Наследник Слизерина

— Том! Пора обедать! – долетел до него звонкий, с ласковыми оттенками голос.

Услышав его, мальчик мигом вскочил на ноги с мягкой теплой травы, растущей под огромным раскидистым деревом.

— Иду! – сердце наполнилось радостью, а на глазах беспричинно выступили слезы. – Иду! – повторил он и побежал мимо растущих вдоль узкой тропинки аккуратно постриженных кустов. Летнее солнце пробивалось сквозь зелень листьев, нежно лаская лицо, легкий ветерок встрепал черные волосы на голове, пытаясь играться с непослушным вихром.

Том выбежал на поляну перед двухэтажным кирпичным домом с ярко-красной черепичной крышей и гордо торчащей из нее дымовой трубой. Распахнутые настежь окна первого этажа зазывали внутрь, а на пороге перед дверью стояла она. Черноволосая, худенькая, в розовом в цветочек коротком платье.

— Ненавижу, — пробормотал он, сквозь сжатые на бегу зубы. – Ненавижу… Почему ты бросила меня одного? – уже громче и в полный голос крикнул Том. – Почему, мама?!

— Мальчик мой, еда сейчас остынет, – словно не слыша его слов, женщина, безмятежно глядя на него, раскрыла дверь.

Том был уже совсем рядом с домом, когда почувствовал сильный удар в грудь. Непонимающе он уставился на мать, но та, по-прежнему улыбаясь, одиноко стояла возле входа в дом. Очередной удар, уже в район живота, сбил его с ног и скинул со ступенек на траву. Том попытался оглядеться. Никого рядом с ним не было. Разве, что мать…

Яркий свет, ударивший в лицо, заставил открыть глаза и выдернул в мрачнуюкаждодневную реальность.

— Держи ему руки, а я ноги, – послышался испуганный шепот.

Он лежал в своей кровати, в полутемной ненавистной ему комнате. И в ней сейчас кроме него находились посторонние. Один из них ударил его целых два раза и явно собирался продолжить. Другой крепко держал его за руки, а третий, возбужденно сопя, за ноги, лишая возможности спрыгнуть с кровати и попытаться дать отпор незваным гостям. Свет продолжал слепить глаза, мешая разглядеть присутствующих, но и, не видя лиц, он почти наверняка знал, кем они являются.

Не в силах пошевелиться, мальчик громко и при этом вызывающе высокомерным голосом, хотя и несколько наудачу, проговорил:

— Джордж! Ты же не глупый и должен понимать, придет утро, твоим дружкам придется меня отпустить и тогда уже будет больно вам. Только намного больнее, чем мне сейчас.

Точно в яблочко!

— Не будет! – испуганно и одновременно торжествующе отозвался Джордж. – Днем меня уже забирают новые родители. Так что я тебя не боюсь!

Такого поворота событий Том не ожидал.

— А за своих приятелей не боишься? – после непродолжительной паузы поинтересовался он.

— Нет! – над ним склонилась голова, полностью замотанная в женский платок. Оставались лишь узкие щелочки для глаз. Парень, стоявший в изголовье кровати, явно ухмылялся, довольный собой. Джордж с товарищами хорошо подготовились, ничего не скажешь. Но они не учли одного, он все равно знал, кто именно сейчас стоит рядом. Сам не понимал как, но знал…

Последовавший следом удар в живот заставил все тело согнуться от резкой боли, помощники Джорджа с трудом сумели удержать его на кровати. Били долго. Том потерял счет времени. По животу, голове, паху… После второго десятка ударов он перестал остро ощущать боль, она притупилась и осталась как бы в стороне, продолжая незримо присутствовать, но уже не столь остро, как в начале терзать его тело.

Вместо боли явилась обида, злость, а следом за ними и дикая, буквально животная ярость.

“Джордж…Роб…Стэн…”, – прошептал мальчик, сплевывая кровь на смятую подушку. – “Вам всем конец! И первый будешь ты, Джордж. Ты никогда не увидишь своих новых родителей, пришло время увидеть твоих старых. Клянусь всеми клятвами, какие только существуют в этом мире!”

В следующий миг лампочка, подвешенная в высоте потолка, разлетелась на сотни мелких осколков, осыпав ими детей.

— Что происходит? – нервно воскликнул Роб.

Инстинктивно пытаясь прикрыть голову от падающего стекла, он поднял руки вверх, отпуская ноги Тома на свободу. Воспользовавшись секундным замешательством своих мучителей, мальчик, недолго думая, скатился с края кровати на пол, увлекая за собой державшего его за руки Стэна. Тот не устоял на ногах и, перевалившись через ее спинку, рухнул лицом на подушку. Мгновения хватило Тому, чтобы оказаться на полу, ощущая босыми пятками прохладу холодного камня. Очутившись вместо него на кровати, Стэн испуганно вскрикнул и разжал пальцы.

Стоя в возникшей кромешной тьме, слабо освещаемой лишь блеклым лунным светом, с трудом пробивающимся через плотно завешенное тяжелой пыльной шторой маленькое окошечко, он, яростно переводя дыхание, внезапно ощутил удивительное чувство. Пьянящее и будоражащее кровь ощущение собственной власти, сознание, что именно он в настоящий момент является полным хозяином в этом помещении. Том отчетливо различал испускаемый тремя мальчишками страх. Несколько секунд назад они, на два года старше его каждый, мучили и били свою жертву, а теперь жертва стояла перед ними и решала, что же делать со своими обидчиками. И Роб, Джордж и Стэн прекрасно осознавали изменившуюся ситуацию. Двое из них нервно переминались с ноги на ногу, ожидая, что он предпримет в следующее мгновение, а третий продолжал валяться на кровати, боясь пошевелиться.

Неожиданно раздался хруст ломаемого подошвой ботинка стекла. Роб, не видя ничего под ногами, случайно наступил на него. Резкий звук вывел трех мальчишек из оцепенения, а Тома лишил неожиданно сладкого для него чувства.

— Бежим! – воскликнул Джордж. – Думаю, с него хватит!

Вместе со звуком своего голоса Роб бросился к двери, на ходу оттолкнув Джорджа. Следом за ним последовал вскочивший с кровати Стэн.

“Пускай бегут”, — быстро подумал Том. – “Они все равно никуда не денутся из приюта. Сейчас мне нужен только Джордж. У меня всего несколько часов, чтобы успеть ему отомстить.”

Роб и Стэн за доли секунды преодолели расстояние, отделявшие их от двери и, рванув ее на себя, раскрыли настежь. Джордж неся за ними следом.

“Нет! Он не должен уйти. Не должен!”

Немного утихнувшая ярость вновь заклокотала у Тома в груди. Он попытался догнать мальчишку, но почти сразу понял, что у него ничего не получится. Их уже разделяло три метра. И, если Джордж окажется в коридоре, то Тому нечего рассчитывать отомстить. Мальчик убежит в свою комнату, а там, кроме двоих его дружков жили еще двое парней. Слишком много народу и с пятью он уже никак не справится. Как не боялись приютские дети Тома, но собираясь вместе по трое и более, они преодолевали свой страх, а довольно часто наглели и начинали мстить ему за свои унижения, насмехаясь и глумясь над ним.

Роб и Стэн были уже в коридоре. Не останавливаясь, они побежали вдоль него по направлению к своей комнате. Ярость вперемежку с осознаваемым бессилием продолжала расти внутри Тома. Джордж находился уже рядом с дверью. Он и готов был уже пробежать дверной проем, как дверь сама собой, без чей-то посторонней помощи двинулась в обратную строну, слегка скрипнула и с легким хлопком закрылась прямо перед его носом. Джордж на полной скорости врезался в нее, попытался открыть, но Том был уже рядом. Схватив мальчика за шею, он резко развернул того лицом к себе, одновременно прижимая к стене. Глядя в полные ужаса глаза, сам того не понимая, как все произошло, он едва слышно прошептал:

- Готов к встречи с родителями?

Джордж раскрыл рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но правая рука Тома с силой сжала горло, а левая плотно легла на рот, не давая словам вырваться наружу.

“Остановись. Только не в своей комнате”, — внезапно мелькнуло у него в голове. – “Не делай глупость. Зачем тебе проблемы?”

— Садись, Том, – произнес полицейский, кивая на стул рядом со столом, за которым сидел сам. – Расскажи, чем ты занимался сегодняшней ночью и почему, как ты думаешь, Джордж Смит повесился.

Мальчик медленно сел на указанный ему стул, и взглянул краем глаза на ставшую за сегодняшнее утро худее обычного миссис Коул. Хотя, ему всегда казалось, что куда уж сильнее, ведь она и так походила на ходячую швабру. Отогнав посторонние мысли, полностью сосредоточил свое внимание на полицейском, точнее констебле Стиве Мартене, как он сам преставился. Том оценивающе поглядел на него. Офицеру на вид было лет двадцать пять, может двадцать семь. Русые волосы, примятые снятым черным котелком, лежащим в данный момент на левом краю стола, смешно топорщились в разные стороны. Совсем недавно выбритое лицо, тонкие губы и плоский, немного приплюснутый нос. Скучающий взгляд, периодически, словно насильно вспыхивающий, смотрел в пространство где-то в районе плеча и шеи мальчика. Скучающий взгляд…

“Ему явно безразлична смерть Джорджа”, – трансформируя … мелькнувшую мысль, подумал Том. – “Он явно будет строить из себя строгого полицейского, но скорее всего не сделает ни малейшей попытки приложить хоть малюсенькое усилие дабы разобраться в произошедшем. Никому нет дела до приюта и живущих в нем детей…”

- Сэр, я всю ночь спал и ничего не слышал, – медленно произнес он, глядя констеблю прямо в глаза.

Тот явно смутился, но постарался не подать виду.

— А как ты можешь объяснить разбитую лампочку в своей комнате? – поинтересовался мужчина.

Том и сам не понимал, почему та лопнула, разлетевшись на множество осколков, но благоразумно постарался убрать всё лежавшее на полу его комнаты стекло до прихода миссис Коул, заодно поменяв окровавленное постельное белье.Но вот заменить лампочку он не смог. Слишком уж высоко та находилась, под самым потолком, да и плюс ко всему сами электрические лампочки были большой редкостью, и Том попросту не смог найти в приюте на замену другую. Поэтому оставшийся без стекла металлический цоколь сразу бросился в глаза вызвавшей констебля миссис Коул, зашедшей за Томом через некоторое время после прихода полицейского.

— Никак, – наивным голосом ответил он, продолжая смотреть офицеру в глаза и постаравшись придать своему лицу самое невинное выражение, какое только умел. – Я ничего в них не понимаю. Электричество, оно, знаете ли, для меня, неграмотного сироты, сплошная загадка.

— Понятно, – недовольным тоном проговорил констебль. – Все это не так важно… Скажи мне лучше, Том, как так получилось, что Джордж оказался повешенным?

— У меня нет этому объяснения, сэр. Я ведь спал. И вообще, я не дружил с Джорджем. Вы лучше спросите обо всем Стэна или Роба.

— Я уже спрашивал, – криво улыбнулся тот и на мгновение дрогнувшим голосом продолжил. – Мальчики говорят, что именно ты, Том, убил Джорджа. И не буду скрывать, не только они. Я поговорил со многими детьми из приюта и почти все в один голос говорят, что, если не ты убил его, то уж точно способен на такое.

— Сэр! – содрогнувшись в душе, но внешне усмехнувшись и по-прежнему стараясь выглядеть спокойным и уверенным в себе, перебил его Том. – Как вы можете верить им всем на слово. Стэн и Роб просто недолюбливают мою персону, вот и наговаривают вам хором про меня всякие гадости. Не буду скрывать, я многим здесь не по душе. Но ведь нельзя лишь на основании одних наговоров, пусть и от многих делать далеко идущие выводы….

— Именно это нас с офицером и пугает, — проговорила сохранявшая все это время молчание миссис Коул. – Уж слишком единодушны дети в своих оценках на счет тебя, притом, что разговаривали мы с каждым из них поодиночке.

Мальчик закрыл глаза и постарался успокоиться.

“Волноваться сейчас никак нельзя. Я и так хожу по грани. Если увидят мой страх, то расценят его, как признак вины и тогда привет тюрьма, а может и того хуже...”

Он мысленно вновь вернулся обратно в сегодняшнюю ночь.

“Остановись. Только не в своей комнате”, – пронеслось у него в голове. – “Не делай глупость. Зачем тебе проблемы?”

Том медленно разжал пальцы правой руки, сжимавшей Джорджу горло, и затем не спеша, наслаждаясь моментом, убрал левую руку с его рта. Мальчик, хрипя, повалился на пол, судорожно ловя губами воздух.

— Идиот! – прошипел он, с трудом подымаясь на ноги, держась трясущимися руками за стену. – Ты же мог убить меня! Ты точно псих.

Том, не глядя на Джорджа, молча открыл дверь и вытолкнул того в коридор. Вся злость и обида вдруг бесследно испарилась. Несколько секунд назад, глядя в перепуганные глаза того, кого он всей душой хотел убить, причем сделав его смерть по возможности мучительней и ужасней, он неожиданно понял, что не хочет того убивать. Или не может…

“Я ведь не такой, как все дети из моего дурацкого приюта. Не такой!!! Я другой, я лучше их всех вместе взятых. Я знаю и верю в это. Хоть бы я оказался прав!”

Выпихнув Джорджа в коридор, Том с трудом сумел сдержать внезапно навернувшиеся на глаза слезы. В гневе на самого себя, что дал слабину и, стараясь, чтобы мальчик не заметил мокрых глаз, он влепил тому звонкую затрещину и захлопнул дверь. Медленно усаживаясь на пол прямо возле двери, он вспомнил про свою недавнюю клятву. Крупные капли летнего дождя забарабанили по маленькому окошку в его комнате, на мгновение осветившись светом молнии приближающейся грозы.

И гроза грянула, только не за окном, а в стенах приюта. Внезапно послышавшиеся крики и шум от множества голосов и топота ног вывел мальчика из оцепенения. Выйдя из комнаты, Том к своему удивлению обнаружил в коридоре почти весь приют. Сбившись в небольшие группы, дети что-то испуганно-оживленно обсуждали, а завидев его сразу же замолкли и начали непроизвольно жаться к стенам, опуская под его взглядом глаза. Некоторые, постарше, угрюмо глядели в сторону Тома, но на вопрос, что происходит, отвечать отказывались. Лишь коренастый Джошуа мрачно бросил:

— А то ты не знаешь? Зайди в туалет, Реддл, если уже успел забыть!

Без лишних слов он двинулся туда сквозь мгновенно расступающихся перед ним детей. Зашел и замер, прикусив от неожиданности до крови нижнюю губу. Не доставая ногами буквально самую малость до грязного каменного пола, бессильно свесив вдоль туловища обе руки, глядя в его сторону остекленевшими выпученными глазами на толстой бельевой веревке непонятно как закрепленной вокруг цоколя электрической лампочки, висел Джордж…

Том открыл, непроизвольно прикрытые им глаза, возвращаясь обратно к допросу.

— То, что я не местный любимец, еще не значит, что я начну всех вокруг убивать, – съязвил он, вновь смотря констеблю прямо в глаза.

— Никто тебя и не обвиняет в убийстве. Пока по крайней мере… Но всё, что рассказали о тебе остальные дети, выглядит очень и очень подозрительно, – вздохнул полицейский. – Можешь идти… Но не смей покидать стен приюта, а лучше всего и своей комнаты. Миссис Коул, обязательно проследите за этим.

Та утвердительно кивнула. Констебль кивнул ей и, открыв, лежавшую перед ним толстую тетрадь начал что-то быстро писать.

Встав со стола, Том деланно легкой походкой пошел в сторону двери. Проходя мимо уже стоявшей на ногах миссис Коул, он заметил, что ее немного сотрясает нервная дрожь. Он взглянул на нее, сделав по возможности выражение своего лица именно таким, какое она не любила больше всего и, за которое иногда даже наказывала. Их взгляды встретились.

“Неужели нашу дорогую миссис Коул так расстроила смерть бедного Джорджика? Никогда за ней не наблюдал особо трепетной любви к сиротам и к Джорджу в частности. Интересно, о чем она сейчас думает?”

Том напрягся, пытаясь прочитать ее мысли, словно и в самом деле мог это сделать. И вдруг в его сознание яркой вспышкой ворвалось целое представление из множества разнообразных видений. Мальчик от неожиданности пошатнулся и едва не упал. Миссис Коул выглядела немногим лучше него. Резко оторвав от женщины взгляд, он тряхнул головой, пытаясь освободиться от нежданно возникших образов. Выйдя первым в коридор, и не оборачиваясь, Том зло бросил через плечо:

— Не надо меня провожать!

Та, кажется, была и рада. Для вида нахмурив брови, она проговорила:

— Я и не собиралась. Марш в комнату и не выходи, пока тебе не разрешат.

Не глядя на нее, Том быстро зашагал по коридору детского приюта.

Сколько он себя помнил, а было ему сейчас одиннадцать, он всегда жил в этом приюте. И ничегошеньки не знал о своих родителях. Единственное, что ему рассказала одна воспитательница, работающая здесь уже более пятнадцати лет, его мать умерла сразу после родов. На все вопросы относительно отца она ответила только одно: без малейшего понятия.

Таких же детей, как и Том в приюте было полным полно. Кого-то родители в один прекрасный день просто бросили, от кого-то отказались, не имея возможности прокормить, у кого-то банально умерли. Казалось, мальчик должен был чувствовать некоторую общность, своеобразное родство со всеми здешними сиротами из-за постигшего их всех одного и того же горя, да и время проводимое под одной крышей должно было как никак сплотить или хотя бы немного породнить их. Но Том не любил детей, живших здесь. Даже больше, он их всех презирал. За сиротство, за бедность, за отсутствие достойной жизни и каких либо признаков перспектив по ее улучшению. Себя же он считал многим лучше любого из них. Он верил, что он особенный и рано или поздно его особенность обязательно проявится. Если хотя бы не в том, что в один прекрасный момент за ним придет отец и заберет отсюда, то, по крайней мере, в чем-то другом. Однако время шло, отец не приходил, особенность не спешила проявляться. Том все больше озлоблялся на окружавших его детей, а по мере взросления и вовсе начал запугивать и обижать многих из них.

И вот, где-то с полгода назад мальчик обнаружил, что пугать детей ему становится все легче и легче. И дело было вовсе не в том, что он банально поднаторел в этом деле или в том, что ему уже одиннадцать и, значит, теперь проще стращать более младших. Нет, дело было вовсе не возрасте или самой обычной практике. Тома теперь стали побаиваться и мальчики старше его на год, а некоторые и на два. Да и полученный с годами навык тут совсем не причем. Том начинал чувствовать, что ему вдруг стало легче подчинять себе людей, заставлять их делать то, что он хочет, даже против их воли. А вот, в чем тут собственно было дело, он понять никак не мог. И поэтому еще больше укрепился в вере в свою уникальность.

Дополнительную уверенность ему добавило удивительное открытие, когда он заметил, как себя с ним начали вести живущие во дворе приюта собаки. Мальчик их всегда боялся, ведь они были огромных размеров, а самое главное очень злобные, имевшие дурную привычку каждый раз, завидев его, оглушительно гавкать. Поэтому он их не любил, а те, видимо догадавшись о его чувствах, отвечали взаимностью, громогласно облаивая его, каждый раз, когда тому приходилось пройти мимо них. Пару же месяцев назад Том к своему изумлению заметил, что стоит ему злобно посмотреть на любого, из пытавшихся тявкать на него пса, как тот немедленно прекращал скалиться, а иногда и вовсе отбегал на приличное расстояние.

Закрыв дверь, Том прошел к небольшому окошку, выходящему на узкую серую улочку, и уселся на деревянную табуретку, стоявшую рядом с ним. Он жил в комнате один, все приютские мальчишки наотрез отказались делить с ним комнату. Чему Том, к слову, оказался несказанно рад. Глядя на продолжавшийся с ночи мелкий дождик, он мысленно вернулся к только что произошедшему.

“Я ведь не схожу с ума?” – подумал он. – “Хотя, судя по всему, совсем недалек от того, чтобы начать. Что же это такое было?”

Мальчик закрыл глаза и постарался вспомнить все в мельчайших подробностях.

…Вот она сидит в комнате. За окном темно, тускло горит закрепленная на потолке недавно установленная электрическая лампочка, а рядом на маленьком книжном столике ярко горит большая восковая свеча. Огромные тени, отбрасываемые ею, падают на голые, покрытые краской стены. В руках занудная книга, однако, бессонница принуждает ее читать…

…Она стоит в коридоре и голова у нее буквально раскалывается. Этот вредный Том Реддл опять выкинул очередную гадость. Невесть откуда достал самого, что не наесть настоящего кролика, зачем-то убил его и теперь имеет наглость, глядя на нее своими отвратительными голубыми глазами, утверждать, что животное убило себя само. И что же с ним делать?...

...Голова от нестерпимой боли готова взорваться. Она вышла на улицу, но сил и желания идти, куда-либо нет. Мелкий дождь уныло моросит, не спасает даже недавно купленный плащ. Завтра должна прийти инспекция с проверкой. Как же она ненавидит всякие проверки и в особенности людей их проводящих. Чертыхнувшись, она все же поковыляла вдоль низенькой ограды, за которой виднелись трехэтажные каменные дома…

…Она стояла и смотрела в сторону висевшего на толстой веревке мальчика. Тело только-только перестало дергаться, она не успела буквально на несколько секунд. Рвотный комок предательски подполз к горлу и пока лишь осторожно попросился наружу. Она ведь могла мальчика спасти. Комок тем временем все более настойчиво начинал рваться наружу.

Джордж, и почему это именно ты? Почему никто либо другой? Например, этот мерзкий Реддл, столько бы проблем можно было разом решить.

Не выдержав, она открыла рот и, согнувшись, опорожнила вечерний ужин прямо под ногами уже ничего не видевшего Джорджа. Вытерев губы тыльной стороной ладони, она почувствовала себя несколько лучше.

— Ты совсем рехнулась? – развернувшись, она ударила девочку лет двенадцати с золотистыми вьющимися волосами, слепящим потоком падавшим ей на плечи.

Та смотрела на нее широко раскрыв глаза и, судя по всему, не совсем понимала, что же происходит.

— А ты, Лора? Идиотка!!!

Она повернулась еще немного в сторону и посмотрела на вторую девочку, примерно того же возраста, что и первая. Черноволосая, худенькая, с выпирающими на лице скулами. Взгляд ее маленьких жестких глаз всегда пугал ее.

— Он занял мое место, – спокойно проговорила девочка. – Он не заслужил получить родителей. Я точно знаю, они приходили за мной. И я им больше понравилась!

— Что? – не поняла она. – Больше понравилась?! Вы же убили его. Что я теперь скажу завтра людям, пришедшим за ним? А полиции? Или вы хотите в тюрьму?

— Всегда можно свалить убийство на Тома, – все так же спокойно ответила Лора. – К тому же этой ночью, буквально совсем недавно, они дрались в комнате Реддла. Я все прекрасно слышала. Чуть что Стэн и Роб подтвердят мои слова. Я уверена, эти тупицы взаправду будут думать, что их дружка убил Том….

Тяжело дыша, мальчик уронил голову на подоконник.

“Что это такое было? Как я все это увидел? Я каким-то образом побывал в голове миссис Коул? Выглядело все до ужаса правдоподобно. Только как?! Как?! Неужели все, что я увидел – правда? Я что же могу читать мысли людей? Как только проверить? Ну, допустим история про кролика, единственное, про что я знаю наверняка… Если отталкиваться от нее, то и все остальное правда… Ладно, сейчас не самое важное, умею я читать мысли или нет. Надо разобраться со смертью Джорджа. Вернее открутиться от подозрения в его убийстве. Единственный, видящейся мне сейчас выход, заставить Лору или ее подругу Надин признаться в убийстве. Заодно узнаю, что же такое сейчас было у меня в голове. Мысли миссис Коул или игра моего начавшего сходить с ума разума.”

Решительно встав на ноги, Том выскочил в коридор. У него не было ни плана, как действовать, ни малейшего понятия даже с чего начать. Дополнительную трудность создавало обстоятельство, что Лора и ее лучшая подруга Надин считались и на самом деле являлись любимицами миссис Коул. Именно поэтому та и в мыслях не думала выдавать их полиции.

Комнаты девочек находились на втором этаже. А Лоры и Надин, как назло, еще и в самом конце коридора. Тому надо было постараться добраться до них, не попавшись на глаза миссис Коул или воспитательницам. Однако мальчик не стал жаться к стене или стараться каким-либо другим способом остаться незамеченным. Вместо этого, он уверенным быстрым шагом дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, поднялся по ней наверх, не останавливаясь, свернул в коридор и, дойдя до конца, резко распахнул дверь в нужную ему комнату.

Лора сидела на середине кровати, поджав под себя ноги. Рядом на краю располагалась Надин, а с другого края еще две девочки. Оживленный разговор, еще секунду назад доносившийся до его ушей пока он шел по коридору, мгновенно стих одновременно со звуком открываемой двери. Все четверо повернули свои головы и в удивлении посмотрели на Тома. Одна из девочек начала было открывать рот, пытаясь что-то сказать, но он взглядом остановил ее:

— Ты и ты, – Том глазами указал на подруг Лоры и Надин. – Вышли отсюда!

Те попытались возражать. Не сбавляя шага, мальчик подошел вплотную к кровати.

— Марш в коридор! – повторил он и для лучшего понимания смысла своих слов сильно дернул одну из девочек за косу.

Взвыв от боли, та бросилась из комнаты, за ней следом и вторая, стараясь держаться от Тома, на как можно большем расстоянии.

Дождавшись пока они покинут помещение, мальчик закрыл за ними дверь и уже только тогда посмотрел на Лору более внимательно. Та же по-прежнему сидела, скрестив ноги, и спокойно глядела на него.

— Чего тебе Реддл? – не выдержав, поинтересовалась Надин.

— Я знаю, что это вы убили Джорджа, – не став ходить вокруг да около, сходу выпалил Том.

Золотоволосая подруга Лоры в ужасе округлила глаза и в панике повернулась к ней.

— Боже мой! Боже мой! Нам конец! – истерическим голосом воскликнула она.

Не моргнув и глазом, брюнетка влепила ей пощечину, сразу же заставившую подругу умолкнуть.

— Не пойму, о чем это ты говоришь, Реддл, – растянув тонкие губы в саркастической улыбке, проговорила Лора.

Том обошел кровать и склонился над ней, прошипев едва слышно:

— Ты хочешь, чтобы меня считали его убийцей… Нет, не получиться.

— Бедняга Реддл так не хочет в тюрьму, что от страха сошел с ума! – издеваясь, произнесла девочка, глядя на Надин.

Однако та, казалось, не разделяла веселья своей подруги. На ее лице медленно начинали проявляться землянисто-серые пятна, в глазах застыли крупные слезы, а рот беззвучно то открывался, то закрывался.

— Так не пойдет, – заявила Лора и влепила девочке затрещину.

Рот мгновенно закрылся, и та, не издав ни звука, вытерла глаза рукавом своего платья.

— Что-то еще, Реддл? – поинтересовалась брюнетка. – Выкладывай, а то обед уже скоро.

Том в бессилии начал закипать от клокотавшей внутри него злобы. На что он надеялся, придя сюда. Разумеется Лора не признается в убийстве, да и вообще, убивала ли она Джорджа на самом деле? Может, ему все почудилось после того, как он ночью получил от еще живого Джоджа и его дружков по голове?

Потянувшись, Лора медленно взяла стоявшую рядом с ней на низеньком деревянном шкафчике металлическую кружку и начала из нее пить издевательски медленными глоточками.

— Надин! – проговорила она, глядя на него из под края кружки. – Мне кажется, что Том влюбился в меня. Он так глупо мнется на месте… Точно ведь, влюбился!

Ее тонкие губы, оторвавшись от металла, вновь расплылись в ехидной улыбке.

— Хочешь чаю? – она протянула ему кружку.

Том готов был броситься на нее и ударом кулака сбить с лица ненавистную улыбку, затем свернуть ей шею, чтобы больше никогда не слышать от нее издевательств. Будь на ее месте мальчишка, он бы уже давно так поступил, но девочка… Что-то его останавливало. Сжав кулаки до боли в пальцах, он стоял и просто смотрел, не в силах что-либо сказать или, тем более, уйти, тем самым признав свое поражение. Злость клокотала внутри, готовая в любую секунду вырваться наружу…

— Не хочешь, как хочешь, – Лора вновь отхлебнула из кружки.

— Ты… ты…, – прохрипел он. – Ты поплатишься…

— Что? – удивилась девочка. – С какой стати?

Он не мог уже смотреть ей в лицо и поэтому глядел только на металлическую кружку. Внезапно в ней что-то забулькало.

— Боже мой, что это! – закричала Лора и в страхе выронила ее. – Господи, что происходит?!

Она вскочила на ноги и спрыгнула с кровати на пол. Надин последовала ее примеру, опасливо поглядывая на кружку. Та из стального цвета стала бледно розовой, оставив вокруг себя на белой простыни черный след, медленно увеличивавшийся в размерах. В комнате повис запах гари.

— Господи! – продолжала причитать Лора, все ее спокойствие и наглость теперь сменились страхом. – Что же происходит?

Она быстро-быстро начала креститься, не выпуская кружку из поля своего зрения.

Том мгновенно понял, что надо делать.

— Лора! – громко произнес он пересохшим ртом. – Ведь это Господь указывает тебе на твои грехи. Признайся в них и покайся!

— Что? – брюнетка повернула голову в его сторону. – Что ты сказал?

— Признайся в убийстве Джорджа, ведь, он знает, это ты его повесила и теперь гневается на тебя, – медленно проговорил он, удовлетворенно растягивая рот в торжествующей улыбке.

Автобус, наконец, остановился и водитель, заглушив двигатель, всю дорогу ревевший, что аж уши закладывало, открыл двери.

— Все, дети! – объявила миссис Коул, поднявшись со своего места. – Мы приехали. Можете выходить.

Оттолкнув зазевавшегося Денниса Бишопа, сидевшего рядом с ним и громко сопевшего всю дорогу от приюта, Том начал пробиваться к выходу сквозь строй рвущихся, как и он наружу детей. Выйдя из автобуса, он с удовольствием подставил лицо под лучи августовского солнца, вдыхая полной грудью соленый воздух, прилетевший с прохладным ветерком со стороны моря, плескавшегося буквально в паре миль от деревушки, около которой они сейчас находились.

Мальчик не разделял похожую на щенячью радость остальных детей по поводу сегодняшней поездки. Не то чтобы та ему не нравилась, нет, отнюдь. Ему попросту было все равно. Отсюда и отсутствие каких либо радостных чувств. Глядя на резвившихся поблизости, выскочивших из автобуса детей, Том высокомерно поглядывал по сторонам:

“Как мало некоторым нужно для счастья. Нет, я не такой. Я не хочу быть или стать похожим на них. Мне мало раз в год оказаться около моря или в каком-нибудь убогом лесу… Я хочу бывать там, где я захочу, тогда, когда я захочу, а не когда соизволит меня свозить миссис Коул или кто-нибудь еще”.

Звонкий подзатыльник подвел черту под его размышлениями. Потирая голову, он обернулся, горя желанием проучить своего обидчика. Им оказался ухмыляющийся Деннис Бишоп. Показав Тому язык, он резво бросился бежать следом за небольшой стайкой детей, судя по всему направлявшихся в сторону моря.

— Далеко не разбегаться! – грозно окрикнула миссис Коул. – К морю нельзя! Там глубокий обрыв и высокие скалы. Я не хочу соскабливать ваши тела с камней.

Проигнорировав слова начальницы приюта, Том бросился за убегающими детьми. Затылок все еще побаливал, поэтому Том всерьез вознамерился отомстить Деннису. Нельзя давать ему спуску.

Однако бегал он плохо и вскоре отстал.

“Никуда он от меня не денется”, – попытался успокоить себя мальчик. – “ Разберусь с ним на обратном пути в автобусе или, в крайнем случае, в приюте”.

Устав, Том остановился, чтобы перевести дыхание. Он сильно запыхался, да и в боку, после интенсивного бега, закололо. Оглядываясь по сторонам, начал решать, куда бы пойти. Друзей в приюте у него не было, да и особо близких приятелей тоже, поэтому гулять онсобирался в одиночестве. Возвращаться обратно не хотелось, там миссис Коул, а с ней наверняка остались лишь зануды, да подлизы. Чуть в стороне виднелась деревня. Маленькие домики с кирпичными крышами и узкие улочки между ними. Туда Том также не хотел. Там кругом люди, да и сама деревня его не особо прельщала. Тот же Лондон, только поменьше. Что он там увидит нового? Впереди в лучах солнца блеснуло синевой море, к нему мальчик и решил направиться, заодно и посмотреть на обрыв, которым пугала начальница приюта.

Вид со скалы его впечатлил. Высокая, темная, она стремительно уходила вверх, оставляя бурлящую и пенящуюся воду далеко внизу. Подойдя к краю, он заглянул в отвесный обрыв, черный и безликий. Лишь мокрые, покрытые белой солью камни посмотрели на него в ответ,да горластые чайки, прыгающие с одного покрытого солью камня на другой. Том огляделся вокруг, наслаждаясь шумом волн. Пейзаж, представший перед его взором, поражал суровостью, мрачностью и отсутствием жизни. Насколько хватало взгляда, кругом не виднелось ни деревца, ни полоски травы или песка.

“Красота”, – подумал Том. – “Вот бы остаться здесь жить. Никакого тебе приюта, миссис Коул и никчемных детишек.”

— О чем задумался Реддл? – раздался наглый голос.

Том обернулся. В его сторону направлялось трое мальчиков и одна девочка. Впереди с задиристым выражением лица шагал Деннис Бишоп, рядом с ним Стэн, Роб, а позади Эмма Бенсон.

— Неужто о вечном? – продолжал голосить Деннис, одновременно умудряясь корчить смешные рожицы.

Том мрачно посмотрел на него. Редкая минута счастья с каждым приближающимся шагом детей все дальше ускользала от него. Надеясь испытать его еще раз, мальчик миролюбиво проговорил:

— Идите, куда шли. И оставьте меня, пожалуйста.

— Реддл сказал “пожалуйста”! – изумился Деннис, театрально округляя глаза и, ехидно улыбнувшись, проговорил. – Ребята! Давайте скинем Тома в море. Пусть побултыхается внизу.

Он призывно посмотрел на Стэна с Робом.

— Нет! – оба одновременно замотали они головами. – Мы с ним больше связываться не хотим. Он псих, какой-то.

— Да, – продолжил уже один Роб. – Я до сих пор уверен, что это он повесил Джорджа, а не Лора.

Он опасливо покосился на Тома, остановившись в десяти шагах от него.

— Псих говоришь? – вновь улыбнулся Деннис. – Тем более, давай скинем его вниз. Вдруг станет нормальным, помывшись в море.

— Отстаньте от него, ребята, – вмешалась Эмма. – Он ведь вам ничего плохого не сделал. Что вы к нему прицепились?

Желание надавать Деннису по шее у Тома, пока он глядел на море, окончательно прошло, поэтому он отвернулся от детей, не желая ввязываться в драку, и медленно зашагал вдоль обрыва.

— Да он же трусит! – пораженный его поведением, воскликнул Деннис. – Наверное, и отец у тебя трус. Раз бросил в приюте и не приходит за тобой.

Том остановился, как вкопанный.

— Не смей так говорить о моем отце, – прошипел он, оборачиваясь. – Ты ничего не знаешь о нем.

— Да неужели? – усмехнулся мальчишка. – Одно я знаю точно. Он никчемный человек и отец раз бросил тебя одного.

— Ты ничего не знаешь о нем! – упрямо повторил Том. – Он придет за мной, я точно знаю!

— Придет!? – заржал Деннис и весело посмотрел на Роба со Стэном. – Да он, скорее всего, давно сдох. Как и твоя мать.

— Перестань! – закричала на него Эмма. – Не говори такие гадкие слова. Господь тебя за них накажет.

Но быстрее Бога его наказал Том. Стремительно, с максимально-возможной для себя скоростью, он налетел на мальчика и сильным ударом с правой руки завалил на землю. Тот от боли громко закричал, но откатившись в сторону, все же сумел быстро подняться.

— Роберт! Стэн! Помогите же! – крикнул он, сплевывая с разбитой губы кровь, но те в ответ отрицательно покачали головой, демонстрируя всем своим видом, что не собираются вмешиваться в драку.

В следующий момент Том опять налетел на него. Не обращая внимания на удары, сыплющиеся ему в лицо, он, как заведенный начал методично избивать Денниса. Шаг за шагом тот начал вынужденно пятиться назад, отступая под натиском Тома. Через пару десятков шагов обрыв оказался совсем близко. Деннис попытался уйти в сторону, но ослепленный яростью Том буквально прыгнул на него, стараясь сбросить вниз.

— Осторожно! – закричала Эмма. – Он же может упасть! Перестаньте!

Она побежала к дерущимся с явным желанием их разнять, но было уже слишком поздно. Чувствуя за своей спиной прохладное дыхание море, Деннис в ужасе посмотрел Тому в глаза.

— Ты точно псих, Реддл! – прохрипел он. – Ладно! Твоя взяла. Я сдаюсь.

Он остановился, опустив руки, тем самым намекая, что прекращает драку. Однако Тому признания поражения казалось мало. Подойдя к мальчику вплотную он сильно толкнул того в грудь. Тот не удержал равновесия и упал. Том ударом ноги отбросил его к краю и следующим ударом скинул с обрыва навстречу камням. Уже в воздухе, начиная падать, Деннис в самый последний момент успел схватить Тома за ногу. Не ожидая такого, тот грохнулся навзничь и в свою очередь последовал вниз за своим противником, увлекаемый тяжестью его тела. Мелькнувшее перед его глазами окрашенное ужасом лицо Эммы и полоснувшие воздух пальцы ее рук, метнувшихся к нему в тщетной попытке остановить падение, вызвали лишь кривую улыбку на его кровавых, от ударов кулаков Денниса, губах.

Шум воздуха в ушах, сопровождаемый диким от страха криком Денниса, немного отрезвил Тома. А осознание того, что упав на видневшиеся внизу камни, он неминуемо разобьется насмерть, всколыхнули в душе волну протеста.

“Это Деннис должен умереть, а не я”, – промелькнула в голове горькая мысль.

Однако сейчас они оказались в одной упряжке. Мальчик крепко вцепился в Тома и видимо не собирался отпускать до самого столкновения с несущими смерть скалами. Прошло от силы несколько десятых секунды, но мальчику казалось, что они летят вниз уже целую вечность. Мир вокруг неожиданно приобрел невероятную четкость и цветовую насыщенность. Крики чаек застыли в ушах, смешавшись с плеском волн. Прохладный летний ветер, как никогда нежно погладил развивающиеся волосы, наполнив душу диким желанием жить.

Том скосил взгляд вниз, глядя на приближающиеся камни. Буквально в нескольких метрах от них плескалась вода. Волны набегали и откатывались обратно. Если бы он упал туда, в воду, то наверняка бы выжил. Вода ведь не твердая, она не убивает. По крайней мере, не такая, как камни. Том всем своим естеством, всеми фибрами души, сознанием и разумом пожелал оказаться там, в воде. Не на камнях, а именно в воде…

“Я ведь особенный. Я могу так сделать.”

От напряжения и, наверное, стресса, он на мгновение потерял сознание.

Громкий звук, похожий на тот, когда камешек бросают в воду, сопровождаемый сильным холодом, привел его в чувство. Он тонул, медленно погружаясь в прозрачную ледяную воду. Секундное замешательство и Том судорожно попытался всплыть наверх. Мгновение, радость от осознания того, что он не умер, сменилось новой проблемой – он не умел плавать…

Намокшая одежда, стесняя движения, начала тащить вниз. Отчаянно хватая ртом воздух, мальчик попытался грести руками, в надежде всплыть на поверхность и удержаться на ней. Вместо этого рот его наполнился водой и Том начал тонуть. Блеск солнца, отражавшийся в голубой воде, постепенно исчезал, уступая место темноте. Поплывшие перед глазами красные круги явились предвестниками тьмы, накрывавшей его.

— Томмас! Деннис! Вы здесь?

Том открыл глаза и зашелся в кашле, одновременно выплевывая мерзкую соленую воду. Немного придя в себя, он постарался понять, где находится. Мокрая одежда противно липла к телу. Прохлада камня, на котором он лежал тесно сплетался с холодом промокших штанов и рубахи, переходя в холод окружавшей его темноты. Мальчик потер глаза, смахнул рукавом капли воды, облезал языком пропитанные солью губы, и только тогда сумел разглядеть, где находится. Голые черные стены, темнота вокруг и плеск воды. Он лежал в каменном тоннеле.Ррядом плескалась ледяная вода, монотонно накатываясь на него. Вода вначале спасшая, а затем едва не погубившая…

— Том! Деннис! Вы здесь? – вновь донесся голос, судя по всему принадлежавший Эмме.

С трудом поднявшись на ноги, мальчик пошел в его сторону.

— Да! Я здесь! А ты где?

Внезапно он споткнулся обо что-то мягкое и мокрое. Чертыхнувшись, Том не удержался и упал.

— Ааааа…, – застонал под ним Деннис и откатился в сторону.

К ним, осторожно ступая по каменному полу, медленно подошла Эмма.

— Вы оба живы! Не верю своим глазам! – обрадовано воскликнула она, останавливаясь рядом с, привалившимся к стене тоннеля, Деннисом.

Том с трудом видел ее, свет едва доходил до них с той стороны тоннеля, откуда пришла девочка.

— Где мы? Как мы здесь оказались? – поинтересовался у нее Том.

— Водой занесло, – проговорила она, слегка дрогнувшим голосом.

Мальчик с удивлением посмотрел на нее. Ему показалось, что она несколько опасливо на него поглядывает.

“Наверное, из-за того, что я сбросил Денниса вниз”, – усмехнулся он про себя. – “И хорошо, пусть боится…”

— Что это было Том? – вдруг спросил мальчик.

— Ты о чем?

— Мы должны были упасть на камни, а упали в воду. Такого не бывает.

— Бывает… Раз с нами случилось, – пожал Том плечами. – Не понимаю, какая проблема. Или ты бы предпочел свалиться на камни? Я вот точно нет!

— Я видела, – вмешалась Эмма. – Я точно видела своими глазами, вы падали прямо на камни, а потом бултых и прямо в воде. Колдовство какое-то.

Она перекрестилась, опасливо глядя на Тома.

— Я о том же, – поддержал ее Деннис. – Падали на камни, а оказались в воде. Да и Роб со Стэном рассказывали, помню, про то, как лампочка у тебя в комнате взорвалась, как дверь перед самым носом у Джорджа закрылась…

— Ерунда все это! – попытался отмахнуться от его слов Том. – Ты говоришь как пятилетний. Колдовства не бывает. Роб и Стэн просто разыграли тебя.

Деннис поднялся на ноги и, слегка пошатываясь, медленно отошел от него на пару шагов, держась руками за стену. Тома также немного пошатывало, но он старался не показывать своей слабости.

— Я не знаю, кто ты такой Том, но держись от меня подальше, – зло бросил ему Деннис. – Не хочу ничего иметь с тобой общего.

— Как хочешь, не велика потеря, – усмехнулся мальчик. – Эмма, а где Роб и Стэн?

На самом деле ему было на них наплевать, но надо было как-то увести разговор в сторону.

— Наверху остались, они побоялись спускаться вниз по обрыву. Сказали, что вы сами виноваты, и они не собираются рисковать из-за вас свернутой шеей.

— Другого я от них и не ожидал, – мрачно проговорил Деннис.

— Там, при спуске вниз, действительно, очень опасно. Не знаю, как мы поднимемся обратно. Я уже пожалела, что пошла за вами.

Том засмеялся, хотя в душе был девочке благодарен. Сколько еще он мог здесь пролежать, не услышь ее голос?

— Может, посмотрим, что там дальше? – предложил он, намекая им пойти дальше по тоннелю.

— Нет, – заявил Деннис.

Эмма также отрицательно замотала головой.

— Боишься! – вновь засмеялся Том, глядя на мальчика. – Ты на самом деле трусишка.

— Никакой я не трус, – обиженно произнес он. – Ладно, пойдем, но только не очень далеко. Там дальше ведь все равно почти ничего не видно.

Мальчики медленно пошли вперед, а за ними нехотя и Эмма.

— Я бы посоветовала вам не особо здесь расхаживать. Мне кажется, что когда начнется прилив, то весь тоннель затопит вода.

— Мы быстро! – успокоил ее Том. – Туда и обратно.

Он не мог понять почему, но место ему очень даже начинало нравиться. Скользкие каменные стены, шершавый мокрый камень под ногами и более гладкий, скрывающийся в темноте над головой. Тишина, нарушавшаяся только едва различимым плеском волн, доносящимся со стороны моря. Мальчик вновь ощутил пьянящее радостное чувство, раннее охватившее его наверху рядом с обрывом, чувство, что он здесь не просто так….

Тоннель сделал небольшой поворот и они неожиданно вышли к большой пещере.

— Ух, ты! – воскликнул пораженный увиденным Том, ступая ногами по ступенькам, ведшим к ней.

— Может, лучше пойдем отсюда? – тихо предложила Эмма, вовсе не разделявшая его восторженных чувств. – Мне здесь что-то совсем не нравится.

— Томас! Мне вообще-то тоже, – поддержал ее Деннис. – Можешь считать меня трусом, но я поворачиваю назад.

Они уже явно собирались идти обратно.

— Никуда вы не пойдете! – видя их намерение, властным голосом возразил им мальчик, ему совсем не улыбалось шагать обратно одному, но и прямо сейчас уходить отсюда он не хотел.

Внезапно со стороны пещеры послышалось едва различимое шипение. Дети, в отличие от Тома, сразу навострили уши.

— Что это? Змеи!? – в ужасе воскликнула Эмма. – Бежим отсюда!

Однако не сдвинулась и с места, пристально вглядываясь в сторону, откуда доносился шипящий звук. Прямо на них ползли с десяток довольно крупных змей. Том покрылся испариной. Он ничего не понимал в змеях, поэтому, не знал ядовитые ли они и, вообще, куда и зачем ползут. Может, они их даже не заметят, не обратят внимания? А может, наоборот, захотят укусить? Кто их знает, этих змей. Однако по мере того, как те приближались, мальчик к своему удивлению неожиданно почувствовал, что не испытывает перед ними никакого страха. Наоборот, ему даже захотелось взять одну из змеюк в руки и погладить. С трудом, но он сумел удержаться от столь необдуманного поступка.

— Кто у нассс сссздесь?.. – из темноты, со стороны пещеры, послышался низкий, шипящий голос. – Кто так громко сссопит, что разбудил нассс?...

Том попятился назад, наткнувшись спиной на Денниса.

— Осторожней! – тот нервно дернулся и прижался спиной к стене.

— Кажетссся детишшшки,… – ответил второй, очень похожий на первый, голос.

— Кто здесь? Выходите!!! – властным тоном воскликнул Том, хотя на деле трясся от страха, как никогда в жизни.

— Разве ты сссам не видешшшь, мальчик?... – из темноты выползла змея, размерами почти вдвое превышавшая всех остальных.

Эмма вскрикнула, в ужасе прикрыв лицо руками.

— Выходите! – вновь потребовал Том. – Хватит пугать нас змеями, мы их не боимся!

— Мальчик знает нашшш язык…, – ему показалось, что змея смотрит на него и ухмыляется.

— Что? – до него медленно начало доходить, что та говорит с ним, а он не просто понимает, но и может ответить ей. – Это невозможно!

— Змееуссст… Давно я не всссстречала таких, как ты… Очень давно… – змея остановилась прямо перед ним и посмотрела Тому в глаза. – Нагайна удивлена…

— Есть и другие? – мальчик не нашел ничего другого, как задать этот вопрос.

— Может быть… Раньше точно… Сейчассс не знаю… Змееусссты не в почете….

— Почему?

— Их боятссся… Остерегаютссся… Люди не любят таких…

— Не любят, – повторил за змеей Том. – Что же такого плохого понимать ваш язык?

— Нагайна не знает… Нагайна всссего лишшшь змея…

Остальные змеи тем временем расположились вокруг его ног, оплетя их, тихонечко шевелясь и удовлетворенно шипя.

— Хорошшший мальчик…. Хорошшший…

Видя несколько встревоженное лицо Тома, змея проговорила:

- Не бойссся… Они всссего лишшшь греются…

“Греются…”, – в его голове мелькнуло желание. – “Напугаю-ка я Эмму с Деннисом. Попрошу змей на них напасть…”

Он мельком взглянул на детей и тут же обомлел. Деннис, стоявший к нему поближе, был белый, как полотно, даже полумрак пещеры не мог этого скрыть. Эмма выглядела не на много лучше. Они с ужасом взирали то на него, то на змей, копошащихся у его ног, то на Нагайну, медленно покачивавшуюся, вытянувшись вверх к потолку пещеры.

— Ты… ты… ты…, – дрожащим голосом между тем проговорил Деннис. – Ты… говоришь с… с ними…

Том ухмыльнулся. Получилось даже лучше, чем он хотел.

— Видать да…, – радостно ответил он и, уже обращаясь к Нагайне, вдруг добавил. – Нам пора идти, но я обязательно сюда еще вернусь, дождись меня!

К его удивлению змея склонила голову:

— Я… буду… тебя ждать… хозяин…

“Хозяин”… Мне определенно нравится!” – ухмыльнулся он.

Том погладил ее по холодной шершавой голове, осторожно освободился от остальных змей, по-прежнему обвивавших ему ноги, и направился к выходу. Душа его буквально пела, а сердце бешено стучало, готовое на радостях выпрыгнуть из груди.

“Я всегда знал, что я особенный и сейчас я узнал, что так есть на самом деле, а не только в моих надеждах”, – удовлетворенно подумал он.

Проходя мимо до сих пор застывших в немом ужасе Эммы с Деннисом, он скомандовал:

— Поторопитесь! Не стойте как истуканы. Скоро может начаться прилив, а я не хочу проторчать тут всю ночь!

Уже около выхода из тоннеля, представлявшего собой узкую расщелину в скале, мальчик остановился и, строго глядя на детей, медленно, отчетливо, стараясь, чтобы смысл каждого произнесенного им слова точно дошел до них, проговорил:

— Запомните. Никому не смейте говорить, что здесь сегодня произошло. Скажете, я вас убью.

— Проходи, Томми. Садись. Нам надо серьезно поговорить, – миссис Коул взглядом указала на стоявший напротив нее деревянный стул с потертой временем и сотней сидевших на нем детей спинкой.

Мальчик неспешно устроился на уже знакомом ему стуле и невинными глазами посмотрел на женщину, всем своим видом показывая, что ожидает от нее начала разговора.

— Скажи, мне, пожалуйста, что приключилось вчера с тобой, Эмой и Деннисом?

— Ничего... Ничего достойного вашего внимания, – улыбнулся Том, самой обезоруживающей своей улыбкой. – Мы просто играли....

— Играли?! – возмущенно вскричала начальница приюта, строго глядя на мальчика. – Ваши игры, по твоим словам "недостойные моего внимания", привели к падению с обрыва в море двоих детей! Я же предупреждала, чтобы никто не ходил к морю! Вы же чудом! Слышишь меня! Чудом остались живы.

Том согласно кивнул головой:

— Полностью согласен с вашими словами. Не следовало туда ходить.

— Так какого черта вы туда поперлись! Скажи мне, Томмас! Почему лично ты пошел к морю, несмотря на мой запрет? Что тобой двигало?

Мальчик сделал вид, что задумался.

— Скорее всего – любопытство, – спустя некоторое время, наконец, ответил он.

— Любопытство! – возмутилась миссис Коул. – Ты надо мной издеваешься, гадкий мальчишка?!

— Ни в коем случае, нет! – Том с трудом сумел подавить самопроизвольную улыбку уже готовую появиться на его губах.

Женщина лишь махнула на произнесенные им слова рукой, словно не соглашаясь с ними.

— Другого ответа я от тебя и не ждала... Скажи мне, Томми, ну, почему ты стал таким хулиганом? Раньше ты казался мне тихим и спокойным. Не влезал ни в какие неприятности. А в последнее время тебя как будто подменили. Что мне с тобой прикажешь делать?

Том пожал плечами:

— Вам решать, миссис Коул. Вы начальница…

— Вам решать, миссис Коул!.. Вы начальница!.. – передразнила та его. – А то я не знаю... Что произошло в пещере?

— Какой пещере? – сделал удивленное лицо Том.

— Не ври мне, Томас, – строгим голосом сказала женщина. – Роб и Стэн мне все рассказали.

— Они ничего не могли вам рассказать. Они оставались наверху, на скале, — произнес он таким тоном, словно объяснял ребенку прописные истины.

Миссис Коул в бессильной злости всплеснула руками:

— Ты мне скажешь, Томас! Эмма и Деннис до сих пор в стрессовом состоянии, хотя прошли почти целые сутки. И отказываются мне рассказывать, что их могло так сильно напугать. Говори! Быстро!

— Мне нечего вам сказать, – невинным голосом произнес мальчик. – Мы просто играли. Ничего такого с нами не произошло. Я не знаю, что милую Эмму, а также Денниса могло так напугать. Может стены приюта, после увиденной ими прекрасной природы?

Женщина, услышав его последние слова, подскочила со своего места и вышла из-за стола.

— Хорошо... Не хочешь говорить мне, скажешь доктору...

— Какому доктору? – уже по-настоящему удивился Том.

В этот самый момент в дверь постучали.

— Да! Да! Пожалуйста! – крикнула миссис Коул.

В комнату вошел высокий, под два метра, мужчина в сером плаще, в руках он держал черный кожаный портфель. С интересом оглядев комнату, он внимательно посмотрел на мальчика. Тот в свою очередь на него. Слегка вьющиеся каштановые волосы, прямой нос, большие голубые глаза, властный подбородок и однодневная щетина.

— Здравствуйте! Меня зовут Адам Паркер. Вы мне звонили, – он посмотрел на миссис Коул.

— Да! Да! – радостно воскликнула та. – Заходите! Здравствуйте. Это Том. О нем я вам и говорила.

— Привет, Том, – мужчина снял плащ и повесил на стоявшую рядом с дверью вешалку.

— Я вас оставлю одних, как закончите, позовите, – женщина взглянула на Адама.

Тот согласно кивнул, и миссис Коул быстро вышла в коридор, закрыв дверь.

Мужчина не спеша положил чемодан на стол. Взял, стоявший в углу стул, поставил напротив Тома и уселся на него. Некоторое время он, молча, глядел на мальчика, а затем произнес:

— Значит, ты у нас хулиган?

— С чего вы решили, профессор?

— Доктор... Пока что доктор, – улыбнулся Адам. — Но спасибо. Вижу у тебя талант.

— Какой? – поинтересовался мальчик.

— Льстить.... Подлизываться....

Том на мгновение вспыхнул, чувствуя, как запылали щеки. Коря себя за подобную реакцию, он постарался успокоиться.

— Спасибо, сэр, думаю, мне сей талант обязательно должен помочь в жизни.

Доктор усмехнулся.

— Безусловно... Но я пришел не за этим...

Мальчик внутренне напрягся, оставаясь внешне расслабленным и спокойным.

— Миссис Коул поведала мне о твоей проблеме.

— Проблеме? – удивился Том. – У меня нет проблем!

— У тебя нет, а у миссис Коул есть, – тоном учителя проговорил Адам. – Ты, Том, и есть проблема.

Мальчик хмыкнул:

— Сэр! Я ведь еще ребенок. И если мое поведение не устраивает миссис Коул, то это не проблема, а данность. Все дети в таком возрасте, как я, творят разные шалости...

— Вижу, ты смышленый..., – улыбнулся доктор. – Однако перейдем к делу...

Он открыл портфель и достал из него небольшой темный молоточек.

— Сядь ровно, колени вместе, руки вытяни вперед, глаза закрой.

Мальчик беспрекословно выполнил все приказы доктора.

— Итак, Томас! Что случилось вчера? Почему бедняга Эмма и такой славный мальчуган, как Деннис до сих пор настолько сильно напуганы, что отказываются говорить, что с ними произошло?

— Почем я знаю? Мы просто играли, – он попытался открыть глаза, недовольный тем, какой оборот начинает принимать их разговор.

— Глаз не открывать! – строго произнес Адам и легонько ударил Тома по правой коленке молоточком. – А обманывать взрослых нехорошо! И чему вас только учат?

— Я не обманываю! Я правду говорю! – пробормотал обиженным голосом Том.

— Это ты миссис Коул, можешь, сколько душе твоей угодно водить за нос, вешая ей разнообразную лапшу на уши. А меня ты, Томас, не проведешь.

— Ничего не случилось, – повторил мальчик. – Если Деннис с Эммой вам, сэр, ничего не сказали, значит и мне тем более сказать нечего.

Адам вновь ударил его по коленке, но на сей раз левой.

— Ты довольно умный мальчик и далеко пойдешь... Но меня тебе не обмануть. Знаешь, Том! Есть такая наука — психология. И, благодаря ей, я вижу тебя насквозь. Буквально читаю тебя, как любимую настольную книгу перед сном. У тебя же руки трясутся!

Мальчик открыл глаза и положил руки себе на колени, с подозрением глядя на доктора:

— Вы меня психом считаете? Полоумным?

— Нет, – улыбнулся Адам. – Но что-то в тебе есть... Не совсем нормальное.... Только я никак не пойму что именно...

Он пристально посмотрел на него, и мальчику на секунду показалось, что доктор взглядом пронзает его голову буквально насквозь. Том обиженно надул губы:

— Сэр! Раз вы доктор, еще не значит, что можно оскорблять меня!

— Я тебя не оскорбляю. То, что в тебе есть не обязательно плохое, оно может оказаться и хорошим.

Он достал из портфеля толстую помятую тетрадь, взял со стола миссис Коул перо, обмакнул в стоящую рядом чернильницу и начал быстро в ней писать.

— Пока я записываю свои наблюдения, Томас…, – пробубнил он тихим голосом, продолжая чиркать в тетрадке пером. – Можешь мне все же рассказать, что вчера произошло. Также поведай мне о смерти Джорджа Симсона, о взорвавшейся лампочке и неожиданном признании Лоры Сноу... Только, Томас, прошу тебя говорить только правду, ты же, наверное, понял, я смогу всегда узнать, когда ты вздумаешь солгать...

Том задумался.

"Если я расскажу про то, как я понял, кто убил Джорджа, то меня могут счесть монстром и сделать со мной неизвестно что, если про то, что понимаю язык змей, сочтут психом и отправят в сумасшедший дом".

Перед его мысленным взором пронеслись недавние воспоминания: “Лора, роняющая горячую кружку на кровать и следом признающаяся в убийстве, Нагайна, радостно-покорно подставляющая голову под его руку, Джордж, на бегу врезающийся в закрывающуюся дверь комнаты, Эмма и Деннис, в ужасе глядящие на него, услышав, что он их убьет, если они хоть кому-нибудь расскажут о том, что видели и слышали в пещере”.

Адам, между тем, продолжал увлеченно писать и, как казалось мальчику, не обращал на него никакого внимания.

"Может он обманывает меня, а на самом деле не может отличить, когда я говорю правду, а когда вру?" – хватаясь за спасительную мысль, в надежде подумал Том. – "Дай-ка я проверю. Все равно ничего не теряю".

— Я... я... я..., – медленно начал он, делая вид, что волнуется и с трудом подбирает слова.

— Продолжай, я тебя внимательно слушаю, – не переставая писать, сказал доктор.

— Я честно не знаю, почему лампа взорвалась. Может, она просто перегорела? Или гроза всему виной? Я не знаю... Правда...

— Я верю тебе, Томас. Продолжай....

— В пещере мы с Эммой и Деннисом играли. Вначале, еще, когда мы стояли на скале рядом с обрывом, Деннис слишком близко подошел к краю и сорвался вниз. Я прыгнул за ним следом, хотел спасти его. А Эмма спустилась вниз по обрыву. Между камней, за валунами, мы случайно наткнулись на расщелину и пролезли в нее. Они уже тогда выглядели напуганными, боялись, что может начаться прилив и затопит их. Мы немного полазили по каменному тоннелю и затем вернулись обратно. Вот и все....

— Понятно... А Лора? Что скажешь про нее? – Адам поднял голову и посмотрел на мальчика.

— Наверное, ее мучила совесть. Она ведь очень религиозная, вот не выдержала и призналась.

Мужчина усмехнулся, кладя тетрадь и молоточек обратно в портфель.

— Хорошо, я верю тебе!

— Верите? – удивленно поинтересовался Том. – А вы ведь не решили, что я псих? Сэр?

— Нет, я пришел совершенно к другим выводам.

С этими словами он поднялся на ноги и, прихватив со стола портфель, направился к выходу.

— Всего тебе хорошего, Томас, – произнес мужчина, одевая плащ.

"И все-таки я смог тебя обмануть, докторишка. Не быть тебе профессором", – усмехнулся про себя мальчик, удовлетворенно потирая руки, в момент, когда доктор повернулся к нему спиной.

— И... – уже выходя в коридор, через плечо бросил Адам. – Не забывай! Ты особенный.

Том вышел на улицу и медленно побрел по мокрой грязной мостовой, без цели и желания куда-нибудь придти. Ему хотелось подумать, и хотя прошло уже целых два дня с разговора с Адамом, фраза сказанная доктором о том, что он, Том, особенный, до сих пор не давала мальчику покоя. Он, как сейчас помнил, свое удивление, смешанное со смятением, вызванное следующим обстоятельством. После того, как Адам, даже не обернувшись напоследок в дверях, небрежно, но так, что Том отчетливо услышал, заявил об его особенности, мальчик некоторое время просидел с открытым ртом, не зная, что и думать.

"Он издевается надо мной", — мелькнула первая мысль. — "Нет. Он ведь доктор, психолог. У них, докторов, "особенный" может означать совсем не то, что я думаю."

Закрыв рот, он постарался прийти в себя, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Внезапно поразившая вторая мысль заставила мальчика стремглав выскочить в коридор.

"Надо найти его и обо всем расспросить. Может, он ждет меня? Может, ему просто было любопытно, как я отреагирую? Я ведь на самом деле особенный! Я могу делать такие вещи, которые, к примеру, Деннис или Стюард не могут. Он точно меня должен ждать, чтобы забрать из проклятого приюта."

Однако в коридоре Адама не оказалось. По прикидкам Тома прошло всего несколько десятков секунд, максимум минута.

"Он никак на такое короткое время не мог уйти из приюта! Наверное, он пошел к этой старой карге, миссис Коул."

Мальчик бросился искать ее и обнаружил на кухне, отчитывающей поварих Марту и Сюзану.

— Чего тебе? — недовольно поинтересовалась она. — Кто тебе разрешил выходить из моего кабинета? Где доктор Паркер, он уже закончил с тобой?

Тома словно обухом ударили по голове.

— Я не знаю..., — пробормотал он. — Я думал, он к вам пошел…

Развернувшись, еще лелея последние остатки надежды, мальчик побежал к входной двери и выскочил на улицу. Взгляд вправо, взгляд влево, через широкую, выложенную крупным булыжником дорогу... Фигуры, одетой в серый плащ с черным кожаным портфелем в руке, нигде не виднелось, лишь босоногий мальчишка, с удивлением глядевший на него, да двое подвыпивших мужичка в потертых шерстяных костюмах. Том наугад бросился влево вдоль дороги и бежал до тех пор, пока не выбился из сил. Он упустил Адама.... Он упустил свой шанс...

Шел мелкий дождик, однако мальчик не обращал на него внимания, лишь посильнее закутался в тускло-серую курточку, какую носили все дети, живущие в приюте. На душе было тоскливо и одиноко. Не радовала даже новая обнаруженная способность — двигать вещи на расстоянии. Таким образом, он смог умыкнуть у Стюарда Бэнкса игрушку йо-йо, а тот ничего и не заметил.

"Неужели я останусь в приюте до тех пор, пока не стану взрослым?" — подумал он, непроизвольно сжимая левой рукой йо-йо в кармане штанов. — "Я буду оставаться бедным и похожим в этой убогой куртешке на оборванца."

Том нащупал в правом кармане с десяток мелких монет, сущую мелочь, но это все, что было у него из денег. Он чрезвычайно ими дорожил, скопив за несколько последних лет, постоянно перепрятывал в своей комнате, а сейчас, надолго уходя из приюта, опасаясь кражи, прихватил с собой.

"А если я никакой не особенный? Если то, что я могу делать, могут и остальные, просто не пытались? А докторишка на самом деле докторишка и пришел в приют только потому, что карга позвала?..."

Мальчик вытащил йо-йо из кармана и, просунув палец в петлю нитки, плавно отпустил вниз. Игрушка, быстро крутясь, упала в сторону асфальта, дернулась, когда закончилась длина нитки, останавливаясь, а затем, закрутившись вновь, вернулась на ладонь. Не глядя на нее, Том продолжал брести по улице. Дождь все продолжал идти, мелкий, назойливый, поэтому, когда Том, спустя четыре часа решил повернуть обратно в сторону приюта, одежда на нем сильно промокла. По мере приближения к ненавистному месту, мальчика начало охватывать отчаяние вперемешку со злостью.

"Я сам виноват, что не догнал доктора. Он явно хотел мне что-то сказать, а я вместо этого поперся к старой карге! Она ведь не особенная, с какой стати доктору идти к ней. Дурак я! Какой же дурак!...."

Открыв дверь, он вошел внутрь приюта. Прошел до лестницы и начал подниматься по ней, оставляя после себя на ее каменной поверхности мокрые следы.

— Ах ты, негодник! — услыхал мальчик за своей спиной резкий голос. — Какого черта!

Вздохнув, он медленно обернулся, сейчас ему никого не хотелось видеть, особенно миссис Коул, стоявшую внизу и с перекошенным лицом глядящую на него.

— Реддл! Опять ты, несносный мальчишка! Где тебя носило так долго?! Ты мокрый и грязный! Полы только недавно помыли, а ты все здесь опять перепачкал!

Она поднялась по лестнице и подошла к нему вплотную. Вид у нее, как показалось Тому, был не важнецкий. В придачу от женщины разило джином, к которому, как все знали в приюте, та испытывала слабость.

— Это всего лишь вода, — он с вызовом посмотрел на нее. — Я гулял. Разве прогулки по городу запрещены?

— Ты время видел? — миссис Коул указала на висевшие внизу часы. — Ты обязан был прийти час назад! Где ты шарахался?!

— Не ваше дело! Приют смог спокойно без меня обойтись. Ведь ничего страшного не случилось за время моего отсутствия?

Том, искривив губы в ухмылке, посмотрел на женщину.

Та в гневе от услышанного открыла рот, желая сказать нечто гневное, но от охватившего ее негодования не нашла подходящих слов. Поняв, что выглядит смешно стоя с открытым ртом, она быстро закрыла его и еще больше от этого разозлившись, заголосила:

— Псих! Идиот! Хулиган! По тебе тюрьма плачет! Нет, хуже! Сумасшедший дом! Только там место таким, как ты!

Она с силой топнула ногой по каменной ступеньке и продолжила, предварительно набрав в легкие побольше воздуха:

— Доиграешься у меня! Точно сдам тебя в психушку! От тебя ведь одни проблемы и неприятности! Какой от тебя прок? Зачем ты, вообще, здесь нужен? Скажи, Том, зачем? Ведь видно, что тебе тут не нравится! Так уходи!

Том насторожился. Перспектива оказаться одному на улице его вовсе не прельщала.

— Я тебя накажу! Обязательно накажу! — продолжала она между тем восклицать, начав от переполнявших эмоций размахивать руками.

Видя, что на шум начинают сходиться любопытные, Том окончательно разозлился. Ему сильно не нравилось, когда его ругают, а оскорбления на публике он переносил с еще большей неохотой.

"Провалиться бы тебе, старая карга, на этом самом месте", — подумал мальчик. — "Как ты меня уже достала! У меня от твоих криков голова начинает болеть."

Он тихонько потрогал виски. Те и в самом деле начали побаливать.

"Если у меня болит, то почему у тебя нет? Где же справедливость?"

Том зло посмотрел на продолжавшую орать миссис Коул. Внезапно та скривилась и потерла лоб.

"Ха!" — подумал он. — "Неужели у меня получилось? Пусть у нее голова заболит тогда еще сильнее. Так чтобы карга и думать обо мне забыла!"

Мальчик вновь зло посмотрел на женщину, ожидая ее реакции и до конца не веря в то, что у него получится. Однако та опять скривилась:

— От разговора с тобой, Томас, у меня развилась головная боль! Как больно! Позже с тобой разберусь, — схватившись за виски, она поспешила в свою комнату.

Том с облегчением посмотрел на удаляющуюся фигуру начальницы приюта, а потом обвел взглядом собравшихся поглазеть на разыгравшуюся сцену детей.

— Чего уставились? — рявкнул он на них. — Больше заняться нечем? Марш отсюда!

И не дожидаясь ответной реакции, зашагал вверх по лестнице. Идти в свою комнату ему перехотелось. Внутри все клокотало после ссоры с миссис Коул, вдобавок в голове у него поселилось маленькое зернышко сомнения, а вдруг карга и впрямь выполнит свою угрозу и отправит его в психушку или просто выгонит из приюта на улицу. Как ему тогда быть? Что делать?

Пребывая в смятении и неожиданно поразившем страхе от открывающихся черных перспектив, Том остановился перед соседней с его комнатой дверью и, сам не зная зачем, открыв ее, прошел внутрь. Мгновенно стих оживленный до его прихода разговор. Все четверо мальчишек находившихся в комнате разом повернули к нему голову.

— Чего тебе, Реддл? — поинтересовался самый старший из них, Лукас Пардью.

— Ничего..., — улыбнулся Том, злость, побежденная недавно возникшим смятением и страхом, опять начала доминировать. — Ничего....

Он медленно пошел навстречу им, оглядывая помещение. Комната казалась чуть больше, чем у него, но мебели здесь также почти не было, точно такой же платяной шкаф и три железных кровати, застеленные серыми одеялами. Пройдя вдоль них, мальчик подошел к окну и взглянул на белый деревянный подоконник. Повисшее молчание нисколько не тревожило его, наоборот, чувствуя неловкость и страх, исходящий от сидевших и смотревших во все глаза детей, он испытывал непередаваемые чувства. Радость, счастье, превосходство над присутствующими и особенность... Не хватало последнего штриха, подтвердить для самого себя свою особенность....

Взгляд Тома скользнул по серебряному наперстку, лежавшему в углу подоконника. Обернувшись, он посмотрел на дверь. Та, некоторое время посопротивлявшись, с шумом захлопнулась. Дети, по-прежнему не сводившие с него глаз, с криком подскочили и посмотрели на нее.

— Наверное, сквозняк, — дрогнувшим голосом проговорил Лукас. — Что все-таки тебе надо, Реддл?

Он опять повернулся к нему.

— Ничего..., — снова улыбнувшись, произнес Том, сжимая в кулаке тихо скользнувший к нему секунду назад по деревянной поверхности наперсток.

Вернувшись в свою комнату, мальчик спрятал йо-йо и наперсток в картонную коробку, стоявшую на полке. Там еще лежала губная гармоника, забранная у уже мертвого Джорджа, коробка спичек, украденная в соседнем магазинчике и еще несколько подобных вещей. Деньги он засунул в, стоявший внизу, ботинок. Немного помялся и, передумав, положил под каждую из четырех ножек железной кровати. Усевшись на нее, мальчик взял в руки учебник по химии и задумчиво начал листать. Чтиво не особо интересное и увлекательное, зато полезное и помогающее отвлечься. А больше всего на свете Том сейчас хотел отвлечься и забыть об Адоме, миссис Коул и ее словах насчет сумасшедшего дома и улицы.

Часа через два дверь в комнату с тихим скрипом открылась и на пороге Том увидел незнакомого мужчину, а за его спиной начальницу приюта. Судя по выражению лица, голова у нее болеть перестала.

"Очень жаль", — подумал мальчик и переключил внимание на незнакомца, который закрыв за собой дверь, уверенно подошел к кровати.

Вид у вошедшего был весьма экстравагантен. Темно-лиловый бархатный костюм причудливого покроя, на голове длинные каштановые волосы и такая же борода на лице, на глазах узкие очки.

"И кого на сей раз позвала карга? Опять доктора? Или социального работника? Или кого похуже?"

Мальчик настороженно посмотрел на мужчину, ожидая, что тот предпримет. Наступила минутная пауза.

— Здравствуй, Том, — сказал незнакомец и шагнул вперед, протягивая руку.

Мальчик после короткого колебания пожал ему руку. Тот пододвинул к кровати жесткий деревянный стул и сел.

У Тома возникло нехорошее ощущение, что все походит на то, будто мужчина пришел навестить больного. И больной — он.

— Я профессор Дамблдор, — подтвердил вошедший худшие опасения мальчика.

— Профессор? — настороженно переспросил он и зло добавил. — В смысле — доктор? Зачем вы пришли? Это она вас пригласила посмотреть меня?

Он кивнул на дверь, за которой только что скрылась миссис Коул.

"Значит, карга все-таки решила избавиться от меня. Что же мне теперь делать? Куда меня хотят отправить на улицу или в психушку?"

— Нет-нет, — между тем улыбнулся Дамблдор, укрепляя его подозрения, улыбка походила на одну из тех какими врачи улыбаются больным детям, желая успокоить их.

— Я вам не верю, — сказал, разозлившись, Том, просто так он сдаваться не собирался. — Она хочет, чтобы вы меня осмотрели, да? Говорите правду!

Последние два слова он произнес звучно и властно, словно приказ, надеясь напугать мужчину, смутить. Глаза мальчика расширились, он пристально смотрел на Дамблдора. Тот в ответ только продолжал приятно улыбаться. Через несколько секунд Том перестал сверлить Дамблдора взглядом, поняв, что того так просто из равновесия не вывести. Взгляд его тогда стал еще более настороженным.

— Кто вы такой? — потребовал он правды, одновременно боясь ее услышать, ожидая самого худшего.

— Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришел предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить.

Том вскочил с кровати и шарахнулся от Дамблдора, глядя на него с яростью.

"Длинноволосый держит меня за дурачка? Так я и поверил. В школу… В психушку или на холодную улицу, вот это более верно! Взрослый, а так нагло врет! Ненавижу! Тебя и старую каргу!"

Прижавшись к стене и, решая, что предпринять дальше, мальчик злобно крикнул:

— Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, ну еще бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они вам то же самое скажут!

— Я не из сумасшедшего дома, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь...

— Пусть только попробуют! — скривил губы Том, он не верил не единому только что произнесенному слову.

— Хогвартс, — продолжал Дамблдор, как будто не слышал последних слов мальчика, — это школа для детей с особыми способностями...

— Я не сумасшедший! — опять закричал Том, он готов был выскочить из комнаты и бежать, бежать, но только куда...

— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства.

Стало очень тихо. Том застыл на месте. Лицо его теперь ничего не выражало, но взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой, как будто пытаясь поймать один из них на вранье.

— Волшебства? — повторил он шепотом, не смея поверить услышанному.

— Совершенно верно, — сказал Дамблдор.

— Так это... это волшебство — то, что я умею делать? — мальчик судорожно пытался сообразить, что происходит.

— Что именно ты умеешь делать?

— Разное, — выдохнул Том, его лицо залил румянец, начав от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. — Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу.

У него подгибались ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и снова сел, уставившись на свои руки, склонив голову, как будто в молитве.

— Я знал, что я не такой, как все, — прошептал он, обращаясь к собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что что-то такое есть.

Охватившая мальчика радость плясала в нем словно безумная, на мгновение он потерял сознание, но сумев удержаться в сидячем положении, Том не позволил себе упасть.

— Что ж, ты был абсолютно прав, — сказал между тем Дамблдор. Он больше не улыбался и внимательно смотрел на Реддла. — Ты волшебник.

Том поднял голову. Лицо его преобразилось. Теперь на нем отражалась исступленная радость, но почему-то это его не красило; наоборот, красивые точеные черты стали как будто грубее, в выражении лица проступило что-то почти звериное.

"Ты знал, что я здесь, давно знал. И все равно позволил жить в приюте так долго, заставив мучиться, находясь рядом с глупыми детишками, пребывая в неведении, кто я есть на самом деле. Ведь меня могли забрать и раньше. Почему ты не пришел за мной раньше? Год назад? Два?... Или он нагло меня обманывает?"

Он зло посмотрел на мужчину.

— Вы тоже волшебник?

— Да.

— Докажите! — потребовал Том тем же властным тоном, каким только что приказал: «Говорите правду!» Его вдруг начали охватывать сомнения. Может ему говорят неправду? Разыгрывают? Издеваются? Над кем еще можно издеваться, как не над детьми из приюта? Несмотря на все появившиеся у него способности, Том до конца не мог поверить, что он волшебник. Как в такое вообще можно поверить! Пусть длинноволосый докажет!

Дамблдор поднял брови.

— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс...

— Конечно, согласен!

— ...то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр».

На самое короткое мгновение лицо Тома сделалось жестким, но он тут же сказал вежливым до неузнаваемости голосом, испугавшись, что может все испортить:

— Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне...

Дамблдор извлек из внутреннего кармана сюртука волшебную палочку, направил ее на потертый платяной шкаф, стоявший в углу, и небрежно взмахнул.

Шкаф загорелся.

Мальчик вскочил на ноги и издал протяжный крик ужаса и злобы, ведь все его имущество, за исключением денег, находилось в этом шкафу. Но в ту же секунду, как Том кинулся на Дамблдора, желая наказать того за издевательство над ним, пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый, без единой отметины.

Мальчик уставился на шкаф, потом на Дамблдора, потом с жадным блеском в глазах указал на волшебную палочку, всей душой желая себе подобную, нутром почувствовав в ней сосредоточение огромной силы и мощи.

— Когда я получу такую?

— Все в свое время, — сказал Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу.

В самом деле, из шкафа доносилось какое-то дребезжание. В первый раз на лице Тома промелькнул страх, он не понимал, что происходит и что хочет от него волшебник.

— Открой дверцу, — сказал Дамблдор.

Мальчик, поколебавшись, пересек комнату и распахнул дверцу шкафа. Гремела и подрагивала картонная коробка, как будто в ней колотились обезумевшие мыши.

— Достань ее, — сказал Дамблдор.

Том с явной опаской снял трясущуюся коробку с полки.

— В ней есть что-нибудь такое, чему не положено быть у тебя? — спросил Дамблдор.

Он посмотрел на Дамблдора долгим расчетливым взглядом, решая говорить правду или соврать. Мальчик до сих не понимал, что задумал волшебник.

— Да, наверное, есть, сэр, — сказал он, наконец, ничего не выражающим голосом, вещи были очень дороги ему, как напоминание об особенности и превосходстве над детьми, у которых оказались забранными.

— Открой, — сказал Дамблдор.

Том снял крышку и, не глядя, вытряхнул содержимое коробки на кровать. Игрушка йо-йо, гармоника Джорджа, забранный сегодня серебряный наперсток и остальные вещи вывалились наружу. Освободившись из коробки, они мигом прекратили подскакивать и теперь неподвижно лежали на тонком одеяле.

— Ты вернешь их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе воровства не терпят.

Мальчик нисколько не смутился; он все так же холодно, оценивающе смотрел на Дамблдора. Однако в глубине душе страшно испугался.

"Похоже, волшебнику не понравилось, что я забрал вещи у детей. Еще чего доброго передумает и не заберет меня в школу. Нет! Только не поступай со мной так! Я больше не могу жить в дурацком приюте. Я сделаю все лишь бы уехать отсюда."

Наконец, после недолгого раздумья, он сказал бесцветным голосом:

— Да, сэр.

— У нас в Хогвартсе, — продолжал Дамблдор, — учат не только пользоваться магией, но и держать ее под контролем. До сих пор ты — несомненно, по незнанию — применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе. Ты не первый, кому случилось не в меру увлечься колдовством. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить, а Министерство магии — да-да, есть такое Министерство — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы.

— Да, сэр, — повторил Том, торжествуя внутри, волшебник судя по всему не собирался отказываться от своих слов.

Все с тем же ничего не выражающим лицом он сложил горстку ворованных предметов обратно в коробку. Закончив, мальчик повернулся к Дамблдору и сказал ему напрямик, вслух выразив свои только что появившиеся новые сомнения:

— У меня нет денег.

— Это легко исправить, — сказал Дамблдор и вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе существует специальный фонд для учеников, которые не могут самостоятельно купить себе учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придется покупать подержанные книги заклинаний, но...

— Где продаются книги заклинаний? — не дослушав, перебил его Том, наличие таких книг глубоко взволновало и несказанно обрадовало мальчика.

Он взял тяжелый мешочек с деньгами, не поблагодарив Дамблдора. За что? Ведь монеты не его личные, а фонда. И начал с любопытством рассматривать толстый золотой галеон.

— В Косом переулке, — сказал Дамблдор. — Я помогу тебе найти все, что нужно...

— Вы пойдете со мной? — спросил Том, подняв глаза от монеты.

— Безусловно, если ты...

— Не нужно, — сказал Том, он хотел все сделать сам, самостоятельно всему научиться, ведь это так интересно. — Я привык все делать сам, я постоянно хожу один по Лондону. Как попасть в этот ваш Косой переулок... сэр? — прибавил он, наткнувшись на взгляд Дамблдора.

Дамблдор вручил ему конверт со списком необходимых вещей, объяснил, как добраться от приюта до «Дырявого котла», затем сказал:

— Ты сможешь увидеть кабачок, хотя окружающие тебя маглы — то есть неволшебники — его видеть не могут. Спроси бармена Тома — легко запомнить, его зовут так же, как тебя...

Мальчик беспокойно дернулся, как будто хотел согнать надоедливую муху.

— Тебе не нравится имя Том?

— Томов вокруг пруд пруди, — пробормотал он. И вдруг, не сумев удержаться, задал постоянно, день ото дня, мучивший его вопрос: — Мой отец был волшебником? Мне сказали, что его тоже звали Том Реддл.

— К сожалению, этого я не знаю, — мягко сказал Дамблдор.

— Моя мать никак не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла, — сказал Том, больше обращаясь к себе самому, чем к Дамблдору. — Значит, это он. А после того, как я куплю все, что нужно, когда я должен явиться в этот Хогвартс?

— Все подробности изложены на втором листе пергамента в конверте, — сказал Дамблдор. — Ты должен выехать с вокзала Кингс-Кросс первого сентября. Там же вложен и билет на поезд.

Том кивнул. Дамблдор встал и снова протянул руку. Пожимая ее, мальчик небрежным голосом сказал, специально оставив напоследок свою самую необычную, как ему казалось странность, желая подняться в глазах Дамблдора и поразить его.

— Я умею говорить со змеями. Я это заметил, когда мы ездили за город. Они сами приползают ко мне и шепчутся со мной. Это обычная вещь для волшебника?

Он внимательно посмотрел на мужчину, желая прочитать на его лице, добился ли он нужного эффекта.

— Нет, необычная, — сказал Дамблдор после секундной заминки, — но это встречается.

Он говорил небрежным тоном, но, как показалось Тому, с интересом задержал взгляд на его лице. Так они стояли, мужчина и мальчик, глядя друг на друга. Затем рукопожатие распалось. Дамблдор подошел к двери.

— До свидания, Том, до встречи в Хогвартсе.

— До встречи, профессор, — он подождал пока закроется дверь, и только тогда обессиленный, с бешено колотящимся в груди сердцем, повалился на кровать.

Лучи заходящего солнца упали на лицо и Том, наконец, почувствовал в себе силы встать. Сколько он так пролежал, без движения, словно больной, мальчик не знал. Буря эмоций вперемешку с вихрем всевозможных мыслей, надежд и предвкушений бушевавшая у него внутри никак не отражалась на лице, остававшемся, как и прежде спокойно-бледным.

Том Реддл боялся…. Он не знал, как реагировать.

Радоваться? Но, что его ждет там, в мире волшебства? Это здесь в приюте он уникален и особенен. А среди волшебников он никто. Мальчик с восторгом, смешанным с досадой вспомнил загоревшийся по желанию Дамблдора шкаф и с такой же легкостью им потушенный. Профессор проделал это так небрежно, словно завязал шнурки. Наверняка он может творить магию и похлеще. А он, Том, не может ничего…. Разве, что пугать малышей из приюта…. Ведь взрослые волшебники, скорее всего, учат своих ненаглядных чад азам колдовства с самого раннего детства, а его никто и никогда не учил. В мире волшебства он хиляк среди мускулистых пацанов. И каждый из них может с легкостью его обидеть, а он даже не знает, как дать сдачи.

Огорчаться? Но отчего? Он, наконец, покинет приют. Скажет «прощай» миссис Коул, нянечкам, никчемным детишкам и серым стенам. Он волшебник, а не параноик и всегда чувствовал в себе доселе спящее волшебство. Он научится магии, прочтет все учебники и книжки и обязательно, пренепременно станет самым могущественным волшебником. Он чувствовал в себе силы, а главное желание…. У него теперь появилась цель в жизни, а не просто серое существование. Овладев всеми премудростями магии, он многого сможет достичь….

Опасаться? Почему волшебники скрываются от остальных людей? Зачем им прятаться, если они с помощью магии могут подчинить себе всех и вся? И неужели остальной мир ничего не знает о волшебниках? И что сделают люди, если однажды узнают? В старину колдунов и колдуний сжигали на кострах…. Том не хотел на костер.

Мальчика съедало любопытство. На что способна магия? Можно ли одним взмахом волшебной палочки убить человека? Накрыть стол, да так, чтобы он ломился от еды? И неужели он больше не будет голодать? Построить себе огромный дом? Набить карманы деньгами? Подчинить себе людей, чтобы они работали на него, а он бездельничал? Вообще, какие у него могут появиться возможности, овладей он всей магией, всеми ее секретами, и есть ли придел или возможности волшебной палочки и волшебства безграничны? Сможет ли он тогда стать бессмертным? Победить или хотя бы обмануть смерть?

Его охватила надежда. Отец…. Он теперь знает, кем тот был. Ведь именно от него Том и унаследовал свой дар, свою особенность. Ведь мать не могла быть волшебницей. Волшебник не мог так запросто умереть. Волшебник не оставил бы своего ребенка в приюте, у волшебника обязательно должны были быть деньги и, даже, если бы с ним случилась беда, они достались бы ему. Но у него ничего нет и ничего ему от матери не досталось. А она умерла, как самый обычный человек. Нет, волшебник — отец. И наверняка с ним приключилось какое-нибудь несчастье, раз он бросил его здесь и позволил матери умереть. Теперь у него появилась возможность выяснить. Он расспросит каждого волшебника, если понадобиться, всех подряд, но обязательно узнает про отца. Он просто обязан….

Том хотел прямо сейчас выскочить на улицу и пойти на поиски Косого переулка, посмотреть на волшебников, купить книги по магии, но выглянув в окно, понял, что сейчас уже слишком поздно и твердо решил пойти туда ранним утром с первыми лучами солнца.

Взяв в руки толстый конверт, лежавший на кровати, он быстро вскрыл бумагу и достал из него три листка.

Первым, самым маленьким, оказался билет на поезд до Хогвартса.

"Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс», одиннадцать часов утра, платформа номер девять и три четверти" прочитал он на нем.

Том никогда не ездил на поездах, но на вокзале «Кингс Кросс» бывал и прекрасно зал, что платформы под номером девять и три четверти там нет, и никогда не было.

"Чудно, — подумал он. — Наверное, платформа волшебная… Ладно, на месте разберусь. "

Следующим оказался листок побольше. Развернув его, Том начал читать:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Искренне Ваш, Адам Паркер, заместитель директора!

Дочитав до конца, он выронил листок.

“Адам Паркер! Не тот ли это доктор, который приходил в приют несколько дней назад? Он что, не мог сразу ничего сказать? Зачем было издеваться надо мной, разыгрывая комедию? Я ему еще припомню…. Всем припомню, кто знал обо мне, но позволил мучиться столько лет в приюте!”

Немного успокоившись, он развернул и принялся читать третий листок.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «Хогвартс»

Три простых рабочих мантии (черных).

“Неужели нельзя надеть более удобную одежду? Мантию ведь лет пятьсот, как перестали носить! А черный цвет? Это ведь вообще никуда не годиться!”, — подумал Том.

Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.

“И опять двадцать пять! Они серьезно? В ней же все будут выглядеть шутами на ярмарке. Ну и мода у волшебников!”

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

“Они серьезно? Драконы на самом деле существуют? Почему я не видел ни одного? Как их можно спрятать, они же огромные?”

Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ.

“Здесь написано метлы? Они-то зачем? Неужели волшебники на них летают? Смех один! Надеюсь, мне не придется на одну из таких садиться. Ведь есть дирижабли, воздушные шары, самолет вот недавно изобрели! Нет, эти волшебники определенно чудаки. Странно…. Они что, не могут летать только благодаря волшебству? Ведь должен быть какой-то способ, какое-то заклинание? И еще…. Вот зачем таскать с собой сову? Я могу понять кота…. Но сову? А жаба, так вообще ни в какие ворота не лезет. Зачем мне брать с собой жабу? Неужели кто-то возьмет? Интересно будет на такое посмотреть. И что с ней делать? Пялиться, как он квакает, раздуваясь? Бррр!!! ”

Закончив читать, он сложил билет и оба листка обратно в конверт. Открыл шкаф и засунул его в карман серой курточки, висевший на вешалке. После долго сидел у окна, думая о случившемся, выключив в комнате свет, чтобы какая-нибудь назойливая нянечка, догадавшись, что он не спит, не помешала ему. Наконец, улегшись в постель, еще долго не мог заснуть. Мысли, толкаясь, все лезли и лезли в голову, гоня сон, а когда все же начал засыпать, подумал, что ему жаба точно не нужна, она ведь зеленая и холодная, кот тоже, ведь с ним мороки много, а вот взять с собой сову все-таки будет весело, но только зачем....

Проснулся Том, когда солнце уже вовсю светило в окно, а в коридоре раздавались звонкие детские голоса и окрики нянечек, пытавшихся раскричавшихся детей успокоить. Умывшись и одевшись, даже не став завтракать, Том вышел на улицу. Он примерно знал куда идти. Мальчик хорошо ориентировался в Лондоне, часто гуляя по нему в одиночестве. Однако о таком заведении как «Дырявый котел» никогда не слышал. Вначале он шел размерено, не спеша, но с каждым шагом нетерпение в нем увеличивалось и, вскоре мальчик перешел на бег. Нужное место Том отыскал без проблем, но вот дальше…. Он бывал здесь неоднократно, но ничего похожего на «Дырявый котел» в упор не помнил.

Вглядевшись повнимательнее в окружавшие его дома, мальчик все же приметил между двумя бросающимися в глаза большими зданиями крошечный невзрачный бар. Над входом красовалась нужная вывеска «Дырявый котел». Если бы Том не знал, что тот обязательно должен находиться где-то здесь, то даже бы его и не заметил. Пройдя внутрь с замершим в груди сердцем, мальчик оказался в темном и сильно обшарпанном заведении. Несмотря на утро, зал оказался заполненным посетителями. Около входа за маленьким деревянным столиком сидел худой длинный мужчина и курил огромную сигару, каждый раз затягиваясь с явным удовольствием. В углу за столиком побольше сидели двое старичков в чудных костюмах и пили густое янтарного цвета пиво из больших стеклянных кружек. Посередине зала — пожилая женщина маленькими глоточкам цедила розовое вино из крохотного хрустального фужера, с интересом поглядывая в сторону Тома. Еще несколько человек расположились у дальней стены, скрываясь в полумраке. Начинающий лысеть бармен, скучая, стоял за стойкой, угрюмо поглядывая на посетителей, не проявлявших активности с новыми заказами.

Никакого волшебства и даже намека на него немного расстроенный от всего увиденного мальчик пока не заметил. Только одно обстоятельство выглядело странным и несколько необычным. Том часто, ради любопытства, пытался сунуть нос в заведения, в которых продавали алкоголь, бары или пабы, но каждый раз изгонялся оттуда со словами, что детям тут не место, мал слишком, успеет еще. Так вот... Здесь на него никто даже не взглянул, разве, что пожилая женщина с фужером вина. Но и она, смотрела больше с любопытством, чем с неодобрением.

"Наверно, он и есть Том", — подумал мальчик, глядя на бармена, и направился к нему.

— Как мне попасть в Косой переулок? — спросил он у мужчины и, поколебавшись, прибавил. — Сэр....

Тот молча указал на дверь с правой стороны от барной стойки. Выйдя через нее, Том очутился в маленьком дворике, со всех сторон окруженном стенами. Здесь не было ничего, кроме грязной мусорной урны и нескольких выгоревших на солнце сорняков. Озадаченный увиденным, Том недоверчиво посмотрел на кирпичную стену над мусорным баком. Никакого прохода в стене, либо двери или чего-нибудь похожего он не видел. И как ему быть дальше?

"Они решили посмеяться надо мной!?" — зло подумал мальчик.

Ударив по стене кулаком, он уже собирался вернуться обратно в бар, как один из кирпичей в стене задрожал, потом задергался, в середине у него появилось маленькое отверстие, которое начало увеличиваться, становясь все больше и больше. Через секунду перед ним образовалась арка, достаточно большая, чтобы сквозь нее мог пройти взрослый человек. В ее проеме показалась молодая черноволосая девушка. Улыбнувшись Тому, она быстро прошла мимо него и скрылась в баре.

Недолго думая, мальчик шагнул на начинающуюся за аркой мощенную булыжником извилистую улицу. Медленно подымаясь по ней вверх, он с любопытством завертел головой, стараясь рассмотреть все и сразу. Людей идущих с ним рядом, волшебников покупающих разнообразные товары или просто праздно прогуливающихся. Костюмы, одетые на них и больше походившие на средневековые, чем на современные. На одном старичке Том увидел яркую, малинового цвета мантию, а на пожилой женщине красовавшуюся на голове остроконечную черную шляпу с огромными золотыми звездами. Вокруг выстроились магазины, с выставленными перед ними товарами: черные и бронзовые, блестевшие на солнце котлы, мантии, телескопы, баночки с глазами летучих мышей или печенью жаб, птичьи перья, стеллажи со свитками пергамента, горы шевелящихся книг с заклинаниями, клетки с ухающими совами....

“C ума сойти!” — возбужденно подумал он. — ”Я в мире волшебников! Я хожу среди них! Я один из них! Я скоро куплю себе волшебную палочку и смогу по-настоящему колдовать!”

Взглянув на огромное количество проходивших мимо него людей, он удивленно подумал:

“И как только стольких людей в таких одеждах не замечают в городе? Как настолько огромная улица может оставаться незамеченной? И зачем продают такие вещи, как, например, усохшая лапа летучей мыши? Кому она нужна, кто ее купит?”

Над магазинчиками Том увидел возвышающееся белоснежное здание. Надпись на табличке рядом с блестящими до боли в глазах дверьми гласила: "Банк "Гринготтс". Неподалеку на ступеньках в алой с золотом униформе стояло низенькое уродливое на вид существо.

Мальчик опасливо обошел его.

"Страшный какой…. Однако, никто не боится, даже не взглянут в его сторону. Кем он интересно может быть? Тролль? Гоблин? Эльф? Может орк?" — гадал он.

Тому не потребовалось особо много времени для покупки необходимых для учебы вещей и школьных принадлежностей. В "Косом переулке" магазины оказались расположены настолько удобно, что он с легкостью отыскал все нужное.

Форма, три черных мантии, остроконечная шляпа и зимний плащ, продавались в магазине «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».

Учебники отыскались в лавке «Флориш и Блоттс». Зайдя туда, Том долго глазел, разинув рот, на многообразие открывшихся перед ним книг. Заглянув внутрь своего кошелька, он с горечью понял, что денег у него только на литературу лишь необходимую для учебы. На большее ему не хватает. Переходя от стеллажа к стеллажу, мальчик жадно вглядывался в названия. «Животворящая магия», «Магия на все случаи жизни», «Исцеляющая магия», «Заговоры и наговоры», «Полный курс магических обрядов». Он даже хотел наплевать на список и купить себе хотя бы одну книгу, но вовремя опомнился и разочарованный вышел на улицу.

Остальное отыскалось уже в маленьких магазинчиках. Том купил себе небольшие и очень легкие медные весы, мерцающий на солнце телескоп и комплект хрустальных флаконов. А вот сову мальчик решил не покупать. В приюте могли не понять, увидев его на пороге с большой клеткой в руке и птицей внутри.

Оставалось только отыскать волшебную палочку.

В ее поисках он случайно свернул в узкий темный переулок. Народу в нем, по сравнению с оживленной улицей оказалось заметно меньше. Из протянувшихся вдоль булыжной мостовой магазинчиков выглядывали продавцы лицами больше походившие на мелких жуликов, чем на хозяев магазинов. Том испугался и решил уже повернуть обратно, однако любопытство взяло вверх и он медленно, опасливо поглядывая по сторонам, двинулся вдоль грязных, видимо давно не мытых витрин.

“Интересно, что здесь такое могут продавать? Место точно не безопасное, но люди все же ходят…. Чем-то напоминает Ист-Энд, только бедноты не видно…. Надеюсь, и не увижу”.

Он уже было хотел зайти в ближайшую лавку, как его окликнул высокий сутулый человек в серой потертой временем мантии.

— Мальчик! Добрый мальчик! Подойди суда, пожалуйста.

Том по опыту знал, что ничего хорошего от подобных типов ожидать не следует. В лучшем случае отберут кошелек, а в худшем…

Он оглянулся вокруг. Как назло никого кроме типа в серой мантии рядом не наблюдалось.

“Вот черт!” — мрачно подумал Том, решая, что делать дальше. — “К тебе, дядя, я точно не пойду. Лицо у тебя не внушает доверия. Не быть тебе коммивояжером…”

Отрицательно замотав в ответ головой, он уже хотел развернуться и побежать обратно, как тот вновь крикнул:

— Мальчик! Иди ко мне. Я дам тебе большую вкусную конфету. Не бойся меня!

Том его и не боялся. Просто не хотел связываться. Знает он таких, навидался за свою жизнь…

Но путь ему преградил еще один человек. Маленький, пухленький, с небритым лицом, в широких шерстяных штанах и толстом вязаном свитере. Ухмыляясь во весь рот, он медленно доставал их кармана волшебную палочку.

Недолго думая Том метнулся к ближайшему магазину. Дернул дверь, но та оказалась закрытой.

— Мальчик! Иди ко мне по-хорошему! — гаркнул сутулый.

Толстый заржал:

— Или по-плохому!

Из палочки посыпались искры, и он направил ее на Тома. Тот, прижавшись спиной к стене, медленно пятился от коротышки, поглядывая на сутулого, с ухмылкой двигавшегося на него. Бежать было некуда. Позади каменная стена, спереди два урода, которым он зачем-то понадобился. Он испугался. По-настоящему. Так, как никогда в жизни еще не боялся.

Толстый вытянул руку с палочкой вперед и выкрикнул:

— Остолбеней!

Внезапно стена за Томом исчезла, скрипнула дверь, и чьи-то руки втащили его внутрь. Заклинание яркой вспышкой ударило в то место, где он только что находился, и рассыпалось сотней искр.

Перед ним стояла девочка примерно одного с ним возраста с черными волосами, большими голубыми глазами и пухлыми губами. Роста она казалась чуть ниже Тома. На ней было одето черное коротенькое платье, темные гольфы до колен и фиолетовые туфли.

Закрыв дверь, девочка улыбнулась и сказала:

— Привет! Меня зовут Поппея Макквин, а тебя?

— Том Реддл. А что от меня хотели эти двое? — он опасливо посмотрел на дверь, тишина за ней немного успокаивала.

— Скорее всего, убить…. А ты что первый раз в Лютом переулке?

— Да. А что?

— Тогда понятно.… Не стоит здесь ходить одному. Где твои родители?

— Я сирота.

Поппея состроила сострадальческую рожицу и поинтересовалась:

— Тогда, вообще, не понимаю, что ты здесь забыл?

— Я хотел купить волшебную палочку….

— Собираешь вещички в Хогвартс?

Он кивнул.

— Здесь их не продают…. Тут торгуют совсем иным.… Палочку ты можешь купить в магазине Олливандера. У него они считаются самыми лучшими.

Том заинтересованно пробормотал:

— А чем торгуют в этом переулке?

Девочка оценивающе посмотрела на него.

— С кем это ты разговариваешь? — послышался сверху мужской голос, со стороны лестницы, идущей на второй этаж, рядом, с которой они стояли.

— Со своим другом, Томом, — ответила Поппея и подмигнула ему.

— Томом? — заскрипела деревянная лестница, и к ним спустился мужчина.

Его курчавые волосы, росшие на голове, торчали в разные стороны. Лицо украшала трех— или четырехдневная щетина. Одет он был в красный в темно-желтую полоску халат, из под которого то и дело, при каждом шаге, выглядывали ноги в мягких тапках.

— Это мой папа, — сказала, увидев его, девочка.

— Здравствуйте, мистер Макквин, — поздоровался Том.

— Привет, — улыбнулся тот ему. — Я как раз собирался попить чайку. Присоединишься?

Мальчик неловко пожал плечами. Его еще никто никогда не звал пить чай.

— Пойдем, — Поппея потянула за руку. — Не бойся. Поедим тосты, поболтаем….

Том никогда еще не ел таких вкусных тостов, с сыром, жареной колбасой и сливочным маслом. Пока он жевал, Поппея поведала, что у них с отцом лавка. Они торгуют всякой всячиной, которой, отчего-то, запрещено торговать в Косом переулке.

— А чем, например? — поинтересовался Том, уплетая огромный тост.

— Ну, например…, — улыбнулся мужчина. — Мозги дракона…. Или язык монтикоры… Министерство запрещает такую продукцию. Но сюда они редко суют свой нос…. А ты Том, чем ты занимаешься?

Мальчик замялся. Тосты тостами, но всего с десяток минут его хотели убить и поэтому он не доверял, несмотря на всю приветливость и обходительность Макквину и Поппеи.

— Том — сирота, — вместо него ответила девочка. — Совсем один….

Она скорбно вздохнула и жалостливо поглядела на него. Тому не нужна была жалость, он терпеть ее не мог. Однако перед ним сидят волшебники и вдруг они знают про отца?..

— Сирота…, — подтвердил он, взглянув на мужчину. — Живу в детском приюте…. Ни отца, ни мать никогда не видел. Может вы их знали, меня больше интересует отец, тоже, как и я, Том Реддл…. Про мать мне в приюте няни рассказывали….

— Как ты говоришь зовут твоего папу?... Тоже Том Реддл?... Нет, никогда о таком не слыхал.

— Выходит, ты ничего не знаешь о волшебном мире? — спросила Поппея.

Повисло молчание…. Мальчик сгорал от желания узнать про мир волшебников, как можно больше, но одновременно боялся показать своих незнаний. Мало ли, что можно от них ожидать? Вдруг, догадавшись, что он полный ноль в магии Макквины убьют его, как пытались сделать те двое в переулке?

— Знаю, — произнес он. — Мне Дамблдор рассказывал и кое-чему учил. Правда не все пока хорошо получается.

— Альбус Дамблдор? — удивленно поинтересовался отец Поппеи. — Учитель трансфигурации в Хогвартсе? Тот самый?

Том кивнул.

— Тебе повезло… Он один из лучших магов. И как я слышал, любит помогать сиротам и детям из семей обедневших волшебников. Он только в прошлом году занялся преподавательской деятельностью, а….

— Папа! — перебила того девочка.

Мальчик воспользовался тем, что Макквин замолчал и постарался перевести разговор.

— Что же все-таки продают в этом переулке? — осведомился Том.

— Разное…, — ответил мужчина, со странным выражением лица глядя ему прямо в глаза. — В основном связанное с темной магией.

— Темная магия?

Макквин вновь внимательно посмотрел на него.

— Да.… Есть и такая… Тебе ведь можно доверять, Томми? Министерство не особо жалует такую магию. Оно более склонно к светлой….

— А какая разница? Неужели, как в книжках, если плохое и злое, значит темное, если доброе и хорошее, значит светлое?

Мужчина усмехнулся.

— Я, лично, не вижу особой разницы. Главное, не заходить слишком далеко. Но в министерстве к ней относятся по-другому.… Там считают, что только светлая сторона магии имеет право на существование. И только ей сейчас обучают в школе.

Поппея зевнула:

— Хватит, папа. Тому скучно, не видишь что ли?

На самом деле мальчик слушал мужчину во все уши и о многом хотел того расспросить, но Макквин, взглянув на часы, висевшие на стене, воскликнул:

— Ты права! Пора открывать магазин, а то я с вами совсем засиделся.

Поппея вызвалась проводить Тома обратно до Косого переулка.

— Мало ли те двое еще ждут тебя, — улыбнулась она.

Он был совсем не против. При воспоминании о толстяке, с ухмылкой направляющем на него палочку, его вновь бросило в дрожь.

— Я кстати тоже в этом году еду учиться в Хогвартс, — сообщила Поппея по дороге. — И тоже на первый курс.

Том был рад. Поппея ему нравилась, хотя было в ней что-то настораживающее, не дающее полностью ей доверять.

Впереди уже виднелся Косой переулок.

— Пока, Томми, — девочка приблизила лицо к его лицу и поцеловала в щеку. — До встречи в Хогвартсе.

— До встречи…, — мальчик от удивления раскрыл рот и густо покраснел.

Дождавшись пока она завернет за угол, он повернулся, намереваясь отправиться на поиски магазина Олливандера.

— Здравствуй, дитя! — прямо перед ним стоял волшебник и строго глядел на него. — Скажи на милость, что ты делал в столь отвратительном месте?

— Ничего, — пробормотал опешивший Том, мужчина ему сразу не понравился, поэтому он решил соврать. — Я заблудился.

— Правда? А где твои родители? Ты еще слишком юн, дабы ходить за покупками один.

И он кивнул на вещи для школы, лежавшие у мальчика в мешке. Том пристально посмотрел на него. Одет волшебник был весьма необычно. Широкая темно-фиолетовая мантия с золотой каймой посередине, на ногах узкие с закрученными носами красные туфли, на голове черный с белыми завитушками колпак. На носу маленькие круглые очки. Длинные темные волосы на голове волнами ниспадали на плечи. Гордая осанка, заметно выпяченная грудь. Этакий франт в мире волшебников.

— В магазине Олливандера, покупают мне волшебную палочку….

— Однако…, — мужчина нахмурился. — К чему катится общество! Теперь и дети, не моргнув глазом, обманывают взрослых. Ну, что ж….

Он театрально вздохнул.

Тому стало не по себе. Неужели мужик догадался? И что такого плохого в этом переулке? Ведь не преступление по нему ходить? Он же видел там волшебников. И не особо те прятались….

— Я вас не обманываю, сэр! — Том изумленно-негодующе округлил глаза. — Почему вы такое говорите?

— Ничего! Сейчас я узнаю правду! — волшебник пристально посмотрел на мальчика.

“Что он задумал?” — Том попытался проскочить мимо него, но тот не позволил.

— Стой на месте! — грозно произнес волшебник, не сводя с него сосредоточенного взгляда.

Мальчик почувствовал давление внутри головы, словно кто-то копается в ней. Или в его мыслях…. Он вдруг вспомнил, как читал мысли и воспоминания миссис Коул. Неужели этот франт имеет наглость ковыряться в его голове! Том зло посмотрел на него и постарался отвлечься, не о чем не думать, заблокироваться от внешнего мира, а спустя пару десятков секунд, в отместку, сам попытался попасть в голову волшебнику.

Тук! Тук!

Нет, он не стучался! Второй раз оказалось даже проще. Небольшое, едва заметное сопротивление и….

…. Он сильно пригнулся и прошел внутрь полутемного помещения. Судя по виду дешевого кабака. Прокуренный воздух, шум, гвалт множества посетителей. Отыскал в углу свободный стол, заказав легкого вина. Ждать пришлось недолго. Вскоре к нему подсел невысокий плотный человек, с ног до головы закутанный в серую мантию. Лицо его скрывал капюшон, лишь глаза ярким красным огнем сверкали из под него.

— Принес?... — тихо поинтересовался незнакомец.

— Да, тысячу галеонов, как и договаривались, — он вынул из кармана увесистый мешок и положил перед собой на стол.

Незнакомец медленно достал из широкого рукава мантии завернутый в кожу сверток и вручил ему. В возбуждении он развернул его и достал книгу, старую, потертую и весьма мрачную на вид.

— Она! — вырвалось у него из груди….

….Темное душное помещение. Окна плотно занавешены шторами, ни луча солнца не проникало внутрь. Лишь несколько тускло горевших свечей слабо освещало небольшое пространство вокруг кровати. Он стоял рядом и с нежностью смотрел на, судя по виду, больного, лежавшего в ней. На маленькую, лет восьми девочку. Ее бледное вытянувшееся личико было покрыто потом, пересохшие потрескавшиеся губы открыты. Ничего не видевшие глаза уставились в вышину скрывавшегося в темноте потолка. Он раскрыл толстую тяжелую книгу, которую держал все это время в правой руке и, с трудом ее удерживая, заговорил низким гортанным голосом, водя глазами по едва заметным словам на пожелтевшей странице. Девочка дернулась, по лицу ее пробежала тень, отчетливо видная, несмотря на слабое освещение. Сердце его наполнилось надеждой, и он продолжил читать. Слова вырывались из его рта и девочка с каждым словом все сильнее и сильнее тряслась. Вскоре изо рта ее начался идти едва различимый стон. Лицо покрылось еще более обильным потом, а потом она вдруг охнула и резко села, глядя на него широко открытыми глазами. Дочитав, он уронил книгу и бросился ее обнимать….

….. Он стоял напротив огромного стола, сплошь уставленного пробирками, банками с чем-то непонятным внутри, стопками книг и какими-то неизвестными, ужасного вида, приборами. Рядом суетился черноволосый высокий мужчина с ухоженной длиной бородой, одетый в синюю широкую мантию. На руках у него виднелись толстые перчатки, глаза закрыты огромными очками.

— Приступай! — проговорил он.

Мужчина кивнул и взмахнул палочкой, взятой со стола. Послышался нечеловеческий крик, казалось идущий из самых недр ада. Бородатый с довольным видом кивнул, взял в руки банку с темной на вид маслянистой жидкостью и вылил ее содержимое в емкость, располагавшуюся над прибором. Крик стих, вместо него появился звук, отдаленно напоминающий гром, затем раздался скрип и в воздухе, прямо над столом, появились синие, сверкающие в сумраке помещения, маленькие молнии. Бородатый с довольным видом уже начал потирать руки, но вдруг со стороны прибора повалил дым, вновь раздался нечеловеческий крик, а затем все смолкло.

— Не знаю, что на сей раз не так! — сокрушенно воскликнул он….

Видения прервались, Том стоял и смотрел на волшебника. Тот непонимающими глазами уставился на него. Молчание длилось не долго. Мужчина выхватил из складок мантии палочку и направил ее в сторону мальчика. Тот не успел и дернуться.

— Петрификус Тоталус!

Яркий луч вырвался с конца палочки и, пронзив воздух, ударил мальчику в грудь. Тот как стоял, так и повалился на землю, попытался пошевелить руками или ногами, но не смог. Те словно стали чужими, напрочь отказывались слушаться. Волшебник склонился над ним, тихо бормоча под нос, словно разговаривая сам с собой, казалось, он в легком шоке:

— Как такое случилось?.. Как такое случилось?.. Он всего лишь ребенок! И что мне теперь с ним делать? Вдруг он расскажет? Я не могу допустить…. Я должен его убить, на благо общества…. Да на благо…. Смерть одного, ради жизни многих.

Он схватил Тома за ноги и огляделся вокруг. Вновь, как и в Лютом переулке, рядом с ними никого не было. Облегченно вздохнув, волшебник начал тащить мальчика обратно в сторону переулка, из которого тот только пару минут назад вышел.

— Ничего личного…. Ребенок…. И что…. А если он расскажет?… Конец всему…. А я ведь столько задумал…. Нет, он должен умереть…

Волшебник продолжал тащить Тома, пыхтя и сопя. Сил ему явно не хватало.… Наконец, устав, он остановился и тяжело дыша, пробормотал:

— У меня не получится…. Слишком далеко…. Придется трансгресировать куда-нибудь в тихое место…. Где нет людей…. Почему я сразу не догадался? Дубина…

Он вновь достал палочку.

“Что он задумал?” — в ужасе подумал Том, он тщетно пытался пошевелить хотя бы мизинцем. — “Чего ему от меня надо? Он ведь первый хотел увидеть мои мысли. И нечего такого я не прочитал в его голове, почему он хочет убить меня?”

Вдалеке послышались шаги. Волшебник нагнулся к нему, пытаясь схватить за руку. Невероятным усилием, всей своей волей желая избежать касания с ним, чувствуя, что оно может оказаться смертельным, мальчик сдвинулся на несколько сантиметров в сторону. Рука волшебника скользнула по воздуху, пальцами задев рукав серой куртки, и в следующий момент мужчина с громким хлопком исчез.

— Что с тобой случилось, мальчик? — над ним склонилось испуганное лицо, невысокого пухленького человека, с невероятно пышными, как у моржа усами.

Утром первого сентября Том проснулся задолго до рассвета. Лежа в темноте, он мысленно переживал и одновременно боялся предстоящих событий. Все последние дни он только и делал, что ждал момента, когда покинет приют и вот этот день пришел. Но вместе с радостным волнением от предвкушения нового и неизведанного Том почувствовал и беспокойство вперемежку со страхом. Все его опасения насчет силы и мощи волшебников и собственной магической слабости вновь и вновь прокручивались в голове.

Не в состоянии больше спокойно лежать на кровати, он выбрался из под одеяла. Медленно опустил ноги вниз, коснувшись голыми пятками прохладного пола. Приятный холодок, пробежавший по поверхности ступней, окончательно прогнал последние остатки сна. Осторожно ступая в темноте, Том подошел к окну и взглянул через стекло на улицу. Мягкий свет, лившийся из одного единственного тускло горевшего фонаря, с трудом освещал небольшой участок пространства неподалеку от входа в приют. Дальше виднелась лишь сплошная ночь, да одинокая фигура низенького человечка спешно ковыляющего в темноту вдоль мощенной булыжником мостовой.

Через несколько минут мальчику стало скучно. Коротышка скрылся за поворотом, другие люди на улице не появлялись, до рассвета вроде бы было еще далеко, по крайней мере, небо светлеть в ближайшее время явно не собиралось. Том отошел от окна, неспешно оглядел комнату и не найдя чем заняться направился в коридор. Там также царили темнота и тишина. Дети, сладко посапывая, спали в кроватях, воспитательницы и миссис Коул делали тоже самое в своих комнатах. Он, стараясь не шуметь, направился в туалет. Не торопясь умылся прохладной водой, с удовольствием почистил зубы, отметив про себя, что делает это здесь в последний раз. Ему захотелось пить, поэтому Том направился на кухню.

Приют по-прежнему продолжал спать и мальчик не рассчитывал столкнуться там с кем либо, разве что с одинокой крысой, ищущей, чем бы поживиться. Однако, пройдя мимо огромной почерневшей от времени и долгих часов готовки плиты, он увидел Колина Китона. Тот видимо безуспешно пытался отыскать еду в недрах объемного деревянного шкафа. Том знал, что он большой любитель поесть, но даже не предполагал насколько. Услышав шаги, мальчик испуганно повернулся в его сторону.

— Пшел вон! — небрежно произнес Том, беря с полки стеклянный стакан.

Колин мгновение помедлил, а затем безропотно побрел в сторону двери, бросая в сторону мальчика гневные взгляды. Тому было все равно. Налив в стакан кипяченой воды и, попивая ее медленными глотками, он вновь почувствовал себя хорошо. Прогнав Колина, он одновременно прогнал свои страхи и переживания, опасения и неуверенность в своей возможности прижиться в мире волшебников. Мальчик понял, что теперь он готов, готов ко всему.

Сжимая стакан в руке, Том вспоминал события последних нескольких дней, первых в мире волшебников….

— Что с тобой случилось, мальчик? — спросило склонившееся над ним испуганное лицо.

Кабы он сам знал…. Он ведь до сих пор до конца не понимал, что тогда случилось на выходе из Лютого переулка. И чего от него хотел изящно одетый франт с вежливыми манерами, но дурными поступками. Том явственно слышал его бормотание, пока волшебник пытался оттащить его обратно в темный переулок. Хотя тот сам, всего несколькими минутами ранее, утверждал, что детям там делать нечего. Ишь, какой манерный попался! Ходить ему, Тому, туда нельзя, а умереть там можно…. Вот, однако, какая у манерного мага логика.

Усатый волшебник попытался добиться от Тома хоть каких-то объяснений о случившемся с ним, но в ответ услышал лишь невнятное мычание. Мальчик как не пытался так и не смог хоть слово вымолвить, или хотя бы пошевелиться. Наложенное бесследно исчезнувшим франтом заклинание продолжало действовать.

Назвавшийся Горацием Слизнортом волшебник одним взмахом своей палочки вернул Тому способность двигаться и говорить. Мальчик был ему безмерно благодарен, однако наученный недавним горьким опытом не стал рассказывать правду, которую, к слову, сам до сих пор до конца не понимал.

— Я заблудился…, — печально поведал он Слизнорту. — Хотел купить волшебную палочку и видать свернул не туда. На меня напали двое в серых мантиях. Лиц их я не видел, они скрывали их, надев на голову капюшоны.

— Бедняга! — сочувственно молвил волшебник, и его усы смешно затопорщились.

Том состроил страдальческое лицо, и маг не удержался, предложив мальчику проводить его к магазину волшебных палочек.

— Может, заодно помогу выбрать, — произнес он. — Ведь покупка волшебной палочки — важное событие для каждого юного волшебника! А где, кстати, твои родители? Как они смеют пропускать такой волнительный момент в жизни их ребенка?

Том скривил лицо в гримасе боли и тихо произнес:

— Они не могут быть со мной в этот день…. Они далеко отсюда…. Они сейчас не в городе….

— Понимаю…, — ободряюще улыбнулся волшебник. — Работа…. Не расстраивайся. Ты ведь едешь в Хогвартс в этом году?

Мальчик кивнул.

— А я там работаю, — продолжил Слизнорт, выпятив вперед свой круглый живот. — Преподаю зельеварение и одновременно являюсь деканом Слизерина. На какой факультет, кстати, если не секрет, хочешь поступать?

Тому едва плохо не стало, он не знал, что ответить, а сказать правду и тем самым подвергнуть себя опасности, показав полное незнание волшебного мира, он в который раз не решался.

— Я еще не определился, — потупив глаза, проговорил он.

— Ничего.…Еще есть время…, — волшебник в знак поддержки тихонько похлопал мальчика по спине. — Но знай! Хочешь сделать карьеру — иди на Слизерин.

Он подмигнул Тому:

— Ну, пойдем, купим тебе палочку.

Магазин находился в маленьком, совсем недавно отштукатуренном и покрашенном яркой краской здании. Над входом гордо красовалась вывеска, составленная из местами потрескавшихся позолоченных букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». В чистой и светлой витрине на нескольких фиолетовых подушках лежали палочки самых разнообразных цветов и размеров.

Продавец с огромными голубыми глазами, явно скучая в отсутствии посетителей, молча протянул Тому ближайшую палочку. Мальчик взял ее в руки, взмахнул и ничего не произошло. Он страшно перепугался.

“Почему у меня не получается? Вдруг я не смогу колдовать? А все, небось, из-за того, что жил не в семье волшебников, а в дурацком приюте. Может я что-то полезное не ел, позволяющее магам поддерживать их силу? Волшебные витамины, например?”

Том испуганно взглянул на Слизнорта.

— Ничего, не переживай, такое часто бывает, — ободряюще произнес тот.

— Да…., — меланхолично подтвердил продавец и передал мальчику другую палочку, затем еще одну, четвертую, пятую….

Каждый раз, как мальчик немного тряс палочкой, мужчина забирал ее. После шестой, продавец оживился и, достав большую линейку, принялся измерять у Тома правую руку. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, после от плеча до пола, колена до подмышки, а в конце вдобавок измерил окружность головы.

Порывшись в коробках, лежавших на полках прямо за его спиной, он достал очередную палочку.

— Попробуйте, молодой человек вот эту….

Том попробовал, с трудом сдерживая дрожь в руках, однако все с тем же результатом и продавец ее также забрал обратно.

— Теперь вот эту…. И вот эту….

У Тома в руках перебывало с два десятка палочек, но каждую ему пришлось вернуть обратно. С очередной новой возвращаемой мальчиком палочкой лицо продавца теплело и становилось все более радостным и возбужденным. Даже Слизнорт выглядел несколько заинтересовавшимся. Мальчик наоборот покрылся холодной испариной.

“Да, что же такое! Я ведь особенный…. У меня должно получиться. Может, я делаю что-то не так? Но ведь я видел, как колдовал Дамблдор. И как франт пользовался палочкой. И тот, толстый, в переулке…. Все они просто держали ее в руке и только….”

— А может быть…, — пробормотал продавец, обращаясь скорее к себе, чем к присутствующим. — Попробовать остролист и перо феникса?.. Почему бы и нет?

Он порылся в самой дальней коробке и протянул Тому очередную волшебную палочку. Мальчик взял ее в руки и тут же почувствовал идущее от нее тепло. Он резко взмахнул, палочка разрезала воздух и из нее посыпались синие искры. Тома охватило радостное пьянящее чувство.

Он может колдовать! Он настоящий волшебник! Теперь нет никаких сомнений! Он действительно особенный!

— Любопытно, любопытно, — тихо пробормотал волшебник, внимательно глядя на мальчика. Его мимолетное возбуждение прошло, лишь глаза оставались влажными и в них отчетливо виделся плохо скрываемый интерес.

— Что любопытно? — поинтересовался Том.

— Хотя, что в этом любопытного?.. Вы ведь знаете, молодой человек, что не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника?

У Тома зазвенело в ушах.

“Вот оно что! Дурак! Никогда не делай больше таких ошибок. Понятно теперь, почему франт не поверил, когда я сказал, что родители сейчас покупают мне палочку… Мне еще многое надо узнать, но я обязательно всему научусь.”

— Она выбрала вас. Значит, вы ей подходите, — между тем продолжал говорить продавец. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. У вас мощная палочка, очень мощная…. Внутри нее перо феникса. Обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но этот отдал два. Очень интересно будет проследить, кому достанется сестра вашей палочки….

Он стоял в начале платформы под номером девять и смотрел на следующую по счету, десятую. Как Том и предполагал, вернее, смутно подозревал, никакой платформы девять и три четверти на вокзале не существовало. Мальчик вздохнул, положил рядом с грязной скамейкой свои вещи, а сам уселся на ее край. Торопиться было некуда, поезд, судя по времени обозначенному на билете, отбывал только через два с половиной часа. Спрашивать окружавших его людей, толпившихся вокруг, с озабоченными не выспавшимися лицами мальчик посчитал излишним и даже опасным. Шанс натолкнуться на волшебника был не очень большим, а остальные, обычные люди, могли посчитать его вопрос не вполне нормальным или, что еще хуже принять за хулигана и позвать полицейского.

Том счел за лучшее спокойно посидеть, понаблюдать, вдруг увидит что-нибудь необычное или заметит в толпе людей колдуна или ведьму. Они то должны знать нужную ему платформу….

Он покинул приют, ни с кем не попрощавшись. Оделся, взял собранные с вечера вещи и, пока остальные дети завтракали, вышел на улицу. Мальчик не испытал никакого сожаления или угрызения совести, ностальгии по годам проведенным в оставшемся за спиной здании или волны нахлынувших чувств. Нет. Ничего такого он не ощутил. Оставив приют позади, Том словно перевернул неинтересную страницу, на которой он описывался как беспризорный мальчик, живущий в приюте. Теперь перед ним открылась новая и в ней он волшебник, надеявшийся достичь небывалых высот в изучении магии.

“Прощай, приют! Какой приют? О чем это я?” — с ухмылкой подумал он, бодро шагая по утреннему, еще сонному городу.

Том нервно поерзал на жестком деревянном сидении. Время шло. Мимо проходили незнакомые люди, некоторые из них бросали на него подозрительные взгляды. В клубах черного вонючего дыма с шумом проехал поезд, мелькая десятком вагонов и сотней лиц в окнах. Мальчик, в который уже раз вдоль и поперек оглядел разделительный барьер между платформами девять и десять, но ничего необычного и на сей раз не заметил.

“Может, здесь, как и в том баре, перед входом в Косой переулок, надо подойти к нужному камню? Тронуть его или произнести заклинание?”

Однако Том не видел пока никого, кто так делал. Люди проходили рядом с барьером на обеих платформах, но никто не предпринимал никаких попыток потрогать стену или пощупать один из его камней.

У него перед глазами, как часто уже с ним происходило в последние дни, появился образ волшебника, пытавшегося убить мальчика в Косом переулке. Он теперь постоянно занимал все его мысли, являлся ночью в кошмарах, заставляя в ужасе просыпаться и жалеть об отсутствии соседей по комнате. Особенно пугал момент, когда колдун тащил Тома за ноги обратно в Лютый переулок, а он ничего не мог сделать.

“Сдался я ему тогда”, — подумал он. — “Неужели все из-за того, что я обманул его? Нет, конечно…. Если бы….”

Мальчик криво и натужно улыбнулся, глядя себе под ноги. Он смутно помнил, что тогда случилось. Все произошло настолько спонтанно и неожиданно, оттого, наверное, и не запомнилось. Том, в который уже раз, наверное, сотый, начал размышлять, крутя в голове одну и ту же мысль:

“Не понимаю…. Может, мне все просто привиделось? Переутомился, переволновался…. Все-таки первый день в мире волшебников. Хотя пытался делать все так же, как и тогда с миссис Коул…. А у нее я прочел мысли взаправду. Лора чуть позже подтвердила. Выходит, я видел каким-то образом мысли волшебника…. Их, получается, читать так же легко, как и мысли обычных людей? Интересно…. Надо бы разузнать по подробней.”

Он вытянул вперед затекшие ноги, тут же едва не угодившие под тележку, перевозящую непонятного вида картонные коробки. Толкавший ее толстенький мужичек раздраженно взглянул на мальчика. Однако Том, занятый своими размышлениями не обратил на него внимания.

“Ладно, если допустить, что все привидевшееся мне не плод воображения, а действительно настоящие мысли, то все-таки из-за чего дядя пришел в ярость? Не понимаю…. Неужели из-за букинистического вида книги, болезненного ребенка или небритого волшебника убивают? А может, ему попросту не понравилось, что я ковырялся в его голове? Типа, как у обычных людей, когда пытаются залезть в чужой карман. В таком случае, действительно могут не просто по мордасам надавать, но и убить. По крайней мере, таких как я…. Нет, определенно мир колдунов опасен. Хорошо, что я уезжаю из города. Пускай франт, если хочет, ищет меня сколько душе его угодно. Раз не нашел до сих пор, то, полагаю, в волшебной школе точно не отыщет.”

Том несколько успокоенный сделанным им выводом, постарался улыбнуться.

“Кстати, к слову о волшебной школе…”, — он взглянул на часы, показывающие без пятнадцати одиннадцать. — “Скоро поезд, а я до сих пор даже не знаю, как на него попасть.”

Начиная волноваться, мальчик поднялся на ноги, взяв в обе руки лежавшие рядом вещи. Он чувствовал необходимость хоть что-то предпринять, но не представлял что именно. Глупо сейчас начать метаться по платформам, приставая к находящимся на них людям с вопросом о платформе девять и три четверти или о поезде до волшебной школы. Однако и продолжать сидеть на скамейке с надеждой увидеть, как на нужную платформу попасть, времени оставалось все меньше и меньше.

Том, озираясь по сторонам, в тщетной попытке увидеть наконец волшебника или волшебницу, сделал шаг вперед и оказался сбит тележкой. Его вещи от удара взлетели вверх, а он сам, не удержавшись на ногах, плюхнулся на нее.

— Смотри, куда прешь! — зло пробурчал толстенький мужичек и в тот же самый момент Том услышал дикий крик.

Мальчик, продолжая лежать на тележке, взглянул в его сторону. Орал толстяк, бешено вращая глазами и одновременно потирая голову. Рядом лежал оловянный котел. Падая, Том не удержал свои вещи в руках и те разлетелись в разные стороны. Котелок, судя по всему, к его несчастью угодил мужчине прямо в лоб.

— Гадкий мальчишка! Ты убить меня захотел? Ты мне сразу не понравился! Знаю я таких…

Толстяк, брызгая слюной и сотрясаясь от злости, схватил котел в руки и, размахнувшись, кинул в сторону разделительного барьера между девятой и десятой платформами.

— Дядя, не надо! — с мольбой закричал Том, не представляя, что ему делать в школе без котла и, где взять новый, если с этим что-то случиться. Ведь в письме ясно было написано обязательно привезти с собой оловянный котелок.

Тот между тем летел через платформу, через идущих по ней людей, в ужасе пригибавших свои головы. Том надеялся, что он не долетит до барьера, а просто упадет на поверхность платформы, в противном случае он считал, что тот разобьется и станет бесполезным. К сожалению, надежде мальчика сбыться было не суждено. Том с тоской глядел на его полет, а потом не в силах видеть, как он неминуемо врезается в каменную стену на мгновение закрыл глаза, ожидая звука столкновения. Однако ничего подобного не услышал. Быстро открыв глаза, он им не поверил. Котла нигде не было видно.

Взглянув на толстяка, Том понял, что удивляться у него сейчас времени нет. Мужчина медленно двигался в его сторону, продолжая тереть ушибленную часть головы.

— Держись, мальчишка, — прошипел он. — У меня здесь работает друг полицейский, я сейчас отведу тебя к нему. Он с тобой, гаденыш, разберется….

Мальчику еще полицейских не хватало. Исчезнувший котелок явственно указывал Тому, направление, куда ему надо идти, однако мальчика одолевали сомнения, и если он не прав, его ждало бы горькое разочарование и полицейский участок вместо школы волшебства, но выбора не оставалось.

Вскочив на ноги, Том резко потянул тележку на себя, а затем с силой толкнул в сторону толстяка.

— Ты, что творишь? — возмутился тот, край тележки больно ударил мужчину по коленке на правой ноге, заставив, прихрамывая, немного отойти назад.

Воспользовавшись его заминкой, мальчик побросал свои вещи на тележку и, толкая ее вперед, в сторону барьера между девятой и десятой платформами, быстро побежал.

— А ну, стой! Ты куда? Не смей трогать тележку! Это имущество вокзала! — мужчина резво, не смотря на объем живота, отскочил в сторону, не позволив Тому сбить себя с ног, и попытался схватить мальчика за край куртки.

Том, как мог старался увернуться, однако он пробегал совсем рядом с мужчиной и тому было достаточно просто вытянуть руку. С торжествующим криком толстяк вцепился в его серую куртку и потянул на себя. Ткань затрещала, но выдержала, сбивая Тома с ног. Мальчик с трудом удержал равновесие, выпустил тележку из рук и, как не жалко ему было расставаться с вещью, расстегнул куртку и быстро сбросил с себя.

Толстяк издал крик отчаяния, перемешанный с угрозами:

— Стой! Тебе все равно далеко не уйти!

Том его не слушал. Он, толкая перед собой тележку, на полном бегу несся к каменному барьеру.

“Сейчас я или расшибусь или поеду в Хогвартс”, — мелькнуло у мальчика в голове.

В следующее мгновение край тележки соприкоснулся с кирпичной кладкой и, не испытав никакого сопротивления, прошел дальше через стену. Следом за тележкой и Том проскочил через барьер и оказался на еще одной платформе. Вдоль нее, вытянувшись всеми своими вагонами, стоял паровоз алого цвета, а надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00».

“Получилось!” — обрадовался мальчик, продолжая еще некоторое время бежать, затем остановился и, тяжело дыша, огляделся вокруг.

Вокруг него толпились волшебники и волшебницы, рядом с ними крутились их дети, часть из них уже брали в руки вещи и направлялись в сторону вагонов, многие из которых, судя по высовывавшимся из окон озорным лицам, были битком набиты школьниками. Над платформой повис шум сотни голосов, уханья сов, сидящих в клетках, мяуканья кошек и котов, криков прощающихся с родителями детей и вторящим им в ответ взрослым. Никто из них даже не смотрел в сторону Тома. Он оглянулся назад и увидел, что билетная касса, стоявшая в начале девятой платформы, исчезла, а на ее месте появилась внушительных размеров арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти».

“Трудно было Дамблдору объяснить, как попасть на волшебную платформу?” — зло подумал Том. — “Или это тест такой, своеобразный? Идиотский….”

Его размышления прервал появившийся перед воротами толстяк. Минуту он в смятении оглядывался, но увидев Тома, хромая, направился к нему.

“Доставучий, однако…,” — хмыкнул мальчик.

— Привет, Том! — произнес прямо над его ухом отец Поппеи. — Как жизнь?

Мальчик от неожиданности подскочил, выпустив тележку из рук.

— Мистер Макквин…, — он постарался улыбнуться, но спустя мгновение улыбка стала вполне естественной. — У меня проблемы….

— Да…, — внимательно глядя на него, произнес волшебник. — И что стряслось?

Том указал рукой на приближающегося к ним толстяка.

— Он преследует меня…. Он простой человек, не колдун….

— Магл, ты хотел сказать, — нахмурился мужчина. — Негоже ему здесь расхаживать.

Макквин шагнул навстречу толстяку, на ходу доставая волшебную палочку. У того от удивления, судя по всему от всего увиденного, округлись глаза, хотя казалось куда больше. Выглядел мужчина совершенно сбитым с толку.

— Обливиэйт! — едва слышно произнес отец Поппеи, направив палочку на толстяка.

Тот мгновенно остановился и с обалдевшим видом начал оглядываться вокруг себя. Волшебник отечески приобнял его за плечи и, развернув обратно к воротам, подтолкнул в их сторону.

— Пойдем, уважаемый. Это не твой поезд….

Том бросил быстрый взгляд на платформу. На ней сейчас оставались лишь взрослые. Над крышами вагонов, вырываясь из трубы паровоза, клубился серо-белый дым. Легкий ветерок постепенно уносил его в сторону. Поезд, судя по всему, отправлялся с минуту на минуту. Схватив с тележки свои вещи и подняв валявшийся рядом немного помятый котелок, мальчик быстро залез в ближайший вагон.

Все ближайшие купе оказались заняты, и Тому пришлось идти дальше по вагону, чтобы найти свободное место. Куда бы он ни взглянул, кругом сидели школьники более старшего возраста. Радостно приветствуя друг друга, они оживленно обменивались скопившимися за лето новостями. Мальчик почувствовал себя некомфортно среди знакомых между собой детей. Вдобавок он ощутил ненавистную ему атмосферу, напомнившую приютскую, поэтому решил перейти в другой вагон, надеясь отыскать там пустое купе. Однако ни в этом, ни в следующем ему не повезло. Куда бы он ни заглядывал везде уже сидели школьники. Некоторые из них уже успели переодеться в черные мантии, сменив обычную одежду на школьную форму. Мальчик уже начал отчаиваться, вагонов впереди оставалось не так уж и много, к тому же пробираться по узкому коридору с таким количеством вещей было неудобно и весьма трудно, поэтому он решил остановиться на первом попавшемся, в котором увидит пустое место.

Перейдя в следующий вагон, Том открыл первую же дверь и заглянул внутрь. В купе сидели три девочки и мальчик, по виду одного с ним возраста. Не глядя друг на друга, они молчали, вдобавок каждый из них повернул голову так, чтобы не видеть остальных.

“Идеально!” — подумал он и уже хотел пройти внутрь, как с верхней полки послышалось душераздирающее мяуканье.

Худенькая светловолосая девочка в длиной темно-зеленой юбке и точно такого же цвета кофте с капюшоном, до сих пор с безмятежным видом глядевшая в окно, в ужасе уставилась наверх.

— Кот? — она нервно и одновременно осуждающе оглядела сидевших рядом с ней детей. — Кто-то из вас везет с собой кота?

— Ну, да…я…, — медленно протянул пухленький мальчик, с розовыми щечками и жиденькими черными волосами на голове и с гордостью добавил. — Его зовут Томас.

Том презрительно фыркнул:

“Тупица! Ничего лучше не мог придумать, как назвать животное таким же именем, как и у меня. Действительно! Томов вокруг пруд пруди…”

И тут события начали развиваться стремительно. Светловолосая девочка, смешно сморщив носик, чихнула и, вскочив на ноги, стремглав бросилась к дверям, на бегу доставая из нагрудного кармана небольшой белый пузырек.

— У меня же аллергия на кошек! — воскликнула она и, поравнявшись с Томом, не удержавшись, еще раз чихнула. Одновременно открыв пузырек, достала из него круглую красную пилюлю и судорожно запихала в рот.

Том поспешил отойти в сторону, пытаясь пропустить ее в коридор. И в тот же момент вагон дернулся сначала назад, а потом резко вперед, видимо состав начал отъезжать от вокзала. Мальчик не удержался на ногах и, стараясь не упасть, сделал несколько неловких шагов в сторону. И совершенно случайно наступил на ногу, проходившему мимо школьнику. Тот, не задумываясь, залепил Тому чувствительную оплеуху, отчего у мальчика из глаз посыпались искры и едва не выступили слезы.

— Смотри, куда прешь, малявка! — небрежно бросил тот и отпихнул Тома в сторону.

Мальчик больно стукнулся о дверь ближайшего купе и, выронив из рук свои вещи, упал на пол вагона. Школьник, не глядя на него, не обращая больше никакого внимания, словно он был какой-то вещью, переступил через Тома и пошел дальше. Такой обиды и позора на глазах у других детей Том простить никак не мог. Забыв, что перед ним не просто обычный человек, а волшебник, хоть и молодой, способный, как он сам часто думал, сделать с ним невесть что, мальчик вскочил на ноги, сжав кулаки. Голова трещала, взгляд с трудом фокусировался на ненавистной фигуре. Он даже не обратил внимания на открывшуюся дверь купе, откуда теперь таращились любопытные школьники.

— Стой! — закричал Том. — Ты… ты….

Волнуясь и одновременно злясь, он не находил подходящих слов для выражения всех чувств испытываемых перед обидчиком. Тот словно бы нехотя обернулся. Высокий, черноволосый, с бледной кожей лица и большими ярко-синими глазами, он выглядел на несколько лет старше Тома.

— Малявка что-то хочет сказать? — он холодно глядел на мальчика. — А может она просто просится обратно к мамочке?

Том хотел уже броситься на него и ударить по наглому лицу, как почувствовал, что его кто-то крепко схватил за руку и мгновением позже затащил в купе.

— Спасибо, Орион, — Поппея встала между ним и дверью и, глядя на мальчика, тоном учительницы проговорила. — Том, не тупи. Он на два года старше тебя. Кулаками тебе никогда не побить его. Он, играясь, разделается с тобой с помощью магии. Постарайся забыть про свои дворовые приемчики.

Мальчик чувствовал, как внутри клокочет от гнева.

— Я не могу позволить ему вот так просто уйти, опозорив меня!

— Можешь! — усмехнулся красивый мальчик, с длинными черными волосами и аристократической внешностью, которого Поппея назвала Орионом. — Если, конечно, не хочешь, чтобы он еще раз опозорил тебя, но теперь уже на глазах у многих…

Том попытался успокоиться. Разумеется, Орион прав. Куда ему тягаться со старшеклассниками…. То, чего он так боялся, случилось с ним буквально сразу, и радует лишь то, что он хотя бы не успел испугаться. Но ничего, он научится, всему научится и обязательно отомстит. Правда, сколько раз он уже давал себе слово как можно больше узнать о мире волшебников и желательно в кратчайшие сроки? Ничего…. Значит, оно будет только крепче.

— Вы правы, — он, смиряясь с их доводами, потупил глаза. — Пойду, соберу вещи и найду себе свободное место.

— Заканчивай глупить, Том! — Поппея озорно засмеялась. — Я ведь не могу дружить с глупыми. Ты можешь сесть с нами!

Она помогла ему занести в купе разбросанные по коридору вещи. Обидевший его старшеклассник ушел и мальчик смог окончательно успокоиться. Однако в самом дальнем уголке памяти сделал заметку: запомнить и обязательно отомстить.

Между тем поезд, мирно и монотонно стуча колесами, отъехал уже далеко от вокзала. Взглянув в окно, Том увидел мелькавшую там зелень травы и колыхавшиеся на легком летнем ветру деревья.

Закинув вещи на верхнюю полку, Том уселся рядом с Орионом и только тут заметил еще одного мальчика. Худой, светловолосый, в длинной фиолетовой мантии он с безразлично-отрешенным видом разглядывал журнал. Судя по выражению, застывшему на лице, интересного он находил в нем весьма мало.

— Давайте, что ли знакомиться, — проговорил Орион. — Меня зовут Орион Блэк. А тебя?

Он оценивающе посмотрел на Тома.

— Том Реддл…

— Реддл? Никогда не слышал такой фамилии. Твои родители маглы? — последнее слово он произнес с презрительной интонацией.

Том на мгновение растерялся, но потом вспомнил, что маглы — это просто обыкновенные люди, только без волшебных способностей.

— Нет! По крайней мере, отец точно.

Орион усмехнулся и высокомерным тоном произнес:

— А в моей семье всегда были только чистокровные волшебники. Блэки дорожат волшебной кровью и никогда не позволяли затесаться к нам грязнокровкам.

— Грязнокровкам? — Том настолько оказался удивлен услышанным, но не удержался от вопроса, хотя сразу же стал корить себя за него.

— Да, грязнокровкам… Тем, у кого в роду были маглы.

— Орион! Хватит занудствовать! — Поппея деланно зевнула. — Мне становится скучно от таких разговоров. Да и Тому видимо тоже.

Она посмотрела на мальчика и подмигнула.

— Есть множество других тем для разговора. Да и какая разница, кто у тебя был в роду. Ты же сам не виноват в этом.

— Виноват, хотя и отчасти…., — блондин оторвал взгляд от журнала и не спеша свернул его трубочкой. — Мой отец говорит, что грязнокровки только портят наше волшебное сообщество. И что придет время и им обязательно укажут их истинное место.

— А кто твой отец? — взглянув в его сторону, поинтересовалась Поппея и, не дав ему ответить, быстро добавила. — Подожди! Дай я сама отгадаю! Ты из семейства Малфоев?

— Да…, — блондин небрежно кивнул. — Я Абраксас Малфой.

Орион с нескрываемым интересом уставился на мальчика, разглядывая того словно он представлял собой нечто доселе никем не виденное. Том напротив почувствовал себя лишним, ему ни о чем не говорила фамилия “Малфой”. Хотя он и подозревал, что она должна быть довольно известной. Заметив его недовольный взгляд, Поппея замахала руками:

— Замечательно! Вот мы все и познакомились!

— Да уж…. — скучающим тоном протянул Абраксас, отворачиваясь к окну.

— И на какой факультет каждый из вас собирается поступить? — весело оглядывая мальчишек, спросила девочка

Орион фыркнул, блондин непонимающе уставился на нее. Девочка засмеялась:

— Неужели все так плохо?

— Напротив! — Орион важно надул щеки. — Я давно определился. Слизерин и только Слизерин. Тут двух мнений быть не может. Все в моей семье учились на этом факультете.

— Я тоже надеюсь попасть на Слизерин. Иначе мои родители меня не поймут, — Абраксас усмехнулся.

— А ты Том? — спросила девочка.

Мальчик пожал плечами.

— Я не знаю. Мне, если честно, все равно.

Дети с любопытством взглянули на него, и в этот момент дверь в купе открылась и на пороге появилась дородного вида женщина:

— Молодежь! — громко произнесла она, взглядом указав на лоток. — Будете что-нибудь покупать?

На нем лежали разнообразные сладости, каких Том никогда в жизни не видел. Разноцветные пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на них, отличались самыми разнообразнейшими вкусами. Жевательная резинка, опять же судя по надписи самая лучшая, «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки, малиновая пастила, медовая халва и прочие сладости мира волшебников. От всего многообразия увиденного у Тома разбежались глаза и потекли слюнки, поэтому он за неимением денег просто отвернулся к окну. Сидевшие рядом с ним дети напротив радостно зазвенели монетами и, недолго думая, скупили половину лотка. В итоге, сладостей они накупили в таком количестве, что как не старались все съесть не смогли, поэтому начали делиться с Томом. Тот не возражал и, в конце концов, перепробовал едва ли не больше остальных.

Покончив с лакомствами и выкинув все обертки в окно, они вернулись к прерванному разговору.

— Том! Тебе не должно быть все равно. От того на каком факультете ты будешь учиться во многом зависит вся твоя дальнейшая жизнь, — жуя жвачку медленно проговорил Абраксас.

— Том сирота, может, поэтому он и не знает, — с грустными нотками в голосе сказала Поппея. — Ему некому было объяснить и направить…

— Сирота? Мне весьма жаль…, — Орион состроил на своем лице нечто похожее на соболезнование. — Тогда я могу устроить небольшой доклад и рассказать тебе все, что знаю о факультетах Хогвартса. Если тебе, конечно, интересно….

Том согласно кивнул, не зная, чего больше хочется мальчишке: действительно помочь или просто покрасоваться перед белобрысым Малфоем. Орион скорчил чрезвычайно довольное лицо, распрямил плечи, выпятил грудь и важно произнес:

— Пуффендуй! Когтевран! Грифиндор! И Слизерин!

— Что? — переспросил Том, он ничего не понял из того, что только что сказал мальчик, кроме последнего слова.

— Том! — улыбнулась Поппея. — Орион имеет в виду, что существует четыре факультета. Хогвартс основан четырьмя волшебниками, поэтому и факультетов в школе четыре. Каждый назван в честь своего основателя, одновременно являющегося одним из основателей Хогвартса.

Она на мгновение замолчала, переводя дух, и вместо нее вновь принялся рассказывать Орион. Пока Поппея говорила, он сидел, надувшись, уставившись в окно. Ему явно не понравилось, что девочка его перебила.

— Когтевран назван в честь Кандиды Когтевран, Пуффендуй — Пенелопы Пуффендуй, а Грифиндор — Годрика Грифиндора. И наконец, Слизерин — Салазара Слизерина, — он старался говорить быстро, наверное, чтобы Поппея не успела вставить и слова. — Ты ведь слышал хоть о ком нибудь из них? Должен был слышать!

Том отрицательно покачал головой.

— Нет. Никогда и ни о ком из них, — мальчик начинал злиться на детей, поучавших его словно он малый ребенок, нашлись тут умники, им повезло родиться в семье волшебников, а ему нет. — А все таки, какая разница на какой из факультетов поступать? И почему вы все хотите именно на Слизерин?

Он старался говорить спокойным голосом, хотя тихонько начинал их всех ненавидеть.

— Почему все? — усмехнулся Абраксас. — Поппея, кстати, не говорила…

Мальчики одновременно взглянули на девочку. Та улыбнулась, довольная вниманием.

— Мой отец учился на Слизерине, бабушка с дедушкой…. Я не собираюсь менять семейную традицию.

— И правильно! — похвалил ее Орион.— А насчет твоего первого вопроса, Том…. Какая разница какой выбрать факультет…. Как бы тебе покороче объяснить?

— Зачем объяснять?! — удивленно поинтересовался Абраксас. — Пойми, Том! Учеба на Слизерине откроет перед тобой такие перспективы, какие ты никогда не заполучишь, учась на других факультетах. Мой отец говорит, что все видные люди в Министерстве закончили Слизерин. Все могущественнейшие волшебники в истории Англии закончили Слизерин…, — он на мгновение замолчал, глядя на мальчика, и видимо желая еще что-то сказать, но затем просто добавил. — Тебе мало? Надо еще объяснений?

— Справедливости ради…, — умным голосом проговорила Поппея. — Альбус Дамблдор закончил Грифиндор. Хотя и считается одним из величайших волшебников современности.

Том вспомнил длинноволосого волшебника в узких очках, пришедшего к нему в приют. Значит он один из сильнейших колдунов современного мира, этакий Мерлин Нового времени!

Абраксас фыркнул. Орион театрально закатил глаза.

— Дамблдор! — Малфой сделал пренебрежительный жест рукой. — Мой отец говорит, что все это миф. Никакой он не великий волшебник. Не стоит верить газетам и всяким там журналам! Если он такой могущественный, то почему не сразится с Грин-де-Вальдом, как от него требует общество? Почему отсиживается в Хогвартсе?

— Может, он копит силы? — обиженно произнесла Поппея, надув губы. — Может, еще что-нибудь? Иногда очень трудно понять поступки взрослых!

— А мне кажется, очень просто, — Орион ехидно усмехнулся. — Дамблдор понимает, что никогда не сможет победить Грин-де-Вальда. Тот намного сильней. И не желая позориться, всячески избегает поединка.

— Все! — Поппея яростно замахала руками. — Вы мне надоели! Больше не хочу с вами спорить!

— И не надо, — тихо проговорил Том миролюбивым тоном, желая поддержать Поппею, она к удивлению раздражала его меньше остальных, и чтобы увести разговор в другую сторону поинтересовался. — Я все-таки до конца не понял…. Почему, если учеба на Слизерине дает такие преимущества все дети не поступают на него?

— Все дело в Распределительной шляпе, — ответила Поппея. — Именно она определяет на какой из факультетов пойдет учиться каждый первокурсник.

— Шляпа?

— Хогвартс ведь волшебная школа? — снисходительно улыбаясь, полувопросительно полуутвердительно сказала девочка.

— Шляпа решает на каком факультете мне учиться? — Том был поражен до глубины души. — И каким образом она решает? По каким критериям определяет?

Орион пожал плечами, Абраксас лишь слегка улыбнулся самыми кончиками губ.

— Считается, что каждый из факультетов имеет характер и качества своего основателя, — принялась рассказывать Поппея и, видя удивленные взгляды Ориона и Абраксаса, добавила — Если вы, мальчики, такого не знаете, то не значит, что никто не может знать. Так вот… Отличительными чертами пуффендуйца считаются трудолюбие, верность и честность. Ученик Когтеврана должен быть умным, творческим, остроумным и мудрым, Грифиндора — храбрым, честным и благородным. И наконец, слизериниц — решительным, находчивым…

— Самое главное чистым по крови! — перебил ее Абраксас.

— Безупречным! — добавил Орион. — И можно немного хитрым.

Том задумался, не слушая более, что дети тем временем продолжают говорить.

“И какой факультет мне выбрать? Какой предпочесть? Или целиком положиться на Шляпу? Смешно даже…. Мою дальнейшую судьбу может определить Шляпа. Пусть и волшебная, но все же Шляпа. А куда мне бы самому хотелось? Слизерин? Однозначно нет! Я не хочу учиться вместе с детьми аристократов. Чистота крови…. Они же меня будут постоянно презирать, я ведь не из их круга. И никогда не будут считать своим, особенно, если узнают, что мать не была волшебницей. Нет, я такого себе не хочу. Пуффендуй? Каким я должен для него быть? Умным, трудолюбивым и честным? Не хочу. Когтевран? Творческим, умным и остроумным… Шутом значит. Или актером, художником… Нет, еще раз нет. Ну и факультеты у них! Ничего лучше придумать не могли? Остается последний. Грифиндор. Храбрость, честность, благородство. Чушь какая! Однако трусом я себя точно не считаю. Честным все же иногда можно побыть, когда выгодно, по крайней мере, на словах. Ну а благородство…. Вдруг и так проскочит. И скорее всего, там учатся не особо мозговитые, ведь таких Шляпа определяет на Пуффендуй. На их фоне я буду самым умным, а значит и самым лучшим. Значит, решено!Самый приемлемый вариант — Грифиндор.”

Его размышления оказались прерванными открываемой дверью. В купе вошел низенький толстенький человек.

— Так! Кто у нас здесь? — он внимательно оглядел их всех буквально с ног до головы и, закончив осмотр, добавил. — Значит первокурсники…

Орион тихонько толкнул Тома вбок и прошептал на ухо:

— Это же Гораций Слизнорт! Декан Слизерина!

Взглянув на волшебника, мальчик узнал в нем мужчину помогавшего ему выбирать волшебную палочку.

— Здравствуйте, профессор! — поздоровался он.

Тот вновь посмотрел на мальчика и, видимо узнав, радостно воскликнул:

— Том! Привет, привет! Как жизнь?

— Отлично, профессор.

— Вот и славно. Ладно, не стану вам мешать, пойду дальше. Кстати! Можете уже потихоньку собирать вещи, мы почти приехали.

С этими словами он вышел обратно в коридор.

— Когда ты успел с ним познакомиться? — набросился на Тома Орион, как только волшебник закрыл дверь.

— Да Том, колись! — добавила Поппея.

И даже Абраксас с интересом посмотрел на мальчика.

Тому пришлось удовлетворить их любопытство, рассказав, как он встретился с деканом Слизерина и что тот помог ему купить волшебную палочку. Разумеется, он умолчал о нападении на выходе из Лютого переулка и своих страхах после него.

— Я знаю, зачем Слизнорт заглядывал к нам! — рисуясь, воскликнула Поппея, как только Том закончил свой рассказ.

— И зачем? — поинтересовался Орион.

— Он набирал новых членов в клуб Слизней и назначал время и место встречи для старых! — небрежно произнесла девочка, доставая с верхней полки мантию и начиная одевать ее.

— Клуб кого? — переспросил Абраксас. — Хватит выдумывать! Нет такого в Хогвартсе.

— А вот и есть, — с озорными нотками в голосе заверила мальчика Поппея. — Мне папа о нем рассказывал. В нем состоят самые выдающиеся ученики.

— Неужели? Почему тогда нас не пригласили? — ухмыльнулся Орион.

— Клуб основал Слизнорт. Он и набирает в него членов, — не обратив внимания на реплику Блэка, добавила девочка. — В него входят только старшеклассники. Своеобразная элита школы… Мне так папа говорил.

— Мистер Макквин сам был членом этого клуба? — поинтересовался Том, заранее зная ответ.

— Да, а что?

— Ничего…. Просто интересно….

Тому стало любопытно и он захотел побольше узнать о клубе Слизнорта.

— А как стать его членом?

Девочка пожала плечами.

— Мне кажется, у тебя, Том, нет никаких шансов.

— Почему?

— Папа мне говорил, что никогда первоклассник не был членом этого клуба. К тому же многих школьников Слизнорт выбирал совершенно по разным причинам.

— Например….

— Кого-то за отличную учебу, а кого-то только за то, что его родители занимают важный пост в Министерстве. У тебя, Том, родителей в Министерстве нет и учиться ты еще не начал, поэтому и шансов никаких нет.

Мальчику от ее слов стало обидно. Значит, если он сирота, то двери элитного клуба для него закрыты? Какая несправедливость! Ему назло всем, а особенно Поппеи вдруг очень сильно захотелось в клуб толстенького волшебника. Просто, чтобы доказать, что он лучший, особенный. Ведь как оно выходит получается. Он едет учиться в школу для особенных детей, волшебников. И в этой самой школе существует клуб еще более особенных. Его члены — особенные среди особенных. И поэтому Том очень захотел в него попасть.

— Реддл! Не бери в голову! — постарался подбодрить его Орион, тоже одевая мантию. — Сдался тебе клуб Слизней. Одно его название чего стоит! Слизни. Бррр! Гадость!

Поппея захихикала, даже Абраксас усмехнулся.

— Подъезжаем к Хогвартсу! — разнеслось по вагону. — Всем одеть школьные мантии! Вещи оставить в купе!

Том последним одел мантию. Взглянул на свое отражение в окно и почувствовал себя настоящим волшебником. По крайней мере, внешне….

Поезд тем временем начал сбавлять ход и вскоре окончательно остановился. Пробившись сквозь ужасную толчею в коридоре, они вышли на маленькую неосвещенную платформу. На улице было темно и прохладно. Том поежился. Вот и настоящая польза от мантии. Без нее было бы совсем зябко.

— Первокурсники! Не разбегаемся! Быстро все сюда! — услышал мальчик зычный и к его удивлению знакомый голос.

Всмотревшись в темноту, туда откуда донесся возглас кричавшего, он увидел психолога приходившего к нему в приют.

“Ну, здравствуй, гад, — мысленно поздоровался с ним Том, узнав его. — Мне до сих пор очень сильно хочется узнать, что помешало тебе сообщить мне, немного раньше, чем Дамблдор, что я волшебник.”

Собрав первокурсников вместе, Адам повел их прямо в темноту, освещая себе путь ярко горевшим в ночи факелом. Поскальзываясь и то и дело спотыкаясь, они шли вслед за ним по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Окружавшая их тьма была настолько черной, что Том с трудом видел лишь на пару шагов перед собой. Одинокий факел Адама яркой точкой светил впереди. Галдевшие на платформе дети разом замолчали, слышались только звуки шагов и тихое пыхтение рядом идущих.

“Неужели нельзя было поехать сюда рано утром? — думал Том, осторожно ступая следом за Поппеей. — Тогда не пришлось бы тащиться в темноте.”

— Ух, ты!!! — послышались впереди восторженные возгласы.

Мальчик поднял голову и, приглядевшись, увидел, что их вызвало. Перед ними расстилалась зеркальная гладь большого черного озера. А на другой его стороне, на самой вершине высокой скалы, возвышался невероятно больших размеров замок с десятком башен. Огромные разноцветные окна горели яркими огнями, отражаясь в черноте близлежащей воды.

— Не стойте разинув рты, — скомандовал Адам. — Спускаемся к лодкам, но не более четырех человек в каждую.

Только сейчас Том увидел множество маленьких лодочек, покачивающихся у берега.

Они вчетвером быстро залезли в ближайшую, причем Орион, ожидая Поппею, умудрился не пустить в нее того самого мальчика, кот которого так напугал светловолосую девочку в зеленой юбке.

— Занято! — властным голосом заявил Орион, в ответ на его недовольное ворчание. — Поищи себе другую лодку!

Спустя несколько минут, когда последний первокурсник нашел себе место, флотилия двинулась вперед. Лодки плавно заскользили по гладкому как стекло озеру, и Том отметил про себя, что ими никто не управляет. Они плыли в сторону замка без помощи весел или паруса.

Вскоре флотилия подплыла к утесу. Заросли плюща, растущие на нем, скрывали огромную расщелину. Миновав ее, они оказались в мрачном темном туннеле. Еще пару минут и лодки причалили к подземной пристани. Далее их путь лежал наверх по длинной и узкой каменной лестнице, затем по влажной от росы лужайке, лежащей у подножия замка. Потом им пришлось преодолеть еще один лестничный пролет и, наконец, они оказались перед огромной дубовой дверью.

Адам громко постучал в нее и та спустя минуту открылась. На пороге стоял Альбус Дамблдор. Он бросил быстрый взгляд на толпу детей, коротко кивнул волшебнику и повел их всех внутрь замка.

Через несколько минут они очутились в огромном зале. На уходящих далеко вверх каменных стенах горели факелы, потолок терялся в невообразимой вышине, а обшарпанная мраморная лестница вела на второй этаж. Однако они не стали там останавливаться, а продолжили идти дальше. Спустя несколько поворотов и пары тройки залов поменьше Дамблдор привел в маленькую комнату.

— Добро пожаловать в Хогвардс! — произнес он, наконец, остановившись. — Меня зовут Альбус Дамблдор. А господина, который привел вас всех сюда Адам Паркер. Он является заместителем директора школы.

Адам слегка улыбнулся. Том зло посмотрел на него, а потом на Дамблдора. Отчего-то не один из волшебников ему не нравился.

— По случаю нового учебного года сегодня в школе большой банкет, — продолжил говорить Дамблдор. — И чтобы он начался не хватает лишь самой малости….

Он хитро улыбнулся и спросил, оглядывая первокурсников:

— Кто знает чего?

Напуганные дорогой и новой, незнакомой обстановкой дети предпочли промолчать. Не дождавшись ответа, волшебник не расстроился и, громко щелкнув пальцами, произнес:

— Вас! Именно вас! Но прежде, чем начать банкет, всех первокурсников распределят на факультеты. Поэтому не будем терять времени! — он взглянул на Адама.

— Все выстройтесь в шеренгу! — скомандовал тот. — И идите за мной.

Том встал за Орионом, который в свою очередь оказался за Поппеей. Абраксас каким-то образом умудрился втиснуться далеко впереди. Удовлетворенно оглядев детей, Адам повел их обратно. Вновь те же самые повороты, залы и, наконец, пройдя через двойные двери, они оказались в огромном помещении. Тысяча плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами свечей освещало его. За столами сидели старшеклассники и с нескрываемым любопытством глядели на них. Высоко под потолком плавали белые тени, очень сильно напоминающие приведений. А над ними вместо потолка сияло черное небо, усеянное сотней ярко-синих звезд. У Тома от всего увиденного перехватило дух и по спине пробежали мурашки. Действительно школа волшебства! Не то, что та, в которой он до сих пор учился. Та представляла из себя кривое строение из серого камня и вид имела весьма невзрачный.

Они медленно пошли вдоль четырех вытянувшись почти через весь зал столов и остановились перед таким же длинным, за которым, судя по возрасту и гордой осанке, сидели преподаватели. Дамблдор приказал им повернуться спиной к учителям и лицом к залу.

Тем временем Адам принес откуда-то самый обычный на вид деревянный табурет, поставил его перед шеренгой первокурсников и положил на него остроконечную шляпу.

— Сейчас начнется, — прошептал Орион, обернувшись в сторону мальчика.

Том посмотрел на шляпу. Выглядела та потертой и весьма грязной. Вдобавок на ней виднелось множество заплаток. На мгновение в зале воцарилась тишина, а затем Шляпа шевельнулась и в ней появилась дыра, сильно напоминающая рот и она вдруг принялась изрекать стихи. Том настолько удивился, что даже не стал вникать в смысл того, что произносила Шляпа, а когда все же попытался, та замолчала.

Адам достал из складок мантии длинный список пергамента и громко произнес:

— Внимание, первокурсники! Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Итак!.... Джонатан Расмуссон!

Мальчик, стоявший первым в колоне, рыжий и веснушчатый, подошел к табурету, осторожно взял Шляпу в руки, одел ее на себя и сел на край табурета. Шляпа, скрыв ему пол головы, несколько секунд молчала, а затем громко объявила:

— Грифиндор!

Раздались громкие крики, овации и хлопки ладошек. Видимо радовались грифиндорцы.

“И чему тут радоваться? — подивился Том. — Какая им разница. Они ведь совсем не знают его. Вдруг он окажется полной бездарью и только опозорит их факультет.”

Дети в соответствии со списком, объявляемым Адамом надевали Шляпу и садились на табурет, а та, немного подумав, произносила название факультета. Орион, Абраксас и Поппея оказались распределены раньше Тома. Все они попали на факультет, на какой и стремились — на Слизерин. Старшеклассники громко их приветствовали и, уступая места, усадили за свой стол. Как понял мальчик, каждый факультет сидел за отдельным столом. Кстати, как он заметил, Малфою радовались больше остальных.

“Нечестно, — подумал он. — Единственное, что блондин пока сделал достойное в этой жизни — родился в нужной семье. Может, он ничего большего не добьется, а его приветствуют так словно он герой. В мире волшебников дела обстоят, оказывается, не многим лучше, чем в обычном мире….”

— Том Реддл! — между тем выкрикнул Адам Паркер.

Мальчик оказался одним из последних еще не распределенных детей. Большая их часть уже успела занять свои места за одним из четырех столов. Том бросил взгляд в зал. На него, как он заметил, почти никто не смотрел, он, оказывается, никого не интересовал. Даже преподаватели оживленно о чем-то переговаривались друг с другом. Лишь Дамблдор с интересом продолжал следить за процессом распределения.

Том, гордо вскинув голову, уверенно подошел к табурету и, взяв Шляпу в руки, уселся на него. Одев ее на себя, он замер, ожидая что же будет дальше.

— Томас Марволо Реддл, — пронеслось у него в голове. — Вижу в тебе силу…. Великую силу…. Вижу тьму….. Но и вижу свет. Ты много можешь добиться в жизни…. И чего же ты хочешь?

Том опешил.

— Хочу, чтобы ты меня распределила на факультет….

— Чего ты хочешь добиться? — повторила Шляпа.

— Я хочу добиться всего! Я хочу знаний! Хочу стать величайшим волшебником!

— О да…. Я чувствую в тебе силу, способную объять необъятное…. Глубочайшую жажду знаний…. Гложущее тебя изнутри желание стать особенным, стать величайшим….

Том молчал, не в силах даже мысленно ответить Шляпе. Внутри у него бушевала буря эмоций, перерастающая в настоящий ураган.

— Ты прав, сомневаясь в выборе факультета, — продолжила та. — Каждый из них даст тебе многое. Очень многое…. Но не один не сможет дать тебе всего….

— Грифиндор…. Я ведь уже определился…..

— Грифиндор! — усмехнулась Шляпа. — Прекрасный выбор. Учась на нем, ты постигнешь многие премудрости, откроешь многие тайны мироздания и познаешь до селе никем не познанное. Недаром символом факультета является лев. Ты сможешь стать храбрым и мудрым, помогать бедным и обездоленным, поучать знаниям алчущих их.

Том и мысли не имел кого-то там поучать и тем более помогать.

— Понимаю…, — произнесла, прочтя его мысли Шляпа. — Ты можешь пойти на Пуффендуй…. Овладев преподаваемыми там знаниями, ты сможешь стать величайшим из политиков. Честным, благородным…. Верно служащим на благо волшебного мира.

Мальчик сомневался, что существуют благородные политики. И не представлял, как можно управлять страной, пусть даже самой маленькой и захудалой используя лишь честность и благородство.

— Когтевран…, — вздохнула Шляпа. — Тебя ждет великая карьера ученого и мудреца. Ты сделаешь множество открытий. И твое имя засияет среди величайших умов нашего мира.

Уже лучше, но Тома смущало, что он будет лишь одним из величайших.

— Остается Слизерин, — тихо проговорила Шляпа. — То чего я больше всего опасаюсь. Ты станешь великим из величайших, могущественным из могущественнейших, обретешь знания, неподвластные никому до селе…. Но сможешь ли ты справиться со всем этим? Не лучше ли выбрать Грифиндор?

Нет. Том уже не хотел туда. От описанных Шляпой перспектив его охватило невероятное волнение и сильнейшее желание добиться всего этого.

— Да, я отчетливо чувствую, чего ты хочешь, мальчик. Но Салазар Слизерин не всегда был светлым волшебником. В конце своей жизни он принял сторону тьмы. И многие его последователи пошли тем же путем. И, к сожалению, продолжают и сейчас им идти. В тьме нет ничего хорошего, Том, хоть она и дает такое могущество, какое не может дать светлая магия. Но она и требует многое взамен…. И не все готовы платить. Ты сможешь со всем этим справиться?

Он чувствовал, что сможет. Иначе и нет смысла ввязываться.

— Да!

— Слизерин! — объявила на весь зал шляпа и, не дождавшись пока Том сам снимет ее, тихонько соскользнула с головы.

— Поздравляю! — приветствовала его Поппея, освобождая место.

— Молодец! Правильный выбор! — похлопал по плечу Орион.

— Я хоть и сомневался, что ты достоин нашего факультета, но рад, — сдержано произнес Абраксас. — Что-то в тебе, Том, есть. Я это сразу почувствовал. Да и отец говорит, что Шляпа не может выбрать на Слизерин недостойных.

Но мальчик их всех не слышал. В голове у него до сих пор стояли слова Волшебной Шляпы: Ты станешь великим из величайших, могущественным из могущественнейших, обретешь знания, неподвластные никому до селе.

Он с трудом, словно в тумане, видел все происходящее вокруг него. Как поднялся и заговорил директор, как на столах появилась еда, да в таком количестве и разнообразии, каком ему и не снилось. Но он, несмотря на дикий голод, к ней даже не притронулся.

“Я могу стать самым великим волшебником! Я действительно особенный. И не просто один из особенных. Я Особенный! Осталось лишь сделать все так, чтобы слова Шляпы не оказались пустым звуком. И чтобы в будущем, когда будут объявлять мое имя, услышавшие его люди боялись отвернуться.”

Том лежал в своей новой кровати с открытыми глазами и глядел в темноту. Несмотря на усталость после длинного и трудного дня, вкупе с волнением последних часов он никак не мог уснуть. Рядом, в соседней кровати, тихонько похрапывал Орион, чуть поодаль мирно посапывал Абраксас. Они поселились втроем, хотя комната по своим размерам и количеству кроватей была рассчитана на пятерых. Однако Орион, встав в ее дверях и состроив на лице высокомерное выражение, не пустил в нее желающих войти первокурсников, а зашедший немногим позже проведать как у них дела Гораций Слизнорт ничего не сказал, лишь поинтересовался у Малфоя, как дела у родителей и, потрепав по щеке, сообщил, что того ожидает большое будущее.

Мальчику понравилась новая комната. По сравнению с приютской она представляла собой настоящий дворец, и по своим размерам, и по внешнему убранству. Смущало только чрезмерное количество зеленого цвета в ее дизайне, да тусклый, к слову также зеленый, свет светильников. Разумеется, Том предпочел бы жить в ней один, но тут выбирать не приходилось. Скорее наоборот, его выбрали. Малфой и Блэк с самых первых минут, как их распределили на факультет, держались вместе, причем гордо и высокомерно, по крайней мере, с первокурсниками. Судя по всему, они считали остальных детей ниже себя и по уму и тем более по социальному статусу. И лишь Тома юные аристократы пустили в свою компанию, правда, мальчик подозревал вовсе не потому, что он им так понравился или они считали его своим. Напротив, он думал, что они делают так из каких-то злых побуждений, поэтому не собирался считать их друзьями и не доверял им, однако решил пока держаться с ними нейтрально и не портить отношений.

Сон не приходил и Том, не зная как уснуть, размышлял. О словах Шляпы, о волшебной школе, о клубе Слизней…. Поняв, что сегодня поспать ему не удастся, он, уже где-то под утро, выбрался из кровати, оделся и вышел в гостиную. Холодное зеленое свечение светильников уже не так раздражало, мальчик начинал постепенно привыкать к нему. Выходить в коридор в столь раннее время было категорически запрещено, поэтому он уселся на стоявший вдоль стены черный кожаный диван, принявшись разглядывать пустую гостиную. Через какое-то время ему это надоело, и Том уже решил сходить за каким-нибудь учебником, как внезапно услыхал едва различимый звук, идущий из дальнего угла.

Вскочив на ноги, он вначале хотел убежать обратно в комнату, мало ли кто или что может бродить по ночному замку. Взять к примеру, самых настоящих приведений, безбоязненно летающих по коридорам и постоянно пугающих первокурсников. Однако затем передумал. Осторожно ступая по мягкому ковру, Том медленно пошел в ту сторону.

— Кто здесь? – тихо прошептал он, остановившись в паре метров от угла.

Там находился темный старый буфет с потертыми временем и руками школьников дверцами. Звук мгновенно прекратился. Мальчик, преодолевая страх, подошел и резко открыл правую дверцу и быстро отскочил назад.

— Ой! – послышалось из темноты полок. – Торон ничего плохого не сделал.

Том мгновенно принял нагловатый вид и уже громче потребовал:

— Тогда выходи!

Из шкафа медленно начало вылезать маленькое существо. Лысое, с огромными, словно крылья летучей мыши ушами, худое и жилистое, с маленькими кривыми ножками и длинными, но тонкими ручками. На нескладном тельце виднелся обрывок серой, в нескольких местах рваной тряпки, видимо служащей одеждой. Оно опасливо поглядывало на мальчика, сощурив огромные желтые глаза.

— Ты кто? – Том оказался настолько удивлен, что вся его напускная наглость мгновенно улетучилась.

— Сирота Том никогда не видел домовых эльфов? – скрипучим голосом поинтересовалось существо.

— Представь себе, нет! – зло ответил мальчик, задетый издевательским тоном несуразного карлика.

— Тогда смотри! – ухмыльнулся эльф.

Мальчику захотелось его ударить, но он побоялся, что тот может укусить.

— И что ты забыл в шкафу?

— Томми ничего, совсем ничего не знает! – оскалился эльф, показав ряд мелких, но острых зубов.

Том не выдержал, схватил стоявший рядом стул и замахнулся, желая кинуть в эльфа. Однако тот и глазом не повел, лишь ухмыльнулся, небрежно щелкнул пальцами правой руки и тут же исчез. Мальчик поставил стул обратно, осторожно заглянул в шкаф, но ничего достойного внимания там не обнаружил. Тихонько ругаясь, он уселся обратно на диван. Желание читать пропало напрочь.

За завтраком, усиленно поедая двойную порцию яичницы с беконом и запивая ее апельсиновым соком, Том сообщил об увиденном своим якобы друзьям.

— Странно…, – пробормотал с набитым сдобной булкой ртом Орион. – Обычно они себя так не ведут.

— Он, скорее всего, не школьный эльф, – глубокомысленно изрек Абраксас и потянулся за пирожным с кремом.

Том разозлился:

— Вы о чем? – не сдержавшись, он бросил вилку на тарелку, и та пронзительно зазвенела, заставив сидевших рядом детей взглянуть в его сторону.

Поппея тихонько засмеялась, мальчишки, напротив, в удивлении уставились на Тома.

— Ты видел самого обыкновенного эльфа домовика. Их в школе должно быть великое множество, – произнес Орион.

— Удивительно другое…, – медленно, растягивая слова, словно он одновременно думает, сказал Абраксас. – Почему он говорил с тобой таким непочтительным тоном…. Единственный ответ – он не из Хогвартса!

Том ничего не понимал. И поэтому бесился. Сжимая в руке стакан так, что побелели пальцы, он тихим, лишенным эмоций голосом, стараясь в очередной раз не сорваться, поинтересовался:

— А почему, вы думаете, что если бы он был школьным эльфом, то вел бы себя по-другому?

— Тогда бы он считал тебя одним из хозяев, – ответила Поппея. – Как обычный домовик….

Орион хмыкнул, глядя на Тома:

— Понятно! У него ведь никогда не было своего дома, поэтому никогда не было и домовика. Том! У всех волшебников дома есть эльфы, домовики. Они убирают, готовят…

— В общем, делают все, что им прикажут. А лучше не рассказывать, а показывать! – перебил Абраксас и едва слышно произнес. – Монс.

Раздался хлопок, и перед ним в низком поклоне склонилось точно такое же существо, какое Том видел в гостиной, только выглядело оно немного выше и вроде бы потолще.

— Да, молодой хозяин…, – почтительно произнес эльф.

— Хочу шоколад!

Эльф мгновенно исчез и спустя минуту появился с большой чашкой, из которой шел запах горячего шоколада.

Абраксас вздохнул:

— Я хотел теплый, а не горячий! У меня скоро урок, мне некогда ждать пока он остынет.

— Виноват, – пропищал эльф и вновь исчез, чтобы спустя минуту опять появиться.

Блондин взял чашку в руки, подержал, скривился и вернул обратно:

— Я перехотел, слишком долго. В наказание выпей ее сам. Сейчас же!

Домовик округлил глаза и, трясясь всем телом, судорожно осушил чашку.

— Так-то, – удовлетворенно изрек Малфой и махнул рукой. – Проваливай!

Монс с хлопком исчез.

— Видали и не такое, – потирая руки, воскликнул Орион и, подмигнув Поппеи, добавил. – Гига!

Не успели его слова растаять в воздухе, а перед мальчиком уже склонялся тощий, кряжистый эльф, в потертой, бывшей когда-то красной, тряпке на теле.

— Долго, очень долго…, – недовольно покачал головой Орион. – Ты меня разочаровал и должен быть наказан. Однако мне лень, поэтому накажи себя сам!

Гига всплеснул руками и, бросившись в сторону стола, принялся биться о него головой. Зазвенела посуда, запрыгали тарелки с чашками. Сидевшие неподалеку школьники принялись оборачиваться в их сторону.

— Ладно! Ладно! – улыбаясь, засмеялся Орион. – Хватит, а то всю посуду побьешь….

Эльф мгновенно остановился и, упав на колени, попытался удариться лбом о каменный пол.

— Хватит! Я же сказал! – рявкнул мальчик. – Ты мне надоел! Вали домой!

Гига тут же исчез. Поппея веселясь, аплодировала Ориону.

Том, насмотревшись на то, как Орион и Абраксас командуют каждый своим эльфом, захотел себе такого же. А лучше ни одного, а с десяток.

— Они выполняют любой приказ? – поинтересовался он.

— Разумеется, – ответили мальчики в один голос.

— Они словно рабы в античном Риме, верно? – Том по-прежнему оставался под впечатлением от увиденного.

Малфой непонимающе уставился на него, Орион, судя по всему, вообще не понял, что мальчик имел в виду.

— Лучше, – ответила за них Поппея. – Те могли восстать, а у домовиков и в мыслях никогда не появится обидеть хозяев, причинить им вред. Они не просто служат волшебникам в доме, которого живут, они видят в этом смысл жизни.

Том еще больше захотел себе эльфа. Слуга не могущий предать, выполняющий любой каприз…. Он определенно освоится в волшебном мире.

Послышавшиеся сверху хлопанья крыльев прервали его мечты о светлом будущем. Взглянув туда, мальчик увидел множество сов круживших над столами. Маленький совенок, планируя на коротких крыльях, подлетел к Поппеи и бросил перед ней небольшой сверток. Развернув бумагу, девочка извлекла сложенную пополам газету.

— Пророк? – поинтересовался Орион, пододвигаясь к ней. – Что пишут?

Раскрыв ее, она мельком проглядела первую страницу и, скорчив недовольную рожицу, фыркнула:

— Опять ничего интересного!

— Отчего! – мальчик вырвал у нее газету. – А выборы? Мне интересно, кто будет следующим министром магии.

— А какая разница? – скучающим тоном протянул Абраксас. – Не все ли равно? Одна бездарность сменит другую….

— Вы о чем? – поинтересовался Том, он тоже захотел участвовать в разговоре и, поэтому его злило, что он не в теме.

— О выборах министра магии! – Поппея бросила мальчику газету. – Может все кандидаты и бездари, но внешне Амадеус просто душка.

— Душка? – Орион едва не вылил на себя стакан сока. – Ты серьезно?

— Мой отец говорит…, – важно произнес Малфой. – Что он пустышка и ничего из себя не представляет. Все его подвиги и слава проделки журналистов. Они создали из него дутого героя, а на деле….

— На деле он такой и есть! – с жаром возразила Поппея. – Твой отец ему попросту завидует, он, небось, и десятой доли не совершил из того, что сделал Амадеус.

Блондин усмехнулся:

— Естественное поведение волшебницы. Вы клюете на красивую обертку, не обращая внимания на то, что находится внутри….

Том между тем раскрыл газету и мгновенно покрылся холодным потом. С фотографии, помещенной над небольшой статьей на него лучезарно улыбаясь, глядел волшебник с длинными черными волосами, стильными круглыми очками на носу и пурпурного цвета мантии. Он медленной, важной и одновременно грациозной походкой спускался вниз по широкой каменной лестнице, время от времени останавливался и начинал махать рукой, словно посылал приветы окружающим людям. Причем все действия волшебника Том не представил в голове и не додумал, фигура на фотографии действительно двигалась, словно живая. Однако не чудеса, творящиеся в газете волшебников, заставили перепугаться мальчика, а до боли знакомое лицо на ней изображенное. Лицо, являющееся ему в страшных ночных кошмарах, лицо человека, которого Том с удовольствием предпочел бы забыть и никогда не вспоминать или еще лучше убить, лицо волшебника, в свою очередь пытавшегося его убить на выходе из Лютого переулка.

Вытерев взмокший лоб рукавом мантии, он начал читать мелкий текст, напечатанный под фотографией.

Наше Все, Герой Нашего Времени и Победитель Темных Сил, начальник отдела по борьбе с темными силами, несравненный Рубенс Амадеус вчера вечером на специально созванной пресс-конференции, наконец, сообщил журналистам то, что так долго ждало все волшебное общество. Он выдвигает свою кандидатуру на пост министра магии. Отвечая на многочисленные вопросы, волшебник в частности сказал:

“Я долго мучился сомнениями, почти не спал несколько последних ночей, тщательно обдумывая свое решение. Ведь пост министра магии ко многому обязывает. Очень ко многому. И в первую очередь предполагает каждодневный адский труд на благо всего волшебного сообщества. Однако, я знаю, темные силы не спят. И постоянно, день и ночь, работают, дабы ниспровергнуть наши устои, наши ценности, все за что боролись и умирали наши деды и прадеды. Поэтому я просто не могу оставаться в стороне. Я бы попросту перестал себя уважать. И вот я стою перед вами и во всеуслышание заявляю, я Рубенс Амадеус, выдвигаю себя на пост министра магии. Берегитесь темные силы! Ваше время на исходе!”

Том выронил газету из рук. Такого развития событий он не ожидал. Мальчик тупо уставился на фотографию волшебника, чувствуя, как кровь отливается от лица.

— Том, что с тобой?! – до него с трудом долетел испуганный крик Поппеи. – Ты бледнее крема на моем пирожном.

Он постарался успокоиться и взять себя в руки. Нельзя показывать свою слабость.

“Да и что такого, подумаешь, какой-то министр магии хотел его убить. Ведь не убил…. И, наверное, уже забыл про него. У волшебника ведь выборы на носу! Неужели ему нечем заняться, кроме как выслеживать ребенка?….”

Домовик! Эльф!!!

Вот тут он, кажется, действительно попал. Сердце бешено заколотилось, предательски стараясь вырваться из груди.

“Он приходил за мной. Его наверняка послал волшебник. Ведь домовик выполняет любой приказ хозяина, причем без раздумий и с радостью. Он собирался меня убить. Амадеус не смог убить меня сам и, вычислив в школе, послал своего эльфа. Я ведь брякнул ему тогда, что должен купить волшебную палочку. Он и понял, где меня искать после первого сентября…. Иначе, как еще объяснить, откуда домовик мог знать мое имя?“

Мальчик замутненным взором попытался оглядеться. Поппея, сидевшая напротив, испуганно поглядывала в его сторону. Орион, казалось, был готов залепить пощечину. Лишь Абраксас флегматично посматривал на старшекурсницу за пуффендуйским столом.

— Ты в порядке? – поинтересовалась девочка.

— Да…, – с трудом выдавил из себя Том. – Видать не привык столько есть. В приюте нас не особо баловали.

Блэк усмехнулся:

— Привыкай!

— Слушайте! – Том решил проверить свою догадку. – Домовик может убить волшебника по приказу своего хозяина?

Дети удивленно посмотрели на него, Орион даже с некоторым уважением.

— Не знаю, – ответил Малфой. – Они же домовики…. Теоретически, скорее всего, да. А вот на практике…. Зачем тебе?

— Просто интересно.

— Если надо убить, то намного проще нанять убийцу. Оборотня, вампира…, – добавила Поппея.

— Ясно…, – Том понял, что они ему ничего, по сути, не сказали, однако сумел немного успокоиться и впредь решил быть повнимательней. – А в Хогвартс может проникнуть посторонний?

— Нет! Разумеется, нет! – Орион непонимающе посмотрел на мальчика. – Том, ты задаешь странные вопросы!

— Хогвартс – одно из самых безопасных мест в Великобритании, – сказал Абраксас. – Иначе, родители ни за что не отпустили бы меня сюда.

— Не бойся, Том, – весело заявила Поппея. – Твои друзья из приюта никогда не попадут сюда.

— Я не их боюсь, – тихо пробормотал мальчик, вставая из-за стола. – А твоего душку Амадеуса.

Однако произнес так тихо, что дети ни слова не расслышали.

— Пойдемте на урок! Он у нас сегодня вместе с Грифиндором. Опоздаем, они займут лучшие места! – следуя примеру Тома и начиная выбираться из-за стола, обратился ко всем Абраксас и снисходительно похлопал мальчика по плечу. – Мне кажется, Том, злодеи, если каким-то непостижимым образом все же проберутся в школу, будут интересоваться тобой в последнюю очередь. Они ведь даже не знают о твоем существовании….

Мальчик одарил Малфоя ледяным взглядом, с трудом сдерживая желание ударить тому по физиономии. Для пущей надежности он сунул руки в карманы брюк.

“Можешь насмехаться сколько душе угодно, блондинчик”, – подумал Том. – “У меня создается впечатление, что ничего другого ты попросту в жизни делать не умеешь. Ты как мелкая собачонка. Тявкать пытаешься громко, а укусить боишься.”

Войдя в класс, он взглядом отыскал свободную парту, желая хотя бы на уроке посидеть в одиночестве. Однако не тут-то было. Рядом со своими учебниками на деревянной поверхности парты Том увидел еще чьи-то книги. Поппея! Черноволосая девочка уже грациозно присаживалась около него.

— Должно быть интересно! – радостно сообщила она. – Заклинания – это же так занимательно. Гляди, что я уже умею.

Макквин достала из рукава мантии палочку и направила ее на учебник Тома.

— Миранеско!

Книга медленно начала расплываться, словно пластилиновая, по поверхности парты.

— Ты что творишь? – закричал Том, вспомнив, сколько денег, хоть и не своих, было отдано за нее.

— Успокойся, это же заклинание миража, галлюцинации! – довольная, произведенным эффектом, Поппея коснулась кончиком палочки учебника и тот мгновенно вернулся к своему естественному виду.

— Не смешно! – мальчик готов был ее придушить.

— Да, ладно тебе, Том! Будь попроще! Смотри еще!

Она тихонько ткнула кончиком палочки в спину сидевшего впереди мальчика, того самого, который вез в поезде кота.

— Не подскажешь?

Тот обернулся и в туже секунду Поппея воскликнула:

— Перрикуллум!

В лицо бедняге мгновенно полетел сноп искр.

Не ожидая такого подвоха, мальчик инстинктивно подался назад и упал вниз, под парту, увлекая за собой учебники.

— Ой! – округлив глаза и сделав удивленное лицо, воскликнула девочка. – Тебе ведь не больно?

Сидевшие рядом первокурсники разом повернули в их сторону головы и начали смеяться, показывая на него пальцами. Больше всех веселилась Поппея. Она ткнула Тома в бок:

— Смешно же?!

Том признавал, в душе, что девочке шутка удалась. Однако еще больше он признавал, что хочет и сам вытворять такие фокусы со своей палочкой.

Мальчик тем временем выбрался из-под парты и, поднявшись на ноги, сверля яростным взглядом Тома, со злым и обиженным лицом навис над ними:

-Подлые слизеринцы! – он с ненавистью посмотрел на Тома. – Смотрите теперь, что я могу!

Том не стал дожидаться пока тот достанет палочку. Быстро встав, он врезал тому в правый глаз.

-А-а-а!!! – взвыл мальчишка, закрывая рукой лицо. – Гад!!! Подлец!!!!

Краем глаза Том увидел, как радостно взревели слизеринцы и негодующе грифиндорцы. Сидевшие вместе на противоположном ряду Орион с Абраксасом разом подскочили. На лице Малфоя ни виднелось теперь и малейшего намека на скуку или флегматичность, а Блэк подозрительно закатывал рукава на мантии.

— Тишина! Что здесь происходит? – в класс быстро вошел Адам Паркер. – Том? – заместитель директора строго посмотрел на обоих мальчиков.

Грифиндорцы и слизеринцы разом и, причем громко, стараясь перекричать друг друга, принялись докладывать преподавателю свою версию случившегося.

— Хватит орать! – волшебник, решив никого не слушать, направился к преподавательскому столу. – Минус десять очков с каждого факультета. И оба после уроков к своим деканам!

Том радостный, что легко отделался, раскрыл учебник Мелиссы Бланш “Курсическая книга заговоров и заклинаний ” и взглядом уткнулся в текст на середине страницы.

— Спасибо, – прошептала ему на ухо Поппея. – Не ожидала… Ты настоящий друг.

Мальчик промолчал. На самом деле у него и зачатка мысли не появилось защитить девочку. Влипла, выкручивайся сама. Именно такому поведению научила его жизнь в приюте. В действительности, он решил, что грифиндорец собирается отомстить ему, Тому, и просто сыграл на опережение, врезав в глаз. Однако, Поппея ему немного нравилась, она одна относилась к нему хорошо, поэтому мальчик, потупив взор, невольно продолжил читать.

Существует великое множество самых разнообразных заклинаний. Многие из них весьма старые, но до сих пор пользуются популярностью. Без некоторых из них просто никак не обойтись. Например, одно из самых распространенных заклинаний – Люмос, если волшебнику необходимо осветить какой-либо предмет, а прямого источника света поблизости нет.

С недавних пор принято все известные заклинания классифицировать. Автор настоящего учебника так же не смог устоять от подобного соблазна.

Итак, существует несколько таких классификаций. Первая языковая. По ней все заклинания подразделяются на две группы: заклинания, в которых используется латинский язык и заклинания, в которых используется родной язык волшебника…

Том оторвался от текста и посмотрел на преподавателя.

— …и что же вы будете изучать на моих уроках? Разумеется, заклинания! Но далеко не все. Я обучу вас простейшим, помогу научиться управлять волшебной палочкой, далее перейдем к более сложным…. Ну, и далее по списку.

Волшебник оглядел класс, медленно вышагивая вдоль рядов.

— Начнем с классификации заклинаний. Кто из присутствующих может мне сказать, по какому признаку можно разделить все существующие заклинания?

Повисла тишина. Никто не спешил с ответом, даже, как казалось мальчику, все знающая Поппея. Том, вновь уронив взгляд на только что прочитанный текст учебника, робко поднял руку.

— Говори, Реддл…, – удивленно произнес Адам.

— По языковому….

— А если подробней…

— На заклинания, на латыни и заклинания на родном языке.

— Молодец! Пять очков Слизерину.

Том не верил в свою удачу.

— Откуда ты знаешь? – Поппея толкнула его в бок, как только Адам отвернулся в другую сторону.

— Это же очевидно, – хитро улыбнулся мальчик и добавил. – И к тому же в каждой книжке написано.

Урок прошел интересно и на редкость увлекательно. Манера преподавания Адама разительно отличалась от предыдущих учителей, у которых Том учился раньше в обычной школе. Видно было, что волшебнику самому интересно возиться с детьми и он на самом деле хочет их научить азам заклинаний и владения волшебной палочкой. Под конец занятия мальчик смог выполнить заклятие левитации и поднять небольшое перышко на целых двадцать сантиметров. К слову, тех же успехов смогли достичь вместе с ним всего пятеро школьников, трое грифиндорцев и двое слизеринцев.

Довольный собой Том по окончании урока хотел вначале покинуть класс вместе с остальными слизеринцами, но вдруг передумал. Взглянув на Адама, он решительно направился к нему.

— Профессор…, сэр…, – мальчик остановился напротив преподавательского стола. – Я бы хотел поговорить с вами.

— И о чем же, Том? Как тебе в школе?

— Вполне сносно…., – Том на мгновение помедлил, решаясь. – Меня разрывают сомнения, я никак не могу понять одной вещи…

— Какой? – волшебник внимательно посмотрел на него.

— Почему вы не сказали мне сразу, при первой встрече, что я волшебник? Зачем надо было играть в загадки?

— Никаких загадок не было, Том, – недовольным тоном произнес Адам. – Не надо обвинять меня, что тебе пришлось жить в приюте и испытывать невзгоды. Я здесь не причем!

— Я не обвиняю Вас…. Сэр, – медленно тихим, едва слышным голосом произнес Том. – Мне интересно, почему нельзя было сказать, что я волшебник. Почему нельзя было забрать из приюта раньше? Вы же знали, уже тогда знали! Небось, и раньше догадывались! Зачем понадобилось выжидать и посылать затем Дамблдора?

— Профессора Дамблдора….

Мальчик вспыхнул, но быстро взял себя в руки, внимательно глядя на волшебника, ожидая, что же тот скажет в ответ.

— Я могу ничего тебе не говорить. Я не обязан. Ты же, на самом деле, должен быть мне благодарен, а вместо….

— Я благодарен, – Том испугался, что зашел слишком далеко. – Я просто хотел прояснить ситуацию….

Адам оглядел опустевший класс и опустился на стул, стоявший рядом с ним.

— Хорошо… Летом, когда Хогвартс закрывается на каникулы, я работаю в магловской больнице психиатром, – и в ответ на недоверчивый взгляд Тома пояснил. – Меня всегда интересовала разница между волшебником и маглом. Что между нами общего, а что разного.… Почему многие дети рождаются в семье маглов со способностями колдовать, и почему бывают случаи обратные, в семье волшебников появляются сквибы, не обладающие волшебными способностями.

— Причем здесь я?

— Не причем…. Вернее причем. Мне позвонили из приюта, пригласили с тобой поговорить. Я тебя увидел и понял, что ты волшебник. Вот и весь сказ. Я не знал до встречи с тобой вообще о твоем существовании, пока не увидел и не поговорил.

— И все же! Почему нельзя было сказать сразу! – с горечью в голосе уже спокойно произнес мальчик.

— Ты ребенок, Том. И многого не понимаешь. Не так просто устроить тебя в волшебную школу. У тебя ведь нет родителей. Нет родственников. Нет денег. Ты сейчас учишься бесплатно. А это надо было организовать. А если бы не получилось? Оставалось слишком мало времени до начала учебного года. Я тогда бы понапрасну взволновал бы тебя, подарил несбыточную надежду. Тебе повезло, пойми, Том, сказочно повезло. Не окажись я в приюте, приди другой психиатр…. Ты бы до сих пор прозябал бы там, где я тебя нашел, ничего не зная о своих способностях и возможностях.

— Но ведь можно было хотя бы сказать о том, что я волшебник! – настойчиво повторил Том. – Для меня это оказалось очень важным! Вы даже не представляете насколько!

— Представляю, – спокойно проговорил Адам. – Поэтому и говорю еще с тобой. Ты ведешь себя вызывающе и нагло. Мне казалось, ты намного лучше владеешь собой. Ладно, спишу такое поведение на эмоциональное потрясение и на первый раз прощу.

Том мгновенно сделал каменное и непроницаемое выражение лица, проглатывая обиду и одновременно каря себя за срыв, и елейным голосом поинтересовался:

— Последнее, профессор…. Как я понял, вы наводили обо мне справки….

Адам молча кивнул.

— Скажите мне, пожалуйста, что вы узнали о моих родителях. И конкретно об отце.

Том напрягся, ожидая, что он скажет. Сердце бешено заколотилось, мальчик почувствовал, как взмокли ладони рук. Однако, волшебник лишь покачал головой:

— Здесь мне нечего тебе сказать. Я почти ничего не узнал про них. Разве, что твоя мать, Меропа Мракс, умерла, прожив всего несколько часов после твоего рождения. Я думаю, ты и без меня это знал. О судьбе отца я, к сожалению, ничего нового сообщить не могу, вернее совсем ничего.

— Спасибо, – разочаровано пробормотал Том и, развернувшись, вышел из кабинета.

Оказавшись в коридоре, он увидел того самого старшеклассника, побившего его в поезде. Тот шел в обнимку с красивой черноволосой девушкой.

— Льюис! – засмеялась молодая колдунья и игриво оттолкнула от себя. – Перестань!

Том посмотрел на Льюиса долгим взглядом, постаравшись вложить в него всю свою ненависть и обиду. Недавние, еще свежие воспоминания, довольно сильно помогли ему. Старшеклассник, заметив мальчика, состроил самодовольную рожу и, приобняв девушку за плечо, поцеловал в губы.

“Придурок!” – решил Том и отвернулся, зашагав в противоположную сторону на следующий урок.

После окончания занятий первоклассники гурьбой потянулись в сторону Большого Зала обедать. Том же направился искать кабинет декана факультета. Ему было не привыкать к таким разговорам, поэтому мальчик особо не волновался.

“Главное”, – мелькнула у него шальная мысль. – “Чтобы не отправили обратно в приют. Остальное ерунда, не убьют же меня за драку.”

— Входите! – раздался голос за дверью, после того, как мальчик в нее постучал.

Том вошел в кабинет и остановился перед столом. Слизнорт внимательно посмотрел на него и строгим голосом произнес:

— У нас в школе, Том, не принято заниматься мордобоем. Ты же волшебник, в конце концов! А не обыкновенный магл.

Мальчик едва заметно улыбнулся.

“Выходит, если бы я отмутузил парнишку с помощью волшебства, то меня бы поздравили?”

Ему казалось, что несмотря на весь свой грозный и важный вид декан не испытывает ни малейшего желания его ругать и тем более наказывать. Однако Том и такое уже проходил в своей жизни. Наказывать часто не хотят, но для поддержки авторитета или исходя еще из каких-то соображений все же наказание выносят. Мальчик решил, что сейчас у него есть шанс его избежать и решил им воспользоваться.

— Профессор… Сэр…, – сладким голосом буквально прошелестел он, как только Слизнорт на мгновение замолчал.

— Да…

— Я глубоко осознаю свою вину и полностьюпонимаю, что поступок мой чрезвычайно скверный и нехороший. Однако, в свое оправдание я могу сказать следующее.

Том внимательно посмотрел в глаза волшебника, ища в них подтверждение правильности выбора направления своих слов и, найдя их, продолжил:

— Я вырос в приюте. Среди злых и часто подлых детей. Я привык в каждом взгляде и движении руки видеть угрозу. Грифиндорец потянулся за волшебной палочкой и я, испугавшись, вообразил себе невесть что.… Разумеется, он не собирался причинять мне вред, но у меня сработал рефлекс, инстинкт самосохранения. Очень трудно от него так сразу избавиться. Я буду стараться, всеми силами. Но в этом случае я не смог, сорвался. И готов понести любое наказание, которое вы мне назначите.

— Я понимаю, Том, – медленно ответил Слизнорт. – Тебе пришлось нелегко. Не всякому врагу пожелаешь такой жизни. Впредь держи себя в руках. Я не буду сейчас тебя наказывать. Но знай! Лишь принимая во внимание твое трудное детство. Во второй раз не жди никакого снисхождения.

— Спасибо, профессор, – Том низко склонил голову, скрывая расползающуюся по лицу торжествующую улыбку.

“Надо учиться себя контролировать”, – подумал он, страшась, что волшебник все же cможет увидеть его эмоции. – “Никто не должен понять, что я чувствую. Так намного проще и безопасней.”

Мальчик уже хотел развернуться и отправиться обедать, но Слизнорт неожиданно спросил:

— Я слышал, ты сегодня отличился на уроке?

Том кивнул и в свою очередь поинтересовался:

— Я тут узнал, что в школе существует некий клуб для особо выдающихся и талантливых учеников…

— Да. Мой клуб. Я его организовал.

— И как в него попасть? У меня есть шанс?

— Попасть в него не так и сложно. Надо просто показать, что ты достоин….

— Профессор! – произнес Том с подобострастными нотками в голосе. – Я могу оказаться достойным?

— Все ученики Хогвартса в какой-то мере достойны. Каждый из них по-разному…. Мест же в клубе не так и много…. Том, скажу тебе прямо. Никогда я еще не приглашал в свой клуб ученика с первого курса. Поэтому, боюсь, у тебя пока мало шансов.

Мальчик почувствовал сильную обиду и досаду. Вспомнив слова Поппеи, он ехидным голосом сказал:

— Я слышал, что некоторые члены клуба оказываются в нем только из-за своего происхождения или работы родителей….

— Том, а какая тебе разница? Это мой клуб, кого хочу, того и приглашаю….

— Здесь попахивает несправедливостью….

— Понимаю…. Ты имеешь полное право говорить о ней. Я не знаю, почему разговариваю с тобой обо всем этом.… Почему оправдываюсь…. Ты очень настойчив. И видимо привык добиваться поставленной цели. Не понимаю, зачем тебе хочется оказаться в клубе и, что ты хочешь от этого получить…. Порази меня и тогда у тебя может появиться шанс.

Он с прищуром взглянул на Тома и добавил:

— Что-то в тебе есть. Ты можешь далеко пойти….

— Спасибо, профессор, – мальчик развернулся и отправился на обед, прикидывая в уме чем же поразить волшебника.

Слизеринский стол, когда Том вошел в Большой зал, оказался уже почти пустым. Большинство учеников успели поесть и разойтись по своим делам. В их числе были и Поппея с Орионом и Абраксасом. Мальчик оказался этому даже рад. Он хотел побыть в одиночестве и подумать. К его удивлению обедавшие сокурсники, заметив мальчика, начали зазывать Тома сесть с ними рядом. И даже несколько девочек, как ему показалось, чуть дольше обычного задержали на нем свой взгляд.

Закончив есть, Том решил отправиться в библиотеку. Ему надоело постоянно ощущать себя полным незнайкой в большинстве житейских вопросах, связанных с волшебным миром. Расспрашивать своих якобы друзей Том больше не испытывал ни малейшего желания. Он решил самостоятельно отыскать все ответы в библиотеке.

Проходя между стеллажей и выбирая книги, Том наткнулся на толстенную подшивку “Ежедневного пророка” за последние несколько лет. Он прихватил ее с собой, решив просмотреть и газеты. В них тоже должно было оказаться много чего интересного и полезного.

“Может, и про Амадеуса чего-нибудь вычитаю”, – подумал Том.

Дойдя до конца стеллажа, мальчик наткнулся на металлическую решетку.

“Хм…. И зачем она здесь?” – Том посмотрел на полки с книгами находящимися за ней. – “И что за литературу можно там почитать? Редкую и старинную? А может, только для взрослых? Интересно, надо будет выяснить.”

Отыскав свободный стол, он принялся пролистывать газеты, одновременно проглядывая взятые с полок книги. За этим занятием он провел всю оставшуюся часть дня. Начинало темнеть и вскоре библиотека закрылась.

Том вышел в коридор. Идти в гостиную ему не хотелось и, поэтому он решил сходить на самый верх Астрономической башни. Мальчик узнал о ее существовании на уроке астрономии. Подняться на нее дело не из легких. Ведь башня была самой высокой из всех строений в школе. Том надеялся, что на астрономической площадке никого не окажется, и он сможет провести некоторое время в одиночестве. Ему было о чем подумать, и мальчик хотел, чтобы никто его не отвлекал.

Поднявшись вверх по винтовой лестнице, Том вышел на внешнюю площадку, с которой на уроках велись наблюдения и подставил лицо прохладному сентябрьскому ветру. Внизу, буквально под его ногами, начинался лес. Мальчик знал, что он называется запретным и без преподавателей студентам ходить в него запрещено. Поэтому ему очень сильно захотелось побывать в нем.

“Что может скрываться среди деревьев?” – подумал он. – “Неужели самые обычные косули и дрозды? Если волшебники назвали лес Запретным, то в нем должно находиться действительно нечто стоящее и страшное. Эх, интересно…. Надо разведать.”

Том облокотился на перила.

Мальчик, роясь в газетах, не нашел ничего стоящего про Амадеуса. Разве, что наткнулся на пару восторженных статей, из которых узнал, что волшебник является, по словам их авторов, всеобщим любимцем, своеобразным воплощением эталона светлого мага и, самое главное, активным борцом с темной магией. Том оказался озадаченным.

“Или я чего-то не понимаю, или вышло страшное недоразумение. В моем понимании светлый волшебник – добрый дядя, не обижающий даже муху. А этот франт хотел меня убить, ребенка, не сделавшего ничего плохого…. Если бы не Слизнорт, он бы меня точно убил. И мне очень интересно забыл ли он о моем существовании спустя все это время? Судя по сидевшему в гостиной эльфу, нет! Если, конечно, домовик пришел от него…. Кабы знать….”

Он поплотнее закутался в мантию, становилось прохладно.

“Может, все дело в выборах? Франт понял, что я видел его мысли и испугался, что я донесу об увиденном в них газетчикам или конкурентам. Если ход моих рассуждений верен, то тогда надо разобраться, что же такое я прочел в его голове. Итак, начнем. Больная девочка…. Из-за нее убивать, мне кажется, сплошная нелепость. Вылечил и молодец! Какая-то лаборатория? И что? Убивать из-за пробирок со склянками? Чушь! Остается книга…. Купил он ее не в магазине, а с рук. Причем продавец скрывал свое лицо, явно чего-то опасаясь. Надо выяснить про книгу, благо я запомнил ее обложку. Да и про франта надо побольше разузнать. Информация никогда не бывает лишней. И главное, надо держаться настороже. Мало ли опять появится домовик.”

Том в страхе огляделся. Тишина и спокойствие царившие на астрономической площадке несколько успокоили его.

“Пойду я лучше вниз, в гостиную, так на всякий случай”, – решил мальчик и направился в сторону лестницы.

Том проснулся и открыл глаза. Отчего-то он подумал, что проспал, хотя рядом в своих кроватях продолжали лежать Орион с Абраксасом, да и из соседних комнат не доносилось ни звука, обычно сопровождающего подъем нескольких десятков студентов. Беспричинное беспокойство неожиданно вкралось ему в душу и, не в силах его выносить, Том решил, что пора вставать.

Мальчик откинул одеяло и тут на него запрыгнул тот, кого он больше всего боялся увидеть. Том нервно раскрыл рот в инстинктивной попытке вскрикнуть от неожиданности и одновременного ужаса от случившегося. Однако язык застыл в неподвижном положении, прилипнув к пересохшей гортани, и мальчик смог издать лишь звук более похожий на мышиный писк.

— Сирота Томми! — ухмыльнулся домовик, его огромные глаза пылали желтизной в темноте ночи. — Поздоровайся с посланником Смерти.

Том попытался скинуть эльфа на пол, яростно брыкая ногами и одновременно толкая руками, но эльф довольно легко продолжал удерживаться на груди мальчика и казалось не обращал на все его потуги никакого внимания. Неожиданно заглянувшая в окно Луна высветила серебристым светом сталь стилета в правой руке домовика.

— Прощай несостоявшийся волшебник! — эльф занес над Томом лезвие оружия, переливающегося в лунном свете всем спектром, на которое только была способна сталь.

— Нет! — наконец смог выдавить из себя мальчик и, исхитрившись, коленкой двинул домовика по спине.

Тот потерял равновесие и рухнул прямо на Тома. Острое словно скальпель лезвие стилета мягко вошло Тому прямо в горло и вместе с кровью исторгло из него отчаянный предсмертный вопль:

— Нет!!!

Звонкий подзатыльник и последовавшая за ним пара пощечин пресекли крик. Мальчик непонимающе уставился в темноту и уперся взором в лицо Ориона.

— Ты что вытворяешь, гаденыш? — поинтересовался тот. — Ночь на дворе. А из-за тебя вся школа на ногах.

— Я… Я…, — пробормотал Том, оглядываясь, одновременно вытирая тыльной стороной ладони взмокший от пота лоб.

Он лежал на полу рядом с кроватью, запутавшись в скомканное одеяло.

— Скажи ему, — крикнул со своей постели Абраксас. — Если собирается и дальше наслаждаться своим кошмаром, пусть валит в гостиную.

Том так и поступил. Он не чувствовал теперь сна ни в одном глазу, поэтому схватил в охапку аккуратно развешанную на стуле одежду и вышел из комнаты. Гостиная, мрачно залитая приглушенным зеленым светом светильников, пустовала. Орион явно пошутил насчет того, что его Тома крик сумел разбудить всю школу. Кроме двух юных аристократов не проснулся больше ни один слизериниц, что тогда говорить о студентах с других факультетов спавших в отдаленных частях огромного замка. Одевшись и умывшись, мальчик осторожно вышел в коридор. Было еще слишком рано, чтобы нарваться на кого-нибудь из преподавателей, Том больше опасался приведений. Мало ли те, увидев его, поднимут тревогу.

Он вновь шел на астрономическую башню, кроме нее мальчик не нашел пока в школе места более тихого и спокойного. Страх после ночного кошмара до сих пор полностью не проходил, заставляя трястись пальцы рук и подгибаться колени.

“Нельзя поддаваться панике”, — размышлял Том на ходу. — “Так и параноиком стать не долго. Я уже два дня в Хогвартсе и пока со мной не случилось ничего плохого и убивать меня вроде никто пока не пытался….”

Ночной ветер, когда он вышел на площадку растрепал аккуратно причесанные волосы и взметнул вверх подол мантии. Том посильней в нее закутался и облокотился на перила, в задумчивости глядя на начинающее понемногу светлеть чернильное небо над вершинами деревьев Запретного леса.

Тихий звук, похожий на то, будто кто-то скребется о камень, прервал его размышления и заставил резко обернуться.

— Ой! Простите, сэр!

Около выхода на площадку, переменяясь с ноги на ногу, стоял домовик. В правой руке он сжимал метлу. Мальчик на мгновение напрягся, вспомнив ночной кошмар, но потом догадался, что эльф пришел сюда не за ним, а чтобы произвести уборку.

“Сэр!” — улыбнулся про себя Том, облегченно выдыхая. — “Пустяк, а приятно….”

Домовик испуганно смотрел на мальчика, а затем, пятясь назад, произнес:

— Простите за причиненное беспокойство. Клеос придет попозже.

— Ничего! — самым дружелюбным голосом ответил Том. — Подметай тут сколько хочешь. Кстати, меня зовут Том.

Он шагнул к эльфу и протянул тому руку.

Домовик опасливо покосился на мальчика.

— Не бойся! Я хороший! — Том по-прежнему стоял с протянутой рукой и добродушно улыбался во все свои зубы.

— Том так добр к бедному Клеосу…, — эльф медленно подошел к мальчику и коснулся его правой руки своей рукой.

И в туже секунду Том крепко схватил домовика за ладонь и, притянув к себе, все таким же сладким голосом проговорил:

— Не обманывайся на мой счет, карлик!

Эльф ужом закрутился, пытаясь вырваться, однако мальчик лишь покрепче сжал его в своих объятиях.

— Пытаешься переместиться в другое место, но один не можешь? — прошипел он, заглядывая эльфу в огромные глаза.

Тот кивнул, продолжая отчаянно крутиться и одновременно пищать.

— Расскажешь мне все, что я тебя спрошу, отпущу, — пообещал Том маленькому существу. — Больше мне от тебя ничего не надо, лишь правдивые ответы на мои вопросы.

Он постарался улыбнуться, однако улыбка вышла кривой. Выждав мгновение, домовик вдруг неожиданно извернулся и каким-то образом отчаянно защелкал пальцами на правой руке. Тома обдало вначале жаром, а затем холодом. Мальчик немного ослабил хватку:

— Ты не можешь причинить мне вреда. Я твой хозяин.

Эльф отрицательно мотнул головой.

— Нет? А тогда кто твой хозяин?

— Директор школы…. Арманд Диппет….

— Вот как! Значит, ты меня можешь, если вдруг захочешь, убить? Несправедливо, однако….

Том здорово перепугался и пожалел, что напал на домовика.

— Нет…. Приказано не причинять школьникам вреда. Мы должны по возможности их избегать, оставаясь незаметными….

Его слова успокоили мальчика и предали новых сил и, главное, досады и злости. Он помнил, как обращались со своими домовиками юные аристократы, Абраксас с Орионом. Молодые колдуны ставили их на один уровень с домашним животным, захотел, погладил, надоело, пнул. Поэтому его и бесил непонятный ему страх перед столь маленьким, хоть и волшебным существом. Чего он боится? А вдруг узнают Орион с Абраксасом? Они ведь на смех его подымут….

— Я тут всего два дня и уже встречаю второго похожего на тебя! Хорошо же вы выполняете приказ. Скажи мне тогда, ты знаешь эльфа по имени Торон?

Домовик отрицательно качнул головой:

— В школе нет такого.

— Почему? — мальчик слегка потряс домовика. — Вы же общаетесь между собой!

— Клеос не виноват! Торон наверное домовик другого волшебника, — запищал эльф.

— Без тебя догадался! Ты можешь убить меня, если директор тебе прикажет? Говори правду!

Клеос в ужасе глядел на Тома.

— Не знаю…. Никто никогда не отдавал таких приказов….

— Ты должен слушаться хозяина. Если он скажет убить, ты убьешь?

Мальчик грозно глядел на домовика.

— Наверное, да…, — едва слышно прошептал эльф.

— Я так и знал, — сказал Том скорее самому себе, чем Клеосу и поинтересовался. — Ты можешь появиться в любом месте и когда захочешь? И ничто тебя не остановит?

— Да…

— Молодец, — хмыкнул мальчик. — Больше вопросов нет.

Он резко отпустил домовика и, развернувшись, пошел по направлению к двери. Первые несколько шагов, длившиеся всего пару секунд, Том ожидал какой-нибудь пакости от эльфа, к примеру, удар в спину. Внутренне съежившись, мальчик даже немного сгорбился. Однако домовик не напал, видимо и вправду, ему было категорически запрещено причинять студентам вред.

На седьмом шаге послышался громкий хлопок. В первый момент Том подумал, что эльф не стерпел и все же решил отомстить и с трудом сумел удержаться, чтобы не упасть на каменный пол, разум тихонько шепнул, что в таком случае это будет бесполезно, он лишь унизит себя. А затем мальчик догадался, что домовик попросту переместился в другое место. Расслабился, успокоился и отправился завтракать.

Прошла неделя….

Том полусидел полулежал на деревянной скамейке, щурясь под лучами яркого осеннего солнца и лениво поглядывал на тренировку слезиринской команды по квиддичу.

“Более никчемного вида спорта я в своей жизни не видел”, — думал мальчик, с улыбкой вспоминая Ориона, взахлеб разглагольствующего обо всех прелестях этой игры. — “Мне как-то больше по душе кулачный бой, он хотя бы может пригодиться в жизни …”

На самом деле Том пришел на поле для квиддича вовсе не глазеть на тренирующихся старшеклассников, в отличие от примерно трех десятков других студентов, расположившихся на трибунах и начинавших радостно галдеть каждый раз, как один из игроков удачно выполнял какой-нибудь залихватский финт. Нет, он, появившись здесь, преследовал совсем иную цель. Он хотел вновь залезть кому-нибудь в голову, посчитав поле для квиддича идеальным местом, в отличие от гостиной или Большого зала. Продолжая делать вид, что наблюдает за кружившими в воздухе юными спортсменами, мальчик все свои осязательные чувства обратил на сидевшую неподалеку от него парочку, парня и девушку. Те о чем-то оживленно переговаривались, не обращая ни на Тома, ни на тренирующихся никакого внимания.

Том сосредоточился и постарался проникнуть парню в голову, точно так же, как он проделал это с миссис Коул, а потом и с Амадеусом. Несколько десятков секунд полнейшего напряжения и концентрации и в очередной раз не добившись ничего Том обессилено повалился на скамейку. Вытерев взмокший от пота лоб рукавом мантии, он спустя минуту поднялся на ноги и поковылял обратно в школу.

“Почему? Что я делаю не так?” — спрашивал он у самого себя, шагая по начинавшей желтеть аккуратно постриженной траве.

Он потратил почти час в попытках проникнуть в голову вначале парню, затем девушке, а потом снова парню.

“Они ведь точно ничего не почувствовали и не предпринимали никаких попыток мне помешать. Значит дело исключительно во мне, в моих способностях!”

Он яростно толкнул дверь, намереваясь войти в замок, и едва не зашиб ею хорошенькую первокурсницу с его факультета, блондинку с большими зелеными глазами и тоненькой фигурой.

— Ой! — та едва успела отскочить в сторону.

Том зло взглянул на нее, мешаются, мол, всякие под ногами, но вовремя успел одернуть себя.

— Извини, — пробормотал он, все еще занятый своими мыслями.

— Ничего! Я сама виновата, — ответила студентка и слегка покраснев, добавила. — Том! Сегодня у нашей команды тренировка.… Не хочешь пойти посмотреть?

— Я вообще-то, как раз оттуда, — у мальчика не было не малейшего желания возвращаться обратно, тем более с девчонкой, к тому же он спешил в библиотеку, еще многое надо было сегодня успеть прочитать и узнать.

Тишина библиотечного зала действовала на него успокаивающе и расслабляюще. Оглядев пустое помещение, в воскресенье после обеда видимо никому не хотелось корпеть за учебниками, Том направился к уже знакомому стеллажу и принялся выбирать книги на сегодняшний вечер.

Ежедневно, после обеда, он все оставшееся время до ужина посвящал учебе. Тому надоело ощущать себя незнайкой в волшебном обществе, поэтому мальчик сперва исправно выполнял все заданные преподавателями уроки, а после, покончив с ними, еще занимался дополнительно. Читал на несколько глав вперед книжки по изучаемым на первом курсе предметам. Затем переходил к другим учебникам, по заинтересовавшим его дисциплинам. А в конце, когда мозг начинал уставать и уже с трудом соображал, штудировал “Ежедневный пророк”, стараясь запомнить имена наиболее известных и влиятельных в настоящее время волшебников и волшебниц, а также просто пытаясь получше понять волшебный мир.

С каждым днем он узнавал все больше и больше и уже не задавал дурацких вопросов и не чувствовал себя лишним во время разговоров в гостиной. К тому же, благодаря ежедневным занятиям он теперь считался одним из лучших учеников не только на факультете, но и на всем курсе: Том уже знал и, главное, мог выполнить несколько простейших заклинаний, описанных в первых главах школьного учебника.

Неторопливо двигаясь вдоль стеллажей и с интересом читая названия на корешках стоявших в ряд томов, мальчик незаметно для себя оказался около металлической решетки. За ней виднелось несколько высоких шкафов, битком набитых книгами. Том теперь знал, что перед ним запретная секция. В нее пускали лишь старшеклассников и только с письменного разрешения директора. Он несколько раз пытался проникнуть туда, однако его каждый раз останавливала мадам Пэйн, школьная библиотекарша, маленькая, пухленькая и чрезвычайно вредная волшебница. Тому казалось, что она буквально на дух не выносит студентов и любит лишь книги, да деревянные полки, на которых те стоят.

Оглядевшись и не увидев колдунью поблизости, мальчик пошел вдоль решетки. Внезапно послышались шаги. Том быстро юркнул за ближайший стеллаж.

— Нам задали контрольную по непростительным заклинаниям, — услышал он чей-то мужской голос, видимо студента. — Я перерыл почти все учебники по заклинаниям и ничего толкового в них не нашел.

— Разумеется! — ответила мадам Пэйн, ее ехидный голос Том легко узнал бы из сотни других. — Они же непростительные! И запрещены Министерством… Поэтому в школьных учебниках на них стараются подробно не останавливаться.

Скрипнула решетка и, мальчик, осторожно выглянув, увидел, что они входят в запретную секцию. Том решил рискнуть, слишком велики были соблазн и гложущее его любопытство узнать, какие же тайны скрывают упрятанные за решетку книжки.

— Так! Где же она? — бормотала между тем волшебница. — Я ведь ставила ее куда-то сюда…. Надеюсь, мальчик, ты знаешь, что выносить из библиотеки эти книжки запрещено? И писать свою работу ты будешь под моим личным присмотром?

Они скрылись за дальним шкафом, и Том осторожно вышел из своего укрытия. Старясь мягко ступать по каменному полу, не издавая ни звука, он прокрался к ближайшей полке и впился взглядом в стоявшие на ней тома. Надписи на них, как в прочем и они сами, оказались сильно истерты временем и вероятно сотней рук их державших. Мальчик осторожно схватил слегка дрогнувшими пальцами небольших размеров книжицу в грубом кожаном переплете, оказавшуюся самой ближайшей к нему, и машинально спрятал в рукаве мантии.

— Так! — услыхал он голос библиотекарши прямо над своим ухом. — А это еще, кто здесь? Реддл! Занудный мальчишка! Ты чего тут забыл?!

Том решил, что попался. Наверняка волшебница видела, как он стащил книгу. Сейчас ему влетит по полной. Мало того, что без спроса ошивался в запрещенном месте, так еще оказался пойманным на месте преступления за воровством ценной, а главное запрещенной к выносу литературы. И теперь одним разговором с деканом он точно не отделается….

Мальчик состроил самое невинное лицо, на которое только оказался способным, улыбнулся дурацкой улыбкой и повернулся к мадам Пэйн. Та зло глядела на него, вертя в руках толстую книгу, вероятно по тем самым непростительным заклинаниям. В паре шагов позади нее стоял старшекурсник, судя по нашивке на мантии с Пуфендуя, и озорно смотрел на него, явно в предвкушении того, что произойдет дальше.

— Я никак не мог отыскать один учебник…, — глядя волшебнице прямо в глаза и продолжая по-дурацки улыбаться, произнес Том. — Я искал вас в надежде на вашу помощь.

— Мне казалось, Реддл, что ты уже выучил, где в моей библиотеке лежит буквально каждая книжка…., — хмурясь, ответила мадам Пэйн.

Пуфендуец хихикнул, презрительно глядя на Тома. Он явно посчитал его заучкой.

— Ничего смешного не вижу, — волшебница резко оборвала веселье старшеклассника. — Реддл хотя бы знает, как найти большую часть книг в библиотеке, хотя учится в школе всего неделю. А ты, Нортон, здесь уже шестой год и, наверняка, только недавно узнал, как сюда попасть!

Она неодобрительно покосилась на пуфендуйца. У Тома отлегло от сердца. Волшебница явно не собиралась требовать, чтобы он возвращал книжку обратно на место, значит, не видела, как он ее крал.

Женщина сунула учебник старшекурснику в руки:

— Иди, занимайся! У тебя два часа! Я не собираюсь в воскресный вечер засиживаться здесь допоздна …, — и, обращаясь к Тому, прибавила. — И какую на милость книжку ты не смог отыскать?..

Уже стемнело, когда Том, неимоверно устав за, по сути, выходной день, направился в сторону слизеринской гостиной. Время было уже позднее, поэтому мальчик шел по абсолютно пустому коридору, лишь отблески огней, падавших с развешанных на каменных стенах факелов, попадались ему на пути. Тома всегда удивляло, почему волшебники, несмотря на значительные успехи в изучении колдовских наук, в культурно-бытовом плане живут на уровне развития средневековой Европы. Взять, к примеру, ситуацию с освещением. В Хогвартсе в основном для этих целей использовался огонь: в факелах, каминах, светильниках…. Хотя в том же приюте уже давным-давно пользовались электричеством, провели во все комнаты проводку, вкрутили лампы и, не смущаясь, наслаждались последними благами цивилизации.

Из глубокой задумчивости Тома вывел кот, с громким мяуканьем прыгнувший на него из темной ниши, расположенной в стене в полутора метрах над полом. От неожиданности мальчик шлепнулся на пол, инстинктивно схватив животное рукой. Пытаясь вырваться, тот еще более громко заорал и во все стороны полетели клочья его шерсти. Несколько шерстинок угодили Тому прямо в нос, отчего мальчик начал чихать, испугав кота и заставив того еще сильнее вырываться.

— Снежок! Ну, зачем ты убежал? — из-за угла показалась та самая девочка, первокурсница, зазывавшая мальчика поглядеть на тренировку.

Том, наконец, разжал пальцы, выпуская перепуганное животное, все еще продолжающее без остановки мяукать. Кот словно молния спрыгнул на пол и бросился наутек, однако девочка с удивительной быстротой успела присесть на корточки и схватить того за шкирку.

— Спасибо! Я его ищу уже второй день….

Продолжая чихать, Том поднялся на ноги и отряхнулся.

— Не стоит…, — он посмотрел на затихшее животное, кот был абсолютно черным.

— Почему Снежок? — поинтересовался мальчик и вновь чихнул.

— Том! — первокурсница внимательно посмотрела на него. — У тебя, кажется аллергия на шерсть. У меня есть специальное зелье. Родители на всякий случай приготовили.

— Не говори ерунды! — машинально ответил мальчик, вытер нос краем мантии и застыл пораженный внезапной догадкой. — Рецепт не подскажешь?

— Я могу тебе само зелье дать, — девочка непонимающе захлопала глазами.

— Оно нужно не мне. А двоюродной тете…. У нее страшная аллергия на лохматых собак. Она живет за городом. И у ее соседей их пруд пруди. Вдруг поможет….

— Я могу спросить у родителей, послать им сову…

— Да. А прямо сейчас можешь им написать? — мило улыбаясь, попросил он, вспомнив, что зельеварение уже завтра. — Сова же вернется к утру? А то тетушка, бедняга, мучается….

Он подхватил девочку под руку и, мягко, но настойчиво потащил в гостиную….

Войдя туда, Том обнаружил, что еще никто не спит. Помещение оказалось битком набито студентами, все обсуждали прошедшую тренировку, новых игроков, пришедших на смену выпустившимся из школы, предстоящий через неделю матч с Когтевраном и шансы в нем на победу….

Мальчик собирался тихонько проскользнуть мимо, отыскать бумагу с пером и заставить девочку написать письмо и отправить родителям. Однако не тут-то было…. Тома сразу же заметили и начали зазывать к себе. Несколько первокурсниц и даже парочка второкурсниц прервали разговор и уставились на него, глупо улыбаясь и хихикая. И надо признать ему нравилось такое внимание, даже девчонок.

А началось все, как мальчику казалось, после драки с грифиндорцем на уроке Адама Паркера. До того момента Тома будто не существовало для большинства сокурсников, не говоря уже о более старших студентах. Однако стоило ему залепить тому грифиндорцу в глаз, как все переменилось. И не последнюю роль в повышении его популярности сыграла Поппея. Она буквально соловьем пела, как Том не испугался тугого грифиндорца, не понимающего шуток, вступился за девочку, хотя мог сиднем сидеть, ему ведь опасность то не грозила. Хотя мальчик догадывался, что дело далеко не в красочном рассказе Поппеи и даже не в победе над первокурсником с Грифиндора. На самом деле, как он успел понять, волшебники редко дерутся на обычный людской манер, грубо и кулаками. Они считают такой поединок варварским и недостойным колдуна, предпочитая дуэли на волшебных палочках. От того и победа Тома над грифиндорцем казалась необычной, редкой и от этого еще более запоминающейся.

Так или иначе, но он перестал быть незаметной и никому не нужной личностью, плюс на него начали поглядывать девчонки. Том знал и понимал, что он красивый мальчик: густые черные волосы, аристократическая бледность кожи и гордая осанка делали его весьма привлекательным. В приюте несколько девочек, как он знал, некоторое время тихо вздыхали, глядя ему вслед. Он посчитал их поведение дурацким, сделал им пару гадостей и тем самым прекратил все вздохи. Сейчас ситуация повторялась. Разница состояла лишь в том, что Том не хотел пакостить юным волшебницам. И не потому, что те ему нравились. Боже упаси! Нет. Мальчик понимал, что они не простые сиротки из его приюта, а дочки влиятельных волшебников и, не собираясь с ними сориться, напротив, желал с юными аристократками подружиться.

Том огляделся, обдумывая, как поступить. Если не общаться с сокурсниками, он рискует вновь оказаться никому не нужным и забытым. Мальчик задумался перед выбором. Пойти и перекинуться парой слов с ребятами с курса или все же заняться своим делом.

Внимательно посмотрел в дальний угол, где Абраксас, Орион и третий мальчик, Кевин Сноу, играли в волшебные шахматы. Кевин стал их новой забавой и, как предполагал Том, его заменой. Над Сноу они теперь подшучивали и поучали. Рядом с аристократами расположилась Поппея с какой-то своей очередной подружкой и, перешептываясь с ней, наблюдала за игрой. Она несколько грубовато дернула беднягу Кэвина за рукав мантии, что-то сказав тому, отчего мальчик сильно краснел. Увлеченные поединком, они не видели Тома, к его собственному облегчению. Ведь теперь Поппея и на шаг не отпускала мальчика от себя, повсюду ходя за ним или, наоборот, таская за собой, постоянно повторяя, какой же он замечательный друг, она всегда о таком мечтала.

— Том! — окрикнул его Джим Флэтчер, второкурсник, сидевший в компании девушек первокурсниц. — Иди к нам! Дамы жаждут твоего общества!

Мальчик решился.

— Простите! Дела! — Том состроил извиняющуюся рожицу.

Задуманное казалось ему намного важнее, поэтому он уселся с девочкой и ее котом к ближайшему столу. Проконтролировав процесс написания письма, Том попытался спровадить волшебницу к выходу из гостиной.

— А ты разве со мной не пойдешь к совятне? Уже ведь довольно поздно, — блондинка недовольно надула губы, вертя письмо в руках.

Том не испытывал ни малейшего желания, но понимал, что без него она точно не пойдет. И дабы девочка не успела передумать, время было уже довольно позднее, сладко улыбнувшись, сообщил ей, что и думать не смел отправлять ее одну. И пришлось ему тащиться к Западной башне, а затем и вверх по каменной винтовой лестнице. Шагая по ступенькам, мальчик успокаивал себя предвкушением, что если удастся задуманное, то все его хлопоты окупятся сторицей.….

Вернувшись обратно, он увидел, что большинство учеников отправилось спать. Среди них оказались и Абраксас с Орионом. Ушла к себе в комнату и Поппея с подружкой. Отделавшись от блондинки, пришлось напомнить ей, что кот, скорее всего не ел два дня и, поэтому вероятно долго не протянет, Том отыскал свободное кресло и с блаженством уселся в него, вытянув ноги.

Последние студенты один за другим постепенно направлялись в свои комнаты, и вскоре Том остался в гостиной совсем один. Удостоверившись, что все ушли спать, мальчик, сгорая от любопытства, вытащил из рукава украденную книгу. Раскрыв ее, он бегло прочел название: Гаюс Корнелиус Ливандус. Практический курс легилименции, окклюменции с практическими занятиями по их развитию.

“Хм… Интересно…. Для чего нужна эта легилименция и вдобавок к ней окклюменция?” — с предвкушением новых знаний подумал Том.

Перевернув страницу, он углубился в чтение, и едва закончив первый абзац, понял, что ему сказочно повезло. Охваченный возбуждением Том продолжил изучать книгу и с трудом сумел оторваться от нее лишь несколько часов спустя.

И теперь он знал, почему и как он проникал в головы людям и, почему у него не получилось сегодня….

На следующее утро мальчик проснулся рано, примерно за полчаса до времени подъема. Несмотря на всего несколько часов сна, он чувствовал себя бодрым. Не в силах лежать на кровати и желая продолжить чтение украденной книги, Том встал и вышел из комнаты. Одевшись и умывшись, не забыв прихватить с собой учебник по легилименции, он прошел в гостиную.

Обычно в столь раннее время та пустовала, студенты в своем большинстве любят поспать. Однако на сей раз мальчику не повезло. Выходя в гостиную, Том увидел рядом с дверью, ведущей на половину девочек, фигуру, закутанную в длинный темный плащ с капюшоном на голове. Судя по ее внешнему виду и росту, то явно был не студент.

“Хоть бы это оказался учитель….”, — в страхе подумал мальчик, вспоминая про существование Амадеуса, и начиная пятиться обратно. — “Хотя не думаю…. Зачем кому-нибудь из них приходить в гостиную факультета ни свет, ни заря, прячась в дорожный плащ….. Небось, по мою душу…”

— Том! — фигура обернулась и удивленно проговорила голосом отца Поппеи. — Ты рано встаешь? И чего не спится?

— Кто рано встает, тому Бог подает! — облегченно выпалил он.

— Однако…, — волшебник шагнул по направлению к мальчику, стягивая с головы капюшон.

Дверь, ведущая в спальни девочек, бесшумно открылась и из дверного проема показалась голова Поппеи.

— Том! — изумленно пробормотала девочка, закрыв дверь, она направилась к ним.

Мальчик заметил в ее руках небольшой сверток, тщательно упакованный в бумагу. Поппея протянула его отцу.

— Папочка! Здесь все, что тебе нужно для твоей утренней микстуры.

— Спасибо, дочка! — улыбнулся волшебник и, обращаясь к Тому, добавил. — “Не привык жить один, обычно мне ее каждое утро делала Поппея.”

“Любопытно”, — подумал он. — “И только ради ингредиентов для лекарства Макквин примчался в школу так рано? Что на самом деле дала отцу Поппея? Я, конечно, не любопытный, но меня гложет желание узнать!”

— Отец! — защебетала между тем девочка. — Я тебе рассказывала в письме, как Том заступился за меня на уроке?

— О да! — улыбнулся волшебник. — На целых двух страницах. — Он протянул мальчику руку. — Спасибо, Том. Я тебе обязан.

— Не стоит, — мальчик потупил взор, ему стало немного неловко, он ведь вовсе не хотел защищать Поппею.

— Ладно! — воскликнул Макквин. — Мне пора. Надо открывать магазин. Так что, всем пока!

Он поцеловал дочку в щеку, кивнул Тому и скорым шагом вышел из гостиной.

Едва за ним закрылась дверь, как Поппея увлекла мальчика в сторону дивана:

— Пойдем, посидим, поболтаем! До завтрака еще уйма времени.

Том, поняв, что побыть в одиночестве и почитать ему сегодня утром не удастся, подчинился желанию девочки. Усевшись, он посмотрел на зевнувшую, явно не выспавшуюся, Поппею. Его буквально подмывало спросить и что такое она передала отцу, но мальчик интуитивно чувствовал, что не получит правдивый ответ, поэтому и не стал его задавать.

Между тем один за другим в гостиной появлялись студенты. Том заприметил блондинку, на кота которой он вчера случайно наткнулся в коридоре. К своему стыду мальчик в упор не помнил ее имени. Он указал на девочку Поппее.

— Не подскажешь имя?

Та вскинула вверх свои брови и затем, прищурившись, поинтересовалась:

— Нравится?

— Не говори ерунды! Девчонка?!

— И что тут такого? — удивилась она. — Зачем тогда тебе понадобилось узнавать, как ее зовут? Давай, Том, рассказывай!

— Я ничего не буду тебе говорить, ты всем разболтаешь, — ответил мальчик, не говорить же ей правду.

— Вот тебе новость! — хихикнула Поппея. — Скажу тебе по секрету, что и ты ей нравишься.

Тут к ним подошли Орион с Абраксасом и Блэк поинтересовался:

— Над чем веселимся?

— Да, просто так! — ответила девочка. — Пойдемте лучше завтракать, а то живот начинает сводить, — и, прибавила Тому на ухо, когда мальчишки двинулись к выходу. — Карина О`Брайан….

В Большом зале Тому, несмотря на как всегда обильно уставленный стол, было не до еды. Пока Абраксас с Орионом с удовольствием жевали разнообразную снедь, мальчик поглядывал на Карину, сидевшую в дальнем конце стола на его противоположной стороне. С трудом запихав в себя парочку маленьких сдобных булочек и быстро запив их теплым мятным чаем, он в момент, когда увидел влетающих в помещение птиц, вскочил на ноги.

— Ты куда? — с набитым ртом удивленно поинтересовался Блэк.

Том не испытывал ни малейшего желания объяснять, поэтому просто неопределенно махнул рукой, мол дела. Рядом с Малфоем из-за огромной чашки с капучино хихикнула Поппея, озорно глядя на него. Обойдя стол, мальчик уселся рядом с блондинкой.

— Привет! — он, стараясь скрыть нетерпение, посмотрел на ходившую по столу огромную сову.

Завтракавшая рядом с ней девочка едва не подавилась куском шоколада, только что засунутого в рот, и в изумлении уставилась на него.

— Привет! — наконец ответила блондинка и смешно захлопала ресницами.

Наклонившись к подруге, она тихонько зашептала что-то ей на ухо. Та все еще дожевывая шоколад, засмеялась и покосилась на мальчика.

“Ох, уж эти девчонки!” — взмолился он про себя. — “И почему я должен терпеть подобные причуды!”

— Письмо, — напомнил Том Карине, кивая в сторону ходившей между тарелок с чашками совы. — Пожалуйста, посмотри, нет ли ответа….

Девочка хихикнула, бросила взгляд на подругу и протянула к птице руку. Та, довольная, что, наконец, на нее обратили внимание, запрыгнула на нее, позволив взять привязанный к лапе запечатанный конверт.

— Держи! — Карина протянула его Тому.

— Спасибо! — мальчик сунул письмо в карман. — Идешь на занятия?

Блондинка кивнула, вновь покосившись в сторону подруги.

— Тогда встретимся там! — Том вылез из-за стола и почти бегом покинул Большой зал.

Найдя укромное место, он распечатал конверт и начал читать. Рецепт оказался довольно простым, для его приготовления требовалось немногим более пяти составляющих, к счастью хорошо мальчику известных, и совсем немного времени, порядка пяти, от силы семи минут, в зависимости от температуры подогрева смеси и интенсивности помешивания. Том имел очень небольшой опыт в приготовлении зелий, он ограничивался всего несколькими уроками, но был уверен, что, если вдруг понадобится, способен сварить его по этому рецепту.

“То, что надо”, — удовлетворенно подумал мальчик, пряча письмо с конвертом в карман. — “Осталось создать благоприятную ситуацию, воспользоваться ею и суметь пожать ее плоды.”

Зельеварение сегодня числилось вторым по счету уроком. Поэтому, когда студенты спустились в подземелье, солнце поднялось уже довольно высоко. Погода все последние дни стояла великолепная и, несмотря на вторую неделю сентября, на улице было весьма тепло, почти жарко. Жарко оказалось и в самом классе, а горевший в камине огонь лишь повышал в нем температуру.

— Ну, и духота, — проворчала Поппея, заходя на урок.

Ее поддержало большинство студентов.

— Рассаживаемся по местам! — громко произнес Слизнорт, подгоняя нехотя двигавшихся учеников.

— Здесь же нельзя заниматься! — ответил ему Орион. — Дышать нечем.

— Не волнуйся, мой мальчик! — несколько через силу улыбнулся волшебник, вытирая лоб платком. — Когда придет зима, ты будешь с сожалением вспоминать сегодняшнюю погоду.

— Профессор! — Том, усевшись за парту и разложив вещи, обратился к волшебнику.

Тот внимательно посмотрел на него, кладя платок на стол:

— Да, Том.

— Мне, кажется, что нам сегодня легче будет заниматься, если в классе будет вода и желающие смогут ее пить.

Поппея, как всегда сидевшая с ним рядом, покосилась на мальчика:

— Какая вода! Попроси лучше, чтобы отменили урок или перенесли куда-нибудь в более прохладное место.

Волшебник задумчиво посмотрел на него:

— Хорошая идея! Мне нравится. Таким образом, нам хотя бы не грозит обезвоживание.

Слизнорт взмахнул волшебной палочкой, и на соседнем к нему пустом столе появилось несколько десятков небольших деревянных стаканчиков и большая хрустальная емкость, наполненная водой.

— Итак! — удовлетворенно глядя на проделанное, произнес волшебник. — Теперь приступим к уроку.

— А пить, когда будем? — поинтересовался Абраксас. — В конце занятия? Я уже хочу.

Слизнорт недовольно обернулся к нему, вздохнул и ответил:

— Кто сильно хочет, может прямо сейчас, — и, взглянув на начинавших вскакивать со своих мест студентов, добавил. — Только не все сразу, по одному….

Однако не все дети восприняли приказ декана буквально, решил не подчиняться ему и Том. Оказавшись у стола с водой, он сделал вид, что неловко оступился и, потеряв равновесие, врезался в ту самую девочку, встреченную им в поезде, которая страдала аллергией на кошек. От неожиданности налетевшего на нее Тома, та выронила стакан на пол, расплескав себе на мантию всю воду.

— Осторожней надо быть! Куда так несешься?! — недовольным тоном попрекнула она мальчика.

— Извини, — потупив взор, ответил он, незаметно засовывая себе в рукав белый пузырек с ее пилюлями, только что вытащенный у нее из нагрудного кармана.

Тому проворачивать такой фокус было не в первой. Живя в приюте, мальчик пару раз крал в лондонской толпе у зазевавшихся прохожих их кошельки.

— Давай я налью тебе воды в другой стакан, — предложил он ей.

— Хорошо, — ответила девочка, стряхивая с себя капли воды. — Только не вылей и его на меня.

Дальше все оказалось еще проще. Пока волшебница приводила свою одежду в порядок, Том достал из кармана волос, оставшийся от Снежка и бережно хранимый там, бросил на деревянное дно и сверху залил водой.

— Держи! — обернувшись, он протянул девочке стакан.

Не спеша вернувшись обратно, он принялся ждать. Первокурсница стала пить не сразу, а тоже села за свой стол.

— А где твой стакан? — поинтересовалась Поппея, попивая из своего.

— Перехотел…

— Сегодня мы изучим с вами весьма интересное зелье…, — начал было между тем говорить Слизнорт, как оказался прерванный криком.

— Она задыхается! Что с ней?!

Том стремительно обернулся. Голосила, буквально надрываясь, соседка той девочки в стакан, которой он кинул кошачий волос. Та действительно сильно покраснела и, раскрыв рот, словно рыба, пыталась заглотнуть, как можно больше воздуха.

— Кот…., — прохрипела она, судорожно роясь в своих карманах.

— Нет здесь никакого кота, — пробормотал, казалось насмерть перепуганный, Слизнорт.

— Мои таблетки…. Я забыла их….

Весь класс мигом вскочил на ноги и сгрудился неподалеку от нее, с интересом ожидая, что будет дальше, но ничего не предпринимая. Все поглядывали в сторону преподавателя, но Слизнорт буквально впал в ступор и лишь стоял около своего стола, тупо взирая на происходящее.

— Что с ней? — Поппея толкнула Тома в бок. — Я никогда ее такой не видела. Неужели она настолько плохо переносит жару?

— Вряд ли, — ответил он ей и, глядя на волшебника, крикнул. — Профессор! Надо обязательно чем-то ей помочь! Кажется, ей с каждой минутой становиться все хуже и хуже!

И действительно, лицо у бедняги покрылось крупными красными пятнами, на лбу выступили капли пота, а дыхание сделалось судорожным и прерывистым. Том подскочил к Слизнорту:

— Сэр! Я, думаю, у нее аллергический шок!

Волшебник взглянул на него стеклянным, отрешенным взглядом:

— Да, ты прав, мой мальчик! Очень похоже на аллергию! — наконец, встав со своего места, он подошел к девочке и начал пристально на нее глядеть, переминаясь с ноги на ногу.

К ним подбежала Карина.

— Ты сказал аллергия? У меня ведь есть зелье! Только оно в комнате! Постой….

Том понял, что она хочет дальше сказать. Нет, нельзя дать ей разрушить весь план. Резко ее перебив, он властно скомандовал:

— Так неси же его быстрей сюда! Нельзя медлить ни минуты!

Волшебница неуверенно посмотрела на Слизнорта. Тот в ответ кивнул, и та быстро выскочила из класса.

— Сэр! — мальчик вновь обратился к волшебнику. — Ее комната далеко, она может и не успеть….

Слизнорт побледнел и медленно навалился на ближайший стол.

— Позвольте мне приготовить зелье. Я знаю один рецепт, недавно вычитал в книжке, он должен помочь, — добавил Том, видя сомнения волшебника. — Хуже то уже точно не будет.

Заполучив молчаливое согласие, он бросился к шкафу с ингредиентами для зелий. Быстро найдя и отобрав нужные, Том еще на предыдущем уроке хорошо изучил какое, где лежит, он схватил котел, поставил его на огонь и принялся за готовку.

— Ты даже в такие минуты не упускаешь возможности сделать уроки, — рядом с ним присел Орион. — Рвешься в прославленные зельевары?

— Нет, хочу помочь больной…

— Лауре? — Блэк с сомнением покачал головой. — Ей уже кажется ничем не помочь….

Том бросил взгляд в ее сторону. И правда, девочка почти не дышала. Несколько студенток, не выдержав вида приближающейся смерти, выбежали из класса. Остальные пытались привести ее в чувство, обливая водой и хлеща ладонями по щекам. Двое грифиндорцев, видимо считая себя медиками, пытались сотворить никак не получающееся у них заклинание.

Мальчик перетрусил, причем ему стало настолько страшно, что он оказался почти на грани паники. Все пошло совсем не так, как Том первоначально задумывал, как строил и видел в своих радужных мечтах. В них он никого не убивал, напротив показывал себя ловким, быстрым, умелым и способным сохранять хладнокровие в экстремальной ситуации. С молодой волшебницей не должно было случиться ничего хуже высыпавших на лице красных пятен, да соплей из носа, сопровождавшихся диким свербением. Сейчас же мальчик оказался не просто на грани провала, а на волосок от хоть и не преднамеренного, но убийства. С трудом стряхнув охватившее его на миг оцепенение, Том решил не мучиться сомнением и самокопанием, по крайней мере, не сейчас, не время, да и сможет ли сомнение спасти девочку….

— Дай, помогу, — к ним подошла Поппея и начала помешивать зелье с помощью волшебной палочки и, глядя на вопросительный взгляд Тома, добавила. — Так быстрее…

Вскоре, судя по изменившемуся цвету и запаху, зелье было готово. Мальчик быстро перелил его в деревянный стакан и подбежал к Лауре. Та выглядела сильно бледной и лишь красные пятна четко выделялись на фоне мертвенной белизны. Стоявшие рядом студенты с ужасом глядели на нее. Двое грифиндорцев устало опустили палочки, видимо заклинание или не получилось, или не помогло. В классе повисла зловещая тишина.

Раскрыв рот, он влил приготовленное зелье ей в рот. Судорожно глотнув, девочка проглотила его. Том влил ей в рот еще одну порцию, она проглотила и ее. Несколько секунд мальчик напряженно наблюдал.

“Поможет? Не поможет? Должно помочь…. Надеюсь, я успел во время…”

Спустя минуту у Лауры вновь проявились признаки дыхания, красные пятна на лице стали меньше и не такие яркие. У мальчика отлегло от сердца.

— Мы теперь можем называть тебя доктор Реддл?! — слегка насмешливый голос Абраксаса разорвал тишину.

Послышались радостные крики, несколько человек похлопали Тома по плечу. Расталкивая студентов, к Лауре подскочил пришедший в себя Слизнорт. Оглядев девочку, он удовлетворенно охнул.

— Прямо отлегло от сердца, — волшебник благодарно пожал Тому руку.

В этот момент в класс влетела запыхавшаяся Карина, на ходу открывая небольшой глиняный бутылек.

— Опоздала? — она едва не выплеснула на Лауру его содержимое.

— Да, — Поппея ехидно улыбнулась. — Том ее чем-то напоил, и ей стало лучше.

— Посторонитесь, где больная! — в класс вошла школьная медсестра мадам Бланш.

Студенты нехотя пропустили ее.

— Пойдемте! — Орион сделал вид, что направляется к выходу, он взглядом зазывал остальных студентов идти за ним из класса, видимо надеясь под шумок завершить урок раньше времени. — Самое интересное закончилось. И, вообще, хорошо, что только одним пострадавшим обошлось. А ведь в такой жаре не только Лауре могло стать плохо.

Том вернулся на свое место и сел за стол. Машинально собирая свои вещи, он глядел, как Лауру кладут на волшебные, самодвигающиеся, носилки и уносят в больничное крыло. Как вслед за ней класс потихоньку покидают студенты, все еще бледный Слизнорт объявил, что они потеряли очень много времени и поэтому, сегодня урока не будет. Едва слыша удаляющиеся голоса, идущих по подземелью молодых волшебников, мальчик устало дышал, нервно барабаня костяшками пальцев по деревянной поверхности стола. Он радовался, что сумел спасти Лауру и теперь обессиленный и полностью вымотанный просто не имел сил идти следом за ушедшими однокурсниками на следующий урок.

Слизнорт поставил рядом стул и с глубоким вздохом опустился на него.

— Мой мальчик! Ты буквально поразил меня сегодня!

— Сэр! — мальчик внимательно посмотрел на декана, не понимая, о чем тот пытается сказать.

— Том! — Слизнорт с трудом улыбнулся. — Ты проявил себя молодцом…. Спас мне мою репутацию….

— Спасибо, профессор, — Том несколько секунд в задумчивости оглядывал свои руки и тут вдруг вспомнил, он ведь под влиянием произошедшего совсем забыл о том, ради чего все затеял и почти без интереса поинтересовался. — Но мне любопытно, оправдал ли я ваши ожидания?

— Ты о чем? — удивился волшебник.

— Вы ведь предложили при нашем последнем разговоре поразить вас…. И, скажите, я оправдал ваши ожидания? — повторил Том.

Слизнорт непонимающе уставился на него, хлопая глазами, и вдруг, смеясь, хлопнул рукой по столу.

— Вот ты о чем! Все о моем клубе…. Поразил ли…. Знаешь, честно не знаю…

Том зло посмотрел на волшебника, неужели такие старания пошли прахом, но тот, не глядя на него, продолжал.

— Я вкладывал в это понятие немного другое…. Но то, как ты, мой мальчик, повел себя сегодня…. Не растерялся в такой сложной ситуации…. Плюс ты просто оказался невероятно доставучим!

Он резко встал и подвинул стул к стене. Том опешил. Он не знал, что и подумать. Может волшебник спятил после всего случившегося?

— Пойдем, мой мальчик, — Слизнорт направился к двери. — У тебя скоро следующий урок. Не хорошо опаздывать. К тому же я твой декан и мне по должности нельзя смотреть, как ты прогуливаешь.

Том медленно поплелся за ним. Следующим занятием были полеты на метлах, он сильно их не любил, отчего его настроение еще больше ухудшилось.

Наверх шли молча. Мальчик думал о своем, костеря, как только хватало фантазии толстенького волшебника. Тот видимо тоже углубился в собственные думы. И лишь в момент, как их пути должны были разойтись, Слизнорт вдруг произнес:

— Забыл тебе сказать, собрание клуба послезавтра. В шесть. В моем кабинете.

Тому показалось вначале, что он ослышался. Придя в себя после секундного замешательства, он не смог сдержать радостной улыбки.

— Спасибо, профессор! — чувствуя бурлящее внутри счастье, мальчик поспешил на следующий урок.

Том прибывал в ярости и разочаровании. Буквально каждая клеточка его тела сотрясалась от злости и тесно сплетенной с ней обиды. Пиная ногами все плохо лежащее на пути, мальчик, совершенно не соображая, что творит, шел в сторону Запретного леса. Он и думать забыл обо всех запретах по поводу посещения студентами без сопровождения преподавателей этого места. Сейчас ему было все равно. Единственное, что мальчик хотел — побыть в одиночестве, как можно дальше от шумной школы и попробовать осознать то, что он узнал и по возможности попытаться принять.

Солнце скрылось за высокими крышами замка, оставив вместо себя бледно-желтые осенние лучи, падающие ему на спину. Том прошел мимо убогой на вид хижины лесника, худого старого и вечно небритого Джона Брауна. Старикан вероятно уже давно дрых и поэтому у мальчика не было повода волноваться, что тот остановит его и отведет к директору. Том и не беспокоился. Он даже не взглянул в сторону невысокого строения.

— Мой отец обычный человек! — простонал он. — Магл!

Мальчик сквозь зубы выдавил из себя последнее слово. Вышел на опушку леса и в нерешительности остановился. Звук собственного голоса отрезвил его и отчасти привел в чувство. С удивлением оглядевшись, Том взглянул на выстроившиеся перед ним деревья. Посмотрел вокруг и, увидев, возвышающийся вдалеке Хогвартс, наконец, сообразил, где находится. Медленно приходя в себя и пытаясь понять, как он здесь оказался, мальчик машинально сорвал, росшую рядом, феолетово-черную ягоду ежевики и засунул себе в рот. Он совсем не помнил, как проделал путь от кабинета Адама Паркера до опушки Запретного леса. И не мудрено. То, что сообщил мальчику волшебник, потрясло Тома до глубины души, заставив на время потерять контроль над собой….

— Заходите! — крикнул заместитель директора в ответ на стук в дверь.

Том толкнул ее от себя и прошел в кабинет. С тревогой и нетерпением глядя на сидевшего за столом волшебника, он дрогнувшим голосом поинтересовался:

— Сэр, вы смогли узнать?

— Да, Том…. И ты оказался прав…, — Адам положил на чистый листок бумаги белое перо, тут же оставившее на нем чернильную каплю, и откинулся в кресле.

— Вы уверены? Сэр! Это очень важно для меня! — сдерживая начинавшие внезапно выступать слезы, мальчик плюхнулся в стоявший напротив стола стул.

— Ошибки быть не может. Я нашел твоего отца, и он чистокровный магл. В настоящее время проживает в Литтл-Хэнглтон, местечке примерно в сотни миль от Лондона. У него небольшое поместье…. Ты хочешь его поведать? Я могу взять у директора разрешение….

По лицу Тома пробежала гримаса боли. Мальчик боролся с собой, со своими чувствами, пребывая одновременно в смятении и полной определенности.

— Нет, профессор, спасибо…, — он старался говорить спокойно, хотя в душе весь кипел от обиды и разочарования. — Я не хочу…. Он мне не отец…. Он бросил меня ребенком в приюте, а мать там же умирать…. Он никогда, насколько я знаю, не интересовался моей судьбой…..

Мальчик осекся, осознав, что говорит вслух. Том не собирался раскрывать волшебнику душу и плакаться в жилетку, хотя сейчас, именно сейчас, ему очень этого хотелось.

— Ты точно уверен? — поинтересовался Адам, почти ласково глядя на него.

— Да…., — мальчик уже собрался встать и выйти в коридор, он испытывал сильную потребность побыть в одиночестве, но был остановлен очередной фразой заместителя директора.

— Есть еще кое-что….

— Говорите, сэр…, — он вновь посмотрел на Паркера, ожидая, когда тот продолжит.

— Хоть ты и отказываешься верить, но твоя мать волшебница….

— Нет, не может быть! — Том с трудом подавил дикий крик, начавший уже рваться наружу, впившись пальцами, буквально до боли, в деревянную поверхность стула.

Он никогда не считал свою маму волшебницей. Отца да, а мать никогда. Мальчик пересмотрел множество книг в школьной библиотеке, ища в них малейшее упоминание фамилии “Реддл”, как доказательство, что папа колдун, но ничего не нашел. Ему пришлось смириться, что отец — магл. Том отказывался в такое верить и поэтому пошел к Адаму Паркеру, кроме волшебника больше он ни к кому не мог пойти со своей проблемой. Все ему рассказал о результатах своих поисков и подозрений насчет происхождения отца и тот пообещал разузнать со своей стороны. Колдун уже и раньше, летом, когда Том еще жил в приюте, предпринимал попытки отыскать информацию о родителях мальчика, поэтому и согласился сейчас их продолжить.

— Ты сказал мне, что твое второе имя “Марволо”, в честь деда. Благодаря ему я смог разузнать о происхождении твоей мамы. И могу с уверенностью заявить, что она волшебница.

— Не верю! — упрямо заявил мальчик. — Почему она в таком случае умерла? Волшебник бы обязательно выжил!

— Не стоит делать из нас сверхсуществ, — улыбнулся Адам. — Маги в такой же степени, как и маглы подвержены различным заболеваниям. Мы тоже смертны. Хоть и живем намного дольше, чем обычные люди.

— Лучше бы я появился у родителей маглов! — с горечью воскликнул Том. — Я читал, что такое случается!

— Бывает и такое! — усмехнулся волшебник. — Однако не в твоем случае. Прости, Том, что так вышло…. Точно не хочешь съездить к отцу?

Мальчик отрицательно мотнул головой и, продолжая кипеть от злости, боли и разочарования, вышел в коридор. В душе окончательно угасали последние искорки надежды, что он сын волшебника и, что в один прекрасный момент мальчик сможет его отыскать. Том мечтал и верил в папу-колдуна, а узнав правду, отказывался ее признать. Покинув кабинет Паркера, мальчик, наконец, позволил себе больше не сдерживаться, и вырвавшиеся на свободу эмоции полностью лишили Тома контроля над разумом….

Солнце окончательно спряталось за самой высокой из крыш школы, прихватив с собой и последние лучи. Начинало темнеть. Мальчик продолжал топтаться рядом с лесной опушкой. Идти обратно в замок не хотелось, он бы не смог сейчас ни с кем разговаривать, общаться или просто находиться в оживленной и шумно веселящейся компании. Продолжая прокручивать в голове слова Паркера, Том заглянул сквозь деревья в глубину леса. Неожиданно ему показалось, что вдалеке мелькнуло нечто белое с яркими серебряными отблесками, хорошо различимыми в начинавшем собираться там сумраке.

“Что это такое может быть?” — с любопытством подумал он, стараясь отвлечься от своих тяжелых дум.

Желая рассмотреть увиденное получше, Том осторожно двинулся, обходя толстенные стволы, в ту сторону. Стараясь ступать, как можно тише, он начал пробираться через росшие повсюду заросли колючего кустарника, постепенно углубляясь в чащу леса. Нечто белое продолжало мелькать впереди и, несмотря на полумрак, царивший среди густо росших деревьев, мальчик отчетливо видел свою цель.

“Интересно и, что такое может скрываться впереди? Неизвестное мне существо? Волшебное животное, неведомое мне, но знакомое большинству магов? Дух умершего? Приведение, покинувшее школу?” — размышлял мальчик, подходя все ближе и ближе.

Том, преследуя неизвестное, сумел отчасти выкинуть из головы тяжелые мысли про своего отца, живущего под Лондоном и про мать колдунью, родившую его в приюте и оставившую там жить.

Осторожно отодвинув невероятно гибкие, однако чрезвычайно непослушные ветки, он, наконец, сумел разглядеть то, что его так заинтересовало. Грациозно наклонив вниз голову и не торопясь пощипывая траву, на небольшой поляне стоял белый как молоко конь. Он слегка повернул свою голову в сторону и Том увидел длинный рог, росший из нее.

“Единорог!” — с благоговением догадался Том, он старался не дышать, боясь вспугнуть еще мгновение назад сказочное, а теперь превратившееся в обычное, существо. — “Они и в правду существуют! Теперь я точно не смогу больше ни чему удивляться.”

Волшебное животное тем временем, не замечая мальчика, продолжало насыщаться сочной травой, отбрасывая вокруг себя мягкий серебряный ореол, освещавший поляну.

-Глупый мальчишшшка! И что пялится? Единорога что ли ни разу не видел? — услышал он вдруг рядом со своим ухом.

Резко обернувшись, Том увидел прямо напротив своей головы длинную и толстую змею, свисавшую с росшей наверху дерева ветки. Она, слегка раскачиваясь, смотрела на мальчика и, тот был готов поклясться, что в ее глазах сквозит усмешка. Он инстинктивно потянулся за волшебной палочкой, спрятанной в складках мантии, но не для сотворения заклинания, Том еще не знал ни одного такого, которое бы уберегло его от змей. Нет, он просто хотел хоть чем-нибудь ударить ее по голове, совершенно забыв в тот момент, как месяц назад приказывал Нагайне пугать детей.

Услышав, как мальчик копошится, единорог мгновенно навострил уши и в следующую секунду, резко сорвавшись с места, исчез, скрывшись за деревьями. Том с сожалением проводил его взглядом.

— А все из-за тебя! — с горечью обратился он к змее, вытаскивая палочку.

— Змееуст! Ты был прав!

Мягко ступая копытами по сухим листьям к Тому из-за деревьев вышли трое полулошадей, полулюдей.

“Кентавры?!” — изумился мальчик, одновременно в страхе завертев головой по сторонам, видя, что они поглядывают на него хмуро и явно неодобрительно. — “Почему им не нравится, что я понимаю змей?”

Те быстро окружили его.

— Так это всего лишь змееустенышь…., — разочарованно проговорил один из них. Змея, услыхав их приближение, довольно резво для безногого существа уползла наверх дерева, оставив Тома наедине с ними.

— Не знаю, не знаю…., — ответил ему другой. — Предсказания читались весьма явственно. Мы не могли ошибиться!

Первый оглянулся, озираясь, и нервно ударил копытом о землю.

— Неужели мы пришли сюда зря? Звезды указывали именно это место. Он должен сюда прийти. Детеныш! — он обратился к Тому. — Ты никого поблизости здесь не видел?

Мальчик отрицательно помотал головой, пытаясь сообразить, о чем те говорят.

— Разве, что Единорога…, — едва слышно ответил Том.

Кентавр, продолжая всматриваться в темноту между деревьев, задумчиво проговорил:

— Сдается мне, что он все-таки перед нами…. Предсказания были очень четкими. Мы должны были обнаружить его здесь. Видимо он и есть то, что мы ищем — само зло!

Он встал на дыбы и ткнул копытом в сторону Тома, едва не угодив ему в грудь.

— Так он еще только ребенок! Детеныш, наверняка, и колдовать толком не умеет! — воскликнул третий.

— Я само зло?! — удивленно проговорил Том, он до ужаса перепугался, но старался не показывать своего страха. — Вы определенно меня с кем-то перепутали.

Первый кентавр внимательно оглядел мальчика с ног до головы.

— Грядет зло, надвигается великая тьма …. Вскоре должен явиться в наш мир тот, кто принесет нам великую боль, страдания, смерть и большие потрясения! Предсказания никогда не ошибаются….

— Так вы, наверное, Гриндевальда имеете в виду! Он ведь и есть зло. Не зря Дамблдор собирается с ним сразиться, — бодро заявил Том, с трудом удерживая свой голос от предательской дрожи.

— Нет! Я полностью уверен в предсказании, а значит, этот мальчишка и есть тот, кто в будущем нам всем навредит! — упорно гнул свое первый кентавр и, оторвав передние ноги от земли, он занес их над мальчиком.

Тот в ужасе отшатнулся.

“Что за ерунда! О чем говорят эти получеловеки? Какое я само зло? Что за чушь они несут!”

— Прежде, чем пойти на убийство ребенка, надо быть полностью уверенным, — возразил третий кентавр. — Он ведь все-таки еще очень юн.

— Он всего лишь человеческий детеныш, — фыркнув, угрюмо возразил первый. — Таких еще тысячи по земле ходит. И самое главное! Вы ведь сами слышали! Он разговаривал на змеином языке. Ни это ли доказательство моей правоты?

— Не каждый змееуст становится темным колдуном, — напомнил ему второй.

— Достаточно и одного! Вам напомнить?! Салазар Слизерин! Разве мало зла он принес нашему народу?

Кентавр мрачно посмотрел на Тома, от чего у мальчика затряслись поджилки.

— Позвольте мне убить тьму в самом зародыше! — кентавр вновь встал на дыбы, целясь копытом Тому прямо в голову.

Тот в шоке от происходящего в страхе закрыл лицо руками, приготовившись умереть. Шанса на спасение он никакого не видел, а молить о пощаде мальчик считал ниже своего достоинства. К тому же, судя по всему, ослепленные яростью, кентавры были настроены весьма серьезно.

— Стой! — вдруг тихо произнес второй. — Кажется, я чую оборотня. И что он забыл в нашем лесу?

Первый, как увидел Том сквозь пальцы, опустился обратно на четыре ноги и внимательно посмотрел туда, куда ему указал второй.

— Действительно…. Еще одно зло…. Может, мы должны встретить не человека?

— Хей! — гаркнул он громко и бросился в сторону оборотня.

— Стереги змееуста! — коротко бросил второй и кинулся следом за ним.

Оборотень, услыхав их крики, моментально исчез в лесной темноте. Кентавры, набирая скорость, последовали за ним. Том, видя перед собой теперь только одного противника, и к тому же явно не собирающегося пока его убивать, облегченно опустил руки и прислонился к дереву, продолжая держать волшебную палочку в правой руке.

— Ты, чего? — кентавр кивнул на нее. — Лучше убери…. Нервирует….

— Ладно, — мальчик с напускным безразличием сделал вид, что засовывает палочку запазуху, а сам, вспомнив, каким образом Поппея спровоцировала его драку с грифиндорцем, неожиданно выбросил ее вперед, надеясь, что у него получится. — Перрикуллум!

Кентавру в глаза ударил сноп искр. Застигнутый врасплох, он едва не упал, очумело завертев головой в разные стороны. Не собираясь ждать, пока полуконь придет в себя, Том побежал. Не разбирая дороги, буквально, куда глаза глядят, через кусты, маленькие деревья, мелкие канавки и глубокие овраги, лишь бы подальше от кентавра. Некоторое время ему казалось, что преследователь отстал, и он сможет от него уйти, однако вскоре услышал чуть приглушенный топот копыт и понял, что видимо так просто ему из сегодняшней переделки не выбраться.

Нарастающий и уже явственно различимый топот дал ему понять, что тот его нагоняет. И не мудрено, на четырех то ногах. К тому же, преследователь мальчика намного лучше ориентировался в лесу. А до опушки было еще далеко….

“Не успею!” — тяжело дыша, подумал Том. — “И больше никаких заклинаний в моем арсенале нет.”

Кентавр быстро настиг его и попытался сбить с ног. Мальчик удачно увернулся и спрятался за толстым деревом. Тяжело дыша, он рукой вытер мокрый лоб, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.

— Теперь я уверен, что это ты! — прохрипел получеловек, останавливаясь рядом с деревом и зловеще посматривая на Тома.

— Я кто? — поинтересовался тот, выглядывая из-за ствола.

— Тот, кто принесет в наш мир зло…. Беды… Страдания….. Несчастья….. И смерть….

— Мне кажется, что ты все-таки говоришь о Гриндевальде, — ответил мальчик, немного отодвигаясь в сторону и едва не споткнувшись о корягу.

— Нет, я все увидел в твоих глазах, — возразил кентавр.

— Неужели…, — мальчик не верил в возможность спастись, поэтому успокоился и перестал бояться.

— Звезды не лгут, змееуст. Не могут врать и твои глаза. В них трудно утаить правду.

— И что же сейчас говорят звезды? Я, действительно, должен умереть?

Кентавр взглянул наверх, где среди вершин деревьев холодной синевой сияли звезды. Воспользовавшись моментом, Том незаметно наклонился и подобрал корягу.

— Я и без них знаю, что делать, — хмуро ответил он мальчику, опуская обратно взгляд.

И в ту же секунду Том, подпрыгнув, что есть силы треснул того по голове корягой. От удара деревяшка сломалась пополам, оставив мальчика беззащитным. Тот в ужасе посмотрел на кентавра, прочитав в отражении его глаз свою смерть. Вспыхнувшая надежда на спасение, вернула и страх смерти. Ему стало страшно умирать так рано, в столь молодом возрасте.

“Неужели я погибну от копыта кентавра?” — промелькнуло у него в голове. — “Даже не человека, а какого-то полуконя! Глупо! Обидно! И чрезвычайно нелепо! Я ведь мог не пойти сегодня в лес. И тогда не нарвался бы на него!”

Однако тот не сделал ни малейшего движения в сторону мальчика. Постояв несколько секунд, слегка покачиваясь, он без чувств повалился на землю.

Том, недолго думая, пустился наутек.

“Надеюсь, полуконь не сразу очнется. Иначе мне далеко не убежать.”

Быстро преодолев оставшееся до опушки леса расстояние, он, едва не упав, проскочил мимо домика лесничего, далее вверх по склону в сторону замка и лишь около двери в школу позволил себе сбавить скорость и оглянуться. Никто его не преследовал. Облегченно выдохнув, Том остановился, привел одежду в порядок и только тогда тихо открыл дверь.

“Ненавижу этих волшебных существ! Ненавижу кентавров! Ненавижу домовых эльфов! И заранее всякую другую нечисть, какая еще существует в мире волшебства! И куда только смотрит здешнее Министерство? Такие опасные и озлобленные существа свободно разгуливают, нападая на ни в чем неповинных людей! Кажется, у них явно не хватает порядка…. И видимо человека, способного его навести. Стань я министром магии, вмиг бы отправил кентавров в резервации, пока те не одумаются, как правильно себя вести и не станут немного более цивилизованными.”

Он быстро шел по пустому, освещенному тусклым светом факелов коридору. Время было позднее, и мальчик опасался нарваться на преподавателя и получить выговор. Хотя после событий в лесу нагоняй от декана или директора не так и сильно его пугал.

“Эти тупоголовые животные приняли меня за порождение тьмы, только из-за того, что увидели какие-то там звезды!” — продолжал размышлять Том. — “Якобы я должен принести в мир зло и погибель. Интересно, о чем они говорили? Они точно меня с кем-то перепутали. И вообще, как можно в таких вопросах доверять звездам? Фактам — да. А небесным блестяшкам…..”

Он окончательно успокоился, дыхание его выровнялось и мальчик постарался оставить лесные волнения в самых отдаленных участках своей головы. Подходя к повороту в коридоре, неподалеку от входа в библиотеку, Том сбавил шаг и, оказавшись рядом с ним, осторожно выглянул.

— Ой!

На него внезапно кто-то налетел. Мальчик в первый момент подумал, что кентавры все-таки, каким-то образом сумев проникнуть в замок, его достали. Затем увидев, что фигура намного ниже и меньше их, склонился к версии о домовике. Сдерживая крик, он прижался к холодной каменной стене, явственно ощущая в груди бешеный стук своего сердца.

— Том! — тихо проговорила Поппея. — Ты зачем так пугаешь? Следил?!

— Вот еще! — мальчик отошел от стены, с облегчением глядя на девочку.

Она с вызовом смотрела на него, буквально сверля своими большими черными глазами. Он немного опустил взгляд и заметил, что из рукава ее мантии выглядывает краешек уголка какой-то книги.

“Поппея ходила в такое позднее время в библиотеку? Да она закрылась уже примерно, как час назад! И мадам Пэйн сразу же выставила бы Макквин оттуда….”

Девочка проследила его взгляд и тотчас же спрятала книгу.

— Давай лучше пойдем в гостиную, — шепотом предложила она. — Пока нас тут не засекли….

— Уже засекли! — с другого конца коридора к ним шел Дамблдор, улыбаясь и строго, но одновременно весело поглядывая на них сквозь стекла очков.

— Влипли, — вновь прошептала Поппея.

— Так! И кто у нас здесь расхаживает по школе в то время, когда все остальные порядочные студенты лежат в постелях или хотя бы готовятся в них лечь? Макквин и Реддл!

— Профессор! — делая виноватое лицо, ответил Том. — Мы, как раз собирались пойти спать.

— Ни в коем случае не подвергаю сомнениям твои слова, Том. Правда, меня несколько смущает тот путь, который вы выбрали. Очень уж он длинный….

— Мы просим прощения. Больше такое не повторится.

Поппея состроила настолько виноватую и раскаивающуюся рожицу, что Том искренне позавидовал ее актерским способностям.

— И вам мисс Макквин я тоже верю, — улыбнулся волшебник. — Однако вы обязаны получить наказание. Я еще не знаю только какое…. И пока я придумываю, прошу в мой кабинет.

Он, взглядом приказав им следовать за собой, развернулся и не спеша пошел по коридору. Поппея с Томом, переглянувшись, поплелись следом за ним.

— Заходите, — Дамблдор открыл дверь своего кабинета и пропустил детей внутрь. — Располагайтесь поудобней и можете начинать рассказывать.

Усевшись на стоявший вдоль стены большой черный диван, они одновременно поинтересовались:

— О чем именно?

— Как о чем? Доложите, каким образом и в столь позднее время вас занесло так далеко от спален…., — он хитро подмигнул. — А ты, Том, заодно попробуй поведать, зачем ты намедни ни свет, ни заря запугивал домовика.

— Что? — мальчик не поверил своим ушам.

Значит, волшебник знает. И не удивительно! Небось, мерзкий карлик первым же делом побежал и обо все доложил взрослым. А он, наивная душа, рассчитывал, что его действия останутся никому неизвестными. Как бы за такое не исключили….

Однако, Макквин удивились еще сильнее Тома:

— Ты запугивал домовика?! Но, зачем?

Мальчик не выдержал и сорвался. Слишком многое он за сегодня перенес, вопрос девочки оказался последней каплей.

— Поппея! Это мое дело! Оно касается только меня!

Взгляд юной волшебницы мгновенно сделался презрительным и жестким. Надув губы, она, усмехнувшись, отвернулась. Дамблдор, сидевший напротив, также сделал серьезное лицо и поинтересовался:

— Том, у тебя все в порядке?

— Разумеется, профессор, — мальчик уже успел сильно пожалеть о только, что произнесенном, ему и так казалось, что последние несколько минут волшебник слишком подозрительно на него поглядывал, а теперь….

— Ты уверен? Если хочешь, можешь мне все рассказать, я тебе обязательно попробую помочь.

“Сумеете наделить моего отца магическими способностями и вдобавок сделать так, чтобы он приезжал ко мне в школу каждый уикенд? На такое даже ты не способен….”

— Мне нечего рассказывать…..

— Домовик…., — напомнил преподаватель.

Поппея посмотрела на мальчика, с интересом ожидая ответа. Дамблдор, все также внимательно глядевший на Тома своим насмешливым взглядом, казалось, не торопился услышать его версию произошедшего.

“Он видит меня насквозь! — внезапно с ужасом подумал он. — Надо обязательно сочинить правдоподобный ответ. И сдался им этот эльф. Он ведь для большинства почти как собака. Влип одним словом…. ”

Мальчик откинулся на спинку дивана, лихорадочно ища наилучший ответ. Лицо его в эти мгновения ничем не выдавало хаотичного метания мыслей, лишь глаза блестели темной синевой, словно небо перед появлением урагана.

— Домовик напугал меня. Очень сильно…. Случайно, конечно, он ведь на самом деле не хотел, но я то не знал…. И поэтому я схватил его за руку, — Том решил говорить правду, по крайней мере, так, как все могло выглядеть со стороны. — Я испугался. Для меня все в новинку. Я подумал, что меня хотят убить.

Поппея в ужасе округлила глаза. Дамблдор нахмурился и немного прищурился. Том же продолжил, слегка окрыленный тем, что профессор его не прерывает.

— За пару недель до моего отъезда в Хогвардс в приюте, где я жил в то время, утром нашли повешенным одного мальчика, Джорджа, моего лучшего друга. Никто так и не выяснил, что случилось. Мне до сих пор страшно. Поэтому я и спросил домовика, может ли он меня убить….

Волшебник молча продолжал глядеть на него, не произнося ни слова, видимо обдумывая только что услышанное. По выражению его лица мальчик никак не мог прочитать верит ли он ему. Нарушила тишину Поппея:

— Бедный Том, — она с сочувствием посмотрела на него.

Тот бросил в ее сторону мимолетный взгляд и был готов поклясться, что заметил в ее глазах озорные, почти дьявольские искорки.

— Понятно, — волшебник встал на ноги и начал прохаживаться по кабинету. — Мне казалось ты, Том, довольно хорошо освоился в волшебном мире. По крайней мере, если судить по отзывам преподавателей. Я понимаю, что тебе еще трудно, не все до конца тебе известно, но….

Поппея так сильно зевнула, что заставила его замолчать. Она потерла глаза кулачками и состроила весьма правдоподобное сонное выражение лица.

— Уже так поздно, а завтра рано вставать….

— В коридоре я не заметил, что вы, мисс Макквин, настолько сильно хотите спать, — улыбнулся преподаватель. — Ладно. Наказание придумаю вам позднее. На свежую голову…. А что до твоего рассказа, Том…. Я хотел бы с тобой еще раз встретиться и поговорить. И о домовике, и о твоем убитом друге. Разумеется уже днем….

Он усмехнулся и жестом разрешил им идти.

— Это правда? — поинтересовалась девочка, когда они оказались в коридоре.

— Что, правда?

— Про повешенного мальчика….

Том кивнул.

— И ты видел, как он висел?

Том удивленно взглянул на Поппею.

— Да.… Лицо синее пресинее…. У меня даже мурашки по спине пробежали. А почему тебя это интересует?

— Ничего! Просто так! — девочка хихикнула и ускорила шаг.

“И все-таки странная она какая-то”, — подумал он. — “Угораздило же меня с ней познакомиться.”

Внезапно она остановилась и с укором добавила:

— Том! Никогда больше так со мной не разговаривай, как в кабинете Дамблдора. Ведь друзья не срывают свою злость друг на дружке. А мне казалось ты мне друг. Или нет?

Поппея пристально посмотрела на мальчика. В ее черных глазах отчетливо отразился огонь факелов, горевших в коридоре.

— Разумеется…., — он улыбнулся краешком губ. — А как же иначе….

Девочка сделала довольное лицо и пошла дальше по коридору. Том показал ей в спину язык и поспешил за ней. Заходя в спальню, он имел неосторожность разбудить уже успевших уснуть юных аристократов.

— Реддл! — пробурчал недовольным голосом Орион. — Слышишь! Давай потише в движениях! И где ты только шатаешься?..

В ответ Том лишь усмехнулся. Теперь после встречи в Запретном лесу с кентаврами ворчание Ориона вызывало у него только улыбку….

На следующий день мальчик с трудом дождался окончания уроков. Наскоро пообедав, он начал выбираться из-за стола с намерением бежать в библиотеку. В его голове полночи и все сегодняшнее утро крутились слова кентавров о змееустах и о том, что Салазар Слизерин умел разговаривать со змеями. Изнывая от любопытства, Том решил как можно больше разузнать о волшебнике и других колдунах, обладающих таким же, как и у него даром. Расспрашивать однокурсников он благоразумно не решался. Еще тогда в приюте он лишь на самое кратчайшее мгновение по вспыхнувшему в удивлении взгляду Дамблдора понял, что больше не следует никому рассказывать об этом. А вчера кентавры дополнительно утвердили его в таком решении. Поэтому Том полагался лишь на книги, благо их в школьной библиотеке хранились тысячи.

— Ты куда? — поинтересовался Орион, с аппетитом уплетая котлету.

— В библиотеку, — мальчик не видел смысла скрывать, куда он идет.

— Том! — Поппея тихонько засмеялась, элегантно держа в руке пирожное с кремом. — Если ты продолжишь заниматься такими темпами, преподаватели не найдут, что спросить тебя на экзаменах!

Мальчишки одновременно прыснули. Отсмеявшись, Абраксас меланхолично добавил:

— Реддл, экзамены же еще совсем не скоро. Принявшись так рано к ним готовиться, ты рискуешь к их началу все забыть.

Дети вновь засмеялись. Даже Малфой казался довольным своей шуткой, и на его лице отразилось легкое чувство веселья. Том пожал плечами. И с видимым безразличием, желая показать, что шутки “друзей” его нисколько не задевают, ответил:

— Спасибо за вашу уверенность, что я на такое способен.

И тут к его удивлению девочка, перестав смеяться, положила недоеденное пирожное на стол и заявила:

— Подожди! Я с тобой!

Том не удержался и решил немного отомстить за вчерашнее:

— Ты же вчера там до ночи сидела?..

Двое мальчишек за столом с интересом взглянули на нее.

— Общаться с Реддлом становится опасно, — сделав серьезное лицо, но смеясь глазами, произнес Орион. — Не ровен час и я узнаю, где в школе находится библиотека.

Поппея укоризненно посмотрела на Тома, однако своего намерения не изменила.

— Ладно, мальчики, — вставая из-за стола, проговорила она, обращаясь к Ориону и Абраксасу. — Мы с Томом покидаем вас. А вы можете продолжать и дальше острить сколько хотите.

Девочка направилась в сторону коридора, взглядом пригласив Тома следовать за ней.

— Зачем ты им рассказал? — поинтересовалась она, как только они покинули Большой зал. — Ведь это наш секрет.

— Секрет? — удивился мальчик.

— Девушка имеет право на свои личные тайны…. Том, разве не понятно?! Вечером…. Одна возвращается в спальню…. Том! Мы же друзья. Не смей больше никому рассказывать.

— Хорошо, — он согласно кивнул, теперь еще больше желая узнать, что же Макквин делала вчера в библиотеке.

— И замечательно…. А теперь выкладывай, что ты ищешь.

Мальчик удивленно взглянул на нее.

— Никогда не поверю, что ты ходишь в библиотеку якобы только заниматься. У тебя все нужные учебники давно куплены и лежат в спальне. Ты в любой момент можешь ими воспользоваться. Значит, ты читаешь что-то вне школьного курса. Я права? — Она внимательно посмотрела на Тома и добавила. — Ты всегда можешь спросить у меня, и я тебе обязательно помогу.

У мальчика и в мыслях не было ей довериться. Лишь желание отвертеться и, любым способом избавившись, пойти в библиотеку одному. Разумеется, Поппея могла многое знать о змееустах и Салазаре Слизерине, но рассказать ей все, значило довериться, выдать все свои тайны. На первый взгляд ничего страшного в этом не было, ведь Макквин всего лишь одиннадцатилетняя девочка, но лишь на первый взгляд. Том смотрел на нее и до конца не мог понять какова она на самом деле и, что у нее на уме. Внешне с ним приветливая, добрая, постоянно твердящая, что они друзья. Однако в редкие мгновения юная колдунья показывала, как мальчику начинало казаться, свою истинную сущность, как, например, вчера.

— Ладно, расскажу, — делая вид, что согласился со всеми доводами Поппеи, медленно произнес мальчик. — Меня на днях Слизнорт пригласил в свой клуб…

— Как тебе удалось?! — вскидывая в удивлении верх брови, изумленно перебила его девочка.

— Ему понравилось, как я повел себя на последнем уроке зельеварения, спасая Лауру….

— Да, ты тогда выручил нашего декана…, — Поппея как-то странно посмотрела на Тома.

— Мне кажется, что я до сих пор плохо знаю волшебный мир и поэтому хожу в библиотеку и читаю газеты, стараясь получить о нем как можно больше информации. Мне не хочется опозориться на собрании, я ведь совсем не знаю, о чем на нем могут говорить.

Девочка засмеялась:

— Тогда идем! Не будем терять времени!

Помещение школьной библиотеки привычно встретило их тишиной и полным отсутствием других студентов, лишь мадам Пэйн прохаживалась между стеллажами с книгами, с помощью волшебной палочки удаляя с них пыль. Видимо она, когда дело касалось книг, не доверяла даже домовикам.

Том взял несколько подшивок “Ежедневного пророка” и сел за дальний от библиотекарши стол, Поппея расположилась рядом. Раскрыв одну из последних газет, он увидел на первой странице фотографию Амадеуса, волшебника, пытавшегося его убить. Тот сидел за рабочим столом, видимо в своем кабинете, причем время от времени немного нагибался вперед, беря в правую руку перо, явно с намерением начать писать, а затем плавно откидывался назад в кресло, лучезарно улыбаясь белоснежными зубами. У мальчика при виде волшебника по спине пробежал панический холодок. С трудом удержавшись, чтобы не закрыть газету, он заставил себя начать читать статью.

“Я ведь для этого сюда и пришел!” — произнес он про себя. — “Хватит бояться франта. Страх все равно не сможет мне ничем помочь.”

Взгляд быстро пробежал по газетным строчкам и упал на еще одну фотографию. В ее центре также красовался Амадеус, а рядом с ним махали руками черноволосая волшебница в элегантной обтягивающей фиолетовой мантии, примерно одного возраста с волшебником и колдун с колдуньей лет двадцати, может двадцати пяти в строгих черных мантиях.

“В кругу семьи?” — предположил Том. — “И с таким гадом еще люди живут! А он с удовольствием позирует, разыгрывая примерного мужа и любящего отца.”

Мальчик с любопытством принялся рассматривать детей Амадеуса. Сын выглядел несколько старше своей сестры, внешне напоминая копию своего отца, только на пару десятков лет моложе. Такой же темноволосый, с длинными слегка вьющимися волосами, гордой осанкой и высокомерным взглядом. Девушка же и одного и другого родителя напоминала только отдалено, хотя Тому казалось, что тут дело может быть и в косметике. Прямые каштановые волосы, кожа бледная, словно неестественная, пухленькие маленькие губы, большие глаза и задумчивый, переходящий в мечтательность взгляд. Судя по скучающему выражению лица ей в отличие от брата, и тем более отца, позировать перед фотокамерой никакого удовольствия не доставляло.

— Опять про выборы! И тебе они тоже интересны? — увидев заголовок Поппея, вздохнув, вплотную подвинулась к мальчику и посмотрела на фотографии.

— Надо же быть в курсе событий….

Девочка зевнула, видимо уже начиная жалеть, что пришла сюда.

“И чего она увязалась за мной?” — усмехнулся мальчик. — “Сидит теперь и мучается. Может ей что-то от меня надо? Но обычно она сразу всегда говорит. Хотя, кто их девчонок знает…”

— Я думаю, он не тот волшебник, способный стать министром, — между тем продолжала говорить молодая ведьма.

— Почему? — Том заинтересованно взглянул на Поппею.

— Он слишком светлый, слишком положительный…, — юная колдунья, отодвинувшись от мальчика, откинулась на стуле и принялась объяснять. — Мне иногда кажется, что его поведение всего лишь образ, придуманный журналистами. Этакий приторно-сладкий…. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Мальчик отрицательно помотал головой.

— Ты хочешь сказать, он на самом деле вовсе не такой?

“Не такой! Не такой! Он очень плохой!” — буквально вопило его сознание. — “И очень жестокий с детьми!”

— Вовсе нет. Он может и на самом деле такой, каким его изображают газеты. Просто я думаю, нельзя быть абсолютно положительным, словно герой из дешевой книжонки. Таких попросту не бывает. Их еще в детстве меняет жизнь, или убивает в молодости. Правда, Том? Стране сейчас позарез нужны герои и им сделали Рубенса Амадеуса. Дамблдор вот всеми силами открещивается от участия в политике, а других столь же сильных магов в Британии нет. Вот и получилось, что самый лучший и самый известный — Амадеус.

— Значит, ему придется сразиться с Гриндевальдом? — обретая неожиданную надежду, поинтересовался Том.

“Проиграть и обязательно умереть!” — добавил мальчик про себя.

— Вполне возможно, — ответила Поппея. — Если не сумеют уговорить Дамблдора, то обратятся к нему. А что он тебя так интересует?

— Он ведь самый популярный колдун в Британии! Поэтому мне и хочется про него как можно больше узнать.

— Тогда давай я тебе помогу, принесу еще газет, найду другие статьи, — видимо девочке стало совсем скучно и она хотела хоть чем-то заняться.

Тому ее инициатива оказалась только в радость, Поппея не только могла помочь ему, найдя информацию про Амадеуса, которую он кстати до сих пор не нашел, но и на время оставить в покое, давая возможность подумать и попытаться раскопать что-нибудь про змееустов и Салазара Слизерина.

Юная волшебница, встав из-за стола, отправилась копаться в огромной бумажной горе, состоящей из старых подшивок “Пророка”, и мальчик, наконец, углубился в чтение статьи.

“Зло в отличие от нас не дремлет!”

С таким незатейливым на первый взгляд лозунгом начал свою предвыборную кампанию Рубенс Амадеус. Однако лишь на первый и весьма поверхностный взгляд.

“Зло в отличие от нас не дремлет!” В этих нескольких словах отражается вся жизненная позиция волшебника, непримиримого борца с темным, запрещенным Министерством колдовством, использовать которое в последнее время начинают все чаще и чаще, абсолютно ничего не боясь.

Коротко и ясно, лаконично и просто, понятно для каждого, даже самого юного колдуна. В этом и есть весь Рубенс Амадеус.

“Я искореню тьму на корню! Дайте мне лишь только время и возможность”, “мои дети достойны жить в лучшем мире, где нет места темному волшебству, запрещенному колдовству и им подобным мерзким обрядам”, не устает повторять более чем серьезно настроенный кандидат в министры.

И, кажется, общественность полностью солидарна с ним, ведь по последним опросам именно Амадеус имеет наилучшие шансы усесться в кресло министра магии.

Что ж, пожелаем ему удачи, разумеется, как и остальным кандидатам. Ждать осталось немного, выборы намечены на последние выходные мая, тогда и увидим, кто возглавит Министерство на следующий срок.

“Мда!....” — Том не знал, что и подумать. — “Если он такой хороший и во всех смыслах положительный, зачем он пытался меня убить? Мне до сих пор непонятно. Весной франт может стать министром и пойти в бой против сил зла…. Неужели для него дети — зло? Может, рассказать о случившемся журналистам? Не поверят. И вообще, о каком зле идет речь? О Гриндевальде? Но он ведь далеко. И им видимо должен заняться Дамблдор. Не понимаю…. А может! Нет, такое просто не возможно! И Амадеус и вчера кентавры лишь взглянув на меня, без лишних слов сразу же пытались убить. Совпадение…. Кентавры оправдывали свое решение звездами….. Волшебник, если не путаю, благом общества. Нет! Точно совпадение. Колдун напал на меня после того, как попытался использовать легилеменцию, а кентавры просто перепутали меня с кем-то, или не то увидели в темном небе. Чего взять с животных!”

Отодвинув газету, он поискал глазами Поппею и не нашел. Видимо та слишком усердно зарылась в залежах старых подшивок, увлеченно ища статьи про Амадеуса. Воспользовавшись тем, что девочка не обращает пока на него внимания, мальчик тихо встал из-за стола и быстренько направился к книжным стеллажам.

“А этот Гриндевальд видимо серьезный маг. Суметь заставить бояться себя целую страну, находясь так далеко от нее. Видимо он весьма могущественный волшебник. Интересно. Надо бы и про него разузнать….”

Просматривая названия выставленных на них томов, он начал искать глазами те, в которых могло быть написано про одного из основателей школы и желательно как можно подробней.

Осторожно двигаясь вдоль высоких полок, Том к своему удивлению наткнулся на “Сверхподробнейшую историю магловского оружия с описанием каждого вида и приложенными иллюстрациями.” Он не мог пройти мимо такой книги. Его всегда интересовало огнестрельное оружие, всякие разные пистолеты, всевозможные ружья, большие и маленькие пушки…. Не раздумывая, мальчик взял ее с полки и засунул в рукав мантии.

“Думаю, кроме меня в этой школе она мало кому интересна. Почитаю и обязательно верну.”

Довольный он двинулся дальше, но тут оказался остановлен тихим вскриком Поппеи, неожиданно вышедшей из-за дальнего конца стола. Увлеченно крутя головой в разные стороны девочка, увидев мальчика, поинтересовалась:

— Том! Ты куда? Я тебя замучилась искать. Я нашла тебе парочку статей. Тебе должно быть интересно.

Состроив благодарное выражение лица, мальчик повернулся к Макквин:

— Спасибо!

Пришлось идти обратно к столу. Знания о змееустах и Салазаре Слизерене по-прежнему оставались для него недоступны. Однако Поппея действительно постаралась на славу. Она отыскала сразу несколько статей, показав завидную сноровку и мастерство в перелопачивании газетного материала, видимо использовала неизвестное ему заклинание. Вновь усевшись, Том раскрыл первую из предложенных девочкой старых газет.

“Незаметный герой современности”

Безопасность. В наше неспокойное время это слово начинает приобретать для нас еще большую актуальность. Ведь нам очень важно спокойно и ничего не опасаясь ходить по улицам, в магазины за покупками, на работу, отпускать детей одних гулять и просто чувствовать свою защищенность двадцать четыре часа в сутки.

Именно безопасностью волшебников и занимается отдел по борьбе с темными искусствами — охраняет нас и наших близких от темных сил и их посягательств на жизнь колдунов в Великобритании. С одним из сотрудников этого отдела, Рубенсом Амадеусом, “Ежедневный пророк” решил сегодня поговорить:

— Расскажите немного о себе.

— В детстве я, как и многие другие мальчишки моего возраста, мечтал участвовать в магических битвах, сражениях, драться на дуэлях, побеждать плохих колдунов и совершать другие не менее интересные героические поступки. С возрастом моя мечта обрела более-менее реальные очертания, и к моменту окончания школы я уже точно знал, чем хочу заняться дальше — работать в Министерстве.

— Так вы и оказались в отделе по борьбе с темным искусством….

— Да. Руководство посчитало, что мои профессиональные качества в полной мере смогут раскрыться именно здесь.

Тому читать дальше становилось все труднее и труднее. Статья оказалась на редкость занудной, а ответы Амадеуса банально стандартными и до смешного правильными.

“Франт точно похож на героя книжки, Поппея верно подметила”

Собравшись с силами, мальчик продолжил вникать в смысл написанного дальше.

— О подвигах вашего отдела ходит множество историй, некоторые из которых без преувеличения уже можно назвать легендами…

— Я так не думаю. Мы просто выполняем свою работу, обязанности, возложенные на нас обществом…

“Загибать, так по полной! “Я просто делаю свою работу”. Каков а? Неужели ему после таких слов верят? Смех, да и только. ”

— Не скажите…. Месяц назад лично вы сумели укротить взбесившегося дракона, напавшего на маленькую деревеньку под Ньюкаслом. А в прошлом году вы выследили и убили Григория Раскольда, по слухам правую руку самого Гриндевальда….

— Повторюсь, я всего лишь выполнял свою работу. Я хочу, чтобы наш мир стал чище, хочу по мере своих сил и возможностей искоренить в нем все темное и запрещенное нашим Министерством. Думаю, на моем месте так поступил бы любой уважающий себя волшебник.

“Стандарт за стандартом. Он видимо считает себя умней всех остальных вместе взятых. А журналист ему под стать. Не удивлюсь, если вопросы были придуманы заранее.”

— Хорошо. Расскажите тогда нашим читателям, им, думаю, будет очень интересно, как вы выслеживаете темных магов. На основании, чего и, каких критериев вы определяете, что магия используемая ими — запрещенная.

— На самом деле методы, используемые нами, являются секретными. И за разглашение их прямая дорога в тюрьму. Скажу только, что Министерство несколько лет назад разработало и создало специальные артефакты, способные улавливать малейшие признаки темной магии и вдобавок показывающие с погрешностью всего в несколько километров, где на территории Британии было совершенно подобное колдовство. Далее уже дело за нами. Собирается группа быстрого реагирования. Она отправляется на место. Темный маг ловится, осуждается и отправляется в Азкабан.

“О самом интересном он решил умолчать. Что-то тут явно не так. Оказывается, у них нет четкого определения темной магии…. Или я что-то не понял? Странно…. Запрещают, значит, что хотят…. Вернее то, что неудобно.”

— На словах все так просто и быстро….

— Поверьте, ничего сложного нет. Многие темные волшебники осознают всю тяжесть совершенного проступка и, видя нас, уже не оказывают никакого сопротивления. Хотя, бывают и более опасные и трудные случаи. С ними уже сложнее.

“Насчет осознания вины ты явно перегибаешь. Я точно ничего осознавать не стану. Что сделано, то сделано. Почему я должен жалеть и каяться. Сделал запрещенное и тебя поймали, отпирайся до последнего, а не сумел, отвечай, но не нюни распускай.”

— Тогда почему, как вы думаете, хоть многие и знают о запрете на темное колдовство, все же пытаются его практиковать?

— Мне кажется, все дело в самой сущности мага. Каждый из нас рождается с определенным набором хороших и плохих качеств. У кого-то больше хорошего, у кого-то — плохого. Некоторые могут пересилить и победить в себе зло, а некоторые, не справляясь с ним, уступают ему.

— Интересная точка зрения….

— С каждым новым случаем проявления темного колдовства я все более и более убеждаюсь в ее правоте.

— Спасибо, что смогли уделить нам время.

— Вам спасибо. Напоследок хочу передать читателям предупреждение. Помните! Зло никогда не отдыхает, в отличие от нас.

“Дочитал! Ура!!! Амадеус точно не простой волшебник и вдобавок считает себя самым умным, в этом его большая ошибка, но связываться с ним точно не стоит, он видимо всеобщий любимец и поэтому ему многое может сойти с рук. Даже убийство ребенка.”

Том взглянул на дату выхода газеты. 18 мая 1926 года. Отодвинув ее от себя, он взял в руки следующую.

— Не надоело? — скучающим тоном поинтересовалась Поппея.

— Нисколько! Амадеус ведь мой кумир, — улыбаясь во все зубы, радостным голосом ответил ей мальчик и продолжил чтение, надеясь, что следующая статья окажется интересней предыдущей..

“Долгожданное назначение”

В министерстве вновь очередные перестановки. На этот раз сменился начальник отдела борьбы с темными искусствами. И, наконец, произошло то, о чем поговаривали последние полгода — вместо ушедшего в отставку по собственному желанию Гаррета Фокса назначен молодой и амбициозный Рубенс Амадеус.

Гаррет Фокс управлял отделом целых пятнадцать лет, и за эти годы под его непосредственным руководством было проведено множество блестящих операций по поимке и обезвреживанию колдунов, использующих запрещенную магию. Однако, в последнее время, толи в силу возраста, толи по другим причинам он утратил былую хватку. Несколько операций оказались полностью проваленными, общественность начала выражать громкое и искреннее недовольство.

Не последнюю роль сыграл и конфликт Фокса с министром магии. По слухам их взгляды на методы борьбы с темным, запрещенным волшебством, сильно расходились. Достаточно сказать, что Фокс подвергал сомнениям саму суть выявления проявлений темной магии.

“Написали бы прямо — подсидел своего начальника.” — подумал Том, на мгновение оторвав взгляд от текста. — “И что в этом такого? Не можешь за себя постоять, не лезь во власть!”

Так или иначе, теперь отдел по борьбе с темными искусствами возглавляет Рубенс Амадеус, лучший сотрудник этого отдела и последние полтора года заместитель Фокса. Амадеус известен своим непримиримым отношением к темной магии и является яростным сторонником курса Министерства по борьбе с запрещенным колдовством, а по слухами и одним из его творцов.

На созванной вчера вечером по случаю своего назначения пресс-конференции он заявил:

— Я не могу бездействовать, спокойно наблюдая, как темная магия вновь подымает голову и все большее число волшебников начинают ее применять. Я боролся и буду продолжать бороться день и ночь со всеми ее проявлениями на территории нашей страны. В последнее время работа отдела начала вызывать справедливые нарекания. В будущем такого больше не повторится. Теперь у меня развязаны руки и в ближайшее время злу будет нанесен ответный удар.

Что ж, надеемся, слова новоиспеченного начальника не разойдутся с делом. Как кажется, ждать нам осталось совсем не долго. Амадеус известен своей гипертрофированной работоспособностью, поэтому его первые шаги на новом месте не заставят себя ждать.

Том закончил читать, но не спешил отодвигать от себя газету или делать еще что-либо могущее дать Поппее основание понять, что он завершил чтение. Ему хотелось немного подумать. Краем глаза взглянув на девочку, он увидел, что она неспешно листает остальные экземпляры “Пророка”, лениво проглядывая фотографии.

“Итак, что я узнал. Дядька явно не наигрался в детстве и торопится наверстать упущенное сейчас. Подсидел начальника, считает себя самым умным, а остальных колдунов ниже себя по уровню развития. В недрах Министерства создали некий артефакт, сообщающий, где любитель темной магии творит запрещенное волшебство, однако, видимо, ни все согласны с такой постановкой работы, видать, что-то с ним не чисто, за что и страдают. В частности прежний начальник Амадеуса. Наверное, и все….. Осталось узнать о книге, с помощью которой он вылечил девочку. Надеюсь, информация о ней поможет мне найти ответы. Только, где ее искать? Думаю в доступной для всех части библиотеки ее нет, не стоит даже тратить время. Значит, остается запрещенная секция…. Но как в нее попасть? Разве, что ночью, когда мадам Библиотекарша спит….”

— Том! — Поппея видимо окончательно изведясь от скуки, толкнула его в бок. — Ты, что! По третьему разу читаешь про своего любимчика?

— Нет, — он закрыл газету и блаженно потянулся, от долгого сидения у него затекли суставы.

— Тогда пойдем! Мне здесь порядком надоело! За часы моего сидения с тобой в библиотеке ты мне теперь должен.

“Должен? Прощаю! Я ведь не просил тебя, Поппея, со мной сидеть и помогать. Явно что-то хочет от меня, но отчего-то пока молчит. Молчит и молчит, мне лучше.”

Планы по поиску книги и информации про Слазара Слизерина и змееустов пришлось оставить на другой раз. Мальчик понял, что молодая колдунья не собирается сегодня от него отставать и нехотя подчинился ее желанию. К тому же, судя по времени на часах мучиться ему оставалось недолго, каких-то полтора часа, а дальше его ждал клуб Слизней. И туда к счастью Поппею в ближайшее время не пригласят.

Девочка сгребла старые газеты со стола и вернула на место, затем схватив Тома за руку, потащила на выход из библиотеки.

— Тебе надо реже сюда ходить, ты становишься скучным! — заявила она, выходя в коридор.

Тут к ним подошел первокурсник с Пуффендуя:

— Ты Том Реддл? — он с надеждой посмотрел на мальчика.

Тот кивнул.

— Уф! — студент облегченно выдохнул. — Целый час тебя ищу. Наверное, полшколы обегал. Держи!

Он протянул свернутый в несколько раз листок бумаги.

— Письмо? — Поппея от любопытства едва не вырвала его из рук мальчика. — Давай, разворачивай! Небось, от девчонки! От твоей любимой Карины.

Послание оказалось от Дамблдора.

Дорогой Том!

У меня выкроилась свободная минутка, поэтому я решил, что возник удобный момент завершить наш с тобой вчерашний разговор. Жду в пять в своем кабинете.

С уважением,

Альбус Дамблдор.

— Не повезло тебе, — с сочувствием вздохнула Поппея.

А Том наоборот был рад. Он неожиданным образом раньше времени избавлялся от назойливой волшебницы. Главное, чтобы Дамблдор в чтении нотаций уложился в час, не хотелось опаздывать на первое заседание Клуба Слизней.

Подойдя к кабинету волшебника, мальчик уже было занес руку, чтобы постучать в дверь, но вдруг передумал и решил еще несколько секунд постоять в одиночестве. Он не знал, о чем собирался говорить с ним Дамблдор, хотя отчасти догадывался. Однако не сам предстоящий разговор заставил его остановиться на пороге кабинета. Тома неожиданно охватило чувство беспокойства и дискомфорта. Он понял, что причиной внезапно возникшего волнения является Дамблдор. Мальчику при общении с ним каждый раз казалось, что волшебник смотрит на него несколько по иному, чем на остальных детей. Будто бы колдун о чем-то догадывается, но не говорит, или еще хуже, что-то знает, но так же молчит, о чем-то связанном с ним, Томом.

Неожиданно раздавшийся из-за двери голос Дамблдора заставил его вздрогнуть:

— Входи, Том! Я тебя уже давно жду!

“Интересно, как он узнал обо мне? Я тоже так хочу.”

Мальчик толкнул дверь и вошел внутрь. Профессор сидел за столом, спиной к входной двери и что-то искал в стоявшем рядом шкафу. Том прошел к дивану и сел ровно посредине, небрежно откинувшись назад. Пылавший в камине огонь донес до него жар пламени, заставив расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке.

— Здравствуйте, сэр, — Тома немного удивило поведение волшебника.

— Да, Том, минутку, — пробормотал колдун.

Внезапно мальчик почувствовал легкое головокружение и одновременное давление внутри головы. Резко выпрямившись, он с удивлением взглянул на Дамблдора, продолжавшего, как ни в чем не бывало рыться в шкафу. Мгновенно сконцентрировавшись, Том заблокировал доступ к своему разуму и мыслям, нескольких тренировок, описанных во взятой из библиотеки книжке, ему для этого вполне хватило. Однако он понимал, что волшебник лишь слегка прощупал его и более серьезного усилия он уже сдержать не сможет.

“Что он задумал?” — панически подумал Том. — “Такие действия строго запрещены. За них прямиком дорога в тюрьму. Видимо все-таки не поверил тому, что я вчера наплел и решил все выяснить другим способом.”

Он уже хотел вскочить и выбежать из кабинета, но тут Дамблдор повернулся к нему лицом и с лучезарной улыбкой, играющей на губах, проговорил:

— Вижу, ты делаешь впечатляющие успехи!

“Неужели в открытую признается, что только что использовал легилеменцию?” — поразился мальчик и саркастически поинтересовался:

— Вы, простите, о чем?

Волшебник усмехнулся и подмигнул ему:

— Разумеется о твоем членстве в клубе Горация. На моей памяти еще ни один студент не удостаивался приглашения в таком юном возрасте.

— Значит, профессор, я первый, — пробормотал мальчик.

Волшебник оказался намного умней и хитрей, чем он предполагал, разумеется, Дамблдор все понял, но зачем ему играть в такие игры….

— Только знай, Том, что на самом деле не такая уж честь там оказаться. Гораций создал весьма специфический клуб и отбирает в него студентов лишь по ему одному известному принципу. Я подозреваю, что туда попадают в основном те юные волшебники, которые, как считает профессор Слизнорт, многого добьются в жизни и знакомство с ними в будущем ему может пригодиться.

— Значит, декан выдает мне большущий аванс, — усмехнулся Том.

— Я согласен с ним. Однако я хочу с тобой поговорить о другом.

— Вы о наказании, сэр? — мальчик принялся гадать, что же придумал волшебник.

— Нет. Наказание тебе вынесет Гораций…. Как и мисс Макквин, разумеется. Я позвал тебя по другой причине.

Он встал из-за стола и подошел к камину. Аккуратно сложенные дрова, перебивая друг друга, тихонько потрескивали, постепенно чернея и обугливаясь, заглушая слова волшебника. Взяв в руки кочергу, Дамблдор сгреб ею образовавшийся сероватый пепел в небольшую горку и несколько секунд внимательно глядел на нее. Мальчика затянувшаяся пауза начала слегка нервировать.

“О чем он собирается со мной говорить, если считает нужным вначале выдержать такую паузу? Видимо разговор предстоит серьезный. Что ж….. О чем бы не спросил и какие бы обвинения Дамблдор не выдвинул, отпирайся. Никаких доказательств у него все равно нет.”

Предчувствие Тома не обмануло. Закончив ковыряться в камине, колдун вернул кочергу обратно на место и, повернувшись к мальчику, тихо произнес:

— Несколько дней назад, ночью, в запретную секцию проник студент, разумеется, без письменного разрешения одного из преподавателей, — он внимательно посмотрел Тому прямо в глаза. — Ты что-то знаешь об этом?

Мальчик спокойно выдержал его взгляд, не позволив ни единому мускулу на лице даже попытаться вздрогнуть. Однако внутренне весь похолодел, только в самый последний момент удержавшись от желания схватиться за украденную сегодня книгу, лежавшую сейчас в рукаве мантии.

— Профессор! — не поведя и бровью, так же тихо проговорил мальчик, лишь слегка округлив немного влажные, однако чистые словно слеза младенца глаза. — Вы подозреваете меня?

— Нет, разумеется, нет! — волшебник, словно извиняясь, добродушно улыбнулся, но взгляда по-прежнему не отводил.

— Я понял! — с обвиняющими нотками в голосе продолжил Том. — Все из-за того, что вы видели в приюте, когда заставили меня вернуть те вещи обратно? Так знайте, профессор! То было в прошлой жизни. Я теперь никогда не позволю себе взять чужую вещь. Я прекрасно понял, что вы мне тогда сказали!

Он выпрямился, смерив Дамблдора спокойным, несколько укоряющим взглядом.

— Я не обвиняю тебя, Том. К тому же, судя по всему, ничего взято и не было…. По крайней мере, при беглом, поверхностном осмотре. Однако, посещение запретной секции — очень серьезное нарушение, поэтому сейчас преподаватели вместе со старостами обыскивают вещи студентов, мало ли мы все-таки проглядели пропажу какой-нибудь книжки. Директор лично решил пойти на такую не популярную, но весьма действенную меру.

У Тома от ужаса несколько раз перекрутило желудок, к горлу подкатился огромных размеров комок, встав поперек, мешая одновременно и вдохнуть и выдохнуть.

“Попался! Они найдут! Обязательно отыщут книгу по легилеменции. И тогда прощай школа и вновь здравствуй приют. Нет! Никогда. Скажу…. Да, ведь это мысль! Скажу, что книгу мне подкинули, в страхе желая избавиться от нее. Например, Орион…. Он всегда выкрутится. Родители мигом явятся в школу и отстоят своего ребенка. А, если и выгонят, не пропадет. Деньги и влияние семьи помогут в жизни.”

Внутренне расслабившись, он с легкой усмешкой произнес:

— Представляю, что сейчас творится в гостиной и спальнях. Крики, возмущения. Небось, больше всего возмущаются Блэк с Малфоем. Директор не боится, что завтра рано утром встретит у дверей своего кабинета их разъяренных родителей? Дети же засыплют своих пап и мам совами с жалобами на начавшиеся притеснения в школе.

— Отнюдь, — Дамблдор сложил руки на груди и, наконец, отвел взгляд. — Я наслышан о том, как легко ты нашел общий язык с Малфоем и Блэком. Впечатляет…. Такие семейства в свой круг, кого попало не принимают.

Том не смог сдержать улыбки:

— Сэр, мне нечего скрывать, но, может, я пойду и посмотрю, как посторонние ковыряются в моих вещах? У меня их не так много, не хочется, чтобы что-то потерялось.

— Не беспокойся, я пошутил, — Дамблдор хитро подмигнул. — Просто хотел посмотреть на твою реакцию. Никакого обыска сейчас в спальнях не производится.

“Пошутил? Хотел взглянуть на реакцию? Нет…. Интересно, что он хотел на самом деле? Действительно думал, что перепугаюсь и признаюсь? Рассчитывал, что сдам другого ради своего спасения?.. Любопытно, кто на самом деле пытался ночью украсть книги из запретной секции? Идиот спутал мне все карты. Теперь, как минимум месяц нельзя туда соваться! ”

— Ну, и шутки у вас, профессор! — мальчик выдавил из себя по возможности искрений смех, показывая, что оценил юмор колдуна.

Откинувшись на спинку дивана, Том мысленно представил, как одаривает Дамблдора увесистой затрещиной и у того от удара из глаз сыплются разноцветные искры. Тот между тем вернулся обратно за стол и уселся в кресло. Мальчик красноречиво бросил взгляд на часы, показывающие без пятнадцати минут шесть и для наглядности немного поерзал пятой точкой по грубой обшивке дивана.

Дамблдор видимо все поняв или выяснив, что хотел, кивнул:

— Не смею тебя, Том, больше задерживать. Хотя, постой! Может, ты видел что-то подозрительное в последние несколько дней или знаешь о чем-то, что обязательно должен мне сообщить?

Мальчик не спеша встал на ноги.

— Нет, сэр. Ничего такого я не видел и не слышал. Разумеется, если узнаю, сразу же доложу вам. — Он вновь встретился взглядом с волшебником. — Доброго вечера, профессор! — и не торопясь вышел в коридор.

Кабинет Слизнорта находился на другом этаже, поэтому следовало торопиться, оставалось чуть больше десяти минут. Том быстро заспешил по коридору и, завернув за угол, едва не налетел на старшекурсника очень высокого роста с длинными торчащими во все стороны вьющимися волосами. Чудом избежав столкновения, мальчик хотел бежать дальше, однако тот его окрикнул, заставив остановиться:

— А-а.… Э-э…. Извиниться, — он навис над Томом, вынудив того высоко задрать голову.

— Прости, — быстро пробормотал Том и зачем-то протянул руку, представляясь. — Том Реддл.

Студент непонимающе посмотрел на мальчика, однако руку пожал и в свою очередь представился:

— Крэг Клеверли…. Постой! Э-э…. Реддл! Это ведь ты подло ударил Гильермо?

“Грифиндорец”, — вздыхая, понял Том. — “Недалекого ума, но жаждущий добиться справедливости. Угораздило же встретить. Сейчас же обязательно прицепится. Как бы от него побыстрей избавиться?”

— Да. Я Том Марволо Реддл! — высокомерно ответил он, отступая на шаг назад.

Ему надоело стоять с задранной шеей, к тому же она начала потихоньку затекать. Крэг же видимо подумал, он испугался и поэтому с мягкой улыбкой произнес:

— Не стоит больше так делать. Э-э…. Не хорошо….

— Да, что ты говоришь, — сунув руки в карманы, ответил мальчик. — И почему?

Старшеклассник искренне удивился:

— Я ведь говорю, нехорошо…. так поступать…. бить подло и без предупреждения. Гильермо парнишка маленький и щуплый…. Да…. А я вот нет.

— А причем здесь ты? — Том давно понял, куда клонит Крэг, но решил грифиндорца немного позлить.

— Тронешь еще кого с факультета…. Да…. Э-э…. Будешь иметь дело со мной! Знаю я вас слизеринцев…. Бьете первыми, а потом в кусты…. Настоящие змеи. Не хорошо.

— Я всего лишь защищал девушку, — возразил ему Том и решил ускорить процесс общения, видя, что так просто ему от Крэга не отделаться. — А тебя там не было. Не тебе рассказывать мне подло или честно я ударил твоего приятеля. И вообще, я тебя не боюсь. Что ты можешь мне сделать? Иди лучше к цирюльнику, подстригись! Твоя прическа, вот, что меня пугает.

Мальчик действительно не боялся грифиндорца. Он и не таких видал в приюте. И не собирался сейчас ему уступать, даже видя, что тот намного сильней его.

Расчет оказался верным. Парень состроил суровое лицо, видимо готовясь напасть.

— Придется тебя проучить! — громко произнес Крэг и потянулся за палочкой.

— Валяй! — Том отскочил еще немного назад и достал свою. — Перрикуллум! — Он не видел смысла изменять заклинанию, спасшему ему жизнь в лесу, к тому же более действенного он пока и не знал.

Сноп искр, вылетев с конца палочки, ударил Крэгу прямо в лицо, подпалив тому волосы. Запахло горелым. Старшекурсник рефлекторно отшатнулся в сторону и выставил вперед правую руку, защищаясь от следующего заклинания. Воспользовавшись его заминкой, мальчик подскочил к нему и вырвал палочку из рук. Недолго думая, с силой перегнул пополам и сломал.

— Ах, ты! — огромная ручища описав дугу двинулась на Тома и, как тот не пытался увернуться сгребла в охапку и подняла в воздух.

Дергая ногами, мальчик выронил свою палочку, однако сумел ткнуть поломанными частями отобранной в грифиндорца, целясь в горло. Тот взвыл от боли и выронил его. Грохнувшись на каменный пол, Том быстро откатился к стене, одновременно подобрав свою палочку и засунув в рукав. Затем вскочил на ноги, не смотря на боль в ушибленных местах, и со всей силы ударил ногой Крэгу по коленке. Тот вновь закричал и начал пятиться в сторону. Воспользовавшись тем, что старшеклассник перестал на него нападать, Том решил, что пора заканчивать.

Отряхнув с мантии пыль, он с издевкой произнес:

— Знаешь, Крэг, навешивать тумаки старшекурснику намного приятней, чем парню одного со мной возраста. Очень повышает самооценку.

— Я обо всем расскажу директору! — прохрипел студент.

— И тем самым опозоришь себя. Тогда все узнают, что тебя побил первокурсник. Хотя? Валяй! Я тогда стану еще более популярным.

И не слушая гневных угроз в свой адрес, Том поспешил дальше по коридору, однако через пару шагов остановился и, обернувшись, с нотками удовольствия в голосе добавил:

— Бьем и в кусты? Ты и теперь веришь в такие россказни? Змеи могут иногда и укусить. Запомни, Крэг.

Постучав в дверь и не дождавшись ответа, Том толкнул ее и вошел в кабинет декана.

— А, Том! Заходи, мой мальчик, – профессор, заметив его, призывно махнул рукой и указал на единственное пустовавшее в помещении кресло.

— Извините за опоздание, сэр. Меня задержал профессор Дамблдор.

В его сторону сразу же повернули свои головы шестеро студентов, сидевших в черных кожаных креслах, однако, судя по внешнему виду, ни таких мягких и удобных, как у Слизнорта. Одного из них Том уже знал – Льюиса Хила, третьекурсника с Когтеврана, именно он унизил его в поезде.

“Интересно, чем он заинтересовал декана? Наверняка, удачным выбором семьи при рождении”, – ехидно подумал мальчик, одаривая того ледяным взглядом.

Когтевранец, однако, ничуть не смутился, напротив, оскалился и громко, на весь кабинет, произнес:

— А вот и официант! Давай, малявка, принеси мне какао. И не вздумай зажать молока!

Остальные студенты засмеялись, снисходительно глядя на Тома. Не веселилась лишь худенькая рыжеволосая девушка примерно тринадцати, может четырнадцати лет, в голубой мантии, со скучающим выражением лица, сидевшая в дальнем углу помещения. Ее, в отличие от остальных присутствующих, мальчик в школе раньше никогда не видел.

Слизнорт провел рукой по своим пышным усам и ободряющим голосом произнес:

— Не слушай его, Том. Льюис известный на всю школу балагур, – и обращаясь к когтевранцу, живо заговорил. – Вылитый отец в молодости. Как кстати он сейчас поживает? Я слышал, он несколько дней назад был назначен заместителем руководителя Отдела обеспечения магического правопорядка?

Парень гордо выпрямился, переведя взгляд с Тома на преподавателя:

— Да. Так и есть. Отец давно заслужил эту должность своей безупречной работой в Министерстве. Кстати, профессор, он часто вспоминает о вас. Говорит, что вы оказали на него очень большое и благотворное влияние.

Слизнорт счастливо улыбнулся:

— Передавай ему от меня большой привет.

“Красуйся, Льюис, красуйся. Я обязательно придумаю, как ударить тебя побольней, дай мне только время”, – Том проглотил обиду, успокаивая себя обещанием непременно отомстить.

С остальными студентами мальчик хоть и не был знаком лично, но раньше уже неоднократно сталкивался. Шестикурсник с его факультета Гилберт Даунинг, семикурсник с Пуффендуя Блейз Ширер и двое грифиндорцев – пятикурсник Фред Старидж и семикурсник Джозеф Алтидор.

“Гогочут словно обезьянки на ярмарке. Покажи им палец, животы надорвут”, – мрачно подумал Том. – “Все как на подбор без собственной мысли в голове. И я думал, что здесь элита, сливки Хогвартса…. Видимо, если они здесь и есть, то давно прокисли. Ну, ничего. Плюс все равно есть. Слизнорт видимо меня ценит не меньше Льюиса, раз попытался сгладить ситуацию с когтевранцем, хотя на данный момент ему выгодней хорошие отношения именно с ним. А общаясь с волшебником в неформальной обстановке, мне будет проще еще сильнее расположить его к себе. Он мой декан и его мнение и поддержка в школе не последнее дело…”

Том, продолжая размышлять, смерил остальных студентов оценивающим взглядом. Гилберт Даунинг, как он слышал, являлся капитаном команды по квиддичу. Высокий, светловолосый, с глубоко посаженными глазами и играющим на щеках румянцем. Спортсмен производил впечатление несколько недалекого, но на редкость активного студента.

Блейз Ширер был старостой своего факультета. Смуглый, с короткими вьющимися волосами, широким носом и огромными губами. Среди его предков явно затесался выходец с африканского континента, а может, даже и не один. Он исподлобья поглядывал на Тома, с небрежной ленцой развалившись в кресле.

Грифиндорцы Фред Старидж и Джозеф Алтидор несмотря на разницу в возрасте держались вместе, больше и громче остальных потешаясь над Томом, явно радуясь унижению слизеринца. Внешне на удивление одинаковые, оба черноволосые, с прямыми носами и узкими губами, они различались только ростом и прическами, хотя и не состояли в родстве.

Гилберт видимо, наконец, осознав, что происходит, грозно взглянул на Льюиса:

— Извинись перед парнем!

Тот непонимающе посмотрел на Даунинга.

— Тише! Мальчики, тише! Не надо сориться! – Слизнорт недовольно поморщился. – Льюис всего лишь пошутил.

— Все в порядке, профессор, – проговорил Том, усаживаясь в кресло. – Я не держу на него обиду. Ведь он не виноват, что его семья не может позволить себе домовика. Тогда бы он знал, что у волшебников именно они приносят какао.

Декан округлил глаза, глядя на Тома, а Льюис и вовсе побагровел. В помещении повисла тишина.

“Давай! Соверши ошибку, сорвись при всех”, – мысленно обратился к старшекласснику Том, глядя на него невинным взглядом.

Напряжение разорвали аплодисменты и звонкий заливистый смех:

— Молодец, Том! Знаю тебя минуту, а ты мне уже нравишься.

Мальчик невольно перевел взор на хлопающую в ладоши рыжеволосую волшебницу. Скучающее выражение на ее лице сменилось прыгающими в глазах искорками и заинтересованным в отношении Тома взглядом.

“И чего она так радуется?” – подивился мальчик, одновременно вспоминая, что на днях видел когтевранца целующимся с другой студенткой. – “Неужели он ее бывший? Тогда все ясно. Но я не хочу быть ничьим орудием мести.”

Старшекурсник одарил Тома яростным взглядом и беззвучно, одними губами, произнес:

— Берегись….

— Найра! – между тем продолжил Слизнорт, обращаясь к девушке. – Вижу твое настроение, наконец, улучшилось. Как, кстати, поживает твоя бабушка? Я давненько с ней не виделся.

— Замечательно, – колдунья небрежным движением руки откинула с лица пылающую рыжим огнем прядь волос. – У нее завтра в Париже концерт в честь ее юбилея.

— Ах, да! – всплеснул руками волшебник. – Как же быстро бежит время! Обожаю оперетту в ее исполнении. Обворожительный, завораживающий голос…. Божественное пение, божественное! Ну, все! Теперь, наконец, все в сборе.

Он взмахнул волшебной палочкой и перед каждым студентом появился повисший в воздухе изящный серебряный поднос с изумительным на вид мороженым в хрустальной вазочке и засахаренными фруктами на позолоченной тарелке. Том взял в руки маленькую ложечку, опустил ее в мороженое, но есть не спешил, хотя довольно сильно хотел, видя, что остальные также не приступают к еде.

— Как дела у твоего дяди, Гилберт? – Слизнорт опустил руку на тарелку с засахаренными фруктами и посмотрел на слизеринца.

— Да, как обычно…., – тот поковырял ложкой в мороженом и первым начал его есть. – Все как всегда….

— Он ведь уже с полгода является членом Визенгамота? – поинтересовался волшебник.

— Да…. Что-то вроде того…. Я гостил у него в июле и он один раз брал меня на одно из заседаний.

— Правда? – Слизнорт искренне удивился. – Наверное, слушание было не серьезное?

— Не знаю…. Меня в сам зал, где все происходило, не пустили….. Я стоял за дверью и слушал. Правда, ничего не понял….

— Чудной у тебя дядя! – прыснула Найра. – И зачем брал с собой? Все равно не позволил увидеть самое интересное!

Гилберт с недовольным видом посмотрел на нее:

— У меня отличный дядя! И ждал я совсем не долго, а всего минут десять, максимум пятнадцать.

“Визенгамот…”, – заинтересовано отметил про себя Том. – “Верховный суд магов…. Вряд ли его собирают по незначительному поводу. И тем более разрешают подслушивать посторонним. Или я не прав? Надо будет расспросить Гилберта. Не мог же он совсем ничего не понять? Интересно все-таки….”

— Фредди! – декан, отвернувшись от слизеринца, обратился к грифиндорцу. – Как здоровье отца? Слышал, он в последнее время неважно себя чувствовал. Несколько дней не выходил из дома.

— Сейчас ему уже лучше, – вдохнул Фред. – Мама считает, во всем виноваты последние результаты команды. Папа отнекивается, утверждая, что дело в погоде, но я полностью согласен с ней. Уж слишком близко к сердцу отец принимает каждое поражение.

— Да…. В нашем возрасте надо беречь себя, – с грустными нотками в голосе произнес волшебник. – Даже, несмотря на такую игру. Пара проигрышей еще ничего не значит….

— Шесть! – воодушевленно перебил его Гилберт. – Вообще-то Паддлмир Юнайтед проиграли шесть последних матчей. И в следующей игре им, скорее всего, тоже светит поражение. Их лучший игрок, Тони Макбрайт, на днях свалился с метлы и сломал себе ногу!

Он с довольным видом подмигнул Фреду, ответившему ему с силой сжатыми челюстями и взглядом полным ярости.

— Вон оно оказывается как…, – делая вид, что не замечает происходящего молчаливого поединка, продолжил Слизнорт, хотя Том был больше, чем уверен, что волшебник все прекрасно знал и без язвительной подсказки Гилберта. – Однако…. Трудно…. Трудно Паддлмиру придется…. Вот и повод сходить на игру, поддержать команду в трудную минуту! Надеюсь, у сына владельца клуба найдется билетик на центральную трибуну для его учителя и по совместительству болельщика команды с тридцатилетним стажем? А то в последнее время их стало чрезвычайно трудно доставать.

Он замолчал, отправляя в рот засахаренную дольку апельсина, одновременно не сводя вопросительного взгляда с Фреда.

— Разумеется, профессор, – поспешил ответить тот, продолжая беззвучное сражение с Гилбертом.

Тот же с довольным видом поедал мороженое и казалось совершенно не замечал буквально летящих в его сторону громов и молний.

— Сэр! – обратился к декану Блейз. – Надеюсь, с любезностями покончено и вы, наконец, удовлетворите наше любопытство?

”С любезностями”…. Тонко подмечено!” – ухмыльнулся Том. – “Юные аристократы легко и ненавязчиво пытаются перегрызть друг другу глотки всего лишь из-за нашивки на мантии. На что же они тогда способны, когда появится серьезный повод? Даже страшно подумать….”

— Хм…, – промычал с набитым ртом волшебник, вытирая появившейся перед ним салфеткой липкие от сахара пальцы. – Я на самом деле решил не проводить ничего в этом году.

— Как?! – воскликнул, всплеснув руками, Блейз и едва не перевернул на себя поднос.

— Прфессор! Сэр! – Гилберт непонимающе уставился на декана, роняя ложку в опустевшую вазу.

Звон, вызванный ее падением, перекрыл голос Джозефа, также попытавшегося выразить свое недовольство.

— Мои глаза и уши видимо начинают уже подводить меня, – улыбнулся волшебник. – Я вижу полное единение факультетов! Что ж…. Даже не знаю, что вам всем сказать на это….

— Скажите для начала, о чем идет речь, – предложила Найра. – А то мне немного обидно. Я тут видимо одна такая несведущая.

— На самом деле ни одна, – Льюис отодвинул от себя поднос и обвел остальных присутствующих напряженным взглядом. – Вы решили сыграть в какую-ту дурацкую игру? Разыграть нас? Именно для этого пригласили сюда?

— К сожалению, наоборот, – ответил ему Блейз. – Никаких игр в этом семестре видимо не предвидится.

— Ладно, уговорили! – Слизнорт щелкнул пальцами и подносы вместе с недоеденными сладостями исчезли.

— Ура! – обрадовался Джозеф и его поддержали Гилберт и Блейз.

“Ура, чему?” – по-прежнему ничего не понимая, подумал Том. – “Интересно, что они тут затевают?”

— Только мне придется немного изменить условия конкурсов, – продолжил между тем волшебник. – Все должны находиться в равных условиях, ведь среди участников у нас в этом году есть и студенты с младших курсов.

— А я предлагаю, чтобы Том не участвовал, – заявил Джозеф. – Тогда будет намного интересней. Я думаю, он и сам не захочет, когда все узнает. Разве что его прельщает роль статиста и аутсайдера….

Грифиндорец с ухмылкой покосился на мальчика.

— И с какой стати, я, по твоему, буду статистом? – зло бросил он Джозефу. – Профессор! Я хочу участвовать! Как минимум назло ему!

Старшекурсник в ответ состроил Тому наглую рожу и громко заржал. Его тут же поддержал Фред, едва не вывихнувший челюсть в попытке превзойти своего товарища.

— Тише! Тише! – буквально взмолился Слизнорт. – Никто здесь не будет статистом. И тем более аутсайдером. Какие плохие слова ты используешь, Джозеф. Тут собрались умные, способные и перспективные студенты. Я уверен каждый из вас прекрасно справится с заданиями конкурса. И любой из вас до самого конца будет претендовать на победу в турнире.

— Турнире? – поинтересовалась Найра, опередив на долю секунды, потиравшего челюсть Фреда и поэтому чуть медленнее, чем девушка начавшего открывать свой рот. – Каком турнире?

— Турнире членов Клуба, – ответил ей волшебник. – Или турнире имени меня. Кому, как больше нравится.

— И каким образом мы будем состязаться? – спросил Льюис. – У нас будут дуэли? – Он бросил многозначительный взгляд в сторону Тома. – Если да, то я только за.

— Нет, Льюис. И нет, Фред. Мой турнир мирный и не преследует цели покалечить студентов. Он интеллектуальный. На сообразительность, ловкость и смекалку. И раз в этом году собрались участники разных возрастов, то придется исключить из заданий конкурсы, в которых требуются знания школьных предметов.

— Ребусы, шарады и прочие игры разума? – фыркнул Фред и тут же получил тычек локтем в бок от своего сокурсника.

— Идиот, – заметил ему Джозеф. – Профессор всегда придумывает очень интересные задания для конкурса. Хотя…. В силу известных всем обстоятельств в этом году возможности его будут сильно ограничены.

Он выразительно посмотрел на Тома. Тот не обратил на его реплику никакого внимания и поинтересовался:

— Сэр! А сколько всего будет заданий? И не помешает конкурс учебе?

— Первый настоящий вопрос по существу, – улыбнулся ему декан. – Я знаю, насколько вы все загружены домашней работой, особенно старшекурсники, поэтому заданий обычно придумываю не так много. В этот раз я, пожалуй, ограничусь семью. Первые немного полегче, последующие с каждым разом будут становиться все сложнее и сложнее. Поэтому и время на выполнение последних я дам больше, чем для первых.

— Интересно…., – задумчиво произнес Льюис, глядя на Найру. – А можно пользоваться помощью других студентов?

Девушка вспыхнула, гневно воскликнув:

— Думаешь, я не в состоянии справиться самостоятельно?

— Тише, вы! – вновь вздохнул Слизнорт. – Пользоваться посторонней помощью категорически запрещено. Мало того, я рекомендую всем вам не распространяться о турнире. Мало ли как к нему может отнестись школьная администрация. Мне кажется, что некоторые из будущих заданий им точно могут не понравиться.

— Класс! – воскликнул Льюис. – До ваших последних слов, профессор, я сомневался стоит ли участвовать в столь сомнительном мероприятии. А теперь я однозначно за. Берегитесь! Ни у кого из вас теперь нет и малейшего шансика на победу.

Он обвел присутствующих торжествующим взглядом, словно уже выиграл турнир, встретив в ответ насмешливые улыбки.

— Я разнесу тебя в пух и прах, – пообещала ему Найра.

— Девчонка победит меня? Не бывать такому никогда! Скорее я проиграю малявке Тому, чем тебе. Хотя…., – он с довольным видом ухмыльнулся. – Я слишком высоко мнения о нем. Я на сто процентов уверен, вы двое поборетесь за право не оказаться последним из нас.

Блейз и оба грифиндорца с удовольствием оскалились и дружно загоготали. Найра от возмущения не нашлась, что сказать и лишь нервно откинула упавшую на лицо непослушную прядь волос. Гилберт с запозданием осознав смысл произнесенных когтевранцем слов вскочил на ноги с явным желанием надавать тому тумаков.

Том опередил его, заговорив ласковым голосом, словно обращался к нашкодившему, однако по-прежнему остававшемуся любимым ребенку:

— Мне весьма понравился ход твоих мыслей, Льюис. Жаль, они только и останутся, что мечтами. У тебя настолько бурная фантазия, что боюсь, ты развил ее по причине отсутствия возможности воплотить свои желания в жизнь. Может тебе написать пару сказок для детей? В ней ты изобразишь себя мускулистым героем, одним мизинцем сокрушающим врагов. Малюли будут в восторге, и тебе будет хоть какая-то польза от разыгравшегося полета воображения.

Он слегка улыбнулся, откидываясь в кресле, глядя на переменившегося в лице когтевранца. Гилберт увидав недовольный взгляд Слизнорта поспешил вернуться обратно в кресло, ограничившись мрачной гримасой адресованной Льюису.

Тот с перекосившемся лицом, казалось, был готов уже броситься на Тома.

— Льюис! – декан громко стукнул рукой по подлокотнику стула. – Умерь свой пыл! Вы все здесь уже почти взрослые люди. Так видите себя, как подобает взрослым, а не детям из песочницы! – Помолчав несколько секунд и обведя взглядом студентов, он грозным голосом поинтересовался. – Успокоились? У вас еще будет возможность показать, кто лучший. А я, с вашего позволения, продолжу…. Как и раньше за первое место по итогам каждого этапа будет начисляться семь очков, за второе шесть и так далее. Студент, сумевший набрать наибольшее количество балов, станет победителем. И кроме чувства глубочайшего морального удовлетворения от превосходства над остальными участниками турнира он получит еще и приз.

— Приз? Какой? – поинтересовался Льюис, искоса продолжавший бросать злобные взгляды в направление Тома.

— Я еще не придумал…, – ответил Слизнорт. – Обещаю исправиться к следующему собранию. У меня есть пара задумок, одну из них я и озвучу вам.

— А когда начнется турнир? – задала вопрос из своего дальнего угла Найра. – Когда начнется победный поход сэра Льюиса Хила?

— Прямо сейчас, – улыбнулся декан. – Я подумал, раз я являюсь преподавателем зельеварения, то пускай одним из заданий станет приготовление зелья. Я решил никоем образом не ограничивать полет юношеской фантазии и предлагаю вам сварить любое, какое каждому из вас захочется.

— Вы серьезно? – поинтересовался Джозеф. – И в чем подвох? Как вы будете определять победителя?

— Э-э-э…, – несколько замялся волшебник. – Подвоха никакого нет. Каждый из вас действительно может приготовить любое зелье, из каких захочет ингредиентов и составляющих. А оцениваться будет полет фантазии сварившего…. Я хочу, чтобы меня попросту удивили. А то обычно я всегда знаю, что от каждого из вас ожидать.

— Жуть! – проворчал Фред. – Свари сам не знаю что, из непонятно чего, для того, чтобы я потом может быть понял….

— Не расстраивайся, Фредди. Представь лучше, какие перспективы ожидают тебя! Ведь тебя не ограничивают никакие рамки и все по настоящему в твоих руках, – ответил студенту Слизнорт. – И последнее на сегодня. Времени у вас до первых выходных октября.

— Ладно! – вставая на ноги и глядя на часы, заявил Гилберт. – Могло быть и хуже. В прошлом году профессор предложил нам придумать способ, как по воздуху, но обязательно без помощи метлы пересечь Черное озеро. Как сейчас помню, ноябрь, жуткий холод….

— … и бедняга Гилберт не сумевший дотянуть до берега каких-то три метра! – засмеялся Блейз и затрясся всем телом, видимо изображая замершего слизеринца. – Да! Сейчас хоть не будет холодно и нам не грозит оказаться схваченными гигантским кальмаром.

— На такой веселой истории предлагаю окончить наше первое в этом учебном году заседание Клуба! – громко объявил Слизнорт и студенты, последовав примеру Гилберта, встали с кресел и медленно направились в сторону коридора.

— До свидания, профессор! – Том специально чуть помедлил и поэтому последним покидал кабинет декана.

— Пока, Том! И удачи тебе с первым заданием. Я всецело уверен, что ты сможешь сварить нечто этакое. В хорошем, разумеется, смысле слова.

— Спасибо, сэр, – он вышел в коридор и медленно пошел по направлению к слизеринской гостиной.

Гилберт, пока Том прощался с деканом, успел убежать далеко вперед, поэтому идти ему пришлось в одиночестве, чему мальчик на самом деле оказался только рад. Мягкий свет факелов и тишина школьных коридоров подсказывали ему о наступлении ночи и внезапно все события уходящего дня разом накатили на Тома, заставив несколько раз зевнуть и мысленно представить себя уже лежащим в мягкой теплой постели.

— Вот ты где! – на него, в который уже раз, словно ей это доставляло несравненное удовольствие, из-за угла выскочила Поппея. – Я тебя обыскалась!

— Да ну! – Том едва не скривился, но вовремя успел совладать с собой.

— Что ты опять натворил? Зачем снова полез в драку? Теперь тебя вызывает к себе директор!

— Директор? – он непонимающе посмотрел на девочку. – Он значит, все-таки, нажаловался….

— Том! – Поппея с серьезным видом посмотрела ему в глаза. – Ты мой друг. И мой долг объяснить тебе, коли ты сам не можешь понять такой простой вещи. Весьма глупо с твоей стороны махать кулаками направо и налево.

“Зато весьма эффективно”, – подумал Том и следом хотел произнести то же самое вслух, но тут понял, что в действительности Макквин права.

— Ты из-за такого пустяка запросто сейчас можешь вылететь из школы, – продолжала между тем Поппея. – Оно того стоило? Зачем так глупо подставлять себя?! Хочешь кому-то навредить или отомстить действуй по-другому. Есть же множество разнообразных способов навредить человеку и при этом остаться неузнанным и тем более не пойманным. Запомни, Том. Хорошенько запомни!

— Реддл! Макквин! О чем вы тут шепчитесь? – из тишины коридора к ним вышел Орион. – Том! Ты меня в очередной раз поразил. Так отмутузить старшеклассника, что он не нашел ничего другого, как пойти жаловаться к директору! Жаль, что тебя, к сожалению, скорее всего, теперь исключат. Наша дружба с тобой была запоминающейся, но на удивление короткой.

Он ухмыльнулся и попытался пожать мальчику руку. Том отмахнулся от него и поинтересовался:

— С чего ты решил, что меня непременно исключат?

— Реддл! Ты разве не знаешь, кто родители у этого Крэга?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Фамилия “Клеверли” тебе разве ни о чем не говорит? – удивился молодой аристократ.

— Его отец – начальник отдела международного сотрудничества. И главный соперник Рубенса Амадеуса в борьбе за пост министра магии, – в повисшей тишине едва ли не шепотом подсказала Поппея.

— А твои родители, Том? Кем они являются? – Орион на мгновение замолчал, а затем со снисходительной улыбкой продолжил. – Ах, да! Их же у тебя нет. Поэтому и защитить тебя некому.

Том едва сдержался, чтобы не ударить Блэка. Хотя он прекрасно понимал, что тот прав. Еще как прав. И ударив аристократа, никак себе не поможет, лишь сделает свое положение еще хуже.

— Ладно! – ничем не выдав своих внутренних переживаний, ледяным голосом проговорил мальчик. – Пойду, узнаю насколько ты прав.

И, развернувшись, скорым шагом пошел искать директорский кабинет.

— Удачи! – долетел до него наполненный грустью голос Поппеи.

Остановившись рядом с огромной, вырубленной из серого камня, горгульей, Том попытался собраться с мыслями. Сделал несколько глубоких вдохов и только затем начал подыматься вверх по винтовой лестнице, ведущий в кабинет директора школы Армандо Диппета.

— Пришел! Наконец-то соизволил придти! До чего же наглый мальчик! Никакого уважения к директорскому званию. И где только шатался так поздно? Его ведь вызвали почти час назад!

Том в изумлении от обрушившихся на него гневных словесных потоков в нерешительности замялся, пытаясь понять, что происходит.

— Тише, вы! – раздался недовольный голос из дальней части просторной, на вид овальной, комнаты, перекрывший все остальные. – Без вас разберусь! Проходи, Том, и садись.

Мальчик взглянул в сторону говорившего. Директор сидел за огромным письменным столом, заваленным грудой свернутых в трубочку или написанных на прямых прямоугольных листах документов, стопками разнообразной высоты книг, вскрытыми конвертами из под писем и еще множеством непонятных на первый взгляд бумажек. Он откинул назад длинные седые волосы и плавным движением пригладил пышную белую бороду. Его фиолетовая мантия выглядела настолько темной, что местами казалась почти черной и даже как будто поглощала идущий со стороны камина свет от горевших в нем дров. Взмахнув рукой, волшебник указал ею на появившийся напротив стола небольшой черного цвета стул с позолоченными резными ручками.

— Хулигану следует стоять, а не сидеть со всеми удобствами, предназначенными исключительно для воспитанных детей, – сварливо проговорил кто-то до сих пор невидимый Тому.

Бросив взор в ту строну откуда только что донеся голос, он, наконец, догадался. Прямо за спиной директора, на стене висело несколько десятков портретов. Изображенные на них старцы и пожилые волшебницы в мантиях самых разнообразных расцветок и цветов мрачно косились в его сторону и их взгляды не сулили мальчику ничего хорошего.

“Говорящие портреты. Следовало сразу догадаться.”

— Я же сказал! Разберусь без вас! – колдун передернул плечами, видимо соседство волшебных картин ему совсем не нравилось.

Усевшись на мягкий и на удивление удобный стул, Том взглянул на директора, ожидая начала разговора.

— Ты в курсе, почему мне пришлось тебя вызвать в свой кабинет в столь позднее время? – поинтересовался Армандо Диппет.

— Нет, сэр, – отрицательно покачал головой мальчик, решив сразу узнать, что наговорил тому Крэг.

— Ты повел себя не как ученик Хогвартса, а словно недоученный хамоватый магл!

— И что же я такого натворил, сэр, что, по-вашему, творят исключительно маглы?

— Ты сломал волшебную палочку Крэгу Клеверли.

— Не медля гони негодника за ворота школы! – не сдержался высокий худой волшебник, портрет которого висел с правой стороны от кресла директора и для пущего эффекта яростно указал рукой в сторону двери.

— Да, Армандо! Не тяни, исключи шалапая! Ему не место в Хогвартсе! – полная колдунья брезгливо глядела на мальчика, сжав толстые губы в недовольной презрительной гримасе.

— Как вы меня все утомили! – не выдержал директор. – Хоть на минуту можете помолчать!

— Армандо! Как ты не понимаешь! – маленький лысый колдун в расшитой серебряными звездами мантии и длинным позолоченным посохом в правой руке удивленно взглянул на волшебника, перегнувшись через широкую раму. – В мое время мальчугана давно бы высекли розгами и поставили в угол коленями на горох.

— Теперь другое время! – огрызнулся Диппет. – И директор в школе я, а вы всего лишь портреты прежних директоров… и директрис. – Добавил он в конце, заметив недовольное лицо полной колдуньи. – Поэтому будьте любезны помолчите и дайте мне самому разобраться.

Изображения на картинах недовольно загудели, однако спустя несколько секунд все же выполнили просьбу и умолкли.

— А он рассказал вам, почему я ее ему сломал, сэр? Как все произошло на самом деле? – в наступившей тишине поинтересовался у волшебника Том.

— Да. Ты с ним подрался. Причем за довольно короткое время уже во второй раз.

— За первый раз я понес наказание. Раскаялся и осознал свою вину, – он положил руки на колени, приняв позу мальчика-паиньки, и продолжил. – Поэтому, мне кажется, не стоит меня попрекать за предыдущий случай. А второй инцидент, к моему сожалению, произошел из-за первого. Я ничего не мог поделать….

— Однако палочку сломал, – колдун пожевал губами и хмуро посмотрел поверх мальчика.

— Сэр! Посмотрите на меня! Я маленький и щуплый, вдобавок младше Крэга на несколько лет. Неужели вы верите в то, что я мог отобрать волшебную палочку у старшекурсника? Вдобавок намного лучше меня умеющего колдовать. Я всю свою жизнь прожил в магловском приюте и лишь недавно, на уроках, овладел азами колдовства. У меня попросту нет против Крэга никаких шансов.

— И все же ты каким-то образом сумел его обезоружить…, – Диппет вздохнул и состроил невероятно гневное выражение лица. – Сдается мне, что кто-то из вас врет! Крэг из уважаемой и влиятельной семьи. Зачем ему обманывать меня? Выходит, что лжешь мне ты, Том.

— Нет, сэр, – мальчик потупил глаза. – У вас лишь складывается такое впечатление из-за всей нелепости произошедшей ситуации.

— Неужели? Поясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.

— Крэг попытался покарать меня за первую драку, когда я победил мальчика с его факультета. Воспитать, как он выразился. Достал палочку и пустил в меня какое-то заклинание. Видимо оно у него не получилось и палочка, треснув, сломалась. Вот и все… Ему, наверное, стало невероятно стыдно и, поэтому он пошел к вам, сэр, и нажаловался на меня.

— Хм…, – директор немного помолчал, о чем-то раздумывая, вышел из-за стола и уселся на его край прямо напротив Тома, примяв лежавшие на деревянной поверхности документы. – На самом деле мне следует тебя наказать и, скорее всего, исключить из школы. Чтобы ты не говорил, но именно ты, Том, уже второй раз участвуешь в драке в этом учебном году. Никто другой кроме тебя столько не хулиганил…. Однако, я поступлю справедливо и, поэтому дам тебе последний шанс и выслушаю твою версию. Итак, расскажи, из-за чего все началось….

“И что он желает услышать? Вероятнее всего все уже решено, Орион прав. И директор просто хочет несколько снять с себя ответственность, так сказать облегчить душу…. Никому на самом деле нет никакого дела до сироты. И никому не нужна справедливость.”

— Вы хотите знать, как все было? – усмехнулся Том. – Хорошо, сэр. Начинался урок заклинаний. Учитель еще не успел зайти в класс, поэтому каждый делал, что ему заблагорассудится. Я оказался за одной партой с девочкой, Поппеей Макквин. Перед нами сидел этот студент с грифиндора, не помню, как его зовут. Он ведь не с моего факультета….

Он замолк, переводя дух, одновременно глядя в лицо волшебника, в надежде прочесть там реакцию на свой рассказ.

— Продолжай, я слушаю тебя внимательно, – лицо колдуна выражало лишь усталость, плотно сжатые губы решимость, а время от времени слипавшиеся глаза желание поспать.

— Грифиндорец повернулся к нам и попытался сделать какую-ту пакость Поппее. Я ему не позволил и ударил его. Поймите, сэр, она мне очень сильно нравится и я захотел выглядеть в ее глазах героем. Я совершенно не подумал о последствиях.

— Говоришь, подрался из-за девушки? – взгляд волшебника неожиданно прояснился и даже несколько потеплел.

— Да, сэр. Именно из-за Поппеи. Я родился и вырос в приюте. И много чего пережил. А она нет. Я не мог дать ее в обиду.

— Мдааа…, – Диппет улыбнулся. – Молодость. Кровь бурлит, а руки чешутся. Красотка мимоходом улыбнется, томно вздохнет и ты уже готов за нее в драку лезть. Так ведь, Том?

— Ну, да, – мальчик не понимал, куда клонит волшебник.

— Эх! Были же времена! Только и остается, что вспоминать! Благодаря одной такой я однажды так схлопотал, что две недели ходил по школьным коридорам с подбитым глазом, в зеркало боялся посмотреть, так плохо выглядел. А она лишь похихикала и сказала, что ей нравится другой. Карина Дюмонд ее звали…. Теперь моя жена. Я почти в лепешку разбился, но смог завоевать ее сердце и отбить ее у Карла Харрисона. Мы дрались с ним почти каждую неделю на протяжении практически четырех месяцев. Только поступали хитрее, осмотрительнее, чем ты. Наши дуэли проводились вне стен школы, неподалеку от запретного леса…. Какие же были деньки!

— Ты что такое городишь?! Нашел о чем разговаривать с ребенком! – полная колдунья разве что не выскакивала из картины в порыве негодования.

— Армандо, не следует такое рассказывать студентам! Чему ты их учишь? – лысый волшебник недовольно поморщился и укоризненно покачал головой.

Директор, мечтательно прикрывший глаза, вздрогнул, мгновенно раскрыл их и, дернув себя за бороду, произнес:

— Замечтался я с тобой. Не слушай меня и…. вообще все это произошло давным-давно. Сейчас все по-другому…. Дети наглые, родители у них не такие, какие мы были в их возрасте. Поэтому не смей брать с меня пример. В школе драться нельзя. И на ее территории тоже. – Он прищурился и поинтересовался у Тома – А Крэг, значит, подрался с тобой тоже из-за Поппеи?

— Можно сказать и так…. И к слову, он уж слишком рьяно защищал того грифиндорца.

— Мальчишку? Я слышал о таком…. В моей школе? Ты уверен? – скривившись, словно только что съел лимон, поинтересовался волшебник.

Тома несколько озадачил такой поворот разговора. И все же не стоило упускать благоприятно складывающийся момент.

— Я толком не знаю, что у них происходит на факультете…. И все же какие-то отрывки грязных слухов до меня доходили. Как говорил один известный человек: “О времена! О нравы!”

Мальчик, словно извиняясь, улыбнулся и развел руками в сторону.

— Спасибо, Том. Ты раскрыл мне глаза на весьма серьезную проблему. Обязательно завтра же с ней разберусь.

— Не стоит благодарности, сэр. Я могу идти?

— Да, разумеется. Только впредь не распускай кулаки. Запомни – Хогвартс элитная школа для детей волшебников и здесь не принято хулиганить и нарушать правила. Ты, кстати, со всеми правилами знаком?

— Конечно, сэр!

— Молодец. Так вот…. Даю тебе последний шанс. В самый последний раз. Ты все-таки учишься хорошо. Один из лучших на своем факультете. Многие преподаватели отзываются о тебе лишь в восторженных тонах. Профессор Слизнорт, к примеру. Твой декан вообще горой за тебя стоял, и я понимаю почему. Так что можешь идти, но впредь не вздумай шалить.

— Хулиган остается в школе? – иссушенный словно мумия старец плюнул себе под ноги и демонстративно исчез со своего портрета.

“Вот удивится тупица Крэг, когда его завтра вызовет директор”, – ухмыльнулся мальчик, спускаясь вниз по лестнице. – “Я думаю, он долго будет соображать, что от него хотят. Сам виноват. Надеюсь, теперь надолго запомнит, что со мной не стоит связываться. Я, однако, тоже вынес из всего этого урок. Поппея права. Надо быть хитрей. Впредь буду вести себя осторожней и благоразумней. В школе передо мной открывается множество перспектив и обратно в приют мне совсем не хочется.”

Желтый, местами с красными прожилками лист оторвался от дерева и, покружив в воздухе, подгоняемый прохладным осенним ветром, опустился Тому на колени. Тот, хмуро посмотрел на него, оторвав взгляд от черной, словно крепкий кофе, поверхности раскинувшегося перед ним озера, лениво взял упавший лист правой рукой и начал медленно рвать.

“Все, небось, давно уже решили, какое зелье сварить для задания. А некоторые, наверняка, и ни одно. И теперь мучаются, выбирая наилучшее. Остался я один такой, ничего не придумавший…. А до заседания Клуба всего три дня. Может, вновь приготовить тот отвар от аллергии? Хотя бы не опозорюсь.”

Мальчик устало откинулся назад, улегшись спиной на мягкую, но уже начавшую понемногу желтеть траву. Зашуршали, словно возмущаясь, опавшие листья, примятые им, и еще один лист, вытянутый и скрученный, внешне напоминающий венецианскую гондолу, упал рядом с его головой. Том перевел взгляд наверх, прищурился от солнечных лучей и прикрылся от них левой рукой.

“Задание не честное”, – уже в который раз за последнюю неделю повторил про себя Том. – “Декан утверждал, что хочет, чтобы все участники находились в равных условиях. И? На деле выходит совсем наоборот! Всякие там Льюисы, Гилберты, Блейзы, они же не первый год учатся и априори лучше меня разбираются в зельеварение. И вдобавок их наверняка родители многому дома обучали. Всяким там семейным секретам, бабушкиным рецептам…. А я? Что я могу такое сварить, дабы мое творение оценил взрослый волшебник, ко всему прочему преподаватель? Я, от силы месяц изучающий сам предмет? Нет, задание точно дурацкое! Что же делать!? Мне совсем не хочется видеть, как с удовольствием начнут скалиться остальные мальчишки, узнав, что я не смогу ничего приготовить.”

Из-за невысоких деревьев, росших неподалеку от места, где он расположился, послышался дружный заливистый смех. Мальчик, пришедший сюда исключительно ради тишины, скривился. Голоса между тем усиливались, явственно свидетельствуя о приближении веселящихся студентов, и Том решил, что ему надоело бесцельно валяться на траве, придаваясь горестным размышлениям. Намного лучше себя чем-то отвлечь вместо того, чтобы гонять в голове по очередному кругу одни и те же мысли. Быстро встав на ноги, и даже не взглянув в сторону шумно развлекающейся компании, он направился в замок.

“Надеюсь, в библиотеке, как обычно тихо и спокойно”, – думал он, шагая по пожухлой траве. – “В гостиную факультета не хочется, на астрономическую башню тоже. Только, чем там заняться? Вновь безрезультатно ковыряться в книжках с давно забытыми рецептами? В десятый, наверное, раз листать учебники по зельеварству за старшие курсы? Нет! Надоело. Да и, видимо, бесполезно….”

Он криво улыбнулся, сбавляя шаг, и едва не споткнулся о корягу, лежавшую поперек узкой тропинки, петлявшей от озера в сторону школы.

— Шшш, едва не зашиб, гаденышшш! – послышался едва различимый голос.

Мальчик в удивлении завертел головой, остановившись и пытаясь понять, кто говорит.

— В траву, уползу лучшшше в траву, а посссле в канаву…. Есссть тут неподалеку одна, сссырая и детишшки там не шшшасссстуют….

“Змея!” – Том бросил взгляд вниз, себе под ноги и в последний момент успел заметить, как маленькая черная змейка юркнула в густую траву, росшую у края тропинки. – “Приятно понимать их речь.” – подумал он. – “Особенно, кода большинство слышит только невнятное шипение. Малфой с Блэком, уверен, точно не говорят на их языке.”

Переступив через корягу, мальчик пошел дальше.

“Салазар Слизерин тоже разговаривал со змеями!” – вдруг вспомнил Том. – “И я ведь хотел побольше разузнать про него, почитать, да Поппея помешала. Не хотелось ей объяснять, отчего я заинтересовался им. Сейчасможно, наконец, и заняться этим.”

Обрадованный свежей идеей, он ускорил шаг, быстро преодолев оставшееся до Хогвартса расстояние.

— Томас! – прямо перед ним внезапно выросла Карина, загородив собой вход в школу и внимательно, как-то даже подозрительно, глядя на него.

— Карина! – мальчик от неожиданности едва не выругался самым грязным ругательством, какое однажды слышал на одной из улиц Лондона.

Все последующие после истории с аллергией дни он старался увильнуть от разговора с девочкой, не давая ей ни малейшей возможности заговорить с ним. И до сегодняшнего дня ему удавалось избегать ее вполне благополучно. И вот….

— Мне, кажется, ты игнорируешь меня! – выпалила юная волшебница, а ее большие зеленые глаза буквально просверлили его насквозь.

“Ну, да”, – хотелось сказать ему в ответ. – “Рецепт давно у меня в кармане. А болтать с тобой о всяких пустяках желания у меня нет.”

— Все не так, как ты думаешь! – после секундного молчания, вызванного исключительно нежеланием ляпнуть лишнее, о чем впоследствии придется жалеть, наконец, ответил Том. – Тебе только кажется. И, вообще, с чего ты так решила?

- Мне казалось, что мы с тобой друзья. А получается, что нет…. Сдается мне, тебе от меня на самом деле, что-то нужно было…. Бьянка именно так считает, – она обижено надула губы и демонстративно уставилась в сторону. – Или тебе нравится дружить с этой Макквин? И ты лишь хотел ее позлить, общаясь со мной? – ехидным голосом, взглянув вновь на него, поинтересовалась Карина.

“Девчонки!” – мысленно заламывая руки, про себя взмолился Том. – “И Поппею уже приплели! Это какой-то ужас!!! Как же с вами сложно….”

— Бьянка! Поппея! Да, что ты такое говоришь? – он демонстративно закатил глаза. – У тебя на редкость богатое воображение. Ничего из того, о чем ты сейчас говоришь и в помине нет.

— Правда? – юная блондинка замялась. – Такая замечательная погода…. Может, прогуляемся к озеру?.. Вместе.

— Разумеется! – обрадовано воскликнул мальчик, чувствуя, что разговор подходит к развязке. – Но не сегодня! Мне, как назло, просто необходимо сейчас идти в библиотеку. – И, проскакивая в двери школы, прибавил. – Но обязательно в следующий раз.

Пока Карина не успела опомниться, он пустился бежать. Уверенный, что девочка может и не знать, где именно находится библиотека, Том чувствовал себя в ней спокойно, зная, что никто его теперь не побеспокоит.

— Все зелья сварил? – сонным голосом пробормотала библиотекарша, видимо решив, что Том опять попросит у нее очередную книгу по зельеварению. – В любимчиках у профессора Слизнорта ходишь?

— А как меня можно не любить? – делая удивленное выражение лица, поинтересовался мальчик.

— Очень просто! Чего тебе? – мадам Пэйн зевнула, всем своим видом показывая, что ей было бы очень приятно, если бы Том прямо сейчас развернулся и молча покинул библиотеку.

— Мне надо подготовить доклад об основателях школы. Где я могу найти про них книжки?

— Вон там…., – волшебница едва заметным движением махнула рукой в правую от себя сторону.

— Спасибо. Не утруждайте себя, – Том жестом дал понять библиотекарше, что та может не вставать и направился в ближайший проход между деревянными стеллажами, принявшись на ходу привычно проглядывать названия множества выстроившихся бесконечными рядами книг.

Мальчик уже хорошо ориентировался среди моря разнообразных томов, поэтому поиск не отнял у него слишком много времени. Выбрав несколько толстенных фолиантов из секции “Жизнеописания знаменитых волшебников” и парочку из “История Хогвартса”, он уселся за стол, собираясь посветить следующие несколько часов их чтению.

— Томас! – к нему из дальнего конца библиотеки направлялся Адам Паркер. – Вот как становятся лучшими учениками! Похвально, весьма похвально…, – Он присел рядышком и взял в руки ближайшую книжку. – Что изучаешь? “Салазар Слизерин в глазах современников” Титуса Криспа…. – Он заметно помрачнел и потянулся за другой. – “Тайна жизни и смерти Салазара Слизерина” Клариса Эссекс…. Откуда такой интерес к этому магу? Первый курс на занятиях по истории вроде бы должен изучать гоблинские войны?

Том на мгновение устало прикрыл глаза, вцепившись в находившуюся у него в руках книгу с такой силой, что заболели костяшки пальцев.

“И что всем от меня надо? То Поппея прохода не дает. То Карина. Теперь Паркер. Этого не обманешь, сославшись на доклад. Он, уверен, на зубок знает школьную программу.”

Открыв глаза, он в свою очередь поинтересовался:

— Сэр! А что именно вы можете рассказать о Салазаре Слизерине? Мне очень любопытно узнать ваше личное мнение. Если я правильно понял, о нем сложилось двойственное представление?

— Да…, – волшебник скрестил руки на груди. – Ты прав. Это весьма противоречивая фигура. Но сперва ты ответь на мой вопрос.

Том демонстративно провел рукой по нашивке на мантии:

— Яведь из приюта и до сих пор многого не знаю, хоть и усиленно стараюсь восполнить пробелы в своих знаниях. Мои сокурсники частенько упоминают в разговорах Салазара Слизерина, особенно Абраксас и Орион. Не хочется выглядеть в их глазах невеждой. Поэтому я и решил на досуге почитать про жизнь одного из основателей школы и одновременно факультета, на котором я учусь. Слизерин – ведь это на всю жизнь. Не так ли? Глупо ничего не знать про волшебника давшего название факультету.

— Слышал бы сейчас твои слова профессор Слизнорт, – усмехнулся Паркер. – Ты прости меня, Том. Но сейчас просто время такое…. Идет тяжелая война с Гриндевальдом. А он, по слухам, является большим поклонником Салазара Слизерина. И среди некоторых учеников школы, как я совсем недавно узнал, имеются сочувствующие взглядам темного волшебника. Чистота крови и все такое….

— Неужели, сэр? Никогда ничего из такого не слышал, – возразил мальчик, вспомнив разговор с Орионом и Абраксасом в поезде по дороге в Хогвартс.

— Ты ведь на первом курсе, Том, – волшебник с хмурым видом раскрыл книгу и, не глядя в нее, принялся перелистывать страницы. – А я имею в виду старшекурсников. Мне казалось министерству, наконец, удалось решить проблему с чистотой крови, но появление Гриндевальда вновь ее породило. Она словно та гидра из легенд. Отрубишь ей голову, а на ее месте спустя время уже две. Хотя, скажу тебе на чистоту, дело ведь не в молодых студентах…. Они всего лишь глупые дети, слушающие взрослых и не имеющие, к сожалению, своего мнения. Если бы только они одни так считали. Проблема совсем не в них. И даже не в Гриндевальде….

— А в чем тогда, сэр? – мальчик настолько заинтересовался, что не удержал в руках тяжелую книгу и та, сложившись, упала на стол.

Волшебник, открывший было рот, чтобы ответить, на мгновение замолчал, выпрямился на стуле, отодвинул от себя толстый том, положив руки на деревянную поверхность стола, и посмотрел на упавший фолиант:

— Я ведь на самом деле могу и ошибаться на сей счет, – усмехнулся он. – Да и не стоит мне засорять твою голову своими измышлениями. Они могут создать тебе серьезные проблемы…. Я лучше расскажу тебе о Слизерине.

— Он ведь тоже выступал за чистоту крови? Как Гриндевальд сейчас? – Том попытался вернуть разговор в первоначальное русло, хотя вопрос с чистотой крови его до сегодняшнего дня мало занимал.

— Да. Именно на этой почве у него случился серьезный конфликт с остальными основателями. И он покинул Хогвартс.

— Сэр! Вы считаете, кровь не имеет значения?

— Да.

— Простите, конечно, но ведь Салазар Слизерин основывался на каких-то выводах, утверждая обратное? Значит, что-то в его теории есть.… Или я ошибаюсь?

— Только снобизм и аристократическое пренебрежение к тем, кто ниже по статусу…

— Сэр! Позвольте мне немного поспорить с вашими утверждениями. Ведь, как я понимаю, теория о чистоте крови у колдунов возникла не на пустом месте. Вы утверждаете, что это ерунда, надуманная проблема. Но если бы оно было так на самом деле, то данный вопрос попросту рассосался со временем, а не волновал бы волшебный мир на протяжении многих поколений. Или я не прав?

Том и сам не понял, почему так сказал. Просто он всегда считал, что в древних традициях что-то есть, не могли же они возникнуть сами по себе, практически из неоткуда. Так и с кровью волшебников. Хотя, по правде говоря, если бы сейчас Паркер убедил его в обратном, то он, скорее всего, и думать забыл бы об этом.

Волшебник внимательно посмотрел на мальчика.

— Том, замечательно…. А теперь, прошу тебя, подумай хорошенько! Нет ведь никаких доказательств и обратного. Никто никогда не удосужился провести хоть каких либо маломальских экспериментов. Хоть кто-нибудь сравнил, как создает заклинания волшебник с чистой кровью, а как с на половину чистой, или маглорожденый? У кого получается лучше и качественнее? Как у этих троих проходит процесс обучения в школе? Кто их них быстрее усваивает знания, кто медленнее? Открою тебе небольшой секрет. Далеко не все о нем знают. Помнишь, я рассказывал тебе, что исследую детей маглов, ищу причину, отчего они не могут колдовать? Из-за чего не все люди имеют способность к волшебству? Так вот…. Я пытаюсь и этот вопрос изучить. И пока не выявил никаких закономерностей. Кровь никоем образом ни на какую магическую способность не влияет.

— Значит, Салазар Слизерин ошибался? – мальчик немного подался вперед. – И многие многие после него?

— Выходит, что да…. И самое скверное продолжают сейчас ошибаться. И если бы только простые обыватели. К сожалению, и многие видные волшебники. Дурят глупым колдунам головы, устанавливают дополнительные препоны для талантливых, но к несчастью родившихся не в той семье, магам.

Том понимал, что в словах Паркера определенно есть доля истины. Однако ему казалось, что на самом деле не все так просто. Слишком рьяно Адам отстаивал свою позицию. В его жестах и эмоциях чувствовалась личная заинтересованность, какая-то затаенная обида. Может, даже личный эпизод из жизни наложил отпечаток на его мнение. И значит, волшебник руководствуется в первую очередь чувствами, а не разумом и логическими доводами. А вопрос, которого они сейчас коснулись, слишком сложный, чтобы иметь вот такой однозначный ответ. Или только “да”, или только “нет”. Влияет чистота крови волшебников на их магические способности и талант творить колдовство и заклинания или вовсе не влияет, и все маги именно в этом плане равны между собой. Мальчик за свою жизнь в приюте и знакомство далеко не понаслышке со многими неблагополучными районами Лондона давно усвоил для себя, что на самом деле нет в жизни черного или белого, есть только серое. Для большинства, влачащих неприметное существование, удел которых завидовать элите и надеяться в один прекрасный момент все же урвать кусочек счастья. И лишь для избранных, аристократов и древних семей существуют эти грани, только они в полном объеме пользуются всеми прелестями жизни, всеми ее возможностями, плохими и хорошими, возвышаясь над остальными, благодаря своему богатству, происхождению и влиянию. И, владея огромными деньгами и властью, имея бесчисленную вереницу предков, эти люди могут себе позволить то, что простому человеку не снится даже в самых смелых снах. А для них это простая обыденность, повседневность. И наверняка, точно также дело обстоит и в волшебном мире. Ведь, как Том понял, в нем периодически появляются маглорожденные колдуны, образуя со временем новые семьи. Для них все в новинку, они ничего не знают ни о здешних правилах, ни об устоях и сложившихся веками, в отличие от мира маглов, где все быстро меняется, традициях. Жить им приходится с теми, кто тут уже давно. С семьями вроде Блэков, Малфоев, Дамблдоров и им подобных…. Их предки – волшебники чуть ли не в двадцатом поколении или стали ими в незапамятные времена. И за многие годы древние семьи смогли хорошо освоиться в мире магии, изучить колдовские искусства и, совсем не обязательно, что поделились с остальными открытыми ими тайнами и старинными секретами. Наверняка, именно поэтому аристократические семьи и заправляют здесь, как, впрочем, и везде. Они попросту намного сильнее в колдовстве, чем “недавноставшие” волшебники.

— Понятно, сэр…., – он мгновение помедлил, решаясь произнести вслух то, о чем только что подумал, ведь не стоит из-за таких пустяков сориться с преподавателями, хотя с другой стороны они ведь всего лишь ведут дискуссионную беседу, так что ничего страшного в этом, наверняка, нет. – Скажите тогда, а много ли среди маглорожденых, умеющих говорить на языке животных или птиц?.. Змееустов, к примеру? А анимагов?

Адам на мгновение замялся, уставившись на деревянную поверхность стола, полностью оправдав все подозрения мальчика насчет личной заинтересованности.

— Зачем тебе это, Том? Ведь ты сам тоже рожден далеко не в чистокровной семье?

— Сэр! Мне просто любопытно. Чисто академический интерес. Может ли, к примеру, маглорожденый превратиться в орла? Вот Блэки, я слышал, могут становиться собаками. Салазар Слизерин понимал….

— Язык змей! – несколько резким тоном оборвал его Паркер. – Я прекрасно понял, куда ты клонишь. Я лишь в начале своего исследования. Но обязательно доведу до конца. Том! – он сделал над собой усилие и продолжил более спокойным голосом. – Чистота крови – всего лишь предлог. Но используют его, хоть и не гласно, но очень и очень часто. Это атавизм, пережиток. И его надо искоренить, с ним надо бороться. Он мешает нашему обществу двигаться дальше. – мужчина поднялся на ноги. – Мне пора. Еще куча дел. Удачи тебе Том. И, пожалуйста, не совершай ошибку.

— Сэр! – мальчик чувствовал, что должен сейчас это сказать, хотя несколько секунд назад убедился совсем в обратном. – Я думаю, вы правы. Никто ведь не доказал, что анимагом не может стать и маглорожденный. Скорее всего, превосходство чистокровных над всеми остальными – искусственно созданный миф.

— Я рад, что смог тебя убедить, — Адам улыбнулся. – Но мне действительно надо бежать.

И развернувшись, волшебник стремительным шагом направился к выходу из библиотеки.

“Он прав”, – хмуро подумал мальчик, глядя ему в след. – “Я хоть и не грязнокровка, но и не чистокровный волшебник. Отец мало того, что бросил, так еще и подкачал с родословной. Из-за него я никому не известный Реддл. Угораздило же мать связаться с таким.”

И он медленно, уже без всякого интереса принялся листать лежавшую перед ним книгу.

“Реддл! Дурацкая и абсолютно не звучная фамилия. А Том? Словно имя домашнего кота. Как можно в здравом уме дать ребенку такое имя? Мать меня попросту обезличила. Другое дело, к примеру, Абраксас Малфой. И фамилию все знают. И имя запоминающееся….”

Мальчик сделал над собой усилие и постарался сосредоточиться на чтении. Подобные мысли посещали его частенько в приюте. Некоторое время Том даже подозревал, что имя и фамилию он получил исключительно от руководства детского дома, невзлюбившего его с самых первых дней. И только в последний месяц, узнав о своих волшебных способностях, он перестал остро на них реагировать, отвлекшись на свою особенность.

И словно насмешка жизни – очередная фобия, новый удар в спину от не дающей расслабиться судьбы. Не успел он еще окончательно отойти от эмоционального переживания, получив известие о происхождении своих родителей, как жизнь подкидывает ему новую пакость. Он, оказывается, в волшебном обществе не только сирота без гроша в кармане и намека на хоть какие-то значимые связи, так еще и колдун второго сорта. Том и так остро ощущал пропасть разделяющую его между Блэком и Малфоем. Даже Поппея хоть и старалась в общении с ним не показывать этого, но все же мальчик подспудно чувствовал социальное неравенство между ними. И вот теперь очередной вбитый жизнью клин, буквально разверзший бездонную пропасть между ним и юными аристократами, который Том по своему незнанию в упор не замечал до сегодняшнего дня. Он отличен от всех них не только по рождению, но и по крови. И отличен в худшую, к сожалению, для себя, сторону.

Едва слышно застонав, мальчик отодвинул от себя книгу и взял в руки другую. Раскрыл и уткнулся взглядом в текст.

“И все же Шляпа определила меня на Слизерин. И предлагала на выбор любой из факультетов. Сомневаюсь, что кто-нибудь еще удостоился такой чести. Значит, во мне есть нечто заставившее ее поставить меня в один ряд с детьми аристократов. Даже нет! Выше их всех! Они ведь думали и мечтали только о Слизерине. А я особенный. Меня ждало великое будущее на каждом факультете. Салазар ведь был могущественным колдуном и, как я успел уже прочитать только что, не брал на свой факультет кого попало. Может, я ошибался. В матери, значит, что-то было. Если не сила и воля, то, может хоть, происхождение?.. И умение говорит со змеями я, наверняка, унаследовал от нее или ее предков. От отца такую способность я точно получить никак не мог.”

Придя вновь в хорошее настроение, Том уже более спокойно просмотрел оставшиеся книги и отправился ужинать.

— Реддл! – увидев его, воскликнул, улыбаясь озорной улыбкой, Орион, перестав жевать сосиску. – У меня для тебя прекрасная идея.

— И какая именно? – поинтересовался мальчик, накладывая себе в тарелку лазанью.

— Ты ведь можешь переехать жить в библиотеку! И получишь возможность всю ночь читать свои любимые книжки. И заодно освободишь для нас свое место.

— Перестанешь будить, приходя посреди ночи или вставая ни свет, ни заря, – меланхолично добавил Абраксас, аккуратно обсасывая куриное крылышко.

— Замечательное предложение! Ты уже договорился с мадам Пэйн? – невинным тоном спросил Том.

— А кто это? – удивился Блэк.

— Невежда! – захихикала Поппея. – Экзамены уже начали приближаться….

— Блэки всегда хорошо учились, – отмахнулся юный волшебник. – Знания у нас заложены еще при рождении. Они в моей крови от многих поколений моих предков.

— А на уроке ты не смог назвать имя того гоблина… – язвительно заметил Абраксас.

— Выходит еще не время. Оно придет, и они обязательно проявят себя, – Орион с довольным видом подмигнул Тому. – А запоминать, как зовут обслуживающий персонал, я вовсе не обязан. Их ведь всех так много…. А я один такой. Главное, что они знают, кто я. И этого достаточно!

— Один – какой? – поинтересовался Том наигранно заинтрегованным голосом, решив слегка отомстить молодому аристократу за его шутку с библиотекой.

— Богатый и знаменитый!

— Знаменитый? С чего ты решил?

— Как с чего? – искренне изумился Орион. – Все знают Блэков.

Том не нашелся, что возразить, поэтому сказал, просто так, чтобы хоть немного попытаться озадачить молодого аристократа, вывести его из равновесия:

— На деньги нельзя все купить….

Поппея прыснула, едва не пролив на себя сок. Орион вскинул вверх брови, а затем с широченной улыбкой в свою очередь спросил:

— Да неужели! И что же нельзя, по-твоему, получить за деньги?

— Уважение, например…..

Блэк на мгновение перестал улыбаться и посмотрел на Абраксаса, а затем громко засмеялся:

— Оно мне и не к чему, Реддл! Хотя, я уверен, меня и так все уважают.

— И с чего ты так думаешь?

— Хочешь, докажу? – он вновь повернулся к Абраксасу. – Малфой! Ты меня уважаешь?

— Разумеется, – медленно растягивая по слогам произносимое слово, отозвался тот и похлопал приятеля по плечу.

— Еще не все, Реддл подожди, – Блэк жестом остановил пытавшегося возразить ему Тома и громко обратился к сидевшему неподалеку от них рыжему прыщавому мальчику: – Сэм! А Сэм!

— Чего тебе? – тот прервал разговор с черноволосой худенькой девочкой и с недовольным видом повернулся к ним.

— Скажи, ты меня уважаешь?

— Что? – рыжий непонимающе уставился на молодого аристократа. – Опять твои шуточки? А хотя…. Конечно уважаю. Мы же друзья.

— Вот видишь? – Орион удовлетворенно повернулся к Тому. – Два из двух. Еще нужны доказательства?

— Все дело в твоей фамилии, – ответил мальчик. – А ты уверен, что к тебе относились бы точно так же, если бы ты был, к примеру, богатым, но из другой семьи?

— Не знаю, – честно признался тот. – Но мне все равно. Да, я прекрасно понимаю, что мне повезло родиться в доме Блэков. А Абраксас думаю не жалеет, что он Малфой. Или жалеешь? И тебе по душе фамилия Реддл? – он ткнул своего друга в бок.

— Не-а, – блондин недовольно поморщился. – Я, к слову, до сих не могу понять, что это за фамилия такая “Реддл”. Она мне абсолютно неизвестна. Я никогда никого не встречал из семейства Реддлов. А ты? – он посмотрел на Ориона.

— И я тоже, – заметил тот и поинтересовался у Тома: – Твой отец точно волшебник?

— Я о нем ничего не знаю, – соврал мальчик. – Он бросил мою беременную мать, оставив ей только свое имя и фамилию для меня. – Но уверен, что да…

— Грустно, – лениво протянул Абраксас.

— И трагично, – с печалью в голосе добавила Поппея.

— А второе имя Марволо у тебя от папы? – спросил Орион.

— Нет. В честь деда по матери, – начиная уставать от неожиданного допроса, ответил Том.

“Вот привязались! Я уже надеялся, они никогда не начнут интересоваться моей семьей. Проклятые аристократы!”

— “Марволо” – старинное и очень редкое имя, – с умным видом заявила Поппея. – В основном его давали детям в старинных магических семьях. Я читала такое в книгах.

Мальчик, стараясь не показывать насколько сильно его заинтересовали слова молодой волшебницы, во все уши слушал Маквин.

“Старинное и редкое имя….”, – повторил он про себя. – “Неужели, я действительно ошибался насчет матери?”

— Интересно! Может мы, наконец, хоть что-то вытянем из Тома, – обрадовался Орион. – А то я до сих пор практически ничего не знаю про него. А живу с тобой в одной комнате! – он шутливо погрозил мальчику пальцем. – Вдруг среди твоих предков водились маньяки? И их наклонности в самый неожиданный момент проявятся в тебе? Я тебя чем-то обижу, а ты в ответ прирежешь меня ночью? – он подмигнул Тому.

Поппея развеселилась:

— Нет, Том не такой. Он наш друг и я в нем уверена.

— Я тоже уверен, – поспешил вставить Орион и добавил: – А вот в его родителях нет. Я ведь ничего про них не знаю.

— Я тоже, – устало вздохнул мальчик. – И мне незнание совсем не греет душу.

— Ладно, – отодвигая от себя тарелки, заявил Блэк. – С отцом кое-как, вернее никак разобрались. – А как звали твою маму?

— Меропа Мракс.

— Мракс… – задумчиво пробормотал про себя Абраксас. – Скорее всего, однофамильцы….

— Ты о чем? – поинтересовался Орион.

— Мраксы! Ты разве ничего о них не слышал?

— Были на слуху пару раз, но я ничего о них не знаю.

— Мраксы – одно из древнейших колдовских семейств. Мне о них рассказывал домашний учитель на уроках геральдики.

У Тома бешено заколотилось сердце.

“Я из старинной семьи!” – однако, следующая мысль мигом скинула его с небес на землю. – “Тогда почему никто из родственников до сих пор не разыскал меня? Не забрал из приюта? Абраксас прав. Я всего лишь однофамилец древних Мраксов….”

Он в смятении, не зная, что и думать, опустил голову, уткнувшись в пустую тарелку.

— Неужели? – между тем изумился Блэк. – Домашний учитель?

Малфой хмуро посмотрел на него и небрежно бросил:

— Мне по статусу положено знать все гербы древнейших фамилий.

— И какой же герб у Мраксов? – спросил Орион.

— Не знаю, – пожал плечами блондин. – Учитель говорил, что их род прервался несколько поколений назад и не стал меня заставлять его заучивать.

Его слова окончательно растоптали еще теплившиеся надежды Тома. Он не тот Мракс, не аристократ. Отец – магл, а мать – непонятно кто. И все же, кем-то она являлась. И он обязательно разузнает про нее все, что только сможет.

— Обидно! – протянул Орион. – Твой учитель своим своевольным поступком лишил Реддла герба.

— Он не может быть из тех Мраксов, – возразил Абраксас. – Их больше нет.

— Но Том, то есть, – улыбнулась Поппея. – И он все равно Мракс.

— Ладно, пойдемте отсюда! – махнул рукой Блэк. – Позже разберемся, вымерли Мраксы или нет.

Он вылез из-за стола и направился в сторону коридора. Все, кроме Тома, последовали за ним. Тот же остался сидеть в одиночестве, продолжая бессмысленно разглядывать пустую тарелку. И лишь спустя несколько минут мальчик заставил себя встать и медленно побрел вслед за остальными.

В гостиной стоял несмолкаемый шум и радостные крики веселящихся студентов. Заканчивалась еще одна учебная неделя, и видимо приближение уикенда придавало слизеринцам дополнительных сил для шуток и баловства. В дальнем углу Том заметил Гилберта Даунинга. Тот сидел на диване и громко спорил с тремя другими старшекурсниками, членами команды по квиддичу. Приближался очередной матч и они, видимо, обсуждали предстоящую игру.

Мальчик до сих пор прибывал в плохом расположении духа и не был настроен к общению, особенно с Орионом или Поппеей. Однако и уходить из гостиной ему не хотелось. Он сейчас не испытывал никакого желания шататься по пустеющим коридорам или одиноко торчать на астрономической башне, подставляясь вечером под далеко не теплый октябрьский ветер. Но и заниматься уроками ему в настоящий момент также не хотелось.

Присев в пустое кресло, стоявшее неподалеку от шумно споривших старшекурсников, Том сделал вид, что не интересуется их беседой. В отличие от других слизеринцев. Привлеченные интересной для них темой, те принялись поодиночке или маленькими группками подтягиваться к месту разговора, вскоре образовав вокруг четверых игроков в квиддич тесный кружок.

— Я говорю тебе, Алан! – воскликнул Гилберт. – Из моей идеи точно выйдет толк!

— Дурь! – возразил ему худой, не выспавшийся на вид студент. – Если пройдет любимый финт Мэтью, то все! Наша оборона останется в дураках.

— Ничего у него не получится, – не сдавался Даунинг. – Послушай! Он не сможет выполнить его на таком узком пространстве. Ему вначале придется хорошенько разогнаться, а мы, как раз сделать это ему не позволим….

Том фыркнул и перестал вслушиваться в слова говоривших. Сплошной адреналин и ноль конструктива. Взяв в руки оставленный кем-то из студентов вчерашний номер “Ежедневного пророка”, мальчик меланхолично принялся разглядывать фотографии. Однако, продолжавший громко спорить со своими друзьями Даунинг, навел Тома на новые планы на сегодняшний вечер. Взглянув в очередной раз из-за развернутой газеты в сторону старшекурсника, он вспомнил о его рассказе Горацию Слизнорту пропосещение Визингамота вместе с дядей.

“Хм….”, – Том вновь закрылся газетой, делая вид, что увлеченно читает, а на самом деле принявшись обдумывать только что пришедшую ему в голову мысль. – “Он действительно ничего не понял, стоя под дверью и, наверняка, слушая во все уши, или просто по какой-то причине решил всех нас обмануть? Все же сомневаюсь, что Гилберт способен на такую тонкую ложь…. Может, попробовать сейчас применить на практике все, что я вычитал в книжке? ”

Момент складывался на редкость подходящий, можно даже сказать идеальный. Гилберт все еще с жаром отстаивал свою точку зрения, не обращая ни на кого кроме своих собеседников никакого внимания. Эмоции слизеринца, бьющие буквально через край, делали его мозг в данной ситуации весьма уязвимым для опытного легилемента. По крайней мере, о таких, так называемых классических условиях для использования легилеменции, писалось в книге.

Однако Том медлил. Его начали одолевать сомнения. Не только в своих способностях, но и в способностях Гилберта. Вдруг тот почувствует чужое присутствие в своей голове? Как он тогда, когда Дамблдор слегка прощупал Тома в своем кабинете или Амадеус в Косом переулке, грубо, как он сейчас понимал, пытавшийся выяснить, что скрывает Том? Мальчик на сей счет не был до конца уверен. Он, вообще, многого до конца не понимал. Знание науки по легилеменци и связанной с ней окклюменции казалось ему очень важным и едва ли не первоочередной задачей для любого колдуна. Но к своему удивлению мальчик узнал, что в Хогвартсе ее не преподают ни на каком курсе и даже не устраивают ускоренных факультативных занятий. И все же видимо многие волшебники владели ее техникой, Дамблдор и Амадеус являлись ярчайшими примерами.

“Вдруг Даунинга обучили в кругу семьи? К примеру, родители перед тем, как отправить сына в школу решили, на всякий случай, посвятить его во все тонкости этой науки. Хотя какой там случай! Я за неполные два месяца жизни в волшебном мире успел уже пару раз столкнуться с ее использованием. И давно уже понял все плюсы владения ею. Поэтому, думаю, взрослые маги должны прекрасно осознавать даваемые ею преимущества. И просто обязаны обучать, хотя бы азам легилеменции, своих детей.”

Он расположился, как можно удобнее, стараясь абстрагироваться от криков и громких возгласов, стоявших в гостиной.

“Разумеется, я понимаю, Министерство запретило пользоваться легилеменцией. Но оно же запретило и темную магию. Однако у нас ведь есть предмет “Защита от темных искусств”…. Почему нас не учат защите от легилеменции? Неужели все настолько глупы и послушны, что неукоснительно выполняют все правила, установленные Министерством? Быть такого не может! Никогда и ни за что не поверю! Как они собираются побеждать Гриндевальда, если никому нельзя, к примеру, учиться заклинаниям, способным его одолеть? Или кому-то все же можно? Тогда получаются двойные стандарты. А вдруг, эти колдуны в один прекрасный момент решат стать плохими? Ведь большинство волшебников не смогут им противостоять….. Мда-а-а…. Вопросы, вопросы….”

Том расслабился и все же решился попытаться. Слишком был велик соблазн и одолевающее его любопытство. Глядя себе под ноги, он сосредоточился на Гилберте и постарался выполнить все в точности так, как читал в украденной в библиотеке книге. С тех пор, как мальчик заполучил ее, он еще ни разу не применял вычитанные в ней знания на практике. Прикрывшись газетой, всем своим видом демонстрируя, что просматривает ее, мальчик осторожно взмахнул волшебной палочкой, едва слышно, одними губами, произнеся:

— Легилименс.

И начал ментальную связь с Гилбертом, четко выполняя все изложенное в книжке. Усилие, напряжение, сопротивление со стороны старшекурсника…. Медленно, с трудом появляется легкий образ, окутанный туманом. Нечеткий расплывчатый…. Краски густеют, становятся ярче и насыщенней и разбегаются, словно окрашиваемые гуашью…. Срыв.

Том откинулся на спинку кресла, едва не порвав с досады газету.

“Не получается! Что я делаю не так? Надо успокоиться, расслабиться…. У меня ведь вышло раньше. Хоть и не осознано, но ведь получалось. Значит, и сейчас я сумею увидеть воспоминания. Надо только лучше сосредоточиться.”

Расположившись поудобнее, держа перед собой газету будто бы читая ее, он вновь мысленно устремился к сознанию Гилберта, пытаясь стать с ним одним целым. Ведь это так просто! По крайней мере, автор книжки утверждал именно так.

Усилие, небольшое напряжение, на сей раз легкое сопротивление со стороны Даунинга.

…. Прохладный поток воздуха ударил его в лицо. Ярко светит солнце. До неба буквально рукой достать, а земля далеко внизу. Ветер кружит вокруг, развивая полы мантии. Пьянящее радостное чувство переполняет его и в любую секунду готово вырваться наружу…. Как же он любит летать на метле. А на новехонькой, недавно купленной, самой последней модели, которой нет еще ни у одного из друзей, просто замечательно. Сейчас он заложит очередной вираж, а затем попробует сделать смертельную петлю. На зависть собравшимся внизу….

“Не то! Брр! И чего привлекательного в полетах на метлах?”

Том осторожно сдвинул газету немного в сторону и внимательно посмотрел на Гилберта. Тот вроде ничего не почувствовал. По крайней мере, все так же увлеченно беседовал со старшекурсниками. Никто из присутствующих в гостиной вроде бы тоже не заподозрил его в чтении мыслей Даунинга.

“Значит, получилось!” – чудесное чувство эйфории разлилось по телу, пьяня и будоража кровь. – “Я сумел осознано увидеть чужие воспоминания! Теперь успокоиться и продолжить. Я еще не достиг своей цели.”

Том несколько раз выдохнул и вновь сделал вид, что целиком поглощен газетой.

…. Он сидел в кресле посреди огромной комнаты. Ноги утопали в толстом мягком ковре, на стенах висели ряды портретов, его предков, трое из которых ему сейчас весело подмигивали. Под ними расположились несколько шкафов с книгами и, по словам дяди, ценными старинными рукописями. Некоторые он пытался пару раз читать, любопытства ради, просто чтобы узнать, что же в них такого интересного, но не смог осилить за раз и двух абзацев. Около дальней стены, в которой виднелся проход, ведущий вглубь дома, располагался мраморный бассейн с фонтаном. Струи воды, вырывавшиеся из него вверх на несколько метров, точно выше его роста, пронизывали в воздухе десятки солнечных бликов, отражавшихся от воды. С десяток маленьких карликовых деревьев с красными, покрытыми толстой кожурой плодами, росшими на ветках, выстроились по его краям.

Он повернул голову и без желания посмотрел на шахматную доску, лежавшую перед ним на изящном с тонкими позолоченными ножками столе. Стоявшие на ней фигуры, выполненные из черного дерева с вставленными поверх разнообразными драгоценными камнями, высокомерно поглядывали на своих более светлых противников, нетерпеливыми жестами призывая вести их в атаку.

— Твой ход, племянник, – мягко произнес светловолосый, крепко сложенный мужчина в светло-зеленой мантии, сидевший на противоположном конце стола в точно таком же кресле.

“И кем мне ходить? Конем? Турой? Пешкой? Не хочу в очередной раз проиграть, не сделав и десяти ходов.”

— Отец говорит, тебя недавно назначили членом Визингамота? – спросил он, больше желая потянуть время, а не действительно интересуясь новой должностью дяди.

— Да, – с гордостью ответил волшебник. – Заседать в верховном совете, это тебе, племянник, не на метле летать.

— Не говори, что тебе там действительно нравится! – усмехнулся он. – Я, конечно, понимаю, престиж и все такое, но ты действительно считаешь, что томиться в мрачном и душном помещении, слушая бесконечные занудные разговоры интересней, чем летать на свежем воздухе, испытывая пьянящее чувство свободы?

— Ты еще молод. И можешь позволить себе делать, что заблагорассудиться. Взрослые такой возможности, увы, не имеют.

— Так откажись. У тебя ведь есть все, чтобы безбедно и весело жить. Зачем тебе Визингамот?

— Чтобы иметь возможность, если вдруг понадобиться, защитить нас, – тихим голосом произнес волшебник.

— От кого? – удивленно спросил он. – Гриндевальд далеко. У нас появился новый враг? Или вы взрослые разом с ума посходили и, чтобы не скучать придумали себе очередную проблему и теперь с упоением ее решаете?

— Нет, все не так, – улыбнулся мужчина и румянец, такой же как у племянника заиграл у него на щеках. – Ты уже не ребенок. Не говори ерунды.

Услышав последние слова, он обиженно засопел и, протянув руку, переставил туру на три клетки вперед.

— Шах и мат, – дядя поставил ферзя рядом с черным королем и тот приставил свой меч к его шее. – Ничего, с каждым разом у тебя получается все лучше. – он мягко улыбнулся и добавил. – Ладно, может, сходим вечерком на квиддич? Прелюбопытнейшая игра намечается.

— У тебя есть билеты? Конечно!

— Тогда иди, собирайся. Только вначале мне надо на минутку заскочить в Министерство…..

Том вернулся обратно в гостиную, осторожно оглядев по-прежнему галдевших слизеринцев. Вроде бы все спокойно. Никто на него и не думает обращать внимания.

“Вот оно! Видимо нужное воспоминание совсем близко. Только я по не опытности наткнулся немного на более раннее. Тогда продолжу, раз дело пошло так хорошо ….”

…. Огромный, на вид бесконечно длинный, великолепный зал разбежался во все стороны, оставив его стоять в самом центре. Темный паркетный пол, отлакированный до зеркального блеска под ногами и переливчато-синий потолок, с сиявшими на нем непонятными золотыми символами делали помещение похожим на сказочный дворец. Только мрачный и холодный. Стены, покрытые гладкими панелями из темного дерева с множеством позолоченных каминов, лишь дополняли картину, возникшую в голове.

Он сделал шаг назад, чтобы не оказаться сбитым с ног потоком волшебников и волшебниц с серьезными сосредоточенными лицами, едва ли ни ежесекундно появлявшихся в том или ином камине и быстро направлявшихся в сторону видневшихся вдалеке золотых ворот.

“Ой! Что такое?” – ему на шею упало что-то мокрое. Обернувшись назад, он увидел круглый фонтан с четырьмя позолоченными статуями в центре. – “Эх! Искупаться бы сейчас…. А не таскаться по скучным дядиным делам….”.

Фонтан был ему внешне знаком, по фотографиям из “Ежедневного пророка.” Хотя вживую выглядел несколько по иному. Монументальнее что ли….

“И откуда я знаю такое слово?” – он почесал голову, глядя на сверкающие струи воды. – “Только здесь не хватает оборотня…. Эльф есть. Волшебники тоже, их даже двое. Даже кентавр с луком…. Значит можно и оборотня добавить. Хотя, если по-хорошему…..”

— Пришел в себя? – дядя осторожно тронул его за плечо.

— А? – он оторвал взгляд от фонтана и взглянул на мужчину. – Да! То есть, нет. Меня уже давно не мутит при трансгрессии.

— Замечательно, – волшебник, казалось, остался доволен ответом. – Скоро сможешь самостоятельно перемещаться, куда захочешь, без посторонней помощи. Ладно, пойдем.

“Меня стошнило всего один раз. Все говорят, что со многими такое происходит в момент первой трансгрессии. А все равно, дядя постоянно вспоминает о том случае.”

Он с мрачным видом, поплелся за колдуном, лавируя среди спешащих в разные стороны волшебников и волшебниц, грея себя предвкушением предстоящего матча. Они зашли в лифт и дядя, выбрав среди десятка кнопок ту, на которой сияла надпись “Уровень девять отдел тайн”, нажал на нее.

— А почему нельзя было сразу появиться в нужном для нас месте? – поинтересовался он, пока они ехали вниз.

— По той же причине, почему нельзя никому трансгрессировать в Хогвартс, – колдун скрестил руки на груди. – Исключительно с целью безопасности. Да и пешком иногда полезно пройтись….

Лифт остановился, и они вышли через бесшумно раскрывшиеся двери.

— Мы точно приехали туда куда надо? – он с подозрением оглядел место, в котором оказался.

Голые, каменные стены, полное отсутствие окон и дверей. И уходящий далеко вперед, насколько хватало взгляда, узкий темный коридор.

— Разумеется…, – усмехнулся дядя. – Тебя удивляет внешний вид? Он не особо отличается от того, что ты каждый день видишь в школе. Хотя я пару раз встречал там вещи и похуже.

Дойдя до дальнего конца коридора, они прошли мимо абсолютно черной двери, единственной этаже, свернули налево и через проем вышли на лестницу.

— А что мы забыли в таком мрачном месте? – спросил он.

— Мрачном? – колдун усмехнулся. – В тебе напрочь отсутствует романтика и жажда приключений. Хотя, может, и к лучшему. На десятый уровень лифт не ходит. Визингамот решил, что так будет надежней. Не дело, если любой, праздно шатающийся маг прямиком, только нажав кнопку, сможет оказаться около порога зала заседания.

— Но ведь этот любой запросто дошагает до него пешком. Какой смысл?

Они дошли до низа пролета и, свернув в сторону, оказались в еще одном коридоре, на сей раз освещаемом горевшими факелами, развешенными вдоль грубых каменных стен.

— Разве ты не ощущаешь магию? От нее буквально звенит окружающий воздух, – колдун остановился перед массивной деревянной дверью с дюжиной железных засовов и десятком замочных скважин. – Она не пустит сюда постороннего. Надо быть членом Визингамота, чтобы попасть на десятый уровень. Или получить вызов суда….

— А я? — удивился он. – Я же смог….

— Ты пришел со мной. Я снял, наложенные на коридор заклятия, чтобы ты прошел.

— Но…? Я точно видел, ты ничего не делал. Не доставал палочку…. Только разговаривал со мной.

— Ментальная магия, племянник, – волшебник похлопал его по плечу. – Со временем ты овладеешь и ею. Узнаешь пару наших семейных заклятий и сможешь еще и не такое вытворять…. Ладно! Я ненадолго. Постой тут и подожди меня. Только не смей отходить отсюда далеко. Еще чего доброго потеряешься….

С этими словами колдун открыл дверь и направился внутрь зала. Перед тем, как та закрылась, он успел заглянуть туда и рассмотреть помещение. Больше напоминающее подземелье, хотя и просторное, но на вид очень мрачное. Его стены из темного камня, едва освещались факелами. Справа и слева вниз разбегались ряды пустующих скамей. В центре, на возвышении располагалось еще несколько, на первый взгляд более удобных. На них темнело несколько десятков человеческих фигурок. Переговариваясь между собой, они явно ожидали его дядю.

Дверь закрылась, и он остался в коридоре в полном одиночестве. Сунул руки в карманы брюк, несколько раз прокрутился на каблуках башмаков, достал волшебную палочку и начал вертеть в руках. Повернувшись вправо, а затем налево, оглядывая стены и пол вокруг себя, он вдруг заметил тонкую полоску света, бегущую от двери. Неплотно закрытая, та оставила между собой и проемом узкую щель.

“О чем они там разговаривают? Небось, о тайном и секретном. Наверняка. Иначе, зачем собираться в таком трудно доступном месте, если дело пустяковое.”

Его начало одолевать любопытство и он, тихонько подкравшись ближе, приложил к щели правое ухо.

— …предстоит решить несколько очень серьезных вопросов, – услыхал он, тихий едва различимый, однако с четко ощущаемыми властными нотками голос.

— Тогда приступим, – ответил ему другой, слегка дребезжащий. – Не станем терять время.

— Начнем с выборов министра магии, – с вкрадчивыми интонациями заговорил третий голос. – Считаю, преступлением в такое тяжелое для общества время пускать все на самотек. Нельзя, чтобы кто попало оказался в министерском кресле. От результатов выборов зависит очень многое, если даже не все.

— Ру….

— Ой, Том! Извини!

Он неожиданно почувствовал, как ему довольно болезненно наступают на ногу. Ведение мгновенно распалось. Мальчик рывком опустил газету себе на колени и с бешено колотящимся сердцем посмотрел перед собой. Рядом с ним, пытаясь обойти столпившихся вокруг Даунинга с компанией слизеринцев, топталась черноволосая студентка с третьего курса. Судя по тому, что она повернулась к нему боком и не смотрела в его сторону, девушка явно не догадывалась, чем Том только что занимался.

“И чего ей надо было притащиться именно в это место?” – с обидой и негодованием подумал он, разрывая газету на мелкие кусочки. – “Попробовать еще раз? Думаю, не стоит. Сейчас вокруг меня, кажется, собрался весь факультет. Мало ли один из них поймет, в чем дело.”

Мальчик оглядел толкавшихся вокруг слизеринцев. Громко переговариваясь, они наперебой пытались советовать Гилберту и его друзьям, как те смогут выиграть, причем по их словам наверняка. Выкинув клочки газеты себе под ноги, Том встал и направился в свою комнату. Он не собирался сидеть посреди толпы. К тому же с непривычки легилеменция отняла у него довольно много сил. Не успел он встать, как на его место разом кинулись трое парней со второго курса, толкая друг друга и одновременно хватая за края мантий.

“Желаю вам поубивать друг друга”, – мрачно подумал Том, даже не взглянув в их сторону. – “А выборы у волшебников, оказывается, намечаются не совсем честными. Если их, вообще, можно назвать выборами. Интересно, Гилберт действительно не понял, что услышал? Тогда мне жаль его….”

На следующее утро Том проснулся рано. Повалявшись еще несколько минут, обдумывая дела на предстоящий день, он осторожно убрал в шкафчик книгу о магловском оружии, которую читал вчера вечером пока в комнату не пришли Малфой с Блэком и не принялись ему мешать и, одевшись, тихонько вышел в гостиную.

“Не стоит давать Абраксасу очередной повод для ворчания”, – усмехнулся про себя мальчик, едва не споткнувшись о две пары новых калош, лежавших прямо перед дверью. – “И когда только у аристократов успела войти в моду такая обувь?”

В пустом и безлюдном помещении сейчас было тихо и спокойно. Том, иногда встав пораньше, любил посидеть здесь в одиночестве, подумать, а после наблюдать, как спустя некоторое время сюда поодиночке или маленькими группами начинают спускаться студенты часто еще сонные и не выспавшиеся. Его всегда веселили их не успевшие отойти от сна лица, хмурые и угрюмые.

Прикрыв за собой дверь, он, было, направился к ближайшему дивану и только тут заметил, что в гостиной он не один. В противоположной ее части, ближе к комнатам девочек, в кресле сидела одинокая фигура, поджав под себя ноги и, низко опустив голову, уставившись в сторону пола.

“Поппея?” – удивился Том, узнав Макквин. – “Бессонница в таком юном возрасте? Не бежит ко мне и не зовет к себе… Она ли это вообще? Видимо проблемы… Не буду мешать.”

Мальчик сделал вид, что не заметил молодую волшебницу и попытался выйти в коридор.

— Том! – наполненный грустью голос девочки не дал ему дойти до выхода всего несколько метров, заставив остановиться и повернуться к ней.

— Поппея! – он притворно вздрогнул словно от неожиданности, будто увидел ее только сейчас. – Зачем ты в такую рань прячешься по углам и пугаешь людей?

Мальчик присел рядом, смиряясь с мыслью, что сегодняшнее утро пройдет под знаком Макквин. Девочка подняла голову, и Том заметил у нее красные круги вокруг глаз, свидетельствующие о бессонно проведенной ночи.

“Вежливость требует, чтобы я спросил, что происходит. А мне не особо хочется. Как быть?”

Том удобно устроился в соседнем кресле и демонстративно зевнул, с блаженным видом потянувшись.

— Скажи мне, ты же настоящий друг? – поинтересовалась Поппея, прервав начавшее затягиваться молчание.

— Разумеется…

-В истинном значении слова?

“И куда она клонит? От Макквин всего можно ожидать”, – насторожился Том, начиная волноваться.

— Конечно. Мы же друзья навек! Ты сама так говорила.

“Сдается мне, я вскоре пожалею о своих словах. Но ведь она понимает, что фраза про друзей – всего лишь метафора?”

— Мне нужно, чтобы ты завтра пошел со мной в Запретный лес! – вдруг неожиданно выпалила Поппея.

— Что?! – Том ожидал чего угодно, но только не похода туда, где его, наверняка, до сих пор поджидали кентавры-фанатики.

— Не бойся. С нами пойдут Орион и Абраксас.

“Ну, если Блэк с Малфоем с нами, то я спокоен. Блондин у нас известный укротитель кентавров. А если вдруг у него не получиться, то на выручку придет Орион. Ему по крови велено побеждать их одной левой.”

У мальчика перед глазами возникла картина, как ему на голову опускается огромное копыто, выбивая из нее все мозги.

“Как бы объяснит ей, не вдаваясь в подробности, что я там уже бывал. И совсем недавно. И больше не хочу. Меня-то, в отличие от них, там точно ждут.”

— А зачем, если не секрет, тебе надо в Запретный лес? Туда ведь нельзя ходить.

— Я знаю, – юная волшебница потерла кулачками слипающиеся глаза и зевнула. – Том, мне на самом деле туда совсем не хочется. Но…

Мальчик все больше и больше удивлялся. На его глазах Поппея смутилась и даже слегка покраснела.

“Я явно вчера вечером многое пропустил. Хотя и не жалею. И все-таки, раз меня хотят впутать, то я обязан знать.”

Он молчал, уверенный, что девочка обязательно продолжит. Раз Макквин начала разговор, то обязательно доведет до конца. Вдруг у него мелькнула шальная мысль:

“А не разыгрывает ли Поппея передо мной комедию? Цель, которой любым способом потащить меня в лес. Может, она все знает? Она ведь видела меня тем вечером? Нет. Бред. Паранойя. Разумеется, никому нельзя доверять. Но не до такой степени…”

Колдунья тем временем еще немного помялась и, как Том и предполагал, наконец продолжила:

— Я совершила непростительную для самой себя ошибку. Я поспорила вчера с одной девочкой, Эшли Каррагер….

— Что пойдешь в Запретный лес??? – Том не верил своим ушам. – Зачем? Что на тебя нашло?

— Не знаю. Я тебе и говорю, что совершила ошибку, – она откинула упавший на лоб локон и с силой прикусила губу. – Но пути назад нет.

— Откажись, – мальчик не видел в отказе ничего страшного, особенно, если дело касалось не его.

— С ума сошел! – Макквин округлила глаза. – Я потеряю весь свой авторитет.

— А потеряться в лесу лучше?

— Поэтому я позвала с собой Блэка и Малфоя. И зову тебя. Так ты пойдешь со мной?

“Только до ближайшей опушки…. И если завтра будет ясная погода…. Листья с деревьев почти опали. Кентаврам прятаться будет негде…”

— А как далеко надо будет зайти в лес? И как ты докажешь, сколько прошла? – поинтересовался Том.

— Не знаю. Спор немного не в этом….

— Интересно…. А в чем?

— Я должна принести из леса рубифлору.

— Чего? Что это такое?

— Очень редкий цветок. Он цветет в начале октября и по слухам растет в Запретном лесу. По крайней мере, я надеюсь….

— В этом и заключается спор?! Ты утверждала, вычитав в одной из книжек, что этот цветок растет в Запретном лесу. Твоя подруга твердила обратное и в доказательство ты пообещала его притащить?

— Твоя сообразительность меня всегда поражала, Том, – Поппея выдавила на лице подобие улыбки.

Мальчик вдруг вспомнил о конкурсе и довольный тут же состроил извиняющуюся физиономию:

— Тебе же завтра надо идти? Не сегодня?

— Да, – Макквин мгновенно заподозрила неладное.

— Завтра я, к сожалению, не могу, – он развел руками. – Заседание клуба у Слизнорта.

— Клуб слизней, – девочка скривилась. – Пропусти! Будут еще. Друзья важнее.

— Я понимаю. Но я так рвался туда, что не могу не приходить. Вдруг в следующий раз не пригласят?

— Ясно, – Поппея на удивление быстро сдалась. – Я понимаю, для тебя важно ходить любимчиком у декана. И как ты вообще умудряешься?

— Что умудряюсь? – не понял мальчик.

— Нравиться всем преподавателям.… Даже мрачный Паркер души в тебе не чает. Постоянно обсуждает с тобой что-то, – она еще раз зевнула. – Ладно! Пойдем на завтрак. Вот и Орион с Абраксасом.

Заметно повеселевшая Макквин, вскочила на ноги, и поспешила поздороваться с мальчишками.

“Не к добру…. Явно что-то задумала”, – думал Том, идя по коридору в сторону Большого зала. – “И пусть. Хоть на время, но я от нее отбился. Сейчас меня больше беспокоит завтрашнее заседание клуба. А я до сих пор не нашел ничего стоящего. Видимо придется еще раз воспользоваться рецептом Карины против аллергии.”

Положив себе на тарелку оладьи с медом, мальчик принялся их неспешно поедать. Сидевший, как обычно напротив Орион, толкнул Малфоя в бок. Тот едва не опрокинул на себя джем, которым собирался намазать тост.

— А я знаю, что стало с Мраксами, – он весело подмигнул Тому. – Блэки, когда захотят, все узнают.

— Я полагаю, ты хочешь, чтобы мы попросили тебя рассказать? – с недовольным видом поинтересовался у него Абраксас.

— Ладно! Не тяни! – не выдержала Поппея. – Гляди! Том совсем извелся.

— Действительно? – Блэк посмотрел на мальчика. – Кажется, он вовсе нас не слушает. Его больше интересует выпечка школьных домовиков.

— Заканчивай! Том всегда такой! – Макквин протянула руку через стол и дернула Ориона за край мантии. – Том. Сделай хоть немного заинтересованное лицо. Все-таки речь идет о твоих возможных предках!

Мальчик оторвался от тарелки и посмотрел на молодых аристократов. Он не верил, что Блэк действительно узнал что-нибудь стоящее. А даже, если и узнал, то к нему, скорее всего его рассказ не будет иметь никакого отношения.

— Так вот, – с важным видом начал Орион. – Мне рассказали, что несколько поколений назад один из Мраксов сильно пристрастился к картам. Но на свою беду игроком оказался совсем никудышным. В итоге проиграл не только семейный бюджет, но и все сбережения. В конце концов, он заложил фамильный особняк, но ему и это не помогло. С расстройства он покончил с собой. Оставшиеся Мраксы еще несколько десятилетий влачили жалкое существование, а затем исчезли. Вероятно, померли с голоду.

— Печально, – тихо проговорила Поппея.

— Поучительно, – поддержал девочку блондин. – И с кем он решил играть, что поставил целый дом?

Тому надоело, и он решил прекратить издевательства.

— Карточный неудачник! Очень смешно! – медленно и едва слышно произнес мальчик и встал из-за стола. – Даже, если, Орион, ты говоришь правду и он мой возможный предок, то он полная бездарность, не ценивший то, что имел и опустивший руки в момент неудачи.

Остальные удивленно посмотрели на него. Даже Орион не нашелся, что сказать и принялся молча жевать сдобную булочку. Медленно идя вдоль слизеринского стола, мальчик обдумывал слова Блэка.

“Проиграться в карты, лишившись всего! Некоторые в этом мире буквально с жиру бесятся. И даже, если ты всего лишился, то всегда можно попробовать все вернуть назад. Зачем прибегать к самоубийству? Лучше жизнь такой поступок точно не сделает, а только лишит последнего шанса на исправление ситуации.”

Раздавшийся рядом заливистый смех прервал ход его мыслей.

— Что это такое? Дай попробовать! – пухленький розовощекий второкурсник вырвал у соседа стакан, наполненный непонятного цвета жидкостью, и сделал несколько глотков. Моментально скривился и тут же выплюнул под стол. – Гадость какая! Просто удивительно, как ты такое только пьешь? Что это?!

Его друг, весело улыбаясь, забрал стакан обратно и, не отрываясь, допил остатки:

— Я налил туда все, что стояло рядом со мной на столе. Мне нравится. Вкусно.

— Меня сейчас вырвет! – толстенький слизеринец с ужасом в глазах оглядел с десяток разнообразных соков, стоявших перед ним, темного цвета кофейник, серебристый чайник, стеклянную бутылку с молоком, схватился руками за живот и, вскочив на ноги, бросился в коридор.

Том едва успел отскочить в сторону, с некоторой долей сочувствия посмотрев ему вслед.

“Действительно.… Зачем смешивать напитки, стоящие на столе? Какие на удивление странные бывают прихоти! Ведь они и по отдельности вкусные. Надо бы отправить его друга на пару месяцев в приют. Удивительно. У-д-и-в-и-т-е-л-ь-н-о… Балда! Вот оно!” – он едва удержал себя от того, чтобы не пуститься в пляс. – “Я знаю, какое зелье сварить для конкурса! Только бы успеть найти нужные ингредиенты.”

Мальчик был готов прямо сейчас бежать в библиотеку в поисках необходимого ему рецепта, но тогда пришлось бы прогулять уроки. А такое Том считал недопустимым и бессмысленным риском. И к тому же, мало ли за такой поступок последует исключение из школы, если вдруг все откроется? Пришлось отправиться вслед за остальными слизеринцами на занятия. Поппея в отличие от большинства случаев сегодня решила сесть позади Ориона с Абраксасом, оживленно переговариваясь с ними и время от времени бросая в сторону Тома подозрительно хитрые взгляды.

Отвернувшись от них, он занял свободный стол, стоявший в дальнем углу.

— Вижу Макквин сегодня не с тобой? – одиночество длилось совсем не долго, рядом с ним свои вещи положила Карина.

Мальчик хотел было сбежать за соседнюю парту, но в помещение уже входил Адам Паркер.

— Ты мне обещал прогулку к озеру, – понизив голос, тихо проговорила девочка. – Сегодня пятница и заниматься после обеда тебе не надо.

Том не нашелся, что ответить, хотя в упор не помнил, когда он мог ляпнуть блондинке такую глупость.

“Ничего, у меня еще есть время от нее избавиться. Хорошо, что привязалась она, а не Поппея. С Макквин все было бы намного сложнее.”

Урок прошел на редкость интересно и как-то даже слишком быстро. Мальчик и глазом не успел моргнуть, как нужно было идти уже на следующий. Как он не старался, но отделаться от Карины пока никак не получалось. Колдунья вновь уселась рядом с ним. Мальчик старался не обращать на нее внимания и все бы ничего, но, не успевая записывать за преподавателем, девочка принялась списывать у Тома, постоянно заглядывая в его записи, чем серьезно раздражала. Поппея, к слову никогда так не делавшая, наоборот Том иногда дописывал свои конспекты, беря ее лекции, с довольным лицом поглядывала в их сторону, всем своим видом показывая, что она рада за него с Кариной.

На трансфигурации мальчик решил пойти на отчаянный шаг. Зная, что блондинка не особо сильна в этом предмете, он сел за переднюю парту, хотя сам не любил находиться так близко к преподавателям, предпочитая занимать места в середине или в дальних концах помещения. Попытка с треском провалилась, и вдобавок ему пришлось помогать Карине с превращением желудя в чернильницу. Заметив, как плохо у нее получается, а давно справившийся с заданием Том наоборот со скучающим видом сидит и хмуро на нее поглядывает, Дамблдор, хитро подмигнув, предложил мальчику помочь барышне.

— Лучше всего правильно отработать выполнение заклинания – научить ему другого, – заявил волшебник. – Объясни, пожалуйста, Карине, а я посмотрю…. Отдохну хоть минутку….

В итоге оставшуюся часть урока мальчику пришлось втолковывать юной ведьме, что именно та делает неправильно и как на самом деле необходимо все выполнять. Под конец, убедившись, что толку от того, что он рассказывает мало, Том принялся показывать. И с легкостью превратил желудь сперва в сосновую шишку, затем в белоснежное перо, а в конце в изящную чернильницу на тоненьких витых ножках и маленькой круглой крышкой сверху.

— Замечательно! – Дамблдор, поднявшись, громко похлопал в ладоши, вызвав удивленные взгляды остальных студентов. – Только, к сожалению, главной цели мы достичь не сумели….

Мальчик порядком устав от долгих объяснений, сопровождавшихся интенсивными взмахами палочкой, лишь вопросительно взглянул на него.

— Юная мисс так и не овладела азами трансфигурации…. Может, позанимаешься с ней после уроков?

“Вот еще!” – Том едва не озвучил свои мысли вслух. – “Они сговорились? Если бы не абсурдность ситуации, я бы поверил….”

Карина в ответ на слова Дамблдора округлила глаза и замахала руками.

— Вы что! Мы с Томом после обеда договорились сходить к озеру, погулять. А заклинанию я обязательно научусь! Буду каждый вечер тренироваться. Обещаю!

Блондинка состроила жалостливое лицо и умоляюще взглянула на колдуна.

— Вот как… – волшебник добродушно улыбнулся. – Тогда не буду портить вечер. Ты давай беги в Большой зал обедать, – обратился он к Карине. – А мне еще надо кое-что обсудить с Томом. Не бойся, он скоро присоединиться к тебе.

Пока девочка собирала свои вещи и выходила из класса, мальчик усиленно пытался сообразить, что на сей раз от него хочет Дамблдор. Дождавшись, когда, наконец, Карина окажется в коридоре, волшебник уселся рядом с Томом и внимательно посмотрел на него:

— Позволь мне немного побыть в роли твоего отца и поговорить с тобой, – одновременно с едва слышным хлопком закрывшийся двери, произнес мужчина.

От неожиданности мальчик не сразу нашелся, что ответить и, раскрыв рот, молча уставился на Дамблдора.

“Чего ему от меня надо? Что им всем от меня надо?”

— Для чего, профессор? Вы знали моего отца лично?

— Нет, к сожалению, – мужчина немного отодвинулся в сторону, продолжая проницательно глядеть на Тома сквозь узкие стекла очков. – Но, мне кажется, все родители в какой-то степени одинаковы.

— Сэр, и все отцы бросают своих жен с новорожденными детьми?

Легкая тень удивления пробежала по лицу волшебника.

— Может, у твоего папы была на то причина? Очень веская, раз он решился на такой поступок.

— Простите меня, профессор, но я еще не готов обсуждать своего отца, – мальчик отвел глаза в сторону и, нащупав на столе перо, принялся мять его рукой.

— Да, Том, понимаю, – Дамблдор поправил очки. – Я на самом деле хотел поговорить не о нем. Меня сегодня сильно впечатлили твои успехи в трансфигурации. У тебя талант.

— Спасибо, сэр, – Том все еще не понимал, куда мужчина клонит, какую цель преследует, затеяв разговор.

Отодвинув перо в сторону, он вновь посмотрел на колдуна.

— Я бы хотел лично позаниматься с тобой, но у меня очень мало времени и боюсь я не смогу выкроить хоть немного еще и для тебя.

— Благодарю вас, профессор. Я думаю, справлюсь сам. У меня как раз со временем полный порядок.

“Я почти уверен, что дело явно не в моем якобы таланте. Что же он от меня на самом деле хочет? Неужели до сих пор помнит про вещи, лежавшие в моем приютском шкафу, и думает, что именно я таскал книги из Запрещенной секции? Единожды украв…. Стоит совершить ошибку и…. ”

Дамблдор откинулся назад, облокотившись о соседний стол, и пригладил правой рукой бороду:

— Однако, я считаю преступлением попусту растрачивать такие способности. Ты заметно опередил своих однокурсников и к моему удивлению с невероятной легкостью справляешься с заданиями из школьной программы. А если учесть, что тебя никто ранее не обучал даже азам колдовства, то твои успехи становятся еще более впечатляющими. Поэтому я хочу порекомендовать тебе одну книгу…. Очень редкую и мало кому известную. Но по мне она одна из лучших.

“Нужна мне эта раритетная книжонка…”.

Тома на самом деле не обрадовала перспектива читать ее, даже, если учесть, что волшебник и вправду хочет помочь. Овладевание процессом превращения чего-то во что-то мальчик считал занятием хоть и важным, но совсем не интересным. Его вообще не особо занимала трансфигурация, как таковая. Мальчик относился к ней также как и к остальным школьным предметам. Изучать изучал, но без фанатизма. Вот легилименция – другое дело. Но обучать ею его никто не спешил. Он, к слову, никогда и не надеялся.

— Спасибо, сэр, – Том решил, раз предлагают, взять, отказываться ведь не прилично, а после он уже разберется, что с ней делать, мало ли книга действительно окажется ценной. – Я вам очень признателен. Благодаря вам, профессор, я теперь считаю Хогвартс своим домом. Мне здесь очень уютно и комфортно.

— Рад слышать, – волшебник поднялся на ноги и, подойдя к своему столу, принялся его оглядывать, перебирая лежавшие на нем бумаги. – Только не могу вспомнить, где видел книгу в последний раз. Может в моем кабинете? Исключено. Я недавно сделал там уборку….

— Не беспокойтесь, когда найдете, тогда мне и дадите.

— Наверное, так и поступим…. – Дамблдор в задумчивости остановился рядом с Томом, глядя куда-то в пустоту. – Скорее всего, я вернул ее обратно в библиотеку. Придется тебе отыскать ее самому. Есть только одна маленькая загвоздка….

-Какая, профессор?

— Она из Запретной секции.

“Вот как!” – мальчик не знал, что и думать. – “Теперь понятно, зачем ты затеял эту комедию.”

Только Том все равно не был до конца уверен. Толи удача действительно сама идет ему в руки и он теперь имеет возможность спокойно покопаться на не доступных для него до настоящего времени стеллажах, толи колдун попросту решил устроить ему проверку, так и не найдя студента, укравшего из запретной секции несколько учебников.

— Я выпишу разрешение, и ты сможешь легко ее найти, – Дамблдор взял в руки перо и, склонившись над столом, принялся писать на листке слегка пожелтевшей бумаги.

— Еще раз благодарю за вашу заботу, сэр, – Том сунул сложенное пополам разрешение в рукав мантии и как бы невзначай взглянул в чистые, словно утренняя роса, глаза волшебника, питая легкую надежду понять истинные намерения мужчины.

— Удачи, Томас, и не смею тебя больше задерживать, – Дамблдор расплылся в добродушной улыбке. – Я тебя и так сильно отвлек. Обед уже подходит к концу, и я боюсь, как бы твои товарищи не съели все, что приготовили на сегодня домовики.

Мальчик вышел в коридор.

“Загадка загадок. Не могу отделаться от чувства, что он постоянно меня в чем-то подозревает. Наверняка я специально отправлен им в Запретную секцию. А после школа устроит ревизию и узнает, украл я что-то или нет. Они, значит, меня за дурачка держат…. Нетушки. Я в ловушку добровольно не полезу.”

Том не спеша зашагал по пустому коридору.

“Ладно, хотя бы помог избавиться от Карины. На обед не пойду. Она сейчас точно ждет меня в Большом зале. Хоть желудок и начинает урчать, но к такому мне не привыкать. Тогда быстрей вбиблиотеку, за рецептом.“

Свернув за угол, мальчик, ускорив шаг, поспешил в библиотеку.

На следующее утро Том проснулся в превосходном настроении. Сладко потянувшись, он тихо выбрался из кровати и, одевшись и умывшись, отправился на завтрак. Сильно устав за вчерашний день, он проспал почти до самого подъема. Поэтому времени поглазеть на сонных слизеринцев, зевавших и потиравших слипавшиеся глаза, у него уже не оставалось.

— Ты обманул меня! – за пару метров до входа в Большой зал перед ним возникла Карина и с недовольным выражением на лице уставилась на него, скрестив руки на груди. – Я вчера целый час прождала тебя! – Девочка довольно чувствительно ударила своим маленьким кулачком мальчику в грудь. – Мы больше не друзья, Реддл.

И с гордым, но одновременно грустным видом, молодая ведьма, резко развернувшись, зашагала в сторону слизеринского стола.

“Дружить в этой школе становится опасно”, – Том правой рукой потер ушибленную грудь.

— Мне жаль, – Поппея отделилась от группки слизеринок и подошла к нему. – Но мой совет, не стоит больше так гадко шутить.

— Шутить? – Том удивленно взглянул на Макквин.

— Ну да. Ты ведь пообещал ей, что вы пойдете вместе к озеру.

— Я такого девчонке даже в страшном сне не предложу.

— Мальчишки! – юная ведьма смерила его испытывающим взглядом. – Хотя тебе, Том, я верю. О`Брайан странная и легко могла все выдумать. Кстати, ты не передумал? Мы идем сегодня в Запретный лес. Ты с нами?

— Нет, ты же знаешь, я не могу.

К нему на плечо неожиданно села, влетевшая в окно маленькая взъерошенная сова, и, тихонько клюнув, настойчиво протянула правую лапу, к которой был привязан небольшой клочок бумаги.

— Письмо? Тебе? – Поппея от любопытства на мгновение потеряла над собой контроль и едва не выхватила его у мальчика, но почти сразу же сумела взять себя в руки. – Наверняка, вновь от Дамблдора…. Ты становишься его любимчиком.

— Нет, от Горация Слизнорта, – ответил он, увидав на маленькой печати, скреплявшей бумагу, инициалы волшебника.

Тома немного обидели слова девочки, полагавшей, что писать ему могут исключительно школьные учителя. Поэтому он, решив прочитать его позже, не раскрыв, убрал в рукав мантии, поместив рядом с рецептом зелья, которое после долгих поисков все же сумел отыскать в момент, когда мадам Пэйн уже собиралась закрывать библиотеку.

Наскоро съев несколько плюшек с медом и запив их обжигающе горячим кофе, мальчик быстро покинул Большой зал. Оказавшись в одиночестве, он раскрыл записку.

«В пять в кабинете зельеварения» гласило ее содержание, написанное ярко синими чернилами аккуратным, по-детски каллиграфическим, подчерком.

“В пять”, – повторил Том про себя, убирая ее обратно и доставая листок с рецептом. – “Все необходимые мне ингредиенты находятся в классе. Кроме листьев клевера…. И они должны быть сорваны не более, чем за десять часов до использования.” – Он вновь перечитал написанное на бумаге, убеждаясь, что ничего не перепутал. – “До начала уроков есть еще время, пойду, прогуляюсь….”

На улице к его неудовольствию шел мелкий моросящий дождь.

“Не завидую Макквин…. Хотя так ей и надо. Будет в следующий раз думать. А Блэк с Малфоем как знали. Вовремя прикупили калоши.”

Поплотнее закутавшись в мантию, мальчик поковылял по дорожке, ведущей в сторону озера, время от времени обходя образовавшиеся на ней лужи.

— Малыш Томми! – из-за поворота, скрываемого высокими кустами, неожиданно возник Льюис. Судя по мокрой спортивной одежде и тяжелому, прерывистому дыханию парень возвращался с утренней пробежки. – Дождь сегодня отнюдь не гребной, подрасти не удастся. Или ты отправился на поиски ингредиентов для своего зелья? Мутная вода и грязный песок тебе не помогут. – Парень на ходу, не сбавляя шага, пнул мелкий камешек. – И что ты собираешься приготовить для профессора? Дай угадаю. Наверняка детский сироп.

Он, остановившись почти вплотную перед мальчиком, с довольным видом ухмыльнулся.

— Отвали! – Том попытался обойти когтевранца, но тот перекрыл собой всю тропинку. – Пропусти!

Место, где они столкнулись, к несчастью оказалось узким. С правой стороны росли высокие кусты, с левой образовалась огромная лужа. Мальчик сделал вид, что собирается проскочить около кустов, сделав ложное движение корпусом, а сам метнулся влево. Он почти пробежал мимо Льюиса, когда тот сильно толкнул его в плечо. Пытаясь удержать равновесие, чтобы не упасть, Тому пришлось обеими ногами ступить в воду. Поднявшиеся брызги, вдобавок намочили штаны до самых колен.

— Утренний душ бодрит и закаляет здоровье, малыш Томми! – старшекурсник с довольным видом заржал и ударил ногой по луже.

Том едва успел отскочить в сторону, чудом избежав летящего в него потока грязной воды. Первым его желанием было на все наплевать и, бросившись на обидчика, выбить ему пару зубов, затем, сбив с ног, опустить лицом в мутную жижу у себя под ногами. Кто он такой, чтобы обижать Тома Реддла?Но в следующую секунду мальчик сумел подавить в себе столь опасные эмоции. Мало ли Льюис тоже из тех, кто, получив по физиономии, бежит жаловаться? Нет, обратно в приют ему не хочется.

“Пускай пока считает меня трусом”, – успокаивал Том свое кипевшее от негодования эго. – “Я ничего не забуду. Я лишь отложу свою месть до подходящего случая.”

Развернувшись, он зашагал в сторону озера.

“Надеюсь, он не станет бить меня в спину. Иначе я уже точно не смогу сдержаться.”

Худшие опасения к счастью не подтвердились. Когтевранец видимо и так остался доволен собой, потому что спустя несколько секунд мальчик услышал звук удаляющихся шагов, громко чавкающих на мокрой земле.

Небольшая полянка, на которой рос клевер, отыскалась спустя несколько сотен метров. Сорвав парочку, Том положил их в карман, оставив один на мокрой ладони. Все они оказались с тремя листьями, а мальчик слышал, что с четырьмя приносят удачу.

“Вдруг отыщу такой. Удача никогда не помешает”, – он склонился над ними, выискивая счастливый.

— Я один раз вот так почти полдня провела.

Мальчик резко повернулся на звук неожиданно раздавшегося женского голоса. В нескольких шагах от него, улыбаясь, стояла Найра. Ее огненно рыжие волосы ярко горели на фоне серой дождливой погоды. И что самое удивительное девушка выглядела абсолютно сухой.

— Что ты тут делаешь? – Том не нашел ничего лучше, чем задать столь глупый вопрос.

— Иду на травологию. Я видела, как Льюис толкнул тебя в лужу. Он всегда был подленьким. Не расстраивайся, не стоит он этого.

— Я и не расстраиваюсь, – мальчик не нуждался ни в чьей жалости, тем более девчачьей. Вот бы научиться оставаться сухим под дождем… – Как у тебя получается не промокать?

— Семейный секрет, – волшебница игриво усмехнулась.

— Не поделишься? – Тому искренни хотелось знать, очень уж практичным виделось неизвестное заклинание.

— Нет, прости, не могу. Но одежду твою высушить попробую… – колдунья грациозно взмахнула, появившейся у нее в руках волшебной палочкой. – Siccitas!

Мальчик потрогал мантию, а затем штаны. Те действительно стали менее мокрыми, зато сильно нагрелись, словно кто-то невидимый незаметно сунул ему за пазуху грелку. Том почувствовал, как по всему телу разливается волна тепла, а в воздух поднимается пар.

— Ты чего творишь? – он негодующе посмотрел на девушку. – Не смешно!

— Упс! – Найра смущенно помялась на месте. – Извини. Я уже несколько раз после купания сушила свою кошку таким способом, а с тобой, вот, чего-то не получилось…. Нашел четырехлистный клевер? – Волшебница спрятала палочку и убрала за уши слегка растрепавшиеся волосы.

— Нет. Только обычный, – Том раскрыл ладонь и показал ей тот, что недавно сорвал.

— Я в таких случаях всегда поступаю так, – Найра вновь вытащила палочку. – Addunt! И не расстраиваюсь.

Легкая волна плотного воздушного потока закрутилась вокруг правой руки мальчика, спустя короткое мгновение закончившись едва заметной вибрацией.

— На такие фокусы и я способен, – он убрал обретший четвертый лист клевер к остальным. – Но заклинание запомню. Тоже семейное?

— Нет. У бабушки подслушала. Ладно, мне надо бежать, а то на урок опоздаю. Еще поболтаем.

Девушка одарила мальчика обворожительной улыбкой и поспешила в сторону теплиц.

Следующие несколько часов Том провел на занятиях, вновь сидя вместе с Поппеей, в Большом зале обедая и в гостиной факультета, скучая и ожидая пяти часов.

— У тебя еще есть время одуматься и не бросать друзей, – Макквин присела на край кресла, на котором сидел мальчик, с укором глядя на него. – Ты не имеешь права позволить мне опозориться.

— Не имею, – он, делая вид, что соглашается с ее доводами, кивнул, заглядывая в черные бездонные глаза Поппеи. – Но, к сожалению, времени я также не имею. Мне надо бежать на заседание клуба.

Он вежливо, но одновременно настойчиво отодвинул девочку в сторону и поднялся на ноги.

“Странно, почему она не пошла в лес днем…. Светло, не так опасно и мне бы тогда было намного трудней отказаться. Может, черные дела творятся, когда солнце заходит? Удачи им отыскать цветок.”

Довольный, что окончательно открутился Том вышел в коридор и пошел в сторону кабинета зельеварения. Дойдя до него и открыв дверь, он обнаружил, что явился последним. Остальные члены клуба уже деловито ставили на стол котлы, а Люьис и Блейз даже успели развести под своими ярко горевший огонь. Найра, сидевшая ближе всех к двери, бросила на него сосредоточенный взгляд:

— Тебе стоит поспешить. Почти все схитрили и пришли раньше. Я в шоке! – девушка всплеснула руками и принялась раскладывать ингредиенты.

— Том, мальчик мой, заходи. У тебя, к сожалению, времени меньше, чем у остальных! – Слизнорт, с важным видом прохаживающийся между столами, повернулся к нему.

“Меньше?” – он ничего не понимал. – “До пяти часов еще целых десять минут, а он уже в отстающих. Хорошее начало.”

Поставив котелок на ближайший свободный стол, Том быстро развел под ним огонь и налил в него воды. Так поступать не следовало, но зато позволило ускорить процесс варки. Открыв шкафчик, где должны были храниться большинство ингредиентов, он их там к своему удивлению не обнаружил. Наверняка, первый из пришедших членов клуба постарался. Пришлось бежать в кладовую и искать их там. В отличие от хранившихся в классе здесь они были разложены совершенно по другому и к тому же упакованы в прочные, не хотевшие быстро раскрываться, картонные короба. Потратив изрядное количество времени, Том, наконец, вернулся обратно в кабинет.

— Замечательно! – счастливый голос декана разнеся по помещению. – Вот и первое зелье. Бесцветное, словно родниковая вода, однако на вид довольно густое…. Интересно, интересно. И что же ты сварил, Гилберт? Нет! Позволь мне самому догадаться….

Том, помешивая свое и одновременно пытаясь поделить свои ингредиенты на необходимые пропорции, краем глаза покосился на волшебника. Тот взял в руки большую деревянную ложку и опустил в котел. Стоящий рядом Даунинг внимательно следил за всеми его действиями.

— Та-а-к! – мужчина поднес ложку ко рту и слегка прикоснулся к ней губами. – Чудесно! Молодец! Чуда еда. Я прав? – Гилберт в ответ согласно закивал. – Неплохо, неплохо…. Зелье, придающее любой еде буквально божественный вкус. Особенность приготовления – необходимо быстро и главное резко несколько раз сменить температуру во время варки. Отличный выбор. Кто следующий?

Колдун оглядел класс искрящимся от удовольствия взглядом. Том бросил в кипящую, пузырящуюся воду первую порцию трав и немного уменьшил жар огня.

— Я, сэр! – раздался голос Блейза. – У меня готово.

— Посмотрим, посмотрим…. Что же придумал Блейз, – Слизнорт направился в сторону его стола. – Хм…. Черное, с едва заметным зеленоватым оттенком. Отдаленно напоминает своим внешним видом болотную воду, но в отличие от нее не имеет вкуса. Неужели ты сварил Sapintiam? Зелье мудрости? – Волшебник опустил в котел ложку и попробовал глоточек. – Оно ведь очень дорогое. Одна кожа с панциря царской черепахи чего стоит…. Ты приготовил едва ли не целое состояние.

— Пустяки, профессор, – пуффендуец пожал плечами. – Победа того стоит.

— Раз так, спешу тебя поздравить, – колдун похлопал студента по плечу. – Ты на предварительном первом месте. Зелье мало того что стоит не малых денег, так еще не терпит ни малейшей ошибки или неточности. Пересыпать или наоборот не досыпать миллиграмм любого из его составляющих означает загубить всю работу.

— Я знаю, – Блейз гордо оглядел остальных членов клуба. – Я до последнего волновался, не ошибся ли я где-то. Но теперь вижу, что справился. Вы попробовали его и зразу же приняли верное решение.

Слизнорт засмеялся:

— Так кто следующий? – произнес он, успокоившись.

“Подлиза и транжира”, – горько подумал Том. – “Так не честно. У меня нет денег, купить дорогие ингредиенты. Профессору следовало установить ценовой лимит”.

— Я! – пронеся тем временем по помещению наглый голос Льюиса.

— Хил, – волшебник с веселым видом повернулся к нему. – Чем ты решил порадовать меня?

— Содержимым котла, – парень оскалился, довольный шуткой.

Том, поглядывая в их сторону, вновь увеличил огонь и бросил в воду листья клевера, с помощью заклинания начав ее мешать строго по часовой стрелке, создав в котелке воронку, крутящуюся с бешеной скоростью.

— Ну-кась, поглядим, – Слизнорт, сложив руки на животике, остановился возле стола. – Замечательно…. Насыщенный переливающийся зеленый цвет. Явственно различимые пузырьки. Absoluteaudientes?

— Да, профессор. Супер ухо, – подтвердил Льюис.

— Молодежь, молодежь. Правильное название – абсолютный слух или, в конце концов, полный слух. Не вздумай сказать точно также на экзамене. Пробовать не буду, не обессудь. В прошлый раз так уши болели, что не смог уснуть. Ты использовал толченный корень калипсо буллбосы?

Когтевранец кивнул.

— Тогда точно не стану, – волшебник повернулся к остальным членам клуба. – И вам не советую. Если Льюис, хоть на десятую долю унции ошибся, то выпивший зелье лишится слуха на неделю. И ни что ему не поможет. Так что лучше не рискуйте. А так похвально, весьма похвально. Молодец! Кто следующий?

-Я! Я! – Найра словно школьница-отличница взметнула вверх правую руку.

Мужчина не спеша двинулся к ней. Том почти закончивший готовить свое зелье, оставалось лишь правильно его остудить, принялся более внимательно поглядывать в сторону девушки.

— И чем решила поразить меня прелестная Найра? – колдун заглянул в котел студентки. – Ого. Я в замешательстве. Ты решилась на такое? Яркий розовый цвет, одновременно почти прозрачный. – Он выпил несколько капель. – Да я правильно предположил. Euphoria. Эйфория.

— Есть еще второе название, сэр. Beatitudinem, счастье. Выпивший на несколько часов оказывается абсолютно счастливым. Буквально впадает в эйфорию. Поэтому у зелья два названия.

— Ты совершенно права.

— К тому же можно готовить двух видов. Сильное и слабое, более легкое. Во втором случае эффект не так силен и не столь продолжителен. Зато готовится проще и требует меньшего количества ингредиентов. Я сварила сильное.

— Я чувствую, Найра, и причем очень хорошо, – лицо Слизнорта помимо его воли расплылось в блаженной улыбке, он с умилением поглядывал на девушку.

— Самое главное, профессор, – колдунья усиленно продолжала набивать цену своему зелью, пользуясь тем, что волшебник сейчас не был готов ее прервать. – В него входит более сорока ингредиентов, а приготовить необходимо чуть менее, чем за две минуты, кладя их в строгой очередности и обязательно при нужной температуре. Ошибаться нельзя, иначе ничего не получиться.

— Ты справилась превосходно, – декан, наконец, совладал с собой, подавив дурацкую улыбку. – Пять балов.

— Всего? – возмутилась Найра. – Третье место?

— Что? – Слизнорт удивленно посмотрел на нее. – Я это образно сказал. Не обижайся. Я имел в виду, что зелье сварено на отлично…. И не более. Итоги конкурса я подведу позже. Следующий!

Девушка надула губы и демонстративно отвернулась. Мужчина помутневшим взором обвел остальных студентов, продолжая с трудом бороться с улыбкой.

— Я, профессор, – Том стукнул пальцем по стенке котла, издавшего протяжный глухой звук.

Волшебник с трудом подошел к нему и попытался сфокусировать взгляд на его содержимом. Зелье мальчика на его беду имело неопределенный цвет, едва уловимый запах и было не гуще сильно охлажденного какао.

— Мальчик мой, – Слизнорт понемногу приходил в себя. – И что ты приготовил?

— Попробуйте, сэр, и сразу поймете, – Том лукаво улыбнулся.

— Мне хватило Найры, – колдун явно не стремился следовать его совету. – Надо бы поскорей принять противоядие, а то веду себя словно ребенок на ярмарке.

— А как вы тогда поймете, что в котле?

— Ты прав, – волшебник со вздохом отправил в рот несколько капель и, резко вздрогнув, в изумлении округлив глаза, уставился на мальчика. – Том, как ты смог его приготовить? Тебе всего одиннадцать лет! Оно должно быть очень сложным для тебя.

— Что? – Льюис в негодовании едва не сорвался со своего места. – Я зря не доверял слухам, что он ваш любимчик!

— Профессор! – Блейз поддержал коктевранца, хоть и более деликатным тоном. – И что такое там сварил наш малыш?

Остальные студенты, вытянув шеи, во все глаза уставились на Тома. Гилберт непонимающе, Найра слегка насмешливо, а Фред и Джордж то и дело поглядывая друг на друга. В классе повис глухой ропот, готовый перерасти в возмущение.

— Тихо!!! – Слизнорт достал из кармана штанов флягу и сделал из нее хороший глоток. – Так-то лучше. – Он взглянул на Тома. – Potionatusimprovise, не так ли?

— Да, сэр. Зелье удивления.

— Оригинальный выбор, – волшебник вытер платком вспотевший лоб. – Использовал листья клевера?

— Разумеется. С утра сорвал.

— Понятно, теперь понятно. Ты воспользовался старым и редким рецептом. Сейчас для его приготовления часто используют другие ингредиенты. А клевер имеет одну важную особенность. К осени он усиливает свои свойства. Ты, сорвав его в октябре, сварил очень крепкое зелье. Но все равно, Том, ты молодец. Так! – он повернулся к оставшимся членам клуба. – Кто следующий будет меня травить?

Мальчик отвернулся, потеряв интерес к происходящему.

“Что подразумевал профессор под фразой “оригинальный выбор”? Весьма посредственно, но хотя бы оригинально или замечательно, отличный выбор, как оригинально…” – Том, расстроившись, уставился внутрь котла, принявшись разглядывать собственное творение.

— Итак, подведем итоги! – неожиданно громкий голос Слизнорта, несколько раз гулко отразившись о каменные стены класса, наконец, отвлек мальчика от горьких мыслей. – Все вы прекрасно справились с заданием. Я от вас другого и не ожидал. Выбор лучшего… и, к сожалению, худшего труден, но мне придется его сделать. Пятое и шестое место, а значит и по три очка получают Фред и Джозеф. Ребята, вы слишком много времени проводите вместе. Ваши зелья хоть и по-разному называются, но, по сути, идентичны. Я не смог окончательно определиться, какое из мест дать каждому, поэтому решил, что вы достойны одинаковой оценки. – Колдун не спеша прошелся между столами, постукивая по их поверхности пальцами.

— Я тебе говорил, – набросился Фред на Джозефа. – К следующему заданию готовимся по отдельности.

— Отстань! – грифиндорец отмахнулся от своего друга. – Больно надо. И без тебя справлюсь. Даже лучше.

— Четвертое место, – терпеливо переждав их сору, продолжил мужчина. – Четвертое место занял Гилберт.

— Четвертое… Профессор, так не честно, – Даунинг, стоявший рядом со своим столом, разочарованно опустился на стул. – Но пять очков больше, чем три! – Он показал двоим грифиндорцам язык, скорчив довольную физиономию.

-Третье место у Найры. Ты молодец. В юности я частенько баловался подобным, – Девушка слегка зарделась, видимо довольная результатом, а колдун легонько стукнув себя по лбу, едва слышно проборматал. – Наговорил тут лишнего. Научу еще на свою голову….. – И громче прибавил. – Последних моих слов вы не слышали. Узнаю, накажу.

“Остается первое, второе и последнее”, – волнуясь, подумал Том. – “Почему профессору нельзя было сразу сказать, кто из нас худший? Хочет помучить?”

— Льюис, твой абсолютный слух мне очень понравился. Блейз твое творение великолепно. Я, честно, до конца и сейчас не уверен. Поэтому отдам первое место редким и дорогим ингредиентам.

— Да! – пуффендуец на радостях смешно задергался на месте, видимо изображая победный танец.

— Черт! – когтевранец в расстройстве ударил кулаком по столу, едва не перевернув на себя котелок со всем его содержимым.

“А мне значит седьмое место. Последнее….”, – Том горько усмехнулся, стараясь, чтобы ни в коем случае эмоции разочарования не отразились на лице.

Победитель всех интересовал лишь несколько секунд, затем члены клуба, включая довольного Блейза, повернули головы в сторону Тома.

— А малыш занимает законное место аутсайдера? – торжественно произнес Фред и ухмыльнулся. – Змеи не могут заползти высоко, их удел – самый низ.

— Ошибаешься, – Слизнорт, видимо устав ходить, уселся на край стола. – Том у нас – отдельный случай. Он не просто сварил зелье, он подошел к заданию творчески, с умом.

— То есть как? А понятнее? – поинтересовался Фред.

— Он удивил меня в самом прямом смысле. Я специально не стал давать вам четких указаний. Сложное приготовить зелье или простое, из ста составляющих или десяти, решать пришлось каждому из вас лично. Мне же было интересно, что в итоге вы выберете, как поймете, истолкуете мои слова. И Том пошел по самому простому, но одновременно сложному пути. Ведь его, путь, еще надо было увидеть. Он, как я и просил, сделал так, чтобы я удивился. Работа отличная, но не без помарок. Поэтому Том вместе с Льюисом заслуживает второго места.

— Что? – когтевранец возмущенно подскочил на месте. – Мои супер уши намного сложнее. Он никогда не сможет их сварить.

— Ему это и не надо, Хил! – Найра лучезарно улыбнулась Льюису.

— Он точно ваш любимчик! – не хотел униматься когтевранец. – Вы предвзято относитесь к Слизерину.

— Если бы… – вздохнул Гилберт.

— Хил! Ты забываешься! – волшебник строго взглянул на парня.

— Да, профессор, – тот видимо испугавшись своих последних слов, быстро сел на стул, едва не перевернув, промахнувшись мимо него. – Простите, я зашел слишком далеко.

— Выходит, мы на последнем месте? – вдруг вскричал Фред. – Так не честно!

— Да заткнись ты! – прикрикнул на него Джордж. – Ты на последнем месте, а я нет.

— С какой это стати?

— С неприятным вроде бы покончили… – вновь вернув добродушное выражение лица и не обращая на их перебранку внимания, между тем произнес колдун.

— Для кого как!.. – почти хором воскликнули Блейз с Найрой.

— Для меня, исключительно для меня. Осталось объявить задание для следующего конкурса. Я хочу, чтобы вы принесли мне любой, какой посчитаете нужным ингредиент для зелья.

— Любой, любой? – с недоверием в голосе поинтересовался Гилберт.

— Вновь подвох? – спросила Найра. – Я вас знаю, профессор.

— Да. Вы правы. Подвох есть. Целых два. Ингредиент должен быть редким и его нельзя покупать, выменивать, слезно просить отдать задаром. Остальные способы разрешены.

— Но как вы узнаете, если я куплю? – усмехнувшись, произнес Блейз.

— Ты мне сам расскажешь, когда принесешь. Во всех подробностях поведаешь историю, как его раздобыл. Сумеешь обмануть, значит выиграл.

— Легилеменция запрещена, сэр. Не забывайте, – строгим голосом напомнил Слизнорту Джозеф.

— Я знаю, мой мальчик. Есть множество других способов, узнать правду. Ну, или, в крайнем случае, обманываете вы или нет. Надеюсь, все поняли условия?

Члены клуба, в том числе и Том, согласно закивали.

— Расходимся? – Льюис видимо до сих пор не смерился со вторым местом, поэтому буквально вскочил с места, готовый быстро покинуть помещение.

— Да. На сегодня заседание объявляю закрытым, – студенты встали и медленно потянулись к выходу. – И последнее… – Голос Слизнорта заставил всех остановиться. – Можете приносить мне ваши находки в любое время. Крайний срок – последний день октября. На эту дату назначается следующее заседание клуба.

Том вышел в коридор. Несмотря на толстые стены замка, он отчетливо слышал, как на улице идет дождь, видимо тот к вечеру разошелся не на шутку.

“Второе место… Неплохо, особенно, если учесть, какие возможности у нашего победителя…. Но на самом деле Блейз не приготовил зелье намного лучше моего. Ладно. Интересно, как там Поппея с Орионом и Абраксасом? Вернулись из леса живыми? Я слышал, там обитают гигантские пауки. Может, конечно, россказни. Но мало ли…. Пойду, узнаю.”

Он зашагал в слизеринскую гостиную. Однако, там их к своему удивлению не обнаружил. Не явилась Поппея с аристократами и на ужин. Прождав их целый час, читая книжку про магловское оружие, Том решил перебраться в комнату. Лежа на кровати и слушая перестукивание капель дождя о камень хогвартских стен, мальчик радовался, что избежал ночной прогулки в компании Макквин и двух друзей-аристократов.

“Сами виноваты, если попали в беду”, – думал он засыпая. – “Ночью в лес, кишащий кентаврами и еще невесть какой живностью, и к тому же в добавок в сильный дождь, ходит только сумасшедший или глупец… Поэтому нечего их жалеть.”

Проснулся Том от того, что его кто-то настойчиво толкал в плечо.

— Вставай, Реддл! Ты уже давно выспался!

Повернувшись и открыв глаза, он увидел Ориона, склонившегося над ним.

— Чего тебе? – мальчик еще с приюта не любил, когда его будят.

— Мы идем в лес. Поппея сказала, что ты с нами. Давай быстрей одевайся.

Том резко сел, опустив ноги на мягкий ковер, лежавший рядом с кроватью.

“Вчера не находились? У меня провалы в памяти? Я ничего им не обещал.”

— Вы же вчера вроде собирались? Или калоши потеряли?

— Остришь, Реддл? – Блэк скрестил руки на груди. – Значит, точно проснулся. Хватай одежду и дуй за нами.

Одевшись, он вышел в гостиную.

— Наконец, я устала вас ждать, – едва слышно прошептала ожидавшая их там Поппея.

В полном молчании, стараясь осторожно и тихо ступать по каменному полу, они вышли в коридор, затем поднялись наверх и, миновав огромную дверь, оказались на улице. Прохладный утренний воздух мгновенно забрался Тому под мантию, заставив сильней запахнуться в нее. Зевнув, он посмотрел на красное, едва появившееся из-за верхушек деревьев Запретного леса, солнце.

— И чего вам не спиться? – поинтересовался он у них. – Вы же вчера должны были хорошенько нагуляться?

— Нам помешал дождь, – не глядя в его сторону, ответил Абраксас.

— Поппеи надоело под ним мокнуть и она предложила подождать пока он утихнет в хижине лесника, – сказал Орион.

“У меня есть сильные сомнения, что она на самом деле хотела вчера тащиться в лес. Хитрюга, небось, с самого начала решила идти сегодня утром. А плохая погода лишь сыграла ей на руку. Только зачем ей я? Неужели, так сильно боится, что помня, как я пару раз помахал кулаками, пренемпременно решила пойти только со мной? Но ведь волшебная палочка эффективней грубой физической силы….”

— Хватит сказки рассказывать! – Макквин сердито погрозила мальчишкам кулачком. – Это ведь вы на самом деле заныли, что, мол, дождь слишком сильный, давай пойдем обратно. Вот и пришлось сидеть в той хибаре. – Она указала рукой на видневшееся вдали невысокое строение, над которым из трубы вырывались тоненькие струйки дыма.

“Там может и убого, зато тепло и сухо”, – мрачно подумал Том, ступая по мокрой земле и чувствуя, что тонкая мантия, которую он одел на себя, нисколько не согревает.

— Так ты же, выходит, проиграла, – предпринял он последнюю попытку повернуть обратно в замок. – Ты еще вчера должна была принести цветок. Чего мы зазря в чащу тащимся?

Орион с Блэком мгновенно остановились и уставились на девочку, ожидая ее ответа.

— Не-а, – та махнула рукой, призывая их следовать за собой. – Еще не успела. Успеем к завтраку, победа моя. Откуда Эшли знает, когда я на самом деле вернулась?

Том, вздохнув, поплелся следом за ней, всем сердцем желая, чтобы кентавры оказались сонями и любителями подольше поспать, особенно в воскресное октябрьское утро.

Перед опушкой они вновь остановились.

— И куда нам идти? – поинтересовался Абраксас, поглядывая на Макквин, и всем своим видом показывая, раз, ты нас сюда притащила, ты и руководи.

— Туда! – молодая колдунья не задумываясь махнула рукой вперед.

— Туда? – Орион и не думал двигаться. – Может, туда? – Он кивнул немного в другую сторону.

— Я знаю! – радостно воскликнул Том и все одновременно посмотрели на него. – Нам надо туда! – И он указал на возвышавшийся на холме Хогвартс.

— Ты же вчера заявила, что знаешь, где его искать? – ехидным голосом пробурчал Малфой.

— Не начинайте! – Поппея сделала несколько шагов в лес. – Идемте! Мне позориться никак нельзя.

Нехотя мальчики потащились за ней. Спустя минут двадцать бесполезных плутаний волшебница начала заметно нервничать. Шедшие вслед за ней Малфой с Блэком, несколько раз получившие по лицу мокрыми ветками от неосторожных движений Макквин, начали терять терпение.

— Скажи честно. Ведь ты не знаешь, где он растет? – начал талдычить блондин.

— Не знаю! – спустя еще некоторое время не выдержала девочка. – Не знаю!!! – Она остановилась и повернулась к ним. – Вы теперь меня бросите и уйдете?

Юные аристократы замялись и опустили глаза.

— Мы не можем вот так ходить, – тихо проговорил Абраксас, к удивлению Тома перестав растягивать слова. – Лес огромен. А если потеряемся?

— Он может расти, где угодно, – поддержал друга Орион. – Мы тебя не бросим, Поппея. Возвращайся с нами.

— Хороши друзья, – колдунья надула губы. Ей на голову упал мокрый пожелтевший лист, и она со злостью смахнула его вниз. – Том, ты хоть со мной или уже с ними?

Мальчик покрутил в руках сломанную недавно им ветку и, взглянув на девочку, выкинул в сторону. Он незамедлительно убрался бы отсюда. Да что незамедлительно, прямо сейчас. Тогда Макквин не будет обижаться только на него одного, а на всех троих не сможет, дружить то ей ведь с кем-то надо.

— Они правы, Поппея, пойдем лучше в школу, – и, желая подтолкнуть к этому остальных, начал разворачиваться обратно. – У нас нет никаких шансов. К тому же я слышал про огромных пауков, живущих в глубине чащи.

— Агромантулы, – поддержал его Абраксас. – Они могут проглотить человека и не подавиться.

— Трусы вы, а не мальчишки! – Макквин яростно сверкнула глазами. – Бросаете меня одну. Не смейте! Мне необходим этот дурацкий цветок, как вы не понимаете!

— Успокойся! – Орион вытер грязь с калош подобранным с земли мокрым листком. – Что по твоему лучше, потеряться и оказаться в животе у паука или несколько дней слушать насмешки Эшли? Я бы выбрал Эшли.

— Она не над тобой станет насмехаться.

Том начал терять терпение. От их криков еще чего доброго проснутся кентавры, каким бы крепким сном они сейчас не спят. Да и другие живущие поблизости твари могли явиться на их шум, хотя бы просто поглазеть. А там кто знает, какие мысли родятся в их животных головах….

— Кто-нибудь может поведать мне про разыскиваемый нами цветок хотя бы что-нибудь? – громко поинтересовался он, заставив остальных умолкнуть.

— Зачем тебе? – удивился Орион.

— Вдруг, так нам будет проще его отыскать….

— Я тебе уже рассказывала, – проворчала Поппея. – Он называется рубифлора и цветет в начале октября.

— И все? – разочарованно протянул Том.

— Я слышал, – добавил Малфой. – В момент цветения у него листья начинают переливаться всеми цветами радуги. Поэтому многие называют его еще многоцветом.

-Замечательно! – саркастически заметил Том. – Начнем искать яркое и цветное. – Он покрутил вокруг головой. – К сожалению, пока вокруг нас только мокрое и пожухлое.

— Рубифлора очень редкий цветок, – вставил Орион. – Мой отец говорил, ее корень увеличивает у детей волшебную силу и поэтому заставлял меня пить настойку на нем каждое утро в течение трех лет. Гадость скажу я вам препротивная.

— Однако дорогая и очень редкая. Наверняка, твой папаня порядком разорился, – Абраксас ухмыльнулся, глядя на Блэка.

“Редкий ингредиент…” – подумал Том. – “Хоть в чем-то мне везет. Корень точно мой. Поппеи все равно нужен только цветок.”

— Еще вспомнил, только вряд ли это нам поможет, – добавил блондин.

— Говори, не тяни, – накинулся на него Орион. – Любопытно уже даже…. Итак, уже почти ботаниками стали, хуже точно не будет.

— Поговаривают…, мне учитель рассказывал….

— По ботанике? – рассмеялся Блэк. – И такой у тебя был?

— По истории Британии…. Не о том речь. Многоцвет любит расти в тех местах, где прошел единорог.

— Эко чудо! – махнул рукой Орион. – Только оно нам никак не поможет.

“Тебе нет, а мне да”, – Том мгновенно сориентировался. – “Думаю идти надо туда.”

Он взглянул на позолоченные первыми лучами осеннего солнца башни Хогвартса. Надо было поторапливаться, лес потихоньку просыпался, а с ним могли решить встать и кентавры.

— Кажется, я вижу там что-то цветное, – мальчик указал в левую от себя сторону.

— Только кажется? – с сомнением произнес Орион. – Я не очень доверяю тебе в таких вопросах, Реддл.

— У тебя есть выбор?

— Хватит сориться! – нервно рявкнула на них Поппея. – Веди, Том! – Она схватила юных аристократов за рукава мантии и потащила за собой, пропустив Тома вперед.

Спустя минут пятнадцать хождений по лесу они вышли на поляну, где мальчик в прошлый раз встретил единорога.

— И где твой многоцвет? – повертев немного головой и нигде не разглядев цветок, сразу же поинтересовался у него Блэк. – Я так и думал, что ты приведешь невесть куда. Дорогу обратно хоть помнишь?

— Постойте! – воскликнула Поппея. В отличие от остальных она не осталась стоять на месте, а уже успела оббежать открытое пространство несколько раз, внимательно оглядев все вокруг. – Я нашла!

Раздвинув руками высокую траву, росшую на противоположном конце поляны, девочка показала им небольшой холмик, на вершине которого рос маленький цветок. Его разноцветные лепестки, словно волны радуги, играли всеми красками, какие только Том мог себе представить.

— Не тяни, рви! – крикнул Орион Поппеи, остановившейся на месте и заворожено глядевшей на открывшуюся красоту. – Мне тут чего-то не по себе!

Та вздрогнула и протянула к цветку руку.

“Корень!” – мелькнуло у Тома в голове. – “Надо обязательно забрать его себе.”

Он быстро подскочил к девочке:

— Позволь мне!

Схватив рукой, он потянул довольно толстый стебель на себя, стараясь не порвать посередине.

— Готово! – тот почти зразу поддался, легко вылезая из влажной густой почвы вместе с корнем, будто желая оказаться сорванным.

Мальчик стряхнул с него землю и убрал в карман.

— Идем? – он взглянул на Поппею.

— Молодые маги… – из-за деревьев послышался насмешливый голос и на поляну вышел высокий плотный мужчина в грязной, местами больше походившей на лохмотья, одежде. – Постойте, куда вы так сразу уходите! Порадуйте старика Карлитоса беседой.

— Оборотень! – взвизгнула Макквин и попыталась спрятаться за Тома.

— Чего тебе? – грозно поинтересовался Абраксас, пятясь в сторону от мужчины.

— Ребята! Нас четверо, а он один! – Орион принялся засучивать рукава. – Он нам ничего не сможет сделать. У нас же волшебные палочки.

Карлитос нахмурился и медленно двинулся к Блэку.

— Юноша очень храбр для своих молодых лет. Как тебя зовут?

— Тебе то что?! Вали куда шел, пока не получил, – Орион выхватил палочку. – Не советую с нами связываться.

— Да! – крикнул блондин, стоя уже почти рядом с Томом. – Может, все же поможем? – Тихо предложил он мальчику. – Блэк прав, нас больше. И Поппея знает несколько заклинаний.

— Ты как хочешь, – бросил ему Том. – А я пас.

С этими словами он быстро начал взбираться на ближайшее дерево. Том был наслышан про оборотней. И при воспоминаниях о рассказах про них в голову приходило только плохое. Поэтому мальчик не собирался с ними связываться, особенно с взрослым и вдобавок в лесу.

— Ты куда?! Трус! – Блэк видя, как Том ловко лезет вверх, с изумлением и досадой на лице погрозил ему кулаком. – Вернись и помоги мне драться! Абраксас! И ты меня бросаешь? – Блондин, следуя примеру Тома, так же попытался взобраться на соседнее дерево, но, видимо не научившись в детстве, лишь обломал все нижние ветки.

Оказавшись на приличной высоте, мальчик почувствовал себя намного уверенней и принялся наблюдать за дальнейшими событиями.

Поппея тем временем встала рядом, с так и не влезшем на дерево, Малфоем и они оба достали свои палочки. Посередине поляны Орион в одиночестве принял боевую стойку, дожидаясь дальнейших действий от оборотня. Карлитос ухмыльнулся во весь рот, продемонстрировав внушительные клыки, начавшие у него постепенно проявляться.

— Твои друзья бросили тебя, дурачок. Не дури, дай спокойно укусить.

— Зачем тебе меня кусать? Я не причинил тебе ничего плохого.

— Ты родился магом. А я нет. И мне этого вполне достаточно.

Он резко опустился руками на траву и прыгнул на Ориона, в полете превращаясь в огромного лохматого волка. Блэк мгновенно выбросил вперед палочку, с каменным лицом взирая на Карлитоса. Оборотень приземлился на землю, хищно раскрыл свою волчью пасть, обнажив два ряда огромных острых зубов…. и неожиданно дико взвыл.

Блэк испуганно отскочил в сторону, непонимающе уставившись на него. Волк дернулся, раз, другой, пронзительно заскулил, но по-прежнему оставался на месте.

— Капкан! – прохрипел он, вновь становясь человеком.

Орион убрал палочку, упер руки в боки и медленно, шагом за шагом, приблизился к нему. Карлитос попытался дотянуться до него, но мальчик ловко увернулся и, подобрав валявшуюся под ногами палку, ударил ею мужчину по голове.

— Волшебники всегда побеждают таких, как ты! Поэтому они и правят в этом мире, – он повернулся назад. – Идите сюда, трусы! Волчара теперь нам точно ничего не сделает!

— Мерзкий мальчишка! – Карлитос потер ушибленный лоб. – Радуйся, пока есть возможность!

Абраксас с Поппеей, опасливо поглядывая по сторонам, подошли к ним. Том слез с дерева и тоже последовал их примеру.

— Реддл! – тотчас же набросился на него Блэк. – Трус! Предатель! Оставил меня с ним один на один. Хорошо, что я такой храбрый, иначе нам несдобровать.

— Конечно, – улыбнулась Поппея. – Ведь это я наколдовала капкан.

— Да ну! – возразил ей Малфой. – Не ври. Ты все это время не проронила ни звука. А ментальной магией ты не владеешь.

— Почем тебе знать! Может и владею! Проверим?

— Давай! Я хочу арбалет и несколько стрел. Пустим в оборотня парочку.

— Заткнитесь! Оба хороши! – оборвал их Орион. – Ладно, Макквин и Реддл. Но ты, Абраксас, как ты мог меня бросить? Не ожидал.

Блондин потупил глаза и помялся на месте.

— Все из-за тебя! – неожиданно выхватив у своего друга палку, он ударил ею Карлитоса по спине.

Тот взвыл от боли и злобно уставился на молодого волшебника.

— Гаденыш! – прошипел он сквозь плотно сжатые зубы. – Твой друг хотя бы победил меня. Ты же вообще не имеешь никакого права меня бить.

— Попробуй, останови! – блондин вновь опустил на него палку.

— Так! Так! Так! – разнеся по поляне еще один голос, наглый и уверенный. – Без зазрения совести лупим старших. И чему тебя, мальчик, только учат в твоем Хогвартсе? Упор явно не делается на хорошие манеры и уважение к взрослым. Придется преподать тебе свой урок.

Прямо к ним направлялись еще трое мужчин, таких же грязных и оборванных, как Карлитос.

“Видимо, приятели”, – грустно подумал Том, глядя на них. – “Угораздило же меня потащиться в этот проклятый лес. Тут никогда не бывает скучно. Если кентавры не затопчут, то оборотни обязательно загрызут.”

Бежать до деревьев было далеко, поэтому он волей, неволей остался стоять на месте. Увидав их, Карлитос заметно оживился.

— Парни! Вытащите меня, нога в капкан попала.

— Сейчас! – ответил ему один из мужчин тот, что шел посередине. – Только перевоспитаем юношей… — И, увидав Поппею, прибавил. – И девушек. Прости, красавица, не приметил.

— Мой отец – Брутус Малфой! Я из известной и могущественной семьи! – выпятив грудь, неожиданно выпалил Абраксас.

— Да неужели! Аристократ. Настоящий! – изумился, мужчина слева. – Рудолфо! – Обратился он к мужчине посередине. – Позволь я его покусаю. Очень хочется узнать вкус благородной крови.

— Позже, Марко, чуть позже. Потерпи, – ответил тот.

— Знайте! Мои родители случись, что со мной всю Англию на уши подымут, но найдут вас, – попытался напугать их Малфой.

— Нас уже несколько лет ловят! А толку, – заржал Марко. – Ничего, победит Гриндевальд и вас самих ловить начнут.

“Гриндевальд?” – насторожился Том. – “Какое им дело до него? Приспешники?”

— А что он вам? – поинтересовался он у мужчин.

— Он обещал нам, что очистит Британию от магов и отдаст ее нам, – гордо заявил Марко. – Так что готовьтесь.

— Идиоты! – усмехнулся Том.

— Не зли их, глупец, – ткнул его в бок Абраксас. – Совсем от страха ума лишился?

— Что? – третий мужчина едва не бросился на детей, но его успел удержать Рудольфо. Видимо, несмотря на всю свою браваду оборотни все же побаивались молодых волшебников.

Отметив про себя этот момент, мальчик заметно осмелел.

“Может и удастся еще выкрутиться. Они бояться нас не меньше, чем мы боимся их. Разве, что Орион по своей глупости их не опасается.”

— Гриндевальд вас обманул, – ответил он. – Вы ошибаетесь на его счет.

— Рудольфо! Ты говорил нам совсем другое! – набросились двое мужчин на своего видимо предводителя. Даже Карлитос подал голос со своего места, начав выкрикивать грязные ругательства, половину из которых Том никогда не слышал.

— Тихо! – прикрикнул тот на них. – Марко! Лучо! Успокойтесь! Я отвечаю за свои слова. Нашли, кого слушать. Он врет. Признайся же, мальчик.

— Нет, – с улыбкой ответил тот. – Гриндевальд никогда не отдаст вам Британию. Кому угодно, но не вам. Или Гриндевальд или Рудольфо говорят не правду. А вы вообще хоть раз видели Гриндевальда, общались с ним?

— Заканчивай…. – прошипел Малфой. – Они и так на взводе.

Но Том и не думал останавливаться:

— Ну! Ответьте мне!

— Нет, – тихо пробормотал Марко. – Никогда.

Лучо лишь кивнул, а Карлитос, изрыгнув такое ругательство, что у Поппеи непременно уши были обязаны завять, произнес:

— Твоя правда, юный маг. Не видали мы его. Только Рудольфо, если не врет.

— Не вру, – взвизгнул тот. – Парни, когда я вас обманывал? Вспомните хоть один случай! Хватит слушать молокососа с палочкой.

— Гриндевальд за чистоту волшебной крови, – громко продолжил Том. – Он хочет искоренить, изжить всех остальных. Только чистокровные волшебники должны остаться. А остальным место в специальных лагерях. Вы разве не знали? Вам понравиться в лагерях? Вокруг высокий забор и вы за ним. Наверняка, мечтаете.

— Хватит нести бред, – не унимался блондин. – Они теперь нас точно покусают. А все из-за тебя.

Но оборотни, за исключением Рудольфо, вконец расстроились после слов Тома и, не обращая на детей никакого внимания, принялись горячо спорить между собой.

— Давайте, – Том, пользуясь моментом начал медленно отходить в сторону опушки – Валим отсюда, пока они заняты.

Он подтолкнул детей, и они осторожно двинулись в сторону от мужчин. Однако, когда мальчик начал уже надеяться, что опасность миновала и он благополучно вернется в школу раздался крик Марко:

— Нет! Я их все же хочу покусать!

Вмиг дети оказались окруженными и, выставив перед собой палочки, приготовились обороняться. Рудольфо громко лязгнул зубами, начав превращаться в волка, и не выдержавшая такого Поппея, выбросив вперед палочку, выкрикнула:

— Flammis! – и едва слышно добавила. – Только бы получилось.

Медленно, словно нехотя, на конце палочки появился огненный шар, заметно подрос и, отделившись от нее, поднялся в воздух. Мужчины словно завороженные уставились на него.

— Боитесь! – рассмеялась Маккин. – Толи еще будет. Scopup!

Шар, набирая скорость, устремился в сторону Рудольфо и, как тот не уворачивался, подпалил ему шерсть. Взвыв, оборотень принялся кататься по земле, пытаясь стряхнуть с себя языки пламени. Марко и Лучо в ужасе уставились на него, медленно пятясь назад.

— Сейчас я вами займусь! – воскликнул Орион и решительно двинулся на них, размахивая перед собой палочкой словно мечом.

“Пора!” – решил Том и крикнул:

— Бежим! – и, не задумываясь, бросился к опушке, лишь краем глаза заметив, что Малфой благоразумно последовал за ним, а чуть позади Поппея тащит упиравшегося Блэка.

Минут через десять их вновь догнали. Освобожденный из капкана Карлитос, заметно припадая на левую ногу, преградил им дорогу, яростно рыча и тявкая. С другой стороны на них были готовы броситься Марко с Лучо, оба также превратившиеся. Чуть поодаль от них виднелся Рудольфо. Скомканная, обгоревшая шерсть повисла на нем комками, источая мерзкий вонючий запах.

— Вам мало? – поинтересовался Орион, чудом избегая клыков Карлитоса.

Том тоскливо посмотрел на просвет за спиной оборотня. Видимо до края леса оставалось совсем немного.

— Перрикуллум! – он попытался применить испытанное заклинание, но созданный им сноп искр лишь немного опалил Лучо морду, ударившись в соседнее дерево. Мокрая кора мгновенно потушила большинство искр, вызвав со стороны оборотней радостный лай.

— Перрикуллум! – Поппея оказалась удачливей и проворней Тома.

Вспыхнувший хвост Карлитоса заставил его прокатиться по земле, открыв им дорогу.

— Вперед! – воскликнул Орион, к удивлению Тома бросившись наутек по свободной тропинке.

— Тяв! Тяв! – неслось им вслед, Марко и Лучо, не отставая ни на шаг, принялись их преследовать, видимо выжидая подходящий момент для нападения.

Детям приходилось все время останавливаться и, оборачиваясь назад, отгонять волков. Оказавшийся в самом конце убегавшей колоны Том, несколько раз лишь в самый последний момент вытаскивал ногу из волчьей пасти. Так и не предоставив оборотням шанса укусить они, наконец, достигли опушки.

— Я жив! – воскликнул Том, оказавшись за пределами леса и видя, что нападавшие дальше бежать не собираются. – Как же я рад! Никогда! Слышите, никогда ноги моей там больше не будет.

— Ладно, тебе трусишка, – улыбнулся Орион, вытирая рукавом мантии вспотевший лоб.

— Я, пожалуй, тоже присоединюсь к Реддлу, – вновь растягивая слова, произнес Абраксас. – Лес не для меня. Теперь я это точно знаю.

Они быстро зашагали по направлению к школе.

— Вы как хотите, – спустя некоторое время сказала Поппея. – А я хочу сказать Тому спасибо.

— Интересно за что? – удивился Орион.

— Он нас всех спас от оборотней.

— Ты шутишь, Макквин? – Блэк едва не споткнулся, изумленно уставившись на девочку. – Он главный трус. Бросил всех, спасая свою шкуру. И отсиделся на дереве, пока я не победил Карлитоса.

— Хватит сказки рассказывать! – девочка погрозила ему пальцем. – Вы хотели оставить меня в лесу. А он нет, ведь Том действительно настоящий друг, а не только на словах. А оборотень случайно в капкан попал. И в отличие от бесполезной бравады Том смог заговорить им зубы историями о Гриндевальде. И откуда ты только столько о нем знаешь? – поинтересовалась она у него. – Это дало мне время, и я вспомнила нужное заклинание. Так что спасибо тебе, Том.

— Не за что, – мальчик не знал злиться ему или смеяться. Слова Ориона звучали оскорбительно, но выражение лица у аристократа после слов Макквин выглядело очень смешным. Вместо этого он спросил. – Кстати, скажи, если не секрет. А что должна будет сделать Эшли, когда ты принесешь цветок?

— Ничего.

— То есть ничего? Вы же с ней наверняка на что-то спорили?

— Ни на что мы не спорили. Я просто сказала ей, что принесу его. Она мне не поверила. Все девочки слышали наш разговор. Как, скажите на милость, мне надо было поступить?

— Ужас, – только и смог вымолвить Том.

— Согласен, – добавил Абраксас.

— Давайте ее придушим, – предложил Орион.

Том не стал сразу, в тот же день относить Слизнорту корень рубифлоры, решив немного подождать. Хотелось все хорошенько обдумать и сочинить более-менее правдоподобную историю о том, как он его сумел раздобыть. Мальчик полагал, как бы декан хорошо к нему не относился, но за самовольный поход в Запретный лес вряд ли стал бы гладить по голове, с умилением в глазах внимая рассказу об утренней встрече с оборотнями.

Поппея с Малфоем и Блэком на время отстали, занявшись своими делами, и Том смог спокойно посвятить все свободное время поиску информации про Мраксов и свою мать, следующие два дня проведя в библиотеке.

Просмотрев, наверное, с десяток книг по истории старейших родов Британии, кучу жизнеописаний неизвестных ему волшебников, толстенный справочник по самым знаменитым аристократическим фамилиям Англии, несколько метров генеалогических таблиц он все про семейство Мраксов сумел узнать почти, но, к сожалению, совсем ничего про свою маму.

Задумчиво постучав пальцами по твердой, кожаной обложке последней из только что просмотренных им книг, Том со вздохом отодвинул ее от себя.

“Что ж я выяснил… Мраксы – род старинный, даже можно сказать древний. Некогда считались очень богатыми. Примерно тысячу лет назад вместе с еще одиннадцатью другими аристократическими семьями на собрании в Лондоне, на том самом месте, где сейчас находится Министерство магии, образовали первое в мире магическое государство. Свое происхождение ведут от Сазазара Слизерина и Кадма Певерелла. Да… Моими предками могут оказаться величайший маг всех времен Салазар Слизерин и сам Кадм Певерелл. Малфои с Блэками мне с такими прадедушками в подметки не годятся!”

Он блаженно улыбнулся, на мгновение закрыв глаза.

“Мечты, мечты. Не доказать, не опровергнуть свое родство или не родство не могу. Может, отпроситься и съездить в приют? А что? Идея. Выпытаю у миссис Коул с помощью легилименции все, что та знает? Она ничего не поймет и поэтому никак не скроет правду. Куплю себе еще одну палочку, деньги на нее у меня есть. Мне сейчас нужна любая зацепка, любая информация про родителей матери. Даже самая ничтожная и пустяковая. Как же хочется узнать! – Он скользнул невидящим взглядом по обшарпанной поверхности стола. – А если Слизерин не мой предок? Я не из тех Мраксов? Пожалуй, подожду каникул. Тогда и загляну в приют. Испорчу старой карге Рождество”.

Спустя два дня, он, наконец, постучал в кабинет Слизнорта.

— Том, мальчик мой! – мужчина оторвался от целого вороха бумаг, лежавших перед ним на столе, и расплылся в улыбке. – Заходи.

Достав из кармана корень рубифлоры, Том положил его перед колдуном рядом с маленькой фарфоровой чашечкой, наполненной остывшим чаем, и сел в мягкое кресло.

— Поразительно! – волшебник схватил корень в руки, любуясь им, и нетерпеливо поинтересовался. – Выкопан во время цветения?

— Да, профессор. В самый разгар.

— Замечательно, просто замечательно. Рассказывай, – взор мужчины сделался проницательным, буквально обволакивая Тома со всех сторон. – Кстати, ты первый, кто справился с заданием. Почти справился… Осталась самая малость. Но я верю, ты не разочаруешь меня.

Кристально чистые глаза мальчика взглянули на колдуна. Мгновение помедлив, он начал:

— Я, на самом деле, честно вам, сэр, скажу и не думал ничего еще искать. Мне казалось времени остается много, успею. Наткнулся случайно. Прямо за хижиной лесника, Джона Брауна. Цветок скрывался за высокими кустами. Наверное, раньше его никто там не замечал, попросту, скорее всего, не могли поверить, что он там может расти. Теперь же пришла пора цветения, и не увидеть такое великолепие стало очень трудно. Мне в действительности повезло. Видать наш лесник человек хороший, раз единорог, не боясь, гуляет поблизости.

Том замолчал, пытаясь угадать, верит Слизнорт ему или нет.

— Очень интересно, я поражен, – мужчина откинулся на стуле и пригладил усы. – Цветок рубифлоры вырос буквально у меня под носом…

— Да, профессор. Удивительные вещи творятся в последнее время.

— Полностью согласен, – волшебник одним глотком допил чай и, сложив руки на животе, строго посмотрел на мальчика. – К примеру, ты, Том, решил отчего-то меня обмануть. Я же говорил на заседании, не получится.

Том сглотнул, пытаясь сообразить, как поступить. Стоит ли дальше стоять на своем или лучше выложить правду, каясь, что все содеянное им, делалось исключительно ради победы в конкурсе?

“За лес могут исключить. Если, конечно, декан доложит директору. Как он вообще смог догадаться?”

— Сэр… – он укоризненно взглянул на толстячка. – Вы несправедливы ко мне. Речь ведь шла о том, что нельзя покупать ингредиенты. Следует добыть их самому. Значит, я вас не обманываю, а наоборот защищаю.

Колдун непонимающе уставился на мальчика:

— Ты говоришь загадками, словно сфинкс. Поясни старику.

— Задание изначально подразумевало нарушение школьных правил. Как иначе добыть редкий ингредиент? В стенах Хогвартса ничего такого не растет, на прилегающей к зданию территории тоже. Не воровать же в теплицах? Вы, сэр, преподаватель, декан факультета. Если бы я сообщил, что нашел корень рубифлоры в Запретном лесу, как бы вам следовало отреагировать?

Слизнорт округлил глаза, смешно наморщив лоб, а затем, ударив ладонью по поверхности стола, рассмеялся.

— Говоришь за хижиной лесника? И как ты только сумел его отыскать? Однако…

— Не сказал бы, что с легкостью. Скорее, наудачу. Даже, можно, сказать с боем.

— Вот как… Подробности сообщать думаю излишне, – волшебник к беспокойству мальчика вновь сменил добродушное выражение лица на строгое. – И все же недопустимо ходить за хижину старины Брауна. Мало ли что… Придется тебе, Том, сегодня вечером почистить парочку котлов. И не смотри на меня с осуждением. Правила есть правила.

Том вышел в коридор и облегченно выдохнул. Хоть он и не верил, что колдун доложит директору, но небольшие опасения оставались. Мытье же котелков не пугало и тем более не расстраивало его. В приюте не редко заставляли делать вещи и похуже.

“Интересно, как он понял, что я вру? Он не Дамблдор, чтобы использовать в стенах школы легилименцию. Не такой он. Тогда как? Заклинание? Зелье?”

Спустившись после ужина в подвал, мальчик нашел кабинет зельеварения открытым, но пустым. Видимо Слизнорту стало попросту лень дожидаться Тома. Вместо себя волшебник оставил целую гору котлов, прилепив на поверхность каждого записку, куда отнести после чистки. Сняв мантию и закатав рукава, Том, не мешкая, принялся за дело.

“Если быстро справлюсь, то у меня останется еще немного времени сходить в библиотеку пока та не закрылась и заглянуть в запретную секцию. Уже довольно поздно и никто не будет мне мешать”.

Покончив с заданием колдуна, он привел себя в порядок, одел мантию и, закрыв дверь, вышел в коридор.

— Реддл! – Мадам Пэйн начавшая было уже дремать, мигом проснулась. – Что у тебя опять? – Волшебница с недовольным видом взяла у него записку от Дамблдора. – Не рановато для первокурсника? Хотя профессору лучше знать… – Она, потянувшись, зевнула. – Дорогу, уверена, найдешь. У тебя полчаса.

С замиранием сердца Том прошел за металлическую ограду и двинулся вдоль ближайшего стеллажа. Наконец, можно спокойно побродить и, ни куда не торопясь, все хорошенько осмотреть. Вечер незаметно сменил день, принеся с собой в стены школы полумрак, с трудом разгоняемый огнем редких факелов, развешанных вдоль стен. Темнота, царившая между стеллажами и полками, заставленными разнообразными книгами, учебниками и старинными фолиантами, вместе с тишиной, опустившейся на недоступную для большинства студентов часть библиотеки, сделали момент поистине волшебным для мальчика. Пробегая названия глазами, он останавливался на наиболее понравившихся. Брал книгу в руки, открывал и читал по нескольку страниц. Вздыхал и ставил на место. Рекомендованную Дамблдором Том нашел почти сразу, сунул за пазуху, чтобы не мешала, но уходить даже не подумал. Он хотел, раз библиотекарша дала ему полчаса, использовать отведенное время до самого конца.

Увлеченный чтением “Полного курса боевой магии” Чарли Говарда он не сразу расслышал еда различимый шорох, донесшийся из-за стоявшего напротив стеллажа. С трудом оторвавшись от пожелтевших и местами сильно потертых страниц, мальчик нехотя вернул том обратно и только сейчас обратил внимание на подозрительную возню.

“Время весьма позднее, – начиная чувствовать неладное, подумал Том, ощущая, как радостное настроение безвозвратно улетучивается. – Странно, что еще кто-то кроме меня решил посетить эту часть библиотеки. Надеюсь, не меня подкарауливают.”

Мягко ступая по каменным плитам, которыми был выложен пол в школьной библиотеке, Том, испытывая легкое любопытство, смешанное с досадой и страхом, решил выяснить, что происходит.

“Эльф-домовик? Может, те оборотни? Вдруг к моему несчастью существует тайный ход из леса прямо в библиотеку? И никто о нем не знает, кроме неизвестного за стеллажом. Не хотелось бы…” – мальчик сделал несколько шагов и замер пораженный внезапной догадкой. – “А если там вор, крадущий книги? Удача сама идет мне в руки. Поймаю и сдам его мадам Пэйн. Одной проблемой станет меньше.”

Стараясь не шуметь, Том прокрался вдоль стеллажа.

“А если вор намного старше меня? И значит сильнее? Тогда хотя бы узнаю, кто он, а дальше видно будет.”

Выглянув из-за угла, он к своему изумлению увидал Поппею, тщетно пытавшуюся достать с самой верхней полки толстую книгу в кожаном, фиолетового цвета, переплете. В попытке хоть как-то дотянуться девочка принялась карабкаться вверх, ухватившись за деревянную перегородку, установленную между стеллажами.

— В таких случаях обычно используют лестницу, – мальчик с усмешкой на губах направился к волшебнице.

Та от неожиданности не сумела удержать равновесие и соскользнула вниз. Очутившись на полу, Макквин испуганно взглянула на него, но узнав в удивлении широко раскрыла глаза и облегченно выдохнула.

— Том! – едва слышно укоризненно проговорила Поппея. – Сюда без разрешения ходить нельзя.

— А то я не вижу, – он демонстративно сунул руки в брюки и деланно вальяжной походкой прошел рядом с ней.

— Тише, ты, – та схватила его за мантию, всем своим видом заставляя остановиться и не шуметь.

“Каково а? Записки, подобной той, что дал мне Дамблдор, у Макквин явно нет. Выходит, девчонке достаются книжки, а мне подозрения. Несправедливо. Может, пойти рассказать обо всем увиденном мадам Пэйн? Ведь, если не сделаю, обязательно вскоре пожалею…”

Видя, что мальчик совсем не боится, девочка нахмурилась:

- Не забывай, мы друзья, – быстро заговорила молодая колдунья. – Друзья друг на друга не ябедничают. Ты тоже горазд на скверные поступки, а я ведь никому не рассказала…

— Ты о чем? Я паинька. Разве, что дрался пару раз. Так ведь многие дерутся.

— Я видела, как ты тогда на том знаменитом уроке зельеварения подкинул глупышке Лауре в стакан кошачий волос. Я сразу догадалась. Тебе нужно было, чтобы ей стало плохо, не так ли?

Краска помимо воли мигом сошла с поверхности лица, сделав его мертвенно бледным. У Тома на мгновение перехватило дыхание.

“Макквин все знает. Кто еще в курсе? Блэк? Малфой? Половина факультета? И все же Поппея не выдала меня… Значит, не собирается. Спокойно.”

— Да. Тебе не все равно? Я очень хотел в клуб Слизнорта. Другого способа не видел.

— Дело твое, Том. Мне на Лауру наплевать. Она мне не подруга. Будешь молчать, я буду молчать.

Мальчик кивнул, больше злясь на себя, чем на девочку за допущенную оплошность.

Предоставив молодой волшебнице самой выбираться из запретной секции, он пошел к библиотекарше, регистрировать книгу по трансфигурации. Стоя перед мадам Пэйн, Том вдруг запоздало подумал:

“Поппея же меня прямо сейчас подставляет! Глупец… Может, рассказать про нее пока не поздно?”

Взглянув на колдунью, аккуратно что-то записывающей белоснежным пером в маленькой картонной карточке, на ее хмурое сосредоточенное лицо, плотно сжатые губы и слегка вдернутый кончик носа он передумал.

“У них нет никаких доказательств. Подозревать могут сколько угодно, но без улик они не смогут ничего сделать. Не начнут же пытать? Главное спрятать учебники про магловское оружие и легилименцию. Лучше всего подальше от комнаты и гостиной”.

Девочку он догнал в коридоре. Воспользовавшись тем, что Том отвлек библиотекаршу, колдунья спокойно вынесла книгу, спрятав в складках своей мантии.

— Зачем она тебе? – мальчик сурово взглянул на Макквин.

— Мне часто трудно уснуть, бессонница. Вот взяла почитать. Надеюсь, поможет.

— Не смешно. Говори правду. В отличие от тебя, мадам библиотекарша в курсе того, что я был в запретной секции.

— Поймала? – Поппея озорно улыбнулась. – Осторожней надо быть.

— Нет. Мне выписал разрешение Дамблдор. Но теперь, благодаря тебе, подозревать в воровстве начнут меня. Отвечай, зачем книга?

— Хорошо, – девочка понизила голос до полушепота. – Только, потому что мы друзья…. Я взяла ее для папы.

— Ему в магазин трудно пойти? Заказать по почте? – Том недоверчиво посмотрел на колдунью. – Не хорошо врать.

— Я не обманываю. Книга очень редкая. И дорогая. Она стоит, если и не состояние, то очень и очень много. Зачем покупать, когда можно взять в библиотеке? К тому же ее трудно достать. В нашей школе библиотека лучшая в Британии. Тут хранится много того, чего нигде больше нет.

— Стоит так рисковать из-за простого желания почитать… За такое тебя могут исключить. Даже оправданий слушать не станут. К тому же, наверняка, ты уже не первую книгу стащила.

Поппея кивнула:

— Ты прав. Но для папочки мне не трудно.

Том усмехнулся.

“Иногда сложно понять логику других людей. Учит меня осторожности, наставляя, что глупо махать кулаками, а сама крадет книги для отца. И кто из нас поступает неразумней?”

— Как хоть называется? Интересно все-таки.

— Тайны наитемнейшего искусства.

На следующее утро, выйдя в гостиную, мальчик увидел на доске объявлений, висевшей неподалеку от входной двери большой лист бумаги. Рядом уже толпились студенты, со смехом читавшие его.

— О чем там? – поинтересовался Том, не имея возможности подойти поближе и получше разобрать написанное.

Стоявший рядом с доской Орион, обернувшись, ответил:

— Кто-то крадет книги из Запретной секции в библиотеке. Реддл, не ты ли? Ты там не редко по полдня проводишь. Наверняка, знаешь любую лазейку.

“Началось. И быстрей, чем я думал”, – грустно подумал мальчик.

— Да. Интересно. Действительно, кому понадобились те книги? – Вздохнула подошедшая Поппея и, не глядя на Тома, сделала вид, что внимательно читает объявление.

— Так рисковать из-за книжонок. – Меланхолично засмеялся Абраксас и, отходя в сторону, шутливо ткнул мальчика в бок.

Мимо прошла, направляясь в коридор Карина и бросив на Тома взгляд полный обиды и презрения, демонстративно отвернулась.

— Держись! – Ободряюще проговорила Макквин. – Она не способна долго обижаться.

— Нет! Я все равно не понимаю, – продолжал веселиться Орион. – Кому вообще нужна эта Запретная секция? Библиотека и без нее переполнена книгами! – И увидав Кевина Сноу, обратился к нему. – Скажи хоть ты мне! Кому?

Тот шарахнулся от Блэка, спеша побыстрей покинуть гостиную.

— Чего это он? – поинтересовался Том у Поппеи. – Они вроде дружили?

— Дружили? – девочка прыснула. – Как и с тобой вначале. Только ты мой друг. И к тому же можешь постоять за себя, если нужно, дать сдачи. А Кевин не способен… Он теперь их новая жертва.

— Сам виноват. Никогда нельзя показывать, что ты слаб.

— Что? – девочка, поглядывавшая на Эшли, стоявшую с группкой слизеринок, на мгновение отвлеклась, не расслышав последних слов.

— Ничего, пойдем завтракать.

Они вышли в коридор, свернули за угол и неожиданно натолкнулись на Дамблдора с мявшимся позади него Слизнортом.

— Тут, один такой момент, Том… – увидев мальчика, выдавил из себя декан, складывая руки на животе и отводя взгляд.

— Мы пришли осмотреть твою комнату, – пронзая Тома синевой своих глаз, бодрым голосом, продолжил за волшебника Дамблдор.

— А в чем дело? – Тому не понравилась идея мужчин копаться в его шкафчике. Он ненавидел, когда посторонние пытались взять принадлежавшие ему вещи или любимые игрушки. И кроме случая с Дамблдором при их первой встрече в приюте никому не позволял даже их касаться.

— Я, пожалуй, на завтрак, – Поппея бросила взор, полный сожаления, и побежала догонять остальных девочек.

— Из Запретной секции вновь исчезла книга, – пробормотал Слизнорт. – В гостиной должно висеть объявление.

— Подозревают меня, сэр? – Том пристально посмотрел на Дамблдора. – Мне незачем красть. Вы сами дали мне разрешение.

— На другую… – мягко ответил тот. – Ты мог взять только учебник по трансфигурации.

— Как хотите, ваше право, – он отошел в сторону, пропуская преподавателей. Внутри него росла с трудом подавляемая буря ярости. Внешне ничем не показывая своего неудовольствия, он ровным голосом, не отводя взгляда от Дамблдора, произнес: – Извольте. Мне нечего скрывать.

“Хорошо, что я успел спрятать книгу про магловское оружие и учебник о легилименции”, – думал мальчик, идя за профессорами. Те, повернувшись к нему спиной, не могли видеть, как он, стараясь сохранять спокойное выражение лица, прикусил губу, одновременно с силой сжав кулаки так, что пальцы больно впились в ладони.

Порывшись минут пятнадцать в его вещах и ничего не найдя, волшебники развели руками друг перед другом.

— А у Малфоя с Блэком вы смотреть разве не собираетесь? – Саркастический поинтересовался он, заранее предчувствуя ответ.

— Как я знаю, – вздохнул Слизнорт. – Ни один из них еще ни разу не посетил библиотеку. Так что у них, получается, есть алиби. – И взглянув на Дамблдора, быстро добавил, обращаясь к мальчику. – Хотя это не дело. Видимо придется употребить власть. Вызвать их к себе в кабинет и хорошенько, даже строго, поговорить. Не дело так лоботрясничать. Могут и экзамены завалить.

Том аккуратно сложил все свои вещи, благо у него их имелось не так много, придирчиво оглядев на предмет малейшего повреждения, и взглянул на колдунов, собиравшихся выйти из комнаты, вызывающим тоном поинтересовался:

— А извинение, профессора? Я испытал несколько довольно неприятных минут. А если еще Поппея успела всем разболтать… То меня за воришку станут считать.

— Ты прав, – Дамблдор хмуро улыбнулся, на мгновение плотно сжал губы и посмотрел мальчику прямо в глаза. Долю секунды пока длился контакт, Тому показалось, что мужчина борется с собой, решая, стоит ли применять легилименцию.

— Альбус, – Слизнорт раскрыл дверь. – Скоро уроки. Том, мои извинения. Мы поступили опрометчиво и бестактно.

Дамблдор отвел взгляд:

— Да, Том. Признаю, я был не прав. Твое прошлое действительно осталось в прошлом. Прости, я в тебе ошибался.

Волшебники торопливо вышли и мальчик, гневно взглянув им в след, повалился на кровать. Хотелось дать волю эмоциям, но их к его удивлению совсем не осталось. Закрыв за собой дверь, мужчины погасили бурю бушевавшую в нем все то время пока он, в бессилии сжимая кулаки, наблюдал за ними. На ее месте остались разочарование, злость и обида. Разочарование на новый мир, хоть и волшебный, но на поверку ничем не отличавшийся от мира обычных людей. Злость на обстоятельства, не дающие ему сил защитить свое имущество и позволяющие буквально каждому, кто сильнее его, в нем копаться. Обида на себя самого, на свою слабость и теперешнюю никчемность.

“Как же тяжело… Хочется поскорее вырасти и наплевать на всех. Дамблдоров, Слизнортов, Малфоев с Блэками… Некому даже пожаловаться. Во всем виноват отец! Если бы не он, у меня была бы семья. Она бы меня защитила. И что он полез к матери? Чего она в нем нашла? Он ведь даже не волшебник! Он никто. Бросил ее, а потом меня. Сидит в своем поместье и даже, небось, не вспоминает обо мне. Именно из-за тебя никчемные профессоришки могут ничего не опасаясь издеваться надо мной!”

Он схватил в руки подушку и в ярости запустил в стену, чуть не угодив в домовика, секунду назад возникшего рядом с кроватью Ориона.

— Сэр! – эльф едва увернулся, испуганно сжавшись и укоризненно глядя на мальчика огромными глазами.

Тот резко встал на ноги, мгновенно придя в себя. Никто не должен видеть его в таком раскисшем виде.

— Сэр велит тебе здесь все убрать, но никогда, слышишь меня, никогда не сметь трогать мои вещи! – И громко хлопнув дверью, Том вышел в гостиную.

Прошло несколько дней. Лежа в постели и, всматриваясь в сумрак раннего утра, неясные контуры комнаты и едва различимые очертания мебели, он тихо зевнул, потерев глаза кулаками. Ни о чем не хотелось думать. Ни об учебе, ни о магии, даже предстоящее сегодня вечером собрание у Слизнорта не радовало. В последнее время на Тома напала хандра и пришедшая следом за ней меланхолия.

Еще раз зевнув, он вылез из кровати и отправился умываться. Весело журчавшая прохладная вода, словно с удовольствием вытекавшая из крана, освежила и слегка подняла настроение.

“С этим надо что-то делать”, – безрадостно подумал Том, сидя в одиночестве в Большом зале и нехотя жуя горячую булочку с шоколадным кремом. – “Я превращаюсь в Абраксаса”.

Ухмыльнувшись, он сделал глоток кофе, скривился и поставил чашку на стол.

— Надеюсь, не обо мне подумал? – поинтересовалась Поппея, садясь с ним рядом. – Или утро понедельника так на тебя действует?

Вместо ответа мальчик опустил недоеденную булку в кружку, расплескав ее содержимое, и молча вылез из-за стола. Девочка проводила его недоуменным взглядом, едва заметно надув губы. Поплотнее закутавшись в мантию, Том вышел на улицу. Холодный ветер сразу же бросил к его ногам потрепанные погодой желтые листья, а серое небо с гулявшими по нему тучами буквально нависло над ним.

“Кто додумался построить теплицы так далеко от школы?” – Сердито размышлял он, идя по тропинке, сильно размокшей от шедшего всю ночь дождя. – “До апреля, считаю, занятия следует проводить только в замке”.

Придя первым, мальчик решил не заходить внутрь, предпочтя постоять на улице в одиночестве, предаваясь горестным мыслям. Прогулка на бодрящем холодном ветру не смогла улучшить настроение и Том хотел еще немного побыть подальше от людей. Отойдя в сторону, он принялся разглядывать видневшиеся вдали темные верхушки деревьев Запретного леса.

— Реддл! – раздался за спиной сердитый голос Ориона, одновременно опустившего на плечо Тома свою руку. – Признайся! Из-за тебя нас вызывали к декану?

Мальчик с недовольным видом повернулся к Блэку:

— Видимо старик просто хотел получше познакомиться с тобой… – не испытывая никакого желания общаться с трудом выдавил он из себя и, взглянув на стоявшего рядом Абраксаса, прибавил. – И с Малфоем видимо тоже.

— Веселишься, значит… А нам теперь не до смеха. И все благодаря тебе!

— Да! Да! – поддержал друга блондин, закутавшийся в мантию так, что видны были только его нос, да копна белых волос.

— Я понимаю ваше недовольство, но причем здесь я? – Процедил Том, испытывающее глядя на Ориона.

— Все твоя безумная жажда учебы и нескончаемые походы в библиотеку, – ответил тот.

— Реддл! – Добавил Абраксас. – Ты своим необдуманным поведением слишком высоко поднял стандарты в учебе. Нам до сегодняшнего дня было все равно…

— Но сегодня… – перебил друга Блэк. – Слизнорт вызвал нас и пытался читать нотации. С отцом он, конечно, не сравниться, но приятного все равно мало. Я не люблю, когда меня пытается поучать какой-то там Слизнорт, обычный школьный учителишка.

— Дескать, мы не хотим учиться, не ходим в библиотеку, не читаем умные книжки. Бла-бла-бла. И все такое. – Крикливым тоном прибавил блондин.

— И в конце! – Едва не вскричал Орион. – Он привел в пример тебя! Реддла! Нам! Блэку и Малфою. Оказывается, следует брать пример с Тома. – Он, видимо пародируя профессора, сложил руки на животе и голосом, к слову, сильно похожим на то, как говорит волшебник, проговорил. – Том у нас замечательный студент. Прилежный. Все схватывает на лету.

Абраксас, приглаживая отсутствующие у него усы, не отставая от друга, тоже принявшись кривляться, произнес:

— Вот с кого вам следует брать пример. А то рискуете оказаться в отстающих.

— Тьфу! – Блэк сплюнул на землю. – Реддл! Шутки закончились. А с ними и твои походы в библиотеку. Теперь только с нашего разрешения. Но не раньше весны.

Том криво улыбнулся. Мальчика забавляли потуги молодых аристократов его запугать.

— Мальчиков отсчитали и они обиделись. Ай-я-яй! Какой ужас! – Он покачал головой и закатил глаза, а затем спокойным голосом произнес. – Запомните! Посещение библиотеки – мое личное дело. И ходить туда я перестану разве, что сам захочу. Коли вы подзабыли, то я еще раз напомню.

Развернувшись, он пошел ко входу в теплицу.

— Реддл! Не советую со мной сориться! – Крикнул Орион.

— И со мной! – Добавил Малфой.

— Хуже будет! – Пытаясь догнать мальчика, уже несколько тише воскликнул Блэк.

Том, не сбавляя шага, пожал плечами и вошел внутрь.

— Опаздываете, господа, – взглянув в их сторону, строго произнес Герберт Бири, преподаватель травалогии. – Быстрей занимайте свои места.

Том попытался уйти в дальний конец, но на полпути оказался остановлен Поппеей. Та, схватив его за край мантии, тихо произнесла:

— О чем шушукались?

— О мальчишеском…

— Врешь! За завтраком Ориона с Абраксасом вызвал к себе Слизнорт. Они вышли от него мрачнее тучи и тут же бросились искать тебя. Что случилось?

— Хотели поделиться новостями. В курсе, что теперь они знают, где вход в библиотеку и с сегодняшнего утра являются самыми частыми ее посетителями?

Девочка прыснула:

— То-то у них лица стали кислее лимона.

Сняв мантию и положив рядом, Том огляделся, ища молодых аристократов. Те расположились в паре метрах от него, оживленно болтая друг с дружкой и совершенно не обращая на мальчика никакого внимания.

“Видать решают, как поступить со мной дальше”, – решил Том и перевел взгляд на преподавателя, худого мужчину с черным беретом на голове и длинным шарфом на шее.

— Тише, господа, тише! – Волшебник театральным жестом взмахнул рукой, разрезая воздух, видимо призывая студентов обратить на себя внимание. – Сегодня мы, наконец, перейдем от теории к практике. И для начала предлагаю разбиться на пары. – Недовольно поморщившись, взглянув на вновь принявшихся переговариваться детей, он добавил. – И, пожалуйста, по возможности молча. Поберегите силы. Они вам еще понадобятся.

Том остался с Поппеей, как и Орион с Абраксасом. Остальные студенты принялись переходить с места на место, не обращая на преподавателя никакого внимания, внешне с умным видом выполняя приказ колдуна, а на самом деле тяня время и занимаясь каждый свои делом. Минут через десять слизеринцы все же смогли разобраться и встать по двое.

Макквин со скучающим взглядом посмотрела на росшее рядом ярко зеленное растение, полтора метра в высоту, с толстым стеблем и огромными широкими листьями. Мальчику оно чем-то напомнило кукурузу, только без початков.

— Надеюсь, он не заставит нас поливать это из лейки. Тоска. Терпеть не могу травалогию.

— А мне нравится, – Том протянул руку, желая потрогать влажный на вид лист, поражаясь его размерам. Тот к его удивлению зашевелился и медленно отодвинулся в сторону.

— Диплоперинис луксурис, – громко произнес волшебник. – Замечательно помогает при простудных заболеваниях, насморке, кашле…

— Его необходимо съесть? – поинтересовался Орион.

— Нет, мистер Блэк. Используются исключительно настойки высушенных на солнце листьев. Несколько капель в чай, кофе, можно коньяк, – колдун хитро улыбнулся. – Последнее я вам не говорил, рано еще. И через пару часов болезнь словно рукой снимет.

— Всего-то? – Абраксас попытался сорвать один из листьев. Диплоперинис весьма проворно для растения увернулся от руки Малфоя и неожиданно выпустил в блондина ярко желтую струю. – Чего это оно? – Абраксас обиженно спрятался за Ориона и с недовольным видом посмотрел на Бири.

— Не все так просто, – произнес тот, поправляя берет. – Вначале необходимо подружиться с ним.

— Да ладно?! – заржал Орион. – Как с собакой? У меня и так друзей полно!

— Охотно верю, мистер Блэк. Но задание необходимо выполнить. Каждый берет в руки лейку и поливает свой диплоперинис. Польете хорошо, он позволит сорвать с себя один лист. Приступайте!

— Ты, Том, приступай. Ты прилежный ученик, – Поппея сложила руки на груди. – Попытайся выпросить у этого чуда природы и для меня листок, а я лучше пообщаюсь с мальчишками.

Том пожал плечами и, взяв в руки ярко-красную металлическую лейку, лежавшую прямо под ногами, отправился набирать воду. Вернувшись, он увидел, что Макквин со смехом смотрит на юных аристократов, а те что-то оживленно ей рассказывают, активно размахивая руками и строя веселые рожи.

— Я очень не доволен, очень, — кривляясь, говорил Орион.

— Вам следует брать пример с Тома! – Вторил Абраксас, поглаживая обеими руками воображаемые усы.

— Дайте, господа, угадаю… – за их спинами неожиданно возник Бири. – Профессор Слизнорт. Верно?

— Нет, сэр, – пробормотал Абраксас, опуская глаза и делая вид, что ищет лейку.

— Жаль. А то весьма похоже. Я грешным делом даже подумал, что из вас могут выйти неплохие актеры.

— Актеры? Нет, сэр, какие актеры. Мы просто дурачились. – Орион попытался сорвать лист с диплопериниса, но потерпел неудачу.

— Жаль, жаль, жаль. И задание не выполнили и меня разочаровали, – волшебник вздохнул. – Придется оставить вас после уроков.

— Сэр! – Том с довольным видом подошел к ним. Краем уха, на позапрошлом уроке, он услышал от Карины, что Бири страсть как любит театр и уже который год вынашивает идею поставить в стенах школы спектакль. – Они просто стесняются. На самом деле они и не такое могу.

“Держитесь ребята”, – он подмигнул Ориону. – “В следующий раз основательно подумаете прежде, чем связываться со мной”.

— Неужели? Актеры, а стесняются. Боязнь сцены необходимо преодолевать. Могу дать пару советов.

— Какой сцены? – Блэк гневно посмотрел вначале на Тома, а затем на колдуна. – Вы о чем?

— Видите, как он играет? – Мальчик вкрадчивым голосом, едва сохраняя спокойное выражение лица, глядел на молодых аристократов. – В них умирает актер.

— Вижу, вижу, – Бири с довольным видом потер руки. – Значит, так! К счастью для вас я пишу пьесу. Нет желания поучаствовать?

— Нет! – Хором ответили Орион с Абраксасом.

— Вот как? – Волшебник нахмурился. – Считаете мое творение недостаточным для вас? Вам подавай всяких там Стэтфордов и Сульпициев. Так знайте, в них нет жизни, энергии, бури эмоций!

- Боязнь сцены, – напомнил ему Том. – Сэр! Я уверен, ваша пьеса великолепна. Человек с вашим умом, знаниями и талантом просто обязан создать шедевр. Орион с Абраксасом пока просто не знакомы с ней. Прочитав, я уверен сразу переменят свое мнение.

— Я тоже так думаю, – Бири потеребил рукой кончик шарфа, испытывающее глядя на мальчишек. – К тому же, ради такого случая можно будет и забыть про наказание.

— Согласны, – мрачно произнесли те, а Орион добавил. – А Том присоединиться к нам?

“Вот тебе раз! Блэк у нас, оказывается, не промах”.

— А что, мистер Реддл? Хорошая идея. Как вы к ней относитесь? – Волшебник с довольным видом посмотрел на мальчика.

— Я бы с радостью, профессор. Но вы ведь знаете, как много времени отнимает учеба. Мне еще столько необходимо наверстать по сравнению с остальными учениками. Уверен, вы и без меня справитесь и поставите великолепный спектакль. А может?.. – Он хитро посмотрел на Поппею.

Та мигом сообразив, что тот хочет сказать округлила глаза и едва заметно, одними губами, прошептала:

— Не смей.

— Да, Том? – взглянув на замолчавшего мальчика, поинтересовался Бири.

— Может вам, сэр, попробовать Карину О`Брайан? Женские персонажи ведь присутствуют в вашей пьесе? Мне кажется, она должна отлично подойти вам.

— Хм… Спасибо за совет. Никогда, честно сказать, не обращал на нее внимания. Пойду, поговорю с юной леди. Сколько талантов оказывается растет рядом со мной, а я их не замечаю… – и с задумчивым видом Бири направился в ее сторону.

— Ты что вытворяешь, Реддл?! – набросился на Тома Орион.

Тот, поливая диплоперинис, слегка повернулся к нему:

— Пытался вас спасти…

— Благодаря тебе нас теперь нарядят клоунами и заставят кривляться перед толпой.

— Если узнает отец, я непременно получу по шее, – добавил Абраксас. – Сильнее, чем грязнокровок он ненавидит только лицедеев.

— Не говори ему, – Том пожал плечами. – Он и не узнает.

— Благожелателей хватает, – проворчал Малфой. – Обязательно донесут. От тебя, Реддл, одни проблемы.

— Проблемы? – засмеялась Поппея. – Сказать пару слов перед максимум десятком зевающих от скуки студентов – проблема? Зато о травологии теперь вам беспокоиться не надо. Вы теперь ходите в любимчиках у Бири.

Абраксас с Орионом переглянулись.

— Десятком? – прищурившись, поинтересовался Блэк.

— Вряд ли больше. Кому нужна такая скукотища… Я точно не приду.

Том, закончив поливать, осторожно протянул руку к диплоперинису и сорвал шершавый на ощупь листок. В лейке оставалось еще немного воды, и он вылил ее на растение. То мигом впитало ее в себя. Мальчик подождал несколько секунд и оторвал еще один.

— Спасибо! – Макквин брезгливо взяла его и с довольным выражением лица поискала глазами преподавателя. – Долго мне так стоять? Оно такое мерзкое!

Том повернулся к юным аристократам:

— Проблемы – когда зимой тебя хотят выгнать из приюта на мороз, а идти тебе некуда. В вашем случае, это мелкие неприятности. И к тому же, у вас есть выбор.

— Мы действительно можем отказаться, – взглянув на Ориона, медленно проговорил Абраксас. – Сослаться, как и Реддл на уроки…

— Подумаем, – поморщившись, махнул рукой Блэк и, неожиданно подскочив к диплоперинису, схватил обеими руками два листка.

Желтая струя мгновенно вырвалась в его сторону. Резко пригнувшись к земле, мальчик с силой потянул листья на себя и оторвал их. Отскочив в сторону, он показал растению язык и протянул один Малфою.

— Можно, поступать и так, – Блэк взглянул на Тома. – Лучше, Реддл, все же не ссорься с нами. В лесу ты, несмотря на свое предательское поведение, помог нам спастись. Я не забыл. Поэтому закрою глаза на сегодняшние недоразумения, но впредь на подобное не рассчитывай. – И, повернувшись к блондину, добавил. – Пойдем. Отдадим Бири части его любимцев.

Вечером Том, остановившись перед дверью, ведущей в кабинет Слизнорта, на мгновение замер, подумав:

“Любопытно, сколько очков принес мне корень рубифлоры? С учетом горячей встречи с компанией оборотней я бы дал не меньше сотни. К сожалению, профессор экстрим в расчет не принимает”.

Сегодня он оказался одним из первых. Усевшись рядом с Найрой, весело помахавшей ему при входе рукой, мальчик поинтересовался:

— Сэр! Если не секрет, все справились с заданием?

Толстячек, развалившийся в кресле и попивавший из маленькой фарфоровой чашки дымящийся капучино, сделал глоток и с хитрой улыбкой ответил:

— Скоро узнаешь, мой мальчик. Терпение…

— Я нашла цветок диабло, – прошептала девушка Тому на ухо. – Представляешь, он рос рядом с полем для квиддича. Я вначале не поверила своим глазам.

— Никогда о таком не слышал, – честно признался мальчик.

— Да ты что! Только Слизнорту не говори такое на уроке. Сушенные лепестки диабло являются универсальным ингредиентом буквально для любого зелья. Уменьшают время варения, увеличивают сроки хранения, повышают магические свойства…

— Цены ему, наверное, нет. Может, стоило продать? Денег заработать.

Девушка засмеялась, откинув со лба игравшие веселым солнцем рыжие волосы:

— Победить сильнее хочется. Хотя ты прав, стоит цветок прилично. Завтра схожу туда, вдруг найду еще один. – Найра выжидающе посмотрела на него, видимо надеясь, что теперь он расскажет про свои приключения.

Том на самом деле не горевший особым желанием откровенничать с ведьмой и уже начавший быстро придумывать более-менее правдоподобную историю обрадовался, когда в помещение вошли Фред с Джорджем. Увидав грифиндорцев, Слизнорт поставил чашку на стол, пригладил усы и довольным голосом произнес:

— Вот, наконец, все в сборе! Начнем подводить итоги конкурса?

— Да, профессор, – Льюис, вальяжно расположившись в кресле, незаметно для девушки бросил на Найру внимательный взгляд. – Я прям сгораю от нетерпения.

— Замечательно! Тогда не стану вас мучить. В конкурсе ингредиентов победил Блэйз…

— Что?! – Льюис подпрыгнул на месте, словно вдруг решил, что кресло превратилось в голодного хищника и прямо сейчас намеревается его проглотить.

— Сэр! – не отставая от когтевранца, Найра гневно посмотрела на волшебника. – И какое сокровище он вам принес?

— А это секрет, – толстячек хитро улыбнулся. – Если Блэйз захочет, он вам сам расскажет.

— Не расскажу, – пуфендуец надменно оглядел остальных студентов. – Обойдутся.

— Нарываешься! – Гилберт, размахивая кулаками, едва не сорвался со своего места, но его вовремя удержали Фред с Джорджем.

— Тише! Тише! – Слизнорт с расстроенным видом замахал руками. – Мы все взрослые люди. Почти… – Он бросил взгляд на Тома. – Не стоит так драматизировать ситуацию. Иначе, придется закончить соревнование. Мне не нравится, что вы постоянно с таким жаром оспаривать каждое мое решение! – Он постарался состроить гневное лицо, от чего его усы начали смешно топорщиться.

— Мы требуем хотя бы объяснений! – воскликнул Льюис. – А то совсем нечестно получается!

— По условиям задания, нельзя, – строго произнес волшебник. – Могу лишь сказать, что Блэйз сумел достать такое, чего даже я раньше никогда не встречал. Только в книжках читал.

— Купил, небось! – Огрызнулся Гилберт. – Он у нас богатенький.

— Докажи, Даунинг, – Блэйз высокомерно повернулся к слизеринцу. – Ответь за свои слова.

Тот раскрыл было рот, но его перебил Слизнорт, громко хлопнувший рукой по столу:

— Хватит! Или мне придется наложить на всех вас заклятие немоты, – и в качестве доказательства серьезности своих намерений он положил волшебную палочку на стол.

Студенты нехотя замолчали, продолжая все же с недовольным видом поглядывать на колдуна. Один лишь Блэйз, откинувшись в кресле, принялся с безмятежным лицом рассматривать свои ногти.

— Блэйз получает восемь очков, Льюис семь, у него второе место, – волшебник заговорил скороговоркой, видимо желая поскорее покончить с неприятно складывающейся ситуацией.

Когтевранец услышав последние слова Слизнорта, заметно просветлел и осторожно показал остальным язык, видимо и, опасаясь усугубить накалившуюся обстановку, и одновременно не сумев избежать соблазна посмеяться над соперниками.

— Фред третье, у него шесть очков. Четвертое Найра, пять очков. Далее Том, три очка. Гилберт шестой, два и, наконец, последний, к моему великому сожалению, Джозеф. У тебя только одно очко.

— Четвертое место! – Найра не выдержала. – Я отыскала цветок диабло! И заслужила лишь четвертое место?!

— А я полдня потратил, выкапывая корень мухрена! – Возбужденно сопя, перебил девушку Гилберт. – Надо мной до сих пор весь курс смеется! Профессор, вы несправедливы.

— Сэр, – в отличие от остальных держа себя в руках, спокойным голосом поинтересовался Том, когда смолкли возмущенные крики. – Я слышал, что мой ингредиент стоит целое состояние. Может, вы ошиблись? У меня все же место повыше?

Толстячек вздохнул:

— Том, мальчик мой. Я понимаю твое огорчение. Ты действительно заслужил, если не первое место, то второе точно. – Льюис взволнованно посмотрел сначала на Тома, а затем на волшебника. – Но в силу некоторых обстоятельств… Э-э-э… Дополнительных фактов, открывшихся мне… во время нашей с тобой беседы. Я бы рад… Но честь преподавателя и твоего декана настоятельно советуют мне не давать тебе места выше пятого.

Все с любопытством уставились на Тома.

“Он ведь сам говорил, что не важно, где, главное, что… А теперь идет на попятную”, — разочарованно подумал мальчик. – “Что он устраивает за конкурс, меняя правила, как заблагорассудиться. Блэйз наверняка купил, только он старше и опытнее. Вот профессор и не смог поймать богача на обмане”.

— Чего ты такое ему принес? – Поинтересовался Гилберт.

— Корень рубифлоры, – мрачно ответил мальчик.

— Что это такое рубифлора?

— Цветок один… – раздраженно выдавил он сквозь зубы.

— Все! – колдун облегченно выдохнул, видя, что Том не собирается продолжать упорствовать. – С игровой частью, наконец, покончено.

— Профессор, я требую пересмотра результатов, – ведьма единственная не хотела униматься. Остальные, кроме двух победителей, видимо смерились. А Фреду и Джорджу, судя по их улыбающимся лицам, на конкурс было наплевать.

— Найра, – не глядя на девушку, мужчина взмахнул палочкой и перед всеми появился позолоченный поднос с находившимися на нем теплыми кексами в тончайшем на вид блюдце и огромной чашкой с ароматным какао. – Не всегда получается выигрывать. Надо уметь принимать поражения, хоть это и неприятно. – Волшебница с недовольным видом отломила кусочек кекса. – Как дела у бабушки?

— Все поет, – колдунья отправила отломанный кусок в рот и, принялась жевать, всем своим видом показывая, что не настроена на разговор.

— Однако… – Слизнорт повернулся к Блэйзу. – Как твоя семья? Как отец?

— Замечательно, – парень расплылся в улыбке. – Мама ездила на неделю во Францию, а папе по слухам должно достаться место Рубенса Амадеуса, если того выберут Министром.

— Отец говорит, – встрял Льюис. – Что Амадеус уже без пяти минут министр. У него попросту нет стоящих конкурентов.

— Однако… – вновь произнес волшебник. – Мои поздравления Блэйз. Непременно передай папе привет. Надеюсь, он не забыл своего преподавателя. Твой отец, кстати, когда учился, являлся моим любимым учеником.

“И почему меня это нисколько не удивляет”, – ехидно подумал Том. – “Профессору проще будет перечислить не любимых учеников”.

— А твой папа, Льюис? – Слизнорт обратился к когтевранцу. – Обвыкся уже на новой должности? Я слышал руководство им очень довольно.

— Не удивительно, – с гордость ответил тот. – Мой отец настоящий профессионал в своем деле.

Том, скучая и вполуха слушая разговор, не спеша съел все кексы и выпил какао. Вечер постепенно подходил к концу.

— Время! Время! – строго произнес колдун, взглянув на часы. – Задерживаться дольше положенного категорически запрещено. – Все медленно начали вставать, убрав в строну подносы, как вдруг мужчина всплеснул руками. – Все же, вам придется немного припоздниться. У меня ко всем небольшая просьба. Мне нужен волос с головы каждого из вас.

— А с груди пойдет? – заржал Льюис.

— Лучше все же с головы, Хил, – улыбнулся толстячек.

— А для чего, профессор? – спросил Блэйз.

— Секрет, — колдун с хитрым видом подмигнул старшекурснику.

— Я знаю! Для оборотного зелья? – Найра перестав сердиться, с интересом посмотрела на Слизнорта. – Нарушаем правила, профессор.

— Если администрация не знает, не нарушаем. – Он серьезно оглядел студентов. – Поэтому рот на замок и молчим. Не портите себе удовольствие.

— А следующее задание? – с силой выдергивая с головы сразу несколько волос, от чего у него на глазах даже выступили слезы, поинтересовался Фред. – Вы не забыли?

— Нет, Фредди. Я все помню. Собираемся у меня ровно через три недели. Тогда я вам все расскажу.

Колдун резво для своего телосложения обошел студентов, собрав волосы, положил каждый в отдельную коробочку, заблаговременно подписанную аккуратным подчерком, и начал выпроваживать студентов из кабинета.

Том первым вышел в коридор. Времени до отбоя оставалось примерно с полчаса, в гостиную идти не хотелось, и он решил прогуляться и проверить место, где оставил книги.

“Мало, кто там шатается”, – дуёмал он, шагая к лестнице. – “Любопытный студент. Или еще хуже преподаватель. Дамблдор, к примеру.”

Он буквально в тот же день, после того, как ему устроили обыск в комнате, хотел сбегать и проверить тайник. Но опасение, что за ним могут следить, и преподаватели просто пошли на хитрость, рассыпавшись перед ним в якобы искренних извинениях, охладили его порыв.

Поднявшись на нужный этаж, мальчик прошел в сторону несколько десятков метров, свернул вправо, затем влево. Слабый свет редких факелов, часть из которых или горела тускло, чадя, или вовсе потухла, весьма плохо освещал ту часть коридора , на которой он сейчас находился. Подойдя к массивной колонне, внешне сильно потертой тысячелетней историей школы, Том обошел ее и, сделав пару шагов за нее, очутился в кромешной темноте, наклонился, пошарил рукой и обомлел. Книг на месте не оказалось.

— Не плохо, совсем не плохо, – Дамблдор внимательно изучал черную матовую шкатулку, стоявшую прямо перед ним. – Даже скажу хорошо. Очень хорошо, Томас. – Волшебник перевел взгляд на мальчика, сидевшего в одиночестве на первой парте. – А обратно сможешь?

— Конечно, профессор, – Том слегка коснулся палочкой поверхности предмета и едва слышно выдохнул. – Реверти!

— Зачет, – мужчина взял в руки маленький металлический наперсток и положил в карман. – А как дела у Блэка с Малфоем, нашей неразлучной парочки? – Он направился к сидевшим позади мальчика двум друзьям.

“Бьюсь об заклад, обратно трансфигурировать шкатулку он их не станет просить ”, – обиженно подумал Том, убирая волшебную палочку в складки мантии. – “И пусть, мне все равно”. – Он рассеяно скользнул взглядом по каменным стенам кабинета, кладя локти на поверхность стола. – “Меня больше волнует другое…”

— Томас! – веселый, с нотками легкого удивления смешанного с досадой, голос преподавателя разнеся по классу. – У нас беда. Юная мисс О`Браин по-прежнему не может похвастаться даже маломальскими успехами. Ты ведь, как мы с тобой договаривались, занимался с ней? Сколько раз, если не секрет?

Мужчина, шелестя мантией, вновь остановился возле мальчика.

“А я так надеялся, что он забыл”, – тот вяло посмотрел на пустую поверхность стола. – “Он ведь преподаватель. С какой стати я должен выполнять его обязанности”.

— Ни разу, сэр, – Том поднял голову и встретился взглядом с Дамблдором. – Мы с Кариной поссорились.

— Вот как! – мужчина улыбнулся. – Я вам предоставляю прекрасный шанс помириться.

— Профессор! – девочка умоляюще обратилась к волшебнику. – Я не хочу находиться с ним даже в одном помещении. Я его ненавижу!

— Хм… От ненависти до любви, юная мисс, один шаг. Ты упустила свой шанс справиться самостоятельно. Теперь, увы, придется прибегнуть к экстренным мерам. У меня нет времени дополнительно учить тебя. Поэтому я прошу Тома. В противном случае я не допущу тебя до экзамена. И Тома заодно.

Колдун подмигнул мальчику. Студенты разом весело засмеялись, а Орион громко добавил:

— Реддл и Карина сахар да малина!

— Тише, Блэк! – Дамблдор нахмурился. – Так! Кто следующий? Кевин. Недурно, хотя я ждал большего…

Мальчик раздраженно постучал пальцами по столу.

“И что он ко мне привязался? Я для него выходит экстренная мера. Девчонку должна учить девчонка. К примеру, Макквин. Она отлично могла бы справиться.”

После урока он быстро, насколько только оказался способен, выскочил в коридор и бросился бежать в сторону лестницы, размышляя на бегу:

“Кому понадобились мои книги? Как их вообще смогли там обнаружить? Я должен еще раз все проверить и убедиться, что ничего не перепутал”.

Вчера, обнаружив пропажу, Том несколько секунд ошалело водил рукой в темноте, ощущая ладонью лишь безразличный холод гладкого камня да толстый слой тысячелетний пыли. Мысли возбужденно путались, мешая друг другу собраться вместе, и обнаружить среди них одну единственно правильную, позволившую, наконец, найти объяснение всему происходящему. Мальчик наотрез отказывался верить, что хоть кто-нибудь способен случайно наткнуться на тайник. Судя по грязи и множеству потухших факелов сюда редко, кто заходил. Разве что приведения. Но они при всем желании не могли забрать книги.

Внезапно тихий, едва слышный шорох вывел его из задумчивости, заставив осторожно выглянуть из-за колоны.

“Крыса? Домовик? Преподаватель, совершающий вечерний обход?”

Том решил не рисковать. До отбоя оставалось всего пару минут, получать очередное замечание он не собирался. Не став дожидаться и пытаться узнать, кто кроме него находиться в коридоре, он быстро вскочил на ноги и тихо, пару раз оглянувшись на ходу, побежал в противоположную от нарастающего шороха сторону.

Сейчас, при тусклом свете дня, этаж показался ему еще более запущенным и обшарпанным. Потертые временем колонны, сотней тысяч студенческих ног пол, самой жизнью стены и потолок красноречивей любого учебника показывали насколько давно отцы основатели построили Хогвартс.

Отыскав нужную ему колонну, мальчик заглянул за нее. Полумрак, несколько метров пространства и стена. Больше ничего. А ведь в прошлый раз там находилось низкое помещение с небольшой, едва различимой нишей в дальнем углу.

“Не туда посмотрел? При свете дня вещи часто выгладят несколько иначе, чем в темноте”.

Вернувшись обратно в коридор, он принялся заглядывать за каждую колонну. Безрезультатно.

“Ошибся этажом? Не возможно. Тут явно что-то не так. Книги не просто взяли. Их как будто забрали вместе с частью замка”.

Школа словно играла с ним. Теперь мальчик начал отчетливо ощущать магию, буквально растекавшуюся в окружающем, пропитанном пылью, воздухе. Он вспомнил слова дяди Гилберта, сказанные племяннику в подвалах Визингамота. Сейчас Том чувствовал нечто подобное.

“Неужели книги забрал Хохвартс? На кой они ему? Смешно даже. Но их нет. И с этим фактом не поспоришь”.

Он задумчиво огляделся по сторонам.

— Отдай, – тихо произнес мальчик и стены эхом ответили ему. – Отдай мне мои вещи. Поиграй лучше с Дамблдором. Он сильней меня. Тебе с ним будет интересней.

— Интересней, интересней, – завихряясь по тоннелю коридора полетел его голос, отражаясь от камня стен.

— Отдай книги! – уже громче грозно крикнул мальчик. – Я не хочу с тобой играть!

— Играть, играть! – звенело эхо. Замок словно смеялся.

Том вновь заглянул на колонну. Ничего не поменялось. Та же едва разбиваемая слабым светом тьма и грязная, покрытая пылью стена.

— Книги мои, не твои! – облокотившись о прохладную поверхность колонны, воскликнул Том. Ему вдруг стало до слез обидно и жалко своих учебников, с таким риском полученных. Как он теперь будет без них? Особенно без пособия по легилименции? Он ведь столько еще не выучил, не освоил такое множество приемов…

“Зря только время теряю”, – мальчик вытер рукавом глаза. – “Пойду на обед. Пока и его у меня не украли”.

Сделав несколько шагов к лестнице, он на мгновение остановился.

“Еще раз. Мало ли…”

Осторожный взгляд, ни на что не рассчитывающий, в играющую едва заметными солнечными лучами клубящуюся темноту. И резкий вздох удивления. Пространство словно разошлось перед ним, открыв небольшое, едва заметное укромное помещение. Том бросился, наклоняясь, к стене. Дрожащей рукой вытащил из нее камень, сунул внутрь руку и радостно нащупал прохладную кожу обложки.

Наскоро пообедав куриным бульоном и свиными котлетами, запив все обжигающим горло мятным чаем, он вылез из-за стола.

— Повышать знания? – лениво поинтересовался Абраксас и с усмешкой покосился на Ориона.

— Не угадал, дружище – ковыряя во рту зубочисткой, отозвался Орион и смешно изменившимся голосом нараспев произнес. – Тому и Карине хорошо на перине.

У Поппеи улыбка едва не коснулась ушей, юная колдунья с трудом сдержалась, чтобы не засмеяться:

— Мальчики, перестаньте. Том наш друг.

— Надеюсь, что друг, – Блэк выкинул зубочистку под стол. – Он все не хочет понять, как ему на самом деле повезло, что мы хотя бы с ним разговариваем. – Том вызывающе уставился на молодого аристократа, тот усмехнулся. – Шутка! Хотя, в каждой шутки лишь доля шутки… – Он подмигнул Абраксасу.

Махнув на них рукой, Том прошелся вдоль наполненного студентами зала.

— Привет! – мальчик присел рядом с Кариной, обедавшей в самой дальней части слизеринского стола.

“Наверняка придется скоро пожалеть, но выхода нет”, – думал он, поглядывая на девочку.

Та смешно захлопала ресницами и отодвинулась от него, уткнувшись в чашку с капучино.

— Реддл! Она не хочет с тобой общаться, – вместо молодой ведьмы ответила ее подруга, худенькая, с длинными черными, словно сама ночь волосами, заплетенными в тугой хвост, неестественной бледной кожей, большими синими глазами и пухлыми алыми губами.

“А я буквально горю желанием”, – хотел в ответ сказать мальчик. – “Карина, ах Карина. Пойдем же быстрее к озеру. Всласть нагуляемся вокруг него”.

— Давай просто позанимаемся, а дальше видно будет, – вслух произнес Том, сожалея, что не может высказать то, что думает.

— Она больше не станет с тобой дружить, – не унималась подруга колдуньи. – Реддл, ты же вроде отличник, чего не понятного?

— Пускай сама скажет, – мальчик мрачно посмотрел брюнетке прямо в глаза, отчего та едва не прикусила язык.

— Карина, скажи ему! – отводя взгляд в сторону, истеричным голосом, судорожно дергаясь на месте, закричала девочка.

Студенты, сидевшие неподалеку, в удивлении взглянули в их сторону. О`Брайан повернулась к Тому:

— Хорошо, пойдем. Но я все еще не простила тебя. Мы с тобой вместе только делаем уроки.

— Как скажешь, – мальчик пожал плечами. – Я не настаиваю. – И бросил очередной злой взор в сторону ее подруги, явно собиравшейся остановить подругу.

Брюнетка мгновенно притихла, уткнувшись в пустую тарелку.

“Хм… Прямо, как в приюте”, – Том задумчиво скользнул взглядом по грязной посуде, в беспорядке расставленной на столе. – “Оказывается, я способен запугивать не только магловских сирот. Дети с магическими способностями тоже меня бояться…”

Блаженная улыбка пробежала по его губам.

— Вот что творит любовь, – прямо перед ним возник Орион, с довольной ухмылкой толкавший Абраксаса в бок. – Прямо самая настоящая идиллия.

— Вы сговорились? Подшутить надо мной решили? – девочка гневно повернулась к Тому. – Зря я тебе поверила.

— Блэк завидует, не слушай его, – мальчик потащил Карину к выходу из Большого зала.

— Завидую? Чему? – Орион попытался увязаться за ними, но его тут же остановила Поппея, схватив за рукав мантии.

— Позволь побыть им вдвоем, – строгим тоном произнесла Макквин.

— Вдвоем? Для чего? – Орион, корча рожи и призывно поглядывая на Малфоя, попытался вырваться, но упорствовал недолго. – Ладно, твоя взяла. Пойдем, сыграем в шахматы.

Том привел девочку в библиотеку, радовавшую глаз отсутствием посетителей, с удовольствием ушедших на обед, даже мадам Пэйн к удивлению мальчика покинула свое место, и усадил за дальний от входа стол.

— В действительности все очень просто, – он вытащил из кармана мантии смятый лист бумаги и положил перед Кариной. – Попробуй разгладить его, сделать новым. Только видоизменив.

Волшебница направила палочку и тихо произнесла:

— Куммутабит.

Тот на мгновение вспыхнул тусклым синеватым пламенем, дернулся на месте и неожиданно поменял цвет, став фиолетовым. Мальчик в удивлении приподнял брови:

— Молодец… У тебя на самом деле все намного лучше, чем я поначалу думал…

— У меня ведь ничего не получилось, – юная ведьма горестно вздохнула и бросила палочку на стол. – Мне никогда не сдать экзамен. Не зря мама предупреждала. Трансфигурация самый сложный предмет в школе.

“Интересно, очень интересно”, – Том в пол уха слушал бормотания девочки. – “Эффект каждый раз будет неожиданным и непредсказуемым? Надо все хорошенько изучить. Ни один колдун никогда не будет готов к такому. Все в основном пользуются стандартным набором заклинаний, изредка малоупотребительными или подзабытыми за давностью лет. А вот собственноручно придуманными… На такое, наверняка, мало, кто способен”.

Он настойчиво сунул Карине в руки ее палочку и мягко произнес:

— Не расстраивайся. Ты всего лишь неправильно произнесла заклинание. Попробуй еще раз. Главное больше не путай формулу.

— У меня всегда так. Обязательно что-то не так! Коммутабит!

Лист бумаги, окутавшись едва заметной дымкой, прямо на глазах распрямился, вновь приобретя первоначальный цвет, заодно избавившись от чернильного пятна в верхнем углу.

— Отлично. А теперь обратно.

— Обратно? – блондинка захлопала глазами. – Зачем? Я не знаю как…

Том закусил губу, только теперь окончательно осознав, на что его заставил пойти Дамблдор.

“Неужели родители ничему ее не учили? К примеру, создать себе пару новых кукол. И знаний дали бы девочке, и в магазин лишний раз не пришлось бы ходить”.

— Я сейчас, – бросил он Карине и направился к книжным полкам.

“Все сложнее, чем я предполагал. Почему волшебники не пользуются своим даром с детских лет? Почему так наплевательски относятся к своим возможностям? Природа наградила их, позволила родиться в семье волшебников, а многие из них в магии такие же профаны, как и приютские сироты, жившие со мной. Разве что, могут кичиться своим якобы превосходством над маглами, а большинство на деле — пшик”.

Мальчик пробежал взглядом ряды книг, возвышающихся над ним, явственно ощущая знания содержащиеся в них. Отыскал нужную и взял в руки.

“Азы основ трансфигурации. Подготовим ребенка к школе”, – Том с улыбкой подбросил ее в воздух. – “Если и она не поможет…”

Спустя два часа они спустились в гостиную. Мальчик с трудом удерживал себя от желания сбежать от колдуньи. Карина же напротив с блеском в глазах радостным голосом щебетала, рассказывая про то, что намедни учудила ее младшая сестра.

— Вы снова дружите, – к ним мгновенно подскочила сияющая счастьем Поппея, оставив Ориона с Абраксасом самим разбираться с бунтом пешек, возмущающихся неправильно выбранной, по их мнению, тактикой нападения.

— Макквин, а тебе то что? – ведьма неожиданно стала серьезной и зло взглянула на девочку.

Та на мгновение опешила:

— Том мой друг, я просто рада за него, – мальчик впервые увидел ее смущенной.

— Будь добра радуйся подальше. От меня и Тома.

Поппея поджала губы, в ее черных, словно ночь глазах промелькнула дикая ярость.

“Она же сейчас убьет ее”, – испугался мальчик. – “Зрелище увлекательное, но сейчас бессмысленное”.

- Стоп! – он встал между ведьмами. – Я совсем забыл! Нам с Кариной надо к Дамблдору. Я обязан продемонстрировать ему, чему сегодня смог ее научить.

— Он мне такого не говорил, – изумленно воскликнула девочка.

— Бывает, – Том настойчиво принялся подталкивать колдунью к выходу из гостиной.

Поппея попыталась последовать за ними, но встретившись с мальчиком взглядом, на секунду обернувшегося к ней, остановилась, видимо догадавшись об его истинных намерениях. Макквин едва заметно улыбнулась и вернулась к Блэку с Малфоем.

С приближением ноября на улице зарядил нескончаемый нудный дождь, окончательно испортивший погоду. Том лишь изредка, исключительно на уроки травалогии, выходил из стен замка, зябко поеживаясь и едва ли не с головой кутаясь в мантию. Въедливый, настырный холод поселился в коридорах школы, разгоняемый огнемкаминов только в гостиной, студенческих комнатах, учебных кабинетах, да Большом зале.

Мальчик исправно, каждый день по нескольку часов занимался с Кариной и через пару недель, пусть и с трудом начал замечать едва заметные проблески того, что он не зря тратит на нее свое время. Довольная ведьма попыталась в очередной раз вытащить Тома на прогулку. И ему стоило огромных усилий избежать ее под более-менее благовидным предлогом.

В назначенный день он вновь постучал в кабинет Слизнорта. Тепло помещения, улыбающийся в торчащие в разные стороны усы волшебник и пришедшие явно намного раньше остальные члены клуба одновременно встретили мальчика, каждый, правда, по-своему.

— Проходи, Том, располагайся, – мужчина указал на единственное пустовавшее кресло.

Молодые волшебники, кроме Найры, помахавшей рукой, и Гилберта, коротко кивнувшего в знак приветствия, постарались проигнорировать его приход.

Тот сел, волей случая на сей раз оказавшись рядом с Льюисом, бросил на когтевранца полный презрения взгляд и получив в ответ не менее добродушный, отметил про себя заметно изменившуюся обстановку. Колдун сдвинул всю мебель поближе к стенам, освободив центр, куда поместил большой красный ковер с непонятным рисунком.

— Теперь все в сборе, можно и приступать, – Слизнорт взмахнул волшебной палочкой и с его стола в воздух поднялись шесть малюсеньких глиняных бутылочек и медленно поплыли по направлению к студентам.

— А мне? – удивленно спросила Найра.

Мальчик, взяв свою в руки, посмотрел вначале на девушку, а затем на колдуна.

— Тебе, моя дорогая, предстоит самое интересное. Для начала выйди, пожалуйста, в коридор.

— Что? – Изумилась ведьма, тряхнув волосами, отчего по ним пробежал рыжий огонь.

— Не волнуйся, ненадолго. Я позову тебя.

Найра послушно встала и удалилась, закрыв за собой дверь.

— Плотнее, плотнее, – усмехнулся Слизнорт. – Хитрить не стоит. – И обратившись к оставшимся студентам, добавил. – Открываем и выпиваем содержимое.

Том открыл бутылочку и понюхал. Ничего не почувствовав, он опасливо покосился на остальных. Те так же осторожничали, искоса поглядывая друг на друга. Наконец, Гилберт пожал плечами и разом осушил свою.

— Бояться нечего, – глядя на них, усмехнулся мужчина. – Вы всего лишь на несколько минут превратитесь во всеми нами любимую Найру.

Льюис, услыхав последние слова, едва не поперхнулся, с трудом удержав только что выпитое зелье во рту.

— Надо предупреждать, профессор, – прохрипел он, несколько раз сглотнул и поморщился. – К такому следует готовить заранее.

Том нехотя поднес бутылочку к губам и на язык ему полилась густая, жирная на вкус жидкость.

“Гадость”, – подумал он. – “И вдвойне гадость, что я стану девчонкой”.

Слизнорт взмахнул палочкой и на студентах появилась точно такая же одежда, что и на вышедшей в коридор Найре.

— Можешь заходить! – крикнул мужчина и тихо прибавил. – Быстро на ковер и выражение лиц, пожалуйста, попроще.

— Так и знала! Оборотное зелье. – волшебница с интересом принялась разглядывать свои идентичные копии. – Профессор, вы превзошли самого себя. Мои поздравления.

— Благодарю. Думаю, ты догадалась, что надо делать?

— О да, – ведьма прошлась вдоль выстроившихся в ряд членов клуба. – Так похожи. Я в замешательстве. Может, кто поможет девушке? Есть среди вас джентльмены?

Все разом, включая и Слизнорта, отрицательно замотали головами.

— Неплохая попытка, – усмехнулся мужчина, приглаживая усы.

— Вот как! Хоть вы, сэр, помогите мне.

— Боюсь, моя дорогая, я и сам уже запутался. Теперь сижу и гадаю. Так что вся надежда на тебя.

— Ладно, – Найра вдруг неожиданно дернула за нос, стоявшего с правого края Гилберта.

Тот от неожиданности возмутился во весь голос:

— Черт! Ты что творишь?

— Гилберт Даунинг, – радостно заявила ведьма.

— Так ведь не честно, – воскликнул слизериниц.

— На первый раз прощу, – недовольным тоном пробурчал волшебник. – Но больше так не делай. Так и быть будет у тебя фора. Ты все-таки единственная девушка среди нас.

Довольная Найра остановилась напротив Тома и принялась пристально его разглядывать.

— Судя по выражению глаз, думаю, Блэйз.

— Нет, – ответил мальчик. – Том.

— Том, – нахмурилась колдунья. – Ошиблась. Профессор, тут нужна невероятная удача.

— Не исключено, – Слизнорт, встал, сложил руки на животе и прошелся до двери и обратно, вновь усевшись в кресло. – Время! Время! Не тяни.

— Хорошо, – девушка ткнула пальцем в Джорджа. – Фредди.

— Джордж, – в ответ объявил ей парень и отправился на свое место, строя на ходу смешные рожи, в висевшее напротив двери зеркало. – Я девчонка. Ужас!

— Значит, остались Блэйз, Фред и Хил, – колдунья внимательно оглядела каждого. – Фред. – И показала на Блэйза.

— Нет, – ответил тот. – Ошибочка, дорогуша.

Найра ответила ему мрачным взглядом.

— Хила я не имею право не угадать, – откинув назад волосы, она еще раз пробежала глазами две оставшиеся фигуры. – Это он. – И ткнула в грудь Льюису.

— Тебе повезло, – оскалился тот. – Чистая удача.

— Посмотрю, как ты справишься, – она оглядела парня с головы до ног. – А женский наряд тебе идет.

— Профессор! – когтевранец повернулся к Слизнорту. – Срочно верните мне мою одежду. В этой я чувствую себя как-то не по себе.

Следующим вызвался Гилберт, долго думал, пыхтел и никого не угадал.

— Не расстраивайся, – попытался утешить его волшебник. – Я начинаю бояться, что ты не первый. Слишком сложным оказалось задание.

За ним последовал Фред и, особо не раздумывая, буквально за пять минут превзошел Найру, узнав Льюиса, Гилберта и своего друга Джорджа. Тот решил последовать его примеру, но потерпел неудачу, угадав среди себе подобных только Фредди.

— Я тебя ночью с закрытыми глазами найду, – заявил ему Джордж.

— Этого я и опасаюсь, – серьезным тоном ответил грифиндорец, косясь на остальных и тыча в друга пальцем.

После него пришла очередь Блэйза. Старшекурсник несколько раз прошелся вдоль ряда похожих на него членов клуба и затем принялся методично угадывать. Ошибся он только один раз, дав промашку на Найре. С гордым видом оглядев студентов пуффендуец, надменно поинтересовался:

— Льюис и Том? Удачи. Хотя даже с ней у вас мало, что получится.

— Уверен? – Хил метнул в Блэйза взгляд полный азарта. – Рано радуешься, приятель. Я тут успел разработать одну методику…

Метод Льюиса оказался на редкость успешным. Походив немного в задумчивости и пожевав губами, он ткнул пальцем сначала в Джорджа, а следом во Фреда:

— Джордж и Фредди!

Те удивленно взглянули на него.

— Я теперь минимум предпредпоследний, – пожаловался другу Джордж.

— Тебе не привыкать, – съязвил тот, идя к креслу.

— Найра, – когтевранец тем временем отправил девушку следом за грифиндорцами.

— Становится интересно, – Слизнорт потер руки и наколдовал себе чашку кофе.

Ароматный запах напитка повис в воздухе. У Тома потекли слюнки.

— Верно, профессор, – ухмыльнулся парень и ошибся. – Блэйз!

— Том, – ответил мальчик. – Расслабься…

Льюис с трудом сдержался, ограничившись испепеляющим взглядом:

— Тогда Гилберт и теперь точно Блэйз.

— Верно, – ответил слизериниц.

— Не верно, – перебил его пуффендуец.

Когтевранец непонимающе посмотрел на них, а затем на волшебника.

— Хм… – тот развел руками. – Мои сожаления.

— Какие сожаления? Я угадал. Хватит всех путать.

— Нет, – повторил Блэйз. – Ты, говоря “Гилберт”, показал на меня. – Он покосился на Даунинга. – Как можно быть таким идиотом?

Парень с кулаками набросился на старшекурсника. Увернувшись, тот презрительно отошел от него. Подбежавшие к ним Фред с Джорджем с трудом сумели усадить ругавшегося на весь кабинет слизеринца в самое дальнее кресло.

— Вы уверены, сэр? – Льюис перевел взгляд полный надежды на колдуна.

— Ты угадал лишь троих. Том, твоя очередь.

— Желаю тебе неудачи, – процедил сквозь зубы когтевранец, подойдя к мальчику.

— Своей делишься? – Том одарил его самой радушной улыбкой, на какую только оказался способен.

Выйдя в коридор, он зябко поежился. Прохлада рассекаемого светом факелов воздуха и холод гладко отполированного камня слегка взбодрили. Сунув руки в карманы, он прошелся от одной стены к другой, краем глаза наблюдая за бегущей перед ним тенью.

“Наверное, пора”, – промелькнула в голове неожиданная мысль.

И тут же услышал голос Слизнорта:

— Заходи, Том! Заходи!

Гилберта он узнал сразу. Даже стало смешно. Глупый взгляд с дурацкой улыбкой на губах. Проще простого. Сдержав усмешку, мальчик оглядел остальных. Пять Томов, пять братьев Реддлов и ни один не является ему родным. Слегка смутившись от собственных размышлений, он посмотрел каждому в лицо.

Один их них с полным ехидства и призрения взглядом посмотрел ему в глаза.

“Думаю, не ошибусь, если предположу Льюиса”, – решил Том.

Дальше стало труднее. Пройдясь несколько раз вдоль ряда одинаковых студентов, он случайно заметил, что один из них краем глаза коситься на другого, улыбающегося ему в ответ.

“Фред и Джордж. Ошибки быть не может. Только, кто из них кто?”

— Время, – мягко произнес волшебник. – Не знаешь, можешь, попробовать наугад.

— Хорошо, профессор. Так и поступлю. Льюис! – он постарался побольней ткнуть когтевранцу в грудь пальцем.

— Моргауза тебя забери! Специально с меня начал? – парень с недовольным лицом отошел в сторону.

— Фред! – решившись положиться на случай, он показал на одного из грифиндорцев.

Тот несколько секунд молча глядел на Тома.

— Чую не обходится без хитрости, – наконец, вымолвил Фред. – Сэр, вы бы внимательней следили за ним.

— Джордж! – не обращая внимания на слова грифиндорца, мальчик показал на его друга и, даже не глядя на реакцию парня, перевел взгляд на Даунинга. – Гилберт.

Слизеринец искренни удивился:

— Как ты меня узнал?

- С трудом, если честно. Больше наудачу сказал. Подумал такой умный взгляд… Наверняка, Гилберт.

— Молодец… Ничего не скажешь. Построил целую теорию.

— Они сговорились! – Фред, размахивая руками, направился к Слизнорту. – Сэр!

— Точно! Разве не видно? – поддержал друга Джордж. – Они же со Слизерина. Змея всегда умудриться помочь другой.

— Я вообще-то декан так нелюбимого тобой факультета, – колдун стукнул рукой по столу, заставив подпрыгнуть стоявшую на нем чашку и громко зазвенеть. – Или сядь на место или иди спать. Я не видел ничего такого. У тебя есть доказательства?

Грифиндорцы нехотя побрели обратно, тихо переговариваясь между собой.

“Остаются Блэйз и Найра”, – мальчик тем временем продолжал усиленно думать. Внимательно посмотрел на обоих. Прошелся взглядом по глазам, губам, осанке, положению плеч.

Неожиданно один из псевдотомов бросил едва заметный взгляд в сторону Льюиса и нахмурился.

“Блэйз Хила даже не замечает. Не думаю, что вдруг прямо сейчас он решил переменить свое мнение. Больше похоже на Найру. До конца не погасшие, все еще тлеющие чувства? Их проблемы. Главное мою решили”.

— Блэйз, – он специально показал на пуффендуйца.

Тот надменно взметнул вверх брови и, не проронив ни слова, направился к креслу.

— Подведем итоги, – произнес Слизнорт, дождавшись пока утихнут разговоры и студенты приведут себя в порядок. – С победителем и вторым местом ясно. Восемь очков и первое место – Том, второй и семь очков – Блэйз. Далее сложнее. Пришлось подумать и привлечь дополнительные факторы. Третий сегодня Льюис.

— И почему? Сэр, несправедливость попахивает! – возмутился Фред.

— Какая справедливость?! О чем речь? – громко вздохнул Хил. – Реддл сегодня победил. Первокурсник обставил старшекурсников. Позор нам.

— Говори за себя, – молвила Найра.

— Ты, Фредди, угадал третьего в только самом конце, когда и вариантов уже других почти не оставалось, а Льюис вначале. Наоборот, ошибившись в конце, – принялся объяснять волшебник.

— Я ничего не понял, – заявил Фред. – Четвертый так четвертый. Я понемногу теряю интерес к конкурсу.

— Далее, – заметно помрачнев, произнес Слизнорт. – Найра, за ней Джозеф и последний Гилберт.

— Начинаю привыкать, – усмехнулся тот.

— К счастью мои опасения не подтвердились, – волшебник оглядел членов клуба. – Я уже начал бояться, что конкурс слишком сложный. Особенно порадовал Том. Не ожидал… Блэйз с Льюисом тоже хороши. Остальные, – он развел руками. – У вас еще будет шанс проявить себя.

Том с довольным видом потянулся. Неожиданная похвала профессора бальзамом пролилась на его душу. В своей жизни мальчик редко удостаивался хвалебных слов. С торжествующим блеском в глазах оглядев присутствующих, он не обращая внимания на множество хмурых взглядов, радовался победе.

Колдун взмахнул волшебной палочкой и перед студентами появился поднос с прохладным ароматным напитком в изящной красной чашке, отдаленно напоминающий чай, и теплыми печеньями с изюмом на серебряном блюдце.

— Как вам задание? – поинтересовался колдун, глядя на жующих детей.

— Замечательное, профессор, – отозвался Том.

— Увлекательное, – добавила Найра.

— Нечестное, – заявил Джордж.

Льюис, Блэйз и Гилберт промолчали, а Фред прибавил:

— Посмотрю, что дальше будет. Надеюсь, интересней.

— Как скажешь! – Слизнорт еще раз махнул палочкой. Подносы исчезли, а вместо них им на колени упал свернутый в трубочку лист пергамента.

Том развернул и прочел:

В жарком огне кусок земли побывал

Сквозь него дым прошел и в небе пропал

Теперь он лежит там, где каждый стоял

Над чем синий свет тысячу раз, как сиял

— Профессор, – с трудом пряча улыбку, поинтересовался Льюис. – Решили похвастаться собственным творением? Я могу лучше. Хотя, придраться особо и не к чему.

— Не сомневаюсь. Полночи потратил. Но не о том речь. Перед вами подсказка к следующему заданию. А само задание заключается в том, что вам необходимо отыскать одну вещь…

— Какую? – Гилберт, пряча пергамент в карман, вопросительно посмотрел на колдуна.

— Мне хорошо известную, а вам пока нет.

— И где нам искать? – поинтересовалась Найра. – В вашем кабинете?

— Боже упаси! – колдун всплеснул руками. – Даже не пытайтесь. Сразу скажу, ее здесь нет. Нет ее также в жилых помещениях всех четырех факультетов. Не стоит туда ходить и нарываться на неприятности.

— То есть вы могли запрятать вещь где угодно? – нахмурился Блэйз, крутя в руках уже слегка смятый листок с подсказкой.

— Почти… Радиус ваших поисков не так уж велик. К примеру, Запретный лес в него не входит. Только здание Хогвартса и его окрестности. Территория школы собственно.

— Сэр, вы издеваетесь над нами? – Найра негодующе посмотрела на колдуна.

— Нет, я даже даю вам подсказку. И у вас есть целый месяц.

Том еще раз перечитал стихотворение на пергаменте.

“И он называет это подсказкой”, – хмуро подумал мальчик. – “По мне так еще запутанней все стало. Искать надо кусок земли, горевший в огне. Им может оказаться все что угодно. И наверняка запрятанный в пыльном и наверняка самом темном углу замка. Я очень хорошо помню, как пару дней назад пытался отыскать свои книги. Прекрасно знал, куда положил и все равно не смог сразу взять. А тут…”

— Вы явно намудрили с заданием, профессор, – задумчиво проговорил Гилберт. – У меня нет никаких мыслей. Ничто не приходит на ум.

— У тебя их никогда и не было! – заржал Льюис.

— Ум? – Изумился Фред. – ты уверен, что у тебя он есть?

Слизернинец яростно завертел головой, не зная, кому первому отвечать.

— Все, хватит! – Слизнорт не выдержал. – Попрошу всех в коридор. Заседание на сегодня окончено. Придете в таком же настроении в следующий раз, всем конкурсам конец.

Студенты вяло побрели на выход. Том шел последний, по-прежнему ломая голову над загадкой. Ни то, что ответа, даже малейшего намека на слабое предположение не появлялось в голове. Тогда мальчик решил пойти на хитрость:

— Профессор, – развернувшись, он направился к волшебнику.

— Да, мой мальчик, – тот поднял на него усталый взгляд.

— Я хотел у вас спросить. Недавно в одной книге я прочел, что иногда для придания крепости в зелье добавляют жженую глину… Я не очень понял. Не могли бы вы получше объяснить процесс?

Колдун откинулся в кресле и сложил руки на животе:

— Ты говоришь об очень старом рецепте. Настолько же старом, как и трюк, который ты сейчас пытаешься провернуть. Ничего у тебя, Том, не выйдет.

— Сэр! – мальчик в удивлении округлил глаза, всем своим видом демонстрируя возмущение.

— Я ожидал подобного. Правда, не думал, что от тебя. Скорее от Льюиса или Блэйза. Спокойной ночи, Том. А про жженую глину замечательно написал в своем трактате Сивирус Помпоний. Кажется, один экземпляр книги я несколько недель назад встречал в библиотеке.

Идя по коридору, Том со злостью пытался топтать свою тень.

“Никчемный конкурс”, – он шарахнулся от пролетевшего под потолком толстого белого приведения в развевающейся мантии и свисавшем набок длинном колпаке. – “А задания с каждым разом все глупее и глупее. Единственное, с приворотным зельем оказалось ничего. Я не удивлюсь, если никто не справится с последним. Я пока даже пытаться не стану. Только время зря потрачу”.

— Урок окончен, можете идти на обед, – бодрым голосом произнес Паркер, присаживаясь на стул возле преподавательского стола. – На сегодня все.

Грифиндорцы одновременно со слизеринцами разом закрыли учебники, сгребли со столов конспекты с перьями и принялись проталкиваться к выходу.

— Дай пройти, – Орион, толкнув в спину, оттеснив к стене щуплого грифиндорца, пытаясь в первых рядах оказаться в коридоре.

— Давай, Блэк! – Подначивал аристократа Малфой. – Придем первыми и съедим самое вкусное.

Том, ловко лавируя среди толпы студентов, шел рядом с Поппеей.

— Как дела с Кариной? – Поинтересовалась Макквин, незаметно поставив пухленькой девочке с Грифиндора подножку. Та, не ожидая подвоха, растянулась на полу, устроив около входа самую настоящую свалку из налетевших на нее студентов.

— Подлая змея! – Крикнула упавшая колдунья. – Я же тебе ничего не сделала.

— Еще бы, – тихо усмехнулась Поппея. – Храбрости не хватит. И отчего она мне так не нравится?

Они вышли в коридор, несшиеся позади них крики отразились на губах девочки в виде самодовольной улыбки. Проведя рукой по волосам, поправляя прическу, она вдруг недовольно заметила:

— У меня все в порядке на голове?

— Да, – Том удивленно посмотрел на молодую ведьму. – Как всегда.

— Мальчишки. Нет! Мне не нравится! Что-то не так. Пойдем в туалет, я должна привести себя в порядок.

— Может, одна справишься? – Ему сильно хотелось есть и он не испытывал никакого желания таскаться по холодным коридорам и особенно по девчачьим туалетам.

— Мне одной скучно, идем! – Макквин схватила его за рукав мантии и потащила в сторону.

— Нет, никогда! Слышишь, никогда! – Пройдя несколько поворотов, неожиданно услышали они громкий, срывающийся на истерику женский голос.

— Прошу! Я никогда так больше не поступлю! – Ответил мужской, слегка умоляющий, но одновременно и требующий.

— Я не могу тебе поверить. Хочу, но не могу. Я устала. Оставь меня, пожалуйста. Просто уйди.

Тому голоса показались знакомыми, но он никак не мог вспомнить, где их раньше слышал. Поппея с любопытством и глазами полными возбуждения посмотрела в сторону, откуда они доносились:

— Давай тихо подкрадемся и послушаем. Страсть как люблю драмы.

Мальчик напротив не чувствовал в себе никакого интереса наблюдать за чужой ссорой.

— Ты, как хочешь, а я на обед, – заявил он девочке.

— Ты, что?! Такое нельзя пропускать! – Голоса тем временем стихли. Прислушавшись, ведьма разочаровано протянула. – Опоздали…

И тут Том увидел Льюиса. С серого цвета лицом, растрепанными волосами, понурившейся осанкой, он быстрым шагом приближался к ним, отрешенно глядя себе под ноги и не замечая двух слизеринцев.

— Он явно расстроен разговором, – прошептала девочка. – Давай уберемся с его пути. Я помню, какую взбучку он задал тебе в поезде, когда пребывал в хорошем настроении. В таком состоянии от него можно ожидать вещей и похуже.

Мальчик и сам чувствовал необходимость побыстрей исчезнуть отсюда. От Хила отчетливо исходила ярость и угроза. Беседа с Найрой, а Том сейчас был уверен, что говорил парень именно с ней, явно закончилась не так, как хотел старшекурсник.

— Реддл! – Когтевранец, почти дойдя до поворота, вдруг повернулся к нему и резко остановился, безумная улыбка едва заметно тронула его губы. – Подслушиваешь, гаденышь? Рад, небось?

— Сдался ты мне.

— А что тогда ты здесь забыл?

— Пошел, ты! Я не собираюсь оправдываться.

— Том, – зашептала Поппея. – Не спорь с ним. Не сейчас. Он, кажется, невменяем. Пойдем.

Неожиданно Льюис с бешено вращающимися глазами подскочил к мальчику и вырвал из его рук учебники.

— Ты постоянно путаешься под ногами, Реддл! Ты меня уже достал!

— Отдай книги! – Том, насупившись, с трудом сохраняя хладнокровие, попытался вырвать их обратно.

— Отбери! – Хил, с довольной ухмылкой, поднял руку с учебниками вверх. – Попробуй достать, малюля.

— Отдай мои вещи, – прошипел мальчик. – Не то хуже будет.

— Том, пойдем, – Поппея дернула его за плечо. – Ничего он с ними не сделает. Не посмеет.

— Не посмею? Ха! Рассмешила. – Льюис размахнулся и сделал вид, что кидает книги.

Мальчик подошел к нему вплотную и попытался вырвать их из рук, но не смог достать. Старшекурсник оказался намного выше, сказывалась разница в возрасте.

— Отдай! – Том закричал ему прямо в лицо. – Это мои учебники.

— Хорошо, – тот отскочил в сторону и с силой кинул в стену. – Лови, если сможешь.

Мальчик, тяжело дыша, проводил их взглядом, с болью в сердце глядя, как они врезаются в камень, вырванные страницы разлетаются в стороны, ломаются перья аккуратно сложенные между ними.

“Их еще можно восстановить, ничего страшного”, – промелькнула первая мысль, тут же сметаемая второй. – “Денег на новые нет. Старые сильно испорчены. Как я теперь смогу нормально учиться? У меня так мало своих вещей. Теперь стало еще меньше”.

— Том! – Крикнула девочка, пытаясь его остановить, прекрасно понимая, что сейчас произойдет, но опоздала.

Теряя контроль над собой, он бросился на Льюиса, явно не ожидавшего такого, и ногой ударил ему по колену. Тот согнулся от боли и Том ногой со всей силы заехал ему по животу. Когтевранец, выпучив глаза, жадно ловя ртом воздух, с трудом отбросил от себя размахивающего руками мальчика и, пошатываясь, кривясь от боли, с трудом выпрямился.

— Змееныш слизеринский, давно следовало тебя раздавить, – ударом руки по голове он отправил Тома на каменный пол.

Несколько раз пнул ногой. Из глаз посыпались искры, в сознании потемнело, во рту появился соленный привкус крови.

— Отстань от него! – Поппея попыталась ему помешать, но Льюис легко оттолкнул ведьму в сторону.

— Не лезь, если не хочешь сама получить! – Бросил он колдунье, продолжая избивать мальчика ногами. Тот, как мог, пытался защищаться, призвав на помощь приютскую закалку, но большинство ударов все-таки пропускал.

Через пару минут Льюис успокоился. Отошел от Тома и принялся топтать книги.

— Гад! Будь ты проклят! – Мальчик хрипя, с кровавой пеной на губах, попытался встать. – Тебе не жить! Я отомщу. Обязательно отомщу.

Ноги плохо держали, ребра буквально рвало от боли, голова кружилась. Не удержавшись, он вновь повалился на каменные плиты.

“Клянусь всем, чем только можно”, – яростно подумал Том. – “Приношу любую клятву, какая только существует. Я убью тебя, Льюис Хил, обязательно убью. Тебе конец. Хогвартс станет твоей могилой. И родители поплачут над ней”.

Боль, терзавшая тело, медленно отступала под натиском разнообразных планов мести, метавшихся внутри головы. Всей душой, каждой клеточкой мальчик хотел дотянуться до противника, крепко схватить рукой за горло, с силой сжать пальцы и смотреть на перекошенное от осознания приближения смерти лицо. Заглянуть в начинающие стекленеть, теряя жизнь, глаза, прочитав в них дикий страх, смешанный с запоздалой мольбой о пощаде. И с наслаждением почувствовать сладость мести, когда поймет, что все кончено.

— Тебе конец, Льюс! – Выкрикнул он еще раз.

— Да ладно?! – Хил с кривой ухмылкой на лице склонился над ним. – Мечтай, малыш. – И съездил Тому еще раз кулаком по голове.