Большую темную спальню, находившуюся в западном крыле старинного родового поместья, заливал серебристый лунный свет: длинная, мерцавшая полоска пробивалась сквозь раздвинутые тяжелые гардины и падала на широкую вычурную кровать с дубовым изголовьем. На кровати, яростно сминая шелковые простыни, непослушно скользящие сквозь дрожащие пальцы, скорчившись, уткнувшись лбом в колени и обхватив их руками, лежал светловолосый парень. Звуки, доносившиеся из-за балдахина – от отчаянных рыданий до приглушенных давящихся всхлипов – заставили бы сжаться самое черствое сердце.
Парень громко рыдал, жадно хватая ртом воздух, потирал опухшие глаза и бессильно теребил влажные волосы, небрежно спадавшие прядями на вспотевший лоб. Иногда он останавливался, прислушиваясь к малейшему шороху или стуку ветра в окно, но потом очередной тугой ком взрывался в его горле и разливался по телу, выплескиваясь наружу горькими солеными слезами.
Рядом с ним лежал помятый номер «Ежедневного Пророка», привлекая внимание заголовком: «Зверское убийство в стенах родового имения!» На колдографии, прилагающейся к огромной, на всю полосу, статье, были запечатлены супруги Малфой. Ниже помещалась другая колдография – гостиная Малфой-менор. Вернее то, что от нее осталось. Перепуганные сначала нападением, а потом безапелляционным вторжением в поместье авроров, домовые эльфы шныряли из угла в угол, прячась от колдокамер.
И два трупа в центре комнаты.
Драко снова взглянул на газету, а затем яростно сбросил её с кровати. «Пророк» тяжело спланировал на пол и рассыпался, страницы обнажили другие темы, содержащиеся в номере:
«Самое громкое дело десятилетия завершено! Вынесены приговоры Пожирателям Смерти».
«Реконструкция Хогвартса подходит к концу».
«Кингсли Шелкбот назначен на должность Министра Магии!»
«Гарри Поттер покидает Зал Суда» – гласила надпись к живому черно-белому снимку.На колдографии черноволосый подросток со злостью смотрел на назойливых репортёров, чуть ли не тыкающих ему в нос микрофоны. Подростка держала за плечи немолодая полная женщина, прикрывая его от бессовестных газетчиков, и недовольно поджимающая губы. Перед нею два шкафоподобных аврора взмахами палочек расчищали дорогу сквозь толпу, замыкал шествие опасливо озирающийся по сторонам мужчина с намечающейся плешью в жидких волосах.
Какие-то определенные выводы из статьи было сложно сделать: заседание Суда проходило в закрытом формате, все возможные каналы утечки информации, как утверждал «Пророк», блокированы, и что говорил на слушании Поттер – дословно неизвестно. Газетчики, как обычно, отделались впечатляющими снимками и водянистыми, ничего не содержащими, фразами, претендующими на важность.
Но Драко изучил каждую строчку этого номера, прошелся глазами по малейшим пометкам, высматривая в груде бесполезных фактов хрупкие крупицы ценной информации. Слезы горя и отчаянья снова уступили место слепой, безграничной и яростной ненависти: пусть и поздно, но Малфои перешли на сторону светлых, надеясь на обещанную защиту. Собрав воедино все прочитанное в паршивой газетёнке, Драко решил: утечка информации из Зала Суда все-таки была. Скорее всего, Поттер свидетельствовал в их пользу, открыв, что Драко отказался опознать его в том оплывшем уроде, которого привели егеря в Малфой-менор, а позже Нарцисса солгала Темному Лорду, констатировав смерть Мальчика-Который-Выжил. Вероятно, размышлял Драко, находившимся в розыске Пожирателям каким-то образом стало известно о показаниях Поттера, и они отомстили ренегатам за предательство.
И это – хваленая защита Победителей? Уж лучше бы отца осудили: и в Азкабане, наверное, можно как-то существовать. Зато мама была бы жива, а Драко не стал сиротой.
Достать, искромсать. Любым способом добраться до ненавистного Поттера, заставить его страдать, корчиться от боли, просить о пощаде, а потом… Драко представлял, как безжалостно поднимает палочку и произносит Заклятие Смерти; видел, как на землю падает тело паршивого полукровки и слышал, как хрустят под подошвой знаменитые очки, являющиеся своеобразным символом великого Гарри Поттера. Он виноват в смерти родителей! Кто его просил раскрывать свой поганый рот?
За всё то, что он сделал, за то, что вытащил из Выручай-Комнаты, обрекая Драко на Долг Жизни. Увидеть, как Поттер захлёбывается свой кровью, стало единственным желанием молодого наследника древнего рода, превратившимся в навязчивую идею, преследовавшую Малфоя с того момента, когда он узнал о смерти родителей.
* * *
В тот страшный день Драко гостил у Паркинсонов. Он был жутко взбешен, потому что с самого утра они с Панси грызлись, словно старые супруги, и в итоге раздраженный Малфой послал ее, куда подальше, и решил вернуться домой. Неладное он почуял, когда камин в гостиной Паркинсонов отказался перемещать его домой. Это означало две вещи: либо Каминную Сеть кто-то заблокировал, либо что-то могло случиться с самим камином. Малфой еще больше обозлился от осознания того, что придется просить отца Панси аппарировать его домой.
Драко считал Паркинсона тряпкой с полным отсутствием характера, мало того, что сохранявшего полный нейтралитет и не поддерживавшего Темного Лорда ни в его первое пришествие, ни во второе, так еще и вырастившего такую заносчивую стерву, как Панси. С тяжестью на сердце Малфой проследовал в кабинет мистера Паркинсона, объяснил проблему и попросил о помощи. Когда знакомое ощущение, когда тебя словно втягивают в узкое кольцо, прошло, и Драко открыл глаза, на секунду он потерял дар речи. Рука, державшая ладонь мистера Паркинсона, непроизвольно сжалась: на месте некогда роскошной гостиной ни осталось ничего: она была не просто разрушена – уничтожена, растоптана, разнесена в прах. От дорогой испанской мебели, переходившей из поколение в поколение, от турецкого ковра, от массивных бронзовых и позолоченных подсвечников, от тяжелых гардин, тканых обоев, старинных картин, настенных часов – от всего этого остались лишь обломки, жалкие обрывки, щепки, нитки.
А в центре…
В центре комнаты в неестественных позах неподвижно лежали две фигуры. Кто-то их эльфов уже накрыл их лица рваным куском шторы; из-под черной ткани были видны светлые, с запекшейся кровью, волосы Нарциссы.
Драко почувствовал, как ладонь в его руке дернулась и попыталась вырваться. Он перевел помутневший взгляд на мистера Паркинсона, ожидая чего угодно: утешений, веселого похлопывания по плечу с пояснением того, что это всего лишь шутка… Жестокая взрослая шутка на проверку его, Драко, выдержки. Он даже приготовился засмеяться, хоть и чувствовал, что получится не смех, а какой-то охрипший крик.
Драко смотрел на мистера Паркинсона, но тот стоял в таком же ступоре, как и он сам, осматривая гостиную. И тут до Малфоя постепенно начала доходить истина.
Они мертвы. Его родители. И это не шутка.
Руки затряслись, Драко судорожно сглотнул и шумно вдохнул. Привычный запах имения, ставший каким-то неживым и незнакомым, казался наполненным мерзкой гарью и какой-то постепенно заполняющей легкие зловонной пылью, словно вытряхнутой из древних гардин. Ноги тут же подкосились, но Драко вовремя подхватил мистер Паркинсон и бережно уложил на пол, быстро наколдовав маленькую подушку.
Драко потерял сознание всего на несколько секунд. Открыв глаза, он встретился с напряженным взглядом.
– Драко, – сказал мистер Паркинсон как можно более спокойно, – нужно отправить в Министерство Патронуса. Авроры прибудут спустя несколько минут. Здесь… – он запнулся и обвел взглядом то, что раньше было гостиной, – я имею в виду, в доме есть что-то, что министерские не должны увидеть? Драко, есть? Ты слышишь меня? Драко? – он затряс застывшего подростка, пытаясь привести его в чувство.
Малфой откинул голову назад и не желал ничего говорить. Всё кончено. Он лежит на полу и чувствует, как непонятно откуда взявшийся в жаркий июнь холод пробирается под рубашку и заполняет каждую частицу тела, разливается неизвестным ядом, убивающим надежду.
Мертвы…
Кто-то проник в имение, хотя помимо родовых, на нем стояли охранные чары Министерства, и зверски убил родителей. И это было не непростительное заклинание, иначе откуда на голове матери запёкшаяся кровь? И у Драко, черт возьми, не оставалось ни малейшей надежды на то, что участь родителей не уготована и для него. Он судорожно вздохнул и прикрыл глаза, думая, как долго еще осталось ему жить. День, два? А может его убийцы уже в пути, держат наготове палочки, чтобы завершить начатое? Он не знал. В этот момент Драко почувствовал взявшееся из ниоткуда жжение на лице и, открыв глаза, вернулся в реальность, ощутив, что мистер Паркинсон бьет его по щекам.
Малфой пару раз моргнул и предотвратил следующий удар, резко схватив Паркинсона за запястье. Тот на секунду замешкался, но потом уверенно подхватил юношу за руку, помогая подняться. Ноги слушались плохо, но все же Драко встал и вновь оглядел погром. В ушах еще звенело, и каждый раз, когда его взгляд натыкался на бледную ладонь матери, торчавшую из-под тёмно-серого куска ткани, или валявшийся в углу ботинок отца, заляпанный пятнами крови, к горлу подкатывала тошнота.
– Драко, – снова донеслось до него как из тумана. – Дра-а-ко-оо…
На плечо легла рука, Малфой повернулся к мистеру Паркинсону.
– Драко, – снова повторил тот. – Нужно немедленно отослать Патронуса в Министерство. Еще раз спрашиваю, – голос был очень тихим, а взгляд серьезным, – есть ли в доме какие-то запрещенные зелья, артефакты, черномагические книги? Ответь же.
Губы не желали слушаться, во рту пересохло. Мистер Паркинсон понял все без слов и наколдовал стакан воды – Малфой жадно вцепился в него побелевшими пальцами и в три глотка осушил содержимое. Отдышавшись, облизнул бескровные губы и, наконец, пробормотал:
– Кабинет отца… на втором этаже… там ключ от старого подземелья под кухней. Там… всё…
– Всё… всё это что?
На секунду Драко замер, затем, поколебавшись, ответил:
– Чертежи, оставшиеся планы нападений, думосборы, различные опасные черномагические предметы для ритуалов… Всё, что не нашли авроры при обыске.
– Какой мощности охранные чары лежат на подземелье?
– Я не… я не уверен. Отец говорил, есть обряд, чтобы его обнаружить, но для этого нужна кровь Малфоев. И заклинание. Родовое.
Мистер Паркинсон облегченно выдохнул:– Тогда они его не найдут. Еще что-нибудь или это все?
– Все.
Мистер Паркинсон кивнул и быстро произнес:– Экспекто Патронум.
Вырвавшаяся из кончика палочки росомаха, похожая на туман, застыла в воздухе.– Двойное убийство, – сказал мистер Паркинсон. – Мистер и миссис Малфой мертвы. Нужна помощь.
Росомаха, оскалившись и вильнув хвостом, оставляющим за собой белесую дорожку, вылетела в окно.
– С минуту на минуту здесь будут авроры.
– Хорошо.
– Послушай, – продолжил мистер Паркинсон, – ты понимаешь, что находишься в смертельной опасности?
Малфой слабо кивнул.
– Необходимо потребовать у Авроров круглосуточного наблюдения за домом, усиленной охраны.
– Однажды нам это обещали, – со сталью в голосе произнес Малфой.
– Я понимаю, тебе нелегко...
– Чёрта с два! – выкрикнул Драко.
– Надеюсь, – прервал мистер Паркинсон, – ты осознаешь, что строптивость и упрёки не самый удачный вариант в твоем нынешнем положении? Конечно, нужно время, чтобы смириться с утратой, но Драко, заклинаю, не делай глупостей. Не надо. Темный Лорд повержен, но у него остались последователи, которые жаждут отомстить за хозяина тем, кто его, по их мнению, предал. Ты понял, мальчик?
Драко не ответил.
«Ты понял, мальчик?» Никто кроме отца никогда не называл его так. Драко иногда бесило это обращение, но в глубине души тихое отцовское «мальчик» всегда согревало. А теперь… Теперь это слово приобрело совсем другой оттенок.
– Понял… – прохрипел Малфой.
Мистер Паркинсон улыбнулся и как-то неумело, совсем не к месту, потрепал его по светлой макушке.
Наступившую тишину гостиной нарушила череда хлопков, и хмурые люди в аврорских мантиях ступили на то, что осталось от дорогого турецкого ковра.
01.01.2012 2
Поттер сидел на холодном подоконнике в своей маленькой комнате и, не мигая, смотрел на пустую улицу, освещенную попеременно работающими фонарями. Некоторые из них включались и выключались, когда им заблагорассудится, оставляя на несколько минут дальние участки в конце дороги в полной темноте и придавая ей немного устрашающий вид.
Обхватив руками колени и монотонно напевая какой-то хогвартский мотивчик, Гарри слегка раскачивался из стороны в сторону. Взгляд его был несколько отрешенным, могло показаться, что одинокий парень немного не в себе.
Гарри вглядывался в темноту. Там, в рваной тени, больше всего на свете он хотел снова увидеть два звериных желтых глаза, наблюдающих за ним, как это было тогда, больше четырех лет назад. И понимал, что ожидания напрасны. Поттер сглотнул, ощущая распирающий горло комок и подступившие к глазам непрошенные слезы. Хогвартский мотивчик оборвался.
Теперь нет ни здоровенного пса с желтыми глазами, ни потрепанного жизнью и безденежьем профессора Люпина, нет Аластора, которого Поттер считал своим наставником — почти не осталось никого, кто был дорог Гарри по-настоящему. Дорога к победе, залитая кровью друзей и близких, в итоге привела в пустую комнату на площади Гриммо, где Поттер в одиночестве дожидался первого сентября, когда Хогвартс-Экспресс доставит его в Хогвартс, и он все же доучится свой последний год вместе с теми, кому повезло остаться в живых.
Гарри очнулся от мыслей и оторвал взгляд от пустынной унылой улицы. Целый месяц он почти ни с кем не общался, если не считать молочника и милую продавщицу в булочной.
Гермиона решила представить Рона, как жениха, своим родителям, и они до сих пор гостевали у мистера и миссис Грейнджер. А Джинни… Джинни дни и ночи проводила в Норе, помогая матери и Джорджу оправиться от потери Фреда. Мистер Уизли и Перси почти все время находились в Министерстве, Билл и Флер ожидали своего первенца, а Чарли был срочно вызван в Румынию из-за распространившейся там драконьей лихорадки. Гарри просто не нашлось места в жизни рыжего семейства. Конечно, думал он, это просто стечение обстоятельств — всем нужно время, чтобы зализать раны. И обижаться тут не на что, уверял себя Гарри, спрыгивая с подоконника.
По пути к кровати он пнул полусобранный школьный чемодан, из которого тут же вывалились несколько школьных джемперов и учебник Трансфигурации шестого курса. Гарри улегся на кровать и заложил руки за голову, наблюдая, как по потолку ползет жирный паук. Сразу вспомнился Рон: кожа на его лице бледнела, когда в непосредственной близости оказывалась какая-нибудь восьминогая тварь, и веснушки казались похожими на подгоревшие крошечные блинчики. Гарри усмехнулся и поймал себя на мысли, что с нетерпением думает о предстоящей встрече с друзьями.
Решив, что уже достаточно поздно и воспоминания можно отложить на потом, Поттер снял очки и потянулся к прикроватному столику. Рука неудачно наткнулась на жесткий деревянный угол, ладонь пронзила тупая боль и очки выскользнули из пальцев.
«Бля», — обиженно подумал Гарри, перевернулся на живот и свесился с кровати.
Пошарив по ковру, он нащупал шероховатую поверхность газетного листа. Нацепив найденные тут же очки, Гарри достал номер «Пророка» и, увидев заголовок статьи, вспомнил: ну да, он сам в ярости зашвырнул под кровать газету, когда прочитал: «Драко Малфой обвиняет Гарри Поттера в смерти своих родителей».
Поттер вновь пробежал глазами по знакомым строчкам: «неожиданное нападение», «признаки насилия», «не осталось никаких следов», «предполагаемо, Пожиратели смерти», «богатый наследник», «назначили опекуна»… И — вот оно.
«Драко Малфой, наследник древнего чистокровного рода волшебников, на днях сделал шокирующее заявление. На вопросы наших корреспондентов о предполагаемых причинах убийства Люциуса и Нарциссы Малфой, он ответил, что это месть его семье за то, что они перешли на сторону Ордена Феникса.
«Во всем виноват Поттер, — едва сдерживая ярость, сказал юный Малфой. — Он обязан моей матери жизнью, а в благодарность нам не смогли обеспечить должную защиту».
Расспросы о том, что он имел в виду под своими словами о спасении Нарциссой Малфой жизни Гарри Поттера, наследник оставил без комментариев и спешно покинул Министерство. Тем временем, Чарлиус Бёрк, заявленный опекун младшего Малфоя …»
Гарри пробежал глазами вниз статьи и вновь взглянул на колдографию. Полуразрушенная гостиная, опасливо бегающие домовики и молодой наследник знатного древнего семейства, замерший у камина.
«Гад, — со злостью подумал Поттер, снова забрасывая газету под кровать. — Всегда перекладываешь с больной головы на здоровую. Твой папаша во всем виноват сам: вогнал себя в гроб еще тогда, когда поднял свою поганую руку на первого ни в чем не повинного маггла. Это он виновен в том, что случилось. А миссис Малфой… Упокой, Боже, её душу».
Уже засыпая, Гарри успел подумать: «Мерзавец… еще ответишь за свои обвинения. Это я тебе обещаю».
* * *
— Мистер Малфой, успокойтесь…
— Вон отсюда!
— Мистер Малфой, мы прекрасно понимаем ваше…
— Убирайтесь к чёрту!
В рассерженном крике хозяина тонули стенания домового эльфа, бьющегося головой о ножку стола: сдержать посетителей, предъявивших министерские значки, он не мог, хозяйская кара будет суровой.
— Но вы должны выслушать постановление Суда!
От силы, с которой захлопнулась дверь, затрещали стекла, эльф замер и приготовился свалиться в обморок.
Двое мужчин, облаченных в министерские мантии — один низкорослый усач с круглым пивным животом, другой высокий и коренастый, переглянулись, а затем второй поднял палочку и дверь тут же распахнулась. Разъяренный Малфой с перекошенным от ярости лицом выскочил из комнаты: ах так! Непрошенные гости не собираются уходить и применяют магию! Схватив со стеклянного столика какую-то статуэтку, Драко запустил ею в министерских служак. Фарфоровая фигурка на мгновение замерла в воздухе, а затем плавно опустилась обратно на столик.
— М-мистер Малфой! — нервно сказал тот, что был ниже ростом, на всякий случай держа наготове палочку. — Прекратите истерические выпады, это недостойно Малфоев, сэр! Что сказал бы ваш отец?
Рука с занесенными над головой настольными часами замерла в воздухе. Малфой приложил все свои внутренние силы, чтобы спокойно поставить их на место, а не швырнуть прямиком в жирное пузо стоявшей перед ним министерской шавки. Коренастый мужчина, переглянувшись с толстяком, довольно хмыкнул и сделал шаг вперед.
— Мы сочувствуем вашему горю и от имени Министра приносим глубочайшие соболезнования. Должен заметить, что ваше желание остаться в одиночестве достойно уважения, но изоляция от общества не принесет ровно никакой пользы, — как можно любезнее проворковал чиновник и сделал еще один шаг вперед.
— Оставайтесь на месте, — спокойно предупредил Малфой, его глаза опасно сузились. Хоть магией пользоваться запрещалось, тяжелых предметов в доме еще хватало. — У вас ровно три минуты.
Коренастый застыл, на лице толстяка появилось облегчение. Он порылся в сумке и явил на свет сверток пергамента, закрепленный министерской печатью. Драко насторожился: по завещанию, оставленному Люциусом, все имущество — движимое и недвижимое — переходит в его владение, и совершенно не понимал, какие еще загвоздки могут возникать у Министерства.
— Мистер Драко Люциус Малфой, решением Визенгамотабыло принято назначить вашим опекуном…
— Стоп, — перебил его Драко, переводя взгляд со свитка на толстое лицо. — Какой опекун? Я совершеннолетний!
— С момента вашего совершеннолетия должно пройти полгода, — спокойно объяснил толстяк, вытирая платочком взмокший лоб и повлажневшие усы. — И по законам магического сообщества на этот срок вам предоставляется опекун, ваш ближайший родственник.
Драко сжал зубы. Черт. Черт, черт, черт. Теперь они назначат какого-то надоедливого индюка, который будет жить в его доме, оскорбляя тем самым память родителей. Родство с опекуном Драко заранее подвергал сомнению.
— Поиск ваших родственников, — начал усач, но потом осекся, — конечно, я имел в виду законопослушных родственников с незапятнанной репутацией, — Драко мысленно взвыл: он мог поклясться, что на жирном лице промелькнула гаденькая ухмылка, — был довольно-таки трудоемким занятием. Но мы справились, досконально изучив ваше родословное древо. И вот хочу обрадовать вас — мистер Чарлиус Бёрк, приходится вам четвероюродным дядей по материнской линии.
Коренастый победно улыбнулся, его верхняя губа поднялась почти под самый нос, обнажая бледно-розовые дёсны и делая лицо похожим на череп. Малфой закусил губу и отвернулся от непрошеных визитеров, признавая поражение: дальнего родственника, седьмую воду на киселе, Драко вспомнил. Как и то, что рассказывала мать об этой семейке. Отец этого Чарлиуса крал маггловских младенцев и делал запрещенные зелья из их крови и плоти. Ходили слухи, что даже сам Грин-де-Вальд не искал причин для разногласий с этим чокнутым маньяком-старикашкой, отпрыск которого теперь назначен его опекуном.
— Мистер Бёрг прибудет с минуты на минуту, — вставил словечко коренастый. — А, вот и он.
Хлопок аппарации взорвался в ушах Малфоя и представил высокого седовласого мужчину с глубоко посаженными черными глазами и густыми бровями. Новоявленный родственник окинул Драко неприятным взглядом и улыбнулся, обнажая по лошадиному крепкие крупные зубы.
— Приятно познакомиться, дорогой племянник — от хриплого грубого голоса по телу Драко пробежали мурашки и грудь на мгновение сдавило словно стальными раскаленными обручами. — Надеюсь, мы подружимся.
* * *
Гарри привычно зажмурился, когда увидел, что до столкновения со стеной остается не больше фута. Он это делал практически на автомате всякий раз, когда ему приходилось пересекать магический каменный барьер между платформами девять и десять — между мирами магов и магглов. С того момента, как Добби (при воспоминание о домовике сжалось сердце) шесть лет назад заколдовал барьер и они с Роном на глазах у изумленных магглов благополучно впечатались в красную кирпичную стену, Гарри стал более осторожно относиться к такому способу перехода на платформу 9 3/4.
В нос ударил привычный запах угля и пыли. В блестящей металлической трубе, из которой клубами валил густой белый пар, отражалось яркое сентябрьское солнце. Гарри глубоко вдохнул знакомый запахпредстоящего путешествия — такой знакомый, незабываемый и слегка опьяняющий. Только сейчас он понял: как сильно ему не терпелось увидеться с Роном и Гермионой. Он мечтал поскорее запереться с ними в купе и просто поговорить — отвлечься простым, совершенно банальным трёпом о школе, Хогсмиде или, на худой конец, маггловском кино. Главное, чтобы разговор не съехал в привычное для них троих русло: игра на выживание, воспоминания о скитаниях по лесу, борьбе и смерти близких — все это осточертело до такой степени, что Поттер готов был наложить на себя Обливейт.
Торопясь к вагону, Поттер старался увильнуть от чужих багажных тележек, преграждающих путь.
— Смотри куда идешь, урод, — Гарри вдруг услышал холодный, ненавистный и полный ненависти голос, и тут же врезался в стоящего перед ним Драко Малфоя.
Малфой был, как обычно, бледен и зализан: открытый высокий лоб пересекали морщины. Рядом с ним стоял незнакомый седой мужчина в синей мантии, пронзительные черные глаза которого не без тени любопытства разглядывали Поттера. Гарри тут же почувствовал к незнакомцу отвращение, смешанное с робостью или даже страхом, и поспешно отступил.
— Я, пожалуй, оставлю вас, Драко, — растягивая слова, сказал мужчина и нехотя оторвал цепкий взгляд от Гарри. — Жду от вас совы.
— Непременно, Бёрк, — сдержанно отозвался Малфой, даже не взглянув на своего провожатого. Пару секунд мужчина смотрел на Драко, затем ничего не говоря, развернулся и растворился в толпе.
— Подальше от тебя, — процедил сквозь зубы Поттер. По традиции задев Драко плечом, он направился к вагону. Мда, думал Гарри, даже смерть родителей никак не отразилась на малфоевском уровне сволочизма.
* * *
Драко проводил Поттера мрачным взглядом и тоже направился внутрь вагона. Методично осматривая каждое купе в поисках своих сокурсников, Драко бросал редкие взгляды на улыбающиеся лица людей, пришедших проводить детей в школу. Чувство пустого отчаянья снова остро кольнуло в самое сердце: кроме опекуна, его провожать некому. Два месяца, которые они с Бёргом прожили бок о бок, прошли в относительном спокойствии, если не брать в расчет пугающий липкий взгляд, которым родственник скользил по Драко.
В таких невеселых мыслях Малфой наконец наткнулся на купе, через стеклянную дверь которого он увидел слизеринский квартет в полном составе. Панси Паркинсон что-то шептала на ухо Блейзу Забини, вальяжно раскинувшемуся на сидении. Пальцы девушки теребили пуговицы на его рубашке, иногда он ловил их и притягивал к губам, замершие взгляды темнели, и казалось, что сейчас эти двое разорвут друг на друге одежду и займутся любовью прямо в купе. Драко вдруг отчетливо вспомнил, как на шестом курсе практически также сидел рядом с Панси, а она перебирала его волосы. За ними мрачно наблюдали Нотт и Гойл, сидевшие напротив с кислыми лицами и нетерпеливо ожидавшие, когда же, наконец, появится Малфой и успокоит любовную парочку.
Драко дернул ручку, дверь купе открылась, и на него посмотрели четыре пары глаз с разной степенью радости. Панси слегка равнодушно (явно — намерено, подумал Малфой) окинула взглядом бывшего парня и, сдержанно кивнув, вновь повернулась к Блейзу, который встретил Драко безэмоциональным, но вполне дружелюбным «привет». Нотт пробормотал что-то неразборчивое и уставился в валявшийся на столике «Пророк», а Гойл радостно подвинулся, уступая место. На его лице читались глупая покорность и обожание, и Драко пришла на ум странная ассоциация с собакой, которая преданно заглядывает в глаза хозяину, собравшемуся её усыпить. Драко стало немного жаль старого школьного… ладно, пусть будет — друга.
Малфой сел между двумя огромными фигурами. Скрестив руки на груди, он откинул голову назад и немигающим взглядом уткнулся в потолок, стараясь всем своим видом показать, что принимать соболезнования и разговаривать о родителях он не намерен.
— Драко, — донесся до него голос Панси.
Малфой неопределенно дернул плечом, дав понять, что слушает. Паркинсон хмыкнула.
— Завязывай. Мы не намерены копаться в твоей черной душонке и травить её сочувственными вздохами. Можешь расслабиться и вытащить кол из задницы. Просто я рада, что ты выглядишь не так хреново, как я предполагала.
Драко удивленно поднял голову и встретился со спокойным взглядом Панси. Забини неожиданно тепло улыбнулся и кивнул, Нотт отложил газету и дружески хлопнул Драко по плечу. Преданность в глазах Гойла достигла апогея.
— Спасибо, — ответил Малфой и отвернулся к окну, наблюдая, как осенние пейзажи сменяются один за другим. — Как прошло лето?..
* * *
Гарри почувствовал теплые ладони у себя на глазах. Улыбнувшись, он обернулся и увидел сияющую Гермиону. Она обхватила его за шею и притянула к себе — Поттер уткнулся в шелковистые волосы, пахнущие чем-то домашним, родным и близким. В объятьях лучшей подруги, Гарри почувствовал бесконечную нежность, теплой волной разливающуюся по телу. Позади Гермионы маячил довольный Рон, помахавший в ответ на радостную улыбку Гарри.
— Мы так скучали, — сказала Гермиона, выбравшись из объятий.
— Я тоже, — кивнул Поттер.
— Где Джинни?
— С Дином и Луной где-то, обещала подойти.
— Ясно. Как отдых?
— Отлично! Ты-то как? — спросил Рон, запихивая тяжелую сумку Гермионы на верхнюю полку.
— Отлично, — эхом отозвался Гарри, устраиваясь на сиденье.
— Это хорошо, — осторожно сказала Гермиона и села рядом с ним. — Мы боялись, что… что ты…
— Свихнусь? — настороженно подсказал Гарри.
— По правде говоря — да, — пробормотал Рон. — Когда ты заперся на площади Гриммо, мы здорово переживали.
— Твою мать, Гермиона, пожалуйста! — надавил он на последнее слово. — Сегодня я мечтал увидеть вас и поговорить о чем угодно, только не об этом!
Гермиона закусила губу и дрожащим голосом сказала:
— Гарри, я же вижу, что воспоминания терзают тебя. Ты опятьвинишь себя, опять!
— Вот и поговорили, — всерьез начиная раздражаться, буркнул Поттер.
— Но, Гарри! Те, кто отдали за Победу свои жизни, не хотели бы, чтобы ты чувствовал вину. Ни Фред, ни Люпин, ни Тонкс, ни Сириус …
— Господи Боже, как же я хочу, чтобы все от меня отвалили! — Гарри приподнял очки на лоб и провел руками по раскрасневшемуся лицу. — Всё лето меня таскали по Министерству, пихали в нос Прытко-Пишущие перья, расспрашивали, конспектировали каждое слово! Про судебное заседание я даже вспоминать не хочу. Я уже в петлю лезу от всего этого, Гермиона! И вот я иду к друзьям в надежде забыть обо всем, и что же? Ни-хре-на!
Гарри в сердцах пнул по сидению, бросил злое «простите»и выскочил из купе, с силой захлопнув дверь. Друзья просидели пару минут в полной тишине.
— Ему нужно время, — с заботой в голосе проронила Гермиона и пристроила голову Рону на плечо.
* * *
Сначала Драко отчетливо услышал, как громко хлопнула дверь соседнего купе, а потом раздался торопливый, сбивчивый шаг в коридоре. Увидел знакомый силуэт, мелькнувший в не задернутом шторкой окошке их двери, и задумался — куда так заспешил Поттер?
— …моя тетушка назвала это верхом неприличия, но ты же знаешь, Драко, что я никогда бы не позволила себе… Драко? Драко! — услышал он голос Панси и оглянулся. Она скрестила руки на груди и внимательно смотрела на него, покачивая ножкой, обутой в изящную лакированную туфлю. — Заснул?
— Мне нужно отойти, — решительно сказал Драко, вставая с места.
— Куда? — спросил Блейз, подняв на него голову. — С тобой сходить?
Драко усмехнулся, придавая лицо как можно больше безразличия.
— Подержать, встряхнуть? Нет, благодарю, как-нибудь сам справлюсь. Думаю, моральной поддержки будет вполне достаточно.
Блейз хмыкнул и отвернулся.
— Тогда, может быть, я? — хихикнула Панси и тут же звонко чмокнула нахмурившегося Забини.
Драко вышел из купе и огляделся — он хорошо видел, что Поттер побежал направо инезамедлительно последовал в том же направлении. Он проходил вагон за вагоном, расталкивая снующих по коридору учеников, прошипел сквозь зубы, когда тележка со сладостями наехала на носок его начищенного ботинка, двигался дальше по тряскому полу, мимоходом заглядывая в каждое купе, но Поттера нигде не было видно. Наконец, пассажирские вагоны закончились, и он уперся в рабочее помещение с надписью «Багажный отсек». Драко потянул за ручку — отсек оказался незапертым. Зайдя внутрь, он тихо закрыл за собой дверь. Сначала в глаза бросилась непроницаемая темнота, а в конце вагона Драко заметил слабое свечение.
Неожиданно Малфой почувствовал опасность и ринулся в сторону, прячась за чемоданами — красная вспышка заклятия пролетела буквально в дюйме от его лица.
11.01.2012 3
Расталкивая зазевавшихся учеников, Гарри мчался по длинным вагонам экспресса. Ему вслед неслись самые разные фразочки, начиная от «разуй глаза!» и «это же сам Поттер…», до «ты видела его задницу, Энн?» Хотелось или остановиться и показать средний палец, или хотя бы рявкнуть, но Гарри подавлял в себе это желание, понимая, что если прекратит бежать, то сорвется. Лучше не обращать внимания и поскорее найти уединённое место, где можно успокоиться.
Наконец он оказался в последнем вагоне перед дверью с табличкой «Багажный отсек». Нетерпеливо подергал за ручку — заперто. Не медля ни секунды, Гарри достал палочку и прошептал:
— Алохомора.
С тихим щелчком дверь отворилась, и зажженный на конце палочки Люмос осветил помещение, сплошь заставленное чемоданами, саквояжами, сумками вперемешку с метлами, компактными котлами и прочей ерундой, которую спихивали сюда ученики, поленившись тащить всё это с собой в купе.
«Отлично же охраняются наши вещи, — осматриваясь по сторонам, хмыкнул про себя Поттер, — заходите, кому не лень — берите, что хотите».
Однако место казалось идеальным укрытием: можно пристроиться на чей-нибудь чемодан и спокойно обдумать то, что он в сердцах наговорил друзьям. А ведь так не хотелось никаких выяснений, расспросов и сочувственных взглядов, но сердобольная Гермиона конечно же не смогла промолчать. И теперь у Гарри к раздражению на друзей добавилась злость на самого себя: ну что он, в самом деле, такой псих, что не может сдержать эмоций?
Поттер закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и прислушался. Колеса размеренно стучали по рельсам, где-то вдалеке из вагонов слышались крики студентов, край чемодана шкрябал по полу. Но злость, вместо того, чтобы уняться, разгоралась с новой силой: друзья там, в уютном купе, а он — здесь, среди чужого барахла. Отчаянно захотелось выплеснуть весь негатив. Повинуясь внутренним порывам, он мстительно пнул первый попавшийся чемодан, и тут…
Дверь тихонько скрипнула, показалась тонкая полоска света. Поттер прищурился, разглядывая появившегося в проеме человека: светлые волосы, тонкий подбородок… Глаза Гарри расширились от изумления, и он, не раздумывая, поднял палочку:
— Ступефай!
Малфой резво, по-хорёчьи, сиганул в сторону и увернулся от заклинания. Вспышка попала в стеллаж с котлами, осколки полетели в разные стороны. Драко откатился в сторону, выхватил палочку и выкрикнул:
— Редукто!
Не успев среагировать, Гарри отлетел в сторону и врезался в поставленные друг на друга чемоданы. Шаткая конструкция покачнулась и рухнула, придавливая Гарри своим весом. Падая, один из чемоданов больно стукнул по голове. От резкой боли Поттер взвыл. С трудом выпростав руку из-под тяжелой сумки, прикоснулся ко лбу: липкое теплое пятно растекалось по лопнувшей коже. В глазах двоилось, спина болела от упиравшегося в нее метловища.
Тяжело дыша, Драко подошел к пораженному противнику и ногой распихал заваливавшие его чемоданы.
— Дружки-авроры не говорили, что подло нападать исподтишка?
— Подло было следить за мной.
— Кто бы говорил, — процедил Малфой и со всей силы двинул Гарри по ребрам.
Ойкнув, Поттер согнулся пополам. Следующий пинок сбил дыхание, от удара в челюсть лопнула губа.
— Подонок, — прохрипел Поттер, сплевывая кровь, — я тебе жизнь спас…
— Так вот тебе моё персональное спасибо! — ещё один удар.
Возбуждение, охватившее от вида поверженного врага, разливалось по телу, стучало в ушах, заставляя бурлить в жилах кровь. Драко понимал, что вот он, тот самый момент, когда можно заставить ненавистного Поттера заплатить за все: за Долг Жизни, страх и унижения в Битве, за показания в суде и последовавшую за ними смерть родителей. Драко казалось, что он слышит, как сильно бьется сердце валяющегося у его ног и харкающего кровью Поттера, но оно все равно не могло биться сильнее, чем его собственное, предчувствовавшее момент мести. Было плевать — посадят ли в Азкабан, отправят ли на каторгу — все равно.
Глубоко вздохнув, Малфой направил палочку Поттеру прямо в лоб. Два простых слова — что в них страшного, кроме последующей зеленой вспышки? Ничего, всего мгновение. Слова гулким эхом раздавались в голове, пытаясь вырваться и сложиться в смертоносные звуки, но Драко никак не мог заставить себя произнести их.
— Ну? Давай, — неожиданно усмехнулся Гарри, обнажая испачканные кровью зубы. — Или забыл? Подсказать?
— Заткнись!
— Ты такой трус, Малфой, — Поттер откровенно издевался, — жалкий ничтожный трус. Как и твой папаша.
— Заткнись!
Драко покрепче перехватил палочку, но неожиданно стрельнувшая вспышка с силой отбросила его к дальней стене. Малфой рухнул, ударившись о край обитой железом полки. Боль вспыхнула в голове, перед глазами поплыло. Ощущения были сродни тем, которые наваливались на Драко после диких попоек со слизеринцами. И в этом нахлынувшем тошнотворном месиве Драко различил склонившегося над ним Поттера, почувствовал, как он запускает пальцы в его челку и прижимает голову к полу, расплывчато видел замах сжатого кулака. Послышался хруст, и теплая кровь полилась по бледному малфоевскому лицу.
— Не знаешь, как обезоруживать противника, ты, мерзкая тварь? — прорычал обозленный Поттер. — Плохо учил уроки? Ходил у Волдеморта в троллях?
От нового удара Драко каким-то образом увернулся и из последних сил ткнул Поттера в грудь. Гарри этого не ожидал и, потеряв равновесие, свалился, но почти сразу же вскочил и поднял палочку. Драгоценных секунд хватило, чтобы Малфой, превозмогая боль, поднялся, встряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и занял обороняющую позицию. Теперь они оба стояли друг против друга, тяжело дышали и крепко сжимали заляпанные кровью волшебные палочки.
Два ярких луча, вырвавшись из палочек, столкнулись на середине пути, ярко вспыхнули, освещая комнату, и погасли.
Секунда…
Две…
— Левикорпус!
— Протего!
Две вспышки снова встретились и рассеялись в воздухе. Поттер и Малфой в недоумении переглянулись, а затем отшвырнули палочки и с яростными воплями бросились друг на друга. Удары беспорядочно сыпались, крики перемешались с тяжелым надрывным дыханием и грязной бранью, вывалившиеся из сумок вещи студентов были истоптаны и перепачканы пролившимися чернилами.
— Урою, ублюдок! — орал Поттер подобно взбесившемуся троллю, выглядевшему, впрочем, не лучше: очки разбиты, рукав рубашки разорван, весь в пятнах крови, лицо превратилось в бесформенный синяк, волосы торчат во все стороны. — Ну, давай же! — сжав кулаки, он дико скакал вокруг Малфоя и хаотично махал руками. — Давай, ну, давай! Давно этого ждал!
Раскачивающийся на полусогнутых ногах, скомбинировавшийся для защиты Малфой был похож на жука-богомола: высокий, тощий, кулаки прикрывают лицо, острые локти прижаты к телу.
— Поттер… — хрипел он, — херово дерешься, говнюк…
— Сейчас покажу, как дерусь, — психовал Гарри. — Давай!
— Трахаешься, наверное, так же, — Малфой старался ударить побольнее, если не кулаком, то словом. — Бедная рыжуха, поди, из твоей постели бежит догнаться в слизеринскую.
— Ах ты, волдемортова подстилка! — прорычал Гарри и бросился вперед, одной рукой хватая обидчика за горло.
Вопя и матерясь, они повалились на пол, где, сцепившись, словно два бешенных зверя, дубасили друг друга, оставляя на теле новые синяки и ссадины. Подмяв под себя Малфоя, Гарри крепко сжал его бока бедрами и уже занес для очередного удара кулак, но Драко неожиданно ловко брыкнулся и дотянулся до валявшейся палочки.
— Круцио!
Заклятие вышло довольно ощутимым: отбросило в сторону, но не вызвало той несокрушимой волны адской боли, которую обрушивал на Гарри Волдеморт. Подлетевший к пораженному противнику Малфой не успел поднять палочку: Поттер изо всех сил двинул его в голень пяткой, опрокидывая на пол. Не помня себя от ярости он залез на стонущего Драко и начал наносить беспорядочные удары. И в этот момент дверь распахнулась, послышался женский визг, а затем кто-то крикнул:
— Вы что, охренели?!
* * *
— Долго он, — обеспокоенно пробормотала Гермиона. Громко захлопнув книгу, она взглянула на часы: прошло минут двадцать, и Гарри все еще не возвращался.
— Не беспокойся, — ответил Рон и лениво зевнул, — просто захотел побыть один. Ты же его знаешь…
— Он пол-лета был один!
— Ну да… — протянул Рон. — Но зная Гарри…
— В том то и дело! — сердито оборвала подруга. — Зная Гарри, я не нахожу приятной мысль о том, что он шастает где-то по поезду в одиночестве… Он выглядел таким подавленным. Так и глупость совершить недолго.
— И что ты предлагаешь? Отправиться на поиски? Вернется сам, отстань ты уже от него, честное слово…
— Сколько он там ещё развлекаться-то будет? — фыркнув, спросил Забини и посмотрел на часы.
— Фу, Блейз, не строй из себя заботливую мамашу, — сказала Панси, отрываясь от его шеи, на которой остались два ярко-красных следа от помады.
— Не, в натуре, — пробубнил Гойл.
— Что? В чем? — скривилась Панси.
— Ну… это… — замялся Гойл и перевел взгляд на Нотта, который в ответ лишь равнодушно пожал плечами, давая понять, что засекать время, проведенное Малфоем в туалете, не его хобби.
— Понятно, — фыркнула Паркинсон. Помолчав с минуту, она развернула к себе запястье Блейза, посмотрела на часы и озабоченно добавила: — Хм… А правда, где он пропадает так долго? Может, сходим, посмотрим? Все равно надоело сидеть.
— Сам вернется, — Блейз потянулся, разминая затекшие конечности.
И Гойл, и Нотт согласно кивнули.
— Ну и ладно, чёрт с вами, — обиделась Панси. — А я пойду.
— Валяй, детка, — Забини проводил подругу шлепком по заднице.
Шикнув на приятеля, Паркинсон вышла из купе и со всей силы хлопнула дверью.
— Истеричка, — усмехнулся Блейз.
И Гойл, и Нотт снова синхронно кивнули.
* * *
В коридоре Панси натолкнулась на Рона и Гермиону. Лица обоих были обеспокоены, они то и дело оглядывались по сторонам.
— Мозги потеряли? — поинтересовалась Панси.
Гермиона вздрогнула и обернулась.
— Паркинсон, — поджав губы, сказала она, — иди, куда шла. Не до тебя.
— Что же так нервничаешь, Грейнджер? — спросила Панси, разглядывая ноготь и исподлобья наблюдая за обеспокоенной Гермионой и её рыжим приятелем. И тут до нее дошло: не хватает третьего звена. — Поттера что ли потеряли?
— Если тебе угодно — да! — рявкнула Гермиона и потянула Уизли за рукав. — Пойдем, Рон.
— И давно он в розыске?
— Да что ты пристала? — ощетинился Уизли.
— Просто… Драко тоже нет, — пробормотала Панси. — Вышел и…
Сказав это, Паркинсон почувствовала, как неприятно кольнуло сердце — уж она-то точно знала: если Драко и Поттер столкнутся один на один, то просто поотрывают друг другу головы. Гермиона заметно побледнела, Уизли нервно переминался с ноги на ногу.
— Малфой сказал, куда идет? — настороженно спросил рыжий.
— Мы не отчитываемся друг другу всякий раз, когда собираемся сходить в туалет.
— Паркинсон, — угрожающе пробубнил Уизли.
— Паркинсон, — подхватила Гермиона и ткнула Рона в бок. — Куда он пошел?
— Да я откуда знаю? — насупилась Панси. — Сидел, как истукан, а потом вдруг сорвался и вылетел за дверь.
Наморщив лоб, она словно прокручивала в голове ситуацию. И вдруг одна бровь изумленно поползла вверх.
— Мимо нашего купе кто-то вроде пробежал, и тогда Драко…
— О, боже! — выдохнула Гермиона и торопливо пошла по вагону. Рон и Панси кинулись за ней.
Раскачиваемые несущимся на полном ходу поездом, они двигались очень быстро. Почти бежали. Хлопали двери купе, слышалось скромное «извините» Гермионы, невнятное мычание Уизли и резкое «чего уставились?» Панси.
Последний вагон принадлежал персоналу поезда, студентам сюда было запрещено ходить. Гермиона в отчаянии всплеснула руками. И вдруг из приоткрытой двери выглянула продавщица сладостей.
— Мы старосты, — выпалила Гермиона и указала на прикрепленный к мантии значок. — Ищем двух… эээ…
— Мальчишек, — подсказала Панси.
— Да, два студента потерялись в поезде, — вторил им Рон.
Волшебница, на груди которой была вышито «П. Экли», усмехнулась и покачала головой:
— Здесь их точно быть не может, так что ищите в другом месте. Прячутся где-нибудь в туалете. Давайте, марш, — указала она на выход, — и чтобы я больше вас здесь не ви …
Тут послышался сильный грохот, и вся компания замерла. До них донесся чей-то рассерженный голос, торопливые шаги, а затем грохот повторился.
— Это оттуда, — Гермиона уверенно указала на дверь в самом конце вагона.
— Там багажный отсек. Ну если ваши шалопаи забрались туда… — пробурчала миссис Экли и достала волшебную палочку, — кому-то не поздоровится!
Все дружно бросились к источнику шума. Снова послышалась ругань, звук падающих с полок вещей стал отчетливым.
— Алохомора!
Распахнувшись, дверь открыла взору картину полнейшего разгрома. Багажный отсек напоминал поле битвы: многие чемоданы были сломаны и раскрыты, бесформенными кучами валялись одежда, учебники, перья и всякая всячина наподобие плюй-камней или напоминалок. Пол был усеян осколками от разбитых чернильниц и залит темно-синей густой жидкостью. Под ногами хрустело стекло и шуршали разорванные листы пергамента. Дополнением ко всей этой чудесной композиции были два сцепившихся парня, мутузивших друг друга в лицо.
Визг Панси отрезвил их. Гермиона в ужасе схватилась за косяк и кусала бескровные губы.
— Вы что, охренели?! — истошно заорал Рон и кинулся вперед, отталкивая девчонок. Выхватив палочку, он забегал вокруг замерших парней, не зная, что предпринять.
— Вы что тут… что тут… — сбивчиво бормотала П.Экли, обводя взглядом разгромленное помещение.
Затем она перевела недоуменный, испуганный взгляд на самих виновников происходящего — взлохмаченных, агрессивных, в изорванной одежде и со свежими синяками и кровоподтеками. Наконец она пришла в себя: лицо побагровело, пухлая рука затряслась от ярости. Указав палочкой на Гарри, волшебница рявкнула:
— Ты! Быстро встал с него! Немедленно! И на выход!
Не говоря ни слова, Гарри послушно поднялся, прихватил волшебную палочку и направился к двери. Рон последовал за ним, бросая убийственные взгляды на Малфоя, которого уже поднимала подоспевшая Паркинсон.
— Все на выход! — басила обычно добродушная торговка сладостями. — Быстро!
Подгоняемые П. Экли, они вышли в коридор. Волшебница с силой захлопнула дверь, повернулась к ребятам и гневно спросила:
— Вы хоть отдаете себе отчет в том, что устроили?
Извинений или слов раскаяния не последовало: и Гарри, и Драко считали сегодняшнюю драку вполне естественным выяснением отношений: в каждом накопилось столько ненависти к другому, что она должна была рано или поздно выплеснуться.
Поттер бросил на него едкий, полный презрения взгляд. И в ответ получил такой же.
— Тогда вы должны понимать, что понесете суровое наказание! Я обязана буду доложить об инциденте начальнику поезда и директору школы!
— Докладывайте, кому хотите, — Малфой с нескрываемым пренебрежением скрестил руки на груди. — Хоть самому Министру.
— Ты бы заткнулся, Малфой, — одернул Гарри и недобро сверкнул глазами. — Думаешь, Круциатус сойдет тебе с рук?
Рон оскалился и сжал кулаки. Гермиона же ошарашено смотрела то на Драко, то на Гарри, не в силах выдавить ни звука. В конце концов, придумав наиболее верное в этой ситуации решение, она направила палочку на разбитые очки Поттера и совершенно уставшим голосом произнесла:
— Окулюс Репаро.
Паркинсон недовольно оглядывала Малфоя: жаль не хватит сил встряхнуть упрямца и вправить мозги, не хватало еще, чтобы история дошла до Министра, как будто без этого проблем мало!
— Мне все равно, — Малфой же невероятным усилием воли заставлял себя сохранять прежнее выражение лица. Сейчас ему было тошно от того, что он применил Круцио, но разве несколькими минутами раньше он не готов был произнести Убийственное заклятие?
— Да неужели? — в тихом голосе Поттера слышалась неприкрытая угроза.
— Хочешь продолжения? — Малфой занял оборонительную позицию.
Гермиона изо всех сил вцепилась в руку Гарри, Рон встал перед ним, защищая собой, как щитом. Паркинсон сплюнула и, сложив на груди руки, отошла: да чёрт с ними, пусть поубивают друг друга.
— Прекратите! — взвизгнула П.Экли.
— Мы еще не начинали, — процедил Поттер.
— Что ж, — сказала она, собираясь с мыслями, — что ж… Я вижу, вы совершенно не раскаиваетесь в том, что сделали… Хорошо.
Пару секунд она всматривалась в их непроницаемые лица, затем, вздохнув, достала из кармана маленький свисток и беззвучно дунула в него. Дверь хлопнула, и в вагон тут же зашел полный волшебник в униформе работника Хогвартс-Экспресса: алой мантии с нагрудным значком. Замерев, он уставился компанию: поджимающая губы торговка сладостями, насупленные девчонки, рыжий парень и еще двое окровавленных оборванцев. Сдвинув брови, волшебник сердито произнес:
— И чего это здесь за балаган? Пенни, что происходит?
— Мистер Бигроу… — как можно спокойнее начала было миссис Экли, но затем, откинув все церемонии, взволнованно затараторила: — Арнольд! Эти двое, — она указала на парней, — устроили дуэль в багажном отделении! Они… они там все разнесли, подчистую! А этот, — кивок в сторону Малфоя, — еще и Непростительное применил!
— Что-о? — негодующе протянул мистер Бигроу. Его щеки побагровели, глаза опасно сузились.
Начальник поезда оттолкнул огромным пузом подростков и прошел к багажному отсеку. Дверь послушно отворилась, он протиснулся в узкий проем. Несколько секунд царила тишина, а затем ослышалось четкое, увесистое, характеризующее состояние комнаты и того, что ждет провинившихся, слово. Выглянувший мистер Бигроу был в бешенстве.
— Ах вы, мерзавцы! Ах вы, гаденыши! Чего себе позволяете?! Этому поезду более ста лет! Да его ценность гораздо больше, чем ваша, вместе взятая! Фамилии? — его взгляд скользнул по шраму Гарри, а потом задержался на кольце с фамильным гербом Малфоев на руке Драко.
— А то вы не знаете, — нагло бросил Поттер.
— Ещё погруби мне тут! — взорвался мистер Бигроу. — Можешь разнести на кусочки хоть все Министерство и Хогвартс, но мой поезд не трожь!
— Мистер… Бигроу, — подала голос Гермиона, — мы могли бы полностью прибрать багажный отсек, починить чемоданы, все расставить… Конечно же, возместить ущерб и…
— Мисс, — напыщенно возразил мистер Бигроу, — если думаете, что эти двое так легко отделаются, то вы ошибаетесь! Никто не смеет портить мой поезд!
— Да, заткнулась бы ты, Грейнджер, — добавил холодный голос.
Все обернулись на Малфоя. У него был такой вид, будто он сидит на приеме у королевы, а не стоит здесь, в рабочем вагоне поезда, в порванной одежде, с синяками и кровавыми ссадинами на бледном лице. Драко презрительно взглянул на Гермиону:
— Можешь и дальше лизать зад этому жирному козлу, только не надо употреблять слово «мы»? А ты, толстяк, скажи спасибо, что нас нашли так быстро, а то бы, ко всему прочему, к твоим проблемам прибавился еще и свеженький труп.
Начальник поезда задохнулся от ярости: еще ни один щенок не смел ему так грубить! Огромный живот мистера Бигроу заколыхался, в груди заклокотало, словно в чугунном котле, крупные капли пота скатились по трясущимся от гнева студенистым щекам.
— Ты… Ты! — начал он, указывая толстым, как сосиска пальцем, на Малфоя.
— И правда, — усмехнулся Гарри, не обращая внимания предынфарктное состояние мистера Бигроу, — твое чучело прекрасно смотрелось бы в гриффиндорской гостиной.
— Поосторожнее, Поттер! Твоя безмозглая голова тоже бы неплохо украсила ворота Малфой-мэнор.
— Малфой-мэнор теперь можно чем угодно украшать, чтобы он не выглядел таким пустым.
Глаза Драко расширились, и в следующую секунду Поттер получил кулаком в челюсть и привалился к стене, прижимая ладони к окровавленному рту. Рон и Панси схватили Малфоя и оттащили в сторону.
— Гарри, как ты мог? Это жестоко! — воскликнула ошеломленная Гермиона, прикладывая носовой платок к его разбитым губам.
— Плачу ему той же монетой, — сплёвывая, прохрипел Гарри, — пусть ощутит себя в моей шкуре.
Гермиона укоризненно покачала головой, не зная, что ответить. Малфой тем временем сверлил Поттера злобным взглядом и был готов в любую минуту снова накинуться и перегрызть горло.
— Я послала Патронус.
Никто и не заметил, как ушла и вернулась миссис Экли.
— Отлично. А теперь все кыш по своим купе! А вы, двое, — жирный подбородок Бигроу указал на провинившихся, — привыкайте к мысли, что вас ждут веселые денечки.
Экли согласно кивнула и осуждающе посмотрела на всю команду подростков. Толстяк недобро усмехнулся в усы, кровожадно потер руки и направился к выходу. У самой двери он обернулся и раздраженно рявкнул:
— Чего встали как вкопанные? Живо разбежались!
Неожиданно поезд как-то странно дернулся и остановился. Все дружно ойкнули и схватились за поручни. Только Панси предпочла локоть Драко.
— Ещё какого черта происходит?! — взревел начальник.
Поезд снова дернулся, и вся компания еле устояла на ногах. Бигроу схватился за необъятную талию Экли, рука Панси переместилась на малфоевское плечо.
— Оставаться на местах! — приказал мистер Бигроу и, чертыхаясь, выбежал из вагона.
Его торопливые шаги были слышны еще несколько секунд, а потом стихли. Почти сразу же где-то эхом раздались звуки взрыва и полные ужаса крики. Лицо волшебницы побелело, и она тоже кинулась к выходу.
— Без глупостей! — на ходу скомандовала Экли и исчезла.
Оставшись одни, ребята переглянулись и бросились к окнам. Прижавшись к стеклу, они увидели как четыре фигуры в масках и черных мантиях торопливо отходят от поезда. Взметнувшись черными воздушными столпами, неизвестные исчезли.
— Пожиратели! — прошептала Гермиона и опасливо взглянула на Драко.
— Чего ты уставилась, Грейнджер? — злобно прошипел Малфой.
Рон предупреждающе нахмурился и заслонил подругу. Панси выхватила палочку.
— Тихо! — крикнул Поттер, поднимая руку.
Все замерли и посмотрели на Гарри: лицо было обеспокоенным, он шумно втягивал воздух.
— Чувствуете? Вы чувствуете?
И вдруг Панси истошно завизжала:
— Поезд горит! Бежим!
* * *
Хогвартс-Экспресс исчезал в охватившем его пламени. Снаружи это должно было выглядеть красиво: ярко-алый поезд, пылающий среди зеленых равнин. Но внутри творился самый настоящий хаос: в панике студенты в панике давили друг друга, пытаясь выбраться из горящих вагонов. Те, кто уже оказались снаружи, кричали от боли, осматривая ожоги, ссадины и кровоподтеки. Начальник поезда, мистер Бигроу, лежал на траве, раскинув руки в стороны и устремив мертвенный взор в небо. Над ним завывала торговка сладостями.
Гермиона и Панси, выскочив из вагона, бросились на помощь к старшекурсникам, которые поливали горящие выходы наколдованными потоками воды, но волшебное пламя бушевало все сильнее.
Драко бежал вперед, закрывая лицо рукой — палочка не успевала втягивать клубы едкого густого дыма. Гарри и Рон, неслись за ним, выталкивая из вагонов попадающихся на пути младшекурсников.
— Драко! — вдруг раздалось из слизеринского купе. — Сюда!
Нотт, отирая с виска кровь, пытался вытащить бесчувственного Гойла. Стиснув зубы, Малфой вцепился в брючины однокурсника и поволок к выходу.
— Где Забини? — срывающимся от кашля голосом спросил он.
— Ищет Панси. Она пошла за тобой. Ты её видел?
— Она в безопасности, снаружи, — хрипел Драко.
Подоспевшие Гарри и Рон ухватились за Гойла. Наступая друг другу на ноги, они с трудом волокли пострадавшего к выходу.
— Она пошла за тобой, — продолжал Нотт. — А потом поезд остановился и…
Они дружно вывалились из вагона в грязную лужу. Языки пламени не успели их коснуться — выход поливали из волшебных палочек старшекурсники. Гарри из последних сил тащил Гойла подальше от поезда.
Наконец они остановились. Тяжело дыша, Драко упал на траву, рядом заходился в рвотном кашле Нотт. Рон и Гарри метнулись обратно, к поезду, на поиски друзей.
— Драко, послушай…
— Подожди, — Малфой кашлял, срывая глотку.
— Да послушай же, Драко, — крикнул Нотт, цепляясь за его рукав. — Они приходили за тобой, понимаешь? Они искали тебя.
07.02.2012 4
Хогвартс-экспресс выгорел почти полностью: почерневшие каркасы вагонов с оплывшей краской и лопнувшими от жара стеклами напоминали полуразложившийся труп василиска. Студенты отошли подальше от останков поезда, уже не объятых пламенем, но всё ещё пышущих жаром. Девчонки плакали, размазывая по щекам копоть, парни озирались по сторонам, не зная, что делать. На всякий случай, малышей собрали в группу, окружив старшекурсниками, которые не так сильно наглотались дыма и чувствовали себя лучше других. Волшебные палочки держались наготове, но на лицах застыла обреченность: шанс выстоять против Пожирателей, если те вдруг вздумают вернуться, был минимальный. Если вообще был.
Поттер обессилено лежал на сырой траве. С каждым тяжелым вздохом легкие болезненно наполнялись пропахшим гарью воздухом, вызывая легкую тошноту и покалывание в боку. Земля холодила спину, волосы намокли, но все равно было невыносимо жарко. Наконец Гарри с трудом поднялся, стащил грязную, в кровавых пятнах, рубашку и, раскинув руки, снова упал на землю. В голове беспорядочно роились мысли, но зацепиться за какую-то одну не получалось.
Пожиратели могут вернуться в любой момент… Вроде все живы… Нельзя просто лежать, надо действовать… Кончится это когда-нибудь? Горстка беспомощных детей… Как противостоять? Почему не было защитных чар? Срочно Патронус в школу и Министерство… Как ломит поясницу… Свисток Экли? Может пригодиться… За Круцио Малфой еще ответит...
Разговоры учеников плавно слились в сплошное мерное жужжание, монотонно гудящее где-то вдалеке. Глаза неимоверно чесались и слезились. По небу плыли серые скучные облака — от таких и капли не дождешься. Плечо щекотала мерзкая ползущая букашка, но сил сбросить её не было. Хотелось просто лежать, лежать и чувствовать, как постепенно сердце успокаивается и возвращается к нормальному ритму.
— Гарри! Гарри!
Чья-то рука коснулась его обнаженной груди и легонько потрясла.
— Очнись. Тебе плохо?
Поттер быстро сел. От резкого движения его повело в сторону, Гарри качнулся и побледнел. Желудок давило, в горле стоял кислый привкус выгоревшей краски. Скривившись, Гарри прижал руку ко рту.
— Вот, пей, — Гермиона тут же сунула ему невесть откуда взявшуюся фляжку. — Только немного.
— Что это?
— Укрепляющее зелье. Ношу с собой на всякий случай, привычка с седьмого курса, — пояснила Гермиона и добавила: — Ты отравился дымом.
Зелье было излишне сладким и отдавало перцем, эффект почувствовался сразу: все неприятные ощущения отступили.
— Надо торопиться, — бодро подскочил Поттер, вытирая губы тыльной стороной ладони, — вдруг эти гады вернутся?
— Успокойся, не вернутся. Не сейчас. Патронус в Министерство и школу отправлен, за нами скоро прибудут. Так что пока мы в относительной безопасности.
Гарри слегка нахмурился, но согласно кивнул и уселся обратно на траву, окидывая взглядом студентов на поляне: кто расположился прямо на земле, подстелив мантию, кто стоял поодаль, опасливо всматриваясь в небо. Паркинсон сквозь зубы что-то говорила Забини, Малфой шептался с Ноттом. Пришедший в себя Гойл прижимал к ране на лбу испачканный кровью слизеринский галстук и отчужденно смотрел прямо перед собой.
— Рон где? — спросил Гарри, выискивая рыжую голову среди студентов.
— Да вон он, — Гермиона устало махнула куда-то в сторону. — Джинни ногу подвернула, он с ней.
— Кто-нибудь серьезно пострадал?
— Думаю, нет. Если не считать тех, кто, как и ты, наглотался дыма, и сейчас выворачивает наизнанку желудок. Кое-какие оздоравливающие чары помогли, но будет лучше, если нами займется мадам Помфри, — рассеянно ответила Гермиона. Потом оглянулась по сторонам, наблюдая за мучавшимися ребятами, неожиданно всхлипнула и прошептала: — Ох, Гарри… Ведь всегда что-то случается, всегда… Я думала, всё позади… Когда же это закончится?
Гермиона уткнулась щекой ему в грудь и зашмыгала носом. Гарри обнял подругу за плечи и неловко пригладил растрепавшиеся каштановые волосы. В невнятных словах Гермионы он узнал мысли, мучавшие его в последние месяцы: будет ли всему этому конец?
— Ну-ну, успокойся. Чего раскисла-то? — Поттер наиграно бодрился. — Вспомни, что сама говорила: нужно быть сильными, держаться. Все будет хорошо, вот увидишь.
— Ты сам веришь в то, что говоришь?
— Не то, чтобы совсем. Но выбора-то нет.
Гермиона крепче прижалась к Гарри, словно надеялась найти в его дружеских объятиях защиту и покровительство.
Погода начала портиться: подул осторожный ветерок, совсем слабый. Лицо, нагретое пламенем пожара, казалось обветренным, а губы отчего-то солёными.
— Если закрыть глаза и не слушать, что говорят вокруг, то как будто мы с тобой снова вдвоем, у палатки, — прошептала Гермиона.
— Одинокие, — добавил Гарри.
— Одинокие, — со вздохом согласилась Гермиона и вытерла слезы. Порывшись в своей маленькой сумочке, она достала запасную мантию и протянула её Поттеру. — Прихватила, мало ли. Накинь, а то простудишься.
— Сколько еще добра носишь с собой на всякий случай? — усмехнулся Гарри, набрасывая на уже остывшие плечи мантию.
— Надо будет полный список составить. Пошли к нашим?
— Да, идём.
Отряхивая одежду, они поднялись с мокрой травы и направились к столпившимся гриффиндорцам.
— Дружище, ты как? — Рон потрепал Гарри за плечо.
— Бывало и лучше, — ответил Поттер, окидывая взглядом насупленную Джинни, растиравшую опухшую щиколотку. Присев рядом, Гарри дотронулся до нее: — Болит?
— К сожалению, но лучше убери руки и не вздумай изображать из себя Локонса! Я доверюсь только мадам Помфри, — усмехнулась Джинни и нетерпеливо добавила: — Скорее бы уже за нами прибыли. Хотя, признаться, я этого боюсь.
— Почему?
— Вдруг мадам Помфри пропишет мне костерост?
— Да ладно, не такой он и противный.
— Да уж, конечно, — хмыкнула Джинни.
— Слюна нарглов излечивает любые ушибы и растяжения, — раздался над ухом мелодичный голос.
Джинни фыркнула и принялась усиленнее растирать ногу.
— О, Луна. Ты как? — спросил Гарри.
— Я в порядке, в полном, — девушка тепло улыбнулась. — Только все думаю о том, что произошло. Странно всё как-то получилось.
— Что именно тебе кажется странным?
— Они врываются в экспресс, заглядывают в каждое купе, но никого из студентов не трогают, — начала перечислять Луна. — Убивают начальника поезда, а остальные взрослые волшебники, кроме продавщицы сладостей, исчезают. Интересно, куда? А потом поезд горит вместе со студентами, потушить огонь волшебством не удается. Их действия обрывочны и я не вижу никакой логики.
— Как будто Пожирателям для нападения нужна логика! — возмутился Рон. — Шеф сдох и продумывать план некому, вот они и действуют, как придется. Решили, напали, убили, исчезли, выпили огневиски.
— Думаю, поезд подожгли просто от безысходности или из злости, — задумчиво произнесла Гермиона. — Может, надеялись, что в пожаре погибнет тот, кого они не смогли найти в кратчайшие сроки. Возможно, боялись охранных чар и скорого прибытия авроров, поэтому действовали впопыхах.
— Мы тут уже добрых полчаса, что-то я не вижу никого, похожего на аврора. Охранных чар просто не было! — возмутился Рон.
— Были! И они сработали.
— Да, и авроров полон лес!
— Как же вы оба достали со своими перебранками! — едко вставила Джинни, однако никто не обратил на нее внимания.
— За нами скоро придут, — насупилась Гермиона.
— Только зайдут в паб пропустить по пиву и сразу к нам, — хмуро отозвался Рон.
— Рон Уизли, ты идиот! — вспыхнула Гермиона.
— Любовь прекрасна, — восторженно пропела Луна и подмигнула оскалившемуся Поттеру.
— Тогда где они замешкались? — не унимался Рон. — У нас тут сгоревший поезд, студенты без охраны, труп и свихнувшаяся торговка шоколадными лягушками! — он указал на всё ещё подвывавшую Экли.
— Сейчас вопрос не в замешкавшихся аврорах, а в том, кого пытались найти Пожиратели, — заметила Луна и выразительно посмотрела на Гарри.
— Почему меня это не удивляет? — буркнул Поттер.
— И меня, — вставил Уизли.
— В любом случае ждать нам уже недолго, — отрезала Гермиона.
— Что-то я не вижу…
— Разуй глаза, Рон! За нами пришли, — Гермиона указала куда-то в сторону.
Все повернули головы и увидели четыре фигуры в развивающихся мантиях.
— Это не авроры, — приглядевшись, сказал Рон.
К студентам приближалась МакГонагалл в сопровождении ковыляющего на коротеньких кривых ножках Флитвика, еле поспевающую профессора Спраут, мадам Трюк и Горация Слизнорта, взволнованного и непривычно растрепанного. Измученные студенты радостно загалдели и бросились навстречу, приветствуя деканов Хогвартса.
Слизнорт быстрым взглядом окинул перепачканные копотью и грязью лица и спросил:
Декан Слизерина мгновенно нашел глазами Драко и не смог скрыть изумления от его потрепанного вида. Какое-то время Гораций удивленно изучал лицо и одежду Малфоя, затем торопливо приблизился и навис над ним, словно грозовое облако над Лондоном.
— Мистер Малфой, бог мой! Такое ощущение, что на вас напал бешеный тролль!
— Что-то вроде того, — скривился Малфой.
— Могу ли я узнать… — нерешительно начал Слизнорт.
— Гораций, — оборвала МакГонагалл, — я еще не успела проинформировать вас об инциденте, учиненном мистером Малфоем и мистером Поттером около часа назад.
— Мистером Поттером? — Слизнорт отвернулся от директора, высматривая среди любопытно зашептавшихся студентов Гарри. — Вы уверены?
— Собственно, обо всем я расскажу вам после того, как мы доставим учеников в Хогвартс, куда прибудут авроры для опроса свидетелей. Я очень надеюсь, — продолжила она, оглядывая учеников, — что никто из вас серьезно не пострадал. К сожалению, защитные чары под напором заклятий нападавших дали сильный сбой, и мы не смогли быть вовремя оповещены о случившемся. Причины нападения уже выясняются, но любая информация от вас может пригодиться. А сейчас прошу всех распределиться на группы, соответствующие факультету. Ваши деканы переправят вас в Хогвартс с помощью порт-ключей.
Студенты, шушукаясь и поглядывая на Поттера и Малфоя, разбились на группы. Пуффендуйцы собрались вокруг глиняного горшка, извлеченного мадам Спраут из кармана и увеличенного заклинанием. Когтевранцы обступили Флитвика, держащего длинную веревку, декан Гриффиндора протянула студентам метлу.
— Замечательно, — кивнула МакГонагалл. — Отправляем по частям, небольшими группами от каждого факультета. Мистер Поттер, мистер Малфой, подойдите ко мне. К сожалению, в Хогвартс вы сегодня не попадёте: нас с вами ожидает Министр.
— Но позвольте, как же? — Слизнорт взмахнул длинным крысиным хвостом. — Министр? В таком случае, мистера Малфоя должен сопровождать я, он мой студент…
— Он уже не ваш студент, Гораций, — отрезала МакГонагалл. — Двадцать минут назад его и мистера Поттера исключили из Хогвартса.
Студенты разом притихли. Гарри слышал, как в накрывшей всех тишине ойкнула Гермиона, как Рон невнятно пробормотал ругательство. Слышал, как сердце отсчитало последние десять ударов и словно замерло в ожидании. Поттер беспомощно посмотрел на МакГонагалл, пытаясь увидеть в ее глазах ответ на единственный вопрос, молотком бьющий по вискам: это правда? Правда? Его исключили? Да, он хотел уйти, хотел покинуть Хогвартс навсегда, но… не так! Не быть нашкодившим котом, выкинутым на улицу в дождь.
Гарри почувствовал, как его охватывает новый приступ злости. Он оглянулся и увидел десятки глаз, направленных на него. В одних читалось непонимание, в других сожаление, в-третьих — злорадство. Но Поттера не волновали эти взгляды. Он смотрел на Малфоя и недоумевал: его лицо оставалось абсолютно невозмутимым, словно высеченным из камня. Гарри не понимал — неужели школа совсем ничего не значила для него и Малфой уйдет без сожаления?
И вдруг Панси кинулась к Драко и, вцепившись в него, истерично завопила:
— Они убьют его! Как вы этого не понимаете! Убьют! Его нельзя исключать!
— Забини, — с тихой злостью позвал Малфой, пытаясь разжать пальцы, теребившие его рубашку.
Блейз понимающе кивнул, с силой дёрнул подругу на себя и крепко обнял.
— Минерва, оставьте заботу о мисс Паркинсон мне, — послышался обиженный голос Слизнорта. — Мистер Забини, проводите мисс Паркинсон и постарайтесь успокоить. Мы начнем отправку через пару минут. Разумеется, мисс Паркинсон будет в первой группе.
Блейз кивнул и повел рыдающую Панси к слизеринцам. Гораций повернулся к Малфою и ободряюще сжал его плечо.
— Драко, крепитесь. Я сделаю все, что в моих силах.
Вместо ответа Малфой равнодушно кивнул и сунул руки в карманы.
— Минерва, с вашего позволения, я займусь отправкой своих учеников, — добавил Слизнорт и направился к группе слизеринцев.
Студенты исчезали с поляны, прикоснувшись к приготовленным порт-ключам, после чего деканы обновляли заклинание и отправляли следующую группу учеников в школу. МакГонагалл стояла, сложив руки на животе, и молчала. За её спиной Гарри исподлобья поглядывал на Малфоя, которого, казалось, вообще не волновало ни заявление директора, ни пыхтящий рядом Поттер, ни декан, бросающий обеспокоенный взгляды на своего уже бывшего студента.
До одури хотелось пить. Привкус принятого зелья стоял в горле, Гарри казалось, что язык похож на высохшую галету. Беспокойство кипело в голове, заставляя сердце то замирать, то биться еще быстрее.
Наконец последняя группа отбыла, и они остались на поляне одни. МакГонагалл с тоской посмотрела на сгоревший экспресс, тяжело вздохнула и достала из кармана потемневшую ложку, такую маленькую, что она вполне сошла бы за кукольную.
— Это порт-ключ, — сказала директор и протянула ложку Гарри. — Он активируется, когда вы оба дотронетесь до него, и перенесет вас прямо в мой кабинет. Вы поняли?
— В кабинет? — переспросил Поттер. — В Хогвартс?
— Поттер, не будь идиотом, — шикнул Малфой.
— Мистер Малфой, я бы вас попросила, — угрожающе предупредила МакГонагалл. — Вы не в том положении, чтобы острить. Беритесь за ключ.
Ручка была короткой, когда Малфой взялся за нее, их с Гарри пальцы соприкоснулись. Водоворот ощущений с силой скрутил, утянул сквозь портал и выбросил в середину директорского кабинета, прямо под ноги Министру Магии.
Vova
