Зазеркалье

Сколько я уже здесь? Месяц? Нет, кажется полтора.

В принципе, все не так уж плохо. У меня королевские апартаменты. Большая спальня с огромной кроватью, шкаф, в котором каждый день чистая, пахнущая свежестью, одежда. Причем всегда подходящая по размеру. Все-таки магия — отличная штука, как ни крути. Помимо спальни есть просторная ванная. Прямо загляденье: она даже больше, чем ванная старост в Хогвартсе. Вот я радовался первое время.

Также присутствует небольшой зал — по моим скромным предположениям, он для тренировок. Остается ещё две комнаты. Одна, я так понимаю, самая главная, совмещает в себе кабинет, библиотеку и гостиную разом. Там на небольшом столике появляется завтрак, обед, ужин, даже чай или кофе по желанию. Прямо комната-по-требованию, экспериментальный вариант.

Обстановка гостиной-кабинета довольно интересна: здесь вам и стеллажи с книгами — позже я выяснил, что эти книги — настоящие сокровища — и камин с уютным креслом напротив него. Даже стол рабочий, заваленный какими-то бумагами, словно хозяин этих помещений вышел ненадолго и собирался вернуться. Есть ещё удобный диванчик со столиком, там-то и появляется еда. Но самое главное в кабинете — зеркало. Точнее, вот это стекло, напротив которого я сижу Мерлин знает какой день. Почему я тут сижу? Ну, видите ли, покинуть свою мини-тюрьму не могу. Дверей наружу, так же как и окон, нет (освещается все магическими светильниками, коих тут огромное количество).

Из кабинета две двери: одна ведет в спальню, другая — в тренировочный зал. Из спальни можно попасть в ванную, а из тренировочного зала есть ещё одна загадочная дверь, которая отказывается открываться. Что я только ни пробовал, какие заклинания ни применял. И те, которым научил меня Сириус, говоря:

— Каждый уважающий себя гриффиндорец должен иметь в арсенале несколько взламывающих заклятий.

Нет, кто спорит, я их выучил, только этой двери все побоку. Она даже на «Сезам, откройся» не реагирует. Правда, внутреннее чутьё подсказывает, что выхода за ней все равно нет. Да и по характерным запахам трав и ингредиентов могу предположить: там — нечто наподобие лаборатории. Вообще, эти комнаты напоминают жилище волшебника. Все необходимое здесь есть. Понять бы ещё, где выход.

А как я сюда попал? Хм, ну так через зеркало в кабинете. Точнее, зеркалом оно было с той стороны. Отсюда же это можно назвать окном, потому как я каждый день имею возможность видеть и слышать то, что происходит там, за тонким стеклом. Кстати, разбить его тоже не получилось. И все бы ничего, но моё зеркало переместили из того места, где я в него… эмм, попал.

Начну по порядку.

Для начала — я совершенно случайно, как впрочем всегда и бывает в таких случаях, услышал, что меня используют. Подслушивать, вообще-то, плохо, а подслушивать разговор директора с министром магии плохо вдвойне. Простите, но так уж вышло. Тем более, я не один такой: нас, греющих уши, в тот вечер было очень много. Считайте, весь АД.

Взяв на себя организацию «кружка по интересам» Дамблдор свалил из школы. А мы, как и подобает хорошей организации, не распались, продолжив тренировки. Благо, в Хогвартсе мест для этого — хоть отбавляй. А в ту злосчастную ночь была запланирована вылазка в кабинет директора с целью нагадить Амбридж, которая в этом самом кабинете с удобством расположилась. Она как раз спешно отбыла в министерство по делам.

Так вот, стоя у почему-то неплотно прикрытой двери, мы и услышали шум, а воспользовавшись более продвинутыми средствами прослушки, расслышали не только голоса, но и сам разговор. В кабинете беседовали двое: наш отбывший в неизвестном направлении директор и, как стало понятно из разговора, его друг — наш многоуважаемый министр. Диалог у них был настолько занимательный, что Рон с Малфоем, в кой-то веки, забыв разногласия, предложили лично засвидетельствовать почтение тем, кто находился за дверью. Мы еле удержали их.

Стоит отметить: в АД давно входили не только гриффиндорцы, хаффлпаффцы с равенкловцами, но и слизеринцы. Причем действительно давно. Сплотили нас общая нелюбовь к профессору ЗОТИ, общее желание научиться всему самим, ну и любопытство, наверное.

И, кстати, в связи с этим подозреваю, что место тренировок выдал Дамблдор, потому как никто из нас такого сделать не мог. А что — сыворотка правды (которой Жаба всех пичкать пыталась) и впрямь, есть не только у Амбридж. Кроме того, её(сывоторотку) и варить-то не сложно, особенно если в вашем распоряжении лучшие на курсе зельевары. Так что наши не причем. Зато директор запросто мог воспользоваться возможностью подставить слизеринцев и заодно устроить себе внеплановый отпуск. Почему я так думаю? Да дело в том, что Дамблдор уже не раз и не два намекал:

— Гарри, мальчик мой, общение с детьми Пожирателей до добра не доведет. Ты такой наивный и честный, что они непременно воспользуются этим.

Ага, десять раз, кто кем ещё пользовался:

— Малфой, слушай, будь другом, помоги с зельями.

— Поттер, ты, часом, не заболел? — удивленный Драко — то ещё зрелище.

— Ну а я никому не скажу, что Патронус у тебя так и не выходит, — у остальных-то все давно получается, остались только Драко да ещё паренёк с Хаффлпаффа.

— Ты факультетом не ошибся при распределении, а?

— Не-а, ну так согласен?

— Ладно уж, но не дай Мерлин кому проговоришься.

Или ещё:

— Блейз, не поможешь с чарами?

— А что мне за это будет?

— Дам противоядие от той дряни, что тебе сегодня близнецы в сок подсыпали.

— ЧТО?

— То самое, или к вечеру будешь распевать гимн Гриффиндора на весь Большой зал…

Разумеется, Дамблдор и не догадывался, насколько тесно мы все общаемся. Он-то полагал, что, максимум, некоторые из представителей змеиного факультета участвуют в тренировках. Увы, не некоторые, а все мои однокурсники и ещё несколько, курсом старше и младше. Кроме того, нормальные они ребята — да, не спорю, со специфическим чувством юмора, плюс многовато гонора. Ну так кто не без своих пикси? Зато с ними весело— никогда не знаешь, чего ждать. Тем более, дети не отвечают за дела своих родителей. Правда?

В общем, в тот роковой вечер мы дружной гурьбой слушали и впадали в нечто наподобие шока. Директор с Министром, не подозревая о нашей скромной компании за дверью, в красках обсуждали не только предстоящую операцию, целью которой было получение какого-то редкого и жутко ценного артефакта, но и всю сложившуюся обстановку в магическом мире. По их словам, нужно ещё чуть-чуть подождать, чтобы кое-кто подрос, побольше обозлился, а вот потом организовать встречу давних знакомых. Несомненно, Лорд из этой встречи выйдет победителем, зато весь волшебный мир дополнительно воспылает ненавистью к нему, ибо убийство сильных молодых волшебников в угоду своих интересов порицается. Просто у магов одним из страшнейших преступлений считается именно убийство волшебника, не достигшего совершеннолетия. Вроде как до этого возраста ребенок не в состоянии трезво оценить силы и может вызвать на дуэль заведомо сильнейшего противника. Соответственно, и погибнуть тоже может, не рассчитав эти самые силы. А в магическом мире и так дефицит населения. Я помнится тогда уточнил:

— Позвольте, но ваши родители участвуют в опасных операциях, где проклятья, в том числе и смертельные, в норме вещей, их гибель — это ли не сокращение популяции волшебников?

На что мне терпеливо пояснили:

— Когда у мага есть хотя бы один ребенок, его смерть не так страшна для волшебного мира. Типа, сделал дело — можешь помирать. Красота. Понятно, отчего Лорда так не любят: он же меня вроде бы убить пытался.

В общем, пока наш доблестный директор в красках расписывал мою предстоящую героическую смерть, за дверью его кабинета бесились все чистокровные отпрыски благородных и не очень родов. А магглорожденным как раз терпеливо объясняли, отчего это Рон, забыв про все разногласия, согласен чуть ли не под руку с Малфоем идти на прогулку в кабинет директора Хогвартса. На замечание Гермионы, что Дамблдор с Министром несомненно сильнее, было верно подмечено:

— Они-то, конечно, сильнее, но нас явно больше, а количество порой гораздо выгоднее качества.

Но, как я уже говорил, нам — точнее, мне и ещё паре здравомыслящих — удалось отговорить всех от необдуманных действий. Тем более, дальше разговор перешел непосредственно к таинственному артефакту.

Дамблдор проникновенно вещал: мол, скоро планируется вылазка в Министерство, и надо нашего героя с друзьями туда заслать якобы для спасения Сириуса. И заодно пророчество приплести — точнее, навешать макаронных изделий на все выступающие части тела, дабы наивные гриффиндорцы отправились покорять Министерство. А пока детишки будут «развлекать» Пожирателей, Дамблдор по-тихому стащит ценный и очень, ну очень важный артефакт. Настолько ценный, что Лорд сам явится, тоже за ним же. Вот и пропажу важной вещицы спишут на Пожирателей, удобно-то как.

Заодно мы услышали, где найти эту вещицу. Практически подробный план зарисовали тут же, на стене — потом его, конечно, перенесли на пергамент. Разумеется, украсть артефакт раньше Дамблдора стало нашей священной обязанностью.

Коллективно решили не идти напролом, а таки повторить планы взрослых магов с одним изменением: пока АД будет веселить Пожирателей, я, как самый крайний, пойду за артефактом. Не то чтобы подобное «доверие» к моей персоне меня удивляло, о нет. После того, как добрые друзья гриффиндорцы в красках рассказали о наших приключениях, начиная с первого курса, и даже показали воспоминания, остальные ко мне прониклись каким-то трепетом. Который выражался как-то так: «Ой, да это Поттер, ему все нипочем, если что, он пойдет». Вот и результат. Правда, прежде чем отправляться в Министерство, мы долго решали, кто же будет представлять группу поддержки Гарри Поттера. По идее, идти должны были самые сильные, ловкие и умелые. Поскольку, наведя справки — проще говоря, разузнав все — мы выяснили, что Лорд в компании своих самых верных соратников действительно собирается нанести визит министру. Эти сведения предоставили те, кто входит в определение «дети Пожирателей», причем предоставили практически бесплатно. С одной оговорочкой: рассказать и показать потом, как дело прошло. Мы с Гермионой долго возмущались: кинотеатр бесплатный нашли? Ой, и зря упомянули чудо маггловской техники — пришлось объяснять, что это такое и с чем его едят. А потом еще давать обещание обязательно сходить в кино. Причем, похоже, всем курсом разом.

Кстати, тут и возникла проблемка: никто из слизеринцев идти с нами не мог, дабы не засветиться перед различного цвета очами своих родственников. А среди представителей серпентария полно отличных бойцов — как ни прискорбно это признавать, но тот же Блейз в разы сильнее Дина, а по ловкости и умению быстро ориентироваться превосходит Гермиону. Правда, Забини, который ну очень хотел поучаствовать в балагане под названием «визит в Министерство», выполнил свое желание. И вот, пока мои друзья изображали из себя «ах, а мы тут за пророчеством и Гарри помогать», а Гарри, который Блейз под Оборотным, так натурально показывал искреннее желание поквитаться со всеми Пожирателями, я в мантии-невидимке пробирался к двери из зала, где шло сражение. Найти комнату с артефактом оказалось несложно. Правда, помещение, открывшееся за дверью, было… эм, странным: большой зеркальный зал, посреди которого стояло нечто, закрытое тяжелой на вид материей. Даже затрудняюсь сказать, что это был за материал.

Но пока я, раскрыв рот, считал ворон — осматривался — за моей спиной раздались шаги, так что, недолго думая (я вообще обычно делаю, а потом думаю) нырнул под эту тряпку. Дальнейшее помню смутно: кажется, под моими руками оказалось нечто, холодное и гладкое на ощупь. В своем разговоре с Министром директор говорил что-то о зеркале — видимо, это оно было.

А в зале уже кто-то выкрикивал проклятья, шел бой. Среди присутствующих я явно слышал Дамблдора, а также шипящий голос Лорда.

И оставалось лишь тихо молиться всем известным волшебникам и богам… Я помню, что шептал какую-то чушь в надежде остаться незамеченным. Попадаться им в пылу битвы ой как не хотелось. Но моя везучесть равна моему же таланту влипать в самые странные и опасные ситуации. Кажется, кто-то из присутствующих запустил проклятье прямо в мою сторону. Не знаю, что это было, но последовала яркая вспышка боли, мои ругательства сквозь зубы и темнота, а очнулся уже в кабинете-библиотеке-гостиной.

Сначала была паника, потом, успокоившись, я осмотрелся, нашел все комнаты. Попытался открыть ту запертую дверь. Как раз к моменту, когда по моим внутренним часам наступил вечер, освещение стало приглушенным, а в кабинете-гостиной появился ужин. В тот день я ещё не знал, что зеркало, оказывается, прикарманил Лорд. И не просто прикарманил — притащил к себе в резиденцию. Все это откроется лишь с утра, когда я с чашкой кофе буду стоять у странного стекла, которое подозрительно напоминает зеркало, вот только ничего в нем не отражается. А потом кто-то снял ту материю, закрывающую зеркальце с другой стороны. И моему взору открылась комната — точнее, её часть — вместе с рожей кого-то из Пожирателей. Рудольфуса, как выяснилось, но это я теперь их всех по именам и лицам знаю — почти всех, Лорда вблизи так и не видел, он зеркало за несколько метров обходит. Не понимаю: нафига было красть артефакт, чтобы про него забыть? Где логика? Хотя, кто знает, есть ли логика у Темных Лордов.

Вот и вся грустная история. Правильнее сказать, её начало. После торжественного открытия зеркала я каждый вечер был свидетелем веселых и не очень бесед внутреннего круга.

Комната, в которую притащили мой… эм, дом, представляла собой гостиную — я полагаю, просторную. Напротив зеркала шкаф с книгами и безделушками, справа виден кусок камина, а слева — такой же кусок стола. Где-то совсем рядом с зеркалом был диван или диваны, там как раз и велись разговоры. Волшебное стекло передавало не только изображение, но и звук. Этакая камера наблюдения прям.

За первые неделе две передо мной покрасовались почти все представители элиты Пожирателей. Я так понимаю, они пытались раскрыть тайну зеркала. Но упрямое стекло отказывалось подчиняться. Ничего, зато я пополнил запас нецензурных выражений и изысканных ругательств. Теперь не стыдно будет с Малфоем спорить, если выберусь из этой темницы, конечно.

Спустя полмесяца попытки расшевелить магический артефакт прекратились, лишь иногда кто-нибудь, оставшись в одиночестве, подходил к зеркалу и долго так, внимательно смотрел в его глубину. Но ни разу за время моих «каникул» я не видел Тома. Он к зеркалу, как я уже говорил, не подходил, даже не попадал в обзор. Хотя в гостиной присутствовал неоднократно. Может, Темный Лорд боится этого артефакта?

Кстати, узнал от тех же Пожирателей, что в министерстве тогда Лорд успел даже с Гарри Поттером перекинуться парой проклятий, после чего спешно отбыл, унося с собой зеркало. Кроме того, герой магического мира на следующий день после возвращения в Хогвартс пропал. Видимо, дурить профессоров, изображая меня дальше, Блейз не рискнул. В общем, магический мир стоит на ушах и которую неделю ищет Гарри Поттера.

Наверное, друзья волнуются, а я даже весточку им послать не могу. Эх, да и честно говоря, скучно тут. Вот я уже начал читать — Гермиона бы умилилась, ибо книги в здешней библиотеке исключительно научные и очень заумные. Но я как-то сам не заметил: увлёкся.

К вечеру начинается шоу «за стеклом»: в гостиной собираются Пожиратели. Они — на редкость веселые и жизнерадостные люди. Нет, честно, они шутят, смеются, и, не поверите, Лорд не отстаёт от своих соратников. Именно соратников, не слуг. Только послушав и частично понаблюдав за представителями темной стороны, я понял: то, что писали в газетах, то, что говорил Дамблдор, и то, что есть на самом деле, — различно. Нет, оправдание убийствам и насилию я не ищу. Но покажите мне хоть одну войну без жертв. Том не психопат, не маньяк, а Пожиратели совсем не садисты. Они просто отстаивают свои идеалы — ну да, способ, прямо скажем, не ахти. Только, опять же, по-другому не получилось. Как я выяснил из разговоров, изначально была идея захватить власть — точнее, прийти к ней легальным путем. Вот только я так и не понял, почему этот план не удался: то ли оппозиция оказалась сильнее, то ли ещё что-то. И, кстати, за все время, проведенное в зазеркалье, ни разу не слышал о массовом убийстве магглорожденных. Да, то, что аристократия в лице Пожирателей была недовольна сложившейся обстановкой, верно. Только убивать всех направо и налево никто не собирался. Зато законы они бы поменяли с удовольствием. Мне вот было интересно услышать: оказывается, большинство за легализацию оборотней и приравниванию их к статусу магов, людей-магов, а не волшебных существ.

Вообще, многое из услышанного было шоком, хотя кое о чем я догадывался. Да и общение со слизеринцами не прошло даром.

Вот так и живем. Утром завтрак, потом тренировка в зале, который с моей легкой руки стал тренировочным, потом книжечки умные читаем, обедаем, снова тренируемся — делать-то до вечера все равно нечего. Ещё в перерывах пытаюсь вскрыть загадочную дверь, это дело принципа уже. Ну а к вечеру начинается передача «Будни Пожирателей», они мне как родные стали. Собственно, так продолжалось до сегодняшнего дня, который не задался с самого начала.

Накануне я лег спать под утро, вследствие чего встал гораздо позднее обычного. В шкафу отчего-то вместо уже любимых джинсов оказались брюки, и рубашка заменила удобную футболку. Дальше больше: первый раз за время пребывания в зазеркалье на завтрак был тыквенный сок, а не кофе. Мало того, из рук валилось все, даже палочка. Пришлось махнуть рукой на тренировку и устроиться в кресле читать. Но то ли я не выспался, то ли книга попалась чересчур нудная — в общем, спустя минут тридцать я крепко спал. А проснулся я от громких ругательств. На коврике, что находился рядом с зеркалом, практически валялся — ну, то есть стоял на коленях — незнакомый мне мужчина — наверное, мужчина, я его ещё лицо не видел. От неожиданности роняю книгу. Разумеется, она не могла упасть тихо, громкий такой звук вышел. Незнакомец как по сигналу боевой тревоги подскакивает с пола и лихорадочно начинает что-то искать — палочку, видимо. Так и не найдя, взглядом «шевельнись, убью, хотя бы и стулом по голове» внимательно так на меня смотрит. По мере разглядывания в его глазах появляется узнавание.

— ПОТТЕР!

— Эм…— черные, аккуратно уложенные волосы — часом, не Малфой ли стилистом поработал? — строгая темная мантия — влияние Снейпа. Подозрительно знакомое лицо, где-то я его видел. Только тогда оно было моложе, лет так на пятнадцать.

— Том?! — вот же Моргана, чтоб её. Принесла нелегкая. Что, больше никого нельзя было сюда заслать? Я даже на Беллу согласен. Серьезно, но не Лорд же. Слышишь, комната, забери его обратно, а?

— Поттер, — Лорд оправился от первого шока. — Что ты тут делаешь?

— Сижу, — брякнул первое, что пришло в голову. Я же обычно говорю, а потом думаю.

— Это-то я вижу, как ты тут оказался? — терпеливо произнес Волдеморт. Кстати, на тот экспонат для музея ужасов он теперь не похож, пластическая хирургия или зелье? И почему он от силы лет на тридцать выглядит, а?

— А, через зеркало.

—Дверь, окно, что угодно в качестве прохода наружу есть?

— Нет, кроме зеркала нету.

— Понятно.

Картинка маслом: Гарри Поттер сидит с вытянувшимся лицом, чуть поодаль стоит Темный Лорд, и они мирно беседуют. Кому расскажи, отправят в Мунго надолго.

Кстати, Том с собой палочку не захватил, а моя лежит на столике. И я, дурак, не только подумал, но и глазами нашел её. Лорд, в отличие от меня, дураком не был… В общем, резкий рывок… ха, ловкость и молодость победили. Если вы думаете, что дальше состоялось сражение — я уверен, Темный Лорд неплохо владеет и беспалочковой магией — то вы ошибаетесь: он в очередной раз поднялся с пола, махнул рукой и ушел. Видимо, осматриваться. Рискнуть идти за Лордом я не решился.

Спустя пару часов Том вернулся в гостиную-кабинет, усталый и жутко злой. Я на всякий случай отсел подальше. Мало ли.

— Так выхода здесь нет, — Том ходил из угла в угол, игнорируя мое присутствие, — может, забыл обо мне?

— Я застрял в зеркале, которое принадлежало … — тут Лорд витиевато ругнулся, —

в компании Гарри Поттера, врагу не пожелаешь такого, — нет, про меня не забыл, жаль. А чего он там плел про владельца зеркальца?

— И что прикажете делать? — интересно, разговоры с самим собой помогают, точнее, успокаивают? Хотя, говорят, психи часто себе придумывают несуществующих друзей — может, он с таким вот разговаривал?

Пока я рассуждал на тему душевного равновесия Тома, он успел несколько раз пройтись по комнате и, в очередной раз обходя диван, спросил:

— Поттер, а чем это ты занимаешься? — о, Его Темнейшество обратили свой царственный взор на меня, какая честь. Ответить я не успел: с той стороны стекла раздался шум. В гостиную, ту, что в реальности находится, зашла группа соратников Лорда. Надо отдать должное: Том не кинулся к зеркалу, как это сделал в первый вечер я. Он просто встал рядом, видимо, стараясь услышать разговоры Пожирателей.

Ничего интересного, кроме того, что, по их словам, Темный Лорд пропал, но, разумеется, знать об этом никто не должен. Посему Волдеморта пока кто-нибудь будет изображать — на этих словах Том искренне изумился фантазии своих соратников, пожелал им долгих лет жизни и, хлопнув дверью, удалился. А я записал в свой словарик ещё несколько интересных ругательств.

До самого вечера все было спокойно, даже подозрительно спокойно. Ни дуэлей, ни громких споров — Лорд упорно игнорировал моё присутствие. Но если его Темнейшество тусовался в тренировочном зале, видимо, пытаясь открыть ту загадочную комнату и пока не собираясь почтить своим присутствием гостиную, то я оценил ситуацию. Что мы имеем? Одну палочку на двоих, и она у меня — преимущество? С Лордом — едва ли, лучше бы и у меня палочки не было. Едем дальше: мы заперты здесь неизвестно на сколько, хотя шансы выбраться вместе с Томом намного больше, чем у меня одного. Вот только я почему-то не задумываюсь, что будет после того, как мы окажемся на той стороне зеркала. Но об этом потом. А пока мы заперты здесь, надо как-то постараться не попадаться на глаза грозному лидеру темной стороны. И, кстати, небольшая проблемка: спальня у нас одна. Ну что ж, кто не успел…

Пока Тома на горизонте не было видно, я, прихватив ужин, заперся в той самой спальне. Радует одно: здешние двери на магию не реагируют совсем, я проверял. Пытался дверь открыть — ничего, пока ключиком не воспользовался. А ключи были в единственном экземпляре для всех дверей, кроме той, у которой Лорд сейчас медитировал. Ну да, я подглядывал, но чуть-чуть совсем.

Спустя часа три я наслушался о себе много нового и полезного, особенно о моей наглости и коварности, не присущей представителям факультета львов. И о том, что Годрик в гробу перевернется, если узнает, как студент его факультета поступает со старшими магами. На моё скромное:

— Диван — не самое плохое место для сна, — я в очередной раз услышал парочку занимательных речевых оборотов. Жаль, блокнот остался в гостиной. Такое надо записывать.

В общем, Лорд мог и дальше возмущаться, пока я по эту сторону двери нахожусь. И появилась даже мысль тут и сидеть — а что, ванная у меня, кровать у меня, вот только еда здесь не появляется. Видимо, хозяин апартаментов предпочитал вкушать пищу подальше от спальни.

Ночь прошла на удивление тихо, в дверь никто не ломился, ругательства стихли. Только глаз я не сомкнул до самого утра, а там сморило просто.

Когда, проснувшись, тихонько подкрался к двери и прислушался, то не услышал ничего. Тишина. Сразу мелькнула мысль: «А вдруг Том уже выбрался из зеркальной тюрьмы?». Поэтому — с испугу, не иначе — распахнул дверь и влетел в гостиную. Каково же было моё удивление, когда я увидел следующее: Темный Лорд, с удобством устроившись за столом, перебирал бумаги, попивая при этом кофе. И выглядел он так… по-домашнему, что ли.

— Да, Поттер, назвать тебя ранней пташкой язык не повернётся: обед уж скоро, а ты только соизволил встать, — не отрываясь от бумаг, спокойно произнес Том. А я как стоял с открытым от удивления ртом, так и сел тут же, на пол.

— Эй, с тобой все в порядке?

— Нет. Со мной ничего не в порядке! Мало того, что застрял непонятно где непонятно как, неизвестно, выберусь ли вообще, так ещё в компании с убийцей моих родителей, какое в порядке…— мою истерику (видимо, сказалось напряжение всех дней, проведенных взаперти) прервала хорошая такая пощечина. Когда Том успел подойти, я не заметил.

— Мда, Поттер, а ты точно не псих? — Лорд, присевший на корточки рядом, внимательно так смотрел на меня. Кстати, глаза у него нормальные, темно-синие, никаких красных крапинок. Да и зрачок тоже вполне человеческий. Вот и почему я в такой момент думаю о всякой ерунде?

В итоге, не дождавшись ответа, меня относительно аккуратно подняли с пола, усадили в кресло, всучили стакан с водой. При этом палочку забрать Том не пытался, убить тоже вроде.

— Нет, ну я всегда догадывался, что у тебя не все в порядке, но чтоб настолько… Слушай, Поттер, кто сказал, что именно я убил твоих родителей?

— Да все говорят, — это я уже в себя пришел. Сам не понимаю, с чего истерика началась, похоже, нервы расшалились совсем.

— Чудесно, а они сами видели, Люмос держали? Или, может, помогали тела прятать? — Лорд совсем никак не отреагировал на мой гениальный ответ.

— Какие тела? — я что-то недопонимаю.

— Такие, Гарри, твоих родителей так и не нашли. Хоронили просто закрытые гробы, тел там не было, — чересчур спокойно пояснил Том и на меня так участливо посмотрел.

— Врешь, — не может… не бывает…

— Да пожалуйста, клянусь… — далее следовала простейшая, но одна из действенных клятв, используемых раньше. Она знаменита тем, что для её применения не нужна палочка, а в случае нарушения следует мгновенная смерть. Обойти такую клятву не под силу даже Темному Лорду. Только не надо уточнять, откуда я знаю такие вещи. Гермиона, чай, не только хорошие книжки читает, иногда среди них и полезные попадаются.

— Теперь веришь или надо пояснить, что я сейчас сделал?

— Да нет, не стоит, верю, — вот тут я заслужил уважительный взгляд Лорда. Видать, он думал, что я совсем ничего не знаю. Хотя, если б не моя подруга, то он был бы недалек от истины.

— Отлично, значит, повторяю: твоих родителей я не убивал и в тот день вообще в вашем доме не был. Про тела Снейп сообщил, но, думается мне, врать Северусу не с руки, так что это правда, — Лорд произносил все крайне серьезно.

— Подожди, но как тогда…

— Как я оказался без тела на столько лет? — насмешливо перебил Том, потом, чуть помолчав, сам же ответил: — Стечение обстоятельств. В ночь накануне предполагаемой гибели твоих родителей мы готовили один ритуал. Он пошел не так, как планировалось, а в результате понадобилось чуть больше одиннадцати лет, чтобы все исправить. Если бы в моем распоряжении было больше разумных магов, то, глядишь, времени ушло бы меньше, а так, — Лорд неопределенно махнул рукой в сторону нашего окна в реальный мир.

— Как же мой шрам? — не унимался я. Но на этот вопрос получил лишь пожатие плечами и:

— Я почем знаю, обо что ты лбом бился? Тебя первый раз увидел тогда при нашей встрече на первом курсе — кстати, отдал бы мне камень по-хорошему, глядишь, здесь и не сидели бы сейчас, — и, видимо, решив, что со мной возиться хватит уже, да и говорить больше не о чем, Том направился к столу.

— А видения?

— Какие? — тут же заинтересовался Волдеморт. Даже остановился и резко так повернулся.

— Ну… — я подробно рассказал обо всем. В итоге мне было сказано, что я глупец: невозможно насылать никакие видения, да и в сон к человеку так просто не залезешь. Нужно либо зелье специальное, либо ритуал опять же. Вообще Лорд на редкость спокойно мне все объяснял. Я даже расслабился и утвердился в мысли, что убивать меня не будут, по крайней мере, пока.

О да, на мою жизнь никто не покушался, а вот на спальню... Потеряв бдительность, я остался в гостиной, а Лорд, злорадно посмеиваясь, посоветовал устраиваться поудобнее на диване.

Правда, в эту ночь я так и не уснул, все размышлял. Родители мертвы или нет? Если живы, то почему бросили своего ребенка? Бросили своего друга Сириуса, который отсидел, кстати, в Азкабане за их гибель. Хотя, может, он в курсе происходящего? Ну а если они мертвы, то тогда кто убийца и зачем выставлять Тома крайним? Нет, я его не защищаю, мне с высоты гриффиндорской башни на его Темнейшество, да и на эту войну, именуемую столкновением Света и Тьмы, тоже. Гораздо важнее разобраться со своими возможно живыми родственничками — если это правда, то у меня накопилась масса вопросов к Дамблдору, в первую очередь, а к ним — во вторую. Хотя нашего доблестного директора и без таких подробностей было о чем спросить.

Огонь в камине погас часа в три ночи, сразу ощутимо похолодало. Ни пледа, ни одеяла в гостиной не было предусмотрено — теперь понятно, почему Том поспешил занять спальню.

После третьей кружки чая я остановился, иначе организм бы потребовал прогуляться в одно недосягаемое сейчас место. Часы показали полпятого. Ощущая, что превращаюсь в ледышку, сполз на пол — хоть в ковер завернуться, что ли. Но тут я почувствовал сквозняк. Первая мысль была: «Дело в зеркале», да только дуло не с его стороны.

Странно: ни окон, ни дверей, а сквозняк. Идти, точнее, ползти по «следу» пришлось недолго, я уперся в ту самую запертую дверь. Так-так, неужто там есть выход?

Утро встретило головной болью, ломкой во всем теле — ещё бы, спал же на полу. Постойте, а ночной заполз до запертой комнаты мне приснился, что ли? Нехилый такой сон.

— С добрым утром, Поттер, вижу, нашел место как раз по тебе, — на пороге спальни, позевывая и прямо таки светясь жизнерадостностью, стоял Том.

Отвечать на его слова я не стал, но не потому, что испугался последствий или слов не нашлось, о нет, просто голоса не было. Спать на холодном полу надо меньше.

День прошел спокойно — правильнее сказать, нейтрально. Том, позавтракав, до самого обеда закопался в бумаги. Я оккупировал ванну, кое-как согрелся и, решив не отступать от прежнего распорядка, ушел в тренировочный зал. Пару раз мне казалось, что кто-то внимательно наблюдает за мной, но, наверное, это уже развивается паранойя.

После обеда я засел за книги, а Том, прежде чем уйти к запертой двери (ну кто бы сомневался, Темный Лорд — великий взломщик, решил попытаться ещё раз), как-то странно на меня посмотрел. В общем, за весь день мы не перекинулись и парой фраз, не считая утреннего приветствия. Пока его Темнейшество изображал мастера взлома, я перерыл парочку-другую книг на наличие заклинания, позволяющего обезопасить себя и свою палочку. Ну, допустим, с палочкой оказалось проще. А за свою шкуру я уже привык не бояться.

Если день прошел спокойно, то ближе к вечеру опять состоялось соревнование, кто быстрее. На этот раз повезло мне… точнее, должно было повезти. Только переступить порог комнаты не удалось, зато Том с ехидной улыбкой прошел мимо, напоследок гаденько так усмехнувшись.

— Приятных снов, Поттер.

Ну вот, пришлось опять куковать на диване. Если бы погодка в кабинете не менялась посреди ночи в сторону зимнего варианта, то я, пожалуй, и не жаловался бы. А так превращаться в ледышку не очень-то хотелось. Вот ещё согревающие заклинания почему-то отказывались работать, и вещи не трансфигурировались даже в одеяло. Словно гостиная была против использования её не по назначению. Мол, есть спальня — туда и вали. Да я бы свалил, честно. И ведь странно: днем нормально мог в ванную зайти, соответственно, и в спальню, что там за заклинание Лорд поставил? Причем без палочки, мда, а ещё кто-то усиленно втирал, мол, я смогу с ним справиться. Интересно, как? Инструкцию выдали бы, что ли.

В общем, до трех часов все было неплохо, потом, как по волшебству — хотя, я полагаю, именно так оно и было — камин потух, и в комнате ощутимо похолодало. Полчаса я усердно изображал человека, которому пофигу сидение в холодильнике. На большее меня не хватило, и, махнув рукой, я направился в тренировочный зал, в котором, кстати, магия работала нормально. Почти нормально: согревающие чары и кровать почему-то категорически отказывались появляться. Зато иллюзия Лорда успешно швыряла в меня заклятья. Хороший способ согреться.

Под утро я изрядно устал от скаканий по залу: под конец даже на простейший Люмос сил не хватало, пришлось, как по старинке, бегать. В общем, от усталости я просто сполз по стенке и, кажется, отрубился.

Странно, вроде бы эта дверь не открывалась, а почему сейчас она нараспашку? Любопытство пересилило инстинкт самосохранения, и я смело шагнул в темноту. Комната, как и следовало ожидать, представляла собой смесь лаборатории и кабинета. Похоже, хозяин апартаментов любил совмещать приятное с полезным. Множество полок, уставленных различными баночками, бутылками, колбами, коробками и прочей зельеварческой фигней. А в глубине комнаты стол, и, не поверите, рядом с ним зеркало. Так, это уже интереснее. Рванув туда, я понял, что смотреть под ноги — идея отличная, ибо четыре раз споткнулся, два раза навернулся, больно ударился ногой и локтем, содрал с левой ладони кожу. Как можно было все это проделать в небольшой по размерам комнате — ума не приложу. Тем более, какое-никакое освещение тут присутствовало. Сложилось ощущение, что комната надо мной издевается. Поэтому стол, до которого я таки добрался, обходил осторожно: а вдруг он как кинется на меня.

У дальней стены действительно оказалось мутное старинное зеркало. На стекле приличный слой пыли — я выяснил опытным путем: проведя ладонью и убедившись, что ванная мне теперь точно не помешает. Пока использовав брюки в качестве полотенца, я отвлекся от зеркала, а когда поднял глаза, то увидел, как из него на меня внимательно смотрит кто-то. От неожиданности чуть не сел на пол, отметив про себя, что пора бы уже везде ковры стелить, сидение на полу входит в привычку.

— Ну здравствуй, наследничек, — добил меня незнакомец и задорно так подмигнул.

На пол я все-таки сел, а он (пол, в смысле) пыльный оказался, и, наверное, поэтому вместо ответа зеркалу я громко пару раз чихнул.

— Мда, слабое нынче поколение, как я погляжу, — раздалось со стороны стекла.

— А вы, собственно, кто?

— Я? А ты не узнал? — возмутился незнакомец, да так натурально возмутился, что я хотел было пояснить: мол, вообще-то не имею привычки знакомиться с зеркалами, поэтому с какого перепугу я должен его знать. Но сказать ничего не удалось, незнакомец странно на меня посмотрел, покачал головой, и последним, что я услышал, было:

— Тебе пора.

А дальше я проснулся под дверью, под той самой запертой дверью.

— Лучшего места для сна, Поттер, ты найти не мог? Или ковер не подошел? — насмешливый голос Тома тут же развеял остатки сна, а от одного взгляда на то, как он задумчиво держит в руках палочку, стало не по себе. Проследив за моими глазами, Лорд ухмыльнулся:

— Имущество своё разбрасываешь где не попадя, так можно ненароком и наступить, а палочки-то хрупкие, раз — и сломается, что тогда делать будешь?

— Головой о стену биться от такой потери, — ой, судя по выражению лица Тома, я это вслух произнес. Причем, похоже, он решил, что я сказал это на полном серьезе.

— Да уж, и чему вас только Дамблдор учит? — вопрос был риторический, но разве злой, не выспавшийся Гарри Поттер может промолчать и не ответить?

— Он нас учит ненавидеть темную магию вообще и темных магов в частности. Потому что нет ничего хуже этого. А в качестве первых подопытных выставляет слизеринцев, — говорил я проникновенно, точно: Лорд аж проникся, даже позеленел от … злости, видимо.

— ПОТТЕР, — меня бесцеремонно так подняли с пола. Ой-ёй, а перекошенное лицо у Тома — это разве нормально? И нет бы мне заткнуться, но разум, видать, ещё не проснулся после ночного приключения.

— Что Поттер? Вот всегда: как что, так сразу Поттер, нашли крайнего. Как за камнем тащиться, так Поттер, как василиска убивать, тоже я, как в турнире участвовать — ну кто же кроме меня. И за зеркалом лезть, и то — больше кандидатов не было… — как говорится, и тут его понесло.

Очнулся я от того, что на лицо упало несколько капель. Оглядевшись, заметил странно смотрящего на меня Лорда — странно, наверное, потому, что его окатило водой. Причем Том стоял на приличном расстоянии, хотя буквально пару секунд назад сам же тряс меня за воротник рубашки. Лорд недоуменно перевел взгляд на палочку, потом на меня, снова на палочку, тихо выругавшись, кинул бесполезный для него кусок дерева на пол и гордо направился к выходу из зала. За ним оставались веселенькие такие лужицы. Не выдержав, я, кажется, засмеялся. Смеялся долго, ровно до того момента, как на голову с чьей-то доброй руки вылился кувшин с ледяной водой. Победно усмехнувшись, Волдеморт опять оставил меня одного.

Уже переодеваясь в чистое и сухое, при этом не забывая коситься на дверь, я задался вопросом: как при подобном поведении Том может быть лидером, Лордом? И вообще, как его можно серьезно воспринимать, с такими-то замашками? Разумеется, ответить мне никто не удосужился.

Как ни странно, но за весь день мы опять не перемолвились и парой слов, мистика прям. Я уже нервничать начинаю, а Тому побоку, снова рылся на столе. Повздыхал несколько раз — видимо, не нашел, что искал — потом вообще ушел. Ага, подвиги по открытию двери повторять. Дело его, я спокойно погрузился в чтение, искал новые заклятья для безопасности палочки. Вон одно же не зря применил, правда, мне в итоге тоже досталось.

К вечеру Лорд подтянулся в гостиную и с интересом исследователя уставился в мою сторону. Если хочется что-то спросить, так спрашивай. Но нет, сидит молча, словно ждет чего. А я из-под челки, которая отросла тут, в глаза уже лезет, тоже наблюдаю. Так и сидим, как два барана, друг на друга пялимся. Нашу идиллию нарушили голоса из «реальности». Новые посиделки Пожирателей заинтересовали и Лорда. Тем более, те обсуждали животрепещущую тему: кто на этот раз будет изображать Темного господина. Оказалось, эти гении конспирации не придумали ничего умнее, как играть роль Лорда по очереди, дабы выяснить, кому удастся лучше. Положим, Люциуса и Рабастана ещё в качестве Тома можно представить. У них и мозги на месте, и ведут себя соответственно. Но ведь в кастинге и Белла участвует — ничего против неё лично не имею, но, если мне не изменяет память, Лорд — мужик. Для верности глянул на Тома — действительно, мужчина. Только это не самое страшное: среди «новых темных лордов» был и Фенрир, и Хвост. Тут уж Том подозрительно побледнел, в стол вцепился так, что дерево заскрипело. Дожидаться, пока я, как единственный, кто рядом, огребу за Пожирателей, не стал — спрятался в ванной, запоздало вспомнив, что дверь в спальню закрыть не удосужился. Но лучше всю ночь тут сидеть буду. Тем более, из гостиной донеслись звуки бьющихся предметов.

Сон на холодном кафельном полу явно не оказывает пользу для здоровья — наверное, оттого и сны странные снятся.

Хотя я не удивился, что опять оказался в той комнате, аккурат напротив зеркала.

— Вот и встретились, — радостно оповестили меня из-за стекла. Чувства этого субъекта я не разделял, и вообще, какого тут происходит?

Не видя положительных эмоций на моём лице, незнакомец заметно погрустнел.

— Вижу, не рад меня видеть? — это так заметно, да? Ох, внутренний голос подсказывает: разговор будет долгим, поэтому, отыскав нечто, отдаленно напоминающее стул, молча усаживаюсь. И делаю лицо «говорите, я вас внимательно слушаю».

Субъект в зеркале повздыхал для порядка, а потом начал свой не самый веселый рассказ.

Выходило, что много лет назад, во времена своей юности, он приобрел некий магический артефакт — зеркало, которое, по словам продавца, содержит в себе нечто вроде подпространства. Такие артефакты не редкость, но стоят сейчас, да и тогда стоили, огромные деньги. Юный маг, заинтересовавшись природой зеркала, занялся его изучением. Но, увы, упоминаний о подобных артефактах практически не встречалось, несмотря на распространенность самих артефактов. Поэтому пришлось заниматься исследованием самому. Вскоре он выяснил, что на комнаты можно накладывать различные чары, обеспечивающие комфортное проживание. Но, в то же время, зазеркалье словно жило своей жизнью. Например, в определенное время гас свет, и становилось холодно везде, кроме спальни. Видно, делался намек: пора спать. Правда, к подобным мелочам быстро привыкаешь. Ещё мой новый знакомый ужасно хотел выяснить, кому же принадлежало зеркало до него. Но, увы, продавец артефакта загадочным образом исчез, а, как я уже говорил, упоминаний о зеркалах на тот момент практически не было. Становясь старше, новый хозяин загадочного артефакта все больше погружался в исследования, настолько, что порой забывал о происходящем в реальном мире, проводя в зазеркалье слишком много времени. Отсюда следовали ссоры с семьёй и друзьями, которые не понимали и не принимали такого увлечения. А однажды, проснувшись и решив-таки посетить реальный мир, мой новый знакомый просто не смог выйти.

Все бы ничего, да только что-то в рассказе мужчины казалось подозрительным, наигранным, что ли. Поэтому, наверное, и появилась сразу же масса вопросов.

— А… — но договорить мне не дали: мужчина как-то странно посмотрел, вздохнул, качая головой.

— Тебе пора, ещё увидимся.

— Поттер, нет, ты определенно любишь спать на полу, учту на будущее. Может, тебе коврик хоть подстелить? — о, великие боги или кто-то там у нас за них, за что? За что мне будильник в виде Лорда? Так же и заикой можно сделаться. Хорошо хоть, в этот раз палочка в моей руке зажата. Правда, лежать на полу — идея ниже среднего, и почему-то я даже не удивился, что лежу опять под запертой дверью. Видимо, хожу во сне: засыпал-то в ванной.

— Сгинь, нечисть, — ой, опять я это вслух. Том от удивления даже сказать ничего не успел, я же быстренько рванул подальше — в нашем случае подальше значит в спальню. Кстати, гостиная целая — то ли Лорд вчера её не разнес, то ли она восстановилась.

Сидел полдня, носу не показывая, но про меня забыли, или, как вариант, Лорд решил, что с психами лучше не связываться. Видимо поэтому, выйдя на обед, точнее, ужин, я удостоился лишь скептического взгляда. На ночь в спальню прорваться не пытался, смысл? Все равно проснусь у запертой двери, может, там и правда коврик постелить. Лорд, кстати, удивился такому поведению — наверное, ждал боев за кровать, но уж извините, спите сами там.

Сон порадовал зеркалом и уже знакомой рожей. Мужик, который так и не назвался, светился счастьем: еще бы, сидеть в одиночестве столько лет, и я бы тоже радовался кому угодно. Зато сегодняшнюю ночь мы посвятили ответам на мои вопросы. Правда, не зря говорят: не задавайте вопросы, ответы на которые вас могут не устроить. Мужик этот не знал, как выбраться из зеркала — точнее, раньше, по его словам, оно работало от пароля. Но это было до того, как он сам стал заключенным, а после зеркальце отказывалось реагировать. Также ничего я не узнал на счет второй тюрьмы — вернее, мой новый знакомый сказал только одно: его зеркало можно разбить, ну, раньше точно можно было. Правда, я не понял, откуда такая уверенность в хрупкости второго зеркальца. Маг аккуратненько обошел этот вопрос. И ещё: даже если зеркало разбить, что последует за этим, он рассуждать не брался. Возможно, нам удастся вернуться, а возможно, наоборот, застрянем на века. Да и он сам то ли погибнет, то ли жив останется. Хотя, по-моему, его устраивали уже оба варианта.

И все бы ничего, но как попасть к этому зеркалу, дверь ведь не открывается? Тут мне помочь не смогли, ибо раньше в зазеркалье не было запертых дверей. Поэтому куда делся ключик от лаборатории (как я окрестил эту комнату) неизвестно. Вообще, мой новый знакомый сказал, мол, предполагает, что его заманили специально в зеркало и заперли в нем. На вопрос, кто это такой добрый, мне пояснили: был только один человек. Тут он закашлялся, но договорил, что человек этот — лучший друг. Скорее всего, и зеркало второе тоже он притащил.

Зачем лучшему другу так поступать, мне было непонятно. Вроде они поссорились накануне, как раз из-за исследований. Вот друг и решил отомстить: запереть, мол, пускай подумает, осознает. Нет, ссора — это, конечно, повод, чтобы заключить в темницу близкого тебе человека. Возьму на вооружение, если чего, Рона в Азкабан отправлю. Идиотизм, чем дольше живу, тем больше не понимаю магов, ибо мужик из зеркала (я его только так и называю про себя) друга оправдывал, говоря, мол, он сам виноват, довел. Да и друг этот загадочный, похоже, не до конца понимал, что делает, и даже исправить чего-то пытался, но зеркальце настырное попалось и отказалось выпускать пленника. В итоге, наоборот, сделало только хуже, заключив во вторую тюрьму. Мораль такова: нефиг лезть к магическим артефактам, если не знаешь всех их свойств. Хотя это я уже испытал на своей шкуре.

Мы так заговорились, что я чуть не забыл:

— Эм, а почему вы назвали меня родственником?

— Все маги родственники, вполне возможно, я — твой дальний предок, — как-то неубедительно звучало. Но озвучить свои подозрения я не успел, ибо неожиданно вокруг заклубилась темнота, мой собеседник что-то закричал, только я уже не расслышал…

Странно: тепло, мягко и приятно пахнет свежестью. Не открывая глаз, пытаюсь вспомнить, где я уже чувствовал подобное. Ага, точно — это спальня. Только, что я здесь делаю, как оказался, и вообще… но додумать не успел: неожиданно появилась боль. Словно обрушилась волной, ощущения в тот момент могу сравнить с болью от Круцио — так вот, пыточное проклятье нервно курит в сторонке. Правда, мне повезло: спасительная темнота приняла в свои объятья. А дальше, кажется, я метался в бреду — право слово, взволнованное лицо Лорда — чистой воды бред. Как и его уговоры выпить нечто, на вкус подозрительно напоминающее обезболивающее зелье. Да и прохладная ткань на лбу, и шепот что-то про глупых недоучек, сующихся, куда не следует, — явно галлюцинации, вызванные из глубин сознания. Ещё помню рядом чье-то тепло и желание в это самое тепло завернуться, словно в одеяло, ведь пока оно рядом, боль уходит.

Сколько я провалялся в состоянии полуовоща, не знаю, но когда наконец боль отступила, и я открыл глаза, часы, стоящие на прикроватной тумбочке, показывали десять утра. Видимо, мои мучения длились всего пару часов. Ох, а я-то себе напридумывал. Да, Гарри, тебе бы книги писать, с твоими-то бредовыми фантазиями самое оно. Сесть в кровати удалось, но дальше дело не пошло.

Так, а ведь нужно встать, проверить, где сейчас Лорд, заодно уточнить, как я попал в кровать, и где моя палочка, кстати?

— Очнулся? — а вот и Том нарисовался, стоило лишь про него вспомнить. Только, постойте, почему он выглядит обеспокоенным, откуда круги под глазами? И только не говорите, что вот эту чашку он мне несет: боюсь, моя психика не выдержит ещё одного потрясения.

— Как себя чувствуешь?

Можете себе представить: сам Темный Лорд с неподдельным беспокойством щупает ваш лоб на наличие температуры, потом внимательно вглядывается в лицо — чего он надеялся увидеть, не знаю. А после действительно протянул чашку, судя по запаху — чай.

Видя, что я не отвечаю, Лорд тяжело вздохнул.

— Пей давай, потом поговорим.

Почему я спокойно выпил предложенный мне напиток? Видимо, от шока. Но в кружке и по вкусу был лишь крепкий, сладкий чай, не более. Правда, наверное, есть яды, которые невозможно распознать, да вот только не вижу смысла меня травить, проще подушкой задушить было, пока в отключке валялся.

— Повторяю для тех, кто плохо соображает: как себя чувствуешь? Это важно, — в голосе присевшего рядом со мной на край кровати Тома кроме беспокойства было ещё и любопытство. Я ему что, пособие для начинающих колдомедиков? Сам не понял, почему так подумал и откуда вообще взялось раздражение. Отогнав от себя ненужные эмоции, прислушался к организму. Возможно, Темный Лорд и гад последний, но пока есть вероятность, что он может помочь.

— Слабость, неприятная тяжесть, словно по мне кто-то потоптался, и голова кружится.

— Это хорошо.

Да уж, очень хорошо, прямо замечательно.

— А что случилось-то?

— Ты не помнишь? — изумлению Тома не было предела.

— Н-нет.

— Ты почти умер, глупый мальчишка.

Если ожидалась моя бурная реакция на подобную новость, то, извините, не по адресу. Я «практически умираю» каждый год, это уже закономерность, нежели нечто необычное. Зато когда Том, неправильно истолковавший мою реакцию, пояснил, мол, я всего-то неделю без сознания провалялся, вот тут мне стало плохо. И пришлось Лорду изображать сиделку: идти за водой. Придя в себя и уточнив, а не пошутил ли Том, я с ужасом узнал, что, во-первых, какие шутки, во-вторых, все гораздо хуже. Видимо, изображать из себя просто умирающего мне было мало. Поэтому первые несколько ночей я усиленно рвался к двери, возле которой, собственно, Том меня и нашел.

— Проснувшись утром, — а встает он очень рано, смею вас уверить, — я решил узнать, что на этот раз служит тебе кроватью, — ну а дальше, найдя меня в бессознанке, Лорд, будучи неслабым и неглупым магом, сразу понял: на обычный сон такое состояние не тянет. Перетащил бессознательное тело в комнату, попытался разбудить всеми подручными средствами — ох, подозреваю, не один литр воды на меня вылился. Уверившись в своем предположении, Том провел диагностику — конечно, отказать себе в удовольствии поиздеваться надо мной он не мог, нет чтобы сразу диагностику провести. Кстати, все это он проделывал без палочки, ибо моя наотрез отказалась слушаться.

— Когда я её в руки взял, то почувствовал лишь отголоски волшебной силы — обычно означает это лишь одно: хозяин палочки настроил её на себя, и она стала с ним одним целым. Умирает хозяин — гибнет палочка. Ты умирал, диагностика подтвердила мои предположения, но не было ни ран, ни каких-либо других повреждений. Такое ощущение, будто убивало что-то изнутри. Или нечто, что невозможно увидеть, капля за каплей вытягивало жизнь. Тебе повезло, много лет назад я уже видел такое и знаю, как с этим бороться.

Вот только здесь зелий нет совсем. Пришлось у комнаты буквально выпрашивать, но и тут повезло: то ли здешние апартаменты так любят Гарри Поттера, то ли я настолько хорошо умею уговаривать. В общем, пришлось вспоминать курсы зельеварения с использованием камина… — пока Лорд с упоением рассказывал рецепт зелья, которое я даже при огромном желании не то что не сварю — не запомню, у меня была исключительная возможность наблюдать и размышлять. От меня не укрылся один факт: когда Лорд вскользь упомянул, мол, сталкивался с подобным, на долю секунды мне показалось, что Тому не хочется об этом вспоминать. И именно это настораживало, потому как я почувствовал несвойственные мне эмоции по отношению к нему: жалость, желание поддержать. Мне жалко Темного Лорда? Здрасьте, приехали, с чего бы? А с того, что я ощутил его сожаление и боль и откуда-то узнал: тогда, много лет назад, он не успел, не сумел помочь. Он потерял кого-то. Все бы ничего, да вот только проницательность — не самая моя сильная черта. Как говорит Гермиона: «Гарри, ты иногда дальше собственного носа не видишь».

— Эй, Поттер, ты меня вообще слушаешь?

— Эм, да.

Меня удостоили скептическим взглядом а-ля «врите дальше». И, дабы лишний раз не выглядеть совсем уж придурком, я наконец-то решил полюбопытствовать, что же стало причиной моей практически кончины. Увы, точного ответа Том пока дать не мог, требовалась какая-то проверка. Но, по его словам, это мог быть любой сильный артефакт, наделенный в какой-то мере разумом. Правда, скорее всего, причиной стало Зеркало Морганы.

— Чего?

Длинный список того, куда нужно сходить Дамблдору с его системой образования, я запомнил на будущее: вдруг пригодится.

— Знаешь, Поттер, я вообще удивляюсь не часто, но последние лет эдак десять причиной моего удивления являешь ты. И не надо так смотреть, ты, по-моему, всех удивляешь, даже себя, разве не так?

— Так, — трудно не согласиться с очевидным.

— Ну вот. Но если по существу: скажи-ка, ты знаешь, где мы?

— В зеркале.

— Гениально. Нет, я про другое: принцип работы зеркала и чье оно?

—…

— Понятно, этого следовало ожидать. Ладно, проведу эксклюзивный экскурс в дебри истории специально для Гарри Поттера. Можешь потом детям поведать, как Темный Лорд тебе легенды рассказывал.

Много лет назад волшебники в целях безопасности часто использовали предметы — например, зеркала, — дабы спрятать там самые ценные вещи или лабораторию, или место для отдыха. В те темные времена потайные комнаты были не так популярны. Ведь гораздо проще, убегая, прихватить с собой небольшой предмет.

Так вот, первые зеркала, подобные нашему, появились еще во времена Мерлина. Не надо так удивленно смотреть, — Том усмехнулся, — и как раз легенда связанна именно с ним. Поссорившись в очередной раз с Морганой, Мерлин, чтобы лишний раз не видеть свою подругу и вроде как не нарываться на скандал, создал себе… скажем, убежище в собственном доме. О да, Мерлин и леди Моргана были не совсем врагами, они были женаты. Как известно, самые опасные враги — близкие люди, — Том остановился, то ли подбирая слова, то ли вспомнив что-то, но потом продолжил:

— Я думаю, ты догадался: Моргана быстро выяснила, где спрятался её супруг. Разозлившись ещё больше, она решила отомстить или пошутить таким способом, вот уж не знаю. Волшебница создала похожий артефакт, только функция у него была другая: задержать, пленить, тюрьма в общем. И когда Мерлин в очередной раз покинул своё убежище, Моргана поменяла зеркала. Соответственно, маг, воспользовавшись артефактом, оказался заточенным в ловушку. Как там они договорились, не знаю, но в итоге Мерлин был освобожден, а проклятое стекло — запечатано.

Правда, в легенде говорится, что потом оно пропало на долгие века. Собственно, то зеркало ценно не только как удобная камера заключения, его ведь ещё пришлось бы активировать, а пойди попробуй разрушь заклятье Морганы — это мало кому под силу. Я вообще не планировал зеркало в качестве тюрьмы использовать, основное его свойство в другом. Ты уже встречался с зеркалом, показывающим мечты, а зеркало Морганы показывает низменные желания, страхи и пороки. Причем не только того, кто смотрит в него (зеркало): существует мнение, что даже маленький осколок, если носить его с собой, позволит заглядывать в души других. И это не чтение мыслей, это гораздо лучше, — глаза Тома загорелись, словно он уже стал обладателем одного из этих осколков. Ну, зато теперь я знаю, отчего Темный Лорд столько времени подсылал к зеркалу своих соратников, а сам ни ногой: видимо, не очень хотел увидеть свои же страхи и низменные желания. Интересно, очень интересно. А Том продолжал:

— … но вообще-то зеркало, где мы сейчас находимся, не имеет никакого отношения к Моргане. Её зеркальце, во-первых, хрупкое и вполне разбиваемое, если знаешь нужные заклинания, а я их знаю. А, во-вторых, то зеркальце предусматривает возможность общаться с «заключенными», нас же с тобой не слышат и не видят.

— Тогда причем здесь Зеркало Морганы? — не выдержал я.

Лорд, похоже, так увлекся повествованием — хороший был бы лектор из него (зря Дамблдор не взял Тома в преподаватели, скольких проблем можно было избежать) — что забыл про бедного Гарри.

— Все просто: энергия артефакта великой колдуньи здесь ощущается очень сильно. Я поэтому и думал, что все-таки удалось заполучить именно «Зеркало Морганы» или какую-то его часть. Правда, когда понял, что это не так, попытался попасть в тайник за стеклом. Как видишь, мне это удалось, но, похоже, накладочка вышла.

— Какая ещё накладочка? — возмутился я.

— Зеркало заполучило нас. А теперь, Поттер, спи давай, хватит разговоров, завтра все обсудим, если так не терпится. Не хватало, чтобы моё лечение пошло насмарку из-за чрезмерной говорливости пациента.

Возмутиться я не успел: Том лишь прикоснулся к моему лбу, как я отключился.

Нечто липкое, противное, нечто живое и неживое одновременно, оно рядом и вот-вот…

«Ты мой», — хриплое дыхание, отдающее гнилью. Темное, опасное, оно словно тянется ко мне, с каждой минутой подбираясь все ближе. Не сдвинуться, не сбежать, лишь ждать своей участи, тело парализовано ужасом. И только где-то бьется настойчивая мысль: «Надо пересилить страх, надо бежать»…

— Поттер, а ну проснись, проснись, кому говорят!

— Сон, это был сон, — я со вздохом опустился на подушку.

— Ничего себе сон, кошмар, я бы сказал, — Том задумчиво разглядывал руку, в которую я имел неосторожность вцепиться. На коже уже сейчас отчетливо проступили следы от пальцев.

— Хорошо, что ты кусаться не любишь, — казалось бы, Лорд должен разозлиться — ан нет, сидит спокойно… с какой радости он сидит на моей кровати, более того, укрывшись одеялом, и вообще, такое ощущение, что он и сам здесь спал? Нет, позвольте, я на такое не подписывался. Видимо, на моем лице отразились все эмоции, потому как Том с интересом посмотрел и ухмыльнулся:

— Слушай, Поттер, никто на твою честь не покушается, — хорошо, что свет неяркий, может, незаметно, а? Боюсь, раскраска а-ля поспевший помидор не очень подходит к цвету моих глаз. И вообще, я ни о чем таком не думал, вот.

— Кровать, как ты знаешь, одна, больше тут не предусмотрено. Кстати, мог бы сообщить, что ночью за пределами спальни наступает зима, я, честно говоря, был уверен, что это твои происки, — великодушно поясняет Том.

— Замечательно, мне заняться больше нечем, кроме как на всяких Лордов заклятье холода насылать, — кажется, опять вслух.

— Спасибо хоть на этом, — так, Том опять не злится, по-моему, он вообще посмеивается надо мной.

— А что, нельзя было в спальне наколдовать хотя бы и кресло? — сдаваться я не собирался.

Лорд тяжело вздохнул, откинулся на свою подушку — благо, кровать большая, я уже аккуратненько к самому краю сдвинулся.

— Для начала, спешу обрадовать: у меня нет палочки, поэтому трансфигурация такого уровня мне недоступна. Если ты в курсе, конечно, что для этой тонкой науки палочка — необходимость. Хотя, признаюсь честно, пытался по-маггловски притащить кресло из кабинета — не тут-то было. Да и за тобой нужен глаз да глаз, ты каждую ночь норовишь уйти к запертой двери, что в сложившихся обстоятельствах опасно для твоей жизни. И, что бы ты там ни думал, у меня нет желания сидеть в одиночестве в этой тюрьме — это раз, и если зеркало заполучит твою душу, то оно станет сильнее, и мы тогда точно тут застрянем — это два. Поэтому не надо строить предположения, я не хороший и не добрый, я — практичный. А теперь спи сам или опять усыпить?

— Сам.

— Вот и отлично.

В комнате стало темнее — видимо, светильники погасли. Спать не хотелось совсем, точнее, не так: страшно было вновь окунуться в тот липкий кошмар. А я почему-то был уверен: он непременно вернется.

— Так, Поттер, хватит ворочаться, — недовольно прошипел Том. Черт, я уже забыл о его присутствии, настолько увлекся воспоминаниями о сне.

— Я уснуть не могу, — обиженно бурчу в ответ — на что или кого обиделся, сам не понял.

Ворчание про неугомонных юных магов я пропустил мимо ушей, зато фразу:

— Ну, если что, я предупредил, — расслышал очень даже хорошо.

— О чем… — договорить я не успел, ибо кто-то не в меру наглый сгреб меня в охапку и куда-то в шею прошипел — именно прошипел, подозреваю, это было серпентанго:

— Все, спи, иначе хуже будет.

Пребывая в состоянии тихого шока, даже ответить ничего не смог. Честно, не понял, это новый вариант колыбельной? Лучше уж усыпил бы, как тогда, чем так. Но сколько внутренне я ни возмущался, почему-то ощущение, что меня обнимают теплые, надежные (и когда это Том успел стать надежным?) руки, отгоняло мысли о ночных кошмарах, и отчего-то появилась уверенность: сегодня больше ничего не приснится. Наверное, поэтому, уткнувшись в чужое (Мерлин меня побери, Лорда ведь) плечо, я уснул почти мгновенно — правда, перед этим мне показалось, что Том улыбнулся. Точно почудилось, ведь в такой темноте невозможно увидеть выражение лица.

Утром начались мои пытки. Для начала выяснилось: вставать мне категорически запрещается. Все бы ничего, но целый день сидеть в кровати выше моих сил. Да только попытка встать, пока мой лечащий доктор ушел в кабинет, увенчалась громким падением и не менее громким матом — на этот раз моим. Появившийся Лорд поздравил с открывшимся талантом построения таких сложных четырехэтажных конструкций, а потом наорал за глупость и самонадеянность.

Но это не самое тяжелое, пришлось рассказывать, что же произошло со мной у той запертой комнаты. Вспоминать отчего-то не хотелось, но, как говорится, мало ли кому и чего хочется. Правда, я не стал упоминать незнакомца. Просто описал комнату, зеркало, рассказал, что был там трижды точно и еще один раз, вероятно, почти зашел. Почему не поведал о встрече с тем мужчиной из зеркала? Не знаю, словно кто-то внутри меня не захотел раскрывать все карты. Хотя и без этого Лорду хватило впечатлений, ибо он стал нарезать круги по спальне, изображая на лице сложный мыслительный процесс. Находившись вдоволь, его Темнейшество соизволили присесть на край кровати. И я отметил, что сегодня не пытаюсь отодвинуться подальше — мда, куда катится мир. Внутренний голос тут же ехидно подсказал, куда, правда, это было совсем уж нецензурно.

— Значит, ты, скорее всего, столкнулся именно с Зеркалом Морганы, вот только не пойму, кому пришло в голову тащить его сюда. И, боюсь, его не извлечь: похоже, артефакт подчиняет или уже полностью подчинил себе здешнее пространство. Теперь, чтобы выбраться, необходимо попасть в закрытую комнату. Только вот как при этом не стать ужином для запертого там зеркала? Я знаю лишь один способ, но не факт, что он сработает, — мне, честно говоря, показалось, что Лорд разговаривает сам с собой: на меня он не смотрел, предпочитая обращаться к стене напротив, да и выглядел слишком уж нервно.

— Что за способ? — то, как Том отреагировал на мой вопрос, настораживало.

— Нужно все хорошо рассчитать, я не уверен, а пока хватит разговоров, тебе отдых не помешает, — вот так меня заткнули. А сам Лорд быстренько удалился, словно не хотел услышать мои вопросы, которых накопилось изрядное количество.

Следующие дни прошли под девизом «Делаем вид, что все нормально, мы друг друга не знаем, не общаемся, а спим в одной постели так, по недоразумению». А если короче, то общение с Томом сводилось к его вопросам о моём самочувствии и моим жалким попыткам начать разговор. Да только Лорд обычно, узнав, что его пациент помирать не собирается и вообще идет на поправку, быстренько сбегал в гостиную. Мне же оставалось молча злиться, так как нормально передвигаться я ещё толком не мог. Максимум до ванны, и то, держась за стену. Ситуация изменилась лишь тогда, когда мне разрешили, наконец, пешие прогулки до гостиной и обратно, предупредив, однако:

— Если сунешься в комнату рядом с запертой дверью, я тебя сам придушу, но артефакту не отдам, — перспективка, надо сказать, не очень. Вот поэтому я в свой тренировочный зал и не совался, хотя и делать там было нечего.

Несмотря на вернувшиеся силы, любые заклинания получались как-то странно. От простого Люмуса чуть не вспыхнула кровать, а на «Акцио книга» мне прилетело, но не старинным фолиантом, а диванной подушкой. То есть логики никакой. Даже Том удивился, слегка так, и посоветовал палочку в руки не брать пока что. Вдруг в следующий раз столом прихлопнет. Попытки же колдовать без палочки не увенчались успехом: я и раньше так не умел, а сейчас подавно. Только сил потратил много, спал потом весь день до самого вечера.

А вообще картинка получается та ещё: целый день по разным углам гостиной сидим, даже толком не разговариваем, но мне почему-то казалось, что Том всеми силами старается избежать разговоров со мной. Нет, ну конечно, о чем самому Темному Лорду с каким-то мальчишкой общаться. Вот только я не могу понять, чего это меня так цепляет. Радоваться бы надо, ан нет.

Пожиратели, и те практически перестали появляться в поле зрения нашего зеркала. То ли так заняты были, то ли случилось чего. Но от этого Том стал ещё дерганней. Теперь на любые попытки заговорить я мог услышать:

— Отстань, Поттер, — или, как вариант, ещё: — Не видишь, я занят.

Ага, занят он: сидит за столом, делает вид, что чего-то пишет, на самом деле лист все тот же, ни одной новой строчки, или он, задумавшись, начинает кончик пера покусывать, бывает ещё, уставится куда-то в пространство. Иногда что-то на непонятном языке шепчет, потом головой качает. Да, за неделю я научился подмечать малейшие его движения. Сначала этим занялся от скуки, а потом вошло в привычку. Спали мы по-прежнему в одной кровати, хотя, в принципе, меня могли и на пол отправить — честно, не удивился бы. Но нет, и, самое веселое — для меня, разумеется — я каждую ночь оказывался в объятьях Лорда, даже если засыпал на самом краю широкой кровати. Как это получалось, не знаю, но только в таком случае меня не мучили кошмары. Кстати, поразительно: Том не возражал. А я, честно, даже не пытался понять, почему: мало ли, вдруг и правда после того, как поинтересуюсь этим фактом, отправят на холодный пол.

Спустя где-то неделю, ближе к вечеру из гостиной раздался радостный крик. Я в это время торчал в ванной — благо уже успел одеться, а то, чувствую, на факт своей обнаженности закрыл бы глаза.

— Чего случилось? — кажется, заорал я, влетая в комнату. Темный Лорд с совершенно несвойственной ему радостью уставился в какие-то листы, заглянув в которые, я не понял ровным счетом ничего. Странные циферки, стрелочки, хотя нечто подобное видеть доводилось. Кажется, в одной из книг, что так любила читать Гермиона. Только название того фолианта, хоть убейте, не помню.

— Я знаю, когда наше зеркальце становится наиболее активно, — радостно оповестил Лорд. Я, честно говоря, его счастье по этому поводу не разделял.

— Да? И когда?

— Моргана была помешана на зависимости магии и лунного цикла, ничего удивительного, что она привязала свой артефакт именно к фазам луны. По моим расчетам выходит: зеркало активируется за несколько дней до полнолуния, а во всю свою силу входит аккурат в ночь полной луны. Изначально, как я понимаю, артефакт просто подпитывался магией в эти дни, точнее, ночи. Но, слегка изменился, — тут я чуть не задохнулся от злости: нифигасе слегка, да он меня чуть вместо обеда не скушал, — в общем, если верить расчетам, у нас есть одна попытка разрушить зеркало: как раз накануне полнолуния, в это время артефакт должен быть наиболее уязвимым, — подождите, постойте, я не успеваю за вашими мыслями и планами. Если все так радужно, какого Том помрачнел и на меня так смотрит, будто ждет чего?

— Я так понимаю, это была хорошая новость, — обреченно произнес я.

— Как ты догадлив, Поттер, а с первого взгляда и не скажешь, — если Том пытался шутить, то попытка неудачная: с таким выражением лица только о неожиданной кончине любимого родственника сообщают.

— А плохая?

— Если верить расчетам, то попасть в запертую комнату можно, лишь поддавшись чарам зеркала, а это значит… — договаривать Лорд великодушно не стал: спасибо, я, чай, не дурак и так понял. Попасть снова в лапы — или что там у артефактов отрастает — зеркальца для меня не обернется ничем хорошим. Лорд же, как я понимаю, в качестве приманки не подходит, да и глупо полагать, что он полез бы к зеркалу.

— Другой план есть? — безразлично интересуюсь я. Кто бы знал, чего каждый раз стоит заставить голос не дрожать. Думаете, мне нравится постоянно рисковать жизнью? Как бы ни так. Да, удивляться я уже перестал, но радости это не прибавляет.

— Боюсь, другого плана нет и не будет. Более того, действовать надо как можно скорее, точнее, в ближайшее полнолуние, до которого осталось всего ничего, чуть больше четырнадцати дней, — и опять этот странный взгляд, да что у меня на лбу, кроме дурацкого шрама, ещё и ответы на все вопросы написаны?

— Значит, будем действовать.

— Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит? — недоверчиво уточнил Том.

— Понимаю, только выбора нет ведь.

— Странный ты, Поттер, очень странный, — покачал головой Лорд и углубился в очередные расчеты.

— Гарри.

— Что?

— Зовут меня Гарри, — ой, а чего на меня так опять глянули, внимательно-настороженно, хотя, возможно, это показалось, так как Том почти сразу опять уткнулся в свои листы, лишь кивнув перед тем, как погрузиться в мир планирования предстоящего похода против магии самой Морганы.

А я постоял у него над душой минуты две, делая вид, что пытаюсь вникнуть в эти черточки и стрелочки, в итоге махнул на все рукой и ушел на диван, но, в очередной раз увлекшись книгой, задремал. Проснулся, во-первых, в кровати, во-вторых, было уже поздно, часы показывали почти два ночи. Но главное не это — главное, я был один.

Так, постойте, а где мой личный отгонятель ночных кошмаров? Том нашелся в гостиной все за тем же столом. Мало того, он, похоже, так заработался, что даже уснул. Причем он удобно устроился, голову на сложенные руки положил и выглядел… ммм, по-человечески, что ли. В смысле, обычно-то, глядя на него, сразу понимаешь: вот он, сильный темный маг. Лучше обходите стороной, если вам дорого здоровье. Сейчас же опять показалось: Том выглядит как-то по-домашнему. Бред. Ну и мысли у вас, Гарри Поттер. Хотя ваши действия ещё непонятнее: вот зачем, зачем было гладить Тома по щеке, а? Я сам не понял, как так вышло: просто захотелось, и все тут. Осторожное прикосновение его разбудило, темные, почти черные глаза в упор посмотрели на меня. При этом Том не попытался отстраниться, а в его глазах не было ни капли недовольства — скорее, удивление и любопытство разом.

Смутившись, я отдернул руку, даже отошел на шаг, и ровно на долю секунды мне показалось, будто на лице Тома отразилось разочарование, но, возможно, это была просто игра света.

— Времени много, спать пора, скоро здесь станет холодно, — в лицо Лорду я больше не смотрел.

— Хорошо, сейчас пойду, — нейтрально ответил Том.

В спальню я прибежал, забился под одеяло с головой, как будто так станет легче и получится хотя бы себе объяснить, что это было пару минут назад.

Занимаясь самокопанием, не заметил момента, когда пришел Лорд, и даже момент, когда он успел залезть под одеяло, я пропустил. Но, хвала всем тем, кто там, наверху или внизу — мне без разницы — Том молчал, видимо, действительно собирался спать. Вот и ладненько.

По закону подлости мироздания проснулся я первым. Обычно-то Том вскакивал раньше, оставляя меня в состоянии полусна. На этот раз, открыв глаза, обнаружил, что Том собственническим жестом обнимает меня за талию. А я практически прижимаюсь к нему. Да, спать в обнимку с Темным Лордом — такое не могло привидеться и в самом жутком кошмаре, хотя, как выяснилось опытным путем, это-то как раз и не страшно. И можно сколько угодно твердить, что такое вот соседство — лишь необходимость, уж себе пора признаться: дело не в сновидениях. Просто так спокойнее и, ну не знаю, как-то надежнее и удобнее, чего уж — считайте, персональной грелкой обзавелся. Правда, у грелки совсем скверный характер. Хотя прямо сейчас Том трогательно сопит в подушку, совсем рядом с моей щекой, так что я могу почувствовать его размеренное дыхание. И не выглядит он ни опасным, ни жестоким лидером темной стороны. Просто симпатичный молодой мужчина. Стоп, я опять… Что-то понесло вас, Гарри Поттер, не туда. Хотя, надо признать, Том и правда симпатичный, даже красивый, я бы сказал. Кроме того, есть в нем что-то такое притягательное, нечто, заставляющее присматриваться и прислушиваться к любым его словам и действиям. Бешеная энергетика, как сказали бы магглы, но мы — волшебники, и, наверное, у нас это называется как-то по-другому.

Прожив столько в непосредственной близости от Тома, могу понять, как ему удалось сплотить вокруг себя сильных, умных и влиятельных волшебников. Похоже, они, сами того не подозревая, велись на “личное обаяние” Лорда. Интересно, а почему тогда я смог заметить это, или все, что я сейчас думаю, — лишь плод больной фантазии?

Размышления о моём душевном состоянии прервал порывистый вздох спящего рядом Тома. Кошмар ему снится, что ли? Ну, может не кошмар, но неприятное что-то точно. Хмурится вон как, даже морщинка между бровями появилась. Ой, стоп, а как я вижу в темноте? Скосив глаза, замечаю: светильники на противоположной стене не ярко, но все же светятся — значит, сейчас раннее утро, часов пять. Скоро проснется моё персональное проклятье. Том не позднее семи подскакивает: то ли привычка, то ли желание все успеть — непонятно. Это при том, что ложится он позднее меня. Как успевает высыпаться — загадка. И, кстати, мне интересно, почему он до сих пор не проснулся, а как же чуткий сон темных магов? Я вот уже полчаса пялюсь на него, и хоть бы что. Как смотрел сны, так и смотрит. Ладно, сейчас проверим, насколько Том крепко дрыхнет. Для начала немного поворочаемся. Реакции ноль, даже, как это обычно бывало, к себе крепче не прижал. Да-да, пару раз посреди ночи просыпался оттого, что воздуха не хватало, стискивают тут всякие, потом синяки в самых неожиданных местах нахожу. Я вообще про талию и руки.

А в этот раз Том, видимо, действительно увлекся своим сном, хмуриться вот только перестал. Вот ведь, даже один из сильнейших магов в мире видит кошмары. И что меня дёрнуло снова, как вечером, потянуться свободной рукой к его лицу? Кончиками пальцев лишь слегка прикоснулся к щеке. Кожа гладкая — хотя, собственно, а какой она должна быть? Это магглы мучаются со всякими там станками бритвенными и прочими не очень эффективными средствами, маги давно пошли дальше. Специальное зелье — и проблема на неделю решена.

Исследовать лицо Тома — не самая хорошая идея, но он же не проснулся. Поэтому, осмелев вконец, очерчиваю скулы, провожу по чуть приоткрытым губам и только через миг понимаю: дыхание Тома изменилось, более того, меня вот уже несколько секунд разглядывают темные глаза Лорда. И я не могу понять, что в его взгляде не так. Но ни удивления, ни злости там нет. Даже намека на подобные чувства. Зато есть нечто другое: предвкушение, ожидание и что-то такое затягивающее, что не позволяет отвести взгляд. В этот момент стало страшно, сам не понял, отчего. И, наверное, заметив такую несвойственную мне реакцию, Том вздохнул, закрыл глаза всего на долю секунды, а, открыв, посмотрел своим обычным снисходительно-усталым взглядом.

Я же продолжал, не двигаясь, испуганно таращиться на него. Кстати, руку от лица Тома так и не удосужился убрать. Чем он нагло “воспользовался”... Простой и в тоже время странный жест: поцелуй в ладонь.

— Спи, Гарри, ещё рано.

* * *

В следующий раз я проснулся один. Странный сон? Или не сон?

— Поттер, солнце уже высоко, ты вставать не собираешься? — Том нарисовался в дверях, держа в руках кружку с кофе, аромат которого сразу разбудил спавший крепким сном аппетит.

Уже в гостиной, успев позавтракать — правда, по словам Тома, мой поздний завтрак грозил стать ранним обедом — я вспомнил, что хотел спросить уже давно.

— Я вот хотел уточнить, если ты меня не помечал...

— Чего? — Том аж кружку с кофе выронил, горячий напиток оказался у него на брюках, поэтому следующие пару минут я слушал витиеватые речевые обороты, относящиеся непосредственно ко мне, всем родственникам минимум до пятого колена и Дамблдору перепало.

— Поттер, ты вообще в своем уме? — вопрос был задан явно просто так, потому что, судя по взгляду, в моей ненормальности в очередной раз убедились.

— Вообще-то да, просто некоторые меня не дослушали. Я имел в виду: раз мы не встречались до первого курса, шрам на лбу не твоих рук — точнее, палочки — дело, тогда откуда я знаю серпентанго ?

Кажется, мне удалось слегка поразить Темного Лорда: он удивленно моргнул и даже от дверного косяка отлепился — он там так и стоял, как в комнату вернулся.

— Постой, ты что, не учил его?

Эм, чего? Я не понял, разве этот язык можно выучить?

— Нет, кто бы меня ему обучал?

— Ну, допустим, наш общий знакомый Дамблдор? — мне показалось, или Том это с надеждой в голосе спросил? Более того, он кресло к дивану притащил и уселся напротив меня, прямо доверительная беседа на приеме у личного врача.

— Нет, да и, будучи ещё совсем ребенком, я разговаривал с питоном в зоопарке.

— Как?

Пришлось вспоминать не самый лучший эпизод своей жизни: мне в тот день от любимых родственников так попало, на всю жизнь запомнил, что говорить с незнакомыми змеями не стоит — хотя вру, говорить со змеями в присутствии Дурслей, даже со знакомыми, нельзя.

— Мда, научить ребенка пользоваться змеиным языком до того, как он начнет постигать азы магии, просто невозможно: нет таких заклинаний, а амулета, как я понимаю, у тебя не было. Значит... — многозначительная пауза и слишком серьезный тон мне совершенно не понравились.

— И что это должно значить? — недовольно поинтересовался я. Но Том, будь он неладен, лишь как-то хитро усмехнулся и на манер Дамблдора произнес:

— В свое время ты все поймешь, мальчик мой.

Как я не шарахнул его ни чем — сам не знаю, а уж когда это подобие Темного властелина совершенно не по-властелински захохотал, при этом успев поведать причину своего веселья:

— Ты бы себя видел...

Короче, пылая праведным гневом — я ему тут, понимаешь, про детство своё рассказываю, а он ржет — я ушел в спальню, залез под одеяло. Все, буду сидеть тут до самой ночи. Но изображать из себя обиженную барышню было, во-первых, глупо, во-вторых, непродуктивно. Это Гермиону и Рона можно было так раскрутить на воплощение самых бредовых идей. Обычно стоило мне “обидеться”, как друзья сразу соглашались со всем, что я предлагал. С Томом же такое не пройдет. Он скорее обрадуется, что я у него под ногами путаться не буду целый день. Поэтому, пообижавшись для приличия, мне пришлось возвращаться. Как я и думал, Том нисколько не страдал от моего отсутствия. Скорее, наслаждался тишиной: книжку себе какую-то нашел и увлеченно разглядывал. Интересно, там что, картинки такие занимательные? Подкрасться к креслу, где сидел Лорд, и заглянуть ему через плечо — не проблема. Увы, интересных картинок там не было в помине. Вообще не было никаких изображений. Да и, похоже, книга о зельях. По крайней мере, в первом абзаце шло что-то про корень мандрагоры, листья крапивы и отвар, который нужно настаивать. Логично предположить, что это не пособие начинающего кулинара. Поэтому, тяжело вздохнув, я хотел уже отойти, но задумчивый голос Тома остановил:

— Что, ожидал красочных иллюстраций, а не странных символов?

Нет, назвать буквы символами, да ещё странными, может только его Темнейшество.

— Ну почему же странные, я такие каждый день вижу — вернее, видел — в учебниках.

— Да, — подозрительно заинтересовался Том, — ты хочешь сказать, что учебные пособия для Хогвартса теперь пишут на серпентанго?

— ЧТО? — я опять чуть не сел на пол — да что же это такое: чуть что, ноги не держат. Встречи с ковром мне удалось избежать благодаря Тому, который вовремя ухватил за руку, в итоге я приземлился на подлокотник его кресла и мог в кой-то веки смотреть в лицо аж самому Темному Лорду свысока. Правда, мое торжество быстро омрачила загадочная ухмылка.

— То самое, значит, я был прав, — с насмешкой хмыкнул мой собеседник.

— В чем? — я опять не в теме. — Хотя нет, подожди, разве на языке змей можно писать?

Кажется, последнее произнес-таки вслух, потому как Том, приподняв брови, произнес:

— Мда, в который раз удивляюсь, чему вас учат в школе. Ох, не зря Люциус занимается с сыном дополнительно.

— Том, — злобно обрываю его проникновенную речь. Как ни странно, в кой-то веки он послушно замолкает и отвечает на невольно вырвавшийся у меня вопрос уже без всяких отступлений от темы.

— У любого магического языка существует своя письменность, проблема заключается лишь в том, что научиться ей, не будучи носителем дара, нельзя. Дара языка, в данном случае. Если ты помнишь наш утренний разговор, я вообще изначально был уверен, что Дамблдор... — при упоминании имени директора Том скривился, — ... научил тебя ему. Потому как сам старик неплохо владеет серпентанго, вот только откуда у него эти знания, хотелось бы мне узнать. Но, как выяснилось, он тебя ничему не обучал, значит, дар врожденный, если, конечно, ты не пользовался одним из редких и запрещенных амулетов, — мой взгляд выразил все, что я думаю насчет последнего. Том хмыкнул и продолжил лекцию:

— Раз с этим все понятно, делаем вывод: Гарри Поттер с рождения может общаться с братьями нашими меньшими.

Это он змей братьями меньшими назвал, или слуховые галлюцинации процветают?

— И что это дает? — озвучил я свой вопрос — видимо, на этом лекция о пользе рождения исчерпана. Вызвав очередной вздох Тома и его ругательства на наше образование — шел бы, что ли, в министерство и лично занимался изготовлением учебников, а то критиковать каждый горазд — я удостоился ответа.

— Ты много знаешь змееустов?

— Вообще или лично? — ха, наконец-то недоумение во взгляде. — Лично знаю только одного, хотя нет, если Дамблдора считать, то двоих. Ну ещё парочка исторических личностей наберётся, — и не надо на меня недоверчиво смотреть: да, я не только журналы про квиддич читаю. Бывает, и другими проблемами интересуюсь. А что вы хотели: когда вас называют страшным, темным волшебником, мотивируя это способностью говорить с рептилиями, поневоле начнешь искать, а был ли ещё кто-то такой же говорливый? Как оказалось, были. Ну, Салазара Слизерина все знают, еще был некто Ромиан Блэк, давний предок Сириуса, вот только Ромиан взял фамилию жены, а настоящую его никто не помнит, или не знает, или скрывает. Не разберешься. Библиотека крестного оказалась очень полезной. Жаль только, что сам Сириус ничего о своем дальнем родственнике не знал — точнее, говорить не захотел, так мне показалось. А на общем древе Ромиана не было. Причем не было вообще, и если бы не старые семейные хроники да упоминания вскользь в старых учебниках (этот маг был очень уж неплохим зельеваром, правда, специализация — яды), я бы усомнился в существовании Ромиана Блека.

Ну и ещё из известных мне змееустов есть Гонты, и тут, если не изменяет память Дамблдору, который поделился сим занимательным фактом, Гонты — родня Риддлу, точнее, его мать — урожденная Гонт. Нафиг мне эти факты из биографии Тома — непонятно, лучше бы новым заклинаниям директор учил, а не про чужую жизнь рассказывал.

— Эй, — меня бесцеремонно потянули за рукав, вследствие чего от неожиданности я оказался на коленях у Тома. И вместо того чтобы покинуть непредназначенное для сидения (моего сидения — точно) место, я с раздражением буркнул:

— Чего ещё?

— Нет, Поттер, ты меня поражаешь все больше: витаешь неизвестно где, ещё вместо того, чтобы отвечать на вопрос, когда сам же начал разговор, так ещё и наглости тебе не занимать, — я так понимаю, последнее относилось к моему новому месту пребывания. Но, если Тома что-то не устраивает, зачем же самому меня придерживать, а? Так, стоп, я вообще о чем. Видимо, наконец, до сознания дошло: в каком положении я сейчас нахожусь. Попытка резко вскочить не увенчалась успехом: меня крепко держали. А встретившись взглядом с Томом, я заподозрил нехорошее: в его глазах разве что черти не танцевали ламбаду.

— Что-то не так? — участливо поинтересовался он.

— Эм...

— Очень содержательно, — наверное, стоило испугаться, а не злиться. Но разве я когда-то следовал логике?

— Отпусти.

— Пожалуйста, — больше меня ничего не держало, тогда почему я не спешил воспользоваться ситуацией? Почему вместо этого, не отрываясь уставился в черные глаза, что я там попытался разглядеть? Кто бы знал, но вот Том что-то, наверное, увидел в моём лице.

— Глупый мальчишка, — прошипел он, прежде чем притянуть меня ближе и поцеловать.

Сделать вид, что ничего необычного не происходило, казалось не таким уж сложным. Если бы я периодически не натыкался на, кхм, изучающий взгляд темно-синих глаз. Но мы закаленные, василиском проверенные, что нам Темный Лорд, ну подумаешь, целовался я с ним, ну подумаешь, понравилось, и если бы Том сам не отстранился, я вряд ли бы так быстро отскочил от него.

А ещё жаловался на физическую подготовку, вон, на пару метров прыгнул, сам не понял как. Но самое странное: Том лишь загадочно хмыкнул,расправил страницы в книге, на которых я имел неосторожность сидеть,и все, даже слова не сказал. Словно для него ничего необычного не случилось.

Хотя, если задуматься, для волшебников вообще в пределах нормы отношения между лицами одного пола. Ещё бы, им заморачиваться демографическими проблемами в этом случае не надо. Магия может очень многое, в том числе и возможность рождения ребенка у однополых родителей. Хотя, говорят, процедура очень сложная и опасная, и чем слабее маг, тем опаснее, короче, лучше лишний раз подумать.

Меня-то такие вещи вообще не интересовали. Правда, в отличие от своих магглорожденных однокурсников, я, наверное, один из немногих спокойно принял новость о нормальности у волшебников однополых браков. Знаете, после общения с василиском, полете на гиппогрифе, наличие анимага-крестного, говорящий дневник тоже не стоит списывать со счетов, а драконы чего стоят, вместе с русалками, короче, что мне какие-то там отношения. А вот Гермиона, помнится, была в шоке, когда увидела, как Блейз, после очередной тренировки, зажимал в углу паренька с Равенкло. Рон потом нашу умницу с час отпаивал взятым взаймы у близнецов коньяком. И чтобы уж добить девушку, Фред с Джордж опровергли на собственном примере фразу «но мальчики же не могут друг с другом целоваться», после этого моей подруге потребовался уже не коньяк, а успокоительное. Близнецы получили по заслуженному подзатыльнику — одному на двоих.

Я же, как уже говорил, такое положение вещей принял спокойно. Правда, все мои партнеры, а точнее партнерши были женского пола, за исключением… а, в общем, те два раза не считаются, один был на спор, другой по пьяни. Ничего интересного я бы, пожалуй, не вспоминал, если бы первый случай не был с Малфоем, а другой с Блейзом. Называется, с кем поведешься, у того и ... научишься всему, чему не следовало. Но целоваться со взрослым мужчиной, мало того, самим Темным Лордом... ехидный внутренний голос заметил: «молодец, Гарри, сразу с размахом».

Наверное, поэтому целый день я успешно игнорировал присутствие Тома, более того, избегал любого контакта, даже не смотрел в его сторону. А вечером лег на самый край кровати. Сам не понимал, почему так себя вел. Ничего страшного или непоправимого не случилось, подумаешь, поцелуй... но стоит об этом только подумать, как на щеках появляется предательский румянец. Вот откуда стеснительность вылезла? И почему, помимо розовеющих щек, ещё появляется подозрительная мысль: а что могло бы быть дальше? И как я не пытался убедить внутренний голос, что дальше быть ничего не могло и не может, легче не становилось.

Несколько дней я буквально бегал от Тома, чем сначала его веселил, а потом, похоже, начал раздражать. Иначе как объяснить постоянные вспышки недовольства, периодически срывающиеся с его губ проклятья, благо не в мою сторону, они предназначались тем бумагам, что пытался разобрать Лорд.

В общем, была бы моя воля, бегал и дальше, но провидение, точнее, сам Том решил по-другому.

— Гарри, посмотри на меня.

И не дожидаясь реакции на свою просьбу, Том подцепил мой подбородок, внимательно посмотрел в глаза, что он там хотел увидеть — не знаю.

Куда и как делась пижама, меня волновать перестало практически сразу, отвлекающий маневр с горячими поцелуями удался.

И да, в ту ночь я позволял себя ласкать, целовать, даже не помышляя хоть на пару секунд проявить инициативу. Мой небогатый опыт мерк рядом с таким искушенным в любовных играх Томом. Кожа горит под прикосновениями, по венам, да что там — по капиллярам течет раскалённый огонь, а в глазах троится. В какой-то момент я почувствовал, как магия внутри меня, ммм, скажем так, стала отвечать на каждое прикосновение, каждый поцелуй. Поймав в этот момент слегка шальной взгляд Тома, я понял, что и он испытывает нечто подобное. Никогда не слышал, чтобы волшебная составляющая ощущалась как живая и, более того, проявляла себя так. Хотя вряд ли в учебниках, предназначенных для школы, можно найти соответствующий пример.

— Чего ты хочешь? — шепот на грани слышимости.

И, потеряв к тому времени стеснительность и стыд, я шептал в ответ:

— Тебя. Ощутить тебя в себе.

— Слушаюсь и повинуюсь, — мелькнула мысль: «у него ещё хватает сил шутить», но дальше было как-то не до размышлений.

Магия, бьющая через край, успешно заменяет и смазку, да вообще любую подготовку, никакой боли, никакого неудобства, только всепоглощающее наслаждение, и хочется лишь глубже, сильнее, острее.

* * *

На мои колени легла книга, тяжеленный фолиант в кожаном переплете, на обложке, подозреваю, золотом выведено несколько незнакомых мне символов, и надпись «История древних родов». Подняв удивленные глаза на Тома, интересуюсь:

— Что это?

— Это книжка, её читают, — ухмыляется это подобие темного властелина. Правда, как-то беззлобно ухмыляется, у нас так подшучивают над приятелями.

— Спасибо, догадался, я серьезно спрашиваю.

— Это один из древних и самых дорогих артефактов. Считался утерянным долгие годы, но, видимо, зеркальце либо успело снять копию, либо кто-то, не в меру предусмотрительный, перенес сюда оригинал. По идее, в книге должны описываться все магические семьи, кто с кем, и что из этого вышло, — пояснил Том, и пока я вернулся к созерцанию любопытной обложки, он уже успел усесться рядом со мной на диване. Места больше нет, что ли?

— Собственно, каждый может увидеть лишь своих предков, но так как большая часть волшебников друг другу дальняя родня...— заканчивать Том не стал, да я уже и не слушал, открыв книгу прямо посередине, правда, старинный фолиант обладал определенным характером, ибо страницы тут же перелистнулись на самое начало. Сидящий рядом Лорд довольно хмыкнул, он видимо был осведомлен об особенности чтения этого артефакта:

— Есть, правда, небольшая особенность: читать книгу придется с самого начала не отлынивая, причем она точно знает, действительно ли ты прочел или, решив доказать свою глупость, лишь пробежался глазами.

Моё ворчание:

— На себе, что ли, проверял, — Том проигнорировал. А потом вовсе ушел к столу и закопался опять в бумаги. Я же остался с загадочной книгой один на один. Ладно, приступим...

Спустя, Мерлин знает, сколько часов, когда старинный фолиант у меня из рук вытащили силой, а перед глазами для верности помахали рукой, я начал медленно, но верно приходить в себя. Помощь в виде чего-то горячего, но ароматного, видимо, чай или зелье, оказала неоценимую услугу.

— Ну, и чем ты так удивился? — заняв излюбленное место рядом со мной, участливо поинтересовался Том.

Вот и как скажите на милость как быть: сказать правду или отнести полученную информацию в раздел секретной?

— Гарри?

— А, да я, просто...

— Странно, когда надо помолчать, тебя не заткнешь, зато сейчас мямлишь. Ладно, зайдем с другой стороны. Видимо, Великий мессия света совершенно неожиданно узнал, что...— Том задумчиво огляделся, то ли чтобы время потянуть то ли искал пыль где, — ммм, допустим, узнал, что он не полукровка, или что его родственником, дальним, разумеется, оказался кто-то совсем уж не подходящий под определение «светлый». Так?

— У меня на лице это все было написано, да? — кажется, это я опять спросил вслух, ибо Темный Лорд отсмеявшись, подробно объяснил — ему не понадобилась мифическая роспись на моём лице, дабы предположить очевидные вещи. Во-первых, не бывает среди полукровок или того хуже, магглорожденных волшебников, с таким магическим потенциалом. Да, те же магглорожденные могут быть хоть трижды сообразительными, умными, но настолько сильными им не стать, увы. Поэтому-то в том же министерстве видные должности занимают по большей части чистокровные, да чего уж, вон аврорат и тот, если брать особые отделы, состоит исключительно из чистокровных, пусть не родовитых, но хотя бы в третьем поколении. Во-вторых, будь даже я уникумом, этаким редким экземпляром-полукровкой и пускай от природы обладаю таким сильным и редким потенциалом, но говорить на парселтанге я не должен никак. Подобная особенность присуща лишь древним родам, которые чтят традиции — это раз, да и не передастся дар нечистой крови, точнее, слабый волшебник просто не сможет им управлять — это два.

Объясняя мне, как сам Том выразился, прописные истины, он так лукаво улыбался, что я заподозрил неладное. Нет, ну, в самом деле, не мог же он наверняка узнать, кого я увидел у себя в родственниках, правда, не мог? Или все же... Но додумать я не успел, потому как меня внезапно осенило (бывает так порой).

— Подожди, но ведь ты же сам общаешься с рептилиями, а Дамблдор говорил...

А вот подробненько так расписывать, чем поделился со мной старик, оказалось не так приятно, и даже опасно. По ходу повествования Том пару раз делал такое лицо, что я подозревал: был бы Дамблдор рядом, от него едва ли кучка пепла осталась. И честно говоря, я совершенно не ожидал следующего:

— Моя мать действительно использовала приворотное зелье, тут наш общий знакомый Альбус не соврал, но уж старик-то должен знать — любой приворот, исходящий от мага кмагглу, необратим. Волшебник раз и навсегда влюбляет в себя незадачливых магглов. Так как у последних просто нет иммунитета. Конечно, об этом открыто не говорят, зачем. Ведь мало кому может взбрести в голову забавляться подобным образом. Магглы и так без приворотов тянутся к волшебникам, ощущая нашу силу и могущество. Поэтому если бы моя мать пыталась приворожить того, в ком не течет волшебная кровь, у неё все прекрасно бы получилось.

— Том, но тогда это значит…

— …значит лишь то, что мой отец магглом не был, — буднично закончил за меня Том, а по его лицу я сделал вывод — дальнейшие расспросы обессмыслены. Мне или не ответят или мягко пошлют. Ну да, с какой стати Лорду откровенничать с каким-то мальчишкой. Наверное, отразившиеся на моём лице эмоции были более чем красноречивы, потому что Том тяжело вздохнул и притянул меня к себе, усадив прямо на колени. Книга соскользнула на пол.

— Вот и что мне с тобой делать, а? — вопрос был явно риторический, заданный только для того что бы я открыл глаза: и когда успел зажмуриться?

— Не знаю.

— И я не знаю, — был ответ, только его действия с ним ну никак не вязались. Долгий тягучий поцелуй. Руки привычно зарываются в густые волосы Тома,

я вообще раньше за собой не замечал особой любви к поцелуям, всему виной Том.

* * *

А полнолуние приближалось, и с каждым днем я все явственнее ощущал тревогу: что ожидает там за дверью, как вообще Том собирается её открыть, и самое главное — что будет потом? Я почему-то верил в успех нашего плана, в который, кстати, пока меня никто не посвятил.

«Разве можно сомневаться в Темном Лорде, грозе всех волшебников нашего столетия? Правильно, не стоит этого делать», — развить мысль дальше мне не дал Том, он вообще очень любит появиться в самый разгар моего мыслительного процесса:

— Держи, изучай, — на колени лег лист, исписанный мелким убористым почерком.

— Эм?

Том тяжело вздохнул, и с выражением лица «Мерлин, за что мне это?» сказал:

— Гарри Поттер, я искренне верю — конкретно тебе даже не нужно знать никакие заклинания, ты у нас голыми руками на любого монстра пойдешь, более того, есть у меня предположения, что даже выиграешь и убьешь ставшую на твоем пути зверушку. Но уж прости, хочется хоть как-то подстраховаться. Здесь, — кивок на лист, — перечислены заклинания, которые тебе необходимо выучить до вечера. И не дай Мерлин, ты их не запомнишь, проверю лично, — с победной ухмылкой Том покинул гостиную. А я уставился на немаленький список. Помимо самих заклинаний были и пояснения, как они действуют, и то, как лучше их применять. Я впервые за много лет так увлекся, что не заметил ни то, как Том вернулся в гостиную, а потом опять куда-то ушёл, ни то, что время ужина благополучно миновало и только когда в комнате ощутимо похолодало и потемнело, я соблаговолил оторваться от крайне занимательных заклинаний. Тома нигде не наблюдалось. Неужели спать отправился? Странно, он раньше меня ещё ни разу в спальню не уходил.

Недоумение сменилось тревогой. Даже не удосужившись заглянуть в спальню, я бросился к запертой двери.

В тренировочном зале на стенах горели светильники, если бы там никого не было, то стоял бы полумрак, а не плясали причудливые тени на стенах.

Том стоял напротив закрытой двери, и поборов желание подлететь сразу к нему, я остановился за пару шагов.

— Том, — говорю совсем тихо, почти шепотом.

Реакции никакой, как стоял и смотрел прямо пред собой, так и стоит, смотрит. Только через несколько жалких попыток обратить на себя внимание, я заметил — взгляд Тома устремлен даже не на дверь, а словно бы куда-то за неё. И взгляд этот пугал своей безжизненностью. Так не должно быть, у него совершенно другие глаза, не стеклянные и пустые, но что же происходит?

Страшно было подходить так близко к проклятой двери, только ещё страшнее неизвестность. Особенно, если учесть — у моего Лорда не только пугающий взгляд, у него ещё и руки подозрительно холодные, это я выяснил, когда попытался привлечь к себе внимание ещё раз. Хотя что-то внутри подсказывало — бесполезно. Том меня не видит и не слышит, он, похоже, сейчас там, за дверью.

Аккуратно обойти его и встать напротив двери. Витую старинную ручку я поворачивал с уверенностью — все получится. Вот только никак не ожидал, что в глазах потемнеет, и прежде чем провалиться в темноту, я услышу шепот:

— Теперь ты мой...

* * *

Просторная комната с камином, несколькими креслами и мягким ковром. Все оформлено в одном стиле и цветовой гамме. У владельца этой комнаты неплохой вкус. На мой взгляд, по крайней мере. А кстати, где я? Прямо вопрос века, причем уже не раз замечаю за собой — сначала оглядываюсь, запоминаю обстановку, только потом начинаю размышлять на тему «И куда занесло на этот раз?».

— А, Гарри, здравствуй, — знакомый мне мужчина поднялся из кресла. И как я его не заметил сразу?

— Не разделяю вашей радости, но и вам вечер добрый, — честно старался быть вежливым, да вот только встречи с этим типом ничем хорошим для меня в прошлый раз не закончились.

— Вижу, ты не рад меня видеть, — мужчина как-то сразу погрустнел, даже в кресло тут же опустился, словно стоять в таком состоянии ему тяжело.

— Как вам сказать, не то, что бы ни рад, просто, кажется, у меня дела.

Действительно, как можно забыть, мне ведь надо Тома найти.

— Ты за другом своим пришел, — с уверенностью произнес мой старый знакомый.

Я даже растерялся, назвать Тома другом? Ну, постель — не повод для дружбы, да и вообще чует моё сердце, она, постель в смысле, это побочный эффект нашего заточения. В любой другой ситуации ничего не было бы. Поэтому с ответом не тороплюсь, почему-то врать не хочется, а говорить правду не считаю нужным.

Не дождавшись моей реакции, мужчина царственным жестом приглашает присесть, добавляя:

— Ты садись, Гарри, нам есть что обсудить. Твой друг сейчас в другом месте, оттуда так просто не вернуться, туда только попасть очень легко. А тебя мне удалось сразу затащить сюда.

— Чего вам от меня надо, почему именно я и где конкретно Том?

— Сколько вопросов, на какой бы ответить? Ты тут, потому что в тебе живет дар, схожий с моим. Я это заметил, только увидев тебя. И, предупреждая вопросы, скажу: это не возможность общаться со змеями. Ты умеешь видеть, читать в душах. Вот только раньше этот дар практически спал, нет, неосознанно ты им пользовался, но почему никто помогал развить тебе эти способности? Я сначала не мог взять в толк. И лишь заглянув в твои воспоминания, не смотри ты так, понял — ваши учителя бездарности, большинство из них точно. Старые науки благополучно забыты. Теперь магов кормят байками про вливание новой крови. Какой крови? Видят Высшие силы, в мире полно тех, в ком течет волшебная кровь. У обычных людей, не имеющих в предках родственников-волшебников, никогда не родится ребенок-маг. Не бывает магглорожденных в вашем понимании. Только отчего эти знания забыты? В моё время, мы были осведомлены о такой особенности нашего, скажем, вида.

Но знаешь, ведь изначально я заманил сюда тебя лишь для забавы, сознаюсь. И лишь потом узнал...— мужчина странно глянул на меня, закончив свою фразу, как мне показалось, не так, как собирался изначально, — в общем, узнал кто ты.

— Это все, несомненно, очень познавательно, даже занимательно местами, но честно говоря, плевать я хотел с высоты Астрономической башни на вашу скуку, дар, да и на остальное тоже. Мне бы, знаете, Тома найти, выбраться отсюда, зеркало попутно уничтожить, да и вернуться к себе домой, — выдав сию речь на одном дыхании, я в нерешительности замолчал.

Мужик, сидящий в кресле, кашлянул, а потом заржал в голос. Интересно, чего его так рассмешило?

— В свое время я встречал разных юных магов, но никто и отдаленно не напоминал тебя. Скажи-ка, Гарри, тебе что, совсем не страшно? — это было произнесено уже серьезно, с каменной мордой, пардон, лицом, видимо, отсмеявшись, мой собеседник растерял все ехидство и лукавство.

— Страшно ли? — хм, странный вопрос, и ещё страннее для нормального человека, что я действительно не боюсь. Совсем. Просто за мою, в общем-то, недолгую жизнь столько раз приходилось лезть чуть ли не в жерло действующего вулкана, что где-то в подсознании я давно готов если не к смерти, то к большим неприятностям.

— Совсем не страшно.

— Нет, ты уникальный, — опять ржет этот житель зазеркалья.

— Ага, спасибо, знаю, видел своих предков, вот уж кто уникальные,— кажется, я опять вслух, да что же это такое, ничего не держится?

— Послушай, Гарри, я действительно случайно попал сюда. Хотя поисками «Зеркала Морганы» занимался, не буду лукавить. И в лаборатории я искал способ, как можно вычислить место, где находится это проклятое стекло. Исследования увенчались успехом, но воспользоваться я ими просто не успел. Ночью кто-то прокрался в лабораторию и выкрал все свитки с расчетами. Слово-пароль для входа в моё персональное зазеркалье знали всего два человека, среди них мой названный брат и ещё человек, которого я искренне любил. Понятно, что вором я окрестил первого, поверить же в причастность любимого, даже не смотря на наши ссоры, я не мог. Как оказалось, зря. Правда, он действительно не хотел ничего плохого, просто решил избавить меня от навязчивой идеи. Хотел сам найти Зеркало, спрятать его надежнее. Но я, вместо того что бы плюнуть на потерянные расчеты, с удвоенной силой начал их восстанавливать. И, пожалуй, спустя несколько лет восстановил бы. Только провидение решило по-своему. Джей, мой любимый, видя, что его действия повлекли за собой, решил исправить свою ошибку. В один из дней, точнее ночь, он нашел «Зеркало Морганы» и, глупец, притащил его в лабораторию, в которой я тогда уснул.

Проснувшись вечером следующего дня, я обнаружил это зеркало. И первым делом кинулся не к нему, а наружу, попытался покинуть зеркальные комнаты. Увы, магия проклятья леди Морганы уже брала свое. Джей, глупый мальчишка, так и не понял, что произошло, он решил, что я, узнав о его выходке, забрал с собой артефакт, поменял пароли и ушел. Недолго пообижавшись, мой, уже бывший, возлюбленный, быстро нашел себе новую привязанность, меня же отыскать он даже не пытался. А зеркало было продано с аукциона. Сменив не одного хозяина, оно попало к аврорам. Вот так-то, Гарри. Гораздо позднее от нечего делать и невозможности уйти, я начал исследования «Зеркала Морганы» — очередная ошибка, проклятое стекло каким-то образом заполучило меня в свое безраздельное пользование. Выбраться я уже не мог, хватило знаний и умений выбраться из лабиринта.

— Лабиринта? — стойте, тут что, ещё и лабиринты есть, надеюсь, не зеркальные? Иначе я, похоже, просто возненавижу зеркала.

— Обычный лабиринт. Когда я первый раз оказался здесь, ни комнаты, ни кресел — ничего этого не было. Зато были темные и извилистые коридоры, из которых практически невозможно выбраться, я с трудом удержался, не кинулся бежать в самое сердце лабиринта. Остался на краю, ну а позже появились эта гостиная и ещё парочка комнат. Словно в награду за мою осмотрительность. Твой друг, кстати, сделал ошибку, он решил, что зеркало можно уничтожить, добравшись до сердца лабиринта. На самом деле это не так. Вся основная сила заключена в этой комнате и ещё в одном «предмете».

У меня вертелся на языке один вопрос: «почему, если тот, кто сейчас сидит передо мной смог найти место, где был спрятан артефакт, найти его источник силы, но при этом не смог его уничтожить?»

— Пойдем, я покажу почему.

Меня не вели силой, я шел добровольно. Сам покинул странную комнату, добровольно прошел по длинному коридору. И … затормозил, благодаря спине моего проводника. Он, мало того, что остановился резко, так ещё аккуратно постучал, как мне показалось сначала, прямо по стене. Правда, приглядевшись, я заметил дверь, она выгодно сливалась с общей мрачностью и темнотой коридора. А вот мелодичный голос из-за двери стал неожиданностью:

–Роми, входи уже, и познакомь меня со своим спутником.

Вы видели когда-нибудь богинь? Мне же довелось увидеть. Посредине небольшой, но уютной комнаты (это я потом уже обстановку разглядывал), стояла неземной красоты женщина. Странное платье — такие я видел как-то на старинных картинах. Изображенные на них рыцари целовали руки прекрасным дамам. Правда, незнакомка была в сотни раз прекраснее барышень на картинах. Но, самое смешное, я не смогу описать её внешность, совсем. То есть я, конечно, знаю, что она брюнетка с пронзительным, пробирающимся в самую глубину души, взглядом, только даже цвета этих колдовских глаз я назвать не смогу. Магия? Наверное.

— Какой хорошенький мальчик, — из ступора меня вывел все тот же мелодичный голос.

— Роми, а познакомить меня с мальчиком ты не хочешь? — Мерлин, ей даже обида в голосе удается так, что по позвоночнику мурашки ползут.

— Простите меня, миледи, — кажется, мой спутник-тюремщик-заключенный решил подать голос. О, кстати, его назвали Роми, это имя или прозвище? Я ещё хотел позлорадствовать, но следующие слова прозвучали хуже сообщения о дементорах, решивших, что Азкабан мрачное место, а вот Хогвартс — самое оно.

— Моргана, создавая артефакт, возможно, по ошибке, возможно, по незнанию, а может, она и планировала все с самого начала, в общем, великая волшебница вложила в Зеркало часть своей души. Правда, у этой частички души нет навыков, а также знаний самой Морганы, да и магией Мора владеет посредственно. Зато внешне она неотличима от известной волшебницы.

Понимаю Мерлина, в такую невозможно не влюбиться, а уж если не врут легенды, то коварством и хитростью Моргана обделена не была. Не только девушек влечет опасность, мы, мужчины, тоже питаем слабость к таким особам. Пощекотать себе нервы, знаете ли.

— Вот только Мора не такая, — в подтверждение его слов девушка покраснела, — Но это не главное. Главное, Гарри, это неземное создание — сердце зеркала и если ты хочешь выбраться отсюда, тебе придется либо разрушить ту гостиную, либо убить Мору. А гостиную разрушить, ну никак не получается, сколько я не пытался. Остается убийство.

— ЧТО?

— Правда, ни одно заклинание на Мору не действует, Авада в том числе. Но вот если кинжалом или...

— НЕТ, ни за что.

Через полчаса я махнул рукой на Мору и Роми (реально, его имя — ужас!) и обозвал их садистами с мазохистскими и суицидальными наклонностями. Ещё бы: один хотел, чтобы я убил девушку, к которой он питает далеко не дружеские чувства — я вижу, какими глазами Роми смотрит на Мору, а другая сама предлагает способы своей же гибели.

— Никого мы убивать не будем, хватит с меня, уже пытались однажды сделать убийцу и опять что ли? Нет, уж спасибо. Я найду другой способ, а если не найду, то придумаю, не зря же я самый удачливый.

Легче было сказать, чем сделать, так как в голову ничего не лезло, совсем. Плюнув на все и всех я, сославшись на желание подумать, ушел бродить по коридорам. Как ни странно, их тут оказалось много, вот только все они вели в ту комнату, где я очнулся. Это, наверное, что-то должно значить? Воодушевленной этой мыслью, я начал исследование комнаты. Увы, ничего путного обнаружить не удалось.

Так прошло приблизительно дня три, ну, это по моим часам. Есть здесь не хотелось, спать особо тоже. У меня ощущение, что в мир сновидений я отправлялся скорее по привычке, нежели от необходимости.

Все свободное время проходило в беседах с Роми и Морой, по отдельности или вместе. А ещё мне был показан вход в злополучный лабиринт. Ничего особенного,на мой взгляд, просто грязный, слабо освещенный коридор, уходящий куда-то далеко. Подумаешь, в Хогвартсе таких коридоров навалом. Я бы даже, пожалуй, рискнул его исследовать, если бы буквально за пару часов до этого клятвенно не обещал Море даже не соваться в лабиринт. Не мог же я нарушить слово, данное прекрасной даме. Зато никто не мешал исследовать гостиную, Роми вроде как сказал, мол, она связана с сердцем зеркала. И почему-то мне казалось, что возможность выбраться скрыта именно там. В особенности было интересно исследовать дверь, через которую я попал сюда, как ни смешно, но это тоже зеркало. Какой-то злой рок с проклятыми стеклами. Больше никогда не буду разглядывать своё отражение без дрожи.

Только, несмотря на мой исследовательский интерес, я ничего не находил. А время неумолимо бежало, и почему-то была уверенность — промедление может стоить жизни и мне, и Тому. Поэтому с упрямством одного длинноухого животного я тащился в гостиную и искал — подсказку, знак, ну хотя бы какую-то зацепку.

Зеркало как зеркало. Вход, как вход, ничего нового.

Так, подождите, мне показалось или… нет, точно.

Хм, в зеркале отражается полка над камином, на первый взгляд ничего необычного, если бы не... в отражении на этой полке стоит небольшая шкатулка, в реальной комнате никакой шкатулки нет и в помине. Интересно, интересно.

Ну, а дальше нормальный человек, как и здравомыслящий маг, прежде чем лезть к незнакомым магическим предметам, хотя бы подумает о последствиях, но я, разумеется, к нормальным и здравомыслящим не относился. Поэтому внимательно наблюдая за своим отражением, сразу попытался открыть загадочную шкатулку. То ли везение и правда моё второе имя, то ли звезды просто встали в нужном порядке, но уже через пару секунд в моих, а не моего отражения, руках удобненько расположились обычные песочные часы. Почти обычные, песчинки вот только странного цвета, но это мелочи. Обрадованный находкой, я рванул к Роми и Море, надеясь показать им занятную вещицу, да только не тут-то было, видимо предмет был старый, ветхий, и стоило его чуть сжать, как стекло пошло трещинами, и переливчатый песок стал высыпаться на пол. Дальнейшее я помню смутно, кажется, вокруг поднялась странная пыль, чихать от неё не хотелось, но вот обзор она закрывала хорошо. И в комнату кто-то вбежал, что-то кричал. Я попытался двинуться на голос, но не смог и пошевелится, а потом резко стало больно, руку словно обожгло огнем. Попытка разглядеть, как там с поврежденной конечностью, не удалась, по причине отсутствия возможности в пыльной кутерьме видеть. Но вниз по рукаву кажется что-то бежало, уж не кровь ли?

Смутные образы, смеющаяся девушка и веселящийся мужчина, обрывки их разговора:

— Нет, додуматься разбить часы вечности, он гений, как мы раньше не подумали об этом?

— Да у нас бы и не вышло, ты же знаешь...

–... только чистый помыслами и душой...

–...а я чистотой не отличаюсь.

— Я вообще не совсем человек...

–...хороший у тебя наследник...

— Надо бы сказать мальчику спасибо?

— Да зачем? Он и так поймет все в свое время, — и мужчина уже собирается уходить, а девушка, вдруг приближается, целует меня в район виска, и тихо шепчет:

— Спасибо, Гарри, мы теперь свободны, будь счастлив, береги дорогих сердцу людей и прощай.

* * *

Глаза удалось открыть раза с десятого, а сесть так вообще через полчаса усилий. Так, комната знакома и не знакома одновременно. Просто с этого ракурса гостиную или кабинет, уж не знаю как правильно, Темного Лорда я не видел. Я сам полулежал на кресле, чуть-чуть усилий и удалось подняться почти не шатаясь, дойти до дальнего угла, где стоит диван. Именно там, надеюсь, просто без сознания, лежит Том. И точно, дышит, значит все хорошо. Ну, то есть я конечно не очень в целительстве, поэтому будем верить в лучшее.

— С ним все хорошо, просто магический сон, хозяин очнется через пару часов.

Так, это кто тут шипит? Хотя, чего это я. Змея у Лорда вроде была одна.

— Нагайна?— хм, а почему она меня убить не пытается, и вообще лежит себе спокойно на ковре возле камина, разве только смотрит внимательно.

— Ты помог моему хозяину выбраться, ты и ещё двое странных созданий, ты не желаешь ему зла, я знаю, чувствую.

Зашибись, чувствительная змея, резиденция Темного Лорда и Гарри Поттер посреди всего этого ужаса. Пойти залезть обратно в зеркало, что ли? А, кстати, где оно?

На той стене, где должен был спокойно висеть наш вход в темницу, осталась лишь рама, а стекло мелкой крошкой рассыпано по всему полу. От замечательно-то. И что теперь делать? Нет, я должен, конечно, радоваться, что выбрался, но то ли это запоздалый шок, то ли ещё чего. Стою и тупо пялюсь на пустую раму. И именно в этот момент неожиданно кольнула ладонь. Вот же Мерлин, я уже и забыл. На правой руке, через всю, ммм, кажется, это линия жизни, шел глубокий порез, из которого торчал кусочек стекла. Мало того, вокруг пореза словно бы присыпано мелкими песчинками. Я уже собирался вслух высказать всё, что об этом думаю, но, неожиданно, дверь кабинета (или что тут у нас) распахнулась. На пороге с непередаваемым выражением лица застыл Малфой-старший. Причем, бедный и несчастный блондинчик с каким-то ужасом переводил взгляд с Тома, неподвижно лежащего на диване, на меня, стоящего посреди комнаты, а потом на стеклянную крошку, рассыпанную по ковру. И ещё он жутко злился и боялся, и если злился на своего сына за какую-то мелочь, то боялся почему-то меня. Стоп, остановите экспресс, пожалуйста, сойду-ка я на этой станции. С какого перепугу я стал чувствовать эмоции других? Свои-то не всегда могу понять, а тут... Пока занимался самоанализом, Малфой отмер, правда, вместо нормальной реакции, ну там, проклятья в мою сторону, он почему-то неожиданно спокойно поинтересовался (и как успел так быстро взять себя в руки):

— А ты, Поттер, что тут делаешь?

Вообще-то стою, молчу, никому не мешаю, вроде бы.

— Тебе лучше уйти, молодой господин, здесь через пару минут будут практически все обитатели замка. Сработала охранная система. Уходи, камин подключен к общей сети, он работает, не впускает правда никого, но выйти сможешь, –ой, кто заговорил? Вернее, зашипел, интересно, с чего это змее Темного Лорда помогать Гарри Поттеру? Где-то что-то сдохло и воняет, а я не в курсе, как всегда. И, кстати, это белобрысый гад включил охранную систему или она самовключаемая?

— Ну, знаете, шел мимо, дай думаю загляну, проведаю старых, эм ... знакомых, — сие я пропел с такой гаденькой улыбочкой на лице, что меня самого чуть не стошнило. Хотя Малфой вон ничего, держится, только вылупился на меня, как на новое чудо света. Добьём-ка его:

— Ну, а теперь пора мне и честь знать, в общем, всего хорошего, Белле привет, новая прическа ей очень идет.

Шок — это по нашему. Пока Люциус пытался нормально выдохнуть или вдохнуть, не знаю, я быстренькой трусцой отскакал к камину и, воспользовавшись дымолетным порошком (банка с оным прилагалась), понадеявшись на свою удачу, шагнул в зеленое пламя. Вот только прощальное шипение мне совершенно не понравилось:

— Удачи, молодой господин.

С какого перепугу эта змеюка меня уже второй раз господином нарекает? Ещё один вопрос в копилку. А за сегодня их там набралось...

Думаете, на этом все, думаете, я оказался где-нибудь в кабинете Дамблдора? Ага, как бы ни так. Вывалился из камина на подозрительно знакомый ковер. Так, прилетели, хотя сам виноват, о месте прибытия стоит говорить вслух, а не ограничиваться мыслями «вот бы сейчас к Сириусу». Ну да Мерлин с ним, главное, я жив и здоров, относительно. С рукой же что-то. А дальше следовало удивление в духе «да ну, так не бывает». Абсолютно чистая ладонь, лишь едва видимая серебристая линия идет параллельно линии жизни. Так, это что? Что, я вас спрашиваю? И чем грозит? Гиппогриф раздери всех волшебников с их дебильными артефактами, все, переезжаю жить в маггловский мир! Да-да, точно.

— Гарри Поттер? — раздалось совсем рядом, и я уже даже удивляться не стал, подумаешь, домашний эльф, который меня тихо ненавидит, стоит себе и так осторожно улыбается. Словно увидел дорогую и при этом жутко важную вещицу, которую нужно непременно протереть. А ещё он хочет мне поклониться, но боится реакции на такое действие. И, помимо этого, домовик бы с удовольствием вот прямо сейчас накормил меня, уложил спать, но, кажется, Кикимера послали найти и привести Гарри Поттера куда-то.

Так нет, стоп, опять? Да за что же?

Уже изображая истукан возле портрета мадам Блэк, я с удивлением отметил — в доме тихо. Странно, а как же собрания Ордена, как же Сириус в конце концов? Опять вопросы и не одного ответа.

— Рада видеть тебя в здравии, Гарри, — на меня с портрета с улыбкой смотрела Вальпурга. Сказать, что это был шок, значит преуменьшить моё состояние в разы.

— Я тоже рад видеть себя в здравии, но позвольте спросить: с какой радости ваше отношение вдруг изменилось? А как же долой грязнокровок, смерть полукровкам?

Женщина пожала плечами и снова ошарашила:

— Поддерживала имидж психически неуравновешенного портрета, кроме того, очень уж хотелось испортить жизнь Дамблдору.

— Мда, — столь емкий комментарий — все, на что я был способен.

— Нам есть что обсудить, Гарри, и кажется, мне есть, что тебе рассказать, а так же за что поблагодарить, ты присаживайся, — кресло за спиной материализовалось из воздуха. Правда, полагаю, его притащил Кикимер. Портреты, насколько мне известно, не умеют колдовать. Да?

Спустя пару часов я крупно пожалел, что не удавился там, в зеркале, или не утопился в озере во время Турнира, да можно было с метлы хотя бы удачно упасть. Про василиска с его колдовским взглядом вообще молчу. Так нет же, Гарри Поттер — тот-кто-все-время-выживает-и-этим-он-достал-даже-себя.

Дело, собственно, вот в чем: сначала Вальпурга чуть ли не слово в слово повторила слова Роми (я даже усомнился, не родственники ли они) про невозможность рождения у магглов волшебника. Правда, в этот раз лекция была более подробная, изобиловала научными терминами, маггловскими в том числе. Но, говоря обычным языком, если у простых (не волшебников) людей рождается маг, значит, их предки владели волшебством. Только со временем род угас, гены ушли в состояние спячки. А проявиться смогли спустя несколько поколений и лишь при соблюдении всех условий. Что за условия, я не запоминал. Как-то было не до того. Но, несмотря на это, волшебники, рожденные от как бы магглов, всегда слабее тех, в роду которого гены не засыпали никогда. О, как. Правда, мадам Блэк в конце проникновенной речи заявила, что эти знания передавались в их роду скрытно. И немногие могут похвастаться таким данными. Хотя чего секретного? Ну, чего?

— Ты подумай, всех темных волшебников обвиняют в нелюбви к магглорожденным, а на самом деле, никто из чистокровных — темных или светлых, никакой ненависти не испытывает. Чувство брезгливости — да. Ведь, Гарри, чтобы магия «уснула» нужно совершить ужасные поступки, пойти против своей сути. И мы презираем таких волшебников.

На моё скромное:

— Но ведь магглорожденные дети не в ответе за своих предков.

— А где гарантия, что они не пойдут по стопам своих прадедов? Где гарантия, что не окажутся такими же? Да и чего таить, магглорожденые в разы слабее полукровок, и уж точно слабее чистокровных. Неужели сам не замечал?

— Хм, да, замечал, хотя есть у меня одна знакомая ведьма, которая по силе ничуть не уступает тому же Малфою, — действительно, магический потенциал Гермионы не намного ниже, чем у Драко. Мы как-то проводили тест от нечего делать.

— Исключения из правил скорее это правило подтверждают, или, как вариант, твоя подруга сама не все знает о своих родителях.

Ну, да попробуйте переспорить женщину. Ага, а женщину на портрете? Дело практически бесперспективное. Но я рискнул:

— Да нет, про своих родителей Гермиона все знает, я уверен. Да и не зачем им от дочери что-то такое скрывать.

— Ты ещё очень молод, Гарри, возможно, не понимаешь всего, ситуации бывают разные, взять вот, например, нашего предка, Ромиана. Он представитель очень древнего рода, но по определенным обстоятельствам предпочитал скрывать этот факт, более того, лишь в книге родов остались упоминания об этом факте. Роми пожелал, что бы его имени не было даже на генеалогическом древе. Это можно было бы считать оскорблением, если бы не его род, да и...

Дальше я не слушал, Роми –Ромиан, ну как я не понял, он же назвал меня наследником, родственничек, чтоб ему икалось. И Мора туда же, конспираторы, развели тайн. Чтоб их...

— Гарри, Гарри! — обеспокоенное лицо мадам Блэк — не лучшее средство для душевного равновесия. А уж теперь, когда я вижу — беспокойство настоящее.

— Все хорошо, да-да, я знаю, что мы с вами какие-то там родственники.

Портрет подозрительно закашлялся:

— Откуда?

— Ну, книга такая старинная в красивом переплете...

— Книга родов, — это была произнесено с таким почтением, я аж невольно вздрогнул. Заодно вспомнил, как с ужасом читал имена своих деда и бабки по материнской линии. С ужасом, потому что они были другими, не теми, которые назвала Петунья, не теми, которые записаны в альбоме моих родственников. Магглы, как же, чистокровные маги. Причем, самое веселое было не это, на самом деле я давно подозревал, что не все так спокойно в нашей семейке. Вот кто видел мою тетку и мою мать, скажите, они похожи, ну хоть чуть-чуть? Ага, фиг. Не только характеры, тут бы ладно, но внешность. Все равно сестры обычно немного, но схожи. В общем, были у меня подозрения, но увидеть у себя по материнской линии одних чистокровных темных волшебников, было как-то, ммм, шоком.

Правда, к моменту разговора с Вальпургой я уже успокоился, действительность не казалось такой страшной. Да и вообще за последние сутки и так много чего произошло.

— В общем, Гарри, я действительно рада, что такой сильный волшебник приходится...

Договорить Вальпурге не дали шаги на лестнице. Кажется, пожаловали гости или обитатели этого дома.

Веселые, знакомые голоса теперь раздавались из кухни. Не узнать Сириуса и Ремуса было сложно. Точнее, не узнать хохот крестного и сдержанные ответы бывшего преподавателя ЗОТИ. Правда, веселье как-то быстро стихло, и, наверное, поэтому я вместо того, чтобы выйти к ним, решил сначала послушать, о чем можно беседовать в тишине полузаброшенного дома. И тем более Вальпурга как-то странно посмотрела на меня, с жалостью что ли. И это мне совершенно не понравилось.

— Тебе следует это услышать, давно следовало, — раздалось в спину.

В кухне горел свет, и раздававшиеся звуки свидетельствовали лишь о том, что Сириус и Ремус, если не банально напиваются, то расслабляются точно.

— Знаешь, Луни, я до сих пор жалею, что ничего не сказал Гарри, — так, чего это он мне не сообщил?

— Ты не мог, Сири, Дамблдор не простил тебе бы ещё и этого. Умереть захотел, Азкабана мало? — стоп, чего?

— Ремус, да послушай, мой крестник имеет право знать, кто виновен в гибели Лили, — Сириус перешел на крик, но под конец фразы сник, и потом добавил уже почти безнадежным шепотом:

— Гарри имеет полное право на это.

— Да-да, только ты сможешь сказать, что именно Джеймс во всем виноват, сможешь рассказать, что он совершенно не любил её, а? Сможешь сказать, что наш Сохатый не умел контролировать свою магию? И в ту ночь именно это неумение привело к её гибели, а нам с тобой даже не сказали, где её могила. Да что там, тебя, Сириус, как знающего правду, отправили в Азкабан, а меня — подальше от Англии, запретив возвращаться под страхом смерти, твоей и Гарри, моя-то жизнь к тому времени и кната не стоила. Неужели ты можешь открыть всё это ребенку, тому, кто считает своих родителей хорошими людьми? Тому, кто верит в непогрешимость семьи? Что будет, если он узнает правду? Как думаешь?

— Джеймс ненавидел темную магию, если бы он не узнал, что Лили является представителем древнего темного рода...

— То нашел бы другую причину, хватит уже страдать по нему, Сириус, ты не видишь очевидных фактов. Джеймс женился исключительно с подачи директора, который убедил нашего друга в выгоде такого брака. Сохатому всегда плевать было на семью, да-да, не надо на меня так смотреть. Лили ему нравилась, но не больше, а вот детей он точно не хотел, ему подавай вольную жизнь и приключения....

Ремус что-то ещё говорил про моего отца, что-то про желание власти, могущества и Дамблдора, воспользовавшегося этими желаниями. Люпин все продолжал говорить, а перед моими глазами стояли улыбающиеся родители с фотографий. Неужели все фарс и обман? Да что же это такое-то. Сегодня реально звезды встали так, а? И, кстати, по моим предположениям, сегодня полнолуние, или в зазеркалье время шло по-другому? Мысли о чем-то другом, нежели отношения отца и матери, отвлекали от желания долбануть кулаком по стене.

— ...Сириус, успокойся, ты уже столько лет его ищешь, все ещё хочешь быть рядом?

Чего? Только не говорите, что Джеймс Поттер жив? В кухню я зашел с желанием убить кого-нибудь, желательно, прямо сейчас.

— Гарри! — заорали в два голоса, сидящие за столом мужчины. И точно, напивались они. Вон бутылка стоит, два стакана. Хоть бы закусывали.

–Ремус, Сириус. Объясните мне, наконец, все по порядку, — услышал бы себя со стороны — испугался. Ни здрасте, ни привета, голос холоден и отстранен.

Зато эффект нужный был достигнут. Мне действительно выдали укороченную версию событий, причем, почти не возмущаясь и не отпираясь. И да, они не врали. Кажется, ложь я теперь могу видеть. Точнее, чувствую. Надо сказать спасибо осколочку, засевшему в ладони. Или какому-то дару, если верить словам Роми. При этом после окончания рассказа, ни Сириус, ни Ремус почему-то не спешили расспрашивать, где я был все это время. Хотя, знаете, даже спросив, они вряд ли получили бы честный ответ. Что-то на откровения меня совсем не тянуло.

* * *

На самом деле, историю, рассказанную Сириусом и Ремусом, пожалуй, стоит дополнить сведениями, полученными от Тома, ну, ещё парочку фактов я узнал благодаря нашим серо-зеленым коллегам. Да-да, я слизеринцев имею ввиду. В общем, если доверять сведениям, полученным от «страшных темных» магов, добавить к этому логику, сделать некоторые выводы и предположения, картина получалась следующая. Во времена Гринденвальда в обществе волшебников Британии сформировалось два, ммм, назовем это течениями, одни были за поддержания традиций и если модернизации, то умеренной, такой, чтобы не затронула основные стороны жизни. Другие были за новшества, стремились привлечь в магический мир все больше маггловской культуры. Кроме того, они прикладывали все силы, дабы запретить использование энергоемких, трудных заклинаний. Фактически, свести магию к уличным фокусам, но это я так, утрирую, только суть от этого не сильно меняется. Во главе первых стоял некто Гриндевальд, а лидирующие позиции второй группы занял известный ныне Дамблдор. Сначала противостояние носило мирный характер: попытки занять решающие позиции в министерстве и аврорате, агитации, обещания различных благ. Но, в один прекрасный, точнее не очень-то прекрасный, момент случилось кое-что, подтолкнувшее к открытому военному конфликту. Кажется, был убит кто-то из представителей одного из древних родов. Точнее, в тот день погибла целая семья. Причем, как говорил Том, убитые вообще занимали нейтралитет. Вот с тех пор и пошло все наперекосяк. Обвинили в случившемся сторонников Гринденвальда, как знать, были ли они на самом деле в этом замешаны или нет? Я вот не уверен, да и Том так и не смог точно ответить. А все хроники благополучно молчат на этот счет. Ну, дальше уже известная история, Дамблдор смог победить Гринденвальда. И на несколько лет воцарился мир, точнее, его подобие. Министерство всячески старалось протолкнуть законы, ограничивавшие магические способности, вот, например, раньше школьникам на каникулах можно было колдовать, под присмотром старших магов, на палочку не навешивали оповещающих чар. Ага, мы со своих ещё в начале занятий «кружка по интересам» сняли. Возились, правда, долго, но под рукой Фред с Джорджем, которые в таких вот делах мастера, в итоге мы справились. Малфой, помню, больше всех возмущался, мол, никакой личной жизни, везде шпионы.

Я отошел от темы рассказа: так вот, Министерство пыталось ограничить магов, которые в свою очередь пытались хоть как-то помешать чиновникам. И тут на арене появился Том с его идеями, так и хочется сказать — бредовыми, но это будет ложь. Риддл не глуп, а уж с такими «друзьями», как тот же Малфой...Чего уж говорить, короче, идеи у них были неплохие, но средства достижения целей подкачали. Разумеется, никто не пустил бы к власти просто так, а общество, недавно пережившее Гринденвальда, вообще отрицательно воспринимало любые конфликты. Волшебникам везде мерещились заговоры и предстоящие военные действия. Я сделал вывод — Том просто в ненужное время решил выползти на политическую арену со своими предложениями. Вот и получил Дамблдора и Орден феникса в нагрузку.

Правда, вначале поддерживали Альбуса в основном магглорожденые, полукровки или бедные магические роды. Видимо, директор обещал последним какие-то блага.

Тогда как оппозицию представляли древние магические семьи. Исключения из правил тоже были.

Ну а дальше это уже рассказ Сириуса и Ремуса, мной адаптированный. Дамблдора поддерживали (стали со временем поддерживать) и чистокровные, например молодой, вздорный мальчишка, который не очень-то ценил свою семью, и его друзья, которые были готовы идти за своим лидером.

Кроме того, юный Поттер отчего-то жутко не любил темную магию. Моргана разберется, в чем дело. Сириус и Ремус точно не знали, отчего так, зато я, похоже, догадался. Джеймс Поттер обладал хорошим, даже очень, магическим потенциалом, но вот не очень-то его умел контролировать. А все так называемые темные заклятья требуют большой концентрации и филигранной точности. А то ненароком можно снести полдома. Отчего представитель древнего рода не мог себя контролировать, история умалчивает, точнее, я полагаю, об этом мог бы рассказать сам Джеймс, ну и, пожалуй, его родители. В итоге мы имеем то, что имеем, сила есть, а возможности её использовать — нет. Тут поневоле начнешь ненавидеть все связанное с темной магией, а уж когда тебе грамотно в этот момент мозги промоют… То ничего удивительного, если через пару лет начнешь на каждом углу вещать о величии Света. И о благородных целях Ордена. Проще говоря, Дамблдор подкатил в нужное время и в нужный момент, надавил на больное — результат на лицо. Ремус, понятно, поддержал друга, он и так директору был благодарен по самое не могу. А Сириус, эх, крестный, кажется, всерьез и надолго был увлечен моим отцом.

Как Лили и Джеймс сошлись, я точно не понял, вроде мама действительно любила отца, он же всего лишь испытывал симпатию. А что, видная девушка, умная, веселая, почему бы и нет. Жениться никто не планировал. Но тут вмешался Дамблдор, расписав достоинства такого брака, а также то, что Лили, мол, магглорожденная, в общем, все что надо. И Джеймс поддался на уговоры. Чую, Дамблдор прекрасно знал о тайне рождения моей матери, и о том, что её род ну никак не входит в понятие «добрые и милые простые магглы». От чего сама Лили раскрыла тайну Сириусу и Ремусу, ничего не сказав Джеймсу — я не понял. Не хотела терять любимого человека? Вот только семейная жизнь в итоге оказалась не такой радужной.

Джеймс пропадал, как говорил, по заданиям Ордена, а Лили сидела с маленьким ребенком одна, ожидая мужа, который мог прийти часа в три ночи, едва держась на ногах. Ссоры и скандалы, разборки и ругань, все это было. Терпение заканчивается у всех, рано или поздно. И, видимо в пылу очередного скандала, когда Джеймс как бы невзначай сказал « да что ты мне можешь сказать-то, ни роду ни племени, не то, что я», Лили и ответила, так, мол, и так, молчал бы лучше...

Ну, а дальше я расспрашивать крестного не стал.

— Гарри, успокойся, — крестный попытался, видимо, хоть как-то привести меня в чувство, да только сейчас это было без толку. В гостиной что-то звякнуло — полагаю, на оконном стекле появилась живописная трещина. На кухне задрожала посуда, и просто ощутимо повысился уровень магии, она концентрировалась, готовясь превратиться в разрушительную силу в любую секунду. Такое уже было несколько раз, обычно последствия в этом случае очень серьезные. И раньше рядом со мной никого не было, кто знает, чем грозит вырвавшаяся магия живым людям.

— Бродяга, подожди, ты разве не видишь... — Ремус не договорил, точнее, оборвался на полуслове, наблюдая, как я глубоко вздохнул, прикрыл глаза, а когда открыл, все было тихо и спокойно. Угу, как в склепе, только две пары вытаращенных глаз смотрели, ну, может, не как на чудо чудное, но как на древнюю, дорогую и жутко полезную в хозяйстве вещицу.

— Как? — выдохнул ещё не отошедший Сириус.

— Что «как»?— поиграем в дурачка.

— Как тебе удалось взять под контроль такую силу?

Молча, главным образом. Я ведь не смогу объяснить, что увидел в глазах Ремуса страх, не смогу рассказать, как понял — меня боятся, да так сильно, что хотят убежать подальше. Это не страх был — ужас. И, даже сейчас, Ремус хотя и восхищается, но бояться не перестал, он хочет поверить в лучшее, но в глубине души не может по-другому.

Просто замечательно, то я герой, то мученик, то идиот, не знающий ничего про своих предков, теперь вот ещё монстр.

— Я лучше пойду, на сегодня для меня откровений больше чем достаточно. Лимит усвоения информации исчерпан, всего наилучшего.

Уходить не хотелось, только оставаться там, с ними, я не мог. И плевать, что, скорее всего, через пару минут Дамблдор будет в курсе моего возвращения.

Входная дверь была совсем близко, когда я услышал:

— Прости нас, Гарри, если сможешь.

Ночной Лондон, тишина маленьких закоулков и шум главных улиц. Слепящие огни проезжающих машин, веселый смех из работающих кафе и магазинов. Голоса, люди, кто-то спешит, кто-то, наоборот, спокойно прогуливается. Я, среди всего этого, смотрюсь лишним. Собственно, я всегда был лишним, как оказалось. Может плюнуть на все и всех? А что, рвануть в маггловский мир? Правда, кому я там-то нужен? Здесь хотя бы есть друзья, только будут ли они со мной общаться как прежде? Наверное, идея махнуть подальше от мира волшебников не лишена смысла. А почему бы и нет? Вот только, взять и все бросить, не пойти до конца? Проще? Пожалуй, но вдруг это решение — ошибка. Опустить руки и сбежать от проблем можно всегда. А вот бороться, хотя бы и за себя, на это нужна решимость, пожалуй, отвага и желание. Рискнуть?

На этом заканчивается первая часть) Из Зазеркалья Гарри выбрался, теперь будет другая история.

Продолжение следует…