О свободе, надежде, обещаниях и слишком личном

Пэйринг: ГП/ДМ

Рейтинг: R

Жанр: романс;

Категория: слэш

Свобода

— Что? Ну что еще тебе не хватает, скажи? — в сердцах выкрикнул Гарри, еле сдерживая рвущуюся наружу взбунтовавшуюся магию. Который день в их доме не прекращались бессмысленные, возникавшие совершенно из ничего ссоры.

— Мне? — Драко вдруг поднял на него пронзительный озлобленный взгляд из-под свисающей челки. — Свободы, Поттер... Элементарной свободы...

Предположения уже вертелись на языке, норовя вот-вот сорваться, но вдруг исчезли, будто бы повинуясь банальному Фините. Гарри недоуменно смотрел, в принципе не понимая, о чем речь, но, спустя несколько мгновений, удивленно вскинул брови. Теперь его лицо напоминало застывшую маску: такие Драко часто видел по колдовизору, когда внимательно слушал выступления членов Визенгамота. Пустые. Равнодушные. Чужие.

— Свободы? — проникновенно переспросил Гарри, притягивая Драко ближе и обнимая. — Свободы... — знакомый рывок аппарации скрутил мышцы легким спазмом, и уже через пару секунд Драко стоял посередине шировкого поля.

— Какого черта, Поттер? — возмущенно зашипел он, наступая босыми ступнями на острый камешек. — Что это?

— Свобода, Малфой, — непринужденно пожал плечами тот. — Как ты и просил... Иди, наслаждайся, — и исчез с негромким хлопком.

— Замечательно, — от обиды хотелось взвыть. И не потому, что эта сволочь Поттер оставил его неизвестно где, босым, в домашнем шелковом халате, а потому что так просто согласился... Не потребовал объяснений, не пустился в уговоры или самобичевание. — Замечательно, — шумно выдохнув, повторил Драко. — Еще и палочка дома осталась... Какая же ты сволочь, Поттер... Только появись, затрахаю до пьяных гиппогрифов перед глазами, зараза... — выругался он и присел у нагретого солнцем камня ждать эту сволочь Поттера.

~*~*~*~

Пэйринг: ГП/CC

Рейтинг: R

Жанр: романс;

Категория: слэш

Вы все еще на что-то надеетесь, Поттер?

— Вы все еще на что-то надеетесь, Поттер? – презрительно скривив губы, протянул Снейп и взмахнул палочкой.

Стоявший на столе флакон с экзаменационным зельем поднялся в воздух и с громким треском лопнул, разбрызгивая вокруг мутное, неприятно пахнущее содержимое.

— С таким умением переводить полезное в отходы, вам, Поттер, не в авроры следует идти, а в загоны нашего бессменного лесничего. Органические удобрения у вас получаются отменные — гиппогрифы обзавидуются.

— Я прошу еще одну попытку, сэр, — не глядя на Снейпа, тихо, но уверенно произнес Гарри.

— Вы все еще на что-то надеетесь, Поттер? – недовольно фыркнув, констатировал тот, но пустой фиал к нему пододвинул. – Надеюсь, дорогу в кладовую вы не забыли… — процедил, уже у двери. – Я буду через два часа, в ваших интересах все успеть и не опозориться в очередной раз, мистер Поттер.

— Конечно, сэр, — едва слышно ответил Гарри. – Успеть и на этот раз уж точно не опозориться, сэр… — добавил, едва за профессором закрылась дверь, и вытащил из кармана небольшой сверток.

* * *

— Что ж, — разглядывая приготовленный образец, протянул Снейп, — неплохо… Не превосходно, конечно, но, по крайней мере, от быстродействующего яда моментально не сдохните, а жаль…

— Спасибо, сэр… — глядя в пол, негромко произнес Гарри.

— Еще что-то, Поттер? – не отрывая взгляда от пергамента, где набросал замечания к министерской разработке модифицированного Веритасерума, недовольно спросил Снейп.

— Да, сэр… — неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил тот. – Не могли бы вы посмотреть вот это, — он поставил перед ним небольшой прозрачный фиал, где на самом дне переливалась густая изумрудная субстанция. – Это моя личная разработка, сэр… Хотелось бы вашего совета и…

— Поттер, хотите меня удивить? — мученически вздохнув, протянул Снейп, взял фиал, поднес к свече, определяя на глаз способ и время варки и, открыв крышку, принюхался.

Как ни странно, запаха он не уловил, как ни старался. Капнув жидкость на палец, рассмотрел внимательно, растер, еще раз принюхался.

— Сэр… — начал было Гарри, но тот остановил его взмахом руки и как-то странно посмотрел: со смесью непонимания и вожделения одновременно.

— Что ж, Поттер, похоже я не ошибся, и вы все еще на что… — медленно произнес Снейп, отчего-то весело ухмыляясь.

— Да, сэр, все еще, и не просто на что-то, а по возможности, на самое большее, — смело шагнул к нему Гарри, привстал на носочки и, обняв за плечи, прижался губами к губам.

Пэйринг: ГП/ДМ

Рейтинг: NC-17

Жанр: романс; флафф

Категория: слэш

Вот это уже личное

— Ай-ай-ай, мистер Малфой, — ухмыляясь, протянул Гарри и оторвался от стеллажа, прислонившись к которому стоял вот уже несколько минут. — И что же вы забыли в Отделе Тайн?

Скрестив руки на груди, он неспешно подошел к замершему Драко и пытливо заглянул тому в глаза.— Ну? — произнес вкрадчиво.

— Так что?— Хм… — тот фыркнул и, осмелев, внимательно посмотрел на Гарри.

— Если уж вам так интересно, мистер Поттер, то, думаю, и я могу поинтересоваться тем же… Следите за мной? Странно, что вы вообще сюда заглянули. Не пристало главе аврората бегать за никому не нужными бумажками...

— Отчего же? — Гарри чуть приподнял бровь. — Мне не лень и самому сходить, если уж очень нужно или интересно. Как сейчас, например, — и он окинул Драко изучающим взглядом. 

— Вот как, — прищурившись, протянул тот. — И какой же интерес привел вас сюда? 

— Ты.

— Хм... — Драко скептически скривил губы и хмыкнул. — Вот уж не думал, что стану причиной столь пристального внимания. С чего бы? — и, скрестив на груди руки, прислонился боком к стеллажу. 

— Я думал, ты сам мне расскажешь, — скучающе произнес Гарри, пряча руки в карманах форменных брюк. 

— Я? — удивленно произнес Драко. — Поттер,  ты, часом, ничего не попутал? С чего ты взял, будто мне есть что тебе рассказывать? Да и вообще, что я хоть что-то буду тебе рассказывать? 

— А нет? — ухмыльнулся Гарри. — Хотя, погоди, все не надо, а вот о причинах твоего визита сюда я бы послушал: зачем пришел, что искал, как вскрыл охранные...

— Нет, — покачал головой Драко. — Не вскрывал, не искал, проходил мимо, доволен? — ответил с вызовом и шагнул к выходу.

— Нет, — упрямо произнес Гарри, выставляя невербальным прозрачную стену, на которую Драко тут же наткнулся. — Не это искал случайно? — и, вытащив из кармана крохотный блокнот, придал ему заклинанием прежний вид.

Драко покосился на оказавшееся в руках Поттера собственное личное дело и, нервно передернув плечами, равнодушно ответил:

— Нет, зачем?

— Вот и я спрашиваю: зачем? — Гарри подошел к одной из полок и вернул папку на место. — Зачем под иллюзией покупать модифицированное Оборотное и устраивать потасовку в лифте, только чтобы заполучить мой волос? Кстати, мне стоит надеяться, что он был единственным, или тебе удалось отхватить солидный трофей? Зачем поить оборотным несчастную проститутку, а потом, сполна получив удовольствие,  так старательно стирать ей память, что в Мунго пришлось проделать едва ли не ювелирную работу по ее восстановлению? И зачем поить Боула, чтобы выведать охранную сетку? — он развернулся к Драко и, отметив, как сжались в тонкую бледную полоску его губы, произнес: — Не думаю, что я стою так много...

— А зачем это тебе, Поттер? — помолчав, холодно спросил тот. — Следить за мной, накладывать именные сигнальные, мчаться сюда со скоростью света, чтобы успеть застать врасплох... Зачем?

— Потому что... — если бы не предательски дрогнувшая рука, неуверенность главного аврора можно было бы и не заметить.

— Потому, что? — выделив последнее слово, переспросил Драко.

— Потому что вот... — бросив на того странный взгляд, Поттер шагнул ближе, схватил его за отвороты мантии и прижал к стеллажу. — У тебя еще есть пара секунд, чтобы попробовать воспользоваться заклинанием или банально дать мне по яйцам, — прошептал жарко в самое ухо и несильно прикусил мочку.

— Заманчивое предложение, — усмехнулся Драко, накрывая ладони Поттера своими. — Но, думаю, я еще все успею попробовать: и заклинание, и яйца... — фыркнул ему в самые губы и прижался, целуя. 

Гарри отвечал на поцелуй жарко, жадно, то и дело пытаясь перехватить инициативу. Запутался в сложном плетении крючков на мантии Драко, нетерпеливо дернул полы рубашки в стороны, вырывая многочисленные пуговицы вместе с кусочками ткани. 

Драко скользнул рукой по застежкам его мундира, расстегнул рубашку, щелкнул пряжкой ремня, намереваясь снять с него одежду мучительно медленно, но передумал, вмиг освобождая от нее обоих заклинанием.

С силой сжимал ладонями малфоевские плечи, Гарри лихорадочно гладил спину, чувствуя под пальцами до предела напряженные мускулы. И в какой момент оказался сам прижат к стеллажу, он не понял. Лишь дрожжал, как в лихорадке, от влажных поцелуев, краткой острой боли, словно от удара током, когда Драко чуть прикусывал соски, от шумного рваного дыхания, опаляющего разгоряченную кожу.

Возбуждение неслось по венам и грело кровь не хуже Огденского, лишь усиливаясь от очередного касания. Гарри хрипло стонал, беспорядочно вскидывая бедра, и когда Драко, мягко опустившись на колени, обхватил его член губами, громко вскрикнул и машинально протянул руку, пытаясь ухватить его за волосы и задать собственный ритм.

Драко увернулся в сторону, с размаха звонко ударив Гарри по руке.

— Сделаешь так еще раз, останешься без члена, — прошептал, отстранившись, и вновь насадился ртом. 

Как ни странно, но угрозам Гарри внял, вцепившись обеими руками в стеллаж. Похоже, практикой минета Драко не пренебрегал: ритмично скользил плотно сомкнутыми губами по члену, вылизывал и придавливал его языком к нёбу, чуть прикусывал головку, щекотно толкался языком в щелку, раз за разом вырывая хриплые вздохи. А когда расслабил горло и насадился практически до самого основания, пару раз гулко сглотнув, Гарри, наплевав на все запреты, сжал в кулак его волосы и быстрыми рваными движениями принялся вбиваться в податливое горло. 

— Малфой, мантикора тебя раздери, какого... — выругался он, когда руки плотно связало заклинанием.

— Благодари Мерлина, Поттер, что на твой член у меня еще есть сегодня планы, я слов на ветер не бросаю, — прошипел Драко и, развернув его спиной надавил на поясницу, заставляя прогнуться. — Ну же, Поттер, будь хорошим мальчиком, — шепнул, ухмыляясь, и скользнул языком меж ягодиц.

Гарри показалось, что его прошило током от головы до пяток: слишком острой, необычной и неожиданной оказалась ласка. Он и сам порой прибегал к подобным ласкам, только исключительно пальцами, справедливо полагая, что это единственный способ подготовить партнера. Однако, как оказалось, нет... И Малфой, похоже, в таких вопросах более искушен и опытен. Резко подавшись вперед, Гарри больно ударился головой о стеллаж, качнув его. Толстые потрепанные папки, небрежно уложенные свитки, стопки пожелтевших пергаментов посыпались на пол, поднимая тучи пыли.

— По-о-оттер, — протянул Драко, оторвавшись, — прибереги силы, они тебе еще понадобятся. 

— Всенепременно, — судорожно выдохнул Гарри, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Мерлин, если ты от языка в заднице тут такой хаос сотворил, то что будет, когда там окажется член?

— А ты точно уверен, что он там окажется? — сбивчиво прошептал Гарри. — Не говори «гоп», Малфой...

Возразить Драко не успел: Поттер легко скинул связывающее, ухмыльнулся победно и за какие-то пару взмахов руками поставил Драко на колени. 

— Власть сменилась, Малфой, — шепнул в ухо, прикусил плечо, прошелся дорожкой влажных поцелуев к пояснице. — На ответную любезность не рассчитывай, — произнес убедительно и, облизав палец, надавил на вход. 

— Куда уж... — прошипел Малфой, дернувшись и расслабляясь. — Будешь нежности разводить — окажешься на моем месте, — нетерпелво вильнув бедрами, процедил сквозь зубы и насадился на пальцы. 

— Как скажешь, — кивнул Гарри. Сплюнул на ладонь, провел ею пару раз по члену и медленно вошел, чувствуя, как от вседозволенности, тесноты и возможности оказаться застигнутыми врасплох, буквально вскипает кровь и магия больно покалывает кончики пальцев словно острыми иголочками.

— Ну? — простонал Драко, резко подаваясь назад. Больше напоминать не пришлось. Выпустив на волю собственное желание, Гарри вбивался в податливое тело, чувствуя, как переплетаются между собой две магии, соединяя их в единое целое: один вдох на двоих, один выдох, стоны в унисон. Сильно, горячо, до дрожи, до звонких шлепков кожа о кожу, до гулкого тока крови висках, до тяжелого тягучего удовольствия, тугим клубком свернувшегося внутри и посылающего точные удары прямо по нервам. Уже чувствуя, как сжимается Драко изнутри, Гарри рванул его на себя, приподнимая, и с последним толчком, выплескиваясь, впился в плечо поцелуем-укусом. 

* * *

— Держи, — Гарри протянул Малфою его личное дело. — Можешь уничтожить сразу обе страницы, — и пошел к стеллажу "П".

— Что, тоже уничтожаешь компромат? — язвительно поинтересовался Драко, подходя. — Что, тоже уничтожаешь компромат? — язвительно поинтересовался Драко, подходя к нему. — Как же, вдруг кто узнает, что глава аврората переметнулся на мальчиков... — ухмыльнулся, аккуратно складывая в руках пергаменты. То, что в личных делах министерских работников автоматически собирается полная информация обо всех перемещениях, встречах и связях, он узнал совершенно случайно, и оставлять на себя такое было совершенно недопустимо.

— Дурак ты, Малфой, — усмехнулся Гарри. — Сейчас — уничтожу, но сегодня же вечером ты идешь со мной в ресторан. Пусть все видят, мне не жалко. А вот с чего все началось — вот это уже личное, — произнес, выразительно глянув на Драко, выхватил у него листы и уничтожил вместе со своим слабым Инсендио.

— Не дурнее некоторых, — парировал Драко. — Место и время я тебе совой пришлю. И не опаздывай, Поттер, у меня на тебя большие планы.

Пэйринг: ГП/РЛ

Рейтинг: NC-17

Жанр: романс; флафф

Категория: слэш

Я не уйду

Он тяжело поднимает голову и с тоской гладит в небо. Там, среди пустоты, сквозь легкую дымку облаков, висит огромный белый диск. Яркий, с легкими вкраплениями, мутным узором кратеров и горных хребтов. Откуда он знает это? Не важно... Главное — знает. И эта мысль успокаивает: осталось немного, сознание возвращается, он может думать, мыслить, рассуждать... Тело вновь прошивает резкая волна боли, и он, жалобно скуля, корчится у какого-то высохшего дерева. Запретный лес как всегда — темен и пуст, он не желает раскрывать свои тайны случайному путнику. Но Ремус не гость, не заблудший сюда чужак. Для него непроглядная чернота чащи — дом и спасение. По крайней мере тогда, когда наливается соком спелый лунный диск, заставляя стать тем, кого он всей душой ненавидит — самим собой, с той лишь разницей, что обличие другое.

Темнота заползает внутрь, сжимает, рвет, словно хищник вожделенную добычу, и сопротивляться ей уже нет сил: он слишком измотан, слишком устал... Ремус обессилено опускается на траву и позволяет темноте поглотить себя, с одной лишь мыслью: осталось немного, буквально несколько часов, и все закончится, он снова станет собой...

Высохшее дерево поскрипывает на ветру ветвями, где-то рядом, в кустах, шебуршит невиданная лесная тварь, устраиваясь на ночлег, глухо рокочет диковинная птица и осторожно выглядывают из тени деревьев любопытные кентавры. Впервые Ремус тут не охотник, а жертва. Раненая, истерзанная жертва самого себя, обстоятельств, жизни и чьей-то прихоти... Он не слышит ни шорохов, ни тихого шепота, ни почти невесомых шагов и взволнованного учащенного дыхания... Он просто без сознания, но кажется, будто крепко спит, свернувшись в огромный лохматый ком.

* * *

— Рем? — осторожно шепчет Гарри, вглядываясь в черноту чащи. Палочка крепко зажата в руке, но он не спешит выпускать на волю даже самый слабый Люмос: он боится спугнуть... — Рем?

На обувь давно наложены чары неслышной походки, невесомый струящийся шелк мантии-невидимки надежно укрывает с головы до пят, но всё, что есть в лесу живого его видит и слышит: оборачивается и недовольно поводит носом странного вида ушастая ящерица размером с крупного поросенка, пристальным взглядом провожают кентавры, врассыпную бросается стайка каких-то длиннохвостых цыплят, едва почуяв опасность. Лес чувствует его, но не мешает. Видимо, знает, зачем сюда пожаловал этот искатель приключений, избранный и будущий герой — Гарри Поттер.

— Рем! — выдыхает Гарри, заметив того, узнав несмотря на темноту, и если бы горло не сдавил предательски подступивший страх, он бы обязательно выкрикнул это имя во всеуслышание, но сейчас получается полу вдох— полу хрип.

Он подбегает к нему и, упав на колени, обнимает замершее лохматое тело. Ерошит пальцами жесткую шерсть, проводит по линии позвонков. Нашел... Он его нашел...

— Рем, — сбивчиво, сквозь подступившие слезы, шепчет Гарри. — Я знал, понимаешь? Знал, что найду тебя... Все хорошо, слышишь? Теперь все будет хорошо... Я рядом...

Гарри взмахивает палочкой и шепчет заклинания: согревающее, оповещающее об опасности, невидимости и ненаходимости. Эту ночь он будет с ним, рядом. А если понадобится, то и следующую, а потом еще и еще... Столько, сколько будет нужно.

Аккуратно касаясь палочкой, Гарри залечивает рваные раны, счищает запекшуюся кровь, гладит, прижимает к себе, зарывается носом в густую шерсть. Он тоже устал: поиски измотали нечеловечески, да и заклинания явно не школьного уровня выкачивают остатки сил. Мадам Помфри часто повторяет: сон — лучшее лекарство, поэтому Гарри устраивается тут же — рядом, на траве, — крепко обняв огромного оборотня и, едва закрыв глаза, засыпает.

* * *

Ему хорошо: тело больше не крутит судорогой, перед глазами уже нет привычной пелены, и дышится легко и спокойно... А еще чуится запах. Знакомый, родной, любимый... И если бы не мысль, что это невозможно, Ремус обязательно решил бы, что Гарри рядом. Но это не может быть правдой, и поэтому Ремус лишь тяжело вздыхает, лениво поворачиваясь, и тут же... Тут же натыкается на него — Гарри...

Грязный и взъерошенный, тот спит, уютно подложив себе под щеку ладонь. От него сладко пахнет юностью, сном и магией. Закрыв глаза, Ремус с силой втягивает носом воздух, пытаясь вобрать в себя все исходящие от Гарри оттенки запахов, чтобы запомнить каждый и лелеять воспоминания, как самую большую драгоценность: ему никогда не достанется от этого сокровища и малой толики, поэтому придется довольствоваться тем, что есть, что будет...

Полнолуние позади, и шерсть постепенно исчезает, оставляя за собой на коже огромные проплешины. Еще несколько часов, и от нее не останется и следа, как и от жестких, звериных когтей, острых клыков и безумного животного взгляда. Ремус осторожно касается рукой поттеровской щеки. Гарри что-то бормочет, едва шевелясь, и Ремус замирает, боясь его спугнуть. Но спустя несколько мгновений смелеет: осторожно проводит шершавым языком по его руке, слизывая остатки магии, едва касается уха, зарывается носом в жесткие спутанные волосы. Гарри глубоко вздыхает, тихо бормоча: "Ремммм"... И это долгое и тягучее "Мммм" окончательно срывает тонкую грань между человеческим желанием и звериной похотью.

Он не может больше думать о самоконтроле и какой-то там добродетели. Нависая над Гарри, Ремус широко и влажно вылизывает его лицо, задерживаясь особенно долго на обветренных губах, и утробно рычит, когда встречается с изумленным взглядом распахнутых глаз. Он не остановится. Даже если Гарри пустит в него Аваду, он не сможет остановиться, потому что это, как отрава, медленный яд, наркотик, — желание... Обладать или отдаться — не важно. Главное — быть. Сейчас. Рядом. Касаться. Сцеловывать довольные вздохи. Довольные?.. Ремус удивленно вглядывается Гарри в лицо: закрытые глаза, закушенная губа и длинный, тягучий вздох.

Гарри нетерпеливо обнимает его за шею и тянет к себе, впивается в уже человеческие губы жестким неумелым поцелуем, больно сжимает плечи, невольно выдирая еще не исчезнувшие волоски шерсти.

— Рем... Я лю... — пытается сказать он, но Люпину страшно услышать такое простое слово. Просто потому, что, произнеся его однажды, назад дороги уже нет...

— Молчи, — шепчет он, сцеловывая с выступающих косточек ключицы соленый пот. — Молчи...

Гарри кажется, что вместо крови у него жидкое серебро — густое и горячее, медленно плавящее его изнутри. А может, это уже иная кровь? Может, он теперь тоже, как и Ремус? Ну и пусть, пусть так... Главное с ним, сейчас, рядом, навсегда... Ему хочется больше: и ласк, и касаний, — жестких и нежных, новых и чертовски одуряющих ощущений.

— Рем, — хрипло шепчет он, и Люпин понимает его без слов: слишком сильно пахнет от Гарри возбуждением, диким желанием, страстью и даже чуточку — похотью.

Он шумно выдыхает и, оставляя за собой на груди и животе влажные следы поцелуев, спускается ниже, осторожно стягивает с Гарри брюки и с наслаждением вдыхает такой яркий, густой, терпкий запах чужого желания. Гарри нетерпеливо вскидывает бедра и протяжно выдыхает сквозь сцепленные зубы.

— Возьми его, — просит стыдливо, но в то же время властно. И Ремус, не раздумывая, подчиняется.

* * *

Черный лес потому и зовется Черным, что даже днем сюда не проникают солнечные лучи. Уютно устроившись на груди Люпина, Гарри задумчиво рисует пальцем замысловатые вензеля: не то руны, не то просто ничего не значащие символы. Ему хорошо. И пусть впереди еще не одна битва, погоня, потеря, сейчас рядом любимый человек, и он — Гарри — по-настоящему счастлив.

Ремус задумчив. Ему страшно и сложно. И стыдно. Но хорошо. И этот дикий коктейль греет кровь покруче Огденского. Он осторожно приподнимается на локте и, глядя на Гарри, произносит:

— Я...

— Молчи, — тот закрывает ему рот ладонью. — Не стоит...

— Но... — пытается возразить Люпин.

— Я не уйду, — жестко произносит Гарри и смотрит тому прямо в глаза. — Тем более сейчас.

— Ты не понимаешь, — мотает головой Люпин.

— Это ты не понимаешь, — спокойно возражает Гарри. — Я тебя люблю. Поэтому не уйду. Никогда. Слышишь?

— Люблю... — эхом повторяет Ремус, долго изучающе смотрит на него и, притянув к себе, целует.

Пэйринг: ГП/ДМ

Рейтинг: R

Жанр: романс; 

Категория: слэш

 Потому что правильно... 

Плевать, что редчайшее эльфийское! Бутылка из темного стекла со звоном разбивается о неровную каменную стену, бордовое вино пятисотлетней выдержки расползается пятном, стекает вниз. Совсем скоро ему — Драко — предстоит смотреть на нечто подобное, с той лишь разницей, что вместо вина будет настоящая кровь.

Плевать, что самой тонкой работы! Хрустальный бокал — фамильной коллекции, с тысячелетней историей, работы горных эльфов, — в дребезги разлетается в воздухе, взорванный Редукто.

Плевать, что самый лучший атлас! Наколдованным хлыстом Драко орудует, как профессиональный жокей. Взмах, тонкий свист, — и вот уже летят на пол сорванные портьеры, падают тяжелые гардины. А спустя еще мгновение ярко вспыхивают, охваченные пламенем. Инсендио Драко всегда удавалось на славу.

Бой часов на каминной полке на миг отвлекает от охватившей его истерии, но лишь на миг, после которого магическим всплеском Драко разносит и эту фамильную ценность в мелкое крошево. А потом вдруг оседает на пол, прячет лицо в ладонях и молча плачет от бессилия.

Он просто не может.

Он не сможет.

Никогда.

Потому что у него есть причина.

Всего одна, но самая весомая, самая неоспоримая и самая правильная.

Когда в темной, сырой камере в подвале мэнора раздается тихий хлопок аппарации, Гарри не в силах разлепить опухшие веки. Мир для него сейчас пропитан острой болью, тошнотворными запахами плесени, гнилой соломы и крови. Но тонкий аромат сандала и дубовой коры он отличит даже если вокруг за милю будет нести гиппогрифовым пометом. Драко. Это имя он ненавидит так же сильно, как и его хозяина. Поменяйся они ролями, он бы, не раздумывая, уничтожил этого гада Авадой. Или нет, сначала, пожалуй, Круцио, а может, Империо, или еще что-нибудь такое... мерзкое, унизительное...

Гарри с наслаждением перебирает в голове всевозможные варианты мести — так гораздо легче принять последнее испытание, — и тем неожиданнее оказываются и едва различимый шепот исцеляющих заклинаний, и нежное, бережное прикосновение наносящих лечебный бальзам пальцев к ноющим ранам, и тихое:

- Пей, это Костерост...

Когда от боли не остается и следа, Гарри с опаской приоткрывает глаза и внимательно смотрит. Драко сидит напротив, комкая в руках белый платок и разглядывая щербинки в каменном полу.

- Малфой? — не удивление, нет, вопрос: зачем?

Тот долго вглядывается Гарри в лицо, словно пытаясь запомнить, наклоняется и быстро целует. Всего пару секунд, а потом протягивает крошечную пуговицу.

- Это порт-ключ. В Хогсмит. В «Три метлы». Тебя уже ждут, — произносит уверенно Драко и ломает свою палочку. — Ну, чего ждешь? — отбрасывая обломки в сторону, он выгибает бровь в привычной манере и, вздохнув, сам сжимает поттеровскую ладонь в кулак.

Хлопок аппарации выходит на удивление едва слышным, и Драко еще какое-то время наблюдает за легким серебристым облачком остаточной магии.

Вот так. Поттер ушел. А он остается.

Потому что правильно.

Потому что неоспоримо.

Пэйринг: ГП/ДМ

Рейтинг: R

Жанр: романс;

Категория: слэш

Потому что ты — мой

Она плавно скользит по пилону, извиваясь, словно змея. Такая же гибкая, блестящая, гладкая, холодная, равнодушная хищница, готовая в любой момент кинуться на очередную жертву. Толпа завороженно следит за каждым ее жестом, ловит насмешливый взгляд из-под длинных сияющих волос.

Полумрак ночного клуба пропитан сигаретным дымом, от грохочущей музыки, кажется, все вокруг вибрирует, разношерстная публика неспешно потягивает напитки из бокалов и жадно смотрит на яркое пятно сцены, где мягко, по-кошачьи, едва одетая танцовщица то грациозно и легко взмывает под потолок, едва не касаясь ярких софитов, то плавно, томно скользит вниз и чувственно прогибается у пилона, закусив губу, словно в оргазменной неге. Публика замирает и тут же славленно ахает, пропустив через себя исходящую от нее энергию страсти.

Прислонившись к барной стойке, Гарри тоже смотрит, не отрывая взгляда, впитывает каждый изгиб, каждый взмах рукой. Соблазнительница изящно, медленно и тягуче соскальзывает на помост, спускается в толпу, ловит восхищенные взгляды, хищно прищуриваясь, закусывает ярко накрашенную губу и многообещающе подмигивает какому-то красавчику.

Тот довольно улыбается и, собственнически проведя рукой по пышной груди сияющей красавицы, звонко одной рукой шлепает ее по ягодице, другой засовывая за блестящую ниточку кружевных трусиков несколько крупных купюр. Взамен — лишь поцелуй. Возможно, ничего не значащий, но уж слишком долгим он кажется остальным, и толпа громко улюлюкает и выкрикивает грязные пошлости.

Парень, похоже, не прочь поразвлечься и дальше, но изящный пальчик с аккуратным кроваво-красным ноготком капризно ложится на его губы, прерывая похотливый порыв. «Не того поля ты ягода, — ехидно думает Гарри. — Эта птичка высокого полета» — и ухмыляется, глядя на разочарованного неудачника.

А виновница всеобщего желания уже вновь обвивает серебристый шест, двигается в такт музыке, плавно опуская с плечь тонкие лямки прозрачного одеяния. Даждый жест — огонь, каждый взмах стройными ногами — страсть, каждый поворот головы — вызов. И взгляд: пронзительный, похотливый, возбуждающий, опасный.

Гарри чувствует, как тяжелеет в паху, кожей ощущает эту с детства знакомую магию, слышит, как заходится сердце, бьется все сильнее и сильнее. Музыка затихает, тут же сменяясь на новую. Танцовщица грациозно исчезает в облаке искусственного тумана, послав напоследок толпе воздушный поцелуй. Дрожащими руками вытаскивая из кармана мантию-невидимку, Гарри спешит за кулисы и едва успевает скрыться под тонкой прозрачной тканью, как Звезда сегодняшнего вечера появляется в конце коридора.

Гарри старается не дышать, лишь бы не выдать своего присутствия. Она торопливо подходит к двери и вполголова ругается на местного служащего, так и не починившего заедающий замок. Пока она пытается вытащить застрявший ключ, он неслышно входит в гримерку, оглядывая заставленное косметикой трюмо.

Щелчок закрывшейся за спиной двери заставляет его обернуться. Девушка устало опускается в кресло, массирует виски и, недовольно хмурясь, призывает невербальным Ассио стоящий на трюмо пузырек. По тому, с каким отвращением она подносит его к губам, Гарри понимает — Оборотное.

- Фините, — произносит он, снимая с себя мантию, и усмехается, глядя, как от неожиданности сидящая напротив девушка роняет пузырек на пол. — Инкарцеро... — шепчет, подходя ближе.

Широкие зеленые ленты обвивают ее запястья и щиколотки, прочно привязывая их к подлокотникам и ножкам кресла.

- Что вы себе позволяете? — злобно шипит, пытаясь вырваться. — Я позову охрану!

От той красавицы, что так грациозно двигалась на сцене не осталось и следа: чары иллюзии спали, явив глазам пушногрудую размалеванную девицу с блеклыми волосами, небольшим вздернутым носом, россыпью веснушек по щекам и маленькими поросячьими глазками.

- Не слишком удачный образ, Малфой, не находишь? — Гарри брезгливо поднимает ее лицо двумя пальцами за подбородок. — Что, неужели не нашлось чего-то поприличнее?

- Заткнись, урод, — та дергается в сторону, но звать охрану на помощь не спешит.

- Как некультурно, Малфой, — Гарри цокает языком и, ухмыляясь, смотрит на часы. — Сколько?

- Минут пять, — не глядя на него, цедит сквозь зубы она.

- Только иллюзией не рискнул, да? Решил подстраховаться? — не унимается Гарри, пытливо вглядываясь ей в лицо. — Думал, я тебя не найду? — шепчет, улыбаясь: волосы безликой девчонки светлеют, принимая истинный цвет, бледнеет кожа, исчезает пышная грудь.

— Не надоело еще, Поттер? — Малфой фыркает и нервно встряхивает головой, пытаясь убрать спадающую на глаза прядь волос. — Сколько еще ты будешь гоняться за мной по всему свету? Все долги уже отданы, я хочу свободы.

— Сколько? — Гарри прищуривается, придирчиво оглядывая Драко. — Год, два, десять... Всю жизнь, Малфой, всю жизнь, пока ты не устанешь бегать.

Пара минут, и перед ним уже не соблазнительная красотка, и даже не бледная девица. Драко. Холодный, надменный, брезгливо поджавший губы, обнаженный Драко.

- Ты мой, Малфой, — опускаясь перед ним на колени, шепчет Гарри. — Мой. Я найду тебя всегда и везде, куда бы ты ни исчез, кем бы ни стал... Потому что я тебя чувствую. Сердцем, разумом, душой, чем хочешь, но я всегда узнаю тебя даже из сотен тысяч близнецов. Ты мой наркотик.

Драко молчит, лишь презрительно смотрит. Но Гарри это не важно. Сегодня он нашел свое сокровище, и готов насладиться им сполна. Он рвет тонкое кружево на его бедрах, облизывает в предвкушении губы и, наклонившись ближе, с громким протяжным стоном вбирает его член в рот, про себя ухмыляясь: судя по всему, Драко тоже это нравится.

Что ж, игра продолжается...

Пэйринг: ГП/ДМ

Рейтинг: R

Жанр: романс;

Категория: слэш

Сквозит...

Волосы у Драко еще влажные — он минут пять, как из пристроенного к кабинету душа, и это, пожалуй, единственное, что может выдать то, чем он занимался предыдущие сорок пять минут. Сейчас он полностью одет и, как всегда, безупречен.

Гарри сидит на кушетке у окна и, затянувшись в очередной раз, хрипло просит:

— Прикрой окно, сквозит…

Из одежды на нем — лишь почти докуренная сигарета в руках, и Драко заботливо набрасывает ему на плечи аврорский мундир.

— Нет, Поттер. Здесь каждая бумажка пропахла сексом, а у меня следующий пациент через пятнадцать минут.

Он сам натягивает на Гарри трусы, отходит к столу и достает палочку. Тихое "Обливиэйт" Драко произносит совсем не так, как час назад предвкушающее «Империо». Чуть морщась, он вскидывает палочку и без удовольствия шепчет заклинание забвения: ему до зубового скрежета надоели эти принудительные свидания. Именно принудительные, ведь Гарри Поттер никогда не согласится встречаться с Драко Малфоем, кроме как в смотровом кабинете госпиталя Св. Мунго, куда приходит два раза в месяц по четвергам на обязательное обследование ровно с восемнадцати до девятнадцати.

"Империо" все еще относится к категории непростительных, но Драко умело ставит щиты на собственном кабинете, да и палочкой пользуется запасной. Пусть так. Главное, чтобы Поттер по-прежнему исправно приходил на эти чертовы осмотры.

Гарри щелчком выбрасывает потухшую сигарету в открытое окно, поворачивается и, стряхнув с плеч мундир, снова ложится на кушетку. Его движения отточены до автоматизма, и Драко снова морщится: он бы сейчас предпочел видеть Поттера на черных шелковых простынях в собственной спальне, но вместо этого он подхватывает со стола лист пергамента и передает его Гарри.

— Ваши результаты, мистер Поттер, — равнодушно, словно не он всего каких-то пятнадцать минут назад хрипло стонал, вбиваясь в почти добровольно подставленную задницу, произносит Драко. — Рекомендации все те же: хороший отдых, и... берегите себя.

Поттер молча изучает потолок, чуть хмурится, слыша недовольное малфоевское сопение и, наконец, поворачивает к нему голову.

— Ты не меняешься, Малфой, — вздохнув, произносит он и чуть улыбается. — Зато «Обливиэйт» у тебя выходит мастерски.

Драко вздрагивает и недоуменно вглядывается ему в лицо. Гарри все так же улыбается, и Драко вдруг становится страшно. Он машинально тянется к карману мантии, но Поттер опережает его всего на мгновение: вскидывает руку и невербальным Акцио призывает обе палочки.

— Черт, — стонет Драко, ероша идеально уложенные волосы. — Когда ты узнал?..

— Всегда… — пожимает плечами Гарри и садится. — Наверное, ты не в курсе, но я могу сопротивляться Империо, а ставить блоки на память — один из первейших навыков, которым обучают в Академии.

— Поттер… — обреченно выдыхает Драко и, понурив голову, сверлит взглядом пол, ожидая, как минимум, Авады в лоб.

Магия трепещет на самых кончиках пальцев, готовая вот-вот сорваться в защиту хозяина, но Драко сжимает кулаки: против Поттера он никто, и что-то возражать, когда действительно виноват, нет смысла.

Однако, вопреки ожиданию, Поттер не швыряется заклинаниями, не плюется ядом и не пытается скрутить болевым захватом. Он вновь с удовольствием вытягивается на кушетке, закидывает одну руку за голову и расслабленно закрывает глаза, прежде чем, усмехнувшись, произнести:

— Двадцать семь лет. Я уже двадцать семь лет Поттер, — и добавляет, демонстративно погладив себя по обнаженному животу: — Не волнуйся, на сегодня у тебя больше нет записи. Закрой окно, Малфой, сквозит…