Когда кажется

Иногда Альбусу Дамблдору кажется, что Минерва влюблена в Снейпа.

Бывают моменты, когда преподаватель Трансфигурации не отрывает от мрачного Зельевара своего взгляда на протяжении всего завтрака. Она часто спрашивает его, директора, как Мастер Зелий справляется со своей шпионской деятельностью, а иногда даже сетует на то, как плохо относятся к профессору Я-Большая-Летучая-Мышь студенты ее собственного факультета.

Конечно, все это она скрывает за тонкой иронией, кошачьим фырканьем и показной злостью на Слизеринского декана за очередные снятые баллы с Гриффиндора, но Дамблдор все-таки умнее и опытнее.

— Это ваша обязанность, Минерва, следить за этим неугомонным мальчишкой, а не моя. За несколько лет вы уж могли бы потрудиться придумать способ помешать Поттеру покидать ночью пределы башни вашего львятника.

На щеках Макгонагалл выступают красные пятна, и она сердито щурится, когда начинает говорить дрожащим голосом:

— Я сделаю это только после того, как вы сами, Северус, станете запирать свой серпентарий на ночь. Вы несправедливы к мальчику и прекрасно осознаете это. Вы взрослый человек, попытайтесь войти в положение Гарри!

Снейп злится, его лицо мрачнеет, ноздри раздуваются от гнева. Он делает шаг вперед, оказывается в опасной близости от стремительно краснеющего лица женщины и тихо шипит:

— Чтобы я входил в положение этого самоуверенного… засранца?

Минерва мгновенно бледнеет и отступает на несколько шагов назад от разъяренного Слизеринца. Неужели она настолько взволнована близостью Мастера Зелий? Ее взгляд говорит сам за себя, и директор решает вмешаться:

— Северус, Минерва, хватит. Не желаете лимонную дольку?

Два взгляда, полных отвращения, останавливаются на лице Альбуса. Ну, хоть друг от друга отвлеклись…

— Минерва, дорогая, я бы хотел попросить тебя поговорить с профессором Флитвиком по поводу экзамена для третьего курса. Я думаю, он слишком… сложен для наших студентов. Пусть он сделает упор на практику и уменьшит количество вопросов по теории.

Макгонагалл сжимает губы в тонкую линию, кивает и, кинув мимолетный взгляд на застывшую фигуру Зельевара, стремительно покидает директорский кабинет. Снейп даже не посмотрел в ее сторону. Вот и славненько.

— Северус, мой мальчик, расскажи мне о своих соображениях по поводу планов Волдеморта…

* * *

Порой Альбус Дамблдор считает, что Сибилла влюблена в Снейпа.

Около десятка случайных прикосновений к рукаву пахнущей травами мантии, около сотни робких попыток заговорить с неприветливым Зельеваром и около тысячи взволнованных взглядов на мрачное лицо. И так почти каждый обед. А вечерами Трелони штурмует кабинет директора с колодой карт.

— Вы не понимаете, Дамблдор! Он в большой опасности!

— Я каждый день в огромной опасности, — говорит бархатным голосом вошедший мужчина, и прорицательница вздрагивает, — когда эти тупоголовые Гриффиндорцы приходят на мой урок. Лонгботтом способен превратить во взрывчатку абсолютно любое зелье.

Сибилла просто пожирает его фигуру взглядом со смесью какого-то страха на лице. Чего же она так боится? Своих чувств?

— Вам… вам угрожает смертельная опасность! Я вижу смерть!

Она вскакивает с кресла и виснет на Мастере Зелий, цепляется за его рукав и с непередаваемым выражением лица проникновенно заглядывает ему в глаза. Альбус внутренне напрягается, но Снейп уже отстранился от настырной женщины с самым что ни на есть брезгливым выражением лица.

— Я не нуждаюсь в предупреждениях, Сибилла. Я прекрасно осознаю, когда и где меня ожидает та самая «смертельная опасность», так что прекратите тратить свое и наше с директором время на подобную чепуху.

Дамблдор облегченно выдыхает, а Трелони обиженно удаляется, хлопая дверью. До следующего вечера.

* * *

Частенько Альбус Дамблдор думает, что Поппи влюблена в Снейпа.

— … этот чертов мальчишка снова…

— Альбус! — Дверь открывается, и в кабинете появляется нечастый гость — мадам Помфри. — Альбус, мне нужно… О, Северус.

Зельевар сдержанно приветствует медсестру кивком головы. Она скользит взглядом по его лицу, шее, плечам и обращает взгляд на директора.

— Нам снова нужны подушки и одеяла. Правда, не знаю, что студенты с ними делают, чтобы они пришли в такую непригодность. И пусть эльфы убирают палаты почаще — одного раза в день явно мало.

Поппи смотрит в сторону Зельевара и говорит как-то ласково.

— Северус, когда будет готова новая порция зелий? У меня почти все закончилось… Ой, что это с твоей рукой?

Она бесцеремонно касается пальцами изящной кисти, на которой багровым пятном расплывается ожог. Снейп терпеливо ждет, пока женщина удовлетворит свое любопытство.

— Не переживайте, мадам Помфри, я был немного неосторожен. Как только спущусь в подземелья, сразу же воспользуюсь мазью.

А колдомедик не спешит отпускать тонкую руку.

— Может быть, ты все-таки придешь ко мне, я перевяжу?

Дамблдор уже собирается кашлянуть, чтобы они обратили внимание и на него, но в этот момент Слизеринский декан наконец выдергивает свою руку из цепких пальцев целительницы и прохладно отвечает.

— Не стоит, спасибо.

Альбус торопливо обещает уже уходящей Поппи поговорить с домовыми эльфами по поводу уборки.

* * *

Временами Альбус Дамблдор уверен, что Гарри влюблен в Снейпа.

Чего стоят эти постоянные дуэли гневных взглядов и обмены колкостями. Вызывающее поведение, выдаваемое за ненависть, — самая настоящая сублимация желания.

— Гарри, может быть вы попробуете относиться друг к другу более… толерантно?

— Нет, сэр, вряд ли это возможно. Этот ублю… простите, профессор Снейп ясно дал мне понять, что больше не желает видеть меня на своих занятиях. Как будто бы я желаю у него учиться!

Директор трет переносицу и понимает, что жутко устал. В голосе юного Поттера легко различалось невероятно-сильное чувство к своему преподавателю, которое он ошибочно принимал за ненависть. Но Дамблдор, как уже говорилось, все-таки умнее и опытнее.

— Северус, прошу тебя, позволь Гарри посещать твои лекции. Я не могу оставить его без Зельеварения, ты ведь понимаешь это!

Мужчина окидывает Альбуса гневным взглядом и произносит сквозь плотно стиснутые зубы:

— В таком случае, его будет ждать месяц отработок.

Дамблдор внутренне содрогается от картинки, подкинутой разыгравшимся воображением, и пытается протестовать:

— Неделя.

— Две.

И Зельевар покидает кабинет с эффектным разворотом. Директор настолько расстроен, что забывает предложить вошедшей с картами Трелони лимонную дольку.

* * *

Бывает, когда Альбус Дамблдор подозревает, что даже Волдеморт влюблен в Снейпа.

— Он просто молчит в твоем присутствии?

Северус окидывает директора странным взглядом и вновь повторяет:

— Да, просто молчит. Говорит, что так ему легче думается.

Вот уже неделю как Темный Лорд вызывает к себе вечерами Мастера Зелий и… просто молчит в его присутствии!

— Неужели просто молчит? — неверяще переспрашивает Альбус.

Слизеринский декан смотрит на него, как на сумасшедшего, и произносит:

— Ну, еще змею гладит.

Дамблдор ошарашенно вглядывается в мерцающие непонятной насмешкой черные глаза и думает о какой-то ерунде вроде лимонных долек. На самом деле, в присутствии Зельевара и правда легче думалось. Может стоит позаимствовать у Тома эту шикарную идею и...

— И вы туда же, — как-то обреченно-устало проговаривает Пожиратель смерти и, не спросив разрешения, спешно покидает кабинет, оставляя директора в своего рода растерянности.

* * *

Иногда Альбусу Дамблдору кажется, что это он влюблен в Снейпа. Но он кладет в рот очередную лимонную дольку и думает, что последнее время Помона Спраут слишком уж часто упоминает в разговорах Северуса…

Трелони натыкается на Спраут, когда подходит к кабинету директора. Та выглядит несколько обескураженной, сконфуженной и, кажется, даже покрасневшей. Сибилла уже собирается миновать горгулью, когда Помона внезапно хватает ее цепкими пальцами с грязными от земли ногтями и советует:

— Не надо, там… — она запинается, но мужественно продолжает, — директор и Снейп… вам лучше этого не видеть, правда.

Прорицательница окидывает ее непонимающим взглядом и открывает рот, чтобы возразить, но тут из-за двери раздается жалобное:

— Альбус… нет… пожалуйста…

— Северус, я прошу, нет, умоляю тебя!

Обе женщины округляют глаза, а на их скулах появляются яркие пятна румянца. Они замирают в коридоре, в оцепенении уставившись на медленно открывающуюся дверь. На пороге появляется Зельевар с абсолютно непроницаемым выражением лица, но его выдают непривычно растрепанные волосы и сбившаяся мантия. Румянец на щеках преподавателей становится гуще, и они спешно ретируются, провожаемые суровым взглядом Слизеринского декана.

* * *

Минерва Макгонагалл сегодня за завтраком необычайно рассеяна. Она нервно перекладывает ножи с вилками и кладет в чай вместо сахара сметану. Ни Снейпа, ни директора нет за преподавательским столом, и ее это явно тревожит, особенно после нечаянно подслушанного ночного диалога в коридоре.

— Северус, зайди сегодня ко мне в кабинет.

— Альбус, — его голос чуть ли не дрожит, — найдите другого мальчика для своих забав, с меня хватит!

И вот Снейпа нет на завтраке. Минерва вздыхает и гипнотизирует взглядом пустующее кресло директора. Дамблдор, как вы могли? Что же вы хотите сделать с беднягой Северусом на этот раз? Щеки Макгонагалл краснеют, когда она на секунду представляет, ЧТО может сделать Альбус с «беднягой Северусом», и из ослабевших пальцев вылетает ложка.

* * *

Мадам Помфри как раз идет из Хогсмида, когда натыкается на пьяную в стельку Трелони, от которой за километр несет хересом. У Поппи достаточно милосердия и настойчивости, чтобы увести незадачливую прорицательницу в Больничное крыло, чтобы напоить Отрезвляющим.

— Поппи, вы не представляете себе, ЧЕМ занимаются Снейп и Дамблдор длинными и холодными вечерами в директорском кабинете.

Ее глаза пьяно блестят из-за толстых линз очков. Колдомедик пропускает эту фразу нетрезвой преподавательницы мимо ушей, но тут Сибилла произносит такое слово, что склянка выпадает из дрожащих рук видавшей виды женщины, и она попросту теряет дар речи.

— Ч…чем-чем, простите? — все-таки выдавливает из себя Медсестра после длительной паузы.

Сибилла повторяет слово, и Поппи чувствует, что близка к обмороку. Когда она ищет очередной фиал с зельем, то яростно думает, что если это окажется правдой, она отрежет Дамблдору… Под корень.

* * *

— О Боже, Боже, Боже!

Поттер меряет шагами гостиную Гриффиндора под внимательными и обеспокоенными взглядами друзей. Гермиона сострадательно улыбается, как обычно улыбаются умалишенным, а Рон молчит.

— Я не могу поверить! Это… это просто нереально! Невозможно! Чудовищно! Абсурдно! — исчерпав свой словарный запас, Гарри останавливается и совершенно ошарашенно смотрит на гриффиндорцев. — Как это вообще…? Ааааар!

Грейнджер терпеливо поправляет складки на мантии и участливо интересуется:

— Может быть, ты все-таки расскажешь нам, что случилось?

Вот уже час как они пытаются добиться от Мальчика-Который-Не-Сдох чего-то внятного и более понятного, чем его выкрики, но пока что без видимых результатов. Позолоченный мальчик беснуется, не желая объяснять по какому поводу, собственно, паника.

— Да я только… а они там… и эти их… Огосподибожемой, — Поттер обреченно падает в кресло, пряча лицо в ладони.

— А они там что, Гарри? — все также заботливо спрашивает Гермиона.

— Ты представляешь, я слышал разговор Флитвика и Макгонагалл, она ему говорила, что сама слышала, а еще слышали Трелони и Спраут, говорят, что Хагрид даже видел, а Помфри собирается Дамблдора чуть ли не убить!

— Из-за чего?

— Потому что они со этим ублю… — Гарри краснеет и отводит глаза, — они сплетничают о том, что Дамблдор влюблен в Снейпа.

Гермиона продолжает улыбаться, как медсестра в дурдоме, Рон молчит.

* * *

Иногда Северусу Снейпу кажется, что он просто ненавидит Дамблдора. Особенно в такие моменты.

— Мальчик мой, — в который раз начинает старик, — я очень тебя прошу позаниматься с Гарри окклюменцией. Кроме тебя…

— Альбус… — обреченно стонет Снейп.

— Северус… — не остается в долгу Дамблдор.

Вот уже неделю как директор снова хочет спихнуть на него дополнительную работу в виде придурка Поттера, который даже на ингредиенты для зелий не сгодится. И пока что Зельевару удается выдержать напор этого сумасшедшего. Мастер Зелий позволяет себе чуть ли не хныкать, ибо прекрасно понимает, что если он начнет заниматься с Поттером — ему не избежать нервного срыва. Или алкоголизма.

— Северус, умоляю…

— Нет, Альбус! — Снейп решительно направляется к двери…

за которой обнаруживается чуть ли не весь преподавательский состав, чьи лица красны аля гриффиндорские знамена.

— Сильно он тебя заездил? — неожиданно заботливо спрашивает почему-то заалевшая еще сильнее Макгонагалл.

— Бывало и похуже, — бросает Зельевар и удаляется, застегивая на ходу мантию и поправляя волосы.

В тишине отчетливо слышится ругань Помфри:

— Я отрежу Дамблдору бороду!