наоборот.

Несколько раз Гарри перехватывал тоскливые взгляды Драко, который тоже хотел так вот беззаботно веселиться, а не держать маску высокомерного аристократа. «Надо бы как-то перехватить их после окончания пира, да втроем отметить начало каникул». Лишь додумав эту мысль, Поттер внезапно осознал, что для слизеринцев он, наверное, играет роль отдушины. Ведь он — гриффиндорец, значит, не будет использовать их слабости против них, следовательно, юные змейки могут позволить себе искреннее поведение, что является непозволительной роскошью в гостиной факультета Слизерин. Что ж, он не был против стать тем, с кем эти интересные ребята будут чувствовать себя в безопасности. Чем больше изменений он сможет внести в будущее, тем лучше. «Конечно, в идеале неплохо бы вернуть Тому разум и подружиться с ним…» — непроизвольная мысль, заставившая его замереть и удивленно моргнуть. «Подумаю об этом потом».

Поймать Блейза с Драко после пира оказалось не так уж и сложно. Ученики хлынули обратно в спальни хаотичным потоком, поэтому незаметно выхватить из толпы двух чинно вышагивающих мальчишек не составило труда.

— Поттер, с ума сошел! — Малфой вполне удачно изображал из себя рассерженного змееныша, а Блейз лишь с насмешкой в глазах наблюдал за представлением. Как обычно, Гарри лишь похлопал ресницами и выдал из арсенала обаятельную улыбку, которая заставила блондина растерять весь свой пыл. «Вот и как злиться на это чудо? Что же это за гриффиндорец такой, что не поддается на провокации?»

— Что? — в голосе столько наивного удивления, поэтому сразу становится понятно, что это игра. — Неужели ты не хочешь вместе отметить окончание каникул?

— И каким же образом? У нас даже еды нет, — хотя Драко послушно последовал по потайным переходам вслед за Поттером, но не собирался так легко сдавать свои позиции.

— Неужели ты не наелся? — ирония.

— А как тогда ты хочешь отметить? — насмешка.

— Знаешь, а ты прав, — кажется, что Гарри серьезно задумался над собственным промахом, только его приятели прекрасно знают, что это лишь видимость. Ведь шагает куда-то Поттер очень целенаправленно. Значит, уже все продумал. — О! Можно попросить домовых эльфов нам что-нибудь приготовить!

— Как? Запрещено призывать в замок своих домовиков, — в голосе Блейза звучит не насмешка, а заинтересованность. Еще с первой встречи, когда он увидел тренирующихся Малфоя с Поттером, он понял, что Мальчик-Который-Выжил совсем не прост. Была в нем какая-то загадка. Вот и сейчас их явно ожидал какой-нибудь сюрприз.

— Тогда — мы совершим побег на кухню! — торжественно.

— На кухню?!

Увидев удивленного Малфоя и заинтересованного Забини, Гарри триумфально улыбнулся. «Черт, почему мне приносит такое удовольствие удивлять слизеринцев? Вот и за Снейпом забавно наблюдать, а этим двоим и вовсе хочется раз за разом сюрпризы преподносить. Может, права шляпа? Хотя, нет. Если бы я поступил на факультет Салазара, то уже не имел бы права на такие проказы, вроде подобных вылазок. Да и настоящих Дракончика с Блейзом едва ли тогда смог бы увидеть. Все-таки выбор факультета в прошлой жизни сделан правильно. Только, увы, с выбором друзей ошибся».

Отогнав невеселые мысли, Гарри повел своих приятелей на кухню, где эльфы с радостью выдали им огромную плошку мороженого. Остаток вечера прошел весело. Жаль только, что удовольствие немного подпортил Снейп, нагрянувший, как всегда, неожиданно и разогнавший честную компанию по гостиным. Декан Слизерина был так поражен идиллической картиной, которую застал, что даже не снял с нарушителей баллы и не назначил отработки. Где это видано: ученики противоборствующих факультетов мирно сидят и поедают мороженое, при этом о чем-то весело болтая?! Кому рассказать — не поверят.

«Стоит поговорить с Люциусом, может, это его план? Хотя… не похоже, чтобы мой старый друг что-то затевал. Значит, мальчишки сами пошли на контакт. Опять Поттер не вписывается в свою роль. Неужели ему от папаши не передалась ненависть к змеиному факультету?» Северус Снейп был сбит с толку. А Гарри Поттер весело и хитро усмехался во сне, довольный, что вновь скинул на несколько минут непроницаемую маску своего профессора. Это уже начинало входить у него в привычку.

Прощаться с двумя слизеринцами, которые на следующее утро отбывали праздновать Рождество домой, как ни странно, оказалось трудно. Обычно, отпуская Рона с Гермионой на каникулы, Гарри становилось лишь немного тоскливо от того, что придется проводить время в гордом одиночестве. И только. Сейчас же мальчик с удивлением понял, что за эту неделю слишком привязался к Драко и Блейзу, из-за чего будет по ним скучать. Лишь весть о том, что Уизли остаются в Хогвартсе, помогла ему с улыбкой проводить поезд, уносивший остальных учеников.

Как обычно, Фред с Джорджем тут же оказались рядом, подхватили своего младшего друга под руки и потащили показывать новые тайные переходы, которые недавно обнаружили. Гарри оставалось лишь удивленно качать головой и улыбаться. В прошлой жизни он не замечал за близнецами подобной заботы о его персоне. Нет, конечно, они никогда его не игнорировали, но и большого внимания тоже не уделяли. Рыжики были просто хорошими знакомыми, а сейчас их отношения походили на некоторое подобие семьи. Было так хорошо и радостно провести целый день с вечно веселыми мальчишками. Хотелось поверить, что это действительно счастье, которое он, Гарри Поттер, заслужил собственными усилиями. Вот только прошлые предательства сделали его слишком недоверчивым. Противный червячок сомнения незаметно съедал те счастливые мгновения, подаренные первым днем каникул.

Вечером ребята сидели в креслах около камина, обсуждая все на свете. Даже вечно недовольный Рон влился в их небольшую компанию, на время оставив свою враждебность. Гарри не возражал. Не хотелось в канун Рождества вспоминать прошлые обиды, поэтому мальчик предпочел просто наслаждаться приятным вечером. Зашел разговор и о поездке четы Уизли в Румынию.

— Вот почему родители не взяли нас с собой, а? Если уж у них деньги появились, — как обычно, младший брат не мог не завидовать. Пусть даже и собственным родителям. Сердце Гарри внезапно екнуло. Лишь когда Уизли озвучил свои мысли, он понял, что не давало ему покоя все это время. Ведь еще в той, прошлой жизни, юноша задавался вопросом о том, почему все-таки Рон решил с ним дружить, если так завидовал? Мысль о том, что его семье заплатил Дамблдор, несколько раз посещала его, но вот возможности проверить эти подозрения у него не было. «А что, если близнецы просто стали заменой Рону? Ведь они так опекают меня…» — сразу муторно стало на душе, но верить своей паранойе Гарри не спешил. Помнил о том, что часто его поспешные выводы оказывались неверными. Нужны факты, чтобы доказать его теорию.

Мальчик так углубился в свои переживания, что не заметил странного взгляда, которым обменялись близнецы.

— Братец, как так получилось, что у тебя мозгов…

— …меньше, чем у зубочистки?

— Забыл, что ли, что…

— …отец в Министерстве работает. И…

— …ему отпускные дают. А еще…

— …оплачивают дорожные расходы при путешествиях.

— Вот и хватило отцу денег…

— …чтобы за себя да за мать заплатить.

— А? — надо сказать, вид у Рона в этот момент был очень глупым. Очевидно он не понял ни слова из объяснений. Зато сердце Гарри радостно забилось. Сразу вспомнилась лекция Ягори об условиях труда. Государственным служащим действительно оплачивали отпуск. Более того, подобное практиковалось во многих компаниях. «Точно! Скорее всего, Артур работал все лето, чтобы обеспечить детей всем необходимым для школы. Значит, мог взять отпуск и в декабре!» — счастье просто затопило все его существо. Все-таки ему не хотелось, чтобы близнецы оказались предателями. Слишком уж он к ним привязался.

Фред с Джорджем обменялись довольными улыбками, которые первокурсники не заметили.

* * *

Праздничный пир в канун Рождества прошел именно так, как и запомнил его Гарри. В Хогвартсе осталось достаточно много студентов, поэтому факультетские столы не убрали. Студенты сидели отдельно от профессоров, чему мальчик был несказанно рад. Делить стол с директором ему очень не хотелось. Злость на старика никуда не делась. Наоборот, постепенно она только набирала обороты, чему не было какого-то логического объяснения. При этом ненависть к Риддлу прошла. Абсолютно. Просто Тома из призрачного поезда невозможно было воспринимать как сумасшедшего маньяка и убийцу. Впрочем, все это не волновало Гарри в этот вечер — он веселился, позабыв про все заботы.

Еда, как и всегда, была очень вкусной и разнообразной. Жаль, что подобная радость доступна только в праздничные дни. В зале царил радостный гомон. То тут, то там раздавался веселый смех. Гарри впитывал и пытался запомнить каждое мгновение этого вечера, чтобы в его памяти осталось как можно больше светлых воспоминаний. Он с удовольствием присоединился к Фреду, который обзавелся огромным количеством магических хлопушек. К концу пира мальчик являлся счастливым обладателем огромного количества самых различных маленьких сувенирчиков, которые решил обязательно сохранить.

Пир закончился, студенты разошлись по своим спальням, чтобы на следующее утро найти под елками подарки. Лишь один первокурсник не собирался спать этой ночью. У него было более ответственное задание, чем счастливый сон.

* * *

Гарри нервничал. Через пять минут он должен был отправиться на охоту за философским камнем. Именно Рождественскую ночь они с Николасом выбрали для проведения своей аферы. Едва ли Дамблдор будет подозревать, что кто-то из студентов, тем более Гарри Поттер, решится в это волшебное время совершить столь дерзкий поступок. К тому же директор считал Мальчика-Который-Выжил настоящим гриффиндорцем, которым просто нужно правильно управлять. Не все подсказки еще были подкинуты, поэтому Альбус не ожидал действий со стороны своего «любимого студента».

Он не должен попасться, и хотя у него не было с собой мантии-невидимки, но Гарри успел освоить чары Невидимости и заклятие Кошачьих шагов, которое позволяло бесшумно передвигаться. И все-таки было страшно, что все может провалиться.

«Пора». Наслав на Рона заклятье Глубокого сна, мальчик быстро оделся и бесшумно прокрался в общую гостиную. Никого. Пусть свободен. Быстрым шагом добравшись до портрета, Гарри тут же скользнул в тень. Огляделся. Он должен быть предельно осторожен. Нельзя попасться на глаза Филчу или Снейпу. Причем, первый вариант был менее предпочтителен. Если же на пути попадется Мастер Зелий, то просто придется ему все рассказать, вот и все. Все равно рано или поздно это придется сделать, ведь зельевар являлся одной из ключевых фигур в этой войне.

Гарри собирался завернуть в очередной коридор, как внезапно его схватили, зажали ладонью рот и утащили в какой-то тайный переход. Сердце испуганно забилось. Сейчас он вспомнил, почему так ненавидел свои школьные приключения — вот из-за этого безумного всплеска адреналина, когда приходилось сталкиваться с вещами, которые вызывали чувство панического страха.

— Шшш, — ухо опалило чье-то горячее дыхание. — Там Филч.

Знакомый голос. Даже слишком знакомый. Гарри удивленно замер, осторожно скосив глаза в бок. Так и есть, рядом с ним примостился Джордж. Очевидно, удерживал его Фред. «Почему они здесь? Неужели Дамблдор обо всем узнал и велел проследить за мной?» — сомнения мгновенно затопили его разум.

— Вот скажи, какая мантикора тебя дернула ночью перед Рождеством куда-то идти? — злобно зашипели ему на ухо.

«Странно. Фред зол? Почему?»

— Уж не трехголовую псину ты решил проведать, а, герой? — язвительность, столь несвойственная близнецам, сквозила в голосе Джорджа. Гарри лишь удивленно хлопал ресницами, не понимая такой бурной и нелогичной реакции. Его, наконец-то, освободили.

— Разве вы сами не любите приключения? И вообще, как вы узнали, что я куда-то иду? — он постарался напустить в голос как можно больше праведного возмущения, а сам лихорадочно пытался разобраться в ситуации. Слишком уж много необычного было в ней.

— Одно дело — различные приколы и шутки, а другое — пытаться победить трехголовую псину! — раздраженно проговорил Фред, сверля взглядом своего младшего друга. Тот же со странной задумчивостью разглядывал близнецов. Он не думал, что им свойственна подобная рассудительность. Особенно на первых их курсах учебы. «Значит, успех их магазинчика — не просто удача. Интересно, сколько еще скрывают эти парни? Ведь у них есть и карта Мародеров, о которой ничего не знали все их родственники. Кстати, удивительно, что они мне ее так просто подарили в тот раз, ведь тогда наши отношения были не такими уж хорошими. Стоп. Карта!» Практически тут же под нос ему сунули старый пергамент, на котором располагалась схема всего замка с указанием всех людей, находящихся в нем. «Они уже успели ее найти у Филча?» — удивление даже не пришлось разыгрывать. Некоторое время Гарри просто молча разглядывал столь дорогое его сердцу сокровище.

— Ну, так ты собирался сражаться с этим чудищем? — близнецы явно решили докопаться до сути. Отвечать, следовательно, впутывать их в безумное приключение, Гарри не хотелось.

— Даже если это так, то вам-то какое до этого дело? — он постарался вложить в это предложение максимум снейповских и малфоевских интонаций. Получилось очень правдоподобно. По идее, близнецы должны были или смутиться (если им плевать на Гарри), или обидеться. Увы, не помогло.

— Мы тебя туда не пустим, — столь упрямого взгляда у Джорджа еще никогда не было.

— Это безумие! — добавил Фред.

Гарри некоторое время внимательно смотрел на упрямых близнецов, а потом тяжело вздохнул. Видимо, это его кредо — тащить за собой самых близких людей в самое пекло. Нет, сейчас он понимал, что ловушки смехотворны, поэтому большой опасности они не представляли. И все-таки, было неприятно само осознание того, что всегда найдутся люди, готовые идти за ним куда угодно и даже погибнуть. Он не хотел еще кого-либо терять.

* * *

Дверь открылась банальной «Алохоморой». Близнецы одновременно скептически хмыкнули на подобный уровень защиты. Удивительно, но они не задавали лишних вопросов, когда выслушали достаточно скомканный рассказ Гарри о том, что творится нынче в школе. «Мы с тобой» — серьезно и уверенно. Вот и вся их реакция. Казалось, идея утереть нос директору их нисколько не вдохновила, они лишь беспокоились о безопасности Поттера. Что последнего, естественно, насторожило. Слишком уж непривычным казалось поведение рыжиков. Нет, мальчик отдавал себе отчет в том, что в прошлой жизни совершенно не знал этих двоих, но все-таки подобная забота о его персоне напрягала. Однако решение этой загадки он решил оставить на потом.

Прежде чем войти в помещение, где обитал Пушок, Гарри осторожно отлевитировал туда музыкальную шкатулку, которую приобрел еще на каникулах в музыкальном магазинчике около вокзала. Лишь когда послышался звук упавшего тела, ребята рискнули зайти в комнату, где уже мирно посапывал родственник Цербера. Пришлось подвинуть «песика», чтобы пробраться к люку. Поттер хотел тут же открыть его и сигануть внутрь, но близнецы его остановили, предложив проверить крышку люка на наличие сигнальных чар. Получив положительный результат проверки, Джордж некоторое время колдовал над чарами, «уговаривая» их пропустить. Фред в это время расхваливал Билла, который их этому научил. Гарри же рефлексировал на тему «Дамблдор — гад, он все подстроил».

Проблема с сигнальными чарами была улажена, ребята удачно упали на Дьявольские силки. Разогнав их мощным «Люмосом», двинулись дальше. Летать на метле под прицелом обезумевших ключей не пришлось. Гарри просто притянул нужный ключ (который определил все тот же Джордж) «Акцио», чем вызвал череду удивленных вопросов и восклицаний пораженных близнецов. Спасаясь от них, мальчик рванул в зал с шахматами. Он уже собирался ступить на поле, но был оттащен за шкирку. Ему популярно объяснили, что лезть напролом — не самый лучший способ. В общем, парни просто воспользовались метлой да перелетели по очереди над шахматным полем.

О том, что за дверью их поджидает тролль, Гарри как-то подзабыл… Набегались «друзья-приключенцы» вдоволь, пока не кинули с трех разных сторон «Ступефаем» в эту громилу. Правда, помогла не магия, а тот факт, что тролль оступился и очень сильно ударился головой об стенку. Лишь потом маги вспомнили о сонных чарах.

В задание Снейпа Гарри даже вникать не стал: он помнил, какую бутылочку следует выпить. Увы, ее хватило только на одного человека. Близнецам пришлось ждать возвращения своего младшего друга, который с легким опасением направился к последней комнате, отчаянно надеясь, что не застанет там Квирелла с Томом на пару.

Все тот же круглый зал, только вот не было ни зеркала, ни профессора ЗОТИ. В центре на постаменте лежал философский камень, заманчиво сверкая в свете факелов. «Как-то слишком просто», — Гарри с сомнением огляделся по сторонам. Не могла же заключаться защита такого сильного артефакта лишь в смехотворных ловушках? Нет, определенно должно быть что-то еще. Что-то в духе Альбуса Дамблдора. «Вот оно!» — после тщательного исследования комнаты был обнаружен круг, созданный из рун. Примерно такой же когда-то защищал кубок, в который все желающие принять участие в Турнире Трех Волшебников кидали свои имена.

Гарри сокрушенно вздохнул: он не знал принципа, по которому работал этот круг. Вернее, ему известно, что он задавал какие-то параметры для человека, которому было дозволено войти в круг. Следовало бы уйти и дождаться того момента, когда директор заменит это испытание зеркалом ЕИНАЛЕЖ. Только вот очень не хотелось мальчику проходить все заново. Поттер решил рискнуть.

Осторожно приблизившись к кругу, он тщательно проверил его на наличие сигнальных чар. На его счастье, их не обнаружилось. Скорее всего, Дамблдор просто не ожидал, что кто-то сможет разгадать загадку Пушка так быстро, поэтому не особенно заботился о сохранности камня. К тому же для него его охрана была лишь очередной игрой. «Может, директор не стал особенно заморачиваться в прошлый раз и просто переложил условия получения камня с этой линии на зеркало? Тогда самое важное — это мои мысли и помысли. Ведь мне камень необходим не для корыстных целей. Я хочу вернуть его обратно законному владельцу», — отчего-то Гарри был уверен, что его выводы верны. У него даже сложилось впечатление, что ему их кто-то подсказал. Сейчас мальчик слишком волновался, чтобы обдумывать подобные мелочи.

Глубокий вздох. Шаг вперед. Ничего. Еще один шаг. Опять ничего. Гарри сосредоточился на своей конечной цели — спасти камень от Дамблдора и Риддла. Осторожно коснулся его гладкой прохладной поверхности. На несколько секунд замер, достал из рюкзака фальшивку. Сейчас ему следовало быть предельно собранным и быстрым — необходимо было быстро забрать камень и заменить его фальшивой версией. Задержал дыхание и резко поднял одной рукой оригинал, а второй камень положил в центр постамента. Испуганно замер, прислушиваясь. Ничего. Облегченно вздохнул. И бросился бежать прочь из этой комнаты, на выходе из которой тут же попал в двойные объятия.

— Ты чего…

— …так долго?

— Мы…

— …так волновались за…

— …тебя.

Близнецы выглядели настолько взволнованными и растрепанными, что Гарри не выдержал и счастливо засмеялся, отвечая на объятия. Как же приятно, когда о тебе кто-то так заботится!

Выбравшись из подземелий, где медленно просыпался Пушок, ребята сразу же отправились в совятню, где их уже поджидала личная сова Фламеля. Она должна была отнести философский камень его законному владельцу. Обратный путь ребята проделали с предельной осторожностью. Не хватало еще глупо попасться в лапы Филчу после удачно проведенной операции! Оказавшись в гриффиндорской башне, все трое решили тут же отправиться спать — до утра оставалось не так уж много времени. Близнецы предупредили, что не дадут Гарри покоя до тех пор, пока не выведают все его тайны. Мальчик лишь устало усмехнулся и махнул рукой. Сейчас ему было все равно — отчаянно хотелось спать.

«Как-то все слишком легко нам удалось…» — последняя мысль, которая посетила его той ночью. Откуда же ему было знать, что все эти приключения на этот раз показались такими несерьезными потому, что их проходил восемнадцатилетний юноша, который уже знал, что нужно делать. Ведь восприятие у ребенка и подростка во многом различалось.

Белое пространство залито солнечным светом, который окутывал и согревал. Родители стояли обнявшись и улыбались. Они с гордостью и любовью смотрели на него. А еще в их глазах была надежда. Надежда на то, что в этот раз все получится и призраки прошлого-будущего смогут спокойно уйти за Грань. Возможно, они что-то говорили, но Гарри их не слышал. Он просто наслаждался их присутствием.

Внезапно прямо над ухом раздался боевой клич, а потом Поттер почувствовал на себе тяжесть двух тел. Близнецы самым наглым образом вырвали его из мира грез в реальность. Мальчик отмахнулся от них, плотнее закутываясь в одеяло. Естественно, что его в покое не оставили: сорвали одеяло и принялись щекотать в четыре руки.

— Просыпайся, соня!

— Уже утро давно прошло…

— …и наступил день!

Гарри честно пытался отвоевать себе право поспать еще несколько минуток, но ничего не получилось. Два рыжих мучителя просто схватили его за руки-ноги и скинули на холодный пол. Мальчик резко сел и зашипел, потирая ушибленный копчик.

— Изверги! Дайте поспать, каникулы все-таки! — в дополнение к обиженному тону, он состроил самую умильную мордашку, на какую был способен. Увы, близнецов не проняло. Нет, они, конечно, полюбовались представлением, а потом переглянулись, подхватили своего младшего друга под подмышки и потащили прочь из спальни в общую гостиную, где возвышалась красавица-елка.

— Забыл, что ли…

— ...какое сегодня утро? Не хочешь…

— …подарки посмотреть?

Стоило напомнить Гарри про подарки, как он сразу перестал сопротивляться — в нем вновь проснулся тот одиннадцатилетний мальчик, которые впервые в жизни получил на Рождество подарки. Даже по прошествии времени он все еще с нетерпением ждал этого момента. Как только близнецы поставили его на пол, Поттер тут же резко развернулся и застыл, широко распахнув глаза от удивления. Столько подарков он еще никогда не получал! Ну, может быть, только после победы над Волдемортом.

С радостным визгом под веселый смех Фреда с Джорджем Гарри бросился к празднично украшенным коробкам. Завистливый взгляд Рона, которому никто из однокурсников ничего не подарил, замечен не был. Близнецы, уже разобравшие свои подарки, устроились по обе стороны от мальчика и начали активно помогать ему в открытии многочисленных презентов. Начали они с незначительных подарков от старшекурсниц и всех тех, с кем Поттер успел познакомиться за время своего пребывания в Хогвартсе. Даже некоторые профессора решили его поздравить, чего в прошлой жизни никогда не случалось. Впрочем, тогда он не прилагал таких усилий в учебе. Правда, зельевар, видимо, решил не утруждать себя даже рождественской открыткой, что немного опечалило мальчика.

Подарки от Ягори, Драко и Блейза были аккуратно отложены в сторону, как и сверток, в котором лежала мантия-невидимка. Близнецы с любопытством на них посмотрели, но ничего спрашивать не стали: чувствовали, что лучше этого не делать, иначе их друг мог вновь закрыться. Забавно, что подарки Дина и Симуса были отражением его собственных: Томас прислал магический альбом для рисования, в котором приводилась краткая информация о различных стилях; Финниган же подарил сборник песен и мелодий различных стран мира и направлений. Гарри счастливо улыбнулся — друзья помнили о том, что у него были проблемы с определением вещей, относящихся к категории «любимые», вот и пытались помочь ему найти собственные увлечения.

Удивил всех подарок от мадам Пинс — брошюра о том, как следует писать эссе, а также примерный список литературы, на которую следует опираться при их написании. На двух последних страницах Гарри обнаружил своеобразный магический каталог, который помогал подобрать книги по нужной теме.

Фред с Джорджем тоже преподнесли сюрприз — не какой-то прикол, а защитный браслет, который они зачаровали сами. Конечно, на нем не было никакой сложной защиты. Однако при нажатии на камень, из него вырывался свет, на пять минут ослеплявший противника. Очень полезная вещь, если нужно сбежать от преследования. Увидев, что Гарри пришел в восторг от такого подарка, близнецы пообещали, что каждый год будут совершенствовать браслет, накладывая на него более сложные заклинания.

Парвати прислала книгу с описаниями традиций прорицания различных стран мира. Рыжики едва смогли оторвать Гарри от этого подарка, тому не терпелось тут же приняться его изучать. Ведь, возможно, там он нашел бы ту несостыковку, из-за которой пророчество о нем с Томом становилось недействительным. Увы, близнецы были твердо намерены не дать своему младшему другу сегодня засесть за книги. Сопроводив его до спальни, они наказали ему одеваться, сообщив, что после обеда всех учеников Хогвартса ждет грандиозная снежная битва.

Оказавшись в одиночестве, Гарри тут же ринулся к оставшимся подаркам, которые имели для него самое большое значение. Ягори осталась верна себе и своему делу, прислав мальчику целый комплекс различных косметических средств по уходу за волосами. Она никак не могла смириться со слишком непослушной шевелюрой своего подопечного. Подобное упрямство старушки вызывало улыбку. Однако это был не весь подарок. К нему прилагалась достаточно толстая, потрепанная временем брошюра. «Древнейшие законы магического мира». Лишь понимание, что скоро в спальню завалятся близнецы, не дало Поттеру тут же приняться за прочтение. Он нутром чуял, что эта книжица может пролить свет на некоторые вопросы, которые не давали ему покоя.

Драко прислал ему набор из запонок и зажима для галстука. Чего-то подобного Гарри от него и ожидал, когда, бросив сканирующие чары, обнаружил достаточно мощную защиту на них. Да и сами по себе платиновые украшения с изумрудами стоили, скорее всего, маленькое состояние. Оставалось лишь недоуменно покачать головой. Они были не слишком хорошо знакомы, чтобы дарить более значимые подарки, но при этом Малфой умудрился преподнести ему столь дорогие украшения.

Подарок от Блейза представлял собой длинный футляр, обтянутый темно-синей замшей. С замирающим сердцем Гарри осторожно открыл его. Недоуменно нахмурился, увидев какие-то свитки. Они были недостаточно ветхими, чтобы являться древними манускриптами, но писались от руки. Где-то глубоко внутри кольнуло разочарование — от Забини он ожидал чего-то большего, ведь тот выглядел очень довольным всю последнюю неделю при обсуждении праздника. С равнодушием мальчик взял первый свиток и развернул. Сердце екнуло. Этот почерк он хорошо знал — сколько раз он перечитывал письмо без подписи, которое нашел в разрушенном доме в Годриковой Долине!

«Защитные чары и ритуалы. Лили Эванс». Хотя это был черновик, но на нем практически не было пометок или нечитаемых слов. Впрочем, вникнуть в смысл Гарри сейчас не мог. Он жадно рассматривал еще несколько свитков, на одном из которых значилось имя еще какой-то девушки. «Видимо, это кто-то из родственников Блейза. Мерлина ради, почему подобные рукописи хранятся в семье Пожирателей Смерти? А если их «хозяин» об этом узнает?» Очевидным было то, что после окончания каникул придется обстоятельно поговорить с Забини. Тот явно знал какие-то секреты о его семье, которые ему пока доступны не были. Только все это потом. Сейчас же мальчик просто любовался своим новым сокровищем и беззвучно плакал. Он даже не замечал, что слезы текут из его глаз.

— Эй, Гарри!

— Сколько ты еще…

— …будешь копаться?.. Гарри?

Два рыжих вихря замерли на середине комнаты, так и не добежав до кровати своего младшего друга. Они с тревогой вглядывались в залитое слезами лицо, но не решались сделать хотя бы шаг в его сторону.

— Что случилось? — вновь серьезный тон, который Джордж позволял себе не так уж часто. Вздрогнув, Гарри очнулся и с удивлением понял, что глаза застилает пелена, а на очках уже появились пятна от соленых капель. Он поспешно протер стекла, а потом как-то робко улыбнулся близнецам, кивая в сторону свитков, разложенных на кровати.

— Это мамины… мамино исследование. О защитных чарах и ритуалах.

Уизли переглянулись и тут же приблизились к мальчику, осторожно пристраиваясь на кровати и обнимая того. При этом еще умудряясь с интересом изучать доступные их взгляду свитки. Они были наслышаны о Лили Эванс как об очень талантливой ведьме, которая всегда прекрасно знала чары.

Не было никаких пустых слов поддержки или поздравлений. Просто молчаливые, уютные объятия, от которых Гарри становилось несколько неловко. Все-таки он не привык, когда к нему прикасаются. Особенно так — ласково и заботливо, словно желая защитить от всего мира. В этот миг он верил этим странным близнецам. Не поверить в искренность их чувств было невозможно.

— Дашь нам их почитать? — Фред спросил и тут же замер в ожидании. Сейчас они смогут узнать, насколько доверяет им Гарри Поттер. Ведь эта вещь являлась его личным сокровищем, которое сложно даже просто показывать кому-то. Мальчик напрягся, пытаясь определить, как он относится к подобной просьбе? С одной стороны, не хотелось кому-либо отдавать эти дорогие сердцу свитки. С другой стороны, отчаянно хотелось поделиться с кем-то своей радостью, да и просто довериться. «Надеюсь, я потом не пожалею об этом».

— Ум. Только… — Гарри кивнул и смущенно улыбнулся. — Я сначала сам их прочитаю.

Близнецы облегченно вздохнули. Они и не заметили, как задержали дыхание, ожидая ответа. Тут же вновь весело заулыбались.

— Это и так ясно.

— Ладно, хватит раскисать! — Джордж первым разомкнул объятия и резво встал.

— Пора веселиться! — Фред тоже поднялся. Гарри поспешно вытер щеки и улыбнулся. Быстро прибрав свои сокровища в сундук, который тут же был заперт на несколько заклинаний, мальчик быстро оделся и последовал за близнецами. Впереди их ждала великая Снежная битва!

Потянулись дни счастливых и беззаботных зимних каникул. Гарри, поддавшийся в первый день беззаботности близнецов, все-таки взял себя в руки. Он хотел использовать появившееся у него свободное время по максимуму. Во-первых, начал изучать подаренные ему книги. Он прочитал от корки до корки брошюру, подаренную мадам Пинс, и с ее помощью достаточно быстро справился с домашними заданиями. К тому же, к своей радости, юноша понял, что не все забыл из пройденного ранее материала. Книга о древнейших традициях и законах магического мира стала его настольной: так интересно она была написана, что Гарри предпочитал ее читать вместо сказок на ночь.

Во-вторых, была оккупирована библиотека. После того как мальчик понял, что его знаний и лекций Ягори о законах современного магического мира явно недостаточно, он решил тщательно изучить свод законов, чтобы хотя бы знать свои права. Перерывы в работе посвящались прочтению газетных подшивок. Увы, как мальчик и предполагал, интересных ему сведений было не так уж и много. Хотя любопытная информация о собраниях Совета Лордов дала пищу для размышлений. Гарри решил позже подробно расспросить об этом Малфоя — тот уж точно должен быть в курсе.

В-третьих, был совершен набег в Запретную Секцию. Вновь не обошлось без близнецов, которые пришли в восторг, когда поняли, что Гарри является обладателем мантии-невидимки. Как и в прошлой жизни, они даже не поднимали вопрос о том, чтобы мальчик одолжил им реликвию своего рода. Казалось, что, несмотря на статус «Предателей крови», парни достаточно хорошо были знакомы с негласными законами древнейших родов. Иначе откуда вдруг взялась подобная тактичность? Зато с энтузиазмом предлагали свою помощь в ночных походах в библиотеку. Пытались расспросить, что же ищет их друг, но Поттер упрямо отмалчивался. Сам же он искал книги о Светлой магии, надеясь найти ритуал, который смог бы соединить душу Тома. Поиски пока не давали успехов, но мальчик и не надеялся на быстрый результат.

В-четвертых, Гарри всерьез занялся своей физической подготовкой — не давал себе много спать, поднимался рано. Делал зарядку, постепенно увеличивая уровень нагрузки, как его учила Ягори. С его жизнью нельзя быть хлюпиком, а то помнил еще он пробежки по лесу от егерей, когда уже на второй минуте начало колоть бок. Это при том, что он никогда не пропускал тренировки по квиддичу. Сейчас же подобных нагрузок у него не было, так что приходилось восполнять их самостоятельными занятиями.

В-пятых, были наконец распечатаны и прочитаны многочисленные письма, присланные мальчику в день его «победы» над Волдемортом. Не один час Гарри с близнецами провели, цитируя самые смешные отрывки. Самое забавное, что часто встречались знакомые им фамилии, порой это были родственники достаточно высокопоставленных особ. Однако были и послания, которые пронимали даже всегда веселых близнецов. Некоторые истории чудесного спасения волшебных семей не могли не растрогать. Подобные письма Поттер решил сохранить как напоминание. Попадались и завещания, которые необходимо было предоставить гоблинам. Конечно, никаких особенно богатых волшебников в списке его благодетелей не было, но все-таки некоторые вещи могли сослужить мальчику хорошую службу.

Когда же сидеть на месте уже не оставалось никаких сил, Гарри отправлялся в заброшенный класс, облюбованный им со слизеринцами, и практиковался в боевых заклинаниях. Там его, естественно, однажды подловили близнецы: в замке осталось не так уж много учеников, поэтому рыжики стремились как можно больше времени проводить со своим младшим другом. Уизли тут же предложили свою помощь. Оказалось, что они немного сведущи в этом разделе магии, хотя и не могли похвастаться слишком уж глубокими знаниями. Для начальных тренировок они были неплохими соперниками. Поттер согласился, а в мыслях сделал заметку найти новое место для встреч с Драко и Блейзом.

В общем, каникулы проходили плодотворно. Приближалось 31 декабря — Двенадцатая ночь Йоля, которую Гарри собирался отпраздновать с близнецами по всем правилам и традициям старого магического мира. Все было хорошо, пока их вечером тридцатого декабря не подловил за очередной тренировкой профессор Снейп, которого до этого в замке не было видно.

— Что, позвольте узнать, здесь происходит? — вкрадчивый бархатный голос застал парней врасплох. Они никак не ожидали, что их так быстро обнаружат. Все трое испуганно сжались. Если близнецы опасались кары Ужаса Подземелий, то Гарри с тоской думал о том, что празднование Йоля может быть загублено, как и дальнейшие занятия боевой магией.

— Видите ли, сэр… — начал он, но остановился, не зная, как продолжить.

— Дуэль? Неужели вы думали, что если наступили каникулы, то вам спустят с рук подобное вопиющее нарушение правил?

Мальчишки удивленно уставились на профессора. Они не могли даже подумать о том, как могли смотреться со стороны. Все трое начали одновременно говорить, убеждая Снейпа в том, что они тут не устраивали поединков, а всего лишь тренировались. Некоторое время декан Слизерина сверлил провинившихся учеников взглядом, пытаясь определить, врут они или нет. Чутье подсказывало ему, что была сказана правда.

— И чья же это была идея? — все тот же вкрадчивый голос. Пусть это были простые тренировки, но в коридорах школы запрещалось колдовать. Устраивать подобные занятия самовольно нахальные мальчишки не имели никакого права, наоборот, они нарушали школьные правила. А теперь молчали, не желая сдавать виновника. Однако то, как неуверенно взглянули близнецы на Поттера, разрешило все вопросы. Северус неприятно усмехнулся.

— Поттер. Следовало бы догадаться. Вы двое, свободны. Поттер, за мной, — резко развернувшись, зельевар направился к себе в комнаты. Предстоял еще один разговор с этим нахаленком. В этот раз Северус намеревался выпытать из мальчишки как можно больше информации.

— Поттер, за мной, — резко развернувшись, зельевар направился к себе в комнаты. Гарри, тяжко вздохнув, последовал за учителем, соображая, как бы сделать так, чтобы не получить отработку за завтрашний вечер, а заодно не раскрыть все карты перед Снейпом. Ясно было, что профессор насторожился, узнав, что первокурсник решил заниматься боевой магией. Нужно было придумать достойную причину для такого поведения. Рассказывать известную ему информацию Поттер пока не хотел.

— Итак, мистер Поттер, я вас слушаю? — удобно расположившись в кресле у камина, Северус внимательно следил за мальчишкой, устроившимся на краешке дивана. Тот смущенно поерзал, потом вскинул виноватый взгляд.

— Мм… Извините, профессор Снейп, я не совсем понимаю, что вы хотите от меня услышать, — Гарри, как всегда при общении со взрослыми магами, решил играть в саму невинность. В конце концов, зельевар множество раз оскорблял его, называя глупцом. Вот и пусть разговаривает с тем, кого хотел увидеть. Северус, раздраженно выдохнув, разгадав маневр мальчишки. Его крестник тоже любил играть роль ничего не понимающего ребенка, когда хотел избежать наказания. Поттер явно настроился давать ему достойный отпор, поэтому сразу нападать на мальчишку с вопросами не имело никакого смысла. Нужно было его отвлечь, а потом застать врасплох. Быть может, он и скажет правду. Если бы это был простой гриффиндорец, то можно было бы его просто разозлить, и тогда в запале все секреты были бы озвучены. Увы, сын Лили обладал лишь одной чертой факультета львов — упрямством. «И почему шляпа не отправила его в Слизерин?», — ощутив где-то глубоко внутри разочарование, Северус тут же встрепенулся. Подобные настроения никогда не доводили до добра.

Взгляд заскользил по комнате, пытаясь найти другую тему для разговора. А Гарри весь внутренне сжался. Он сразу понял, что его уловка раскрыта и теперь с неким ужасом ожидал следующего шага профессора. Что бы о нем ни говорили, а юноша всегда прекрасно знал собственный предел возможностей. Ему будет очень сложно перехитрить профессора. Хорошо, что у него большая фора, да еще и некоторые уловки крестраж Тома ему подсказывает, иначе сидел бы он уже давно, заливаясь соловьем, рассказывая все свои и чужие секреты.

Преувеличенно тяжелый вздох со стороны кресла. Словно он пересиливает себя.

— Что ж, видно, что вы не расположены к беседе, мистер Поттер. Особенно с нелюбимым профессором… — Северус уже приметил на столе пустую коробочку от шоколада, которую ему подарил мальчишка. Зельевар уже давно хотел отдать ответный подарок, да никак не мог собраться и сделать это. К тому же он все каникулы провел вне Хогвартса, так что у него просто не было возможности для встречи с Поттером. Значит, можно воспользоваться шансом и убить двух зайцев сразу.

— С чего вы так решили? — удивленный голос мальчишки вывел его из собственных мыслей и сбил с толку.

— Прошу прощения?

— С чего вы взяли, что являетесь для меня нелюбимым профессором? — Гарри с любопытством посмотрел на Снейпа. Тот же сначала растерялся, а потом рассердился. Этот мальчишки еще смеет над ним насмехаться!

— Мистер Поттер, ни для кого не секрет, что ученики Хогвартса не питают ко мне каких-либо положительных чувств… — начал Северус самым зловещим своим тоном, но его вновь нагло перебили.

— Может, и так, но лично мне вы нравитесь, профессор, — пожал плечами Гарри и открыто улыбнулся. Он говорил правду, а заодно потешался, глядя, как со Снейпа вновь слетела маска Ужаса Хогвартса. Мужчина явно был растерян таким поворотом и силился понять, шутка ли это или правда. Ясное дело, что поверить в нечто подобное ему было очень сложно.

— И откуда же взялась ваша симпатия, мистер Поттер? — количеству яда в голосе профессора позавидовала бы любая кобра. Северус явно забыл, что на мальчишку этот тон не действовал. Нахал продолжал сидеть, открыто улыбаясь. Правда, после вопроса улыбка чуть померкла, и зельевар внутренне уже приготовился праздновать маленькую победу, как лицо ученика приобрело какое-то странное вдумчивое выражение. Такое нельзя было встретить у одиннадцатилетнего ребенка.

— Знаете, можно очень много сказать о том, почему вы мне нравитесь, — Гарри собирался с мыслями. На этот вопрос он мог позволить себе ответить честно. — Во-первых, вы — сильный маг, и это признают все. Более того, вы — один из лучших зельеваров Европы. Следовательно, первая ступень симпатии — это уважение. Во-вторых, вы — талантливый дуэлянт. Говорят, один из сильнейших в Британии. Добиться столь громкого признания, не будучи при этом родовитым аристократом, очень сложно. Вы должны были приложить немалые усилия для достижения этого. Вторая ступень — восхищение. В-третьих, вы — крестный отец Драко, а тот всегда отзывается о вас с восторгом и любовью, что не слишком-то вяжется с образом Ужаса Поздемелий, который вы так холите и лелеете. Третья ступень — любопытство.

Северус слушал, пытаясь найти в словах мальчишки хотя бы какие-нибудь логические ошибки, и не мог. Ведь даже оспорить тот факт, что к крестнику он относится с заботой и лаской, не получалось. Крыть было нечем. Оставалось лишь удивляться, как Поттер, которого он в начале года гнобил, сам дошел до всего этого.

— Ну и к тому же сам ваш несколько готичный и загадочный образ интригует и вызывает желание узнать получше, разгадать, — Гарри вновь открыто улыбнулся, а сам мысленно подивился своей последней фразе. До него только сейчас дошло, почему его так тянуло к профессору. Тот оставил после своей смерти слишком много загадок и несостыковок. Вот гриффиндорец и мучается от любопытства.

Северус же удивленно выгнул бровь на последнее заявление. Не сиди перед ним одиннадцатилетний подросток, а молодая ведьмочка, то он посчитал бы подобное высказывание флиртом. Лишь полминуты спустя зельевар осознал, что мальчишка в который раз умело увел разговор в другую сторону. Заинтриговал и постарался выветрить из головы своего профессора настрой на серьезный разговор. Мысленно чертыхнувшись и похвалив мальчонку, Снейп вновь сосредоточился на поставленной задаче.

— Раз уж я вам так симпатичен, мистер Поттер, — на этих словах Северус не выдержал и насмешливо хмыкнул, а Гарри отчего-то смущенно зарделся, — то, может, все-таки соизволите рассказать, зачем вы решили заниматься боевой магией, да еще и близнецов Уизли в это дело втянули.

Юноша внутри ребенка тяжело вздохнул, помянув упрямство зельевара недобрым словом, а мальчик лихорадочно соображал, как бы поубедительнее соврать. Идея, как всегда, пришла неожиданно.

— Это все из-за Драко с Блейзом, — ляпнул он, делая себе пометку переговорить с друзьями и немного отредактировать описание начала их дружбы. Северус же вновь вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения. — Когда мы познакомились, то ребята очень часто рассказывали мне о своем детстве и традициях в магических семьях. Они рассказали, что детей начинают учить боевой магии еще до поступления в школу. Мне очень не хотелось быть хуже них, поэтому я попросил их заниматься со мной. Так, собственно, мы и подружились. Когда же они уехали домой, я стал заниматься один. Меня нашли близнецы и решили помочь.

Гарри очень не хотелось сдавать своих друзей, но этот вариант был более безопасным, нежели рассказ о его путешествии во времени или даже о его подозрениях, что в голове Квирелла засел дух Темного Лорда. Мальчик весь съежился под внимательным взглядом черных глаз. Как он ненавидел такие моменты! Оставалось надеяться, что Снейп не решил лезть ему в голову, чтобы проверить вышесказанное. Ведь даже амулеты не спасут его от атаки столь опытного легилимента. Северус же не знал, верить такой версии или нет. С одной стороны, все звучало очень правдоподобно, с другой стороны, интуиция вопила о том, что мальчишка темнит, чего-то не договаривает. Была ли возможность того, что Поттеру известно что-то о Темном Лорде, поэтому он так усердно занимается? Или же это было обычное гриффиндорское желание быть лучше других?

— В любом случае, мистер Поттер, вы своим поведением нарушаете правила школы. К тому же, подобные тренировки просто опасны для вас. Если вы хотите обучаться боевой магии, то вам следует переговорить со своим деканом. Возможно, она что-нибудь придумает.

— Да, профессор, — Гарри тут же поник. Естественно, что обращаться к МакГонагалл он не будет. Насколько бы юноша ни уважал своего декана, но был уверен, что та сразу доложит обо всем директору. Тот вызовет к себе на чаепитие, а там уже и сдаться под напором старика недолго. Нет, он обязан сохранить свои тайны.

Упаднический настрой не укрылся от Снейпа. Тот удивленно покачал головой. Где это видано, чтобы львенок не верил своему декану? Отчего-то стало жаль мальчишку. Однако идти на поводу у своих эмоций Северус не собирался. Он поднялся и подошел к столу, в ящике которого держал ответный подарок. Уже достал его, когда до него донесся тихий голос Поттера.

— Сэр, а может, вы согласитесь со мной заниматься? — Гарри понимал, что глупо на что-то надеяться, но все-таки не мог задушить в себе маленький огонек веры в чудо. В комнате повисла напряженная тишина, и мальчик весь сжался в ожидании ответа. Внезапно ему на руки упала небольшая коробка в красивой упаковке.

— Свободны, мистер Поттер. Спасибо за шоколад.

Тяжело вздохнув, Гарри подчинился.

— До свидания, профессор Снейп.

— До свидания, мистер Поттер. Я подумаю над вашей просьбой.

Гарри, уже почти скрывшийся за дверью, вскинул на профессора удивленный и сияющий радостью взгляд. Потом не выдержал, ворвался обратно в комнату и крепко обнял Снейпа. Потом немножко подпрыгнул, неловко чмокнув в щеку, и умчался в коридор, крикнув «Спасибо, профессор!». Северус же еще несколько секунд растерянно стоял, прижав пальцы к щеке, на которой еще ощущался поцелуй. Он старательно загонял глубоко внутрь теплое чувство от столь детского и ласкового жеста, но ничего не мог с собой поделать — уголки губ сами собой чуть приподнимались в подобии улыбки.

* * *

Добежав до гостиной своего факультета, пронесшись черным вихрем по спальне, Гарри с радостным визгом кинулся на кровать, звонко рассмеявшись. Почему-то он был уверен, что Снейп ответит положительно на его просьбу. Более того, при этом ничего не расскажет директору.

«Интересно, что он мне подарил?» — сердце в груди в предвкушении быстро заколотилось. Получить подарок от Северуса Снейпа — немногие могли похвастаться подобным подвигом. Было очень приятно осознавать, что он, Гарри Поттер, смог пробить броню этого человека, старавшегося закрыться от людей за маской неприятного и язвительного мерзавца. Медленно, очень медленно, но верно отношения с профессором начали меняться в лучшую сторону. Мальчик буквально ощущал интерес, испытываемый к его персоне. Надо сказать, такое внимание ему льстило.

Оберточная бумага была немилосердно разорвана — так хотелось побыстрее добраться до подарка. Увидев переливающийся в свете магических факелов флакон, Гарри не смог удержаться от веселого фырканья — все-таки Снейп был в своем репертуаре. Еще не прочитав название зелья, мальчик заподозри, что это лекарство, способное за одну неделю полностью восстановить его зрение. Принимать его было нужно после более слабого варианта, которое стабилизировало состояние и предотвращало ухудшение ситуации (Гарри как раз закончил его пить — спасибо мадам Помфри). Стоил этот флакончик маленькое состояние. Ягори уже сообщила ему, что достать нечто подобное в хорошем качестве практически невозможно.

«Интересно, как он узнал, что я хочу исправить себе зрение?» — Гарри на мгновение задумался, но ответ пришел почти сразу — мадам Помфри. Ведь она знала теперь все о его состоянии здоровья. Даже ходила ругаться с директором, который потом перед завтраком извинился перед ним. Мальчик лишь порадовался, что Дамблдору не пришло в голову пригласить его в кабинет на чаепитие. Тогда бы директор точно что-нибудь заподозрил.

«Начну его принимать сразу после ночи Судьбы. Так сказать, начну новый год с исцеления», — Гарри довольно улыбнулся и бережно убрал зелье в сундук к остальным важным для него подаркам. Сейчас ему предстояло найти близнецов — времени до Тринадцатой ночи Йоля оставалось не так уж много, а им еще предстояло многое подготовить. Хорошо, что гостиная была украшена уже заранее, сразу после того, как ученики разъехались на каникулы. Конечно, лучшим бы вариантом было справлять все три важные ночи этого праздника, но такой возможности не было. Впрочем, Гарри надеялся, что в следующем году он сможет поучаствовать в обрядах, которые были приняты в древних чистокровных семьях. В этом году приходилось полагаться только на свои силы и знания. Увы, в семье Уизли такие традиции никогда не соблюдались, поэтому близнецы тоже должны были участвовать в подобном действе в первый раз. Рона, естественно, никто не стал посвящать в эти планы. Рыжий и так презрительно косился на них во время украшения гостиной.

Запретный лес, сразу после заката

Три хрупкие фигурки спешили пересечь белоснежную опушку, чтобы скрыться под покровом еловых лап. Они то и дело оглядывались по сторонам, словно боялись, что их кто-то заметит. Где-то треснула ветка, ребята испуганно замерли. Постояли минуту. Двинулись дальше, тихо перешептываясь. Звери и другие существа с интересом наблюдали за гостями своего леса. Никто не собирался нападать на трех детенышей, которые решили освятить этот древний лес старинным обрядом. Сколько времени прошло с тех пор, когда волшебники провожали священный Йоль в этих местах? Давненько. Магия уже давно застоялась и нуждалась в обновлении, поэтому все живое в эти мгновения старалось помочь юным магам.

Ребята добрели до огромного двухсотлетнего дуба, который искали в течение двух недель. Им необходимо было найти большое и древнее дерево для проведения обряда. Земля около него уже была очищена с помощью магии. Полена были аккуратно сложены, дожидаясь своего часа. Одно короткое заклинание, и огонь весело разгорелся, с удовольствием поглощая сухое дерево. Ребята неуверенно и возбужденно переглянулись. Пришло время ритуала. Сбросив темные мантии, они остались в простых льняных рубахах, на которые были нанесены особенные руны, — очередной подарок одного из почитателей Гарри Поттера. Наверное, если бы Малфой узнал бы о наличии такого одеяния у своего друга, то удавился бы от зависти. Ведь, если верить гоблинам, сотканы эти одежды были нимфами специально для Йоля.

Еще раз переглянувшись, уже более уверенно, трое мальчишек осторожно зачерпнули из мешочков семена ясеня и кинули их в костер. Подношение природному духу, который должен был унести их просьбы Норнам, богиням-пряхам, сплетающим нить человеческой судьбы, было преподнесено и принято.

Разнеслось по лесу тройное эхо голосов.

— То, что сверху, и то, что снизу, вместе с тем, что посередине, — нити судьбы.

В моей жизни, для всех жизней.

Сплетаю свою судьбу ладно, как эти нити,

Но рано или поздно увижу конец [1].

Далее шла самая сложная для мальчишек часть — нужно было из трех нитей пряжи сплести поясок, при этом про себя проговаривая конкретные желания. Надо сказать, им потребовалось достаточно много времени, чтобы овладеть техникой плетения, принятой у чистокровных волшебников. Близнецы даже думали плюнуть на это дело, но не хотели оставлять Гарри одного, поэтому с видом мучеников послушно учились плести. Юноша улыбнулся, вспомнив эту картину, но тут же сконцентрировался на основной задаче. Он уже давно знал, что попросит у древних Норн.

«Три девы — Урд, Верданди и Скульд, прошу вас исполнить мое заветное желание — порвать связь судеб между мной, Гарольдом Джеймсом Поттером, и врагом моим, Томасом Марволо Риддлом». Юноша несколько раз повторил эту формулировку, прежде чем успел закончить свой поясок. У него было очень много желаний, но это — самое заветное. Единственное, что волновало мальчика,— это правильно ли он сформулировал свое желание. Ведь если нет — то Норны могут его не понять.

Плести Гарри закончил одновременно с Фредом и Джорджем. Ребята вновь переглянулись, словно подбадривая друг друга. Достали заранее приготовленные стилизованные ладьи, положили туда результаты своих трудов, а потом расположили их в корнях дуба. В идеале, конечно, нужно было спустить кораблики по реке, но, увы, рядом нигде не протекала река.

— Солнце садится, время течет, Норны судьбы сплетают.

Сплетаю себе новые дороги, как новые нити, на благо и наследие.

Норн жизни прошу очистить мой путь для свободной дороги.

Для удачной дороги нити сплетены.

Теперь есть лишь хороший путь, luti ek helgum dome. (Я поклоняюсь святой судьбе.)

Стоило последним ритуальным словам затихнуть, как пространство около юных магов засветилось теплым зеленым светом, а потом все стихло. Их жертвы были приняты, Норны рассмотрят их просьбы. Теперь оставалось только ждать знака, который будет им дан в течение следующих трех дней. Тогда они узнают, будет ли исполнена их просьба.

Ребята облегченно вздохнули. На самом деле они не были уверены, хорошая ли это идея — покидать защищенный замок, чтобы провести ритуал. Все-таки сегодня была последняя ночь Дикой Охоты. Никто не знал, какие приключения или препятствия поджидают их на пути в Запретный лес. Все обошлось.

— Фух!

— Ну мы и…

— …перетрусили!

— Чтобы мы еще раз…

— …согласились на твои…

— …авантюры!

Гарри на это лишь весело рассмеялся. На душе было легко и хорошо. Ведь, быть может, Том перестанет быть его врагом. По крайней мере, мальчик на это очень надеялся.

Подхватив мантии, мальчишки поспешили прочь из леса, обсуждая собственные ощущения от прошедшего ритуала. Они настолько увлеклись болтовней, что даже не заметили, как внезапно изменилась атмосфера в лесу. Все подозрительно затихло. Живность поспешила найти укрытие. Опомнились юные приключенцы, лишь когда внезапно услышали совсем рядом странный грохот и шум. Прислушавшись, они уловили в этом гаме безумные крики, грозный зов охотничьего рога, ржание лошадей, лязг шпор и завывание оборотней. Мальчишки похолодели от страха. Великая Охота была совсем рядом.

Дикая Охота… сколько о ней слагалось легенд и песен, у магов и магглов. Только в одном сходились все — ничем хорошим для живых эти встречи не грозят. Необходимо было спрятаться, а дети от испуга просто не могли сориентироваться в темном лесу. Паника съедала все рациональные мысли. Даже Гарри, который не раз и не два оказывался в смертельных передрягах, был переполнен каким-то первобытным страхом. Не мудрено ли: по слухам, именно в эту ночь сам Один возглавлял Охоту!

Не сговариваясь, мальчишки бросились бежать, не разбирая дороги. Знали бы дети, что запах страха гончие чуют лучше, чем все остальные эмоции, то постарались бы успокоиться. Увы, последние поколения волшебников стали слишком пренебрегать легендами и сказками. Поэтому сейчас дети просто не знали, что им делать, и бежали от неизвестности.

Топот копыт становился все громче, звучали веселые выкрики — всадники явно почуяли добычу и теперь развлекались. Гарри всеми известными ругательствами проклинал собственные любопытство и упрямство, заставившие его выбраться в эту ночь из замка, да еще и потащить за собой близнецов. Он надеялся, что, обретя второй шанс на жизнь, сможет стать хотя бы немного разумнее. Получалось плохо. Более того, его умение вляпываться в неприятности возросло в геометрической прогрессии. Сейчас Пушок казался милой ручной собачкой, с которой очень легко найти общий язык.

Бымщ!

Обернувшись, мальчик с ужасом увидел, что Джордж споткнулся и не может подняться — от страха ноги отказывались его слушаться. Развернувшись, Гарри бросился к другу. Что-что, а оставлять друга в беде он не собирался. Фред уже был рядом, помогая брату встать. У того оказалась вывихнута лодыжка. Бежать было бесполезно — их нагнали.

Медленно повернувшись туда, где застыли в ожидании всадники, Фред с Гарри неосознанно заслонили собой Джорджа. Всадники насмешливо усмехнулись на этот совершенно детский и бесполезный сейчас жест. Они уже успели повеселиться в ночи Йоля и теперь забавлялись. Давненько они не встречали на своем пути волшебников. Особенно юных волшебников. Им было интересно, насколько позабыты древние традиции в Британии, которую боги и их спутники не так уж часто и посещали.

Дети стояли парализованные страхом. Они во все глаза разглядывали статных мужей и воинственных женщин, стараясь отгадать, кто же перед ними стоит. Мальчишки просто не могли осознать всю серьезность ситуации, в которой они оказались. Лишь когда всадник, находящийся в середине, нетерпеливо тряхнул белоснежной гривой волос, Гарри опомнился. Сейчас он чувствовал себя ответственным за жизни своих друзей. Не столько потому, что был виноват в их походе в Запретный лес, а сколько из-за того, что он был сознанием старше их. К тому же просто не мог позволить себе еще раз потерять одного из близнецов.

Мальчик сделал неуверенный шаг вперед, лихорадочно пытаясь вспомнить все, что успел прочитать о Йоле и скандинавских богах.

— Я, Гарольд Джеймс Поттер, приветствую вас, Йольнир, и ваших спутников, — Гарри учтиво поклонился, надеясь, что сделал все верно. Где-то он читал, что Йольнир — одна из замен имени Одина. Мальчик справедливо полагал, что не имеет никакого правда называть верховного бога одним из его главных имен. Судя по одобрительному хмыканью, он все сделал верно.

— Приветствую тебя, юный отрок, и твоих друзей, — седовласый мужчина с живым интересом разглядывал трех сжавшихся от страха детей, которые все же с вызовом смотрели на всю его свиту. Довольно хмыкнул. А Гарри отстраненно думал, какой же идиот описывал верховного бога старцем? Да такой внешности можно было только позавидовать. Дамблдор отдыхает. Судя по веселым смешкам, которые раздались со всех сторон, его мысли самым наглым образом прочли. Мальчик смущенно покраснел и сердито зыркнул в сторону смеющихся, на миг забыв о том, с кем имеет дело. Тут же его обдало Силой, отчего Поттер тут же стыдливо опустил глаза. К тому же, от него, видимо, ждали какого-то ответа.

— Я и мои друзья просим прощения за то, что невольно стали причиной, приостановившей вашу Охоту, — слова сами слетали с языка. Казалось, что кто-то мудрый и добрый нашептывал их ему на ухо. Всадники смотрели на юного мага с любопытством. Гарри же стало не по себе: такой взгляд бывают у детей в зоопарке. Ему подобное внимание никогда не нравилось.

— Какое же важное дело заставило трех юных волшебников выйти из-под защиты старинного замка в эту ночь?

— Мы проводили ритуал, обращаясь к великим Норнам, — Фред решил, что не стоит их младшему другу отдуваться за всех, поэтому смело вступил в беседу. Что тут сказать? Гриффиндор — это диагноз. Гарри в этом уже не раз убеждался. Мальчик тихонько вздохнул, ожидая, когда на них обрушится справедливый гнев богов. Однако его ожидания не оправдались — со всех сторон послышались веселые смешки. Богам явно пришлась по нраву эта безумная смелость.

— Вот как? — задумчиво протянул один из спутников Одина. Гарри с удивлением узнал в нем Фрейра — бога плодородия, которому ребята хотели принести жертвы, провожая Йоль. Не успели. Кажется, их намерения тоже были прочитаны и одобрены.

— Почему вы выбрали именно эти обряды? — ребята смутно начали понимать, что их действия не вписывались в традиции чистокровных. Очень не вписывались, если судить по заинтересованным лицам всадников.

— Какие нашли, такие и выбрали, — превозмогая боль, заявил Джордж. Ему было очень страшно, но ужасно хотелось сесть, а еще лучше — добраться до замка и упасть на кровать. Все внимание тут же обратилось к нему. Рыжик достойно выдержал это испытание. Ведь его обнимали два самых важных для него человека, даруя поддержку.

— Хм…

В лесу повисло молчание. Один обдумывал, что же делать с тремя магами. Странно, но мальчишкам тишина не казалась зловещей. Они лишь крепче вцепились друг в друга и взирали на богов с любопытством и восхищением. Им одновременно было больно и приятно смотреть на их божественные лики. Хотя, надо признаться, выглядели эти ожившие легенды вполне человечно. Ребята справедливо полагали, что высшие существа просто подстроились под их восприятие мира.

— Гарольд, говоришь? Знал я одного Харальда, хорошим был малым, — насмешливо протянул Один. Затем внезапно впился в мальчика цепким взглядом. Тот поежился, но постарался не отводить глаз, хотя это было очень и очень сложно, да и невозможно. — Занятно.

Гарри тут же понял, что его тайна была раскрыта. Он посмотрел на бога взглядом, полным отчаяния. Юноша не хотел, чтобы его тайна кому-то стала известна до того, как он сможет всех спасти и изменить этот мир. Один еще раз хмыкнул.

— Полагаю, что от тебя, юный отрок, следует также ждать великих свершений.

Даже некоторые боги с недоумением посмотрели на своего предводителя. Они что, даже не будут пугать этих троих? А что мог сделать Один? Время скандинавских богов уходило, у них оставалось все меньше сил, чтобы попадать в мир людей. Идти же наперекор Магии, которая решила дать человеческому дитя второй шанс, было себе дороже. Да и был забавным этот ребенок.

— Подрастите, а потом мы посмотрим, что с вами делать: наградить ли, наказать ли. Не забывайте об этой встрече, дети. Мы еще увидимся.

Поднялся сильный ветер, мальчишек подхватило его порывом. Минута — и Запретный лес вновь был пуст, словно не было никакой знаменательной встречи.

Башня факультета Гриффиндор. Общая гостиная

Вихрь ветра внезапно образовался над одним из диванов. Через секунду из воронки выпало трое взъерошенных и испуганных мальчишек, которые стали дико озираться по сторонам.

— Сон?

— Явь?

— Вот ведь…

Ребята ошарашено переглянулись. В который раз за этот день. Оценили собственный одичалый вид, но даже рассмеяться не могли. Лишь потрясенно молчали, сжав друг друга в объятиях. Их колотила мелкая дрожь. Истерика надвигалась медленно, но верно.

— Поттер! Потрудитесь объяснить, что вы делаете в гостиной после отбоя!

Громкий голос профессора Снейпа заставил всех троих подпрыгнуть. Мальчишки медленно повернулись в сторону мужчины, одетого, как всегда, в свою фирменную мантию. Рыжей довольной мордахи, выглядывающей из-за портрета, они не заметили. Некоторое время просто молча смотрели на него. Северусу даже захотелось отступить назад — таким диким был у детей взгляд в этот момент. Внезапно Гарри пробормотал:

— «Если черноволосый, черноглазый статный мужчина первым посетит вас в Двенадцатую ночь Йоля, то год будет счастливым, удачным и полным ярких впечатлений». Так в книге о рождественских приметах было сказано.

Близнецы удивленно посмотрели на своего младшего друга, а потом громко, надрывно расхохотались. Гарри тут же присоединился к ним, увидев вытянувшееся от удивления лицо профессора. Очень скоро стало ясно, что успокаиваться ребята не собираются. Ругнувшись для приличия сквозь зубы, Северус кинул в учеников легкое успокаивающее заклинание. Мальчишки тут же притихли.

— Итак? — зельевар впился в нерадивых учеников подозрительным взглядом. А те все еще не отошли от пережитого шока.

Хлоп!

— Сэр Гарри Поттер, сэры Уизли! Праздничный стол накрыт в потайной комнате! — домовой эльф поклонился и исчез. Северус же мысленно пытался понять, что, во имя Мерлина, здесь происходит.

— А мы, профессор, встречаем Йоль. Останетесь с нами? — Гарри первый пришел в себя и теперь невинно улыбнулся Снейпу. Медленно по телу разливалась эйфория от облегчения — их странное приключение закончилось благополучно. Северус же не знал, что и думать теперь. Более того, не знал, стоит ли соглашаться. Почему-то он был уверен, что его ученики что-то умудрились натворить, но просто не желают в этом признаваться.

— Да, профессор!

— Оставайтесь!

— Заодно поможете нам…

— …провести ритуал, чтобы проводить Йоль.

Несколько секунд Северус пораженно молчал, а потом мысленно выругался. Стоило догадаться, что Поттер все-таки принесет ему неприятности. Скажите, во имя Морганы, какой нормальный ребенок решит проводить ритуал самостоятельно, без помощи взрослого? Варианта всего два — оба сидят сейчас перед ним, строя из себя послушных деток. Теперь уйти и спокойно заснуть не было никакой возможности. Потому что было понятно, что даже если им будет строго запрещено проводить обряд, эти негодники все равно извернутся и проведут его. Ведь эльфов они уже к выполнению своего плана подключили.

Северус тяжело вздохнул, капитулируя. Ночь предстояла длинная. Сначала пир, а потом ритуал. В компании гриффиндорцев, которые понятия не имеют о традициях чистокровных волшебников. «Интересно, какие ритуалы они откапали? И где? Чует мое сердце, что Запретная секция уже была ими посещена».

— Хорошо, я останусь. При одном условии — полный отчет о проделанной вами работе… — не успел зельевар договорить, как его едва не сбил с ног радостно вопящий Поттер, который опять полез к нему обниматься. Северус тут же сердито зашипел, но был нагло проигнорирован. Стоило же Поттеру поднять свои невозможные зеленые глазища, в которых плескалось искреннее счастье, как профессор тут же признал свое поражение. Не мог он отказать ребенку, который действительно хотел провести с ним время.

Близнецы Уизли взирали на эту сюрреалистичную картину, разинув рты. Мда… Сегодня точно была ночь потрясений.

* * *

Удивительно, но все четверо участников странного пира провели время достаточно приятно. Наверное, все это из-за Гарри, который всеми силами старался поддержать беседу. К тому же близнецы не упустили возможность расспросить своего профессора о специфике некоторых зелий. Конечно, Северус прекрасно понимал, что все идеи будут использованы для очередных проказ, но не смог отказать себе в удовольствии заполучить внимательных и благодарных слушателей. Постепенно обсуждение сместилось в сторону Защиты от Темных Искусств, а потом на другие посторонние темы.

Когда пришло время ритуала и Снейп увидел его описание, то долго и заковыристо ругался. Справившись с собственным удивлением, поинтересовался у учеников, где они откопали этот богами забытый обряд. Те переглянулись, пожали плечами и заявили, что в одной из книг, которую нашли на одном из дальних стеллажей, которыми уже давно никто не пользовался.

Подробно изучив ритуал, Северус пришел к выводу, что он относится к нейтральным, и дал добро на его проведение. Сам помогал чертить пентаграмму. Немного посомневавшись, все-таки доверил читать заклинание юным волшебником — он уже по рассказу понял, что те основательно подготовились к этому событию. Конечно, он заметил некоторые заминки в их истории, но решил не обращать на них внимание. В конце концов, он успел вовремя, чтобы предотвратить беду. Наивный. Если бы профессор узнал о недавнем приключении своих учеников, его, наверное, удар бы хватил.

Сам ритуал прошел успешно. Больше никаких непредвиденных ситуаций не было. Разогнав мальчишек по их спальням, Северус с чувством выполненного долга, изрядно измотанный, отправился спать.

Близнецы с Гарри решили обсудить встречу с Охотой завтра, на свежую голову. Довольные, ребята заснули.

* * *

Гарри вновь снились родители. Лили пожурила сына за его порывистость, а Джеймс лишь весело рассмеялся, заявив, что так и надо жить — рискуя и получая удовольствие от приключений. Юноша же просто наслаждался присутствием своих родных, которые воспользовались прорехой между мирами, чтобы навестить своего сына. Мальчик несколько расстроился, что Тома здесь уже не было, но сразу же приободрился — ведь, возможно, он встретит его в реальном мире, поможет, вернет рассудок и восстановит справедливость. Планы, конечно, грандиозные, но они стоят того.

Начинался новый год. Новый виток судьбы.

* * *

Гарри резко проснулся от ощущения, что за ним наблюдают. Медленно приоткрыл глаза, чтобы наткнуться на два идентичных и чрезвычайно серьезных взгляда.

— Друг, ведь это…

— …не было сном?

— Дикая Охота?

— Мы действительно…

Близнецы смотрели на младшего друга, отчаянно надеясь, что он подтвердит их слова. Они уже успели обсудить между собой произошедшую знаменательную встречу и пришли к выводу, что приключение стоило того. Ведь, возможно, они были первыми за несколько десятков лет магами, которые не только повстречались с обитателями Асгарда, но и вышли из этой передряги живыми и невредимыми. Братья не были уверены, что все это им не приснилось, ведь они часто видели один сон на двоих.

— Угу, повстречали кучу асов и почему-то выжили, — Гарри сразу же понял настрой близнецов, но вот их радости не разделял. Он-то прекрасно помнил, что им пообещали еще одну встречу, а возможно, и несколько. Поступок, который они совершили этой ночью, был слишком гриффиндорским — безрассудным, глупым, слишком рискованным. Он чуть не потерял двух близких ему людей только из-за желания поиграть в чистокровного волшебника. Мальчика начала тихо бить дрожь, стоило только представить, что могло случиться с Фредом и Джорджем, если бы боги не были в благодушном настроении. Думать об этом было страшно.

Радостные улыбки тут же сошли с лиц близнецов, когда они увидели реакцию Гарри. Ребята тут же сели по обе стороны от мальчика, заключив его в двойные объятия.

— Эй, Гарри…

— …ты чего?

— Все ведь…

— …хорошо закончилось.

— Вы хоть понимаете, что могли вчера погибнуть? — голос получился приглушенным. Гарри еле сдерживал слезы. Все-таки он так и не привык к подобным рискованным приключениям, когда кто-то из дорогих ему людей подвергался опасности. В такие моменты юноша ненавидел собственную силу, которая заставляла людей идти за ним в самое пекло. Если бы у него была возможность со всем справиться в одиночку, Поттер все бы богатства мира за нее отдал.

Близнецы переглянулись. В их груди разливалось приятное тепло — о них тоже беспокоятся, как и они. Все-таки было приятно ощущать, что чувства взаимны. Фред ласково погладил мальчика по непослушным вихрам.

— Все хорошо.

— Все закончилось, а это…

— …главное.

Гарри лишь покачал головой, утыкаясь лбом в плечо Джорджа. Юноша уже давно понял, что люди просто не понимают этой особенности его чувств. Видимо, он никогда не привыкнет к тому, что есть на этой земле люди, которые хотят заботиться и беспокоиться о нем. Делить с ним все радости и печали, вместе влипать в различные передряги и выпутываться из них.

— Вы хотя бы помните, что нам пообещали как минимум еще одну встречу?

Фред переглянулся с Джорджем, по лицам мальчишек расплылись усмешки, которые не сулили ничего хорошего.

— О, да…

— И у нас есть время…

— …чтобы, как следует…

— …подготовиться…

— …к встрече.

Мальчик поднял недоверчивый взгляд на своих старших друзей. Потом покачал головой, выдав обескураженно:

— Психи.

Ответом ему был веселый смех.

* * *

Время вновь потекло с удивительной быстротой. Каникулы стремительно приближались к концу. Гарри постарался максимально полезно использовать все свое свободное время. Оставшиеся подшивки «Ежедневного Пророка» были лениво пролистаны — уже давно стало понятно, что в газетах никакой полезной информации не найти. Даже подшивки «The Magic Times» не особенно ему помогли в поисках. Наверное, все дело было в том, что Поттер просто не представлял, что именно он ищет.

Озарение пришло внезапно — мистер Фламель! Ведь это бесценный источник информации. Старик был свидетелем всех интересующих Гарри событий. Почему-то юноша не сомневался, что алхимик будет не прочь поделиться своими знаниями с ним. На составление письма вновь ушло около двух часов: пришлось точно формулировать свои просьбы, а все из-за того, что старый волшебник терпеть не мог, когда его собеседник не владел своим языком в совершенстве. Мальчику еще повезло, что от него не требовали знания французского языка. Только вот что-то подсказывало ему, что это только пока.

Недоумение Гарри вызвало ответное письмо мистера Говарда. Тот вместе с подарком прислал короткое послание о том, что им необходимо серьезно переговорить при встрече. Библиотекарь ждал юного Поттера в своей обители сразу после того, как тот прибудет в дом своих родственников. Интуиция мальчика тут же заголосила, что что-то здесь не так. Очередная тайна, требующая разгадки. При этом не было ощущения угрозы. Поэтому Гарри с чистой совестью написал в ответ, что с удовольствием заглянет в библиотеку сразу же, как у него появится такая возможность.

Из-за того, что занятия по боевой магии пришлось отложить, появилась масса свободного времени. Долго не думая, Гарри зарылся с головой в школьные архивы, пытаясь узнать максимально подробную и истинную информацию о Томасе Риддле. Оказалось, что этот волшебник очень часто упоминался в записях. Обычно это были похвалы и грамоты. За все семь лет обучения Том получил лишь несколько отработок, что было достаточно необычно. Практически сразу маленький волшебник стал одним из лучших в классе. Это значило лишь одно: Риддл все свое свободное время посвящал учебе, иначе не смог бы превзойти отпрысков чистокровных семей. Лучший ученик школы, староста курса, а потом и школы. В общем, образец для подражания. Не было ничего удивительного, что ученики факультета Слизерин сплотились около столь харизматичной личности.

Гарри невольно проникся уважением к Тому. Несмотря на то, что тот вырос в приюте, а достаточно быстро смог заполучить уважение всего факультета. Оставалось лишь гадать, через что ему пришлось пройти для этого. Ведь в двадцатом веке нравы царили достаточно жестокие, особенно у змеек.

Само собой, что учебу Гарри тоже не забрасывал. В общем, брал от каникул все. Лишь одно обстоятельство омрачало спокойные деньки: Норны отказали ему в просьбе. Мол, сформулирована она была неверно. Насколько Гарри понял из того туманного сна, который был ему навеян, их судьбы с Томом были слишком крепко связаны, чтобы эту связь можно было прервать. Значит, необходимо было придумать другую просьбу, которая при этом помогла бы аннулировать пророчество. С каждым днем Поттеру все меньше хотелось быть врагом Тома Риддла. «Правда, для того, чтобы это случилось, необходимо еще вернуть Тому разум и душу». Как всегда, у Гарри было огромное количество планов, при этом практически невыполнимых.

Зарядка, болезненный прием зелья для улучшения зрения, обследование у мадам Помфри, веселые игры и проказы вместе с близнецами Уизли, оккупирование местной библиотеки, самообразование, прочтение подаренных книг, изучение записей матери. Казалось бы, Гарри не предпринимал никаких особенных действий для того, чтобы подобраться ближе к истине, но при этом чувствовал, что на шаг стал к ней ближе. Ведь вся информация, поглощаемая им в огромных объемах, медленно помогала понять некоторые моменты его прошлой жизни, которые были непонятны ему раньше. Вспоминались намеки родителей и Тома, выстраивались в уме различные планы, которые должны были помочь ему осуществить все его задумки. Увы, все чаще Гарри осознавал, что ему жизненно необходимы за спиной сильные старшие маги, чтобы не только изменить свою судьбу, но и весь магический мир.

Каникулы подошли к концу, а профессор Снейп так и не дал ответа. Завтра должны были прибыть ученики. Гарри предстоял серьезный разговор как с Блейзом, так и с Драко. Нужно было выяснить несколько важных вещей, и у него, наконец, появилась такая возможность.

[1] — Информация об обряде взята с: http://blackmagic.2x2forum.com/t8143-topic

Притихший на время каникул замок вновь наполнился шумом голосов и взрывами веселого смеха. Ученики делились впечатлениями от весело проведенного Рождества, хвастались подарками и просто радовались встрече. Лишь Гарри с близнецами хитро перемигивались и не спешили рассказать каждому встречному об их совместном приключении. Впрочем, о посиделках вместе с профессором Снейпом они тоже помалкивали — подозревали, что тот явно не обрадуется, если ученики станут обсуждать его за спиной.

С помощью связных дневников Гарри попросил слизеринцев о встрече. Ему необходимо было как можно быстрее скорректировать легенду о том, как они познакомились. Оставалось молить Мерлина о том, чтобы Снейп не догадался расспрашивать Малфоя-младшего еще на каникулах. Ведь едва ли тот сообразил бы, что необходимо соврать. Хотя… Не вызывал же профессор его вновь в свой кабинет? Значит, счел его объяснение правдивым. Только перестраховаться все равно стоило. К тому же у него были вопросы к обоим мальчишкам, ответы на которые хотелось узнать в кратчайшие сроки.

— Гарри! — маленький стремительный белобрысый ураган буквально сбил его с ног, кинувшись обнимать, как только ребята нашли пустую комнату, где можно было поговорить без свидетелей. Поттер опешил от подобной встречи. Нет, он подозревал, что Драко успел к нему привязаться, но не думал, что маленький аристократ позволит подобное проявление эмоций по отношению к кому-либо. — Я так скучал!

Взглянув в сверкающие радостью серые глаза, юноша несколько растерянно улыбнулся, осторожно пригладив разметавшиеся белокурые волосы.

— Я тоже, — тон получился очень мягким и нежным. Отстраненно Гарри заметил, что подобные интонации он представлял, когда мечтал о старшем брате. «Хех, кто бы мог подумать, что я начну относиться к своему личному недругу как к младшему брату? Прав был Том, когда сказал, что жизнь изменится только из-за того, что я начну смотреть на нее под иным углом».

— Привет, — Блейз, как обычно, отличался сдержанностью, поэтому просто кивнул. В кругу аристократов не было принято пожимать руки в знак приветствия. Если бы не едва потеплевший взгляд синих глаз да не подрагивающие уголки губ, то можно было бы предположить, что Забини и не рад этой встрече. Гарри на это лишь широко улыбнулся и отстранился. Этот слизеринец с каждой встречей нравился ему все больше и больше. Настороженность в отношении к нему уже почти ушла.

В этот вечер ребята вновь не тренировались, хотя Драко предложил это, как только с приветствиями было покончено. Пришлось Гарри рассказать ребятам о том, что его с близнецами поймал профессор Снейп, поэтому придется им прекратить практические занятия магией. Также он предупредил о том, что несколько подредактировал историю их дружбы. Ребята тут же приуныли, а в глазах младшего Малфоя явственно полыхнул огонек былой ненависти к представителям рыжего семейства. Еще бы: опять эти нищие отбросы общества хотели украсть у него друга!

— И чего вы сразу завяли? Ведь никто не запрещает нам заниматься теорией? — юноша подмигнул своим друзьям, ухмыльнувшись, когда заметил, что те тут же воспряли духом. «Неужто думали, что я откажусь от общения с ними только из-за опасности в лице профессора? Интересно, они хотя бы помнят, что я — гриффиндорец?» Думать об этом сейчас не хотелось — и так слишком многие вопросы приходилось держать в голове, чтобы не забыть их задать. — И вообще, расскажите, как прошли ваши каникулы?

Драко тут же встрепенулся, принявшись с восторгом рассказывать о семейной поездке в Чехию. Блейз усмехнулся в своей загадочной манере, одобрительно кивнул Гарри, явно поняв его отвлекающий маневр, и в свою очередь рассказал о веселом дурдоме под названием «Рождество в итальянской семье» — это он с матерью к родственникам наведывался.

Постепенно разговор сместился к обыденной для них теме — нравы чистокровных волшебников. Поттер тут же встрепенулся — настал черед задавать вопросы. Ему хотелось, чтобы вопрос прозвучал как можно правдоподобнее. Как уже заметил для себя юноша, если не хочешь вызвать подозрений, то необходимо затрагивать волнующую тебя тему с максимально любопытным выражением лица. Тогда никто не подумает, что на самом деле тебе очень важно услышать ответ — ведь обычно вопросы, задаваемые в результате неумной любознательности, не бывают тщательно продуманными, а значит, все-таки не слишком уж важны.

— Кстати, Драко, давно хотел у тебя спросить: а что это за Палата Лордов? А твой отец в нее входит? А чем они занимаются? — вопросы посыпались словно из рога изобилия. Даже Блейз недоуменно вскинул брови. Нет, их друг всегда отличался любопытством, интересовался правилами мира чистокровных волшебников, но никогда так явно не высказывал своего интереса к политике. Драко тоже подозрительно сощурил глаза, но затем принялся рассказывать, благо отец очень часто во время трапезы рассказывал о том, как прошло то или иное заседание Палаты. Да и собирались Лорды не так уж часто, по сравнению с прошлыми веками.

— Еще в XIX веке Высшая Палата Лордов обладала реальной властью — ее решения могли повлиять на деятельность Министерства Магии. Отец говорил, что только после того, как Министрами стали избирать идиотов, аристократы самоу… эээ… самоустранились, вот! От власти. Затем же начались гонения чистокровных — ведь в Министерстве практически все должности заняли грязнокровки, которые даже не желали вникать в важность наших традиций. Когда же лорды очнулись, было уже слишком поздно — они потеряли контроль над ситуацией, к их мнению перестали прислушиваться. Грязнокровки начали менять мир под себя. А ведь на них не лежит ответственность за сохранение магического мира.

Едва взглянув в маниакально зажегшиеся глаза Драко, Гарри сразу понял, что тот хочет завести речь о Темном Лорде, поэтому вновь поспешил перевести тему в другое русло.

— В смысле? А почему на чистокровных лежит такая ответственность?

— Неужели ты думаешь, что в нашем мире титулы были получены просто так? — слово взял Блейз, который подозревал, что о политике Темного Лорда Поттер уж точно не захочет слышать. Ребята старались избегать щекотливых тем, которые могли разрушить и без того хрупкую дружбу. К сожалению, Малфой, когда увлекался, не всегда чувствовал грань, когда следовало остановиться и замолчать. Обычно ему помогал в этом Забини.

— Ну, я знаю, что в маггловском мире титулы обычно даровались королем, а вот как дело обстояло в магическом мире — понятия не имею, — юноша смущенно почесал нос и пожал плечами. Он хотел выведать это у Ягори, но как-то все времени не находил для серьезного разговора.

— В магическом мире все обстояло почти так же.

Гарри удивленно посмотрел на усмехающегося Забини. Ему даже не потребовалось задавать вопрос, чтобы друг продолжил объяснение.

— Ведь магический и маггловский миры не всегда были разделены. Когда-то волшебники жили рука об руку с обычными людьми. В то время их было не так уж много. Естественно, они старались держаться рядом друг с другом. Постепенно появилось несколько семей, которые служили верой и правдой королю. Тем, кто смог сохранить род и приумножить знания в сфере магии, Повелитель даровал титул. Вот только вместе со всеми привилегиями магия обязала этих избранных выполнять определенные обязательства — сохранение знаний, поддержание баланса сил, обновление магии и так далее.

— То есть все эти традиции, которые магглокровные волшебники считают просто пережитком прошлого, на самом деле несут определенный смысл?

— Ну, может, не все, но многие — это точно.

— Хм… — Гарри задумчиво закусил губу, пытаясь обдумать свалившуюся на него информацию. — А почему тогда Палата Лордов ушла в тень? Почему они отказались от власти?

— Они просто предпочли не связываться с Министерством. Отец сказал, что выполнять свои обязанности они могут и без участия чиновников. Пусть это немного сложнее, но зато не приходится иметь дело с бумажной волокитой, — подал голос Драко.

— Но разве твой отец не работает в Министерстве?

— Надо же быть в курсе дел. Мало ли что министерские чиновники могут придумать.

— А почему чистокровные даже не пытались объяснить магглокровным волшебникам всю важность традиций? Насколько я знаю, аристократы избегают общения даже с полукровками… — Гарри чувствовал, что еще один кусочек мозаики вот-вот должен встать на место, если он сейчас получит ответ. Только вот ребята переглянулись и растерянно пожали плечами: они никогда не задумывались об этом, поэтому и не спрашивали у своих родственников. Возможно, те бы и смогли доступно все объяснить. Поттер уже расстроился, когда вспомнил об одном правдивом источнике информации, который знал ответы практически на все вопросы — надо было просто правильно их задать. «Надо будет спросить об этом Николаса. Уверен, он сможет мне рассказать об этом». Еще одна мысленная пометка в делах, которые необходимо сделать.

Ребята просидели в пустом классе вплоть до ужина. Гарри так и не решился задать Блейзу вопрос о черновиках записей его матери. Ведь он не был уверен, что тот рассказал о своем подарке Драко. Иметь дело с обиженным Малфоем, пусть и младшим, не хотелось. Ведь жива еще была память о том, как этот белобрысый стервец был горазд на всякие пакости. С такими лучше дружить, иначе головной боли не оберешься.

И все-таки Гарри не терпелось расспросить обо всем Блейза, поэтому он решил не откладывать разговор. Дождавшись, когда Драко выйдет из класса, юноша перехватил Блейза около самой двери, уцепившись за рукав, и тихо шепнул тому на ухо:

— Здесь же, после ужина.

Забини понимающе усмехнулся, кивнул и поспешил догнать Драко, который, благо был занят тем, что очищал мантию от пыли, поэтому не заметил задержки друга.

* * *

Лишь сейчас Гарри понял, насколько же свободно ему дышится без постоянной свиты в лице Рона и Гермионы. Рыжий его так и не простил за наглое игнорирование своей персоны, а Грейнджер сторонилась всех и вся, закопавшись в книги. В какой-то момент Поттеру даже стало жаль девочку, но он не спешил помогать ей. Помнил еще тот тотальный контроль во время его школьного обучения. Нет, в прошлой жизни ему подобное поведение казалось проявлением заботы. Ровно до тех пор, пока он не узнал истинное отношение этих двоих к своей персоне. Вот тогда и понял, что за ним банально следили. Сейчас же, когда у него появились тайные друзья, не хотелось, чтобы кто-то отслеживал его передвижения. О Фреде с Джорджем мальчик не беспокоился — даже если те что-то и узнают, то никому не скажут. И расспрашивать даже не станут. К тому же помогут, если вдруг что-то случится.

«И все-таки странно, что они прониклись ко мне такой симпатией. Вот только не спрашивать же их в лоб. Не ответят. Или солгут. Хотя нет, может, и ответят, но мне почему-то кажется, что это неважно». Хотя тайна близнецов не была еще раскрыта, с каждым днем, проводимым рядом с ними, Гарри понимал, что начинает им доверять. Да, медленно, но все-таки эти двое становились для него очень важными людьми. Придет время, и он все узнает — юноша это чувствовал.

* * *

— Итак, что за внеплановая встреча? — Блейз уже был на месте и теперь рассматривал пришедшего Поттера, насмешливо сощурив глаза. Он уже знал, о чем пойдет речь, но облегчать задачу своему другу не собирался, поэтому просто выжидательно поднял брови. Гарри недовольно нахмурился, покачав головой. Все-таки он не мог до конца понять манеру поведения этого слизеринца. Было в нем что-то вызывающее, но при этом мягкое и обволакивающее.

— Те записи, которые ты мне подарил…

— Что, пришелся подарок по вкусу? — вновь насмешка.

— Да, — Гарри, наоборот, стал серьезен. — Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, сколько это для меня значит.

Блейз лишь кивнул. Хорошо, что не поморщился. Ведь, как подозревал Поттер, этот мальчишка не любил сантименты. Или же упорно делал вид, что подобное проявление эмоций ему чуждо. Именно из-за этого он казался старше своих однокурсников, которые все-таки еще не умели обуздывать свои чувства. Возможно, Забини просто копировал чье-то поведение, а возможно, подобное поведение было частью его сущности. Гарри слишком мало знал о своем друге, чтобы делать какие-то выводы.

— Откуда у тебя эти записи?

— Вот так вопрос прямо в лоб? Гриффиндорец.

— А зачем юлить? Мы же друзья, — Гарри обаятельно улыбнулся, вызвав веселый смешок у Блейза.

— Ты очарователен и нагло этим пользуешься, — прозвучало весело и даже одобрительно. Ответом стала еще одна улыбка, на этот раз невинная, и легкое пожатие плечами. Затем вопросительный взгляд. — Ладно, ладно. В общем-то, никакой тайны в этом нет.

— И? — Гарри нетерпеливо подошел к другу, усаживаясь рядом с ним на парту.

— У моей матери была кузина, учившаяся на одном курсе с Лили Эванс. В отличие от остальной нашей семьи, она попала на Рейвенкло. Так уж получилось, что профессор Флитвик поставил этих двоих в пару для написания зачетного проекта. Вот они и подружились. Когда же стало известно, что за твоей семьей охотится Темный Лорд, миссис Поттер по какой-то причине переслала эти записи моей тете…

— Постой, постой! Получается, что твоя тетя дружила с магглокровной волшебницей? И никто не был против?

— Семья ее была не в восторге от подобной компании, мама вообще бесилась и до сих пор не простила своей кузине этого «предательства». Я так понял, что та сама сначала сопротивлялась подобному распределению, но потом внезапно смирилась. Что уж такого произошло — я не знаю, — Блейз пожал плечами, но было видно, что ему и самому было бы любопытно узнать правду. Гарри лишь обескураженно кивнул. Он-то думал, что знает всех друзей своих родителей. Теперь же открываются новые факты. «Мерлин, я когда-нибудь перестану узнавать что-то новое? Такое ощущение, что в своей прошлой жизни я ничего толком и не знал».

— Ты сказал, что у твоей матери «была» кузина…

— Драконья оспа. Она пережила падение Темного Лорда всего на несколько дней.

— Хм… Слушай… А твоя семья…

— Служили ли они Лорду?

— Угу.

— Отец. И он до сих пор считает, что именно Лорд может принести процветание нашей стране. Даже несмотря на то, что этот самый Лорд к концу своей жизни совсем обезумел.

— Хм… — Гарри в который раз задумчиво кивнул, пытаясь разложить новую информацию по полочкам. Пока получалось плохо. Что-то не сходилось. Отчего-то казалось, что необходимо точно узнать причину, по которой тетя Блейза согласилась дружить с его матерью. Забини же внимательно вглядывался в гриффиндорца, пытаясь понять, как тот воспринял новость о том, что его отец служит Темному Лорду. Однако с виду казалось, что это совершенно не взволновало Поттера.

— Послушай, тебе что, все равно, что у моего отца Метка? — он все-таки не выдержал.

— Хм? — Гарри вынырнул из своих раздумий. — А. Это. Ну… Едва ли он горит желанием свернуть мне немедленно шею, так что пока эта новость неактуальна.

— Пока? — Блейз тут же ухватился за оговорку.

— Мало ли что в будущем случится. Натаскивает же меня директор зачем-то на подвиги, — пожал плечами Гарри, все еще находясь в своих мыслях, посему не отдавая отчет в том, что говорит. Его друг цепко всматривался в него, но все-таки ничего больше не сказал. Однако сделал заметку о том, что следует проследить за гриффиндорцем — тот явно что-то знает.

* * *

— Мистер Поттер, задержитесь после урока.

Гарри постарался придать лицу хмурое выражение, а внутри все пело от радости. Пусть это был первый учебный день после зимних каникул, пусть первым уроком стояло зельеварение — все это не имело никакого значения теперь, ведь эта просьба Снейпа означала, что профессор, наконец, определился с ответом.

— Мистер Поттер, я тщательно обдумал вашу просьбу обучать вас боевой магии. Так как вы упорно не хотите называть причину, по которой так страстно желаете обучаться именно этому разделу, то даже время тратить не буду на расспросы.

От Северуса не скрылось то, как облегченно выдохнул мальчишка, хотя тот и старался держать на лице маску невозмутимости. «Нет, Поттер точно что-то скрывает. Может, все-таки расспросить Драко? Хотя крестник мне не простит, если я, выведав секрет мальчишки, тем самым разрушу их дружбу. Значит, остается только наблюдать и следить, чтобы это недоразумение ходячее в неприятности не вляпалось».

— Однако я подозреваю, что даже если я откажусь, вы все равно пренебрежете моим запретом и возобновите ваши… хм… тренировки. Дабы избежать ненужных проблем, я возьмусь вас обучать. Правило лишь одно… — договорить Северус не успел, оглушенный радостным воплем, а потом на его шее самым бессовестным образом повисли. Как невысокий мальчишка умудрился это сделать, было непонятно.

— Спасибо, спасибо, спасибо, профессор! — Гарри весело рассмеялся, даже не собираясь спрыгивать на пол, млея от осознания того, что самым наглым образом нарушает все мыслимые границы в общении с Ужасом Хогвартса, а ему за это ничего не будет. «Все-таки есть плюсы в том, чтобы быть одиннадцатилетним ребенком — им слишком многое прощают. Не может же Снейп поднять руку на своего малолетнего ученика».

— Мистер Поттер, потрудитесь дослушать до конца то, что я вам говорю, и слезьте с меня! — Северус едва не шипел от возмущения, а когда увидел в зеленых глазах веселых чертенят, вообще захотелось придушить маленькую заразу, чтобы не нарывалась на неприятности. Самое страшное было в том, что реально рассердиться он почему-то не мог. Оставалось только раздраженно шипеть и пытаться отцепить от себя маленький репей, который в конце вообще имел наглость звонко рассмеяться. Пришлось применить силу, резко расцепив тонкие руки и достаточно жестко скинуть мальчишку на пол. Кажется, тот даже ударился, но виду не подал, лишь едва заметно поморщился. — Как я уже сказал: правило лишь одно — беспрекословное подчинение. Никаких жалоб, никаких возражений. Если что-то не устроит — мы всегда можем прекратить занятия.

Гарри недовольно насупился. С языка так и рвался какой-нибудь ехидный комментарий вроде: «А если скажите вам минет сделать, мне тоже подчиниться?» — но пришлось сдерживаться. Юноша прекрасно понимал, что ему и так сказочно повезло, что Снейп так просто согласился с ним заниматься. «Надеюсь, наши занятия будут более продуктивны, нежели попытки обучить меня окклюменции».

— Хорошо, я согласен. Спасибо, профессор, — и мальчик очаровательно улыбнулся. Да так, что Северус передернуло от плохого предчувствия.

— И почему мне кажется, что я еще с вами намучаюсь, мистер Поттер?

— Ну… Даже и не знаю. Хотя, как-то мне сказали, что я просто магнит для неприятностей. Может, именно поэтому? — Гарри весело и беспечно улыбнулся. Он уже настолько привык к различным передрягам, что особенно не беспокоился. О встрече с Одином и том страхе, что пережил в те мгновения, он сейчас даже и не вспомнил.

* * *

Вновь началась учеба. В размеренный график, который Гарри старался неукоснительно соблюдать, теперь добавились еще и занятия с профессором Снейпом, которые проходили два раза в неделю — рано утром в воскресенье и в среду вечером. Надо сказать, юноша не представлял, что сможет получать удовольствие от каких-либо занятий под руководством зельевара, однако к обучению боевой магии тот подходил творчески, устраивая мыслимые и немыслимые испытания. Вот только домашними заданиями при этом заваливал, требуя, чтобы мальчик за неделю умудрялся прочитать несколько разделов из древних фолиантов.

Насколько понял Гарри, директор так ничего и не узнал об этих его дополнительных занятиях. Бездействие старика напрягало. Даже то, что Рон опять начал приставать к нему с разговорами о Пушке и философском камне (на каникулах рыжий каким-то немыслимым образом умудрился догадаться, что именно охраняет трехглавый пес), не успокаивало. Все-таки Поттер ожидал от Дамблдора более активных действий по воспитанию героя. «Хотя, вроде бы на первом курсе не так уж многое и случилось. Только вот в прошлой жизни я почти все свое время тратил на слежку за профессором Снейпом. Неудивительно, что оценки у меня были ужасными». На время Гарри успокаивал себя подобными мыслями, но тревога никак не желала проходить. Чтобы хоть как-то оградить себя от действий «доброго дедушки» Альбуса, пришлось общаться с младшим Уизли, иногда помогая тому в поисках того, как можно обойти Пушка. Правда, при этом рядом часто оказывались близнецы, которые умело отвлекали на себя все внимание. Жаль, что в этом полугодии у них было слишком мало свободного времени — Вуд словно с цепи сорвался и гонял команду по квиддичу нещадно.

Гарри все так же проводил время в библиотеке в компании Симуса и Дина, общался с остальными гриффиндорцами, встречался тайком с Блейзом и Драко, усиленно занимался боевой магией. Время летело стремительно, а ощущение напряжения нарастало. Ведь приближался конец года. У мальчика появилось неприятное подозрение, что ему все-таки придется во второй раз пройти испытания, только теперь в компании Рона. Откуда взялось это предчувствие, он не знал, но оно никак не хотело уходить.

Как-то внезапно подкрался очередной матч по квиддичу, который выиграл Гриффиндор. Наблюдая за игрой, Гарри не мог отделаться от ощущения, что в этот раз что-то пошло не так. Лишь кинув взгляд на трибуну, где расположились учителя, он понял — Снейп! Ведь в прошлый раз второй матч, в котором он принимал участие, судил именно профессор зельеделия. Губы сами собой расплылись в ехидной усмешке, стоило только вспомнить этого мрачного учителя, летающего на метле. «Стоп, а почему в этот раз не он судья? И Дамблдора нет. Так. Вспоминаем. Снейп в роли судьи. Директор на трибуне. Выражение досады на лице нашего любимого зельевара. Вывод? Да легко! Профессор, помня о том, как взбесилась моя метла в прошлый раз, решил меня таким образом обезопасить, но просчитался — явился Дамблдор. Уж он-то меня точно сумел бы защитить». Осознание этого так рассмешило мальчика, что тот заливисто рассмеялся. Хорошо, что этот момент совпал с тем, что Алисия забила очередной гол, поэтому на его странную реакцию никто не обратил внимание.

Гарри получил очередное доказательство того, что Снейп беспокоился за него и оберегал. Как мог.

* * *

— Гарри! Гарри! — рыжий вихрь чуть не сбил мальчика с ног, когда тот уже собирался улечься в свою кровать после долгого празднования победы их команды.

— Чего тебе, Рон?

— Ты даже представить не можешь, что я недавно слышал и видел! — глаза Уизли взбудоражено горели.

— Ну что еще? — Гарри хотел спать. К тому же он примерно представлял, какую именно картину мог застать его «друг». Поэтому ему совсем не интересно выслушивать его рассказ. В который раз он пожалел о том, что должен поддерживать дружеские отношения с этим взбалмошным мальчишкой, которому только приключения подавай.

— Понимаешь, я выпросил у Фреда на несколько часов его метлу, ну, полетать. И вот, лечу я, значит, над Запретным лесом. А там Снейп! И Киврелл! — Рон, кажется, даже и не заметил, что его собеседник не предрасположен его слушать. Он вальяжно уселся на кровать Гарри, говорил громким шепотом, размахивая руками. Слышали его рассказ все находящиеся в спальне. «Только бы не вышло так, что за философским камнем нам придется идти всем скопом», — тяжело вздохнул Гарри. — И вот… В общем, Снейп Квиреллу угрожал!

— И? — юноша лишь подивился «информативности» повествования. Неужели и он в свои одиннадцать также не мог связать воедино несколько слов? Хотелось надеяться, что нет.

— Как ты не понимаешь! Квирелл — один из учителей…

— О, да, это сюрприз, — мальчишки в спальне весело зафыркали.

— И он тоже накладывал охранные заклинания! Снейп пытается выведать, какую защиту установил Квирелл! Чтобы украсть фи…

— Рон! — Гарри раздраженно уставился на рыжего, который чуть не проговорился. Однако было уже поздно — Дин с Симусом уже явно заинтересовались предметом разговора. Оставалось лишь удрученно вздохнуть — судя по взглядам, которые бросали его друзья, ждать ему неминуемо допроса с пристрастием. И ведь придется рассказать. Иначе они пристанут к Рону, а значит, будут втянуты в авантюру, навязанную директором. «Кстати…»

— Рон, а как ты вообще оказался над Запретным лесом? — искреннее любопытство. Младший Уизли был слишком труслив, чтобы самому решить прокатиться над мрачным лесом, полным темных тварей. Выходит, ему помогли с направлением.

— Ну… У Фреда что-то метла барахлила. Пока я пытался ее выровнять, оказалось, что умудрился улететь туда, — Рон выглядел смущенным, но вроде бы не врал. «Директор», — Гарри довольно кивнул. Зря он беспокоился — Дамблдор предпринимал свои шаги, просто несколько корректировал планы, при этом пытаясь действовать ненавязчиво. Подобное положение дел юношу прекрасно устраивало. Значит, дата похода к Пушку оставалась неизменной. «Что ж, чего быть — того не миновать».

* * *

Настали Пасхальные каникулы, на которые в замке остались Джордж с Фредом, свободные от квиддичных тренировок. Именно с ними двумя Гарри проводил все свое свободное время. Они умудрялись и веселиться, и учиться. Хотя теперь они не могли заниматься боевой магией, но все равно отрабатывали обычные заклинания, а еще изучали замок, желая найти какое-нибудь секретное место, сделав его своим тайным убежищем. Пока что Поттер так и не решился рассказать им о Выручай-комнате, так как боялся, что Темный Лорд все-таки решит проведать свою диадему. К тому же было просто очень захватывающе изучать заброшенные части замка, где даже приведения-то не слишком часто появлялись.

Занятия со Снейпом продолжались и во время каникул. Только теперь к ним добавились утренние пробежки вокруг замка и упражнения, которые должны были улучшить физическую форму мальчика. Надо сказать, что профессор был удивлен, когда понял, что тот и до этого старался нарастить мышцы и развивал гибкость. Просто не всегда упражнения, которые Поттер делал, могли дать удовлетворительный результат. Гарри спокойно относился к повышенным требованиям своего наставника, выполнял все его приказы, никогда не жаловался. Постепенно они перешли к достаточно благожелательному стилю общения. Насколько это вообще было применимо к язвительному зельевару.

Зрение мальчика окончательно восстановилось, поэтому он достаточно уверено чувствовал себя, когда Снейп заставлял его обучаться искусству уклонения от проклятий. Более того, Гарри начало казаться, что он отчетливо видит лучи заклинаний и их траекторию, даже цвета различает. Только получалось это не всегда, поэтому «радовать» профессора подобными известиями мальчик не спешил. «Лучше уж Николаса спрошу».

Фламель так и не ответил на его прошлое письмо, но Гарри не расстраивался и терпеливо ждал: алхимик предупредил, что занят переездом в более защищенное место. Решил перестраховаться, если вдруг Дамблдор и Риддл поймут, что камень в Хогвартсе — всего лишь подделка. Прочитав немало книг об охране магических домов, а также расспросив Драко с Блейзом, Поттер знал, что возведение и сплетение защитных сетей — дело долгое и отнимает много сил. К тому же мальчик подозревал, что ценного имущества у Фламеля достаточно много, поэтому переезд должен проходить в полной секретности. Возможно, алхимик не хотел пока пользоваться почтовой совой, чтобы отправить послание, — ведь на обратном пути ее могли отследить.

Ремус тоже не мог часто присылать письма — он обосновался в достаточно закрытой общине оборотней, которые не очень-то жаловали общение с внешним миром. Поэтому Люпину приходилось каждый раз для того, чтобы отправить письмо, выбираться из чащи леса и добираться до ближайшего магического поселения. Зато письма всегда были длинными и содержательными. Сначала мужчина старался больше рассказывать о родителях мальчика, пытаясь не упоминать остальных своих друзей. Однако один раз он вскользь упомянул Сириуса. Гарри тут же воспользовался этим и потребовал полного рассказа о том, что же произошло с Мародерами.

Удивительно, но Люпин не стал мудрить и что-то утаивать — рассказал все, как было. Вернее, выдал ту версию событий, в которую верил сам. Прочитав письмо несколько раз, Гарри понял, что Ремус так и не смог до конца поверить в то, что Сириус мог быть предателем. А еще не скрылось от юноши то, что высказывания о директоре носят несколько негативный характер. Наверное, это было связано с тем, что мальчик не удержался и в одном из писем все-таки рассказал о своем детстве. Ему хотелось быть уверенным в том, что Люпин не был в курсе того, как с ним обходились родственники. Получив письмо, полное скрытого сожаления и гнева на директора и Дурслей, Гарри успокоился.

Теперь мальчик с нетерпением ожидал следующего письма, в котором Ремус обещал больше рассказать о своей жизни до Хогвартса и после него. А еще ужасно хотелось встретиться. Жаль, что в который раз это не получилось — теперь уже Люпин не смог выбраться из своей общины. Однако обещал непременно провести с ним целую неделю во время летних каникул. Гарри оставалось лишь надеяться, что ничто не помешает оборотню исполнить его обещание.

* * *

На пасхальных каникулах у Гарри появилось свободное время, которое он решил посвятить Родовой книге Поттеров.

Начиналась она с легенды о трех братьях, встретивших и обхитривших Смерть. Вот только, в отличие от истории, изложенной в «Сказках барда Бидля», в этой книге были прописаны многие мелочи, которые несколько изменяли картину того, что произошло многие сотни лет назад. Рол Певерелл — очень древний. Возможно, волшебники, носящие эту фамилию, жили еще во времена Мерлина, а может, еще раньше. Увы, никаких доказательств этому не сохранилось, ведь этот род прервался по мужской линии слишком давно.

Первый Поттер был женат на последней законной наследнице ветви семьи младшего из братьев Певерелл. Именно он, являясь Основателем рода, начал писать книгу, которая теперь принадлежала Гарри. Тот с удивлением вчитывался в строки, смысл которых не только приоткрывал завесу тайны прошлых веков, но и многое объяснял.

«Певерелл — одна из самых древнейших чистокровных семей нашей Британии. Не перечесть и не назвать тех семей, в которых течет их благородная кровь. Однако законных наследников, увы, не осталось. Сын старшего из братьев, Антиоха, умер, так и не оставив наследника. Так прервалась главная ветвь. Средний сын успел явить этому миру ребенка, прежде чем сойти с ума и умереть. Жаль, что по мужской линии эта ветвь тоже прервалась. Лишь одно приносит радость — кровь этого благороднейшего семейства теперь служит одному из самых знаменитых и достойных семейств — Слизеринам.

Мне же была оказана честь — взять в жены единственную истинную наследницу младшего брата — Игнотуса. Я верю, что мой род в будущем станет одним из самых могущественных и величественных. Благодарю Мерлина и госпожу Судьбу за подарок, ведь моя жена — сокровище. Она поделилась со мной знаниями о своих предках. Исключительными знаниями, которые не следует знать ничтожным слабакам, жаждущим власти ради самоутверждения».

Далее излагались отрывочные факты, в истинности которых жена первого Поттера не сомневалась. Три брата действительно жили когда-то давно. Они действительно отправились в путешествие — оно было обязательно для всех отпрысков аристократов, которые только закончили свое обучение. Мол, молодые люди должны были познать вкус настоящей жизни. Далее шли несоответствия со сказкой.

Первое: братья не все время путешествовали бок о бок — они то расходились, то вновь собирались вместе. Никто точно не знает, какова была истинная цель их путешествия, ведь казалось, что они что-то искали. Затем Певереллы на несколько лет пропали. Поговаривали, что они отправились на поиски неведомой страны, подземного царства. Вообще слухов ходило огромное множество, а вот правду никому так узнать и не удалось.

Как только братья появились вновь в Британии, был дан праздничный бал. Антиох стал Главой рода, братья остались жить в родовом замке. Вскоре начали происходить ссоры, связанные с тем, что старший не желал заниматься делами семьи, а все свое время посвящал дуэлям. Да, слава их семьи приумножалась, но деньги быстрой рекой утекали в неизвестном направлении. Игнотус пытался помирить двух братьев, но те окончательно рассорились. Кадмус уехал жить к родственникам.

Второе несоответствие: у Кадмуса уже был на руках камень, когда он повстречал свою возлюбленную. Более того, его чувства были взаимны. Влюбленные даже свадьбу сыграли, у них родился сын. Счастье на время примирило братьев. А затем прекрасная жена Кадмуса заболела, понадобились деньги, чтобы купить дорогостоящие компоненты для зелья. Именно тогда и выяснилось, что Антиох настолько забросил дела рода, что денег в хранилище практически не осталось. Ссора была грандиозной.

Игнотус, который к тому времени тоже покинул родной замок и даже начал свое дело, пришел на помощь, дав необходимую сумму. Однако было слишком поздно — женщина умерла. Кадмус был безутешен. Когда же он решил воспользоваться древним артефактом, вызвав дух своей жены, но не смог ее коснуться, то окончательно сошел с ума и покончил жизнь самоубийством.

Игнотус воспитывал сына Кадмуса как своего собственного. Он стал Главой рода после позорной смерти старшего брата — тому перерезали горло в какой-то захудалой таверне. Правда, никто так и не понял, хотел ли убийца действительно украсть палочку или же это была месть.

Игнотус прожил долгую жизнь, воспитав наследников двух семей, и умер от старости. Никогда он не был замечен в использовании мантии-невидимки. Однако много ходило различных слухов о роде деятельности младшего из братьев. Ведь тот умудрился практически полностью восстановить состояние своей семьи. Всем было понятно, что легально это сделать было невозможно. Кое-где его даже называли «Слугой Смерти». Хотя мало кто мог поверить, что этот спокойный и улыбчивый человек может быть наемником. Слухи остались слухами, а слава трех братьев долгое время гремела, преодолевая века.

* * *

Гарри был слишком впечатлен этим рассказом, чтобы дальше читать Родовую книгу. Он чувствовал, что та сможет открыть множество секретов, однако при этом породит еще больше вопросов. Ему требовалось время, чтобы обдумать то, что он успел узнать. Более всего его заинтересовала та часть, в которой говорилось о слухах, посвященных деятельности Игнотуса. Могло ли случиться так, что тот действительно стал наемником?

А еще в книге рассказывалось о том, что каждый из братьев был хорош в определенной сфере магии — дуэлинг, зелья и…? А вот о Игнотусе ничего конкретного как раз и не было сказано. Значит ли это, что у того действительно был какой-то скрытый талант?

«Жаль, что так много времени прошло с тех пор. Теперь уже не выяснить правды. Только все эти сведения могут пролить свет на происходящие сейчас события — я практически на сто процентов в этом уверен. Но мне нужно больше времени — иначе я просто не справлюсь с тем объемом знаний, который на меня ежедневно сваливается».

* * *

Эпопею с драконом Гарри благополучно пропустил — Рон сам со всем справился, сам попался в руки МакГонагалл. Было еще одно отличие в этой жизни — Драко Малфой даже и не думал подставлять рыжика. После тяжелой и долгой беседы о том, почему Поттер общается с «нищебродом» и почему его не стоит задирать, блондин успокоился. Хотя сил было потрачено на то, чтобы тот все правильно понял, уйма.

За потерянные пятьдесят баллов Уизли объявили бойкот. Близнецы лишь потешались над братцем, а Гарри старался стоять в стороне от факультетских разборок. Защищать Рона, которого предупреждали об опасности затеи с перевозкой дракона, он не собирался. Можно было просто рассказать обо всем их декану. Та уж нашла бы оптимальное решение в этой непростой ситуации. Но, нет, рыжему захотелось погеройствовать. Результат — отработки с Филчем.

Встречи с Волдемортом в Запретном лесу не было. Время еще не пришло. Однако поговорить с Его Темнейшеством, как его называл Гарри, надо было. По крайней мере, юноша хотел сделать попытку. Только вот сомневался, что чудище, обитающее на затылке Квирелла, было способно на конструктивный диалог. Сначала надо было найти способ объединить все частички души Тома воедино, а потом уже начинать беседу.

Как-то слишком быстро Драко с Блейзом вычислили, что их декан занимается с Поттером боевой магией. Естественно, эти двое захотели тоже участвовать в тренировках. Снейп отказался. Слизеринцы пригрозили рассказать обо всем отцам, за что в ответ получили приглашение отведать «Обливиэйт». Мальчишки на эту угрозу лишь нагло ухмыльнулись и продемонстрировали защитные артефакты. Северус, скрипя зубами, согласился взять под свое крыло еще двух оболтусов.

* * *

Время на месте не стояло. Медленно, но верно приближалась пора экзаменов. Вновь начало нарастать напряжение. Да, Гарри беспокоился перед предстоящей встречей с Волдемортом, но еще ему очень хотелось хорошо сдать экзамены. Он готовился как проклятый, Драко даже начал раздражать его своими постоянными жалобами через связующие дневники, что Поттер не уделяет им с Блейзом достаточно внимания. Близнецы тоже перестали часто бывать в его обществе после того, как мальчик достаточно резко отреагировал на их очередную шутку.

Гарри сам себя не понимал — зачем так стремиться быть лучшим? Только поделать с собой ничего не мог. Желание стать первым студентом на курсе никуда не делось. Юноша даже погрешил на крестраж Тома — может, это он так на него начал влиять? Он честно старался быть вежливым с друзьями, но получалось плохо. Вернулся его взрывной характер, который, казалось бы, исчез за этот год. Увы, как уже успел понять мальчик, никто не может так быстро изменить свою сущность. Да, он повзрослел. Да, он стал намного осторожнее, только вот перекроить собственный характер было очень сложно. Стрессовая ситуация раскрыла все его самые негативные черты.

Снейп, поняв, что добиться хоть каких-то результатов от мальчишки во время подготовки к экзаменам невозможно, отменил дополнительные занятия.

В конце концов, Гарри вдрызг разругался с Дином и Симусом, которые просили помочь им с подготовкой к экзамену по чарам. Они сидели вместе в общей гостиной, каждый читал свои конспекты, но друзья то и дело отвлекались, заваливая Поттера самыми различными вопросами. А ведь им предлагали последовательно готовиться, тщательно разбирая каждую тему. Увы, мальчишки не захотели стать «книжными червями», как они выразились, а теперь безумно раздражали своими мученическими стонами, сетуя на то, что ничего не знают.

Гарри терпел достаточно долго — около четырех часов, а потом не выдержал. И высказал своим ленивым друзьям все, что думает. Вернее, вывалил на них вагон язвительности и сарказма, а потом поспешил убраться из гостиной, не желая еще более усугублять ссору, которую сам и развязал.

«Мерлин! Ну почему у меня все не как у нормальных людей? Неужели я не могу быть более терпимым? Теперь остается только удивляться, как Грейнджер нас с Уизли не заавадила, когда мы ее доставали во время сессии. Хотя, нет, тут-то все и понятно. Дамблдор давал весьма четкие указания, насколько я понял», — настроение стремительно ухудшалось. Мальчик добрался до ближайшего окна-бойницы, кое-как забрался на узкий подоконник, благо сам был очень маленьким, и навесил огромное количество разных заклинаний, чтобы никто не посмел его беспокоить.

Впервые за долгое время у него было отвратительное настроение, и все раны прошлого стремились дать о себе знать. И все-таки было очень сложно поверить, что эта маленькая, пусть и стремящаяся к превосходству над другими, девочка когда-то в будущем станет верной слугой Дамблдора, будет исполнять его приказы, тем самым предавая доверия своего лучшего друга.

Еще бы чуть-чуть — и Гарри ударился в депрессию, но внезапно его мрачные мысли были прерваны нетерпеливым стуком в окно. С удивлением мальчик увидел незнакомую янтарную сову, которая хмуро глядела на него, явно желая оказаться в прохладной тени замка. Срыгнув с подоконника, Поттер быстро распахнул оконную раму, впуская пернатого почтальона. Дождавшись, когда будет отвязано письмо, тот быстро упорхнул в совятню.

«Это от Ремуса!» — радостная мысль, которая тут же заставила забыть обо всех проблемах. Мальчик слишком долго ждал этого письма, чтобы сейчас обращать внимание на что-то еще.

«Дорогой Гарри!

Прости за то, что долго не отвечал. Сам знаешь, выбраться из нашей общины достаточно сложно. Ты просил рассказать тебе о моей жизни. Честно признаться, я долгое время не мог придумать, что же такого рассказать. Нечасто мне задавали такой вопрос. Даже Джеймс с Сириусом не особенно интересовались тем, кем я был до моего становления оборотнем.

Что я могу сказать? Моя семья была достаточно обычной. Мать была волшебницей, а вот отец — простым магглом. Однако он понял и принял сущность своей любимой. Наверное, я должен сказать, что мне повезло. Да, родители были самыми обычными обывателями, они не сделали в своей жизни ничего выдающегося, зато очень любили меня. Когда меня покусал Сивый, от меня не отвернулись. Наоборот, всячески пытались помочь.

Переживал ли я? Очень. Пусть родители не перестали любить меня, но в их глазах я видел обреченность, горесть и затаенный страх. Они боялись зверя внутри меня. Наверное, именно поэтому я так возненавидел своего волка, постарался его контролировать. Веришь или нет, но сейчас я понимаю, что именно это стало ключевой для меня ошибкой, из-за чего жизнь оборотня стала для меня медленной пыткой.

Отдавать меня в школу родители не хотели. Дамблдор настоял. Мол, контракт с замком, да и ответственность он всю возьмет на себя. Уговаривать нас пришлось долго, но, в конце концов мы сдались. Я не хотел уезжать из дома, боялся, что меня разоблачат, что стану изгоем для всей школы. Мародеры стали для меня подарком Судьбы, сокровищем, которое я очень боялся потерять. Ты даже не представляешь, как я испугался, когда понял, что мои друзья знают, кем я являюсь. Если бы Джейми с Сириусом отвернулись от меня тогда, боюсь, я не выдержал бы такого удара.

А затем были веселые времена, полные шуток. Единственное, о чем я жалею, — шутки над одним слизеринцем, который вовсе не заслуживал к себе подобного обращения. Надо было остановить твоего отца и крестного, но, увы, я слишком боялся потерять их, чтобы предпринять хоть какие-либо шаги. Я лишний раз боялся им перечить. Теперь-то я понимаю, насколько это было глупо. Возможно, если бы я сумел обуздать их, многое сложилось бы иначе…

Все вместе мы стали членами Ордена Феникса. Однако ко мне доверия не было. Даже Лили с Джеймсом стали подозревать, что я предатель. А вот Сириус в это не верил… Не могу понять почему? Потому, что он сам был предателем? Наверное, я так и не пришел в себя от того удара. Не хочется верить, что лучший друг мог так подло поступить. С другой стороны, не понимаю, зачем ему понадобился Питер? Ведь тот не представлял никакой угрозы для него.

Получается, я за один день лишился практически всех дорогих мне людей. Так что ты остался единственным родным для меня существом, щеночек. Последующие годы проходили для меня как в тумане. Я старался устроиться на работу, но оборотней окончательно возненавидели из-за Темного Лорда и его последователей, так что задерживаться где-то слишком надолго не было возможности. Так и мотался бы по Англии без гроша в кармане, но повстречал Грейбека, приверженца Лорда. Он предложил мне помочь, несмотря на то, что в свое время мы были по разные стороны баррикад. Не знаю, сможешь ли ты это принять, но у меня не было иного выхода. От Дамблдора помощи ждать не приходилось. Тот сразу после смерти моих родителей перестал обращать на меня внимание. Меня терзают смутные предположения… но, неважно.

В общем, так я и оказался в тайной общине оборотней, которые живут вдали от остальных поселений. Мне здесь еще не до конца доверяют, приходится буквально отвоевывать свои привилегии. Но знаешь, Гарри, здесь я чувствую себя дома. Здесь мое место, и я благодарен Судьбе за тот шанс, что она мне второй раз предоставила. Жизнь в стае учит меня быть сильнее. Надеюсь, что это поможет мне оградить тебя от боли и страданий, когда мы сможем беспрепятственно общаться. Если ты, конечно, захочешь продолжить наше знакомство после того, как узнал, что я якшаюсь со слугами монстра, который убил твоих родителей.

Знай, что, что бы ты ни решил, я приму любое твое решение.

С любовью,

Ремус Люпин».

Гарри несколько раз перечитал письмо, как-то странно улыбнулся и бросился в совятню писать ответное послание. Он уже точно знал свое решение.

* * *

— Гарри! — в общую гостиную, где гриффиндорцы отдыхали после сданных экзаменов, влетел взбудораженный Рон. Не говоря ни слова, рыжий схватил его за руку и потащил в спальню. Симус и Дин, которые до сих пор дулись на своего друга, тут же ее покинули. Только вот Невилл остался. Гарри недовольно сморщился. Он уже знал, что хочет ему сказать Уизли, и присутствие при этом Долгопупса было нежелательным. — Ты не представляешь…

— Рон!

— …что я узнал!

На его многозначительный взгляд и тон не обратили внимания. Оставалось сокрушенно вздохнуть. Видимо, придется ему тянуть на себе двойной груз.

— Дамблдора сегодня нет в школе! Он уехал куда-то и вернется только через два дня!

— Рон!

Бесполезно.

— Понимаешь! Значит, Снейп…

— Профессор Снейп.

— Значит, Снейп попытается украсть философский камень!

На заднем плане раздался испуганный писк Невилла.

— Мы должны ему помешать!

Героический поход за философским камнем. Начало. Дубль три.

Он честно старался отговорить Рона и Невилла от безумной авантюры. Долго пытался втолковать двум мальчуганам, что первокурсникам не одолеть самого страшного мага столетия. Впрочем, Поттер прекрасно знал, что все это — для видимости. Скорее всего, Уизли получил четкие команды от старика, поэтому настоит на «героическом походе». Жаль было Невилла, который не пожелал оставлять в беде своих друзей.

«Отправить его, что ли, к МакГонагалл? Хотя, участие в этой заварушке может придать мальчишке уверенности. В конце концов, опасности для жизни никакой нет. А так — у меня появится своя «свита» и Дамблдор на время отстанет. Все же Невилл — лучше, чем Гермиона».

В принципе, если бы Гарри хотел избежать повторения своего похода к «философскому камню», то мог бы просто рассказать обо всем Снейпу. Проблема заключалась в том, что необходимо было переговорить с Темным Лордом наедине, без свидетелей. Это было возможно только в хорошо защищенной комнате. Ведь не подойдешь же к Кивреллу в коридоре с просьбой размотать тюрбан и поговорить с Волдемортом? Это даже не смешно.

И вот, вооружившись мантией-невидимкой, новоявленные герои начали свой поход. На этот раз не было препятствия в виде дрожащего, но решительного Лонгботтома, поскольку тот сопел рядом, стараясь не наступать другим на ноги. Пивза они тоже не встретили, за что Гарри возблагодарил Мерлина. Не хотелось никаких непредвиденных ситуаций.

Странно, но на этот раз Поттер волновался еще больше, чем в предыдущие два раза. Ведь сейчас он знал, с кем ему предстоит встретиться. Отчаянная надежда, что Том окажется вменяемым и с памятью прошлой жизни, никак не желала покидать сердце мальчика. Гарри вообще заметил за собой какую-то слишком детскую непосредственность и наивность. Слишком часто он поступал не как восемнадцатилетний юноша, и даже не как одиннадцатилетний, а как непоседливый малыш. Подобное случалось с ним рядом с теми, кого Поттер хотел видеть в роли хороших друзей. Было подозрение, что во всем виноват ритуал воссоединения души, однако никаких подтверждений пока не было найдено. Да и времени на научные изыскания пока не находилось.

Отлевитировав Пушка, спящего под звуки арфы, ребята спустились вниз, угодив в объятия дьявольских силков. Гарри даже не пришлось ничего предпринимать — все сделал Невилл, который, как оказалось, уже на первом курсе души не чаял в растениях. Честь ловить ключ досталась Рону. Поттер с удовольствием наблюдал за тем, как рыжий с дикими криками пытается улететь от обезумевшего роя крылатого металлолома. Вновь пришлось пережить слезно-трагический эпизод с «пожертвованием» жизни Уизли в конце — этот идиот умудрился влететь на шахматную доску, даже не пытаясь оглядеться по сторонам. Хорошо хоть партию вновь выиграл.

Пришлось оставить Невилла рядом с бессознательным рыжиком. Благо тролль уже был обезврежен. В нужном флаконе почти не осталось зелья, которое было необходимо, чтобы пройти сквозь пламя. Поттеру повезло, что он умудрился проскочить быстро и не обжегся. Около зеркала уже стоял нервный и раздраженный Квирелл, явно не знающий, как разгадать загадку «ЕИНАЛЕЖ».

— Доброй ночи, профессор Квирелл. Никак философский камень ищете? — Гарри честно пытался убрать язвительные нотки из голоса. Получалось плохо. Мужчина тут же резко развернулся и удивленно уставился на мальчишку, который явно его не боялся.

— Поттер. Решил героически спасти артефакт? — мерзко ухмыльнулся мужчина. Гарри лишь неопределенно пожал плечами, медленно спускаясь по ступенькам, держа палочку наготове.

— Не ваше дело. Я, вообще-то, сюда с вашим господином пришел пообщаться. Так что будьте добры, профессор, снимите тюрбан.

Видеть ошеломленное лицо этого ничтожества было очень приятно. Поттер довольно усмехнулся. Зачем сейчас скрывать свою истинную сущность? Едва ли Волдеморта можно обмануть.

«Хоть бы он оказался вменяемым…»

Надежда таяла по мере того, как Гарри слушал диалог Квирелла и Волдеморта. Злобное шипение, какие-то истеричные нотки в голосе. Ужасная голова на лысом затылке, горящие ненавистью красные глаза — нет, это точно был не его Том.

— Гарри Поттер, какая честь.

— Том Риддл, — холодная учтивость. Почти сразу Гарри почувствовал волну ненависти, направленную на него.

— Откуда ты узнал это имя, мальчишка?

«Нет, это точно не мой Том. Но, может, он все-таки вменяем?» — Поттер медленно приближался к Риддлу и зеркалу. Ему был необходим поддельный камень на случай, если все-таки Волдеморт решит на него напасть — Фламель по просьбе мальчика навесил огромное количество охранных заклинаний и оберегов на фальшивку.

— Скажи, Том, ты что-нибудь помнишь о будущем?

— О чем ты, Поттер? Отвечай на мой вопрос!

— Значит, нет. А о той ночи, одиннадцать лет назад?

— Поттер, о чем ты? — в голосе слышится едва различимое беспокойство. Словно Риддл пытается прислушаться к словам мальчика, но не может. Что-то мешает ему. «Неужели его безумие — это не только результат расчленения души? Может ли быть так, что кто-то проклял Риддла?» — что-то тревожное в душе, словно крестраж в его теле услышал мысли Поттера и теперь пытается сам проверить это. «Жаль, что я общаться с этим куском души не могу».

— Скажи, ты помнишь, как убивал моих родителей? Как пал?

— Мальчишка! Конечно, я… — возмущенная тирада внезапно обрывается. Кажется, что Темный Лорд задумывается, пытается вспомнить. Кажется, в глазах его появляется понимание. Мгновение — красные глаза заволакивает туманная дымка, а через секунду они вновь смотрят с ненавистью.

— Отдай мне камень, мальчишка! Уверен, что ты знаешь, как его достать!

Гарри действительно уже чувствует тяжесть камня в кармане, но у него есть еще вопросы, которые необходимо выяснить.

— Что ты сделаешь с ним?

— Возрожусь, конечно.

— А потом?

— Разве это не очевидно? Буду мстить тем, кто меня предал, и уничтожу Дамблдора.

— За что ты так ненавидишь директора?

— Этот старик считает себя Богом, у которого есть право вершить чужие судьбы!

— Это не ответ. Что сделал Дамблдор именно тебе? С чего началось ваше противостояние?

Кажется, Темный Лорд вот-вот ответит, но вновь что-то мешает ему. Туманная дымка на этот раз дольше застилает красные глаза. Когда же Волдеморт приходит в себя, он уже взбешен. Он чувствует, где спрятан камень, и стремится им завладеть. Он отдает приказ убить Поттера и взять камень. Защитные чары срабатывают, отнимая у мальчика огромное количество сил. Квирелл вновь погибает, не справившись с воздействием двух враждебных магических полей могущественных волшебников. Дух Тома Риддла вновь покидает тело.

История с философским камнем закончена. С этих пор история изменится. Ведь Гарри Поттер понял, что не может допустить ее повторения. Слишком много вопросов, которые требуют ответа. Юноша интуитивно чувствует, что когда получит на них ответы, то ему откроются истины прошлого, которые навсегда изменят будущее, изменят его решения.

* * *

Боль пронзает все тело. Стоит только Гарри открыть глаза, как перед его взором возникает до боли знакомая картинка: белый потолок, огромные окна и ряд одинаковых кроватей, на которых сейчас никто не лежит.

«Неужели и в этой жизни пробуждение в конце года в Больничном крыле станет моей личной традицией?»

Мысли на удивление четкие, сознание ясное, хотя все тело болит какой-то странной тупой болью. Внезапно рядом слышится шуршание. Гарри удивленно оборачивается, чтобы увидеть на соседней кровати уснувших сидя и в обнимку близнецов Уизли. По губам расползается счастливая улыбка. Почему-то мальчик уверен, что за то время, пока он был без сознания, его посещали все друзья и приятели, даже его любимые слизеринцы. На тумбочке громоздится огромная куча подарков. Кое-какие уже распакованы. С удивлением Поттер обнаруживает даже цветы — видимо, кто-то из старших девочек решил украсить безликое больничное помещение.

Из кабинета тут же выскакивает мадам Помфри, которую наверняка разбудили сигнальные чары.

— Мистер Поттер, наконец-то вы очнулись! — всплескивает руками старая ведьма, тут же начиная проводить диагностику, одновременно расталкивая близнецов. Те тут же вскакивают с кровати, дико озираются, а завидев Гарри, радостно вскрикивают и уже хотят броситься к мальчику с объятиями, но их останавливает строгий окрик колдомедика. Рыжикам приходится удалиться из Больничного крыла, перед этим пообещав другу организовать вечеринку в честь его выздоровления.

— Что ж, мистер Поттер, вам удивительно повезло — вы были без сознания всего три дня, хотя с таким магическим истощением, как у вас, могли даже впасть в кому, — мадам Помфри старается выглядеть строгой и суровой, но получается у нее плохо — облегченная улыбка то и дело появляется на ее лице. Гарри же, услышав подобные новости, невольно ежится: он не ожидал, что столкновение с Темным Лордом может закончиться так плачевно. Ведь в прошлый раз ничего серьезного не случилось. «Впрочем, в прошлый раз у меня была защита философского камня, а на этот раз пришлось пользоваться собственным магическим резервом. Хорошо, что сила у меня семнадцатилетнего, а не одиннадцатилетнего».

— Мистер Поттер, вы все-таки соизволили проснуться, — едкий голос зельевара вырывает юношу из его невеселых мыслей. Оказывается, мадам Помфри уже закончила осмотр и даже успела позвать Дамблдора, тот явился вместе со своей свитой. Последовавшую за этим речь директора Гарри пропустил мимо ушей, справедливо полагая, что ничего нового не услышит. Даже ради приличия кивал в нужных местах и задал несколько вопросов, на которые уже знал ответы. Пришлось поведать скорректированную версию событий. На всякие ужимки старика Поттер не обращал внимания, отчаянно желая, чтобы тот поскорее ушел, оставив его наедине со Снейпом. Хотя слушать гневную отповедь профессора не хотелось, но извиниться за опрометчивый поступок все-таки следовало. Ведь Гарри отчетливо видел темные круги под глазами зельевара — тот явно беспокоился о своем маленьком подопечном.

Наконец директор покинул Больничное крыло, предварительно распотрошив упаковку конфет Берти-Боттс.

— Скажи, ребенок, зачем, во имя Мерлина, ты сам со своими гриффиндорскими дружками пошел совершать этот идиотский «героический» поход? — Северус был настолько возмущен, что позволил себе сбросить маску невозмутимого Ужаса Подземелий. Когда зельевар почувствовал сигнал чар, сообщавших, что Поттер и сотоварищи прошел через охрану трехголовой твари и проник сквозь люк в подземелья, у него даже сердце от страха екнуло, пусть он никому в этом никогда не признается. Пусть ловушки там были детскими, но ведь проходить их решились первокурсники, у которых знаний о волшебном мире — капля. Они могли просто растеряться и не вспомнить нужных заклинаний. Да и мало ли какие могли случиться непредвиденные происшествия? С Поттером вечно что-нибудь случается этакое.

— Профессор, можно мы перенесем эту беседу на вечер? Я к вам приду и выслушаю вашу гневную отповедь, и все расскажу, — Гарри постарался состряпать максимально жалостливый взгляд. Он уже опытным путем вычислил, что почему-то суровый зельевар никогда не может ему отказать, стоит только надавить на жалость. Сейчас ему не хотелось думать и говорить о том, что произошло. Во-первых, надо было самостоятельно все обдумать, взвесить и решить, что делать дальше. Во-вторых, больничное крыло — не место для серьезных разговоров. В-третьих, им предстоял достаточно тяжелый разговор, ведь юноша решил выложить часть правды Снейпу, и к нему нужно подготовиться. В конце концов, мужчина уже не раз доказывал, что ему можно доверять. Да и пока он был единственным человеком, который когда-то служил Темному Лорду и мог пролить свет на некоторые особенно важные вопросы.

Северус, прищурившись, некоторое время внимательно вглядывался в зеленые глаза, а потом медленно кивнул. Нет, на этот раз он не купился на щенячий взгляд мальчишки. Просто увидел, что тот явно не горит желанием говорить о своем приключении в месте, где их любой может подслушать. Хотя желание отчитать безрассудного гриффиндорца было велико, зельевар прекрасно понимал, что Поттер прав. К тому же было что-то во взгляде мальца, что заставляло биться быстрее сердце в предвкушении. Интуиция подсказывала, что сегодня будут раскрыты некоторые секреты этого невозможного ребенка, которого Северус так и не смог понять до конца.

— Хорошо, мистер Поттер, жду вас сегодня вечером в моих покоях. Будьте готовы к отповеди и допросу с пристрастием. Больше довольствоваться вашими отговорками я не намерен.

Гарри поежился, но все-таки кивнул. Зельевар, не сказав больше ни слова, стремительно развернулся и устремился к выходу из больничного крыла. Не успел он взяться за ручку, как дверь открылась, и в помещение осторожно заглянул Драко. С облегчением заметив, что, кроме крестного, тут больше никого нет, он махнул рукой Блейзу, и ребята поспешно зашли. Вежливо поздоровавшись со своим деканом, мальчишки тут же кинулись к своему тайному другу. Тот встретил их радостной улыбкой.

— Поттер, ты все-таки псих! — Драко, не стесняясь своего декана, бросился на шею другу и изо всех сил прижался к нему, мелко дрожа. Гарри лишь ласково улыбнулся и погладил ребенка по голове. Он все не мог привыкнуть к тому, что этот надменный слизеринец так просто и быстро к нему привязался. Самое удивительное — Малфой однозначно испытывал симпатию не к Мальчику-Который-Выжил, а именно к Гарри — гриффиндорцу и любителю приключений, который с рейвенкловской маниакальностью жаждал изучить магический мир.

— Спасибо, Драко. Я тоже рад видеть тебя, — весело рассмеялся Поттер, приветственно улыбаясь Блейзу, примостившемуся с другой стороны кровати. Тот сдержанно кивнул. Было видно, что он сердит.

— Мерлина ради, Гарри, о чем ты только думал?

«Прямо как Снейп. Только интонации другие», — произошедшее уже осталось позади, сейчас юноша был просто рад находиться рядом с теми, кто искренне его любил. Больше ничего и не надо было. О будущем можно и завтра подумать, сейчас же хотелось наслаждаться тем теплом и заботой, которые источали слизеринцы.

— А я не думал, — веселая усмешка.

— Оно и видно, — обиженно засопел Драко. — Почему нас с собой не позвал?

С минуту Гарри удивленно переводил взгляд с одного слизеринца на другого, а потом не выдержал и захохотал. И не мог остановиться до тех пор, пока из глаз не потекли слезы, а на шум не выбежала мадам Помфри с успокоительным. Женщина подозрительно покосилась на странных посетителей, но ничего не сказала, так как не чувствовала враждебности между детьми.

— Может, я не позвал вас потому, что был вместе с Уизли и Лонгботтомом? — дразнить мальчишек было очень весело. Они так забавно насупились и обиженно сопели.

— Вот именно, почему они? — недовольно буркнул Блейз. Гарри не сумел сдержать снисходительной улыбки.

— А сам подумай?

— Хм… Не ты был тем, кто предложил этот безумный поход?

Поттер довольно кивнул. Все-таки иногда он поражался прозорливости Блейза. Сам он в его возрасте таким сообразительным не был. Хотя… Учитывая, какой у него была матушка, неудивительно, что Забини был разумом старше своих сверстников.

— Именно. Это Уизли захотел спасти камушек.

— Камушек? — Драко тут же навострил уши.

— Ага. Философский.

— Аа… философ… Постой! Философский?! Тот самый?! — мальчишки ошарашенно смотрели на своего друга. Тот довольно улыбнулся и кивнул. Естественно, от него тут же потребовали полного рассказа. Пришлось им поведать ту же историю, что и Дамблдору. Обманывать ребят не хотелось, но Гарри понимал, что те легко могут проболтаться. Да и считать их легко — все-таки сознание было защищено только артефактами, не более.

Так незаметно пролетело время до обеда. Потом мадам Помфри отпустила его из больничного крыла. Пришлось идти в гриффиндорскую башню, где все встречали его как героя. Лишь один Невилл обеспокоенно поинтересовался состоянием его здоровья. Подобная реакция на его безрассудный поступок вызывала отвращение. Да еще и близнецы подозрительно на него косились. «Видимо, сегодня вечером мне предстоит не один, а два нелегких разговора». Оставалось удрученно вздохнуть и смириться. Гарри еще повезло, что его не заставили полностью пересказывать все события той ночи — Рон уже постарался и распространил слухи о собственном подвиге.

Заканчивая рассказывать историю о беседе с Квиреллом (директор запретил говорить о духе Волдеморта) в пятый раз, Гарри поднялся в свою спальню, укутался в мантию-невидимку и позорно сбежал. К тому же грифы уже начали готовиться к празднованию победы над «Великим злом».

* * *

— Итак, мистер Поттер, я ожидаю от вас полного и четкого рассказа о том, что же произошло в подземельях, — Северус Снейп внимательно разглядывал мальчишку, который отчего-то неуверенно мялся, не решаясь начать свое повествование. Казалось, он собирался с мыслями, чтобы поведать какой-то секрет. Профессору стоило больших усилий, чтобы нетерпеливо не поерзать в своем кресле.

— Сэр, — голос Поттера звучал твердо, — прежде чем начать разговор, я вынужден попросить вас принести клятву о неразглашении того, что сегодня будет сказано в этих комнатах.

Признаться, Северус опешил. Не ожидал он подобного начала разговора. Мальчик опять сумел его удивить. Некоторое время маг раздумывал, стоит ли оно того? Любопытство победило. К тому же способ обойти клятву всегда найдется. Он согласился. После того как клятва была произнесена, Гарри вновь неуверенно заерзал: он решал, какую долю правды стоит рассказать профессору. О том, что он пришел из будущего, конечно, он сообщать не будет. Однако обо всем остальном…

— Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, сэр… — Гарри в притворстве смущенно опустил ресницы, пытаясь предугадать реакцию Снейпа. И не ошибся. Тут же послышался раздраженный вздох.

— Поттер, прекратите ломать комедию. Начните с начала, — профессор скрестил руки на груди и удобнее устроился в кресле, внимательно разглядывая одиннадцатилетнего мальчишку. Тот недовольно фыркнул и выпрямился: в голове уже созрел примерный план повествования.

— С начала? Хорошо, — Гарри вновь ненадолго задумался, а потом радостно улыбнулся — он нашел, каким образом показать Снейпу, что далеко не наивный гриффиндорец, при этом не выдав своих основных тайн. — Все началось с письма. Письма, адресованного моей тетушке Петунье.

— Копаетесь в чужих вещах, мистер Поттер? — Северус просто не смог отказать себе в удовольствии и указал на явный недостаток своего ученика. Наконец-то у него нашлось к чему придраться! Жаль, что мальчишка просто кинул на него раздраженный и даже укоризненный взгляд и продолжил свой рассказ. Профессору стало как-то не по себе. Внезапно он почувствовал себя нашкодившим студентом, уличенном в ребячестве. Самое противное, чувство это вызвал одиннадцатилетний ребенок.

— Письмо же было написано не кем иным, как господином директором, Альбусом Дамблдором…

Далее был описан разговор с тетей, решение уехать из дома родственников, чтобы не попадаться им лишний раз под руку. Рассказал Гарри и о своей жизни в качестве помощника цыганки, о быте того квартала, в котором он проживал, о частных беседах на тему политики и магического общества. Об изучении традиций и законов мира, в котором мальчику теперь предстояло жить. О понимании того, что лучше пойти учиться на факультет Гриффиндора, дабы не вызывать недоумение и ненависть со стороны других учеников. О тайной дружбе с Драко и Блейзом. О том, как быстро догадался о хранившемся в подземельях философском камне. О письме Фламелю. О рождественской эскападе на пару с близнецами Уизли. О переписке с Николасом и Ремусом. О том, как догадался, что в теле Квирелла скрывается Волдеморт. О втором походе за камнем. О попытке разговорить Лорда. И о своих подозрениях насчет того, что Темного Лорда кто-то проклял, наслав безумие.

О крестражах Гарри решил пока не рассказывать, когда взглянул на лицо профессора, который, кажется, ушел в астрал и вернуться не обещал. Некоторое время они сидели в полной тишине. Поттер смущенно поглядывал на Снейпа — не хотел он такой реакции. Видимо, вся эта история стала для зельевара потрясением, от которого он никак не мог прийти в себя.

— Поттер… Ты знал, что в теле этого заики притаился Темный Лорд и все равно поперся в подземелья с ним «беседовать»? О чем, Мерлин тебя побери, ты думал?! — Северус был настолько ошарашен, что даже перестал следить за своей речью, допустив плебейские словечки. Хотя… в своих мыслях он осыпал трехэтажным матом безумного мальчишку, слишком умного старика и Темного Лорда заодно.

— Но сэр, ведь никто точно не знает, что же произошло в Годриковой лощине той ночью. Почему все так уверены в том, что моих родителей убил Волдеморт? — Гарри едва сдерживался, чтобы не захихикать. Все-таки нравилось ему выводить своего преподавателя из равновесия. Особенно когда при этом зельевар не уподоблялся дракону, плюющемуся пламенем.

— Почему ты у директора Дамблдора об этом не спросил? — видимо, способность логически мыслить отказала у Северуса наравне со способностью излагать свои мысли правильной речью.

— Откуда ему знать, что там произошло? Ведь его там не было, так?

— Кхм… — как-то раньше Северус не задумывался над этим вопросом. Его поколение привыкло во всем доверять старому волшебнику, так что слова Дамблдора никогда не подвергались сомнению. Да и с трудом верилось, что старик мог попросить родственников Поттера издеваться над ребенком. Если бы Гарри хотя бы чуточку напоминал Джеймса характером, то Снейп тут же заподозрил его во лжи. Вот только мальчишка уже не раз успел доказать, что от отца ему не досталось ничего, кроме фамилии и некоторых черт лица. Хотелось воспользоваться легилименцией, чтобы найти подтверждения или же опровержения рассказу, но это означило бы потерю тех крох доверия, которые этот необыкновенный ребенок ему оказал. — Но почему вы не сказали Альбусу о том, что по школе бродит одержимый Темным Лордом?

— Думаете, директор об этом не знал? — завидев, как зарождается где-то внутри профессорской души протест, Гарри быстро добавил: — Я у мистера Фламеля спрашивал. Тот сказал, что злобный дух должен был так фонить темной магией, что профессор Дамблдор его за версту мог учуять.

Северус на это ничего не сказал. Действительно, директор был слишком сильным волшебником, чтобы не заметить подобного у себя под носом. Да и Хогвартс должен был предупредить его об опасности. Тогда почему Альбус ничего не предпринял? Более того, как он мог допустить, чтобы философский камень охраняли заклятия, с которыми справились первокурсники? Быть может, мальчишка не так уж и неправ, предполагая, что Дамблдор растит из него героя для одной битвы? Пусть эта мысль и не была высказана, но по всем оговоркам, которые сделал Поттер, становилось понятно, что он совершенно не доверяет старику.

— И как вы только на Гриффиндор попали с таким умом? — вышло как-то беспомощно и растерянно, и Северус невольно поморщился. На его голову свалилось слишком много важной информации, ее надо было хорошенько обдумать. Желательно, на пару с Люциусом. Да и Нарциссу неплохо к обсуждению подключить, та всегда умела делать неординарные выводы.

— Шляпу попросил.

— Прямо так и попросили? — вопросительно приподнятая бровь и намек на усмешку.

— Да, — гордо, с озорной мальчишеской улыбкой. — Знали бы вы, как активно она призывала меня пойти на Слизерин…

— Мерлин упаси, — фраза вырвалась само по себе и вызвала приступ веселого звонкого смеха со стороны мальчишки. Кажется, тот совершенно не умел обижаться. Странный коктейль: умом — слизеринец, а сердцем — гриффиндорец.

— Сэр, а мы можем продолжить наши занятия и на каникулах? — робкий вопрос, взгляд из-под челки.

— И как вы себе это представляете, мистер Поттер? — язвительная усмешка. — Или вы забыли, что на каникулах вам запрещается колдовать?

«Да обойти этот запрет — легче легкого. Особенно если находишься в мэноре. Или можно зельями было бы заниматься», — недовольно подумал Гарри, но ничего не сказал, лишь удрученно вздохнул. Почему-то он чувствовал, что не следует сейчас настаивать на продолжении обучения. Интуиция подсказывала, что лето будет богатым на события даже без присутствия зельевара.

— Жалко… Тогда я пойду, профессор? Там меня ребята ждут…

— Идите уже праздновать победу, Поттер, — голос профессора звучал как-то устало. Поэтому Гарри лишь кивнул, вежливо попрощался и выскользнул из личных комнат декана Слизерина.

Северус откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Признаться, такого он не ожидал. Куда легче было поверить в то, что Поттер просто поддался героическому порыву и решил спасти камень от злодея. Тогда бы все было проще: можно было бы разочароваться в ребенке и перестать попадать под его обаяние, уступая раз за разом. Теперь же любопытство, которое задремало во время специальных тренировок по боевой магии, вновь проснулось. Вновь захотелось узнать этого странно мальчишку лучше, понять его логику. Ведь теперь получалось, что героический поступок, достойный всякого гриффиндорца, на проверку оказался четко спланированным действием. Пусть цель этого приключения была безумной, но вот исполнение затеи… впечатляло. Даже Дамблдор повелся на рассказ юного Поттера.

«Надо обсудить все с Люциусом… Мордред! Клятва о неразглашении. Придется довольствоваться собственными выводами. Интересно, можно ли как-то ее обойти? Потому что о Лорде просто необходимо Люцу сообщить».

Весь вечер Северус Снейп провел в раздумьях, пытаясь обработать полученную информацию.

* * *

Тем временем в гостиной факультета Гриффиндор вовсю шло празднование подвига, который совершили два первокурсника. Никто из находящихся здесь студентов даже не задумался, что приключение могло стоить детям жизни. Лишь Гермиона Грейнджер неодобрительно поглядывала на веселящихся из своего угла, где наслаждалась очередной книгой. Да еще близнецы Уизли многозначительно переглядывались. Естественно, никто не обратил на это внимания. И никто не обнаружил пропажи одного из «героев».

Гарри же шел следом за близнецами, которые целенаправленно тащили его в тайную комнату, которую они использовали для празднования Йоля.

— Ну…

— Рассказывай!

— И не думай…

— … что мы поверим сказочке…

— … которую ты рассказал остальным.

Гарри тяжело вздохнул. Ему уже надоело раз за разом повторять одно и то же. Однако пришлось еще раз поведать историю, которую он только что скормил Снейпу. Странно, но близнецы не очень в нее поверили. Вернее, они сделали вид, что поверили всему, что говорит Поттер, только глаза их выдавали — в них читалось недоверие.

— Знаешь, Гарри, это твое личное дело — скрывать свои тайны.

«Опять этот серьезный тон. Зачем они корчат из себя шутов все остальное время?»

— Просто знай: если что — мы всегда готовы придти к тебе на помощь.

— Эм… — подобные речи всегда смущали мальчика. Он никогда не знал, что отвечать. Ведь в душе он до сих пор не верил, что, когда придет время, он будет не один. Ведь в прошлой жизни никто не вышел бок о бок с ним на дуэль с Темным Лордом. «Впрочем, в этот раз я не собираюсь ни с кем воевать».

— Спасибо, ребята. Поверьте, когда придет время, я вам все расскажу.

Близнецы серьезно кивнули, а потом их лица вновь приобрели хитрые выражения. Парни явно задумали очередную шалость. Гарри облегченно кивнул, он никогда не любил подобных разговоров, поэтому тут же включился в разработку плана о том, как сделать конец года запоминающимся.

* * *

Первый учебный год в Хогвартсе подходил к концу. Гарри смог наконец-то расслабиться, помириться с Симусом и Дином, которые сами уже были не рады, что так долго обижались на друга. Вновь пришлось убеждать Драко, что провести лето в Малфой-мэноре он не сможет. Блондин сдался только после того, как директор вызвал гриффиндорца для личной беседы, где долго и нудно говорил о необходимости вернуться к Дурслям на лето. В мифическую силу кровной защиты Поттер уже давно не верил, но исправно кивал, просил Дамблдора оставить его на лето в Хогвартсе, ради смеха даже попытался навязать свою компанию профессору Снейпу, чем немало удивил старика. Результат был очевиден — мольбам мальчика не вняли, напомнили о духе Темного Лорда, который теперь летает непонятно где, и отпустили на все четыре стороны. Пожаловавшись Уизли на тяжкую судьбу неприкаянного сироты, Гарри со спокойной душой отправился собирать вещи и готовиться к прощальному пиру.

Дамблдор, как всегда, начал свою гениальную речь. Не было никаких сомнений, что он сейчас расскажет о том, что произошло в подземельях, а потом начислит незаслуженные очки факультету Гриффиндор. Вот только он не учел того, что в школе учатся два шутника и один мальчик, который вовсе не хочет, чтобы его «подвиги» каким-либо образом вознаграждались. Поэтому, как только были объявлены первые результаты школьных соревнований и флаги окрасились в цвета Слизерина, а директор хотел еще что-то сказать, Большой зал вдруг наполнился странными жужжащими звуками. Те, кто догадался поднять голову вверх, пораженно вскрикнули — над потолком летали сотни крылатых ключей, к которым были привязаны резиновые шарики.

Тихо хихикнув, Гарри ретировался под стол, увлекая за собой Дина и Симуса. Он еще успел заметить, что Драко с Блейзом повторили маневр, когда шарики, заполненные краской, оторвались от ключей и полетели вниз. Больше всего досталось факультету Гриффиндор и преподавательскому столу. Лишь профессор Снейп успел среагировать и наколдовать защитное поле. Дамблдор был настолько обескуражен бесцеремонным вторжением, что просто стоял, недоуменно глядя на разноцветных учеников. Речь ему пришлось отложить, чтобы привести в порядок зал.

Когда от краски не осталось и следа, Гарри выглянул из своего убежища и увидел, что директор как-то слишком уж устало опустился в свое кресло. «Ага, значит, все эти его фокусы — домовых эльфов рук дело», — злорадно усмехнулся мальчик, прежде чем накинуться на праздничный ужин. Цепкого, подозрительного взгляда профессора Снейпа он не заметил. Как и подозрительного прищура голубых глаз.

На следующее утро были оглашены результаты экзаменов — Гарри попал в пятерку лучших. Он мог бы стать и первым учеником, но решил не привлекать слишком уж много внимания. Несколько часов — и замок опустел, а волшебный поезд увозил молодых волшебников обратно в Лондон, отдыхать на летних каникулах. Поттер довольно улыбался, разглядывая альбом с фотографиями, который ему подарил Хагрид. Мальчик надеялся, что сможет плодотворно потратить лето. Во всяком случае, внутри приятно грело ощущение приближающихся перемен. Приятных перемен.

Удивительно, но на перроне его уже спокойно дожидался Вернон Дурсль. Было видно, что мужчина изрядно нервничает, поскольку то и дело перед его глазами мелькали люди странной наружности, в каждом из которых он подозревал волшебников. Однако признаков злости Гарри так и не приметил. Это принесло некоторое облегчение, так как начинать с ссоры совместное проживание с родственниками не хотелось.

Тепло попрощавшись с близнецами, а затем с Дином и Симусом, мальчик поспешил к дяде, волоча за собой тяжелую тележку с чемоданом и клеткой, в которой недовольно ухала Букля. Скривившись при виде полярной красавицы, Вернон быстро отобрал у племянника багаж и направился к машине. Стоило только им отъехать от вокзала на несколько миль, как мужчина заговорил.

— Слушай меня внимательно, Поттер. Сейчас мы едем в магазин и покупаем тебе нормальную одежду. Затем ты выпускаешь свою птицу. Не знаю, что ты будешь делать, но появляться в нашем доме она должна только ночью. Ведешь себя тихо и вежливо, играешь роль счастливого мальчишки, который рад вернуться на лето к семье.

Гарри молчал и пораженно таращился на своего родственника, не понимая, что на того нашло. Не мог же кто-то его заколдовать, чтобы он стал нормально относиться к своему племяннику. Вернон перехватил изумленный взгляд зеленых глаз и недовольно поморщился.

— Вообще-то я не должен перед тобой отчитываться, но Петунья настояла на том, чтобы рассказать. После твоего отъезда в июле дела моей фирмы пошли в гору. Скоро мы должны заключить контракт с довольно крупной строительной компанией. Поэтому, скорее всего, сейчас наше семейство проверяет их служба безопасности. Хочется тебе или нет, но тебе придется играть роль милого племянника в счастливой семье. Все ясно? — мужчина грозно взглянул на мальчишку, который теперь уже уставился на него задумчиво. Гарри тут же кивнул.

— Да, дядя Вернон. Мне такой поворот событий только на руку, — мальчик пожал плечами. Ведь подобное развитие событий означало, что его не будут запирать в чулане, не заставят голодать и работать, как домового эльфа. Пусть это будет всего лишь игра на публику, но преимуществ у нее очень много. Жаль только, что придется повременить с занятиями магией. — А как вы объясняли мое отсутствие? Едва ли легенда о школе для трудных подростков тут уместна.

— Мы говорили, что твой дед заранее оплатил обучение в закрытом пансионе для мальчиков где-то в Шотландии.

— А мое отсутствие на рождественских каникулах?

— Захотел остаться с новыми друзьями.

— Хорошо, — Гарри кивнул и откинулся на спинку сидения, улыбнувшись. Предчувствие его не подвело. Перемены в жизни наступили уже в первый день. Они были положительными, что не могло не радовать. Однако Поттер чувствовал, что это еще не все. Лето только начиналось, а изменения должны были быть более глобальными, чем то, о чем сейчас поведал дядя Вернон.

Со страхом мальчик внезапно вспомнил о Добби. Не хотелось, чтобы ситуация опять повторилась. Все-таки нужно было поддерживать с семейством Дурсль хорошие отношения. «Надо его просто вызвать и предупредить, что я обо всем знаю. Вот и все дела. Тогда проблем не будет». Тут же вспомнилось, что его могут в любое мгновение вызволить близнецы, чтобы утащить в Нору. Этого, конечно, не хотелось — у Гарри были другие планы, но о подобном исходе надо было предупредить.

— Дядя Вернон, возможно, я не смогу провести все лето… дома, — при этом слове губы сами непроизвольно скривились. Дурсль увидел это в зеркале заднего вида, но ничего не сказал, лишь нахмурился. — Что тогда соседям говорить?

— Скажем, что ты отправился в спортивный лагерь.

— В какой?

Мужчина нахмурился еще больше. Настолько детально он свой план не продумал. Они с Петуньей уже смирились с тем, что им придется приютить мальчишку на целых три месяца, после того как пришло это письмо от чокнутого старикашки.

— Может, сказать, что в моей школе предусмотрены специальные летние курсы? Или просто школьная поездка? — неуверенно подал голос Гарри. Он все еще не знал, как к подобной инициативе отнесется дядя. Вернон посмотрел на племянника с удивлением, подумал немного и согласно кивнул. Остальной путь они проделали в абсолютной тишине. Даже в магазине не разговаривали — выбирать одежду Поттеру помогала ассистентка, а Дурсль удобно устроился на диванчике и читал журнал.

Лишь когда на пороге дома его встретила тетя Петунья с распростертыми объятиями, а потом руку изрядно помял Дадли, Гарри понял, насколько велики изменения, произошедшие за год с его родственниками. Казалось, что те успели отдохнуть от своего ненормального родственника и теперь готовы героически выдержать несколько месяцев, чтобы потом спровадить обратно в Хогвартс. Мальчика данная перспектива абсолютно устраивала. Прощать семейство за былую жестокость он не собирался, но и воевать с Дурслями желания не было. Так что игра в семью была самым лучшим вариантом.

* * *

Ужин прошел… странно. Тетя Петунья пыталась завязать ничего не значащую беседу, дядя Вернон возмущенно пыхтел, а Дадли сосредоточил свое внимание на еде. Гарри честно пытался отвечать на все вопросы, но каждый раз спотыкался, когда надо было каким-то образом объяснить нечто волшебное, да так, чтобы никто не заподозрил ничего неладного. Родственники каждый раз, когда он замолкал на полуслове, подозрительно косились на него, недовольно поджимали губы, но молчали.

Его комната, безликая в прошлом году, сейчас сверкала чистотой и новыми обоями. Мебель тоже появилась новая, хотя Гарри подозревал, что родственники все-таки поскупились и приобрели ее в каком-нибудь третьесортном магазинчике. Не это было главным. У него не забрали вещи. Просто вежливо попросили убрать все школьные принадлежности подальше, чтобы кто-нибудь ненароком их не нашел. Мальчик так и поступил: он еще в школе наложил на некоторые свои вещи специальные заклинания, отводящие глаза, но все равно решил перестраховаться.

Тем же вечером Гарри вызвал Добби, который не замедлил явиться, удивленно таращась на вызвавшего ребенка. Только тогда мальчик сообразил, что едва ли Люциус составлял план по избавлению от дневника в первый день летних каникул. Пришлось быстро и внятно объяснять домовику, что даже если ему будет грозить смертельная опасность, то Добби ни в коем случае не должен вмешиваться. Мол, Мальчик-Который-Выжил обо всем знает и обо всем позаботится. Эльф лишь растерянно заверил, что послушается приказа маленького господина и не будет ему докучать. Поттер облегченно выдохнул. Одной проблемой меньше.

Ночью, глядя в белоснежный ровный потолок без единой трещины, Гарри пытался осознать все изменения, которые произошли всего за один год. Оказалось, что их много, даже слишком много. Взять того же Одина. В его прошлой жизни не было даже намека на вмешательство скандинавских богов. Судьба как-то слишком быстро и глобально изменяла известные ему события.

«А знал ли я правду? Всегда ли верно оценивал те или иные происшествия? Видел ли полную картину? Нет». Поттер сейчас отчетливо понимал, что ничего не знает. Даже то, что еще в начале своей второй жизни считал непреложной истиной, теперь подвергалось сомнению. Например, его мать. Казалось бы — истинная гриффиндорка, а дружила со слизеринкой. «Странно, что в дневнике об этом не было ни слова. Хотя, мама вообще очень мало событий описывала в нем. Скорее свои пространные размышления. Даже если и вскользь упоминала какое-то происшествие, то только в общих чертах, — Гарри устало зевнул и потер глаза. Загадки прошлого занимали почти все его мысли последний год, а он так и не приблизился к разгадкам. Хотелось отдохнуть и перестать думать обо всем этом. Только мальчик понимал, что не имеет на это право — ведь на кону были судьбы многих душ. — Создается такое ощущение, что она считала, будто дневник могут прочитать те, кому знать о ее жизни лишнего не надо. Странно все это…»

На этой мысли глаза закрылись, и он провалился в здоровый крепкий сон без кошмаров.

* * *

— Доброе утро, мистер Говард! Я так рад вас видеть! — Гарри, особо не заботясь о тишине, ввалился в библиотеку, сияя, как новенький галлеон. Он слишком соскучился по старому другу, чтобы соблюдать какие-либо правила. Мальчик сам не понял, как оказался висящим на шее Эдварда. Тот лишь засмеялся скрипучим смехом и прижал ребенка крепче к груди. Растрепав черные волосы, старик его отпустил. Гарри смущенно шмыгнул носом, при этом не переставая радостно улыбаться.

— Ну, здравствуй, Гарри. Вижу, год в Хогвартсе не прошел для тебя даром — поправился, подрос.

— Ага. Там хорошо кормят, а еще я делаю зарядку ка… Хогвартс? Вы знаете о нем? — как только Гарри понял, что библиотекарь знает о том, кто он, то сразу насторожился. Теперь он походил на маленького волчонка, случайно наткнувшегося на человека. Мистер Говард тут же стал предельно серьезен.

— Да, знаю. Думаю, нам стоит пройти в комнату отдыха и поговорить.

Гарри молча кивнул и прошествовал за стариком в комнату, где они обычно пили чай в обеденный перерыв. Про себя мальчик молился всем богам, чтобы его первый друг в этой жизни не стал врагом или тем, кто ищет выгоду в знакомстве с Мальчиком-Который-Выжил. Некоторое время мистер Говард молчал, собираясь с мыслями. Все это время он внимательно разглядывал Поттера, словно впервые того видел. Впрочем, в какой-то мере так и было.

— Полагаю, что ты начал подозревать, что моя заинтересованность в тебе возникла из-за твоего статуса в магическом мире? — мягко предположил старик. Гарри на это лишь отрывисто кивнул, призывая крестраж Тома поделиться с ним силой и подсказать, если Эдвард будет врать. — Что ж, вполне закономерный страх, учитывая твою историю… Вот только узнал я о том, что существует некий Мальчик-Который-Выжил лишь после того, как ты прислал мне поздравления с совой. Тогда мне сразу стало понятно, что я связался с волшебником.

— А вы разве не волшебник?

— Я — сквиб. И я уже долгое время не интересовался новостями из твоего мира.

— Но почему?

— Я родился в чистокровной семье. Нужно ли пояснять тебе, что это значит?

Гарри лишь ошарашенно моргнул и покачал головой. Нет, в этом не было никакой необходимости. Блейз вполне ясно обрисовал ситуацию, в которую угодили все сквибы чистокровных семейств: до четырех лет, то есть до ритуала проверки наличия волшебной силы, детей холили и лелеяли, а когда выяснялось, что ребенок не сможет стать полноценным волшебником, ему подбирали хорошую семью и оставляли на ее попечение. В большинстве случаев такие дети вырастали людьми, которые всеми силами старались забыть о своих корнях. Очень редко они поддерживали отношения со своей родной семьей. Потому что общаться с теми, кто владеет магией, было слишком больно.

— Вы полностью ушли в маггловский мир?

Мистер Говард кивнул, а потом ласково улыбнулся.

— Время от времени, обычно на праздники, моя семья присылает весточки с совами, но мы уже давно не встречались. Представляешь мое удивление, когда ты тоже прислал мне поздравление подобным образом?

Гарри слабо улыбнулся. Он все еще не мог поверить, что даже в таком обычном городке, как Литтл-Уингинг, умудрился-таки наткнуться на волшебника, пусть и слишком слабого, чтобы владеть волшебной палочкой.

— А как… как вы узнали, ну… что я — это я? — обычно правильная речь покинула мальчика, он опять начал заикаться и мямлить. Что поделать, справиться с шоком для него было нелегко.

— От отца.

— Простите?

Мистер Говард тяжело вздохнул и виновато посмотрел на Поттера.

— Видишь ли, я решил поинтересоваться у отца, знает ли он мальчика по имени Гарри Поттер.

— И?

— Отец впервые за многие годы решил меня навестить.

— И? — предчувствие перемен вновь заворочалось где-то внутри.

— Прости, он вытряс из меня все подробности, — Эдвард покаянно развел руками.

— И? — Гарри вперил внимательный взгляд в своего друга.

— И, кхм, в общем, отец жаждет познакомиться с тобой.

— Хм… — это было предсказуемо, только интуиция шептала, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Некоторое время Гарри просто внимательно смотрел на библиотекаря. Тот выглядел несколько виноватым, но ни тени беспокойства не отразилось на его лице. Значит, мистер Говард был уверен, что его отец не причинит мальчику вреда. Что ж, хотя бы какое-то утешение. — Думаю, ничего страшного не случится, если мы встретимся.

— О, прекрасно. Тогда можно будет взять взаймы у тебя птицу, чтобы отправить весточку?

— А? Да. Можно Букля у вас поживет? А то дядя с тетей не слишком любят сов.

— Конечно, конечно. Она даже может пожить в совятне нашего поместья, — видя недоуменный взгляд мальчика, мистер Говард решил пояснить: — Видишь ли, отец, скорее всего, захочет, чтобы ты некоторое время погостил у него.

— О.

«Это было бы неплохим вариантом. Я как раз искал человека, который сможет объяснить мне политическую ситуацию на данный момент. И Малфоя не придется просить. О прошлом же, надеюсь, мне расскажет Николас».

— А кто он вообще, ваш отец? — спохватился Гарри. Эдвард расплылся в довольной улыбке, словно ожидал этого вопроса.

— Аскольд Норфолк, граф Суррей, герцог Норфолк.

* * *

Аскольд прибыл на третий день после встречи Гарри с мистером Говардом. Сложно было предположить, что импозантному мужчине с гордой осанкой и посеребренными сединой волосами уже около ста лет. В отличие от того же Дамблдора, герцог Норфолк не забывал следить за тенденциями моды. Даже прибыв в маггловский городок, он не выглядел странно в своем темно-синем сюртуке из дорогой парчи и ботинках из драконьей кожи. Да, Аскольд казался чем-то инородным в этой среде посредственных обывателей, но только из-за того, что от него веяло силой и статью. Стоило только увидеть его, и сразу же на ум приходила мысль: «Аристократ».

— Добрый день, молодой человек.

— Здравствуйте, герцог, — Гарри почтительно склонил голову, как учил Драко. Старый волшебник одобрительно хмыкнул, потом повернулся к своему старшему сыну и попросил оставить их наедине. Тот обеспокоенно взглянул на мальчика, потом на отца, но подчинился.

— Думаю, ты не можешь понять, зачем я решил с тобой встретиться? — даже не вопрос, а утверждение. Гарри оставалось лишь согласно кивнуть. Он действительно не понимал. Как успел написать ему Блейз, герцог Норфолк был одним из самых влиятельных магов в Высшей Палате Лордов. Его семья предпочла не вмешиваться в противостояние с Волдемортом, так как не считала его действительно опасным. Можно было предположить, что события первого противостояния прошли их стороной. Фигура Мальчика-Который-Выжил не являлась для них особенной и стоящей внимания. Влияния и денег у Норфолков было более чем достаточно, так что необходимости в дружбе с Избранным не было. К тому же сам Поттер не помнил, чтобы этот человек участвовал в битве за Хогвартс. Значит, даже тогда, когда большая часть населения страны встала на оборону стен древнего замка, Аскольд не посчитал необходимым вмешиваться.

— Видите ли, молодой человек, так уж случилось, что в молодости мы были дружны с вашим дедом, Чарльзом, хотя разница в статусах была довольно велика.

Гарри молча ожидал продолжения, впитывая информацию как губка. Еще одна деталь из жизни его семьи, о которой он понятия не имел. В общем-то, в прошлой жизни мальчик редко задумывался о том, кем были его дедушка и бабушка. Как они умерли? Почему не поддержали Джеймса и Лили, когда у тех родился наследник?

— Незадолго до своей смерти, а умер он от драконьей оспы, в его-то возрасте! — так вот, незадолго до своей смерти он попросил меня позаботиться о своем непутевом сыне и внуке, если что-то пойдет не так и Чарльз сам не сможет о них заботиться.

«Драконья оспа? Странно, мне казалось, что ей чаще болеют подростки, а не старые волшебники. Да еще и Слагхорн говорил о том, что Абрахас Малфой тоже скончался из-за оспы», — Гарри наморщил нос, пытаясь поймать неуловимую мысль, которая ускользала, не желая формироваться.

— Почему вы тогда не помогли? Ведь, насколько я понял, Чарльз умер до того, как Волдеморт начал охоту на моих родителей, — в голосе мальчика не было и намека на претензию, лишь любопытство. Он сам прекрасно понимал, что невозможно защитить и приютить у себя дома всех сирот — это пришлось осознать на собственном опыте, так как оказалось, что много детишек осталось без родителей после Битвы.

— Хм… Не совсем верно. Чарльз с женой умерли уже после произнесения пророчества. Честно говоря, мне такое стечение обстоятельств показалось странным. А не помог я потому, что не хотел ввязывать в противостояние, которое развязал Дамблдор. Прости, но своя семья дороже.

Гарри на это лишь задумчиво кивнул. Оказалось, что Аскольд — тоже ценный источник информации. По крайней мере, теперь многие детали становились понятны.

— Вы сказали, что Дамблдор развязал противостояние. Что это значит?

— Хм… Давай мы поговорим об этом в другом месте, хорошо? Сейчас необходимо решить более насущные вопросы. Я настаиваю на том, чтобы ты погостил в Норфолк-мэноре некоторое время.

— Но почему именно сейчас? Почему вы раньше не пришли?

— Я надеялся, что Альбус не будет настолько глуп, чтобы оставить потенциально сильного мага без присмотра в маггловском городке. Тебе нельзя здесь оставаться, — Аскольд презрительно сморщил нос, взглянув через окно на улицу. Этим он сразу же напомнил мальчику Малфоя. — Итак?

— Хорошо. Я поеду с вами, но есть несколько условий.

— Например?

— Я хочу, чтобы вы научили меня, как быть лордом, а также помогли разобраться в политической ситуации в стране.

Аскольд окинул мальчика внимательным взглядом, одобрительно что-то пробормотал и согласно кивнул.

— Я буду гостить у вас только до тридцатого июля.

— Почему именно до этого числа?

— Я уже обещал своим друзьям, что отмечу день рождения с ними, — пожал плечами Гарри. Герцог лишь повторно кивнул. Он даже не надеялся, что удастся так легко договориться с мальчишкой. Теперь наблюдать за ним будет намного проще. А то слишком уж хитрую игру устроил Дамблдор, слишком много событий крутится вокруг этого паренька, чтобы выпускать его из виду.

Договориться с Дурслями не составило труда. Те были только рады избавиться от обузы, тем более даже не пришлось выдумывать легенду, раз уж оказалось, что герцог был другом семьи Поттеров.

Переезд не занял много времени, к тому же Гарри даже не разбирал вещи, так как ожидал прибытия герцога. Тепло попрощавшись в мистером Говардом и обещав писать так часто, как только он сможет, мальчик уехал вместе с герцогом.

Норфолк-мэнор приятно поразил воображение юноши. Не было и намека на сравнение с мрачным особняком Малфоев. Это был не слишком большой (по меркам аристократии) дом, уютный и очень светлый. Аскольд проживал там вместе со своей супругой Дафной, младшим сыном и невесткой. Внуки его уже закончили обучение и теперь разъехались кто куда, чтобы глотнуть свободной жизни вдали от семейного гнезда. Родные герцога встретили мальчика очень приветливо и дружелюбно, но не было в их глазах какого-либо восторга или обожания, что не могло не радовать.

Гарри сразу же взяли в оборот. Сначала проверили его знания о магическом мире, при этом были удивлены результатом — для воспитанного магглами ребенка он знал слишком много. Пришлось рассказать о своей жизни в лавке Ягори, а также о тайной дружбе с Малфоем и Забини. Мальчик сам не знал, когда успел проникнуться таким доверием к этой семье: не успел он заметить, как уже рассказывал о своей нелегкой жизни с Дурслями, о своем первом годе обучения в Хогвартсе. Впрочем, ему хватило осторожности не рассказывать обо всем, что там происходило. О своих подозрениях насчет помутнения рассудка Темного Лорда он тоже рассказал. Дир, сын Аскольда, тут же заинтересовался этим аспектом и даже решил провести исследование, перерыв половину библиотеки мэнора.

После проверки знаний Гарри жизнь закрутилась и завертелась, не давая мальчику опомниться. Чем-то она напоминала ему лето, проведенное с Ягори: огромное количество информации, отсутствие свободного времени и некоторое чувство потерянности. Поттер наивно полагал, что благодаря стараниям друзей он узнал о магическом мире все, что требуется. О, как же он ошибался! Оказалось, что он не знал и одной десятой всего того, что знал Аскольд и его домочадцы.

Взять хотя бы его разговор с герцогом Норфолком о Пожирателях Смерти. После этого мальчик еще несколько ночей не мог спокойно спать, пытаясь переварить то, что ему рассказали.

— Сэр, вы обещали объяснить, почему сказали, что именно профессор Дамблдор развязал противостояние, — Гарри уже несколько дней не давал покоя этот вопрос, но на него столько всего навалилось, что для простых бесед за чашкой чая в саду просто не оставалось времени. Прошла неделя, прежде чем мальчик смог свыкнуться с новым образом жизни и вновь начать усваивать необходимую информацию.

— Хм… и точно. Что ж, я сказал именно так, потому что так и было. Не всегда Темный Лорд был сумасшедшим маньяком, как его теперь принято называть среди молодежи. Признаться, сам я плохо был с ним знаком: когда он поступил в Хогвартс, я уже несколько лет работал, — Аскольд некоторое время вглядывался в глубины сада, собираясь с мыслями. Он подозревал, что мальчик захочет узнать истоки вражды, из-за которой погибли его родители. Однако для того, чтобы вспомнить о том, что происходило около полувека назад, самому герцогу нужно было пробраться сквозь дебри воспоминаний. Мальчик смиренно сидел, иногда ерзая в кресле в ожидании ответа.

— Этот юноша привлек внимание аристократов почти сразу же. Даже до того, как во всеуслышание объявил, что он является наследником Салазара Слизерина. Он был амбициозен, ненавидел магглов и ратовал за восстановление традиций. Думаю, ты помнишь, что в то время Палата Лордов оказалась в стороне от управления власти?

Гарри кивнул. Он еще помнил рассказ Драко о том, что когда-то раньше именно аристократы руководили страной. А потом в Министерстве начало появляться все больше и больше магглорожденных, жаждавших перекроить волшебный мир под свои устои. Медленно, но верно они вытесняли чистокровных волшебников, которые не слишком жаловали работу чиновниками, предпочитая решать все политические вопросы на заседаниях Палаты Лордов. Вот так и оказалось, что в какой-то прекрасный момент аристократы перестали играть решающую роль в управлении страной.

— Так вот, такие молодые люди были в те времена нужны как воздух: они смогли бы что-то изменить в той тупиковой ситуации, в которую мы угодили из-за собственного тщеславия. У мистера Риддла было все: лидерские качества, очарование и желание изменять мир, а также поразительное умение набирать влиятельных сторонников. А потом еще и громкое имя, — на губах герцога появилась легкая улыбка. Словно его воспоминания касались любимого внучатого племянника, а не тирана и деспота, поставившего рабское клеймо на предплечья многих аристократов. Странным было то, что сам Гарри не видел в этом ничего удивительного. Хотя странно ли это? Ведь он же видел Тома в том поезде. Интуиция говорила, что это был истинный облик Риддла. Поэтому сейчас мальчик слушал рассказ, затаив дыхание: он хотел, наконец, узнать, каким образом умный и привлекательный мужчина превратился в безумца.

— Он был очень амбициозен. Желал изменить мир и вернуть старый порядок вещей. Самое главное, он не боялся говорить об этом вслух, несмотря на косые взгляды от представителей трех остальных факультетов. А еще мистер Риддл был силен и магически одарен. Не было ничего удивительного в том, что у него сразу же появились последователи — поколение молодой аристократии, которое не желало оставаться в стороне. В отличие от моего поколения, эта «золотая молодежь» жаждала прибрать к рукам управление страной, вернуть былую силу Высшей Палате Лордов, — и вновь все та же мягкая, снисходительная улыбка. Так старики смотрят на ошибки молодых, приговаривая, что жизнь их научит не делать глупостей. — Абрахас Малфой, Теодор Нотт, Алехандр Забини, Вальпурга Блэк, Эван Розье-старший, Пенелопа Кристалл, Август Паркинсон — это только самые яркие представители Вальпургиевых Рыцарей. Приближенные лорда Волдеморта.

— Вальпургиевы Рыцари? — Гарри недоуменно склонил голову набок. Он никогда не слышал этого названия от директора или других членов Ордена, но точно помнил, что встречал его в давних выпусках газет. Даже «Пророк» пару раз вскользь упоминал этих рыцарей.

— О да, — Аскольд весело усмехнулся. — Неужели ты думаешь, что аристократы по своей воле стали бы называться Пожирателями Смерти? Не слишком эстетичное название, не находишь? Это уже потом, в период открытого противостояния, их начали так называть.

Гарри лишь ошарашенно кивнул. Получается, изначально Волдеморт не стремился к победе над Смертью? Это уже потом бессмертие стало его идеей фикс?

— А он сразу начал называть себя Темным Лордом? — мальчик с любопытством взглянул на Аскольда. Тот одобрительно хмыкнул, а потом отрицательно покачал головой, обнажив зубы в хищной улыбке.

— На самом деле, так его стали называть опять-таки в период открытого противостояния сторонники из Внешнего Круга, которые не входили в Орден Вальпурги.

— А почему именно Орден Вальпурги? Не Темный Орден? Не Орден Чистокровных?

— Кто знает, — герцог пожал плечами. Изящным движением, чему Гарри втайне завидовал, взяв в руки чашку с теплым чаем, Аскольд некоторое время вновь задумчиво разглядывал сад. — Быть может, это напоминание об иронии истории: Бельтайн был назван в честь святой. Может, в честь самой Вальпургиевой ночи. А может быть — в честь Вальпурги Блэк?

На последнем предположении мужчина весело ухмыльнулся, а Гарри подавился чаем. Ему даже думать не хотелось о том, что Риддл мог назвать свой орден в честь крикливой бабы, которая по несчастному стечению обстоятельств приходилась матерью Сириусу.

— А что было дальше? Ну, после того, как он собрал Орден?

— Надо заметить, что изначально Орден был тайной организацией. Риддл и его товарищи считались просто группой единомышленников, которые время от времени собирались вместе обсудить политику. Первоначально никто не думал, что эти ребята смогут реально повлиять на ситуацию.

— Их не воспринимали всерьез?

— О да. Все, кроме Альбуса, который, еще только узнав о том, что в школу поступил наследник Слизерина, предположил, что тот станет серьезным противником в борьбе за власть.

Гарри согласно кивнул. Он помнил тот странный взгляд, которым одарил директор маленького Риддла, заявившего, что тот может разговаривать со змеями. В голубых глазах тогда не плескалось любопытство, интерес или доброжелательность. О нет, это был взгляд, полный подозрения и опасений. Возможно, уже тогда Дамблдор записал мальчишку, больше похожего на одичавшего волчонка, в свои враги. Кто знает? Ведь Альбус был великолепным стратегом. Раз уж смог даже верно рассчитать время смерти Героя.

— Представь себе удивление министерских чиновников, когда к ним на работу одновременно поступили Малфой, Забини и Паркинсон! — Аскольд явно веселился, вспоминая те деньки. — Это они, кстати, стали основателями традиции, по которой отпрыски чистокровных лордов должны были идти работать в Министерство.

Гарри лишь задумчиво хмыкнул. Опять-таки от Драко и Блейза он уже успел узнать, что раньше, еще каких-то два века назад, аристократы не утруждали себя какой-либо работой вообще. Просто вели дела своего рода да руководили страной благодаря власти Палаты Лордов. Это сейчас, когда магглорожденные все более активно пытаются уничтожить традиции древнего волшебства, лордам приходится держать руку на пульсе, большую часть своего времени тратя на работу в Министерстве.

— В первое время чиновники не обратили внимания на мистера Риддла, который поступил на работу вместе с молодыми аристократами, — продолжал тем временем свой рассказ Аскольд. — Лишь когда юнцу удалось провести законопроект о возрождении нескольких достаточно важных традиций, верхушка власти недовольно зашевелилась. Пока чиновники старались справиться с потомком Слизерина, другие чистокровные активно продвигали собственные проекты. Кое-что им удалось сделать, прежде чем их начали постепенно выживать из Министерства.

— Риддла уволили? — догадаться было не сложно. Гарри всегда подозревал, что Министрами магии становятся лишь какие-то жалкие индивиды, которых интересует лишь собственное благосостояние и сохранность теплого местечка.

— Да. Остальные его сторонники быстро потеряли свое влияние. Конечно, они быстро оправились, стараясь хитростью добиться своего. Увы, из-за того, что большинство законов принимается лишь после одобрения главы Визенгамота и самого Министра [1], изменить им мало что удалось. Очень скоро Рыцари Вальпурги поняли, что обычные методы им не помогут.

Гарри подался вперед: ему было интересно узнать, какой выход нашел Риддл из такой тупиковой ситуации. Было уже ясно, что даже после фиаско в Министерстве Рыцари не сразу перешли к открытому противостоянию. Значит, были еще какие-то попытки легального воплощения их мечты, если можно так выразиться.

— Внутренний Круг решил, что уже поздно менять мировоззрение старых волшебников: герцоги и графы, то бишь мое поколение и поколение моего отца, не желали ввязываться в политику. Нам хватало того, что на закрытых собраниях Палаты мы решали необходимые вопросы как хранители магии, а также проводили необходимые ритуалы. Магглорожденные, которые варились в системе уже слишком долгое время, тоже не поддавались влиянию…

— Молодое поколение? Они решили формировать мировоззрение детей? — нетерпеливо перебил Гарри. Аскольд лишь кивнул. — Так вот как Риддл познакомился с Каркаровым.

Герцог Норфолк лишь удивленно приподнял брови, но ничего не спросил.

— Полагаю, тебе не надо объяснять, почему основной целью стал Дурмстранг, а не Хогвартс?

Гарри покачал головой. Нет, все было и так понятно: Дамблдор в те времена имел слишком большое влияние. Единственными, кто имел собственную точку зрения, были слизеринцы. Увы, тут дурная слава факультета сыграла плохую шутку — к идеям о возрождении традиций, исходящим от змеек, относились очень осторожно.

— Они вообще говорили изначально о превосходстве чистокровных?

— В том-то и дело, что — нет. Рыцари никогда бы не опустились до подобного. В конце концов, они поклонялись самой Магии. Считали ее своей богиней. Кто они такие, чтобы противиться ее выбору? Если магглорожденным была дарована сила, значит, так было надо. Впрочем, они яро выступали против браков с магглами.

— На то были свои причины?

— Да, но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз, а то, чую, так мы до конца истории и вовсе не доберемся.

Гарри был согласен. У него уже и без этого голова кругом шла. Впрочем, в глубине души он чувствовал странное удовлетворение. Было приятно узнать, что когда-то Том не был монстром, которого он увидел в затылке у Квирелла. Это обнадеживало. Значит, еще была возможность вернуть именно амбициозного политика, а не чудовище, жаждущее власти и боящееся смерти.

— На чем мы остановились? — Аскольд задумчиво нахмурился. — Ах да! Дурмстранг. Да, именно тогда лорд Волдеморт познакомился с Игорем Каркаровым. Тот тогда был еще только заместителем директора, но был любимым профессором многих учеников. К тому же многие были недовольны некомпетентным директором, и прочили Игорю его место. Наладить контакт с русским не составило труда.

— Но?..

— Молодые люди не учли, что в эту школу съезжаются ученики самых разных национальностей, следовательно, с различными мировоззрениями. Например, тем же самым болгарам наплевать на то, что происходит в других странах Европы. У них по-другому устроена система управления государством.

— Следовательно, сформировать нужное мировоззрение не было возможности? — Гарри задумчиво нахмурился. — Тогда зачем они продолжали поддерживать связь с Каркаровым?

— О, очень просто: Рыцари пришли к выводу, что они не смогут добиться своего, пользуясь только честными методами. Нет, они все еще не собирались завоевывать власть. Просто им нужна была сила, с которой Министерству пришлось бы считаться.

— Третья сторона? Альтернатива нынешней власти?

— Что-то вроде этого. Орден решил выйти из тени. Они начали набирать сторонников, которые разделяли их взгляды или просто хотели выбраться с обочины жизни, на которую их закинула судьба. Наследники истребленных кланов, младшие сыновья громких фамилий, которым не светил титул «наследника», и так далее. В общем, достаточно разношерстная компания. Все они сформировали Внешний Круг.

— И много их таких было? — в голосе мальчика явно слышались скептические нотки. Аскольд в который раз одобрительно хмыкнул.

— Не так и много. На самом деле организация Волдеморта не была такой уж страшной, какой рисовал ее Дамблдор. Да, они представляли угрозу для верхушки власти, так как постепенно внедряли своих людей во все государственные структуры, да собрали силовую структуру. Которую, кстати, потом и обозвали Пожирателями Смерти. А ведь не все в Ордене были боевыми магами, — старый маг внимательно наблюдал за мальчиком. Тот казался очень задумчивым, но удивленным — нет. Словно ожидал чего-то подобного. Гарри же вспоминал список титулованных волшебников. Как он и предполагал, противостояние Дамблдор-Волдеморт-Министерство не было таким уж глобальным. Лишь во время второй войны события обрели государственный масштаб. И то лишь потому, что половина Пожирателей сошла с ума в Азкабане, как и их предводитель.

— Значит, для мирного населения они не представляли угрозы? — все-таки решил уточнить Поттер. Получив очередной утвердительный кивок, вновь задумался. — А как же те убийства, которые приписывают Пожирателям Смерти?

На это Аскольд лишь пожал плечами.

— Я не настолько интересовался этой заварушкой, чтобы вникать в подробности. Если бы сын Чарльза не имел глупость вляпаться в неприятность под названием «Орден Феникса», то вообще бы не обратил большого внимания на эти события. Все, что я знаю: Пожиратели были группой зачистки. Чем им не угодили какие-то семьи магглов — мне неизвестно. Что же касается убийств волшебников, то, думаю, здесь больше замешан закон кровной Вендетты, нежели политика.

— Хм… — Гарри вновь задумался. Опять огромное количество информации, которая сняла некоторые вопросы, но породила новые. Ему нужно было время, чтобы все это хорошенько обмозговать.

— Почему тогда, если все начиналось так хорошо, то Волдеморт закончил свое существование погоней за младенцем, да еще со славой сумасшедшего маньяка?

— Опять-таки — неизвестно. Просто в какой-то момент ему пришла в голову «гениальная идея» с Метками. Насколько я понял, Орден ее не одобрил. После этого медленно распался. Увы, Рыцари не успели спасти своих детей от участи стать рабами безумца. Потом появилось это глупое пророчество, и Лорд окончательно сошел с ума. Вот и все.

Поттер недовольно поджал губы. Все-таки информации не хватало. «Жаль, что герцог не интересовался событиями тех лет. Хотя бы деда расспросил, что ли». Оставалось лишь удрученно вздохнуть — ведь у него даже не осталось ни единого портрета предков, с которыми можно было бы поговорить. Внезапно мальчик встрепенулся.

— Сэр, а есть ли у меня возможность переговорить с кем-то из Внутреннего Круга?

Аскольд несколько секунд внимательно разглядывал мальчика, словно что-то решая, а потом вздохнул и покачал головой.

— В этом-то вся странность, Гарри. После падения Волдеморта все Рыцари, один за другим, внезапно скончались. А портреты их внезапно начали страдать амнезией, или же вообще их характер изменился. Можно было бы подумать, что Риддл так решил отомстить тем, кто не поддержал его, если бы не одно «но»: в этот же период при достаточно странных обстоятельствах скончались старые маги, участвовавшие в противостоянии Темному Лорду с самого начала.

— То есть кто-то намеренно хотел убрать память о том, с чего началась заварушка?

— Есть такие подозрения.

Крестраж дал о себе знать, предупредив, что Аскольд о чем-то умалчивает. Благо Гарри хватило собственных мозгов, чтобы сообразить, что здесь к чему.

— Ааа, именно из-за этих странностей высшие лорды внезапно заинтересовались моей персоной? — мальчик довольно ухмыльнулся, а старому герцогу хватило совести смутиться. Больше они эту тему в разговорах не поднимали.

* * *

Приятное разнообразие в будни, заполненные учебой, внесла встреча с Ремусом. Тот наконец-то смог выбраться из своей деревушки. Правда, для этого ему пришлось согласиться на то, что кто-то из оборотней всегда будет поблизости, если вдруг Люпину придет в голову глупая идея сдать свою стаю на растерзание аврорам. О чем мужчина честно предупредил Гарри. Тот, посоветовавшись с Аскольдом, все-таки решил пойти на встречу. К тому же старый герцог уверил его, что опасаться Фенрира не стоит — слухи о его жестокости преувеличены теми, кто не желает считать оборотней равной волшебникам расой.

Гарри вновь чуть не выдал себя с головой. Стоило увидеть Ремуса, который стал ему любимым дядюшкой в прошлой жизни, как слезы сами собой появились на глазах. Хорошо, что он смог совладать с собой. Насколько это было возможно при таких обстоятельствах: еще год назад он видел этого человека мертвым рядом с женой. Мальчик не выдержал эмоционального накала и бросился Люпину на шею, изо всех сил стараясь сдержать предательские слезы. Если мужчина и опешил от подобной бурной встречи, то быстро оправился и стал ласково поглаживать ребенка по спине до тех пор, пока тот не успокоился.

— Простите, сэр, — Гарри смущенно шмыгнул носом, про себя удивляясь собственному поведению. Он был точно уверен, что в прошлом не был столь эмоциональным. Особенно после битвы. «Хотя, тогда я больше на кусок холодной пластмассы походил — апатия и безнадежность правили мной». — Просто я так хотел с вами встретиться. И вот теперь…

Мальчик растерянно развел руками, словно не мог подобрать слов. Впрочем, он и не знал, что сказать этому человеку — знакомому и незнакомому одновременно. Отчего-то Поттеру казалось, что он и Люпина не знал настолько хорошо, как раньше считал.

— Я тоже рад встрече с тобой, Гарри, — мягкая, успокаивающая и такая знакомая улыбка появилась на лице мужчины. Сердце вновь противно екнуло, а в горле встал ком. Мальчику пришлось приложить большие усилия, чтобы позорно не разреветься. До этого момента он и не понимал, насколько успел привязаться к Люпину. Странно, лишь сейчас скорбь о погибшем друге дошла до сердца. Тогда, только после финальной Битвы, было слишком много людей, которых надо было оплакивать, а потом Гарри изо всех сил старался выжить. Как-то все не получалось осмыслить собственные потери.

«Стоп. Ремус жив. Я не допущу больше смертей дорогих мне людей», — мысленная пощечина сделала свое дело.

— Эм… Честно признаюсь, я даже не знаю, о чем нам разговаривать. В письмах как-то легче… — смущенная улыбка. Вполне искренние слова. С этим Люпином, который не был его преподавателем, у которого не рождался очаровательный сын, крестным которого Гарри стал, было сложно завести беседу. Пока что их не связывало ничего, кроме тени Джеймса Поттера.

— Почему бы тебе побольше не рассказать о своей жизни? Мне будет очень интересно послушать о твоих школьных приключениях, да и вообще о школьных буднях. Конечно, ты о многом писал, но мне все время казалось, что ты боялся, что наши письма перехватят.

Гарри в который раз поразился проницательности Люпина. Тот всегда был таким. Долго мальчик не раздумывал — тут же принялся говорить. Он был уверен, что этому человеку можно рассказать немножко больше, чем всем остальным. Ремус умел хранить секреты. Особенно секреты дорогих ему людей. Гарри Поттера он любил априори, считая себя ответственным за судьбу сына своих друзей. Конечно, мальчика такое отношение к себе не радовало, но он твердо решил сделать все, что будет необходимо, чтобы полюбили именно его, а не только его имя или происхождение.

Они много гуляли в этот день. Даже сходили в маггловский Парк Развлечений, посмеялись над различными животными в зоопарке. Гарри все говорил и говорил. Когда он устал, пришла очередь Ремуса более подробно описывать события своей жизни. Мальчику было интересно узнать, как живет эта закрытая община оборотней. С удивлением он узнал, что помощь Люпину предложил тот же самый оборотень, который его обратил.

— Но ведь ты говорил, что тебя обратили в отместку за то, что твой отец чем-то не угодил Фенриру, — подобное известие действительно сбило мальчика с толку. Он никак не мог понять, почему Ремус принял предложение от того, кто поломал ему всю жизнь.

— И да, и нет. Как оказалось, ситуация была не такой простой, — мужчина тяжело вздохнул, не зная, как объяснить одиннадцатилетнему ребенку тонкости взаимоотношений в магическом мире. — Понимаешь, мой отец очень любил охоту… и однажды убил молодого волка. Как он сам говорил — тот хотел на него напасть. По версии Фенрира, волк просто охранял границы.

— Стоп. То есть твой отец случайно пристрелил оборотня из стаи Грейбека?

— Да. И не просто оборотня, а молодого волка. Волчонка по сути.

— То есть это кровная месть? — Гарри удивленно выпучил глаза. — Но ведь твой отец был магглом!

— Это не совсем кровная месть. Скорее, хм… равноценный обмен? Человек убил волка из стаи и поплатился за это своим детенышем, передав его на попечение пострадавшим, — Ремус потер переносицу. Объяснять то, что понимал на уровне инстинктов, было сложно. Особенно так, чтобы ребенок не только это осознал, но еще и принял.

— Хм… Замещение, получается? Но почему тогда Фенрир не забрал тебя в стаю сразу же?

— А как ты думаешь?

— Дамблдор вмешался?

— Именно. До сих пор не понимаю, зачем я ему понадобился.

Подобная заинтересованность в безродном полукровке была странной. С другой стороны, интерес к Снейпу тоже был несколько необычен. Вернее, это все было бы удивительно, если бы Дамблдор не был великим стратегом. Но все продумать и сформировать Мародеров, а Снейпа толкнуть на путь к принятию Метки? Неужели такое было возможно. Если — да, то становилось страшно. Страшно, что Гарри придется иметь дело со столь опасным противником. Потому что чем больше мальчик узнавал фактов, тем яснее для него становилось: настоящее Зло — это директор, а не Волдеморт.

— Мог ли он позволить тебе учиться в Хогвартсе, чтобы сформировать некий конкретный образ оборотня для отдельных людей? — Гарри медленно проговаривал слова, словно сам пытался понять их смысл. Ремус же удивленно таращился на ребенка. Было как-то неестественно слышать настолько серьезные предположения из уст одиннадцатилетнего ребенка. Даже принимая во внимание его не слишком благополучную жизнь. Оборотень втянул в себя воздух, чтобы удостовериться, что перед ним сидит именно Гарри Поттер. Да, запах был таким же, как он его запомнил. Только были в нем какие-то странные примеси. Столь странные, какие он ни разу не встречал.

— Я не знаю, — прозвучало слишком растерянно.

— То есть ты даже подумать не можешь о том, что директор просто использовал тебя для какой-то цели, ведомой лишь ему одному? — мальчик смотрел как-то подозрительно. Ремус хотел было по привычке возмутиться, что верит Дамблдору, но внезапно просто пожал плечами. Он действительно не знал. Конечно, он когда-то безоговорочно верил профессору, но со временем слепая вера ушла. Остался лишь неприятный осадок… использованности?

— Давай не будем об этом сейчас, — практически мольба. Не хотелось портить этот день мрачными размышлениями. Гарри некоторое время внимательно разглядывал Люпина, но потом лишь кивнул. Он знал, что иногда его старший друг предпочитает спрятать голову в песок, только бы не вспоминать что-нибудь плохое. Или не думать о плохом. Что ж, изменить человека за день все равно не получится. Поэтому нужно просто наслаждаться отведенным им временем, чтобы узнать еще что-нибудь новое о Ремусе.

Наступил вечер, и за Гарри явился Дир. Тепло попрощавшись с Люпином, мальчик вернулся в Норфолк-мэнор, чтобы продолжить обучение.

[1] — Знаю, знаю я про разделение законодательной и судебной власти. Просто мне показалось странным, что имея Палату Лордов аристократы не смогли провести нужные им законы (по крайней мере, в контексте данного фика). Так что простите мне своевольное изменение фактов.

В Норфолк-мэноре стола блаженная тишина — все жители этого величественного здания еще спали. Все, кроме одного. Испуганные домовые эльфы затаились в самых темных уголках библиотеки, не зная, что предпринять. Вот уже несколько минут юный гость хозяина метался из угла в угол и самозабвенно ругался матом и сетовал, что ему нельзя напиваться.

Гарри Поттер был зол и растерян: ему наконец-то удалось найти точное описание ритуала, который провела год назад Нарцисса. Нет, назначение его было прежнее — соединение души. Вот только последствия… «Мордред! Ну почему я сам не догадался прочитать всю доступную литературу? Уверен, в Блэк-хаусе такая книга точно должна иметься…» — юноша в теле мальчика резко остановился и устало рухнул в первое попавшееся кресло. Запустив пальцы в растрепанные сейчас волосы, Гарри невольно вспомнил день, когда миссис Малфой появилась на пороге его дома с очень решительным видом.

…Первые суды над самыми опасными Пожирателями Смерти уже давно прошли, Гарри Поттер, посчитав свой долг исполненным, заперся в доме на площади Гриммо, не желая никого видеть. Защита, которую он наложил на дом, была столь мощной, что никто — даже «лучшие» друзья — не мог найти его. Юноша был в отчаянии, он не понимал, что с ним происходит: ранения после Битвы уже давно вылечили, однако ему с каждым днем становилось все хуже и хуже. Иногда случались приступы сильного удушья, хотя все колдомедики утверждали, что его легкие в полном порядке. Гарри даже прошел обследование в лучшей клинике континентальной Европы, заподозрив, что его просто захотели убрать после свершенного «подвига».

Увы, обследование не дало никаких результатов. Это не отменяло того факта, что Гарри Поттер медленно, но верно умирал. Вот только верить ему никто не хотел.

Гарри столь увлекся своими депрессивными мыслями, что не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Удивленно моргнув, парень пошел открывать, недоумевая, кто же смог обойти его защиту?

Каково же было изумление Поттера, когда на пороге своего дома он обнаружил Нарциссу Малфой.

— Мистер Поттер, позвольте пройти, — даже не просьба, а приказ, которому Гарри безмолвно повиновался.

— Миссис Малфой, зачем…

— Я понимаю, мистер Поттер, ваше замешательство. Я пришла вернуть долг.

— Долг? О чем вы? — Гарри неловко переступил с ноги на ногу, раздумывая, стоит ли приглашать леди в гостиную.

— Лишь благодаря вашей помощи мне удалось избежать заточения в Азкабане. — Нарцисса выглядела уверенно и решительно, словно долго боролась с собой и теперь не отступится от своей цели.

— О каком долге вы говорите, Мерлина ради? Лишь благодаря вам я остался жив! Естественно, я сделал все возможное, чтобы вас оправдали, — Гарри недоуменно смотрел на женщину, которую видел четвертый раз в жизни. Он не понимал, зачем она нашла его, но чувствовал — разговор будет долгим. Поэтому жестом пригласил леди Малфой следовать за собой в гостиную.

— Однако ничто не мешало вам оставить на произвол судьбы моего сына и мужа.

— Да, но Люциуса мне так и не удалось…

— Главное, что вы попытались, — леди Малфой явно было до сих пор больно вспоминать о казни своего мужа. Не желая бередить ее раны, Гарри лишь тяжело вздохнул, уступая. Он жестом предложил Нарциссе сесть. Та грациозно опустилась на край дивана. Юноша в который раз удивился силе духа этой женщины.

— Хорошо. Вы сказали, что пришли вернуть долг. Что вы имели в виду?

— Мистер Поттер, думаю, вы уже заметили, что с каждым днем состояние вашего здоровья ухудшается?

Гарри сразу же напрягся, но все же кивнул. Внезапно он понял, что сейчас получит ответы на многие свои вопросы. Стало страшно, но он мужественно выслушал все, что ему поведала леди Малфой.

Победа не могла обойтись ему так дешево — Гарри всегда это подозревал. Уничтожение крестражей — тоже убийство, пусть и не полной, души. Оно оставляет заметный отпечаток на ауре человека, сокращая жизнь убийцы. Некоторые могут с этим грехом продолжать жить, например, Грейнджер и Уизли. Некоторые постепенно сходят с ума, как Невилл, ставший после Победы опытной машиной-убийцей беглых Пожирателей Смерти.

Гарри до сих пор помнил лишенный эмоций голос Нарциссы:

— В какой-то степени уничтожение крестражей наносит душе даже больший урон, нежели обычное убийство. Ведь эти вещи были созданы самой сложной и страшной силой — магией Душ. Ваш случай еще более сложен: часть души Темного Лорда…

«Она до сих пор зовет его Лордом…»

— … срослась с вашей. Поэтому, уничтожив ее, по сути, вы вырезали кусочек собственной души, мистер Поттер. Более того, именно вы уничтожили основной носитель сущности Темного Лорда.

Миссис Малфой в этот момент замолчала, явно надеясь, что Гарри сам додумается до остального. Увы, юноша был слишком ошарашен свалившейся на него информацией. Он ошалело смотрел на женщину, не в силах вымолвить и слова. Выражение лица Нарциссы смягчилось, маска ледяной аристократки спала.

— Произошел раскол, Гарольд. Ваша душа перестала быть целостной. Теперь есть две ее части, которые вступают в конфликт друг с другом. Если их не объединить, то вы умрете, — голос был непривычно нежен и мягок.

Ему не хотелось верить в услышанное. Одно дело — предполагать собственную погибель, другое — знать об этом наверняка. Гарри начала бить крупная дрожь, юноша обхватил себя руками, чтобы хоть чуточку ее унять.

— Вы… вы сказали, что пришли вернуть долг, — прошло десять долгих минут, прежде чем Гарри смог прийти в себя. — Значит ли это, что есть способ меня спасти?

— Конечно. Есть специальный ритуал объединения души. Он известен только древним чистокровным семьям.

— Значит, где-то в библиотеке есть его описание?

— В тайнике. Его могут открыть только те, в ком течет кровь Блэков.

— Значит, я не могу?..

— Отчего же? Блэки не так давно роднились с Поттерами.

Дальше были поиски тайника, тщательное изучение ритуала. Вот только в тот раз Гарри не догадался прочитать главу о последствиях — не до того было, ведь с каждым днем ему становилось все хуже. Нарцисса объясняла это тем, что он — светлый волшебник с огромным потенциалом, поэтому его душа так резко реагировала на совершенное убийство.

Сегодня Гарри наконец нашел изыскания о всех возможных последствиях проведенного ритуала. Оказалось, что душа не просто восстанавливается. Она воссоздается! По сути, человек обретает душу новорожденного. Конечно, потом она развивается намного быстрее, но все-таки человек остается несколько ребячлив. Этим-то и объяснялись все его странные порывы обнять, поцеловать, получить ласку. Новорожденная душа искала тепла, поддержки и защиты. Поэтому-то он так тянулся к Снейпу: тот уже давно закрепился в его в сознании в образе идеального защитника, человека, которому можно безоговорочно доверять.

«Мерлин! И вот как понять — хорошо это или плохо? — Гарри откинулся на спинку кресла и начал методично дергать тонкую прядь волос. — Значит, рядом с определенными людьми, которых я хочу видеть в кругу своих близких, я буду вести себя как маленький ребенок. И буду уязвим. Хотя… в такие моменты о серьезных вещах я еще ни разу не думал. Получается, проговориться не смогу?

Если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, это неплохой шанс наверстать упущенное. У меня никогда не было нормального детства, не было возможности вести себя как положено детям. Уверен, условия, в которых меня содержали Дурсли, не могли не оставить ни следа. Не удивительно, что теперь мне намного легче и комфортнее находиться среди большого количества людей. Самая хорошая новость — сознание все-таки остается восемнадцатилетним, хотя иногда и не может эмоциональную сферу контролировать…»

— Гарольд? — в дверном проеме библиотеки стоял сонный и взъерошенный Аскольд, ошарашенно взирая на мальчика, потягивающего вино. Поттер удивленно уставился на бокал в своей руке. Он и не заметил, когда тот оказался там. Принюхавшись, юноша с облегчением понял, что это не спиртное.

— Это виноградный сок, сэр, — слова сопровождались самым честным и невинным взглядом из его арсенала. Однако Аскольд не зря был герцогом, да и просто хорошим отцом — на него такие приемы не действовали.

— «Редчайшие ритуалы и их последствия»? — мужчина прочитал название книги, которую Гарри не так давно в сердцах захлопнул. — Мерлина ради, ребенок, зачем тебе понадобилась эта книга?

— Ээ…

— Постой. Как ты вообще ее взять смог? Такие фолианты в руки даются только чистокровным, — казалось, с каждой секундой изумление Аскольда становится все больше и больше.

— Эм, — тут даже Гарри растерялся. Если на первые вопросы он еще мог ответить, то только что озвученный факт стал для него откровением.

— Вы уверены? Я подобные книги еще в Блэк-хаусе спокойно брал и читал, — видимо, шквал информации, которую Гарри только что узнал, плохо сказался на его мыслительной деятельности. «Ой, зря это сказал, зря», — мысль четко оформилась, стоило только увидеть герцога Норфолка, взирающего на него какими-то дикими глазами.

— Блэк-хаус? Гарольд, когда ты успел там побывать? — голос Аскольда подозрительно дрожал. Когда же мужчина почти вслепую добрался до кресла и буквально рухнул в него, юный Поттер всерьез обеспокоился состоянием нервной системы своего наставника.

«А если он знает содержание этой книги да сопоставит все мои странности в поведении да оговорки? Ой, мамочкииии!»

Гарри знал, что ему нужно немедленно что-то предпринять, как-то отвлечь Аскольда до того, как тот догадается. Только голова была пуста — ни единой дельной мысли. Более того, язык не желал его слушаться, словно кто-то был против его действий. В тягостном молчании прошло около десяти минут.

— Гарольд… — начал осторожно старый герцог.

— Непреложный обет, — внезапно перебил его Гарри. Откуда-то он узнал, что Магия желает, чтобы его новый знакомый был в курсе происходящих событий. Противиться госпоже, дарующей ему силу, юноша не мог, да и не хотел. — Непреложный обет, или я ухожу из этого дома, и все ваши мысли останутся просто догадками.

Долгую минуту Аскольд внимательно вглядывался в зеленые глаза, затем медленно кивнул. Был ли у него выбор? Да не было. Ведь он обещал своего другу, что позаботиться об этом мальчишке.

* * *

С момента разговора прошло уже четыре дня. Все это время Гарри занимался с женой и детьми Аскольда, а тот заперся у себя в кабинете, пытаясь переварить полученную информацию. Это было не так-то просто сделать, ведь Гарри Поттер вывалил на него подробности двух своих жизней, да еще и свои измышления ко всему этому добавил.

Разобраться в таком ворохе информации было очень сложно: пусть Гарри и постарался систематизировать свой рассказ, все равно сведения необходимо было разложить по полочкам. Когда это удалось сделать, пришло время для осмысления услышанного. Стоило только понять «глобальность» произошедших с его подопечным событий, как Аскольду захотелось схватиться за голову и начать мерно раскачиваться из стороны в сторону. Или, на худой конец, можно было бы просто напиться. Увы, герцог Норфолк не имел права на подобную слабость. К тому же Гарри ждал от него какой-то реакции.

«Удивительный все-таки он ребенок. Хотя нет, юноша. На него свалилось столько бед, да еще и навязали огромное количество обязанностей, Гарри не сломался, не стал жаловаться, более того, продолжает жить, радоваться этой жизни».

Герцог удивленно покачал головой, вновь впиваясь взглядом в исписанные мелким почерком пергаменты. Всего лишь логические выкладки, еще далеко не план. Мальчика окружало столько проблем, что Аскольд даже не знал, за какую из них стоит в первую очередь хвататься. Волдеморт, Дамблдор, Сириус Блэк, Один, еще и задание Магии. Что-то подсказывало старому волшебнику, что одной победой над Темным Лордом дело не ограничится. Ведь едва ли возникновение коварного тирана Волдеморта было причиной нарушения равновесия и такого застоя неупокоенных душ. Стоило только Норфолку представить перспективы приключений, читай — неприятностей, как волоски на руках становились дыбом.

Следовало принять решение о том, что делать в ближайшее время. Уже несколько десятков лет Аскольд не был столь растерян. Понятно было одно: обучение Гарри Поттера придется кардинально поменять. Хорошо, что мальчик сам понимал необходимость интенсивных тренировок.

«Мда… Жаль, что Поттеры никогда не входили в Палату Высших Лордов, тогда добиться помощи от всех этих замшелых стариков и старух было бы легче. К тому же из-за статуса Секретности я не имею права раскрывать мальчишке многие тайны магического мира. А ведь ему необходимы эти знания — один Мерлин знает, с чем предстоит столкнуться ему в будущем. Впрочем, надеюсь, это не происки этого самого старика».

Медленно, но верно на ум приходило лишь одно единственное подходящее решение. «Что ж, придется представить паренька Старейшине. Надеюсь, он сможет дать подсказки, как нам действовать дальше».

* * *

Гарри вместе с Диром наслаждались ранним завтраком и неспешной беседой, когда в столовую вошел усталый Аскольд. По внешнему виду герцога нельзя было сказать, что предыдущие пять дней дались ему нелегко. Он скупо улыбнулся своему сыну и гостю и приступил к трапезе. По иному назвать этот процесс у Гарри язык не поворачивался: движения мужчины были плавными и изящными, полными чувства собственного достоинства. Даже Дир посматривал на отца с завистью — до такого владения собой ему было еще далеко, а ведь скоро исполнится полвека с его рождения. Если Гарри раньше считал Люциуса Малфоя идеалом аристократичного поведения, то теперь юноша понимал, насколько еще молод и неопытен блондин с точки зрения магического общества. Странно было воспринимать подобным образом человека, которого в прошлой жизни считал едва ли не синонимом зла.

«Хотя… Аскольд даже Тома умудрился несколько раз обозвать глупым мальчишкой. Не удивительно, что он как-то не сдержался и назвал меня крохой».

— Гарольд, — негромкий, но властный голос герцога вырвал юношу из размышлений о превратности судьбы и различиях в понятии «возраст» у магов и магглов.

— Да, сэр?

— Занятий сегодня не будет. Приготовься, через полтора часа нам предстоит небольшое путешествие.

— Я понял, сэр, — Гарри послушно склонил голову в поклоне, хотя мало что понял. Это был первый их разговор с тех пор, как правда всплыла наружу. Юноша в смятении смотрел вслед выходящему из столовой герцогу. Он не знал, чего ему ожидать.

— Гарольд, — все в семье Норфолков упорно не желали называть юношу «Гарри», — что-то случилось?

— Хм… Не беспокойся, Дир. Просто я раскрыл несколько своих секретов. Они слишком потрясли твоего отца.

— Вот как, — маркиз обеспокоенно посмотрел на ребенка, а потом внезапно улыбнулся. — В любом случае тебе нечего бояться: отец дал клятву позаботиться о тебе. Он ее обязательно сдержит.

— Хочется в это верить, — рассеянно пробормотал Гарри, вставая со стула и отправляясь готовиться к путешествию.

* * *

Стоило воронке аппарации выплюнуть их в каком-то темном закоулке, как Гарри принялся тревожно осматриваться по сторонам. Что бы ему ни говорили старшие волшебники, пройдет еще немало времени, прежде чем юноша научится кому-то полностью доверять. Что ни говори, а предательство Дамблдора и лучших друзей подействовало на него слишком сильно.

— Тауэр? — Гарри потрясенно уставился на мрачное здание, которое предстало перед его глазами, как только они вышли из переулка. — Аскольд, только не говори мне, что нам — туда?

Герцог тонко улыбнулся и, подхватив своего подопечного под локоток, уверенно повел к непримечательной бакалейной лавке.

— Не совсем.

Звякнул тоскливо колокольчик, оповещая продавца о новых посетителях.

— Нам в Зеленый зал.

— Галеон и три сикля, — старик с короткими всклоченными волосами не выглядел удивленным. Получив плату, он кивнул в сторону темного коридорчика, — Вторая дверь слева.

Аскольд уверенно двинулся в заданном направлении, он явно бывал тут не раз. Гарри не оставалось ничего, кроме как послушно двинуться следом за герцогом. Он никак не мог понять цели их путешествия. Обшарпанная комнатка, когда-то драпированная зелеными коврами, вообще вызвала скептический хмык. Его спутник на проявление подобных эмоций лишь загадочно улыбнулся, затем подошел к одной из стен, на которой черным пятном выделялся гвоздь. Капля крови заставила засветиться странный гобелен. Герцог Норфолк тем временем выводил своей кровью какие-то символы. Когда рисунок был завершен («Это что, пентакль?»), на мгновение он полыхнул нежным розоватым светом. Раздался щелчок, и часть стены отъехала в сторону.

— Прошу, — приглашающий жест вкупе с усмешкой выглядел больше насмешкой, чем жестом уважения. Гарри лишь неуверенно кивнул и ступил на первую ступеньку лестницы, уходящей глубоко под землю. Тайный ход был неплохо освещен, поэтому юноша не боялся свернуть себе случайно шею.

— Мы ведь под Темзой?

— Именно.

— Но, сэр, куда мы все-таки направляемся?

— Ты не так давно ответил на этот вопрос.

— Что? Но… постойте. Тауэр? Вы ведь не серьезно? Даже если мы сможем попасть туда, нас тут же заметят!

— Неужели ты думаешь, что у столь старинного здания нет магической части?

— О.

— …

— И зачем мы направляемся туда?

— Увидишь.

— Но…

— Эй, парень, осторожней! Смотри, куда идешь!

Гарри ошарашенно уставился на бойкого итальянца, только что вывернувшего из-за угла. Самым странным в этом ситуации было то, что этого человека он знал — Лоренсо был одним из знакомых Ягори.

— О! Гарри, это ты! Неужто тебя решили посвятить в наши дела?

— Гарольд, ты знаком с этим человеком?

— Опа! Значит, нет. Ладно, мне пора. Надеюсь, найдешь этим летом время забежать к нам на огонек! — потрепав парня по голове, Лоренсо стремительно удалился прочь.

— Что?.. Эти тайные ходы — проходной двор, что ли? — Гарри все не мог отойти от внезапной встречи.

— Этой подземной системой пользуются многие волшебники, посвященные в тайну и находящиеся в немилости у Министерства, — пожал плечами Аскольд, продолжив свой путь, не забыв сделать мысленную пометку, что стоит лучше расспросить Гарольда о его знакомых.

Некоторое время они шли по сумрачным коридорам. Иногда им на пути попадались незнакомые люди, некоторые из них выглядели откровенно подозрительно. Гарри нисколько бы не удивился, если бы узнал, что эти личности состоят в Лиге Воров или Гильдии Убийц.

— И как вы только по таким злачным местам ходить можете?

Аскольд весело усмехнулся.

— Не беспокойся, в этих тоннелях нам не грозит опасность: каждый входящий в них автоматически дает тем самым клятву о непричинении вреда остальным путешественникам.

Гарри на это заявление лишь скептически хмыкнул. Из того, что он успел изучить, ему стало понятно, что каждую клятву можно обойти. Чего он не знал, так это того, что эта истина применима лишь к новейшей магии, для применения которой пользуются палочками и другими вспомогательными средствами. Тайные ходы под Лондоном охраняла столь древняя магия, что не повиноваться ей было невозможно.

Внезапно они завернули в очередной коридор, только очень узкий и заканчивающийся тупиком. Поттер, подозревая, что перед ним еще одна секретная дверь, выжидающе посмотрел на своего старшего спутника. Тот одобрительно улыбнулся и принялся чертить мелом на стене какую-то пентаграмму. Сколько бы ни пытался Гарри разглядеть ее детали, ему это не удавалось.

— Лишь немногие посвященные могут запомнить и воспроизвести эту пентаграмму, — пояснил Аскольд, ожидая, когда откроется дверь. Поднявшись по небольшой лесенке, путешественникам пришлось пройти еще несколько коридоров, прежде чем они оказались перед неприметной дверью. Стоило только герцогу коснуться дверной ручки, как проем вспыхнул ярким изумрудным светом. Пройдя вслед за старшим магом, Гарри оказался в небольшом помещении, которое освещалось лишь маленьким оконцем, расположенным где-то под потолком.

Аскольд подошел к дверному проему, занавешенному длинными бусами, и опустился на одно колено.

— Желаю крепкого тебе здоровья, Старейшина.

— Да благословит тебя магия, дитя, — раздался внезапно очень бодрый голос. — Что привело тебя в мою скромную обитель?

— Мне и моему подопечному нужен твой совет.

— О, подопечному? Давненько ко мне не заглядывали молодые маги. Проходите.

* * *

Аскольд уже в течение получаса разъяснял причины их визита, а Гарри все не мог оторвать взгляда удивленно вытаращенных глаз от их собеседника. В понимании юноши «Старейшина» — это очень мудрый и старый человек, который одним своим видом должен внушать уважение и трепет. Как Дамблдор или герцог Норфолк. Перед ними же сидел достаточно молодой мужчина… Вернее, нет, не так. Перед ними развалился хипповатого вида мужик, с наслаждением пыхтевший причудливой трубкой. Дым от нее распространялся подозрительно сладковатый. Единственная деталь, по которой в этом субъекте можно было опознать «Старейшину» — абсолютно седые волосы. Однако даже прическа этого человека была наполнена духом бунтарства: непозволительно кудрявые волосы доставали до плеч, придерживаемые лишь небольшой цветастой тесемкой. Возмутительным образом костюм хиппи разбивал черный сюртук, накинутый поверх футболки с какой-то психоделической надписью на груди.

Мужчина хитро косил одним глазом на потрясенного подростка. Лишь уловив этот насмешливый взгляд и нахохлившись, Гарри заметил, что глаза у Старейшины разного цвета — один голубой с мутноватым белком, а второй — странного рыжеватого оттенка.

— Ну-с, очухались, молодой человек?

— Я в порядке, — Гарри воинственно вскинул подбородок, не желая признаваться в собственной слабости. Ответом ему стали два сдавленных смешка Старшие маги явно забавлялись видом хорохорившегося мальца.

— В порядке — так в порядке. Теперь, будьте любезны, распахните шире свои изумительные изумрудные очи, мне необходимо просмотреть ваши воспоминания о перемещении во времени.

Смутившийся было Гарри тут же вскинулся.

— Вы не сможете. Даже мне не все воспоминания доступны, — этот факт Поттер сам не так давно понял. Просто, пытаясь разобраться в прошлом Темного Лорда, парень заодно анализировал свое к нему отношение. Странное, почти иррациональное доверие к врагу, которого в той жизни они считал худшим из зол, сумасшедшим убийцей… Это пугало. В то же время Гарри шестым чувством понимал, что не все так просто. Изрядно покопавшись в собственных мыслях и ощущениях, он понял, что какая-то информация сокрыта от него до поры до времени. Ведь полностью путешествие в том странном поезде так и не проявилось в его воспоминаниях. Скинуть их в думоотвод не представлялось возможным — защита самой Магии не позволяла.

— Юноша, не решайте за меня предел моих возможностей, — снисходительность в голосе раздражала, но Гарри понимал, что этот странный человек, вызывавший уважительный трепет даже у Аскольда, должен быть силен. Поэтому юноша послушно открыл шире глаза, давая магу аккуратно скользнуть в свое сознание.

Полчаса в странной келье, где они находились, царила тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием юноши, который всегда не слишком хорошо воспринимал вторжение в свой разум, а столь продолжительное — испытывал на себе впервые. Наконец, Старейшина устало откинулся на подушки.

— Да… Задачка.

— Проблемы?

— Как сказать… Мальчишка оказался прав. Отчасти. Я смог просмотреть только воспоминания, доступные ему. Этого недостаточно.

— И это значит?

— Мальчик — ключ. Без него мы не сможет ничего исправить.

— Но почему?

— Хм?

— Почему на плечи именно этого ребенка возложили такую ответственность? Почему этим вопросом не может заняться Совет или Верховная Палата?

— Он и не должен справляться со всем сам, Аскольд. Собственно, без посторонней помощи ему не справиться.

— И все-таки. Не слишком ли это? Для мальчишки, пусть ему скоро исполнится девятнадцать…

— Кх-кхм, — Гарри этими звуками напомнил себе Амбридж, но ничего не смог поделать: было неприятно слышать, как о тебе разговаривают в третьем лице.

— О, прости, — на самом деле Старейшина нисколько не смутился.

— Может быть, вы все-таки объясните, что «это» взвалила на меня Магия? Насколько я помню разговор в том поезде, мне необходимо было лишь заново прожить свою жизнь, не совершив прошлых ошибок, — Поттер уже давно не нервничал. Еще в прошлом он понял одну закономерность: если грядет какая-то грандиозная гадость, то она непременно свалится на его многострадальную голову.

— Вот ты и начал свою новую жизнь. Встреча с Эдвардом и Аскольдом стала причиной твоего перехода на новый уровень.

— Новый уровень? — в сознании юноши тут же возникла ассоциация с компьютерными играми, которые так любил Дадли.

— Да. Уровень Высшей Палаты Лордов и Совета. Уровень старейших родов и народов Кельтики.

— Старейших родов? Но ведь Поттеры и Блэки — одни из древнейших семей Англии. Да и Малфои, — Гарри переводил недоуменный взгляд с Аскольда на Старейшину, хотя нутром уже понимал, что это — не так. Ведь, насколько он понял, магических семей существовало огромное количество, но видел Поттер самую малую его часть.

— Позже я тебе все подробно расскажу, если Совет позволит, — обещал герцог. — Чтобы тебе стало более понятно: Поттеров можно назвать современным словечком «нувориши».

— Э? Что? Но титул… К тому же Поттеры — потомки Перевеллов, а они жили еще до времен Основателей! — В который раз за этот год мир переворачивался с ног на голову? Гарри уже сбился со счета.

— Скажем так, Певереллы, равно как и Основатели, — не самые древние маги. Подумай сам: сколько времени существует человеческая цивилизация? Вот. А Основатели жили всего тысячелетие назад.

— А титул?

— Называть такие семьи лордами стали простые волшебники из-за богатства и власти, которые они приобрели. Со временем все свыклись с этим, и Магия просто решила утвердить право за этими родами носить титул, несмотря на то, что ни один из правителей его не даровал им, — Старейшина с ласковой и снисходительной улыбкой наблюдал за юношей, старавшимся уложить в своей голове новые факты. «Он неплохо справляется для того, кто большую часть жизни провел среди магглов. И все-таки ему предстоит еще длинный путь».

— Что нам теперь делать? — Аскольд решил вернуться к животрепещущим вопросам: они и так немало времени отняли у Старейшины.

— С главной проблемой мы пока ничего сделать не можем. Все-таки столь важные вопросы не решают за час. Мне необходимо связаться с остальными, посоветоваться, — мужчина вновь задумчиво запыхтел трубкой. — Вам же в первую очередь надо решить вопросы в том волшебном мире, который более знаком мистеру Поттеру.

— Как будто их там мало, — недовольно пробурчал Гарри, немного отойдя от очередного потрясения. Старейшина хитро прищурился, разглядывая мальчика.

— Поверьте, молодой человек, не так страшен черт, как его малюют.

— И все-таки Гарольд прав — проблем хватает, — сам Аскольд не знал, за что браться в первую очередь.

— Сириус Блэк. Думаю, следует начать с него.

— Оправдать крестного Гарольда не составит труда, — согласно кивнул герцог. Старейшина задумчиво выдохнул колечко дыма, вглядываясь в него.

— Советую вам нанять хорошего целителя душ. Блэку после Азкабана потребуется немало времени, чтобы прийти в себя. Ах да, не забудьте убедить его вернуться в семью.

— Разумеется.

— И посетите Гринготтс.

— Я уже там был.

— Да? А ритуал опознавания кровного родства проводил?

— Эм, нет.

— Пройди. Чувствую, узнаешь много нового о своей семье.

— Кхм. Хорошо, — уже сейчас у Гарри зародилось неприятное предчувствие. Уж слишком весело ему подмигнули глазом цвета ржавчины.

— Когда Совет примет свое решение, я с вами свяжусь, — Старейшина повернулся к посетителям спиной, показывая, что прием окончен. Аскольд вежливо поклонился и потянул своего подопечного к выходу.

* * *

Прошло еще два дня, прежде чем герцог Норфолк и Гарри Поттер отправились в Гринготтс. Во-первых, юноше необходимо было время, чтобы прийти в себя, переосмыслить всю информацию, свалившуюся ему на голову. Аскольд же договаривался со служащими банка о безопасном перемещении прямо в кабинет поверенного Поттеров. Нельзя было, чтобы кто-то увидел аристократа и Мальчика-Который-Выжил вместе. Вызвать подозрения у кое-каких личностей не хотелось. До поры до времени. К тому же пришлось организовывать внеплановое заседание Палаты. Подобные действа всегда сопровождались лишними хлопотами.

— Герцог Норфолк, мистер Поттер, рад видеть вас, — гоблин вежливо поклонился, когда портал перенес вышеназванных особ в его кабинет.

— Мистер Ранкоф, — Гарри ответил вполне изящным кивком головы, на что Аскольд одобрительно улыбнулся.

— Как я понял, мистер Поттер желает пройти ритуал опознавания и родства? — обратился поверенный к взрослому магу, игнорируя мальчика.

— Кхм, вообще-то Аскольд не является моим опекуном, так что обговаривать подобные вопросы вы должны со мной, — подал голос возмущенный Гарри.

— Герцог Норфолк является вашим Наставником и одним из Защитников, мистер Поттер, — невозмутимо ответил Ридкоф.

— Эм, — юноша смущенно повернулся к Аскольду. Тот сначала хотел отложить объяснения, но в последний момент передумал: вспомнил, что его подопечный ненавидит недомолвки.

— Наставником называют мага, который взял на себя обязанность воспитать из юного волшебника полноценного члена магического сообщества. В основном это заключается в предоставлении должного образования, а также помощь после окончания обучения в устройстве самостоятельной жизни.

— Ягори тоже многому меня обучила. Почему она не считается моим Наставником? — хмуро поинтересовался Гарри. Все-таки не любил он подобные ситуации, когда оказывалось, что, несмотря на все его усердия, остается еще слишком много вещей, которых он не знает о магическом мире.

— Полагаю, что твоя… хм… работодательница обучала тебя только нескольким узконаправленным предметам и не обладала достаточными знаниями и властью, чтобы обучить молодого аристократа.

— А что насчет Защитника?

— Человек должен пройти специальный ритуал или дать клятву защищать тебя всеми силами. Например, мое обещание Чарльзу было подкреплено магией.

— Вы сказали «один из Защитников». Значит, есть кто-то еще? — Гарри требовательно посмотрел на гоблина, хотя уже подозревал, что вторым окажется Снейп.

— У вас еще как минимум два Защитника.

— Два? — а вот этого юноша не ожидал. — Откуда второй-то взялся?

Поверенный флегматично пожал плечами, этим давая понять, что точно определить личность этих магов они не могут. Может, это Сириус? Ведь он мой крестный отец, значит, давал клятву».

— И чем мне это грозит?

— Защитники и Наставник имеют право представлять интересы несовершеннолетнего волшебника при его согласии.

— О.

Воспользовавшийся тем, что мальчик на какое-то время затих, Аскольд решил заняться делами. Вместе с поверенным они быстро завершили приготовления к ритуалу, а потом и провели его. Далее был лишь ужасно длинный речитатив и одна капля крови. На пергаменте медленно начало проявляться генеалогическое древо Гарри Поттера. Интуитивно он начал просматривать ветвь Лили Эванс. Вот когда юноше поплохело. Он сполз по спинке кресла, невидяще уставившись в пространство. На осмысление увиденного ушло некоторое время. После осознания наступил глубокий обморок: заблокированные воспоминания начали проявляться.

«— Том?

— Да, Гарри?

— Можно задать вопрос?

— Кажется, ты их задал уже больше тысячи, — весело усмехнулся мужчина. Гарри ожидаемо смутился, но все-таки продолжил.

— Мне все время кажется, что ты о чем-то сожалеешь. Очень сильно сожалеешь.

— Ты сам со временем узнаешь и поймешь, в чем дело.

— Но…

— Впрочем, некоторые воспоминания до поры до времени будут сокрыты… — Риддл некоторое время о чем-то напряженно раздумывал. Потом кивнул сам себе. — Видишь ли, Гарри, у меня был шанс иметь семью.

— Семью? У тебя был… был любимый человек?

Том невесело засмеялся и покачал головой.

— Нет, не в этом дело. Хотя одно время мне действительно казалось, что я был влюблен.

— Не понимаю…

— У меня были родственники, Гарри, кровные родственники.

Глядя в широко распахнутые зеленые глаза, Риддл грустно усмехнулся.

— Но как такое возможно? Насколько я знаю, у твоего отца детей больше не было.

— Да, не было. Однако родственники у меня были со стороны Гонтов.

— Гонтов? Но Меропа умерла, а Морфин никогда не был женат, — подобные вещи Гарри мог говорить с абсолютной уверенностью, так как благодаря Дамблдору прекрасно знал биографию Томаса Риддла.

— Я думал так же. Собственно, именно поэтому никогда не пытался с помощью магии отыскать родственников, всегда думал, что из Гонтов выжил лишь я.

— Оказалось, что это не так?

— Именно. А ведь следовало мне догадаться, что такая возможность есть: Морфин вел достаточно разгульный образ жизни. Нет ничего удивительного в том, что сквибка, с которой он провел всего одну ночь, забеременела. Естественно, рассказывать об этом она моему дядюшке не стала.

— Что случилось с ребенком?

— В отличие от меня, он был любим, хотя и родился сквибом. К несчастью, мать его умерла слишком рано, но успела выйти замуж за некого Кристофера Эванса, чью фамилию и получил мой кузен.

— Эванса? — в груди у Гарри все похолодело, он с недоверием посмотрел на Тома, но тот вдруг начал внимательно рассматривать свои ладони. — Тогда почему?..

— О том, что у меня есть живой кузен, я узнал незадолго до появления пророчества.

Поттер терпеливо ждал продолжения рассказа, хотя ему хотелось вскочить, схватить Риддла за воротник, хорошенько встряхнуть и закричать: «Ты знал?! Ты все знал и все равно убил ее?!» Просто юноша уже давно понял, что в жизни не все так просто, что люди слишком часто совершают ошибки, из-за которых потом страдают всю жизнь. Поколение же Волдеморта и два последующих вообще, как казалось Гарри, утонуло в собственных неверных решениях.

— Это случилось достаточно банально: я решил посетить особняк Гонтов и наткнулся на полуистлевший гобелен с родовым древом. Восстановил его. Увы, былую силу вернуть ему я не смог. Поэтому очень удивился, увидев два неясных пятна, идущих от имени Морфина. Под первым из них было имя — Теодор, но фамилия была сокрыта. Второе полностью отсутствовало. Полагаю, мой кузен узнал правду о своем рождении и решил обезопасить семью.

— Обезопасить? — у юноши едва двигался язык от потрясения.

— Едва ли кто-то обрадовался бы родству с лордом Волдемортом, — равнодушно пожал плечами Том.

— Что было потом?

— Потом? Бесплодные поиски. Я ничего не нашел. Честно признаюсь, я тогда все грешил на Альбуса, что это он прятал моего кузена и племянницу. Впрочем, подобные подозрения терзают меня и по сей день.

— И ты смирился? — в голосе отчетливо слышалось неверие.

— Нет. Не смирился бы никогда, но тут внезапно появилось пророчество. Я словно помешался на нем, — Риддл задумчиво провел пальцем по скуле, склонив голову набок. Его взгляд остекленел, словно мужчина провалился в собственные воспоминания и не мог из них выбраться. — Все идеи, неотложные дела отошли на второй план. Зыбкость будущего тревожила, не давала уснуть. Такое ощущение, что я просто не мог спокойно и трезво размышлять — мысли всегда возвращались к этому проклятому пророчеству.

Гарри беспокойно заерзал. Что-то ему в этих словах очень не нравилось, но он никак не мог понять, что именно.

— А долго ты выбирал, на кого напасть? На Поттеров или на Лонгботтомов?

— Нет. Совсем не размышлял. Как только мне донесли о тех, кто должен был родить в конце июля, выбор сразу пал на Поттеров. Я даже не задумывался над этим».

Первое воспоминание закончилось, и Гарри тихонько застонал, заметавшись по дивану, на который его уже уложили обеспокоенные герцог и поверенный.

«— Мам, а как ты отнеслась к тому, что Волдеморт — твой дядя?

— Ох, это… Честно говоря, сначала я испугалась, жутко испугалась, когда отец рассказал мне о тайне своего рождения.

— Эм… Стой, стой, стой! Значит, ты узнала обо всем еще при жизни?

— Ну да, — рыжеволосая женщина беспечно пожала плечами, забавляясь растерянностью своего сына. — А потом я разозлилась на отца. За то, что тот так долго скрывал от меня столь важную информацию, что притворялся ничего не знающим о магии магглом, что попросил помощи у Дамблдора.

— Что? — сердце ухнуло вниз, в очередной раз разбиваясь. — Директор знал? Знал о вашем родстве, но все равно настаивал на том, что я — Избранный? Как же кровная защита? Стой, а почему тогда она тебя не защитила?

— Думаю, Дамблдор как раз рассчитывал на то, что Том умрет, подняв руку на единственного Наследника рода. Я же не имела такой защиты. Слизерины — патриархальный род, так что я могла быть только регентом. На меня защита не распространялась.

Гарри в который раз поразился, с каким легкомыслием его мать говорила о собственной смерти. Словно ни о чем не сожалела.

— А… ААА! Мордред!

Лили с интересом посмотрела на завертевшегося на сиденье сына.

— Что тогда с Петуньей?

— Она приемный ребенок…»

Аскольд с Ридкофом обеспокоенно смотрели на мальчика, который не желал приходить в себя, провалившись в странный обморок. Внезапно тельце на диване вновь заметалось, а потом и вовсе резко поднялось и спрыгнуло на пол с криком:

— Тваааарь!

Посетители банка невольно вытянули головы в плечи, когда по зданию банка пронесся бешеный вопль и волна яростной магии.

Впервые лето в Малфой-мэноре казалось Драко ужасно скучным. Пусть мама все время придумывала разнообразные развлечения, пусть отец привозил из деловых поездок удивительные подарки, пусть у него гостили сначала Крэбб с Гойлом, а потом Блейз, жизнь казалась пресной и неинтересной. Понять, что же на этот раз не так, юный Малфой смог только с помощью своего друга: тот как-то раз обронил фразу о том, что хотел бы, чтобы Гарри провел это время вместе с ними. Стоило только этой фразе прозвучать, как мальчишки пораженно замолчали и уставились друг на друга. Оказывается, они просто скучали по этому неугомонному гриффиндорцу, который всегда умудрялся найти приключения на свою многострадальную голову.

Драко тут же хотел рвануть в совятню, чтобы написать письмо с приглашением, но Забини остановил его, резонно заметив, что едва ли родственники-магглы отпустят Поттера гостить к незнакомым волшебникам. Блондин недовольно насупился, но все-таки согласился с этими доводами. К тому же они с Блейзом давно догадались по оговоркам Гарри, что отношения в его семье не самые теплые. Случайно навредить другу мальчишки не хотели. Поэтому стали срочно придумывать другой план действий. Увы, в головы их что-то не забредали светлые идеи. К вечеру они уже совсем отчаялись.

— О, я знаю! — победоносно хлопнул в ладоши Драко. — Я попрошу отца усыновить Гарри Поттера!

— Не думаю, что это хорошая идея, Дрейк, — осторожно заметил Блейз, который, в отличии от своего младшего друга, прекрасно был осведомлен о прошлом лорда Малфоя.

— Что ты такое говоришь, Блейз! Моему отцу никто не посмеет отказать, — мальчик гордо вскинул голову — он действительно считал своего родителя всемогущим.

— А ты уверен, что твой отец захочет усыновить Гарри?

— Конечно! Это же Гарри Поттер! Все мечтают увидеть его своим другом или членом семьи, — вновь убежденный в своей правоте взгляд. Блейз оставалось лишь внимательно посмотреть на своего друга, скептически хмыкнуть и покачать головой. Одержимость Мальчиком-Который-Выжил всегда преследовала Малфоя-младшего, так что в таких утверждениях не было ничего удивительного. «Сочувствую я лорду Малфою, переубедить Драко будет очень нелегко». Уже сейчас можно было представить, какую истерику закатит наследник, когда услышит от своего отца категоричный отказ.

Не выдержав, Блейз весело захихикал, в красках представив спектакль, который в ближайшее время пройдет в мэноре. На такое было бы весело посмотреть.

* * *

Где-то что-то с грохотом повалилось на пол. Почти сразу же послышался чей-то сдавленный вопль. Его перекрыли гневные выкрики матери семейства. Обычный день семьи Уизли. Близнецы, быстро позавтракав, тут же спрятались в своей комнате, чтобы продолжить эксперименты. И спрятаться от собственных родственников, которые повторяющимся изо дня в день поведением, надоели им хуже горькой редьки.

Чарли с Биллом решили в этом году не приезжать в Нору, так что жить стало немного легче, но все равно раздражающих факторов было слишком много. Молли все время была чем-то недовольна, шпыняла своих детей из кухни, время от времени ругалась с Артуром. Рон ходил важный, как индюк, и рассказывал всем желающим о том, что он — самый лучший друг Гарри Поттера. Близнецы мысленно насмехались над своим глупым братцем, но не спешили развеивать его заблуждения. Джинни все время витала в облаках, комкала затертую до дыр фотографию Мальчика-Который-Выжил и задумчиво вздыхала. Иногда она принималась вслух мечтать о встрече с ним: ее герой, только увидев ее, обязательно влюбится в нее, они станут парой, а после окончания школы сразу же поженятся. Фред лишь скептически хмыкал на подобные изречения, а Джордж хитро сверкал глазами. У близнецов были собственные планы на Золотого Мальчика. Уступать его своей сестрице они не собирались.

А еще они очень скучали и беспокоились о своем маленьком друге. Тот по какой-то причине отверг их предложение погостить в Норе. Сказал, что у него уже есть планы на лето. Отчего-то близнецам было тревожно. Они провели с Гарри целый год, почти не разлучаясь, и теперь парням было неуютно оттого, что они не видят мальчишку каждый день. Более того, юный Поттер не прислал им ни единого письма, кроме той записки с отказом.

Единственная вещь, которая удерживала Фреда с Джорджем от необдуманных поступков вроде полета на отцовской машине в Литтл-Уингинг это договоренность провести День Рождения Гарри вместе.

* * *

Северус Снейп чувствовал, что медленно сходит с ума. Все из-за треклятого мальчишки, который вывалил на него столь шокирующую информацию, а потом уехал, лишив возможности хоть с кем-то обсудить те странные дела, что творились в Хогвартсе. Оставалось довольствоваться собственными мыслями, домыслами и выводами. Увы, в голове роилось слишком много вопросов, а ответы на них искать было негде. Бывший шпион нутром чуял, что Поттер ему не обо всем рассказал. Более того, что тот смог бы дать ответы на многие вопросы. Вот только по какой-то причине не захотел этого делать.

«Все! Не могу так больше!» — Северус решительно поднялся из любимого кресла и подошел к камину. — Малфой-мэнор!

Мужчина решительно шагнул в зеленое пламя и переместился прямо в гостиную особняка, где обычно собиралось все семейство, чтобы провести приятный вечер за обсуждением последних новостей. Отряхнувшись от золы, Снейп огляделся по сторонам и едва подавил дикое желание вернуться в свой тихий дом в тупике Прядильщика. Потому что сразу стало понятно, что сегодня никто его проблемами заниматься не будет, а вот откачивать сиятельного лорда Малфоя, устало развалившегося в кресле и цедящего дорогое вино, придется именно ему. Ведь Нарцисса едва ли в этом деле будет помощницей: женщина сидела слишком прямо, переводя взял с мужа на сына, явно не зная, что необходимо предпринять. Драко же, казалось, вот-вот должен был заплакать: серые глаза были крепко зажмурены, а верхняя губа подозрительно дрожала.

— Ну, и что у вас опять случилось? — устало поинтересовался Северус, устраиваясь на диване рядом с мальчуганом и обнимая его за плечи, чтобы предотвратить истерику. Не хотелось бы еще успокаивать капризного ребенка.

— Аа, мой дражайший друг, — лениво протянул Люциус, вскидывая на посетителя дикий взгляд. Зельевар невольно вздрогнул, гадая, что же тут произошло такого, что вся семья Малфоев напоминает участников какой-нибудь дешевой драмы. — Зачем пожаловал?

— Мне уже не рады в этом доме? — холодно и насмешливо поинтересовался зельевар, надеясь подобным тоном заставить друга прийти в себя. Тот лишь неопределенно пожал плечами и уставился на пламя в камине, еще полыхающее зелеными искорками.

— Нарцисса?

Женщина издала какой-то невнятный звук и повела плечами. Затем сцепила пальцы в крепкий замок. Тихонько вздохнула и беспомощного взглянула на Северуса. Тот же почувствовал, как по спине пробежал холодок. Давненько он не видел, чтобы с этой пары слетали маски надменных аристократов. «Что же здесь случилось?»

— Я так подозреваю, ваше поведение каким-то образом связано с тем, что мой крестник вот-вот расплачется?

Драко тут же приглушенно всхлипнул и уткнулся носом в бок мужчины.

— Креооостный… Они… они говорят, что… — тут мальчик затих, не в силах справиться с собственными эмоциями.

— Люциус, будь добр, объясни, что за бардак царит в вашем доме? — недовольно нахмурился Северус, понимая, что от мальчика не стоит ждать каких-либо внятных объяснений.

— Видишь ли, Северус, — ядовито проговорил Малфой-старший, выпрямляясь в кресле, — сегодня мой сын пришел к нам с Нарциссой с весьма пикантной просьбой.

Снейп кивнул, ожидая продолжения. Хотя у него уже начали зарождаться нехорошие предчувствия, что весь этот бедлам каким-то непостижимым образом связан с небезызвестным зеленоглазым волшебником.

— Просьбой, которая, мягко говоря, выбила нас из колеи, — продолжал тем временем вещать Малфой, покачивая бокалом с вином, разглядывая блики, отражающиеся в хрустале от огня.

— Драко попросил нас усыновить Гарри Поттера, — подала голос Нарцисса, не желая потакать мужу в его желании придать случившемуся трагичный окрасок.

— Усыновить?! — Северус перевел потрясенный взгляд на крестника, который смущенно прятал голову в полах его темной мантии. — Драко, как тебе такое только в голову пришло?

— Блейз сказал, что просто так Гарри к нам не пустят. Ну и вот, — смущенно развел руками мальчик, все-таки отстранившись от крестного.

— Ах, значит, тут еще и юный Забини замешан? — недовольно вопросил Люциус, впиваясь в сына возмущенным взглядом. Нарцисса же не сводила внимательного взгляда с друга их семьи.

— Северус, ты не кажешься слишком уж удивленным этим обстоятельством. Не хочешь нам ничего рассказать, дорогой друг?

Зельевар недовольно скривился, проклиная женскую проницательность. Впрочем, его вины в том, что мальчику взбрела в голову такая дикая идея, не было.

— Что тут говорить? Ваш сын и юный Забини умудрились тайно подружиться с Поттером. Причем сделали это так искусно, что даже Дамблдор, кажется, об этом не знает.

— И почему же мы узнаем об этом последними? — раздраженно прошипел Малфой, окидывая друга разъяренным взглядом. Тот лишь спокойно пожал плечами.

— Может быть, потому, что ты не казался ярым поклонником мальчика? Честно признаюсь, мне сложно было просчитать твою реакцию на эту новость. К тому же меня посвятили в тайну, так что я не собирался ее раскрывать.

— Северус Снейп хранит тайны Гарри Поттера? — наигранно возмущенно поинтересовался Люциус, а потом усмехнулся. — Не ты ли еще в прошлом году плевался ядом при одном упоминании этого имени? Не ты ли говорил, что от мальчишки одни неприятности, что он полная копия своего отца?

— Мнение со временем может измениться, тебе ли не знать, Люц. Поверь, мальчик не так прост, как может показаться.

Блондин заинтересованно поднял одну бровь, но Северус лишь покачал головой. Настаивать Малфой не стал.

— Отец, ну почему мы не можем его взять к себе?

— Драко, мистер Поттер не бродячая собака, которую можно подобрать и приютить, — строго произнес зельевар. Как он и полагал, ребенок лишь упрямо насупился, но продолжал все так же вопрошающе смотреть на отца. Снейп весело ухмыльнулся и поднялся.

— Думаю, Люциус, пришла пора рассказать сыну хотя бы часть правды о своем прошлом. Удачи, — прозвучало почти весело. Малфой ответил испепеляющим взглядом, но Северуса это нисколько не обеспокоило. Настроение мгновенно улучшилось, стоило только понять, что несносный мальчишка приносит головную боль не ему одному. «Уверен, где-то сейчас точно страдают еще люди, имевшие глупость связаться с Поттером. Зуб даю».

* * *

«Как уже было выше сказано, Магия еще в древнейшие времена установила для своих носителей определенное количество правил. Одной из их разновидностей является табу — абсолютный запрет, нарушение которого карается очень сурово.

Есть несколько разновидностей табу:

1. Табу на причинение вреда кровным родственникам.

Для Магии не имеют значения причины, по которым маг решился поднять руку на родича. Никто не имеет права убивать или калечить тех, в ком течет та же кровь.

Суровость наказания будет зависеть от степени родства и причиненного ущерба.

2. Табу на убийство последнего в роду.

Магия дорожит своими детьми и стремится сохранить каждую семью. Наследник должен остаться в живых. Особенно если за его спиной стоит древний и сильный род. Магия не может дать детям абсолютную защиту, однако поднявшие на них руку будут жестоко наказаны.

3. Табу на причинение вреда сюзерену.

Вассал обязан защищать своего хозяина, он поклялся ему в своей верности. Предавая клятву, данную на крови, маг предает саму Магию, которая и скрепляла договор. Предав сюзерена, вассал должен быть готов к смерти.

4. Табу на причинение беспричинного вреда вассалу.

Сюзерен должен заботиться о своих подопечных. Наказывать их он должен только за тяжелые проступки. Убивать или калечить вассалов без причины сюзерен не имеет права, ибо этим он предает тех, кто вверил ему свои жизни.

Порой случается так, что несколько запретов наслаиваются друг на друга. В таких случаях довольно сложно предугадать, как отреагирует Магия. Скорее всего, она уничтожит того, кто посмел совершить столь ужасное деяние».

«Древнейшие традиции магического мира».

* * *

Прошло два дня с тех пор, как Гарри побывал в банке вместе с Аскольдом. Юноша раз за разом перечитывал строки в подаренной Ягори книге. Из того, что он узнал и прочитал, выходило, что не был он никаким Избранным, ведь его «победа» свершилась лишь благодаря несчастному стечению обстоятельств. «Хотя все ли так просто? Ведь я уже задумывался над тем, что вся моя жизнь была четко распланирована Дамблдором. Так может ли быть так, что история Мальчика-Который-Выжил была придумана еще до моего рождения? Ведь директор знал, кем являлась моя мать».

Думать о том, что вся его семья погибла из-за безумного старика, не хотелось. Увы, и Аскольд, и Дир подтвердили его опасения. Слишком уж невероятным казалось то, что пророчество прозвучало именно о нем только из-за родственных связей с Волдемортом. Гарри прекрасно помнил, что в книгах об истинных пророчествах героя выбирают из-за удивительных сил, даруемых Магией для победы над Злом. Вот только Поттер точно знал, что победил он исключительно благодаря «гениальному» плану Дамблдора. Сейчас юноша мог признаться себе в том, что в прошлой жизни он был полнейшей посредственностью. Да и сейчас выделяется среди сверстников лишь потому, что разумом он намного старше их. Тому Риддлу он не ровня.

— Да уж, не ожидал, что этот лис сможет провести такие многоходовые операции прямо под носом у Высшей Палаты, — Аскольд был обескуражен, когда понял, что они умудрились упустить из виду столь серьезного противника.

— Возможно, юный Риддл и его товарищи были в чем-то правы, когда решили, что пора вернуть власть аристократам.

Дир лишь задумчиво кивал. Обоим было стыдно за то, что они, герцоги этой страны, отвернулись от простых волшебников во времена противостояния Темного Лорда и Дамблдора. Возможно, сама война и не была опасна, а вот те игры, которые велись под ее прикрытием… «Сколько еще мы не углядели с высоты наших постаментов? Сколько еще ошибок было допущено в тот период?»

Нет, ни герцог, ни его наследник не собирались топить свое сожаление в вине. Они анализировали полученные данные. Искали решения проблем, зарождение которых пропустили.

— Дир, возьми на себя кампанию по освобождению Сириуса Блэка из тюрьмы. Так же сразу озаботься вопросом о его лечении, — Аскольд решительно поднялся из кресла. — А мне завтра предстоит тяжелый разговор с остальными членами Палаты Лордов.

— Кхм, сэр, а я? — Гарри поднялся следом за герцогом.

— А ты, Гарольд, продолжай обучение. Тебе надо стать как можно сильнее.

— Могу я хотя бы помочь с делом Сириуса? Мне ведь многое известно. Едва ли Дир знает, где искать Петтигрю.

— Хорошо. Расскажешь все, что знаешь.

— Но…

— А ты, Дир, просто не задавай лишних вопросов. Есть вещи, которые тебе не следует знать. По крайней мере пока.

Сын герцога лишь послушно кивнул, с интересом взглянув на мальчика. Тот состроил наивные глазки и очаровательно улыбнулся. Диру оставалось лишь вздохнуть и покачать головой. Он и своим умом догадался, что гость им достался непростой: за ним следовала дымка какой-то тайны. Однако сам Дир не был капризным ребенком, поэтому прекрасно понимал, что есть вещи, которые необходимо держать в секрете до поры до времени. Поэтому просто согласился с отцом, а сам сделал пометку дать задание жене — продолжать поиски по вопросу безумия Волдеморта. Хотя он уже нашел кое-какую информацию, но не был уверен, что это именно то, что они ищут.

* * *

Гарри лежал на кровати, задумчиво уставившись в окно. Его мысли все еще занимало последнее посещение Гринготтса, когда было открыто столько тайн. Юноше до сих пор было сложно поверить в то, что Темный Лорд на проверку оказался ему кем-то вроде дядюшки. Да, Том из поезда был очарователен и добр, но в реальности этот человек совершил множество злодеяний, которым пока что не нашлось оправданий. Пусть Дамблдор, Министерство и газеты значительно преувеличили число жертв, павших от руки Пожирателей Смерти, но факт оставался фактом — Волдеморт действительно убил несколько семей магглов. Сколько бы ни пытался Поттер найти оправдания человеку, к которому успел привязаться, у него плохо получалось.

«Ладно, Аскольд правильно сказал — не стоит об этом думать. Лучше дождаться того момента, когда Том возродится и обо всем расспросить его самого. Возможно, на этот раз я получу ответы на свои вопросы».

Юноша перевернулся на другой бок и прикрыл глаза, вспоминая, как еще огорошил их гоблин.

— Мистер Поттер, — Регвил окликнул своего клиента, когда тот уже собирался уходить. — Вообще-то я не должен был вам сообщать подобные сведения, но вижу, что вы уже успели посетить Старейшину, не так ли?

Опять Гарри казалось, что разговаривают не с ним, а с его Наставником. Тот кивнул и с легким прищуром уставился на гоблина, который довольно кивнул.

— Видите ли, мистер Поттер, ваша мать оказалось исключительной ведьмой не только из-за своей родословной, но из-за того, что была одной из Посвященных.

— Прошу прощения? — юноша совершенно не понял, о чем ему только что сказали. Взгляд сам по себе взметнулся к опекуну, когда тот потрясенно и как-то устало вздохнул.

— Я дома тебе все объясню, хорошо, Гарольд?

Что ему еще оставалось? Только согласно кивнуть. Вот уже заканчивался третий день, а Аскольд даже и не думал объяснять ему, что значили слова поверенного. Более того, сегодня Гарри вообще не видел своего Наставника. Впрочем, Дир не стал скрывать от него, что герцог Норфолк отправился на внеочередное заседание Высшей Палаты Лордов. Юноше ничего не оставалось, кроме как ждать. Пусть он ненавидел подобную неизвестность, но прекрасно осознавал, что друг его деда знал секреты, многие их которых не имел права кому-либо раскрывать.

* * *

— Гарольд?

Осторожный стук и вопрос вырвали юношу из дремы, в которую тот незаметно для себя провалился.

— Да? — юноша сонно встряхнул головой и сел, пытаясь открыть глаза. В ту же секунду дверь открылась, и в комнату зашел усталый лорд Норфолк. Не спрашивая разрешения, он уселся в кресло около кровати.

— Спал?

— Нет, просто задумался и незаметно задремал, — мальчик смущенно улыбнулся. Потом вопросительно посмотрел на старшего мага: у того не было привычки заходить к нему в спальню. Вообще-то, мужчина бывал здесь до этого всего один раз, когда хотел поинтересоваться, понравилась ли комната его подопечному.

— Совет и Старейшины дали разрешение рассказать тебе некоторые факты.

Гарри устроился поудобнее на кровати, приготовившись слушать.

— Многое ты узнаешь непосредственно от тех, кто связан с самым главным секретом мира Кельтики. Встреча состоится сразу после того, как мы разберемся с делом Сириуса Блэка, — Аскольд щелчком пальцев вызвал домовика. Тот явился уже вместе с подносом, на котором расположились две чашки чая и пирожные. — Не вижу смысла пересказывать то, что лучше объяснят тебе другие. Думаю, больше всего тебя интересует то, почему гоблин назвал твою мать «Посвященной»?

Мальчик нетерпеливо кивнул и заерзал, потом опомнился и взял одну из кружек, только чтобы занять руки, которые начали подрагивать в предвкушении очередной увлекательной истории.

— На самом деле, все очень просто: так называют нетитулованных волшебников, которые случайно узнали главную тайну магического мира Европы и им по какой-то причине не стерли память.

Гарри лишь еще раз кивнул. Он подозревал нечто подобное, только ему было мало этой информации. Хотелось знать больше.

— Вы опять говорите о какой-то глобальной тайне. И второй раз упоминается Кельтика.

Аскольд довольно кивнул.

— Успел что-нибудь узнать об этом?

— Дир молчит, как партизан, — недовольно пробурчал мальчик. Потом пожал плечами. — Книги тоже мало что говорят. Насколько я понял, раньше Кельтикой называли определенную территорию, на которой обитали маги островной Европы. Туда входили Британия, Ирландия и Шотландия.

Гарри был не уверен, что правильно все говорит. Название как таковое упоминалось лишь в нескольких рукописях, поэтому оставалось лишь догадываться, что же в самом деле оно обозначало. Впрочем, юноша совсем не был огорчен тем фактом, что нашел мало информации по данному вопросу. Если его рассуждения были верны, то все данные специально были уничтожены, чтобы маги со временем забыли об этих землях.

Асколькд довольно кивнул.

— Правильно. С возникновением Кельтики и ее исчезновением связана история не только островной Европы, но и континентальной. На самом деле и у магов, и у магглов есть множество легенд, связанных с этими землями. Просто не слишком многие из них дошли до нас в первозданном виде.

— То есть эта Кельтика как-то связана с народцем фейри, высшими эльфами, асами и подобной им мифологией? — скептически хмыкнул Гарри. В свое время, еще считая себя обычным ребенком, он зачитывался различными мифами древней Европы, мечтая попасть в страну фей, где ему не придется страдать. Попав в волшебный мир, мальчик быстро уверовал в то, что все прочитанное им — просто сказки. Сейчас же ему предлагали поверить в обратное, что было достаточно сложно.

— Ты близок к истине, но она не столь невероятна, как кажется на первый взгляд, — весело хмыкнул герцог, наблюдая за выражением лица своего подопечного. Тот все еще отказывался что-то понимать и принимать. — В каждой легенде есть доля правды. Думаю, тебе стоит прочитать цикл ирландских легенд о племени богини Дану и сыновьях Миля. Тогда будет легче поверить в то, что в скором времени тебе предстоит увидеть собственными глазами.

Гарри ожидал, что Наставник даст ему какие-то более конкретные подсказки или вообще все расскажет, но тот лишь допил свой чай и ушел к себе в комнату, оставив недоумевающего мальчика рассуждать в одиночестве. Только Поттер даже и не пытался мыслить логически, потому что после последних слов аристократа почувствовал, что ему грозит вляпаться во что-то более грандиозное, нежели противостояние со своим дядюшкой. И почему-то на этот раз страха она не ощущал, лишь предвкушение от очередной тайны, которая вот-вот должна была открыться.

* * *

Люциус Малфой всегда искренне полагал, что его сын пошел характером в мать: все эти истерики и капризы явно доказывали слишком большое влияние крови Блэков. Увы, но в течении этой недели сиятельный лорд понял, как же глубоко он ошибался. Юный Драко оказался истинным Малфоем — всегда добивался желаемого. Он не просто пытался выклянчить у своего отца разрешение пригласить Гарри Поттера на их виллу во Франции. О нет, ребенок просто медленно и уверенно сводил с ума своих родителей, используя весь арсенал уловок, только бы получить желаемое. Даже опустился до эмоционального шантажа, закатив неприглядную сцену с криками, битьем дорогих антикварных ваз и заявлением о том, что его никто не любит.

Уже третий день Люциус Малфой молча пил успокаивающие зелья, опасаясь того, что может сорваться и накричать на ни в чем не повинную жену. Даже Северус в эти дни почти не язвил и пытался урезонить своего крестника. Ничего не помогало. Драко хотел видеть Гарри Поттера рядом с собой. Да, с тем, что усыновить друга родители не смогут, мальчик кое-как, но смирился, правда, это не отменило его желания пригласить гриффиндорца в гости.

После особенно неприятной истерики сына, Люциус уже подумывал сдаться и начать поиск Поттера, чтобы похитить его и привезти в мэнор, когда Северус внезапно спас положение.

— Успокойся, Драко. Мы уже тебе несколько раз объяснили, почему мистер Поттер не может принять твое предложение.

— Я знаю. Только почему из-за папиной ошибки должен страдать я? — в который раз недовольно засопел белокурый дьяволенок, раздумывая над тем, что бы еще предпринять, чтобы убедить родителей.

— Именно поэтому я собираюсь предложить мистеру Поттеру погостить некоторое время у меня. Думаю, двух недель тебе будет достаточно, чтобы насладиться компанией своего тайного друга?

Ответ уже не был нужен, стоило только увидеть сияющую мордашку младшего Малфоя. Старший же представитель данного семейства задумчиво смотрел на своего друга, пытаясь понять причины, по которым тот согласился потратить свой отпуск на заботу о двух несносных маленьких детях, которых на дух не переносил. Северус на столь пристальное внимание к своей персоне ответил приподнятой вопросительно бровью. Люциус лишь покачал головой, не желая пока задавать какие-либо вопросы, потому что подозревал, что вразумительных ответов не сможет получить. Друг в свою очередь лишь пожал плечами, сухо попрощался и вернулся через камин к себе домой, раздумывая над тем, что именно и как написать юному Поттеру, чтобы тот согласился провести две недели в компании Ужаса Подземелий. Впервые его репутация играла с ним дурную шутку. «Впрочем, мальчишка, кажется, вовсе не боится меня. Так что, возможно, согласится принять приглашение».

* * *

Холодно и уныло. Серость. Кругом лишь один ненавистный цвет — ни черный, ни белый. Просто грязный. Даже небо, виднеющееся через маленькую решетку под самым потолком, всегда затянуто отвратительными тяжелыми тучами, которые все время стремятся вдавить жалких людишек в землю и замуровать их там.

Кто он? Еще несколько месяцев назад он помнил свое имя. Или дней? Тревожное забытье то и дело чередуется со вспышками воспоминаний, которые приносят только боль. Он вспоминает всех тех, кого любил и кого потерял. Забавно, он часто забывает свою собственную сущность, особенно когда превращается в пса и сворачивается черным комком в углу этой камеры. Конуры. При этом в его памяти всегда есть одно имя, которое никак не желает забываться. Гарри. Зеленоглазый малыш с черными вихрами, которые не даются ни одной расческе. Почему-то уверенность в том, что он нужен этому маленькому человечку, никогда не проходит. Именно этот образ заставляет его бороться, не давая мутной пелене нескончаемого отчаяния окончательно затопить его сознание.

«Я невиновен». Еще одна аксиома, которая не требует доказательств. Он часто не помнит обстоятельств, которые привели его в эту страшную тюрьму, где балом правят страшные твари, выпивающие из него все жизненные соки. Зато точно знает одно: ему здесь не место, он не такой, как все остальные узники. Он должен быть на свободе. Только вот сил на то, чтобы собраться и совершить побег из этого опостылевшего места, нет.

Стоит только дементорам приблизиться к его камере, как сожаление, раскаяние и отчаянное чувство вины накрывают его с головой. Он не уберег своих людей, любимого названого брата, который был ему важнее собственной семьи. У него не хватило ума и сдержанности остаться рядом с малышом, который нуждался в поддержке взрослых. Он предал доверие Джеймса и Лили, подвел Гарри. Сможет ли он когда-либо расплатиться за свои грехи? Едва ли.

Именно страх того, что он окажется не нужен своему крестнику, заставлял его опускать руки. Зачем стремиться к свободе, если там, за стенами Азкабана, его уже никто не ждет? Ремус наверняка считает его предателем, а Гарри, может, и вообще не знает о его существовании. Так есть ли смысл что-либо предпринимать?

Внезапно, словно в ответ на его мрачные размышления, что-то в обычном укладе жизни изменилось. Давящая тишина тюрьмы нарушилась звуком твердых уверенных шагов. К его камере кто-то приближался.

— Блэк, на выход! — рявкнул аврор, врываясь в камеру и рывком ставя узника на ноги. — С тобой хотят поговорить.

— Кто? — изумленно прохрипел Сириус, силясь осознать, что же происходит. Выходило плохо. Пусть с приходом человека и наступил период просветления, но понимания ситуации это не принесло. Аврор не соизволил ответить. Просто схватил его за наручники, блокирующие магию, и потащил куда-то по коридору. Узнику ничего не оставалось, как следовать за ним, изо всех сил стараясь не упасть, так как ноги отказывались слушаться.

— Мистер Блэк?

Этого мужчину Бродяга точно видел впервые.

— Меня зовут Дир Норфолк, — узник невольно вздрогнул, услышав эту фамилию. Как-то давно отец Джеймса упоминал о волшебнике с такой же фамилией. Где-то глубоко внутри него забрезжила надежда. — Я буду представлять ваши интересы в международном суде.

— Международном суде? — сознание отказывалось обрабатывать получаемую информацию. Он не хотел верить в то, что кто-то хочет помочь ему. Ведь столько времени прошло. Почему именно сейчас?

— Да. Мы не верим, что вы могли предать чету Поттеров и убить тринадцать магглов.

— Мы?

— Моя семья и Гарри Поттер, — снисходительно улыбнулся мужчина. Сириус судорожно выдохнул, а вот вдохнуть все не получалось. В горле стоял тугой ком, а сердце внезапно отчаянно заколотилось.

— Гарри? Гарри верит мне? — это все, что ему сейчас было нужно. Если его маленький крестник нуждается в нем и хочет помочь, то Сириус сделает все возможное и невозможное только для того, чтобы исполнить его желание и вновь увидеть зеленоглазого мальчугана.

— Именно он попросил мою семью о помощи. Он хочет вытащить вас из тюрьмы, и будьте уверены, мистер Блэк, мы сможем сделать это.

Сириус лишь отвлеченно кивнул, а на губах появилась безумная, но счастливая улыбка. Единственный важный человек верил ему и хотел помочь. Это было самым главным, все остальное уже не имело значения. Если даже суд повторно признает его виновным в преступлениях, которые он не совершал, Сириус найдет способ вырваться из этой тюрьмы и увидеть Гарри. Чего бы ему это ни стоило.

Дир, внимательно наблюдая за Блэком, довольно улыбнулся. Этот человек еще не был сломлен. Существовал огромный шанс, что он сможет стать прекрасным опекуном для Гарри.

* * *

«Мистер Поттер,

Прошу меня простить за то, что так долго вам не отвечал. Вы — умный молодой человек, поэтому, наверное, догадались, что переезд занял огромное количество времени и выжал из нас с женой все соки. К тому же вопрос, заданный вами в последнем письме, достаточно серьезен, поэтому я решил сначала освежить свою память, а потом уже обстоятельно рассказать вам о том, почему чистокровные не предпринимают попыток обучить магглорожденных волшебников всем премудростям магии.

Не хочется это признавать, но в подобном положении дел в первую очередь виноваты сами магглорожденные. Во-первых, как вы уже должны были понять, они приходят в наш мир со своим уставом и стараются переустроить устои нашего общества в угоду собственным идеалам и нуждам. Во-вторых, они даже не пытаются узнать и понять традиции волшебного мира, отмахиваясь от них, считая чем-то старомодным и ненужным. Вы-то уже должны были понять, что многие обычаи и обряды жизненно необходимы для существования магии в этом мире. И, наконец, в-третьих, полагаю, аристократы опасаются повторения трагедии, развернувшейся несколько десятков лет назад.

Чистокровные предпринимали несколько попыток безболезненно ввести магглорожденных волшебников в наш мир. Первая практика была достаточно успешна до поры до времени. Система Мастер-Подмастерье. Она была пригодна для использования, когда магов в этом мире было еще мало, когда немногие из них доживали до возраста ученичества. Тогда еще не было волшебных школ, поэтому многие чародеи так и оставались полными неучами, хотя некоторые из них в дальнейшем становились неплохими травниками и знахарями, если им удавалось уговорить кого-то из так не достигших наивысшего уровня мастерства волшебников научить их всему, что те знали. Мастера, истинные Мастера, того времени имели право набрать себе в ученики до десяти талантливых юных волшебников. Иногда они платили родителям, чтобы те отдали своих чад на обучение, однако чаще всего сами взрослые упрашивали и платили за то, чтобы у их детей появилась возможность обучаться у чародея.

Признаюсь честно, что даже мне мало что известно о том, как проводилось обучение на данной стадии. Главное, что результат был впечатляющим: шесть из десяти детей в конце концов получали звание Мастера. Остальные же оставались простыми ремесленниками, правда способными на небольшие чудеса.

С каждым десятилетием магглорожденных волшебников становилось все больше и больше, так что Мастера уже просто не могли взять их всех к себе в ученики, да и большинство опытных чародеев не желало становиться учителями. В это же время многие из них стали обладателями титулов и не видели смысла в том, чтобы обучать новое поколение.

Вторая попытка была предпринята где-то через пятьдесят лет после смерти последнего из Основателей. В то время уже стало ясно, что Салазар Слизерин все же был прав, когда не желал обучать магглорожденных и чистокровных волшебников по одной программе. То, что дети аристократов понимали слету, остальным приходилось раскладывать по полочкам. Дети простых крестьян зачастую были неграмотными, не понимали самых простых истин волшебного мира да ко всему прочему были ужасно суеверны. Вот тогда-то в голову тогдашнему главе попечительского совета и пришла в голову светлая мысль открыть что-то вроде летних курсов, где бы магглорожденных студентов обучали письменности и объясняли основы магии.

Увы, эта идея тоже не прижилась: требовались титанические усилия, чтобы собрать всех детей вместе до положенного срока. Еще сложнее было уговорить родителей отправить своих чад на эти курсы и самим их посетить. Да и заплатить за них не все могли. К тому же в те времена ребят порой приходилось насильно забирать из дома, так как порой их жизнь была слишком уж ужасной. Так что сама по себе идея была гениальна, вот только преждевременна: тогда еще не существовало Министерства магии, которое могло бы заниматься переговорами с магглами и оплатило бы эти летние курсы.

Третья попытка и оказалась той самой роковой, из-за которой чистокровные с новой силой возненавидели магглорожденных волшебников. Она была предпринята незадолго до Декрета о Секретности. Аристократы решили рискнуть и свести на нет неравноправие между двумя слоями общества: они начали приглашать простых волшебников жить в их мэнорах. На все время, что дети обучались в Хогварсте, они обязаны были проводить все каникулы и даже некоторые выходные дни в обществе чистокровных волшебников. Естественно, им не запрещалось общаться и видеться с родителями, но львиную долю времени они проводили в кругу пригласившей их семьи. Они обучались традициям и этикету наравне с наследниками древних родов. Им стали доступны тайные знания волшебников. Искушение силой было столь велико, что эти волшебники не справились с ним и воспользовались всем, чему их успели обучить, против самих чистокровных: попытались изжить тех из поместий, захватить власть в Министерстве, некоторые особенно ушлые девицы опоили любовными зельями выгодных женихов и выскочили за них замуж.

Кое-как чистокровные справились с этим, но доверие было подорвано. В те дни многие семейства едва не исчезли с лица земли из-за корысти простых волшебников. Именно после этого многие мэноры были окружены такой вязью защитных заклинаний, что вооруженное нападение на них стало невозможно. Вполне понятно, почему с этих пор новые попытки так и не были предприняты: слишком аристократы боятся повторения трагедий. Думаю, что в каждой чистокровной семье найдется своя драматичная история о том времени.

Конечно, с тех пор прошло уже около двух веков, но, думаю, эти события до сих пор помнят все чистокровные. Именно поэтому браки с магглорожденными считаются чем-то вроде предательства семьи.

Впрочем, сейчас настали другие времена. Вы правильно заинтересовались этой темой, ведь именно конфликт двух сознаний — маггловского и волшебного — всегда приводил к непониманию между двумя слоями магического общества. Быть может, если решить эту проблему, не нужна будет война двух идеологий.

Надеюсь, что помог вам найти ответы на некоторые вопросы. Как поживаете? Альбус ничего не заподозрил?

С уважением,

Николас Фламель».

После получения этого письма, Гарри долгие несколько часов просидел в библиотеке, пытаясь найти крохи описания всех трех попыток. Потом додумался прочитать об этом в книге своего рода. Прочитал. Пришел в ужас. Подумал, что если бы жил во времена последней попытки, то не сдержался бы и пошел охотой на этих предателей, которые посмели ответить на доброту ножом в спину.

Мир в очередной раз покачнулся, перевернулся и встал на место, но теперь уже кардинально новый.

«Интересно, а что же с Малфоями случилось? Ведь они даже не пытаются скрыть свою ненависть к грязнокровкам, как они называют их. Что-то мне кажется, что чистота крови здесь играет самую последнюю роль. А возможно, я просто не знаю чего-то еще? Ведь мне до сих пор известна только одна точка зрения — сторонних наблюдателей и приверженцев Дамблдора, что есть почти одно и то же, так как со мной никто особенно информацией не желает делиться. И кого мне расспрашивать? Ведь Аскольд сам сказал, что те, кто был знаком с Волдемортом, уже мертвы. Получается, что в живых остались лишь члены Внешнего круга, которые могут и не знать истинной цели создания Ордена. Интересно, а профессор и мистер Малфой знают, что когда-то Пожиратели Смерти назывались иначе?»

Размышления юноши были прерваны появлением очень наглой совы, которая вдобавок умудрилась его за палец укусить. Гарри даже успел подумать, что, наверное, у хозяина этой птицы такой же мерзкий характер, как и у самой питомицы. А потом увидел четкий и резкий почерк своего преподавателя по зельеварению. Сердце пропустило несколько ударов, а затем забилось с удвоенной силой. Поттер был рад этому письму настолько сильно, что сам удивился подобной реакции. «Опять действие ритуала?» — мальчик нетерпеливо распечатал послание, не желая сейчас размышлять о чем-либо серьезном. Некоторое время он просто раз за разом перечитывал его, а на губах сама собой расползалась счастливая улыбка. Это было приглашение. Приглашение погостить в доме сурового мастера зелий целых две недели.

«Интересно, зачем ему это? Не с кем обсудить все, что я ему вывалил во время нашего последнего разговора?» На самом деле Гарри было все равно, чем было вызвано такое рвение к общению с его персоной. Он был просто рад, что сможет увидеть Снейпа раньше, чем ожидал. Все-таки этот противоречивый человек пробуждал в юноше странные чувства. Поттеру очень хотелось стать кем-то близким для него. Тем, кому бы зельевар смог безоговорочно доверять.

Не раздумывая ни секунды, Гарри бросился к столу, быстро нашел чистый пергамент и аккуратно вывел ответ, соглашаясь погостить у Снейпа. «Вот бы Рон с Гермионой ужаснулись, если бы об этом узнали», — весело хихикнул мальчик, а потом осекся. Замер. Горько вздохнул, свернул пергамент, запечатал ответ и привязал его к лапке недовольной совы. «Хватит, они мне не друзья. Уже не друзья».

Пусть уже прошло больше года с тех пор, как он оказался в прошлом, но Поттеру до сих пор тяжело было вспоминать об этих двоих. Он до конца так и не смог поверить, что те его предали. Да, они не втыкали в его спину нож, вообще не пытались убить, но от этого легче не становилось. Потому что и спасти его они тоже не пытались. Если бы он не подслушал тот разговор, то, возможно, никогда бы и не узнал, что друзья его на самом деле другом-то и не считают. Для них он был не более чем героем одного дня. Тем, кто должен был погибнуть в конце истории.

Ретроспектива

Они уже больше месяца шатались по лесам, спасаясь от егерей, в отчаянной попытке найти хотя бы какие-то зацепки того, где стоит искать крестражи. Все были на взводе. Гарри в очередной раз поссорился с Роном и пошел прочь от палатки, чтобы избежать искушения побить остолопа-друга, который в последние дни стал совсем невыносим.

Уйти далеко Поттер не мог, так как площадь защитного заклинания была невелика. Поэтому он остановился, отдышался и постарался успокоиться. И решил сразу же объясниться с другом и помириться. Все эти склоки надоели Гарри хуже горькой репы, желания затягивать ссору, начавшуюся на пустом месте, не было.

— Рон, прекрати! Вы ведете себя как дети! Неужели не понимаете, что своим поведением только усугубляете ситуацию! — возмущенный голос Гермионы был слыше издалека, как и громогласный рев Рона в ответ.

— Ну и что с того?! Мне надоело с ним возиться!

— Не говори так, мы же друзья! Мы не должны ссориться из-за пустяков.

— Друзья?! Гермиона, очнись! Поттер — смертник.

— Да, но это не повод…

— Даже если он переживет каким-то образом Битву, то долго не протянет. Нет смысла сохранять наши прежние отношения.

— И все же…

— Ой, Грейнджер, не будь ты лицемеркой хотя бы один раз. Ты прекрасно знаешь, кто последний крестраж.

— …

— Ему хоть так, хоть этак придется умереть. А мне надоело все это шатание по лесам. Если тебе так нравится нянчиться с героем-однодневкой — возись. А я, пожалуй, отдохну от всего этого.

Гермиона на это ничего не ответила. А Рон через два дня разыграл сцену ревности и исчез, чтобы появиться только в самый последний момент. Подруга же (а подруга ли?) за это время ни разу не намекнула Гарри, что тот является последним крестражем Волдеморта. Подслушав еще несколько разговоров, только теперь намеренно, юноша пришел к выводу, что это был некий план Дамблдора: мол, герой должен обо всем узнать в день битвы, чтобы не растерять готовность пожертвовать собой ради Великой Победы. Поттер до сих пор сомневался в том, что директор знал, что вместе с крестражем он не умрет.

После битвы и победы, особенно после защиты Малфоев в суде, друзья перестали с ним разговаривать. Гермиона, не сказав ни слова, отправилась в Австралию, налаживать отношения с родителями, даже не попросив о помощи, которую Гарри был готов ей оказать. Рон же, кажется, винил его в смерти братьев. По крайней мере на похоронах он выглядел так, словно хотел броситься на друга с кулаками. После этого они больше не общались, хотя миссис Уизли заглядывала несколько раз на площадь Гриммо.

— О чем задумался?

Гарри вынырнул из неприятных воспоминаний и вопросительно посмотрел на чем-то довольного Дира. Тот, казалось, просто сиял от счастья.

— Угадай что?

— Что? — получилось как-то устало. После подобного душевного истязательства над собой любимым, мальчик был не в настроении играть в угадайки. Старший маг это сразу почувствовал и стал серьезен. Присев в соседнее кресло, он осторожно взял в руки тонкие маленькие пальчики и едва заметно сжал.

— У нас все получилось. Международный суд принял наше заявление. Пересмотр дела Сириуса Блэка состоится в эту пятницу.

— О, — Гарри заметно вздрогнул и отвел взгляд. Внутри все перевернулось от этого известия. Смешались в один коктейль самые противоречивые чувства: радость, страх, предвкушение, волнение, горечь и злорадство, а еще чувство вины. Ведь на целый год он почти забыл о своем крестном, который все это время томился в Азкабане.

— Он был рад услышать, что ты знаешь о нем и веришь ему, — мягко проговорил Дир, словно прочитав эмоции мальчика. Тот лишь кивнул. На глаза сами собой набежали слезы, которые очень сложно было остановить. — Твоя вера в него придала ему сил.

Гарри все-таки не справился с собой и несколько слезинок скользнули по щекам. «Ну и пусть, ведь это слезы радости».

— Спасибо, — мальчик благодарно сжал ладонь старшего мага. Тот лишь покачал головой и улыбнулся.

— Мы на твоей стороне, ты же это знаешь.

Поттер в который раз кивнул головой, не зная, что на подобное заявление можно ответить. Он доверял семейству Норфолков, но это не мешало ему подспудно ожидать от них удара в спину. Кажется, Дир прекрасно понимал, что за месяц доверие Гарри не завоевать, поэтому ничего больше не сказал по этому поводу, а стал рассказывать о поисках хорошего специалиста, который смог бы в кратчайшие сроки поставить Блэка на ноги. Гарри заметно расслабился и стал внимательно слушать.

* * *

Старый маг задумчиво рассматривал обложку своей родовой книги. Ее содержание он знал наизусть, поэтому необходимости перечитывать ровные строчки, написанные на грубом пергаменте, не было. И все-таки он открыл ее. К форзацу были прикреплены несколько фотографий. Молодого человека с очаровательными голубыми глазами, в которых то и дело проскальзывала хитринка. Маленького мальчика, облаченного в школьную форму, смотрящего исподлобья, грозно и настороженно. Молодой пары, счастливо глядящей на маленького черноволосого малыша, мирно посапывающего на их руках. И множество других фотографий, аккуратно сложенных в конверт. Его милые марионетки, его шахматные фигуры. Все они важны для того, чтобы выиграть партию. Увы, некоторыми из них приходится жертвовать ради достижения целей.

Он был уверен, что, если бы эти жертвы узнали о том, что являются частью плана по завершению миссии, которая когда-то была возложена на Мерлина, они были бы горды этим. Да, точно, они должны быть счастливы, что стали частью чего-то большего, а не просто бездарно прожили свои никчемные жизни. Магический мир когда-нибудь поблагодарит его за эти вынужденные смерти. Он был уверен в этом. Ведь что пара жизней по сравнению с решением пути, по которому будет двигаться магия? Правильно, ничто. Лишь песчинки, которые скоро затеряются в океане времени.

* * *

Аскольд вышел из зала, дошел до ближайшей темной ниши и лишь там позволил себе расслабиться и привалиться к стене. Все-таки он был несколько стар для таких жарких споров. Ему стоило немалых трудов объяснить этим погрязшим в рутине серого бытия магам, какую опасность представляет из себя Дамблдор. В конце концов они все-таки выдали ему карт-бланш. Теперь у герцога Норфолка были развязаны руки, поэтому он мог спокойно действовать. Первым пунктом было освобождение Сириуса Блэка из тюрьмы, а потом небольшое приключение для юного Поттера. Этот месяц обещал быть насыщенным событиями.