Подслушанная история

Если кто-нибудь считает, что быть знаменитостью очень легко и приятно, пускай сам попробует провести недельку в моем обличье. Не отрицаю, иногда слава бывает сладка, но все хорошо в меру. Получается как с конфетами или мороженым — сначала вкусно, а потом наешься, и противно становится. В общем, кто хотел меня понять, тот и понял.

В моем нынешнем положении известного квиддичного игрока есть несколько положительных сторон. Думаю, глупо было бы объяснять, какие именно, ведь зачастую люди видят именно их, размышляя, каково это — быть известным. Кому-то приятно, когда его фотографии красуются чуть ли не во всех квиддичных журналах, кому-то нравится, когда его имя знают все, кому-то, может, в кайф автографы раздавать. Что ж, был бы очень рад, если этот кто-то пораздавал их за меня. Постоянная раздача автографов, честно говоря, утомляет. Ведь одно дело подписать фотку, совсем другое — пытаться нашкрябать свое имя помадой на чьей-то шляпе. А ведь отказывать неудобно, когда просят. В Хогвартсе было у меня и такое.

Но есть один очень забавляющий меня момент — пожалуй, чуть ли не единственный из тех моментов, которые меня действительно забавляют — когда долгое время тебя окружают толпы фанатов, журналистов, завистников и так далее, волей-неволей начинаешь чувствовать их эмоции. Попытаюсь объяснить поподробней — если один раз ты слышишь от кого-то шаблонный комплимент, тебе это приятно. Второй раз, может, тоже. Ну, третий, четвертый… Когда слышишь подобное где-то тридцатый-сороковый раз, начинает порядком доставать. Довольно легко разделить, рассортировать на несколько категорий все то, что мне и обо мне говорят и пишут. А потом легче рыться во всем этом и искать хоть долю правды и искренности. Как по мне, так лучше искренняя ненависть, чем поддельное восхищение. Думаю, многие согласились бы с этим. Иногда смотришь на лица репортеров и читаешь за их словами и мимикой настроения. Если постоянно видишь разных людей, можно после нескольких минут разговора с незнакомцем догадаться, какие у него проблемы и неприятности. Вплоть до того, что понимаешь, когда человек с другом поссорился и по какому поводу он обычно напивается. Даже такое бывает. Забавно. Интуиция, или что-то вроде этого, как мне кажется. И, наверное, мне надолго запомнится одна глупая история, которую я прочитал во время пребывания в Хогвартсе. Отчасти подслушал, а отчасти прочитал. Прочитал по случайным взглядам, жестам, выражениям лица. Я могу ручаться на девяносто девять процентов, что все было именно так. На сто процентов я не могу поручиться даже за то, что меня зовут Виктором. Всякое ведь бывает. Сейчас, уже через несколько лет после Турнира, эта история кажется мне вполне логичной и понятной. То, что я упустил раньше, встало на свои места. За несколькими короткими сценками стояла предыстория, не намного их длиннее. Жалкий школьный романчик. Ромео и Джульетта даже в сравнение не просятся. И все же мне обидно, что я до сих пор не заслужил хотя бы такого отношения, как Гермиона относилась к Седрику Диггори. Для нее это все было не так просто…

Когда я вместе со всей делегацией из нашей школы прибыл в Хогвартс на Турнир Трех Волшебников, самым любимым моим местом в этой старинной английской школе была библиотека. Там, среди пыльных свитков и новых книг, можно было хотя бы ненадолго отдохнуть от фанатов. Там я встретил девушку, которая, как мне тогда казалось, была самой правильной девушкой в мире — Гермиону Грейнджер. Прежде всего она привлекла мое внимание тем, что не лезла с выклянчиванием автографов, как большинство других. За это я уже, можно сказать, был ей благодарен. Еще мне очень понравилось то, что она много времени проводила, сидя в библиотеке — обычно такое поведение свидетельствует о наличии головного мозга и его успешном функционировании. Там, в библиотеке, я и прочитал эту историю.

Первый раз, когда я пришел в Хогвартскую библиотеку, мое настроение было отвратительным. Совсем недавно я узнал, что состою в числе чемпионов, участников Турнира. Этого, собственно говоря, и следовало ожидать. Раз уж Каркаров уговорил меня бросить имя в Кубок, значит, участия не миновать. Он точно подстроит так, что выпадет мое имя, в этом можно было не сомневаться. Тысяча галеонов в случае выигрыша меня, конечно, прельщала, но подставлять голову на отгрызение разным тварям и на фотографирование журналистам типа Риты Скитер все-таки не слишком хотелось. Поэтому я сидел, мрачнее обычного и листал какой-то справочник на английском языке. Понятна была примерно половина всех слов, но меня это особо не смущало — мне просто нужно было впереть во что-нибудь взгляд. Правда, очень скоро мне надоело читать, и я стал поглядывать по сторонам из-за раскрытой книги. В библиотеке было не очень много учеников, некоторые сидели за столами и читали, кто-то искал нужную книгу. Мое внимание привлекла девушка лет четырнадцати-пятнадцати, с растрепанными каштановыми волосами. Как потом оказалось и, как нетрудно сейчас догадаться, это была Гермиона Грейнджер.

Девушка старательно притворялась читающей, но мне сразу стало понятно, что она за кем-то внимательно наблюдает. Проследить направление ее взгляда оказалось несложно. Слева от ее столика высокий юноша искал на полке какую-то книгу. Это был Седрик Диггори, чемпион Хогвартса. Точнее, один из двух. По поводу зачисления в чемпионы знаменитого Гарри Поттера я особо не беспокоился — как мне казалось, это «Чудо магической Британии» должно было вылететь еще с первого тура. Я наивнейшим образом ошибался, но не об этом сейчас речь. Седрик, как сначала мне показалось, искал на полке какую-нибудь книгу о Турнире Трех Волшебников. Возможно, он волновался перед первым туром, до которого, впрочем, была еще масса времени. Приглядевшись, я понял, что ошибался—Седрик стоял перед полкой с книгами о магических существах. Похоже, его тоже предупредили, что в первом туре будут драконы. А ведь эта информация была засекречена от участников… Нуежели англичане настолько плохо умеют притворяться? Достаточно одного взгляда, и сразу понятно, что он ищет. Я перевел взгляд на Гермиону. Она сидела, постоянно зыркая в сторону Диггори. Посмотрела на Седрика, уткнулась в учебник, потом снова на Седрика и снова в учебник. Но, в конце-концов, в том, что она смотрела на него, не было ничего странного. Диггори ведь был чемпионом Хогвартса, к тому же на вид довольно красивым. Но потом мне показалось, что я увидел, как Седрик посмотрел на нее в ответ. Быстро глянул из-под полуопущенных век и снова уткнулся взглядом в полку.

Гермиона усердно притворилась, что ее очень интересует содержимое книги о заклинаниях, которую она читала. Если бы я не ловил минуту назад направление ее взгляда, то подумал бы, что она действительно сосредоточенно читает. Ловко, однако. А через секунду снова—зырк на Диггори. Это казалось немного смешным.

Диггори медленно вел пальцем по корешкам книг. Одна, вторая, третья… А дальше — книга про драконов. Зрение у меня хорошее, и, сидя в нескольких метрах от Седрика, я легко прочитал название книги. Дальше последовал очень интересный момент. Палец Седрика остановился на корешке этой книги и на секунду замер. А сам Диггори украдкой глянул на Грейнджер. Будто бы спросил: «Эта? Или другая?». Грейнджер, не отрывая взгляда от книги, легонько качнула головой из стороны в сторону, будто стряхивая нависшую на глаза прядь волос. В то же время это походило на жест отрицания. Палец Диггори тут же заскользил дальше по корешкам книг. Черт возьми, что за дурацкую игру они затеяли? Между тем Диггори «дошел» до следующей книги о драконах. И снова—зырк на Гермиону. Это было действительно смешно. Я не мог понять, в чем смысл этих переглядываний. Она пытается помочь ему выбрать книгу? Почему бы тогда не подойти и не помочь просто так? И вообще, если так, то с чего старшекурсник должен руководствоваться указаниями четырнадцатилетней девушки?

На этот взгляд Грейнджер тоже ответила взглядом. Секунду, даже часть ее, она смотрела в глаза Седрику. Он поспешно повернул голову в другую сторону, потом взял с полки книгу. Тут к нему подошла невысокая брюнетка с узкими глазами. Гермиона быстро перевернула страницу книги и так сильно ее дернула, что та оторвалась. Никто не обратил на это внимания. Девушка тут же вытащила волшебную палочку и пробормотала Склеивающее заклинание. Страница приросла обратно, прежде чем библиотекарша успела подойти к месту, где сидела Гермиона. Седрик вместе с брюнеткой пошли к выходу из библиотеки. Гермиона осталась сидеть за столиком и, не мигая, смотрела им вслед. Когда они скрылись в дверном проеме, девушка встала, положила книгу в сумку, и тоже пошла к выходу. Я снова уткнулся в словарь.

Два дня спустя я снова пришел в библиотеку. И снова застал там Гермиону. Правда, на этот раз Седрика Диггори там не было. Девушка сидела за тем же столиком, что и в прошлый раз, и делала какие-то выписки из книги. Снова какие-то заклинания. Скорее всего, им нужно было это по программе. Я сидел и читал книгу — на этот раз куда более понятную и интересную, чем в прошлый: о боевых заклинаниях. У меня появилась идея, как победить дракона — я решил воздействовать на его глаза. По моим предположениям, Каркаров должен был одобрить эту идею. Когда я дошел до описания заклинаний, воздействующих непосредственно на глаза, я решил немного отдохнуть, и мой взгляд заскользил по библиотеке. И тут в дверном проеме показался Седрик Диггори. С ним было несколько учеников с его факультета и брюнетка, которую я видел в прошлый раз. Все они шли и весело о чем-то болтали. Библиотекарша строго глянула на них, и голоса сразу стихли на полтона. Я посмотрел на Гермиону. Она прекратила делать выписки и смотрела поверх книги прямо на Седрика. Но тот, даже не взглянув в ее сторону, поставил книгу на полку и резко развернулся, чтобы идти к выходу. Пожалуй, даже слишком резко. Это выглядело немного неестественно.

— Седрик, а книгу взять? — внезапно обратился к нему невысокий полноватый мальчик примерно Гермиониного возраста.

Темноволосая девушка улыбнулась, Седрик немного покраснел и сделал не очень удачную попытку улыбнуться

— Спасибо, Эрни. А то бы мы так без книги и ушли... Чего-то я задумался, — весело отозвался он.

— Тебе нужна была книжка по заклинаниям, — тут же напомнил ему другой мальчик, повыше и постарше Эрни.

— Спасибо, Захария, я не забыл, — улыбнулся Диггори.

— Вот эта, да? — брюнетка уже протягивала ему какой-то пухлый томик.

— Да, спасибо, Чжоу, — Седрик взял книгу у нее из рук, — что б я без вас делал, — снова улыбнувшись, полушутливо-полусерьезно произнес он, — особенно без тебя.

Чжоу тоже улыбнулась, Эрни гордо выпрямился. Компания направилась к выходу. Перед тем, как отойти от полки, Диггори посмотрел в сторону Грейнджер. Его спутники ничего не заметили, но я успел уловить в этом взгляде что-то, отдаленно напоминающее отчаяние. Гермиона тоже поймала взгляд Седрика и поспешно отвернулась к окну. «Я ничего не вижу, не слышу, ни на кого не смотрю» — примерно так, как мне показалось, можно было истолковать это поведение. Компания во главе с Диггори направилась к выходу, а Гермиона снова уткнулась в книгу.

Итак, опять обмен взглядами и ни единого слова. Значит, и то переглядывание, которое я видел в прошлый раз, тоже имело смысл. Несколько взглядов, ни одного слова. Мелочи, которые смогли меня заинтересовать. Мне показалось, что передо мной немножко приоткрылась завеса, за которой скрывается какой-то мирок, какая-то история, касающаяся только этих двух людей. Мне хватает своих проблем и событий, но иногда я страшно люблю совать нос в чужие дела, я не вижу в этом совершенно ничего плохого. Иногда чужие маленькие драмы и проблемки могут быть очень занимательными. Интересно, что происходит, или происходило между этими людьми? Что означали эти взгляды? Или я просто делаю из нюхлера гиппогрифа? Но мне просто интересно. Чисто спортивный интерес, привычка. Издержки положення знаменитости. Я еще раз глянул на Гермиону и снова уткнулся в книгу. Похоже, заклинание Коньюктивус для борьбы с драконом подойдет как нельзя лучше…

…Я готовился к первому туру Турнира Трех Волшебников. У меня уже был разработан точный план действий—Каркаров рассказал мне, что в первом туре заданием будет отобрать у дракона золотое яйцо с инструкцией ко второму туру. Я был уверен в своей победе. Откуда только Каркаров черпает все сведения для меня? В любом случае, для Дурмштранга моя победа пошла бы на пользу — так я рассуждал в то время…

Когда лучше всех с драконом справился Поттер, особого разочарования я не испытывал. Конечно же, раз на этот Турнир проходит в Хогвартсе, Дамблдор просто обязан сделать все возможное, дабы обеспечить победу своим чемпионам. Тем более их двое. Немного обидно все-таки было, но не более того. Каркаров злился гораздо больше меня, и придумывал один не очень честный план для обеспечения мне победы.

На носу был Святочный Бал — обязательная часть Турнира Трех Волшебников. Очень хотелось послать эту традицию ко всем дементорам Азкабана. К тому же мне, как чемпиону, придется в обязательном порядке его открывать. И искать себе пару.

Практически сразу мне пришла в голову идея пригласить Гермиону Грейнджер. Тогда я еще не знал, как ее зовут, но это не принципиально. И вообще, растоптал бы гиппогриф все эти английские имена — язык сломать можно. В общем, уже тогда я проникся идеей пригласить на бал девушку с прической в виде вороньего гнезда. Идти с кем-то из фанаток—то есть пойти по пути наименьшего сопротивления, мне совсем не хотелось. Во-первых, ни одна из девушек, которые бегали за мной и просили автограф, мне не нравилась. Во-вторых, с девушкой не только потанцевать, но еще и поговорить можно, а глядя на девиц, которые хихикающей стайкой бегали за мной, я думал, что вряд ли они вообще умеют связать два слова. Короче говоря, Гермиона казалась мне оптимальным вариантом. Если, конечно, она не идет с кем-нибудь другим. Но она почти все время проводила в библиотеке, и, как видно, не пользовалась популярностью среди учеников Хогвартса. Все складывалось просто идеально.

И вот, через неделю после первого тура, когда нам сообщили о предстоящем Святочном Бале, я услышал один разговор. Подслушал или просто услышал—не имеет значения. Я просто проходил по коридору и имел полное право слышать все, что говорили другие находившиеся там люди.

Я проходил по одному из верхних этажей замка, с трудом отделавшись от преследующих меня фанаток. Похоже, с приближением Святочного Бала их привычка преследовать меня обострилась. Неужели они и вправду надеялись, что я пригласил бы кого-то из них?..

Шаги гулким эхом отлетали от высоких стен. Мне очень не нравилась эта гулкость коридоров и моих шагов, создавалось впечатление, что кто-то крадется за мной по пятам. Кто-то, кого я не могу слышать. Поэтому я применил заклятье Бесшумных Шагов и продолжал путь в полной тишине. Библиотека — вот что было моей конечной целью. Я надеялся найти там подсказку касательно того, как узнать условия следующего тура: каждый раз, когда я открывал золотое яйцо, вместо подсказки оно издавало жуткий вой; и еще я рассчитывал увидеть там Гермиону Грейнджер и наконец-то с ней познакомиться. Увидел я ее, вопреки ожиданиям, значительно раньше. Вернее, услышал. И не только ее. Голоса раздавались из-за поворота коридора. Потом послышались приближающиеся шаги Сначала я не понял, кому может понадобиться ходить по верхним коридорам замка и чисто инстинктивно отступил в тень, за ржавые рыцарские доспехи. И как раз вовремя — из-за угла показалось два человека. Парень и девушка. Мне не понадобилось много времени, чтобы узнать в девушке ту, которую я видел в библиотеке — Гермиону Грейнджер. А парень… Приглядевшись, я узнал в нем Седрика Диггори. «Похоже, придется найти себе другую пару для бала» — вот что было моей первой мыслью.

Седрик и Гермиона остановились прямо около доспехов, за которыми стоял я. Было понятно, что они меня не заметили. Мне пришлось замереть и сидеть, не шелохнувшись. Если бы они увидели меня только теперь, еще и прячущегося за доспехами… Согласитесь, это было бы немного странно.

Они вели разговор полуприглушенными голосами, но мне все равно все было отлично слышно, ведь я находился всего в нескольких футах от них.

— Спасибо за то, что рассказала мне, как узнать эту подсказку, — голос Седрика, хрипловатый и приглушенный — Но, право слово, мне неудобно, тем более, что Гарри ничего не знает. Лучше бы ты рассказала ему. Это нечестно.

Я с трудом сдержал неуместную улыбку. Оригинальные, конечно, у этих школьников понятия о честности в борьбе. Что же за способ она ему рассказала?..

— Гарри мой лучший друг, но понимаешь… В прошлый раз он первый был проинформирован о драконах и рассказал все тебе. Как сказать… Раз ему кто-то рассказал, он откуда-то узнал это, значит и тебе должен кто-то помогать. Все честно, все справедливо. Теперь, если хочешь, чтобы все было честно, расскажи ему.

—Извини, но я не вижу логики в твоих словах. Я должен бороться собственными силами, и участие в турнире — лишь мое дело.

«Не суй нос в мои дела», да, Диггори?.. Мог бы и так сразу ей сказать. Что, гордость не позволяет?.. Или вежливость? Или что-то еще?

— Я хотела тебе помочь, только и всего. Прости.

В воздухе повисла пауза, напряженное молчание.

— Ты не обязана мне помогать, — выдохнул, наконец, Диггори, — помогай лучше Поттеру, ему, к тому же, помощь нужнее. И он твой друг, — тут его тон стал немного жестче, — И поэтому у тебя есть повод ему помогать. А мы с тобой — чужие люди.

Неуверенно, ох, как неуверенно прозвучали эти слова. Не знаю, заметила ли эту неуверенность Гермиона, но мне она была видна, как камушек сквозь прозрачную воду. Не умел Диггори играть и притворяться. Был слишком прям и честен, для этого, видимо.

— Знаешь ли, чужие — понятие относительное. И ты знаешь, почему я тебе помогаю.

Видимо, Гермиона уже не знала, что сказать. Начинала болтать, что в голову придет, только чтобы растянуть подольше разговор.

— Выкинь из головы все эти глупости и спасибо за помощь. Спасибо за помощь, и все. Я пригласил на Святочный Бал Чжоу, если тебе интересно знать. Не знаю, кто пригласил тебя, но если ты к этому клонишь, то извини, не получится. Спасибо за приятный разговор…Грейнджер. — Диггори изо всех сил старался говорить резко, но слова не складывались, получалась какая-то скороговорка, отрывочная, корявя и неискренне. Видно было, что ему надоел этот разговор. А Грейнджер, очевидно, в него влюблена. Или что-то вроде того. Во всяком случае, Седрик грубит неправильно. Хотелось вылезти из-за доспехов и научить его грубить. Или дать в морду.

— Тебе тоже спасибо. И совсем ни к чему я не клонила. Я просто хотела… Помо… Пожелать тебе удачи, — голос Гермионы звучал деланно спокойно, но в нем, как и у Диггори, сквозили нотки отчаяния. Но для своего возраста она притворялась совсем неплохо. Четырнадцать лет, да, кажется, четырнадцать было ей тогда.

— До свиданья, Грейнджер, — Диггори быстро развернулся к ней спиной. Слишком быстро. Как тогда, в библиотеке…

— До свиданья… Седрик. Извини.

Ей нечего было больше сказать в тот момент. Ситуация складывалась очень нелепо и напряженно. Два человека запутались в своих эмоциях и не могли из них высвободиться. Это было почти физически ощутимо — это напряжение. Развязка еще не наступила.

Тогда Диггори сделал большую глупость. Ему нужно было как можно скорее уходить, бросить здесь Гермиону, но он этого не сделал. Вместо этого он медленно повернулся обратно.

—Это ты меня извини, — выпалил он. Похоже, даже покраснел — в полутьме коридора этого не было видно. Как он мог быть таким наивным? Семнадцать лет… А вел себя, как в четырнадцать, — Я… я не хотел. Но я ведь… Я пригласил Чжоу на бал, но это совсем другое. Это… Она меня любит, понимаешь… Я ее тоже люблю. — Девушке никогда нельзя так говорить. Хоть пиши советы и цитируй этого Седрика. Он разыгрывал целую драму, бессмысленную, бесцельную, непонятную и глупую, не зная, что я наблюдал ее из-за ржавых доспехов.

— Я на тебя и не обижалась. Я не хочу на тебя сердиться, и не нужно извинений. Глупо это все выходит, знаешь… Стоим здесь, болтаем глупости. А мне в библиотеку нужно. Только не сейчас… Подожди, пожалуйста… — Гермиона говорила искренне. Наивно и по-детски, и так искренне, что я готов был поручиться жизнью за правдивость ее слов. — Не уходи.

— Я не ухожу. Послушай, я с тобой согласен, все выходит очень глупо. Хотя знаешь, в жизни часто бывают глупости. Может, вся жизнь — одна большая глупость. Я не рейвенкловец, чтобы делать все по-умному. — Диггори улыбнулся. Они уже надоели мне своими идиотскими разговорами, но я сидел, как можно тише. Похоже, мне удалось созерцать целую историю—историю о глупостях. Начало в библиотеке, продолжение — здесь. Финал наступил гораздо позже, после третьего тура…

— Глупости… — Гермиона тоже улыбнулась. — А что, старосты тоже бывают глупыми? — риторический вопрос-шутка, так, что ли…

— Ты не представляешь, насколько глупыми… — шаг вперед. Как будто замедленная съемка, какое-то непонятное, глупое кино… Диггори взял Гермиону ее за руку. Как будто играл свою роль, по крайней мере, мне так тогда казалось…

Притянул к себе и поцеловал. Медленно, и как будто понимая, что поступает неправильно. Его рука гладила спутанные волосы Гермионы. А я сидел за доспехами и чувствовал себя полным идиотом. Благодарю покорно, я шел по коридору не для того, чтобы подсматривать за целующейся парочкой. Я шел в библиотеку. И хотел пригласить Гермиону на бал. А Диггори вел себя, как последний скот. К тому же, у него была девушка. Чжоу. И она его любила. Это я успел почувствовать по ее взгляду, тону голоса. А Диггори…

Он отпустил Гермиону. Казалось, прошла целая вечность. Я сидел и ждал.

— Прости, Гермиона, что так получается… Я… Я люблю Чжоу, ты же знаешь… А с тобой мы ведь уже договаривались…

— Это была последняя наша встреча, давай договоримся так? Все равно между нами ничего… ничего не было… это ведь правда, да? Я помогала тебе с драконами, и мы уже договаривались… не встречаться. Давай на этот раз уже договоримся навсегда, хорошо? У тебя… у тебя ведь есть… Чжоу… Она будет во втором туре, вот увидишь.— Oна сказала это, будто бы обращаясь к самой себе. Или в пространство. Я тогда еще не знал, что должно было быть во втором туре.

— Разумно. Я… я согласен. Так будет лучше для всех. Хорошо, что ты это поняла. Спасибо…тебе. За все. И ничего не было, ладно. Как будто применили заклятье Обливэйт. Решай сама, я не буду стирать твою память. До… Пока. — Шаг назад. Верней, полшага. Диггори пятился, как рак. Потом развернулся и зашагал по коридору, не оборачиваясь. Что ж, я видел и более оригинальные драмы, чем эти жалкие кривляния и сопли двух школьников… Это напоминало плохо поставленный и плохо отрепетированный спектакль в театре. Экспромт, может, даже так.

Гермиона тряхнула волосами, поправила на плече школьную сумку и пошла по коридору в противоположную сторону. В библиотеку.

Когда она скрылась за поворотом, я медленно вышел из-за доспехов. Забавно… Другого слова мне не приходило в голову. Значит, можно пригласить Гермиону на бал. Это даже хорошо. Ирония судьбы, иначе не назовешь.

Я вздохнул, потом подождал немного, и медленно поплелся в сторону поворота, за которым скрылась Гермиона. На душе было противно.

… Через два дня я познакомился с Гермионой Грейнджер. Познакомился…Хм… официально, что ли… Я ведь знал ее и раньше, и по наблюдениям в библиотеке, и по случайно подслушанному и увиденному разговору. Мы разговорились. Оказалось, он действительно очень даже неглупая девушка. Еще через два дня я пригласил ее на бал. Гермиона была и осталась единственной достойной собеседнице, которую я нашел в стенах Хогвартса. Она хотела, чтобы мы остались друзьями. Потом она писала письма. Я тоже ей писал, приглашал приезжать в Болгарию…Она вежливо отказывалась. Но это все было много времени спустя.

Я украдкой наблюдал за ней, за тем, как она реагирует на упоминание имени Седрика. Реагировала она с полнейшим равнодушием. Видно, не забыла, что ему обещала. Если Гермиона видела его в коридоре, то она даже не оборачивалась в его сторону. Только иногда отводила глаза. Седрик часто ходил вместе с той брюнеткой, Чжоу. Потом он пришел с ней на бал, потом вытащил из озера во втором туре. Гермиона не обращала на это внимания. Я думал, что все уже закончилось. И я не ошибался. Хотя, так можно было сказать лишь отчасти…

А у меня было много других, серьезных проблем, с Гермионой никак не связанных.

Приближался третий тур.

На квиддичном поле за несколько дней выгнали огромный зеленый лабиринт.

И вот наступил решающий момент.

Чемпионы выстроились перед входом в лабиринт, Дамблдор отдает последние указания. Какраров заметно волнуется. Я тоже волнуюсь, смотрю себе под ноги и даже не пытаюсь найти взглядом Гермиону. А потом что-то словно перемкнуло у меня в голове — осталось только желание причинять боль, идти вперед, любыми средствами достигая цели. Как оказалось позже, Каркаров применил ко мне какое-то заклятье.

… Бешеная гонка по лабиринту, крик Флер. «Я должен достичь цели» — эта фраза непрерывно стучит в голове…

Вот заклятье снято, нервное напряжение немного спало. Я и Флер Делакур стоим на поле, ожидая появления Поттера и Диггори — они нашли Кубок, они выиграли. Все закончилось, и не в мою пользу.

Помню это, как сейчас…

Появляется Поттер с мертвым Диггори. Шок, удар для всех. Чжоу в слезах. А я ищу глазами Гермиону. Вот она бросается на поле, к Поттеру, не к Диггори. И совсем не смотрит на мертвого. А потом я замечаю, что она кидает на него взгляд из-под полуопущенных век. Совсем, как тогда, в библиотеке. И даже никакого намека на слезы. А взгляд такой, будто через силу. Будто она переступила свое обещание. Будто ей всегда был безразличен Седрик, сейчас неподвижно лежащий на земле. Она смотрит на Гарри, и только на него. Протягивает другу правую руку. А в это время ногтями левой больно впивается себе в ладонь.

Вот и вся коротенькая глупая история, подслушанная и подсмотренная мной.

Чужая жизнь, чужие мелочи. И непропорциональность жизни — мелкая детская драма, проблемка и… смерть. Большое и маленькое. Пустяк и ужасное событие.

И все это запечатлелось в моей памяти, но не коснулось меня, не задело, а лишь прошло мимо, прокрутилось, как некачественный короткометражный фильм — говорят, раньше такие фильмы были очень популярными среди магглов.