Высокомерный ублюдок, заносчивый, мерзкий. Его смеющиеся глаза преследуют меня всегда, везде. Чуть вздернутый уголок рта, кривая ухмылка. В окружении друзей он силен, обласкан лучами славы, его мантия вся в слюнях глупых шлюшек-фанаток. Ему даже напрягаться особо не нужно. Стоять и ждать, пока они все сделают сами своими подобострастными маленькими ртами. А потом засунуть член обратно в штаны, развернуться и рассказать Блэку о своем очередном приключении. Кретин.
Поттер, не замечая моего негодующего взгляда, сидит рядом с Эванс и трет ее коленку, прижимается ногой к ее ноге, будто бы нечаянно задевает бедро. Эванс не довольна, пытается оттолкнуть его, да разве он способен уважать ее желания? Флитвик, конечно, не замечает ничего, да и с чего бы? Учителя слепы, видят в нас только несмышленых младенцев, не слышавших даже таких слов, как «похоть», «секс». Я минуты считаю до конца урока, пытаюсь не смотреть на Поттера и Эванс.
Долгожданный гонг. Я швыряю учебники в сумку, закидываю ее на плечо, опускаю голову, чтобы не видно было моего лица и того отвращения, что на нем написано. Я презираю тебя, Поттер. Вывести бы эти слова у тебя на лбу, чтобы все пялились, смеялись, показывали пальцем. Чтобы даже твой Блэк расплылся в улыбке, обидно расхохотался, чтобы…
— Ну что же ты, Нюниус, совсем забыл, как ногами двигать? — раздается голос над самым ухом. А я и не заметил, как застыл на пороге, с отвращением глядя на Поттера.
— Да пошел ты на...
— Ай-ай, как нехорошо. Почему сразу туда-то?
Блэк расплывается в улыбке и преграждает мне путь, со стуком захлопнув дверь. Класс давно опустел, и только я, Блэк и Поттер все еще толклись на пороге, излучая почти осязаемые волны взаимного презрения.
— Там тебе самое место, — говорю я, чтобы отвязался и не трахал мне мозги.
— А хочешь, проверим? — весело предлагает Блэк с каким-то новым выражением лица, с остервенением, фанатизмом. Полный псих.
Поттер обходит его сзади и кладет руку ему на зад, гладит, ухмыляется. У меня глаза на лоб лезут. Что они удумали? Блэк вроде бы и не возражает вовсе, подставляет зад под руку Поттера, наслаждается.
— Эй, вы чего? — почти жалобно спрашиваю я. Не похоже это на них, может, заколдовал кто добрый? В этом случае я обязательно сохраню воспоминание, злорадствовать буду, когда станет совсем хреново.
— Нравится? — спрашивает Поттер и запускает руку Блэку в штаны, ерзает там, мнет, ногтями впивается. Блэк начинает постанывать. Мне отчетливо видно, как топорщится его ширинка. Одной рукой он накрывает пах, лаская себя сквозь штаны, другую держит за спиной. Наверное, ублажает Поттера. Мне становится противно.
Вместо ответа я достаю палочку. Расшвырять их по разным углам, чтоб до вечера не очнулись. Но не успеваю и слова произнести, как Блэк выкидывает из-за спины руку, наводит на меня свою палочку и хрипло кричит:
— Левикорпус!
Я оказываюсь в воздухе, подвешенный вверх ногами, униженный, злой, потрясенный. Блэк ухмыляется и заклинанием вырывает мою палочку из рук, связывает меня. Мне остается только смотреть широко открытыми глазами, судорожно дышать, морщиться. Я желаю оказаться за тысячу километров от них, потому что быть свидетелем их оргии настолько противно, что хочется орать дурным голосом, метать заклятия и крушить все кругом. Но голос не слушается меня, из горла вырывается сиплый хрип, течет слюна. Блэка и Поттера мое состояние, кажется, заводит.
— Наверное, здорово, когда твои пожелания исполняются, — скалится Блэк. — Смотри и наслаждайся, Нюниус!
Они разворачиваются и оказываются боком ко мне, лицом друг к другу. Чтобы я не упустил ни мгновения из их представления для единственного зрителя.
Блэк становится на колени, расстегивает ширинку Поттера, спускает ему штаны, трусы. Наружу вываливается возбужденный член, слегка покачивается, пока Блэк ловит его своим похотливым ртом. Так себе член, надо сказать, бывают и больше — я стараюсь уцепиться за спасительную привычную критику и ненависть. Блэк лижет, посасывает, водит языком по головке члена, играет с яичками, причмокивает даже. Кладет руки на поттеровский зад, гладит. Поттер извивается, стонет, подается вперед. Блэк принимает его в себя, заглатывает глубоко, снизу вверх смотрит на Поттера. Тот полностью вытаскивает член изо рта Блэка, хватает любовника за волосы, с силой стискивает их и толкает еще раз. Он трахает Блэка в рот, прикрыв глаза, на его губах гуляет сладостная улыбка. С такой же он часто смотрит на Эванс.
Мне не хватает воздуха, я начинаю задыхаться, судорожно открывать рот, хватая спасительный кислород. К тому же я чувствую, как мое тело тоже начинает откликаться на происходящее. В паху давит, хочется запустить руку в штаны и привычно удовлетворить себя. На краю сознания бьется мысль, что хочется-то мне гораздо больше. Почувствовать губы Блэка на своем члене, чтобы он и мне отсосал так же лихо, как и сейчас Поттеру. Пиздец, попал ты, Северус, думаю я, продолжая наблюдать за Поттером и Блэком.
— Я хочу тебя, — говорит Поттер и резко разворачивает Блэка задом к себе. Нагибает его над столом, почти припечатав лицом по дереву, раздвигает ягодицы, приникает ртом к его анусу. Мне теперь виден его собственный зад. Упругий и какой-то нежный на вид, беззащитный. Я, поражаясь своим мыслям, начинаю хихикать. Но любовникам на столе явно не до меня. Поттер торопливо проводит языком по анусу, плюет на него, размазывает слюну пальцем, выпрямляется и медленно входит в зад Блэка.
Мне плохо видно главное действо, я вытягиваю шею и сам стыжусь этого. Мне хочется присоединиться к ним, но я не могу, отчего становится совсем невыносимо.
— Нравится, Нюниус? — сдавленно бросает Блэк. Он извернулся и смотрит на меня затуманенным, полным страсти и желания взором. Закусывает губу, когда Поттер полностью вводит свой член ему в зад. Работает на публику, на меня то есть. — Прости, но мне противно заниматься сексом с человеком, одетым в грязные подштанники, — грубо смеется и сам насаживается на член Поттера. — Смотри, как мы опять получаем самое лучшее.
Внутри меня клокочет гнев, ярость. Мои глаза выпучены, но я едва ли осознаю это. Я заворожен зрелищем перед собой. Я хочу быть на месте Блэка. Я хочу так же оказаться под Поттером. Я хочу почувствовать его внутри себя. Хочу, чтобы он долбился в меня грубо, неистово, чтобы его яйца били меня по заду, а руки обхватывали мой собственный член. Хочу унижаться перед ним, молить, просить, рыдать от страсти.
Класс заполняет ритмичный стук — это стол оказывается слишком легким и хрупким. Вряд ли производители подразумевали такое его использование. Этот звук сводит меня с ума. Я сам начинаю дергаться и извиваться, тереться членом о собственные трусы, добавляя свои стоны к стонам Блэка, который как раз кончает. Поттер же ускоряет темп, он уже не контролирует фрикции, наклоняется на Блэком, проникая глубже, дергается, изливается в него и хрипло выкрикивает его имя. Обессилено валится сверху и довольно, сыто затихает.
Я чувствую разочарование, сам я кончить не успел, не сумел. Становится обидно, будто потерял что-то очень важное и дорогое. Блэк начинает смеяться, поглаживая своего любовника. Он явно доволен ситуацией. Смотрит на меня, отпихивает с себя Поттера и идет ко мне. На его животе видны следы спермы, член почти обмяк и бесстыдно болтается между ног.
— Будешь хорошо себя вести, Нюниус, я дам тебе отсосать, — говорит он. Я отчаянно мотаю головой, уже почти пришедший в себя. Не хочу, не надо. Забыть к чертям этот день, чтобы продолжать ненавидеть Поттера и Блэка. Презирать их просто так, не вспоминая их безумный секс, не желая их, не мечтая о них по ночам, в душе в компании только лишь своей собственной руки.
— Обливэйт, — шепчу я. — Пожалуйста.
Но Блэк разворачивается, переглядывается с Поттером, оба смеются, довольные «шуткой». Они быстро находят свою одежду, раскиданную по столам и полу, одеваются, забрасывают сумки на плечи и как ни в чем не бывало выходят из класса. А я так и остаюсь висеть вниз головой. Униженный по самый плинтус. И даже не трахнутый ни разу. Неудачник, каких свет не видывал, изнывающий от тайного желания. Одним словом — Нюниус…
Vova
