Девушка бежала по темному коридору, не задумываясь о том, как она сейчас выглядит. Какая, к черту, разница!
Темные волосы, днем уложенные в изящную высокую прическу — куда этой растрёпе Грэйнджер! — сейчас в полном беспорядке разметались по плечам. Ну и пусть. Ей не было дела до собственной внешности уже целую неделю, даже одевалась она без прежней тщательности. А ведь раньше выйти из комнаты без скрупулезного осмотра себя со всех сторон казалось ей верхом пошлости и мещанства!
Аристократы так себя не ведут. Точнее, аристократа никогда нельзя заподозрить в таком поведении. В истерике, если говорить начистоту. Однако девушке, яростно стирающей бегущие по щекам слезы, были безразличны каноны поведения чистокровных волшебников. Ей сейчас вообще на все было плевать.
Наконец она остановилась. Это было ее любимое место: уютная ниша в стене, отличный вид на подземное озеро и практически полное отсутствие каких-либо нежелательных приятелей. Идеальное место для раздумий о будущем и о себе, любимой.
Панси сползла вдоль стены, опираясь спиной на холодный камень, и уткнулась головой в коленки. По лицу опять побежали предательские соленые дорожки.
«Сколько можно реветь! Еще немного, и будет, кем заменить Плаксу Миртл!»
Однако мозг отказывался согласовывать рассуждения с действиями и эмоциями. Тем более, что изображать всегда сдержанную и язвительную «стерву Паркинсон» сейчас не было никакой необходимости. Да и желания.
Но надо отдать должное Малфою: после его вмешательства истерика значительно поутихла. Панси хорошо помнила, как разрыдалась прямо после уроков, хорошо еще, что в подземельях, а не в Большом зале, вот гриффиндорцы бы порадовались! Пока она всхлипывала, пряча лицо в ладонях, Драко не стал долго думать, а затащил ее в ближайший женский туалет, наложил чары Непроницаемости вкупе с Запирающим заклятьем и принялся трясти, изредка похлопывая по щекам, и орать. Что именно он кричал, Панси уже не помнила, что-то вполне предсказуемое из разряда «не веди себя как истеричка из Пуффендуя», «подумаешь, помолвка! И мне это предстоит!», «прекрати себя жалеть, пора повзрослеть уже и смотреть на мир без чудесных розовых очков!» Однако именно это, как оказалось, и было ей жизненно необходимо. Чтобы кто-то другой встряхнул и повысил голос. Сказал все, что она уже себе внутренне сто раз попыталась внушить, снабдил это едкими комментариями и закатил пощечину. Что Малфой и совершил. И остался другом.
Девушка в последний раз всхлипнула и сцепила руки в замочек. Завтра, уже завтра должно было придти письмо от родителей, извещавших ее о дате помолвки и сообщавших, наконец, имя будущего супруга. Неделю назад, то есть спустя ровно месяц после ее совершеннолетия, отец прислал сухое и жесткое письмо, поставившее ее в известность о том, что все существующие «романтические бредни» должны быть прекращены, поскольку грядет Рождество, затем помолвка, а потом — свадьба. «Никаких глупостей», предупреждал папа.
Ох, были бы они, эти самые глупости… Странно звучит, но парня у признанной вертихвостки Слизерина не было. Отношения с семикурсником-когтевранцем Томасом Айриком благополучно достигли своей кульминации и скоропостижно скончались еще в сентябре, а начинать новые Панси было лень. Точнее, романы со всеми возможными претендентами она уже успела начать и закончить, а в последний месяц она, помня о возможной помолвке, никого и не собиралась заводить.
Жалость. Жалость к себе. Отвратительное чувство, дай только появиться маленькому росточку, крохотному червячку самосожаления, как он тут же, за считанные секунды, вымахает в огромного монстра, вечно хныкающего и просящего «посочувствовать». Панси знала это не понаслышке, но не могла, просто не могла заставить себя рассуждать здраво. Вся ее деятельная натура противилась будущему браку. Неважно, с кем. Панси ясно осознавала: она не хочет замуж. Может быть, потом, через несколько лет… А пока ей хотелось нормально закончить школу, получить работу, связанную с путешествиями — Панси до смерти хотелось посмотреть мир, а не просто сидеть в кабинете Министерства — набраться впечатлений по самое не горюй, а вот уж тогда… Тогда можно будет подумать и о семье.
Разумеется, грядущая помолвка не была чем-то из ряда вон выходящим. Множество чистокровных волшебников, особенно слизеринцы, вступали в брак сразу же после совершеннолетия, не закончив школу. А сейчас, когда Темный Лорд пришел к власти, и того быстрее. Знатные семейства торопились поженить отпрысков, не заботясь об их желаниях. Хотя вот что-что, а предпочтения молодого поколения никогда не интересовали родителей. Это как раз не меняется веками и все к этому привыкли, как к чему-то неизбежному. Однако Панси как никогда хотелось нарушить этот идиотский порядок, разбивающий жизнь стольким людям!
Оказалось, что слезы уже высохли. Девушка поежилась от холода, резко встала и повернула к гостиной факультета. Можно было спокойно показаться друзьям, а потом еще попредаваться мрачным раздумьям в своей спальне.
В гостиной, впрочем, ее сразу перехватила Астория Гринграсс, что-то щебечущая на тему рождественских каникул. К счастью, это был всего лишь хвастливый монолог, и Панси удалось просто заинтересованно покивать, после чего она была милостиво отпущена.
В спальне староста Змеиного факультета без сил упала на кровать, не раздеваясь, и долго просто лежала с закрытыми глазами. Потом замерзли ноги, и пришлось разжечь камин. А если камин, то все как по расписанию: раздеться, в душ, завернуться в теплый плед и к огню — думать.
Мысли разбегались ледяными змейками. Усилием воли Панси заставила себя думать не о том, как плохо замужем и насколько будет испорчено будущее, а о возможных кандидатах. Чтобы быть хотя бы морально подготовленной и не шлепнуться в обморок прямо за завтраком.
Драко. Отличный вариант, конечно. Они были друзьями, если это понятие хоть сколько-нибудь применимо к жизни среднестатистического слизеринца с точки зрения остальных факультетов. К черту остальных, они прекрасно общались и смогли бы найти общий язык в браке. Однако это было невозможно: Малфои традиционно выбирали в невестки блондинок, и, если Панси хоть немного разбиралась в чистокровной политике, менять фамилию станет Астория. «Крошка Тори» идеально подходила на роль будущей миссис Малфой, а вот она сама пролетала.
Забини. Тоже неплохо, хотя в нем нет того чувства достоинства, присущего Драко. К тому же Блейз невыносимый бабник, попользовал, кажется, даже Гриффиндор. Поладить бы смогли, но как надолго, вот вопрос…
Нотт. Угрюмый долговязый тип, удивительно похожий манерами на их декана, и вечно с книжкой. Нет, ну на самом деле, даже гриффиндорская зазнайка хоть ненадолго от букв отрывается, а этот — никогда. Кажется, просто дотронься до его фолиантов (и ведь выбирает потолще, где только берет), и он тебя ими же и поколотит. Просто за попытку отвлечь от любимого занятия. Хотя, пожалуй, в этом свои плюсы: не будет мешать делать то, что нравится, и супружество получится формальным.
Кто там еще из сокурсников? Винс и Грег. Нет уж, спасибо, избавьте от Крэбба с его волосатыми лапищами и тупым взглядом. Способен оживиться только при виде съестного или открытого декольте. А вот Гойл — это настоящая темная лошадка, тихий, молчаливый, считается, что умом не блещет и во всем слушается Малфоя, но кто его знает! После того, как Панси увидела его читающим — представьте себе, читающим, и не что-нибудь, а редкостной сложности пакостный дополнительный учебник по трансфигурации, да еще и во время каникул, то бишь добровольно! — она уже ни в чем не была уверена на его счет. Хотя, в сущности, он ей был симпатичен, и будь немного посамостоятельнее…
Пожалуй, претенденты кончились. Шестикурсники не в счет, случаев, когда невеста старше — по пальцам перечесть, и вряд ли ей выпадет такое сомнительное удовольствие.
Панси еще долго лежала без сна, глядя в темноту, и бесконечно думая, думая, думая… Вот был бы бойфренд, можно было бы попытаться сбежать. Хотя нет, какое сбежать, это для Львиного факультета, только они о чести семьи думают в последнюю очередь. В общем, куда ни кинь — везде клин. Да еще и наверняка с занозами.
* * *
Следующее утро выдалось на удивление ясным, декабрьские вьюги явно взяли перерыв до Рождества. Панси провела весь завтрак, сидя как на иголках, однако письма не получила. Промаявшись все уроки, вечером она едва ли не бегом кинулась к себе, и на этот раз не ошиблась: серая сипуха сурового вида (в точности отец, когда собирается сказать что-то важное) сидела за окном и настойчиво стучала клювом в окно. Впустив птицу, девушка дрожащими руками отвязала письмо и медленно, боясь того, что там написано, развернула.
Сухое приветствие, ничего не значащие фразы. Резкий переход к делу, помолвка произойдет в канун Рождества, на каникулах. Свадьба ближе к лету, но точная дата зависит от планов Лорда. И вот оно, из-за чего, собственно, и лились слезы все предыдущую неделю. Имя жениха.
Панси прижала руки ко рту, сначала — стараясь не расплакаться, а затем — рассмеяться. Истерический такой смех, который тоже не к добру. Вот, значит, какая судьба. Точнее, какая ирония судьбы! Под Рождество родовое кольцо на палец ей оденет Грегори Гойл.
* * *
Панси не могла сказать, куда и на что было потрачено время, отпущенное ей до каникул. Она помнила только, что всячески избегала Гойла, но иногда ловила на себе его взгляд, задумчивый и оттого непонятный. Он, кажется, пытался с ней поговорить, но она малодушно сбежала. И вот сейчас, сидя напротив него в традиционной карете, в которой будущих супругов везли в особняк жениха, она начинала думать, что это было не самой удачной идеей.
Они проехали в напряженном молчании почти половину пути, и вдруг Грег решительно отодвинулся от окна, в которое отрешенно смотрел до этого и сцепил руки в замок, явно собираясь сказать что-то очень серьезное и важное для него.
— Послушай, Панс, — начал он, и Паркинсон вздрогнула: его голос был гораздо более человечным, чем обычно, когда он просто повторял фразы Малфоя. — Я не успел перехватить тебя в Хогвартсе, но не могу приехать на собственную помолвку, так ни разу и не поговорив с будущей женой.
Панси поежилась. «О чем, интересно, он собирается…»
— Я хотел спросить у тебя, чем ты думаешь заниматься после школы.
Девушка округлила глаза. Меньше всего на свете она ожидала от Грега такого вопроса. Скорей уж «ох, эти родители…»
— Понимаешь, — он казался спокойным, но можно было заметить, как крепко он стиснул пальцы: видимо, Гойлу все же непросто было вот так беседовать с ней, тем более на такую необычную тему, — раз уж нам предстоит представлять одну семью, мне бы не хотелось, чтобы в ней было много… размолвок.
Панси медленно кивнула, начиная понимать, куда он клонит. Действительно, можно обо всем договориться заранее, и сохранить видимость брака, если что-то будет слишком напрягать обоих, или…
— Я бы хотел путешествовать.
Паркинсон, и так с широко открытыми глазами, распахнула их еще больше. Он определенно сумел удивить ее. Невероятно.
— Мне не нравится идея запереть себя в кабинетах, как отец, или, как мистер Малфой, вылизывать пятки Темному Лорду, одновременно манипулируя чуть менее удачливыми соратниками. — Гойл наконец поднял глаза на Панси. — Я подумываю уехать сразу после окончания…
— С тобой можно будет поехать? — перебила его невеста.
Парень изумленно приподнял брови.
— Я спрашиваю, можно ли будет уехать сразу с тобой, или ты говоришь это просто из желания поделиться планами?
— Нет. — Гойл слегка улыбнулся, и продолжил более смущенно, но по-прежнему уверенно: — Я, собственно, собирался предложить тебе свадебное путешествие, постепенно перерастающее в мировое турне. На столько, на сколько захочешь.
И только по последней фразе Панси внезапно догадалась, почему он совсем не протестовал против выбора отца. До нее запоздало дошло, что, вероятно, она действительно ему нравится, причем уже давно, если вспомнить его присутствие рядом, в компании, и поведение за последние пару лет. Она задумалась. В общем, это был и так не самый плохой вариант, а уж если он предлагает именно то, чего ей так давно хотелось…
— Грег, — она привыкла все выяснять сразу. — Какие у нас шансы?
Он понимающе прищурился.
— Мне бы хотелось, чтобы были высокие.
Панси впервые за последний месяц с облегчением выдохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Время покажет, — хитро улыбнулась она.
Грег усмехнулся в ответ и на несколько мгновений накрыл ее руку своей.
— И начнем с Праги.
Кажется, сегодня он решил добить ее количеством совпадений. Она мечтала именно об этом городе, ей всегда нравилась Чехия, уютное обаяние старины. Куда там стандартным Парижам-Венециям… Кроме того, руки у Гойла определенно были теплее, чем у Айрика. Однозначно, стоило подумать. А пока она только улыбнулась и согласно склонила голову.
Карета остановилась, и Грег, тяжело вздохнув, поднялся, выпрыгнул первым и подал девушке руку, помогая выйти и пройти по заснеженной дорожке до входной двери.
Однако будущее, скрывающееся за тяжелыми, массивными дверями, пугало Панси уже в гораздо меньшей степени. Среди туч наметились просветы, а это означало, что не все так плохо. К тому же в этом «не очень плохо», кажется, намечался некто, кто мог бы перевести это аж в разряд «совсем даже не плохо».
Vova
