Утром 23 декабря Гарри проснулся рано. В первый день каникул он, вероятно, с удовольствием поспал бы подольше, но панические вопли лучшего друга, который предсказуемо забыл собрать свои вещи заранее, подняли бы и мертвого.
— Гарри! Гарри! — посреди их спальни, напоминавшей сейчас первозданный хаос, стоял бледный Рональд Уизли и явно не знал, в какую сторону метнуться в первую очередь. — Гарри, ты не помнишь, куда я спрятал подарок для Гермионы?!
— Он у тебя в сундуке. Ты его туда положил в тот же день, когда купил, — ответил Гарри, со стоном отрывая голову от подушки и пытаясь нащупать на прикроватной тумбочке очки. — Когда поезд?
— Через два часа примерно, — бросил через плечо уже закопавшийся в собственные пожитки Рон.
Снова пытаться уснуть было бессмысленно, так что, заставив себя выползти из-под одеяла, Гарри схватил со стула одежду и поплелся в душ. К тому моменту, как он, окончательно проснувшийся и посвежевший, вернулся в спальню, вещи были найдены, собраны и уложены. А уже через каких-то два часа Гарри махал вслед Хогвартс-экспрессу, отходящему от платформы "Хогсмид" и уносящему домой двух его лучших друзей.
~*~
Для Гарри Поттера начало шестого курса оказалось полным неожиданностей. Чего стоил один только директор, внезапно разговорившийся после пяти лет стойкого партизанского молчания! Дамблдор за пару месяцев еженедельных вечерних бесед успел поведать и о трудном детстве Волдеморта, и о хоркруксах — да много о чем, пообещав после рождественских каникул рассказать еще больше. Пообещал — и исчез из школы в неизвестном направлении. Сам же Гарри, по мере приближения указанных каникул, все явственнее чувствовал нарастающее где-то внутри него беспокойство. Обычно что-то подобное он испытывал перед концом каждого учебного года, но вовсе не из-за экзаменов, как можно было бы подумать: Темный Лорд, по заведенной еще на первом курсе традиции, всегда откладывал очередную репетицию Последней битвы на конец июня, видимо, пытаясь заодно подпортить своему заклятому врагу итоговый табель. В середине зимы Волдеморт не нападал еще ни разу, но беспокойство от этого не уменьшалось, и Гарри даже стал ловить себя на том, что непроизвольно вскидывает руку ко лбу, проверяя шрам. Но оставленная Лордом метка молчала: ни боли, ни жжения, ни даже покраснения вокруг, — а тревога продолжала неумолимо нарастать. Рождество, тем временем, было уже на носу, и Гарри решил прислушаться к своей интуиции и не покидать замок. Пообещав друзьям не скучать, он отказался от их предложения остаться и составить ему компанию и настоял, чтобы Рон с Гермионой отдохнули в Норе. Посадив их на поезд, он впервые за много дней вздохнул с облегчением, чувствуя, как немного ослабился в груди тугой узел.
~*~
Гарри стянул с себя шарф и замерзшими пальцами попытался нащупать в кармане волшебную палочку, чтобы подсушиться: по дороге из Хогсмида его настигла метель, так что в замок он вернулся основательно заметенный снегом, который теперь, в тепле коридоров, таял с устрашающей скоростью. Пальцы не слушались, и, плюнув на бесполезные поиски, Поттер решил разобраться с проблемой банальным маггловским способом: хмыкнув себе под нос что-то подозрительно похожее на "Мальчик-Который-Выжал", он выжал насквозь мокрый шарф прямо на каменный пол коридора. И все было бы хорошо, если бы именно в этот момент из-за поворота не возник единственный не поддавшийся предпраздничной эйфории обитатель замка — Аргус Филч.
— Ага! Вот ты и попался, маленький гадкий зубастик*, — с ехиднейшей интонацией протянул завхоз. — Думаешь, можешь безнаказанно разводить сырость в моих коридорах? Ну, ничего, ничего… Я быстро подыщу для тебя занятие на все каникулы, чтоб неповадно было!
Гарри проклял было свое невероятное "везение", но тут в коридоре появилось третье действующее лицо.
— Мистер Филч! — профессор МакГонагалл остановилась рядом со своим гриффиндорцем и натренированным взглядом оценила обстановку. — Мистер Филч, вы не будете возражать, если этот студент отработает свои взыскания со мной?
Только слепой не заметил бы, что мистер Филч против и даже очень, но возражать заместителю директора завхоз не решился.
— Конечно, профессор, — явственно скрипнули стиснутые зубы. — На ближайшую неделю он ваш. И будьте с ним построже.
МакГонагалл проигнорировала это последнее пожелание, кивнув завхозу на прощание, бросила быстрое "Поттер, следуйте за мной" и направилась в сторону гриффиндорской башни, не останавливаясь до тех пор, пока они не достигли портрета Полной Дамы.
— Спасибо, что вытащили меня, профессор, — Гарри благодарно улыбнулся своему декану.
— О чем вы, мистер Поттер? — МакГонагалл недоуменно приподняла брови.
— Ну, вы спасли меня от отработок, — пояснил он. — Я думал, что на все каникулы застряну где-нибудь в заброшенных коридорах замка в компании ведра и мокрой тряпки!
Невольно вспомнился все еще зажатый в руке шарф. Видимо, МакГонагалл то ли прочитала его мысли, то ли сама подумала о том же, но ее следующая реплика отдавала холодком.
— Не за что, мистер Поттер. Что бы вы там себе не придумали, я всего лишь освободила вас от компании мистера Филча, а не от наказания, — она недовольно поджала губы. — В следующий раз лучше высушите свою одежду заклинанием, а не создавайте лишнюю работу для обслуживающего персонала.
— Да, профессор, — Гарри почел за лучшее согласиться. — Когда мне подходить на отработку?
— Ваши отработки будут проходить с профессором Спраут. Сегодня утром она как раз спрашивала, не согласится ли кто-нибудь из моих старшекурсников помочь ей с теплицами. Она просила Лонгботтома, но раз уж вы успели заработать взыскание, — профессор многозначительно умолкла.
Гарри кивнул, понимая, что отвертеться не удастся. На эти рождественские каникулы почти все студенты разъехались по домам: из Слизерина не остался никто, за столами Райвенкло и Хаффлпаффа в Большом Зале за завтраком сидело только по горстке малышни, а вот от Гриффиндора остались Гарри и Невилл, бабушка которого уехала проведать какую-то дальнюю родственницу.
— Я сообщу профессору Спраут, что ее помощником будете вы, мистер Поттер. Полагаю, школьная сова принесет вам записку с пояснениями, когда и куда вы должны будете явиться, где-то во время обеда. Хорошего вам дня!
_______________
* — обращение взято из бессмертного перевода компьютерной игры по "Философскому Камню", где Филч пытается поймать Гарри, приговаривая: "Я поймаю тебя, ты маленький гадкий зубастик!"
~*~
Обещанную записку, как и предсказывала профессор МакГонагалл, Гарри получил во время обеда: в ней предписывалось явиться к теплице номер семь за час до ужина, так что этим же вечером, без пяти шесть, он шагал по ведущей к теплицам заснеженной дорожке.
— Мистер Поттер! Молодец, что не опоздали, заходите, — Спраут уже ждала его и сразу же устроила небольшую экскурсию, стоило ему только закрыть за собой дверь. — В этой теплице у нас находятся растения, предназначенные для украшения замка. Тут пуансеттия, шлюмбергера и гиппеаструм. Тут плющи и падуб. Омела в самом конце. Вашей задачей на ближайшую неделю будет следующее: все эти растения необходимо магически подпитывать, так как они непосредственно связаны с теми, что развешаны в коридорах школы. Я бы справилась и сама, но в этом году себя неважно чувствуют заунывники, и придется сосредоточиться на них. Так что вы мне очень поможете, мистер Поттер, если возьмете подкормку на себя. Ничего особенно сложного от вас не потребуется: просто достаньте палочку, встаньте рядом с растением и — видите руны на горшках? — коснитесь кончиком палочки вот этого знака. Попробуйте.
Гарри с любопытством посмотрел на горшок с падубом и, следуя полученным указаниям, коснулся палочкой нужной руны. Он тут же почувствовал, как заструилась, уходя от него к растению, тонкая струйка магии.
— Замечательно! — профессор Спраут хлопнула в ладоши. — Вот видите, Поттер, все предельно просто. Когда руна начнет светиться, можете переходить к другому горшку. После того, как закончите, не забудьте плотно поужинать, чтобы восстановить силы.
Падуб "наелся" быстро, и Гарри поднес палочку к подвешенному горшку с омелой, усыпанной белыми ягодами. Магия снова заструилась по телу, но на этот раз он отчетливо почувствовал ответное любопытное касание незнакомой магии и шокировано отдернул руку.
— Профессор, с этой омелой что-то не так.
— О чем вы, мистер Поттер?
— Она обладает собственной магией!
— Как и все остальные растения в моих теплицах, можете поверить, — взгляд Спраут явственно говорил, что уж к шестому курсу такие элементарные вещи стоило бы запомнить. — Вы сейчас питаете viscum album magicum, белую магическую омелу. C ней связано много легенд и поверий, но ничего сверхъестественного это растение из себя, тем не менее, не представляет, хоть и обладает некоторыми целебными свойствами. В древности считалось, что заклятые враги, встретившись под деревом, на котором растет омела, обязаны мирно разойтись и в тот день больше не браться за оружие. Позднее родилась красивая история о том, что влюбленные — две половинки одной души — обязаны под омелой поцеловаться, чтобы навечно не остаться в ловушке из переплетенных веток, устроенной хитрыми существами, прячущимися в дубовых ягодах*. До наших дней сохранилась только одна из этих традиций, да и она видоизменилась, на радость современной молодежи. А теперь, мистер Поттер, займитесь-ка своим делом, а я пойду и займусь своим.
Услышав о хитрых существах, населяющих омелу, Гарри невольно вспомнил слова Луны о нарглах, которые любят кишеть среди вечнозеленых листьев, и помотал головой. Должно быть, касание ему почудилось.
— До свидания, профессор! Надеюсь, с заунывниками все будет в порядке.
_______________
* — история честно выдумана автором.
~*~
В канун Рождества Темный лорд Волдеморт задумчиво сидел в удобном кресле перед камином, вертел в руках медальон Салазара Слизерина и размышлял о превратностях судьбы. Если бы в Отделе Тайн его Пожиратели не потерпели поражение, Люциус Малфой не оказался бы в Азкабане. Если бы Люциус не оказался в Азкабане, Волдеморту и в голову бы не пришло в ближайшее время поинтересоваться состоянием вверенного тому на хранение дневника. Если бы он не узнал, что дневник уничтожен, он не обратил бы внимание на донесение Снейпа о неизвестном проклятии, поразившем руку Дамблдора. Цепочка событий все продолжалась: пропавшее из дома Гонтов кольцо, исчезнувший из пещеры медальон… Если первое наверняка находилось в Хогвартсе, то где стоило искать вторую пропажу? И ведь не попроси он тогда Беллатрикс проверить чашу, хранящуюся в Гринготсе, кто знает, что сталось бы с медальоном, непонятным образом попавшим в руки скупщика из Лютного переулка!
Том отбросил медальон, более не содержащий в себе хоркрукс, на невысокий столик и перевел взгляд на огонь. Тогда, в начале декабря, получив из рук Беллатрикс сразу две реликвии Основателей, он испугался за сохранность собственной души и отыскал ритуал, способный снова собрать ее воедино. Теперь оставались только части, спрятанные в Хогвартсе: кольцо, если Дамблдор его еще не уничтожил, и диадема. Следовало как можно скорее заполучить их обратно.
~*~
Нехорошее предчувствие, весь месяц не дававшее Гарри покоя, оправдалось вечером 25 декабря, в Рождество. Он почти закончил обход растений: оставалась только белая омела, которую Гарри отложил напоследок, все еще относясь к растению с некоторым недоверием после того странного случая во время первой отработки. Он уже потянулся к нужной руне, когда в шею уперся кончик чьей-то палочки, и до боли знакомый шипящий голос произнес:
— Ну, здравствуй, Гарри Поттер.
Гарри дернулся, резко оборачиваясь, — и в то же мгновение произошло сразу несколько странных событий: его палочка выскользнула из пальцев, взмывая вверх и скрываясь среди густых листьев, шрам полыхнул болью, но почти сразу успокоился, а его лба коснулась уже знакомая странная магия, исходящая от омелы. Вот так и получилось, что он оказался нос к носу — не самое удачное в данном случае описание, но куда деваться — с Волдемортом совершенно безоружный. На ум невольно пришел рассказ Спраут о связанных с этим растением легендах. "Да уж, перемирие между врагами сейчас не помешало бы, — мелькнула мысль, а сразу за ней другая, немного истеричная. — Хорошо хоть мы не две половинки одной души! Впрочем, у Волдеморта сейчас не то что половины — у него и четверти души в теле не наберется". В чувство Гарри привело повторное касание магии, волной прокатившейся по всему телу, — вокруг них с Темным Лордом прямо на глазах сплетался купол из тонких зеленых веточек, листьев и белых ягод. Гарри почувствовал, как внутри все похолодело. Легенда легендой, но если не воспринимать рассказ о влюбленных чересчур буквально…
Хоркруксы.
Лихорадочно перебирая в памяти все, что ему было известно о хоркруксах, Гарри пытался доказать самому себе, что его внезапное озарение не имеет под собой никаких оснований, но раз за разом приходил к неутешительном выводу, что это не так. Волдеморт пришел в Годрикову Впадину с заранее известной целью — убить своего возможного противника. Значимая смерть? Определенно. Темный Лорд поворачивает пророчество в свою пользу, устраняет человека, который, согласно пророчеству, мог его убить, и окончательно гарантирует собственное бессмертие — чем не повод для создания последнего хоркрукса! Вот только все пошло не по плану, и теперь они стояли под чертовой магической омелой, которая посчитала их половинками одной души, что означало… Последовавшему за окончанием этой мысли воплю могла бы позавидовать сама Молли Уизли.
— ТОМАС МАРВОЛО РИДДЛ!
~*~
Решение навестить Хогвартс было если и не совсем спонтанным, то точно не спланированным заранее. Аппарировав к границе защитных заклинаний, Волдеморт на удачу сделал шаг вперед — и беспрепятственно вошел на территорию школы. Так же просто он добрался сперва до Выручай-комнаты, затем до кабинета директора, где нашел нетронутое кольцо Гонтов, а на обратном пути он совершенно случайно увидел Гарри Поттер, в полном одиночестве направляющегося к теплицам. Разумеется, упускать такую возможность было бы глупо, и Том решил не гневить улыбнувшуюся ему Леди Удачу. Если бы он только знал, чем обернется его поступок…
— ТОМАС МАРВОЛО РИДДЛ!
Надо признать, на какое-то мгновение Волдеморт опешил: интонации в голосе Поттера были настолько не поттеровскими, что, будь на месте Темного Лорда кто-то другой, он наверняка припомнил бы родную матушку, по доброте душевной распекающую свое чадо за очередной проступок посредством громовещателя. Том же припомнил исключительно приютских воспитательниц и особой ностальгии не испытал.
— Не смей называть меня этим именем, глупый мальчишка! — прошипел он и наставил палочку так, чтобы она снова упиралась в шею Поттера, но тот явно был в ударе и непрошибаем даже более обычного.
— Риддл, ты вообще Темный Лорд или где?! Другого места для засады выбрать не мог?! — казалось, мальчишка даже не замечал, что орал — безоружный! — на вооруженного злейшего врага, готового в любой момент запустить в него Аваду. В упор. Это начинало надоедать.
— Поттер, либо ты начинаешь изъясняться вразумительно, либо, клянусь, я убью тебя, всех твоих друзей и кошку вашего бессмысленного завхоза в придачу!
— Кошку ты уже убивать пробовал, маньяк несчастный! — Том моргнул, не припоминая такого эпизода в своей биографии, но возразить не успел, потому что Поттер уже продолжил свою пламенную речь. — Староста школы, лучший ученик, ужаснейший Темный Лорд столетия… Да тьфу! Лучше бы школьную программу повторил на досуге, честное слово. Мы с тобой застряли под магической белой омелой. С трех раз угадаешь, в чем подвох?
Лорд посмотрел на крохотные белые ягодки, затем перевел недоверчивый взгляд на все еще кипящего негодованием противника. Мордред бы побрал этих озабоченных подростков.
— Ты перегрелся? — в теплице действительно было весьма жарко. — Я могу убить тебя в любой момент, а твой жалкий мозг фиксирует лишь тот факт, что мы стоим под омелой? Поттер, я сделаю человечеству огромное одолжение, когда расправлюсь с тобой.
— Под магической омелой.
Будто это что-то меняло.
— Секо! — Волдеморт лениво махнул палочкой в сторону завесы из листьев, чтобы наглядно продемонстрировать свое мнение о суевериях — и едва успел отшатнуться, когда заклинание, яркой вспышкой отразившись от растения, ушло в землю ровно в одном дюйме от того места, где только что была его нога. Это было… неожиданно. Как и то, что в следующий же миг его собственная волшебная палочка последовала за поттеровской и скрылась где-то наверху, в переплетении листьев.
Том прекратил прожигать взглядом омелу и в который раз за сегодняшний вечер уставился на сбредившего гриффиндорца.
— Нарглов? — на всякий случай уточнил Лорд.
— Ага. В омеле кишат, с мозгошмыгами дружат.
Происходящее все более и более начинало походить на дурной сон.
~*~
В какой-то момент Гарри успокоился. Вернее даже будет сказать, что в какой-то момент спокойствие снизошло на него, и он был склонен подозревать в этом все ту же омелу и населяющих ее существ. Палочки нет? И ладно. Он хоркрукс? С кем не бывает! Волдеморт рядом? Так ведь не в первый раз. Гораздо интереснее было не паниковать, не злиться, не ругаться — а просто наблюдать за сбитым с толку Темным Лордом.
— Мозгошмыгами?
Гарри сочувственно покачал головой, когда Волдеморт, очевидно не веря собственным ушам, переспросил во второй раз. Бедная Луна, и как она только терпит бесконечный поток недоверчивых вопросов, которые ей, без сомнения, приходится выслушивать? Он ласково погладил кончиками пальцем скользнувшую ему на плечо зеленую веточку. Некстати вспомнилось, что на прошлое Рождество он целовал Чжоу Чанг как раз под омелой.
— Том, а ты домой совсем-совсем не торопишься?
— А? — Волдеморт снова глупо раскрыл рот, и Гарри рассмеялся негромко, настолько забавно это выглядело.
— Просто, если торопишься, — он сделал шаг, и расстояние, разделявшее их с Темным Лордом, практически исчезло, — надо поторопиться.
Голова немного кружилась, а игра слов показалась невероятно забавной, так что Гарри снова рассмеялся, поднимая голову и заглядывая в изумленно распахнутые красные глаза. Откуда-то сверху ему ответило довольное хихиканье, которое он легко приписал нарглам. И почему это он раньше в них не верил?
— Том, а у тебя язык раздвоенный? — вопрос сам сорвался с губ, и ответ на него казался просто жизненно необходимым. Но Том почему-то молчал, а узнать хотелось все сильнее… Руки по собственной воле скользнули на плечи Волдеморта, обхватили его за шею и потянули вниз.
~*~
Шальные глаза Поттера были так близко, что Том мог различить все переливы и переходы цвета в их радужке. Отстраненно отмечая где-то в глубине сознания, что зрачки у мальчишки чересчур расширены, он почему-то не попробовал оказать сопротивление, ни когда его вынудили наклониться чужие своевольные руки, ни когда не менее своевольные губы по-хозяйски накрыли его собственные поцелуем.
В нагрудном кармане мантии потеплели диадема и кольцо, со всех сторон все плотнее сплеталось зеленое кружево из омелы, а сверху звучали неразборчивые насмешливые голоса, но ни одно из этих событий Риддла уже не беспокоило. Поттер неумело, но яростно целовал его, а Лорд не менее яростно и гораздо более успешно отвечал, слыша только нарастающий звон в ушах.
Неизвестно, как долго они стояли вот так, целуясь посреди хогвартской теплицы, пойманные и опутанные, но острая боль и внезапно разлившийся по телу жар привели в чувство Волдеморта.
— Что за?.. — Том тяжело дышал, схватившись за кровоточащий лоб, и ошарашено смотрел на зацелованного им самим взъерошенного Гарри Поттера.
~*~
— Не раздвоенный, — только и смог пробормотать Гарри, когда мир встал на место, а в голове прояснилось. Опять очень некстати вспомнился поцелуй с Чжоу, а также возникла предательская мысль, что Чанг и в подметки Темному Лорду не годится.
Откуда-то сверху с тихим стуком упали на пол две волшебные палочки — опутывавшая их ранее сеть из омелы исчезла, — и Волдеморт тут же подхватил свою, а вот Гарри не успел, во все глаза уставившись на свежий шрам на лбу Тома. Шрам в виде молнии. Ну, нет… Это уже слишком! Он бы разозлился, но эмоции будто притупились.
— Не знаю, что только что произошло, Поттер, но теперь я точно тебя убью, — голос Лорда был на удивление нормальным, и только теперь до гриффиндорца дошло, что Волдеморт обзавелся не только новым шрамом, но и новой внешностью. Вернее, старой внешностью.
— Не советую, Том, я твой последний хоркрукс, — Гарри не был до конца уверен в этом, но что-то подсказывало, что он не ошибался. — А ты, кстати говоря, мой первый. Хоркрукс, я имею в виду.
Волдеморт схватился за сердце.
~*~
Том схватился за нагрудный карман — и не почувствовал знакомой пульсации Темной магии, характерной для хоркруксов. Внутри поднялась волна паники, которую Лорд тут же безжалостно подавил: если и требовались какие-то доказательства, то внезапная буря эмоций лучше, чем что-либо еще, доказала правоту Поттера. Но как такое возможно?
— Магическая омела, — раздался ответ на невысказанный вопрос. — Нас посчитали половинками души и, кажется, решили уравнять в правах.
— Кто? — спорить было бессмысленно, к тому же долго смотреть на припухшие после поцелуев губы Поттера было сложно.
— Нарглы.
Внезапно очень захотелось побиться головой обо что-нибудь твердое и каменное.
~*~
— И что теперь будем делать? — сидеть на заснеженной опушке Запретного Леса рядом с Волдемортом было странно. Но более странно, чем с упомянутым Лордом целоваться. Они как-то не сговариваясь поспешили уйти из теплицы номер семь, а потом также не сговариваясь пошли к Лесу, где уселись рядышком на поваленное дерево. Было уже темно, ужин в Большом зале наверняка подходил к концу, а с неба начали падать крупные хлопья снега.
— А черт его знает, — как-то грустно ответил Том, и Гарри вскинул на него любопытный взгляд. — Я не могу убить тебя, тебе бы не стоит убивать меня. Перейдешь на Темную сторону?
— Еще скажи, что у вас печеньки есть, — он хмыкнул. — Да и почему ты не можешь меня убить? Создаешь новый хоркрукс, убиваешь меня. В чем проблема-то?
— Собственноручно убивать собственную душу? Поттер, я уже не настолько псих, а вот ты, я погляжу, стал кровожаднее.
— Это все хоркрукс.
— Да, хоркрукс… Не помешало бы, кстати, выяснить, что все-таки произошло.
— Вот и займись. А то все власть, убийства, политика.
— Я тебе Темный Лорд или где? — передразнил его Волдеморт, припоминая сказанные ранее слова.
— Или где, Том, или где. Ты все-таки поищи на досуге, а я пороюсь в библиотеке Хогвартса, договорились? — Гарри поежился под порывом ветра и, дождавшись согласного кивка, неторопливо поднялся на ноги. — Тогда пиши, если что. Да и вообще пиши.
Он замер на мгновение, сверху вниз глядя на по-прежнему сидящего Риддла. Тот, склонив голову чуть вбок, смотрел в ответ, и Гарри не удержался: наклонившись, он быстро коснулся губ Тома легким поцелуем, улыбнулся широко-широко — и сбежал.
~*~
Том Риддл проводил мальчишку Поттера задумчивым взглядом и позволил легкой улыбке скользнуть по губам. Если бы еще вчера кто-то осмелился сказать ему, чем закончится сегодняшний день, он бы посмеялся. Проклял бы наглеца, разумеется, а уже потом, наедине с самим собой от души расхохотался. Как все-таки любопытно складываются события, когда вовремя ухватишь за хвост многоликую Леди Удачу!
Лорд Волдеморт еще долго сидел на поваленном дереве на самой границе Хогвартса, вертел в руках лишившуюся хоркрукса диадему Ровены Райвенкло и размышлял о превратностях судьбы. И об особой рождественской магии.
Vova
