Мы – не такие

Сегодня, казалось бы, сбылась моя давняя мечта: Эванс согласилась пойти со мной в Хогсмид. Я должен быть охуенно счастлив, не так ли? Но тогда какого хера я просидел битый час на пустом стадионе, отчаянно пытаясь заглушить непонятную боль в душе?..

Она не наорала на меня, не послала куда подальше, а просто сказала: «Я согласна» и мило улыбнулась. Мило! Улыбнулась! Я просто охренел… Конечно, я очень долго ждал этих слов, но… что-то было не так. Точнее — все было не так!

Я привык видеть в Эванс достойного соперника. Она — борец. И ее не портила даже дружба с Нюниусом , потому что ей, откровенно говоря, было плевать на то, что думали другие. Признаюсь, я где-то в глубине души уважаю ее упрямство, ведь сам понимаю, что ни за что на этом гребаном свете не бросил бы засранца Сириуса. А еще она — человек, который на хамство может не только ответить с особым цинизмом, но и в нужный момент дать по морде. К слову, за седьмой курс я получал дважды. И знаете, меня это только еще больше распалило. Но в тот момент… Она просто сдалась!

В Хогсмиде мы долго гуляли, держась за руки и болтая обо всем на свете, зашли в «Три метлы», выпили по бутылке сливочного пива, потом опять гуляли и уже поздно вечером отправились в замок. Все время меня как будто тошнило, просто выворачивало наизнанку. От всего: от приторно-сладких разговоров, от ее долбанных теплых взглядов, звонкого смеха, от всей этой показухи. Кому она нужна? Я чувствовал во всем фальшь, и она разъедала меня изнутри. На прощание Эванс поцеловала меня в щеку, от чего я с трудом удержался, чтобы не заорать на нее. Я даже не смотрел ей вслед, когда она развернулась, а просто сорвался с места и быстро побежал прочь из гостиной.

Сегодняшняя идиллия нахрен разрушила мой и так неустойчивый внутренний мир. Я думал, что задохнусь от чувства предательства. Почему она согласилась? Почему не сказала: «Да пошел ты, Поттер»? Почему все вышло так банально? Ведь именно искренность и прямолинейность делали ее настоящей, не такой как все…

Ярость, бушевавшая во мне, постепенно проходила, сменяясь какой-то апатией. Вот она, сбывшаяся мечта… Только я себе все представлял совсем не так. Су-у-ка, как же это больно!..

А когда-то Сири меня предупреждал: «Бойся своих фантазий, Джейми, беги от них что есть сил. Но особенно опасайся, когда они превратятся в реальность. Тогда ты узнаешь, что такое погрязнуть в дерьме с головой, и никто и ничто тебе уже не поможет из него выбраться». Да, он был прав, чертов кретин был прав! Теперь я это понимаю…

Когда я зашел в гостиную, там было полно народу. Сириус, Рем и Пит сидели на диване и как будто чего-то ждали. Я понял, что меня, увидев, как они синхронно уставились в мою сторону. Наверно, я выглядел пиздец как несчастным, потому что Сириус подошел и обнял меня, словно какого-то брошенного щенка, даже по головке погладил, блядь. И тогда я, осознав, что друзья никогда не позволят мне погрязнуть в том самом дерьме, показал фак в ответ на издевательскую ухмылку Сири. Он похлопал меня по плечу и обратно сел на диван. Я же, взъерошив волосы и кивнув на прощание, вяло направился в спальню…

Да, сейчас, когда я лежу в постели, все произошедшее мне кажется нереальным, выдуманным, очередным плодом моей больной фантазии. Ведь не может один, хотя и такой херовый, день настолько все изменить!

Но как только я опять начал впадать в нытье и сопли, в распахнутое окно влетела большая серая сова с привязанной к лапе запиской. Что за нахрен?

Развернув кусок пергамента, я прочитал:

«Ну как, Поттер, тебе понравилась сегодняшняя прогулка? Судя по твоей реакции, я нашла еще один гениальный способ, как тебя достать. Все-таки люблю я это дело. Да и тебя, Поттер, я тоже люблю. Ведь мы — не такие».

Да, не такие! Оказывается, я самый счастливый дебил на земле.

И да, хорошо, что я лег так рано спать: мне надо хорошенько обдумать, как завтра взять реванш.