Солнечное затмение

— Гарри Поттер!

— Гарри! Посмотри сюда!

— Мистер Поттер!

Гарри закрыл глаза рукой от ослепившей его колдовспышки. Чьи-то руки тут же ухватились за него, потянули в разные стороны.

— Гарри! Гарри! Гарри!!!

У Поттера закружилась голова, и он едва смог подавить приступ накатившей паники. Куда ни посмотри, всюду были тянущиеся к нему руки и рты, кричащие его имя.

— Гарри, я люблю тебя! Женись на мне!

Чьи-то пальцы уже дотянулись до его волос и одежды, Гарри попытался вырваться, но толпа фанатов, вдруг превратившаяся в многорукое вопящее чудовище, казалось, вот-вот поглотит его, разорвав на сувениры. Каждый хотел себе кусочек Героя.

— Сюда! – голос Рона перекрыл крики обезумевших поклонников, и широкоплечий высокий рыжий парень выдернул национального героя из людского моря.

— Скорее, Гарри! – Гермиона мгновенно возвела вокруг них отталкивающий барьер, а потом, крепко ухватив обоих парней за руки, аппарировала.

— Фух! – шумно выдохнул Рон, как только они оказались в темноте и тишине особняка на площади Гриммо. – Они все словно зелья бешенства надышались или чего похуже. Так на тебя накинулись, словно никогда в жизни парня не видели. Даже мне досталось, какая-то сумасшедшая дамочка так ухватила меня за пятую точку, что чуть не оторвала задний карман на джинсах!

— Чтооо? – вскинулась Гермиона.

— Ничего, Гермиона. Я говорю — просто возмутительно! Кто-то из персонала больницы выложил прессе дату выписки, и мы не можем это просто так оставить!

— Они еще пожалеют, — девушка задумчиво прищурилась. – Думаю, можно обратиться к Марку. Он учится на юридическом, я вам о нем рассказывала. У него вся семья – юристы.

Гарри почти не слушал друзей, он все еще был немного шокирован тем, что случилось у ворот Святого Мунго. После того, как он официально стал «Национальным достоянием» магического мира, такие сцены повторялись каждый раз, стоило ему появиться на публике, но раньше волшебники никогда не накидывались на него так рьяно, все обходилось лишь слегка всклокоченной прической и помятой одеждой. А еще ноющей рукой, которую пожимали так часто, что будь Гарри статуей, ее уже стерли бы до дыр.

— А все этот чертов Пророк! – продолжала возмущаться Гермиона. – Пока ты был в больнице, они вели ежедневную колонку, в которой писали о твоем самочувствии. Он уже доставил тебе столько проблем, что в маггловском мире ты мог бы подать на него в суд и легко выиграть дело!

При упоминании Ежедневного Пророка Гарри поморщился, как от головной боли. Репортеры этой уже совершенно желтой газеты решили, кажется, замолить свои прежние грехи, и теперь в каждом выпуске были хвалебные оды в честь Героя. И как бы Поттер не сопротивлялся, его фотографии и факты личной жизни непременно появлялись на страницах прессы. Когда во время практики после курса академии авроров Гарри пострадал на своем первом задании, из этого едва ли не мировую трагедию раздули. А ведь он просто спасал кота из начавшего гореть здания. Ветхий дом в Лютном переулке принадлежал старому зельевару, не раз попадавшемуся на торговле опасными и запрещенными зельями, и в тот раз на облаву взяли и новичков. Все прошло гладко, и даже взрыв, устроенный выжившим из ума стариком, никого не задел. Но из занявшегося дома раздалось пронзительное мяуканье, и Гарри, наложив на себя несколько защитных заклинаний, ринулся спасать бедное животное. И все прошло бы отлично, если бы не чучело огненной птицы, неожиданно вспыхнувшее и опалившее гриффиндорцу волосы и часть лица.

А в прессе на следующий же день появились фотографии Героя с жутким ожогом почти на половину лица. Репортеры ухитрились раздуть из этого такой скандал, что главу аврората едва не сместили с должности. Министр магии Кингсли лично занялся решением этой проблемы. Гарри поместили в отдельную отлично охраняемую палату Мунго, и впервые в жизни он не возражал, что кто-то из обученных авроров постоянно находится рядом и пресекает любые попытки посторонних добраться до «смертельно раненого героя». Ожог исчез без следа за две недели, но в первые дни, даже зная, что шрамов не останется, Гарри не мог смотреть на себя в зеркало. Ему хватило одного раза, когда он увидел, что значительная часть его лица похожа на плохо прожаренную отбивную. Потом кожа, каждый день тщательно смазываемая целебными зельями, побледнела и начала разглаживаться. Поттер не желал видеть своего отражения, но даже умываясь по утрам или нанося мази, мог на ощупь оценить размеры катастрофы. Будь он магглом, ему потребовалась бы серьезная пластическая операция, но к счастью, специальные зелья могли избавить его от шрамов всего за десяток дней. Только вот ни одно, даже самое сильное, зелье не могло убрать след, оставленный авадой и другими проклятьями, под которые Гарри за свою жизнь попадал довольно часто. Даже надпись на руке «Я не должен лгать» не исчезла, хотя и заметно сгладилась.

Во время пожара пострадал и правый глаз Гарри. Колдмедики смогли спасти его и даже восстановили зрение, но гриффиндорец, попробовав несколько дней походить без очков, понял, что чувствует себя без них слишком неуютно. Он всю жизнь носил очки и уже просто не мог представить себя без них. К тому же, с ними он выглядел как-то серьезнее и взрослее. Да что там говорить, круглые очки фактически стали его визитной карточкой. В магическом мире даже появилась мода на такую оправу. Поэтому Гарри продолжил носить их, заменив линзы стеклами, зачарованными защищать глаза от чего бы то ни было, будь то пыль или ослепляющее проклятье.

Только вот уже не имело значения, прячет ли он лицо за очками и длинной челкой, скрывающей молнию на лбу. В магическом мире его знал каждый ребенок, и не только внешне, но даже мог назвать девичью фамилию матери, рост и любимое блюдо, потому что все данные были написаны на карточках шоколадных лягушек. Сам Гарри находил это отвратительным, но поделать ничего не мог.

— Ну почему? Почему они так на меня кидаются? – в отчаянии простонал он, заметив, что некоторые пуговицы на его рубашке вырваны с мясом.

Гермиона, вслух строящая планы мести жадным до чужой личной жизни репортерам, прервалась на полуслове и весело взглянув на друга, спросила:

— Ты и правда не понимаешь?

— Не понимаю! Кроме меня в Последней битве участвовала целая куча народа! Почему никто так не набрасывается на Невилла? Он же ведь отрубил голову Нагайне! Или на Рона, на тебя? Да на любого хогвартского старшеклассника! Ну хоть на кого-нибудь, кроме меня!

— Потому что ты – Гарри Поттер, живая легенда. А уж после того, что понаписал Пророк, тебя считают едва ли не реинкарнацией самого Мерлина. Да после тех слезливых статей каждая женщина, от восьми до восьмидесяти мечтает заполучить тебя. Плюс к этому, ты молод, богат, хорош собой.

— Гермиона, — смущенно пробормотал Гарри, услышав сразу столько комплиментов сразу.

— Я, между прочим, тоже очень ничего, — тут же влез Рон, но девушка его проигнорировала.

— Я серьезно, Гарри. Ты действительно очень симпатичный. Не знай я тебя столько лет, скорее всего тоже собирала бы газетные вырезки и хранила твое фото под подушкой.

Рон недовольно засопел, а Гарри засмеялся.

— Но раз ты со мной настолько хорошо знакома, то понимаешь, что во мне нет ничего особенного.

— Нет, нет, — Гермиона взяла его руки в свои и сжала. – Для меня ты не просто привлекательное лицо с обложки, а мой лучший друг. И я говорила это еще на первом курсе, но повторю и сейчас – ты великий волшебник, Гарри. Величайший в мире. И ты уже совершил столько, сколько другим не совершить и за сто жизней.

Гарри почувствовал, что краснеет. Гермиона не часто говорила нечто подобное, но каждый раз это сильно смущало не только его, но и Рона. Тот немного неловко потоптался, а потом хлопнул друга по плечу и подтвердил:

— Ты и правда мега крут, дружище.

Гермиона всхлипнула и неожиданно повисла на них обоих, крепко обнимая. А захват у нее был что надо, первый курс аврорской академии даром не проходит. Рону, который за последнее время вымахал выше обоих почти на голову и едва ли в два раза шире в плечах, пришлось сильно пригнуться, чтобы ей было удобнее.

Гарри счастливо засмеялся, пытаясь удержать равновесие и не упасть на пол под таким дружеским напором.

— А вы самые лучшие друзья в мире, и без вас я проиграл бы еще на первом курсе. Спасибо, что вы у меня есть.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта смущающая обоих парней сцена, но огонь в камине вдруг вспыхнул, и Гермиона расцепила хватку, отпуская своих жертв. В гостиную, отряхивая мантию, ступил мрачный Кингсли Бруствер. Он поздравил Поттера с окончательным выздоровлением и перешел к делу, ради которого собственно и пришел.

Гарри начал хмуриться еще с первых предложений, ему совершенно не понравилось то, к чему клонил Бруствер. Рон не выдержал первым:

— Да вы просто пытаетесь убрать Гарри куда подальше! С глаз долой, и нет проблемы? Разве он виноват, что Министерство не может справиться с прессой и фанатами?

— Кадет Уизли! – перешел на начальственный тон Кингсли, и все трое гриффиндорцев непроизвольно вытянулись по стойке смирно. – Будьте добры выслушать до конца! Я не отрицаю, что Гарри нужно некоторое время побыть подальше от Англии, пока шумиха не уляжется. Однако я отправляю его не к черту на рога, а посылаю с ответственным заданием в Америку, причем не только его, но и вас двоих. Это действительно очень важно, и обычно подобные задачи получают опытные дипломаты, но у вас троих сейчас настолько положительная репутация, что общественность примет любое ваше начинание. А в настоящее время это самое важное.

Перейду к сути дела. Насколько вы знаете, в Америке несколько лет назад был принят закон, уравнивающий в правах вампиров, оборотней и магглов…

— Что?! – потрясенно спросил Уизли, — магглы знают о вампирах и оборотнях?!

Гермиона громко фыркнула и возвела глаза к потолку с видом «и за что мне это наказание».

— Рональд, будь ты чуточку внимательнее к окружающему миру, а не к потребностям собственного организма, ты бы тоже об этом знал!

Гарри поспешил захлопнуть открытый от удивления рот. К собственному стыду, он тоже ни о чем подобном не слышал.

— Итак, магглы знают о вампирах и оборотнях уже несколько лет, они даже основали в учебных заведениях факультеты сверхъестественной биологии, изучающие все доступные им проявления волшебства, и до сих пор вполне мирно сосуществуют рядом друг с другом, вопреки всем прогнозам магов о массовых погромах и новой инквизиции. Вампиры получили право голоса на выборах, основали собственную партию и даже религию. В последнее время вампирские церкви собирают все больше и больше последователей.

И в связи с этим все чаще и чаще поднимается вопрос о том, смогут ли так же мирно сосуществовать маги и магглы. Перестав скрываться, мы получим невиданный толчок в развитии, ведь даже самые рьяные консерваторы признают, что мы отстаем от магглов на сотню лет, а то и на две. Объединившись, два мира помогут друг другу в решении проблем, перед которыми поодиночке были бессильны!

Кингсли вдохновенно продолжил описывать все плюсы сотрудничества, и Гарри понял, что тому действительно нравится эта идея. Да и сам Поттер находил ее привлекательной. О Гермионе и говорить было нечего – у нее просто глаза загорелись, когда Бруствер упомянул факультет сверхъестественной биологии. А Рон заинтересовался предстоящей командировкой, когда Министр сказал, что проживание и питание будут за счет аврората.

Поняв, что ему удалось заинтриговать троицу, Кингсли подробнее описал каждому его задачу. Гарри следовало как можно больше узнать о вампирах и отношении к ним обычных людей, оборотни выпали на долю Рона, а Гермиона под видом студентки должна была поступить на ускоренные курсы сверхъестественного факультета и как можно больше выяснить о том, что магглы знают о магии и как ее используют.

Помимо этого каждый гриффиндорец получил папку с информацией, которую удалось собрать Министерству по каждому из направлений, и три дня на сборы. Эти три дня прошли очень напряженно. Гермиона после прошлогоднего скитания по лесам подошла к подготовке очень ответственно, и оба парня получили от нее небольшие безразмерные сумки вроде той самой, что была у девушки. Но в этот раз она упаковала в каждую трехмесячный запас еды в консервах, палатку, аптечку и книги о том, как выживать в экстремальных ситуациях. Рон попробовал возразить, что им не нужно столько всего, чтобы жить в густонаселенном маггловском городе, но Гермиона только шикнула на него и заявила: «Никогда не знаешь, что в жизни пригодится».

Чтобы создать более достоверную легенду, решено было отправляться в Америку на самолете, а не трансатлантическим портключом. Самым «вампирским» городом считался Сент-Луис, куда со всего света стекались жаждущие острых ощущений туристы, поэтому именно туда и направили бывших гриффиндорцев. Гермиона, как самая продвинутая в маггловедении, лично проинструктировала друзей о том, как вести себя в аэропорту и на борту самолета. Гарри примерно представлял, что его ожидает, хотя сам ни разу не летал, так что уроки нужны были в основном Рону, который даже к телефонам до сих пор относился с недоверием.

Полет прошел довольно скучно, сначала Поттер пытался смотреть фильм, но быстро заснул, зато Рон пришел от кино в восторг, и Гермиона пообещала сводить его в кинотеатр.

Сент-Луис оказался очень красивым городом, только вот сразу оценить его виды было проблематично, так как стояла такая жара, что даже охлаждающие чары с ней не справлялись. К тому же все устали с дороги и единогласно решили сначала отдохнуть. Выяснилось, что аврорат снял для них небольшой коттедж на окраине города. Обычным людям было бы довольно сложно добираться отсюда до вампирского квартала или университета, но волшебники могли просто аппарировать.

Коттедж выглядел очень уютным, чувствовалось, что раньше тут жила семья с маленьким ребенком. Гермиона пришла в восторг, а Рон ее поддержал. Глядя на них, Гарри почувствовал себя лишним. Его друзья были уже помолвлены, но со свадьбой решили подождать до окончания академии, так что Поттер легко мог представить их тут только вдвоем, как пару, и ему было ужасно неудобно мешать им. Поэтому он решил съехать и жить отдельно при первой же возможности.

Первые дни в Америке показали, как сильно отличаются англичане, тем более волшебники, выросшие в консервативной среде закрытой школы, от американской молодежи. Рон, не часто бывавший даже в маггловской части Лондона, был шокирован тем, что молодые магглы практически не носят одежды. Ведь нельзя же считать одеждой шорты, которые даже для подштанников коротковаты, не говоря уже о полупрозрачных майках и топах. А татуировки и пирсинг вообще приводили его в ужас.

На второй день в Сент-Луисе они посетили одну из главных достопримечательностей города – Цирк Проклятых. Впечатления от представления у них остались смешанными, с одной стороны, шоу было великолепно поставлено, а с другой – на сцене выступали оживленные трупы, и магам казалось дикостью использовать некромантию для того, чтобы веселить людей. Вампиры тоже не произвели на них особого впечатления, потому что все трое были в достаточной степени защищены от их ментального воздействия, и комик, над монологами которого хохотал весь зал, вызвал у магов лишь несколько натянутых улыбок. В остальные вампирские заведения решили даже не соваться, если уж в цирке, куда приводили детей, нашлось множество моментов, которые Рон с удовольствием бы зацензурил, то страшно было даже представить, что творится в ночном клубе.

Последним номером в представлении вновь было выступление комика, и гриффиндорцы решили уйти пораньше, потому что либо они не понимали американского юмора, либо автор при написании шуток вообще не старался, целиком положившись на вампирское обаяние. Коридор, ведущий к выходу из цирка, был пуст, но стоило магам свернуть за угол, как их глазам предстала шокирующая сцена. Какой-то вампир, одетый в распахнутую на груди рубашку и кожаные тесно облегающие штаны, обнимал со спины светловолосого короткостриженного парня и пил его кровь. Заметив невольных зрителей, он лишь усмехнулся, и медленно облизнув губы, вновь приник к шее жертвы. Стон, который при этом издал парень, даже неискушенные гриффиндорцы не могли принять за мучительный. К тому же им прекрасно было видно все подробности, и выпирающий бугор в районе ширинки говорил о том, что жертва, похоже, наслаждается процессом кормления даже больше самого вампира.

Первым отреагировал Рон, и схватив за руки друзей, замерших, словно изваяния, быстро потащил их к выходу. Они десять минут почти бежали, чтобы оказаться от этого места как можно дальше. К тому же все трое были слишком смущены, чтобы разговаривать. Несмотря на позднее время, на улице было полно народа, и им пришлось постараться, чтобы найти тихий уголок, где можно было отдышаться.

— Хах, я начинаю подозревать, что Кингсли хотел не просто некоторое время подержать тебя вдали от Англии, а вообще избавиться! Отправил тебя в это жуткое местечко и теперь уверен, что ты не вернешься, потому что тебя непременно кто-нибудь съест! Да они вообще понятия не имеют о приличиях! Там же было полно детей, а они творят такое… такое!.. — Рон взмахнул руками, не в силах передать собственное возмущение.

— Кхм, Рон, — произнесла все еще красная Гермиона. – Не думаю, что у оборотней нормы морали намного выше. Они ведь спят после полнолуния в одной большой щенячьей куче и, как правило, голыми.

— Что?! – потрясенно переспросил Уизли.

— Рональд Уизли! Если бы ты прочитал ту папку с документами, ты и сам знал бы это!!! – Гермиона возмущенно уставилась на своего парня, начисто забыв о недавнем смущении.

— Ладно, ладно, — примиряюще пробормотал Рон, подняв руки ладонями вверх. – Я читал. Там просто слишком много всего, вот я и забыл кое-что.

Гарри, поняв, что сейчас лучшая подруга поинтересуется насчет и его теоретической подготовки, поспешно перевел разговор на другую тему:

— Я думаю, что мне нужно будет поселиться поближе к вампирскому кварталу, раз уж мне часто придется тут бывать. Когда мы ехали в такси, я видел неподалеку неплохой отель, вполне можно снять там комнату.

— Но… Гарри… Я думала, мы будем жить все вместе… — растерянно произнесла Гермиона.

— Ну, это, конечно, неплохо. Но временами, когда вы с Роном держитесь за руки и смотрите друг на друга с донельзя глупым видом, мне кажется, что я почти вижу летающих над вами мозгошмыгов, — хмыкнул Гарри. – У вас же практически медовый месяц, а я не хочу вам мешать.

— Ты не… — начал было Рон, но Гарри его перебил.

— А еще больше я не хочу застукать своих лучших друзей за чем-нибудь неприличным.

— Мы ничего такого не делали, — поспешил откреститься Уизли.

— Ну да, — насмешливо фыркнул гриффиндорец. – Я, конечно же, поверил, что в тот раз Гермиона просто помогала тебе с заевшей молнией на ширинке.

— Эээ… — рыжик начал стремительно краснеть.

— Ну хотя бы еще пару дней с нами поживешь? – спросила Гермиона, поняв, что друга не отговорить от этой затеи.

— Эй, я всего лишь перееду в другое здание. Аппарацию никто не отменял, к тому же есть телефоны, — Гарри улыбнулся девушке.

Гермиона вздохнула, но все равно легко кивнула головой.

— Раз уж с этим мы разобрались, то давайте посидим в том кафе. Я немного проголодалась, — и девушка, подхватив друзей за руки, потянула в сторону небольших уютных столиков, выставленных прямо на улице.

Лично встретиться с Принцем города Жан-Клодом оказалось не так уж просто. Он был очень заметной личностью в городе, и Гарри пришлось даже воспользоваться магией. Впрочем, этот вариант предусмотрели заранее, и Кингсли выдал гриффиндорцам официального вида письма, скрепленные сургучными печатями, адресованные Мастеру Сент-Луиса и главе Мохнатой коалиции. На пергамент были наложены специальные чары, которые гарантировали, что письмо доберется до адресата. Так что Гарри просто отдал его одному из охранников в Цирке проклятых. Рону было еще проще – свое послание он передал в отдел коалиции по связям с общественностью.

Вампиры отреагировали довольно быстро – в тот же день Гарри позвонили и назначили встречу на восемь часов следующего вечера. Впрочем, это было не удивительно, ведь в письмо была вложена контактная информация Поттера и его колдоснимок. Вряд ли кто-то, не знакомый с волшебством, мог бы просто проигнорировать двигающуюся фотографию.

Собирая Гарри на встречу, Гермиона нервничала и постоянно уточняла, не хочет ли он взять их с собой для поддержки, но парень каждый раз отказывался, потому что как раз в этот день какое-то светило сверхъестественной биологии читало лекцию в университете, и девушка записала на нее себя и Рона.

— Ну серьезно, Гермиона! Не съедят же они меня, в самом деле! – отбивался Гарри от настойчивой заботы подруги. – В Цирк не боятся даже маленьких детей приводить. Ничего мне там не сделают.

— Точно, дружище, — поддержал его Рон. – Они вроде бы, вполне цивилизованные. А если вдруг что пойдет не так, просто раскидывай из Ступефаями и аппарируй!

Поттер только хмыкнул на кровожадное предложение Рона. Ему ну совсем не хотелось провалить свое первое серьезное задание, так что вариант, предложенный другом, подходил лишь на самый крайний случай.

Гермиона настояла на том, чтобы на встречу Гарри надел зеленую шелковую рубашку и брюки, так что вид у него был вполне представительный. Она попыталась уложить его волосы в некое подобие прически и даже добилась небольших успехов. Так что после ее манипуляций гриффиндорец выглядел весьма привлекательно. Заключительным штрихом стали специальные чары, которыми часто пользуются врачи и дипломаты – вызывающие легкую симпатию и располагающие к разговору. От волнения девушка слегка перестаралась, вложив в заклинание больше магии, чем нужно, и теперь сам вид Поттера вызывал ассоциации с маленьким пушистым большеглазым щенком. Со своим средним ростом и худощавым телосложением Гарри никогда не претендовал на звание опасного типа, а сейчас и вовсе начал пробуждать в Гермионе материнские чувства. Девушка решила, что так даже лучше – ну кто решит причинить вред такому милому безобидному созданию? – и оставила все как есть. К тому же Кингсли во время инструктажа особо подчеркивал, что они должны создать как можно более положительное мнение о волшебниках, а самое главное – не влипать в приключения, которые заканчиваются трупами василисков или Темных Лордов.

Сборы происходили в номере отеля, который Гарри все-таки снял, поэтому парень решил дойти до Цирка пешком, а не «наслаждаться» всеми прелестями аппарации. Гриффиндорцу показалось, что прохожие на улицах уделяют ему слишком много внимания, подолгу задерживая взгляд, но возможно, дело было в его развившейся паранойе.

У Цирка его уже ждали – двое оборотней-охранников сразу же подошли к нему и пригласили пройти с ними. Гарри вежливо поздоровался и слегка улыбнулся, всем своим видом излучая дружелюбие. В ответ парни как-то странно заухмылялись и попросили сдать оружие и освещенные предметы, а потом в четыре руки быстро провели обыск, не заметив прикрепленную к предплечью зачарованную аврорскую кобуру для палочки. Затем гриффиндорца провели по запутанной системе коридоров к массивным дверям, которые отворились прямо перед ним.

Гарри шагнул в комнату и застыл на пороге, широко распахнув глаза от удивления. Он оказался в огромной комнате, стены которой были затянуты шелком глубокого синего цвета и полупрозрачной золотистой тканью. Вся мебель в комнате выглядела так, словно ее только что доставили из поза-позапрошлого века прямо из дворца какого-нибудь короля – вычурный стиль и обилие позолоты и резьбы сделали бы ее желанной находкой для любого музея. Но непривычная обстановка была не тем, что захватило его внимание. Самым поразительным в этой комнате были вампиры. Еще с прошлого посещения Гарри понял, что они предпочитают вычурную обтягивающую одежду, но эти вампиры, кажется, поставили себе цель потрясти его воображение своими костюмами.

Жан-Клод, которого Гарри сразу узнал по фотографиям в досье, был одет в черно-синий сюртук, у манжет и ворота которого пенилось белоснежное кружево. Длинные вьющиеся волосы Принца свободно струились по плечам, мягко поблескивая в свете свечей, а пронзительные синие глаза загадочно мерцали. По правую руку Жан-Клода, сбоку от Аниты Блейк сидел вампир с кроваво-красными волосами, затянутый в костюм из черной кожи. У него были ярко-зеленые глаза, но оттенок их заметно отличался от поттеровских. Слева же от Принца расположился Ашер. Его Гарри моментально узнал по описанию, потому что достать фото этого вампира было крайне проблематично. Ашер был одет во все белое – удлиненный пиджак, рубашку с пышным кружевным воротником, облегающие штаны, высокие сапоги и перчатки. Его светлые волосы, отблескивающие, словно золото, спадали на плечи густой волной. Он сидел так, что к двери оказалась обращена его левая половина лица, а правая пряталась в тени, но гриффиндорец знал, что она обезображена шрамами, вот только даже представить не мог, насколько. Видимый профиль светловолосого вампира был самим совершенством, Гарри даже задумался, не было ли в его родне вейл, поэтому и вышло так, что он рассматривал Ашера дольше всего. Заметив такой пристальный интерес к себе, тот презрительно искривил губы. Спохватившись, Поттер быстро отвел глаза, ведь он тоже терпеть не мог, когда на него так откровенно пялились, а уж тем более на его шрам.

Все вместе вампиры выглядели так, словно собрались на бал-маскарад или съемки исторического фильма. Анита, которая была одета в блузку глубокого винного цвета и черные брюки, смотрелась бы самой адекватной из присутствующих, если бы у ее ног не сидел почти голый парень с невероятно длинными рыжеватыми волосами. На него тоже было небольшое досье, поэтому Гарри знал, что тот ходит без одежды не потому, что ему не позволяют ее надеть, а потому, что он, как оборотень, терпеть ее не может. Натаниэль казался самым эмоциональным из присутствующих, он с любопытством рассматривал мага, но гриффиндорец чувствовал, что это было вполне доброжелательное любопытство, а не тот нездоровый интерес, с которым на него обычно пялились, поэтому сразу проникся к верлеопарду симпатией и даже слегка улыбнулся ему.

— Мистер Поттер, — разрушил устоявшуюся тишину Жан-Клод. – Приветствую вас в моем доме.

Гарри тут же нацепил улыбку, натренированную за год непрошенной сверхпопулярности и вежливо ответил на приветствие. В ответ Принц не менее вежливо предложил ему присесть на диван, стоящий напротив кресел вампиров. Затем Жан-Клод коротко представил присутствующих, и гриффиндорец понял, то всех узнал правильно. Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот взаимный обмен любезностями, но у Аниты сдали нервы. Она с самого начала скептически отнеслась к идее встретиться с волшебником, а тут еще выяснилось, что тот всего-навсего зарвавшийся сопляк. Эта сходка сразу больше всего походила на дурацкую шутку, и кажется, вот-вот грозила вовсе превратиться в фарс.

— Что за балаган тут происходит? Какой, к черту, магический мир?! Если эти так называемые волшебники действительно хотели с нами пообщаться, то почему прислали ребенка? – она вскочила на ноги, и мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, нависла над Портером.

Гарри, вжавшись в спинку дивана, удивленно смотрел на бушующую Блейк, он действительно не понимал, почему она вдруг начала так возмущаться.

— В чем дело? Язык проглотил, мальчик? – Анита, сама не зная зачем, протянула руку, собираясь коснуться Поттера, но тот шарахнулся в сторону, скользнув по гладкой кожаной обивке, и быстро вскочил на ноги сбоку от дивана.

Это сразу отрезвило Блейк. Выражение глаз юного мага было таким, словно он ожидал, что ему собираются причинить боль, и Анита сразу почувствовала себя чертовски виноватой. По большому, счету, этот ребенок был, скорее всего, вообще ни при чем, его буквально бросили в пасть льву, отправив на переговоры к вампирам. И хотя Истребительница знала, что ему уже есть восемнадцать, выглядел волшебник не старше шестнадцати – изящное телосложение и средний рост только усиливали это впечатление. Как можно сунуться в самое сердце вампирского логова с настолько безобидным и невинным видом?! Аниту всегда раздражала чья-то беззащитность, но сейчас она поймала себя еще и на странном подсознательном желании прикоснуться к волшебнику, и это бесило ее еще больше.

— Ma petit, — Жан-Клод оказался за спиной Блейк и мягко коснулся ее плеча. – Не стоит пугать нашего гостя.

Другого плеча Истребительницы коснулся Дамиан, и она тут же почувствовала исходящее от него спокойствие.

— Мистер Поттер, прошу извинить Аниту. У нее сегодня был весьма напряженный день, — произнес Принц города.

Блейк дернула плечом, скидывая руки обоих мужчин, и вернулась на свое место. Дамиан последовал за ней.

— Ничего страшного, с кем не бывает, — ответил Гарри, усаживаясь обратно.

— Но, тем не менее, меня тоже интересует вопрос, почему на переговоры прислали именно вас. Обычно, дипломатами становятся в более зрелом возрасте.

Гриффиндорец пожал плечами.

— У волшебников совершеннолетие наступает в семнадцать, и после этого они считаются полностью самостоятельными. Обычно сразу после окончания школы маги отправляются в путешествие, а я и так целый год тянул. К тому же, большинство старших магов относятся к идее открыться магглам крайне отрицательно, а вампиров и оборотней считают темными существами.

— То есть, вас отправили на заранее провальную миссию? – ровно произнес Жан-Клод.

— Нет, — усмехнулся Гарри. – Если за дело возьмусь я, невозможное станет реальностью.

— И чем же вы так необычны?

Поттер немного помедлил, обдумывая ответ. Как рассказать немагам о Пророчестве, Темном Лорде и войне, так чтобы вышло коротко и понятно? К тому же, Кингсли предупредил не распространяться о том, что в магическом мире не все ладно – страна только начала выходить из кризиса, а потенциальным союзникам было лучше не знать о возможных проблемах. Так что Гарри решил ответить по существу.

— Я унаследовал несколько голосов в Верховном Совете Магов – это что-то вроде Палаты Лордов у магглов. К моему мнению прислушаются.

Принц Сент-Луиса задумчиво взглянул на волшебника. Он уже сейчас предчувствовал грядущие проблемы. Похоже, маги подсунули им самодовольного мажора, свято верящего в собственную неприкосновенность. А Жан-Клод вовсе не был уверен, что с таким беспечным отношением тот сможет тут выжить. Он уже почти решил отказаться от сотрудничества, но мысль об упускаемой выгоде не давала ему покоя. Возможно, если приставить к нему телохранителей…

— А у магов есть волшебные палочки? – почувствовав нарастающее в воздухе напряжение, Натаниэль решил разрядить обстановку.

Анита была недовольна его вмешательством, как и Жан-Клод. А Гарри почувствовал прилив благодарности к парню. Не зря тот понравился ему с первого взгляда.

— Конечно, — с улыбкой ответил он и продемонстрировал свою.

— А как же звездочка на конце и волшебная пыльца?

— Ну, я же не фея-крестная, — фыркнул Поттер, — но чудеса творить тоже умею.

Вспомнив начало учебы в Хогвартсе, и как сильно его поразил первый урок трансфигурации, Гарри постучал палочкой по низенькому столику на резных изогнутых ножках, стоявшему справа от дивана. Вампиры едва заметно изменились в лице, когда увидели, что деревянный стол превратился в золотистого спаниеля.

— Это иллюзия, — уверенно произнесла Анита.

— Это трансфигурация, — пожал плечами гриффиндорец. — Можете его потрогать, чтобы убедиться.

Пес несколько раз вильнул хвостом, а потом неожиданно для всех подбежал к Ашеру, ткнулся носом в его колено и звонко гавкнул. Вампир двигался настолько быстро, что Гарри не успел ничего рассмотреть, а тот уже оказался за креслом, на котором до этого сидел. Тяжелая волна золотых волос колыхнулась от резкого движения, приоткрыв изуродованную половину лица. Поняв, что все присутствующие видели его шрамы, Ашер застыл неподвижной статуей, с ненавистью глядя на Поттера.

Спаниель видимо решил, что с ним хотят поиграть, и начал обходить преграду, радостно виляя хвостом. И вот в этот момент гриффиндорец понял, что мех щенка точно такого же цвета, как и волосы вампира. Наверняка у него и глаза такие же светло-голубые. Не удивительно, что Ашер пришел в ярость! А ведь Гарри сделал это не специально, но вампир наверняка решил, что его хотят оскорбить.

— Извините, — пробормотал Гарри, и подбежав, подхватил пса на руки.

Спаниель начал извиваться, пытаясь повернуться и лизнуть лицо волшебника, но Поттеру было не до него. Он настороженно смотрел на Ашера, ожидая, что тот вот-вот кинется на него и оторвет голову за такое непочтение. Но вампир не спешил карать недостойного, вместо этого он изучал гриффиндорца с каким-то странным выражением лица.

— Почему она нас не боится? – Натаниэль вновь решил выступить миротворцем и прервать эту затянувшуюся игру в гляделки. – Обычно собаки очень не любят вампиров и оборотней.

— Да? – Гарри воспользовался перерывом и отошел на несколько шагов назад, подальше от Ашера, который, кажется, передумал его убивать. – Я не знал.

— Можно мне?.. – верлеопард невероятно грациозным движением поднялся на ноги и приблизился к Поттеру, неотрывно глядя на спаниеля.

— Конечно, — волшебник передал ему пса и тот сразу же начал старательно вылизывать нос и щеки Натаниэля.

Верлеопард радостно засмеялся, и спаниель поддержал его звонким лаем, счастливо размахивая хвостом. При виде светящегося лица Натаниэля сразу становилось понятно, что тот давно мечтал о собаке, но не мог ее завести. Гарри стало грустно, когда он понял, что придется рассказать ему о недолговечности трансфигурации. Он перевел взгляд на вампиров, невозмутимо смотревших на происходящее, хотя гриффиндорец был готов поклясться, что у них в голове не укладывается, как стол может гавкать и слюнявить оборотня. Анита хмурилась, наблюдая за довольным Натаниэлем, а Ашер выглядел задумчивым.

— Можно мне оставить его себе? – у верлеопарда были такие большие печальные глаза, что гриффиндорец не нашел в себе сил сказать нет, а лишь растерянно пожал плечами.

Натаниэль повернулся и использовал тот же убийственный по силе взгляд на Аните. Она некоторое время сохраняла хмурое выражение лица, а потом решила посопротивляться:

— Это просто какой-то трюк. Если даже допустить, что он действительно превратил стол в собаку, то это ведь не настоящая собака?

Натаниэль тут же перевел взгляд на Поттера, ища поддержки, но тот был вынужден признать, что Анита права.

— Не настоящая. К тому же свободная трансфигурация недолговечна, и когда чары окончательно развеются, она вновь станет столом.

Казалось, верлеопард, прижимающий к себе щенка, вот-вот заплачет, так что Гарри поспешил добавить:

— Но сам спаниель понятия не имеет, что он не настоящий. Так что бегать за фрисби и грызть обувь будет как неподдельный. И я никогда не проверял, сколько времени держатся мои чары, так что вполне возможно, он проживет намного больше обычных псов.

Натаниэль просиял и с победным видом повернулся к Аните, та бросила недовольный взгляд на Поттера, но все же кивнула, разрешая оставить щенка. Гарри понял, что как бы Блейк не пыталась выглядеть злобной стервой, на самом деле спаниель и ей понравился, а уж ради своего верлеопарда она вообще была на все готова.

— Поистине впечатляющая демонстрация, — произнес Жан-Клод, но свои мысли о том, какие еще невероятные или даже чудовищные вещи можно сотворить с помощью магии, не озвучил.

— Это точно, — усмехнулся Гарри. – Я до одиннадцати лет не знал, что являюсь волшебником, так что первый урок трансфигурации, когда профессор МакГонагалл превратила стол в свинью, а потом обратно, мне очень хорошо запомнился.

Практичность Жан-Клода все-таки одержала верх над его опасениями, и Принц понял, что просто не может упустить такой шанс и отказаться от сотрудничества с магами. Нужно было как можно больше узнать о волшебниках, в особенности о том, на что они способны на самом деле. Оставшееся время он осторожно расспрашивал Поттера о магическом мире, и сам отвечал на вопросы о вампирах. К концу встречи у него уже сформировались определенные планы в отношении этого подростка.

Гарри решил, что первый контакт прошел вполне благополучно, хотя и признавал, что пару раз он чуть все не провалил. Сначала его с первого взгляда невзлюбила Анита, потом он каким-то образом ухитрился разозлить Жан-Клода, а затем и вовсе практически оскорбил Ашера. В плюсы можно было добавить то, что Натаниэль остался абсолютно счастлив, тиская своего щенка, да и Дамиан, кажется, не испытывал к нему неприязни.

За время переговоров Гарри постоянно чувствовал на себе пристальный взгляд Ашера, который теперь сидел прямо, даже не пытаясь скрыть половину лица в тени. От этого настойчивого наблюдения гриффиндорец вначале чувствовал себя довольно неудобно, но за годы популярности он научился игнорировать чужие взгляды, так что и сейчас быстро перестал нервничать.

Шрамы Ашера постоянно притягивали внимание Гарри. Несмотря на то, что Грозный Глаз со всеми своими увечьями выглядел куда кошмарнее, эти грубые отметины на прекрасном лице вызывали у Поттера внутренний протест, словно кто-то черным несмываемым маркером нарисовал на подлиннике Моны Лизы усы и пиратскую повязку, настолько они казались кощунственными.

К концу вечера он все-таки решился поговорить с Ашером и предложить свою помощь. В конце концов, у него осталось еще полно той мази от шрамов, которой пользовался он сам. Если она не поможет, ведь рассчитана все-таки на волшебников, можно будет связаться с магическими вампирами и узнать насчет их собственных зелий.

— Мистер Ашер…

— Просто Ашер, — перебил его вампир, впервые за вечер заговоривший.

— Я хотел спросить, ваши шрамы…— продолжить он не успел, потому что вампир вдруг оказался рядом почти впритык к Поттеру.

Его лицо исказилось от ярости, и он почти прошипел:

— Что «ваши шрамы»? Настолько отвратительны, что ты смотреть на них не можешь? Или наоборот, так тебе нравятся, что глаз отвести не в силах?

Гарри удивленно моргнул, поняв, что на полголовы ниже вампира и теперь ему приходится смотреть на него снизу вверх. Это было жутко – находиться так близко к разъяренному вампиру, но в то же время, странным образом завораживало. Почти то же самое, что покататься на драконе или заглянуть в жерло действующего вулкана. Поттер почувствовал выброс адреналина в кровь – такое привычное и будоражащее ощущение.

— Я просто хотел спросить, не были ли они нанесены с помощью магии или магическим существом.

Ашер ожидал чего угодно, но только не такого вопроса, даже его злость немного утихла.

— Святая вода, — холодно произнес вампир.

— Тогда, возможно, я смогу убрать их. Только мое зелье рассчитано на волшебников, и на вампирах не применялось, поэтому я не могу гарантировать результат.

Надежда, острая, как лезвие кинжала, обожгла вампира, но он тут же задушил ее. В прошлом он однажды тоже поверил, что сможет избавиться от уродства, но жестоко поплатился за собственную глупость. Однако сейчас он чувствовал, что волшебник уверен в своих словах, он знал способ убрать шрамы, и это не было ложью. Или… маги могут лгать настолько искусно, что способны обмануть вампира.

— В любом случае, даже если зелье не подействует, вы ничего не теряете, — ровно произнес Поттер, продолжая спокойно смотреть в светло-голубые глаза.

Ашера бесила эта его уверенность в себе, или, наоборот, крайняя глупость, ведь даже Анита, владеющая магией смерти, старалась не смотреть прямо на вампиров, а уж тем более мастеров. Он решил наказать самоуверенного юнца, посмевшего вот так небрежно вскрыть старые раны, навеяв несбыточные надежды, и позволил своей силе обрушиться на волшебника.

Миндалевидные зеленые глаза – Белль Морт наверняка захотела бы иметь такие в своей коллекции – удивленно расширились. Потом маг просто моргнул, и Ашер понял, что вся его сила ничего не может сделать с этим подростком. Анита, хоть и умела скидывать внушение, все равно, пусть на миг, но поддавалась ему. А здесь Сила словно натолкнулась на невидимые мощные стены и отхлынула назад, не причинив вреда. Ашер никогда не слышал, чтобы такое было возможно. Но, с другой стороны, до этого дня он не слышал и о волшебниках. Может ли быть, что на них вампирские силы просто не действуют? Или это особенность самого Поттера?

Но как бы то ни было, это неожиданное проявление стойкости чуть улучшило мнение о подростке. Он точно знал, что каждый из присутствующих в этой комнате про себя поражается беспечности, с которой восемнадцатилетний маг сунулся в логово вампиров, но что если у того были причины выглядеть столь безобидным?

— Так что вы решили?

— Я согласен, — Ашер понимал, что цепляется за соломинку и обманывает сам себя, но глупая надежда упрямо царапала что-то в груди, не позволяя просто отмахнуться от предложения.

— Ашер… — предостерегающе начал Жан-Клод, но золотоволосый вампир бросил на него холодный взгляд, заставляя замолчать.

— И когда мы можем начать?

— Хоть сегодня, — пожал плечами Гарри. – Только зелье осталось в номере отеля, где я сейчас живу.

— Еще никто не пытался заманить меня в постель под таким предлогом, — зло усмехнулся Ашер, схватив мага за плечо и притянув почти вплотную к себе. – Если тебе просто захотелось извращенного секса, то не стоило выбирать столь сложные пути.

— Что?! – возмущенно воскликнул Гарри и почувствовал, как щеки заливает жар.

«Неужели они все думают, что я действительно пытаюсь сделать нечто подобное?!», — гриффиндорец понял, что начинает злиться. Он ведь просто предложил свою помощь, так почему же его побуждение настолько извратили?

— Просто я знаю, каково это – настолько ненавидеть собственное отражение, что хочется разбить все зеркала в мире или убить каждого, кто посмеет посмотреть на тебя с жалостью или отвращением!

— Знаешь? – прошипел вампир. – Да откуда тебе знать такое? Ты даже представить себе не можешь…

— Могу, — перебил его Поттер. – Полмесяца назад я сильно пострадал при пожаре. Я почти потерял правый глаз, и в тот единственный раз, когда я посмотрел в зеркало, мое лицо выглядело, словно плохо прожаренная отбивная.

Взгляд светло-голубых глаз лихорадочно искал малейшие признаки лжи и не находил их. Или это была правда, или магия позволяла волшебникам настолько талантливо обманывать окружающих.

Гарри почувствовал, как хватка на его руке ослабла, и Ашер отступил назад, увеличивая расстояние между ними.

— Так мы все-таки сегодня идем за зельем или мне принести его завтра?

— Сегодня, — отрывисто произнес вампир, не отрывая странного взгляда от лица волшебника.

— Ладно, здесь недалеко. Всего в десяти минутах ходьбы.

Гарри ощущал себя уставшим. Обычно в это время он уже спал, к тому же разговоры с вампирами ужасно его вымотали, но тем не менее, он чувствовал, что поступил правильно. Даже если на самом деле Ашер – ужасный монстр, пожирающий на завтрак младенцев, он не заслуживает провести сотни лет отведенной ему жизни, ненавидя самого себя.

В тишине салона автомобиля телефонный звонок прозвучал неожиданно резко. Гарри испуганно вздрогнул и лихорадочно зашарил по карманам, пытаясь вспомнить, куда дел сотовый.

— Привет, Гермиона. Я как раз собирался тебе позвонить.

Ашер, который ехал с ним на выделенной Жан-Клодом машине, отметил, что маг лжет. Оказывается, у волшебников все-таки нет способа заставить собственное тело скрывать правду.

— Привет? Привет?! Гарри Джеймс Поттер, и это все, что ты можешь мне сказать?! – женский голос в трубке был настолько громким, что Ашер без труда расслышал бы его, даже будь он обычным человеком. – Ты и представить себе не можешь, как я волновалась, дожидаясь твоего звонка, бесчувственный ты чурбан!

— Гермиона, но я, правда, не мог позвонить раньше. Я еще не добрался до отеля, встреча затянулась чуть дольше, чем я рассчитывал. Но все прошло отлично.

Вампир отметил, что волшебник опять соврал. Мало того, он даже по-детски скрестил пальцы, словно красноречивой реакции его тела было не достаточно.

— Отлично? – возмущенно переспросила девушка. – Да настроенный на тебя вредноскоп чуть не взорвался! Какого черта ты там творил?! Дергал верлеопардов за усы?

— Но главное же, что у меня все получилось, не так ли? – весело переспросил Гарри.

— Мы с Роном сейчас же будем у тебя, и ты расскажешь все в подробностях!

— Нет! – слишком поспешно воскликнул Поттер. – Я сегодня ужасно устал, так что давай отложим пересказ до завтра? Встретимся в обед, например?

— Гарри, что ты задумал?

— Ничего, Гермиона. Ничего такого. Я уже почти доехал, так что поговорим завтра, ладно?

С этими словами Гарри нажал на кнопку отбоя и чуть слышно простонал: «Она меня прибьет». Ашер, который стал невольным свидетелем этого разговора, едва заметно усмехнулся. Но больше всего его поразило то, что когда Поттер разговаривал с вампирами, его сердце лишь иногда начинало биться учащенно, например, когда он сам навис над ним и был на волосок от того, чтобы покалечить «важного гостя». А сейчас маг был взволнован намного сильнее, словно встреча с девушкой пугала его куда больше.

Машина остановилась, и Гарри встрепенулся, оглядываясь по сторонам. Казалось, он нам некоторое время совершенно забыл где, а главное, с кем находится.

— Мисте… эээ… Ашер, извините, что вам пришлось это услышать, — пробормотал он, натолкнувшись на задумчивый взгляд вампира.

— Это было познавательно, — вампир изогнул губы в насмешливой улыбке, и сам не понял, что дернуло его задать следующий вопрос. – Гермиона – ваша возлюбленная?

— Нет! – поспешил откреститься Гарри и почувствовал, что почему-то краснеет. — Она и Рон – мои лучшие друзья еще со школы.

Ашер кивнул, принимая к сведению, и грациозным движением выбрался из машины. Гарри, куда более неуклюже последовал его примеру. У него не было большого опыта езды в автомобиле, а тем более таком – с низкой посадкой, роскошном и блестящем. Маг совершенно не разбирался в машинах, но даже ему было понятно, что эта стоит просто заоблачную сумму.

Девушка на ресепшене, заметив Ашера, настолько перегнулась через стойку, что чуть не упала. Она видела его только с левой стороны, потому что правую половину лица вампир привычно и умело скрывал с помощью волос и теней. Заметив откровенно голодный взгляд девушки, направленный на прекрасного блондина, Гарри поежился. Ашер заметил его реакцию и впервые за вечер отметил очевидный факт: маг, скорее всего, еще девственник. Иначе, как еще объяснить факт, что почти девятнадцатилетний парень краснеет только от того, что кто-то спрашивает о его любовной связи или просто произносит слово «секс».

Вампир не мог припомнить, видел ли он когда-нибудь настолько взрослогодевственника или этот экземпляр является единственным в мире. Это заставило внимательнее присмотреться к магу. Раньше ему было не до того, но сейчас он отметил и нежный едва заметный румянец на гладких щеках, и полные губы, и стройную фигуру. Двигался волшебник тоже вполне грациозно, чувствовалось, что тот занимается каким-то видом спорта.

Гарри распахнул перед вампиром дверь своего номера и произнес:

— Проходите.

Ашер перешагнул через порог и с усмешкой произнес:

— На гостиницы правило о том, что вампиры не могут войти без приглашения, не распространяется.

— Может быть, — мило улыбнулся Поттер. – Только вот сквозь мои чары вы вряд ли бы смогли пройти.

Ашер мысленно добавил магу еще несколько баллов, оказывается, что тот вовсе не такой беспечный идиот, каким кажется – он вполне осознавал опасность тесного общения с вампирами. Странным оставалось только, что он совершенно не боялся.

— Присаживайтесь, я сейчас.

— На кресло тоже нельзя сесть без вашего разрешения?

Гарри, который уже отправился в ванну за зельем, притормозил и обернулся. Легкое удивление на его лице быстро сменилось ухмылкой.

— Кто знает… Однажды на моих глазах кресло превратилось в нашего преподавателя зельеварения, а шкаф проглотил одного из учеников и две недели удерживал в подпространстве, так что никогда не угадаешь, чего ждать от мебели, — и скрылся в ванной.

Вампир счел бы его слова шуткой, но вот только он знал, что они были чистой правдой. И от этого стало слегка неуютно.

Поттер вернулся быстро, неся в руках большую коробку с нарисованными на крышке скрещенными костью и палочкой. Когда он открыл ее, Ашер успел заметить множество разноцветных пузырьков и несколько белых коробок и баночек.

Гарри достал баночку с мазью против шрамов и призвал из спальни небольшое зеркало на подставке.

— Мазь нужно тщательно втирать, пока она полностью не впитается, — маг поставил оба предмета перед вампиром.

Ашер с непроницаемым лицом зачерпнул немного зелья и начал втирать его в щеку. Он заранее знал, что ничего не выйдет, но тем не менее, неистребимая надежда на чудо все еще жила в нем, и она было настолько сильной, что у него едва ли не дрожали руки.

Гарри уже несколько минут наблюдал за тем, как вампир методично наносит мазь, и все больше хмурился. Что-то было явно не так. Обычно зелье начинало действовать сразу, понемногу, но довольно заметно сглаживая шрамы даже после первого применения.

— Позвольте мне, — произнес он, поняв, что зелье не подействует, так как использующий его вампир не является магом. Возможно, оно не подействует, даже если втирать его будет сам Гарри, но попробовать стоило.

— Прошу, — искривил губы в презрительной насмешке Ашер. – Если уж вам так не терпится ко мне прикоснуться.

Решив не обращать на его отношение внимания, Гарри взмахнул палочкой, накладывая очищающие чары, и зачерпнул немного мази. На его пальцах зелье словно бы таяло, медленно впитываясь в кожу. Вампир позволил ему прикоснуться к своему лицу, с плохо скрываемым презрением наблюдая за магом. Он решил, что это один из тех любителей шрамов, получающих извращенное удовольствие от чужого уродства, но волшебник просто наносил мазь аккуратными, но твердыми движениями. Его лицо было сосредоточенным, а брови чуть хмурились, сердце билось спокойно и размеренно. Ашер всегда знал, когда его вожделеют, но Поттер был настолько спокоен, словно не допускал даже мысли о подобном.

— Закройте глаза, — произнес маг.

Вампир бросил на него острый взгляд, но все же опустил веки. Теперь он сильнее чувствовал прикосновения теплых кончиков пальцев, тщательно разглаживавших кожу, и запах зеленых яблок от волос мага.

Настойчивые пальцы медленно продвигались вокруг его глаза к брови и лбу. Тщательно помассировав каждый сантиметр кожи, они вернулись к щеке и скуле. Ашер приоткрыл глаза, из-под ресниц наблюдая за Поттером. Он привык, что окружающие в большинстве своем с отвращением относятся к его шрамам, однако встречались и те, кто испытывал к ним нездоровую страсть. Но в волшебнике не было ни того, ни другого. За триста лет вампир встретил лишь одного человека – Аниту — которая спокойно относилась в его уродству и даже считала его красивым. И вот сейчас, кажется, он нашел второго.

Кончики пальцев мага постепенно холодели, и их движения немного изменились, стали менее четким, а сам волшебник еще сильнее нахмурился и закусил губу. Гарри чувствовал, как немеет рука, но он уже почти закончил и не мог остановиться на полпути. Наконец, немного неловко проведя последний раз по подбородку, он с шипением отдернул кисть и затряс ей в воздухе, пытаясь избавиться от болезненного покалывания.

— Что случилось? – холодно произнес Ашер, отнеся эту странную реакцию на свой счет.

— Я потратил слишком много магии, — ответил Гарри, роясь в аптечке в поисках шоколада, чтобы восполнить силы. – Мы обычно пользуемся палочками как проводниками, а прямо руками колдовать довольно сложно.

Вообще-то, Гарри всего однажды видел, чтобы кто-то применял магию, используя кончики пальцев – когда Дамблдор искал вход в пещеру, ощупывая камни.

Вампир только сейчас заметил, что левая рука волшебника, которой он наносил мазь, выглядит намного бледнее правой, а ногти – посиневшими. Но вместо того, чтобы исправить это хоть как-то, он достал нечто очень похожее на плитку шоколада и начал есть. Ашер не понимал, что происходит. Маг не следовал ни одному из возможных сценариев, хотя и затащил его зачем-то в свой номер, а теперь словно потерял интерес.

Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой лишь шуршанием обертки. Наконец, Гарри смял фольгу и кинул ее в мусорное ведро.

— Неужели вам совсем не любопытно? Не хотите взглянуть? – он кивнул на зеркало.

Вампир, до этого старательно избегавший своего отражения, взял в руки зеркало и с неохотой посмотрел в него. Увидев собственное лицо, Ашер словно окаменел, а его пальцы ослабели и разжались. Зеркало выскользнуло и упало на пол, разбившись на несколько кусков, даже пластиковая рамка треснула.

— Разбитое зеркало и в магическом мире не очень хорошая примета, — Гарри взмахом палочки восстановил стекло. – Но семь лет несчастья оно не предвещает.

Вампир отмер и снова взял зеркало в руки, пристально всматриваясь в отражение. Затем прикоснулся к своему лицу, проводя пальцами так осторожно, словно кожа могла порваться от резкого движения. Его глаза ему не врали – он выглядел точно так же, как и триста лет назад. Шрамов больше не было, правая половина его лица стала так же идеальна, как и левая.

Ашер почувствовал, как внутри все скручивает от какого-то странного чувства, его всего трясло, так что даже зеркало в руках дрожало. Отражение прыгало и двоилось, но он все равно не мог оторвать от него взгляд.

— Что с вами? – испуганно воскликнул Гарри и вскочил на ноги, увидев, как кровь потекла из уголков глаз вампира.

Ашер вздрогнул всем телом и посмотрел на мага. Он совершенно забыл, что не один здесь, стоило только заглянуть в зеркало.

— Что ты хочешь за исцеление? – зеркало было забыто, и вампир мгновенно оказался перед Поттером, впившись в его глаза лихорадочным взглядом.

Сейчас Ашер согласился бы на что угодно, волшебник мог бы запросить любую цену. Деньги, власть, удовольствия… Даже если бы он потребовал голову Жан-Клода, вампир бы, наверное, предал своего бывшего возлюбленного.

— Эээ… — Гарри отступил подальше от явно неадекватного гостя. – Мне, в общем-то, ничего не надо. Я просто мог помочь и сделал это.

— Никто не помогает всего лишь потому, что может.

— Возможно, вы просто общались не с теми людьми. – Поттер нашел платок и протянул вампиру. Тот взял, но машинально, все его внимание было приковано к магу. — Если возможно, я просил вас хотя бы неделю никому не показывать свое лицо. То, что шрамы исчезли так быстро – очень необычно, мне самому потребовалось почти две недели под присмотром лучших колдмедиков. Вокруг меня и так постоянно происходит что-то необычное, и мне не хотелось бы привлекать лишнего внимания.

Ашер кивнул, ожидая продолжения. Он был согласен, что пока не стоит никому видеть, на что способен маг. Иначе многие захотят заполучить его себе, а он нужен ему самому. Нужен сильнее, чем кто-либо в этом мире.

— Тогда… — взгляд Гарри пробежался по предметам в комнате и остановился на небольшой позолоченной статуэтке.

Взмахом палочки он превратил ее в половину маски, и сообразив, что носить ее будет очень проблематично для вампира, добавил специальных чар, которым его научили в академии. Чары применялись для особой противомагической амуниции – аналога маггловских бронежилетов, и позволяли сделать ее достаточно гибкой, чтобы можно было свободно двигаться. Теперь маска выглядела, словно была сделана из жидкого золота, каким-то образом все же сохраняющего постоянную форму.

— Просто приложите к лицу, — Поттер протянул вампиру маску и тот послушно выполнил указания. Золото потекло и приняло очертания его лица, надежно прильнув к коже. – Чтобы снять, надо потянуть за нижний край.

Ашер поддел маску у подбородка, и она тут же упала ему в руку. Вампир безмолвно замер, все так же смотря на мага и ожидая его дальнейших пожеланий.

— Ну, тогда, наверное, до завтра? Сегодня уже поздно.

Гарри вопросительно взглянул на замершего вампира, который словно ждал от него еще чего-то. Тот так не отреагировал, и Поттер, вздохнув, попробовал еще раз.

— Ашер, давайте продолжим завтра, сегодня я уже ни на что не годен. И у вас на лице кровь, вытрите, пожалуйста, не стоит пугать людей лишний раз.

Волшебнику пришлось едва ли не за руку вывести вампира из своего номера, потому что тот был несколько заторможенным. Впрочем, его можно было понять, вот так неожиданно и бесплатно получить то, о чем мечтал три сотни лет и за что готов был продать душу, будь у него таковая в наличии.

Оказавшись за порогом номера и услышав стук закрывшейся за ним двери, Ашер, наконец, пришел в себя. Недоуменно посмотрел на платок со следами его слез, который все еще сжимал в руке, потом прикоснулся к маске, скрывавшей половину его лица… И понял, что вообще ничего не понимает. Поттер исполнил его самое сокровенное желание, а потом просто выставил за дверь, хотя мог бы получить что угодно. Такого с вампиром еще не бывало, и он счел бы происходящее сном, если вообще мог спать.

Ашер слышал, как за дверью раздаются шаги мага, потом шум воды в душе, скрип постели… Через пять минут в номере все затихло, а вампир до сих пор стоял, прислонившись спиной к стене, и не мог поверить в реальность происходящего. Его все еще трясло и впервые за долгие-долгие годы ему потребовалось так много времени, чтобы успокоиться. Но приближался рассвет, и нужно было вернуться в Цирк Проклятых.

Дорога обратно прошла как в тумане. Все еще в растерянности, но внешне невозмутимый как всегда, вампир скользил по коридорам, стремясь как можно скорее оказаться в собственных комнатах, потому что его чувства, казалось, вот-вот выйдут из-под контроля.

— Ашер! – Жан-Клод шагнул ему навстречу, заставив остановиться. Заметив маску, Принц Сент-Луиса нахмурился и протянул руку, чтобы коснуться ее. – Что он с тобой сделал?

Ашер перехватил его запястье, не давая дотронуться, и слегка безумно ухмыльнулся:

— Только то, что обещал.

— Ты не должен скрывать шрамы! Не смей стыдиться своего лица, что бы этот маг тебе не наговорил…

— Жан-Клод, — перебил его Ашер, — я решил сам им заняться. И не пытайся мне мешать.

С этими словами он почти оттолкнул Принца Сент-Луиса и еще быстрее устремился в свою комнату, потому что чувствовал, как эмоции буквально разрывают его на куски. Заперев дверь, он метнулся в ванную, где было зеркало в полный рост, в которое он иногда смотрелся, а потом разбивал. Затем покупал новое и так раз за разом. Дрожащими пальцами Ашер снял маску, чувствуя, как замирает сердце. Он боялся, что случившееся было лишь жестокой иллюзией, но его лицо все еще было совершенно. Вампир засмеялся, ощущая, как слезы прочерчивают на щеках кровавые дорожки. Потом закричал, давая выход эмоциям, рыдания и безумный смех попеременно сотрясали его тело. Успокоиться ему удалось только через полчаса, когда он окончательно истратил все силы.

Гарри проснулся от стука в дверь. Недовольно заворочавшись, он хотел проигнорировать помеху, но услышал чей-то голос.

— Доставка для Гарри Джеймса Поттера!

Выругавшись себе под нос, Гарри запахнул банный халат, в котором отключился вчера вечером после душа, и пригладив пальцами топорщащиеся во все стороны волосы, отправился открывать.

— Доброе утро, мистер Поттер! Пожалуйста, распишитесь вот здесь, — произнес огромный букет белых роз, оказавшийся за дверью.

Гарри моргнул и понял, что разговаривал вовсе не букет, а курьер, которого не было видно из-под цветов.

— Это какая-то ошибка, — пробормотал маг.

— Вы же Гарри Поттер? Тогда никакой ошибки, — с этими словами курьер вручил ему гигантский букет и заставил поставить закорючку на бланке.

— Ничего не понимаю. Кто мог мне это прислать? – недоуменно пробормотал волшебник, с трудом удерживая цветы.

— Там есть карточка.

После недолгих поисков Гарри обнаружил белый прямоугольник с золотыми завитушками, исписанный размашистым почерком.

«Bel ange, прошупроститьменязавчерашнеенедостойноеповедение, яглубокораскаиваюсь, чтопосмелоскорбитьВас. Вчерашняяночьбылапоистиневолшебной, лучшейвмоейдолгойжизни, ияснетерпениемждунашейновойвстречи.

Ашер»

— А ты, должно быть, горячая штучка, — парень из доставки взглядом скользнул по телу Гарри, наспех завернутому в безразмерный халат, и подмигнул. – Настолько шикарные букеты просто так не дарят.

Поттер сначала не понял, о чем он, а потом возмущенно приоткрыл рот, не в силах произнести ни слова, и густо покраснел.

— Будешь свободен, позвони мне, — курьер вложил между цветов свою визитку и с улыбкой скрылся за дверью.

Гарри возмущенно фыркнул. Среди писем влюбленных фанатов, которые он получал, изредка бывали послания и от парней, но чтобы вот так открыто… Все-таки англичанину довольно сложно понять этих американцев.

Он как раз занимался тем, что увеличивал вазу, чтобы поставить цветы в воду, как после короткого стука дверь распахнулась, и в номер ввалился Рон, а за ним вошла серьезно настроенная Гермиона.

— Привет, дружище! – радостно поприветствовал его Уизли и тут заметил огромный букет. – Ого! Откуда это у тебя?

Гермиона увидела лежащую на столе бело-золотую карточку и прочла ее вслух. После этого друзья уставились на Гарри так, словно первый раз его видели.

— Эээ... – смущенно пробормотал все еще красный Поттер. – Это вообще не то, что вы подумали!

Гарри быстро пересказал друзьям события вчерашнего вечера, старательно обходя острые моменты, но Гермиона, кажется, все-таки что-то заподозрила. Но куда больше их заинтересовало то, то зелье так быстро подействовало.

— Может быть, это из-за сами-знаете-чего? – предположила девушка. – Вампиры ведь частично мертвы.

У гриффиндорцев была одна тайна, которую они единогласно решили никогда не упоминать вслух. Потому что если бы кто-то узнал о ней, Гарри было бы не избежать неприятностей. Нетрудно предугадать, как отнесется общественность к тому факту, что Мальчик-который-выжил собрал все три Дара и теперь считается Повелителем Смерти. Хотя Гарри и вернул Жезл Смерти в гробницу Дамблдора, его собственная палочка начала вести себя странно. Теперь он легко и с первого раза мог выполнить любые чары, ему даже приходилось сдерживать собственную силу, чтобы заклинания не выходили слишком уж мощными. В аврорской академии его успехи списывали на то, что победитель Волдеморта не может быть слабым, но Рон с Гермионой, которые прекрасно знали его уровень магии, видели разницу. А уж когда Гарри случайно нашел в своих вещах кольцо с воскрешающим камнем, которое бросил где-то в запретном лесу, то они поняли, что от Даров так просто не отделаться.

— Скорее всего, — подтвердил Рон. – Надеюсь, этот Ашер не проболтается.

— Вряд ли, — Гермиона вдруг хихикнула, заставив друзей удивленно взглянуть на нее. — Мне кажется, он влюбился в Гарри.

— Чтоооо?! – хором возмутились оба парня.

— Ну сами посудите. Ашер долгие годы страдает от собственной внешности, ненавидя себя и окружающих, а тут появляешься ты, творя чудеса налево и направо, и мимоходом исполняешь его самое заветное желание. Неудивительно, что он наверняка считает тебя ангелом, спустившимся с небес. А белые розы во все времена были символом чистоты, невинности и искренней любви,— девушка постучала пальцем по карточке. – Поверь, Гарри, в большинстве случаев ты производишь на людей неизгладимое впечатление. А уж о тех, кто раньше не видел волшебства, и говорить нечего. Не удивлюсь, если скоро у тебя и здесь появится своя армия почитателей.

— Нет, — Гарри содрогнулся, представив, что и тут станет популярен, словно рок-звезда. – Только не это!

— За столько лет пора бы и привыкнуть, — Рон, смеясь, похлопал его по плечу.

Поттер решил увести разговор с неприятной для него темы, и спросил о вчерашней лекции. Гермиона тут же оживилась, а Рон состроил страдальческую мину, стараясь, чтобы девушка этого не увидела.

Когда неожиданно зазвонил телефон, Гарри, так и не привыкший к нему, едва не подпрыгнул. На дисплее высветился незнакомый номер, но, скорее всего, звонил кто-то из вампиров. Оказалось, что это сам Принц города, попросивший перенести вечернюю встречу на три часа раньше.

— Я и не знал, что вампиры могут просыпаться так рано, — удивленно пробормотал Поттер, закончив разговор.

— Очень старые и сильные вампиры-мастера спят всего несколько часов. А некоторые из них даже могут выходить на солнце, — поучительно произнесла Гармиона. – Вообще-то, странно, что он решил перенести встречу. Что ему от тебя нужно?

— Наверное, тоже втрескался по уши, и теперь жить без него не может, — пошутил Рон и едва успел увернуться от подзатыльника.

— Понятия не имею, но мне уже пора собираться.

Гарри хотел надеть джинсы и футболку, мотивируя это тем, что он – не пафосный вампир, а все более-менее адекватные люди в Цирке Проклятых носят именно футболки, но Гермиона настояла на приличной рубашке.

У входа в Цирк Поттера встретили уже знакомые охранники.

— Привет, милашка, — один из них, тот, что в красной футболке, подмигнул Гарри.

— И вы тоже? – подозрительно посмотрел на него маг. – Что за день сегодня такой?!

В коридоре они натолкнулись на спешащего куда-то Натаниэля. Тот радостно поздоровался и пошел с ними, по дороге рассказывая, что назвал щенка Голди, и что все его просто обожают.

Жан-Клод ждал Гарри в том же помещении, но сейчас он был один. Натаниэль сказал, что подождет мага и потом ему все тут покажет, и остался за дверью.

— Что ты сделал с Ашером? – Жан-Клод был сегодня не в том настроении, чтобы соблюдать вежливость, поэтому сразу перешел к делу.

— Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. – Я просто дал ему зелье, и оно сработало.

Принц Сент-Луиса не почувствовал лжи, но такой ответ его категорически не устраивал. Поэтому он позволил своей силе воздействовать на мага, благо тот беспечно продолжал смотреть собеседнику в лицо. Жан-Клод был потрясен, поняв, что вся его мощь не оказывает на Поттера ровным счетом никакого воздействия. Словно он смотрел не в глаза, а в осколки зеленого стекла. Волшебник, будто издеваясь, приподнял бровь, спрашивая «и это все, на что ты способен?»

Но прежде чем вампир разозлился по-настоящему, Гарри вспомнил, что не стоит дергать тигра за усы и примирительно произнес:

— Ашер довольно-таки странно вел себя вчера вечером, он будто спал с открытыми глазами. А сегодня днем от его имени мне доставили огромную охапку белых роз. И я понятия не имею, что это с ним.

— Белых роз, — удивленно повторил Жан-Клод и окинул волшебника оценивающим взглядом.

Белые розы многое проясняли, вот только Ашер обычно выбирал более ярких и красивых людей. А этот маг хоть и был довольно симпатичным, но не более. К тому же оставалось загадкой, почему Ашер был настолько взволнован прошлой ночью.

— Мистер Поттер, — произнес Принц Сент-Луиса, отстраняясь на приличное расстояние и нацепляя маску радушного хозяина. – Прошу извинить мою грубость, но Ашер – мой близкий… друг, и я был крайне обеспокоен его вчерашним состоянием. Он сам вызвался быть вашим проводником, так что по всем вопросам можете обращаться к нему.

— Понятно, — Гарри мысленно поморщился, поняв, что теперь слегка неадекватный Ашер будет на законных основаниях постоянно находиться рядом, но возражать не стал. – Тогда я могу идти? Натаниэль обещал устроить мне небольшую экскурсию.

— Конечно, — Жан-Клод задумчиво кивнул, провожая взглядом уходящего мага. – Развлекайтесь.

Оставалось только надеяться, что Ашер знает, во что ввязывается.

Гарри вернулся к терпеливо ожидавшему его Натаниэлю, и тот счастливо улыбнулся. Несмотря на некоторую разницу в возрасте и огромную – в воспитании, с верлеопардом было удивительно легко общаться. Тот, кажется, обладал настоящим талантом быть милым.

Натаниэль показал ему все более-менее интересные места, постоянно рассказывая что-то смешное, а под конец привел на кухню и даже специально для Гарри испек печенье. Правда, на запах сбежалось довольно много народа, так что волшебнику досталось всего три штуки. Как понял Поттер, он тут был единственным человеком, все остальные – персонал и охранники — являлись оборотнями. До этого Гарри и не знал, что бывает столько разновидностей верзверей, но особенно его удивило существование крыс и лебедей-оборотней.

Натаниэль упросил его показать еще какое-нибудь волшебство, и Гарри, недолго думая, трансфигурировал вазочку с джемом. Она тут же отрастила четыре крепких ножки и рванула прочь. Оборотни пришли в такой восторг, что чуть не опрокинули стол, пытаясь поймать прыткую посудину. Хоть джема в ней было мало, но она так метко им пулялась, что перепачкала всех.

К тому времени, как проснулся Ашер и выяснил, что его Bel ange уже давным-давно здесь, кухня превратилась в подобие ипподрома. Кто-то даже начал принимать ставки на то, кто придет первым – трансфигурированная кофейная чашка или солонка. Шум стоял знатный, и в центре этого безобразия находился Поттер.

Когда Ашер пафосно возник на пороге, на него никто даже не обратил внимания, словно он зря потратил столько времени на свой внешний вид.

— Я вижу, кому-то тут нечем заняться?— холодно произнес он. – Тогда я мог бы подыскать вам еще работы.

Большинство оборотней тут же заторопились по местам. Все знали, что у Ашера мерзкий характер, и что с ним лучше не связываться. На кухне остались лишь Натаниэль и Джейсон, который пришел всего десять минут назад.

— Кто-то сегодня встал не с той ноги? – усмехнулся Джейсон, маленькими глотками попивая кофе.

Ашер демонстративно не обратил на него внимания и приблизился к Гарри.

— Bel ange, могли бы мы поговорить наедине?

— Да, мне тоже нужно кое-что с вами обсудить. – Гарри встал и взмахом палочки убрал с кухни все следы недавнего веселого времяпрепровождения. – И не называйте меня Bel ange, я терпеть не могу всякие прозвища и клички.

Но судя по взгляду Ашера, это предупреждение только подстегнуло его на придумывание новых.

Поттер мысленно вздохнул, заранее предчувствуя, то его ждет непростой вечер, и пошел к выходу. Ашер привел его в какую-то роскошно обставленную комнату, которая намного больше соответствовала золотисто-белому костюму вампира. Сегодня он подобрал одежду так, что золотая маска казалась лишь причудливым аксессуаром. Сейчас он был похож на рождественскую статуэтку ангела, весь сияющий и прекрасный.

Стоило Гарри присесть на диван, как он тут же устроился рядом, куда ближе, чем хотелось бы магу.

— Bel ange…— начал Ашер, но Гарри его перебил.

— Давайте сразу договоримся – никаких прозвищ. Просто зовите меня Гарри.

— Хорошо, Анри, — на французский манер произнес вампир и взял Поттера за руку.

Гарри постарался освободиться, но Ашер держал крепко, вроде бы и не сильно сжимая, но не давая вырваться. Заметив, какое удовольствие доставляют вампиру его попытки выскользнуть из хватки, гриффиндорец, стиснув зубы, замер.

— Мой дорогой Анри, — почти промурлыкал Ашер, и сняв маску, соблазнительно улыбнулся Гарри. – О чем же вы так страстно хотели поговорить со мной?

Пальцы вампира, затянутые в тонкие шелковые перчатки, поглаживали руку волшебника, выводили круги на ладони, безошибочно находили самые чувствительные точки, посылая по телу щекотные мурашки.

Поттер раздраженно выдохнул, мысленно призывая себя к терпению.

— Не присылайте мне больше цветы, — недовольно произнес он, твердо глядя прямо в прекрасное лицо. – На меня уже весь персонал отеля косится и перешептывается вслед.

— Простите меня, Анри, — печально ответил Ашер. – Я постараюсь исправиться и приложу все усилия, чтобы удовлетворить вас.

С этими словами он поцеловал ладонь Гарри. Не ожидавший такого Поттер вскочил с дивана и почти на парселтанге прошипел:

— Ашер, все, что от вас требуется – просто ничего не делать!

— Так я все еще недостаточно хорош для вас? – лицо вампира заледенело. – Глупо было надеться, что мои шрамы хоть у кого-то не вызывают омерзения.

Гарри мысленно вздохнул, вот только обиженного вампира ему не хватало!

— Послушайте, Ашер, — терпеливо произнес гриффиндорец. – Я пять лет в качестве отработок по зельеварению почти каждый день потрошил рогатых жаб и нарезал слизней и флобберчервей. Поверьте, осталось мало вещей, которые могли бы вызвать у меня омерзение! К тому же у одного моего преподавателя не было глаза, половины уха, кончика носа и ноги ниже колена. Это не говоря уже о шрамах, оставленных когтями и заклинаниями. И я считал его классным учителем, пока не выяснилось, что он психованный маньяк и хочет меня убить, но это к делу не относится…

Вампир решил не заострять внимание на том, что его сравнили с какими-то флобберчервями, и приблизившись, спросил:

— Так я вам не неприятен?

Гарри многое мог бы на это ответить, но тогда ему пришлось бы опять успокаивать вампира, так что он просто сказал:

— Нет.

У Ашера вновь стало такое самодовольное лицо, что Гарри во избежание повторения истории с поцелуем, поспешил спрятать руки в карманы.

— Знаете, я на сегодня уже перевыполнил норму общения со сверхъестественным, и если у вас нет больше никаких дел, мы могли бы пойти ко мне и продолжить лечение.

— Такое соблазнительное предложение, Анри. Я просто не могу устоять, — Ашер сверкнул белоснежной улыбкой. – Для вас я свободен в любое время ночи.

Гарри едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Может, у него в предках были вейлы, и теперь те, в ком есть хоть частичка магии, липнут к нему, как мухи на мед?

В гостиницу его опять доставили с комфортом на шикарной машине. Но Гарри предпочел бы, чтобы Ашер вел себя так же как вчера – холодно и отчужденно, чем смотрел вот так, словно маг был подтаявшим мороженым и его срочно нужно было облизать… Гриффиндорец даже поежился под этим пристальным взглядом.

В номере вампир немного помедлил, прежде чем начать раздеваться. Гарри заметил на его лице сомнение, словно они уже не выяснили, что шрамы не вызывают у волшебника отвращения. Ашер оставил на плечах рубашку, расстегнув ее до середины и приспустив у ворота. До этого момента гриффиндорец даже не думал, сколько работы ему предстоит. Нет, он знал, что у вампира множество шрамов по всему телу, но не подозревал, что они настолько глубоки и сплошь покрывают правую сторону тела.

Гарри зачерпнул немного мази и начал втирать в подставленную шею. Ашер запрокинул голову назад и наблюдал за ним из-под опущенных ресниц, при этом лицо у него было такое, словно он занимается чем-то гораздо более неприличным, чем просто сидит в кресле, сложив руки на коленях. Если бы его лицо снимали на видео, не показывая остального тела, то этот ролик можно было бы смело считать порнографическим. Вампир едва слышно постанывал, временами запрокидывая голову еще сильнее и закрывая глаза, тяжело дышал, приоткрывая полные розовые губы…

Когда Гарри добавлял новую порцию прохладного зелья, он кончиками пальцев чувствовал легкую дрожь чужого тела, а Ашер издавал очередной сладкий стон. Все это ужасно смущало Поттера, он даже почувствовал что краснеет. А вампир от этого получал только все большее удовольствие.

— Ах, Анри, вампиры находят румянец очень сексуальным. Bel ange, вы так покраснели… Пытаетесь меня соблазнить?

— Нет! – еще сильнее вспыхнул Гарри. – И не называйте меня Bel ange!

— Ваши слова расходятся с делом, — прошептал Ашер и коснулся щеки волшебника, почти невесомо погладив ее все еще затянутой в перчатку рукой.

Гриффиндорец отшатнулся, порадовавшись, что краснеть дальше просто некуда, и недовольно произнес:

— На этом закончим.

Сегодня он использовал для нанесения зелья обе руки, и ему удалось обработать всю шею и перейти на ключицу, но теперь кисти словно онемели, причем так сильно, что он даже не мог распечатать плитку шоколада. Ашер моментально оказался рядом и в мгновение ока не только избавился от обертки, но и разломил плитку на кусочки, а теперь подносил один из них ко рту мага.

— Ну же, Анри, не упрямьтесь, — буквально проворковал он, легко проводя шоколадом по плотно сжатым губам. – Ведь это так вкусно. И вы ели его в прошлый раз, когда использовали свою магию.

Гарри оказался зажат в угол дивана, у него просто не было выхода – с одной стороны пути к бегству перекрывали спинка и подлокотник, с другой – коварно улыбающийся вампир. Маг состроил как можно более грозное лицо, потому как знал, стоит ему приоткрыть рот, чтобы заговорить, как Ашер тут же воспользуется этим. Вампира же это недовольное выражение только позабавило.

И вдруг Гарри осенило, что он сам виноват в этих поддразниваниях. Он слишком бурно реагировал на все его выходки, но теперь будет умнее. Надо просто игнорировать провокации, и вампиру скоро надоест. Поттер заставил себя расслабиться и успокоиться, а затем открыл рот, позволяя накормить. Уже на четвертом кусочке он почувствовал себя лучше и сел ровнее. Отправляя в его рот шоколад, Ашер не отказал себе в удовольствии пару раз коснуться мягких губ мага.

— Достаточно, — произнес Гарри и попытался отстраниться.

— Как жаль, что шоколад изобрели после того, как я перестал быть человеком. Я никогда так и не узнаю его вкус. – Ашер лизнул палец левой руки, с которой стянул перчатку, чтобы не испачкать сладостью. – Но я могу почувствовать его запах…

Вампир придвинулся так близко, что их лица разделяли всего несколько сантиметров.

— Так сладко… — едва слышно произнес он и вдруг прижался почти вплотную, коснувшись щеки Гарри своей и положив руки ему на плечи.

Волшебник напряженно замер, не зная, что предпринять. С одной стороны, часть его была в панике от того, что вампир находится так близко, а с другой – тот еще не сделал ничего, что заслуживало бы применения грубой силы.

– Анри, ты даже не представляешь, что делаешь со мной, — прошептал ему на ухо Ашер, заставляя мурашки разбежаться по всему телу.

Гарри к своему ужасу, вновь почувствовал, что краснеет. Вампир сейчас был так близко, что маг ощущал прикосновение его шелковистых прядей и тонкий запах парфюма.

— Скажи, что мне сделать для тебя? Попроси чего угодно, — выдохнул ему в волосы Ашер.

Гриффиндорцу показалось, что в комнате стало жарче. Определенно, с кондиционером что-то случилось. Гарри уперся руками в грудь вампира, заставляя отстраниться. Впрочем, не поддайся ему Ашер, у мага бы ничего не вышло с помощью одной лишь физической силы. На прекрасном лице была написана такая жажда, что волшебнику стало не по себе.

— Мне ничего не нужно.

— Каждый чего-то хочет, — Ашер накрыл ладонь Гарри своей и передвинул так, что она теперь находилась как раз над сердцем.

— Хорошо, — гриффиндорцу пришлось сглотнуть, голос почему-то вдруг слегка охрип. – Прямо сейчас я устал и хочу спать.

Маг не знал, как еще намекнуть вампиру, что сегодня был долгий день.

— Вы уверены, Анри? – Ашер выглядел разочарованным, но когда маг кивнул, все же послушно отстранился. – Тогда до завтра. Я с нетерпением буду ждать нашей новой встречи.

Напоследок вампир не удержался и погладил Гарри по щеке. Тот сначала хотел шарахнуться в сторону, но потом вспомнил, что собирался оставаться спокойным, и замер на месте, приняв неприступный вид. Выпроводив, наконец, вампира из номера, Поттер вздохнул спокойнее. В комнате все еще было жарко, но теперь, кажется, кондиционер опять заработал. Однако волшебник все равно решил принять душ, ему не помешало бы немного охладиться.

Проснулся Гарри за пять минут до того, как в дверь позвонили. Оказалось, что это очередной курьер, слава Мерлину, не тот, что вчера. Парень доставил огромную коробку дорогого шоколада, и Поттеру даже не надо было смотреть на записку, чтобы понять от кого она.

Через полчаса пришли Рон с Гермионой и потребовали полный отчет о вчерашнем вечере. Про оборотней Гарри рассказал достаточно подробно, а вот об Ашере почти все умолчал. По его словам выходило, что вампир просто встретил его в Цирке, а потом проводил до отеля, где Поттер убрал еще часть его шрамов.

Но, если отбросить эмоции, примерно так все и было, добавить к этому лишь то, что Ашер поцеловал ему руку, покормил шоколадом и почти обнял. Прокручивая в голове события прошлого вечера, Гарри даже удивился, насколько послушно вел себя вампир, пусть и постоянно поддразнивал.

Конечно, гриффиндорец не поверил в «чистую любовь», которую по словам Гермионы означали белые розы, скорее всего Ашер просто чувствует себя обязанным. Возможно, если Гарри все-таки чего-то пожелает, вампир забудет о своем чувстве долга.

— Ау, Гарри, — Рон помахал перед его лицом рукой. – Ты нас вообще слышишь?

— Что? – Поттер вздрогнул, очнувшись от раздумий, и смутился. – Я просто задумался немного.

Гарри про себя отчаянно понадеялся, что не покраснел при этих словах. Что он творит? Думает об Ашере, когда друзья сидят рядом.

— Так вот я о чем. Оборотни назначили встречу на сегодня.

— Отлично! Я вчера общался с некоторыми из них – нормальные парни, может, слегка азартные. – Гарри улыбнулся, вспомнив, как взрослые суровые охранники гонялись за улепетывающими чашками, словно коты за мышками.

— Ох, вопрос в другом, Гарри. – Гермиона слегка нахмурилась. – Стоит ли Рону показывать им свою аниформу? С одной стороны, это здорово могло бы помочь делу, а с другой – по английским законам это нарушение. Мы ведь не зарегистрированы!

При аврорской академии велись краткие курсы анимагии, и все трое прошли их. Программа предполагала, что ученики получат начальные знания, а тренироваться будут сами, так что никто не знал, каких результатов добились самые известные кадеты. А результаты и правда, были ошеломляющими. Рон и Гермиона овладели навыком быстрее Гарри и медлили с регистрацией, чтобы потом пройти ее всем вместе. Рон теперь мог превращаться в крупного рыжего лиса, Гермиона – в рысь. Но аниформа Гарри была просто невозможной – он обращался в Грима, вестника смерти. Вначале он даже не понял, что это так, и обрадовался умению превращаться в здоровенного черного пса, почти точно такого же, как Сириус. Вот только через несколько дней, когда они ночью, дурачась, гонялись по лесу в виде животных, глаза Гарри начали светиться призрачным зеленым светом, чего у ни одной нормальной собаки быть не могло. Хорошо, что с того момента, как Поттер первый раз превратился, прошло уже больше трех дней, и можно было не беспокоиться, что один его вид может убить человека.

Все трое были порядком шокированы, когда поняли, что Гарри умеет превращаться в мифическое существо. Гермиона решила, что это из-за того-о-чем-нельзя-говорить. Вполне логично, что у мага, так тесно связанного со Смертью, и аниформа соответствующая. Утешало только то, что «подсветку» глаз можно было отключать по желанию, в остальном же, Грим выглядел как очень крупная собака неопределенной породы. А уж если Гарри начинал дружелюбно размахивать хвостом, добродушно высунув язык, то вестника смерти в нем заподозрить было крайне сложно.

Быть псом оказалось здорово – все проблемы отходили на задний план, а самой страшной из них становилась та, что он нахватался блох от бродячей кошки.

Друзья переглянулись, без слов поняв, что подумали об одном и том же. Каждый из них вспомнил те приятные ощущения, что дарила аниформа. Хоть сознание и оставалось вполне человеческим, инстинкты тоже давали о себе знать. Например, Гарри в обычном состоянии ни за что не стал бы гнаться за кошкой или пытаться вылизать кому-то лицо, зато, обращаясь псом, обожал все это.

— Я думаю, мы могли бы как-нибудь вечером выбраться в ближайший лес… — слегка неуверенно произнесла Гермиона, все-таки незаконность их анимагии ее до сих пор немного напрягала. – Главное, чтобы это было не полнолуние, а то думаю, там половина зверей окажется оборотнями.

Гриффиндорцы воспряли духом, услышав об этом. У них уже в привычку вошло устраивать каждые выходные такие «пикники» на природе.

— Наверное, оборотням можно показать форму Рона, если что-то пойдет не так. Конечно, лучше обойтись без этого, но мне кажется, они не очень одобряют людей пытающихся что-то разузнать об их жизни, — предложил Гарри. – Если же магия не произведет на них достаточного впечатления, то придется продемонстрировать лиса.

Рон согласился, и начал рассказывать о том, что глава Коалиции Мика Каллахан – живет с Анитой Блейк и с тем Натаниэлем. А сама Анита – любовница Жан-Клода, бывшего любовника Ашера, и кроме того, спит еще с дюжиной мужчин. Рона до глубины души возмущала подобная распущенность нравов, и он даже боялся представить, что сказала бы Молли Уизли, узнай, в какое ужасное место отправили ее сына. Но лично его самого удивляло, как они тут все с ума не сошли, пытаясь разобраться, кто кем кому приходится. Гермиону же больше всего поражала способность Блейк уследить за такой оравой мужчин, ни один из которых не отличается добрым нравом и послушностью. Она тут с одним Роном из сил выбивается, а ведь еще и за Гарри надо присматривать.

За разговорами и просмотром большого плазменного телевизора день прошел незаметно. Они заказали еду в номер и посмотрели какую-то комедию. На улице все еще стояла невыносимая удушливая жара, и покидать прохладное кондиционируемое помещение не хотелось.

Ближе к вечеру зазвонил телефон, и Гарри совсем не удивился, узнав, что это Ашер. Вампир цветисто поздоровался на французском, и слабых познаний Гарри хватило понять лишь треть из того, что он сказал, прежде чем перешел к делу:

— Mon ange, я долго думал, чем мог бы помочь вам в изучении взаимоотношений людей и сверхъестественных существ, и решил, что наблюдение в естественной среде могло бы сильно этому поспособствовать. Поэтому я буду сопровождать вас в разные интересные места. Сегодня мы могли бы пойти в ресторан, а завтра и в последующие дни выбрать другие занимательные места – театр, клуб, еще что-нибудь на ваше усмотрение. Итак, я заеду за вами в девять.

Гарри даже слегка растерялся под таким напором. Но предложение Ашера было довольно разумным, интересно было взглянуть, как люди относятся к вампиру, особенно такому, как Ашер, так что причин для отказа у гриффиндорца не нашлось, хотя он и чувствовал подвох. Впрочем, подвох он почувствовал сразу же, когда понял, кто звонит.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

— С нетерпением жду нашей новой встречи, mon ange, — практически промурлыкал в трубку Ашер.

Гарри неожиданно взбесило, что с ним разговаривают таким тоном, и он довольно резко сказал:

— Я же просил не называть меня так!

— Мы договаривались насчет Bel ange, — с улыбкой ответил вампир.

— Послушайте, Ашер, — раздраженно произнес Поттер. – Вы прекрасно знаете, что я не понимаю французского и, тем не менее, постоянно используете его в разговорах. Это раздражает.

— Ах, дорогой Анри, это жестоко — запрещать французу говорить на родном языке, но ради вас я готов на все.

Гарри едва слышно фыркнул, голос вампира прозвучал так пафосно, что он почти наяву увидел, как тот с печальным лицом театральным жестом прижал руку к груди.

— Надеюсь, это не смертельно?

— Я постараюсь выжить для вас, — горячо пообещал Ашер. – До скорой встречи, Анри.

Гриффиндорец нажал на отбой и задумчиво посмотрел на телефон.

— И чего он хотел? – осведомился Рон, отправляя в рот очередную шоколадную конфету из большой коробки.

— Сказал, что за отношениями вампиров и магглов лучше наблюдать в естественной обстановке и позвал в ресторан.

— Он точно на тебя запал, — фыркнула Гермиона, однако почти сразу посерьезнела. – Мне кажется, что не стоит ему сильно доверять. Все-таки Ашеру не менее четырех сотен лет, и вся эта ситуация для него, скорее всего, лишь игра.

— Я совершенно точно уверен, что он развлекается, — недовольно пробурчал Гарри, тоже откусывая половину конфеты. – У него такая довольная физиономия, когда он меня дразнит… Раздражает! Но он единственный вампир, который относится ко мне более-менее приемлемо. Так что я вполне могу потерпеть, тем более, после уроков зельеварения мне ничто не страшно.

— Да уж, — Рон слегка поежился, вспомнив слизеринского декана. – Снейп бы любому вампиру фору дал.

Все немного помолчали, словно это было своеобразной данью памяти.

— Ладно. Нам, пожалуй, уже пора собираться, — произнесла Гермиона, поднимаясь. – Да и тебе, Гарри, не помешало бы озаботиться собственным внешним видом.

— Да даже приди я с бумажным пакетом на голове, на фоне Ашера на меня никто и внимания не обратит. Но если настаиваешь, я надену что-нибудь в меру официальное. И когда же, наконец, наступит то время, когда я снова спокойно смогу ходить в футболках и джинсах? – последнюю фразу Гарри произнес себе под нос, стараясь, чтобы девушка не услышала.

Ашер появился в холле отеля без пяти девять. Гарри решил, что раньше начнешь – раньше кончишь, и дожидался его не в номере, а на первом этаже. Заметив его, вампир засиял белоснежной улыбкой, едва показывающей клыки, и поспешил ему навстречу, чтобы еще раз поприветствовать. Сегодня он был одет в самый современный наряд, какой гриффиндорец у него видел – в шелковую рубашку с воротником-стойкой и брюки, красиво облегающие ноги.

Ашер предупредительно распахнул перед Гарри дверь, пропуская вперед, и волшебник слегка нахмурился, ведь он и сам мог это сделать. А уж когда вампир открыл перед ним дверцу машины, приглашая садиться, не выдержал:

— Прекратите это, Ашер. Я не девушка, за которой нужно ухаживать, дарить цветы и конфеты! Я вполне в силах сам о себе позаботиться и терпеть не могу, когда мне нарочно стараются угодить!

— Но, mon ange, это всего лишь невинный знак внимания. Я ни в коей мере не хотел вас оскорбить.

Гарри скрестил руки на груди, упрямо глядя на вампира, и ясно давая понять, что с места не сдвинется.

— Хорошо, Анри, — Ашер закрыл дверцу и отошел, позволяя гриффиндорцу самостоятельно сесть в машину. – Это все чертовы современные веяния! Еще сто лет назад ухаживать за тем, кто тебе нравится, называлось галантностью и воспитанностью. А сейчас тебя могут обвинить едва ли не в домогательствах! Куда катится мир?..

Ворчливо сетующий на современные нравы вампир выглядел так забавно, что Гарри едва не прыснул от смеха, но все же сумел сдержаться. Однако, Ашер, кажется, что-то заметил.

— Mon ange, стыдно смеяться над старым несчастным вампиром.

Гриффиндорец фыркнул, сдерживая смех:

— Вы опять заговорили на французском.

— Я снова виноват, Анри. Но это сильнее меня. Изъясняться по-французски я перестану только тогда, когда мой прах развеется по ветру.

В ресторане Гарри, наконец, понял, в чем крылся подвох. Оказалось, что здесь все столики отделены друг от друга узорными ширмами, так что ни о каком наблюдении говорить не приходилось. Коварный вампир, похоже, просто затащил его на свидание или что-то вроде того. Иначе как объяснить всю эту романтическую обстановку – свечи, цветы, приглушенную музыку… Гриффиндорец мысленно вздохнул, здесь хотя бы нет купидончиков, посыпающих всех конфетти в форме сердечек, значит, это, по меньшей мере, будет не худшее в его жизни свидание.

— Ашер, вы меня обманули, — заключил он, как только официант, подавший меню, скрылся. – Здесь нет ни одного человека для наблюдений.

— Как я мог, Анри? – вампир приподнял брови в притворном удивлении. – Официант ведь – вполне обычный человек. Если хотите, можем даже позвать еще одного или двух.

— Этого не достаточно.

— Ах, вы так ненасытны, — Ашер попытался накрыть его ладонь своей, но Гарри распознал маневр и спрятал руки под стол. – Я предусмотрел это. Мы можем немного прогуляться после ужина. Улицы полны людей, вы сможете выбрать кого угодно.

Гриффиндорец фыркнул. Предложение прозвучало так, словно Гарри собрался заняться чем-то не совсем приличным, а вампир милостиво согласился его сопровождать. А при необходимости даже подержать жертву, чтобы ее было удобнее «изучать».

В целом, вечер прошел довольно приятно. Ашер старался особенно не усердствовать с поддразниваниями и постоянно развлекал мага, так что тот то и дело смеялся. Во время ужина вампир выпил только половину бокала красного вина, и Гарри поинтересовался, почему он ничего не ест. В ответ тот ухмыльнулся и спросил, не предлагает ли маг себя в качестве закуски. Гриффиндорец возмутился и дулся до тех пор, пока не выяснил, что вампиры не могут питаться ничем, кроме крови, и лишь изредка позволяют себе полбокала вина.

— Но я ведь своими глазами видел, как Сангвини ел пирожки! Судя по его лицу, они казались ему не такими вкусными, как школьницы, но это не мешало ему поглощать выпечку.

— Это невозможно, — качнул головой Ашер. – Ни один из нас не в состоянии есть твердую пищу. Возможно, вас ввели в заблуждение, и это вовсе не вампир?

— Вряд ли. Слагхорн, устроивший встречу, всегда гордился своими знакомствами с интересными и полезными людьми. Возможно, просто магические вампиры отличаются от обычных. Насколько я знаю, маг, ставший вампиром, все еще может пользоваться палочкой, хоть и теряет часть своих сил. А еще Гермиона говорила, что существует несколько разновидностей вампиров, например, некоторые спокойно могут находиться на солнце, но при этом их кожа сверкает, словно драгоценные камни. Впрочем, подробнее изучить этот вопрос никому так и не удалось, эта раса куда опаснее всех остальных.

— Потрясающе, Анри. Вы рассказываете поистине удивительные вещи.

— На самом деле, ничего такого. Если бы я рос в магическом мире с детства, то знал бы куда больше, потому что их сказки – на самом деле реальные истории, произошедшие так давно, что превратились в легенды.

После ужина, Ашер, как и обещал, провел Гарри по главной улице Района Крови. Вот уж где полно было людей, желающих потеснее пообщаться с вампиром! К Ашеру постоянно кто-то подходил с предложением поделиться кровью, некоторые даже пытались доказывать, что они куда лучше и вкуснее «этого очкарика», и Гарри под конец это здорово взбесило. Так что он решил свернуть прогулку и продолжить лечение.

Ашер, похоже, тоже обрадовался такому предложению и поцеловал-таки руку зазевавшемуся, расслабившемуся после вкусного ужина магу. Поттер хотел разозлиться, но понял, что не может, и тем не менее, недовольно проворчал:

— Прекратите это! Из-за вас я чувствую себя глупо. Я парень!

— О, Анри, но руки ведь целуют не только женщинам! Например, кардиналам, священнослужителям, королю, Папе Римскому…

— Ну, я-то ни одним из них точно не являюсь!

— Действительно, Анри, — с притворной печалью произнес вампир. – Ни одно из этих званий вас не достойно. Ангелам не пристало носить земные титулы.

— Я не верю в ангелов, — фыркнул Гарри, услышав такое сравнение. – Рая и Ада не существует.

— Должно быть, магам, которые могут повторить многое из того, что делал Иисус, сложно верить в Бога.

— Не в этом дело, — покачал головой Поттер. – Маги празднуют христианские праздники – Рождество, Пасху, День всех святых, но набожных я среди них не видел. Просто мы намного дальше продвинулись в изучении загадки жизни и смерти. В Отделе Тайн при Министерстве Магии есть Арка Смерти, которая ведет прямо в иной мир. И там нет ничего – ни геенны огненной, ни райских кущ. Только шепот теней, и каждый, кто упал туда, больше никогда не вернется…

Гарри сам не заметил, что остановился, и теперь смотрит в никуда, обхватив себя руками и зябко ежась. Ашер взволнованно коснулся его плеча.

— Анри, что с вами?

Гриффиндорец вздрогнул и тряхнул головой:

— Ничего. Просто вспомнил кое-что, — он постарался улыбнуться, но попытка была откровенно жалкой. – Я в порядке.

Вампир недоверчиво посмотрел на него, но перевел разговор на более веселую тему, отвлекая от грустных воспоминаний. Когда они поднимались в номер, в холле на первом этаже было подозрительно много персонала – все они делали вид, что чем-то заняты, но на самом деле глазели на Ашера и шепотом обсуждали, почему тот уже третий раз приходит к такому невзрачному парню.

В номере вампир снял маску, расстегнул рубашку донизу и откинулся в кресле, соблазнительно улыбаясь. Гарри закатил глаза и зачерпнул немного мази, чтобы начать растирать ее по коже цвета сливок. Ашер, как и вчера, едва слышно постанывал, выгибаясь от его прикосновений, а гриффиндорец с каждой минутой краснел все сильнее.

Вампир постепенно сползал все ниже, и теперь полулежал в кресле, и Гарри был вынужден нависнуть над ним, упираясь коленом в подлокотник, чтобы сохранить равновесие. Маг закончил с верхней частью плеча и перешел на грудь, тщательно втирая зелье. Сосок бледно-розового цвета тоже был покрыт шрамами, и когда Гарри коснулся его, медленно затвердел под пальцами и чуть потемнел. Ашер запрокинул голову и простонал что-то по-французски, и когда он вновь посмотрел на волшебника, его взгляд был затуманен и расфокусирован.

— Еще, Анри. Сильнее… — хрипло попросил он.

Прежде чем Гарри сообразил, что делает, его пальцы сжали соблазнительный комочек розовой плоти. Ашер рвано выдохнул, вцепившись в подлокотники кресла.

Волшебник чувствовал, как под его ладонями медленно успокаивается дрожь чужого тела, а тяжелое прерывистое дыхание становится тише. Он был зачарован выражением лица мужчины перед ним, и не мог отвести взгляда. Его красота была столь совершенна, что Гарри забыл обо всем, наслаждаясь открывшимся видом. И когда Ашер плавно приподнялся, а их лица с каждой секундой оказывались все ближе и ближе, он просто чуть склонил голову набок, чтобы удобнее было целоваться.

Гарри не думал о том, что Ашер – мужчина, да еще и вампир, не думал о том, что это может оказаться лишь игрой. Если честно, он вообще ни о чем не задумался, он просто хотел, что бы все шло так, как должно. Когда их губы были в миллиметре друг от друга, вдруг раздался резкий звонок телефона, и маг испуганно вздрогнул, отшатнувшись. Его сердце билось столь сильно, словно собиралось выпрыгнуть из груди, а руки так дрожали, что он едва смог нашарить трубку.

— Гарри! Ты сейчас в номере? Мы только что освободились и через пару минут аппарируем к тебе! – Рон так и не привык, что в телефон не надо кричать, чтобы собеседник тебя услышал.

— Подождите немного, я не один, — торопливо пробормотал Гарри и перевел взгляд на Ашера.

— Ты прогоняешь меня? – зло прищурившись, спросил вампир.

— Я просто… — растерянно пробормотал гриффиндорец и умолк, не зная, что сказать.

Губы Ашера искривились в горькой усмешке, и он начал застегивать пуговицы, быстро приводя себя в порядок, а потом вышел, хлопнув дверью.

Гарри выругался, а потом вспомнил о Роне и вновь поднес трубку к уху.

— Можете аппарировать, — глухо произнес он, чувствуя вину за то, что в прозрачных голубых глазах на миг отразилась такая боль. Даже если все это было игрой, он не должен был поддаваться моменту.

Ашер, покинув номер мага, пронесся до автомобиля с такой скоростью, что для людей показался размытым пятном. Он буквально кипел от злости и разочарования, едва держа себя в руках. Вампир поверить не мог, что его вот так выставили за дверь! Он же чувствовал, что Анри его хочет! Впервые за все время он уловил исходящий от него сладкий запах желания, и они почти поцеловались, но этот проклятый телефон!.. Ашер раньше никогда так сильно не ненавидел прогресс. Еще несколько минут – и Анри стал бы его, забыв вообще обо всем, и никакой чертов звонок не смог бы их прервать.

Вампир вцепился пальцами в обивку, разрывая ее. Он должен лучше себя контролировать, но во всем, что касалось мага – просто не мог. Он лишался рассудка, он сходил с ума, он терял себя. Ашер расхохотался хриплым неприятным смехом. Глупее и придумать нельзя – его свел с ума ребенок.

По коридорам Цирка он несся так же быстро, наплевав на то, что его могут увидеть таким – взволнованным, с лихорадочно горящими глазами.

— Эй, Ашер. Что-то ты рано! Неужели тебя продинамили? – настиг его в спину веселый голос Джейсона.

Вампир с рычанием развернулся и за горло впечатал шокированного такой реакцией оборотня в стену. Он едва его не придушил, хорошо, что Жан-Клод, которого Ашер даже не заметил, смог оторвать его от своей жертвы.

— Что с тобой? – гневно спросил Принц Сент-Луиса, не давая вырваться.

Ашер хрипло рассмеялся, заставив Жан-Клода вздрогнуть.

— Mon ami, у меня все прекрасно, лучше и быть не может, — горько произнес он, и вывернувшись из хватки, поспешил в свою комнату.

Впервые в жизни он так ждал рассвета, радуясь, что тот положит конец всем этим чувствам, раздиравшим его на куски, иначе он действительно сойдет с ума.

-…и тогда я наколдовал этих маленьких желтых жутких птичек, которые почему-то так нравятся Гермионе, — эмоционально рассказывал Рон о своих приключениях в стане оборотней. – Они разлетелись по всей комнате, и вдруг – бамц, бамц, бамц! – трое из этих «мохнатых» пришлепнули птичек рукой, словно лапой, а один даже поймал ртом и долго отплевывался от перьев! Так смешно – взрослые люди в деловых костюмах и себя ведут подобным образом. Но в тот момент они на меня так посмотрели, что я уже думал аппарировать. Однако этот Натаниэль быстро все разрулил, на мой взгляд, он там самый нормальный.

Гарри посмеялся вместе со всеми. Он хорошо мог представить, как разочаровались оборотни, обнаружив, что вместо живых теплых птичек у них в лапах оказались лишь желтые мелкие перышки. А затем они еще и поняли, в каком глупом виде себя выставили…

— Потом все вроде бы пошло нормально. Они согласились на сотрудничество, правда, это выразилось в том, что они выдадут мне гору бумажек, якобы писем общественности, приходящих в их отдел по связям, — Рон поморщился, а Гермиона ткнула его в бок.

— Это же именно то, что нам нужно! Узнать мнение обычных людей из первых рук! – девушка слегка нахмурилась. – Но скорее всего, их отфильтруют, и к нам попадет не вся информация.

Потом Гермиона начала рассказывать, как прошел ее день, и какая захватывающая лекция была у профессора Стоуна на кафедре сверхъестественной биологии. Девушка так нахваливала профессора, что Рон непременно начал бы ревновать, если бы не знал, что этому Стоуну уже под шестьдесят.

Под конец Гарри кратко, буквально парой предложений пересказал свой вечер, старательно умолчав, что он едва не поцеловался с вампиром. И кто знает, чем вообще бы все закончилось, не прерви их Рон своим звонком. Гриффиндорец поежился, представив, что поддался порыву и пошел до конца. Ох, определенно не так он представлял себе свой первый раз. Не с мужчиной, не с вампиром, не так спонтанно… Одни сплошные «не»!

— Ладно, Гарри, вижу, ты уже спишь с открытыми глазами. Да и нам уже пора.

Друзья попрощались, оставив Поттера в растрепанных чувствах, и аппарировали домой. Гриффиндорец еще несколько минут сидел, раз за разом прокручивая в голове события сегодняшнего вечера, потом тряхнул головой, решив, что подумает об этом завтра. Или вообще не подумает, и лег спать.

На следующий день гриффиндорцы посчитали, что хватит сидеть в четырех стенах, и отправились на местный пляж. Пляж их не очень впечатлил, и Гермиона пообещала достать портключ на побережье океана, где ни Рон, ни Гарри еще не были. Сама девушка почти каждые летние каникулы куда-нибудь ездила, так что у нее был довольно богатый опыт путешествий.

Портключ можно было раздобыть только в Салеме, крупном магическом поселении. Вообще в Америке было мало именно волшебников – никто из магов не хотел покидать изученную и обжитую Европу. Сюда стекались либо сквибы, либо авантюристы, либо изгнанники. На все Северные штаты было всего три более-менее крупных скопления магов. Остальные жили среди магглов, практически ничем от них не отличаясь. Поэтому для того, чтобы связаться с Салемскими волшебниками и заказать у них портключ, могло уйти довольно много времени.

Вечером Гарри отправился в Цирк Проклятых. Ашер ему не звонил, и это, в общем-то, было понятно. Гриффиндорец бы тоже обиделся, если бы его так грубо оттолкнули. Все те же охранники вновь приветствовали его на входе, и провели его внутрь.

— А ты, должно быть, занятный парень, — с интересом посмотрел на него тот охранник, что подмигивал позавчера. – Что ты сделал с Ашером? Он вообще сам не свой был, чуть полздания не разнес.

Гарри удивленно взглянул на него. Он знал, что вампиры старше двухсот лет могут контролировать все, не говоря уж об эмоциях. И если Ашер вел себя так, что теперь об этом весь Цирк сплетничает, должно быть гриффиндорец и впрямь его серьезно ранил.

— Я повел себя глупо, — повинился гриффиндорец. – Но я правда, не думал, что он так отреагирует.

Тут Гарри краем глаза заметил что-то движущееся и блестящее у своего лица, и машинально протянув левую руку, схватил его отработанным во время квиддичных тренировок движением. Ладонь прошила острая боль, и Поттер едва удержался от вскрика. Ему потребовалось меньше секунды, чтобы понять, то его руку насквозь пронзило узким серебряным лезвием, а в следующее мгновение он наложил невербальный Экспеллиармус в том направлении, откуда прилетел клинок. Раздался чей-то крик и громкий звук удара. Все произошло за доли секунды и на полном автомате.

Только приложив противника о стену, Гарри смог осмотреться и понять, что происходит. Какой-то оборотень, которого маг еще тут не видел, валялся в отключке на полу, рядом с ним лежал еще один такой же тонкий стилет с деревянной ручкой в виде креста. На всякий случай наложив на себя щитовые чары, волшебник хотел подойти ближе, но охранники, только сейчас сообразившие, что их подопечного едва не прикончили прямо у них на глазах, оттеснили его в сторону, и вызвав по рации подкрепление, обездвижили оборотня специальными наручниками.

Впрочем, Гарри и не очень рвался пообщаться с преступником, тот все равно был без сознания. У него были дела поважнее – стилет все еще был в его руке, и крови уже натекло прилично, она пропитала рукав рубашки и капала на пол. Морщась от боли, Гарри вытащил лезвие из ладони и отбросил в сторону. Радовало то, что оно вошло довольно ровно, оставив после себя узкий, не более сантиметра в ширину, порез. Кости были не задеты, и волшебник начал накладывать натренированные на занятиях в академии заклятия одно за другим – кровеостанавливающее, заживляющее, очищающее.

Он как раз пытался стереть пятна крови с рубашки, когда рядом раздался знакомый взволнованный голос:

— Анри!

Гарри машинально направил палочку в ту сторону, но потом сообразил, что это Ашер, и убрал ее.

— Добрый вечер, — гриффиндорец вежливо улыбнулся, пытаясь незаметно удалить заклинанием лужицу крови с пола.

— Добрый вечер?! – воскликнул Ашер. — Mon Dieu, тебя едва не убили, и все что ты можешь сказать, это «Добрый вечер»? Ты ранен, тебя нужно срочно доставить в больницу!

— Со мной уже все нормально! – гриффиндорец поспешно выставил ладони вперед и отступил на шаг. Вампир выглядел так, что с него сталось бы подхватить мага на руки и лично доставить в лазарет. – Я уже вылечил рану, да и вообще, моей жизни ничто не угрожало.

— Тебя хотели убить! – Ашер отчаянно схватил его за плечи, словно старался вложить хоть немного понимания. – Он ведь целился в глаз, и если бы не чудо, ты был сейчас уже мертв!

— Тогда это была бы слишком глупая и простая смерть. Я отказываюсь умирать, если в этом не замешаны тысячелетние чудовища и злые темные маги, — попытался пошутить Гарри, но не видя понимания, пояснил. – У меня на очках отталкивающие чары. Никто просто не мог бы попасть мне в лицо.

— Что здесь происходит? – раздался голос Жан-Клода, удивленного тем, что Ашер, вместо решения проблем прилип к этому магу.

Принцу города уже кратко доложили о произошедшем, и если честно, ему слабо верилось, что этот беззащитный с виду подросток сначала поймал кинжал прямо в воздухе, а потом с такой силой приложил оборотня, что тот до сих пор не пришел в себя. Впрочем, нельзя судить по внешнему виду, его ma petit тоже не выглядит очень опасной.

— Как ты это сделал? – хмуро поинтересовалась Анита, кляня себя, что повелась на трюки этого мага и поверила в его беззащитность. На самом деле тот оказался вовсе не так прост.

— Обезоруживающее заклинание, — Гарри осторожно высвободился из хватки Ашера и чуть отстранился, чтобы прямо смотреть на Блейк.

— Обезоруживающее? – недоверчиво переспросила Анита. – Ты его едва по стене не размазал!

— Просто не рассчитал немного, — гриффиндорец пожал плечами. – У меня слегка побаливала рука.

— Побаливала? Ха! Да ты даже не пикнул, когда словил серебряный нож в ладонь. А потом так же молча вытащил его и выкинул! Как терминатор! – вставил один из охранников.

— Ты уволен, — почти прорычал Ашер, найдя, наконец, на ком сорвать свое беспокойство. – И скажи спасибо, что никто не умер, иначе просто увольнением ты бы не отделался.

Гарри почувствовал, что в комнате словно похолодало, у него даже волоски на теле встали дыбом от ощущения какой-то странной леденящей магии. Это было совсем не так, как при приближении дементоров, но нечто общее чувствовалось. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять – эта сила исходит от Ашера. Почти все оборотни, находящиеся в комнате, склонили головы, а кто-то даже упал на колени, едва не поскуливая. Вампир сделал несколько шагов в сторону несостоявшегося убийцы, и при этом у него было такое лицо, что гриффиндорцу показалось, будто тот собирается разорвать оборотня голыми руками.

— Ашер, — предупреждающе произнес Жан-Клод. – Его жизнь принадлежит нашему гостю. Это мистеру Поттеру решать, что делать с преступником.

Все посмотрели на Гарри, и тот едва не поежился под их взглядами.

— Может, сначала узнаем, почему именно он пытался меня убить? Это даже любопытно.

— Любопытно? – раздраженно переспросила Анита. – Тебя едва не прикончили на нашей территории, что могло спровоцировать неслабую заварушку между сверхъестественными существами и магами, а тебе всего лишь любопытно?!

— Это было самое скучное смертельное приключение в моей жизни, — недовольно произнес маг. – Так что я надеюсь, у него хотя бы была достойная причина.

— Не пытайся строить из себя крутого копа, мальчик.

— О, вы заметили, — усмехнулся волшебник. – Значит, у меня уже неплохо получается.

С этими словами он подошел к оборотню, уже начавшему приходить в сознание. Охранники молча расступались перед ним, а Ашер тенью следовал рядом, собираясь подстраховать в случае чего. Во избежание возможных неприятностей, Гарри наложил на несостоявшегося убийцу частичное окаменение, чтобы тот не мог наброситься на него и, например, укусить за нос.

— Эннервейт.

Оборотень дернулся и открыл глаза. Он пару раз моргнул, а потом в его взгляде, направленном на мага, зажглась такая ярость, что Гарри стало не по себе.

— Ты!.. Сатанинское отродье! Всех вас надо сжечь, а души скормить демонам, которых вы так любите!

Вены на его лице вздулись от усилия пошевелиться, но он не мог двинуть даже пальцем, иначе бросился бы на волшебника.

— Мерзкая тварь! Из-за таких, как ты, погибла моя семья. Если тебя убью не я, то прикончит кто-нибудь другой! Знаешь, сколько людей погибло, когда последний раз один из таких же колдунов, как ты, призвал демона? Ха, да тебе ведь плевать на людей, чудовище! Ненавижу!

— Демоны? — Пораженно переспросил Гарри, а потом перевел взгляд на Аниту, как наиболее приближенную к магии. – Магглы здесь умеют призывать демонов?

Блейк неохотно кивнула.

— Куда смотрит ваше министерство?! Салем не так далеко, чтобы американский Верховный Совет мог закрыть на это глаза! – возмущенно воскликнул Поттер, а потом заставил себя успокоиться.

Не следовало впутывать немагов в дела волшебного сообщества. Но Гермиона точно должна узнать, что тут вызывали демона, и она наверняка в курсе, куда следует об этом сообщить. Кто-то обязательно должен разобраться с этими «колдунами», нарушающими основные законы магии.

— Послушайте, — Гарри повернулся к оборотню, все еще прожигающему его ненавидящим взглядом. – Маги НИКОГДА не призывают демонов. Это абсолютное табу. Колдовство настолько черное, что разрушает, прежде всего, призывающего. И если и есть безумцы, готовые рискнуть собственной душой, то ни один волшебник никогда не станет расплачиваться собственной магией. Вы ведь можете чувствовать ложь, и знаете, что я говорю правду.

— Колдунам нельзя верить, — огрызнулся оборотень. – Все, то ты говоришь – ложь.

— Посмотри сюда, — Гарри криво усмехнулся и неожиданно для всех поднес правую ладонь к его лицу.

Каждый из присутствующих заметил, как удивленно расширились глаза несостоявшегося убийцы, и сбилось дыхание. Но потом оборотень тряхнул головой и вновь со злостью уставился на мага.

— Это всего лишь подтверждает, что ты лжешь.

— Ладно, — гриффиндорец вздохнул, — переубеждать злодеев у меня никогда не получалось.

— Так что вы хотите с ним сделать? – спросил Жан-Клод.

Обычно законы у сверхъестественных существ очень примитивны – око за око. Проще говоря, Поттер мог потребовать смерти оборотня, и был полностью в своем праве.

— Да мне как-то все равно. Я бы отпустил, если бы можно было быть уверенным, что он не повторит попытку. Вы тут главный, Жан-Клод, так что оставляю все на вас.

Никто не стал просвещать мага о том, что правительство старается не вмешиваться в дела сверхъестественных существ, позволяя им решать внутренние проблемы самим, и закрывая глаза на убийства оборотней или вампиров, если убийцей был один из них.

— Анри, вам надо показаться врачу, — Ашер снова переключился на мага и настойчиво повлек его к выходу. – Вы ведь были ранены.

— Со мной все в порядке, — упрямо возразил Гарри, но позволил себя увести, ему уже надоело стоять посреди коридора. – Ранка была крошечной, я сразу ее исцелил.

— Тогда, может быть, шоколада?

— Не надо, я почти не потратил магии. Да я на уроках сильнее уставал.

Жан-Клод хмуро смотрел вслед уходящему Ашеру. Он никогда не видел друга таким и это его всерьез взволновало. У магов наверняка есть средства для контроля чужого разума. Не мог ли Ашер стать жертвой каких-нибудь чар? Этот Поттер выглядел крайне подозрительно, вначале казался беззащитным ягненком, а потом вдруг выяснилось, что тот в состоянии одолеть взрослого оборотня, при этом почти не пострадав. Возможно, этот крысолюд, пытавшийся прикончить мага, на самом деле едва не оказал им неплохую услугу?

— Что с Ашером? – мрачно озвучила его мысли Анита. – Такое ощущение, будто в его тело вселили пришельца.

Блейк раньше не замечала, чтобы золотоволосый вампир до этого хоть о ком-то пытался заботиться. Ашер всегда был озабочен только самим собой, а в последнее время все настойчивее требовал к себе внимания – от Аниты, от Жан-Клода, даже от Мики. Но после появления этого волшебника они словно вообще перестали для него существовать, например, сегодня Ашер пронесся мимо нее в коридоре и даже не взглянул.

— Не знаю, ma petit, не знаю. Но собираюсь выяснить как можно скорее.

Всех-всех с Новым годом!!!

— Что с вашей рукой, Анри? – спросил Ашер, как только они устроились в той самой пышно обставленной комнате.

Охранники-вергиены, по приказу вампира сопровождавшие их, остались за дверью.

— Все в порядке, — Гарри продемонстрировал левую руку. – Даже следа не осталось.

— Я не об этом. Вы что-то показали тому оборотню, и это его сильно удивило.

— А… Да так, ерунда, — гриффиндорец непроизвольно сжал правую руку в кулак.

— Неужели я недостоин видеть это? – горько усмехнулся вампир.

— Ашер, — укоризненно произнес волшебник, он терпеть не мог, когда его пытались эмоционально шантажировать. Кто-то, проживший более четырех сотен лет точно не должен быть таким обидчивым. – Смотрите, если уж вам так хочется.

Он протянул ладонь вампиру, и тот осторожно коснулся ее. Гнев затопил сознание Ашера, когда он понял, что тонкая вязь шрамов складывается в надпись «я не должен лгать». Даже у людей такие небольшие раны заживают без следа, а чтобы остались настолько четкие отметины, кто-то должен был раз за разом вскрывать их.

— Кто это сделал? – спросил он, стараясь не выдать голосом своего гнева.

— Учительница по защите от темных сил, — неохотно ответил Поттер. – Она меня терпеть не могла, как и я ее. Впрочем, ее вся школа ненавидела.

— А где сейчас эта ваша учительница? – ровно произнес Ашер, давно ему так сильно не хотелось кого-нибудь убить.

Он оказался весьма шокирован тем, что учительница пытала ребенка, а потом вспомнил, что Гарри говорил про какого-то профессора, который хотел его убить, и понял, что это похоже, был не просто оборот речи.

— Кажется, до сих пор в тюрьме, — маг равнодушно пожал плечами и убрал руку, сунув ее в карман. – Хотя посадили ее не за то, что она издевалась над учениками. Давайте сменим тему, мне не очень-то нравится это вспоминать.

— Хорошо, mon ange. Поговорим о вчерашней встрече Мохнатой коалиции. Представление вашего друга произвело настоящий фурор.

Гарри рассмеялся:

— Да, Рон мне рассказывал. Он думал, что его на месте прибьют.

Ашер смотрел в улыбающееся лицо мага и поражался, как тот может быть столь беззаботным после произошедшего. Раньше вампир думал, что у кого-то настолько чистого и светлого, как Анри, должна была быть счастливая, полная радостей жизнь, иначе как он мог остаться таким поразительно добрым и понимающим. Но его Bel ange так спокойно говорил о пытках и покушении на убийство, что становилось понятно – у него было отнюдь не безоблачное детство.

После вчерашнего Ашер решил вести себя холодно и отстраненно, но сейчас понял, что просто не сможет. Стоило ему только услышать, что Анри ранили, он чуть с ума не сошел от ужаса, что его ангел может умереть лишь потому, что в вампире взыграла гордость, подкрепленная обидой, и он не вышел встретить его у самого входа.

Ашер холодел при мысли, то будь Анри менее подготовлен, сейчас на его месте был бы остывающий труп с серебряными стилетами в глазницах. Вампир чувствовал себя бесполезным, он ведь взялся охранять и сопровождать мага, а в самый важный момент его не оказалось рядом, и волшебнику пришлось разбираться со всем в одиночку. Ашер поклялся себе, что такого больше не повторится. Он желал Анри, не только его тело, но и его прекрасную чистую душу. Сейчас он понимал, то вчера слишком поторопился, слишком много хотел от неискушенного Bel ange. Что ж, теперь он будет действовать умнее, постепенно завоевывая расположение и доверие Анри.

Ашер никогда не встречал кого-то, хоть немного похожего на Анри. Раньше он был уверен, что не существует настолько добрых и бескорыстных людей, и сейчас был совершенно поражен и очарован этим ангелом. Ему нравилось в нем все – яркие глаза, непослушные волосы, худощавое телосложение и даже эти нелепые круглые очки, лишь подчеркивающие невинность образа.

В конце вечера они, как обычно, отправились в отель, где Гарри удалил еще часть грубых отметин. Воспоминания о вчерашнем еще были слишком свежи, поэтому он не решился переходить на живот с проступающими кубиками пресса, а поработал над рукой, убрав шрамы почти до середины плеча. Гриффиндорец заметил, что с каждым разом у него получается сделать все больше и больше.

Гарри был рад уже тому, что сегодня вампир не изображает неземной экстаз, с него вполне хватило выражения неописуемого наслаждения на прекрасном лице и горячего жаждущего взгляда. Напоследок Ашер вновь накормил его шоколадом и распрощался.

Когда на следующий вечер Ашер позвонил ему и пригласил на премьерный просмотр фильма, Гарри понял, что его, кажется, простили. Поэтому согласился, хотя и подозревал, то тот снова что-то задумал.

Появление как всегда ослепительно красивого вампира вызвало ажиотаж среди персонала отеля. Гарри привык, что такое волнение обычно начинается присутствии «того самого Поттера», и сейчас ему было немного странно наблюдать, как все внимание достается другому. Он не ревновал, но это было действительно очень для него необычно.

Ашер с преувеличенным выражением муки на лице позволил ему самостоятельно открыть дверь и сесть в машину.

— Ах, Анри, невозможность ухаживать за вами глубоко ранит мою мужскую гордость.

— Значит, мою гордость, заставляя чувствовать себя слабым, ранить можно? – фыркнул Гарри.

— Non! Non! — Ашер даже всплеснул руками в притворном ужасе. – Я совсем не это хотел сказать!

— Вам бы понравилось, если кто-то вел себя так, словно вы без него и шагу ступить не можете? Открывал бы двери, целовал руки, говорил всякие глупости о том, как мило вы сегодня выглядите…

Вампир заинтересованно придвинулся ближе, хотя, казалось бы, уже некуда:

— О, если бы это делали вы, мой дорогой Анри, мне было бы очень приятно!

Гарри вдруг ярко представил, как он при следующей встрече склоняется, чтобы поцеловать затянутую в шелк перчатки руку и едва не заржал самым неприличным образом.

— Боюсь, вам не повезло, Ашер. Я вот ни разу не джентльмен. Мне проще с драконом сразиться, чем сказать кому-нибудь комплимент.

— Даже самый простенький комплимент? Например, «Вы, как всегда, очаровательны» или «Я ослеплен вашей красотой».

— Ну уж нет, — усмехнулся маг. – От меня вы точно ничего не услышите. Но подождите пару дней, и когда снимете маску, у вас от комплиментов отбоя не будет.

— Так вы признаете, что я привлекателен? – с самодовольной улыбкой спросил вампир.

— А что, кто-то не признает?

— Bel ange, — лицо Ашера вдруг приобрело такое печальное выражение, что Гарри стало не по себе. – Вы настолько чисты, что даже представить себе не можете, до какой степени я был отвратителен для остальных.

Гарри почувствовал себя неловко, не зная, как быть. Что-что, а утешения ему никогда не удавались, и тем не менее, он попытался:

— Но скоро от ваших шрамов не останется и следа. Забудьте плохое, это не то, что следует хранить в душе.

— Анри, — вампир легко сжал его ладонь, проникновенно глядя в лицо, и Гарри не стал вырваться. – Я попробую последовать вашему совету.

Машина остановилась перед зданием кинотеатра, и гриффиндорец порадовался, что наконец-то можно прекратить этот смущающий момент с утешениями и держанием за руку.

— Представляете, я никогда не был в кино, — произнес он, разглядывая просторное здание, увешанное гигантскими плакатами с афишами фильмов.

— О, я рад, что ваш первый раз будет со мной, — почти промурлыкал Ашер.

Гарри с сомнением посмотрел на него, но решил проигнорировать столь явную двусмысленность.

Когда Гарри вошел в холл кинотеатра, он был мгновенно ослеплен вспышками фотоаппаратов. В панике он бросился назад, на улицу, едва не сбив с ног следовавшего за ним вампира. Сбежав с широких мраморных ступеней, Поттер немного пришел в себя и остановился отдышаться. Эти репортеры фотографировали даже не его, а каких-то людей в глубине холла, а он так бурно отреагировал!

— Что с вами, mon ange? – взволнованно спросил Ашер, заметив, как помрачнел волшебник, и услышав, как быстро колотится его сердце.

— Просто мне показалось, что они собрались там из-за меня, — Гарри выпрямился и заставил себя успокоиться. – Глупо, да? Они ведь магглы и понятия не имеют, кто я.

— Так кто же вы, Анри? Почему репортеры за вами охотятся?

— Я… — гриффиндорец открыл рот, но так и не смог ничего сказать. – Я…

«Я – мальчик-который-выжил» — звучит странно, «я победил Волдеморта» — непонятно, «я самый завидный жених в Европе по результатам опроса читателей» — слишком самодовольно…

Гарри беспомощно посмотрел на вампира, не зная как объяснить.

— Если вам тяжело об этом говорить, то не стоит, — мягко произнес Ашер. – Но почему вы, обычно столь бесстрашный, так напуганы?

— Я не напуган, — гриффиндорец передернул плечами. – Просто последний раз был совершенно ужасен. Когда меня выписывали из больницы, собралось столько народа, и все хотели меня коснуться… хватали за руки, одежду, даже за волосы…

Ашер давно почувствовал, что Поттер – не простой маг, но даже не представлял, насколько. Ему отчаянно захотелось знать о нем больше, но как раздобыть информацию об одном маге, если волшебники веками успешно прятали целый мир? Остается только ждать, когда Анри сам ему все расскажет.

Вампир желал бы обнять Анри, успокаивая, но тот наверняка сочтет это одной из тех вещей, которые заставляют его чувствовать себя слабым.

— Извините, Ашер, — твердо сказал Гарри. – Я не смогу пойти с вами. Будет совсем не здорово, если мои снимки попадут на страницы газет или в интернет, и кто-нибудь из магглорожденных их увидит. Для остального магического мира мое местоположение должно оставаться тайной.

Вампир на мгновение почувствовал сильнейшее разочарование, но быстро нашел выход из ситуации:

— Мы можем пройти через служебный вход. В зал никого постороннего не пустят. Ни один репортер до вас не доберется.

Гриффиндорец все еще немного посомневался, но у Ашера был такой просящий вид, что он не смог отказаться.

— Ладно. Но если маги узнают, что я здесь, вы лично будете отгонять от меня слишком навязчивых фанатов!

— С удовольствием, — Ашер улыбнулся, показав кончики клыков.

В зале выяснилось, что вместо рядов сидений, которые ожидал увидеть Гарри, стоят уютные двух— и трехместные диванчики с высокими спинками и подлокотниками. Когда человек садился туда, его почти не было видно со стороны. Конечно же, Ашер выбрал двухместный диванчик и, по его мнению, тот мог бы быть немного поменьше, чтобы можно было прижаться друг к другу еще теснее, причем на совершенно законных основаниях.

Когда начался фильм, Гарри с самых первых минут оказался захвачен происходящим на экране действом. Он и не думал, что просмотр на большом экране может так отличаться от телевизионного. Впрочем, и телевизор-то он не часто смотрел, потому что Дурсли терпеть этого не могли. Вампир нашел очень удачный фильм – про приключения, поиски сокровищ и любовь. Ашер почти не смотрел на экран, все его внимание было посвящено эмоциям на лице Анри. Он никогда не видел, чтобы кто-то так смело и открыто их проявлял. Каждый в его окружении старался спрятать собственные чувства, боясь, что их используют против него, кто-то успешно, кто-то не очень, а старые вампиры владели этим искусством почти в совершенстве.

На самом деле наблюдать за чужими эмоциями оказалось невероятно увлекательно. Вот тень набежала на лицо Гарри, и Ашер, бросив взгляд на экран, увидел, что героиня плачет, вот Гарри подался вперед, едва слышно бормоча «ну же, давай» — героиня висит на волоске над пропастью, но все-таки выкарабкивается. Вампира совершенно не интересовали приключения этой девицы, так что теперь он неотрывно смотрел на Анри, повернувшись к нему всем телом и положив локоть на изголовье дивана. Чуткий слух и обоняние Ашера подсказали ему, что парочка на соседнем диване уже забыла о кино и перешла к чему-то более горячему. Он тоже хотел бы, пусть пока только поцелуев, но знал, что его Bel ange такого не оценит.

Похоже, в фильме наступил какой-то волнительный момент, потому что Гарри начал выглядеть очень напряженным, а его пальцы двигались, то расслабляясь, то сжимаясь в кулак. Ашеру пришла в голову отличная идея, и он передвинул свою руку так, чтобы она касалась ладони волшебника. Его расчет оказался верен, и Гарри, сам того не замечая, схватился за кисть вампира и стиснул ее в тревоге. Ашер довольно улыбнулся, продолжая наблюдать за восхитительной игрой эмоций.

Но вот на лице волшебника проступило какое-то непонятное чувство, вампир даже наклонился ближе, почти зарывшись носом в его волосы, в надежде, что запах поможет ему определить эмоцию. Но все было напрасно. Гарри выглядел немного печальным, но к этой легкой грусти примешивалось еще что-то. Ашер взглянул на экран, где настойчивая девица, кажется, все-таки нашла свое счастье. Любовная сцена была снята очень красиво и совершенно не пошло. Двое прекрасных и счастливых людей нежились в утренних лучах солнца на разворошенной постели, медленно целовались, смеялись, говорили глупости. Здесь не было ничего печального, но маг смотрел с тоской и — да, вот оно — с легкой завистью. Вампиру нестерпимо захотелось сжать Анри в объятьях и поклясться, что он может дать ему все это, все за исключением солнечных лучей. Но он знал, что еще слишком рано, что пока Гарри лишь вновь оттолкнет его.

Когда фильм закончился, и медленно зажегся свет, волшебник повернул к Ашеру сияющее восторгом лицо и горячо произнес:

— Спасибо, что привели меня сюда! Это было действительно здорово.

— Не за что, Анри. Я тоже получил незабываемое удовольствие, — почти промурлыкал вампир и погладил ладонь мага своими пальцами, которые тот все еще сжимал.

Гарри только сейчас заметил, что держит его за руку и возмущенно воскликнул:

— Ашер!

— Что такое, mon ange? – вопросительно приподнял бровь вампир. – В середине показа вы неожиданно схватили меня за руку. Неужели я должен был начать вырываться?

Гриффиндорец вскочил с дивана и обличительно уставился на Ашера сверху вниз, но тот не показал ни капли раскаяния, продолжая доброжелательно улыбаться. Поттер только вздохнул, ну, в самом деле, чего он ждал, совесть у вампиров отсутствует как понятие.

Когда они вернулись в номер, все прошло по сценарию, уже ставшему привычным. Сегодня Гарри удалось обработать руку до локтя, и он рассчитывал, что через два дня Ашер одновременно сможет снять и перчатки, и маску.

Вампир в приподнятом настроении возвращался в Цирк Проклятых, строя планы покорения его неприступного Bel ange. Ашер еще никогда в жизни не завоевывал кого-то так долго; когда он был прекрасен, любая жертва сдавалась без боя, но сейчас в этом ожидании было что-то волнительное и захватывающее дух.

— Ашер!

Гневный голос Жан-Клода заставил его замереть на месте. Ярость Принца города чувствовалась даже на расстоянии

— Ты понимаешь, что натворил?

— И что же я такого сделал, monami? – невозмутимо спросил золотоволосый вампир.

— Поттер при свидетелях заявил, что отпускает оборотня, а ты убил его!

— Анри не говорил, что отпускает. Он сказал, что освободил бы, если был уверен, что нападение не повторится, — зло усмехнулся Ашер. – А ты смог бы гарантировать, что крысолюд не попытается вновь?

— Он был бы серьезно наказан…

— Я еще раз спрашиваю, ты мог бы гарантировать безопасность Анри? – перебил его Ашер. – Я всего лишь выбрал самый надежный способ.

— Тогда сам объясни это Рафаэлю, когда он спросит, поему убили его подчиненного! – Жан-Клод толкнул Ашера к стене, видя, то тот отказывается воспринимать его слова всерьез. – Что с тобой происходит? Я думал, ты изменился, но посмотри на себя сейчас! Ты сам не свой, разве не замечаешь? Этот проклятый маг околдовал тебя, пойми же!

— Признаю, он совершенно меня очаровал, — усмехнулся Ашер. – Но почему это вдруг начало тебя волновать, monami? Я ведь тебе не нужен. У тебя теперь есть Анита.

Это было уже больше похоже на то, что обычно говорил Ашер, и Жан-Клод немного расслабился. Если это всего лишь способ заставить его ревновать…

— Раньше я думал, что буду любить тебя вечно, — золотоволосый вампир нежно погладил Принца Сент-Луиса по щеке. – Триста лет назад я решил, что буду так же долго тебя ненавидеть. А сейчас я понимаю, что нам уже никогда не восстановить того, что было…

Ашер отстранил потрясенного Жан-Клода и ушел, оставив бывшего любовника позади.

Днем Гарри по глупости проболтался, что один из оборотней напал на него, и Гермиона прочла ему долгую и эмоциональную лекцию о серьезном отношении к собственной безопасности. Под конец она взяла с Гарри слово, что прежде, чем идти в Цирк Проклятых, тот будет обрабатывать свою одежду отталкивающим зельем – последней разработкой Джорджа, и всегда брать с собой безразмерную сумку, в которой лежит набор зелий на все случаи жизни. Вообще-то, в сумке было столько всего, начиная палаткой с запасом еды и заканчивая метлой, что с ней можно было продержаться полгода на крохотном необитаемом острове.

Информация о вызове демонов необычайно взволновала Гермиону, и она еще вчера связалась с Кингсли и рассказала о ситуации в Сент-Луисе. Сегодня Бруствер ответил, что американский Верховный Совет обещал немедленно заняться расследованием обстоятельств. Демонология изучается только на высших курсах магических университетов, но Гермиона сумела достать где-то книгу по этой теме и теперь пыталась научить в друзей хотя бы элементарным изгоняющим заклинаниям, просто на всякий случай.

Когда вечером позвонил Ашер и сказал, что дела не позволят ему лично сопровождать гостя, Гарри даже почувствовал легкий укол сожаления. Все же с вампиром было интересно, хотя тот и пытался постоянно проделать эти свои выходки на грани приличия, которые упорно называл галантностью.

— Анри, мои охранники приедут, чтобы забрать вас и доставить в Цирк.

— Нет, спасибо. Я вполне и сам в состоянии добраться, — попытался вежливо отказаться Поттер.

— Я не найду себе места от беспокойства, если не буду знать, что с вами все в порядке.

— Я вполне в состоянии сам о себе позаботиться.

— Но, mon ange…

— Послушайте, Ашер, — слегка раздраженно перебил его Гарри. – Эта ваша охрана оказалась бесполезна в прошлый раз. Я уже принял некоторые меры защиты, и вряд ли ваши люди смогут сделать что-то лучше нее.

— Как бы ни была хороша ваша защита, разве она сможет остановить пули? Эти охранники отлично знают свое дело и не позволят никому вас ранить…

— Моя защита останавливает пули, стрелы, ножи и около десятка заклинаний средней силы. Так что можете быть спокойны, — твердо ответил гриффиндорец, прекращая дальнейшие споры. – До скорой встречи, Ашер.

У входа в Цирк его дожидался Натаниэль, и Гарри заподозрил, что это вампир попросил его присматривать за магом. Впрочем, против компании верлеопарда гриффиндорец ничего не имел и весело его поприветствовал. Сегодня Натаниэль предложил провести экскурсию по Запретному Плоду, потому что в Цирке уже показал все, что можно, но стоило Гарри представить, как оборотни начнут потешаться над смущенным англичанином, впервые попавшим в стриптиз-клуб, как он тут же с жаром отказался. И пока парень не начал советовать посещение танцевального клуба, который представлял собой почти то же самое, торопливо произнес:

— Может, лучше познакомишь меня с кем-нибудь из вампиров? А то я пока видел только Жан-Клода, Ашера и Дамиана, ну и еще того парня, что выступал в цирке, и все.

— Точно! Отличная идея, — Натаниэль на минуту задумался, а потом оживился, — у Байрона сейчас свободное время, и у Реквиема, кажется, тоже.

В ночной клуб Гарри все-таки попал, но через служебный вход и ничего особо шокирующего не успел заметить. По дороге Натаниэль просветил мага, что Байрона сделали вампиром в пятнадцать, но тот выглядит старше. Впрочем, первое впечатление у гриффиндорца сложилось не очень приятное, уж слишком странно сочеталась его манера поведения с очень молодым лицом.

— Неужели это тот самый волшебник, о котором уже весь Цирк говорит? – Байрон обошел Гарри со всех сторон, рассматривая. – А ты вполне ничего, милашка.

Гриффиндорцу совсем не понравилось такое отношение и он, копируя интонацию вампира, произнес:

— Ты тоже выглядишь миленько.

— Ха-ха, — развеселился Байрон. – А ты забавный.

Он протянул руку, собираясь дотронуться до его лица, но Гарри уклонился.

— Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются.

— О, извини, если наступил на больную мозоль. Но тебе лучше бы перебороть эту неприязнь, ради собственного блага. Не можешь же ты провести всю жизнь, избегая чужих прикосновений? Пожалуй, я начну помогать тебе с этим прямо сейчас, малыш.

Вампир повторил попытку дотронуться, но Гарри, разозлившись, схватил его за запястье.

— Нет у меня никакой неприязни. Просто волшебники избегают прикасаться друг к другу чаще, чем требуется. Даже при встрече раскланиваются, а не пожимают руки.

— Истинные англичане, — рассмеялся Байрон. – Когда станешь старше, поймешь, как глупы все эти ограничения.

— Неужели? – Гарри криво усмехнулся. – Маг через простое прикосновение может похитить, проклясть или вообще убить.

— О, я слышал, что ты уделал оборотня одной левой. Но тот был совсем новичком и вообще ничего не умел. Не думаю, что такой фокус может пройти еще с кем-то.

— Мне продемонстрировать?

— Не верю, что такой зайка, как ты, может быть действительно опасен.

Волшебник крепче сжал его запястье и аппарировал в угол комнаты. Байрон покачнулся, но на ногах устоял и быстро пришел в себя.

— Не знаю, как ты это провернул, но я тоже могу быстро передвигаться.

— Да неужели? Вообще-то я мог переместиться, захватив только твою руку. Или половину тела.

— Ого, а у зайки есть острые зубки. Как интересно, — похоже, вампир решил проигнорировать предупреждение и едва не обнял мага за талию.

Вывернуться Гарри удалось только благодаря отталкивающему зелью на рубашке. Отступив на шаг от Байрона, маг тут же аппарировал к Натаниэлю.

— От Ашера ты так же шарахаешься? – насмешливо спросил вампир. – Неудивительно, что он такой нервный в последнее время. Любые прикосновения под запретом?

— Вообще-то, я лечу его. Конечно, мне приходится к нему прикасаться. – Гарри вспомнил, сколько раз Ашер уже дотрагивался до него. Похоже, он скоро станет абсолютным чемпионом в этой области. Выше счет был только у Джинни, с которой он на шестом курсе иногда просто не в силах был разлепиться.

— Лечишь? – саркастически переспросил Байрон. – Тут уже ставки принимают на то, чем именно ты занимаешься с Ашером, раз от него по возвращении никогда не пахнет сексом.

Что-то Гарри совсем разонравился этот разговор. Почему здесь нет никого, кто просто поздоровался бы безо всяких задних мыслей? Неужели сложно просто сказать пару вежливых ничего не значащих фраз и разойтись, не усложняя друг другу жизнь? Маг всего лишь должен был немного понаблюдать за ними со стороны, а они постоянно пытаются втянуть его неизвестно во что. Одно он понял точно – чем старше вампир, тем больше тараканы у него в голове. Осталось пообщаться только с кем-нибудь из новообращенных, чтобы подтвердить теорию.

— Ладно, необходимую программу на сегодня я выполнил. Не приятно было познакомиться, — совершенно невежливо попрощался Гарри и отправился к выходу, но вампир мгновенно оказался перед ним, продемонстрировав свою феноменальную скорость, которую можно было сравнить с аппарированием.

— Не так быстро, детка. Ты сам ко мне пришел и не покинешь меня так скоро.

Гарри почувствовал давление на разум, и в который раз задался вопросом, почему каждый вампир, с которым он пообщается дольше минуты, пытается ментально на него воздействовать. Байрон, почувствовав, что ничего не выходит, усилил напор, а гриффиндорец только усмехнулся. Натаниэль, про которого эти двое совершенно забыли, решил вмешаться и вклинился между ними, отталкивая друг от друга.

— Байрон, что ты творишь? Гарри наш гость! – он ухватил мага за локоть и потянул к выходу. – Пойдем отсюда, похоже, кое у кого сегодня паршивое настроение.

— Извини за это, Гарри, — произнес верлеопард, когда они покинули комнату. – Обычно он куда более дружелюбен. То есть, он всех называет «рыбками», «зайками» и прочими, я вот у него вообще «котенок», но сейчас он точно перешел все границы. Надо тебя с Реквиемом познакомить, он всегда вежлив.

— Эээ… Может, в другой раз? – поспешил откреститься Поттер. – На один вечер впечатлений уже достаточно.

Остаток вечера опять прошел на кухне, где снова собралось несколько охранников. Оборотни нравились Гарри куда больше вампиров. Они были обычными людьми, может, лишь немного более активными и кипящими энергией. Рядом с ними было намного комфортнее и теплее, чем с вампирами.

К тому же, трансфигурированные в прошлый раз чашки все еще все еще бодро перебирали наколдованными ножками, и по результатам забегов, вазочка из-под джема занимала первое место. Оборотни, особенно недавно инициированные, в основном довольно шумны и непосредственны, так что Гарри, слушая новости «скачек», чувствовал себя едва ли не как в гриффиндорской гостиной.

Ашер возник на пороге как всегда пафосный и прекрасный. Отсутствие реакции на свое появление он счел дурной тенденцией, а вот то, что столько оборотней собралось вокруг его Bel ange – совершенно вопиющим фактом. Несколькими едкими фразами разогнав это сборище, он вновь завладел вниманием Анри, и решил, что увезти его отсюда подальше, определенно, будет отличной идеей.

В номере отеля Гарри провел привычную процедуру, спустившись почти до запястья, и отметив при этом, что с каждым разом руки немеют все меньше. Ашер опять без спросу предоставил свои услуги в кормлении шоколадом, как гриффиндорец ни пытался доказать, что сам справится. Вообще в его комнате уже скопилось несколько коробок конфет, которыми его каждый день снабжал вампир, и даже Рон с Гермионой, регулярно заходившие в гости, не помогли с ними разделаться.

— Mon ange, — перед уходом произнес Ашер, — я запланировал на завтра нечто, что должно вам непременно понравиться. Завтра в театре Фокс премьера первого в мире спектакля, поставленного вампирской труппой. Пожалуй, это именно то место, где можно будет увидеть, как обычные люди относятся к сверхъестественным существам.

— Никогда не был в театре, — признался Гарри. — Если честно, я даже не интересовался, есть ли свои театры у волшебников.

— Так это еще одна область, в которой вы совершенно невинны? – двусмысленно произнес вампир. – Я рад, что могу всему научить вас.

Гриффиндорец фыркнул, но решил не заострять внимание, потому что иначе пришлось бы придираться к каждому предложению. Ашера, действительно, наверное, только смерть исправит.

— До завтра,mon ange.

Гарри захлопнул за ним дверь чуть громче, чем следовало, и услышал тихий смех в ответ. Этот вампир над ним издевается! Гриффиндорец резко распахнул дверь и увидел удивленное лицо Ашера.

— Я решил попрощаться еще раз, — пояснил он и невербально наложил заклинание чесотки. – Приятной ночи.

На последней фразе он едва не рассмеялся, но смог удержаться. Однако, Ашер, кажется, заметил что-то в выражении его лица и насторожился, только вот Гарри уже закрыл дверь и запечатал ее коллопортусом. Стоило Поттеру представить ощущения вампира, когда через пару минут заклинание достигнет полной силы, а Ашер, всегда так озабоченный своим внешним видом, не будет иметь возможности почесаться вволю, как маг плюхнулся на кровать, хихикая. Что ж, это будет вполне достойная месть!

Следующим вечером лицо Ашера, встречающего его в холле отеля было весьма скорбным.

— Mon ange, вчера вы доставили мне несколько совершенно незабываемых минут, — печально произнес вампир. – Чем же я прогневил вас?

— Ашер, не делайте невинное лицо, вам так даже пятилетнего ребенка не обмануть, — недовольно произнес Гарри. – Я сто раз просил вас не называть меня этими вашими кличками, но вы меня упорно игнорировали. Так что это последнее предупреждение. Как только я сочту ваше обращение неприемлемым, я наложу на вас какое-нибудь заклинание.

— Ах, Анри, вы ведь знаете, это сильнее меня. Я готов пострадать несколько минут, чтобы заслужить право называть вас так, как требует мое сердце.

— Неужели? Я ведь не говорил, что буду использовать только чары чесотки. Есть множество других шуточных заклинаний – например, те, которые заставят вырасти в носу длинные кудрявые волосы или увеличат передние зубы настолько, что они перестанут помещаться во рту.

— Mon Dieu, — Ашер содрогнулся, представив подобное. – Вы не сделаете этого!

— Проверим? – усмехнулся Гарри. – Прямо сейчас мне на ум пришло отличное заклинание, вызывающее по всему лицу огромные гнойные фурункулы. А если смешать его с другим, то фурункулы превратятся в небольшие щупальца.

Вампир почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок, когда понял, что Анри не лжет. Он действительно мог сделать с ним нечто настолько ужасное, и даже ни на секунду не раскаяться! Сейчас он словно увидел юного мага с другой стороны – насмешливого, властного и решительного, и впервые понял, насколько они все бессильны перед ним. Если он так спокойно говорит о якобы шуточных заклинаниях, то что мешает ему использовать магию куда более серьезную? Во время того неудавшегося покушения он ведь применил несколько весьма мощных чар и даже не устал.

— А какие-нибудь обездвиживающие чары в вашем арсенале есть? – как можно более нейтральным тоном поинтересовался вампир.

— Да, конечно. Несколько разновидностей – парализующие все тело целиком или отдельные участки, или вызывающие веревки, связывающие по рукам и ногам.

Ашер вдруг неожиданно четко представил, как волшебник с этим насмешливым выражением на лице и с палочкой в руке стоит над ним, связанным и полностью обездвиженным… и понял, что умей маг распознавать желание, то он уже схлопотал бы какое-нибудь отвратительное заклинание.

Вчера вечером он едва дотерпел до своих комнат, чтобы содрать с себя одежду, и чуть не до крови расцарапывая кожу, попытался избавиться от зуда. Это было так нестерпимо мучительно, а магия, скользящая по коже, совершенно сводила его с ума. Он выгибался, стонал от этого непереносимого чувства, впиваясь ногтями в тело, и когда все вдруг – слишком быстро! — прекратилось, остался лежать дрожащий и задыхающийся… и определенно жаждущий продолжения.

— То есть, если я попытаюсь, например, взять вас за руку, вы меня обездвижите?

— Вполне возможно. Заставлю вас замереть в какой-нибудь нелепой позе.

— Ах, Анри, ваша восхитительная жестокость заставляет мое сердце биться чаще!

Гарри удивленно уставился на вампира, определенно, не такой реакции он ожидал на свои угрозы. Кажется, его до сих пор не воспринимают всерьез.

-Ашер, — предупреждающе произнес он. – Я ведь не шучу.

— Неужели вы накажете меня за правду? Если хотите, можете удостовериться, что мой пульс в вашем присутствии всегда подскакивает.

— Поверю вам на слово, — покачал головой гриффиндорец. – И за правду я не наказываю, но постарайтесь держать ее при себе. Есть вещи, о которых я не хочу знать.

Ашеру нестерпимо захотелось выяснить, что именно мог бы сделать с ним маг, если его хорошенько разозлить. Должно быть, ни одна, даже самая жесткая сессия не сравнится с этим по интенсивности ощущений. Вампир заметил в волшебнике отблеск могущественной силы и теперь жаждал увидеть ее в полном объеме. Но как сделать так, чтобы все не закончилось этими отвратительными фурункулами на его вновь прекрасном лице? Над всем этим следовало хорошенько подумать и действовать медленно и осмотрительно, а пока просто позволить событиям идти своим ходом.

Оказавшись в зале роскошного задания театра, Гарри активно закрутил головой, восхищаясь обстановкой.

— Немного похоже на Хогвартс, когда Гриффиндор побеждает в межфакультетском соревновании, так же много красного и золотого!

— Что такое Хогвартс и Гриффиндор?

И пока Поттер увлеченно рассказывал о своей школе, Ашер провел его к их местам – отдельной ложе, где будут только они вдвоем. Вампиру пришлось постараться, чтобы достать такие отличные билеты.

Если честно, Гарри не ожидал от представления чего-то особенного. По его мнению, никакие декорации не сравнятся со спецэффектами в фильмах, но уже через несколько минут после начала понял, как глубоко заблуждался. Вампиры не ограничивали себя только подмостками – они использовали весь зал в качестве сцены. Это было действительно грандиозное зрелище: сверхъестественные существа – а именно так сейчас воспринимались вампиры – в красочных костюмах танцевали в воздухе, сплетая невероятный узор повествования. Гриффиндорец знал, что они могут летать, но знать и видеть собственными глазами – совершенно разные вещи.

История, рассказанная немертвыми актерами, повествовала о любви человеческой девушки и вампира. Юная прекрасная дева была настолько невинна, что приходила в ужас от одного вида крови и взяла с возлюбленного клятву никогда ее не пить. Вампир слабел, страдая от жажды и болей, но все равно держал слово. И тут еще враги активизировались и начали плести коварные планы по его уничтожению, а родители девушки собрались выдать ее замуж. Сюжет закручивался все сильнее, и Гарри совершенно забыл, что он в театре и что вокруг полно людей. Он зачарованно смотрел на разворачивающуюся историю, словно на гигантском трехмерном экране, забывая, что это всего лишь актерская игра.

Конец у спектакля был предсказуемо печальный, хотя гриффиндорец до последнего надеялся на чудо. Хрупкая девушка, вовлеченная в жестокие интриги, погибла, и вампиру тоже осталось недолго – его организм был безвозвратно разрушен недостатком крови и потерей любимой. Гарри не знал, как удалось сделать такой невероятный грим, но казалось, что вампир разлагается заживо прямо на сцене и смеется в лицо своим врагам, потому что ему больше нечего терять, не о чем сожалеть, и смерть стала для него желаннее всего на свете.

Когда занавес опустился, Ашер, заметив слишком ярко блестящие глаза мага, тихо произнес:

— Возьмите, Анри.

Гарри моргнул пару раз и увидел протянутый ему платок.

— Я не плачу! – недовольно пробурчал он, — это просто в глаз что-то попало!

— Конечно, конечно, — согласился вампир. – Тогда он вам тем более нужен.

— Спасибо, не надо! – произнес Гарри, накладывая на лицо освежающие чары. – Дурацкая история! Почему она так глупо и жестоко поступила? Если уж любишь, то надо принимать другого человека таким, какой он есть!

— Вы поразительно великодушны, mon ange. Хотите сказать, что могли бы принять и полюбить вампира?

— Наверное, — пожал плечами гриффиндорец. – Но не думаю, что это действительно случится.

Ашеру даже пришлось закусить губу, чтобы не сказать лишнего. Не хотелось бы ему расплачиваться за неосторожно произнесенную фразу чем-нибудь отвратительным вроде растущих из носа длинных кудрявых волос. Он даже думать об этом не мог без содрогания.

Когда они вернулись в отель, Гарри наконец-то закончил обрабатывать правую руку Ашера, и теперь она представляла собой такое же совершенство цвета сливок, как и левая. Вампир, воспользовавшись подходящим моментом, нежно переплел их пальцы и поцеловал ладонь мага.

— Ашер! – возмущенно воскликнул гриффиндорец и в качестве профилактики на минуту наложил на вампира чары окаменения.

Почувствовав, как сила Гарри сковала его, не давая не то что пошевелиться, но даже моргнуть, Ашер был совершенно ошеломлен этим невероятным ощущением. Чужая магия обвивала его тело, не позволяя вздохнуть глубже, чем положено, и он — мастер вампиров, второй по силе в этом городе — ничего не мог с этим поделать. Только сейчас он понял, что все его способности — всего лишь капля в сравнении с целым океаном силы, заключенном в таком хрупком на вид маге. Не удивительно, что ему не удалось зачаровать волшебника взглядом, тот просто не заметил такого незначительного по силе воздействия.

Гарри снял заклинание, и Ашер закрыл глаза, скрывая от мага горящий жаждой обладания взгляд. Вампиры превыше всего ценят силу, а продемонстрированная только что мощь была просто за гранью всего, что он мог себе вообразить. Если бы Ашер уже не хотел заполучить Поттера, то возжелал бы этого сейчас.

— Это было слишком? – неуверенно произнес Гарри, заметив, что вампир продолжает сидеть неподвижно.

— О нет, в самый раз, — Ашер открыл глаза, совладав, наконец, с собственными чувствами. – Очень, очень действенно.

Что еще поражало вампира в волшебнике – так это его доброта. Маг мог бы днями удерживать его в одной позе в качестве наказания, но снял заклинание через минуту. И Ашер был уверен, что примени Поттер любые другие чары, даже вызывающие фурункулы, он бы сам же и отменил их через непродолжительное время. Получи любой вампир в свое распоряжение такую силу, наверняка бы устраивал целые галереи из «окаменевших» противников, а Анри использовал ее только для того, чтобы немного припугнуть, и то лишь тогда, когда другие средства не помогли. Но как бы то ни было, своей цели волшебник не достиг, его могущественная магия теперь привлекла вампира еще больше.

Жан-Клод попытался навести справки об этом Поттере, но информации было удручающе мало. Ребенок с таким именем учился в младшей школе Литтл Уининга, но после одиннадцати лет словно пропал, и даже паспорт, на который был зарегистрирован билет на самолет до Сент-Луиса, будто бы взялся из ниоткуда. С каждым днем ситуация вокруг этого мага нравилась Принцу города все меньше и меньше. Ашер словно помешался на нем – все свое свободное время тратил на развлечение волшебника, забросив остальные дела. Он начал вести себя настолько странно, что Жан-Клод был уверен – без воздействия на его разум тут не обошлось. Но, к сожалению, о магии волшебников было известно только то, что она существует, нарушая все законы мироздания. Антикварный столик все еще вел себя как собака, он даже пах теперь почти как настоящий пес. Натаниэль не уставал им восторгаться, при каждой встрече показывая новые фото и видео со своим любимцем.Единственной, кто был хоть немного приближен к этой магии, являлась Анита. Ей поведение Ашера тоже не нравилось, и если даже она не знала, чем именно ему помочь, сидеть, сложа руки, не собиралась. Поэтому они вдвоем дожидались Ашера для серьезного разговора, пусть и не верили, что слова смогут все исправить. Жан-Клод уже пытался с ним поговорить, и хотя сейчас он выглядел как всегда невозмутимым, Блейк чувствовала терзающую его тревогу. Принц Сент-Луиса и не говорил этого вслух, но в глубине души он мечтал вернуть Ашера. Пусть не так, как в то время, когда они жили втроем с Джулианой, но хотел снова быть вместе.Сегодня Ашер, возвращаясь от Поттера, для разнообразия выглядел задумчивым. К предложению поговорить отнесся недовольно, но все же последовал за Жан-Клодом в кабинет, где можно было побеседовать без свидетелей.Ашер расслабленно откинулся в кресле, впервые за все то время, что Анита его знала, не пытаясь спрятать собственные шрамы с помощью света и тени. Золотая маска, идеально повторяющая контуры его лица, очерчивала половину самодовольной улыбки. Вампир выглядел спокойным и удовлетворенным, и Блейк невольно задумалась, был ли он до этого хоть раз таким счастливым, пока жил здесь.— Ашер, ради твоей собственной безопасности, тебе не следует больше видеться с Поттером. Я уверен, он как-то воздействует на тебя ментально, даже если ты сам этого не замечаешь, — без предисловий начал Жан-Клод, тоже отметивший, что золотоволосый вампир до сих пор никогда не казался таким довольным.Прекрасное лицо мгновенно заледенело, и Ашер напряженно выпрямился в кресле:— Думаешь, сможешь запретить мне встречаться с ним? – холодно произнес он.— Я собираюсь отозвать разрешение, которое дал Поттеру. Ему будет запрещено находиться в Сент-Луисе.— Тогда я просто поеду за ним в Англию, — медленно произнес Ашер, пристально глядя на Принца города. – Ты представить себе не можешь, что потеряешь, отказывая ему. Анри – совершенно особенный, даже на фоне других волшебников.— Послушай сам себя! – с отчаянием воскликнул Жан-Клод и метнулся к бывшему любовнику, вцепившись в его плечи. – Это ведь не твои слова, это всего лишь чары, которыми тебя околдовали!Ашер расхохотался:— Чары? О да, сегодня я впервые по-настоящему понял, что Анри на это способен. Его магия – это нечто совершенно потрясающее, и я даже немного рад, что ты этого не видишь. – Ашер внезапно посерьезнел и произнес. – Посмотри на меня, Жан-Клод. Посмотри внимательно.С этими словами он стянул с правой руки перчатку, с удовлетворением заметив, как в удивлении расширились глаза Принца города, и изменилось дыхание Аниты. Потом расстегнул ворот рубашки, и под конец, запрокинув голову и позволив волосам красиво разметаться по подголовнику кресла, снял маску, открывая лицо и шею.Анита потрясенно выругалась, а Жан-Клод, кажется, забыл, как дышать.— Это невозможно, — наконец выдохнул он и осторожно коснулся лица возлюбленного. Его пальцы слегка дрожали, скользя по вновь совершенным чертам прекрасного лица.Ашер накрыл его руку своей и прижал крепче.— Это просто какой-то трюк, — немного оправившись от потрясения, произнесла Анита. – Возможно, это всего лишь иллюзия, которая делает шрамы невидимыми и неощутимыми на ощупь.— Если даже так, то какая разница? – пожал плечами золотоволосый вампир. – Мое лицо вновь прекрасно.— Скажи… — вопрос дался Жан-Клоду с трудом. – Что он потребовал у тебя за это?— Даже если я отвечу, ты все равно не поверишь, — недовольно произнес Ашер, все еще наслаждаясь прикосновением Принца города к своему лицу.— Если тебе нужна помощь…— Нет, — перебил его Ашер, но заметив, как потемнело лицо Жан-Клода, пояснил. – Пока единственным, что он у меня попросил, было уйти и не мешать ему спать.— Но это же вообще бред! – воскликнула Анита. – Здесь явно какая-то ловушка! Не может же быть все вот так просто – пришел добрый волшебник и начал исполнять желания.— Я тоже раньше считал так, но теперь узнал Анри лучше. И хотя я до сих пор не совсем понимаю, зачем ему это, но никакого подвоха тут точно нет.— Он уже убрал все шрамы?— Пока только верхнюю половину.— Вот видишь, — торжествующе произнесла Анита. – Теперь он начнет требовать что угодно, а ты не сможешь отказаться. Не позволяй ему обмануть себя – ты же видел, как он едва не размазал оборотня по стенке. Этот маг – отнюдь не невинный котенок.Ашер едва не улыбнулся, услышав эпитет «невинный». Анри был единственным из его знакомых, кому в полной мере подходило это слово. Но он точно не был котенком, скорее уж саблезубым тигром, молодым, но не менее опасным.— Анита, ты его совершенно не знаешь. И я против того, чтобы узнавала – у тебя есть дурная привычка прибирать к рукам всех мужчин, которые тебе встречаются.— Ашер! – раздраженно воскликнула Блейк, — то, с кем я сплю, здесь вообще ни при чем! Мы говорим об этом Потере, и не пытайся перевести разговор на другую тему! Этот твой маг всего лишь собирается попросить у тебя нечто такое, в чем ты сразу отказал бы— И что же это? Чего может пожелать человек, умеющий взмахом палочки превращать предметы в золото? Он снимает люкс в отеле, так что в деньгах явно не нуждается, зовет их Министра Магии по имени – власть у него тоже есть или скоро будет, он ненавидит прессу – так что и с известностью у него проблем нет. А еще он равнодушен к мужчинам и вампирам – так чего он может от меня хотеть? Мне нечего предложить ему! – Ашер опустил голову, скрывая выражение своего лица. Когда он думал об этом, планы по завоеванию Анри казались ему просто смехотворными.- Mon ami, — Жан-Клод обхватил его лицо обеими ладонями, заглядывая в глаза, — почему он так важен для тебя?— А почему для тебя важна Анита? – печально усмехнулся Ашер. – Ты так упорно пытался завоевать ее и даже согласился делить с другими.— Так это правда? – с болью спросил Принц Сент-Луиса.Золотоволосый вампир едва заметно кивнул. Жан-Клод опустил голову, коснувшись его лба своим и замер. Темные и светлые пряди смешались, и Анита не могла видеть выражения их лиц. Она не совсем понимала, что именно происходит, но двое вампиров выглядели так красиво, то она решила не вмешиваться.Наконец, Жан-Клод пошевелился и отодвинулся.— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.— Если бы, мой друг. Он совершенно сбивает меня с толку, едва ли не каждым своим словом и поступком.— Мне пожелать тебе удачи?— Если ты на это способен.Жан-Клод рассмеялся:— Моей выдержки хватит на то, чтобы не мешать тебе.— Этого уже достаточно.Ашер поднялся, и красиво встряхнув волосами, чтобы они полностью открывали его до боли прекрасное лицо, попрощался и ушел. Анита приблизилась к Жан-Клоду и коснулась его руки. Уголки губ ее любимого вампира были печально опущены, а сам он неотрывно смотрел на закрывшуюся дверь, словно надеясь, что она вот-вот снова откроется.— Так что мы будем делать с этим Поттером? – спросила она, надеясь отвлечь Принца города от его печальных мыслей.— Ничего, ma petit. Я только что пообещал не вмешиваться.— Что? По-твоему, это разумно?— Не знаю, но у меня просто нет права мешать ему, если я не хочу окончательно потерять Ашера еще и как друга.Анита категорически не одобряла это решение, но понимала, что Жан-Клода уже не переубедить. Впрочем, она-то слова не давала, и ее ничто не связывало в отношении этого мага.

Следующим вечером Ашер обрадовался, когда Гарри позвонил ему, но с первых же слов волшебника его радость моментально исчезла.

— Здравствуйте, Ашер. Я сожалею, но сегодня мы не сможем встретиться. У меня неожиданно появились кое-какие планы на ночь. Я освобожусь только к утру.

Ашер почувствовал, как его обожгла ревность, но тут же задушил это чувство, поняв, что его Bel ange не стал бы так открыто говорить, что собирается провести с кем-то ночь.

— И что же это за планы? – как можно более нейтральным тоном спросил он.

— Эээ… что-то вроде пикника с ночевкой. Обычно мы с Роном и Гермионой каждые выходные выбираемся куда-нибудь в лес, а сейчас пропустили уже несколько дней…

— Но это же опасно! – взволнованно произнес вампир. – В ночном лесу запросто можно встретить оборотня! Никто из местных не суется в лес даже днем.

— Не волнуйтесь, мы примем меры безопасности.

— Анри, вы просто не понимаете, насколько это серьезно!

— Ашер, все в порядке, правда. Если в вашем лесу не живет колония пауков размером с легковой автомобиль, то нам вообще бояться него.

Тут вампир услышал в трубке какое-то шуршание и приглушенный голос того самого Рона, которого он возненавидел еще с прошлого раза.

— Фу, пауки! Не напоминай мне о них! Гарри, давай завязывай с разговором, мы собрались и ждем только тебя.

— Извините, но мне уже пора, — хотел попрощаться Поттер, но Ашер, поняв, что сейчас разговор прервется, взмолился.

— Только не кладите трубку! Анри, пожалуйста, послушайте меня!

В телефоне раздался какой-то хлопок, а потом возмущенный голос мага куда-то в сторону произнес:

— Эй, я же еще не договорил! Ого, Гермиона, как ты вообще нашла эту чащу?

— По-моему, отличное место, тут нам никто не помешает. Раздеваемся? – прозвучал довольный женский голос.

— Ашер, мне действительно пора… — начал Гарри уже в трубку, но вампир взволнованный услышанным, перебил его.

— Анри, что у вас там происходит?

— У нас тут эээ… что-то вроде шабаша намечается, только без сатанизма и дурманящих зелий, а я все веселье срываю. До встречи завтра, — гриффиндорец вновь попытался отключиться, но Ашер почти закричал:

— Подождите!

— Что такое? – спросил Поттер, одновременно пытаясь одной рукой стянуть джинсы.

— Хотя бы пообещайте мне, что с вами все будет в порядке! – попросил вампир, но внимание мага отвлек Рон.

— Ха-ха, миленькие боксеры, Гарри. Что, какая-нибудь поклонница подарила?

— Иди ты, — возмутился гриффиндорец. – Я видел, что тебе дарила Лав-лав, поэтому не смей ржать над моими!

Тут раздалось какое-то рычание и следом – недовольный крик Поттера:

— Фу, Рон! Хватит грызть мои джинсы! Я их снимал для того, чтобы они целыми остались, отпусти немедленно!

Вампир чуть не сломал телефон, представив, то именно у них там происходит. Он уговаривал самого себя, то Анри не такой, и не станет делать ничего неприличного. Но все было напрасно – он просто не мог придумать ничего пристойного, чем можно было бы заниматься на шабаше, да еще и раздетыми.

— Обещаю, у меня все будет отлично, — Гарри, устав от борьбы с Роном, слегка запыхался, но все-таки смог ответить Ашеру. – До завтра.

Тут в трубке раздался чей-то смех, перешедший в жуткий вой, от которого мороз продирал по коже, затем шипение большой кошки. Из телефона послышалось шумное дыхание крупного зверя, хруст и треск, а потом связь резко прервалась.

Ашер бы, наверное, поседел, не будь он вампиром. Его воображение рисовало ужасные сцены, он слишком хорошо представлял, что могла бы сделать с тремя подростками даже совсем небольшая стая оборотней. Он готов был броситься на помощь, вот только понятия не имел, куда. Судя по звукам, кто-то разгрыз телефон, так что его сигнал теперь было невозможно отследить. А лесом могла оказаться любая посадка, находящаяся от города черт знает в скольких километрах. Единственное что хоть немного подбадривало вампира – отсутствие криков. Ведь если бы на волшебников действительно напали оборотни, хоть один из них успел бы закричать. К тому же, Гарри отнюдь не беззащитен, он смог бы справиться с несколькими нападающими, вероятно и его друзья так же хорошо подготовлены. К тому же, возможно, те странные звуки, что слышал Ашер, издавали сами маги. Хоть он никогда не чувствовал исходящей от них энергии ликантропов, нельзя было исключать, что они тоже могли превращаться в животных, как ведьмы, использующие шкуры и кожу зверей.

Все еще не зная, что думать, вампир решил занять себя хоть чем-то и принялся за дела, которые забросил с появлением в его жизни Гарри. К концу вечера весть о том, что Ашер не в духе даже больше, чем обычно, распространилась по всему Цирку, и каждый оборотень или вампир старался вести себя как можно тише, и по возможности, не покидать того помещения, где сейчас находился.

Когда Гарри звонил Ашеру, чтобы рассказать, что они сегодня не смогут встретиться, он предполагал, что разговор затянется, но даже не догадывался, насколько. Гермиона аппарировала его без предупреждения, а потом еще и Рон принял анимагическую форму первым и начал зубами стягивать с него джинсы… Вообще-то, анимагам перед превращением не обязательно раздеваться, ведь одежда преобразовывалась вместе с ними, но если всю ночь гоняться в ней по лесу, продираясь сквозь кусты или кататься по траве и осыпавшейся листве, то к утру любая вещь становится лохмотьями, которые потом нельзя восстановить даже с помощью Старшей палочки. Так что они уже привыкли раздеваться до боксеров, а в случае Гермионы – до купальника.

Вот так и вышло, что Ашер услышал по телефону лишнее. Гарри собирался отключить связь, прежде чем превращаться, но от нетерпения не заметил, что палец соскользнул с кнопки отбоя. Стать псом после столь долгого перерыва было так здорово, что Поттер не удержался и завыл, выплескивая нахлынувшие эмоции. Но он все-таки был вестником смерти, и какие бы чувства он не вкладывал в вой, каждый раз выходил продирающий до костей звук. Рон и Гермиона уже привыкли к этому и научились различать нюансы, вторя лаем или рычанием, а вот остальные живые существа инстинктивно чувствовали страх и старались держаться подальше.

Заметив, что экран телефона еще светится, Гарри попытался лапой отключить связь, но у него ничего не вышло. Тогда он попробовал сделать это зубами, но не рассчитал силу, и хрупкий прибор хрустнул у него во рту. Гриффиндорец разочарованно выплюнул осколки и виновато прижал уши. Но Рон решил, что они и так уже слишком долго тратят время на ерунду, и легонько куснул его за заднюю лапу. Он неожиданности Гарри гавкнул и в прыжке обернулся. Рыжий лис издевательски провел своим длинным пушистым хвостом ему по носу и припустил в лес. Черный пес восторженно залаял и понесся за ним следом, позволив своим охотничьим инстинктам взять верх. Гермиона тоже не осталась в стороне, конечно, она назвала бы это «присмотреть за мальчиками», но на самом деле в тот момент просто охотилась то за одним, то за другим, в зависимости от того, кто оказывался ближе. Будь они настоящими животными, возможно, им и в голову не пришло бы гоняться друг за другом, а если бы и пришло, то погоня закончилась бы гораздо быстрее. А стоило на бегу хоть немного задуматься и начать мыслить, словно человек, как маги тут же путались в лапах и даже могли упасть, споткнувшись о собственную ногу. Впрочем, чем больше времени они проводили в аниформе, тем реже случались такие конфузы.

Наконец, Гарри догнал Рона и с радостным рычанием бросился на него, повалив на землю. Оба не удержались на склоне, и покатились в небольшой, заросший высокой густой травой овраг. Гермиона, до этого выжидавшая удобный момент на ветке близрастущего дерева, с раскатистым мявом прыгнула на них сверху, дополнив кучу-малу. Это было что-то вроде салочек, и «посалив» их обоих, она отпрыгнула в сторону и побежала дальше в лес. Теперь пес и лис гнались уже за ней, нетерпеливо повизгивая.

На бегу Гарри вдруг уловил совсем свежий след кролика или зайца, он еще не умел различать такие тонкости, и не удержался, чтобы не последовать за ним. Рон и Гермиона прекрасно повеселятся и без него, а вот такая прекрасная возможность поохотиться за кем-то всерьез вряд ли выдастся этой ночью еще раз. Возможно, настоящий пес поймал бы кролика куда быстрее, а гриффиндорцу пришлось брать добычу измором. К концу погони оба едва дышали. Поттер прижал зверька лапами, чтобы не удрал, а сверху еще положил голову, высунув язык и пытаясь отдышаться. Бедный заяц едва не получил разрыв сердца от страха, но все-таки постепенно пришел в себя, поняв, что его не собираются есть.

Гарри немного отдохнул и принял человеческую форму. В это время заяц чуть не сбежал, но бывший ловец вновь схватил его и прижал к груди брыкающегося зверька, стараясь успокоить. Похоже, кролик понемногу смирился с участью и перестал трепыхаться.

Ночь уже подходила к концу, до рассвета оставалось всего пара часов, и гриффиндорец решил, что на сегодня он достаточно нагулялся и пора возвращаться в отель отсыпаться. Он аппарировал на то место, где оставил одежду, и увидел, что Рон с Гермионой уже там. Рыжий лис лежал на спине, задрав кверху передние лапы и изредка смешно ими подергивая, а рысь игриво вылизывала его морду. Громко прокашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание, Гарри похвастался своей добычей. Гермиона тут же стала человеком, и немного потискав зайца, отпустила его. Зверек несколько секунд сидел неподвижно, не веря собственному счастью, а потом удрал с такой скоростью, словно научился аппарировать.

Обычно из-за таких ночных прогулок всегда ужасно хочется есть, так что Поттер не соврал насчет пикника – Гермиона запаслась едой, которую сейчас доставала из своей безразмерной сумки, а Рон с Гарри разводили небольшой костер, стелили плед и на всякий случай накладывали скрывающие чары. Не то чтобы они действительно кого-то боялись, но трое подростков, попивающих чай в самой чаще леса, где запросто можно встретить оборотней, выглядят довольно подозрительно.

После тех скитаний по лесам, гриффиндорцы считали, что возненавидели пикники на всю жизнь, но этого не произошло. Вечер у костра теперь, когда все плохое осталось позади, вызывал лишь ностальгию. По домам они разошлись, только когда уже рассвело. Гарри помахал на прощание друзьям и аппарировал прямо в комнату отеля, мимоходом подумав, что персонал гостиницы уже, наверное, озадачился тем, что в номере Поттера то бесследно пропадают, то неожиданно возникают гости. Впрочем, люди склонны придумывать логичные объяснения происходящим вокруг них чудесам, так что гриффиндорец бы не удивился, если его сочли экстравагантным богачом, любящим покидать номер через окно четвертого этажа или наоборот, приводить через него посетителей.

До полудня Гарри отсыпался. Кажется, со всеми этими сверхъестественными существами он привык к ночному образу жизни и чувствовал себя вполне бодро. Сегодня у Гермионы снова была какая-то интересная лекция, и Рон не смог отказаться от ее посещения, зато Поттеру удалось отвертеться. Он решил никуда не ходить без друзей, так что большую часть дня провел перед телевизором, наслаждаясь самой возможностью переключать каналы один за другим в поисках чего-нибудь интересного.

Звонок телефона, успешно отремонтированного с помощью мощного Репаро, застал его врасплох. Оказалось, что это Ашер, хотя вампир еще ни разу не звонил так рано.

— Добрый вечер, — поздоровался гриффиндорец в ответ на слегка взволнованный голос вампира.

— Анри, вы в порядке?

— В полном, — возвел глаза к потолку маг.

— Вы сейчас в отеле? – спросил Ашер, и не дожидаясь ответа, продолжил. – Я скоро буду у вас.

Гарри вздохнул, нажимая отбой. Впрочем, этого и следовало ожидать – вампир слишком уж ответственно отнесся к своей роли сопровождающего и вел себя едва ли не как курица наседка. Поттер как раз подумывал, что надеть – днем он решил не заморачиваться с одеждой и до сих пор был в удобном банном халате, как услышал стук в окно. Если это была сова, каким-то чудом преодолевшая все скрывающие чары, то гриффиндорец бы ее с удовольствием проигнорировал, но раз какая-то упорная птица нашла его даже в Америке, то она может начать его преследовать, пока он не заберет письмо. Маг недовольно раздернул шторы и так и замер с открытым ртом – за окном был Ашер. Он висел прямо в воздухе, и ночной ветерок слегка развевал его волосы.

Быстро справившись с удивлением, Гарри распахнул створки окна, благо оно было достаточно большим, и впустил вампира внутрь. Тот очень эффектно спланировал вниз и элегантно приземлился на пол, довольный произведенным впечатлением. Поттер вообще-то был в курсе, что старые и сильные вампиры могут летать, но знать и видеть собственными глазами – две совершенно разные вещи.

— Mon ange, — Ашер подошел к нему вплотную и сжал плечи, заглядывая в глаза. – Вы не ранены?

— Нет, конечно, — гриффиндорец почувствовал себя немного неловко, видя, что вампир действительно волновался. – Я же говорил, что со мной все будет отлично.

— Тогда что это? – пальцы Ашера скользнули по руке мага ниже закатанного рукава халата, где виднелись три почти зажившие царапины.

— Хм? – Гарри задрал рукав выше.

На самом деле он даже не заметил этих ранок, пока вампир не указал на них. Должно быть, это случайно сделала Гермиона, а может, даже Рон, ведь у него тоже были когти. Но вообще-то вчерашний брыкающийся кролик поцарапал его куда сильнее – на груди осталось несколько длинных полос. На самом деле, зайцы не так беззащитны, как может показаться, если вы хотите их просто подержать, а не съесть.

— Меня поцарапала кошка, — беззаботно произнес он.

— Анри, — вампир чуть сильнее сжал его плечи. – Вы осознаете, что могли заразиться ликантропией из-за этих царапин? Я не понял, что именно у вас там происходило, но в этом явно были замешаны животные.

— Эм… Ашер, могу я вас кое о чем попросить?

— Конечно, Bel ange.

— Пожалуйста, не говорите никому о том, что вчера услышали. А еще лучше, вообще забудьте. Это как бы незаконно, и если другие маги об этом узнают, у меня будут проблемы. Вплоть до того, что мне придется сменить внешность, имя и уехать так далеко от Англии, как это только возможно.

— Хорошо, — вампир медленно кивнул, поражаясь, как волшебник может столь беспечно относиться к такой серьезной вещи. Анри сам сообщил ему столько информации о себе, что будь у Ашера дурные намерения, он уже сейчас мог бы здорово испортить ему жизнь. Вампир тешил себя мыслью, что его Bel ange просто настолько ему доверяет, но в глубине души понимал, что это не совсем верно.

— Спасибо, — Гарри кивнул и немного замялся, слегка смущенный тем, что вампир все еще касается его, поэтому и спросил первое, что пришло в голову. – А вы долго можете летать?

— Смотря как именно. Если один, то несколько часов, а с ношей – намного меньше. Но если хотите, чтобы я показал вам Сент-Луис с высоты птичьего полета, я к вашим услугам, — довольно усмехнулся Ашер, уже предвкушая, как будет держать на руках Анри.

— Тогда, полетаете со мной? Вы ведь очень быстрый? Мне интересно, кто быстрее – моя Молния или вы, — в радостном предвкушении воскликнул Гарри, не подозревая, что его мысленно уже облапали и почти раздели.

— Молния? – переспросил вампир, с удивлением глядя, как волшебник быстро достает из маленькой сумки какую-то красно-желтую одежду, а потом вообще начинает вытягивать оттуда длинную отполированную палку, в конце концов, оказавшуюся древком самой настоящей метлы.

— Сто лет не летал, потому что Рон вечно занят, а Гермиона терпеть не может квиддич. Подождите немного, я сейчас переоденусь в форму и начнем, — с этими словами маг скрылся в ванной с охапкой вещей, оставив Ашера ошарашено разглядывать такое необычное летательное средство.

Вернулся Поттер облаченным в странную, но довольно интересную спортивную форму. Ашеру до сих пор не очень верилось, что Анри действительно собирается летать на метле, в его представлении этим должны были заниматься исключительно страшные ведьмы из сказок.

Гарри стукнул себя палочкой по затылку, накладывая дезилюминационные чары, и поморщился от не очень-то приятных ощущений.

— Что это? – пораженно спросил вампир, увидев, как маг становится прозрачным, практически исчезая из поля зрения. Слух и обоняние говорили, что волшебник еще тут, но глаза почти не могли его различить.

— Ну не могу же я пролететь над маггловским городом на метле и позволить себя увидеть? Однажды меня чуть не выгнали из школы за то, что я летал на автомобиле, принадлежащем отцу Рона, а снимки попали в газеты. С тех пор я стал предусмотрительнее. Как только мы отлетим подальше, я сниму чары, чтобы вы могли меня видеть.

С этими словами Гарри широко распахнул окно и просто шагнул наружу. Ашер в панике метнулся следом, готовясь ловить сумасшедшего мага в падении, но тот уже сидел на метле и теперь спокойно парил в воздухе. Правда его самого вампир не мог увидеть, но вполне отчетливо слышал его сердцебиение и дыхание.

— Проверим, кто быстрее долетит до Ворот на Запад? – азартно произнес Гарри, махнув в сторону виднеющегося вдалеке монумента.

— Попробуйте меня догнать, — Ашер едва заметно показал клыки, немного раздраженный тем, как сильно его напугала эта выходка Анри с выпрыгиванием из окна.

Он стремительно поднялся в воздух, но быстро понял, что метла Гарри называлась Молнией не просто так – ему пришлось постараться, чтобы не остаться позади. И если Ашер просто летел, то маг выделывал в воздухе всякие трюки, восторженно смеясь и иногда издавая радостные крики. Один раз он даже перевернул метлу вверх ногами, вопя что-то ликующее. Вампир подлетел к нему ближе, чтобы поймать в случае падения, правда, ориентироваться пришлось бы только на осязание и слух, но волшебник ловко перевернулся обратно и прокричал:

— Вы так похожи на супермена из комиксов!

— А вот вы совсем не похожи на классического волшебника. Они не носятся на метлах, как сумасшедшие! – раздраженно прокричал в ответ Ашер, потому что на такой скорости говорить тихо было невозможно.

Гарри только рассмеялся в ответ и полетел еще быстрее, что казалось, было уже невозможно. Как ни старался Ашер, но на поверхность Арки он ступил вторым, пусть и всего на несколько секунд позже мага. Тот уже был там и даже снял дезилюминационные чары, благо, что люди на еще работающей в это время смотровой площадке отсюда не могли их увидеть. Глаза Анри восторженно горели, щеки раскраснелись, а сам он так радостно улыбнулся вампиру, что тот сразу простил ему все доставленные неприятности.

— Спасибо! Это было действительно круто!

— Действительно? – Ашер поймал черную прядку, падавшую Гарри на глаза и отвел ее в сторону. – Тогда, должно быть, я заслужил награду?

— И чего же вы хотите? – подозрительно спросил Поттер.

— О, сущий пустяк. – Вампир обворожительно улыбнулся. – Просто составьте мне завтра компанию.

— Я и так делаю это каждый день.

— Но зная вас, я предположил, что вы можете отказаться посетить ночной клуб вместе со мной.

Гарри мысленно поморщился. Хуже могло быть, только пригласи его Ашер на какой-нибудь стриптиз. Волшебник как наяву увидел его насмешливую улыбочку и обещание «научить всему, раз уж у него в первый раз». Если ему захочется посетить подобное место, то он пойдет с Роном и Гермионой. Видя, что Анри колеблется, вампир продолжил:

— Ночные клубы будто бы созданы людьми специально для вампиров. Идеальное место для тех, кто ищет плоти и крови. До легализации некоторые вампиры едва ли не жили там постоянно, мне кажется, вам интересно будет взглянуть на это.

— Ну ладно, — Гарри сдался, решив, что не съедят же его там в самом деле.

Улыбка на лице вампира на миг стала такой торжествующей, что маг понял – это согласие ему еще дорого обойдется.

Гарри окончательно привык к ночному распорядку жизни, ведь он уже больше недели ложился спать на рассвете или за пару часов до него. Вчера ночью они с Ашером еще немного полетали, уже не наперегонки, а просто так, выбравшись подальше от города, где их могли заметить. Вампир вслух этого не произнес, но для себя понял кое-что важное о характере волшебника. Наверное, любой другой, увидев, как Поттер выделывает на метле все эти самоубийственные трюки, выходя из почти вертикального пике у самой земли, сказал бы, что он псих без инстинкта самосохранения и адреналиновый маньяк, а Ашер решил, что его Bel ange просто на удивление бесстрашен.

Днем Гарри в компании Рона и Гермионы наконец-то выбрался в город на осмотр достопримечательностей и в номер отеля вернулся уставший и с гудящими ногами. Но перед встречей с Ашером у него оставалось еще несколько часов на отдых. Вчера они заранее договорились, вампир зайдет за ним вечером, и теперь маг отмокал в прохладной ванной, наслаждаясь тем, что донимавшая его весь день жара не может пробраться и сюда. Он лениво поразмышлял, что в ночные клубы, наверное, нужно одевать нечто особенное, но раз у него подходящей одежды нет, то наверное, можно будет попробовать отказаться от похода по злачным местам.

Вечером, услышав стук в дверь, Гарри уверенно распахнул ее, собираясь впустить гостя, и так и замер на пороге с открытым ртом. Ашер, волосы которого сегодня были собраны в высокий хвост, улыбнулся ему, не показывая клыков, и с нарочитым американским акцентом произнес:

— Привет, Гарри.

Обычно он предпочитал здороваться многословно и с переходом на французский язык, но отнюдь не это так поразило мага и заставило застыть на пороге, словно он встретил воскресшего Снейпа в розовой балетной пачке. Одежда вампира, как правило, весьма вычурная и словно только что из семнадцатого века, сейчас была очень современной – шелковая рубашка с короткими рукавами и даже без пышного кружевного воротника и низко сидящие темные джинсы с кожаным ремнем и массивной пряжкой.

Гарри никогда не задумывался, сколько Ашеру было лет, когда он стал вампиром, ведь от него всегда буквально веяло запахом времени, словно от старинного артефакта или музейного экспоната. Однако сейчас стало очевидно, что тот был лишь немногим старше его самого. Поттер не был экспертом в таких делах, но определил бы его возраст как двадцать — двадцать два года. Ну, в любом случае не старше двадцати пяти.

— Анри, вам не нравится, как я выгляжу? – довольное выражение лица Ашера слегка померкло, когда он понял, что маг разглядывает его не восторженно, а скорее сосредоточенно.

— Нет. То есть да. В смысле, мне все нравится. Извините, что держал на пороге, — смущенно пробормотал Гарри, впуская его внутрь.

Вампир сейчас был похож на голливудскую звезду, по какому-то недоразумению оказавшуюся здесь, и Поттер начал чувствовать себя неловко рядом с кем-то настолько ослепительно прекрасным. Он раньше никогда особенно не комплексовал из-за своей внешности, ведь он и вампир словно находились в разных весовых категориях, но сейчас, когда тот выглядел так современно и человечно, он невольно начал сравнивать их и понял, что проигрывает по всем пунктам.

Гарри уже было открыл рот, чтобы отказаться от сегодняшнего похода из-за отсутствия подходящей одежды, как вампир его опередил и протянул пакет с логотипом какой-то фирмы. Маг даже не сразу заметил, что тот что-то принес с собой, впрочем, он был так поражен в первое мгновение, что не обратил бы внимания, даже приведи Ашер розового слона за хобот.

— Я подумал, что у вас, должно быть, нет подходящей одежды, и позаботился об этом. Надеюсь, вы доверяете моему вкусу?

Гриффиндорец, пораженный тем, что Ашер, кажется, прочел его мысли, едва удержал рвущееся с языка «Надеюсь, там нет кружев», и нейтрально ответил:

— Вашему вкусу я доверяю больше, чем собственному.

— Вы мне льстите, — довольно улыбнулся вампир, и Гарри не стал разочаровывать его сообщением о том, что у него самого это понятие отсутствовало, как таковое.

— Ладно, тогда я пойду переоденусь.

— Вы могли бы сделать это прямо здесь. Мы ведь оба мужчины, вам нечего стесняться, — с вежливой улыбкой произнес Ашер.

Поттер одарил его долгим взглядом и недовольно сказал:

— Нет уж, воздержусь.

Как ни странно, почему-то Гарри не мог воспринимать Ашера просто как мужчину. Сначала тот был древним вампиром, которому нужно было исцеление, и только поэтому он старался держаться поближе к непонятному мальчишке, могущему вылечить его шрамы, а теперь стал кем-то вроде рок-звезды или секс-символа. И Поттер искренне не понимал, почему он хочет провести весь вечер с ним, да еще и в ночном клубе, хотя сейчас, когда его лицо снова прекрасно, легко мог бы развлечься в любом другом месте.

За всеми этими размышлениями он вытряхнул одежду на тумбочку в ванной, и еще раз убедившись, что дверь плотно закрыта, начал раздеваться. Ашер принес ему вещи, похожие на те, что сейчас были на нем самом, по крайней мере, рубашка была точно такого же цвета, хотя и другого фасона. Джинсы оказались настолько тесными, что Гарри уже подумал, что ни за что в них не втиснется, но вроде обошлось. К его удивлению, он даже мог в них нормально двигаться. Со вздохом гриффиндорец взглянул в зеркало, но его опасения оказались напрасны – он выглядел отлично. Только вот круглые очки ну совсем не вписывались в общую картину, и немного посомневавшись, Поттер снял их совсем. На переносице остался легкий след от оправы, и Гарри потер его в надежде, что тот быстро исчезнет.

Глаза Ашера едва заметно расширились, когда он увидел выходящего из ванной волшебника. Он и раньше считал, что его ангел прекрасен как внутренне, так и внешне, просто неправильно выбирает одежду, но сейчас он в этом окончательно убедился. Взгляд Анри, снявшего очки, был чуть расфокусированным и беззащитным, словно у олененка, а сам маг всем своим видом будто напрашивался на поцелуй. Гриффиндорец всегда предпочитал носить чуть свободную одежду на размер больше, и от этого казался более худощавым, чем был на самом деле. Но сейчас вампир опытным взглядом мог оценить все достоинства его фигуры и руки с красиво развитой мускулатурой.

— Вы ослепительно прекрасны, mon ange, но боюсь, если я начну подробно описывать ваши достоинства, вы опять наложите на меня какое-нибудь заклятие, — с обиженным выражением лица произнес Ашер.

Гарри фыркнул:

— Вы все еще называете меня mon ange. Мне начинает казаться, что заклинания тут бесполезны.

— Я уже говорил, что это сильнее меня, — Ашер протянул руку к волосам мага. – Позвольте мне…

Поттер немного напрягся, почувствовав, как пальцы вампира ерошат его волосы, и вопросительно взглянул на него.

— Идеально. Ваши волосы выглядят так, будто их растрепал ветер, или… — Ашер понизил голос и почти зашептал, заставляя мурашки разбегаться по телу Гарри от этого бархатистого тона, — словно вы только что встали с постели после весьма активного времяпрепровождения.

Гриффиндорец скептически приподнял бровь, ведь обычно ему говорили, что он выглядит неряшливо с растрепанными волосами. Но у вампира, похоже на все было свое — альтернативное — мнение.

— Ну ладно. Мы уже можем идти?

— Конечно, Анри.

Ашер вышел из номера первым, и Гарри, глядя на его спину подумал, что кто-то, кому уже больше четырех сотен лет не должен выглядеть так… так, что его хочется потрогать, чтобы убедиться, что он не иллюзия и на самом деле существует.

В ночном клубе оказалось ужасно шумно и людно. В темноте мелькали вспышки света и лучи лазера, а музыка была настолько громкой, что это дезориентировало и сбивало с толку. Поэтому Гарри даже не возмутился, что Ашер ведет его за руку, он боялся, что потеряется здесь и его просто затопчут. Вампира поминутно пытался кто-то остановить приглашением потанцевать или угостить чем-нибудь, и Поттер был рад, когда они наконец-то добрались до небольшой отдельной кабинки. Музыка здесь была намного тише, и не пришлось бы кричать, чтобы услышать друг друга.

Ашер выглядел действительно довольным, похоже, ему и правда нравилось всеобщее внимание и это шумное место, а Гарри же, наоборот, не был впечатлен. Весь этот полумрак и лазер, похожий на лучи проклятий, напоминал ему место битвы, а полуголые люди – толпу инферналов.

В кабинке были кожаные диванчики и низкий круглый столик, уже заставленный бокалами всевозможной формы с яркими разноцветными напитками, украшенными кусочками фруктов и забавными маленькими зонтиками. Вампир рассказывал что-то смешное, и маг сам не заметил, как выпил целых два коктейля. Ашер, поняв, что гриффиндорец подобрел и расслабился, позвал его танцевать.

— Я не умею, — твердо ответил Поттер.

— Мексиканцы говорят, что если у тебя две ноги – значит, ты умеешь танцевать. Ну же, Анри, вы непременно должны это попробовать! Это ведь почти как полет, только на земле, такое чувство свободы… — уговаривал его вампир, и волшебник быстро сдался, позволив увлечь себя наружу.

Сейчас, когда алкоголь слегка приглушил его вечную паранойю, Гарри смог оценить некую привлекательность этого места – по бокам от диджея располагались небольшие круглые подиумы, на одном танцевала девушка в блестящем купальнике и короткой юбке, а на другом – парень в шортах. До этого Поттер никогда не видел современные танцы, да если честно, он вообще мало танцев до этого видел, так что зрелище его потрясло. Он и не знал, что можно так владеть собственным телом, выделывая невероятные трюки. Эти двое двигались, словно их тело было на шарнирах и выгибалось под невозможными, казалось бы, углами.

Ашер, заметив, что внимание Гарри приковали танцоры, срочно попытался его отвлечь, но тот только отмахнулся. Увести его подальше удалось только после трех песен, и вампир специально встал так, чтобы магу было не видно подиумы. Впрочем, танцевать Поттер наотрез отказался, особенно после того, что он только что видел.

— Просто попробуйте, mon ange. Закройте глаза и представьте, то здесь нет ничего кроме вас и музыки. Стоит только начать, и дальше все получится само.

Голова Гарри все еще приятно кружилась после коктейлей, и лишь поэтому он позволил себя уговорить. Вначале он двигался немного скованно, а потом вошел во вкус. Музыка теперь звучала прямо в его голове, заставляя все тело следовать за ней. И даже царящий в зале полумрак, озаряемый цветными вспышками, сейчас казался приятным дополнением.

Гарри не знал, сколько все это длилось, но Ашер и, правда, не соврал насчет ощущения свободы – танцевать оказалось действительно здорово. Остановился он только, почувствовав сильную жажду.

— Мне жарко! – почти прокричал гриффиндорец, чтобы вампир мог услышать его на фоне гремящей музыки. – И я хочу пить.

Взгляд вампира тут же прикипел к вороту рубашки, который Гарри бессознательно оттянул в сторону.

— Устроим перерыв, Анри, — Ашер вновь взял его за руку и повел в сторону кабинок, но сейчас маг чувствовал себя здесь куда увереннее и вывернулся из хватки, всем видом демонстрируя, что и сам прекрасно справится.

Плюхнувшись на кожаный диван, Гарри заметил, что напитки уже кто-то заменил новыми, и потянулся к бокалу, наполненному смесью колотого льда с чем-то алкогольным и украшенному листиками мяты. Вампир, довольный, что все идет по плану, вновь начал развлекать его забавными историями, и когда гриффиндорец опомнился, оказалось, что еще один стакан опустел.

— Потанцуете со мной, Анри?

Гарри встал и понял, что коктейли, на вид такие безобидные и вкусные, оказались куда коварнее. Пол под его ногами слегка покачивался, но тело настойчиво требовало движения, и гриффиндорец просто не мог усидеть на месте. В этот раз музыка ощущалась совсем по-другому, время точно замерло на месте, свернулось в кольцо, медленно перетекая из начала в конец. Гарри двигался словно под водой, и во всем мире больше никого не было, а его окружали лишь вспышки света и кадры кинопленки о танцующих людях.

Музыка вдруг изменилась, стала медленнее и лиричнее, она больше не заставляла тело Гарри двигаться будто бы само собой. Гриффиндорец немного растерянно замер на месте, и неожиданно Ашер вдруг оказался совсем рядом, а его руки легли на пояс мага и притянули его ближе, вплотную к чужому телу. Поттер уперся ладонями в грудь вампира, пытаясь отстраниться.

— Что ты делаешь? Перестань!

— Почему нет, Анри? Скажи мне, почему? – Ашер поймал его ладонь и потерся о нее щекой.

Поттер всерьез озадачился вопросом. И правда, почему? Он точно знал, что какая-то причина существует, но никак не мог ее вспомнить. Вампир, приободренный отсутствием прямого отказа, начал поглаживать его по спине и прижал еще теснее. Обычно Гарри не очень любил, когда его обнимают, и каждый раз чувствовал себя неловко, но сейчас алкоголь притупил смущение, и гриффиндорцу было вполне комфортно. А еще ему очень нравился запах Ашера, он даже решил потом спросить его название и купить такие же духи.

Музыка, раньше такая резкая и энергичная, теперь словно покачивала его на нежных успокаивающих волнах. Гарри покрепче ухватился за ткань рубашки вампира, положил голову ему на плечо, и удовлетворенно вздохнув, начал засыпать. Заметив, что дыхание и пульс волшебника замедляются, Ашер удивленно взглянул на него. Это было в чем-то даже мило – вот так уснуть в его объятьях, хотя изначально вампир рассчитывал на нечто более интересное. Зато, с другой стороны, такое поведение доказывало, что Поттер действительно ему доверяет, и от этого внутри становилось теплее.

— Анри, — Ашер погладил Гарри по щеке, — проснитесь. Я отведу вас в отель. Конечно, я мог бы отнести вас на руках, но что-то мне подсказывает, вы этого не оцените.

— Ммм? – гриффиндорец с неохотой открыл глаза и сфокусировал взгляд на вампире. – Хочу спать.

— Потерпите немного.

Волшебник добрался до автомобиля на собственных ногах, впрочем, он вполне мог бы дойти и без посторонней помощи, но Ашер не отказал себе в удовольствии поддерживать его за талию, обнимая самым бессовестным образом, пока маг был не в состоянии сопротивляться. И в машине он тоже щедрым жестом предложил свое плечо сонному гриффиндорцу, пользуясь тем, что Гарри было уже все равно, что под ним – подушка или чье-то тело. Когда авто остановилось перед гостиницей, вампир попытался расшевелить почти уснувшего Поттера.

— Ашер, ты классный, — пробормотал он в полусне, вновь уловив понравившийся ему запах парфюма. – Но на самом деле ты – эгоистичная сволочь, и я до сих пор помню, что в нашу первую встречу смотрел на меня как на грязь под ногами. Но иногда ты хороший…

Вампир замер, пораженный этими словами в самое сердце. Болезненно было слышать подобное от столь дорогого ему человека, однако возразить было нечего.

— Я исправлюсь, Анри. Обещаю, — горячо произнес он, но Поттер его не слушал. На самом деле он забыл собственные слова сразу же, как только произнес их.

В своем номере Гарри почти на автопилоте дошел до дивана и упал на него, тут же заснув. Ашер несколько минут полюбовался на спящего мага, потом поднял его на руки и перенес на кровать.

— Ах, mon ange, как неосмотрительно с твоей стороны уснуть вот так, — он с удовольствием запустил пальцы в непослушные черные пряди, разметавшиеся по подушке. – Сегодня я вел себя даже слишком хорошо и определенно заслужил награду.

Ладонь вампира огладила щеку юноши, а большой палец скользнул по нижней чуть обветренной губе. Гарри крепко спал и никак на это не отреагировал. Ашеру раньше никогда не приходилось красть поцелуи, но этот, определенно, того заслуживал. Мужчина лег рядом на кровать, подперев голову рукой и рассматривая волшебника.

— Действительно, Анри, спать в такой момент слишком беспечно с твоей стороны.

Ашер вновь приник к губам мага, обводя их языком до тех пор, пока они не стали мягкими и чуть покрасневшими. Его рука скользнула по телу юноши и забралась под рубашку, погладив плоский живот, а потом начала расстегивать пуговицы. Затем последовала очередь ремня и молнии на джинсах. Вампир приподнялся и стянул рубашку совсем, а затем, не удержавшись, лизнул впадинку пупка. Кожа Гарри была золотистой от загара и аппетитной даже на вид, так что хотелось съесть его целиком, а не довольствоваться легкими прикосновениями губ. Ашер стянул джинсы мага и тихо рассмеялся.

— И, правда, милые боксеры, Анри, — пробормотал он, увидев белье ярко-красного цвета с нарисованными золотыми крылатыми мячиками.

Самые кончики пальцев вампира пробрались под резинку боксер и погладили нежную кожу под ними. Ему безумно хотелось попробовать то, что спрятано под бельем, но, к сожалению, он не мог позволить себе ничего кроме нескольких почти платонических прикосновений. С тяжелым вздохом Ашер отстранился и встал с постели.

— Спи, мой ангел, — он укрыл Гарри одеялом и нежно поцеловал его в лоб. – Сладких снов.

Наутро Гарри проснулся с гудящей головой и ощущением, будто у него во рту сдохла мышка. Эти дурацкие коктейли, такие вкусные и яркие, на самом деле оказались чересчур крепкими. Услужливая память тут же подсунула воспоминания о вчерашнем вечере, и Поттер застонал, уткнувшись лицом в подушку. Ему стало ужасно стыдно, стоило лишь вспомнить, как он вчера повис на Ашере и практически отключился. Гриффиндорец все еще чувствовал легкий запах его духов, исходящий теперь от него самого, что не удивительно, если вспомнить, как он прижимался к вампиру. А в машине вообще чуть ли не лежал на нем, просто кошмар!

Гарри заворочался, терзаемый ужасными воспоминаниями, и вдруг понял, что на нем нет одежды. Обычно он спал в пижаме, но сейчас всем телом ощущал прикосновение простыней. С ооочень плохим предчувствием гриффиндорец приподнял край одеяла и заглянул под него. Наличие боксеров его немного утешило, но стоило магу представить, как потешался Ашер, увидев их, как его настроение, и так далеко не радужное, стало еще более мрачным.

Поттер встал с постели и только тут заметил на прикроватном столике стакан с водой, пару таблеток и короткую записку, написанную уже знакомым почерком.

— Заботливый, гад, — недовольно пробормотал Гарри, прочитав записку и проглотив лекарство.

Совесть тут же услужливо напомнила, что сам виноват, и никто его вчера силой не поил.

«И где ты вчера вечером была?» — мысленно возмутился гриффиндорец, и внутренний голос тут же пристыжено заткнулся.

Впрочем, ощущал себя Гарри почти нормально, осталось только почистить зубы и принять душ, чтобы вновь стать полноценным человеком. Только вот что делать с чувством стыда, прочно обосновавшимся где-то внутри, гриффиндорец понятия не имел. Но Поттер не был бы самим собой, если бы надолго зациклился на собственном смущении. К тому же, через полчаса ему позвонила Гермиона и пригласила пройтись всем вместе по магазинам. И хотя в ее понимании это ассоциировалось, в основном, с походом по книжным лавкам, Гарри согласился. Поддавшись непонятному порыву, он даже купил французский разговорник, и девушка похвалила его за похвальное рвение в изучении иностранных языков. О вчерашнем визите в ночной клуб он рассказал в общих чертах, и конечно же, умолчал, что напился до неприличного состояния, а то Гермиона его бы на месте прибила.

К вечеру Поттер совершенно оправился и решил, что ему стесняться нечего – Ашер сам виноват, раз притащил его в такое место, заказал кучу напитков, а потом еще и искусно заговаривал зубы, поэтому, когда вампир позвонил ему, был уже совершенно спокоен. Ашер извинился, что дела не позволяют ему немедленно встретиться с Анри, и пообещал приехать к нему сразу же, как только освободится. Гарри был приятно удивлен тем, что вампир ни словом не обмолвился о вчерашнем, ведь гриффиндорец был уверен — его будут безжалостно поддразнивать еще долгое время.

От нечего делать Поттер решил полистать купленную книгу и совершенно случайно открыл ее на разделе, посвященном отношениям между людьми. И так же случайно выучил пару фраз, просто на всякий случай. Кроме того, он узнал значения нескольких слов, которые Ашер часто говорил в приветствии. Ему заранее следовало догадаться, что при встрече вампир говорил не что-нибудь нейтральное, вроде «Добрый вечер» и «Рад встрече», а нес какую-то чушь насчет того, как Анри очарователен и как пленительны его глаза.

Ашер пришел задолго после полуночи. Сегодня он был одет в своем привычном стиле – словно собрался на съемки исторического фильма, но Гарри так даже больше нравилось. Современная одежда делала вампира более человечным, осязаемым, не актером, для которого весь мир театр, а вполне настоящим и реальным.

Вампир занял уже привычное место на кресле, и Поттер извинился, что вчера не смог провести сеанс исцеления.

— Не страшно, mon ange, я рад каждой минуте, проведенной с вами, — с этими словами вампир начал раздеваться.

Гарри спокойно отнесся к тому, что тот снял рубашку, хотя ее можно было просто расстегнуть, ведь шрамы остались только в самом низу живота. Но когда Ашер расстегнул пряжку ремня, нервно спросил:

— Что вы делаете?

— Анри, но вы ведь не сможете наносить зелье прямо сквозь одежду? – с лукавой улыбкой произнес тот и слитным движением стянул брюки, под которыми, конечно же, не было белья.

Гарри издал придушенный звук и зажмурился, в душе радуясь, что не заверещал, словно первокурсница-пуффендуйка, увидевшая «то самое». Он, конечно, прожил в одной комнате с четырьмя парнями шесть лет, но вот так резко там никто никогда не оголялся. Все в основном переодевались за задернутыми пологами кроватей, а в душевых были удобные отдельные кабинки.

— Анри, вы ведь тоже мужчина, — сказал изрядно позабавленный такой реакцией Ашер. – Неужели вы заметили у меня что-то новое для себя? Или волшебники настолько сильно отличаются от обычных людей?

Гарри в это время как раз изо всех сил пытался взять себя в руки и успокоиться. Сегодня утром он считал, что более стыдно и быть не может, но сейчас понял, как глубоко заблуждался. Серьезно, как он раньше не подумал, что ему придется наносить зелье и туда, если с самого начала знал, что у вампира шрамы по всему телу? Он просто идиот, каких поискать, раз сам себя загнал в эту ловушку.

— Mon ange, если вы продолжите стоять там и так соблазнительно краснеть, то я не смогу за себя ручаться.

Гриффиндорец, наконец, храбро открыл глаза и понял, что Ашер явно наслаждается происходящим. Вампир расслабленно сидел в кресле, с видимым удовольствием наблюдая за магом. Судя по его позе, собственная нагота Ашера ничуть не смущала, будто это не он, а Гарри был тут совершенно голый.

— Не смотрите на меня так, — недовольно пробормотал Гарри, отводя глаза в сторону.

Впрочем, делать было нечего, хочет он того или нет, но ему придется пройти через это. Ведь не может же он бросить все на полпути. Пытаясь утешить себя такими мыслями, гриффиндорец зачерпнул немного зелья, и смотря куда угодно, кроме самого Ашера, приготовился нанести его на шрамы внизу живота.

— Не промахнитесь, Анри, — довольно улыбаясь, произнес вампир. – Хотя вы, конечно же, можете потрогать меня везде, где пожелаете.

— Ашер, — раздраженно процедил Поттер, — мне и так не легко, а вы еще издеваетесь. Закройте глаза и помолчите немного!

— Но это жестоко – лишать меня такого зрелища…

— Я серьезно.

Поняв, что маг не шутит, вампир послушно опустил ресницы. Гарри немного помедлил, но потом решительно коснулся границы, разделявшей шрамы и гладкую кожу. Пока он использовал всего лишь кончики пальцев, но даже от такого легкого касания по телу вампира прошла дрожь. Он запрокинул голову и разомкнул губы в беззвучном стоне.

Раньше Гарри был уверен, что Ашер просто играет, изображая неземное удовольствие от его прикосновений, и считал это всего лишь манерой поведения в стиле «посмотрите, как я прекрасен, меня все хотят». Но сейчас прямо перед ним было весомое доказательство, что вампир к нему действительно неравнодушен. Это даже немного пугало – кто-то настолько от него зависим, что дрожит от простого прикосновения.

Зелье нужно было тщательно втирать, и ладонь мага надавила сильней, старательно разглаживая уродливые отметины. Пальцы Гарри прошлись по животу и переместились на бедро. Сам он очень старался не смотреть туда, где находилась его рука, но выражение лица Ашера сейчас тоже нельзя было назвать приличным зрелищем. Когда глаза вампира были закрыты, смотреть на него было намного легче, он не ослеплял и не подавлял своей красотой как обычно, и выглядел сейчас совсем как человек. У него даже щеки раскраснелись, хотя Поттер считал, что это в принципе не возможно.

Гарри почувствовал, как ему становится жарко, и отвел глаза. Раньше он бы и в страшном сне не мог представить, что когда-нибудь будет прикасаться к другому мужчине вот так, да еще и получать от этого удовольствие. Впрочем, перед Ашером и каменное изваяние не устояло бы.

Волшебнику все-таки пришлось посмотреть на тело вампира, чтобы понять, все ли шрамы он убрал. Несколько грубых неровных полос – следов от стекающих капель святой воды, проходили вдоль всего члена. Плоть в этих местах потеряла эластичность, и при возбуждении орган выглядел деформированным. Мысленно взмолившись, чтобы это все поскорее кончилось, а то он точно сгорит от стыда, Гарри зачерпнул побольше зелья и начал растирать. Ашер вздрогнул, ощутив прохладное прикосновение к самой чувствительной части тела, и со стоном распахнул глаза. Взгляд вампира был затуманен, а грудь часто вздымалась, и теперь он неотрывно смотрел в лицо Анри, что смущало еще больше.

Гарри чувствовал, как под пальцами разглаживаются шрамы, и распрямляется плоть. Он опустил глаза вниз, чтобы убедиться, что не пропустил ни одной отметины, и понял, то и тут Ашер был совершенством, пока фанатики не изуродовали его во славу своего бога.

На этом можно было и завершить, ведь на сегодня волшебник выполнил норму исцеления, но если честно, ему и в голову не пришло остановиться. Он хотел посмотреть, какое лицо будет у вампира, когда тот кончит. Это не было оформленным желанием, ведь Гарри не отдавал себе в нем отчета, и к тому же, жестоко было бы оставить Ашера в таком состоянии.

Вампир приподнял бедра, без слов прося дать ему больше, и простонал что-то по-французски. Гриффиндорец чуть нахмурился, не поняв ни слова, да и вряд ли в разговорнике можно было встретить хоть что-то похожее на эту фразу. Впрочем, он тоже знал язык, которого Ашер не поймет, и наклонившись к его лицу, зашипел на серпентаго:

— Я ведь просил тебя говорить только по-английски, Ашер.

Услышав эти жутковатые, властные звуки, исходящие изо рта Анри, вампир выгнулся, кончая. Гарри медленно убрал руку, слегка в шоке от того, что сделал. Ему на пальцы попало немного спермы, но основная ее часть оказалась на животе и груди Ашера. Вампир несколько секунд позволил себе наслаждаться охватившей его негой, и лежал неподвижно, с раскрасневшимися щеками, разметавшимися золотыми волосами и выражением блаженства на лице. Но потом собрался и сел прямо, вновь становясь самим собой. Поттер непроизвольно отступил на шаг назад. Предыдущий вариант Ашера выглядел куда более безопасным, но этот был лучше знаком.

Гарри понятия не имел, что теперь делать, и чего ожидать от вампира. И он точно даже не предполагал, что тот плавным движение соскользнет с места и опустится перед ним на колени, положив руки на бедра юноши.

— Позволь мне позаботиться о тебе, Анри. Я знаю, что ты тоже хочешь.

Говорить такое, потираясь щекой о ставшую болезненно тесной ширинку и глядя снизу вверх горящими жаждой глазами – это определенно запрещенный прием. Если честно, Гарри ни слова не понял, хотя сказано было по-английски.

— Прошу тебя, mon ange, скажи мне да. Произнеси это вслух, и я буду уверен, что позже ты не сочтешь происходящее ошибкой и не обвинишь меня в том, что я просто воспользовался моментом.

Гарри пришлось сосредоточиться, чтобы понять, чего от него хотят.

— Да, — хрипло выдавил он, и сглотнув, повторил еще раз уже более громко. – Да.

Похоже, вампир использовал свою феноменальную скорость, чтобы расстегнуть молнию и приспустить с него джинсы. По крайней мере, сам Гарри не успел и глазом моргнуть, как тот все это провернул. Он даже зажмурился, не веря в происходящее, а потом вновь посмотрел на Ашера, увлеченно облизывающего все, до чего так долго мечтал добраться. Его язык и горячий рот творили нечто невообразимое, отчего у мага подгибались колени, и он был вынужден вцепиться в плечи мужчины.

Долго Гарри продержаться не мог, и чувствуя, что вот-вот кончит, попытался предупредить вампира.

— Ашер!.. – но продолжить так и не успел.

Гриффиндорец и не думал, что может быть так приятно. Полеты на метле и рядом с этим не стояли, хотя раньше он считал, что лучше ничего не бывает. У него, кажется, даже в глазах потемнело, хорошо, что вампир сообразил подхватить его и перенести на диван, а то волшебник, наверное, упал бы.

Сообразив, что полулежит на диване с расстегнутой ширинкой, Гарри резко сел и быстро прикрылся подушкой, мечтая спрятаться за ней целиком. Подумать только – он ни разу в жизни полностью обнаженного человека не видел, а тут сразу такое! Хотя нет, видел голого Волдеморта в день возрождения, но того человеком можно было считать только условно.

Гарри знал, что существуют люди, которым нравятся партнеры своего пола, и относился к ним отстраненно – ну, есть такие и пусть дальше будут. А тут вдруг выяснилось, что он, наверное, один из них. Ведь если бы Ашер ему не нравился, то гриффиндорец не разрешил бы даже прикоснуться к себе, просто обездвижил заклинанием и все. Жаль, что у него с Джинни не зашло дальше поцелуев, потому что они хотели подождать до свадьбы, иначе он сейчас знал бы – дело в вампире с его многосотлетним опытом, или в том, что Гарри действительно один из «этих».

— Анри, — взволнованный долгим молчанием, Ашер отвел руки мага от его все еще пылающего лица и спросил. – Пожалуйста, посмотри на меня и скажи, что ты не ненавидишь меня.

— Нет, нет, — пробормотал Гарри, — мне понравилось. Я просто… просто… аррх!

С этими словами гриффиндорец вновь уткнулся в подушку, злясь на самого себя за смущение столь сильное, что даже смотреть на Ашера спокойно не может. Он же не девушка, так почему же чувствует себя так, словно вот-вот сгорит от стыда или провалится сквозь землю?!

— Мне просто надо немного привыкнуть, — пробубнил он сквозь ткань.

— Скоро рассвет и я должен идти, но перед этим пообещай мне, что завтра мы снова увидимся.

— Конечно, — Гарри приподнял голову и взглянул на него. – Мы ведь и так почти каждый день видимся.

Вампиру очень не хотелось уходить, но он всем своим существом чувствовал приближение рассвета, и понимал, что не может остаться, хотя было необходимо закрепить успех. У него на душе было тревожно оттого, что может произойти, пока он будет отсутствовать для мира. Не передумает ли Анри? Не случится ли еще чего-нибудь непредвиденного? Однако остаться он действительно не мог и поспешил в Цирк, в надежные подземелья, защищенные от солнца.

Оставшись один, Гарри первым делом застегнул ширинку. И хотя Ашера тут уже не было, чувство смущения не пропало, оно было настолько сильным, что казалось не просто эмоцией, а физическим ощущением во всем теле. Ему хотелось одновременно и спрятаться в уголок под одеялом, и побегать по потолку от избытка переживаний. Помучившись пару минут в бесплодных попытках успокоиться, гриффиндорец вспомнил отличное средство для избавления от лишних эмоций и аппарировал в лес, на ту самую поляну, что показала ему Гермиона. Там он принял свою анимагическую форму и завыл, выплескивая раздирающие его изнутри чувства.

Позволив сущности пса взять верх над человеческим разумом, Гарри почувствовал, что ему становится легче. Люди слишком много думают, а вот для животного в этой ситуации все было просто – понравилось, значит надо получить еще. Пес принялся кататься по траве, вспоминая приятные ощущения, которые только что получил. Когда он думал об Ашере, его хвост непроизвольно начинал радостно вилять. А еще вампир, должно быть, очень приятно пах, раз уж это удалось различить даже слабым человеческим носом. Попадись Ашер ему прямо сейчас, наверное, был бы вылизан с ног до головы.

Погонявшись несколько часов по лесу, Гарри, наконец, почувствовал себя достаточно уставшим, чтобы уснуть без задних лап. Он вновь стал человеком и аппарировал в номер. И только там заметил, что его одежда теперь выглядела так, словно он бродяжничал в ней месяц, не меньше. Выкинув ее и приняв душ, гриффиндорец с чистой совестью лег спать.

Едва придя в себя на следующий день, Ашер сразу же стал звонить Анри, хотя до этого момента никогда не начинал делать что-либо, предварительно не приведя себя в порядок. Голос его Bel ange звучал радостно, словно тот действительно счастлив его слышать. Но заявление волшебника, что он сейчас придет в Цирк обсудить нечто важное, немного его напрягло.

Закат еще не наступил, и Ашеру пришлось встречать Анри в коридорах Цирка, куда не могли добраться солнечные лучи. По дороге сюда он постоянно чувствовал на себе взгляды, что не удивительно – ведь вчера он вернулся, источая запах секса, поэтому слухи расползлись быстро, и теперь распоследний оборотень был в курсе его личных дел. Самому вампиру было плевать на это, но Анри такой чувствительный, ему наверняка не понравится.

Так что выражение лица у Ашера было соответствующее. Он едва не размазал по стенке оборотня, посмевшего что-то вякнуть про веселую прошлую ночку. Теперь оставалось только надеяться, что урок они усвоили, и никто не посмеет расстраивать Гарри. Конечно, долго скрывать от волшебника то, что все в курсе их отношений, не получится. Но на некоторое время вампир рассчитывал.

Увидев Ашера, Гарри замер и чуть неуверенно улыбнулся. Ашер заметил, что его щеки покрылись едва заметным румянцем, а сердцебиение немного участилось.

— О, привет голубки! – радостный голос Джейсона разбил очарование момента.

— Что? – недоуменно спросил Гарри.

— Да ладно, чего уж там скрывать, все со вчерашнего вечера в курсе.

Гриффиндорец возмущенно взглянул на вампира, решив, что тот растрепал всем о своей победе.

— Вы и сейчас пахнете так, словно собираетесь заняться горячим страстным сексом прямо на этом месте, — половину фразы он произнес с придыханием, откровенно забавляясь тем, как смущается Поттер.

— Джейсон, — почти прорычал Ашер, — тебе было мало того раза? Мне стоит закончить начатое?

— Эй-эй, — парень примиряюще поднял ладони, — ты же не собираешься убивать меня прямо на глазах своего Анри? Мне кажется, он этого не оценит.

Вампир притормозил, поняв, что его ангелу это точно не понравится.

— Убирайся.

— Вообще-то я вам помочь хотел. Вы же явно настроились трахаться всю ночь напролет, и без меня вам точно не обойтись. Свечку там подержать, кровью поделиться и вообще…

Если сначала Гарри был смущен, узнав, что тут каждая собака в курсе, зачем он пришел, то сейчас разозлился. Какого черта всем так не терпится сунуть нос в его личную жизнь?!

— Джейсон, еще слово и пожалеешь, — предупреждающе произнес он. Вообще-то, при первой встрече этот веселый парень ему понравился, но сейчас начал откровенно раздражать.

— Да ладно, Гарри. Не будь букой. Я же для тебя ста… — оборотень продолжил открывать и закрывать рот, но больше не мог произнести ни звука.

Глаза парня удивленно округлились, и он вытаращился на мага.

— Будешь себя хорошо вести, заклятие само спадет. Когда-нибудь, — усмехнулся гриффиндорец, а затем его глаза решительно блеснули. – Если я узнаю, что еще кто-то продолжит обсуждать мою личную жизнь, это место станет самым тихим в городе.

Ашер был восхищен этим проявлением силы. К тому же Анри, сам того не подозревая, выбрал самое действенное наказание. Джейсон был болтуном, каких поискать, а после случившегося теперь сто раз подумает, прежде чем открыть рот в присутствии мага.

Поняв, что шутить с ними не собираются, обитатели Цирка старались не попадаться на пути этой парочке, так что дорога до комнат Ашера прошла без происшествий. Оказавшись внутри, Гарри больше всего поразился размерам кровати, застеленной синим шелком. На ней можно было свободно разместить десять человек, да и еще место останется.

— А я думал, вампиры спят в гробах, — ляпнул гриффиндорец первое, что пришло в голову.

— Только в походных условиях, — усмехнулся Ашер, — зачем ограничивать себя, если можно расположиться на удобном ложе?

Он остановился перед Гарри и нежно коснулся его лица.

— Mon ange, я так рад, что ты пришел ко мне.

Вампир начал медленно наклоняться к Гарри, явно собираясь его поцеловать, и гриффиндорцу потребовалось приложить усилие, чтобы вспомнить, о чем он собирался поговорить.

— Подожди, — он уперся руками в грудь вампира. – Если для тебя все это – просто забава, то лучше прекратить прямо сейчас. Я не умею играть, для меня все слишком серьезно.

— Это не игра, Анри. Впервые за сотни лет кто-то заставил мое сердце биться так сильно, — он приложил ладонь мага к своей груди.

Гарри сглотнул, чувствуя под своей рукой учащенное биение чужого сердца. Все-таки его безмерно удивляло, что он так сильно действует на Ашера. Ведь тот такой… такой… Гриффиндорец невольно нахмурился, вспомнив, как настойчиво к ним напрашивался Джейсон. Вот уж делиться с кем-то он точно не будет!

— Если ты мне изменишь, я наложу на тебя проклятие импотенции, и вряд ли тебе удастся найти мастера чар, который сможет его снять! – предупредил он.

— Договорились, — подтвердил Ашер и наконец-то накрыл губы мага своими.

Если раньше Гарри думал, что целоваться с мужчиной будет как-то странно, то сейчас убедился, что ошибался. А еще понял, что Джинни не так уж хорошо умела это делать. От поцелуя Ашера жар волнами расползался по телу, и маг, закрыв глаза, полностью отдался этому восхитительному ощущению. Руки вампира скользили по его спине и плечам, потом забрались под футболку, приятно поглаживая. Ашер на секунду отстранился и стянул с него верхнюю часть одежды, а потом обнял, крепко прижав к себе.

— Mon ange, наконец-то держать тебя в объятьях – такое счастье.

Гарри окутал знакомый запах. Вчерашнее самовнушение отлично помогло, прежний жгучий стыд пропал, и маг, хотя все еще немного неуверенно, обнял Ашера за талию. Вампир был выше на полголовы, но это не очень-то мешало целоваться.

Гарри не заметил, каким образом они вдруг оказались на кровати, должно быть, это опять были вампирские фокусы, но когда Ашер быстро стянул с него джинсы, понял, что надо быть поактивнее, а то лежит тут бревном и ничего не делает. Он попробовал расстегнуть шелковую рубашку, но на ней было слишком много мелких скользких пуговичек, да и пальцы его сейчас плохо слушались. Было не честно, что он уже почти раздет, а Ашер все еще при полном параде, даже прическа не растрепалась.

— Эта одежда тебе очень дорога? – пробормотал он, вцепившись в неподдающуюся его усилиям рубашку.

— Нет.

Палочка Гарри была в кобуре, пристегнутой к руке, и он с помощью невербального заклинания заставил одежду исчезнуть. Ашер удивленно выдохнул, почувствовав, что в мгновение ока оказался обнажен. Довольно необычное ощущение, когда чуть прохладный воздух неожиданно охватывает тело. Впрочем, у него было куда более захватывающее занятие – руками и губами исследовать тело Анри, находя самые чувствительные местечки.

Сначала Гарри пробовал как-то принять участие, но быстро сдался и просто подставлял под поцелуи требуемые части тела. Он даже не представлял, что от чьих-то прикосновений может быть так хорошо. А уж когда Ашер спустился к низу живота, вообще забыл обо всем, включая даже собственное имя.

Несколько минут спустя Гарри судорожно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться и собрать мысли в кучу. Сегодня ощущения были даже сильнее, чем вчера, наверное, потому, что он тоже был голый, или дело в том, что в прошлый раз все произошло неожиданно, а сейчас он знал, чего ожидать. Ашер лежал рядом и, подперев голову ладонью, с довольным выражением лица наблюдал за попытками мага прийти в себя. К счастью, гриффиндорец больше не чувствовал того жгучего стыда, анимагическая форма и немного тренировок в оклюменции помогли убрать его, но все равно сильно смутился. Он потянул на себя одеяло, собираясь хоть чуть-чуть прикрыться, но вампир перехватил его и потянул за другой край.

— Не смотри на меня так, — пробормотал Гарри, оставляя явно бесплодные попытки спрятаться.

— Почему нет? – Ашер наклонился к нему, целуя где-то в районе уха, отчего по всему телу мага расползлись приятные мурашки.

Тут Гарри сделал интересное открытие – если вампир находится так близко, что может видеть только его лицо, смущение почти пропадает, в отличие от тех ситуаций, когда тот может окинуть взглядом все тело целиком. Значит, просто нужно сделать так, чтобы тот не отодвигался далеко. Маг повернул голову и поцеловал его. Только, кажется, он проявил излишний энтузиазм и случайно порезал язык об один из клыков.

— Ой, — от неожиданной боли Гарри отшатнулся, зажав рот рукой.

— Прости, mon ange, впредь я буду осторожнее, — покаялся вампир.

— Не страшно, — гриффиндорец заметил, с каким удовольствием Ашер облизнул губы. – Мне залечить ранку или оставить так?

— Если можно, оставь.

Гарри кивнул и продолжил прерванный поцелуй. Ему не очень-то нравился вкус собственной крови, но на его взгляд, идеальный поцелуй с вампиром должен быть именно таким – горячим, чуть солоноватым, с металлическим привкусом. Ашер притянул его ближе, прижимая, и волшебник вздрогнул от соприкосновения всем телом с обнаженным мужчиной. Чисто теоретически Гарри представлял, каким образом двое парней могут заняться сексом. Но вот на практике его воображение полностью отказывало… Так что он решил доверить все вампиру, у которого точно есть опыт, и не беспокоиться об этом.

Ашер повернул его, уложив на спину, и накрыл своим телом, осыпая лицо медленными нежными поцелуями. Сначала Гарри немного напрягся, но быстро заставил себя расслабиться, тая от теплой ласки.

В какой-то момент Ашер отстранился, а еще через мгновение Гарри охнул, выгибаясь от невероятного ощущения. Пальцы волшебника непроизвольно впились в бедра оседлавшего его мужчины. Вампир качнулся, наклоняясь вперед, и золотистые пряди коснулись щек мага. В прозрачных голубых глазах светилось такое сильное чувство, что Гарри не верилось, что кто-то может его так любить. Он зачарованно потянулся к лицу вампира и приник к его губам в поцелуе.

Когда медленный сладкий поцелуй прервался, Гарри, слегка задыхаясь, произнес:

— Я думал, что все будет наоборот.

— Неужели ты против? – усмехнулся Ашер, чуть приподнявшись и опустившись назад.

— Я только за, — почти простонал гриффиндорец, вцепившись в руки вампира, словно боялся потерять опору и упасть.

— Ты все еще можешь связно разговаривать, кажется, за столько лет я подрастерял мастерство, — с этими словами он сделал нечто такое, от чего Гарри запрокинул голову и невнятно что-то пробормотал.

Ашер специально растягивал удовольствие, двигаясь плавно и медленно. Волшебник под ним стонал и выгибался, теряя голову от удовольствия. Вампир точно знал, что нужно делать, чтобы эта сладкая пытка продлилась как можно дольше, но Гарри уже хотелось большего. Он не мог ускорить темп, потому что Ашер контролировал каждое движение, но эта нарочитая медлительность сводила его с ума.

— Быстрее, пожалуйста!

— Куда нам торопиться, Анри? – Ашер вообще остановился, чтобы прижать к губам руку мага. – У нас вся ночь впереди.

— Не дразни меня, — Гарри нетерпеливо подвигал бедрами, прося продолжения, но вампир сделал вид, что увлекся облизыванием и посасыванием его пальцев.

Неожиданно Ашер почувствовал, как магия Гарри подхватывает его и переворачивает на спину, меняя их положение. Теперь маг навис над ним, и подхватив за бедра, начал буквально вколачивать в матрас. Вампир не ожидал такого от невинного скромника, но он уже давно понял, что Анри терпеть не может, когда с ним играют, и специально его провоцировал.

Лицо Гарри было сосредоточенным, а взгляд чуть затуманенным, и Ашер в который раз восхитился тем, как хорош его ангел. Неожиданно он почувствовал нечто странное – словно горячий ручеек потек по его животу. Потом еще один и еще. Они расползались по его телу, и не только вниз, но и вверх по ногам и рукам. Однако на самом деле на его кожа не было ничего – он даже специально проверил. Потом ручейки собрались в один большой огненный поток, затопивший его тело изнутри, и медленно двигающийся вдоль позвоночника. Ашер плавился и горел в этом невыносимом жаре, не понимая, что происходит. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного, ведь вампиры избегают слишком высоких температур, потому что слишком легко могут загореться. Только сейчас это был не настоящий огонь, он затопил его целиком, но не причинил вреда.

Жар смешался с удовольствием настолько, что Ашер уже не мог их различить. Он совершенно потерял контроль над собой, так что даже кончил немного раньше Гарри. Но даже когда маг, совершенно обессиленный пережитым только что оргазмом, устало откатился в сторону, пытаясь отдышаться, этот огонь остался в нем, свернулся в горячий клубок где-то в груди. Вампир чувствовал, как его сила начинает осторожно растворять пульсирующий внутри жар, делая его частью самой себя. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой – он не только заполучил Анри, но еще и стал сильнее. Немного придя в себя, гриффиндорец заметил странно задумчивое лицо вампира и слегка взволнованно спросил:

— Ты в порядке? Извини, я кажется, потерял контроль над магией, я тебе не повредил?

Ашер тихо рассмеялся.

— Анри, наверное, только ты можешь спросить у вампира, прожившего полтысячи лет, не повредил ли ты ему, занимаясь любовью.

Гарри смутился, он действительно не понимал, что на него нашло – повел себя столь грубо, после того, как Ашер был так внимателен и заботлив. Он уже открыл рот, чтобы извиниться, но вампир его опередил.

— Ты был великолепен, такой горячий и страстный, — он почти мурлыкал эти слова ему на ухо. – Даже заставил меня потерять контроль, а ведь я рассчитывал продержаться два-три раза. У тебя, должно быть, врожденный талант, mon ange.

Руки и губы вампира вновь начали изучать его тело, и Гарри на несколько минут полностью растворился в ощущениях, а потом заставил себя собраться и запустил пальцы в золотистые волосы, притягивая для поцелуя. Он попытался повторить то, что с ним делал Ашер, возможно, у него получалось и не очень хорошо, но судя по довольному виду вампира, тот явно наслаждался происходящим.

— Мы ведь можем сделать это еще раз? – спросил Гарри, чувствуя, что снова заводится.

— Конечно, mon ange, столько раз, сколько пожелаешь.

Волшебник прижался к нему все телом, но почувствовав неладное, тут же отстранился и посмотрел вниз.

— Ты не хочешь? – неуверенно спросил он, заметив, что Ашер не возбужден.

— Хочу, Анри. Я хочу тебя каждую минуту. Однако вампиры устроены так, что из-за низкого кровяного давления эрекция не появится без новой порции крови. Но это не значит, что я потерял чувствительность. Я могу получить удовольствие в пассивной позиции.

— Но так получится нечестно, если только я буду возбужден! – запротестовал Гарри.

— Если, хочешь, я могу найти кого-нибудь, кто поделится кровью.

— Нет, — гриффиндорец даже вцепился в руку Ашера, словно тот и правда собрался прямо сейчас уходить.

Во время тех посиделок на кухне, оборотни просветили Поттера насчет особенностей кормления кровью и ardeur – способности питаться сексом. А про Ашера вообще говорили, что он может довести до оргазма, всего лишь вонзив клыки в кожу. Маг почувствовал себя неуютно, слушая подобное, и быстро перевел разговор в другое русло, чтобы оборотни не заметили, как его смущают подобные темы. Но сейчас, стоило ему только представить, что в объятиях вампира окажется кто-то другой, да еще и кончит от одного лишь укуса, как он почувствовал жгучую ревность.

— Ты можешь выпить моей крови, — решительно произнес гриффиндорец, а ведь еще и пару минут назад ему и в голову бы не пришло, что он может добровольно пойти на подобное.

— Ты уверен, mon ange? Это серьезный шаг.

— Конечно, уверен. Тебе ведь нужна лишь пара глотков, а не целый литр?

— Пара глотков, — подтвердил Ашер, — но ты можешь почувствовать слабость и головокружение. А оборотни быстро восстанавливаются, и даже постоянные кровопотери на них никак не сказываются.

— У меня есть с собой кроветворное зелье, — уперся гриффиндорец. Он теперь постоянно таскал с собой безразмерную сумку на все случаи жизни, и похоже сейчас она ему действительно понадобится.

— Подумай еще раз, Анри. Многие люди не приемлют самой мысли о том, чтобы стать чьей-то пищей. Я не хочу, чтобы ты раскаялся потом.

— Это не пища, это… что-то вроде помощи.

— Гипноз на тебя не действует, так что ты в отличие от остальных, не получишь ничего, кроме боли.

— Потерплю. Ты же не кусок мяса у меня собираешься оттяпать, а просто сделать две дырочки. Не такие уж большие у тебя клыки.

— Для вампира даже немного оскорбительно услышать такое, — Ашер сделал вид, что расстроен. – У меня действительно маленькие клыки?

— Эээ… в смысле, я не это хотел сказать, — Гарри принял его обиду за чистую монету. – Они маленькие только по сравнению с зубами василиска, а так они очень даже большие!

— Анри, ты иногда говоришь такие очаровательные вещи, что я просто не могу устоять, — со смехом произнес вампир и притянул его в долгий поцелуй. – Ты действительно уверен? Тебе нет необходимости делиться со мной кровью.

— Конечно, уверен! Иначе не предлагал бы.

— Тогда начнем.

Гарри запрокинул голову, подставляя шею, и закрыл глаза в ожидании боли. Но Ашер не торопился его кусать, он начал с изучения мочки его уха. Гарри и не подозревал, что это такое чувствительное место. Или все дело в волшебном языке и губах вампира? Как бы то ни было, через пару минут гриффиндорец уже весь извелся и начал нетерпеливо ерзать, пока, наконец, не сообразил протолкнуть одну ногу между бедер Ашера, чтобы было удобно об него тереться. Когда поцелуи вампира перешли на шею, маг был уже на грани, а ведь его еще даже не укусили! Если Ашер проделывает такое с каждым своим донором, то придется запретить ему питаться кем-то кроме самого Гарри.

Пальцы мага с силой впились в плечи вампира, стоило Поттеру только представить, что на его месте мог оказаться кто-то другой, тот же Джейсон, к примеру. Губы Ашера ласкали шею мага, и тот уже совсем запамятовал, для чего все это делается, поэтому, когда острые клыки пронзили его кожу, замер от болезненного ощущения. Рука вампира скользнула вниз, между их телами, обхватила возбужденный член, и Гарри забыл о боли, ему стало хорошо до звездочек перед глазами.

Кровь Анри была великолепна как на вкус, так и по запаху, но самое главное, она была напитана невероятной силой. Если кровь оборотней содержит больше энергии по сравнению с человеческой, то кровь мага была просто энергетическим коктейлем. Вампирская сущность жадно впитывала каждую каплю, а ardeur вдруг вышел из-под контроля. После того, как Ашер случайно едва не убил Аниту, он больше не смешивал секс и утоление жажды, и был уверен, что сможет сдерживать голод сейчас, но серьезно ошибся. Аrdeur целиком захватил его. Какая-то часть сознания вампира была в ужасе от происходящего, но он просто не мог остановиться, глоток за глотком выпивая Анри.

Гарри даже не понял, что что-то не так. Он был слишком поглощен собственными ощущениями, чтобы осознать – Ашер сделал куда больше пары глотков. Удовольствие достигло своего пика, и маг выгнулся со стоном, кончая. В этот же миг вампиру показалось, что ему в рот вливается не кровь, а поток невыносимо горячего густого меда. Так много концентрированной силы, что даже ненасытный ardeur не мог ее всю поглотить. Она омывала все тело вампира, переполняя его собой до краев.

Вампир в изнеможении откатился в сторону, когда безумие отступило, захлебнувшись в этой силе. Поняв, что только чудом не нанес Анри непоправимого вреда, Ашер почувствовал себя отвратительно. И вдобавок, он еще и кончил в какой-то момент, даже не заметив этого. Выходило, что он совершенно напрасно подверг жизнь его ангела такой опасности.

— Что это было? – слабо спросил Гарри, перед глазами у которого все еще плавали цветные пятна.

— Прости меня, — горько произнес вампир. – Я едва… едва…

— Подожди, — перебил его Гарри, — я пока не очень-то хорошо соображаю.

Маг с помощью палочки призвал сумку и достал из нее аптечку с запасом зелий. Опустошив несколько пузырьков и залечив укус, он почувствовал себя намного лучше и вновь обратил все внимание на вампира, подавленный вид которого ему совсем не понравился.

— Что случилось?

— Я едва не убил тебя, — отчаянно произнес Ашер, вцепившись в собственные волосы. – Это ужасно, я должен был быть осторожнее, но совершенно потерял контроль. Я… я пойму, если после случившегося ты даже не захочешь меня больше видеть.

На взгляд Гарри, вампир слишком уж драматизировал. В самом деле, какая же это попытка убийства, если он ее даже не заметил?

— Ашер, ты явно преувеличиваешь. Я ведь говорил, что меня так просто не прикончить.

— Не будь так беспечен, — воскликнул вампир. – Еще немного, и…

Он содрогнулся, представив, что очнулся бы рядом с мертвым телом Анри.

— Я не беспечен. Посмотри сюда, — Гарри указал на круглый шрам на плече. — Это след от клыка тысячелетнего василиска, чей взгляд любого превращает в камень, а яд растворяет даже самые прочные материалы. И вот он как раз пытался меня убить. А ты всего лишь укусил. Чувствуешь разницу?

— Это невероятно, — недоверчиво качнул головой вампир и коснулся шрама, но потом снова помрачнел. – Неважно, насколько маленькой для тебя выглядит угроза, ты не должен ее просто игнорировать. Умереть можно просто подавившись круассаном.

— Послушай, меня в Англии называют мальчик-который-выжил, — недовольно произнес гриффиндорец. – Я постоянно влипаю в смертельно опасные неприятности, и каждый раз остаюсь живым. Так что если тебе вдруг покажется, что я умер, не спеши переживать. Возможно, я просто притворяюсь.

Ашер шутки не оценил, и Гарри со вздохом продолжил его убеждать, что все в порядке. Он совсем не хотел, чтобы эта лучшая в его жизни ночь была испорчена напрасными переживаниями.

— Я ведь знал, то ты вампир и понимал, что ты можешь быть опасен, но я все же здесь. Не думаю, что ты можешь убить меня, просто высосав кровь. Если моя магия почувствует угрозу жизни, то она начнет действовать самостоятельно, независимо от того, осознаю я происходящее или нет. Однажды я сжег до пепла мага, который пытался меня удушить. Так что тебе тоже стоит меня опасаться, я могу причинить тебе вред, даже не понимая этого.

Похоже, и это Ашера совершенно не убедило. Он все еще выглядел совершенно подавленным. И Гарри решился на крайнее средство. Он сжал запястья вампира, заставляя смотреть только на себя.

— Я знаю, по крайней мере, пять заклинаний, которые могут убить тебя. Теперь ты боишься меня? Больше никогда не захочешь видеть?

— Как я могу бояться тебя,mon ange? Я знаю, что ты никому не причинишь вреда без причины.

— Тогда мы квиты.

— Ты слишком хорош для того, чтобы быть правдой, — пробормотал Ашер, притягивая мага в объятия. – Ангел, потерявшийся по дороге на небо.

Гарри фыркнул, закрывая глаза и расслабляясь в кольце рук.

— Если хочешь, я могу сделать что-нибудь совершенно ужасное, чтобы тебе легче было поверить в мое существование. Нечто ну просто кошмарное. Осталось только придумать, что именно, — под конец фразы гриффиндорец зевнул. Сегодня был действительно насыщенный день, а уж ночь тем более.

Ашер тихо засмеялся.

— Ложись спать, Анри. Возможно, во сне к тебе придет подходящая идея.

Гарри торопливо юркнул под одеяло. Даже после всего, чем они сейчас занимались, он все еще чувствовал смущение. Иногда оно пропадало, например, когда он был слишком возбужден или взволнован, чтобы думать о чем-то еще, но временами все-таки вспоминал, что совершенно голый, и стремился прикрыться. Вампир все еще продолжал просто сидеть и смотреть на него, и гриффиндорец приподнял край одеяла, приглашая присоединиться. Когда Ашер лег рядом, он взял его за руку, и вампир переплел их пальцы и прижал к губам.

— Спи, mon ange. Я буду охранять твой сон.

Омаке.

К основному сюжету особого отношения не имеет, писалось чисто для развлечения))))))))))))))))

— Я видел, как ты смотрел на них, — неожиданно сказал Ашер.

Гарри перекатился по постели, чтобы заглянуть ему в лицо.

— На кого? – недоуменно спросил он.

— Те дети в цирке. У тебя было такое лицо… Просто знай, я не буду возражать, если ты решишь завести ребенка. Можно усыновить или завести собственного, есть же суррогатное материнство. Или ты можешь жениться, — даже мысль о том, что однажды Гарри женится, приводила вампира в такое состояние, что он едва мог контролировать собственное лицо и голос. — Я знаю, как для тебя важна семья, я просто…

Ладонь мага накрыла его рот, обрывая все ускоряющийся поток речи.

— Ашер, мне всего девятнадцать. Какие дети? И раз уж ты заговорил об этом, — Гарри слегка замялся, и его взгляд стал неуверенным, — я только сейчас вспомнил кое-что важное. Надо было сразу сказать тебе, но когда мы начали встречаться, мне, правда, было не до того.

Волшебник отнял руку ото рта вампира и принялся ковырять угол подушки, всем своим видом выражая раскаяние.

— Не тяни, — взмолился Ашер через пару минут тишины.

— Нууу… — Гарри откашлялся, потом быстро взглянул на мужчину, и опять вернул все внимание подушке, из которой уже полезли перья. – Как бы сказать… Короче, очень могущественные волшебники могут оплодотворить кого угодно, независимо от пола и видовой принадлежности. И все как-то не было повода сказать, но на данный момент я самый сильный маг в Европе, за остальные континенты отвечать не возьмусь.

Вампир все еще непонимающе глядел на него, ожидая продолжения, но Поттер уже закончил рассказ и теперь с интересом рассматривал живот Ашера.

— Мы впервые занимались любовью почти два месяца назад, вполне возможно, что это уже произошло… — задумчиво произнес он.

— Ты шутишь, — слабо произнес вампир, наконец, поняв, к чему клонит маг. – Это же бред. Это физически невозможно!

На это заявление Гарри скептически приподнял брови, ведь магия самим своим существованием уже опровергала физические законы. Вот чем было плохо вампирское чутье – ты не мог понять, лгут тебе или нет, если собеседник просто многозначительно на тебя смотрит. А еще вампиры не падают в обморок, но заметив, как темнеет перед глазами, Ашер даже почувствовал облегчение.

Приближался рассвет, и Ашер, до этого неподвижно лежавший в постели, шевельнулся, собираясь покинуть кровать. Он осторожно разжал руку, выпуская пальцы Гарри, но тот почувствовал и проснулся. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что вампир собирается встать.

— Куда ты? – сонно спросил он.

— Через несколько минут встанет солнце. Мне лучше лечь в гроб.

— Но ты же говорил, что спишь на кровати.

— Вампир на рассвете – это определенно не то, что приятно обнаружить утром в своей постели, — криво усмехнулся Ашер.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

— Анри, никто из людей не спит с вампирами в одной кровати. Мало кому это приятно.

— Но я ведь только что спал! Я же сказал, что не боюсь тебя.

— Это другое, — покачал головой вампир. Ему хотелось остаться, но он знал, что через десяток минут Гарри явно пожалеет о своем решении. – Ты не понимаешь, чего просишь.

— Все я понимаю! Останься здесь.

У Анри были такие глаза, что Ашер больше не мог сопротивляться. Он лег обратно, и пальцы мага сильнее сжали его руку, словно он боялся, что вампир все-таки попытается уйти. Ашер, наоборот, расслабил ладонь, чтобы при желании Гарри мог освободиться и отодвинуться. Кровать большая, к тому же в комнатах есть еще и удобный диван на крайний случай.

Ашер закрыл глаза, про себя отсчитывая секунды, до того, как край солнца покажется над горизонтом. Три, два, один… и он провалился в привычное уже небытие.

Пробуждение было очень необычным. Ашеру показалось, что он горит, но прежде чем запаниковать всерьез, он понял, что это магия Анри, просто в этот раз ее слишком много, даже больше, чем когда они занимались любовью, если такое вообще возможно. Он хрипло выдохнул, пытаясь привыкнуть к этому ощущению, и открыл глаза. Первым, что он увидел, было безумное лицо Гарри, с покрасневшими от слез глазами.

— Что случилось? – потрясенно спросил вампир, ведь он даже не представлял, что такого страшного могло стрястись, и привести его Bel ange в подобное состояние.

Гарри не мог говорить, его всего трясло. Он вцепился в Ашера, как утопающий в соломинку, и не собирался отпускать его в ближайшее время. Когда вампир вдруг перестал дышать, а его сердце остановилось, Поттеру показалось, что он сойдет с ума – все смерти, которые он видел, вдруг встали перед глазами. На миг ему даже привиделось, что он вновь на кладбище рядом с телом Седрика. Только вот в этот раз перед ним был не едва знакомый парень, а любовник, с которым он лишь сегодня начал встречаться. А теперь убил, потому что не удержал свою магию под контролем и нанес непоправимый вред. На несколько секунд Гарри просто оцепенел, а потом, наконец, вспомнил об уроках первой помощи, вбитых в них на занятиях в академии. Мгновенно призвал сумку, оперативно влил в Ашера несколько зелий, затем применил заклинание, заставляющее сердце биться, и приступил к искусственному дыханию, одновременно в отчаянии вливая в вампира собственную магию. Когда тот наконец-то задышал, маг почувствовал невероятное облегчение.

— Тише, тише, — Ашер, и не подозревающий о том, что его только что буквально воскресили, начал поглаживать трясущегося волшебника по спине пытаясь успокоить. – Просто скажи мне, что случилось, и мы все исправим.

Он попытался понять, сколько сейчас времени и не поверил собственным ощущениям: все его чувства говорили, что солнце едва встало. Анита могла поднимать вампиров из гробов раньше срока, и даже проделывала такое с Дамианом и Вилли МакКоем, но после этого те остались подвластны ей. Если бы и с ним она попыталась повторить подобное, он бы пришел в ярость, но если это сделал Анри, то он просто не знал, что чувствовать.

— Я думал, что ты умер, — с трудом выдавил Гарри.

— Конечно же, я умер, ведь взошло солнце. Я же говорил, что вампиры на рассвете не самое приятное зрелище. Прости, mon ange, если бы я знал, что это так сильно на тебя подействует, обязательно ушел бы спать в гроб.

— Что? – гриффиндорец даже почти пришел в себя. – У тебя не билось сердце и ты не дышал!

— Я полагал, ты знаешь, что днем вампиры мертвы, — недоуменно произнес Ашер.

— Я думал, вы впадаете в кому, как магические вампиры! А ты по-настоящему умер! Как Седрик, или Сириус, или Фред… и снова из-за меня…

— Прости, — Ашер был поражен тем, сколько смертей пришлось пережить его Bel ange уже в столь юном возрасте.

— Ты-то за что извиняешься? – Гарри сердито потер глаза, злясь, что так легко позволил себе расклеиться. – Это я виноват. И, наверное, я тоже должен спросить – не хочешь ли ты прекратить все сейчас, пока мы и правда друг друга не прикончили? Только вот не обещаю, что пойму.

Ашер приподнял его лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

— Вампиров тоже не очень-то просто убить. Нужно, как минимум, вырвать сердце и отрубить голову, потом все сжечь и развеять над тремя проточными водами. А из-за того, что ты сделал, я, кажется, стал только сильнее. Так что продолжай в том же духе, mon ange, я не против.

Гарри слегка нервно засмеялся, и Ашер снова обнял его, успокаивающе поглаживая по спине.

— В какой-то мере, это даже романтично, не так ли, Анри? Я теряю контроль, словно впервые влюбился, ты делаешь ошибки… Если переживем эту неделю, нам уже нечего будет бояться.

Гриффиндорец только фыркнул на это заявление, уже почти успокоившись. Поглаживания вампира стали настойчивее и опустились на более чувствительные части тела, а сам он приступил к поцелуйной терапии. В какой-то момент Гарри оказался лежащим на спине, и Ашер навис над ним с многообещающей усмешкой. Но что именно он задумал, так и осталось неизвестным, потому что живот мага посчитал этот момент вполне подходящим, чтобы напомнить о себе, довольно громко заурчав. Гриффиндорец жутко смутился, а вампир нашел это даже милым.

— Извини, mon ange. Я эгоистично позабыл о твоих потребностях. Ты сегодня потратил столько магии, а я о тебе даже не позаботился. У меня здесь нет шоколада, но на кухне должно что-нибудь найтись.

Обычно в коридорах и на кухне всегда кто-то, но встречался, а сейчас словно все вымерли. Гарри понимал, что едва рассвело, и все вампиры спят, но оборотни, которые по их словам почти всегда голодны, не толклись у холодильника в поисках чего бы перекусить. Никто не встретился им по пути, и Ашера это полностью устраивало. Он держал руку Анри в своей, и у того не было причин отказать ему в этом маленьком удовольствии.

Гарри уже не раз бывал на кухне и помнил, что где лежит, поэтому быстро соорудил по привычке три огромных сэндвича и сварил кофе. Кофе вышел отличным, тетя Петуния давно отучила его переводить понапрасну дорогой продукт. В шкафу нашлась коробка шоколадных батончиков, и маг сразу съел один. Впрочем, магическое истощение не было сильным – он выпил восстанавливающее зелье после того, как делился кровью, и к тому же сейчас выброс магии был непроизвольным, а это не так утомляет по сравнению с тем, когда ты пытаешься выдавить ее наружу насильно.

— Если ты будешь так пристально на меня смотреть во время еды, я непременно подавлюсь, — недовольно пожаловался Гарри, заметив неотрывный взгляд вампира.

— Так лучше? – Ашер придал своему лицу влюблено-мечтательное выражение.

Гриффиндорец фыркнул и чуть не захлебнулся кофе.

— Ну что я говорил!

Едва с одним сэндвичем было покончено, Гарри покрутил головой. Когда здесь было полно народу, и постоянно кто-то шумел, не так сильно чувствовалось, что они под землей. Но сейчас на него будто бы давили стены.

- Можно я наколдую окно? После занятий в академии часто приходилось торчать в подземном архиве, и Гермиона нашла заклинание, от которого там было не так тоскливо.

— Как хочешь, Анри, — Ашер пожал плечами.

Но как только маг закончил творить заклинание, и лучи утреннего солнца залили кухню, вампир с пугающим шипением метнулся прочь из комнаты.

— Вот черт, — выругался Гарри и побежал следом.

Ашер стоял за порогом, в полуметре от прямоугольника солнечного света на полу. Он удивленно рассматривал свои руки, которые должны были начать дымиться, но с ними все было в порядке.

— Прости! Прости, я просто идиот, я должен был предупредить тебя, что это не настоящий свет! – воскликнул Поттер.

Вампир встряхнул волосами, а потом уголок его губ дрогнул в намеке на усмешку.

— Пожалуй, я зачту это как покушение на убийство. Теперь у нас счет два-один в твою пользу, mon ange.

— По-твоему это смешно? – недовольно спросил Гарри, поняв, что Ашера эта ситуация теперь забавляет.

— А по-твоему, нет? – улыбнулся в ответ вампир. – Моя жизнь в твоих руках.

Он подошел к прямоугольнику света на полу вплотную, и решившись, сделал еще один шаг вперед. Как ни странно он не начал дымиться, хотя свет падал теперь прямо на его ноги. Несмотря на это, ему пришлось собрать всю свою смелость, чтобы зайти в залитую солнцем кухню. Свет ослепил глаза, почти полтысячелетия видевшие только ночь. Ашер, почувствовал, как Анри коснулся его локтя.

— Мне убрать окно?

— Нет, оставь.

Ашер часто моргал, пытаясь привыкнуть к свету. Наконец, его глаза адаптировались, и он увидел панораму Сент-Луиса с высоты птичьего полета. Над городом вставало солнце, заливая дома и улицы золотисто-розовым светом. За эти долгие-долгие годы во тьме вампир забыл, как выглядит рассвет. Ни одна картина, фотография или видеозапись не могла передать всего великолепия красок, что сейчас смешивались на гигантской палитре неба. От красоты увиденного у него перехватило дыхание.

Вампир не мог отвести взгляда от утреннего неба. По углу обзора могло показаться, что он смотрит в окно какого-нибудь небоскреба. Все казалось таким настоящим – даже лучи солнца грели его кожу, словно он стоит перед обычным окном. Он слегка неуверенно прикоснулся к стеклу – оно было прохладным и тоже выглядело вполне настоящим.

Гарри же в это время смотрел на вампира. В солнечном свете тот казался еще более красивым. Прекрасным настолько, что гриффиндорцу не верилось в реальность произошедшего сегодня ночью. Неужели он и правда делал все те вещи с этим невыразимо красивым созданием?

Наконец, солнце встало полностью, а небо приобрело насыщенный голубой цвет, выгоревший по краям. Только тогда, насмотревшись, Ашер смог отвести взгляд.

— Ты, должно быть, даже не представляешь, что именно сейчас сделал, Анри, — с чувством произнес он, обхватив лицо мага ладонями и вглядываясь в зеленую глубину глаз. – Любой вампир за такое многое отдаст.

— Если хочешь, я сделаю окна в твоих комнатах.

Ашер засмеялся тихим, счастливым смехом, целуя это чудо. Анри походя делает такие вещи, которые раньше казались ему совершенно невозможными. Что дальше? Bel ange положит мир к его ногам и попросит подержать у себя, пока не придумает, что именно с ним сотворить?

…У Аниты был тяжелый день. И еще более тяжелая ночь. Сначала ей пришлось побывать на месте преступления, где без специальной экспертизы нельзя было понять, кто поработал над жертвой – сумасшедший маньяк или сверхъестественное существо, обезумевшее от жажды крови. А затем, на основной работе, попался такой непробиваемый клиент, что на его увещевание ушло больше времени, чем на поднятие четырех трупов. Под конец у нее было только одно желание – выхватить пистолет и заставить его замолчать навсегда.

Так что к Цирку она добралась только на рассвете, и единственное, чего желала – выпить чашку кофе или завалиться спать часов на двенадцать. Но о последнем, скорее всего, придется только мечтать. Коридоры Цирка встретили ее необычайной тишиной – даже охранники на входе поздоровались как-то негромко и словно настороженно. Она, возможно, не обратила бы на это внимания, но в коридоре к ней кинулся Джейсон с блокнотом в руках. Видеть его молчащим было довольно непривычно, а уж что-то быстро строчащим на листке бумаги – тем более. Узнав, в чем дело, Анита пришла в ярость. Этот чертов Поттер, похоже, возомнил, то ему все можно, раз уж он теперь встречается с Ашером – вторым по силе вампиром в поцелуе. Жан-Клод самоустранился, посчитав, что Ашер сможет проконтролировать ситуацию самостоятельно, и запретил подчиненным вмешиваться. А среди оборотней не нашлось никого достаточно доминантного, чтобы взять ситуацию в свои руки.

Возможно, в любой другой ситуации, Анита не стала бы вламываться в спальню Ашера, однако на этот раз, по ее мнению, положение было критическим. Но к ее удивлению, в комнатах Ашера никого не оказалось. Насколько она знала, единственное место, где его еще можно было найти – постель Жан-Клода, только сегодня был явно не тот случай.

Раздраженная и озадаченная, она решила для начала хотя бы выпить кофе, а уже потом обдумать, не выкрал ли этот подозрительный маг бессознательного Ашера для своих непонятных пока целей. Коридоры Цирка редко бывали такими пустыми и тихими. Распахнув дверь кухни, Анита замерла на пороге от нереальности происходящего. И хотя представшая ее глазам картина не выглядела опасной, скорее, наоборот, рука сама потянулась к пистолету.

— Я начну стрелять, если мне сейчас же не объяснят, какого черта здесь происходит.

Услышав чей-то голос, резко раздавшийся поблизости, Гарри вздрогнул от неожиданности и отодвинулся от Ашера. За этими медленными головокружительными поцелуями он совершенно забыл, что они находятся на общей кухне, куда в любой момент может кто-то зайти. По его мнению, максимум, что может позволить себе пара на людях – это держаться за руки, ну возможно, еще и легкий поцелуй, но уж никак не вдумчивое изучение языков друг друга! Ашер опустил задранную в процессе футболку Гарри на место, убедившись, что его соблазнительное золотистое тело прикрыто настолько, насколько это вообще возможно. Он не доверял Аните, когда дело касалось мужчин. Даже если она утверждала, что не заинтересована в малолетках, и что Анри ей совершенно не нравится, в следующий миг могло оказаться, что какое-то из ее внутренних животных вдруг проголодалось и не прочь «закусить» юным магом.

— Доброе утро, Анита.

— Доброе утро?! – раздраженно переспросила Блейк. – Утро станет добрым, когда я получу ответ на свой вопрос.

— Ну, пока происходит только то, что ты пришла и помешала красивой романтической сцене.

— Ашер, — предупреждающе произнесла Блейк. – Ты стоишь здесь, хотя должен сейчас отсутствовать для мира. И откуда тут, под землей взялось окно? Почему солнце не причиняет тебе вреда?

Тут она резко перевела взгляд на мага:

— Ты! Кажется, теперь я поняла, в чем дело. Это ты поднял Ашера раньше времени и теперь своей силой даешь ему защиту от солнца. Если бы Жан-Клод раньше узнал, что ты некромант, он бы не разрешил тебе остаться на его территории!

— Что?! Я не некромант!

— А как еще объяснить, что у тебя такая власть над Ашером? Его зависимость от тебя всегда казалась мне ненормальной.

— Зависимость? – Гарри обеспокоенно глянул на вампира.

Тот успокаивающе улыбнулся ему, а потом повернулся к Блейк.

— Эта зависимость называется любовью, Анита.

— Если ты не некромант, как тогда объяснить, что ты смог поднять Ашера? – Блейк проигнорировала ответ вампира, потому что по описаниям Дамиана, тот примерно так и должен был бы себя чувствовать и не находить в действиях подчинившего его мага ничего плохого.

— Послушайте, миз Блейк, за занятия некромантией в Англии дают до семи лет Азкабана, так что не надо недоказанных обвинений. Любой достаточно сильный маг может поднять несколько инферналов, и каждый из нас видит призраков. Насколько я знаю, в Америке такие способности называются аниматорством, поэтому не путайте понятия. Последнего мага-некроманта сожгли еще в семнадцатом веке, и с тех пор больше не нашлось идиотов, решивших всерьез заниматься настолько темной магией.

— Маги сами жгли себе подобных на кострах? А я-то считала, что это привилегия Инквизиции.

— Даже самого слабого волшебника сложно сжечь на простом костре. А некроманта пришлось уничтожать адским пламенем вместе с целым маггловским городом, в котором к тому времени не осталось никого, кроме инферналов. И раз уж мы затронули эту тему, то сколько лет вы занимаетесь аниматорством? Совершенно точно доказано, что даже самые стойкие люди сходили с ума максимум через десять лет постоянного практикования некромантии. Миз Блейк, вам настолько дорога эта работа, что вы готовы рискнуть собственной душой? Вы ведь наверняка уже заметили происходящие с вами изменения – например, приступы неконтролируемой ярости или равнодушие к чужой жизни.

Анита почувствовала, как по спине словно провели ледяными пальцами. То, что говорил маг, чертовски ее обеспокоило. Откуда он мог узнать о ярости и о том, что ей с каждым разом все легче и легче убивать? Об убийствах она говорила только с Эдуардом, а тот вряд ли мог хоть кому-то проболтаться.

— Я не призываю вас бросить все прямо сейчас, но хотя бы подумайте о том, что случится, если однажды вы поднимите ближайшие кладбища просто потому, что можете. Город, разрушенный инферналами, не удастся скрыть от магглов и списать столько смертей на эпидемию чумы, как раньше. Начнется война на уничтожение всего сверхъестественного, и мне не кажется, что у вас есть хоть какие-то шансы выжить.

Блейк была потрясена, услышав подобное. Откуда Поттер мог знать, что она способна поднять целое кладбище? Вот об этом она уж точно никогда никому не говорила, и даже старалась не думать. Ей хотелось сказать, что все это – ложь, но она видела ошеломленное лицо Ашера, который легко мог распознать правду.

Вампир, хоть и не доверял Аните в плане мужчин, все-таки считал ее другом. Какое-то время он думал, что они смогут стать больше, чем друзьями, но ее гарем и так был переполнен. И если аниматорство угрожало не только самой Истребительнице, но и остальным, ей придется искать другую работу. Конечно, она будет вне себя от злости, что на нее пытаются давить, но Ашер собирался рассказать Жан-Клоду, насколько на самом деле опасна ее профессия.

Анита быстро поборола потрясение от слов мага и почувствовала злость. Как он вообще смеет подозревать ее в чем-то настолько чудовищном?

— Не прикидывайся святошей. Читаешь мне нотации о том, как жить не стоит, а сам сделал Джейсона немым!

— Что?! Это было просто шуточное проклятие! Лишает дара речи всего на полчаса, — возмутился Гарри. Неужели все действительно подумали, что он лишил кого-то голоса всего лишь за дурацкую шутку? – И вообще, он сам виноват, я его предупреждал.

— На полчаса? Он до сих пор не может говорить.

— А он хоть пробовал? Или так и молчал с ночи? – возразил Поттер.

— В любом случае то, что ты сделал – отнюдь не невинная шутка. Это насилие.

— Да, помолчать полчаса – это такая пытка для Джейсона, — вмешался в их перепалку Ашер. – Анита, будь честна, если бы у тебя была возможность заткнуть сплетников, не убив их при этом, разве ты ей не воспользовалась?

Блейк в запале открыла рот, но вдруг поняла, что ей нечего возразить. Со стороны Ашера и мага ситуация действительно выглядела пустяковой. Она знала, что болтовня Джейсона может ужасно раздражать, а Поттер просто заставил его замолчать, не поставив при этом даже синяка. Но сама вероятность того, что волшебник мог сделать что угодно, а не только ограничиться шуточными проклятиями, невероятно нервировала.

— С этого дня, приходя сюда, ты должен будешь сдавать палочку на входе, как оружие или освященные предметы.

— Нет! – возмутился Гарри. – Палочка – это не оружие, это часть мага! Это все равно, что попросить меня оторвать себе руку на входе.

Анита на какое-то мгновение удивилась, подумав, что она так же себе чувствует, когда ее просят разоружиться.

— Переживешь. Я не собираюсь подвергать всех находящихся здесь такой опасности в твоем лице.

— Вообще-то я и без палочки могу колдовать. Но в таких случаях я плохо контролирую свою магию, и последствия убрать куда сложнее. Однажды я случайно надул свою тетку, когда она говорила гадости о моих родителях. Она пролетела два квартала, прежде чем ее отловили, сдули и вернули назад, — вообще-то Гарри немного преувеличил, ведь довольно-таки сложно вызвать магический выброс, если ты регулярно пользуешься палочкой, но отдавать ее он не собирался.

— Раз уж ты можешь колдовать без палочки, то почему так не желаешь с ней расставаться?

— Я уже сказал, что не отдам ее, — Гарри скрестил руки на груди. – И вы в любом случае не сможете ее отнять, потому что она зачарована, чтобы быть невидимой и неощутимой для остальных.

— Анита, Анита, — вмешался Ашер, вставая так, чтобы помешать этим двоим сверлить друг друга взглядами. – Если выбирать между вами двумя, то я скорее доверил бы оружие Анри, потому что ты куда более склонна к насилию.

Блейк некоторое время хмуро смотрела на него, мысленно решая, сможет ли настоять на своем. Но похоже, в этой ситуации ее слова было недостаточно против слова Ашера. Тут даже и думать не надо было, на чью сторону встанет Жан-Клод.

— Ок, — раздраженно произнесла она, понимая, что в этот раз придется отступить. – Но если я узнаю, что ты еще раз применил к кому-то магию…

— Если только меня не спровоцируют, — перебил ее Гарри. – Я не собираюсь терпеть чьи-то сплетни.

— Лучше бы тебе воздержаться от этого, — хмуро произнесла Истребительница, собираясь продолжить перепалку, но Ашер ее опередил.

— Раз уж мы пришли к взаимопониманию, отметим это чашечкой кофе. О его вкусе ничего сказать не могу, но пахнет великолепно.

— Ты пытаешься подкупить меня кофе?

— Как ты могла так обо мне подумать? – притворно возмутился вампир. – Не просто кофе, а кофе с сэндвичем!

Гарри почти демонстративно достал палочку из кобуры на предплечье, что для остальных выглядело как появление ее из ниоткуда, и взмахнул, заставляя кофейник наполнить чашку горячим, соблазнительно пахнущим напитком. Чашка проплыла по воздуху и остановилась перед Анитой. Обычно гриффиндорец, выросший у магглов, делал все это руками, но сейчас была не та ситуация.

Блейк несколько секунд подозрительно смотрела на чашку, но судя по восхитительному запаху, кофе и правда был великолепным. К тому же, если бы она сейчас отказалась, это выглядело бы как трусость. Поэтому она просто взялась за ручку чашки и сделала глоток. Что ж, возможно она и сможет некоторое время потерпеть этого Поттера, если он готовит такой замечательный кофе.

Гарри зевнул, не открывая рта. Ему удалось поспать всего пару часов, и он теперь чувствовал себя так, словно вот-вот отрубится прямо за столом. Анита сменила гнев на милость, и теперь Ашер развлекал ее светской беседой. Гриффиндорец же не находил в себе сил на что-то более связное и осмысленное, чем «Ммм», поэтому в беседу не встревал.

Вампир, надо отдать ему должное, уже на втором зевке заметил, что его Bel ange сейчас отключится, и, распрощавшись с Блейк, повел свое сокровище досыпать. Гарри уснул, едва коснувшись головой подушки. Ашер лег рядом, собираясь наблюдать за Анри, и сам не понял, как это произошло, но тоже уснул. Вообще-то, вампиры не спят, вместо сна они проводят светлое время суток в подобии смерти, но Ашер пробыл в небытии всего несколько минут, так что его тело решило таким образом восполнить недостаток отдыха.

Гарри проснулся первым, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он находится. Ашер лежал рядом, такой тихий и неподвижный, что маг протянул руку и коснулся его шеи, проверяя, есть ли пульс. Вампир проснулся от прикосновения и машинально поймал запястье волшебника.

— Доброе утро, mon ange, хотя скорее уже день, — Ашер бросил взгляд на часы, показывавшие далеко за полдень. – После всех тех невероятных вещей, что я увидел пока знаком с тобой, теперь даже не знаю, стоит ли мне удивляться тому, что я спал.

— Доброе утро, — немного смущенно пробормотал Гарри, когда Ашер начал покрывать поцелуями его пальцы, постепенно поднимаясь все выше по руке.

Язык вампира прошелся по запястью, потом проложил дорожку по предплечью, подбираясь к локтю, и Гарри задался вопросом, нормально ли так сильно возбуждаться лишь от того, что кто-то целует его руку. Ашер притянул его к себе ближе и протиснул колено между бедер, чтобы их тела как можно теснее прилегали друг к другу. Маг жарко покраснел, почувствовав, как его эрекция уперлась в живот мужчины.

— Ммм, как хорошо быть молодым и полным сил, — почти промурлыкал Ашер.

Гарри покраснел еще сильнее и невпопад пробормотал:

— Я не специально.

— Неужели? – произнес вампир, с удовольствием покрывая его горячие щеки легкими поцелуями. – А я-то почти уверился, что ты планомерно и коварно сводишь меня с ума. Так соблазнительно краснеешь, что я просто не в силах устоять.

Гриффиндорец пробубнил что-то уже совсем неразборчивое, вовлекая Ашера в поцелуй. Разговоры никогда не были его сильной стороной, а уж связно говорить в одной постели с таким искушением – вообще непосильный подвиг.

А потом вампир показал ему, что мужчина действительно может испытать оргазм, даже если у него нет эрекции. Гарри оказался впечатлен. Если в их первый раз он был словно оглушен собственными ощущениями и мало внимания обращал на окружающий мир, то сейчас он лучше себя контролировал и был вознагражден зрелищем выгибающегося в экстазе Ашера.

Немного отдышавшись, Гарри спросил, не хочет ли вампир есть, тот сначала отнекивался, но упрямый гриффиндорец буквально припер его к стенке, заставив признать очевидный факт.

— После вчерашнего я не доверяю себе, — безрадостно произнес Ашер. – И я не хотел бы еще раз подвергнуть твою жизнь опасности.

— Но тебе ведь нужно питаться, а стоит мне только подумать, как ты кусаешь кого-то в шею… — Гарри раздраженно стукнул кулаком по подушке и навис над расслабленно лежащим в постели вампиром. – О твоих укусах тут чуть ли не легенды рассказывают.

— Неужели это ревность, mon ange? – довольно произнес Ашер, а потом посерьезнел. – Если это для тебя так важно, я поклянусь больше не пить ничью кровь.

— Это напомнило мне сюжет того спектакля, — Гарри потряс головой, отгоняя грустные воспоминания. – Не будем впадать в крайности. Если меня нет рядом, ты можешь питаться кем-то другим, но если я здесь, то только мной.

— Слишком хорошее предложение, — вампир слегка недоуменно покачал головой, обхватив лицо мага ладонями. – Твоя кровь буквально пропитана силой, очень щедрый дар с твоей стороны. Ты уже столь много дал мне, что становится страшно, когда я думаю, как буду расплачиваться за все это с судьбой.

— К черту судьбу, я с ней уже на сто жизней вперед расплатился, — Гарри потянул Ашера на себя, намекая, что пора бы уже перейти к делу.

— Мне нравится твоя настойчивость, — произнес вампир, целуя его в подставленную шею. – Но кровь можно пить не только отсюда. Есть еще несколько подходящих мест, например, здесь.

Его пальцы погладили внутреннюю часть бедра мага, послав по телу приятную дрожь. Ашер проложил дорожку поцелуев от шеи вниз, добравшись туда, где раньше была его рука, и Гарри задался вопросом, что же чувствовали те, на кого помимо губ вампира действовал еще и его гипноз. Волшебник старался не извиваться от удовольствия, что было почти невозможно. Хорошо еще, Ашер удерживал его за бедра, не давая двинуться.

В этот раз все прошло намного лучше. Похоже, даже ненасытный ardeur не смог переварить всю силу, что вчера получил, и вампир вполне себя контролировал, ограничившись всего двумя глотками. Гарри, чувствуя себя до странности легким, чуть дрожащей после пережитого наслаждения рукой залечил рану и без сил откинулся на подушки.

— Ты в порядке? – Ашер заглянул в его лицо. Вампиру казалось странным, что кто-то может отдать за раз столько энергии и при этом нормально себя чувствовать.

— В полном, — Гарри повернулся на бок, подперев голову рукой.

Лицо Ашера было так близко, что он не удержался и поцеловал его, вновь ощутив во рту легкий привкус собственной крови. Вампир обнял его и притянул ближе, углубляя поцелуй. Ощутив прижатое к нему возбужденное тело, Гарри с удивлением почувствовал, что хочет продолжения. Он понятия не имел, нормально ли делать это так часто, но похоже, у его нижней части было на этот счет свое мнение. И в любом случае, не мог же он позволить пропасть чужой эрекции?

Некоторое время спустя, когда он снова смог связно мыслить, Гарри понял, что ему надо в душ. До этого он несколько раз почти машинально накладывал на них очищающие чары, но никакое заклинание не сравнится по эффективности с обычной водой.

— Мне нужно в ванную, — пробормотал он, не ощущая в себе сил, чтобы встать и куда-то идти.

— Отличная идея, я составлю тебе компанию, — Ашер поднялся и с легкой улыбкой наблюдал за тем, как маг барахтается, пытаясь выпутаться из простыней и одеяла.

— Оу, — Гарри попробовал встать и понял, что ноги его едва слушаются.

Вампир с самодовольным выражением лица протянул ему руку, помогая подняться.

— Я понял, — пробормотал маг, скрывая смущение. Глупо стесняться после того, что они тут вытворяли, но он ничего не мог с собой поделать. – Ты собрался залюбить меня до смерти. Теперь у нас счет два-два.

— А ведь я только-только начал, Анри, — проникновенно произнес Ашер, ведя его в роскошную ванную в золотисто-синих тонах.

Ванная старост в Хогвартсе меркла по сравнению с тем, что было здесь. Небольшой бассейн, в котором свободно могло разместиться четыре человека, быстро наполнялся водой из мини-водопада в виде головы льва. Стены и потолок насыщенного синего цвета повторяли собой звездное небо, а кругом стояли свечи. Ашер начал зажигать их, и Гарри попросил:

— Можно мне?

Взмахом палочки он заставил свечи загореться, а еще одним – подняться в воздух. В Хогвартсе использовались специальные нетающие свечи, иначе они давно залили бы все столы и учеников толстым слоем воска, но такого заклинания Гарри не знал, поэтому пришлось оставить как есть.

Некоторое время гриффиндорец отмокал в теплой, наполненной щекотными пузырьками воде, а потом Ашер предложил свою помощь в помывке, что привело к закономерному результату.

Вампир оперся локтями о бортик ванны, а коленями встал на сиденье, скрытое под водой. Соблазнительно прогнул спину и повернулся к магу с приглашающей улыбкой на губах. Его белоснежная кожа контрастно выделялась на фоне синей плитки, а от влажности волосы начали сильнее виться. Он выглядел таким красивым, что у Гарри даже перехватило дыхание, а возбуждение стало почти болезненным.

…Долгое время спустя, когда вода уже успела остыть, гриффиндорец, наконец, выбрался из ванной. Ашер вознамерился было помочь ему вытереться, но Гарри решительно отобрал у него полотенце и сделал все сам. А то если так и дальше пойдет, он умрет от обезвоживания и перелома костей таза.

Вернувшись в комнату, Гарри первым делом закуклился в одеяло. Ему уже порядком надоело быть голым. Ашер лег рядом, подперев голову рукой, и смотрел на него словно ребенок, который никак не может решить, с какого края начать есть любимое пирожное. Заметив это выражение на лице вампира, маг невольно улыбнулся тому, насколько оно не соответствует имиджу древнего могущественного существа.

Идиллию нарушил неожиданный стук в дверь. Выяснилось, что это один из гиенолаков с сообщением, что Принц города срочно желает увидеть Ашера. Тот сначала хотел проигнорировать приглашение, но Гарри вспомнил, что у него тоже есть дела.

— Если я сегодня не появлюсь, Гермиона меня так проклянет, что ты при встрече не узнаешь, — с этими словами маг начал собираться.

Он без труда нашел свою одежду, но вот очки пропали бесследно. Он не обнаружил их, еще когда на рассвете ходил перекусить на кухню, но в тот момент ему было не до того. А сейчас очки словно сквозь землю провалились, не помогло даже призывающее заклинание. Ашер сделал вид, что понятия не имеет, что с ними случилось, хотя кое-какие догадки у него были. Когда он раздевал Гарри в первый раз, очки, вероятно, слетели и упали на пол. Ему даже показалось, будто он слышал какой-то хруст под ногами, но не обратил внимания.

Вампиру нравилось, как Анри выглядит без очков, хотя его и беспокоил тот факт, что кто-то еще может соблазниться на это беззащитное выражение лица. Возможно, стоит купить и подарить его Bel ange какую-нибудь стильную оправу?

Когда они оба собрались, Ашер превратил прощальный поцелуй в нечто настолько горячее и волнующее, что Гарри стал выглядеть слегка растрепанным и дезориентированным. Убедившись, что Анри весь пропитан его запахом, чтобы никому и в голову не пришло усомниться, кому он принадлежит, вампир с сожалением разжал объятия.

— До вечера, mon ange.

— Угу, — только и смог пробормотать Гарри.

Все-таки поцелуи Ашера действовали на него одуряющее. Ему даже пришлось потрясти головой, чтобы разогнать наполнивший ее сладкий туман. Попрощавшись и предупредив вампира, что сейчас исчезнет, Гарри аппарировал в небольшой задний дворик кафе, которое он с друзьями присмотрел в прошлый поход по магазинам. Дворик был совершенно безлюдным, так что никто не удивился возникшему из ниоткуда человеку.

Рон и Гермиона уже были в кафе и подумывали позвонить Гарри и поторопить. Девушка недавно получила из Салема ответ и пять рекламных брошюр с видами побережья. Магическое сообщество могло предложить несколько отличных мест для туризма, и теперь им надо было выбрать, куда именно отправиться.

— Привет, Гарри, — поздоровался Рон и заметил, что друг смотрится немного помятым. – Выглядишь так, словно с боем сюда прорывался.

— Хм, думаю, это вряд ли были военные действия, — прищурилась Гермиона, разглядывая парня. — Кстати, у тебя засос на шее.

— Засос? – поразился Рон и тоже во все глаза уставился на друга.

Гарри машинально коснулся шеи, словно пытаясь прикрыть незамеченную им метку, на что девушка только усмехнулась.

— С другой стороны. Ничего не хочешь нам рассказать?

— Эээ… — замялся Гарри, потом собрался с духом и выпалил. – Я теперь встречаюсь с Ашером.

Рон поперхнулся воздухом и плюхнулся на стул в полнейшем шоке, а Гермиона только задумчиво покивала.

— Так я и знала.

— Откуда? – поразился Гарри.

— Ты просто не умеешь говорить «нет». Побольше настойчивости, и ты не сможешь отказать. – Некоторое время она рассматривала друга, а потом неожиданно выдала. – И как оно?

У Гарри перед глазами сразу же встала утренняя сцена, и он с ужасом почувствовал, что стремительно краснеет. Уронив голову на скрещенные руки, он невнятно что-то пробормотал, но девушку такой ответ не устроил. Она продолжила требовательно смотреть на него, ожидая подробностей. Поняв, что от смущения не может выдавить ни слова, Гарри просто показал растопыренную ладонь и еще два пальца.

— Ого, — только и смогла сказать Гермиона.

— Семь? Что значит семь? – недоуменно переспросил Рон, а в следующий миг до него дошло. Он снова вскочил со стула и проорал почти на все кафе. – Вы сделали это СЕМЬ раз за ночь?!

— Кричи погромче, тебя еще не вся улица слышала, — недовольно зыркнул на него Гарри.

— Семь раз, — уже тише повторил Рон, усаживаясь обратно. – Кажется, я начал понимать, почему некоторые парни встречаются друг с другом.

Некоторое время все молчали, переваривая новости, потом Гермиона решительно придвинула к себе стопку брошюрок.

— Ладно, раз уж все так сложилось, то ты должен нас познакомить. Думаю, совместная поездка на побережье – вполне подходящий случай. Тогда из предложенного нам подходит только один вариант – магический заповедник на Мексиканском заливе. Все остальные пляжи находятся в других часовых поясах, не думаю, что вампиру будет комфортно, если для него солнце встанет на несколько часов раньше или позже. Закажем два порт-ключа. Один – для нас с Роном, а второй для вас, и встретимся уже на месте. Спросишь у Ашера, когда у него будет свободный вечер, и тогда согласуем сроки.

Гарри смог только кивнуть под таким напором. Остаток дня Гермиона рассказывала про то, что успела узнать на лекциях, и почти насильно отвела их на экскурсию в небольшой музей сверхъестественных явлений. Вечером Поттер с радостью вырвался из-под надзора подруги и аппарировал в отель, принять душ и переодеться. А потом, чувствуя легкое волнение перед встречей, решил пройтись до Цирка пешком.

Охранники на входе едва ли не вытянулись по стойке смирно, когда он проходил мимо.

— Добрый вечер, мистер Поттер!

Гарри даже не знал, радоваться или огорчаться такой резкой перемене. Еще недавно они вели себя совсем не так, а теперь стояли, будто на военном параде, а маг тут самый главный генерал. В коридорах тоже было довольно тихо – оборотни просто разбегались, стоило им лишь заметить волшебника. Это Гарри совсем не понравилось, не настолько он страшен, чтобы вот так шарахаться.

— Привет! – Натаниэль возник словно из воздуха, и, судя по его лицу, был рад видеть мага, в отличие от остальных обитателей Цирка.

Гарри невольно улыбнулся в ответ и поздоровался, хорошо хоть кто-то рад был ему.

— Ашер сейчас занят, так что он попросил меня не дать тебе заскучать.

Для Поттера это был неравноценный обмен, но он все-таки рад был поболтать с верлеопардом, ведь тот ему действительно нравился. Из кухни при их приближении разошлись все, кто там был, некоторые при этом смотрели на мага так, словно он сейчас накинется на них и откусит кусок. Натаниэль демонстративно взял Гарри за локоть, показывая, что он, в отличие от этих идиотов ничуть не боится.

— Не обращай на них внимания, — сказал он, когда последний оборотень покинул комнату. – Это же так тупо! Только недавно они сидели тут с тобой, болея за скаковые чашки, а теперь разбежались, поджав хвосты!

— Да ладно, я привык, — вздохнул гриффиндорец. – Почему-то всегда выходит так, что я выделяюсь, и обычно не в лучшую сторону. Когда мне было двенадцать, все почему-то вдруг решили, что я наследник древнего темного мага и собираюсь убить всех волшебников, у кого родители – обычные люди. Потом меня попеременно считали то лжецом, то сумасшедшим, то вообще преступником. В семнадцать мне пришлось бросить школу и целый год скитаться по Англии, потому что меня разыскивало Министерство магии по подозрению в убийстве.

— Ого, — округлил глаза Натаниэль, — а по тебе и не скажешь. Но сейчас-то тебя не преследуют?

— Нет, власть в Министерстве поменялась, и теперь я лорд Поттер, лорд Блек и прочее, прочее. Сейчас меня преследуют только фанаты, и если честно, я даже не знаю, что хуже.

— Ничего себе, — верлеопард подпер голову руками и округлил глаза, изобразив фанатичный восторг. – Мистер Поттер, вы дадите мне автограф?

Гарри засмеялся, а Натаниэль фыркнул.

— Вообще-то, фанаты действительно утомительны. Когда я начал работать в Запретном плоде у меня появилась куча поклонниц. Они меня частенько преследуют, но охрана обычно не дает им переступать границы дозволенного. Правда одна из них пыталась обвинить Аниту в жестоком обращении со мной, представляешь?!

Гриффиндорец постарался придать своему лицу вежливое выражение, но какой-то скептицизм на нем, видимо, проявился. По его мнению, Блейк вполне можно было заподозрить в жестоком обращении, пусть и не по отношению к Натаниэлю. Зато он легко мог представить, как она, например, ломает кому-нибудь челюсть или стреляет в голову.

— Эй, что за выражение лица? – надулся оборотень. — Анита очень-очень добрая! Конечно, иногда она может вести себя немного грубо, но она действительно хорошая.

Голос Натаниэля слегка изменился, а выражение глаз стало задумчивым и немного печальным.

— Я умирал, а она пришла и вылечила меня, хотя до этого даже не видела ни разу. И потом каждый раз, когда я попадал в переделки, она спасала меня. Она приняла меня, даже не смотря на то, что ее ужасали мои предпочтения в сексе. Анита изменилась ради меня, а еще старается помочь измениться мне, сделать сильнее. – Верлеопард слегка рассеянно улыбнулся и продолжил. – Она читает мне на ночь книги, выбирает самые добрые сказки…

— Ясно, — тихо произнес Гарри.

Натаниэль посмотрел на него, и в этот момент они поняли друг друга без слов – у них обоих в детстве не было того, кто мог бы прочитать сказку на ночь. Потом оборотень усмехнулся и склонил голову набок.

— Ты похож на нее.

— Что?! – возмутился Гарри. – Каким боком?

— Когда Анита рассказывала про твой отказ сдать палочку, я заметил, что ты отреагировал так же, как и она, когда ее просят разоружиться. А еще ты добрый. Подарил мне щенка, начал лечить Ашера… И последнее сходство – тебя боятся. Аниту тоже опасаются, называют Истребительницей и, по словам Жан-Клода, пугают ее именем вампирских деток.

Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Натаниэль не дал ему и слова вставить.

— Ты сам говорил, что станешь магическим полицейским, а Анита уже федеральный маршал. По-моему, доказательств предостаточно!

— Вот еще, — гриффиндорец упрямо скрестил руки на груди. – Эти совпадения не доказывают нашего сходства!

— Посмотрим, каким ты станешь, когда поработаешь несколько лет полицейским. Анита, знаешь ли, тоже не родилась крутой Истребительницей. Она до сих пор собирает коллекцию пингвинов, а когда еще жила одна, часто спала с одним из них по имени Зигмунд. Он до сих пор сидит у нас дома на самом почетном месте.

Поттер едва не фыркнул, представив суровую Блейк в обнимку с игрушечным пингвином. А потом задумался и понял, что у него есть еще одно сходство с Анитой, о котором никто пока не знает – она некромант, а он Повелитель смерти.

— Ладно, будем считать, ты меня убедил, через пару лет работы аврором я стану таким же, как она. Знаешь, я теперь всерьез подумываю о смене профессии. Хотя, если вспомнить Грюма, который долгие годы был аврором, я стану круче. Обзаведусь шрамами по всему телу, искусственным глазом и начну поучать молодежь, — Гарри набрал побольше воздуха и неожиданно рявкнул. – Постоянная бдительность!

Натаниэль, у которого слух был куда чувствительнее человеческого, подскочил на стуле, словно испуганный кот, рядом с которым включили пылесос. Гарри засмеялся, довольный произведенным эффектом. Оборотень фыркнул и отошел к окну, которое уже успело обзавестись шторами.

— Представляешь, каждый вампир, который проснулся раньше заката, пришел посмотреть на это чудо. Тут чуть ли не очередь была. Ты мог бы заработать целое состояние, занявшись производством безопасных окон.

— Это вряд ли. Я понятия не имею, как долго продержится заклинание. Насколько я знаю, в Министерстве магии зачарованные окна обновляют каждый месяц. Так что надо или самому выучить нужное заклинание или вызывать специальную службу, которая этим занимается.

— Понятно, — Натаниэль погрустнел, и Гарри понял, что тот вспомнил о своем псе, который тоже неизвестно сколько проживет.

— Но бывают и исключения, — поспешил он отвлечь оборотня. – Если маг достаточно силен, его чары могут продержаться сотни лет. Например, легендарные артефакты, созданные Мерлином, и еще целый замок, построенный Основателями.

Гарри не услышал за спиной шагов, но он явственно ощутил присутствие Ашера и резко повернулся. Вампир наклонился, обхватил его лицо ладонями и жадно поцеловал. В первую секунду маг еще помнил, что на них смотрят, а потом ему стало все равно.

— Добрый вечер, — наконец произнес Ашер, оторвавшись от его губ.

— Да, — подтвердил Гарри. – Добрый.

Натаниэль только весело приподнял брови, глядя вслед вампиру, буквально утащившему волшебника из комнаты. Эти двое были так поглощены друг другом, что моментально забыли о его существовании.

— Ммм, подожди, — Гарри уперся ладонями в грудь вампира, который уже было вознамерился увеличить счет этой ночи до трех раз. – Я вчера забыл обработать твои шрамы. А если ты продолжишь, то забуду и сегодня.

Ашер удивленно моргнул. Он и сам забыл, что поразило его больше всего. Три столетия ненавидеть эти уродливые отметины, а после появления в его жизни Гарри просто забыть о них? Это не укладывалось в голове, но так оно и было.

— Ты прав, mon ange. Но это ты заставил меня совершенно потерять голову, настолько хорош, что я скоро и имя свою не вспомню.

Гарри только фыркнул на подобный комплимент. Ему всегда казалось, что Ашер слишком уж преувеличивает его красоту и таланты. Он призвал сумку с помощью палочки и достал зелье от шрамов. Вампир вытянулся на кровати, чтобы магу удобнее было наносить мазь. Ладони Анри скользили по его ноге, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться неподвижным и не мешать лечению.

Жаль, что после таких процедур волшебник выглядел слишком утомленным, чтобы немедленно перейти к продолжению. Ашер даже на миг задумался, сколько же магии тратит Анри на исцеление, что настолько слабеет, хотя во время секса изливает просто невероятное количество силы, потеря которой никак не сказывается на его самочувствии.

Гарри, которого после сеанса лечения обложили подушками и кормили с рук запасливо припасенным шоколадом, сперва недовольно что-то пробурчал, но быстро сдался. Все-таки это было приятно, о нем еще никогда так не заботились. Правда, ему показалось, что Ашер начал смотреть на него как наседка на цыпленка, а это было уже не так здорово. Поэтому он поймал палец вампира губами и втянул в рот. Прикрыв глаза, стал медленно посасывать, поглаживая языком. Затем лизнул между пальцами и посмотрел на Ашера. Улыбка того больше напоминала оскал, да и выражение лица теперь ясно говорило, что он жаждет кое-кого съесть.

— Ты играешь с огнем, Bel ange.

— Это мое любимое хобби.

С тихим рычанием Ашер буквально сгреб мага в охапку, впиваясь жестким поцелуем в губы. Гарри показалось, что у него сейчас кости хрустнут от этой хватки, но поцелуй того стоил. Впрочем, вампир быстро сумел взять себя в руки и вспомнить, что Анри только что потратил немало сил. Он отстранился, внимательно вглядываясь в лицо мага.

— Продолжим завтра. Сейчас ты выглядишь так, словно тебе срочно необходимо поспать.

— Но…

Ашер не дал ему продолжить, вновь заняв рот поцелуем, но в этот раз уже нежным и успокаивающим.

— Спи, mon ange. Завтра днем начнем с этого самого места, — сказал он с легкой усмешкой.

Гарри зевнул и прикрыл глаза, устраиваясь в коконе из подушек и одеяла.

— А на рассвете ты снова, — он немного запнулся на этом слове, — умрешь?

— Такова моя суть. Но думаю, я проснусь намного раньше, чем обычно, — самодовольно закончил он.

Сегодня он разговаривал с Жан-Клодом, обеспокоенным тем, что Ашер проснулся так рано. Принц города к своему удивлению отметил, как возросли силы золотоволосого вампира. Если раньше его называли вторым по силе в городе, то сейчас Жан-Клод не рискнул бы на это поставить. Это было невозможно – всего за день так увеличить силу, как не смог за несколько лет сделать триумвират с некромантом.

С самодовольной улыбкой на губах Ашер и встретил рассвет. Когда он снова ожил, то первым делом попытался понять, сколько сейчас времени, и по его внутренним часам выходило, что около десяти утра. На два часа раньше, чем проснется Принц города. И только потом вампир обратил внимание, на то, что странно себя чувствует. Вместо привычного смертного холода он ощущал приятное тепло. Уже знакомая магия Гарри скользила по его коже, мягко согревая. Ашер заметил, что сейчас маг лежал не в той позе, в которой заснул, должно быть, он встал на рассвете и наложил на него согревающие чары, чтобы не дать остыть. Это было приятно, ведь в лучшем случае Ашер ожидал, что Анри уйдет в другую комнату, лишь бы не делить постель с хладным трупом, которым является любой вампир во время восхода солнца.

Гарри почувствовал направленный на него взгляд и пошевелился, медленно просыпаясь. Первым, что он увидел, было лицо Ашера.

— С добрым утром, — улыбнулся вампир, глядя на растрепанного со сна гриффиндорца.

— Закрой глаза, — неожиданно попросил тот.

Ашер немного удивился, но послушно опустил веки, а через полминуты почувствовал, то в комнате стало светлее.

— Готово, — произнес маг.

Вампир хотел посмотреть на него, но в первое мгновение был ослеплен солнечным светом, заливавшим всю комнату. Ему пришлось пару раз моргнуть, чтобы понять – Гарри наколдовал два больших окна, как и обещал вчера.

Смятые простыни и солнечные лучи – это все было как в том фильме, в любовной сцене, которая так подействовала на мага. Ашер даже поразился тому, что волшебник случайно выполнил его тайное обещание самому себе. Оставался только маленький штрих – постельные разговоры, и вампир начал нашептывать на ухо Анри о том, как тот великолепен и невероятен. Гарри только смеялся и фыркал от щекотки, когда золотистые пряди скользили по его лицу и шее.

— Какие планы на сегодняшний день? – почти промурлыкал Ашер разомлевшему от смеха и поцелуев магу.

Гарри невольно скользнул взглядом вдоль всего роскошного тела вампира, красиво выделявшегося на синих простынях, и почувствовал, что краснеет.

— Ммм, мне определенно нравится ход твоих мыслей, — с соблазнительной улыбкой произнес Ашер, а потом проделал все, о чем Анри только подумал, и даже немного больше.

Сегодня вампир учел свои прошлые промахи, и вовремя вспомнил, что людям нужно питаться. Завтрак они уже пропустили, но вот обед он вполне мог обеспечить.

Кажется, Ашеру нравилось смотреть, как волшебник ест, но вот Гарри не очень-то уютно было от такого пристального внимания, поэтому он попытался отвлечь вампира разговором.

— Гермиона организует пикник в одном магическом заповеднике, и она спрашивала, не хочешь ли ты к нам присоединиться.

— Конечно, хочу, — мгновенно ответил Ашер. — Это один из ваших шабашей?

— Нет, — засмеялся Гарри, — это именно пикник. Ни я, ни Рон, ни разу не были на океанском побережье, и Гермиона пообещала устроить путешествие туда. А когда она узнала про нас, то предположила, что это будет отличный случай для знакомства. Но в этом часовом поясе из подходящих зон только заповедник на Мексиканском заливе, так что переместимся туда порт-ключом – это такая штука, которая мгновенно переносит из одного места в другое. Мы собираемся туда на всю ночь, а перед рассветом вернемся обратно.

Вампира поразила сама идея мгновенного перемещения на такие большие расстояния, так что он решил, что интересно будет опробовать такой способ путешествий на себе. К сожалению, он не мог немедленно освободиться на всю ночь от своих обязанностей, поэтому дату отправления назначили через три дня.

Все это время Гарри провел, словно в фильме для взрослых – они с Ашером большую часть суток проводили в спальне. Только вечером, ближе к ночи, когда вампир выполнял свои обязанности в Цирке, гриффиндорец выбирался на встречи с друзьями. Рон даже немного завидовал тому, каким довольным и удовлетворенным выглядит друг.

Впрочем, Ашер следил и за тем, чтобы Анри получал достаточно развлечений, например, водил его на свидание в ресторан, и еще раз в ночной клуб, уже другой. Сначала Гарри нашел идею заняться сексом в вип-кабинке шокирующей, но быстро вошел во вкус и признал, что это был интересный опыт. Одним словом вампир делал все, чтобы этот любовный роман был идеален. Впрочем, впечатлить неопытного подростка ему было не так уж сложно.

В день, на который было назначено «знакомство с друзьями» Ашер понял, что немного нервничает. Все-таки сама идея за секунду переместиться за сотни километров не очень-то укладывалась у него в голове. Но с другой стороны, мысль что он, проживший полтысячелетия вампир, собирается знакомиться с двумя юными магами, дабы угодить своему молодому любовнику, его даже забавляла. Специально для встречи с ними купил одежду, которую раньше ему бы и в голову не пришло надеть, а именно футболку и «потертые» джинсы. Волосы он собрал в хвост, и если не заглядывать в глаза, то можно его можно было принять за человека, не на много старше Анри. Точнее не просто за человека, а за звезду, сошедшую с голливудского олимпа.

Гарри до этого постоянно поглядывавший на часы, достал из кармана монетку странной формы на цепочке и попросил коснуться. Для надежности он еще и обнял вампира за талию, чтобы тот точно никуда не делся. Резкий рывок – и они уже на Мексиканском побережье. Магический заповедник на первый взгляд ничем не отличался от обычного пляжа, кругом песок, и невдалеке виднеются какие-то заросли, что-то вроде небольшого леса.

Рон с Гермионой прибыли на десять минут раньше и уже успели немного обустроиться – расстелили плед, а девушка разожгла на небольшой треноге магический голубоватый огонь. Ашер сразу узнал этих двоих, хотя раньше никогда не видел, впрочем, никого другого тут и быть не могло. Маги же в легком шоке смотрели на вампира, эффектно подсвеченного всполохами костерка. Гарри, наверное, уже тысячу раз успел им рассказать, какой Ашер красивый, но реальность превосходила все ожидания.

— У вас в роду вейл не было? – довольно-таки нетактично спросил Рон.

— Не было. Я не замечал в нем магии, — Гарри взял вампира за руку и подошел ближе к друзьям, чтобы представить их друг другу.

Ашера просветили насчет того, кто такие вейлы, и он сказал, что тогда его скорее уж надо подозревать в родстве с суккубами, потому что ходили какие-то смутные слухи о том, что родоначальница его линии крови Белль Морт как-то с ними связана.

— Суккубы, — дружно скривились гриффиндорцы.

— Почему такая реакция? – удивился Ашер. – Я думал, что они, по крайней мере, должны быть привлекательны.

— На самом деле нет, — возразила Гермиона, как самая начитанная. Рон с Гарри видели суккубов только на картинке, но им и этого хватило. – Эти демонические существа довольно-таки жуткие, но создают вокруг себя привлекательные иллюзии.

— Вы сталкивались с ними лично? – полюбопытствовал вампир.

— Нет! – Рона аж передернуло. – Обычно после встречи мужчины вообще не выживают, да и на женщин они действуют, но слабее. Поэтому почти всех суккубов уничтожили еще тысячу лет назад.

— Больше всего меня удивляет, как волшебники смогли настолько хорошо спрятать целый мир. Раньше вампиры и оборотни тоже скрывались от остальных людей, и мне казалось, что я знаю о сверхъестественных существах все. А сейчас я не могу понять, каким образом мы могли не знать о магии? Ведь изначально маги жили среди обычных людей. Как я понял, окончательное отделение произошло во времена расцвета инквизиции, а ведь я жил в то время. Почему я тоже не слышал ничего о волшебстве? Да и остальные вампиры, те что старше меня. Как они могли прожить тысячу или более лет и не знать о вашем существовании?

— Все дело в магии. Волшебники ведь не просто ушли из своих домов и поселились в скрытых деревнях, — начала пояснять Гермиона. – Все началось еще во времена Мерлина. Он первым придумал и применил специальное заклинание. Невозможно сделать так, чтобы вообще все люди на земле забыли о магии, но вот слегка исказить их воспоминания, чтобы они воспринимались как сказка или вымысел, вполне выполнимо. И с тех пор каждый раз, когда в обществе возникало напряжение, направленное против магии, сильнейшие волшебники собирались вместе и снова накладывали это заклинание.

— Не шевелись, — вдруг сказал Гарри, и Ашер замер так, как умеют только старые вампиры. – Иммобилус.

Волшебник протянул руку к волосам вампира, и Гермиона предупредила:

— Осторожнее, он может быть ядовит.

Ашер понятия не имел, что такого опасного они там разглядели, он до этого слышал тихий шелест крыльев и решил, то это ночной мотылек. Но судя по реакции магов все было не так просто.

Гермиона прямо из воздуха создала стеклянную банку, и вампир, слышавший о законе сохранения материи и энергии, даже задумался, нормально ли это. Гарри с помощью палочки переместил пойманное существо в емкость, а девушка закрыла крышку.

— Это пикси? – с сомнением спросил Рон. – Что-то он слишком яркий.

— Тропический писки, — поправила его Гермиона. – Они чуть более ядовиты обычных, но больше ценятся в зельеварении. А еще от злости начинают светиться.

— Дай-ка мне, — парень забрал банку и встряхнул. Пикси моментально вспыхнул всеми цветами радуги. – Прикольно.

— Рон! – возмутилась девушка. – Это не гуманно!

— Да ладно тебе, Гермиона, — отмахнулся гриффиндорец. – Это же просто мелкий вредитель. Помнишь, как мы на Гриммо их чуть ли не ведрами собирали? По-твоему что, и садовых гномов из огорода выкидывать негуманно?

— Позвольте, — Ашер протянул руку, и Рон передал банку ему.

Вампир с удивлением рассматривал крохотного четырехрукого человечка с прозрачными, как у стрекозы, крыльями. Пикси был ростом не больше ладони, и его маленькое личико кривилось в злобных гримасах, а миниатюрные кулачки колотили по стенкам прозрачной тюрьмы. Он пищал и скрипел что-то определенно ругательское, но Ашер не был уверен, что это именно язык, а не набор звуков.

— Невероятно, — медленно произнес он. – В голове не укладывается, что такие создания вообще существуют.

— В этом и смысл заклинании. Если бы вам кто-то сказал, что видел пикси, вы бы поверили?

— Едва ли, — Ашер усмехнулся и отдал банку девушке. – Что вы собираетесь с ним сделать?

— Выпустим перед уходом. Если выпустить сейчас, то он вернется с компанией сородичей и устроит нам веселенькую ночку.

— Ладно, — Рон поднялся на ноги. – Раз уж мы все-таки собрались на побережье, то непременно должны хотя бы окунуться.

Гарри вопросительно взглянул на Ашера, и тот кивнул головой.

— Только, боюсь, я не захватил купальный костюм. Впрочем, я всегда считал, что ночной океан создан для того, чтобы купаться обнаженным.

Рон с Гермионой взглянули на него так, словно и хотели на это посмотреть, и одновременно опасались за свое душевное здоровье.

— Тогда предлагаю разделиться. Кстати, где-то в этом районе находится поселение русалок, так что если натолкнетесь – не удивляйтесь. У меня с собой есть жабросли, которые вполне способны заменить акваланги, но я не уверена, что они подходят для вампиров. Гарри мог бы наложить на вас заклинание головного пузыря.

— Я могу вообще не дышать, — пожал плечами Ашер.

— Но это же, наверное, некомфортно, — нахмурилась девушка, попытавшись представить, каково это – не дышать. – Впрочем, вы и сами разберетесь.

Она взяла Рона за руку и потянула в сторону, напоследок улыбнувшись Гарри.

— Встретимся за час до рассвета на этом месте.

Поттер подождал, тока они отойдут подальше и начал раздеваться, вампир же разоблачился в мгновение ока. Гарри старался на него лишний раз не смотреть, чтобы не забыть, зачем они вообще тут собрались.

Теплая морская вода омыла ноги, и Гарри улыбнулся. В детстве ему всегда хотелось уехать куда-нибудь подальше из Литтл Уининга, побывать на море, посмотреть на мир, и сейчас он мог исполнить все свои мечты. Пришлось отойти довольно далеко от берега, прежде чем стало достаточно глубоко. Стоя по грудь в воде, маг наложил на вампира заклинание головного пузыря.

— Все нормально? – спросил он у Ашера, с любопытством ощупывавшего тонкую упругую пленку вокруг головы.

— Да. Только вот я, должно быть, выгляжу нелепо, — посетовал тот.

— Ты и с бумажным пакетом на голове выглядел бы красиво, — фыркнул Гарри, доставая из сумки, закрепленной на поясе, комок жаброслей.

Гермиона даже на отдыхе настаивала на соблюдении техники безопасности, хотя Поттер и предположить не мог, зачем ему на дне залива может потребоваться, к примеру, палатка или теплая одежда.

Маг начал разжевывать жесткие жабросли, и ушел под воду сразу же, как только перестал дышать легкими. Ашер нырнул следом, с удивлением заметив, как на шее Анри появились жаберные щели, а между пальцев – перепонки.

— Невероятно.

Гарри хотел что-то ответить, но из его рта появилась только стайка пузырей, так что он просто махнул рукой, предлагая плыть дальше. Под водой было довольно темно, и волшебник зажег люмос на кончике палочки. Пришлось плыть довольно долго, прежде чем песок на дне сменился зарослями водорослей и кораллов. Мелкие рыбки испуганно шарахались от света, а из какой-то норы им вслед даже погрозило костлявым кулачком странное существо.

Чем дальше она заплывали, тем интереснее становилось вокруг. Появлялось все больше светящихся рыбок, водорослей и актиний, так что скоро потребность в люмосе отпала. Еще через несколько минут они выплыли к подводному гроту причудливой формы, похожему на пещеру с сокровищами из-за облепивших его водорослей и кораллов всех цветов радуги.

Гарри в буквальном смысле слова пробулькал что-то восторженное, жалея, что при нем нет фотоаппарата. Ему потребовалось достаточно много времени на осмотр всего этого великолепия, и даже пришлось использовать еще одну порцию жаброслей. Ашер сначала тоже был поражен удивительным зрелищем, но потом его все больше и больше начала занимать мысль о том, каково это – заниматься сексом под водой. Как ни странно, за всю свою долгую жизнь, он не пробовал ничего подобного, хотя два вампира вполне могли бы это провернуть.

Наконец, Гарри насмотрелся, наловился рыбок и даже распугал стайку каких-то странных созданий, похожих на странную помесь пикси и морских коньков. Почувствовав, что с него достаточно впечатлений за одну ночь, он указал Ашеру вверх и начал всплывать. Вампир последовал его примеру и даже чуть опередил, когда маг вдруг вскрикнул, выпустив изо рта несколько больших пузырей. Кто-то неожиданно схватил его за ногу, и преодолев секундный испуг, Гарри быстро развернулся, держа палочку в руке.

— Привет. Извини что напугал.

Волшебник с удивлением уставился на существо, все еще продолжавшее удерживать его за щиколотку. У существа, которое Гарри решил классифицировать как русалку, были большие желто-зеленые глаза с овальным зрачком, опушенные густыми ресницами, длинные салатовые волосы и рыбий хвост с переливающейся изумрудной чешуей. В остальном же оно было похоже на человека, в отличие от водяного народа, жившего в озере рядом с Хогвартсом. Только вот насчет пола этого создания маг сомневался. Вроде бы парень, но кто там этих русалок разберет, слишком уж много на нем было украшений – на руках масса браслетов и колец, на груди – широкий ряд бус, и даже на голове что-то вроде маленькой короны или диадемы. Словно в качестве компенсации, одежды на нем не было вообще, да и зачем она ему под водой. За спиной русалки, на некотором расстоянии, держались еще двое, но в разговор вступать не спешили.

— К нам не часто заплывают волшебники, так что я просто не мог упустить такой шанс.

Русал, Гарри все-таки решил считать его парнем, наконец, выпусти ногу мага и поднялся выше, чтобы их лица были на одном уровне.

— Меня зовут Айрис. Понимаю, что не по регламенту, но очень рад знакомству! – он протянул руку, и Гарри счел, что будет слишком невежливо не пожать ее.

Он шевельнулся, челка, до этого скрывавшая его лоб, сдвинулась в сторону, открывая шрам.

— Поверить не могу! Ты Гарри Поттер! – русал вцепился в руку волшебника, восторженно уставившись на его лицо.

— Буль? Бульбуль? – только и удалось произнести магу, пораженному, что его так легко узнали.

— Как я могу тебя не знать? – удивился Айрис. – О тебе последний гриндилоу слышал, да и не такая уж у нас глушь, чтобы быть не в курсе последних новостей.

Русал оплыл его кругом, рассматривая со всех сторон, да и те двое с любопытством подобрались ближе, что крайне не понравилось Ашеру.

— Невероятно, это просто невероятно. Пожалуйста, можешь поставить мне свою магическую подпись? – Айрис сдвинул в сторону бусы, словно и правда думал, что Гарри это сделает прямо на его груди.

Волшебник, наконец, вспомнил, что может использовать палочку для общения и начертал в воде фразу «Я не даю автографы».

— Но как же так? А если мне не поверят, что я видел тебя? – русал перешел все границы и схватил Гарри за плечи, почти прижавшись к нему.

Этого Ашер уж точно терпеть не собирался, и стряхнув загребущие пальцы русала с Анри, притянул его к себе.

— Это уже не наши проблемы. А сейчас прошу извинить, мы уже собирались наверх, — напоследок он улыбнулся, демонстрируя клыки.

На это русал оскалился в ответ, показывая полный рот белых острых клыков, по размерам лишь немного уступавшим вампирским.

— В тебе нет ни капли магии, жалкий недовампир, и ты смеешь мне указывать? – с презрением произнес он. – Если такой волшебник как Гарри Поттер позволил тебе быть рядом, это не значит, что ты можешь стать чем-то большим забавного развлечения.

Гарри понял, что сейчас одного чрезмерно болтливого подводного жителя будут убивать, и резко взмахнул палочкой, заставляя золотистые слова смениться на другие, огненно-красные.

«Не тебе решать, с кем мне быть! Посмеешь еще что-нибудь сказать о моем выборе, и я вызову тебя на дуэль».

Русал побледнел, а точнее, слегка позеленел.

— Прошу извинить меня, — он даже склонил голову в легком поклоне, с опаской отплывая подальше. — Я не хотел вас оскорбить.

Раздраженный таким дурацким поворотом событий, Гарри сжал руку Ашера. У него даже пропало настроение плыть обратно. Поэтому он крепко обхватил вампира за талию и аппарировал обратно на берег вместе с приличным количеством воды, тут же образовавшей внушительную лужу на песке.

— Вот черт, — только и смог выдавить он, когда понял, что совершенно забыл о жабрах и теперь едва может дышать.

Он выпустил Ашера, слегка дезориентированного таким резким перемещением, и пробежав несколько шагов, плюхнулся в воду на мелководье. Ему пришлось лечь на спину, чтобы вода закрыла жабры. Лицо осталось на воздухе, но Гарри не мог повернуть голову без того, чтобы не залило глаза, и поэтому смотрел только вверх на небо, усыпанное крупными южными звездами. Пару секунд спустя рядом с ним на песок опустился Ашер.

— Извини, — пробормотал Гарри, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица вампира, с которого он снял чары головного пузыря. – Я не думал, что он может сказать что-то подобное! Чертов расист!

— Тебе не за что извиняться, — Ашер склонился над ним, чтобы Анри было лучше видно. – Я был готов ко всеобщему осуждению твоей связи со старым вампиром, да еще и мужчиной. Но меня впервые обвинили в том, что во мне недостаточно магии. Это даже как-то странно.

Под конец вампир слегка улыбнулся, показывая, что совершенно не расстроен произошедшим инцидентом.

— Зато теперь я понял, почему ты так ненавидишь прессу. Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, кто ты такой.

— Я что-то вроде Мерлина и короля Артура в одном флаконе, — поморщившись произнес Гарри. – Еще до моего рождения было произнесено пророчество, согласно которому я одолею Темного Лорда. Когда мне был год, он пришел и убил моих родителей, но от меня смертельное заклинание отскочило, оставив лишь шрам на лбу. А Волдеморт лишился тела. Он был помешан на идее бессмертия, поэтому его непросто было прикончить. Даже бесплотным духом он старался меня уничтожить и вернуть себе былое могущество. Каждый год, пока я учился в школе, он пытался меня убить, но я оказался слишком везучим. В конце концов, вышло так, что мне удалось отразить его собственное заклинание, которое его в итоге и прикончило.

— Неудивительно, что ты не мог рассказать об этом, — Ашер отвел с его лба мокрую челку и коснулся шрама губами. – Я давно понял, что ты особенный, и к сожалению, это знаю не только я. Кстати, как долго еще будет длиться действие жаброслей?

— Минут двадцать. А что?

— Я тут подумал о кое-чем интересном, — вампир поднял его руку и лизнул чувствительную перепонку.

Гарри почувствовал, как некая часть его тела определенно заинтересовалась этим высказыванием, а еще ему показалось, что они, похоже, скоро начнут читать мысли друг друга. Он оттолкнулся ото дна и отплыл дальше, на глубину, чтобы у них было больше места.

Звезды отражались в темном море, и скоро стало непонятно, где воздух и где вода. Верх и низ перепутались местами, и Гарри казалось, что он плывет прямо по небу. Его плавки сгинули в морской пучине, а он даже не заметил этого. Они с Ашером падали на дно, а может, наоборот, взлетали к звездам.

Вернувшиеся Рон с Гермионой застали идиллическую картину. Гарри сидел, опершись спиной о грудь Ашера, а тот, положив подбородок ему на плечо, тихо что-то говорил. Вампир, как и маг, был одет только в джинсы, а его чуть влажные волосы вились крупными кольцами. Гриффиндорцам даже неловко было прерывать эту сцену, но время уже истекало, до восхода солнца оставалось совсем недолго.

Они все вместе быстро уничтожили все следы своего пребывания здесь, и собрали вещи. Пикси был выпущен на свободу, и тут же улетел, напоследок погрозив всеми четырьмя кулачками. Затем маги активировали порт-ключи и вернулись обратно. Мгновенно переместившись в свою комнату в Цирке проклятых, Ашер решил, что порт-ключи – отличное изобретение, но только для экстренных случаев.

Как-то незаметно вышло так, что Гарри практически переселился в Цирк. Постепенно все его вещи переместились в комнаты Ашера, и тот предложил ему перестать снимать номер в гостинице, где он все равно появлялся не чаще двух раз в неделю.

Вампиру нравилось, что Анри постоянно рядом, за триста лет он уже успел позабыть каково это – жить с кем-то. Но еще больше ему нравилось, что их запахи настолько перемешались, что любому было ясно – маг уже занят. Ашеру хотелось бы оставить на нем метку – укусы или засосы, но тот каждый раз исцелял все следы. Вместо этого пришлось обойтись слабой заменой – сделать так, чтобы каждая мелочь напоминала о нем. Он дарил магу дорогие безделушки, но тот не носил даже колец, единственное исключение сделал для часов, потому что они были цветом почти как волосы вампира, а прозрачные голубые камни на циферблате были похожи на его глаза. Кроме этого, одежда волшебника начала подозрительно часто рваться, так что Ашер имел удовольствие помочь Гари в составлении нового гардероба. Тот сначала воспротивился засилью шелковых рубашек, но вдруг оказалось, что у него не осталось ни одной целой футболки. В конце концов, маг просто смирился, выторговав себе право ни при каких обстоятельствах не носить кружев.

Гермиона сразу отметила, что стиль Гарри изменился, и похвалила его, на что Поттер только пожал плечами. Он ведь теперь жил с Ашером, и тот каждое утро выбирал, что ему одеть. Вампир даже как-то пытался сводить его к парикмахеру, но волшебник отказался, мотивируя тем, что еще в детстве случайно заклял свои волосы и теперь они никогда не изменяются. А Рон поддразнивал друга, что у того медовый месяц, особенно когда Гарри ни с того ни с сего замирал с мечтательным выражением лица и чуть покрасневшими щеками; и притворно возмущался, почему его не позвали на свадьбу. Эти высказывания заставили Поттера задуматься, что возможно, Ашер преподносил ему кольца не просто так, а вкладывал в них некий смысл. Да и вообще было неправильно, что только вампир ему что-то дарит, поэтому гриффиндорец несколько дней ломал голову, чем отдариться в ответ. Своему выбору он точно не доверял, наверняка, если он просто что-нибудь купит в магазине, это будет ужасающе безвкусно. Решение ему подсказала Гермиона. У Ашера и так было все, что только можно приобрести за маггловские деньги, но вот магических вещиц у него точно нет. И она предложила запросить у гоблинов перечень старинных драгоценностей и уже из них выбрать что-нибудь, а потом при необходимости, зачаровать.

Гарри поддержал идею и уже через неделю получил подробнейшую перепись. Раньше он и не знал, что у него столько драгоценностей, впрочем, он даже не заходил никогда в доставшийся ему от Сириуса сейф. Особенно ему приглянулся перстень с огромным прямоугольным голубым алмазом, по углам которого располагались бриллианты поменьше. Кольцо пролежало в сейфе как минимум триста лет, так что все чары на нем уже давно выветрились, но Гермиона предложила превратить его в порт-ключ, мотивируя тем, то это очень полезная вещь.

Гарри пришлось несколько дней потренироваться делать порталы, срабатывающие не от прикосновения или в определенное время, а при произнесений кодового слова. Наконец, кольцо было получено, чары наложены, и все это упаковано в бархатную коробочку для драгоценностей. Гриффиндорец немного смущался перед вручением подарка, он ведь должен был поздравить Ашера с окончательным избавлением от шрамов, но это событие прошло как-то буднично, если, конечно, можно назвать буднями наполненную удовольствием и сексом жизнь Гарри.

Увидев подарок, Ашер был потрясен до глубины души. Такие перстни уникальны, а камни подобного размера и чистоты встречаются чрезвычайно редко. Сотни лет назад, когда он еще только стал вампиром, он уже встречал это кольцо на пальце одного из членов королевской семьи. А теперь Анри дарит перстень ему. И словно этого мало, выясняется, что он еще порт-ключ, который может мгновенно переместить из любого места в его комнаты в подземельях цирка, если прикоснуться к камню и произнести «домой».

У вампира просто не было слов. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. В его душе поселилась смутная тень дурного предчувствия, которое со временем становилось все явственней. Впрочем, он действительно считал, что чем бы ему ни пришлось расплачиваться, оно того стоит.

Если ждешь неприятностей, то они не замедлят тебя найти. Поэтому Ашер даже не удивился, когда однажды вечером после посещения очередного премьерного показа, дорогу им с Гарри перегородил черный микроавтобус. Но вот уж чего вампир точно не ожидал, так это Нарцисса, вышедшего из-за отъехавшей в сторону дверцы. Альфа гиенолаков никогда не покидал своей крепости – клуба «Нарцисс в цепях», не желая рисковать собственной безопасностью. То, что он появился здесь собственной персоной, уже предвещало серьезные проблемы.

Гарри с удивлением смотрел на невысокого мужчину, одетого в кроваво-красное платье на тонких бретельках. Широкий кружевной подол сзади почти касался земли, но спереди можно было рассмотреть носы красных босоножек на шпильках. Ногти на руках и ногах мужчины были выкрашены в алый цвет, а глянцевая помада на губах блестела, словно открытая рана. Его черные волосы были коротко острижены, а в ушах остро сверкали небольшие рубины.

Несмотря на странное одеяние, мужчина выглядел почти… красиво. И даже в какой-то мере хрупко, не смотря на явно мужские руки и грудь. Впрочем, такое ощущение создавали, скорее всего, стоящие позади него амбалы, затянутые в кожаные костюмы, хоть на улице и стояла жара.

Портрет незнакомца портило только презрительное выражение лица, с которым он смотрел на мага. Впрочем, у Гарри было много лет тренировок с Драко Малфоем, и такими взглядами его было не пронять. Наконец, он перевел взгляд на вампира.

— Так это правда, насчет твоего лица. Ты снова стал одним сотен смазливых красавчиков, и должно быть, привычно расплачиваешься за это собственным телом. До меня дошли забавные слухи, что ты больше не будешь меня навещать, из-за какого-то мальчишки. Ашер, не хочешь представить мне свою милую игрушку?

— Нарцисс, — почти прорычал вампир, взбешенный тем, что к Анри так пренебрежительно отнеслись. – Я никогда тебе ничего не обещал. Если я решил уйти, это мое дело, я не собираюсь перед тобой отчитываться.

До Гарри вдруг дошло, что это за странный тип, и зачем он пришел.

— Ты что, раньше встречался вот с этим…? – маг неопределенно повел в воздухе рукой, не в силах подобрать слово, дабы описать Нарцисса.

Вот уж он бы в жизни не подумал, то Ашер может запасть на мужчину в платье. Это было так странно, что он даже ревновать не мог, хотя, когда думал о Жан-Клоде, бывшем любовнике Ашера, всегда испытывал смутное беспокойство.

Нарцисса в свою очередь, привело в ярость, что какой-то мальчишка посмел так пренебрежительно о нем отозваться. Он сделал шаг вперед, а громилы за его спиной приняли угрожающие позы.

— Маленькое ничтожество, — практически прошипел он, прожигая мага взглядом. – Ты никогда по-настоящему не сможешь его удовлетворить. Что ты можешь знать о боли, которую он так любит, домашний мальчик? Лучше беги отсюда прямо сейчас, целее будешь.

Гарри почувствовал, как странное электризующее напряжение пробегает по его коже, заставляя волоски встать дыбом. Он невольно потер плечо, унимая щекотное ощущение. Ашер поняв, что Нарцисс пытается воздействовать на Анри своей силой, уже попытался как-то вмешаться, но маг успел первым.

— Меня всегда поражало, как вы проделываете эти свои фокусы, не имея ни капли магии, — нарочито пренебрежительно произнес он.

Нарцисс был немного удивлен тем, что кто-то так легко выдержал напор его силы. Впрочем, он не показывал свою полную мощь, ведь обычным людям хватало самой малости, чтобы впасть в панику. Должно быть, все эти нелепые слухи о том, что мальчишка колдун или вроде того, были правдивы. Однако он был полностью уверен в собственных силах и своей способности справиться с каким-то там волшебником.

Гарри увидел, что лицо Нарцисса вдруг начало вытягиваться, а челюсти выступили вперед, словно зубы перестали помещаться во рту. Он оскалился, показывая увеличенные клыки. Облик гиенолака менялся, тек расплавленным воском, словно под действием оборотного зелья. Ногти на руках вытянулись, превратившись в когти, красный лак потрескался, создавая видимость полузапекшейся крови. Странно ощущение, исходящее от Нарцисса многократно усилилось и стало словно порыв обжигающего ветра.

Тут гриффиндорец осознал кое-что важное – в глазах оборотня, ставших почти нечеловеческими, горела ревность. Нарцисс хотел вернуть Ашера, и даже лично пришел устраивать разборки, хотя и не считал мага серьезной помехой. В какой-то мере Гарри его понимал, сам он вряд ли бы смог просто так смириться, если бы вдруг потерял своего вампира. Но это не значило, что он собирался дать этому мужчине в юбке хоть крохотный шанс.

Сила оборотня обрушилась на мага, но тот не чувствовал ничего сильнее небольшого дискомфорта. Насколько Гарри знал, у оборотней это обычный способ выяснить, кто более доминантен – попытаться продавить противника своими сверхъестественными способностями. Но действительно сильных оборотней, способных на такое, не так уж много, так что обычно они обходятся простой дракой. Демонстрация на Гарри впечатления не произвела. Волдеморт обожал вот так запугивать своих последователей. Он специально излучал магию, и Пожиратели Смерти, чье волшебство было не настолько мощным, в буквальном смысле тряслись от страха и падали на колени не потому, что любили кланяться, а потому, что ноги их не держали. Раз за разом проваливаясь в сознание Темного Лорда, Поттер невольно многому научился от него, в том числе и тому, как источать магию, воздействуя прямо на подсознание. Только вот помимо этого он узнал еще с десяток пыточных проклятий и о том, какое удовольствие можно испытывать от чужой боли и смерти. Гарри всегда тщательно запирал эти воспоминания в самой глубине разума, но сейчас одно из них неожиданно пригодилось.

Гриффиндорец позволил своей магии хлынуть наружу. Это было не то же самое, что вызвать магический выброс, он просто словно бы поднял едва прозрачный фонарь, сдерживающий свет свечи, и позволил сиянию свободно излиться в окружающий мир.

Ашер содрогнулся всем телом, внезапно почувствовав исходящую от Анри чудовищную, продирающую до костей мощь. Он устоял на ногах только потому, что воздействие было направлено не на него, да и прекратилось буквально пару секунд спустя. Но и этого оборотням хватило. Громилы, затянутые в кожу, валялись на асфальте, скуля от ужаса и закрыв голову руками. Нарцисс же оказался более устойчивым, но и это не спасло его от падения на землю, хотя он уже пытался подняться.

На самом деле Гарри был потрясен и слегка напуган тем, как оборотни отреагировали на его силу, но старался не подать виду. В глазах Нарцисса светилась неприкрытая ненависть и гнев. Так что магу не оставалась ничего иного, как стоять и смотреть на него сверху вниз с непроницаемым выражением лица, пока гиенолак, наконец, не опустил голову, покорно признавая поражение.

Гарри все еще немного в шоке кивнул, принимая капитуляцию, словно оборотень мог это видеть. А затем он просто развернулся и молча ушел, потянув Ашера за собой. Нарцисс поднялся с колен, почти с недоверием глядя ему вслед. Он недооценил противника и проиграл, но совершенно не ожидал, что это так легко сойдет ему с рук. Этот маг мог бы его и убить, лишь чуть усилив натиск, или просто прикончить их всех, когда они были беспомощны, словно слепые щенки. Однако, вместо этого он ушел, будто они были недостойны его внимания.

Вначале Гарри старался идти спокойно, но когда достаточно удалился от места происшествия, и его уже точно не могли оттуда увидеть, он зашагал все быстрее и быстрее, почти перейдя на бег. Найдя первый более-менее укромный уголок, оказавшийся довольно тихим и темным переулком, он свернул туда и неожиданно сильно вцепился в Ашера, спрятав лицо на его плече. Вампир, до этого пребывавший в слегка шоковом состоянии из-за воздействия магии Анри, и впервые всерьез задумавшийся, с КЕМ на самом деле связался, вдруг осознал, что какая бы чудовищная сила ни была заключена в маге, он все еще оставался его Bel ange, и похоже сейчас срочно нуждался в поддержке. Он обнял волшебника и начал успокаивающе поглаживать его спину.

— Что такое, mon ange? Ты ведь победил. Или ты из-за использования магии плохо себя чувствуешь?

— Я не использовал магию, — глухо пробормотал Гари. — Я ее просто… показал.

У Ашера по спине прошлись ледяные мурашки, когда он понял, что это была всего-навсего демонстрация силы, а не ее применение, Анри всего лишь чуть отодвинул ширму, позволяя взглянуть на его истинную суть.

— Темный Лорд всегда так делал, и его слуги падали на колени, чтобы поцеловать край его мантии. Ему это нравилось, и сейчас, когда я сделал то же самое, на какой-то миг мне тоже доставило удовольствие, что эти оборотни упали на землю. А потом мне стало страшно. Я до сих пор боюсь, что стану таким же, как он.

— Не волнуйся об этом, mon ange. Хоть у тебя и ангельская душа, но тело вполне человеческое. А радоваться победе над врагом – вполне в человеческом духе. Скорее уж это мне надо переживать – на тебя опять нападают оборотни, а я снова оказался бесполезен. Даже более того – стал причиной нападения.

— Не говори так, — горячо запротестовал Гарри, моментально забыв о собственных переживаниях. – Ты — смысл жить, причина, чтобы сражаться.

— Ах, Анри, я не заслужил такой чести. Ты — мое зеленоглазое божество, и я до сих пор не верю, что удостоился счастья находиться рядом с тобой.

Маг уже окончательно пришел в себя и, поняв, что над ним подшучивают, ущипнул вампира за руку.

— Не напрашивайся на комплименты, Ашер.

— Как ты только мог такое обо мне подумать, — притворно возмутился мужчина, и волшебник невольно улыбнулся.

Инцидент можно было считать исчерпанным, только вот в голове Гарри накрепко засели слова Нарцисса о том, то он никогда не сможет по-настоящему удовлетворить Ашера. Впрочем, вампир отнюдь не выглядел неудовлетворенным, скорее даже наоборот. Вечно ходил с самодовольной улыбочкой и с видом как у сытого кота, но маг все равно ощущал некое беспокойство.

Гарри весь извелся от этих мыслей. Он был уверен, то Нарцисс не соврал насчет любви Ашера к боли, ведь гиенолак был владельцем клуба, который как раз на этом специализировался. Если вампиру все это действительно так нравилось, то ведь не мог он столь резко бросить свое увлечение, просто начав встречаться с магом. Гриффиндорца беспокоило, что Ашеру однажды вновь захочется боли, или ради чего там этим занимаются, а Гарри не сможет ему ничем помочь. Больше всего его пугало, что однажды вампир в нем разочаруется.

Через несколько дней он все-таки решился обратиться за советом. В обычной ситуации он, конечно, спросил бы Гермиону, но в этой области она ему точно не помощница. Хотя бы потому, что может всерьез заняться изучением этого вопроса, и тогда Рон ему точно спасибо не скажет.

Оборотни, живущие в Цирке, постепенно поняли, что Гарри вовсе не монстр, пожирающий на завтрак котят и щенков, и постепенно перестали от него шарахаться. Кто-то даже в шутку попросил снова наложить на Джейсона заклятие немоты, но не на полчаса, а как минимум на полгода, потому что тому урок осторожности не прибавил. Поттер был доволен, что его перестали бояться, и когда выдавалась свободная минута, снова был не прочь с ними пообщаться. Именно из этих разговоров он узнал, что тут почти каждый так или иначе пробовал для себя БДСМ. Кому-то нравилось, кому-то не очень, но сам факт всеобщей осведомленности его удивил. Он-то, например, раньше и не слышал о подобном.

Натаниэль явно выделялся на общем фоне. У него даже было что-то вроде прозвища «котенок, который любит боль». Гарри пару дней решался, а потом, когда Ашер был весь вечер занят, все-таки позвонил верлеопарду и попросил встретиться. У Натаниэля только что закончилось выступление, поэтому он пригласил мага прямо к себе в гримерку. Поттер ни разу там до этого не был, но зайдя, первым делом увидел сценические костюмы и аксессуары и понял, что он точно по адресу.

Вначале Гарри долго мялся и мямлил нечто невразумительное, поэтому Натаниэлю потребовалось несколько минут понять, что именно от него хотят.

— Ооо, — протянул верлеопард, а потом улыбнулся с таким энтузиазмом, что магу даже стало не по себе. – Ты знал, к кому обратиться.

Воодушевленный Натаниэль взял в руки стек, видимо представив себя в роли учителя с указкой, и начал расхаживать туда-сюда, с вдохновением рассказывая, что такое БДСМ. Оборотень забыл переодеться после выступления и сейчас был в обтягивающих штанах, на которых дыр было больше, чем собственно материала. На его торсе было что-то вроде упряжи из тонких кожаных ремешков и металлических пряжек. Желая акцентировать внимание на какой-нибудь фразе, он хлопал себя стеком по ладони или резко разворачивался, отчего его невероятно длинная коса двигалась, как живая.

Гарри, едва ли не приоткрыв рот, наблюдал за этим представлением. Да уж, лекции такого преподавателя, даже если бы он рассказывал о Высшей Нумерологии, точно никто бы не прогуливал. Гарри все это немного смущало, но в то же время ужасно интересовало.

— Самое главное в БДСМ – это доверие. Абсолютное доверие – ведь «нижний» вручает доминанту не только свое тело, но и жизнь, а тот может сделать с ним что угодно. Но в то же время, «верхний» остановится сразу же, как только ведомый произнесет стоп-слово.

Натаниэль еще некоторое время рассказывал об основных правилах и понятиях, а потом решил перейти к практической части.

— Насколько я знаю, Ашер может быть как доминантом, так и подчиняющимся. Но с Нарциссом он всегда был «верхним». На самом деле, вся эта история началась, когда я в очередной раз влип в переделку, а Анита отправилась меня спасать. Ричард в порыве злости повредил руку гиенолаку, и тот потребовал платы за это. И Ашер оказался единственным, кто мог ее предоставить.

Гарри непроизвольно сжал кулаки и подумал, что нужно было приложить этого Нарцисса намного сильнее. Натаниэль заметил злость мага и поспешно добавил:

— Ашер сам согласился на это, он тогда ни с кем не встречался долгое время, и ему было действительно одиноко. А еще он хотел позлить Жан-Клода и… — тут верлеопард понял, что его слова только раздражают Гарри еще больше, поэтому поспешно закруглился. – Но сейчас все это в прошлом. Теперь он с тобой и совершенно счастлив. Только вот меня кое-что удивляет. Ашер ведь перестал пить чью-то кровь, кроме твоей. А ты не выглядишь истощенным, значит, даешь ему не больше пары глотков в день. Следовательно… ты сверху!

Гриффиндорец почувствовал, как вспыхнули щеки. Он и не подумал, что запрет пить чужую кровь даст остальным столь очевидную подсказку.

— А ты крут, — Натаниэль с лукавой улыбкой похлопал его по плечу. – Вампиры линии Белль Морт могут заниматься сексом всю ночь напролет, и раз Ашер всегда выглядит таким довольным, значит, ты прекрасно справляешься со своей ролью.

Гарри издал невнятный звук и закрыл заалевшее лицо руками. Кажется, он переоценил свои возможности говорить о сексе, не краснея. Натаниэль только хихикнул, видя такое смущение.

— Ладно, перейдем к делу, ради которого и собрались. Для начала проведем небольшой эксперимент, — он достал из ящика стола полицейские наручники и покачал их перед лицом Гарри. – Скажи, ты веришь, что я не причиню тебе вреда?

— Ну да, — неохотно согласился маг.

— Тогда руки за спину. Я освобожу тебя сразу же, как только ты попросишь.

Гарри недоверчиво уставился на него:

— Это обязательно?

— Да.

Гриффиндорец со вздохом завел руки за спину, и Натаниэль наклонился над ним, чтобы застегнуть наручники. От кожи верлеопарда исходил ощутимый даже на таком расстоянии жар и пряный запах.

Натаниэль выпрямился и снова взял в руки стек. Гарри поерзал и подергал руками, пытаясь привыкнуть к ощущению несвободы. Верлеопард некоторое время прохаживался туда-сюда, поглядывая на него, словно кот на мышь, что нервировало мага еще больше. Он уже начал думать, что зря сюда пришел, и лучше было оставить все, как есть.

Гибкий плоский кончик стека уперся Гарри в подбородок и заставил его поднять голову.

— Итак, Гарри, расскажи мне, что ты сейчас чувствуешь, — Натаниэль навис над ним, что отнюдь не облегчало положение гриффиндорца.

— Меня раздражает, что я не могу свободно шевелить руками. А еще вызывает плохие воспоминания. Обычно то, что я связан, ничего хорошего не означает, и меня ужасно нервирует эта несвобода.

— И все? – Натаниэль недоверчиво склонил голову набок, а стек заскользил по шее Гарри к груди, пока не остановился рядом с соском. – Ты явно от меня что-то утаиваешь.

— Нет!

— Обманщик, — усмехнулся оборотень. – А обманщиков нужно наказывать.

Он замахнулся стеком, но маг так на него посмотрел, что под этим яростным, физически ощутимым взглядом, Натаниэль понял – он просто не сможет ударить его, даже если бы и правда собирался.

— Гарри, — мягко произнес он. – Ты не забыл, что мы всего лишь проводим эксперимент?

— О, — гриффиндорец удивленно моргнул, поняв, что как-то чересчур вжился в роль. – Хм, извини. Просто не люблю, когда на меня замахиваются.

— Все с тобой ясно. – Натаниэль покачал головой и расстегнул наручники. – Тогда перейдем ко второй части эксперимента.

Оборотень вручил стек гриффиндорцу, а наручники ловко застегнул на себе и сел на низенький пуфик, чтобы смотреть на мага снизу вверх.

— Пожалуйста, делай со мной все, что пожелаешь. Я в твоей власти.

Гарри узнал этот просящий взгляд – именно с таким видом верлеопард уговаривал Аниту оставить щенка.

Предполагается, что Гарри должен был ощутить нечто этакое, но вместо этого он почувствовал себя глупо. Серьезно, ну как можно ударить кого-то с такими щенячьими глазами?

— Сделай мне больно, мне нужно это, — Натаниэль только подлил масла в огонь.

Чисто теоретически, Гарри, наверное, смог бы его ударить, но все что он почувствовал бы после этого – лишь угрызения совести. Значит, эксперимент терял смысл.

— Не могу, — раздраженно произнес он и отбросил стек.

— Странно, — удивился верлеопард. – Я же идеальная жертва.

— Звучит так, будто ты этим гордишься.

— Ну еще бы. Не расстегнешь наручники? Ключ на… — но прежде, чем оборотень договорил, он почувствовал, как браслеты спали с его рук. – Ого. Как ты это сделал?

— Простая Алохомора. Открывает все не зачарованные замки.

— То есть, ты спокойно мог освободиться от наручников?

— Конечно, — Гарри пожал плечами. – Мага довольно-таки сложно удержать, если у него есть палочка.

— Хм, — Натаниэль задумчиво посмотрел на Поттера. – Должно быть, я изначально начал не с того. Ты ведь маг, а значит, можешь творить всякие магические вещи с партнером. Какие заклинания у вас используют, занимаясь сексом?

— Понятия не имею, — смущенно пробормотал Гарри. – Вообще-то, я даже не слышал ни о чем таком.

— Но наверняка ведь есть хоть какие-нибудь! – воскликнул Натаниэль. – Их просто не может не быть. Например, ты знаешь, как обездвижить человека?

— Ну да, — осторожно согласился Гарри.

— Вызвать жар или холод?

— Думаю, да.

— Еще какие-нибудь заклинания, вызывающие физические ощущения? Например, дрожь или щекотку?

— Да.

— О, с этим уже можно работать, — радостно потер руки верлеопард.

Он выглядел таким воодушевленным, что Гарри понял – зря он рассказал Натаниэлю о существовании таких заклинаний. Оборотень немедленно захотел их на себе опробовать, и мнение мага на этот счет его не волновало.

Обездвиживающие заклинания привели Натаниэля в восторг. Гарри первым использовал Петрификус Тоталус, предварительно предупредив оборотня, чего следует ожидать, и предложив ему лечь на кушетку. Верлеопард попросил продержать заклинание несколько минут, чтобы он мог как следует оценить его действие. Но уже спустя тридцать секунд волшебник заметил, что глаза Натаниэля остекленели и начали темнеть. Испугавшись, что как-то повредил ему, Гарри отменил чары, и верлеопард обмяк, словно у него вдруг не стало костей.

— Ты в порядке? – взволнованно спросил маг.

— Все отлично, — чуть хриплым голосом заверил его тот. – Почему ты остановился? Я хочу еще.

— Уверен? – с сомнением произнес Поттер.

— Конечно. Не останавливайся, пока все не перепробуем.

— Ну ладно. Тогда следующее заклинание – Окаменей.

Это заклинание понравилось Натаниэлю даже больше предыдущего, потому что «замораживало» человека в той позе, в какой он находился, а не как предыдущее – навытяжку и руки по швам. Потом Гарри по очереди применил несколько чар, которым их научили в академии авроров, а под конец оставил Инкарцеро.

С каждой минутой верлеопард выглядел все более странно – у него чуть раскраснелись щеки, а взгляд стал расфокусированным, словно при алкогольном опьянении. Гриффиндорец несколько раз спросил все ли с ним в порядке, но тот неизменно отвечал, что все прекрасно, и требовал продолжения «эксперимента». Гарри специально смотрел только на его лицо, чтобы не видеть жуткий сценический костюм, поэтому не заметил его явного возбуждения.

Когда вдруг появившиеся веревки, словно живые змеи, неожиданно начали обвивать его тело, Натаниэль даже не удержался от тихого стона.

— А можно ли сделать их потуже? Мне кажется, я легко могу освободиться, — чуть задыхающимся голосом попросил он, и новая порция пут впилась в его тело.

Оборотень запрокинул голову и, невнятно что-то простонав, кончил. Гарри за последнее время множество раз видел лицо человека, испытывающего оргазм, чтобы спутать его с чем-нибудь другим.

— Натаниэль! – возмущенно воскликнул он, поняв, что его использовали.

— Ммм? – вопросительно промычал разомлевший верлеопард.

— Какого черта?! Я правда думал, что ты собираешься мне помочь, а ты… ты!.. – Гарри просто задохнулся от возмущения, не в силах подобрать слова.

Он надеялся только, что это не считается изменой, а то глупо вышло – случайно довести оборотня до оргазма и заметить это только в последний момент.

Верлеопард выпутался из кокона ослабевших веревок и сел.

— Я и помогаю. Раз уж ты не можешь причинить боль, то начнем с чего-нибудь помягче, а остальное придет само. Потренируешься пока на мне, отточишь мастерство, а потом переключишься на Ашера. Я думаю, ему понравится.

При упоминании Ашера, Гарри перестал возмущаться. Он ведь действительно за этим сюда и пришел. Ему хотелось, чтобы вампир оценил его старания, а для того, чтобы получилось нечто стоящее, придется потренироваться.

— А еще можно подобрать тебе какой-нибудь костюм, — воодушевился оборотень. – Создание подходящей атмосферы – это очень важно.

— Нет, — твердо отказался Гарри, вполне представляя, что Натаниэль имел в виду под костюмом. Нацеплять на себя нечто такое он точно не станет. – С одеждой я как-нибудь сам разберусь.

— Ну ладно, — разочарованно вздохнул верлеопард. – Тогда давай опробуем остальные чары, о которых ты говорил. Хотя, конечно, для СМ-развлечений больше всего подошло что-то вроде пыточных. У волшебников ведь наверняка есть что-то такое, да?

— Есть, — Гарри помрачнел и решил не развивать тему, но от оборотня было не так легко отделаться.

— Покажешь мне что-нибудь? – Натаниэль оживился, предвкушая нечто необыкновенное.

— Нет, — отрезал маг. – Я множество раз видел, как с помощью таких заклинаний калечили или сводили с ума, и жертвам уже ничем нельзя было помочь, их разум был безвозвратно разрушен. Думаешь, я могу использовать нечто настолько ужасное просто для развлечения?

— Извини, — верлеопард коснулся плеча Гарри, прося прощения. – Я, правда, не подумал, ГДЕ ты мог научиться такому.

— Ладно, проехали, — Гарри вздохнул, пытаясь успокоиться. – Только больше не напоминай мне об этом, хорошо?

— Хорошо, — скрепя сердце произнес Натаниэль. Он подозревал, что прямо сейчас упускает шанс испытать просто невероятные ощущения, но раз уж волшебнику так тяжело даже думать об этом, то промолчит. По крайней мере, пока.

— Тогда закончим на сегодня, — твердо сказал маг, пресекая все возможные попытки продолжения «эксперимента».

— Как скажешь, — поник оборотень, который только вошел во вкус.

Гарри попрощался и уже шагнул за дверь, как Натаниэль вдруг решил, что нехорошо расставаться на такой минорной ноте. Он метнулся следом за магом и обхватил его за талию руками, положив голову на плечо.

— В следующий раз я постараюсь не кончать так быстро.

— Эй! – фыркнул маг. – Предполагается, что ты вообще не должен кончать!

— Ты мог бы позаботиться и об этом, — Натаниэль не выдержал соблазнительный тон и засмеялся.

— Кошмар, — притворно посетовал маг. – И зачем я только с тобой связался?

— Затем что я такой опытный, — верлеопард отпустил жертву и послал обернувшемуся Гарри воздушный поцелуй. – До встречи завтра в то же время.

Волшебник помахал рукой и ушел, не заметив, что у этой сцены в коридоре были непрошенные свидетели. К ночи уже весь Цирк знал, что у Поттера интрижка с Натаниэлем, только сплетники учли печальный опыт Джейсона и слухи передавали по телефону или убедившись, что рядом нет мага.

Ашер не знал, что делать. То есть разумом он понимал, что нельзя требовать от мага абсолютной верности – ведь не может же он за всю жизнь быть единственным, кого познал Анри. Его Bel ange молод и любопытен, ему хочется попробовать что-то еще. Вампир все понимал, но не мог принять. Он всегда умел делиться, все его отношения прежде были отнюдь не моногамны, но сейчас он никак не мог справиться с ревностью. Ему хотелось убить Натаниэля, его терзало едва преодолимое желание просто свернуть тонкую шейку каждый раз, когда он видел верлеопарда.

Когда Ашер первый раз услышал слухи о том, что Анри переспал с Натаниэлем, он не поверил. В самом деле, маг был слишком честным и открытым, чтобы за его спиной заводить интрижку. Но сплетни, кажется, были неистребимы, и это уже наталкивало на мысль, что они имеют под собой реальную основу. Гарри каждый день, как только у него появлялось свободное время, уходил к Натаниэлю, и вампир не мог это игнорировать. Если раньше он был рад, что Анри может с кем-то просто поговорить, то сейчас был готов прикончить чересчур дружелюбного оборотня. Его немного успокаивало только одно – от мага никогда не пахло так, словно он действительно занимался сексом с Натаниэлем, хотя он и прикасался к нему. И Ашер с ума сходил, пытаясь понять, чем же таким эти двое занимаются наедине.

Однажды он даже не выдержал и лично отправился за Гарри, как только освободился от дел. И ему совершенно не понравилось, что дверь гримерки была заперта. К счастью, открыл Анри быстро и даже не выглядел запыхавшимся или растрепанным. Но его щеки алели румянцем, а Натаниэль лежал на кушетке с таким видом, как будто его только что жестко – как он любит – поимели. Взгляд оборотня плыл, словно не мог задержаться на одном предмете, да и сам он выглядел словно пьяным. Но тем не менее, он встал и попрощался, коснувшись напоследок плеча мага. Ашеру захотелось оторвать верлеопарду руку, но он ограничился убийственным взглядом, зная, что у него нет права на большее.

Глупо было ревновать, но Ашер не мог с собой ничего поделать. Его самоконтроль, который он оттачивал на протяжении столетий, трещал по швам, когда дело касалось Анри. И так было с самой первой встречи. Вампир чувствовал, что впал в зависимость от его магии, от скрытой силы. Он не хотел ни с кем делиться, просто не мог, но у жизни похоже были на этот счет другие взгляды. Ашер буквально сходил с ума, боясь, что может потерять своего Bel ange, но держал все в себе, хотя ему и казалось, что он вот-вот взорвется. Раз уж Анри не видел в ситуации ничего плохого, то ему придется просто смириться, как бы тяжело это не было.

Гарри замечал, что Ашер ведет себя немного странно, но не мог понять, в чем дело, поэтому ничего не спрашивал. Вампир вроде бы вел себя как обычно, поэтому Поттер списал все на разыгравшееся воображение.

Развязка наступила неожиданно. Через пару дней Ашер снова не выдержал и опять пошел лично забрать Анри из гримерки Натаниэля, в которой тот, кажется, прочно обосновался. Дверь снова была заперта, и в этот раз ему пришлось прождать почти две минуты, прежде чем Гарри с лихорадочно блестящими глазами открыл ее. Оборотень опять лежал на кушетке, но в этот раз он только дернулся всем телом, словно хотел встать, но не смог, и издал горловой звук, так как говорить, похоже был тоже не в состоянии.

— Ты точно в порядке? – с тревогой спросил маг.

Натаниэль сглотнул и нашел в себе силы едва слышно прохрипеть:

— Охренеть просто.

Это стало последней каплей. Ашер буквально сгреб Гарри в охапку и почти грубо поцеловал. Тот поранился о клыки, но сейчас, после всех этих «упражнений» с оборотнем был настолько разгорячен, что не обратил на это внимания. Ему даже понравилось, что вампир не осторожничает с ним как обычно.

Маг сжал в кулаках рубашку Ашера на спине и аппарировал в спальню. Вампир на миг оторвался от его губ, почувствовав перемещение, а потом практически швырнул на кровать. У Гарри на миг даже перехватило дыхание, когда Ашер, оскалившись, навис над ним.

Волшебник запустил пальцы в золотистые пряди и хотел притянуть голову вампира для поцелуя и стереть это хищное выражение с его лица, но тот перехватил его запястья и прижал к подушке над головой.

— Сегодня я сверху.

Он почти ожидал, что маг воспротивится, но тот только пожал плечами и попытался расслабиться. На его взгляд это было справедливо.

Ашер заставил его запрокинуть голову и впился клыками в шею. Боль от укуса уже привычно отозвалась в теле мага возбуждением. Он столько раз поил вампира своей кровью, то это стало почти рефлексом. Только сегодня вампир не сдерживался и не осторожничал с ним, впервые после того самого случая, когда из-за ardeur едва не убил его. Он не боялся, что жажда выйдет из-под контроля, так как в последнее время маг настолько заполнил его своей силой, что он совсем забыл об этом голоде.

Когда Ашер отстранился, насытившись, Гарри обмяк под ним, тяжело дыша. Он чувствовал горячие капли, стекающие по шее и плечу, но не спешил залечивать ранку, потому что заметил, как сильно вампиру нравится вид и запах его крови. Сегодня все было так необычно, что он был крайне заинтригован тем, что мужчина собирается сделать с ним дальше.

Ашер продолжал одной рукой удерживать его запястья, а другой скользнул вниз по телу Анри. Гарри извивался под его прикосновениями, безмолвно прося большего, но тот не торопился удовлетворять его просьбу.

— Что ты делаешь? – удивленно охнул маг, почувствовав, как в него проталкиваются скользкие пальцы.

Но вампир не был сейчас склонен к объяснениям, поэтому просто заткнул рот Гарри поцелуем. Волшебник счел за благо замолчать и попытался расслабиться, хотя ощущения от пальцев Ашера были ну очень странными. Наконец, мужчина счел, что хватит с него подготовки, выпустил из хватки запястья мага и устроился между его ног.

Гарри не знал, что будет больно, и не был готов к этому ошеломляющему болезненному ощущению. Его пальцы непроизвольно изо всей силы впились в плечи вампира, а с губ едва не сорвался стон. Он смотрел в потемневшие глаза Ашера, с расширившимися как от кайфа зрачками, и впервые понял смысл слов «стать одним целым». Из него как будто вырвали кусок живой плоти, а Ашер должен был закрыть эту кровоточащую рану.

Гарри чувствовал, как головокружение и слабость во всем теле, вызванная болью, постепенно смешиваются с удовольствием. Это было так странно и непривычно, что он не понимал, хорошо ему или плохо. Но раз он все-таки кончил, то наверное, было хорошо, хотя Ашер кого угодно мог довести до оргазма и не обязательно во время секса.

По телу Гарри то и дело пробегала легкая непроизвольная дрожь, словно от холода. Он цеплялся за плечи Ашера и не хотел отпускать. В этот раз у них был не секс, а… он даже не мог подобрать подходящее слово. Постепенно он смог успокоиться, дрожь прошла, и сердцебиение замедлилось.

— И все-таки я так и не понял, что хорошего в боли, — произнес он. – Кажется, без нее было бы лучше.

Вампир ощутил болезненный укол вины. В конце концов, Анри не заслужил, чтобы на нем срывали злость.

— Прости, я не должен был…

— Да ладно тебе, — перебил его Гарри. – Мне давно было интересно, каково это.

— Я специально причинил тебе боль, — сознался Ашер, по крайней мере, он должен быть хотя бы честен, раз уж с остальным у него проблемы.

— О, — Гарри удивленно моргнул, а потом слегка улыбнулся. – Ну ладно.

— Как же ты не понимаешь? – вампир с почти болезненным вниманием смотрел на него, ожидая, что Анри, как минимум, на него разозлится. – Я был зол и хотел наказать тебя.

— Наказать? За что? – недоуменно переспросил маг, а потом до него наконец дошло, как выглядела ситуация с Натаниэлем со стороны. – Вот черт, это мне надо извиняться. Я, правда, не подумал.

Он вспомнил, как в собственническом порыве запретил Ашеру пить чью-то кровь, потому что доноры кончали от одного ощущения его клыков в себе, а сам во время «экспериментов» фактически проделывал то же самое с верлеопардом.

— Прости, — Гарри редко извинялся, и это вроде бы простое слово далось неожиданно тяжело. – Я не хотел тебя расстроить, честно. Просто я постоянно думал о том, что сказал Нарцисс… и я попросил Натаниэля объяснить мне, потому что не знал к кому еще обратиться. А он сказал, что надо проверять на практике и…

Ашер слушал немного сбивчивый рассказ Анри и с каждой секундой чувствовал себя все более виноватым. Он в своей жизни сотворил множество ужасных вещей, но причинить боль его Bel ange только за то, что тот попытался узнать, как ему угодить, было просто отвратительно.

— …и сегодня была как бы последняя репетиция. Конечно, некоторые вещи я на нем не пробовал – это было бы уж слишком. Но ему и обездвиживающих хватает, — Гарри закончил рассказ и посмотрел на Ашера. – Я уже все продумал. Если хочешь, я могу показать тебе завтра вечером.

Маг выжидательно уставился на вампира, и тот удивленно качнул головой.

— Мon ange, ты слишком добр ко мне. Как ты можешь так легко простить меня?

— Не говори ерунды. Если ты простил меня, то как я могу злиться на тебя?

Волшебник притянул его для поцелуя. Он раньше не задумывался особо, но теперь понял, почему Ашер так легко отдает ему инициативу – просто боится случайно причинить боль. Но Гарри ведь не хрустальный, не разобьется от неловкого прикосновения.

— Я столько лет прожил, но, кажется, умнее не стал. Почему-то рядом с тобой веду себя как ревнивый влюбленный идиот, — посетовал Ашер.

— Забавное ощущение, да? – фыркнул Гарри. – Но в основном даже приятное.

Маг устроился поудобнее, продолжая обнимать любовника и положив голову ему на плечо. Через пару минут он уже спал, оставив Ашера самостоятельно терзаться муками совести, о существовании которой у себя он уже давно забыл. Вампир просто не понимал, как можно быть таким добрым и столь легко прощать причиненный вред. То есть не то чтобы совсем вред – если бы Анри так грубо овладел им, Ашер был бы совершенно не против, но для первого раза волшебника все-таки слишком жестко.

Теперь, когда ревность улеглась, он впервые задумался, что же такого сделал Анри с Натаниэлем, что тот едва мог шевелиться. И он еще сказал, что не пробовал на нем все, придуманное им. Не смотря на свою недоминантность, верлеопард был довольно сильным оборотнем из-за связи с Анитой, и все равно еле мог пару слов сказать после «репетиции» с магом. Впрочем, Нарциссу вообще хватило одного взгляда, чтобы упасть на землю. И теперь Анри собирается проделать что-то такое с ним…

Вообще-то Ашер, впервые почувствовав на себе магию Анри, планировал однажды уговорить его попробовать с ним что-то еще, но считал, что для этого пока рано, ведь его ангел все еще такой невинный, но похоже, обстоятельства распорядились иначе. Если начистоту, то в глубине души вампир даже немного опасался завтрашнего вечера после того, как увидел действительную силу мага. Не те полушуточные заклинания, которые он демонстрировал до этого, а настоящую, вызывающую трепет мощь. И в то же время же время, он предвкушал будущее представление, потому что верлеопард отнюдь не выглядел напуганным или расстроенным.

Следующий день прошел как обычно, но ближе к вечеру Гарри начал чувствовать легкое волнение. Что если Ашеру не понравится? Или магия случайно причинит вампиру вред? Поттер гнал от себя эти мысли, но те упорно возвращались. Ему хотелось посоветоваться с Натаниэлем, но он не хотел снова злить Ашера. Помучившись пару часов, он вдруг понял, то просто страдает ерундой, и все что нужно сделать – это просто пообещать Ашеру, что с верлеопардом он будет только разговаривать и ничего больше.

— Ты не должен спрашивать у меня разрешения, чтобы просто пообщаться с другом, — произнес Ашер и тут же, вспомнив вчерашнее, добавил. – Но это не значит, что я не буду ревновать.

Гарри фыркнул.

— А ты слишком много времени проводишь с Жан-Клодом! Я, знаешь ли, об этом тоже спокойно думать не могу. Так что мы, похоже, друг друга стоим.

Вампир тихо рассмеялся и обнял его, целуя на прощание. В приподнятом настроении Гарри отправился в ставшую уже почти родной гримерку.

— Привет. Я уже боялся, что ты сегодня ходить не сможешь, — оригинально поприветствовал его Натаниэль.

— С чего бы? – удивился волшебник.

— Ашер с таким видом тут появился, словно собирался жестко оттрахать тебя в тихом уголке.

— Эй! – возмутился Гарри, чувствуя, что слегка краснеет. – Меня просто слегка наказали.

— Наказали? – тут же оживился Натаниэль. – А меня? Это же ведь я виноват, заставил тебя заниматься всякими непристойностями.

— Забудь об этом! – возмутился Гарри, представив, что Ашер может «наказать» и верлеопарда.

— Ну вот, — надулся оборотень. – Никто не хочет со мной поиграть. Анита, после того, как ей поставили ультиматум о смене работы, вообще дома не появляется. И она теперь постоянно не в настроении, и из-за этого все остальные тоже жутко мрачные.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Такая работа слишком вредна для здоровья.

— Я уже знаю, — вздохнул Натаниэль и решил сменить тему. – Ладно, поговорим о чем-нибудь более приятном. Расскажи, как именно тебя наказывали.

Верлеопард всем телом повернулся к магу и уставился на него с неподдельным интересом. Гарри, уже было расслабившийся, снова начал смущаться.

— Даже не думай, что я тебе хоть слово скажу! – маг вскочил с кушетки, на которой до этого сидел.

— Да ладно тебе, — засмеялся оборотень. – Поведай своему учителю о своих достижениях.

— Погоди-ка… — на гриффиндорца вдруг снизошло озарение. – Ты знал, что Ашер разозлится! И знал, чем все это кончится!

— Ну, это же было очевидно, — беззаботно пожал плечами Натаниэль. – У Ашера от тебя тормоза срывает напрочь, с кем-то другим он вполне мог бы сдержаться и даже не возражал бы против небольшой интрижки, но ты – совсем другое дело.

— Ты!.. ты! – Гарри некоторое время не мог подобрать слов, но видя невинное выражение лица оборотня, понял, что его бесполезно в чем-либо обвинять. В конце концов, он сам виноват, нужно было думать, прежде чем делать, или хотя бы убедиться, что слухи не разойдутся по всему Цирку.

— Не пойму, чего ты так расстраиваешься, — заметив, как помрачнел маг, верлеопард заглянул ему в глаза и погладил по плечу.

— Больше всего меня бесит, что все всё знают друг о друге и треплются об этом, словно других тем для разговора нет. Как будто никто и не слышал о понятии «личная жизнь».

— И что в этом такого? – удивился Натаниэль. – Можно подумать, тебе с Ашером есть, что скрывать. У вас все так… естественно, что ли.

— Ну да, что может быть естественней, чем влюбиться в мужчину, да еще и вампира? – саркастически произнес Гарри.

— Ну, если посмотреть на Ашера, то да. Что может быть естественнее?

Волшебник фыркнул.

— Ну да, и в самом деле, о чем это я.

— Относись к этому проще, ты единственный, кто хоть сколько-то напрягается по таким пустякам. Это ведь твоя жизнь, и раз у тебя есть такая возможность, проживи ее так, как хочешь.

— Отличный совет.

Не то чтобы Гарри на самом деле переживал о том, что встречается с мужчиной, но стоило ему только подумать, что будет, когда волшебный мир узнает о его выборе, как у него появлялось совершенно не гриффиндорское желание никогда не возвращаться в Англию.

Он еще некоторое время поболтал с Натаниэлем, а потом начал собираться. Вчера он забыл у него мантию, которая потребовалась для того, чтобы попробовать кое-что совершенно необычное. На самом деле для осуществления своей задумки Гарри использовал знания, невольно полученные от Волдеморта. Эта магия не была темной, хотя и выглядела довольно жутковато, к тому же не каждый волшебник мог ее повторить. Но Поттер, после того, как практиковал беспалочковое исцеление на Ашере, понял, что может управлять своей магией намного лучше, чем раньше, поэтому у него теперь без проблем получились подобные трюки. Кроме того, мантия нужна была и для создания подходящей атмосферы. Натаниэль сказал, что раз уж Гарри отказывается одеть один из предложенных им костюмов, то должен сам подобрать какой-нибудь необычный наряд. Верлеопард также присоветовал подходящее место для «сессии» — пустующий зал, в котором раньше проводились переговоры, но после неудачного контакта там пришлось отмывать стены от крови и делать ремонт. Так что сейчас им никто не пользовался, потому что все переговоры перенесли в другое место.

Напоследок Гарри позвонил Ашеру и сказал ждать его в этом зале, а сам аппарировал в их комнату, чтобы переодеться в традиционную магическую одежду. Не просто парадную мантию, а полный костюм, который носят главы родов. За последний год гриффиндорцу часто приходилось бывать на всяких официальных мероприятиях, так что ему пришлось купить несколько таких. И хоть он предпочитал джинсы и футболки, его утешала мысль, что Ашеру, скорее всего, понравится такой старомодный по современным меркам наряд.

Ашер стоял посреди пустого зала и ждал Анри. Он сегодня целый день был в предвкушении. Сегодня днем, перед тем, как отправиться к Натаниэлю, Гарри дал ему своей крови, так что вдобавок к предвкушению, вампир был еще и возбужден, поэтому едва мог сосредоточиться на работе. Все его мысли были заняты тем, что волшебник приготовил ему на вечер. Не стоило ожидать многого от первого раза, но Гарри ведь собирался использовать магию, поэтому вампир даже представить не мог, что ему предстоит.

Наконец, тяжелая деревянная дверь открылась, и на пороге возник маг. Ашер был приятно удивлен его внешним видом – черная мантия сложного кроя была украшена спереди и по краю рукавов темно-зеленой вышивкой, и выглядела, как одежда, имеющая давние традиции, в отличие от современных «прикидов». Сейчас Анри действительно выглядел как волшебник, ему даже не нужно было брать в руки палочку, и так сразу можно было понять, что это – маг.

Гарри наложил самое мощное из известных ему запирающих заклинаний, не потому, что в нем действительно была необходимость, а потому, что оно очень эффектно выглядело – будто дерево двери и камень стен перетекали, вплавлялись в друг друга, превращаясь в единое целое.

— Ты не выйдешь отсюда, пока я не разрешу, — произнес он.

Вообще-то реплики ему придумал Натаниэль, сам бы Гарри не стал выражаться так пафосно. Но с другой стороны, гриффиндорец понятия не имел, что можно говорить в такой ситуации, а молчать было бы как-то глупо, поэтому пришлось пользоваться вариантом верлеопарда.

Гарри накинул капюшон, скрывавший половину лица, и одновременно позволил своей магии хлынуть наружу, как при встрече с Нарциссом. На капюшон были наложены чары конфиденциальности, они стали чем-то вроде замены маски, изначально предложенной Натаниэлем.

Теперь Ашер не мог видеть лицо Анри. Хорошо различимые подбородок, губы, нос и чуть светящиеся в тени капюшона глаза никак не желали складываться в знакомые черты. Из-за чар вампир даже не мог слышать биение его сердца и звук шагов, не чувствовал его запаха. Существо, которое медленно и неотвратно приближалось к нему, просто не могло быть человеком. Невероятная мощь волнами расходилась от него, усиливаясь с каждым неторопливым шагом. Ашер и представить не мог, то Анри может быть таким пугающим. Как это создание, повергающее в трепет одним своим присутствием, могло притворяться его Bel ange? И какое из обличий было настоящим, а какое — маской?

Маг приблизился почти вплотную, и воздействие его силы стало настолько мощным, что Ашер больше не мог стоять. Его ноги подкосились, и он упал бы на колени, но от темной фигуры волшебника вдруг отделились быстрые длинные тени и обвились вокруг груди, рук и ног вампира, возвращая его в вертикальное положение.

Ашер едва смог побороть приступ паники, когда вдруг оказался совершенно беспомощен, да еще и обездвижен таким экзотическим способом. Только сейчас ему удалось рассмотреть, что эти черные стремительные тени – на самом деле ленты ткани, странным образом вытянувшиеся из подола мантии. Теперь Анри был похож на жуткого полуспрута-получеловека.

Усилием воли вампир заставил себя расслабиться и обмякнуть в мягких, но крепких оковах.

— Такой послушный, — рука мага поднялась и коснулась лица Ашера. Прохладные пальцы очертили линию скул и подбородка. – Ты сейчас похож на марионетку. Моя прекрасная кукла.

Ашер невольно опустил ресницы и сглотнул. Если это игра, то Анри, определенно, гениальный актер. Прохладная ладонь скользнула на его шею и остановилась у выреза рубашки. Пальцы потянули за воротник и вся одежда вдруг исчезла. Вампир вздрогнул от ощущения холодного воздуха на коже и открыл глаза. Гарри уже проделывал с ним такой трюк, но сейчас все ощущалось намного острее.

— Кожа белая, словно мрамор, — лениво произнес волшебник, и его ладонь продолжила путешествие по телу мужчины, прошлась по груди, животу, и остановилась на бедре. – Может быть, мне сделать из тебя статую? Ты будешь очень красиво смотреться.

Сила волшебника, до этого равномерным потоком заливавшая пространство, обрушилась на вампира, лишая возможности и пальцем пошевелить. Он даже вздохнуть глубоко не мог, скованный магией по рукам и ногам. Пальцы Анри медленно, словно нехотя, поглаживали белую кожу, а светящиеся едва заметным зеленым светом глаза внимательно рассматривали обездвиженную жертву. Ашер ощущал этот изучающий пронзительный взгляд почти так же явственно, как прикосновение.

— О, похоже, тебя… вдохновила эта идея, — с насмешливой полуулыбкой произнес маг. – Как видишь, заклинание действует только на мышцы. Некоторые органы все-таки сохраняют способность шевелиться. Но мы ведь не хотим, чтобы все кончилось слишком быстро?

Тонкая черная лента отделилась от мантии Поттера и обвилась вокруг возбужденного члена, довольно крепко его обернув. Ашера бросило в жар. Временами ему начинало казаться, что перед ним вовсе не Анри, а кто-то совершенно другой, безжалостный, властный и невероятно могущественный.

— Впрочем, статуи, даже прекрасные, это так скучно. Тебя можно использовать для куда более интересных вещей.

Вампир почувствовал, как спали обездвиживающие чары и инстинктивно вздохнул всей грудью.

— Хочу попробовать кое-что интересное, а ты подходишь для этих целей как нельзя лучше.

Неожиданно Ашер почувствовал, как что-то мягкое и горячее коснулось его щиколоток. Он опустил глаза вниз и вздрогнул от увиденного. Из-под мантии мага по полу расползался густой чернильно-черный туман, и его отдельные языки шевелились, словно щупальца осьминога. Некоторые из них уже начали обвиваться вокруг ног вампира, медленно поднимаясь все выше и выше. Ашер никогда не видел ничего подобного, и от этого пугающего зрелища его пробрала невольная дрожь. Но спустя несколько секунд ему удалось успокоиться и взять себя в руки. В конце концов, ему нечего опасаться, это же ведь Анри, он не причинит ему серьезного вреда. Наверное. В крайнем случае, вампир его уровня может регенерировать почти все, что угодно.

Щупальца продвигались вверх медленно, словно маг давал Ашеру возможность остановить все это. Ну, или просто любовался беспомощностью жертвы. К тому моменту, как щупальца добрались до внутренней части бедер, вампира уже всего трясло от ощущений. Этот черный сгущенный туман был горячим и мягким, и временами внутри него словно пробегали электрические искры, покалывая кожу. Ашер широко распахнул глаза, почувствовав, как одно из них начинает словно затекать внутрь его тела, а следом и второе. Они проникли в него так глубоко, как не мог бы ни один член, а затем начали двигаться, сначала вместе, а потом поочередно, скользя и извиваясь вдоль друг друга.

Тело вампира непроизвольно вздрагивало и сотрясалось от этих невероятных ощущений, и он не мог это контролировать. Мягкие путы крепко удерживали его, не давая вырваться, и все, что он мог – дергаться, словно бабочка, насаженная на булавку. Из его рта вырывались судорожные вздохи и всхлипы.

Теперь уже обе руки мага лежали на бедрах вампира, а зеленые глаза пристально наблюдали за эмоциями, отражающимися на прекрасном лице.

— Проверим, сколько в тебе поместится?

Все новые и новые щупальца начали одно за другим проталкиваться в тело Ашера, и тот быстро сбился со счета, выгнувшись так сильно, как только позволяли путы и запрокинув голову. Прохладные ладони начали поглаживать его живот и бока, и вампиру казалось, будто его кожу ласкают не только снаружи, но и изнутри. Он чувствовал, что его тело еще не достигло своего предела и могло бы принять еще, но похоже, Анри не стал на самом деле проверять его на прочность.

Несколько щупалец поднялись выше, обвились вокруг талии и груди вампира. Маг отошел на несколько шагов назад и чуть склонил голову на бок, словно собирался со стороны понаблюдать за неким занимательным зрелищем. И через секунду, Ашер понял, за каким именно. Одно из щупалец вдруг резко вонзилось в его живот и прошло насквозь. Вампир приглушенно вскрикнул, не веря в реальность происходящего, он никогда не думал, что его Bel ange способен на такое. Щупальце дернулось вверх, и Ашер опустил глаза, ожидая увидеть жуткого вида рану, но его кожа была совершенно цела. Черный туман на самом деле оказался не таким плотным, хотя и был вполне осязаем. Только сейчас мужчина понял, что боли он тоже не причинял, хотя и отчетливо ощущался внутри. Щупальце покинуло его тело, а потом вошло вновь, на этот раз прямо в грудь.

Ашер почувствовал, как что-то обвивается вокруг его сердца и чуть сжимает. Пульс тут же участился до предела, сердце испуганно затрепыхалось в чужой хватке. Захваченный этими пугающими, но в тоже время захватывающими ощущениями, вампир не заметил, как маг вновь оказался рядом. Его ладонь лежала на груди мужчины, улавливая учащенное сердцебиение, а губы оказались рядом с ухом. Тихий леденящий шепот, кажется, понизил температуру в комнате на десяток-другой градусов.

— Я могу забрать твое сердце, — хватка на мгновение стала чуть крепче, — твое тело… твою душу… даже твой разум. Хочу, чтобы все это принадлежало только мне.

Прохладные пальцы ухватили Ашера за подбородок и заставили повернуть голову.

— Открой глаза, — потребовал властный голос, и вампир понял, что в какой-то момент просто зажмурился.

Перед ним стоял Анри, скинувший капюшон, и теперь вампир вновь мог отчетливо видеть его лицо. Зеленые глаза сейчас светились еще ярче, чем до этого. Ашер почувствовал, что его словно затягивает в бездонную глубину черных зрачков. То, с какой легкостью маг проник в его сознание, просто поражало. Вампир вспомнил свою попытку загипнотизировать волшебника при первой встрече и только сейчас понял, насколько это было бесполезно, раз их силы столь неизмеримы.

Гарри осторожно скользнул в сознание вампира, готовый ретироваться при малейших признаках недовольства, ведь мало кому понравится, если кто-то попытается просмотреть его воспоминания. Такие вещи нужно было обговорить заранее, но было не до того. Как ни странно, Ашер был совершенно не против, он, кажется, наоборот открылся еще сильнее, впуская легиллимента.

Вампир чувствовал себя просто невероятно – ощущал одновременно и магию Анри в своем теле, и его присутствие в своей голове. Он знал, что волшебник не соврал насчет того, что может забрать все. Сейчас, как минимум три пункта из названных уже принадлежали ему, а четвертый не достался только потому, что Ашер всерьез сомневался в наличии у себя души.

Воля мага затопила его разум прохладным спокойным океаном, на поверхности которого сверкающими льдинами плавали воспоминания. Их было так много, что невозможно сосчитать. Гарри осторожно касался то одного, то другого, ища те, которые были общими для него с Ашером, потому что считал себя не вправе просматривать другие. Наконец, он добрался до того, что требовалось. Льдинка-воспоминание вдруг словно увеличилась в размерах, на ее блестящей поверхности начали проступать смутные пока образы, и вампир вдруг провалился в одно из своих воспоминаний.

Он оказался в том самом вечере, когда они с Анри второй раз ходили в ночной клуб. Обстановка вип-кабинета и черная кожаная обивка дивана, едва не рвущаяся под его пальцами… Все было, как настоящее — те же звуки, запахи и ощущения, грохот музыки за стенами, в котором тонули вскрики и стоны, горячее напряженное тело Анри, перегнувшего его через подлокотник, и аромат секса, пропитавший их насквозь.

И в то же время Ашер чувствовал мягкие путы, удерживающие его руки и ноги, и магию Анри, скользящую внутри его тела. Даже десятой доли этих ощущений было достаточно, чтобы кончить, но мешала лента, перетянувшая член.

Анри не остановился на этом. Он поднял еще одно воспоминание – про самый первый раз. Вампир почувствовал себя стоящим на коленях, а волшебник стонал и вздрагивал от ощущения его языка и губ, несмело цеплялся за плечи, едва стоя на ногах. Гарри тоже видел эти картины, и хоть не переживал их так ярко, ему хватило и этого. Он не прикасался к себе, но одних только эмоций Ашера, разделенных на двоих, хватило, чтобы испытать оргазм.

Одновременно с этим щупальца, которые все еще сладко терзали тело мужчины, словно раскалились. Раньше во время секса Ашер получал только малую часть магии Анри, то сейчас она вся попала внутрь него, а не стекла по коже как обычно. Вампир не думал, что такое может случиться, но полученной силы было слишком много, настолько, что он не мог ее усвоить. Казалось, каждая клеточка его тела была переполнена магией, он весь был словно воздушный шар, который вот-вот лопнет. Как ни старался Ашер, он не мог удержать ее всю в себе, излишек силы Гарри просто выплеснулась наружу, захватив и часть вампирской.

Это было настолько ошеломляющее и сильное ощущение, что Ашер совершенно потерялся в нем. Он не почувствовал, как Гарри убрал сдерживающую ленту и не заметил, что тело содрогается в оргазме, полностью захваченный тем, как магия выходит из него. Это было так, словно он кончил, но в метафизическом плане. Тело вдруг стало таким легким, что он мог бы взлететь, не прилагая никаких усилий. В голове было пусто, совершенно никаких мыслей, и это оказалось неожиданно приятным.

Гарри развеял заклинание и подхватил безвольно обмякшего вампира. С трудом стянул мантию и накинул ее на обнаженного Ашера, а потом поднял его на руки, мысленно благодаря тренера по силовым тренировкам. В комнате стояла удобная кушетка, и маг разместился на ней, устроив голову вампира у себя на коленях.

— Ты в порядке? – спросил он, нежно погладив Ашера по щеке.

Вампир понял, что у него нет сил ответить. Единственное, на что он был сейчас способен – опустить ресницы в знак согласия и слегка улыбнуться. Даже держать глаза открытыми было трудно – настолько он ослаб. Но это было приятное ощущение, казалось, с него сняли груз забот и проблем, копившийся столетиями. Никуда не надо было идти, ничего не надо делать. Он просто расслабился и позволил Анри позаботиться обо всем.

Волшебник неторопливо перебирал золотистые пряди, не боясь потревожить крепкий сон вампира. Кажется, он справился, по крайней мере, Ашер выглядел довольным, продолжая слегка улыбаться даже сейчас. Гарри потратил много сил, используя такую сложную магию, но оно того стоило. Вряд ли он сейчас сможет аппарировать в спальню, и уж точно не хочет идти туда пешком. Оставался только порт-ключ на пальце мужчины, но Поттер слишком уж не любил неприятные ощущения, которые вызывает перенос. В крайнем случае, можно устроиться прямо на кушетке, дверь запечатана, так что их никто не побеспокоит.

И стоило ему только об этом подумать, как раздался оглушительный стук, словно кто-то с той стороны любой ценой собирался попасть внутрь.

— Откройте, иначе мы взломаем дверь! – раздался властный голос Жан-Клода.

Гарри выругался сквозь зубы и взмахнул палочкой, отменяя чары. Дверь с грохотом распахнулась, с силой ударившись о стену, и в комнате возникла, видимо, команда по спасению бедного несчастного вампира из лап коварного злого мага. Иначе зачем сюда вломились Принц города, Истребительница и пятеро охранников?

Волшебник взял Ашера за руку и переплел их пальцы, со стороны вполне невинный жест, но на самом деле он просто приготовился переместиться в спальню в случае чего.

— Что с Ашером? – резко спросила Анита, заметив, что тот даже не пошевелился. – Мы почувствовали всплеск его силы.

— Он просто устал и теперь спит, — пожал плечами Гарри.

— Спит? – холодно произнес Жан-Клод, шагая вперед. – Вампиры не спят. Что ты с ним сделал?

— Ваши сведения устарели, Ашер уже неделю спит по утрам. – Гарри отвел золотистую прядь от лица любовника, чтобы все могли заметить на его губах слабую улыбку. — А чем мы с ним наедине тут занимались – не ваше дело, будь вы хоть принцем, хоть мэром города.

Все присутствующие, кроме Аниты, могли убедиться, что Ашер дышит, и сердце его размеренно бьется, хоть и не так часто, как обычно. Да и в целом тот ничуть не выглядел умирающим, скорее наоборот. Если бы он был человеком, это действительно означало крепкий здоровый сон, но вот у вампиров с этим были проблемы.

Жан-Клод яростно прожигал волшебника взглядом, и тот не менее горячо отвечал ему тем же. Хоть Ашер уже триста лет не встречается с Принцем города, Гарри все равно не мог подавить в себе ревность. Временами ему мечталось стереть память об Ашере у каждого, кто был с ним близок, но в тоже время он не хотел знать, сколько их всего было. Ему и одного Нарцисса хватило.

Наконец, Жан-Клод взял себя в руки и прекратил этот поединок взглядов. Не часто ему попадался кто-то, осмеливающийся прямо смотреть ему в лицо. Но кроме этого был и еще один тревожащий признак – глаза мага начали слабо светиться жутковатым зеленым цветом. Интуиция вампира твердила, что ничего хорошего это не предвещает, и он ее послушался.

— Что ж, раз Ашер в порядке, приношу официальные извинения, что помешал вашему отдыху, — буквально процедил он сквозь зубы.

Гарри настороженно кивнул, не отводя от него взгляда, но похоже, инцидент действительно оказался исчерпан, и «команда спасения» покинула комнату.

Волшебник выдохнул и коснулся камня на кольце, активируя порт-ключ. Хватит на него сегодня переживаний. А в их спальне Гарри уже давно, подстегиваемый въевшейся в мозг паранойей, наложил кучу заклинаний на стены, превратив комнату в небольшую крепость. Там уж их никто не побеспокоит.

Этой ночью Ашер «умер» всего на десять минут. Он даже не проснулся, переходя от жизни к смерти. Гарри уже привычно перед сном наложил на него согревающие чары, чтобы тот не чувствовал холода, когда очнется. На самом деле поначалу ему было очень неуютно в одной постели фактически с трупом. Но это ведь все-таки было тело Ашера, а тот даже в смерти был прекрасен, так что маг быстро привык и даже в шутку придумал заголовки для английских газет «Гарри Поттер – некрофил!»

Ашер проснулся, чувствуя себя обновленным. Гарри уже влил в него столько сил, что вампир даже подумывал, не сможет ли он теперь переносить солнечный свет, впрочем, экспериментировать в этой области его как-то не тянуло. Конечно, интересно было бы узнать свои новые возможности, но все-таки панический страх перед солнцем у детей ночи заложен в подсознании.

Они не говорили о том, что произошло вчера. Это было что-то вроде их общей тайны, настолько секретной, что они даже друг с другом ее не обсуждали. Но стоило Ашеру улыбнуться той самой улыбкой, как Гарри точно знал, о чем тот думает. Ощущение полной власти над своим любовником одновременно и немного пугало, и невероятно будоражило. У них даже появилась привычка подолгу смотреть друг другу в глаза, и иногда во время этой игры в «гляделки» волшебник непроизвольно применял легиллименцию, проваливаясь в сознание вампира. А тот неизменно подсовывал ему воспоминание о их магической «сессии». Со стороны это все смотрелось еще круче, чем казалось Гарри. В тот раз он старательно спрятал свою неуверенность за внешней невозмутимостью, но выяснилось, что для Ашера он выглядел невероятно властным и жутким. Даже Темный Лорд позавидовал бы такому представлению. Хоть Поттера иногда и смущал факт, что всем этим спецэффектам он научился у Волдеморта, он успокаивал себя тем, что это не темная магия, и ей даже вреда особого причинить нельзя.

Легкая полуулыбка появлялась на лице Ашера так часто, что Гарри начинало казаться, будто тот только и думает о продолжении. Даже все остальные отметили, что золотоволосый вампир теперь постоянно ходит с загадочным, но удовлетворенным видом. Слухи о том, что маг так затрахал вампира линии Белль Морт, что тот даже пошевелиться не мог, расползлись по Цирку со скоростью лесного пожара, и Гарри в одночасье стал едва ли не секс-символом года. Когда Ашера не было рядом, к волшебнику даже обратились несколько незнакомых ему вампиров с вежливыми предложениями «пообщаться поближе». Предложения были настолько ненавязчивыми, что неискушенный гриффиндорец даже не сразу понял, чего от него хотят. А когда до него, наконец, дошло, посмотрел на них едва ли не с суеверным ужасом и поспешно отказался. Словно ожили его самые последние страхи – он начал обзаводиться новой армией фанатов и теперь не знал, что с этим делать.

Впрочем, особо непонятливых и настойчивых поклонников не нашлось. Все осознавали, что если уж сам маг не превратит, например, в лягушку, то вскоре явится Ашер и исправит это упущение. Хотя сплетников и разочаровало отсутствие жарких разборок между вампиром и Натаниэлем, слухи о том, что Поттер завел интрижку на стороне, не утихали. Сам Гарри, к счастью, этих слухов не слышал непосредственно от сплетников, ему их в творческой обработке иногда пересказывал верлеопард.

— Им что, больше заняться нечем? – недоумевал волшебник, услышав от Натаниэля очередную смешную, на взгляд оборотня, историю насчет размеров его достоинства и неутомимости в постели.

— Да ладно тебе, — верлеопард потянулся как кот и ненавязчиво подкатился ему под бок. – Кстати, меня тоже заинтересовали твои размеры. Может, покажешь? И я как авторитетное лицо смогу во всеуслышание заявить, что они ошибаются. Ну, или наоборот, правы.

— Иди ты, — возмутился Гарри. – Ничего я никому не собираюсь доказывать!

— Тогда просто забей на слухи, — разочарованно вздохнул Натаниэль.

— Легко сказать… Знал бы ты, как меня это все раздражает!

— А ты ничего не можешь с этим сделать? Вот Джейсон, например, теперь даже имя твое не произносит.

— Хм… Интересная мысль, — Гарри задумался, может ли он наложить такое проклятие, чтобы оно начинало действовать сразу же, как только кто-нибудь начнет обсуждать его личную жизнь.

У волшебника появилось несколько идей, как можно это осуществить. Но сначала надо уточнить кое-что у Гермионы, причем так, чтобы она не узнала о цели применения. Вряд ли девушка одобрила бы его желание проклясть «беззащитных магглов».

…На следующий день в коридорах Цирка было очень тихо. Потому что практически у каждого на языке вскочил болезненный фурункул, не мешающий говорить, но делающий этот процесс очень неприятным. У вампиров и оборотней по определению не могло быть прыщей из-за их иммунитета и ускоренной регенерации, так что все быстро догадались, что дело в магии.

В этом заклинании Гарри превзошел самого себя – он не только задал условия, согласно которым проклятие выбирало «жертв», но и встроил в него ограничитель по времени – то есть, оно спадало через десять часов, если проклятый не пытался с этот отрезок времени обсуждать то, что его совершенно не касалось.

Ашер только посмеялся, узнав о массовом «заболевании». Кажется, он тут был единственным, кто понимал, что Анри просто развлекается. Никто, кажется, и не подозревал, что волшебник при желании может в одиночку убить их всех, превратить в живые статуи или узнать любые тайны. А вместо этого ограничился безобидным фурункулом, причем в таком месте, где его даже не было видно.

Местные оборотни и вампиры, пострадавшие от заклятья даже возмущаться особо не стали, боялись, что одним прыщом дело не ограничится. Джейсон же, действительно больше никогда не рассуждавший на тему личной жизни Поттера, сиял, словно начищенный галеон и подкалывал всех подряд. Как ни странно, проклятье не обошло даже Жан-Клода и Аниту, и теперь Принц города был мрачен и молчалив, а Истребительница то и дело порывалась пристрелить наглого мальчишку, хотя в глубине души и признавала, то он честно предупреждал о такой возможности.

В целом, жизнь Ашера была прекрасна, как никогда прежде. Он получил все, о чем даже и не мечтал. Невероятный любовник, вновь прекрасная внешность, растущая сила… Только вот за все приходится платить, даже если кажется, что оно досталось тебе бесплатно. Нет, Анри ничего не просил, он кажется, предпочитал дарить все безвозмездно, но похоже у мироздания имелись свои правила. Возросшая сила вампира позволила ему все меньше и меньше находиться в состоянии «смерти», но теперь его тело не могло обходиться без сна. Сначала ему это даже нравилось, но день ото дня его сны становились все более четкими и тревожащими. Воспоминания о его прежней жизни всплывали из глубин подсознания, и кажется, печальных среди них было намного больше, чем радостных. Постепенно беспокойные сны превратились в полноценные кошмары, и чаще всего повторялось одно и то же – фанатики ловили его и Джулиану, затем следовали пытки и смерть на костре.

Однажды кошмар был особенно ярким – Ашер даже не осознавал, что это сон, настолько все было настоящим. Боль, страх, гнев были настолько реальны, что он позабыл, что с тех пор прошло уже три сотни лет, и даже шрамов, напоминавших о ужасных событиях, больше не осталось.

Из кошмара его вырвал голос Анри. Маг был встревожен и бледен. Его всерьез напугало то, что вампир метался во сне и кричал. Ему пришлось долго трясти Ашера за плечи, прежде чем тот очнулся. По его еще более бледному, чем обычно, лицу текли кровавые слезы.

— Что с тобой? – взволнованно спросил Гарри. – Дурной сон?

Вампир обессилено кивнул и прикрыл глаза, чувствуя успокаивающее тепло ладони мага на своем лбу.

— Если рассказать о нем, может стать легче, — неуверенно предложил маг. – Но если не хочешь, то не надо.

Сам он этот способ никогда не пробовал. Никого не интересовали его кошмары, если они не были насланными Волдемортом видениями. Но в последнее время плохие сны ему больше не снились, чему Поттер был несказанно рад.

Ашер криво усмехнулся уголком рта, не открывая глаз. Гарри осторожно стер его слезы.

— Я расскажу, — Ашер накрыл его ладонь своей и сдвинул со лба на глаза, прячась от утреннего света, заливавшего спальню.

— Однажды давным-давно, триста лет назад, — начал он, — один молодой и чересчур самоуверенный вампир решил, что он достаточно силен, чтобы жить без покровителей. Он был влюблен ровно настолько же, насколько был глуп. Его избранником стал другой вампир – еще более молодой и слабый. Оба они были всего лишь игрушками своей создательницы, выбранными среди сотен других из-за необычного цвета своих глаз. Но им обоим надоело такое положение вещей, и они сбежали. Точнее им позволили так думать, но на самом деле Белль Морт ждала, что рано или поздно они вернутся.

Наш герой в своей эгоистичности всеми силами пытался удержать своего возлюбленного, и даже завел себе слугу-человека Джулианну, которая была полностью во вкусе его любовника, потому что тот всегда предпочитал женщин больше, чем мужчин. Она была такая добрая и мягкая, что ее невозможно было не полюбить. Это было чудесное время. Они путешествовали по Европе, нигде не останавливаясь надолго, наслаждались жизнью и друг другом.

Ашер замолк ненадолго, словно не решался развеять призрак прежней жизни, сотканный его словами. Гарри не знал, стоит ли ему ревновать – в то время даже его прабабушки еще и в проекте не было, но то, что вампир был счастлив не с ним, болезненно цепляло что-то глубоко внутри.

— Все закончилось так быстро. Жан-Клода вызвали к одру умирающей матери. Я просил его не ходить туда, ведь он уже слишком давно стал вампиром, чтобы не вызывать подозрений своей молодостью, но он не послушал. Пока его не было, мы попали в руки церкви, Охотников на ведьм. Днем я был совершенно беспомощен и не смог защитить Джулианну. Ее пытали и сожгли как ведьму. — Вампир сам не заметил, как сбился с отвлеченного тона повествования. Его дыхание участилось. Даже сейчас, три сотни лет спустя, воспоминания все еще причиняли ему физическую боль.

— Я всегда обвинял Жан-Клода, что его не было рядом, что он не успел ее спасти, позволил сжечь, — Ашер сглотнул. – Но на самом деле я винил себя. Я старше и сильнее, и должен был сам защитить Джулианну. Но я никогда не признавал этого вслух. Триста лет ненавидел Жан-Клода, обвиняя во всех смертных грехах, и продолжал бы до сих пор, если бы не Анита.

Невозможно было смотреть, как Ашер страдает. Гарри наклонился и поцеловал кривящийся в горькой усмешке рот. Он уже сам был не рад, попросив рассказать, ведь для вампира это было так болезненно. Станет ли ему легче, если он поделится самыми горькими своими воспоминаниями? Или это наоборот лишь разбередит незаживающие раны?

— Я понимаю, что ты чувствуешь.

Ашер дернулся и приоткрыл рот, чтобы возразить, но Гарри убрал ладонь с его глаз и накрыл губы.

— Действительно понимаю, — он прямо встретил лихорадочно горящий взгляд. – Я потерял очень дорогого мне человека по собственной глупости. В детстве я всегда мечтал, что однажды придет какой-нибудь мой далекий родственник и заберет меня от Дурслей. И когда крестный наконец-то появился, то погиб из-за меня прямо на моих глазах.

Слова Анри, хоть и печальные по своей сути, странным образом принесли облегчение. Ашер смотрел в зеленые глаза и не видел в них боли, только грусть. Как же он сумел так быстро справиться со своим горем? Вампиру на это и трех сотен лет оказалось мало.

— Я тоже нашел, кого обвинить в смерти Сириуса. Мой профессор зельеварения Северус Снейп отлично подходил на эту роль, а меня и вовсе возненавидел еще до рождения. У них с Сириусом были ужасные отношения. Мой крестный был в юности тем еще придурком, и однажды чуть не убил Снейпа, заманив его в логово оборотня в полнолуние. И знаешь, что самое ужасное?

Ашер заметил на лице Анри странное выражение – смесь стыда и вины.

— Я ненавидел его до дрожи, до желания убить собственными руками. Я даже пытался его проклясть, но он был слишком хорошим дуэлянтом, с легкостью отражал все мои заклинания. А потом, умирая, он отдал мне свои воспоминания. И только после его смерти я узнал, что он на самом деле всегда защищал меня, и несколько раз спасал мне жизнь. Он сделал для победы над Темным Лордом намного больше, чем все остальные. Северус Снейп был поразительно храбрым человеком, и мне до сих пор стыдно за ту свою глупую ненависть.

Вампир закрыл глаза, обдумывая услышанное. Его ненависть к Жан-Клоду давно утихла, возможно, она и была такой сильной потому, что он так любил его в прошлом, но понимал, что они больше не могут быть вместе.

Гарри убрал ладонь, которой до этого все время накрывал губы Ашера, хотя тот и не особо пытался что-то сказать. Сейчас лицо вампира не выражало ровным счетом ничего, но маг знал, что ему все еще больно. Он запустил пальцы в золотистые волосы и прижался лбом ко лбу Ашера, словно пытаясь разделить печальные мысли на двоих. Тот пошевелился, и его руки легли на спину волшебника, обнимая.

Гарри пытался вспомнить, как же он сам преодолел боль от смерти Сириуса. Тогда его как всегда заперли на Тисовой улице, и он думал, что с ума сойдет, терзаемый кошмарами и чувством вины. Но со временем боль немного утихла, окончательно же она ушла, когда он вновь увиделся с Сириусом и понял, что от не винит его в своей гибели. Никто из отдавших за него свои жизни не винил Гарри в своей смерти, и это сняло тяжкий и привычный груз с его плеч.

Поможет ли это Ашеру? Если Джулианна сама скажет ему, что не винит его в своей гибели, станет ли вампиру легче? Или его будет терзать то, что ее нельзя оживить насовсем? Несмотря на все эти тревожащие вопросы, Гарри все же решился использовать Воскрешающий камень. Он чувствовал, что должен помочь Ашеру.

Омаке №2

Вообще-то, оно к следующей главе, где Гарри предложил Жан-Клоду присутствовать при воскрешении Джулианны, но в честь праздника выложу сейчас))))

Ашер быстро ввел Принца города в курс дела, тот сначала не поверил, но золотоволосый вампир был очень убедителен. Гарри не вмешивался в разговор, если честно, он его вовсе прослушал, мысленно убеждая самого себя не ревновать.

— И что вы хотите взамен? — напряженно спросил Жан-Клод.

— Саблю, коня и барабан, — с серьезным видом ответил маг.

Жан-Клоду показалось, что он ослышался. При этом у вампира было такое забавное выражение лица, что Гарри едва сумел справиться с собой и не рассмеяться.

— Это несколько… неожиданно.

Волшебник видел, что вампир очень хочет спросить, не спятил ли он, но из соображений дипломатичности воздерживается.

— Ну, если у вас нет коня и барабана, тогда, так и быть соглашусь на поездку в Диснейленд. Всю жизнь мечтал там побывать, — Гарри невинно похлопал глазами.

Жан-Клод, совершенно сбитый с толку, оглянулся на Ашера, взглядом спрашивая, не шутка ли это. Тот с бесстрастным лицом едва заметно пожал плечами, а про себя подумал: «Только коня нам еще и не хватало».

Волшебник сел прямо, продолжая поглаживать шелковистые золотые волосы. Эта идея продемонстрировать свойства Даров Смерти вампиру могла обернуться настоящей катастрофой, но Гарри готов был рискнуть.

— Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит посреди дороги кто-то, закутанный в плащ.

И Смерть заговорила с ними…

Гарри по памяти пересказывал историю, услышанную им от Гермионы. Только вот для него она перестала быть сказкой, возможно, и Смерть действительно существует и однажды даже заговорит с ним, как с братьями. Волшебник непроизвольно понизил голос, и теперь его шепот едва слышно звучал в комнате. Ашер открыл глаза и теперь внимательно смотрел на него, слегка недоумевая, почему Анри начал рассказывать ему эту мрачную средневековую сказку, но не решался перебить. Шепот мага почему-то вызывал пробегающий по спине холодок.

— Смертоносная палочка или Жезл Судьбы, — палец Гарри прочертил на груди вампира прямую линию. – Воскрешающий камень, — обвел линию кругом. – Мантия-невидимка, — заключил круг и линию в треугольник.

Волшебник замолчал, разглядывая только ему видимую фигуру, и вампир, не дождавшись продолжения, произнес:

— Это очень поучительная история, Bel ange, но я не совсем понимаю, почему ты рассказал ее мне.

— Младший брат – Игнотус – был единственным, кто оставил потомство. Камень и мантия передавались от поколения к поколению, палочка же к тому времени уже десяток раз поменяла владельца. А этот знак стал гербом рода Певерелл. Шли века, и постепенно род пришел в упадок, распался на побочные ветви. Прямых наследников не осталось, но наследницы получили Дары в приданное. Моя сколько-то там раз прапрабабушка носила фамилию Певерелл, и о том, что у Поттеров теперь хранится одна из древнейших магических реликвий, старались не распространяться. Я сам узнал, что владею той самой мантией, по преданию сделанной из савана Смерти, только в семнадцать.

Ашер невольно затаил дыхание. Он еще не совсем понял, к чему клонит Анри, но упоминание Даров Смерти не оставило его равнодушным. Гарри серьезно посмотрел в его глаза и произнес:

— Прежде чем я продолжу, скажи, позволишь ли ты запечатать тайну, которую я тебе открою, в твоем сердце? Это гарантия того, что от тебя никто никогда о ней не узнает.

— Неужели ты не доверяешь мне, Анри? Я бы не выдал твои тайны даже под пыткой, — вампир уже хотел всерьез обидеться.

— Доверяю. Но вряд ли тебя в случае чего будут пытать. Не знаю, могут ли неволшебники вообще применять окклюменцию, но я в твой разум вошел без труда, а я ведь даже не мастер. Любой легиллимент сможет прочесть твои воспоминания.

Ашеру такая перспектива совершенно не понравилась. Он никогда не думал, что может оказаться беспомощным перед смертными, но от магов всего можно было ожидать, раз уж невероятно могущественный Анри говорит, что отнюдь не является самым сильным и способным волшебником.

— Значит, сделай все, что нужно, чтобы твои тайны остались со мной.

— Потом, когда закончим, — Гарри достал палочку и взмахнул ей, обновляя в комнате чары против прослушивания. На заинтересованный взгляд вампира он ответил, — Натаниэль рассказывал, что вам тут постоянно жучки подкидывают, а заклинание заглушает и их. Не думаю, что те, кто могут нас подслушать, станут сотрудничать с магами, но лучше подстраховаться.

Итак, самый полезный, на мой взгляд, из Даров Смерти, я получил в одиннадцать лет на рождество. Второй дар – Воскрешающий камень, завещал мне Дамблдор после своей смерти, его я получил в день семнадцатилетия. А Жезл Судьбы, оставивший после себя кровавый след в истории, я получил самым дурацким способом, какой только можно представить – стукнул ее владельца по носу и вырвал палочку из его рук. А он даже не знал, что именно принадлежало ему так недолго.

Существует легенда, что тот, кто соберет все три дара, станет неуязвимым и даже бессмертным. Ну, как видишь, неуязвимость не работает, а насчет бессмертия пока неизвестно, понятнее станет только лет через двести, если я тогда не умру от старости.

— Двести лет? – удивился Ашер.

— Волшебники живут дольше обычных людей. Двести лет – еще не предел. Самый старый по официальным данным маг прожил больше шестисот шестидесяти лет, правда, он использовал для этого философский камень. А ведьма, которая написала учебники по истории магии, прожила почти триста.

Ашер почувствовал облегчение, узнав, что Анри проживет еще намного больше, чем жалкие полвека, но по вампирским меркам даже двести лет не были большим сроком. К сожалению, маг наверняка откажется от того, чтобы стать человеком-слугой, к тому же, на него, скорее всего, невозможно поставить метки. Ашеру не хотелось думать обо всем этом сейчас, но мысли о недолговечности людей посещали его против воли.

— Когда я стану старым, отращу длинную белую бороду, — Гарри погладил себя по гладкому пока подбородку, — начну носить фиолетовые мантии в золотых звездах и угощать всех конфетами. Надо же поддерживать имидж светлого волшебника.

Вампир представил себе Анри в таком виде и едва не рассмеялся.

— Я буду любить тебя даже таким, — старательно пряча улыбку, пообещал он.

— Даже если я буду называть тебя «мальчик мой»? – шутливо пригрозил Гарри, нависнув над лежащим на спине вампиром.

— Да.

Гарри некоторое время всматривался в прекрасное лицо, а потом наклонился и поцеловал розовые, красиво очерченные губы. Ему до сих пор не верилось, что это совершенство – вампир, похожий на статую из белого мрамора и золота, принадлежит ему.

Когда поцелуй кончился, они некоторое время просто лежали, обнявшись. Гарри чувствовал, что Ашер успокоился, и тени прошлого его больше не терзают. Маг был не уверен, что сейчас стоит опять напоминать о Джулианне, но рассказав о Дарах Смерти, он не мог остановиться на полпути.

— С помощью Воскрешающего камня я могу ненадолго вернуть Джуллианну в наш мир.

Ашер вздрогнул всем телом и зажмурился. Не дождавшись больше никакой реакции, Гарри продолжил.

— Ты сможешь поговорить с ней.

— Зачем? – с болью произнес вампир, — чтобы услышать, что она меня ненавидит? Винит в своей гибели? Перед смертью она звала Жан-Клода, не меня, и умерла с его именем на губах.

— Чтобы услышать, что она не винит тебя, — твердо произнес Гарри. – Ты не веришь никому, но уж ее-то слова тебя убедят. Я знаю, это поможет. Мне стало намного легче, когда я понял, что Сириус не сердится на меня.

Несмотря на все слова, Ашер выглядел почти испуганным. Волшебник гладил его волосы, успокаивая, словно маленького ребенка. Неожиданно ему в голову пришла спасительная мысль.

— Должно быть, Жан-Клод также хочет услышать это. Наверняка он тоже считает себя виноватым.

От этих слов вампир дернулся, словно от удара.

— Мы можем позвать его, если он согласится на запечатывание тайны, — сказал Гарри, понимая, что Ашер уже фактически сдался.

— Ради такого он согласится на что угодно, — глухо произнес вампир. – Когда ты… вернешь ее?

— Хоть сейчас. Камень всегда со мной, даже если бы я захотел потерять его. Никакого ритуала не требуется, остается только дождаться Жан-Клода.

— Так просто? Не верится, что оживлять людей столь легко.

— Не легко, — Гарри покачал головой. – Это мучительно. Ты же слышал сказку – это может свести с ума. Они, хоть и осязаемы, но не вполне живы. Здесь им больше не место.

— Если это так тяжело, то ты не обязан… — было видно, как тяжело дались Ашеру эти слова.

— Не мне будет тяжело. А тебе и ей. Не передумал?

По взгляду вампира было понятно, что не передумает. Гарри потянулся и посмотрел на часы, еще не было и одиннадцати, Принц города пока не вернулся к жизни. Оставшееся время он решил потратить на обстоятельный завтрак, все равно заняться больше было нечем – Ашер был слишком взволнован, чтобы думать о чем-то еще.

Наконец, Жан-Клод очнулся. Ашер позвонил ему и, ничего не объясняя, попросил прийти в тот самый зал, где Гарри упражнялся в беспалочковой магии. Принц города выглядел бесстрастным, пока маг накладывал на стены все известные ему виды противоследящих заклинаний, дабы быть уверенным, что ничто произошедшее здесь не выйдет за пределы комнаты. Но Ашер мог видеть, как Жан-Клод был напряжен, особенно когда волшебник запер дверь, превратив камень и дерево в единое целое.

Ашер быстро ввел Принца города в курс дела, тот сначала не поверил, но золотоволосый вампир был очень убедителен. Гарри не вмешивался в разговор, если честно, он его вовсе прослушал, мысленно убеждая самого себя не ревновать.

— И что вы хотите взамен? – напряженно спросил Жан-Клод.

Гарри не сразу понял, что это к нему обращаются, поэтому ответил с некоторой заминкой:

— Ничего.

У Принца города в этот момент на лице появилось просто непередаваемое выражение. Гриффиндорец, увидел, что Ашер улыбается, вспоминая, как сам был ошарашен таким же ответом.

— Ничего? – странным тоном переспросил Жан-Клод.

— Да, — подтвердил маг. – Мне это, в общем-то, ничего не стоит.

— Оживить человека ничего не стоит? – неверяще произнес Жан-Клод.

— Давайте уже начнем, — Гарри не захотел развивать эту тему, поэтому снял с пальца кольцо, которое ранее предусмотрительно нашел в своей безразмерной сумке, и положил его Ашеру на ладонь.

Он не был абсолютно уверен, что оно сработает у неволшебника, поэтому держал его руки в своих, готовясь в случае чего использовать магию.

— Думай о Джулиане, — с этими словами он пальцами Ашера повернул кольцо.

В тот же миг оба вампира застыли, словно каменные изваяния, они даже дышать перестали. Гарри почувствовал рядом присутствие иномирной сущности и медленно повернулся. Невозможно описать то ощущение, которое возникает, когда рядом с тобой стоит кто-то, пришедший из-за грани, в языке просто нет таких слов. Когда он пользовался Воскрешающим камнем в первый раз, то был слишком напуган приближающейся смертью и слишком рад встрече с родителями и Сириусом, чтобы чувствовать что-то еще. Сейчас же все было совсем по-другому.

Посреди залы стояла девушка, одетая в пышное старинное платье с квадратным лифом. Ее длинные волосы были завиты в локоны и убраны в сложную прическу, только вот их цвет трудно было определить – вся фигура девушки была словно снята на черно-белую пленку. Джулиана смотрела на своих любимых вампиров так же напряженно, как и они на нее. Тишина и неподвижность сковала всех троих, пока девушка не перевела взгляд на Гарри. Ее глаза удивленно расширились, а затем она сделала несколько быстрых шагов по направлению к застывшим на месте мужчинам.

Гарри подумал, что она хочет обнять Ашера или Жан-Клода или еще что, но девушка неожиданно остановилась перед ним и вдруг опустилась на колени, опустив голову.

— Повелитель, это такая честь.

Гриффиндорец почти в панике кинулся ее поднимать.

— Не надо! И не называйте меня так!

Девушка встала на ноги и произнесла с очаровательной улыбкой:

— Тогда, может быть, сир?

— Так еще хуже, — невольно поморщился маг. – Просто Гарри, никаких титулов.

— Вы удивительно великодушны, — девушка неожиданно поцеловала его руку, словно он и правда был каким-то королем или даже папой римским.

Гарри почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Фигура же девушки постепенно словно бы начала наливаться красками, все оттенки серого постепенно сменялись бело-розовым для кожи и каштановым для волос. Поняв, что происходит, девушка отшатнулась и вновь упала на колени, сложив руки в умоляющем жесте. Сейчас она выглядела почти как живой человек, слегка присыпанный пылью.

— Простите, я не знала! Я не хотела…

Волшебник вздохнул и опять начал поднимать ее с колен. Какая впечатлительная попалась, и как она вообще с двумя вампирами жила?

— Все в порядке, не волнуйся.

Вампиры все еще стояли каменными изваяниями, наблюдая эту сцену, и Гарри ненавязчиво подтолкнул девушку к ним.

— Постарайся не прикасаться к ним слишком долго, и уходи сразу же, как только станет тяжело.

— Спасибо, Повелитель.

Волшебник посмотрел на Ашера.

— Позвони мне, когда закончите.

Тот кивнул, не отводя завороженного взгляда от девушки, и Гарри аппарировал на кухню, чтобы не мешать сцене воссоединения. К тому же Натаниэль сказал, что сегодня там будет шоколадное мороженное. Если полить его шоколадным сиропом, не Натаниэля, а мороженное, то как раз хватит восстановить потраченные силы.

Звонок от Ашера раздался только через час, к этому времени от мороженного остались лишь воспоминания. Гарри аппарировал обратно и застал вампиров застывшими посреди залы.

— Ты в порядке? – спросил он, подходя к Ашеру и осторожно разжимая его стиснутые в кулак пальцы.

Все это время вампир так крепко сжимал кольцо, что его грани отпечатались на ладони. Маг забрал перстень и одел себе на палец.

— Как все прошло? – Гарри прикоснулся к лицу Ашера, отводя в сторону упавшую на щеку прядь.

— Спасибо, — вампир неожиданно обнял его, притиснув к себе, да так крепко, что Гарри пришлось встать на цыпочки.

Гриффиндорец позволил Ашеру некоторое время сжимать себя в объятьях, словно плюшевую игрушку, а затем чуть отстранился, чтобы видеть его лицо. На щеках вампира слезы прочертили кровавые дорожки, Гарри бы и не понял, что тот плачет, если бы не увидел их – настолько спокойным и неподвижным был мужчина. Волшебник провел пальцами по его лицу, стирая красные следы.

— Я третий раз вижу, как ты плачешь. Кажется, мне достался вампир-плакса, — попробовал пошутить Гарри.

Ашер в ответ слабо улыбнулся. Маг потянулся к нему и мягко поцеловал в губы, совершенно забыв о присутствии тут третьего.

— В первый раз ты просто дал мне платок и выставил за дверь, во второй – гладил по голове, сейчас целуешь. Что будет на четвертый?

— Четвертого лучше не допускать, не люблю, когда кто-нибудь плачет, — серьезно ответил Гарри, невольно вспомнив Чжоу, которая лила слезы на каждом свидании.

Жан-Клод, которому надоело, что на него не обращают внимания, решил заявить о себе.

— Мистер Поттер, я искренне благодарен, что вы дали мне шанс увидеться с Джулианной, хотя я и до сих пор не понимаю, какая вам от этого выгода.

Гриффиндорец, совершенно забывший о невольном зрителе, удивленно обернулся. Похоже, он снова повел себя довольно бестактно, мало того, что игнорировал Принца города, так еще и на его глазах начал целовать бывшего возлюбленного.

— Никакой. Гермиона говорит, что у меня комплекс героя, поэтому я постоянно всем помогаю. Так что не чувствуйте себя обязанным или что-то вроде того, — Гарри решил наконец соблюсти приличия, и отодвинулся от Ашера. – Все, что мне от вас нужно – сохранение тайны.

— Я готов, — слегка напряженно ответил Жан-Клод, не зная, чего ожидать от «запечатывания».

Гарри кивнул и достал палочку. В Академии их научили специальному заклинанию, которым пользуются агенты под прикрытием или ценные свидетели. Оно представляло собой нечто среднее между Фиделиусом и Непреложным Обетом, а главное, работало даже для магглов. Заклинание надежно запечатывало информацию в сердце человека, и он больше не мог поведать о ней никому, кроме запечатавшего. Похоже, вампиры ожидали чего-то зрелищного и болезненного, но Гарри просто прикоснулся к груди каждого из них засветившейся золотым светом палочкой. Затем он отменил запирающее заклинание, и Принц города ушел, оставив их вдвоем.

Гарри проснулся рано – солнце взошло всего два часа назад. Комнату заливал прозрачно-золотистый солнечный свет, в котором волосы и сливочная кожа Ашера казались совершенно нереальными. Вампир еще спал, причем самым обычным сном, а не «ежедневной смертью». Волшебник уже давно не замечал момента, когда тот переходит из одного состояния в другое, впрочем, как и сам Ашер, и даже начал подозревать, что тот больше не умирает на рассвете. Сам Гарри этот миг благополучно просыпал, а то, что согревающие чары больше не требовались, уже о многом говорило.

Гарри повернулся на живот, подперев голову руками и с удовольствием начал рассматривать Ашера, не признававшего пижам ни в каком виде. Смятые темно-синие простыни обрамляли белоснежное совершенное тело словно бархат – заключенную в него драгоценность. Золотые волосы картинно разметались по подушкам, а на губах все еще блуждала легкая едва заметная улыбка, по которой волшебник легко мог сказать, что именно снится его обожаемому вампиру.

Маг тоже улыбнулся своим мыслям. Подумать только – полтора месяца назад, до встречи с Ашером, он представлял идеальную счастливую жизнь как собственный дом, любимую жену, двоих, а еще лучше троих детей, качели во дворе, домашнего питомца… А сейчас он далек от этой своей детской мечты настолько, насколько это вообще возможно, и счастлив как никогда прежде. Жизнь такая странная штука.

Единственным, что немного беспокоило Гарри, было то, что лето заканчивалось. Первого сентября в академии авроров начинались занятия, и теперь волшебник пытался решить, что делать – взять академический отпуск, приобрести трансатлантический порт-ключ или же перевестись в какую-нибудь американскую академию. Бросать учебу совершенно не хотелось, ведь за год в академии он, кажется, выучил больше заклинаний, чем за семь лет в Хогвартсе. У каждого варианта были свои плюсы и минусы, а идею попросить Ашера поехать с ним в Англию он даже не рассматривал. Маги вряд ли адекватно воспримут новость, что их национальный герой связался с мужчиной, да к тому же вампиром. А что тот еще и маггл, точно станет последней каплей. В Соединенном Королевстве у вампиров не было гражданских прав, несмотря на пример Америки, англичане в большинстве своем упорно отрицали существование всего сверхъестественного. Да и в магической Англии Ашер был бы не более чем магическим существом, которого ни во что не будут ставить. Гарри ни за что не хотел бы подвергнуть любимого вампира такому испытанию, поэтому всерьез обдумывал идею перебраться в Америку на постоянное место жительства. Хотя тут и думать было особо нечего – все уже решено, осталось только посоветоваться с Гермионой, как это лучше обставить.

Волшебник понимал, что его решение, мягко говоря, никого не обрадует, возможно, даже Рон его не одобрит. Хотя он с Гермионой как раз назначил дату свадьбы, и если Гарри скажет, что тоже хочет пожениться и жить с Ашером, друг его, скорее всего, поймет. Не то чтобы Поттер действительно собирался это делать, но как предлог использовать можно.

Гарри решил обдумать все это позже и осторожно, стараясь не потревожить Ашера, встал с постели. Вчера они с самого вечера слишком увлеклись, и дело закончилось тем, что маг совершенно забыл поужинать. Вампир на всякий случай постоянно держал в комнате сразу несколько сортов шоколада, но сейчас волшебнику совершенно не хотелось сладкого. В такое раннее время в Цирке почти никого нет, вампиры спят, оборотни, живущие тут, в большинстве своем тоже. Встретить можно только охранников или тех, кто работает в ночную смену. Так что Гарри решил не утруждаться одеванием и просто накинул банный халат, все равно ему надо было только дойти до кухни за бутербродами и соком. Волшебник планировал обернуться как можно быстрее, чтобы Ашер не проснулся в одиночестве.

По дороге он заметил, что коридоры необычайно тихи, и даже начал припоминать, не накладывал ли он вчера какого-нибудь массового проклятия немоты. Впрочем, запрет на обсуждение его личной жизни все еще действовал, и если вдруг появились какие-то новые слухи, то сейчас большинство сплетников предпочитали молчать как рыбы.

Гарри сварил кофе и съел один сэндвич, а второй собирался захватить с собой. Вот так, с чашкой в одной руке и тарелкой в другой, он натолкнулся на двух незнакомцев, которых раньше никогда тут не видел. В Цирк, вернее его жилую часть, не так уж легко попасть, поэтому было совершенно непонятно, как эти двое тут очутились.

— Кто вы? И что тут делаете? – задав вопрос, Гарри отхлебнул кофе, смутно подозревая, что нормально насладиться напитком ему не дадут, и надо пить быстрее, пока есть возможность.

Незваные гости были, скорее всего, вампирами – слишком уж бледные, но сам Гарри пока не научился с первого взгляда отличать сверхъестественных существ от обычных людей, и не стал бы утверждать со стопроцентной точностью.

Вампиры застыли на несколько секунд, до глубины души потрясенные таким хамством. Гарри сделал еще глоток кофе и подумывал уже откусить бутерброд, потому что подозрения перешли в уверенность – поесть ему не дадут.

— Как ты смеешь, смертный? – практически на серпентаго прошипела девушка, похожая на куклу барби.

Зато Гарри точно убедился, что она вампир, нормальные люди таких звуков обычно не издают. Волшебник отступил назад, готовясь в случае его выхватить палочку, с которой не расставался даже во сне. Миниатюрная девушка, такая воздушная в светло-голубом платье, со светлыми кудрями, уложенными в высокую старомодную прическу, была бы похожа на куклу, если бы не выражение лица и исходящее от нее чувство опасности. Она надвигалась на Гарри, и он бы точно испугался, если бы не был так хорошо знаком с Волдемортом. Так что теперь ему казалось странным, то кто-то настолько красивый пытается вызвать в нем страх.

— Что я смею? Завтракать по утрам? Или интересоваться, кто вы такие? – иногда Гарри чувствовал, то не стоит лишний раз нарываться, но не мог остановиться. Это было сильнее его.

Второй вампир – огромный мужчина с темной кожей странного оттенка, до этого молча и неподвижно стоявший за девушкой, пошевелился, словно готовясь к чему-то. Например, поймать и обезвредить одного наглого гриффиндорца.

Гарри пришлось еще отступить и бросить тарелку и чашку, чтобы руки были свободны. Он тут же выхватил палочку, и теперь она указывала на вампиров. Девушка расхохоталась, лицо же мужчины осталось все таким же бесстрастным.

— Ты угрожаешь мне таким маленьким колышком? У тебя при всем желании не выйдет проткнуть им вампира, — произнесла она.

— А я и не собирался, — Гарри уже прикинул в уме несколько заклинаний, которые могли бы надежно обезвредить сразу двух противников.

Неизвестно, чем кончилось бы дело, но тут в коридоре будто бы прямо из воздуха возник Ашер. Последние несколько шагов до них он прошел медленно, словно через силу, и наконец, встал рядом с магом.

— Мюзетт. Тебя ждали только через месяц.

И Гарри совершенно не понравился тон, которым Ашер произнес это короткое имя. Вампир даже на взгляд мага выглядел напряженным, а это уже о многом говорило. Волшебнику показалось, что тот побледнел, если такое вообще возможно.

— Ашер, — с видимым удовольствием протянула «барби». – Так слухи не врут, и ты действительно исцелился? Или это всего лишь иллюзия?

Она протянула свою маленькую изящную руку с острыми накрашенными ноготками к его лицу, словно собиралась погладить, но с таким выражением, будто хотела оцарапать. Гарри не стал этого ждать, и быстро сделав шаг, оттолкнул ее кисть в сторону.

— Смотреть можно, а вот трогать нет.

Ему показалось, что на лице Ашера промелькнуло облегчение, когда он не позволил ей прикоснуться. Гарри совершенно не понимал, почему тот ведет себя так пассивно, можно даже сказать испуганно, перед этой ожившей куклой. Даже если они были знакомы в прошлом, это ничего не объясняло. Волшебник встал так, чтобы закрыть Ашера и прислонился спиной к его груди.

— Ты пытаешься указывать мне, что делать? – с почти веселым недоумением переспросила Мюзетт, склонив голову набок, словно птица. – Смертный, ты хоть знаешь, кто я?

— А мне плевать, — усмехнулся Гарри.

Вампирша изобразила на лице презрение.

— У тебя отвратительный вкус, Ашер. Ты вечно связываешься с плебеями. Сначала та… как ее звали? Джулианна? Теперь это… Если уж завел себе такого неотесанного грубияна, то мог бы сначала озаботиться его манерами и внешним видом.

— Вообще-то, мой род можно проследить на тысячелетия в глубь веков, — опять встрял Гарри, придав лицу фирменное малфоевское выражение и даже слегка растягивая гласные. – Я глава двух знатных родов, и мне принадлежит несколько мест в английском правительстве. Сомневаюсь, что вы можете похвастаться тем же. А что до внешнего вида – может мне и в туалет в мантии с горностаем ходить?

Мюзетт давно, уже несколько столетий, никто не смел так хамить. Она старательно работала над тем, чтобы одно ее имя внушало трепет, и впервые за долгое-долгое время столкнулась с кем-то, кто о ней ничего не слышал. Она позволила своему лицу исказиться от гнева, превратив прекрасные черты в уродливую оскаленную маску. Наглеца следовало проучить, но сначала она сполна насладится его болью и страхом.

Тело Гарри среагировало прежде, чем он понял, что происходит. Мюзетт едва начала движение в его сторону, а он уже поднял палочку, и мощная волна заклинания ударила в грудь вампиршу и снесла с ног темноволосого мужчину за ней. Мюзетт упала на четвереньки и встряхнула головой, пытаясь прийти в себя. К сожалению, это удалось ей слишком быстро, и через секунду она снова была на ногах, шипя проклятия и угрозы.

— Думаешь, меня остановят эти жалкие фокусы, ничтожество? Да я удушу тебя твоими же кишками!

Волшебник понял, что опять влип в переделку. Если Мюзетт действительно ждали с визитом, а он только что довел ее до белого каления, то ничего хорошего ему это не сулило. Возможно, он прямо сейчас ужасно оскорбил важных гостей Принца города, но извиняться было явно поздно – эти самые гости, похоже, твердо вознамерились его убить. Мирно разрулить ситуацию уже не получится, значит, придется решать проблему радикально.

Гарри позволил своей магии хлынуть наружу, но не так мягко, как когда «играл» с Ашером, а жестко ударил прибывших вампиров. Мюзетт закричала, падая на пол и закрывая голову руками, а мужчина просто рухнул, как подкошенный. Волшебник еще усилил напор, и девушка замолчала, тоже потеряв сознание.

Ашер, все это время стоявший за его спиной, обхватил его руками, чтобы не упасть. Он уже достаточно привык к силе Анри, чтобы не реагировать на нее так бурно, к тому же, основная мощь пришлась не на него, а на незваных визитеров. Гарри чувствовал, как дрожит Ашер, тесно прижавшийся к нему, и понимал, что такая реакция вызвана вовсе не магией. Эта чертова Мюзетт сделала с Ашером что-то такое, от чего его до сих пор трясет при одном лишь воспоминании.

С мстительным удовольствием Гарри приложил каждого «гостя» Ступефаем и для верности обездвижил. Когда меры предосторожности были приняты, он накрыл ладонью руки Ашера, все еще судорожно сжатые вокруг его груди, и успокаивающе погладил.

— Моя интуиция говорит мне, что я теперь в полной заднице, — ровным тоном произнес он, глядя на два распростертых тела у его ног.

Ашер нервно хохотнул:

— Это еще мягко сказано, Bel ange.

— Может, я трансфигурирую их во что-нибудь маленькое и отправлю на другой конец света, пока никто не видел?

Вампир несколько секунд молчал, всерьез обдумывая предложение, а потом качнул головой:

— Не выйдет. Сама Белль Морт посредством Мюзетт была здесь, она уже все знает. К тому же, свита Мюзетт где-то недалеко.

— Жаль, — вздохнул маг.

— Оui.

Гарри развернулся к нему лицом.

— Может быть, теперь-то ты мне расскажешь, что у вас тут намечалось, и почему меня никто не предупредил?

— Прости, mon ange. Я просто не хотел тебя беспокоить. Переговоры об их визите через месяц только начались. Никто не предполагал, что они явятся так быстро.

— Зачем они вообще пришли?

— Белль Морт — le Sardre de Sang – «Источник крови» нашей линии, и мы не можем отказать ей в праве присылать нам посетителей. Мюзет — одна из ее лейтенантов. Но основная цель этого визита – месть нам с Жан-Клодом.

— Месть за что?

— За то, что мы ее бросили.Белль Морт считает себя самой желанной женщиной во всем мире. Мужчины кончали с собой, когда она отлучала их от своего ложа. Вспыхивали войны между правителями, которых сводила с ума одна мысль о том, что другой будет обласкан милостями Белль Морт. А мы с Жан-Клодом ее покинули, и дважды каждый. Белль считала угрозой Джулианну, а теперь Аниту. Про тебя она наверняка уже слышала, но не видит конкурентов в мужчинах, в отличие от женщин.

— Ничего себе, — протянул Гарри. — Мстить кому-то, если вдруг усомнишься в собственной привлекательности?

— Это лишь одна из целей, наиболее явная. Остальные известны лишь самой Белль Морт.

— Как именно она собирается мстить? Захочет вернуть вас обратно?

— Возможно, — его рот искривился в горькой усмешке.

— Ты думаешь, я тебя кому-нибудь отдам? – теперь уже Гарри вцепился в Ашера, требовательно заглядывая в глаза.

— Нет, mon ange, не отдашь. Держи меня крепче.

— Я не отпущу тебя, даже если ты скажешь, что хочешь уйти, — предупредил волшебник.

— Да, — вампир закрыл глаза и расслабился, отпуская ужас, охвативший его при одном взгляде на Мюзетт.

Ему было страшно даже мысленно сравнивать силы Анри и Белль Морт. Он не мог предположить, кто из них победил бы, случись им столкнуться. Но то, с какой легкостью маг расправился с Мюзетт, которая несла в себе силу Белль, уже вселяло надежду.

Наконец, Ашер взял себя в руки и вернул лицу спокойное выражение. Раз Жан-Клод еще спит, значит, ему самому придется обо всем позаботиться. Вампир по телефону вызвал охрану – тех, у кого сегодня был выходной, ведь предстояло еще выяснить, как Мюзетт и ее слуга Анхелито проникли в Цирк. Скорее всего, без предательства тут не обошлось. Хорошо, что комнаты для визитеров уже были выделены, и охранники просто отнесли «гостей» в отведенные им апартаменты. Ашер также распорядился выставить у их дверей охрану – на всякий случай, хотя Гарри уверял, что заклинания точно продержится несколько часов.

Наконец, было сделано все, что необходимо, и у Ашера появилось время обдумать произошедшее. Насколько он знал, Мюзетт не была настолько сильной, чтобы самостоятельно проснуться уже через два часа после рассвета, значит, это Белль Морт подняла ее своей властью. У Мюзетт явно было какое-то задание, если она явилась с такими трудностями да еще так рано. Возможно, у них осталось очень мало времени, а Жан-Клод все еще спал, хотя сейчас дорога каждая минута.

Гарри потратил достаточно сил, и теперь ему требовалось их восполнить, поэтому пришлось заказать из ближайшего кафе полноценный завтрак. Ашер сидел рядом, не желая ни на мгновение расставаться с Анри, но мыслями был где-то далеко. Когда с завтраком было покончено, маг уже хотел окликнуть вампира, но тот сам вдруг отмер и посмотрел на него.

— Скажи, mon ange, ты мог бы разбудить Жан-Клода прямо сейчас? Боюсь, что у нас каждая минута на счету, и ждать, пока он проснется сам, было бы расточительством.

Гарри медленно кивнул.

— Да. Но ты уверен, что он согласится? Не думаю, что Жан-Клод придет в восторг, если я его подниму.

— Это сейчас не имеет значения. Жан-Клод будет благодарен, если ты подаришь ему несколько лишних часов.

Волшебник проследовал за ним в спальню Принца города, и по пути даже успел немного поревновать, что Ашер так хорошо знает туда дорогу. Жан-Клод спал в картинной позе, красиво разметав черные кудри по шелковым подушкам, словно перед тем как умереть, только и думал, как бы лечь поэффектнее.

Первым делом Гарри наложил согревающие чары. Ему предстояло прикасаться к вампиру, а остывшее за несколько часов тело – не самое прекрасное ощущение.

— Помоги мне, — попросил он Ашера, — нужно придержать его голову, чтобы я мог влить зелья.

Ашер кивнул и забрался на кровать, устроив голову Жан-Клода у себя на коленях. Гарри в этот раз не паниковал и тщательно выполнил все действия по оказанию первой помощи при остановке сердца. Одно за другим он подносил ко рту вампира нужные зелья, а Ашер массировал его горло, чтобы тот мог проглотить. Затем наступила очередь заклинания, заставляющего сердце биться, и наконец – искусственное дыхание, которое надо непременно делать рот в рот, одновременно вливая в пострадавшего хоть немного собственной магии.

Перед выполнением искусственного дыхания Гарри сам пару раз глубоко вздохнул, убеждая себя, что это будет не поцелуй, а всего лишь оказание помощи. Однако со стороны он наверное действительно смотрелись странно – он целует другого мужчину прямо в присутствии своего любовника. Какой-то части сознания волшебника было интересно, что по этому поводу думает сам Ашер, но он все-таки не решился спросить.

На четвертом выдохе рот в рот Жан-Клод вдруг резко выгнулся, хрипло втянув воздух. Ашер тут же прижал его плечи к кровати, боясь, что Принц города от такого необычного пробуждения может впасть в панику.

— Все хорошо, Жан-Клод, — поспешно произнес он, надеясь, что знакомый голос успокоит друга.

Принц города мгновенно пришел в себя и замер, с недоумением разглядывая забравшихся в его постель посетителей. Волшебник со странным выражением лица тер губы, а Ашер отпустил его плечи, давая сесть. Жан-Клода быстро ввели в курс дела, и он впервые понял, как сильно недооценивал Гарри Поттера. Тот только что победил лейтенанта Белль Морт, произвел поднятие вампира, и похоже, нисколько не устал. И даже это было еще не все – Жан-Клод ощущал в груди странное тепло, словно что-то горячее и приятное грело его изнутри. Это была сила мага, которой тот поделился, пока оживлял его. Поделился просто так. Не ожидая ничего взамен, отдал огромный кусок собственной силы.

За всю жизни никто ничего не делал для Жан-Клода просто так. Всего приходилось добиваться лестью, ложью, сексом, деньгами. Люди могли выполнить его просьбы, если были им очарованы или загипнотизированы. Но еще никогда ни один не дал ему чего-нибудь, не требуя платы. А для Гарри Поттера он был фактически никем, но маг уже сделал для него столько, что Жан-Клоду было бы не расплатиться и за тысячу лет кабалы.

— Мистер Поттер, хоть вы и говорили, что вам ничего не нужно, но позвольте предложить хотя бы мою дружбу. Если вам что-то потребуется, я всегда к вашим услугам.

Вампир протянул ему ладонь для рукопожатия, и Гарри даже удивился, увидев у него такой современный жест.

— Хорошо, — он ответил на рукопожатие и слегка улыбнулся, чтобы разбавить торжественность момента. Кажется, в рядах его почитателей только что появился еще один. – Только пообещайте никогда не вступать в мой фанклуб.

Жан-Клод моргнул плавным, изящным движением, пытаясь понять, шутка ли это. В следующий миг он улыбнулся:

— Если вы настаиваете. Но я не удивлен, узнав, что у вас есть фанклуб. Если вы всегда вот так походя творите добро и раздаете чудеса, не удивительно, что люди вас обожают. Еще немного, и вас вообще канонизируют.

— С волшебниками такой номер не проходит. Они сами творят чудеса налево и направо. Я просто исполнил пророчество, которое было произнесено до моего рождения, так что можно сказать, все это было предопределено. А еще я должен вас предупредить – именно моим друзьям обычно достается больше всего. На самом деле, за меня умерло гораздо больше человек, чем мне удалось спасти.

— Должно быть, это значит, что вы достойны того, чтобы умереть за вас.

— Как-то мы не о том заговорили. Я надеюсь, что встречусь со смертью еще не скоро, — произнес Гарри беззаботно, но вампиры только переглянулись друг с другом. У них, похоже, такой уверенности не было.

Жан-Клод быстро собрался, похоже вампиры умеют не только мгновенно раздеваться, но и так же стремительно одеваться. К этому времени уже появились первые результаты распоряжений Ашера – стали известны имена предателей, впустивших Анхелито с гробом, в котором находилась Мюзет. Кроме того, пришла информация о частном самолете, приземлившемся сегодня ночью в аэропорту и явно принадлежавшему одному из вампиров линии Белль Морт. О количестве пассажиров ничего известно не было.

Принц города и Ашер еще долго обсуждали детали и строили планы, Гарри не особо понял тонкости, но старался от своего вампира не отходить. Ашера его присутствие явно подбадривало, да и самому магу так было спокойнее, раз уж где-то рядом находится древняя вампирша, мечтающая вернуть его любовника обратно.

Как бы всем троим не хотелось этого делать, необходимо было привести Мюзетт в сознание и выяснить, с какой целью она явилась так рано. Гарри понимал, что вампирша будет в ярости, ведь это он ее вырубил, но чего боялись Жан-Клод и Ашер, он не знал, и если честно, ему не очень-то хотелось узнавать подробности, потому как он опасался, что тогда ему захочется ее совсем прикончить. В комнатах, отведенных лейтенанту Белль Морт, было не протолкнуться от телохранителей. Волшебник встал так, что если вампирша вдруг кинется на него, ее можно было затормозить и дать ему пару секунд на новый Ступефай.

Гарри поднял палочку, собираясь отменить чары, но тут ему в голову пришла одна идея:

— Я могу наложить на нее Конфундус, и примерно минуту она не будет понимать, что происходит. В это время можно задать простой вопрос или внушить что-нибудь.

— Отлично, — Жан-Клод кивнул и выступил чуть вперед.

Гарри сосредоточился и отменил свои прежние чары, тут же наложив Конфундус.

— Мюзетт, кто еще приехал с тобой?

Вампирша медленно села и несколько раз моргнула, глядя в никуда, а потом начала перечислять:

— Бартоломе, Валентина, Паоло, слуги Матери Тьмы, Белль Морт…

С каждым названным именем Жан-Клод и Ашер мрачнели все больше, а услышав последнее – одновременно вздрогнули.

— Зачем вы здесь? – почти обреченно спросил Принц города.

— Месть, — на этом слове на лице Мюзетт появилась блаженная улыбка, что с общей отрешенностью ее лица вдруг сделало вампиршу до жути похожей на Луну Лавгуд. – А еще моя госпожа хотела…

Тут Мюзет, наконец, пришла в себя и недоуменно нахмурилась, замолчав. Мгновение спустя она заметила Поттера и злобно зашипела:

— Ты!..

Гарри предупреждающе наставил на нее палочку, и у Мюзетт хватило благоразумия не кидаться грудью на амбразуры.

— Белль Морт отдаст тебя мне, и ты пожалеешь, что вообще родился. Будешь умолять меня о смерти, но я позабочусь, чтобы ты протянул как можно дольше.

— Ничего нового, — ухмыльнулся Гарри. – Злодеи в последнее время стали так неизобретательны. Не припомню ни одного, кто не грозился бы меня убить, предварительно не запытав до потери разума.

— Мюзетт, — Жан-Клод рискнул отвлечь вампиршу от перебранки с Поттером, хотя ему категорически не хотелось этого делать. – Если ты пришла в мой дом так рано, то у тебя явно было, что нам сообщить.

Блондинка кинула последний уничижительный взгляд на Гарри и повернулась к Принцу города, сладко улыбаясь.

— Жан-Клод, мы так давно не виделись… Сколько лет уже я с тобой не играла?

— Не уходи от вопроса, Мюзетт. Для чего ты здесь?

— Как негостеприимно. Но что ж, я сделаю одолжение и расскажу о цели своего визита, — Мюзетт даже встала в эффектную позу. – Наша госпожа Белль Морт хочет сама удостовериться, что Ашер действительно вернул свою красоту. Ну и, конечно же, она желает проведать тебя, Жан-Клод, одного из самых удачных ее созданий. До тебя еще никто из нашей линии не претендовал на кресло в Совете.

Если вампирша и рассчитывала полюбоваться на вытянувшиеся лица Принца города и его заместителя, то ей это не удалось, потому что все новости они уже слышали от нее же минутой раньше.

— За один день невозможно организовать прием, достойный Белль Морт, — холодно произнес Жан-Клод. – Переговоры о твоем визите только велись, и еще ничего не готово.

— Ты всегда славился своей изворотливостью, — Мюзетт пренебрежительно взмахнула рукой, — справишься и в этот раз.

— Тогда тебе придется провести все время до приезда Белль Морт здесь, в этой комнате. Я не могу готовиться к приему и следить за тобой одновременно.

— Что?! Да как ты смеешь?.. – начала было вампирша, но Жан-Клод ее резко перебил.

— Ты уже напала на очень важного гостя, и я не могу позволить, чтобы это повторилось.

Вампирша хотела возразить, но тут из палочки Гарри посыпались красные искры, и она, вздернув голову, процедила сквозь зубы:

— Ты об этом пожалеешь, Жан-Клод. Я заставлю тебя заплатить за каждое сказанное здесь слово.

Принц города пожал плечами, с таким выражением, словно ему было все равно. Все кроме Мюзет и ее слуги Анхелито покинули комнату, и Жан-Клод распорядился, чтобы кто-нибудь из охранников, оставшихся охранять дверь, повесил на нее крест.

Подготовиться к неожиданному приеду гостей оказалось действительно тяжело. Хорошо, что предусмотрительный Жан-Клод заранее привел в порядок огромный зал под Цирком, похожий на подземную пещеру. Сейчас каменные стены были затянуты черным шелком, а само помещение разделено на несколько более маленьких черными же шторами. Зал освещался газовыми лампами, Гарри до этого и не знал, что такие бывают.

Основная же подготовка пришлась на долю костюмов и даже грима для всех участников. Оказалось, что по причудливому вампирскому этикету главные действующие лица должны были одеться в костюмы семнадцатого века или близкие к тому. Pomme de sang – «еду», как называли их вампиры, вырядили так, чтобы можно было питаться, не раздевая. Гарри видел Натаниэля в наряде из кожаных полос, которые практически ничего не прикрывали. Невероятно длинные волосы оборотня были заплетены в сложную косу, а на лицо наложен макияж, из-за которого тот казался похожим на девушку. Джейсон, практически без грима, был почти в таком же костюме.

Ашер надел светло-золотистый камзол с вышивкой тоже золотой, но потемнее, сорочка пенилась кружевом на груди и на запястьях. Брюки были того же бледно-золотистого цвета, что и камзол, с линиями вышивки сбоку. На ногах у него были сапоги цвета устричной раковины, голенища отвернуты ниже колен и завязаны светло-коричневыми кожаными шнурами с золотыми наконечниками. Волшебник пялился на него несколько минут, прежде чем сообразил, что стоит с приоткрытым ртом и чуть ли не капает слюной. Ашер тихо засмеялся, довольный такой реакцией, и Гарри решил ни за что не говорить, что тот выглядит просто ошеломительно.

Маг наивно полагал, что правила насчет одежды касаются только сверхъестественных существ, но тут вдруг выяснилось, что Ашер подготовил костюм и для него. Гарри с ужасом посмотрел на нечто золотое и переливающееся, с пеной кружев у ворота и манжет, и наотрез отказался это надевать.

— Ты не обязан там присутствовать, — Ашеру тяжело было это сказать, ведь без Гарри ему там будет вдвойне тягостнее, но и вовлекать его в вампирские разборки совершенно не хотелось.

— Ну конечно, — протянул Гарри, — ты пойдешь туда, такой красивый, а я даже не смогу проконтролировать?

Ашер почувствовал облегчение и усмехнулся в ответ:

— Что я слышу, mon ange? Неужели это был комплимент?

— Ни за что, — поспешил откреститься Гарри. – Но могу взамен победить дракона и принести его голову.

— Значит, все-таки комплимент.

— Думай, как хочешь, — Гарри не стал развивать тему и перевел разговор в другое русло. – Я могу надеть парадную мантию главы рода. Подозреваю, что они не то что с семнадцатого, с десятого века не особенно изменились.

— Мне нравится, как ты смотришься в мантиях, — произнес Ашер. – А еще нравится, что их не обязательно снимать, чтобы добраться до самого важного.

Волшебник только фыркнул на это заявление и достал из безразмерной сумки парадную мантию, которую надевал всего раз, уж слишком вычурной она ему казалась. Ткань ее была настолько темной, что выглядела черной, но при движении можно было заметить зеленые искры. Спереди и по краю рукавов шла золотая вышивка, украшенная россыпью изумрудов – от совсем маленьких до камней размером с ноготь. Мантия была сложного кроя и состояла из верхней и нижней, Ашеру пришлось помогать Гарри с застежками, сам он в них запутался. Волшебник даже нацепил родовые перстни – с гербами Блэков и Поттеров, а на шею – медальон, тоже с гербом.

— Восхитительно выглядишь, Bel ange. В этой одежде сразу видно, то вы волшебник. — Ашер в отличие от Гарри не обещал не делать комплиментов, но старался особенно с ними не усердствовать, потому что маг этого не любил. – Я поражаюсь тому, как ты спокоен. Нам предстоит лицом к лицу встретиться с одним из сильнейших вампиров в мире, а ты совершенно не боишься.

— Наверное, я уже свое отбоялся, — пожал Гарри плечами. – Страшно было добровольно идти к Волдеморту, зная, что он меня убьет, даже более того, зная, что я должен умереть, и стоять в кругу Пожирателей, ожидая смерти… Думаю, после этого меня трудно всерьез напугать.

— Хотел бы я обладать твоей стойкостью.

Гарри взял его за руку.

— Я буду рядом и никому не позволю тебе навредить.

Ашер невесело рассмеялся:

— Это должны были быть мои слова, mon ange.

— Какая разница? – Гарри потянул его к выходу из комнаты, — думаю, нам уже пора.

Часть приемного зала была отделена от основного помещения черными шторами, и там уже собрались почти все действующие лица. На Жан-Клоде был почти такой же костюм, как и у Ашера, но в черных и синих цветах. Анита была одета в платье под стать ему, длинное, пышное, но так сильно открывающее грудь, что на ее месте Гарри побоялся бы лишний раз вздохнуть. Тут же находился и Мика – глава верлеопардов, облаченный в наряд, на котором дыр было больше, чем собственно ткани. Глаза оборотня были подведены и ярко выделялись на загорелом лице. Присутствующие здесь же телохранители были затянуты в черную кожу и выглядели так, словно собираются сниматься в каком-то боевике.

— У меня такое ощущение, будто мы собрались на бал-маскарад, — пробормотал Гарри, чувствуя себя неуютно среди всего этого слепящего великолепия.

Анита начала выяснять, почему всех мужчин так напоказ нарядили, словно они были игрушками для развлечений, и оказалось, что это план Жан-Клода – создать видимость, что он бросил Белль Морт не ради одной Истребительницы, а ради целого гарема соблазнительных мужчин. Гарри решил, что его самого вряд ли можно отнести к «соблазнительным мужчинам», а значит, у Ашера, на которого так же была нацелена древняя вампирша, подобного оправдания не было.

— Я тоже участвую, — заявил он и, сосредоточившись, наложил на себя чары вроде тех, что использовала Гермиона, когда он впервые встретился с Принцем города.

Но сейчас он думал не о том, чтобы вызывать доверие и приязнь у окружающих, а стремился стать неотразимым, к тому же заклинание, сотворенное Старшей палочкой, вышло слишком мощным, поэтому и результат получился не совсем таким, как он рассчитывал.

Каждый из присутствующих мгновенно повернулся в его сторону, а некоторые даже сделали несколько шагов к нему, протягивая руки, желая прикоснуться, и одновременно словно бы не решаясь. Кожа мага будто начала светиться изнутри нежным золотистым светом, глаза казались двумя изумрудами, в которых отразились звезды, а в изгибе розовых губ притаилась загадка.

На самом деле, конечно, ничего такого с Гарри не случилось – он не стал красивее, просто заклинание изменило восприятие окружающих. Маги подобными заклинаниями пользуются редко, потому что уж слишком они ненадежны и рассеиваются от любого сильного колдовства поблизости.

Волшебник не рассчитал силы, и теперь все смотрели на него так, словно вот-вот накинутся и как минимум, оближут с головы до ног. Гарри даже придвинулся ближе к Ашеру под этими голодными взглядами.

— Черт, я кажется, немного переусердствовал, — громко произнес он, заставив всех вздрогнуть и очнуться от наваждения.

Нет, он не перестал казаться ангельски прекрасным, но присутствующие, по крайней мере, смогли взять себя в руки и перестать капать слюной.

— О нет, mon ami, если не трудно, оставьте. Это именно то, что нужно, — Жан-Клод склонил голову набок, отчего его блестящие локоны потекли по плечам, словно черная вода.

Принц города и поверить не мог, что раньше считал мага недостаточно красивым. Черты лица волшебника остались прежними, все те же миндалевидные глаза, нос, губы, но прежде им не хватало самой малости, чтобы стать неотразимыми, а теперь же от них было невозможно отвести взгляд.

Анита недовольно покосилась на Жан-Клода, но промолчала на этот раз, разобщенности им и так хватало, ведь Ричард до сих пор не явился. Ей совсем не понравилось, что Принц города вдруг стал считать Поттера едва ли не своим лучшим другом. Волшебник что-то сделал с ним и Ашером, но Блейк до сих пор не смогла выяснить, что именно. Она знала только, что Жан-Клод вспоминает это с теплом и грустью, но ей ни слова не говорит о произошедшем.

Гарри решил, что сейчас, когда все нервничают перед встречей с Белль Морт, никто не окажется против дополнительной защиты, поэтому он предложил опрыскать всех отталкивающим зельем. Обычные люди к зельям относятся в лучшем случае со скепсисом, но сейчас, когда все следили за каждым его движением и ловили каждое слово, никто даже не возразил, только Анита выглядела недовольной, хотя она единственная из всех пользовалась чем-то вроде зелий в колдовских целях

— Только запас зелья у меня был рассчитан на одного, и на всех его не хватит, поэтому одежду обработаю лишь спереди и на руках. Зелье действует как бронежилет, не позволяя предметам и чарам коснуться одежды.

— Бронежилет? И даже пули удержит? — насмешливо спросила Блейк.

— Да, — невозмутимо подтвердил Гарри. — Но надеюсь, что вы все-таки не станете прямо сейчас в меня стрелять, чтобы проверить. Однако и у зелья есть свои недостатки — оно останавливает только быстро двигающиеся предметы, например чьи-то руки или ноги, но если удар приходится на излете или вскользь, то оно не действует.

Тут в двери вбежал один из оборотней с сообщением, что гости прибыли. Атмосфера сразу стала еще более напряженной, все прошли во вторую часть зала, украшенную драпировками в черных и золотых тонах. Жан-Клод отдал несколько распоряжений, где кому встать, и Гарри показалось, что они выстроились наподобие почетного караула, встречающего короля.

Откуда-то даже заиграла музыка, Гарри в ней не особенно разбирался, но подумал, что она должно быть тоже из семнадцатого века, как и костюмы. Впрочем, не только костюмы, но и некоторые из присутствующих тут вампиров.

Волшебник ощутил странную магию, разлитую в воздухе, слабую, но явственную, словно аромат духов. Ему показалось даже, что он различил запах роз.

Ашер и Жан-Клод словно превратились в каменные изваяния, они даже дышать перестали, Истребительница привычно нахмурилась, а Мика передернулся, словно большой кот, на которого сверху упала капля воды.

Гарри почти физически ощущал, как сильно напряжен Ашер. Он потянулся и сжал его ладонь, но этого было недостаточно, поэтому он прижался к нему боком, положив руку на талию. Со стороны смотрелось, словно парень в испуге перед страшными вампирами жмется к своему любовнику в поисках защиты, но на самом деле все было скорее наоборот. Ощутив знакомое тепло, Ашер смог немного расслабиться и снова задышал.

Гарри даже приоткрыл немного тот барьер, что сдерживал его магию, и позволил ей пролиться наружу, вытесняя странную неприятную ему силу из помещения. Запах роз тут же исчез, и присутствующие, кажется, даже задышали ровнее. Но теперь все опять смотрели на волшебника, чувствуя, что это необычное будоражащее ощущение теперь исходит от него.

— Не так сильно, mon ange, — прошептал Ашер, — иначе это будет расценено как проявление агрессии. Но и не убирай совсем, чтобы показать, что ты далеко не слаб.

— Вот поэтому я и не люблю политику, — пробормотал Гарри, снижая интенсивность магии. — Но очень долго я так не продержусь, это все равно что все время радостно улыбаться. Рано или поздно улыбка превратится в оскал.

Тут концентрация чужеродной силы снова возросла, шторы, закрывающие вход, отодвинулись, и в зал вошла процессия, возглавляемая темноволосой женщиной в старинном золотистом платье. Бледное лицо обрамляли блестящие локоны, ниспадающие почти до колен, губы алели, словно открытая рана, и исходящая от нее сила действовала почти как вейловская магия, но слабее, Гарри даже не прилагал усилий, чтобы не обращать на нее внимания. Его собственное заклинание работало сильнее, и вампирша тотчас заметила его, и хоть выражение лица не изменилось, волшебник сразу почувствовал ее недовольство. Женщину не нужно было представлять, без слов было понятно, что это именно Белль Морт.

Остальная свита была также облачена в золотые одежды — камзолы и пышные платья, которые в сочетании с белыми напудренными париками казались Гарри экспонатами из музея. Гости были такими разными, будто их специально набирали из полных противоположностей. Тут была и девочка восьми лет, и мальчик одиннадцати, и миниатюрная Мюзетт со своим великаноподобным Анхелито, и еще несколько вампиров, по одному внешнему виду которых можно было сказать, что они воины. Позади стояли рomme de sang, разодетые так, словно прямо тут собирались дружно станцевать стриптиз или устроить БДСМ-сессию.

Гарри не особенно прислушивался к взаимным приветствиям, которые были больше похожи на уколы отравленными кинжалами, чем на обмен любезностями. Наконец, гости перешли к вручению подарков, и даже тут не обошлось без яда. Если бы Ашер все еще был покрыт шрамами, ему было бы больно видеть полотна со своими портретами, но сейчас он почти ничего не ощутил, потому что его Bel ange удалось исцелить не только тело, но и душу.

На одной картине был изображен он сам в виде обнаженного спящего ангела. Из-за его белоснежного крыла выглядывал Жан-Клод, на лицо которого был наложен искусный грим, делающий его очень женственным. На самом деле Жан-Клод всегда ненавидел косметику и тем более женские платья, слишком уж часто его заставляли облачаться во все это.

Вторая картина задела Ашера куда больше — на ней он был изображен сразу после того, как его изуродовали. Тогда шрамы были куда ужаснее, они алыми неровными полосами избороздили правую половину тела, выставленную на всеобщий просмотр на этой картине, где он тоже был написан обнаженным в кузне у печи с раскаленным докрасна металлом.

— Тут ты похож на бога войны, — Гарри даже чуть приподнялся на цыпочки, чтобы прошептать ему прямо в ухо, но зря старался остаться незамеченным — у всех присутствующих в этой комнате был отменный слух. Ашер в ответ на реплику чуть сжал его руку, показывая, что благодарен за поддержку.

Вообще-то Гарри картины тоже не понравились, но в основном потому, что Ашер был на них голым. Он подумал, что возможно, Жан-Клод не откажется отдать их ему.

Белль Морт, тоже привлеченная этим высказыванием, подошла ближе, так что край ее пышной юбки почти касался сапог Гарри. Ашер, к боку которого все еще прижимался волшебник, совершенно окаменел, и даже магу было понятно, что тот просто цепенеет от ужаса перед своей создательницей.

— Ашер, вижу, тебе удалось найти ценителя твоей необычной внешности. Но ведь даже он сначала свел твои шрамы, и только потом пустил в свою постель?

— Вообще-то, я пустил его туда в процессе исцеления, а точнее, сам к нему перебрался, — Гарри даже слегка вздернул подбородок, произнося это.

— Какой очаровательный юноша, — Белль Морт протянула руку, чтобы коснуться щеки Гарри, но тот увернулся. – И какой дерзкий. Но почему-то утром ты не был столь очарователен, и даже порядком меня расстроил.

— Я тогда просто еще не проснулся, даже причесаться не успел, — Гарри удалось-таки подтолкнуть Ашера и заставить его отступить на несколько шагов назад, задвинув его себе за спину.

Все-таки в такой близости от тысячелетней вампирши он чувствовал себя неуютно. Впрочем, как и все присутствующие.

— Ты так жмешься к Ашеру, и даже отступаешь от меня, будто бы в ужасе, но я совершенно не чувствую от тебя страха. Ты или так глуп, что ничего не понимаешь, или столь самонадеян, что считаешь себя в безопасности?

— А вариант, что вы недостаточно страшны, чтобы заставить меня бояться, даже не приходит вам в голову?

Белль расхохоталась. Ее длинные черные волосы словно заколыхались на несуществующем ветру, а сила брызнула во все стороны, лишая присутствующих возможности дышать, запах роз забивал ноздри и горло, не давая даже вскрикнуть. Вампиры попятились назад, отхлынули в обе стороны от Белль Морт. Кто-то, запутавшись в длинных пышных юбках, рухнул на пол, в том числе и Анита, увлекшая за собой Жан-Клода и Мику.

Только Гарри остался стоять перед вампиршей, словно каменный утес во время отлива. Сила Белль Морт прошлась по его коже, будто полчище красных муравьев с раскаленными лапками. Волшебник потер плечи, пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

— Ты еще не поменял свое мнение, мой очаровательный юноша? – голос Белль оглаживал кожу, словно теплая ладонь, в то время как ее сила едва давала сделать хоть глоток воздуха.

— Пока нет, вы слишком красивы, чтобы всерьез меня напугать.

— Маленький льстец, — усмехнулась Белль. – Но что же ты не отвечаешь мне? Сегодня утром ты продемонстрировал нечто очень занятное – просто удивительный уровень силы для смертного. Я хочу посмотреть на нее еще раз.

— Ашер успел мне объяснить, что вы для вампиров что-то вроде монарха, и оскорбить вас – все равно, что плюнуть английской королеве в чай. Поэтому я очень стараюсь вести себя вежливо.

— Ты просто не можешь повторить, потому что истратил все силы, — Белль пренебрежительно взмахнула рукой, словно отметая все остальные объяснения, и обратила все внимание на Ашера.

— Ты сделал по-настоящему полезное приобретение, и за это я, пожалуй, прощу часть твоей вины. Вы оба поедете со мной.

— Нет, — Гарри встал между вампиршей и Ашером, прежде чем хоть кто-нибудь успел возразить. – Ни он, ни я никуда с тобой не поедем.

— Малыш, — снисходительно произнесла Белль Морт, — похоже, ты не совсем понимаешь истинного положения вещей. Ашер – мой, и все, что принадлежит ему – мое. В том числе и ты.

— Нет, — повторил Гарри, позволяя палочке выскользнуть из кобуры и лечь в ладонь. – Это Ашер принадлежит мне душой и телом, а не я ему. Это моя магия и кровь в его венах. Он больше не твой вампир, он моя собственность, мой артефакт, если угодно.

Вампиры смогли почувствовать, что все сказанное – правда. А Ашер, слабо улыбнувшийся при воспоминании о том, что волшебник вытворял с ним за запечатанными дверями, словно бы подписался под каждым словом.

— Чтобы делать столь смелые заявления одному из членов Совета, нужно, как минимум самому состоять в нем, — с каждым словом голос Белль Морт холодел все больше. – Похоже, я была слишком снисходительна. Как всегда, добро себя никогда не окупает. С твоей стороны, mon ange, будет благоразумнее подчиниться прямо сейчас, и тогда никто не пострадает. Я даже пообещаю закрыть глаза на твое прежнее упрямство.

— Ни за что. И не называйте меня mon ange.

В этот раз сила Белль ударила еще сильнее, горячей волной обдала тело мага. Их разделяло всего три шага, и вампирша придвинулась ближе, ожидая, что Гарри падет к ее ногам. Волшебник видел, что вампиры из свиты Белль Морт почти все или попадали на колени, или прижались к стенам, мечтая просочиться сквозь них и оказаться подальше отсюда, оборотни же свернулись в клубки, закрывая головы, словно начался камнепад. Но куда больше мага взволновал стук, раздавшийся прямо за его спиной. Он не решился отвернуться от вампирши и проверить, что там с Ашером, но судя по звуку, тот упал на колени. Это порядком разозлило Гарри. Он, конечно, согласился, что нехорошо нападать на le Sardre de Sang местных вампиров, но и не обещал этого не делать.

Волшебник позволил своей магии выплеснуться наружу, направив ее на Белль Морт, в отличие от вампирши он владел своей силой лучше и почти не задел посторонних. Удушливый запах роз исчез, воздух наполнился горячей гудящей энергией.

Белль Морт пошатнулась, но устояла, хотя ей и пришлось отступить на шаг назад. На долю секунды на ее лице проступил страх, но она тут же вернула невозмутимое выражение. Ее ужаснуло, какая чудовищная мощь заключена в этом смертном, а ведь тот даже не напрягался, когда заставил ее отступить. Сила самой Белль ничего не сумела с ним сделать, он почти не замечал ее. Она не могла заставить его подчиниться, не могла присвоить, поставив метки, а значит, от него следовало избавиться. Он всего лишь смертный, хоть и наделен невероятной силой, но раз не может принести выгоду, значит, представляет слишком большую опасность.

Белль метнулась вперед и сжала пальцы на его шее. Гарри начал поднимать палочку, но не успел, удивление застыло в его расширившихся глазах. Вампирша торжествующе улыбаясь, резко дернула рукой, ломая его шею, и оттолкнула от себя. Но прежде, чем тело мага коснулось пола, раздался жуткий вопль, крик, вой. Человеческое горло не могло издать ничего подобного.

Время для Ашера остановилось. Он видел, как медленно-медленно оседает тело Анри, видел его спину и одновременно лицо с удивленно расширенными глазами, которые уже покинула жизнь. Мир окрасился красным. Уши заложило от какого-то жуткого звука, и он даже не понял, что это был его крик, перешедший в рычание. Страха перед Белль Морт больше не было, его вытеснили ярость и боль. Он хотел разорвать ее на куски голыми руками, и наверное, ему даже хватило бы сил, ведь и она не вечна. Но слуги Матери Тьмы, поднятые Белль, шестью размытыми тенями метнулись к нему. Первого из них он хлестнул своей силой и, воспользовавшись краткой дезориентацией, оторвал голову. Ашер не задумывался о том, что делает. Он никогда не был бойцом, хотя когда-то и учился сражаться, но сейчас древние воины, считавшиеся непобедимыми, стали лишь раздражающими препятствиями на его пути. Их короткие мечи, сделанные даже не из стали, а из бронзы, отскакивали от его одежды, пропитанной отталкивающим зельем, и корежились от силы ударов.

У Ашера не было оружия, но он успел убить четверых, прежде чем один из них насквозь проткнул его мечом, зайдя со спины. Рана была бы пустяковой, но воин схватил его одной рукой за шею, а другую двинул вперед, в оставленную мечом дыру, пока кулак с зажатой в нем рукоятью не показался из живота.

Ашер закричал, но не от физической боли, которую почти не ощущал, а от бессильной ярости, чувствуя, как отнимаются ноги из-за перебитого позвоночника. Вампирская регенерация могла быстро с этим справиться, но воин с садистским удовольствием двигал рукой, все больше и больше расширяя рану. Ашер больше не мог кричать, из его рта текла кровь, заливая белое кружево воротника.

Занятый собственным сражением, он не заметил, что кругом тоже идет битва. Раздавались крики и выстрелы. Анита где-то раздобыла пистолет, и голова последнего древнего воина разлетелась от ее выстрела. К сожалению, оставшегося она достать не могла, тот прикрывался Ашером. Но тут Жан-Клоду потребовалась ее помощь, и Истребительница переключила свое внимание на Белль Морт. Она попыталась ее подстрелить, но та двигалась слишком быстро, прячась за своими вампирами, хотя Аните и удалось ранить ее в плечо.

Белль Морт понимала, что упустила инициативу, но ничего не могла с этим поделать – слишком много сил она вложила, пытаясь заставить Поттера подчиниться. А сейчас ее к тому же и ранили, чего не случалось уже сотни лет, да еще и Ашер словно обезумел, уничтожил слуг Матери Тьмы, чего от него никто не ожидал. Но она пока не проиграла, несмотря на все эти досадные недоразумения, сторона Жан-Клода так и не получила заметного перевеса.

Неизвестно, чем бы все кончилось, но вдруг раздался вздох, неожиданно громким эхом отразившийся в огромном помещении. Казалось, будто сами стены раздвинулись, а потом сжались, словно легкие великана. Холодный ветер пронесся по комнате, взъерошив и так растрепанные прически и всколыхнув шелк драпировок. Битва сама собой прекратилась, сражающиеся отшатнулись друг от друга, напуганные угрозой землетрясения. Но землетрясения были тут совершенно ни при чем – пещера вдруг начала наполняться леденящей силой, такой жуткой, что хотелось все бросить и убежать с воплями ужаса, будто здесь вот-вот разверзнется провал в подземное царство смерти.

Ашер первым понял, в чем дело, и засмеялся хриплым безумным смехом, из его глаз потекли слезы, но не от боли, а от облегчения. Он увидел, как над телом Анри, в неестественной позе лежащем в складках мантии, сгущается знакомый черный туман. Тот накрыл его целиком, шевелящийся и живой, словно клубок змей.

Пока все оглядывались в поисках новой угрозы, чувствуя здесь присутствие чуждого могущественного существа, Ашер сосредоточил все свое внимание на черном коконе. Он слышал доносящийся оттуда тихий шелест ткани, хруст костей, становящихся на место, а затем и первый удар сердца. Черные щупальца расступились, открывая лежащую на полу фигуру в темной мантии, края которой словно бы растворялись черным туманом и расползались вокруг распростертого тела все дальше и дальше.

Сейчас уже все поняли, куда нужно смотреть, и теперь напряженные взгляды следили за тем, как фигура поднимается резкими дергаными движениями, словно марионетка на ниточках в руках неопытного кукловода. Черный туман, прежде клубившийся у его ног, вдруг быстро расползся по всему помещению, будто взрывная волна, коснувшись обуви каждого, кто присутствовал здесь. Кто-то вскрикнул, или попытался отшатнуться, но туман причинил вреда не больше, чем обычный, и теперь полупрозрачной дымкой покрывал весь пол.

Гарри поднял голову и оглянулся, ища глазами в первую очередь своего вампира. И увиденное его ужаснуло – Ашер весь был залит кровью, в его животе зияла огромная рана, но несмотря на это, он улыбался. Слегка безумно, кривясь от боли, но улыбался.

— Ашер, — одними губами произнес волшебник, потому что голос его пока не слушался.

Десятки черных щупалец тут же метнулись к нему, чтобы помочь залечить раны и поделиться магией, которая заставит регенерацию работать еще быстрее. Последний слуга Матери Тьмы, все еще державший Ашера, отшатнулся, не желая, чтобы его коснулась эта жуть, и тело вампира, пока еще не способное стоять на своих собственных ногах, начало заваливаться вперед. Щупальца тут же подхватили его, обвились вокруг тела, проникли в рану и заполнили ее. Они быстро обернули собой каждый дюйм, и вот уже видимым осталось только лицо Ашера.

— Прости меня. Я не … — щупальце, скользнувшее Ашеру в рот, не дало ему закончить покаянную речь.

Теперь туман накрыл и его лицо, и Ашер смежил веки, привычно отдаваясь на волю Анри. Его тело наполнил знакомый жар, прогнавший боль, а рана затянулась почти мгновенно.

Позаботившись об Ашере, Гарри развернулся, ища Белль Морт. Вампиры и оборотни отшатывались от взгляда светящихся жутким зеленым светом глаз, тем самым мешая волшебнику. Он пожелал, чтобы все они остановились, и черный туман на полу взметнулся вверх, коснувшись каждого и подействовав, словно заклятие окаменения. Кто-то, застигнутый в середине движения, упал, но все остальные замерли, будто статуи в музее. Волшебник, наконец, нашел Белль и пошел к ней. Его руки и ноги дергались, словно жили своей собственной жизнью, пальцы сводило судорогой, и каждый шаг давался с трудом. В прошлый раз, когда он умер, Хагрид нес его на руках, и душа успела полностью вернуться в тело, но сейчас все произошло слишком быстро, и мышцы едва слушались. Зато магия так и хлестала во все стороны. Он был зол, невероятно зол, и этот гнев снес все естественные преграды, полностью обнажив магическое ядро. Сила разливалась в воздухе, и не будь все парализованы, попадали бы сейчас на пол без сознания.

Волшебник остановился перед Белль Морт, на лице которой застыл ужас, впрочем, практически у всех присутствующих были такие же лица.

— Я так ненавижу воскресать, — голос к Гарри тоже вернулся не до конца, от еле слышного шелеста ветра вдруг переходил к змеиному шипению, к тому же словно бы звучал сразу из двух точек, создавая впечатление, будто говорили сразу два человека.

Гарри решил воспользоваться этим странным эффектом. Пока он медленно-медленно добирался до Белль, в его голову закралась мысль, что он только что к чертям собачьим провалил свое задание, спровоцировав межрасовый конфликт и даже собственное убийство. Что сделал бы Кингсли, если бы вампиры действительно прикончили знаменитого Гарри Поттера? В самом худшем случае началась бы война, в лучшем – были бы подписаны сотни лицензий на ликвидацию, и «неблагонадежные» маги тут же кинулись бы доказывать собственную лояльность свету, истребляя темных существ.

Волшебник уже вляпался так, что дальше просто некуда, но и исправить положение никак было нельзя. Не может же он просто извиниться и отправить всех восвояси? Его гнев никуда не исчез, и Белль Морт он не отпустит, пока она за все не заплатит. Странно, он второй раз в жизни ненавидел женщину, и ту тоже звали Белль. Тогда Круциатус у него не получился, но сейчас он придумал кое-что получше. О да, намного лучше!

Гарри хотел улыбнуться, но мышцы лица свело, и получился жуткий оскал.

— Белль Морт, нам не нравится, что ты используешь наше имя, — голос мага все еще звучал, словно двухголосый хор. – Отныне мы лишаем тебя его.

Разлитая по подземелью чудовищная сила не могла принадлежать смертному, и каждый присутствующий понял, о ЧЬЕМ имени говорила фигура в черной мантии, истекающей тьмой. Смерть присутствовала здесь, ощутимая как никогда, и ее леденящее дыхание вымораживало сердца.

— Ты призвала нас в этот мир, и ты заплатишь за это, — черные щупальца метнулись вперед, впиваясь в грудь вампирши. Только что Гарри впервые подумал, что с их помощью можно не только отдавать силу, но и забирать ее. – Мы предложили бы раскаяться, но тебе уже нечего спасать. Пытая и убивая других, ты настолько разрушила свою душу, что от нее ничего не осталось. Ты сама лишила себя вечности.

Гарри не собирался ее уничтожать, все-таки ее смерть ударит, прежде всего, по нему самому. Он достаточно насмотрелся на Волдеморта, чтобы знать, что происходит с душой, покалеченной убийством. Он хотел забрать ее силу, накопленную на тысячи лет, чтобы она ничем не отличалась от обычных вампиров, и считал такое наказание достаточным.

Щупальца дернулись, найдя и присосавшись к источнику ее силы, чем-то похожему на магическое ядро, только очень слабое.

— Сотни тысяч жертв, тысячи покалеченных душ… Ты и твои дети очень сильно осложнили нашу работу. Мы тобой недовольны.

Щупальца закончили высасывать силу и выскользнули наружу, их концы светились тревожным багрово-красным пульсирующим светом. Гарри крайне не нравилась эта чужеродная сила, но ее было очень много, и если бы он попытался ее рассеять, то взрывом разнесло бы весь Цирк, и возможно, полквартала в придачу. Не глядя, он направил щупальца в центр черного кокона, в который был заключен Ашер. Но тот и так уже был переполнен силой и не смог принять все.

Волшебник повернулся и нашел глазами Жан-Клода. Щупальца устремились к нему, и прежде, чем вампир успел всерьез испугаться, он понял, что именно происходит. Гарри Поттер отдавал ему часть силы Белль Морт. Тяжелая и темная энергия болезненно-острым клубком свернулась внутри его тела, расползлась по венам, заполнив собой до предела. Ощущение было не самым приятным, но Принц города ощущал бешеный восторг, когда думал, насколько сильнее он стал. Пожалуй, дружба с магом была самым удачным поступком в жизни Жан-Клода.

Неожиданно заклинание, сковывавшее его тело, вдруг исчезло, и Принц города начал падать, но сумел превратить падение в коленопреклонение.

— Повелитель…

Сейчас он понял, почему Джулианна так называла его, она сразу постигла, кто перед ней.

Тут внимание Гарри привлек какой-то странный звук, похожий на шелест песка, он повернулся к Белль Морт и с ужасом увидел, что она рассыпается в буквальном смысле слова. Ее прекрасные длинные волосы поседели и клоками сползали с головы, кожа посерела и потрескалась, а в некоторых местах начала осыпаться. Забирая силу вампирши, Гарри не учел, что ее телу уже две тысячи лет, и не каждый камень может прожить столько, нее говоря уже о человеке. А когда исчезло то, что его поддерживало, плоть ссохлась и мгновенно состарилась. Кроме того, Белль была родоначальницей линии, и это ее сила поднимала многих и многих вампиров, вдыхала в них подобие жизни. И теперь, когда ее больше не было, многие из них не пробудятся с закатом солнца.

Вот уже от Белль остался только остов, похожий на фигуру из тонкого серого песка, но и он рухнул, осыпавшись в складки пышного золотого платья. Тут же шелест раздался еще с трех сторон. Гарри успел увидеть, как рассыпается Мюзетт и рядом падает тело ее слуги Анхелито, чары окаменения спали с его смертью, чуть дальше осталось лежать маленькое платье и куча праха, прежде бывшая Валентиной, а рядом с Белль осыпались двое вампиров, имена которых Гарри не запомнил.

Из всей свиты Белль Морт уцелели только Бартоломе и Паоло. Только они оказались достаточно сильны, чтобы поддерживать свое существование самостоятельно. Хоть среди вампиров Сент-Луиса и были принадлежащие к той же линии крови, никто их них не пострадал, потому что все они проносили клятвы верности Жан-Клоду, и он был гарантом их существования.

Гарри напугали последствия его мести, но уже ничего нельзя было исправить. Он больше не мог тут находиться, потому что теперь его раздирали на части не только собственная бушующая сила, но и эмоции. Он не только сам сейчас умер и воскрес, но и убил, причем не одного, а возможно, сотню, пусть не людей, но вампиры тоже имеют право на существование. Даже одного из этих пунктов было достаточно, чтобы сойти с ума.

Черные щупальца, до этого собранные в кокон, разошлись в стороны и втянулись обратно под мантию. Ашер ступил на пол, столь же ослепительно прекрасный, как и в начале вечера. От раны не осталось и следа, камзол вновь был цел, кружева белоснежны, и даже золотые волосы лежали волосок к волоску.

Гарри протянул ему руку, и вампир тут же оказался рядом, осторожно сжимая его ладонь и с тревогой вглядываясь в лицо.

— Я хочу уйти отсюда, — голос мага был не громче шелеста песка.

Волшебник снял со всех заклинание окаменения. Первую секунду было тихо, те, кто понял, что может пошевелиться, не спешили привлечь к себе внимание существа, так легко прикончившего одного из членов Совета. Потом вдруг раздался жуткий нечленораздельный крик – это Паоло почему-то вдруг кинулся на Бартоломе. Охранники среагировали первыми и быстро скрутили впавшего в буйство вампира.

— Мa petite, позволь мне, — Жан-Клод вытащил из пальцев Аниты пистолет, который она чуть ли не впервые в жизни не знала куда направить.

Принц города щелкнул затвором, и подойдя к удерживаемому охраной Паоло, с видимым удовольствием всадил в него всю обойму.

— Я ведь обещал, что когда-нибудь убью тебя, извращенный ублюдок? – произнес он скорее для себя, чем для трупа. – Правда, я представлял другое оружие, но это неважно.

Волшебник был в курсе, что у Жан-Клода есть веские причины ненавидеть этого Паоло, а раз уж тот сошел с ума после потери мастера, то это была не только месть, но и защита окружающих от него.

Гарри в это время уже успел сделать несколько шагов к выходу, и вампиры перед ним не просто расступались, а отшатывались в стороны. Маг сейчас чувствовал себя немного лучше – тело стало послушнее, но теперь его качало скорее от усталости и от шока после пережитого.

— Ты не уйдешь, пока не объяснишь, что тут, черт возьми, произошло, — Анита просто не могла оставить все как есть, сегодня она и так уже слишком часто себя сдерживала.

Гарри с досадой посмотрел на нее, но как ни странно, Анита своим вопросом напомнила ему о кое-чем важном. Когда о случившемся сегодня ночью станет известно всем, гриффиндорцу будет сложно отвертеться от ненужных вопросов. Он уже воскресал один раз, второй уж точно будет перебором. Гарри вскинул палочку вверх, и золотистая волна света прокатилась по всему залу, коснувшись каждого.

— Ни один из вас не сможет поведать о том, что произошло тут сегодня.

Жан-Клод как раз добрался до Аниты, и приобняв ее за плечи, попытался отвести в сторону.

— Мa petite, наш гость устал, не стоит задерживать его неуместными разговорами.

— Неуместными? Да он такого натворил, и теперь просто уйдет? – Анита просто ушам своим поверить не могла. Неужели маг успел околдовать и Жан-Клода, как-то подчинить его разум?

Гарри понял, что даже до двери ему дойти спокойно не дадут, а сил у него не осталось не то что на препирательства, даже на одно связное предложение.

— Руку, — коротко произнес он, и Ашер, мгновенно поняв его, протянул ладонь, на которой сверкал подаренный им перстень.

Гарри нажал на камень, активируя порт-ключ, и с хлопком исчез из зала вместе с Ашером, оставив Жан-Клода расхлебывать последствия. Впрочем, тот был совершенно не в претензии. По его мнению, встреча закончилась настолько успешно, насколько он даже мечтать не мог. Конечно, гибель Белль Морт сильно осложнит политическую ситуацию, но если бы не это, его стороне не удалось бы пережить эту ночь без потерь. А так они отделались легким испугом – все остались живы, а ранения уже почти затянулись.

Оказавшись в спальне, Гарри пошатнулся, и едва не упал, Ашер успел подхватить его на руки и сел на кровать, буквально обернув тело мага своим, заключив его в кокон из объятий. Он тесно прижимал его к себе, смешивая тепло их тел, и жалея, что не может остаться так навечно. Ашера просто трясти начинало, когда он думал, что мог лишиться Анри навсегда.

Гарри чувствовал, как тело постепенно приходит в норму, но вот эмоции все больше обострялись. Он дрожал от холода, идущего словно откуда-то изнутри, а руки и ноги периодически сводила легкая судорога, отчего его всего передергивало. Перед глазами все еще стояли рассыпающиеся прахом тела, а то, с какой легкостью он уничтожил сразу стольких вампиров, ужасало.

— Я думал, что с ума сойду, когда Белль Морт тебя убила, — наконец произнес Ашер, сжав Гарри еще чуть крепче. – Я бы не пережил, если бы потерял и тебя. Хорошо, что ты Повелитель Смерти. Но ОНА ведь до сих пор в тебе? И останется навсегда?

— Кто она? – переспросил Гарри, пытаясь отвлечься от собственных гнетущих мыслей.

— Смерть, — с некоторой заминкой произнес Ашер.

Волшебник мысленно прокрутил в голове все, что успел наговорить там в зале, и слабо фыркнул.

— Нет.

— Но ты говорил о себе «Мы», и что Белль Морт призвала в этот мир Смерть…

— Я блефовал, — перебил его Гарри и самодовольно усмехнулся, довольный потрясением на лице вампира.

Ему было чем гордиться – не часто удается обмануть толпу вампиров, но его тело тогда только ожило, сердце временами вообще останавливалось, дыхание сбоило, вот поэтому никто ничего и не понял.

— А эта чудовищная сила?..

— Целиком моя, никакой Смерти там не было.

— Я знал, что ты могуществен, но оказывается, даже не представлял, насколько…

— Вовсе нет, — маг вяло отмахнулся. – Я сильнее среднего уровня, но до великого мага пока никак не дотягиваю. Видел бы ты битву Волдеморта и Дамблдора, я там вообще только прятался и смотрел, чтобы в меня случайно ничего не прилетело. А вот так излучать силу я случайно научился у Темного лорда. Правда, полностью магическое ядро никто никогда не обнажает, это все равно, что голым ходить по улице, но у меня после смерти просто все ограничители сорвало.

Гарри зажмурился. Ему уже почти удалось закрыть ядро, но временами из него до сих пор вырывались целые языки черного тумана. Да и воспоминание о Волдеморте его настроения не улучшило, на душе стало еще хуже. Объятия Ашера успокаивали, но недостаточно. Гарри хотелось совсем перестать думать, и к счастью, он знал, как это можно устроить.

Он завозился в руках Ашера и попросил отпустить его. Тот немного обиделся, но просьбу выполнил. Гарри буквально стек с его колен и сел прямо на пол у кровати, не рискуя встать на ноги.

— Я сейчас сделаю кое-что, ты только не волнуйся и не нервничай, хорошо?

— Bel ange, ты уже столько всего сделал, что вряд ли сможешь меня удивить.

— Посмотрим, — усмехнулся Гарри. – Ты только уши заткни, сейчас будет очень громко.

Ашер ожидал чего угодно, вплоть до того, что Анри сейчас наколдует бубен и будет стучать в него, пританцовывая вокруг кровати. Но он совершенно точно не предполагал, что тот станет на четвереньки и начнет стремительно обрастать черным мехом, увеличиваясь в размерах. Это не было похоже на превращение оборотней – не появилось никакой жидкости, да и одежда осталась цела, она словно бы тоже превратилась в шерсть.

Несколько секунд спустя на месте Анри сидела здоровенная черная псина со светящимися зелеными глазами. Пес задрал голову и завыл. Ашер тут же вспомнил совет заткнуть уши и поспешно ему последовал. Обычные собаки не могут издавать таких жутких душераздирающих звуков, да и волки тоже. От этого тоскливого воя в груди что-то дрожало и екало, словно душа собиралась вырваться из тела и последовать за этим смертельным зовом.

Все, кто сейчас был в Цирке, тоже его услышали и почувствовали то же самое, но после сегодняшних событий бояться какого-то воя было бы странно.

Наконец, Гарри выплеснул терзавшие его эмоции и лег, накрыв голову лапами. Ашер полминуты подождал, не будет ли продолжения, а потом присел рядом и осторожно погладил пса по спине, а потом почесал за ухом.

— Анри? – неуверенно позвал вампир, и пес поднял голову, внимательно посмотрел на него, а потом лизнул в щеку.

Гарри оказался чертовски прав, когда предположил, что для пса запах Ашера покажется привлекательным. Возможно, настоящий пес не нашел бы в нем ничего приятного, ведь животные не любят вампиров, но анимаг же пришел в восторг. Он старательно зарывался носом в волосы Ашера, даже ткнулся в жесткое кружево воротника, а потом начал рьяно вылизывать его лицо.

— Фу! — вампир со смехом пытался увернуться, но Гарри был настойчив.

Ему удалось повалить вампира на пол, и теперь он навис над ним, довольно скалясь. Анимаг вспомнил, что собирался облизать Ашера с ног до головы, и осторожно уцепив зубами отворот камзола, потянул на себя, недовольно ворча.

— Ты хочешь, чтобы я разделся, Анри?

Голос вампира был таким сексуальным, что было понятно – он и сам не против обнажиться. Гарри с полминуты на него удивленно таращился, а потом сообразил, на что именно намекает Ашер, и взвизгнув, бросился прятаться под одеяло.

Вампир раньше и не подозревал, что собачья морда может выразить смущение, но сейчас убедился сам. Гарри возможно, даже покраснел под всей этой шерстью всего лишь от намека на небольшой эксперимент.

Все еще лежа на полу, Ашер рассмеялся.

— Ты у меня до сих пор такой скромник.

В ответ из-под одеяла раздалось недовольное сопение.

Вампир встал и снял одежду, а потом забрался под одеяло к свернувшемуся клубком Анри. Запустил пальцы в густой черный мех, прижался к спине здоровенного зверя, обхватив его руками за живот.

— Je t'aime, mon ange.

Гарри повернулся и проскулил что-то почти членораздельное.

— Это по-собачьи значит «я люблю тебя»? – с улыбкой уточнил Ашер, и Гарри, кивнув, утвердительно лизнул его в нос.

— Спокойной ночи, Анри.

Пес согласно гавкнул и подтолкнул мордой его руку, намекая, что неплохо бы его погладить или почесать за ухом. Так он и уснул, ощущая пальцы Ашера на своей голове.

На следующее утро, зайдя на кухню и обнаружив там привычную картину – Поттера, завтракающего в обществе Ашера, Анита просто онемела. Этот маг вчера в подземельях Цирка устроил филиал Армагеддона, умер, воскрес, убил одного из самых сильных вампиров в мире, а теперь спокойно пьет кофе!

— Доброе утро, — маг как ни в чем ни бывало, кивнул в знак приветствия, и к Аните подлетела уже ставшая традиционной чашка кофе.

Блейк машинально ее поймала, но стремление разобраться в произошедшем только усилилось. Но прежде, чем она успела перейти к допросу с пристрастием, дверь в кухню распахнулась, и на пороге эффектно возник Жан-Клод. Анита не почувствовала его пробуждения, потому что не ожидала его так рано. Обычно Принц города приходил в себя на несколько часов позже.

— Доброе утро, — уже несколько сотен лет Жан-Клод никому не мог этого сказать, и сейчас просто наслаждался тем, как эти слова сходят с его языка, — ma petite, Гарри, Ашер.

Принц города приветливо улыбнулся каждому и сел за стол, довольный произведенным впечатлением.

— Мa petite, эти круассаны пахнут божественно, ты просто обязана их попробовать. Я хочу узнать, каковы они на вкус.

Анита с грохотом поставила кружку на столешницу и гневно уставилась на них.

— Вы все что-то знаете, но мне говорить отказываетесь! Поттер вчера каким-то неведомым образом у… — Блейк вдруг поняла, что не может закончить фразу «убил Белль Морт».

Что-то мешало говорить, слова отказывались выходить изо рта.

— Какого черта со мной творится? Почему я не могу произнести этого вслух?!

— Это действие заклинания, — Гарри пожал плечами. – Я ведь говорил, что ни один из присутствующих не сможет поведать о том, что видел.

— Ты покопался в моих мозгах, и так спокойно говоришь об этом?! – если раньше Анита чувствовала просто раздражение, то теперь в ней начала просыпаться ярость.

— Я НЕ копался в ваших мозгах, — злиться начал уже и Гарри. – Я запечатал тайну в вашем сердце. И скажите спасибо, что я не стер всем память ради собственного спокойствия!

— Мa petite, — вмешался Жан-Клод, — Гарри оказал нам невероятную услугу, так что не стоит придираться к мелочам. Поверь, если бы не он, сегодня мы, возможно, не увидели бы новый день. Белль Морт твердо вознамерилась вернуть Ашера, а я просто не мог бы этого допустить. Началась бы бойня, и наши шансы выжить были ничтожны.

И если уж Гарри хочет, чтобы произошедшее осталось в тайне, то мы не вправе ему отказать. К тому же, ты уже убила одного члена Совета, поэтому легко будет поверить, что ты убила и второго.

— В прошлый раз Совет прислал проверку, и нам лишь чудом удалось уцелеть! Мы не были достаточно сильны, чтобы одолеть Колебателя земли, и все списали на несчастный случай! Но сейчас тебя точно заставят занять одно из кресел!

— Пусть попробуют, — Жан-Клод как-то по-особенному усмехнулся, немного обнажая клыки, — теперь мне есть чем ответить. И это тоже благодаря Гарри.

— Что-то не верится мне в такое благородство, — уже почти успокоившись, произнесла Анита, но теперь уже не так недовольно смотрела на Поттера.

— Как хотите. Можете считать, что это часть некого коварного плана по захвату мира, — усмехнулся волшебник. – Или я могу назвать цену за вчерашнее.

Анита снова напряглась, ожидая подвоха, но Гарри повернулся к Жан-Клоду.

— Не могли бы вы отдать мне те картины, которые вам вчера подарили?

Принц города, ожидавший чего угодно, моргнул долгим изящным движением, и ответил согласием.

— И еще кое-что, — Гарри вздохнул, — никому из вас ничего не нужно?

Сначала никто ничего не понял, и магу пришлось объяснить:

— Со вчерашней ночи на моей совести висит столько убийств, что мне теперь придется сотню лет творить добрые дела, чтобы хоть как-то компенсировать это. Я не хотел, чтобы все вышло так, я собирался просто забрать силы Белль Морт, сделать ее обычным вампиром.

— И теперь ты боишься попасть в ад? – с удивлением спросила Блейк.

— Там нет ни рая, ни ада. Я уже два раза умирал, и могу сказать, что мертвым быть приятно, даже если есть возможность вернуться, не многие выберут путь обратно. Но я видел, что бывает с теми, чья душа искалечена убийствами и насилием. Самый страшный Темный маг, имя которого боялись произносить вслух, выглядел как уродливый младенец с содранной кожей. Он постоянно плакал, потому что даже воздух причинял ему боль. И ему предстоит провести так вечность, он сам лишил себя пути вперед или назад.

После такого красочного описания, к тому же от очевидца, Ашер, Жан-Клод и Анита задумались о том, что ждет их самих. Как ни крути, а у каждого из них в прошлом множество убийств. А у вампиров к тому же были и пытки.

Теперь заявление волшебника о том, что он собирается творить добрые дела, уже не выглядело таким наивным.

— И добрые дела помогут избежать такой участи? – осторожно спросил Жан-Клод.

Гарри неопределенно пожал плечами тем изящным жестом, которому невольно научился у Ашера.

— Поможет искреннее раскаяние. Если станет невыносимо больно за каждую жертву, значит, подействовало.

Все трое переглянулись с явным сомнением. Среди убитых ими людей практически не было тех, о чьей смерти можно сожалеть

— Mon ami, но что если убийство – единственный выход? В качестве примера возьмем Паоло – он полностью обезумел, и продолжал бы убивать всех вокруг, пока его не остановили.

С Белль Морт было почти то же самое – она просто не понимала ценности человеческой жизни, считала, что раз она дарит кому-то такое наслаждение, то вправе забрать его жизнь, если ей захочется. За время своего существования она убила не меньше миллиона человек. Если рассматривать ее смерть с этой точки зрения, то можно считать ее благодеянием, не так ли?

— Не знаю, Жан-Клод. Наносит ли убийство ради спасения кого-то вред душе или нет, не мне это решать. Я знаю только, что раскаянием можно вновь сделать душу целой, даже если она расколота на куски.

— В любом случае, наличие у вампиров души – весьма спорный вопрос.

— Конечно же, у вампиров есть душа! Я видел тех, из кого душу высосали, и поверьте мне, ее отсутствие заметно сразу.

— Высосали? – Анита передернула плечами, примерно представляя себе, как можно извлечь душу из человека, но насчет «сосать» там ничего не было.

— Дементоры – жуткие твари, которые питаются положительными эмоциями и душами тех, кого им удастся поймать и поцеловать. – Гарри поежился, вспомнив события третьего курса, когда Сириуса чуть не лишили души, и решил перевести разговор на другую тему. – А что стало с тем вампиром, который выглядел, как ребенок? Бартоломе, кажется?

— Он принес мне клятву верности и перешел в мой «поцелуй». Двора Белль Морт больше нет, поэтому он решил остаться тут. Ему была выделена комната, и теперь он будет жить здесь. Но почему он вас заинтересовал?

— Я хотел предложить ему попробовать старящее зелье. Правда, я не уверен, что оно подействует, но мне кажется, он не отказался бы.

Жан-Клод и Анита посмотрели на Поттера странным взглядом, а Ашер только едва заметно улыбнулся. По его мнению, предложение было как раз в духе Анри.

— Так ты всерьез говорил насчет добрых дел? Вот так запросто будешь творить чудеса для первых встречных? – Блейк скептически уставилась на Поттера.

— Нет, конечно. Ничего хорошего из таких чудес не выйдет, а меня, скорее всего, порвут на сувениры. Но если я могу кому-то помочь, то почему бы не сделать это?

— Может, потому, что никто так не делает? – Анита вдруг с удивлением поняла, что маг и правда может оказаться добрым самаритянином, на которого так усердно старается быть похожим. Только вот совершенно не понятно, как это его стремление творить добро вяжется с той жуткой, чудовищно сильной сущностью, что они видели вчера.

— А зря, жизнь стала бы намного легче. Кстати, — Гарри вдруг усмехнулся, — а как насчет бездонной чашки, всегда полной свежего горячего кофе?

— Ты пытаешься меня подкупить? – прищурилась Блейк, понимая, что Поттер это уже практически сделал.

Кофе по утрам – это та вещь, ради которой она могла бы убить без колебаний.

— Есть немного. – Волшебник улыбнулся. – Только создавать еду из ничего нельзя, придется сначала заключить договор с каким-нибудь кафе, чтобы они постоянно держали в определенном месте кофейник, всегда полный свежего кофе. Я свяжу его с твоей кружкой – и готово, ты сможешь всегда брать ее с собой и пользоваться в любое время.

— Заманчиво. Я бы даже сказала, слишком заманчиво. После такого предложения, обычно просят поставить подпись кровью на договоре продажи собственной души.

Гарри фыркнул.

— Ну, если не хотите, я настаивать не буду. Я просто подумал, что если я остаюсь здесь, то неплохо бы наладить со всеми нормальные отношения.

Все с удивлением посмотрели на мага, и тот пояснил:

— Как раз вчера утром я решил перевестись в какую-нибудь аврорскую академию в Америке и заканчивать обучение здесь. А потом переселиться сюда окончательно, купить дом и все такое. Или ты хотел бы жить в Англии? – Гарри сообразил, что забыл поделиться планами с Ашером, и повернулся к нему.

— Я хотел бы жить там же, где и ты, mon ange. Но для вампира лучший вариант все-таки Сент-Луис, — вампир улыбнулся уголками губ, приятно удивленный такой новостью. – Но ты уверен, что готов покинуть собственную родину ради меня?

Гарри, зачарованный мягкой улыбкой, неосознанно потянулся к нему, словно цветок к солнцу, но быстро очнулся и сел ровно.

— Если честно, это не только ради тебя. На самом деле, меня отправили в Америку едва ли не в ссылку, лишь бы держать подальше от Англии, пока там не пройдет волна народной любви к Гарри Поттеру. Думаю, пару лет мне не стоит там вообще появляться, а еще лучше, все десять. Буду только заезжать в гости к Андромеде и Тедди, или они ко мне. – На вопросительный взгляд вампира он пояснил, — Тедди – мой крестник, а Андромеда – его бабушка.

— Mon ami, вы сами убедились, что Сент-Луис – очень неспокойное место. Но если вы действительно решили остаться, я с искренним удовольствием предложу вам считать это место своим домом.

— Спасибо, — Гарри кивнул, принимая предложение.

А Жан-Клод впервые в жизни почувствовал уверенность в завтрашнем дне. Если волшебник действительно останется здесь, то ни одно, даже самое сильное сверхъестественно существо не рискнет посягнуть на него и вампиров его поцелуя. Собственный маг, пожалуй, оказался удачнейшим приобретением в его жизни.

Сегодня был очень важный для человечества день, Гермиона даже сказала, что он войдет во все учебники истории. Гарри поверил ей на слово, сам он никакой особой торжественности не ощущал. Нет, конечно, Всеобщие Конференции Магов, Людей и Сверхъестественных Существ (ВКМЛСС) бывают не каждый день и даже не каждое столетие. Можно даже сказать, что не каждое тысячелетие, так как такая конференция проводилась вообще впервые. И быть бы Гарри почетным ее членом, но благодаря помощи Ашера он сумел талантливо увильнуть от этой роли. Так что сейчас он в скромной темно-зеленой мантии сидел в рядах приглашенных гостей в «магической» зоне. Рон же с Гермионой в этот момент мандражировали перед выходом на трибуну, где должны были сделать доклад. Вообще-то, конференция была американской, но англичане, уже год «налаживающие отношения» со сверхъестественными существами, и положившие начало объединению маггловского и магического мира, были здесь кем-то вроде приглашенных экспертов.

Доклады следовали один за другим, вот, наконец, с трибуны сошел Рон с просветленным от пережитого волнения лицом, и Гарри окончательно заскучал. Он с самого начала старался сохранить инкогнито, и был под рассеивающими внимание чарами, так что на него пока никто не кинулся с просьбой дать автограф. Сидящие рядом маги-американцы в обычной маггловской одежде практически не обращали на него внимания. Впрочем, в этом секторе было еще несколько человек в мантиях, так что он не сильно отличался от общей массы волшебников.

Единственным развлечением Гарри было наблюдать за Ашером, сидевшим как раз напротив, но в «вампирском» секторе. Ашер тоже постарался особо не выделяться и все еще числился «правой рукой» Принца города, хотя многие были в курсе, что он намного сильнее Жан-Клода.

Вот уже несколько минут волшебник и вампир обменивались взглядами, тренируясь в умении общаться без слов. И надо сказать, у них неплохо получалось. По крайней мере, Гарри казалось, что он правильно расшифровал знаки Ашера – едва заметная улыбка, чуть прищуренные глаза, элегантным жестом заправленная за ухо прядь – как обещание долгой жаркой ночи. Неизвестно, сколько бы еще они переглядывались, но магу пришла в голову интересная мысль.

Ашер, стараясь держаться в рамках приличий, прилагал все усилия, чтобы не смотреть на Анри откровенно похотливым взглядом. Рядом сидело несколько вампиров, а чуть дальше и оборотней, и все они сразу бы почувствовали его возбуждение. Не то чтобы Ашера это хоть сколько-нибудь смущало, но в его возрасте уже было несолидно заводиться, как подросток от одних только переглядываний. Однако стоило ему только почувствовать знакомое теплое и мягкое прикосновение к щиколоткам, как он тут же послал к черту здравый смысл.

Такого Анри еще ни разу с ним не делал – на расстоянии, да еще и в общественном месте, прямо на виду у всех. Ашер не знал, заметил ли кто-нибудь щупальца из густого тумана, обвившиеся вокруг его ног, потому что не отводил взгляда от мага. Однако тот не спешил продолжать, ожидая, пока вампир не подаст знак, что согласен.

Ашер медленно опустил ресницы, а потом вновь уставился на Анри, едва заметно усмехаясь, и тут же почувствовал, как щупальца начали подниматься выше. Он покосился вниз и понял, что они невидимы. Вампир расставил ноги пошире и чуть откинулся в кресле. Хорошо, что для магии Анри одежда и сиденье преградой не являлись.

С тех пор как Гарри впервые использовал свою магию подобным образом, он отлично научился ей управлять. Кроме того он прекрасно изучил тело Ашера и все его реакции. Прямо сейчас он знал, что мужчина едва удерживает невозмутимое выражение лица, в то время как щупальца медленно проталкиваются в его тело, задевая все чувствительные точки. Гарри незаметно наложил на вампира чары конфиденциальности, чтобы никто не почувствовал, насколько тот возбужден.

Ашер чуть передвинулся на кресле и сглотнул. Эта невозможность пошевелиться лишний раз или застонать, да даже просто измениться в лице, была куда эффективнее любого связывания. Щупальца — мягкие, горячие, чуть покалывающие, скользили внутри и снаружи его тела, лаская и дразня. Одно из них плотно обвилось вокруг члена, а тонкий гибкий кончик начал протискиваться вглубь длинного узкого канала. Вампир так сильно сжал карандаш, который до этого держал в руке, что на стол посыпались щепки.

Жан-Клод, сидевший рядом, из-за чар сначала не замечал состояния Ашера, но вот остатки карандаша увидеть мог.

— Что с тобой? – спросил он и коснулся его руки.

Ашер вздрогнул, ощутив неожиданное прикосновение, и едва не застонал от разочарования, поняв, что щупальца остановились, прекратив сладкую пытку.

— Все хорошо, — с некоторым трудом произнес он, отодвигаясь.

Жан-Клода это задело, но тут он заметил, что Ашер неотрывно смотрит на своего Анри, а тот отвечает столь же пристальным взглядом. Тут явно не обошлось без магии, и только сейчас принц города понял, что не слышит сердцебиения золотоволосого вампира и не чувствует его запаха. Различить выражение его лица было сложно – что-то постоянно рассеивало внимание – но вот поза выглядела довольно напряженной.

«Что, черт возьми, он делает с Ашером?», — даже спустя столько времени Жан-Клод иногда чувствовал уколы ревности. Он давно научился с ней бороться, но она до сих пор порой просыпалась.

Волшебник безусловно доказал, что не причинит вампиру вреда, пожалуй, даже если тот будет просить об этом. Жан-Клод был рад за Ашера, действительно рад, да и за Гарри тоже, но иногда испытывал сожаление, что может делиться с ними своей радостью только в духовном плане.

Заметив, что Жан-Клод прикоснулся к Ашеру, Гарри тут же приказал щупальцам замереть, и сразу же увидел на лице любовника разочарование. Затем маг вновь возобновил движение, с удовольствием отметив, как взгляд золотоволосого вампира становится все более затуманенным.

У Ашера была прекрасная выдержка – волшебник на его месте ни за что не смог бы сидеть так ровно, словно его не трахают сразу несколько щупалец. Впрочем, даже на своем месте Гарри уже был близок к тому, чтобы кончить. Трогая кого-нибудь своей магией, Поттер ощущал это, но не как обычное прикосновение, а немного по-другому. Это сложно описать, хотя бы потому, что таких слов еще не придумали, ведь мало кто был способен повторить подобное.

Наконец, доклады кончились, все начали вставать со своих мест, но пока никто не расходился. Присутствующие разбивались на группы, чтобы обсудить результаты или познакомиться с главными действующими лицами. Жан-Клода тут же обступила толпа магов – всем хотелось поговорить с Принцем города. Суматохи добавили и присутствующие здесь репортеры.

Гарри вовремя кинул на Ашера отводящие внимание чары, и тот остался единственным в вампирском секторе, кто остался сидеть. Волшебник преодолел разделявшее их расстояние и остановился перед его столом.

— Встань.

На самом деле Ашер был не до конца был уверен, что сможет подняться, но тем не менее попробовал. Как ни странно, это ему удалось. Он выпрямился и даже слегка усмехнулся, глядя на Анри.

— Иди сюда, — Гарри тоже усмехнулся, гадая, сможет ли вампир сделать хоть шаг.

Но тот на удивление хорошо справился, хотя ноги с трудом его слушались, и приходилось держаться за край стола, чтобы не упасть. Встав рядом с магом, он выпрямился и насмешливо посмотрел на него, словно бы говоря: «И это все, на что ты способен?».

Гарри за ворот шелковой рубашки притянул его к себе и спросил, касаясь губами уха:

— Как думаешь, мне разложить тебя прямо на этом столе или трахнуть магией, пока ты будешь мне отсасывать?

Ашер на секунду прикрыл глаза, стараясь справиться с дрожью, вызванной словами Анри, затем ответил:

— Второй вариант.

Волшебник уселся в кресло, расставив ноги, и приказал, указывая взглядом перед собой:

— На колени.

Вампир поспешил выполнить указание, потому что ноги его уже не держали. Ремень на брюках мага он расстегнул руками, а молнию – ртом.

Рядом ходили люди, щелкали фотоаппараты, раздавались чьи-то голоса, но чары Гарри надежно защитили его и Ашера от чужого внимания. Впрочем, вампиру было бы наплевать, даже если бы все они на него смотрели. Он был уже настолько возбужден и неудовлетворен, что почти ничего не соображал.

Гарри запустил пальцы в золотистые волосы, с силой сжал и потянул, заставляя Ашера отклонить голову назад и выпустить изо рта горячую твердую плоть. Взгляд вампира был затуманен желанием, а сам он казался совершенно пьяным, смотрел на Анри и словно не видел его. Рот приоткрыт, а розовые губы, из-под которых виднелись кончики клыков, припухли и выглядели еще более соблазнительными, чем обычно. Гарри обожал, когда Ашер так выглядит и старался доводить его до подобного состояния как можно чаще. А для этого приходилось изрядно потрудиться и забыть о скромности.

— Хочу затрахать тебя до полусмерти. Что скажешь?

— Да… — хрипло простонал Ашер, потом сглотнул и ответил уже более громко. – Да.

Он почти неосознанно потянулся к своей ширинке, потому что магия Гарри обделяла вниманием эту часть его тела. Волшебник заметил это и носком ботинка оттолкнул его руку в сторону.

— Разве я разрешал прикасаться к себе? Если хочешь кончить, придется как следует постараться.

Он выпустил его волосы, и вампир вновь вобрал его плоть в свой рот, на этот раз попытавшись сосредоточиться на том, чтобы доставить как можно больше удовольствия любовнику.

Они до этого так долго играли в гляделки, что сейчас Гарри не потребовалось много времени, чтобы кончить. Почувствовав приближение оргазма, его магия буквально обрушилась на вампира. Ашер давно уже привык к такому огромному количеству силы, впрочем, и его собственная тоже заметно возросла, так что сейчас он мог удерживать в себе все, что получил от любовника.

Вампир сидел на полу, уткнувшись лбом в колено Анри, и пытался отдышаться. Даже спустя столько времени ему порой казалось, что происходящее всего лишь сон. Он три сотни лет провел в своем персональном аду, а сейчас словно попал в рай. Своеобразный рай, но такой желанный. Ашер поднял голову и встретил внимательный, чуть встревоженный взгляд Анри. Тот всегда беспокоился о нем и боялся невольно причинить вред, словно Ашер не был самым сильным вампиром в Америке.

Ашер никогда не говорил об этом Анри, но он начал считать волшебника кем-то вроде божества. Все те невероятные вещи, что мановением руки творил его Bel ange, были именно чудесами. Невольно на ум приходили сравнения с сыном божьим, но на взгляд вампира, Гарри был даже сильнее. Именно его магия теперь текла в венах Ашера, делая его почти полностью живым – он больше не умирал на рассвете, мог есть обычную пищу и практически не нуждался в крови. Даже дневной свет ему был больше не страшен. Анри затмил собой солнце, и оно больше не могло причинить ему вреда.

Даже если завтра наступит конец света, Ашер знал, что ни о чем не станет жалеть, если рядом будет Анри.