Игра вне правил

В кабинете директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс сегодня проходило самое скучное мероприятие, на котором когда-либо присутствовал Мастер Зельеварения ― внеплановое собрание деканов. Предел мечтаний глав всех четырёх факультетов волшебным образом совпадал ― полное и абсолютное банкротство лавки, выпускающей самое отвратительное лакомство маггловской Британии.

― Лимонных долек, коллеги? ― мягко улыбнувшись, предложил директор. Он величественно восседал в кожаном кресле, чем-то неуловимо напоминавшем королевский трон. Декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл, возвела глаза к гипотетическому небу над их головами, умоляя высшие силы подарить ей железное терпение. Профессор Флитвик тем временем наложил чары на лист пергамента, который, сложившись определённым образом, превратился в подобие маггловских самолётов. Теперь он носился вокруг вазочки с леденцами и настойчиво пытался её перевернуть. Помона Стебль ― глава самого добродушного факультета ― вымученно улыбнулась и, отгоняя самолётик, взяла всеми ненавистную жёлтую конфетку. Впрочем, она так и оставила держать её в руках. Сам Мастер Зелий стоял, прислонившись к камину, и всем своим видом будто бы говорил: «Меня совершенно не интересуют причины очередного бесполезного собрания». Он скучающе уставился на портрет бывшего директора Хогвартса, Филиуса Найджелуса, который понимающе кивнул представителю Дома Слизерин.

― Альбус, ― устало произнесла МакГонагалл, ― что-то случилось? Почему ты собрал нас сегодня?

Старый волшебник, потягивая чай с лимоном, лукаво посмотрел на своих коллег поверх очков-половинок. Он откровенно получал удовольствие, терзая их затянувшейся паузой и отказываясь выдавать информацию, известную пока лишь ему. Директор улыбнулся своим мыслям, представив реакцию присутствующих на его сообщения.

― Друзья мои, у меня для вас целых две значимые новости, даже не знаю с какой начать. По моим сентиментальным меркам они в какой-то степени равны, ― Дамблдор замолчал, оглядывая профессоров, которые после его слов заметно оживились. Но продолжать он, видимо, не собирался, смакуя каждое мгновение, каждый взгляд, каждое движение. Откинувшись в кресле, он невозмутимо пил свой чай.

― Говорите уже, Альбус, ― раздражённо поторопил Снейп. ― Мы все прекрасно осведомлены о вашей привычке долго и томительно вводить в курс дела.

― Действительно, ― добавила мадам Стебль. ― Не буду говорить за других, но у меня крайне мало времени. Мои пучковатые гортензии не могут долго находиться на свету, мне необходимо перенести их в тень.

― Немного терпения, коллеги, ― мягким тоном продолжил Дамблдор. ― Как я уже сказал, новости две. Одна из них вас обрадует, вторая шокирует. С какой же начать? ― задумчиво возведя глаза к потолку, директор гладил свою седую бороду.

― Начните с хорошей, Альбус, ― нервно пропищал Флитвик, который, казалось, уже подпрыгивал на своём стуле от нетерпения.

― Так и быть, Филиус, ― спокойно протянул Дамблдор. ― Золотая Троица возвращается в Хогвартс на седьмой год обучения! ― торжественно произнёс он.

― ЧТО?! ― забыв о своей вечной сдержанности, воскликнул Снейп и уронил чашку с кофе на каменный пол, даже не заметив этого. Профессор шокировано уставился на директора, ожидая фразы: «Это была шутка, Северус». Остальные недоумённо переглянулись и тоже выжидающе посмотрели на директора.

― Мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер решили вернуться в Хогвартс и закончить обучение. Всем вам известно, что они потеряли год, выполняя мое задание. Волдеморт уничтожен, и теперь дети могут со спокойной душой вернуться к учёбе, чему я, к слову, несказанно рад, ― расплылся в улыбке Дамблдор.

― Кажется, Филиус просил вас начать с хорошей новости, Альбус… ― совершенно убитым голосом произнёс Снейп, запрокинув голову к потолку и мысленно проклиная этот день. Он всё лето ходил в приподнятом настроении, благодаря Мерлина за то, что больше никогда не увидит Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Загнать-В гроб-Северуса-Снейпа, рыжего недоумка и гриффиндорскую выскочку с вечно поднятой рукой. Но Мерлин на пару с Дамблдором, видимо, опять решил над ним поиздеваться.

― Это она и есть, ― откровенно забавляясь ситуацией, ответил старый волшебник.

― Если эта новость, повергнувшая меня в ужас, хорошая, то я и не представляю, какой будет вторая… ― простонал Снейп.

― Не будь ребёнком, Северус! ― с укором произнесла МакГонагалл, которая очень обрадовалась тому, что её любимые гриффиндорцы возвращаются под её крылышко. Она готова была раздуться от гордости за эту троицу, уничтожившую величайшего тёмного мага современности, будучи ещё такими юными. ― Мистеру Поттеру и мистеру Уизли определённо потребуется пополнение знаний…

― …которых нет… ― вставил Снейп. Но декан Гриффиндора с достоинством проигнорировала этот выпад в сторону своих студентов и продолжила:

― …в области Трансфигурации, Чар, Защиты от Тёмных Искусств и… Зелий. Что касается мисс Грейнджер…

― О, не беспокойтесь, ― снова перебил её Снейп с сарказмом, ― ваша Всезнайка зазубрила всю библиотеку Хогвартса так, что если спросить у неё про содержание страницы двести сорок четыре книги «Особенности существования флоббер-червей», она с готовностью перескажет вам систему их размножения, а затем ещё и наглядно продемонстрирует на иллюстрациях.

― Смотрю, ты сам неплохо осведомлен в том вопросе, Северус, ― ухмыльнулась ведьма. Мастер Зелий предпочел промолчать и снова надел на лицо привычную маску абсолютной невозмутимости. ― Так вот, ― продолжила Минерва таким тоном, словно её и не перебивали вовсе, ― не сомневаюсь, что мисс Грейнджер уже подготовилась даже к ТРИТОНам, но, думаю, она не откажется повторить весь курс снова. К тому же, рядом будут друзья, которым она могла бы помочь в подготовке к выпускным экзаменам. Несомненно, с лучшей ученицей Хогвартса Дом Годрика Гриффиндора завоюет в этом году Кубок Школы, ― самодовольно и пафосно закончила МакГонагалл. Снейп скривился, но всё же предпочёл хранить молчание, дожидаясь пока Дамблдор просветит их по поводу второй новости.

― Я очень рад тому, что ты так это воспринимаешь, Минерва, ― улыбнулся директор. ― Но у нас есть и второе известие, которое, как я полагаю, вас несказанно удивит.

Он замолчал, выдерживая торжественную паузу, а затем продолжил:

― В этом году Министерство Магии решило провести Турнир Трёх Волшебников в Шармбатоне! Предполагается, что Хогвартс направит на него десять своих лучших студентов.

― ЧТО?! ― на этот раз гневно воскликнула МакГонагалл и подскочила со своего кресла. ― Этого не может быть! Турнир проводили всего три года назад, Альбус! И на нём погиб наш студент! Мы не можем снова позволить детям участвовать в подобных опасных мероприятиях! Похоже, смерть мистера Диггори ничему не научила магическое сообщество, и я…

― Достаточно, Минерва, ― устало перебил её Дамблдор. ― Я с тобой полностью согласен. У меня была такая же реакция на эту новость. Но это приказ Министерства Магии, и я, увы, ничего не могу с этим поделать. Я больше не член Визенгамота, и, к сожалению, с моим мнением в Министерстве больше не считаются. Победу над Волдемортом Министр причисляет к собственным заслугам и, кичась своим положением, он приказал Хогвартсу участвовать в Турнире, угрожая мне отставкой в виду моего психического нездоровья, ― директор усмехнулся каким-то своим мыслям. ― Меня это, естественно, не волнует, но кто сказал, что на моё место он не посадит своего человека, который окажется его послушной марионеткой? Если проблему нельзя решить, следует хотя бы облегчить её последствия.

Профессора молчали, не представляя, что тут можно сказать. Каждый из них понимал, что Министерство вновь вмешивается в дела Хогвартса, и это им, конечно, не нравилось. Первым нарушил молчание Снейп:

― Альбус, чем вызвана подобная инициатива? ― холодно спросил он. ― Общество ещё не забыло прошлый Турнир.

― На этот раз они хотят посвятить его победе над Волдемортом. В преддверии выборов Министра Магии Руфус Скримджер пытается подобным образом привлечь внимание к своей персоне. А Турнир Трёх Волшебников всегда был одним из самым значимых событий в нашем мире, ― грустно ответил директор.

― Какого чёрта он делает? ― недоумевал Мастер Зелий, нервно прохаживаясь по кабинету.

― Кто допущен к участию в Турнире, Альбус? ― тихо поинтересовалась мадам Стебль, у которой на глазах выступили слёзы при упоминании Седрика Диггори. Хафлпафф очень тяжело перенёс эту потерю. Флитвик, как истинный джентльмен, протянул Помоне свой белоснежный платок, который та с благодарность приняла.

― Единственное, я добился того, что Кубок Огня подпустит к себе лишь студентов седьмого курса, ― с горечью в голосе проговорил Дамблдор. Теперь каждый из погружённых в молчанье деканов перебирал мысленно своих будущих выпускников, представляя их на месте Чемпионов Хогвартса. МакГонагалл содрогнулась, когда ей на ум пришла её любимица мисс Грейнджер. Она вспомнила, как девочка негодовала, узнав, что четвёртый курс не допустят к соревнованиям. Теперь пожилая ведьма считала своим долгом отговорить каждого семикурсника Дома Гриффиндор от участия в Турнире. Схожие мысли одолевали и Северуса Снейпа, который представил Малфоя Чемпионом. Он понимал, что теперь, после уничтожения Волдеморта, мальчишка вернётся в Хогвартс и всеми возможными способами будет отвоёвывать потерянное уважение к своей семье со стороны магического сообщества, а Турнир может существенно помочь ему в этом, если не убьёт, конечно… С упрямым крестником придётся повозиться.

― Друзья мои, думаю, что на сегодня достаточно, ― подвёл итог Дамблдор, поднимаясь с кресла. — Вам многое стоит обдумать. Через несколько дней начнётся новый учебный год, и мы с новыми силами должны встретить наших детей. Забудьте пока про Турнир. Будем решать проблемы по мере их поступления. Минерва, прошу тебя, передай эльфам, чтобы они подготовили комнаты для мистера Поттера, мистера Уизли и мисс Грейнджер. Северус, я бы попросил тебя остаться на несколько минут.

Профессора поднялись со своих мест и направились к выходу, обдумывая услышанное. Декан Слизерина, напротив, отошёл от камина, сел в кресло, которое только что освободила МакГонагалл, и внимательно посмотрел на Дамблдора.

― Я слушаю вас, Альбус.

― Чаю, Северус? Может, лимонных долек? ― тепло предложил директор, указывая на ненавистную вазочку, наполненную отвратительными жёлтыми мармеладками.

― Порой мне кажется, что вы издеваетесь и получаете от этого необъяснимое удовольствие, ― сквозь зубы процедил Снейп. ― Величайший маг всех времен и народов помешан на этом дерь…

― Северус, ― немного резко перебил Дамблдор, а затем улыбнулся, ― я же не говорю тебе о твоих неизменных чёрных мантиях. Давай не будем ломать стереотипы.

― Хорошо, ― вздохнул тот и спросил: ― Что вы хотели мне сказать? Сомневаюсь, что вы задержали меня ради того, чтобы напоить чаем.

― Как проницательно, Северус, ― ухмыльнулся Дамблдор и посмотрел на него своим привычным сканирующим взглядом. ― То, что я хочу сообщить, тебя несказанно обрадует.

― О, нет… Довольно… Последние две новости меня просто убили, ― пробурчал Снейп.

Директор привычно проигнорировал его ворчание и мягко произнёс:

― Северус, я предлагаю тебе должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.

Мастер Зелий от удивления забыл как дышать, и, опомнившись, сделал два глубоких вдоха и выдоха. Дамблдор с довольным видом наблюдал за реакцией своего подчинённого. Снейп приподнялся в кресле, а потом рухнул обратно. Эта новость и радовала, и шокировала одновременно. Он семнадцать раз подавал заявление на эту должность, семнадцать раз традиционно получал отказ, и теперь, когда он совсем отчаялся получить желаемое, директор вот так просто предлагает ему занять вакантное место преподавателя Защиты.

― А как же Зелья? ― недоверчиво спросил Снейп.

― О, я уверен, что Гораций Слизнорт будет рад вернуться в Хогвартс, когда его жизни больше не угрожают Пожиратели. Так ты согласен?

― Чёрт возьми, Альбус! Конечно, я согласен! Я немедленно возьмусь за составление планов! ― восторгу его не было предела. ― И, кажется, здесь я должен что-то сказать… ― в замешательстве произнёс он.

― «Спасибо», Северус, просто «спасибо», ― весело подсказал Альбус.

― Спасибо… ― еле слышно повторил Снейп и, поднявшись со своего места, медленно пошёл к движущейся лестнице. Когда дверь за ним захлопнулась, директор посмотрел в окно и задумчиво произнёс:

― Ты заслужил, мальчик мой… Ты единственный, кто достоин этого…

― Я до сих пор не могу поверить, что ты уговорила нас на это, Гермиона, ― недоумённо покачал головой рыжий парень, за талию притягивая девушку к себе. Он попытался поцеловать её, но Гермиона увернулась и положила голову ему на плечо. Она стеснялась демонстрировать свои чувства на людях, а сейчас в купе с ними сидели Гарри, Джинни и Полумна.

― Я уже говорила, ребята, нам нужно окончить школу, ― сказала Гермиона, наблюдая за быстрой сменой пейзажа за окном поезда. ― Без диплома Хогвартса нас не примут ни в один магический университет, я уж молчу про аврорат с его высокими требованиями, и вы об этом знаете.

Отвернувшись от окна, девушка вытащила из школьного чемодана увесистый том «Тайны Светлой Магии» и принялась за чтение. Друзья понимающе переглянулись, и глупые улыбки застыли на их лицах. Гермиона Грейнджер была неисправима. Дабы не мешать восходящей звезде науки забивать собственную голову никогда не лишними знаниями, ребята уткнулись в свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Первая полоса гласила: «РУФУС СКРИМДЖЕР vs. ОППОЗИЦИЯ». С колдографии под заголовком на них смотрел самодовольный мужчина, наслаждающийся вниманием к собственной персоне. Стоящие позади него волшебники старательно отворачивались от вспышек камер.

― Мне никогда не нравился этот тип, ― пробурчал Рон, рассматривая изображение министра. ― Да и отец говорит, что Скримджер жаден до власти и пойдёт на многое, чтобы её удержать.

― Но он, в любом случае, лучше Фаджа, который полностью игнорировал всё, что связано с Волдемортом, ― резонно возразил Гарри.

― Я думаю, будет правильнее, если Орден протолкнёт в министры Кингсли, ― не отрываясь от книги, прокомментировала Гермиона.

― Точно! ― с энтузиазмом поддержала Джинни. ― Он же в ладах с Дамблдором!

― Я и говорю, ― согласилась девушка. ― Надеюсь, что после выборов Министерство Магии оставит Хогвартс в покое и не забудет урок, который мы преподали старой жабе.

Гарри автоматически потёр свою левую руку, на которой ещё можно было прочесть еле видную надпись: «Я не должен лгать». Все вспомнили их пятый год обучения в школе, если это, конечно, можно было назвать обучением ― скорее смешной пародией на «мягкий» казарменный режим Азкабана. Это был тяжёлый год и для студентов, и для преподавателей, когда в школе командовала протеже Фаджа ― Долорес Амбридж, она же старая жаба, она же чёрная жирная муха, она же розовый мешок с экскрементами гиппогрифа. Вдоволь посмеявшись над давно прошедшими временами, ребята продолжили обсуждать последние события магического мира. Рон, раскрыв газету на второй странице, был так ошарашен, что тут же выронил её из своих рук.

― Снейп?! ― вскрикнул он, вскакивая с места. ― Не может быть!

― Что, Рон? ― не на шутку перепугавшись, спросила Джинни и подняла газету. Она скользнула взглядом по колонке «Новости из Хогвартса» и простонала: ― О, нет…

― Да что случилось? ― удивлённо воскликнула Гермиона и уставилась на двух своих друзей, совершенно позабыв о книге.

Джинни молча сунула ей «Пророк», и девушка начала вслух зачитывать небольшую статью с заголовком «МЕЧТЫ СЕВЕРУСА СНЕЙПА СБЫВАЮТСЯ»:

― «Некогда известный всем как Пожиратель Смерти Северус Тобиас Снейп получил то, о чём мечтал годами ― должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Об этом нам сообщил сам директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, Альбус Дамблдор, который, по некоторым достоверным источникам, давно страдает старческим маразмом, что немудрено, когда тебе сто пятьдесят четыре года. И подобное решение директора лишний раз доказывает этот прискорбный диагноз. Кто в здравом уме и твёрдой памяти разрешит ТЁМНОМУ колдуну преподавать защиту от ТЁМНЫХ искусств? Но именно так и поступил Альбус Дамблдор, который славен своими сумасшедшими идеями и странными выходками! Да, сейчас многие могут возразить, что мистер Снейп стал Пожирателем ещё в юности, но потом вдруг резко пересмотрел свою позицию, перешёл на сторону Дамблдора, стал двойным агентом, шпионил за Тем-Кого-Нельзя-Называть и после его смерти был оправдан по всем статьям Визенгамотом. Но! Кто сказал, что это правда? Кто сказал, что, доверяя «бывшему» Пожирателю Смерти своих детей, мы не подвергаем их опасности? Кто сказал, что мистер Снейп не вырастит из маленьких волшебников с неокрепшими ещё умами новое поколение тёмных колдунов? Кто сказал, что можно доверять преподавание человеку, который, быть может, убивал и мучил родителей своих же учеников? Альбус Дамблдор! Надеюсь, что Попечительский Совет всерьёз заинтересуется этой проблемой». Рита Скитер, специальный корреспондент «Ежедневного Пророка».

― Старая стерва, ― процедила сквозь зубы Гермиона, комкая газету в своих руках. ― Как можно такое писать?

― Согласна, ― медленно протянула Полумна. ― Не думаю, что Дамблдор страдает маразмом, у него слишком много мозгошмыгов в голове.

Грейнджер метнула в её сторону яростный взгляд.

― Я не об этом! Как можно такое писать про профессора Снейпа?! После всего, что он сделал для всех нас? ― негодовала девушка, всеми фибрами души ненавидя сейчас эту дешёвую писаку.

Все удивленно переглянулись. Общую мысль выразил Рон:

― Ты в порядке, Гермиона? Это же просто Снейп…

― Он один из тех, благодаря кому, ты, Рон, сейчас спокойно едешь в школьном поезде, не заботясь о том, что какой-то змееголовый монстр пытается заавадить половину магической Британии! ― гневно произнесла Гермиона, отстраняясь от своего парня. Казалось, девушка сейчас просто взорвётся от ярости, и Полумна, приняв здравое решение не дожидаться этого, выскользнула из купе, якобы отправляясь на поиски тележки со сладостями, которая всего десять минут назад побывала у них.

― Ну… Я думал… ― пробубнил покрасневший Рон и отвернулся к окну.

― Одной прямой извилины недостаточно, Рональд Уизли, чтобы совершать такой тяжкий мыслительный процесс! ― на одном дыхании выпалила Гермиона.

― Хмм… Гермиона, когда ты так говоришь, ты сильно напоминаешь одного слизеринского ублюдка, ― невесело усмехнулся Рон, даже и не подумав обидеться на оскорбившую его девушку. Та подскочила, словно ужаленная, и теперь грозовой тучей нависла над парнем.

― Не смей так называть профессора Снейпа! Сколько можно поливать его грязью?! Вы это делаете с самого первого курса, но он давно доказал всем нам, что он на нашей стороне. Он рисковал ради нас жизнью, шпионил для Ордена, балансировал на острие ножа, и такой, как ты, просто не имеет морального права его оскорблять! Ясно?! ― резко бросила она и выскочила из купе, оставив Рона, Гарри и Джинни недоумённо переглядываться.

― Какая муха её укусила? ― удивился Рон. ― Почему она постоянно защищает этого упыря?

― Она взрослей многих из нас, Рон, ― тяжело вздохнув, сказал Гарри. ― Она понимает больше, чем мы все, вместе взятые. Не советую при ней упоминать Снейпа.

Рон нахмурился, и Гарри, подсев к нему, похлопал друга по плечу. Так они и просидели всю дорогу до Хогвартса, каждый погружённый в свои мысли.

* * *

Большой Зал встретил семикурсников во всей своей красе. Четыре неизменных обеденных стола всё так же стояли перпендикулярно преподавательскому, заставленные золотыми кубками и тарелками. Плавающие в воздухе свечи по-прежнему освещали возбуждённые лица студентов, делившихся последними новостями с друзьями. Привидения факультетов обсуждали последнее собрание Клуба Безголовых Рыцарей. Сэр Николас по традиции причитал о несправедливой судьбе своей головы. Преподаватели сидели на своих обычных местах и кидали недовольные взгляды на особо шумных нарушителей порядка в Большом Зале. Некоторые студенты смотрели на зачарованный потолок и удивлялись тому, что небо над их головами чистое и каждая звёздочка радостно сияет, словно отполированная кем-то бесконечно могущественным. Такое зрелище давно уже не видел никто из школьников ― во время войны с Волдемортом небо неизменно было затянуто туманной пеленой и навевало тоску на студентов, напоминая о тяжёлых временах.

Гермиона Грейнджер, далеко обогнав своих друзей, быстрым шагом вошла в Большой Зал, не обращая внимания на удивлённые взгляды в её сторону. Не поднимая головы, она пересекла зал и рухнула на первое же свободное место за гриффиндорским столом, яростно буравя глазами стоящий перед ней кубок. Студенты других факультетов перешёптывались за спиной девушки и обсуждали её неожиданное появление в Хогвартсе. Никто не ожидал, что Золотая Троица решит вернуться в школу, ведь они были героями войны, а потому странно было думать, что они ничем не отличаются от обычных волшебников и им тоже нужно закончить обучение. Следом за девушкой в Большой Зал вошли Поттер и Уизли и тут же завладели вниманием любопытных подростков. Некоторые подскочили со своих мест, желая пожать им руку, сразу с нескольких сторон раздались аплодисменты как знак признательности, а некоторые и вовсе начали скандировать кричалки, вроде: «Гарри Поттер ― наш герой, Рональд Уизли ― наш король, Волди-Волдика долой, МЫ всегда с тобой!». Гарри между тем мгновенно покраснел и поспешил занять место возле Грейнджер, Рон же, ужасно довольный собой, раздавал автографы хаффлпаффским фанаткам.

― Гермиона, где ты была? ― спросил Гарри, подсаживаясь к подруге. ― Мы искали тебя на платформе, но ты как в воду канула.

― Не хотела слушать очередные бредни этого рыжего болвана, ― сморщилась девушка при мысли о своём парне. ― Когда же он перерастёт эти бессмысленные предрассудки? Я надеюсь, хоть ты понимаешь меня?

― Я понимаю. Но вы мои лучшие друзья, и я не хотел бы, чтобы вы ссорились. Будь помягче с ним, Гермиона, ― попросил Гарри.

― Он бывает невыносим…

― О, да, ― засмеялся юноша. ― Мне об этом известно.

Девушка радостно улыбнулась в ответ и подумала, что ей невероятно повезло с другом. С тех пор как Рон и Гермиона начали встречаться, они всё время ссорились, мирились, старались идти на компромиссы, и Гарри неизменно помогал им, сглаживал углы, стараясь не допустить, чтобы после стольких лет их дружба просто взяла и распалась. В этот момент слева от Грейнджер приземлился Рон и, крепко обняв её, прошептал на ушко: «Мир?». Не услышав ответа, он принял молчание за знак согласия, и его рука скользнула вниз по спине Гермионы. Зардевшаяся девушка резко оттолкнула её и посмотрела на одобрительно улыбающегося Гарри.

― Рооон, ― протянула она, переводя недовольный взгляд на парня. ― Я не говорила, что ты прощён.

― Как мне загладить свою вину? ― подмигнув ей, спросил Рон. Девушка закатила глаза и отвернулась от него в сторону преподавательского стола. Там на своих обычных местах сидели профессора и переговаривались между собой. Дамблдор с лучезарной улыбкой разговаривал с Вектор и теребил свою длинную бороду. Профессор Флитвик, восседая на самом высоком стуле, болтал коротенькими ножками, тем самым вызвав непроизвольную улыбку на лице колдуньи. Она скользнула взглядом правее директора и увидела неизменно мрачного, угрюмого и молчаливого Северуса Снейпа, возле которого лежал его экземпляр «Ежедневного Пророка», и не было никаких сомнений, что он уже прочитал посвященную ему статью. Снейп, словно что-то почувствовав, внимательно осмотрел зал и, встретившись взглядом с улыбающейся Грейнджер, подозрительно сузил глаза. Девушка покраснела ещё сильнее и поспешно отвернулась от профессора.

― Хотел бы я видеть реакцию Снейпа, когда он узнал, что мы возвращаемся. Небось, перевернул весь свой кабинет в приступе ярости, ― беззаботно пошутил Гарри. Рон, слегка успокоившись по поводу Гермионы, тоже сидел в приподнятом настроении.

― Этот слизеринский… кхм… ― запнулся он и бросил осторожный взгляд на девушку, ― он, наверняка, завалит нас на ТРИТОНах только за то, что мы посмели вернуться в школу.

― Что ж, зато у нас будет дополнительный стимул при подготовке к экзаменам ― не дать сбыться заветной мечте Северуса Снейпа, ― ухмыльнулся Гарри и тоже посмотрел на мрачного преподавателя.

В этот момент двери Большого Зала распахнулись, и внутрь вошла группа маленьких испуганных первокурсников, которые робко оглядывали помещение, лица студентов и преподавателей. Началась Церемония Распределения. Малыши в страхе садились на табуретку и ждали вердикта Волшебной Шляпы. Услышав выбранный факультет, они бегом направлялись к своим столам и старшим товарищам. Позже директор объявил начало Пира, и обеденные столы едва не прогнулись от появившегося на них гастрономического изобилия. Голодные студенты набросились на лакомства, с удовольствием набивая свои животы. Наевшись, они стали лениво переговариваться между собой. В этот момент Дамблдор поднялся со своего места и, призывая всех к вниманию, несколько раз хлопнул в ладоши. Все взгляды присутствующих в Большом Зале обратились на него. Он откашлялся, мягко улыбнулся и произнес:

― Добро пожаловать в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, друзья мои. Я несказанно рад видеть вас в этих стенах из года в год. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем видеть ваши добрые лица, ― директор остановился, оглядывая детей, и снова продолжил. ― Теперь я хочу сделать пару важных объявлений. Во-первых, сообщаю первокурсникам и напоминаю остальным ― Запретный Лес потому и называется запретным, что ходить туда учащимся школы категорически запрещено. Мистер Филч лично будет контролировать ваши перемещения по замку и прилегающей к нему территории. Во-вторых, разрешите представить вам уже известного и всеми любимого профессора Северуса Снейпа. На днях я предложил ему должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, и он любезно согласился принять моё предложение, ― Дамблдор слегка поклонился в сторону мрачного профессора.

Для большинства присутствующих это уже не было новостью благодаря статейке вездесущей Риты Скитер, но всё же на долгие полминуты в Большом Зале воцарилась абсолютная тишина. Затем пришедшие в себя слизеринцы разразились аплодисментами в честь своего декана. Тот даже бровью не повёл, словно говорили вовсе не о нём.

― И, в-третьих, друзья мои, последняя новость, самая важная, и я прошу вас воспринять её достойно. В этом году Хогвартс будет участвовать в Турнире Трёх Волшебников, который пройдёт в Шармбатонской Академии Волшебства, ― Дамблдор развёл руками, словно разрешая студентам выразить свою реакцию.

В тот же миг воздух словно взорвался громкими возгласами. Все вышли из оцепенения и теперь в радостном предвкушении ждали продолжения речи директора. Тот, подождав пока шум стихнет, продолжил:

― Но! В Турнире смогут принять участие только седьмые курсы школы ввиду опасных заданий, которые предполагается выполнять участникам…

После его слов Большой Зал разразился воплями, на этот раз в основном негодующими. Студенты кричали о несправедливости, о пристрастности… И лишь седьмые курсы орали радостно, уже предвкушая столь выдающееся событие. Общий гвалт остановил голос директора школы, многократно усиленный при помощи заклинания Sonorus:

― ТИХО! Вы не должны забывать, что Турнир Трёх Волшебников ― смертельно опасная игра, и участвовать в ней могут только обученные волшебники! Думаю, не стоит вам напоминать, чем закончился прошлый Турнир? Но Министерство Магии решило, что проведение подобного мероприятия поднимет авторитет школы и будет способствовать развитию магических отношений трёх стран ― Великобритании, Франции и Болгарии. Буду вам признателен, седьмой курс, если вы правильно оцените свои возможности и подумаете, стоит ли участвовать в Турнире. В течение завтрашнего дня вы можете записаться у своих деканов, потом они представят список желающих мне, и я сам выберу десять участников, которые отправятся во Францию на Турнир. У меня всё, друзья мои. Вам пора в свои комнаты. Старосты, проводите первокурсников в гостиные факультетов. Всем удачного учебного года! ― закончил Дамблдор и сел на своё место.

* * *

― Это просто невероятно! ― воскликнула Гермиона, направляясь с Гарри и Роном в гриффиндорскую башню. ― Непонятно, почему Министерство решило провести Турнир спустя всего три года! Здесь явно что-то не так. Но это, всё равно, просто замечательная новость!

― Замечательная новость? ― переспросил Рон, крепко схватив девушку за руку. ― Ты с ума сошла?! Только не говори, что будешь участвовать!

― Гермиона, это глупая идея… ― поддержал друга Гарри.

Девушка отдёрнула руку и с вызовом посмотрела на друзей.

― Почему глупая, Гарри? Я думала об этом ещё на четвёртом курсе.

― На четвёртом курсе всё было по-другому, Гермиона, ― возразил Рон.

― Что именно? ― раздражённо спросила девушка, переводя взгляд с одного юноши на другого.

― Тогда вот-вот должен был возродиться Волдеморт, ― ответил Гарри за друга.

― И?

― Пойми, ― нахмурился парень, ― три года назад Турнир был проведён для того, чтобы занять чем-то общество, отвлечь его от осознания надвигающейся угрозы. И вспомни, чем всё закончилось! Сейчас этой угрозы нет, мир, наконец, установлен. Наслаждайся, Гермиона. Зачем снова подвергать себя опасности, когда мы только обрели спокойствие?

― Гарри, ― устало улыбнулась гриффиндорка и потрепала его по волосам, ― всё будет нормально. Я хочу участвовать... Рон, ты ведь поддержишь меня?

Поттер не стал больше возражать, понимая, что если Гермионе Грейнджер что-то взбрело в голову, она сделает всё, чтобы добиться своего. А Рон в этот момент что-то тщательно обдумывал, взвешивал и, наконец, сказал:

― Хорошо, милая, но я тогда тоже запишусь! Не могу оставить тебя одну. И если ты станешь Чемпионом Хогвартса, я буду рядом.

Девушка, услышав это, с благодарностью кинулась ему на шею, а Рон, воспользовавшись моментом, наконец, поцеловал её в губы. Гарри между тем ускользнул в сторону башни, а влюблённая парочка так и осталась стоять в обнимку посреди коридора, по которому, по иронии судьбы, шёл самый грозный профессор Хогвартса, и у него сегодня был не самый лучший день в жизни. Он остановился и с деланным интересом уставился на этих двоих, предвкушая огромное количество снятых баллов, но так как его, похоже, попросту не замечали, он громко кашлянул. Рон и Гермиона мгновенно отпрянули друг от друга, и оба покраснели от смущения.

― Минус десять баллов с Гриффиндора за недостойное поведение в стенах школы, мистер Уизли и мисс Грейнджер. Соизвольте ответить, почему вы до сих пор не в гостиной своего факультета? ― спросил Снейп своим самым шёлковым голосом.

― Мы как раз шли туда, профессор… ― если слышно пробормотала Гермиона.

― Интересная манера передвижения, мисс Грейнджер, ― издевательски произнёс он. ― И как? Эффективная?

Девушка покраснела ещё сильнее, а Рон тем временем сжал кулаки и сделал шаг в сторону Снейпа.

― А вы попробуйте сами, профессор, если хоть кто-то нормальный согласится на это…

― Рон! Замолчи! ― воскликнула Гермиона и оттащила его от преподавателя от греха подальше. ― Профессор Снейп, извините…

― Отчего же? Пусть выскажется, ― спокойно произнёс Снейп, угрожающе приближаясь. ― Жду не дождусь продолжения вашей прочувствованной реплики, мистер Уизли. Похоже, после «впечатляющей» победы над Тёмным Лордом вы возомнили себя тем, кем вовсе не являетесь, и несколько зарвались.

Ощутив яростное желание своего парня всё же высказаться до конца, Гермиона навела на него палочку, прошептала заклинание немоты и снова обернулась к Снейпу.

― Сэр… Мы, пожалуй, пойдём. До свидания, профессор, ― промямлила девушка и, толкая впереди разгневанного, но безмолвного Рона, быстрым шагом направилась в сторону родной башни.

― Минус двадцать баллов с Гриффиндора за неуважение к преподавателю, Уизли! ― услышали они, когда поворачивали за угол, оставляя позади взбешённого профессора.

Открыв глаза, Гермиона Грейнджер первым делом кинула взгляд на зачарованный лист пергамента с расписанием занятий на понедельник. Увидев там среди других предметов ЗоТИ, она разочарованно выдохнула. Похоже, день обещает быть интересным, особенно после вчерашнего инцидента в коридоре ― Снейп решит жестоко отыграться на Роне на своих занятиях. Да и самой девушке не особенно повезёт, ведь все знают, что Снейп любит доводить дело до конца и последнее слово всегда должно быть за ним. А вчера Гермиона очень деликатно попыталась «заткнуть» профессора, чтобы избежать серьёзной взбучки в самом начале года. Определённо, Снейп вчера остался в ужасном расположении духа, и месть его будет страшна.

После ванной девушка стала неторопливо одеваться и кидать в сумку нужные учебники. Конечно, она уже знала их от корки до корки, но всё равно чувствовала волнение перед предстоящим учебным годом. За год, проведённый вне школы, в течение которого она, Гарри и Рон искали крестражи, боролись с Пожирателями Смерти, прятались по всей Великобритании, находясь на волосок от смерти, ребята заметно повзрослели. Рон стал более-менее внимательным и ответственным, но слава одного из героев вскружила ему голову, и теперь он думал, что многое ему позволено. Гарри, охваченный эйфорией после победы над Волдемортом, предложил Джинни выйти за него замуж, на что девушка ответила согласием. Свадьбу решили сыграть после окончания школы. Мальчик-Который-Выжил теперь ценил каждый момент, проведённый с любимой, с друзьями, с обретённой семьёй в лице Уизли. Он только-только начал жить, учился быть счастливым. Гермиона же превратилась из маленькой угловатой девочки в привлекательную девушку. Все, кто знал её раньше, не могли поверить, что это действительно она. Природа всё сделала сама ― волшебница никогда не зацикливалась на своей внешности, всю себя полностью посвящая учёбе. Она хотела добиваться новых и новых высот, раз за разом доказывая миру, что маглорождённая ведьма достойна владеть магией, хотя никто уже не сомневался в обратном.

Спустившись в Большой Зал на завтрак, девушка прошла к своему обычному месту, где уже сидели Гарри и Рон. Повернувшись к по преподавательскому столу, она увидела, что Снейп сидел в самом отвратительном настроении и прожигал её взглядом. «Пора бы повзрослеть, профессор», ― подумала Гермиона и, усаживаясь рядом с друзьями, включилась в беседу:

― О чём говорили, ребята? ― спросила она, накладывая в тарелку бекон.

― О том, как я вчера мог набить морду Снейпу, если бы ты меня не остановила! ― прорычал Рон, досадно ковыряя вилкой в тарелке.

― Если бы я тебя не остановила, я бы соскребала тебя с каменного пола и несла бы в Больничное Крыло в спичечном коробке, Рон, ― невесело усмехнувшись, произнесла юная волшебница.

― Ты ещё не передумала участвовать в Турнире, Гермиона? ― перевёл разговор в другое русло Гарри, за что девушка была ему благодарна.

― Нет, Гарри, я пойду к МакГонагалл до обеда и запишусь, ― улыбнулась она. ― Ты сам не хочешь попробовать?

― Ни за что! ― и девушка увидела, как улыбка сползает с лица друга. ― Я не хочу пережить это снова. И тебе не советую. Там очень опасно, ты не представляешь, каково это ― смотреть в лицо смерти, знать, что один неверный шаг, и ты больше не увидишь родных, друзей.

― Я признательна тебе, Гарри, за заботу, ― Гермиона села к нему ближе и ласково погладила по руке, ― но, думаю, я справлюсь.

Закончив с завтраком, друзья направились в самую мрачную часть замка ― подземелья. Их шаги глухим эхом отдавались от каменных стен, и только немногочисленные свечи указывали путь в аудиторию ЗоТИ.

― Кто составлял расписание? ― негодовал Рон. ― Надо ж было поставить пару этого упыря в первый учебный день, в понедельник, да ещё и после завтрака. Не удивлюсь, если меня стошнит прямо за партой.

― После твоей вчерашней выходки, Рон, не жалуйся на предвзятое отношение профессора. Как тебе в голову пришло ему такое ляпнуть?

― Гермиона, да он же издевался!

― Пора бы уже к этому привыкнуть и игнорировать, ― спокойно ответила девушка и еле слышно проскользнула в класс.

Как только ребята расселись по местам, в аудиторию зашёл, нет ― влетел, ворвался, вломился профессор Снейп. Как всегда эффектно взмахнув полами своей чёрной мантии, он резко остановился, повернулся к горстке семикурсников, на его лице играла фирменная презрительная усмешка.

― Как вас много, ― язвительно прокомментировал Снейп, оглядывая семерых гриффиндорцев, пятерых слизеринцев, шестерых райвенкловцев и одного испуганного хаффлпаффца. ― Впрочем, при постоянной смене преподавателей Защиты бóльшего я и не ожидал. Ваши знания являются крайне отрывочными, и боюсь, что мало кто из вас наскребёт проходные баллы на выпускных ТРИТОНах.

Он медленно прошёл вдоль рядов, с удовольствием растягивая свои слова и наблюдая за выражением лиц студентов. Гермиона же, уткнувшись взглядом в парту, пыталась не смотреть на него, не желая вспоминать вчерашний инцидент, когда Снейп застал её и Рона при смущающих обстоятельствах.

― Защита от Тёмных Искусств, ― продолжал профессор, ― дисциплина, изучающая защиту от запрещённых заклятий и тёмных магов, от нечисти, подобной оборотням, ― здесь он усмехнулся, ― дементорам, вампирам, боггартам, инферналам и другим волшебным тварям. Но так как за предыдущие шесть лет вы уже познакомились с опасными существами, то на моих уроках вам предстоит научиться противостоять запрещённым заклинаниям из области тёмной магии. Поэтому…

― Но, профессор, ― перебил его Рон, ― мы уже изучали Непростительные на четвёртом курсе.

― Изучать и противостоять ― разные вещи, мистер Уизли, ― прошипел Снейп. ― Я вовсе не собираюсь показывать вам то убожество, которое демонстрировал лже-Грюм. Вы будете испытывать действие заклинаний на себе, чтобы иметь возможность в будущем сопротивляться им, а не наблюдать их действие на паучках!

― Это незаконно! ― поддержала брата Джинни, без опасения глядя на профессора. ― Вы не можете отрабатывать Непростительные на студентах!

― Мисс Уизли? ― протянул Снейп и посмотрел на смелую гриффиндорку, словно впервые увидел. ― Вы в этом уверены?

― Да, сэр, ― ответила Джинни, которую испепеляющий взгляд декана Слизерина совершенно не испугал. ― Я хочу сказать, что вы не имеете права использовать на нас эти заклинания…

― Минус пять баллов с Гриффиндора за дерзость! Да будет вам известно, мисс Уизли, директор наделил меня этим правом, ― тучей нависая над рыжей девушкой, сквозь зубы процедил профессор. ― И мне интересно узнать, как вы собираетесь сопротивляться Crucio или Imperio, ни разу не узнав, как они подействуют на ваш организм?

― Вы собираетесь накладывать их на нас? ― дрожащим от ужаса голосом спросила Гермиона.

Снейп резко развернулся к ней и презрительно усмехнулся:

― Не говорите глупостей, мисс Грейнджер. Наложив на ваш неподготовленный разум Непростительные, я куплю себе билет в один конец до Азкабана, ― он снова двинулся вдоль рядов, продолжая говорить: ― Существует зелье, которое при наложении заклятия имитирует его действие, но на деле вы не испытываете никаких последствий. Исключением является Avada Kedavra, так как зелье не в состоянии создать иллюзию смерти. Хотя, ― Снейп остановил взгляд на Гарри, ― можно будет проверить эту аксиому на некоторых авадоустойчивых личностях.

Тишина установилась гробовая. Профессор достал палочку и с помощью манящих чар призвал к себе пузырёк с зеленоватой жидкостью со своего стола. Снова повернувшись к классу лицом, он спросил, обводя глазами притихших студентов:

― Кто мне скажет, в чём состоит суть заклятия Imperio?

Естественно, Гермиона знала ответ, но предпочла не поднимать руку. Она заметно повзрослела и теперь не нуждалась в демонстрации своих знаний на каждом уроке, тем более зная, как эта манера самовыражения бесила Снейпа в прошлом.

― Неужели сама мисс Всезнайка не в состоянии ответить на столь примитивный вопрос? ― его чёрные брови поползли вверх от удивления.

Гермиона усмехнулась его реакции и встала из-за парты.

― Заклятие Imperio также называют Заклятием Подвластия, ― начала она. ― Оно является одним из составляющих триумвирата Запретных Заклинаний, отвечающим за волю волшебника. Imperio ― эта нить, связывающая волю накладывающего с волей подвластного. Imperio ― это столкновение двух сил, столкновение двух душ.

― Как сентиментально… ― иронично вставил Снейп.

Но девушка, проигнорировав его, продолжила:

― Таким образом, для Imperio существуют следующие характеристики: сила и продолжительность заклятия. Сила Imperio зависит от желания подчинить и отсутствия склонности к конформизму или толерантности. Продолжительность Imperio зависит от желания колдуна удержать власть, от умения распоряжаться и использовать эту власть совершенно конкретным образом. Чем агрессивнее и нетерпимее волшебник, тем сильнее будет его Imperio. Чем больше ему нравится удерживать власть, играть ею, чем больше он стремится к осуществлению своих планов в распространении своей власти повсеместно, тем продолжительнее будет заклятие. Если рассматривать степень воздействия Imperio, то в зависимости от силы сопротивления подвластного и желания кастующего, можно выделить четыре уровня. Первый ― осознание и возможность сопротивления. Второй ― осознание и невозможность сопротивления. Третий ― очень слабое осознание происходящего и невозможность сопротивления, или же туман. И четвертый ― отсутствие осознания происходящего, невозможность сопротивления, иными словами ― тролль.

― Три балла Гриффиндору за откровенное цитирование учебника, мисс Грейнджер. Поздравляю, у вас хорошая память при полном отсутствии широты собственного мышления, ― издевательски произнёс Снейп.

Девушка лишь удостоила его неодобрительным взглядом и села на своё место, шумно выдохнув. Но Рон не выдержал такой несправедливости и подскочил на ноги.

― Да вы сами не объяснили бы лучше, чем она! ― яростно воскликнул он, покрываясь багровыми пятнами.

― Минус десять баллов с Гриффиндора за реплику без разрешения, ― злорадно вынес вердикт преподаватель и приблизился вплотную к столу Гарри и Рона. ― Впрочем, я позволю вашему факультету реабилитироваться. Мистер Уизли, пройдите в центр аудитории, чтобы все могли вас лицезреть.

Рон, взглядом прожигая в профессоре дыру, прошёл мимо него и остановился перед классом. Снейп проследовал за ним и обратился к остальным студентам:

― Сейчас мистер Уизли продемонстрирует нам чудеса самообладания и самоконтроля. Выпив это зелье, ― учитель указал на пузырёк в своей руке, ― он подвергнется заклятию Imperio, но не волнуйтесь, мистер Уизли прочувствует лишь иллюзию его действия, фактически его разум останется нетронутым. Вы станете подвластным мне, мистер Уизли, поэтому попытайтесь как можно скорее вытолкнуть меня из сознания и сопротивляться одному из Непростительных.

Рон выглядел не на шутку напуганным и начал отодвигаться от Снейпа, пока не упёрся в учительский стол.

― Вы не сделаете этого, профессор, ― жалобно простонал парень.

Слизеринцы с удовольствием ожидали начала шоу, остальные напряжённо ждали от Снейпа какого-то подвоха.

― Профессор, ― окликнул его Гарри, ― не могли бы вы продемонстрировать действие зелья на мне?

― Не играйте в гриффиндорское благородство, Поттер, с вашим другом ничего не случится, ― ухмыльнулся Снейп и повернулся к Рону. ― Выпейте зелье, Уизли, не будьте глупцом, это всего лишь иллюзия!

Тот с видом покорного мученика подошёл к профессору, взял пузырёк и, сморщившись от запаха, выпил его содержимое.

― Что вы ощущаете? ― равнодушно спросил Снейп, которому ответ нужен был лишь для того, чтобы показать другим, что беспокоиться не о чём. Рон пожал плечами и ответил:

― Ну, всё как обычно…

― Хорошо, теперь я накладываю Imperio, вы сопротивляетесь. Ясно?

― Ясно. Только обещайте, что будет не больно…

― Я никому ничего не обещаю. Imperio, ― усмехнулся Снейп и, не отводя палочки от вздрогнувшего парня, приказал: ― Сто отжиманий, мистер Уизли.

Рон с видом тронутого недоумка опустился на каменный пол и с улыбкой на лице принялся отжиматься. Слизеринцы злорадно стали считать хором, а Снейп презрительно прокомментировал:

― Наглядный пример четвёртого уровня воздействия Imperio, как сказала мисс Грейнджер, тролль. Полностью с вами согласен в сравнении столь похожих друг на друга существ.

Слизеринцы загоготали на весь класс, наслаждаясь тем, как их декан, издевается над гриффиндорцем. Было очевидно, что Рон даже и не пытается сопротивляться, а послушно выполняет приказания Снейпа. Гермиона подскочила со своего места и бросилась к другу, который, уже еле дыша, продолжал отжиматься.

― Прекратите это немедленно! Вы же видите, он устал!― гневно крикнула она, присев возле Рона.

Снейп, сделав вид, будто не слышал, продолжал смотреть на парня, уже бессильно лежащего на полу посреди класса. Девушка медленно встала, осторожно вытащила из-под мантии палочку и направила её на профессора.

― Я сказала: прекратите это. Снимите заклинание, ― тихо произнесла она, решительно глядя на Снейпа. Он перевёл тяжёлый взгляд на Гермиону.

― Вы ненормальная, Грейнджер? ― забыв традиционное «мисс», угрожающе выдавил он. ― Опустите палочку!

― После вас, профессор, ― ещё тише ответила она, похоже, испугавшись последствий своего поступка.

Студенты, ― кто с интересом, кто с ужасом, ― молча наблюдали за их словесной дуэлью.

― Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за срыв занятия и открытую попытку нападения на преподавателя, ― в полной тишине прошипел Снейп, сверля взглядом нахальную выскочку. ― И взыскание сегодня в восемь в моём кабинете. Finite Incantatem.

Взгляд рыжего парня обрёл осмысленное выражение. Рон поднялся, но всё также тяжело дыша, опёрся на учительский стол.

― Минус десять баллов с Гриффиндора, Уизли, за полное отсутствие попыток к сопротивлению заклятию Imperio, хоть и иллюзорному. Благодаря некоторым личностям Дом Гриффиндора потерял сегодня шестьдесят пять баллов, даже не успев их набрать. Урок закончен. К следующему занятию написать письменную работу на два свитка о Заклятии Подвластия. Выметайтесь! ― рявкнул Снейп.

Cтуденты поспешно поднялись со своих мест, и через мгновение злополучная аудитория опустела. Гермиона, всё ещё находясь в подавленном состоянии, медленно подошла к профессору.

― Сэр… Я хотела извиниться, ― промямлила она.

Снейп мельком взглянул на неё, словно она была незначительным пятнышком на его мантии, и презрительно ответил:

― Мисс Грейнджер, я знал, что по разуму вы недалеко ушли от малолетних первокурсников, но чтобы не знать смысла слова «иллюзия»…

― Профессор, ― смущённо возразила Гермиона, ― ведь Рон действительно выполнял ваш приказ…

― Теперь послушайте меня, ― гневно перебил её Снейп. ― Главной целью заклятия Imperio был «разум» мистера Уизли и, если вы не заметили, он остался нетронутым. Несколько физических упражнений ещё никого не убили, а сам испытуемый в следующий раз будет знать, что лучше ему держать свой язык за зубами и думать, прежде чем что-то говорить преподавателю Хогвартса в порыве своей непроходимой тупости. Если Imperio воздействовал на разум, то Crucio будет воздействовать на тело жертвы, а зелье, которое я вам продемонстрировал, имитирует действие этих заклятий, учит вас сопротивляться им и ничего больше! И тот спектакль, что вы разыграли на моём уроке, ещё раз доказывает вашу глупость, мисс Грейнджер.

Снейп знал, что его слова заметно задевают девушку, но ни его тон, ни его взгляд не оставляли сомнений в желании выговаривать лучшую ученицу Хогвартса.

― Вы можете идти, мисс Грейнджер, ― спокойно произнёс он и, отвернувшись к своему столу, добавил: ― Почитайте на досуге про Иллюзионное Зелье, чтобы избежать в дальнейшем подобных ситуаций на моих занятиях.

― Да, сэр, ― выдавила Гермиона и направилась к выходу из аудитории, попутно пряча палочку в карман мантии. Внутри всё горело от стыда, и хотелось провалиться сквозь землю. За дверью её ждали Гарри и Рон, нервно вышагивавшие вдоль коридора.

― Гермиона, это было бесподобно! ― подбежал к ней улыбающийся Гарри, увидев подругу.

― Лучше не напоминай, ― раздражённо бросила девушка и медленно побрела в сторону лестницы. ― Я повела себя очень глупо… Как ты, Рон?

― Да всё нормально, вроде бы… Вот только руки побаливают, но это пройдёт, ― беззаботно ответил он. ― Снейп, наверно, хотел отомстить мне за вчерашнее.

― Рон, ты сам виноват, ― сказала Гермиона, с укором глядя на парня, а затем с интересом спросила: ― А что ты чувствовал, когда на тебя наложили заклятие?

― Ммм… ― задумался он, почесав затылок, ― наверно то, что больше всего на свете я хочу сто раз отжаться. Я ощущал несравненную лёгкость во всём теле и сопротивляться ей не получалось… Мне это даже нравилось, ― развёл руками Рон.

― Тролль… ― беззлобно прокомментировала Гермиона, и смех троих друзей разорвал гнетущую тишину подземелий.

Звонок, извещающий об окончании занятий, раздался во всех уголках Хогвартса. Все стали шумно и суетливо подниматься со своих мест, спеша отправиться в Большой Зал. Баллы, которые успела набрать Грейнджер, заметно подняли настроение гриффиндорцам. Поэтому они с одобрением смотрели на лучшую ученицу курса, благодаря которой баллы, снимаемые Снейпом, восстанавливались.

Подождав пока все студенты выйдут из класса Трансфигурации, Гермиона подошла к учительскому столу своего декана.

― Профессор МакГонагалл, ― издалека начала она, ― я хотела узнать: кто-нибудь из Гриффиндора записался на Турнир Трёх Волшебников?

Пожилая колдунья обречённо откинулась в кресле и устало посмотрела на девушку:

― Да, мисс Грейнджер, к сожалению, уже шестеро студентов записались на этот проклятый Турнир, как бы я их не отговаривала.

― А зачем вы это делаете, профессор? ― изумилась девушка.

― Да потому что это опасная игра на грани жизни и смерти! ― МакГонагалл сжала тонкие губы. ― Я никогда себе не прощу, если с одним из гриффиндорцев повториться история мистера Диггори.

― Но ведь там был замешан Волдеморт! ― заметила Гермиона, и женщина вздрогнула, услышав имя тёмного волшебника, пусть даже и уничтоженного. ― Я думаю, что в этот раз всё будет намного безопаснее…

― Ошибаетесь, мисс Грейнджер, ― покачала головой колдунья, ― раньше Турниры проводились раз в пять лет, но из-за количества жертв, которое всё время росло, приняли решение их не проводить. Конечно, периодически пытались возродить Турнир, но безуспешно. Можете себе представить, ― негодовала она, ― на турнире 1792 года участники ловили василиска! Василиска!

Девушка на мгновение потеряла дар речи, лишь вспомнив свою последнюю встречу с этим мерзким существом на втором курсе, пусть не лицом к лицу, но и с помощью зеркала шанс остаться в живых был близок к нулю. Она вспомнила лица своих друзей, когда они приходили к ней в Больничное Крыло, переживая за её жизнь. Гарри… Рон…

― А почему вы интересуетесь этим, мисс Грейнджер? ― подозрительно сузив глаза, спросила МакГонагалл.

Девушка виновато опустила глаза и еле слышно ответила:

― Профессор… Дело в том, что я хочу записаться на участие в Турнире…

Женщина приподнялась в своём кресле и тут же бессильно опустилась обратно, судорожно хватая воздух ртом и держась за сердце. Гермиона молниеносно среагировала на это и бросилась к ней.

― Профессор! ― вскрикнула она. ― С вами всё в порядке?

МакГонагалл, тяжело дыша, яростно посмотрела на свою любимую студентку:

― Я хотела бы задать вам тот же вопрос, мисс Грейнджер! Это самое глупое, что я от вас слышала, начиная с первого курса!

― Прошу вас, профессор, не отговаривайте меня, ― взмолилась девушка. ― Я уже всё решила ― я хочу участвовать. Просто занесите меня в список и отбросьте пессимистичные мысли.

― Как же так, Гермиона? ― запричитала декан Гриффиндора, увидев, что девушка настроена решительно. ― А если с тобой что-то случиться? Если ты не справишься со смертельными заданиями? Хогвартс этого не перенесёт…

― Профессор! ― возмущённо воскликнула Гермиона. ― Вы меня уже хороните?

― Нет, конечно…

― Вы сомневаетесь в моих способностях? ― пошла в наступление девушка.

― Нет, но…

― Вы считаете, что я не смогу выиграть Турнир?

― Нет, я так не считаю…

― Тогда простите, профессор, но я не вижу причин для отказа!

― Как бы то ни было, мисс Грейнджер, ― ведьма, кажется, взяла себя в руки после ошеломляющей новости, что её любимица решилась на столь глупый поступок, ― вам придётся серьёзно поговорить об этом с профессором Дамблдором и… профессором Снейпом.

― А при чём здесь профессор Снейп? ― осторожно спросила Гермиона, чувствуя, что не хочет слышать ответ.

МакГонагалл, если не с удовольствием, то с каким-то непонятным внутренним торжеством, посмотрела на старосту и сказала:

― Директор надеется, что он «любезно» согласится сопровождать потенциальных участников Турнира во Францию и представлять в Шармбатоне Хогвартс.

― Что-то мне совсем расхотелось участвовать… ― пробормотала побледневшая девушка и тут же поинтересовалась: ― А разве не директору принадлежит подобная прерогатива?

― Профессор Дамблдор уже не в том возрасте, мисс Грейнджер, ― строго проговорила МакГонагалл и уже более сочувственно посмотрела на Гермиону. ― Профессор Снейп просто идеальная кандидатура для сопровождающего, и вы должны помнить, что вы едете на смертельно опасное мероприятие, а не в летний лагерь «Серебряный Единорог». Он отлично разбирается почти во всех областях магии, кроме трансфигурации и прорицаний, разумеется, ― тут она позволила себе ухмыльнуться, ― и будет просто бесценным наставником в тех заданиях, с которыми вы столкнётесь. На чужой территории он останется едва ли не единственным, кто будет на вашей стороне и, безусловно, постарается по возможности защищать вас, как ученицу Хогвартса. Я говорю это вам лишь потому, что на сто процентов уверена ― именно вы станете Чемпионом от нашей школы, если вы не одумаетесь, конечно, о чём я буду молиться, мисс Грейнджер.

Девушка немного сникла, былой энтузиазм мгновенно испарился, но она признавала, что МакГонагалл безраздельно права: профессор Снейп ― идеальная кандидатура. Он сильный колдун, хоть и тёмный, он несравненный зельевар, и он тот, кто сможет подтолкнуть на правильный путь во время одного из сложных заданий. Но, скорее всего, его назначат одним из пяти судей Турнира, и тогда он не сможет в открытую хоть чем-то помогать Чемпиону Хогвартса, а если это будет ещё и «Всезнайка Грейнджер», то, наверное, он сделает всё возможное, чтобы не допустить её победы. Почему-то Гермиона была уверена, что Снейп её ненавидит и презирает, и причинами этого были её закоренелая дружба с Гарри, приключения, в которые попадала Золотая Троица, вечно поднятая на его занятиях рука и её настолько развёрнутые ответы, что можно было перепутать их с лекцией самого преподавателя.

Сколько бы она не старалась, у неё не получалось завоевать даже одобрительного кивка за идеально сваренное зелье, баллов, начисленных за безукоризненный ответ, и вообще за все шесть лет обучения ни одного доброго слова в её адрес от профессора не последовало. Все учителя Хогвартса давно признали её блестящий ум и несравненный талант к обучению, кроме злобного, саркастичного, угрюмого Снейпа, хотя Гермионе почему-то всегда хотелось услышать именно его одобрение. Она не знала, почему добивается именно его признания своих успехов. Быть может, это просто вызов, который Гермиона навязала сама себе, ― удовлетворить собственные требования и соответствовать требованиям других. Но ужаснее всего то, что это никак не получается в отношении одного определённого человека, чья благосклонность ей не так важна, хоть и принципиальна.

― Профессор, я признательна вам за заботу обо мне, но я уверена, что всё закончится хорошо. Даже если я не попаду на Турнир или попаду и не выиграю, то это будет отличная возможность проверить себя и свои способности и продемонстрировать их другим, ― спокойно ответила Гермиона.

― Никто и не сомневается в ваших способностях, мисс Грейнджер, ― отстранённо произнесла МакГонагалл и покачала головой. На что девушка вежливо улыбнулась, но не ответила и, попрощавшись со своим деканом, пошла в Большой Зал на обед.

* * *

За преподавательским столом атмосфера была настолько накалённой, что незадействованные в конфликте профессора поспешили как можно скорее ретироваться. В этот момент Мастер Зелий с такой силой стукнул вилкой по столу, что сидящие неподалеку студенты в изумлении уставились на него.

― Альбус, ― выдохнул Снейп, титаническим усилием заставляя себя успокоиться, ― я еще раз повторяю: НЕТ!

Директор, невинно улыбаясь, с самым беззаботным видом взирал на своего подчинённого.

― Неужели ты не хочешь побывать во Франции, Северус? Тебе как непревзойдённому зельевару было бы чрезвычайно продуктивно посетить столицу ароматических зелий, родину благородных вин, ― Дамблдор хитро прищурился, ― ну или как одинокому мужчине познакомиться с бесподобной француженкой.

Снейп сжал вилку в руке так, что побелели костяшки пальцев, и кинул на директора яростный взгляд.

― Оставь в покое столовый прибор, Северус, ― наигранно строго попросил Дамблдор.

― Я. НИКУДА. НЕ. ПОЕДУ, ― процедил сквозь зубы Снейп, игнорируя последнюю фразу собеседника.

― Почему ты так категоричен, друг мой?

― Потому что я не собираюсь таскаться за кучкой глупых молокососов, которые возомнили из себя едва ли не Мерлинов, ― злобно отозвался Мастер Зелий.

Директор неодобрительно покачал головой и, переходя на более серьёзный тон, сказал:

― Северус, кроме тебя, мне некого просить. Ты самая подходящая кандидатура.

― Почему же вы сами не поедете, Альбус? Мне казалось, что это ваша обязанность как директора Хогвартса, ― парировал разъярённый Снейп, ― и ваш почтенный возраст не отговорка.

― Я согласен, Северус, я уже так стар, что мои просьбы или… приказы, похоже, не действуют должным образом на моих подчинённых, ― печально улыбнулся Дамблдор и немного обиженно отвернулся от зельевара.

― Я не это имел в виду, ― упрямо возразил тот и обречённо выдохнул: ― Кажется, за меня уже всё решено, и моё мнение здесь не уместно.

― Я знал, что ты согласишься! ― радостно воскликнул директор и, снова повернувшись к Снейпу, по-отечески похлопал его по плечу, от чего тот недовольно скривился.

Минерва МакГонагалл, осознав, что конфликт исчерпан, обратилась к коллегам:

― Альбус, Северус, у меня к вам небольшая просьба…

Дамблдор участливо наклонил к ней голову, ожидая продолжения, Снейп же не удержался от колкой реплики:

― О, только пусть это не будет очередное спасение задн… кхм… Поттера или, того лучше, ― всей магической Британии.

― Ошибаешься, Северус, ― вздохнула пожилая волшебница, ― ещё хуже. Я прошу вас отговорить Гермиону Грейнджер от участия в Турнире.

― Чего-то подобного я и ожидал… ― пробормотал директор и замолчал.

― Эта выскочка организовала благотворительность и раздала все свои мозги? ― прошипел Снейп и бросил цепкий взгляд на девушку с кудрявыми волосами за гриффиндорским столом. ― Вы пытались забить в её пустую голову информацию об опасности Турнира, Минерва?

― Конечно, пыталась, ― встрепенулась МакГонагалл, ― но девочка не хочет меня слушать и стоит на своём…

― Вы декан её факультета, Минерва, я думал, у вас есть определённые рычаги воздействия на студентов, ― уже более сдержанно продолжил Снейп.

― На других студентов, конечно же, есть, но не на лучшую ученицу Хогвартса, ― немного обиженно ответила ведьма.

― Если даже ВЫ не можете её отговорить, то что в данной ситуации можем сделать мы? ― недовольно спросил Снейп, не сводя глаз с объекта их разговора, который сейчас смеялся над очередной шуткой рыжего недоразумения. Определённо, если эта девчонка на что-то решилась, отвадить её от этого будет непросто. Достаточно вспомнить вечно поднятую на протяжении шести лет руку, которую она упорно не желала опускать. Вредная девчонка…

― Ну… ― смутилась МакГонагалл, ― я думала, ты мог бы использовать свои устраша… то есть… мм... убеждающие методы на мисс Грейнджер.

Снейп перевёл холодный взгляд, приближенный к абсолютному нулю, с гриффиндорского стола на гриффиндорского декана.

― Мои методы говорите, Минерва? ― едва сдерживая ярость, процедил он. ― Вы уверены, что после них мисс Грейнджер останется жива? Я ведь, как-никак, бывший Пожиратель Смерти, пару «убеждающих» приёмов могу и на ней отработать. Не забудьте об этом проинформировать глубокоуважаемую Риту Скитер, уверен, получится прелестная статейка, ― после чего резко поднялся и стремительным шагом покинул Большой Зал, почти не притронувшись к еде.

Первый учебный день Гермионы Грейнджер был определённо не таким, как она рассчитывала. С самого утра не заладилось со Снейпом на Защите от Тёмных Искусств; после Трансфигурации повезло лицезреть сцену истерии декана своего факультета Минервы МакГонагалл, от которой, кстати, узнала, что вышеназванный Снейп будет сопровождать участников Турнира во Францию, а значит, возможно, и её; после обеда на выходе из Большого Зала подвернулась нога, из-за чего девушка еле доковыляла до теплицы номер семь и на Гербологии умудрилась поджечь робцевидную тикулу, потеряв двадцать баллов. И, наконец, сейчас она из последних сил тащилась в подземелья на взыскание, заработанное у «любимого» Снейпа на первом уроке. Ничего не скажешь ― лучшая ученица школы, что до остальных, то просто туши свет. Это была первая отработка у Снейпа, а значит, она даже представить себе не могла, что он заставит её делать. Мысли о возможных способах времяпрепровождения хаотично кружили в голове, позволяя воображению рисовать картины маслом, одна хуже другой. Например, где она чистит парты в кабинете ЗоТИ без магии, отдраивает очередное неудавшееся зелье с каменного пола у профессора Слизнорта, расфасовывает болотных лягушек в одну корзинку, а лапки пауков ― в другую, выполняет грязную работу вместо Филча, приводит в порядок, доступный только логике Снейпа, бессмысленную картотеку документов. А может её заставят отжиматься на руках, восстанавливая вселенскую справедливость: не отыгрался на парне, под рукой всегда есть его девушка. Ох, кто её вообще просил вмешиваться? Действительно, от физических упражнений ещё никто не умирал, хотя сегодня, быть может, она развеет этот миф.

Он сказал, что у него надо быть ровно в восемь, значит, она придёт туда ни минутой позже, дабы не услышать гневную тираду об опоздании, и ни минутой раньше, чтобы не лицезреть его мрачный вид лишних шестьдесят секунд. Нужно беречь нервы. Вот она стоит в чёрном-чёрном подземелье, перед чёрной-чёрной дверью, а за ней её ждёт чёрный-чёрный профессор с чёрными-чёрными мыслями. Девушка вздрогнула и постучалась. Дубовая дверь медленно открылась, и её встретил самый тяжёлый из взглядов Мастера Зелий, от которого хотелось убежать на край земли.

― Мисс Грейнджер, ― протянул Снейп, ― как хорошо, что вы зашли.

Гермиона удивлённо посмотрела на него: «Разве не он назначил мне взыскание? Что-то с памятью, профессор? Вроде жить вам ещё долго, на радость слизеринцам и на горе всем остальным». Но вслух (естественно) ничего не сказала и зашла в кабинет. С прошлого раза, когда она на втором курсе посещала сиё помещение, абсолютно ничего не изменилось: тот же широкий стол, захламлённый книгами, пергаментами, перьями и всякими магическими штучками, три кожаных кресла для хозяина кабинета и его гостей, небольшой камин, скорее как предмет интерьера, а не средство для поддержания тепла (холодно было как у Санты в Лапландии), шкаф с самыми необходимыми зельями, документами и работами студентов, и дверь, которая, скорее всего, вела в его личные комнаты.

― Присаживайтесь, мисс Грейнджер, ― он небрежно указал на одно из кресел, и Гермиона, медленно прохромав в центр комнаты, села, не поднимая головы. Сам зельевар сел напротив, продолжая сверлить её взглядом.

― Я думаю, вы знаете, зачем вы здесь, мисс, ― его голос звучал спокойно, не предвещая ничего опасного.

Гермиона изумлённо посмотрела на него: он, что, всегда начинает с милой беседы, перед тем как наказывать провинившегося студента?

― Да, профессор, я пришла на взыскание, ― тихо произнесла она.

― Взыскание? ― его брови поползли вверх и тут же приняли исходное положение ― видимо, он вспомнил. ― Ах да, срыв урока. Признаться, вы меня удивили. Вы первая из студентов, кто решился поднять на меня палочку… во время занятий.

«Хех, во время занятий… Значит, не забыл ту ночь в Визжащей Хижине на третьем году обучения, когда она, Гарри и Рон оглушили его на несколько часов. Такое забудешь…»

― Я уже извинилась, сэр, ― глухо ответила она и снова опустила голову. Да, ей было стыдно за своё поведение.

― Меня совершенно не интересуют извинения глупых студентов, ― отмахнулся он.

― Так зачем же я здесь, если не по поводу взыскания? ― осторожно спросила Гермиона, уже понимая, о чём будет разговор.

― Сейчас, вы ОЧЕНЬ внимательно выслушаете всё то, что я вам скажу, ― негромко, но очень отчетливо начал профессор, ― переработаете полученную информацию и сделаете правильные выводы. Ясно?

― Да, сэр, ― согласилась девушка.

Снейп несколько секунд смотрел на неё, словно ожидая продолжения, потом удовлетворённо кивнул. Он махнул палочкой в сторону камина, ― огонь вспыхнул, словно горел уже несколько часов, ― стремительно поднялся, от чего гриффиндорка вздрогнула, прошёл к зачарованному окну, откуда открывался вид на Чёрное Озеро, и, не оборачиваясь, спросил:

― Вы знаете, что такое смерть, мисс Грейнджер?

― Слышала о чём-то подобном… ― пробормотала девушка. Начало разговора ей определённо не нравилось.

― И всё же ответьте более конкретно, ― настаивал Снейп.

Девушка немного задумалась, но, не понимая точного смысла вопроса, ответить не могла.

― Профессор, вы хотите услышать медицинское, юридическое, биологическое или философское определение смерти?

― Я хочу услышать, что для вас смерть? ― раздражённо сказал Снейп, уже теряя терпение.

― А что она для вас, сэр? ― неуверенно спросила девушка, совсем не надеясь на его ответ, но он повернулся к ней и как-то нехорошо оскалился.

― Для меня смерть ― это не так уж и плохо, ― еле слышно произнёс он, ― потому что это не самое худшее, что может произойти с человеком, уж поверьте.

― И вы не боитесь умереть, профессор?

― А зачем тогда вообще начинать жить? ― иронично заметил Мастер Зелий и бросил на неё презрительный взгляд. ― И вы, я вижу, не боитесь…

― О чём вы, сэр? ― изумилась девушка, не понимая, к чему он клонит. Она пришла на взыскание, а не на вечер философских бесед с «любимым» преподавателем. Вот с МакГонагалл ― пожалуйста, с Вектор ― да хоть сейчас, с Дамблдором ― с удовольствием, но со Снейпом…

― Я лишь хочу узнать, какого… тролля вы записались на этот чёртов Турнир? ― рявкнул профессор, забыв о своей напускной сдержанности, от чего девушка подскочила на месте.

«Ах, вот вы о чём, профессор…»

― Сэр, ― спокойно произнесла Гермиона, ― я уже всё решила…

― Не предполагал, что у вас суицидальные наклонности, ― выговорил Снейп с издёвкой.

― Да кто сказал, что я собираюсь там умирать? ― возмущённо воскликнула гриффиндорка. ― Почему запись в участники Турнира приравнивается к званию «Смертник»? Это всего лишь игра!

Профессор стремительно пересёк комнату, подошёл вплотную к её креслу, вцепился руками в подлокотники и приблизил свое бледное лицо к лицу испуганной и растерянной девушки.

― Всего лишь игра, мисс Грейнджер? ― угрожающим шёпотом спросил он. ― Слушайте и запоминайте! 1295 год, первый Турнир Трёх Волшебников ― смерть чемпиона Дурмстранга ― укус перуанского ядозуба. 1320 год, смерть чемпиона Хогвартса ― раздавлен акромантулом. 1356 год, опять же чемпион Дурмстранга ― сошёл с ума при общении с собственным боггартом, после чего благополучно повесился в своей комнате, ― безжалостно продолжал Снейп. ― 1437 год, чемпион Шармбатона ― съедена эрклингом, милейшим существом. Действительно, нелепая смерть. 1498 год, стадо взрывопотамов буквально танцевало на останках чемпиона Хогвартса. 1575 год, о, здесь интереснее, ― сразу три чемпиона по неизвестным причинам обратились в привидений, а значит, погибли, ― зельевар ещё ближе наклонился к девушке. ― 1633 год, чемпион Дурмстранга стал закуской для некого МакБуна, если вы не знаете, ― это крайне опасный хищник, питающий особое пристрастие к человеческой плоти. 1686 год, чемпион Хогвартса отравлен примитивным десятидюймовым червем лобалугом. 1750 год, самый, казалось бы, безопасный из всех Турниров, но омрачён смертью чемпиона Шармбатона ― девочке выцарапал глаза маленький локотрус, после чего она вслепую шагнула прямо в пропасть. 1792 год, дети ловили василиска, что ж, чемпион Хогвартса поймал и встретился с ним взглядом. Ах да, я совсем забыл, вы лично встречались с этим созданием и можете оценить его…кхм…эффект. 1885 год, мантикора заживо сожгла чемпиона Дурмстранга, что и костей от мальчика не осталось. 1973 год, Турнир проходил в Хогвартсе, ― здесь Снейп настолько понизил свой голос, словно собирался сообщить страшную тайну, ― я стал свидетелем, как девочка из Шармбатона разорвалась изнутри на части, неправильно применив на себе заклинание. Это было то ещё зрелище, ― прошептал он. ― И, наконец, 1994 год, один из… чемпионов Хогвартса, Седрик Диггори, талантливый волшебник, мальчик с впечатляющими способностями, просто оказался не в то время и не в том месте… и погиб от руки змееподобного монстра, ― профессор отстранился от Гермионы, по лицу которой текли жгучие слёзы, и презрительно посмотрел на неё сверху вниз. ― Да, мисс Грейнджер, вы правы, это всего лишь игра, настолько безобидная, что я не стал перечислять всех «забавных» моментов её истории.

Гермионе казалось, что она задыхается, сердце сжалось до размеров атома, а мозг отключился от обилия полученной информации и ближайшие десять лет включаться, видимо, не собирался. Она опустила голову на свои руки и зарыдала, сотрясаясь от внутренних спазмов. Девушка не слышала, как зельевар отошёл от неё, направился в другую комнату, вернулся и, остановившись перед ней, настойчиво произнес: «Выпейте». Гермиона не отреагировала на его слова, а лишь почувствовала, как её сильно трясут за плечи, пытаясь привести в себя.

― МИСС ГРЕЙНДЖЕР!

Осознав, что таким образом ничего не добьётся, Снейп присел перед ней на корточки, не без усилий отвёл её руки от лица, с нескрываемым недовольством обозрел мокрые от слёз щёки и уже намного спокойнее произнёс:

― Мисс Грейнджер, всё в порядке. Выпейте зелье, вам станет лучше.

Девушка смотрела сквозь профессора невидящим взглядом, судорожно сжимая пальцами пуговицы своей мантии, а по лицу так и продолжали бежать немые слёзы. Снейп взял в правую руку флакон, левой коснулся подбородка Гермионы, запрокинул голову немного назад и влил ей в горло Успокаивающее Зелье. Сам отошёл к камину и стал ждать, когда оно подействует. Через пять минут девушка пришла в себя настолько, что дыхание выровнялось, слёзы исчезли, но она продолжала смотреть в одну точку на стене напротив.

― Как вы, мисс Грейнджер? ― холодно спросил Мастер Зелий, оглядывая гриффиндорку.

― Зачем вы это сделали? ― дрожащим от напряжения голосом заговорила девушка, не поднимая глаз на Снейпа.

― Сделал что?

― Рассказали мне… ― её голос немного надорвался, ― про всё это… про девочку из Шармбатона… про Седрика… про василиска… про первый Турнир… Зачем?

― Затем, чтобы вы, наконец, поняли, что это не игра! ― прошипел зельевар, начиная мерить шагами собственный кабинет. ― Это шоу для магического мира, где всем наплевать на жизни мелких выскочек, которые надумали разбогатеть и превратиться в народных героев! Вы думаете, я знаю имена каждого их этих детей, которые погибли на Турнире? Вечная слава ― вот что обещают победителю! Назовите мне хоть одного чемпиона, кроме Поттера, кого вы знаете, чья слава могла бы затмить Дамблдора, Волдеморта или Гриндевальда! Поймите, ― с горечью продолжил он, ― смерть этих детей не сделала их героями! Вы должны запомнить простую истину: когда умирает действительно великий человек, от которого многое зависело, нам кажется, что осиротел целый мир, когда же умирает безызвестный, но потенциальный герой, мы думаем, что осиротели лишь его родные. И мы считаем, что смерть первого намного страшнее, но мы жестоко ошибаемся! Знаете почему? Да потому, что жизнь каждого человека бесценна! И вы просто не имеете права разбрасываться своей направо и налево! ― он снова подошёл ближе к Гермионе. ― Ваш первый год обучения ― какого чёрта вы полезли за философским камнем? Второй ― вас понесло раскрывать секрет Тайной Комнаты, вследствие чего вы чуть не погибли! Третий год ― потащились за этой шавкой, Блэком, когда он был едва ли не самым опасным преступником после Волдеморта! Четвёртый ― о, слава Мерлину, здесь вы были на втором плане, Кубок Огня не пропустил бы вас, а, я уверен, вы желали участвовать! Пятый год ― вас занесло в Отдел Тайн по вашей же глупости, и это стоило жизни члена Ордена Феникса! Шестой год был, именно для вас, относительно спокойным, но на следующий год вы превзошли все ожидания: бегали по всей Британии, уничтожали тёмномагические артефакты, оставляли в дураках лучших из Пожирателей Смерти и, в конце концов, уничтожили этого урода, которого я когда-то называл Тёмным Лордом! Браво! А сейчас вам захотелось ещё больше бессмысленных подвигов? И вам так надоела ваша жизнь, что вы, не подумав, записываетесь на этот проклятый Турнир!

― Вы закончили? ― ледяным тоном уточнила гриффиндорка, которая теперь еле сдерживала ярость после столь продолжительной тирады. ― Если да, то разрешите я скажу: это всё было ради общего блага.

― Мерлин, ― Снейп театрально поднял глаза к потолку, ― я сейчас говорил не об общем благе, мысль о котором годами вдалбливал в вас Дамблдор, а о вашей собственной глупости, заносчивости и отсутствии инстинкта самосохранения. Если абстрагироваться от ситуации, в которой вы находились, то всё, что вы делали, было в крайней степени безрассудно, и вы живы только благодаря удаче! А сейчас, в данный момент, где вы видите цель, имя которой Общее Благо? Решили потешить волшебниц-домохозяек статейками о вашем очередном геройстве? Или это уже корыстные цели? Решили заработать тысячу галлеонов на безбедную старость с мистером Уизли? ― издевался зельевар. ― Или на обучение в университете не хватает? В таком случае не беспокойтесь, с таким дипломом, как у вас, и званием национального героя двери любого учебного заведения для вас открыты, совершенно бесплатно! А если…

― Замолчите! ― вскочила разъярённая девушка. ― Вы можете хоть что-то не извращать своими мерзкими комментариями? Неужели вам нравиться всё, абсолютно всё, превращать в…? ― тут она вспомнила, с кем она разговаривает в таком тоне, взяла себя в руки, рухнула обратно в кресло и устало продолжила: ― Профессор, я не знаю, зачем вы мне это говорили, какие цели и мотивы преследовали, зачем вообще завели этот разговор, но неужели вы думаете, что я непроходимая тупица, которая ищет приключения на свою… кхм… ― второй раз за этот вечер грубые слова едва не вылетели из неё, ― извините… Но, будьте уверены, я всё взвесила, обдумала и пришла к решению, которое я считаю верным вне зависимости от мнения других… Мне не нужны ни деньги, ни слава, я просто хочу испытать саму себя. Я на сто процентов уверена в своих силах и думаю, что способна пройти Турнир до конца, оставшись при этом живой и невредимой…

Снейп молча выслушал её небольшую речь и смерил её взглядом, который красноречиво говорил: «Вы ненормальная, и я забронирую вам место в Святом Мунго, а может быть и сразу могильную плиту закажу».

―Убирайтесь, ― небрежно бросил он, после минутного молчания. ― Профессору Дамблдору я передам, что дальнейшие уговоры бессмысленны.

― И на том спасибо, профессор, ― облегчённо пробормотала Гермиона, с трудом встала с кресла и похромала в сторону выхода.

― Что у вас с ногой, мисс Грейнджер? ― внезапно спросил зельевар.

Девушка обернулась и удивлённо воззрилась на Снейпа:

― Просто подвернула…

― Сходите в Больничное Крыло, ― посоветовал он и, направившись к своему рабочему столу, принялся искать какие-то бумаги.

Гермиона ещё несколько секунд изумлённо смотрела на него, а потом выдавила:

― Спасибо, сэр. За всё, ― и, выходя из кабинета, тихо прикрыла за собой дверь, а Мастер Зелий ещё долго смотрел в одну точку на случайном пергаменте и думал о чём-то своём.

Тишина, которая установилась в Больничном Крыле после отбоя, нарушалась мирным похрапыванием хаффлпаффца, сломавшего руку на уроке Полётов. Гермиона последовала совету профессора Снейпа и теперь лежала на кровати, запрокинув руки за голову, и обдумывала сегодняшние события. Попытки учителей отговорить её от решения, которое она приняла, находясь в здравом уме, изрядно утомили. Девушка понимала, что они беспокоятся о ней, заботятся, любят. Конечно, все, кроме Снейпа. Его мотивов она понять не могла. Какое дело слизеринскому декану до жизни гриффиндорской выскочки, которая его всегда только раздражала? В его чистые намерения она просто не верила. Тогда что? Может быть, ему приказал побеседовать с ней Дамблдор, зная его таланты в убеждении? Или МакГонагалл могла попросить его отговорить её от опасной идеи? Вполне правдоподобно. Тут он преследовал и свои цели: не допустить её к Турниру, чтобы, не дай Мерлин, не находиться в её раздражающем присутствии весь следующий год, да ещё и за пределами Хогвартса, где он и баллы-то снять не сможет. Улыбнувшись этой мысли, девушка закончила рассуждения, касающиеся профессора Снейпа. Тут она услышала шорох мантий и сдавленные ворчания: «Тише, нас услышат», «Эй, ты наступил мне на ногу», «Рон, твою руку видно!», и уселась на кровати, ожидая появления своих друзей. В двух шагах от неё из воздуха возникли рыжий запыхавшийся Рон и лохматый Гарри, которые, похоже, запутались в мантии невидимке.

― Рон, Гарри, что вы тут делаете? ― шёпотом спросила Гермиона, чтобы не разбудить спящего мальчика и мадам Помфри, комнаты которой находились в соседнем помещении.

― Тебя навещаем, ― улыбнулся Рон и присел возле неё на кровать. ― Как нога?

― Нормально, ― ответила девушка и подвинулась, освобождая место и для Гарри, ― мадам Помфри сказала, чтобы я провела здесь всю ночь, пока действует небольшая доза Костероста. Завтра уже буду бегать.

― А как прошла отработка у Снейпа? ― поинтересовался Гарри, подсаживаясь к подруге с другой стороны.

― У профессора Снейпа, ― рассеянно поправила девушка. ― Не было никакой отработки.

― Как не было?

― Он, что, забыл о ней? ― удивился Рон и радостно присвистнул.

― Тише, Рон! ― зашептала девушка, недовольно глядя на парня. ― Ты разбудишь первокурсника. Да, похоже, профессор забыл про взыскание, но, кажется, он ждал меня, чтобы поговорить.

― О чём? ― спросил Гарри, и девушка почувствовала, как он напрягся.

― Просто хотел отговорить меня от участия в Турнире, ― пожала плечами Гермиона и расслабленно откинулась на плечо Рона, который приобнял её сзади.

― У него получилось? ― в словах Гарри так явно прозвучала надежда, что девушка рассмеялась.

― Конечно, нет. Если у него не получилось в течение шести лет заставить меня опустить руку на его занятиях, то как он может всего за тридцать минут убедить меня отказаться от моего железного решения?

Друзья, вспомнив изощрённые попытки Снейпа игнорировать лучшую ученицу Хогвартса, разразились беззвучным смехом и не услышали тихих шагов позади себя.

― Какая самоуверенность, мисс Грейнджер, ― вкрадчивый голос до смерти напугал троих гриффиндорцев.

― Мерлиновы… ― воскликнул Гарри, развернувшись к источнику их испуга, и осёкся под тяжёлым взглядом Снейпа. Рон в этот момент рухнул с кровати на каменный пол, а Гермиона пискнула и села, подобрав под себя ноги и закрывшись от профессора одеялом, чтобы тот не увидел её в больничной ночнушке. Мастер Зелий самодовольно рассматривал произведённый эффект и нехорошо усмехался.

― Двое гриффиндорцев, находящихся вне своих постелей после отбоя ― отличное завершение моего отвратительного дня, ― прокомментировал Снейп. Рон, наконец, поднявшись с пола, с кислой миной на лице потирал ушибленное место. Гарри опустил голову и виновато рассматривал свои ботинки.

― Похоже, что возвращение Золотой Троицы в Хогвартс не принесёт победы дому Годрика Гриффиндора, как наивно надеялась профессор МакГонагалл, ― тонкие губы скривились в усмешке. ― Сегодня только первый учебный день, а ваш факультет уже потерял больше ста баллов по вашей вине плюс те, которые я сейчас с вас сниму, ― и, получая удовольствие, торжественно произнёс, ― минус двадцать баллов с Гриффиндора за ночные прогулки по замку, мистер Поттер и мистер Уизли. С каждого, ― хищно добавил он.

Гермиона выглянула из-под одеяла и умоляюще посмотрела на зельевара.

― Профессор, они ведь пришли навестить меня…

Снейп перевёл на неё свой презрительный взгляд и с недовольством скривился при виде её жалобного лица.

― Вы упали с метлы и переломали все конечности? ― ехидно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, продолжил: ― Или вас настигла смертельная болезнь, и вам осталось жить лишь двадцать четыре часа? Или мистер Уизли так соскучился, что ждать до утра больше не в состоянии?

Гермиона покраснела и ответила:

― Нет, сэр. Я просто подвернула ногу, и я уже говорила вам об этом, профессор.

― У меня хорошая память, мисс, ― процедил он. ― Если вы не догадались, я намекаю на то, что вы не так тяжело больны, чтобы ваши… друзья, ― это слово он выдавил из себя с неприкрытым отвращением, ― навещали вас посреди ночи, нарушая при этом устав школы.

― Но сорок баллов это слишком для незначительного проступка, сэр, ― промямлила Гермиона, удивляясь своей смелости. Мальчишки, похоже, решили, что недуг их подруги заключается не только в больной ноге. Может быть, упав, она повредила свою голову? Снейп подумал точно так же.

― Мисс Грейнджер, вы собираетесь учить меня? ― шёлковым голосом спросил Мастер Зелий, нависая над ней, как коршун над добычей.

― Ни в коем случае, сэр, просто я не согласна с вашим решением, ― тихо пролепетала Гермиона и беспокойно поёрзала в кровати, ожидая серьёзных проблем. Снейп уже открыл было рот, собираясь поставить на место зарвавшуюся гриффиндорку, как в больничное крыло с самым невозмутимым видом вошёл улыбающийся директор.

― Северус, ― мягко позвал его Дамблдор, будто не замечая Гарри и Рона, которые вжались в стену, пытаясь слиться с ней, ― отрадно, что ты так заботишься о здоровье мисс Грейнджер, посещая Больничное Крыло посреди ночи, но девочке нужно спать. Первый учебный день всегда очень утомляет. Правда, Гермиона? ― он посмотрел на неё поверх очков-половинок и лучезарно улыбнулся.

― Спасибо, сэр, ― благодарно произнесла девушка и нервно хихикнула при виде взбешённого Мастера Зелий, который прожигал её взглядом. ― Профессор Снейп решил поинтересоваться моим самочувствием. Это так мило с его стороны.

Зельевар дёрнулся в её сторону, но, вспомнив, что здесь находится директор, решил придушить её в другое время и в другом месте. Он отошёл от кровати на несколько шагов, и только сжатые кулаки показывали его истинное настроение.

― Я зашёл пожелать мисс Грейнджер скорейшего выздоровления, потому что наказание, которое она понесёт завтра в восемь часов в моём кабинете, требует моральных и физических сил, ― и, увидев, как улыбка медленно сползает с лица гриффиндорки, злорадно ухмыльнулся. ― Поттер! Уизли! Марш в башню своего факультета! ― рявкнул он и силой своего голоса заставил двух парней оторваться от каменной стены и выбежать из Больничного Крыла прочь. Директор недоумённым взглядом проводил ребят и повернулся к зельевару.

― Северус, так ты и друзей мисс Грейнджер сюда привёл? ― наигранно удивлённо спросил Дамблдор. ― Это очень благородно, но после отбоя...

― Прекратите издеваться, Альбус! ― прошипел Снейп, стараясь сохранить самообладание.

― Прошу меня извинить, Северус, ― улыбнулся старый волшебник, сверкая голубыми глазами. ― Я вас оставлю. Выздоравливайте, мисс Грейнджер.

― Спасибо, сэр, ― еле слышно ответила девушка, обречённо глядя на удаляющуюся фигуру директора. Оставаться наедине со Снейпом ей точно не хотелось, особенно после всего, что она сегодня наговорила.

― Вы знаете, что влипли в крупные неприятности, мисс? ― очень спокойным, а значит, самым опасным тоном произнёс Снейп, снова приближаясь к девушке.

― А что я, собственно, сделала? ― чайные глаза с невинным видом уставились на профессора.

― Вы забываетесь, мисс Грейнджер! ― выдохнул зельевар, начиная раздражаться. ― И будьте так любезны хотя бы вылезти из-под одеяла и соблюдать нормы приличия, когда разговариваете с профессором.

Гермиона медленно скинула одеяло на каменный пол и встала прямо перед преподавателем в своём, мягко говоря, нескромном обличии. Ну кто она такая, чтобы ему перечить? Снейп на мгновение замер и непроизвольно прошёлся оценивающим взглядом от распахнувшегося плечика девушки до её оголённых коленок. Гермиона, заметив это, поправила задравшуюся ночнушку и отчаянно покраснела. Пару минут профессор молчал, приводя свои расшалившиеся мысли в порядок, потом заметил, что девушка немного дрожит.

― Вы с ума сошли, мисс Грейнджер? ― сердито прорычал Снейп. ― Вы же босиком! Немедленно заберитесь на кровать!

― Профессор, ― устало произнесла Гермиона и снова залезла в тёплую постель, ― уже поздно, мне завтра рано вставать. Если вы хотите сообщить что-то ещё, то говорите сейчас.

― Мне нечего вам сказать, мисс, ― более сдержанно ответил Снейп, подбирая с каменного пола одеяло и собираясь укрыть девушку, но вовремя одумался и просто бросил его на кровать.

― Тогда… ― начала Гермиона и замолчала, с интересом разглядывая зельевара. Тот подозрительно сузил глаза и раздражённо спросил:

― Тогда что?

― Спокойной ночи, сэр, ― закончила девушка, накрылась одеялом и отвернулась к стенке. Снейп, отстранённо наблюдавший за её действиями, взмахнул полами своей чёрной мантии и молча удалился.

* * *

Проснувшись рано утром, девушка чувствовала себя просто замечательно. Она поднялась с кровати, осторожно наступила на свою больную ногу, попрыгала немного, прошлась по Больничному Крылу и убедилась, что с ней всё в порядке. Хаффлпаффец с интересом наблюдал за ней со своей койки. Заметив это, она повернулась в его сторону и улыбнулась. Первокурсник покраснел и поздоровался:

― Привет…

― Привет. Как тебя зовут?

― Тед О’Доналл, я из Хаффлпаффа, ― смущённо ответил мальчик.

― Ты можешь звать меня Гермионой, ― предложила она и присела на краешек его кровати. ― Как ты себя чувствуешь?

― Спасибо, хорошо, ― улыбнулся Тед. ― Я вчера не спал, сначала пришли твои друзья, потом профессор Дамблдор и этот… Снейп… ― он скривил недовольную мордочку.

― Профессор Снейп, ― поправила его Гермиона, как всегда делала с другими своими однокурсниками, вспоминая о должности старосты школы.

― Ну да, ― согласился мальчик, а затем, понизив голос, спросил: ― А это правда, что он держит у себя в спальне ручную мантикору?

Гермиона, запрокинув голову, рассмеялась и потрепала хаффлпаффца по волосам.

― Кто тебе сказал такую глупость?

― Третьекурсник. Он сказал, что когда отрабатывал взыскание, то увидел в его кабинете чудовище размером с лошадь, с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона. А Снейп… профессор Снейп кормил его и гладил по шерсти! И сказал, что если все шкафы не будут чистыми, то он натравит мантикору на него! ― с энтузиазмом затарахтел мальчик.

― Не верь нелепым слухам, Тед, ― улыбнулась Гермиона, ― профессор Снейп не разводит всяких тварей в своих комнатах. И он не ест маленьких младенцев на завтрак. И он не вампир. И он не боится воды, потому что в детстве его чуть не утопили. Он не коллекционирует мёртвых пауков. И у него нет жены не потому, что он убивает их и маринует в банках. И он не Синяя Борода. Это просто страшилки, которые придумывают школьники из поколения в поколение.

― Я передам Северусу, что вы так лестно о нём отзывались, мисс Грейнджер, ― шутливо пообещала впорхнувшая в Больничное Крыло мадам Помфри.

Гермиона вскочила с кровати первокурсника и смущённо посмотрела на колдомедика.

― Доброе утро, мадам Помфри! С моей ногой всё отлично, спасибо. Я думаю, что могла бы пойти на занятия.

― Да, конечно, иди, деточка, ― улыбнулась ей волшебница.

Гермиона переоделась за ширмой, привела себя в порядок и, выходя из Больничного Крыла, услышала полный надежды возглас смущённого мальчишки:

― Пока, Гермиона! Ты придёшь меня навестить?

― Конечно, Тед. И не позволяй забивать свою голову всякой ерундой. Выздоравливай, ― отозвалась девушка и побежала на завтрак.

* * *

Гермиона резко остановилась в дверях Большого Зала и нахмурилась под взглядами многочисленных студентов, среди которых находились и те, что смотрели на неё с нескрываемой завистью. Она лихорадочно стала соображать, чем же было вызвано подобное внимание к её персоне, но в следующий момент тишину нарушил громкий победный вопль «ДА!», исходивший от кучки учеников, столпившихся у доски объявлений. Взоры присутствующих в Зале обратились к источнику шума, а Гермиона решительно направилась к возмутителям спокойствия. Быстрым и твёрдым шагом она прошла вдоль обеденных столов и, растолкав толпу возбуждённых ребят, увидела светловолосого слизеринца, который с нескрываемой радостью поднял вверх свою палочку и выпустил сноп зелёных искр. Им был никто иной как Драко Малфой. Заметив Гермиону, он недовольно скривился и громко, чтобы было слышно окружающим, произнёс:

― Если у меня будут такие же жалкие соперники из других школ, как из моей, то я могу уже сейчас получить Кубок Трёх Волшебников. Где он? Несите же! ― словно в поисках награды повертелся Малфой и театрально хлопнул себя по лбу: ― Ах да, на нём сейчас золотыми буквами высекают моё имя!

Гермиона, не обращая внимания на эту дешёвую импровизированную игру, миновала Малфоя и приблизилась к доске объявлений, где были закреплены расписания матчей по квиддичу, статистика факультетских побед в игре в Плюй-камни, стенгазеты, запись желающих участвовать в Дуэльном Клубе, тревожные сообщения о пропаже домашних питомцев и многое другое. Но не это сейчас интересовало девушку. Она остановилась прямо напротив большого пергамента, магически приклеенного к доске. Заголовок гласил: «Потенциальные Чемпионы Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс на Турнире Трёх Волшебников», и сразу под ним десять фамилий с факультетской принадлежностью:

1. Маргарет Стоун, Райвенкло.

2. Стэн Принстон, Райвенкло.

3. Драко Малфой, Слизерин.

4. Самуэль Минод, Слизерин.

5. Бэт МакДуггалс, Слизерин.

6. Коэн Фулстроу, Хаффлпафф.

7. Гермиона Грейнджер, Гриффиндор.

8. Оливер Аткинсон, Гриффиндор.

9. Эмили Грант, Гриффиндор.

10. Кристофер МакРеди, Гриффиндор.

«ДА!» ― Гермиона мысленно повторила победный клич Малфоя и широко улыбнулась, понимая, что в этом списке оказались самые талантливые и одарённые молодые волшебники Хогвартса. Теперь она разгадала смысл завистливых, злых или сочувствующих взглядов, обращённых в её сторону. Но это было ей абсолютно безразлично. Вот только чего-то не хватало… Или кого-то? Рон! Он не попал в список… Или не подавал заявку на участие? Эта мысль как-то неприятно кольнула девушку, но тут её размышления грубо перебили:

― Что, Грейнджер, надеешься подзаработать и купить себе и Уизли семейное гнездышко ― Визжащую Хижину? Не напрягайся, я пожертвую пару галлеонов в помощь несостоятельным беднякам, ― издевался Малфой.

Улыбка Гермионы тут же погасла, она резко развернулась в сторону обидчика.

― Не стоит утруждаться, Малфой, ― парировала девушка, ― вам и самим приходится сводить концы с концами. Напомни-ка мне, сколько вы заплатили Министерству, чтобы они забыли о причастности вашей семьи к стану Волдеморта? Не разорились случайно?

Бледное лицо слизеринца покрылось багровыми пятнами и, с ненавистью глядя на Гермиону, он правой рукой нащупывал волшебную палочку, которую успел засунуть в задний карман брюк. Гриффиндорка опередила его и, молниеносно выхватив свою палочку, направила её прямо в лицо Малфою. Тот застыл в неопределённой позе, прожигая взглядом соперницу. Толпа мгновенно затихла, ожидая продолжения. Вдруг чья-то сильная рука легла поверх правой руки Гермионы и медленно, очень медленно, опустила её вниз. Девушка обернулась и увидела Снейпа, который одним своим присутствием предотвратил назревающий конфликт и разогнал любопытствующих ребят.

― У вас врождённая реакция поднимать волшебную палочку на представителей факультета Слизерин, мисс Грейнджер? ― угрожающе шёлковым голосом спросил Снейп.

― Военная привычка, профессор, ― язвительно бросила Гермиона, пытаясь стряхнуть с себя руку Мастера Зелий, которая после этих слов сдавила её запястье ещё сильнее.

― Вы много на себя берёте, мисс. Следите за языком, ― еле слышно произнёс он.

― А вы проследите за языком мистера Малфоя, сэр, ― резко ответила девушка, борясь с мёртвой хваткой его руки, которая была скрыта от глаз других студентов.

― Не смейте указывать мне, что делать, ― яростно прошипел Снейп, хотя выражение его лица так и оставалось невозмутимым. Со стороны выглядело так, будто декан Слизерина отчитывает гриффиндорку за проступок.

― Сэр, ― выдавила из себя Гермиона, ― отрабатывайте, пожалуйста, своё мужское силовое превосходство на ком-нибудь другом. Вы сломаете мне руку.

― Отличная идея, мисс Грейнджер, ― зло ухмыльнулся он, но руки не отпустил, а лишь сильнее сжал в своей, ― может быть тогда по состоянию здоровья и неспособности творить магию вас не допустят к Турниру, и я буду освобожден от вашего присутствия на весь предстоящий год. На всю предстоящую жизнь!

― Мне больно, профессор, ― уже сквозь слёзы прошептала девушка, борясь с желанием закричать на весь Зал.

Мастер Зелий, уже пожалев о своей несдержанности, резко отпустил её руку, после чего она в ужасе отпрянула от него, аккуратно массируя затёкшее запястье. Волшебная палочка с глухим стуком упала на каменный пол под ноги Снейпа. Он поднял её и стал медленно поглаживать магический инструмент. Гермиона потянулась к ней здоровой рукой, но Снейп не торопился отдавать ей палочку. Он наклонился к самому уху гриффиндорки и угрожающе прошипел:

― Не играйте с огнём, мисс, обожжётесь, ― и по-джентельменски вложил палочку в еёлевую руку: ― Мистер Малфой! ― рявкнул он, от чего девушка шарахнулась в сторону, а Драко, стоявший со скучающим видом, чуть не подпрыгнул на месте, ― За мной, нам нужно многое обсудить!

И два высоких слизеринца быстрым шагом направились к выходу, оставив Гермиону в безысходности баюкать травмированную руку. На душе стало до слёз обидно, что совсем никто не заметил произошедшего посреди Большого Зала беспредела.

* * *

Глухие шаги преподавателя ЗоТИ зловещим эхом отдавались от каменных стен подземелья. Он, рассекая свои владения, не сбавил скорости даже для того, чтобы светловолосый слизеринец смог его догнать. Остановился он лишь у дверей своего кабинета, дожидаясь молодого Малфоя, молча пропустил студента вперёд, сам обвёл внимательным взглядом пустынный коридор и только затем закрыл за собой дверь, запечатав её запирающим заклинанием.

Драко, уже не раз бывавший в гостях у своего декана, вальяжно развалился в глубоком кресле. Снейп недовольно сжал губы, но промолчал и, подойдя к стеклянному шкафу, достал огневиски и наполнил свой стакан благородным напитком. Увидев, что Драко смотрит на него немного выжидающе, он усмехнулся:

― Тыквенного сока?

Малфой скривился и исподлобья посмотрел на своего профессора:

― Крёстный, я уже совершеннолетний. Ты мог бы предложить и мне огневиски.

― Ты являешься студентом этой школы, а я ― её преподавателем, ― напомнил Снейп, отбрасывая добродушный тон. ― Дамблдор не обрадуется, если узнает, что я распиваю в своём кабинете алкогольные напитки с учащимися.

― С каких пор ты слушаешься Дамблдора? ― прищурился Малфой, вытянув длинные ноги перед собой.

Снейп переступил через них и сел напротив, поигрывая в руках хрустальным стаканом.

― А с каких пор я его НЕ слушаюсь? ― спросил он, с недовольным видом изучая лицо своего крестника, и отпил немного виски.

Малфой ненадолго задумался, потом в его глазах появился энтузиазм, он наклонился ближе к Снейпу и тихо-тихо, словно боясь, что его услышат, произнёс:

― Я могу поговорить с отцом, и он…

― Драко, прекрати! ― перебил его Снейп. ― Твой отец уже ничего не решает. Тебе давно пора забыть те времена, когда ты мог обратиться к нему за чем угодно. Ты забыл, сколько пришлось заплатить твоей семье, чтобы обелить своё имя перед магическим сообществом?

― И ты туда же! ― гневно воскликнул Малфой и вскочил на ноги. ― Эта грязнокровка…

― Сядь! ― одёрнул его Снейп. Драко недовольно подчинился и занял своё место, но сидел уже более напряжённо. – Забудь это слово, ясно?

― А как ещё мне называть людей, в чьих жилах течёт не благородная кровь, а грязные помои? ― ощетинился слизеринец.

Снейп неприязненно посмотрел на него и выдавил:

― Какой же ты идиот, Драко… Ты, наверно, ещё не заметил, но антимаггловская идеология пала со смертью Тёмного Лорда. И тебе стоит учиться жить заново, если не хочешь остаться на обочине волшебного общества. Такие, как Грейнджер, многого добьются в современном мире своим умом и талантом вопреки происхождению. А если ты будешь на каждом углу орать слово «грязнокровка», дальше своего отца ты точно не уйдёшь.

Драко ошеломлённо смотрел на Снейпа. Как декан Слизерина мог говорить такие вещи? Да что там декан? Экс-Пожиратель Смерти!

― Ты… ты хочешь, чтобы я любил гряз… магглов? ― пробормотал Малфой?

― Я не говорил этого. Ты можешь даже не обращать внимания на их существование, ― холодно ответил Мастер Зелий. ― Пойми, Драко, наш мир изменился. И чтобы выжить, нужно подстраиваться под него. Мне бы не хотелось, чтобы ты пошёл по стопам своего отца. Пообещай, что подумаешь над моими словами.

Слизеринец всё ещё непонимающе смотрел на своего крёстного. У него в голове не укладывалось, как всё, чему учили его с младенчества, теперь рушится на глазах? Как Великий Люциус Малфой уже ничего не решает? Как это ― учиться жить заново? КАК забыть слово «грязнокровка», которое уже на автомате вылетает из его уст, едва он видит магглорождённых?

― Хорошо, крёстный, я подумаю. Но ты говоришь странные вещи… ― задумчиво произнёс Драко.

― Я говорю разумные вещи, ― Снейп опустошил свой стакан. ― Но я тебя позвал не с целью вразумительных бесед.

― Опять начнешь пилить на счёт Турнира? ― невесело усмехнулся Малфой.

Снейп поднялся со своего кресла и снова направился к бару, чтобы налить себе ещё немного янтарной жидкости.

― Нет, Драко. Я пытался тебя отговорить, но безуспешно, ― не оборачиваясь, произнёс он. ― Зачем мне тратить своё драгоценное время на то, что изменить уже невозможно. Списки участников уже направлены в Шармбатон. У меня лишь один вопрос: зачем тебе это было нужно?

― Мне скучно, ― просто сказал Драко и опять беззаботно развалился в кресле.

Снейп яростно сжал в руке свой бокал, но ничего не выражающим тоном спросил:

― А что если я тебе не верю?

― А что это меняет? ― вопросом на вопрос ответил слизеринец.

Мастер Зелий медленно повернулся к своему крестнику и гневно прошипел:

― В сущности ― ничего. Мне просто интересно знать, что толкает безмозглых переростков подставлять свои задницы и жертвовать ими во имя приключений! Спасибо, ты меня просветил! Оказывается, им просто скучно! А меня отправили вместе с ними в роли шута, который весь год будет их развлекать! ― и он одним глотком опустошил свой стакан.

― Да ладно… ― махнул рукой Малфой. ― Зато ты будешь рядом со мной.

Снейп с силой захлопнул стеклянную дверцу шкафа и посмотрел на Драко с неодобрением:

― Ты думаешь, это доставляет мне удовольствие? Думаешь, я бежал и падал, умоляя Дамблдора назначить меня вашим сопровождающим? Меня уже тошнит от мысли, что я проведу в компании кучки подростков весь следующий год.

― И мы снова возвратились к началу разговора, ― торжественно провозгласил Драко. ― С каких пор ты слушаешь Дамблдора?

― Иди к себе, Драко, ― устало вздохнул Снейп. ― Ты совершенно не умеешь ловить суть беседы… Этим ты утомляешь. Поговорим в следующий раз.

― Как скажешь, ― беззаботно бросил Малфой, поднялся и направился к дверям.

― Драко, ― голос зельевара остановил его у самого выхода, ― ты обещал подумать.

Юноша нахмурился и, отвернувшись, произнёс:

― Малфои слов на ветер не бросают. Я думаю, что смогу принять твою точку зрения. Так жить будет легче.

Снейп еле заметно улыбнулся, и когда дверь за слизеринцем закрылась, он тихо сказал:

― Не только тебе…

В гостиной Дома Гриффиндор не было возможности насладиться тишиной и спокойствием: известие о том, что Дамблдор выбрал четырёх потенциальных чемпионов Турнира именно из львиного факультета, перевернуло всё с ног на голову. Численное превосходство гриффиндорцев среди остальных участников повышало гарантии того, что кто-то из них станет чемпионом школы, которого выберет Кубок Огня в Шармбатоне. Оливер, Эмили и Кристофер наслаждались всеобщим вниманием со стороны однокурсников, которые вели себя по-разному: кто-то пытался скрыть досаду, кто-то зависть, но в большинстве своём многие действительно были рады за своих друзей. Громкие разговоры, гомон и шум, казалось, царили во всём помещении, кроме тёмного местечка в углу гостиной, где молча сидели герои войны, которые на вид ничем не отличались от обычных восемнадцатилетних подростков. Вот только мысли посещали их далеко не обычные, и в напряжённой тишине между ними невозможно было понять, о чём они думают. Гермиона перевела взгляд с одного парня на другого и громко выдохнула, стараясь хоть как-то заполнить эту гнетущую тишину, которая казалась сюрреалистичной, когда только в нескольких метрах от них громко смеялись гриффиндорцы. ― В этом есть и положительные моменты, ребята, ― наигранно воодушевлённо произнесла девушка и для пущего эффекта пихнула Рона локтем в попытке расшевелить его. Тот бросил на неё мрачный взгляд и снова уставился на свои колени, словно это было единственным, что интересовало его в этой жизни. ― Ну и что, например? ― обречённо отозвался Гарри, смешно приподняв брови вверх в вопросительном жесте. Гермиона улыбнулась ему. Настолько трогательно было воспоминание об одиннадцатилетнем мальчишке, который приподнял чёрные бровки именно так, когда девочка с копной непослушных волос читала друзьям о Николасе Фламеле. С тех пор прошло семь лет, а оно всё ещё вызывает у неё умиление. ― Снейпа не будет в школе целый год, ― сообщила гриффиндорка таким тоном, словно пыталась растолковать элементарные вещи. ― Неужели вас это не радует? ― Целый год не будет тебя, Гермиона! ― наконец ответил рыжий парень после долгого молчания, но всё ещё обращаясь к своей правой коленке. ― Мне плевать на этого сальноволосого ублюдка, меня волнуешь ты. Как я без тебя? Его голос становился всё тише и тише с каждым словом, и девушке стало ужасно стыдно за себя в этот момент. Впервые неразлучная гриффиндорская троица расстанется на такое долгое время с момента своего знакомства, и теперь каждый из них чувствовал себя потерянным, как слепой котёнок. ― Как МЫ без тебя? ― тихо поправил друга Гарри, глядя на девушку с какой-то тоской, словно не оставляя надежды на то, что она одумается. На Гермиону накатилась такая волна нежности к этим двум самым дорогим человечкам, что она не выдержала, притянула к себе обоих парней и крепко обняла. От неожиданности Гарри запротестовал было, но спустя мгновение присоединился к дружеским объятиям. Рон уткнулся носом в каштановую шевелюру своей девушки и так, чтобы могла слышать только она, прошептал: «Я тебя люблю». Гермиона заметно напряглась, услышав эти слова, которые он никогда ей не говорил, но повернула к нему голову и поцеловала в рыжую макушку. Она не знала, что ему ответить, так как не думала, что её чувства настолько же серьёзны, насколько и его. Рон предложил ей встречаться сразу после победы, решив, что теперь самое время наладить личную жизнь. Но она как-то не хотела ладиться. Глупые ссоры, недопонимания и перепалки всё чаще и чаще наводили Гермиону на мысль: Рон не тот человек, с которым она сможет прожить всю свою жизнь. Она уже который раз пожалела о том, что позволила их отношениям развиться гораздо дальше, чем просто дружба. В этот момент Гарри смущённо отодвинулся от девушки и, притворяясь недовольным, посмотрел на неё:― Моя невеста очень ревнивая, Гермиона, ― серьёзно проговорил он и указал на рыжеволосую девушку, которая смотрела на них, не отрываясь. ― Ты ведь не хочешь испытать на себе Летучемышиный сглаз? Гермиона весело засмеялась и отпихнула от себя парня со шрамом, подмигнув при этом Джинни. Та ответила ей задорной улыбкой. Как же им повезло, что они нашли друг друга. Гарри подскочил со своего места на общем диванчике и, преодолевая препятствия в виде кресел, столов и однокурсников, направился прямо к своему рыжему чуду. Не менее рыжее чудо Гермионы всё ещё не выпускало её из объятий. Рон поднёс руку к её волосам и пропустил сквозь пальцы непослушные локоны.― Ты не хочешь ничего ответить на моё признание? ― парень выжидающе наблюдал, как кудрявый завиток пружинисто вернулся в первоначальное положение. Девушка поджала губы и несколько мгновений думала, что сказать. ― Я не знаю, что чувствую, Рон, ― честно ответила она, не сводя взгляда с кожаной поверхности диванчика. Парень оставил свою увлекательную игру с волосами подруги и замолчал. Гермиона боялась посмотреть ему в глаза, боялась увидеть там отчуждение и горечь. Через минуту гриффиндорец нарушил молчание и тихо пробормотал:― Тебе нужно время? ― Да, ― еле слышно выдохнула девушка, чувствуя какое-то непонятное облегчение, словно серьёзный разговор откладывается на день. На весь год. На всю жизнь. Такой понятливый и чуткий, всегда готовый прийти на помощь парень, был не тем, кто нужен Гермионе Грейнджер. Глупость? Кто знает… Рон как-то неуклюже отодвинулся от девушки, чересчур торопливо поднялся и, пряча взгляд, произнес:― Мне… это… ещё Снейпу эссе готовить.― Чёрт! ― подскочила Гермиона, напугав своей взволнованностью парня, и бросила полный отчаяния взгляд на часы, висящие на стене: ― У меня же взыскание! Через три минуты!― Оно же было вчера… ― неуверенно крикнул Рон уже вслед девушке, спешащей к портрету Полной Дамы и даже не обернувшейся на его слова: она на всех парах мчалась в тёмные подземелья замка, где обитал человек, которого Рональд Биллиус Уизли мгновение спустя нарек сволочью.

* * *

А в этот момент декан Слизерина направлялся совсем в другую сторону, в ту часть замка, которая была выделена для директора Хогвартса. Остановился он только у каменной горгульи, которая мрачно смотрела на всех посетителей и неохотно открывала проход, услышав правильный пароль. ―Ужастики Умников Уизли, ― неприятно скривившись, бросил зельевар, удивляясь недалёкой фантазии добродушного старичка. Горгулья, охранявшая кабинет Дамблдора, отскочила в сторону, приглашая пройти на движущуюся лестницу. Снейп, не дожидаясь движения ступенек, взлетел по ним наверх и не успел он занести руку для того, чтобы постучать, дверь отворилась сама по себе. ― Я ждал тебя, Северус, ― мягким тоном поприветствовал директор. Мужчина прошёл в круглое помещение, вдоль стен которого стояли массивные шкафы с множеством редких книг, различных магических инструментов, древних пергаментов и неизвестных манускриптов. У потолка висели портреты прежних директоров Хогвартса, некоторые из них с интересом смотрели на вошедшего, некоторые притворно дремали, а рамы нескольких любителей путешествовать из картины в картину и вовсе пустовали. Сам директор восседал на величественном кожаном кресле и казался немного уставшим. Зельевар тяжело вздохнул и прошёл к своему месту, которое неизменно занимал на собраниях деканов вот уже семнадцать лет. Старый волшебник, потягивая чай с лимоном, пронзительно посмотрел поверх очков-половинок на своего гостя. ― Я хотел обсудить с тобой несколько вопросов, касающихся Турнира, Северус, ― слабо улыбнувшись, произнёс Дамблдор. Мысленно поблагодарив Мерлина за то, что ему не предлагают лимонных долек и чересчур сладкого чая, Снейп нацепил на себя маску еле заметного внимания к столь «увлекательной» теме. ― Сегодня я выбрал лучших студентов Хогвартса, ― продолжил директор более серьёзно, и улыбка слетела с его лица, как только он вспомнил, на какую жестокую игру он вынужден отправлять этих детей. ― Ты уже думал, у кого больше шансов стать Чемпионом? ― Естественно, ― лениво протянул Снейп, разглядывая собственные пальцы, словно, кроме них в этом помещении его ничего не интересовало. ― Грейнджер, ― просто ответил он, бросая на Дамблдора взгляд и ожидая его реакции на это предположение. Седовласый волшебник медленно кивнул, соглашаясь с его неутешительным выводом. ― Я тоже в этом уверен, ― тихо произнёс он, отставляя в сторону чашку горячего чая. ― Нельзя допустить, чтобы с ней что-то случилось. ― Зачем же вы тогда вообще выбрали её? ―– резонно спросил Снейп. ― Вы могли отправить во Францию кого угодно. Вся параллель седьмого курса изъявила желание участвовать в этом пресловутом Турнире. ― Половина из них не сможет дожить даже до второго испытания. Я не имею права подвергать такой опасности их жизни.Снейп мрачно усмехнулся, невидящим взглядом скользя по своим рукам, вместо них перед глазами стояла ужасающая картина того, как девочка из Франции разорвалась на кусочки в 1973 году. Шальное воображение нарисовало вместо лица этой шармбатонки лицо Грейнджер, и мужчина вздрогнул. Он ни в коем случае не допустит этого! ― … всё возможное, Северус… ― тихий голос директора вернул его к реальности от мыслей о гриффиндорке. ― Что? ― непонимающе моргнул Снейп, чувствуя себя очень глупо. ― Пообещай, что сделаешь всё возможное, чтобы защитить её, ― терпеливо повторил старый волшебник, внимательно глядя на своего подчинённого. Мужчина замер на секунду, осознавая, что от него хотят, затем ответил лишь коротким кивком, но Альбусу этого было достаточно. Он безоговорочно доверял Снейпу. Дамблдор вымученно улыбнулся и более расслабленно откинулся на спинку своего кресла, соединив длинные пальцы рук вместе. ― Теперь я спокоен, Северус.Снейп чувствовал, что эта не та тема для обсуждения, которая ему удобна, поэтому решил перевести беседу в более комфортное русло.― Каким образом мы доберемся до Франции? ― с напускной заинтересованностью спросил мужчина, мысленно стараясь выкинуть из головы гриффиндорку, за жизнь которой он теперь отвечает. ― Думаю, трёх школьных карет с фестралами будет достаточно, ― проницательно заметил директор, представив себе Северуса Снейпа в компании десятерых подростков, который появляется на крыльце Шармбатонской Академии Волшебства на каком-нибудь пафосном и роскошном виде магического транспорта. Картинка казалась смешной и абсурдной. Да и Хогвартс всегда отличался простотой в деталях, в отличие от французской и болгарской школ волшебства. Снейп снова молчаливо кивнул, чувствуя благодарность к седовласому колдуну за это понимание его предпочтений. Он поднялся со своего кресла, уловив, что разговор подошёл к концу, и направился к деревянной резной двери. Однако у порога его на мгновение остановил тихий голос Альбуса:― Мне несказанно повезло, что у меня есть ты, Северус…

* * *

Медленно возвращаясь в свои владения, Снейп раздумывал над разговором с Дамблдором. Что будет, если он не оправдает доверия своего наставника? Что, если с Грейнджер случится какая-нибудь беда? Сможет ли Альбус после этого повторить свои последние слова, сказанные ему перед уходом. Северус в этом сомневался. Старый волшебник являлся единственным, кого Снейп считал другом. Только благодаря ему он был всё ещё жив и находился на свободе. Только благодаря ему Северус чувствовал, что хоть кому-то в этом мире нужен. А значит необходимо сделать всё возможное, и невозможное тоже, чтобы этот Турнир Трёх Волшебников обошёлся без жертв. С этими мыслями он добрался до своего кабинета и с удивлением увидел замёрзшую гриффиндорку, которая топталась возле двери. Снова она. Это рок какой-то…― Что вы здесь потеряли? ― недовольно рыкнул Снейп, от чего девушка подскочила на месте. Затем, поняв, кто её напугал, она резко развернулась, гневно взирая на профессора.― Я проторчала тут полчаса! ― обвинительным тоном воскликнула Гермиона и добавила. ― Сэр! ― Меня не волнует, сколько вы здесь провели времени, ― раздражённо произнёс мужчина, мечтая лишь закончить, наконец, этот день и забыться беспробудным сном. Дневная доза гриффиндорской выскочки была выше нормы. ― Я спросил, что вы тут делаете? ― Это уже издевательство, профессор! ― Гермиона едва не задохнулась от возмущения. ― Вчера вы довели меня до слёз, сегодня утром чуть не сломали руку, сейчас я почти закоченела в ваших ледяных подземельях, ожидая вас, и вы ещё позволяете себе забывать про назначенные взыскания! Снейп бесстрастно смотрел на разгорячённое лицо гриффиндорки, которая позволила себе много лишнего, но почему-то баллов с её факультета снимать не захотел. Устало потерев переносицу и неопределённо махнув рукой, он прошёл мимо девушки к двери своего кабинета. ― Идите, отогрейтесь у Уизли, мисс Грейнджер, ― небрежно бросил декан Слизерина, снимая запирающие заклинания. ― Взыскание отменяется. И захлопнул дверь прямо перед носом у Гермионы, которая ещё долго находилась в растерянном состоянии, пытаясь понять, кто этот мужчина и что он сделал с профессором Снейпом.

Гермиона, лежа в общей спальне девочек седьмого курса, в который раз за утро пожалела о том, что в этом году её лишили одной из привилегий старост ­― отдельной комнаты. Оставалось всего несколько дней до отъезда из Хогвартса, но девушка уже не могла терпеть ежедневный трёп трёх гриффиндорок, которые, казалось, только и делали, что говорили о моде, косметике и парнях. Ещё одной темой их обсуждения в последние дни стал Турнир. Не сама игра как таковая, а потенциальные участники, один из которых через год гипотетически может стать Победителем. Гермиона, знакомая с младшими курсами только благодаря обязанностям старосты, теперь узнала о них столько интимных подробностей, особенно об Оливере и Кристофере, что если ей доведётся ехать с ними в одной карете, то она едва сможет сдержать смех. Горько вздохнув, девушка вспомнила своих бывших соседок по комнате, которые уже окончили школу, в то время как она, Гарри и Рон пропустили год, скрываясь в лесах Британии от Пожирателей, в поисках крестражей. Парвати Патил и Лаванда Браун казались просто замкнутыми, необщительными пуффендуйками в сравнении с теми, кого Гермионе пришлось терпеть последнюю неделю. Спасибо МакГонагалл, удружила…

Кстати, о ней. Декан Гриффиндора теперь смотрела на четырёх своих студентов, подавших заявки на участие в Турнире так, словно смертельно обижена на них и не простит им эту выходку, даже если они на коленях будут умолять её о прощении. Разговор, который Гермиона вчера пыталась завести с ней, даже с натяжкой трудно назвать разговором.

― Профессор, ― робко обратилась гриффиндорка после урока Трансфигурации, на котором её поднятую руку не замечали на протяжении всего занятия в лучших традициях Северуса Снейпа, ― почему вы игнорируете меня?

Пожилая волшебница поджала губы, отвернулась от любимой ученицы и демонстративно принялась собирать пергаменты с лекциями со своего стола. Гермиона почувствовала себя очень скверно: отчуждение человека, которого она считала второй матерью, глухой болью отозвалось в груди.

― Профессор, ― жалобно повторила девушка и несмело положила ладонь на плечо преподавательницы, ― я клянусь вам, что со мной ничего не случиться. Через год я и все остальные вернёмся живыми и здоровыми. Я обещаю…

Женщина замерла и напряглась, но не обернулась к гриффиндорке. Гермиона, решив, что не хочет видеть слёзы в глазах дорогого человека, опустила руку и быстро покинула кабинет Трансфигурации.

Сейчас, лежа на мягкой кровати в общей спальне и глядя на бархатный полог над собой, девушка надеялась увидеть улыбку на лице своего декана, когда она спустится в Большой Зал. Ей не хотелось портить отношения с этой женщиной из-за пустяка.

Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер пропустит последний год обучения в Хогвартсе, предпочтя ему опасную для жизни игру в чужой стране в компании раздражительного профессора и кучки подростков. Одно радовало: Снейп больше не снимет с неё ни единого балла. Но даже это не помогало выкинуть из головы мысли о том, что предстоящий год будет довольно тяжёлым.

Погрязнув в своих пессимистичных мыслях, Гермиона даже не заметила, как комната опустела, в один миг превратившись в обитель тишины и спокойствия. Только всегда найдётся тот, кто нарушит хрупкий островок желаемого одиночества. На это раз это была Джинни ― рыжее счастье Гарри, которое словно ураган не оставляет за собой ничего грустного и унылого.

― Хватит уже валяться, вставай! ― девушка распахнула дверь, и до Гермионы донеслись еле слышные разговоры гриффиндорцев из общей гостиной.

Джинни, увидев, что старшая подруга всё ещё в постели в такое чудесное воскресное утро, покачала головой и, решительно подойдя к занавешенному окну, раздернула плотные шторы, впуская яркие лучи солнца в комнату. Гермиона застонала, накрываясь с головой давно остывшим одеялом, но рыжеволосая девушка лишила её и этого, стянув его вниз.

― Джинни! ― запротестовала Гермиона, зажмурившись от света, льющегося из окна, который больно бил по глазам. ― Сегодня воскресенье. Я хочу полежать ещё немного…

Она прикрыла глаза густыми каштановыми прядями в детском жесте и свернулась в позу эмбриона, отворачиваясь от своей гостьи.

― С ума сошла? ― воскликнула Джинни, стараясь растормошить подругу. ― Скоро уже обед, мальчишки заждались тебя в гостиной. Хотят тебе кое-что подарить… ― загадочно протянула девушка, надеясь на чувство чрезмерного любопытства у лучшей ученицы школы.

Гермиона резко повернулась и бросила на рыжую подозрительный взгляд:

― А не обманываешь? ― желание полежать в одиночестве боролось с желанием броситься вниз и узнать, что для неё приготовили Гарри с Роном.

― Клянусь пробирками профессора Снейпа! ― торжественно заявила Джинни, выпрямляясь, и для пущего эффекта подняла правую руку, демонстрируя маленькую ладошку.

Гермиона бросила на неё недовольный взгляд и медленно села в кровати, глазами разыскивая одежду.

― Лучше не напоминай о Снейпе, ― пробормотала девушка, стягивая с тебя ночнушку. ― Его в последнее время в моей жизни стало как-то… много.

* * *

Воскресное утро Ужаса хогвартских подземелий ничем не отличалось от утра других обитателей замка. Ведь теперь, когда война закончена, ему больше не было необходимости вести спартанский образ жизни, и он мог позволить себе полежать чуть дольше и провести время в раздумьях. Каково это ― пребывать между молотом и наковальней, Лордом и Дамблдором, ― Снейп знал не понаслышке и отлично понимал в то время, что роль двойного агента ― достаточно незавидная участь в войне, исход которой зависел от его умения играть, обманывать, путать… Маска хладнокровия, равнодушия и жестокости, казалось, так слилась с его лицом, что он уже не был уверен в том, что сможет снять её по окончании войны. Но всё закончилось, и избавление от ежедневного напряжения и состояния постоянной боевой готовности стало ещё одним плюсом послевоенного бытия. Расплатившись со всеми своими долгами, можно начать жить заново. По-настоящему жить… Иногда Снейп задавался вопросом: «К чему это?» Раньше он не видел нужды изменять своим жизненным принципам и считал, что оставаться бесчувственным ублюдком намного легче. Этим хотя бы частично объяснялось его одиночество. Но так не может продолжаться вечно. Он всего лишь человек.

Привычная тишина собственных комнат внушала неуловимое ощущение безмятежности. Уставившись в бархатный полог кровати, мужчина бессознательно провёл рукой по тонкой простыне справа от себя, но кожа ощутила только прохладную ткань, лишний раз напомнив ему, что он здесь один. Почему-то именно сегодня в голове появилась непрошенная мысль: «Я всю свою жизнь просыпаюсь в одиночестве». Конечно, он мог найти кого угодно, с кем можно было лечь в постель, удовлетворить собственные физические потребности, но ни с кем из них Снейп не желал просыпаться. Он не знал, как это, когда тебя будит любящий человек, еле слышно шепчет ласковые слова, дарит утренний поцелуй и босиком убегает в ванную.

Чушь какая! Такие мысли не посещали его голову с того момента, как двадцать лет назад он понял, что Лили Эванс никогда не будет его женщиной. Старательно похороненные чувства к рыжеволосой гриффиндорке позволили полностью посвятить жизнь выполнению долга перед ней, расплатиться за предательство, но не дали ни малейшей возможности верить, надеяться и любить. Никогда… В день, когда Тёмный Лорд был повержен, Северус почувствовал себя, наконец, свободным от всех обязательств. Впервые в жизни свободным. И телом, и душой, и сердцем.

Северус стремительно встал с кровати и задумчиво направился в ванную комнату, где стоя под холодными струями воды, стекающими по его бледному телу, украшенному шрамами, опустил взгляд на свою левую руку. Вопреки тому, что Тёмный Лорд был уничтожен, Знак Мрака, которым он наградил Снейпа двадцать лет назад, всё ещё оставался на коже размытой тенью. Мужчина с лёгкостью мог свести это клеймо теперь, когда его Хозяина больше нет в живых, но Тёмная Метка словно служила напоминанием о роковой ошибке, совершённой ещё в молодости.

Закончив с водными процедурами, Снейп с какой-то резкостью движений стал одеваться, пытаясь отвлечься от своего прошлого, которое жгло память, словно калёным железом. Он направился в гостиную и, вызвав личного эльфа, приказал ему доставить завтрак сюда. В голове надоедливый ехидный голосок ворчал: «Завтрак тебе тоже никогда не приготовит никто, кроме эльфов…» Попросив заткнуться своё внутреннее «Я», мужчина быстро разделался с едой в одиночестве, а затем долго смотрел на полыхающий в камине огонь, где красные языки пламени рисовали причудливые картины его сомнительного будущего. Невольно вспомнилось недавнее собрание профессоров, на котором Сибилла долго уверяла Снейпа в том, что якобы судьба готовит для него приятные сюрпризы. А его брошенный с обычной брезгливостью вопрос: «Вам снова херес в голову ударил?», чокнутая прорицательница проигнорировала и загадочно покосилась в сторону камина.

* * *

― Ты уверен, Гарри? ― тихо спросила гриффиндорка у черноволосого паренька, который не сводил глаз с волшебного зеркальца в руках девушки. ― Это единственная оставшаяся у тебя вещь, что принадлежала Сириусу.

Тишину, которая образовалась после слов Гермионы, когда каждый из них снова вспомнил о смерти Мародёра, нарушил Гарри.

― Да, я уверен, ― твёрдо ответил он, сжимая в правой руке осколок парного зеркала. ― Я хочу, чтобы оно было у тебя.

Гермиона провела рукой по гладкой поверхности и еле слышно произнесла: «Гарри Поттер». В этот момент по стеклу пробежала серебристая рябь, и мгновение спустя в отражении она увидела опечаленное лицо друга, который сидел напротив. Не поднимая на него взгляда, девушка прошептала:

― Спасибо.

Отражение не ответило, и лишь слабая улыбка скользнула по лицу парня, а уже через секунду лицо собеседника затуманилось, и Гермиона посмотрела на реального Гарри.

Рон и Джинни, сидящие рядом с девушкой, переглянулись и решили немного разрядить обстановку.

― Самое главное, что ты теперь сможешь подсказывать нам ответы на занятиях, ― наигранно жизнерадостно произнёс Рон, одарив подругу самой очаровательной улыбкой. ― Чур, на Трансфигурации зеркальце моё!

Гермиона засмеялась, потрепав парня по рыжей шевелюре. Гарри заметно повеселел, наблюдая, как дурачатся его друзья.

― Тогда я беру его на Историю Магии, ― задорно вставила Джинни тоном, не допускающим возражений. ― Мне нужно хоть с кем-то болтать во время этого наискучнейшего предмета! ― девушка покосилась в сторону проёма с портретом Полной Дамы, через который только что зашла одна сосредоточенная студентка с кучей книг. ― Подозреваю, что на Лизу Стенли наложено заклятье Немоты. Я семь лет не могла её разговорить!

Друзья рассмеялись, заставив других гриффиндорцев, находящихся в гостиной, обернуться на шумную компанию. Гермиона посмотрела на Гарри.

― А на каком предмете обратишься ко мне ты? ― беззаботно спросила она, широко улыбаясь другу.

― Уверен, Рон и Джинни больше не вернут мне зеркальце, но Стиф будет мне благодарен за то, что я не отправлю его в чужую страну пересекать Ла-Манш, ― усмехнувшись, ответил Гарри, но после его слов все снова невольно вспомнили ещё одну жертву этой безумной войны: белую полярную сову Буклю, которая была со своим хозяином до самой своей смерти, защищая его. Сколько потерь, сколько утрат перенёс этот парень со шрамом и, казалось, ещё одного удара судьбы Гарри Поттер не выдержит… Проклятый Турнир…

Дорогие мама и папа!

Прошло всего десять дней с того момента, как я уехала в школу, но я уже успела безумно соскучиться по вам. У меня тут всё замечательно, как всегда. Занятия стали немного сложнее по сравнению с предыдущими курсами, но я справляюсь. Остаётся надеяться, что Гарри и Рон смогут сдать выпускные экзамены без моей помощи, потому что сегодня последний день, который я провожу в стенах Хогвартса в качестве ученицы. Я понимаю, что в письме сообщать вам об этом неправильно, но по-другому я не могу. В этом году я вместе с девятью ребятами под руководством профессора Снейпа (я рассказывала вам о нём) еду во Францию, чтобы принять участие в состязании юных волшебников. В этой игре представители трёх школ соревнуются в магических испытаниях, и я постараюсь стать Чемпионом от Хогвартса. Очень долго объяснять все правила в письме, поэтому я расскажу вам подробности, когда вернусь в Англию в следующем году. Главное, что вам не о чем беспокоиться. Я постараюсь получить удовольствие от увлекательной игры.

Помните, пять лет назад мы отдыхали во Франции в местечке Дижон? Так вот, то место, куда мы направляемся, ещё более потрясающе и волшебно! Оно находится на южном побережье этой страны, и уверена, вы не узнаете меня через год, когда я вернусь с бронзовым загаром. Обещаю, что в следующем письме расскажу вам о своих впечатлениях. А сейчас мне нужно поскорее собрать чемодан и попрощаться с друзьями, потому что через три часа школьные кареты отбывают. Я немного волнуюсь, но думаю, это пройдёт. Надеюсь, что у вас всё хорошо.

С любовью, Гермиона.

Гриффиндорка несколько раз перечитала письмо и, наконец, свернула пергамент, убедившись, что его содержание не заставит родителей лишний раз волноваться за дочь. Им не было необходимости знать, что на этой «увлекательной игре» с ужасающей периодичностью погибали участники. Но с ней всё будет в порядке, мысленно убеждала себя Гермиона, вспоминая о том, что рядом всегда будет профессор Снейп. Его присутствие по неизвестной причине внушало девушке ощущение надёжности и защищённости. Он скорее сам убьёт её, чем позволит ей погибнуть на одном из заданий. Дамблдор доверил ему сопровождать во Францию десятерых студентов, а, значит, по окончании Турнира ожидает встретить такое же количество подопечных. От этой мысли стало как-то спокойнее.

Девушка подозвала коричневую школьную сову, которая сидела к ней намного ближе других. Недовольно ухнув, птица опустилась на жёрдочку перед Гермионой и протянула когтистую лапку. Привязав письмо к цевке совы, Гермиона назвала адрес родителей и отпустила почтальона исполнять свой птичий долг.

Спускаясь по длинной лестнице совятни, гриффиндорка раздумывала: брать Живоглота с собой во Францию или нет. Гермиона никогда не расставалась с ним надолго, кроме прошлого года, когда она оставила его на попечение семьи Уизли. Теперь же в чужой стране этот кот станет едва ли не единственным родным существом, потому что ни с кем из ребят она ещё не была хорошо знакома. Ну а Малфоя родным может назвать только его семья или ненормальный. Про Снейпа лучше вообще молчать…

Вернувшись в башню своего факультета, Гермиона, вежливо отвечая на поздравления, пожелания и тёплые слова гриффиндорцев, поднялась в общую спальню девушек и с удовольствием отметила, что она пуста. Хоть в последние часы не придётся слушать бессмысленные разговоры своих соседок по комнате. Гермиона бросила недовольный взгляд на разбросанные по комнате вещи, достала свой чемодан из-под кровати и взмахом волшебной палочки уложила туда всю одежду в идеальном порядке. Живоглота, который лениво приоткрыл один глаз, глядя на чем-то опечаленную хозяйку, она нашла на своей подушке.

― Котик, мы едем во Францию, ― зачем-то сообщила гриффиндорка рыжему комку шерсти, совершенно равнодушному к переменам в жизни девушки. ― Хочешь попрощаться с замком?

Кот абсолютно не горел желанием трястись на руках у своей владелицы, которая решила посетить каждый уголок школы. От Большого Зала до класса Прорицаний, от теплиц до библиотеки, от Зала наград до Выручай-комнаты. Девушка даже спустилась в подземелья, чтобы нежно провести рукой по каменной кладке стен, хранящей вековые тайны и секреты древнего замка. Гермиона гуляла по школе, стараясь запечатлеть в памяти каждую картину, каждую лестницу, каждый коридор, чтобы вспоминать свой второй дом в моменты, когда на душе станет тяжело и тоскливо. Ноги сами привели её на Астрономическую башню ― конечный пункт прощания с Хогвартсом. Она подошла к самому краю смотровой площадки, посадила недовольного кота на каменную ограду, а сама села рядом, ласково поглаживая холодную поверхность камня. Её взгляд блуждал по окрестностям школы, которая за семь лет стала самым дорогим местом на всей земле. Запретный Лес, избушка Хагрида, Чёрное озеро, поле для квиддича… Гермиона ни за что на свете не забудет всего этого. Здесь она выросла, здесь она встретила своих друзей, здесь она научилась отличать добро от зла, и расставание с замком всего лишь на год болью отзывалось в сердце.

― Смотри, Глотик, ― тихо произнесла девушка, указывая на Гремучую иву, ― там ты впервые познакомился с Сириусом…

― Разговариваешь с котом, Грейнджер? ― раздался позади громкий насмешливый голос, который невозможно было спутать ни с чьим другим.

Гермиона от неожиданности чуть не упала за ограду, вовремя успев схватиться за зубец. Она посмотрела вниз, и от страха у неё закружилась голова. Гриффиндорка медленно повернулась к нежданному гостю и в блестящей манере Северуса Снейпа яростно прошипела:

― Совсем рехнулся, Малфой, так людей пугать? Я могла упасть!

Белобрысый слизеринец усмехнулся и засунул руки в карманы, совсем не чувствуя себя виноватым. Он подошёл к краю башни и тоже посмотрел вниз, где их уже ожидали кареты с фестралами.

― Тогда ты упростила бы мне задачу, ― просто произнёс он, не глядя на девушку. ― Мне лишние соперники не нужны.

Гермиона открыла рот, чтобы возмутиться, но вовремя вспомнила, с кем она разговаривает. Это же Драко Малфой, которому нет дела до жизни «поганой грязнокровки».

― Что я слышу? ― наигранно удивилась она. ― Сам слизеринский принц, имя которого уже выгравировали на Кубке золотыми буквами, боится конкуренции?

Парень нервно дёрнулся в сторону гриффиндорки, но остался стоять на месте, устремив свой взор на внутренний двор школы.

― Я ничего не боюсь, Грейнджер, запомни это! ― чересчур запальчиво воскликнул Малфой.

Гермиона следила за выражением лица парня, который по вине отца лишился друзей, нормальной семьи и доброго имени. Каким бы вырос этот мальчик, если бы не Люциус Малфой, с детства внушающий сыну нерушимую веру в чистоту крови, любовь к власти и поклонение ненормальному тёмному колдуну? Теперь, когда его принципы жизни растоптаны, он один против всего мира.

― Почему ты решил участвовать в Турнире, Драко? ― тихо спросила девушка, совсем не надеясь услышать ответ.

Малфой резко повернулся к ней и гневно выпалил:

― Я не позволял тебе называть себя по имени, гряз… ― он запнулся на мгновение, прожигая её взглядом, и отвернулся, еле слышно добавив, ― Грейнджер.

Гермиона ошарашено смотрела на напряжённую спину слизеринца, пытаясь понять, почему он неожиданно осёкся. Ведь он называл её грязнокровкой всякий раз, когда видел, так почему сейчас он промолчал?

― Мы уже не враги, Драко, ― примирительно сказала девушка и, взяв Живоглота на руки, поднялась с каменной ограды. ― Идём, нас уже ждут.

Малфой, не удостоив Гермиону взглядом, стремительно прошёл мимо неё к выходу и как можно скорее спустился по винтовой лестнице, стремясь оказаться подальше от «уже не врага».

* * *

Казалось, вся школа высыпала во внутренний двор Хогвартса, чтобы проводить потенциальных чемпионов на Турнир. Повсюду были слышны радостные крики, оптимистичные прогнозы и дружеские советы. Зависть и обида к участникам давно пропала, и на их место пришли искренние переживания и волнения за ребят. Всё-таки это не просто игра, и каждый здесь присутствующий отлично понимал, что может больше не увидеть кого-то из тех, кого провожала школа.

Невдалеке от толпы детей обособленной группой стояли преподаватели Хогвартса и сам директор. Он уже не выглядел беззаботным жизнерадостным старичком, который не более чем десять дней назад, лучезарно улыбаясь, объявил о Турнире Трёх Волшебников в Большом Зале. Его лицо выражало лишь полную сосредоточенность, а в глазах стояла печаль. Он обводил взглядом каждого из ребят, прощавшихся с друзьями перед тем, как сесть в карету, и содрогался от мысли, что кого-то из них видит в последний раз.

Обычно сдержанная, декан Гриффиндора в порыве чувств обнимала каждого из покидающих Хогвартс студентов, не обращая внимания на факультетскую принадлежность. Со слезами на глазах она провожала взглядом юных безрассудных волшебников, которые весело помахав своим друзьям и преподавателям, направлялись занимать места в каретах.

Снейп, которому надоело наблюдать душещипательную сцену прощания, подошёл ближе к Дамблдору и тихо обратился к нему:

― Я не вижу здесь Грейнджер и Малфоя, Альбус.

Старый волшебник глазами нашёл в толпе Гарри и Рона, которые бешено крутили головами в попытках отыскать среди других студентов свою подругу.

― Не ты один, ― в таком же тоне ответил директор. ― Уверен, они скоро появятся. Не волнуйся.

Снейп только презрительно фыркнул в ответ. Смешно предполагать, что он умеет волноваться. Но даже если и так, то было бы за кого! Он с радостью оставил бы их здесь, снимая с себя ответственность за этих двоих. Но тогда отправлять оставшихся студентов на опасную игру было бы равносильно смертному приговору. Никто из них не обладает настолько высоким уровнем магических способностей, как Грейнджер и Малфой. У них хотя бы есть шанс выжить…

― Постарайся вернуть каждого из них живым и здоровым, Северус, ― устало попросил Дамблдор, устремив взор небесно-голубых глаз на нахмурившегося мужчину.

Тот, закатив глаза, раздражённо ответил:

― Я постараюсь их не задушить, Альбус, за остальное не отвечаю.

Снейп взглянул на кареты. Две из них уже были заняты студентами, одна карета была нагружена багажом. Пустой оставалась последняя. Не нужно быть арифмантиком или прорицателем, чтобы понять, в чьей компании ему придётся сидеть всю дорогу. Он прикрыл глаза, убеждая себя, что всё не так плохо.

Через мгновение громкие возгласы и возбужденные крики известили его о том, что главные герои этого спектакля пожаловали на сцену.

* * *

Малфой, игнорируя какие-то пожелания и напутствия со стороны слизеринцев, быстрыми шагами направился в сторону пустой кареты, не проронив ни слова. Гермиона с котом на руках спустилась с главной лестницы, и всё внимание присутствующих во дворе обратилось на неё. На миг повисла тишина, которая через мгновение разорвалась десятками голосов, приветствующих её. Никто здесь не сомневался, что именно она станет чемпионом от Хогвартса и привезёт в Англию Кубок Трёх Волшебников.

Девушка не успела сделать и нескольких шагов, как тут же оказалась в стальных объятиях школьного лесничего. Хагрид издал неопределённый звук, который, как показалось Гермионе, означал всхлип.

― Гермиона, ― глухо пробасил полувеликан, сжимая хрупкую девочку в своих руках, ― ну зачем ты… это… опасно, знамо дело…

― Хагрид… ― прохрипела гриффиндорка, у которой перехватило дыхание, а Живоглот в её руках принялся истошно орать. ― Ты сломаешь мне кости.

Смущённо пробормотав извинения, профессор Ухода за магическими существами отпустил девушку и, нагнувшись к самому уху Гермионы, прогудел:

― Это самое… Ты передай вот это Олимпии от меня, хорошо? ― он сунул в её свободную руку какую-то цветную коробку и добавил: ― Будь осторожна, Гермиона.

Девушка улыбнулась и, с трудом восстановив способность дышать, ответила:

― Спасибо, Хагрид, буду. А вот к этому, ― она помахала коробкой перед его лицом, ― я добавлю несколько романтичных стихов на французском.

Великан залился краской, сконфужено что-то пробормотал и ретировался. Как только он отошёл, к Гермионе подлетела МакГонагалл со слезами на глазах и тут же заключила в материнские объятия свою лучшую ученицу.

― Мисс Грейнджер, ― надломленным голосом нежно произнесла она, глядя на гриффиндорку, ― глупая вы девочка. Если с вами что-то случится, я ведь никогда себя за это не прощу.

― Профессор, ― воскликнула Гермиона, с трудом сдерживая слёзы от переизбытка чувств, ― все будет хорошо. Я очень вас люблю, ― прошептала она.

В этот момент сквозь толпу к ним пробрались Гарри и Рон, стараясь успеть к подруге. Девушка бросилась к ним навстречу, уже не стараясь скрыть слёз, и, сунув кому-то из однокурсников Живоглота и коробку, едва не задушила парней в объятиях. Они долго стояли молча, прислушиваясь к стуку сердец друг друга. Гарри прижался лбом к каштановой шевелюре Гермионы и еле слышно произнёс:

― Береги себя, родная.

― Не забывай, что я сказал тебе тогда, ― шепнул Рон с другой стороны, судорожно прижимая к себе девушку так, словно не собирался отпускать.

― Я буду скучать по вам, мальчики, ― сдавленно промолвила Гермиона.

В этот момент позади себя она услышала ядовитый голос, наполненный раздражением и недовольством.

― Нам до Рождества ждать, пока вы закончите, мисс Грейнджер? ― саркастично поинтересовался Снейп, которому до тошноты надоело наблюдать, как она обнимается с этими гриффиндорцами.

Гермиона отодвинулась от друзей, бросила взгляд на последнюю карету и горько вздохнула, утирая слёзы. Не нужно быть арифмантиком или прорицателем, чтобы понять, в чьей компании её придется сидеть всю дорогу. Она прикрыла глаза, убеждая себя, что всё не так плохо.

День одного из самых спокойных и уютных мест Шотландии уже подходил к концу, а вечер только начинал угасать к ночи, предвещая тихий сон тем, кто остался наблюдать осенние перевоплощения природы вместе с Хогвартсом. Солнце устало покидало свой пост и медленно тонуло в водах Чёрного Озера, последний раз кидая слабые лучи на одну из самых высоких башен древнего замка. Гермиона, прижимая к себе недовольного кота, не отрывая глаз смотрела сквозь стекло на школу, которую покидала по собственному желанию. Почему в душе у неё поселилось щемящее чувство того, что она видит Хогвартс в последний раз? Девушка отчаянно надеялась, что всё закончится хорошо, и она сумеет разрушить многовековую традицию, согласно которой смертельные случаи на Турнире воспринимаются в порядке вещей. Сколько раз за год она успеет пожалеть о своём решении?

В карете стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь неприятным поскрипыванием навесной керосиновой лампы. Никто из пассажиров не обмолвился ни словом с момента отбытия. Малфой, вальяжно развалившись на своём сидении, лениво читал какую-то книгу, не обращая внимания на своих вынужденных соседей. Рыжий кот спрыгнул с колен хозяйки и, выгнув спину, потянулся на сидении. Гермиона оторвала взгляд от школы, которая постепенно таяла в темноте и посмотрела на профессора, сидящего рядом с постным выражением лица. Почему он вечно чем-то недоволен?

― Сэр, ― вежливо обратилась она к мужчине, который даже не соизволил повернуться, ― сколько нам ехать?

― Четыре часа, ― сухо произнёс Снейп, находясь в скверном расположении духа.

Гермиона шумно выдохнула, совершенно не представляя, чем себя занять в оставшееся время. Она бы многое отдала за возможность оказаться в другой карете, где люди, по крайней мере, умеют разговаривать по-человечески. И как она не догадалась взять с собой хоть одну книжку?

― Профессор, ― через несколько минут снова позвала его Гермиона, не выдержав молчания, ― а на каком языке мы будем общаться с французами?

― На французском, ― сквозь зубы процедил зельевар, награждая её убийственным взглядом василиска, но вот только жертвы Снейпа, к его сожалению, не падали замертво.

Гермиона сделала вид, что не заметила его недовольства, и невинно спросила:

― А вы умеете говорить по-французски? ― она добавила в голос нотку восхищения, но даже это не помогло хоть как-то улучшить его настроение.

― Представьте себе! Иначе директор не отправил бы меня нянчиться с кучкой подростков в этой стране, ― ядовито ответил Снейп, раздражение которого грозило перерасти в ярость. ― Я надеюсь, что удовлетворил ваше безграничное любопытство, и вы оставите меня в покое до конца поездки?

― Мне скучно, сэр… ― протянула девушка, поглаживая Живоглота, сидящего между ними. Тот всё время норовил перелезть на колени к Снейпу, но Гермиона раз за разом оттаскивала кота от мужчины. Вдруг Снейп ещё и живодёр?

― Уберите это чудовище от меня, ― брезгливо поморщился зельевар, отодвигаясь чуть подальше.

Гермиона закатила глаза и снова взяла Живоглота на руки, повернув его приплюснутой мордочкой к себе.

― Ты у меня не чудовище, Глотик, ― ласково проворковала девушка, потрепав его по мягкой шёрстке, ― ты у меня красавец.

Снейп скосил на неё недоумевающий взгляд, и губ его коснулась блеклая, еле заметная улыбка, которую никто из присутствующих не увидел. Но в этот момент голос подал сидевший напротив Драко.

― Крёстный, ― растягивая слова, произнёс он, не отрываясь от книги, ― существует одно полезное заклинание ― Silencio. У меня уже разболелась голова от Грейнджер.

Гермиона одарила парня гневным взглядом, а когда снова посмотрела на Снейпа, увидела, как он с плотоядной усмешкой достает из кармана мантии волшебную палочку.

― Нет… Нет… Нет, профессор! ― гриффиндорка жалобно запротестовала и подняла обе руки вверх, словно сдаваясь. ― Я клянусь, что буду молчать!

Хищная ухмылка в исполнении Снейпа наводила на мысль, что он заставит её замолчать не только на время поездки…

― Я не скажу ни слова, сэр, ― пролепетала девушка, с ужасом наблюдая, как палочка профессора поднимается, а её владелец одними губами произносит заклинание.

― Ну что вы, мисс Грейнджер? ― притворно имитируя участливый тон, Снейп с довольным видом откинулся на спинку сидения. ― Можете продолжать. Ваш голос просто музыка для моих ушей.

* * *

Ему показалось, что дремал он не больше минуты, но когда открыл глаза, то увидел непроглядную тьму за окном и с удивлением ощутил, как его левую руку кто-то судорожно сжимает. Снейп повернул голову и встретился взглядом с чайными глазами гриффиндорки, в которых плескался страх.

― Что случилось? ― встревожено спросил он, окончательно пробуждаясь ото сна, и посмотрел на Малфоя, который безмятежно спал на сидении напротив, откинув голову назад. Огромный рыжий кот растянулся возле него и никаких признаков активности не подавал. Всё было в порядке, кроме этой девчонки слева от него.

― Грейнджер, отцепитесь от меня! ― возмущённо процедил Снейп, пытаясь отодвинуться от неё, но она отчаянно замотала головой.

Мужчина понял в чём дело, стоило карете внезапно покачнуться и плавно накрениться в сторону. Они пролетали над Ла-Маншем. Девушка ещё крепче прижалась к плечу мужчины, уткнувшись носом в чёрную мантию. Сейчас она напоминала маленького слепого беззащитного котёнка.

― Вы, что, боитесь высоты? ― насмешливо поинтересовался Снейп, глядя на Гермиону.

Та медленно кивнула, не поднимая взгляда на профессора. Казалось, что она вовсе не собирается отпускать его руку, вцепившись в неё мёртвой хваткой, но старалась выровнять дыхание, правда безуспешно, потому что карета то и дело качалась из стороны в сторону. Зельевар усмехнулся и еле сдержался, чтобы в саркастичной манере не напомнить ей о славе самого храброго факультета, к которому она принадлежала. Снейп правой рукой достал волшебную палочку и, направив на девушку, прошептал: «Finite».

― Как же вы летаете на метле, если боитесь подниматься в воздух? ― полюбопытствовал зельевар, пряча палочку в карман.

Гермиона, почувствовав, что голос вернулся, постаралась совладать с дрожью:

― Я никогда и не летала. Этот страх у меня с детства… ― тихо произнесла девушка. ― Когда я была маленькая, ― робко продолжила она, ― я любила играть на крыше своего дома. Но однажды я поскользнулась и упала с высоты четырёх метров. Тогда всё чудом обошлось, и я повредила только ногу. У меня даже шрам остался.

Она приподняла край юбки, открывая девичью коленку, где красовался шрам, видимо, от глубокого пореза, который ровной дугой плавно тянулся вверх, скрываясь под тканью, и по форме напоминал серп, отливающий розоватым оттенком. Северус, затаив дыхание, смотрел на незамысловатый след на её ноге с безумным желанием дотронуться до него и проследить пальцами рельефный рисунок от начала до конца. Он нервно сглотнул, стараясь выкинуть эти бредовые мысли из головы, и поднял взгляд на гриффиндорку.

― И как же вы получили зачёт по Полётам? ― глухо спросил зельевар, внимательно всматриваясь в лицо девушки.

Она пожала плечами и, словно извиняясь, произнесла:

― Профессор МакГонагалл попросила мадам Хуч поставить мне зачётную оценку без практики, ― Гермиона снова уткнулась в его плечо, прикрывая глаза.

Такое поведение должно было вызвать у него массу недовольства, но то, что она доверилась ему в моментопасности, пусть даже мнимой, странным теплом грело душу. Он чувствовал, что стóило карете резко покачнуться, девушка ещё крепче сжимала его руку, словно это помогало ей забыть, что они летят на огромной скорости над проливом между Францией и Англией.

― У меня кружится голова, ― зачем-то сообщила Гермиона, свободной рукой теребя серебряную запонку на манжете его рубашки.

― Дышите как можно глубже, мисс Грейнджер, ― посоветовал Снейп, отстранённо наблюдая, как маленькие пальчики играют со змеевидной застежкой. Он напряжённо слушал её дыхание, которое с каждой секундой становилась ровнее.

― А вы боитесь чего-нибудь, сэр? ― через несколько минут задумчиво спросила Гермиона.

Её голос прозвучал очень неуверенно. Девушка подняла на мужчину взгляд, чтобы увидеть выражение его лица. Оно оставалось нечитаемым. Снейп, повернув голову в сторону окна, всматривался в темноту. Создавалось впечатление, что он не слышал вопроса или попросту проигнорировал его.

― Сэр? ― в который раз позвала профессора Гермиона, не понимая, почему он замолчал.

Зельевар несколько мгновений сидел неподвижно, а потом внезапно отдёрнул свою руку и, не глядя на девушку, раздражённо произнёс:

― Страх ― это слабость, мисс Грейнджер.

В этот момент карета сильно накренилась вниз, от чего Гермиона, лишившись опоры, судорожно схватилась за край сидения, мгновенно побледнев и по-детски закрыв глаза. Малфой, ощутив резкий толчок, открыл глаза и потянулся, разминая затёкшую спину.

― Долго ещё ехать, крёстный? ― сонным голосом поинтересовался слизеринец и зевнул.

― Час, ― стальным тоном ответил мужчина, лицо которого не выражало абсолютно никаких эмоций. Если этот разговор и затронул хоть какую-то струнку его души, то он очень искусно это скрывал. Не мог же Северус Снейп признаться в том, что больше всего на свете, он боялся снова полюбить…

«Что я такого спросила? Только что был вполне сносным человеком, с которым можно поговорить, а теперь даже не смотрит в мою сторону, словно меня нет. Знать бы, о чём он думает… Хотя, скорее Хагрид станет министром магии, чем я смогу понять этого мужчину», ― Гермиона продолжала изо всех сил цепляться за край сидения. Панический страх высоты сопровождал её всю жизнь, заставляя забывать в моменты полета, кто друг, а кто нет. Если бы рядом был Рон или Гарри, она перенесла бы всё это намного спокойнее, ощущая себя в относительной безопасности. А когда единственные люди рядом ― это слизеринцы, один из которых до крайности непредсказуем, что же ей делать, если не попытаться довериться кому-то из них? А в итоге получилось, что она ещё больше разозлила профессора. «И в чём всё-таки я провинилась? Задала совершенно невинный вопрос!» ― чтобы сохранить остатки своих нервов до конца этого года, Гермиона решила, что ей нужно постараться установить хотя бы терпимые отношения с этим человеком. Почему-то ей было легче воспринимать Снейпа, когда он не прятал свои эмоции за бесчувственной маской и не вёл себя словно бездушная машина. Но именно такого слизеринского декана она лицезрела уже добрые полчаса. Гермиона кожей чувствовала, что он буквально излучал отрицательную энергетику одним лишь своим присутствием. И гриффиндорка больше не решалась с ним заговорить. Себе дороже.

― Драко, ― обратилась девушка, сгорая со скуки, ― а что ты читаешь?

Малфой поднял на неё удивлённый взгляд, отрываясь от книги, которую держал в руках.

― У тебя голос прорезался, Грейнджер? ― насмешливо спросил он, выразительно изогнув бровь, тем самым жутко напомнив ей одного малоприятного человека.

― Профессор Снейп любезно снял заклинание, ― просто ответила Гермиона, не глядя на зельевара.

Малфой посмотрел на Снейпа, который, казалось, не слушал их разговор, и разумно решил не отвлекать его от захватывающего занятия под названием «заставь треснуть стекло одним взглядом».

― А я любезно могу наложить, ― проговорил Малфой с притворным участием, снова уткнувшись в древний фолиант.

― Так трудно ответить? ― раздражённо поинтересовалась девушка, стараясь держать себя в руках.

Слизеринец захлопнул книгу с такой силой, что клубок пыли со страниц поднялся в воздух. Он уже исказил лицо, собираясь сказать что-то неприятное, но вдруг замер… и чихнул. Второй раз. Третий. Четвертый.

Гермиона, глядя на эту картину, хихикнула. Снейп оторвался от созерцания кромешной тьмы за окном и бросил на Малфоя испепеляющий взгляд.

― Где твои манеры, Драко? ― недовольно произнёс он, игнорируя обиженный взгляд крестника. Слышать от Снейпа что-то о манерах было, как минимум, странно…

Парень достал из кармана белоснежный платок и последний раз чихнул в него.

― У меня аллергия на пыль, ― немного сконфуженно объяснил Малфой, отодвигая от себя книгу, которую, похоже, никто не брал в руки веками до сегодняшнего дня: ― А ты не скалься! ― зло бросил он, заметив, что Гермиона всё ещё улыбается.

― Ты такой забавный, ― прокомментировала гриффиндорка.

― Если ты действительно так считаешь, то по тебе Мунго плачет, Грейнджер, ― огрызнулся парень. ― Отделение для душевно больных.

Гермиона решила промолчать. Как бы она хотела сидеть сейчас в соседней карете, рядом с нормальными людьми, которые не отвечают на каждое её слово язвительными замечаниями. Она могла бы сесть вместе с Оливером и Крисом, со смехом вспоминая интимные подробности их личной жизни, рассказанные её соседками по комнате. Она даже по ним сейчас скучает! А вместо этого она делит карету с саркастичным профессором, характер которого оставляет желать лучшего, и высокомерным слизеринцем, который не снизойдёт до того, чтобы просто поговорить с магглорождённой ведьмой. Война позади, к чему эти предрассудки?

Неожиданно карета остановилась с характерным звуком. Гермиона посмотрела в окно, но ничего, кроме темноты, не увидела. Снейп достал волшебную палочку и, медленно открыв дверь, покинул карету. Она удивлённо переглянулась с Малфоем и тоже вытащила палочку.

― Сиди тут, ― приказал слизеринец и последовал за крёстным.

― Разбежался…

Гермиона подхватила на руки Живоглота и вышла из кареты. Не она одна. Остальные ребята с ошалевшим видом, притихнув, уже стояли кучкой рядом с профессором, который разговаривал с каким-то незнакомцем.

― D’ou venez-vous? ― старый француз с любопытством рассматривал Снейпа в окружении подростков. Он казался вполне дружелюбным, по крайней мере, его голос был приветлив, в отличие от голоса зельевара.

― Nous venons de l’Anglettere. Nous sommes anglais. Ou se trouve Sharmbatone?

Хоть Гермиона не понимала ни слова, но по тону Снейпа можно было сказать, что он крайне раздражён. Девушка огляделась вокруг. Глаза постепенно привыкали к темноте, и она с удивлением отметила, что находится на берегу какого-то водоёма. Волны с тихим плеском покачивали маленькие лодочки, пришвартованные к причалу.

«Скорее всего, это южное побережье Франции, ― подумала она, ― говорят, Шармбатон находится где-то здесь…»

― Je peux vous y deposer sur l'île de Sainte Marguerite…

― Il faundra changer? ― Снейп показал на лодки у берега. Француз закивал головой и пожал плечами, словно извиняясь.

― J’aime pas ca, ― ледяной голос зельевара произвёл эффект ушата холодной воды даже на ребят, которые не понимали абсолютно ничего.

― Oui, je comprends, je comprends… ― старичок внезапно засуетился, видимо, заметив, что у его собеседника не самый лучший характер. ― Pardon…

Снейп, злой как чёрт, повернулся к студентам и заговорил на английском:

― Вокруг школы особое магическое поле, ― стальным тоном произнёс он, обводя взглядом подростков. ― Мы не сможем добраться до неё на фестралах. Чемоданы оставьте в карете, они будут доставлены позже.

― И нам придётся плыть на лодках? ― спросила Гермиона, скептически глядя на посудины, которые не внушали никакого доверия.

― Именно, ― сквозь зубы процедил Снейп. ― Ещё вопросы?

Он сказал это так, что стало понятно: следующий, кто задаст вопрос, будет плыть своим ходом.

― Прекрасно, ― подвёл итоги зельевар, увидев их потерянные лица: ― Что стоим? Живо в лодки! ― рявкнул он и поспешил к берегу, где их ждал француз.

* * *

Сидя в лодке, которая держала курс на остров Сент-Маргарет, Снейп отстранённо смотрел на мелкие волны, бьющиеся о бортик. Обернувшись на плывущие позади лодочки и убедившись, что всё в порядке, зельевар непроизвольно нашёл глазами Грейнджер, которая сидела рядом с одним из гриффиндорцев и улыбалась в ответ на его слова. Видимо почувствовав, что за ней наблюдают, она подняла взгляд на зельевара, и её улыбка погасла. Француз, с которым Снейпу пришлось делить лодку, что-то произнёс, и мужчина отвернулся от девушки.

― Pardon. Qu'avez-vous dit? ― переспросил он, стараясь сосредоточиться на разговоре.

Старик улыбнулся и широким жестом указал куда-то вперёд.

― Château Sharmbatonе plus belles dans le monde, ― с гордостью произнёс француз.

Снейп проследил за движением руки провожатого и замер, не веря своим глазам. На утёсе, к которому они приближались, стоял белоснежный замок, освещаемый в ночи тысячами огней. Казалось, будто эта школа висит в воздухе, потому что сам утёс ничем не освещался и терялся в темноте. Это действительно было изумительное строение, тут Снейп мог согласиться с собеседником. Но ничто и никогда не могло сравниться по красоте с Хогвартсом, который он считал своим единственным домом. Прожив в нём бóльшую часть своей жизни, Северус узнал все мыслимые и немыслимые тайны древнего замка, стал тем, кем он сейчас является, и никакое другое место на земле не заменит ему Хогвартс.

― Notre école est beaucoup plus belle, ― прошептал Снейп, чувствуя, что уже скучает по замку, который по праву считал родным.

Лодочник обиженно посмотрел на зельевара, который без обычного в таких случаях восторга отреагировал на Шармбатон. Ребята же, затаив дыхание, с широко открытыми ртами обалдело рассматривали это чудо архитектуры. Мгновение спустя тишину нарушили их громкие восторженные восклицания.

Француз усмехнулся и, повернувшись к гостям из Британии, торжественно с долей пафоса произнёс:

― Bienvenue à l'Аcadémie de Мagie Sharmbatone!

― Он сказал: «Добро пожаловать в ад», ― саркастично отозвался зельевар, также оборачиваясь к удивлённым подросткам. ― Поверьте, после трёх опаснейших заданий Турнира, вы и сами в этом убедитесь.

Увидев изменившихся в лице гостей из Англии, лодочник недовольно покосился на Снейпа, гадая, как именно этот человек донёс до них его слова. Чем ближе они подплывали к утёсу, тем больше открывалась для них картина окрестностей Шармбатона. Вокруг замка раскинулся густой лес, через который им, видимо, придётся пробираться. Оставалось надеяться, что он не кишит существами, которые обитали в Запретном Лесу. Сент-Маргарет находился недалеко от побережья Канн, и если обернуться назад, в темноте можно было рассмотреть огни маггловских домов.

― Île Sainte-Marguerite est divisé en deux parties: le magique et moldu, ― объяснил лодочник, показывая на остров, с одной стороны которого также виднелось поселение магглов.

Снейп опешил. Они делят этот остров с простецами?

― Ils ne savent pas au sujet de la deuxième partie de l'île, ― заметив реакцию зельевара, пояснил француз.

― О чём он говорит, сэр?

Оказалось, ребята внимательно слушали их разговор и старались понять хоть что-то, но безрезультатно. Первым общее любопытство решил выразить студент факультета Райвенкло.

― Академия Шармбатон находится на острове Сент-Маргарет, который разделён на две половины, мистер Принстон, ― учительским тоном ответил Снейп, ― одна для магов, вторая для магглов. Поэтому, не дай Мерлин, вам гулять в местах скопления простецов без моего ведома ― я отправлю вас обратно в Хогвартс. Ясно? ― шёлковым голосом угрожающе уточнил зельевар, обводя тяжёлым взглядом каждого из своих подопечных.

― Да, сэр, ― в разнобой отозвались ребята, жалея, что их сопровождает не чудаковатый профессор Дамблдор, а Снейп, который сумеет-таки превратить их жизнь в ад и без этих пресловутых заданий.

― Nous avons navigué, ― подал голос старик, и Снейп почувствовал, как лодка мягко стукнулась о берег. ― Еnsuite nous passerons à travers les bois.

Меньше всего Снейпу хотелось идти через лес, но довольно редко выходит так, как он этого хочет. Старый француз с керосиновой лампой в руках побрёл в сторону деревьев. Ребята покинули лодки и подошли к профессору, который скептически смотрел вслед их провожатому.

― Куда теперь? ― беззаботно спросил Малфой, отряхивая свою мантию от пыли.

― В лес, ― отчеканил Снейп, направляясь за лодочником.

― Да уж, ― протянул слизеринец, опасливо глядя в темноту, ― умеют французы встречать гостей…

Делегация из Хогвартса, еле переставляя ноги от усталости, последовала за зельеваром.

* * *

Гермиона, утомившись после долгой поездки, медленно плелась в хвосте. К тому же Живоглот постоянно пытался вырваться из её рук, стоило им только зайти в лес, чем доставлял ей ещё больше проблем. Гриффиндорец, с которым она делила лодку, остановился, поджидая девушку.

― Давай я подержу его, ― предложил он, улыбнувшись.

Гермиона облегчённо вздохнула и с благодарностью передала беснующееся животное ему на руки.

― Спасибо, Крис, ― ответила она, ― очень мило с твоей стороны.

Кристофер МакРеди, весёлый, симпатичный паренёк, в школе прославился тем, что умудрился за шесть лет обучения перевстречаться с доброй сотней девушек и сохранить при этом хорошие отношения с каждой из них. Он не только был красавцем, но и обладал высоким магическим потенциалом. Гермиона заметила это на уроке Трансфигурации, когда только ей и Крису удалось превратить кипящую жидкость в холодный огонь, не причиняющий ожогов. Это была сложнейшая магия, и у него получилось с первого раза, что пробудило уважение к парню, несмотря на его многочисленные приключения на личном фронте.

Крис поднял голову и посмотрел на белоснежный замок, возвышающийся над верхушками деревьев.

― Красиво, правда? ― спросил он, заворожено глядя на башенки Шармбатона.

Гермиона, пожав плечами, ответила:

― На мой взгляд, наша школа намного красивее…

― Может быть, ― вздохнул парень, и они поспешили вперед, стараясь не отстать от остальных ребят.

Лес, по которому они шли, был намного приветливее, чем тот, что рос на территории Хогвартса. Даже ночью здесь было не так страшно, хотя, скорее всего, это присутствие Снейпа внушало ощущение безопасности.

― Не жалеешь, что решила участвовать? ― спросил Кристофер, внимательно рассматривая лицо девушки. Та на секунду задумалась, а затем уверено покачала головой.

― Нет, пока всё нормально, за исключением поездки… ― усмехнулась она, вспоминая события в карете.

― Мы с ребятами поспорили, каким пыткам тебя подвергнут Малфой и Снейп, ― задорно произнёс парень, погладив Живоглота по шерсти. ― Всю дорогу сидели тихо, чтобы не пропустить твои крики о помощи, но ничего не услышали.

Гермиона звонко рассмеялась, осознавая, насколько близки они были к правде. Её пытали… Скукой…

― Они наложили на меня заклятие Silencio, ― продолжая улыбаться, ответила она.

Гриффиндорец хохотнул, видимо подумав, что она шутит. Гермиона не стала развеивать это заблуждение.

― А ты почему захотел участвовать в Турнире? ― поинтересовалась девушка, принимая его по-джентельменски поданную руку, когда она переступала через маленький ручеёк.

― Слава шармбатонских красавиц ходит по всему магическому миру, ― просто ответил парень. ― Вот только я не представляю, как с ними знакомиться…

― Попроси Снейпа дать тебе уроки французского, ― забавлялась Гермиона, чувствуя необычайную лёгкость в общении с этим гриффиндорцем.

Кристофер захохотал так громко, что ребята впереди обернулись, а зельевар бросил на них пронзительный взгляд и ядовито произнёс:

― На ваш, с позволения сказать, смех, мистер МакРеди, сбегутся все твари этого леса. Ведите себя достойнее.

Крис усмехнулся, стоило Снейпу отвернуться, нагнулся ближе к Гермионе и прошептал:

― Уверен, он добрый малый… Если его хорошо попросить, он согласится на синхронный перевод.

Гермиона прыснула, еле сдерживаясь от желания засмеяться. Ей совсем не хотелось, чтобы Снейп тренировался на ней в сарказме. Так они и добрались до главных ворот Шармбатона, обмениваясь шуточками и дурачась. Этот парень здорово умел поднять настроение.

* * *

Смех, раздающийся позади, безумно нервировал Снейпа, который поджав губы, быстро шагал за французом. Наконец они оставили за собой густой лес и вышли на широкую поляну. Резные железные ограждения, отделяющие территорию Академии от остальной части острова, были выполнены в романском стиле. Как только лодочник постучал волшебной палочкой по воротам, там образовалось маленькое окошко.

― Qui est-ce, Lucas? ― недовольно спросил осипший голос, хозяина которого не было видно за забором.

― C’est monsieur Snape et une délégation d'étudiants de Hogwarts, ― ответил Люка, указывая на Снейпа и группу ребят.

Зельевар нетерпеливо постукивал ногой по земле, мечтая, чтобы это закончилось как можно быстрее. Он устал терпеть присутствие подростков вокруг себя и хотел лишь запереться в комнате, которую ему выделят, и забыть обо всём хотя бы на одну ночь.

― Oh, pardon, une minute, ― голос преобразился и стал более собранным.

Послышался скрежет, и главные ворота Шармбатона распахнулись. Там их встречал седовласый мужчина, одетый в чёрный фрак.

― Bonsoir, monnomestAndré Tulle. Jetravaille à l'écolelegardienassistante, ― представился он, вежливо улыбаясь гостям. ― Bienvenue à lа Sharmbatonе.

― Je suis Severus Snape, ― зельевар сдержанно кивнул, горя желанием покончить с этими формальностями. Школьный завхоз Филч, прославленный своей неразговорчивостью, нравился Снейпу больше, чем этот французский франт, заведовавший хозяйственными делами Шармбатона.

― Viens avec moi. Je vais vous montrer votre chamber, ― Андре Тулле снова улыбнулся и направился в сторону замка.

Ну, слава Мерлину, что их поведут не на приём к директрисе, а сразу в личные комнаты, где он, наконец, сможет отдохнуть. Лодочник Люка учтиво попрощался со всеми и двинулся обратно. Снейп быстрым шагом догнал завхоза и завёл беседу о размещении студентов. Подростки, не менее уставшие, плелись следом, уже не слушая разговора своего профессора с французом. Зельевар остановился, ожидая пока все не подойдут к нему.

― Нам выделили отдельное крыло в замке, ― строгим голосом начал он. ― Вас по двое разместят в пять спальных комнат: две для девушек, три для юношей. В Шармбатоне действуют такие же чары, как и в Хогвартсе, поэтому если кто-то из парней решит пробраться в комнату представительниц противоположного пола, я немедленно буду об этом извещён.

По мужской половине группы прокатился недовольный стон. Снейп мрачно усмехнулся и продолжил:

― Не забывайте, что вы представляете одну из самых древних школ Европы, поэтому ведите себя так, как подобает воспитанным людям, ― он остановил свой взгляд на гриффиндорце, который держал в руках рыжее чудовище, гордо именующееся котом. ― Вас, мистер МакРеди, это касается больше всех.

Парень обменялся понимающими улыбками с Грейнджер и посмотрел на зельевара.

― А где будете жить вы, профессор? ― невинно поинтересовался он.

― Вас это не касается, ― отрезал Снейп, глядя на нахала сверху вниз. ― Но будьте уверены, я буду знать о каждом вашем шаге в этом замке.

Удовлетворившись произведённым эффектом, мужчина резко развернулся и направился в сторону здания школы, где их терпеливо ждал завхоз. Минуя множество потайных ходов и лестничных пролетов, которые Снейп пытался запомнить с максимальной точностью, они оказались в небольшом коридоре с дюжиной дверей, расположенных друг напротив друга.

― Вonne nuit, monsieur Snape, ― Тулле вежливо поклонился сначала зельевару, потом ребятам и покинул гостей, оставляя их размещаться в комнатах самостоятельно. Снейп, не желая общаться со студентами ни минутой дольше, подошёл к ближайшей двери и, переступив через порог, услышал:

― Вuonanotte, профессор, ― крикнул ему вслед гриффиндорец.

― Это на итальянском, Крис, ― засмеялась Грейнджер.

― Какая разница? ― беззаботно ответил он.

Снейп со злостью захлопнул дверь, прошёл в комнату, и даже не раздеваясь, рухнул на кровать. Кристофер МакРеди грозил оказаться в десятке самых ненавистных людей, которых когда-либо знал Северус Снейп.

* * *

Перевод французской речи:

1) D’ou venez-vous. ― Откуда вы?

2) Nous venons de l’Anglettere. Nous sommes anglais. Ou se trouve Sharmbatone? ― Мы приехали из Англии. Мы англичане. Где находится Шармбатон?

3) Je peux vous y deposer sur l'île de Sainte Marguerite. ― Я отвезу вас к острову Сент-Маргарет.

4) Il faundra changer? ― Необходимо пересаживаться?

5) J’aime pas ca. ― Мне это не нравится.

6) Oui, je comprends, je comprends. ― Да, я понимаю, я понимаю.

7) Pardon. Qu'avez-vous dit? ― Извините. Что вы сказали?

8) Château Sharmbatonе plus belles dans le monde. ― Замок Шармбатон один из самых красивых на свете.

9) Notre école est beaucoup plus belle. ― Нашашколанамногокрасивее.

10) Bienvenue à l'Аcadémie de Мagie Sharmbatone. ― ДобропожаловатьвАкадемиюМагииШармбатон.

11) Île Sainte-Marguerite est divisé en deux parties: le magique et moldu. ― ОстровСент-Маргаретразделённадвечасти: магическуюимаггловскую.

12) Ilsnesaventpasausujetdeladeuxièmepartiedel'île. ― Они не догадываются о существовании второй половины острова.

13) Nous avons navigué. Еnsuite nous passerons à travers les bois. ― Мыприплыли. Далее мы пойдём через лес.

14) Qui est-ce, Lucas? ― Кто это, Люка?

15) C’est monsieur Snape et une délégation d'étudiants de Hogwarts. ― Это месье Снейп и делегация студентов из Хогвартса.

16) Oh, pardon, uneminute. ― Ох, извините, одну минутку.

17) Bonsoir, monnomestAndré Tulle. Jetravaille à l'écolelegardienassistante. ― Добрый вечер. Меня зовут Андре Тулле. Я работаю в этой школе завхозом.

18) Viens avec moi. Je vais vous montrer votre chamber. ― Следуйтезамной. Я покажу вам ваши комнаты.

19) Вonne nuit. ― Спокойной ночи. Вuonanotte ― тоже самое на итальянском.

Гермиона забрала у Криса своего рыжего кота, который уже давно мирно дремал на его руках, и последовала за Эмили Грант в их общую спальню. С любопытством осматривая комнату, девушка подумала, что перспектива провести здесь целый год ей определённо нравится. Стены, выкрашенные в бледно-жёлтый цвет, широкие витражные окна, ковровое покрытие под ногами и просторные кровати заставляли с недовольством вспомнить её личную комнату старосты в Хогвартсе, которая явно проигрывала в уюте и комфорте гостевым апартаментам этой французской школы.

― Здесь довольно мило, ― прокомментировала Гермиона, оставив Живоглота в глубоком кресле у камина.

Не слишком разговорчивая соседка скептически пробежалась глазами по помещению и кивнула. Эмили была известна тем, что заводила беседу только когда ей самой это было нужно. Гермиона, осознавая, что отвечать ей не собираются, решила в дальнейшем хранить молчание.

Чемоданы уже были доставлены их владельцам по соответствующим адресам. Гермиона не без труда выудила свою пижаму из груды остальных вещей, прошла в ванную и переоделась. Когда она вернулась, то увидела, что Эмили уже заняла одну из кроватей, стоящую ближе к окну, и заснула.

В этот момент со стороны двери девушка услышала характерное постукивание, известное только гриффиндорцам. Уже примерно представляя, кто их беспокоит, Гермиона пересекла комнату и открыла дверь. У порога стояли Крис и Оливер с одинаковыми глупыми улыбками на лицах. Увидев девушку в розовой пижаме, парни, не удержавшись, внезапно согнулись пополам и затряслись от беззвучного смеха. Крис привалился к стенке, стараясь не упасть, а его друг схватился за дверной косяк и прикрыл глаза рукой.

― Что не так? ― растерянно поинтересовалась Гермиона, оглядывая себя, дабы убедиться, что с её одеждой всё в порядке. С волосами, вроде бы, тоже.

Юноши, всё ещё хихикая, выпрямились, переглянулись между собой и одновременно произнесли:

― И ты ЭТО носишь? ― они оба показали на её пижаму.

Гермиона, не понимая, что эти двое находят смешного в обычном гардеробе девушки, раздражённо повела плечами и спросила:

― Да, а что?

Кристофер снова засмеялся, но под тяжёлым взглядом Грейнджер постарался спрятать улыбку. Оливер, с которым Гермиона ещё не успела познакомиться, полюбопытствовал:

― Известна ли тебе новая линия женской одежды Рыцаря Ордена Мерлина третьей степени, почётного члена Лиги защиты от тёмных сил и пятикратного обладателя приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку? ― парень движением руки отбросил несуществующую чёлку с лица и горделиво приосанился, парадируя печально известного волшебника.

― О, нет… ― простонала Гермиона, теперь уже с отвращением глядя на свою пижаму, ― только не говорите, что это из коллекции Локхарта!

― А ты не знала? ― удивлённо спросил Крис, недоверчиво рассматривая её лицо.

― Это подарок Рона… ― прошептала девушка, вспоминая, как Джинни беспричинно хохотала над ней этим летом, когда она гостила в Норе. ― Я убью его!

Ей одновременно хотелось и плакать, и смеяться. Она уже принялась мысленно сочинять разгневанную речь, которую отправит Рональду Уизли громовещателем. Хотя… Это не самая лучшая идея. Так она поставит себя в унизительное положение не только перед этими двумя гриффиндорцами, но и перед всем Хогвартсом в Большом Зале. Нет уж, зачарованное зеркальце не хуже сможет передать душевный глас разъярённой девушки.

― У парня хорошее чувство юмора, ― сообщил Оливер, опираясь плечом на каменную кладку стены.

― Обхохочешься, ― недовольно буркнула Гермиона и перевела задумчивый взгляд с одного полуночного посетителя на другого: ― Вы пришли, чтобы поднять себе настроение перед сном?

Друзья снова обменялись хитрыми взглядами.

― Мы хотим познакомиться с замком, ― шёпотом, словно его мог кто-то услышать, ответил Кристофер. ― Ты с нами?

― С ума сошли? ― не поверив своим ушам, спросила Грейнджер. ― Если Снейп вас поймает…

― Нас, ― поправил Оливер, расплывшись в улыбке.

― … у вас будут большие неприятности, ― продолжала Гермиона.

― У нас, ― поддержал Крис.

― … и тогда, знаете, что вас ждёт?!

― Прекрати уже нудить, ― перебил её Кристофер и, подхватив под локоть, потащил задохнувшуюся от возмущения девушку по коридору. Оливер тихо прикрыл дверь спальни и пошёл следом за ними. Когда они на цыпочках крались мимо комнаты Снейпа, оба парня прикрыли ладонями рот всё ещё препирающейся Гермионе. Благополучно миновав крыло, выделенное для гостей, ребята остановились посреди огромного круглого помещения, в котором не было даже намёка на мебель. Осмотревшись, они увидели множество арок, ведущих в многочисленные коридоры замка.

― Куда дальше? ― шёпотом спросил Оливер, вертя головой по сторонам.

― Куда угодно, ― беззаботно ответил его друг, всё ещё удерживая Гермиону за локоть.

Та с любопытством смотрела себе под ноги, где на полу каменной крошкой были выложены замысловатые узоры.

― Ты лучше наверх посмотри, ― восторженно пробормотал Крис, не отрывая глаз от потолка.

Гермиона подняла голову и с удивлением увидела, что потолок зеркален и отражает слабо освещённое помещение с безумно красивым узорчатым покрытием. Приглядевшись внимательнее, девушка поняла, что пол зрительно разделён на четыре равные части: небесно-голубую, серебристо-белую, огненно-красную и изумрудно-зелёную. Каждый фрагмент был украшен таинственным орнаментом.

― Что бы это значило? ― еле слышно спросила Гермиона, заворожённая представшим перед ними великолепием. Стоило рискнуть и покинуть свою спальню, чтобы увидеть это одной из первых. После такого девушка была уверена, что получит моральное удовлетворение от безрассудной ночной вылазки по незнакомому замку.

― Пойдём уже, ― нетерпеливо позвал их Оливер, которого не очень заинтересовала эта комната.

Гриффиндорцы медленно прошли через одну из арок в неизвестном направлении, шёпотом переговариваясь между собой.

Каждый портрет давно умерших французских колдунов, каждая скульптура мифических существ, каждая ваза, наполненная диковинными цветами, передавали изысканность и утончённость этой древней европейской школы. Ночной Шармбатон был прекрасен, но абсолютно безлюден. К удивлению ребят, они не встретили ни одного студента, шастающего по замку после отбоя, и ни одного профессора, совершающего дежурный обход. Даже Андре Тулле не патрулировал школьные коридоры в поисках нарушителей. Это было более чем странно по сравнению с Хогвартсом, где развлечения и веселье для учащихся начинались именно ночью. Для борьбы с этим в тёмное время суток из своих комнат выходил Ужас Подземелий, выискивал любителей побродить по школе и снимал с них бесчисленное количество баллов. Оставалось загадкой, в какое время суток он спит?

― Как-то здесь уныло, ― поделился своими впечатлениями Крис, уже отчаявшийся встретить хоть одну француженку этой ночью.

― Как будто вымерли все, ― прокомментировала Гермиона, которой уже надоело бродить по пустынным коридорам. Долгое путешествие из одной страны в другую, переправа на остров Сент-Маргарет, утомительная прогулка через лес до школы, а теперь и ночная вылазка по коридорам Шармбатона дали о себе знать. Трое гриффиндорцев едва не валились с ног от усталости, а за окнами неумолимо начинало светлеть.

― Нам пора возвращаться, ― сказала девушка и сладко зевнула.

― Ты права, ― откликнулся Оливер, ― вот только… ― он замолчал и обернулся к Кристоферу, который тоже выглядел немного смущённым.

― Вот только мы потерялись, ― закончил за друга Крис и вымученно улыбнулся.

Гермиона обомлела, бестолково переводя взгляд с одного парня на другого.

― Вы не запоминали дорогу? ― звенящим шёпотом выдохнула девушка, надеясь, что эти двое просто шутят над ней.

― Мы думали, это делала ты, ― Крис беспечно пожал плечами и на несколько шагов отошёл от Гермионы, которая сузила глаза и поджала губы, стараясь сдержать праведный гнев.

― Ты хочешь сказать, ― тихо начала она, приближаясь к парню, ― что не фиксировал в своём маленьком мозгу информацию о наших перемещениях по замку?

― Брось… Даже ты не смогла бы, ― невесело усмехнулся Кристофер. ― Кроме того, утром тут будет полно народу, спросим у кого-нибудь.

― А мне прикажешь предстать перед ними в ЭТОМ? ― Гермиона показала на свою розовую пижаму, яростно глядя на юношу.

Тот прыснул от смеха, но в тот же миг притворно закашлялся. Оливер в этот момент беззвучно хохотал за спиной молодой колдуньи.

― Ты просто прекрасна в гневе, Гермиона! ― заверил её Крис, кивая головой для убедительности.

― Скажи то же самое Снейпу, ― прошипела девушка, ткнув пальцем ему в грудь, ― когда он будет кромсать нас на ингредиенты!

Парень нервно засмеялся, представив себе эту картину: Северус Снейп уже успел разделаться с Оливером и Гермионой, чьи порубленные останки уже варятся в котле, и с маниакальным выражением лица и кровавым топором в руке надвигается на третьего участника этой вылазки, привязанного к столу. В порыве отчаяния тот кричит: «Вы просто прекрасны в гневе, сэр!».

Усмирив свое шальное воображение, Крис очаровательно улыбнулся Гермионе:

― Ничего он с тобой не сделает. Ты будущий Чемпион Хогвартса, а значит, он будет сдувать с тебя пылинки в течение всего года.

― Как жаль, что к моменту, когда Кубок Огня вынесет своё решение, мы трое уже будем мертвы и не сможем воочию убедиться в верности твоего предположения, ― язвительно отозвалась Гермиона, ― и будем первыми в истории Турнира, кто погиб, даже не успев принять в нём участия.

― Ты излишне драматизируешь, Гермиона, ― отозвался Оливер, который уже восстановил дыхание после долгого смеха. ― Максимум, что он сделает, это просто наорёт. Он и баллы-то снять не сможет…

В этот момент сквозь каменную стену рядом с ними медленно просочилась призрачная фигура привидения. Гермиона вскрикнула от испуга и инстинктивно спряталась за Криса. Парни, не ожидавшие увидеть хоть кого-то в этом пустынном коридоре, были удивлены не меньше. Слабо сверкающий силуэт давно умершего волшебника, заметив детей, почтительно им поклонился.

― Bonjour, les enfants! ― замогильный тон его голоса заставил кровь гриффиндорцев заледенеть в жилах, хоть и говорил он с вежливой улыбкой на лице. ― Vous etes perdu?

Ребята уставились на него с открытыми ртами. Кристофер первым вышел из оцепенения и решил заговорить с французским привидением.

― Эмм… ― начал он весьма содержательно, ― мы, ― он показал пальцами на себя, Оливера и Гермиону, ― гулять, ― парень двумя пальцами правой руки пробежался по воздуху.

Отпечаток человеческой души весьма скептически смотрел на это представление, а между тем, Крис продолжал:

― И заблудиться, ― он закрыл глаза и, изображая слепого, стал шарить руками вокруг себя. ― Хотим спать, ― сложил две ладони вместе и устроился на них своей щекой, громко воспроизводя храп, ― и теперь…

― Молодой человек, ― устало перебило его привидение, ― вы уверены, что владеете этим языком? Или принимаете меня за умственно отсталого волшебника, который не в состоянии понять, что вы вышли на прогулку по ночному Шармбатону, заблудились в бесчисленных коридорах и переходах этого замка и теперь не можете найти гостевое крыло, где вас разместили, чтобы отправиться спать?

Гриффиндорцы потеряли дар речи. Призрак, удовлетворившись произведённым эффектом, решил смилостивиться и пояснить:

― Я англичанин, который погиб на этом острове при попытке взять крепость Форт Ройал, ― лениво ответил волшебник, слабо светящийся в темноте. ― Меня зовут Джаспер Ричардсон. Но здесь меня прозвали Richard Coeur-de-lion, ― он неприязненно скривился, словно ему не нравился такой высокий титул.

Постепенно приходя в себя, Гермиона вспомнила, что у них совсем нет времени слушать разговоры покойника и им уже давно пора быть в своих спальнях.

― Сэр, ― живо обратилась девушка, ― не могли бы вы показать нам дорогу до гостевых комнат? Мы были бы вам очень благодарны.

Привидение обворожительно улыбнулось Гермионе, от чего у неё по телу пробежала дрожь, и произнесло:

― Буду рад помочь гостям из Англии, прекрасная леди, ― оно снова поклонилось и молча поплыло в сторону широкого коридора, ведущего в Трофейный Зал Шармбатона.

Гриффиндорцы облегчённо выдохнули, радуясь, что окажутся в своих комнатах до того, как Снейп обнаружит их отсутствие.

― Ты понравилась Джасперу, ― подмигнул Крис Грейнджер, когда они оставили позади множество лестниц и коридоров и оказались в круглом помещении с зеркальным потолком.

― Не говори ерунды, ― отмахнулась девушка, снова позёвывая, ― он просто джентльмен.

― О, прекрасная леди, ― восторженно зашептал Оливер, чтобы привидение не могло его услышать, и припал губами к руке Гермионы, ― разделите со мной стены этого замка после своей безвременной кончины на Турнире! Я буду ждать вас…

― Прекрати дурачиться, Оливер, ― полусерьёзно ответила Грейнджер, но, не удержавшись, засмеялась. Девушка положила руки на плечи парней и, улыбнувшись каждому из них, произнесла:

― Хорошо, что мы подружились, мальчики. Вы здорово напоминаете мне братьев Рона ― Фреда и Джорджа, ― она с нежностью вспомнила рыжих близнецов, у которых всегда находились шутки на все случаи жизни. ― На них у меня тоже никогда не получалось сердиться.

Всю дорогу до крыла, выделенного для гостей, ребята спорили кто лучше: близнецы Уизли, Короли Смеха, или закадычные друзья Кристофер МакРеди и Оливер Аткинсон?

Приведение Джаспера Ричардсона стало первым, кого встретил убийственный взгляд профессора Северуса Снейпа в коридоре, но так как оно уже было мертво, на него это никак не подействовало. А вот трём живым гриффиндорцам, идущим позади, повезло не так, как Джасперу. У них всё ещё было впереди…

* * *

Перевод французской речи:

1) Bonjour, les enfants! Vous etes perdu? ― Здравствуйте, дети! Вы заблудились?

2) Richard Coeur-de-lion ― Ричард — Львинноесердце.

За всю свою жизнь Гермиона Грейнджер совершила не так уж и много глупостей. Люди, которые знали её достаточно хорошо, всегда считали её благоразумной и рассудительной девушкой, не способной на безрассудства и необдуманные поступки. Она неизменно считалась голосом разума в компании своих друзей, в крови которых бурлила гриффиндорская опрометчивость и жажда приключений. Хоть ей и не всегда удавалось отговорить Гарри и Рона от безумных авантюр, но за её жалкие попытки это сделать, совесть хранила молчание и терпела. Но всему есть предел. Сейчас под чертовски гневным взглядом чёрных глаз совесть решила, что легче повеситься, чем найти оправдание ночной вылазке своей хозяйки.

Глаза ― зеркало души. Гермионе оставалось надеяться, что душа всё же способна отражаться в тёмных и жутких тоннелях глаз профессора Снейпа. Они наводили на мысль о том, что жизнь так коротка, а она даже не успела по-человечески попрощаться с Гарри и Роном…

Что за глупости? Такие представления о Снейпе могла себе нафантазировать первокурсница-хаффлпаффка, которая попала под тяжёлую руку на первом уроке зельеварения. Но Гермиона уже седьмой год «имеет удовольствие» знать этого человека и понимает, что он не сможет сделать студенту ничего плохого, даже если очень захочет. Ведь не убил же он её, в конце концов, за то, что она подожгла его мантию на матче по квиддичу много лет назад. Или он так и не узнал об этом? Ну или за кражу ингредиентов из его личного хранилища, когда ей с друзьями нужно было сварить Оборотное зелье на втором курсе. Хотя Гарри и говорил, что профессор как всегда списал это на него. Хорошо, что обошлось… Но вот помощь в побеге его заклятому врагу ― Сириусу Блэку ― такой человек, как Снейп, забыть точно не мог. Вот и сейчас такая мелочь, как ночная прогулка по чужому замку, не должна вызывать страх в душе гриффиндорки. Но под таким взглядом сам основатель этого славного факультета захотел бы провалиться сквозь землю.

Как Гермиона завидовала сейчас привидению Джаспера Ричардсона, который несмотря на то, что давно мёртв, решил поскорее ретироваться, запросто просочившись сквозь каменную стену. Она бы многое отдала, чтобы сделать то же самое, и не испытать на себе гнев профессора Снейпа.

Крис и Оливер, видимо, ощутив повышенную степень опасности со стороны зельевара, инстинктивно шагнули вперёд и закрыли собой Гермиону. Как благородно! Если бы они не потащили её шляться по Шармбатону сегодня ночью, не было бы причины вообще защищать её от кого-либо. Они, что, всерьёз надеются, что Снейп её не заметит за их широкими спинами?

― Будьте так любезны объяснить, по какой причине вас троих не было в постелях этой ночью? ― его голос был до крайности спокоен, а от этого ребятам стало ещё страшнее. Вот если бы взглядом можно было убить, то новость о трёх трупах бесславных гриффиндорцев украсила бы заголовки «Ежедневного Пророка».

Крис, как всегда, решил заговорить первым. Он вообще отчаянный…

― Дело в том, что… ― парень на мгновение замялся, но потом тут же продолжил, ― у Гермионы пропал кот, и мы помогали искать его, сэр.

Гермионе очень не понравилось, как у Снейпа опасно блеснули глаза. Он сложил руки на груди и холодно поинтересовался:

― Всю ночь?

― Да, сэр, ― незамедлительно ответил Крис. ― Обшарили весь замок. Кот как сквозь землю провалился.

Гермиона готова была сделать тоже самое. В отличие от Криса, она знала, что Снейп очень искусный легилимент и с лёгкостью может увидеть в её сознании, что Живоглот мирно спал в спальне у камина с самого вечера. Но демонстрировать своё искусство Снейпу не было необходимости, потому что удача в этот день решила попрощаться с Гермионой. Рыжий кот, подняв хвост трубой, проскользнул мимо приоткрытой двери из комнаты в коридор и недовольно воззрился на владелицу, которая сутки не кормила своего питомца. Снейп перевёл уничтожающий взгляд с гриффиндорцев на кота и обратно.

― Глотик, ― жалобно промямлила девушка, ― нашёлся-таки…

― Ну вот, ― упавшим голосом произнёс Крис, враждебно глядя на Живоглота, ― я же сказал.

― А какой сказкой угостите меня вы, мистер Аткинсон? ― Снейп посмотрел на второго парня, который сконфуженно уставился на свои ботинки.

Оливер почесал затылок и ответил:

― Мы правда кота искали…

― Ещё одна ложь, которая родится в ваших скудных умишках, станет последней, учтите, ― прошипел Снейп, прожигая взглядом гриффиндорцев. ― Повторяю свой вопрос: где вы ошивались этой ночью?

Казалось, что терпение профессора уже было на исходе, и он вот-вот разразится гневной речью, в которой отнюдь не лестные эпитеты посыплются на головы трём искателям приключений. Они дружно молчали, словно и не услышали вопроса.

― Что ж… ― невозмутимо произнёс Снейп в ответ на тишину. ― Мистер МакРеди, мистер Аткинсон, сделайте одолжение, скройтесь с глаз моих. У нас с мисс Грейнджер состоится очень серьёзный разговор, ― при этом он не сводил глаз с Гермионы, которая от страха на несколько секунд забыла о дыхании.

Крис и Оливер не шелохнулись. Оставлять беззащитную девушку наедине с непредсказуемым и социально опасным человеком? Нет, гриффиндорский кодекс чести такого не допускал даже под страхом смерти.

― Вы оглохли? ― рявкнул мужчина, теряя терпение.

― Это обязательно, сэр? ― невинно поинтересовался Кристофер, у которого, видимо, напрочь отказал инстинкт самосохранения.

― Минус двадцать баллов… ― саркастически начал было Снейп, но внезапно осёкся, осознав, что лишён удовольствия таким образом наказывать студентов.

Ребята обменялись ухмылками. Но зельевар не растерялся:

― … будут сняты с каждого по возвращении в Хогвартс. Специально для вас будет открыт индивидуальный кредитный счёт, если вы сейчас же не исчезнете!

― Идите, мальчики, ― тихо попросила Гермиона, подтолкнув парней в сторону их комнаты.

Крис и Оливер неуверенно посмотрели друг на друга, потом на девушку.

― Если что ― кричи, ― шепнул Оливер, и друзья с некоторой опаской прошли мимо Снейпа в направлении спальни.

Зельевар проводил их пристальным взглядом и вновь обратил свое внимание на девушку, которая осталась совсем одна посреди коридора.

Если раньше она думала, что удивление как эмоция вообще не свойственна Снейпу, то она ошибалась. Глубокое изумление нарисовалось на лице мужчины, стоило ему увидеть, во что одета Гермиона.

― Почему вы в таком виде? ― наконец выдавил из себя профессор, с неприкрытым отвращением глядя на её розовую пижаму.

Гермиона подумала, что лучше бы она оказалась в этом одеянии перед всем Шармбатоном, чем напротив одного единственного человека, который изрядно поизмывается над ней по этому поводу. Сгорая от стыда, девушка опустила голову и прошептала:

― Не обращайте внимания, профессор.

― Очевидно, ваша любовь к Локхарту сохранилась через столько лет, ― насмешливо произнёс Снейп, заметив нашивку в виде инициалов «GL».

― Он был моим преподавателем, сэр! ― сердито воскликнула Гермиона, мгновенно покраснев. ― Ни о каких чувствах не могло быть и речи!

Зельевар несколько секунд хранил молчание, внимательно разглядывая гриффиндорку. О чём он думал, одному чёрту известно…

― К чему отрицать очевидное? ― глумливо ответил он, кривя губы в усмешке. ― Вся школа знала о вашей влюблённости.

― Мне было двенадцать лет… ― севшим голосом ответила девушка, смущаясь. ― Сейчас я более разборчива.

― Я заметил, ― саркастично заявил Снейп, видимо, вспомнив тот день, когда он застукал её и Рона в одном из коридоров Хогвартса.

Гермиона, не совсем понимая, зачем он завёл эту тему, решила поскорее её сменить.

― Вы хотели о чём-то поговорить, сэр, ― напомнила она ему.

― Вы всерьёз полагаете, что я желаю лицезреть вас в этом смехотворном виде на протяжении всей беседы? ― он смерил её презрительным взглядом и добавил: ― Пока вы не переоденетесь, я не соизволю даже замечать вас. Через пять минут жду вас в общей комнате для гостей.

Профессор резко развернулся, взмахнув полами своей преподавательской мантии, стремительно прошёл по коридору и скрылся за поворотом. А Гермиона смотрела ему вслед и задавалась очень интересным вопросом: принимает ли Снейп антидот от собственного яда?

* * *

«Он был моим преподавателем! Ни о каких чувствах не могло быть и речи!» ― именно над этой фразой гриффиндорки Снейп раздумывал последние десять минут, сидя в глубоком кресле. Почему эти слова не дают ему покоя, он не знал, но какой-то неприятный осадок в его душе всё же остался. Это вполне адекватный ответ разумной, здравомыслящей девушки, которая трезво рассуждает о природе подобных отношений. Она понимает, что это вне правил, установленных жизнью. А жизнь ― это игра… И нарушение этих правил чревато серьёзными последствиями. Всё логично, но в то же время и нет.

Кто установил эти законы и кто решает, что вписывается в рамки принятых норм, а что выходит за их пределы? Кто возьмётся судить чужие поступки, если это право принадлежит лишь высшим силам? Чем возомнило себя общество, позволяя себе порицать жизни отдельных личностей? Все эти вопросы всегда выводили Снейпа из равновесия, заставляя его считать себя антисоциальным. И ему это нравилось, вопреки мнению остальных. Никто не посмеет обязать или принудить его жить в глупых границах, обозначенных другими людьми. Может быть он и мизантроп, но главное, что ему комфортно, и он желает подчиняться только своим суждениям о жизни, ориентируясь на свой личный опыт.

Снова возвращаясь мыслями к фразе Грейнджер, Снейп раздражённо покачал головой, удивляясь, почему вообще стал думать об этой глупости. От размышлений его оторвал тихий звук шагов. Он не стал оборачиваться, и через несколько секунд перед его глазами предстала виновница его парадоксальных десятиминутных раздумий.

― Вы опоздали, ― холодно заметил Снейп, смерив взглядом фигуру в школьной мантии.

― Простите, сэр. Я задержалась, сжигая свою пижаму, ― с мрачным удовлетворением ответила она, присаживаясь на краешек кресла, стоящего напротив.

― Зачем же вы тогда вообще приобретали её? ― полюбопытствовал мужчина.

― Я бы не хотела об этом говорить, профессор, ― девушка нахмурилась и посмотрела куда-то поверх плеча зельевара.

― Как пожелаете, ― безразлично произнёс Снейп. ― Впрочем, я не собираюсь обсуждать ваш гардероб. Есть вещи куда серьёзнее. Например, ваша ознакомительная ночная прогулка по замку.

Гермиона бросила на него осторожный взгляд и виновато опустила голову.

― Как вы узнали, сэр?

― А вы усомнились в том, что я всегда буду знать о каждом вашем шаге в этом замке? ― насмешливо поинтересовался Снейп, лениво поглаживая кожаный подлокотник кресла.

― Но как? ― ошеломлённо спросила девушка, поднимая на него большие карие глаза.

Он несколько мгновений молчал, о чём-то раздумывая, а затем с лёгкой усмешкой ответил:

― Пусть это останется моей тайной, мисс Грейнджер. Очередной.

Гриффиндорка, кусая губы, мрачно смотрела на профессора, а затем, прищурившись, спросила:

― Месье Тулле доложил вам о нас, верно?

Снейп в удивлении вскинул чёрную бровь и с ноткой уважения в голосе произнёс:

― Вы слишком быстро выстраиваете логические цепочки, мисс.

― Спасибо, сэр!

Девушка засияла так, словно от его похвалы она оказалась на седьмом небе от счастья. Люди не часто улыбались в присутствии Снейпа, поэтому он засмотрелся на редкое для него явление на её губах.

«Неужели такие мелочи могут вызывать у людей радость?» ― пронеслось у него в голове.

― Monsieur Snape, ― осипший мужской голос оторвал его от дальнейшего созерцания счастливого выражения лица гриффиндорки, ― nous vous attendons dans la Salle Déjeuner.

― Nous viendrons bientôt, merci, André, ― Снейп кивнул завхозу школы и поднялся со своего кресла.

Седовласый француз вежливо поклонился сначала зельевару, потом девушке и незаметно удалился, оставив их одних в помещении.

― Профессор, ― несмело позвала его девушка, тоже поднимаясь на ноги, ― вы не могли бы передать мадам Максим кое-что от Хагрида?

Она достала из кармана мантии цветную коробочку и протянула её Снейпу. Тот посмотрел на эту коробку, словно там внутри лежало отродье соплохвостов. Хотя, учитывая подозрительные предпочтения Хагрида к жутким вещам, это было бы не удивительно.

― Я похож на сову? ― раздражённо поинтересовался он, чуть склонив голову набок.

― Внешне, может быть, нет, но характер, как у Стифа, ― недовольно пробормотала девушка, засунув коробку обратно в карман, проскользнула мимо озадаченного Снейпа и вышла из общей гостиной. Ей бы точно не поздоровилось, узнай зельевар о том, что сейчас его сравнили с новой почтовой совой Гарри Поттера, обладающей диким нравом и буйным темпераментом.

* * *

Обеденный Зал Шармбатона поражал одновременно и своим величием, и своей простотой. Снейп уже давно заметил, что большинство помещений в академии имеют круглую форму. Этот зал также не являлся исключением. Здесь не было отдельных столов для каждого факультета, как было предусмотрено в Хогвартсе, но зато повсюду было расставлено множество небольших столиков, вокруг которых сидели студенты. В самом центре стоял большой круглый стол для преподавателей, что создавало атмосферу непринуждённости и уюта. Но чересчур шумная обстановка излишне нервировала Снейпа, который остановился у входа в помещение и обводил тяжёлым взглядом новые лица. С любопытством озираясь по сторонам и тихо переговариваясь между собой, позади него шли десять подростков. Стоило им войти в зал, как все взгляды устремились на гостей из Англии и на их мрачного сопровождающего. Через несколько секунд повсюду раздались приветствия на французском и возбуждённые перешептывания. Директор Шармбатона поднялась со своего гигантского кресла и широким шагом направилась к гостям во главе со Снейпом. Тот нацепил на лицо участливо-вежливое выражение и даже постарался выдавить из себя улыбку.

― Месье Снейп, ― мадам Максим поприветствовала зельевара грудным голосом и протянула ему огромную руку, украшенную немыслимым количеством драгоценностей, ― ошшень рада видеть вас в своей школе. П’гостите, што не смогла вст’гетить вас вче’га.

― Мадам Максим, ― мужчина слегка поклонился для поцелуя, намереваясь стоически вытерпеть обмен любезностями, ― не стоит беспокоиться. Мы прибыли поздно ночью, поэтому не было нужды утруждать вас лишними хлопотами.

За его спиной послышались сдавленные смешки, которые тут же замокли, стоило Снейпу обернуться и испепелить взглядом двух гриффиндорцев. МакРеди и Аткинсон давно заявили себя в претенденты на попадание в группу риска…

― Как поживает Дамблёдорр? ― спросила великанша, потянув за собой к преподавательскому столу «миниатюрного» зельевара. Смех позади них стал ещё громче, предвещая весельчакам медленную и мучительную смерть от руки Снейпа.

― Замечательно, ― выдавил из себя мужчина, потирая локоть, за который тащила его эта «милая» дама. ― Просил извиниться, что не смог приехать лично.

― О, нишево, ― небрежно махнула ручищей мадам Максим, громко засмеявшись. ― Познакомьтесь, месье Снейп, это Д’гагомир Антонов ― уже вто’гой год как ди’гекто’г Ду’гмст’ганга.

Обменявшись крепким рукопожатием с болгарином, который только вежливо кивнул Снейпу и вернулся к обсуждению какого-то вопроса с одним из профессоров Шармбатона, зельевар, наконец, сел за стол. Он нашёл взглядом всех своих подопечных, которые уже сидели рядом с французскими студентами, и со спокойной душой охотно принялся за завтрак.

Когда трапеза уже подходила к концу, к преподавательскому столу внезапно подскочила Грейнджер, смущённо глядя на директора Академии волшебства.

― Что вам нужно, мисс Грейнджер? ― сквозь зубы процедил Снейп, недовольно глядя на девушку.

Гриффиндорка снова достала из кармана мантии давешнюю цветную коробку и, проигнорировав зельевара, с улыбкой протянула её великанше.

― Хагрид просил вам передать это, мадам Максим, ― учтиво произнесла девушка.

Женщина с долей удивления приняла подношение и тихо пробормотала:

― Как мило с его сто’гоны…

Снейп искоса наблюдал, как мадам дрожащими пальцами принялась рвать обёртку на упаковке. Она медленно, с опаской приоткрыла крышку, громко воскликнула и с силой захлопнула её обратно. Зельевар вполне мог ошибиться в своём диком предположении, но беззвучный смех, убегающей прочь Грейнджер, подтвердил его догадку. В коробке лежало крупноразмерное нижнее белье тошнотворно лилового цвета.

― Quelle honte… ― прошептала неестественно покрасневшая француженка. ― Quelle honte…

Снейп отвёл взгляд от женщины, судорожно сжимающей в руках коробку, и, закрыв глаза, плотно сжал губы, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.

* * *

Перевод французской речи:

1) Monsieur Snape, nous vous attendons dans la Salle Déjeuner. ― Месье Снейп, мы ожидаем вас в Обеденном Зале.

2) Nous viendrons bientôt, merci, André. ― Мы скоро прибудем, спасибо, Андре.

3) Quelle honte… Quelle honte… ― Какойстыд… Какой стыд…

― Без тебя на Трансфигурации вообще завал, ― с кислой физиономией пробурчал Рон. ― МакГонагалл три шкуры с нас сдирает. Хорошо хоть Люпин пока ведет ЗоТИ, а то боюсь представить, как Снейп практиковал бы на мне Непростительные… Он не передушил там всех, кроме своих змеёнышей?

― Ты как всегда несправедлив, Рон, ― покачала головой Гермиона. ― Не думаю, что профессор Снейп в восторге от перспективы провести с нами весь следующий год, но он на удивление спокоен. Нам всем невероятно повезло, что именно его отправили сопровождать нас. Ведь он…

― Гермиона, ― внезапно перебил её рыжий парень, ― я безумно скучаю по тебе.

Девушка нежно пробежала кончиками пальцев по поверхности зеркальца и печально улыбнулась.

― Прошло всего десять дней, ― она попыталась, чтобы её голос звучал бодро и непринуждённо. ― Ты не мог настолько истосковаться по мне.

― А ты разве не соскучилась? ― серо-голубые глаза внимательно смотрели на девушку, стараясь прочитать ответ на свой вопрос.

Гермиона нервным движением откинула волосы со лба. Как она мечтала сейчас о том, чтобы в её руках оказалось обычное зеркальце и ей не пришлось бы краснеть и обвинять себя в очередном обмане. Гермиона уже давно усвоила простую истину: себе лгать нельзя никогда. Да, она вынуждена была признаться, что почти не вспоминала о своём парне здесь, во Франции ― яркие впечатления, новые знакомства и интересные события вытеснили из головы мысли о Роне. Её парне. Но почему она воспринимает его только как друга? Почему относится к нему так же, как к Гарри? Ну, кроме поцелуев и невинных ласк, дальше которых она никогда не позволяла заходить. Почему сердце не замирает от звука его голоса, голова не кружится от его близости, а сильные руки не сводят с ума?

«Да, Грейнджер, ты начиталась романов. И с каких пор мысли в твоей голове озвучиваются с малфоевскими издевательскими интонациями?»

― Да, ― просто ответила она, надеясь, что этого достаточно.

― Что «да»? ― спросил Рон излишне резко, очевидно ожидая от своей девушки более тёплых слов.

Гермиона сильнее сжала зеркальце, от чего острые края болезненно впились в кожу, но на душе было куда больнее. Она не хочет ему врать, но сама ещё толком не знает правды. Предстоящий год позволит ей лучше разобраться в себе и своих чувствах.

― Соскучилась, ― односложные ответы девушки ещё больше раздражали Рона. Это было видно по взгляду, настолько чистому и открытому, что читать его с каждым годом становилось всё легче и легче. Но ведь она не соврала ему, правда? Она и по Гарри соскучилась, только не так, как следовало бы…

― Как дела у Гарри? ― Гермиона постаралась сменить тему, и Рон это заметил.

― Просто прекрасно. Хотя порой мне кажется, что с ним ты общаешься куда больше, чем со мной, ― обида в его голосе прозвучала несколько неожиданно. ― Поэтому это я должен спросить: «Как дела у Гарри?»

Девушка на мгновение растерялась и недоумённо посмотрела в зеркальце, в котором отражалась не она, а нахмурившийся парень с сердитым выражением лица.

― Мне показалось или… ― она запнулась, но тут же продолжила, ― …или ты действительно ревнуешь меня к своему лучшему другу?

― И не только к нему! ― изображение немного смазалось, видимо от того, что Уизли подскочил с кровати в обшей спальне гриффиндорцев. ― Кто такие Крис и Оливер?

― Мои друзья, ― невозмутимо ответила Гермиона, уже жалея, что рассказала о них Гарри.

― И когда вы успели подружиться? ― Рон немного приблизил к себе парное зеркало, и девушка смогла увидеть, как напряглись жилки у него на висках.

― Это допрос? ― спокойно спросила она, осознавая, что назрел очередной конфликт, на который у неё совсем нет сил. В последнее время постоянные препирательства с Роном начали сильно утомлять, но тот всегда находил причину для внеплановой ссоры. Адреналина ему не хватает, что ли?

― Любопытство, ― сквозь зубы процедил юноша и уже открыл рот, собираясь продолжить, но Гермиона его перебила:

― Когда успокоишься, обращайся, Рон.

Её резкий тон заставил того промолчать. Она ещё несколько секунд смотрела на его хмурое лицо, а затем коснулась палочкой поверхности зачарованного зеркальца, и по нему пробежала серебристая рябь. Девушка спрятала зеркало в карман и встала с холодного пола, разминая затёкшее от долгого сидения тело. Двухчасовой разговор с Роном изрядно потрепал ей нервы, и она была рада, что он уже закончен, независимо от его плачевного исхода. Сейчас ей необходимы только тишина и спокойствие.

― Гермиона! ― сильный стук в дверь ванной лишил её и этого. ― Гермиона, все ждут только тебя!

Девушка обречённо посмотрела на своё отражение в обычном зеркале и с тяжёлым вздохом вышла из своего «укрытия». За дверью её ждала Эмили, которая неодобрительно смотрела на свою соседку по комнате.

― Снейп оттачивал искусство сарказма на мне. И, между прочим, по твоей вине.

― Я тут причём? ― Гермиона достала из своего шкафчика школьную мантию и небрежно набросила на себя, мысленно всё ещё прокручивая разговор с Роном.

― Мы тебя больше часа искали по всему Шармбатону! ― обвинительные нотки в голосе прозвучали несколько неожиданно, особенно в исполнении кроткой и молчаливой Эмили.

― Можешь объяснить наконец, зачем? ― Гермиона не хотела разбавлять свой тон излишней импульсивностью, но предыдущие два часа однозначно испортили ей настроение. Однако окружающие не виноваты в том, что она запуталась в себе и в своих чувствах.

― Сегодня нужно бросить в Кубок своё имя, ― флегматично ответила светловолосая девушка, которой, видимо, было плевать с высокой колокольни на душевное состояние чужого человека. ― Все ждут только тебя.

«Они не могли сделать это без моего присутствия?» ― Гермиона готова была поспорить, что Эмили подумала то же самое.

― Слушай, Эм, прости, ― примирительно произнесла девушка. ― Я просто немного не в себе.

Её соседка только кивнула головой и, по привычке промолчав, вышла из общей спальни в коридор. Гермиона направилась следом, заставляя себя успокоиться. Чего она так завелась? У порога её встретил голос, который в последнее время подозрительно часто стал озвучивать её мысли.

― А мы всё гадаем, куда же пропала Грейнджер? ― Малфой в своей излюбленной театральной манере стоял среди ребят и вещал: ― А она, узнав, что сегодня нужно бросать своё имя в Кубок, перетрусила и решила затаиться в своей комнатке.

― Заткнись, Малфой, ― лениво бросил Крис и вальяжной походкой двинулся в сторону Гермионы. ― Не стать тебе Чемпионом школы, когда конкуренцию составляет самая красивая и умная представительница Гриффиндора! Да что там Гриффиндора? Всего Хогвартса! ― он опустился на одно колено перед девушкой и, восторженно глядя на неё, протянул руку. Со стороны Малфоя послышались имитирующие рвоту звуки.

― Крис… ― смущённо произнесла Гермиона, чувствуя, что настроение неумолимо начало улучшаться, но её снова перебили:

― Мистер МакРеди, прекратите этот балаган, ― Снейп как всегда неожиданно появился за спинами ребят и теперь прожигал взглядом Грейнджер, которая так и застыла у порога своей комнаты.

«Почему всякий раз, когда он отчитывает моих друзей, он смотрит именно на меня, словно это я виновата во всём происходящем?» ― эта мысль пронеслась в её голове прежде, чем она успела понять, что Снейп уже подошёл вплотную к ней и Крису.

― Я уведу вашу даму на несколько слов, ― не глядя на гриффиндорца, зельевар потащил девушку за локоть обратно в её комнату и захлопнул дверь.

― Я не его дама… ― успела пискнуть она, но тут же замолкла под тяжестью взгляда чёрных глаз.

― Меня это мало интересует, мисс Грейнджер, ― холодно отрезал Снейп и резко отпустил её руку, которую она тут же недовольно потерла. Схватил так, словно она сопротивлялась…

― Эмм… Сэр, ― Гермиона робко посмотрела на хмурого профессора, который, очевидно, был чем-то раздражён, ― разве вы можете здесь находиться?

Снейп недоумённо вкинул бровь вверх и склонил голову набок, с интересом разглядывая девушку. Свойственный этому мужчине непроницаемый взгляд скользил по её лицу, заставляя чувствовать себя особо ценным ингредиентом.

― Что вы имеете в виду? ― в мягком бархатистом голосе сквозил лёгкий намек на насмешку.

Гермиона вжалась в дверь и опустила взгляд. И почему она постоянно теряется в его присутствии?

― Ну вы же мужчина…

― Это вопрос или утверждение? ― издевательски поинтересовался он, скривив губы в ухмылке.

Девушка жутко покраснела, но, пересилив себя, ровно произнесла:

― Я хочу сказать, что это спальня девушек, а вы говорили, что в Шармбатоне такие же чары, как и в…

― Прежде всего, я преподаватель, мисс Грейнджер, ― напомнил ей Снейп, внимательно наблюдая за её смущением.

― Постараюсь не забыть, ― буркнула Гермиона, ругая себя за глупое поведение перед зельеваром. Одним своим присутствием он умеет ввести в смятение и замешательство любого человека. Невыносимый, но волнующий до безумия… Ну и что он теперь молчит?

― Что вы хотели мне сказать, сэр? ― вежливо обратилась к нему девушка спустя минуту, когда ей стало уже откровенно неудобно под его изучающим взглядом. Она нервно теребила ручку двери за своей спиной, словно это могло помочь ей взять себя в руки. Лицо мужчины тут же стало серьёзным, и с его тонких губ мгновенно исчезла усмешка.

― То, что у вас ещё есть время передумать, ― сухо произнёс он.

Начинается! Сколько ещё окружающие будут пилить её по этому поводу? Ей казалось, что тот разговор со Снейпом в его кабинете был окончательным, и он перестанет настаивать на её отказе от участия в Турнире. Но нет, ему необходимо ещё почитать ей нотации. Какое ему вообще дело?!

― О чём вы, сэр? ― осторожно спросила Гермиона, стараясь потянуть время. Для чего? Она сама не знала…

― Я о вашем пресловутом суицидальном синдроме! ― рявкнул Снейп, угрожающе шагнув вперед. ― Не делайте вид, что не понимаете, о чём я.

― Я многое понимаю, профессор, ― девушка задумчиво смотрела на рассерженного мужчину, ― но единственной загадкой для меня остается вопрос: зачем вы раз за разом отговариваете меня?

Снейп молчал, невидящим взглядом скользя по двери позади гриффиндорки, словно надеясь найти там ответ. Он нахмурился, и глубокая складка залегла меж его бровей. Если бы он хоть иногда улыбался и снимал с лица эту вечно сердитую маску, то выглядел бы намного моложе. Ведь он ровесник отца Гарри, а значит сейчас ему всего тридцать восемь лет. По меркам колдовского мира, Снейп ещё очень молод. Хотя годы службы двойным агентом, жизнь в тёмных и сырых подземельях, встреча с Нагини, которая едва не привела его к смерти, существенно могли отразиться на его здоровье и внешности. Но необходимо признать, что профессор стал выглядеть намного лучше по сравнению с тем, как он выглядел во время её учебы на младших курсах.

Откуда взялось это лирическое отступление в потоке её мыслей, девушка не знала, но постаралась поскорее направить свои раздумья в другое русло. Турнир. Кубок. Чемпион Хогвартса.

― Я, кажется, догадываюсь, по какой причине вы пытаетесь разубедить меня, сэр, ― тихо произнесла Гермиона, уставившись на многочисленные пуговицы его сюртука.

Снейп перевёл внимательный взгляд с деревянной поверхности двери на девушку, с интересом ожидая продолжения её слов.

― Вы хотите устроить так, чтобы Драко стал Чемпионом…

Без обвинений, без претензий. Гермиона вполне могла понять и оправдать его действия. Как-никак Драко крестник профессора, а Малфой-старший мог попросить старого товарища оказать ему маленькую услугу. Не за «спасибо», конечно…

Зельевар хранил молчание, а Грейнджер побаивалась поднимать на него взгляд, всё ещё разглядывая мелкие детали его чёрных одежд. Через несколько минут мужчина медленно приблизился к ней и слегка приподнял подбородок двумя пальцами, чтобы посмотреть в её карие глаза. Гермиона впервые видела его лицо так близко, и сейчас в нём читалось лишь отчуждение. Или разочарование?

― Никогда не думал, что услышу от вас такую глупость, мисс Грейнджер, ― прошептал Снейп одними губами, а затем, отодвинув её в сторону и резко распахнув дверь, покинул общую спальню девушек, оставив Гермиону в одиночестве.

― Идиотка, ― девушка крепко зажмурила глаза и несколько раз хлопнула себя ладонью по лбу. ― Какая же я идиотка…

* * *

В Круглом Зале, казалось, собрались все студенты и преподаватели французской академии, чтобы посмотреть, как гости из других школ бросают свои имена в Кубок Огня, стоящий в самом центре. Это помещение символизировало сущность разделения на факультеты в Шармбатоне. Издревле каждый первокурсник здесь становился частью одной из четырёх стихий: воды, земли, огня и воздуха. Мантии с голубыми воротничками носили представители так называемого «La maison de l'eau», с зелёными ― «La maison de la terre», с красными ― «La maison du feu» и с белыми ― «La maison de l'air». Ведущим факультетом был Дом Воды, именно поэтому цветом официальных мантий являлся голубой.

Сейчас огромное помещение было заполнено детьми разных возрастов, и французская речь перевозбуждённых зевак была слышна отовсюду. Снейп стоял чуть в стороне, наблюдая, как дурмстранговцы во главе с Драгомиром Антоновым по очереди пересекают возрастную линию золотого цвета и бросают пергаменты со своими именами в прозрачно-голубое пламя. Кубок отвечал на их действия снопом ярко-красных искр. Кто из этих парней будет избран на смертельно опасную игру?

Зельевар чувствовал на себе чей-то пытливый взгляд, но не собирался оборачиваться. По пути в Круглый Зал он прочитал в глазах Грейнджер извинение за её слова, но лишь холодно смерил её взором и отвернулся. Неконтролируемая ярость в ответ на её предположение не желала исчезать даже по прошествии времени. Как она могла такое себе вообразить? Вопреки словам Альбуса, он решил ещё раз поговорить с девушкой и постараться разубедить её участвовать, но… Но она поняла его совершенно по-другому.

«…Единственной загадкой для меня остается вопрос: зачем вы раз за разом отговариваете меня?» ― если бы он знал ответ, он ответил бы ещё там, в комнате. Что толкнуло его это сделать, он не представлял, но неистовое желание не допустить её к участию не покидало его уже довольно давно.

Снейп оторвался от бессмысленных раздумий и осознал, что пропустил, как почти все его студенты уже бросили свои имена и теперь смотрели на оставшихся двух. Малфой, очевидно, растеряв свой запал и энтузиазм, сейчас на ватных ногах пересекал линию и, на секунду замешкавшись, всё же бросил свой пергамент на дно Кубка Огня ― жестокого вершителя детских судеб.

Затем от остальной группы ребят отделилась побледневшая девушка, не отрывая испуганного взгляда от каменной чаши в центре зала. Снейп, не понимая, что делает, сделал несколько шагов к гриффиндорке и поймал её запястье в попытке задержать. Она резко обернулась и с удивлением сначала посмотрела на его лицо, а потом опустила взгляд на руку, сжимающую её кисть. Ему сейчас было глубоко плевать, что на них смотрят все присутствующие, ожидая, когда последняя претендентка бросит своё имя в Кубок и закончит эту странную и чересчур напряжённую церемонию. Снейп еле заметно покачал головой в надежде на её благоразумие, но девушка мягко освободила свою руку от его захвата и, продолжая наблюдать за зельеваром, спиной направилась к чаше. Она отвернулась лишь для того, чтобы пересечь возрастную черту и дрожащими пальцами бросить в холодное пламя Кубка Огня пергамент с двумя словами, выведенными нервным почерком ― «Гермиона Грейнджер».

* * *

Перевод французской речи:

1) La maison de l'eau ― ДомВоды

2) La maison de la terre ― ДомЗемли

3) La maison du feu ― ДомОгня

4) La maison de l'air ― ДомВоздуха

Стеклянный кабинет мадам Максим находился в самой высокой башне белоснежного замка, и в любое время дня яркие лучи жаркого солнца освещали это помещение. Единственным чёрным пятном в этой до ужаса светлой комнате была мантия Снейпа, а сам он, нахмурившись, смотрел на багровый горизонт над океаном. Разговор, который длился уже больше часа, всё больше и больше казался ему бессмысленным. Последние пятнадцать минут зельевар вообще не слушал то, что обсуждали директора остальных школ и официальные представители Министерства Магии Франции. Отвернувшись от вынужденных собеседников, Снейп думал о завтрашнем дне, который обещал быть довольно напряжённым. Кубок Огня примет окончательное решение по поводу Чемпионов, тем самым заключив с ними магический контакт, нарушение которого невозможно. На этот раз Кубок не спешил с вынесением вердикта и заставлял себя ждать уже третьи сутки, озадачив всех таким странным поведением. В глубине души Снейп надеялся, что этот артефакт просто не в состоянии выбрать участников по причине низкого магического потенциала всех претендентов. Но приходилось признать, что об этом и речи быть не может. Каждый из тех, кто бросил пергамент с именем в чашу, обладал исключительными способностями, иначе никто из них не находился бы здесь. Во всяком случае, сегодня в Круглом Зале было замечено, что синее пламя в Кубке стало намного ярче, чем раньше, и ожидалось, что решение будет вынесено уже на следующий день. В выборе Чемпиона от Хогвартса сомневаться не приходилось, наверно, именно поэтому перед глазами Снейпа всегда появлялись разнообразные картины, где Грейнджер так или иначе не справляется с заданиями Турнира, и исход игры для неё становится смертельным. Подобные зрелища воображение мужчины рисовало уже довольно давно, и он злился на самого себя за эту беспричинную тревогу за жизнь гриффиндорской выскочки. Все последние дни Снейп убеждал себя в том, что в нём просто играет чувство ответственности и долга перед Дамблдором, которому он пообещал, что с Грейнджер всё будет в порядке и он вернёт её домой в целости и сохранности. Он всегда держал своё слово. Всегда. Но в отсутствии железных гарантий не был уверен в том, что всё закончится благополучно. Не нужно было вообще соглашаться на уговоры Альбуса, тем самым оградив себя от глупых забот и волнений на весь следующий год.

― Месье Снейп, ― крайне недовольный голос мадам Максим оторвал его от своих мыслей, ― вы слышите нас?

Снейп обернулся к присутствующим и в свойственной ему манере иронично полюбопытствовал:

― Неужели я прослушал что-то чрезвычайно важное из того, что вы уже битый час обсуждаете между собой?

Тучный низенький француз Ноэль Лерой, возглавляющий Департамент международного сотрудничества, обменялся выразительным взглядом со своим коллегой Бруно Бернардом, который находился во главе Департамента магических игр и спорта. Снейпа в крайней степени раздражали оба. Директор болгарской школы резко поднялся со своего кресла и начал нервно мерить шагами комнату.

― Я согласиться с месье Снейпом, ― Антонов кивнул в сторону зельевара. ― Мы обсуждать тут маловажные вещи.

― И что же вы предлагаете? ― Лерой укоризненно посмотрел на Драгомира.

― Я предлагаю обсудить первое задание, ― холодно ответил Снейп за болгарина и медленно прошёл к своему креслу под удивлёнными взглядами французов.

― Вы прекрасно знаете, месье Снейп, что это недопустимо, ― возмутился Лерой, сложив руки на груди. ― Представители школ, равно как и их Чемпионы, не должны знать сути заданий Турнира до момента их наступления.

― А вы не считаете именно это причиной высокой смертности детей на игре? ― сухо поинтересовался Снейп, смерив уничтожающим взглядом низкорослого политика. Тот попытался достойно ответить таким же взором своенравному гостю из Великобритании, но тут же опустил крошечные глазки к полу.

― Не вижу никакой причинной связи, ― пробормотал он, глядя на свои до блеска начищенные туфли.

― Не видите? ― язвительно переспросил Снейп, с силой сжимая кожаную спинку кресла. ― Позвольте мне открыть вам глаза. Связь заключается в том, что если бы организаторы просвещали участников по поводу того, с чем им придётся столкнуться, дети были бы более подготовлены, и их гибели можно было бы избежать.

― К чему такой пессимизм? Всё закончится весьма благополучно, я уверен, ― француз натянуто улыбнулся зельевару, стараясь не забывать, что он является представителем Департамента международного сотрудничества, а значит, не в его интересах ухудшать отношения с британской стороной.

― Если бы вы лучше знали нашу общую печальную историю, месье Лерой, ― процедил Снейп, еле сдерживая более острые выражения, готовые сорваться с языка в отношении этого субъекта, ― вы не были бы так уверены.

― Послушайте, месье Снейп, ― тучный мужчина произнёс имя своего собеседника как особо грубое ругательство, забывая о своих должностных обязанностях, ― я не понимаю, чего вы хотите, но вы вряд ли добьётесь желаемого.

― Да ну? ― Снейп отпустил спинку кресла и угрожающе шагнул в сторону француза. ― На вашем месте я бы не был так убеждён в своих словах.

Рука Лероя нервно дёрнулась, очевидно, за палочкой, но он ограничился лишь осторожным шажком назад. Все остальные до этого момента молча следили за словесной дуэлью двух волшебников, но когда она стала грозить перерасти в магическую, Антонов решил вмешаться:

― Я поддерживать в этом вопросе Хогвартс, ― его причудливый акцент казалось немного расслабил напряжённую обстановку в кабинете. ― Я считать, что немного информация повысить безопасность наших учеников.

Снейп перевёл взгляд с Лероя на болгарина и кивнул ему в знак благодарности. Драгомир улыбнулся ему уголками губ и повернулся в сторону французов.

― Уверен, что французская сторона уже знать о первом задании, ― он поджал губы, демонстрируя свое недовольство данным фактом.

Мадам Максим многозначительно посмотрела на представителей Министерства, которые усиленно о чём-то раздумывали. Тишина, установившаяся в кабинете директора, нарушалась лишь нервозным постукиванием пальцев Бернарда по деревянному столу. Снейп снова отошёл к стеклянной стене, за которой можно было понаблюдать, как солнце окончательно тонет в водах Атлантического океана.

― Хорошо, ― с тяжёлым вздохом согласился Лерой через несколько минут. ― Думаю, мы можем раскрыть некоторые детали Турнира.

Снейп резко обернулся и внимательно посмотрел на француза. Антонов тут же преобразился в лице, нацепив на себя маску терпеливого ожидания, и даже попытался улыбнуться этому типу, но вышло довольно-таки фальшиво. Мадам Максим, безмолвствовавшая уже долгое время, уставилась на свой стол, не поднимая головы. Естественно, она не хотела, чтобы кто-то, кроме Чемпиона её школы, знал подробности, но раз уж так решили…

― Но вы должны дать слово, что ни одна живая душа не узнает о достигнутом нами компромиссе, ― чопорно добавил Лерой, беспокойно переводя взгляд с одного представителя школы на другого.

Снейп раздражённо возвёл глаза к потолку, проклиная всех политиков с их обострённой паранойей, и саркастично произнёс:

― Мы торжественно клянёмся, что о нашем общем секрете не узнает даже мёртвая душа. А если узнает живая, то мы сделаем всё возможное, чтобы исправить это досадное упущение. Или надёжнее будет Непреложный Обет, месье Лерой?

Драгомир едва не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки, сохраняя серьёзное выражение лица. Француз проигнорировал эту издёвку со стороны зельевара и, повернувшись к двери кабинета, наложил на неё заглушающее заклинание.

― Во избежание крайних случаев, я вынужден дать вам одну довольно прозрачную подсказку, ― тихо проговорил Лерой, вытирая белоснежным платком выступившие капельки пота на лбу.

― Tu es sûr? С'est interdit… ― впервые за всё время нахождения в этом кабинете Бруно Бернард сказал хоть слово, видимо, из-за скудного знания английского языка он предпочитал молчать. Не отрывая взгляда от своего коллеги, он еле заметно покачал головой.

― Я уверен! ― немного резко прикрикнул Лерой. ― Ничего страшного не произойдёт, если Чемпионы в общих чертах будут осведомлены о первом задании.

Он произнёс это так, словно убеждал не Бернарда, а самого себя. Вероятно, он понимал, что очень серьёзно нарушает правила Турнира, и если хоть кто-то узнает об этом, разразится скандал международного масштаба. Но что именно толкнуло его на принятие решения, которое он отвергал буквально несколько минут назад? Чёрт поймёт этих пустословов…

― Советую вам и вашим будущим Чемпионам изучить историю соседнего острова Сент-Оноре, ― еле слышно проговорил француз, сосредоточенно разглядывая герб Шармбатона за спиной мадам Максим, представляющий собой две скрещенные волшебные палочки.

* * *

― Как вы думаете, почему Кубок так долго тянет с решением? ― Эмили пересела в кресло поближе к ребятам, сидящим у камина в общей гостиной.

Стэн Принстон, который развалился на широком диване, запрокинув голову к потолку, что-то пробурчал, но его никто не услышал.

― А сколько обычно он думает? ― спросил Оливер, не отрываясь от письма, которое писал родителям.

― Сутки, ― ответила Гермиона. ― По крайне мере, столько ему понадобилось на прошлом Турнире.

― Быть может, если бы Кубок поразмышлял ещё немного, Седрик бы не погиб, ― прошептала Бэт. Тайную влюблённость этой слизеринки знал весь Хогвартс с того момента, как на втором курсе она отправила Диггори валентинку, которая распевала во всех уголках замка о её вселенской любви к этому парню.

― Седрик умер не из-за ошибки в выборе Чемпиона, а из-за того, что, как и многие другие, случайно оказался на пути Волдеморта, ― в полной тишине произнесла Гермиона, не придавая значения тому, как неодобрительно покосился на неё Малфой, сидящий рядом.

― Да не называй ты его так… ― попросил Стэн, которого передернуло от воспоминания о величайшем тёмном колдуне двадцатого столетия.

― Волдеморт ― это всего лишь имя чокнутого жалкого змееподобного существа, который испоганил сотни жизней других людей, ― злобно процедил Драко, обводя суровым взглядом каждого из присутствующих.

Все обалдело посмотрели на слизеринца, не веря, что это сказал родной сын Пожирателя Смерти, и только Гермиона в ответ на его слова подарила ему тёплую улыбку, после чего тот, нахмурившись, отвернулся.

― Странно, ты и твоя семья так не рассуждали, когда Он был на пике своей мощи и власти, ― холодно заметил Оливер, отложив в сторону пергамент и перо.

Гермиона еле успела удержать Малфоя за плечо, когда тот подскочил с дивана, едва не бросившись в сторону гриффиндорца. Она посмотрела ему в глаза и покачала головой, взглядом упрашивая остановиться. Затем повернулась к Оливеру и тоном, не терпящим возражений, произнесла:

― Каждый человек имеет право на ошибку.

― Но не каждая ошибка имеет право на прощение, ― Драко резко повел плечом, освобождаясь от руки девушки, и стремительно направился к выходу, прокладывая себе путь мимо многочисленных кресел и диванов.

Гермиона с глубокой грустью смотрела ему вслед, замечая неестественно выпрямленную спину и опущенную голову светловолосого парня. Ей вдруг стало безумно жаль его.

― Он в чём-то прав… ― тихо сказала Эмили, нарушая тишину, установившуюся после ухода Малфоя.

Гермиона рухнула обратно в кресло и, сложив руки на груди, уставилась на огонь горящий в камине.

Сколько времени понадобится общественности на то, чтобы забыть все эти предрассудки? Сын за отца не отвечает. Тогда почему Драко вынужден лицом к лицу встречаться с последствиями того, что Люциус натворил за всю свою жизнь? Человек, который отказался от своего ошибочного мировоззрения, осознал, что всё, чему учили его с детства, ― это обман и иллюзия, заслуживает не только уважения, но и восхищения. Какогó ему видеть, как на глазах рушится его мир? Гермиона была уверена, что Драко не сломается. В нём есть стержень, которого никогда не было у его отца. Именно поэтому он сумеет жить дальше, даже если окружающие будут продолжать раз за разом вешать на него ярлык: «Сын Пожирателя Смерти». И у него есть защитник, да такой, что можно и позавидовать… Этим летом Гермиона прочитала в «Ежедневном Пророке» одну скандальную статью о том, куда Снейп посоветовал засунуть Скримджеру его Орден Мерлина первой степени, если Министерство запретит Драко Малфою вернуться в Хогвартс. Громкое разбирательство по этому делу дошло до того, что сам Дамблдор грозил отказаться от Ордена, а это было бы довольно тяжёлым ударом по престижу нынешнего министра. Перемыть косточки представителю одной из древнейших чистокровных семей «Пророку» не удалось, и тогда они решили взяться за самого Снейпа. Его внезапное назначение на должность преподавателя ЗоТИ стало отличным поводом для общественного обсуждения. Грамотным и логичным ходом со стороны Дамблдора было отправить Снейпа во Францию в качестве сопровождающего, тем самым демонстрируя всем глубокое доверие к этому человеку и уверенность в его лояльности и благонадежности.

Гермиона ухмыльнулась, вспомнив то, как защищала Снейпа тогда, в поезде, когда Рон оскорбительно отзывался о профессоре. Будто годы прошли с того дня, а на самом деле всего один месяц, который перевернул её жизнь с ног на голову. Она больше не в Хогвартсе, рядом нет лучших друзей, с которыми она не расставалась больше, чем на время летних каникул; она в чужой стране, где никому нет до неё дела и никто её не знает. И в этих условиях один единственный человек, до ужаса сложный и непонятный, является для неё чем-то наподобие константы. Он никогда не изменит своему характеру, никогда не станет казаться лучше ради другого человека, никогда не откажется от своих жизненных принципов, но именно с таким Снейпом Гермионе было спокойнее. Невозможно узнать, что он чувствует, о чём он думает и что сделает в следующую секунду, но пока он рядом, девушка знала, что находится в безопасности. И никакие драконы, василиски и мифические существа ей не страшны, когда есть Снейп. Ведь после всех своих предупреждений и отговоров от участия в Турнире, он лично прибьёт её на месте, если с ней что-нибудь случится. Пугающая вероятность встретиться с ним после одного из заданий, где она хоть немного поранится, была для неё отличным стимулом остаться в живых. Порой она думала, что никто, кроме Снейпа, не в состоянии наполнить её кровь таким колоссальным количеством адреналина. Сейчас ей казалось, что помимо уважения и признательности к зельевару, внутри неё рождалось совсем непонятное и шаткое чувство, которому она не могла подобрать определения. Оно появилось три дня назад, когда она смотрела на него, собираясь бросить записку со своим именем в Кубок Огня. Непроницаемая маска на лице, крепко сжатые губы, холодный взгляд, но в нём так явно читалась тревога. Гермиона уже который день винила себя за глупое предположение о том, что он хочет устроить чемпионство Драко по просьбе Малфоя-старшего и поэтому всеми способами хочет отговорить её от участия в Турнире. Но если причина не в этом, тогда в чём? Одно из самых неприятных ощущений ― это чувство неизвестности…

За раздумьями она не заметила, что в гостиную вбежал Крис, и обратила на него внимание только после того, как он громким голосом поинтересовался, глядя на пасмурные физиономии ребят:

― Кого хороним?

Ему никто не спешил отвечать, но он не растерялся и, очаровательно улыбнувшись, задорно предложил:

― Если никого, тогда пойдём в Круглый Зал и узнаем, наконец, кого же.

― Это чёрный юмор, Крис, ― усмехнулась Гермиона.

― Кубок уже определился? ― Стэн поднялся со своего дивана, выжидательно глядя на гриффиндорца.

― Уже все собрались, ― сообщил тот, поправляя свой красно-золотой галстук, ― как всегда ждут только нас. А ещё говорят, что англичане пунктуальные…

Тут же все повскакивали со своих мест и, оживлённо переговариваясь, поспешили туда, где Кубок Огня, наконец, назовёт имена трёх чемпионов.

* * *

Вопреки тому, что уже давно был объявлен отбой, а за окнами стояла глубокая ночь, все, кто находился в замке, собрались в Круглом Зале. Взгляды всех присутствующих были устремлены на каменную чашу, и ослепительное сияние пламени освещало огромное помещение и лица студентов и преподавателей. Никто не шевелился и не издавал ни звука. Снейп стоял недалеко от Антонова и всем своим видом излучал безразличие, хотя внутри каждая эмоция была накалена до предела. Он посмотрел на зеркальный потолок, в котором отражались все эти маленькие люди, собравшиеся здесь для очередного шоу. Как же он ненавидел всей своей душой эти циничные представления, обезличенные по своей сути. Имена Чемпионов забудут так же, как и их носителей, которым обещают вечную славу и известность. Весь этот фарс задуман лишь для развлечений народа, скучающего в повседневной рутине жизни. Иногда этот водевиль разбавляют политическими играми и социальными подоплёками, но кому какая разница?

Казалось, что напряжённому ожиданию не будет конца, но внезапно синеватое пламя стало багрово-красным, и из Кубка вылетел обгоревший по краям кусок пергамента. Мадам Максим подняла свою большую руку, украшенную драгоценностями, и поймала его. Зал застыл.

― «Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois», ― торжественно возвестила великанша грудным голосом.

Тишина взорвалась грохотом аплодисментов и ликующими криками. Французские студенты галдели до исступления, провожая взглядами невероятно красивую девушку, которая от радости едва не подпрыгивала на ходу. Она прошла к центру зала, где стояла мадам Максим, и крепко обняла её, еле сдерживая слёзы счастья. Директор погладила свою подопечную по голове и указала на место рядом с собой. Постепенно шум стих, и внимание зала снова оказалось приковано к каменной чаше. Через минуту языки пламени покраснели, и сноп искр цвета рубинов взметнулся вверх, сопровождая второй пергамент, вылетевший из Кубка. И снова клочок пергамента оказался в плену больших пальцев мадам Максим, которая громким голосом провозгласила имя второго Чемпиона:

― «Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov».

Снова оглушительные аплодисменты, сопровождаемые гомоном детей, посыпались в адрес высокого парня, который отделился от группы болгарских студентов. Он, махая всем рукой, со счастливой улыбкой на лице прошёл к своему директору и, обменявшись с ним крепким рукопожатием, остановился рядом. Антонов с гордостью похлопал его по плечу и победно вскинул руку своего Чемпиона вверх. Ещё некоторое время звучали поздравительные кричалки, а затем в помещении снова установилась гробовая тишина. Осталось узнать имя последнего участника, и Турнир официально будет открыт. Напряжение, установившееся в Круглом Зале, можно было почувствовать кожей. Снейп обернулся к своим ученикам, которые безмолвно следили за чашей, и только одна Грейнджер, не отрываясь, смотрела на него. Она несмело улыбнулась ему, а затем прикрыла глаза, ожидая окончательного вердикта Кубка Огня. Мужчина внимательно вглядывался в лицо девушки, стараясь не пропустить её реакции, следя за каждым её движением, выдававшем чрезвычайное волнение. Глубокое дыхание, прикушенная нижняя губа, сдвинутые брови и размеренное раскачивание с пятки на носок говорили о внутреннем смятении и беспокойстве. Зельевар тяжело вздохнул и постарался отогнать мысли о том, что в его нежелании видеть гриффиндорку в качестве участницы Турнира главную роль играет не только обещание Альбусу, а что-то совсем другое. Не поворачиваясь к Кубку, он понял, что решение вот-вот будет принято, поскольку на лицах студентов отразились красные отблески пламени. Характерный хруст пергамента известил о том, что имя последнего Чемпиона уже оказалось в руках мадам Максим.

«Мерлин, кто угодно, только не…»

― «Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger».

Девушка резко открыла глаза и застыла столбом, оглушённая громоподобными аплодисментами и криками. МакРеди тут же подскочил к ней и, что-то ей сказав, закружил в объятиях. Снейп предпочёл отвернуться от этого «малоприятного» зрелища, в который раз убедившись, что Мерлин к нему не благосклонен.

Грейнджер очень медленно подошла к своему профессору и остановилась рядом, опустив голову. С её стороны не было никакой радости от успеха, равно как и со стороны Снейпа не было желания демонстрировать всему залу его эпохальную гордость за её чемпионство. Она робко подняла на него взгляд и еле слышно спросила:

― Вы не хотите меня поздравить, сэр?

Снейп бросил на неё убийственный взгляд и презрительно поинтересовался:

― С тем, что вы побили все рекорды безрассудства и идиотизма, с которыми я когда-либо сталкивался? ― он несколько раз скупо похлопал в ладоши. ― Поздравляю. Мой набор всех сконцентрированных оскорблений сводится к одному: вы ― гриффиндорка…

* * *

Перевод французской речи:

1) Tuessûr ? С'est interdit… ― Тыуверен? Этозапрещено…

2) Le champion de la Sharmbatone ― Jacqueline Dubois. ― ЧемпионШармбатона ― ЖаклинДюбуа.

3) Le champion de la Durmstrang ― Valeri Dimitrov. ― ЧемпионДурмстранга ― ВалериДимитров.

4) Le champion de la Hogwarts ― Hermione Granger. ― ЧемпионХогвартса ― ГермионаГрейнджер.

Библиотека Шармбатона, в которой Гермиона и Снейп часами сидели в попытках найти хоть какую-нибудь информацию об острове Сент-Оноре, была одной из древнейших во всей магической Европе. Таким собранием бесценных книг и сочинений по праву можно было гордиться; единственная проблема заключалась в том, что все накопленные труды существовали лишь на языке оригинала. Здесь можно было найти манускрипты античной волшебницы Цирцеи, монографии древнеегипетских жрецов, рукописи секретов долголетия тибетских монахов и многое, многое другое. У Гермионы разбегались глаза при взгляде на всё это книжное великолепие, и то, что она не могла прочитать ни слова, невероятно раздражало. Сотни фолиантов в ветхих обложках словно дразнили её, побуждая желание хотя бы посмотреть на изображения и кожей почувствовать сухость пергамента. Но даже этого удовольствия она была лишена. Снейп не разрешал ей отвлекаться от их основной задачи.

Сент-Оноре ― соседний островок, сведения о котором были не просто только на французском языке, но ещё и в ничтожных количествах. Уже четвёртый день они искали хоть какую-нибудь зацепку, которая могла помочь Гермионе на первом задании, но кроме общих фактов ничего не находили. Девушка уже привыкла молча сидеть в полутёмной пустынной библиотеке рядом со Снейпом, который, погрузившись в очередную книгу, время от времени вычитывал ей некоторые данные об этом острове. Они довольно редко вели беседы, и поэтому Гермионе оставалось только наслаждаться его голосом, когда он рассказывал ей исторические события, произошедшие на Сент-Оноре. Ей всегда нравился голос Снейпа, и она частенько погружалась в полудрему, убаюканная его бархатным тембром, за что постоянно становилась объектом его недовольства. А однажды поздно вечером даже умудрилась заснуть прямо над книгой, которую переводил для неё зельевар, после чего он прогнал её из библиотеки обратно в спальню, удостоив несколькими нелестными эпитетами. Но, что удивительно, после этих посиделок в библиотеке Гермиона избавилась от своих ночных кошмаров, связанных с пытками Лестрейндж в Малфой-мэноре, и уже четвёртую ночь спала просто великолепно. Теперь ежедневные «сказки» Снейпа вызывали в ней больше энтузиазма, чем в первые дни.

Вот и сейчас, сидя в этой сокровищнице знаний, которые она не могла получить, Гермиона слушала низкий голос профессора, отчаянно пытаясь побороть зевоту. Прошлой ночью она, Крис и Оливер гуляли по окрестностям замка и чудом не попались ни зельевару, ни школьному завхозу, а когда вернулись ― пора было идти на завтрак, и выспаться девушке, конечно, не удалось.

И, видимо, не удастся. Профессор со своей подопечной уже несколько часов провели в библиотеке в поисках хоть какой-то информации об одном диковинном существе, обитающем на острове, но ничего конкретного найти так и не смогли. Судя по виду Снейпа, можно было сказать, что он тоже очень устал, но продолжал переводить рукопись с древнефранцузского языка. Спустя некоторое время Гермиона не выдержала.

― Сэр, ― решительно обратилась девушка, забирая из рук зельевара пергамент, ― нам нужно отдохнуть.

Снейп не стал возмущаться таким своевольным поведением, а лишь насмешливо поинтересовался:

― Переутомились?

― Я ― нет. Просто чувствую, что ещё немного, и я усну с вами в обнимку прямо здесь, ― беспечно пошутила Гермиона, сладко потягиваясь на стуле. ― А вот вы устали, профессор.

Всё-таки ей повезло, что именно Снейпа отправили сопровождающим учеников Хогвартса на Турнир: она не могла представить себе Дамблдора, часами помогающего ей в попытках найти какой-нибудь намёк на суть первого задания. Хоть она и не понимала мотивов зельевара, однако была безгранично благодарна ему за помощь. Но и злоупотреблять ею не следовало.

― У нас очень мало информации, мисс Грейнджер, ― серьёзно произнёс Снейп, откидываясь на спинку стула. ― До первого задания всего два месяца. Не время говорить об усталости.

Два месяца… Да за это время можно перекопать всю библиотеку.

― Месье Лерой говорил вам что-нибудь ещё, сэр? ― рассеянно спросила девушка, взмахом палочки отправив пергамент на одну из полок.

― Ничего, кроме названия этого проклятого острова, ― ответил зельевар, неодобрительно глядя на Гермиону. ― Если бы я знал больше, я бы не стал от вас это скрывать.

― Конечно, сэр, ― растерялась она. ― Простите, я не имела в виду…

― Ваша дружба с Поттером выработала у вас нездоровую форму паранойи по отношению к моей персоне, ― иронично отозвался Снейп. ― Я заметил, что вы довольно часто подозреваете меня в сомнительных планах на ваш счёт.

Гермиона хмуро посмотрела на профессора. Его прозрачный намёк на разговор в её спальне не прошёл даром: она опять чувствовала себя виноватой. Это же надо додуматься до такой глупости! Снейп никогда бы не допустил, чтобы его крестник стал Чемпионом Хогвартса на Турнире. Для этого он слишком опекает Драко. Единственным конкурентом была Гермиона… Но ведь зельевар отговаривал и её тоже. И причину она не могла понять до сих пор. Гермиона определённо запуталась в этих слизеринских интригах, но больше всего она запуталась в себе.

― Сэр, ― девушка свернула пергамент, на котором весь вечер делала необходимые заметки, и встала, ― я уже дала вам понять, что стопроцентно доверяю вам. Но ответ на вопрос, который вы оставили без внимания, до сих пор не даёт мне покоя.

Она выжидательно уставилась на Снейпа, который неторопливо поднялся со стула и, не глядя на Гермиону, отошёл к стеллажу, стоящему поблизости.

― Ваше любопытство не знает границ, мисс Грейнджер, ― не оборачиваясь, ответил он, скользя кончиками пальцев по корешкам книг.

― И всё же.

― Зачем вам так необходимо знать причины моих действий? ― раздражённо спросил мужчина, вытягивая какой-то старый фолиант с полки.

― Насколько я вас знаю, вы ничего не делаете просто так, профессор.

― Вы абсолютно ничего обо мне не знаете! ― резко развернувшись, рявкнул Снейп.

― Лишь потому, что вы не даёте узнать о вас хоть что-то, ― по возможности ровным голосом произнесла она, удивляясь своей смелости.

Мужчина замер, внимательно всматриваясь в лицо гриффиндорки, и ей стало чертовски неуютно под его тяжёлым взглядом. Она сложила руки на груди в защитном жесте, как и всегда, когда чувствовала себя весьма неловко. Неужели ему так сложно ответить на простой вопрос?

― Уже довольно поздно, мисс Грейнджер, ― немного отстраненно начал он после долгого молчания, ― пора возвращаться в гостевое крыло. И я бы попросил вас больше не обсуждать эту бессмысленную тему.

Профессор положил книгу обратно на полку и, не глядя на Гермиону, направился к выходу, но неожиданно остановился, прислушиваясь к чему-то. С другого конца библиотеки послышался звук приближающихся шагов и тихий разговор двух человек. Снейп нахмурился, посмотрел на девушку, застывшую посреди читального зала, стремительно подошёл к ней, бесцеремонно схватил её за локоть (кажется, это вошло у него в привычку) и потащил в сторону книжных шкафов, стоящих в дальнем тёмном углу. Он вжал Гермиону в стену, заставив стоять неподвижно, и сам застыл, убедившись, что их не видно.

― Что вы… ― возмущённо начала она, но зельевар не дал ей закончить, приложив палец к её губам.

Гермиона оцепенела, забыв о дыхании. Снейп наклонился к самому уху девушки и тихо прошептал:

― Это Лерой и Бернард. Иногда подслушивание приносит весьма полезные результаты, мисс Грейнджер. Ни звука, ― отстранившись, он увидел, как её глаза удивлённо расширились и она медленно кивнула.

А тем временем шаги приближались, и глухие неприятные голоса становились всё громче и громче. Снейп всё ещё прижимал девушку к стене, не позволяя ей двигаться, и в тоже время с жадностью впитывал каждое услышанное слово, а Гермиона боялась даже дышать, опасаясь, что он может упустить что-нибудь важное из-за её громкого сопения. Лицо волшебника оставалось непроницаемо, но по плотно сжатым губам и глубокой вертикальной морщинке на лбу можно было сказать, что он очень напряжён. И эта маска не сходила с его лица на протяжении всей беседы французов, которые и не подозревали о том, что за стеллажами скрываются гости из Британии.

Сколько прошло времени, она не знала, но с уверенностью могла сказать: упасть на пол ей не позволяют лишь руки Снейпа, удерживающие её. До невозможности хотелось спать, а эти два француза как назло были так болтливы, что она уже сомневалась в возможности заснуть сегодня ночью в своей комнате. Зельевар так и стоял, не шелохнувшись, словно статуя. Гермиона, уже не надеясь, что полуночный разговор закончится в ближайшее время, изнеможённо положила голову ему на плечо, прикрыв глаза. Она вдохнула запах незнакомых трав, источаемый его одеждой, и слабо улыбнулась. Кто бы мог подумать, что этот самый обычный день, закончиться так необычно?

― Потерпите ещё немного, ― она услышала тихий голос Снейпа сквозь сладкую полудрему и еле разлепила глаза, ― они почти закончили.

Гермиона промычала что-то нечленораздельное и снова уткнулась в его мантию. Сил на иронию, а уж тем более терпения на ожидание конца этого бесконечного разговора больше не было. Главное сейчас не уснуть в объятиях Снейпа…

― Профессор, ― прошептала она, изо всех сил стараясь оставаться в реальности, ― то, о чём они говорят, важно для нас?

― Более чем, ― сухо бросил зельевар, всё ещё напряжённо прислушиваясь к происходящему по ту сторону книжного шкафа.

― Но мы ведь нарушаем правила, сэр, ― попыталась возразить она, поднимая на него полный непонимания взгляд. Её глаза закрывались сами по себе, но она упорно продолжала сопротивляться желанию тела погрузиться в сон.

― А вам так хочется умереть честно, мисс Грейнджер? ― вкрадчиво поинтересовался Снейп, выражение лица которого трудно было распознать в темноте.

― Мне жаль, ― Гермиона, не мигая, смотрела в его чёрные глаза, ― но наши планы в отношении моей жизни немного расходятся: я не собираюсь умирать.

― Не хочу вас разочаровывать, но мне глубоко безразлична ваша жизнь! ― забывая о том, что их могут услышать, прошипел мужчина, после чего Гермиона в свою очередь поспешно приложила палец к его губам, заставляя замолчать. Он наградил её тяжёлым взглядом, но продолжать не стал. Это за него сделала Гермиона:

― К чему отрицать, профессор? Я заметила, что вы неравнодушны к моей судьбе. Даже очень.

Она произнесла это так тихо, словно сама боялась осознать, что у неё хватило наглости сказать ему такое. Ох, если бы она заявила это в совершенно иной обстановке, Снейп не оставил бы от неё мокрого места, а сейчас она жива лишь потому, что убийство довольно шумный и кропотливый процесс. И свидетели в лице французов профессору точно не нужны.

― Неравнодушен? ― задумчиво переспросил Снейп таким тоном, словно пробовал на вкус это слово. ― К вашей судьбе или лично к вашей персоне?

Она продолжала смотреть на него, хлопая ресницами, словно отгоняя наваждение. Он, что, так шутит? Девушка здорово растерялась, медленно отвернулась от пристально наблюдавшего за ней Снейпа и уставилась в пол, запустив руку в волосы. Хорошо хоть в темноте он не видел, как отчаянно она покраснела.

И почему он стоит так близко? Расстояние всего в несколько сантиметров между ними как-то не стимулировало её нормальную мозговую активность. Гермиона уже открыла рот, чтобы ответить, как из другого конца библиотеки донёсся звук захлопнувшейся двери. Значит, французы уже закончили свой разговор. Хвала всем высшим силам!

Она посмотрела на зельевара, но тот сделал шаг назад и стремительно направился вслед за министерскими работниками, оставляя её в одиночестве. У девушки сложилось впечатление, что он просто сбежал, не желая услышать ответ на свой непростой вопрос.

― А вот теперь я сомневаюсь, не ко мне ли? ― запоздало сорвался с губ Гермионы шёпот, который так и не услышал её собеседник, имеющий необъяснимую способность заставлять людей думать о нём ещё долгое время. Сон как рукой сняло…

* * *

«Мерлин! Что эта девчонка себе позволяет? И почему я разрешаю ей так себя вести?» ― мысли зельевара всё ещё вращались вокруг их разговора в библиотеке, после которого он сбежал как мальчишка, надеясь закрыть эту щекотливую тему.

Неравнодушен… Ведь это это могло оказаться правдой? Он мог и не заметить, когда ответственность за безопасность каждого доверенного ему студента сменилась беспочвенным волнением и беспокойством за жизнь конкретной личности ― Гермионы Грейнджер. Сейчас Снейп не хотел даже думать об этом недоразумении, но его склонность логически размышлять над каждой проблемой привела к появлению некоторых бредовых мыслей, которые заставили его на некоторое время забыть о разговоре французов.

«И что в этой гриффиндорке такого необыкновенного?» ― спрашивал он сам у себя.

За окном уже светало, а он так и не сомкнул глаз, всю ночь потратив на бесполезные раздумья, беспокойно меряя шагами свою спальню.

«Значит, что-то в ней есть, раз уж она так тебя взволновала», ― резонно отвечал внутренний голос, беседы с которым Снейп любил меньше всего.

Он остановился посреди комнаты, невидяще уставившись в стену.

«Она не более чем дерзкая, наглая и раздражающая выскочка!» ― сердито думал мужчина, возвращаясь к тому, что снова начал кружить по комнате.

Он снова начал кружить по комнате. Духота заставила его стянуть мантию и швырнуть её на заправленную постель.

«В ней есть не только отрицательные черты», ― возражал голос.

«За неимением других, сужу только по этим», ― упорно сопротивлялся он доводам своего здравого смысла.

Зельевар, чувствуя усталость, рухнул на холодную кровать, заложив руки за голову. Он прикрыл глаза, но не надеялся, что сможет так скоро уснуть.

Его внутреннее «Я», решив воспользоваться его изнеможённостью, продолжало настаивать на своей правоте: «И ты совсем не находишь её умной, способной, талантливой?»

«Что за бред?!»

Профессор резко сел, удивляясь абсурдным мыслям, приходящим в голову.

«И все-таки ответь», ― ехидно отзывался голос, который, похоже, нашёл уязвимое место в этой странной беседе.

Снейп обречённо откинулся на спину, осознавая, что обманывать самого себя ― это последнее дело, ― и машинально начал расстёгивать пуговицы на рубашке.

«Ну, я же мужчина… ― как бы оправдываясь, думал он, уставившись в потолок. ― Любой бы согласился с тем, что она хороша собой».

«Она тебе нравится…»

Рука зельевара замерла над очередной пуговицей и безвольно рухнула на белую ткань. В его голове, наконец, воцарилась мёртвая тишина, и если хорошо прислушаться, можно было услышать стук собственного сердца.

«Это невозможно, ― отрешённо думал мужчина, для убедительности качая головой. ― Она очень молода…»

«Но этот факт не исключает возможности твоего увлечения ею».

― Безумие, ― прошептал Снейп вслух, пытаясь подавить в себе вполне понятное желание сейчас же отправить Альбусу письмо с просьбой отстранить его от выполнения своих обязанностей.

Снейп настолько глубоко погрузился в свои раздумья, что не слышал, как в его дверь уже несколько минут кто-то, не переставая, стучал.

* * *

― Его нет в своей комнате, ― оповестил Крис ребят и плюхнулся на диван, где сидела Гермиона.

Она недовольно посмотрела на друга и отодвинулась немного в сторону. Но тот притянул девушку к себе и вальяжно положил руку на её плечо.

― А зачем он вам нужен? ― поинтересовалась Гермиона, покосившись на гриффиндорца.

― Мы ищем его уже третий день, ― ответил за него Оливер, который присев на корточки, грел ладони у камина. ― Он как сквозь землю провалился. Хотели узнать, чем нам заняться в этом замке, раз уж мы не выбраны Чемпионами. Скучно, как у моей бабушки в Бостоне.

Гермиона посмотрела на Малфоя, сидящего в самом дальнем кресле и читающего какую-то книгу. Он не разговаривал с ней с того момента, как Кубок Огня выбрал её Чемпионом Хогвартса. Девушке было крайне обидно, что из-за такой ерунды их и без того хрупкие взаимоотношения были уничтожены. И главное, что она чувствовала себя виноватой во всём происходящем, словно украла шанс восстановить былую славу его фамилии. Хотя, фактически, это ей нужно было обижаться на его глупое поведение. Несколько раз Гермиона пыталась поговорить с Драко, но тот лишь награждал её уничтожающим взглядом и уходил прочь, не желая с ней оставаться. Выражение его глаз напоминало ей те времена, когда он с такой же ненавистью смотрел на неё в коридорах школы или на занятиях в классе. Хорошо хоть «грязнокровкой» не называл.

Но Гермиона решила не оставлять попыток достучаться до него, так как считала, что этому парню, оставшемуся один на один с жестоким миром, необходима помощь. Она была достаточно разумна для того, чтобы понять: он не примет открытое предложение поддержки с её стороны, поэтому собиралась действовать деликатно и осторожно. Нельзя показывать Драко жалость, иначе это вообще послужит для них непреодолимой пропастью.

― Гермиона! ― Крис несколько раз помахал рукой перед её лицом. ― Ты тут?

― Прости, ― она виновато улыбнулась, переводя взгляд с Драко на Кристофера. ― Что ты сказал?

― Я говорю: когда ты видела Снейпа в последний раз? ― отчетливо повторил он свой вопрос, по-дружески потрепав ей волосы.

― Сегодня ночью, ― просто ответила она.

Брови сидящего рядом парня медленно поползли вверх, скрываясь под небрежной чёлкой. Малфой оторвался от своей книги, и в первый раз за пять дней его взгляд выражал не злобу, а крайнее удивление. Со стороны Оливера послышалась приглушённая отборная ругань. У бедняги вдруг загорелся рукав мантии, в то же мгновение Крис подскочил с дивана и окатил его фонтаном воды, с перепугу не рассчитав силу применения заклятия «Aguamenti».

― Чёрт, Гермиона! ― воскликнул МакРеди, отворачиваясь от друга, похожего на мокрого котёнка. ― Это не смешно!

― Ты о чём? ― не поняла она, переводя взгляд с одного приятеля на другого.

― Нужно предупреждать людей заранее, прежде чем сообщать им, что видела Снейпа в последний раз сегодня ночью! ― объяснил он, намеренно выделяя последние два слова.

― Ну так это правда, ― в замешательстве произнесла девушка, не понимая, чего они все переполошились.

Оливер так и стоял в луже воды, вытаращив глаза на подругу. Малфой подозрительно косился на неё, отложив книгу в сторону. А Крис словно подкошенный рухнул обратно на диван, не сводя с Гермионы ошарашенного взгляда.

― В смысле? ― еле выдавил он из себя севшим голосом.

― В прямом! ― резко ответила она, уже раздражаясь от непонятного поведения мальчишек.

― А когда именно? ― уточнил Оливер, с которого ручьями стекала вода, но он этого будто и не замечал.

― В три ночи, кажется… ― задумчиво сказала Гермиона, нахмурившись.

― И чем вы занимались? ― настороженно протянул Малфой, впервые обращаясь к ней напрямую после длительного игнорирования. Он пытливо смотрел на девушку, до которой начал, наконец, доходить смысл происходящего. Выражение её лица менялось по мере того, какие догадки посещали её неиспорченный рассудок.

― Вы, что, подумали, что мы…― Гермиона запнулась, даже не представляя, как озвучить этот чистой воды абсурд. Она задохнулась от возмущения: что ещё можно ждать от этих идиотов с нездоровой фантазией.

― Ну так что же вы делали? ― подытожил Драко, похоже, забыв о том, что он с ней не разговаривает.

Надо же! Это недоразумение сыграло ей на руку. Но породило ещё одно неудобство, о котором девушка вспомнила только сейчас: Снейп запретил ей говорить друзьям о том, за каким именно занятием они проводят часы в библиотеке. Проклятие!

― Я не могу сказать, ― еле слышно произнесла Гермиона, но, заметив, что Малфой собирается сказать очередную ехидную гадость, громко добавила: ― Но не по тем причинам, о которых вы подумали!

Драко хмыкнул и, подозрительно прищурившись, с сомнением покачал головой. Оливер с характерным хлюпаньем сел в кресло, стоящее у камина. Девушка с неодобрением направила на него палочку и произнесла высушивающее заклинание, но Аткинсон даже не заметил этого, неотрывно глядя на Криса.

― Вы с ума сошли? ― свистящим шёпотом поинтересовалась девушка, поднявшись с дивана и сложив руки на груди. ― Вы, что, всерьёз полагаете, что между мной и Снейпом что-то может быть? Да если бы он остался последним мужчиной на планете, я бы никогда не стала с ним встречаться!

И ей очень не понравился вид троих парней, которые смотрели куда-то поверх её плеча: на лицах каждого из них застыло выражение полнейшего ужаса. Гермиона обречённо зажмурила глаза и еле слышно пробормотала:

― Только не говорите, что он стоит у меня за спиной и слушает каждое моё слово.

Несколько мгновений стояла полная тишина, и она уже подумала, что мальчики снова пошутили над ней, но ледяной голос, наполненный ядом, раздался позади, лишая этой призрачной надежды:

― Даже если бы вы остались последней женщиной во Вселенной, мисс Грейнджер, я бы не прикоснулся к вам даже под жесточайшими пытками.

«Мерлин, умоляю, дай мне провалиться сквозь землю», ― подумала она и медленно обернулась к Снейпу, меньше всего желая встретиться с ним взглядом.

― Простите, сэр, ― сгорая со стыда, прошептала Гермиона, обращаясь к его до блеска начищенным туфлям, ― я не хотела…

― Довольно, ― слишком уж спокойно прервал её зельевар. ― Я не желаю слушать очередные бредни зарвавшейся гриффиндорки.

Он прошёл через всю комнату и остановился у самой стены. Гермиона удивлённо следила за его перемещениями, не понимая, что он хочет сделать.

― Обратите внимание ― плинтус, ― лениво произнёс он, постукивая носком обуви по деревянному бруску у пола. ― Отныне это ваш уровень, Грейнджер.

Грейнджер… Без привычной приставки «мисс», которую он почти никогда не забывал. Теперь её фамилия, прозвучавшая из его уст, казалась Гермионе унизительной. Девушка стояла посреди помещения, изо всех сил сдерживая слёзы. Она ведь не хотела его оскорблять, просто полагала, что если она в такой форме выразится о Снейпе, у мальчиков больше не останется никаких сомнений на их счёт. А всё вышло как раз наоборот. Теперь она ещё и отношения с профессором испоганила по своей вине. Ей даже не пришла в голову мысль: кто ей теперь будет помогать на Турнире? Сейчас это было неважно. Гермионе было ужасно жаль, что у них больше не будет общих часов в библиотеке, где она могла наслаждаться его бархатным голосом, который теперь был способен лишь заморозить её. Потому как после такого оскорбления в адрес его мужской сущности, он даже разговаривать с ней не захочет. Ведь её уровень ― это плинтус, а он никогда не склонит голову для того, чтобы обратить внимание на человека такой «высоты».

«Только не плачь… Только не плачь…» ― мысленно повторяла она себе как мантру, сдерживая подступающие рыдания. В этот момент в гостиной раздался стук, и все подняли головы в поисках источника шума. Гермиона бросила взгляд в сторону окна и различила там очертания коричневой совы.

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от произошедшего, она бросилась к окну, сопровождаемая взглядами четырёх пар глаз, и впустила птицу, от удивления замерев на месте.

― Стиф, ― пробормотала девушка, признавая в ней сову Гарри. ― Что ты здесь делаешь?

Гермиона отвязала от лапки Стифа конверт и покрутила его в руках. Почему они не воспользовались зеркальцем? Зачем нужно было отправлять бедную птицу лететь через Ла-Манш в чужую страну?

Девушка села в ближайшее кресло, настороженно вскрыла конверт своими тонкими пальцами и извлекла из него жёлтый пергамент, исписанный знакомым косым почерком. На секунду прикрыв глаза, стараясь избавиться от недавних слёз, она принялась за чтение.

«Милая Гермиона.

Твой Рон.

Девушка не замечала, как горячие слёзы текли по её щекам, как дыхание участилось в попытках восстановить баланс между вдохом и выдохом, как пергамент выпал из её ослабевших пальцев. Она продолжала неподвижно сидеть, судорожно сжимая ткань своей мантии, и пыталась не плакать. Но как это возможно, если за неё уже практически сделали выбор на всю оставшуюся жизнь? Жизнь с тем, кого любит только как друга. «Да» или «Да»…

Она с трудом встала с кресла и медленно направилась к дверям, даже не заметив, что наступила на письмо от «её» Рона.

― Гермиона, что случилось? ― встревожено спросил Крис, который поднялся со своего места.

Та, даже не удостоив его ответом, глотая слёзы, вышла из гостиной, а за ней рванули три парня, не на шутку взволнованные её реакцией.

Единственным оставшимся в комнате был Снейп, который всё это время не сводил с Гермионы глаз. Он разрывался между тем, чтобы остаться здесь, баюкая свою гордость, или пойти за девушкой, втаптывая вышеупомянутую гордость в грязь. Его цепкий взгляд нашёл на полу пергамент, который стал причиной такого непонятного поведения Грейнджер. Профессор неторопливо подошёл к креслу, в котором только что сидела гриффиндорка, и, наклонившись, поднял злополучное письмо. Пробежав его глазами, он почувствовал, что с каждой секундой в его душе умирает что-то очень важное.

Снейп судорожно сжал в руке это любовное послание, содержание которого заставило его мелко задрожать, и сунул в карман своей мантии, сгорая от желания сжечь его в огне. Он ещё долго стоял, глядя в окно и гадая, чем же всё-таки были вызваны слёзы Гермионы Грейнджер: счастьем или печалью?

Глава 17

― Гарри, ― прошептала Гермиона, с отчаянием глядя на его отражение в своём зеркальце, ― я не знаю, что мне делать.

Зелёные глаза несколько секунд смотрели с непониманием, затем в них промелькнула грусть.

― Это из-за Рона? ― нахмурился юноша.

Казалось, ему не нужен был ответ, но Гермиона всё же согласно кивнула. Гарри тяжело вздохнул и, подняв руку, растрепал свои и без того непослушные волосы.

«Он всегда так делает, когда переживает», ― подумала Гермиона и слабо улыбнулась, всей душой желая оказаться сейчас рядом с ним. Хотелось выложить другу всё, что накопилось на сердце, попросить совета, услышать здравомыслящее: «Глупая! Счастья в упор не видишь!».

Ей так было нужно, чтобы её переубедили, сказали, что Рон ― это именно тот человек, который ей необходим. Разве не она с самого первого курса была влюблена в этого рыжего веснушчатого мальчишку? Долгое время старалась показать ему, что она девушка, а не бесполое существо, обитающее в библиотеке. И ведь добилась-таки его любви, в конце концов. И к чему это привело? Где те времена, когда она мечтала, как Рон поведёт её к алтарю?

Мечты сбываются… А стала ли она счастливее? Гермиона прислушалась к своему сердцу.

Нет. Определённо, нет. Может быть, она просто повзрослела? Да уж, не самое удачное оправдание.

― Почему ты держишь его, если не испытываешь к нему никаких чувств? ― неожиданно нарушил молчание Гарри.

Гермиона от удивления открыла рот, но тут же его захлопнула, понимая, что выглядит очень глупо. Она опустила взгляд, не в силах смотреть в глаза друга и понимать, что он абсолютно прав.

― Я не хотела сделать ему больно, ― ответила девушка, рассматривая свои руки, сжимающие зеркальце. ― Видел бы ты письмо, которое я получила!

― Видел, ― бесцветным голосом произнёс Гарри. ― Не очень похоже на стиль Рона, правда?

― Уверена ― практически всё писала Джинни. В его исполнении это письмо звучало бы так: «Я тебя люблю. Выходи за меня замуж!», ― Гермиона печально усмехнулась. ― Ах, да. Чуть не забыла: «Кстати, у тебя нет выбора».

― Я пытался его отговорить, так как предполагал, что тебе такое не понравится.

― Дело не в этом, Гарри, ― возразила девушка. ― Мне всё равно, в какую красивую и фальшивую обёртку он завернул своё предложение. Просто я не знаю, что ему ответить.

― Не торопись говорить «нет», ― серьёзно вымолвил юноша, искренне переживая за судьбу своих лучших друзей, проблемы которых он решал раз за разом. ― Может быть, всё образуется. Через год ты вернёшься, поймёшь, что скучала без него, и перестанешь, наконец, сомневаться в вашем будущем. Я дум…

Заметив, что с каждым его словом, лицо Гермионы становится всё мрачнее и мрачнее, Гарри осёкся на полуслове.

― Тебе нравится кто-то другой? ― неожиданно спросил он.

Девушка помолчала, изучая его чересчур серьёзное лицо и стараясь понять логику его размышлений, а затем негромко засмеялась. Брови Гарри удивлённо поползли вверх, но Гермиона, наконец справившись с собой, покачала головой.

― Не хватало мне ещё приступов истерики на почве сложных отношений, ― нарочито оживлённо произнесла она, улыбаясь. ― Давай сменим тему?

Парень подозрительно прищурился, но ничего ей не сказал, списав такую странную реакцию на волнения, связанные с Турниром.

― Хорошо, ― согласился Гарри. ― Ты уже готовишься к первому заданию?

Улыбка Гермионы моментально погасла.

― Временами, ― уклончиво ответила девушка. Ей совсем не хотелось вспоминать вчерашнее утро, когда она попала в самую глупую ситуацию, которая только могла с ней случиться. «Да даже если бы он остался последним мужчиной на планете, я бы никогда не стала встречаться с ним!» ― этот форменный бред могла выдать только она и, более того, получить в ответ не менее унизительный отзыв. Избегая Снейпа уже третий день, Гермиона старалась совсем не попадаться ему на глаза. Однако подслушанный ночной разговор французов в библиотеке, смысл которого профессор так ей и не передал, не давал покоя. Но, даже сгорая от любопытства, Гермионе не хватило бы совести подойти к нему после произошедшего и просить о дальнейшей помощи.

«Я ведь не имела в виду то, что он не привлекателен как мужчина, ― сконфуженно подумала она, оправдывая себя. ― Очень даже наоборот…»

― И в чём причина? ― отрывая её от раздумий, полюбопытствовал Гарри и усмехнулся. Видимо, вспомнил, как Гермиона гоняла его на четвёртом курсе перед каждым заданием Турнира.

― Профессор Снейп очень зол на меня, ― туманно ответила подруга, не желая вдаваться в подробности. В противном случае ей пришлось бы рассказать многое из того, что она предпочитала не афишировать.

― Не вижу никакой связи.

― Понимаешь, как только выяснилось, что я стала Чемпионом, профессор стал помогать мне в подготовке, ― объяснила девушка, не обращая внимания на то, что у Гарри отвисла челюсть. ― Мы целыми днями сидели в библиотеке и искали хоть какие-нибудь сведения, а он переводил их для меня. Но вчера я его невольно оскорбила, и после такого профессор точно не захочет иметь со мной дело.

Гарри, казалось, был в глубоком эмоциональном потрясении, но достойно переварил эту информацию.

― Снейп тебе помогал? ― севшим голосом переспросил он.

― Профессор Снейп, ― пробормотала Гермиона, по многолетней привычке поправив друга. ― Но ведь он занимался с тобой окклюменцией на пятом курсе. Ему не впервой возиться со студентами.

― Тогда его заставлял Дамблдор, ― возразил Поттер, все ещё удивляясь. ― А что им движет сейчас?

Девушка задумалась. Она уже пыталась узнать у Снейпа причины его действий, но он категорически отказывался говорить ей хоть что-то. Это наводило на довольно странные мысли, но даже думать о таком было глупо.

― Я не знаю, Гарри, ― тихо ответила Гермиона, глядя на друга по ту сторону зеркала. ― Мне самой кажется это странным.

― А что ты ему такого сказала, что он так на тебя разозлился? ― вдруг поинтересовался Гарри, поправив очки.

«Когда он успел стать таким любопытным?» ― с досадой подумала Грейнджер, лихорадочно сочиняя отговорку.

― М-м-м… ― начала Гермиона довольно содержательно, ― ну ты же знаешь профессора Снейпа… Он срывает злость на всём, что движется.

― Ты чего-то недоговариваешь, ― проницательно заметил Гарри.

Она уже открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент в дверь её комнаты громко постучали. Девушка, проигнорировав возмущённое: «Гермиона!», коснулась волшебной палочкой стеклянной поверхности, спрятала зеркальце под подушку, и с мыслью: «Кто бы это ни был, я благодарна ему за то, что не дал мне соврать лучшему другу», ― она бросилась открывать дверь.

* * *

Намного легче поглощать пищу, когда тебя никто не сверлит уничтожающим взглядом. В этом на собственном опыте убедился Ноэль Лерой, на протяжении всего завтрака ощущая пристальное внимание гостя из Британии к своей особе. Сам Снейп получал необъяснимое удовольствие, наблюдая за тучным французом, который время от времени хмурился, делал вид, что в упор его не замечает, но, тем не менее, несколько раз нервно ронял столовые приборы и с каким-то ожесточением разделывался со своим блюдом.

В конце концов, не выдержав этого зрительного натиска, Лерой поднялся со своего места и с видом оскорблённого достоинства направился к выходу из Обеденного Зала. Снейп, усмехнувшись, отставил в сторону свою тарелку, тоже встал из-за стола и последовал за ним. В дверях он встретил Грейнджер с Малфоем, которые шли на завтрак, что-то оживлённо обсуждая. Девушка тут же умолкла и, опустив взгляд, быстрым шагом прошла мимо. Драко неодобрительно покачал головой, глядя ей вслед, и тихо спросил:

― Долго ещё она будет тебя сторониться?

― До тех пор, пока любопытство не пересилит манию величия этой заносчивой девчонки, ― с безразличным выражением лица ответил Снейп, стараясь не потерять из виду низенькую фигуру француза.

― В смысле? ― не понял Малфой.

У зельевара было не так много времени на разговоры с крестником, так как его ждали более важные дела, поэтому он положил руку ему на плечо и раздражённо произнёс:

― Передай мисс Грейнджер, что я и первое задание не намерены ждать истечения сеанса её самобичевания.

Оставив Драко в замешательстве, Снейп нашёл глазами объект своего преследования в дальнем конце коридора и поспешил за ним. Перед поворотом Лерой обернулся и, увидев зельевара, ускорил шаг, едва не переходя на бег.

Снейп усмехнулся: «Даже не надейся ускользнуть от меня на этот раз, голубчик», ― и свернул в другой коридорчик, который позволил ему существенно сократить расстояние между ним и трусливым политиком. Через некоторое время профессор имел удовольствие уловить в глазах француза отчаяние раненого оленёнка, загнанного в угол. Видимо, он не ожидал, что англичанин вдруг возникнет перед ним как чёрт из коробочки.

― Месье Лерой, ― лениво протянул Снейп, остановившись, ― как хорошо, что мы встретились.

Тот натянуто улыбнулся и по возможности ровным голосом сказал:

― Я бы рад с вами побеседовать, но у меня куча неотложных дел в Министерстве. Прошу меня извинить.

Он попытался обойти зельевара, но Снейп шагнул в сторону, преграждая ему путь.

― Не так быстро, ― обманчиво мягко остановил он его, поглаживая пальцами неизвестно откуда взявшуюся волшебную палочку. ― Видите ли, месье Лерой, я должен вас предупредить.

Он замолчал, наслаждаясь эффектом, произведённым на собеседника.

― Мне очень не понравится, если Чемпионы наших школ будут поставлены на Турнире в неравные условия, ― тихо произнёс он, не сводя пристального взгляда с министерского работника. ― Очень не понравится…

― Вы мне угрожаете? ― не долго думая, парировал Лерой, сложив руки на груди.

«Пять баллов вашему факультету!»

― Ну что вы! ― притворно изумился зельевар. ― Я уверен, что до этого не дойдёт, и вы верно истолкуете моё предупреждение.

Француз отчаянно оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-нибудь в этом пустынном коридоре, но кроме него и этого опасного человека здесь не было ни души. Стараясь сохранить остатки достоинства, он выпрямил спину и с отчаянным вызовом выпалил:

― Вам не кажется, месье, что вы не в том положении, чтобы выдвигать мне свои требования?

Снейп резко шагнул вперёд, от чего Лерой непроизвольно вздрогнул, но к его чести остался стоять на месте.

― Не в том положении, говорите? ― переспросил Снейп, возвышаясь над ним словно чёрная башня. ― Вам будет полезно вспомнить моё тёмное прошлое, месье Лерой. Надеюсь, вы прекрасно знаете историю магической Британии второй половины двадцатого века и осведомлены моим богатым вкладом в её развитие. Буду рад вспомнить некоторые навыки при нашем с вами близком общении.

― Вы не посмеете! ― уже не скрывая страха, взвизгнул француз.

Снейп схватил насмерть перепугавшегося беднягу за ворот шёлковой мантии и прошипел ему в лицо:

― А это уже зависит от того, посмеете ли вы нарушить мои вполне законные требования. С вашей стороны необходима лишь честная и объективная организация этого чёртового Турнира! И если хоть один человек пострадает…

Неоконченная фраза предлагала Лерою самому догадаться о плачевных последствиях. Безопасность девчонки, о которой Снейп запрещал себе думать с того самого дня, как понял, что к ней чувствует, была превыше всего. «Пообещай, что сделаешь всё возможное, чтобы защитить её», ― он всё чаще воспроизводил в мыслях просьбу Альбуса, в попытках разграничить профессиональный долг и личное желание.

― Северус? ― изумлённый возглас позади заставил его обернуться. ― Что тут происходить?

Директор Дурмстранга с беспокойством переводил взгляд со Снейпа на главу Департамента международного сотрудничества, который в панике смотрел на своего обидчика.

― Ровным счётом ничего, Драгомир, ― нарочито добродушно ответил зельевар, отпуская мантию Лероя и бережно поправляя его воротничок. ― Мы заключили взаимовыгодное соглашение, не так ли?

Француз отшатнулся и сделал несколько шагов назад.

― Может быть, но вы пожалеете об этом, ― пролепетал он и, резко повернувшись на каблуках, бросился в противоположную сторону.

Снейп с усмешкой посмотрел ему вслед, а затем повернулся к Антонову, на лице которого всё ещё было написано удивление.

― Я ничего не понять, ― с забавным болгарским акцентом сказал Драгомир.

Зельевар с недавнего времени понял ― он и этот человек придерживаются одной позиции: жизнь и здоровье учеников стоят для них намного выше победы на Турнире. Это позволяло ему чувствовать в нём единомышленника среди остального стада, повернутого на этой проклятой игре.

― Понимаете ли, друг мой, ― Снейп медленно направился вперед, ― выяснилось, что наши французские коллеги замышляют некий план, согласно которому чемпион Шармбатона всегда будет на шаг впереди. Я стараюсь это пресечь, но здесь все настолько пропитано низостью и бесчестием, что иногда бороться с этой системой просто бесполезно.

― Прискорбно знать, что эти люди обманывать нас, ― с досадой покачав головой, ответил болгарин.

Двое высоких мужчин свернули в другой коридор и звуки их беседы постепенно растаяли в тишине древнего замка.

* * *

«Сеанс самобичевания?! Высокомерный циник! Он всерьёз полагает, что я три дня и три ночи терзалась угрызениями совести за свои небрежно брошенные слова? Максимум потратила несколько часиков на сожаления, и не больше! У меня были куда более важные дела. Кого он вообще из себя возомнил?» ― Гермиона, сердитая на весь мир в целом и на одного конкретного человека в частности, стремительно шагала в библиотеку. За завтраком, где до неё донесли, что она ещё и заносчивая девчонка, страдающая манией величия, Грейнджер решила больше не обходить стороной профессора, а вести себя так, словно ничего и не произошло.

Но ведь правда, ничего не произошло. Можно подумать, Снейп смертельно оскорбился в ответ на её слова. Естественно, нет. Он не тот человек, который будет обращать внимание на такие глупости. Да и она, честно говоря, не та, кто способен его задеть.

Гермиона больше не тратила время на внутренние переживания по этому поводу отчасти и от того, что она в течение семи лет пресекала попытки своих лучших друзей именовать профессора «Нежитью подземелий», «Язвой Гриффиндора», «Главой гадов ползучих» и другими результатами их богатой фантазии. Главное, что ей не в чем себя винить.

Гораздо больше её волновала ситуация с Роном. Гермиона совершенно не представляла, что ответить ему на то письмо, которое, кстати, как воду кануло. Ответ «Да» определённо не сделает её счастливой, это она понимала уже сейчас. Но Рон ясно дал понять: ответ «Нет» его не устроит, и такой расклад может разрушить не только их отношения, но и их многолетнюю дружбу. Последнего Гермиона и боялась больше всего.

Она заметила, что в свете последних событий мысли о Турнире посещали её всё реже и реже, но твёрдо решила основательно взяться за себя, так как до первого задания времени оставалось всё меньше и меньше. Нужно было освежить в памяти полученные в школе знания, повторить множество заклинаний, когда-либо изученных ею, а ещё лучше было бы попрактиковаться в них. Но вот того, кто мог бы тренировать её на высоком уровне, не было. Разве что Снейп, но он ни за что не согласится. Хотя… С учётом повышенного внимания профессора к её скромной персоне… И почему бы не воспользоваться его загадочными побуждениями всячески помогать ей? Со слизеринцами только по-слизерински. Он мог бы натаскать её за эти два месяца так, что никакие драконы, мантикоры и василиски вместе взятые ей были бы не страшны.

Гермиона вдруг остановилась и прислушалась. С другого конца коридора доносились знакомые голоса профессоров.

― …спасибо, что сказать мне об этом, Северус.

Неизвестно по какой причине Гермиона юркнула за ближайшую колонну, скрывшись от двух собеседников. Шаги приближались и голоса становились всё громче.

― Драгомир, я не делю людей по национальной принадлежности, ― устало говорил Снейп. ― Мне всё равно, кто одержит победу в этой проклятой игре ― англичанин, болгарин или же француз…

«Ну да, профессор, ― с долей иронии подумала Гермиона, усмехнувшись, ― вы делите их только по принадлежности факультетской».

― … но раз уж мы играем, ― продолжал между тем зельевар, ― то играть нужно честно.

― Я полностью с тобой согласиться, ― отвечал ему обладатель мягкого тембра. ― Знаешь, я давно не встречать таких людей как ты, Северус. Должен тебе признаться ― ты редкой души человек, мой друг…

Он так сказал или ей послышалось? На секунду Гермиона замерла, а затем, не выдержав, прыснула от смеха, но тут же прикрыла рот ладонью. Оставалось надеяться, что её не услышали. Всем телом вжавшись в колонну, она молила Мерлина, чтобы Снейп и Антонов продолжали разговор. Но в коридоре царила тишина. Может быть Снейп сам ещё в шоке от услышанного?

Гермиона тихонько выглянула из-за своего укрытия, полагая, что они уже ушли, но столкнулась с одновременно удивлённым и снисходительным взглядом директора Дурмстранга, который неодобрительно покачал головой, хотя глаза его смеялись.

― Мисс Грейнджер, ― шёлковый голос зельевара прозвучал у неё за спиной, ― родители вам не говорили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

Гермиона резко обернулась и с облегчением увидела насмешливое выражение лица Снейпа. Он, скрестив руки на груди, расслабленно прислонился плечом к холодному камню колонны.

― Кто-то мне говорил, сэр, ― улыбнулась девушка, повторив его движение, ― что иногда подслушивание приносит весьма полезные результаты.

― И что же такого полезного вы извлекли из нашей беседы? ― поинтересовался зельевар, изобразив крайнюю степень заинтересованности.

Гриффиндорка снова не сдержала улыбки. На душе стало легко: он не испепеляет её взглядом, не упражняется на ней в сарказме после нанесённого ею три дня назад оскорбления.

― Узнала, что вы редкой души человек, сэр, ― с притворной серьёзностью сообщила Гермиона.

Уголки его губ еле заметно приподнялись в ответ, и девушку затопила волна необъяснимой теплоты к этому невозможному и непонятному человеку. Снейп не торопился отвечать, а лишь бесцеремонно рассматривал свою ученицу.

― Я хочу принести извинения за свои слова, профессор, ― начала было Гермиона после затянувшейся паузы, но он остановил её небрежным взмахом руки.

― Оставьте их при себе, мисс Грейнджер, ― более прохладным тоном ответил Снейп. ― Мне действительно не интересны причины, побудившие вас сказать подобное.

Девушка виновато потупилась. В этот момент к ним подошёл болгарин, который всё это время находился позади неё.

― Представь меня Чемпиону своей школы, Северус, ― учтиво попросил Антонов, обращаясь к зельевару, который, судя по выражению лица, остался недоволен этой просьбой.

― Уверен, твоё имя ей известно, Драгомир, ― раздражённо произнёс Снейп.

― Но я, к сожалению, не знать имени этой юной леди, ― дурмстранговец улыбнулся изумлённой Гермионе.

Снейп оттолкнулся от колонны и выпрямил спину, не сводя напряжённого взгляда с болгарина.

― Её имя не секрет для каждого находящегося в этом замке и за его пределами, ― заметил зельевар, вкладывая в свой голос нотку недовольства. ― Как и для тебя.

Антонов несколько секунд смотрел на Снейпа и вдруг громко рассмеялся.

― Я никогда не думать, Северус, что ты относиться к своим студенткам излишне ревностно.

Ревностно? Гермиона еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Нужно вмешаться в этот странный разговор и перевести его в менее щекотливое русло, пока Снейп стоял как столб, не шелохнувшись, и, видимо, не торопился отвечать.

― Невежливо говорить о человеке в третьем лице, когда он стоит всего в шаге от вас, ― нарочито сердито заявила она.

― Я просить у вас прощения, мисс, ― Антонов, галантно взяв руку Гермионы, поднёс её к губам и поцеловал.

Гриффиндорка открыла рот от удивления и растерянно посмотрела на Снейпа. Выражение его лица стало каменным, но дрогнувший краешек плотно сжатых губ давал понять, что такое поведение болгарина ему очень не понравилось.

― Твои намерения бесперспективны, Драгомир, ― тон, с которым обычно Снейп обращался к директору Дурмстранга, теперь не был таким дружественным, а скорее наоборот. И с резко брошенным: «Нам пора», ― он взял Гермиону повыше локтя и повёл прочь по коридору, ведущему в библиотеку. Перед поворотом она обернулась и увидела, как Антонов задорно ей подмигнул и, усмехнувшись, направился в противоположную сторону. Что за театр одного актёра?

* * *

В библиотеке, где Снейп и Гермиона провели оставшееся до ужина время, помимо них было несколько студентов французской школы, которые смотрели на гостей из Британии как на заморскую диковинку. Зельевара до зубовного скрежета раздражали любопытные взгляды и перешёптывания этих детей. Особой настойчивостью отличалась одна голубоглазая девочка на вид одиннадцати-двенадцати лет, которая с какой-то маниакальной жадностью смотрела на Грейнджер поверх перевёрнутой книжки. Снейп пару раз грозно зыркнул на неё, но это не принесло нужных результатов. Она пряталась за своей книжкой на некоторое время, но затем её светловолосая головка опять попадала в его поле зрения.

― Мисс Грейнджер, ― сдерживаясь из последних сил, сказал профессор, снова уловив взгляд шармбатонки, ― девчонка, сидящая напротив, не спускает с нас глаз уже несколько часов. Будьте добры, дайте ей автограф, и пусть она исчезнет.

Девушка, которая погрузилась в чтение и, казалось, не замечала ничего вокруг, подняла голову и озадаченно посмотрела на профессора.

― Простите?

― Избавьте нас от внимания той малолетней особы, ― терпеливо объяснил Снейп.

Гермиона посмотрела туда, куда он указал, и с грохотом уронила книжку на стол.

― Габриэль! ― удивлённо воскликнула она и, подскочив со стула, бросилась к девочке, которая от неожиданности чуть не подпрыгнула на месте.

Снейп проводил свою ученицу ошеломлённым взглядом, но через несколько мгновений понял, в чём дело. Габриэль Делакур. Он смутно помнил её восьмилетней девочкой, служившей своеобразным призом для своей старшей сестры на втором задании прошлого Турнира Трёх Волшебников.

Пока он вспоминал события четырёхлетней давности, к нему подошла Грейнджер, держа за руку мисс Делакур, которая робко разглядывала зельевара из-под своих длиннющих ресниц. Он выжидательно приподнял бровь в немом вопросе.

― Bonjour, professeur, ― пролепетала юная француженка.

― Профессор, ― несмело обратилась Гермиона, усаживая Габриэль между ними, ― это младшая сестрёнка Флер Уизли…

― Вы желаете нас познакомить? ― в своей язвительной манере перебил её Снейп.

― Ни в коем случае, сэр, ― она очаровательно улыбнулась, хитро стреляя глазами. ― Нельзя травмировать детскую психику.

Снейпу нравилось, что Гермиона всегда могла достойно ответить на его выпады. Мало кому хватало смелости соответствующе реагировать на присущий ему сарказм, и ещё меньше было тех, кому хватало ума выразить это в надлежащей форме.

― Мисс Грейнджер, ― предупреждающе произнёс он, растягивая слова, ― не испытывайте моего терпения.

― Габриэль не знает английского, а я… то есть, а вы как раз знаете французский…

― Стоп, ― Снейп поднял руку, призывая этот ходячий носитель наглости к молчанию. ― Вы всерьёз полагаете, что я буду переводить взаимное пустословие двух маленьких девочек?

― Я уже давно не маленькая девочка! ― вспылила Гермиона, но перешла на шёпот, услышав возмущённое шиканье здешнего библиотекаря. ― Пожалуйста, сэр…

Ещё несколько минут позволив себе посопротивляться для приличия, Снейп всё-таки согласился после торжественного обещания девушки перекрасить стены своей спальни в традиционные цвета Слизерина.

― Смотрите, мисс Грейнджер, ― откровенно забавляясь ситуацией, пригрозил зельевар, ― я специально приду и проверю.

― Договорились, ― вымученно улыбнувшись, ответила она и переключила внимание с профессора на девочку. ― Как твои дела, Габриэль? Почему ты не подходила ко мне до сегодняшнего дня?

Снейп мученически закатил глаза, но всё же донёс этот бред до француженки. Она так быстро затараторила в ответ, что он едва успевал понимать смысл её слов.

― «У меня всё хорошо, ― передразнивая тон Делакур, произнёс он. ― Я уже второй раз за свою жизнь наблюдаю Турнир. Это так увлекательно!» Мерлин, избавь меня от этого!

― Продолжайте, профессор, ― Гермиона откровенно наслаждалась нелепостью ситуации. ― В вашем исполнении речь двенадцатилетней ученицы звучит просто шедеврально…

Явственно скрипнув зубами, Снейп продолжил:

― «А не подходила я к тебе потому, что боюсь твоего вечно сердитого профессора». И правильно делает.

― Вы невыносимы… ― прокомментировала девушка, глядя ему в глаза.

― И горжусь этим, ― еле слышно сообщил зельевар.

Гермиона одарила его тёплой улыбкой, и Снейп понял, что готов и дальше заниматься этой ерундой, если хоть изредка будет наблюдать такие явления на её губах. Она снова повернулась к Габриэль, которая, не понимая ни слова, тихо сидела между ними. В течение получаса две представительницы одного пола, но разного национального происхождения разговаривали о полной чуши, из которой Снейп почерпнул много «полезных» сведений. Например, он узнал, что будущая Мари-Виктуар Уизли готовится появиться на свет, тем самым пополнив многострадальный генофонд рыжего семейства. Юная мисс Делакур добрых пять минут изливалась на тему счастливой беременности своей старшей сестры, а Снейп, в свою очередь, заключил весь смысл её длинной речи в одной фразе: «Как я мечтаю иметь своих детей, но я ещё молода для осуществления этих целей», ― за что был вознаграждён громким смехом Грейнджер. Но их странный «тройной» разговор коснулся и довольно деликатной темы.

― Tu te rencontres avec Ron? ― спросила француженка, с любопытством глядя на Гермиону.

Снейп мгновенно напрягся, но, приняв безразличное выражение лица, перевёл:

― «Ты встречаешься с Роном?»

Улыбка девушки мгновенно погасла.

― Да, встречаюсь… ― пробормотала Гермиона, разглядывая свои руки.

Снейп сказал то же самое на французском для любопытной мисс Делакур, но та лишь медленно кивнула головой в знак того, что поняла. На несколько мгновений между ними повисла напряжённая тишина, во время которой каждый думал о чём-то своём. И тут профессор решил воспользоваться своим выгодным положением переводчика для извлечения действительно нужной для него информации.

― Вы…Ты его любишь? ― вкрадчиво поинтересовался зельевар, внимательно наблюдая за девушкой.

Гермиона резко подняла голову и удивлённо посмотрела на профессора.

― Это спросила Габриэль?

Черт возьми… Снейп замер, словно его поймали на месте преступления. Но он с видом насмешливой непринуждённости не оставлял надежды выкрутиться.

― Ну, очевидно, что не я, мисс Грейнджер, ― саркастично отозвался он.

― Но она не произнесла ни слова, ― отметила гриффиндорка, подозрительно прищурившись.

― Не морочьте мне голову! Что мне ей передать?

Гермиона ничего не ответила. Она снова отвела взгляд от Снейпа и, нахмурившись, уставилась на книжные стеллажи.

Ровно через минуту Грейнджер медленно повернулась к профессору и, выделяя каждое произнесённое слово, тихо прошептала:

― Я. Его. Не люблю.

Зельевар отчаянно наделся на то, что она не заметила, как облегчённо он выдохнул.

― Понятно… ― хриплым голосом ответил он и обратился к притихшей Габриэль: ― Il t'est temps d'aller.

Девочка согласно кивнула и, поднявшись с места, быстрым шагом направилась к выходу из библиотеки. Гермиона проводила её встревоженным взглядом.

― Что вы ей сказали?

― Что ей пора идти к себе, ― апатично сообщил зельевар. Он достал палочку и, взмахнув ею, отправил лежащие на столе книги на отведённые им полки.

― Почему вы не перевели ей мои слова? ― требовательно спросила девушка, следя за каждым его движением.

Снейп резко повернулся к ней и сердито произнёс:

― Потому что ей совсем не обязательно знать подробности вашей личной жизни.

― Равно как и вам, сэр! ― гневно парировала Гермиона и подскочила со своего места, намереваясь покинуть читальный зал.

В этот момент в библиотеку вошёл школьный завхоз и, поклонившись сначала Снейпу, а затем Гермионе, важно объявил:

― La cérémonie du contrôle des baguettes magiques aura lieu demain.

― Merci, André, ― нейтральным голосом поблагодарил Снейп.

Месье Тулле снова отвесил поклоны и с таким же важным видом удалился из помещения. Зельевар посмотрел на девушку, застывшую у двери.

― Завтра состоится церемония проверки волшебных палочек, мисс Грейнджер, ― сказал он и безжалостно добавил: ― И будьте готовы к интервью.

С этими словами он, взмахнув полами своей мантии, стремительно прошёл мимо неё. И пока звуки его шагов не затихли в коридоре, Гермиона стояла, в безысходности прислонившись лбом к дверному косяку, умоляя высшие силы ниспослать такого журналиста, который был бы полной противоположностью печально известной Риты Скитер.

* * *

Перевод французской речи:

1) Bonjour, professeur. ― Здравствуйте, профессор.

2) Tu te rencontres avec Ron? ― Ты встречаешься с Роном?

3) Il t'est temps d'aller. ― Тебе пора идти.

4) La cérémonie du contrôle des baguettes magiques aura lieu demain. ― Церемония проверки волшебных палочек состоится завтра.

5) Merci, André. ― Спасибо, Андре.

Глава 18

― Так-так-так… Интересно… ― тихо пробормотал маг почтенного возраста, которого представили Чемпионам как лучшего изготовителя волшебных палочек во всей континентальной Европе. Гермиона очень в этом сомневалась. Может быть раньше он им и был, но, судя по тому, как дрожали руки у этого «мастера», он и палочку-то с трудом держал. С самого начала церемонии с лица Фабиана Карпантье не слезала маска вселенской печали. Глаза старца были какими-то безжизненными, уголки губ неизменно опущены вниз, и даже редкая седая борода висела как-то уныло, словно мочалка. Его присутствие угнетающе влияло на настроение всех, кто находился в кабинете мадам Максим. Чемпионы трёх школ сидели на узком диванчике, но не перекинулись и парой слов за всё время по причине пресловутого языкового барьера. Сам Карпантье, к удивлению Гермионы, кроме французского, знал и английский, и болгарский, и, очевидно, ещё с десяток языков. За полтора столетия можно и не такому научиться.

― Древесина грецкого ореха, сердечная жила дракона, двенадцать дюймов… ― продолжал тот, изучая палочку, едва не обнюхивая её.

Гермиона торопливо кивнула. Ей очень хотелось, чтобы проверка закончилась как можно скорее, и она была рада тому, что Снейп, который с самого начала стоял у стеклянной стены спиной ко всем присутствующим, не приглядывался к её магическому проводнику: бывший Пожиратель Смерти мог его узнать.

― Эта палочка долгое время была оплотом тёмного волшебства, мадмуазель, ― будничным тоном произнёс Карпантье и посмотрел на девушку, подозрительно сузив поблекшие глаза. ― Она принадлежит вам?

В этот момент Снейп, словно проснувшись, резко развернулся, стремительно подошёл к старику и впился взглядом в волшебную палочку. Ох, как Гермиона в этот момент хотела бы оказаться где-нибудь… в Арктике. На льдине, дрейфующей к Северному полюсу.

До её чуткого слуха донеслись еле слышные обрывки довольно нелестных эпитетов в свой адрес. Зельевар медленно повернулся, и Гермиона отлично поняла ― ничего хорошего сейчас не произойдёт.

― Мисс Грейнджер, ― если бы не дамоклов меч, нависший над её головой, голос показался бы девушке обманчиво нежным, ― на пару слов.

Снейп почти выбежал из комнаты, придержал для Гермионы дверь и тут же захлопнул её, как только волшебница перешагнула порог. Несколько секунд он смотрел на девушку с непроницаемым выражением лица, а затем тихо поинтересовался:

― Вы сошли с ума?

Гермиона опешила. Да, всё дело в этой палочке, но она не должна перед ним отчитываться. Только не перед ним.

― Вы не колдомедик, сэр, ― сохраняя спокойствие, ответила она, ― а значит, не нужно ставить мне сомнительные диагнозы.

Снейп сделал шаг вперёд, но Гермиона не шелохнулась, глядя на него исподлобья. В голове гриффиндорки прозвучал тревожный сигнал, но она его проигнорировала.

― Никогда не смей мне дерзить, девчонка, ― угрожающим шёпотом отозвался он, приближаясь.

― А вы не лезьте в мою жизнь! ― усилием воли Гермиона заставила себя стоять на месте, хотя мозг отчаянно взывал к немедленному отступлению. Результат размышлений целой бессонной ночи теперь ясно возник в мыслях. Мелкие детали, копившиеся последнее время, наконец начали складываться в цельную логическую картину. Но если её безумные выводы верны, то находиться так близко к этому человеку равносильно игре с огнем. Раздуешь ― сгоришь…

― Я буду в неё лезть, покуда вы будете совершать глупости, ― бесстрастно заявил Снейп.

― И что такого глупого я совершила на этот раз, профессор? ― прекрасно зная ответ, поинтересовалась Гермиона.

Он сжал кулаки, стараясь держать себя в руках.

― Какого чёрта вы пользуетесь волшебной палочкой… Беллатрисы Лестрейндж? ― с каждым словом его голос становился тише и тише, и имя давно погибшей ведьмы Снейп и вовсе произнёс одними губами.

Грейнджер тяжело вздохнула и присела на ступеньку лестницы спиной к зельевару.

― Я отняла её в бою, ― соврала она, с интересом разглядывая замысловатую ковку железных перил. ― Тогда, в Малфой-мэноре…

Гермиона почувствовала движение позади себя, и каково же было её удивление, когда она увидела Снейпа с абсолютно невозмутимым видом опускающегося рядом с ней на ступень как на трон ― по-королевски. Девушку не переставала поражать его манера держать марку в любой ситуации, когда и где бы он ни находился.

― … теперь она принадлежит мне, ― закончила Гермиона, слабо улыбнувшись.

Но взгляд профессора был устремлен куда-то вдаль. Через некоторое время его напряжённый голос прервал молчание:

― Не лгите мне. Карпантье довольно чётко выразил свои сомнения по поводу её принадлежности.

Грейнджер сидела, изучая до блеска начищенные туфли зельевара, и ответила, обращаясь к ним:

― Ну, по правде говоря, это Гарри и Рон обезоружили Беллатрису, пока я была без сознания.

― Что тогда произошло? ― чересчур поспешно спросил он, внимательно посмотрев на Гермиону. Та покачала головой, и каштановые кудри волос заслонили её лицо от профессора.

― Это было давно, сэр… ― сдавленно сообщила она. ― Я уже не помню.

― Что тогда произошло, мисс Грейнджер? ― настойчиво повторил Снейп.

Гермиона закрыла глаза, стараясь не вспоминать ту невыносимую боль, когда она мечтала лишь о смерти, лежа на холодном мраморном полу Малфой-мэнора. До недавнего времени каждую ночь к ней возвращались ужасные воспоминания, в которых каждая клеточка её тела раскалялась и плавилась под безумный смех самой преданной сторонницы Волдеморта. Эти кошмары растаяли благодаря человеку, сидящему рядом. Она ещё сильнее зажмурила глаза, чтобы, не дай Мерлин, не потекли предательские слёзы. Зельевар терпеливо ждал, но Гермиона кожей чувствовала исходящую от него холодную ярость.

― Меня пытала Беллатриса, ― напряжённый шёпот нарушил тишину, повисшую в коридоре.

Девушка медленно закатала левый рукав до локтя и показала еле заметную надпись «Грязнокровка», вырезанную кинжалом на бледной коже. Снейп притянул её руку ближе и осторожно проследил кончиками пальцев каждую чёрточку на шраме. Гермиона едва сдержала вздох, который чуть не вырвался из груди в ответ на эти лёгкие касания.

― Пытала… ― эхом отозвался Снейп, не отрывая пристального взгляда от надписи. ― И после всего, что сделала с вами эта мразь, у вас не возникло желания сломать её палочку?

Гермиона задумалась, а затем тихо произнесла:

― Палочка ведь ни в чём не виновата… И она слушается меня не хуже моей собственной.

Зельевар отпустил руку девушки и серьёзно посмотрел прямо ей в глаза.

― Этого не достаточно, мисс Грейнджер. Она в любой момент может вас подвести, так как фактически она не признала вас своей обладательницей. Я бы и не обратил внимания на этот пустяк, если бы вы не участвовали в Турнире, но, к сожалению, это не так.

― Но что такого опасного в том, что я ею пользуюсь?

― Церемония проверки волшебных палочек кажется вам бесполезной формальностью? ― строго спросил он, нахмурившись. ― В таком случае, вы ошибаетесь, мисс Грейнджер. Это важная процедура идентификации магического инструмента, которым творится волшебство. А оно на Турнире выходит далеко за границы обычных заклинаний, а значит между вами и палочкой должна быть прочная и устойчивая связь, которая в вашем случае просто невозможна.

Гермиона снова почувствовала себя очень глупой, тем более после слов Снейпа, произнесённых менторским тоном. Но она всё ещё не признавала, что именно палочка выбирает волшебника, а не наоборот, что бы на этот счёт не говорил Олливандер. Она верила: любую палочку можно приучить к себе, если усиленно с ней тренироваться. И эта теория с блеском была доказана во время Битвы за Хогвартс, когда любое заклинание, пущенное ею в Пожирателей, было чуть ли не совершенным.

― И что же тогда мне делать? ― Гермиона решила не спорить.

― Я постараюсь решить эту проблему в ближайшее время, ― задумчиво протянул Снейп и поднялся на ноги, недовольно разминая спину. ― Вставайте уже, ступени холодные.

Он подал ей руку, помогая подняться, и Гермиона, тепло улыбнувшись, приняла её. Если это не плод её воображения, и она действительно что-то значит для него, то поведение профессора кажется ей ужасно милым, при всех его попытках этого не демонстрировать.

― Мисс Грейнджер, я хочу, чтобы вы знали, ― не отпуская руки, тихо произнёс он, ― мне крайне важна ваша безопасность.

Девушка на мгновение замерла, а затем благодарно сжав его ладонь, прошептала:

― Спасибо, профессор. Я это очень ценю.

Зельевар коротко кивнул, развернулся и направился обратно в кабинет директора Шармбатона, где церемония проверки палочек уже подходила к концу.

* * *

― Месье Снейп, ― худощавый, одетый в маггловскую одежду парнишка спрятался за объектив своей камеры, а затем его кудрявая шевелюра снова появилась в поле зрения, ― снимите свою мантию, ради Цирцеи.

Снейп недовольно поджал губы и скрестил руки на груди.

― С чего бы это вдруг? ― с презрением поинтересовался он, смерив наглого молодого человека взглядом. Тот вздохнул и демонстративно закатил глаза.

― Потому что сплошное черное пятно с правого края существенно нарушает художественную композицию вашей колдографии, ― объяснил он словно пятилетнему ребёнку.

― В таком случае, могли бы и не втягивать меня в этот балаган, ― пробурчал Снейп.

― Не упрямься, Северус, ― похлопав его по плечу, ухмыльнулся Драгомир. ― Покажи всем, что такого ты там скрываешь под своей мантией.

Мадам Максим, покосившись на зельевара, совершенно неподобающе для дамы её положения захихикала. Злобно зыркнув на болгарина, Снейп подумал, что его новоявленный товарищ позволяет себе много лишнего.

― Мы уве’гены, там много инте’гесного, ― грудным голосом протянула полувеликанша, хитро улыбаясь.

После того, как кабинет директора в спешке покинул Фабиан Карпантье, настроение оставшихся неумолимо поползло вверх. Снейп посмотрел на Гермиону, и она задорно вздёрнула брови вверх, приободряя сделать то, что от него просили. Он, страдальчески вздохнув, стянул с себя мантию и бросил её на узкий диванчик, стоящий неподалеку. После чего обвёл недовольным взглядом людей, которые только и мечтали его раздеть, и выжидающе уставился на фотографа.

― Сюртук тоже, ― нетерпеливо заявил парнишка, снова скрываясь за своей камерой.

Под пристальным вниманием присутствующих Снейп с видом мученика в полной тишине принялся расстегивать бесчисленные пуговицы на своём сюртуке. Уловив взгляд Гермионы, который можно было квалифицировать как оценивающий, зельевар усмехнулся. С каждым открывающимся кусочком белоснежной рубашки на лице девушки всё заметнее проявлялось смущение, а Снейп нарочно, не отрываясь, смотрел именно на нее. Драгомир, тактично кашлянув, прервал их взаимное созерцание друг другом. Наконец сюртук полетел вслед за мантией на диван, и фотограф, расставив всех Чемпионов с сопровождающими по местам, выбрал подходящий ракурс и сделал злополучный снимок, из-за которого Снейпу пришлось пережить несколько минут дискомфорта.

Наивно полагая, что на этом необходимость в его присутствии отпала, зельевар уже собирался покинуть директорский кабинет, но снова был задержан. На этот раз ― мадам Максим и Антоновым, которым вдруг вздумалось обсудить, чем будут заниматься ученики Хогвартса и Дурмстранга, не причастные к Турниру, в свободное время. Откровенно говоря, Снейпу было всё равно, чем будут развлекать себя эти «детишки», поэтому он почти не слушал этот разговор, украдкой наблюдая за Гермионой. Она сидела на диванчике рядом с фотографом, который по совместительству оказался ещё и журналистом, и давала ему интервью для еженедельной газеты «Вестник Чародея». Поначалу она отвечала на поставленные вопросы с осторожностью, но затем, расслабившись, стала шутить и улыбаться. Видеть её такой безмятежной и весёлой, когда уже через месяц она столкнётся лицом к лицу с неизвестной опасностью, было нестерпимо. Хотелось встряхнуть её, заставить с бóльшей заинтересованностью готовиться к Турниру, а не тратить время на ночные хождения по замку, общение с безмозглыми гриффиндорцами или интриги с рыжим недоумком, которого она даже не любит. Можно подумать, это ему, Снейпу, защищать честь Хогвартса, а не ей, так неистово рвавшейся на Турнир. Хотя, наверно, он преувеличивает, и ведомый тревогой за Гермиону не замечает, как излишне и явно для всех остальных опекает девушку.

― Как тебе эта идея, Северус?

― По-моему, идея отличная, ― вынырнув из своих размышлений, невозмутимо ответил Снейп, не представляя, о чём вообще у него спрашивали.

― Ну, квиддич так квиддич, ― обрадовался Драгомир, потирая ладони. Очевидно, он был страстным любителем этой бесполезной игры, где четырнадцать «жертв шального бладжера» метались над полем на летающих вениках.

Но в данной ситуации зельевар был полностью с ним согласен: даже квиддич был достойной альтернативой безделью. Но сейчас перед Снейпом стояла более важная проблема, чем досуг его студентов.

― Драгомир, ― тихо позвал он, когда мадам Максим отошла к своему Чемпиону, ― у меня к тебе просьба.

Болгарин, мгновенно изменившись в лице, произнёс:

― Что угодно, мой друг.

― Мне на несколько дней необходимо вернуться обратно в Англию. Об этом никто не должен знать, ― сообщил Снейп, нахмурившись. ― Нужно проследить за моими оболтусами пока я буду отсутствовать. Если это тебя затруднит, то…

― Без проблем, Северус, ― не интересуясь лишними подробностями, заявил Антонов. ― Рад, что ты доверять мне.

Снейп, решив, что вопрос исчерпан, направился к дивану, намереваясь забрать верхнюю одежду, но на ней, как оказалось очень удобно, устроился незадачливый газетчик.

― С какой стати вы расселись на моей мантии? ― начал закипать зельевар.

Корреспондент растерянно моргнул, пошарив по дивану под собой рукой и тут же подскочил как ошпаренный.

― Я дико извиняюсь, месье, ― пробормотал он сконфуженно. ― Прошу прощения...

Журналист, торопливо подняв мантию и сюртук, учтиво протянул их крайне недовольному Снейпу, который, не заметив, что из кармана выпал смятый пергамент, резким движением забрал свои вещи и быстрым шагом направился прочь из кабинета. А кудрявый парнишка молниеносно поднял с пола упавший лист и разровнял его на ладони. Внимательно пробежавшись по строчкам, он посмотрел на Гермиону Грейнджер, отвлёкшуюся от интервью уходом профессора, хитровато ухмыльнулся и спрятал листок в карман.

* * *

― Появился? ― Гермиона медленно поднялась со своего места, всеми силами стараясь скрыть нотки нетерпения в голосе.

Малфой мрачно покачал головой и, засунув руки в карманы, прислонился к камину плечом. Девушка рухнула обратно в кресло, со всей силы стукнув кулаком по подлокотнику. Да как он посмел исчезнуть, никого не предупредив? Она же тут с ума сходит уже целую неделю…

― Свалил наш профессор, ― флегматично прокомментировал Оливер, склонившись над шахматной доской.

― Точно, ― согласился Крис, с умным видом передвигая волшебные фигурки. ― Так сказать, осознал тщетность своего пребывания рядом с жутко раздражающей кучкой подростков.

Ребята дружно засмеялись, а Гермионе вдруг захотелось запустить в них чем-нибудь тяжёлым.

― Долго разучивал фразу? ― лениво поинтересовался Драко, неодобрительно глядя на гриффиндорца.

― Только что придумал, ― не отрываясь от игры, беззаботно ответил Крис. Его, как и Оливера, похоже, не интересовала судьба зельевара, неожиданно пропавшего из замка.

― Может быть с ним что-то случилось? ― озвучила Эмили вопрос, который крутился в голове Гермионы в последнее время. Но в её исполнении он прозвучал как-то равнодушно.

― Эм, неужели ты переживаешь? ― насмешливо спросил Стэн, наблюдавший за шахматной партией.

― Не то, чтобы очень… ― задумчиво протянула девушка, перелистывая страницу какой-то книги. ― Просто странно, что его так долго нет.

Гермиона, наблюдая за ребятами, поняла, что они с Драко единственные в этой комнате, кто действительно обеспокоен отсутствием профессора. Слизеринец, немного постояв у камина, отошёл к окну, за которым бушевала сильная буря. Девушка поднялась с кресла, направилась к нему и встала рядом.

― Как думаешь, с ним всё в порядке? ― взволновано спросила она, наблюдая, как за стеклом ветер пригибал деревья к земле.

― Конечно, всё в порядке, ― уверено ответил парень, скорее для себя, чем для Гермионы. ― Что с ним может произойти? Как говорит мой отец: мало того, что Северус ― мерзавец, так ещё и живучий.

Гермионе вдруг стало холодно, и она крепко обхватила себя руками. Если бы сейчас в комнате появился Снейп, она бы бросилась к нему на шею. Девушка не находила себе места, теряясь в немыслимых догадках о местонахождении профессора. С каждым днём злость на этого невозможного человека, который исчез, так ничего и не объяснив, угасала и на её месте рождалась беспричинная тревога. Ну не мог он так просто оставить своих студентов в чужой стране! Всю неделю за ними присматривал Антонов, и было заметно ― он знает, где профессор, но всё равно молчит. Гермиона ходила за ним по пятам в попытках разузнать хоть что-нибудь о Снейпе, но болгарин лишь понимающе улыбался и говорил, что уже скоро он вернётся. А он всё не возвращался…

― Но ты ведь всё равно волнуешься? ― спросила Гермиона, глядя на аристократичный профиль Малфоя.

Он некоторое время молча смотрел на своё смутное отражение в стекле, а затем тихо ответил:

― Он мне как отец. Даже больше…

Девушка ободряюще погладила его по плечу, чувствуя, что забота о судьбе профессора делает их ближе.

― Грейнджер… ― протянул Малфой с наигранным возмущением.

― Гермиона, ― мягко поправила его девушка, убирая свою руку. ― Помнишь, я тебе говорила, что мы уже не враги? Забудь, Драко. Пора стать друзьями.

И оставив слегка обескураженного парня стоять в одиночестве, она вернулась в кресло наблюдать, как шахматные фигурки Оливера в пух и прах разносят своих соперников. Ближе к ночи, когда она уже устала следить за ходом игры, и сил у неё осталось только на то, чтобы подняться и добрести до собственной спальни, тишину общей гостиной нарушил голос, который она уже отчаялась услышать.

― Позвольте узнать, почему вы до сих пор не в своих постелях?

Гермиона развернулась так резко, что у неё хрустнула шея, но она не обратила на это внимания, пожирая взглядом высокую фигуру в чёрном плаще, с которого ручьями стекала вода, что определённо не нравилось его обладателю, выглядевшему чертовски злым.

«Жив!» ― была первая мысль, родившаяся в голове Гермионы, но она сама не поняла, почему подумала именно об этом. Возможно, пережитки прошлой войны всё ещё не дают ей покоя, и самое страшное, что может произойти с близким человеком ― это смерть. Близким? Не важно…

― Я дважды повторять не собираюсь, ― сквозь зубы процедил Снейп, обращаясь к впавшим в ступор ребятам.

Гермиона медленно поднялась с кресла, не отрывая от зельевара ошеломлённого взгляда. Желание подбежать и обнять было настолько сильным, что она уже сделала несколько бессознательных шагов, но вовремя опомнилась.

― Я безумно рад, что к седьмому курсу вы, наконец, потеряли дар речи, но сейчас совсем неподходящий момент для молчания! ― язвительно произнёс Снейп. Знакомые интонации голоса вернули всем присутствующим речевые и двигательные функции.

― Крёстный, чёрт подери, где ты был?

― Места себе без вас не находили, профессор!

― Хорошо, что вы вернулись, сэр.

― Мы волнова…

― Молчать! ― рявкнул профессор, сбрасывая с себя насквозь промокший плащ. ― Марш по своим комнатам!

Глупо улыбаясь, ребята стали подниматься со своих мест и спешно покидать общую гостиную. Хоть без Снейпа хорошо, но с ним всё-таки веселее.

Гермиона была единственной, кто остался стоять неподвижно. Зельевар, словно не замечая её, достал палочку, высушил одежду и, умирая от усталости, рухнул на ближайший диван.

― Профессор… ― встревожено начала девушка, но он остановил её предупреждающим движением руки.

― Помолчите пару минут, прошу вас, ― прикрыв глаза, прошептал Снейп.

Он расслабленно раскинулся на кожаном диване, свесив руку с подлокотника и размеренно дыша. Примерно через четверть часа Гермиона окончательно убедилась в том, что Снейп заснул. Не желая его тревожить, она присела рядом, подобрав под себя ноги и внимательно наблюдая за спящим. Его не было целых семь дней! Может же она позволить себе хоть ненадолго задержаться здесь?

* * *

Снейп проснулся неожиданно, почувствовав, как кто-то прислонился к его плечу. Неохотно разлепив веки, он повернул голову и в неверном свете, исходящем от камина, различил каштановую шевелюру Гермионы. Неужели она уснула рядом с ним? Ругая себя за то, что позволил усталости взять верх, Северус осторожно отодвинулся в сторону, чтобы не разбудить девушку и, главное, чтобы не поставить обоих в неловкое положение. Зельевар медленно поднялся с дивана и пересел в кресло напротив.

― Мисс Грейнджер, ― тихо позвал он, надеясь, что Гермиона не успела крепко заснуть.

Девушка неосознанно пошарила рукой справа от себя, видимо, в поисках пропавшей опоры, но, нащупав лишь пустоту, сонно промычала что-то себе под нос, не открывая глаз. Уголки губ зельевара невольно поползли вверх при виде такой картинки.

Не удержавшись, он снова поднялся на ноги и подошёл к спящей Гермионе, которая выглядела так притягательно для него в этот момент. В течение нескольких долгих минут профессор наблюдал за юной волшебницей, по которой успел безумно соскучиться за дни своего отсутствия. Бессознательно он поймал выбившийся непослушный локон её волос и невесомо провёл им по бледной коже на хрупкой шее. Затем с сожалением отпустил его, стараясь не изводить себя лишними прикосновениями. Гермиона спала, и Снейп был благодарен за эти мгновения, пребывая в уверенности, что наяву не позволит себе повторить такое.

― Мисс Грейнджер! Просыпайтесь, ― чуть громче произнёс он, тронув её за плечо.

Девушка с трудом подняла голову и часто заморгала, пытаясь рассмотреть в темноте лицо того, кто бесцеремонно разбудил её посреди ночи.

― Сэр? ― она выпрямилась, сонно потирая глаза. ― Почему вы не спите?

― Потому что общая гостиная не место для сна, ― недовольно заявил Снейп.

Гермиона в ответ только скептически хмыкнула и, поднявшись с дивана, привстала на цыпочки и соблазнительно потянулась, разминая затёкшее тело. Северус нервно сглотнул. Эта девчонка хоть понимает, что ведёт себя рядом с ним слишком непринуждённо? Хотя он сам ей это позволяет…

― Где вы пропадали, профессор? ― спросила она, пытливо глядя на него.

Снейп закатил глаза. Этот ходячий вопросительный знак скоро будет сниться ему в кошмарах.

― В Англии, ― последовал лаконичный ответ.

― А что вы там делали? ― было видно, что её просто распирало от любопытства, и она не могла воздержаться от вопросов.

«Сказать сейчас или днём, когда она будет морально подготовлена к его сюрпризу?»

― Обещаете, что будете держать себя в руках? ― насмешливо осведомился зельевар, скрестив руки на груди.

― Обещаю, ― поспешно согласилась волшебница, для верности кивая головой.

Почему-то Снейпу казалось, что у девушки не хватит самообладания перенести его небольшую театральную инсценировку, но кто не рискует…

― Будем надеяться, ― с сомнением в голосе он приступил к первому акту своей постановки. ― Для начала, дайте мне свою волшебную палочку.

Гермиона замерла на месте, не торопясь исполнить просьбу зельевара.

― А зачем она вам? ― осторожно поинтересовалась Грейнджер, прищурившись.

― Вы мне не доверяете? ― вкрадчивые интонации Снейпа сбивали Гермиону с толку. Что-то в его голосе просто кричало: «Не доверяй мне!», ― но девушка, тем не менее, достала палочку из рукава и вложила её в протянутую ладонь мужчины. Подавив в себе отвращение, он сжал в руке собственность погибшей психопатки и отошёл к камину. «Нужно будет послать цветы Молли Уизли…»

― Что вы собираетесь делать? ― вопрос прозвучал слишком напряжённо, видимо, Гермиона уже начала догадываться о его намерениях.

Снейп повернулся, поглаживая лакированную рукоять кончиками пальцев, и усмехнулся.

― То, что считаю нужным, ― мягко произнёс он, взяв палочку двумя руками за противоположные концы.

― Сэр… ― умоляюще прошептала Гермиона, не в силах сдвинуться с места. ― Пожалуйста…

― Не волнуйтесь, ― успокаивающе промолвил Снейп, чувствуя удовольствие от ощущения того, как проклятая деревяшка в его руках сгибается до предела. ― Всё в порядке.

― Профессор, это не смешно! ― в голосе Гермионы уже звучала паника, которую она отчаянно пыталась скрыть. Эта игра ей определённо не нравилась.

― А я и не шучу, ― хладнокровно ответил зельевар, позволив себе лёгкую ухмылку. Это окончательно добило девушку.

― Северус Снейп! ― гневно выдохнула она, еле сдерживаясь. ― Немедленно верните мне мою…

ХРЯСЬ! С мрачным удовлетворением мужчина переломил волшебную палочку пополам и бросил её жалкие обломки в камин.

― Какая жалость, ― он притворно развёл руки в стороны, но через мгновение понял, что немного переусердствовал в своих стараниях, увидев слёзы в карих глазах. ― Мисс Грейнджер…

Не успел он закончить фразу, как на него налетела разъярённая фурия и принялась молотить его кулаками по груди, сопровождая каждый удар оскорблениями. Похоже, её эмоциональное состояние вышло на тревожный уровень, который позволил бессознательно напасть на того, кто сломал важнейшую для любого волшебника вещь, причиняя ему лёгкий физический вред в виде небольших ушибов. Девушка, захлебываясь в слезах и угрозах, всё ещё продолжала колотить Снейпа, и его чувство самосохранения заставило крепко обхватить её, завести руки за спину и прижать к себе, исключая возможность дальнейшего проявления агрессии. Гермиона что есть силы пыталась отпихнуть мужчину, но сильные руки зельевара надёжно держали её в своих объятиях, не позволяя совершать лишних движений. Нет, это не было выражением чего-то непозволительного или непристойного, по крайней мере, Снейп искренне так думал: кто в здравом уме будет позволять безнаказанно наносить пусть и лёгкие удары?

Гермиона начала судорожно извиваться, пытаясь освободиться, и, видимо, сама не осознавала, какие физиологические реакции вызывает у взрослого мужчины. Зельевар сжал зубы, нервно сглотнул и принялся стоически ждать, когда наконец она окончательно изнурит себя и успокоится. В угоду его ожиданиям, Гермиона постепенно стала стихать, и активное сопротивление медленно сошло на нет, за что он был ей искренне благодарен: молодое тело девушки причиняло ему некоторые «неудобства». Через некоторое время она и вовсе замерла, словно и не было всего этого представления, словно это нормально ― профессор вот так запросто сжимает в крепких объятиях свою студентку. Снейп своими руками ощущал открытую спину девушки, рубашка на которой задралась в результате молчаливой, но настойчивой борьбы. Он осторожным движением опустил хлопковую ткань, пригладив её, что породило новую волну приятных ощущений, но Северус постарался подавить неподобающие мысли и чувства. Напряжённое молчание нарушалось только тяжёлым дыханием Гермионы, вызванным то ли недавними активными событиями, то ли неприличной близостью мужчины. Снейп чувствовал её слабую дрожь, вызванную явно не холодом. В гостиной было жарко: огонь, пылающий в камине, согревал холодные стены замка.

Будучи уверенным в том, что Грейнджер продолжит акты агрессии, стоит ему только дать ей лишнюю свободу, зельевар немного ослабил свой железный захват, но не отпустил. Снейп был значительно выше гриффиндорки, и наклонять голову в данный момент было просто недопустимо, поэтому он, не сгибая прямой спины, смотрел на неё лишь опустив пренебрежительный взгляд чёрных глаз. Понимая, что молчание затянулось, профессор решил нарушить тишину своим обычным язвительным тоном, возвращая всей ситуации некую реальность и здравый смысл:

― Угомонились?

Дыхание Гермионы сбилось, но она, не шелохнувшись и даже не мигая, смотрела ему прямо в глаза.

― Пустите, ― еле слышно потребовала она.

― Вы обещали мне, что будете держать себя в руках, ― заметил Снейп, сохраняя при этом эпическое спокойствие.

― А вы не предупредили, что собираетесь сломать мою палочку!

― Она не ваша, ― парировал зельевар.

― В таком случае, предоставьте мне мою, ― с долей горькой иронии заявила Гермиона.

― С удовольствием, ― бархатным голосом произнёс профессор. ― Только после того, как я буду убеждён в собственной безопасности.

Он аккуратно освободил слегка обескураженную девушку из плена своих рук, отошёл от неё на шаг и, копируя скучающий тон Фабиана Карпантье, спросил:

― Древесина виноградной лозы, сердечная жила дракона, двенадцать дюймов?

Гермиона в изумлении открыла рот, постепенно начиная понимать, что к чему.

― Только не говорите, что…

Снейп, слегка улыбнувшись, достал из кармана мантии длинную бархатную коробочку и протянул её девушке. Волшебница смотрела на зельевара как на восьмое чудо света, не в силах вымолвить хоть слово. Такая реакция вполне устраивала его, хотя он ожидал большей эмоциональности. Гермиона дрожащими пальцами взяла чёрный футляр и прикрыла глаза перед тем, как открыть его.

― Это в подарок на ваш день рождения, ― небрежно сказал Снейп, забавляясь её поведением.

― Но он был месяц назад, ― шёпотом возразила Грейнджер, поднимая на него мокрое от слёз лицо.

― Лучше поздно, чем никогда, ― ухмыльнувшись, ответил он. Её сияющий вид был для него высшей благодарностью за целую неделю утомительных поисков.

Гермиона открыла футляр и всхлипнула от избытка чувств при виде родной волшебной палочки, которую купила в одиннадцать лет в лавке Олливандера. Она взяла её в правую руку и едва не расплакалась, почувствовав знакомое тепло, исходящее от деревянной рукояти. Оторвав взгляд от кельтских символов, девушка посмотрела на зельевара и бросилась ему на шею. Снейп застыл, раскинув руки в стороны, не представляя, что предпринять, и через мгновение услышал её тихий шепот:

― За что вы так добры ко мне, сэр?

Несколько долгих секунд он молчал.

― Я уже говорил: мне крайне важна ваша безопасность… ― был его ответ.

* * *

Эта глава посвящается моему самому преданному читателю taani007. Спасибо Вам за то, что любите мое творчество.

Гермиона, обхватив колени руками, сидела на кровати и смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Она была в крайнем замешательстве. Все ее мысли в последнее время были заняты совсем не тем, о чем нужно было думать. Да и ход этих размышлений ей тоже не нравился. Едва ли месяцем ранее она стала бы ломать себе голову над тем, что не дает ей покоя сейчас. И днем, и ночью…

Северус Снейп. А точнее его поведение, не поддающееся никакому логическому объяснению. Мотивы и цели его поступков также оставались для нее загадкой, которую она пыталась разрешить. Естественно, она уже пришла к ее решению, но ответ казался девушке настолько абсурдным, что она много раз отрицала свои домыслы. Нужно отметить, совсем нездоровые домыслы.

«Это плод моей больной фантазии», — говорила она себе, стараясь не вспоминать все те метаморфозы, случившиеся с ее профессором за время их пребывания во Франции. Это ее не пугало, нет. Скорее удивляло… Казалось бы, отношение Снейпа к ней нисколько не изменилось: он все также упражнялся на ней в сарказме, то и дело проходился по поводу ее глупости, да и в целом относился к ней как к неразумной девчонке. Но стоило ей вспомнить все то, что он сделал для нее за такое короткое время, все ее представление об этом непостижимом человеке готово было перевернуться.

Гермиона откинулась на подушку и уставилась в белый потолок, задумчиво прикусив губу. Она посмотрела на свою палочку, мирно лежащую на столе, и теплое чувство благодарности к Снейпу снова затопило ее. Но вспомнив, какие оскорбления она сыпала в его адрес до того, как он отдал ей палочку, девушка засмеялась, а потом несколько минут просто улыбалась своим мыслям. Память ее тела снова напомнила ей о волнующем ощущении, когда крепкие мужские руки зельевара не позволяли даже пошевелиться. Она не хотела признаваться себе в том, что эта невольная близость пробудило в ней что-то неизвестное, но это было именно так. Даже сейчас, при одной лишь мысли о случившемся девушку пробирает дрожь.

«Не думай! Не думай! Не думай…» — мысленно простонала Гермиона, пытаясь справиться с охватившим ее ознобом. Она накрыла себя одеялом, но в темноте картинки в ее голове стали еще ярче и реалистичнее. Теперь воображение рисовало ей то, что могло бы произойти, будь профессор менее сдержан. Гермиона не представляла, что бы он сделал, но если бы в тот момент безрассудство взяло над ней верх, то она привстала бы на носочки и прижалась бы губами к его чуть приоткрытым от удивления губам. Почему-то они казались ей теплыми… И не было ни капли яда…

Девушка уткнулась лицом в подушку и сдавленно выдохнула. Она была уверена, что весь этот бред, разыгравшийся в ее мыслях, не появился бы, не знай она о факте…влечения Снейпа к ней. Да, именно влечения. Ведь она не могла обманываться в характере своего воздействия на него, когда была прижата к его телу так близко. Вот тогда было страшно. У любой бы на ее месте кровь застыла в жилах от осознания того, что она вызывает во взрослом мужчине подобные реакции. И именно это открытие было пугающе…

— Гермиона! — приглушенный голос, доносящийся из-под подушки, вернул ее к действительности. — Гермиона, ты здесь?

Сбросив с себя одеяло, она поморщилась от яркого солнечного света, норовившего ослепить ее своими лучами. Наскоро пригладив растрепанные волосы, она достала зеркальце, подаренное Гарри.

— Джинни! — радостно воскликнула Гермиона, увидев подругу, но тут же замолкла под предупреждающим жестом.

— Тише ты, — громким шепотом отозвалась рыжая девушка, поглядывая по сторонам. — Бинс тут всех убаюкивал не для того, чтобы ты своими воплями их перебудила.

— Профессор Бинс… — мечтательно протянула Гермиона. — Как я соскучилась по его лекциям.

— А по мне? — сузив глаза, спросила Джинни, сильно напоминая при этом свою мать.

— Ни капельки, — с улыбкой на губах ответила она.

— А по Гарри?

— Даже и не вспоминала.

— Ну а по братцу моему ты тоже не тоскуешь? — насмешливо поинтересовалась Джинни, хитро поблескивая глазками. Но, не дожидаясь от Гермионы ответа, она оживленно зашептала:

— Я так рада, что уже очень скоро ты, Рон, я и Гарри станем одной семьей. Это ведь просто замечательно! Я полагаю, тебя можно поздравить?

Девушку, казалось, распирало от положительных эмоций, что было отчетливо видно по сияющему выражению ее лица.

— С чем? — растерялась Гермиона, состроив бровки домиком.

— С вашей помолвкой, естественно! — Джинни в своей излюбленной манере закатила глаза.

— Нашей… помолвкой?! — севшим голосом переспросила девушка, мысли которой вдруг превратились в вязкую однообразную субстанцию. Она отсутствующим взглядом пялилась в поверхность зеркала, пытаясь вспомнить, когда же она успела дать согласие на обручение с Рональдом Уизли. Кажется, она и на письмо-то его не ответила. Письмо, которое фактически было написано под диктовку младшей сестры.

— Не люблю, когда ты косишь под Лаванду, — недовольно проворчала Джинни. — Тебе это не идет. А еще…

— Подожди-подожди, — торопливо перебила ее Гермиона, безуспешно стараясь уловить ход беседы. — О какой помолвке ты говоришь?

— О которой ты объявила в газете «Вестник Чародея» на всю магическую Францию, — тоном «амнезия лечиться» объяснила рыжая девушка. — Родители Флер каждый месяц присылают ей новый номер этой макулатуры, чтобы, так сказать, не забывала своих корней. И представь, как удивился Билл, когда на первой странице увидел тебя и твои грандиозные планы личной жизни вместе с нашим Ронни.

«Я ничего никому не объявляла…» — слабое сопротивление ее мозга, было сломлено дальнейшим воодушевленным рассказом Джинни, которая, похоже, не замечала обескураженности своей подруги.

— Когда об этом узнала мама, она тут же на радостях засобирались к твоим родителям, но Билл ее отговорил…

«Храни тебя Мерлин, Билл!» — невпопад подумала Гермиона, чувствуя как по кусочкам рушится ее и без того шаткий мирок. Если это альтернативная реальность, то ей очень хочется обратно.

— …Фред и Джордж сказали, что обязательно помогут с организацией двойной свадьбы, — шепотом продолжала Джинни, пригнувшись ниже к своей парте, чтобы скрыться от глаз профессора Бинса. — А я, Гарри и Рон об этом узнали, как всегда, самыми последними, когда мама в письме спросила, какие подвенечные платья мы выберем: традиционные или же современные? Я думаю, что лучше современные, потому что выглядеть как бабушка Тэсси на собственной свадьбе — гномам на смех. Ты согласна?

Она, наконец, замолчала и посмотрела куда-то поверх зеркальца, видимо, проверяя обстановку в классе. Словно сквозь ватную стену, Гермиона услышала учителя, разъясняющего полусонной аудитории скрипучим баритоном тему занятия. Но ей было не до этого. В ее голове вихрем кружился бессмысленный набор слов, который усилием воли удалось сконцентрировать в одном предложении.

— Это какая-то ошибка… — пробормотала она еле слышно. Умоляющий взгляд, устремленный в чистые простодушные глаза подруги, кричал о том, что она как никогда нуждается в понимании. В простом женском понимании, которого ей сейчас так не хватало.

— Джинни, ты меня слышишь? — голос девушки подозрительно дрогнул, но к ее чести она сдерживала рождающиеся в душе эмоции. — Вы что-то перепутали. Я не объявляла о помолвке.

Ей показалось, что это откровение прозвучало несколько поспешно, и от рыжей это не ускользнуло. Словно в замедленной съемке ее лицо преобразилось, где маска недавнего восторга сменилась едва прикрытым удивлением.

— Ты шутишь? — недоверчиво спросила она, безрезультатно дожидаясь насмешливой улыбки и обвинений в детской наивности. — Тебе повезло, что Рон этого не слышит, хоть и с чувством юмора у него полный порядок.

— Мне совершенно не до шуток! О моей свадьбе говорят в газетах, а эта новость каким-то образом прошла мимо меня! Вы уже подбираете платье, хотя я даже не соглашалась на помолвку! А зачем вам мое согласие, если у меня даже не было выбора? «Да» или «Да» — это безумно романтично, Джинни, но спешу сообщить, что ответ «Нет» тоже имеет место быть!

Вот только истерики ей сейчас не хватало… Весь этот фонтан красноречия Гермиона выпалила на грани срывающегося шепота, хотя всей душой хотелось завыть от безысходности и отчаяния. Ну почему все произошло так глупо? Она надеялась, что этот вопрос не будут подымать еще… целую вечность, а миссис Уизли возможно уже планирует список приглашенных гостей. От этой мысли у нее закружилась голова.

— Гермиона, — пораженный голос подруги граничил с тоном колдомедика, беседующего с душевнобольным, — ты что такое говоришь? Не верю, что ты еще и сомневаешься! Вы с Роном любите друг друга…

«Я его не люблю…» — но это неожиданное для Джинни известие так и не было озвучено вслух. Почему Снейпу об этом сказать было гораздо легче, чем сестре своего нареченного? Да потому что Гермиона не ждала от него осуждения или порицания, и именно это она боялась увидеть в глазах напротив.

— Я не уверена в своих чувствах, — прошептала она, оправдываясь.

«Трусиха! Какая из тебя гриффиндорка, если ты испугалась сказать правду?» — Гермиона до боли сжала в ладони зеркальце, которое острыми краями впилось в кожу. Со злости хотелось бросить его об стенку и с мрачным удовольствием смотреть на разбитые осколки, но память о Сириусе просто не позволяла поступить так кощунственно.

— Тебе только так кажется, — мягко произнесла Джинни. — Просто его сейчас нет рядом, поэтому ты думаешь, что…

— Ради Мерлина, не нужно уверять меня в том, о чем сама не имеешь и представления! — рассердилась Гермиона, которая уже была не в силах слушать убеждения той, что не понимает ее внутреннего смятения. Конечно, несправедливо срывать злость на невинном человеке, но это еще ничего. В средневековье тем, кто приносил дурные вести, отрубали голову, так что Джинни еще легко отделалась.

Рыжая девушка мгновенно нахмурилась.

— Уж кто-кто, а я отлично знакома с ощущением одиночества, и не по причине отсутствия парня, а просто, потому что его нет рядом, — холодно заметила она. На Гермиону тут же навалилось чувство вины, стоило ей вспомнить, как Джинни стойчески хранила в себе свою любовь к Гарри очень долгое время.

— Прости, я сморозила глупость, — покачав головой, призналась Гермиона. — Просто все это обрушилось так внезапно…

— Я думаю, ты справишься с этим, — взгляд подруги стал более теплым. — Помни, что ты можешь рассчитывать на меня.

— Спасибо, Джинни, — подавленно ответила она. — Но в себе разобраться мне никто не поможет.

— Ты бы сначала с «Вестником» разобралась. Это ведь там кашу заварили.

— Если бы я знала французский, эта газетенка не дожила бы до следующего номера.

— Гарри сказал, что Снейп знает французский, — с сомнением протянула Джинни, очевидно, не до конца поверив этому факту.

— Я не собираюсь посвящать его в свои личные проблемы, — поспешно прошептала Гермиона, густо покраснев, что не укрылось от внимательного взгляда рыжей подруги.

— Пусть он воспринимает это не как твои личные проблемы, а как дезинформацию в отношении Чемпиона Хогвартса, — серьезно заявила она.

Гермиона задумалась. Мысль о том, что ей пришлось бы обратиться к одному мужчине, чтобы решить свои трудности с другим, показалась ей чрезвычайно циничной.

— Нет, я не буду просить у него помощи, — твердо сказала она, сдвинув брови. — Он и без того слишком много сделал для меня.

— Например? — тут же оживилась Джинни, прильнув к зеркальцу.

— Он целую неделю провел в поисках моей волшебной палочки, которую отобрали егеря еще во время войны, — неохотно ответила Гермиона, которой вовсе не хотелось обсуждать это с кем бы то ни было. А уж рассказывать сестре своего парня все то, что произошло в общей гостиной двумя днями ранее, было бы верхом безумия.

Но даже этих скудных сведений было достаточно, чтобы на лице Джинни нарисовалось крайнее ошеломление.

— Мы говорим об одном и том же Снейпе?

— Второго такого не существует… — слабо улыбнувшись, сказала Гермиона. — Этот человек уникален.

— Одного более чем достаточно, — иронично заметила рыжая, постепенно приходя в себя. — Но суть не в этом. Как он нашел палочку?

— Он сказал, что это не так важно, — ответила девушка, пожав плечами.

— И ты не запытала его своими вопросами? — усмехнулась Джинни.

— У меня была такая заманчивая идея, но он грозился забрать мою палочку, если я скажу еще хоть слово на эту тему.

— Но у тебя ведь есть вторая, — напомнила подруга, лукаво сверкнув глазами.

— Он ее сломал, — тихо произнесла Гермиона, опустив взгляд.

— Что? — пораженно воскликнула Джинни, а затем, пробормотав «Простите, профессор Бинс», еле слышно продолжила: — Он что с ума сошел?

— Он сказал, что пользоваться на Турнире чужой палочкой, не принадлежащей мне по праву, очень опасно, — объяснила она, разглаживая невидимые складки на постели. — В 1973 году, когда Турнир принимал Хогвартс, он своими глазами видел, как девочка из Шармбатона погибла, неправильно применив на себе заклинание. Я заинтересовалась этим случаем и подняла архивы этой школы. Оказалось, причиной стало то, что она пользовалась палочкой матери. Видимо, она считала, что так у нее больше шансов победить. Ее мама, узнав об этом, с горя приняла яд…

— Жуть какая, — прошептала Джинни, выслушав подругу. — А если бы Снейп не нашел твою палочку?

— Со мной могло бы случиться то же самое, — просто ответила Гермиона.

— Получается, этим тебе Снейп, по сути, жизнь спас? — спросила Джинни, прикусив кончик пера.

— Получается так.

— Подумать только… — задумчиво произнесла она. — Не верится, что Снейп на такое способен.

— Да что в этом странного? — возмутилась Гермиона, хмуро глядя на Джинни. — Хочешь сказать, он всем подряд смерти желает? Ведь он только и делал, что спасал наши жизни.

Рыжая девушка, опустив голову, молчала.

— Слушай, — сбавив пыл, пробормотала Гермиона, — давай закроем эту тему? Сейчас меня волнуют совершенно другие вещи.

Джинни подняла свои светло-карие глаза на подругу и виновато улыбнулась.

— Рон? — спросила она.

— А кто же еще? — печально вздохнув, ответила Гермиона. — Думаешь, стоит сказать ему, что все это ошибка?

— Он сходит с ума от счастья в Хогвартсе, мама — в Норе. Я не знаю, как они отнесутся к этой новости.

Гермиона закрыла ладошкой глаза и сокрушенно прошептала:

— Возненавидят?

— Нет, конечно! — поспешно возразила Джинни. — Всего лишь смертельно обидятся. Ничего страшного.

— Утешила, — проворчала Гермиона, но через мгновение слабая улыбка пробежала по ее губам. — Миссис Уизли завалит меня громовещателями.

Джинни хотела что-то ответить, но громкий звонок, уведомляющий о конце занятия, не позволил ей этого сделать. По ту сторону зеркальца послышались сонные голоса ребят, проснувшиеся после нудной лекции профессора Бинса. Пора было сворачивать разговор.

— Джинни, я постараюсь поговорить с Роном в ближайшее время. Надеюсь, он поймет. И еще… — взволнованно произнесла Гермиона. — Пусть этот разговор останется между нами.

— Как скажешь, — ответила она, торопливо бросая в сумку пергамент и перья. — Гарри и Рон уже ждут меня. Не пропадай.

Последнее что Гермиона увидела в зеркальце это кончик волшебной палочки, а через мгновение по его поверхности пробежала серебристая рябь. Теперь, когда нет нужды держать себя в руках перед посторонними, можно с чистым сердцем удариться в панику. Если бы она была хаффлпаффкой, она бы так и поступила, но не в ее правилах решать проблемы таким образом.

Девушка встала с кровати и принялась лихорадочно соображать, меряя шагами свою спальню.

«Единственное интервью я давала десять дней назад, но ни словом не обмолвилась о своей личной жизни. Никто из ребят не мог проболтаться, так как я никому и не говорила о предложении Рона… Неважно, как это попало в газету, но я этого так не оставлю! Сейчас же напишу письмо в этот чертов… — Гермиона резко остановилась посреди комнаты и хлопнула себя по лбу. — Письмо!»

Она с глухим стоном схватилась за голову. Как она могла про него забыть? И самое главное: как письмо попало в руки журналиста? Единственными, кто находился в общей гостиной помимо нее в то утро, были Крис, Оливер и Драко. А еще Снейп, который остался там, в то время как ребята бросились ей вслед. Но даже если он и прочитал письмо, он не стал бы хранить его при себе, и уж тем более делать достоянием гласности его содержимое.

Гермиона накинула на себя мантию и вышла из своей комнаты, намереваясь найти того, кто владел и английским и французским языками. О Снейпе не могло быть и речи, по определению. И он не единственный в этом замке, кто способен ей помочь.

Пересекая множество коридоров этой старинной школы, девушка высматривала в толпе фигуру того, кто не способен был в ней затеряться. Спустя долгое время, большую часть которого она потратила на уговоры шармбатонца позаимствовать ей номер «Вестника Чародея», Гермионе все-таки удалось отыскать того, кто ей был нужен.

— Мистер Ричардсон! — громко позвала она, проворно прокладывая себе путь в многолюдном коридоре. — Мистер Ричардсон, постойте!

Призрачная фигура умершего волшебника замерла в воздухе и с удивленным выражением лица посмотрела туда, откуда доносилось его имя.

— Юная леди, — загробный голос привидения заставил бегать мурашки по телу Гермионы в сумасшедшем темпе, — рад снова свидеться с вами.

— Мне нужна ваша помощь, сэр, — учтиво произнесла она, нервно сминая в руках газету. Она надеялась, что он охотно согласиться, также как и в день их первого знакомства.

Мерцающий силуэт Ричардсона важно приосанился и поплыл в сторону пустого кабинета, который минуту назад в спешке покидали студенты. Гермиона молча последовала за ним, стараясь держаться немного в сторонке, чтобы, не дай Мерлин, не пройти сквозь него. Однажды ей посчастливилось почувствовать на себе весь «внутренний мир» Почти Безголового Ника, но сейчас ей совсем не хотелось испытать это снова.

— Уверен, здесь нам никто не помешает, — мягко сообщило привидение, просочившись сквозь стену, тогда как дверь была открыта нараспашку. Гермиона мельком осмотрела аудиторию, мало чем отличающуюся от классных кабинетов Хогвартса, и повернулась к Джасперу, который завис над стулом в сидячем положении.

— Сэр, — начала она, чувствуя нарастающее волнение, — я сожалею, что отвлекла вас, но…

— У покойного волшебника, два века разгуливающего по этому замку, действительно плотный график, — ехидно перебил ее Ричардсон, положив ногу на ногу. — Но он готов выделить прекрасной леди столько времени, сколько ей необходимо.

— Чтож… — на мгновение растерялась девушка, стараясь игнорировать флиртующий тон привидения. — Вы единственный в этом замке к кому я могу обратиться по одному деликатному вопросу.

Тут она, конечно, слукавила, но лесть как способ еще никто не отменял. Увидев, что ее собеседник расплылся в самодовольной улыбке, она продолжила излагать свою просьбу витиеватыми фразами:

— В одной французской газете обо мне написали ложные сведения, огласка которых привела к нежелательным последствиям, сэр. И с целью устранить искаженные факты, я хотела бы для начала ознакомиться со статьей, а потом уже бороться с теми, кто это допустил. Врага, как говорится, нужно знать в лицо.

Гермиона понимала, на что выгоднее давить в разговоре с павшим на чужой земле британским солдатом, фанатичный патриотизм которого был знаком каждому в этом замке.

— И ваши знания французского языка оказались бы мне очень полезны, сэр, — на такой льстивой нотке она решила закончить свою короткую речь и протянула ему «Вестник», но опомнившись, раскрыла перед ним газету на нужной странице, значительную часть которой занимала ее фотография. Надо отметить, получилась она там довольно симпатично. Пожалуй, фотограф из того кудрявого парнишки вышел намного лучше, чем журналист. По крайней мере, Гермиону не загрызет собственная совесть на основе того, что она оставит человека без работы.

Ричардсон наклонился над злополучной статьей о биографии блистательной участницы Турнира и принялся изучать его с наисерьезнейшим выражением лица. Он бегал глазами по печатным строчкам, выискивая то, что могло так взволновать столь юную особу.

— Здесь говорится, что вы — героиня войны, — с неприкрытым уважением проговорило привидение и отвесило Гермионе легкий поклон. — Перечисляются ваши успехи и достижения в учебе. Так… Более того, журналист публично поставил на то, что именно вы станете Чемпионом. Прелестная публикация! Что же вас так смутило?

— А разве про личную жизнь ничего не сказано? — недоуменно спросила девушка, бессмысленно взирая на набор букв.

— Цитирую: «Несомненная фаворитка Турнира Трех Волшебников добивается побед не только на линии фронта боевых действий. Триумф преследует ее и на романтическом поприще. Из достоверных источников стало известно, что свадьба мисс Гермионы Грейнджер и ее избранника незамедлительно состоится по ее приезду в Великобританию». Далее несколько слов о вашем профессоре, но это не так интересно, — Ричардсон выпрямился и просиял своей жемчужно-белой улыбкой. Точнее, таким образом сиял весь его силуэт, но улыбка на его бледном фоне выделалась особенно заметно.

Гермиона не знала, кого она сейчас ненавидела больше: отъявленную писаку Риту Скитер, из под пера которой в прошлом выходили язвительные, а порой и унизительные статейки в ее адрес, или же безызвестного паренька, который с помощью высокопарного слога известил все магическое сообщество о крайне нежелательном для нее мероприятии. Она пропустила мимо ушей поздравления Джаспера, который распинался перед ней в пожеланиях долгих лет семейной жизни, и на ватных ногах вышла из пустого кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Ей безумно хотелось забыться хоть на несколько часов и, кажется, она знала, что именно поможет ей в этом.

* * *

В то время как лучшая ученица Хогвартса за последние двадцать лет искала радикальные методы забытия, профессор Северус Снейп перебирал в уме изощренные способы двойного убийства тех, кого нужно было задушить еще в младенчестве. Получасовая полемика между Малфоем и МакРеди на предмет того, кто будет ловцом в сборной команде по квиддичу, раскалила мозг зельевара до предела. Остроты данной ситуации добавляло и то, что все оставшиеся студенты разделились на две половины и тоже желали участвовать в жгучем споре, причем значительное большинство было на стороне гриффиндорца, а Драко то и дело искал поддержки у своего крестного.

Изначально Снейп твердо решил испытать свое терпение при этом, с позволения сказать, диспуте в роли независимого судьи, но примерно на десятой минуте готов был придушить всех, кто находился в общей гостиной. Он, прикрыв глаза, сидел у камина и всеми силами старался не слушать ту ахинею, которую несли эти повернутые на квиддиче юнцы.

— Мой «Нимбус-2001» по скорости уступает лишь «Молнии», а на твоем «Чистомете» обставить можно лишь мою хромающую бабушку. И это, я утверждаю еще с большой натяжкой, — колко заметил Малфой, который в виду своего аристократичного происхождения не краснел и не размахивал руками, как это делал его оппонент.

— Мой «Чистомет-11» — последняя модель на британском рынке метел, — сжав кулаки, заметил Кристофер. — Древко изготовлено из испанского дуба наивысшего качества, разгон составляет 70 миль в час…

— Я же сказал, с большой натяжкой, — насмешливо перебил его Драко, вальяжно развалившись в кресле. Послышались негромкие смешки, но они тут же погасли, стоило МакРеди обвести всех яростным взглядом.

— А скорость метлы тебе ни о чем не говорит? — сквозь зубы процедил парень, с ненавистью глядя на слизеринца.

— Твой веник разгонится до 70 миль в час только, если ветер соизволит подуть тебе в спину, — совершенно беззаботным тоном ответил тот. И снова улыбки на лицах ребят погасли под тяжелым взором Криса. Было видно, что если бы не присутствие профессора, он бы уже давно залепил белобрысому несколько затрещин.

— Я был ловцом команды Гриффиндор в тот год, когда Гарри Поттера не было в Хогвартсе! — привел свой последний довод разъяренный юноша.

— Правда? — притворно удивился Драко, состроив участливое выражение лица. — Представляю, как вашему факультету тяжело было найти достойную замену Шрамоголовой Звезде.

— Слушай, Малфой, — сурово произнес Крис, но так чтобы это не донеслось до чуткого слуха зельевара, — меня достало твое позерство. Ловцом буду я, и точка.

— Крестный, — манерно растягивая звуки, позвал парень, — рассуди нас. Кто будет седьмым в команде? Я, который научился летать на метле раньше, чем ходить, или МакРеди, который может похвастать лишь тем, что был жалкой пародией на Гарри Поттера?

Некоторые ребята что-то возмущенно проговорили, но так и остались неуслышанными.

— Драко, если ты обратишься ко мне еще раз, ловца в команде не будет вообще, да и самой команды в целом, — угрожающе донеслось из далекого кресла у камина.

Все мгновенно притихли.

— Тогда голосование, — оживленно предложил Малфой, словно и не услышал мрачного обещания того, на чью помощь так надеялся. — Стэн?

— Я за тебя, — уверенно ответил райвенкловец, отсалютовав ему гусиным пером.

— Маргарет? — Драко ослепительно улыбнулся девушке, игриво при этом подмигнув.

— Я тоже, — смущенно пробормотала она, опустив взгляд.

Нет нужды говорить о том, что Самуэль Минод и Бэт МакДуггалс проголосовали за представителя своего факультета. Оливер, естественно, отдал свой голос лучшему другу.

— Ммм… — промедлил Малфой, в попытке вспомнить имя вечно безмолвствующей гриффиндорки.

— Эмили, — холодно подсказала девушка и добавила: — Кристофер.

— Коэн? — Драко неожиданно вежливо обратился к хаффлпаффцу, с которым за все это время перекинулся лишь парой фраз.

— Крис, — огласил свой выбор долговязый паренек, за что Малфой наградил его ледяным взглядом.

— Ну чтож, — подвел он итог, потирая ладони в предвкушении. — Если мои подсчеты верны, то пять голосов за мою кандидатуру перевешивают четыре голоса за твою. А значит ловцом буду я.

— Но здесь нет Гермионы, — резонно вставил Оливер.

Те, кто был на стороне Криса, согласно закивали. Слизеринец мученически закатил глаза.

— Ты сам решил этот вопрос, Аткинсон, — неопровержимым тоном пояснил он. — В том то и дело, что ее здесь нет.

— Но она проголосовала бы за меня! — упрямо настаивал МакРеди, стараясь держать себя в руках.

— Да ну? — издевательски переспросил Малфой, глядя на парня. — С чего бы это вдруг?

— А с того, что она слизеринцев на дух не переносит, — убежденно заявил тот.

— Ты в этом абсолютно уверен? — медленно спросил Драко, напряженно сжав подлокотник своего кресла.

— Да тут к гадалке не ходи! — с ноткой злорадства ответил Крис, наблюдая как каменеет бледное лицо Малфоя.

— Нам известно, что вы и без того не посещали занятий профессора Трелони, мистер МакРеди, но на вашем месте я бы не стал утверждать об антипатиях мисс Грейнджер в столь категоричной форме.

Снейп, чей лимит далеко не безграничного терпения уже был на исходе, стоял позади гриффиндорца. Крис, не желая подставлять незащищенную спину, повернулся к зельевару лицом и осторожно спросил:

— Вы ведь не станете отрицать, профессор, что межфакультетская вражда в Хогвартсе явление, укоренившееся еще со времен Основателей?

Он бы с удовольствием добавил «и ежедневно разжигаемое вами же», но решил, что он еще слишком молод, к тому же он так и не побывал в Париже.

— Опустим историю. Что вы хотите этим сказать? — в черных глазах Снейпа горели недобрые огоньки.

— А то, что Гермиона, как и все нормальные гриффиндорцы… хм… испытывает неприязнь к представителям вашего факультета, сэр. При всем моем уважении.

Зельевар скептически усмехнулся, вспомнив, как вышеупомянутую девушку всего несколькими днями ранее невозможно было отцепить от декана Слизерина, благодарность к которому не имела границ. Чистой воды неприязнь.

— Оставлю за собой право не согласиться, мистер МакРеди, — необычайно благодушно ответил он и, сделав пару шагов к выходу из общей гостиной, добавил: — Надеюсь, в ходе наказания, которое вы понесете в виде отработки у месье Тулле, вы поймете, что исключения, на самом деле, лишь подтверждают правила.

Оставив без внимания реплику «Но мы же не в Хогвартсе!», Снейп покинул помещение, в котором количество безмозглых подростков превышало установленный предел, с трудом игнорируемый им во время занятий. Стремительно пересекая коридоры Шармбатона, он направлялся в сторону библиотеки, намереваясь найти там «ненормальную гриффиндорку», которая, видимо, напрочь забыла, с какой целью она явилась во Францию. Настолько наплевательское отношение девушки к предстоящему Турниру даже удивляло Снейпа, хотя в душе он был уверен, что бесспорным лидером она является и без какой-либо подготовки. Но он скорее станет любителем лимонных долек и камерной музыки, чем признается ей в этом.

Бесшумно прикрыв за собой дверь библиотеки, Снейп взглядом попытался отыскать Гермиону среди остальных студентов, которые даже не заметили появление профессора. В тщетных попытках зрительно разыскать каштановую шевелюру, он принялся расхаживать вдоль длинных рядов.

Обнаружил он ее за самым дальним столом, скрытым от глаз остальных, где она, уронив голову на какую-то газету, выстукивала пальцами причудливую дробь. Похоже, что она не услышала ни его шагов, ни деликатного кашля, для привлечения внимания ее гриффиндорского величества, ни недовольного обращения «Мисс Грейнджер», брошенное с настолько нетерпеливыми нотками, что любой ученик уже стоял бы по стойке смирно перед грозным Северусом Снейпом. Подождав еще несколько секунд, он тронул ее плечо, полагая, что возможно девушка просто спит, но та лишь отмахнулась от него.

— Мисс Грейнджер, — снова позвал он, встревоженный таким ее поведением. — С вами все в порядке?

Сдавленное неразборчивое мычание никоим образом не прояснило ситуацию. Мужчина, мягко подхватив девушку под локоть, поставил ее на ноги, и только сейчас, когда она стояла слишком близко, до него дошел терпкий запах алкоголя.

— Вы умом тронулись?! — прорычал зельевар, глядя в затуманенные глаза Гермионы, от души желая встряхнуть ее как тряпичную куклу. — Какого черта, вы…

Это было впервые на его памяти, когда он не мог подобрать нужных слов, потому что ничего кроме нецензурной брани в голову не лезло.

— Не ругайте меня, пожалуйста… — жалобно попросило его это нетрезвое недоразумение. Девушка на секунду прикрыла глаза, очевидно, чтобы справиться с охватившим ее головокружением, и снова посмотрела на перекошенное лицо Снейпа.

— Да я вас в порошок сотру и по ветру развею, Грейнджер, если вы сейчас же не объясните мне причину этого вопиющего безобразия! — едва сдерживая крепкие выражения, прошипел он.

— Я больше никогда не буду, сэр, честно-честно, — шепотом запричитала она, умоляюще глядя на профессора. — Только не надо по ветру…

Снейп неприязненно посмотрел на ведьму и, отстранив ее от себя, посадил обратно на стул. Тут его взгляд упал на слегка смятую газету, которая еще совсем недавно служила подушкой для отяжелевшей головы мисс Грейнджер. Одним резким движением он взял «Вестник» в руки, перелистал его и остановился на той странице, содержимое которой, очевидно, и стало причиной из ряда вон выходящего состояния девушки. С каждым прочитанным словом его лицо все больше мрачнело.

«Из достоверных источников стало известно, что свадьба мисс Гермионы Грейнджер и ее избранника незамедлительно состоится по ее приезду в Великобританию». Мужчина перечитал это снова. И еще раз. И еще... Но основная суть ускользала от него вновь и вновь.

В это время Гермиона затаив дыхание наблюдала за тем, как побелели костяшки пальцев зельевара, стоило ему судорожно сжать их кулак, как залегла глубокая морщинка меж его бровей, как остекленел его взгляд, устремленный в черные буковки на белом фоне.

— Профессор, — упавшим голосом позвала она, но тот даже не посмотрел в ее сторону, словно и не услышал. В этот момент ему больше всего на свете хотелось оказаться в своей хогвартской лаборатории, где вдоль стен огромное количество бьющихся сосудов ждут, когда их швырнут в порыве ярости в каменную кладку темных подземелий. В голове уже мелькали картины перевернутых котлов, множества ингредиентов разбросанных на обычно идеальном рабочем месте, таинственных жидкостей, смешивающихся друг с другом и битого стекла под ногами. Объяснить самому себе это безумное желание, зельевар был не в состоянии. Но если очень захотеть и покопаться в себе…

Ревность? Да! Да! И еще раз, ДА! Пожирающая все изнутри, сметающая все рациональные доводы и соображения, сжигающая все лишние эмоции, кроме пресловутой мужской ревности к той, которая даже не принадлежит ему... Смутные воспоминания, свидетельствующие о том, что такое уже было в его жизни, заставляли чувствовать себя еще паршивее. Восемнадцать лет назад он с такой же безысходностью держал в руках приглашение на свадьбу Лили Эванс и Джеймса Поттера.

Можно ли утверждать, что схожесть ощущений, прошлых и настоящих, по отношению к двум совершенно разным девушкам доказывает схожесть его чувств? Нет… Он не может испытывать к своей студентке то же, что в свое время он испытывал к Лили. Это неправильно. Недопустимо…

— Сэр, пожалуйста, выслушайте, — робкий голосок оторвал его от мыслей.

— Я не желаю слушать ваши пьяные бредни, мисс Грейнджер, — глухо произнес зельевар, заставляя себя перевести холодный взгляд на девушку, мгновенно нахмурившуюся после его слов.

— Я не пьяная… Просто чуть-чуть выпила, — не слишком убедительно пробормотала она и попыталась подняться на ноги, но безуспешно.

— По случаю предстоящего торжества? — презрительно поинтересовался Снейп, бросив смятую газету перед ней.

Она несколько секунд пыталась осмыслить его вопрос, а затем, возмущенно посмотрев на мужчину, по возможности внятно ответила:

— Конечно, сэр! Всегда мечтала выйти замуж за Рона, нарожать ему кучу рыжих детишек и… и сидеть в четырех стенах до конца своих дней!

Выражение, которое нарисовалась на лице зельевара, можно было охарактеризовать не иначе как «Не понял…».

— А как же… — он красноречиво посмотрел на «Вестник».

— Этим самым «достоверным источником» стало письмо, которое мне прислал Рон, с предложением выйти за него, — смешно насупившись ответила Гермиона и добавила: — А я его потеряла еще. Дура…

Чувствуя, как в груди рождается легкая пустота, Снейп незаметным движением медленно полез в карман своей мантии, чтобы окончательно убедиться… в собственном идиотизме. Но это его нисколько не огорчило! Он готов был расхохотаться, когда вместо письма его пальцы нащупали лишь пустоту.

Решив, что срочно нужно увести разговор в более безопасное русло, зельевар полюбопытствовал:

— А где вы взяли алкоголь, мисс Грейнджер?

Гермиона хитро посмотрела на него и, копируя его давние слова, ответила:

— Пусть это останется моей тайной, профессор. Очередной.

Снейп, позволив себе легкую усмешку, сложил руки на груди. Его благодушное настроение было связано с тем, что в легком опьянения девушки отчасти был виноват именно он, а значит, и наказывать ее было бы несправедливо.

— От вас за милю разит французским Бордо, которое эльфы по пятницам подают только к преподавательскому столу, — неодобрительно покачав головой, произнес Снейп. — Как вы умудрились развести этих наивных созданий на пару бокалов вина?

Девушка смущенно опустила взгляд, но через мгновение улыбка озарила ее лицо.

— Я сказала, что это вам, сэр…

Губы Снейпа дрогнули, но взгляд еще некоторое время оставался серьезным, постепенно смягчаясь.

— Вам и вашему коварству самое место в Слизерине, — иронично заметил он, и добавил: — Поднимайтесь. Я провожу ваше подвыпившее тело до спальных комнат.

Медленно продвигаясь по коридорам Шармбатона, гости из Британии всячески старались избегать любопытных глаз французов, выбирая наиболее безлюдные маршруты. Снейп осторожно придерживал еле держащуюся на ногах девушку и всеми силами демонстрировал показное недовольство.

— Ну что мне с вами делать, мисс Грейнджер? — спрашивал он, притягивая ее немного ближе к себе.

— Антивытр… вытрезв… антипохмельное зелье было бы в самый раз, профессор, — блаженно улыбнувшись, ответила Гермиона.

Гоняя вилкой по тарелке несчастный грибочек, Гермиона старалась не смотреть в сторону преподавательского стола, за которым несколько минут назад появился зельевар. Решив не покидать поспешно Обеденный Зал, дабы некоторым личностям не показалось, будто она кого-то избегает, девушка продолжала одиноко сидеть на своём месте. Чувствуя, что за ней наблюдают, она медленно подняла голову, о чём тут же пожалела. Снейп незаметно для окружающих отсалютовал ей бокалом, наполненным не иначе как французским вином, и усмехнулся.

«Мерлин… Неужели ему не хватило того унижения, что я испытала вчера?» ― обречённо подумала Гермиона, откладывая вилку в сторону. Она демонстративно наполнила свой кубок апельсиновым соком и выпила его до дна, стараясь не морщиться от ненавистного с детства вкуса цитруса.

Даже на расстоянии Гермиона заметила, как в глазах профессора мелькнули весёлые искорки. Снейп расслабленно откинулся на спинку стула, не отрывая взгляда от Грейнджер, поднёс ко рту бокал с благородным напитком и сделал небольшой глоток. И когда спустя несколько мгновений Гермиона поймала себя на том, что буквально пялится на его губы, тёмно-красные от вина, она мгновенно покраснела и опустила взгляд.

«Он же просто меня дразнит!»

Демонстративно отвернувшись, волшебница снова переключила своё внимание на многострадальный гриб в тарелке, с ожесточением тыча в него вилкой, словно это он был виноват во всех её злоключениях. Когда стало казаться, что она раскрошила его вплоть до белков, жиров и углеводов, прямо над ухом прозвучал насмешливый голос:

― Нет аппетита, мисс Грейнджер? Может быть, вас мучает… жажда?

Гермиона резко обернулась, узнав растягивающий слова издевательский тон Снейпа, и нахмурила брови.

― Вам доставляет удовольствие измываться надо мной, профессор, не так ли?

― Безусловно, ведь помимо этого мне заняться больше нечем, ― саркастично заметил зельевар, усаживаясь на ближайший стул. Он взял пустой кубок Гермионы и принюхался.

― Что вы делаете? ― недоумённо спросила девушка, наблюдая за его действиями.

― Убеждаюсь в том, что вы действительно выпили апельсиновый сок, а не что-либо иное, ― Снейп откровенно забавлялся ситуацией.

― Убедились? ― резко поинтересовалась Гермиона с мрачным видом.

― «Сэр», ― напомнил он ей и добавил: ― Будь мы в Хогвартсе, мисс Грейнджер, Гриффиндор лишился бы десяти баллов за неуважение к преподавателю.

Снейп поднялся, собираясь покинуть Обеденный Зал, но, неожиданно остановившись позади девушки, наклонился к ней и отчётливо произнёс:

― Хотя, принимая во внимание ваше вчерашнее состояние, я не ограничился бы снятием баллов. На месте декана Гриффиндора я бы всерьёз задумался о перспективе вашего исключения из школы.

Когда застывшая, словно соляной столп, Гермиона очнулась, Снейп был уже в дверях. Вскочив со своего места, волшебница бросилась за ним.

― Профессор! ― продираясь сквозь толпу студентов, окликнула она. ― Профессор Снейп, постойте!

Судя по довольной ухмылке остановившегося зельевара, именно такой реакции он и ожидал.

― Что-то ещё, мисс Грейнджер? ― поинтересовался он мягким голосом, когда Гермиона, немного запыхавшись, подбежала к нему.

― Сэр, прошу вас, ― почти умоляюще произнесла она, ― не говорите о вчерашнем профессору МакГонагалл.

― Не говорить? ― удивился Снейп, выразительно изогнув бровь. ― С чего бы это?

― Пожалуйста…

Северус несколько мгновений молча изучал лицо своей ученицы, а затем вдруг задумчиво спросил:

― А что я получу взамен?

Гермиона уставилась на него округлившимися от изумления глазами. «Взамен?»

― Я не совсем поняла вас, сэр, ― тихо сказала она.

«Что он задумал?»

― Сделка неравная, мисс Грейнджер, ― терпеливо объяснил Снейп. ― Но я и без того слишком часто оказываю вам услуги, не замечая с вашей стороны хоть какой-то отдачи.

― И… и чего вы хотите?

Гермиона уже успела приготовиться к самым немыслимым капризам профессора. Однако тот молчал, то ли растягивая мучительное ожидание, то ли обдумывая свой последующий ответ.

― В начале этого учебного года, ― начал наконец Снейп, неспешно направляясь в сторону главного холла, ― директор предложил мне должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Очень великодушно с его стороны: вначале предоставить желаемое, а затем отнять, хоть и на короткое время. Но суть не в этом.

Как бы Гермиона не старалась, но она всё ещё не понимала, к чему клонит профессор, и просто шла рядом, слушая его с умным выражением лица.

― Суть в том, что преподавать Защиту я мог бы и здесь, ― не глядя на девушку, продолжал Снейп. ― Единственным отличием будет то, что у меня будет только один ученик, вернее, ученица. Вы.

― А зачем это вам нужно, сэр? ― растерялась Грейнджер, пытаясь найти хоть какой-то подвох. Всё же она идёт на соглашение со слизеринцем, а значит, наивно будет полагать, что он действует исключительно из благородных побуждений.

― Если я предлагаю, значит это необходимо, ― раздражённо ответил зельевар, внезапно останавливаясь. Его благодушное настроение стремительно улетучивалось.

― Сделки заключаются на взаимовыгодных условиях, профессор, ― парировала Гермиона, не в силах разглядеть в непроницаемых чёрных глазах ничего, кроме рождающегося недовольства, ― но здесь я усматриваю плюсы только лишь для себя.

― Поверьте, я в проигрыше не останусь, ― усмехнулся Снейп.

― Но ведь…

― Просто поверьте, ― настойчиво повторил он.

И Гермиона поверила. Без сомнений. Она догадывалась о его якобы таинственных причинах. Зельевар мог сколько угодно прикрываться своим долгом заботиться о её безопасности, но девушка не могла не замечать, как он смотрит на неё, как лишний раз стремится невзначай прикоснуться, как в её присутствии старается сдержать несвойственную ему улыбку.

― Хорошо, ― подвела итог гриффиндорка. ― Вы не говорите обо мне профессору МакГонагалл, а я, в свою очередь, буду посещать ваши индивидуальные занятия.

Для закрепления сделки юная волшебница уверенно протянула ладонь. Снейп с усмешкой осторожно пожал предложенную руку и, не отпуская её, шагнул вперёд, оказавшись совсем рядом с Гермионой.

― А можно ли вам доверять, мисс Грейнджер? ― склонённая набок голова профессора выражала откровенное сомнение. ― Однажды мы уже заключили договор, который вы так и не выполнили.

Брови Гермионы в удивлении поползли вверх.

― Какой ещё договор?

― О том, что вы перекрасите стены вашей спальни в цвета Слизерина в обмен на мои переводческие услуги.

Девушка несколько секунд смотрела на него с недоумением, а затем, вспомнив, смущённо улыбнулась и опустила взгляд.

― Вчера, сразу после того как вы проводили меня, сэр, я постаралась это сделать, ― тихо произнесла она. ― Эмили до сих пор борется с тошнотворно-болотным оттенком нашей комнаты.

― Надеюсь, на наши занятия вы будете приходить трезвой, ― глаза Северуса смеялись, от чего Гермионе совсем расхотелось злиться на его колкость.

Вдруг Снейп резко отпустил её руку и отошёл, глядя куда-то поверх плеча гриффиндорки. Гермиона обернулась и увидела директора болгарской школы, который направлялся к ним с чрезвычайно довольным выражением лица.

― Вы можете быть свободы, мисс Грейнджер, ― тяжело вздохнул зельевар. ― К вечеру мы определимся с расписанием.

Гермиона, кивнув, решила поскорее ретироваться, опасаясь за своё душевное спокойствие, которое могло быть нарушено красноречивыми взглядами и хитрой улыбкой спешащего к ним Драгомира Антонова.

* * *

Промозглый туман ― явления крайне редкое на южном побережье Франции ― решил напомнить о себе именно в тот день, когда команда британской школы по квиддичу вышла на свою первую тренировку. Тучи, нависшие над головами недовольных игроков, не предвещали ничего хорошего. Равно как и пронизывающий ветер, проникающий под тёплую одежду и вызывающий дрожь во всём теле.

― Как в Лондоне, ― кутаясь в пальто, проворчал Драко.

Гермиона посмотрела на небо и улыбнулась.

― Нет, там намного лучше, ― еле слышно возразила она.

Они сидели на трибуне для болельщиков, безмятежно наблюдая за тем, как продрогшие ребята беспорядочно носятся над полем. Разобрать их лица в этом тумане было невозможно, а уж тем более пытаться прочесть их имена на форме.

― Почему ты не тренируешься вместе со всеми, Драко?

Малфой с видом взрослого, втолковывающего прописные истины ребёнку, снисходительно пояснил:

― Я с трудом различаю вратарские кольца, а ты ещё хочешь, чтобы я в такую погоду искал крошечный снитч?

― Но ты ведь ловец, ― резонно заметила Гермиона. ― Это твоя обязанность.

― Не забудь, что твой решающий голос был отдан за меня! ― самодовольно ухмыльнулся Малфой и вдруг, подозрительно прищурившись, спросил: ― Кстати, почему?

― Не обольщайся, ― засмеялась девушка, ― твоя смазливая мордашка здесь ни при чём. Я просто думаю, что ты играешь лучше, чем Крис, вот и всё.

― «Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде. Всех игроков взяли за талант», ― передразнил Драко её звонкий девчачий голосок семилетней давности, за что получил едва ощутимый тычок в бок.

― А я и не говорю, что он у тебя есть, ― хитро улыбнувшись, ответила Гермиона. ― Я всего лишь уповаю на то, что ты наработал бесценный опыт, раз за разом отдавая победу Гарри.

― И снова этот Поттер! ― с презрением выдавил из себя блондин. ― Не упоминай при мне этого зашибленного!

― Гарри мой друг, Драко, ― нахмурилась волшебница. ― Так же, как и ты.

― Я твой друг? ― на бледном лице появилось выражение крайнего скепсиса, быстро сменившееся лёгкой насмешкой.

― Конечно, ― уверенно ответила она.

Малфой опустил голову, не решаясь поднять на неё взгляд, и сконфуженно произнёс:

― Грейнджер, я не знаю, почему ты так добра ко мне после всего, что я натворил, но… спасибо тебе.

― Глупый, я давно уже всё забыла!

Гермиона растрогано взлохматила его аккуратно уложенные волосы, а уже через секунду они с громким смехом боролись на узкой скамье болельщиков, пытаясь повалить друг друга. В результате короткой неравной борьбы Малфой каким-то невообразимым образом оказался сверху, придавив собой хрупкую девушку.

― Драко, слезь с меня! ― приглушённо прокричала Гермиона куда-то в складки его осеннего пальто. Парень не шелохнулся, вглядываясь в её разгорячённое и одновременно смущённое лицо.

― А что, если мне нравится? ― чуть слышно спросил он, позволив себе склониться к ней ближе.

― Ровно через три секунды я докажу тебе, что у меня твёрдая коленка, ― пригрозила она, упираясь ладонями ему в грудь и стараясь отодвинуть его от себя.

Усмехнувшись, Драко выпрямился и как ни в чём не бывало заявил:

― Знаешь, я твоей коленки боюсь куда меньше, чем ревности Снейпа.

Гермиона открыла рот, собираясь сказать что-то резкое, но лишь поражённо выдохнула:

― Не поняла…

― Ой, вот только не надо притворяться наивной хаффлпаффкой, ― блондин пригладил растрепавшиеся волосы и пренебрежительно добавил: ― Сумасшедшая гриффиндорка меня больше устраивает.

― Чертовски остроумно, Драко, но будь любезен объяснить, что ты имел в виду?― девушка нервно теребила свой шарф.

― А… ― отмахнулся слизеринец, ― неужели ты никогда не замечала, каким голодным взглядом он провожает твою фигуру?

― Не замечала, ― соврала она, зардевшись.

― Не обращала внимания, что он заботится о тебе? ― увидев, что Гермиона слабо покачала головой, Драко начал перечислять, загибая пальцы: ― Вот смотри. Во-первых, он несколько раз отговаривал тебя от участия в Турнире.

― Как и тебя, ― вставила девушка, но Малфой её проигнорировал.

― Во-вторых, он часами просиживал с тобой в библиотеке, пытаясь разгадать суть первого задания.

― Просто я не знаю французского, а профессор владеет им в совершенстве.

Но и эта отговорка была пропущена мимо ушей.

― В-третьих, он неделю проторчал в Англии, пытаясь найти твою настоящую палочку, ― воодушевлённо продолжал Драко с улыбкой.

― Он всего лишь не хотел возвращаться к Дамблдору с вестью о преждевременной кончине доверенной ему студентки! ― упорно настаивала на своём Гермиона, внутренне понимая, что её сопротивление выглядит жалко. ― Палочка твоей тётки могла меня убить.

― И, наконец, в-четвёртых, он около двух недель даёт тебе индивидуальные уроки ЗоТИ, ― торжественно закончил Малфой с довольным видом кота, объевшегося сметаны.

― Он просто любит преподавать, ― пробормотала Грейнджер, осознавая, что это самая неудачная ложь в её жизни.

Слизеринец рассмеялся и покачал головой.

― Ты действительно веришь, что учитель, побивший все рекорды школы по снятым баллам и назначенным взысканиям, любит преподавать?

― Ладно, ― уступила Гермиона, ― глупая отмазка. Но всё равно это полная чушь!

― О, Мерлин, Грейнджер! ― театрально воскликнул Драко. ― Да он по уши в тебя влюблён! Ты не могла этого не заметить!

«Да, я не могла, ― обречённо подумала девушка. ― А вот как Малфой заметил? А если об этом знают и все остальные?»

Эта мысль заставила спрятать лицо в ладонях и сокрушённо застонать. Знание о чувствах взрослого мужчины к ней смущало само по себе, а тут оказывается, что это не новость и для окружающих.

― Не отрицай ― ты задумывалась над его поведением, ― необычайно серьёзно произнёс слизеринец.

Повисшее неловкое молчание нарушилось правдивым признанием Гермионы:

― Задумывалась, ― грустный вздох, ― и сделала те же выводы, что и ты.

― Ха! ― Малфой расплылся в триумфальной улыбке. ― Я до последнего верил в твой хвалёный мозг! Шафером на свадьбе буду я! Никаких Поттеров и Уизли. Уверен, крёстный со мной согласится.

―Ты рехнулся?! ― с неподдельным ужасом воскликнула Гермиона, не зная плакать ей или смеяться.

― Я совершенно серьёзен! ― пылко заверил её Драко. ― Вы с крёстным отличная пара. Нужно только определиться с датой.

― Он. Мой. Преподаватель! ― выделяя каждое слово, выпалила она.

― Это ни для кого не секрет, ― совершенно спокойно ответил блондин, заложив ногу за ногу. ― Но это мешало тебе хоть раз… ммм… представить его голым?

Гермиона уже в который раз покраснела до корней волос. Небеса, словно услышав её мольбы о скорейшем завершении этого разговора, разрешили, наконец, тучам пролиться на землю тяжёлыми каплями дождя. Участники квиддичной команды облегчённо опустились на землю и побрели в раздевалку. А Драко, ни на шаг не отставая от бегущей в зáмок девушки, всё ещё надеялся услышать от неё ответ.

― Нет, Драко! ― усталая, мокрая и очень злая гриффиндорка резко развернулась к парню и отчётливо произнесла: ― Я никогда не представляла декана Слизерина в обнажённом виде!

― Какая же ты чопорная, ― насупившись, заявил Малфой, поплотнее затягивая шарф на шее. ― Типичная англичанка! Ты же во Франции, Грейнджер! Где твоя романтичность?

― Отобрали на таможне, ― буркнула она и, натягивая капюшон, оставила чистокровного волшебника гадать над смыслом чуждого ему маггловского слова.

* * *

По мере приближения первого задания Гермиона всё больше убеждалась в том, что все вокруг буквально помешались на обсуждении этого события. Страницы магических газет пестрели колдографиями Чемпионов, подогревая и без того повышенное внимание общественности. Студенты и даже некоторые профессора публично делали ставки на победу своих фаворитов в надежде подзаработать лишние монеты. Повсюду мелькали фанатские значки за того или иного участника, но подавляющее большинство, разумеется, поддерживало Жаклин Дюбуа, Чемпионку Шармбатона. Чемпион же болгарской школы, Валери Димитров, вовсе не пользовался широкой популярностью ввиду отсутствия известности, какой была обременена Гермиона, и поддержки, какой пользовалась француженка у себя на родине. Да и сам парень особо не гнался за громким именем, большую часть времени проводя в гостевом крыле.

Оставалась всего неделя до первого задания, а Гермиона уже чувствовала сумасшедшее волнение, навеянное то ли раздутой шумихой, то ли внутренним страхом прилюдно оплошать, уронив при этом честь своей школы. Неизвестность пугающе маячила впереди, заставляя нервничать ещё больше.

Казалось, самым спокойным оставался Северус Снейп, мрачно взиравший на всеобщее безумие с лёгким снисхождением. Он словно был сторонним наблюдателем, и ажиотаж надвигающегося Турнира обходил его стороной. Даже журналисты после нескольких неудачных попыток взять у него интервью и вовсе старались не упоминать о нём в своих статьях. Безусловно, зельевар оставался этим весьма доволен.

Но на занятиях по Защите, где он запирался в пустом кабинете вместе по своей ученицей и проводил там по несколько часов, Снейп сбрасывал с себя эту фальшивую маску равнодушия. Он очень требовательно относился к подготовке Гермионы, отдавая предпочтение изучению боевых заклинаний. К концу урока у девушки хватало сил только на то, чтобы добрести до своей спальни, рухнуть на мягкую кровать и забыться беспробудным сном. Зельевар же никак не демонстрировал свою усталость, хотя интенсивность занятий была крайне утомительной.

На самом первом уроке Снейп объяснил ― за многовековую историю существования Турнира многие задания этой игры периодически повторялись, а значит, и нынешние организаторы не станут напрягать свою фантазию изобретением того, что уже было придумано до них. Так, например, задание с драконом использовалось, по меньшей мере, четыре раза, а волшебный лабиринт был популярен в качестве финального тура в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях. Менялись лишь детали, а суть оставалась прежней. Поэтому необходимо всего лишь ознакомиться со школьными архивами, в которых упоминались Турниры, ранее проводимые во Франции.

Единственной проблемой стало практически полное отсутствие сведений о соседнем острове Сент-Оноре. Было известно, что Шармбатон решил провести игру именно там, но зачем? С виду обычный, закрытый для магглов, но ничем не примечательный для волшебников остров таил в себе какую-то тайну, которую настойчиво пытался узнать зельевар, в свободное время изучая древние фолианты. Гермиона, если у неё находились остатки сил, старалась составить ему компанию в библиотеке, но он частенько отправлял её спать, обещая на следующий день устроить ей настоящую встряску.

Профессор ежедневно заставлял Грейнджер оттачивать огромное количество заклинаний, но преимущественно требовал повторять именно то, с чем не справлялись Чемпионы давно минувших Турниров. Огромное удовольствие Гермионе доставляла атмосфера на занятиях, где Снейп относился к ней почти как к равной, не позволяя себе резких или язвительных замечаний в её адрес. Должно быть, он понимал её безумное волнение, поэтому решил оставить свой сарказм до лучших времен. И гриффиндорка была очень благодарна ему за это. Девушка не представляла себе, как бы ужасно она чувствовала себя без его поддержки.

В прошлый раз Снейп пообещал, что следующее занятие будет довольно необычным, и просил морально к нему подготовиться. К чему именно, он так и не объяснил.

Понимая, что опаздывает уже на несколько минут, Гермиона мчалась на четвёртый этаж, где зельевар попросил у мадам Максим выделить свободный кабинет для тренировок. Не обращая внимания на любопытные взгляды студентов, Грейнджер неслась по коридору с надеждой о хорошем расположении духа своего преподавателя.

Гермиона забежала в класс и огляделась. Восстанавливая сбитое после затяжного марафона по замку дыхание, гриффиндорка достала палочку и прошла вглубь помещения. Снейпа нигде не было, что при его маниакальной привычке никогда не опаздывать, выглядело, мягко говоря, странно и заставило её сердце тревожно сжаться. Должно быть, его просто задержал Антонов, ничего страшного.

Гермиона подошла к окну и посмотрела на серое небо, затянутое тучами. Дождь уже давно закончился, а ей казалось, что прозрачные капельки всё ещё продолжают настойчиво стучать в окно, напоминая ей о недавнем разговоре с Драко. Он очень удивил её своей наблюдательностью, а это значило ― её умозаключения, которые она пыталась опровергать, верны. Если уж окружающие замечают странности в поведении профессора, то и ей глупо отрицать очевидное. Но как же ей тяжело сейчас жить с мыслью о том, что к ней питает чувства взрослый мужчина, не склонный к лёгким и скоротечным увлечениям. Раньше Гермионе казалось, что ему вообще не свойственны человеческие эмоции, словно в нём живёт только холод и тьма, но поступки профессора просто кричали об обратном. Сможет ли она ответить ему взаимностью? Очень сложный вопрос. Сейчас её сердце свободно, но заполнится ли оно чувствами к человеку, о внутреннем мире которого гриффиндорке не известно абсолютно ничего.

«А что тебе мешает узнать?» ― ехидно спросил внутренний голос.

«Он сам не позволит мне этого сделать», ― Гермиона задумчиво рисовала пальцем на стекле незамысловатые значки, с опозданием понимая, что это инициалы профессора.

«А ты просто попробуй», ― посоветовал голосок и затих.

Девушка услышала какой-то шорох позади себя и резко обернулась. Снейп стоял в проёме, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал за своей ученицей. Ей оставалось только надеяться, что он не заметил её художеств. Молниеносный взмах его руки и не менее быстро выставленные ею Protego, заставили профессора одобрительно кивнуть.

― Сносная реакция, ― сухо похвалил он и вошёл в кабинет.

Иначе и быть не могло, притом, что подобное приветствие стало для них дежурным.

― Почему вы опоздали? ― спросил Снейп, стянув с себя мантию и аккуратно повесив её на спинку стула.

― Но это ведь вы опоздали, профессор! ― возразила Гермиона, с непониманием глядя на мужчину.

Тот, раздражённо хмыкнув, повернулся к ней лицом.

― Вероятно, вы недостаточно усвоили заклинание Salvio gexia, если продолжаете верить, что невидимыми могут быть только привидения.

― Я не подумала, что Homenum Revelio нужно будет накладывать и на этот кабинет в поисках врагов, ― огрызнулась в ответ волшебница, расстроившись из-за того, что всё это время Снейп был в классе и наблюдал за ней, а она как дура рисовала на стекле всякие закорючки.

― Иногда думать жизненно необходимо, мисс Грейнджер, ― процедил сквозь зубы зельевар, начисто отбив охоту к дальнейшим препирательствам.

Неужели он так рассердился из-за пятиминутного опоздания? Не очень-то на него похоже. Точнее, похоже, но на индивидуальных занятиях с Гермионой профессор всегда был более чем сдержан.

― Что-то случилось, сэр? ― осторожно спросила Грейнджер, боясь прогневать его ещё сильнее.

― Случилось, ― хмуро ответил Снейп, доставая палочку. ― Но это не вашего ума дело. Начнём урок.

Гермиона, пожав плечами, села за первую парту и приготовилась слушать вводную. Учитель несколько секунд задумчиво смотрел на неё, а затем произнёс:

― Как уже упоминалось ранее, сегодня я проведу необычное занятие, к которому вы обязаны отнестись крайне серьёзно. Уверен, что оно будет вам не по душе, но меня это мало волнует. Ясно?

― Да, профессор, ― послушно отозвалась Гермиона, чувствуя, как внутри всё напряглось.

― Скажите, ― зельевар упёрся ладонями в стол и наклонился к девушке, угрожающе нависнув над ней, ― мистер Поттер знакомил вас с одной занимательной книгой, принадлежащей некоему Принцу-Полукровке?

Медленно кивнув, Гермиона уловила недобрый блеск, мелькнувший в его глазах.

― Вы когда-нибудь использовали заклинания, указанные в ней?

― Я никогда не доверяла этому Принцу, сэр, ― честно заявила она, заставляя себя не опускать взгляд, ― поэтому не интересовалась тем, что было написано на полях.

Снейп внимательно изучал её лицо на малейшие признаки лжи.

― Вы знаете, кто он такой?

Грейнджер нервно сглотнула, лихорадочно соображая, что ей ответить. Но раз уж он сам завёл разговор на эту щекотливую тему, то правда будет лучшим решением.

― Знаю, ― снова кивнула она и добавила еле слышно: ― Это вы.

― Всегда подозревал, что у Поттера язык без костей, ― сердито произнёс профессор, резко выпрямляясь. ― Но так даже проще. Значит, вам уже известно заклинание, которым ваш друг от нéчего делать бросался в людей?

― Да, ― мгновенно нахмурившись, ответила Гермиона. ― Это вы изобрели его. Но я не буду его изучать.

Пару секунд зельевар в недоумении молчал.

― И в чём же причина того, что Мисс-Я-Всё-Знаю отказывается от возможности освоить полезные навыки? ― намеренно растягивая слова, поинтересовался он.

― Если бы Министерству Магии стало известно о вашем заклинании, оно было бы отнесено к категории Непростительных, ― твёрдо заявила девушка.

― Как искусно вы орудуете сослагательным наклонением, мисс Грейнджер, ― ядовито отозвался Снейп, сложив руки на груди. ― Помнится, вы не были так разборчивы, используя Непростительные против Пожирателей Смерти.

― Тогда была война, сэр! ― горячо воскликнула Гермиона не в силах поверить, что он смеет упрекать её в этом.

― Турнир ― это та же война, только в меньших масштабах. На нём тоже умирают люди, ― устало проговорил Снейп, тяжело вздохнув. ― И я хочу, чтобы в вашем арсенале было оружие посерьёзнее, чем Petrificus или Stupefy.

Гермиона не нашла, что на это ответить, и просто молча смотрела на него, снова и снова понимая, что учитель всего лишь волнуется за неё. Она ведь может хоть раз переступить через себя, изучить это проклятое заклинание и позволить профессору чувствовать себя более спокойно. Ведь никто не заставляет её использовать это «оружие» в реальной жизни.

― Вы правы, ― с недовольной миной согласилась девушка, краем глаза заметив, как расслабились плечи зельевара.

― Хорошо, ― облегчённо выдохнул Снейп, хотя Гермиона ничего хорошего в этом не видела. ― Поднимайтесь.

Грейнджер неохотно встала из-за парты и выжидающе уставилась на преподавателя. Тот взмахом палочки отправил столы и стулья прижиматься к стенам, тем самым освободив пространство для тренировки.

― Sectumsempra ― заклинание, требующее повышенной концентрации на объекте, к которому вы хотите его применить. Это не обязательно должен быть человек, вполне возможно, что агрессором будут выступать магические существа. Оно более чем эффективно и в отношении них, ― тон профессора заставил Гермиону с жадностью ловить каждое слово. ― Недостаточно просто прочесть заклинание, глупо его повторить и помахать палочкой в сторону врага. То феноменальное убожество, что продемонстрировал Поттер в отношении моего крестника, ещё один результат сырой подготовки. На теле Драко до сих пор остались шрамы от неправильно применённого заклинания, хотя они должны были исчезнуть сразу после того, как я залечил его раны с помощью Vulmera Sanentum, контрзаклятия.

― И ничего нельзя сделать? ― тихо спросила девушка.

― Шрамы ― это пустяки, по сравнению с тем, что бы произошло, не успей я вовремя.

Гарри стал бы убийцей. А Драко… а Драко просто бы не стало.

Гермиону передернуло от осознания того, насколько ужасно было предлагаемое Снейпом для изучения заклинание. Практически Avada Kedavra, только с обратимым действием.

― Давайте приступим к практике.

Профессор смотрел на Грейнджер так, словно прикидывал: хватит ли у неё духу это сделать или нет?

― И на ком же мне тренироваться? На вас? ― голос девушки заметно дрогнул, но она постаралась взять себя в руки.

«Это всего лишь урок, ― мысленно повторяла волшебница. ― Всего лишь урок».

― Нет, ― ответил зельевар, помрачнев. ― У вас будет наилучший фактор мотивации.

Снова взмах палочки и через мгновение посреди класса материализовалась… О, нет…

Гермиона в ужасе отшатнулась, не сводя испуганного взгляда с виновницы своих ночных кошмаров. Беллатрисы Лестрейндж.

Снейп незаметно оказался рядом.

― Это фантом, мисс Грейнджер, ― отчётливо произнёс он, с тревогой наблюдая за девушкой. – Он ничего вам не сделает.

Да, вот только чересчур правдоподобным получился этот фантом, словно из плоти и крови, и лишь лёгкое голубое сияние слабо убеждало в обратном. Дьявольская усмешка на губах безумной ведьмы, её шальной взор, плотоядно направленный на Гермиону, заставил гриффиндорку судорожно стиснуть волшебную палочку, которая теперь казалась ей бесполезным прутиком.

Снейп, заметив такую реакцию, успокаивающе положил ладони ей на плечи и немного сжал.

― Поднимите палочку, ― велел он и в ответ на её неуверенность насмешливо добавил: ― Давайте же, кто из нас гриффиндорец?

Гермиона, послушно вытянув перед собой руку, со страхом смотрела, как исказилось в гримасе лицо самой верной сторонницы Волдеморта. Её злобный оскал наполнял каждую клеточку тела Грейнджер беспричинной паникой.

Стоящий позади профессор приблизился к ней почти вплотную. Пальцами, стараясь не касаться её шеи, он убрал в сторону щекочущие его лицо пушистые волосы и слегка склонился к притихшей девушке.

― Расслабьтесь, ― вкрадчиво прошептал он, и Гермиона почувствовала его тёплое дыхание на своей коже. ― Плавно нарисуйте в воздухе букву «S» и медленно проговорите заклинание.

Она попыталась. Честно! Но рука предательски дрожала.

Тогда Снейп неожиданно положил свою ладонь поверх её руки, направляя движение палочки. Гермиона была уверена, что его холодные пальцы почувствовали, как от этого прикосновения бешено забился её пульс. Северус находился так близко, что стоило ей всего лишь на несколько дюймов отклониться назад, и она снова окажется в безопасности. Только рядом с ним.

― Перед вами враг, ― тягучий, словно мёд, голос с лёгкостью проникал в её сознание. ― Вы ведь всей душой желаете ей отомстить, не так ли?

Отомстить… Еле заметный шрам, складывающийся в одно простое слово «Грязнокровка», заныл на предплечье. Подарок Беллатрисы, который будет вечно служить унизительным напоминанием о её происхождении. Всего одно заклинание ― и эта женщина замертво упадёт бесформенной кучей, заливая всё вокруг алой кровью, каждая капля которой станет расплатой за её бесчеловечные преступления.

Губы девушки уже начали произносить заклинание, как вдруг Гермиона резко зажмурилась и отпустила палочку, с глухим стуком упавшую на пол. Не открывая глаз, она повернулась к зельевару и, уткнувшись носом в его сюртук, умоляюще прошептала:

― Уберите её, прошу вас. Уберите…

Снейп мягко притянул её к себе, машинально поглаживая ладонью спину.

― Мисс Грейнджер, она уже давно мертва. Это лишь фантом.

― Не вынуждайте меня… Я не хочу, пожалуйста…

Её сбивчивый шёпот, похоже, заставил мужчину заволноваться. Он немного отстранился, посмотрел на её лицо, но к его облегчёнию слёз там не было.

Свистящее шипение Беллатрисы проникало в самые дальние уголки сознания гриффиндорки, вызывая в памяти ту кошмарную ночь в Малфой-мэноре, где её пытали, пытали, пытали.

― Уберите её!!! ― закричала Гермиона, чувствуя, как всё её тело бьёт нервная дрожь.

Снейп, взмахом руки заставив иллюзию раствориться в воздухе, крепко прижал девушку к своей груди. Она мёртвой хваткой обняла его за талию и неожиданно разрыдалась, оставляя на одежде зельевара мокрые пятна.

Неизвестно, сколько они так простояли, наконец Снейп, неохотно расцепив её руки, отстранился. Он обхватил ладонями её заплаканное и одновременно обиженное лицо и большими пальцами нежно стёр мокрые дорожки слёз.

― Гриффиндорка, ― почти ласково произнёс он и, наклонившись к её уху, еле слышно прошептал: ― И как после этого я могу отпустить тебя на Турнир?