Немного не так

— У тебя даже одежды нормальной нет...

Еле-еле перебирая камушки, разбросанные по берегу озера, я посмотрел прямо ей в лицо. Обида, переполнявшая меня, желала вырваться наружу.

— Ну и что. Зато я вратарь сборной по квиддичу.

Лаванда фыркает и откидывает назад волосы. Локоны зацепляются за веточки стоящих вплотную деревьев.

— А я балерина, — она вздыхает и дотрагивается холодными кончиками пальцев до моих волос. Я вздрагиваю. — Ты неумелый вратарь, Рональд.

Силой сбрасываю её руку. Она никогда ничего не понимала в квиддиче. Я умелый вратарь. Очень даже умелый.

— У меня есть талант. А у тебя только побрякушки на уме.

Лаванда потупляет взгляд, и минуту мы сидим молча. В душе так паршиво, словно там решила пробежаться сотня драконов. Если она действительно так считает, то зачем нужно было столько времени обманывать себя и меня? По телу проходит волна дрожи. Холодно, а Лаванде, наверное, ещё холоднее.

— Ты как? — тихо спрашиваю я.

— Нормально.

Она хмуро смотрит вдаль, на озеро. К чему всё это?

— Ты правда считаешь, что я такой никчёмный?

Лаванда медленно поворачивает голову в мою сторону и оценивающе меня оглядывает. После минуты томительного ожидания она склоняет голову и прикусывает губу.

— Нет. Иначе бы я не встречалась с тобой.

На душе становится легче.

— А зачем ты вообще начала встречаться со мной?

Лаванда прыскает и взъерошивает мне волосы. Это было так неожиданно, что у меня непроизвольно открылся рот.

— Неужели ты не понял? Ты мне нравишься. Очень сильно.

Я окончательно запутываюсь. Либо у меня с головой не в порядке, либо это Лаванда мыслит не так, как все.

— Я не понимаю.

Она опять вздыхает и носком туфли пытается отодвинуть камешек подальше от коряги, на которой мы сидим. Солнце клонится к закату.

— Другого я не ожидала. Ладно, Рон. Спроси у своей Грейнджер, она всё знает.

И, не прибавив ни слова, она целует меня в губы и уходит.

* * *

— Гермиона?

Я нерешительно касаюсь её плеча. Нужно спросить у неё. Спросить про Лаванду.

— Ммм, Рон, у тебя убежал филиллилус-червь.

Я разочарованно вздыхаю.

— Мне нужно кое-что спросить у тебя.

Слышится звонок с урока. Гермиона озабоченно смотрит на меня и отвечает:

— Спрашивай.

Она аккуратно складывает учебники в портфель. Снейп подозрительно на нас косится, но я даже не замечаю этого. "С чего бы начать?"

— Что на самом деле чувствует девушка, когда говорит, что ты ничтожество, а через минуту, что любит тебя?

Мои щёки пылают. Удивительно, но у меня внутри всё сжалось и напряглось, так жаждал я услышать ответ Гермионы.

— Лаванда? — догадывается она. Я киваю и девушка вздыхает.

— Зная Лаванду... В общем, Рон, не придавай её словам большого значения. И, да, у нас сейчас трансфигурация, ты не мог бы сказать Макгонагалл, что мне нужно зайти к Флитвику за конспектом?

Я растерянно киваю.

— Да... Да, хорошо.

* * *

Бом-бом-бом. На часах ровно двенадцать ночи. Лаванда должна уже быть на месте... Невежливо заставлять девушку так долго ждать, но просто нет сил подняться и дойти до кабинета зельеваренья.

— Почему ты так долго, Бон-бон?

Бон-бон. Она снова так называет меня, значит, всё снова хорошо.

— Я... проспал.

Она поджимает губы и отворачивается к окну.

— Не сердись.

Я подхожу к ней сзади и нерешительно касаюсь плеча.

— Я не сержусь.

Она резко поворачивается и улыбается. Меня всегда поражала переменчивость в её настроении.

— Я люблю тебя, Бон-бон.

Она целует меня в щёку и явно ждёт тех же слов от меня. И я говорю:

— Я люблю тебя.

А в душе что-то сопротивляется этим словам. Я не знаю, люблю ли Лаванду. Вряд ли. Но почему-то мне не хочется её потерять, хоть иногда она и выводит меня из себя...

— Прости меня! Я наговорила тебе всякого... Это не правда, Рон! Я так не думаю, совершенно не думаю!

Она заливается слезами. Я отстранённо глажу её по спине и что-то бормочу в её волосы. И ничего не чувствую. Ни-че-го.

— Рон... У меня к тебе просьба.

Она поднимает глаза.

— Ты знаешь, как я отношусь к Грейнджер...

Она молчит, ждёт от меня каких-то слов. Я киваю.

— А профессор Флитвик попросил передать ей, что она забыла у него в кабинете свой конспект... Вот он.

Лаванда достаёт из-за спины пару кусков пергамента и протягивает мне.

— Профессор Флитвик расстроится, если я не исполню обещание... Пожалуйста, не забудь!

Я молча беру конспект и киваю. Аккуратный подчерк Гермионы на пергаменте, сноски, примечания... Я опять киваю, голова начинает кружиться.

— И... завтра твой День рождения. Точнее, уже сегодня... Зайди ко мне, хорошо? У меня есть для тебя подарок.

Она опять целует меня, обнимает и уходит.

* * *

Много-много сливочного пива заливает Хогвартс. Хагрид пытается выпить его и предотвратить наводнение, а Флитвик в лодке плавает по замку, выкрикивая: "Грейнджер, Грейнджер! Конспект, конспект!" Сверху Грох сыплет огромными конфетами в разноцветных обёртках.

— Он мог бы умереть, но Гарри спас его...

Жаба, огромная жаба в бусах, с морщинами... Белые, длинные локоны... Лаванда приближается ко мне, высовывает свой длинный язык. Я проникаюсь к ней отвращением и, вероятно, больше никогда не смогу обнять её. Бородавки рассыпались по зелёным складкам.

— Да... Да, безоар...

И тут опять выныривает профессор Флитвик. Он махает бумагами, прогоняя жабу и повторяет: "Грейнджер, Грейнджер! Конспект, конспект!" Жаба громко квакает и исчезает, рассыпавшись на миллион листков пергамента, на каждом из которых написано: "Грейнджер, Грейнджер! Конспект, конспект!"

— О, Гарри! Что бы мы делали без тебя!

Много маленьких Арагогов набегают из леса и отчаянно верещат: "Конспект, конспект!" В глубине сознания я понимаю, что это значит.

— Рон! Что случилось, Гарри?

Приходит Гермиона. Арагоги словно чуют это и орут ещё сильнее. Может, когда Гермиона узнает про конспект, они успокоятся и уйдут?

— Гермвонна... Гермвонна...

Я мычу что-то ещё и проваливаюсь в забытье.