Встретились два Санты

Ожидание Рождества всегда наполнено трепетом и предвкушением чего-то чудесного, волшебного, теплого: встреча с близкими, праздничный ужин в кругу семьи, подарки, которые выбирались долго и с любовью. А для детей это вообще особенный праздник. Может даже важнее, чем день рожденья: ведь подарки дарят не родители, а Санта-Клаус!

Точно так же, как и другие дети, каждый год подарков от Санты ждал и маленький сирота Гарри Поттер. Но праздник наступал, а ему доставались только дешевая открытка и 25 пенсов от дяди Вернона, в то время, как кузен Дадли получал целую гору дорогих красочных подарков.

* * *

За неделю до Рождества читая за завтраком «Таймс», Гарри обратил внимание на маленькое объявление в углу страницы. Под заголовком «Подарите им чудо» благотворительная организация призывала жертвовать средства на подарки детям-сиротам.

«Неплохая идея, — подумал Поттер, — дарить подарки даже приятнее, чем получать. Эти дети заслуживают праздника, а я в состоянии им его устроить. А то, что это магглы даже хорошо — никто меня не узнает».

С этой мыслью он аппарировал в Министерство Магии. Выпросить пару дней отгула перед Рождеством не составило труда — никто не стал отказывать Мальчику-Который-Выжил.

Уже вечером, сидя в гостиной на Гриммо 12, Гарри принялся за составление подробного плана. Вооружившись телефонно-адресным справочником, Поттер выбрал детский дом Святого Филиппа в Кенсингтоне, Брикстонский приют в Ламбете, приют в Хаммерсмите, а также решил навестить педиатрическое отделение Трафальгарской больницы. Еще необходимо было закупить подарки, подготовить костюм Санты и самое сложное — объяснить Молли, что он не сможет присутствовать в Норе в Сочельник: очень не хотелось обижать женщину, заменившую ему мать. Но раз уж решил — отступать поздно, а откладывать разговор на потом — глупо.

Беседа с миссис Уизли оставила горький осадок, хоть и вышла гораздо спокойнее, чем ожидалось. После Битвы за Хогвартс и смерти Фреда Гарри вообще было довольно тяжело общаться с рыжим семейством, и он стал от них постепенно отдаляться, благо, оправдание было веским — надо восстанавливать дом Блеков, заботиться об Андромеде и малыше Тедди, работать в Аврорате: все это занимало огромное количество времени и сил.

* * *

Этот день у Драко Малфоя был таким же, как и все предыдущие на протяжении семи месяцев.

Беседа с матерью за завтраком в Малфой-менор, после которого он аппарировал в Лондон и направлялся на исправительные работы в Вестминстерский общественный центр. Визенгамоту показалась довольно забавной идеей определить молодого, не сильно запятнавшего себя чистокровного Пожирателя Смерти, на общественные работы в маггловский мир. Конечно, Драко возмущался этим решением перед друзьями-слизеринцами, но не мог не признать: отделался он довольно легко. Даже отцу срезали тюремный срок, не говоря уже о том, чтобы накинуть годок за побег. И теперь пять дней в неделю Драко трудился в общественном центре, где все вокруг вызывало у него призрение и брезгливость — как же, магглы, особи второго сорта.

С раннего детства Малфой слышал, насколько обычные люди тупы и омерзительны, но проработав с месяц среди них, понял, насколько его сведения были ошибочными.

Оказалось, что простецы в своих человеческих качествах были абсолютно такими же, как и маги, а их развитие и достижения в плане науки вызывали уважение. Они просто немного другие. Да и конкретные люди, встречавшиеся ему на работах, заставили во многом пересмотреть свои взгляды, но боясь проявить слабость, в кругу близких Малфой продолжал брюзжать.

В преддверии Рождественских праздников работники центра посещали больницы, дома престарелых и просто одиноких пожилых людей, организовывали благотворительные выступления, разносили подарки. Всем сотрудникам выдали казенные красные куртки и колпаки, отороченные белым мехом, и искусственные белые бороды. В наряде Драко отчаянно потел и думал, что Рождественские праздники еще никогда не были такими выматывающими.

* * *

В этот день Гарри вернулся с дежурства чуть позднее, чем обычно. Кинув пальто на кресло в прихожей, он вошел в гостиную и замер от неожиданности: повсюду были развешаны гирлянды, на двери красовался венок из омелы и цветков пуанцетии, а в воздухе витал запах хвои и только что испеченного имбирного печенья — желая сделать приятное хозяину, Кричер расстарался на славу.

Уставшее лицо невольно растянулось в улыбке — посреди гостиной стояла роскошная ель, украшенная стеклянными шарами и фигурками ангелов. Гарри захотелось положить под дерево несколько больших свертков в ярких обертках и растянуться на пушистом ковре. И чтобы кто-нибудь обязательно был рядом, положил голову ему на грудь, а в воздухе бы витал пряный аромат глинтвейна, смешанный еще с чем-то непонятным. Поттер вздохнул, отгоняя фантазии.

После вкусного ужина, Гарри отправился в одну из комнат, где его дожидался огромный ворох подарков, закупленных для детей. Воздав хвалу Гермионе за идею с использованием заклинания незримого расширения, Поттер принялся раскладывать подарки по большим красным мешкам, затем трансфигурировал старую школьную мантию в костюм Санта-Клауса — теперь он готов!

На следующий день Гарри оделся в красный костюм, нацепил белую бороду, захватил один из приготовленных накануне мешков и аппарировал в Кенсингтон. Встретившая гостя настоятельница окинула его настолько подозрительным взглядом, что Поттер подумал о заклинании Конфундус. Однако спасительная мысль пришла довольно быстро:

— Я из благотворительной организации «Будущее — детям», — Гарри вытащил из кармана визитку (вот где пригодилась беспалочковая магия). Взгляд женщины тут же потеплел:

— Что же вы сразу не сказали? Пойдемте, проведу вас в жилой корпус, — уже не молодая женщина с прытью девчонки подхватила опешившего Поттера под локоть и потянула по коридору.

В просторной игровой Поттер растерялся — на него с надеждой и обожанием смотрели десятки детских глаз. В поисках спасения, Гарри кинул умоляющий взгляд на воспитательницу, которая тут же поняла: Санта впервые среди ребятишек, и поспешила прийти на помощь:

— Дети, у нас сегодня гость. Вы его узнаете?

Малыши, словно по команде, облепили Гарри, со всех сторон доносились вопросы:.

— Санта, а как ты добрался? Ты летел?

— Я очень-очень хорошо себя вел, честно-пречестно! — сказал маленький мальчик.

— Санта, а где твои олени?

Спустя пару часов Гарри чувствовал себя выжатым как лимон от обрушившихся на него детских эмоций. Но он был счастлив. Крохи по очереди забирались к Санте на колени, рассказывали, что весь год хорошо себя вели и тонко так намекали, что заслужили подарок. А когда дети под руководством воспитательницы запели «Тихую ночь», у Гарри на глазах выступили слезы.

В Брикстонском приюте все прошло проще и даже спокойнее благодаря тому, что во второй раз Гарри уже знал, что делать и о чем разговаривать с детьми, да и растерянности прежней уже не было.

Вечером, сидя перед камином с кружкой глинтвейна, он вспоминал детские лица, озаренные чистыми улыбками и наполненные верой в чудо. А еще подумал, что «Тихая ночь» теперь станет его любимой Рождественской песней. Напивая эту мелодию Гарри отправился спать.

* * *

Целый день Драко с другими волонтерами провел облаченным в костюм Санта-Клауса. Навещая больницы района и раздавая подарки больным одиноким людям, он размышлял о том, что такое времяпровождение не идет ни в какое сравнение с наполненными вежливой фальшью Рождественскими приемами в Малфой-менор, и что это так здорово — когда кто-то нуждается в твоих деяниях, пусть даже и столь не существенных, как раздача печенья в парке или пустяковых подарков в больнице.

Драко даже решил, что после окончания исправительных работ можно будет заняться благотворительностью, и деньги Малфоев будут как раз кстати. Осталось убедить в этом отца, ведь он оставался Главой Рода, даже находясь в тюрьме. Пожалуй, стоит сделать упор на то, что такая деятельность поможет восстановить положение семьи в обществе. Да, должно сработать, размышлял Драко, но нужны и более веские аргументы.

Более насущной оказалась проблема «куда себя деть на Рождество?», неожиданно свалившаяся на голову этим утром. Еще неделю назад Драко думал, что проведет его с матерью за скромным, по-малфоевским меркам, ужином, но Нарцисса неожиданно сообщила, что уезжает во Францию, а он уже большой мальчик и сам найдет себе компанию.

Это будет первое Рождество Драко в одиночестве. Некогда пышные приемы в Малфой–менор, на которых собиралось много народу, шампанское лилось рекой, а Нарцисса блистала нарядами, канули в лету. И где сейчас, за пару дней до Рождества, найти компанию? Блейз укатил знакомиться с новым отчимом, Тео и Панси будут отмечать вдвоем, и Драко точно будет лишним. Смотреть в глаза Винсенту после смерти Грега совсем невыносимо. Хорошо хоть мать обошлась без намеков относительно милашки Астории — Драко терпеть не мог эту амёбу, хотя Люциус сказал прямо: в их шатком положении выбирать не приходится. К тому же Гринграссы чистокровные и далеко не бедные. А то, что единственный сын предпочитает не девушек — это проблема Драко. Обеспечит наследника и пусть катится, куда хочет.

* * *

В Трафальгарскую больницу Гарри шел с воодушевлением. Хаммерсмиттский приют он посетил ещё до обеда, и перед посещением больницы решил прогуляться по площади. Одетый в костюм Санты, он привлекал внимание гуляющих туристов и после пятого предложения сфотографироваться, Поттер накинул на себя чары отвлечения внимания и поспешил в больницу.

Медсестра за стойкой регистратуры удивленно посмотрела на него:

— Снова Санта? Один уже пришел из общественного центра, — уточнила она.

Уверенность Поттера мгновенно убавилась:

— Я не из общественного центра, меня прислала благотворительная организация «Будущее — детям». Вы меня проводите в педиатрическое отделение?

— Простите, но я не имею права покидать пост. Педиатрическое отделение на пятом этаже, лифт там, — махнула рукой медсестра. — Обратитесь к дежурной, она вам поможет.

Дежурная сестра провела Гарри по отделению, посоветовав начать с самых маленьких пациентов.

Да, решение посетить больницу было самым верным: Поттер пришел к этому выводу, выходя из очередной палаты. Малыши, находящиеся здесь, не были обделены родительской любовью в отличи от приютских, но Рождество на больничной койке точно нельзя назвать счастливым. Погрузившись в невеселые мысли, Гарри потерял бдительность и с кем-то столкнулся. Мешок упал на пол, подарки рассыпались, белая борода съехала с лица, а над ухом раздалось удивленное:

— Поттер?

Гарри похолодел: этот голос с протяжными интонациями он узнал бы из сотни. Напустив на себя побольше невозмутимости, Поттер поправил бороду и собрал подарки.

— Привет Малфой. Не ожидал тебя здесь встретить.

И только сейчас он заметил, что Драко Малфой одет в такой же красный костюм, а в руках у него мешок с подарками. Это выглядело довольно комичным, если учесть, кто перед ним.

— Откуда ты тут взялся? Неужели Национальный Герой что-то натворил и его отправили на общественные работы? — съехидничал Драко.

— Общественные работы? — не понял Гарри.

— Забудь, — махнул рукой Малфой и отвернулся.

— Подожди, — осенило Поттера.— Так ты здесь на исправительных работах?

— О, Мерлин, — Драко закатал глаза. — Да. И мне совсем не улыбается перспектива встретить толпу бывших гриффиндорцев, которые совершенно не умеют держать язык за зубами.

— Здесь нет никаких бывших гриффиндорцев, — усмехнулся Гарри. — Ну кроме меня, разве что. А я никому не скажу, что видел Драко Малфоя в костюме Санта-Клауса, если, конечно, он тоже будет молчать обо мне.

— Так твои дружки не знают что ты здесь? — понял Драко. — И что же ты тут забыл?

— Подаркирзношу, — смущенно пробормотал Гарри.

— Что? Добровольно? Хотя о чем это я, ты же всегда помогал сирым и убогим, — саркастично отметил Малфой.

— В отличие от некоторых, — вспыхнул Поттер и направился дальше по коридору, понимая, что идея светской беседы была провальной.

Драко проводил его задумчивым взглядом и направился в следующую палату.

* * *

Отдав последний подарок, Гарри уже направлялся в сторону лифта, когда из палаты услышал знакомый голос. Проучившись столько лет в одной школе, он слышал этот голос разным: язвительным, заискивающим и даже отчаянным, но никогда не слышал в нем заботы. До этого момента. Повинуясь любопытству, Поттер заглянул в открытую дверь. Его глазам предстала странная картина: Малфой мирно беседовал с бледным малышом лет семи на вид, при этом выглядел довольно искренним, даже умиротворенным. Увиденное было настолько невероятным, что Гарри даже встряхнул головой. Однако наваждение не пропало.

Когда Малфой поднялся из кресла, Поттер резво отскочил от двери, торопливо пошел к лифту и нажал кнопку вызова. И тут за его спиной раздалось:

— Шпионишь? — попытался съязвить Драко, но вышло как-то устало.

— Конечно, не мог же я упустить возможность увидеть, что и Малфоям сострадание не чуждо, — в тон ему ответил Гарри.

— Еще как чуждо, — лицо Драко приняло нечитаемое выражение.

— Может, расскажешь мне об этом за чашкой кофе? — вдруг выпалил Гарри.

— Поооттер, ты приглашаешь меня выпить кофе? — удивленно протянул Малфой.

— Да, а что? — окончательно обнаглел Поттер. — Разве не могут два Санта-Клауса после трудового дня выпить по чашке кофе? Или ты против?

— Ну пошли. Знаю я тут одно местечко рядом, а то эта больничная мутная бурда оставляет желать лучшего.

Через десять минут они уже грелись в подземной кофейне на Трафальгарской площади. Поначалу разговор не клеился, Драко блуждал взглядом по помещению, а Поттер напротив, не стесняясь, рассматривал своего бывшего однокурсника. Принесли заказ, и после пары глотков обжигающего кофе Гарри заговорил:

— Итак, каким образом ты, Драко Малфой, сможешь убедить меня в своей бессердечности, после такой демонстрации милосердия?

— Разве ты говорил обо мне, Поттер? Насколько я помню, речь шла о Малфоях вообще, — парировал Драко.

— Так ты белая ворона, — не то утверждал, не то спрашивал Гарри. — Кстати, можешь называть меня по имени.

— Хорошо, Гарр-ри, — словно смакуя, протянул Малфой. — И разве исправительные работы делают из меня Мать Терезу?

— Не делают. Но можешь не отрицать — ты получаешь от этого удовольствие.

— А, может, я получаю удовольствие от того, что рядом нет никаких знакомых, для которых я темный маг, Пожиратель Смерти, — попытался выкрутиться Драко, понимая, что его уже раскололи.

— Думаю, что нет ничего невозможного, раз мы с тобой тут сидим и спокойно разговариваем, и зал не разнесен боевыми заклятьями.

— Ничего невозможного говоришь? А в гости пригласишь? — хитро прищурился Малфой.

— Да запросто! Я умею готовить отменный глинтвейн.

— И я не помешаю никаким геройским планам?

— Нет, не помешаешь.

— Не могу поверить, что у Гарри Поттера нет никаких планов на Рождество!

— Ну почему никаких? Завтра поеду навестить крестника.

— У тебя есть крестник? И… Стоп! Ты оделся Санта-Клаусом и пошел в больницу поздравлять детей, вместо того, чтобы встречать Рождество со своей рыжей подружкой?

— Совсем вопросами засыпал. По порядку: да, у меня есть крестник, его зовут Тедди Люпин. Кстати, он твой двоюродный племянник. И снова да, я пошел поздравлять детей. А на счет Джинни… мы давно расстались, так что ты отстал от жизни.

Малфой выглядел немного растерянным.

— Предложение относительно глинтвейна еще в силе?

— Конечно.

— Тогда аппарируй!

— Не вопрос.

Маги расплатились за заказ, покинули кафетерий и, найдя безлюдное местечко, аппарировали на площадь Гриммо.

Войдя в дом, Драко любопытно огляделся. Внезапно со стороны портрета леди Блек раздалось покашливание.

— Неужели нас посетил сын Нарциссы? Оказывается, у тебя, Поттер, есть и правильные друзья.

Такое приветствие заставило Драко усмехнуться, а Гарри покраснеть:

— Здравствуйте, леди Вальбурга. Да, вы не ошиблись, это Драко Малфой.

Фразу о друзьях он решил оставить без ответа.

— Добрый вечер, миссис Блек, — Драко церемонно поклонился, держа в руках искусственную белую бороду. — Счастливого Рождества!

Пока Малфой вел светскую беседу с портретом, Гарри избавился от красной куртки Санта-Клауса, и вернул своим брюкам их первоначальный вид. Потом потянул Драко за рукав, увлекая на кухню. Усевшись за стол, Малфой стал с любопытством наблюдать за хлопочущим Поттером.

Надо сказать, Гарри смотрелся у плиты как нельзя органично. Он откупорил бутылку вина, налил рубиновую жидкость в кастрюльку и поставил на огонь.

— Ты голоден? — спросил гостеприимный хозяин, выбирая необходимые специи.

— Нет, спасибо. «Но от тебя в виде главного блюда не отказался бы», — неожиданно для себя мысленно добавил Драко, блуждая взглядом по подтянутой фигуре. — Где я могу привести себя в порядок?

— Ванная на втором этаже, справа от лестницы.

Когда Драко вернулся, Поттера на кухне не обнаружилось — его голос послышался из гостиной:

— Я здесь.

Комната была довольно темной — лишь огоньки гирлянды и языки пламени из камина озаряли её, делая уютной. В воздухе витал запах хвои и пряностей, стеклянные игрушки на ёлке переливались загадочным светом, картонные фигурки ангелов и наколдованные Кричером звезды медленно крутились под самым потолком.

Скрестив ноги, Гарри сидел на пушистом ковре и задумчиво смотрел перед собой. В его волосах играли блики огня, щеки раскраснелись от исходящего от камина тепла. Неожиданно Драко поймал себя на мысли, что хочет дотронуться до этих непослушных прядей, пропустить между пальцами, и наконец узнать — мягкие они или жесткие?

— Присаживайся. Чего стоишь? — Гарри застенчиво улыбнулся.

Взяв бокал с ароматным горячим напитком, Драко устроился рядом с Поттером.

— Расскажи о крестнике, — Драко решил увести свое внимание в безопасное русло и сделал глоток глинтвейна.

— О Тедди? — удивился Поттер. — Очаровательный малыш, ему и года-то нет. Его родители, Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс, погибли в той самой битве, поэтому он живет с Андромедой. Я их навещаю на выходных — у них больше никого не осталось. Кстати, он метаморф, как и его мать, — Гарри указал бокалом в сторону камина.

Малфой повернулся. На полке стояла простая деревянная рамка с колдографией: пухлый карапуз с бирюзовыми волосами улыбался, лежа в кроватке, и пытался ухватить себя за пяточку. Изображение остановилось, а потом начало движение снова.

— Как не осталось? — удивился Малфой. — А мы с матерью?

— Было бы желание, твоя мать давно связалась бы с сестрой.

— А я даже не знал о племяннике. У нас в доме вообще не принято было говорить о материных сестрах. Объяснять, я думаю, не нужно? А на счет положение семьи… — отхлебнул из бокала. — Нам ли выбирать?

Это было сказано с такой горечью, что Поттер резко повернулся, посмотрел в глаза Драко и проникновенно прошептал:

— Все не так плохо. Еще все будет.

Тепло от слов Гарри разлилось по венам, согревая Драко не хуже глинтвейна. Не сумев справиться с искушением, он коснулся поттеровских волос. Они оказались на удивление мягкими.

— Прости, — Драко отдернул руку.

— Ничего, — Поттеру было сложно в этом признаться, но прикосновение было приятным. Даже приятнее, чем когда это делала Джинни.

Оба молчали. Тишину комнаты нарушало лишь размеренное тиканье часов.

Глядя в никуда, Гарри размышлял о Малфое, его словах, грустном проблеске, мелькнувшем в глазах там, в больнице, и неожиданно для себя понял — насколько Драко, все-таки, был одинок и даже в чем-то несчастен.

— Наверное, мне лучше уйти, — вдруг сказал Драко, тоскливо глядя в опустевший бокал. Он со вздохом поднялся и направился к выходу.

— Подожди, — Поттер вскочил и в мгновение ока оказался возле Малфоя — отпускать его неразгаданным не хотелось. Гарри осторожно положил ему руку на плечо и тихо добавил: — Не уходи.

Драко замер, а затем медленно поднял глаза, встретился взглядом с Гарри, и с плохо скрываемым волнением выдохнул:

— Зачем я тебе нужен?

— Мне кажется, мы оба друг другу нужны, — прошептал Гарри. Спустя пару секунд он почувствовал неуверенное прикосновение чужой ладони к щеке.

Дальше все происходило словно не с ними: как будто они наблюдали за происходящим откуда-то со стороны. Не разжимая рук, они снова оказались на ковре перед камином.

Старинные часы пробили полночь.

— С Рождеством, Драко, — прошептал Гарри.

— Счастливого Рождества.

— Самого счастливого!

Легкий поцелуй довершал картину Рождественского волшебства. Действительно волшебства, ведь их желания сбылись — Драко не хотел быть одиноким в этот праздник, а Гарри мечтал осчастливить кого-то в эту ночь и в ответ получить искреннюю улыбку и взгляд, наполненный нежностью. Не иначе сама Судьба их свела в этот день: столько лет вела их рядом, направляла разными дорогами, которые рано или поздно все равно пересекались. Об этом же подумал и Гарри, вспоминая древнюю китайскую мудрость:

— Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.

Они долго смотрели друг другу в глаза, понимая, что это — истина. Поцелуи возобновились с новой силой, становясь все более жаркими с каждой минутой, языки сплетались, прикосновения словно плавили тела. Драко отстранился, снял свитер и в тот же момент оказался прижатым к полу. Поттер навис сверху, рассматривая его шрамы, а затем наклонился и стал покрывать нежными поцелуями каждый, будто принося свои извинение за эти раны: он проводил по ним языком, слушая сбившееся дыхание Малфоя, осторожно поглаживал влажную кожу кончиками пальцев, сжимал соски.

— Думаю, на тебе слишком много лишнего, — голос Драко был хриплым.

Руки шарили по телам друг друга, одежда летела в стороны, контакт голой кожи стал шоком для обоих. Гарри словно потерялся во времени и пространстве, отдаваясь ощущениям нежных пальцев, скользящих по вспотевшей коже вниз, и задохнулся, когда губы обхватили его член. Малфой сосал умело: проводил языком по выпуклой вене, придавливал набухшую головку, двигал рукой вверх-вниз, ненароком задевая кончиками пальцев поджавшиеся яички.

— Драко, я не смогу так долго… — простонал Гарри.

Малфой откатился к разбросанной одежде, извлекая из-под свитера свои брюки и пошарив в их кармане. Гарри почти забыл, как нужно дышать: наблюдать, как Драко касается кончиком палочки к анусу, хрипло бормочет заклинание, от которого кожа начинает блестеть, оказалось очень возбуждающим. Отложив палочку в сторону, Малфой навис над Гарри.

— Тебе конец, — сказал он, легко, но крепко обхватывая рукой твердый член Поттера и направляя его в себя.

Гарри со свистом втянул воздух сквозь зубы — внутри было горячо и узко. Каждое движение Драко разливалось по телу незабываемым удовольствием. Обилие хаотичных движений, судорожные вздохи, теснота трепещущего над Гарри тела не могли быть долгими.

Поттер закрыл глаза. Он чувствовал себя так, словно улетает куда-то высоко, где не нужно дышать, где тепло и уютно. Целиком растворившись в потоке удовольствия, Гарри гортанно всхлипнул и крепче сжал талию Драко, притягивая его к себе.

— Кончи, — услышал он тихий шепот, — кончи сейчас...

* * *

С помощью Акцио Поттер призвал плед, и любовники завернулись в него и обнялись.

Голова Драко лежала на влажной груди Гарри.

Тук-тук, тук-тук — стучало сердце…

Рядом цветными огоньками сверкали раскидистые еловые ветки как из той, недавней фантазии.

Поистине, в Рождество чудеса случаются…