Кто ты, Мальчик-Который-Выжил?!

Кабинет директора Хогвартса

15 июля 1980

— То есть вы хотите сказать, что наш еще не родившийся ребенок подходит под это пророчество, и он, якобы, сможет одолеть Темного лорда? — Джеймс Поттер всерьез задумался над психическим состоянием многоуважаемого директора.

— Да, ваш ребенок и ребенок Лонгботомов подходят под содержание этого пророчества, — усталым голосом ответил Дамблдор.

— А где же сами Лонгботомы? — вопрос был задан до сего времени молчавшей Лили.

— Они вняли моим советам и сейчас находятся в доме, местонахождение которого скрыто заклятием «Фиделиус».

— Но ведь это полнейший бред! С каких это пор вы стали верить пророчествам? Кто изрек это пророчество?— немного отойдя от шока, спросил Поттер.

— Очень одаренная прорицательница, вы можете не сомневаться в ее компетентности…

— И все же кто это?! — Джеймс продолжал настаивать на своем.

— Сибилла Трелони, — с неохотой ответил директор…

— ЧТО?! Вы верите этой шарлатанке?! — смешок. — Ну, надо же, я уже всерьез начинала беспокоиться о нашем будущем, хотя сейчас, во время войны, беспокойство о завтрашнем дне — привычное дело. И все же не стоит ведь воспринимать всерьез слова этой стрекозы! Уф, у меня аж от сердца отлегло, — Лили Поттер заметно полегчало, ее бледное лицо начало принимать нормальный оттенок, да и не характерная для нее задумчивость стало потихоньку уходить восвояси.

— И в правду, разве можно принимать всерьез ее слова? Помнится, в школе она чуть ли не половине факультета, предсказывала скорую кончину! — сопровождая свое мнение характерной усмешкой, Джеймс согласился с супругой.

— Я бы не стал так легкомысленно относиться к этому, ведь речь как-никак идет о вашем ребенке!

— Мы сможем прекрасно позаботиться о своем ребенке и без каких-то там пророчеств! — не выдержал Джеймс.

— Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы будете хорошими родителями. Но ведь дополнительные меры безопасности никому не помешают?!

— Что вы предлагаете?!

«Ну, наконец-то хоть Джеймс перешел от хождения вокруг да около к сути дела!»— подумал директор.

— То же, что и Фрэнку с Алисой. На мой взгляд, это самый надежный способ сокрыть ваш дом от приспешников Волан де Морта. Ведь, наверняка, текст пророчества ему уже известен. И это еще одна весомая причина, чтобы обезопасить вас, — мягко закончил директор, «одарив» всепонимающим взглядом двух будущих родителей из-под очков половинок.

— Пожалуй, нам следует сделать так, как вы предлагаете. Ты согласна, дорогая?

— Да, думаю, так будет безопаснее.

— Естественно, что в наш дом должны будут беспрепятственно приходить Сириус, Ремус и Питер. Мы доверяем им как себе, — отчеканил Джеймс.

— Очень хорошо, теперь вам лишь стоит выбрать хранителя тайны. Если пожелаете, им могу стать я.

Поттеры переглянулись. Величайший светлый волшебник современности предлагает стать их хранителем тайны. Ответ очевиден…

— Мы согласны, — почти хором ответили Поттеры.

* * *

31 июля 1980.

Годрикова Впадина. Дом Поттеров.

Ремус Люпин буквально вывалился из камина в гостиной Поттеров. Около часа назад ему сообщили, что Лили Поттер родила двойню. Как можно быстрее закончив все свои дела, Люпин помчался в дом друга, чтобы поздравить счастливых родителей и увидеть новорожденных. Но, вместо вроде бы характерных для этого события гостей, беготни и поздравлений, которые он ожидал встретить, Люпин услышал истерический крик Лили Поттер. Взбежав на второй этаж, к источнику криков, он застал следующую сцену…

— Этот монстр не может быть моим сыном, — в истерике кричала Лили, прижимая к груди одного из новорожденных. Джеймс молча стоял в стороне.

— Как ты можешь так говорить, Лили?! Я не узнаю тебя! — Сириус пытался перекричать разбушевавшуюся мать.

— Он чуть не укусил моего сына! Он не человек! — все не успокаивалась Лили, сопровождая свою тираду рыданием и покачиванием плачущего ребенка.

Дамблдор безуспешно пытался всех успокоить:

— Лили, зачем же ты так? У мальчика редкий дар…

Но договорить ему не дала разбушевавшаяся Лили:

— Какой, к Мерлину, дар?! Мне не нужен такой сын!

— Лили, — Блэк побледнел.

— Что тут происходит?! — Люпин был не на шутку обеспокоен и озадачен.

Взгляды присутствующих устремились к нему. Никто не спешил Люпину объяснять ситуацию.

— Кто-нибудь объясните… — но договорить ему не дал Джеймс.

— Бродяга, Луни, я хочу поговорить с вами… наедине.

Не дожидаясь ответа и игнорируя непонимающий взгляд жены, Поттер подхватил двоих друзей под локти и повел их в гостиную.

— Да объясните же, что происходит?! — обычно спокойный Люпин начал выходить из себя, видимо, на его поведение сказывалась окружающая атмосфера.

— Когда у нас родилась двойня, мы с Лили были безмерно счастливы, — начал рассказывать Джеймс, — но не прошло и пяти минут после их рождения, как вместо двух младенцев мы увидели младенца и волчонка, который, к тому же, пытался укусить НОРМАЛЬНОГО РЕБЕНКА! — последние два слова он заметно выделил в своей речи, тем самым давая понять свое отношение к данной ситуации.

Сказать, что Люпин был еще больше озадачен, значит, ничего не сказать. Первое, что пришло ему на ум, это то, что ребенок оборотень. «Увидели младенца и волчонка» пронеслось в голове у мужчины. «Волчонка… но это ведь бред! Как новорожденный может быть оборотнем?! К тому же сейчас новолунье»

Из размышлений его вывел голос Сириуса.

— Сохатый, ты ведь понимаешь в чем дело. Малыш врожденный анимаг. Это дар. Он не монстр. Лили тоже поймет это, только немного успокоится!

«Врожденный анимаг, так вот в чем все дело», — размышлял Люпин. «Ну, надо же, ведь это просто великолепно! Неслыханно!»

— Нет, Бродяга, Лили права. Он не наш сын. Он монстр!

Сириус пораженно смотрел на друга. Джеймс же невозмутимо продолжал.

— Я хочу попросить вас, как своих друзей, избавиться от него.

Сириус побледнел, так же как и Люпин. «Как он может так относиться к своему сыну?! Как может просить о таком?!» — одна мысль на двоих.

— Делайте с ним все, что хотите, но чтобы ни я, ни моя жена, ни Джейс больше никогда не видели его. Я хочу, чтобы все считали, что второй ребенок умер при родах.

— ЧТО?! Как ты смеешь просить нас о таком?! Джеймс, ведь он твой сын, твоя плоть и кровь! — не выдержал Сириус. Он был не на шутку зол на друга.

«Как он может?! Сохатый — мой друг, ведь он не такой, он просто испугался за другого малыша и поэтому не хочет принимать второго! Я должен достучаться до него любыми средствами!»

— Хватит, Бродяга! Это моё окончательное решение! Я не передумаю, ни сейчас, ни когда-либо после! — Джеймс перешел на крик.

— Сохатый…

Лицо Блека вытянулось от удивления, он никогда раньше не видел своего друга таким…другим. Словно маска слетела с лица Джеймса. Маска, которая надежно скрывала истинную личину долгие годы. Сириус понял, что Джеймс ему не друг, больше не друг. Он посмотрел на Люпина, его лицо было задумчивым.

Ремус осознал, что Джеймс и впрямь не изменит своего решения. Его «внутренний зверь» подсказывала ему это, а Люпин привык доверять своему чутью. Он чувствовал, что Джеймс испытывает: гнев, злость, решительность (да, он не изменит своего решения!) и… разочарование?! Ах, да ясно, он разочарован в своих друзьях, разочарован тем, что они не согласны с ним, что не хотят делать так, как он этого желает!

— Или это сделаете вы, или я попрошу кого-нибудь еще! — Джеймс обвел друзей тяжелым взглядом.

— Хорошо. Мы заберем его, — Люпину было ясно как день, что Джеймс сделает так, как решил.

Сириус непонимающе взглянул на Ремуса удивленный его неожиданным решением, ведь они должны достучаться до Джеймса, должны! Но тут он, наконец, понял. Да, Луни прав. Мы заберем малыша. Семья Поттеров никогда не примет его, никогда не полюбит так же, как второго ребенка. Мы должны уберечь его от такого детства, от таких… «родителей».

— Да, мы заберем его, но ты должен знать, что сегодня, когда ты отказался от сына, ты отказался и от нашей дружбы! Я больше никогда не смогу называть тебя другом.

— Так же, как и я, — добавил Люпин.

Не сказав больше ни слова бывшему другу, Бродяга и Луни снова поднялись на второй этаж.

Лили все так же раскачивала сына, уже немного успокоившись. Дамблдор сидел в кресле и задумчиво смотрел на второго малыша, который мирно спал в кроватке. Хвост, «надо же, а я и не заметил его присутствия», — подумал Сириус, сидел в дальнем углу, не проронив ни слова за весь вечер.

— Мы заберем малыша и воспитаем его вдали от вас. Джеймс пожелал больше никогда его не видеть.

— Вы больше не увидите его, но так же вы больше никогда не увидите и нас! Прощайте.

— Прощайте, — упавшим голосом сказал Люпин.

Сириус взял на руки все еще мирно спящего ребенка и вместе с Люпином ушел, ни разу не обернувшись назад. Джеймс хмуро смотрел вслед своим бывшим друзьям.

Так закончилась история многолетней дружбы четырех мародеров и история маленького Гарольда Джеймса Поттера, который в будущем будет носить имя благородного рода Блэков.

Двое мужчин шли по улице Годриковой впадины. На руках одного из них, того, что повыше, был младенец, закутанный в детское одеяло. Малыш крепко спал. Ремус Люпин и Сириус Блэк шли от дома их друга, бывшего друга… Они поняли это около 10 минут назад. Но понимать это одно, и совсем другое заставить себя принять этот факт. Сохатый… это был их друг, который всегда был рядом, который, как казалось, пошел бы за своими друзьями и в огонь, и в воду! Но нет, того Джеймса больше нет, он умер этой ночью.

Каждый из мужчин был погружен в свои безрадостные мысли.

Сириус тяжело вздохнул, было невыносимо осознавать, что он только что потерял друга, почти брата! Пытаясь отвлечься, Сириус взглянул на ночное небо. Сегодня оно было необычайно красивым. Мириады звезд были рассыпаны на темно-синем полотне ночного неба, и каждая звезда сияла своим особенным и неповторимым светом.

— Бродяга, — Ремус первым нарушил установленное молчание, — что мы будем делать с малышом?

— Я не знаю, — растерянно ответил Блэк. — Может, для начала, дадим ему имя?

— Наверно, — пробормотал Луни.

Сириус снова посмотрел на звезды. Млечный путь, Созвездие Ориона, Созвездие Волка и еще много-много звезд. Он не помнил названия большинства из созвездий. Вот Сириус, Беллатрикс и Андромеда — звезды, в честь которых Блэки дали имена своим потомкам. Сириус нежно взглянул на ребенка в своих руках.

— Процион! — тихо сказал Блэк.

— Что? — не понял Ремус

— Имя — Процион, почему бы не назвать его так? Это самая яркая звезда в созвездии Малого Пса.

— Э-мм, ну можно и так. Пусть будет Процион! — мужчина слабо улыбнулся.

— Но вот проблема посерьёзнее. Поттеры отказались от него — это значит, что малыш (Сириус пока не привык называть его по имени) остался без поддержки рода, без фамилии! Сейчас он словно магллорожденный!

Сириус не имел ничего против магллорожденных, что и отличало его от немногочисленных родственников. Но он понимал, что без поддержки семьи мальчику придется туго. Магллорожденные сталкиваются с похожей проблемой в волшебном мире.

— Да, ты прав. Это плохо! — согласился с другом Люпин.

— Да! Ну, вот я и подумал, что если я усыновлю его и, более того, проведу ритуал вхождения в род?

Сириус очень надеялся на поддержку друга. Ему казалось, что это единственное правильное решение.

— Но ведь, — Люпин видел надежду в глазах друга и хотел тут же согласиться с ним, если бы не одно но…

— Для того чтобы провести ритуал ты должен получить согласие главы рода. А ты, э-э-э, не в самых лучших отношениях со своими родителями! — быстро сказал тот, пытаясь не смотреть на друга.

— Извини.

— Да, не извиняйся! Ты прав. Если бы я не остался их единственным сыном, который может продолжить линию рода Блэков, они бы уже давно отреклись от меня. Я в этом не сомневаюсь. Ведь, как выражается моя мама, я — «позор рода Блеков!» — на лице у Блэка появилась ухмылка, достойная шкодливого подростка.

— Но ради Проциона, — уже серьёзнее продолжил он, — я должен попытаться получить согласие на проведение ритуала! Я извинюсь перед родителями и сделаю все, чтобы получить разрешение отца.

— Хорошо только, пожалуйста, говори немного тише, не то разбудишь маленького волчонка! — последние слова Ремус произнес с неподдельной нежностью в голосе.

* * *

31 июля 1980. Лондон. Площадь Гриммо, дом 12

«Да, этому дому не помешал бы хороший ремонт! Хорошо хоть он не виден для посторонних людей», — думал Сириус, стоя перед черной дверью дома 12 на площади Гриммо.

Дом представлял собой не самое лучшее зрелище. Мрачный и обшарпанный, штукатурка на внешних стенах начала обваливаться, да и сами стены грозились вот-вот разъехаться в разные стороны. В общем, видок просто ужасный!

Сириус с Проционом на руках поднялся по ступенькам, Ремус следовал за ним. Произнеся парочку отпирающих заклинаний Сириус, открыл дверь дома.

Внутреннее убранство так же оставляло желать лучшего. Войдя в дом, они почувствовали запах плесени и сырости. «Сырость?! Откуда ей тут взяться?!» — думал Сириус, осматривая интерьер дома и подсвечивая дорогу «Люмосом». Всю мебель в доме покрывал двухсантиметровый слой пыли. Стены осыпались, пол скрипел, и, казалось, вот-вот провалится.

— Да, не самое лучшее место для ребенка! — высказал свою мысль Люпин.

— Согласен, дом просто ужасен, но больше нам некуда пойти! Не идти ведь в мой номер в «Дырявом котле»! Этот дом защищен всевозможными чарами, его использовали во время войны с Гриндевальдом. Тогда наша семья придерживалась нейтралитета, и таких вот защищенных домов оказалось довольно много. Но после войны о них благополучно забыли! Так, ладно давай поднимемся в гостиную на третьем этаже и немного обустроим ее. Устроим, так сказать, «временный привал»! Пока я навещу своих родителей, вы с волчонком побудете здесь.

Их подъем по лестнице сопровождался скрипом и руганью Сириуса в адрес той же самой многострадальной лестницы.

Гостиная на третьем этаже, так же как и все комнаты в доме, подверглась влиянию времени. Немного поколдовав и приведя ее в относительный порядок, они занялись проблемой освещения. В результате поисковой операции, было найдено около десятка огарков свечей, а в роли подсвечников выступали трансфигурированные в те же самые подсвечники ложки… да, да обычные столовые ложки! «И откуда им было тут взяться?» (в гостиной). Благодаря той же трансфигурации они наколдовали из кресла детскую кроватку и положили туда все еще спящего ребенка. Люпин разжег камин.

— Ну, все! Пойду-ка я навещу родителей! — с ухмылкой произнес Бродяга.

— Эй, ты куда намылился? Ребенка ведь покормить надо! А чем я его кормить-то буду?

— Ну, — Сириус задумался над проблемой.

— Ах да, здесь не далеко есть маглловская аптека, наверняка там есть детские смеси. Так что разберешься!

Сириус уже было разворачивался, чтобы уйти, как его окликнул Ремус.

— Подожди! У тебя не найдется маглловских денег?

— Нет, — ответил Сириус, стоя в дверях гостиной.

— И у меня нет! Так что нужен другой вариант.

— Мерлин! Луни, ты маг или нет?! Для чего тебе палочка дана-то?! — Сириус явно забавлялся ситуацией.

— Ты предлагаешь мне украсть?! — лицо Ремуса вытянулось от удивления — Ну уж нет!

— Хорошо, хорошо. Я сам схожу, — отсмеявшись, выдавил из себя Сириус.

А маленький Процион, сам того не осознавая, обратился в свою анимагическую форму — абсолютно белого, мирно спящего волчонка.

Ближе к рассвету перед поместьем рода Блэков послышался характерный звук аппарации — негромкий хлопок. Высокий мужчина в черном плаще с накинутым капюшоном подошел к железным черным воротам поместья. На них в самом центре был изображен родовой герб Блэков: на синем фоне стоял гримм — символ верности, черный как смола, его правая передняя лапа находилась на вертикально стоящем мече — символе силы. Рукоять меча была украшена различными драгоценными камнями — символы достатка, а клинок отливал серебром. В зубах гримма была красная роза — символ благородства и чистоты крови. На голове животного красовалась золотая корона. Довершал герб фамильный девиз, выбитый серебром над гриммом: «Всегда чисты».

Подойдя к воротам, Сириус произнес клятву рода, которую знали только члены семьи. Это своего рода ключ во все места поместья.

Ворота бесшумно отворились, и перед Сириусом мгновенно материализовался домовик.

— Чем Тинки может послужить молодому господину? — кланяясь, спросил домовик.

— Предупреди родителей о моем приходе.

— Господа уже в курсе того, что вы здесь.

— Ну, тогда передай им, чтобы вначале выслушали то, о чем я хочу поговорить, и лишь потом швырялись заклинаниями! Так и передай, — Сириус не был бы Сириусом, если бы не находил и эту ситуацию забавной.

Домовик с поклоном исчез.

Блэк шел по вымощенной из камня, хорошо ухоженной садовой тропинке. По бокам от него тянулись аккуратно подстриженные кусты какого-то растения, которые представляли собой своего рода ограду. Он подходил к дому со странным давно забытым чувством, Сириус не понимал что это за чувство. Этот дом… в нем он жил, спал и ел 16 лет, до того дня пока не ушел, хлопнув дверью! Тогда Сириус Блэк пообещал себе больше никогда сюда не возвращаться! Однако судьба интересная штука, она сыграла с ним злую шутку. Но какая-то часть мужчины была рада возвращению домой, в его дом. Так вот, что это за чувство — Сириус Блэк снова дома!

Особняк представлял собой красивое пятиэтажное сооружение, выполненное из белого камня. Вокруг дома располагались большой сад, небольшое озеро, конюшня. Далее шли прилегающие к особняку леса, с множеством живности.

Подойдя к дверям, Сириус увидел домовика.

— Линки проведет вас к господам, молодой хозяин. Пожалуйста, следуйте за мной.

Домовик провел его в гостиную второго этажа. Следуя за домовиком, Сириус погрузился в воспоминания: тут они с Регулосом играли во взрывающиеся карты, а тут, стоя в этой нише, он якобы в шутку наслал заклятье удлинения ушей на свою ненавистную кузину Беллатрикс. Ох, как же ему тогда попало от матери! «Да, мать у меня крикливая, ей только дай повод! Даже слетевшей с катушек моей «любимой» кузине далеко до ее уровня!» — Сириус ухмыльнулся своим мыслям.

Предаваясь таким вот воспоминаниям, он и не заметил, как дошел до гостиной.

— Ну, надо же! Возвращение блудного сына! — в лучших традициях Блэков поприветствовал его отец.

В его глазах читалось непонимание и решительность, вдруг Сириус пришел не с самыми лучшими намерениями?!

А в глазах матери… Надежда?! «Странно», — подумал Сириус. — «Неужели она все это время надеялась на мое возвращение? Это не та Вальбурга Блэк, которую я знал!» «А может, ты и не ее знал вовсе?» — ехидно произнес внутренний голос.

— Лорд Блэк! Леди Блэк! — немного склонив голову, как полагается чистокровным, поприветствовал их Сириус.

— Ну, хоть что-то ты да усвоил из уроков этикета, — прокомментировала его действия Леди Блэк.

— О чем ты хотел поговорить, Сириус? — перешел к сути дела Орион Блэк, даже не предложив сыну присесть.

— Вы, должно быть, не знаете, — не медля, начал тот, — что сегодня ночью Лили Поттер родила двойню.

— Нет, — ответил Орион.

— И как это должно касаться нас?

— Дело в том, что Поттеры отказались от одного из новорожденных, — Сириус замолчал, ему все еще было трудно смириться с таким решением бывших друзей.

— И? Чего же ты хочешь от нас? — хотел знать Орион.

— В чем причина их отказа? — Вальбурга видела, что сыну трудно говорить о таком поступке друзей, и решила прийти ему на помощь.

— Малыш врожденный анимаг! — не обращая внимания на вытянувшиеся от удивления лица родителей, Сириус продолжал рассказывать.

— Приблизительно через пять минут после появления на свет малыш принял свою анимагическую форму и, якобы, пытался укусить второго ребенка! Поттеры решили, что он монстр, и отказались от него. Мы с Ремусом пытались объяснить им, что этот ребенок чудо, что он вовсе не монстр! Но они не согласились с нами и, более того, отреклись от него! — Сириус еле сдерживал себя, чтоб не закричать. — Теперь малыш без поддержки рода, и он все равно, что магллорожденный!

Супруги молчали, явно переваривая полученную информацию. Леди Блэк первой нарушила молчанье.

— Да как они посмели?! — Вальбурга была в гневе, Орион молча поддерживал ее. — Отказаться он младенца, только потому, что у него дар, которым никто не обладал около пятисот лет! Да даже если бы этот ребенок стал оборотнем, что и есть самое настоящее проклятье, разве можно отказываться от родного сына?!

Сириус был озадачен, ему всегда казалось, что его мать не любит детей, даже своих. Он снова убедился в том, что совершенно не знает мать!

— Так чего же ты хочешь? — Орион понимал, что Сириус неспроста им все это рассказывает.

— Мы с Ремусом, моим другом, забрали малыша. Поттеры пожелали больше никогда его не знать! Но в ту же ночь, когда они потеряли сына, Лили и Джеймс потеряли и двух лучших друзей, — на лице Сириуса отразились тоска и боль.

— Я пришел попросить у вас разрешения на проведение ритуала вхождения в род. Я хотел бы усыновить мальчика, но для проведения ритуала мне нужно ваше согласие. Вы ведь понимаете, что после ритуала у вас появиться внук, он уже не будет Поттером, в его жилах будет течь кровь Блэков, а в его теле жить магия нашего рода! Он станет моим преемником! — все это Сириус произнес уверенным, решительным голосом. Мужчине уже казалось, что последнее должно стать весомой причиной для их согласия. Он уже было готовился отстаивать свое решение любыми способами, начиная от уговоров и заканчивая угрозами не оставлять наследников, как неожиданно для себя получил согласие.

— Хорошо, ты можешь провести этот ритуал, но раз уж малыш станет наследником рода Блэков, то он должен воспитываться по традициям чистокровных волшебников! Это значит, что вам придется перебраться в этот дом. Наследник рода должен воспитываться в родовом поместье! — тоном, не терпящим возражений, произнес Лорд Блэк.

— Спасибо! — только и смог выдавить из себя Сириус, все еще пораженный быстрым согласием родителей.

— Чем раньше мы проведем ритуал, тем лучше, — сказал, уходя, Орион, тем самым давая понять, что вопрос решен. И уже в дверях, не оборачиваясь, произнес:

— Я впервые в жизни по-настоящему горжусь тобой, сын!

Сказав это, он вышел из гостиной.

— Надеюсь, ты понимаешь, что своим согласием мы также дали тебе шанс на наше с отцом прощение! Воспользуйся им! — Вальбурга произнесла это практически с мольбой в голосе и затем поспешила удалиться.

А Сириус так и остался стоять в гостиной, анализируя слова сказанные матерью.

31 июля 1980. Лондон. Площадь Гриммо.

По каминной сети Сириус перенесся в дом на площади Гриммо, где его ждал с новостями взволнованный Ремус. Выйдя из камина в гостиной на третьем этаже, он начал очищать мантию от сажи. Сириус, как и многие волшебники, не очень любил этот вид передвижения, но в данной ситуации это был самый быстрый способ добраться до пункта назначения.

— О, привет! Как прошел разговор с родителями? — сразу же задал беспокоящий его вопрос Люпин.

— Родители согласны! Они хотят провести ритуал сегодня же вечером, — с радостью и гордостью в голосе ответил Блэк. Ремус смог вздохнуть с облегченьем. Пока все идет хорошо.

— Как малыш? Поел?

— Да, он поначалу совсем не хотел пить из бутылочки эту…как ее? Детскую смесь! Но, видимо поняв, что ничего получше нет, начал есть. Хотя, наверное, мальчик был сильно голоден.

Сириус подошел к кроватке, малыш снова спал. Он был таким маленьким, невинным и беспомощным, что, глядя на ребенка, Сириусу захотелось защитить его от всего, что может причинить боль, от всего зла, которого так много в этом мире. Неожиданно мальчик, будто бы чувствуя, что на него смотрят, открыл свои изумрудно-зеленые глаза. «Глаза Лили, — подумал Сириус, и бесчеловечный поступок Поттеров снова вызвал в нем ярость и боль одновременно.— Как же они могли так поступить?!»

Сириус прикрыл глаза и, успокаиваясь, глубоко вздохнул. Он снова посмотрел на мальчика, который все еще не сводил взгляда с мужчины. «Не важно. Сделанного не воротишь. Не бойся, малыш, я дам тебе все, что не пожелали тебе дать твои родители. У тебя будет семья, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы больше никто и никогда не предал тебя! Когда-нибудь ты узнаешь правду, и это причинит тебе боль, но я буду рядом. Обещаю тебе!» Мальчик, что не характерно для новорожденных, внимательно смотрел на мужчину.

— Итак, нам следует перенестись в поместье, чтобы подготовиться к ритуалу, — начал Сириус, отрываясь от созерцания своего будущего сына.

— И еще, при его проведении нужно два свидетеля. Я сказал родителям, что одним из них станешь ты. Не возражаешь?

— Я только за!

— Отлично! — радостно произнес Бродяга.

— А кем же будет второй свидетель?

— Родители сказали, что это их забота.

— Ясно.

* * *

31 июля 1980. Блэк-мэнор.

Вторым свидетелем пригласили стать Нарциссу Малфой, чему поначалу воспротивились Сириус и Ремус, но, так как на ее участии в ритуале настаивал Орион, мужчины нехотя согласились. В шесть вечера Орион, Сириус, Ремус, Нарцисса и, конечно же, сам виновник торжества — Гарри, собрались в одной из подвальных комнат, специально предназначенной для проведения различных ритуалов.

Каменные стены здесь были влажными и прохладными. Обстановка оказалась довольно простой: отсутствие окон в помещении компенсировалось множеством горящих на стенах факелов. В центре комнаты возвышалось что-то вроде постамента, по бокам которого были изображены различные руны. В высоту он составлял примерно 1,5 метра и занимал большую часть помещенья. Воздух в подвале был затхлый и с характерным запахом плесени, хотя ее тут не было видно. Наконец, волшебники принялись за дело.

Ритуалы подобного рода должны проводиться главой семьи, то есть Лордом Блэк. На нем была соответствующая случаю одежда: белая рубашка, белые брюки и белая мантия, расшитая золотыми рунами. Так же был одет и Сириус. Процион был укутан в белое одеяльце, тоже украшенное причудливыми фигурами. Ремус и Нарцисса были одеты в синие одеяния. Волшебники взобрались на возвышенную часть комнаты и встали в определенном порядке. Сириус с ребенком на руках стоял напротив Ориона, а Ремус и Нарцисса за спиной будущего отца.

Лорд Блэк начал нараспев зачитывать древнее заклинание. С первыми же его словами часть рун на постаменте начала светиться каждая своим цветом. Их свет отражался на потолке и стенах, создавая подобие светомузыки как в маглловских ночных клубах, это было действительно красиво. После около двух минут «пения» Орион торжественным голосом произнес:

Магия рода Блэк,

Тебя призываю в свидетели!

Новый в роду человек

Чести и добродетели.

Станет он внуком одним,

Сыном же будет другому!

Гриммом Великим храним

И верен родному дому!

Затем Орион предварительно подготовленным ритуальным кинжалом уколол свой палец, после чего взял маленький кубок и дал в него стечь ровно двум каплям крови.

Пришел черед Сириуса:

— В семью принимаю сына! Магия рода Блэк, прими же и ты по согласию членов рода рожденного в семье Поттеров!

Сириус уколол палец, и две капли его крови так же оказались в кубке. Смешавшись, кровь двух волшебников сменила цвет и стала черной. Затем будущий отец взял ручку мальчика, осторожно уколол его палец, при этом ребенок даже не заплакал, и капля его крови упала в чашу. Кровь в кубке зашипела, все с замиранием сердца смотрели на нее. Если она примет голубой цвет, то можно считать, что Процион стал Блэком по крови и магии, но если кровь так и останется черной, то он никогда таковым не станет, магия не примет его. К облегчению всех присутствующих, кровь стала голубой. Теперь дело осталось за малым, нужно засвидетельствовать прохождение ритуала. Ремус и Нарцисса подошли к кубку и, по очереди взяв нож, укололи каждый свой палец. По капле крови волшебников упала в кубок. Тем самым, там оказалось ровно семь капель крови. И это не было случайностью. Семерка магически сильное число. Ее значения интерпретируются по-разному, но, прежде всего, это число связывают с удачей.

— Свидетельствуем о вхождении в род Блэк! — хором произнесли они.

Кровь в чаше засияла голубым и через мгновение приняла нормальный цвет. В довершении всего, Сириус подошел к отцу с теперь уже сыном на руках. Орион опустил палец в чашу, затем кровью нарисовал на лбу внука руну бесконечности в виде горизонтальной 8-ки, которая является символом непрерывности и кровных уз. На мгновение вокруг тела мальчика появилось белое сияние и тут же исчезло. Свечение рун погасло, и комната снова приняла свой мрачный негостеприимный облик.

— Добро пожаловать в мир, сын! Отныне тебя зовут — Процион Сириус Блэк[1], — с трепетом произнес Сириус.

В тот же момент на гобелене с изображением рода Блэк, появилось новое

имя. От Сириуса Ориона Блэка шла ветвь к Проциону Сириусу Блэку, где была указана дата его рождения 31 июля 1980. А тем временем на гобелене с родовым древом Поттеров было указано, что Гарольд Джеймс Поттер родился 31 июля 1980 и умер тем же днем.

* * *

31 июля 1982. Блэк-мэнор

— С днем рождения сын! — Сириус буквально влетел в комнату к только что проснувшемуся сыну. Лицо мужчины буквально светилось от счастья.

— Спасибо, па! — Процион спрыгнул с кровати и подбежал к отцу. Несмотря на ранний возраст, мальчик уже неплохо разговаривал и носился по всему особняку. Вальбурга в шутку говорила: «Не ребенок, а смерч!» Сириус подхватил сына на руки. Между ними явно читалось внешнее сходство. Даже в столь раннем возрасте Процион сильно походил на отца. Такие же голубые глаза и черные как смоль волосы. По пока мягким детским чертам лица было видно, что со временем они будут сильно похожи на черты лица Сириуса.

— Ты обещал подалить мне метлу! — требовательно начал мальчик.

— Да, но, видишь ли, чей-то очень строгий дедушка запретил мне дарить «такую опасную вещь, двухлетнему сыну! Потому что он, видите ли, слишком мал!» — передразнивая отца, начал оправдываться тот.

— Так что пока придется довольствоваться игрушечной. Процион заливисто засмеялся над шуткой отца, ему иногда казалось, что папа такой же ребенок, как и он, хоть и выглядит как взрослый.

— Просто я хочу видеть внука живым и невредимым, — произнес чей-то строгий голос. Они обернулись и увидели Ориона, который стоял в дверях и смотрел на сына с укором. Сейчас он выглядел намного моложе и счастливее, чем два года назад.

— Ой, отец, извини, — Сириус замялся и смущенно отвел глаза.

— С днем рождения, Процион! — поздравил внука Орион, отводя осуждающий взгляд с сына. Сириус опустил сына на землю. А Процион, дабы сделать деду приятно, картинно поклонился, после чего произнес:

— Спасибо за поздлавление Лолд Блэк!

По лицу Ориона расплылась довольная улыбка, он был горд за внука! На самом деле, Процион еще не обучался этикету, ведь мальчик был еще совсем мал, но ему нравилось подражать взрослым. Тем более, что такие поступки его радовали дедушку с бабушкой. Мальчик со счастливой улыбкой на лице бросился на руки к Ориону. Сириус закатил глаза, по его мнению, родители подают сыну пример «напыщенного аристократизма»! Но как-либо повлиять на родителей мужчина не мог, поэтому приходилось мириться с этим «безобразием»!

* * *

Блэк-мэнор, тем же вечером.

«Чего уставился? Людей нормальных не видел? Глаза бы тебе выколоть! А

этот, тоже мне аристократ! С такой рожей только в цирк — детишек смешить! Ну, ничего себе?! Может, хватит вино ведрами глотать! Утром у нее явно голова будет болеть! Определенно нужно будет похмелиться... И как человек может вмещать в себя столько алкоголя?! Ха! Светские хроники! Чтоб вам всем (тут было использовано выражение, которое не следует отражать в печати!) Тьфу, блин! Выражаться начал из-за них!»

С такими вот «хорошими» пожеланиями Сириус сидел в банкетном зале особняка за небольшим столиком, потихоньку потягивая вино и наблюдая за гостями. Комната была оформлена в светло бежевых тонах, по размерам ее можно было сравнить с большим залом Хогвартса и с таким же высоким потолком. Эльфы хорошо потрудились, украшая банкетный зал ко дню рождения маленького хозяина.

Официальная часть праздника позади, что означало — все приветствия окончены, поздравления высказаны, подарки подарены, праздничный ужин съеден. Теперь же шла неофициальная часть торжества. Гости, потягивая вино и поглощая легкие, но отнюдь не дешевые, закуски наслаждались обществом друг друга или, как про себя выражается Сириус, «заводили полезные знакомства»!

По залу лилась приятная музыка. В целом, атмосфера была приятная и непринужденная. Гости разделились на маленькие и не очень группы. Отовсюду слышался смех, и было похоже, что тем для разговоров у всех было предостаточно. Начиная от политики Министерства, заканчивая обсуждением последнего номера «Ведьмополитена». Домовые эльфы бегали по залу с подносами над головой, пытаясь не врезаться в веселящихся волшебников, которым по росту доставали лишь до колен. Незамужние волшебницы старательно строили глазки Сириусу и пытались завязать с ним разговор, но тот не замечал или не хотел замечать их стараний. В любой другой день он был бы только рад такому положению дел, но сегодня мужчина был не в духе.

Сириус не приветствовал такие мероприятия, но родителей было не отговорить. «День рожденья внука должен быть отпразднован в высшем обществе! Ведь он наш будущий наследник!» — назидательный голос матери все еще звучал в голове у Сириуса. И теперь он был вынужден сидеть здесь хотя бы до полуночи, дабы не показаться для гостей невежливым. «Повезло же Ремусу — смылся после первой части праздника!» — думал Блэк, слушая в пол уха очередную воздыхательницу.

Сам виновник торжества в это время мирно спал, так как чистокровные представляют своих наследников лишь на пятый год после рождения.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

[1] Процион — самая яркая звезда в созвездии Малого Пса и одна из ярчайших звезд в ночном небе.

Думаю, всем понятно, что ГП и Процион Блэк это один и тот же персонаж.

Сад поместья Блэков

Процион сидел на садовой скамеечке в саду поместья. Погода выдалась просто отличная. Солнце заливало своим светом все вокруг, согревая и даря почти материнские объятья. Легкий ветерок доносил до мальчика пряный запах трав и цветов. Вода в небольшом пруду, рядом с которым он сидел, рябила и отражала лучи солнца, создавая разноцветные блики. По голубому небу плыли белые пушистые облака различных форм и размеров, время от времени заслоняя солнце так, что на землю падали тени. Мальчик встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, кинул взгляд на поместье и тут же отвел глаза, при таком ярком свете сложно было удержать взгляд на нем из-за белизны здания. Идти в дом не хотелось, там сейчас предпраздничная лихорадка. Как же, ведь ему исполнилось одиннадцать лет! Процион подошел к пруду, растянулся на траве и прикрыл глаза. Если бы бабушка увидела его действия, то непременно сказал бы что-то вроде: «Не один представитель знатного рода не должен так себя вести! Ты ведь не бродяга какой-нибудь, чтоб валяться, где попало!». Но сегодня у него день рожденья можно немного себя побаловать. Процион и не заметил, как провалился в беспокойную дрему.

Ему снился сон... Небольшая темная комната, сквозь не зашторенные окна сочится серебряный лунный свет. Посреди комнаты детская кроватка, а в ней мирно спит малыш. Открывается дверь, на какое-то мгновение комнату озарил свет. Входит высокий человек в черном одеянии, в свете луны видно лишь его неестественно бледное лицо с вселяющими неземной ужас красными глазами. Процион стоит в неосвещенном углу комнаты в своей анимагической форме, тот плохой человек его не видит. В том, что этот человек плохой, мальчик не сомневался. Он видел, как человек с красными глазами подошел к кровати малыша и начал что-то говорить. Процион не разбирал его слов, а хотел только одного — защитить этого ребенка, кем бы тот ни был! Он бросился к кровати как раз в тот момент, когда зеленый луч заклятья сорвался с палочки...

Мальчик резко открыл глаза, его била мелкая дрожь, а на лбу выступил холодный пот. Снова этот сон! Да сколько можно?! Сколько он себя помнил, ему всегда периодически снился этот сон. Полгода назад Процион, набравшись смелости, рассказал отцу об этой странности. Помнится, тогда Сириус очень сильно забеспокоился и, пробормотав что-то вроде «надо обсудить это с родителями», повел его в кабинет к деду.

Полгода назад. Особняк Блэков. Кабинет Ориона Блэка.

Там их уже ждали Орион и Вальбурга. Проциону всегда нравился кабинет деда, где два больших окна, которые открывали прекрасный вид на леса вокруг поместья, занимали большую часть стены. Комната была выполнена в холодных тонах. Стену противоположную окнам занимали стеллажи с книгами и дневниками деда, и висели портреты самых известных предков Проциона. Большой письменный стол, на котором всегда царил беспорядок, занимал почти четверть комнаты. Также в кабинете были маленький кожаный диванчик, резные кресла и стулья. В общем, все было сделано со вкусом.

Сириус, белый как мел, плюхнулся в кресло напротив отцовского стола.

— Сириус, что случилось? — Вальбурга видела, в каком он состоянии, также от ее внимания не ускользнул немного растерянный вид внука.

— Сын, — наконец смог произнести Сириус, — расскажи дедушке с бабушкой то, что рассказал мне.

Процион посмотрел на отца, ему не нравилось, что тот был подавлен и… испуган, что ли?! Мальчик пересказал все то, что рассказал отцу, и наблюдал, как в процессе рассказа выражение лиц присутствующих менялось от нетерпеливого к изумленному, затем к испуганному и беспокойному. Когда Процион закончил свой рассказ, взрослые находились в некотором ступоре. Мальчик переводил взгляд с одного на другого, не понимая, почему они так отреагировали, ведь это всего сон. Он уже успел раз десять пожалеть о том, что завел эту тему. Орион первым пришел в себя,

— Процион, я, если честно, надеялся, что ты никогда не узнаешь правду своего рождения…

Мальчик затаил дыхание, вот сейчас дедушка расскажет ему, кто была его мать! Он никогда ее не знал, будто бы той и не было. У старших Блэков имелась правдоподобная история о матери мальчика, хотя Процион был уверен, что все это ложь. Посторонним Блэки говорили, что матерью мальчика была чистокровная француженка последняя из обедневшего рода Жирарден. Версия была правдоподобной, учитывая то, что Дедьфина де Жирардер[1] умерла при родах, а ее мачеха охотно согласилась за 100 галлеонов в месяц поддерживать версию о внебрачном сыне Дельфины и Сириуса. Когда мальчику было лет пять, он спросил у отца: «Па, а кто моя мама? Ведь у всех должна быть мама как, например, у тебя или у Драко». Сириус опешил, не зная, что сказать, он успел лишь произнести: «Эмм, ну, знаешь ли…»,— тогда от ответа мужчину спасло появление домовика, который известил их о приходе Нарциссы и Драко Малфой. Процион мог бы привести еще кучу таких примеров, но все всегда уклонялись от ответа, в конце концов, мальчик просто перестал задавать этот вопрос.

— …конечно, со стороны это может показаться эгоистично, но ты должен понять, что мы поступили так для твоего же блага, — продолжал тем временем Орион.

— Нет, отец! Не надо! — до Сириуса только начало доходить, что он хочет рассказать внуку.

— Сириус, — голос Вальбурги был не привычно строгим, а нежным и понимающим, — он имеет право знать!

— Что я должен знать?! — требовательно спросил Процион, он твердо решил, что непременно должен узнать правду.

Сириус молчал, решая, как поступить. В нем чувства боролись со здравым смыслом. С одной стороны, он понимал, что мальчик рано или поздно узнает правду, и было бы лучше, если он узнает ее от них. Но с другой стороны, он боялся! В нем жил страх того, что Процион отвернется от них, больше не будет называть его отцом и перестанет дарить тому свою любовь. Мужчина понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Сириус сидел, спрятав лицо в ладонях и уперев локти в колени. Когда он, наконец, поднял взгляд на сына, тот с надеждой смотрел на отца.

— Хорошо, — наконец произнес Сириус, его плечи понуро опустились, а в глазах читалась безысходность.

— Но только, прежде чем ты, узнаешь правду, я хочу, чтобы ты знал, что, не смотря ни на что, я… мы любим тебя всем сердцем таким, какой ты есть, — со стороны старших Блэков послышались утвердительные реплики.

— И помни, что ты истинный Блэк, в твоих жилах течет наша кровь и живет наша Магия. Теперь извини, я не думаю, что смогу рассказать тебе правду, но я буду рядом. Подойди, — после этих слов Процион покорно подошел и встал рядом с отцом. Он судорожно соображал: «Что все это значит? Что отец имел в виду?». Когда Орион взял себя в руки, он начал с рассказа о Мародерах, что Сириус и крестный были ими и еще два человека. Рассказал о войне с Волдемортом, о том, что друзья отца прятались от него, о том, что у них появились мальчики близнецы Джейс Поттер (о нем Процион знал, все считали его победителем Темного Лорда) и Гарольд Поттер. Орион начал было говорить о детях, но вдруг неожиданно остановился. Процион не понимал, какое это имеет отношение к его рождению? Но воспитание не позволяло ему перебивать взрослых. Тем временем, набравшись духу и видя, что отцу трудно совладать с собой рассказ продолжил Сириус. Он начал с того, что весть о рождении малышей пришла к нему первой, о том, как Бродяга помчался на всех парах к друзьям, но вместо радостных лиц новоиспеченных родителей, нашел растерянного Джеймса Поттера и бьющуюся в истерике Лили Поттер. С одним из малышей было что-то не так, и Поттерам это не понравилось. Он рассказал о том, как пришел Ремус, и как они уже вдвоем уговаривали друзей образумиться. О том, как Джеймс Поттер попросил их забрать мальчика (здесь Сириус не смог сказать избавиться), что больше не желает его знать. Мужчина рассказал о своем разочаровании и бессилии, о том, как разрушилась их дружба и о том, что они с Ремусом забрали малыша.

Сириус остановился не в силах продолжать, Орион сидел на кресле с прикрытыми глазами, а Вальбурга на стуле у окна, пряча взгляд и невольно навернувшиеся слезы. Процион все еще не понимал, что же произошло, как бывшие друзья отца связаны с ним и причем тут мальчики близнецы? Ему было жаль малыша, от которого отказались родители, но что же с ним такое было, что они так просто отдали его, не желая знать его дальнейшую судьбу?

— Па, — Процион потрепал отца по плечу, — что же было с тем малышом, что родители отказались от него? Он чем-то болел? — мальчику было любопытно, ну, что такого страшного могло быть с ребенком, что от него могли отказаться собственные родители?

— Пойми, сын, они были глупы. Ведь, даже если ребенок неизлечимо болен или если он может нанести вред окружающим, человек не должен отказываться от своего дитя. А на счет малыша, нет, он не был болен. Он обладает очень редким и прекрасным даром! Он… он — врожденный анимаг!

Сказать, что Процион был удивлен, значит, ничего не сказать. «Значит, в Британии есть еще один врожденный анимаг?! Ух, ты! Круто! — уже начал анализировать полученную информацию тот. — Стоп! Предыдущий врожденный анимаг был зарегистрирован уже очень и очень давно. А это значит, что… — поразила его страшная догадка, — Что этот, мальчик Гарольд Поттер, и есть я! Нет! Ведь это невозможно! Почему невозможно?! Нет ничего невозможного! Как я из Поттера мог стать Блэком?! Но ведь ты единственный врожденный анимаг за последние 500 лет! Ну, и что?! Мало ли, вдруг он просто не зарегистрирован, не знали ведь, что я им являюсь, пока 3 года назад я не зарегистрировался! Но почему же тогда никто не знает о существовании брата близнеца у героя магической Британии?! Все хватит! Надо спросить у отца». Процион хотел развеять свои сомнения, он надеялся, что отец отвергнет его догадку, но в глубине души понимал, что этого не будет.

— Па, скажи мне, кто Я?! — тихо, почти шепотом спросил мальчик. Сириус поднял голову и встретился взглядом с сыном, этого взгляда хватило мальчику, чтобы понять, что его догадка правдива.

— Ты — Процион Сириус Блэк! — мальчик вздрогнул при оклике своей бабушки. — И ты никакой не Поттер! Твой отец был полностью прав говоря, что мы безгранично любим тебя! — похоже, что Вальбурга пришла в свое обычное состояние полуистерики. Она не кричала и не утешала, она представляла факты, правда немного своеобразным образом и тоном. Со стороны могло бы показаться, что женщина кричит, но чтобы понять, что это не так, достаточно было просто ее послушать.

— Когда твой отец появился на пороге поместья после почти пяти лет своего ухода, — при этих словах Сириус невольно вздрогнул. — И рассказал нам о тебе, мы решили, что решение принять тебя в семью будет верным! Мы провели ритуал вхождения в род, и Гарольда Поттера больше нет! — Вальбурга оборвала свою тираду и уже более спокойным голосом продолжила. — Он умер, но тогда появился ты! Ты — истинный Блэк!

* * *

31 июля 1991. Сад поместья Блэков.

Процион горько усмехнулся, вспоминая тот день. Ведь тогда все встало на места. Он был Поттером и стал Блэком благодаря проведенному ритуалу. Потому-то у него нет матери, у Гарольда Поттера была, а у Проциона Блэка нет. Мальчик понял, что малыш из его сна — это его брат, что этот сон не сон вовсе, а событие, которое произошло, когда ему было чуть больше года. Доказательством этому является шрам в виде полумесяца на его плече (именно туда попало заклятье, что наслал на Джейса Темный Лорд). Вот только не ясно, как он оказался в их комнате в ту ночь… Его размышления были прерваны появлением домовика.

— Мастер Процион, Леди Блэк велела вам вернуться в поместье и привести себя в надлежащий вид к началу праздника, — поклонившись, сообщил домовик. Процион молча, кивнул. Тем временем эльф с негромким хлопком исчез. До начала праздника оставалось еще, как минимум, пять часов, это не учитывая того, что аристократы считают должным задержаться к началу на часок другой. «Ой, как же я не люблю все эти мероприятия! Вот обязательно нужно превращать любой праздник в грандиозное событие, куда соберется все светское общество! Ведь на них так скучно! — размышлял мальчик, направляясь в поместье. — Одна радость, как только внимания к моей персоне станет поменьше, можно будет технично сбежать в сад с Драко и Трейси. Попрактиковаться в магии, разнести что-нибудь в клочья!!! Ой, чего это я?! Верно бабушка говорила, что я унаследовал бунтарский характер отца и своего далекого предка, того который мой тезка. Все-таки хорошая у меня бабушка, хоть и любит поворчать». Он вошел в холл поместья.

— Процион, нам нужно поговорить, — стоя на середине лестницы, сообщил Орион, — на счет твоего образования, — уточнил он, заметив недоуменный взгляд внука. Мальчик вздохнул и, молча, последовал за дедом.

Орион Блэк привел внука свой кабинет, где их ждала кое-какая персона. Женщина средних лет сидела на диванчике у окна. При появлении деда и внука она поднялась со своего места, чтобы поприветствовать хозяев поместья. Когда обмен взаимными любезностями был завершен, Орион наконец-то объяснил внуку приход миссис МакФили.

— Процион, это миссис МакФили, профессор из Дурмстранга.

«А, так вот оно что. Снова дед будет уговаривать меня поступить в Дурмстранг. Ой, дед, ты меня куда угодно хочешь отправить учиться, главное не в Хогвартс! Чего вы так боитесь?! Того, что я сближусь с братом и с остальными Поттерами?! Отдалюсь от вас?! Как же глупо!» И вправду, за последние три месяца агитационные беседы с мальчиком провели профессора из различных школ. В том числе и из Шармбатона, из Магической школы России, из Среднеазиатской школы магии и даже представитель из магической школы в Америке. Наверняка Орион потратил немало денег для того, чтобы пригласить профессоров, ведь у тех своих дел по горло!

— Она прибыла к нам по моей просьбе, — тем временем продолжал он, — чтобы разъяснить тебе систему преподавания в данной школе. Ну, что ж, миссис МакФили, вам слово.

Профессор внешне производила впечатление невозмутимой женщины. Холодный взгляд зеленных глаз, уверенный голос, расправленные плечи, прямая спина. Достаточно сложно «прочесть» ее по внешнему виду, в общем, аристократка и этим все сказано.

— Дурмстранг школа магии, пожалуй, единственная во всей Европе, где не производится обучение магов из семей маглов, — начала свой рассказ профессор. — В школе функционируют три факультета: факультет жизни, факультет смерти и факультет некромантии. Первые три курса студент не распределяется ни на один факультет, а обучается основным разделам магии на базовом уровне в общем потоке с одногодками. Затем, смотря на успехи студента в том или ином разделе магии, совет школы принимает решение о распределении студента. В случае, когда студент не согласен с решением совета, он может ходатайствовать о зачислении на другой факультет, совет пересмотрит свое решение. После третьего курса список изучаемых дисциплин сокращается, но одновременно увеличивается нагрузка по оставшимся дисциплинам. Итак, побольше о факультетах. Факультет жизни, должна вам сказать, что большинство самых известных целителей закончили именно этот факультет, — не без гордости заявила профессор.

— Как вы наверняка уже поняли, на этом факультете обучаются те, кто имеет предрасположенность к целительству. Здесь углубленно изучаются такие предметы как: Зельеваренье, Травология, Чары целительства, Кровная магия и Темные искусства и защита от них, которая является обязательным для всех факультетов. Так же ученики, имеющие предрасположенность к легиллеменции изучают предметы: Методы проникновения в сознание и Легиллеменция в целительстве. Факультет смерти. На этот факультет попадают студенты с предрасположенностями боевого мага и способностями к высшей трансфигурации. Изучаются такие предметы как: Стратегия ведения боя, Чары, Дуэли, Кровная магия, Высшая трансфигурация и Темные искусства и защита от них. Вроде все. Здесь также студенты с задатками обучаются легиллеменции по предмету Методы проникновения в сознание. Так, факультет некромантии. Здесь происходит наименьший набор студентов от одного до пяти человек в год, хотя были года, когда набор на этот факультет вовсе не производился, так как это очень опасный раздел магии, и не каждый готов к его изучению. Здесь обучаются студенты с предрасположенностью и к целительству и к высшей трансфигурации. Изучаемые предметы: Зелья, Высшая трансфигурация, Ритуальная мания, Кровная магия, Темные искусства и защита от них. Ну, и Методы проникновения в сознание для студентов имеющих способности к легиллеменции, — профессор остановилась. — Есть ли у вас какие либо вопросы о преподаваемых предметах?

— Да, вы не упомянули о том, какие предметы изучаются на первых трех годах обучения.

— До распределения по факультетам, — сохраняя невозмутимый вид, продолжила профессор, — студенты получают базовые знания по основным разделам магии, такие как: Чары, Трансфигурация, Зельеваренье, Травология, Астрономия, История Магии, Темные искусства и защита от них. На первом курсе преподаются уроки полетов. На третьем курсе также подлежат изучению древние руны и нумерология. Это то, что касается изучаемых дисциплин. Теперь о преподавательском составе. В школе преподают 14 профессоров. Директор Дурмстранга — Игорь Каркаров. У каждого факультета есть свой декан, ответственный за студентов своего факультета. Я являюсь деканом факультета Жизни. Профессор Томас — деканом факультета Смерти и профессор Кэйн декан факультета Некромантии. До распределения на факультеты у вас так же будет свой декан. Деканом, студентов поступающих в школу в этом году, будет профессор Стоун. У каждого факультета имеется свое общежитие. Учебные часы от 8.00 до 13.00, затем идет двухчасовой перерыв, и с 15.00 до 18.00. Завтрак в 7.30 до 8.00, обед в 13.30 до 14.30, ужин с 18.30 до 19.00. Отбой после 22.00, то есть после десяти запрещается находиться не в факультетской гостиной. После пятого курса студенты сдают СОВ, после седьмого ЖАБА. В школе международная система выставления оценок. Студентам разрешено привозить с собой не более двух животных с ХХХ классификацией[2] вашего Министерства Магии, хотя, конечно, желательно привозить животное классификации ХХ[3], дабы не возникло каких-либо проблем. Теперь, что касается спорта. В нашей школе функционируют четыре команды по квиддитчу: от трех факультетов и третьего курса. Вроде все сказала, — профессор остановилась, чтобы перевести дух. — Возможно, вы хотите задать кое-какие уточняющие вопросы?

— Нет, спасибо, по-моему, все предельно ясно, — профессор, уже приготовившаяся ответить на любой заданный вопрос, немного удивленно посмотрела на Проциона. Впрочем, уже через секунду ее лицо снова приняло холодное неприступное выражение.

— Спасибо вам за то, что прибыли к нам из столь далеких мест.

— Право же, мне это было не сложно. Я родом из Англии, прибыла погостить у родни, моя девичья фамилия Эйвери. — сказала профессор, обращаясь к Ориону.

— И все же спасибо вам, миссис МакФили, — благодарно сказал Орион. — Если пожелаете, можете остаться на праздник в честь дня рожденья внука, возможно, здесь вы встретите знакомые лица?

— Спасибо! Я с радостью приму ваше приглашение. Молодой человек, — обращаясь к Проциону, начала она, — насколько я поняла, у вас сегодня день рождения? — женщина вопросительно посмотрела на мальчика, и после утвердительного кивка продолжила, — Что ж тогда позвольте поздравить вас.

— Спасибо, миссис МакФили, я буду рад видеть вас среди гостей на предстоящем празднике. Домовик проведет вас в гостевую комнату до начала торжества.

Оставив на столе список школьных принадлежностей, женщина вышла.

— Деда, — начал Процион, нарушая порядком затянувшееся молчание. — Сегодня ко мне пришло письмо из Хогвартса.

Мальчик достал из внутреннего кармана мантии письмо из желтоватого пергамента, на котором зелеными чернилами было написано:

Проциону Сириусу Блэку

Поместье рода Блэк

Мальчик положил письмо на стол деда. Орион с тоской смотрел внука.

— Ты всегда мечтал отправиться в Дурмстранг! Пока полгода назад не узнал правду, — в его голосе послышалось отчаяние. — И теперь ты желаешь отправиться в Хогвартс! Ведь это неспроста?! Это действительно так, Процион?! — Орион перешел на крик. Мужчина глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он встал и подошел к окну. Погода быстро менялась. Серые облака все чаще и чаще заслоняли солнце, а ветер гонял по беспорядочной траектории уже успевшие опасть листья.

— Дед, я, так и быть, не поеду в Хогвартс. Но у меня есть одно условие, — твердо произнес мальчик.

— Какое же? — не оборачиваясь, спросил старший Блэк.

— Последние два курса я буду учиться в Хогвартсе.

1— имя было нагло мною сперто из Википедии. Дельфина де Жирарден — французская писательница; дочь писательницы Софии Гэ.

2 — ХХХ — умелый волшебник может справиться. (Волшебные твари и где их искать).

3 — ХХ — безвреден/можно приручить. (Волшебные твари и где их искать).

Поместье рода Блэк. Тем же вечером.

Процион стоял у камина в холле, встречая гостей. Он одаривал каждого прибывшего одинаково поддельной улыбкой и очень натурально изображал радость от встречи, что получалось у него совсем не плохо. На самом же деле мальчик был искренне рад встрече только с некоторыми из них. Например, с Люпином, с которым, в силу занятости последнего, он виделся все реже и реже.

Ремус уже больше семи лет является послом объединенных стай оборотней в Министерстве Магии. Заручившись поддержкой нескольких высокопоставленных чиновников, которым, в силу различных причин, также было выгодно улучшение положения оборотней, Люпин развернул активную кампанию в их поддержку. На данный момент он добился немалых успехов, начиная от реализации нескольких законопроектов, которые относительно укрепили положение его сородичей в магическом обществе, и заканчивая организацией благотворительного фонда, со средств которого осуществлялась закупка аконитового зелья. Конечно же, фонд не мог снабжать зельем всех оборотней, но самых нуждающихся в финансовом плане обеспечить им получалось, а таковых было большинство. И Ремус не собирался останавливаться на достигнутом. Он уже имел прочное положение и авторитет в Министерстве, поэтому собирался продолжить свое благородное дело.

Процион был рад видеть Нарциссу Малфой, которая любила его почти так же, как сына. Она, всегда хотела иметь еще детей, но не сложилось. Также мальчик был счастлив видеть Драко, своего кузена и лучшего друга, и, конечно же, Трейси Дэвис. Эти трое были друзьями не разлей вода. Их не возможно было удержать на одном месте и им всегда взбредало в голову что-то выходящее за рамки разумного. Вытворяли такое, что родные за голову хватались, не зная как угомонить непосед. Например, когда им было лет по семь, они увлеклись игрой в индейцы. Тогда троица до белого коленья довела жителей своих домов, выскакивая из-за угла с криками «Бей бледнолицых!» и стреляя во все стороны из самодельных рогаток. А еще у друзей была тайна. На территории поместья рода Блэк рос старый дуб. Проци приказал домовику построить на крепких ветвях дерева домик, но при этом, чтобы никто из старших не знал о его существовании и не мог увидеть. Там ребята проводили очень много времени, а еще хранили разные маггловские штучки. Они решили никому и никогда не рассказывать о своем тайном «убежище». Также друзья любили слушать Ориона, который рассказывал им об Истории Магии и о магических традициях. Аристократ до мозга костей, он подсказывал, как деликатно «послать» человека, и учил всегда ставить интересы рода выше своих. Они не любили уроки этикета с Вальбургой и занятия бальными танцами с Нарциссой. Обожали, когда Люциус Малфой показывал им различные чары, а Уильям Дэвис учил их основам трансфигурации. Для Проциона и Драко полеты на метле были верхом блаженства, а Трейси же, напротив, до ужаса боялась высоты.

Наконец все гости прибыли и торжество началось. Мальчик честно отсидел всю первую часть праздника, получал подарки (которые в большинстве своем преподносились с такими же поддельными улыбками, как и у самого Проциона) и выслушивал поздравления, благодарил всех за теплые слова. У него уже болели скулы от необходимости все время улыбаться. Наконец, когда внимания к имениннику поубавилось, он, отыскав Драко и Трейси, смылся с собственного праздника! Хотя Проци был уверен, что его никто не хватится. Ну, может быть отец, но тот сам бы не прочь сбежать, так что только порадуется за сына.

А тем временем погода на улице разбушевалась не на шутку. Дождь шел как из ведра. Поэтому наши трое «дезертиров» отправились в бальный зал, где их точно никто не подумает искать, так как все они не переносили танцы, но, ввиду производственной необходимости, сжав зубы, учились этому, по их мнению, нелегкому искусству! С удобством расположившись у камина, друзья разговаривали о наболевших темах.

— Так твои предки отказались от идеи посватать тебя до школы? — пересаживаясь поближе к камину, спросил Драко.

— Ой, это очень болезненная тема. Отец, конечно, против, а вот дедушка с бабушкой стоят на своем. Папе удалось отсрочить решение этого вопроса, так что я могу еще год спать спокойно, — блаженно растянувшись на ковре, высказал свое мнение Проци.

— Хотя, — продолжил он, — бабушка, кажется, уже занялась поисками подходящих кандидатур. А твои?

Драко обреченно вздохнул.

— Мои уже назначили дату помолвки — 15 августа, — он невесело усмехнулся. — Кстати приглашаю вас двоих.

— О! Благодарю за приглашение! И позволь тебе искренне посочувствовать! — издевался над другом Проци.

— Заткнись, — беззлобно произнес Драко. И все трое засмеялись.

* * *

А тем временем в Годриковой впадине одновременно с днем рождения Проциона, праздновался день рожденья Джейса Поттера. Торжество в честь именин победителя Темного Лорда собрало не меньше гостей. 31 июля обозначался на календарях как национальный праздник.

Поттеры были горды за своего сына, и только благодаря его славе они все еще состояли в браке. Ведь если когда-то Лили и Джеймс, как им казалось, любили друг друга, то теперь эта любовь отсутствовала напрочь. Они часто ссорились и давно перестали испытывать друг к другу какие-либо светлые чувства. Первая крупная ссора между супругами произошла десять лет назад. Все началось из-за какого-то пустяка, тогда Джеймс ушел, хлопнув дверью. После чего беременная Лили взяла сына и «навсегда» покинула семейное гнездышко. Её муж, весь день заливавший горе алкоголем, вернулся вечером в совершенно пустой дом. В ту ночь Воландеморт нашел маленького Джейса раньше, чем Орден Феникса. Темный Лорд непонятным образом был побежден мальчиком, а неожиданно свалившаяся слава вновь соединила супругов. Поттеры считали, что мальчик пережил нечто такое, что не в состоянии пережить и сильнейшие из волшебников, и потому старались уделять ему максимум внимания. Джейс Поттер рос капризным и избалованным ребенком. Что было закономерно, ведь чрезмерно любвеобильные родители пытались угодить ему во всем, при этом обделяя вниманием маленькую Кристин Поттер. Но девочка была не в обиде, ведь все, что ей было нужно — это тишина в семейной библиотеке, где она дни напролет читала разные книги. Ну, и еще, может быть, полеты на метле, что определенно у нее семейное.

Джейс Поттер в силу незаинтересованности историей своей семьи никогда не обращал внимания на генеалогическое древо Поттеров. Но утром он из простого любопытства зашел в комнату с гобеленом и решил найти свое имя. Какого же было удивление мальчика, когда он нашел рядом со своим именем имя Гарольда Поттера. На свой вопрос «Что все это значит?» мальчик услышал в ответ от родителей лишь: «Твой брат умер сразу после рождения, Джейс. Мы не стали говорить тебе об этом, чтобы уберечь тебя». На этом вопрос был закрыт. Поттеры и в правду были уверены, что второй мальчик умер. И ни разу не поинтересовались, так ли это. Ведь гобелен зачарован, а значит, он отражает лишь истинное положение вещей.

Лили почти не вспоминала своего второго сына и никогда не задумывалась о том, что было бы, если мальчик остался жив, если бы он остался с ними? Как и отец мальчика, который впервые задался этим вопросом только сегодня, когда Джейс напомнил им о том, что у них был и второй сын. Поттер стоял в комнате с гобеленом и с тоской смотрел на имя Гарри. «Каким бы он был? Был бы он похож на меня? У него были глаза матери…». Мужчина качнул головой, отгоняя непрошеные мысли. «Так или иначе, ничего не исправить, он мертв».— на этом Джеймс решил поставить точку и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Уже поднимаясь по лестнице, он понял, что ему грустно, и что он также ощущал что-то отдаленно напоминающее тоску и стыд. Ведь за все годы Сохатый так и не попытался наладить отношения с друзьями.

* * *

Особняк рода Блэк

1 августа 1991

В комнате было тепло и тихо. Лишь тиканье настенных часов да сонное посапывание нарушали тишину. Здесь царил полумрак, у широкой кровати с темно бордовым балдахином в беспорядке лежало куча вещей: одежда вперемешку с оберточной подарочной бумагой, открытки с поздравлениями, ну, и, собственно, сами подарки, которые были рассортированы по трем группам. Первая была аккуратно расставлена на прикроватной тумбочке и классифицировалась как: «Очень полезная штука, наверняка пригодится». По размерам она значительно уступала двум другим. О подарках во второй группе их владелец подумал: «Хе, прикольная вещица можно и оставить». К последней группе относились: «Что за хлам?! Зря только место занимать будет!». Этот «хлам» валялся у подножья кровати.

Стрелки часов указывали на полпервого дня, но обладатель сего «сонного царства» никак не желал просыпаться. И вдруг, нарушая эту своего рода «идиллию», дверь бесшумно отворилась. В комнату вошла Вальбурга Блэк, которая устала ждать Проциона сначала на завтрак, а теперь и на обед. Увидев царивший в комнате беспорядок и внука, мирно спящего среди всего этого бедлама, она не на шутку разозлилась.

— Процион Сириус Блэк! Какого Мерлина ты все еще спишь?! — чуть ли не крича, выразила та свое недовольство. В ответ из-за кучи подушек послышалось что-то невнятное. Вздохнув, женщина подошла к окну и раздвинула плотные шторы, пропуская в комнату яркий солнечный свет. Проци «вылез» из-под горы подушек и с полуприкрытыми глазами посмотрел на Вальбургу. Если бы она пришла сюда не для того, чтобы разбудить и отчитать внука, то непременно бы засмеялась в голос: лохматая голова, заспанное лицо, ничего не соображающий взгляд. Сказав что-то вроде «а, это ты бабуль», мальчик снова лег с явным намерением поспать еще «чуть-чуть».

— Между прочим, молодой человек, время уже полпервого дня! А ты все еще спишь!

«Молодой человек» в этот момент заворочался в постели в бесплодной попытке спрятаться под подушкой от «этого дуратского света» и от «вечно мешающей спать бабушки». Видя, что внук не собирается просыпаться, Вальбурга решила пойти другим путем.

— Процион, сегодня твой дед хочет купить тебе новую волшебную палочку!

Услышав это, мальчик издал непонятный звук и чуть ли не выпрыгнул из постели. Весь сон как рукой сняло.

— Что, правда?! — радостно спросил он.

— Нет, я пошутила! Вставай пора обедать!

С торжествующей улыбкой Вальбурга Блэк вышла из комнаты.

— Блиииин!!!

Разочарованно вздохнув, мальчик откинулся на подушки. Спать уже не хотелось.

Через двадцать минут юный наследник рода спустился в малую столовую. Вся семья уже обедала. Лорд Блэк сидел во главе стола, леди Блэк — по левую сторону от него, а Сириус по правую.

— Доброе утро! — поздоровался мальчик.

— Утро?! — в голосе Вальбурги звучал сарказм, а в глазах плясали смешинки.

Процион сделал вид, что не услышал ее. Он сел за стол, и перед ним сразу же появилось кушанье.

— Как спалось, Проци? — бабушка мальчика все еще не успокаивалась.

— Хорошо, — буркнул в ответ тот.

— Мам, пусть сын пообедает спокойно, — попросил ее Сириус.

Фыркнув, она продолжила трапезу, уже не трогая мальчика. После десерта Орион обратился к внуку:

— Процион, завтра мы отправимся в Косой переулок, чтобы собрать тебя в школу.

— Хорошо, дедушка.

* * *

Утро следующего дня ознаменовалось походом по магазинам. При этом, в таком важном событии, как «подготовить мальчика к школе» решило участвовать все семейство.

Проци стоял перед зеркалом в своей комнате. Из отражения на него смотрел голубоглазый мальчик, довольно высокий и складный для своего возраста. Черные волосы были коротко подстрижены, несмотря на то, что бабушка не раз просила его отрастить их хотя бы до плеч. Из одежды на нем была зеленая водолазка и простые черные брюки, а черные ботинки были отполированы до блеска. Он гордился своей внешностью, потому что был сильно похож на отца. Хотя дед часто говорил, что он копия их второго сына Регулуса, который погиб во время войны.

— Хватит уже крутиться перед зеркалом как девчонка! — магическое зеркало не упустило возможности прокомментировать действия хозяина комнаты.

Показав большой палец своему отражению, он подошел к кровати, взял мантию и свою старую палочку. Процион с легкой улыбкой принялся рассматривать ее. Черная палочка, исписанная рунами. Идеальна для боевой магии, 11 с половиной дюймов, вяз и перо феникса. «Очень удачное сочетание», — сказал бы любой мастер волшебных палочек. Она принадлежала одному из предков Проциона. Такова традиция семьи Блэк. В семь лет ребенку дается возможность выбрать себе одну из палочек, принадлежавших когда-то его предкам. А свою собственную он получал лишь перед отъездом в школу. Процион надел свою черную мантию из дорогого материала, положил палочку в карман и направился в холл, где его уже ждали.

* * *

Дырявый котел, бар в Косом переулке, являлся своего рода барьером между маггловским и магическим миром. Том, владелец бара, стоял за стойкой и, наверное, в десятый раз подряд от нечего делать протирал один и тот же бокал. Он грустно оглядел пустующий зал, торговля не шла. «Сегодня явно не мой день»,— подумал он.

Вдруг камин в баре вспыхнул, и из него один за другим вышло четверо волшебников. Том поспешил услужить потенциальным клиентам, но, к его сожалению, они, как и многие другие, лишь воспользовались его камином, чтобы попасть в Косой переулок. Владелец бара практически сразу распознал пришедших, да и любой уважающий себя читатель светской хроники «Ежедневного пророка» наверняка узнал бы их. Лорд Орион Блэк, 59 лет, чистокровный, стал главой рода Блэк после смерти Арктуруса Блэка. Леди Вальбруга Блэк, 57 лет, чистокровная, супруга главы рода. Сириус Блэк, 30 лет, чистокровный, сын главы рода, первый наследник семьи. Согласно рейтингу «Ведьмополитена», он уже пятый год подряд удерживает позицию «самого завидного жениха магической Британии», хотя сам пока еще не спешит обручаться. И Процион Блэк, 11 лет, чистокровный, внук главы рода, второй наследник семьи. Если верить тому же «Пророку» Блэки входят в тройку самых богатых чистокровных семей магической Британии вместе с родами Малфой и Лестрейндж. Они настолько разбогатели благодаря производству метел «Нимбус» и виноделию. Поговаривают, что если получить из рук Блэка вино из семейных винных погребов, то это равноценно признанию дружбы и готовности прийти на помощь в трудный момент. Следует заметить, что такие случаи единичны. Также, в отличие от тех же Малфоев и Лестрейнджей, Блэки, а именно Сириус Блэк, уже около восьми лет неплохо зарабатывают в маггловском мире.

Пока Том думал о своем, семейство уже успело пройти к черному выходу. На заднем дворе Орион коснулся волшебной палочкой нескольких кирпичей, после чего открылся проход-арка.

Толпы людей, множество красок, нескончаемая суета и, конечно же, Магия. Магия была везде, каждый кирпичик каждый сантиметр переулка был пропитан ею — Магией. Это Косой переулок…

Процион шел за взрослыми, наслаждался этим скоплением Магии и буквально впитывал ее. Мальчик не знал, чувствуют ли ее другие. Он хотел спросить деда, но разумно решил, что сейчас лучше никого ни о чем не спрашивать. В Гринготтс им не было необходимости идти, поэтому в первую очередь решили пойти за одеждой. Ох, как же Процион ненавидел все эти «примерочки, отмерочки и еще какие-то там мерочки!» Но мальчик стойко выдержал это испытание. Целый час бабушка и продавщица вертели им как куклой и совали примерить все, что под руки попало. Наконец, терпенье Сириуса закончилось, и он буквально вырвал сына «из лап» Вальбурги и мадам Малкин. За это сын был безмерно благодарен отцу. За прошедший час «пыток» Процион стал обладателем просто кучи одежды. После того, как этот «ужас» закончился, семейство направилось за книгами. Продавец лишь недоуменно хлопал глазами. Книги, значившиеся в школьном списке, он никогда в глаза не видел. Поэтому решено было оставить заказ на необходимые книги. Не задерживаясь более во «Флориш и Блоттс», они направились в магазин волшебных палочек Олливандера.

От автора: Дорогие читатели! В качестве новогоднего подарка вот две главы. Как и обещала!)))

«Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры», — гласила когда-то золотая надпись. Блэки вошли в магазин. Где-то в глубине помещения зазвенел колокольчик. Здесь было тихо, пыльно и пусто. Это была маленькая комнатка, вдоль стен которой, куда ни глянь, высились стеллажи с тысячами узеньких коробочек. В углу стоял один единственный стул. Освещения не было, и лишь сквозь запыленные окна проникал тусклый свет.

— Мистера Олливандера явно мало интересует состояние его магазинчика, — Процион даже не заметил, что сказал это вслух.

— Отчасти вы правы, молодой человек, — все Блэки вздрогнули, так вот неожиданно появился владелец магазина.

Олливандер, пожилой человек с седыми волосами и большими бледными глазами, которые светились в темноте магазина, как две полные луны, в упор смотрел на мальчика.

— Добрый день.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, — смущенно проговорил младший из Блэков.

— Мистер Олливандер, позвольте представить вам своего внука Проциона, — недовольно покосившись на второго, произнес Орион.

— Лорд Блэк, надеюсь, ваша палочка все так же преданно служит вам? Тис и сердечная жила дракона,11 с половиной дюймов, умеренной гибкости.

— Да, она в отличном состоянии.

— Ну, что ж, рад слышать. А вы, молодой человек, какой рукой колдуете? – с этим вопросом, он вытащил из кармана длинный портновский метр с серебряными насечками.

— Я правша.

— Отлично. Вытяните, пожалуйста, руку.

Продавец измерил руку от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и еще, непонятно зачем, окружность головы. Во время этих манипуляций Олливандер непринужденно вел беседы со старшими Блэками. Завершив измерения, мастер ушел вглубь своего магазина. А вернулся он с множеством коробочек в руках.

— Думаю, разумным будет начать с этой. Береза и сердечная жила дракона. 10 дюймов. Гибкая.

Мальчик взмахнул палочкой, но та ему не подошла. Затем он взял следующую палочку.

— Клен и перья феникса. Семь дюймов.

Но ни эта, ни еще куча других так и не признали мальчика своим хозяином. Процион жутко устал размахивать предложенными палочками. Он все пробовал и пробовал…

Орион и Сириус нервно наворачивали круги по комнате. Вальбурга со скучающим видом сидела на стуле. А мастер, похоже, с каждой новой испробованной палочкой становился все счастливее. Вскоре Олливандер снова ушел в подсобку.

— Мы тут уже больше часа, — ни к кому не обращаясь, сказала Вальбурга.

— Все, мистер Блэк, это последняя партия палочек, других у меня нет. Но не беспокойтесь, ваша где-то здесь, и мы найдем ее! — сказал продавец, неся в руках еще одну внушительную кучу коробочек.

— Вот возьмите. Клен и толченый рог единорога. 11 дюймов. Мощная.

Мальчик, взмахнул палочкой и…снова ничего. Разочарованно вздохнув, Процион начал одну за другой брать волшебные палочки. Взять-взмахнуть-положить. Взять-взмахнуть-положить. И вот на столе осталось всего пять коробочек.

— Несомненно, что одна из этих палочек подойдет вам, мистер Блэк! Вот, пожалуйста, красное дерево и волос единорога. Взмахните…нет, не подходит. Ну, что ж попробуем другую. О, одна из моих любимых творений, — не без гордости заявил старый мастер.

— Гремучая Ива та самая, что растет на территории Хогвартса, и сердечная жила дракона.

Олливандер бережно передал палочку Проциону. Мальчик с волнующим предвкушением, взял палочку и взмахнул. Ничего! Относительное спокойствие младшего из Блэков, помахав ручкой, ушло восвояси. «А если ни одна из них меня не выберет! Что же тогда?!»

— Должен признаться, мистер Блэк, такого случая у меня еще не было! А вы привередливый клиент! – как ни странно, Олливандер после очередной неудачи стал еще счастливее.

— Но не беспокойтесь. Одна из этих палочек вам обязательно подойдет! Вот возьмите. Дуб и чешуя василиска, — Процион взмахнул палочкой.

— Не подходит. Как жаль. Ну, ничего следующая — черное дерево и перья феникса. 11 с половиной дюймов. Очень сильна. Возьмите. Не подходит?! Как странно…

Мальчик изумленно смотрел на палочку в руках. Все, если следующая палочка не подойдет ему, придется идти в школу без нее! Ну, или со старой, что не есть хорошо. Еще более странным было то, что ни одна из палочек не отреагировала на магию мальчика. Ничего не взорвалось, не потрескалось, не взлетело, не упало и т.д. и т.п.

— Итак, мистер Блэк, вот остролист и перо феникса. 11 дюймов. У меня на нее были немного другие планы, ну да ладно. Если палочка выберет вас, — недоговорив, мастер начал внимательно осматривать палочку, после чего, удовлетворенно хмыкнув, он передал ее Проциону. Мальчик взволновано взял палочку в руки. Взмах! «НЕТ! ВОТ ВЕДЬ ЧЕРТ! Мерлиновы подштанники!» «Не выражайся!» «А что?! ЭТО ВЕДЬ ВПОЛНЕ НОРМАЛЬНАЯ РЕАКЦИЯ! НИ ОДНА ИЗ ПАЛОЧЕК МЕНЯ НЕ ВЫБРАЛА! А-А-А-А-А!» «ХВАТИТ! Без паники! Это ведь…» «Все, совесть, ЗАТКНИСЬ! Сам разберусь!»

Мальчик прикрыл глаза и, успокаиваясь, глубоко вздохнул. Блэки пораженно молчали, не в силах выговорить ни слова. Олливандер удивленно смотрел на мальчика.

— И что же, это все?! У вас нигде больше не завалялась палочка? – нервно спросил мальчик.

— Эмм, да нет, — отходя от шока, ответил продавец.

— Какого Мерлина все это значит?! – старших Блэков интересовал тот же вопрос, что и Сириуса.

Олливандер как-то странно посмотрел на Проциона, после чего сказал:

— В моей практике никогда еще не было такого случая, мистер Блэк, — прямо сказал он.

— Что же тогда сделать палочку на заказ?

— Боюсь, это невозможно. Дело в том, что на заказ делают палочки, когда предыдущая становится неисправной, то есть ее изготавливают по тем же параметрам, что и первая.

— И что же мне делать?

— Знаете, а вы были правы, говоря про «завалявшуюся палочку», — задумчиво протянул мастер.

Сказав это, Олливандер поспешно ушел вглубь своего магазинчика. Наступила тишина. Все были погружены в свои мысли.

— Че он сказал?! – Сириус недоуменно хлопал глазами.

Его вопрос остался без ответа, так как в комнату вернулся Олдивандер с маленьким сундучком в руках. Он поставил его на столик, затем взмахнул палочкой в сторону двери, чтобы предстоящий разговор никто не прервал.

— Что вы знаете о палочке Салазара Слизерина? – безо всяких предисловий начал тот.

— Это один из двух сохранившихся артефактов великого мага. Она хранится в национальном магическом музее под надежной защитой,— ответил за всех Орион.

— Это так. И одновременно нет. Дело в том, что та палочка никогда не принадлежала Слизерину. Я уверен в этом на все сто процентов. Палочка Слизерина хранится в нашей семье уже чуть больше тысячи лет.

У всех Блэков картинно отвисла челюсть. Им казалось, что уже ничто не сможет удивить их. Проциону не подошла не одна из палочек! Это удивительно! На заказ ее сделать нельзя. Шок! И тут мастер заявляет им, что весь магический мир ошибочно принимал палочку в национальном магическом музее за один из двух сохранившихся артефактов Слизерина! Более того, все это время она хранилась в семье Олливандера! Шок, даже так – ШОК!!!

— Один из моих предков изготовил эту палочку, — при этих словах он открыл шкатулочку и, взяв в руки палочку, продемонстрировал ее присутствующим.

— Она выбрала Салазара Слизерина и была верна ему. Палочка мощная. Очень мощная. Возможно, что сила ее уступает лишь силе Бузиной палочки. Хотя многие и сомневаются в существовании последней. Когда Слизерин почувствовал, что близок его час, он отдал палочку ее создателю, дабы уберечь мир от ее могущества. И поступил он, верно, поэтому-то эта палочка не повторила судьбу Бузиной. Великий маг наделся, что мастер уничтожит ее. Но мой предок не смог разрушить величайшее из своих творений и решил ее сохранить, но более никому не продавать. Таким образом, в нашей семье она передавалась из поколения в поколение. Я не знаю, из чего она сделана. И это пятно на моей безупречной репутации, — иронично сказал тот, — Это знание умерло вместе с создателем и хозяином этой палочки.

Все Блэки внимательно слушали его. Даже дышать стали реже и тише, боясь прервать старого мастера. Перед ними открывалась истинная история, которую не знает больше никто кроме них.

— У этой палочки был лишь один хозяин. И так и должно было быть. Потому что так правильно, но…сейчас мой внутренний голос шепчет мне, что я должен вручить ее вам. И если вы сможете обуздать ее силу, если она выберет вас, то вы могущественный волшебник, мистер Блэк, даже в столь юном возрасте! — Олливандер не мигая, смотрел на Проциона, все еще решая для себя что-то. Он передернул плечами, будто бы что-то с них сбрасывая. Вновь посмотрел на полочку и, кивнув своим мыслям, протянул ее мальчику.

Процион взял палочку в руки и почувствовал, как сквозь его пальцы заструилось приятное тепло. Им охватило чувство эйфории. Мальчик поднял палочку над головой и взмахнул ею, как хлыстом рассекая пыльный воздух, в котором, следуя за движением палочки, заструился поток красных и золотых искр, подобный фейерверку. Он счастливо засмеялся. А со стороны старших Блэков послышались облегченные вздохи и тихий радостный смех. Сириус присоединился к сыну, и сейчас они, радостно смеясь, носились по маленькой комнатушке. Олливандер же смотрел на Проциона как на восьмое чудо света. Он не знал радоваться ему или сокрушаться, ведь такая могущественная палочка может сотворить как великое добро, так и вершить великое зло. Но тут же решил отбросить эти мысли. Если палочка выбрала мальчика, то так и должно быть. Хотя мастер никогда и предположить не мог, что палочка выберет кого-то еще, что родится такой волшебник, которому будет под силу обуздать ее. Это был самый странный случай в его рабочей практике. Ведь для каждого волшебника есть лишь одна предначертанная ему палочка, которая сливается с силой лишь этого мага. Так же, возможно стать хозяином палочки, убив ее предыдущего хозяина. Но мастер очень сомневался, что юный Блэк мог отправиться в прошлое более чем на десять веков! К тому же Олливандер был уверен, что Слизерин умер не побежденным, а, следовательно, сила палочки должна была умереть вместе с ним. Это вовсе не значит, что она стала бесполезной деревяшкой, но и ее хозяином никто более стать не мог.

— Спасибо вам, мистер Олливандер. Вы потратили на нас столько времени. Сколько мы вам должны? – Орион решил, что пора расплачиваться и уходить.

— Нисколько. Я просто очень сильно удивлен, — не сказав больше ни слова, он уже в который раз за эти три часа ушел вглубь своего магазинчика.

Когда Блэки вышли на улицу, солнце приближалось к закату. Семья направилась в магазин «Все для зелий». Хотя из всех четверых сейчас во вменяемом состоянии была лишь Вальбурга. Ее внук витал в облаках, счастливый, что получил палочку. Сириуса вообще было сложно понять, но то, что он сейчас не вменяем, было очевидно. Орион был задумчив, временами хмурился и бубнил что-то себе под нос. Вальбурга, как и Блэки-мужчины, была потрясена и обеспокоена сегодняшними событиями, но решила, что «подумает об этом в более подходящее время». Дойдя до магазина, она решила, что лучшим будет оставить всех троих на улице, а самой быстро расправиться с покупками. Выйдя из лавки, она целеустремленно направилась на противоположную сторону улицы, в магазин канцелярских товаров.

Домой Блэки вернулись лишь к ужину. Ели молча, так как никто из них не обедал, аппетит был просто зверский. После сытного ужина всем, конечно же, страшно захотелось спать. Да, и денек выдался нелегкий, столько впечатлений. Все разговоры были отложены до следующего дня. Как говорится — «утро вечера мудренее».

Процион проснулся в три часа ночи. Ему казалось, что он уснул пять минут назад, в действительности же он проспал четыре часа. Проворочавшись в постели еще немного и поняв, что этой ночью он больше не уснет, мальчик натянул на себя одежду и подошел к окну, чтобы открыть его. Холодный ночной воздух ворвался в комнату. По коже пробежали мурашки. Волк внутри Проциона хотел размять лапы и поохотиться, но мальчик не спешил бежать в лес. Он любовался, любовался ночным пейзажем.

Ветер раскачивал кроны могучих деревьев так, что шелест листвы создавал свою причудливую песнь. Все вокруг заливал лунный свет, где-то вдалеке кричала птица. А по саду величественно, словно хозяин всего, прошел кот Блэков – Цезарь. Усмехнувшись этой картине, мальчик перевел взгляд на небо. Оно было усыпано мириадами звезд. Проци любил смотреть на звезды, такие красивые и такие далекие, скрывающие множество тайн. Вот созвездие Ориона, а вот и Процион, звезда в честь, которой он наречен, и еще много-много звезд. И Луна. Красивая полная Луна! «Стоп! Полная?!» Юный Блэк хлопнул себя по лбу и даже не отказал себе в удовольствии смачно выругаться! «Сегодня полнолуние! Луни бегает по лесу, а я тут сижу, прохлаждаюсь!» Процион залез на подоконник — четвертый этаж, но его это нисколько не смутило — и спрыгнул вниз. Приземлился он на четыре лапы. Белый волк, чья шерсть в лунном свете, казалось, отливала серебром, рысцой побежал в сторону леса. Мягкая трава под лапами, множество звуков и запахов — в теле животного все ощущается иначе.

Домой он вернулся ранним утром. Ночью они с крестным вдоволь побегали, повыли на луну и довольно удачно поохотились. Теперь же мальчик хотел лишь одного — в душ!

За завтраком дед заявил, что сегодня Проци должен пойти с ним в Гринготтс. «Интересно зачем?!» — подумал мальчик. Но в слух озвучивать свой вопрос не стал. А зачем? Раз дед сказал надо, значит надо.

* * *

В Гринготтсе Орион попросил встречи с главой банка. Долго их ждать не заставили. И вот дед с внуком сидят в кабинете главы банка гоблина — Гроудза. Кабинет симпатичный, чего не скажешь о хозяине кабинета. Просторная светлая комната. Одну стену занимают шкафы с причудливыми предметами разных форм и размеров, также здесь покоились папки с бумагами. В комнате был большой, на всю стену, красивый камин, над которым висело различного рода холодное оружие. В другом конце комнаты стоял среднего размера резной письменный стол из черного дерева. Перпендикулярно к нему стоял другой со стульями, видимо за ним сидели на собраниях другие гоблины.

Пока Процион во все глаза рассматривал интерьер кабинета, его дед успел разъяснить гоблину суть их прихода.

— Все ясно, мистер Блэк. Я схожу за необходимым артефактом.

— Куда это он? – немного удивленно спросил мальчик, после того, как гоблин вышел.

— За кое-каким артефактом, — Орион с нескрываемым любопытством разглядывал диковинные вещи на стенах, на которые не так давно с таким же любопытством смотрел его внук.

— Вчера я был удивлен тем, чьей палочке было суждено слиться с твоей магией, — взгляд Блэка все еще блуждал по предметам на противоположной стене и потому, складывалось ощущение, будто бы он говорил не столько с мальчиком, сколько с окружающим его пространством.

— Прошлой ночью я так и не сомкнул глаз, размышляя о случившемся, и сделал кое-какие выводы. А сюда мы пришли, чтобы узнать наверняка, верны ли мы мои догадки. Так что давай дождемся возвращения Гроудза, а там станет ясно, — он замолчал, давая понять, что больше ничего не скажет, толком не пояснив, что же все-таки станет ясно.

Через некоторое время гоблин вернулся со среднего размера вещицей в руках, которую Процион определил как — прикольная. Она была похожа на маглловский принтер, что стоял в кабинете секретарши отца. Гоблин поставил «принтер» на стол, открыл его и вытащил конец ленты, затем достал из ящика в столе серебряную иголку и передал ее Проциону.

— Уколите палец и капните кровью на эту ленту.

Мальчик сделал, так как велели. «Принтер» начал печатать на предварительно вставленную бумагу. Гоблин достал листок.

— Итак, Процион Сириус Блэк. Вы являетесь кровным и магическим наследником рода Блэк. Так как у Вас пока нет братьев и сестер, Вы наследуете все состояние Блэков. А именно – особняк рода Блэк, содержимое сейфов 1002, 1047, 879 и 1062. Завод по производству гоночных метел «Нимбус» и виноградные плантации. А также многое другое, с полным списком Вы можете ознакомиться чуть позже.

Гроудз передал лист Ориону, а сам взял второй листок.

— Также Вы являетесь магическим наследником… — гоблин удивленно смотрел на лист пергамента, — Поттеров, — совладав с собой, сказал он.

— Странно, обычно магических наследников выбирает сама Магия рода. Но это случается лишь в тех случаях, когда древний чистокровный род находится на грани вымирания. А Поттеры, насколько мне известно, таковыми не являются. У Джеймса и Лили Поттер два наследника — Джейс и Кристин Поттер. Если только Вы с рождения как-либо не связаны с Поттерами, — увидев, испепеляющий взгляд Ориона, гоблин резко оборвал свою речь. Вот значит – не лезь не в свое дело!

— Э-э-э, кхм. Как магический наследник Поттеров, — продолжил гоблин,— Вы, наряду с кровными наследниками, имеете право на часть их состояния. Оно включает в себя особняк рода Поттер, и содержимое сейфов номер 741 и 844. Здесь так же есть кое-какие моменты, вот возьмите на пергаменте все расписано.

Гоблин достал из «принтера» третий лист.

— Вы являетесь наследником… — начал было гоблин, но подавился своими же словами. Некоторое время гоблин таращился на пергамент, потом перевел взгляд на Проциона и снова посмотрел на пергамент, будто бы не веря увиденному. Проциону не терпелось узнать, что же такого невероятного увидел Гроудз на этом листе. Наконец, гоблин совладал с собой.

— Мистер Блэк! Да вы просто настоящая находка! Так вот, Вы также являетесь магическим наследником рода Слизерин! – теперь же пришла очередь удивляться Проциону.

— Это что шутка? – воскликнул мальчик.

Гоблин все еще пребывал в некотором шоке вкупе с нескрываемым восхищением. С затуманенным взглядом он передал листок мальчику. Увидев написанное, Проци понял, что гоблин не шутит. Мальчик глядел на листок в руке круглыми от удивления глазами все еще не веря в происходящее. Ну, а Орион сидел довольный как наевшийся сметаны кот и кривенько так ухмылялся. Мальчик как-то отстраненно подумал: «Похоже, что выводы деда оказались верны».

* * *

Особняк рода Блэк

Процион сидел в кабинете Ориона и нервно постукивал пальцами о деревянный подлокотник кожаного кресла. Он с явным нетерпением во взгляде следил за дедом, который, стоя спиной к мальчику, выбирал что-нибудь покрепче из буфета. Наконец, Орион сел, напротив внука держа в руке бутылку и простой бокал.

— Ну что ж, теперь я уверен, что мои догадки оказались верны. И для того, чтобы ты посредством логики также пришел к верному выводу, я попрошу тебя вспомнить один день из твоей жизни. А именно день, когда ты забрел глубоко в лес и заблудился.

Мальчику не понадобилось много времени, чтобы вспомнить его.

— Ну, — начал он, — все, что я помню это то, что непонятно как, а, главное, зачем я забрел глубоко в лес.

Мне было шесть, и я не сразу заметил, что заблудился. Помню, что пошел назад, но, сколько бы я ни шел, никак не мог найти верный путь к дому. И вдруг я услышал голос, он сказал: «Ходят тут, ходят. Даже под солнцем спокойно не дадут погреться». « Эй, кто тут?» — спросил я, но ответом мне была тишина. Я, было, подумал, что мне показалось, и собирался идти дальше, как вдруг снова услышал этот шипящий голос. Он звучал то из-за кустов передо мной, то позади меня, то издалека, то совсем близко, будто бы кружа вокруг меня.

— Ну, надо же, говорящий! Ты что же, заблудился?

– Да, — ответил я, тогда не совсем понимая с кем же я говорю. — И почему это я говорящий? Ведь все же люди умеют разговаривать!

– Я не могу найти дорогу к своему дому — особняку Блэков.

– А, Блэк. Я не знаю, где находится твой дом, но я знаю тех, кто может тебе помочь. Иди на мой голос, я проведу тебя к ним, говорящий.

Сейчас я понимаю, что это было глупо, идти не известно за кем. За голосом! Но я был ребенком, очень сильно напуганным ребенком. И потому-то я пошел за голосом.

— Опасно здесь шататься одному, много всякой живности было бы не прочь поживиться тобой. Но не бойся, я веду тебя стороной от них, — голос звучал где-то впереди.

— Дальше иди прямо, похоже, что твои сородичи уже успели обратиться к ним за помощью. Я чувствую, как мелко дрожит подо мной земля. Кентавры тебе помогут, но я дальше не пойду. Они не любят таких как я. Прощай, говорящий!

И голос исчез, а через несколько минут кентавры нашли меня. Вот, в общем-то, и все.

Процион посмотрел на деда, все еще не понимая, зачем же вдруг понадобилось вспоминать этот не самый лучший день из его детства.

Мальчик после частенько думал, что это был за голос? Голос, который знал, что кентавры ему помогут. А как же! Ведь они обязаны роду Блэк. Дед рассказывал ему, что когда-то кентавров было сравнительно больше, нежели сейчас. В нынешние времена кентавры обитают лишь в Запретном лесу, рядом с Хогвартсом, и в лесах поместья Блэк. А все дело в том, что еще в те времена, когда волшебники жили бок о бок с простыми людьми, кентавры были подвергнуты гонениям. И однажды пять кентавров, попросили защиты у Альфарда Блэка, который тогда был главой рода Блэк. Кстати, вон его портрет ухмыляется так по-блэковски… В общем, Альфард не был бы Блэком, если бы не разрешил вопрос с плюсом для всего рода, заключив с кентаврами магическую сделку. Он впустил их в леса поместья, которые были хорошо защищены от постороннего проникновения и, соответственно, кентавры получили здесь надежную защиту. Но, несмотря на надежность границ поместья для Блэков все же существовала угроза нападения. Кровная вражда между Блэками и родом Уинтер перешла в открытую войну. Потому-то по условиям сделки, кентавры обязались охранять западную границу поместья проходившей вдоль реки, за которой, собственно, и раскинулись владения кровных врагов. Вскоре их земли и все их имущество были присоединены к Блэковским. Уинтеры выродились, и последняя их представительница обвенчалась с Эриданом Блэком, внуком Альфарда. Тем самым, прекращая вражду между семьями и получив возможность оставить хоть какой-то «отпечаток» от своего рода. Сириус часто шутил, что этим «отпечатком» стало рождение детей со светлым цветом волос, тогда как до пересечения их рода с Уинтерами Блэки были исключительно темноволосыми.

Все это как-то быстро пронеслось в памяти Проциона. Он все еще ждал, когда же дед разъяснит ему ситуацию, но тот, похоже, не спешил удовлетворить любопытство внука.

— Что ж, — наконец начал Орион, — теперь вспомни уроки магических традиции. А именно то, что я рассказывал тебе о магических наследниках.

— Эээ… ну, — протянул мальчик, припоминая, что же дед говорил о них, — в общем, если магия рода достаточно сильна, то дабы не дать ему прерваться, она выбирает себе магического наследника. Это случается, когда чистокровная семья по каким-либо причинам вымирает, и нет другого способа, чтобы сохранить ее. Обычно магическими наследниками становятся какие-либо дальние родственники. Но бывали и случаи, когда магическими наследниками становились маги никак не связанные с прерывающимся родом. Магия двух родов сливается, тем самым, становясь сильнее и давая больше возможностей для выживания своим носителям, то есть магам. Магические наследники могут появляться лишь в чистокровных семьях и в достаточно древних, в которых магия развивалась веками, — мальчик замолчал.

— Верно, а что же происходит далее? – Орион явно пытался подтолкнуть внука к нужному ответу.

— А, вспомнил! В качестве своеобразного подарка магия рода дает власть наследнику над каким-либо могущественным артефактом, который может принадлежать лишь магам из данной вырождающейся семьи, — Процион выпалил все это на одном дыхании.

— Да. Теперь слушай меня внимательно. Ты – магический наследник рода Слизерин, это бесспорно так. А что сказал мастер Олливандер о Слизерине, вернее об артефактах рода Слизерин?

— Что их осталось всего два и…,— на мальчика словно снизошло озарение — Ну конечно! Один из оставшихся артефактов это палочка самого Слизерина! Значит, это и есть подарок магии рода Слизерин?! – полувопросительно и полуутвердительно сказал Процион.

— Да. Я уверен, что это так. А тот голос, что ты слышал в лесу, принадлежал змее, то есть ты уже тогда был магическим наследником рода Слизерин! — Орион смотрел на внука с гордостью и долей уважения.

— Ну, не фига себе! — мальчик замолчал, анализируя услышанное. Тут же у него созрел и другой вопрос.

— А кто же был последним представителем рода до меня?

— Лорд Волдеморт.

«Здорово, Малфой! Привет, Трейси! Свершилось! Теперь я официально студент магической школы Дурмстранг! Можете меня поздравить. Поздравления принимаются как в письменной, так и в устной формах! Шучу, конечно. Трейси, чур не ворчать! Это вовсе не «поведение, недостойное чистокровного волшебника»! Итак, как доехали? На какой факультет попали? Если на гриффиндор, то это — катастрофа!!!

Так вот, снова обо мне. Доплыл я нормально. Как выяснилось морской болезнью не страдаю, а вот корабль мрачный до жути! Эт я так к слову. Рассадили нас, значит, по каютам. Моими попутчиками оказались, так же два первокурсника: девочка-болтушка (я даже имени ее не запомнил, все уши мне прожжужала!) и мальчик по имени Вольфганг. Вот что странно, есть в нем что-то до боли знакомое… Не могу понять что. Но я также абсолютно уверен, что прежде нигде его не встречал. Ну, в общем, я так понял, что его мама была помешана на музыке какого-то Моцо... Моцу... Маглловский композитор какой-то и его именем было — Вольфганг. Вспомнил! Моцартом его звали! Прикольный чувак, оказался. Я про Вольфганга, того, который первокурсник, а не композитор. Может быть он станет моим другом? Это риторический вопрос, можете не отвечать!

Так вот, вечером мы и доплыли до бухты, что ближе к школе. Вроде только начало осени, а тут уже холода! Снега нет еще, конечно, но, если верить старшекурсникам, совсем скоро тут все будет им завалено. Школа красивая, мне очень понравилась! Драко, тебе бы она точно пришлась по вкусу. Здесь всего семь этажей, плюс подземелья. Первый этаж это один здаравенный холл, который занимает большую часть правого крыла, и теплицы, которым отведено все левое крыло. На втором этаже кабинеты, так же как и на третьем, только там еще и больничное крыло. Четвертый и пятый этаж — обиталища студентов, а на шестом находятся апартаменты профессоров. Седьмой этаж делят большой зал и обсерватория, также там есть кабинеты, которые мы будем посещать после третьего курса. Напишу еще что-нибудь о школе в другой раз, а то очень длинное письмо получится.

Короче, нас долго томить не стали и отправили на «банкет в честь начала нового учебного года». Там директор с радостной улыбкой (ага, как же!) толкнул коротенькую речь. Нас покормили и отправили по факультетским гостинным, где декан более содержательно рассказал нам о правилах в школе и раздал расписания. Я в предвкушении завтрашнего дня! Первого учебного дня! Сначала у нас будут — два часа чар, потом две истории и час травологии, а после обеда два часа зелий.

Теперь же, я сижу в комнате и строчу вам письмецо. Круть! Обзавидуйтесь! Тут комната отдельная для каждого ученика. В Хогвартсе такого не ждите! Ой, чего-то я заболтался. Пора бы и честь знать.

В общем, посылаю вам письмо с Гермесом. Не знаю, сколько он будет до вас лететь, но надеюсь, что дня за два-три долетит. Все-таки хорошо, что я взял с собой филина, сова бы точно всретила смерть за выполнением своих служебных обязанностей. Хе-хе!

Всегда ваш (да-да. куда вы от меня денетесь?!) — П. Блэк

P. S. письмо написано под впечатлениями, так что не сильно удивляйтесь этой — *клякса* бредятине! »

* * *

Утро второго сентября Процион Сириус Блэк встретил в радостом расположении духа. Ему, как ни странно, хотелось поскорее окунуться в каждодневную учебную рутину. Поэтому он, как можно быстрее собравшись, спустился в факультетскую гостиную, где намеревался дождаться Вольфганга. Вчера они решили пойти на завтрак вместе, как-никак первый день в школе и, не зная всех хитросплетений коридоров замка, можно легко заплутать.

Стрелки настенных часов показывали 7.40 утра, когда сонный однокурсник мальчика, наконец-таки, «выполз» из своей комнаты. Невнятно что-то пробурчав, он направился к выходу из гостиной и при этом, еще не дойдя до того самого выхода, успел пару раз споткнуться, на что Проци откровенно ржал и подкалывал его до самых дверей Большого Зала.

Это место представляло собой одно из наиболее людных и оживленных в школе. Его высокий потолок был изрисован разными сценами сражений, в какой-то степени оправдывая темную репутацию школы. Противоположно дубовым дверям вдоль стены располагался длинный стол преподавателей. Слева и справа стрельчатые окна пропускали не так много света, потому-то на стенах горело множество факелов. А четыре факультетских стола стояли параллельно друг к другу. Два стола у стен были длиннее двух центральных столов. Крайний правый принадлежал студентам самого многочисленного факультета — целителям. Рядом стоял стол факультета смерти. Далее расположились некроманты, а за крайним левым столом сидели студенты с первого по третий курс.

Сегодня на завтрак домовики подали овсянку и тосты. Скривившись при виде овсянки, Проци решительно променял ее на второе, запивая все апельсиновым соком.

— Садизм! Вставать в такую рань, из-за каких-то там занятий! — Вольфганг не переставал бурчать.

— Хоть бы кофе подали! Я ведь так до обеда буду сонный ходить!

* * *

Кабинет чар располагался на третьем этаже, поэтому первокурсникам пришлось совершить спуск с седьмого этажа на третий. Преподавателем оказалась молодая красивая волшебница. Профессор Волчанова объясняла материал просто и доступно, буквально переводя все заумные фразы из учебника на язык понятный еще ничего не сведущим в ее предмете детям. На домашнее задание она задала просто уйму всего. Несмотря на это, Проци, как и большинство первокурсников, был уверен, что чары станут одним из их самых любимых предметов.

После двух быстро пролетевших часов чар первый курс направился на Историю Магии, которая напротив им совсем не понравилась. Предмет оказался скучным, где только и нужно записывать под диктовку исторические даты и факты. Дети некоторое время честно пытались конспектировать, но ближе к концу урока большинство из них пребывали в объятьях Морфея. Преподавателем был профессор Робертс — худой старичок с блестящей лысиной на голове и скрипучим голосом. Он так же задал кучу всякой писанины. Проци уже казалось, что он будет все свое свободное время проводить в библиотеке. Эта мысль немного умерила его тягу к знаниям.

На урок травологии первокурсники спустились на первый этаж, где им пришлось толпиться в коридоре, пока, наконец, их не запустил в теплицу №1 обладатель довольно-таки отталкивающей внешности профессор Томас. Это был мужчина средних лет с непропорционально длинными руками и колючим взглядом. Проци не хотелось числить в недругах такого человека, потому-то он старался правильно выполнить задание.

— Итак, — начал профессор, как только все встали вдоль одной из грядок, — это Silene Capensis или Африканский корень. Ваша сегодняшняя задача пересадить их в более просторные горшки. И если вы дорожите своим здоровьем, лучше уж вам сделать все правильно и никак им не повредить, — большая часть класса вздрогнула при этих словах, явно напуганная таким поведением профессора.

— Не похоже, что он шутит, — шепнул Проци Вольфганг.

— Сегодня я представляю вашему вниманию растение Silene Capensis или как его еще называют “Африканский корень сновидений”. В племени Xhosa это растение именуют “undlela zimhlope”, что переводится как “белые пути”. Говорящие на языке Южных Банту высоко ценят подобные растения за их пророческие свойства. Xhosa употребляют корни этого растения для пророческих снов и общения со своими предками, т.к. они верят, что предки общаются со своими потомками во сне. Silene Capensis эффективнее, чем Калея Закатечичи. [1] Также, помимо пророческих целей, это растение используется в приготовлении зелий для восстановления памяти. — Казалось, что в глазах профессора что-то меняется лишь когда он возится со своими, как имел честь их обозвать Вольфганг, «вениками». В конце урока профессор задал им эссе, в котором требовалось перечислить и описать растения с похожим эффектом.

После обеда первокурсникам предстояло посетить зелья. Кабинет находился на третьем этаже. Здесь витали не самые приятные запахи, а на шкафах располагались баночки с заспиртованными частями животных, ящики с травами и прочая посуда с неизвестным содержимым.

— Здравствуйте, ребята, — начала профессор, как только прозвенел колокол, — зовите меня профессор Хэйман. Я буду вести у вас очень точную и, что немаловажно, сложную науку — зелья, — профессор тряхнула своими короткими рыжими кудряшками и оглядела класс цепким взглядом.

— Итак, сейчас, чтобы хоть немного представить уровень ваших знаний я раздам вам листки с двадцатью вопросами.

В первый час первокурсники не без труда написали тест и провели ознакомительный урок, а во второй час им предстояло сварить упрощенный вариант зелья от ожогов.

* * *

«Привет, Блэки! Поздравляю тебя со вступлением в ряды студентов Дурмстранга! Рада за тебя. Итак, как поживаешь? Я вот не очень. Эта дурацкая шляпа меня на Гриффиндор отправила! Я расстроена. Как я напишу об этом родителям?! Гриффиндор факультет «светленьких» это всем известно! Ждать мне теперь из дома громовещатель. Эх, до сих пор охота эту шляпу порвать в клочья! Ладно, щас и Драко пару строчек напишет.

Скучаю, Трейси.

P.S. на счет факультета я пошутила! Я на Когтевране! Ура!

Как поживаешь, о юное светило магических наук?! Не терпится ему начать получать знания! Ужас! Мордред, чет у меня почерк кривой выходит! Ну, так правильно я спать хочу! Меня утром всем курсом будили, пока один «гений» по имени Теодор Нотт не облил меня холодной водой! Я ему припомню! Зараза эдакая! И еще, ты прикинь, тут все поклонники «несравненного» мальчика-который-выжил-и-бесит-меня, бьются в экстазе от возможности созерцать своего кумира! Маразм. Этот придурок попал на гриффиндор. Туда ему и дорога. Ходит тут задрав нос, в окружении таких же идиотов, как и он сам! Полукровка, а ставит себя выше нас — чистокровных волшебников, один Мерлин знает в каком поколении! Ой, чет меня заносит. Все, хватит писанины. Пиши не забывай.

ДЛМ

P.S. чуть не забыл написать я на Слизерине!!! Хотя, кто бы сомневался?!»

[1] — все об этом растений я (а если по-честному моя бета) нашла на сайте http://rastafarai.ru/

От автора: Знаю, что глава вышла не ахти какая и коротенькая очень, но это все, что я смогла настрочить. Вот значит какой он — творческий кризис! Э-эх, ладно. Постараюсь не тянуть с 9 главой.

— Первокурсники, пожалуйста, не забывайте, что сегодня после ужина старосты покажут вам замок!

Большинство студентов за крайним левым столом в большом зале повернулись к говорившему. Похоже, что тому совсем не понравилось такое обилие внимания.

— Э ну, в общем, не забудьте, — сказал он, после чего спешно ушел по своим делам.

— Как же его назначили старостой, если он от любого обращенного взгляда так жутко смущается? — спросил Вольфганг, возвращаясь к прерванной трапезе.

— Наверное, он очень ответственный, — ответил Процион на вопрос друга. — Что там у нас первым уроком?

— Трансфигурация. Надеюсь, что профессор не будет проводить проверочную работу на первом уроке, как профессор Хэйман.

— Ага, мечтай!

Как оказалось, профессор Маркос Лихтинен — добродушный старичок со своими взглядами к учебе. Его мало интересовал учебный процесс, потому-то в школе также преподавал его ассистент — мистер Жак Бенуа. Фактически трансфигурацию вел он и в теории, и в практике, особенно на младших курсах.

* * *

— Ну что ж, давайте знакомиться! Я — Эрвин Майер, староста факультета смерти, а это, — долговязый веснушчатый парень указал на красивую стройную девушку, — Патриция Лему — староста факультета жизни. Со своими старостами вы, наверное, уже знакомы. Нет? Вот они, — юноша выдвинул вперед мальчика и девочку помладше, — Катмар Эрно и Элизабет Перл. Так, думаю, теперь можно приступить к нашей небольшой экскурсии.

— Кто из вас скажет, кем была основана школа? И, вообще, что вы о ней знаете? — задала вопрос Патриция.

— Ну же, смелее. Вы ведь не на уроке.

Девочка с короткой стрижкой неуверенно подняла руку.

— Дурмстранг находится где-то на севере Европы, никто не знает его точного местонахождения. Известно, что первоначально это было поместье аристократов. К сожалению, история умалчивает, какому роду оно принадлежало. Существует множество предположений на эту тему, но все это лишь догадки. Известным осталось лишь название замка — Дурмстанг, потому-то в знак уважения к основателям школа носит это имя. Как учебное заведение оно начало функционировать около восьми веков назад. Так, что же еще? — девочка задумалась, а тем временем их процессия оказалась на третьем этаже, — Ах да. Школа построена на горячих источниках, которых здесь довольно немного. Строители поместья смогли добиться, чтобы тепло этих источников согревало поместье, поэтому внутри школы не так холодно, как могло бы быть. Это все, что я знаю.

— Очень содержательный ответ. Молодец! — Патриция похвалила девочку.

— Думаю, что пока не стемнело, правильным будет показать вам замок снаружи, — сказала староста, когда они вышли в холл.

— Все взяли с тобой теплую одежду? Вот и хорошо. Идите за мной, — Эрвин первым вышел из замка, а за ним все шестнадцать первокурсников: девять мальчиков и семь девочек и замыкала процессию — Патриция. Снаружи моросил дождь и дул прохладный ветерок.

— Советую вам, пока еще не стало совсем холодно, почаще бывать на улице. Насладиться последними теплыми деньками, так сказать! Итак, школа наша находится недалеко от морских берегов. Поэтому, тут не особо многочисленная флора и фауна, — староста хмыкнул.

— В основном вокруг скалы, но если пройти южнее, значительно южнее, — уточнил он, — то, думаю, можно наткнуться на большее разнообразие, если конечно кто-нибудь рискнет туда сунуться! — он засмеялся над своей собственной шуткой, но похоже, что никто больше не оценил её.

Наконец, они отошли на достаточное расстояние, чтобы полностью оглядеть замок. Он располагался на возвышенности и представлял собой громоздкое строение. По всему было видно, что строители не сильно беспокоились о его внешних характеристиках. Школа была выстроена из кирпича, который возможно когда-то и отличался от окружающих его скал, но с течением времени внешне стал таким же, из-за чего здание было похоже на огромный прямоугольный валун с окнами. Стены с первого по второй этаж заросли мхом. Невооруженным глазом было видно, что два верхних этажа были достроены значительно позже. Во дворе школы земля была ровной и расчищенной, но за оградой можно было легко подвернуть ногу, если только не идти по тропинке, которых было всего четыре. Одна вела к маяку, который включали лишь тогда, когда к бухте должен был пребыть их корабль. Вторая, более широкая, вела к квиддитчному полю, третья, больше похожая на дорогу, к причалу. Ну, а четвертой никто особо не пользовался.

Старосты повели их в сторону игрового поля. Тропинка петляла из стороны в сторону, поскольку порой приходилось обходить стороной особо внушительные валуны.

Послышались восторженные вздохи и нестройный хор голосов, когда первокурсники смогли разглядеть поле. Большое, оно находилось на низменности, а по его периметру наподобие амфитеатра располагались места для зрителей.

— Да оно огромное! Надо будет на выходных полетать здесь. Да? — обратился Вольфганг к другу, похоже, что он разделял любовь Проци к полетам.

— Обязательно!

— А вот и наше квиддитчное поле! Все увидели? Тогда пошли назад, — сказал Эрвин, не дождавшись ответа на свой вопрос.

— В октябре тут начинаются сильные холода. Так вот, вы думаете, как тут проводятся игры, если, только выйдя на улицу, можно отморозить себе все конечности? — спросила Патриция, но никто не осмелился ответить на её вопрос, поэтому ей пришлось отвечать самой.

— Все дело в том, что над всем полем и зрительскими местами, ммм…Как бы выразиться? Натянут? Или проходит? В общем, над полем находится магический купол. Так вот, купол этот функционирует постоянно, на что требуется колоссальная энергия. А черпает он ее из очень редкого артефакта. Например, если бы купол таких же размеров был установлен объединением силы нескольких магов, то его пришлось бы постоянно «подпитывать», и он был бы не столь надежен как этот. И, возвращаясь к артефакту, он дает возможность магам самим выбирать погоду внутри купола. Будь то ливень, снегопад или же теплая солнечная погода, — продолжала она, осторожно переступив через лужу.

— Во время матчей никто заранее не знает, какая погода выпадет, так как артефакт выбирает ее сам в случайном порядке за полчаса до начала игры. И только на зрительских местах всегда тепло и сухо, — довольно сказала она.

Снаружи уже почти совсем стемнело, когда они вымокшие до нитки вернулись назад в замок.

— Вот мы и побывали снаружи, — сказал Эрвин, стягивая с себя теплую мантию.

На бежевых стенах хорошо освещенного холла висело множество портретов, изображающих хмурых давно умерших людей, а также оружие и еще множество предметов неизвестного назначения. Как сказала им Патриция, все люди на портретах имели какое-либо отношение к школе. Посреди зала стоял небольшой фонтан со скульптурой неизвестной природе двухголовой птицы, что изображена на гербе школы. Противоположно главному входу находилась каменная лестница, широкая у своего основания.

— Итак, первый этаж. В этой стороне, — староста неопределенно махнул рукой, — у нас теплицы, — но вот только профессор Томас ни под каким предлогом нас туда не впустит. А все остальное тут холл и еще зал славы, но там ничего интересного. Я лично хожу туда только на отработки… Поэтому давайте не будем терять времени и пойдем дальше. Как вы видите, изнутри школа гораздо симпатичнее, нежели снаружи, — сказал он, поднимаясь по лестнице.

— Тем, кому интересно, кухня у нас где-то под школой, но так как там не сложно заблудится, лучше туда не лезть, — назидательно произнесла Патриция.

— Так, второй этаж — это одни кабинеты. Некоторые из них рабочие, но многие просто заброшены. Третий — то же самое, но с больничным крылом, найти которое вы можете по специфическому запаху, который охватил почти пол этажа! Так вот, возвращаясь ко второму этажу. Там у нас находятся кабинеты истории магии, темных искусств, трансфигурации, и других предметов, которые вы пока не проходите. На третьем у нас чары, зелья и…все? Вы же пока больше ничего не проходите?

— Астрономию, — сказал полненький мальчик, шедший вначале процессии.

— Астрономия это отдельная история, — отрезал Эрвин.

— Думаю, в больничное крыло мы не пойдем. Мадам Морель становится очень нервной, когда нарушают покой ее пациентов. Не задерживаясь на третьем этаже, старосты повели первокурсников на этаж выше.

— Вот мы и на четвертом этаже. Вы, ребятки, делите его с нашим факультетом, — гордо заявил Эрвин.

— Так что радуйтесь. Это лучше, чем с некромантами, которые больше предпочитают общаться с мертвыми или же с целителями, которые видят в вас лишь материал для изучения! — шутливо сказал он. При этом взгляд, которым его наградила Патриция, остался за кадром.

А тем временем, они уже дошли до пятого этажа.

— Так давайте-ка не будем здесь задерживаться, скажу только то, что по правой стороне этажа находится гостиная факультета жизни, а на другой живут некроманты, — юноша явно хотел сказать еще, но отвлекся. Он круто развернулся и, присвистнув, провел взглядом красивую девушку, вышедшую со стороны гостиной целителей, но получив чувствительный толчок локтем от шедшей рядом Патриции спешно обернулся.

— Ну, чего встали?! — сказал он столпившимся первокурсникам так, будто бы не он был причиной неожиданной остановки.

— Идемте на шестой этаж. На правую сторону этажа вам лучше не соваться, так как там находятся комнаты профессоров. А вот левое крыло этажа вам придется посещать довольно часто, потому как тут у нас — библиотека, — недовольно произнес Эрвин.

— Давайте туда заглянем! — с энтузиазмом произнесла вторая староста.

— Здравствуйте, миссис Росс! — Патриция радостно поприветствовала пухленькую низкорослую библиотекаршу.

— Мы тут к вам с пополнением…

Когда они вышли с библиотеки значительно притихший Эрвин вновь взял на себя инициативу руководить экскурсией.

— Итак, седьмой этаж! Самый красивый во всей школе. Согласны?

— Просто тут у нас большой зал, а Эрвин большой любитель поесть, — как бы невзначай обронила Патриция.

— Ха-ха, очень смешно. Я про твою библиотеку вообще молчу!

— А вот и большой зал! — сказала Элизабет Перл, явно попытавшись прервать начинающуюся перепалку. Уловка сработала.

— Большой зал. Ну, все вы его видели, поэтому идемте в обсерваторию, где у вас будут проходить уроки астрономии…

* * *

После двух с лишним часов экскурсии по замку Процион, уставший, но до невозможности довольный, вернулся в свою комнату. Небольшая с узким окном и небольшим количеством мебели: широкая кровать с тумбочкой, громоздкий шкаф, стол и стул. На полу расстелен старый потертый ковер, а неприметная дверь слева вела в ванную. Голые стены с одной лишь полочкой для книг и серый потолок предавали этому месту какую-то унылость. В углу комнаты стоял его сундук с гербом Блэков на крышке. Мальчик оглядел комнату и решил: так не пойдет! Видела бы Вальбурга в какой обстановке живет ее внук… Ой, мальчик предпочитал об этом не думать. Да и сам он считал, что не пристало Блэку жить в таком месте. Конечно, его не обрадовала перспектива заняться интерьером, но что ж поделаешь? Итак, наш новоиспеченный дизайнер подошел к своему сундуку и постучал палочкой по его крышке. После чего перед ним вместо сундука появился высокий шкаф с резными дверцами. Процион открыл их и вошел внутрь. [1]

Он оказался в светлой комнате, которая была многим больше той, в которой ему предстоит жить следующие три года. Здесь были полки с книгами, одеждой и с множеством личных вещей, даже местечко для отдыха имелось! Вот за такой подарок Процион был премного благодарен своей бабушке. Такие сундуки с какими-то заумными чарами стоили немалых денег, и не каждый мог позволить себе такие, что, конечно же, не относилось к нему.

Мальчик подошел к одной из полок, открыл неприметную дверцу и выудил оттуда маленький прямоугольный предмет со странным выгравированным символом. Затем вернулся в первую комнату подошел к стене напротив шкафа, приложил к ней предмет и нажал на руну. По всей стене начал «разрастаться» гобелен, превращаясь в кустистое семейное древо Блэков, и Процион, в который раз, не без восторга оглядел его.

В целом оно покрыло три стены и часть потолка. На самых кончиках ветвей изображенных на потолке мальчик мог увидеть свое имя, рассмотреть имя отца, а выше Ориона и рядом имя брата Вальбурги — Сигнуса и его трех дочерей, средней из которых была Нарцисса, а старшей «маньячка Бесси» как называл ее Сириус. О третьей своей тете — Андромеде Процион практически ничего не знал. И, конечно же, мальчик у самого основания дерева мог увидеть основателя рода Блэк — Цефея и его трех сыновей: старшего — Эридана, и близнецов Деймоса и Фобоса. Так же легко можно было узнать, что линия Фобоса прервалась через десять поколений, а линия Эридана на двадцать пятом и лишь прямые потомки Деймоса все еще продолжали род Блэк.

Процион снова вошел во вторую комнату, а вернулся с комнатным цветком и поставил его на окно. Он был уверен, что растение непременно у него зачахнет. Мальчик бы вообще его не взял, если бы этот цветок не был подарком Нарциссы Малфой. Хотя сейчас Блэк-младший увидел плюсы в его содержании, ведь скоро вокруг не будет ничего кроме снега, и лишь это зелененькое растение будет ему живым напоминанием о лете.

Оставив цветок в покое, он достал палочку и отлевитировал большой школьный шкаф внутрь второй комнаты и за ненадобностью поставил его в самый угол. Также мальчик перетащил все школьные книги и поставил их на полку. Достал две фотографий в рамках и поставил на стол. На этом он решил закончить обустраивать комнату, видно на большее его фантазий не хватило, хотя к его чести надо сказать, что комната выглядела довольно симпатично, по крайней мере, лучше, чем было.

И вот, взяв с собой прихваченную из библиотеки книгу, Процион удобно устроился на кровати, когда в дверь комнаты постучали.

— Войдите, — сказал он, отложив книгу. В комнату присвистнув, вошел Вольфганг.

— Я вижу, ты тут времени зря не терял! — гость уселся на стул. Нескладный с обросшими темно русыми волосами и лукавой улыбкой, эдакий разгильдяй.

— О, а это твоя семья? — спросил мальчик, взяв одну из фотографий. На ней Вальбурга Блэк сидела на стуле, а на ее коленях удобно устроился её кот, на которого не довольно косился Сириус. Сколько себя помнил Процион у них всегда жил их кот — Цезарь, и они с отцом мальчика в буквальном смысле враждовали. Цезарь часто шкодил, и почему-то всегда его «жертвой» становился Сириус. Как же он мечтал вышвырнуть кота на улицу! Но к его сожалению за кота всегда вступалась Вальбурга, а Сириус не хотел с ней связываться… Орион с сыном стояли по бокам от Вальбурги, а Процион перед своим отцом. Фотография была сделана за два дня да отъезда мальчика в школу.

— Да. Это мой отец — Сириус Блэк и мои дедушка с бабушкой — Лорд Орион Блэк и Леди Вальбурга Блэк. А здесь, — Процион взял вторую фотографию, — изображены я, мой кузен — Драко Малфой и наша с ним подруга — Трейси Дэвис. И, — мальчик резко прервал свою речь, так как в коридоре что-то разбилось, и послышались приглушенные ругательства.

— Что это там? — мальчик недоуменно посмотрел на друга, тот лишь пожал плечами, мол, откуда мне знать?!

— Пойду посмотрю, что же случилось.

Не успел Процион открыть дверь, как под ногами пронеслось что-то черное и пушистое и юркнуло под кровать, а сразу за ним грубо оттолкнув мальчика, влетела девочка с расческой в руке. Она не удостоив внимания присутствующих, полезла под кровать доставать это нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшимся очень пушистым котенком.

— Ах, ты ж! А ну не царапайся! — наконец, она достала шипящего и недовольного кота из-под кровати. — Вот, сейчас я тебя буду купать!

— Кхм-кхм, вы что-то хотели? –вежливо поинтересовался хозяин комнаты.

Мантия девочки перемазалась в пыли, а когда-то красиво уложенные черные волосы были растрепаны. Незнакомка густо покраснела, поняв, в какой ситуации оказалась. Но решив сохранить лицо, распрямила спину и заявила:

— Нет. Я просто искала свою кошку, — сказав это, она гордо удалилась.

— Во дела! — возмутился Вольфганг после того, как Процион прикрыл дверь.

— Да уж наглости ей не занимать! — согласился с ним Блэк.

— Да нет, я не об этом! Она спокойно так зашла в крыло мальчиков, да еще и в комнату твою! А нам никак не попасть в крыло девочек. Наложенные чары никак не обойти. Стоит ступить на лестницу, ведущую в их комнаты, как сирены тут же завоют! Это не справедливо! — похоже, что недовольству мальчика не было предела.

1 — никак в Нарнию собрался!! Ой, смеюсь со своей собственной шутки…В общем, не обращайте внимания, автор немного гонит=)

Только начал Процион привыкать к учебному ритму, как оказалось, что вот уже скоро рождественские каникулы, и он, наконец, отправится домой. В целом школа ему нравилась, если не считать того, что из-за суровой погоды все студенты уже почти два месяца волей-неволей были заперты в стенах школы. Учеба мальчику давалась легко, а преподавателям Процион нравился, наверное, потому, что он легко находил общий язык с людьми.

Его лучшими друзьями стали Вольфганг и Фелиция, хотя эти двое вечно находят повод для перепалок и споров, исход которых происходит с переменным успехом для обоих. Первая встреча мальчиков с Фелицией была немного нелепой, когда девочка забежала в комнату к Проциону за своим питомцем. Как выяснилось позже, она также была первокурсницей. Проци пригласил их двоих к себе в гости, на что Фелиция вежливо отказала, сказав, что сильно скучает по родне, и мальчик прекрасно ее понимал. Вольфганг же, напротив, таких же теплых чувств, как его друзья, к семье не испытывал, потому-то он с радостью согласился погостить в Блэк-мэноре.

Как оказалось, у Краузе [фамилия Вольфганга] было пять сестер, отец и мачеха. Отца мальчик не любил, также как и его новую жену. И что с того, что уже лет 5 они женаты?! Все равно — новая!! И все на этом, больше он о них ничего не говорил. Свою самую старшую сестру мальчик практически не знал, то есть совсем не знал, видел ее всего-то два раза в жизни, так как она была замужем и проживала за границей. Его вторая сестра — Атала была, по словам мальчика, полной дурой. Ну, не любил он, когда в детстве ее оставляли на роль няньки — очень занудной няньки, между прочим. А вот свою третью сестру — Джозефу он просто обожал. Всегда говорил о ней только хорошее и любая умная мысль, что временами приходила ему в голову, почему-то всегда начиналась с фразы: «А Джозефа бы сказала…» Вольфганг считал, что она похожа на их маму, наверное, потому, что та в какой-то степени заменила ему ее, хотя и была старше его всего на пять лет. Своих младших сводных сестер — Ирму и Ирмалинду он называл «сопливой мелюзгой», но неприязни к ним не испытывал и даже готов был проявить о них заботу.

— Мантикору тебе в штаны! Ай! Что?! — Вольфганг, потирая затылок, возмущенно смотрел на Фелицию.

— Не выражайся, — сказала та, продолжая листать тетрадку, которая и послужила орудием для отучения мальчика от сквернословия.

Вольфганг, тем временем, яростно смял лист пергамента, который ранее являлся письмом из дома и швырнул его в растопленный камин, рядом с которым они сидели. Процион и Фелиция оккупировали диван, а Вольфганг уселся рядом на пушистый ковер.

— Что там? — поинтересовался Проци.

— Письмо от отца. Похоже, что мне придется-таки съездить домой. На недельку, — сказал он, шмыгнув носом.

— И правильно. Ты должен повидаться со своей родней, — сказала девочка.

— А что мне там делать?! Ведь даже Джозефа не приедет домой на эти каникулы! За каким фестралом мне туда…Ай! Хватит биться этой штукой!

— Между прочим, это мои конспекты по зельям, а я их извожу на подзатыльники по твоей драгоценной башке! И вообще, они твоя семья, так что дуй домой!

— Знаешь, факт кровного родства еще не делает их моей семьей! И вообще это не твое дело!

— Проци, — взвизгнула девочка, — отзови свое приглашение! Скажи, что и на километр не подпустишь его к дому, пока он не съездит к себе домой!

— Эй-эй! Только не надо впутывать меня в ваш спор, — ответил мальчик, поднимая руки в защитном жесте и невольно улыбаясь их перепалке. Он и в правду не хотел принимать чью-либо сторону, иначе потом ему это аукнется в какой-нибудь мелкой пакости.

— Все. Я пошел спать, — вдруг сказал Краузе, — надо поразмыслить. Спокойной ночи, — встав, он поплелся в сторону спален мальчиков.

Процион провел его задумчивым взглядом. Всего за три с лишним месяца этот мальчик стал ему настоящим другом. Но, что важнее всего, и Процион, и Вольфганг действительно ценили эту дружбу. И, учитывая то, как сложилась жизнь Краузе, Проци иногда удивлялся, как тот вообще все еще может доверять людям. Да, друг казался беззаботным, миролюбивым, часто легкомысленным, но в то же время внутри него скрывалась тьма, с которой тот вел постоянную борьбу. Ведь он — полуоборотень. И темное существо, которое живет внутри мальчика, всегда будет искать выход наружу. Временами оно находило его в кратковременных вспышках ярости. Крестный Проциона — Ремус смог договорится со своей темной стороной, но его опыт нельзя передать другим оборотням, в том числе и Вольфгангу, потому как у каждого этот путь свой, и многие так и не приходят к перемирию со зверем внутри, борясь всю жизнь или же, в худшем случае, проигрывают ему.

Узнал Процион о недуге друга совершенно случайно. Блэк-младший под страшным секретом рассказал ему о своей анимагии (о которой стараниями Ориона знало ограниченное количество людей, несмотря даже на то, что официально мальчик был зарегистрирован). Вольф долго-долго восхищался этим фактом, а потом вдруг ляпнул, что полуоборотень, причем совершенно случайно. В общем, сказанного не воротишь и пришлось объяснять другу, что да как. Как оказалось, полуоборотнем Вольфганг был не обычным.

Такими становятся, когда матерью является простой человек, а отцом человек — зараженный ликантропией или, когда яд попадает в организм не через укус, а, например, через царапины нанесенные оборотнем.

Краузе в этом смысле был уникальным. Его мать стала оборотнем, будучи беременной. Но еще не рожденные дети всегда умирают в утробах матерей при первом же полнолунии. К счастью, для Вольфганга он родился до первой трансформации его мамы. Нельзя сказать, что, будучи полуоборотнем, мальчик чувствовал себя плохо, по крайней мере, физически. У него были обостренны все органы чувств, он легко переносил силовые нагрузки и при необходимости был достаточно ловок. К минусам можно было отнести нарушение сна и чрезмерную активность или скорее гиперактивность, особенно во время полнолуний, которая проявлялась в нескончаемой болтовне или же в постоянном желании кому-нибудь да врезать.

А вот психологически ему пришлось гораздо сложнее. В семье его не любили, даже презирали. И только лишь Джозефа заботилась о нем не потому он тоже — Краузе, а потому что любила своего маленького братика. Для нее было «особенным» то, что другие называли в мальчике «ненормальностью». Процион не безосновательно полагал, что если бы не она, то сейчас он бы знал совершенно другого Вольфганга.

Его мать — Аделина умерла шесть лет назад. Она просто уснула и больше не проснулась. Краузе-младший все еще помнил ее теплые руки и нежный голос, который так часто говорил ему «мой волчонок». С возрастом у мальчика начали появляться догадки, что смерть его матери была подстроена. Он полагал, что ее отравили. И, более того, подозревал в этом своего отца. Ведь Вольфганг был его единственным сыном, наследником, но был одновременно полуоборотнем. И если об этом узнают, то это станет позором для всего рода. А Аделина бы уже рожала только полукровок, и потому-то Краузе-старший ее убил, чтобы взять себе в жены другую. Так считал Краузе-младший. Наверное, поэтому практически сразу после похорон матери Атала поспешно покинула родительский дом. Конечно же, Вольфганг никогда и никому не рассказывал о своих подозрениях.

* * *

Процион медленно брел в сторону спален, он решил навестить друга. До дверей его комнаты мальчик добрался все в таких же раздумьях. Постучав и услышав что-то типа «открыто», он вошел. Вольфганг сидел за письменным столом и писал что-то на пергаменте, да так, что брызги чернил летели во все стороны. Блэк-младший искренне недоумевал, почему тот так принципиально не хочет пользоваться обычными маглловскими ручками?!

— Пишу письмо отцу, — ответил Краузе на немой вопрос друга.

— Слушай, как будет правильно «показываться» или «показыватся»?

— Первое. Хотя не думаю, что твой отец тут хотя бы что-то разберет, — сказал Блэк, заглядывая в письмо друга. — Тебе нужно идти в шифровальщики. Вольфганг хмыкнул, выражая свое согласие.

— Пусть помучается да подумает, что я там ему написал!

Проци уселся на кровать и начал листать журнал по квиддитчу. Похоже, Пушкам педдл снова не выиграть в этом сезоне.

Уже за полчаса до отбоя мальчики шли по коридору шестого этажа, в поисках Фелиции, которая, по словам Киры — главной сплетницы первого курса, ушла в библиотеку.

— Да говорю же тебе, магллы не придумали ничего лучше жвачки! — настаивал на своем Вольф.

— А как же покорение космоса! Вот скажи мне, мы волшебники смогли совершить полет в космос? — Блэк пытался убедить друга уже добрых двадцать минут, собственно за тем они и искали Фелицию, чтобы та сказала им, что же лучше изобретение жвачки или полет в космос.

— Да за фига им этот космос сдался! Что они камней не видели что ли?!

-А вдруг найдутся новые формы жизни?

— Ага, чтоб они нас сожрали, — мрачно закончил друг, глядя в другой конец коридора.

Там стояла кучка шестикурсников, среди которых был один, имени которого мальчики не помнили, но при этом точно знали, что тот является братом Джона — их однокурсника, которого Вольфганг хорошенько так разукрасил…фингалом под глаз, а Проци оказал ему в этом содействие.

— Все, валим отсюда пока они нас не заметили, — шепнул Вольфганг.

И мальчики побежали, а добежав до седьмого этажа, они спрятались в заброшенном классе. Конечно, за ними никто не гнался, да и попадись они им бить бы их не стали, но даже, если просто отчитают, мальчикам это не нравилось, гордость не позволяла. Ну и что с того, что позорно сбежали? Ведь как-никак они шестикурсники!

Беглецы просидели в своем укрытии минут пятнадцать, пока не осмелились выйти, но спрятались там снова, услышав тяжелую поступь и злобное ворчание смотрителя — мистера Фридрихсона. Казалось, что тот такой же древний и суровый, как и эта школа.

— Все, давай камень, ножницы, бумага![1] — после еще двадцати минут сидения мальчики решили, что пора бы одному из них сходить на разведку.

— Ха! Камень бьет ножницы, ты проиграл! Давай, иди разведай, что да как, — довольный Вольфганг уселся на стул с явным намерением так и дожидаться друга.

-Ээх, ладно, — Проци осторожно выглянул в коридор.

— Если я не вернусь через пять минут… значит, вернусь через десять. — Краузе прыснул из-за шутки друга, а тот тем временем уже ушел.

* * *

«Здравствуй, Процион!

Ну, как твои дела? Учеба? Ты тепло одеваешься? Надеюсь, что ты носишь тот теплый вязаный джемпер, который ты назвал колючим, и который, кстати, таким не является! И только попробуй заболеть! Хотя бы кушаешь-то хорошо? Приедешь, я тебя так откормлю всякими вкусностями! В школе вас, наверное, особо не балуют вкусной едой.

Драко уже успел ввязаться в драку. Уверена, что он красочно описал тебе ее (если письмо к тебе уже дошло, то ты, должно быть, в курсе, и я, лишь зря извела чернила). А еще, пока не забыла, Ремус обещал встретить праздники с нами.

А вот твой непутевый отец все еще путешествует. Сейчас он, должно быть, где-то посреди Тихого океана на круизном лайнере. Пишет, что не сможет приехать на праздники. Второе письмо в конверте от него. Письмо это принесла какая-то птица, смахивающая на курицу, которую решили разукрасить с десяток пьяных художников! Пришла и как давай тут что-то требовать, пришлось в нее ступефаем швырнуть, чтоб не кричала, а, когда она пришла в себя, так сразу улетела. Так что не зря я с ней так.

Ты пригласил друзей погостить? Если да, то уроки этикета не прошли для тебя даром, и чему я очень рада.

Скучаю. Леди Вальбурга Блэк.

P.S. Твой дед хочет что-то дописать в этом же письме. Не понимаю, почему нельзя сделать это на другом пергаменте?

Здравствуй, внук!

Я сразу перейду к делу. Хочу сказать, что решил вопрос, связанный с Поттерами. Я подписал бумаги о том, что ты более не претендуешь на их имущество. Теперь необходимо, чтобы их подписал ты. Затем эти документы «совершенно случайно» затеряются, и Поттеры, как ты и хотел, никогда не узнают о том, что кто-то также имел право на наследство наравне с их детьми. Нам повезло, что Дж. Поттер до сих пор не решил вопрос о наследовании и, соответственно, не узнал о тебе.

Лорд Орион Блэк.

P.S. Я тебе такой подарок приготовил на Рождество!!! »

Процион бережно сложил письмо и положил его под подушку. Еще три дня и он их увидит. Черт, как же он соскучился!

* * *

Последний день учебы, а профессору трансфигурации, то есть недопрофессору, как любили его называть ученики, вдруг вздумалось провести тест! Бенуа очень любил подобного рода проверочные работы, но никто и подумать не мог, что он решит провести проверку именно сегодня.

Процион сидел и тупо пялился на свой лист с вопросами. Он был уверен в половине ответов, а остальные знал лишь примерно. Рядом бессовестно дрых друг. Вчерашнее приключение вкупе с недельной бессонницей дали о себе знать, Краузе чуть ли не похрапывал. Проци пару раз пытался растормошить друга, но это мало чем помогло. Мальчик заглянул в его пергамент, тот на все тридцать вопросов поставил вариант «а», «вот ведь пофигист» подумал Блэк. Он вновь взглянул на свой пергамент и тяжко вздохнул. Трансфигурация требовала усидчивости, чего ему как раз таки не хватало, вот и знал он этот предмет не так хорошо как, например, чары, где он в основном все делал как-то интуитивно, тщательно представив то, чего он хочет. В трансфигурации такой метод тоже может подойти, но только на практике.

Фелиция сидела за первой партой, прикусив кончик пера, она всегда так делала, когда сомневалась в том, что бы написать. Процион был уверен, что она ответит на все верно. Он вообще не понимал как это она, уделяя учебе практически столько же времени, как и они, то есть очень мало, умудрилась стать одной из лучших учениц курса! Он и сам не плохо учился, но не так, чтобы войти в пятерку лучших.

Еще раз тяжело вздохнув, мальчик решил последовать примеру друга и на оставшиеся вопросы ответил наугад.

* * *

Для Проциона этот день был очень суматошным. Не удостоившись собрать вещи заблаговременно, с утра ему пришлось бегать по всей комнате и гостиной в поисках своих вещей. Затем был быстрый завтрак и не очень приятный переход до бухты. Вот когда мальчик понял, зачем же школу запирают, холод был просто ужасный! На корабле был поиск свободных кают, где они в шумной компании веселились весь день.

Вечером было быстрое прощание с друзьями, Вольф обещал сбежать к другу при первом же возможности, а с Фелицией они увидятся уже снова на корабле. Попрощавшись, Процион вдруг понял, что его никто не встретил! Побродив по причалу и еще раз убедившись в своей правоте, он решил воспользоваться своим кольцом-порталом. То перенесло его к воротам поместья. Быстро произнеся клятву, мальчик нетерпеливо толкнул ворота.

-Тинки! — позвал он домовика, но тот не явился.

— Эээ, Линки? — снова ничего.

Вот теперь это было более чем странно. Бросив рюкзак, мальчик побежал к дому. Сердце стучало как бешеное, отдавая неприятным звоном в ушах. Он взбежал по ступенькам особняка и влетел в дом.

— Эй, я дома! Где же все?! — воскликнул мальчик.

Ответом ему была тишина.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

1 — давайте просто представим, что у волшебников есть такая же игра.