А сейчас идет контрольная по трансфигурации — и я с трудом удерживаюсь, чтобы вместо заученных ответов на вопросы так и написать.
Вопрос 15. Кто вы по своей анимагической сущности? — Ответ Джеймса Поттера, V курс, Гриффиндор: я глупый, очень глупый олень.
Но я так не напишу. У Профессора МакКошки нет чувства юмора.
В этот момент старушка Минни шипит:
— Класс, у вас осталось десять минут на задание, потом проверяю!
Дружно-тоскливый хор голосов из моих однокурсников клянчит еще пять минут времени, Минни выпускает когти и угрожает страшными кошачьими карами тунеядцам, Эванс тихо доделывает заклинание за Червехвоста, а Сне… Сопливиус — за Эйвери, — в общем, всё в порядке.
Кроме меня.
Я глуп, как олень.
Хуже того: я влюблен, как олень…
Мое задание давно готово, и я оглядываю класс.
Сне… Сопливиус сделал контрольную за Эйвери, теперь пытается одновременно дописать работу Крэбба и задиктовать формулу Клер Мальсибер.
— Мисс Эванс, я всё вижу. Если вы, мистер Петтигрю и мисс Макдональд опять сдадите мне три одинаковые работы, я не приму, — ласково говорит Маккошка. — Мистер Снейп и сотоварищи, к вам это тоже относится.
— Профессор, я всё сделал сам! — возмущается Эйвери.
— Превосходно, мистер Эйвери! Значит, я могу надеяться, что когда мы соберем работы, вы выйдете к доске и огласите классу правильные ответы на все задания?
Эйвери стонет от ужаса, Бродяга — от смеха.
Сопливиус сидит насупленный и красный.
Здорово закончить контрольную раньше всех и оглядывать класс — таких сценок даже в театре не увидишь. Только я всё равно смотрю в одну сторону, на одного человека…
Маккошка собирает работы.
Бродяга толкает меня в бок:
— Ты видел рожу Перкс? Она тоже списывала.
— Как помидор, — говорю я, и Бродяга ржет.
Вру я. Не видел я ничего. Я не на Перкс смотрел…
— Что ж, на этом контрольная закончена. Мистер Эйвери, к доске! — возвещает Маккошка.
Эйвери тащится к доске.
Сопливиус смотрит на него так, словно от этого зависит его жизнь.
Он не сводит блестящих глаз с Эйвери, я — с него, и меня изумляет то, что этого никто не замечает.
Мне кажется, весь класс видит, как я смотрю на него. Я смотрю на него на каждом уроке, семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки. Я смотрю на него так, что кажется, даже гномам выдаю себя. Но после уроков спрашиваешь своих и убеждаешься, что никто ничего не заметил.
Это чудо. Это везение.
Мне надо быть осторожнее.
Но раз никто не замечает, буду продолжать смотреть!
А Сопливиус, как он сам-то не заметил?...
Бродяга слушает Эйвери и наслаждается.
Отлично. Бродягу я боюсь больше всего.
У него глаз острый, но если даже его удалось обмануть…
Надо быть осторожнее.
Надо отвлечься от Сне… от Сопливиуса. Мы и так только о нем и говорим целыми сутками.
Мы обсуждаем его, мы придумываем ему козни — кто бы понял, как я счастлив обсуждать всё это. Я готов говорить о нем днем и ночью, и мне никогда не надоест. Наверное, поэтому мы о нем и говорим — здорово, что друзья не понимают, почему. Ведь это я начал разговор, а они подхватили. И с тех пор разговор продолжается.
Им он тоже не надоел — если бы я не знал точно, что Бродяга, Хвост и Лунатик гетеросексуалы, я бы заревновал.
Странно, что они тоже могут беседовать про Сопливиуса часами — ведь не им, это мне он нужен. Это я не могу, если постоянно не слышу его имя…
Я вижу его каждый день на уроках, я живу с ним в одном замке, а мне мало. Я выдумал и после уроков следить за ним — ходить за ним, подстерегать, выслеживать… Я изумился, что друзья согласились.
Но им понравилось. Для них это забава. А для меня — возможность быть рядом с ним целые сутки.
Это упоительно — стоять, затаившись, в двух шагах от него, наблюдать, когда он тебя не замечает… Я любуюсь. Сначала я ждал, что меня раскусят, потому что я стены прожигал своим взглядом — так мне казалось. Теперь не боюсь.
Бродяга поворачивается ко мне — ему быстро надоело слушать, как Маккошка мучает Эйвери.
— Какие планы после уроков? Давай Сопливчику насыплем в портфель бородавочный порошок и посмотрим, что будет?
Не я начал разговор, честное слово! Не я предложил!
А моя оленья душа поет от счастья. Бродяга только что подарил мне еще два часа общения с Сопливиусом.
А я-то думал, как мне исхитриться, что придумать, чтобы эти часы им занять — а всё решилось само собой.
И главное, всё невинно, никаких подозрений. Не я предложил, и я себя не выдал, и мы просто шутим, и вообще любой присягнет, что мы ненавидим Сопливиуса! Моя тайна в полной сохранности.
— Сопливчик-то, чуть носом парту не продолбил, — веселится Бродяга. — Ты видел? Так строчил контрольную, что перо сломал и носом дописывал.
— А мне показалось, он на Сохатого косился, — вступает Червехвост.
У меня сердце падает.
Я хочу в это верить.
Я хочу верить, что он тоже смотрит на меня.
Всякий раз, когда кто-то из нас замечает, что Сопливиус косится на нас, или следит за нами — я хочу верить, что это значит для меня. Что он тоже…
Вдруг он, незаметно от всех, тоже следит за мной?
Мне нельзя в это верить. Его отношение к нам очевидно враждебно. Но может, он тоже притворяется — как я?
Может, он тоже просто… боится признаться?
Я кошусь на Сопливиуса.
Он пялится на Эванс.
Прокляну ее.
Маккошка отпускает измочаленного Эйвери и начинает что-то нудно объяснять. Теперь Сопливиус пялится на Маккошку.
— Все взяли в руки тетради и записали то, что я сказала! — приказывает Кошка.
Я как все, я беру в руки перо и придвигаю тетрадь…
Не знаю, что она там диктует, а я кошусь на Сопливиуса и рисую его нос.
Что бы там ни говорил Бродяга — да что он в этом понимает. У Сопливиуса лучший в мире нос. Самый красивый. Он и сам — самый красивый.
Жаль, что я не великий художник…
Я бы — почему нельзя помечтать? — я бы нарисовал его портрет.
Я бы сделал его своей музой — как Данте сделал Беатриче. Или Данте не был магловским художником? Ничего из этого дурацкого магловедения не помню.
Или я бы стал великим игроком в квиддич и посвящал ему свои победы.
— Вот этот снитч я словил во имя Северуса Снейпа! — говорил бы я. И на снитче это выбили бы золотыми буквами.
И мы бы поженились и жили долго и счастливо, а Эванс превратили в лягушку.
И я бы отбивал его от всех врагов.
Кто сунется к Северусу и попытается подсыпать ему бородавочный порошок, тот будет иметь дело со мной…
А еще здорово мечтать, что Северус вляпается в какую-нибудь неприятность, и я спасу ему жизнь. Вынесу его на руках из пожара — или из потопа. Отобью из пасти дракона.
Тут Хвост заглядывает мне за плечо и объявляет на весь класс:
— А Сохатый нарисовал нос Сопливиуса.
Весь класс взрывается от хохота.
Эванс, с красными пятнами на щеках, захлопывает учебник и готовится снять сто баллов с Гриффиндора.
Снейп, весь лиловый, бросает на меня взгляд василиска.
Ну точно, теперь он мне яд подольет или проклянет как-нибудь.
Маккошка закатывает скандал, все хохочут до слез, Снейп съеживается за своей партой так, что мне его жалко.
Я не хотел.
Ну почему от меня ему одни неприятности, всё должно быть по-другому!
Звенит звонок, и мы выходим.
Эванс пристраивается рядом и начинает нудеть в ухо:
— Сколько можно издеваться над Северусом?! Когда вы уже повзрослеете?
«Северус»… Счастливая ты, Эванс. Ты можешь называть его «Северусом»! А я боюсь так говорить даже в мыслях.
Это его имя. Оно… священно. Я даже по фамилии боюсь его называть.
Оно такое красивое, оно звучит как заклинание: Северус Снейп.
Я не могу произнести его вслух, я думаю, что у меня голос сорвется. Я не хочу себя выдать.
И я сразу придумал кличку. И то иногда знаю за собой, что говорю как бы беспечно: «Сопливиус», — а голос предательски дрожит. Хорошо, что никто не замечает.
Плохо, что никто не замечает.
Иногда так хочется, чтобы кто-то заметил!
Сопливиус, он же умник, как он может быть так слеп?! Неужели непонятно, зачем я придумываю все эти проделки, и козни, и постоянно трусь вокруг него, и рисунки рисую?!
Эванс говорила недавно, что Снейп взялся за изучение легилименции.
А он может. Он давно перешел за школьную программу. Он может осилить самые сложные искусства! Он вообще любит, чтобы чем сложнее, тем лучше.
Вот пусть изучит.
Легилименция — это умение читать мысли. Заглянул человеку в глаза, и узнал правду.
Загляни же когда-нибудь ко мне в глаза…
Я глупый влюбленный олень.
А ты еще глупей!
Догадайся же ты, умник-придурок. Догадайся же наконец!!!
09.11.2011 Глава 2. Конец главы?
Так на чем я остановился?
А, неважно. Лучше перейти к главному.
Я пять лет подряд устраивал пакости Снейпу, и я чувствовал, что делаю неправильно, но не хотел остановиться.
Я подбивал своих приятелей шутить над Снейпом, и потом они сами начали предлагать каверзы, а я их одобрял. Хотя все кругом, начиная с Эванс, твердили мне, что это плохо кончится, что мы зарвались.
Но я же глуп, как олень! Я знал, что они правы, но уперся рогами и копытами. Я же считал, что мы просто шутим, и ничего особенно страшного сделать не сможем — и потом, я считал, что у меня всё под контролем!
Я был вожаком банды, я был уверен, что всё держу в руках. Что друзья всегда и во всем отчитываются мне, и я смогу пресечь их, если они и вправду начнут зарываться…
Я тупица. Не скажу, что я почувствовал, когда однажды ночью полнолуния Бродяга подошел ко мне и сказал, что запер Снейпа в хижине с Лунатиком, а Лунатик уже превратился в оборотня!
Я всегда мечтал спасти Снейпу жизнь, правда, но и в мыслях не имел, что до этого дойдет в действительности…
Я его еле вытащил, я успел, но он чудом остался в живых.
И вот мы лежали в полном изнеможении на траве, под этим гремучим деревом, а внутри гремел и скребся Лунатик, и тогда на меня нашло.
Я ему во всем признался. Я так и сказал, что я его люблю.
Но так оно и случилось, Гарри — вот так твой папа признался твоему маму в любви.
Вырастешь и будешь внукам рассказывать.
Нет, не думай: до свадьбы было еще далеко.
Четыре года было еще до свадьбы, и это был долгий путь.
Завоевывать согласие моего Сопливиуса пришлось с большим трудом. Я не раз думал, что это дело безнадежное, что я зря теряю время — но я упорный!
Мои друзья, мои родители, мои однокурсники и однокурсники Сопливиуса — все были против. Сам Сопливиус был против, вот что главное.
Только родители Сопливиуса были за, потому что им было плевать на него и они давно от него отказались. Ты только не думай, Гарри, что за это я их хвалю, они очень плохо поступили. Хотя, Гарри, я уверен, что ты всё правильно думаешь! Ты разберешься, головой ты, хвала Мерлину, пошел в Северуса, а не в меня. Ведь у тебя такие глазищи умные, серьезные…
Весь в меня, а глаза Северуса. Черноглазик. Это радует.
Так на чем я остановился?
Потом выяснилось, что я упорно охаживал Северуса правильно. Я спас его не только от оборотня. Если бы не я, он бы послушался своих слизеринцев и пошел в Пожиратели смерти!
Он уже почти согласие дал.
Их главный Пожиратель, Сам-Знаешь-Кто, чуть не плясал от восторга. Видел бы ты, Гарри, как он старался завербовать Северуса! Он такие соблазнительные письма Северусу писал, так зазывал, что трудно было бы удержаться.
Еще бы. Северус — лучший зельевар Британии и великий спец по Темным искусствам, Северус был Пожирателям страшно нужен. Они в лепешку расшибались, чтобы завербовать его.
А я их опередил. Северус пошел не к ним, а ко мне, в Орден феникса.
Самое смешное, что Пожиратели — люди упорные. Они до сих пор пишут Северусу и приглашают к себе. Они уверены, что у него со мной временная блажь, и это пройдет. Даже распускали сплетни, что я держу его под Империусом… И когда Северус от своей блажи очнется, они всегда готовы его принять и простить.
У нас был скандал из-за этих писем. Я очень сердился, что Северус им отвечает. А он заявил, что я тупица, надо обязательно поддерживать хорошие отношения с врагом, питать их ложные надежды. Вдруг когда-нибудь это спасет нам жизнь!
Заявится как-нибудь Сам-Знаешь-Кто нас убивать, мол, посмотрит на Северуса и рука у него дрогнет, потому что он к Северусу хорошо относится… По-моему, бред.
Но и в этом споре Сопливиус настоял на своем. С ним вообще трудно спорить. Строптивый у меня Сопливиус, не тот случай, когда человека можно укротить.
В общем, мы всё-таки поженились, стараемся жить дружно, и еще родился ты.
Я считаю, что оно того стоило.
А ты как думаешь?
Конечно, ты еще слишком мал, чтобы мне ответить, но ты всё понимаешь, я по глазам вижу!
Из тебя вырастет гений.
Обязательно.
Ты уже самый умный и красивый младенец на свете, и представляешь, тебя даже Сам-Знаешь-Кто боится!
Да-да, боится годовалого младенца. Ему пророчество было, что ты победишь его.
Так что нам с Северусом есть чем гордиться.
Хотя из-за этого мне приходится сидеть дома с тобой, даже на минуту выйти за калитку нельзя — Сам-Знаешь-Кто за нами охотится. Ему пророчество не понравилось, сам понимаешь…
Зато благодаря этому я смог рассказать тебе историю моей любви.
У меня же теперь круглые сутки свободного времени, и все заняты тобой. Нашлось время рассказать тебе мою историю…
Но ты не впадай в тоску. И я не буду. Подумаешь, из дому выйти нельзя! Домашний арест — ничего страшного.
Зато Сам-Знаешь-Кто до нас не доберется.
На самом деле я ворчу, не более, а жизнь кругом прекрасна. И сегодня праздник, поэтому не будем ныть, а будем праздновать!
Хеллоуин. Прекрасный праздник, знаешь такой?
Я расскажу тебе о нем.
На самом деле, ты его уже знаешь, мы праздновали его при тебе один раз. Только тебе было два месяца, и ты ни тролля не запомнил.
Но теперь тебе год, ты уже большой, верно? Этот праздник ты запомнишь!
Vova
