Елисейский ключ

Перелетев башенные зубцы, Дамблдор опустился на площадку и слез с метлы, а через пару секунд рядом с ним приземлился Гарри. Юноша оглянулся по сторонам — Астрономическая башня была пуста.

— Это действительно Тёмная метка? — Гарри устремил взгляд на зелёный череп: змеиный язык отвратительно искрился на фоне ночного неба. Он вздрогнул.

— Неужели Пожиратели смерти в Хогвартсе? Как бы они смогли... Профессор!

Альбус стоял, окутанный призрачным зеленоватым светом, и судорожно хватался почерневшей рукой за грудь.

— Гарри, — поймав глоток воздуха, он на мгновение закрыл глаза. Напряжённые черты измождённого лица свидетельствовали о том, что директор старается побороть мучительную боль.

— Сэр?..

— Иди, разбуди Северуса. Расскажи ему о том, что случилось. Расскажи ему о пещере и о хоркруксе, — тихо сказал старик. Решение принято. Дамблдор выпрямился.

— Приведи его ко мне, Гарри.

— Нет, я останусь...

— Скорее. Иди сейчас же. Нигде не останавливайся, ни с кем не говори. Тебя никто не должен видеть, слышишь?

— Но...

— Ты обещал, что будешь слушаться меня. Иди.

Гарри повиновался. Рванув к двери, ведущей на винтовую лестницу, он распахнул её и поспешно спустился вниз, к помещениям замка. Миновав малую залу, он подбежал к следующим дверям, которые открывали вход в просторные, прогретые коридоры Хогвартса. Только он схватился за дверную ручку в форме железного круга, как с другой стороны послышался топот несущихся ног.

Тебя никто не должен видеть, слышишь?

Отскочив, мальчик прижался спиной к стене, и тут створки дверей резко разошлись в стороны; одна из них, чуть было не впечатавшись в Гарри, закрыла его собой. С одной стороны она не давала ему увидеть происходящее, но с другой — служила ему укрытием.

Гарри прислушивался к шелесту ткани, к шарканью ног, к учащённому дыханию. Двое, трое, может быть, даже четверо человек сбавили темп, переступили через порог и остановились. Заметив кусочек одежды, Гарри не выдержал и вытянул шею, пытаясь увидеть больше. Всё-таки он должен знать, кто это. Ведь Дамблдор был наверху один, раненый, а на небе сияла метка Вольдеморта.

Его взору предстала стройная фигура в школьной мантии, которая, подняв руку, запустила пальцы в пепельно-светлые волосы, а затем неспеша повернулась вокруг своей оси, испуская глубокий звучный вздох. Чтобы перевести дух или чтобы набраться храбрости? Для чего? Кто это? Секундой позже Гарри смотрел в водянистые глаза Драко Малфоя. Оба оцепенели. А потом зрачки юного слизеринца расширились от ужаса, и он резко отвернулся.

— Что такое? — раздался женский голос.

С кем это Малфой устраивает свидание на башне влюблённых, язвительно подумал Гарри. Не то, чтобы это его по-настоящему интересовало. Ну, может быть, чуть-чуть. Влюблённый Малфой? Такая перспектива шокировала даже в ночи, наполненной хоркруксами и зелёными змеями на небосклоне.

— Ничего, — отрезал Малфой. — Я нервничаю... — и умолк. Гарри не нужно было видеть его лицо, чтобы понять: слизеринец снова нацепил свою маску идеального самообладания. — Я в порядке. Идём. Я хочу покончить с этим как можно скорее.

«А меня нет, значит?» — подумал Гарри. И вообще, странно всё это.

— Драко, дорогуша...

Дорогуша?!

Гриффиндорец мысленно захохотал. Он ничего не смог с собой поделать. Он осознавал серьёзность ситуации. Дамблдору нужна была помощь, немедленная помощь, пережитый в пещере кошмар всё ещё не выветрился из памяти, да и Тёмная метка не прибавляла спокойствия — и, тем не менее, он засмеялся. И это было хорошо, потому что это был последний раз, когда Гарри Джеймс Поттер смеялся.

Этот голос, такой знакомый противный женский голос. Гарри наконец-то узнал его. Перед глазами почернело. Гнев и ненависть отодвинули на задний план обещание, данное Дамблдору, пересилили страх и инстинкт самосохранения. Гарри толкнул ладонями створку двери, та послушно отскочила, и разъярённый гриффиндорец взмахнул палочкой.

— Экспеллиармус! — рявкнул он.

Ничего не произошло, разве что воздух еле заметно заискрился вокруг облачённых в мантии фигур.

— Поттер, — произнесла Беллатриса Лестранж.

— Ступефай! — снова выкрикнул Гарри. Безуспешно.

— Поттер, — повторила Лестранж.

— Сектумсемпра!

На этот раз не было никакого искрения, пространство вокруг Пожирателей смерти вспыхнуло резким золотым светом, и зал наполнила едкая магия Тёмного лорда. Перпетуум протего. Чем сильнее атака, тем крепче щит. На этот раз Вольдеморт хорошо вооружил своих подчинённых.

Гарри сглотнул. Сквозь гнев ледяными пальцами продралась паника, пробежала холодным дыханием по позвоночнику.

— Экспеллиармус, — почти ласково сказала Белла. Палочка Гарри взмыла в воздух, отлетела на расстояние нескольких метров от него, и, пару раз перекувырнувшись, осталась лежать на каменном полу.

Придя в себя, Гарри поспешно вытянул пустую ладонь. У него должна получиться беспалочковая магия.

— Акцио! — воскликнул он одновременно с Беллой. Вот только она произнесла:

— Петрификус тоталус.

Оба заклинания подействовали. Но когда до боли знакомое гладкое дерево коснулось пальцев мальчика, в них уже не осталось силы, чтобы схватить его.

— Это, — прохрипел Малфой, бледное лицо которого приобрело снежно-белый оттенок, а серые зрачки казались необычно большими. — Это не входило в планы. Дамблдор наверху. Я должен убить Дамблдора. Это не входило в планы.

Дикая нимфа Лестранж повернула к нему своё очаровательно-безумное лицо и широко улыбнулась.

— Драко, голубчик, сегодня твой счастливый день!

* * *

Северус быстро мчался по коридору, чёрная ткань мантии плясала вокруг его икр, а сердце сжимала острая боль. Если оно у него вообще было. Зельевару казалось, что в его грудной клетке зияет огромная ледяная дыра. Он знал, почему так спешит на Астрономическую башню, почему должен догнать Драко. Почему Дамблдор так усиленно зовёт его.

Он бежал. Ноги, словно наделённые собственной волей, опережали одна другую. Так должно было быть, потому что он не хотел туда идти. Как будто с желаниями Северуса Снейпа хоть кто-то когда-то считался, рассеянно подумал он.

Завернув за угол, он уже издалека увидел группу людей, стоящих в открытых дверях. Драко. Хорошо, мысленно кивнул он себе.

Я не хочу делать этого, но мы оба отлично знаем, что я это сделаю. Нам это известно, Альбус, не так ли? Ты всегда знал, что я исполню всё, что тебе только взбредёт в голову, даже если это будет нечно ужасное для меня. А оно и есть. Собственно, это самая кошмарная вещь, которую ты мог потребовать от меня.

Северус чувствовал, как жар охватывает тело, как в лёгкие впивается едкий холодный кислород. Ему хотелось закричать «Я не стану этого делать!» и просто повернуться ко всему спиной.

Он прибавил шагу.

Все были там, всё шло по плану. Драко, Алекто, Амикус, Фенрир, сумасшедшая Лестранж, все на своих местах, но что это там, чёрт возьми... Поттер?!

Всё-таки у Северуса Снейпа было сердце, ведь ледяные дыры не могут ёкать от ужаса.

Ради Мерлина, что здесь делает Поттер?! Каким образом этот глупый ребёнок раз за разом умудряется оказываться в самом, что ни на есть, неподходящем месте?! Сжав в руке палочку и надеясь на то, что его ещё никто не заметил, мастер зелий наколдовал маскировочные чары. Коридор заполнили сгустки серого тумана.

— Импетус, — прошептал он, не боясь, что ненароком заденет Поттера, который лежал на земле, очевидно, под Петрификусом. Или Драко, стоящего в сторонке... Золотистое свечение на мгновение озарило зал. Перпетуум протего.

«Альбус».

Нащупав сознание директора с помощью Легилименции, Северус снёс блок, разделяющий их. Горло стянуло плохое предчувствие, нечто злое заполняло собой пространство времени. Неосязаемое и невидимое, но оно существовало, именно здесь и именно сейчас.

По коридору пронеслась следующая волна магии, должно быть, Лестранж привела в действие портал.

«Альбус, восстанови щиты, немедленно восстанови хогвартские щиты!» — крикнул Северус, одновременно с этим ощутив присутствие Дамблдора, близость его сознания. Он чувствовал, как Альбус направляет все свои силы на защитный барьер, как активирует древнюю магию Основателей. Не без причины Хогвартс называли неприступной крепостью, не зря на каждом портрете в кабинете главы замка красовалась надпись — Школа сильна настолько, насколько силён её директор.

Северус знал магию Дамблдора, так же, как и его сознание. Вот только это пространство, пропитанное бессилием, отчаянием и усталостью было ему незнакомо, нет.

«Альбус... Что с тобой?!»

* * *

Гарри захлёбывался ужасом. Где же Дамблдор? Он должен появиться здесь в любую секунду, он остановит её. Мерлин, я знаю, что я дурак, но не допусти, чтобы я заплатил за это так дорого. Где моя палочка? Я должен двигаться!

Ему казалось, что он неистово мечется из стороны в сторону, круша всё вокруг себя, но на самом деле не мог шевельнуть даже ресницей.

Над ним, стоя на коленях, нависала Беллатриса Лестранж; одна её рука держала разбитое чайное блюдечко, другая безмятежно, даже ласково, покоилась на груди Гарри. Сквозь клочья мглы вырисовывались силуэты остальных Пожирателей. Куда девался Малфой? Откуда взялся этот туман? Пусть она перестанет прикасаться ко мне — я должен пошевелиться!

И тут в его живот словно всадили крюк. Портал. Если бы Петрификус позволял это, Гарри бы вывернуло наизнанку от ужаса. Ведь эта штука не действует в стенах школы, не может действовать, не должна! Он чувствовал, как магия портала тянет его за собой, прочь, и в то же время чувствовал силу, большую, могущественную, которая давила в обратном направлении, не позволяя им уйти. Хогвартские щиты. Дамблдор. Всё будет в порядке, всё будет хорошо, лихорадочно повторял Гарри. Противоборствование двух сторон вызывало головокружение, он физически ощущал, как они дерутся за его тело. В конце концов, не так уж это и страшно — быть разорванным магией, главное, чтобы он остался в Хогвартсе!

— Драко? Милый, где ты? — Лестранж оглядывалась по сторонам, но везде был непроницаемый туман. — Драко, скорее! Иди сюда!

Только бы остаться здесь, я должен остаться здесь, и всё будет хорошо, упорно уверял себя мальчик.

— Прости, малыш, — вздохнула Белла и с тихим хлопком исчезла, увлекая Гарри за собой.

* * *

Мир наконец перестал вертеться и крутиться, а в ушах стих шипящий свист. Спотыкаясь, Сириус вывалился из камина унылой кухни на площади Гриммо 12. Он всё ещё не привык к своему медиуму, даже спустя месяц его удивлял тот факт, что он владеет сильным молодым телом, не сломленным ни Азкабаном, ни отчаянием. Уже совсем скоро это должно было измениться.

Напротив него, у грубо отёсанной каменной стены, под висящими на ней громоздкими сковородками и кастрюлями, съёжился домовой эльф Добби, парусообразные уши удручённо свисали вдоль большой головы.

— Приветствую вас, мистер Арчер. Мистера Арчера уже ждут в салоне, мистер Арчер изволит следовать за мной?

— Я знаю дорогу, — отрезал Сириус: зачем ему проводник в собственном доме?

Добби не возражал, оставшись стоять там, где стоял. Тощая фигурка с опущенной головой, похожая на угасшую свечу.

Быстрым шагом Сириус миновал коридор, поднялся на второй этаж и направился к приёмному салону, мечтая о большой чашке горячего чая. Патронус Дамблдора нашёл его на побережье Шотландии, Сириус был продрогшим до костей — или продрог всего лишь его медиум? Большое помещение, освещённое многочисленными факелами, было полно людей, но несмотря на это, стояла непривычная тишина. Что ни есть хорошо, не тогда, когда посреди ночи вас переполошат колокола тревоги.

— Пакс вобис, — торопливо поприветствовал он всех ещё с порога. — Что случилось?

Вдоль длинного стола сидели почти все члены Ордена. Сириус заметил Флетчера, Муди, Джонс, Дедалуса Дингла, были здесь также и Хагрид с Макгонагалл, аврор Кингсли Бруствер, Тонкс и почти весь клан рыжеволосых Уизли, которые, должно быть, прибыли совсем недавно, потому что Хэсти Джонс как раз пододвигала к Молли дымящуюся чашку.

— Выпейте, это поможет.

— Сириус.

Люпин поднялся со стула и, сделав несколько больших шагов, остановился перед другом.

— Почему был созван Орден? Гарри в порядке?!

Подняв руку, Ремус положил её на плечо товарищу.

— Нет, — просто сказал он.

— ... Извини? — Сириус растерянно вглядывался в уставшие глаза Люпина. — Что значит, нет?

— Гарри у Вол... Вольде... — Ремус выдохнул и на мгновение сжал веки. — У Сам-знаешь-кого, — покорно закончил он.

— А что вы здесь сидите?! — Сириус шокированно посмотрел на собравшихся. — Почему никто ничего не делает, почему...

— Магические путы, — прервал его Кингсли, все остальные молчали, словно эта фраза могла всё объяснить.

Могла. И объясняла. Магические путы связывали не только тело, они также спутывали магию пленника, бесповоротно впитываясь в неё. От них невозможно освободиться, но сломать их, разумеется, можно. Достаточно быть более сильным волшебником, чем тот, который наслал их.

— Их наложил Вольдеморт. Сириус, присядь, пожалуйста, — огласил комнату голос Дамблдора. Старик сидел во главе стола, соединив ладони и опираясь кончиками пальцев о переносицу. Перед ним стоял ряд пустых флаконов из-под зелий.

Сириус позволил Ремусу отвести себя к последнему пустующему стулу.

— Как, — он сглотнул. — Как долго?..

— Чуть больше двух часов, — шепнул оборотень и, наколдовав ещё один стул, сел рядом с другом.

Сириус с трудом набрался храбрости, чтобы спросить:

— А... как он?

— Плохо, — ответил Дамблдор.

Арчер огляделся. Неужели они все и правда были похожи на детей, потерявшихся в чёрном лесу? В ракурс попал Драко Малфой — бледная, мраморная статуя в креслице у стены. А он что здесь делает? Впрочем, это неважно, всё вдруг перестало быть важным, потому что Гарри... Мерлин, Гарри.

— Что будем делать?

— Мы думаем, Сириус.

Вы думаете, пока Гарри?!..

— Мы хоть знаем, где они? — в отчаянии воззвал он к ним. — Мы должны что-то предпринять, не будем же мы так просто сидеть здесь!

— В холмах Тары. На крыше Ньюгранжа.

— Мерлин! Он что, хочет осквернить всё на свете? — всхлипнула Молли. Как будто имеет значение, на которой из священных гробниц пытают Гарри. А они его там пытают. Не так ли? Но это хорошо, да, очень хорошо, значит мальчик ещё жив, всё будет в порядке…

— Что он с ним сделал? — спросил Сириус. Слабо. Гневно. — Что он сделал с Гарри? Знаете вы это или нет?!

Посиневшие лица присутствующих молчаливо повернулись к Дамблдору. Столько больших глаз.

— Они секут его, — сказал Альбус.

— Это... это же не так плохо? — вяло предположил Малфой, и все глаза разом обратились на него. — То есть, я имел в виду, что...

— Магическое бичевание, — воздух прорезал безразличный голос, и в дверях появился Снейп, — немного отличается от магической порки, мистер Малфой. Тонкий конский волос, без остановки нападающий с каждой стороны, из каждого угла, не рассекает кожу, он приклеивается к ней и срывает. Очень эффективный способ, если хотите не спеша содрать с человека кожу заживо. Хотя это ещё не всё. При контакте с телом, бич с помощью магии активирует сенсоры, болезненная восприимчивость которых повышается до максимума.

— Достаточно, Северус, — устало прервал его Дамблдор.

— Это магическая боль.

— Северус...

— Так что жертва, даже перейдя рубеж выносливости, не потеряет сознание...

— Северус.

— ... и под профессиональным надзором целителя, у неё не откажет сердце, так же, как и не произойдёт потеря крови...

— Хватит! — прогремел Дамблдор.

Чёрные глаза впились в него.

— Тёмный лорд — не слабоумный идиот, — произнёс Снейп. — Он прекрасно знает, что просто убить Поттера — недостаточно. Он хочет сломать его, хочет, чтобы воспоминание о смерти Поттера вызывало в людях панический ужас, но никак не жажду мщения. Страх и ужас — очень хорошие помощники, если желаете править миром.

И крик. Жуткий, раздирающий уши крик.

Молли Уизли, икая, причитала на груди Артура, старшие сыновья обнимали её, Тонкс яростно вытирала глаза платком. Только хогвартский лесничий, не скрывая, рыдал во весь голос.

— Спасибо, Северус. Думаю, нам всё ясно, — прошептал Дамблдор.

— Разве? — ядовито возразил Снейп. — Не думаю. Некоторые здесь присутствующие всё ещё полагают, что мы тут планируем спасательную операцию.

— Конечно, да! — стряхнув успокаивающую ладонь Ремуса, Сириус вскочил на ноги.

— Мистер Арчер, даже если мы быстро проломим антиаппарационный барьер… — начал Дингл, но тут Снейп грубо прервал его:

— Под этим "быстро" вы очевидно подразумеваете "быстрее, чем они переместят мистера Поттера в другое место"?

— Так вот, даже если мы доберёмся до Гарри раньше, чем его убьют, — присоединился Ремус, а Кингли закончил: — Всё равно никто из нас не сможет сломать магические путы Тёмного лорда.

— А если мы попробуем аппарировать с ним… — вставила Тонкс.

— То мы разорвём его, — досказал Дамблдор. На салон тяжёлой лавиной опустилась тишина. — Поверь, Сириус. Мы рассмотрели все варианты.

— Нет, — Сириус яростно смотрел по сторонам. — Нет и всё, — он вернулся из Арки смерти не для того, чтобы присутствовать на похоронах Гарри. — Должен существовать какой-то способ, что-то, чего мы не видим. Что угодно.

— Способ, разумеется, существует, — бросил Снейп, неистово орудуя палочкой: в помещение влетали бутылочки и множество предметов странного вида, — даже несколько способов. Например, мы можем сидеть здесь и полемизировать на тему жестокости судьбы, пока мистер Поттер не умрёт там.

Северус наколдовал перед собой крепкий стол, на который медленно начали складываться появившиеся предметы, а затем развёл огонь под тремя котлами, расставленными полукругом.

— Или мы можем ворваться туда силой и своими руками прекратить страдания вашего несчастного Золотого мальчика.

Руки с длинными тонкими пальцами проворно взялись за работу. Содержимым некоторых бутылочек Снейп наполнил котелки, потом принялся нарезать и измельчать.

— Я не буду слушать подобные речи, — прошипел Сириус и резко повернулся к столу.

Члены Ордена сидели с опущенными головами и упрямо молчали.

— Вы это несерьёзно!…

— Сириус...

— А как насчёт Легилименции? — прервал он Дамблдора. — Вы же можете заставить его снять Путы.

— Я сегодня не в очень хорошей форме, — тихо произнёс директор, положив ладони на стол, одна из них была чёрной и сморщенной. Пустой взгляд голубых глаз остановился на таких же пустых фиалах, зелья Снейпа наконец-то притупили боль. — Я прошу прощения.

— Снейп, — Сириус развернулся на каблуках. — Не ты ли перед всеми хвастался, как ты великолепен в Легилименции.

— Я великолепен в Легилименции, — сухо кивнул Снейп.

— У Северуса на руке Тёмная метка, — вмешался Дамблдор. — Вольдеморту достаточно одной лишь мысли, чтобы остановить его.

Сириус вызывающе вскинул брови, голубые глаза его медиума жестоко блеснули.

— Я уже долго думал над тем, почему бы нам её не отрезать, эту руку?

— Превосходное решение, — откликнулся Снейп. — Если бы, конечно, Тёмный лорд был полным дураком и связал Тёмную метку с телом носителя, а не с его магией... Коим он не является.

— Я не буду планировать здесь убийство Гарри! И вам не позволю!

— Я же говорил, что он будет только мешать, — раздражённо сказал Северус. Отчаяние Блэка не трогало его, для него не осталось места. Рядом с этим криком.

— Перестань, — угрожающе промолвил Блэк. — Что ты делаешь? Яд? Ты варишь Гарри яд? Можешь забыть об этом, я никогда не позволю тебе...

— Если мы не можем заставить Тёмного лорда снять Путы, ровно как и не можем сломать их сами…

— Это не ответ, чёрт возьми, я хочу знать, что ты варишь...

Северус скучающим голосом продолжил:

— И если мы не хотим освободить мистера Поттера путём умерщвления...

— В этом можешь не сомневаться!

— … то остаётся последнее логичное решение, — одной рукой Северус помешал содержимое ближайшего котла, а другой, с помощью палочки, переместил булькающую жидкость другого котла в пустую бутылочку. — Изменить магию Поттера. И Путы сами спадут.

Блэк несколько раз открыл и закрыл рот.

— Ты имеешь в виду...

— Да, — согласно кивнул зельевар.

— Нет.

— Пермисцео эвитера.

— Нет!

— Пермисцео эвитера — это...

— Я знаю, что это! — зарычал Блэк. — Чёрная магия, — брезгливо выплюнул он.

Северус окинул его насмешливым взглядом.

— Боишься, что я замараю мистера Поттера?

— Всё, что содержит человеческую кровь, запрещено и расценивается как чёрная магия. А она, между прочим, тоже противозаконна, хотя ты этим никогда себе голову особо не заморачивал, не так ли?!

— Как я понял, это чересчур — требовать от взрослого, посредственно-сообразительного индивидуума, чтобы он понял, что кровь — это не только символ разрушения, но прежде всего носительница жизни.

— Ты не применишь к Гарри чёрную магию.

Снейп моргнул.

— Почему?

— Что?! Почему? Чёрная магия — это зло в чистом виде!

— Ах так... Дословно Пермисцео эвитера переводится как Соединять и защищать. Ты прав, Блэк, звучит кошмарно.

— Арчер. Теперь моя фамилия — Арчер, ты, слизеринский невежда, — прошипел Блэк, снова повернувшись к членам Ордена и надеясь на поддержку. Они молчали. Ремус?!... Дамблдор... Они были согласны.

— Я не могу в это поверить, — обвиняющим голосом сказал он. — Конечно, если это не чертовски счастливая случайность, оказавшаяся под рукой Снейпа, — прошипел он, — вместе со всеми этими исключительно редкими ингредиентами... Вы что, ослепли?!

— Буду откровенен: обстоятельства явились для меня полной неожиданностью, и я не был подготовлен к ним, — с театральной неохотой подчеркнул Снейп. — Но если я смогу извлечь основу из зелья для определения отцовства, устранить дьявольские силки из Костероста и вытяжку осоки из зелья, способствующего фертильности, — он прервался. — Прибереги тупые выражения. Я понял. Однозначно — нет, Пермисцео эвитеры у меня нет. Но я получу её в течение... нескольких... минут, — протянул Северус, сосредоточенно добавляя серебряный порошок в последний котёл. — Я тут мельком подумал, Блэк. Базирование на банальностях в подобных ситуациях помогает тебе сохранять здравый смысл? Потому что если да, то где-то в прошлом этот метод должен был дать осечку.

— Кто это будет? — рявкнул Блэк. — Чей геномагический код ты собираешься вложить в Гарри?

Какое-то время Северус молчал. Наконец он лаконично процедил:

— Свой.

Блэк сжал кулаки.

— Нет, — Сириус повернулся к членам Ордена. — Нет! — закричал он. — Кто угодно, но только не он! Гарри бы этого не хотел!

— Тебя утешит тот факт, что я тоже не жажду этого? — заметил Северус и получил убийственный, полный ненависти взгляд. — Очевидно, нет.

— Он — нет, — бушевал Блэк, указывая пальцем на чёрную фигуру, стоящую у котлов. — Дамблдор, вы же не допустите этого, вы не можете так поступить с Гарри...

— Сириус, больше некому. Чтобы зелье подействовало, его должны принять обе стороны, а крови Гарри у нас нету... Это единственная возможность.

Блэк сжал челюсти так, что у него вздулись жилы на шее.

— Кто будет поить его этим зельем?

Северус демонстративно фыркнул.

— Мерлин, тебе не надоело раз за разом бросаться в заведомо проигранную битву? Разумеется, я!

— Я не доверю последнюю надежду своего крестника руке, осквернённой Тёмной меткой!

— Эта метка — единственный пропуск сквозь антиаппарационный барьер, — сказал Северус тоном, который приберегал для исключительно тупых студентов. Он приветствовал спор с Блэком, это помогало расслабиться. И игнорировать этот крик.

— И в то же время она даёт Вольдеморту возможность сразу же остановить тебя! — орал Блэк.

— И в то же время, она гарантирует, что Тёмный лорд не убьёт меня уже в тот момент, как я там появлюсь.

— Вот именно, — всхлипнула Молли Уизли, немного удивив этим переругивающихся мужчин. — Он сделает это моментом позже. Ах, Северус...

— Ради Мерлина, — зарычал Снейп. — Избавьте меня от этого.

Блэк не замедлил исполнить его просьбу.

— А почему, собственно, тебя там нет?

— Понятия не имею... Может быть, потому, что он меня не вызывал? — отпустил шпильку Северус.

— Почему нет?

— Не знаю.

— Потому что он уже знает, что ты шпион Ордена? Если ты, конечно, им являешься.

— Ему это не известно.

— Откуда ты знаешь?!

— Есть у него подозрения или нет, но окончательно бы он убедился в этом, получив свидетельство мистера Поттера. Которого у него нету, — Северус разделил измельчённую смесь зимней смертельной змеи на две безупречно равные части и гневно бросил нож. — Потому что этот глупый ребёнок до сих пор ему ничего не сказал.

— Ты невозможный... Ты хочешь обвинить Гарри уже и в том, что он тебя защищает?!

— В данной ситуации это было бы к лучшему, — отрезал мастер зелий. — Как только я появлюсь там без приглашения, меня сразу же заподозрят.

Какое-то время Блэк просто так смотрел на него.

— А откуда ты вообще знаешь всё это? — тихо спросил он.

— Я вижу это, — ответил Северус Снейп.

— ... Как?

— Один Пожиратель, находящийся на собрании, открыл мне доступ в своё сознание. Я вижу то же, что и он.

— Почему никто не потрудился сообщить мне, что у нас ещё один шпион среди Пожирателей? Что я должен сделать, чтобы, в конце концов, заслужить доверие Ордена...

— Потому что у нас нету ещё одного шпиона, — холодно прервал его Северус. Чёрные зрачки вызывающе впились в бывшего мародёра. — Я держу этого человека под Империусом.

— ... Прелестно.

— Так же, как и нескольких других маловажных приспешников лорда. Это сравнительно сложный процесс, который я не намерен объяснять, но благодаря этому, я могу получать информацию с собраний, на которых не присутствую лично. Тем самым я не даю Тёмному лорду повода усомниться в моей верности.

— Как... по-слизерински, — с отвращением процедил Блэк. Северус с довольным видом кивнул ему.

— Интересно, существует непростительное, которое ты ещё не применял?

— Тебе не кажется этот вопрос до смехотворности лишним? — зельевар одарил его презрительной усмешкой. — Несмотря на то, что разговор с тобой я нахожу исключительно занятным, Блэк, сейчас я нахожусь на последней стадии приготовления и предпочёл бы сосредоточиться, так что ты меня извинишь?

— Ты видишь Гарри? — прошептала Молли.

Снейп на мгновение посмотрел в сторону стола. Короткий, но решительный кивок.

— Как он? — слабым голосом спросила женщина.

— Хорошо, — ответил Северус, повернувшись ко всем спиной. — Он всё ещё кричит.

Примечания переводчика:___________________________________________________

Impetus — атакующее заклинание, отшвыривает противника резким ударом.

Pax Vobis — Мир вам.

А Поттер кричал. От боли. Настолько нечеловеческой, настолько неистовой, что в порывах чистого отчаяния она лишила его лёгкие способности дышать и в то же время заставляла истерзанное горло кричать и кричать. Хотя крик не приносил никакого облегчения. Поттер кричал, а магический бич с равнодушной периодичностью снова и снова впивался в его обнажённое тело.

Словно недостаточно того, что он должен был смотреть на это. Руки Северуса с лихорадочной скоростью мелькали над столом: аккуратно нарезали корешки ночного цветка, смешивали их с порошком каламина, отмеряли три капли экстракта цезио златохребетного... Он неосознанно проник за приоткрытые нитрощиты директора, где Альбус, тяжело дыша, собирал последние силы — к последнему наступлению.

Дамблдор умирал. Не в далёком будущем и не в ближайшем. Он умирал здесь и сейчас. Чем бы ни была эта жидкость, охранявшая хоркрукс, она содержала яд, который медленно, но верно убивал Альбуса, пока тот попивал свой приторный липовый чай.

Не то что бы положение Северуса было лучше. Он нарушил Непреложный обет, данный матери Драко, и смерть широким шагом уже направлялась к нему.

А Поттер? Гарри Поттер кричал.

Ещё никогда ситуация не была настолько безвыходной.

Значит вот он, этот день. Тот самый день. Двенадцатое июня, 1996 года.

День, когда падут все оплоты свободного мира.

«Это ещё не конец» — прошептал Альбус. «Пока Гарри жив, у нас есть надежда.»

«Не думаю, что мистер Поттер в восторге от этого» — пустым голосом возразил Северус.

«Ты справишься. Ты спасёшь его и нас всех.»

«Альбус, я... не спаситель» — Северус провожал взглядом семь рубиновых капель, падающих на тёмно-фиолетовую поверхность зелья из раны на его ладони. «Я просто хочу, чтобы он перестал кричать.»

Он заткнул фиал пробкой.

— Готово.

— Идём, — поднялся Дамблдор.

Все единодушно встали, немые, напуганные. Драко Малфой на автомате направился к дверям.

— Мистер Малфой, вы останетесь здесь, — остановил его Северус. Странно видеть Малфоя неуверенным, сконфуженным. Это выглядело неподобающе. Даже жутко. — Нет необходимости в вашем участии.

— Тогда... Что мне делать?

Северус в два шага оказался возле юноши, опустил руку в глубокий карман своей чёрной мантии и, достав оттуда маленькую бутылочку из непроницаемого стекла, вложил в ладонь Драко.

— Не допустите, чтобы Тёмный лорд нашёл вас живым.

Юный слизеринец какое-то время смотрел на яд в своей руке, затем сглотнул и покачал головой.

— Я вообще... Как? Я не понимаю этого, — он жалобно взглянул на Северуса. — Что произошло? Почему? Как я оказался здесь?!

Разумеется, он помнил, что именно рука Северуса задержала его тогда, когда Беллатриса активировала портал, и что он не стал противиться этой руке. Он помнил и то, как аппарировал со своим профессором на площадь Гриммо. Он не про это спрашивал.

— Вы приняли решение, мистер Малфой.

У Драко задрожали губы. Свирепо сжав их, он потряс головой.

— Я... не уверен, сэр, — шепнул он.

— Вы выбрали сторону уже тогда, когда скрыли присутствие мистера Поттера. Вы попытались спасти его, и в тот момент вы закрыли для себя путь назад, — большая ладонь Северуса опустилась на плечо мальчика. — Я горжусь вами.

Драко немного выпрямился и, моргнув, подавил палящее ощущение в глазах.

— Потому что я скоро умру за правое дело?

Северус на мгновение сжал его плечо, затем опустил руку.

— Этого я вам, к сожалению, не могу гарантировать. Тем не менее, вы не умрёте, как убийца. А это хорошо.

Коротко кивнув друг другу, они расстались. Северус поспешил вниз, на кухню.

— ... до Дублина мы доберёмся каминной сетью, затем аппарируем к Ньюгранжу, — услышал он выразительный голос Бруствера.

— Я пойду первым, напою мистера Поттера Эвитерой, а вы уничтожите барьер. Дайте мне минуту перед тем, как устраивать шумиху. Если мы появимся там все одновременно, Тёмный лорд, не колеблясь, ликвидирует меня. Да, мне хватит одной минуты, — кивнул Северус сам себе. — До того, как вам удастся проломить барьер, вы будете знать, подействовала ли Эвитера.

— Каковы шансы? — со строгим выражением лица проговорила МакГонагалл, вероятно в первый раз за сегодняшний вечер. Она держалась мужественно, она всегда была сильной.

— При данных обстоятельствах? Ничтожные.

Она кивнула.

— Хорошо.

— Если магические путы не спадут с мистера Поттера, убейте его сразу, как только кому-то из вас представится удобный случай.

— Этого никто!..

— Я это сделаю, — сказал Дамблдор.

«Это будет не так уж и трудно» — заверил его зельевар.

— Хорошо, — Северус взял с каминного карниза коробочку с летучим порохом.

— Северус, подожди, — Молли Уизли потянулась к нему.

— Профессор, — еле слышно произнесла Тонкс, и её голос надломился, молодая женщина резко опустила голову.

— Северус, — хрипло сказал Артур. — Ты — единственный, кто идёт на верную смерть. Мы бы хотели сказать тебе...

— Ради Мерлина! — прорычал Северус, бросил порошок в огонь и исчез в вихре зелёного пламени.

«Скоро увидимся, Альбус.»

За рекой Стикс, что и так ясно, договаривать необязательно.

«Очень скоро, мой дорогой мальчик» — улыбнулся Альбус.

* * *

Трава, покрывавшая дугообразную крышу Ньюгранжа, ещё в начале сегодняшней ночи была испещрена росой. Сейчас же насыщенно-зелёные стебли были украшены каплями иного рода.

Над головой — обширное небо, усыпанное угасающими звёздами. Интересно, о чём тут размышляли в тишине других ночей мёртвые короли Тары?

Отвратительно-слащавый, пронизывающий запах ударил в ноздри раньше, чем он успел материализоваться на святом холме. Молниеносно призвав семь капель крови Поттера, он смешал их со снадобьем. С этим проблем не возникло — крови мальчишки было везде предостаточно.

Он прижался губами к гранёному горлышку фиала. Один глоток, второй, и тут до ужаса знакомая магия вырвала флакон из его руки. Бутылочка с Пермисцео эвитера исчезла, так же, как и палочка.

Только потом Снейп открыл глаза.

— Северус...

Всего лишь в двух шагах от него стоял лорд Вольдеморт, багровые глаза горели на нечеловеческом лице с каменными очертаниями — словно произведение безумного скульптора, который, остановив работу на полпути, ужаснулся собственному творению и убежал. Пермисцео эвитера и палочка Северуса послушно покачивались в воздухе рядом с ним.

Вольдеморт приветственно развёл руки в стороны.

— Какой сюрприз. Добро пожаловать!

Он бросил взгляд на флакончик и слегка склонил набок свой голый череп.

— Мой Северус... Что это ты пил?

Использовав беспалочковую и невербальную магию, мастер зелий переместил остаток Эвитеры в рот Поттеру. Возможно, было бы лучше сразу в желудок, но после стольких часов крика ребёнка определённо мучила жажда…

— Ах, — в полыхающих глазах на мгновение отразилось удивление, затем багровый взгляд оторвался от пустого фиала и снова впился в Северуса.

— Предатель! — зашипела Беллатриса Лестранж. — Я так и знала! Я распознала твою магию. Я говорила вам, господин, что это был его Импетус...

В этот момент Гарри Джеймс Поттер перестал кричать.

Тишина оказалась настолько неожиданной, настолько осязаемой, что Северус не удержался и оглянулся. Хоть он и клялся себе в том, что не сделает этого.

Мальчик висел в футе над землёй, магические путы обвивали его шею, запястья, лодыжки. Oбнажённое тело, залитое кровью, полностью покрытое ранами. В сущности, Поттер сейчас являл собой одну большую, кровоточащую рану, вплоть до живого мяса. Бич не пощадил даже лицо: левый глаз, скрытый веком с содранной кожей, опух до неузнаваемости, израненные губы беззвучно открывались и закрывались: Поттер всё ещё кричал, просто на него было наложено Силенцио.

А из всего этого к Северусу был устремлён изумрудно-зелёный глаз, которому каким-то чудом удалось избежать этой кровавой ванны. Бешеный, обезумевший от боли глаз.

Северус оцепенел и отвернулся: он не хотел умирать с такой картиной перед глазами.

— Иначе я бы тебя не слышал, — бросил Вольдеморт, будто объясняя: «Видишь? Я тоже владею теневой магией».

Он сделал шаг к Северусу, затем остановился, призадумался, поднял палочку и лениво взмахнул ею.

— Дефлаграре Вигор.

Зависшая в воздухе палочка Северуса ярко вспыхнула, и в следующие секунды языки магического пламени с шипением поглотили её. По кругу Пожирателей пробежала дрожь: на некоторые вещи волшебники реагируют слишком чувствительно.

— Думаю, тебе она уже не понадобится.

Это не должно причинять боль. В конце концов, это всего лишь палочка, кусок дерева, твёрдо сказал себе Северус. И потом, лорд прав — мне она уже не понадобится.

А значит, это не должно причинять боль, чёрт возьми.

— Говори. Расскажи мне, мой милый Северус... Какого рода безумство овладело тобой и в решающий момент заставило примкнуть к побеждённым?

Северус выпрямился. Умереть можно по-разному. И самый приемлемый способ — умереть стоя и гордо... Ах, что за безумная надежда, когда смерть смотрит на вас из красных, выгоревших дотла, зрачков!

— Мой лорд слишком хорошо знает меня. Без сомнений, я бы никогда так не поступил.

— Лжёшь! — взвизгнула Лестранж. — Ты прикрылся туманом, но я узнала твою магию!

— Ты имеешь в виду туман, который скрыл вас от глаз авроров?

— Я ни одного не видела!

Северус даже не моргнул.

— Но это ведь не моя ошибка, не правда ли?

Она хотела было ответить ему, но мертвенно-бледная рука Вольдеморта остановила её.

— Что ты хочешь этим сказать? Ты не присоединился к побеждённым?

— Нет, — твёрдо сказал Северус. — Я встал на сторону победителей.

Наконец-то нечеловеческое лицо Вольдеморта исказилось эмоцией. Гнев.

— Дамблдор не сильнее меня, — прошипел он.

— Нет, не сильнее. Сейчас уже нет, — поддакнул Северус и кивнул в сторону беспомощного клока мяса, который когда-то был Поттером. — Но он — да.

Вольдеморт взревел. Невменяемая, бешеная ярость сорвала с него последнюю вуаль человечности. А в гневе все делают ошибки.

Северус погладил нитрощиты сознания Альбуса.

«Я сделал всё, что мог.»

Цепенящую тишину ночи разорвали десятки тихих хлопков, за защитным кругом, в котором находились Пожиратели, всё пришло в движение, заклинания одно за другим пронизывали темноту, барьер искрился.

— Дурак, — зашипел Вольдеморт. — Чего ты добился этим?! Дамнаре Леталис!

Мука! Такое ощущение, что змея на предплечье Северуса неожиданно ожила и начала вгрызаться в него, прорываясь сквозь мясо и кости, раздирая, пожирая его изнутри. Кровь в венах превратилась в щёлочь. Стиснув зубы и кулаки, Северус упал на землю, нет, не на колени, ещё нет. Он прокусил себе щёку, он будет молчать. Ещё хоть одну секунду, умереть достойно, выдержать, ещё хоть одно крошечное мгновение... Перед тем, как он будет кричать, кричать так же, как Поттер, до самого конца.

Цвета становились ясными, звуки приближались, топот ног, трава, кислород в лёгких, крики, хлопки и искры — мир был одним большим сумасшествием.

Поражённый, Северус шевельнулся. Боль была страшной. Но она отступала.

Вокруг него свирепствовала битва, барьер, очевидно, уже был уничтожен, Пожиратели, облачённые в маски и плащи, создали плотную стену и под командованием своего повелителя твёрдо отбивали атаку Ордена. Вспышка. Стена покачнулась, поредела, они сомкнулись ещё больше, закрывая возникшие пробелы в ряду.

Где-то поблизости послышался удар. Грохот и хлюпающее «бум». Северус рассеянно оглянулся.

И наткнулся на зелёный глаз. Поттер лежал на земле, раскрыв губы и дрожа, как осиновый лист.

Получилось.

«Альбус, у нас получилось, он свободен, Альбус...»

Игнорируя протесты собственного тела, Северус опёрся локтями о землю и приподнялся.

— Авада Кедавра!

Краем глаза он увидел Беллу. Освящённая пламенем, обезумевшая от ненависти, она направила на них палочку, и зелёная молния прорезала ночь.

Нащупав тело Поттера, Северус аппарировал.

* * *

Холодный солёный воздух, морское побережье. Северус поспешно вдохнул и снова аппарировал. Дома. Машины. Вдох, Аппарейт. Рельсы, мчащийся поезд. Вдох, Аппарейт.

Он чувствовал их, он почти мог коснуться их. Они были так близко! Ищейки Вольдеморта наступали им на пятки.

Вдох, Аппарейт. Руки едва удерживали тело Поттера, скользкое от крови. Северус сдавил мальчишку в объятиях. Лампионы, разноцветные огоньки, Аппарейт.

Десять раз, пятнадцать.

Один раз ему показалось, что он заметил неясные очертания медиума Блэка, но он не был уверен. Тем не менее, это обнадёживало. Если по их следам отправился кто-то из Ордена, этот человек мог бы остановить ищеек или хотя бы задержать…

Вдох, Аппарейт. Наконец-то он почувствовал, что они были одни. Теневой магией он кинул чары дезориентации, Деципио, Контурбаре, Аппарейт. Снова. Деципио, Контурбаре. И ещё один раз. Затем он осмелился.

— Эксклудо Фиделис.

И они были в безопасности.

* * *

Оказавшись в маленьком помещении, они упали на деревянный пол. Северус ослабил смертельную хватку, и Поттер соскользнул на паркет. Его тут же начало рвать.

У Северуса кружилась голова. Медленно согнув колени, он сел. Поттера выворачивало наизнанку так, словно от этого зависела его жизнь, а тем временем домик, охраняемый Фиделиусом, постепенно просыпался ото сна. Зажёгся свет, в камине запылал огонь, тепло которого греющими пальцами прошлось по затылку.

Северус еле дышал от боли и истощения, мозг отказывался соображать.

Что теперь?

Он молча созерцал мальчика перед собой, содрагающегося от рвотных позывов. Этого он как-то не учёл. Не хватило времени подумать над тем, как дальше поступить с Поттером, да и причины для этого не возникло. О Поттере должен был позаботиться Орден, а Северус уже должен был быть мёртв...

Но Северус Снейп всегда быстро ко всему приспосабливался.

Он активировал нитропокой, скрыв усталость под серебристой поверхностью — его внутренняя защита была похожа на ртуть, холодная и плотная, он затопил ею все лишние мысли и очистил сознание.

Составить план.

Шаг номер один. Обработать раны? Остановить кровотечение. Унять боль.

Стоп, не то. Установить приоритеты.

И так, шаг номер один — остановить кровотечение и ослабить боль, да...

Назад.

Окончательно. Шаг номер один — выяснить, осталось ли в Поттере что-то, что можно спасти.

Повторив процедуру нитропокоя, уравновешенный, Северус потянулся к Поттеру. Будучи без палочки, ослабленный, ему нужен был физический контакт, чтобы применить Легилименцию. Поттер дёрнулся так, словно его коснулось раскалённое железо. Съёженный, он стоял на четвереньках. Вытаращенный зелёный глаз, невменяемый взгляд. И тут он закричал.

Северус болезненно прикрыл веки, этот звук раздирал его на куски. Нет, так дело не пойдёт, ему нужно хорошенько подумать, ему нужен... ему отчаянно нужен покой!

И чтобы Поттер не двигался.

— Петрификус тоталус.

Поттер замолчал и, как подкошенный, повалился на пол. Благотворная тишина, прерываемая лишь потрескиванием огня в камине, разлилась по комнате. Северус устало провёл руками по лицу, уже в третий раз очищая мозг от лишних мыслей. Потом переместился к мальчику, встал рядом с ним на колени, приложил ладони к вискам Поттера и с помощью Легилименции проник в его сознание.

Он словно провалился в ад.

Мука, нереальная, сводящая с ума агония, раздирающие в клочья страдания, Поттер в своём сознании вопил, как безумный, так как магия Петрификуса увеличивала его магическую боль в тысячу раз...

— Фините инкантатем!

Северус шокировано отпрянул.

— Я... не хотел. Мерлин.

Поттер выгнулся, как лук, с шипением втянул ртом кислород и завизжал.

— Я этого не хотел, Гарри, — потрясённо прошептал Северус, — не хотел, нет…

Поттер кричал. Убийственный звук прерывался лишь на секунды, когда мальчик набирал воздух в лёгкие.

— Гарри...

Здесь уже ничего не спасёшь.

Северус протянул руку.

— Авада...

Тут зелёный глаз устремил на него свой взгляд. Голодный, жаждущий взгляд.

И Северус смотрел в него. Животные чувствуют боль, чувствуют страх, они даже способны любить. Но страстное желание умереть? Нет. Это

исключительно человеческая эмоция.

Рука опустилась, глаз моргнул, и Поттер запрокинул голову назад, из его горла рвался крик, пропитанный чистым отчаянием.

— Всё будет хорошо, Гарри...

Остановить кровотечение и умерить боль, не применяя при этом прямую магию.

Усыпляющие зелья? Большинство их содержит что-то от магического животного, последствия могут быть те же, что и при использовании волшебства. К тому же, при успокаивающем эффекте Легилименция невозможна; как я буду уверен, что не обрёк его на ад при жизни?.. Северус вычеркнул Напиток живой смерти и основные обезболивающие зелья.

Тут нужно кое-что другое. Примеси, которые приобретут магический эффект только в процессе варки, путём их смешивания с другими ингредиентами. Да, семена беомицеса и пухонос — для дезинфекции, весенник, эхинацея и дактилогироз — для восполнения крови, усоног, канареечник, трипса и скрытнохоботник — для заживления ран, возможно, хризомонада или металловидка, да, совершенно точно металловидка, а от боли... Разумеется, Дыхание феи, магическое удовольствие против магической боли — собранный в полнолуние сок из мякоти горечавки снежной, необходимый компонент каждого афродизиака…

Северус только сейчас осознал, что говорит вслух, скорее всего, с самого начала. И он заметил ещё одну вещь: Поттер перестал кричать.

Он сидел на коленях, скрюченный, подсознательно стараясь избежать любого прикосновения. Согнув руки и сжав кисти в кулаки, он лихорадочно раскачивался взад-вперёд, издавая глухие, хриплые стоны. Его тело сотрясала дрожь — вероятно, из-за потери крови организм впадал в состояние шока. Нужно спешить.

— Я сварю лекарство. Это не займёт много времени, Гарри. Потерпи.

Не дожидаясь реакции, которая всё равно не пришла, Северус усилием воли поднялся на ноги, призвал приготовленную для таких случаев запасную палочку и принялся за работу.

Несколько торопливых взмахов — и уютная комната превратилась во временную лабораторию, а из здешних кладовок, повинуясь манящим чарам, начали слетаться ингредиенты. Оставить Поттера здесь одного было так же немыслимо, как и попробовать переместить его в другое место.

Первым сварилось кроветворное зелье с обезболивающим эффектом, хотя физические страдания Поттера были ничтожными по сравнению с магическими, поэтому не стоило надеяться на какой-то прогресс. Наконец-то мазь с Дыханием феи была готова.

Взяв в руки пузатую миску, полную вязкого бальзама, Северус подошёл к Поттеру и опустился рядом с ним на колени.

Сейчас будет туго.

Но раны нужно промыть и закрыть, ни одно зелье для этого не сгодится. А Дыхание феи должно проникнуть именно в те места, которые были прокляты бичом.

Конечно, Северус знал об этом. И всё равно это сложно — заставить себя.

— Всё будет в порядке, Гарри.

Он начал с лица. Поттер защищался, старался избежать его рук, оттолкнуть, но он был слишком обессилен и мог только без остановки корчиться и хныкать.

Северус яростно наносил мазь на растерзанную кожу, пальцы, привыкшие к точной, деликатной работе с ингредиентами, легко и аккуратно скользили по ранам. Когда это он успел так стиснуть зубы? Чертовски болели лицевые мышцы.

Покончив с верхней частью трепыхающегося, как осиновый лист, тела, зельевар перешёл к бёдрам. Нет, разумеется, нет, даже пах мальчишки не избежал пытки. В ужасе от увиденного, Северус поспешно заполнил своё сознание ртутью и снова зачерпнул бальзам.

Возможно, он капитулировал бы. Если бы не было доказательств того, что мазь действует.

А она действовала. Определённо да, потому что к Поттеру вернулся дар речи.

— ... Хватит... пожалуйста... хватит, умоляю! — причитал он, безуспешно пытаясь оттолкнуть Северуса. — Пожалуйста!

— Мне жаль, — сквозь зубы процедил зельевар. — Мне жаль, Гарри, мне очень жаль...

— Пожалуйста!

Натерев вторую ступню, Северус отодвинулся, подняв руки.

— Всё, я закончил. Всё хорошо, Гарри, смотри, я больше не приближусь к тебе.

Поттер откинулся на спину. Медленно перевернувшись на бок, он свернулся в клубочек, с его губ срывались тихие стоны. Северус не осмеливался даже

моргнуть: зелёный глаз наблюдал за ним, испуганно следил за каждым его движением.

Потом он закрылся. Ещё какое-то время были слышны мучительные стоны, затем и они стихли — Поттер уснул.

Северус облегчённо выдохнул.

Призвав из спальни покрывало, он трансфигурировал его ткань в гладкий, прохладный атлас, выветрил из него всю магию и, подойдя на цыпочках к спящему мальчику, укрыл его сверху, решив оставить Поттера на полу. Сейчас он просто не осмелился бы передвигать его куда-то.

Умывшись, зельевар обессилено рухнул на кресло рядом с Поттером. Тот спал, часто и рвано дыша, по всей вероятности у него лихорадка, и в следующую порцию бальзама нужно будет добавить отвар из кожи дискофуса...

Но сейчас остаётся только одно. Подняв палочку, Северус выслал в камин Патронуса.

Был ли Мерлин сегодня благосклонен к ним? Выжил ли из Ордена хоть кто-то, кто бы смог выслушать его краткое послание: Поттер жив и в безопасности?

На подробности он не отважился; мир колебался на краю обрыва, всё вызывало сомнения.

Но кто бы сейчас ни был на площади Гриммо...

Северус мысленно приложил ладонь к материальной эссенции нитрощитов директора.

Закрыто. Тихо.

Нет. Он позже будет скорбеть по Альбусу.

«Видимо, я задержусь. Дождись меня там.»

За окном пикнула трясогузка. Светало.

* * *

Он позволил себе несколько минут отдыха, пока бодрящее зелье не заструилось по жилам, призывая свежие силы.

Заставив себя подняться с удобного кресла, Северус несколькими взмахами палочки привёл в порядок рабочий стол, очистил котлы и инструменты. Он выполнил простейшие заклинания, но, тем не менее, у него возникло ощущение, что запасная палочка не подходила ему. Ерунда. Скорее, собственная магия кажется ему чужой.

Северус призвал свежие ингредиенты, и про себя повторил весь процесс приготовления. Так, нужно внести маленькие изменения, уточнить пропорции, уладить некоторые мелочи, ах да, ещё требуется очищенная кожа дискофуса.

Вселечащий бальзам должен быть готов ещё до того, как сойдёт на нет эффект Дыхания феи — а срок его действия полностью зависит на количестве магической боли, которое оно перекрывает. И которое было одним большим неизвестным числом.

Вселечащий бальзам... Возможно, несколько преувеличенное название, но ведь и у мастера зелий есть право на маленькие радости.

Он как раз измельчал в ступе весенник и дактилогироз, когда дом огласил звонок, сообщающий об активировании каминной сети. Северус стоял с палочкой в руке, ноги на ширине плеч, Авада на языке — и тут ступка тяжело упала на поверхность стола, подняв облачко пыли от размолотого пухоноса.

Пламя в камине окрасилось в зелёный цвет, и на рогожу вступил волшебник в запачканной сажей мантии.

— Я же говорил, что ты справишься.

Северус даже не шевельнулся.

«Ты мог бы перестать целиться в Гарри?» — спокойно попросил Альбус. «Это действительно я.»

Зельевар послушно опустил руку.

— Ты жив...

Поблагодарив его мимолётной улыбкой, Альбус направился к лежащей на полу куче, покрытой атласом.

— Не касаться, — торопливо прохрипел Северус. — Магия причиняет ему боль.

— Ах, разумеется.

Альбус остановился в нескольких шагах от своей цели, устремив внимательный взгляд на смятое покрывало.

— Он выздоровеет? — спросил он, повернувшись к Северусу.

— Тело — да.

Альбус понимающе кивнул.

— Насколько серьёзно повреждено сознание?

— Не знаю. Но значительно, — Северус отложил палочку и схватил ступу. — Легилименция Тёмного лорда не отличается деликатностью. А мистер Поттер никогда особо не блистал в Окклюменции.

— Можно ли ему помочь Легилименсом?

— Да.

— А этого хватит?

— Не знаю.

Кивок.

— Хорошо.

Он огляделся.

— Похоже, я оторвал тебя от работы, — извиняющимся голосом произнёс он. — Мне лучше вернуться, в магическом мире сейчас царит переполох. Пока что всю информацию мы держим в тайне... Тебе прислать сюда подмогу?

Северус механически измельчал золотистую смесь на дне ступы.

Раненый Поттер — слишком заманчивая цель, даже в больнице Святого Мунго, под охраной всех авроров он не будет в безопасности. Не так, как здесь.

К тому же, вселечащий бальзам нужно будет постоянно дорабатывать, менять дозы компонентов, какой колдомедик справится с этим?

— Если вы хотите ещё кого-то прислать сюда... Вы — Хранитель Тайны, директор. Сами решайте.

Дамблдор довольно кивнул. Невысказанная просьба получила невысказанное «да».

— Ты же знаешь, что без твоего согласия я никого сюда не приведу. Хорошо. Завтра я вернусь, составь, пожалуйста, список того, что тебе понадобится.

— Сколько мёртвых с нашей стороны?

— Двое. Джонс и Муди. Хагрид, Люпин и Чарли Уизли находятся в больнице Святого Мунго, они выздоровеют.

Потеря каждой палочки давала о себе знать, и теперь Орден обеднел на семь человек.

— Если появится что-то срочное, пошли Патронуса.

Даже Легилименция не прошла через Фиделиус.

— Безусловно.

Альбус сделал шаг к камину. И остановился.

— Северус? Ты мог бы мне показать своё предплечье?

Он сразу же понял, о чём спрашивал директор. Отставив в сторону ступу, он засучил рукав, и огонь в камине осветил левое предплечье. Чёрный череп, изо рта которого выползала змея, ранее казавшийся живым, сейчас выглядел невыразительно, тускло. Всего лишь мерзкий рисунок. Не более.

Альбус подошёл к нему, и какое-то мгновение оба мужчин безмолвно наблюдали за угасшей Тёмной меткой.

— Думаете, что она сломала и заклятие Непреложного обета? — бесцветно спросил Северус.

— У тебя что-нибудь болит?

Он чувствовал каждую кость, каждую мышцу. В затылке ещё ощущались отголоски боли, которую испытывал Поттер.

— Нет, — он потряс головой.

— Хорошо. Думаю, что она сломала и это заклятие. А, чуть не забыл, — директор поднял руки и согнул их, широкие рукава мантии упали до локтей. — Смотри.

Он держал ладони перед собой, кожа на них была покрыта несколькими морщинами — отпечаток надвигающейся старости. Но одна из них уже больше не напоминала почерневший обрубок.

На мгновение Северус забыл, как дышать. Не отдавая себе отчёта, он коснулся пальцев Альбуса.

— ... Наша связь. Даже после стольких лет.

— Да, — вернув рукава на место, Альбус отступил.

— А яд?! — прошептал Северус.

Директор покачал головой, в незабудковых глазах кипела жизнь, играли искры.

— Исчез.

— Вы здоровы, — ошарашено выдавил Северус.

Мимолётный кивок.

— Ты во второй раз спас мне жизнь.

— Я и не подозревал... Вы знали?

Альбус пожал плечами.

— Меня посетила такая мысль... Соединять и защищать, — он скользнул взглядом по обнажённому предплечью Северуса.

— Потрясающе, — лучезарно улыбнувшись, так, как это умел делать только он, Альбус решительно повернулся в сторону камина. — Увидимся завтра, дорогой мальчик.

«Альбус, ты не мог бы остаться?!.. Ненадолго?»

Не останавливаясь, Дамблдор свернул к креслу и сел в него.

«Конечно» — ответил он с непоколебимой любезностью.

Северус благодарно кивнул, и, вернув рукава на место, возобновил своё занятие. Измельчив смесь, он высыпал её в керамогранитную миску и залил отваром из эхинацеи.

— Я пытал ребёнка, — произнёс он.

Альбус моргнул. Кроме этого, в его лице не дрогнула ни единая мышца.

— Несомненно, процесс обрабатывания ран Гарри был...

— Я знаю, — прервал его Северус. — Был тяжёлым, но необходимым. Я не об этом. Прямая магия умножает магическую боль. Кажется, я уже где-то когда-то слышал про это, — он вздохнул. — Я держал его под Петрификусом.

— Ты забыл.

— Я не должен забывать.

Альбус пристально смотрел на него.

— Северус, ты никогда особо не любезничал с этим мальчиком...

— Не смейте, — мрачным голосом сказал Северус, — сравнивать что-либо из того, что я ему когда-то сделал... с этим.

Альбус медленно кивнул.

— Ты чувствуешь вину.

— Я навредил ребёнку. Ужасно навредил... Я причинил ему непростительную боль.

— Если тебе нужно прощение, скажи об этом Гарри. Я тебе помочь не смогу, — спокойно произнёс Альбус. — Потому что я тебя не виню.

Северус резко выдохнул и повернулся к директору спиной.

— Я должен был убить Лестранж. Ещё до того, как она переместилась вместе с ним.

— Да, — поддакнул Альбус. — А у меня должно было быть достаточно сил, чтобы сохранить хогвартские щиты непроницаемыми. Северус... Пермисцео эвитера дала нам второй шанс. Мы стоим в начале новой эры. А с ней, — Альбус медленно встал и пожал плечами, — с ней приходят и новые ошибки.

Северус погрузился в ртуть, закутался в её серебристые объятия, затопив себя тишиной и покоем.

— Разумеется, — кивнул он. — У вас есть предположения, насколько сильно Эвитера повлияет на нас?

Альбус вопросительно вскинул брови.

— Ты имеешь в виду что-то конкретное?

— Нет, — Северус повернулся к нему, чёрные зрачки ничего не выражали. — Я вот думаю, если на её эффекте не сказалось наше последующее перемещение.

— Ах так, — Альбус задумался. — Ты разве чувствуешь какие-нибудь значительные перемены?

— Нет.

— И я нет. А если можно судить по тем ничтожным сведениям, которые об Эвитере доступны, каждый, кто принял её, по-своему справляется с полученной новой магией. Сольётся с ней, растворит её в своей собственной. Под конец взаимное сходство геномагического кода полностью испарится. Так что, я думаю, нам не стоит беспокоиться из-за этого.

— Я пришёл к тому же заключению, — кивнул Северус. — Значит, увидимся завтра.

И зажёг огонь под котлом.

««Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te»»

Рецепт Вселечащего бальзама от Sky: http://i054.radikal.ru/1111/0e/da81ac1ab71f.jpg

Примечания переводчика:___________________________________________________

Река Стикс — река смерти, через которую перевозит души умерших лодочник Харон. Мифология древних греков.

Damnare Letalis — чёрномагическое проклятие, связанное с Тёмной меткой. С латинского — смертельный приговор.

Deflagrare Vigor — сжигание волшебной палочки. Vigor с латинского — жизненная сила или энергия, deflagrare — гореть.

Decipio — заклинание для сокрытия следов напр.: при перемещении. С латинского decipiat — обмануть.

Conturbare — заклинание для сокрытия следов напр.: при перемещении. С латинского — запутать.

Excludo fidelis — заклинание, позволяющее посвящённым личностям проникнуть на территорию, охраняемую Фиделиусом. С латинского Excludo — исключить.

Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te = Неспокойно сердце наше, доколе не успокоится в Тебе (Блаженный Августин, Исповедь)

Один из своих первых жизненных уроков Северус Снейп никогда не забывал и за прошедшие годы не раз убеждался в его правдивости.

Знать о том, что произойдут плохие вещи, сделать максимум для того, чтобы быть подготовленным к ним — бессмысленно. Плохие вещи плохими останутся. Наверное, это связано с их сущностью.

Эффект Дыхания феи невозможно было умножить — это простое предложение идеально формулировало страдания Поттера.

Наносить Вселечащий бальзам ещё до полного улетучивания Дыхания феи было ошибкой, которую Северус не намерен был допускать. Частично опираясь на тщательные вычисления и своё врождённое чувство к магическим свойствам зелий, он после каждой процедуры определял период действия Дыхания феи, после которого, в течение приблизительно десяти минут, Поттер переходил из состояния милосердной нечувствительности прямо в объятия смертельных мук.

Первые три дня полной дозы этого магического удовольствия хватало всего лишь на час. Северус только и делал, что варил да варил, правда, за исключением моментов, когда он втирал Вселечащий бальзам в истерзанную кожу.

В конце второго дня попытка применить к мальчику легилименцию увенчалась успехом. Не отважившись на прямое вторжение, Северус жадно кружил вокруг его сознания, ища трещину, через которую он мог бы проскользнуть внутрь. После седьмой попытки он наконец-то нашёл её и, присосавшись к ней, впустил в сознание Поттера блестящую серебристую ртуть, заполнив его всего, отделив от восприятия собственного тела, своего Я и реальности.

Последовавшая за этим тишина, в которой никто уже не кричал, пьянила больше, чем Феликс Фелицис.

Время шло, Северус варил, а зелёный глаз наблюдал за ним. Отсутствующим, тусклым взглядом, но зато непрерывно. В конце недели раны зажили настолько, что мышцы вновь могли функционировать; с того момента за Северусом следили уже два глаза.

Не то, чтобы он привык к этому. Просто со временем он принял тот факт, что они провожали его на каждом шагу, наблюдали за ним, когда он работал, наносил бальзам, даже тогда, когда зельевар позволял себе несколько жалких минут отдыха.

Вначале, стоя у котлов, Северус разговаривал сам с собой, рассуждал о дозировке компонентов, дорабатывал пропорции при каждом приготовлении. Позже он подумал о том, что, возможно, человеческий голос положительно влияет на Поттера: зелёный цвет казался ярче. И тогда он начал говорить с ним.

— ...настало время изъять усонога. Вместо него мы добавим алтей. Он не так сильно способствует заживлению кожи, но, если принять во внимание ваше теперешнее состояние, это даже не обязательно. Таким образом, мы наконец-то избавимся от его неблагоприятного влияния на ваши дыхательные органы, из чего следует... Что мы можем снизить дозу металловидки на половину и в то же время добавим лист наголоватки, лечебному воздействию которой до этого времени препятствовал усоног.

Отряхнув ивовый венчик, Северус положил его на стол и бросил взгляд на кровать посередине комнаты — зелёные глаза пристально смотрели на него.

— Вы осознаёте тот факт, мистер Поттер, что сейчас, когда вы оторваны от своего ни с кем не считающегося эго, из вас выходит вполне сносный студент? Очевидно, не осознаёте. В чём и заключается горькая суть всей истории.

А потом были последние минуты, которые Северус проводил у постели Поттера, держа в руках пузатую миску с бальзамом. Оцепенев, он ждал, когда раскатистый звук гонга заколдованных часов огласит комнату. А между этим зелёные радужки заволакивали глубокие тени, тело мальчика начинала колотить дрожь, а на висках выступал лихорадочный пот. Во время процедуры Северус не разговаривал о зельях.

— Сейчас я закончу, Гарри. Потерпи. Мне жаль, мне так жаль...

А иногда он сидел возле него просто так, спрятав лицо в ладонях.

«« Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te »»

— Не двигайтесь. Лежите спокойно. Так, правильно.

Сидя на постели, Северус держал ладони на висках Поттера, медленно откачивая из его сознания прохладную ртуть.

— Всё в порядке, только не двигайтесь. Так. Теперь я задам вам вопрос. Вы не будете говорить, просто моргнёте. Один раз — ответ «да», два раза — ответ «нет». Вам всё ясно?

Зелёные глаза неохотно выходили из состояния опьянения.

— Вы поняли меня? Один раз — «да», два раза — «нет».

Веки медленно закрылись и снова открылись.

— Хорошо. Кажется, вы поняли.

Один раз.

— У вас что-нибудь болит?

Северус терпеливо ждал, пока Поттер неуверенно возобновлял контакт с собственным телом.

Два раза.

— Отлично... Вы знаете, кто вы?

Колебание. Один раз.

— Попытайтесь сказать это. Осторожно. Хватит одного только слова, просто намекните имя. Попробуйте.

Поттер открыл рот, и по его лицу пробежала болезненная дрожь — новая кожа на израненных губах была ещё совсем тонкой.

— ...Гар-ри, — прохрипел он.

Северус кивнул.

— Очень хорошо, мистер Поттер. Вы знаете, кто я?

На этот раз Поттер колебался дольше. Намного дольше.

Один раз.

— Имя, — сказал Северус.

Поттер снова разжал губы и вздохнул — свежий воздух приятно пощекотал язык.

— Я... не... сер... жусь, — просипел он.

Сердце Северуса остановилось, он изумлённо смотрел на Поттера.

— Не... сержусь, — настойчиво повторил мальчик.

— Не беспокойтесь, мистер Поттер, — бесцветно сказал Северус, — скоро это у вас пройдёт.

И как обычно мастер зелий оказался прав.

«« Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te »»

— Я хочу одежду.

— Ваша кожа чувствительна. А эффект бальзама увеличивается в комбинации с кислородом.

— Халат, рубашку, что угодно! Я хочу одежду.

Зелёные глаза уже не следили за ним, а тишина в комнате была на расстоянии мили от Феликс Фелициса.

— Через час после нанесения бальзама. Не раньше, — устало уступил Снейп. Некоторые битвы, наверное, лучше проиграть.

— Ладно, — буркнул Гарри.

Он неподвижно сидел на кровати, закутавшись в лёгкую атласную простыню и не спуская глаз с маленькой стрелки на циферблате высоких часов. Руки были сжаты в кулаки. Снейп сидел в кресле рядом с ним и ждал. Миска с бальзамом стояла на полу между ними.

Гарри готов был поклясться, что последние минуты иногда превращались в долгие часы ожидания.

Боль потихоньку разгоралась в каждой части тела, чтобы потом вспыхнуть единым пожирающим пламенем и поглотить всё. Как солнце сухую солому.

Гонг.

Они одновременно потянулись к миске, но Гарри твёрдо оттолкнул руку Снейпа.

— Я сам! — пробормотал он.

Снейп заколебался. Потом неохотно кивнул.

— Быстро.

Как будто Гарри сам об этом не знал. Зачерпнув трясущимися пальцами вязкую массу, он начал натирать ею лицо, шею, затылок. Больно. Как же сильно ему было больно. От прикосновений боль ещё больше усиливалась. Наверное, в миллион раз.

— Быстро, мистер Поттер.

— Я знаю! — гневно выкрикнул он, стиснув зубы, чтобы удержать вопли, глаза щипало от слёз. Он не хотел плакать. Не хотел кричать. Но знал, что и сегодня он не избежит этого. Его охватили жар, боль и отчаяние. И злоба.

— Быстро!

— Знаю, чёрт возьми! — завопил он. Ненавистные слёзы катились по щекам. Гарри всхлипывал, руки тряслись так, что он даже уже не мог управлять ими. Натерев живот, он на ощупь потянулся за миской и промазал, чуть было не перевернув её. — Больно!

Он набрал полную горсть — бальзам протекал сквозь его пальцы, с хлюпаньем падая на пол. Прикусив щёку, Гарри приложил ладонь к своему паху.

И зашёлся в судорогах, надрывая горло криком.

Отстранив его руки, Снейп слегка навалился своим весом на живот мальчика, тем самым немного умерив его метания, и начал растирать мазь везде, куда только мог дотянуться. Гарри кричал, бил его кулаками по спине. Собрав остатки мази, Снейп нанёс её на брыкающиеся ноги.

Затем поспешно отпрянул, вскинув вверх пустые ладони.

Гарри корчился на простынях, жилы на его шее вздулись, и кровь дико пульсировала в них.

Он судорожно глотал ртом воздух. Дыхание феи начало действовать, боль стала просто убийственной. Резко перевернувшись, он схватил это орудие его страданий и запустил пузатой керамогранитной миской через всю комнату: та превратилась в облако мелких обломков. Не то, чтобы ему от этого стало легче. Ему нужно больше. Он должен сделать ещё что-то. Он хотел отвести душу.

Он бросился к стоящему на коленях мужчине — как он может вот так вот сидеть тут и смотреть на то, как я постепенно схожу с ума?! Гарри ударил его. Ударил кулаками в грудь. Что я сделал, чем я заслужил такое?!

Боль сегодняшнего дня. Страх перед завтрашним. Слепая ярость. Я не буду плакать! Он запрокинул голову назад и взревел.

А потом его оставили последние силы, мука отпустила его, и на её смену пришли стальная тяжесть и усталость; слабость охватила мышцы, и, наклонившись вперёд, Гарри обессилено уткнулся лбом в чёрный жилет Снейпа. Прохладный, гладкий атлас. С его губ срывались хриплые выдохи.

Снейп даже не шевельнулся.

— С завтрашнего дня мы оба принимаем участие в процедуре, — произнёс он, его голос был таким же бесцветным и оцепенелым, как и то чувство, затопившее Гарри изнутри. — Вы обработаете свой пах, я — всё остальное.

— Ненавижу вас, — прошептал Гарри.

«« Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te »»

— Перестаньте смотреть на часы.

— Я не смотрю на них!

— Этим вы только повышаете уровень стресса. У нас ещё есть пол...

— Большая стрелка показывает минуты, маленькая — часы. Видите? Я могу определить время! — отрезал Гарри. — И я не смотрю на них.

Он сидел на своей кровати в позе лотоса, закутанный в атласный халат, и следил за часами.

Слегка обхватив себя руками, юноша медленно раскачивался взад вперёд. Злой взгляд зелёных глаз время от времени впивался в Снейпа. Тот стоял у рабочего стола и спокойно варил бальзам.

— Вы не успеете! — взорвался Гарри. — Он даже наполовину не готов, вы просто не можете успеть!

Снейп удивлённо посмотрел на него, затем махнул палочкой, и из огромного шкафа, стоящего у стены, вылетела пузатая миска. Посудина приземлилась у кровати Гарри.

— Ваш сегодняшний бальзам готов. Этот я варю на завтра. Вы ведь не могли подумать, что я... — он запнулся. Потом кивнул. — Разумеется, подумали.

Гарри умолк, найдя новую цель для обозрения. Часы, миска, Снейп. Снейп, миска, часы, миска, Снейп. Темп раскачивания ускорился, голова опустилась, дыхание участилось.

Снейп хмуро следил за ним. Ведь ещё оставалось двадцать семь минут.

— У вас боли?

— А как вы думаете?! — срывающимся голосом прошипел Гарри. Ещё больше наклонившись вперёд, он посмотрел на Снейпа: лицо, искажённое яростью. И паникой. На подбородке повисла капля крови — он прокусил себе губу.

— Проклятье, — бросив нож, Снейп ринулся к кровати. — Халат! Я вам ясно сказал, чтобы вы информировали меня обо всех изменениях...

— Я не буду бегать за вами, как маленький ребёнок!

— Снять халат. Я же говорил, что я добавил во Вселечащий бальзам эвкалипт, который мог повлиять на Дыхание феи...

— Но вы постоянно меняете ингредиенты!

— Чтобы достичь как можно более максимального эффекта, а изменения в составе влияют на ваше состояние. Снять халат.

— Ещё же осталось двадцать шесть минут!

— Халат, — прорычал Снейп. — Или я сам его с вас сниму.

Гарри неохотно развязал пояс, позволяя материи соскользнуть вниз. Стыда не было. Теперь уже не было, так как гладкий атлас превратился в сто тысяч иголочек. С крючками на конце. Раскалившимися крючками.

Проворными, отточенными движениями Снейп натирал мазью обнажённые плечи Гарри, который стоял на шатающихся ногах, держа в ладони свою порцию бальзама, и пытался набраться храбрости.

— Чем дольше вы будете ждать...

— Я знаю!

Резкие выдохи, дрожь — руки Снейпа снова и снова, уже, наверное, в миллионный раз, сдирали с него кожу. Он изо всех сил удерживал себя от того, чтобы не уклониться, чтобы не повернуться и не ударить его, не проклясть. А почему бы и нет? Почему бы он не мог это сделать, чёрт возьми?!..

— Он не Вселечащий, — прошипел юноша.

— Нет, — сухо сказал Снейп. — Не Вселечащий.

— Значит, вы не так уж и гениальны.

Снейп опустился на колени, зачерпнул следующую порцию бальзама и принялся натирать бёдра и ягодицы.

— Действуйте уже, мистер Поттер.

Ноги подгинались, колени тряслись, бальзам бессмысленно капал на пол.

— Он должен называться Вольдемортовским. Вольдемортовским бальзамом, — процедил Гарри. Грудь поднималась и опускалась со скоростью стаккато.

— Считаю до трёх, — произнёс Снейп. — Потом я делаю это за вас.

Гарри закричал. Отчаянно, яростно. Как же он ненавидел Снейпа в этот момент. Он прижал ладони к своему паху. И упал на пол, крича теперь уже от мучительной боли, на большее он не был способен. Остаток процедуры он провёл в бессильных метаниях по полу.

Когда самые худшие порывы муки затихли, и он пришёл в себя, Снейп, как и всегда, сидел на коленях недалеко от него, вскинув вверх пустые ладони. Будто бы он сдавался.

— Опустите руки, опустите эти руки, чёрт возьми, — разъярённо рыкнул Гарри. Снейп злил его, злил донельзя, тем, как вёл себя, как ходил, говорил, как дышал.

Зельевар моргнул. И медленно опустил руки на колени.

— Вчера ночью тут был директор.

— Я не настроен вести беседы. Сейчас я очень занят тем, чтобы не сойти с ума.

— Мне сказали передать вам привет.

Гарри зарычал.

— Чарли Уизли наконец-то был выписал из святого Мунго, — продолжил Снейп.

— Прекрасно! Можете со своей лекцией о том, какой я невыносимый эгоист, повременить до того момента, когда меня перестанет рвать на куски?!

— Люпин и Блэк переживают за вас, разумеется, и мисс Грейнджер с самым младшим мистером Уизли. А так со всеми всё в порядке.

— ...Очевидно, не можете, — процедил Гарри. Но довольно трудно спорить с кем-то, когда лежишь на полу, съёженный и голый, зубы у тебя выбивают чечётку, а сам ты трясёшься, как осина на ветру. — Что... Не подходите ко мне! Не приближайтесь! Что вы собираетесь делать?! — Гарри в одну секунду запаниковал.

— Ради Мерлина! — измученно выдохнул Снейп. — У меня в руках покрывало, что, по-вашему, я собираюсь сделать? Я укрою вас.

— Мне будет!..

— Вам не будет больно, — заверил его зельевар, одновременно с этим легко опустил на юношу атласную простыню и опять отошёл назад. Боли не было. А через пару минут даже стало тепло.

— Больше не подходите ко мне.

Снейп тяжело опустился в кресло, его лицо было бледнее обычного, круги под глазами стали ещё более резкими, худоба, кажется, немного увеличилась, потому что лицевые кости выпирали гораздо больше, чем раньше, черты лица были такими острыми, что можно было порезаться, сальные волосы падали на лоб. Одним словом, он был просто большим и гадким, так же, как и всегда.

— Как только вам будет лучше, я отнесу вас на кровать.

— Я не хочу, чтобы вы меня таскали, — упрямо пробормотал Гарри.

Тишина поглотила комнату, огоньки пламени отбрасывали на стены танцующие тени, дерево тихо потрескивало. Снейп молча повернул стрелки на часах. Поезд снова тронулся с места, следующая остановка в аду будет завтра утром в десять часов.

— Почему вы ни о ком никогда не спрашиваете?

— Я не хочу говорить об этом, — отрезал Гарри.

— Вы можете написать им. Директор найдёт способ, как передать ваше послание, не раскрыв при этом тот факт, что он — хранитель Фиделиуса.

Гарри молчал.

— Я найду вам какое-нибудь незачарованное перо.

— Я не буду писать им! — выпалил Гарри. — Никому.

Чёрные глаза внимательно изучали его. Непостижимые, бездонные. Усталые.

— Почему?

— Не ваше дело!

— Я лечу вас, мистер Поттер. В какой-то мере это моё дело.

— Какое это имеет отношение к бальзаму, чёрт возьми?!

— Гарри Поттер, игнорирующий своих друзей, ради которых он бесчисленное количество раз безрассудно и глупо бросался в жизненно опасные ситуации. Гарри Поттер, отвергающий какой-либо контакт с людьми, о которых заявлял, что они — смысл его жизни... Одним словом, Гарри Поттер, поведение которого полностью противоречит всем стандартам. Как думаете, мистер Поттер? Разве это не должно интересовать отвечающего за вас колдомедика?

— Вы не колдомедик.

— А вы не упрямее меня. Почему вы не хотите написать им?

— Потому что их здесь нет! — выкрикнул Гарри. — Здесь вы, — добавил он. ...Как? Осуждающе? С отвращением?.. Побеждённо.

— Ах.

Гарри схватил простыню и закутался в неё с головой. Прискорбно, что это единственный способ, как создать хотя бы иллюзию личного пространства. Ну, по крайней мере, он уже не видел Снейпа.

— Вы злитесь на них.

К сожалению, он по-прежнему его слышал.

— Вы злитесь, потому что я здесь, а они — нет.

Ну, он же может сделать вид, что не слышит, правда?

— Они не могут быть здесь. Это слишком рискованно, чем меньше людей знают о Фиделиусе…

— Основные знания у меня есть, спасибо! Хотя вас это, конечно, может шокировать.

— Но, без сомнений, они бы хотели быть здесь.

— Но это не так. Здесь вы.

— Мистер Поттер, я здесь, потому что... Ах, — сказал Снейп. — Понимаю.

Гарри резко откинул покрывало.

— Понимаете?! Вы ничего не понимаете!

Снейп смотрел на него: в лице строгость, а в чёрных глазах нечто ужасное. Понимание.

— Перестаньте, — прорычал Гарри, чувствуя, как сжимается горло, а в глазах начинает щипать — ничего из этого его сейчас не нужно было, он чертовски этого не хотел, — не смотрите на меня так!

— Это естественно, что вы гневаетесь, — тягуче произнёс Снейп. — Почему тут нет Блэка? Ведь вы боролись за его жизнь. Почему тут нет Люпина? Вы всегда верили ему, его проклятье никогда не действовало на вас отталкивающе. Или директор, разве он не ведёт себя так, как если бы ваша жизнь для него была важнее собственной... А мистер Уизли? Как насчёт него? Разве он не говорил, что вы для него как сын? Почему вас не спас кто-нибудь из них?

— Да, — строптиво тряхнул головой Гарри, сжав губы в бескровную полоску, в горле застрял колючий провод. — Никто из них меня не спас. Это были вы.

— Каждый из них готов был умереть ради вас.

— Ну да.

— И каждый из них принимал участие в операции по вашему спасению. Мы бы не справились без их помощи.

— Если уж вы так говорите.

— Говорю.

Гарри яростно моргал.

— Вы опоздали. Вот сейчас вы упустили момент, когда должны были наорать на меня, упрекая в том, какой я несправедливый, эгоистичный. Жестокий. Что где-то ради меня опять умирали люди, а я тут злюсь из-за того, что они не прилагали ещё больше сил!

— А зачем мне это говорить, — возразил Снейп. — Очевидно, вы это и так знаете.

— Да, знаю! Знаю! И я также знаю, что должен быть вам благодарен, чёрт возьми! — его голос сломался. Такое ощущение, что сам он весь сломался. — Вот только... у меня не получается, — прошептал Гарри. — Я не чувствую благодарности... Мне так больно!

Снейп сглотнул.

— ...Будет лучше. Гарри, боль отступает. А потом она исчезнет без следа, это я могу тебе...

Гарри сердито выпрямился, стерев с лица солёную каплю.

— Ну, это уже всё равно не имеет значения. И вообще всё это — сплошная трата времени!

— Я абсолютно не понимаю, что вы имеете?..

— Я проиграл! — закричал Гарри. — Я не смогу победить Вольдеморта! Дамблдор может таить это как угодно, но от правды не скроешься! Я проиграл!

— Вы не проиграли, мистер Поттер. Вы просто не были достаточно подготовлены к произошедшему, и эта ошибка на нашей совести.

— Он делал со мной, что хотел. А я, я просто кричал и... и просил.

Снейп сухо кивнул.

— Да. Такое боль делает с людьми.

— Я вас умоляю, — бросил Гарри.

— Думаете, у меня нет в этом опыта? После нескольких лет у него на службе?

— Он пытал вас?

— Да. И нет, не так, как вас.

Гарри сел, повернув лицо, усеянное фиолетовыми шрамами, к Снейпу.

— Вы кричали?

— Да.

— Лжец! — рассвирепел юноша. — Вы бы никогда, никогда не закричали!

— Не будь таким идиотом, Гарри! — взорвался Снейп. — Разумеется, я кричал! Пересечение болевого порога — это фиксированный процесс, и любая попытка нарушить его силой воли... бессмысленна.

Гарри молча смотрел на него, позволяя второй капле медленно течь по щеке. Собственно, он её даже не заметил.

— Всё равно я вам не верю, — прошептал он.

— Это не меняет тот факт, что я говорю правду.

— И не называйте меня Гарри.

Снейп громко вздохнул. Затем медленно откинулся назад, опираясь на спинку кресла.

— Слышу и принимаю.

Гарри раздражённо потряс головой.

— Опять вы это сделали.

Снейпа затопило неподдельное отчаяние.

— Что сделал?

— Вы ведёте себя по-другому! Это ваше поведение полностью противоречит всем стандартам! Меня это пугает! Если со мной приветлив даже Северус Снейп, то это значит... что я в полном дерьме.

Снейп закрыл глаза. Длинные тонкие пальцы усиленно масировали переносицу. Однако на головную боль это большого влияния не оказало.

— Вам бы было спокойнее, если бы я относился к вам плохо?

Тишина.

— ...Нет, — выдохнул Гарри, опустив голову. — Я бы этого не вынес.

Я тоже так считаю, устало подумал Северус.

Он открыл глаза.

— Сегодняшний день яснее некуда показал, что мы должны сотрудничать. Мы оба, мистер Поттер. Чем раньше вы поправитесь, тем скорее наша жизнь вернётся в привычное русло. Условия очевидны. Так что или мы будем уживаться друг с другом как люди, или будем страдать, как звери. Оба.

Насчёт этого у Гарри имелись кое-какие сомнения, но он решил держать их при себе.

— Предлагаю заключить соглашение. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы облегчить вашу ситуацию, а вы взамен будете строго следовать моим рекомендациям.

Рекомендации. Не приказы. В результате одно и то же — но звучало лучше. В принципе, это прозвучало так, что Гарри мог бы согласиться с этим. Он натянуто кивнул.

— Спасибо, — произнёс Снейп и встал. — Могу я вас теперь перенести на кровать? Хотя, если принять во внимание ваш полный мочевой пузырь, советую заглянуть в ванную. Вы и там прекрасно сможете меня ненавидеть.

* * *

Упрятав Поттера под одеяла, Северус повторил процесс нитропокоя, выпил Укрепляющее и Мозгопроясняющее зелье, применил к себе несколько освежающих заклинаний и вернулся к готовке бальзама. Он сомневался в том, чтобы опять использовать эвкалипт. Компенсируют ли его свойства, поддерживающие иммунитет, довольно-таки сокращённый эффект Дыхания феи, или эта просто лишняя помеха?

— Это всё из-за Эвитеры?

— ...Пардон? — он растерянно оглянулся. Из путаницы гриффиндорского красно-золотого атласа к нему были устремлены зелёные глаза. Северус поразился тому, какой естественной и знакомой ему показалась эта картина.

— Мы оба ведём себя по-другому. Это из-за Эвитеры?

— Пермисцео эвитера это, иначе говоря, трансплантация геномагического кода...

— Лекцию пропустите.

— Она влияет на магию, а не на характер.

Поттер нахмурился.

— Я обычно не бываю таким... вспыльчивым.

— Непрекращающаяся, чрезмерная боль, конечно же, не имеет с этим ничего общего.

— Я не бываю таким вспыльчивым!

— Если вы на что-то намекаете, попробуйте конкретизировать, — сухо заметил Снейп. — При косвенных оскорблениях я не уверен, когда именно нужно начать беситься.

— А вы не бываете таким снисходительным.

— Я устал! — бессильно развёл руками Северус. Ради Мерлина, почему я должен извиняться за то, что не ору на него?! — И я отвечаю за вас. Не в моих интересах ещё больше усложнять ваше положение.

— Вы клянётесь?

— Извините?

— Что я сейчас не превращаюсь... в вас, — пробормотал Поттер.

— Вам разве кажется, что я превращаюсь в вас? — ядовито подчеркнул Северус.

Зелёные глаза немножко расширились.

— Нет, — определённо нет.

— Тогда не о чем больше дискутировать.

Поттер с видимым облегчением закутался в атлас.

— Значит, мне не стоит опасаться того, что в один прекрасный день я проснусь с носом.

Тут он осознал, что произнёс это вслух, и с ужасом глянул в сторону стола. Северус, словно чёрная статуя, смотрел на него сверху вниз, на лице — абсолютно нечитаемое выражение.

— А вы обычно просыпаетесь без носа?

Поттер сглотнул.

— Может быть, забудем о том, что я сказал? — пролепетал он.

— А что вы сказали?

— Ну, что в один прекрасный день... А, понял... Спасибо.

Северус кивнул.

— Спите. Или клянусь бородой Мерлина, я сейчас впаду в глубочайшее отчаяние и начну петь вам колыбельную.

И хотя испещрённого шрамами лица она не коснулась, но как необычно живительно подействовала на него эта призрачная улыбка в зелёных глазах.

* * *

Договор — это одно, а уверенность — другое.

Как только стало очевидно, что Поттер крепко спит, Северус окружил его сознание Легилименцией, отыскал щель, проник внутрь и вложил туда ничтожную часть своего собственного сознания. Затем он старательно замаскировал её роем неприятных воспоминаний, которых Поттер всегда будет стараться избежать, а на своей стороне создал новый блок.

С этого момента он всегда сможет беспрепятственно проверить состояние мальчика, как физическое, так и душевное. Если он будет осторожным, то Поттер ничего и не почувствует. А Северус собирался быть чертовски осторожным.

«« Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te »»

От переводчика:

Немного рекламы, дорогие читатели)). На Сказках Ключ будет оформляться картинками и музыкой, так что если кому-то интересно, милости прошу на мой профиль на Сказках http://www.snapetales.com/index.php?auth_id=5935 Любители чешских снарри возможно найдут там для себя что-нибудь новое))

С уважением,

Anano

Засунув руки в карманы, Гарри бесцельно слонялся по дому. Две прилегающие комнаты ничего интересного из себя не представляли, поэтому он опять вернулся в ту, где жили они со Снейпом.

Очки постоянно съезжали вниз. Как будто не хватало того, что они сами по себе причиняли боль, так как кожа лица была всё ещё чувствительна, и Гарри вынужден был регулярно снимать их, так они ещё и не подходили ему, а подогнать их под свой размер он не мог. Прямая магия и так далее, ну, сами понимаете. У него уже даже выработался тик — каждую минуту хвататься за очки, двигая их вверх по переносице. Жизнь без волшебства была скучной.

— Мне не хватает магии.

— Несомненно.

— Мне не хватает моей палочки.

— Разумеется.

— Я знаю, что так и так бы не смог пользоваться ей после Эвитеры, но всё равно... У меня такое чувство, будто Вольдеморт отрезал мне руку.

— Не будьте пафосным, — в его сторону сквозь пар, поднимающийся из котла, стрельнул взгляд чёрных глаз.

— Вам хорошо говорить, — сердито отчеканил Гарри. — У вас-то палочка есть. И колдовать вы тоже можете. Тут только я один калека.

— Как только вы закончите свою речь, я незамедлительно начну вас жалеть, — саркастично произнёс Снейп. — Палочку мы купим. А ваша магия восстанавливается с каждым днём, выделительные порталы* свободны. В скором времени вы опять будете полноценным волшебником. Вы выздоравливаете. Что, несомненно, является веским поводом к ламентации.

Гарри нахмурился.

— Мне скучно.

— Учитесь.

— У меня каникулы, как и у всех остальных. То, что я провожу их с вами, ничего не меняет. Я не буду тратить их на чтение нудных учебников.

— О, разумеется. Потратьте их на девастацию моего душевного равновесия.

Глядя на него, Гарри кисло усмехнулся. Так кисло, насколько позволяла кожа лица. Он уже мог использовать все мышцы и двигаться во всех направлениях, соблюдая при этом меру.

— Что вы вообще делаете?

Оторвав взгляд от котла, Снейп удивлённо посмотрел на него, держа в руках венчик.

— А как вы думаете?

— Думаю, вы опять меняете ингредиенты, — выпалил Гарри. Хотя почему он обвиняет Снейпа за это? Что за абсурд? От этой мысли ему стало неприятно.

Зельевар какое-то мгновение созерцал его. Потом просто кивнул и опять склонился над булькающей смесью.

— Да. Директору удалось достать лепестки околоцветника первого соцветия рунгсии мейдис. Если я успешно смогу выпарить их вместе с жёлчным пузырём самбара, то в итоге, под действием остальных компонентов, бальзам, по идее, должен превратиться в лёгкий анестетик. Ваша кожа не будет тогда такой чувствительной. Думаю, вы оцените это, особенно в случае с вашими очками.

Минута молчания. Потом Гарри произнёс:

— Вас это забавляет, не правда ли? Я такой ваш маленький жуткий эксперимент.

— Что за нелепость, мистер Поттер, — мягко сказал Снейп. — Вы здесь абсолютно не причём. Меня интересует бальзам.

Гарри скривился.

— И не пытайтесь шутить.

— А кто сказал, что я шучу?

— Вы ужасный человек.

— Я знаю. И неустанно практикуюсь, дабы совершенствоваться.

— В чём? В ужасаемости? Вы уже ужасно ужасный. Какой ступени вы хотите достигнуть? Грозного, страшного, ужасно ужасного?

Неподвижный взгляд чёрных глаз. Секунда, две.

— Иногда я чувствую себя старым и усталым. Сейчас как раз такой момент. Так что, если вы позволите, мистер Поттер, то я отказываюсь от участия в этом сомнительном диалоге, и бредовый "разговор" с неуравновешенным, сердитым подростком полностью перекладываю на ваши плечи.

Гарри моргнул.

— Наверное, вы мне не повторите это?..

Снейп склонил голову направо, сохранив на лице выражение глубочайшего презрения.

— А, ладно, — махнул рукой Гарри. — Суть я уловил. Опять я для вас идиот.

Он пожал плечами, думая о чём-то своём, затем осторожно улыбнулся.

— Значит, я начинаю выздоравливать.

Снейп вздохнул.

— И почему у меня такое назойливое чувство, что то же самое я сказал вам ещё до того, как произнёс несколько последующих предложений?

— Вы столько всего наговорите...

— Мистер Поттер, — предупреждающе протянул Снейп.

— Ну да, — Гарри поглубже сунул руки в карманы и опустил голову. — Я знаю, — он набрал побольше воздуха. — Простите.

Снейп одарил его одним из своих пронизывающих взглядов и коротко кивнул.

— Вы стараетесь, — пробормотал Гарри. — Правда, стараетесь, я это... Я понимаю, что со мной сейчас... ммм, не так уж и...

Юноша затих. Как же это трудно. Он осторожно выглянул из-под опущенных ресниц — приподняв брови, Снейп молча созерцал его, было видно, что он забавляется.

— Блестящая речь, мистер Поттер. Впрочем, суть я уловил, — и вернулся к работе.

— Хорошо, — улыбнулся Гарри. Уфф, гора с плеч. — Я же не виноват в том, что самая приятная часть дня — это когда мы с вами ссоримся.

— Очаровательно.

— Вам это тоже нравится!

— Я бы сформулировал это по-другому...

— Значит, нравится, — удовлетворённо констатировал Гарри. Он засмотрелся на руки Снейпа, которые без малейшего колебания секли сушёное тело металловидки на безупречно равные доли, окинул взглядом остальные, находящиеся на столе ингредиенты, помещённые в банки, в полотняные мешочки, затем свою кровать — она уже не стояла посередине комнаты: раньше, когда он не мог двигаться, Снейпу нужно было подступиться к нему со всех сторон, сейчас в этом не было необходимости.

Наконец он впился взглядом в часы.

Он ненавидел их. Ненавидел до мозга костей.

Они равнодушно урезали куски времени. Его времени. Сейчас болит, а сейчас нет. Часовой механизм, вставленный в старое, высохшее махагонное дерево, вращал его мир. Девяносто пять минут — мало это или много? Для жизни — мало. А как насчёт девяноста пяти минут наполненного ужасом ожидания с осознанием приближающегося кошмара, с осознанием того, что не сбежишь, не сможешь сбежать, стрелки часов всё равно настигнут тебя...

Гарри почувствовал что-то прохладное на своём лице — пальцы, аромат трав, чужая ладонь. Снейп легонько взял его за подбородок и заставил его оторвать взгляд от часов, повернув лицом к себе. Затем он почти неуловимо покачал головой.

Гарри шокировано смотрел в эти чёрные зрачки. Они были... такими!..

Он резко отвернулся, опустил голову и отступил, сглотнув.

— Ну... я чай сделаю, — хрипло предложил он, осторожно взглянув в сторону Снейпа.

Мастер зелий, ссутулившись, стоял у рабочего стола и резал.

— Отличная идея, мистер Поттер, — спокойно согласился он.

Гарри подошёл к противоположной стене, где на маленьком огоньке всегда парил котелок с водой, которая была готова к мгновенному использованию. Он приготовил чашки, насыпал в них листики чая. Немного сахара на кончик ложки, залить водой, Снейпу двенадцать капель молока. Даже свой напиток он воспринимает как какое-то зелье, насмешливо подумал Гарри. Подняв стеклянный кувшин с молоком, он поставил его на край самой высокой полки. «Что это значило, чёрт возьми? Почему он на меня так смотрел?!» Взяв поварёшку, он ткнул ею в кувшин, намереваясь переместить его на его законное место и вместе с этим избежать контакта с охлаждающими чарами, которые Снейп наложил на полку. Жидкость разболталась, кувшин зашатался. И перевернулся. Молоко ледяным водопадом обрушилось прямо на Гарри.

— Чёрт!

Фыркая, он принялся вытирать своё лицо. Снейп, проронив что-то отнюдь не лестное, со вздохом махнул палочкой в его сторону. И оба оцепенели.

Даже махагонные часы застыли в мёртвой тишине.

Северус глядел на Поттера поверх своей палочки, в эти зелёные глаза, наполненные безмерным ужасом, чувствуя, как собственный страх впивается ему в затылок.

Отведя палочку в сторону, он призвал полотенце и чистый халат.

— Вытритесь и переоденьтесь.

Часы снова начали тикать, а Поттер — дышать.

— Да. Вот, вот в чём всё дело! — Гарри разъярённо развязал пояс промокшего халата; слова рвались наружу мощным потоком. — Не будете ли так любезны отвернуться?! Хотя нет, вы можете этого не делать, не так ли? Вы вообще можете ничего не делать. Но при этом можете всё. Можете... можете, например, поджарить меня насмерть, а с этой вашей теневой магией вам даже слова не нужны! Да что слова, вам даже пальцем не обязательно шевелить, хватит одной лишь мысли, и я тут буду корчиться так долго, как вам только вздумается. Разве не этого вы хотели? Всегда? Иметь этого невыносимого идиотского Поттера в своей абсолютной власти? Я так чертовски беззащитен, так чертовски!.. Собственно, ваша мечта исполнилась, вы, наверное, сейчас на седьмом небе!

Снейп стоял, закрыв глаза.

— Седьмое небо. Именно так.

— Я всё время жду этого, говорю себе, когда же у вас дойдёт до точки, когда я ляпну какую-нибудь глупость, или вы, скажем, вспомните о чём-то, чем я вас в прошлом разозлил. Я постоянно жду, когда вы это сделаете!

Не "если"...

Когда.

— Я этого не сделаю, Гарри. Я не причиню тебе боли.

— Вы причиняете мне боль постоянно! На протяжении шести лет, с первого момента нашей встречи, всё время! А здесь всё так... так абсурдно, вы такой странный, я вообще вас не понимаю! — Гарри отбросил мокрый халат и вытерся полотенцем — больно, очень больно, но боль хорошо охлаждает эмоциональную бурю. Закусив губу, он осторожно надел на себя сухой халат и завязал пояс.

— Я боюсь вас ещё больше, чем когда-либо, — тихо добавил он.

— Значит, ничего не изменилось. Нет причин беспокоиться, — так же тихо сказал Снейп, отвернулся, отложил палочку и продолжил резать.

— Чёрт!.. — отвёл душу Гарри. — Чёрт, я... я не знаю!..

— Я не причиню тебе боли, Гарри, — не поворачиваясь, повторил Снейп. Твёрдо. Спокойно.

Гарри запустил пальцы в волосы. Потом беспомощно развёл руками.

— Почему?

Снейп молчал, лезвие ножа в размеренном ритме стучало по столешнице. Когда зельевар, наконец, заговорил, его голос был идеально ровным.

— Вы всерьёз задаёте этот вопрос?

Гарри выдохнул. Неужели он серьёзно так думает? Неужели он и в самом деле подумал, что Снейп бы посмел мучить его? Не ядовитыми словами, не оскорблениями, не школьными наказаниями, а ужасной, нечеловеческой болью?..

— Я уже с ума схожу от всего этого, — несчастно проронил он.

— ...Понимаю.

Гарри взял обе чашки с чаем и перенёс их на рабочий стол.

— Ваш, — он пододвинул чай с молоком Снейпу.

— Спасибо.

Взяв свою чашку, юноша уселся на диван. Восемьдесят минут. Чем ему заняться? Он же не может постоянно следить за минутной стрелкой, восемьдесят раз обегающей свой смертельный круг.

— Вы их все читали? — выдавил он, устремив взор к большому книжному шкафу с множеством кожаных, по-разному украшенных книжных корешков.

— Да.

— Посоветуете какую-нибудь?

Острое стаккато затихло, Снейп задумчиво посмотрел на шкаф, взгляд чёрных глаз метался от одной полки к другой. Зельевар взмахнул палочкой.

Это был исключительно рефлекс ловца, который спас Гарри от того, что последовало. Отшвырнув чашку, юноша взметнулся и перескочил через подлокотник дивана. А за сотую долю секунды на место, где он только что сидел, с тяжёлым грохотом приземлилось всё содержимое библиотеки.

Когда наступила тишина, Гарри осторожно выглянул из своего укрытия. Снейп стоял там, где стоял — глаза вытаращенные, рука вытянута вперёд.

— Ты в порядке?!

Юноша неуверенно кивнул.

— Я не задел тебя магией? Ничего не болит?!

Выпрямившись, Гарри рассеянно посмотрел на диван: вот чёрт, какая куча.

— Я в порядке.

И тут Снейп взорвался.

— Проклятье! — рявкнул он и швырнул свою палочку в стену. — Я эту палочку ненавижу!

— ...Я, правда, в порядке, ничего не случилось, — продолжил Гарри, созерцая разгром возле себя. Затем пожал плечами и заулыбался. — Достаточно было сказать, что они все хорошие.

«« Inquietum Est Cor Nostrum Donec Requiescat In Te »»

Страх.

Ужас, словно ледяной поток, проникал через все поры тела, плавил мышцы, кости превратил в прах; Северуса затапливала паника. Он не мог дышать, не мог пошевелиться, на запястьях, лодыжках и вокруг шеи ощущались едко-жгучие тиски магических пут. Они высасывали и крали все его магические способности. Вокруг — совершенно непроницаемая тьма. И тишина. Такая тишина, что даже слышно, как шелестит трава.

Собравшись с силами, он мысленно призвал ртуть, ринулся в её прохладные объятия и затопил сознание серебряной эссенцией. Частота пульса пришла в норму. Сквозь приоткрытый блок к нему всё ещё проникал ужас Поттера, но теперь он уже не владел зельеваром.

Ночной кошмар, разумеется. Северус открыл глаза: комната тонула во тьме, даже маленькие огоньки в камине за ночь совсем угасли. Он откинул одеяло.

— Проснитесь, мистер Поттер, — наколдовав на острие палочки Люмос, он теневой магией разжёг камин и подбросил в огонь поленьев. Затем устремился к кровати у противоположной стены. — Всё в порядке, вы в безопасности…

— Я не сплю.

Поттер по-турецки сидел на своей постели и, очевидно, находился на расстоянии мили от какой-либо формы сна. Северус растерянно замер на полушаге.

Мальчик комкал в руках мягкую ткань одеяла. Из-за теней, отбрасываемых пробуждающимися огоньками в камине, фиолетовые шрамы на его лице и шее казались живыми. Нитевидные змейки овивали тело, бороздили кожу.

Поттер поднял голову, посмотрел на него и неуверенно улыбнулся.

— Плохие сны, сэр?

Северус про себя ужаснулся: неужели Поттер собрался меня утешать? Немного неожиданный поворот.

— Что-то в этом роде, — ответил он. — У вас боли?

Обычный вопрос. Даже автоматичнее, чем фраза «Доброе утро».

— Нет, — покачал головой Поттер. — Всё в порядке.

Северус уселся в стоящее неподалёку кресло. Огонь в камине потрескивал.

— Почему вы не разбудили меня?

Чтобы сказать вам, что здесь темно?! Эта мысль, сопровождаемая испуганным смешком, промелькнула в сознании Поттера. Мне скоро будет шестнадцать, ради Мерлина! Я скорее умру.

Вслух он, однако, ничего не произнёс, только неопределённо пожал плечами.

Потом они молчали.

Северус неподвижно воспринимал происходящее за блоком: ощущения тускнели, страх отступал. Поттер успокаивался.

— Что вам снилось, сэр? — пробормотал он, и Северус ощутил лёгкое любопытство мальчика.

— Ничего конкретного.

— А, ясно.

Поттер выпрямился и, как обычно, бросил взгляд на часы; те показывали полтретьего утра. Будильная стрелка в виде керамогранитной миски стояла на скрюченной цифре шесть. Не так уж много времени оставалось для сна.

— Нам лучше лечь спать, — снова пробормотал он и с явной неохотой растянулся на кровати.

— Отличная идея.

Северус убавил пламя в камине до мерцающих огоньков, погасил Люмос и встал. Очередная волна паники проникла через его нитрощиты.

Отлевитировав кресло к кровати Гарри, зельевар сел в него и, найдя в полумраке ладонь Поттера, сжал её своей.

— ...Лучше?

— Да, — с шипением выдохнул Поттер и откинул голову назад. — ...Чёрт!

— Каждое функционирующее оружие приемлемо, — бесцветно заметил Северус.

Поттер гневно созерцал их соединённые руки.

— Я превратился в развалину!

— Неужели? — Северус изумлённо вскинул бровь. — С места, где я сижу, вы кажетесь неблагодарным, избалованным, плаксивым мальчишкой... таким же, как и всегда.

Гарри повернул голову к нему, в темноте в робкой улыбке засветились его зубы.

— Умеете ободрять.

— Я этим широко известен.

Теперь уже Поттер засмеялся. Этот несмелый, сдавленный звук разбил вражескую тишину ночи, эмоции вращающимися спиралями сотрясали блок. Мальчик всем своим существом ощущал ладонь Северуса, привычный холод его кожи, строгость длинных пальцев. Он судорожно сжимал руку зельевара, словно от этого скромного прикосновения зависела вся его жизнь. Возможно, зависела.

И над всеми этими мыслями, подобно аэростату, вздувалось нарастающее чувство безопасности. Пропитанное неверием.

Тьма — это зло, подумал Поттер. Тьма хуже боли, боль стабильна. Но тьма... тьма вокруг шепчет, выжидает, подстерегает, кружит, а потом из неё постепенно начнут выныривать белые маски Пожирателей…

Северус крепче сжал ладонь Поттера, возвращая его назад в реальность.

— Разумеется, я ожидаю, что всё, что здесь произойдёт, здесь и останется, — предупреждающе произнёс он.

Поттер удивлённо моргнул. Он что, серьёзно думает, что я всем и каждому буду рассказывать о том, как ночью держался со Снейпом за руку? Он спятил?!

— Даю слово, — кисло заверил он Северуса. — Здесь и похоронено.

...Но приятно знать, что и он не горит желанием позабавить этим своих слизеринцев на рождественской вечеринке, собственно, да, это чертовски приятно знать... Поттер с облегчением расслабил мышцы и просто лежал, держась за руку зельевара.

Северус с внутренним удовлетворением вытянул ноги. Когда смотрите в карты противника, выигрывать легко.

— Спите.

— Но... Вы же... Вы же не можете спать в кресле, — озадаченно возразил Гарри.

— Каждый идиот сможет спать на кровати, — парировал Северус. — Спите.

Поттер мысленно покачал головой.

Снейп странный.

И это из-за Эвитеры. Совершенно точно.

Примечание переводчика:

*Под выделительными порталами автор подразумевает вторую кожу, покрывающую тело мага, и через её поры выделяется необработанная магия, ну что-то вроде потовыделения. Как-то так. Наверно, чтобы тело не было перегружено магией.