Слегка наморщив брови, Гарри взглянул на Дамблдора.
— Э-э… сэр?
— Да, Гарри? — глаза Дамблдора сверкнули, обращаясь на него.
— А как именно вы узнали, на что по вкусу похожа ушная сера?
К удивлению Гарри, Дамблдор залился густым, предательски ярким румянцем, крякнул, подтолкнул очки-полумесяцы повыше на переносицу и присел на край кровати мальчика. Директор откашлялся и посмотрел Гарри прямо в глаза; на морщинистом лице старого волшебника играла легкая покровительственная улыбка.
— Так вот, видишь ли, Гарри, когда мужчина и женщина… или, как вариант, две женщины либо двое мужчин… ну, или, конечно, больше чем двое, что тоже может быть и бывает, — очень сильно любят друг друга…
Два часа спустя:
— …вот так, Гарри, мальчик мой, я и узнал, какова на вкус ушная сера.
Гарри во все глаза смотрел на директора; на протяжении рассказа ребенок то обильно краснел, то становился пикантного зеленоватого цвета, то приобретал невиданный в природе бледный оттенок в сочетании с забавно смотрящимися пятнами.
— Гарри?
— С… с-сэр? — это было произнесено неестественно тонким голосом, как будто Гарри с трудом удалось выдавить из себя единственное слово.
— Мм? — Дамблдор ласково посмотрел на любимого ученика.
— Он-н… э-э… и в-в-вы…?
Посмеиваясь, Дамблдор похлопал Гарри по коленке (то ли не обратив внимания, то ли не заметив, как Гарри при этом пискнул и шарахнулся прочь, мертвой хваткой вцепляясь в одеяло, которым был укрыт) и выудил еще один орешек «Берти-Боттс». Забросил его в рот, помедлил, тщательно и вдумчиво перекатывая конфету во рту, причмокнув, шумно проглотил и воскликнул:
Vova
