В свой семнадцатый день рождения Гарри был ужасно разочарован. Когда-то Сириус сказал, что от Джеймса ему должно достаться некое наследие, которое изменит не только сущность его магии, но и внешний вид. В отличие от обычных подростков, Гарри мечтал не об известности — ее и так было навалом, а о том, чтобы на улицах его не узнавал каждый первый маг или колдунья. Увы! За весь праздничный день ничего не изменилось. Поэтому остаток лета и первые месяцы учебного года ему пришлось терпеть назойливое внимание и невероятные восторги, еще более увеличившиеся после его победы над Волдемортом в конце прошлого курса. Впрочем, огорчался он преждевременно — утром тридцать первого октября изменилось все.
Гарри проснулся на удивление рано, когда за окном еще было довольно хмуро и темно, а остальные гриффиндорцы уютно посапывали в своих кроватях. Поттер же чувствовал себя так, будто проснулся после кошмара. Эротического, не иначе, потому что во всем теле ощущалось какое-то томление... Пожалуй, «сладкое» – было самым верным ему определением. Поттер не был профессионалом в области кошмаров именно эротических — ибо чаще всего в страшных снах ему виделся Темный Лорд — но тяжесть в паху оказалась очевидней любого опыта.
Некоторое время Гарри лежал, ожидая, что волнение уляжется, сон вернется, и можно будет спокойно подремать часика два до будильника, но тщетно. Вспомнив, что сегодня суббота, он лишь огорчился: будет вдвойне обидно не выспаться в законный выходной. Но сон все не шел, а возбуждение как-то снимать было надо. Будить соседей возней ему не хотелось – засмеют. Хорош герой, у которого нет девушки. Гарри решил, что лучшим выходом из ситуации будет выбраться полетать, пока все спят. А потом можно и на кухню к домовикам сходить, позавтракать... Позже, когда студенты встанут, начнется форменное светопреставление, потому что Дамблдор неделю назад объявил: сегодня вместо обычного пира в честь Хэллоуина будет бал-маскарад. Эта новость чрезвычайно обрадовала большую часть девушек и львиную долю парней, но безмерно огорчила некоторых студентов, в число которых входил и Гарри Поттер.
Во-первых, его танцевальные навыки нисколько не улучшились с достопамятного Святочного бала, а во-вторых, прибавилась головная боль по поводу костюма. Единственное, чему был рад Гарри, что в этот раз ему не придется открывать бал и позориться у всех на виду. Может, он и вообще танцевать не будет. Придет, посидит немного с друзьями и уйдет. Он даже не стал приглашать девушку, хотя от желающих отбоя не было. Да и с костюмом разобрался просто: попросил Гермиону сделать ему черную маску и все. Остальные же подошли к этому делу гораздо более ответственно: всю неделю со всех сторон только и было слышно, какого персонажа или героя кто будет изображать, да кто кого пригласил.
Гарри встал и пошел в ванную. Вот там его и поджидал сюрприз. Он аж вздрогнул от неожиданности, когда вечно молчаливое зеркало вдруг выдало провокационным тоном: — Какой красавчик! Тебе не стоило скрывать свое лицо так долго! О… да и задница отпад! А ну повертись! Гарри, округлив глаза, воззрился в обезумевшее зеркало и остолбенел: из зеркальной глади на него смотрел незнакомец. У этого парня были гладкие длинные черные волосы, удивленно распахнутые ярко-зеленые глаза не скрытые старыми очками, бледная кожа и высокий чистый лоб безо всяких отметин в виде старых шрамов. Рефлекторно схватившись за голову, Гарри понял, что то, что он видит в зеркале — реальность. То есть, за ночь, каким-то неведомым образом, он превратился вот в это. Какое-то подобие вампира из маггловских фильмов.
Спасительная мысль о том, что все это ему только сниться, развеялась с первым же щипком. Да и не бывает сон таким подробным и последовательным, особенно, учитывая, что последние сны, которые снились ему до того, как он начал принимать зелье Сна без сновидений, были кошмарами с Волдемортом в главной роли. Может, это Помфри что-то напутала с зельем? Или кто-то прикололся и подменил его?!
Гарри снова ощупал свое лицо. Совершенно не к месту подумал, что очки все-таки жалко. — Они больше не могли портить твою неземную красоту, красавчик! – с готовностью сообщило ему зеркало. – Они треснули от огорчения, и больше ты их не увидишь. Ну покрутись! Пожалуйста! Гарри машинально кивнул, принимая грустную новость про очки как данность, и поспешил убраться подальше от озабоченного предмета мебели. Вторая спасительная мысль, пришедшая ему в голову, заключалась в немедленной побудке Дамблдора и выпытывании у него всех подробностей произошедшего. Возможно, даже с применением заклятия круциатус – наверняка, старый хитрец что-то про это знал, но, угощая на днях Гарри печеньем, забыл озвучить. После некоторых раздумий эта идея также была признана несостоятельной. А вдруг Поттер действительно стал вампиром, и его сразу же сошлют в резервацию как темную нежить? Он будет вынужден прожить там всю жизнь, не видясь с друзьями и не выходя за пределы вообще. Даже торты на день рождения навряд ли дойдут – условия там даже хуже, чем на Тисовой улице. Так уж вышло, с легкой руки Министерства, что после войны все волшебные существа, хоть как-то связанные с именем Волдеморта или признанные порождениями темной магии, были загнаны в резервации. В стороне остались только кентавры, русалки и вейлы, выступавшие на стороне победителей. Так что, решил Гарри, стоит раз в жизни поступить не по-гриффиндорски: сначала хорошенько подумать и узнать больше информации, а потом уже действовать. Поэтому он быстро умылся, оделся и отправился заниматься своим самым любимым занятием — нарушать общественный порядок посещением школьной библиотеки в неурочный час. Пожалуй, даже мантия-невидимка тут ему была не нужна: во-первых, сейчас его мало бы кто признал, во-вторых, такое поведение Гарри было настолько в порядке вещей, что никто бы и не удивился. Подумаешь, бродит Герой ночью по замку. Может, мир спасает опять. Делов-то?
* * *
После посещения библиотеки Гарри укрылся в Выручай-комнате. Был он уже более спокойным и даже повеселевшим: миссис Норрис испугалась его чуть сильнее, чем василиска, а про «невероятные превращения» и «странных волшебных существ» нашлась целая груда книг. Он не пошел ни на завтрак, ни на обед, только вызвал Добби, чтобы тот принес перекусить, и не пришлось отрываться от чтения. Судя по записям, вампиром он все-таки не был, но чье наследие так странно проявилось, понять он пока так и не смог. Зато узнал некоторые чары и заклинания, которые помогут ему затеряться в сегодняшней толпе, но что делать в понедельник, когда придется идти на уроки? Нужно было показаться на празднике, чтобы друзья не подняли панику. Он и так отсутствовал целый день, теперь придется отмазки для Гермионы придумывать. Она ни за что не поверит, что Гарри мог целый день просидеть за книгами. Хорошо хоть все прочее можно было списать на маскарад.
Когда Гарри вошел в Большой Зал, его поджидал сюрприз. Четыре факультетских стола были убраны, в центре зала освобождено место для танцев. По периметру стояли круглые столики, рассчитанные на четыре-пять человек. Так как бал-маскарад был устроен вместо праздничного пира, то на него были допущены все: с первого по седьмой курс. И найти в этом столпотворении масок друзей оказалось проблемной задачей. Нервничая, Гарри поправил маску и двинулся вдоль зала, внимательно разглядывая лица и пытаясь отыскать взглядом ярко-рыжие волосы Рона или буйную шевелюру Гермионы. Не все были в масках, но никто не пренебрег костюмом, поэтому многих Гарри не смог узнать с первого взгляда. Например, Невилла с Луной он опознал только благодаря длинным светлым волосам девушки и тому, что, по слухам, парочка должна была придти вместе. Их костюмы были столь замысловаты, что Гарри так и не догадался, кого именно они изображают. Наверное, очередных несуществующих животных, типа морщерогих кизляков. И еще, то ли показалось, то ли ему действительно улыбнулись пара гриффиндорок на курс младше, и подмигнуло несколько парней? Наверное, все-таки показалось…
Гарри миновал Джинни Уизли, флиртующую с каким-то хаффлпафцем, и, засмотревшись, чуть не сшиб Дина с Симусом, которые веселились в компании хихикающих девчонок,..
— Да чтоб тебя! – в сердцах воскликнул Дин, сочиняя на ходу проклятие, Симус молча и деловито достал палочку. Поняв, что однокурсники его явно не признали, Гарри приготовился к неприятностям, но…
— Мерлин… Я умер и попал в рай! – хрипло изрек Симус вместо готового сорваться с губ «страшного» заклятия, причем выражение лица у него стало настолько идиотское, что Гарри даже заозирался по сторонам в поисках пришедшего так вовремя на помощь Рона. Выяснить бы только, чем же он так припечатал бедолагу…
— И не говори… Я передумал, хочу быть геем. Но только с ним! Эта реплика Дина, сказанная с придыханием, заставила Гарри отскочить. Как раз вовремя, чтобы его не заключил в объятия Симус. Девчонки в миг оказались забыты. Впрочем, они, кажется, не были огорчены.
— Вот это парень! А мы что, как дуры, с этими простофилями…
— Вы ему не нужны! – горячо возразил Дин.
К счастью, в какой-то момент компания оказалась слишком озабочена выяснением вопроса, кому же достанется Гарри, потому он смог беспрепятственно сбежать. Убегая от страстно возжелавших его однокурсников, Гарри чувствовал себя полным идиотом. А он еще жаловался, что ему уделяют много внимания! Вот теперь внимания реально было Много. И ситуация становилась все хуже и хуже: его уже пару раз пытались схватить за рукав, останавливая, а кто-то даже ущипнул за зад!
Кажется, Гарри снова было суждено оказаться объектом всеобщего внимания. Но в каком же постыдном качестве! Создавалось впечатление, что его хотят абсолютно все. Теперь Поттер даже боялся встретить профессора Дамблдора. Выяснить, что и директор стал неравнодушен к его чарам – это стало бы последней каплей. А уж если на пути попадется Снейп… Кидаться вниз головой с Астрономической башни, чтобы избавить себя от мук, Герой не очень хотел. Ну, или рассматривал это только как совсем крайний вариант. Спрятавшись за кадкой с цветами и тыквами, он молился, чтобы в этой толкучке удалось все же повстречать кого-то из друзей. И чтобы они не стали на него сразу набрасываться, или хотя бы выслушали сначала…
И вот, уже почти отчаявшись, он заметил, как каштановая грива Гермионы промелькнула в толпе первогодок из Райвенкло, глазевших на летающие в воздухе свечки и гирлянды летучих мышей. Так как бал еще не начался, все хаотично перемещались по залу, приветствуя знакомых с других факультетов и обсуждая костюмы. Пользуясь толчей и все-таки вспомнив почерпнутые из книг заклинания, Гарри смог пересечь зал. Но когда он сумел протолкаться сквозь стену первокурсников, Гермионы уже и след простыл. Рона тоже нигде не наблюдалось.
Гарри уже было решил обойти зал еще раз, как вдруг увидел ее… рядом с Малфоем. Она мило беседовала с ним и его телохранителями, стоя у самого входа в зал, у всех на виду. Все-таки толерантности и дружелюбию Гермионы можно было только завидовать. Пусть Драко публично раскаялся во всех грехах и был с ней теперь сам мистер Галантность, Гарри все равно ему не доверял, по привычке, наверное. Он не хотел себе признаваться, но дружелюбие Малфоя даже напрягало – не хватало былой остроты словесных баталий. Да и не только словесных… Но делать было нечего, Гермиона была нужна позарез, и Гарри поспешил к ней, пока она опять не исчезла. Правда, как отозвать ее в сторону не открывая свое инкогнито перед слизеринцами? Они, конечно, давно не пакостили по мелочам, но Гарри не хотелось светиться перед ними особенно, зная, что они найдут выгоду для себя в любой ситуации.
Так и не придумав ничего толкового, Гарри остановился невдалеке от них, поджидая удобного момента, чтобы привлечь внимание Гермионы, когда вдруг Малфой, с ленивым превосходством рассматривавший толпу, широко улыбнулся и окликнул его по имени. Гарри решил было, что ослышался, но тот повторил во второй раз уже нетерпеливо:
— Поттер, и долго нам ждать, чтобы ты осчастливил нас своим присутствием? Или Великий Герой и знаться не хочет с презренными слизнями? Он был без маски, в отличие от Гермионы, которая сейчас тщетно вглядывалась в стоявших поблизости людей, пытаясь найти среди них Гарри. Пришлось вынырнуть из тени, отбрасываемой особо большой пирамидой тыквенных голов, и направиться к ним.
— Гарри, это ты? Я тебя даже не узнала! Ты же вроде не собирался особенно наряжаться? — затараторила Гермиона, окинув его изумленно-восторженным взглядом.
— Я поражен, Поттер. И ради кого такие усилия? Ты даже стал выглядеть, как подобает приличному волшебнику, — Малфой был как всегда в своем репертуаре. Но Гарри уже привык, что тот иронизирует по любому поводу, его больше всего интересовало, как Драко его узнал, единственный из всех, кого он сегодня встретил.
— Малфой, как ты догадался, что это я? Меня еще никто сегодня не узнал. — Элементарно, Поттер. – Драко смерил его насмешливым взглядом,
— Ты выглядишь как твой дед в молодости. Пока Гарри пытался сообразить, каким образом Малфой мог знать его деда, тот невозмутимо продолжил:
— Да и многие поколения Поттеров выглядели подобным образом. Это ты вечно ходил, как оборванец. Да, еще твой отец. Но неужели ты думал, что сможешь обмануть такой маскировкой кого-то из чистокровных магов? Гарри на секунду замер с открытым ртом, переваривая информацию. Изучению семейных альбомов явно стоило уделять больше времени. В итоге даже Малфой знает о его семье больше, чем он сам! Что ж… Значит в этой ситуации нужна не Гермиона. Тем более, что она, кажется, до сих пор пребывала в шоке от внешнего вида Гарри. Только Малфой казался абсолютно адекватным, даже обидно стало: все хотят Гарри, а пакостный хорек – нет! И тут выпендрился. Поттер покосился на стоящих рядом, как два дуба, Крэбба и Гойла, которые были слишком заняты поеданием пирожных, чтобы заметить его появление, но все же понизил голос до шепота:
— Малфой! Есть разговор.
— Да ну?
— Желательно наедине...
Драко лишь выразительно изогнул бровь, но Поттеру тут же захотелось ему врезать. Реально, смотрит так, будто Гарри предложил ему заняться сексом на столе… На его счастье, в этот момент их прервали самым бесцеремонным образом:
— Гермиона, ты не знаешь, где Гарри? Я не могу найти его целый день! — воскликнула подлетевшая Джинни. При этом она старалась не смотреть в сторону слизеринцев, видимо, поэтому Поттера и не заметила.
— Э-э, — невразумительно ответила растерявшаяся Гермиона, — разве он тебя пригласил? В этот момент Драко схватил впавшего в ступор Гарри за руку и ловко утащил прочь. Благодарности того не было предела. Драться расхотелось сразу же.
— Кстати, вы что с Гермионой пришли э... ну, вместе? – смущаясь, спросил Гарри, не зная, как подступиться к своей проблеме. — Я думал, ее Рон пригласил…
За последние дни друг проел ему весь мозг своими сомнениями и страхами по поводу Гермионы. А тут вдруг выясняется, что она предпочла ему Малфоя. Нет, он, конечно, тоже неплохой вариант, но что-то внутри Гарри рычало, думая о возможности такого исхода.
"Это мне за Рона обидно" — попытался убедить он себя.
— Знаешь, Рон всегда ждет последнего дня, чтобы вспомнить о ней. Девчонкам это не нравится. – Драко усмехнулся. — Кажется, Святочный бал его ничему не научил. Я пригласил Грейнджер еще неделю назад, нам показалось это хорошей идеей для укрепления отношений между факультетами. Мы же все вместе сидели в библиотеке, не помнишь?
Гарри помнил, что в тот вечер Малфой был особенно хорош собой. Днем у слизеринской команды по квиддичу была тренировка, и после душа Драко то ли не успел, то ли не стал зализывать назад волосы, и некоторые пряди, выбившись из хвоста, свободно вились вокруг разрумянившегося лица... Что тот звал Гермиону на бал – такого Гарри точно не слышал. Когда они немного удалились от компании, Драко сбавил шаг:
— Ты хотел меня о чем-то спросить…
Его перебил громкий радостный голос Дамблдора, призывавшего всех хорошенько повеселиться на празднике. После этого приглашенный оркестр заиграл вальс, и самые смелые начали выходить в круг танцевать. Гарри поежился, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Я? Да. Я хотел спросить о том, что ты знаешь насчет моих предков. Как ни странно, Малфой не стал смеяться, а всерьез задумался. Работа мысли сделала лицо блондина очень одухотворенным, Гарри залюбовался, не вполне понимая, почему так на него реагирует, но торопить с ответом не спешил. Наконец, Драко отвлекся от своих мыслей и задумчиво произнес:
— На самом деле я знаю то же, что и все остальные. Поттеры – древний род чистокровных магов, который всегда славился своей скрытностью. Твои предки не кричали о своих тайнах направо и налево. Особенно, когда речь заходила об истории вашей семьи…
Разговаривая, Гарри и Драко пробирались среди толпящихся вокруг чаши с пуншем третьекурсников, которые вообще-то еще не могли приблизиться к ней и просили помочь знакомых ребят со старших курсов. Малфой налил бокал и протянул его Гарри. После того, как они пригубили напиток, Поттер помолчал, собираясь с мыслями, потом, решившись вдруг, продолжил:
— У меня есть одна проблема. Я бы хотел обсудить ее с тобой, но если ты поклянешься не разглашать моей тайны. Кажется, не стоило пить этот пунш… Вот он уже доверяется Малфою, подумать только! Тот сделал глоток из своего бокала и смерил Гарри многозначительным взглядом: — Допустим, я поклянусь, что мне за это будет?
— Если ты мне поможешь, можешь просить что хочешь. Ну, в пределах выполнимого конечно, — неожиданно для самого себя радостно заулыбался Гарри и тут же подумал, что его на удивление быстро пробрало от одного бокала. Прямо волшебный пунш какой-то! — И сам засмеялся от собственного каламбура.
— Ладно, Поттер, ловлю тебя на слове, — сказал Драко, аккуратно транспортируя веселого Героя к дверям. По пути он увидел Рона Уизли, плотно слившегося в поцелуе с какой-то блондинкой. То ли тот недолго горевал после того, как Грейнджер его отшила, то ли так набрался... Но отвлекаться на Уизли было некогда, не каждый день на тебе виснет на все готовый Гарри Поттер!
— Пошли проветримся, может тебе получше станет. Кто ж знал, что у тебя такая неадекватная реакция на зелье доверия? — пробурчал Драко, скорее, самому себе, увлекая свою добычу дальше. Вытащив Гарри на крыльцо, он окружил их сферой против подслушивания.
— Ну, что ты там хотел мне рассказать?
И Гарри выложил все: и про наследие, и про то, что он боится оказаться вампиром, и что ничего не знает о своей семье, о том, что больше всего боится, что Волдеморт окажется жив, и ему, Гарри, опять придется сражаться, "а шрам вообще пропал сегодня утром". Драко понял, конечно, не все, но суть он уловил.
— Во-первых, ты точно не вампир — они по-другому выглядят, а во-вторых, чтобы определить кровь, достаточно сварить зелье или сходить в Гринготтс, в твоем семейном сейфе наверняка найдутся старые документы и дневники. На свежем воздухе Гарри вроде бы пришел в себя и начал связно соображать:
— Малфой, ты что мне подмешал? Я чувствую себя как под Империусом, а сопротивляться не могу.
Драко сделал большие глаза:
— Я ничего не делал, ты, наверное, до этого какие-то зелья пил, несовместимые с алкоголем…
Когда Гарри так улыбался, он становился еще симпатичнее. Да и вообще, Драко был сегодня сражен наповал. Он и раньше поглядывал на гриффиндорского ловца, а последнее время к нему тянуло как магнитом, но, увы, Драко был не одинок в своих желаниях. Он часто украдкой наблюдал, как Поттер, сидя над особо сложным сочинением ерошит в задумчивости волосы, пока те не становятся дыбом, как кусает нижнюю губу, когда злится. Иногда его старые очки сползают на кончик носа и тогда видно, какие у него яркие чистые глаза. В общем, если признаться честно, Драко испытывал к знаменитому Гарри Поттеру далеко не дружеский интерес. Когда это началось, он не ответил бы и сам. Может, когда они с Гарри поругались в первый раз после перехода слизеринцев на светлую сторону, причем поругались из-за какой-то ерунды. Тогда Драко первый подошел и извинился в свойственной ему ироничной манере, на что Поттер в ответ улыбнулся так открыто, как улыбался до этого только друзьям. Может, в тот самый момент Малфой и пропал. Одно он знал точно: ему очень не хотелось, чтобы какая-нибудь наглая девчонка увела Гарри у него из-под носа. Он стал проводить с гриффиндорцами больше времени, даже стал дружески общаться с грязнокровкой. Да что там говорить: он ее на бал-то пригласил потому, что знал — рядом обязательно весь вечер будет тереться Гарри. Но сегодня, увидев Поттера, Драко на секунду потерял дар речи — этот уверенно идущий по залу красавец и есть Гарри? В жестах, в повороте головы чудилось что-то незнакомое, будто за один день Гарри мог кардинально изменился внутренне, но когда он подошел ближе, иллюзия развеялась. Это был все тот же старый добрый Гарри, но к нему неодолимо влекло. Прижаться, уткнуться носом в шею и не отпускать, обвить руками и ногами... Наследие реально проявилось на славу! Драко едва справился с первоначальным порывом, стоял и сжимал в мокрой ладони пузырек с зельем доверия, припасенный загодя. Кто же знал, что Герой так неадекватно отреагирует на одну каплю… Неважно. Важно, что в итоге Поттер был словно под приворотным зельем. Поразмыслив, Драко решил, что втираться в доверие к Гарри это слишком долгий путь к его сердцу. Заставить довериться, предупредить, помочь разобраться с наследием… Тратить столько усилий и целый час времени – зачем?! Если возбужденный Герой сам на все готов.
— Я так тебя хочу, Малфой! Ты моя судьба.
Драко закатил глаза.
— Допер, наконец? В книгах же все было!
— Ага. Я – вейла! А ты мой избранник.
— И у нас сейчас должен быть… — Драко чуть не споткнулся, осознав всю важность момента.
— Головокружительный секс! – согласно закивал Поттер, светло улыбаясь и по-прежнему чувствуя себя пьяным.
Но даже в таком состоянии ему верилось с трудом, что это сочетание слов к нему применимо. Он-то предполагал, что доживет до седин, вырастит пятерых ребятишек, но так и не вкусит в этой области ничего «головокружительного». Воодушевившись внезапно свалившимся счастьем, Поттер решился на активные действия, но Драко почему-то наотрез оказался целоваться в коридоре и уединяться под портьерой. За доспехами ему тоже не понравилось, хотя там он на поцелуй все же ответил. Таким образом, они оказались вдвоем в подземельях, тогда как остальные школьники веселились в Большом Зале.
Благополучно добравшись до гостиной Слизерина, Драко сгрузил Гарри на диван у камина и, не обращая внимания на его пьяные бредни: "О, а здесь ничего не изменилось", принялся за дело. Нельзя сказать, что совесть его совсем не мучила, но ощущать под руками вожделенное тело, слушать стоны и осознавать, что вот он, Гарри, выгибается под ним так, будто свято верит, что Драко Малфой – это смысл всей его жизни… От такого сложно было отказаться.
Впрочем, Герой удивил Драко еще раз: когда дело дошло до главного, он решительно забрал из его рук лубрикант и со словами «не бойся, любимый!» подмял офигевшего Малфоя под себя. Не то, чтобы Драко боялся… но выбраться из-под воодушевленного Гарри, чтобы восстановить равноправие, до самого утра у него так и не получилось.
Эпилог.
Проснулся наутро Гарри Поттер с ужасной головной болью, но счастливым. Он все-таки смог объясниться с Драко! И не только объясниться… Сладко потянувшись, довольный и чувствующий себя секс-гигантом Герой пошел в ванную. Сначала его насторожило, что в ванной у слизеринцев зеркало молчит, хотя, может, оно просто было невпечатлительным… Но один взгляд развеял все сомнения: в зеркале отражалось его лицо, таким, каким он привык видеть его всегда. И шрам был на месте, и, судя по расплывающимся предметам – близорукость. Очки только не вернулись обратно. Но как?!
— Ты на меня злишься? – за спиной, в дверях ванной маячил Драко.
— Ты все это подстроил? – упавшим голосом спросил Гарри, уже предвидя ответ.
— Да… но не чтобы поиздеваться и растрепать всей школе! – поспешил добавить Малфой, видя, как кулаки Гарри сжались.
— А зачем тогда?
— Ну..
— Ну?!
Драко вздохнул.
— Элементарно, Поттер. Я давно на тебя запал и безумно хотел тебя трахнуть… Впрочем, вышло наоборот, но я не в обиде, — Малфой загадочно улыбался, подбираясь ближе. – Превращение совершили конфеты, которые я купил в магазине братьев Уизли. Не рассчитывал, что эффект будет настолько шикарным…
Гарри попробовал отстраниться, но передумал, когда Драко, грациозно опустившись на колени, обнял его бедра и прошептал:
— Я заглажу свою вину…
Ванная поплыла перед глазами, но Гарри все же нашел в себе силы спросить:
— Но что же тогда Сириус имел ввиду, говоря про наследие?!
— Наверное, что ты тоже анимаг, Гарри. Только он мог и ошибаться. Хватит трепа!
Губы слизеринца творили истинные чудеса, он действительно старался на славу, Гарри оперся о полку, чтобы в самый ответственный момент не потерять равновесие, и случайно его взгляд упал на валявшийся там маленький пустой пакетик из-под конфет с логотипом «Магазин Уизли». Малфой оставил его тут вчера и благополучно забыл…
Конфеты "Прекрасная рожа!" – гласила надпись на упаковке – это Твое Спасение!
Инструкция: Твоя девушка страшная как жаба, а сексу надо? Дай ей нашу конфетку! И на ночь твоя жабка станет вейлой, ничего не почувствовав!
Главное – не давайте ей читать надпись на упаковке!!!
Vova
