Полоса белая, полоса зеленая. Белая, зеленая. Том задумчиво вертит шарф в руках, наматывает вокруг ладони, стягивает, снова наматывает.
Сверток с шарфом принес сегодня утром курьер, щуплый парнишка в потертых джинсах и куртке с нашивкой EMS (Курьерская служба Королевской Почты Великобритании).
Он протянул Тому доставленный пакет и, пока тот расписывался в квитанции, с любопытством его разглядывал. Но ничего не сказал, даже автограф не попросил. Может, растерялся?
Кроме шарфа, в пакете лежала записка. Знакомо корявые буквы, всего несколько слов.
"Не забыл? Сегодня в 19:00 в студии.
P.S. Примерь — хватит ли длины прикрыть самое дорогое?"
Два дня назад Том решил собрать своих давних друзей-коллег по съемкам в ГП, чтобы отметить день рождения. После окончания съемок они виделись гораздо реже, но предложение прийти на вечеринку с энтузиазмом поддержали.
Ребята веселились от души. Много еды, выпивки, громкая музыка, смех, танцы.
В какой-то момент кто-то громко крикнул: "Играем в фанты!!!" Показалось весьма забавным придумывать самые нелепые задания.
По мере выбывания игроков шутки становились все более откровенными. Дружно и с азартом придумывались приколы для оставшихся.
Дэн, выполняющий роль ведущего, торжественно провозгласил:
— А следующий фант станет участником фотосессии в стиле ню! — он, смеясь, оглядел вытянувшиеся в изумлении лица тех, чьи предметы еще оставались в коробке. — Хорошо, не пугайтесь! Дабы скрыть от любопытных взглядов самые сокровенные места, вам будет выдан шарфик!!!
Дэн хитро прищурился, и, соблюдая правила игры, не глядя, вытащил из коробки часы Тома.
"Твою мать, он нарочно... точно нарочно все это подстроил!" — мелькнуло у Тома в голове. Он кивнул в знак согласия, и вышел из комнаты на балкон, покурить и успокоиться.
Вернувшись через 5 минут, он обнаружил, что народ в комнате угорает от хохота, а Дэн, покрасневший, растрепанный, явно смущенный, пытается что-то им сказать, но его никто не слушает.
— Дэ-э-эн!!!" — Руперт от смеха еле выговаривал слова. — Советую вам объединиться и нанять одного фотографа. Здорово сэкономите, на еще одну вечеринку вполне хватит! В честь вашего горячего фотосета!
Том непонимающе вздернул брови — что здесь происходит?
Подошла хихикающая Эванна Линч, протянула ему стакан — кажется, виски:
— Поздравляю, Том! Идея откровенных фото так нас увлекла, что мы решили продублировать. Но с варежками. И представляешь, выпало Дэну! Мы так хохотали!!!
Том еще раз взглянул на Дэна. Определенно, вечер переставал быть томным.
* * *
В студию Том приехал заранее. Подумал, что побыв в ней некоторое время, почувствует себя спокойнее и увереннее к началу съемок.
«Ну что тут такого?» — уговаривал он сам себя. В конце концов, кроме Дэна и фотографа, никого не будет. И они не собираются делать порнографические снимки. Просто фотографии в обнаженном виде. С шарфиком на шее — тут Том не смог сдержать нервный смешок. Всего лишь шарфик на шее, и голый Дэн рядом.
— Том, ты готов? Или все еще раздумываешь, куда бы эффектнее намотать шарф? — ненатурально бодрый голос Дэна раздался за дверью гримерки. Том сидел в этой комнате уже 20 минут. Раздеться до трусов оказалось несложным. Снять трусы и выйти в таком виде за дверь — невыполнимым в принципе.
Обмотать шарф вокруг бедер? Том отчетливо представил лицо Дэна, давящегося от смеха при виде импровизированной набедренной повязки, и застонал. Хотелось постучаться головой о стену. Однако это вряд ли помогло бы.
— Том, фотограф ждет! У нас всего час. Если передумал — говори сразу!
— Иду! — коротко откликнулся Том.
Встал со стула, выдохнул. Торопливо, чтобы не передумать, стянул черные трусы, кинул их небрежно поверх аккуратно сложенных футболки и брюк.
Шарф. Черт, чуть не забыл! Шарф на шею, обмотать на один виток. И концы шарфа, конечно же, оказываются вровень с пахом. Они не прикрывают, а словно указывают на член. При движении шарф то чуть приподнимается, показывая всю красоту полностью, то, опускаясь, немного прикрывают, будто играя. Осознать это Том успевает уже в коридоре.
Впереди — залитый светом подиум.
Возле подиума стоит Дэн, в халате, между прочим! Ох, ты ж зараза, подготовился, халатик приволок, чтобы лишнюю секунду обнаженным не находиться. Том понимает, что готов заплакать от злости, ему-то даже в голову не пришло, что до подиума можно дойти в чем-то.
Злость — хорошее чувство при смущении. Том идет прямо, уверенно, на ходу поправляет шарф, делая второй виток вокруг шеи. Становясь прямо перед фотографом, он на мгновение прикрывает глаза, проводит рукой по волосам — съемка начинается.
Спустя целую вечность, обозначенную часами как 20 минут, фотограф кивает — достаточно, теперь Дэн.
Дэн, переминается с ноги на ногу, возится с пояском от халата, словно не развязывает, а, наоборот, пытается затянуть морским узлом. Тому становится отчаянно весело от того, что он-то уже отработал, а Дэну — только предстоит.
— Где варежки? — задает он вопрос, подходя поближе.
Дэн вздрагивает, словно от неожиданности его приближения.
— Вот они — хрипло отвечает и кивает головой в сторону. Варежки действительно лежат на стуле в углу: яркие, гриффиндорской расцветки, с короткой резинкой на запястье. Том вглядывается в лицо Дэна. Он что, стесняется что ли?
Дэн, справившись, наконец, с поясом, сдергивает халат. Будто ныряет в ледяную воду. Мурашки по коже. У Дэна — от волнения. А Том просто замерз, да.
Дэн стоит перед фотографом, послушно поворачиваясь в нужную сторону. Том, оставшись там, где стоял Дэн, изо всех сил не глядит в его сторону. Почти. Хотя как раз с этого места обзор отличный. Он просто так, отдыхает, вот еще минутка — и пойдет одеваться. Вот только сдернет шарф с шеи, прикроет им часть тела, активно и бессовестно выдающую его заинтересованность.
Фотограф, оборачиваясь к Тому, спрашивает:
— Вместе делать будем?
Том теряется, пожимает плечами. Дэн приглашающе машет рукой:
— Давай, иди сюда, попробуем.
Они стоят друг напротив друга. Глаза в глаза. Том все еще комкает шарф в руках внизу живота. Дэн забирает шарф и неловко — руками в варежках — надевает шарф ему на шею. Камера щелкает часто-часто. Почти так же часто, как сердце колотится в груди.
У Дэна хриплое дыхание — простудился, наверное. Губы пересохли, облизывает. А варежки шершаво щекочут кожу на плечах. Том бессознательно чуть склоняет голову, чтобы надевать было удобнее, и оказывается еще ближе к Дэну.
От простуды не бывает такого голодного взгляда, затягивающего в себя возбужденными, расширенными зрачками. Чужая горячая плоть касается его тела, и от этого прикосновения Том замирает, подавившись воздухом, словно от неожиданного удара.
— Очень хорошо, — от голоса фотографа оба вздрагивают и поворачиваются к нему. — Достаточно. Снимки, как обычно, в течение пяти дней.
Дэн отстраняется, стягивает варежки и быстрым шагом идет к своему халату на вешалке. Том тоже вспоминает, что до сих пор голый, но теперь это уже не смущает. Неправильным кажется то, что Дэн так быстро ушел.
Vova
