К финальному матчу с Гриффиндором Люциус Малфой готовился долго. Последние две недели команда тренировалась без перерыва — пользуясь тем, что старикашка Слиззи хорошо к нему относился, Малфой забронировал стадион на месяц вперед. После этого Джеймс Поттер вопил на весь Хогвартс об ущемлении прав его команды, но Люциус, наплевав на его истерические крики, тренировки не отменил.
Сейчас все эти тревоги остались позади. Люциус парил над остальными игроками в воздухе и высматривал среди ярких солнечных бликов победный блеск золотого снитча. Чуть ниже развернулась нешуточная, порой даже очень жестокая борьба за квоффл между охотниками; загонщики били по бладжерам со всей силы прямо в скопление красно-зеленых, но все чаще выбивали своих игроков, нежели противников. По ту сторону поля, отделившись от своих товарищей, летал Поттер. Его глаза за стеклами очков внимательно разглядывали поле. Этот новоявленный ловец вызывал у Люциуса жалкое подобие усмешки. Тем не менее, мальчишка уже показал, чего он стоит. Впервые вступив в сборную в этом году, он умудрился закончить два матча подряд менее чем за пять минут. Однако финальный матч, при высоко стоящем в небе солнце и сильной жаре, длился уже полчаса, и счет был не в пользу Слизерина.
Внезапно один из охотников Гриффиндора вырвался из общей массы и под оглушающий рев трибун, уклонившись от бладжеров, помчался к кольцам. Малфой не обратил на это внимание. Сегодня ворота охранял Розье, а это значит, что Слизерин обречён на поражение, и не видать им кубка, как своих собственных ушей.
В следующий миг трибуны взорвались криками — охотник Гриффиндора победно вскинул руку, сжатую в кулак и облетел вокруг стадиона. Комментатор проорал в рупор счастливым голосом:
— Счет: сто тридцать — шестьдесят, в пользу Гриффиндора!
Ивен Розье зло чертыхнулся. Солнце било ему прямо в глаза, и под общий недовольный гул слизеринцев он выбил мяч обратно в игру. В отдалении он заметил красного от злости Малфоя. Этот, конечно же, из шкуры вон вылезет, но не позволит поймать снитч Поттеру. Последние две недели он орал на всех подряд и в запале ярости лишил свой факультет пятидесяти очков, штрафуя охотников и загонщиков, когда те допускали ошибки на тренировке.
Розье напрягся. К нему снова летел гриффиндорский охотник, а за ним вдогонку мчались три размытые фигуры. Он приготовился сделать рывок влево.
Но тут резко вниз спикировали ловцы. Двигаясь под прямым углом к земле, они влетели в общую свалку охотников и загонщиков. В доли секунды Люциус миновал замахнувшегося на него битой гриффиндорского загонщика, а затем оттолкнул Поттера в сторону. Тот, в свою очередь, кого-то сбил, и они стали камнем падать вниз. Опережая их, Люциус и не думал выходить из пике. То, что замышлялось как обман, внезапно приобрело очертания победы. У кромки поля он заметил золотой снитч и сделал сильный рывок вперед, не осознавая, что его никто уже не преследует. В следующий миг он вышел из пике, зажав в руке снитч и, воцарившаяся на миг, тишина прервалась глухим падением тел, а потом трибуны Слизерина взорвались криком восторга и радости.
Розье увидел, как мчавшийся к нему охотник разочарованно уронил квоффл, и стал спускаться вниз, навстречу хлынувшей ликующей толпе в зелено-серебристых цветах с транспарантами и размахивающей флагами с изображением змеи.
— Кубок наш! Кубок наш! — скандировали все.
Хмурое лицо Люциуса озарила улыбка. Он торопливо спустился вниз и сразу же попал в объятия счастливых болельщиков. Они были повсюду и не пускали его, крепко держа за руки.
— Кубок наш! Кубок наш!
Потерпевшие поражение гриффиндорцы растаяли в толпе, волоча за собой метлы; Поттер с перекошенным от ярости лицом и разбитой губой предпочел уйти вместе со всеми и не устраивать спор. Слизнорт выпятил грудь и с гордостью оглядел преподавателей. Люциус наконец-то разглядел Андромеду, стоявшую на последних ступенях трибун. Улыбаясь, она помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй. Он хотел прорваться к ней сквозь толпу студентов, но тут его подняли на руки и стали подбрасывать.
Розье тоже подкидывали в воздух, вмиг позабыв его пропущенные тринадцать мячей. Наверное, со стороны он казался увальнем Френком Долгопупсом и уж точно не мог произвести впечатления на Андромеду. Эта девушка была сейчас с Малфоем и упорно не замечала его, такому как он не стоило даже мечтать о ней.
— Это была ужасная игра, — сказал Люциус.
Он стоял с Розье в раздевалке. Металлические шкафчики пустовали, а в соседней душевой едва слышно капала вода на пол. Розье присел на скамью и сжал в руках свою метлу, которую пообещал себе сломать сегодня же вечером.
— Я знаю.
— И не надейся в следующем году попасть в сборную. Я постараюсь этого не допустить.
Ивен промолчал. Спорить со старостой школы бессмысленно, тем более Люциус учился последний год, а до экзаменов осталось меньше месяца. Малфой был заносчив, весьма успешен как в квиддиче, так и в учебе и входил в Клуб Слизней. Ему, в отличие от Розье, Слизнорт пророчил успешную карьеру в Министерстве.
Люциус порывисто развернулся. Полы черной мантии распахнулись, а из кармана к ногам Розье, вывалился вчетверо сложенный пергамент. Ивен поборол в себе желание окликнуть Малфоя и когда тот закрыл за собой дверь, он наклонился и поднял лист. Одна сторона пергамента намокла, и чернила успели расплыться, но Розье смог разобрать текст и едва не запрыгал от радости. Теперь он знает, как поставить Малфоя на место и основательно испортить ему жизнь!
* * *
Нарцисса Блэк стояла у края Запретного леса и наблюдала за вечерним небом. Солнце опускалось за горизонт и облака медленно окрашивались в кроваво-красный цвет. Она стояла спиной к лесу, а её длинная тень исчезала среди темных деревьев.
Сегодня утром она получила письмо от Розье. В нем он написал, что у него есть некая информация, которая поможет подставить сестру и вынудить Люциуса жениться на ней. Последние несколько лет Нарцисса могла только мечтать об этом. На самом деле она всегда тепло относилась к своей более удачливой старшей сестре и считала ее примером для подражания. Они всегда делились друг с другом секретами и мелкими радостями. До того момента как без памяти влюбилась в него. Это было то, в чем она не могла признаться никому, особенно ей. Оставалось с завистью смотреть, как Малфой обнимает Андромеду на виду у всех: в классе, на лестничной площадке, в Большом Зале. Где бы ни появлялся Люциус, его всегда сопровождала Андромеда. В душе бедной девочки Нарциссы начали просыпаться поистине отрицательные качества, так не свойственные ей прежде: зависть, злость и гнев. В первую очередь на себя, от бессилия сделать что-нибудь.
Стояла необычайно холодная погода и Нарцисса стала замерзать. Поплотнее запахнув мантию, она подумала, что Розье пошутил и хотела уже вернуться в замок, как вдруг на плечо опустилась тяжелая рука. Нарцисса обернулась.
— Испугалась? — улыбнулся Розье.
Нарцисса вздернула подбородок.
— Вот еще! Чего там у тебя? Я здесь замерзла, пока тебя ждала.
— Полегче, а то я ведь могу и передумать...
Розье сделал шаг назад. Нарцисса пожала плечами.
— Как хочешь, — сказала она. — Это ведь и в твоих интересах тоже.
Ивен достал из кармана записку и протянул ей. Она брезгливо подхватила листок двумя пальцами и поднесла пергамент к глазам. В последних лучах солнца, едва различая буквы, большая часть из которых превратилась в кляксы, девушка прочитала коротенькое послание.
«Помнишь, как мы провели прошлую ночь? Я был бы не против повторить и...»
Дальше буквы совсем расплылись, и слов Нарцисса не разобрала. Она дважды прочитала записку, потом посмотрела на Розье и спросила:
— Что это ты с ней делал?
Розье нахмурился.
— Я нашел её в раздевалке. Пол был мокрый.
— Ну и что это? Записка влюбленного пуффендуйца?
— Ха! — оживился он. — Это твой драгоценный Люциус! Выпала у него из кармана.
Нарцисса прочитала послание еще раз. Ну конечно, как она сразу не догадалась? Ведь этот почерк она может без труда определить из тысячи. В ту же секунду её захлестнул восторг.
— Но тогда... это... — забормотала Нарцисса, — это будет большой скандал, — вмиг восторг сменился гневом. — Я так и знала, что эта сука уже трахалась с ним! Я оставлю это письмо себе и отправлю папе! Они узнают всю правду...
Глядя на Нарциссу, Розье подавил улыбку. Когда Кингус Блек узнает, что Люциус Малфой, потомок одной из глубокоуважаемых семей, переспал с его несовершеннолетней дочерью, то в обеих семьях разразится скандал, и Люциус больше никогда не увидит Андромеду.
Нарцисса спрятала записку в карман и с прищуром поглядела на него. Потом взяла Розье под руку и направилась в сторону замка. В размышлении она прошла половину пути и вдруг вскрикнула:
— Дуэль!
— Чего? — оторопел Розье.
— Ты должен вызвать на дуэль Люциуса!
Ивен затормозил.
— Это еще зачем?
Нарцисса хитро улыбнулась. Затем подняла руку и коснулась ладонью его лица. Её кожа оказалась неожиданно холодной, и Розье почувствовал, что покрывается мурашками.
— Милый, — сказала она, и вдруг приподнявшись на носочках, чмокнула его в губы. Розье не отпрянул.
— Ты что делаешь?
— Тебе не понравилось? — лукаво спросила Нарцисса. — А если на моем месте была бы Меда?
Розье покраснел, и она засмеялась. Её звонкий громкий смех заполнил собою вечернюю тишину.
— Я так и знала! Знала! Тебе нравится моя сестра! — она помрачнела. — А я? Я нравлюсь тебе, Ивен?
Ёе вопрос смутил его. Высокая, пышущая здоровьем Андромеда затмевала собою маленькую и худенькую Нарциссу. Неосознанно Розье оглядел её хрупкую фигурку, и она это заметила.
— Да, — сказал он жалобно.
— НЕТ! — крикнула она ему в лицо. — Конечно же, нет! Все вы мальчишки смотрите только на внешнюю сторону медали... — девушка приложила ладонь к почти плоской груди. — А внутри...
Розье отшатнулся, и Нарцисса развернувшись, побежала к замку, но запнувшись о камень, упала на землю и сильно ударилась. Она зарыдала во весь голос. Бледное лицо покраснело, а по щекам потекли слезы. Он кинулся к ней, вынимая на ходу палочку.
— Цисси! Тебе больно?!
Ивен опустился на колени и подхватил младшую Блэк под локоть.
— Внутри... — зашептала она, — больно.
Нарцисса вдруг начала сильно кашлять. Затем с хрипом втянула воздух, чем не на шутку испугала Розье.
— Тебе плохо! — едва не закричал он. — Я отнесу тебя в Больничное крыло.
Не слушая её вялые попытки отговориться, Розье поднял Нарциссу на руки и быстрым шагом направился к входным дверям. Уже в Больничном крыле, укрытая по подбородок простыней, и с сотрясающей её тело лихорадкой, Нарцисса обжигающим шепотом рассказала Розье о своем плане.
— Ты вызовешь Люциуса на дуэль... мой отец... я скажу ему, что ты вступился за Меду... и он заставит её выйти за тебя...
Слова давались ей с трудом; она слизала пот над верхней губой.
— Но как же я смогу победить его? — спросил Ивен. — Он ведь семикурсник и, наверное, знает заклинаний больше чем я.
Нарцисса посмотрела ему в глаза и через силу улыбнулась. Тонкие горячие пальчики стиснули его ладонь.
— Сможешь, — она глубоко вздохнула; на шее забилась жилка.— У меня есть «Феликс Фелицис». Помнишь, старик Слиззи устраивал конкурс...
Розье кивнул.
— Я думал, ты использовала зелье.
— Я не решилась. Что дадут мне эти двадцать четыре часа, если с ним я хочу быть вечно. Его примешь ты...
Она хотела сказать, что-то еще, но в этот момент дверь в палату распахнулась и вбежала Андромеда. За ней по пятам следовал Люциус.
— Цисси! — воскликнула Андромеда. — Я, как только узнала, то сразу кинулась сюда.
Розье поднялся и резко развернувшись, вышел. За дверью он услышал, как Люциус сказал:
— А что здесь делал этот слизняк?
— Люциус, — осуждающе произнесла Андромеда. — Нельзя так говорить...
Она не договорила, наверное, потому что Люциус притянул её к себе и поцеловал. Ивен представил себе, как исказилось от зависти лицо Нарциссы.
* * *
Люциус Малфой растеряно похлопал себя по карманам. Записки, которую он хотел подкинуть Андромеде на Трансфигурации, не было. Он обыскал в спальне все мантии и выглядел полным глупцом, опускаясь на четвереньки и заглядывая под кровать. На всех парах Люциус примчался в Больничное крыло.
Нарцисса лежала здесь уже третий день и шла на поправку. Опершись на подушку, полулежа, она читала учебник по Зельеваренью за шестой курс. Когда Люциус внезапно полез под её койку, она, перегнувшись через край, с удивлением наблюдала за его действиями.
— Ты что-то потерял?
— Да, — ответил Люциус, по-прежнему находясь под койкой. Пыль попала ему в нос, и он оглушительно чихнул. Нарцисса сверху захихикала.
Записки не оказалось и здесь. Малфой пополз назад и, подняв голову, едва не ударил Нарциссу в лицо; она смотрела на него с обожанием, две верхние пуговицы пижамы были расстегнуты и он увидел в просвете её грудь с маленькими розовыми сосками. Проследив за его взглядом, Нарцисса прикрылась.
— А... кхм... — Люциус поднялся на ноги. — В общем, здесь её нет.
Как ни в чем не бывало, Нарцисса взяла учебник в руки и пролистнула несколько страниц.
— А что ты искал?
— Да так... неважно...
— Это, наверное, очень важно, — закивала Нарцисса. — Иначе ты бы не полез под мою койку.
— Ага, — рассеяно произнес Люциус, подходя к двери.
— Например: любовная записка.
Он резко обернулся. Её глаза хитро поблескивали за обложкой учебника.
— Может быть... — уклончиво ответил он.
— Тогда ты должен её обязательно найти. Спроси Розье, может он знает.
Дождавшись пока за Люциусом закроется дверь, Нарцисса полезла под подушку. В последний момент она успела спрятать пергамент; когда он ворвался словно вихрь, девушка расшифровывала оставшиеся слова. Последние два слова развеяли все сомненья. Они гласили:
«Твой Люциус».
Люциус забежал в раздевалку. Шансов на то, чтобы её найти не было; каждый раз после проведения матчей, здесь тщательно прибирали. Его охватила паника. Если вдруг узнают их секрет, то поднимется невообразимый скандал. Дернуло же его в порыве страсти написать эту дурацкое послание. Мог бы просто подойти и предложить встретиться в Выручай-Комнате еще раз.
Его состояние заметила Андромеда.
— Ты чем-то огорчен, — заявила она вечером.
Они сидели в гостиной вдвоем; она удобно расположилась у него на коленях. Её мантия покоилась на спинке соседнего кресла.
— Все в порядке, — соврал он.
Андромеда развернулась, и широко разведя колени, положила его ладони к себе на бедра. Она наклонилась и поцеловала Малфоя в губы; её длинные черные волосы коснулись его лица.
— Ты напряжен.
Она помассировала его плечи. Малфой усмехнулся.
— Есть идеи?
— Да, — ответила, улыбаясь, Андромеда. Девушка расстегнула его мантию, и её руки скользнули по его белой рубашке. Она облизала губы. — Почему бы нам сейчас не уединиться в нашей комнате?
— А если нас поймают? — он стал расстегивать нижнюю пуговицу её блузки, за что получил по рукам. — Этот придурковатый Перкинс, сейчас, наверное, бродит по всему замку со своей облезлой кошкой.
В этот раз секс был не так удачен. Ритмично двигая бедрами, Люциус не переставал ни на секунду думать о том, что произойдет, если об их связи узнают родители. Какой-то студент прикарманил себе его записку, это очевидно. Естественно, подозрения пали на Нарциссу. Его давно уже напрягали странные взгляды, которые эта девочка порой кидала на него. Кто знает, стоит ли за этим она? В лучшем случае, если записку просто выкрали глупые второкурсники, а если на неё наткнулся кто-то из преподавателей? В таком случае уже сейчас в Малфой-Мэнор и на площадь Гриммо 12, летят совы от Диппета. Он пытался об этом не думать. «Спроси Розье...», — неожиданно вспомнилась фраза брошенная ему Нарциссой. «Она что-то знает», — подумалось Люциусу, нужно было допросить её там же, пригрозив расправой. Она хитро улыбалась и вела себя так, будто подталкивала к чему-то. Люциус решил, что завтра выбьет из неё всю правду. Он уже давно заметил, что Нарцисса заглядывается на него, должно быть с первого курса... и ей по силам что-нибудь подстроить.
Андромеда щелкнула застежкой кружевного лифчика. Сидя на широкой кровати в Выручай-Комнате и надевая трусики, она хмуро посмотрела на Малфоя. Он накинул мантию на голое тело и уже расположился в кресле напротив; между бровей пролегла глубокая складка. Она набросила блузку на плечи.
— Может, ты объяснишь, что произошло? — спросила она. — Сегодня знаешь ли, ты не был на вершине.
Он окинул её взглядом, будто искал изъян в фигуре.
— Я знаю, прости, — запустил он пальцы в волосы. — Я допустил ошибку.
Андромеда недовольно поджала губы и стала быстро застегивать пуговицы.
— Да что случилось?! Ты говоришь загадками.
Люциус вздохнул.
— Несколько дней назад я написал записку тебе... глупая вещь на самом деле...
Он замолчал, собираясь с мыслями.
— И?! — поторопила Андромеда. — Мерлин! Иногда ты ведешь себя как тролль! Ты можешь сказать все сразу и не тянуть резину?!
Она прошлась по мягкому ковру — от кровати к креслу и обратно — мягкие ворсинки щекотали ступни. Девушка заметила, что застегивая пуговицы, перепутала петли и теперь одна пола блузы была ниже другой. Слизеринка присела на кровать и дернула блузку в разные стороны; раздался треск, и несколько пуговиц отлетело.
— Черт! Да говори уже! — крикнула она. — Хватит молчать!
Люциус сжался в кресле. Временами он выглядел слабым, и она недоумевала, как вообще связалась с ним.
— Что было в этой записке?
— Я предложил тебе встретиться еще раз.
— Что?!
— И еще указал свое имя.
Андромеда посмотрела на него, как на идиота.
— Где сейчас эта записка?
— Я её потерял...
— Ты сумасшедший! — завопила она. Лицо её стало пунцовым, а на шее вздулись вены. — Ты... ты понимаешь, что если кто-нибудь найдет её, то мой отец запретит нам видеться!
— Знаю, знаю!
Люциус замахал на неё руками, требуя, чтобы она замолчала хоть на секунду, но Андромеда не успокаивалась.
— ...что скажут твои родители...
Она часто напоминала ему Беллу — временами в ней проскальзывали нотки превосходства, и тогда девушка могла завестись на целый день. Нарцисса была мягче.
— ...ты мог сразу сказать?
Люциус предположил, что записка пропала в день финального матча. С того времени прошло уже три дня — все эти дни он праздновал и позволил себе не ходить на занятия — но писем от родителей до сих пор не пришло. Он сделал вывод, что пергамент с его откровенным любовным посланием все еще в замке.
— ...хватит молчать!
— ДА ЗАМОЛЧИ ТЫ!!! — заорал он.
В глазах Андромеды промелькнул испуг. Она хотела что-то добавить, но лишь открыла и закрыла рот.
— Не смей кричать на меня, — прошептала девушка.
Малфой несколько раз вздохнул, пытаясь успокоить всколыхнувшую в нем ярость.
— Послушай меня внимательно, — сказал он. — Она где-то в замке, я это точно знаю.
— Откуда? — Андромеда уже пришла в себя. Слушая его вполуха, она стала собирать пуговицы.
— Это Нарцисса.
Андромеда отвлеклась от своего занятия и подняла голову.
— Это невозможно. Цисси еще слишком маленькая...
— Ты её недооцениваешь.
Люциус поднялся, скинул мантию и, подойдя к кровати, стал одеваться. Андромеда взмахом палочки, вернула пуговицы на место.
— Сегодня утром я зашел в Больничное крыло. Она что-то там разглядывала, а потом быстро спрятала это под подушку.
— Что ж ты не отобрал записку у неё?
Малфой хмыкнул.
— Она бы тогда разоралась на всю палату. Та еще стерва.
— Не говори о ней так!
Андромеда накинула мантию. Было неприятно сознавать, что Цисси могла пойти на такую подлость. Девушка знала, что её младшая сестра — горячо любимая Цисси — засматривается на Люциуса с первого курса... В первый же день учебы, она прибежала к ней в спальню для второкурсников, забралась под одеяло и восторженно шептала о Малфое. Цисси рассказала ей, что заметила Люциуса еще в поезде, а когда увидела его, сидящего за столом Слизерина, то потом чуть ли не вслух молила Шляпу отправить её на змеиный факультет. Андромеда только посмеялась над ней и её внезапной детской влюбленностью, а потом погнала спать.
— Завтра я поговорю с ней, — пообещал Люциус. В его голосе проскользнула неприкрытая злость.
— Не вздумай! — воскликнула Андромеда. Было страшно подумать, что может сделать Малфой в приступе ярости. — Лучше я сама. Завтра схожу в Больничное крыло.
— Ладно, — вдруг легко согласился Люциус. — Мне тоже надо кое-кого встретить.
* * *
В пять часов утра Нарцисса незаметно выскользнула из Больничного крыла и бегом кинулась в свою спальню. Наступил предпоследний выходной в этом семестре, и даже если её сейчас застукает в такую рань завхоз, то ничего ей не сделает. Солнце уже успело подняться, в распахнутые окна залетал прохладный ветерок, а на небе ни облачка — идеальный день для сладкой мести.
Малфой ведь не дурак и наверняка уже догадался, что за исчезновением записки стоит она. Оставалось надеяться на Андромеду — глупенькая сестрица примется горячо защищать её и тем самым только выиграет время. Нарцисса чувствовала, что все закончится сегодня утром, возможно еще до завтрака.
Нарцисса забежала в свою спальню и в спешке смахнула чернильницу с прикроватной тумбочки. Едва слышно ругнувшись, она открыла чемодан и стала искать запасной пузырек. Девушки в постелях недовольно заворочались, кто-то бормотал ругательства. Нарцисса схватила пергамент и, усевшись на кровать, стала писать письмо.
«Дорогие мама и папа! Должна с прискорбием сообщить Вам, что наша любимая Андромеда сглупила. Четыре дня назад я совершенно случайно узнала, что она на протяжении всего года спала с Люциусом Малфоем. Чтя наши семейные традиций, я пишу Вам это письмо, но все же прошу Вас быть снисходительней к Меде. Особенно это относится к папе — зная его суровый нрав и временами жестокий характер, попрошу его не наказывать строго Андромеду. Вчера же Ивен Розье вступившись за честь Андромеды, вызвал Люциуса Малфоя на дуэль и исход её должен решиться сегодня.
Три дня я пролежала в Больничном крыле, похоже, болезнь моя возобновилась и все эти дни я провела в мученьях, а потому и не смогла предупредить Вас заранее.
С любовью, Ваша дочь, Нарцисса».
Ивен Розье стоял в гостиной Слизерина и с нетерпением поглядывал на дверь, ведущую в девичьи спальни. Пятнадцать минут назад за ней скрылась Нарцисса. Она ворвалась сюда и, заметив его, подняла большой палец левой руки вверх, а затем помчалась к себе. Её каблуки еще долго выбивали отчаянную дробь, после того, как она забежала в спальни.
Розье не выспался. Он почти всю ночь сидел в кресле и ждал появления Люциуса и Андромеды. После отбоя их никто не видел, и в кроватях их тоже не было. Это заставило его занервничать. Розье живо представил себе, как Малфой и Андромеда приходят к директору Диппету с повинной, с надеждой на милость, а старый маразматик благословляет их и вручает обручальные кольца.
С пяти утра Ивен уже был в гостиной и с трудом разлеплял веки, цепляясь за спинку высокого кресла. Появление Нарциссы подействовало, словно холодный душ. Розье потер лицо ладонями и уставился в дверь, широко раскрыв глаза.
— Эй! — окликнули его.
От неожиданности он вздрогнул и обернулся. Нарцисса с недовольным видом разглядывала его. В её правой руке был зажат конверт, а карман мантии оттягивал пузырек с зельем «Феликс Фелицис».
— Ты чего спишь?
Розье пожал плечами и подавил зевок.
— Я всю ночь прождал их, но они не появились.
Нарцисса подошла ближе, и он увидел в её глазах своё отражение.
— Ну, тогда идем быстрее!
С этими словами Нарцисса направилась к выходу.
Андромеда распахнула дверь в палату. Все койки были заправлены за исключением той, на которой лежала Нарцисса. Андромеда двинулась к сестре, но тут ей путь перегородила медсестра — невысокая полная женщина — она замахала руками и зашикала на неё.
— Сюда нельзя! Ты что не видишь — больная еще спит!
— А вы уверены, что там кто-то есть?!
Медсестра оскорбленно надулась.
— Я здесь что, просто так?! — закричала она.
Не слушая её, Андромеда подскочила к койке и сорвала простыню.
— Что... что ты делаешь?! Что это... — медсестра уставилась на свернутое одеяло.
Андромеда достала палочку.
— Фините Инкантатем!
Раздался негромкий хлопок и на месте одеяла появился учебник по Зельеваренью за шестой курс.
— А где девочка? — растерянно спросила медсестра. — Только вчера здесь лежала.
— Вот так значит, вы следите за своими пациентами, — презрительно сказала Андромеда.
И не слушая больше её невнятный лепет, она выскочила в коридор, где прислонившись к подоконнику, её ждал Люциус.
— Ну что? — спросил он.
— Она пропала! Пропала! — заорала Андромеда.
Меда заметалась в разные стороны; стук её каблуков по каменному полу неприятно раздражал слух. Малфой достал палочку и, похлопывая ею себя по бедру, напряженно на неё посмотрел.
— Знаешь что, — сказал он. — Пойдем-ка в совятню. Уверен, мы перехватим их там.
— Их?
Андромеда прекратила делать круги в коридоре и уставилась на него.
— Да, черт возьми, их! Её и Розье. Думаешь, этот слизняк просто так ошивался в Больничном крыле?
— Ну, — протянула Андромеда. — Он же нашел её на территории замка без сознания.
Люциус скривился.
— Ага! Поздно вечером. Угадай, что они там делали? — он растянул губы в волчьей ухмылке. — Точно не целовались.
От быстрого шага у Нарциссы сбилось дыхание. Она успела вспотеть; ткань блузки прилипла к телу, как вторая кожа. Её мантия распахнулась и, несмотря на теплую погоду, она стала замерзать. Вдобавок она почувствовала, как стала стремительно подниматься температура.
В замке было необычайно тихо, но Нарцисса все равно прислушивалась к любому шороху. Вдруг сейчас из-за поворота выскочат Люциус и Андромеда? Про «Феликс Фелицис» она забыла.
Они завернули за угол и оказались в небольшом помещении. Здесь было несколько арочных проходов и единственная дубовая дверь; за ней начиналась винтовая каменная лестница, ведущая в совятню. Нарцисса достала палочку и подскочила к двери.
— Подожди. — Розье схватил её за рукав мантии. — А дуэль?
Нарцисса закусив губу, уставилась на него.
— Дуэль? — приподнявшись, она поглядела поверх его плеча. — Будет тебе дуэль! Держи его! Держи! — завопила девушка.
Розье обернулся. В коридоре, из которого они только что вышли, показался Люциус. Заметив их, он вытащил палочку и побежал.
— Стойте! Стой, Нарцисса! Стой!
За спиной Розье захлопнулась дверь — Нарцисса юркнула в совятню.
* * *
Нарцисса захлопнула дверь и, обернувшись, коснулась палочкой замочной скважины.
— Коллопортус!
С другой стороны Розье закричал «Протего!», а потом дверь сотряслась от врезавшихся в неё заклинании. В следующую секунду Нарциссу схватили за шею и кинули на каменные ступени. Она ударилась спиной об острый угол, и в глазах помутилось от парализующей боли. Над ней нависла высокая фигура, едва различимая в темноте.
— Письмо! Письмо, Цисси! Отдай его мне!
Андромеда склонилась над сестрой и ощупала внешние карманы мантии. Потом откинула края в стороны и присев на корточки провела ладонями по внутренним карманам. В одном из них хрустнул конверт.
Нарцисса со стоном открыла глаза. Андромеда трясущимися от возбуждения руками вскрыла конверт. Её вспыхнувшие было триумфом глаза, погасли. Она откинула в сторону пустой конверт и вцепилась сестре в плечи.
— Где оно? Скажи мне, Цисси, или я применю крайние меры.
Нарцисса засмеялась; снаружи об стену ударилось очередное заклятие от Люциуса.
Положив руки ей на бедра, Андромеда ощупала карманы её брючек. Немного приподняв Нарциссу, она подложила ладони ей под ягодицы и коснулась задних карманов. Её пальцы наткнулись на плотно сложенный лист пергамента. Изогнув кисть, Андромеда попыталась ухватить письмо кончиками пальцев, и тут ей в ребра уперлась палочка Нарциссы.
— Импедимента!
Андромеда со сдавленным криком отлетела назад и Нарцисса не теряя времени, вскочила на ноги. Бросив взгляд на корчившуюся у двери сестру, она развернулась и помчалась наверх.
Под удаляющиеся шаги Нарциссы, держась за бок, Андромеда встала на колени и неуклюже полезла в карман за палочкой.
— Люциус! — закричала она в надежде, что Малфой её услышит за толстыми стенами и дубовой дверью. — Она убежала!
Ответом ей послужил приглушенный разряд молнии.
Через несколько пролетов, Нарцисса поняла, что устала. Мускулы на бедрах запросили пощады, а в икры будто вонзились ножи. Задыхаясь, она скинула мантию. Теряя драгоценное время — она услышала, как застучали каблуки Андромеды — Нарцисса сняла собственные туфли и швырнула их вниз.
Перескакивая через ступени, туфли полетели прямо под ноги Андромеде. Она отскочила в сторону, словно это была не обувь сестры, а ядовитые змеи.
— Цисси...
И тут срикошетив от стены в дюйме от неё пролетело Оглушающее. Андромеда затихла, а затем, стараясь не шуметь, прижалась к внешней стене. Вытянув руку с палочкой вперед, она попыталась заглянуть за поворот. Простучав каблуками по ступеням, Андромеда наткнулась на мантию.
— Акцио, письмо!
— Протего! — донесся издалека голос сестры.
Взвыв от бессилия, Андромеда ринулась вдогонку.
Тяжело дыша, Нарцисса прислонилась к стене. Холодный воздух с хрипом врывался в легкие, а ступни окоченели на ледяных ступенях. Снизу хлопнула дверь.
— Меда! Ты поймала её? — закричал Малфой.
Собрав волю в кулак, Нарцисса стала подниматься дальше. Она уже не могла бежать — силы покинули её и сейчас ей не помешал бы «Феликс Фелицис», который остался в мантии. Нарцисса преодолела последний пролет и оглядела помещение. В просторные окна падали лучи солнца, но совы спали на своих насестах. Пройдя в центр комнаты, она подняла палочку вверх. Раздался выстрел, словно взорвалась петарда, и птицы разом взлетели вверх и закружили, что-то крича.
Еле волоча ноги, девушка поплелась к окну, вытаскивая на ходу письмо. Одна из сов плавно спикировала вниз и вытянула лапку. Нарцисса положила палочку на подоконник и стала привязывать письмо, а сзади все отчетливей раздавался стук каблуков.
— Лети, — прошептала она.
Перед глазами сгустилась темнота; опершись руками о подоконник, Нарцисса глубоко задышала, пытаясь сохранить крохотные частички сознания.
— Цисси!
В комнату забежала Андромеда.
— Что ты наделала? Зачем?
Андромеда присела на корточки и закрыла лицо ладонями. В глазах защипало, и по щекам потекли горячие слезы.
— Зачем, Цисси? Если тебе нужен был он, то я бы так... уступила...
Нарцисса развернулась, потом медленно села на колени и легла на пол. Она закрыла глаза и перед тем, как провалится во мрак, услышала сдавленный плач.
* * *
Черные воды сомкнулись над Нарциссой, а затем она услышала, как её тело с грохотом повалилось на пол. Она упала лицом вперед и разбила себе нижнюю губу; рот наполнил солоноватый привкус крови. В следующую секунду девушка уже лежала на кушетке в соседней комнате, а около неё сидела Белла и хлестала её по щекам. Нарцисса со стоном открыла глаза.
— Ты как? — спросила Беллатриса.
Пальцами левой руки она сжала её подбородок и вгляделась в бледное лицо; на предплечье темнела Черная Метка. Нарцисса приподнялась на локтях, но Белла толкнула её обратно.
— Лежи спокойно, Цисси, — сказала она. — Никуда твой Люциус не денется.
— Он здесь? — шепнула Нарцисса.
— Нет еще. Но больше в гостиную я тебя не пущу. Там слишком душно.
Нарцисса села.
— Ты не понимаешь! Я должна увидеть... должна знать.
Беллатриса положила одну руку ей на шею, а другой утерла пот с лица, проведя ладонью от виска, минуя скулы и впалые щеки к подбородку; пригладила выбившуюся прядь в прическе Нарциссы.
— Пусти меня, Белла, — попросила она. — Я хочу увидеть его.
— Нет!
— Я не буду заходить. Просто постою около двери и послушаю.
Они принялись спорить до тех пор, пока не расслышали, как со стуком распахнулась входная дверь. Беллатриса подхватила сестру и потащила её к двери; та от слабости еле волочила ноги.
— Вот узнает мама, — прошипела Белла. — Получишь.
Она наколдовала стул и усадила Нарциссу прямо возле замочной скважины. Стоя в полной темноте, Белла выглянула в щель между косяком и дверью.
В ярости Люциус пришел в дом Блэков. За последние несколько лет старик Кингус изменился до неузнаваемости, словно Друэлла Блэк в последние годы выпила из него все соки. Он сильно похудел, вместо длинных волос у него была короткая стрижка. Кожа на лице болезненно натянулась и пожелтела, и только глаза отливали живым блеском. Они прошли в гостиную и остановились возле гобелена с начертанной на нем родословной.
Обычно спокойный и хладнокровный Люциус размахивал руками и почти кричал на старика; он был немного выше Кингуса, и это добавляло ему уверенности. «Как мог одобрить отец Андромеды брак с грязнокровкой», — вопрошал Люциус к мистеру Блэку. Он был похож на разъяренного вепря, и казалось, что еще чуть-чуть и изо рта потечет пена. Люциус так увлекся, что не заметил выскочившую из другой комнаты Нарциссу, которая теперь стояла и в отчаянье заламывала свои тонкие белые руки, а на её плечи покровительственно опустила ладони Белла. На её тонких губах играла самодовольная усмешка; на обнаженном левом предплечье виднелась Черная Метка.
— Знаешь, сынок! — не выдержал Кингус. — Андромеды больше нет, и не будет! Забудь о ней, понял?! Для нас она умерла!
Ошарашенный Люциус отшатнулся и, оступившись, чуть не упал, а отец вдруг достал свою палочку — необычайно короткую и толстую, как папироса — и ткнул её в гобелен. Палочка прожгла круглую аккуратную дырочку прямо в центре имени «Андромеда Блэк».
Vova
