— Восьмой год обучения? Они рехнулись? — Гарри тупо смотрел на список учебников и послание из Хогвартса.
Внезапно письмо прямо в руках превратилось в громовещатель и выдало недовольным резким голосом директора МакГонагалл:
— Нет, мне всего семьдесят, и я ещё не выжила из ума, мистер Поттер. Да, восьмой год обучения. Специально для вашего курса. Или конкретно вы можете предъявить работодателям результаты ЖАБА? Тогда вы счастливчик. Остальным, менее выдающимся студентам, повезло меньше, и министерство не озаботилось их аттестатами.
— Моим тоже не озаботилось, — буркнул Гарри. — Им нафиг мой аттестат не нужен. Им моя героическая рожа нужна.
— Тогда подумайте о времени, когда спрос на вашу физиономию упадёт, и чтобы зарабатывать на хлеб, понадобится нечто более существенное, чем известность. Меньше разговоров и настраивайтесь на учебный процесс. Думаю, на подготовку к сдаче экзаменов вашему курсу не потребуется весь год, но какое-то время для освежения материала понадобится всем — в прошлом году вряд ли головы студентов были заняты зубрёжкой… Кроме того, ещё ни один выпуск не уходил от нас, не проставившись. Вы надеялись стать исключением? Не выйдет! Зря мы, что ли, семь лет с вами мучались…
Громовещатель вспыхнул, кажется, за несколько секунд до последних фраз, которые просто не могли быть произнесены, правда ведь?
«Странно, — вспомнилось тут Гарри, рассматривающему пепел на полу комнаты, — а раньше письма со мной не разговаривали…»
— Боже, — прохрипел Гарри. — Воды!
— Простите, хозяин, я не знал, где искать вашего бога, а поэтому принёс воды сам, — морщинистая рука старого эльфа поднесла стакан к губам изнемогающего спасителя всея магической Британии.
— Боже, ты есть!.. Спасибо, Хрычер… то есть Кричер… Много я вчера выпил?
— Не знаю, сэр. Но судя по тому, что вы уснули на ковре около камина…
— Проклятое министерство! Чёртов Кингсли! Пользует меня по полной программе забесплатно — играет на старой дружбе, знает, что я не могу ему отказать, когда он предлагает тосты за Сириуса, за Люпина, за родителей, за Дамблдора, за Снейпа, в конце концов!.. Впрочем, он на меня за последнее время столько выпивки извёл, что «забесплатно» это уже никак не назовёшь… Куда бы сбежать ото всех этих приёмов, а, Хры… Кричер?
— Хозяин забыл?
— О чём?
— Он сегодня уезжает в Хогвартс.
— Что? Когда?..
— Отправка поезда через полтора часа.
— Боже, ты всё безбожно наврал! Тебя нет! Мерлин, помоги мне встать и добраться до вокзала вовремя…
— Неважно выглядишь, Гарри, — сочувственно сообщили сзади пыхтящему и толкающему тележку с вещами Поттеру. Он оглянулся и обалдел — ему от уха до уха улыбалась красавица брюнетка — худая как оглобля и безумно стильно и дорого одетая.
— Ты кто? — потрясённо выдохнул он.
— Дожили, старых знакомых не узнаём, — засмеялась красавица, тряхнув волосами. — Я Пэнси. Пэнси Паркинсон.
— Мопс?.. О-о, я имел в виду «упс!», — тут же поправился Поттер. — Ты… ты-ы-ы… мнэ-э-э…
— Твой вид красноречивее всяких слов, — по-прежнему безмятежно лыбилась ему девушка. — Понимаешь, просто надо вовремя смыться из страны и выйти замуж за внука Рокфеллера. Правда, не каждому это удаётся.
— Согласен, — кивнул Гарри. — Мне бы вот вряд ли удалось…
— У тебя своя планида.
— А зачем тебе аттестат, Пэнси? Удачное замужество для женщины…
— Никто не знает, как повернётся жизнь, — тёмные глаза с поволокой затуманились ещё больше. — Надо быть готовой ко всему.
— Предусмотрительно… А ещё, я вижу, ты больше не ненавидишь меня…
— Все мы изменились за лето, — беспечно махнула изящной рукой Пэнси.
Поттер проводил тонкие пальчики взглядом и не мог не согласиться:
— Да уж, ты круто… поменялась.
— Ну-у-у, Поттер, ерунда! Это ты просто Грейнджер ещё не видел, — Пэнси мило ему улыбнулась, сверкнув безупречными зубами на прощание, и заспешила к кому-то, идентифицировав его в толпе.
Поттер нервно зыркнул по сторонам, поймал несколько любопытствующих взглядов, обладатели которых явно непрочь были о нём посудачить, а вот помочь — хренушки, и с тяжким вздохом потолкал тележку дальше.
— Гарри, Гарри, Гарри, — забормотало откуда-то снизу, Поттер притормозил и прислушался. — Гарри, приём, я здесь, приём…
Удивлённый Всеябританский спаситель отправился в обход тележки, осматривая её колёса — вряд ли Джордж стал бы сейчас шутить, подменяя обыкновенные на магические, но проверить стоило — а вдруг это старая разработка близнецов?.. Правда, как можно было вычислить, какая из вокзальных тележек достанется именно ему, Гарри даже представить не мог. Впрочем, он многого не мог представить, тем не менее, Подслуши и Блевальные батончики отлично работали…
— Приём, приём, — продолжало бормотать откуда-то, пока Гарри не обнаружил сидящего на нижней перекладине миниатюрного человечка. Опустившись на корточки и приглядевшись, Гарри потрясённо изрёк:
— Томас? Что с тобой произошло, Дин?
— Со мной? Ничего особенного. Просто уменьшающее заклятье. Стараюсь быть менее заметным… Знаешь, Гарри, должен тебе по старой дружбе сообщить, что за тобой следят.
— Кто? — удивился Гарри, озираясь. На него по-прежнему пялились со всех сторон.
— Не оглядывайся, — тут же предупредил Томас. — Сделай вид, будто у тебя просто тележка не в порядке. Помогая тебе, я и так нарушаю собственную конспирацию.
— А от кого ты прячешься, Дин?
— От Садовых Плимпов. И Чешуехвостых Шумоплюев. И ещё от Мощерогих Кизяков…
— Но Дин…
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Ты собираешься напомнить мне о том, как раньше я безрассудно пренебрегал опасностью от названных тварей. Но тем временам и моей халатности пришёл конец. Постоянная бдительность, Гарри! Постоянная бдительность! Мы не имеем права позволить себе роскошь беспечности. И я изменился за это лето. Хотя что мои изменения по сравнению с Грейнджер! Ведь я всего-навсего стал мудрее. И понял, как права была Луна, когда предупреждала нас об этих страшных существах!.. Кстати, ты не видел эту великую девушку, Лавгуд?..
— Нет ещё, Дин. А…
— Всё, не задавай мне больше вопросов, иначе тот Бородавчатый Вертихвост, что вот уже пять минут кружит над твоим правым ухом, заметит и меня… — Гарри было дёрнулся посмотреть, но усилием воли сдержался — ведь Дин просил не оглядываться… — Думай о собственной безопасности, Гарри! Время пришло. Я тебя предупредил. За тобой следят!
— Да за мной всегда следят! — отмахнулся привыкший к побочным эффектам славы Поттер, и в этот самый момент, подтверждая сказанное, рядом полыхнула вспышка фотоаппарата, а знакомый голос прокомментировал:
— Надёжа и опора магического мира собственноручно чинит тележку. Сказывается воспитание магглов, не иначе. Тяжёлое у тебя всё-таки было детство, Гарри…
Поттер вскочил на ноги — в голове тут же всё как-то нехорошо ухнуло, и юноша догадался: его личный невидимый зверь Утренний Бодун советует ему больше не делать резких движений, — пошатнулся, удержал норовящее вырваться наружу нутро и только после этого выдавил:
— Джинни?
— Ага. Привет. Вот, разжилась машинкой. Я теперь работаю в «Пророке». Моя специальность — скабрезные статьи. Не желаешь добровольно стать героем жёлтой прессы? Гонорар обещаю честно разделить пополам. За повышение тиража издания платят очень неплохо…
— Джинни, — Гарри неприлично вылупился на кричаще макияжированную девицу перед собой. Заплетённые в дреды волосы свободно свисали на плечи. — Ты…
— Точно, — подхватила младшая сестра Рона, закидывая ремень от новёхонького аппарата на плечо. — Изменилась за лето. Правда, по мелочи. Видел бы ты нашу Гермиону!..
— А как…
— Знаешь, работать в газете оказалось гораздо интереснее, чем горевать о тебе, — не дала ему и слова вставить Джинни. — Кроме того, весьма прибыльно. А наша семья — ты в курсе — никогда не имела лишних средств. Поэтому коли будет желание — добро пожаловать, моё Самопищущее перо всегда…
Тут издалека, со стороны головы поезда, раздались заполошные крики, потом удары, потом одинокий взвизг — и Джинни, не закончив фразы и даже не попрощавшись, моментально исчезла в том направлении, взяв фотоаппарат наизготовку.
— Во дела… — выдохнул Гарри. — Дин, а как тебе кажется?.. — он на сей раз аккуратно склонился к нижней части тележки — только затем, чтобы обнаружить перекладину пустой.
Едва Поттер опять приладился толкать свой багаж, как прямо перед ним возник аппарировавший элегантный стройный мужчина в чёрном шёлковом пиджаке, лихо надетой набекрень шляпе и с тонкой полоской усов на лице. Заметив Гарри, молодой человек радостно ему кивнул:
— Привет, Гарри. Давно не виделись.
Гарри задумался, а не разучится ли он за сегодняшний день закрывать рот. Конечно, в таком положении были свои плюсы — может, внутри всё хорошо проветрится, а заодно выдует оттуда похмелье?
— Судя по твоему виду, у тебя была бурная ночка, — собеседник лихо ему подмигнул, заговорщицки ухмыляясь. — У меня тоже. Скажи — замужние мадамочки нынче как с ума посходили? Кидаются на тебя хуже голодных собак…
— Мнэ-э-э… Привет, Невилл… Тоже в Хогвартс?
— Ну да. Бабушка настояла. Говорит — устала отгонять от дома заламывающих руки дам, хоть передохну чуток, пока ты экзамены сдавать будешь. А там пусть Макгонагалл отгоняет, коли так мечтала видеть тебя на уроках Чар. Бабушка считает, будто именно у Флитвика я допрыгался до очаровательности… Не понимает — я просто изменился за лето. Эх, видела бы бабушка Грейнджер — может, поверила бы. Но она не поехала со мной на вокзал, — горестно вздохнул Лонгботтом.
— Невилл! — донеслось истерически оттуда, откуда совсем недавно слышался шум, и в толпе произошло движение.
— О! Прости, Гарри. Кажется, мне пора… Не, ну кто же знал, что Паркинсон придёт провожать муж? Только это мы с ней знатненько устроились в тамбуре, как…
— Пэнси! Остановись!!! — грозно зарычали всё с той же стороны, и Невилла перед Гарри не стало — точно ветром сдуло. С хлопком.
Ещё немного потаращившись на то место, где только что стоял новоявленный мачо, Гарри тряхнул головой — Зверь Бодун опять подсказал, что лучше бы ему этого не делать, — послушал удаляющиеся вопли и успел сделать пару шагов, как путь ему перегородило Некто, затянутое в кожу — тужурка, юбка, сапоги. Только голову охватывал красный матерчатый платок, завязанный сзади узлом.
— Как ты относишься к чистокровным магам? — без предисловий поинтересовалось оно.
— Мнэ-э-э… — красноречиво ответил Поттер.
— Гарри, давно пора определиться с позицией, — упрекнула его Полоумна. То есть Полумна. То есть Луна. — Равнодушных тут быть просто не может! Вопрос стоит ребром: либо мы их, либо они.
— Мы и они — это кто? — решился уточнить Гарри.
— Мы — это Независимый комитет волшебников Седьмого дня, сокращённо НКВСД, — нетерпеливо пояснила Луна. — Они — это маги.
— Но, Луна, ты же сама из чистокровной магической семь…
— Я порвала всякую связь с несознательными элементами, — строго оборвали его. — Прошедшее лето во многое внесло коррективы, и наступила пора мне пересмотреть ценности. Конечно, мои изменения не так заметны, как у Гермионы, но всё-таки…
— Луна, а…
— Извини, я вижу товарища по партии, нам надо обсудить кое-какие вопросы! — Луна бодрым шагом сорвалась вслед за промчавшимся мимо голоногим Дэнисом Криви в короткой сверкающей пятнистой мантии, потом вдруг приостановилась. — А над своей позицией ты всё-таки подумай, Гарри. С тебя спросят. Со всех спросят, но с тебя — особенно! — многозначительно оглядела его с головы до ног и растворилась в людском потоке.
Вздрогнув, но не решившись опять помотать головой, Гарри в очередной раз попытался продолжить путь, но тут его тележка в кого-то врезалась, и человек упал. Перепуганный Поттер рванулся к лежащему, намереваясь принести извинения, и страшно обрадовался:
— Рон! Привет, дружище!
— Здравствуй, Гарри, — печально ответствовал друг, поднимаясь с земли и даже не отряхиваясь. Рыжие патлы его были аккуратно приглажены и разделены ровным, точно по линейке сделанным, пробором. — Не в добрый час пересеклись наши дороги.
— Почему? — оторопел Гарри. — Ты прости, я сейчас всё улажу, — он собрался было почистить Рона, но тот остановил его мановением руки.
— Дело вовсе не во внешних проявлениях. Моё Внутреннее Око говорит мне, что твоя жизнь всё ещё неупокоена, и дух Чёрного Грима по-прежнему витает рядом с тобой…
— Рон, ты чего? — обалдел Гарри. — Что значит, моя жизнь не упокоена? Я, можно сказать, только-только жить начал! Практически заново родился, а ты…
— Ты просто не чувствуешь дух.
Гарри выдохнул и замахал ладонью перед носом, честно пытаясь уловить запах.
— Нормально пахнет, — пожал он плечами. — Свежим перегаром.
— Я говорю о высших материях, — грустно возразил Рон, — о кармических началах и пророческих путях. Но тебе это недоступно, я понимаю. От меня до недавнего времени тоже ускользал Великий Путь, но этим летом, когда непревзойдённая Сибилла Трелони прислала мне свою шаль, — Рон неуловимым движением достал откуда-то из-под мантии названный предмет, — у меня открылись глаза…
— Так ты со сна, что ли? — не понял Гарри.
— Это не я сосна. Это ты — дуб, — со вселенским состраданием в глазах констатировал Рон и завернулся в шаль. — Извини, Гарри, кажется, я забыл посмотреть на дне кофейной чашки, что сулит мне сегодняшний день. Сдается мне, он будет не очень удачен, раз начался со встречи с тобой. А ведь я ещё не видел Гермиону — говорят, она та-ак изменилась за лето… — и бормоча себе под нос о гаданиях по полёту птиц, из которых в окрестностях Кинг-Кросс водились только похожие на поросят почти нелетающие голуби, Рон в испачканной одежде побрёл дальше вдоль состава.
Гарри зажмурился, постоял немного, а потом решился посмотреть на мир одним глазом. Ничего не изменилось… а нет, изменилось! Поттер разожмурился окончательно, со вздохом принимая действительность. Перед ним стоял Грегори Гойл в очках-половинках и читал толстенную и явно древнюю книгу. Из повешенной на плечо незастёгивающейся от переполнявших её вещей сумки во все стороны торчали свитки, бумаги, пергаменты и ещё книги. Грегори явно пытался идти — во всяком случае, перебирал ногами, словно не замечая тележки Гарри, в которую упёрся.
— Гойл?
Тот поднял мутный взгляд от жёлтых разлохмаченных страниц, подслеповато прищурился, а потом протянул руку:
— Здравствуй, Поттер. Рад видеть тебя среди тех, кто решил закончить учёбу… Ты не подскажешь движение палочкой при заклинании Уменьшения? Боюсь, я раньше не был особо внимателен на Трансфигурации.
— У Томаса спроси, — автоматически предложил Гарри. — Если найдёшь, — тут же спохватился он. — С увеличивающим-то заклинаньем у тебя всё в порядке?
Дородная физиономия Гойла покрылась нежным девичьим румянцем, и он отрицательно помотал головой.
— Тогда твои шансы найти Дина мизерны без всяких заклятий… Правда, можно ещё обзавестись микроскопом.
— Что это — микроскоп? — заинтересовался Гойл, хотя явно продолжал смущаться.
— Прибор с линзами… э-э-э… ну, там есть стекло — оно, когда крутишь колёсико, может сделать… если, конечно, правильно всё настроить… и на другое стёклышко положить… Короче, такая маггловская штуковина. Неважно.
— Да, по Маггловедению я тоже отстаю, — признал Грегори, упорно не выходя из маковой цветовой гаммы. — Я вообще сильно отстал. Но последнее лето многое прояснило в моей жизни и голове — я понял, как неправильно себя вёл. Знания — сила, Гарри. Чем больше знаний, тем сильнее волшебник. И ведь всё время передо мной был пример — Гермиона Грейнджер. Как я мог быть так слеп?
— Кстати, о Гермионе, — Гарри решил перевести разговор на более приземлённые предметы, опасаясь новых вопросов Гойла по учебной программе — после всего выпитого в министерстве в его голове давно наступила тоже вполне себе ясная звенящая пустота, но признаваться в этом, объединяясь в кружок краснолицых, было как-то неловко. — Ты её не встречал?
— Встретил. Поттер, ты не узнаешь свою подругу... Кстати, я же собирался спросить её мнение о Руне Благополучия в надписи на Храме Кетцатлькоатля. Она там такая нетипичная, что я подумал — может быть, её неверно расшифровали при переписывании, ведь половина надписи осыпалась, и на самом деле там нарисована Руна Благоденствия?..
— Да, об этом и правда лучше поговорить с Гермионой, — и Гарри достался вид мощной спины уходящего Гойла, который опять погрузился в потрёпанную книгу и вслепую шёл по перрону, рискуя вновь уткнуться в чью-нибудь тележку.
Добравшись до последнего вагона, Гарри с тяжким вздохом затолкнул вещи в пустой тамбур, поднялся сам и пошёл по коридору, приглядывая купе. Внезапно его перехватили, зажали рот, рывком втащили в один из отсеков и захлопнули дверь, оставив заботливо собранный Кричером объёмистый рюкзак одиноко валяться в проходе. Зверь Бодун рявкнул не внявшему предупреждениям Герою своё веское слово, в глазах потемнело, в мозгах зашумело, а когда организм кое-как оправился от нанесённого предательского удара, перед Поттером обнаружился в буквальном смысле приперевший его к стенке Малфой.
— М-м-м? — выдал Гарри.
— Узнал, — обрадовался Малфой и отпустил рот Всея спасителя. — Ну а теперь поведай-ка нам, Поттер, как ты изменился за лето?
Гарри, всё ещё терзаемый своим личным Зверем, как-то растерялся.
— А это обязательно? — беспомощно проблеял он.
— Ещё бы! — усмехнулся Малфой. — Видел, что творится? А Грейнджер-то, Грейнджер! Кто бы мог подумать, — слизеринский староста покачал головой и снова грозно уставился на Поттера. — Ну? — требовательно повторил он и прижался ещё крепче. Малфоевское ёрзанье действовало на Гарри… странно действовало на Гарри, который никак не мог собраться с расползающимися в поисках более уютного местечка мыслями и ослабленными Зверем силами.
— Я… Я… Я сменил оправу у очков! — наконец-то нашёлся Гарри.
— Во-первых, врёшь. Я вижу на ней старые царапины и следы починки. Во-вторых, мало!..
— Ну тогда… ну тогда… Тогда я не знаю, — Гарри совсем потух.
— Да ты даже девственности не лишился! — веским доводом и напряжённым телом окончательно припечатал его Малфой.
— Мне было некогда! — попытался оборониться Гарри.
— Посмотрите на него — всем хватило одного сезона, а ему нет! Он, как водится, у нас осо-о-обенный!
— Я обычный, просто… Так получилось. И вообще — лето уже закончилось, поздно…
— Пока едет поезд — нет.
— Малфой, на случай, если ты забыл — сегодня первое сентября!
— Пока мы не в Хогвартсе, каникулы ещё в силе! Решайся, быстро!
— Да ты видел вообще сегодня Джинни? Она…
— Нечего валить всё на Уизли! — безапелляционно отмёл его доводы Малфой. — Что она, рыжая, что ли — за всю Британию отдуваться? Пожалел бы девушку, где твоё гриффиндорское благородство? Всё бы других винить! Кроме неё, было не с кем? Вон сколько народу вокруг! Желающего.
— Так они же об этом не говорят, — скорбно поделился Гарри с багажной полкой. — Откуда я знаю, кто там из них… желающий?
— Гарри… — голос у Малфоя как-то неуловимо изменился, а хватка ослабла. Поттер невольно качнулся следом. — А ты не пробовал просто… спросить? — тонкая рука с длинными, но на зависть сильными пальцами повернула задранное к дорогущему малфоевскому чемодану лицо, еле уловимой лаской прошлась по щеке, а потом губы Драко нашли губы Гарри…
Оторвавшись наконец от Малфоя, тяжело дыша, Гарри подозрительно спросил:
— Малфой?
— Да?
— А ты как изменился за лето?
— Я думал, ты уже догадался. Сменил ориентацию, — и с нежной улыбкой опрокинув Гарри на ближайшую полку, Драко вновь принялся его целовать.
«В любом случае, это наверняка не идёт ни в какое сравнение с тем, как изменилась Гермиона», — успел утешить себя Гарри, отвечая на поцелуи.
— О-о-ой!
— Поттер, вообще-то в данный конкретный момент это я должен кричать «ой», а никак не ты.
— Мгм… ну извини, перепутал… А почему ты не кричишь?
— Поттер, я предусмотрительно подготовился.
— Ух ты! К этому можно подготовиться?
— Угу. И если ты сейчас же не начнёшь двигаться, будь готов к тому, что я тебя вот-вот прокляну — только дотянусь до палочки...
— Не надо. Я сам.
— О! О-о-о! Собственно, я имел в виду другую палочку, но не прекращай! Не останавливайся, только не останавливайся, а-а-а!..
— Послушай, а, может быть, я уже того… достаточно изменился?
— Недостаточно!
— Ох!..
— Ничего-ничего, Поттер. Как говорится, тяжело в подготовке — легко во время. Цени за то, что я не слишком толст… особенно в некоторых местах. Трёх пальцев вполне хватит.
— А-а-а!
— Ага, попал! Ну-ка, ну-ка — как тебе мои скольжения?
— Х-хорошо…
— Смазку ещё Снейп готовил.
— К-кто?
— Не отвлекайся. Переходим к самому ответственному пункту в твоих изменениях. Исторический момент. Ты, Поттер, посредством Драко Малфоя лишаешься…
— А это… я… ведь… только начал… скакать… Гарри-и-и!..
Лежа на расширенной заклинанием полке в состоянии приятной неги, Гарри, прижимаясь к Драко, расслабленно ощущал, что Зверь Бодун под раскачивания поезда (и не только поезда) бросил его на произвол судьбы. Не то чтобы Поттер по нему скучал, о нет, да и способ избавления от похмелья оказался… мгм… приятным. Надо будет узнать у Драко адресок Малфой-мэнора, ибо алкоголик Кингсли на достигнутом явно не остановится, а раз Гарри не умеет отказывать — следует подстраховаться на предмет минимизации вредных последствий, правда? Похоже, Драко не станет возражать против посильного участия в процессе лечения… Гарри с нежностью пощекотал лекарственный чудо-аппарат, сейчас показывавший половину шестого, и Драко завозился во сне.
Тут в их купе постучали.
Поттер выбрался из-под руки своего личного врачевателя, накинул мантию, отыскал оказавшиеся в правом ботинке очки и открыл дверь, собираясь оповестить непрошенных визитёров, что в этом купе им ничего не светит… Да так и застыл, потому что:
— Гарри, ты забыл свой рюкзак в коридоре! Он тут на проходе всем мешает! И о чём ты только всё время думаешь? — перед ним стояла Гермиона.
— Г…Г… Гермиона, что с тобой случилось?
— Я слегка подстриглась, — сухо сказала подруга. — Не понимаю, почему это всем кажется столь значительным.
— И всё?!
— Ну да, — Грейнджер пожала плечами. — Я должна была сделать что-то ещё?.. Уж прости, я не отношусь к девушкам, которые тащатся от новой моды на топики и короткие юбки.
В это время за её спиной по коридору вслед за Невиллом, вопящим «Я только на замужних специализируюсь, только на замужних!» протрусила грудастая Лаванда Браун в не скрывавшем сей факт топике, с криком «Требую кредита! Моя свадьба назначена через месяц! Но у меня особые обстоятельства! Финнигану проводили обрезание и случайно сделали евнухом!». Юбка её еле прикрывала широкий зад, а с босоножек на высоких каблуках она то и дело падала.
— Спасибо, Гермиона, — Гарри забрал у подруги свой багаж и захлопнул дверь. Посидел немного на краешке ложа, размышляя, а потом стянул с себя одежду, аккуратненько уложил на полочку очки и полез поближе к слизеринскому коньку-горбунку, решительно собираясь перевести стрелки на двенадцать. В конце концов, такие потрясения, как Гермионина стрижка, надо компенсировать, а кто с этим справится успешнее показавшего себя с самой лучшей стороны целителя?.. Мнэ-э-э, ну если только не вспоминать, что само слово восходит к понятию «целый», конечно…
АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ФИНАЛ, который можно и не читать
— Гарри, Гарри, проснись! Ты крутишься как ненормальный!
— Что? А? Где?
— Всё одеяло с меня стащил — холодно... Плохой сон?
— Фу-у-у!.. Представляешь, меня послали учиться в Хогвартсе восьмой год!
— Ха-ха-ха! Повеселился?
— И вовсе было не смешно!
— Ты оказался второгодником?
— Да нет, весь наш курс послали.
— Ну и как учёба?
— Не знаю, мы ещё не доехали, а там столько разного произошло!.. Я просто даже думать не хочу, как всё могло повернуться по приезде… Одно то, что я уже в поезде лишился целомудрия…
— Гарри Поттер! Побойся Мерлина! Ты давно уже не целый… в этом смысле. А мудрым отродясь не был!.. Ну, не дуйся...
— Буду.
— Тебе не идёт.
— Мне, по твоим понятиям, вообще ничего не идёт…
— Расскажи лучше, с кем.
— Не скажу.
— Я не стану ругаться, честно.
— С неким Драко Малфоем — знакомое имя?
— Припоминаю, хотя и смутно. Это его, кажется, ты в своё время называл хорьком?..
— Перестань сейчас же! Кто обещал не ру…
— Ладно-ладно, молчу… Ну что ж — милый эротический сон, и чего ты так возился, спрашивается?
— Там, понимаешь… там ещё была стриженая Гермиона, и…
— Хм… Ещё раз «хм»… И знаешь что? Больше на ночь никаких омаров! Тебе после них кошмары снятся… А теперь иди сюда. Спи, завтра опять приём в министерстве, и ты должен у меня выглядеть лучше всех. Пусть у них зенки от зависти повылезают. Здоровый секс и здоровый сон — вот две составляющих красоты, а у них ни того, ни другого, зато гонору…
Порешав чуток задачку, а не подменить ли второй пункт полезных для здоровья мероприятий первым, Гарри стал постепенно задрёмывать под родное ворчание. И уснул с мягкой улыбкой, бесконечно уютно и удивительно на месте чувствуя себя в тёплых объятиях доморощенного эскулапа Драко Малфоя…
Vova
