Минерва МакГонагалл, чопорная леди, имеющая в дальних родственниках могучих шотландских горцев и небольшую растительность на лице, которая от этих самых горцев ей досталась (хотя это мог быть и побочный эффект от анимагической формы заместителя директора) грустила у себя в кабинете. И для грусти у женщины была весьма серьёзная причина. Даже две. Во-первых, все девочки вели себя на редкость спокойно, и наказать никого не удалось. А наказывать Минерве нравилось.
Во-вторых, её любимица Гермиона Грейнджер всегда вела себя спокойно, и её никогда не удавалось затащить вечером в кабинет и показать… Ну, например, на что способна трансфигурация при сильном желании.
Минерва расстроено поджала губы, вспоминая свои молодые годы и гриффиндорскую девчачью башню. Эти детишки думают, что лестница не пропускает мальчишек, потому что Основатели позаботились о нравственности учеников! Ну ладно, ладно, это конечно, правда. Но они всегда думают в неверном направлении! Они даже не представляют, чего там можно насмотреться по ночам…
Многоуважаемый профессор тяжело вздохнула, покосившись на какого-то слизеринского шестикурсника, который мыл полы в её кабинете. Нет, надо точно развлечься. Сегодня ночью она с горя налакается спёртой у Снейпа настойки валерианы в компании с Миссис Норрис и отправится в свою бывшую спальню – заниматься вуайеризмом.
* * *
Профессор прорицаний Сивилла Трелони разделяла мысли своей коллеги. Поэтому она сидела в компании бутылочки шерри и хрустального шара, заляпанного чем-то подозрительно напоминающим шерри двухнедельной давности. Ибо именно таков был возраст пятен.
Сказать по правде, Сивилла ни черта в нём не видела, но зато таинственный шепот, путаные фразы и заплетающийся язык, а также клятвенное обещание погадать частенько помогали затащить тёмными вечерами на вершину своей башни каких-нибудь доверчивых девочек. А уж там-то можно было наплести и про судьбоносную встречу, и про новую любовь, и так далее…
К сожалению, в последнее время Сивилла совсем растеряла всю квалификацию. После того, как ей отказала полноватая Милисента Булстроуд, профессор Трелони решила перейти на девушек постарше. Поэтому в данный момент она сидела и думала, как бы аккуратнее подкатить к профессору Синистре с предложением объединить астрономию и астрологию, чтобы вместе выпить чего-нибудь крепкого под звёздами. А там уж как пойдёт…
* * *
Слизеринка Милисента Булстроуд разглядывала в зеркало огромный прыщ на своём первом подбородке. Прыщ гордо смотрел на неё, демонстрируя жёлтый, зелёный и коричневый цвета одновременно, а также распространяя ореол красноты на пол-лица. И сейчас Милисента с интересом думала, что же ей с ним сделать – приложить лёд, выдавить его пальцами-сардельками или сходить всё-таки к мадам Помфри.
Сегодня ей нужно было выглядеть красиво. Для этого она оденет свое лучшее розовое платье, которое глупый Малфой назвал палаткой, и накрасится. Главное - в этот раз не выйти похожей на клоунессу.
Когда пьяная предсказательница Трелони подошла к ней и, икая, предложила погадать на кофейной гуще у неё в башне, Милли решила:пора! Хватит тратить молодость, она убедилась в своей привлекательности. Можно уже и к Панси Паркинсон подкатить. Теперь-то она точно не откажет.
Панси косилась на Милисенту, которая о чём-то шепотом договаривалась с «прыщиком» размером с кнат, больше напоминающим последствия какого-то запрещённого тёмномагического проклятья, и мысленно содрогалась. Судя по тому, как плотоядно она поглядывала на Панси через отражение в зеркале, ту ждал весёленький вечерок. Паркинсон решила по-быстрому слинять в гостиную, устроить показательный концерт под названием «Безответная любовь к Драко Малфою» и куда-нибудь спрятаться.
После своего выступления она, оставив озадаченную слизеринскую принцессу Драко в тяжёлых раздумьях, долго решала, куда пойти. Была возможность присоединиться к страдающему Блейзу либо к сёстрам Гринграсс, которые развлекались в комнате младшей. Естественно, Панси пришёлся по душе второй вариант.
* * *
Этим же тёмным вечером Гермиона Грейнджер кралась к подземельям в отобранной у Поттера для «срочного и очень-очень важного дела» мантии-невидимке. Герми трезво рассудила, что герой сможет поплакать в любой другой день, а вот ей свою возможность упускать никак нельзя. Гермиона, конечно же, как староста, могла ходить вечерами совершенно свободно, но уж точно не в соблазнительных прозрачных пеньюарчиках. Девушка так воодушевлённо торопилась, что в холле столкнулась с уставшей Джинни Уизли. Джинни как раз шла с тренировки по квиддичу.
— Тихо! – шикнула на нее Гермиона, заметив, что рыжая выхватила палочку. – Это я!
— Что ты здесь делаешь? – настороженно спросила та.
Грейнджер распахнула мантию и продемонстрировала свой наряд.
— Иду на оргию к Гринграсс! – ухмыльнулась она. – Пойдёшь со мной?
— Нет, Гермиона, я же с Гарри! – возмутилась младшая Уизли, но взгляд её говорил об обратном.
— Так это ж по канону! Пошли!
— Ну, я не знаю…
— Там будет Панси, — вилась вокруг подруги самая умная ученица Хогвартса, словно змей-искуситель.
У Джиневры загорелись глаза. Она-то знала, что Панси и Герми самые развратные девчонки школе. А Гермиона так изменилась за это лето… В очередной раз.
— Ладно! – согласилась она. – Только метлу отнесу в башню.
— Ни в коем случае! – возмутилась Гермиона. – Метлу обязательно надо взять с собой!
* * *
Лаванда Браун расстроено вздыхала, глядя, как во рту её благоверного исчезает уже шестая порция картофеля с мясом. Лав-Лав каждый день ждала того момента, когда Рональд станет круглым, как бладжер, и застрянет в дверях Большого Зала. Тогда она сможет с лёгкой душой его бросить и вернуться к Парвати. Вспоминая, как им раньше было весело вдвоём, и какие у Патил быстрые пальчики, Лаванда смахнула одинокую слезинку и продолжила наблюдать, как Рон с лицом Эйнштейна поглощает третью порцию пудинга.
Парвати не обращала внимания на стенания своей подруги. Она давно простила её за то, что Лаванда переметнулась во вражеский лагерь, и даже была несколько благодарна. Она вообще много кому была благодарна. Например, Гарри Поттеру, из-за которого она разочаровалась в мужчинах ещё на четвёртом курсе. Или своей сестре, которая познакомила её с таким большим количеством когтевранских девочек. Ну, и когтевранским девочкам, конечно – не зря же они такие умные и начитанные!
Она была благодарна даже мадам Пинс – за то, что в библиотеке есть такие книги.
* * *
Луна Лавгуд, одна из тех умных когтевранских девочек, бродила где-то в коридорах Хогвартса с мечтательным лицом. Ей было абсолютно всё равно, что происходит вокруг. Все эти сексуальные настроения её никак не касались. У Луны были интересы поважнее – нарглы, мозгошмыги и морщерогие кизляки. Вот что было действительно интересно и захватывающе!
Глядя на окружающих людей, Луна всё больше уверялась в их ненормальности. К сожалению, девочка нашла лишь Плаксу Миртл, которая орошала восточное крыло замка своими слезами.
«Бедная!» — подумала Лавгуд, сбегая в противоположное крыло с мыслями, что привидение распугало всех морщерогих кизляков.
* * *
Плакса Миртл страдала от одиночества. Страдала оттого, что в школе чародейства и волшебства было мало призраков женского пола, а те немногие, которые всё-таки имелись, не обращали на неё ни капли внимания. И оттого, что живые тоже старались не попадаться ей на глаза, заходя в туалет Миртл только для того, чтобы сварить зелье или что-нибудь выкинуть.
В общем, Плакса Миртл мучалась из-за того, что даже после её смерти ничего не изменилось.
* * *
Нимфадора Тонкс грубо отмахивалась от сослуживцев. Уж она-то разделяла мысли Хогвартского приведения! Ну что за вечная проблема – ни на работе нет сладеньких девочек, ни в Ордене! Прямо дефицит какой-то! Если бы она знала, что у Пожирателей с этим дела обстоят лучше, то переметнулась бы на их сторону. Но там, кажется, тоже было не с кем позажигать, кроме любимых тетушек. Жалко.
Придется ждать каникул, когда приедут Гермиона с Джинни. А Гермиона-то так изменилась за лето…
* * *
Вальбурга Блэк и её сын истерично ругались, выдвигая друг другу взаимные условия. Сын уже несколько лет предлагал ей заткнуться и клялся сжечь её портрет к Салазаровой бабушке. Вальбурга отвечала, что заткнётся, но только если Сириус повесит у них дома портрет Друэллы, чтобы почтенная дама могла ходить к ней в гости. Сириус отвечал, что он скорее повесится сам, чем совершит такой опрометчивый поступок, на что Вальбурга хохотала и верещала, что может легко это устроить, тем более, что сие избавит её дом от мерзких грязнокровок и магловских выродков.
В итоге, они нашли компромисс: Сириус повесит пустой портрет, который Вальбурга сможет посещать, в гостевой спальне, где летом безобразничали девчонки…
* * *
Метла Джинни Уизли думала о том, что после всего, что с ней сделали сёстры Гринграсс, а также Грейнджер и Паркинсон, она никогда больше не сможет взлететь. Метла хотела, чтобы её разобрали по прутикам, распилили черенок на много-много частей и закопали в самом дальнем уголке Запретного Леса. А еще лучше – чтоб сожгли!
* * *
Беллатрикс Лестрейндж упорно делала вид, что не замечает нервного тика своей сестры. Нарцисса, отчаявшись привлечь внимание Беллы, зашипела что-то на весь зал, отчего любимый Тёмный Лорд стал кидать на Цисси заинтересованные взгляды. В его похожую на напудренный бильярдный шар голову пришла мысль о том, что блондиночка ничего - вон она как умеет. Даже её ненаглядный муженек так не радовал своего господина. А что, если…
Vova
