Детективное агентство "Лунный свет"

Я дипломированный аврор, а не какая-нибудь писательница.

Вы спросите, кто я? Я — Джиневра Поттер, лучшая оперативница Отдела по борьбе с магической преступностью за сентябрь прошлого года. Скажу по секрету, чтобы не сглазить: мой бригадир даже пообещал повысить меня до своего зама, дать опергруппу в подчинение, когда я выйду из декретного отпуска. И тут сваливается предложение писать? Мне?

Но я даже в школе сочинения писать не умела, а с моей работой говорить скоро разучишься. Я не Рита Скитер.

Но моя лучшая подруга Луна не отставала.

— Джинни, ты себя недооцениваешь. Я помню твои сочинения по школе, у тебя есть литературный талант! Просто ты не замечаешь его. Ты можешь написать эту историю, и я уверена, что ты справишься с ней лучше всех.

— Пусть профессор Снейп напишет, — огрызнулась я.

Луна, как всегда, не заметила грубости и продолжала, мило улыбаясь:

— Я очень люблю профессора Снейпа, но ты справишься лучше.

— А о чем писать?

— Обо всем. О банде Адских хроноворотов, с самого начала.

— Но это же целый роман! Я не журналистка, Луна, я не смогу!

— Я уверена, что ты могла бы быть прекрасной журналисткой, — сказала Луна. — И я надеюсь, что когда-нибудь будешь. Когда тебе надоест ловить преступников, подумай об этой профессии.

— Никогда не надоест.

— Кто знает, — загадочно ответила Луна.

Я поняла, что это ее очередная безумная идея. Но главная проблема с безумными идеями Луны в том, что они всегда сбываются.

Я не собиралась садиться за писание романа, но… декретный отпуск — очень скучное дело… Ребенок родится только через месяц. Гарри целыми днями пропадает на работе, я одна, слоняюсь по дому как безработный эльф… А предложение Луны — хоть какое-то занятие. Почему бы не попробовать?

Всё лучше, чем бродить кругами по дому, натыкаясь на Кричера. Он, видите ли, занят тем же самым. Только что не беременный. Никак нам с ним дом не поделить — места не хватает. Во всех комнатах натыкаемся друг на друга — пятое измерение ввести, что ли?

— Добрый день, Кричер, — говорю я.

— Добрый день, хозяйка, — отвечает он и прибавляет про себя: — Чтоб у тебя три кикиморы родились, рыжее недоразумение.

Кричер трогательно верит, что я ношу тройню. Минимум двойню.

— Спасибо на добром слове! — радуюсь я.

Кричер — домовой эльф Гарри. А Гарри в момент душевного помутнения потребовал, чтобы эльф ухаживал за его беременной женой, потому что Гермиона Грейнджер подло намекнула, что бедняжка одна в доме, страдает без общения и нуждается в помощи. Гарри, конечно, сразу принял меры… Никогда не прощу Гермиону. Кричер тоже.

Правда, Гермиона и подсказала выход из проблемы.

Ее последняя речь против угнетения эльфов вызвала бурную полемику в прессе, чуть до драки не дошло. Гермиона потребовала, чтобы хозяева эльфов привлекались к ответственности как рабовладельцы!

Я иногда думаю, что это отличная идея. Когда рожу ребенка и Гарри спросит, что мне подарить за это, я потребую освободить Кричера. И пусть только попробует отказать!

Впрочем, я заговорилась… Вы же ничего не знаете. Почему я миссис Поттер, как я стала авроршей, причем здесь Луна…

Начну по порядку. С самого начала.

Вы знаете, что мы больше не воюем с Волдемортом?

Да, уже десять лет.

Дамблдор и Волдеморт заключили перемирие.

Неожиданно оказалось, что Гарри Поттер — внук и наследник Волдеморта, и Волдеморт поэтому перестал с Гарри воевать.

Это долгая история. Гарри до сих пор проклинает день, когда всё это выяснилось, и своих родственников по мужской линии до третьего колена. Они его тоже. Но Дамблдор говорит, что они не понимают своего счастья, а ругаются, потому что слишком похожи характерами. Чем больше ругаются, тем больше он убеждается в их родстве! А стране от этого родства получилась прямая польза. Должен же кто-то в результате радоваться — не они, так все остальные…

Я тоже не радуюсь. Дед моего мужа — Волдеморт, а отец — профессор Снейп. Иногда я представляю, какие гены несет мое нерожденное дитя, и думаю об аборте.

Радуется из нас только Луна. Она невеста профессора Снейпа. Моя лучшая подруга, с которой мы семь лет в школе просидели за одной партой. И она — моя будущая мачеха.

Единственная область, где сходятся во мнениях Гарри и Волдеморт — что это возмутительно.

Лорд Волдеморт так и сказал профессору Снейпу:

— Разрешение на брак ты получишь только через мой труп!

— Какой простой способ победить вас вы подсказали! — огрызнулся профессор. — Значит, чтобы вы стали трупом, мне достаточно жениться? Уверен, что завтра члены Ордена феникса будут умолять меня поскорее жениться — ради блага государства…

Однако, совестливый профессор не женился до сих пор, не желая огорчать бедного батюшку.

Вот уже десять лет! Десять лет Луна ходит в невестах, и ее это нисколько не огорчает. Не понимаю этих людей. Мы с Гарри никогда бы столько не выдержали. Мы бы сбежали и поженились!

Кстати, не пора ли рассказать, как мы поженились?

В один прекрасный день профессор Снейп получил письмо. Его написала мама Снейпа — о том, что он вовсе не Снейп. Он Реддл, но его мама решила выйти замуж за Снейпа, потому что Реддла-Волдеморта она посчитала неподходящим женихом. Реддл слишком любил черную магию.

Вскоре такое же письмо от своей мамы получил Гарри Поттер. Что он Снейп (то есть Реддл), а не Поттер. Но его мама выбрала Джеймса Поттера, потому что Снейп увлекся черной магией.

В общем, неподходящие браки в этом семейке — старинная традиция. Лорд Волдеморт тоже категорически не одобрил выбор невесты своего сына — и своего внука.

Лорд предъявлял высокие требования к будущей жене своего наследника. И долго высказывался, что его правнуки никогда не будут рыжими недоразумениями из семьи Уизли! Уизли в родне Темного Лорда — это слишком.

В Британии, на взгляд Темного Лорда, и так перебор с Уизли! Они сунули свой нос чуть не во все достойные семьи Англии. Но свою семью Лорд от этого кошмара предохранит, будьте уверены…

Тогда мы с Гарри в первый раз крупно поссорились.

— Ни о чем не думай, бросай своего Лорда и мы должны немедленно пожениться, — приказала я.

— Я не могу бросить Лорда! Мы и так еле ладим, он ворчит на меня на каждом шагу. Ему всё во мне не нравится! — пожаловался Гарри. — Мне тоже всё в нем не нравится, но мы должны соблюдать условия перемирия. Я должен терпеть его — Снейп вон тоже терпит… А то Волдеморту надоест мирное время и он опять возьмется воевать. Мы должны быть терпеливыми.

— Гарри, ты серьезно? — поразилась я. — Ты надеешься, что если ты будешь хорошо себя вести, то Волдеморту в тебе когда-нибудь что-нибудь понравится?

— Главное — не раздражать его, — сказал Гарри.

— И на что ты готов, чтобы не раздражать его?

Я вспомнила, как Волдеморт самоуправски взялся распоряжаться Гарриным будущим. Гарри хотел закончить школу и стать аврором — Волдеморт его высмеял. Волдеморт надеялся сделать из Гарри преемника своей империи, он уже нажал на связи в Академии госслужбы при министерстве магии. Гарри ждало место на факультете государственного управления, потом стажировка у одного из заместителей Министра…

Гарри и тогда малодушно согласился. Его убило заявление профессора Снейпа, что хороший аврор выйдет только из знающих окклюменцию-легилименцию. Иначе как он будет ловить преступников — еще посадит невиновных…

— Гарри, Волдеморт отказал тебе в праве жениться на мне, и это стало последней каплей. Ты сегодня же бросаешь его и поступаешь в школу авроров!

— Но я не могу, я же объяснял…

— Ты объяснил, что цель твоей жизни, оказывается, — угождать Волдеморту. Отлично! Тогда я не желаю иметь с тобой ничего общего. Иди к своему Лорду, стань ему достойным преемником… А я выйду за Дина Томаса. Рожу мальчика... И через двадцать лет после моей смерти ты получишь письмо, что мы могли быть счастливы, но ты всё испортил, и поэтому я лишила тебя права воспитывать своего сына. Твой сын Джонни носит чужое имя!

Гарри ужаснулся.

И тем же вечером он сбежал из особняка Пожирателей в нашу Нору, зарегистрировался со мной в Гретна-Грин и успешно сдал экзамены в школу авроров.

Чтобы не расставаться с Гарри, туда же поступила и я. И оказалось, что боевые навыки я осваиваю очень успешно. По Летучемышиному сглазу я была первая на своем курсе!

Волдеморт присылал нам гневные письма.

А мы праздновали, как успешно Гарри избежал вредной семейной традиции!

Я считаю, что если профессор Снейп желает угождать Темному лорду и даже в ущерб своей невесте, то это его дело. А мы идем своим путем!

И мы надеялись, что порвали с Реддлами окончательно и больше никогда не услышим об этой безумной семейке.

Мы ошибались.

Дело в том, что… В общем, Гарри — прекрасный аврор. У него талант. Но он не виноват, что именно ему поручили это запутанное дело.

Я уверена, что на месте Гарри споткнулся бы и более опытный следователь. Дело было действительно слишком сложное.

И тогда Гарри после бессонной ночи принял решение. Он навестил профессора Снейпа и попросил разобраться. В конце концов, профессор славился своей безупречной логикой, знаниями темных искусств и персоналий уголовного мира…

Вот так и началось наше сотрудничество.

Если бы мы знали тогда, к чему оно приведет!

Мы с Гарри учились на третьем курсе школы Авроров, когда случилась эта необыкновенная история.

И я должна рассказать о себе и о том времени поподробнее — мне кажется, что иначе происшествие будет для читателей непонятно.

Школа Авроров, по мнению Гарри, это лучшее место на свете. Наверное, потому что преподаватели там были на диво удачными, и у нас с Гарри всё получалось, и нас много хвалили, и Гарри наконец-то поверил, что выбрал правильную профессию.

Тысяча пикси в нос профессору Снейпу! Я помню, как Тонкс, Шеклбот и Грюм втроем убеждали Гарри, что незнание окклюменции не мешает им быть классными аврорами. Грюм приводил в пример свеженькое дело, которое они раскрыли в рекордный срок, за три дня. Арестовали виновного, нашли улики, выбили из него признание — и прекрасно обошлись без окклюменции!

(Теперь, пять лет спустя, я могу признаться, что тот пример Аластор взял неудачно. Арестованный оказался невиновным. Это доказали через год, и его пришлось отпустить.)

Гарри воодушевился и перестал сомневаться. Что и требовалось доказать. Мне повезло больше, потому что я, в отличие от Гарри, самоуничижением не страдала. И на окклюменции помешана не была.

По-моему, Гарри как раз повезло: Волдеморт в отношении темных искусств был более требователен, чем аврорат, и я уверена, что если Гарри оставался его наследником, он рано или поздно потребовал бы овладеть этой проклятой наукой!

Но сейчас угроза миновала, и Гарри наслаждался покоем.

Я тоже. Мы жили в общежитии школы авроров, не обращали внимания на мелкие бытовые проблемы и радостно смотрели в будущее.

В это время Гермиона кончала Магоксфорд, Луна и Невилл ездили по экспедициям, Рон сдавал экзамены в магловском колледже менеждмента, Снейп преподавал зелья в Хогвартсе, а Малфой… Вот с Малфоем мы сейчас и познакомимся.

В конце зимнего семестра школы авроров к нам с Гарри подошел сержант, куратор нашего курса, и предъявил приказ на краткосрочную командировку в Академию госслужбы.

Ту самую, куда по наводке Волдеморта чуть не поступил Гарри.

Теперь Гарри и я в качестве курсантов посылались на пару дней в эту Академию, чтобы прослушать там ускоренный курс по обращению с дементорами профессора Силли и получить от нее аттестацию.

Мы очень радовались этому назначению, тому, что из всех курсантов сержант выбрал нас. Мы лучшие ученики его курса, и было приятно, что нам оказали такую честь.

На следующее утро мы прибыли в Академию.

И первое, что мы там увидели, был Малфой.

Белобрысый бледный Драко Малфой с подленькой усмешечкой, ничуть не изменившийся к лучшему с прежней школьной поры.

Понятно, что он там оказался — где ему еще быть! Он-то не сбегал от чаяний своих родителей в школу авроров…

Гарри снова порадовался, что сделал некогда правильный выбор. Иначе ему пришлось бы учиться вместе с Драко Малфоем — кто это выдержит…

Мы встретили Драко в аудитории, где он тоже ждал профессора Силли. И он сразу начал издеваться.

— Поттер, вот ты где! Нашелся! Таки сбежал в авроры? Понимаю, лучшее место для тебя. Исполнять приказы, махать палочкой, думать не надо. Правильно, что ты не пошел сюда — здесь учат на начальников и ответственных руководителей. Тебе такое не потянуть — не зря ты от Темного Лорда сбежал, когда он пытался сделать из тебя правителя империи! Ты не правитель. Это я буду управлять, а ты — мне подчиняться…

В общем, Гарри дал ему в нос, и потом они хорошо поговорили. По-мужски, как положено. Так что мне пришлось срочно замазывать Гаррины синяки, а Малфой сбежал в свою комнату менять мантию. То, что после разговора от нее осталось.

Тут пришла профессор Силли, Малфой влетел за ней, чуть не опоздав, и мы переключились на лекцию.

Но когда лекция закончилась, выяснилось, что Малфой жаждет реванша. Пришлось ему добавить.

— Ты, Поттер, не законодатель. Нас в Академии учат писать законы, принимать решения, отдавать приказы… А вы, авроры, будете их исполнять. Напишу я закон, как надо проводить арест, и пошлю тебе. И ты по моему закону будешь людей арестовывать. А не подчинишься, так вылетишь из аврората.

— А ты пиши такие законы, которым хотелось бы подчиняться! — отрезала я. — А не такие, над которыми каждая курица в Отделе будет смеяться.

Малфой презрительно сказал:

— Вот, только это вы и умеете — чужие законы критиковать. А кто вам виноват? Не нравится, пишите сами… Сами выбрали школу исполнителей, как будто вас в Академию не звали, так вы же и сбежали отсюда. А теперь качаете права.

В общем, я наслала на Малфоя сглаз, а он ответил, и мы опять хорошо поговорили.

После этого Малфой заорал:

— Да клянусь Медалью Веги, я из-за вас на квиддич опоздаю!

Он, оказывается, является капитаном местной квиддичной команды. Как мне несчастную команду жаль… Значит, так: Малфой крикнул и убежал.

Мы собрали вещи, обсудили лекцию и тоже вышли.

Причем все остальные студенты Академии окружили нас, стали просить автографы. Они хором объявили, что стоят на нашей стороне, а не на стороне Малфоя. И стали просить нас пойти с ними на тренировку, чтобы посмотреть, как летает легендарный Гарри Поттер.

Они не сомневались, что Гарри летает лучше Малфоя! Они клянутся Медалью Веги!

В этой Академии все клялись Медалью Веги, на каждом шагу.

Медаль Веги Блэк, одной из основательниц Академии, была для студентов легендарной вещью и реликвией института. Она могла всё на свете, имела в оправе десять брильянтов и хранилась в сейфе самого ректора. Так как у Гарри с некоторых пор развилась идиосинкразия на разговоры про основателей и про их реликвии, мы вернулись к прежней теме беседы — к квиддичу. Согласен ли великий Гарри?..

Мы не имели других занятий в Академии, кроме лекций с профессором Силли, так что наше время было полностью свободно. Мы могли занять его чем угодно: пойти в библиотеку или на стадион… И Гарри, конечно, выбрал стадион.

Мы вышли из аудитории и снова столкнулись с Малфоем. Незадача какая-то. Мы думали, что он давно на поле, а он еще не вышел из здания, слонялся возле ректората.

При виде нас он юркнул в коридор и исчез, а мы пошли на квиддичное поле.

Кстати, поле в Хогвартсе лучше стадиона при Академии. Как-то удобнее, что ли… Ответственно вам говорю.

Гарри пошел в раздевалку стадиона переодеться, и опять туда влетел Малфой. Но им больше не хотелось разговаривать. Они просто переоделись, злобно глядя друг на друга, взяли метлы и вышли на поле.

Правда, Гарри на секунду показалось, что мантия Малфоя как-то оттопырена в левом кармане… На лекции такого не было. А сейчас было.

У Гарри к третьему курсу аврората развилась профессиональная полицейская наблюдательность!

Бдительный Гарри решил убедиться. Выхоя из раздевалки, он в последний раз посмотрел на мантию, висящую на вешалке, и сравнил со своей. И понял, что он ошибся, карман не оттопырен.

А когда они вышли на поле, выяснилось, что полетать сегодня не удастся.

По приказу ректора все полеты и все занятия вне помещения отменяются. Студентам приказано вернуться в здание.

Мы вернулись и застали в разгаре настоящую аврорскую разработку!

Из кабинета ректора, как выяснилось, только что похитили ценнейший артефакт — ту самую Медаль…

Для нас, курсантов аврорской школы, происшествие было невероятной удачей (прости Мерлин!) — следствие велось прямо у нас на глазах. Нас даже допрашивали. Только потом мы поняли, почему…

Следствие оказалось очень коротким. Заняло два часа. Как сказал старший следователь, это было плевое дело, и уже перед обедом задержали подозреваемого.

Действительно, если присмотреться к деталям подробно, дело было плевое.

Медаль Веги хранилась в ректорате, в защищенном заклятиями ректорском сейфе. К сейфу имели доступ считанные единицы, потому что его шифр хранился под Фиделиусом: сам ректор, его заместитель, главный бухгалтер и секретарь.

Секретарь же засвидетельствовала, что открывала сейф сегодня утром и Медаль была на месте.

Утром, если наложить эти события на хронологию наших с Гарри приключений в Академии, будет то время, когда мы зашли в аудиторию профессора Силли.

Два с половиной часа спустя заместитель ректора зашел в кабинет и открыл сейф. И поднял тревогу, потому что Медали в сейфе уже не было!

Он поднял тревогу, когда Гарри седлал метлу на квиддичном поле.

И ректор немедленно отдал приказ прекратить квиддичные тренировки и вернуться всем в здание…

Значит, Медаль была похищена в тот отрезок времени, в те да часа, что уложились между вышеуказанными эпизодами.

Причем, нас с Гарри слушали особенно внимательно, потому что в значимый отрезок времени мы проходили буквально мимо ректората! Мы прошли мимо него, когда закончилась лекция профессора Силли.

Кто посетил ректорат за эти два часа?

По идее — никто, он был заперт.

Значит, кто-то взломал запирающее заклятие, проник в кабинет, вскрыл сейф и похитил артефакт.

Кроме того, артефакт хотелось найти, но не удавалось. Авроры прочесали Академию мелкой гребенкой, но Медаль не нашли.

Разгневанный ректор заявил, что это нонсенс. Медаль легко найти — она оставляет магический след на том, кто держит ее у себя! Ректор надеялся, что до такого позорища не дойдет, не придется разоблачать вора перед всем институтом, но раз иного пути нет… След обнаруживается простейшим заклинанием — вот этим…

… и тогда мелодично затрещал воздух вокруг Драко Малфоя.

Как и говорил ректор, всё очень просто.

Палочку Драко проверили на последние заклинания.

Палочка выдала целый набор: Отпирающие, Взламывающие, Закрывающие обратно, чары Ненаходимости.

Значит, не зря мы видели Драко у ректората. Застали прямо на месте преступления?

Вещи Драко еще раз проверили — в его комнате было пусто. Но старший следователь вспомнил, что не все вещи Драко лежат в его комнате, некоторые остались в раздевалке на квиддичном поле. Ведь Драко там сегодня был.

Чары Ненаходимости натолкнули Авроров на мысль. Следователь произнес контрзаклинание Находимости над мантией Драко, брошенной в раздевалке, и вскоре достал из кармана знаменитую Медаль. Артефакт нашелся!

— Вот тебе и окклюменция, и сыворотка правды. С ними бы мы никогда не поймали Малфоя, — назидательно объявил Гарри старший аврор. — Проверяли его, проверяли — всё чисто! Отрицает полностью, никаких компрометирующих воспоминаний нет. Откуда он знает шифр сейфа? — «А я его не знаю!» — Как же у него в кармане взялась Медаль? — «Подбросили!»

— Малфой изучал окклюменцию. Он мог подчистить свои воспоминания, — заметил второй следователь.

— Вот именно. А к сыворотке правды у некоторых иммунитет, и вообще можно своевременно принять Отменяющее зелье. Так что нельзя полагаться на эти техники, результат которых весьма противоречив, а полагаться надо на вещдоки и улики, и именно так работает хороший аврор.

Самое главное — что удалось доказать присутствие Малфоя в якобы запертом ректорате.

Аврорская овчарка вынюхала след Малфоя в комнате, бумаги на ректорском столе были переложены…

Малфой был слишком умен, чтобы отрицать очевидное, и выдал версию: он в ректорате действительно был. Дверь была отперта, и он вошел. Из чистого любопытства — он никогда не был в этом кабинете раньше, ведь туда запрещено заглядывать студентам. А тут такой случай — дверь забыли запереть! Вот он ради интереса и вошел. Походил по кабинету, посмотрел бумаги на столе и вышел.

— Версия невероятно убедительна, — насмешливо заключил старший аврор.

— Подумать только, Малфой крал Медаль, когда мы спокойно шли по коридору! — удивился Гарри.

— Собственно, виновный найден, Медаль возвращена, дело закрыто; и мы бы с удовольствием забрали юного Малфоя куда следует, но ректору прилетела грозная сова из Министерства — папаша Малфой постарался. Ему, конечно, кажется, что мы поторопились обвинить невиновного, что следствие велось небрежно и он требует перепроверки! Сам сюда обещал заявиться.

— Почему бы вам не проигнорировать его? Вы свое дело сделали, не теряйте время. Уезжайте, и пусть с Малфоем сам ректор разбирается, — предложил Гарри.

Аврор развел руками:

— Не можем. Малфой заявил, что у него есть доказательства невиновности Драко. Он их привезет с собой. Разумеется, теперь мы не имеем права уезжать, не дождавшись его.

— Какие у него могут быть доказательства?!

— У него какая-то своя версия преступления. Он жаждет ею поделиться.

— Ага, что Малфоя подставили инопланетяне, — не выдержала я.

Несколько минут спустя камин аудитории вспыхнул, и оттуда явился Люциус Малфой.

С обычным непроницаемым видом, по которому нельзя было судить, насколько бредовыми будут его идеи, он отряхнулся, поздоровался с нами и приступил к перепроверке.

Удивительно, что мне и Гарри он разрешил остаться. Наверное, понял, что мы являемся важнейшими свидетелями по этому делу. Именно наши показания позволили с точностью до минуты расписать действия Малфоя-младшего в этот день.

Заместитель ректора лично встретил Люциуса, попытался умаслить его как мог, но безуспешно. Люциус даже вытащил из мантии бумагу и потребовал, чтобы профессор написал на ней, что дирекция Академии одобряет действия Малфоя в пользу своего сына!

Несчастный профессор написал всё, что требуется, скрепил лист своей печатью и отбыл, радуясь, что Малфой его наконец-то отпустил.

Малфой посмотрел на оставленный ему лист и улыбнулся.

Затем он… вытащил из мантии дактилоскопический набор и снял отпечатки пальцев с замректорского листа!

— Магловские методы, — мягко сказал Малфой. — На них в магическом мире обращают мало внимания — например, мало кто стирает отпечатки своих пальцев… В нашем случае это очень полезно.

— Что вы хотите доказать? — спросил старший следователь.

— Могу я получить палочку моего сына? Только не трогайте ее лишний раз, ради Мерлина!

Аврор отлевитировал палочку на стол.

Малфой повторил на бис дактилоскопический фокус.

— Как видите, на палочке нашлись сходные отпечатки, — сказал Малфой. — Что и требовалось доказать.

— Вы имеете в виду, что профессор Гвин зачем-то трогал палочку вашего сына? И на этом вы строите обвинение?

— Не только, — невозмутимо продолжал Малфой. — Разрешите мне еще раз поговорить с профессором Гвином? Могу я позвать его сюда?

Аврор поморщился.

— Я хочу обратить внимание на странное совпадение: что профессор Гвин был одним из немногих имевших доступ к секретному сейфу, — сказал Малфой. — Он имел доступ к кабинету ректора и к Медали моей почтенной прабабки Веги Блэк. Он мог в любой момент зайти сюда, открыть сейф и изъять Медаль, не вызывая ни малейших подозрений.

— Зачем ему это делать? Зачем ему подбрасывать Медаль вашему сыну? — скептически спросил аврор. — Это бессмысленно.

— Если мои догадки верны, я полагаю, что он сам нам всё расскажет, дорогой коллега, — улыбнулся Малфой. — В крайнем случае можно использовать презираемые вами легилименцию и веритасерум.

— Я не вижу смысла в вашей версии, — отрезал аврор. — Подумайте, как профессор Гвин мог предугадать, что ваш сын заявится в ректорат? Он должен был целый день дежурить в запертой комнате в ожидании, кто и когда туда заявится? Ваш сын признался, что случайно оказался у двери ректората, его туда никто не приглашал и он никого не предупреждал заранее, что придет туда. Но профессор Гвин, по-вашему, ждал его там? С помощью ясновидения? Или он ходил за вашим Драко по пятам, часами? И когда он подбросил Медаль? Как получил доступ к волшебной палочке? Ваши догадки безосновательны. Профессор Гвин не дежурил в ректорате и не следил за Драко Малфоем. Он был занят другими делами! Он весь день читал лекции, у него есть свидетели!

— А это мы сейчас и проверим, — кивнул Малфой.

Профессор Гвин появился в камине, и Малфой неожиданно крикнул:

— Акцио, хроноворот!

К нашему изумлению, из мантии профессора Гвина тотчас же вылетел хроноворот.

— Проверьте и его на отпечатки пальцев. Я думаю, вас ждет большой сюрприз, — заметил Малфой. — Да и незаконное хранение хроноворота заслуживает вашего внимания.

Да, мы надолго запомнили этот сенсационный день.

И расследование, оказавшееся неожиданным — и поучительным…

Профессор Гвин, как оказалось, давно уже владел нелегальным хроноворотом и умело им пользовался.

Сегодня днем он зашел в ректорат и увидел, что там побывал студент; извращенный ум злодея решил немедленно этим воспользоваться.

Профессор Гвин отмотал время на два часа назад — на время с того момента, когда рассеянная секретарша ректора вышла из кабинета, забыв его запереть, — и увидел, кто побывал в ректорате. Профессор Гвин в мантии-невидимке, с секундомером в руках проследовал за Драко Малфоем, фиксируя каждый его шаг и соображая, как вписать свое преступление в заданный план действий Малфоя.

Он нашел момент, когда Малфой не следил за своими карманами, когда можно было вытащить его палочку и поколдовать ею. Он нашел момент, когда можно было незаметно подбросить Медаль в карман мантии и когда можно было наложить на мантию чары Ненаходимости. Он проследил за Драко с момента его глупой прогулки по кабинету и до момента выхода Драко и Гарри на квиддичное поле.

Сложив в уме план, профессор вернулся в кабинет ректора и во второй раз повернул хроноворот.

Теперь он спокойно украл Медаль, прошел за Малфоем в квиддичную раздевалку, дождался, когда Малфой в раздевалке снял мантию, и бросил ему в карман краденое.

Малфой ничего не заметил, занятый мысленными кознями против Гарри. Потому же он не заметил, что преступник взял его палочку, пока он переодевался, и совершил ею ряд заклинаний.

Затем студенты вышли на поле, а злодей вернулся в ректорат, «обнаружил» пропажу и поднял тревогу.

И был уверен, что совершил идеальное преступление, которое никогда не раскроют, и успешно подставил Драко Малфоя.

— Но зачем вы это сделали? — не выдержал следователь.

Профессор Гвин злобно сказал:

— Я давно мечтал подставить этого мальчишку! Я надеялся, что он окажется в тюрьме, где ему самое место! Ненавижу Пожирателей смерти. Ненавижу Малфоев, они воплощают собой позор Британии! Сколько невинных людей погибло по их вине! Скольким они сломали жизнь своими неправедными деяниями в Министерстве магии. К ним обращались люди, надеясь на справедливость, а коррумпированные чиновники отказывали им и принимали сторону их обидчиков! Спросите Малфоя, помнит ли он некую Джейн Гвин? И как она жаловалась на мошенника-бюрократа, обокравшего ее? И как Малфой заявил, что он разобрался в этом деле и считает виновной саму Джейн, и если она не перестанет докучать ему, то посадит ее в Азкабан?

Малфой, надо отдать ему должное, слушал откровения Гвина без всякой радости.

Старший аврор ухмыльнулся.

— Собирайтесь, дорогой профессор! Вы поедете с нами. Но вашу историю с миссис Гвин вы расскажете еще одному человеку — моему приятелю из отдела по борьбе с коррупцией. И он проверит вашу историю, не сомневайтесь!

Воодушевленный Гвин продолжал:

— Я не сразу решился покарать мальчика. Меня мучила совесть, что я подставляю невиновного, и я решил сначала присмотреться к нему… Я наблюдаю за ним с первой минуты, как он поступил в нашу Академию. Он абсолютно порочен, несмотря на свой юный возраст. Все сомнения, все угрызения совести покинули меня. Он настоящий юный Пожиратель! Да-да, у него уже есть Метка. Я пощадил бы его, будь он порядочным юношей, но он в точности таков, как его порочный папаша!

— Пока, однако, мальчишка ведет себя прилично, — заметил аврор. — В отличие от вас. Вам светит срок, и это всё, чего вы добились своими поисками справедливости! Хотя нет. После того, что вы рассказали, утешайтесь следующим: вскоре Люциус Малфой будет сидеть рядом с вами, в соседней камере…

Профессора Гвина осудили условно.

Люциуса Малфоя не осудили вообще — доказательств не хватило. Как всегда.

Драко закончил Академию, но на работу в Министерство его не взяли. Впрочем, он нашел себе занятие.

Но для меня и для Гарри этот случай значил очень много.

То был первый раз, когда мы столкнулись с преступлениями на основе хроноворота — и оценили, как трудно их раскрыть.

И — то было завязкой нашей истории. Я уверена, что если бы Драко Малфой однажды не проболтался, что блестящее выступление Люциуса Малфоя принадлежит вовсе не Люциусу Малфою, что не Малфой раскрыл интригу, а некто другой, к кому отчаявшийся Люциус прибежал в тот день за помощью… И кто снабдил его коробкой химических дактилоскопических порошков…

В общем, если бы в тот день некто не выслушал исповедь Люциуса Малфоя и не решил его детективную задачу, не думаю, что несколько лет спустя Гарри Поттеру пришла бы в голову мысль обратиться за помощью к профессору Снейпу.

Верное решение, по сути. Кто еще мог раскрыть преступление одного заумного профессора, если не другой профессор?

Мы успешно сдали экзамен профессору Силли, отбыли из Академии с наилучшими рекомендациями и перешли к другим делам. Хотя странное преступление чокнутого профессора не забывалось. Его обсуждали и обсасывали — пожалуй, это было очень интересное дело.

Кажется, после этого начальник аврората открыл охоту на нелегальные хроновороты… Мы в то время заканчивали школу, занимались другими дисциплинами, и расследование это нас уже не касалось.

Конечно, тех, кто планировал после школы пойти в отдел борьбы с черными рынками, дело очень занимало, но у Гарри были другие планы.

Мы долго спорили о будущем. Выбрать, в какой отдел аврората поступить — нелегкое задание.

Мы с Гарри лучше всего успевали в боевой магии, и я нацелилась на оперативный отдел. А Гарри хотел быть следователем. Конечно, в начале работы он не избежал оперативной работы, но он стремился раскручивать преступления, как Шерлок Холмс, а не лихачить на патрульной метле за убегающими преступниками.

Я понимала Гарри. В Хогвартсе он каждый год, начиная с первого, расследовал какое-нибудь темное дело. То искал похитителя Философского камня, то Наследника Слизерина, то Узника Азкабана… Гарри признавался, что поступил в аврорат, чтобы распутывать дела по темной магии.

И его мечта сбылась.

Гарри взяли в Отдел борьбы с темной магией, сразу поручили несколько дел. Очень простых, с которыми он легко справился. И роптал, почему его жалеют, как новичка, и не доверяют ничего посложнее…

А я пошла в оперативники. И меня сразу отличили. Хорошо заниматься тем, что тебе удается, а мне еще со времен Армии Дамблдора удавалась боевая магия. И главное, что мне здесь нравилось… Когда я в первый раз уложила одним сглазом троих грабителей, мне даже старший группы аплодировал. Хотя он должен был сердиться, ведь я зацепила и его помощника. Так все четверо вместе и лежали, ровно сглаженные…

Хотя сначала я воспринимала как трагедию, что не буду работать с Гарри. Я-то мечтала, что мы всю жизнь будем вместе: на учебе, на работе… И вот мы оказались в разных отделах…

Но что поделать — разгадывать всякие загадки и копаться в психологии преступника мне никогда не нравилось. Я не Гарри.

В это время Гермиона Уизли уже работала в Министерстве, Билл Уизли открывал отделение Гринготтса на Аляске, а мой отец продвинулся по службе. Он получил в свое ведение небольшую команду из трех сотрудников и красивый кабинет на третьем уровне Миистерства…

Кабинет был выкрашен в веселый желтый цвет, за его окнами всегда светило солнце, и поэтому в обиходе его прозвали Желтой Комнатой.

Папа очень гордился своей Желтой Комнатой.

Гордился и сотрудниками — он сам их отбирал, гордился важностью того, чем они занимались: представляете, секретными делами! — и гордился тем, что ему доверили такие секреты. Наконец-то. После двадцати лет безупречной службы стране и министерству.

Мы только что закончили школу авроров и были здорово накручены в отношении доверия, секретности, безопасности. Наставники твердили постоянно, что это — основа основ.

Поэтому мы сразу посоветовали папе наложить всякие заклинания на Желтую Комнату и позаботиться о бумагах, которые в ней разрабатывали.

Папа, я полагаю, понимал важность мер безопасности для секретных бумаг еще до нас, и он позаботился об этом.

В Комнате поставили зачарованный сейф, служебные бумаги давались в руки только сотрудникам Отдела — от остальных они с визгом убегали, и дверь Комнаты пропускала только четверых… Пятерых, включая Министра. Он, конечно, никогда не заглядывал в Отдел, но папа зачаровал дверь и на него. На всякий случай.

Папа очень старался хорошо выполнять свои обязанности… Он болел душой за работу, готов был оставаться там днем и ночью.

Вот почему я помню его потрясенное лицо, возникшее в Гаррином камине, лицо человека, который решает дело жизни и смерти.

Он увидел меня и хрипло спросил:

— Гарри здесь? Он скоро будет?

— Папа, что случилось?

Папа сглотнул и признался:

— Никто не должен знать пока, я надеялся, что поймаю Гарри и всё останется между нами… Случилась катастрофа. Из моего сейфа пропала секретная бумага.

Когда папа признался, что именно пропало, я не удивилась. Этот документ, этот проект поручил моему папе сам Министр, и на черном рынке за эту бумагу давали несколько тысяч. Кроме того, что за потерю такого ценного протокола папе грозило вылететь с работы. Прямо в Азкабан.

Я дала слово, что кроме Гарри, о краже никто не узнает.

Я еще и имела глупость ляпнуть:

— А мог документ сам сбежать? Зачаровали как портключ, и тому подобное?

Папа глубоко вздохнул и заметил:

— Ты великолепная оперативница, дочка, но расследованиями пусть лучше займется Гарри.

Я и так это знала.

Мы дождались Гарри, и он бросил все дела, чтобы помчаться в Желтую Комнату.

Гарри потратил несколько минут, чтобы связаться с Наземникусом Флетчером и приказать предупредить его, если на черном рынке пойдут слухи о пропавшем протоколе. Гарри с облегчением убедился, что пока Наземникус ни о чем не слышал.

Папа изменил чары на Комнате, чтобы пропустить туда Гарри, и они вдвоем встали перед ребусом.

Истинным ребусом: как пропал документ из запертого сейфа в запертой комнате, откуда никто не выходил и куда никто не входил, на глазах четырех человек?

Все четверо сидели перед Гарри.

Мой папа оправдывался:

— Как только я обнаружил пропажу документа, я приказал всем сидеть на своих местах и никуда не выходить, пока не появишься ты.

— Абсолютно правильно, — одобрил Гарри.

— Полчаса назад протокол был на месте. Я сам закладывал его в сейф. Этот сейф могут открыть только четыре человека на свете, и я не понимаю… Просто не понимаю…

— Успокойтесь, Артур, — мягко сказал зам папы Тарквиниус Ферст.

Папа провел дрожащей рукой по лицу:

— Да, верно. Итак, мы закрыли сейф, а четверть часа спустя Сэм Дэвис открыл его и обнаружил, что протокола нет.

— Я всё обыскал. Глазам своим не поверил, — подтвердил второй папин сотрудник, Сэм Дэвис.

— А потом мы стали смотреть все вместе. Ничего. Пропал. Но это невозможно!

— Я предпринял все меры безопасности, — убито заключил отец. — Мы сидели здесь, работали, ничего не слышали и не видели! Если бы документ кто-то взял, он бы закричал. Если бы в дверь кто-то вломился, его ударило бы защитными чарами. Если бы сейф открывали, мы бы заметили, услышали!

— Я сижу рядом с сейфом. Не было там никого, — сказал последний служащий отдела Джек Кепстон.

— Если чары против посторонних не сработали, значит, документ взял кто-то из своих. Но это невозможно! Мы сидим друг у друга на виду, мы моргнуть не можем незаметно от других!

— Мы использовали разные чары… даже обыскали друг друга, — вздохнул Тарквиниус. — Мы чисты.

— У меня лежит детектор лжи из Отдела магловских изобретений, — добавил папа. — Мы все подходили к детектору и клялись, что не крали документ. Детектор показал, что мы говорим правду.

Гарри не поленился еще раз обыскать комнату, а служащие добровольно вывернули перед ним карманы. Они настаивали на том, чтобы Гарри обыскал их тоже, чтобы очистить от всех подозрений. Гарри пришлось это сделать. И подтвердить, что они чисты.

-А через час нам нести протокол на прием к Министру, — сказал Тарквиниус. — Весело, правда?

— А вообще… мне нужно в туалет, — закончил Джек Кепстон. — Я сижу запертый здесь уже два часа. Если вы так боитесь, можете выпустить меня под своей охраной…

— Не боимся… Выходи, Джек. Все свободны, — устало сказал мой папа. — Нет смысла держать вас здесь просто ради садизма… Да, Гарри?

— Конечно, — согласился Гарри.

— Можете выйти. Только не забудьте вернуться...

Джек вылетел из Комнаты пулей, Тарквиниус поколебался, но тоже вышел, Сэм продолжал сидеть на месте.

И вот тогда Гарри принял судьбоносное решение.

— Сэр, — обратился он к моему отцу, — не могли бы вы открыть Комнату еще для одного человека?

И бросил в камин порошок, громко призывая:

— Хогвартс, кабинет зельеварения!

Профессор Снейп не был рад нас видеть. Он кисло выслушал наши сбивчивые объяснения — папа и Гарри перебивали и дополняли друг друга, — затем сказал:

— Да, Поттер, Уизли… Отпустить сотрудников Отдела после пропажи — это грандиозно. Не могу не поаплодировать! Вы сделали всё, чтобы облегчить жизнь вору… Но еще не всё потеряно. Возможно, вам повезет. Справьтесь в Отделе тайн, был ли у них кто-то из вашего отдела, особенно у хранителя зала хроноворотов. И сколько раз он был — потому что я предполагаю, что он взял из зала одну вещь и намерен положить ее обратно. Будьте внимательны — он может воспользоваться мантией-невидимкой.

Мы немедленно отправились в зал хроноворотов и навели чары Обнаружения.

Мы успели вовремя, чтобы схватить за шиворот уходящего Сэма Дэвиса.

— ... Если документ не мог украсть посторонний, это значит, что его украл свой, — немного позднее объяснял профессор Снейп.

Мой отец гладил протокол, только что получивший на приеме высочайшее одобрение Министра, и кивал.

— Но вы выяснили, что никто из ваших сотрудников не мог этого сделать. Никто из видимых сотрудников. И пока не мог — ведь они признались, что не совершили кражи. Но если могли украсть только они, и он украден, но никто из них не виновен — значит, пока не виновен. Еще не совершил кражи — но кто может ручаться, что не украдет в будущем? Если очевидно обратное?

Мистер Дэвис обеспечил себе железное алиби.

Он был у всех на виду, он не совершал преступления, при нем не было документа. При нем вообще не было ничего подозрительного, что дважды подтвердил обыск.

Он спокойно переждал ваше «расследование», обеспечившее ему невиновность, а ждал он удобного момента, чтобы повернуть хроноворот.

Я полагаю, момент настал, когда вы отпустили сотрудников из Комнаты и сунули головы в мой камин.

Пока вы беседовали со мной, мистер Дэвис повернул хроноворот — и раздвоился. Его двойник вернулся в прошлое, на полчаса назад. В мантии-невидимке он просидел рядом с вами все полчаса, пока вы искали документ и обшаривали карманы друг у друга, и смеялся над вами. Он украл протокол, когда мистер Дэвис открыл сейф и перелистывал бумаги.

Он спрятал документ и хроноворот мистера Дэвиса у себя. Поэтому мистер Дэвис спокойно и охотно прошел через обыск.

Когда же вы открыли дверь Отдела и занялись беседой со мной, двойник Дэвиса вручил хозяину мантию, протокол и хроноворот и исчез в должный момент, как и положено хроно-клону. И его место занял сам Дэвис.

— Но откуда вы знали, что Дэвис пойдет в Отдел тайн? — удивился Гарри.

— Я считал, что для сотрудника Министерства магии это самый легкий способ взять хроноворот. Зачем тратить огромные деньги на нелегальный хроноворот на черном рынке — куда большие, чем стоит украденный протокол, — чтобы купить этот механизм, если служащий Министерства в любой момент может взять его рядом и бесплатно? Для вас хроновороты всегда под рукой, было бы желание.

— Но то были всего лишь догадки. Вы могли ошибаться! — настаивал Гарри.

Профессор Снейп холодно ответил:

— Практика показывает, что я редко ошибаюсь. Куда реже вас, Поттер.

Гарри очень обиделся.

Я попыталась его утешить:

— Но профессор Снейп — твой отец, и я уверена, что его детективный нюх передался тебе. Ты прекрасный аврор, ты просто неопытный. Пройдет пара лет, ты наберешься практики — и тоже перестанешь ошибаться. Ты будешь совсем как профессор Снейп, вот увидишь!

— Джинни, о нет, только не это! — простонал Гарри. — Умеешь же ты утешить…

Гарри решительно заявил, что не будет похож на профессора Снейпа и не желает больше ничего слышать о профессоре Снейпе.

После этого мы довольно долго (то есть до осени) ничего о нем не слышали.

Но осенью как всегда начинался учебный год в Хогвартсе, и начался он со сногсшибательного сюрприза.

Профессор Дамблдор нашел постоянного преподавателя на место по Защите от Темных Искусств. И это был…

Нет, подождите. Такую новость стоит преподносить читателям медленно. Лучше по частям.

Итак, директор Дамблдор имел большие проблемы с кадровым обеспечением той должности. Преподаватели уходили (улетали, убегали, уползали или были вынесены под похоронный звон) с этой должности ровно каждый год. Должность была проклята лордом Волдемортом, дедушкой моего дорогого Гарри, и проклята именно так, чтобы больше года на этой работе никто не задерживался.

Волдеморт проклял ставку учителя ЗОТИ полвека назад, и за пятьдесят лет кто только ни побывал под его проклятием. Но главное, что за пятьдесят лет о месте учителя ЗОТИ по всей Англии прошла дурная слава, и работать там больше никто не хотел. Все, кто хотели, за пятьдесят лет успели быть прокляты.

Правда, профессор Снейп упорно считал, что эта должность создана для него. Он уже преподавал ЗОТИ один год — и остался жив-здоров, как видите! В конце концов, убеждал Дамблдора Снейп, на него проклятие не действует, так как он является сыном Темного лорда.

И тогда директору Дамблдору пришла в голову отличная идея.

С Волдемортом, как я уже говорила, было перемирие, уже несколько лет как война закончилась.

Волдеморт даже бывал в Хогвартсе. Луна Лавгуд тогда ляпнула, что не понимает, почему Волдеморт и Дамблдор воюют — ведь они оба ученые и оба ищут бессмертие, и что мешает им объединиться и продолжать научные исследования вместе? На троих с профессором Фламелем?

— Было бы здорово, если бы они помирились, соединили Орден феникса и Пожирателей в одну партию и поселились все вместе в штаб на площади Гриммо, — мечтательно сказала Луна. — Ведь штаб на Гриммо всё равно принадлежит Гарри, а он внук Сами-Знаете-Чей? Волдеморт имеет право навещать этот дом, ходить в гости к своему внуку. И миссис Блэк была бы рада.

Честное слово, я очень люблю Луну, но у нее нет тормозов. Только ей могла прийти в голову такая безумная идея! Гарри, когда ее услышал, сразу вытаращил глаза и хлопнул два стакана огневиски, чтобы очухаться.

— А в чем дело? Разве мы не заключали перемирие? — продолжила Луна. — Я уверена, что всем надоело воевать и они согласны помириться, только что стыдятся признаться в этом. Это черные пикси, которые заводятся в мозгах и дурят людям головы, заставляют их воевать друг с другом… Папа о них в своем журнале писал. Черные пикси — они съедают мозги, если их не вывести, в самом деле. Они залетают в ухо, когда слушаешь политические речи — есть такие политики, у них аура привлекает черных пикси целыми стаями. Папа провел исследование и напечатал список политиков, вокруг которых вьются пикси и которых слушать нельзя. Потом к нам в редакцию приходили всякие смешные письма от поклонников политиков из папиного списка. Совсем смешные письма — у их авторов пикси явно съели все мозги…

Гарри обреченно вздохнул и взял третий стакан виски.

— Луна, ты серьезно считаешь, что все мы должны помириться? Разве можно помириться после всего, что было? Или Джинни — она работает аврором-оператвником. Прикажешь и ей не гоняться за преступниками, а дарить им цветы и улыбаться?

— Почему бы нет? Наверное, преступники ненавидят авроров потому, что авроры только гоняются за ними и сажают в тюрьму. А если бы авроры сделали им что-то хорошее, преступники, наверное, не сопротивлялись бы так сильно. Кто знает, ведь никто еще улыбаться им не пробовал? — заявила Луна.

Портрет тети Блэк на стене выразительно покрутил пальцем у виска и показал на Луну.

— Кстати, о портретах, — сказала Луна. — Профессор Снейп недавно жалел Гарри, что у него нет портрета Сириуса Блэка. Профессор хотел бы заплатить художнику и повесить этот портрет. Он говорит, что мечтает посмотреть на рожу Сириуса Блэка, когда он скажет ему, что он отец Гарри.

Так, что-то я отвлеклась. Это Луна и ее пикси, честное слово! Луна любому мозги своротит.

А я продолжаю… Дело в том, что безумная идея Луны, кажется, претворяется в жизнь.

Профессор Дамблдор решил, что иметь сына Темного лорда на посту, проклятом этим самым Лордом — это очень здравая идея. Но зачем сын, когда можно позвать самого отца? Самого Лорда?

И Дамблдор пригласил профессора Реддла в Хогвартс на постоянную ставку — читать курс ЗОТИ.

Профессор Реддл согласился.

Он давно мечтал об этой должности! Добивался ее пятьдесят лет.

И добился. Ведь преподавание, что ни говори, это уже их семейное дело. Сын преподает в Хогвартсе, теперь и отцу пора… Хуже Снейпа он всё равно преподавать не будет…

И проклятие с должности он, конечно, снял.

Когда профессор Снейп узнал радостную новость, он сразу решил уволиться из Хогвартса. Он договорился, что как только найдет себе замену, так и уволится. А еще надо поискать другую работу…

Профессор Дамблдор долго уговаривал его остаться. В Хогвартс в этом году на все курсы стали ломиться ученики, просто аншлаг. Все хотели посмотреть на семейную пару преподавателей — отца и сына Реддлов.

И когда профессор Реддл проструился змеей в аудиторию на свой первый урок, с Нагайной на шее, и тихим шепотом, слышным даже в уголках зала, прошелестел:

— Мы собрались здесь, чтобы изучать Темные Искусства — самые совершенные, могучие и тонкие из магических наук. Они не ограничиваются дурацким размахиванием волшебной палочкой…

... И когда профессор, под счастливый визг аудитории, продолжал, что научит всех желающих околдовывать разум, приманивать славу и побеждать смерть — не всех, но тех немногих выходцев из стада болванов… И когда он под бурные аплодисменты зала снял пятьдесят баллов с Гриффиндора…

То профессора Реддла долго не отпускали, ученики устроили ему овацию.

А профессор Снейп утвердился во мнении, что пора менять профессию. И про себя попенял, что обезьянничать с собственного сына его знаменитому отцу не пристало, это же издевательство. Надо уходить из Хогвартса. Только куда?

Проблема профессора Снейпа решилась сам собой и весьма неожиданно.

Он рассматривал разные варианты: собственную лабораторию, предложение Луны поучаствовать в грядущей экспедиции по мозгошмыгам, письмо от преемника Игоря Каркарова о том, что Дурмстрангу нужен спец по западно-европейской магии, приглашение фармацевтической корпорации «Залечим» на должность главного зельевара… Выбор был, и профессор неспешно решал свое будущее.

В этот момент, когда он сидел в своем кресле у камина в деканате Слизерина, к нему явилась матушка одного из учеников и заставила вернуться к текущим обязанностям.

Выслушивать жалобы беспокойных матушек было одной из неприятных обязанностей декана факультета, но что поделаешь.

— ... Это какой-то кошмар. Аврорат ничего не делает. Я уверена, что они не смогут раскрыть эту кражу. То есть, прощай, мои драгоценности! — воскликнула миссис Гойл. — Грегори как увидел следователя — какого-то мальчишку из школы авроров, вчера еще за партой сидел… Грег и говорит: баста, мама, пропали наши брильянты. Это недоразумение даже слона в посудной лавке не найдет. И никто нам не поможет, ведь и Хетти Крэбб уже три месяца с пустым сейфом сидит, и Джемма Забини свой изумрудный гарнитур отчаялась вернуть… В аврорате работают совершенно некомпетентные личности!

— Разумеется, мадам, — кивнул Снейп, думая о своем.

— И тогда Грег говорит: мама, иди к профессору Снейпу! А вдруг он распутает это дело? Помнишь, как он раскрыл похищение Медали Веги в Академии госслужбы? Профессор всё сможет, если его попросить, у него-то на плечах голова, а не тыква. Поверите ли, профессор, Грег закончил Хогвартс восемь лет назад, но он до сих вас вспоминает!

— Мне лестно это слышать, мадам, — рассеянно отозвался Снейп. — Я тоже хорошо помню мистера Гойла.

— О, мы постоянно вспоминаем о вас! Драко Малфой рассказывал, что ему по секрету намекнула Цилла Ферст, что вы еще и спасли голову Артуру Уизли, когда у него пропал секретный документ? Ходят слухи, что вы задержали даже похитителя хроноворотов из Зала Времени в Отделе Тайн? Это страшная тайна, профессор, Нона Скримджер только о ней и говорит.

— Что вы, к этому расследованию я не имею ни малейшего отношения, — заявил профессор.

— О, разумеется. Профессор, я кляну себя на чем свет: я должна была сразу прийти к вам, как только пропали бриллианты! А я ждала две недели, мучая себя и мальчика из аврората ужасным расследованием… Потеряла столько времени зря! Но вы справитесь, Северус, я уверена. В аврорате вы давно стали живой легендой. Они все теперь бредят хроноворотами! Как только сложное дело, которое им непонятно, так сразу они делают умные лица и говорят: о, это вор использовал хроноворот, надо только его найти. Как этот мальчик у нас: он ищет хроноворот в нашем доме уже вторую неделю! Смел обвинять моего брата, потому что он работает в Министерстве! Какая чушь. Хроновороты! Можно еще на марсиан свалить, я так считаю. Хроновороты — самое редкое явление в нашей стране, ни у кого их нет, их число во всей Англии можно по пальцам пересчитать. И зачем пересчитывать, когда все они хранятся запертые в Министерстве?! Но нет, теперь обычное ограбление нельзя совершить без хроноворота. Все воры, по мнению аврората, стали учеными, научились ими пользоваться!

— Я тоже считаю, мадам, что вору можно прекрасно обойтись без хроноворота, — сказал Снейп.

Миссис Гойл просияла.

— Вы умница, я всегда это знала! Я так и говорю: вы раскроете это дело. Ведь вы не откажете мне? Вы вернете мои бриллианты?

Профессор выругался про себя и покорно позволил миссис Гойл вывалить на себя долгий рассказ, как произошла пропажа и как опростоволосилась полиция. И отвести себя в особняк Гойлов, чтобы осмотреть «ту самую» комнату и несчастный взломанный сейф.

— После того первого ограбления — ну, когда свистнули драгоценности Минни Гринграсс, в июле, помните? — мой муж пришел с работы и сказал: Долли, а у нас с ценными вещами всё в порядке? Неохота быть следующими. И мы предприняли все меры безопасности, все возможные, какие есть, понимаете? Не могу поверить, что наши бриллианты всё-таки смогли свистнуть… Мы заперли эту комнату под Фиделиус, сейф купили швейцарский, комбинацию знают только доверенные люди… Даже мой внук не может зайти в эту комнату, профессор Снейп… А колье украли. Не понимаю. Только уверена, что хроноворот тут точно ни при чем!

— Я думаю, вы правы, мадам, — кивнул Снейп. — А кто, позвольте узнать, имеет доступ к этой комнате?

— Я, муж и наша старая служанка. Она служит нашей семье уже сто двадцать лет, и я ей полностью доверяю!

— Разрешите поговорить с вашей служанкой, мадам?

— Конечно, — согласилась Долли Гойл. — Бумби! Сюда!

С громким хлопком перед Снейпом материализовалось ушастое создание.

— Хозяйка звала Бумби? — скрипучим голосом осведомилось оно.

— Бумби, этот джентльмен хочет задать тебе несколько вопросов.

— Как аврор-следователь? — спросила Бумби.

— Нет, моя дорогая! Это профессор Снейп — детектив, которого позвала я сама. Не какой-нибудь аврор, а настоящий специалист! — гордо объявила миссис Гойл.

— И то верно, хозяйка, — прокаркала Бумби. — Авроры не найдут ваших бриллиантов, зуб даю. Правильно вы сделали, что позвали профессора Снейпа.

Одобрение Бумби, наверное, значило очень много. И главное, что именно тогда впервые в жизни профессора Снейпа назвали детективом.

— Авроры задавали дурацкие вопросы, — пожаловалась Бумби. — «Кому вы давали пароль от сейфа?» — Кому я дам пароль от хозяйского сейфа?! Надо же было так спросить. Чтобы я предала доверие хозяев!

— Глупость! — отрезала миссис Гойл.

— Или того лучше: «Я верю вам, мисс Бумби, верю. Но возможно, вы открывали сейф в чьем-то присутствии, и он подсмотрел пароль?» — в комнате, защищенной Фиделиусом?! Кто-то был? Как он туда залез, скажите мне. И в его присутствии я буду открывать сейф?

— Но вы всегда были одна в той комнате, Бумби? — спросил профессор Снейп. — Не пускали туда ни кошек, ни собак, ни даже мух?

— Кошек? В нашем доме нет никаких кошек! — возмутилась миссис Гойл. — Никогда. Кошки разводят одну антисанитарию и дерут ковры. Я уж прослежу, чтобы в моем доме никогда не было кошек.

— А собак, мышей? Чего-либо другого?

Профессор Снейп помнил, что в школе у Гойла не было своего животного, но кое-что в доме наводило на подозрения. Драный угол камина, из которого он вышел в комнаты вслед за миссис Гойл, банка собачьего корма на кухне…

— У Грега была одна попытка завести собаку, — сказала миссис Гойл. — Неудачная. Собака пробыла здесь неделю, стала драть мебель и вести себя безобразно, и я ее выгнала.

— Давно это было?

Банка с кормом выглядела довольно свежей.

— Пожалуй, месяц назад…

— Точно месяц назад, хозяйка, — прокаркала Бумби. — Мастер Грегори привел Террибля второго сентября, когда пришел с работы, а выгнали его десятого сентября. Мастер Грегори до сих пор по нему горюет. Умоляет хозяйку позволить Терриблю вернуться.

— Никогда! — отрезала миссис Гойл. — Или я, или эта ужасная собака. Да и как Грег ее вернет? Она ушла месяц назад — он будет искать ее по всем улицам Лондона?

— Лучше бы он нашел бриллианты, чем собаку!

— Это верно, — вздохнула хозяйка дома. — Вот такие дела, профессор. Чистое ограбление, никаких следов, никаких подозрений. Авроры в растерянности. И так уже в четвертый раз! Наши дома грабят, грабят нагло и возмутительно, а полиция не в состоянии найти преступников. Удивительно, как они прячутся! И как они взламывают все меры защиты, что мы изобретаем. Можно подумать, что после первого ограбления мы сидим спустя рукава, ничего не делая! Джемма Забини закрыла на Защиту крови свой дом, его могут видеть только члены ее семьи — и то гарнитур украли…

Снейп задумался.

— Напишите мне адреса всех ваших подруг, подвергнувшихся ограблению, — попросил он. — Если возможно, я хотел бы поговорить с ними.

— Они будут счастливы! Если вы вернете украденное нам всем, профессор, наша благодарность не будет знать границ! — заверила Долли.

— С одним условием: постарайтесь сохранить мой визит в тайне и не выдавать моего участия в этом деле никому, кроме заинтересованных лиц.

Только ваши подруги имеют право знать, потому что мне придется допросить их, но больше никто, вы понимаете?

— Мы будем молчать как тестралы, профессор! — поклялась миссис Гойл.

Вот таковы были предпосылки удивительного происшествия на следующий день, когда в кабинет моего Гарри в аврорате постучался младший инспектор Колин Криви и попросил прийти, потому что у него в комнате сидит профессор Снейп и заявляет, что раскрыл серию ограблений, с которой Колин мучается уже несколько месяцев.

Действительно, изумленный Гарри скоро убедился своими глазами, что грозный профессор Снейп сидит в аврорате, куда явился по доброй воле, и оказывает помощь следствию!

— Я мог бы и не делать этого, — небрежно сказал Снейп, — но я буду рад оказать аврорату небольшую услугу. Желаете ли вы произвести сенсационный арест? Желаете ли найти преступника, о котором говорит всё магическое высшее общество? Тогда дело за вами.

— Профессор, мы будем вам очень благодарны, — заверил Колин.

— Мне? Запомните: меня здесь не было. Моего интереса к этому делу вообще не стоит упоминать, — отказался профессор. — Это целиком ваша победа, инспектор Криви.

— Итак… что мы имеем? Я провел беседы со всеми заинтересованными лицами и обнаружил, что все преступления проведены однообразно. Можно сказать, что я расследовал ограбление, бывшее одним из серии.

— Это мы и так поняли, — сказал Криви.

— Неужели? И в чем же вы обнаружили сходство всех происшествий?

— Что были ограблены богатые и хорошо защищенные дома, — перечислил Колин. — Дома, где много невероятно дорогих вещей, хранящихся в очень охраняемом, почти неприступном месте. Постороннему лицу в принципе невозможно проникнуть в дом и ограбить его. Драгоценности находятся в месте, доступ к которому имеют только члены семьи ограбленных, но при этом вещи исчезают — без следов, без малейших признаков взлома… Очень чисто сработано.

— Сходство, о котором я говорил, состоит в другом, мистер Криви, — усмехнулся Снейп. — Во всех этих отлично защищенных домах незадолго до ограбления появлялся новый член семьи. Появлялся он временно, проводил в семье около недели и исчезал, оставив после себя только воспоминания.

— Ни о каком члене семьи жертвы ограблений не упоминали, когда я их допрашивал! — возразил Колин.

— Потому что вы допрашивали их неправильно, — отрезал Снейп. — Вы спрашивали, кто у них бывал дома — о человеке. Но так как никаких людей среди гостей не было, вам отвечали отказом на все вопросы. Но в каждом случае были гости — не люди. В семье Гойлов появилась собака — очень симпатичная собака, которую Грегори Гойл нашел на улице. Он давно мечтал о собаке, и вот однажды собака его мечты подошла к нему, виляя хвостом, когда он возвращался домой вечером. Разумеется, Грегори взял ее с собой и пронес в дом, пронес через все охранные чары.

Юная мисс Забини нашла на улице котенка. Очаровательного белого котенка, который сразу завоевал ее сердце. Котенок стал любимцем семьи и свободно гулял по дому, мисс Забини не расставалась с ним ни на минуту и пронесла даже в бронированную сейф-комнату.

Виола Крэбб поймала красивую птичку летом у себя на даче. Формально птица сидела в клетке в ее комнате, фактически же она казалась полностью ручной и была столь прелестна, что Виола выпускала ее из клетки полетать.

Астория Гринграсс нашла в своем саду умилительного ежа…

Все эти животные поселились в доме хозяев как члены их семьи. Они имели доступ во все комнаты и знали все домашние секреты.

Через неделю животные исчезали: собака Гойла досаждала миссис Гойл, пока терпение жертвы не лопнуло и собаку выгнали; котенок Забини был найден мертвым в своей постельке — абсолютно мертвым на вид, и его выбросили; птичка Крэббов однажды улетела в окно, словно бы по их недосмотру; еж Гринграсс стал задирать старую кошку, жившую в доме, и его пришлось отдать.

Таким образом, разведав за неделю распорядок жизни хозяев и планировку дома, новый член семьи исчезал с полученной им информацией. Некоторое время спустя происходило ограбление.

Профессор Снейп постучал палочкой по служебному думосбросу Криви и выбрал для демонстрации одно из своих воспоминаний о беседе с жертвами ограбления.

Над думосбросом возникла картинка — как профессор допрашивает Принни, служанку семьи Забини.

— Наш бедный котик, наш Черныш умер восьмого июля, — всхлипнула Принни.

— А пропажу драгоценностей вы обнаружили двадцатого июля.

— Да, профессор.

— Скажите, Принни: Черныш когда-либо заходил в комнату с сейфом?

Служанка задумалась.

— Один раз, мистер детектив. Я не хотела его пускать, но он был так настойчив! Этот котенок совал нос повсюду — настоящая любопытная кошка! Я прошла в комнату, чтобы навести в ней порядок, и он увязался за мной.

— И вы сжалились и пустили его, — сказал Снейп.

— Да, профессор.

— «Чтобы навести порядок». Вы убирали комнату? И наверняка почистили драгоценности, лежащие в сейфе?

— Да, профессор! — воскликнула Принни.

— Таким образом, — отозвался Снейп, отрываясь от думосброса, — Принни позволила вору подсмотреть комбинацию сейфа. Ее доверие он уже завоевал, Фиделиус был взломан, а дом полностью изучен. Оставалось вернуться в дом во время, когда все домочадцы отсутствовали, и ограбить его.

— Как просто, — простонал Колин.

— И как нам найти вора? — спросил Гарри. — Вы собрали воспоминания о том, как выглядели животные?

— Зачем? Внешность можно поменять. Наш неуловимый вор принимал облик самых разных животных. Я предлагаю другой план: наш вор считает себя неотразимым и с каждым новым преступлением убеждается в своей безнаказанности. Авроров он считает болванами, о моем участии в деле не подозревает. То есть, я уверен, что он скоро попытается совершить новое ограбление.

Я провел небольшой опрос среди своих учеников и выяснил, что вчера в особняке Деймона Селвина появился прелестный приблудный совенок.

Полагаю, что его интересует знаменитая Золотая маска Селвинов, хранящаяся в фамильном сейфе.

Я предлагаю инспектору Криви проследить за беспечным совенком и вовремя взять его с поличным, совершив сенсационный арест.

Инспектор Колин, конечно, согласился.

Операция по поимке Очаровательного Вора, которая произошла три дня спустя, стала одной из главных удач аврората. О блестящем расследовании инспектора Криви писали все газеты.

На допросах в аврорате вор признался, где прятал остальные драгоценности, и они были с триумфом возвращены владельцам.

И если профессор Снейп наивно полагал, что его участие в деле будет скрыто, то он жестоко ошибся. В гостиных лучших слизеринских домов судачили только о том, как профессор Снейп натянул нос полиции, и что теперь всегда, когда полиция признает свое бессилие, надо обращаться к Снейпу! А лучше сразу к нему, не тратя время на полицию…

Третьего ноября сего года предприниматель Теодор Нотт, знаменитый своим нюхом на прибыльные дела, предоставил крупный кредит мистеру Северусу Снейпу и мисс Луне Лавгуд на открытие ими собственного дела — детективного агентства «Лунный свет».

Мы узнали об этом весьма оригинальным способом. Когда Гарри зашел в Отдел следователей, старший инспектор Шеклбот ударил его по плечу и сказал:

— Ну, парни, у нас появился конкурент. Папаша аврора Поттера открыл свое детективное агентство, и у него уже очередь из клиентов.

— А как же Хогвартс? — пискнул младший аврор Смит.

— Профессор Снейп нашел себе замену. Вместо него работать будет мистер Драко Малфой — говорят, что он обязан профессору жизнью и поэтому, когда профессор его попросил взять курс зельеварения и опеку над факультетом Слизерин, он не мог отказаться.

— Бедный Хогвартс! — сказал Гарри.

— Бедный Малфой, — сказал Смит.

— Хогвартс не бедный. Наш дорогой профессор простился с ним со словами: «Вы двадцать лет называли меня садистом и худшим из учителей и надеялись, что я упаду в котел и сварюсь в нем. Так радуйтесь отныне все: я увольняюсь! Счастливо оставаться!»

— Что-то будет, — вздохнул Гарри. — Счастливо оставаться? Ох, сомневаюсь, что мы благодаря профессору Снейпу когда-либо будем счастливы…

Кажется, в прошлой главе я написала, что безумный план Луны Лавгуд — привести Темного Лорда к Гарри домой на Гриммо — не осуществим?

Я ошиблась! Я должна рассказать вам, как это было. Да, однажды такое было — первый раз и последний. И он стоит долгого, смачного рассказа. Получилось, в общем, очень смешно.

Профессор Реддл стал набиваться к нам в гости с тех пор, как стал преподавателем.

Оказалось, что ему иногда требуется совет «младшего поколения» — профессора Снейпа (впрочем, его советы Лорд никогда не слушал, а поступал по-своему) и вообще — немного времени на передышку от тяжких трудов на ниве просвещения.

Снейп предупреждал, но Лорд не верил, что труд преподавателя — такой тяжелый! Он считал, что править страной и командовать армией — опыт, после которого школа покажется отдыхом для души.

Он ошибся.

Нет-нет, не думайте, что профессор Реддл не справлялся с обязанностями! Ученики его обожали, особенно маглорожденные, и он имел гигантский успех.

Как хвастался своим друзьям-маглам один маглорожденный на каникулах:

— Вы говорите, что у вас крутые школы? Это у меня крутая! Она волшебная! У меня один профессор — привидение, другой — кентавр, а третий вообще лысый и зеленый, как Фантомас!

Ученики штурмовали кабинет Волдеморта после уроков, закармливали и заглаживали Нагайну, так что ее пришлось срочно увозить из Хогвартса, требовали организовать экскурсии к василиску, испытывали на профессоре запрещенные заклятия и подражали его ругательствам. Причем, профессор Снейп был категорически против поселения Нагайны в Хогвартсе: он сразу предупредил, что милые детки заиграются с ней до смерти. И Дамблдор говорил, что поэтому он не советует преподавателям держать домашних животных.

Темный Лорд слишком поздно оценил мудрость данных советов… Полуживая Нагайна теперь с трудом приходила в себя в особняке Малфоев.

Кроме того, профессор Снейп заявил, что Волдеморту нечего надеяться на синекуру. Его взяли на должность профессора ЗОТИ и он наивно думает, что будет вести ЗОТИ — ха! Дамблдор — известный эксплуататор. Он не привык, чтобы его подчиненные сидели без дела. Можно не сомневаться, он и Волдеморту в дополнительную нагрузку что-то придумает — без надбавки к зарплате, конечно.

Снейп был прав. К началу второго семестра на Волдеморте лежало преподавание ЗОТИ, Дуэльный Клуб, еженедельные дежурства по школе и дополнительные занятия по просьбе трудящихся: парселтанг!

Да, ученики написали коллективное письмо директору, что нечестно иметь в школе специалиста по такому редкому языку и не воспользоваться этим. Даешь парселтанг народу!

Дети Хогвартса оказались для Волдеморта крепким орешком…

Как хвастался тот же маглорожденный:

— … этот зеленолицый — наш самый крутой препод! Он бывший диктатор и людоед, государственный переворот хотел сделать. Прямо как тот Бокасса, которого вчера по телеку показывали. Такой классный мужик! Говорит, что он еще всех заавадит, его час настанет. Отпад…

Итак, замученный любимыми студентами профессор Реддл настоятельно требовал отдыха в хорошей компании — портрета миссис Блэк, атмосферы чистокровного черномагического дома… И замученный его просьбами Гарри согласился.

Сначала всё шло прекрасно. Миссис Блэк восторженно приветствовала своего Лорда, Волдеморт расцвел… И вдруг Кричеру пришла в голову безумная идея сыграть из себя идеального слугу — выйти с подносом аперитивов и предложить их гостю, как принято в хороших домах.

Волдеморт рассеянно поблагодарил Кричера и попросил сухого эльфийского.

И вгляделся в Кричера повнимательнее.

Еще внимательнее.

И заорал на весь дом:

— Ты?! Ты выжил?!

— Да, милорд, это я, — преспокойно проквакал Кричер.

— Как?! Это невозможно.

— Хозяин Регулус спас меня и заделал тебе козу, о грязный приютский полуровка, позор дома Слизерин, — с удовольствием объяснил Кричер.

— В чем дело? — возмутилась миссис Блэк.

— Да, я ничего не понимаю! — поддержал Гарри, который слушал Кричера с открытым ртом.

Мы долго выясняли правду, и выяснилось нечто интересное.

Что покойный Регулус Блэк не пропал без вести и не был убит Темным Лордом, как врали слухи, а погиб героически, пытаясь уничтожить его крестраж — медальон. И спас при этом Кричера. И что Волдеморт в этой истории выглядит весьма неказисто.

Кроме того, Волдеморту история тоже не понравилась. Он же впервые услышал о приключениях своего медальона.

И надо сказать, что отреагировал очень глупо — но взрывной темперамент у Реддлов в роду. И Гарри такой: сначала делает, потом думает…

В общем, за «козу» и «позор дома Слизерин» Волдеморт вскипел и ответил. Обозвал покойного Регулуса нехорошим словом.

Миссис Блэк это не понравилось. Она указала, что неправильно хулиганить, находясь в гостях, и тем более оскорблять достойного сына хозяйки дома.

Волдеморт в ответ обозвал Регулуса множеством разных слов. Он сомневался, что грязный предатель, интриган и эльфолюб Регулус может считаться «достойным»!

Миссис Блэк заявила, что ничего не ждала от выходца из магловского дешевого приюта. Откуда бы ему быть воспитанным и вежливым?

И вообще — перекричать миссис Блэк было заранее проигрышной затеей, ее никто не мог перебить, даже Волдеморт. Она знала гораздо больше ругательств.

Миссис Блэк при поддержке Кричера выгнала Волдеморта из своего дома и решительно плюнула ему вслед.

— Убийца моего сына, вот кто он! Ноги его больше в моем доме не будет!

— Я его больше не пущу сюда, мадам! — пообещал Кричер.

— Не пускай — или я тебя прокляну!

Чудеса, да и только.

Когда Гарри несколько дней спустя попытался упомянуть Волдеморта, миссис Блэк прервала его и заявила, что это имя под запретом в ее доме. В приличном доме его вообще нельзя называть! Миссис Блэк глубоко разочаровалась в Волдеморте…

Через неделю миссис Блэк объявила, что прощает своего сына Сириуса и восстанавливает его имя на семейном древе. Когда он восставал против Волдеморта, он бы совершенно прав!

И действительно, на наших глазах имя Сириуса вернулось на фамильный гобелен, и с ним — имена Андромеды, Тонксов и Альфарда…

— Финеас, пойди к Дамблдору и передай, что я желаю вступить в Орден феникса, — распорядилась миссис Блэк.

— А разве портреты могут вступать в Орден? — спросил Гарри.

Луна, которая была при этом, улыбнулась:

— Конечно, могут! Все могут: и портреты, и привидения. Если бы здесь была Гермиона, она бы непременно сказала, что иначе это была бы дискриминация!

— Как хорошо, что Гермионы здесь нет, — обрадовался Гарри.

Луна вздохнула.

— Зато я есть. Знаешь, Гарри, я давно хотела извиниться. Весь этот скандал с Кричером произошел из-за меня. Я так глупо поступила! Понимаешь, это я попросила Кричера поднести Темному Лорду аперитив…

Гарри уставился на нее со стоном.

— Но если это тебя утешит, — продолжала Луна, — то сначала я посоветовалась с профессором Снейпом: обращаться к Кричеру или нет. И он был не против.

Всё это, дорогой мой читатель, было присказкой…

А сказка состоит в том, что таким образом в центр нашего внимания попал медальон Слизерина.

И его срочно следовало найти.

Проблема с медальоном стояла на первом месте. За ним (по понятным причинам) охотился Орден феникса, за ним же охотился Темный лорд и его Пожиратели, за ним же промышляли и совсем другие люди…

Во-первых, Волдеморт немедленно отправился в пещеру на берегу моря, чтобы проверит слова Кричера. Они полностью подтвердились, и Реддл нашел в тайнике поддельный медальон с вложенной запиской.

Записку писал Регулус Блэк, выражения в ней были сильные, и Волдеморт любезно подарил фальшивку с запиской Дамблдору, с наилучшими пожеланиями для миссис Блэк.

Фальшивый медальон стал носить Кричер, а записку миссис Блэк выучила наизусть, и она ей очень понравилась.

С настоящим медальоном дела обстояли хуже.

Кричер по приказу Регулуса хранил медальон дома, на Гриммо. До того года, когда на Гриммо поселился Сириус Блэк. Он устроил генеральную уборку и выбросил медальон.

Кажется, на магловскую помойку.

Упорный Кричер, исполняя приказ умирающего Регулуса беречь крестраж пуще глаза, не выпустил его из виду и проследил дальнейший путь. Генеральная уборка Сириуса страшно понравилась скупщику краденого Флетчеру — он регулярно навещал любимую Сириусом помойку и подбирал оттуда сокровища на перепродажу. Медальон тоже попал к нему.

Казалось бы, пора радоваться, ведь Флетчер работает на наш Орден и достаточно Дамблдору приказать ему вернуть крестраж…

Но мы опоздали. Медальоном заинтересовались не только мы, как я уже говорила, но и наши «конкуренты». Они пришли к Флетчеру первыми. Последнее, что мы узнали про Наземникуса Флетчера: что Пожиратели смерти прогнались за ним через весь Хакни и он исчез у них на глазах, а также на глазах шести маглов, приблудной собаки и кошки.

Флетчер умел хорошо прятаться, и он спрятался. Ни мы, ни наши конкуренты не могли его найти. А следовало торопиться: побеждал тот, кто добрался бы до него первым.

Гарри взялся за расследование исчезновения Флетчера. Это было гиблое дело: Пожиратели с ним делиться информацией не пожелали, маглы ничего не знали — им стерли память…

Вот всегда нам везет с Отделом по стиранию магловской памяти. Когда надо, их не дозовешься, когда не надо, они уже успели стереть все улики!

Шесть свидетелей загубили!

Гарри не выдержал и пожаловался Луне. В конце концов, раз Луна взяла на себя вину за эту историю, то пусть что-нибудь придумает.

— Это замечательный случай, Гарри! Нам так повезло: столько свидетелей… Почему же ты не допрашиваешь их? — спросила Луна.

— Кого?! — возопил Гарри. — Им всем стерли память!

— Разве котам и собакам стирают память? Я не знала, — удивилась Луна. — У нас есть два превосходных, честных свидетеля, и с ними надо работать.

— Как я их допрошу? Я что, знаю собачий язык? — не понял Гарри.

Луна безмятежно улыбнулась.

— Хорошо, что ты спросил… Мой папа писал, что люди могут общаться с животными на общем языке, его открыл один магл… Шелдрейс или Шелдрейк, кажется… Если что, я думаю, что мы сможем с ним связаться. Но всё гораздо проще. Ты не знаешь их языка, но разве ты не можешь взять их воспоминания? Ты не изучал легилименцию?

Гарри очень не любил слово «легилименция». В чем честно признался.

— Я тоже ее не изучала, — кивнула Луна. — Хотя профессор Снейп всё время говорит, что у меня природный дар к сопереживанию, что я умею улавливать чужие мысли… Но я никогда не тренировалась в этом, правда.

— Зато тренировался профессор Снейп, — заключил Гарри.

Сцена о том, как профессор Снейп читал мысли блохастой уличной собаки и магазинной кошки, навсегда останется на почетном месте в моем думосбросе. Гарри специально выудил ее и скопировал, чтобы мы могли закачать ее в домашний Омут памяти и наслаждаться зрелищем в любое время.

Вот и сейчас этот ролик передо мной: неказистая магловская улица, три человека на коленях перед серьезной усатой кошкой… Уговаривают ее поделиться воспоминаниями.

Кошка сидит замершая, как памятник самой себе.

Она внимательно слушает Луну и Гарри, не выдавая никакой неприязни, позволяет профессору Снейпу сесть перед ней и уставиться на нее…

Ох эта сцена, как кошка и Снейп застыли друг перед другом, пожирая друг друга глазами! Кто кого перегипнотизирует…

Причем, кошку мы нашли легко, она жила и работала в соседнем магазине по этой улице. А с собакой пришлось повозиться. Гарри подумывал даже опросить всех собак района, чтобы найти нашу неподражаемую. Как найти в Лондоне одну бездомную собаку?

Хорошо, что мы принесли с собой отборный окорок нюхлера — хогсмидские собаки его обожают. И магловская оказалась на высоте!

Все окрестные собаки сбежались на окорок с громким лаем, и среди них наша. Повезло.

С легилименцией повезло меньше — сеанс легилименции ни кошке, ни собаке не понравился. Кошка дважды тяпнула Снейпа за палец, а собака — за лодыжку.

И самому Снейпу не понравилось копаться в мозгах животных: у них нервная система работает совсем по-другому, чем у человека. Найти нужное воспоминание не так просто. Но он нашел, и искомая прозрачная нить — то есть две нити — попали в колбы, которые держали Гарри с Луной.

У Гарри, кстати, были неприятности из-за этих воспоминаний. Мы решили держать в тайне опыты над животными — Магринпис мог бы нас не одобрить, — и Гарри соврал, что вернул память двум маглам, как сумел. Не очень сумел, поэтому воспоминания такие странные. Ведь Гарри забросали вопросами, почему воспоминания прозрачные, а не серебристые, как принято у людей (неужели у маглов настолько другая память?!)

И почему одни воспоминания черно-белые, а другие — каких-то странных цветов; и почему точка обзора события дана снизу, как будто свидетели смотрели с тротуара, снизу вверх — они лежали на улице, что ли?!

Но это мелкие придирки. Главное, что мы увидели, как пропал Мундунгус Флетчер, и теперь знали, как его искать.

И нашли.

Мы нашли его вовремя, он назвал женщину, которой продал медальон, и аврорат изъял его у этой дамы.

В тот же день миссис Блэк торжественно приняли в Орден феникса.

А дворнягу из Хакни Гарри так пожалел, что взял к нам домой. Она была похожа на Сириуса.

Сейчас у нас восемь щенят, и я не представляю, куда их девать.

После авантюры с медальоном Слизерина у Дамблдора были проблемы с профессором Реддлом.

Профессор Реддл не мог простить, что Орден феникса перебежал ему дорогу в поиске крестража и нашел его первым, раньше людей самого Лорда.

Профессор Реддл напомнил Дамблдору один из пунктов перемирия, который гласил, что Дамблдор прекращает охоту на крестражи Волдеморта. Директор охотно признал, что нарушил этот пункт договора, с удовольствием покаялся и предложил в знак примирения Волдеморту чай с засахаренными дольками.

— Разве такая мелочь стоит, чтобы из-за нее аннулировали наш великий, мудрый, прекрасный договор? Это было бы недостойно вас, Том! — сказал Дамблдор.

— О чем же вы думали, нарушая этот великий, мудрый, прекрасный договор?! — проворчал Темный Лорд.

Альбус вздохнул.

— Как я раскаиваюсь в этом! Если бы я не был так стар, что память уже отказывает мне, если бы моя дряхлость не сыграла со мной эту злую шутку… Я забыл про последний пункт договора, глупейшим образом забыл. Неужели вы думаете, Том, что я нарушил бы наш договор по своей воле?!

— Я думаю, что глупейшую шутку вы сыграли со мной, а не с собой, и я попался в нее, хотя мой прозорливый сын меня предупреждал! Как я был слеп! Как я был глуп! — вскричал Волдеморт. — Но это последняя шутка, Дамблдор, которую вы делаете со мной. Вы разорвали наш договор, и хотя я не буду отменять перемирие, потому что оно важно для меня так же, как и для вас, но я больше не желаю иметь дело с вами! Я увольняюсь, Дамблдор!

— Мой дорогой мальчик, сколько раз я просил звать меня Альбусом? — кротко возразил директор. — Вы увольняетесь! Том, вы поразили меня в самое сердце. Я надеялся, что нашел хотя бы одного преподавателя, который преодолеет проклятие, лежащее на вашей должности, и удержится на работе дольше года. Я не хочу верить своим ушам! Неужели я ошибся? Неужели вы не смогли снять собственное проклятие и тоже покинете нас?

— Истинное проклятие этой должности — это вы, Альбус! — рявкнул Волдеморт. — Хорошо, я остаюсь.

— Ради детей. Только ради детей, Том! — кивнул директор. — Их нельзя бросать на произвол судьбы посреди учебного года. Ведь они наконец-то получили в наставники специалиста, после стольких тощих лет, и они имеют право надеяться на то, что вы останетесь с ними до конца их обучения.

Волдеморт при слове «дети» скривился.

— Я удваиваю вам жалование, начиная с сего дня! — объявил Дамблдор. — Я знал, что могу рассчитывать на вас. Мне тоже часто наговаривали на вас, но я знал, что в глубине души вы добрый человек, и вы будете отличным преподавателем. Я рад, что снова оказался прав!

У Волдеморта, признаюсь, были дополнительные обстоятельства для его дурного настроения.

Нагайна, которую он оставил Малфоям, успешно поправлялась. Ветеринар слал от нее самые радужные вести.

Это было предсказуемо: Малфои обещали устроить ей наилучшие условия. Только на таком условии Волдеморт доверил змею им, потому что среди Пожирателей смерти была большая подковерная битва за право вылечить змею именно в их доме, и битву выиграли Малфои.

Правда, как только Нагайна въехала в их дом, сами Малфои немедленно уехали в Хогвартс «навестить Драко», а потом добились командировки от Министерства на полгода в Китай, но это досадное совпадение. Люциус Малфой не уставал заверять нас в этом.

Таким образом, в особняке Малфоев Нагайна оказалась совершенно одна. То есть, с ветеринаром и эльфами.

Лорда Волдеморта это огорчало, он был уверен, что за его любимицей не уследят, с ней обязательно что-нибудь случится!

Он твердо решил навестить Нагайну, как только сможет вырваться из учебного ада.

Он жаловался, что с некоторых пор не может связаться с Нагайной мысленно, а ведь они всегда были так близки… Почему он больше не может контролировать ее? Раньше он всегда знал, где она, что с ней происходит…

Мы не сомневались, что за Нагайной ухаживают как следует и у нее всё в порядке, Гарри даже убеждался, что ветеринар знает парселтанг. А Луна Лавгуд вообще заявила, что давно пора было предоставить змее полную свободу, право наслаждаться нормальной змеиной жизнью. То, что Волдеморт всегда таскал ее с собой, было для змеи очень вредно. Вот профессор Снейп недавно рассказал Луне о трагедии: одна магловская миллионерша всюду носила с собой свою собачку, не давая ей роздыху, совсем как Волдеморт, и собачка сдохла. А если бы эта миллионерша отпустила ее хоть на месяц просто погулять в своем саду, посидеть в конуре, повыть на звезды… Это спасло бы кому-то жизнь.

В общем, мы посмеялись над Луной. Как всегда зря.

Волдеморт навестил Нагайну, как и обещал, и нашел ее беременной.

Нагайна, действительно, не упустила свой шанс погулять на природе! И где она нашла змея себе на пару, хотела бы я знать…

Был жуткий скандал.

Нагайна отложила пять яиц, и из них вылупились пять милейших детенышей удавов.

Нагайну обследовал врач, потому что Волдеморт пожаловался, что потерял связь с Нагайной.

Врач обрадовал Волдеморта: дело, как и следовало ожидать, было в материнстве и в беременности. Природа, любовь, инстинкты — великая сила. Нагайна была крестражем Волдеморта. Но как только она нашла пару и стала матерью, сила любви выбросила крестраж из ее души — как выбросила бы всё, что может повредить плоду.

Поэтому связь с Волдемортом прервалась.

После этого у профессора Реддла заболело сердце, и Андромеде Тонкс пришлось снова поить его валерьянкой.

Профессор сказал от души, что это Хогвартс виноват! Хогвартс всегда и во всем виноват!

До сих пор не понимаю, какое отношение Хогвартс имел к роману Нагайны?

Как ни занятна была история Нагайны (а я ,как будущая мать, ее прекрасно понимаю!), в то время аврорат занимался другим делом.

Очень громким делом, и при этом … тайным: к нам по секрету обратился директор Гринготтса, потому что его сотрудники обнаружили, что в некоторых сейфах лежат не положенные туда ценности, а их подделки.

Кто ограбил Гринготтс, когда, как он это сделал?!

Директор Гринготтса попросил помощи и тайного расследования, чтобы не сеять паники среди клиентов банка.

Он признался, что его вынудили крайние обстоятельства, что сначала он пытался расследовать дело собственными силами, но потерпел крах.

И мы занялись этим делом.

Но оказалось, что мы зря считали клиентов банка лопухами, не способными отличить сокола от цапли.

В офис детективного агентства «Лунный свет» обратилась разгневанная дама, которая заявила, что в ее сейфе в Гринготтсе лежит поддельный Кубок Борджа. Всемирно знаменитый Кубок ее прапрапрапрабабушки, ведьмы Бьянки Борджа, зачарованный ею лично и изготовленный самим Бенвенуто Челлини!

Дама из рода Борджа выглядела почтенно. Красотой она не уступала покойной Бьянке, и в честь Бьянки же была названа. Дама, одетая в мантию от Тристанны Диор, сияющая бриллиантовым ожерельем на шее и палочкой, усыпанной мелкими изумрудами, впечатляла. В гневе она была прекрасна.

— Директор банка втирает нам очки! Я сразу поняла, что он в курсе происходящего, хотя и прикидывается ослом. Значит, он и есть осел, а мне нужен профессионал. Я хочу вернуть свои драгоценности!

— Мы сделаем всё возможное, синьора Борджа, — заверил Снейп.

— Уж постарайтесь! Я плачу деньги, и я привыкла, чтобы на них работали. Впрочем, у меня по-другому не бывает. Мои деньги зачарованы так, что приносят проклятие любому, кто их не отрабатывает!

— Это очень, очень предусмотрительная стратегия, синьора! — похвалил Снейп.

— Разумеется. Ее придумал мой прапрапрапрадедушка Филиппо, а уж он знал, что делал. Он был великий финансист!

— Значит, вы прокляли директора Гринготтса, — огорчилась Луна Лавгуд.

— Ничего, — отмахнулась дама, — как только я получу назад свой Кубок, я расколдую его обратно. Я знаю контрзаклятие.

— Не могу не поаплодировать вам, синьора! — сказал Снейп.

— Вы хороший клиент, — согласилась Луна. — Вы мне сразу понравились. Немногие ценят украшения из рыбьих костей. А ведь они очень полезные: мой папа писал в «Придире», что они укрепляют иммунную систему…

Синьора Борджа подняла бровь так, как умеют только потомки рода Борджа, и спросила, уверен ли Снейп, что мисс Лавгуд стоит обременять ее сложным делом?

— Я думаю, стоит, синьора, — сказал Снейп. — Хотя, если клиент желает поручить дело другому лицу, я всегда пойду навстречу. Желание наших клиентов — закон для нас, синьора! Я признаюсь, что мисс Лавгуд могла бы и поделикатнее обратить ваше внимание на то, что ваше ожерелье фальшивое. В него вставлены не бриллианты, а рыбьи кости, трансфигурированные в бриллианты.

— ЧТО?! — взревела синьора Борджа и сорвала с плеч ожерелье.

Луна услужливо подставила под него поднос, синьора Борджа рявкнула: «Фините Инкантатем!» — и на подносе оказалось оригинальное украшение в виде старых костей, оправленных в золото.

— Рыбьи кости очень легко узнать, — беззаботно добавила Луна. — Когда их превращают в драгоценности, они искусственно ярко блестят. Вот мое ожерелье из пивных пробок, когда их делают бриллиантами, светится совсем по-другому.

— Скажите, синьора, ваше ожерелье тоже лежало в банке? — спросил Снейп.

— Это невозможно! — вскричала темпераментная синьора. — Да, тролль задери, оно лежало в банке, но я изъяла его из банка год назад! Уже тогда были подмены? О Мадонна! Все мои драгоценности лежали в банке, и теперь я должна проверить их — каждое! Мисс Лавгуд, я была несправедлива к вам, и теперь я согласна поручить вам это дело. Я немедленно отправляюсь домой осматривать драгоценности, и вы пойдете со мной! Ваша квалификация в определении подделок мне очень пригодится!

— Желание нашего клиента — закон, — мягко сказал Снейп. — Но всё же, дозволено ли будет дать синьоре совет? Я знаю великолепного специалиста в ювелирном деле, и его слово будет не менее компетентным, чем слово мисс Лавгуд. Мы прямо сейчас отправимся к вам домой, драгоценности под моей охраной будут переданы специалисту и оценены, а мисс Лавгуд тем временем займется вашим сейфом в банке. Я уверяю, что так мы сэкономим много времени.

— Мои брильянты! Мои фамильные брильянты! — вздохнула клиентка. — Ожерелье, сделанное самим Леоне Леони по заказу Филиппо Борджа!

— Мое ожерелье сделано из пивных пробок, и об этом все знают. Поэтому его не украдут, — задумчиво сказала Луна. — Люди не видят ценности в пивных пробках, на мое счастье. Если бы они поняли, что у меня уникальное ожерелье, потому что других бус из пивных пробок в мире нет, то мне пришлось бы побояться за свое украшение. Я думаю, мне очень повезло.

— Ваш специалист, кто он? — спросила дама.

— О синьора, это чудесный человек! Камни он отличает с первого взгляда. Его невозможно обмануть. Я знаю его уже тридцать лет! Он служит оценщиком в лондонском ломбарде.

— Но там, — дама вздрогнула, — ходят слухи, что там работают одни людоеды?

— Синьора, пока вы со мной, он вас не съест! — улыбнулся профессор Снейп. — Мой друг уважает моих клиентов.

И они отбыли.

А двадцать минут спустя я, Джинни Поттер, одна из спецагентов, находящихся под прикрытием в банке Гринготтс, стоящая на посту в особо охраняемом Коридоре Номер Шесть в образе гоблинши, услышала за спиной знакомый голос.

— Привет, Джинни! — сказала Луна, и я ее чуть не убила.

— Ты срываешь мне операцию! Ты сама детектив, неужели не понимаешь?!

— Да здесь же никого нет, кроме нас, — отмахнулась Луна. — Никто не услышит.

— Кто тебе сказал, что я здесь?

— Никто. Я случайно попала в твой коридор — эти подземелья банка запутанные, как нижние ярусы в Парижской Опере! Как отсюда попасть в Коридор Двадцать, ты не знаешь, кстати? Так вот, я заблудилась, увидела тебя и обрадовалась. Я думала, ты меня спасешь!

— А я думала, что в подземелья не пускают клиентов одних, без сопровождения дежурного гоблина, — мрачно ответила я.

Луна покраснела.

— А я отказалась от гоблина. Он предлагал, но я сказала, что у меня есть волшебные Путеводные Очки и мне никто не нужен…

— Коридор Двадцать направо, — махнула я. — Но как ты узнала меня?

— Мы же подруги. Я тебя в любом виде узнаю, — сказала Луна и повернула направо. — Спасибо!

И вдруг вернулась.

— На всякий случай, если ты не просто так стоишь в виде гоблинши, а ловишь вора , который меняет драгоценности в сейфах, то я его нашла. Если хочешь, задержим его вместе.

Иногда Луна говорит вещи, на которые не знаешь, что ответить. Язык отнимается.

— Ты пока подумай, — кивнула Луна. — А я проверю свой сейф. Я скоро вернусь. Пока!

— Стой! — очнулась я.

О Мерлин и все его ученики, аврорат бился над делом о Гринготтсе три недели, а Луна решила разгадать дело за пять минут?

Мы стояли перед неразрешимой загадкой: как ограбить банк, зачарованный против алчных любителей чужого добра («Если пришёл за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда!») — над загадкой, как проникнуть в сейф банка, если доступ туда имеет только клиент и доверенный гоблин… И гоблинов мы проверяли тролль знает как, они все были чисты! — И тут Луна заявляет, что всё просто, даже думать не о чем?

— Конечно, просто. И если бы ты регулярно читала «Придиру», ты бы тоже сразу разгадала это дело, — сказала Луна.

Я заскрежетала зубами.

— У нас была серия статей одного ученого-гоблиноведа. Он утверждал, что у гоблинов особая магия. Вы не определите стандартным образом, находится ли гоблин под заклятием, потому что он не человек. Ученый провел ряд опытов и построил таблицу признаков, по которым можно определить, какому заклятию подвергнут гоблин. Например, от Империуса они начинают одеваться в красное, а от Конфундуса у них чешется левый мизинец…

Я тяжело вздохнула.

— Спасибо, Луна, я лучше останусь на посту. Но я сейчас же доложу о твоих открытиях начальнику аврората и директору банка.

— Как тебе удобнее, — покладисто сказала Луна.

Я отбила патронусов своему боссу и директору Гринготтса.

Мой босс из аврората ответил очень предсказуемо, и я его ответ приводить не буду. Это наш внутренний аврорский сленг.

Директор Гринготтса примчался к нам на пост через минуту и чуть не рыдал от счастья, что я не упустила Луну.

Директор вскричал:

— А я-то удивляюсь, почему Раскок вдруг стал носить красные пиджаки, он всегда был так консервативен в одежде!

— Почему же вы не пригляделись к нему, сэр? — с укором спросила Луна...

Я пыталась протестовать, мой босс пытался протестовать, начальник авроров пытался протестовать… Но директор Гринготтса забрал от нас свое заявление и потребовал прекращения расследования. Дальше, как он сказал, банк справится своими силами. На то, чтобы проследить за конкретным сотрудником и найти, куда он относит украденные вещи и кто его заколдовал, у банка сил хватит.

— Гениально просто! Банк не пропустит вора, желающего чужое, даже будь он при этом трижды сотрудником, но банк пропустит бескорыстного, всего лишь исполняющего чей-то приказ! И разумеется, заколдовать проще всего именно сотрудника. Он имеет доступ ко всем сейфам. И гоблина — ведь гоблинов не учат сопротивляться человеческому волшебству… — заключил директор.

— Моя подруга Гермиона Уизли давно добивается, чтобы гоблинов обучали человеческой магии, — вставила Луна. — Она тоже считает, что гоблины должны уметь справляться с волшебниками, раз они работают вместе.

— Да еще в банке. Это очень опасное место! — поддакнул директор. — Среди моих подчиненных мало людей, но любой из них мог бы ответить на заклятие. Хотя бы попытаться. А у гоблина не было ни единого шанса!

— Это несправедливо, — сказала Луна.

— Дайте мне координаты вашей подруги? — спросил директор.

Самое смешное, что Закон об обучении гоблинов действительно приняли. Без поддержки директора Гринготтса это бы вряд ли удалось.

А драгоценности нашли, и вора поймали.

Гермиона добилась, чтобы гоблин Раскок получил компенсацию за причиненный ему волшебниками материальный и моральный ущерб.

Вор действовал в Гринготтсе полгода, и награбил с тех пор немало.

Я была очень благодарна Луне — всё-таки, она раскрыла дело. И я обшарила тайники вора вдоль и поперек, но среди сокровищ из его тайников не нашла ни Кубка Бьянки, ни ожерелья Филиппо…

Ну, учитывая, что ожерелье подменили год назад, намного раньше, чем наш вор взялся за Гринготтс, я и не рассчитывала его найти. Но надеялась на чудо…

Кто же украл их?

Луна мягко улыбнулась.

— Джинни, неужели ты совсем не помнишь историю? Имя Филиппо Борджа тебе ни о чем не говорит?

— У меня был неуд по магической истории, и ты об этом прекрасно знаешь!

— Почему же магической? Семья Борджа известна и маглам. Это всемирно знаменитая семья, — сказала Луна. — Печально знаменитая. Своими злодеяниями и мошенничествами.

— И при чем здесь кубок? — спросила я.

— Филиппо Борджа был истинным сыном своей семьи. Он был мошенником из мошенников. Он пытался совершить переворот в своем городе и взять власть, он был там министром финансов и первым догадался печатать фальшивые деньги на монетном дворе вместо настоящих. Он создавал грандиозные фальшивые предприятия, даже ложную ювелирную компанию основал, он вообще обожал фальшивки…

— Фальшивки?

— Не было никакой подмены. Драгоценности Борджа были фальшивыми с самого начала, — объяснила Луна. — Филиппо сделал их в своей «ювелирной» мастерской. Из старых рыбьих костей, яблочной кожуры и золота, украденного им с монетного двора. Он сделал целую серию таких украшений, и они разошлись по свету. Его ювелирная фирма процветала. Он заработал миллионы на рыбьих костях.

— И никто ничего не заметил?!

— Он был гением подделки, — сказала Луна. — Он всегда знал меру. Да, сначала его фирма была фальшивкой, но она стала богата и всемирно известна. Дальше рисковать собой было глупо. Опасаясь разоблачения, Борджа перешел на настоящие бриллианты и перестал обманывать покупателей. Хотя первые его «работы» остались, чем были…

— Почему же его праправнучка ничего не знает?

— Потому что теперь Борджа — респектабельная семья. Они больше не обманывают людей и гордятся своими предками. Естественно, что они считают все обвинения против своих предков клеветой завистников.

— Но как же вернуть синьоре Борджа подлинные драгоценности? Она же требовала от вас этого — иначе она вас проклянет?

— О, мы вернули ей настоящие бриллианты, — успокоила меня Луна. — То есть, не мы, а один знакомый профессора Снейпа из лондонского ломбарда. Он заменил фальшивые камни настоящими, а синьора Борджа не заметила разницы.

— Это должно было стоить очень дорого!

— Да, мы выставили синьоре большой счет, — покаялась Луна. — Но на самом деле, наш друг из ломбарда всё сделал дешево. Он наш старый друг и всегда дает нам скидку. И потом, у нас случайно оказалось много своих денег от другого клиента, и мы решили их потратить.

— Много?

— Очень, — сказала Луна. — На все украшения Борджа хватило, и нам осталось. Один клиент — его имя мы не раскроем, это профессиональная тайна, ты же понимаешь, — недавно попросил ввезти в Британию большого неженатого удава. Он за это отлично заплатил.

После того, как Луна Лавгуд и ее агентство триумфально решили за пять минут задачу, над которой аврорат бился три недели, произошло следующее.

Кстати, вы не знаете, как устроен аврорат? Тогда я расскажу.

Авроратом руководит начальник, который подчиняется главе Отдела правопорядка Министерства магии, который подчиняется Министру магии. А в подчинении у начальника аврората находятся главы отделов аврората, в том числе мой начальник — начальник Оперативного отдела, а у него в подчинении находится капитан Мастерс, в опергруппу которого вхожу я.

И вот, когда директор Гринготтса забрал свое дело у нас, глава Отдела правопорядка вызвал начальника аврората на задушевный разговор.

Потом начальник аврората вернулся к себе и вызвал на разговор начальника Оперативного отдела.

А начальник Оперативного отдела вызвал капитана Мастерса, а капитан Мастерс собрал на внеочередную летучку нас и долго орал на тему «Как бы успешно работал аврорат, если бы в нем служили нормальные люди, а не наше стадо болванов».

Профессору Снейпу его речь должна была бы понравиться.

Он тоже всегда считал нас толпой болванов… Оказывается, это заразно.

Выпустив пар, капитан Мастерс отпустил нас, но задержал меня.

— Аврор Поттер! — прохрипел он.

— Так точно, сэр!

— Аврор Поттер, так не может дальше продолжаться. Твой свекор обставляет нас по всем статьям! Он уводит у нас уже четвертое дело. Люди на улицах смеются над нами и утверждают, что мы — толпа ослов. Они уходят от нас к Снейпу! Эти детективы, тролль их побери, они стали нашими конкурентами!

— Они никогда не станут нашими конкурентами, сэр! — возразила я. — Люди сначала идут к нам, а только потом к ним. Если мы им отказываем. Потому что у нас слишком много дел в разработке, сэр, а эти детективы помогают нам, снимая часть бремени. Меньшую часть, сэр.

— Это хорошая мысль, Поттер, очень хорошая, — сказал мой начальник, светлея лицом.

— Разрешите продолжить, сэр? Эти детективы — всего лишь два человека. Куда им сравняться с нашими возможностями, с нашими объемами! У нас семь отделов и вероятность мгновенного реагирования, контроля, розыска по всей Британии. Разве им доступны наши масштабы, сэр? И потом, они берут на себя самые легкие дела. Кражи, мошенничества … Как раз работа для мелких детективов. Им не взять на себя убийства — никогда, сэр!

— Верно, Поттер! — обрадовался капитан. — Убийства мы им не отдадим. Кто же в здравом уме пойдет с убийством к частным детективам? Они несерьезные люди, Поттер, ты права!

Мы не знали, что именно в этот момент к старшему инспектору Фоссету пришла городская сумасшедшая — ну, у каждой полиции мира есть такая сумасшедшая, вы же понимаете, — и заявила, что гадалка предсказала ей, будто бы ее убьют через три дня, и она требует от авроров немедленно найти убийцу.

Инспектор Булль с трудом от нее отделался.

Догадайтесь с трех раз, куда она пошла дальше?

Профессор Снейп внимательно посмотрел на нервную посетительницу, которая болтала без умолку и истискала подлокотники своего кресла.

Профессор уже предложил ей фирменный успокаивающий чай с мелиссой, который намного улучшил обстановку, но эта дама была не из простых. Для ее успокоения потребовалось бы целое ведро чая.

— … и эти авроры — болваны, нечуткие бабуины! Они выгнали меня и высмеяли! Они даже не стали меня слушать! Я им говорю: речь идет об убийстве, как можно над этим смеяться, а они…

— Они остались за порогом нашего агентства, и пусть их поведение пребудет на их совести. А вы здесь, миссис Робсон, и здесь никто не станет смеяться над вами. Вы правильно сделали, что пришли сюда.

— Я им говорю: это дело решенное, это предсказала мисс Вертикаль — она великая гадалка, ее пророчества всегда сбываются! Сотни людей это могут подтвердить, у Вертикали есть двести постоянных клиентов. Она мне всегда говорила правду. Всегда — и вот я прихожу к ней сегодня… Она смотрит на меня… Раскладывает карты — и я сразу поняла, что будет нечто ужасное, я это ощутила! Я просто почувствовала, что так и будет, и тут она говорит: дорогая, у вас пиковый туз на сердце! Это значит смерть! Скорая смерть! А в сочетании с теми пиковыми валетами — это убийство. Вы умрете через три дня. И когда она сказала это, она сама заплакала.

— Не расстраивайтесь. Рассказывайте дальше, а мы найдем предполагаемого убийцу и предотвратим преступление. Три дня, миссис Робсон, — это вполне достаточный срок, чтобы разобраться в деле. Вы правильно сделали, что не стали терять время и пришли сюда. Вы пришли вовремя.

— Вы меня так успокоили, — всхлипнула клиентка.

— Расскажите мне всё.

— Наконец-то меня кто-то выслушает! Эти гамадрилы в форме, они только ржали и посоветовали напоследок не тратить деньги на всяких шарлатанов и не морочить голову их предсказаниями!

— Они абсолютно не правы! — вставила Луна. — Прорицание — очень серьезная наука. Только невежды могут относиться к ней пренебрежительно. Это самая перспективная и малоизученная ветвь теории магии, как я считаю.

— Мисс Лагвуд! — взвизгнула посетительница. — Конечно же, мисс Лавгуд! Вы дочь издателя «Придиры»! О, наконец-то я пришла по адресу. Теперь я спокойна.

— В «Придире» было много статей по изучению прорицаний, — подтвердила Луна.

— «Придира» — мой любимый журнал. Единственный нормальный научный журнал в нашей стране! — горячо сказала миссис Робсон.— Я ваша постоянная подписчица, не пропускаю ни одного номера! О, теперь я понимаю, что вы к моему делу отнесетесь внимательно.

— Любой человек, считающий, что его хотят убить, заслуживает внимания, — проворчал Снейп.

Тут я должна сделать пояснение…

Я не удивилась, что профессор Снейп принял клиентку и заверил, что доверяет ее россказням — он и Волдеморта заверял, что обожает его, он вообще способен заверить кого угодно в чем угодно. Если бы я так умела…

Но я отказывалась верить, что он серьезно займется ее делом.

Делом о предсказании гадалки!

Профессор Снейп как никто ненавидел гадалок. С детства. Когда ему было двадцать лет, одна гадалка предсказала в его присутствии кое-что, что испортило ему жизнь, и с тех пор профессор не выносил самое это слово. В его присутствии упоминать гадалок приравнивалось к личному оскорблению.

Я уверена, что профессор спал и видел, как он отравит всех гадалок на свете и останется при мнении, что сделал благое дело. Мир без гадалок будет лучше!

Иногда я и сама так считаю.

И если я в чем-то уверена, так это в том, что все гадалки — шарлатанки, по которым плачет Азкабан и которые вытягивают деньги у таких доверчивых ослов, как миссис Робсон.

Поработайте с мое в полиции, тоже уверитесь в этом! И профессор Снейп со мной был согласен.

И вдруг…

— Миссис Робсон, мы расследуем ваше дело как можно внимательнее, — сказал Снейп.

— Да. Я вам верю!

— Кого вы подозреваете?

— Что?

Миссис Робсон захлопала глазами.

Снейп наклонился в своем кресле как можно ближе к ней и заговорил:

— Миссис Робсон, будем откровенны! Я считаю ваше положение очень серьезным, а опасность — реальной. И в этом меня убедила не гадалка, а вы! Вы сами. Психология — вот что играет главную роль в вашем деле. Вы пришли к гадалке и она предрекла вам скорую смерть — но какова ваша реакция? Вы могли рассмеяться и сказать, что это чушь. Вы могли пожать плечами и выбросить нелепое предсказание из головы. Многие бы поступили так на вашем месте. Но вы ей сразу поверили — целиком и полностью! Вы сразу согласились, что вас хотят убить. Почему? Не потому ли, что сами так думали? Не потому ли, что гадалка всего лишь озвучила ваши собственные мысли? Ваши собственные подозрения. Которые лишь ждали последнего толчка, чтобы вырваться наружу! Вы чувствуете себя в опасности, миссис Робсон, вы что-то и кого-то подозреваете. Но вы считали свои подозрения бредом, пока гадалка вслух не озвучила их. И тогда вы наконец-то стали действовать! Так кого и в чем вы подозреваете?

Миссис Робсон посмотрела на Снейпа, открыв рот, и … зарыдала.

— Вы гений! — прошептала она. — Да, теперь я чувствую себя в безопасности. Вы спасете меня! Да, я подозреваю… Всё так и есть.

— Расскажите мне всё, — приказал Снейп.

Миссис Робсон смутилась:

— Но я даже не знаю… Иногда мне кажется, что у меня больные нервы, просто разыгралось воображение… как и сказали эти ужасные авроры… Если бы у меня были конкретные факты, неужели бы я давно не обратилась к ним? Но у меня ничего нет, в том-то и дело: на первый взгляд, я абсолютно счастлива, и мне не о чем беспокоиться!

— Что же вас беспокоит?

Миссис Робсон смутилась еще больше:

— Сны… Какие-то кошмарные сны, иногда просто приступы тревоги. Среди бела дня вдруг накатывает тоска, хочется куда-то бежать, бежать от страшной опасности… Вы правы: я вбила себе в голову, что меня убьют. Я была у врача — у нескольких врачей, они всё проверили и сказали, что на мне нет никаких заклинаний! Мое здоровье в полном порядке, никто не травит меня тайком, подливая яд с утренним кофе, ну вы понимаете. Значит, это только мои нервы.

— Что же вам снится?

Миссис Робсон немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Мне снится, — сказала она дрожащим голосом, — что меня кусает ужасная ядовитая змея. Настолько ядовитая, что у меня нет никаких шансов… Я умираю, я уже чувствую смерть, пока она только кусает меня… Она разевает свою пасть — свою черную как смоль пасть — и наступает мой последний час. Это ужасно.

— Значит, вам снится черная мамба, — сказал Снейп.

— Черная мамба? Никогда не слышала о такой.

— Однако, описали вы ее очень точно. Вам снится черная мамба — одна из самых ядовитых змей в мире, и по вашему описанию ее легко узнать.

— Черная мамба! Меня укусит черная мамба, — всхлипнула миссис Робсон.

— Вас никто не укусит, — решительно сказал Снейп. — Потому что вы доверились мне. Мы немедленно отправимся к вам и поищем эту черную мамбу.

— Поищем? Вы полагаете, у меня дома живет черна мамба?!

— Ее могли трансфигурировать, — заметила Луна Лавгуд. — Превратить во что угодно… В трость, в подставку для яиц.

— Или она находится вне дома, но в нужный момент окажется у вас, — добавил Снейп.

— Как же вы ее найдете?

— Кого вы подозреваете, мадам?

— Никого! — вскричала миссис Робсон. — В том-то и дело. Мне некого подозревать.

— Кто получит выгоду от вашей смерти?

— Никто! — воскликнула миссис Робсон. — Я не оставляла завещания.

— У вас есть состояние?

— От бедности я не страдаю, — отрезала мадам. — Мой покойный отец хорошо меня обеспечил.

— Если у вас нет завещания, то всё достанется вашему мужу.

— Чепуха! Он очень любит меня, — возразила миссис. — Мой батюшка позаботился, чтобы я вышла не за какого-нибудь охотника за наследством. Он много раз повторял, что нельзя выходить за нищего, что мой муж должен иметь свои источники дохода. Неужели вы думаете, что его не беспокоила моя судьба? Он предостерег меня от брака с авантюристом, и я понимала, что я богатая наследница. Я выбирала себе мужа очень тщательно! Ему нет смысла меня убивать — он сам богаче меня.

— Чем же он богат?

— Всё легально, — ответила миссис. — Мои адвокаты всё проверили. У моего мужа действительные акции золотых приисков в Голконде, абсолютно законные и не мошеннические. Зачем такому человеку меня убивать?

— От жадности, мадам? Богатства не бывает много, — предположил Снейп. — Каким образом ваш муж оказался владельцем этих акций?

— Он купил их у прежнего владельца. У некоей Линнет Риджуэй.

— Отчего же она их продала? Моя партнерша займется этим делом. — При этих словах Луна встала и вышла. — А тем временем вы мне расскажете, где вы живете и кто проживает в вашем доме, кроме вас и мужа.

— Мы вдвоем и слуги, больше никого, — сказала мадам. — Дворецкий, поломойка и кухарка в лондонском доме; дворецкий и супружеская пара в летнем доме в Бате; моя старая няня и трое слуг в Ричмонде, где я живу сейчас… Дом в Лондоне и дом в Бате я держу сама не знаю зачем, честно говоря. Для престижа. Постоянно я живу в Ричмонде.

— Но вы оттуда куда-нибудь выезжаете?

— Каждую зиму на курорт в Альпы. Там я и познакомилась с мужем, — призналась мадам. — Он тоже отдыхал там… Или заключал какую-то сделку? Признаюсь, я не вникала в подробности. Эти разговоры о бизнесе так утомительны.

— О чем же вы разговаривали?

— Обо всем! — сказала мадам. — Он учил меня правильно кататься на лыжах. Он прекрасный спортсмен! Мы говорили о новом скачке цен, о том, как возмутительно дорожает жизнь… Налоги растут… Скоро моего состояния не хватит, чтобы содержать как следует все три дома! Придется один сдавать… Мой адвокат давно советовал… И муж тоже — у него настоящая деловая хватка. Мы прекрасно провели время. У нас так совпали вкусы, характеры…

— Значит, хотя ваш отец предостерегал вас от скоропалительного брака, вы вышли замуж очень быстро?

— Но я могла это сделать! Мой муж — надежный и почтенный человек! — возмутилась мадам.

— Как давно вы замужем?

— Полгода.

— Как давно вас преследуют кошмары?

— Три месяца…

— Сейчас мы отправимся к вам домой. О, вернулась мисс Лавгуд… Я полагаю, у нее уже есть новости…

Луна, улыбаясь, прошептала на ухо своему компаньону несколько слов.

Снейп встал.

— Одну минуту, мадам. Мисс Лавгуд сообщила кое-что, что немного меняет наши планы. Я бы хотел навестить ваш дом еще с несколькими людьми. Например, со специалистом в области ядовитых змей. Он найдет вашу змею лучше, чем я. И с компетентными служащими, если змея вдруг станет сопротивляться... Мадам, вы согласны подождать, пока я свяжусь с этими людьми?

— Профессор, ради вас я готова на всё! — пылко сказала клиентка.

Десять минут спустя в особняк Мэри Робсон вошли пять человек.

Это были сама Мэри и ее гости: мистер Бонс из Южной Америки и помощники мистера Бонса.

Благообразный седой джентльмен поднял бровь при виде гостей, но воспитанно промолчал. Он привык во всем потакать причудам своей жены.

Даже безумному предложению, чтобы мистер Бонс и его компания отужинали с ними и рассказали пару экзотических историй про свою родину, прежде чем покинут их дом…

Лишь поздно вечером, когда гости откланялись и вышли через камин, мистер Робсон заметил своей жене, что она могла бы предупредить его, прежде чем обрушивать незваных гостей на его голову. Это, конечно, ее дом, и она имеет право принимать там кого угодно, но нельзя ли было уведомить его? Он во время ужина слишком устал, чтобы занимать гостей. У него был тяжелый день в конторе…

Выпустив пар, мистер Робсон ушел в спальню ждать Мэри.

Вскоре Мэри, переодетая в ночной халат, вошла в комнату.

— Все ушли… Как же гости утомляют, — сказала Мэри. — Ты прав, дорогой. Без них так хорошо.

Мэри ответило странное шипение.

— Дорогой?

Но на постели вместо мистера Робсона лежала большая змея!

Серо-коричневая змея с белым брюшком…

Мэри закричала.

Раскрыв черную пасть, змея бросилась на нее… Она пыталась защититься, но мгновенный укус…

Мэри упала. Через минуту всё было кончено.

Змея превратилась в благообразного джентльмена, склонилась над убитой и пощупала ее пульс…

— Всё кончено, Робсон. Вы арестованы.

Неожиданно в спальне зажегся свет.

Вокруг Робсона стояли мистер Бонс и три его помощника с наведенными на убийцу палочками.

— Старший инспектор Бонс из Магинтерпола. Чарлз Робсон, вы арестованы за попытку убийства своей жены Мэри Робсон с целью завладения ее состоянием.

Робсон зарычал. Интерполовцы быстро скрутили его.

В ту же минуту покойная Мэри зашевелилась на полу, вытащила из кармана халата какую-то склянку и выпила…

— Противоядие. Если вовремя принять противоядие, укус даже черной мамбы может быть безвреден, — сообщила Мэри остолбеневшему супругу. — Конечно, если точно рассчитать дозу и принять антидот вовремя…

… и превратилась в профессора Северуса Снейпа.

— Мистер Чарлз Робсон… Он же мистер Томас Риджуэй, я полагаю. Сегодня я связался с авроратом Голконды и выяснил, что вы не покупали ценные бумаги у покойной Линнет Риджуэй, вы получили их после ее смерти в качестве законного наследства. Ведь вы женились в свое время на Линнет Риджуэй, убили ее и стали владельцем ее приисков? Которые потом были проданы вами некоему Чарлзу Робсону. Самому себе. Это чистое мошенничество, за которое вам светит десять лет Азкабана — но отвечать вы будете уже не за это. Два убийства успешно заслонят собой мошенничество… как и незаконную анимагию.

Мистер Робсон попытался превратиться в змею.

С радостной улыбкой помощник инспектора Бонса оглушил мамбу, заклял от обратного превращения в человека и запер в заготовленную клетку.

— Черный вдовец… Давненько такой красоты не было.

— После вашего запроса, профессор Снейп, мы проверили все несчастные случаи от укуса черной мамбы за последние годы, — сказал мистер Бонс. — Это действительно черный вдовец. Аврорат Швейцарии предоставил нам такой же случай: богатую женщину, умершую вскоре после замужества от укуса черной мамбы. Полагаю, что это дело рук нашего знакомого… то есть, дело его зубов и хвоста.

— Это грязные домыслы! — рявкнул Робсон.

Профессор Снейп покачал головой:

— Это очень глупая ложь, мистер Робсон. Разве вы с миссис Робсон познакомились не в Швейцарии, не в Альпах? А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь. Мне надо принять последнюю порцию противоядия и сообщить свежие новости моей клиентке.

И профессор Снейп вернулся в свою контору, где его ждали Луна Лавгуд и Мэри Робсон.

— Это очень простое дело. Человек нашел идеальную схему убийства. Он женится на наивной богатой женщине, убивает ее и ищет следующую жертву… Он совершает таинственное преступление, которое ставит в тупик авроров. Все ищут черную мамбу. Но ее нет! Тем временем вдовец и его наследство исчезают.

Профессор Снейп сидел рядом со мной и с Гарри в своем кабинете. На столе красовалась грамота — благодарность от Магинтерпола.

— Но я всё равно не понимаю, почему ты вдруг поверил этой гадалке? — спросил Гарри.

Снейп поморщился.

— Чтобы я поверил гадалке?! Все гадалки — шарлатанки. Я не миссис Робсон, чтобы им верить, благодарю покорно!

— И она соврала. Убийство совершилось не через три дня.

— Конечно, соврала. Никакого убийства она в картах и не видела. Где твои мозги, Поттер? Неужели ты не знаешь гадалок? Словно тебе не предсказывали всякую чушь!

— Но эта-то предсказала правду!

Снейп поднял палец.

— Не она предсказала правду, а клиентка ей поверила. Если бы все клиенты, которым гадалки предсказали близкую кончину, явились в аврорат, он бы рухнул.

— Да, мне тоже предсказывали смерть. А я выбрасывал это из головы, — сказал Гарри.

— Вот именно. Это чистая психология. Почему эта женщина восприняла глупейшую провокацию серьезно? И потом, ты еще слишком молод, чтобы понять настоящих мошенников. Все они — и в том числе профессиональные гадалки — имеет дело с психологией. Мисс Вертикаль — очень успешная и богатая гадалка, у нее много клиентов. Ей верят. Большинство ее предсказаний сбывается — почему? Потому что эта дама прекрасно знает, что предсказывать. Она много лет изучала человеческую природу и судит о людях, угадывает их тайны не хуже профессионального сыщика. Она всегда знает, что надо сказать. И в этот раз, когда к ней пришла клиентка, мисс Вертикаль прочитала на ее лице все ее страхи и тревоги. И предсказала то, что клиентка и сочла за великое прозрение.

— Но гадалки бывают и настоящие. Как профессор Трелони, — упрямо сказал Гарри. — У нее же подлинный дар.

— Так она и не стала мошенницей. Не смогла стать. Она выглядит безумной и неубедительной — и любой клиент, войдя к ней, через минуту выходит со словами, что этой старой мыши его не провести. Она не мисс Вертикаль, которая умеет вызывать к себе доверие. Если бы мисс Вертикаль вела себя как Трелони, заработала бы она на гадании свои тысячи галлеонов?

— А бедная Трелони не умела заработать. Она всегда была без денег. Если бы директор Дамблдор не объявил вакансию профессора прорицаний, ей было бы худо…

— Кстати, она и собеседование у Дамблдора чуть не провалила, — вспомнила я.

— Я-же-просил-никогда-мне-об-этом-не-напоминать!!! — взревел Снейп.

Чудесное спасение Мэри Робсон совершенно не смутило старшего инспектора Фоссета. Когда взбешенный начальник аврора пришел к нему объясняться по этому поводу, Фоссет загадочно усмехнулся и сделал предсказание:

— Вот увидите, я был прав. Мы правильно сделали, что не стали связываться с Мэри Робсон. Скоро ваш Снейп пожалеет, что связался с ней!

«Пожалеет»?

Профессор Снейп спас Мэри жизнь, и благодарность ее была безмерной.

Ее благодарность была точно какой, как полагается взбалмошной богачке со слабыми нервами.

Той же ночью (разве миссис Робсон могла ждать до утра?!) Мэри подписала контракт на постоянное обслуживание с детективным агентством «Лунный свет» — на очень круглую сумму. И платила ее исправно.

Для агентства было большой удачей получить постоянного клиента, да еще миллионершу.

Но — иметь постоянным клиентом психованную богатую даму было делом несладким.

Мэри вызывала агентов по любому поводу, днем и ночью: у нее пропала заколка, на нее недобро посмотрел дворецкий (он хотел меня отравить?), ночью в спальне слышится какой-то подозрительный шум…

Почти все поводы были надуманы, но за них платили по-настоящему.

Хотя у миссис Робсон были и реальные проблемы. Профессор Снейп сам настоял на том, чтобы проверять все сделки, заключаемые адвокатами миссис Робсон — чтобы не нарваться на мошенника вроде второго мистера Робсона. Миссис Робсон сразу согласилась, она очень ценила советы профессора Снейпа.

Но не все. Как вы можете представить, за свое волшебное спасение Мэри благодарила не только детективов, но и свою гадалку — и с тех пор прониклась к ней величайшим доверием.

Мэри обращалась к гадалке по любому поводу — как в агентство. Гадалка выкачивала из нее огромные деньги. Напрасно профессор Снейп предостерегал Мэри, она только отмахивалась. Всё это ей говорил тот бабуин из полиции: что она богатая женщина и должна беречься от всяких мошенников и шарлатанов, желающих втереться к ней в доверие, а гадалка ее — несомненно шарлатан, и Мэри стоит более внимательно подумать, на что тратить деньги. Она в тот раз не послушала инспектора — и кто был прав?

При всем уважении к профессору Снейпу, миссис Робсон отлично понимает свое положение и трижды просчитывает, на что потратиться. Она вкладывается только в реальные и продуманные предприятия, приносящие ей реальный доход! Мисс Вертикаль — это лучшее вложение ее жизни, не считая (разумеется) детективного агентства "Лунный свет", и Мэри намерена продолжать слушать советы гадалки, сколько бы они ни стоили. И она прекрасно понимает, что теперь советы стоят вдвое дороже — потому что гадалка осознала свою цену, она же спасла жизнь человека! Разумеется, ее расценки поднялись. Гадалка поступила как разумная деловая женщина.

А в остальном Мэри полностью доверяет профессору Снейпу.

Да, это была еще одна проблема.

Миссис Робсон не знала меры в доверии к профессору Снейпу!

Миссис Робсон требовала его советов днем и ночью, миссис Робсон пожелала, чтобы ее лекарства и напитки готовил профессор Снейп — не все доступные ей зельевары мира, а частный детектив; потому что она ему доверяла. Она примет микстуры только из его рук!

Признаться, в начале дела мы боялись, что миссис Робсон изведет всех своей депрессией по поводу разоблачения мужа — ведь она так любила и защищала его.

Если бы!!!

Непредсказуемые нервы миссис Робсон на этот раз сыграли весьма рационально. Она и слезинки не уронила по мужу, она разлюбила его в один момент, как только узнала о нем правду. Разлюбила окончательно и бесповоротно. Она прямо из кабинета Снейпа подала на развод!

И больше о муже не вспоминала. Только жалела, что все его золотые прииски оказались преступно приобретенными, и она не может потребовать их в качестве алиментов для компенсации морального ущерба…

Более того. Я считаю, что в тот же момент миссис Робсон снова собралась замуж.

На этот раз — за человека абсолютно надежного и честного, которому она может доверить руку и сердце.

Вы уже догадались? Правильно. За профессора Снейпа.

Ведь профессор Снейп официально не женат, а наличие невесты, мисс Лавгуд, почему-то совершенно не остановило Мэри Робсон.

Профессор Снейп пытался бороться. Он показывал клиентке Черную Метку и убеждал, что бывший Пожиратель смерти — не самый надежный кандидат в мужья. У него было бурное Пожирательское прошлое — не хуже прошлого мистера Робсона. И он до сих пор является экспертом по ядам и криминальным экспертом — и если он пожелает прикончить миссис Робсон, то его преступление не раскроет никто и никогда.

— Профессор, вы слишком строги к себе! Вы же раскаялись. Я вам верю. Вы не способны на такое злодеяние по отношению к беззащитной женщине! — отвечала миссис Робсон.

— И я не желаю проверять, мадам, на что я способен! — отрезал Снейп.

Он стал приводить на вызовы миссис Робсон самых красивых авроров, он добивался для миссис приглашений на все концерты и квиддичные матчи — напрасно. Мускулистые спортсмены и красавцы-теноры не трогали сердца миллионерши. Она смотрела только на Снейпа.

Я восхищаюсь Луной Лавгуд — как она могла спокойно сносить всё это?!

— Она наша клиентка, Джинни, — безмятежно говорила Луна. — Трудная клиентка, но мы это знали с самого начала. Право же, ничего плохого миссис Робсон не делает. Надо только подобрать ей хорошего мужа, и она успокоится. Мы занимаемся этим. Джинни, просто наберись терпения.

Терпения! На месте Луны я бы ее заавадила.

— Вот вы утверждаете, профессор, что мисс Вертикаль — зло, — мягко сказала клиентка. — Но разве она самая наглая и алчная из нынешних гадалок? Мисс Горизонталь дерет втрое больше! Вот настоящее жульничество. Вы слышали про мисс Горизонталь?

Кто же не слышал про мисс Горизонталь! О ней наслышан был даже аврорат. К стыду своему, начальник аврората пытался привлечь Горизонталь на нашу сторону и склонить к сотрудничеству — безуспешно. И с тех пор он первый утверждает, что Горизонталь — мошенница, каких свет ни видывал. А ведь когда-то был ее главным поклонником…

— Эта Горизонталь — ужасная женщина, — продолжала миссис Робсон. — Мисс Вертикаль говорила мне, что — вы представляете! — Горизонталь пыталась отбить у нее клиентов! У нее нет никаких понятий о морали. А как нагло она себя ведет! Очень неприятная женщина.

Мисс Горизонталь появилась на небосклоне сообщества гадалок очень давно, но пару месяцев назад она открыла в себе редчайший дар предсказателя ограблений и сразу засияла, как яркая звезда, оттенив собой прежних кумиров.

— Мисс Вертикаль прекрасно помнит эту даму. Она сто лет как подвизалась на ниве прорицания и не очень-то блистала, можно сказать, едва справлялась. Никаких талантов за ней не было. Мисс Вертикаль даже давала ей дружеский совет сменить профессию. И вдруг раз! Она становится великой пророчицей! За месяц делает тридцать верных предсказаний! Это очень подозрительно.

Мой начальник даже доказывал, что ее кто-то заколдовал. Но не мог доказать, кто.

— И что она делает? Они имела наглость прийти к мисс Вертикаль с визитом и заявить: «Вы помните меня, дорогая? Вы когда-то говорили, что мой дар слаб и я не добьюсь успеха. Как видите, вы ошибались! Я стала успешнее вас! Как ни жаль, но ваш дар явно ослабел, раз вы уже не можете предвидеть будущее даже в таких простых предсказаниях. Не пора ли вам сменить профессию?»

— Я предупреждал вас, миссис Робсон, что Вертикаль тоже может ошибаться, — кисло вставил Снейп.

Мэри отмахнулась:

— Ах, все мы не безгрешны. Это неважно. Она живой человек и имеет право на пару ошибок! Главное, что она права в целом… А вот дражайшая Горизонталь не ошибается никогда, и это наводит на подозрения!

— На какие?

Мэри вздохнула:

— Не знаю. Но я хочу, чтобы вы это выяснили.

Профессор Снейп уточнил:

— Вы поручаете мне расследовать деятельность мисс Горизонталь?

Мисс Горизонталь, должна я сказать, это крепкий орешек. Вот аврорат пытался расследовать ее деятельность — безуспешно…

Несколько месяцев назад о ней никто не знал. Теперь о ней знают все, и ходят к ней все, даже те, кто ее ругает — потому что она очень успешная предсказательница, которая никогда не ошибается. А знать будущее наверняка — дело очень важное… Люди кричат, что не верят предсказаниям мисс Горизонталь, но потихоньку ходят к ней и выкладывают бешеные деньги.

Дело в том, что мисс Горизонталь предсказывает преступления.

Она предсказывает, что у вас украдут, и дает совет немедленно поместить энную вещь в сейф, если вы хотите спасти ее. И все, кто имел глупость ослушаться мисс, теряли свои сокровища.

Предсказания мисс Горизонталь всегда сбывались. Если она предрекла вам, что в следующую пятницу вы лишитесь коллекции волшебных палочек, которую собирало три поколения вашей семьи, то вы ее лишитесь, и именно в пятницу, и никакие меры охраны вам не помогут!

Проверено многими добровольцами.

— Почему вас заинтересовала мисс Горизонталь? Вы же работаете с другой гадалкой?

Миссис Робсон подтвердила:

— Я доверяю только Вертикали! Это лучший выбор.

— «Лучший выбор»? Вы выбирали между ними? — Снейп нахмурился. — Признавайтесь, Мэри! Вы были у мисс Горизонталь? И вы получили от нее предсказание?

Мэри смутилась.

— Ну… я была у нее один раз. Все были. В конце концов, я же должна была попробовать, что это такое, ведь ее так хвалят! И мне… не понравилось.

— Что она вам предсказала?

Мэри прошептала:

— Что завтра я лишусь акций моей Родезии — моих лепреконских ферм.

Родезия!

Самые ценные из приобретений покойного отца Мэри — акции ферм, основанных лепреконами, по производству лепреконского золота!

Три огромных фермы в Родезии. Три фермы, на которых лепреконы создают продукт, прославивший их на века и пользующийся вечным спросом: лепреконское золото!

Формула золота и технология его производства — величайшая тайна. Лепреконы хранят свои секреты, как пикты хранили тайну верескового меда…

— Горизонталь сказала, чего именно вам опасаться?

Мэри заплакала:

— Ничего! Ничего конкретного! А ведь я стала умолять ее…Она просто заявила: «Ваши лепреконские акции? Отлично, милочка, завтра вы их лишитесь! С вас сто галлеонов за предсказание!» — и выставила меня!

Это тоже правда. Авроры спрашивали клиентов Горизонтали, что им говорят, и они отвечали точь-в-точь как миссис Мэри. Горизонталь не предсказывает ничего конкретного. Пугает — а потом страх претворяется в реальность…

— Я попыталась проследить за ней. Сделала вид, что вышла, и вернулась. А она засмеялась и говорит: «Миссис Робсон, выходите! Я вас вижу! Неужели вы думали, что сможете обмануть Третий Глаз?»

— Похоже, что вы правы. Ваша мисс Горизонталь действительно опасна, — сказал Снейп. — Расскажите подробно, как вы пришли к ней.

Мэри вздохнула.

— Вы были когда-нибудь в ее шатре? Мисс Горизонталь имеет шикарный шатер в пригороде Лондона. К ней записываются на прием за неделю! Она очень популярна. Она принимает вас в шатре в назначенное время, она там одна… Проводит сеанс, вы платите ей и уходите. У нее роскошный шатер — Хетти Кребб видела, что в ее чулане для метел есть все новейшие модели. Три «Молнии» и два «Нимбуса»! «Нимбус-мондео», «Молния-фьюжн»…

— И все они лежат без охраны?

— Мисс Горизонталь сказала Хетти, что провидцам охрана не нужна. Ведь Третий Глаз всегда предупредит, если что-то захотят украсть.

— С чувством юмора у вашей мисс всё в порядке. Рассказывайте дальше.

— Я зашла в шатер, мисс Горизонталь сидела за своим столиком. Смотрела в большой стеклянный шар. Подозвала меня, и я тоже должна была смотреть в шар, а потом доложить, что я видела.

— И что вы видели?

— Ничего, — призналась Мэри. — Нос мисс Горизонталь. Я смотрела сквозь шар на нее, она так комично выглядит, когда ее лицо расплывается внутри шара!

— Представляю себе. Дальше.

— Потом она сказала, что у меня украдут акции. Взяла деньги и выставила.

— «Украдут акции». Значит, вы что-то пропустили? Вы успели рассказать ей, что у вас есть акции?

Мэри захлопала глазами:

— Она попросила перечислить, что у меня есть, чтобы погадать на каждый пункт. И я перечислила. Все ценности. Но я не сказала ничего конкретного: просто акции, просто драгоценности, просто артефакты… Я не уточняла, какие.

— Разрешите догадаться? Потом мисс Горизонталь захотела погадать на каждый вид акций по отдельности, и вы перечислили их по порядку?

— Но я же не сказала, где они спрятаны! Мисс Горизонталь не могла знать, что и где у меня лежит! — возразила Мэри. — Я думала, что мои ценности надежно спрятаны. И потом — когда она попросила их перечислять, когда она стала выпытывать, что у меня есть, я сразу успокоилась. Я подумала, что она обычная шарлатанка, что она не видит ничего тайного, иначе бы она не спрашивала у меня подробности. Она бы сама прозрела, что у меня есть, и не стала бы спрашивать! Значит, нет у нее никакого Третьего Глаза.

— Третьего глаза нет, но третья рука не исключена, — отрезал Снейп. — Продолжайте.

— Я перечислила, и тут она делает предсказание… Таким голосом — я сразу ей поверила. Она не шарлатанка! Она говорит правду. Кто-то завтра украдет мои акции. Профессор, что мне делать?

— Что вы уже сделали?

— Ах, профессор, от вас ничто не скроется, — вздохнула Мэри. — Да, как только я вернулась, я проверила сейф с акциями и переложила их в другой. Я арендовала его только сегодня. Мисс Горизонталь не может о нем знать!

— Посмотрим, — сказал Снейп коротко. — Я немедленно устрою дежурство вокруг вашего сейфа. Вернее, всех ваших сейфов. Вам придется дать мне доступ к ним всем!

— Сейчас! — с готовностью ответила миссис Робсон.

Вы считаете, что всё это не имеет отношения ко мне, то есть к Джинни Поттер? Ошибаетесь.

Я изложила причины, почему этой ночью не смогла заснуть.

Потому что профессор Снейп явился в аврорат и потребовал кучу агентов для круглосуточного дежурства вокруг каждого сейфа. Наш босс с радостью согласился. Он бы на всё согласился, лишь бы напакостить мисс Горизонталь. Он выделил даже больше агентов, чем просил профессор Снейп. И мне, разумеется, повезло. Мне всегда везет.

Так я встала на пост у сейфа номер 335 в Гринготтсе.

Ничего особенного с сейфом не происходило.

Хотя профессор Снейп наутро и присоединился ко мне — я же говорю, что мне повезло. Мне достался тот самый сейф. Тот, где лежали акции.

В середине дня к сейфу заявилась миссис Робсон, поздоровалась с нами и открыла его. Как она сказал, ее гнетет беспокойство, она не находит себе места и пришла проверить дела у акций.

Когда миссис Робсон отошла от сейфа, мы с профессором уже были готовы.

Я защелкнула наручники, профессор позвал моих коллег и не спускал с арестованной палочки. Я обыскала даму и нашла акции у нее в кармане.

Мы торжественно препроводили даму в аврорат — ждать, когда кончится срок действия Оборотного зелья.

Настоящая Мэри Робсон встречала нас в кабинете начальства.

Сияющий глава аврората дал самозванке отведать Возвращающего зелья, и она превратилась на наших глазах в очень злобную даму с хищным лицом.

— Мисс Горизонталь?!— изумилась Мэри. — Это же мисс Горизонталь!

— Это мисс Небо-в-Полосочку, — радостно поправил начальник аврората.

— Превратиться в вас ей было очень просто. Вы были в ее шатре, она незаметно сняла с вас волос. К превращению было всё готово.

— Но откуда она знала, куда идти? Почему она пришла в мой банк и смогла открыть сейф?

— Стеклянный шар, — ответил старший аврор.

Он кивнул капитану Мастерсу, и тот доложил:

— Мы произвели обыск в шатре мисс Горизонталь. Мы изъяли у нее гадательные предметы и отправили на экспертизу. Заключение экспертов уже дано. Это не просто стеклянный шар — это Шар Легилиментов. Когда вы смотритесь в него, он отражает содержимое вашей головы. Мисс Горизонталь заставляла клиентов смотреться в шар, и ей видны были их мысли. Она прочитала ваше желание перепрятать акции — куда, когда, каким образом. Инструкции по открытию сейфа вы дали ей сами — ведь комбинация сейфа хранилась в вашей памяти!

— Это правда, — дрожащим голосом сказала миссис Робсон. — Я сразу подумала, что не доверяю этим стандартным сейфам, в них хранили вещи тысячи людей. все они могут помнить предустановленную комбинацию. И я в банке вызвала специалиста, чтобы поменять комбинацию на мою, которую только что придумала я!

— Чем вы очень облегчили дело мисс Горизонталь, — заметил аврор. — Когда придумывали комбинацию в ее присутствии.

Мэри в смущении опустила голову.

— Не беспокойтесь. Если бы вы даже зашли в банк и передумали, взяв комбинацию, неизвестную мисс Горизонталь, у нее же осталась информация обо всех ваших богатствах! У нее было много вариантов на выбор...

— Я чуть не потеряла свои акции, — воскликнула Мэри. — Нет, все свои сбережения! Кто знает, на что покусилась бы еще эта мисс Горизонталь — она бы обчистила всё…

— Поэтому вчера, когда вы дали мне коды всех своих сейфов, я не только оставил у сейфов дежурных, чтобы разоблачить мисс Горизонталь, но и изъял все содержимое сейфов в безопасное место. В место, о котором вы ничего не знали и не могли сообщить о нем мисс Горизонталь, — сказал профессор Снейп. — А в известных ей сейфах оставил подделки. И теперь я могу наконец-то сообщить вам, где на самом деле лежат ваши акции со вчерашнего дня — в сейфе директора Хогвартса.

Мэри Робсон ахнула.

— Я предлагаю, когда вы завершите свои дела здесь, отправиться со мной в Хогвартс и вернуть ваши вещи на место.

— Да, профессор, — покорно ответила Мэри.

Начальник аврората откашлялся.

— Наша дорогая мисс создала идеальный бизнес. Она желала красть ценные вещи, и клиенты сами приходили к ней, чтобы рассказать, что у них есть ценного и где оно лежит, какими мерами защиты окружено и как эти меры снимать… Мисс выбирала из рассказа клиента то, что могла украсть, и совершала преступление. Но никто из воров еще не додумался до ее идеи — поживиться с самой задумки ограбления. Брать деньги с клиентов за то, что она собирается их ограбить. И сообщает об этом!

Капитан Мастерс добавил:

— Редкая услуга у воров — за деньги предупреждать о том, что они замышляют ограбление. Мисс Горизонталь проявила к жертвам настоящую учтивость.

— Значит, мисс Горизонталь и совершала все ограбления?

— Конечно. Она грабила и предсказывала это — как вы понимаете, со стопроцентной вероятностью!

Миссис Робсон очень понравилось в Хогвартсе. Она тепло отблагодарила Аластора Грюма, который по просьбе Дамблдора весь день просидел перед сейфом, не спуская с него глаз.

Очень тепло. Через три месяца они поженились.

Свадьба Грозного Глаза с Мэри меня добила.

Я читала письма, которые они присылали нам из путешествия по Атлантиде, где проходил их медовый месяц, потом вспоминала, сколько лет женаты мы с Гарри, потом смотрела на невозмутимо работающую Луну (всё так же без кольца на безымянном пальце) и хотела прикончить профессора Снейпа.

— Как ты можешь это терпеть?!

— Джинни, в чем дело? Всё в порядке, — спокойно отвечала Луна.

— Я думала, что после миссис Робсон он наконец-то поведет себя как мужчина!

— Профессор? Он именно так себя и вел.

— Я бы заавадила Робсон. Она же просто…

— Ах, вот ты о чем. Не ожидала, что тебя так сильно взволнует эта история, — сказала Луна. — Джинни, поверь мне: она того не стоит. Постарайся доверять побольше профессору Снейпу. Неужели ты думала, что он женится на миссис Робсон?! Это же абсурд. И ты так не думала.

— Я думала, что он женится на тебе!

— Если тебя это так тревожит, поступай как я: в трудные минуты представляй себе, что мы уже женаты. Что мы женаты лет десять, и у нас двое детей. Как мы и мечтали. Лили Луна и Альбус Северус. Представь это, и тебя сразу отпустит.

— Но вы не женаты!!!

— Но мы же будем. Это неизбежно.

— Как ты не понимаешь, — разъярилась я. — В том-то всё и дело, что это только слова. Почему одни слова и обещания, а в реальности — ничего? Вы могли бы пожениться еще десять лет назад, как мы — просто взяли и сбежали! И никого не слушали. Но твой Снейп так не сделал, и он уже десять лет водит тебя за нос пустыми обещаниями!

— Джинни, ты же знаешь, почему мы не можем поступить, как вы с Гарри. Лорд Волдеморт категорически не одобрял нашего брака, и ваша свадьба рассердила его до крайности. Зачем же провоцировать его? Я хочу иметь нормальную и любящую семью, хочу, чтобы каждый из родителей дал на нее согласие. Я не хочу иметь Лорда своим врагом, и поэтому я решила подождать, пока он не смягчится. И он меняется со временем. С тех пор как он работает в Хогвартсе, Лорд очень изменился. Я надеюсь, что ждать нам осталось недолго.

— Вы можете ждать до скончания века! — рассердилась я. — Он, может быть, еще лет десять не передумает!

— Значит, мы подождем, — невозмутимо ответила Луна. — Мы, волшебники, живем очень долго, и торопиться нам некуда. У меня впереди лет двести.

— Твой Лорд, говорят, бессмертный! — огрызнулась я. — Вечно не хочешь ждать?

— Вечно? Что ж, можно подождать и вечно, если он поделится с нами своим рецептом бессмертия.

Я хотела взвыть и побиться головой об стенку.

— Джинни, — мягко сказала Луна. — Я полностью доверяю профессору Снейпу. У меня есть причины. Директор Дамблдор ему доверяет, я доверяю — постарайся поверить и ты. Он не предаст меня. Он верен мне, и он будет верен мне всегда. У тебя нет причин для беспокойства.

Луна — ангел…

Только ангел смог бы терпеть вздорный характер Снейпа и прощать его возмутительнее поступки столько лет! И продолжать верить…

Снейп Луну просто не заслуживает.

Как ни странно, но вскоре Луна пришла ко мне с доказательством, что я не права. Снейп уважает и прислушивается к ней!

Итак, Луна прочитала последний номер «Придиры» и решила, что одна из статей требует внимания — и даже аврорского расследования.

Скажу честно: когда Луна спросила, читала ли я «Придиру» и почему не обратила внимание на эту статью, я только возвела очи к небу. Ну кто из авроров будет читать «Придиру»?! У нас серьезная организация, мы расследуем убийства и грабежи, похищения людей и другие криминальные преступления, мы служим государству и вот делать нам больше нечего, как читать «Придиру»! В свободное от работы время, что ли? Прийти домой после суточного дежурства, на котором было четыре тяжких задержания и два легких, а еще пара ложных вызовов — и уткнуться носом в «Придиру»! Всю жизнь мечтала.

Никто из авроров не читает «Придиру», а если и читает, то не принимает ее всерьез. Луна дала мне тот номер журнала на прочтение, я его не осилила. Обычная дребедень. И я в упор не поняла, на что там Луна обратила внимание.

А вот Снейп решил иначе.

Когда Луна со свежим номером «Придиры» подошла к нему и зачитала статью, он тоже задумался.

И начал расследование, хотя коммерческая фирма никогда не возьмется за дело бесплатно и просто так, не по вызову клиента. Ведь никто не пришел в агентство с пожеланием, чтобы детективы раскрыли ему эту загадку? Получается, что Снейп взял это дело из чистого уважения к Луне…

А дело было следующее.

«Черная магия: имена-которые-нельзя-называть» — называлась статья, которая зацепила Луну.

Некий ученый-чаровник заявлял, что всю жизнь изучал темные проклятия и его очень интересуют современные проклятия, лежащие на имени. Например, имя лорда Волдеморта был объектом его изучения — он считал, что это классический образец проклятия. Любой, кто произнесет это имя, понесет кару.

Проклятие ударит по нему, как только проклятое имя слетит с его губ, и последствия будут ужасны… Например, летопись Пия — Фальсификатора Истории повествует, что в XVIII веке некий Гук проклял слово «велосипед», и любой, кто произносил это слово, превращался в велосипед. К счастью, Гук под давлением общественности снял свое заклятие. Или хроники Астона Лжеца: в Х веке кардинальша Иоанна запретила произносить слово «Йорк» под страхом, что вашу душу немедленно заберет черт. Черти немало поживились за счет проклятия капризной кардинальши! Или в наше время, самое свежее, и притом местное, из нашей славной Англии: пять человек погибло, произнеся «Ущелье Хромого в Грампианских горах».

О да, эти заклятия, как видите, очень актуальны, их надо изучать! Ведь из-за них гибнут люди — последствия заклятий могут быть летальными. Автор статьи возмущен, что Академия Магических Наук не приняла его исследование всерьез и не выделила достаточно средств на продолжение работы…

— Академики заявили, что летописи Пия и Астона давно признаны подделками, а современные случаи, который привел ученый, были сразу же расследованы полицией и признаны смертями от стандартных заклинаний, не имеющими между собой ничего общего и не связанными с мнимым Проклятием имени Хромого Ущелья. Академики проверили это очень просто: на себе. Они сразу же произнесли название ущелья, все дружно — но не почувствовали никакого дискомфорта. И все они до сих пор живы, — закончила Луна пересказ статьи.

— За время чтения статьи ты трижды помянула проклятое название и тоже нимало не пострадала, — ухмыльнулся Снейп. — И любой читатель этой статьи может проверить действие «проклятия» на себе. Сколько их, читавших –если ваш тираж составляет пять тысяч экземпляров?

— Да, очень странно, что бедный автор статьи об этом не подумал, — огорчилась Луна.

— Из всей статьи меня интересует одно: от чего умерли эти пять человек? — спросил Снейп. И добавил: — Если они действительно были и умерли. Но раз автор упоминает, что их смерть зарегистрировала полиция…

Вот так мне пришлось по просьбе Луны запрашивать архивы. Искать по всей Британии пять человек, которые якобы произнесли «Ущелье Хромого в Грампианских горах» — и сразу умерли.

Результаты поиска меня удивили. Если честно, я вообще не рассчитывала что-то найти, но я нашла. Четыре случая. Действительно недавних.

Год назад некий Джон Сейтон, проживающий в Йоркшире, пятидесяти лет, коммивояжер, обедал в кругу семьи и слушал радио. По радио передавали новости, в том числе про Грампианские горы. «А знаете, мне это напомнило анекдот. Как-то в Ущелье Хромого в Грампианских горах при…» — несчастный даже не успел закончить фразу. Он упал на пол мертвый.

Пять лет назад Юниус Прюэтт, тридцати семи лет, одинокий, рабочий по найму, выпивал в баре в Канингеме и рассказывал про свои любовные похождения. «И вот, когда мне написала эта красотка и назначила встречу в Ущелье Хромого в Грампианских горах…» — сказал он. Он умер на глазах десяти свидетелей.

Два месяца назад Дорн Робертс, сорока лет, бакалейщик из Манчестера, отпускал товар покупателю. Среди бела дня, прямо в своем магазине. «Это отличная соль. Такую производят только в Ущелье Хромого в Грампианских горах…»

И последний — Октавиус Грант. Октавиус Грант, бывший солдат-наемник, пятидесяти лет, проживал с женой на свиноферме в Дербишире. Полтора года назад Октавиус рассчитывался с ветеринаром, лечившим больную свинью, и по вечной своей скаредности проворчал: «Все берут дешевле, даже демоны из Ущелья Хромого в Грампианских горах!»

Демоны? Разумеется, я навела справки про это ущелье, и даже побывала там. Столкнулась там — угадайте, с кем? Правильно, со Снейпом.

Мы вместе обошли несчастное ущелье, отсканировали его всеми нам известными Распознающими чарами и получили ноль в остатке.

Ничего мы там не нашли — как и все авроры и исследователи, бывшие до нас.

Пустое ущелье, каких миллион!

Хотя ходили слухи, что некогда это ущелье населяли демоны, которых поминал бедняга Грант, и что нехорошее это место. Не зря автор статьи в «Придире» считал название ущелья проклятым: он опирался именно на версию демонов, которых пробуждало к жизни это название. Его произносили, и тем самым вызывали на себя гнев духов, исполненных черной магии…

Но слухов про ущелье было много. Что когда-то там жили бандиты и затаскивали в ущелье невинных прохожих, и что там бродит дух ребенка, заблудившегося в пещерах, и что там живет древний Невидимый дракон-людоед… Даже что ущелье служило логовом для Сорока разбойников, и они хранили здесь награбленное добро.

Ответственно заявляю, что ни костей дракона, ни человеческих, ни следа золота и прочих сокровищ, ни призраков, ни демонов мы со Снейпом в пещере не обнаружили. Там вообще не было ничего.

Но было четыре человека, четверо здоровых мужчин, которые почему-то погибли.

Смерть была мгновенной, как от стандартного Смертельного заклятия. Наши эксперты из Отдела Тайн не обнаружили в этих смертях никаких признаков демонических заклятий. Насильственная смерть без малейших причин…

Скажу по секрету, что эти дела были не закрыты, потому что убийцу так и не нашли. Дела «висели» на убойном отделе в архиве «безнадежных». И начальник убойного отдела засветился неприкрытой радостью, как только узнал, что дела взял на себя профессор Снейп.

— Этот докопается… Неужели мы их наконец-то закроем? — обрадовался начальник. — Дорогая, передай Снейпу, что я ему гарантирую полное содействие и он может обращаться ко мне днем и ночью! Лично ко мне, пусть не заморачивается на всякую бюрократию. Или нет, не надо ничего передавать. Я сейчас сам ему напишу. Если он избавит наш отдел от этих «висяков», я ему все прошлые грехи прощу!

— Прошлые грехи? — удивилась я.

— Дорогая моя, он же Пожиратель смерти. У нас на него досье в отделе — целая полка томов, можешь себе представить!

Мне как лучшему аврору Оперативного отдела очень приятно иметь свекра, на которого в убойном отделе есть целая полка компромата. А уж как это приятно самому Гарри…

— Меня утешает одно: что на моего дедушку Тома там три полки, — сказал Гарри. — Так что Снейп — не худший вариант.

— С такой наследственностью… да, пожалуй, он молодец. Даже лучше, чем мы думали.

«И как Луна не боится выходить за него замуж и иметь детей? Она даже хочет двоих — Лили Луну и Альбуса Северуса… Неужели ее не пугает наследственность?»

Гарри словно прочитал мои мысли:

— Джинни, а ты не боишься иметь детей от меня? Или что во мне самом проснется эта… наследственность? Представь, что я стану черным магом и буду шипеть, как Снейп…

Я представила, как наши будущие дети дружно шипят в колыбельках и сочиняют черные проклятия, едва умея говорить. Как только они делают первый шаг, так бегут в кухню к большим котлам, в которых немедленно начинают варить зелья…

Я почему-то вдруг вспомнила, как пугается моя мама Молли, как только я подозреваю у себя беременность. Однажды после тяжелого дежурства я навестила папу и маму, и выглядела точно как будущая мать на первых месяцах. Они решили, что я жду ребенка, и стали зеленее меня. Видимо, они тоже представили своих внуков, шипящих на парселтанге и читающих их мысли с помощью одного взгляда…

Я еще ляпнула тогда, что мама всегда была моим идеалом и я тоже хочу иметь семерых детей. Папа Артур сел на диван, и ему стало очень плохо.

Но с другой стороны, Гарри никакой легилименцией не владеет и к темной магии талантов не имеет. Может, у него как раз хорошая наследственность? И пусть Снейп со своим папашей его совсем затюкали обвинениями, что мысли читать он не умеет, зелья варит бездарно и ничего нового не изобретает. В общем, что ему ничего не передалось из их выдающихся способностей. Всегда знала, что это достоинство, а не недостаток!

(А сейчас, когда я пишу эти строки, я всё-таки беременна. Что у меня родится?!)

Но простите, что я отвлеклась. Наболело!

Итак, на чем мы остановились?

На том, что детективное агентство «Лунный свет» получило результаты моих поисков и стало действовать.

Узнав от меня адреса всех погибших, Снейп и Луна отправились туда, чтобы допросить свидетелей на месте.

Они навестили вдову Джона Сейтона в ее весьма богатом доме; покойный Сейтон хорошо обеспечил свою семью. Как сказала вдова, он был отличным коммивояжером и всегда возвращался из командировок с крупной выручкой.

К сожалению, подробностей работы мистера Сейтона его вдова предоставить не могла — он не делился этими самыми подробностями. Просто уезжал и возвращался, и она считала, что бизнес — не женское дело, нечего об этом спрашивать. И действительно, зачем спрашивать, если муж привозит деньги и всё идет хорошо?

Миссис Сейтон не знала, на какие фирмы работал ее муж и что он продавал — «кажется, пылесосы? Или реактивные метлы?»

Миссис Сейтон не знала, с кем работал ее муж, и никогда не видела его коллег. Мистер Сейтон не рассказывал о своей работе. Поэтому список из трех фамилий «Робертс, Грант, Прюэтт» ничего не сказал миссис Сейтон. Она не помнила, чтобы муж когда-либо называл эти фамилии. Разве что Прюэтт — это не родственник героев из Ордена феникса, которые погибли во время Первой войны?

Истоки богатства мистера Сейтона очень интересовали профессора Снейпа. Сейтон числился в коммивояжерах знаменитой фирмы «Нимбус», и метлы «Нимбуса» стоили дорого, но размеры благосостояния семьи Сейтонов однозначно превышали сумму сбережений других коммивояжеров фирмы. Кроме самых удачливых, которые действительно заработали состояние на продаже метел, и фирма «Нимбус» знала этих людей поименно и всячески поощряла. Но руководство «Нимбуса» сильно удивилось, узнав, что к этому списку счастливцев могли причислить Джона Сейтона.

— Сейтон был хорошим работником, но звезд с неба не хватал. Если он стал богачом, то наверное, он работал еще на какую-то фирму. В нашей он столько не зарабатывал, — твердо сказала непосредственная начальница Сейтона.

О личной жизни Юниуса Прюэтта узнать было не у кого. Прюэтт жил одиноко, друзей не имел. Правда, он регулярно появлялся в баре, где его и постигла смерть; завсегдатаи бара помнили, что Прюэтт денег не жалел, работал на выездных работах и часто надолго уезжал; возвращался с богатой выручкой и рассказывал, что ему везет на работодателей. Кажется, он был строителем-подрядником? Но в родном городе он никогда и ничего не строил, и никому не помогал делать ремонт…

Очень обеспеченный дом Прюэтта после его кончины купила молодая семья, только что въехавшая в город, и выбросила всё, имевшее отношение к прежнему владельцу. Если там и были бумаги, фотографии, письма — то всё это безнадежно потерялось.

Но детективное агентство «Лунный свет» славится своим упорством — и на третий раз им повезло.

Дочь покойного Дорна Робертса призналась, что ее отец не всегда был бакалейщиком. Он осел в Манчестере совсем недавно, а деньги на бакалейную лавку он заработал — как?

Мисс Робертс очень хотела это узнать. Сколько она себя помнила, отец был в отъезде. Он всегда уезжал и через пару месяцев возвращался. он возвращался веселым и богатым, привозил дочери дорогие игрушки. Он отшучивался, когда его спрашивали, где он был, и мисс Робертс даже думала некоторое время, что он является агентом Отдела Тайн или другим сотрудником секретной службы…

И его таинственная смерть только укрепила дочь в своих подозрениях. Мисс Робертс тщательно осмотрела все вещи покойного отца. Она ничего не нашла — и хотела бы знать, почему отец не хранит свои деловые бумаги, если таковые есть? Что же он скрывает?

Но мисс Робертс повезло: в старом чемодане отца она нашла выцветшую фотографию шести мужчин, одним из которых был ее отец, и подпись:

Джон Сейтон

Лидс, 1998

— Я отправила сов ко всем этим людям, чтобы узнать, были ли они знакомы с моим отцом, — призналась мисс Робертс. — Все совы вернулись. Никто из них не захотел мне ответить.

Я могла бы сказать мисс, что Сейтон, Грант и Прюэтт при всем желании не могли бы написать ей, поскольку были уже мертвы. Как выяснил Снейп, та же участь постигла и Бурра.

Эдвин Бурр держал магазин охотничьих принадлежностей в Австралии. Он переехал туда девять лет назад. И вот однажды он скончался, среди бела дня, абсолютно здоровым и на середине фразы. Он разговаривал с приятелем — и вдруг стал умирать. Профессор Снейп догадывался, каковы были его последние слова…

В тот же вечер, в весьма неурочный час, в один из частных домов Бирмингема постучали.

Дверь не открылась, хозяева проигнорировали незваных гостей — но гости того и ждали. Этот дом был хорошо защищен множеством заклинаний.

— Откройте! Это авроры! — громко рявкнул старший гость.

Дверь не открылась.

— Откройте, или я выломаю силой!

Угроза подействовала, и мы имели сомнительное счастье познакомиться с местным скорняком Калием Гилкрестом.

Калий Гилкрест, судя по его угрюмой роже, имел все основания бояться полиции. Поэтому его страшно удивило, что ненавистная организация ломалась к нему в дом, чтобы… его спасти!

— Над вами висит смертельная опасность, — втолковывал старший гость, он же начальник убойного отдела. — Вы можете быть убиты в любую минуту. На вас висит смертельное заклятие, которое подействует, если вы произнесете несколько слов…

— Я ничего не знаю и ничего не делал! Я никогда не совершал ничего предосудительного! — яростно отбивался спасенный нами Гилкрест. Чувство благодарности за спасение ему было незнакомо.

— Возможно, что вы просто не помните подробностей проклятия, — мягко сказал профессор Снейп, стоявший рядом с аврорами. — Мы предполагаем, что вы были закляты, а потом подвергнуты Забвению. Поэтому вы не помните, что вас прокляли, и находитесь в смертельной опасности — ведь вы забыли, что именно не должны делать под угрозой смерти!

— Я никогда не имел дела со всякими темными магами! Меня никто не проклинал! — отрезал упрямый Гилкрест.

Снейп спокойно сказал:

— Не упрямьтесь. Мы нашли вас и будем охранять всеми силами, которые нам доступны. Прямо сейчас мы предлагаем вам переместиться в больницу Сент-Мунго, в отделение мозговых травм, и там специалисты уже ждут вас, чтобы осторожно снять заклятие Забвения. Как только вы вспомните, что с Вами случилось, вы будете в большей безопасности, чем сейчас.

Гилкрест нахмурился и буркнул:

— Я согласен!

Два часа спустя в Сент-Мунго Гилкрест вышел с перевязанной головой из операционной.

Вид у него был совсем другой: перепуганный и осмысленный.

Авроры терпеливо ждали в приемной окончания операции — врачи сказали, что пациент будет в состоянии выдержать недолгий допрос.

— Вы всё вспомнили? — спросил начальник убойного отдела.

— Клянусь бородой Мерлина, да! — хрипло ответил Гилкрест.

— Вы не хотите нам что-нибудь рассказать?

Гилкрест схватился за голову и гнусно расхохотался.

— Рассказать?! Когда мне грозит за это смерть?! Триста троллей мне в глотку, я всё вспомнил! И можете хоть пытать меня, живодеры аврорские, но я ничего не скажу. Я еще хочу жить!

— Вы это предполагали, — кисло кивнул аврор профессору Снейпу.

Была уже глубокая ночь, когда профессор Снейп и его напарница стучались в ворота некой свинофермы в Дербишире.

Ее хозяйка, вдова Грант, была зловещей старухой, крепкой как фермерша и непроницаемой как скала.

Она оглядела посетителей цепким ведьминским взглядом и собиралась уже захлопнуть калитку, когда профессор сказал:

— Вы не поверите, миссис Грант, но мы пришли, чтобы рассказать вам сказку. Страшную сказку про Ущелье Хромого в Грампианских горах, про разбойников и про груду золота…

Вдова Грант молча посторонилась и пропустила гостей в дом.

Радушием она не отличалась. Не предложив гостям ни еды, ни питья, ни даже стула, она коротко приказала:

— Валяйте!

— Мы не займем у вас много времени, миссис Грант, — кивнул Снейп. — Слушайте же… Некогда на просторах Шотландии, на отрогах Грампианских гор, резвилась банда разбойников. Она вселяла ужас во всю округу. Она грабила прохожих, нападала на караваны купцов, путь которых лежал — к их несчастью — через проклятые горы… Банда состояла из шести человек. Их звали Джон Сейтон, Эдвин Бурр, Дорн Робертс, Калий Гилкрест и Юниус Прюэтт. Я не упомянул Октавиуса Гранта — вы спросите, почему? Я выделил его, ибо Октавиус Грант играл главную роль в моей сказке. Именно он был главарем банды.

Бандиты имели свое логово в Грампианских горах — в Ущелье Хромого, как я полагаю. Но не стоит представлять их как бродяг, спящих в пещере на голом каменном полу и имеющих за душой только пробитую аврорскими выстрелами мантию да старую метлу!

Они награбили много, достаточно, чтобы каждый завел себе семью и дом. Их домашние понятия не имели о подлинной сущности своих близких. Разбойники врали им, что являются коммивояжерами и зарабатывают свои деньги честным трудом.

Это было очень удобно — так объяснять свои постоянные и долгие отлучки.

— Откуда вы узнали всё это? — перебила старуха.

Снейп отмахнулся:

— Рассказал один старый стервятник. Подождите немного, миссис Грант : потерпите до конца сказки. Тогда вам всё станет ясно.

Итак, наши разбойники устроились очень неплохо. Но им хотелось большего…

По крайне мере, одному из них.

Вы знаете, миссис Грант, что в долине Грампианских гор до сих пор ходят слухи, будто знаменитое ограбление каравана с золотыми галлеонами в1998 году — это дело рук нашей банды?

Караван с огромной партией только что отчеканенных золотых монет пролетал над Грампианскими горами, отвозя свою ношу в Шотландское отделение Гринготтса, и был дерзко ограблен. Миллион золотых монет — вся партия — исчезла. Исчезла бесследно, и ее ищут до сих пор. Вы не знаете, где она, миссис Грант?

Я думаю, что знаете. Я думаю, что на этом случае и закончилась история банды, загубленной своей собственной жадностью. Бандиты разделили между собой миллион и решили на этом завязать. Или затихнуть на время, потому что ограбление получилось слишком дерзким? Их искала вся страна.

Бандиты решили расстаться с миром, забрав каждый свою долю, но один из них уже решил оставить весь миллион себе.

Я думаю, что он предложил напоследок подстраховаться от возможного предательства и уговорил подельников дать Непреложный обет никому и никогда не называть место их тайных встреч. Ущелье Хромого в Грампианских горах — чей язык растреплет это, то пусть будут последние слова не в меру трепучего языка!

Разбойники согласились. Они привыкли доверять своему атаману — ведь то был Октавиус Грант?

Но как только они принесли Обет, кто-то выхватил палочку и поразил их всех заклятием Забвения.

Тем самым подписав им всем смертный приговор. Они вышли из Ущелья, не помня, зачем они собрались здесь, о чем они договорились… Миллион золота достался хитрецу и уверенность, что тайна клада запечатана устами Смерти. Все свидетели преступления будут мертвы в свое время, и смерть их будет выглядеть непонятной, ничем не связанной с истинным убийцей.

— Мой муж был великим человеком, — с вызовом сказала миссис Грант.

— Ваш муж? — Снейп поднял бровь. — Я думаю, что заклятие Забвения произнесли вы. И я думаю, что на этом ваша игра окончена, мадам. Послушайтесь доброго совета: сдавайтесь добровольно…

Ливия Грант спокойно подняла палочку и начла говорить:

— Авада…

— Ступефай! — одновременно ответили Снейп и Луна.

Луна направилась ко входной двери, где всю ночь ждал отряд авроров из убойного отдела, а Снейп укорил замершую миссис Грант:

— Мадам, я же предупреждал…

Когда Ливию Грант уводили, она крикнула:

— Но клада вам не найти! Никогда!

— Мы обыскали весь дом и ничего не находим, — подтвердил капитан отряда, мрачно глядя на миссис Грант.

Она захохотала.

— Вы и не найдете, — заметил Снейп. — Я полагаю, что миссис Грант была достаточно умна, чтобы закрыть клад на Фиделиус в своем же сердце. Все остальные, кто знал о кладе, умерли, и миссис Грант осталась единственным Хранителем Тайны. Так что вы могли пройти мимо клада и даже наступить на него, но увидеть его вы не в состоянии.

— Так и есть, вы, стадо болванов! — закричала Ливия Грант. — Вам не найти моего клада!

— Посмотрим, — прошептал Снейп на ухо старшему аврору. — Я думаю, что пора навестить в больнице Калия Гилкреста и поведать последние новости. Калий Гилкрест был одним и посвященных в тайну клада, и теперь он всё вспомнил. Вдруг арест Ливии Грант развяжет ему язык?

Вдогонку прошлому скажу, что неправедно нажитый клад Грантов мы нашли.

С помощью Калия Гилкреста, который поделился секретом без всякой радости.

Я думаю, что его мучило сознание, как некстати эти троллевы авроры вмешались в дело и всё разнюхали. Ведь бедняга был в шаге от того, чтобы стать единственным претендентом на клад после ареста Ливии Грант…

Но клад достался Министерству магии, золото вернулось в банк, а прочее добро — прежним владельцам. И премия за находку клада уплыла в агентство «Лунный свет». О чем язвительный профессор Снейп не преминул уведомить Гилкреста. Пусть радуется мысли, что если бы он был сговорчивее, то мог бы претендовать на процент от клада, положенный за его обнаружение. Но раз Гилкрест молчал как могила, то и премии за болтливость не заслужил.

На что потратило премию агентство Снейпа, я не знаю. Луна шепнула, что они сделали легкий ремонт, и это было очень кстати.

А остаток премии Снейп, как и грозился, употребил на благо особняка Блэков, и теперь на лестнице нашего дома висел большой двойной портрет — Сириус и Регулус.

Регулус всё время молчал и играл снитчем, а Сириус день и ночь лаялся с миссис Блэк, которая была поэтому абсолютно счастлива. Она практически переселилась в новый портрет, чтобы всё время видеть Регулуса и чтобы ругаться с Сириусом было удобнее.

Кричер трижды заливал портрет Сириуса несмываемой гадостью, и если бы Гарри с самого начала не окружил картину Отталкивающими чарами, худо бы его крестному пришлось…

А со Снейпом Сириус не разговаривал вообще. Как только приходил Снейп, Сириус превращался в большую черную собаку и ложился спать. Снейп не уставал восхищаться, каким же Блэк стал умным — и почему он при жизни так себя не вел?..

Кстати, пока я пишу эти строки, Сириус и Вальбурга опять ругаются. Она его обзывает беспородным дворнягой, а он ее — старой болонкой. Пожалуй, я сейчас отложу перо и наведу на портреты Немотный сглаз. Еще вчера собиралась это сделать.

И будет тишина… Вот возьму-ка и наложу сглаз на ВСЕ портреты Гриммо!!! Как будет хорошо.

Нет, вы же не представляете, каково это: постоянно жить в доме, где есть сотня живых портретов. Это Гарри, наивное дитя, думает, что «бедняжка Джинни брошена дома в полном одиночестве» — ха! Когда у тебя за спиной молотят языками сто портретов, об одиночестве можно только мечтать.

Это я брошена?! Еще скажите, что я изолирована от общества. Да я быстрее узнаю новости, чем Министерство магии, чем «Ежедневный пророк»! Я просто сижу дома, но при этом я узнаю все происшествия магического мира раньше Гарри в его аврорате. Портреты на стенах только тем и занимаются, что сплетничают. А сплетничают, как и положено: узнавая последние новости. Навещая свои другие портреты.

У нас есть три бывших министра, один директор Хогвартса, один судья, два врача из Мунго… И работают они лучше телеслужбы дневных новостей. Я знаю всё, что творится в Визенгамоте, в Министерстве и в больнице Мунго, не вставая с места. А Финеас Найджелус сейчас выкладывает последние новости из Хогвартса…

Хоть бы они на минуту заткнулись!!!

Хотя Гермиона была категорически против.

— Джинни, ты одна дома и беременна. Не делай глупостей. Вдруг тебе станет плохо — эти портреты тебя и спасут, вовремя подняв тревогу.

Нашлись тоже спасатели.

Но быть в курсе всего происходящего очень удобно.

Гарри, например, спит спокойнее, зная, что Финеас Найджелус всегда расскажет, что вытворяет в Хогвартсе профессор Реддл.

Гарри, кстати, не забывает поглядывать на Карту мародеров, чтобы знать, как дела в любимой школе. Реддл всегда в своем кабинете, и вообще ведет себя тихо.

Карта мародеров нам тоже хлопот доставила: ее как увидел наш министр Шеклбот, так спятил от мысли, что хочет иметь такую же карту. Только карту всея Британии. Сидит он себе в кабинете, мол, и смотрит, как по карте перемещаются точки, и может каждого жителя в каждый момент просканировать…

Он долго умолял Гарри отдать свою Карту в Отдел Тайн, чтобы ее там исследовали и скопировали. Нам пришлось даже срочно «потерять» Карту, чтобы ее никто не отобрал!

А дела в Хогвартсе стоят внимания. Хотя с каждым разом за профессора Реддла становится всё спокойнее.

В конце учебного семестра у профессора Реддла случился пожар…

Это хорошо, представьте себе, хотя злоумышленники чуть не спалили весь Хогвартс.

Понимаете, профессор Реддл задал итоговую контрольную и собрал работы, чтобы проверить в своих комнатах. Принес их туда, запер контрольные в личном шкафу и пошел спать.

А ночью пара двоечников забралась в комнаты профессора Реддла, чтобы поправить свои контрольные, и не удивляйтесь, что заядлые двоечники смогли осилить такую магию. Захочешь сдать контрольную, еще и не такие чудеса натворишь.

В общем, они не знали пяти признаков отличия волка от оборотня, зато они знали сто десять заклинаний Шпаргалки и Взлома.

Но когда они попытались открыть шкаф, у них ничего не вышло. Лорд Волдеморт всё-таки получше их знает заклятия защиты своих вещей!

Шкаф он запер хорошо. Школьникам такой уровень магии и не снился.

Но разве есть преграда чистому разуму, когда ему что-то нужно?

Двоечники — еще не значит, что дураки. Они прекрасно поняли, что шкаф с личными вещами Волдеморта и с их вожделенными контрольными им не открыть.

Но разве это повод сдаваться? Главное — чтобы контрольные, которые они завалили, были уничтожены до того, как оценки выставят в ведомость. Так зачем открывать шкаф? Можно уничтожить его, не вскрывая!

Они попытались, и хотя шкаф милорда был отлично защищен, но есть заклинания, которые пересилят всё. Например, Адское пламя.

Лорд Волдеморт проснулся, когда от шкафа уже осталась горстка пепла, а огонь собирался перекинуться на стены… Огонь потушили, но шкаф с контрольными был погублен.

И не только с контрольными. Там лежали личные вещи несчастного бывшего диктатора… и в том числе некая корона. То есть, диадема. Она была Лорду так дорога, что почти первое дело, которое Лорд сделал, поселившись в Хогвартсе — это отправился в Выручай-комнату и нашел там диадему. И во избежание всяких несуразностей запер в своем хорошо охраняемом личном шкафу…

Дамблдор снова еле удержал Лорда от того, чтобы уволиться, и отпаивал его валерьянкой.

Лорд загибал пальцы и рыдал в директорском кабинете:

Диадема — уничтожена

Кольцо Гонтов — уничтожено

Дневник наследника Слизерина — уничтожен

Медальон Слизерина — раскрестражен

Нагайна — раскрестражилась

Чаша Пуффендуй…

А вот с чашей дела будут посложнее. Я однажды упоминала, что банк Гринготтс обнаружил массовое ограбление своих самых значимых сейфов и что Луна Лавгуд нашла виновника, а содержимое сейфов вернулось в банк. Содержимое сейфа Лестренжей — ну неужели бы вор прошел мимо такого знаменитого сейфа?! — тоже вернулось в целости и сохранности, и в том числе Чаша, но с тех пор Волдеморт боялся, что Чаша пострадала.

Не знаю. Лестренжи официально отписались, что в сейфе всё в порядке и претензий к аврорату они не имеют. Но Гарри уверял, что Волдеморт мог быть прав, ведь его Чаша представляла особый интерес для Ордена феникса! Возможно, ее вернули в сейф всё-таки с небольшими изменениями и дополнениями…

В общем, лорд Волдеморт считал, и весь магический мир считал вместе в ним. У него не осталось ни одного крестража!

… А на следующий день в агентство «Лунный свет» пришел Корнелиус Фадж и заявил, что у его сына Тиберия пропала дочь.

Я очень не люблю Корнелиуса Фаджа. Я считаю, что он был худшим Министром магии своего столетия. Мне возразят, что я была ребенком в то время, когда он был министром, и я не могу судить здраво, но поверьте, что я прекрасно помню это время!

Корнелиус уже давно не был министром и даже не работал в Министерстве — он вышел в отставку и проводил время в своем родовом поместье; но все остальные Фаджи продолжали работать в Министерстве, это была наследственная традиция Фаджей. Все дети Фаджа там работали, и в том числе сын Тиберий — помощник главы Бюджетного отдела. И внуки Фаджа с детства знали, куда их зовет долг перед Родиной: пропавшая Лавиния Фадж трудилась в Отделе здравоохранения.

Трудилась тяжело и (кстати) неплохо. Гермиона не раз сотрудничала с Лавинией и очень хвалила ее.

Лавиния была, по мнению Гермионы, очень серьезная и ответственная девушка.

Еще бы: ее с детства воспитывали в самом чистокровном духе, среди идеалов высшей аристократии, служения Родине и благородного долга… Сам Корнелиус помянул слово «долг» четыре раза, «Родина» — три и «честь» — двенадцать за то время, что пробыл в детективном агентстве. Луна специально за ним подсчитывала.

Слова были красивыми, а дело — неприятным.

Мисс Лавиния Фадж, младшая дочь Тиберия Фаджа, образцовая и послушная правильная девушка, исчезла три дня назад.

И вся королевская армия, вся королевская рать Министерства магии, поднятая на ноги Фаджем, не смогла ее найти.

Никто этого не ожидал… Лавиния, принципиальная девушка, которая не опаздывала на работу ни на минуту и домой всегда приходила вовремя, уже три дня не ночевала дома. И не подавала о себе никаких вестей — а раньше она присылала сову, если задерживалась в своем Отделе хоть на полчаса!

Девушка, которая в девять часов вечера всегда была дома, не вернулась в полночь… в час ночи… И так уже третьи сутки. Это самое долгое отсутствие дома Лавинии с тех пор, как она закончила интернат Хогвартс и университет МагКембридж.

Закончила она его вообще-то недавно. Пропавшей было всего двадцать четыре года.

Лавиния училась отлично и все силы отдавала учебе. Если ее подруги получали диплом, чтобы поставить его на каминную полку в гостиной будущего мужа, то Лавиния действительно горела желанием работать и приносить пользу обществу.

Сразу после окончания института дедушка устроил Лавинию в Министерство, в указанны выше Отдел, и там она взялась на работу со рвением, посрамившим Гермиону Грейнджер и Перси Уизли. Ее рвение, мягко говоря, даже пресекали, поскольку излишне честная Лавиния стала мешать работе отлаженного блатного механизма.

Но Лавиния работала прекрасно, была настоящим специалистом и все ее любили. А главное, чем утешали себя ее коллеги по Отделу: как истая Фадж, надолго она в пыльных архивах не задержится. Так или иначе мисс Фадж положено поскорее выйти замуж.

И Гермиона подтверждала, что мисс Фадж была совсем не против замужества. Наоборот: она ждала этого дня как самого счастливого и самого главного в своей жизни.

Конечно, работа — это очень важно, но семья для чистокровной мисс Фадж всегда была на первом месте. Она была уверена, что родилась, чтобы стать женой и матерью. И ее семья будет идеальной, крепкой, любящей, как семьи ее родителей!

Семья Лавинии желала того же, и к выбору жениха они подходили с драконовскими претензиями. Они мечтали, что однажды любимая и избалованная ими Лавиния встретит идеального принца, который будет сдувать с нее пылинки, и они сыграют лучшую свадьбу на свете… Впрочем, Лавиния к выбору жениха подошла еще строже.

Как положено романтичной девушке, в тринадцать лет она влюбилась.

Как положено девушке из хорошей семьи, она выбрала самый неподходящий объект, который ее семья не одобрит даже под дулом Авады. Это был бедный мальчишка с двумя приводами в полицию, бросивший школу и работающий развозчиком пиццы. Хулиган и самое страшное: магл!

Единственным пятном на поведении доселе безупречной Лавинии была эта роковая магловская страсть.

Она защищала своего парня как могла. Она заверяла, что он вовсе не безответственный озорник, что он копит деньги на собственное дело — хочет открыть свою пиццерию — и почти набрал их; что он исправно платит за свой дом и вообще никогда никому не был должен ни цента. Он честный работник, и у нее большое будущее. С его талантами и пробивной силой он еще станет миллионером! Она в него верит.

В общем, так обстояли дела к позавчерашнему дню, когда Лавиния, как всегда принципиальная, оставила на видном месте записку: «Дорогие папа и мама! Простите меня. Я решила начать самостоятельную жизнь. Я ухожу из дома и никогда не вернусь. Не беспокойтесь за меня, я давно обдумала этот шаг и у меня всё в порядке. Желаю вам счастья! Ваша Лавиния» — и исчезла.

И вся полиция магмира до сих пор не смогла ее найти.

Если Лавиния надеялась своей запиской успокоить родителей, то она ошиблась. Разумеется, как только бедняги нашли ее записку, с ними стало всё очень не в порядке. И не только с ними: все братья и сестры, бабушки и дедушки встали на уши. Лавиния отколола номер, которого от нее никто не ждал…

Фадж тайно подключил к делу все свои связи, Отдел Тайн и аврорат. Тайно — потому что ему не улыбалось прочесть в свежем номере «Ежедневного пророка», что от него сбежала дочь. Фаджи — не последние люди в магмире, и они должны думать о чести семьи.

И потом, Фадж не ожидал, что девушка исчезнет. Он думал, что через полчаса полиция приведет ее домой. Как могла обмануть лучших сыщиков Британии неопытная девушка, которая никогда не прятала даже полушки? Которая патологически не умела лгать, потому что когда она пыталась, вранье было у нее на лбу написано?

Но прошло три дня, а девушка не нашлась. И Фадж забеспокоился…

Естественно, первым делом в тот день полиция нагрянула к маглу. Обшарила его дом и выпотрошила его самого. И ничего не нашла! Девушки у него не было.

Это было тяжелым ударом, потому что все надеялись, что Лавиния сбежала к своему маглу.

За домом магла наблюдали до сих пор, но не нашли никаких признаков Лавинии.

Фаджу стало страшно. Он вспомнил, что является «не последним человеком в магическом мире» — и он решил, что Лавинию похитили. Но прошло три дня, а похитители так и не дали о себе знать…

Аврорат продолжал поиски. Невыразимцы продолжали поиски. Но нервы миссис Фадж на третий день сдали, и она отправила делегацию из мужа и свекра к детективам профессора Снейпа с требованием нанять его за любые деньги. Вот так пара растерянных Фаджей оказалась здесь.

После своего грустного рассказа старший Фадж трижды извинился и воспользовался камином агентства, чтобы узнать последние новости. Ни в аврорате, ни в Отделе тайн его не утешили. Девушку не нашли.

— Мы все считали, что она сбежала к маглу, — убитым голосом повторил Фадж. — Мерлин мой, какое горе, что ее там нет! Что же нам делать?!

— Надеюсь, вы высказали маглу, что вы посчитали бы за счастье найти мисс Фадж у него? — спросил Снейп.

— За счастье?! — Фадж вздрогнул. — Только не это!

— Но как видите, бывают возможности и похуже.

— Поверьте мне, эта возможность немногим лучше, — поморщился Фадж. — Мы проверяли этого магла. Он вел себя ужасно, дерзил и грубил мне в лицо!

— Если бы вы без спросу вломились в мой дом, я бы грубил вам точно так же, — заметил Снейп.

— Он грубил мне и раньше. Я пытался разговаривать с ним, разъяснить, чтобы он не питал напрасных надежд получить нашу дочь… Он прямо в лицо обозвал меня старым ослом!

— И клоуном, — добавил младший Фадж. — Он имел наглость сказать, что мы ничем не лучше других людей и нечего задирать нос из-за того, что мы умеем показывать дурацкие фокусы.

— Вы можете описать подробнее, как он вел себя позавчера? — спросил Снейп.

— Как всегда! Грубил, был в ярости и пытался выгнать нас из дома.

— В ярости? Не в страхе, не в отчаянии?

Фадж просветлел лицом:

— Я понимаю! Вы спрашиваете, как он вел себя, когда узнал, что моя дочь пропала. Был ли он удивлен или ошарашен, был ли он расстроен… ведь пропала его любимая девушка…Теперь я припоминаю, что вы правы! Он был разозлен, что мы вломились к нему, но не более. Он не испугался и не был потрясен. Он знал!

— И если бы вы не были так настроены против маглов, вы заметили бы это раньше, — сухо сказал Снейп. — Я полагаю, что есть вероятность, будто ваш магл знает о местонахождении мисс Лавинии и с ней действительно всё в порядке. Иначе бы он беспокоился.

— Вы правы! — пылко сказал Фадж-старший и встал. — Сейчас я поеду к нему и душу из него вытрясу…

— … и потеряете последнюю возможность помириться с дочерью, если она там, — отрезал Снейп. — Неужели вы считаете, что мисс Фадж понравилось, как вы обращаетесь с ее избранником?

— Я не верю, что с ней всё в порядке. Лавиния бы обязательно написала и успокоила нас, если бы было так, — сказал Тиберий. — Если мы пришли к вашему маглу и Лавиния узнала, что мы ищем ее, она бы дала нам знать, что она жива и здорова. Вы не знаете Лавинию! Она бы не бросила нас в отчаянии и безвестности на целых три дня!

— Возможно, она и собиралась вам написать, — предположил Снейп. — Сначала. До того, как вы вломились в дом ее жениха, перевернули его вверх дном и «вытрясли из магла всю душу» — что бы это ни значило. Я полагаю, этим вы крайне рассердили Лавинию и заставили передумать. Она оборвала всякие связи с вами.

— Я не верю в это, — коротко сказал Фадж-младший.

Снейп заметил:

— В вашей семье есть так называемые Часы семейных состояний?

(Если вы, дорогие читатели, не в курсе, что это, то я объясню. Я знаю эти часы с детства, они висели у нас дома, в Норе. На них вместо стрелок — имена членов семьи, а вместо делений — определения: «На работе», «Во сне», «В опасности»… Шикарные часы!)

— Есть, — признал Тиберий.

— И что они показывают?

— Я им не верю. Их можно заколдовать.

— То есть, они подтверждают мою догадку, что мисс Фадж жива и здорова.

— Но ее нет у этого магла! — закричал Корнелиус. — Мы обшарили весь дом! Неужели магл мог бы спрятать ее от глаз волшебников?! Он же не умеет колдовать.

Снейп слегка улыбнулся.

— Если ваша дочь действительно у магла — кстати, как его зовут? Вы так и не потрудились назвать его по имени, — и вы хотите ее увидеть, позвольте дать вам один совет. Помиритесь с ними. Ваша дочь ушла от вас потому, что ей не нравилось, как вы относитесь к ее маглу, что вы не принимаете ее выбор. Для нее же дело значило достаточно, чтобы ради этого уйти из дома. И если вы будете продолжать портить отношения с маглом, вы только усугубите ситуацию. Действуйте наоборот. Придите к маглу с трубкой мира и скажите, что вы одобряете выбор Лавинии. Если она убедится, что вы серьезно настроены на мир, она вам покажется.

— Никогда! Никогда мы не одобрим ее выбор! — возмутился Корнелиус. — Поймите меня, Снейп: если бы это был достойный человек, я бы не возражал. Я бы сам устроил им свадьбу! Но мы присматривались к этому маглу и давно следили за ним. В нем нет ничего хорошего! Он абсолютно не подходит Лавинии. Я не допущу, чтобы она осталась с этим маглом и была несчастна!

— Что же в нем плохого?

Фадж потер лоб:

— Он беден, он не понимает магию. Он живет жизнью, к которой Лавиния совершенно не готова… Она не привыкла к съемному жилью, к зарплате продавца пиццы… Из которой он еще и откладывает что-то на будущее! И что это будет за будущее: Лавиния, помогающая готовить пиццу?! Вульгарные покупатели… маглы-соседи… Сколько я знаю таких скоропалительных браков между волшебниками и маглами, которые разбили им жизнь!

— Но вы же не прокляли Лавинию за ее побег? — спросил Снейп. — Если ее брак будет неудачен, она сама вернется домой. Она же знает, что вы примете ее и простите.

Фадж застонал:

— Это может длиться годы!

— Тем более важно для вас постоянно быть в курсе ее семейных дел, а для этого вы должны снова завоевать ее доверие.

— Лавиния не будет женой этого хулигана! — отпечатал Фадж.

Снейп кивнул Луне, и она подала Снейпу магловскую бумагу.

— Так вы утверждаете, что вся мощь Министерства магии, аврората и невыразимцев не смогла поймать мисс Фадж? И не знает, где она находится? Что ж, мне очень жаль… Видимо, они искали не в том направлении. Кстати, если дело касается маглов, отчего вы не обратились за помощью в магловские органы?

— К маглам? Что они могут? — устало спросил Фадж.

Луна Лавгуд подала голос:

— Я сделала запрос магловской полиции, с которой сотрудничает наше агентство, полчаса назад. И вот что они прислали.

Луна передала потрясенному Фаджу документ. Стандартное свидетельство о браке, заключенном три дня назад между мисс Лавинией Фадж и мистером Джеромом Туллом.

Фадж перечитал его дважды и закрыл лицо руками.

— Они поженились…

— И если бы вы потрудились сделать этот запрос три дня назад, вы бы не мучались в безвестности и не срывали с места всю полицию магической Британии.

— Лавиния сошла с ума, — сказал ее отец.

— Как видите, она вовсе не пропадала. Она всего лишь вышла замуж.

— И она совершеннолетняя… Мерлин мой, мы ничего не можем сделать!

— И не надо, — сказал Снейп. — Смиритесь.

Фадж закричал:

— Кто бы это говорил! Я не могу поверить, что вы их защищаете! Именно вы, который знает с детства, каким ужасным может быть брак между волшебницей и маглом! Я не желаю моей дочери участи вашей матери!

Снейп посмотрел на Фаджа, сощурив глаз:

— Я вижу, джентльмены, что ничем не могу вам помочь. К сожалению. Поэтому я вас больше не задерживаю и желаю удачи в поисках дочери! С вас двадцать галлеонов.

Через две недели Фадж так ничего и не нашел и сдался.

Его супруга дожала.

Он пытался советовать ей то же, что предлагал Снейп: просто подождать, пока беглянка вернется сама, — но миссис Фадж не желала слушать.

Новобрачная как никогда нуждается в советах матери! Пусть гоблины заедят мужчин с их семейной гордостью, а лично она едет мириться!

Так мистер Фадж снова оказался в кабинете Снейпа.

— Мы не спускаем глаз с Тулла. Лавинни с ним нет! Дом пустой, он там один. Я уговаривал Кальпурнию не унижаться, но она непреклонна. Какой смысл ехать поклон в пустой дом? Но Кальпурния уверена, что Лавиния там.

— Я тоже, — сказал Снейп.

— Но мы ее не нашли!

— Фиделиус, — усмехнулся профессор. — Старый добрый Фиделиус. Вы можете стоять рядом с Лавинией и не видеть ее. Лавинию сможет увидеть только тот, кому она доверит эту тайну.

— Фиделиус? Разве он может спрятать человека?

— А почему нет? Фиделиус может спрятать всё, что угодно. И кого угодно.

— Но я не понимаю, — вскричал Фадж, — как она замкнула Фиделиус? Ее муж — магл!

— А Хранитель Тайны не обязан быть волшебником, — сказал Снейп.

Фадж тяжело вздохнул.

— Я думаю, именно так миссис Тулл и спряталась от вас. Она запечатала Тайну на своего мужа, и ее сможет увидеть только тот, кому это доверят либо она, либо муж. Она отлично спряталась от вас, отдаю должное.

— И она всё время была в доме…

— И смотрела, как ваши сотрудники день и ночь следят за домом, и выходила мимо ваших филеров за покупками. Вы оскорбляли ее мужа у нее на глазах. Вам придется немало потрудиться, чтобы вернуть ее доверие.

— Но она не могла бы вечно сидеть дома! — возразил Фадж. — Ей бы захотелось работать!

— Кто вам сказал, что миссис Тулл не работала? Она сама вам расскажет об этом, если пожелает. А я со своей стороны замечу, что она работала с первого же дня побега в магловском управлении здравоохранения — потому что распространила Фиделиус на работников управления. Мисс Фадж сотрудничала с ними еще на прежней работе, она им полностью доверяла. Поэтому она позволила распространить Фиделиус на этих маглов. Маглы ее видели, а волшебники — нет.

— Мерлин мой! — повторил Фадж.

— Миссис Тулл спокойно выходила из дома, ходила по магазинам, общалась с соседями. Все они были посвящены в ее тайну. И вы могли бы обнаружить ее в первый же день, расспросив любого из окрестных маглов, но ваше презрение к маглам не допустило даже мысли об этом. А ведь Тайну миссис Тулл раскрыть было очень легко: достаточно, чтобы кто-нибудь из маглов указал вам на нее со словами: «Смотрите, это миссис Тулл»! Но Лавиния знала вас всю жизнь, и она понимала, что общаться с маглами никогда не придет вам в голову.

Скандал в благородном семействе Фаджей еще долго обсуждался в магическом мире…

Сам Фадж потом заявлял, что был старым ослом. Его зять прав! Если бы он уперся в своей фамильной гордости, он бы лишил себя будущего, лишил свой род бессмертия: он бы никогда не увидел своих правнуков, рожденных Лавинией Тулл!

Но он их увидел, потому что миссис Фадж заставила его помириться с Лавинией, и признал, что у него самые красивые правнуки на свете. И у Лавинии замечательный брак. Такой крепкий и любящий, о котором она всегда мечтала!

— Вот что значит истинное бессмертие, Том, — заключил Дамблдор, обсуждая эту историю с профессором Реддлом. — Корнелиус прав: истинное бессмертие — это ваши дети и внуки.

— У меня нет внуков, — угрюмо сказал профессор.

Дамблдор возразил:

— Только по вашей вине, Том. Вы противитесь нормальной семейной жизни своих детей только из-за своего фантастического упрямства!

— Я уже попробовал иметь детей один раз! И что из этого вышло — Снейп! — рявкнул Волдеморт.

— И что вам в нем не нравится? Я бы на вашем месте гордился таким сыном, — сказал Дамблдор. — Право же, Том, вы хуже того магла Тобиаса Снейпа, отчима Северуса. Ему тоже всё в Северусе не нравилось.

— Как я его понимаю... — вздохнул Том Реддл.

— А ваш внук, Гарри? Это замечательный мальчик. Он не оставляет равнодушным никого, кто бы видел его в первый раз. Я сам полюбил его с первого взгляда… Все, кто случайно встречался с Гарри, обожали его!

— Кто случайно встречался, — отрезал Волдеморт. — А люди, которые жили с Гарри постоянно, были иного мнения. Они-то уж его раскусили! Они держали его в чулане а хлебе и воде. И мало было, я считаю. Его бы пороть и пороть…

— Том, перестаньте ворчать! На вас не угодишь, — сказал Дамблдор. — Взгляните на вещи здраво. Крестражей у вас всё равно нет, и мы с Гарри и Северусом уж позаботимся, чтобы вы их больше не создавали. Значит, всё, что вам остается — это семья. Гарри и Северус, их дети и внуки. Которых нет только из-за вашего упрямства! Гарри — отличный мальчик, у него крепкая семья. Джинни Уизли происходит из плодовитой семьи, и вы представьте, скольких правнуков она могла бы родить вам за эти годы! Старший мог уже готовиться к школе… Вы лишили себя большого счастья. А Северус? Его Луна — чудесная девушка. Но вы категорически против их свадьбы…

— Я согласен! — прошипел Волдеморт . — Скажите им, что я на всё согласен. Пусть женятся, плодятся, стоят друг у друга на голове — я на всё согласен. Только отстаньте от меня!

Вот так я стала матерью. Никогда не думала, почему же до этого я не имела детей, но я забеременела сразу после этого разговора. Спасибо Дамблдору! И милорду тоже, в конце концов…

— Так вы согласны, чтобы Северус и Луна поженились? — спросил Дамблдор.

— Сколько раз повторять? Согласен.

— И чтобы они имели детей?

— Да хоть морщерогих кизляков!

Дамблдор встал.

— Тогда… тогда я должен вымаливать у вас прощения, Том. Я виноват перед вами страшно. Я обманывал вас, я всё время вас водил за нос…

— Наконец-то вы признались!

— Том, вы можете казнить меня любыми казнями, — покаянно сказал Дамблдор. — Я признаюсь во всем. Вы не будете потрясены моими признаниями? Я сейчас же пошлю за валерьянкой…

— Я всегда подозревал вас, Дамблдор!

— Правда? — обрадовался директор. — Вы всегда подозревали, что Северус и Луна давно поженились, втайне от вас, как Гарри и Джинни, и их свидетелем был я, равно как и Хранителем Тайны их брака?

— Что? — спросил Волдеморт и упал с кресла.

Дамблдору пришлось срочно отпаивать его валерьянкой.

— Как только Луна закончила Хогвартс, Том. Они женаты уже восемь лет.

Том открыл рот, но язык не послушался его.

— Я рад, что теперь их Тайну можно раскрыть. Вы не представляете, Том, как меня угнетала нездоровая атмосфера в вашем семействе!

Дамблдор встал.

— Я сейчас же напишу Северусу и Луне. Надо их обрадовать. Пусть приезжают сюда… Наконец-то вы увидите их кольца! Северус купил уникальные обручальные кольца, вторых таких нету. У меня сердце обливалось кровью, что такую красоту он носит на пальце, но этого никто не видит… А как страдала Луна, она же женщина!

— Дамблдор, вы монстр! — простонал Реддл.

— Тайну знали только я и Ксено Лавгуд. И некоторые люди — пришлось их посвятить… Акушер, няньки, воспитатели…

— Акушер?! — взревел Том.

— Сейчас, Том, сейчас вы всё увидите! Я уверен, что Северус и Луна возьмут детей с собой.

— Детей?

— Лили Луну и Альбуса Северуса, — жизнерадостно поведал Дамблдор. — Это превосходные, просто уникальные дети! Я счастлив, что вы их наконец-то увидите.

Профессор Реддл что-то провыл.

— Лили Луне шесть лет, Альбусу Северусу — четыре года. Они блестяще говорят на парселтанге — я отмечаю это специально для вас, Том, я знаю, что вы об этом спросите.

— Я? Я больше ни о чем никогда не спрошу! — простонал Том.

Я пишу эти строки, а Лили Луна и Альбус Северус активно помогают мне.

Ли-Лу рисует на полях рукописи иллюстрации, и они сразу оживают. Преступники убегают, детективы преследуют их, размахивая палочками… Пожалуй, я издам книгу с ее иллюстрациями. Ли-Лу великолепно рисует.

Это в ней от матери. У Луны всегда был подлинный дар рисовальщика, и я очень жалею, что она стала детективом, а не профессиональным художником. Хотя свое хобби Луна не забросила, она рисует до сих пор. На ее портретах даже Снейп выглядит человеком.

А Северус-младший (ил Альбус-младший, как хотите) в это время заколдовывает мои писания от мозгошмыгов и сглаза. У него есть собственное, очень оригинальное заклинание. Главное, что расколдовать рукопись всё равно никто не может: от изобретений Северуса пока не нашли контрзаклинания.

Попробуй их подбери, если Северус сам не знает, что он сказал! Ему же четыре года. Палочки у него нет, заклинания не то вербальные, не то невербальные, а вернее тролль знает какие, потому что речь у него соответствует его возрасту. Энное число согласных звуков он не выговаривает. И вообще он себя не контролирует — это же стихийная магия…

Зато прошибает насквозь. Магия из этого карапуза так и хлещет.

Как Луна с ними справляется?! А ничего, бывает и хуже. Они, по крайней мере, огнем не пылкают, как близнецы Сьюзен Боунс. Сьюзен вышла за драконоида, и ее чудные малыши уже дважды спалили свою колыбель и улетали через окно детской в голубую даль…

Или Дафна Гринграсс. У нее муж оказался русалом. Это случайно выяснилось, когда у детей стали плавники резаться. Теперь полгода семья Дафны проводит на дне озера в русалочьем царстве, и она там так и живет: в акваланге с кислородным баллоном!

Нам еще повезло. Дети Луны тихие. Такие книжные червячки (или змейки), воспитанные… Бесшумные…

Разве что раздражает безмерно, что они всё время на парселтанге треплются, а я не понимаю ни слова. Просила же при мне общаться только на английском!!!

Как Луна их понимает?!

Ах да, она же выучила парселтанг. И она, и Снейп, и Ксено Лавгуд… А Дамблдор его и так знал.

О Мерлин… Мои дети, они же тоже будут трепаться на парселтанге? Мне надо срочно брать у Гарри уроки. Мне же рожать скоро.

Так вот почему мои мама и папа купили самоучитель по парселтангу…

А мои братья и сестры?

Так и вижу чудную картинку из будущего. Семейный пикник Уизли, мы с Гарри и детьми, Луна со Снейпом и своими разбойниками… И все шипят, как в серпентарии. А это мы общаемся. Совершенно невинно! Мама Молли просвистела всего лишь: «Милый, подай мне котлетку,» — а папа Артур ответил: «Дорогая, пожалуйста!»

Во что я вляпалась… Спокойно, Джинни! Главное, что я люблю Гарри и детей от него, и буду любить всегда. Пусть они шипят как змеи, рычат как тигры и отращивают хвосты. Всё равно люблю — какими есть!

Вот у моего брата Билла и его Флер дети — наполовину оборотни, наполовину вейлы. Ничего, справляются…

С момента раскрытия Тайны Снейпов прошло девять месяцев.

Не могу поверить, что Луна все эти годы имела тайную жизнь — и никому ни слова! Достойная жена для шпиона… Как можно незаметно для окружающих завести двоих детей?!

Чудеса магии…

Гарри очень долго привыкал к тому, что у него есть младший брат и младшая сестра. Он даже стал почаще общаться со Снейпом, но у них это плохо получается. Всё время подкалывают друг друга.

Например, как они недавно зверски рассорились, и причиной послужил пустяк. Гарри попытался сострить, сделать Снейпу комплимент, что ли, что его агентство хорошо раскрывает преступления.

Гарри сказал, что он бы так не смог, ему пришлось бы постоянно пить Феликс Фелицис перед выходом на работу, чтобы проводить свой каждый день следователя так удачно, как это делает Снейп.

Снейп фыркнул:

— Скажи спасибо, Поттер, что ни одному вору не пришла в голову твоя идея: принять Феликс Фелицис перед преступлением. Тогда бы его никогда не раскрыли. Хотя по результатам работы вашего доблестного ведомства кажется, что Феликс принимают все преступники без исключения!

— А я помню, что постоянно Феликс пить нельзя. Это приведет к отравлению и неудаче, — буркнул Гарри. — Между прочим, это знает каждый школьник.

— Надо же, Поттер, ты усвоил хотя бы что-то из школьного курса зельеварения…

— Я всё усвоил из того курса, что читал нам профессор Слагхорн!

— Только ты усваивал этот курс по учебнику Принца-Полукровки, — вмешалась я.

Снейп был абсолютно прав. Мы только что поймали одного доселе неуловимого вора, и неуловим он был благодаря постоянному приему Феликса Фелициса. Ему удавались все его махинации, полиция была бессильна. Но Феликс его и сгубил. Феликс нельзя принимать постоянно, как предупреждал Гарри: у вора началось головокружение от успехов, он забыл о всякой осторожности. И он попался — на очень глупой ошибке.

Это было интересное дело. Но я хочу рассказать вам не о нем…

Я должна рассказать о деле, которое имело самый сильный резонанс из всех дел, описанных мною ранее. Расследование его еще не закончено; последствия его мы ощущаем до сих пор.

Оно началось, когда я уже ушла из аврората в декретный отпуск — к счастью для меня, как не устает повторять мой Гарри.

Он-то находился на службе, и он принял на себя все опасности назревающего дела. Два месяца подряд он приходил домой поздно и под ужасным впечатлением, оно ему даже снилось… С самого начала дела весь аврорат решил по некоторым грозным признакам, что от дела нельзя ждать ничего хорошего.

Дело… Сначала мы не знали даже того, что это — одно дело. Была цепь происшествий : пропадало достояние Англии, пропадали сокровища нации, накопленные волшебной страной за сотни лет. Пропадали они в разных местах и в разное время, в присутствии разных людей; и только потом капитан Мастерс, проанализировав все эти случаи, предположил, что они связаны между собой. Все они имели нечто общее: полное отсутствие улик, железное алиби всех людей поблизости. И случайных людей там не было — самые знаменитые и ценные артефакты в магБритании, да будет вам известно, хранятся в правительственных учреждениях.

И теперь они исчезали. Дерзость преступников не знала границ: каждый день из Министерства магии что-нибудь пропадало! Пропадали секретные документы и сокровища Отдела Тайн. Пропал Воскрешающий камень, который Министр по предложению Дамблдора и во избежание как раз мародерства изъял из Хогвартса и перенес в свой сейф. Потом, кстати, у Дамблдора из его кабинета в Хогвартсе исчезла Старшая палочка... Пропадали министерские портреты, а ведь они были написаны великими художниками. Министр хватался за голову и обещал проклясть начальника полиции, если он не остановит этот беспредел.

Магическая полиция существует сотни лет, и сотни лет по-прежнему в стране царит беспорядок, крадут и похищают, разбойничают и грабят, словно никакой полиции на свете нет! Словно в полиции работают жалкие маглы, не способные творить чудеса. На что нужны волшебники, если они не могут одним движением руки совершить чудо — избавить мир от воровства и разбоя?! Маги они, в конце концов, или нет?!

Я — волшебница, но мне стыдно признаться: я не верю в чудеса. И я сразу потребовала от Гарри, чтобы свою Мантию-невидимку он держал дома и на работу не надевал. Не хватало неизвестным злодеям, кем бы они ни были, собрать полный комплект Даров смерти.

Потом из помещения Визенгамота пропали служебные мантии членов Верховного суда — и тогда терпение Министра лопнуло. Он наложил на нашего начальника суточный сглаз, как и обещал, и обратился за помощью к профессору Снейпу.

Первым делом профессор снял сглаз с несчастного аврора и пописал Министру лошадиную дозу успокоительного. Это было вовремя, потому что Министр сглазил еще трех человек.

Пришлось отправлять его в срочный отпуск.

Исполняющим обязанности Министра выбрали его заместителя с самыми крепким нервами, но предусмотрительный профессор Снейп всё равно приставил к новому Министру человечка, который будет следить, чтобы Министр не сглазил кого-нибудь.

Дамблдор, со своей стороны, проводил собственное расследование в Хогвартсе, и оно зашло в тупик.

Драко Малфой ходил ярко-зеленый и устанавливал бешеную защиту на кабинет зельеварения, траволог Невилл Лонгботтом всюду рассаживал дьявольские силки, Хагрид утверждал, что у него сперли соплохвоста.

Но нашелся человек, которому последние события доставили искреннюю радость, и это был профессор Реддл. Потому что у него все крестражи украли до того и ворам в его вещах делать было решительно нечего.

Дамблдор даже пригласил профессора Реддла на чай и попросил присоединиться к расследованию, но профессор счастливо отказался:

— Альбус, что вы! Причем здесь я? Я тихий, мирный человек. Обратитесь к моему сыну — или ко внуку, вот кто любит приключения…

Альбус вздохнул и обратился.

... Это случилось одновременно: обращение Дамблдора по каминной сети и срочный вызов из Министерства магии. Воистину в этом деле было много грозных совпадений.

Новый Министр магии, на грани нервного срыва, сообщил страшную новость о новом ограблении. Взломан сейф Отдела Тайн, из него вынесено всё. А главное — что перед изуродованным сейфом лежит Августус Руквуд, заместитель главы Отдела Тайн, со следами отчаянной борьбы на теле. Мертвый.

— Первый труп, — дрожащим голосом поведал Министр.

— Он сопротивлялся до последнего. Он бился, пока эти негодяи не уничтожили его. О Мерлин, в какое страшное время мы живем! — воскликнул начальник Руквуда. — Он защищал сейф ценой своей жизни. Он погиб как герой.

— Я распоряжусь посмертно дать ему Орден Мерлина, — скорбно заявил Министр.

Как рассказал мне Гарри, картина в кабинете была ужасающей. Развороченный сейф, совершенно пустой…

А ведь там хранились самые опасные магические предметы нашей Британии. Там хранились все наши секретные разработки, все наши военные тайны… Там были экспонаты, способные за секунду сровнять с землей Лондон.

(Снейпа сразу же вызвали в Военный отдел: его начальнику потребовался успокаивающий чай.)

Но разве это было главным? Мы смотрели на первое в столетии убийство, совершенное в Министерства магии. В самом охраняемом месте Министерства магии...

Тело Руквуда лежало перед сейфом. Он по-прежнему сжимал в руке волшебную палочку. На его лице застыла ярость. Увы, он не остановил грабителей!

— Это ужасно, — хрипло сказал начальник Руквуда.

Возможно, когда-то Руквуд был Пожирателем смерти и опасным человеком, но своим героическим поступком он искупил всё содеянное в прошлом…

Вернее, искупил еще раньше. Ведь его снова приняли на работу в Отдел Тайн, он работал так усердно, что начальник Отдела оказал ему высокое доверие, сделав своим заместителем.

— Как жаль, что Руквуд не успел вызвать подмогу! — сказал старший аврор.

— Увы. Теперь мы никогда не узнаем, с кем он дрался и что видел, — вздохнул старший невыразимец. — Почерк преступников тот же, что и в прошлый раз. Никаких следов. Никаких посторонних. Никто ничего не заметил.

— Он мертв уже полчаса, — сказал аврорский врач.

— Я думаю, что полиция может забирать тело на экспертизу, — разрешил Министр. — При обыске тела что-нибудь нашли?

— Ничего интересного, сэр. Самые стандартные вещи. Палочка, а в кармане мантии — блокнот и вечное перо.

— Забирайте, — махнул старший невыразимец.

— Аврорат уже объявил розыск пропавших артефактов?

— Только что, сэр!

— Тогда всё. Желаю удачи.

— Не всё, сэр, — вдруг вмешался молодой следователь, только что оторвавшийся от каминной сети. — Еще одна жертва, сэр. В холле Министерства задержали мистера Кассиуса Клейста, помощника Руквуда, в невменяемом состоянии. Он всё время смеется и плачет, ничего не понимает. Мы отловили его и вызвали бригаду из Сент-Мунго.

— Наверное, он тоже что-то видел! — воскликнул Министр.

— Несомненно. Он всклокоченный, оборванный, со следами сражения на себе. У него большие синяки.

— Как жаль, что он помешался. Мы не сможем узнать, что он видел…

— Так точно, сэр. Врач из Сент-Мунго сказал, что сегодня его допрашивать бесполезно.

— Ужасный день, — пожаловался Министр.

Авроры заканчивали обыск кабинета, когда из Военного ведомства вернулся профессор Снейп.

Его миссия прошла успешно, и он готов был подключиться к расследованию.

— Что дал личный обыск Руквуда?

— Мы только что это обсудили. Ничего.

— Кто проводил обыск? — резко спросил Снейп. — Авроры? У вас нет необходимой квалификации. Я требую повторного обыска с привлечением специалистов Отдела тайн, мастеров высшей черной магии и высшей трансфигурации. Могу порекомендовать вам профессора Альбуса Дамблдора или Минерву Макгонагалл… Имейте в виду: Руквуд — один из сильнейших магов Британии. Заместитель начальника Отдела Тайн — это что-то значит. На эту должность может претендовать не всякий. Руквуд владел множеством тайных и сильных заклинаний, о которых в аврорате не имеют понятия. И кроме того, он был одним из самых доверенных людей Лорда Волдеморта, член его ближнего круга. Руквуд знает заклятия черной магии на высшем уровне, и познания его превосходят ваши на порядок. Если Руквуд захотел что-то спрятать, аврорам это не найти!

— Кажется, профессор, вы не очень любите Руквуда, — заметил Министр.

Снейп не ответил. Вместо этого он сказал:

— Я правильно понял, что время смерти определено как полчаса назад?

— Вы и в этом сомневаетесь?.. Наш врач не ошибается.

— Тогда, — отрезал профессор, — пусть ваш врач объяснит, почему дежурный вахтер Министертсва признался мне, что выпустил из холла Руквуда десять минут назад, и он при этом был безнадежно живой?

Несчастный Смит, дежурный вахтер, краснел и оправдывался.

На своем посту он не мог слышать объявление о смерти Руквуда — и поэтому спокойно воспринял, когда вышеуказанный Руквуд (или лицо, похожее на него) подошел к выходу, кивнул дежурному и вышел на улицу.

— Он был совершенно живой и здоровый. И даже очень радостный. Что-то насвистывал про себя, — повторял несчастный. — Надо же, как мне везет. Сначала выпустил мертвеца, потом Клейст помешался… Меня уволят?

— Увольнять уже поздно! — огрызнулся Министр. — Вы не заметили, естественно, куда пошел Руквуд?

— Простите, нет, сэр.

— Если Руквуд ушел недавно, мы можем его поймать. Не будем терять времени! — крикнул начальник аврората и выскочил на улицу.

Вскоре он вернулся с неутешительными вестями. Они опоздали. Руквуд (или тот, кто замещал его) успел аппарировать.

В это время профессор Снейп расспрашивал Смита:

— Вы сказали: «… сначала выпустил мертвеца, потом Клейст помешался.» Когда же помешался Клейст?

— Да почти сразу после того, — обрадовался дежурный. — Как только Руквуд вышел, так почитай через минуту Клейст и помешался. Он как увидел Руквуда, так спятил. Вытаращил глаза и смотрел на него, пока Руквуд не ушел… А потом захохотал и в пляс пустился. Уже был не в себе.

— Он стал не в себе, когда увидел Руквуда?

Дежурный почесал за ухом:

— Да еще раньше, сэр. Он в холл вышел уже ненормальный. Дикий весь, растрепанный. Как после драки. А тут появился Руквуд, и у бедняги совсем снесло крышу. Да и понимаю я его теперь. У меня бы на его месте тоже снесло: живого мертвяка увидеть!

Снейп стремительно повернулся к Министру:

— Мне нужно срочно увидеть Кассиуса Клейста. В любом состоянии!

Министр кивнул и сунул голову в камин, вызывая больницу Сент-Мунго.

Через минуту его голова вынырнула из камина, нервно подергиваясь.

— Мы опоздали. Какой идиот отвечал за охрану Кассиуса Клейста?! Его только что похитили из больницы.

Помешанный Кассиус Клейст находился в палате с другим пациентом.

Как показал этот пациент (чудо, что профессор Снейп смог достучаться до его рассудка!), в палату зашел представительный мужчина и выставил оттуда невольного свидетеля. Обиженный сумасшедший сразу же стал ломиться обратно, но когда дверь открылась, палата оказалась пустой. Ни посетителя, ни соседа по койке в ней не было.

Старший аврор стал записывать описание похитителя Клейста. Снейп поступил проще, предъявив свидетелю колдографию Августуса Руквуда. Сумасшедший ее немедленно опознал.

— Как хорошо, что в Мунго держат в палатах сумасшедших толковых и умных людей! — сказал Снейп удовлетворенно. — Из них выходят отличные свидетели.

— Профессор, вас только что вызывала мисс Макгонагалл, — вставил старший аврор. — Она сейчас закончила обследование вещей Руквуда и нашла нечто интересное. Она использовала сложные заклинания, и она обнаружила, что вещи Руквуда были трансфигурированы. Блокнот на самом деле был не блокнотом, а магическим карманом, и мы уже нашли в нем четкие следы пропавших артефактов. Они совсем недавно помещались внутри кармана. А вечное перо… — голос аврора вздрогнул. — Это был хроноворот. Трансфигурированный хроноворот.

— Я так и думал, — прошипел Снейп.

— Снова преступление с помощью хроноворота! Вот адская машина. Но теперь понятно, почему не осталось никаких следов…

— У вас есть магический карман, — сказал Снейп. — Вещи лежали в нем и имеют на себе следы пребывания в этом кармане. Его частицы, его запах… Возьмите служебных собак и прочешите весь Лондон. Вы должны найти след, где побывал этот карман! Ведь отныне в этом тайнике лежат не только вещи, но и бедняга Клейст. Постарайтесь вытащить его поскорее.

— Значит, всё это время хроноворот был у Руквуда, — сказал аврор. — И он совершал преступления...

— Это так. Руквуд был невероятно хитрым. Он не в первый раз обманывает ваше доверие, — кивнул Снейп. — И еще одно.

Я уверен, что он был не один. Тайник с сокровищами кто-то должен сторожить, кто-то должен стеречь Клейста. Кто-то должен связываться с перекупщиками и сбывать вещи… Да и преступления происходили в разных отделах Министерства. И даже в Хогвартсе — а Руквуд там никогда не был! Будьте осторожны, если вы решите взять логово Руквуда с боем. Там будут сопротивляться.

— Я ничего не понимаю! — вмешался Министр.

— Августус Руквуд не был героем, защищавшим сейф. Он был преступником, — ответил Снейп. — Он всегда питал склонность к черной магии и преступлениям, и он наконец-то проявил себя полностью. Он задумал ограбление века. Он основал банду, которая похищала самые ценные и охраняемые предметы магической Британии. Как заместитель начальника Отдела Тайн, он вполне мог это сделать. Он имел доступ ко всем секретам Министерства магии, и он мог вскрыть любой сейф. Да и разработки его Отдела позволяли многое. Отдел Тайн разрабатывает жуткие вещи! Кстати, так же он имел доступ и к хроноворотам.

Именно эту банду вы и ловили последний месяц.

И сегодня Руквуд задумал последнее дело: ограбить собственный сейф. Сейф Отдела Тайн. Это было самое простое преступление: открыть сейф, имитировать взлом и выйти, превратив сокровища в содержимое заурядного блокнота. Руквуд вынес сокровища и отправил в свое логово, под опеку других членов банды. Но когда он выходил, он заметил нечто странное. Его помощник Клейст при виде его сошел с ума, стал хохотать, кричать, что Руквуд мертв, этого же не может быть… Избавившись от сокровищ, Руквуд решил прояснить эту странность. Он навестил в больнице Клейста. Он перевез его в свое убежище.

И там он узнал самое удивительное: что всё это время его, Руквуда, считают мертвым! Что его мертвое тело со следами борьбы лежит в кабинете перед сейфом, что его якобы убили полчаса назад!

И Руквуд сделал свою роковую ошибку.

Он не мог вернуться в Министерство магии сейчас, когда вход сторожат и когда его появление вызовет фурор. Но он решился вернуться, чтобы выяснить, кто его убил и откуда взялось его тело!

Руквуд повернул хроноворот на полчаса назад.

Руквуд зашел в Министерство, разминулся сам с собой, выходящим из Отдела с награбленными сокровищами, и зашел в свой кабинет.

И вот там и тогда его застал Клейст.

Я не знаю, о чем догадался Клейст, не знаю, кто начал драку. Возможно, что именно Руквуд напал на Клейста — на нежеланного свидетеля. Они стали драться, и Клейст в результате самозащиты убил Руквуда.

А дальше несчастный Клейст, потрясенный происшедшим, вышел из Отдела. Возможно, что после проклятий Руквуда он был слегка не в себе. Ему захотелось выйти, проветриться… И надо же: в холле Министерства он сталкивается с Руквудом! С тем Руквудом-из-прошлого, который выносит ценности из Отдела к своим подельникам. Клейст видит Руквуда, которого он только что убил, живым и невредимым, и его рассудок не выдерживает.

А Руквуд спокойно идет дальше, не представляя, что он мертв уже полчаса, и тело его уже обыскивает полиция…

Но возмездие не дремлет. Через десять минут оно настигнет злодея, и он расплатится за все свои преступления.

Авроры, невыразимцы и прочая королевская рать целый день прочесывала Лондон и нашла искомое место.

Служебные ищейки вынюхали там Клейста.

Была облава и большое задержание — в Банде адских хроноворотов, как окрестили ее газеты, оказалось десять человек.

Там же лежали украденные сокровища — к счастью, их еще не успели сбыть.

А через неделю в Сент-Мунго Клейст пришел в себя — настолько, чтобы рассказать свою фантастическую историю. Она полностью подтвердила догадки профессора Снейпа.

Хроноворот… Самое могущественное и самое опасное из изобретений человечества.

Та Машина времени, о которой мечтали фантасты и романтики, начиная с древних времен. То, что может изменить прошлое, настоящее и будущее; то, что одним поворотом колесика способно остановить движение Земли и светил, чтобы направить историю по новому пути…

Поэтому все хроновороты в мире находятся под бдительным контролем государства. Все они пересчитаны, пронумерованы, учтены и хранятся в государственных учреждениях. Ни один хроноворот, по идее, не должен находиться в частных руках. А исчезновение хроноворота из хранилища приравнивается к чрезвычайной ситуации.

Хроноворот… Это мечта любого преступника. Это возможность совершить свое преступление, не оставляя улик, имея железное алиби, имея возможность вернуться в прошлое и подобрать то, что случайно обронил в первый раз, или повторять попытки преступления до тех пор, пока оно не удастся…

Самые запутанные преступления совершались благодаря хроновороту. Поэтому я рада, что главный аврор наконец-то сделал выводы из последнего происшествия и поставил первоочередной задачей нашего ведомства исследовать подпольный рынок хроноворотов и прекратить его существование. Даже создал для этого специальный Отдел.

Отдел день и ночь занимался тем, что выяснял, у кого в Британии на руках находятся хроновороты и как они попали во владение граждан. Где их купили, у кого, за сколько?

Кто их делал? Как они оказались в руках перекупщиков?

Я пишу эти строки в то время, когда портрет тетушки Араминты вещает последние новости из кабинета Министра магии: старший аврор сейчас докладывает Министру, то операция проходит успешно, обнаружен еще один нелегальный завод по производству хроноворотов в Лютном переулке.

Министр спрашивает, так сколько нелегальных хроноворотов гуляет по стране, и аврор бодро отвечает, что немного. Примерно полсотни. И он обещает до следующего лета всех их непременно выловить и обезвредить.

— Один нелегальный хроноворот вы можете забрать уже сейчас, — ласково замечает Министр и вытаскивает механизм из ящика собственного стола. — Я приобрел это год назад у одного барышника в Аскоте. К сожалению, он мне не представился. Как я понял, этот канал вам еще не известен?

— Благодарю за помощь следствию, господин Министр, — отвечает аврор с каменным лицом и забирает хроноворот. — Ваша информация всегда ценна для нас. Я распоряжусь срочно проверить Аскот.

Кстати, Кричер намекал, что среди антикварного барахла Блэков тоже найдется хроноворот, нужно только поискать. Но стоит ли? Может, пусть не находится пока — на всякий случай?

… Ну что ж!

Это всё, что я хотела сказать о Банде адских хроноворотов… и о делах агентства «Лунный свет».

Уф! Даже не верится, что я осилила эту писанину. Я дописала!!! Только Луна верила в меня. И я смогла начать эту рукопись — и даже смогла закончить!

В моей стопке сотня листов. Я написала сто листов романа!!!

А знаете что? Мне это понравилось.

Луна часто навещала меня, читала рукопись и уверяла, что если мне откажут магические издательства, то я всегда могу напечататься в «Придире».

Или в «Детективном вестнике». Это новый проект Ксено Лавгуда и агентства «Лунный свет»: они решили издавать детективный журнал. Журнал с расследованиями, советами и детективными романами!

Луна уверена, что дело пойдет. Миссис Грюм, бывшая Робсон (помните такую?) тоже в этом уверена. Иначе бы она не дала деньги на открытие журнала. А она так загорелась, что предложила даже на пост главного редактора своего мужа, Аластора. Аластору тоже есть что вспомнить…

Будет колонка у Аластора, будут статьи ученых и самого Снейпа о всяких там сложных ядах и заклятиях в криминалистике, будет отдельный раздел у Скитер — она обожает что-нибудь расследовать, и… будет колонка для меня.

Да-да. Луна приглашает меня стать журналисткой!

— Джинни, ты скоро станешь матерью, и не один раз. Пора тебе начать беречь себя ради семьи, перейти на более спокойную работу. Сколько можно гоняться по Лютным переулкам за всякими бандитами? А работа журналистки тебе подойдет, у тебя получился отличный роман. Я уверена, что тебе понравится писать детективы. Вот этим ты и будешь заниматься.

Мои родители ее активно поддерживают. И Гарри они настроили. И я иногда думаю: почему бы нет?