Ссоры и примирения, или Гриффиндорское обаяние и слизеринская харизма

Гриффиндорское обаяние и слизеринская харизма. Часть 1

«… только благодаря личному участию главного аврора Поттера. Его героизм поистине не знает границ, а обаяние и внутренняя харизма…»

— Личное обаяние, Поттер? — проигнорировав в приемной вскинувшуюся было с места секретаршу, ворвался в кабинет Драко. — И с каких это пор Скитер так восхваляет твое безграничное обаяние? Хотя, нет, пожалуй, мне бы хотелось поподробнее узнать про внутреннюю харизму!

— Если тебе есть, что мне сказать по существу, запишись у Эйлин, — не поднимая головы от разложенной на столе карты, процедил Гарри. — Приемные дни — среда и четверг, а отвечать на глупые вопросы у меня времени нет …

— Пф-ф, — Драко фыркнул и швырнул на стол свежий выпуск «Пророка».

Мельком взглянув на собственную колдографию, занимавшую весь разворот, Гарри хмыкнул, побарабанил пальцами по столешнице и, наконец, повернулся к Малфою.

— И ты перевернул весь аврорат только чтобы вручить мне это? — он небрежно подцепил газету и протянул ее Драко. — Премного благодарен, но у меня уже есть свой экземпляр.

— Нет, не только, — Драко нервно покусал губу и шагнул ближе. — Какая же ты сволочь, Поттер, — процедил он, окинув того надменно-презрительным взглядом. — Избранный, герой, незаменимый… Пустышка, ничего не представляющая из себя лживая тварь. Похоже, все твои пламенные речи о семейных ценностях – всего лишь слова? Бесчувственная сволочь! Конечно, что тебе до страданий других?! Бравый аврор Поттер не умеет страдать, он не чувствует боли, потому что у него просто нет сердца! Он вышвыривает все и всех из своей жизни, как ненужный хлам, и тут же заводит себе новый. А может, тебе снова захотелось славы? Давненько не сверкал под объективами? Не обрастал сплетнями? Ненавижу тебя, понял? Не-на-ви-жу!

— Вот как, — выдохнул Гарри, сминая в кулаке злосчастную газету. — К твоему сведению, да, я — сволочь! И да, бесчувственная! И даже то, что я сейчас сделаю, для меня ничего не будет значить никогда, — он схватил Драко за отвороты мантии, рывком притянул к себе и впился в губы жестким требовательным поцелуем.

Повинуясь взмаху руки, со стола тут же слетели многочисленные пергаменты и магическая карта Лондона, зато там вполне себе удобно расположился Драко Люциус Малфой, жарко отвечающий на ласки и со всей возможной для него нетерпеливостью освобождающий главного аврора от одежды.

* * *

Час спустя, когда Драко порт-ключом вернулся домой на Гриммо, Гарри по-мальчишечьи сидел в своем кабинете на подоконнике, курил, выдыхая аккуратные колечки сизого дыма, и размышлял о том, что к уже отписанному Скитер гонорару надо бы прибавить еще пару сотен галлеонов. Просто так… За колдографию, за примирение с Малфоем, которое все же состоялось, пусть и весьма нестандартным способом, за то, что в душе его, как, впрочем, и в постели, снова поселились тепло и спокойствие.

Все же, какой бы доброй и бескорыстной ни была его гриффиндорская сущность, слизеринская натура тоже дремать не спешила.

Гриффиндорское обаяние и слизеринская харизма. Часть 2

— Отлично, — поправив на носу очки, довольно прищелкнула языком Скитер и аккуратно спрятала именной чек в бездонном кошельке. — Пожалуй, в Мунго стоит выбираться почаще...

Трансфигурировав из листа пергамента небольшое зеркальце, она придирчиво рассмотрела собственное в нем отражение и потерла пальцем уже заметные морщинки вокруг глаз.

— Все же я совершенно неважно выгляжу... Абсолютно... — и тут же повершувшись к Прытко-Пищущему перу, произнесла: – В ежедневное напоминание: в Мунго скрывается твоя красота...

* * *

— Значит, Линда, да? — нарочито громко хлопнув дверью, Гарри Поттер вошел в кабинет старшего колдомедика Малфоя, вольготно развалился на удобном диванчике в углу, наплевав с Астрономической башни на все мыслимые и немыслимые приличия, и, протянув Драко очередной выпуск «Пророка», поинтересовался: — И как? Понравилось?

— Поттер, — прошипел Драко, — вот скажи мне, какого лысого Мерлина ты устроил это чертово шоу на глазах у всего персонала? – войдя за ним следом, Драко аккуратно захлопнул дверь прямо перед носом жаждущей разборок толпы из персонала и пациентов и запечатал парой именных запирающих вкупе с заглушающим. Глянул мельком на собственную колдографию во весь разворот и передернул плечами. – Какая еще Линда, Поттер, о чем ты? Она всего лишь стажер — молоденькая вертихвостка с ветром в голове и абсолютным отсутствием знаний и навыков.

— Ра-а-азве? — деланно удивленно протянул Гарри и внимательно посмотрел на Драко.

Вопреки ожиданиям, старший колдомедик реанимационного отделения св. Мунго был бодр и свеж, как только что выпорхнувший на свидание с возлюбленной юнец: ни тебе кругов под глазами от бессонных ночей, ни глубокой складки меж бровей от дум и переживаний, ни скорбно поджатых губ от осознания собственной вины. Будто бы и не он — Драко Люциус Малфой — устроил несколько дней назад невероятный по своей грандиозности скандал и не ушел при этом уверенным в своей правоте, упрямо вздернув подбородок и громко хлопнув напоследок дверью. И даже счастья пожелал, сволочь... В личной жизни... Гад ползучий.

— Это и не шоу было, — пожал плечами Гарри. — Так, разминка, репетиция, подготовительные мероприятия, собств...

— Достаточно, Поттер, — прервал его Драко и взмахом палочки левитировал из шкафа на стол увесистую папку с историями болезней. — Мне не интересно и, как видишь, к тому же совершенно некогда, — произнес он, внимательно вчитываясь в результаты обследования одного из проходящих лечение авроров.

— Вот как, — закинув ногу на ногу, припечатал Гарри. Уходить он и не собирался. По крайней мере, сейчас, и без подтверждения, что сегодняшнюю ночь они проведут вместе, дома, помирившись.

— Я, между прочим, патронуса тебе отправлял, — обиженно протянул он, поглядывая на Драко исподлобья.

— Конечно, — процедил тот, — а сов у нас не существует, так ведь? Только в твою покалеченную голову могла прийти великолепная идея решать семейные проблемы на глазах как минимум нескольких десятков человек... Хорошо, что там был только персонал... И ты, кстати, оторвал меня от очень сложной операции. Считай, что сам Мерлин, не иначе, вступился на том свете за твоего бравого Хиггинса: еще бы чуть-чуть, и безобидным медицинским режущим я лишил бы его сердца...

— Так я и сову присылал, — не унимался Гарри. — И не одну… — добавил еле слышно.

— Кстати, — Драко поднял голову от истории болезни и внимательно посмотрел на него. — На твой вопрос — не желаю ли я помириться и забыть все, что случилось, — могу прямо сейчас дать тебе положительный ответ, — Гарри неверяще уставился на Драко и даже чуть подался вперед, видимо, не желая пропустить ни звука из того, что вот уже несколько дней мечтал услышать. — Мой ответ — да. Да, Поттер, я НЕ желаю... Можешь быть свободен, у меня невероятно тяжелый день, через полчаса сложная операция, а я еще и не завтракал.

— Некоторые вещи не меняются даже с годами, — буркнул Гарри, резко поднявшись со стула, и шагнул к двери.

Если бы он оглянулся, то поймал бы и грустную улыбку, и тоскливый взгляд, которым провожал его Драко. Действительно, некоторые вещи не меняются... Даже если их тщательно шлифуют и умело оттачивают в лучших слизеринских традициях несмотря на знаменитое гриффиндорское упрямство. Но если в Поттере слизеринская натура лишь иногда поднимала голову и выразительно шипела парселтангом обидные колкости, то в Драко она жила вольготной хозяйкой и от души сыпала изысканными любезностями направо и налево. Особенно в отношении Гарри Поттера. Тем более в отношении Гарри Поттера. Потому что две слизеринские натуры и одно гриффиндорское упрямство категорически не могли ужиться на одной кухне вот уже добрые пять лет, периодически во всеуслышание разбегаясь и так же снова сходясь.

— И можешь даже не надеяться отделаться от меня с наименьшими потерями, Малфой, — от дверей буркнул Гарри и вышел под дружных вздох столпившихся любопытствующих.

— Как же… — Драко фыркнул и захлопнул папку. — Избавишься от тебя, чудовище очкастое, — достал ежедневник и любовно обвел красными чернилами предстоящую пятницу. Именно тогда он решил милостиво допустить провинившегося по всем статьям Поттера к так тем вожделенному собственному телу. И обязательно сделать это феерически снисходительно, дабы чувство вины глупую начальствующую аврорскую голову не покидало, как минимум, еще хотя бы месяц. По крайней мере, пока Драко не нашел бы способа решить их маленькую проблему, потому что третий раз пользоваться услугами Скитер, чтобы помириться, будет уже не просто не комильфо, но и весьма существенно для семейного бюджета.

* * *

Увы, в пятницу Поттер в доме на Гриммо не появился, как и в субботу, и в воскресенье — Драко прождал его там, бесцельно просиживая у камина с открытой на одной и той же странице книгой. Кричер угрюмо молчал, беззвучно меняя на столе кофейные чашки, и лишь на кухне позволял себе вздохнуть над так и не тронутыми хозяином Драко круассанами. А в ночь на понедельник потрепанный филин принес Драко записку из Мунго – главный аврор Поттер доставлен в госпиталь в крайне тяжелом состоянии.

В собственное отделение Драко как был — аппарировал в домашнем халате и тапочках на босу ногу. На ходу в операционную выслушал отчет дежурного колдомедика о повреждениях и принятых мерах, операцию проводил лично, взяв с собой лишь пару самых лучших ассистентов, да и то так, на всякий случай. А потом потянулись долгие рабочие будни и тяжелые бессонные ночи у поттеровской кровати в самой лучшей палате. Поправлялся тот медленно, в сознание за всю неделю пришел всего пару раз, да и то ненадолго, часто метался во сне, бессвязно шепча что-то невообразимое: не то ругательства, не то извинения, но к вечеру четверга успокоился — видимо удалось до конца снять проклятия и стабилизировать магическую ауру. А в пятницу наконец-то очнулся и первым делом затребовал к себе старшего колдомедика.

Остановившись у палаты, Драко несколько раз глубоко вдохнул, пригладил руками растрепавшиеся волосы и с надменным лицом вошел в палату.

— Поттер, — кивнул тому и небрежно бросил историю болезни на прикроватную тумбочку, пододвинул стул ближе и сел напротив. — Завтра выпишу, сегодня можешь не надоедать уговорами — рано еще.

— Надо больно, — возмущенно вскинулся Гарри. — Все же, какой ты, Малфой, эгоист!

Драко удивленно вскинул брови. Вот чего угодно ожидал от этой встречи, но только не такого безапелляционного заявления.

— Уверен? — переспросил, выразительно окинув того взглядом и, получив в ответ утвердительный кивок, молча поднялся и повернулся к двери. — Был бы эгоистом, ты бы тут своей жизнерадостностью не плевался, Поттер, — бросил, не поворачиваясь, и шагнул в коридор.

— Малфой, — окликнул его Гарри. — Стой… Спасибо, — произнес тихо, когда тот, повернувшись, застыл в дверях. — И еще… Я тогда точно был не прав, простишь? — взглянул умоляюще.

— Это моя работа, Поттер, — покусав губу, ответил Драко. — Чтобы ты потом не возмущался по поводу моей занятости и ночных бдений. В понедельник меня тоже из кровати выдернули. Только к тебе, идиот…

— Я понимаю, — сдавленно прошептал Гарри. — Так простишь?

— А у меня есть выбор? — вздохнул Драко и вернулся в палату. Присел на кровать и, машинально обхватив пальцами поттеровское запястье, принялся отсчитывать пульс, беззвучно шевеля губами.

Гарри внимательно смотрел на него. Сейчас Драко выглядел изможденным: темные полукружья теней под глазами – нервные бессонные ночи не проходят бесследно. Глубокая морщинка меж бровей — переживал, что уж тут непонятного… Уголки губ устало опущены.

— Драко, я… — произнес, было, Гарри, но тот вдруг поднял голову и, внимательно вглядываясь ему в глаза, произнес:

— У меня столько времени было подумать… Все же глупо было ссориться из-за такой ерунды. Я и правда, идиот. Я согласен, давай возьмем какого-нибудь малыша из приюта. И даже если он будет сквибом — ничего страшного, правда. Это я переживу...

* * *

Рита Скитер недовольно вздернула усики и, раскрыв крылья, вылетела прочь из палаты: наблюдать за счастливо целующейся парой интереса не представляло – сенсации из этого больше не сделать, да и гонораров за скандальные статьи во имя примирения ни от Поттера, ни от Малфоя ждать, похоже, не стоит. Хотя… Из будущего усыновления или удочерения — тут уж как повезет — пожалуй, могут получиться отменный репортаж и существенная прибавка к жалованию.