Маленькая глупая тень

Свет факелов дрожал на стенах черного камня, отбрасывал рваные тени на тяжелые гобелены и бликами ложился на гладкие поверхности мраморных изразцов. Непривычное для подземного зала потепление заставило мокрую взвесь осесть холодной пленкой на поверхности тяжелого стола, занимающего здесь главенствующее положение. Вокруг стола были расставлены кресла с высокими неудобными спинками, зато подстать интерьеру, но сидящие в них люди не замечали таких мелочей, как комфорт. Все их внимание было приковано к тому концу стола, где стояло широкое кресло, больше напоминающее трон, наполовину развернутое к растопленному камину.

Повинуясь свистящему шепоту, замершему шелестом в неподвижном воздухе, пылавший в камине огонь явил миру свое дитя — небольшую ярко-оранжевую саламандру. Гибкое тельце то с шорохом закапывалось в пепел, то беззастенчиво ласкалось о раскаленную решетку. Чарующий танец магического существа отмечал свой путь золотой россыпью угольков. Опаляющий жар и все оттенки золотого. Но, внезапно, искры брызгами разлетелись во все стороны от молниеносного броска чешуйчатой тени и удара изогнутых клыков.

Словно ничего и не было, огромная змея спокойно возлежала на коленях хозяина, как и за мгновение до смертельного удара.

— Ревнивица. — Тонкие губы величайшего темного мага дрогнули в усмешке, и длинные пальцы, унизанные массивными перстнями, легли на широкую треугольную голову фамильяра. Лорд Волдеморт окинул взглядом собравшихся.

Четырнадцать пар глаз его приближенных последователей были обращены к нему с молчаливой почтительностью. Братья Лестрейнджи, которые казались тенями на фоне эксцентричной Беллатрикс, Малфой, от которого в любое время за версту веяло аристократическим снобизмом, близнецы Кэрроу — молчаливые и исполнительные, вечно мрачный Долохов, Мальсибер, Треверс, Макнейр, Эйвери... Кто-то с готовностью предпочел Азкабан. Кто-то продолжил служение лорду, находясь под прикрытием. А кто-то убедил себя, что Лорд простил предательство.

Темный Лорд помнил время, еще до первой войны, когда ближний круг насчитывал больше сотни преданных союзников. Союзников, верных ему и его идеалам. Сейчас же пополнять ряды своей армии приходилось путями куда более прозаичными: страх, алчность, шантаж... угроза жизни.

Неожиданно в комнате, смежной с залом, раздался неровный треск камина, звук сдавленного возгласа и топот шагов. Едва не запутавшись в пологе, наполовину укрывающем вход в зал, в помещение ввалился взъерошенный человек в порядком измятой и по-министерски фиолетовой мантии. Его круглые от испуга глаза бегали по лицам собравшихся людей, пока не уперлись во взгляд насыщенного красного цвета с вертикальными, как и у его фамильяра, зрачками рептилии.

Взъерошенный человек остановился как вкопанный. Это было ошибкой. Погоняющий его в спину Хвост не успел среагировать, а, врезавшись в министерского работника, не смог устоять на ногах. Фыркая и тихо чертыхаясь, Хвост, как был на четвереньках, пополз за своей укатившейся под стол палочкой, заставив Люциуса Малфоя брезгливо подернуть мантию в сторону от его пути. Схватив свою волшебную палочку, Хвост поспешил ретироваться задом, подобострастно кланяясь лорду и баюкая что-то за пазухой.

— Пий Фикнесс. — Негромко протянул лорд Волдеморт. — Для нас честь то, что ты решил принять наше приглашение. То, что ты совершил для магического мира — поистине героический поступок. Исключительно благодаря твоему влиянию, было принято новое чтение закона о неправомерном использовании маглских технологий.

— Импе... — Судорожное сокращение глотки прервало протест министерского чиновника. Пий сглотнул и попробовал еще раз. — На меня был наложен империус!

— Полно же! — Лорд Волдеморт подался чуть навстречу. — Добродетель в скромности, но не преуменьшай своих заслуг. Как глава департамента магического правопорядка, ты поступил мудро и дальновидно. Как почтенный член магического общества, ты подал пример для подражания. Те же, кто несет скверну в наш мир, достойны порицания и понесут заслуженное.

— Веритасерум! — Бьющийся в панике разум мистера Фикнесса не понимал отнюдь не тонких намеков. На высоком лбу отчетливо проступали капельки пота. — Если я соглашусь на допрос с веритасерумом, я докажу что я ни при чем!

— Ты играешь со мной, Пий? — Насмешливое мерцание рубиновых глаз. — Если твоя игра — шарады, тогда разгадка очевидна. Обливиэйт. Я угадал?

— Сжальтесь, милорд! — Пий воочию увидел, как его раз за разом используют во все более грязных интригах, а потом исправно чистят память о подчинении. И когда его рано или поздно загребут в совершенно другой отдел Министерства, находящийся четырьмя этажами ниже его просторного кабинета, он даже не будет знать, на чем погорел. — Я всегда питал к вам искреннее уважение и, клянусь вам, даже мысли не возникало причинить вам неудобства. Я никогда не выступал против вас...

— Я не признаю нейтралитета! — Словно сброшенную маску, ленивую насмешку сменил громкий повелительный тон. — Кто не со мной, тот против меня и будет уничтожен. Нет другого пути.

Пий Фикнесс непроизвольно попятился, инстинктивно потянувшись к левому обшлагу мантии, но вздрогнул, когда его пальцы на что-то натолкнулись. Посмотрев вниз, а затем резко обернувшись, взглядом он уперся в безумную улыбку Беллатрикс. Одна ее ладонь крепко удерживала его левое запястье, а вторая уже сжимала его собственную волшебную палочку, вынутую из тайника в рукаве.

— Оу! А ты не слышал последние новости про Стаутса? — Округлила она глаза, будто только что вспомнила. Острие чужой палочки в ее руках с силой уперлось в ребра хозяина. — Азкабан сроком до второго пришествия Мерлина за нападение на маглов. Хотя, наверное, не мог не слышать. В конце концов, вы же работаете в одном здании.

Пий беспомощно моргал. Конечно же он слышал. Тихий работяга из отдела журналистики. Отряд зачистки обнаружил Стаутса в состоянии помешательства сидящего на полу между двух трупов маглов. Приори Инкантатем его палочки показало четыре круциатуса и две авады.

— Мир начал свое обновление и его уже не остановить. — Лорд Волдеморт склонил голову на бок к потянувшейся к его уху Нагайне, а потом аккуратно помог ей опуститься на пол. — Нынешний министр магии так усердно прячет голову в песок, что однажды потеряет ее вовсе. А такая ответственная должность обязана принадлежать достойному волшебнику. Не так ли, мистер Фикнесс?

Нагайна между тем проскользнула к выходу из зала и, спружинив, совершила бросок в темноту за портьерой. Раздался глухой удар, и занавеска встопорщилась, скрывая безнадежную борьбу незадачливой жертвы против четырехсот фунтового чешуйчатого монстра.

Повинуясь кивку лорда, Алекто Кэрроу поднялась из-за стола и откинула портьеру. Ее брат-близнец обеспокоено развернулся в кресле. Кольца змеи обвивали пустоту, но по плитам пола беспомощно царапала бледная тонкая ладонь.

— Хашш-а-расс... — Нагайна послушно расслабила хватку и неторопливо вернулась к креслу повелителя. — Люциус, неужели имя "Малфой" перестало быть знаком качества? — Насмешливо поинтересовался лорд Волдеморт. Внутреннее состояние Люциуса выдавали только побелевшие пальцы, сжимавшие набалдашник трости. Конечно же он узнал невидимку, хозяина ладони. — Ты заверял, что настройка портала исключает любую возможность проникновения чужака.

— Мой лорд, — Голос звучал холодно и ровно. В сторону непрошенного гостя Люциус даже не смотрел. — Я лично зачаровал камин на прикосновение только тех, кого вы перечислили.

Стянув ставшую бесполезной мантию-невидимку, светловолосый юноша выпрямился, одернул темно-серый сюртук и протянул руку в сторону Темного Лорда. В руке он сжимал жидкий клок темно-русых волос.

— Ах, щенок! — Хвост неприятно скалился, а свободной рукой рыскал по голове, которая и так была вся в проплешинах, словно побитая молью. — Он сбил меня с ног в холле, когда я вел пленника... то есть мистера Фикнесса! Он же специально меня толкх... кхх... — Визгливая тирада переросла в задыхающийся хрип, а глаза удивленно метнулись к лорду. Одной рукой хватаясь за горло, а другой раздирая ворот неопрятной рубашки, Хвост упал на колени. То, что до сего момента он бережно хранил за пазухой, разлетелось по полу: два небольших свертка и шлепнувшаяся книга.

— Что ты здесь делаешь, дитя? И как трактовать твой поступок: непроходимая глупость, или самоуверенная наглость? — Темный Лорд, не обращая более внимания на Хвоста, изучал хрупкого светловолосого подростка. Лицо юноши было лихорадочно бледным, но высоко поднятый подбородок и спокойные серые глаза создавали иллюзию уверенности.

— Примите мои извинения за вторжение, мессир. Мой поступок — всего лишь последствие любопытства и тяги к познанию. — Ну, допустим, в Круцио приятного не много, — размышлял Драко, — но, судя по расслабленной позе легендарной зловещей персоны, Авады последовать не должно. Держи себя в руках. Сохраняй достоинство.

— Истинный наследник своего отца. И так как я рассчитываю, что в скором будущем ты займешь свое место рядом с ним, я прощаю тебе твою выходку, Драко Малфой.

Тем временем, еще пунцовый после удушья Хвост, собрал с пола раскиданные вещи и робко протянул свои дрожащие лапки к краю стола своего господина. Воодушевившись тем, что возражений не последовало, он позволил себе подобострастно улыбнуться, отчего его маленькое личико сморщилось, и шевельнулись волосатые уши.

— Мой повелитель...

— Ты выполнил поручение, Хвост? — Мановением волшебной палочки лорд Волдеморт заставил свертки на столе явить свое содержимое из-под плотной ткани.

— Да, мой повелитель! Я сделал все в точности, как вы хотели. Я заказал для вас все, что вы велели — прямо точно по списку, мой повелитель. Мистер Бэрк обещал, что все будет ровно через восемь дней в его лавке в Лютном переулке, кроме ножа Нейман и цепи Морриган. Они в частной коллекции, но мистер Бэрк клялся, что знает владельца и начнет торговлю за них.

— Трэверс, способствуй ускорению сделки. Мне нужна эта пара. — Отложив книгу, скрепленную старинной печатью черненого серебра, Темный Лорд вновь обратился к Драко. — Юный Малфой, тебе знаком предмет разговора?

— Да, мессир. — Почтительно, но твердо ответил Драко. — В школе я углубленно занимаюсь изучением чар, и я, конечно же, слышал об этих. Пара: ядовитый клинок Нейман и исцеляющие его раны двадцать девять золотых звеньев цепи Морриган. Третий артефакт — наличник шлема Бадбы, был разрушен в то же время в войне Данаана. Все части носят имена кельтской чародейки, которой после битвы стали поклоняться как тройственной богине.

Темный Лорд благосклонно прикрыл веки в знак согласия, а потом движением палочки поднял в воздух один из предметов со стола — шар размером с яблоко — и рывком послал его в Драко. Тот поймал обеими руками. Цвета сливочного масла с глубокими бордовыми прожилками шар был легким и приятно согревал ладони. Шероховатая фактура напоминала обработанную сердцевину драконьей кости.

В следующее мгновение на лице юноши отразилось узнавание, и он с испуганным выдохом отшвырнул шар прочь от себя. Осмотрев невредимые ладони, Драко поднял взгляд на довольно смеющегося лорда.

— Хорош! Ты действительно хорош, юный Малфой. — Лорд Волдеморт левитировал шар обратно к себе. — Ты совершенно правильно узнал. Игрушка Умияса. Сдирает кожу любого, кто прикоснется к ней кроме своего хозяина, но сейчас хозяина у него нет. Последнему пришлось умереть, чтобы разорвать узы чар. Но я доволен этой демонстрацией. А теперь ступай, дитя. У меня еще остались неоконченные дела.

Поклонившись и кинув быстрый взгляд в сторону отца, Драко Малфой развернулся и вышел из зала.

* * *

В свете экстраординарного собрания в их родовом поместье, Драко не ожидал, что вечер будет следовать установленному регламенту, но все же переоделся к ужину и теперь сидел в своей комнате, убивая время. Остаточное волнение от встречи с величайшим темным магом (Крэбб и Гойл просто не поверят! А как поверят, то умрут от зависти) уже отступило, уступив место ожиданию отцовского возмездия. Холодное безразличие Люциуса в подземном зале могло ввести в заблуждение кого угодно. Только не Драко. Люциус Малфой был в бешенстве.

Драко убедился в этом, когда, спустя некоторое время, дверь в его комнату без стука распахнулась. Отложив книгу по трансгрессирующим чарам, которую Драко держал затем только, чтобы чем-то занять руки, он встал с дивана и сделал шаг навстречу.

— Отец, я... — А вот звонкая пощечина оказалась неожиданностью. Люциус Малфой никогда не поднимал руку на сына прежде. Даже когда тот впервые сварил оборотное зелье и два часа ставил на уши весь штат магазина мадам Малкин. Видимо Люциус был еще более разъярен, чем даже думал Драко. — Прости, papà.

— Если до сегодняшнего дня у тебя была хотя бы иллюзия выбора, то сейчас она бесследно растворилась по милости твоей... наиглупейшей выходки. — Не повышая голоса, словно обсуждая досадную необходимость на днях выбраться до офиса своего поверенного в Лондоне, Люциус поправил чуть сбившийся при замахе манжет сорочки.

— Ты всегда готовил меня стать твоим преемником. Через год мое совершеннолетие, и я просто хотел знать.

— Совершеннолетие? Череда от просто рискованных до откровенно абсурдных деяний, а также необдуманных реплик и поспешных решений, которую стремится венчать сия знаменательная черта, определяющая тебя в дальнейшем как единственно ответственное лицо за твою судьбу. И я буду самым удивленным свидетелем ее наступления. Дай же мне надежду. Оставшихся девять месяцев постарайся прожить, прислушиваясь, если не к голосу своего разума, то хотя бы к мнению людей, в чьей опеке ты состоишь. — Кто бы мог подумать, что эти слова могут предназначаться не какому-нибудь Поттеру, огорчался Люциус. — Позволь узнать каков, по-твоему, результат твоего вояжа?

— Ну, не так страшен темный лорд, как его имя. — Попробовал улыбнуться Драко. — А у меня действительно был выбор?

— Ты мой сын.

— Осторожнее, отец. — Поняв, что гроза миновала, юноша позволил себе расслабиться. — Звучит как предательство. Профессор Снейп останется на ужин?

— Можешь спросить у него сам. Сейчас он в кабинете.

Люциус Малфой уже давно смирился с привязанностью сына к его крестному. Сначала его настораживало, что детским играм, занятиям музыкой или конным прогулкам Драко предпочитает уединение в своем личном кабинете, куда он не пускал никого и называл своей лабораторией. Домовикам приходилось проникать туда в его отсутствие, чтобы незаметно вычищать комнату от различных частей тел животных, гордо именуемых ингредиентами, и от забродивших между кристаллизацией и испарением жидкостей. А его скрупулезно рассортированный гербарий порядком удивил Нарциссу, обнаружившую в коллекции сына добрую половину своей заботливо оберегаемой оранжереи.

На восьмой день рождения Драко получил от Северуса традиционную книгу в подарок, на этот раз называвшуюся "Теория практической алхимии". Люциус только усмехнулся, когда начал получать счета, где в качестве товара значились медь, свинец, сера, реальгар, самородная киноварь, ртуть, бура, железный купорос и мышьячная руда. Все это было забавным ровно до тех пор, пока часть крыши восточного флигеля не оказалась в центральном фонтане. Благо домашний эльф, неотступно следовавший за молодым хозяином, вовремя услышал удивленное "Мерлиновы подмышки!" и скрип штифтов, выталкиваемых огромным давлением раскаленной доменной печи с помещенным внутрь тиглем. Схватив мальчика в охапку, домовик успел аппарировать в обеденный зал.

Позднее Драко свернул со стези алхимии и увлекся камнями. Люциус и Нарцисса перевели дыхание: предметная магия не столь щедра на сюрпризы. Рассматривая камни в первую очередь как магическое вместилище, Драко был поглощен идеей скопить силу "прозапас". Ему удалось собрать коллекцию уникальных резервуаров, проведя даже пару сделок за спиной отца (на что ушли карманные расходы за несколько месяцев и осторожный заем у матери). Этим увлечением Драко Малфоя чуть не заинтересовалось Министерство. Настолько, что даже выслало отряд авроров прямиком по адресу поместья. Но во время спонтанного выплеска одной из ампул Бэлча — вполне себе темного атрибута — Люциус находился дома, а не в одной из своих деловых поездок, и запросто решил вопрос. Утихомирить любопытство правоохранительных органов удалось, сменив предмет интереса на безумно дорогой, но скучно легальный артефакт, позволив аврорам забрать его "до разбирательства".

Люциус пообещал себе, что ко времени совершеннолетия Драко, он вплотную займется вопросом помолвки. Когда Драко было шесть, в чистокровном, процветающем и уважаемом семействе Гринграсс родилась его нареченная (по скоротечному и взаимовыгодному предварительному соглашению). Правда осталось дождаться, пока сама юная Астория подрастет. Люциус тихо скрипнул зубами.

* * *

— Профессор. — Войдя в кабинет, Драко приветствовал Северуса Снейпа. Тот в это время перелистывал вытянутый с каминной полки журнал и промычал ответное приветствие, даже не повернувшись.

Без своей широкой школьной мантии, затянутый в светский костюм Снейп выглядел непривычно. Он был угловатый, словно сухая ветка. В несколько шагов Драко пересек комнату и скользнул на кресло, с которого видимо только что поднялся за журналом крестный. Кинув оценивающий взгляд из-под приподнятой брови, профессор вернул журнал на место.

— Судя по тому, что вы в состоянии сидеть, отец вас еще не нашел?

— Более того, я все еще наследник рода. А вы как считаете, профессор: будущее предопределено заранее, или каждым своим поступком человек создает свою собственную неизбежность?

— Если даже судьба каждого человека выжжена тавром на его душе с момента рождения, мистер Малфой, вы считаете это достаточным поводом идти, словно послушное животное на скотобойню, а жизнь измерять количеством шагов до нее? Что для вас жизнь, мистер Малфой?

— Жизнь — это познание себя. Познание же — изменение своего сознания, вследствие чего приходится познавать себя заново. — Кротко усмехнулся Драко. — Иногда становится так страшно перед этой бесконечностью, что хочется замереть, чтобы мир шагнул дальше без тебя.

— Блаженны глупцы, ибо мысли их не чинят им вреда сомнениями.

— Значит я счастливый человек, профессор, так как для меня нет выбора. Путь сыновнего долга и путь собственной воли совпадают и ведут к моей судьбе. В положенный час я принесу клятву верности Лорду и сделаю все, чтобы оправдать его надежды.

— Вы вправе гордиться собой, мистер Малфой, в логическом мышлении вам не откажешь. — Снейп сел в соседнее кресло и откинулся на широкую спинку. — На следующем факультативе мы с вами приготовим настойку кордифолии. Запишете рецепт. Корень сиды эффективнее снимает последствия круциатуса, чем аптекарское заживляющее.

— Пытаетесь запугать меня, профессор? Не стоит. Я знаю, что такое Круцио.

— Да, вы упоминали, что Люциус демонстрировал его вам. И вы гордитесь этим, словно это было посвящением в мужчины. Но я вынужден заметить, что отцовское наставление и пытка Лорда неуловимым образом все-таки отличаются. — Снейп мечтательно склонил голову на бок и выстукивал кончиками пальцев по подбородку. — Может быть это вдохновение? Чувствуется в Лорде этакая рука мастера, знаете ли...

— Северус, я уже давно не ребенок. — Промурлыкал Драко, выпрямляясь в кресле и провокационно сверкая глазищами. — Мое посвящение в мужчины состоялось еще на четвертом курсе.

— Уж не с мистером ли Монтегю, нашим нынешним капитаном команды? — Драко вспыхнул, но взгляда не отвел, а Снейп невозмутимо продолжил. — Вы перестанете быть ребенком, мистер Малфой, когда перестанете спрашивать направление, и сами начнете прокладывать свой путь.

Видя, что юноша готов изобразить оскорбленную невинность и надуться, Северус Снейп решил сменить тему.

— Я принес вам Бошè, как и обещал. Уверен, это будут незабываемые часы увлекательного познания. Хотя он в своих лирических излияниях слишком напоминает Локхарта. Я бы советовал вам изучить эту тему с помощью "Комментариев к "Проклятиям" того же Виридиана. В отличие от самого учебника, Комментарии хранятся в Запретной секции. Выражается он несколько архаично, согласен, но зато неплохо передает суть и объясняет саму природу явлений.

— Он же скончался в итоге от шального Редукто. — Все еще сварливо ответил Драко, но было видно, что ссориться с деканом ему не хочется. — Его знатно раскидало, а вы предлагаете изучать по нему защиту.

— Я уверен, вы сделаете выводы из его ошибок, мистер Малфой. Остальные материалы у вас в достатке?

— Да, профессор. И благодарю за рукопись. — Вспомнил Драко. — Замечательная работа. На мой взгляд, самое полное и подробное описание природы ядов. Я оставил там пару заметок. Верну ее вам в школе.

— Мальчишка! — Фыркнул мастер-зельевар. — Что именно навело вас на мысль, что вы компетентны писать на полях моей рукописи?

— Для учебного пособия, вы слишком часто опускаете пояснение очевидных вещей.

— Это черновик. Все пояснения и отсылки к источникам упоминаются в сносках, но мне льстит ваше внимание к моей работе, мистер Малфой.

Окончательно пришедший в доброе расположение духа Драко Малфой поднялся с кресла и со шкодливой улыбкой опустился на колени у ног Снейпа.

— У меня кое-что есть для тебя, Северус.

— Да неужели, мистер Малфой? — С ироничным выражением лица Снейп смотрел как, расстегнув верхние пуговицы темно-серого пиджака, из внутреннего кармана юноша вынул на свет небольшой футляр.

Аккуратная коробочка темного дерева была инкрустирована мелкими кристаллами кварца, а тонкой работы петли были покрыты изящной чеканкой. Внутри, каждая в своем гнезде белого бархата и тонкой, почти прозрачной бумажной обертке, покоились семенные коробочки в половину размера маковых. На внутренней стороне крышки была вырезана латинская вязь.

Scopolia Сarniolica

Заметив, как непроизвольно дрогнули крылья носа профессора зельеварения, а его взгляд стал острым и очень внимательным, Драко позволил себе устроить локоть на его коленях, и положить подбородок сверху.

— Скополия Карниолика. И это не Западная Европа и даже не Карпаты. Север Тибета. Перволетки — их первый и единственный цветок был сорван для вас. — Негромкий голос Драко звучал мягко и безразлично. Он не позволил выплеснуться ни единой ноте ликования, которое охватило его при виде замершего над подарком Снейпа. — Нежный аромат, приятна на вкус... но вот же незадача: крайне ядовита даже в малых дозах. Немедленное расширение зрачков ведет к светобоязни. Сухость во рту, прекращение потоотделения, вследствие чего быстрый рост температуры тела, переходящий в ничем не облегчимый жар. Сердцебиение повышается до безумных высот, аритмия. Далее развивается психоз, сопровождаемый резкой чувствительностью нервных окончаний, сбивчивостью речи, галлюцинациями, бредом. Четверть часа без антидота — точка невозврата. Последняя же стадия наступает через несколько часов — нарушение дыхания, потеря сознания... Смерть.

Очнувшись от последнего произнесенного шепотом слова, Снейп аккуратно вернул на место кусочек смертоносного и запрещенного из-за угрозы исчезновения растения.

— Да, Скополия Карниолика. Откуда ты узнал? — Снейп еще не вернулся из глубин своего сознания, и юноша не позволил себе даже резко вздохнуть. Ради этого "ты" Драко пешком бы пошел в этот чертов Тибет и руками разгребал бы сугробы.

— В семнадцатой главе вы упоминаете только теоретическую часть обработки семян для последующей вытяжки эфиром, профессор.

— Это ценный подарок, мистер Малфой. Впрочем, не менее ценный, чем футляр. Ручная работа — очень тонко зачарованный артефакт. Идеально правильная формула расположения камней и рунных знаков.

Драко даже зажмурился от удовольствия. Он сам делал эту шкатулку на протяжении всех каникул, тщательно выбирая наиболее подходящее время по фазам небесных светил. Своими руками нанес формулы, сохраняющие содержимое особым образом и зачаровал от любых повреждений.

В комнату тихо вошел Люциус Малфой. Скользнув пальцами по светлой макушке Драко, все еще возлежащей на коленях мастера-зельевара, Люциус сел в кресло и спросил.

— Северус, ты останешься на ужин? Нарциссе было бы приятно. Она сетовала, что в последнее время ты редкий гость в нашем доме.

— Нет, мне нужно вернуться в школу. Предстоит еще позаботиться о многих вещах, прежде чем этот ныне запаянный в янтарь тишины замок превратится в сумасшедший дом.

Люциус усмехнулся.

— Драко, поднимись к матери, она искала тебя.

— Да, papà. Доброго вечера, профессор.

Люциус проследил взглядом, как юноша поднялся и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь, и тихо вздохнул.

— Когда мы медлим с решениями, судьба часто решает за нас. Беспристрастно и безразлично к нашим сомнениям и страхам.

— Чего бы ты ни боялся, твой ребенок вырос и намерен сам дразнить свою судьбу. И он только входит во вкус.

Они понимали друг друга без слов. Эти двое прошли слишком через многое вместе. Диаметрально разные личности с противоречивыми жизненными приоритетами, они, в конце концов, пришли к некоему единому знаменателю. Консенсус состоял в принятии того факта, что судьба сплела нити их жизненного пути в неразрывный жгут. Несгибаемая твердость принципов Снейпа и гибкость мышления целеустремленного Люциуса, высекая искры, трансформировались в своеобразный сплав, кристаллизовавшийся со временем и ставший неразделимым. Аристократические понятия о чести Люциуса распространялись только на равных ему. А так как прагматичный Северус в своем презрении ко всему материальному изначально предпочитал снисходить, либо не замечать вовсе, то Малфою пришлось убедить того, что они равны. А потом он и сам с этим согласился.

— Занятная вещица. — Люциус кивнул на шкатулку в руках Северуса.

— Подарок твоего сына. — Кивнул в ответ Снейп.

— Милый мальчик. Нежная привязанность к тебе моего сына мне давно известна. — Пытался пошутить Люциус, но глаза его оставались серьезными и внимательно наблюдали за непроницаемым лицом напротив. — Прошу, присмотри за ним.

— Привязанности твоего сына, особенно нежные, оставляют мое дыхание ровным, Люциус. И разве не так я поступал все время до этого?

Прикрыв веки, Люциус склонил голову, в знак благодарности.

Шумная возня и беспокойная суматоха, неразрывно связанные с Хогвартс-Экспрессом, наконец-то остались позади. Вся эта радость встречи невидевшихся лето друзей, наивный восторг новичков, беззлобные перепалки старшеклассников действовали довольно утомляюще. Не обращая внимания на ежегодную песнь Сортировочной Шляпы, Драко ковырял зеленое яблоко вилкой и размышлял о предстоящем учебном годе как о неизбежном зле. А если его нельзя избежать, нужно хотя бы сократить последствия.

Обучение в Хогвартсе юноша считал напрасной тратой времени и банальным издевательством над свободой личности. Он терпеть не мог следовать чьим-то правилам, а учиться можно было бы с тем же успехом, нанимая репетиторов. Но отец считал, что школа станет ступенью к прочному положению в обществе. Люциус всегда щепетильно относился к репутации. Пусть дела его были темнее ночи, но, стоит отдать должное, в магическом обществе он славился не только как потомок древнего аристократического рода, но и как успешный делец, уважаемый общественник и политический деятель.

От мыслей юношу отвлекло осторожное прикосновение к локтю. Гойл кивнул в сторону учительского стола, где директор Дамблдор благодарил всех за внимание и предлагал разойтись по комнатам.

... Сократить последствия. Драко покорно встал и, сделав знак малышне следовать за собой, направился к выходу из Большого Зала. Винсент Крэбб и Грегори Гойл заняли свои привычные места в арьергарде по левую и правую руку, соответственно. В отличие от неповоротливого Винса, не менее плотный Грег за последние два года раздался в грудной клетке и стал почти на голову выше. В той же степени они начали разниться и уровнем интеллекта. Крэбб привык бессмысленно повторять или вовремя поддакивать, в то время как молчание Гойла приобрело какую-то осмысленность.

Так или иначе, Драко уже давно не обращал внимания на их присутствие. Его свита стала таким же неотъемлемым атрибутом Хогвартса, как и школьная мантия. В общении Драко не нуждался, ему достаточно было преклонения, а посему, его вполне устраивали его неразговорчивые "телохранители".

Где-то позади щебетала Панси, на ходу инструктируя первокурсников. С тех пор как на пятом курсе они оба получили назначение префектами, отделаться от ее навязчивого общества стало в разы тяжелее.

Большой Зал, завтрак, обед, ужин, классы, подземелья, спальни, девочки, мальчики, белочки, зайчики... Профессор Северус Снейп?! А, ну да. Это декан нашего факультета. Фраза "вход в подземелья Слизерина" перед тупиковой стеной вызвала волну недоуменного перешептывания среди малышей.

— Могущество власти! — Произнес Драко так, чтобы все услышали.

Серые каменные блоки чуть дрогнули и бесшумно разъехались в стороны, открывая четыре широкие ступени вниз, ведущие в восьмиугольный зал. Хмыкнув в ответ на дружный изумленный выдох за спиной, светловолосый юноша шагнул внутрь.

Подземелья Хогвартса были единственным местом в школе, которое ему нравилось. Струящийся свет подвесных светильников мягко рассеивался, ложась на темно-зеленую обивку кресел, на густой ворс ковра, пару тяжелых столов и низкий кожаный диван, сидеть на котором имела право только элита факультета. То есть сам Драко Малфой и те, кому он милостиво разрешит. Вопреки расхожему мнению о холоде и влажности, грамотная вентиляция и два больших камина создавали комфорт, в то время когда студенты других факультетов спускались из спален, выстукивая зубами.

Приняв наконец-то очередной учебный год как неизбежное, Драко обернулся к слизеринцам, чтобы обратиться с вводной речью. Позднее предстояло еще разместить новичков, а потом распаковать свои вещи и приготовиться к завтрашним занятиям. Что ж, он сможет. Он Малфой. И губы Драко привычно сложились в фирменную усмешку.

* * *

Воздух вокруг Хогвартса был насыщен каким-то особенным, свойственным только здешним местам, ароматом. По утрам замок обволакивал влажный туман, от которого зеленели камни древних стен, а волосы стремились завиться колечками. Звуки же в нем разносились, словно перемещаясь вне пространства: иногда школьные галереи вздрагивали от рыка какой-нибудь твари из Запретного леса, а иногда через двор приходилось кричать, сложив ладошки лодочкой.

Дни текли, разбавленные то тыквенным соком, то контрабандным огневиски; то библиотечной пылью, то безжалостными тренировками по квиддичу; то осенним моросящим дождем за стеклами школы, то бесшумно ложащимися на раскрытую книгу листьями дуба на берегу Черного озера.

— Драко, признайся, ты воруешь одежду у профессора Снейпа? — Шестеро слизеринцев только что вышли из Большого Зала, чтобы собраться на квиддичном поле с остальными членами команды. День выдался ясным, занятий на сегодня больше не было, и Эдриан Пьюси, пользуясь всеобщим приподнятым настроением, развлекался, подшучивая над Драко.

— Скажи нам, Драко! — Смеясь, поддержала семенящая за ними Панси. — С каждым годом ты меняешься все больше: те же старомодные узкие брюки, жилет вместо свитера, зауженные сюртуки и мантии, больше напоминающие летучую мышь... ну или мантию одного знакомого профессора.

— Это называется взросление, пора бы и вам попробовать заглянуть куда-нибудь кроме магазина мадам Малкин. — Драко гордо шел впереди и снисходительно улыбался, благосклонно позволяя сокурсникам трепать языками.

— Ой, да ладно! Для вас это новость? — Отозвался Монтегю, посылая блондину лукавую улыбку. — Его высочество с четвертого курса безуспешно пытается растопить ледяное сердце нашего декана.

— А по-моему, он еще с первого курса непрестанно лижет его тощий зад. — Раздался сбоку знакомый насмешливый голос.

Драко резко остановился и развернулся на месте с жаждой убийства на лице. Остальные, мгновенно оценив обстановку, встали полукругом за его спиной. На скамейке перед ними, в нише галереи, которую они как раз проходили мимо, сидели трое ненавистных гриффиндорцев. Поттер, с ногами забравшийся на скамейку, сидел лицом к Грейнджер, которая пыталась удержать на худых коленках две раскрытые книги, листы пергамента и чернильницу. Оба не захотели даже поднять глаз в тщетной надежде на то, что Малфой решит, что ослышался. А вот рыжий Уизли стоял, навалившись на колонну, и, игнорируя презрительные взгляды слизеринцев, гаденько ухмылялся. Он был одет в растянутый по низу бордовый свитер — школьная мантия по поводу теплой погоды была сброшена на скамейку, а как попало закатанные рукава обнажали по-деревенски крепкие руки и широкие ладони.

— Что, Малфой, неужели даже этому старому ублюдку плевать на тебя?

— Рон! — Зашипела Гермиона Грейнджер, одновременно пытаясь сложить с коленей книги, не потеряв страницу. — Что на тебя нашло?

Но что на него нашло, она прекрасно знала. У них накопилось немало счетов с тех пор, как в суверенном Хогвартсе, всегда бывшем оплотом свободы и независимости, поселилась чужая воля. Имя ей было — Министерство. Они очень хорошо запомнили уроки, преподнесенные министерским инспектором мисс Амбридж и участие самих слизеринцев в ее кампании по стандартизации учебного процесса.

Поттер, смирившись с тем, что грозе не миновать, уже стоял рядом со своим другом.

— Я вобью твои слова тебе в глотку, Уизел. — Оскалился Драко, выхватывая волшебную палочку.

— Магическую дуэль, Малфой? — Поттер уже с палочкой в руках вышел вперед, заслонив собой Рона.

Малфой моргнул, прикидывая шансы. Палочка слегка опустилась.

— А твое какое дело, Поттер? Хотя твоим дружкам не привыкать прятаться за твоей спиной. Или тебе мало славы и ищешь новых горизонтов? — Связываться с Мальчиком-Который-Еще-Всех-Переживет хотелось не очень.

— Да я надеру твою напыщенную задницу, даже находясь под Силенцио. — Рон не слишком настойчиво пытался оторвать Гермиону от своего локтя.

— Хм. — Драко пришла в голову идея. — Дуэли на территории школы запрещены, а я, как префект и ответственное лицо, должен служить примером. У меня есть другое предложение: пари. Подвиг по жребию. Ставка пятьдесят галлеонов.

— Думаешь, кто-то здесь поверит, что ты умеешь вести честную игру, хорек? — Рон все-таки выступил вперед, с сомнением поглядывая на слизеринскую группу поддержки. Озвученная сумма была значительно больше месячного оклада его отца.

— Тупица. Заключается магический контракт. Нарушивший его, расхлебывает последствия. Орел или решка? — В ладони блондина уже лежала монета. К чести слизеринца, следует заметить, что, конечно же, зачарованная.

— Орел... — Неуверенно буркнул Рон. Драко уже подкинул блестящий кружок вверх.

— Уизел, ты совершаешь первым.

— И каков будет твой вызов? — Браво спросил Рон, но его рука, почесавшая затылок и сейчас нервно поправлявшая воротничок рубашки, выдавала его с головой.

— Ну, например, я считаю, что тебе слабо проносить дохлого слизня в кармане мантии неделю.

Уизли побагровел, Поттер беспомощно всплеснул руками и, неверяще мотая головой, сел обратно на скамью. Грейнджер же, наоборот, вышла вперед.

— Что-то я сомневаюсь, Малфой, что ты способен сделать то же самое. — Справедливо искала она подвох. — А по условиям, если Рон справится, ты должен будешь совершить тот же подвиг.

— И ты полностью права, моя нечистокровная подруга. Носить одну и ту же мантию в течение недели, даже без слизня — это вне пределов моих возможностей. Поэтому от моей стороны будет выступать Крэбб.

Услышав это, Крэбб закатил глаза в безмолвной мольбе "ну почему я", но послушно выступил вперед и протянул руку.

— Готовь деньги, хорек. — Вложив ладонь в руку Винсента, Рон дождался, пока Драко повторит условия пари и скрепит магическую сделку.

— К ужину Крэбб принесет слизня и срок пойдет. — Не дожидаясь ответа, Драко Малфой развернулся и шагнул с галереи на хогвартский двор.

* * *

Рон старался пореже смотреть вниз, когда вечером после ужина Винсент Крэбб подошел с бумажным пакетом и с мерзким хлюпаньем вывалил содержимое в карман его мантии. Слизень был огромным и уродливым, но хотя бы мертвым. Рона передернуло от одной только мысли о том, если бы он еще и шевелился.

Что ж, неделя это не так уж и много. — Так думал Рон. В конце концов, он же не обязан спать в ней. Всего-то одевать ее при выходе из гриффиндорской башни.

— Гхм, Гермиона. — Как бы между прочим Рон присел на соседний стул хогвартской библиотеки рядом с читавшей девушкой. — А что будет, если ее нарушить? Ну там... если я подменю слизняка на свернутую наволочку?

Гарри Поттер тихонько потрясывался от сдерживаемого смеха на противоположном краю стола. Обернувшись, Рон сделал глазами красноречивый знак заткнуться и снова вернул внимание к персоне, которая всегда находила выход из всех их неприятностей.

— Все что угодно, Рон Уизли. — Пропела Гермиона тоном "я же говорила". Сама девушка, не отвлекаясь, продолжала смотреть в книгу, а ладонью пыталась нашарить стопку пергамента со своими заметками.

— Неужели Сама-Знаешь-Кто аппарирует прямо в Хогвартс и съест весь мой запас шоколадных лягушек?! — Рон в ужасе вцепился в рыжие волосы.

— Всеее что угодно. — Садистски растягивая слова, повторила все же повернувшаяся Гермиона. — Может быть тебя просто укусит оса, а может пять-лет-без-удачи. А это, поверь мне, очень неприятное проклятие. Черные кошки и рассыпанная соль — детский лепет по сравнению с ним. Падающие кирпичи, скользкие ступеньки, неудачные начинания, упущенные возможности. Не советую тебе шутить с магической клятвой, Рон.

Перегнувшись через библиотечный стол, Гарри брезгливо оттянул двумя пальцами край кармана школьной мантии Рона. Гермиона закатив глаза, отвернулась и продолжила конспект.

* * *

Скоро все факультеты были в курсе пари. Рон пребывал в уверенности, что уж об этом то точно позаботился хорек. Студенты шутили и посмеивались, глядя на кислую физиономию Рона, а иногда подходили и тыкали пальцем в мягкую выпуклость мантии. Рон, нахохлившись, считал дни.

Уже через сутки после начала, Рон обнаружил, что упокоившийся слизень немилосердно воняет. Это же сочувственно подтвердили и его друзья. Видя его отчаяние, Гермиона наложила на мантию Импервиус, герметизационные чары, как когда-то на очки Гарри. Стало только хуже: Рон потел, чесался и покрывался сыпью. Рыжий страдалец с нетерпением ждал квиддичных тренировок, где он по необходимости обязан был снимать мантию, меняя ее на спортивную форму, а потом больше часа не выходил из душа, растягивая момент перед тем, как снова взять в руки ненавистную одежду.

Мучения несчастного гриффиндорца бальзамом лились на сердце Драко. Ухмыляясь, он тоже считал дни: до срока оставалось два дня. Но Драко уже давно был готов. Грязнокровка оправдала его надежды, заколдовав мантию нищеброда Уизли на следующий же день. Тогда же Драко и посетил личные комнаты профессора Снейпа.

— Мистер Малфой? Насколько я помню, на сегодня не было назначено факультатива.

— Я не надолго, профессор. — Драко проскользнул внутрь кабинета, не обращая внимания на холодное приветствие.

Он довольно часто приходил сюда и без повода вовсе. Делал домашние задания, читал или просто наблюдал за Снейпом. Неважно, проверял ли тот горы контрольных работ, неподвижно нависнув над письменным столом, или работал в лаборатории. Иногда Драко помогал профессору с его молчаливого позволения, по пути улавливая мелочи, запоминая приемы. Со временем Драко даже с удовольствием отметил, что его движения во время практики приобрели схожую пластичность: одновременно скупую, стремительную и точную. Но он никогда бы не признался ни одному из учеников школы, даже под страхом круциатуса, что надменному и заносчивому аристократу, вроде него, действительно интересны таинства химических реакций или процесс контролируемого биологического распада. Что его ум наслаждается пониманием и управлением, возводя его в ранг повелителя мирка, который жил по своим законам, невидным и непонятым простому обывателю.

— Меня интересует приготовление зелья обнаружения сущности, профессор, как пример неустойчивой энтальпии.

— А знаете, за что ее прозвали неустойчивой? Правильно, мистер Малфой. А в случае с этим зельем, все еще забавней. Каждый из реагентов в случае нарушения фазы или регламента, стремится выйти из термодинамического равновесия. Но если вы давно не видели десяток одновременно взрывающихся котлов, подождите середины следующего семестра. Приготовление зелья входит в школьную программу.

— Да я знаю, но я хотел просить вас провести занятие в следующую среду.

— Которое, по мистическому стечению обстоятельств, сдвоено с гриффиндорским факультетом? Увольте. Но спасибо, что предупредили. Я непременно проведу этот эксперимент с вами индивидуально. А в следующем семестре у вас появится одно свободное окно, вместо моего урока.

— Как вы только могли подумать, что я планирую диверсию, способную нанести вред вашему имуществу?! — Мысленно чертыхнувшись, заявил Драко, глядя в глаза профессора с молчаливой просьбой.

Малфой не пытался подлизываться или строить глазки, он давно уяснил, что это работает с точностью до наоборот. Поэтому просто продолжал смотреть в ответ на изучающий взгляд профессора Снейпа.

— Хорошо, мистер Малфой. — Последовал ответ после продолжительного молчания. Но Моргана меня побери, если я приму еще хоть один подарок из рук любого члена этого дьявольского рода, — думал мастер-зельевар. — Надеюсь, вы понимаете, что в случае возникновения казусов, доверие к вам будет подорвано безвозвратно.

— Не беспокойтесь, профессор. — Обезоруживающе улыбнулся Драко. — У меня даже в мыслях не было взорвать вашего Золотого Мальчика.

* * *

— Сегодня мы готовим Reperio Essentia. Зелье обнаружения сущности. Сливаясь с биологическим током волшебника, зелье активизирует скрытые возможности восприятия. Малейшее возмущение магического поля будет доступно глазу. Те, кто мечтал посмотреть на фестрала, смогут сделать это без особых душевных переживаний... если это самое большее, на что способна их фантазия.

Холодный голос разлился и словно наполнил классную комнату киселем — все разговоры и суета мгновенно сникли. Снейп неподвижно, словно черного изваяние, замер на своем месте у стола, свысока наблюдая, как ученики послушно записав название, начали вчитываться в перечень компонентов на доске.

— Основа зелья крайне чувствительна к изменению силового поля, посему, прежде чем коснуться ингредиентов все, кто имеет при себе какие-либо артефакты от напоминалок, до самозавязывающихся шнурков сейчас пройдут в подсобное помещение и оставят все там, в специальном шкафу у дальней стены. Идиот, коснувшийся палочки за время урока будет обеспечен отработкой до конца месяца.

Переглянувшись, некоторые ученики начали подниматься, образуя небольшой ручеек к выходу в смежную с классом комнату.

— Рон! — Громкий шепот Гермионы с соседней парты заставил рыжеволосого юношу оторваться от методички, которую он изучал совместно с Гарри. — Твоя мантия!

— Что? — Рон Уизли непонимающе завернул голову набок, изучая рукав на предмет дырки на локте.

— Она зачарована, дурья голова! — Застонал Поттер, до которого дошло сразу же.

— Процесс изготовления требует максимальной концентрации и точной последовательности действий. — Вещал между тем профессор зельеварения. — Каждый взорванный котел будет стоить пятидесяти очков. Испорченные ингредиенты, что равняется неудавшемуся зелью, оцениваются в двадцатидюймовое эссе с размышлением о том, где вы могли допустить ошибку, кроме вашего появления на свет. Приступайте.

Слившийся по цвету со своими волосами Рон беспомощно уставился на Гермиону, которая беззвучно прошептала "Иди" и красноречиво указала круглыми глазами. Гарри проследил взглядом, как друг обреченно направился в сторону подсобки, откуда донеслось негромкое "Фините Инкантатем", а когда тот вернулся, Гарри заставил его поменяться местами.

— Так ты будешь подальше от Снейпа. — Пояснил он, хотя уже понимал, что это совершенно бесполезная мера.

Гарри принес нужные ингредиенты, и они приступили к приготовлению основы для зелья, тщательно сверяясь со списком и внимательно отслеживая последующие инструкции на три шага вперед. И поначалу все шло вроде бы неплохо, если не брать в расчет фырканье и сдавленные стоны Симуса Финнигана, сидевшего позади них (его напарник Дин Томас мужественно терпел молча). Но когда, согласно рецепту, в котел необходимо было всыпать две унции измолотого толстоспорника, убавить огонь и помешивать по часовой стрелке до загустевания, Снейп начал прохаживаться между рядами, наблюдая за работой студентов.

Чем ближе подходил он к гриффиндорским столам, тем беспокойнее становился его взгляд. А уж когда он как вкопанный остановился рядом с Гарри, его глаза и вовсе метали молнии.

— Мистер Поттер! — Скупую мимику профессора с лихвой компенсировал его богатый интонациями голос, но именно это имя всегда произносилось одинаково: словно плевок сквозь сжатые зубы. — Потрудитесь объяснить, что за запах исходит от вашего стола, мистер Поттер.

— Не понимаю о чем вы, сэр. — Терять было нечего.

— Может быть, дополнительные занятия добавят вам сообразительности? — Глаза Снейпа угрожающе сузились, но тут его взгляд упал на сжавшегося и покрасневшего как помидор Рональда Уизли. — Мистер Уизли!

— Да, профессор Снейп? — Рон с тоской наблюдал, как, просочившись между столов, Северус Снейп вырос над ним словно тень черной вести.

— Встать. — Процедила тень. — Покажите мне ваши карманы.

Загнанному в угол гриффиндорцу не осталось ничего иного, кроме как сунуть руку в карман. Морщась от омерзения, Рон предъявил профессору внушительный комок серо-зеленой слизи с яркими желтыми и черными продольными пятнами. Слизняк и при жизни-то не отличался привлекательностью, а мертвый слизняк и вовсе был отвратительным зрелищем, и недельное пребывание в кармане мантии красоты ему не прибавило.

— Мистер Уизли, я надеюсь, у вас найдутся свидетельства приобретения плотоядного слизня где-либо, кроме моего запасника? — Прошипел Снейп в округлившиеся глаза Рональда.

— Но Рон не воровал у вас ничего! — Воскликнул Гарри вместо потерявшего дар речи друга.

— Немедленно уберите это из моего кабинета. — Снейп презрительно выпрямился и направился к своему месту. В то время как Рон поплелся на выход. — Десять баллов с Гриффиндора за срыв урока и тридцать баллов за хищение школьной собственности.

— Но это не правда! — Гарри вскочил с места. Гермиона прикрыла ладонью глаза, размышляя, останутся ли еще баллы в гриффиндорской копилке к концу этого урока. — Мы даже не знали, что слизень плотоядный!

— После отработки у мистера Филча сегодняшним вечером, мистер Поттер, можете посетить библиотеку и узнать разницу. — Окинув взглядом замерших зевак, профессор рявкнул. — Всем опустить нос в свой котел!

Очнувшийся класс зашуршал, возобновляя деятельность.

— Итак, если вы не почувствовали яблочный запах, можете гасить огонь и не создавая паники, продвигаться в сторону подсобного помещения. Каждый неудачник чистит свой котел сам, чистящее средство вы найдете под раковиной. Правильно сваренное зелье стабильно к воздействию магии. Прошу запомнить это тех, у кого появятся яблочные галлюцинации. — Выразительный взгляд в сторону гриффиндорских рядов. — Взорвете котел, переедете с вещами в мою подсобку.

— Но Невилл, у тебя же правильная основа! — Тихо возмутилась Гермиона, сунув любопытный нос в котел проходящего мимо Лонгботтома.

— Ну уж нет... лучше уж эссе в двадцать дюймов о том, какой я неудачник, чем один шанс из сотни выиграть отработку у профессора Снейпа.

Гари и вернувшийся Рон только грустно взглянули на булькающую в котле кашу с комочками: пахла она чем угодно, но только не яблоками.

— Мистер Малфой, прошу вас задержаться. — Позвал профессор Снейп, когда студенты начали расходиться после окончания урока.

Драко подошел к преподавательскому столу, довольно ухмыляясь вслед гриффиндорской троице.

— Как можно было не узнать плотоядного слизня? Ну как?! — Донеслось до него обескураженное Гермионы.

— Мистер Малфой, могу я задать вопрос? — Обратил на себя внимание Снейп.

— Конечно, профессор.

— Это вы изъяли плотослизня из моих запасов?

— Нет, сэр. — Без запинки ответил Драко. — Даже пальцем не притронулся.

И это было правдой. Из громадного кувшина с плотно подогнанной крышкой их вылавливал Крэбб, а Драко стоял у двери снаружи, готовый отвлечь любого проходящего.

— Но вы имеете к этому отношение, мистер Малфой?

— Это уже второй вопрос, профессор. — Блондин смотрел прямо и спокойно. — Вы собираетесь присутствовать на завтрашней игре? Мы обязательно разорвем Гриффиндор в клочки.

— Еще бы. Поттеру ведь Министерством запрещено садиться на метлу. Вы свободны, мистер Малфой.

— Доброго дня, профессор.

В превосходном настроении Драко отправился на следующий урок. Уж он постарается, чтобы вся школа узнала и не скоро позабыла о фиаско гриффиндорцев.

* * *

Следующим уроком была трансфигурация, сдвоенная с Рейвенкло. Не самый любимый урок, не самый любимый учитель.

Профессор Макгонагалл стояла перед учениками, сцепив сухие ладони в замок.

— При необходимости преодолеть препятствие или переместить тяжелый предмет, его можно трансфигурировать в более удобную форму. Сейчас вы попробуете трансфигурировать свой стол, придав ему форму пера, или чернильницы, или другого подручного предмета. Пусть вас не смущает разница в размерах. Чтобы все получилось легче, можете взять образ конечного превращения в руки. Ну или просто внимательно сконцентрируйтесь на нем.

— Но почему нельзя просто уменьшить его Редуццио? — Спросила индийская принцесса, не далеко ушедшая в развитии от своей сестры-гриффиндорки.

— Ты не сможешь засунуть слона в карман, Патил. — Не оборачиваясь, но достаточно громко ответил Драко.

— Вы правы, мистер Малфой. — Профессор Макгонагалл посмотрела на Драко поверх очков на кончике носа, а потом снова обратилась к классу. — Редуццио имеет пределы уменьшения, а трансфигурируя что-либо, вы меняете сущность предмета. Идете к цели окружным путем. Давайте же, запишите формулу и попробуйте!

На вопросительный взгляд Гойла Драко ответил приглашающим жестом, а сам отодвинулся подальше и поджал ноги под стул. Грегори Гойл с лицом полным стремления, будто загадывал сокровенное желание перед тортом со свечками, сжал в кулаке свое перо и уставился на стол. Чуда не происходило, и лицо Гойла начало приобретать законное выражение разочарованного ребенка, вместо игрушки получившего мантию.

— Грег. — Мягко позвал Драко. — Взмахни волшебной палочкой.

Смущенно усмехнувшись, Гойл достал из чехла свою палочку и легко коснулся стола.

Стол невысоко подпрыгнул, а в следующий момент на полу осталась только небольшая тонкая деревяшка, копия волшебной палочки. Грегори с укоризной посмотрел на зажатое в руке перо.

— Не та рука, мистер Гойл, но в целом — неплохо. — Отметила профессор Макгонагалл.

В классе царило оживление. Радостные возгласы в случае удачного превращения и звук разрываемого пергамента, если формула не подошла. Постепенно, класс вместо столов заполнился совершенно разными предметами. Особое восхищение всего класса досталось Панси Паркинсон: перед ее лицом, быстро мельтеша крылышками, зависла маленькая синяя птичка. Девушка поднесла к ней ладонь, а потом дунула в сторону скучающего Драко, словно посылая воздушный поцелуй, и хитро улыбнулась.

Гойл, не разглядев, что именно мельтешит у уха, флегматично отмахнулся от птахи и послал ее пулей через весь класс. Профессор Макгонагалл плотоядным взглядом проследила траекторию полета комочка перьев.

Панси надула губки и уже собралась было приманить волшебное создание назад к себе, как Драко, ударив Гойла по плечу, шепнул: Смотри! И запустил в синюю птичку Фините Инкантатем.

Со звонким "бонк!" под потолком материализовался стол, а так как стол летает значительно хуже птицы, то тяжеловесная мебель полетела как могла — вниз.

— Импедимента! — Выкрикнула Минерва Макгонагалл, и стол завис в нескольких дюймах от голов пары рейвенкловцев. — Мистер Малфой, потрудитесь после уроков зайти к мистеру Филчу.

* * *

— Прах тебя побери! — Рассерженно бормотал Драко Малфой, спускаясь в подземелья. Но на этот раз не в слизеринские апартаменты, а в каморку Аргуса Филча.

Прах побери гриффиндорского декана, эту потрепанную кошку Макгонагалл!

Когда он подошел к комнате школьного завхоза, то нос к носу встретился с Поттером. Тот ждал своей очереди, навалившись на стену рядом с открытой дверью, и встретил Драко хмурым взглядом. Не удостоив и словом, Малфой шагнул внутрь ярко освещенной каморки.

Филч в это время стоял, кровожадно склонившись над двумя хаффлпаффскими первокурсниками. Под нервным взглядом из-под седых, кустистых бровей завхоза вид у малышей был довольно бледный: инстинктивно ища друг у друга защиты, они держались за руки.

— Будете знать наперед, как мешать профессору Снейпу! — Напутствовал он их напоследок. — Прочь с глаз моих!

Дважды повторять не пришлось. Хаффлпаффцы дружно брызнули в коридор и, не расцепляя рук, побежали к лестнице наверх. Быстрее и подальше от этих ужасных подземелий.

— Аааа, еще нарушители правил! Имена? — Сгорбившийся старик проковылял к своей конторке, вытянул из ящика стола еще два бланка и выжидающе макнул пером в чернильницу.

— Драко Малфой.

— Гарри Поттер. — Раздалось за спиной.

— Отлииичненько. Два бездельника. Вы думаете, вам все позволено? Как бы не так! У меня всее записано. — Бормотал мистер Филч, скрипя пером по бланку. — Поднимайтесь наверх. По лестницам наверх. Рядом с башней Рейвенкло есть кладовая, там скопились стулья и скамейки. Такие же бездельники, как и вы, поломали их. Вы только этим и занимаетесь целыми днями! Идите и почините их! Не меньше полусотни — я проверю! Прочь!

— Проклятый сквиб! — В сердцах выругался Драко на лестничной клетке четвертого этажа, ожидая когда, наконец, появится нужная лестница.

Поттер, до этого молча шедший следом, горько фыркнул.

— А ты — грязный жулик, Малфой.

— Проклятый сквиб и драная кошка! — Не обращая внимания, Драко стремительно продолжил подниматься.

— Нелегко, наверное, быть ангелом в аду?

— Отвали, Поттер! Вы получили по заслугам.

— Ага, это было уроком. Мы забыли, что Малфои никогда не играют честно.

— И ты просто идиот, Поттер, если считаешь, что мои понятия чести распространяются на тебе подобных.

— О, это так по-слизерински, толковать понятия по собственной выгоде! Какого...?! — Гарри чудом не налетел на спину резко остановившегося посреди коридора восьмого этажа Драко. — Это не кладовка, Малфой...

Не обращая внимания на неуверенный голос позади, светловолосый мальчик потянул на себя неприметную дверь в стенной нише и шагнул внутрь.

Открывшаяся глазам слизеринца картина обескураживала. Перед ним простиралось огромное помещение, размерами не уступавшее Большому залу. Потолок скрывался в темноте высоко под сводами, а стен не было видно из-за бесформенных наваленных куч. Все вещи Хогвартса, когда-либо бывшие в нем, а в последствии сломанные, выброшенные или потерянные, были здесь. Огромными завалами они загромождали зал, оставляя узкие проходы.

Драко задрал голову на возвышающуюся кучу справа — она состояла исключительно из одноместных классных парт. Дальше шли уложенные крест на крест прямоугольные столы обеденного зала, снова парты, стулья, скамьи, факультетские кресла, прикроватные тумбочки, зеркала, оконные рамы и гардины вместе с портьерами. Горы перьев и чернильниц, ботинок и галстуков. Словно сумасшедший смотритель, вроде Филча, скрупулезно рассортировал все эти вещи и любовно сложил их в эти мемориалы.

Драко остановился у россыпи часов — маленьких, больших и просто огромных — вроде тех, что стучали маятником в их гостиной.

— Что это за место? — Спросил он в никуда.

— Это Выручай-комната. — В голосе неохотно ответившего Гарри скользнула нотка ревности оттого, что его любимица так легко открылась его врагу, предлагая ему всю себя без остатка. Смотри, выбирай, возьми с собой, все забирай... Гарри мотнул головой, прогоняя наваждение. — Пошли отсюда, Малфой. Если ты не забыл, то на нас вообще-то взыскание висит.

— Какая тебе разница, где рухлядь ремонтировать? Чувствуй себя свободно. — Драко сделал широкий жест рукой и начал пробираться дальше внутрь лабиринта.

— А ты? — Гарри следовал за ним.

— И пальцем не шевельну. — Надменно процедил блондин.

— Ах вот ты как? Локомото Мортис! — Довольным кивком отметив то, как ноги Малфоя мгновенно слиплись друг с другом, и тот рухнул на пол, Гарри продолжил. — Мы сейчас же возвращаемся назад. Я не собираюсь игнорировать штрафы и схлопотать исключение по твоей милости.

— Удар в спину? — Проведя палочкой над своими ногами и побормотав Фините Инкантатем, Драко принял боевую стойку лицом к темноволосому юноше. — Ты факультетом не ошибся, Поттер? Такой поступок сделал бы честь любому слизеринцу.

— Определенно, мне больше по душе громкие подвиги, чем темные делишки. — Зеленые глаза Гарри опасно горели.

— Не навернись с пьедестала, Поттер, а то почестями завалит. — Быстрый взгляд наверх в поисках какой-нибудь тяжелой, но неустойчивой вещи в куче из платяных шкафов. — Как наяву вижу безутешных фанатов, выстроившихся в очередь к твоей могиле.

— Не переживай, Малфой, твою безымянную могилку я посетить успею.

— Депульсо! — Короткое, но действенное отталкивающее заклятие могло бы стать неплохим началом дуэли, но вечер не задался.

— Рибелло! — Взмах поттеровской палочки отправил желтую вспышку, запущенную слизеринцем, в сторону.

Что-то хрустнуло над головами, и тяжелая тумба, словно нехотя накренилась и поехала вниз. Гарри не успел вовремя отскочить и, больно ударившись коленом об угол, упал на пол.

— Безмозглая сила — жалкое зрелище, Поттер. — Драко шагнул вперед, выглядывая за деревянным остовом тумбы лежащего гриффиндорца, но тут же отшатнулся назад от взметнувшейся под носом волшебной палочки.

— Ступефай! — И взбешенный Поттер кинулся в ту сторону, куда улетел отброшенный заклятием Малфой. — Такое жалкое, что аж до слез, хорек?

Драко сжав зубы, пытался подняться с пола. Его крепко припечатало о твердую стенку огромного шкафа. В чем-чем, а в силе этому придурку, действительно, не откажешь.

— Экспеллиармус! — Успел выдохнуть блондин. Волшебная палочка вылетела из рук Гарри и укатилась по полу. Драко победно вздернул подбородок и развернул плечи. — Тебе конец, Поттер!

С криком "беспалочковая магия!" Гарри бросился вперед и сшиб Драко с ног, роняя того спиной на тот же пресловутый шкаф.

— А это, хорек, волшебный пендель!

Сложившись вдвое, Драко осел у ног гриффиндорца, беззвучно открывая рот, задыхаясь от боли.

Подобрав свою палочку, Поттер развернулся и ушел, решив вернуться и найти этот чертов чулан со стульями Филча в одиночку.

Спустя некоторое время, когда шаги затихли в другом конце зала, Драко наконец понял, что снова может дышать. Не спеша подняться с каменного пола, он горько жалел себя, сгорая в лютой ненависти к гриффиндорцу. Опуститься до банального рукоприкладства! Чего еще можно ожидать от выросшего с маглами крысеныша.

Опершись на массивный шкаф, к которому его дважды от души приложил спиной Поттер, Драко встал, а, оглянувшись, не поверил своим глазам.

Над ним возвышался поистине исполинских размеров черный шкаф. Но как он мог тут оказаться? Ведь именно этот шкаф Драко видел в лавке "Горбин и Бэрк" в Лютном переулке, а спутать этого монстра с другим шкафом было просто невозможно.

И тут Драко осенило. Да так, что в горле перехватило дыхание. Сложив два и два, Драко теперь мог поклясться, что это тот самый загадочный шкаф, про который, все еще заикаясь от страха, рассказывал Монтегю.

Все случилось, когда отмороженные придурки Фрэд и Джордж Уизли в отместку за снятые баллы схватили и заперли Грэхема в шкафу. Тот тогда до чертиков перепугался, когда понял, что место, где он оказался, на шкаф ну совершенно не походило. В кромешной темноте он слышал чужие голоса, но не мог до них докричаться, а вытянутые руки встречали только пустоту, даже под ногами пол нащупать не удалось. Собравшись с мыслями, неудачливый слизеринец смог аппарировать в Хогсмид и оттуда вернуться в школу.

Теперь-то Драко видел, как он заблуждался, поскольку это был не тот же самый шкаф из лавки контрабандиста, а его брат-близнец. Исчезательный шкаф. И он пылился тут в забвении.

Сегодня не было ни занятий, ни тренировок, так как наступила суббота. Одноклассникам Драко сказал, чтобы в Хогсмид сегодня шли без него. Его приятелям хватило одного взгляда в холодные серые глаза, чтобы не спрашивать причин и не задавать вопросов. И все же Панси робко спросила, не принести ли ему чего-нибудь из Сладкого Королевства. С радостью согласившись купить коробку лакричных пастилок, девушка подхватила под руки Блейза и Тэдда и, смеясь, вытащила их из гостиной.

Подождав четверть часа для надежности, Драко вышел следом.

После того вечера в Выручай-комнате Драко был сам не свой. У него не было времени вернуться и основательно проверить: на следующий день была игра с Гриффиндором. Драко поморщился, вспоминая ничью (но снитч он все-таки поймал, хотя без Поттера это событие значительно теряло в цене). Через неделю предстояло переиграть матч. А в пятницу уроки шли до самого ужина, и последним была травология, из-за чего последующие два часа Драко провел в префекторской ванной.

Оба дня он поднимался на восьмой этаж, аккурат между башнями Гриффиндора и Рейвенкло. В первый раз его сердце бешено стучало в ребра, когда пальцы на месте вчерашней двери ощупали ровную каменную кладку стены. Драко никогда не плакал — даже в детстве. Даже когда отец отказался взять его с собой в Италию на симпозиум, где должен был выступать Северус со своей ставшей знаменитой работой о новом способе дисперсии в бальзамах наружного применения. Но сейчас юноша чувствовал, как жгучие злые слезы подступают к глазам. Закусив щеку изнутри и все еще касаясь пальцами шероховатого камня, Драко прошел в одну сторону, потом в другую в надежде, что он ошибся с местом, и дверь будет дальше. Но когда он, уже без надежды, возвращался в третий раз вдоль той же стены, дверь была на месте. Все тот же зал с бесформенными грудами и Исчезательным шкафом посередине. В страхе, что кто-то кроме него увидит его сокровище, Драко приволок старую портьеру и накинул на шкаф сверху.

Во второй раз он пришел уже после отбоя. Дверь была на месте. Нежно огладив обивавшие ее металлические пластины, успокоенный Драко вернулся в подземелья.

И вот теперь он снова смотрел на нее. С замиранием сердца он вошел внутрь и, пройдя по узким тропам лабиринта, сдернул тяжелую темную ткань, подняв в неподвижный воздух облако античной пыли.

Если бы он мог видеть себя со стороны, он бы, наверное, удивился. Принимая брошенный вызов, светло-серые глаза Драко возбужденно горели, бледные скулы тронула розовая краска, а губы непроизвольно сложились в улыбку. Именно улыбку, а не фирменную малфоевскую усмешку, мгновенно расставляющую все по своим местам: кто я, а где ты. Возможность лицезреть его таким имели лишь три человека во всем мире.

Шкаф выглядел древним, хотя Драко знал, что ему может чуть больше сотни лет.

Сняв и аккуратно отложив мантию, чтобы не запачкать, Драко обошел громоздкое чудовище по кругу.

На боковой стенке была внушительная вмятина, задевавшая угол и массивную верхнюю петлю. Если действовать осторожно, то можно выправить магией. От той же вмятины по правой створке поверх тонкой резьбы шла уродливая глубокая царапина. С этим, определенно, только вручную. Но если натереть мастикой, то следов вообще не останется.

От ручек по двери шкафа волнами расходились широкие глянцевые полосы, сходящие ближе к краю на нет. Обе продолговатые ручки шкафа из темной бронзы были в порядке, но на двери рядом с одной из них Драко заметил небольшую трещину. Было очень похоже на инкрустацию кварцем, но чтобы определить разновидность, нужно было аккуратно вынуть кусочек.

Воздействовать магией юноша не решился. С сомнением осмотревшись, Драко вспомнил за каким развалом располагались кучи с кухонной утварью и вернулся назад с вилкой в руках. Короткими осторожными движениями он освободил край слюдяной вставки и подцепил острием. На ладони осталась тонкая полупрозрачная пластинка мутно-серого цвета. В своей комнате он сможет сравнить с образцами халцедона и, скорей всего, подберет необходимый. Аккуратно завернув в карман мантии, он вернулся к осмотру.

Любовно ощупывая поверхность кончиками пальцев, Драко обнаружил, что в верхней части двери не хватает камней. Черный жемчуг: три, нет, четыре штуки размером с камень в его кольце. Можно заказать почтой через каталог.

Предстояло еще разобраться в рунах, вплетенных в затейливую резьбу, но если он не найдет необходимых материалов в библиотеке, всегда можно обратиться к Северусу для доступа в Запретную секцию.

В итоге Драко остался доволен осмотром. Исчезательный шкаф представлял собой классическую схему построения артефакта. Камень — резервуар, сохраняющий силу и питающий наложенные чары; дерево — великолепный проводник, как инструмент сонастройки выведенных рун и камней; металл — отражатель чуждой энергии, он не допустит вмешательства извне, сохранив равновесие.

По урчанию в животе Драко понял, что потерял счет времени. Темпус и взмах палочки показали, что до отбоя осталось несколько минут — он пропустил обед и ужин. Можно будет заглянуть к Северусу и, если его не прогонят, позвать домашнего эльфа.

Драко покинул Выручай-комнату, страстно надеясь остаться незамеченным. Поначалу в слабо освещенном пустынном коридоре было тихо, но как только Драко сделал несколько шагов к лестницам, со стороны соседнего коридора раздались тихие голоса и звуки шагов. Драко отступил в тень ниши за колонной и осторожно выглянул из-за угла.

Ну кто бы мог подумать? Знаменитое гриффиндорское трио в полном составе! Подсвечивая себе люмосом, они остановились неподалеку и тихо спорили. Потревоженные портреты рядом с ними ворчали, но без энтузиазма, а больше для проформы.

Нет, они определенно нарываются на неприятности. Еще пара минут и Драко сможет на законном основании лишить Гриффиндор десятка баллов. С носа.

— Гарри! Ты не можешь принимать решение один! Мы же твои друзья!

От друзей пуще всех храни меня Мерлин, подумал Драко, наблюдая как грязнокровка встревожено вцепилась в мантию очкастой знаменитости. Рыжий Уизли стоял рядом и смотрел щенячьими глазами.

— Если тебе повезло с дневником, и никто не умер в этой истории с медальоном, это не значит, что тебе так же повезет и с чашей. Я уверена в том, что ее просто необходимо отдать Дамблдору.

— Ты знаешь цену, которую он заплатил за уничтожение кольца, Гермиона.

— Но он смог ее заплатить! А окажешься ли ТЫ в состоянии оплатить счет за это? — Гермиона выразительно округлила глаза.

Неужели эти, так называемые друзья настолько не знают друг друга? Даже отсюда Драко видел упрямое выражение на лице Поттера. Да ему хоть кол на голове теши, но он не отступит от своего выбора.

Внимательно вслушиваясь, Драко не заметил, как привалился плечом к картине.

— Осторожнее, молодой человек! — Тут же возмутилась личность в накрахмаленном воротничке времен конкистадоров. Мысленно помянув Мерлина и Моргану, Драко вжался в стену.

— Все, хватит! — Отрезал Поттер. Кажется, Драко не заметили. — Сейчас я должен встретиться с директором, а вы подождите меня в гостиной. Как вернусь, обещаю, мы поговорим.

Двое прошли мимо — в сторону гриффиндорской башни, и как только затихло недовольное ворчание Грейнджер, в коридоре вновь воцарилась тишина. Вздохнув в сожалении о проваленном плане, Драко уже хотел было выйти из своего укрытия, как прямо над правым ухом возник голос.

— Все вынюхиваешь, хорек?

— Поттер! — Прошипел Драко и, протянув руку в пустоту, зацепил и стянул с гриффиндорца мантию-невидимку.

— Любопытство как-то раз пагубно сказалось на здоровье одной кошки, Малфой. — Гарри склонил голову набок и уперся рукой в стену ниши, зажав блондина в углу. — Ты шпионишь для папаши, или уже выслуживаешься перед Волдемортом?

Поттер был на полголовы выше и значительно шире в плечах, чем тонкий как тростинка Драко. Но помимо этого, было что-то неуловимое, и в выражении его лица, и в его расслабленной позе, и спокойном голосе. Гриффиндорец излучал уверенность и силу, в которых не было даже намека на игру и фальшивую браваду.

Что-то в Драко дрогнуло, заставив замереть, словно мышь перед змеей: после их драки в Выручай-комнате, он понял, что не стоит недооценивать физическую силу. Зеленые глаза гриффиндорца мерцали совсем рядом, а его губы начали растягиваться в кривой усмешке.

Очнувшись, Драко вспомнил, кому из них двоих пристало быть змеей.

— Темпус. Минус десять баллов с Гриффиндора за нахождение вне факультетских помещений после отбоя. — Маленькая, но сладкая месть.

Широко усмехнувшись, Поттер накинул мантию и растворился в темноте ниши.

— Мяу. — Буркнул Драко и шагнул в сторону подземелий.

* * *

— Вы, или кто-то из учеников выпил медленный яд? На вас наложили смертельное проклятие замедленного действия? Мисс Паркинсон отвергла ваше сердце и иже с ним прилагающееся? Хотя последнее я не готов рассматривать как достойную причину.

— Я просто зашел навестить вас, профессор. — Драко улыбался обворожительно, как мог, но предательски заурчавший живот сдал все его планы.

Поглощая ужин, Драко с удовольствием поведал профессору о ловко снятых с ненавистного факультета баллах. Профессор снисходительно слушал из старого мягкого кресла у камина, грея в руках бокал виски и без сожаления поглядывая на ворох непроверенных сочинений на столе.

— И я подарю свою мантию домовому эльфу, если они ничего не замышляют! Надеюсь, когда-нибудь они влипнут достаточно глубоко, по самые уши. О, как бы я хотел тогда оказаться рядом! Еще они говорили что-то про Дамблдора, но он ведь всегда выгораживает своего любимчика.

— Мистер Малфой, если не хотите схлопотать по носу, лучше держать его подальше от чужих дел. Хотя не могу не заметить, что чужие тайны для вас, что люмос: вы светитесь как рождественское дерево.

— О неет, профессор. Я освещен иным источником. — Драко сыто потянулся, взял свой бокал с обидно маленькой дозой алкоголя на дне и откинулся на диване.

— Значит, я не был далек в догадке о мисс Паркинсон?

— Причем тут Панси? — Недоуменно поднял брови блондин,. — Брр... это даже не смешно.

— У вас до отвращения довольный вид, мистер Малфой. Правда, тогда непонятно, что вы тут делаете. В вашем возрасте и в это время дòлжно находиться где-нибудь на башне астрономии в сопровождении особы, которая задевает что-либо кроме вашего своеобразного чувства юмора.

— Я не однократно говорил о том, кто задевает чувства во мне, профессор. — Обиженно проворчал Драко в стакан.

— Избалованный ребенок, не ведавший лишений, очарован мрачным крестным. — Снейп издевательски усмехнулся и тоже сделал глоток. — Страшные истории всегда будоражили твое воображение.

— Это был повод прижаться к тебе. — Усмехнулся Драко в ответ.

— И как следствие — твои заигрывания с Лордом. Ты помнишь сказки, которые я рассказывал тебе? Так вот сейчас я говорю тебе, это всё правда. Про маленькую любопытную тень, которую пугал даже свет лучины. Маленькую любопытную тень, которую так манила ночь, скрывающая свои тайны среди колючих звезд и загадочного шепота.

— Да, она была любимой.

— Так вот маленькая глупая тень умерла! Обратилась в ничто, осмелившись вообразить, что может безнаказанно коснуться тьмы.

— Странно, а я всегда считал, что она вернулась домой. Слилась с тем, с чем была единым целым изначально, а потом насильно отделенной частью. — Драко кинул взгляд сквозь ресницы. — Я бы не был против, если бы ты поглотил меня, Северус.

— Даже думать забудь, несносный ребенок.

— Ты скорей позволишь тьме Лорда поглотить меня, чем сделаешь своей частью?

Северус Снейп предпочел оставить вопрос без ответа. Как обычно, впрочем.

А Драко, вернувшись в спальню, еще долго не мог уснуть, сон вообще редко приходил к нему в первой половине ночи. Обычно он ворочался в своей кровати, а события в мыслях проносились вереницей. Иногда все казалось суетой и мелочами. А иногда он представлял себе, как выглядит свобода. Свобода от всего. В своей жизни он зависел слишком от многого: от положения и репутации в обществе, от обязательств не уронить честь рода и расположения сокурсников. Обрести свободу можно, лишь потеряв все. Бросить все и поймать лбом Обливиэйт Тоталум.

Драко играл со своим воображением: он представлял себя одиноко стоящим на улице, промокшим от дождя и, почему-то, перед витриной "Мантий" в Косом переулке. Худших условий он просто не мог вообразить, хотя и подозревал, что это все не то... При попытке представить себя нищим Уизли — сознание просто отключалось.

Мальчик, у которого было все: лучшие игрушки, элитное общество, исполнение желаний по мере возникновения... Всех, кроме одного. Сначала неосознанно, позднее намеренно, а сейчас и вовсе целеустремленно Драко желал Северуса Снейпа. Ему было мало снисходительного одобрения за успехи и достижения. Может, если бы Северус увидел в нем равного, он бы смог взглянуть на него не только как на сына старого друга, или крестника, который вырос на его глазах. Драко решил преподнести Исчезательный шкаф в качестве подарка Северусу, как только починит его, и заснул согреваемый этой мыслью.

* * *

Часы в виде волшебной клепсидры стояли на прикроватной тумбочке. В верхней части сияло солнце, отражаясь бликами рассветной дорожки на поверхности ясного озера; в нижней же царила ночь. Капли жидкого золота, просачиваясь сквозь узкое отверстие, тут же превращались в искру лунного серебра. Наступило время подъема.

Будильник подпрыгивал и пел веселую песенку про лесных обитателей, выстроившихся в очередь к ручью, и проныру-бельчонка, который всех перехитрил. А Драко, не отнимая лица от подушки, пытался дотянуться до безумной стеклянной конструкции с твердым намерением повредить ее так, что никакое Репаро не спасет. Бельчонок уже успел наврать зайцу, что его ищет зайчиха, оленю про забытые дома рога, медведю про беспризорные медовые соты... Драко ненавидел бельчат.

Слизеринец чувствовал себя ужасно. Последнее время он много времени проводил в библиотеке, перекапывая учебники и материалы по трансгрессии, чтобы правильно восстановить чары Исчезательного шкафа. А вчера и вовсе странная история произошла, но Драко предпочел встать, чем раздумывать над вчерашним вечером.

День не задался с самого утра. Сразу после завтрака стояли занятия по чарам, сдвоенные с Гриффиндором.

— Сегодня мы продолжим рассматривать полезную магию. — Профессор Флитвик, не обращая внимания на сонных учеников, вдохновенно вещал со своего подиума. Его маленькие ручки, то взмахивали в воздухе, то прижимались к груди. — Эти лишенные умопомрачительных спецэффектов чары сложно переоценить в повседневной жизни каждого волшебника. Сиканта Ликвидус относится к разряду бытовых, и мы обязательно их сегодня испробуем. Но прошу вас быть внимательнее. Мистер Филч глубочайше надеется на вашу аккуратность: в прошлый раз ему пришлось восполнять ущерб разбитой посуды... которую я взял с кухни для урока. — Смущенно закончил полугоблин.

Вынув палочку, профессор Флитвик коснулся широкой керамической чаши на своем столе. Точно такие же стояли на партах.

— Наколдуйте в сосуд воду, вылейте ее на какой-нибудь предмет, а потом используйте чары осушения. Не напрягая руки, взмахните по узкой дуге вверх, вот так, и произнесите заклинание.

Нестройное Агуаменти пролетело по рядам парт, и Флитвик довольно наблюдал, как головы учеников склонились к своим чашам. Хоть чему-то он смог их обучить. Но затем все начали озираться в поисках подопытного предмета.

— Эй! Гермиона! — Шепотом, по его мнению, позвал Рон.

Потянувшись к передней парте, чтобы узнать, что собирается использовать Гермиона, Рон опрокинул чашу с водой на свой учебник по чарам и тут же покраснел как рак. Кинув быстрый взгляд и убедившись, что Флитвик не заметил, Рон взмахнул палочкой и по возможности четко и раздельно произнес: Сиканта Ликвидус!

С шумным хлопком книга подпрыгнула в воздух и приобрела подобие рассерженного кота — все странички встали торчком.

— Профессор Флитвик, у меня получилось! — Обалдевший от удачи, воскликнул Рон и только потом сообразил, что выбрал не самый удачный подопытный образец.

Флитвик поморщился, но согласился с результатом, а после провел палочкой над книгой, и ее листы безвольно поникли.

— Впредь постарайтесь обойтись без порчи школьного имущества.

Следующее удачное заклинание продемонстрировала Гермиона, высушив намоченный платок, но похвастаться не успела, так как в дверь просунулась голова Пенни Кристалл, старосты Рейвенкло, и профессор вышел из класса. Огорченно вздохнув, Гермиона села в пол-оборота к своим друзьям.

В это время Драко раздраженно недоумевал — зачем ему заниматься подобными глупостями, если на это есть домовые эльфы? Пустая трата времени! Скучая, он трансфигурировал из пера цветок, бросил его в чашу, заставил воду замерзнуть и замер над хрустальной гробницей, задумавшись над вернувшимся воспоминанием.

Вчера вечером, как обычно, Драко собирался навестить профессора Снейпа — до отбоя еще было время. Но когда он подошел к двери, то чуть не оказался сбитым с ног не кем иным, как Поттером. У гриффиндорца был такой вид, будто у него боггарт в штанах — красный, взъерошенный, со съехавшими набок очками. Он даже извинился, не сообразив, кто перед ним, и поспешно убежал в сторону лестниц.

Драко осторожно заглянул в комнату Снейпа и, чего греха таить, решил, что настал конец света.

Профессор Снейп, метался по комнате, словно Кровавый Барон, факультетское привидение, в приступе бешенства. Завершая очередной круг от камина до стола, Снейп боковым зрением заметил движение у двери и развернулся так резко, что его мантия разлетелась волнами. На Драко уставилось тринадцать с половиной дюймов эбенового дерева с сердцевиной... а Мерлин его знает, но Драко тем не менее вежливо уставился в ответ. Волшебная палочка профессора спряталась в складках черной мантии так же внезапно, как и появилась. Драко поднял глаза на крестного.

Раздраженно фыркнув, профессор вновь пришел в движение. На этот раз затем, чтобы еще раз подойти к закрытым полкам у камина и, брякнув жестяными банками, достать бутылку виски, налить половину стакана и осушить одним махом.

— Щенок отразил Легилименс! — Поперхнувшись спиртным, севшим после кашля голосом сообщил в никуда профессор.

— Чем он так тебя достал, что ты применил к нему Легилименс? — Удивляться вслух тому, что у недоумка хватило везения обойти защиту лучшего из известных ему мастеров-окклюментов, Драко не решился.

— Я... — Снейп запнулся на полуслове, словно вспомнив, что его второе я вслух не общается, а, значит, последнюю фразу он тоже сказал вслух. — Не твое дело... Вон из моей комнаты!

Драко забыл закрыть рот, отказываясь верить своим ушам. Северус Снейп обманчиво плавным движением приблизился вплотную.

— Вон из моей комнаты!!!

Драко раздраженно прикрыл веки, прогоняя воспоминание, и постарался вернуть мысли к уроку. Оглядев класс, он отметил, что профессор Флитвик еще не вернулся, а когда его взгляд наткнулся на столы у противоположной стены, раздражение охватило его с новой силой.

Треклятые гриффиндорцы смеясь что-то обсуждали. Поттер в это время сжимал глиняную чашу в руках, видимо так и не решив, куда бы ее вылить.

Драко не смог удержаться от соблазна и шепнул Экспульсо. Чашка в руках Гарри треснула и разлетелась, засыпав стол осколками и залив мантию Поттера водой.

Вся слизеринская половина аудитории и часть грифов грохнула хохотом — до того комично смотрелся Поттер — мокрый, удивленный, со все еще разведенными по форме чаши руками.

Гарри опустил руки и недобро посмотрел в сторону Малфоя. Рон и Гермиона тут же насторожились, готовые, в случае чего, придти на помощь.

— Ты просто жалок. — Фыркнул Малфой и, все еще усмехаясь, отвернулся к своему столу.

Слизеринцы продолжали свистеть и улюлюкать, в то время как гриффиндорцы ждали с безмолвной надеждой в глазах "задай же ему, Гарри!"

— Аква Эрукто! — Светловолосого юношу окатило водой как из ушата. — Сиканта Ликвидус!

Волна жара прокатилась по телу Драко, и теперь уже весь гриффиндор умирал со смеху. Слизеринцы же беспомощно стонали и хрюкали: кто-то, прикрыв лицо руками, кто-то, уткнувшись носом в парту.

Дорогая мантия Малфоя не снесла такого плебейского с ней обращения и немилосердно села до такой степени, что рукава оказались на уровне локтей. Рубашка и удлиненный жилет, лишившись половины пуговиц, словно чрезмерно накрахмаленные, встали колом. Но апогеем всего была голова Драко: его длинные светлые волосы потеряли свою идеальную гладкую укладку и сейчас стояли дыбом на всю длину, превратившись в венчик одуванчика.

* * *

— Опять вы?! — Всплеснул руками мистер Филч, чем вынудил Миссис Норрис свалиться с коленей. — О, как жаль, как жаль, что директор Дамблдор отменил розги! Выпороть бы вас, сразу стали бы шелковыми. Клянусь, стали бы!

Картина с точностью повторялась: Поттер топтался у входа, а Малфой надменно взирал на школьного завхоза, скрестив руки на груди.

— Негодники, идите за мной! Я знаю, где вы будете полезны.

Обреченно проследовав за мистером Филчем, мальчики вошли в пустынный Большой зал и осмотрелись: четыре длинных факультетских стола, располагавшихся параллельно, и высокий учительский у дальней стены глянцево блестели. Эльфы уже прибрались после ужина, аккуратно сдвинув скамейки. Свечи были погашены. Вместо них зал освещали звезды и астероидные туманности волшебного потолка. Ну не полы же драить заставит, в конце концов! Драко с тоской подумал о десятке мест и дел, чем бы он мог заняться, если бы не чертов Поттер.

Тогда на чарах профессор Флитвик вернулся очень не вовремя: как раз тот момент, когда Драко и Гарри приняли боевую стойку с твердым намерением идти до конца. Мгновенно оценив ситуацию, Филиус Флитвик набросил на обоих Протего, из-за чего тяжелый кулак Гойла врезался в щит в дюйме от лица Поттера. Затем профессор поровну снял баллы с обоих факультетов и сообщил о взыскании.

— Осмотрите каждую свечу. — Прокаркал Филч. — Никчемные отложите, а на исправные наложите очищающее и верните на место. Вперед!

— Но их же тут сотни... — Спасовала даже гриффиндорская храбрость.

— Значит не теряйте время попусту. И чтобы без шалостей!

Дверь глухо стукнула, и проскрежетал засов, отрезая путь к бегству. Гарри, задрав голову к потолку и еще раз осмотрев бесконечные ряды волшебных свечей, с досады пнул скамейку, а Драко невозмутимо прошел к слизеринскому столу и забрался на него, вытянув ноги на скамейке. А потом и вовсе растянулся поверх, заложив руки за голову и прикрыв веки.

— Малфой, лучше скажи, что ты собираешься чистить свечки невербально, иначе я наложу на тебя империус. — Глаза сверкнули зеленью.

— А ты попробуй, Поттер. Имидж очкарика дополнится еще и инвалидной коляской.

Мысленно послав Малфоя в Запретный лес и скинув на стол мантию, Гарри принялся за работу. Одну за другой он левитировал свечи вниз, монотонно бормотал Терджио, очищая от пыли, и возвращал их на место Мобилиарбусом.

— Я просто не представляю, как можно быть таким засранцем, Малфой? — Не выдержал все-таки Гарри. Несмотря на то, что слизеринец был полностью расслаблен, Гарри не думал, что тот спит. Это было бы слишком опрометчиво.

— Я бы немало удивился, если бы ты понимал, Поттер. — Лениво отозвался Драко, не открывая глаз. — Между нами громадная разница. Например, если бы я был на твоем месте... — Блондин даже запнулся от абсурдности мысли, но потом все же продолжил. — Если бы передо мной стояла такая задача, я бы собирал свечи десятками и накладывал Экскуро — очищающее широкого диапазона.

Гари от такого неожиданного ответа даже замер со свечой в руке, уколотый оговоркой, оказавшейся внезапно справедливой и рациональной.

— Ага, но ты непревзойденный Малфой, а потому ты просто лежишь себе там. — Подкинув свечу наверх, Гарри почувствовал себя глупо. — Неужели ты думаешь, что тебя не смогут отчислить из-за того, что твой отец в Совете Попечителей?

— Поттер, меня удивляет, что так думаешь ты. — Драко повернул голову и серебристые в сумраке глаза мягко отразили свет широкого хвоста пролетающей по потолку кометы. — Ты же чертова надежда магического мира, единственный кто пережил акт злой воли Темного Лорда, да и просто золотце.

— Хм... — Гарри не мог решить — обижаться на сарказм Малфоя или нет. — Но если мы не выполним взыскание, Филч доложит директору, а тот будет просто обязан среагировать.

— Проблемы должны решаться по мере поступления, Поттер. А если Филч упадет с лестницы по дороге сюда и сломает себе шею? — Губы Драко мечтательно изогнулись. — Я что зря напрягался? И вообще... заставить работать Малфоя! Какому тупице такое в голову может придти? Кроме того, Поттер, Филч — сквиб. Давай, скажи мне, как он проверит?

Гарри усмехнулся в ответ, а оглянувшись, обнаружил, что за разговором подошел к слизеринскому столу почти вплотную. Смутившись тому, что Малфой тоже это заметил и сейчас пристально наблюдал за ним, Гарри опустил глаза и склонился, чтобы завязать вылезший из старенькой кроссовки шнурок. Кроссовка не выдержала заботы и с негромким треском порвалась, не удержав шнурка.

— Каким бы ни был противным Филч, а мне его немного жалко. — Гарри заставил себя нарушить тишину. Сев на стол рядом с Малфоем, он снял несчастную обувь и попробовал выяснить, можно ли починить. — Как-то на втором курсе я случайно увидел у него на столе брошюру по скоромагии. Наверное, это очень тяжело жить среди волшебников и знать, что мог бы быть таким же, если бы не воля злой судьбы. Как родник, свободно бьющий, но не в силах утолить твою жажду. — Гари поневоле сравнивал старика с собой, когда, живя в семье, он знал, что никогда не станет ее частью.

— Ты не того жалеешь, Поттер. Я знаю примеры сквибов, которые достигли много большего, чем некоторые волшебники. Гениальные ученые, передавшие знания в книгах по алхимии, зельям, нумерологии... Астрология открывает свои тайны даже маглам. Правда они слишком слепы и невежественны, чтобы увидеть. Судьба — это оправдание слабаков.

Гарри вспомнил, что неплохо было бы закрыть рот и, наконец, одеть кроссовку. Он впервые видел Малфоя таким, и против воли слова сорвались с его губ.

— Что у тебя с профессором Снейпом, Малфой?

— Что ты имеешь в виду, Поттер? — Резко спросил Драко, а его рассеянный взгляд стал очень внимательным.

— Я видел тебя у него в воспоминаниях... я случайно... — Уже пожалев о сказанном, Гарри неуверенно замолчал, но к его удивлению через некоторое время Малфой ответил.

— Когда мама носила меня под сердцем, она тяжело заболела. — Драко снова лениво смежил веки, а его негромкий голос звучал почти безразлично. — Все было очень серьезно, и ситуация была опасна для ее жизни. Профессор Снейп огромным усилием спас ее, сохранив и мою жизнь, в то время как все доктора уверяли ее, что избавиться от плода — единственный способ выжить. Потом, сколько себя помню, я всегда восхищался им. Сначала он был гигантской черной тенью — прямо противоположный всему светлому и прекрасному, что меня окружало: маме, пони, эклерам со взбитыми сливками... Он никогда не гнал меня, когда они часами разговаривали с отцом. Папа часто смеялся и иногда проходился по комнате, а я видел только второго, черного, слушал его тягучий, как смола, голос. Потом он пропадал. Бывало, надолго. Но непременно возвращался и всегда оставлял у меня в руках какие-нибудь загадочные вещи — видимо игрушки по его разумению. А его подарки к моему дню рождения! — Драко легко рассмеялся, и этот звук хрустальным звоном повис между наколдованных звезд. — Ох, его подарки никогда не были просто так. Подарив мне очередную книгу, потом он заводил с отцом дискуссию на ее темы. И позволял мне вступить в разговор... И я был счастлив, видя гордость отца. От этого я становился самым счастливым на свете.

Гарри замер, слушая его тихий рассказ, накладывая эти признания на картинки, украденные из воспоминаний профессора Снейпа. Словно завороженный, Потер обнаружил что кончики его пальцев пытаются коснуться тонких светлых волос, раскинувшихся на столе вокруг лица слизеринца. Глаза Драко распахнулись, а тело напряглось словно пружина, готовая ударить в любой момент. Заранее готовый принять этот удар Гарри схватился за плечо мантии с зеленой оторочкой и рывком перевернул Драко на себя, другой рукой надавив на светлый затылок сверху. Он остановился, только когда между носами двух юношей осталась пара ничтожных дюймов. Утопая в жидком серебре, Гарри приподнял голову и едва коснулся губ Драко в невесомом поцелуе.

— Сделай так еще раз, Поттер, — Не отодвинувшись ни на йоту, прошептал Драко. — И домовики будут собирать тебя скребком, чтобы очистить зал перед завтраком.

Гарри широко улыбнулся и убрал руки со спины слизеринца, примирительно разведя их в стороны. Довольно хмыкнув, Драко сел обратно на свое место, но сказать ничего не успел, так как со стороны входа в Большой зал послышалось старческое шарканье и лязг отодвигаемого засова. Стремительно спрыгнув на пол, Малфой выхватил палочку и стянул с потолка десяток свечей — преимущественно из проверенной Поттером части потолка — и сложил их кучкой на пол в качестве отбракованных.

— Ах ты, негодный мальчишка! — Набросился мистер Филч на Гарри. — А ну слезай со стола, паршивец!

Приближались рождественские праздники, и радостное возбуждение детей смешивалось с опасливой настороженностью взрослых. За последний месяц дважды в Хогсмиде были замечены Пожиратели. Тот-кого-нельзя-называть не позволял волшебному миру забыть о своем существовании. В Хогвартс с постоянной периодичностью газетной корреспонденции приходили вести об очередном показательном нападении на маглов, или дома нечистокровных волшебников.

Министерство Магии ничем не могло помочь. Оно корчилось, раздираемое внутренними распрями. На волне общественного гнева и нескольких громких скандалов министр магии сменился в начале зимы. Новый министр магии, господин Пий Фикнесс, словно намеренно игнорировал запросы школы о повышении мер безопасности. Но после второго сообщения о появлении пожирателей в Хогсмиде, им все же было выдано предписание и выслан отряд из четырех авроров, обязанных инспектировать деревню близ Хогвартса во время школьных выходных.

Директор школы Дамблдор принял решение объявить зимние каникулы на несколько дней раньше срока, и сейчас была последняя суббота перед отправкой домой. Утопая в пушистых сугробах, ученики с радостным гулом торили дорогу в Хогсмид.

— Профессор! — Драко влетел в лабораторию Снейпа, гневно выдыхая через нос.

— Мистер Малфой, вы вынуждаете меня сменить пароль на комнату. — Не отрывая взгляда от громоздкой конструкции стеклянного змеевика, по венам которого бежала темно-синяя жидкость, отозвался Северус Снейп.

— За завтраком я получил с совой письмо из дома. — Не обратив внимания на угрозу, юноша мерил шагами узкий проход между столами за спиной зельевара.

— Да, мистер Малфой, совы иногда делают это.

— Отец велит мне остаться на каникулы в школе, так как он уезжает в деловую поездку, а мама во Франции и тоже не вернется к празднику в поместье.

— Что ж, я надеюсь, вы с пользой потратите свободное время. Передайте мне листья удушайки.

— Я уже не ребенок, Северус! — Драко постарался без стука опустить жестяную банку на стол рядом со Снейпом. — Скажи мне, что происходит? Отец запретил мне выходить в Хогсмид.

На этот раз юноша заслужил внимание профессора — задумчивый взгляд черных как пропасти глаз.

— Значит вам следует послушаться отца и найти себе занятие в пределах школы.

* * *

В раздражении покинув подземелья, Драко неуверенно остановился в холле перед Большим залом, решая, пройти дальше в библиотеку или вернуться в спальню.

Неподалеку громко спорили Кровавый Барон и сэр Николас.

— Сорок пять ударов топором! Да я сорок пять раз заслужил право находиться в этом Клубе обезглавленных охотников! — Почти Безголовый Ник принял под потолком надменную позу, уперев руки в бока, и гордо, но аккуратно — чтобы голова не отвалилась — вскинул подбородок.

— Ха! Неудачник! Сорок пять раз неудачник! — Кровавый Барон обидно хохотал, указывая пальцем. — Мне хватило бы на тебя одного удара моей шпаги!

Спустя еще пару реплик, у слизеринца видимо закончились аргументы, поскольку он выхватил свое оружие и пронзил почти безголовое гриффиндорское привидение.

— Драко, мы тебя везде ищем! — Подошедшие Грегори и Винсент обступили Драко. — Ты идешь?

— Да. У меня закончились лакричные пастилки. — Лицо Драко приняло упрямое выражение.

— Здорово! — Грузно подпрыгнул Крэбб. — А потом можно будет зайти в Зонко!

* * *

Отправив Крэбба и Гойла закупать к Рождеству шутихи и фейерверки в Зонко, Драко обосновался за дальним столиком в Трех Метлах, согревая озябшие ладони о кружку с глинтвейном. У него совершенно не было настроения на беспредметный треп с одноклассниками, и он уже пожалел, что не вернулся в слизеринские спальни и не забрался под подушку, послав подальше всю эту предпраздничную суету.

Очередная волна сожаления охватила его при виде распахнувшейся двери и ввалившихся внутрь гриффиндорцев, весело хохочущих и раскрасневшихся с мороза. Конечно же, знаменитая троица была среди них. Где бы то ни было, что бы ни происходило, Поттер всегда оказывался в центре внимания. Вот и сейчас Дин Томас и Симус Финниган с разных сторон хлопали его по плечам, отнимая друг у друга его внимание, и наперебой рассказывали одну историю, но с разных ракурсов. Гриффиндорцы уже заняли два смежных столика, когда едкий комментарий Грейнджер вызвал новый взрыв смеха.

К ним за столик начали подтягиваться и ученики с других факультетов: Голдстейн, Бут и чекнутая Лавгуд с Рейвенкло, Эббот и Боунс неразлучные хаффлпаффки.

— Почти вся Армия Дамблдора в сборе! — Поднял стакан со сливочным пивом Финч-Флетчли, за что получил звонкий подзатыльник от Захарии Смита и дружные шиканья в указательный палец от остальных.

О, Мерлин, армия! Ну и сборище, — думал Драко. Оборванцы и грязнокровки. Он уже собрался было встать и незаметно вернуться в школу, походя жалея, что не зашел в Зонко и не купил бомбу-вонючку, чтобы оставить на прощание.

— Что ты тут забыл, хорек? От тебя нигде не скрыться, министерский подпевала. — Уизли, отодвинувшись вместе со стулом, преградил дорогу пробиравшемуся к выходу Малфою. Остальная компания, притихнув, угрюмо наблюдала — они ничего не забыли: ни доносы Амбридж, ни подставы на уроках. Глядя на их лица, Драко понял, что они сейчас вспоминают даже его детские невинные шалости. Невилл — украденную напоминалку. Старший Криви — бладжер в толпу зрителей на квиддичной игре. Макмиллан — то, как его заперли в подсобке Бинса, за что он еще и взыскание получил. Только на лице Луны играла доброжелательная улыбка, и она примиряюще положила руку на плечо Рона, но у этой никогда никого дома не было.

— Прочь с дороги, Уизел. — Чувствуя повисшее напряжение, пальцы Драко уже нащупали кончик палочки.

Поттер встал и начал что-то говорить, но Драко его не услышал. Его словно ледяной водой окатило предчувствие беды. В конце зала мелькнуло знакомое невзрачное землистое лицо. Драко узнал Амикуса Кэрроу, Пожирателя смерти, бывшего в тот памятный вечер на собрании Темного лорда. В следующее мгновение зал паба сотрясся от оглушительного грохота, а в лицо полетели мелкие щепки и ядовитый дым.

Люди в панике вскакивали со своих мест, спеша выбраться из ловушки, но было уже поздно — тамбур входной двери жарко полыхал, и огонь уже облизывал стены. Мадам Розмерта закричала про окна, когда с потолка обрушилась несущая балка и расплющила стол, где до этого сидел Драко, отрезая путь ко второму окну.

— Дисцендо! — Желтая вспышка, сорвавшаяся с палочки Гермионы, нарисовала большой пролом в стене рядом с рухнувшей балкой, и дети кинулись на волю.

Кто-то в суматохе грубо оттолкнул Драко, и он сжался в комок, чтобы не быть затоптанным. Через некоторое время он попытался подняться с пола, но закашлялся, задыхаясь. Перевернувшись на четвереньки, Драко попробовал рассмотреть хоть что-то в дыму, когда кто-то схватил его за шиворот мантии и потащил прочь. В глаза ударил яркий свет и, запутавшись в ногах, Драко снова упал, зарывшись пальцами в снег. Рядом раздался грохот обваливающейся крыши, и их окатило жаром и искрами.

— Ух, Мерлин! Я живой! — Поттер ногой спихнул со второй ноги кусок тлеющей доски и начал вытряхивать пепел из волос.

— Тоже мне номер! — К нему уже подскочил Рон и помогал подняться. — Лучше скажи, зачем ты еще и хорька спас?

— Роон?! — Возмутилась Гермиона.

— Чтоо?! — Тем же тоном отозвался рыжий гриффиндорец. — Из-за него чуть не погиб Гарри. Как ты думаешь, кого бы я предпочел видеть мертвым?

— Остынь, Рон. Никому не понадобилось умирать. — Поттер оценивающе окинул взглядом толпу. Из пришедших с ними в паб все были на месте и невредимы. Вокруг стоял неимоверный шум голосов, кто-то кричал, кто-то плакал.

— В этот раз.

— С нетерпением жду следующего. — И Гарри рассмеялся, наблюдая, как лица его друзей приняли одинаково возмущенное выражение, и снова склонился к Драко.

Неожиданно послышались испуганные крики и звук многоголосья, и они приближались. Подняв голову, Драко увидел черные балахоны и оскаленные маски Пожирателей смерти. Они прокладывали себе путь сквозь толпу, щедро раздавая экспеллиармусы и петрификусы, обездвиживая мечущихся в панике детей и откидывая ступефаями взрослых. Поттер — снова Поттер — пытался поднять Драко за плечи, когда Амикус Кэрроу, без маски и в обычной повседневной мантии, указал в их сторону.

— Убить Гарри Поттера!

С палочки пожирателя уже готова была слететь зеленая вспышка, но в этот момент Поттеру все же удалось поднять на ноги Малфоя. В последний момент Амикус дернул руку вверх, и Авада пролетела футом выше. Тут же Амикуса подбросило в воздух, и в толпу Пожирателей посыпались заклятия. Авроры и подоспевшие волшебники из деревни кинулись в бой.

Обнаружив свою численность уже не превосходящей, Пожиратели начали дисаппарировать один за другим. К Амикусу подскочила закутанная в черное фигура, помогая тому подняться, сдернула свою маску и схватила его за плечо. Пожиратель обернулся, взглянув в зеркальное отражение своего лица — его сестра Алекто уговаривала его вернуться. Взвыв в бессильной ярости, Амикус растворился во вспышке черного тумана.

— Ты в порядке, пацан? — Хромоногий и одноглазый старик схватил Поттера за плечи и развернул на себя; его искусственный волшебный глаз вращался как бешеный.

— Аластор, нужно срочно дать знать Дамблдору! — Подбежала хрупкая девушка в мантии аврора.

— Его нет в замке, Нимфадора. — Гарри глазами умолял спасти его из цепких объятий старого аврора.

— Я сейчас же вызову в поддержку все свободные силы Министерства. Необходимо выследить и найти их гнездо! — Аластор Муди, тяжело хромая и кренясь на бок, начал выбираться из сугроба на дорогу. — Тонкс, проследи чтобы дети вернулись в школу... Гарри, не смей покидать Хогвартса! — Узловатый палец ткнул в сторону гриффиндорца, а волшебный глаз аврора сделал полный кульбит назад. Затем он снова вернулся к Тонкс. — ...а потом сообщи всем членам Ордена о том, что случилось. Волдеморт начал наступление.

* * *

— Ты просто придурок, Гордон!

— Сам идиот! — Огрызнулся рыжий паренек, поправляя очки на веснушчатом носу.

Два второкурсника в цветах Гриффиндора, остановились на лестничной площадке, чтобы дождаться своенравную лестницу вниз.

— Если Филч нас еще раз поймает, профессор Макгонагалл превратит нас в цветочные горшки и поставит у себя на столе. — Темноволосый мальчик неуверенно огляделся и подтянул штаны.

— Ох, заткнись, зайчишка-трусишка. — Мальчик по имени Гордон обернулся к другу. — Если бы ты не сожрал все его конфеты, Милс бы сейчас был с нами, а не в больничном крыле.

— Ты... ах ты... Это же ты стянул его посылку!

Продолжая препираться, они начали спускаться вниз, пока в запале один не отвесил подзатыльник другому. Последовала небольшая потасовка, сопровождаемая сердитым пыхтением, а потом мелькнули палочки.

— Агуаменти! — Первым выкрикнул Гордон, наставив палочку в лицо второго.

Щеки темноволосого мальчика раздулись, как будто он попытался проглотить апельсин целиком, а потом носом хлынула вода. Закашлявшись, он так и не смог произнести заклинание, чтобы отомстить обидчику.

— Вот это номер! — Оба сорванца испугано обернулись на голос. Северус Снейп шагал по коридору Хогвартса так быстро, что его черная мантия развевалась за ним подобно крыльям ангела смерти. За ним почти бегом следовали Крэбб и Гойл. — А можно еще раз на бис?

Мальчишки замерли и мысленно проклинали все на свете за то, что парой минут раньше они не попались Филчу. Они взирали на знаменитого декана Слизерина, словно на неупокоенного.

— Какая жалость. Тогда всего лишь двадцать баллов с Гриффиндора. — Малыши даже не обратили внимания на снятые очки, только истово надеялись, что он не схватит их и не унесет в свои подземелья для черной мессы. — Я уверен, вы знаете, что объявлен комендантский час. Вы должны быть в своих комнатах.

— Простите сэр, мы шли в больничное крыло навестить Милса Мак...

— Марш в свои спальни. — Снейп не повысил голоса, но его приказ подействовал не хуже сигнальной пушки. Оба гриффиндорца прыснули вверх по лестнице.

— Профессор Снейп! — В коридор выбежал взъерошенный Гарри Поттер и, увидев профессора, бегом припустил к нему. — Профессор, помогите! Он схватил Бродягу! Вы должны сообщить Ордену! Я... я видел его. Они в подвалах Министерства. Его пытают! Профессор...

Снейп оглянулся на топтавшихся рядом Крэбба и Гойла и неприязненно обернулся к запыхавшемуся гриффиндорцу.

— Ничем не могу помочь, мистер Поттер. Немедленно вернитесь в свои комнаты.

Гарри неверяще смотрел на Снейпа. Его пальцы неосознанно потянулись вперед в попытке коснуться черной мантии, но, наткнувшись на прищуренный в презрении взгляд, беспомощно опустились. В зеленых глазах Гарри вспыхнула лютая ненависть. Попятившись назад, он развернулся и кинулся вниз по лестнице.

* * *

Гарри возвращался из больничного крыла, все еще пребывая в смятении. Там он обнаружил профессора Макгонагалл и попросил найти директора Дамблдора, сообщив ей о своем видении. Видении, в котором окровавленный Сириус Блэк распростертым лежал на плитах Министерских катакомб, а пыточное проклятие снова и снова срывалось с безразличных губ Волдеморта. Он ищет Пророчество, и, Мерлин свидетель, Гарри отдал бы что угодно, даже свою жизнь, лишь бы вернуть крестного живым.

Свернув за угол, Гарри нос к носу столкнулся с Драко, чуть не впечатав того в стену.

— Одной пары очков не достаточно, Поттер? — Проворчал Драко, одергивая мантию.

— Ты в подземелья? Передай своему декану, что его хотела видеть профессор Макгонагалл.

— Я что, похож на сову? Иди сам, если тебе приспичило. — После того как Поттер спас ему жизнь, Драко не был уверен, как вести себя с ним. А посему прибегнул к проверенному варианту: презрению.

— Засранец. — Сквозь зубы ругнулся Гарри и собрался было пройти мимо, но вдруг остановился, со стоном схватившись за лоб. — О нет! Это Волдеморт!

Драко недоверчиво смотрел, как гриффиндорец согнулся, а потом сполз на пол, катаясь из стороны в сторону, закрывая руками лицо.

— Он пытает Люциуса... — Судорога сложила Гарри вдвое, вырывая мучительный стон. — Он же убьет его!

— Поттер, что ты несешь? — Побледневший Драко упал на колени рядом, ладонями пытаясь поймать лицо дрожащего гриффиндорца. — Что с моим отцом, Поттер?!

Гарри отнял руки от своего лица и вцепился в плечи Драко. Проклятые зеленые глаза поймали безумный взгляд цвета серебра, и Драко понял, что Поттера трясет не судорога прорицательского транса, а еле сдерживаемый хохот.

— Видел бы ты себя сейчас, хорек! — Гарри уже смеялся в голос.

Малфой замер, неверяще взирая в лицо демона, а потом с коротким замахом впечатал кулак прямо в белозубую улыбку и еще раз. Голова Поттера дважды мотнулась в бок, но он продолжал смеяться. С тем же сумасшедшим оскалом, он со всей дури саданул блондина под дых. Завязалась нешуточная потасовка, перемежаемая глухими стонами и тяжелым дыханием, пока, кинувшись вперед, Поттер не подмял под себя слизеринца и не навис сверху, яростно шепча тому в лицо.

— Оставь отца, уйди из семьи... я смогу защитить тебя от Лорда!

— Я скорее аваду себе в лоб пущу... Неет, Поттер, я пущу аваду в лицо тебе! И прослежу, чтобы в этот раз все прошло без накладок. — Схватив Гарри за волосы, Драко притянул его лицо еще ближе. — Посмотри внимательнее мне в глаза, Поттер. В них смерть твоя!

— Какого черта здесь происходит?! — Поттера оторвало от Драко и швырнуло в сторону. Снейп переводил яростный взгляд с одного мальчика на другого. — Поттер! — Словно шипение дикого кота. — Немедленно в свою комнату! Еще раз увижу вас снаружи ее, получите Инкарцеро.

Слизеринский декан склонился над Драко и помог тому встать.

Драко смыл кровь с лица в ванной Снейпа, пока тот смешивал заживляющее в своей лаборатории, и сейчас с несчастным видом сидел, сжавшись в углу дивана.

Легко касаясь нежной как у ребенка молочной кожи, профессор зельеварения аккуратно обработал рассеченную в драке бровь. Мальчик окончательно затих от этих прикосновений и только с сожалением вздохнул, когда, оставив в его руках влажный от бальзама тампон, профессор Снейп отошел и, навалившись на край своего стола, с недовольным видом уставился на юношу.

— Это все Поттер... — Тихо проворчал Драко, прижимая примочку к уголку нижней губы.

— Мистер Малфой, могу я просить вас об одолжении? — Дождавшись вопросительного взгляда, Снейп продолжил. — Я хотел бы, чтобы ближайшие два дня вы не выходили из своих комнат. Пока ученики не будут отправлены домой, еда будет доставляться в факультетские гостиные.

Но это было последнее, что интересовало юношу. Он опустил глаза и безразлично дернул плечом.

— Северус, с моим отцом все в порядке? — Пальцы Драко скребли невидимое пятнышко на мантии.

— Он сам выбрал свой путь, мистер Малфой.

— Ты считаешь, что он ошибся?

— Темная магия — не есть злая. Знания сами по себе не несут вреда, но согласись, валнерой сложно навредить. Впуская в свое сердце тьму, ты обязан отдавать себе отчет в том, что, обнажив меч, ты должен обладать достаточной решимостью для удара. Иначе он обернется против тебя самого. — В голосе профессора звучала безграничная усталость. — Убийство навсегда изменит твою душу. Загляни в свое сердце, Драко. А уже после, сделай свой выбор.

Драко не успел ни ответить, ни задать самый главный вопрос, который тревожил его уже давно, потому что камин вспыхнул зеленой вспышкой, явив бородатое лицо директора Хогвартса. Сделав два шага вперед, Северус Снейп загородил собой Драко.

— Северус! Гари и еще несколько учеников покинули школу. Думаю, он отправился в Министерство. Я не успел перехватить его. Это ловушка Пожирателей, а мы бессильны: все силы авроров были пущены по ложному следу после нападения на Хогсмид. Я собираю весь Орден Феникса и отправляю их туда. Поспеши! Используй порт-ключ. — Лицо Дамблдора исчезло, оставив после себя обычное пламя камина.

— Что за Орден, Северус? — Голос Драко звенел от напряжения. — О чем болтал старик?

— Вернитесь в свою комнату, мистер Малфой. — Не обращая более внимания на юношу, Снейп покопался на полке шкафа рядом с камином и достал небольшой белый шарик стандартного порт-ключа. И уже до хруста сжимая его в ладони, он не успел среагировать на то, что Драко кинулся к нему и заключил в крепкие объятия.

Оказавшись в тупиковом переулке магического Лондона, Северус за шкирку отодрал от себя зажмурившееся тело. Но разразиться гневной тирадой ему позволено не было, так как Драко выхватил палочку и аппарировал их обоих в пустынный коридор Министерства магии.

Нередко бывая здесь с отцом, Драко легко сориентировался, откуда доносится шум, и опрометью кинулся к лифтам. Северусу не оставалось ничего иного, как со злобным шипением броситься вдогонку.

Вылетев из лифта на этаже Отдела Тайн и пробежав насквозь длинный коридор, профессор и его студент оказались свидетелями жестокой схватки. Горстка детей, стоявших спиной к спине, отбивала неистовые атаки Пожирателей. Один из них был ранен: Невилл Лонгботтом лежал внутри круга. Одной рукой он зажимал плечо рядом с основанием шеи — сквозь пальцы сочилась кровь, а другой сжимал палочку, продолжая держать Протего на Луне Лавгуд.

— Редукто! — Выкрик младшей Уизли послал Долохова в полет по пологой дуге вдоль узкого прохода между высоких стеллажей. На их полках во множестве располагались большие и маленькие светящиеся шары — резервуары, наполненные обрывками мыслей, украденных из думоотводов, свидетельскими показаниями и откровениями, вырванными под пыткой.

— Назад к двери! — Поттер сжимал в руке похожий светящийся шар, палочкой отбивая летящие в его сторону проклятия.

— Поттер! — Драко вздрогнул, услышав знакомый голос, и шагнул вперед, но тут же был крепко прижат к стене Снейпом. Драко не оставалось ничего иного, кроме как вытянуть шею в попытке рассмотреть отца. — Отдай мне пророчество. Это все, что мне нужно, и я позволю уйти вам живыми.

Люциус Малфой протянул руку, складки его тяжелой черной мантии всколыхнулись и замерли в ожидании. Из-за его спины с обеих сторон осторожно выступили близнецы Кэрроу.

— Поцелуй дементора — вот единственное, что ты получишь, Малфой! — Выкрикнул Поттер. — Ступефай!

Драко рванулся вперед, но был снова отброшен и с силой прижат к стене гладкого черного камня.

— Драко, прошу тебя, вернись со мной в школу. — Горячий шепот. Ладони Снейпа обняли лицо мальчика, заставляя смотреть только на себя.

В сумраке министерского лабиринта лицо Снейпа виднелось бледным пятном с черными агатами глаз, и Драко непонимающе уставился на него. Юноша чувствовал крепко прижатые бедра мужчины, его ребра, его пальцы, скользнувшие с его скул на шею под затылком, его дыхание на своем лице — так близко. Сознание на миг провалилось в пропасть — он так часто представлял эту картину в своих мечтах. Одна рука мужчины переместилась со спины на талию, прижимая тонкое тело еще теснее. Щекой Драко чувствовал легко скользнувшие к виску губы зельевара. Кинувшийся в лицо жар и ухнувшая пустота внизу живота, вырвали из груди юноши судорожный выдох, а губы инстинктивно потянулись к открытому и доступному горлу перед ними. Как давно Драко жаждал почувствовать вкус этой бледной кожи! Нежными и осторожными поцелуями он начал ласкать ее, поднимаясь выше.

Мечта разлетелась осколками со звуком громкого выкрика Беллатрикс Лестрейндж.

— Круцио!

Но в тот же момент Снейп, резко развернувшись и вскинув волшебную палочку, послал белую вспышку в стеллаж рядом. Громоздкая конструкция резко осела на бок и повалилась в проход, высыпая вниз свое содержимое, отрезая пожирателей от убегающих детей.

— Ты... — Но договорить Драко не успел.

Подскочивший к горлу желудок известил об аппарации, а последовавший Сомнум вырубил сознание, погружая в сон.

* * *

Полуразвалившееся поместье Лестрейнджей черной громадой возвышалось среди белой заснеженной пустоши. Правое крыло особняка и половина центрального холла были разрушены еще во время первой магической. Зато подземелья сохранились идеально и сейчас были обставлены дорогой мебелью и закутаны в гобелены, приобретя жилой вид. Драко замер в ожидании рядом с матерью на обитом пурпурным бархатом диване рядом с хорошо растопленным камином. На соседнем кресле сидел Рабастан Лестрейндж. Кутаясь в пледы, он смотрел в пространство перед собой и пил бордовое, словно кровь, вино как воду.

Этим утром сова принесла в Хогвартс письмо из дома. Нарцисса просила Драко вернуться так быстро, как он только сможет. Мысли Драко пребывали в смятении — сознание отказывалось воспринимать то, что случилось накануне. Сжимая письмо в руке, он неуверенно постучался в комнату декана. Снейп был как обычно холоден, и по лицу его невозможно было прочитать что-либо. В ответ на письмо он сказал, что сам доставит Драко домой. Воспользовавшись камином, они вдвоем шагнули в Малфой-мэнор.

Поцеловав сына в ответ на его приветственное объятие, Нарцисса Малфой снова выпрямилась и сложила красивые ухоженные руки поверх голубого с золотом платья. Ее гордая осанка, высоко поднятый подбородок, спокойный ровный голос — все кричало о высоком происхождении и аристократическом воспитании. Но ее светло-голубые без темного ободка глаза невольно выдавали отчаяние, охватившее эту женщину. Было видно, что еще недавно глаза ее были полны слез.

— Люциус в Азкабане. — Складочка между ее бровями появилась и исчезла. — Я хотела искать аудиенции Лорда. Драко, я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но я не упущу даже малейший шанс...

— Что случилось, мама?

— Сегодня ночью было совершено нападение на Министерство магии. Авроры захватили четырех Пожирателей Смерти. Двое погибли на месте — Эйвери и Джагсон. Не доверяя защите Министерства, Люциуса утром отправили в Азкабан для взятия показаний. — Судорожно вдохнув, Нарцисса прикрыла глаза.

Опустившись на колено рядом с ее креслом, Драко сжал холодные пальцы матери.

И сейчас, повинуясь знаку Рудольфуса Лестрейнджа, они поднялись с дивана и прошли в полумрак соседнего зала, разделенного тяжелой портьерой на половину. В видимой его части посередине стоял небольшой письменный стол и тяжелое кресло, развернутое от камина. Нарцисса поспешно склонилась в изящном поклоне, и Драко последовал ее примеру.

— Миссис Малфой, юный Малфой. — Приветствовал их Темный Лорд. Лицо его было скрыто в тени от спинки глубокого кресла. — Что привело вас сюда?

— Мой лорд. — Стараясь не растерять решительности, начала Нарцисса. — Мой муж, Люциус...

— В Азкабане. — Будничным голосом закончил лорд Волдеморт. Подбородок хрупкой светловолосой женщины предательски задрожал. — Он провалил порученное задание и был схвачен аврорами. Да, я знаю. Так что заставило вас нарушить мой покой?

— Мессир, я хотел знать, могу ли я служить вам, так же преданно, как и мой отец служил вам? — Драко старался не отвести взгляда, даже услышав беспомощный выдох Нарциссы.

— Как твой отец? — Слабые блики мелькнули на кончиках острых зубов, обнажившихся в усмешке.

— Многие годы он был вашим верным слугой, а я с нетерпением ждал времени, когда смогу встать рядом с ним. И сейчас, когда я знаю, что в моих силах служить делу, которому он был предан целиком, я прошу вас оказать мне эту честь.

— И что мне может предложить такой слуга, как ты, дитя? — В голосе темного мага не было насмешки, но не было и интереса, скорее нотка усталости. Для себя он уже вынес приговор плененным последователям и сейчас запрещал себе сожалеть о нем. Цена была слишком высока.

— Я проведу ваших людей в Хогвартс. — Повисшие в воздухе слова обратили бешено бьющееся сердце Драко в тяжелый кубик льда, но сказанного не воротишь.

Лорд Волдеморт выпрямился в кресле, подавшись вперед. Свет камина упал на его лицо, и юноше потребовалась вся его сила воли, чтобы не отпрянуть от словно налитых кровью глаз с полосками кошачьих зрачков.

— Считай, что ты завладел моим вниманием, юный Малфой.

Драко пересказал историю, услышанную от Грэхема Монтегю, а потом и то, как он сам обнаружил Исчезательный шкаф.

— Ты утверждаешь, что артефакт подобной силы пылится в заброшенной комнате Хогвартса?

— Он был сломан. Но сейчас я полностью восстановил его.

Одобрительно хмыкнув, Темный Лорд снова откинулся в кресле.

— Скажи мне, дитя, ты слышал о пророчестве?... А о Хоркруксах?

— Нет, мессир...

— Легилименс! — Драко даже не успел заметить молниеносное движение палочки, как воля темного мага проникла глубоко в его сознание, одним махом сметя все преграды, и теперь холодными пальчиками ворошила воспоминания об отце, школе, обо всем, что касалось Поттера. — Хм, твой отец берег тебя как венецианскую девственницу. Действительно — нет. — Лорд Волдеморт задумчиво взирал на побледневшего и тяжело дышавшего юношу. — Что ж, если ты готов принять мою метку, я приму твое служение.

Драко скинул пиджак, расстегнул запонку и закатал левый рукав рубашки выше локтя, не позволив себе даже взглянуть на Нарциссу, упавшую на колени и закрывшую лицо обеими ладонями. Юноша преклонил колено у кресла, глядя в мерцание рубиновых глаз.

— Северус, умоляю тебя. — Глаза Нарциссы были потухшими, а голос безжизненным, будто она похоронила и мужа, и сына в один день. — Позаботься о Драко. Я не могу остаться тут, а в поместье сейчас, когда на нем Его метка, не безопасно.

Дрожащие пальцы женщины осторожно поправили прядь светлых волос на виске беспокойно спавшего мальчика. Вместе с Северусом они доставили Драко из Малфой-мэнор сюда, в школьную спальню профессора. Снейп не задавал вопросов. Осмотрев глазные яблоки и прощупав пульс, мастеру-зельевару даже не было надобности смотреть на сгиб левого локтя юноши.

— Я не хотела... — Снова попыталась оправдаться Нарцисса, но ее голос прервался сдерживаемым всхлипом. — Я не знала, что так выйдет.

— Возвращайся домой, Нарцисса. Нет смысла переживать о том, чего уже не изменить. — Холодный низкий голос. Лаконичный, скупой на все излишнее — эмоции, междометия, пояснения.

Такой же, как его выверенные действия, когда он смешал необходимые зелья, чтобы горячечное беспамятство перешло в восстанавливающий силы сон. Как отработанные движения больничной сиделки, когда он снял тесную одежду Драко и переодел его в свою бесформенную сорочку.

Но внутри Северуса бушевала стихия. Его душил гнев и злоба на всех — начиная от этой слабой женщины, заканчивая Дамблдором, которого насмешница-судьба свела с юным Томом Риддлом. Но больше всего Северус злился на себя — опять не смог, не удержал, потерял контроль... проиграл. Душа, заботу о которой он сам взял на себя — не спрашивая на то позволения ее родителей, ускользала от него, как вода сквозь пальцы.

Ну, это мы еще посмотрим! — Угрюмо рявкнул на себя Северус Снейп, прогоняя постыдное бессилие.

* * *

Драко очнулся к вечеру. Немощная бледность уже сошла, дыхание было ровным, но когда он, открыв глаза, увидел сидящего на краю постели Снейпа, он со стоном свернулся калачиком на боку, уложив голову на колени профессора.

— Шшш... отдыхай. Быстрое восстановление столь же губительно, как и сама болезнь. — Ладонь легко легла на светловолосую голову, легко касаясь большим пальцем краешка лба.

— Где мама?

— Ей пришлось уйти. Я обещал позаботиться.

— Мне страшно, Северус. Я... я видел тьму. О, я ее видел... она смотрела на меня. Смотрела тысячей своих глаз — сквозь меня, в мою душу... и больше всего я боялся, что она заговорит со мной...

— Все прошло. Все будет хорошо, Драко.

Драко вскинул глаза и резко сел на кровати, все еще не выпуская Северуса из объятий.

— Что мне было делать? А? — В голосе слышались нотки истерики. — Министерство не пощадит его! Даже если пожизненное, а не поцелуй... это убьет его!

— Ваш отец выкручивался и раньше, из не менее сложных ситуаций. — Снейп не мог врать в эти беспомощно распахнутые глаза, поэтому прикрыл веки.

Драко рывком подтянулся, цепляясь за плечи мужчины, и впился в его губы поцелуем — сначала отчаянным, а потом и жестким. Снейп не отстранился, но и не ответил. Так и остался неподвижным изваянием с закрытыми глазами.

— Там, в Министерстве, ты не был таким холодным! — С яростью прошипел юноша, сжимая в кулаке горсть черных как смоль волос. — Это Поттер, да? Все из-за него? Всегда чертов Поттер...

— Я не знал о планирующемся нападении. И о Хогсмиде мне тоже не сообщили.

Но Драко уже не слышал. Он соскочил с кровати и стремительно одевался.

— Что ж... А я — Малфой. И я никому не позволю в этом усомниться. — Он кинулся к выходу из комнаты, на ходу активизируя Темную Метку.

— Я вижу, ты сделал свой выбор. — Тихий голос профессора был полон горечи.

* * *

Проносясь словно ветер по анфиладе четвертого этажа, перед классом по трансфигурации Драко увидел забравшегося с ногами на скамейку Поттера. Он остановился как вкопанный. Два круглых блика отразились на очках, когда темноволосый юноша поднял голову и заметил постороннего свидетеля. Очень медленно Драко приблизился. Глаза героя магического мира были красны от пролитых слез.

— Они убили Сириуса. — Как родному прошептал мальчик.

— Сириуса Блэка? — Драко был сбит с толку. Он ожидал чего угодно только не подобных признаний и не этим полным горя голосом. — Он же убийца и предатель...

— Нет. — Очень тихо ответил Гарри. — Он никогда не был предателем. Он был моим крестным, а сейчас его не стало.

В смятении Драко стоял, не шевелясь. Они были наедине. Только он и раскисший Мальчик-который-выжил. Волшебная палочка буквально жгла кожу сквозь чехол и рубашку — прямо рядом с Меткой. Достать ее, сказать два слова, и все проблемы исчезнут сами собой. Навсегда. Если он сделает это, Лорд не сможет отказать ему в его просьбе и вернет отца.

Словно во сне, Драко согнул кисть левой руки и аккуратно взялся за край специального чехла, закрепленного в рукаве, но тут же в коридоре послышался топот быстро приближающихся шагов.

— Гарри! — Гермиона подбежала и, упав на колени перед скамейкой, положила обе руки на плечи юноши. Будто стыдясь, что смеет мешать ему в его скорби, тихо произнесла. — Безголовый Ник сказал, что директор Дамблдор вернулся. Он ждет тебя на Астрономической башне.

Гарри долго смотрел в ее лицо, будто не узнавая, но потом покорно кивнул и поднялся. Проводив его взглядом, Гермиона обернулась к Драко, но ее губы упрямо поджались и, ничего не сказав, она удалилась прочь.

Когда Драко продолжил путь к Выручай-комнате его заметно потрясывало. Он не хотел смотреть в себя, задаваясь вопросом: смог бы он сделать это, или нет?

* * *

Высокий старик, одетый в тяжелый серый плащ, отороченный густым мехом, одиноко стоял на краю смотровой площадки башни астрономии, вцепившись в кованый узор перил сухими узловатыми пальцами. Его почти бесцветные голубые глаза тщетно всматривались в ночное небо — его заволокли набухшие снегом тучи. Его старческие суставы в последние годы предсказывали изменение погоды куда яснее, чем Сибила Трелони делала это на куриных внутренностях. Грядет буря. Но пока, влажный воздух замер в ожидании, и лишь слабый сквозняк на этой сумасшедшей высоте запутывался в его длинных седых волосах.

Обернувшись на негромкий стук двери, он подернул вышитый серебром подол туники и неспешно спустился по двум широким ступеням в зал.

— Гарри, мальчик мой.

— Директор Дамблдор, я искал вас... я сделал глупость. По моей вине... Сириус...

— Тише, Гарри. Я все знаю.

— Конечно, как же иначе? Вы всегда все знаете! — Гарри вскинул голову, но сник, встретив взгляд старика.

— Это не твоя вина.

— А чья еще? Кто устанавливает цену? — Юноша почти шептал.

— Силен не тот, кто валит, а тот, кто поднимается, Гарри. Раз за разом. Снова и снова... Ты многое пережил, твой дух силен — гораздо сильнее, чем, может быть, ты думаешь, хоть мне и горько сознавать путь, которым ты обрел себя нынешнего.

— Вы верите, что оно того стоило, директор? Прокладывать путь свету ТАКОЙ ценой?

— Нет добра и нет зла, мой мальчик. Но есть истина, и она в твоем сердце. Не бороться за нее — значит предать себя. — Широкий рукав соскользнул, открывая почти прозрачную кожу кисти в старческих пятнах, когда рука директора осторожно легла на плечо Поттера. — Хотя, как посмотреть: ты ведь всего лишь изменишься сам, и изменишь свою истину вместе с тем, но это уже будешь не ты, Гарри.

— Директор Дамблдор... Сэр, простите мне мою слабость. Я сделаю то, что должен. Я знаю где последний хоркрукс.

— Последний. Гхм... Гарри, есть что-то, что я должен сказать тебе...

— Ага, у меня тоже есть, директор.

Но глаза Дамблдора вдруг распахнулись в удивлении, а рука резко хлопнула по груди. Разрывая ворот мехового воротника, директор достал из складок мантии тяжелый золотой медальон, инкрустированный камнями стихий. Это был Ключ Хогвартса, веками переходивший из одних рук в другие; и только законный директор Школы Чародейства и Волшебства мог носить его.

— Пожиратели... Но как?! — Металлическая конструкция из цепей и противовесов с массивными шарами, представляющая собой макет Солнечной системы, загремела планетами, когда Альбус Дамблдор схватил Гарри за грудки мантии и оттащил его в залитый тенями угол зала. — Прости, Гарри, но ты должен еще кое-что сделать. И даже если ты откажешься от этого, то пусть это будет твой выбор. Петрификус Тоталус!

Оборвав со стены старинный гобелен, директор бросил его на пол, укрывая под ним обездвиженного мальчика. Последний взгляд выхватил полные протеста зеленые глаза.

Первой в зал на самом верху Астрономической башни ворвалась Беллатрикс Лестрейндж, пригибаясь и шипя, как дикая кошка, она наставила палочку на Альбуса Дамблдора.

— Наконец мы встретились, старик. Это как вернуться домой. — В зал вошел Темный Лорд, приветственно разведя руки, словно для объятия, но в правой была зажата волшебная палочка. — Я ищу одного мальчика. Ты должен знать его. Занятный мальчуган, о нем даже пророчество есть, но тебе ли не знать! А ведь с пророчествами не шутят, старик. Мне нужен контроль над моей судьбой обратно.

За спиной Волдеморта полукругом выстроились Пожиратели. Они были без масок, и директор, узнавая каждого, отметил их взглядом. За годы войны он так и не обрел ненависти. Уважения к убийцам быть не могло, но, пребывая в мыслях друг у друга постоянно, они обрели чуть ли не родственные связи.

— Я думаю, ты понимаешь, Том, что я ничем не могу тебе помочь? — Взгляд задержался на стройном белокуром юноше, который, не смотря на холод, неподвижно стоял одетый в легкую просторную рубашку, контрастирующего с окружением белого цвета

— А зря. Это ведь ты заварил всю кашу. Это ты обрек нерожденного ребенка на противостояние. Ты впутал его в нашу Игру.

— Ничего из этого я не делал...

— Отдай мне Поттера! — Лорд Волдеморт кинулся вперед, наставляя палочку на неподвижно стоявшего Дамблдора, и тот с удивлением услышал нотки отчаяния. — Никто не пострадает! Обещаю, я покину школу, и не вернусь сюда... Хотя, что для тебя сотня жизней? То же, что и миллион! — Волдеморт хрипло рассмеялся, но потом вновь стал серьезен. — Я оставлю тебя в живых, старик. Я сравняю наши шансы, уничтожив дитя пророчества, и мы продолжим нашу Игру.

— Ты уже проиграл, Том. И тебе страшно. — Спокойный взгляд директора встретился с алеющим взглядом чудовища.

— Авада Кедавра!

Длинные седые волосы разметались по полу легкими шелковыми нитями. Худые, словно птичьи лапы, кисти рук неподвижно лежали поверх серых складок материи. Голубые глаза остекленело смотрели в вечность.

Беллатрикс с визгливым криком бросилась к балкону. Морсмордре — и знак тьмы вспыхнул в небе, заливая запорошенные снегом замковые башенки Хогвартса изумрудным светом. С усилием отвернувшись от тела поверженного Альбуса Дамблдора, Темный Лорд обратился к Драко.

— Найди и убей Гарри Поттера. Ты получишь свою награду.

Драко слышал, но не осознавал. Он, не отрываясь, смотрел, как за балконом белой стеной валит снег, медленно опускаясь большими хлопьями. Кто умер в этой комнате? Человек, не ожидавший предательства от него, или он сам?

Алекто Кэрроу осторожно коснулась его локтя, возвращая к действительности. Взгляд юноши скользнул с балконной площадки и наткнулся на небрежно кинутую ткань на полу. У стены из-под нее торчал краешек старой кроссовки.

Сердце пропустило удар. Ступив на путь, будь готов пройти его до конца.

— Мой лорд. — Указующе протянув руку, произнес Драко.

* * *

Путь обратно в этот раз не остался незамеченным, но для Драко все события складывались чередой люмосов в кромешной тьме. Бросив на ходу "Авады здесь раздаю только я", Волдеморт шагнул вниз по узкой лестнице Астрономической башни. Драко старался схорониться посреди развевающихся темных плащей, пока Рабастан не накинул черную ткань на его плечи, и не приложил холодную маску к его лицу. Шествие завершала хохотавшая во весь голос Беллатрикс. Кружась и пританцовывая, она поджигала подряд все портреты вдоль коридора.

Рядом с горгульей у кабинета директора стояли растерянные профессора Макгонагалл, Флитвик и Трелони. Синхронно выступив с обеих сторон от невозмутимо шагавшего вперед Волдеморта, близнецы Кэрроу раскидали группку одетых впопыхах и невпопад учителей.

Пару раз кто-то из детей выглядывал на шум, но тут же с криком-визгом уносился прочь. Встреченный же на лестнице мистер Филч просто опрокинулся назад и в сопровождении мявканья Миссис Норрис сгрохотал по лестнице вниз.

Уже почти спустившись, группа Пожирателей столкнулась с закутанной в черную широкую мантию фигурой. Двое слизеринцев жались за ее спиной, схватившись за руки, словно потерявшиеся в лесу дети.

Северус вскинул волшебную палочку, наставляя ее на Темного Лорда. Его черные глаза были глазами смертника, готового на последний рывок.

Девять палочек одновременно указали на него.

— Ты больше не нужен мне, Северус. — Имя зельевара сорвалось довольным шипением с губ Волдеморта. — Твоей игре конец. Встретимся в следующем раунде.

— Нет! — Драко сделал немыслимое: оттолкнув в сторону Торфинна Роули, он прыгнул вперед и повис на вытянутой руке величайшего темного мага.

Рубиновые глаза остро впились в глаза жидкого серебра, но затем взгляд смягчился, а тонкие сероватые губы растянулись в усмешке.

— Что ж, я полагаю, я могу сделать тебе этот подарок, юный Малфой. Ты ждал достаточно долго. — Волдеморт насмешливо кивнул в сторону Снейпа, и Драко понял, что пребывание Лорда в его сознании не было бесплодным. О желаниях Драко он успел узнать в полном объеме. — Он твой.

Экспеллиармус Беллатрикс Снейп отразил резким движением палочки, а вот желтая вспышка с палочки Лорда попала в цель. Приподняв подол плаща, лорд Волдеморт перешагнул через обездвиженное тело профессора зельеварения и, не обращая более внимания, шагнул в главный холл по направлению ворот.

Крэбб и Гойл, замершие с разинутыми ртами, пялились на живую легенду, словно на ярмарочного фокусника. Кто-то, может быть тот же Рабастан Лестрейндж, остановил Драко за плечо, сдернул с него маску и подтолкнул в сторону слизеринцев. Драко, даже не оглянувшись им вслед, побрел назад — вверх по лестнице. Осталось еще одно дело.

— О, Драко! — В глазах Крэбба их предводитель тоже мгновенно приобрел легендарный статус. — Ты это видел?! Нет, это же был Сам-Знаешь-Кто! Прямо в Хогвартсе!

Драко угрюмо шагал прямиком к Выручай-комнате, не обращая внимания, на бежавших за ним сокурсников.

— Как бы мне хотелось, чтобы они разнесли эту дурацкую школу в пух и прах!

— Что это за комната? Я раньше тут ее не видел. — Удивился Гойл, но Драко и этот вопрос оставил без ответа.

— Ты только представь! — Не прекращал тараторить Винсент. — Инферно Максима! И на месте Хогвартса только головешки!

— Редукто! — Огромный черный шкаф тяжело пошатнулся от мощного удара. Одна из его створок печально повисла на одной нижней петле. Драко устало опустил палочку.

— Драко, ты в порядке? — Грегори не рискнул притронуться к замершему юноше.

— Дамблдор мертв... И Поттер тоже. — Неживым голосом отозвался Малфой.

— Инферно Максима! — Не слыша, мечтательно прошептал Крэбб, взмахивая пустой рукой в потолок, за что получил подзатыльник от Гойла.

— Эй, придурок! — Беззлобно огрызнулся Крэбб, но тут же обернулся назад. В дальнем конце зала послышался звук закрывающейся двери. — Кто здесь?

— Убираемся отсюда. — Прислушавшись на мгновение, скомандовал Драко.

Огибая очередной поворот лабиринта, Драко прикрыл глаза и втянул носом воздух, но прошел мимо, не останавливаясь. А вот Крэбб встал как вкопанный.

— Мерлином клянусь, я что-то слышал.

— Я сказал, уходим!

Но Гойл тоже остановился, озираясь.

— Аква Эрукто! — От взмаха палочки Гойла по широкой дуге разлетелись крупные тяжелые брызги воды, и мокрый прозрачный контур ринулся вбок.

— Инферно Максима!!! — Заорал напуганный Крэбб первое пришедшее на ум.

Остолбеневший Малфой смотрел, как перекатившийся после прыжка на четвереньки Поттер пытается подобрать выпавшую из рук бриллиантовую корону, но на ее месте уже вырастал огненный зверь. Сжимая в кулаке скомканную ткань мантии-невидимки, Поттер попятился назад.

Какое, к черту, Протего, Гойл? — успел мельком подумать Драко, ухаясь животом на пол.

Крэбб же впал в ступор. Задрав голову к потолку, он глядел, как огненная стихия медленно, словно нехотя, расправила гигантские крылья под сводом зала, ярко освещая каждую мельчайшую деталь Выручай-комнаты, а потом с гулом лесного пожара пылающий орел низринулся на горы хлама, поджигая все на своем пути.

Драко не сразу почувствовал, как его что-то усиленно тормошит за плечо. Обернувшись, он увидел ополоумевшего Грегори, который, не спуская глаз с пляшущих над ними языков пламени, пытался оттащить его назад к выходу.

— Уходи! — Пытался докричаться до Гойла Драко, но тот его не слышал. Тогда Драко вырвался из его рук и с силой толкнул того. — Убирайся! Сейчас же!

Убедившись, что Грегори пятится в нужную сторону, Драко обернулся к Винсенту. Палочка Крэбба продолжала изрыгать огонь, и тот, взглянув на свою руку, как на нечто непонятное и чудом тут оказавшееся, начал трясти ею из стороны в сторону, словно пытаясь затушить лучину.

— Отмени! Отмени немедленно! — Мелькнувшая мысль — а как это вообще можно отменить? — сгинула сверкая пятками. Драко вскочил с пола и вцепился в плечи Винсента. — Отпусти, Винс!! Слышишь?!

Поймав взгляд Драко, Крэбб словно проснулся и откинул палочку от себя как можно дальше. Сильнейшим взрывом мальчиков откинуло назад. Драко отлетел, вписавшись спиной в кучу часов, и сполз на пол, прижимая руки к животу. В голове звенело, а в глазах двоилось. Следующая картина, которую он осознал, это была на глазах уменьшающаяся в размерах дверь Выручай-комнаты. Но он был по ту ее сторону, в безопасности школьного коридора.

— А где Винс? — Драко обернулся назад, туда, где чувствовал обнимавшие его руки, но вместо Гойла он увидел ошарашенную и перемазанную сажей зеленоглазую физиономию. — Поттер?!

— Крэбб там...

— Какого хрена, Поттер?! Тебя же убили!

— Они убили директора... — Гарри выпустил Драко из объятий и выпрямился. Желваки гневно заходили на его лице, а ладони сжались в кулаки.

— Но как ты выжил?!

— Ну... Со мной это случается. — Поттер замялся. — Я попал, не знаю... куда-то. Там был директор Дамблдор... Он вернул меня назад. — Совсем тихо закончил он.

— Да что с тобой такое, Поттер?! Ты даже сдохнуть не можешь как все! — Драко в истерике кричал в лицо обалдевшего Гарри. — Ты... Ты вечно все портишь! Рушишь все, к чему бы я ни стремился!

— Стой... Это ты? Это ты впустил Пожирателей смерти в Хогвартс?! — Гарри неверяще смотрел, а потом начал судорожно пытаться выпутать волшебную палочку из складок перекрутившейся и сбившейся набок мантии.

— Мой отец. — Закрыв глаза, тихо ответил Драко, чувствуя как на него навалилась вселенская усталость. Как бы он ни искал пути выхода, от этого все запутывалось только еще больше. — Из-за тебя я потеряю отца.

— Драко, твой отец... — Гарри сглотнул и внезапно опустил уже поднятую для атаки палочку, но продолжить не успел.

— Гарри! Вот ты где! Я ищу тебя везде... — Запыхавшийся Рон, чуть не споткнувшись о Драко, встал между двумя юношами и схватил Гарри за плечи. — Пожиратели в Хогвартсе!

Вздрогнув, Драко словно очнулся.

— Да что ты говоришь, Уизли! — Малфой ухватился за рыжую копну и дернул к себе. С силой вжимая в подбородок кончик волшебной палочки, он запрокинул голову Рона себе на плечо. — Не дергайся, Уизел. А-а-а! Стоять, Поттер! К-черту-фай я всегда успею произнести. И эта рыжая тыква еще долго будет катиться по коридору.

— Не дергайся, Рон! — Успокаивающе выставив одну руку вперед, Гарри другой рукой осторожно заткнул свою палочку за пояс за спиной. — Драко, я должен кое-что тебе сказать... Мне жаль. Если бы я мог что-то изменить, я бы никогда не допустил этого. Люциуса...

— Заткнись! Заткнись!! ЗАТКНИСЬ!!! Я убью его, Поттер! Ты мне веришь?

— Я верю тебе, Драко. — Гарри безнадежно смотрел на блондина, осознавая, что тот совершенно слетел с катушек. — Я верю тебе и сделаю все, как ты скажешь.

— Я хочу, чтобы ты взял эту вещицу, Поттер. Возьми и сдави хорошенько.

Гарри вытянул руку ладонью вверх, но когда Драко протянул навстречу небольшой шарик, тот схватил его руку и зажал шарик между их ладонями. Безумные серые глаза встретились с прямым и открытым взглядом зеленых глаз. Казалось, они стояли так вечность, пока Гарри не закрыл глаза, упрямо выдвинув челюсть вперед.

— Мне правда жаль, Малфой. — Выдернув руку из ладони Драко, Гарри сжал кулак до тонкого хруста и исчез, оставив после себя только осколки золотого стекла.

— Что ты наделал, Малфой?! — Рон начал вырываться, изгибаясь как угорь. — Что ты с ним сделал, слизеринский ублюдок?!

— Обливиэйт. Я следую пути, Уизли. Следую выбранному пути...

* * *

Не смотря на глубокую ночь, Большой зал был ярко освещен сотнями парящих под высоким сводом потолка свечей и заполнен народом. Студенты заняли свои места за факультетскими столами, а преподаватели стояли, выстроившись в шеренгу перед своим столом.

Кафедра директора пустовала, но перед ней, неподвижно стояла профессор Макгонагалл. Складки рукавов ее сложенных в замок ладоней ниспадали до пола, а с полей высокой остроконечной шляпы на болезненно выпрямленные плечи спускался черный траурный шарф. Ее подбородок был высоко вздернут, а печальный взгляд — единственное, что казалось живым в ее окаменевшем облике — был обращен на бледные лица перед ней.

— Ученики Хогвартса! — Ее твердый голос разнесся над столами безо всякого соноруса. — Мне больно сознавать это, но школа более не является неприступной крепостью: зло проникло в наши стены и причинило ужасную боль невосполнимой утраты. Я не могу поверить в то, что мне приходится говорить это... Директор Хогвартса Альбус Дамблдор был убит Пожирателями смерти около часа назад.

Зал наполнился гомоном и пораженными возгласами. Головы учеников склонялись над столами, передавая из уст в уста ужасную новость. Где-то послышался плачь, где-то гневные выкрики. Воздев руки, Минерва Макгонагалл призвала к молчанию.

— Мы все скорбим в нашей утрате, но мы должны оставаться мужественными. Нельзя позволить силам тьмы сломить нас сейчас! — От всего сердца обращаясь к детям, профессор Макгонагалл не заметила, что по ее морщинистым щекам потекли слезы. — Помимо этого, после того как Пожиратели смерти покинули Хогвартс, без вести пропали несколько детей. Ученики Слизерина — Винсент Крэбб и Грегори Гойл и ученик Гриффиндора — Гарри Поттер... Если кто-то знает хоть какую-нибудь информацию о них, прошу немедленно сообщить об этом мне, или любому из преподавательского состава.

Переводя дыхание, профессор Макгонагалл замолчала, что вызвало новую волну перешептываний. Многие взгляды обратились к слизеринскому столу на Драко Малфоя. Одетый словно с иголочки, не в пример остальным, поднятым среди ночи ученикам, юноша сидел на своем месте неподвижно. Слева и справа от него пустовали два места, на протяжении шести лет занимаемые его... друзьями? Лицо Драко ничего не выражало.

— Как бы то ни было, в данный момент вам ничего не угрожает, но я не могу гарантировать, что так будет и впредь. Поэтому для вашей безопасности, вы все завтра будете отправлены обратно домой. Как только судьба дальнейшего обучения будет решена, вы получите извещение об этом. Прошу вас всех вернуться в свои комнаты. Пожалуйста, будьте благоразумны и держитесь друг друга. Если вам понадобится помощь, или совет, свободно обращайтесь к деканам своего факультета. Всю ночь мы будем нести дежурство. А сейчас, прошу вас. — Минерва взмахнула рукой в освобождающем жесте.

— Мистер Малфой, задержитесь. — Профессор Макгонагалл окликнула Драко, когда тот уже собирался влиться в общий поток учеников.

За ее спиной расходились учителя, один за другим исчезая за дверью служебного выхода. Среди них была и черная клякса профессора зельеварения. Кинув на выход из Большого зала взгляд, полный сожаления о том, что не успел ушмыгнуть раньше, Драко нехотя приблизился к гриффиндорскому декану.

— Мистер Малфой, у вас нет ничего, что вы хотели бы сказать мне? — Профессор склонилась, словно хищная птица над жертвой и пронзительно всматривалась в лицо слизеринца. — Двое ваших друзей пропали в неясных обстоятельствах. У вас нет догадок о том, что могло случиться с ними?

— Нет, мэм. — Драко выдержал цепкий взгляд Макгонагалл, потому что все это казалось ему затянувшимся сюрреалистическим ночным кошмаром. Необходимо просто дождаться утра. Тогда можно будет вздохнуть с облегчением и посмеяться над своими глупыми страхами. — Я ничего не знаю ни о них, ни о... вашем ученике. — Драко понял, что не в состоянии произнести это имя.

— Хорошо... Еще, Драко. — Взгляд профессора неожиданно смягчился, а хищная поза потеряла уверенность. — За обедом сова принесла письмо из Министерства. Драко... Люциус Малфой скончался. Мои соболезнования. — На ее лице легко читалась борьба: ненависть к Пожирателю и жалость к ребенку, потерявшему отца. — Миссис Малфой уже сообщила, что намерена завтра забрать вас из школы. Впрочем, так или иначе, все покинут Хогвартс...

Драко уже не слышал больше ничего. Звуки доносились до него как сквозь толщу воды, но он не мог разобрать их смысла.

Его отец мертв. Мысль долбилась изнутри черепа, подобно огромному молоту о наковальню, отдаваясь пульсацией в висках и глазных яблоках. Не разбирая дороги перед собой и не обращая внимания на профессора Макгонагалл, продолжавшую что-то спрашивать, Драко побрел в подземелья. Его глаза были сухими. Он помнил уроки отца: всегда держи себя в руках, сохраняй достоинство, что бы ни происходило... Министерское письмо за обедом. Волдеморт знал, но ему был нужен Драко. Маленький глупый Драко. Маленькая глупая тень, решившая, что может безнаказанно коснуться тьмы... Отец.

* * *

Профессор Снейп возвращался в свои комнаты из факультетской гостиной. Ученики были взволнованы, но не устраивали паники... как некоторые гриффиндорцы. Снейп поморщился, вспоминая увиденную сцену, как Грейнджер и Уизли буквально тормошили своего декана, а та, словно заботливая наседка, старалась утешить их.

То, что на самом деле беспокоило профессора зельеварения, это то, куда запропастился Золотой мальчик. Увидев спускавшегося по лестницам Хогвартса Волдеморта, Снейп решил, что все кончено. То же самое прочел он и в рубиновых глазах темного мага. Но, поднявшись на башню астрономии, он обнаружил только своих коллег, скорбно склонившихся над трупом директора. Никаких следов Поттера обнаружено не было.

Драко... после собрания в Большом зале Снейп не обнаружил этого мальчишку в слизеринской гостиной среди вернувшихся учеников. Если бы в душе Северуса еще оставалось место для сожалений, он непременно жалел бы сейчас о своем малодушии. О том, что не смог сказать о смерти Люциуса, когда тот выбегал из его комнат. Мерлин, все могло бы сложиться совершенно иначе! Он никто иной, как трус. Он не захотел сваливать эту дерьмовую новость на ребенка вдобавок к только что полученной Темной метке. Он не хотел стать свидетелем, как на его глазах умирает еще один дорогой ему человек. Рассчитывая сообщить это утром, когда безумие Драко улеглось бы за ночь, он совершил огромную ошибку. Добавив этот факт к обширному списку своих неверных поступков, Северус Снейп пробормотал пароль от своей комнаты.

Взявшись за ручку, Снейп ощутил, как вверх по позвоночнику взметнулся холод, а в животе поселилась пустота — все его инстинкты взвыли об опасности. Дверь открылась сама собой, без его на то усилий, но Снейп уже знал, что он увидит внутри.

Свет был погашен, комната освещалась только ярко горевшим камином. Его письменный стол, занимавший главенствующее положение в маленькой гостиной, был бесцеремонно сдвинут к стене, собрав скомканными складками ковер на полу. Пухлое кожаное кресло от камина переехало в центр комнаты и сейчас, словно жемчужная раковина, бережно держало в своих недрах хрупкого светловолосого юношу. Его мантия была небрежно отброшена на пол, а наполовину расстегнутая рубашка в вороте сюртука свободно открывала горло и тонкие ключицы. В одной руке тот сжимал бокал на длинной ножке, другая лежала на подлокотнике.

— Входи же, Северус. — Голос Драко был мягким, но от одного вида улыбки на его лице в сочетании с этим голосом у Северуса волосы на затылке зашевелились. — Что за ночь! Такие насыщенные выходные нужно закончить подобающе, не правда ли?

— Мистер Малфой, я не нашел вас в слизеринской гостиной, а у меня есть несколько вопросов к вам.

— Сеееверус, ты ужасный зануда. Забудь о делах. — Драко насмешливо склонил голову набок.

— Мистер Малфой, вам что-нибудь известно о мистере Поттере?

— Заткнись! Я не желаю слышать это имя! — Зло оскалился Драко, но потом его фирменная ухмылка снова вернулась на лицо. — Я хочу, чтобы ты расслабился, Северус. Сейчас. А потом... потом мы, может быть, поговорим о том... поговорим, о чем ты захочешь.

Юноша поднялся из кресла и, взяв с каминной полки наполненный бокал, протянул его Снейпу.

— Вина?

— Нет, спасибо. Предпочитаю запомнить в подробностях. Иначе могу перепутать случаи, когда юные аристократы так настойчиво укладывают меня в постель. — Профессор легко читал намерения своего подопечного.

— Пей, Северус. — В голосе Драко добавилось металла. — Обещаю, ты и так не сможешь забыть.

Северус Снейп долго смотрел на Драко, но потом все-таки принял бокал из его рук и, так и не отрывая взгляда, выпил приторно-сладкий напиток. Глоток за глотком — все, до последней капли.

Поставив пустой бокал на заваленный бумагами стол, профессор замер. Неподвижный он смотрел, как, удовлетворенно кивнув, Драко медленно, пуговка за пуговкой расстегивает свой узкий форменный сюртук и, не глядя, кидает его на пол; расцепляет тонкий ремешок: чехол вместе с палочкой летит следом. Как, слегка покачиваясь, словно в змеином танце, Драко подходит к Северусу вплотную. Ясная серая радужка в неверном освещении бликует ртутью, а когда юноша моргнул, то его ресницы оставили в воздухе ярчайший красный след, словно ожог от свечи в темноте под закрытыми веками.

Северус прикрыл на мгновение глаза, чтобы прогнать наваждение, и тут же почувствовал, как в его горячую ладонь скользнули прохладные пальцы и потянули в сторону. Северус послушно шагнул следом.

Феерическое наваждение не прошло, как он надеялся, а наоборот увеличилось в масштабах. В полумраке профессорской спальни каждое движение Драко оставляло след. Вот, как отпечаток негатива, в воздухе расцветают сказочные бутоны от взмаха его пальцев, когда юноша движением плеч позволяет расстегнутой рубашке скользнуть на пол. Разноцветные нити елозят и тянутся за кончиками волос, когда Драко переступает через спущенные брюки. Жемчужная дымка, словно пар сухого льда, испаряется с уголков его глаз и вплетается в мягкие светлые волосы.

В голове начало шуметь, и Северус не мог поймать ни одной из суматошного вороха мыслей, не говоря уже о том, чтобы верно отметить симптомы и определить класс галлюциногена, который был в выпитом вине. Все, на что он был способен, это держать рот закрытым, когда хрупкое неземное существо подходит к нему и начинает методично избавлять его от одежды, а после долго исследует кончиками пальцев его долговязое сухое тело: угловатое, словно шарниры вместо суставов, бледное, покрытое узкими полосками застаревших шрамов на спине и плечах. Эти внимательные пальцы нашли даже давний химический ожог на левой голени, а потом, взметнувшись наверх, резко толкнули в грудь, и Северус вздрогнул, когда холодное покрывало обняло его раскаленную кожу.

Кошачьим движением скользнув следом, Драко устроился поверх левого бедра Северуса. Свое правое колено юноша вклинил между его ног и рывком согнул, вынуждая Северуса приподнять и устроить ногу поверх.

Драко коротко потерся пахом и навис над замершим телом, опираясь о подушку на выпрямленную руку. Пальцы второй руки осторожно крались вверх по ребрам, пока не скользнули с ключицы на шею и затылок, где больно стиснули волосы, а острые ногти со всей силы впились в кожу. Мужчина, сдерживая дыхание, наблюдал завораживающую трансформацию, когда Драко выпустил своих демонов наружу.

Его рот впился в шею Северуса и начал свой неистовый путь, отмеченный глубокими красными оттисками зубов. От горла — вниз, по правой груди до соска. Северус вбивался головой в подушку, чтобы не закричать, но его руки все так же неподвижно остались лежать на покрывале, не сделав даже попытки оттолкнуть или остановить. Да и смог ли бы?

Мокрая дорожка языка сиганула вбок, и второй сосок постигла та же участь. Но, то ли Драко увлекся, то ли это уже не было неожиданностью, но боль притупилась. Укусы стали мягче, и когда зубы сжались на левом соске, Северус шумно выдохнул и распахнул глаза. Открывшаяся ему картина заставила позабыть про дыхание вовсе.

Волосы Драко водопадом струились вниз, растекаясь по груди Северуса ручьями и лужами жидкого серебра. Зрачки цвета ртути сияли в темноте и вспыхивали, подобно яркому драконьему огню. По-детски нежная белая кожа словно была покрыта лунным светом, отчетливо мерцая на бликах и затеняясь в плавных впадинках, когда Драко, все так же глядя Северусу в лицо и не отрывая губ от его кожи, начал спускаться по ребрам вниз. Склонив голову на бок, Драко осторожно сжал зубы на коже под ребрами, а потом ниже, на талии, вырвав у пленника еще один громкий вздох. Северус мог поклясться, что видел отблески на мелких и хищных как у келпи, белоснежных зубах Драко. Шум в голове зельевара перешел в дикое крещендо, а сердце неистово билось о ребра с твердым намерением пробиться насквозь.

Ртутный взгляд насмешливо мерцал и плавился, когда дыхание Драко обожгло кожу ниже пупка. Немилосердные ресницы отказывались хоть на миг прервать этот тягучий свет, даже когда губы Драко легкими поцелуями прошлись от головки напряженного члена до его основания. Опершись на локоть там, внизу, Драко легко толкнул плечом согнутую ногу Северуса, требуя предоставить себе больше доступа. Одну руку Драко просунул ладонью вверх под поясницу зельевара, а другую, обняв ту самую ногу, положил сверху на живот. Язык юного демона тем временем проложил обратный путь и сейчас безумно медленно ласкал крайнюю плоть, двигаясь из стороны в сторону.

Это было выше любых сил, выше любых принципов, морали и давнишних обещаний. Тело горело словно в огне, но все рецепторы онемели. Все что мог ощущать Северус, это то, как мягкие губы сомкнулись вокруг, сжимая его член, и двинулись вниз, позволяя языку скользить и ласкать по пути — без робости от неумения, без ложной скромности или напускной пошлости — неистово, словно хватая последний шанс.

Живот свело сладкой судорогой, и Северус мимоходом отметил, что уже давно громко стонет сквозь сжатые до скрипа зубы; что пальцы, в начале комкавшие покрывало, уже давно зарылись в светлые волосы и бездумно ласкают плечи и затылок. Бедра Северуса непроизвольно приподнялись, в отчаянии толкаясь вперед, но Драко и не думал отстраняться. Наоборот, раскрыв горло, он принимал все, что мог. Его ресницы были благосклонно прикрыты, а тонкие пальцы выводили кружок вокруг пупка, оставляя на коже переливающийся магический след. От этой безумной картины голова Северуса запрокинулась в подушки, и вырвался уже полноценный стон, а дыхание сорвалось в хрип.

— Смотри на меня, мой милый Северус.

Снейп еле различал мягкий шепот за своим тяжелым дыханием и шумом крови в ушах, но следующие два слова оглушили его словно взрыв шутихи из магазина Уизли.

— Scopolia Carniolica. Больше унции эфирной вытяжки.

Череда мыслей пронеслась словно Хогвартс-Экспресс: прошедшее время — порядка двадцати минут, смертельная доза, а для действия ядовитого концентрата — необратимая стадия уже наступила. Точка невозврата... И это не Западная Европа и даже не Карпаты. Север Тибета... Картина того, как они сидели в кабинете Малфой-мэнора, когда юноша преподнес зельевару драгоценный подарок, непрошенным воспоминанием всплыла перед глазами Снейпа. Светобоязнь, жар, аритмия, галлюцинации... Смерть.

Рука, до этого ласкавшая светлые волосы, сжалась в кулак и, грубо дернув вбок, швырнула юношу рядом. Перевернувшись одним рывком поверх, Северус вдавил хрупкое тело в матрас, а его левая ладонь легла на нежное горло. Отчаянное веселье в ртутных глазах, а губы растянулись в улыбке, обнажая белоснежные клыки вампира.

— Необратимая, Северусс. — Нежный шепот. И Северус почувствовал касание этого дыхания на своей щеке так, будто кожу с лица сняли вовсе.

Раскаленный до бела мир сжался до размеров макового зерна... или зернà Скополии Карниолики.

Пальцы Северуса медленно спустились по скулам и скользнули к мягким губам. Их нежность тут же сменилась бритвенной остротой укуса, но в следующий миг Драко уже нежно вылизывал пальцы, замаливая причиненную боль. Окончательно съехав с катушек, Северус впился в коварные губы поцелуем, сминая и врываясь внутрь, краем сознания отмечая, что Драко отвечает с ничем не уступающей страстью.

Мокрыми пальцами Северус скользнул в ложбинку между ягодиц Драко. Тот с громким стоном боли выгнулся дугой, а острые ногти вцепились в предплечья, оставляя багровые полумесяцы. Отдернувшись от болезненного укуса за нижнюю губу, Северус впечатался в яростно пылающий взгляд. Серебристую ртуть разрывали широкие черные зрачки, так что глаза Драко стали почти такими же бездонными, как и глаза самого Северуса.

Неожиданно Драко расслабил бедра, опускаясь на пальцы Северуса. Удерживая зрительный контакт, он снова и снова поднимался и опускался, насаживаясь, до тех пор, пока Северус, чувствуя подступающее безумие, и не в силах сдерживаться больше, не вскинул его колени на свои бедра.

Когда Северус мучительно медленно проник внутрь, Драко замычал от боли, но только крепче стиснул пальцы. Северус замер, не двигаясь, наблюдая, как Драко прикрыл глаза и облизнул верхнюю губу, слизывая выступившие капельки пота. Так и не выходя, мужчина потянул бедрами вверх. Распахнув удивленные глаза, Драко громко закричал. Каждое движение внутрь и наверх теперь он сопровождал громкими стонами и вскриками, выгибаясь всем телом среди подушек и скомканного покрывала. Снейп аккуратно обхватил и сжал ладонью член юноши. Задыхаясь в крике, Драко в беспамятстве кусал свои пальцы, и это было самое прекрасное зрелище, когда-либо виденное Северусом. Юное создание совершенной красоты бурно кончило в руку мастера-зельевара, в судороге приподнимаясь плечами и прижимая подбородок к груди. Нежно целуя мальчика в мокрый висок, Северус вышел из него и вжался в его живот, кончая.

Мир вокруг начал проваливаться в черноту. Какое-то время Северус еще цеплялся за свет переливающейся ртути, но затем последовал тихий шепот.

— Поттер сейчас у Темного Лорда, Северус, а ты умираешь и ничем не можешь ему помочь... Ты был готов на все ради него, а я всегда занимал галерку.

Я бы отдал все и последнее дыхание, чтобы удержать тебя от безумия, мой принц. Северус не был уверен, что произнес эти слова вслух, так как разум погрузился в ватную темноту.

* * *

Громкое биение крови в ушах и кромешная тьма вокруг. Северус Снейп падал в бесконечность. Может, он уже умер, а это последнее, что он чувствовал — просто память тела? Он не знал, остались ли у него еще руки и ноги — он их не чувствовал. Кроме ощущения ускорения падения, Северус чувствовал только странную тяжесть, сдавившую грудь. Заставив разум вспомнить, как это делается, Снейп открыл глаза.

На его груди лежал Драко. Его руки обнимали мужчину за шею, а неподвижные глаза невидяще уставились в пространство. Когда Северус попытался выбраться из-под мальчика, аккуратно потянув его руки за локти, тот моргнул, но сполз на покрывало рядом, словно тряпичная кукла.

Зельевар потянулся с кровати и кончиками пальцев зацепил подол своего сюртука. Палочка привычно легла в ладонь. Спустив ноги на пол, Северус подождал, пока комната замедлит свое движение и начал натягивать брюки.

— Акцио палочка Драко. — Что ж, простое заклинание удалось. Мужчина обернулся. — Драко, оденься и отведи меня к Темному Лорду.

— Нет. — Последовал короткий ответ. Юноша поймал мутным взглядом лицо профессора.

— Это не просьба.

— Я не буду против умереть у твоих ног. Вот эта драная кошка Макгонагалл удивится, найдя в твоей спальне два трупа! — Безумный смех и мертвые потухшие глаза были пугающей картиной.

— Нет, Драко. Ты будешь жить. Империо!

* * *

Вынырнув из камина в тусклом помещении Кабаньей головы, небрежно одетая пара — худой темноволосый мужчина, выглядевший словно оживший труп, и обнимавший его за талию молодой человек — привлекли всеобщее внимание немногочисленной нетрезвой публики, задержавшейся в баре в этот поздний час. Мужчина болезненно жмурился на неяркий свет светильников и Аберфорт, владелец трактира, сжимая полотенце, уверенно вышел навстречу.

— Вы знаете что делать, мистер Малфой. — Обратился мужчина к юноше, спокойно встречая умоляющий взгляд серых глаз, но потом хрупкое тело послушно приникло к нему, и чувство пропавшего пола из-под ног известило об аппарации.

Они оба стояли на широких ступенях темно-красного мрамора, когда-то роскошного, а ныне грязного и выщербленного сколами и выбоинами. Оглянувшись, Снейп узнал заснеженный парк и развалины поместья Лестрейнджей. Оторвав от себя пальцы Драко, он оттолкнул его и, кинув — возвращайся назад — побрел неуверенными шагами к входным дверям.

Главный холл был в печальном состоянии. Потолок чернел пустотой, в которой проглядывали стены третьего яруса поместья. Где-то наверху видимо не доставало части стены или потолка, потому что из темноты в заваленный камнями и керамической крошкой главный холл летел снег. Пол был покрыт коркой льда. Широкая центральная лестница где-то на высоте девяти футов зияла провалом. Над ней уродливым огрызком нависал огромный каменный блок полуобрушенного балкона второго этажа.

Левое крыло сохранилось несколько лучше. Краем сознания Северус отметил, что Драко следует за ним — значит, действие Империо уже кончилось. Послав все в копыта гиппогрифа, Снейп кинулся на звук визгливого смеха и крика боли.

— Ссука! — Гарри, задыхаясь, сплюнул кровавый сгусток. Его тело удерживали обхватившие запястья цепи. Плечевые суставы нещадно выворачивались из гнезда, так как ноги касались пола только кончиками кроссовок. Лицо, шея и грудь казались сплошным кровавым месивом, но глаза яростно сияли среди уродливой маски. — Осторожнее Белл, спроси у Волдеморта как опасно кидаться в меня непростительными.

— Сладкий мальчик! Мне жаль это заканчивать, но скоро вернется мой повелитель. — Беллатрикс обернулась, чтобы взять початую бутылку вина с обшарпанной деревянной тумбы за спиной, и замерла, обнаружив непрошенных гостей.

— Что вы тут...? Как вы сюда попали?!

— Малфой, твоя рожа — последнее, что я хотел бы видеть, умирая. — Невообразимо, но Поттер смеялся.

— Заткнись, щенок! — Зашипела Беллатрикс на пленника. — Круцио!

— Авада Кедавра! Алохомора! — Гарри Поттер шмякнулся на пол рядом с трупом Пожирательницы смерти и пораженно уставился на Снейпа, обессилено опустившегося на колени.

— Убирайтесь отсюда. Оба! — Снейп тяжело дышал.

— О-неет. — Драко держал Гарри на прицеле своей палочки. — Из-за этого героя я лишился отца!

— А по твоей вине был убит директор Дамблдор! — Очнувшийся гриффиндорец, уже сжимал невесомую ткань своей мантии-невидимки и теперь торопливо пытался нарыть среди складок платья Беллатрикс Лестрейндж свою волшебную палочку.

— Драко, Люциус был убит. И сделал это Макнейр — министерский палач. — Голос Снейпа звучал глухо, когда он сделал попытку подняться. — Уолден Макнейр, по приказу Темного лорда.

— Ты врешь! — Драко растерянно уронив руки, неверяще смотрел на крестного. — Это не правда. Ты просто пытаешься спасти Поттера.

— Это была милосердная смерть, дарованная мной из признательности за его службу. — Вместе с холодным сквозняком в помещение проник не менее холодный голос, когда дверь в зал отворилась, и внутрь неслышно ступил Темный Лорд. Мимо его ног скользнуло чешуйчатое чудовище. Огибая разрушенную колоннаду по центру, Нагайна стремительно скрылась из поля зрения за россыпью камней. — Юный Малфой, ты даже понятия не имеешь что такое четыре часа допроса с пристрастием в подземельях Азкабана. Один раунд Люциус пережил и промолчал. Метка охраняет от веритасерума, хотя Люциус, наверное, пожалел об этом. — Лорд усмехнулся. — Пытки прекратились бы, скажи он правду, но он остался верен до конца. Нет, не от лояльности к своему лорду, а из страха за свое дитя.

Молча Драко вскинул палочку, и в Лорда полетела желтая вспышка, но тот играючи отбил ее вбок. В тот же момент на краю поля зрения стремительно метнулась бесшумная тень. Глаза обернувшегося Поттера чуть не сошлись на переносице, так как прямо перед его лицом распахнулась огромная змеиная пасть, а он уже не успевал среагировать.

— Сектумсемпра! — Под заклинанием Снейпа Нагайна, клацнув клыками в дюйме от очков Поттера, разлетелась, словно разрубленный гигантский червяк.

Волдеморт увидев судьбу, постигшую его любимицу, взвыл словно от нестерпимой боли и послал в сгорбленную фигуру Снейпа волну красного света. Беспомощно раскинув руки, Северус отлетел к стене и упал без движения. В мгновенной тишине по каменному полу прокатилась его волшебная палочка.

В то время, как Гарри кинулся на Волдеморта, Драко бросился к профессору, который лежал неподвижный, будто сломанная кукла. Осторожно, словно хрупкое сокровище, он приподнял того за плечи. Северус был жив, но его вид был ужасен. С каждым его хриплым выдохом на подбородок выплескивалась новая волна крови. Кожа на щеке и горле словно лопнула, являя маслянисто блестевшие мускулы и сухожилия, а метавшиеся в панике пальцы Драко натолкнулись на торчавшее под рубашкой острие сломанного ребра.

— Нет-нет, не смей, Северус. — Нащупав рядом на полу свою брошенную было палочку, Драко начал бормотать заживляющее заклинание, но даже после того как на третий раз ему удалось остановить кровь, толчками выходившую из горла, он понял, что это безнадежно. — Не умирай, прошу... Я не убивал тебя... То, что было в вине — это всего лишь шутка... одна доля гоматропина... я не убивал тебя. Северус...

Покрытые красной пленкой блеснули зубы, когда губы Снейпа дрогнули в улыбке.

— Эверта... — Грохот падения Поттера ничком на камни дополнился треском промазавшего проклятия Волдеморта. И снова звонкий мальчишеский голос. — Эверта Статум!!!

Северус поднял руку, чтобы коснуться щеки Драко, но в этот момент раздался Поттеровский выкрик — Сектумсемпра! Краем глаза Драко заметил, как Темный Лорд выставил отражающий щит, и убийственное заклинание рикошетом метнулось в его сторону. Не успев ничего толком осознать, Драко обнаружил себя распластанным на ледяных плитах пола. На его груди неподвижно лежал Снейп. Когда юноша перевернулся, аккуратно уложив голову профессора на пол, он понял, что все кончено. Темномагическое заклинание смертоносными лезвиями пропороло грудную клетку мужчины, разворотив в клочья левую ключицу.

— О, нет! Не-е-ет!!! — Драко кричал, страстно надеясь, что воздух, покинув его легкие, никогда не вернется обратно. В распахнутых глазах безумца отражалась рассыпающаяся пеплом вселенная.

Оба сражавшихся за его спиной, обернулись на громкий крик. Гарри рванулся было к двум фигурам на полу, но, увидев, что помочь уже ничем не может, снова развернулся к сопернику. Волдеморта там уже не было. Вместо него клубился струями черный туман, выпуская десятки щупалец в пространство зала.

Крик Драко перешел в сбивчивый шепот. Его пальцы перебирали мокрые от крови черные пряди волос.

— Пожалуйста, подожди меня там... Уж если чертов придурок Поттер виделся с Дамблдором, прошу, подожди меня.

— Жалкое зрелище. Но когда ты умрешь, юный Малфой, ты не найдешь там своего Северуса. Он не человек, и у него нет души, а память он теряет с каждым новым возрождением. — Поттер беспомощно озирался, но голос Темного Лорда, казалось, доносится отовсюду. — Его уже нет нигде. И никогда не будет вновь.

— Что ты имеешь в виду? — Драко выпрямился с палочкой в руках. Гарри, заметив в глазах того ясно выраженную жажду крови, благоразумно накинул на себя мантию-невидимку. Красная ветвящаяся молния с шипением метнулась в светловолосого юношу. Драко отскочил, прячась за колонну и вглядываясь в клубящийся под потолком черный туман. Стены отразили веселый смех Темного Лорда. Невесомое дыхание коснулось шеи Драко, но когда он резко развернулся, сжимая в побелевших пальцах палочку, там никого не было.

— Северус Снейп был всего лишь фамильяром Дамблдора, этого старого интригана. Таким же, как для меня была Нагайна... Это долгая история, но если ты хочешь, я расскажу ее тебе: это простая Игра. Добро и Зло. День и Ночь. Магия и Технологии. Жребий был брошен и два Хранителя создали мир, который должен был послужить шахматной доской. Два других Демиурга заняли каждый свое место по правую руку их: они проживали в этом мире отмеренную им Судьбой жизнь и умирали, чтобы возродиться вновь. Они теряли память, но Судьбой были неизменно связаны со своим Хранителем. Условия для Игроков: три жизни, два джокера, один фамильяр. Мы можем свободно перерождаться из тела в тело, выбирая время, носителя и сохраняя свою память. Память души пробуждается не сразу, но достаточно быстро. Лишить жизни одного может только другой, либо добровольная смерть, сопровождаемая огромным целевым выбросом энергии. Любая другая смерть дает лишь возможность и время спланировать свое следующее рождение.

Темнота в ближнем углу стремительно сгустилась, и Драко еле успел кинуть Протего, закрываясь от вспышки. Посланный в ответ Ступефай выбил из стены брызги каменного крошева. Оглянувшись, юноша увидел, как несколько лент черного тумана переплелись и скользнули в проход, ведущий в главный холл. Следуя за голосом, Драко осторожно вышел и скользнул вдоль стены под укрытие центральной лестницы.

— Итак, Игра началась. Я создал магическую расу, ныне известную как высшие эльфы. Он создал копошащихся в грязи существ... И моему изумлению не было предела, когда через пару тысячелетий род высоких эльфов окончательно прервался. В попытке сохранить их, я растворил себя в их древнем лесу, но это было тщетно. Жизнь была потрачена впустую... Что ж, в следующий раз я явил себя его рабам, обращая в веру, делясь знаниями и одаривая силой тех, кто готов был следовать за мной. По всему миру затеплились очаги веры. И чем сильнее становилась их вера в меня, тем больше я мог вернуть им чистой силы. Постепенно зародилась новая раса. Раса волшебников, в крови которых магия бежала так же свободно, как полноводные реки весной.

Рваные пятна света факелов из левого крыла скудно ложились на руины центрального холла, просачиваясь сквозь пробоины в несущей стене. Замершему неподвижно Драко показалось, что он видит какое-то движение в углу, но голос темного мага раздался гораздо левее и выше — на уровне анфилады третьего этажа.

— Волшебники успешно развивали стихийную магию, магию символов и силу, даруемую небесными светилами, но самой любимой их магией стала магия крови — самая изощренная и мощная из всех. Все шло вполне себе неплохо, пока... — Ровно повествующий голос Темного Лорда изменил тональность и вспыхнул презрением. — Пока мир не икнул и не откашлялся... А рассмотрев, был нимало удивлен: оказывается Создатель Всего шлет миру своего сына, как благую весть. — Хриплый хохот Волдеморта рассыпался многократным эхом. — И это Ему даже ничего не стоило!!! Ни жизни, ни джокера — всего лишь хитрой лжи и накопленной за тысячелетия силы, которую ему щедро поставляли его рабы, развиваясь... или учась саморазрушению — смотря с какой стороны посмотреть... Я нашел и убил его, но это ничего не изменило в расстановке фигур: мощная вера сплотила его последователей... Сначала костры и инквизиция, но потом он сменил тактику. Раса его рабов начала интеграцию, смешивая могущество магической крови с грязью из своих вен! Тогда же я потерял еще одну жизнь...

Переместившийся звук голоса и легкий скрип щебня по мрамору известили о том, что Темного Лорда от Драко отделяла только порушенная лестница. Начав осторожно обходить ее по кругу, Драко снова заметил движение в том же углу, что и раньше. В темноте мелькнули два неясных блика, и Драко вскинул было палочку, уже готовый атаковать, когда увидел, как из ниоткуда появился Гарри. Он прижимал указательный палец к губам и умоляюще смотрел на слизеринца. Вновь обратив все свое внимание на пространство за лестницей, Драко продолжил осторожно двигаться вбок.

— И вот, я понял, что Он снова нашел меня. Я не мог позволить Ему забрать мою последнюю жизнь. Тогда я разменял своего последнего джокера, чтобы разбить свою душу... В ответ, Он тратит джокера на создание пророчества... Везучий сукин сын! Я бы легко обошел пророчество, переместившись из тела Тома Риддла в нового аватара. Но я уже не мог. Моя душа была разделена на семь частей!!! — Яростный выкрик Темного Лорда сопроводила красная вспышка проклятия в шарахнувшуюся от света темноту, но там уже никого не было. Видимо, Поттер тоже сменил позицию. Тогда лорд Волдеморт легко взбежал по ступеням на верхнюю ступеньку лестницы, там, где она кончалась обрывом, высматривая среди каменных развалин внизу.

— Конечно, Дамблдор легко мог позволить себе умереть! У него оставалась еще одна жизнь и джокер в запасе. И этим джокером он возвращает Поттера с того света. Неужели вы не видите как это смешно?! О, какая ирония! Пророчество прозвучало, и что бы я ни делал, оно меня не отпустит: даже если я убью мальчишку сейчас, то даю руку Хвоста на отсечение, что его душа не потеряет память, и, возродившись хоть через сотню лет, он продолжит. А если и потеряет... Тогда на исходе следующего лета родится следующий избранный... Том Риддл, Темный Лорд ДОЛЖЕН пасть от его руки! Так записано в Книге Судеб!

Осторожно выглянув из-за колонны, Драко увидел у противоположной стены Гарри, быстро тыкавшего указательным пальцем вверх. Драко запрокинул голову и сразу понял его план... А ему, Драко, оставалось отвлечь на себя внимание Волдеморта.

— И я даже не могу ни затаиться, ни переждать... Проклятый старик хорошо натаскал мальчишку. — Голос Темного Лорда упал до шепота.

— Тогда почему бы тебе просто не сдохнуть? — Драко выступил из-под защиты широкой колонны сбоку от лестницы и сейчас, надменно вскинув голову вверх, смело встречал взгляд рубиновых глаз.

— Время игр вышло, дитя. — В тихом голосе Темного Лорда звучали грусть и сожаление. — Авада...

— Бомбарда Максима!!! — Отчаянный вопль Поттера заставил Драко распахнуть зажмуренные было глаза.

На этот же крик мгновенно повернулся и Волдеморт, продолжая выговаривать проклятие смерти, но его палочка уже указывала на растрепанного очкарика замершего с запрокинутым лицом.

В это время, яркая желтая вспышка бомбарды, взметнувшись над головой лорда Волдеморта, врезалась в узкий перешеек, удерживающий на весу каменную громаду полуразрушенного балкона.

— Экспеллиармус! — Выкрикнул Драко ровно за момент до того, как Том Марволо Риддл был погребен под двумя монолитными кусками стены.

Два ошарашенных подростка выступили друг другу навстречу и встретились у огрызка лестницы посередине. Между каменных блоков у их ног послышался сдавленный стон. Драко резво отпрыгнул назад, выставив волшебную палочку перед собой, а Гарри наоборот сделал шаг вперед. Рубиновые глаза Темного Лорда тускло тлели на залитом черной кровью лице. Его тело было непоправимо изуродовано, но он непостижимым образом еще цеплялся за жизнь. Гарри преклонил колено.

— Да, первый джокер действительно ушел на пророчество... И да, именно с того момента Темному Лорду предназначено было пасть. Ты ошибся только в одном — я, а не старик был твоим соперником. Это была интересная игра. До встречи, мой брат. — Испачканные засохшей кровью и сбитые на костяшках пальцы юноши легли на лоб умирающего темного мага, и в тот же момент из-под них вырвался слепящий свет, отчетливо выхвативший каждую трещинку между камнями кладки, каждую неровность мраморного пола.

Драко поспешно прикрыл глаза рукой, но на мгновение ему показалось, что он видит сияющего ярким пламенем дракона, распростершего гигантские крылья под сводом верхних этажей, а между обрушенных камней на полу зала в луже черной воды блеснула крупная чешуя темно-зеленого змея.

Когда Драко еле прояснившимся зрением снова смог что-либо разбирать в сумрачной темноте, он увидел того же зеленоглазого подростка, усердно портившего ему жизнь на протяжении шести лет.

— Семь частей?! Поттер, у тебя есть лет семьдесят, чтобы найти рецепт изготовления философского камня. Будешь сидеть и сторожить как придурок, пока Темный Лорд возродится вновь.

— Они все мертвы. — Гарри смущенно развел руками. — Нагайна была его последним хоркруксом.

— Ты и правда такой всемогущий засранец?

Широкая мальчишеская улыбка заставила приподняться круглые очки на носу.

— Чтобы вернуться после того, как Волдеморт убил хранящуюся в теле мальчика часть своей души, я использовал не джокера, а свою последнюю жизнь.

— Мне это не интересно, Поттер. Я не хочу даже слышать о магии и всем остальном, что с ней связано. Я возвращаюсь домой. — Драко кинул тоскливый взгляд на дверь левого крыла.

— Стой, я хотел бы отдать тебе кое-что. Может, ты захотел бы взять это с собой?

Сжав зубы от болезненного чувства нахлынувшей, подобно штормовой волне, надежды, Драко шагнул следом за Гарри в левое крыло поместья. Борясь с собственным участившимся дыханием, от которого даже легко закружилась голова, он смотрел, как темноволосый юноша, преклонив колени, осторожно касается изломанного тела Снейпа. Постепенно свидетельством нанесенных ему тяжелых увечий осталась только разорванная и пропитанная кровью одежда. Когда грудь под лохмотьями черной туники поднялась и опустилась, вдыхая, Драко обессилено упал на колени рядом, дрожащими пальцами приподнимая затылок и устраивая черноволосую голову у себя на ладони.

— И что сейчас? Что с нами будет? — Хриплый голос Драко отказывался повиноваться.

— Все, что вы считаете для себя заслуженным. Небеса не падут на землю и даже серой не прольются — мир продолжит свое движение. Вы — не пешки. Вы, существа, его населяющие, и есть этот мир.

— А что будет с ним? — Пальцы другой руки Драко сжимали уже теплую ладонь профессора.

— Он проживет свою человеческую жизнь. Его судьба в его руках. А потом вернется ко мне. — Тихо улыбнулся Гарри. — Позаботься о Северусе, Драко.

— Да, действительно, Драко, позаботься-ка ты о Северусе... — Раздался с пола хриплый слабый голос.

Сердце Драко с силой ударилось в ребра, капитулируя под натиском надежды на то, что все может быть хорошо. Счастье возможно — нужно только захотеть и постараться. Из-под прикрытых ресниц скользнула горячая слезинка. Драко понял, что хочет этого больше всего на свете.