Vessel

— Вы уверены, что действительно хотите, чтобы я сделал это, директор?

— Я всегда уверен в том, что говорю, Северус. Я хорошо обдумал все детали и, да, я хочу, чтобы вы сделали это.

— Вы ведь понимаете, с какими последствиями мы можем столкнуться?

— Безусловно. Но, к сожалению, у нас нет иного выхода. Только так мы сможем остановить войну.

— Но, по сути, вы собираетесь принести жертву…

— Не говорите так, Северус. Вы все понимаете не хуже меня. Эта жертва будет оправдана.

— Итак, вы хотите, чтобы я…

— …Первого сентября вы положите наше общее зерно в воду и начнете проращивать его. Спустя месяц, когда появятся первые всходы, вы заложите зерно в землю и будете растить со всем присущим вам вниманием.

— Но ведь это свяжет их настолько сильно, что они уже никогда не смогут отказаться друг от друга.

— Именно в этом заключается ваша задача — вы должны сделать так, чтобы они не смогли существовать поодиночке. Только тогда мы достигнем того, к чему стремимся.

— Вы осознаете, что это испепелит душу одного из них полностью?

— К сожалению, я осознаю это слишком хорошо.

— И вы не отказываетесь?

— Нет.

— Вы также понимаете, насколько сильно это искорежит их жизни? Их обоих, профессор.

— Это пройдет.

— Мне кажется, или я слышу в вашем голосе жестокость?

— Ах, Северус, если бы у меня только был другой выход…

— Выход всегда есть, директор.

— Боюсь, что сейчас не время обсуждать это. Их души сейчас максимально уязвимы и идеально подходят нам. Все решено, только если вы откажетесь…

— Вы понимаете, что этого не будет. Хотя он очень дорог мне.

— Я понимаю это, Северус. Но такова воля судьбы.

— Не думаю, что это так, но это не мне решать. Я сделаю то, о чем вы меня попросили. Сделаю все. Надеюсь, это покроет мои грехи.

— Так и будет. И не забудьте, чем сильнее будет становиться их связь, тем чаще один из них будет чувствовать ее на себе. Слабость, потеря сознания… Вы должны проконтролировать это. Но не вмешивайтесь слишком сильно. Это может нарушить естественный ход заклинания.

— Профессор… Они ведь совсем еще дети. Я боюсь, что результат может оказаться не таким, каким мы хотим его видеть.

— Мы просчитали все, Северус. Мы оба знаем, что наносим непоправимый вред им обоим, но вместе с тем спасаем сотни тысяч невинных жизней. Это ради общего блага.

— В таком случае, я хотел бы спросить, как вы считаете, мне удастся выполнить все предписания?

— Вам поможет ваша же магия. Все, что нужно будет в первый месяц — чтобы они нуждались друг в друге. Нуждались так, что не могли бы жить друг без друга.

— Звучит как в глупом романтическом фильме. Но не думаю, что это будет легко.

— После первого ритуала их потянет друг к другу. Вам нужно лишь создать нужные условия. И я не сомневаюсь, что вы сможете справиться с этим как никто другой.

— Директор…

— Вам страшно, Северус?

— Никогда не думал, что смогу согласиться с этим, но да, думаю, вы правы.

— Это нормально. Вы поступаете правильно.

— Я не уверен в этом. Если мы запустим эту адскую машину, мы уже не сможем остановить ее. Темная магия быстро вырывается из-под контроля.

— Вы создали это зелье. Вы, лучший зельевар в мире. Вы создали ритуал. Значит все останется в ваших руках. Мы сможем остановиться.

— Хорошо, директор. Значит до первого сентября.

— До первого сентября. И не забывайте сообщать мне обо всем. Не думайте, что их судьба безразлична мне. Их обоих, Северус, их обоих.

И помните — никто не должен узнать.

Драко проснулся от собственного звенящего в тишине крика ужаса. Он резко сел на кровати и спрятал лицо в ладони, пытаясь восстановить дыхание. Сердце испуганной птицей ударялось о ребра, причиняя боль. Малфой устало выдохнул, и его плечи мелко затряслись. Через минуту в комнату быстрым шагом зашла Нарцисса и села на кровать, осторожно обняв сына. Мальчик, как в далеком детстве, прижался к ней всем телом и позволил рукам матери погладить его по светлым волосам. Он слышал, как она шептала ему: «Все хорошо, успокойся, малыш, все хорошо…», но не верил ей. Все было нехорошо.

С тех пор как прошлым летом его отца забрали из министерства и заключили в Азкабан, все было слишком нехорошо. Их жизнь перевернулась с ног на голову, и судьба отвернулась от Драко. Теперь он был вынужден заменять матери мужа, несмотря на то, что в их доме все время находились какие-то родственники. Кузины Нарциссы помогали по хозяйству, а кузены занимались финансовыми вопросами. И казалось, что Драко мог жить прежней жизнью, однако, все было куда сложнее. На его плечи легла ответственность за душевное равновесие матери. Тем более, после того, как он узнал о том, что она беременна.

Нарцисса рассказала ему об этом во время одной из тихих, почти безнадежных истерик. Сказала почти спокойно, как будто это ничего не значило, в то время как для Драко эта новость стала шокирующей. Он понимал, что им с матерью нужно беречь друг друга, но теперь получалось, что ему предстоит нести ответственность за двух человек, и это сильно давило на юного Малфоя.

Почти каждую ночь, начиная с июня, ему снился один и тот же сон — отец, предстающий перед судом, сидящий в кресле, с руками, опутанными цепями. Позади него стояли дементоры, а министр магии выносил приговор. Драко слишком хорошо помнил, как Люциус молча поднялся на ноги, белый как лист бумаги, с трясущимися руками, но с непроницаемым лицом, и охранники вывели его из зала заседаний. После этого мальчик видел отца только в своих кошмарах.

Высвободившись из объятий матери, Драко мельком взглянул на часы. Пять утра. Он опустил голову и вздохнул. До подъема оставалось не больше двух часов, а потом начнется суета со сборами в школу, отправление с вокзала… Мальчик поднял глаза на Нарциссу. Каждый раз, когда он просыпался от собственного крика полного безысходности, женщина поднималась к нему, обнимала и сидела с сыном, пока тот не успокоится. Драко понимал, что ей вредно не спать по ночам и нервничать, но ничего не мог с собой поделать. Хоть кляп в рот перед сном засовывай.

Нарцисса все еще поглаживала сына по волосам и ласково смотрела на своего ребенка. А Драко неожиданно поднял голову и произнес:

— Все будет хорошо, мам, я обещаю.

— Конечно, мой дорогой. Конечно.

— Останься со мной до утра?..

Женщина мягко улыбнулась и, притянув к себе сына, поцеловала его в макушку, а затем легла рядом с ним. Мальчик прижался к ней и медленно, словно аромат самых дорогих цветов, начал вдыхать запах волос матери. Он слишком хорошо понимал, что через пару часов им придется расстаться, и он больше никогда не почувствует себя в безопасности. Как бы он ни любил Хогвартс, он никогда не заменил бы ему дома. В нем не было той атмосферы, к которой он так привык.

Драко в последний раз, перед тем как заснуть, посмотрел на мать, и его рука невольно скользнула к животу женщины. Срок беременности был не больше четырех месяцев, но Драко нравилось думать, что он чувствует, как бьется маленькое сердечко его будущего брата или сестры. Это успокаивало и вызывало легкую улыбку. Драко казалось, что с рождением ребенка его жизнь обретет новый смысл, и они вдвоем с матерью смогут воспитать его так, как хотел бы Люциус, и когда отец вернется домой (а в том, что он вернется, Драко не сомневался), он увидит своего второго ребенка именно таким, каким положено быть Настоящему Малфою.

Мальчик закрыл глаза, искренне надеясь, что больше кошмаров не предвидится. Тепло матери успокаивало его, и на какое-то мгновение ему показалось, что все по-прежнему. С этой мыслью он уснул, а его рука так и осталась лежать на чуть выпирающем животе Нарциссы.

* * *

Утром первого сентября Драко собирался на удивление медленно. Может, потому что ему не хотелось уезжать, а может, потому что его постоянно отвлекали. Ко всему прочему, он долго пререкался с матерью, запрещая ей провожать себя на вокзал. В результате, Нарцисса сдалась, и они попрощались в доме, после чего он и его двоюродный дядя вышли за ворота замка и сели в министерскую машину, которую им любезно предоставил кто-то из бывших сотрудников отца.

Драко в первый раз отправлялся в Хогвартс без отца. Как правило, даже если мать не могла проводить его, то Люциус обязательно шел бок о бок с сыном, и Драко неизменно гордился этим. Сейчас же он чувствовал себя на удивление уязвимым. И даже после того, как Крэбб и Гойл привычно присоединились к нему, как два телохранителя, мальчику все равно было не по себе.

На перроне он заметил несколько рыжеволосых детей, которые следовали за своей матерью. Среди них Драко различил и черную шевелюру Поттера и ухмыльнулся. Будь он с отцом, они бы не упустили момента чем-нибудь задеть гриффиндорцев, но сейчас он был в слишком невыгодном положении. Поэтому он просто прошел мимо, гордо вскинув голову, делая вид, что чувствует себя прекрасно.

В купе Драко оказался вместе с Крэббом и Гойлом, а также с Пэнси Паркинсон. Девушка, кажется, за лето сильно повзрослела и стала серьезнее. Если раньше она открыто выражала свои чувства по отношению к Драко, то сейчас просто, как можно незаметнее, взяла его за руку и сжала ее в своих тонких пальцах. Слизеринец невольно задался вопросом, что могло так изменить ее. Причем не только внутренне: внешне она тоже преобразилась. Если раньше ее фигура напоминала бочонок, то теперь девушка выросла, вытянулась, сильно похудела, полная грудь выделялась на фоне появившейся талии и выглядела слизеринка вполне сносно. Тем более, если раньше ее истерики по поводу и без повода выводили Малфоя из себя, то теперь она была донельзя спокойна, и Драко чувствовал, что проникается к ней вполне искренней симпатией. Поэтому он не стал отталкивать ее руку и позволил просидеть рядом с ним всю дорогу. После того, как мальчик лишился отца, он чувствовал, что ему необходима поддержка близких. А Пэнси, несмотря ни на что, он считал, по крайней мере, своей подругой. В действительности же, от нее всего лишь не приходилось ждать подлостей.

За ужином Малфой непрерывно чувствовал на себе взгляды слизеринцев и ребят с других факультетов. Некоторые из них переговаривались, чуть ли не тыкая в Драко пальцем. «Все правильно. — Подумал про себя мальчик. — Как они еще должны смотреть после того, что произошло в министерстве? Ты теперь чуть ли не враг народа. Причем для своих тоже». Он устало опустил голову, чувствуя, как на плечи ложится тяжелый груз человека, находящегося практически в положении изгоя. Впрочем, похоже, ни Крэбба, ни Гойла, ни Пэнси это не смущало, а значит, жизнь продолжалась. Более того, Малфой был уверен, что справился бы и один.

Единственное, что явилось для Драко действительно неожиданностью, так это появление Снейпа в непосредственной близости от слизеринца. Профессор подошел к нему по окончании праздничного ужина и поприветствовал Малфоя лично. Драко это не понравилось — он, конечно, любил выделяться из толпы, но он также прекрасно знал, что Снейп никогда не делает ничего просто так. Однако на этот раз он, видимо, ошибся — профессор перебросился с ним парой слов и быстрым шагом покинул зал, но во всей его фигуре Драко легко прочитал напряжение. Они слишком много времени провели вместе, чтобы слизеринец научился понимать своего наставника без слов. Сейчас он ясно увидел, что профессора что-то беспокоит. Что-то, о чем он не может рассказать. Сказать по правде, Малфоя это задело. Интересно, какие секреты у Снейпа от него?

Впрочем, сейчас это мало волновало мальчика. Больше всего ему хотелось добраться до своей спальни и уснуть. Первый день всегда был излишне выматывающим, и шестой курс не стал исключением. Плюс ко всему у Драко болела голова, и ноги как будто налились свинцом. Он вяло реагировал на окружающие раздражители, и, даже столкнувшись в дверях с Поттером, только толкнул его, не сказав ни слова. «Еще успею», — подумал он и слегка улыбнулся.

Едва его голова коснулась подушки, как он почувствовал, что буквально падает в объятия сна. В голове все еще что-то противно гудело и постукивало, и хотелось поскорее избавиться от этого неприятного ощущениях в висках. Малфой закрыл глаза и втянул носом запах свежевыстиранного белья, прежде чем провалиться в глубокий сон.

* * *

Ему показалось, что прошло не меньше трех часов, прежде чем он почувствовал странное жжение в груди. Мальчик мгновенно проснулся, попытался сесть на кровати, но дикая боль буквально скрутила его, заставив сжаться в комочек, обхватив себя руками за живот. Драко казалось, что невидимый обруч сжался вокруг его грудной клетки, и что-то сильно сдавило его горло. Ему хотелось кричать от накатывающих, словно волны, приступов боли, но он не мог издать ничего, кроме тихого стона. Было ощущение, будто бы чья-то рука изо всех сил сжала его сердце и пытается раздавить в своем кулаке. Где-то вдалеке послышались чьи-то голоса — очевидно, он разбудил своих соседей по комнате, но они, казалось, были слишком далеки, чтобы помочь ему. Малфой чувствовал, как извивается в судорогах его тело, чувствовал боль каждой клеткой своего тела. Когда сердце постепенно начало отпускать в бой вступил желудок. Драко почувствовал болезненные спазмы, а затем, не в силах встать, свесился с кровати, и его вырвало. Кто-то из присутствующих в комнате вскрикнул, а затем чьи-то руки легли ему на плечи и потянули на себя. Мальчик едва смог поднять голову, чтобы посмотреть на того, кто придерживал его, и с удивлением увидел перед собой Снейпа. Профессор осторожно прижал его к себе и слегка погладил по голове. Слизеринцу хотелось что-то сказать своему декану, но вместо этого он издал сдавленный хрип и, чувствуя, как боль с новой силой прокатилась от пяток к голове, отпрянул от преподавателя и вновь склонился над полом. На секунду ему пришло в голову, что если бы не руки Снейпа, все еще придерживающие его, он наверняка бы уже упал. Дикая дрожь овладела всем его телом наравне с болью, и мальчик буквально взмолился, чтобы все это поскорее закончилось. Драко трясло так, что Северусу пришлось крепко прижимать его к себе и не давать захлебнуться в собственных отчаянных попытках побороть этот кошмар.

Однако через несколько минут (хотя Малфою показалось, что прошла целая вечность, а может и две), боль начала отступать. Она исчезала резкими толчками, заставляя тело безвольно дергаться, а желудок болезненно сжиматься. Снейп все еще прижимал подопечного к себе, когда тот почувствовал, что может дышать и, при желании, даже говорить. Драко слабо пошевелился и профессор осторожно отодвинул его от себя, чтобы заглянуть в бледное лицо, искаженное болью. Убедившись, что слизеринец немного пришел в себя, он достал из кармана маленькую бутылочку и силой заставил Драко сделать небольшой глоток. Малфой только поморщился, но, ощутив, как блаженное тепло разливается по обессиленному телу, с благодарностью посмотрел на наставника.

— Лучше? — обеспокоено спросил Снейп.

— Немного. — Кивнул Драко и с ужасом услышал свой хриплый, как у старика, голос.

— Это пройдет. — Заверил его профессор.

Слизеринец, наконец, смог осмотреться. В комнате горел тусклый свет настольной лампы, а рядом с его кроватью стояли Крэбб и Гойл с Пэнси в придачу. Девушка едва заметно дрожала и с испугом смотрела на своего любимого.

— Что это было? — Тихо, так чтобы никто кроме профессора не услышал его вопроса, спросил Драко.

— Не уверен, что смогу ответить на этот вопрос. Возможно банальное отравление.

— Отравление? — Недоверчиво переспросил Малфой. — Только не говорите, что я «съел что-то не то».

— Я этого и не говорил. Возможно, это был яд. Я обещаю тебе выяснить все подробности.

Малфой внезапно посмотрел Северусу прямо в глаза так, что едва не застал того врасплох. И хотя преподаватель быстро взял себя в руки, в тот короткий миг Драко успел заметить толику страха и раскаяния, владевших Снейпом. Это не просто удивило — это поразило юного слизеринца.

Декан быстро поднялся на ноги и повернулся к Пэнси:

— Побудь с ним, пока не уснет. — Вежливо попросил он девушку, и, напоследок кинув быстрый взгляд на Малфоя, удалился. Пэнси тут же подошла к Драко и присела на кровать, возле которой уже копошилась парочка эльфов, прибывших для уборки. Юный Малфой медленно забрался под одеяло и почувствовал, как ладонь Пэнси легла поверх его руки и ободряюще сжала. Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся. Сколько бы он ни считал её глупой влюбленной идиоткой, она действительно по-своему была нужна ему. Хотя бы вот в такие минуты. Девушка кивнула ему и взмахом палочки погасила свет в спальне. Она ничего не стала говорить, просто просидела с Драко до тех пор, пока он снова не заснул.

А в это время Гарри Поттер проснулся в своей спальне от собственного крика и боли, пожиравшей его тело с ног до головы.

* * *

Утром Драко чувствовал себя едва ли лучше, чем ночью. Тело нещадно ломило, в глаза словно кто-то насыпал песка, а в ушах стоял странный звон. Мальчик с трудом оторвал голову от подушки и с удивлением обнаружил, что находится в спальне один. Добравшись до часов, он понял причину своего уединения — завтрак давно прошел, впрочем, как и первый урок. Интересно, почему никто не разбудил его?

После того, как Малфой умылся холодной водой, ему стало чуточку легче. По крайней мере, глаза уже не так болели, да и тело, кажется, начинало приходить в себя. Однако в висках все еще что-то пульсировало, что причиняло сильный дискомфорт. Драко прикинул, что сейчас врываться посередине урока к МакГонагалл, если не самоубийство, то, по крайней мере, сильно приближенное к нему действие. А с учётом того, что голова у него все равно не соображает, то оптимальным вариантом будет сходить к мадам Помфри и попросить что-нибудь от головной боли, а затем вернуться в подземелья.

Смирившись с тем, что занятия в первый учебный день отменяются, Малфой поднялся в больничное крыло и осторожно просочился внутрь. Он ожидал, что палата будет абсолютно пустой в первый день, однако он ошибся. Причем, различив фигуру на одной из коек, он едва сдержал возглас удивления. В дальнем углу на белых простынях растянулся Мальчик-Который-Выжил, также известный, как Гарри Поттер. Он выглядел целым и невредимым, но несколько изнеможенным, словно не спал всю ночь. «А сам-то ты, думаешь, лучше выглядишь?» — про себя усмехнулся Драко. Мадам Помфри, очевидно, была в своей комнате и не слышала, как зашел Малфой, что дало ему возможность не меньше десяти минут стоять посередине палаты и бездумно смотреть на Поттера. Он толком не понимал, что происходило в его голове в эти минуты. Просто чувствовал, как мысли сменяют друг друга, но в результате получалась какая-то каша. До этой минуты с ним такого почти не бывало, и Драко с беспокойством подумал, что его вчерашнее «отравление» могло оказать какое-то влияние на его умственную деятельность. «Иначе, какого черта я стою и пялюсь на человека, которого ненавижу больше жизни?» — растеряно тряхнул головой Малфой.

Пока слизеринец пытался понять, как именно повлияла на него прошедшая ночь, Гарри неожиданно открыл глаза и огляделся. Заметив Малфоя, который смотрел куда-то в пространство, он вздрогнул. Драко в этот момент смешно мотнул головой и, наконец, заметил, что Поттер очнулся. Спустя пару секунд взгляды мальчиков пересеклись, и они замерли, так, словно каждый из них почуял опасность. Драко смотрел на смешного растрепанного гриффиндорца и в срочном порядке пробуждал в себе привычное чувство ненависти к этому зеленоглазому существу, в то время как Гарри пытался ответить ему тем же.

— Чего уставился, Поттер? — Наконец резко спросил Малфой. Голос у него все еще был глухой, как из бочки, но все же лучше, чем накануне ночью.

— Какого хрена ты здесь забыл? — В тон ему ответил Гарри, и Драко с ужасом отметил, что их голоса звучат почти одинаково. Черт, да что же это?

— Вот уж точно не твое дело. А ты решил, что первый учебный день это не для твоего — как там? — хрупкого здоровья?

— Видимо, как и ты, Малфой. — Огрызнулся Поттер и предательский румянец разлился по его щекам. Драко захотелось злобно рассмеяться над этим, но вместо этого получилась только ухмылка. Он сам даже несколько растерялся от своей непривычной реакции. Сейчас ему нужно было оскорбить Поттера именно так, чтобы это вышло «по-Малфоевски», а не так, как только что.

— Ну, я, в отличие от некоторых, не валяюсь в больничном крыле с видом недотрупа.

— Да, Малфой, ты не валяешься, ты с ним стоишь.

Драко сузил глаза, и губы его сжались в нитку. Он смотрел на Поттера, стараясь подобрать слова, которые разозлят его настолько, что он вскочит на ноги и тогда можно будет натравить на него мадам Помфри. Только вот слова на ум совсем не шли.

— А где же твои полукровки, м? Почему поклонники великого Поттера до сих пор не выстроились в ряд у его ложа, ожидая нового чуда?

В глазах Мальчика-Который-Выжил полыхнул огонь.

— Очевидно там же, где и твои деревянные телохранители. Что, их тупость уже не проходит ни в одни двери, и они вынуждены ждать тебя снаружи?

— Остришь, Поттер? — Усмехнулся Малфой, свысока поглядывая на Гарри.

— Констатирую факты, Малфой. — Спокойным голосом ответил гриффиндорец. Драко продолжал смотреть на него и пытаться понять, что же с ним произошло, что он не может даже нормальную гадость придумать. «Может, не хватает грязнокровки Грейнджер и Уизли? С ними обычно получается лучше», — он задумчиво посмотрел в потолок, а затем снова на Поттера. Гриффиндорец с удивлением глядел на слизеринца, словно пытаясь понять, почему его больше не оскорбляют.

— У тебя закончился набор оскорблений, Малфой? — На всякий случай поинтересовался Гарри.

— Для тебя всегда найдется парочка, — со злобой в голосе ответил Драко, но вместе с тем не нашел, что еще добавить, обернулся и нос к носу столкнулся с мадам Помфри.

— Что вы здесь делаете, мистер Малфой? — угрожающе поинтересовалась она, а в глазах ее читалось: «Не смей обижать бедненького Гарри Поттера, слизеринская скотина!».

— Пришел попросить что-нибудь от головы.

Целительница коротко кивнула и удалилась.

— Могу предложить топор, Малфой, — послышался насмешливый голос с койки. Драко обернулся и вновь столкнулся взглядом с изумрудными глазами. Он едва поборол в себе желание наброситься на обнаглевшего и почувствовавшего себя на коне гриффиндорца, но сдержался. «Малфои так не поступают», — раздался в голове требовательный голос отца.

— Всегда носишь при себе, на случай если полукровки все-таки доведут до белого каления?

Гарри не успел ответить, прежде чем вернулась мадам Помфри и всучила слизеринцу пузырек с зеленоватым зельем. Малфой задумчиво повертел его в руках, сквозь зубы поблагодарил целительницу и, бросив прощальный полный ненависти взгляд на Поттера, удалился.

Вернувшись в подземелья и приняв полученное зелье, он, впервые за последние двое суток, пришел в состояние равновесия. Головная боль быстро испарилась, словно ее и не было, что позволило слизеринцу собраться с мыслями и проанализировать все произошедшее.

То, что произошло с ним ночью, не укладывалось ни в какие рамки его понимания. Конечно, он не дома, а в замке, полном детей из самых разных семей, и практически каждый может представлять собой опасность для таких, как он, Малфой. Однако за все предыдущие пять лет обучения ничего подобного не случалось. Мелкие стычки с Поттером не в счет. В самом деле — не стал бы гриффиндорец травить его без повода, да еще и в первый день занятий. Конечно, еще существовала возможность того, что его отравили по ошибке, и яд был предназначен не ему. Но кому тогда? Вариантов слишком много. Может быть, это Пэнси увела у какой-нибудь подруги парня и получила по заслугам? Но это глупо, ведь с личной жизнью Паркинсон и так все понятно. Может быть Крэбба или Гойла? Но кому придет в голову травить этих тупоголовых идиотов? Нет, что-то здесь не так. Драко не верил в случайности. Он был воспитан сначала родителями, а затем Снейпом в такой манере, что не привык списывать те или иные необъяснимые вещи на совпадения и судьбу. Он привык раскапывать все самостоятельно. Что бы там ни говорил его наставник.

И еще вопрос — какого черта Поттер делает в больничном крыле? При всей дикой неприязни, которую Драко питал к Мальчику-Который-Выжил, он не мог не признать, что это первый раз, когда гриффиндорец попадает в больничный отсек в первый учебный день. И при этом, судя по внешнему виду, Поттер действительно болен. «Не нравится мне это, — констатировал Малфой, машинально продолжая вращать в пальцах уже пустой пузырек из-под зелья. — Совсем не нравится. Да еще и Северус… Что с ним-то интересно стряслось?». Драко слишком хорошо понимал, что наставник может быть зол, может быть излишне прямолинеен, может нагрубить, даже оскорбить. Но напряжение, которое было заметно в профессоре накануне, и страх, мелькнувший в его глазах, могли значить только одно — случилось что-то действительно серьезное. Драко помнил лицо наставника после того, как Люциус отправился за решетку — он был похож на сжатую пружину, на змею, каждую секунду готовую броситься на обидчика. И Малфой помнил страх, как будто заморозивший глаза Снейпа в тот момент, когда в поместье ворвались Пожиратели Смерти, надеясь найти в нем Люциуса и уничтожить его до того, как он попадет в Азкабан. Поэтому прошлой ночью Драко больше испугался не за себя.

Поговорить со Снейпом, конечно, можно было бы.… Но Малфой боялся. Боялся столкнуться с грубостью и привычной жестокостью. И что самое страшное — потерять поддержку наставника. «В конце концов, это не мое дело», — убедил себя Драко

До вечера он просидел в подземельях, размышляя о том, что могло произойти с ним и его наставником. Когда в гостиную зашли Нотт и Забини и бросили быстрый недоверчивый взгляд на Драко, он сразу понял, что они уже знают о том, что случилось ночью. «И считают меня больным», — с грустью подумал он. Не то что бы они что-то значили для него.… Но их поддержка не стала бы лишней. Теперь о ней можно забыть. «Я определенно начинаю походить на Поттера, — с какой-то дикой тоской подумалось ему. — Все отворачиваются, как будто от прокаженного. Притом, что я сам ни в чем не виноват».

Не в силах оставаться в комнате, полной неприятелей, он вышел в коридор и направился в совятню. Нужно написать матери о том, что у него все хорошо. Пусть даже это не совсем так.

* * *

Около недели Драко жил почти спокойно. Ходил на уроки, стараясь не замечать враждебные взгляды. Он буквально абстрагировался от всего, что могло бы задеть его, и постоянно находился либо в одиночестве, либо в компании Пэнси, которой это безумно льстило. А Малфою было почти наплевать — девушка не надоедала ему, не требовала общения, не хвасталась своей компанией подругам. Она просто была рядом и довольно быстро начала значить для Драко больше, чем за все предыдущие годы обучения.

Единственное что по-прежнему беспокоило юного Малфоя, это поведение Северуса. С каждым днем профессор становился все мрачнее, раздражительнее и… испуганнее. Драко изредка удавалось поймать взгляд наставника, и он чувствовал, что Снейп избегает его. Они почти не виделись нигде, кроме как на уроках, за едой и в тот день, когда декан напомнил слизеринцу о том, что пора собирать команду по квиддичу. В остальном они словно бы перешли на холодный нейтралитет, что сильно действовало юному Малфою на нервы.

Поттера Драко тоже видел только на занятиях. Он никому не рассказал, что Мальчик-Который-Выжил в первый день попал в больничное крыло, но это событие по-прежнему не давало ему покоя. И еще. У него до сих пор не получалось подкалывать гриффиндорца так, как это удавалось ему раньше. Он изредка бросал разного рода ругательства в сторону Поттера, но, получая ответ, ни разу не продолжил перепалку. И это просто бесило его — до зубного скрежета. Он был сбит с толку этим фактом и готов был из кожи вон вылезти, но узнать, что с ним произошло.

Во вторник вечером Драко возвращался в подземелья поздно. Они долго обсуждали с Уркухартом, кого стоит включить в команду по квиддичу, а затем Малфой, прежде чем спуститься в гостиную Слизерина, решил заглянуть в туалет на пятом этаже. Когда он вышел, Уркухарта уже не было в коридоре, и Драко с облегчением выдохнул. Разговоры со слизеринцами, чьи родители никогда не были Пожирателями Смерти, давались ему с большим трудом. Слишком много настороженности и недоверия сквозило в их голосах. Поэтому юный Малфой чувствовал себя куда увереннее в одиночестве, нежели в компании таких парней как Уркухарт.

Достигнув пролета лестницы на втором этаже, Драко внезапно остановился и прислушался. Где-то, совсем рядом, раздавались тихие шаги — как будто кто-то крался. «Вряд ли это Филч», — отметил Малфой, но не сдвинулся с места. Интуиция удерживала его на месте и не давала сделать ни шагу. Услышав чей-то тихий шепот, он резко поднял голову вверх и увидел тень, отброшенную на стену напротив. И в эту самую секунду сильнейший удар обрушился на его голову сзади. Драко охнул и, как подкошенный, рухнул на колени. Следующий удар пришелся на спину, и искры посыпались из глаз слизеринца. Он беспомощно повалился на бок, надеясь хотя бы увидеть лица противников, но в то же мгновение получил носком ботинка в лицо. Нос предательски хрустнул, и ладони Малфоя взлетели к лицу. Удары сыпались на него один за другим, а он даже не мог закричать: кровь из носа залила ему лицо и попала в рот. Он задыхался в ней, думая о том, останется ли он в живых. Почувствовав, как стрела боли насквозь пронзила его живот, Драко почти что сдался, решив, что его все равно убьют, но в то же мгновение услышал громкий знакомый голос:

— Эй, какого черта здесь происходит?

Единственное, что почувствовал Малфой это то, как несколько пар ног застучали каблуками по полу, убегая с места преступления. Слизеринец не мог с уверенностью сказать, обрадован он этим фактом или нет. Все-таки когда уже смирился с неминуемой гибелью, сложно снова поверить в то, что будешь жить дальше.

Драко все еще прижимал ладони к лицу и не видел, как к нему подошел человек, наклонился и присел рядом на корточки, а затем его голос ворвался в голову Малфоя:

— Малфой, ты меня слышишь? Ты живой?

Драко удивленно отнял руки от лица и взглянул на своего спасителя.

Поттер сидел прямо перед ним, и его зеленые глаза очень быстро изучали фигуру слизеринца, словно подсчитывая насколько серьезны травмы. Увидев лицо Драко, он невольно охнул, затем быстро направил на него палочку и произнес заклинание. Как только синяя вспышка вырвалась из конца палочки Гарри, Малфой почувствовал, как нос вначале обдало холодом, а затем ему стало невыносимо горячо. Однако через пару секунд все закончилось, и мальчик осторожно одной рукой потрогал лицо. Нос был цел и невредим. Он поднял взгляд на гриффиндорца, но не стал благодарить.

— Так намного лучше. — Констатировал Гарри. — Встать сможешь?

Малфой по-прежнему молча, хватаясь за перила лестницы, попытался подняться на ноги. Тело ужасно ломило, и слизеринец был уверен, что у него сломано как минимум два ребра и все же, не сдержав вздох боли, зацепившись за холодные железные прутья, поднялся с пола. Поттер все еще в нерешительности стоял рядом и смотрел на избитого слизеринца.

— Тебе в больничное крыло нужно. — Неуверенно произнес он.

— Да ла-а-адно? — Растягивая слоги, изобразил невероятное удивление Драко, однако, почувствовав, как вспышка боли пронзила грудную клетку, решил, что сейчас не время для колкостей. Он просто сделал пару шагов вперед, почувствовав себя немного увереннее, отпустил перила и едва не упал, прежде чем плечо Гарри оказалось в непосредственной близости от него. Не раздумывая, Малфой схватился за него, и тихий стон вырвался из его рта.

— Держись лучше. — Посоветовал наглый гриффиндорец, и его рука легла на талию слизеринца. Драко больше всего на свете хотелось оттолкнуть Поттера, чтобы только он не чувствовал его слабости, но это означало бы остаться на лестнице на ночь и добираться до медпункта ползком.

Очень медленно два мальчика побрели в сторону больничного крыла, и через пятнадцать минут Драко, скорчившись, уже лежал на кушетке, а Гарри объяснял мадам Помфри, что произошло. Медсестра понимающе кивнула, что-то ответила гриффиндорцу и исчезла в своем кабинете. Пока она отсутствовала, Поттер подошел к Драко и произнес:

— Тебе нужно раздеться, но я не думаю, что ты справишься с этим в одиночку. Так что если позволишь…

Малфой пораженно смотрел на гриффиндорца, пытаясь понять, что движет этой зеленоглазой бестией. Через пару секунд слизеринец безвольно кивнул, и Гарри двумя движениями палочкой заставил одежду слететь с хозяина и улечься на соседний стул. Драко не мог видеть себя со стороны, но, судя по лицу Поттера, выглядел он действительно ужасно. Впрочем, не сложно было представить, что все его тело покрывали темно-бордовые и лиловые синяки. Гарри все еще молча стоял рядом с кроватью, когда вернулась мадам Помфри и присела рядом с Драко.

— Мистер Малфой, мне нужно обработать ваши раны, так что потерпите, пока я не закончу.

Слизеринец мужественно кивнул и позволил целительнице нанести волшебную мазь на все гематомы. Затем она сделала несколько вращательных движений палочкой над его головой, и Драко почувствовал, как жуткая ноющая боль в затылке отступила. После того, как медсестра закончила работать с его головой, она поставила на прикроватную тумбочку деревянную бутылку с каким-то снадобьем.

— Костерост. — Объяснила Помфри. — Нужно выпить хотя бы треть, чтобы срастить ребра.

Малфой снова кивнул, и целительница поднялась с кровати, направляясь в свою комнату. По дороге она вопросительно взглянула на Гарри, и тот едва заметно кивнул. Через пару мгновений мальчики остались наедине.

— Ты так и будешь, как столб, стоять? — поинтересовался Драко, беря в руки снадобье и доставая из него пробку. Запах был неприятный, но слизеринец зажмурился и сделал большой глоток. Зелье обожгло горло, и Малфой закашлялся. Гарри в нерешительности еще помялся возле кровати, но затем подошел и сел на край койки, протянув Драко полотенце, взятое с соседней кровати. Слизеринец неохотно принял его и утер губы.

— Ну, и гадость. — Пробормотал Драко.

— Еще бы. Уж я-то знаю. — Усмехнулся Поттер.

— Ну его. Пусть сами срастаются.

— Не, так дело не пойдет. Велено было выпить одну треть. Так что еще глоток минимум. — Злорадно улыбнулся гриффиндорец.

— А ты у меня теперь вместо сиделки что ли? — Раздраженно отозвался Малфой, но все-таки сделал еще один глоток. Поморщившись, он вернул зелье на столик и посмотрел на Поттера, все еще ехидно ухмыляющегося.

— А я у тебя теперь вместо телохранителя, Малфой. — Улыбка Гарри смягчилась и стала более теплой. — Вот скажи мне, почему именно тогда, когда тебя решают избить, ты шатаешься по школе в одиночку, а?

— Так получилось. — Пожал плечами Драко, на самом деле задумавшись над словами гриффиндорца. И вправду: Крэбб и Гойл покинули его еще до встречи с Уркухартом, объяснив, что их засадили писать строчки. В тот момент он не предал этому значения, но сейчас действительно удивился. Хотя с чего бы? Ни Грегори, ни Винсент не отличались особым стремлением к знаниям и часто оставались после уроков. Просто совпадение.

— Нехорошо получилось. Больше так не делай.

— Еще чуть-чуть и я поверю, что тебе на меня не наплевать, Поттер. — Драко хотелось, чтобы гриффиндорец ушел и перестал заставлять его чувствовать себя благодарным.

— Конечно, не наплевать. Я хочу убить тебя лично, Малфой. А сегодня у меня пытались отобрать это право. — Гарри не смеялся, он просто улыбался, и улыбка выходила у него слишком уж настоящей.

— Ох, как же я не догадался! — Возвел глаза к потолку слизеринец. Он невольно заражался шутливым настроением гриффиндорца и всеми оставшимися после нападения силами пытался сопротивляться этому.

— Не переживай, тебя просто слишком сильно ударили по голове. Это пройдет. — Гарри внезапно посерьезнел. — Слушай, за что тебя так, а?

— Слишком много вопросов, Поттер. — Только появившаяся улыбка, словно маска, слетела с лица Малфоя, сделав его снова равнодушным и высокомерным.

— Как хочешь. — Безразлично пожал плечами гриффиндорец.

Они немного помолчали, прежде чем Драко решился спросить:

— Послушай…. Ты ведь видел тех, кто… — Он запнулся, не в силах продолжить.

Гарри расстроено помотал головой, и Малфой не смог не заметить, что гриффиндорец действительно расстроен.

— Темно было. Может, если увижу их в темноте еще раз — узнаю. А так вряд ли. Ты сам-то не…

— Нет. Не видел.

Они снова замолчали. Драко старательно придумывал повод, как сплавить гриффиндорца из помещения, а тот, кажется, серьезно о чем-то задумался.

— Странно… — Наконец выдал Гарри. — Всего неделю назад сам здесь валялся. А теперь вот ты…

— Кстати, а ты-то как умудрился в первый день сюда загреметь? — вполне нормальным тоном поинтересовался Драко.

— Слишком много вопросов, Малфой. — Улыбнулся Поттер.

— Второй, Поттер. — Холодно ответил слизеринец.

— И все же. Не твое это дело. — Гриффиндорец, наконец, поднялся на ноги. — Ладно, черт с тобой. Пойду спать — всяко лучше, чем в твоей компании ночь коротать.

Драко невольно испытал облегчение, провожая Гарри взглядом. И только, когда гриффиндорец достиг порога и толкнул дверь, тихо произнес:

— Поттер, — Гарри удивленно обернулся, и сердце Драко болезненно сжалось, когда их глаза встретились. — Спасибо.

— Не стоит благодарностей. — Бросил ему Гарри и закрыл за собой дверь.

Слизеринец устало смежил веки, наслаждаясь тишиной, воцарившейся в помещении. Ему стало куда как легче на душе после того, как Поттер оставил его в покое, но вместе с тем, он чувствовал странную опустошенность. Как будто из груди вынули все, что там находилось. Мальчику было тяжело дышать, и он совсем не чувствовал больше сердца. Как будто Гарри забрал его с собой.

Укорив себя за глупые мысли, Драко повернулся на бок и провалился в глубокий беспокойный сон.

На следующий день Драко прямо с утра сбежал из больничного крыла, убедив мадам Помфри, что чувствует себя просто превосходно. Медсестра долго и придирчиво осматривала его, после чего согласилась, но при условии, что если Малфой почувствует недомогание, он должен сразу явиться к ней. Слизеринец поспешно согласился на все и быстро покинул помещение. Он надеялся, что ему удастся сохранить все в тайне, если только Поттер не проболтается.

Он как раз успел на завтрак и, не без некоторого воодушевления, сел рядом с Пэнси, поцеловав девушку в щеку при встрече. Слизеринка даже покраснела, не понимая, чем вызван такой приступ нежности. А Драко просто махнул на нее рукой и с удовольствием принялся за еду. Его бездумный взгляд блуждал по залу до тех пор, пока он неожиданно не встретился с темными глазами за профессорскими столом. Снейп, не отрываясь, смотрел на подопечного, и на лице его читалось беспокойство. Драко подумал, что возможно мадам Помфри донесла до Северуса информацию о вчерашней ночи, и теперь профессор обязательно допросит ученика по полной программе. Мальчик прикинул, когда в ближайшее время им придется столкнуться, и пришел к выводу, что завтра на зельях. Он обреченно вздохнул и отвел взгляд. Пару минут он спокойно уминал омлет, после чего почувствовал, что кто-то пристально смотрит на него. Он буквально кожей ощутил это и осторожно поднял глаза, ожидая снова увидеть Снейпа. Однако профессор смотрел исключительно в свою тарелку. Драко снова обвел зал глазами и, наконец, заметил, что пара изумрудных глаз заинтересованно пялится на него из-за гриффиндорского стола. Слизеринец бросил на Поттера взгляд, в котором, как ему показалось, должно было читаться: «Не смотри на меня так, придурок!», после чего повернулся к Пэнси и завел с ней почти бессмысленную беседу. Через минуту он с опаской посмотрел на Гарри, но тот уже встал из-за стола и, не оборачиваясь, вышел из зала.

— Что-то случилось? — Внезапно поинтересовалась Пэнси, и Драко невольно вздрогнул.

— Что, прости?

— У тебя что-то случилось? Ты нервничаешь.

Малфой удивленно посмотрел на девушку. Неужели она действительно неплохо его знает?

— Да так, ерунда. Не бери в голову. — Он улыбнулся ей, давая понять этой улыбкой, что не хочет продолжать разговор. Пэнси покорно замолчала, и они закончили завтрак в тишине.

* * *

Как ни странно, профессора зельеделия Малфой не увидел ни завтра, ни послезавтра. Точнее увидел, конечно, но не перемолвился и словом, после чего окончательно убедился в том, что наставник его избегает. Неизвестной оставалась только причина происходящего, которую Драко собирался выяснить как можно скорее.

Вторая неделя учебы принесла с собой отвратительную осеннюю погоду. Количество ясных дней резко уменьшилось, что абсолютно не воодушевляло загруженных учебой студентов. Драко становился все раздражительнее и частенько срывался на ни в чем не повинной Пэнси, которая мужественно сносила все его вспышки гнева. К концу второй недели Малфой уже едва мог справляться с собственной яростью и бессилием перед попытками поговорить со Снейпом. Поэтому, когда перед очередной парой Зелий он увидел Поттера, проходящего мимо и бросающего на него, Драко, надменный взгляд, наконец, не выдержал:

— Эй, Поттер, а куда делся твой дубинноголовый друг-полувеликан? Что-то я до сих пор не видел его на занятиях.

Хагрид действительно еще ни разу не появился в школе с начала учебного года. Гарри удивленно посмотрел на обидчика, а затем взгляд его похолодел:

— Не твое дело, Малфой.

— Может, его съела собственная мамаша? Говорят, у великанов считается нормальным съесть неудачного ребенка. — Драко, как говорится, понесло, и он уже не мог остановиться, тем более в бой тут же вступили Грейнджер и Уизли, в то время как за спиной Малфоя стояли Крэбб и Гойл.

— Может тебе заткнуться, а? — Бросил слизеринцу Рон.

— Что, Уизли, хочешь снова почувствовать себя причастным? Думаю, с таким количеством детей, как у твоей мамаши, тебе это редко удается.

Рон сделал выпад вперед, но Гарри успел удержать друга и сам сделал пару шагов по направлению к противнику. Драко насмешливо улыбался, видя разозленного гриффиндорца.

— А ты, кажется, уже оправился от побоев? — Почти прошипел Поттер, а Малфой, не раздумывая, замахнулся, и его кулак угодил в скулу гриффиндорца. Гарри не удержался и упал, а сзади послышался смех слизеринцев. Драко свысока посмотрел на поверженного врага и ухмыльнулся. Поттер смешно потер щеку, а затем слишком быстро вскочил на ноги и бросился на Малфоя, повалив его на пол. Между мальчишками завязалась драка, которой никто из присутствующих не смел помешать. Они перекатывались, то и дело укладывая друг друга на лопатки, до тех пор пока Гарри не прижал Малфоя спиной к холодным мраморным плиткам и победно не взглянул на проигравшего противника.

— Что здесь происходит? — раздался позади мальчишек холодный голос. Гарри резко обернулся и увидел профессора Снейпа, грозно уставившегося на двух мальчиков. Гриффиндорец неохотно слез с поверженного врага и поднялся на ноги. Зельевар буквально испепелил Гарри взглядом, ожидая пока встанет Драко, и только после этого произнес:

— Минус двадцать очков Гриффиндору. — Он задумался и добавил. — И Слизерину.

Малфой молча посмотрел на наставника, стараясь без слов высказать ему все, что накопилось на душе. Однако Северус и бровью не повел:

— Наказание будете отбывать вдвоем, сегодня вечером в моем кабинете. Всем в класс.

Гриффиндорцы, перемежаясь со слизеринцами, медленно двинулись в подземелья, а Драко не мог сдвинуться с места. Он ожидал, что наставник задержится и объяснит свое поведение, но Снейп первым зашел в класс, не взглянув на подопечного. Малфой сжал зубы и, отпихнув Крэбба и Гойла, стремительно подошел к столу преподавателя.

— Чего тебе, Драко?

— Объяснитесь! — Потребовал мальчик, невзирая на окружающих.

— В чем?

— В наказании. Я считаю его несправедливым.

— Как жаль, что я считаю иначе. Займите свое место, мистер Малфой.

Драко вспыхнул, но не стал продолжать спор, хотя слова Снейпа прозвучали как: «Знай свое место, Малфой». Он даже не взглянул на Поттера, который, кажется, был вполне доволен таким исходом и бросал на слизеринца косые взгляды. «Идиот, — про себя фыркнул Драко. — Тоже мне счастье — наконец-то не его одного наказали».

После занятия Малфой забросил сумку на плечо и, не глядя на Снейпа, покинул помещение, кипя от негодования. Ни Крэбб, ни Гойл, ни Пэнси не прокомментировали произошедшее и на обед они пришли, сохраняя молчание. Сказать, что у Драко испортилось настроение — не сказать ничего. Он был взбешен реакцией наставника и тем, что не может ее объяснить. Может, он чем-то насолил Снейпу, и теперь тот делает все, чтобы испортить мальчику жизнь? Однако Малфой в упор не мог понять, что именно он сделал.

Вечером он пришел к кабинету Снейпа с твердой уверенностью поговорить с наставником после отработки. Поттер уже был там — сидел за первой партой и ждал, пока ему объяснят его задание. Как только Драко сел рядом, Северус, все также не глядя на подопечного, достал ящик с какими-то бумажками и поставил перед мальчиками.

— Здесь все сводки нарушений за последние три года. Их нужно отсортировать по степени важности и алфавиту. Принимайтесь за работу.

Малфой на протяжении всего вечера пытался поймать взгляд Снейпа, но профессор все время что-то писал и заполнял. В результате, к двенадцати часам ночи Драко был зол, как никогда, и после того, как Северус объявил наказание оконченным, был полон решимости устроить наставнику взбучку. Однако не успел он подняться на ноги, как профессор быстро покинул комнату, оставив мальчиков наедине. Малфой сжал кулаки и, не глядя на Гарри, вылетел из кабинета, надеясь успеть хотя бы окликнуть Снейпа, но того уже и след простыл. Драко устало прислонился к стене, стараясь успокоиться, а затем, весь в своих мыслях, двинулся вперед. Он не заметил, как спустя пять минут Гарри догнал его и окликнул. Мальчик в ярости оглянулся и наткнулся на холодный взгляд изумрудных глаз.

— Эй, Малфой, постой.

— Чего тебе, Поттер?

— Может, наконец, разберемся один на один? — В глазах гриффиндорца читался гнев и жажда расплаты.

— Что? — Не понял Драко, увлеченный своими размышлениями.

— Я предлагаю тебе дуэль. Один на один. Снейп ушел, можем разобраться. — Поттер сделал шаг назад и достал палочку. Малфой устало вздохнул. Ну, что за день? Где-то справа послышался шорох, и Драко резко повернул голову, но не увидел ничего, что могло бы привлечь его внимание. Гарри тем временем сделал еще шаг назад, и, после того как Малфой приблизился к нему, мальчики оказались за широким столбом, поддерживающим низкий потолок.

— Ну же, Малфой, давай.

— Спятил ты, Поттер. Не буду я с тобой драться. У меня есть дела поважнее. — Он развернулся и хотел было уйти, но его снова остановил голос гриффиндорца.

— Струсил?

Драко медленно обернулся. Он долго всматривался в простодушное лицо Поттера и пытался понять, что происходит в голове этого чуда природы. Слизеринцу, по сути, было абсолютно наплевать, что его обвинили в трусости, он скорее просто был заинтригован, что сделает гриффиндорец, если Драко просто уйдет.

Но не успел Гарри открыть рот, как Драко краем глаза уловил красную вспышку справа от себя. Не раздумывая, он одним прыжком сбил Поттера с ног, навалился сверху всем весом и, обняв гриффиндорца за плечи, перекатился к ближайшей стене. Раздался оглушительный взрыв, и на мальчиков посыпались обломки камней и штукатурки. Один из них больно ударил Драко в плечо, второй задел щеку, оставив на ней глубокую царапину. Стена, к которой прижались мальчишки, завибрировала, а пол под телами заходил ходуном. Почувствовав, что сверху больше ничего не падает, охваченный паникой Драко поднял голову, чтобы посмотреть, что происходит. Весь пол вокруг был засыпан обломками столба и кусками кирпича, а сквозь стену пыли к ним приближались три фигуры. Малфой схватил еще толком не пришедшего в себя гриффиндорца, вскочил на ноги и побежал прочь от преследователей. Он не слышал, гонятся за ними или нет, но после того, как над его левым ухом пронеслась зеленая вспышка, припустил еще быстрее.

Они бежали по длинным извилистым коридорам до тех пор, пока Драко не почувствовал, что последние силы покидают его. Он замедлил бег, но все-таки продолжал двигаться, в то время как Поттер едва ли мог дышать. Через минуту мальчики остановились, прислушиваясь, и почти сразу же услышали стук нескольких пар каблуков. Драко в ужасе закрыл глаза, приготовившись обороняться, прежде чем чья-то рука потянула его за собой. Через секунду перед его носом закрылась дверь, и Драко смог оглядеться. Они, неведомо как, оказались в маленькой кладовке с метлами и швабрами Филча. Места здесь едва хватало, так что Малфой спиной чувствовал, как вздымается и опускается грудь запыхавшегося Поттера. Их дыхание, казалось, разрывало внезапно повисшую тишину не хуже громкой музыки. Мальчики продолжали молчать, напряженно прислушиваясь. Драко никак не удавалось унять дрожь в теле, хотя ему было ужасно стыдно за свою слабость, которую совершенно точно ощущал Гарри. У него кололо в боку, плечо немилосердно болело, на щеке уже подсохла кровь, и ему никак не удавалось восстановить дыхание. Но все это показалось слишком мелким, когда мальчики внезапно услышали шаги за дверью. Драко, не веря своим ушам, достал палочку и нацелился ею на дверь. Через минуту он почувствовал, как его левую руку сжала горячая ладонь. Оглянуться ему не позволило слишком узкое пространство, но отчего-то этот жест Поттера поселил в нем некоторую уверенность в себе. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как чья-то ладонь легла на ручку двери с другой стороны, и, как только створка открылась достаточно широко, выкрикнул:

— Остолбеней!

Фигура, открывшая дверь, рухнула как подкошенная, и за ней Драко, к своему ужасу, увидел еще двух человек, уже нацеливших на него свои палочки. Мысль о том, что теперь им точно конец, молнией пронеслась в голове, прежде чем случилось сразу несколько вещей. В лицо слизеринцу полетела красная вспышка, сзади из-за его плеча вырвался синий луч, и рука Гарри резко обхватила Малфоя за талию, с силой дернув вниз. Над головами присевших мальчишек разбились две банки с моющими средствами, и мелкие осколки ливнем обрушились на головы Гарри и Драко. Слизеринец приоткрыл один глаз и увидел, как второй преследователь падает на пол, сраженный заклинанием Гарри. Оставался еще один человек, чьего лица Малфой по-прежнему не видел. Он занес палочку для удара. Драко не раздумывал. Сильно оттолкнувшись руками от пола, он рванул вперед и с размаху врезался головой в живот противнику. Человек охнул и опустил палочку. У Драко сильно закружилась голова, но он устоял на ногах. В эту секунду Гарри опомнился и одним точным броском выбил палочку из рук неприятеля, после чего подошел ближе и со всей силой ударил коленом в лицо. Раздался смачный хруст, и на правую штанину гриффиндорца хлынула кровь. Противник зашатался и через секунду без сил рухнул на пол.

Мальчики несколько минут не могли прийти в себя. Драко с новой силой ощутил боль в плече и, охнув, накрыл его ладонью. Гарри стоял совсем рядом со слизеринцем и тяжело дышал. Через несколько мгновений они посмотрели друг на друга, после чего Драко по очереди подошел к каждому из поверженных противников и посмотрел им в лицо. Нотт-младший, Селвин-младший и Руквуд-младший. Ничего сверхъестественного и удивительного. Малфой от души пнул каждого из предателей и повернулся к Гарри. Гриффиндорец задумчиво смотрел на него.

— Кажется, выкрутились. — Прокомментировал слизеринец. — Не без твоей помощи. — Он помолчал, а затем добавил. — В общем, спасибо тебе.

— У тебя кровь на лице. — Как-то слишком отрешенно произнес Гарри, все еще не сводя глаз с Малфоя. Драко по инерции коснулся лица ладонью и почувствовал корку засохшей крови на щеке. Он поднял руку повыше, чтобы стереть бордовый след, но плечо отозвалось болью, и он не сдержал вздоха. Поттер, словно находясь в прострации, сделал пару шагов вперед, и Драко, наконец, увидел его глаза — в них как будто поселился странный зверь, напуганный и вместе с тем решительный, он смотрел на слизеринца и как будто вопрошал: «Что, черт возьми, произошло?». А через секунду ладонь Гарри коснулась лица Малфоя и стерла с него кровь. Это движение застало Драко врасплох, и он даже не успел среагировать, прежде чем почувствовал, как теплая волна пробежалась от щеки по всему телу. Он захотел отпрянуть, отодвинуться, убежать, спрятаться — все что угодно, но так и продолжил стоять без движения до тех пор, пока Гарри не произнес:

— Тебе нужно в больничное крыло. Плечо болит. — Он сказал это так, как будто был абсолютно уверен в том, что знает, что для Драко лучше.

— Не нужно. Это пройдет. Единственное, что мне нужно сейчас — это выпить. — Малфой задумался скорее не над тем, где ему взять алкоголь, а где найти безопасное место для того, чтобы его выпить.

— Тогда пошли. — Твердо заявил гриффиндорец и, как-то слишком уж уверенно, взял Драко за руку. Слизеринец, все больше обалдевающий от подобной наглости, но все еще не в силах сопротивляться, двинулся за Поттером. Они долго поднимались по лестницам, и каждый раз Драко вздрагивал от шорохов и скрипов. Произошедшее сильно напугало его — он впервые задумался о том, насколько небезопасно в Хогвартсе. Один раз — случайность, два — совпадение, три — уже закономерность. Его систематически пытаются уничтожить, причем тайно, ночью. Получается, что теперь ему после двенадцати вообще носа из гостиной высовывать нельзя? Но ведь и в гостиной могут напасть те же самые слизеринцы. Почему-то от этой мысли становилось особенно тошно. Не гребаные гриффиндорцы, которые могут и должны его ненавидеть, а собственные однокурсники, от которых не спрятаться. И еще Поттер. Поттер, который предложил ему дуэль, а через пятнадцать минут уже спасал его шкуру. Поттер, логика которого не влезает ни в какие рамки. Поттер, чьи принципы и амбиции были недоступны Малфою. Вездесущий Поттер, спаситель волшебного мира, которого Драко ненавидит и которому он безропотно подчинился минуту назад. Поттер, которого он, Малфой, бросился защищать, когда проклятье уничтожило колонну, за которой они стояли. Что мешало слизеринцу броситься назад и укрыться одному? Только то, что при таком раскладе голова гриффиндорца точно не осталась бы на плечах. И зачем тогда нужно было защищать того, кому Драко искренне желал смерти до сегодняшнего дня? Для того чтобы выдать его Темному Лорду живым? Нет, по крайней мере, в тот момент, когда Малфой принял решение, он не думал о Вольдеморте. Драко тряхнул головой, пытаясь понять, что произошло с ним в то мгновение. Память услужливо нарисовала картину произошедшего. Красная вспышка, вспышка в голове.… В нем просто как будто что-то вспыхнуло, охватило его всего целиком и полностью и заставило совершить этот чертов прыжок. Паника затмила глаза, и в тот момент он не мог осознать, что делает. Но сделал. Просто подчинившись внутреннему голосу. Черт!

Мальчики шли по коридору восьмого этажа, когда Гарри неожиданно остановился. Драко огляделся и понял, куда собирается доставить его гриффиндорец — выручай-комната. Поттер три раза прошел перед голой стеной, прежде чем в ней появилась дверь, и мальчики быстро проникли внутрь. В комнате царил приятный полумрак — на небольшом журнальном столике стоял ночник, отбрасывающий тусклый свет. А рядом с ним, к глубокому удовлетворению Малфоя, стояла бутылка с огневиски и пара бокалов.

Драко, наконец, высвободил руку из пальцев Поттера, подошел к столику и налил себе порцию, после чего залпом выпил ее. Плечо почти сразу перестало ныть, и в голове как будто что-то прояснилось. Он посмотрел на Гарри, подошедшего к столику и наливающего себе спиртное, и чуть наклонил голову. Он до сих пор не нашел достойного объяснения своему поведению, но его это больше и не волновало. Он рассматривал Поттера, пытаясь осознать, что изменилось в их взаимоотношениях после того, как это гриффиндорское чудо уже дважды оказалось в непосредственной близости от слизеринца именно тогда, когда это было жизненно необходимо. И дважды спасло ему жизнь. Хотя надо отметить, что этой ночью он и сам стал обязан своей жизнью Малфою. Несмотря на то, что охота была открыта не на него. Но угрызения совести не были у Малфоев в чести, поэтому Драко слабо волновался на этот счет. Намного больше его заинтересовало поведение Поттера после сцены сражения. И то странное ощущение, которое возникло после прикосновения гриффиндорца к его щеке.

Гарри одним глотком опустошил свой бокал и смешно сморщился. После этого он подошел к одному из близстоящих кресел и устало опустился в него, закинув ногу на ногу.

— Слушай, — наконец не выдержал гриффиндорец. — За что тебя так упорно хотят покалечить, а?

— Понятия не имею. — Недовольно буркнул Малфой, наливая второй бокал. — Наверное, за то, что я Драко Малфой.

— Достойная причина. — Согласился Гарри. — И все же?

— Мерлин, да это же очевидно! Это дети тех Пожирателей, которых засадили в тюрьму из-за моего отца. Естественно они хотят убрать меня.

— Как это мило. — Сквозь зубы пробормотал Поттер. — Очень по-слизерински.

— И очень по-гриффиндорски задавать такие вопросы. — Раздраженно отозвался Драко.

— Ладно, не злись. Мы сегодня, по ходу, в одной лодке.

— Поттер, — неожиданно спокойно произнес Малфой. — Почему ты уже второй раз спасаешь мою шкуру?

— Чего? — Удивленно вскинул брови Гарри.

— Ну, сначала, когда меня ночью били.… Теперь вот сегодня.

— Малфой, ты ведь не думаешь, что я это специально делаю? — Но, увидев легкое разочарование на лице слизеринца, продолжил. — Тогда ночью я просто мимо шел, они сами разбежались. Сегодня.… Если бы я не спас тебя, меня бы тоже прикончили. Так что будем считать, что я думал о себе.

— Очень по-слизерински! — Передразнил его Драко.

— Думай, что хочешь, но это все.

— Спасибо за честность, Поттер.

— Спасибо за то, что спас меня, Малфой. — Внезапно поднял на него глаза Гарри.

— Это тоже случайность, не обольщайся.

— Хороша случайность. Ты мог сделать все что угодно, оставить меня, но ты защитил меня. Зачем, а?

— Хотел бы я сам это знать. — Невнятно пробормотал Малфой.

— Что, прости?

— Не знаю я, Поттер, не знаю. Захотелось мне так. В башку что-то ударило.

— Может кирпич? — Саркастически рассмеялся гриффиндорец.

— Да какая разница. Просто так получилось. Я не намерен повторять этой ошибки.

— Я тоже.

Они замолчали, продолжая смотреть друг на друга, — зеленоглазое чудо и фарфоровый мальчик. Драко невольно улыбнулся, вспомнив, как Пэнси часто называла его так — фарфоровый мальчик, и в груди стало тепло. Все-таки, она действительно что-то значила для него. Может даже больше, чем кто-либо другой.

Слизеринец медленно подошел к соседнему с Гарри креслу и уселся в него. Руки у него ломило, плечо снова начало ныть, а глаза сами собой закрывались. Он и не заметил, как задремал.

* * *

Ему снился странный, тревожный сон. Он шел по коридору, ведущему в покои слизеринцев, и кожей чувствовал опасность. Но не останавливался. Было на удивление холодно, как будто холод проникал в самое сердце Драко, и он не мог согреться. Через минуту он ускорил шаг, а коридор все не кончался. И, когда он уже подумывал о том, чтобы развернуться, он услышал крик. Крик полный нечеловеческой боли. «Так кричат только перед смертью», — подумал он и побежал так быстро, как только мог. Кричала женщина, точнее девушка, и Драко понимал, что если через несколько мгновений не достигнет цели, будет уже поздно. Как только он подумал об этом, коридор резко закончился, и Малфой, не успев затормозить, больно ударился плечом в стену. Посмотрел направо и, наконец, увидел ее: Пэнси лежала на каменном полу и кричала. Драко не увидел ни крови, ни рваных ран, однако не сомневался, что девушке мучительно больно. Он хотел броситься к ней, когда она внезапно слишком громко заговорила голосом Поттера:

— Малфой, очнись, пожалуйста. Ну, Малфой, ну пожалуйста, приди в себя. — Кто-то сильно тряс его за здоровое плечо, и Драко, наконец, открыл глаза. Прямо перед ним на коленях стоял Поттера, и на лице его был написан неподдельный испуг.

— Ты как, ничего? — Озабоченно спросил Гарри.

Драко попытался сесть, но вспышка боли пронзила плечо. Очевидно, во сне он свалился с кресла и упал на больное плечо.

— Встать сможешь? — Продолжал расспросы гриффиндорец. Малфой покачал головой, а затем спросил:

— Что со мной было?

— Не знаю. — Развел руками Гарри. — Ты уснул. Мы оба уснули. А потом ты закричал, я проснулся, а ты уже упал на пол и забился. Я пытался разбудить тебя минут пять…

— Черт. — Выругался Драко, а затем резко вспомнил свое сновидение. — Мне нужно в гостиную. Срочно. — Он поднялся на ноги и двинулся к двери. У порога его нагнал Поттер.

— Я с тобой. — Не терпящим возражений тоном заявил Гарри. У Драко не было времени спорить с ним. Мальчики выбежали из комнаты и пулей бросились обратно к месту своего последнего сражения. У Малфоя в голове билась единственная мысль: только бы Пэнси была в безопасности. Только бы все это так и осталось ночным кошмаром.

Они, наконец, оказались в том самом коридоре, по которому во сне бежал Драко. Услышав тихий стон совсем рядом, мальчики ускорили бег и через пару секунд очутились у поворота. И невольно остановились, как вкопанные. Прямо перед ними располагался портрет, ведущий в покои слизеринцев, а под ним, скорчившись, лежала маленькая девичья фигурка. Как только первый шок отступил, Драко бросился к девушке. Подойдя ближе и рассмотрев Пэнси более детально, он едва сдержал приступ дурноты. На руках девушки виднелись черные полосы, как будто сгоревших изнутри вен. То же самое произошло и с ногами. Пэнси страшно дергалась, и даже когда Драко обхватил ее за плечи и прижал к себе, она не успокоилась. На грани истерики Малфой обернулся к Гарри, на лице которого читался настоящий ужас, и выкрикнул:

— Беги за помощью! Снейп!

Этот крик как будто пронзил Поттера насквозь, и он побежал так быстро, как только мог. Драко все еще прижимал к себе девушку, а сердце его буквально разрывалось на части от боли за нее. Он молил небеса, чтобы только Снейп успел, только бы ей еще можно было помочь. Спустя минуту наставник подбежал к нему и буквально вырвал жертву из его рук, быстро оглядывая ее и прямо на ходу начиная шептать какие-то сложные магические формулы. Драко смотрел на него и не чувствовал как слезы льются по лицу. Он не слышал, как к нему сзади подошел Поттер и осторожно сжал его руку в своей, совсем как пару часов назад в тесной каморке. После того, как Пэнси перестала извиваться в руках профессора, он резко развернулся и почти бегом бросился в сторону больничного крыла. Малфой все еще не мог сдвинуться с места, поэтому, когда Гарри медленно потянул его за руку за собой, он только по инерции пошел следом. Он не помнил, как дошел до больничного крыла, продолжая умолять Бога оставить Пэнси в живых.

Мальчики зашли в кабинет вместе, все еще держась за руки. Снейп уже положил девушку на одну из коек, а мадам Помфри вовсю колдовала над ней, с лицом полным нескрываемого ужаса. Снейп стоял рядом, бледный, как лист бумаги, и чего-то напряженно ждал. Мальчики остановились рядом с ним, не в силах взглянуть на профессора. Через минуту в палату буквально ворвался Дамблдор. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.

— Что произошло, Северус? — Голосом, в котором слышалась боль, спросил директор.

— Проклятье. Не знаю кто. — Ответил на еще не заданный вопрос Снейп.

— Как мы можем ей помочь?

— Это темная магия. По-настоящему темная. Мне удалось остановить проклятье на уровне конечностей, но не знаю, сколько я смогу его удерживать, прежде чем они не перестанут функционировать навсегда.

Драко затрясло так, что он едва устоял на ногах. Чьи-то сильные руки обхватили его за плечи и прижали к своей груди, стараясь остановить дрожь.

— Мне нужно просмотреть некоторые книги, возможно в них я найду контрзаклятье.

— Займитесь этим прямо сейчас. — Кивнул Дамблдор. — Поппи, постарайтесь сделать все, что сможете. — Он развернулся к Драко. Мальчик испуганно поднял глаза на директора:

— Можно я останусь с ней? — Тихо спросил Малфой.

— Конечно, Драко.

Дамблдор и Снейп быстро покинули палату, оставив мальчиков наедине с целительницей и Пэнси. Мадам Помфри несколько раз взмахнула палочкой над кроватью девушки, а затем развернулась к Драко.

— Я не смогу пока для нее ничего больше сделать. Побудьте с ней сколько захотите. Если что-то понадобиться — я у себя. — И она ушла в свой кабинет.

Малфой почувствовал, как руки на его плечах разжались и позволили присесть на кровать. Мальчик побоялся взять Пэнси за руку и просто вглядывался в ее измученное лицо. Родное до боли лицо. Лицо единственного человека, которому он доверял. Только с ней он в последнее время чувствовал себя в безопасности. Теперь он остался совсем один.

— Кто же с тобой так..? — Невольно спросил он вслух и почувствовал, как рука Гарри ободряюще сжала его плечо. После этого Поттер осторожно сел позади Малфоя и просидел так до тех пор, пока слизеринец не начал клевать носом.

— Тебе нужно поспать. — С уже привычной уверенностью заявил Гарри.

— Нет, я останусь с ней. — Упрямо ответил слизеринец.

— Малфой, не говори ерунды. Ты прямо сейчас пойдешь спать.

— Засунь себе свою заботу знаешь куда, Поттер? — Драко не мог даже думать о том, чтобы вернуться в гостиную, в которой больше не осталось людей, которым он мог доверять.

— Предполагаю. Однако если ты заснешь прямо здесь, мадам Помфри это не понравится, и она больше не пустит тебя.

— Пусть попробует. — Буркнул Малфой, в глубине души понимая, что Поттер в чем-то прав.

— Малфой, я тебя сейчас силой заставлю отсюда выйти.

— Я не пойду в свою гостиную. — Заявил слизеринец давая понять, что это не обсуждается.

— А кто говорит про гостиную? Мы можем вернуться в выручай-комнату.

Драко медленно поднял на него глаза. Гриффиндорец смотрел на него прямо и открыто, как и подобало настоящему герою — защитнику слабых. И отчего-то именно в эту минуту Драко осознал, что именно этот человек, тот самый, которого он ненавидит больше жизни, которого убил бы, не задумываясь, чтобы только отомстить за отца, все это время был рядом с ним. Он никуда не ушел, ничего не сказал. Где-то на подсознательном уровне Драко подумал, что он может ему доверять. Но он быстро отогнал эту мысль, пытаясь собраться с силами и ответить гриффиндорцу какой-нибудь грубостью. Однако события последних нескольких часов настолько вымотали его, что он невольно кивнул и позволил наглому Поттеру взять себя за руку и вывести из палаты.

* * *

До выручай-комнаты мальчики добрались, сохраняя молчание. Когда они зашли внутрь, помещение сильно изменилось. Теперь журнальный столик стоял подле широкой кровати, и на нем стоял флакончик с серебристым зельем. Драко устало доплелся до кровати, чувствуя как ноги, словно налились свинцом. Он без сил обрушился на мягкое покрывало и закрыл глаза. Судя по тому, что позади него чуть прогнулся матрас, Гарри сел рядом.

Малфой долго и тщетно пытался собрать мысли в кучу. То, что произошло с ним за последние несколько часов, настолько выбило его из колеи, что он не был уверен, что вообще оправится от шока. Нападение на него, затем на Пэнси.… И Поттер, который все время находился рядом. Черт. Слишком много фактов, над которыми нужно подумать и проанализировать.

— Тебе стоит выпить это. — Послышался голос сзади, и Драко неохотно открыл глаза. Поттер протягивал ему то самое зелье, которое стояло на столе. — Это снотворное.

Малфой покачал головой.

— Не сейчас. — Ответил он. — Мне нужно подумать.

— Сейчас тебе нужно лечь спать, чтобы завтра придумать, как помочь ей.

Драко поднял на него удивленный взгляд.

— Поттер, я не понимаю, ты мой личный целитель или кто?

— В свете последних событий, я, скорее, твой личный ангел-хранитель. — Мягко улыбнулся гриффиндорец.

— Нескромный у меня ангел какой-то. Да и нимба я что-то не наблюдаю.

— А я его на ночь снимаю. Как и крылья. Спать, знаешь ли, мешают.

— Ох, как же я не догадался. — Скептически ответил Драко, а затем неожиданно для себя спросил: — Почему ты здесь?

— Тебе еще раз объяснить? — Насмешливо посмотрел на него Гарри. — Я твой…

— Я серьезно, Поттер. Ты же ненавидишь меня.

— Это не тебе решать. — Отчего-то слишком резко ответил гриффиндорец. — Ты меня кстати тоже.

— И все же?..

— Она дорога тебе? — Вопросом на вопрос ответил Гарри, не сводя глаз с лица слизеринца.

— Да. — Коротко отозвался Малфой.

— Значит, ты не такая бездушная тварь, какой хочешь казаться. Поэтому я до сих пор здесь. Ну, и потом, ты мне, все-таки, не так давно жизнь спас.

— Ты мне тоже. — Совсем растеряно ответил Драко. — Дважды.

— Ты же не хочешь, чтобы я поверил в твое благородство? — Насмешливо поинтересовался гриффиндорец.

— Никакого благородства, Поттер. Но я не привык оставаться в долгу. Особенно перед теми, кого ненавижу.

— Как знать, может ты еще и вернешь свой должок. — Задумчиво ответил Гарри.

— Надеюсь, что нет. Ладно, давай его сюда. — Малфой кивнул на флакон в руке Поттера, и мальчик без слов протянул его слизеринцу. Драко в несколько глотков выпил зелье и опустился на подушку. Гарри так и остался сидеть позади него, ничего не говоря. Слизеринец чувствовал, как проваливается в сон, и в голове его блуждали странные мысли. «Похоже, моя жизнь уже никогда не будет прежней», — подумал он, прежде чем Морфей окончательно забрал его в свое царство.

Драко проснулся резко, как от звона будильника, хотя в комнате стояла тишина, нарушаемая только негромким сопением справа. Слизеринец повернулся на бок, открыл глаза и, к своему вящему удивлению, увидел фигуру спящего Поттера, поджавшего ноги к груди. Гриффиндорец без очков выглядел на удивление беззащитным, и у Драко мгновенно пропало первое желание сделать какую-нибудь гадость.

Малфой медленно сел на кровати, стараясь не разбудить гриффиндорца, и посмотрел на свои наручные часы. Ну, конечно — десять утра. Он снова проспал завтрак, а заодно и первый урок. Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги и подумал о том, что теперь придется ходить голодным до самого обеда. Словно в ответ на эту мысль на столе появился поднос с тостами и сливочным маслом, а также кофейник с двумя чашками. Драко, недолго думая, налил себе кофе и намазал масло на хлеб, однако съесть не успел.

— Ты же не собираешься прикончить этот завтрак в одиночку, а, Малфой? — Послышался сонный голос за его спиной. Едва сдержавшись от того, чтобы закатить глаза, Драко повернулся к проснувшемуся гриффиндорцу.

Поттер сидел на кровати и смешно тер кулаками заспанные глаза. После этого он пошарил рукой где-то в районе подушки, извлек очки и надел их. Взгляд его мгновенно сфокусировался на слизеринце, который все еще держал бутерброд в руке. Гарри ухмыльнулся, а затем быстрым движением пересек кровать, выхватил тост и быстро запихнул его себе в рот. Малфой, потрясенный его наглостью, даже сказать ничего не смог.

— И тебе доброго утра, Поттер. — Мрачно намазывая следующий тост, наконец, произнес Драко.

— Сколько времени? — Невнятно произнес Гарри, допивая свою чашку кофе.

— Около десяти.

— Черт, — выругался гриффиндорец, вытер губы тыльной стороной ладони и встал на ноги. — Я еще успею на заклинания. — Он подошел к Драко совсем близко. — Ты в порядке?

— В полном. — Холодно отозвался слизеринец.

Поттер только кивнул и, не прощаясь, вышел из комнаты, оставив Драко наедине со своими мыслями.

Мальчик долго обдумывал все, что произошло накануне. Постепенно становилось очевидным, что в этом году спокойно учиться ему не дадут. Да ладно учиться — ему не позволят закончить этот год живым. И, возможно, что не ему одному. Он не мог не думать о том, кто наслал проклятье такой силы на Пэнси. Вряд ли ученик — опыта бы не хватило. Драко хорошо был знаком с темной магией и прекрасно понимал, что заклятье такой силы отбирает у волшебника слишком много энергии. И потом — нужно быть профессионалом, чтобы воплотить подобную идею в жизнь. Но что самое непонятное — за что ее? Малфой боялся, что это все из-за него и старательно отгонял от себя эту навязчивую мысль. Кто мог знать о том, что она единственный небезразличный ему человек?

Слизеринец отчаянно тряхнул головой и принял всего одно здравое решение: сейчас нужно пойти к Снейпу и поговорить с ним. Обо всем. Он не сможет отвертеться на этот раз.

Драко быстрым шагом вышел из выручай-комнаты и спустя десять минут стремительно ворвался в кабинет наставника. Северус сидел за своим столом и удивленно поднял голову, услышав, как открылась дверь. Его глаза столкнулись с холодной сталью глаз Малфоя, после чего лицо профессора окаменело. Драко выбрал единственный, как ему казалось, правильный ход — с первого взгляда он попытался проникнуть в мысли наставника, воспользовавшись его растерянностью. Перед глазами мелькнуло изображение Дамблдора, в тот момент, когда директор что-то терпеливо объяснял, после чего слизеринца буквально выкинуло из памяти Снейпа. Мальчик пошатнулся, но не отвел глаз. И в ту же секунду почувствовал, как в его сознание проникает посторонний человек, куда более сильный, чем он сам. Драко снова увидел лицо Гарри, услышал его голос, почувствовал дыхание на своей коже…. Малфой сильно зажмурился и с трудом выгнал наставника из своих мыслей, после чего, наконец, смог снова посмотреть на профессора. Голова у него разболелась, но, по крайней мере, Снейп не успел увидеть сцену нападения в подземельях. К лучшему.

Северус словно летучая мышь, подлетел к ученику и больно схватил его за локоть.

— Какого черта, Драко?

Слизеринец извернулся и отступил назад.

— Хватит прятаться от меня, Северус. Я тебе не десятилетний мальчишка.

— Сейчас очень похож. — Насмешливо посмотрел на подопечного Снейп, но внимательный взгляд Драко уловил в его лице некоторую перемену: черты чуть смягчились, а в глазах появилась какая-то тоска.

— Ну, хватит. — Оборвал его Малфой. — Рассказывай.

— Что? — Не понял Северус.

— Все. — Спокойно ответил Драко и уселся в ближайшее кресло.

— Поубавь гонору, Малфой. — Процедил профессор, усаживаясь напротив подопечного.

— Мне по статусу не положено. — Усмехнулся юный слизеринец. — Что с Пэнси?

— Ничего нового.

— Я могу помочь. Я хочу помочь.

— Драко, я понимаю, но…

— Скажи, что делать, и я займусь этим прямо сейчас.

— Драко…

— Северус!

— Хорошо. Нужно прочитать все эти книги. — Он махнул рукой на внушительную стопку книг позади стола. — И найти приблизительно похожее заклятье. А лучше идентичное.

— Я понял. — Малфой серьезно кивнул. — Я могу начать сейчас?

— Да. Я предупрежу учителей. Но только, Драко…

— Хватит. — Твердо заявил Малфой и взял в руки первую книгу.

Северус посмотрел на маленького упрямца, развернулся лицом к двери и только после этого позволил себе улыбку. Он все такой же, маленький, но упорный. Настоящий Малфой.

* * *

Спустя три часа непрерывного чтения прескучного текста, Драко устало поднял глаза на часы. Он уже порядком проголодался, плюс ко всему затекла шея, и ему просто необходим был отдых. Снейпа не было — он ушел проведать Пэнси и наложить очередную порцию останавливающих проклятье чар. Слизеринец огляделся в поисках еды, но повсюду стояли только банки с какой-то дрянью. Малфой поморщился. Выходить из кабинета, в котором он чувствовал себя почти в безопасности, не хотелось, однако чувство голода регулярно напоминало о себе, сбивая с нужных мыслей. В замке прозвенел колокол, известивший студентов об обеде. Слизеринец отругал себя за проявленную слабость и с особым рвением взялся дочитывать книгу.

Спустя полчаса дверь в кабинет открылась, и Драко в надежде поднял голову. Однако вместо Снейпа на пороге он увидел Поттера с кульком в руках. Гриффиндорец огляделся, прежде чем войти, а затем закрыл за собой дверь и подошел к слизеринцу.

— Тебя не было на обеде. — Констатировал Гарри, раскладывая на столе еду. У Драко даже рот приоткрылся от удивления. — И еще, — продолжил Поттер. — Я подумал и решил, что вам пригодится помощь, не так ли?

Слизеринец так и не удосужился закрыть рот. Помощь? Да Снейп убьет гриффиндорца, если только узнает о подобном предложении. Однако глаза Гарри светились такой непоколебимой уверенностью, что Драко заволновался, сможет ли сказать ему все, что должен.

— Послушай, Поттер, это конечно ужасно мило и все такое, но…

— Заткнись Малфой. — Просто оборвал его гриффиндорец. — Засунь свою гордость и ненависть сам знаешь куда и подумай. Серьезно подумай. Речь идет о ее жизни, тут важна каждая минута. А ты хочешь отказать мне только потому, что ненавидишь меня. И где твоя хваленая слизеринская логика?

— Это логика больше смахивает на гриффиндорскую. — Только и смог что ответить Драко.

— Это тоже абсолютно неважно, Малфой. Важно только то, что я хочу помочь, а ты нет.

— Поттер, всего один маленький вопрос, ладно? Какого черта тебе в голову ударило?

Гарри на секунду замолчал, а потом очень внимательно посмотрел на слизеринца.

— Просто она дорога тебе, и я это чувствую. Как мне Гермиона. И она не заслужила этого…. Что бы она ни сделала.

— Типа ты за справедливость? — Уточнил Драко, все больше убеждаясь в том, что не его одного прошлой ночью приложили кирпичом по голове.

— Типа думай, что хочешь, Малфой. Ну что, согласен?

Слизеринец некоторое время бездумно смотрел в книгу, затем перевел взгляд на тонкую фигуру гриффиндорца, заглянул ему в глаза и кивнул.

— Книги там. — Он ткнул пальцем все в ту же злосчастную стопку в углу. Поттер легко подошел, взял книгу и сел рядом с Драко. Не глядя на мальчика, Малфой пожал плечами и углубился в свой текст.

Когда дверь в кабинет снова открылась, Драко уже был готов к буре. Он слишком хорошо понимал, что может сказать Снейп, узнав, что Поттер вторгся в столь личное для слизеринцев дело. Однако, увидев лицо профессора, Малфой позабыл обо всем. Слизеринцу показалось, что в одно мгновение наставник сбросил невероятный груз с плеч. У него даже губы дернулись в улыбке, что для Драко стало последней каплей. Если до этого он еще мог доказать себе, что мир перевернулся не окончательно, то теперь от этого факта он никуда деться не мог.

Однако через секунду Снейп снова надел маску безразличия и посмотрел на гриффиндорца.

— Что вы здесь забыли, мистер Поттер?

— Помогаю мистеру Малфою, сэр. — Спокойно ответил Гарри, не поднимая глаз от книги.

Драко молча наблюдал за профессором и учеником и ничего не понимал. Видимо, он все-таки что-то пропустил.

— С какой стати? — С подозрением поинтересовался преподаватель.

— Мистер Малфой разрешил мне.

— Нет, Поттер, с какой стати вы решили это сделать?

— Я думаю, что это не ваше дело, профессор. — Заявил Гарри, все также не потрудившись посмотреть на преподавателя. Драко едва сдержался от того, чтобы не закрыть голову руками в преддверии неминуемой катастрофы. Он зажмурился, но ничего не произошло. Снейп с минуту разглядывал наглого гриффиндорца, а затем взял верхнюю книгу из стопки и сел отдельно от мальчишек. Малфой попытался поймать его взгляд, но не был им удостоен, попытался посмотреть в глаза Поттеру, но тот опустил их в книгу. Махнув рукой на наставника и злейшего врага, он вернулся к чтению, и еще три часа они провели в молчании.

Снейп пытался отправить мальчишек на ужин, но не добился ровным счетом никаких успехов. Драко ко всему прочему отказался покидать кабинет наставника даже ночью, из-за чего они со Снейпом изрядно повздорили. Гарри все это время молча сидел в кресле и продолжал изучать книгу, делая вид, что его вообще нет в комнате. В результате, Северус вызвал домовика и приказал ему доставить еду прямо в его кабинет. Только так ему удалось заставить мальчиков поесть. Драко во время так называемого ужина думал исключительно о Потере и сказанных им словах. О том, что Пэнси дорога ему. То есть, долбанный гриффиндорец знал это. Хотя, конечно, мог догадаться…. Да, он точно догадался, когда они понеслись спасать девушку. Нет, это не мог быть он. Он спал рядом в тот момент, когда девушку пытались убить. Драко выкинул глупую мысль из головы и посмотрел на гриффиндорца, уплетающего ужин за обе щеки. Все-таки, что-то в нем изменилось. Драко не мог с уверенностью сказать, что именно, но это точно коснулось даже внешности гриффиндорца. Он как будто начал светиться изнутри, и совсем не выглядел уставшим, в отличие от самого Малфоя. Глаза его поблескивали за стеклами очков, видно было, что он предельно сосредоточен. Черт, неужели действительно хочет помочь? Это как-то совсем не укладывалось в голове Драко.

В двенадцать часов, Снейп, устав пререкаться с Драко покинул свой кабинет и ушел в спальню. Малфой не сомневался в том, что наставник продолжит изучать книги, но было очевидно, что общество Драко и Поттера его напрягало и не давало сосредоточиться.

Ночью в подземельях становилось действительно холодно, поэтому к двум часам, Драко порядком замерз и спустился к камину, перед которым лежал небольшой коврик. Огонь несколько согрел его, но вместе с тем его начало клонить в сон. Буквы прыгали перед глазами, а в голове, как сверло, вертелась мысль о том, что Поттеру тоже, наверняка, холодно. Однако он успешно не обращал на это внимания до тех пор, пока не почувствовал, как его правого плеча коснулась чья-то рука, а затем вполне бодрый гриффиндорец приземлился на коврик справа от него. Драко чуть повернул голову и посмотрел на безмятежное лицо Поттера, силясь понять, что происходит в этой голове со шрамом на лбу.

— Хватит смотреть на меня, как на восьмое чудо света, Малфой. — Поднимая, наконец, глаза от книги, произнес Гарри и посмотрел на слизеринца.

— Ты сейчас и есть восьмое чудо света, Поттер. Какого черта ты здесь делаешь?

— Ты не устал задавать одни и те же вопросы? — Гриффиндорец покачал головой.

— Нет. Просто я не понимаю… — Это прозвучало настолько жалко, что Драко поспешно закрыл рот и впился глазами в лицо Гарри.

— Поймешь со временем. — Гриффиндорец вернулся к чтению. Малфой еще долго не мог сосредоточиться, а затем как-то слишком незаметно опустил голову Гарри на плечо и закрыл глаза.

* * *

Когда через полчаса Северус Снейп зашел в свой кабинет, он увидел двух мальчиков, свернувшихся калачиками у камина и лежавших вплотную друг к другу. Он взмахом палочки наколдовал плед и укрыл им студентов. А потом еще долго не мог заснуть, понимая, что теперь процесс уже точно необратим…

* * *

Первая мысль, пришедшая в голову Драко после пробуждения, была мысль о том, что он лежит не один. Позади него кто-то неровно дышал и постоянно вздрагивал. Малфой тряхнул головой, стараясь выбить из головы остатки сна. В кабинете было как всегда темно, но слизеринец отчего-то понял, что сейчас, скорее всего, еще ночь. Он хотел было посмотреть на часы, но его внимание привлек человек, все еще лежавший позади него. Драко внимательно посмотрел на Гарри и почувствовал странный укол в сердце — гриффиндорец сжался в комочек и держался ладонями за лицо, вздыхая и всхлипывая. А спустя секунду он забился, как в агонии. Малфой несколько секунд соображал, что ему делать, а затем поспешно начал трясти мальчика за плечо, стараясь оторвать ладони от его лица. Спустя полминуты Гарри проснулся, резко сел и посмотрел на слизеринца. Драко невольно отметил влажные дорожки от слез на его щеках и снова испытал что-то наподобие жалости. Однако Поттер быстро пришел в себя, двумя жестами стер влагу с лица и посмотрел прямо в глаза слизеринцу.

— Ты в порядке? — Будничным тоном поинтересовался Малфой.

— Вроде. — Глухо отозвался Гарри и потер ладонью лоб. Выглядел мальчик неважно, и Драко начал подумывать, не отвести ли его в больничное крыло, или хотя бы позвать Снейпа. Пока слизеринец размышлял над этим вопросом, Поттер тяжело вздохнул и спрятал лицо в колени, подтянутые к груди. Рука Малфоя дернулась к его плечу, но он вовремя остановил себя. Что бы Поттер там ни говорил об искренности своих намерений, он все еще оставался гриффиндорцем. Однако просто сидеть и смотреть на беспомощного Гарри было отчего-то тоже очень тяжко.

— Малфой… — Тихо позвал Поттер, не поднимая лица.

— М?

— Можешь воды наколдовать?

Драко удивленно посмотрел на гриффиндорца, но просьбу выполнил, и через минуту подал Гарри кубок с водой. Поттер жадно выпил все до дна, а затем собрался с силами и посмотрел в глаза слизеринцу.

— Ты точно в порядке? — С беспокойством повторил свой вопрос Малфой, заметив на дне зеленых глаз затаившуюся боль.

Гарри хмыкнул:

— Жить буду. Мне не впервой.

— Может, в гостиную пойдешь? — Поинтересовался Драко.

— Я тебе мешаю? — Как-то слишком обречено ответил Поттер.

— Да, ну, не то чтобы… — Малфой не знал, что сказать и опустил взгляд на свои руки.

— Просто.… Ну, в общем, я лучше здесь останусь. Если ты, конечно…

— Нет. — Твердо ответил слизеринец. — Я не против. Оставайся.

Гарри сухо кивнул и снова спрятал лицо в колени, обхватив их руками. Драко долго еще смотрел на гриффиндорца, борясь с желанием дотронуться до него, но, в конце концов, не сдержался и легонько погладил мальчика по спине. Гарри вздрогнул, но не посмотрел на слизеринца. Только тело, кажется, чуть-чуть расслабилось. Малфой стал водить по его спине рукой чуть увереннее и через минуту услышал более чем ожидаемое:

— Не нужно. Я в порядке.

— Если ты это называешь «в порядке», то я не хочу знать, что для тебя «не в порядке». — Хмуро отозвался Драко, впрочем, убрав руку со спины гриффиндорца.

— Для меня это, когда близкие умирают. — Очень тихо ответил Гарри и, наконец, обернулся к слизеринцу.

Малфой смотрел на него, как на зараженного какой-то страшной болезнью. На лице слизеринца читался страх, и он сам прекрасно чувствовал это. И ему внезапно захотелось кричать.

— Я же сказал, что не хочу знать. — Хрипло произнес он, стараясь сделать так, чтобы голос звучал как можно естественнее.

— Извини. Просто вырвалось.

Поттер посмотрел в камин, и Драко почувствовал, как волна дрожи пробежала по телу гриффиндорца. И он, вопреки своим принципам и протестам Гарри, неожиданно обнял Поттера за плечи так же, как тот обнимал его в больничном крыле. «Когда близкие умирают…». Малфой вдохнул запах исходивший от волос гриффиндорца, и ему внезапно вспомнился дом, отец, мать.… Как они там? Жив ли Люциус? Все ли в порядке с Нарциссой и ее, еще не рожденным, ребенком? Драко не знал. В каком-то смысле, Поттеру даже проще — он точно знает, что с его родителями больше ничего не случится. Но с другой стороны… Малфой не мог представить, что мамы нет. Просто нет по факту. Что она не далеко, не на другом конце света, а что ее просто нет. Сама мысль об отсутствии родителей вызывала у него ощутимый приступ паники. Сколько и чему бы ни учил Драко Люциус, он все еще оставался ребенком, нуждающимся в родительском тепле.

Все эти мысли, вихрем пронесшиеся в голове Малфоя, заставили его пальцы инстинктивно сжаться на плечах Гарри. Гриффиндорец удивленно повернул голову так, что его нос едва не коснулся щеки Драко, и спросил:

— Эй, что с тобой?

Юный Малфой отчаянно замотал головой, выгоняя из нее глупые мысли. Гарри, тем временем, осторожно высвободился из рук Драко и повернулся к нему лицом.

— Что случилось-то? — Повторил он вопрос, не сводя взгляда с лица слизеринца.

— Ничего. — Твердо ответил Малфой. Не хватало еще перед Поттером душу тут раскрывать.

— Бывает. — Согласился гриффиндорец.

Драко взглянул на него и отчего-то резко почувствовал себя абсолютно беззащитным перед этим зеленоглазым чудом, смотрящим на него прямо, без всякого страха. И было в нем что-то такое, что самому Малфою было недоступно. Какая-то пугающая сила духа скрывалась за тонкими стеклами очков и билась в его венах под кожей. И еще… Он был слишком реальным. Слишком настоящим и слишком близким. Внутренний голос шепнул Драко, что вот он — лучший момент, чтобы оглушить Мальчика-Который-Выжил, сдать его Вольдеморту и отомстить за отца. Но Драко не согласился с ним. Его отец действительно совершил ошибку, при чем здесь Поттер, который просто спасал свою шкуру и шкуры своих друзей? «Ты мыслишь не как Малфой». — Насмешливо ответил все тот же голос внутри. Слизеринец мысленно послал голос на все четыре стороны и вернулся в реальность.

— Почему мы с тобой ненавидим друг друга, а, Поттер? — Несколько отрешенно спросил Драко, поражаясь тому, как тяжело даются ему эти слова.

— Это ты ненавидишь меня, Малфой. Я всего лишь отвечаю взаимностью. — Пожал плечами Гарри.

— Все как-то очень запуталось… — Слизеринец почти не осознавал, что произносит мысли вслух.

— Когда Пэнси поправится, все встанет на свои места. — Словно пообещал Гарри.

— И мы снова будем… как раньше, да?

— Малфой, я тебя не понимаю. Ты против, что ли? — Гриффиндорец удивленно вскинул брови.

— Ох. Я не знаю.

— Хотел бы я это записать. Ты точно в адеквате? Выглядишь как-то неважно.

— Просто я подумал…. Может быть, все могло быть по-другому? — Драко словно издалека услышал свой голос.

— Может, и могло. Но не было. Все так, как есть.

Малфой замолчал, обдумывая новую интересную мысль, а затем добавил:

— Спасибо.

— Это еще за что?

— Я просто не задумывался о многом до последнего времени.

— Ужас какой, я заставил Драко Малфоя задуматься. — Скептически посмотрел на слизеринца Поттер.

— Не хами. — Огрызнулся Драко.

— Не принимай всерьез. — Поспешно ответил гриффиндорец.

— Да не принимаю. Просто…. Ай, ладно, неважно.

— Нет уж, договаривай.

— Просто… Может меня неправильно воспитали? — У Малфоя неожиданно закружилась голова, и перед глазами все поплыло. Он качнулся вперед и с силой вцепился в рукава мантии Поттера.

— Эй, Малфой, да что с тобой сегодня, в конце концов?

Но Драко уже закрыл глаза, чувствуя, как покидает эту реальность.

* * *

— Драко, открой глаза. — Кто-то упорно бил его по щекам.

Малфой неохотно разлепил веки и тут же почувствовал тупую боль в висках. Он поднял взгляд и увидел перед собой Снейпа, стоящего на коленях, а позади него Поттера, скрестившего руки на груди и внимательно наблюдающего за действиями профессора.

Заметив, что Малфой пришел в себя, гриффиндорец чуть приблизился и присел на корточки. Снейп внимательно смотрел на своего подопечного, а затем спросил:

— Как ты?

Драко мотнул головой, пытаясь прогнать боль из висков, но ничего не добился.

— Ничего вроде… — Мальчик посмотрел на наставника. — Что со мной?

— Это я тебя спросить должен. Что произошло? Поттер сказал, что ты просто потерял сознание.

— Что-то вроде того. — Подтвердил Гарри, не сводя глаз с бледного лица Малфоя.

— Не знаю. Просто голова закружилась.

— Может у него сотрясение? — Растерянно спросил у Снейпа гриффиндорец.

— С чего бы? — Мрачно отозвался профессор. Драко послал предостерегающий взгляд Гарри. Он ничего не собирается рассказывать наставнику, пока тот сам не поделится с ним новостями. — Я думаю, ты просто переутомился, Драко. Все что произошло…. Сильно вымотало тебя. И кстати, какого черта вы не спали в пять утра?

Тут уже Гарри бросил умоляющий взгляд на Малфоя, и тот впервые в жизни согласился ему помочь.

— Я проснулся от жажды и случайно разбудил Поттера. — Ответил Драко, избегая смотреть наставнику в глаза.

Снейп покачал головой.

— В твоем состоянии ночевать на полу в моем кабинете не лучший вариант.

— Со мной все хорошо. — Твердо заявил Малфой.

— Даже спорить не буду. Ладно, ты оставайся, а ты Поттер иди в свою гостиную. — Профессор выжидательно посмотрел на гриффиндорца.

— Нет, пусть он останется. — Вырвалось у Драко, и он взглянул в глаза своему декану. Гарри удивленно моргнул, а Северус тем временем ответил:

— Хорошо, как скажешь, Драко.

Он поднялся на ноги и вышел из кабинета, бросив последний взгляд на двух мальчишек.

— Ну, и зачем я тебе здесь? — Нахмурившись, спросил Гарри.

— Сам не знаю. Но лучше, чтобы ты здесь был. В этом я уверен. — Драко чувствовал себя воистину странно, говоря это. С одной стороны, он понимал всю глупость этих слов, с другой — был уверен в том, что он прав.

— Лучше для кого, прости?

— Для тебя и меня.

— Очень интересно. Не буду спрашивать, почему ты так решил. — Гарри пожал плечами и сел рядом с Драко. — С тобой точно все в порядке?

— Примерно так же, как с тобой. — Хмыкнул Малфой. — Жить буду.

Произнеся это, мальчик невольно содрогнулся всем телом, почувствовав Поттера рядом с собой. Гриффиндорец заметил это и положил руку слизеринцу на плечо, успокаивающе сжав его.

— Холодно? — Тихо спросил он.

Драко передернул плечами и закрыл глаза. Наверное, он действительно вымотался, иначе, откуда такая странная слабость во всем теле?

Вторая рука Гарри легла на его левое плечо, и гриффиндорец чуть надавил на него, чтобы заставить Драко лечь на бок. Мальчик послушно улегся на полу, прижавшись спиной к коленям Поттера и чувствуя, как сон слишком быстро забирает его. Он не успел ничего сказать Гарри, прежде, чем снова уснул.

* * *

Проснулись мальчики около десяти. Драко едва разлепил веки и тут же столкнулся взглядом с уже бодрствующим Поттером. Гриффиндорец внимательно посмотрел на него и глупо поинтересовался:

— Проснулся?

Драко, подавив в себе желание сказать что-нибудь резкое, кивнул.

— Тогда доброго утра.

— Да, тебе тоже. Давно не спишь?

— Минут десять уже.

Их прервал холодный голос, донесшийся из-за их спин.

— Это конечно страшно мило, но вам не кажется, что вы уже достаточно отдохнули и пора приниматься за работу? К вашему сведению, вы проспали завтрак.

— Не нужно. Я готов продолжать. — Драко с готовностью поднялся на ноги и вернулся к столу, стараясь не обращать внимания на тянущую боль в пояснице и суставах рук и ног. Все-таки ночь на холодном сыром полу не могла не дать о себе знать на утро. Поттер, поднявшийся на ноги, выглядел более бодрым, хотя Малфой почувствовал в нем странное напряжение. Гарри подошел к столу вслед на Драко и взял в руки книгу, также отказавшись от еды. Слизеринец с подозрением посмотрел на гриффиндорца: он был уверен, что порыва Поттера хватит не больше чем на один день, тем более в таких условиях. Однако в зеленых глазах за стеклами очков плескалась решительность. Драко пожал плечами и уткнулся взглядом в книгу. Снейп немного помолчал, глядя на двух упрямых подростков, а затем покинул кабинет.

В два часа Северус вызвал в кабинет эльфа и заставил мальчиков поесть, после чего они продолжили поиски. Вечером заглянул Дамблдор, но ничего не сказал, кроме того, что Гарри и Драко официально освобождены от занятий до тех пор, пока они не найдут контрзаклятье.

Книги, которые изучали мальчики, были по-настоящему полны темной магии. Некоторые из них вызывали ужас, некоторые — отвращение, некоторые — благоговейный трепет. Драко открыл для себя столько темно-магических проклятий, что еще чуть-чуть и можно в личные помощники к Вольдеморту. Но, как ни странно, это не привлекало его в той мере, в которой — наверняка! — ожидал от него отец. Что до Гарри, то он выглядел на удивление равнодушным и спокойным. Он не морщился даже тогда, когда сталкивался с особенно тошнотворными иллюстрациями, от которых даже у Малфоя желудок сводило судорогами.

Ночевали они все также в кабинете Снейпа, но теперь здесь стояла неширокая кровать, на которую мальчики забирались, когда глаза уже не выдерживали напряжения и мгновенно засыпали бок о бок.

Драко все чаще задумывался, что же с ним происходит. Он не мог сказать, что проникся к гриффиндорцу какими-то особыми чувствами, но по крайней мере тот уже не вызывал у него раздражения или недовольства. Он впервые (за исключением квиддича) видел Гарри в работе, которою он выполнял не жалея себя. Но при этом оставались абсолютно неясными причины этой работы. Состояние Пэнси, не без помощи мадам Помфри и изобретательности Снейпа, стабилизировалось, но девушка по-прежнему не приходила в сознание, и конечности ее уже почти полностью почернели. Драко и Гарри за неделю всего один раз выбрались из кабинета зельевара и навестили подругу Малфоя. Слизеринец долго сидел на краю ее кровати, а Поттер, склонив голову, о чем-то напряженно размышлял.

Спустя четыре дня к мальчикам заглянули гриффиндорцы — Грейнджер и Уизли. Им хватило одного взгляда на Гарри, чтобы понять, что пытаться вернуть его на занятия — бесполезно. Малфой даже превзошел себя и не стал подкалывать и оскорблять друзей Поттера. В конце концов, сейчас это приведет только к скандалу и отнимет драгоценное время. Однако когда Гарри принялся рассказывать, чем и почему они здесь занимаются, Драко почувствовал напряжение. К чему это? Мало того, что влез не в свое дело, так теперь еще и треплется направо и налево.

Но гриффиндорцы довольно быстро ушли, и Драко с Гарри остались снова вдвоем.

В таких исканиях прошла неделя и Малфой начал задумываться, что они никогда не доберутся до истины.

Северус Снейп был застигнут белой совой врасплох — то есть прямо на занятии. Он представления не имел, кому понадобилось так срочно связаться с ним и поспешил вскрыть конверт, пока студенты конспектировали параграф. После прочтения он с минуту сидел в оцепенении, а затем, поспешно выдав ученикам домашние задания, покинул кабинет и направился прямо в кабинет директора.

Дамблдор сидел за столом и изучал какой-то план, нарисованный на поверхности воды, заполнявшей золотую чашу. Заметив Северуса, Альбус неторопливо взмахнул рукой, и вода разгладилась.

— Что случилось, Северус?

Снейп без лишних слов кинул письмо на стол перед директором и дождался, пока тот прочтет его. Спустя минуту Дамблдор поднял глаза и произнес:

— Я сожалею. Но какое…

— Такое директор. Я отказываюсь продолжать наш с вами эксперимент.

— Вы не можете, Северус. Вы же понимаете, что это невозможно.

— Я согласился только потому, что был абсолютно уверен, что род Малфоев не прервется на Драко. Теперь же я считаю, что мы должны остановиться. Мы не можем жертвовать одним чистокровным родом даже ради победы на войне.

— Никто не говорит о том, что род Малфоев прервется, — повысил голос директор. — Вы же знаете, то, что произойдет с Драко не повлияет на магические способности его наследников.

— Вы обманули меня. — Взревел Снейп, с ненавистью глядя на Альбуса.

— Нет. Северус, послушай…

— Вы не понимаете! Я знаю Нарциссу много лет. После ареста Люциуса у нее остался только Драко. Она любит его до безумия. Я никогда бы не пошел на то, на что вы вынудили меня пойти, если бы не ее беременность. Я подумал, что после рождения второго наследника Драко перестанет быть для нее центром вселенной. Но теперь, когда второго ребенка больше нет и не будет…. Драко снова становится смыслом ее жизни. Мы убьем их обоих только ради того, чтобы облегчить задачу Поттеру. Я не могу допустить этого!

Дамблдор поднялся на ноги, и зельевар примолк. От директора волнами распространялся гнев.

— Теперь послушай меня, мой мальчик. Драко не умрет даже по окончании ритуала. Он сможет иметь наследников, и, возможно, то, что произойдет с ним изменит его жизнь к лучшему. Нарцисса не узнает об этом до последнего, а когда узнает… ей придется принять сына таким, каким он станет. Мы все равно не сможем остановиться. Скажи, насколько далеко зашли отношения мальчиков?

— Они проводят вместе много времени и конфликты сошли на нет. Мне кажется им комфортно друг с другом. Поттер, кажется, привязан чуть сильнее…

— Это нормально. Ведь именно он должен стать главным в их отношениях. Как реагирует на это Драко?

— Пока я не заметил проявлений связанных с магией. Но он уже однажды потерял сознание.

— Вы были рядом с ним?

— Не только я. Поттер оказался раньше. Он позвал меня, и я привел Драко в чувство.

— Продолжайте следить за ними. Но не вмешивайтесь. Осталась всего неделя до второго ритуала. Я подумал о том, что вам стоит рассказать о случившемся Драко в присутствии Гарри. Поверьте, он поддержит его и поможет смириться с потерей. Это укрепит их связь еще больше.

— Хорошо. Но чем дальше мы заходим, тем меньше мне это нравится. — Снейп развернулся спиной к директору и быстро покинул его кабинет.

Он быстро спустился по винтовой лестнице, все еще обдумывая, что ему делать. Если попробовать воспротивиться Дамблдору, то заклинание и уже проведенный ритуал могут обернуться непоправимыми последствиями. А, так или иначе, больше всего он боится навредить Драко еще больше. Значит, остается только покорно следовать указаниям директора и стараться оберегать подопечного по мере того, как он начнет ослабевать, и их связь с Поттером ударит по нему в полную мощь.

Когда он зашел в кабинет, мальчики сидели в креслах и о чем-то разговаривали. Очевидно, чтение уже почти исчерпало их энтузиазм, однако они не ругались, а, кажется, просто что-то обсуждали.

Драко услышал, как скрипнула дверь, и повернулся к наставнику. Они уже пятнадцать минут обсуждали одно проклятье, найденное Гарри в книге и, в общем-то, чувствовали себя вполне комфортно друг с другом. Однако взгляд Снейпа заставил Драко выйти из состояния равновесия.

— Что случилось?

— Драко, выслушай меня. Слушаешь?

Малфой коротко кивнул, краем глаза заметив, как напрягся и вытянулся в струнку Поттер.

— Сегодня утром я получил письмо от твоей матери. Она потеряла ребенка.

Драко замер, не сводя глаз с наставника. В этом взгляде отразилась боль непонимания, свойственная обычно ребенку. Он, конечно, не поверил словам Снейпа…. По крайней мере, пока.

— Как это произошло? — Хриплый голос вырвался из его горла, и Драко не узнал его.

— Слишком много стрессов в последнее время. Слишком много врагов появилось у вашей семьи после ареста Люциуса. Нервы не выдержали, и произошел выкидыш. Она сейчас в клинике Св. Мунго.

— Мне можно к ней?

— Думаю, это было бы неплохо. Ты уверен, что в состоянии?

— Да. — Твердо ответил Драко, едва сдерживая дрожь в голосе и теле.

— Хорошо. — Кивнул наставник. — Отправимся завтра утром. — Северус трусливо покинул кабинет, опасаясь, что Малфой проникнет в его незащищенное сейчас сознание.

Драко медленно обернулся к Поттеру. Руки у него предательски подрагивали, но гриффиндорец, кажется, не заметил этого. Они немного помолчали, прежде чем Гарри тихо спросил:

— Хочешь, поеду с тобой?

Малфой заколебался. Он внимательно разглядывал зеленые глаза напротив, пытаясь разобраться, что происходит. Даже мать не то чтобы отодвинулась на второй план, но сознание пока словно набросило ткань на эти мысли, связанные с неродившимся ребенком. Он задумчиво протянул:

— Зачем тебе это?

— Когда ты перестанешь задавать глупые вопросы? — Гарри сказал это все также тихо, как и задал предыдущий вопрос, но в его голосе послышалась легкая угроза.

— Когда получу адекватный ответ.

Ладонь Поттера невольно легла на руку Драко и чуть сжала ее.

— Я с тобой, пока ты походишь на человека. Потому что раньше я считал, что ты не можешь им быть. Но теперь…

— Ты слишком быстро меняешь мнение о человеке, Поттер. Я ведь все тот же Малфой, который…

— …Ненавидит меня? Мне так не кажется. Мне кажется, сейчас ты так говоришь по привычке. Но если ты, наконец, перестанешь бороться с собой, то станет проще, поверь.

— Ах, какой ты умный, прямо спасу нет! — Нервы у Малфоя все-таки сдали. — Ты в последнее время прямо таки поражаешь меня своими догадками! — Он подскочил на ноги и скинул руку Гарри со своей ладони. — Знаешь что? Иди ты в жопу со своими предположениями и советами. — Голос его почти сорвался, но он успел замолчать, потому что неизвестно откуда взявшаяся волна слез неожиданно подступила к глазам.

Поттер не стал спорить. Он молча поднялся на ноги и посмотрел в стальные от ярости глаза. Потом, повинуясь внезапному порыву, сделал шаг вперед, широко разводя руки, и крепко обнял отчаянно сопротивляющегося Малфоя.

— Отпусти меня, придурок! — Выкрикнул слизеринец, отпихивая от себя обнаглевшего в конец гриффиндорца, но сил у него почти не осталось. Все последние события разом, как лавина, обрушились на него и слезы сами собой брызнули из глаз. Он старательно пытался успокоиться, как и подобает настоящему Малфою, но чем больше сдерживал слезы, тем быстрее они текли из-под закрытых век.

Пока Драко вырывался, Гарри держал его изо всех сил, а когда слизеринец перестал сопротивляться — ослабил хватку и начал поглаживать его по спине. Малфой чувствовал, как быстро и сильно бьется сердце в груди гриффиндорца, и от этого ему становилось еще более горько. Он снова захотел убежать и больше никогда не видеть Поттера, но силы окончательно покинули его, и ноги подкосились. Гарри почувствовал это и позволил слизеринцу опуститься на пол, после чего сам сел рядом, продолжая сжимать на удивление хрупкое тело в своих руках. Драко показалось, что если слезы сейчас не закончатся, он потеряет сознание, а это было бы уже чересчур. Хотя куда уж больше?

Он продолжал дрожать и изредка всхлипывать до тех пор, пока вода в его организме не кончилась и слезы сами собой не высохли. Они просидели на полу не меньше получаса, пока Драко окончательно не успокоился и перестал вздрагивать. Тогда он тихо прошептал:

— Отпусти, пожалуйста.

Гарри послушно разжал кольцо рук и чуть отодвинулся, чтобы видеть глаза цвета пасмурного неба. Драко еще долго не мог поднять взгляд, но, в конце концов, набрался смелости и посмотрел в изумрудные глаза.

— Ты как, нормально? — Спокойно спросил Поттер.

— Да, вроде.

Он хотел было прибавить еще что-то вроде «Спасибо!» или «Уйди!», но не смог произнести ни то, ни другое. Он глубоко дышал, подавляя очередной приступ истерики, который вот-вот грозился снова начаться. Гарри не позволял себе приближаться к только успокоившемуся Драко, однако, осторожно взял слизеринца за руку и погладил большими пальцами ложбинку между большим и указательным пальцами. Малфой тяжело вздохнул, а затем все-таки смог продолжить:

— Ты это.… Извини, в общем…

— Расслабься. Я все понимаю. И никому не скажу.

Почему-то эти три фразы снова заставили сердце Драко сделать особенно сильный рывок и болезненно сжаться.

— Спасибо.

— Все нормально. — Гарри понимающе кивнул.

— Нет. Не нормально. Но я сейчас успокоюсь.

— Слушай, тебе не нужно оправдываться. Думай что хочешь, но я, правда, изменил мнение о тебе. И только в твоих руках — сделать его прежним или еще улучшить.

— И как я могу его улучшить? — Сквозь снова некстати навернувшиеся на глаза слезы улыбнулся Малфой.

— Просто продолжай чувствовать и показывать эмоции. Будь человеком, и люди к тебе потянутся.

Они еще немного помолчали, прежде чем Драко медленно произнес:

— Не знаю почему, но я больше не хочу тебя ненавидеть. Правда.

— Я тебя тоже, Малфой.

— Как думаешь…. Может все еще правда может измениться? Ну, между нами.

— Не знаю. — Задумчиво протянул Поттер, но, уловив разочарованный болезненный взгляд Драко, быстро продолжил: — Я не хочу тебя ненавидеть и я давно этого не делаю. Но полностью изменить отношение тяжело… Ты должен понимать. Для этого ты тоже должен хотеть.

— Я понимаю. — Кивнул Малфой. Ему показалось, что незапланированная истерика слегка помутила его рассудок, но ему правда хотелось, чтобы все изменилось. — Я тоже хочу.

Гарри едва сдержал улыбку, в которой одновременно читалось недоверие и облегчение. В результате он просто произнес:

— Тебе, наверное, лучше лечь отдохнуть. — Поттер встал и потянул за собой Драко, увлекая его в сторону кровати. Малфой не сопротивлялся и покорно опустился на мягкий плед, чувствуя, как слабость распространяется по всему телу и становится невыносимо жарко. Его все еще трясло, но это уже больше походило на лихорадку. Драко подумал, что, пожалуй, таки дошел до нервного срыва, но у него не хватило сил ни на что, кроме как пробормотать:

— Нужно прочитать еще несколько книг…

— Я прочитаю. — Быстро пообещал Гарри, с какой-то тоской вглядываясь в бледное лицо слизеринца.

Малфой кивнул и смежил веки. Они обожгли ему глаза, а из горла вырвалось горячее сдавленное дыхание. Все-таки дело не в срыве…. Наверное, он действительно провел слишком много времени в подземельях. С детства он не отличался особо крепким здоровьем, так что ничего удивительного, что в груди так противно сжимаются легкие, выгоняя горячий воздух через горло. Он осторожно свернулся калачиком, прижав колени к груди, и даже не заметил, как на него накинули плед, и Гарри вышел из кабинета в поисках Снейпа.

* * *

Очнулся Драко спустя почти полусуток. Он неохотно приоткрыл глаза и почувствовал, что его телом, по крайней мере, не владеет озноб, а руки не трясутся как в лихорадке. Он осторожно приподнялся на локтях и огляделся. Поттер сидел неподалеку и читал толстый том в красном переплете. Заметив, что Малфой проснулся, он поднялся на ноги, отложил книгу и подошел к кровати слизеринца.

— Ты как? — Спросил гриффиндорец, усаживаясь на край койки. Драко чуть наклонил голову и почувствовал, как внутри нее что-то противно постукивает в висках.

— Паршиво. — Честно ответил слизеринец.

Гарри понимающе кивнул и поднял с пола какую-то небольшую бутылочку, после чего протянул ее Малфою.

— Вот, это Снейп оставил. Велел принять сразу, как проснешься.

Драко не стал спорить и послушно выпил зелье, предложенное Поттером. Оно обожгло ему горло, но зато успокоило голову. После того как мысли слегка прояснились, он спросил:

— Сколько времени?

— Уже за полночь.

— А ты почему не спишь?

— Ну, ты же сказал прочитать запланированные книги. Вот я этим и занимаюсь.

— Господи, Поттер, ты псих. Я даже не помню, что говорил такое.

— Зато я помню. Я все прочитал. Но бесполезно.

Малфой тяжело вздохнул, сел на кровати и свесил ноги. Затем попытался встать, но его качнуло от слабости, и он повалился обратно. Гарри невольно дернулся ему навстречу, но вовремя успел остановиться, поняв, что помощь пока не требуется.

— Тебе пока лучше лежать. Хочешь, принесу книги сюда?

— Вот уж не думал, что дождусь подобной заботы от тебя, Поттер. — Драко несмело улыбнулся, рассчитывая получить улыбку в ответ. И уголки губ Гарри действительно слегка приподнялись.

— Честно говоря, я тоже не думал об этом. Но ведь это неплохо, так?

— Наверное, да.

— Так мне принести книги?

Малфой твердо кивнул и дождался, пока Поттер принесет ему литературу. Спустя пять минут они оба сидели на кровати, уткнувшись каждый в свой текст. Они даже не заметили, как в кабинет заглянул Снейп и с явным беспокойством на лице посмотрел на мальчиков, изучающих тяжелые тома. До второго ритуала оставалось всего шесть дней и, кажется, каким-то абсолютно невероятным образом мальчики действительно успели сильно привязаться друг к другу.

Профессор не стал беспокоить ребят и медленным шагом побрел по коридорам Хогвартса, обдумывая, что предстоит ему через шесть дней.

Он вышел на улицу и поежился — приближался октябрь, и солнечных теплых дней становилось все меньше, а холодных ночей — все больше. Он медленно начал обходить вокруг замка, а в голове непрерывно вертелись мысли о том, что только от того, насколько мальчики привязались друг к другу, зависит насколько болезненным станет для них второй ритуал. В первую очередь для Драко. Он прекрасно помнил, как мучился подопечный после первого сентября и очень не хотел, чтобы это повторилось снова. Но, согласно всем его расчетам и предсказаниям, второй ритуал должен был быть еще более болезненным, но ровно настолько, чтобы мальчики могли пережить его.

Северус невольно задумался о том, как и почему все получилось именно так. Как он придумал ритуалы и зелье, откуда взялась сама идея эксперимента. И лишний раз убедился в своей трусости.

Но сейчас главное не это. Главное то, чем все это обернется. Хорошо если бы все пошло по плану, но Снейп почти физически ощущал, что темная магия вырвется из-под его контроля. И тогда он уже ничем не сможет помочь подопечному. А еще Нарцисса…. Драко еще недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы ехать к матери, но ведь это так поддержало бы ее. Нужно будет поговорить с мальчиками завтра. И обязательно с ними обоими. Черт, как же все это нелегко.

Северус почти в отчаянии тряхнул головой и поспешил вернуться в замок.

* * *

Драко провел без сна два часа, прежде чем заметил, что гриффиндорец постепенно засыпает прямо над книгой.

— Эй, Поттер, пожалуй, с тебя на сегодня хватит. Ложись-ка ты лучше.

Гарри поднял усталый взгляд и без лишних слов отложил тяжелый том на пол. Затем, почти шатаясь от усталости, завалился на кровать рядом со слизеринцем и закрыл глаза. Он почти мгновенно уснул, а Малфой еще долго смотрел на него, вспоминая все, что произошло за последний почти что месяц. Скольким он обязан этому черноволосому чуду, мирно сопящему у него под боком. И почему все произошло именно так? Почему каждый раз, когда Драко была столь необходима помощь, Поттер оказывался рядом? И может ли он всерьез думать о том, чтобы наладить отношения с Мальчиком-Который-Выжил для какой-либо иной цели, кроме как сдать его Темному Лорду? Раньше сама мысль показалась бы ему абсолютно абсурдной, но сейчас она была вполне реальной. «Пожалуй, я подумаю об этом позже», — решил для себя Малфой, затем осторожно снял очки с лица уснувшего гриффиндорца и положил их рядом с кроватью, после чего сам закрыл глаза и почти сразу провалился в сон, чувствуя, как тепло другого человека приятно согревает его спину.

* * *

На следующий день Драко почувствовал себя намного лучше, чем накануне, в основном благодаря принятому зелью, и поэтому, когда Снейп за импровизированным завтраком спросил в состоянии ли Малфой навестить мать, слизеринец твердо кивнул. Однако когда Гарри поинтересовался — стоит ли им отправиться вместе, Драко снова кивнул, чем окончательно шокировал наставника.

Северус заранее договорился с Дамблдором об использовании камина в кабинете директора для того, чтобы отправить мальчиков в больницу. Сам Снейп был вынужден остаться в Хогвартсе, рассчитывая на то, что Драко сам разберется куда идти.

В два часа по полудни Гарри и Драко по очереди бросили в огонь щепотку летучего пороха и, спустя несколько секунд, оказались в просторном холе с отделкой из розового мрамора. Поттер держался чуть позади слизеринца, но все время находился рядом, предавая Малфою некоторую уверенность в себе.

Они подошли к стойке, за которой сидела молодая колдунья и выдавала направления на посещения. Малфой забрал две зеленые бумажки, и они с Гарри направились к лифту. Вокруг них постоянно крутились разные незнакомые волшебники; у некоторых на лицах читалось настоящее счастье, вызванное новостями о выздоровлении их близких; некоторые были до предела напряжены.

Перед входом в палату Драко на минуту остановился и развернулся к Поттеру.

— Слушай, я на самом деле ценю, что ты приехал сюда со мной, но тебе лучше подождать здесь. Не думаю, что моя мать обрадуется тебе.

— Конечно, как скажешь.

Гарри присел на кожаный диван перед палатой и взял в руки свежий номер «Ежедневного пророка». Малфой с полминуты смотрел на него, после чего распахнул белую дверь с номером «316» и вошел внутрь.

Нарцисса полулежала на высоких пуховых подушках. Она была бледна, под глазами залегли темные круги, а в голубых глазах плескалось отчаяние. Увидев сына, она чуть улыбнулась и медленно протянула:

— Драко…

Малфой-младший подошел к матери и присел на край кровати. Бледные руки Нарциссы покоились на одеяле, и пальцы выглядели болезненно тонкими.

— Мама… Мне так жаль. — Он едва ли мог посмотреть ей в глаза. Еще ни разу им не приходилось переживать чью-то болезнь вдвоем. Он хорошо помнил, как однажды уже сидел в больничной палате, когда умирала его бабушка Глория. Но тогда он был вынужден находится с ней рука об руку с отцом, который до последнего заботился о своей матери. И в глубине души Драко понимал, что делает это, только для того, чтобы быть вписанным в завещание. Также было и с дедушкой Вильгельмом и с прабабкой Ариадной. Только по расчету. Ну, и, конечно, он прекрасно помнил то лето, после четвертого курса, когда Вольдеморт возродился, и отец возвращался с ночных рейдов, измученный и раненный, и домовые эльфы вместе с дядюшкой Николсом отводили его в отдельное помещение, где при помощи темной магии залечивали раны. Драко помнил, как испуганно забирался ночью под одеяло и дрожал, слыша крики Люциуса и ругательства дяди. И как мать приходила к нему и нежно обнимала, разрешая бояться открыто, чего он никогда бы не позволил себе при отце.

Но Нарцисса ни разу не подвергалась опасности и всегда была сильной. Намного сильнее Люциуса, по правде говоря. И видеть ее слабой и беспомощной, лежащей в больничной палате было выше его сил. Он с трудом переборол себя и взял мать за руку. В лице женщины что-то дрогнуло, и она с нежностью и любовью посмотрела на сына.

— Я рада, что ты здесь, сынок. Однако тебе не стоит отрываться от учебы.

— Всего один раз, я обещаю. Как.… Как ты? — Его голос дрогнул и стал почти ледяным и равнодушным, но он не смог ничего с собой сделать.

— Ты настоящий Малфой. — Гордо произнесла Нарцисса, проигнорировав вопрос. — Я счастлива, что у меня именно такой сын.

— Мам, прости, я…

— Не извиняйся. Ты ведешь себя, как и положено Малфою. Жаль, что твоего отца нет рядом. — Она поджала губы. — Не беспокойся обо мне. Так и должно было случиться. А я все равно не смогу любить кого-то сильнее тебя. Так что, все хорошо. Завтра уже буду на ногах. Поэтому не приезжай больше.

— Как скажешь.

Они молча смотрели друг другу в глаза — так было намного проще объяснить, что они чувствуют. У Малфоев не было принято на словах выражать эмоции. Холодная сдержанность, надменность — то, что должны видеть люди, а спрятанная на дне серо-голубых глаза нежность и тепло родительской и детской любви — то, что не должен видеть никто кроме них. И только в такие минуты особой душевной уязвимости, заглянув в их лица, можно было увидеть это желание заботиться друг о друге.

Драко пробыл у матери еще десять минут, после чего, она, едва ли не силой, заставила его покинуть помещение.

Гарри по-прежнему сидел на диванчике и дочитывал последнюю страницу газеты. Когда Малфой вышел из палаты гриффиндорец удивленно посмотрел на него:

— Так быстро?

— Да. — Драко коротко кивнул и махнул рукой в сторону выхода. Они прошлись по коридору, спустились на лифте в холл и прошли к камину, из которого появились здесь. Мальчики снова по очереди молча исчезли в зеленом огне.

* * *

Когда мальчики вернулись в кабинет Снейпа, они все еще молчали. Гарри не решался спросить, как прошла встреча, хотя, в общем-то, его это не сильно интересовало. А Драко не находил в себе сил открыть рот и заговорить. Спустя десять минут после того, как они с Гарри снова взялись за книги, Малфой устало отложил том и поднялся на ноги. Поттер тут же удивленно поднял на него настороженный взгляд. Слизеринец подошел к столу и уперся него ладонями, чувствуя легкое головокружение. В последнее время самочувствие сильно беспокоило его. Все эти головные боли, температура.… Не к добру. Пора заканчивать с посиделками у Снейпа в холодном подземелье, пусть даже с работающим камином.

Пока он обдумывал свое состояние, Гарри неслышно подошел к нему сзади и положил руку на плечо.

— С тобой все в порядке?

Драко повернулся лицом к гриффиндорцу, и Поттер невольно отметил, что слизеринец выглядит почти что изнеможенным.

— Не знаю. — Протянул Малфой. — Я лучше лягу…

Гарри, скрывая беспокойство, придержал Драко за локоть, помогая дойти до кровати и устало опуститься на покрывало. Уже знакомая дрожь начала снова сотрясать его тело, и он обхватил себя руками. И откуда только берется эта дикая слабость, волнами накатывающая на голову?

— Я схожу за Снейпом. — Обеспокоено сказал Гарри, но Драко из последних сил схватил его за руку и не позволил уйти.

— Нет, не надо. Останься.

Поттер послушно опустился рядом с ним на кровать и опустил ладонь на лоб Малфоя.

— Ты горишь. Давай схожу за зельем…

Драко и сам чувствовал, как температура снова подскочила, но не хотел, чтобы наставник знал об этом. Перед глазами у него уже плыло, и он в каком-то непримиримом отчаянии подполз ближе к Гарри и обхватил его руками за талию, чтобы хоть немного унять дрожь. Плюс ко всему его начинало знобить и, несмотря на жар в теле, было невыносимо холодно. Растерянный Поттер вначале поглаживал Драко по светлым волосам и спине, а после того как слизеринец прижался к нему осторожно обхватил Малфоя чуть пониже спины и приподнял, притягивая к себе. Драко послушно положил руки ему на плечи и уткнулся лицом в горячую шею. Он почувствовал, как от кожи гриффиндорца исходит приятный запах, который успокаивал и прояснял мысли. Правая рука Гарри все еще поглаживала слизеринца по спине, и Драко подумал, что еще минута, и он точно вырубится.

Почувствовав, что Малфой заснул, Поттер осторожно опустил его на кровать и хотел было все-таки позвать Снейпа, но тонкие пальцы Драко все еще сжимали его запястье, и гриффиндорец прилег рядом со слизеринцем, обняв его за талию. Малфой все еще горел, его кожа обжигала руку Гарри, но он выглядел настолько беззащитным, что у гриффиндорца болезненно сжалось сердце. Все-таки такой Малфой определенно лучше, чем тот, которого он знал до этого года.

Спустя две минуты после того, как Драко уснул, Гарри тоже смежил веки и провалился в тревожный сон.

* * *

Гарри проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Он неохотно открыл глаза и увидел прямо над собой Гермиону. Его правая рука все еще обнимала Драко за талию, и гриффиндорец чувствовал, как все еще горит тело слизеринца. Отметив для себя этот факт, он быстро и тихо, чтобы не разбудить Малфоя, спросил:

— Что случилось?

— Гарри, прости что беспокою, — она выразительно посмотрела на Драко и поджала губы. — Но это не может ждать. Кажется, я нашла контрзаклятье для Пэнси.

Поттер подскочил на кровати, и Драко слегка пошевелился, после чего открыл глаза и сонно посмотрел сначала на Гарри, а затем на Гермиону.

— Подожди, Гермиона, что ты сказала? — Поттер не поверил своим ушам. Он сел на кровати, однако его рука все еще касалась тела слизеринца, который уже внимательно наблюдал за гриффиндорцами.

— Я нашла контрзаклинание для Пэнси. — Твердо повторила девушка.

— Как? Где? — Гарри тряхнул головой, пытаясь понять, что именно только что произошло.

— Понимаешь, в начале года, когда я собирала вещи, я забыла учебник по Зельеварению. Не знаю как. И на первом занятии Слизнорт, новый учитель, позволил мне воспользоваться старым, пока родители не пришлют мне мой. Так вот, в этом учебнике все поля исписаны разными заклинаниями. У некоторых указаны описания и контрзаклятья. Я читала его вчера перед сном и обнаружила.… В общем, судя по тому, что ты мне рассказал, мы должны показать это Снейпу.

— Гермиона, ты гений! — Гарри вскочил на ноги и обнял девушку. Драко тоже сел, стараясь не обращать внимания на головокружение. Нужно найти Снейпа и показать ему эту чертову книгу, которую откопала грязнокровка Грейнджер. Малфой, слегка пошатываясь от слабости, подошел к Гарри и почти прошептал:

— Пойдем, найдем Снейпа.

Гарри недоверчиво посмотрел на слизеринца, но понял, что для Драко слишком важно самому помочь Пэнси. Гриффиндорец коротко кивнул, и два парня и девушка двинулись к выходу. У самых дверей Гарри оглянулся и понял, что Малфой нуждается в поддержке, после чего подошел к нему и позволил взять себя за руку. Драко задавил в себе гордость, и они вышли из кабинета.

Зельевар обнаружился в больничном крыле. По дороге Гарри выяснил, что они с Драко проспали ужин и все студенты уже забились по своим гостиным.

Когда трое ребята зашли в больничный отсек, Снейп удивленно посмотрел на них. Первое что бросилось ему в глаза это то, что его подопечный едва стоит на ногах. И как он мог такое допустить?

— Профессор, — испуганно начала Гермиона, но Драко перебил ее.

— Мы нашли контрзаклятье.

Невозможно было ошибиться — в глазах зельевара промелькнуло удивление, смешанное с паникой.

— Где? — Холодно спросил он, взяв себя в руки.

— Вот в этом учебнике. — Гермиона несмело протянула книгу Северусу. Драко внимательно следил за происходящим и чувствовал, как наставник теряет контроль над своими эмоциями. Отличный шанс прорвать в его сознание, но сам Драко был слишком слаб чтобы заглянуть в мысли Северуса.

Тем временем девушка показала учителю свою «находку» и Снейп, коротко кивнув, поднял палочку, направив ее на девушку неподвижно лежащую прямо напротив него, и произнес несколько магических формул, после чего у Драко появилось ощущение, что наставник точно знает что делать.

Спустя минуту на глазах ребят с Пэнси начали происходить изменения: тело девушки сильно выгнулось вперед, руки и ноги задрожали, и пальцы сжались в кулаки. Кожа начала приобретать свой обычный цвет, а вены резко выступили наружу, становясь голубыми. Через несколько секунд преобразования остановились и Пэнси бессильно рухнула обратно на кровать. Глаза ее по-прежнему оставались закрытыми, но лицо приобрело более натуральный оттенок, и у Драко отлегло от сердца. Пожалуй, стоит будет поблагодарить Грейнджер. В конце концов, она сделала то, что так и не удалось им с Поттером.

После того, как Снейп убедился, что здоровью девушки больше ничего не угрожает, он быстро подошел к Драко и посмотрел подопечному в глаза. Малфой выдержал это взгляд, и прекрасно понял, что Северус почувствовал его состояние, но не стал ничего говорить. Вместо этого профессор запустил руку в складки своей мантии, извлек пузырек с сиреневой жидкостью и протянул его Гарри.

— Отведите Драко в кабинет и заставьте принять это. — Приказал он гриффиндорцу. — А вы, мисс Грейнджер, отправляйтесь в гостиную. И еще, — он на секунду задумался и сухо добавил: — Пятьдесят очков Гриффиндору.

Девушка кивнула и, бросив последний печальный взгляд на Гарри, вышла из больничного крыла. Драко неожиданно подумал, что раз с Пэнси теперь в порядке, уже завтра гриффиндорка сможет расспросить Поттера об их отношениях со слизеринцем.

Гарри тем временем обнял Драко за талию и повел обратно в подземелья.

Как только Малфой принял горизонтальное положение, ему стало немного легче. Он наблюдал как Гарри, в который раз садится на кровать и с грустью смотрит на слизеринца. После этого он протянул Драко зелье, выданное Снейпом, и произнес:

— Выпей, пожалуйста.

Малфой покорно кивнул и, приподнявшись с помощью гриффиндорца, проглотил противную жидкость, после чего снова откинулся на подушки. Ему полегчало и, по крайней мере, не хотелось спать. Он внимательно посмотрел на гриффиндорца и, наконец, нашел в себе силы сказать:

— Спасибо.

— Тебе больше не нужно здесь находиться. — Твердо ответил Гарри. — Это вредит.

— Да знаю я. — Нетерпеливо отмахнулся от него Малфой.

— Обещай, что завтра же вернешься в гостиную, а лучше в больничное крыло.

— Нет, в гостиную я не вернусь. — Мотнул головой Драко. — Меня там убьют быстрее, чем, если я здесь сам сдохну.

— С ума сошел. — Покачал головой Поттер. — Никто тебя не убьет в твоей же гостиной.

— Ты так думаешь? А если вспомнить с чего началось наше с тобой общение в этом году?

— И что делать?

— Не знаю…

Драко внезапно замолк, а затем неожиданно зашелся диком приступе кашля, разрывающем легкие и заставляющем задыхаться. Гарри испуганно бросился к слизеринцу, пытаясь удержать его на кровати и остановить внезапный приступ. Он не мог оставить Драко одного, но и помочь ему тоже не мог. Спустя полминуты Малфой вроде бы начал успокаиваться и тяжело задышал, перевернувшись на живот, обхватив себя руками и уткнувшись лицом в подушку, чтобы стереть выступившие на глаза слезы. Через мгновение рука Поттера начала осторожно поглаживать его по спине, снимая напряжение и боль в груди. Он чувствовал, как снова начинает гореть лицо и впервые задумался о том, что эта дрянь действительно может добить его.

Когда его дыхание немного выровнялось, и он смог снова перевернуться на спину и сесть, он, наконец, увидел глаза Поттера — большие, полные страха.

— У тебя может быть воспаление легких. Давай я быстро за кем-нибудь сбегаю? За кем хочешь.

— Все в порядке. — Хрипло ответил Малфой, стараясь дышать ровно, но дыхание все равно сбивалось.

— Да, конечно, лучше не придумаешь. Малфой, не обманывай меня. Тебе больше нельзя здесь оставаться. Влажность убьет тебя.

— Все нормально. — Повторил Драко, но то, как болезненно сжались легкие, сильно напугало его. Даже сильнее, чем предыдущий приступ.

— Давай в выручай-комнату тебя отведу? Если уж так не хочешь в гостиную.

Слизеринец взглянул на гриффиндорца и неожиданно для себя кивнул. Гарри с явным облегчением выдохнул и помог дрожащему Драко встать с кровати. Они двинулись на восьмой этаж, а Малфой впервые за последние стуки задумался о том, что он позволяет Поттеру неслыханные вольности по отношению к себе. Еще никто не видел его настолько слабым, кроме матери. Но с другой стороны, что он еще мог сделать? Он действительно едва ли способен передвигаться без посторонней помощи. Да еще ко всему прочему, после того, как Гарри дважды спас ему жизнь, у слизеринца действительно появилось желание доверять этому зеленоглазому чуду. В конце концов, ему больше некому верить, пока мать и лучшая подруга в больнице.

Когда они зашли в комнату, Драко почувствовал, что дышать стало легче. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь теплым сухим воздухом, после привычной влажности подземелий. Гарри подвел его к широкой расстеленной кровати и осторожно уложил хрупкое тело слизеринца на белоснежные простыни, после чего взмахнул палочкой, и верхняя одежда Драко слетела с него и послушно развесилась на стуле. Гриффиндорец аккуратно укрыл Малфоя одеялом и уже по привычке сел рядом, но Драко, наконец, решил переломить ситуацию, устав видеть этот взгляд на себя сверху вниз.

— Ты тоже ложись.

Гарри пожал плечами и, быстро раздевшись, скользнул под одеяло. Он не коснулся Малфоя ни единым участком кожи, но продолжил смотреть на слизеринца каким-то печально-заботливым взглядом.

— Поттер, не смотри на меня как на умирающего, а?

— Я не смотрю. Просто ты действительно неважно выглядишь.

Драко только хмыкнул.

— Со мной все хорошо будет, не переживай.

— Да не получается как-то. — Почти с отчаянием в голосе произнес Гарри, и его зеленые глаза впились в теплые глаза Малфоя. — С тобой в последнее время постоянно что-то происходит.

— Тебе-то какое дело? — Вполне искренне поинтересовался слизеринец.

— Ты все равно никогда не поймешь. — Покачал головой Поттер и повернулся к слизеринцу спиной.

Драко с секунду размышлял, а затем коснулся ладонью обнаженного плеча гриффиндорца, разворачивая его к себе.

— А ты попробуй объяснить.

— Ох, Малфой, ну, что ты ко мне пристал? Я уже говорил, что изменил мнение о тебе. Причем ты к этому, по сути, вообще не причастен. Но… Я тебя как будто в новом свете увидел. И мне стало не все равно, что с тобой происходит. Думаешь, почему я с тобой вожусь?

— Слушай, не думай, что я такой тупой и не понимаю этого. Просто не могу объяснить себе, что на тебя повлияло. Так же как и на меня.

Зеленые глаза сощурились за стеклами очков:

— О чем ты?

— О том, что это ненормально, что я позволяю тебе заботиться о себе.

Они оба замолчали, силясь разобраться в своих чувствах, прежде чем одновременно, не сговариваясь, придвинулись друг к другу, и Гарри почувствовал, как светлая голова прилегла на его плечо. Они пролежали так не меньше пятнадцати минут.

— Блин, ты горячий. — Гриффиндорец повернул голову и невольно уткнулся носом в висок слизеринца.

— И что? — Тихо спросил Малфой.

— Мне это не нравится. И дыхание твое тоже.

Драко действительно тяжело дышал, и иногда из горла его вырывались влажные хрипы.

— Завтра сделаем что-нибудь с этим.

Гарри закинул руку за спину слизеринца и приобнял его за хрупкие плечи. Драко с удовольствием сильнее прижался к гриффиндорцу, который казался ему очень холодным по сравнению с ним самим. Поттер, повинуясь внезапному порыву, поцеловал слизеринца в макушку, надеясь, что тот не обратит на это внимание. Но Драко обратил и хотел было высказать все, что думает на этот счет, когда его настиг очередной приступ кашля. Он откатился от Гарри на другой край кровати, прижал ладони к животу, в котором болезненно отзывался каждый рваный выдох, и закрыл глаза. Воздуха категорически не хватало, и он молил Мерлина, чтобы приступ поскорее закончился…. И неважно чем.

Сильные руки обхватили его за плечи и прижали к обнаженной груди Поттера. Драко кожей почувствовал прохладное прикосновение, хотел было обернуться, но кашель не позволил ему сделать этого. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он выплюнет легкие, которые уже больше не могли сжиматься и отчаянно захватывать воздух.

Спустя минуту кашель начал отступать, и Драко без сил замер в руках Гарри, все еще прижимавшего его к себе. Малфоя трясло в лихорадке, но он почти не замечал этого, думая лишь о том, что, по крайней мере, он не один. Он отчего-то был уверен, что Поттер не даст ему умереть, и от этого становилось немного легче и спокойнее. А через секунду он услышал едва различимый шепот:

— Ш-ш-ш, тише, все хорошо. Я с тобой.

И Драко неожиданно поверил ему. Поверил, что пока это зеленоглазое чудо здесь и обнимает его за плечи, все будет хорошо. Потому что если Гарри что-то говорит, ему можно верить.

Драко медленно развернулся и кивнул, глядя прямо в изумрудные глаза напротив, после чего положил голову на обнаженную грудь гриффиндорца, и почти мгновенно уснул.

А Гарри продолжал обнимать болезненно-худого блондина, чья температура обжигала его и заставляла серьезно опасаться за его здоровье.

Проснувшись утром, Драко долго не мог понять, что именно с ним произошло и почему справа от него лежит Поттер, и прижимает его к себе. А потом воспоминания начали волнами набегать на его разум, и он вспомнил, как гриффиндорец привел его в выручай-комнату, как был рядом во время приступа кашля, как успокоил его, и как Малфой согласился безоговорочно доверять ему. Все это конечно было полным бредом, а точнее бредом, вызванным лихорадкой. Он не может быть близок Мальчику-Который-Выжил, точно также как Поттер не может быть близок ему. Однако чувство благодарности, от которого он никуда не мог деться, жило в нем и не давало ненавидеть гриффиндорца как раньше.

Драко поднял голову и заглянул в лицо спящего Гарри. Неожиданная теплая волна поднялась у него в груди и подкатила к глазам. Он выругался сквозь зубы, чувствуя себя, по меньшей мере, странно, чем разбудил гриффиндорца. Сонные зеленые глаза заглянули прямо в душу слизеринцу, и он поспешно отвел взгляд.

— Доброе утро. — Пробормотал Драко, стараясь сгладить неловкую паузу.

Гарри сухо кивнул и спросил:

— Тебе лучше?

— Да, вроде. — Хотя ему все еще было немного сложно дышать ровно, Малфой действительно чувствовал себя лучше.

— Нет, — качнул головой Гарри. — Тебе нужно к врачу.

— И зачем тогда спрашивал? — Проворчал Драко, садясь на кровати.

— Проверял тебя на честность. — Подмигнул Гарри, надевая на нос очки и спуская босые ноги на пол.

Малфой следил за тем как гриффиндорец встал, оделся, провел ладонью по волосам, после чего развернулся лицом к слизеринцу и бросил на кровать его одежду.

— Так и будешь сидеть или все-таки поднимешься? — Поинтересовался он, на ходу прося комнату создать ему чашку кофе, и тут же получая ее прямо в свои руки.

Драко неохотно натянул на себя вещи и сделал несколько шагов, прислушиваясь к ощущениям. Температура заметно упала, и головокружение прекратилось, хотя он по-прежнему затруднялся спокойно дышать.

— Пошли. — Дернул его за рукав Гарри.

— Куда? — Уже выходя из комнаты, спросил Драко.

— В больничное крыло. Мне не нравится, как ты дышишь.

Малфоя так и подмывало взбунтоваться, но сил не было. Тем более ему действительно нелегко давался каждый вдох и выдох.

Когда они зашли в лазарет, первой, кого они увидели, была Пэнси. Девушка мирно дышала, глаза ее были закрыты, но выглядела она вполне сносно.

— Она еще не приходила в себя. — Раздался голос мадам Помфри справа. — Но ее состояние не вызывает опасений.

Драко посмотрел на медсестру, коротко кивнул и подошел к своей подруге. Он долго всматривался в ее лицо, и в голове у него вертелся один единственный вопрос: «Когда же ты снова будешь со мной?».

— Вы пришли к ней? — Поинтересовалась мадам Помфри.

— Не совсем. — Ответил ей Гарри. — Не могли бы вы осмотреть Драко?

Малфой резко обернулся, впервые услышав свое имя из уст Гарри Поттера. Ему стало не по себе.

Медсестра подошла к слизеринцу и сделала несколько вращательных движений палочкой, после чего изменилась в лице.

— Мистер Малфой, ответьте на несколько вопросов. Когда был первый приступ кашля?

— Вчера.

— Повышение температуры?

— Позавчера ночью.

— Почему вы пришли только сейчас?

Драко удивленно посмотрел на мадам Помфри, а Гарри за его спиной хмыкнул.

— У вас воспаление легких. Не знаю, что спасло вас, но по моим подсчетам сейчас вы уже должны находиться при смерти. Займите место справа от себя. Никаких возражений! — Сказала медсестра, прежде чем Драко успел открыть рот. — Раздевайтесь, и в кровать.

Малфой, бормоча под нос ругательства, все-таки сбросил одежду, не потрудившись зайти за ширму, и залез в кровать. Гарри встал у него в ногах и смотрел на него, сдерживая надменную улыбку.

Мадам Помфри принесла ему несколько микстур и заставила выпить их всех. Драко даже затошнило, но он терпеливо выполнил все указания и дождался, пока медсестра не оставит его в покое и не вернется в свои покои.

Как только она удалилась, Гарри подошел ближе и привычно присел на край койки Малфоя. С минуту он смотрел на слизеринца, после чего не сдержал довольной улыбки.

— Не нужно говорить, что ты был прав. Я и так уже понял. — Мрачно сказал ему Малфой.

— И не собирался. Просто рад, что наконец-то на тебя нашлась управа.

— Ох, как это мило. Я всегда знал, что доброта это твое главное достоинство.

— Нет, Малфой, моих главных достоинств ты еще не знаешь. — Подмигнул ему Гарри.

— Ключевое слово в этой фразе «ты»?

— Нет, ключевое слово «еще».

Драко, склонив голову, смотрел на гриффиндорца, пытаясь увидеть в его глазах душу, как сам Поттер сделал это утром с Малфоем. Но Гарри словно бы спрятался от слизеринца за холодной улыбкой.

— Помнишь, — начал неожиданно Драко. — Мы говорили о том, что будет после того, как Пэнси поправится… — Он отвел взгляд, боясь увидеть в изумрудных глазах разочарование.

— Помню. — Осторожно ответил Гарри.

— Ты говорил, что все будет как раньше…

— Да. — Подтвердил гриффиндорец, и сердце Драко болезненно сжалось, а из горла вылетел влажный хрип.

— Ты все еще… — Он прервался, не в силах продолжать из-за нехватки воздуха.

— Нет. — Гарри чуть придвинулся к Малфою и взял его за руку куда смелее, чем делал это раньше. Драко невольно отметил, что после этого прикосновения дышать стало немного легче. — Я так не думаю. Думаю, мы не в праве разрушать, то, что невольно возникло между нами, несмотря на то, что я говорил раньше.

— Как-то ты сейчас загнул. — Недовольно пробормотал слизеринец, скрывая странную радость оттого, что они сошлись на одном решении.

— Могу сказать более доступно для твоего понимания. — Пожал плечами Гарри, и Драко резко сел на кровати так, что у него снова сбилось дыхание. Поттер вздрогнул и посмотрел в серые глаза. — Не надо так нервничать, тебе вредно.

— Ты со мной как с беременной женщиной обращаешься. — Тяжело вздохнул Малфой.

— Да ну тебя. — Устало отозвался Гарри. — Тебя ничто не изменит.

— А так нужно? — Слизеринец невольно заволновался.

— Да нет. Я к тебе уже к такому привык.

В замке зазвучал колокол, и Гарри нехотя сказал:

— Мне, наверное, нужно на занятия вернуться. Не сомневаюсь, что Снейп уже рассказал преподавателям, что мы закончили работу.

— Конечно. — Согласился Драко, а затем не сдержался и добавил: — Ты еще придешь?

— После ужина. — Кивнул Поттер и легонько сжал ладонь Малфоя. — Только обещай спать и выполнять все, что прикажет мадам Помфри.

— Есть, сэр. — Шутливо отозвался слизеринец и взглядом проводил гриффиндорца до дверей.

Как только он ушел, в больничном крыле стало на удивление пусто. Драко повернулся на бок и посмотрел на спящую Пэнси. Он не мог дождаться, когда девушка проснется, и он сможет поговорить с ней. С другой стороны, он не представлял, как расскажет ей про Поттера и об их существенно изменившихся отношениях.

Он долго размышлял обо всем, что произошло с ним за последнее время. Он неожиданно вспомнил первое сентября и ночь после него. Снейп обещал разобраться.… Надо будет спросить. Хотя после тех двух нападений не составляет труда понять, кто мог отравить его. Он также задумался, как ему жить дальше, зная, что в любой момент он может подвергнуться нападению. Он не знал, у кого просить помощи кроме как.… У Поттера?

Он смутно понимал, что гриффиндорец поможет ему чем сможет. Но что он мог сделать?

Нужно посоветоваться со Снейпом…

В тот момент, когда он подумал об этом, дверь в палату отворилась и вошел наставник. Драко поднял на него глаза, но ничего не сказал. Северус подошел к кровати подопечного и присел на кровать напротив.

— Поттер сказал, что ты здесь. — Без предисловий начал Снейп.

Драко молча кивнул, ожидая разборов полета.

— Я рад, что ты в порядке. — С неожиданным облегчением в голосе сказал наставник, и его глаза выдали накопленную за последние несколько дней усталость.

— Северус, у меня пара вопросов тут образовалась…

— Слушаю тебя. — Твердо ответил Снейп.

— Ты знаешь о нападениях на меня? Не считая того отравления первого сентября.

В лице наставника что-то дрогнуло, и он кивнул.

— Поттер рассказал мне, когда ты потерял сознание.

— Так вот, я бы хотел услышать твой совет на этот счет. Могу ли я продолжать жить в общей гостиной, не опасаясь за свою жизнь?

— Можешь. — Уверенно кивнул Северус. — Нотт, Селвин и Руквуд покинули замок три дня назад.

— Серьезно? — Поднял брови Малфой. — И как тебе это удалось?

— Причем здесь я? Их забрали родители. Возможно, это связанно с покушением на тебя.

— Я рад, честно. — У Драко почти отлегло от сердца, но мысли сами собой вернулись к Поттеру. Значит, не понадобиться просить его о помощи…

— Драко, мне не нравится, что в этом году ты постоянно попадаешь в неприятности. И… Я не думал, что скажу это, но я хотел бы, чтобы рядом с тобой постоянно был человек, на которого ты можешь положиться.

Малфой удивленно посмотрел на наставника, пытаясь понять, что именно он должен прочитать между строк, затем наплевал на все и спросил прямо:

— Ты о Поттере?

Северус как будто смутился, опустив голову. Затем посмотрел прямо в серые глаза подопечного.

— Да. Драко, честно говоря, я действительно не думал, что скажу тебе это. Но я видел вас последние несколько дней вместе. Видел, как он поддерживал тебя. Я не люблю его, и ты прекрасно знаешь это. Но сейчас… Я не против того, чтобы он был рядом с тобой.

— Мда… Ты сейчас почти поразил меня. — Покачал головой Малфой. — А больше всего меня поражает, что и я, и Поттер согласны с тобой.

Северус кивнул, как будто ожидал этого ответа.

— Я не знаю, что из этого выйдет, но, мне кажется, тебе стоит попробовать. Но только старайся не раздражать остальных слизеринцев. Ты ведь понимаешь, что это не всем понравится.

— Я все понимаю, Северус. Я поговорю с ним…. Возможно, он согласится.

— Хорошо. — Северус поднялся на ноги. — И, пожалуйста, береги себя.

— Спасибо за заботу.

Снейп вышел из палаты также стремительно, как и появился в ней, а Драко остался один на один со своими мыслями. Он долго обдумывал все, что сказал ему наставник. Действительно ли он может положиться на Поттера? И чем может помочь ему Мальчик-Который-Выжил? И как получилось так, что он больше не хочет продолжать судьбу отца и бороться по одну сторону баррикад вместе с Вольдемортом?

С этими мыслями он незаметно уснул.

* * *

Спустя два дня Драко выписали из больницы. Все это время Гарри два раза в день забегал в лазарет и по полчаса сидел с Малфоем, рассказывая о всякой ерунде, судя по всему, исключительно для того, чтобы убедиться, что со слизеринцем все в порядке.

Пэнси очнулась за день до выписки Драко и была крайне удивлена, обнаружив друга в непосредственной близости. Они крепко обнялись, и полдня Малфой потратил на то, чтобы рассказать девушке обо всем, что произошло, делая перерывы только тогда, когда становилось тяжело дышать. Пэнси терпеливо выслушала его, а затем сказала, что согласна с ним и Северусом — в сложившейся ситуации компания Поттера сулила большую безопасность, чем кого-либо другого. И Драко был рад, что она согласилась с ним, а еще, что она так легко, даже с радостью, приняла перемены произошедшие в нем.

Когда он впервые после почти двухнедельного отсутствия вошел в гостиную, он испытал нечто вроде ностальгии. К нему тут же подошли Крэбб и Гойл, которые, кажется, даже не заметили исчезновения хозяина. Он осторожно объяснил им, что больше не нуждается в их защите, и они, пожав массивными плечами, закивали пустыми головами. Драко вошел в свою спальню и улегся на кровать. Несмотря на то, что приступы кашля отступили, и температура стабилизировалась, он все еще быстро утомлялся и хотел выспаться перед первым после долгой паузы учебным днем. Когда он забрался под одеяло и попытался заснуть, в голову ему снова забрались мысли о Поттере. Как, интересно, им теперь видеться и держаться рядом друг с другом, да еще и так, чтобы никто ничего не понял? Драко поговорил с Гарри на следующий день после разговора с наставником, и гриффиндорец вполне спокойно отнесся к его предложению находиться в непосредственной близости друг от друга. Но как именно они так и не выяснили. Драко подумывал о том, чтобы проводить вечера в выручай-комнате, но тогда нужно было бы возвращаться в гостиную почти ночью. А, вспоминая два нападения на него, это было бы небезопасно.

* * *

На следующий день Драко вышел на занятия. До ужина он трижды встретил Поттера — за завтраком, обедом и на зельях. Гарри не делал вид, что не замечает слизеринца, но и особых проявлений хорошего отношения не показывал. Драко от этого было только спокойнее — он держался рядом с Пэнси, которая тоже, наконец-то, покинула больничный отсек.

За ужином Малфой и Паркинсон весело болтали, когда к ним подошел Северус и протянул пару свитков:

— Это ваши домашние задания по Защите, которую вы пропустили. — С удовлетворением на лице сказал он. Драко хотел было возмутиться но, столкнувшись со взглядом наставника, передумал и продолжил трапезу. Снейп кивнул и направился к столу Гриффиндора, где передал такой же свиток Поттеру. Как только зельевар вернулся на свое место за преподавательским столом, Гарри бросил взгляд полный злости и обиды на Малфоя, и слизеринец ответил ему тем же, всем видом показывая, что считает действия своего декана несправедливыми.

После ужина Гарри перехватил Драко в дверях и отвел в сторону.

— Как насчет партии в магические шахматы сегодня в выручай-комнате?

Малфой поколебался с минуту, а затем кивнул. В конце концов, почему бы и нет? Задание Снейпа подождет.

В половине десятого Драко миновал коридор восьмого этажа, трижды прошел мимо стены, думая о том, что ему нужно поиграть с Гарри в шахматы, и дверь послушно появилась из ниоткуда. Он зашел внутрь и увидел небольшой столик, по бокам которого стояли два уютных велюровых кресла. На столике стояла шахматная доска с расставленными фигурами. Поттера еще не было.

Драко забрался в одно из кресел, подтянув к груди колени, и начал терпеливо ждать. Спустя пятнадцать минут дверь открылась, а затем сама закрылась, так и не пустив никого внутрь. Малфой настороженно огляделся, и его рука потянулась к волшебной палочке, когда Гарри наконец скинул мантию-невидимку.

— Мерлин тебя побери! — Выдохнул Драко. — Что ты вытворяешь?

— Всего лишь мантия-невидимка.

— Очень мило! — Бросил Малфой, несколько разочарованный таким простым ответом. Гарри скинул мантию на спинку кресла, а сам сел напротив слизеринца.

— Ну что, начнем? — Спросил гриффиндорец.

— Да. И спорю, что я тебя обыграю.

— Ха, как бы ни так!

Игра началась, и мальчики полностью погрузились в нее. Невозможно было предсказать победителя до самого последнего хода Драко, которым он и поставил мат, сбив гордым ферзем корону с головы короля. Гарри несколько разочаровано посмотрел на партнера по игре, но затем улыбнулся и протянул руку. Малфой охотно пожал ее, и оба мальчика остались довольны.

Они разговаривали почти до полуночи, когда Драко почувствовал странное жжение в груди. Он обеспокоено встал на ноги и хотел было пройти к кровати, опасаясь, что сейчас начнется очередной приступ кашля, но не смог сделать и шага, прежде чем легкие как будто сжал невидимый кулак, и мальчик, как подкошенный, упал на пол. Откуда-то сзади послышался голос гриффиндорца:

— Эй, Малфой, что с тобой? — И Поттер приземлился на колени рядом со слизеринцем.

Драко задыхался, но кашля не было. Он просто не мог дышать. Ему пришло в голову, что из-за воспаления легких у него могла начаться астма, но быстро отбросил эту мысль, когда судорогой дико свело желудок. Мальчик согнулся пополам, давя в себе приступ тошноты, но не смог удержать недавний ужин в себе. Утерев рот рукой, и все еще слыша позади взволнованный голос Гарри, он уже подумал, что все закончилось, но в эту секунду его сердце и голову пронзила страшная вспышка боли. Драко показалось, что еще чуть-чуть и душа покинет его тело. Единственное, что заставляло его оставаться в сознании — это руки Поттера, обхватившие его плечи, и голос, который с трудом доносился до его ушей. Легкие постепенно начало отпускать, но Малфой все еще не мог даже шевельнуться, потому что сердце как будто попало в окружение металлических игл, и каждый его удар отзывался дикой болью в груди. Драко молил Мерлина, комнату, кого угодно, чтобы пытка прекратилась, и боль действительно начала отступать. Он даже смог поднять голову, чтобы увидеть испуганные изумрудные глаза, которые спустя секунду расширились, и на этот раз уже Гарри схватился за живот, откатившись от Драко на пару метров.

Стряхнув с себя оцепенение, Малфой бросился к гриффиндорцу, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в груди. Гарри свернулся калачиком, обхватив себя руками, и закричал. Драко попытался перекричать его и спросить что происходит, но глаза Поттера закатились, после чего тело неожиданно расслабилось и осело на пол. Малфой в который раз подумал, что все, наконец, закончилось, но, сразу после этой мысли, Гарри выгнулся грудью вперед, глаза его открылись, и он снова закричал так, как если бы к нему применили «Круцио». Драко подполз к нему и вцепился в плечи гриффиндорца, как совсем недавно Гарри держал его, Малфоя. Напряжение в теле Поттера сохранялось недолго, после чего изо рта брызнула кровь, капельками осев на лице и одежде Драко. После этого гриффиндорец резко расслабился и снова упал на ковер без движения.

Первые пять минут Малфой пытался привести гриффиндорца в чувство посредством пощечин, затем, применив заклинание «Энервейт», но ни то, ни другое не помогло. Надежду давало только тихое, но ровное дыхание, вырывающееся из горла Гарри. Драко осторожно взял Поттера на руки и перенес на кровать, после чего сам плюхнулся рядом. Его всего трясло, и он был весь мокрый от выступившего холодного пота. Из груди вырывались в основном сдавленные хрипы, сердце колотилось не хуже отбойного молотка, а ребра болели от натуги. Ему хотелось закрыть глаза и больше никогда не просыпаться, но он боялся, что Гарри может перестать дышать, пока он спит. Его слишком напугала кровь, выплеснувшаяся изо рта гриффиндорца, и теперь подсыхающая на губах.

Однако спустя пять минут он понял, что не в состоянии выдерживать это напряжение дальше и вырубился.

* * *

Северус Снейп ворвался в гостиную Слизерина в поисках Драко, но не обнаружил его там, что напугало зельевара почти до потери пульса. Он понял, что подопечный, скорее всего, ушел куда-то с Поттером. И, скорее всего, в выручай-комнату — туда, где они уже проводили вместе время. Это означало только одно — последствия принятого мальчиками зелья, и проведенного им ритуала они познают вместе. Это ставило под угрозу весь их с Дамблдором эксперимент. Значит, единственным правильным выходом сейчас будет — пойти к директору и все ему рассказать. А завтра пусть он сам объясняется перед мальчишками.

Снейп вылетел из спальни слизеринцев и направился в кабинет Альбуса Дамблдора.

* * *

Сознание возвращалось к Драко толчками. Он резко открыл глаза и увидел низкий белоснежный потолок, затем повернул голову направо и увидел лохматую макушку Поттера, после этого сел и полностью пришел в себя. В груди все еще что-то причиняло неприятные ощущения, значит, ему не приснилось. Он осторожно перегнулся через Гарри и заглянул ему в лицо — на губах остались следы засохшей крови. Гриффиндорец все еще ровно дышал, но в сознание, судя по всему, не приходил. Драко начал подумывать о том, чтобы позвать Снейпа, но в этот момент зеленые глаза резко распахнулись и взяли в фокус лицо слизеринца, после чего Поттер отчаянно застонал. Драко сел прямо перед ним, а затем, обхватив гриффиндорца за плечи, потянул на себя. Мальчик сел и позволил себя обнять, продолжая при этом вздрагивать от каждого движения. Малфой запустил руку в шелковистые черные пряди и начал осторожно массировать голову гриффиндорца. Гарри носом уткнулся в плечо слизеринцу, с минуту приходил в себя, после чего отстранился и внимательно посмотрел на Драко. Малфой провел пальцем по губам гриффиндорца, стирая высохшую кровь. Гарри облизнулся, а затем сипло спросил:

— Ты как, ничего?

— Когда же ты перестанешь задавать это вопрос? — Таким же голосом ответил ему Драко. — Сам-то ты как?

— Фигово. — Гарри положил руку себе на грудь и, нахмурившись, потер ее.

— Больно? — Настороженно спросил Малфой, сам ощущая дискомфорт в этой части тела.

— Неприятно. Как будто.… Вынули что-то. А ты так и не ответил на мой вопрос.

— То же самое. — Покачал головой слизеринец. — И мне это не нравится.

— Думаешь нас обоих…

— Не знаю. Может меня, а тебя зацепили. А может наоборот. Надо со Снейпом поговорить. Не в первый раз все-таки…

— Что ты имеешь в виду? — Сощурился Поттер.

— Первого сентября то же самое было.

Гриффиндорец нахмурился, помолчал, а затем добавил:

— То есть хочешь сказать, что тебя уже так ломало первого сентября?

— Да, ночью. Помнишь, когда я с утра в больничное крыло пришел, ты там уже был… — Драко внезапно замолчал, и глаза его расширились. — Ты же не хочешь сказать…

— Со мной было то же самое. — Коротко ответил Гарри на все незаданные вопросы.

Малфой глубоко задумался. Если раньше он стопроцентно был уверен, что его дважды отравили недоброжелатели, то теперь все приобретало новый смысл. Дважды их с Поттером настигла одна и та же «болезнь». Драко слишком хорошо знал законы магического мира, чтобы с полной ответственностью утверждать, что это не случайность.

— Нужно найти Снейпа и задать ему пару интересных вопросов.

— Можно я тоже буду при этом присутствовать? — Тихо спросил Гарри, и его рука скользнула вниз по напряженной спине Малфоя.

— Конечно. Тебя ведь это тоже касается.

— Спасибо. — Поттер снова чуть придвинулся к слизеринцу и опустил голову ему на плечо. Драко невольно снова начал перебирать черные пряди, продолжая при этом обдумывать новое открытие. Сам он не находил ни одного достойного объяснения происходящему.

— Знаешь, мне кажется, вчера было хуже, чем в первый раз. — Задумчиво произнес Малфой. — У тебя нет?

— Немного. В прошлый раз не было потери сознания и крови. Но боль та же.

Драко только кивнул. Ему нечего было добавить, и он по инерции продолжил крутить в пальцах волосы Гарри. Это, кажется, слегка успокаивало их обоих, и они просидели так около получаса. Все это время Драко чувствовал, как боль в груди потихоньку отступала.

Спать в итоге так и не легли; дождавшись утра, решили направиться прямиком к Снейпу. Они заявились посреди урока, но Северус, кажется, даже не удивился. Он молча вышел из кабинета и жестом приказал Гарри и Драко следовать за ним. Они прошли по коридорам и достигли кабинета Дамблдора. Снейп не стал подниматься следом за мальчиками, молча кивнув на винтовую лестницу. Малфой бросил на него взгляд полный вопросов, но дверь, открывающая вход в кабинет уже закрылась и разделила зельевара и студентов.

Гарри и Драко вошли внутрь и увидели директора сидящего за столом. Увидев мальчиков, Дамблдор поднялся на ноги и поприветствовал студентов, широко разведя руки.

— Садитесь, мальчики. — Указал он на два кресла перед своим столом. Малфой недоверчиво посмотрел на директора, но согласился на предложение и расположился в кресле.

— Прежде, чем вы начнете задавать вопросы, я хотел бы сказать вам, что представляю, о чем пойдет речь. Мистер Малфой, вы хотели бы поговорить о нападениях на вас?

— Не совсем, профессор. — Ответил за Драко Гарри. — Мы хотели бы спросить, что вам известно о нападениях на нас обоих.

— Вы имеете в виду тот случай, который произошел первого сентября?

— И тот, что произошел этой ночью.

— Гарри, Драко, выслушайте меня. Вы оба прекрасно знаете, что после инцидента в министерстве магии прошлым летом у вас обоих увеличилось количество врагов. И вы можете судить об этом по началу этого учебного года. То, что произошло с вами первого сентября, скорее всего, было запланировано одним человеком. Вероятно, ставка была сделана на то, чтобы одним махом отделаться от вас обоих.

Драко прищурился. Он не верил ни одному слову Дамблдора, кожей чувствуя ложь старика. Но спорить не стал — он все-таки поговорит со Снейпом и силой добьется от него правды. Однако, судя по лицу Гарри, гриффиндорец верил директору. Впрочем, это их дело.

— Безусловно, тот, кто совершает эти поступки не наделен особым умом, действуя слишком открыто. Мы поймаем преступника и накажем его по всей строгости. У вас еще остались вопросы, мистер Малфой?

— Только один, профессор. Если нас так хотят убить, то почему уже два раза им этого не удалось? Если действуют открыто, то почему бы не применить яд, который стопроцентно убьет нас обоих?

— Возможно, вас просто хотят временно обезвредить. — Дамблдор не смотрел в глаза ни одному из мальчиков, из-за чего Драко только убедился в том, что старик врет. — Мы проведем тщательное расследование и уведомим вас о результатах.

— Хорошо. — Слизеринец поднялся на ноги и молча направился к выходу. Гарри поспешил за ним, чувствуя, что сейчас лучше поговорить с Малфоем, чем продолжать расспрашивать Дамблдора. Мальчики покинули кабинет, не потрудившись попрощаться с директором и остановились возле гаргулии, охраняющей вход. Гарри внимательно посмотрел на слизеринца и тихо спросил:

— Ты не веришь ему, да?

Малфой только пожал плечами.

— Не знаю еще. Мне нужно со Снейпом пообщаться, тогда скажу точнее. Но, честно говоря, звучит не убедительно.

— Согласен. — Кивнул Поттер.

Они дошли до большого зала и остановились перед дверями.

— Ну что, сегодня повторим игру? — Осторожно спросил Драко.

— Нет, прости. У меня есть одно дело. Но завтра, скорее всего, встретимся. — Гарри чуть улыбнулся и первым вошел в зал.

Драко еще минут пять стоял около дверей, дожидаясь пока подойдет Пэнси. Девушка подошла к другу и поцеловала его в щеку.

— Ты в порядке? — Спросила она, когда они уселись за слизеринский стол.

— Да, вполне. Ты?

— Все хорошо.

Они принялись за еду, хотя Драко прекрасно понимал, что Пэнси не поверила ему — только вид сделала. Но с этим он разберется позднее.

Весь вечер они с девушкой провели вместе, занимаясь домашними заданиями. Драко чувствовал себя вполне неплохо, когда решил, наконец, найти Снейпа и поговорить с ним. Он вышел из гостиной около восьми вечера и направился в подземелья.

Северус сидел за столом в своем кабинете. Драко стремительно ворвался внутрь и уперся ладонями в крышку стола, не сводя серых глаз с наставника.

— Что случилось, Драко? — Спокойно спросил Снейп.

— Что случилось? — Передразнил его подопечный. — Ты сам прекрасно знаешь. А ну рассказывай, что произошло со мной и Поттером первого сентября?

— Вас отравили. — Коротко ответил наставник.

— Зачем? Точнее, почему именно нас двоих?

— Потому что вас обоих хочет заполучить Волдеморт.

— Но нас ведь даже не пытались похитить.

— Видимо, это и не требовалась. Преступник, возможно, хотел просто ослабить вас.

— Но в чем смысл? Не понимаю. — Драко отчаянно замотал головой.

— Мы не знаем, чем именно может обернуться для вас эти нападения.

— Вы должны знать! — Рявкнул Малфой, становясь на глазах слишком похожим на отца.

— Драко, успокойся. — Очень тихо приказал Снейп, и слизеринец замолчал. — Я не дам тебя в обиду. Я обещал это твоей матери, я обещаю это и тебе. Ты понял меня? Больше этого не повторится, клянусь тебе.

— Хорошо. — Малфой тихо опустил голову. — Прости, если…

— Не проси прощения. Будь Малфоем!

Драко высоко поднял голову, и смело посмотрел на наставника, после чего быстро вышел из кабинета.

* * *

Драко почти бегом возвращался в гостиную, боясь оставаться одному в темном коридоре. Поэтому когда он случайно налетел на кого-то, он едва сдержал крик. Однако вглядевшись в человека напротив, с облегчением выдохнул, узнав Поттера. Гриффиндорец смешно потер голову, поправил съехавшие очки и посмотрел на слизеринца.

— Вот знаешь, еще чуть-чуть, и я поверю в судьбу. — Улыбаясь, произнес Гарри. — Потому что я как раз тебя искал.

— Боюсь спросить для чего?

— Хотел поговорить. Пойдем в выручай-комнату?

Драко сощурил серые глаза:

— Свидание, Поттер?

— Да как хочешь. Пойдем?

— Погнали. — Тяжело вздохнул Малфой и двинулся вслед за гриффиндорцем. Так или иначе, он ощущал себя в безопасности с этим зеленоглазым худеньким подростком и спокойно шел с ним рука об руку.

Они зашли в комнату, которая почти не изменилась со вчерашнего дня. Они уселись за столик с шахматной доской и посмотрели друг на друга.

— Ну, колись. — Сложив руки на груди, приказал Драко.

— Слушай, я тебе сейчас скажу одну вещь… Точнее вопрос задам. Ты только не злись и не обижайся, ладно?

— Да говори уже.

— В общем…. Ты все еще на стороне Волдеморта?

Сказать, что этот вопрос застиг слизеринца врасплох — не сказать ничего. Серые глаза расширились, и он, не скрывая удивления, спросил:

— С чего такой вопрос?

— Неважно. Ответь, пожалуйста. — Безукоризненная вежливость, но огонь в зеленых глазах.

— Ты меня в тупик поставил, ты знаешь?

— Представляю, — кивнул Гарри. — Но ты все же ответь.

— Такое ощущение, что я могу. Это сложно очень…

— Тогда объясняй. — Теперь уже Поттер сложил руки на груди и сощурился.

— Да пойми же ты, я не знаю, как относиться к этой войне. Честно говоря, я вообще не хочу в ней участвовать. Я знаю, что грозит моему отцу, если он выйдет из тюрьмы, и не могу занять позицию по одну сторону баррикад с Волдемортом. Единственное, чего я хочу — это защитить мою мать и моих близких. И мне все равно, чью сторону придется при этом занять.

— Понятно. — Снова кивнул Поттер. — Теперь я скажу. Я знаю, что не вправе советовать тебе, но все-таки сделаю это. Если ты примешь нашу сторону, тебе будет проще защитить мать, потому что Дамблдор даст тебе эту защиту. Я серьезно. Только не ругайся.

— Да не буду я ругаться. — Раздраженно ответил Малфой. — Ты, насколько я понимаю, сейчас пытаешься заделаться в дипломаты и переманить меня, не так ли?

— Нет. — Мягко ответил Гарри. — Просто… Я решил восстановить АД.

— Ага. — Удовлетворенно кивнул Драко. — А я здесь причем?

— Притом, что это займет мое вечернее время. А мы, кажется, сошлись на том, что нам лучше держаться вместе.

— И что ты предлагаешь? — Слизеринец неожиданно впервые отметил для себя, что ведет с Поттером вполне спокойную беседу, и что его действительно интересует мнение гриффиндорца.

— Чтобы ты приходил на наши собрания.

— Просто потрясающая идея, с учетом того, что в прошлом году я принимал непосредственное участие в раскрытии вашего самого тайного собрания. Не думаешь, что твои «ученики» не обрадуются мне?

— Я поговорю с ними. Рон и Гермиона согласились принять тебя, значит, и остальных уговорим. Только…

— Что?

— Мы бы хотели попросить тебя рассказать нам о некоторых областях темной магии. И еще, скорее всего, показывать ее тебе придется на мне, потому что больше никто не доверится тебе.

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Да. Я все обдумал.

Малфой колебался. Он понимал, что предложение Поттера абсолютно безрассудно, и ему не нужно в это соваться. Но с другой стороны, ради его безопасности…

— А с чего ты вообще решил поднять этот «клуб»?

— Гермиона предложила, и я согласился, что сейчас это необходимо. Так ты согласен?

— Можно попробовать… — Протянул Драко. — Но я сомневаюсь, что это хорошая идея.

— Давай рискнем. — Подмигнул ему Гарри и подался вперед. — Я обещаю тебе сделать все, что в моих силах, но и ты должен пообещать мне тоже самое.

— Ладно, хорошо, обещаю. — Малфой нетерпеливо махнул рукой.

— Я рад, что мы сошлись на одном мнении. Теперь можно и в шахматы.

Между ними комната мгновенно создала шахматную доску с расставленными фигурами. Драко с сомнением посмотрел на Гарри, а затем покачал головой:

— Знаешь, давай не сегодня.

— Почему? — Поттер встревожено посмотрел на слизеринца. — Тебе плохо?

— Да нет, — Отмахнулся от него Малфой. — Просто.… Устал.

— Пойдешь гостиную?

— Нет, лучше останусь здесь. — Он поднялся на ноги, подошел к кровати и устало повалился на покрывало. Гарри немного подождал, затем подошел к нему и присел рядом.

— Хочешь, я уйду?

— Да нет, оставайся.

Мальчики легли плечом к плечу и почувствовали себя в безопасности.

* * *

— Они не верят нам! — Ударил кулаком по столу директора Снейп. — Драко приходил ко мне с вопросами, и я знаю, что он не поверил.

— Это неважно. — Мягко перебил его Дамблдор. — Все идет по плану.

— По какому, черт возьми, плану?

— По такому. Мальчики привязались друг к другу, это видно невооруженным взглядом. Ритуалы окончены, связь закреплена. Теперь дело за малым — заставить их сражаться друг с другом. Тогда Гарри сможет забирать магию Драко, и через три месяца мы достигнем цели.

— И Драко останется абсолютно беспомощным и возненавидит меня. — Мрачно отозвался Снейп.

— Все не так плохо, как вы говорите, Северус. Мы увезем их с матерью в другую страну, и они буду в безопасности.

— А что станет с их связью?

— В момент, когда Драко узнает правду, он должен возненавидеть Гарри и связь оборвется.

— Профессор… Я все еще не уверен, что мы поступаем правильно. Драко, кажется, действительно доверяет Поттеру.

— Так и есть. Но в момент разрыва Драко будет слишком слаб, чтобы ощутить душевную боль.

— Это пугает меня. А что с вопросом об их сражении? Они вряд ли будут использовать магию друг против друга.

— Этот вопрос решен. Я подсказал мисс Грейнджер убедить Гарри начать собрания АД. Не сомневаюсь, что он призовет на них Драко.

— Альбус, это так… Противоестественно.

— Северус, забудьте об этом. Изгоните эти мысли. Через четыре месяца с Волдемортом будет покончено.

— Я надеюсь.

Первое собрание АД было назначено через неделю после разговора мальчиков в выручай-комнате. Гарри и Драко пришли первыми, и Малфой с удивлением отметил, что он волнуется. А когда начали заходить гриффиндорцы вперемешку с когтевранцами и пуффендуйцами, он отошел к дальней стене и скрылся в тени большого книжного шкафа.

Когда все расселись, Гарри сделал шаг вперед и прокашлялся:

— Я рад, что вы все пришли сегодня, несмотря на нашу неудачу в прошлом году.

Зрители одобрительно зашумели, и Драко приободрился. Может быть, затея Поттера не так уж безумна?

— Хотел бы спросить — есть ли у вас какие-нибудь вопросы ко мне, прежде чем мы начнем занятие?

— Да. — Светловолосый пуффендуец, которого Малфой знал по квиддичу выступил вперед и пальцем указал на противоположную стену. — Что этот здесь делает?

Драко глубоко вздохнул. Ну вот, пожалуйста.

— Это Драко Малфой, и он присоединится к нам в этом году. — Твердо ответил Гарри, а Рон и Гермиона послушно закивали головами.

— Какого черта? Нам не нужны слизеринцы, способные продать нас при первой возможности.

— В прошлый раз нас продала когтевранка. — Холодно отозвалась Гермиона.

— Мы можем доверять ему. — Гарри посмотрел на своих слушателей. — И он преподаст нам несколько уроков темной магии.

Студенты испуганно зашептались, а Малфой продолжал хранить молчание.

— Нам не нужна темная магия. — Уверенно заявил пуффендуец.

— Готов поспорить. — Внезапно сделал несколько шагов вперед Драко. — Вам не нужна темная магия, но это не помешает Вольдеморту применять ее против вас. Я готов показать вам, как защищаться от по-настоящему темной магии.

— Мы вполне способны поставить щит и без твоей помощи. — Надменно бросил ему пуффендуец.

Драко молча кивнул, а через секунду по его желанию в комнате появилась кукла, очень похожая на человека. Малфой кивнул пуффендуйцу:

— Создай для него щит.

Мальчик усмехнулся и произнес:

— Протего!

Драко, не раздумывая, взмахнул палочкой и, не произнеся ни слова, разрушил созданное препятствие, и кукла за ним разлетелась на куски.

Это, кажется, произвело впечатление на всех. Гарри не слишком уверенно посмотрел на слизеринца, но тот коротко кивнул, давая понять, что уверен в своих действиях.

— Еще вопросы относительно темной магии?

Ответила ему как ни странно Лаванда Браун:

— Научи нас.… Этому.

Малфой сдержал улыбку и кивнул. Гарри с гордостью посмотрел на слизеринца и подошел ближе.

Драко быстро объяснил, как ставить один из самых легких щитов в темной магии, и они, по очереди создавая эти щиты для кукол, начали тренировку. Когда спустя полчаса даже заклинание Невилла смогло сдержать самое легкое проклятье Малфоя, слизеринец устало выдохнул.

— Все, на сегодня хватит.

Поттер подошел к нему, чувствуя, что Драко действительно устал, и положил руку ему на плечо. Малфой невольно положил свою ладонь сверху и одобрительно сжал пальцы гриффиндорца.

— Оставшееся время потренируемся с обычными заклинаниями. — Заявил Гарри. — А ты пока отдохни. — Велел он Малфою.

Драко около десяти минут наблюдал, как ребята насылают друг на друга проклятья, а затем поднялся на ноги. Гарри ходил между парами и следил, чтобы все работали правильно.

— Эй, Поттер! — Крикнул слизеринец. Гарри резко развернулся. — Чему, а главное, как ты их учишь?

Гриффиндорец удивленно посмотрел на слизеринца.

— И что ты можешь мне предложить?

Драко быстро взмахнул палочкой, и Гарри, как подкошенный, упал на пол, чувствуя, как отнимаются ноги. Малфой с улыбкой посмотрел на него:

— Первое правило — всегда будь готов. — Он снова взмахнул палочкой, и Гарри поднялся в воздух. — Правило второе — не сдавайся до последнего. — Он сделал еще один взмах, и Поттер опустился на пол, затем поднялся на ноги. — Теперь о самих щитах.

Еще пятнадцать минут Драко рассказывал студентам о том, как быстрее и эффективнее ставить щиты от наименее безобидных проклятий. Гарри стоял чуть поодаль и с улыбкой наблюдал за тем, как ребята подчиняются слизеринцу и как у них действительно получаются щиты. Сам Поттер не знал и половины из того, что рассказал Малфой и в некотором роде гордился тем, что привел его в выручай-комнату.

Спустя полчаса ребята начали по очереди покидать комнату, благодаря то Гарри, то Драко, которые теперь стояли рядом и улыбались. Последними вышли Рон и Гермиона, кинув на Малфоя неприязненный взгляд.

Когда за ними захлопнулась дверь, Малфой облегченно выдохнул и повернулся к Гарри:

— Как они относятся к нашему с тобой общению?

Поттер пожал плечами:

— Они поняли, что это важно для меня.

— А это важно? — Ухмыльнулся Драко.

— Для меня — да. — Гарри серьезно посмотрел на слизеринца, и Драко неожиданно для себя взял его за руку и прижал к своей груди.

— Спасибо.

— Не надо. Ты же Малфой.

— Я уже не уверен, что хочу быть им…

— Не глупи.

— Поттер…

— Что?

— Как думаешь, это плохо, что мы с тобой изменили наши отношения? — Малфой поднял теплые серые глаза и заглянул в лицо Гарри.

— Я думаю, что нет. По крайней мере, для нас. А ты?..

— Я чувствую себя беззащитным перед тобой. Это плохо. — Драко толком не знал, зачем говорит это, но он не мог сдержать себя.

— Это не плохо, пока я не пользуюсь твоей слабостью. А я никогда не сделаю этого.

— Никогда не говори никогда.

— Драко…

Малфой вздрогнул. Он не мог отвести взгляд от зеленых глаз Поттера, а его имя, которое он второй раз услышал из уст гриффиндорца, заставило его сердце пропустить удар.

— …Верь мне.

Слизеринец резко отвернулся и выпустил руку Гарри, сделал пару шагов вперед и обхватил себя руками за плечи. Все, что происходило вокруг него, было абсолютным безумием, и единственным оправданием для него, Малфоя, могла стать попытка сдать Поттера Вольдеморту. Но эта мысль окончательно перешла в разряд абсурдных, и теперь Драко подсознательно отвергал ее. Он не понимал себя — связь с Поттером начинала по-настоящему пугать его, но вместе с тем внушала уверенность в завтрашнем дне.

Гарри подошел к Драко сзади и обнял за плечи. Малфой не ответил, после чего гриффиндорец спросил:

— Что с тобой?

— Я запутался. — Признался Малфой. А через секунду добавил: — Уйди, пожалуйста.

— Почему? — Гарри отступил на шаг назад, сбитый с толку просьбой Драко.

— Простой уйди. — Малфой не обернулся и закрыл глаза.

Через минуту дверь в комнату хлопнула створкой о косяк, и Драко вздрогнул.

* * *

Два дня Малфой изо всех сил избегал гриффиндорца. Наступил октябрь, учеба уже вовсю властвовала над студентами. Драко по-прежнему не мог без лишней осторожности передвигаться по Хогвартсу, но чем дальше, тем спокойнее ему становилось.

На конец первой недели октября был назначен поход в Хогсмид, и Драко всерьез подумывал пригласить Пэнси прогуляться с ним.

Через пару дней Гарри попытался перехватить Малфоя после завтрака, но он успел уйти вместе Крэббом и Гойлом. В четверг на зельях и не посмотрел на гриффиндорца. Он сам не понимал, почему ведет себя так, но не мог принять это чувство беззащитности перед кем-то. Не мог задавить в себе гордость Малфоев, хотя и понимал, что так просто отказаться от гриффиндорца он не сможет.

До похода в Хогсмид Драко так и не заговорил с Гарри, однако в деревне ему не удалось скрыться от настойчивого гриффиндорца. Когда Пэнси на секунду отошла поговорить с подругами, и Драко решил прогуляться к Визжащей Хижине, его тут же настиг недовольный голос:

— Малфой!

Слизеринец испуганно обернулся и с облегчением увидел Гарри. Предательская улыбка озарила его бледное измученное лицо.

— Какого черта происходит, а? — Поттер был разъярен и был прекрасен в этом гневе. И, как показалось Драко, именно в эту минуту он понял, что уже не сможет отказаться от этих зеленых глаз.

Они стояли возле Визжащей хижины вдвоем и смотрели друг на друга, когда Драко, не успев открыть рот чтобы объяснить Поттеру свое поведение, услышал хлопок позади себя. Не раздумывая, он выхватил палочку и направил ее на Гарри. Гриффиндорец хотел было что-то выкрикнуть, но слизеринец взглядом приказал молчать.

А через секунду мальчики одновременно потеряли сознание.

* * *

Драко приходил в себя медленно, чувствуя, как невероятно болит голова. Он открыл глаза и… Ничего не увидел. Вокруг стояла кромешная тьма, и пахло сыростью и плесенью. Малфой осторожно пошевелился и с радостью отметил, что конечности двигаются почти нормально. Разве что немного болело плечо, и затекла спина от неудобной позы. Слизеринец сел, размял шею и еще раз огляделся. Глаза постепенно привыкали к темноте, и он смог различить человеческую фигуру, свернувшуюся в углу. Он осторожно подполз к телу и наклонился к нему так близко, что чуть не задел носом щеку человека. Только так он смог различить незнакомые черты и отодвинулся.

Интересно, что с ним произошло? Последнее, что он помнил, это то, как они с Поттером встретились у Визжащей хижины, а затем хлопок, сообщающий о трансгрессии. И то, как он кожей почувствовал опасность, поднял палочку… Стоп.

Драко еще раз посмотрел на человека к углу. Последнее, что он сделал, это наслал на Поттера заклинание, изменившее его внешность. Значит.… Ну, конечно! Фигура та же, только лицо другое.

Малфой легонько потряс Гарри за плечо. Тот медленно открыл глаза и долго щурился, пытаясь разглядеть Малфоя. Спустя минуту он узнал слизеринца и демонстративно отвернулся. Драко снова не сдержал улыбку.

— Хватит лыбиться, Малфой! — Послышался раздраженный голос гриффиндорца, и Драко едва сдержался от того, чтобы не обнять Поттера. — Где мы? — Наконец нормальным тоном спросил Гарри.

— Понятия не имею. — Равнодушно пожал плечами Малфой. Он настолько обрадовался, что он не один в этом подземелье, что вопрос, как и почему они оказались здесь, отошел на второй план.

Гарри тем временем поднялся на ноги, размял затекшие конечности и обошел помещение по кругу. У одной из стен он остановился и провел рукой по кирпичам, после чего быстро отдернул пальцы и вернулся обратно к Драко.

— Малфой, сделай милость, напряги мозг и подумай, где мы.

Слизеринец не ответил. Он принюхался, затем встал на колени и подполз к одной из стен, что-то изучая в стыке между стеной и полом. После чего обернулся и абсолютно спокойно ответил:

— Мы в поместье Малфоев.

Гарри едва не задохнулся от неожиданности и сипло спросил:

— И как ты это выяснил?

— Песчаник, смешанный с серой глиной и закрепленный неконцентрированным раствором бетона. И запах.… Это запах Малфоевской магии.

— Офигеть. Молодец, Малфой. Ты прошел во второй тур. Теперь более сложный вопрос — как и почему мы здесь оказались?

— Мы — не знаю. А вот меня, скорее всего, захотели доставить Вольдеморту.

— Почему ты считаешь, что именно тебя?

— Потому что тебя они не узнали.

— Не понимаю, о чем ты. — Сложив руки на груди и глядя на Драко сверху вниз, хмуро отозвался Гарри.

— Я изменил твою внешность перед их появлением. Это темная магия, но времени на размышления у меня не было. Так что тебя, скорее всего, взяли за компанию со мной.

Гарри тяжело вздохнул.

— И что теперь делать?

— Видимо, ждать. Рано или поздно за нами придут.

Мальчики замолчали. Поттер еще некоторое время пошатался по подземелью, а затем не выдержал и сел рядом с Драко. Через минуту он произнес:

— Ты, похоже, не сильно огорчен фактом, что мы неизвестно где и неизвестно выберемся ли отсюда живыми. Почему?

— Потому что ты со мной. — Очень просто и ничуть не стесняясь, ответил Малфой. Гарри удивленно посмотрел на него, и с лица гриффиндорца слетела вся надменность и обида.

— Я думал, ты все.… Ну, то есть ты избегал меня почти неделю.

— За эту неделю я успел понять, что без тебя моя жизнь становится слишком скучной. — Ухмыльнулся Драко.

— Сволочь ты, Малфой. — Все еще со злостью в голосе ответил ему Гарри, но, тем не менее, придвинулся ближе, так, чтобы слизеринец смог обнять его за плечи. — И почему я соскучился по тебе?

— Потому что я сволочь, а ты глупый гриффиндорец. — Нагло улыбнулся Драко. Гарри резко повернул голову влево, а затем сильно боднул Малфоя в шею. Слизеринец рассмеялся и крепче обнял гриффиндорца. Поттер еще некоторое время пытался причинить Драко боль, но потом успокоился и положил голову ему на плечо.

— Знаешь, мне сейчас отчего-то так наплевать, как мы отсюда выберемся… Глупо, да? — Неожиданно спросил Гарри.

— Может быть. Но мне тоже все равно. И, наверное, все-таки дело в тебе.

— Или в тебе. — Подтвердил гриффиндорец.

Они внезапно замолчали, услышав шаги за дверью, а затем разговор двух человек:

— Паршивец здесь? — Спросил низкий хриплый натужный, как будто слегка простуженный, голос.

— Да, в подземелье. Он и его сообщник. — Ответил высокий мужской тембр.

— Какой еще сообщник? — Рыкнул простуженный.

— Они были вместе, когда мы их взяли.

— Какого черта вы притащили его сюда?

— Он мог увидеть нас и навести на след авроров.

— Идиоты, вам ничего нельзя доверить. Когда Лорд узнает…

— Что мы будем делать с мальчишками, пока он не прибудет?

— Пускай сидят в этой гнили. Меня это не интересует.

— Я пошлю к ним эльфа с едой.

— Делай что хочешь, Нотт. Главное чтобы Малфой не сдох до прибытия хозяина.

— Что с его матерью?

— Заперли в спальне, отобрав палочку. При ней постоянно находится Забини. — Хриплый голос как будто бы выразил довольство.

— А где палочки мальчишек?

— Там же где и Нарциссы — у Селвина.

— Когда прибудет хозяин?

— Через четыре дня. Хватит с тебя вопросов, Нотт. У нас еще масса дел. Нужно найти все тайники в этом замке, если хотим поживиться золотом… — Простуженный голос отдалялся.

Мальчики переглянулись. На лице Гарри было замешательство, на лице Драко — страх и ненависть. Его оскорбило отношение простуженного к его матери и желание ограбить его замок. Поттер тихонько сжал ладонь слизеринца и произнес:

— Они не сделают ей ничего плохого.

— Сомневаюсь. Нам нужно выбраться отсюда.

— Согласен. Но как? У нас ни палочек, ни каких-либо других вспомогательных средств…

— Нужно все обдумать.

И Драко погрузился в тревожные мысли.

* * *

Снейп летучей мышью промчался по коридорам замка и пулей влетел в кабинет директора. Они едва не столкнулись в дверях, но зельевар успел затормозить.

— Они… — Задыхаясь, начал он. Но Альбус перебил его:

— …Пропали. Я знаю.

— Что нам делать, директор?

— Искать, конечно. Где они могут быть?

— Скорее всего, там, где Вольдеморт сможет до них добраться.

— Вы должны найти их раньше него. — Бескомпромиссно заявил Дамблдор.

— Как, по-вашему, я это делаю?

— Свяжитесь с вашими старыми знакомыми. Они должны рассказать вам, где мальчики. Скажите, что я забил панику и что совсем скоро авроры доберутся до них. Скажите, что хотите перепрятать мальчиков, так чтобы их не нашли. Придумайте что угодно, но не дайте им умереть, Северус.

Снейп, не говоря ни слова, покинул кабинет также стремительно, как и появился в нем.

* * *

Драко представления не имел сколько времени. Наручные часы Поттера остановились, судя по всему, уже давно, а сколько времени они провели без сознания было неизвестно. Но, так или иначе, они завели часы Гарри, чтобы считать, сколько они в подземелье.

Спустя два часа после начала отсчета их «отсидки», в помещении появился домовой эльф. Он не сказал ни слова, сколько бы Гарри и Драко ни пытались его расспросить. Домовик оставил две буханки хлеба и фляжку с водой. Мальчики с большим удовольствием разделили «обед» и продолжили размышлять над тем, что им делать. Драко лихорадочно перебирал идеи, одновременно с этим прикидывая сколько ему удастся оставаться в нормальном состоянии, прежде чем влажность снова одолеет его. В принципе в прошлый раз потребовалось больше двух недель, но все же в кабинете Снейпа был камин, и влажность была существенно меньше. Здесь ему могло хватить трех дней, чтобы снова подцепить лихорадку. Гарри, судя по напряженному взгляду, ощупывающему фигуру Драко, думал о том же. Гриффиндорец старался держаться ближе к слизеринцу, согревая его своим теплом. Малфой, в общем-то, был ему за это благодарен и продолжал придумывать план побега. Спустя довольно долгое время (он не стал уточнять у Поттера сколько времени прошло) он, наконец, заговорил:

— Значит так, варианта у меня всего два: либо мы сбежим, когда за нами придут, либо нас убьют, прежде чем мы достигнем дверей этого подвала.

— Но каким образом ты хочешь убежать без палочки?

— Это неважно. Нужно каким-то образом оглушить тех, кто придет за нами.

— Все это абсурдно. Нужно придумать что-то еще.

— Слушаю твои идеи, Поттер. — Раздраженно ответил Драко.

— Слушай, ты же Малфой, ты должен знать этот замок наизусть. Неужели нет ни единого шанса выйти отсюда иначе, чем через дверь?

Драко покачал головой.

— Я не уверен, что знаю, где мы находимся.

— Но твоя кровная магия должна помочь тебе! — В голосе гриффиндорца послышалось отчаяние, и это испугало слизеринца больше всего. Слишком уж он боялся, что один из них решит сдаться.

— Я еще подумаю над этим.

В таких размышлениях Малфой провел не меньше полусуток (по крайней мере, ему так показалось). За это время, проведенное в подвале, он сильно продрог и проголодался. Хлеб кончился довольно быстро, и теперь мальчики жалели, что так быстро прикончили обед. Они все еще прижимались друг к другу, но от этого было немного толку. Драко все равно чувствовал, что не выдержит здесь четыре дня. А если вернется лихорадка, они уже никогда не выберутся…

Когда эти мысли снова и снова посещали его, он с удвоенной силой начинал думать о плане побега. Но в голову ничего не приходило. Они, конечно, могли попробовать выкопать подземный ход, но у них не хватит времени. Если бы была хоть одна волшебная палочка…. Но ничего подобного не было и в помине. Драко даже в отчаянии попытался отковырять один камень, но добился лишь того, что под ногтями собралась тина и плесень, и плюнул на это дело.

Спустя шестнадцать часов после начала их отсчета времени мальчики уснули, тесно прижавшись друг к другу, дрожа и постукивая зубами. Но все-таки вместе. Драко не хотел думать о том, что бы он делал, если бы здесь не было Гарри.

На следующий день все повторилось, за исключением того, что состояние Драко ухудшалось на глазах. Его порядком знобило, и сохранять ровное дыхание становилось все сложнее. Гарри не сводил с него глаз, но ничем не мог помочь расхаживающему из угла в угол слизеринцу. Мальчики сошлись на том, что нельзя постоянно сидеть на холодных камнях — они рисковали отморозить почки, что стало бы финишем для них обоих.

В середине дня снова появился домовик и на этот раз, кроме еды, оставил алюминиевое ведро, которое предлагалось использовать в качестве туалета. Надо отдать должное, что сразу после того, как мальчики по очереди справили нужду, домовик забрал ведро и исчез.

Драко не мог не замечать, насколько тяжело Гарри переносит все это. И дело было не в условиях — ему все-таки не привыкать. Дело было в моральном состоянии. Гриффиндорец изо всех сил боролся с овладевающим ими обоими отчаянием и постепенно начинал проигрывать в этой схватке. Их единственный план рушился на глазах — слишком очевидным был факт, что ко времени прибытия Темного Лорда Драко ослабнет настолько, что не сможет самостоятельно передвигаться. Что уж говорить о побеге!

Мысль о том, что их могут искать, посетила Малфоя на второй день. Конечно, Снейп не сможет не заметить их исчезновения, но сможет ли он спасти их? Драко сильно сомневался.

Утром третьего дня Малфой почувствовал повышение температуры тела. От этого ощущения захотелось взвыть — все-таки надежда на лучшее все еще жила в нем до последнего. Но теперь спорить с фактами было бесполезно — влажность делала свое дело, сырость проникала в легкие и заставляла их противно сжиматься. Гарри, постоянно находившийся в непосредственной близости от Драко, почувствовал произошедшие изменения, но ничего не сказал. Слишком страшно было признать это.

Ко всему прочему, Малфой сильно беспокоился за Поттера по еще одной веской причине — заклинание, изменившее его внешность, все еще продолжало действовать, что в некотором роде давало надежду на спасение хотя бы гриффиндорцу. Но вместе с тем темная магия, с помощью которой поддерживался новый облик Гарри, дурно влияла на его организм и, что самое неприятное, — магические способности. Драко не стал сообщать об этом Гарри, боясь, что это только ухудшит его душевное состояние, но сам не мог не думать об этом. За четыре дня это лицо может настолько измотать гриффиндорца, что тот тоже окажется бесполезен в схватке. Так или иначе, с каждым часом их шансы уменьшались, и ни один из них не мог этому помешать — Гарри, не имея подходящих зелий, не мог остановить воспалительный процесс в организме Драко, а Малфой, не имея волшебной палочки, не мог снять заклятье с Поттера.

К концу третьего дня Драко начал одолевать кашель. Поначалу он сдерживал легкие приступы, но чем больше времени проходило, тем сложнее становилось контролировать дыхание. Боясь испугать Гарри еще сильнее, Малфой начал мерить комнату шагами, надеясь, что под потолком влажность все же меньше чем внизу. План побега уже давно превратился в его навязчивую идею, и он не переставал думать об этом ни на секунду. Даже в тот момент, когда слабость одной волной накрыла его, и он без сил кулем свалился на пол. Гарри тут же бросился к слизеринцу и упал на колени перед ним. И в это мгновение Драко услышал.

Он услышал глухой стук, с которым колени Гарри ударились об пол. О каменный пол! Даже несмотря на то, что им владела лихорадка, его мозг смог донести до него информацию о том, что при ударе о каменный пол такого звука быть не может.

Собрав последние силы в кучу Драко вначале сел, а потом перевернулся на колени и отполз назад, приказывая Гарри сделать тоже самое. Он осторожно и методично начал простукивать пол, пока, наконец, не убедился что под ним — деревянная крышка! Это означало только одно. Подпол.

На поиск ручки ушло полчаса. Они прочесали каждый сантиметр и, наконец, нашли стык камня с деревом. Сорвав ноготь на указательном пальце, и не обратив на это никакого внимания, Малфой, все-таки, смог нащупать небольшую выпуклость, за которую можно было потянуть крышку на себя. Поттер все время находился рядом, но Драко отказывался от его помощи. Ему просто нужно было чувствовать тепло гриффиндорца во всей этой сырости и вони.

Когда крышка, наконец, со скрипом поддалась, Драко показалось, что теперь он точно знает, что чувствовал Колумб, когда открыл Америку. Мальчики заглянули внутрь и увидели небольшой лаз. Не раздумывая, Малфой первый нырнул вниз и оказался в маленьком земляном помещении. На полках, стоящих у обитых досками стен, лежали рядами бутылки с вином. Пока Драко зачем-то изучал их этикетки, Гарри спустился следом за ним и плотно закрыл крышку подпола.

Малфой оглянулся на него, затем взял одну из бутылок и ударил ее горлышком об одну из полок. Послышался звон, и по его рукам полилась бордовая жидкость. Поттер увидев эти действия, тоже выбрал себе бутылку и вскрыл ее. Мальчики молча чокнулись и сделали несколько больших глотков.

Как ни странно, вино немного прояснило сознание Драко. Он понимал, что у него жар, и что те звуки, которые вырывались из его горла рваными кусками нельзя считать нормальным дыханием, но приказал себе не думать об этом. Он уже давно заметил небольшую деревянную дверку в правой стене и теперь без труда мог убедить себя в том, что у них есть шанс выбраться.

После того, как они прикончили по полбутылки каждый, мальчики решили продолжить путь. У них в запасе был еще один день, но слишком опасно было оставаться здесь дальше. Домовой эльф мог в любой момент принести им еду и обнаружить пропажу. Малфой хриплым голосом попросил Гарри прихватить столько вина, сколько он сможет на себе унести, и сам взял в трясущиеся руки бутылку. Они вместе открыли дверь и двинулись по узкому проходу вперед.

Единственное, что поддерживало Драко и не давало ему поддаться бессилию и упасть на земляной пол, это мысль о том, что Гарри не унесет его далеко. Поэтому он мужественно шел впереди, стараясь как можно реже делать вдохи и выдохи.

Несколько раз они останавливались и безмолвно спрашивали друга: сколько еще идти, и куда они попадут, когда выберутся из подземелий.

Через полчаса тоннель, по которому они шли, постепенно начал подниматься и Малфой приободрился. Хороший знак. Он, правда, ни разу не бывал в этом месте, но отчаянно верил, что в результате они окажутся на свободе.

Спустя два часа, когда Драко уже начал отчаиваться, тоннель неожиданно закончился тупиком. Из горла Малфоя вылетел вздох разочарования, но неотрывно следующий за ним Поттер только ткнул пальцем в потолок. Над ними была крышка люка!

У слизеринца не хватило сил вытолкать крышку наружу, поэтому он предоставил это Гарри. Гриффиндорец осторожно сдвинул деревянный круг в сторону, и мальчики почувствовали, как их кожи касается упоительный свежий воздух. Драко не смог вдохнуть полной грудью, но все равно кислород затопил его ослабевшие легкие. Поттер осторожно высунул голову наружу и, оглядевшись, схватился руками за края ямы и вылез из тоннеля. Сразу, после того как Драко передал ему все вино, оставшееся внизу, Гарри вытащил и самого Малфоя, поразившись, как тот похудел за эти три дня неволи.

На улице было темно. Они сбились со счета времени как раз так, как было лучше всего. В темноте они, чумазые и в грязной черной одежде, были почти не заметны. Оглядевшись, Драко молча махнул рукой в сторону леса, и мальчики, не сговариваясь, двинулись к нему так быстро, как только могли.

Оказавшись в тени деревьев, они почувствовали себя куда увереннее. Однако одновременно с этим у Драко сильно закружилась голова, и затряслись ноги так, что пришлось облокотиться на дерево. Гарри опустил бутылки с вином на землю и подошел к слизеринцу. Не говоря ни слова, он крепко обнял его и погладил по влажным от пота и сырости подземелий волосам. Он что-то зашептал ему на ухо, но Малфой все равно не понял его. Однако сам тембр голоса гриффиндорца успокоил его, и привел голову в относительный порядок. Через несколько минут они двинулись прямо в самую чащу.

Драко хорошо знал этот лес — в детстве они часто прогуливались с матерью по его опушке. И Малфой хорошо помнил, что Нарцисса не раз говорила, что в нем не водится никаких сверхопасных магических существ. На темноту мальчики не обращали внимания, она только предавала им уверенности. Как нельзя кстати, оказалось, что в часы Гарри встроен маленький компас, и они взяли направление на север — именно там, по расчетам Драко, должна была находить деревушка Дрэгонфил, в которой они могли бы попросить ночлег у магглов.

На середине пути, Гарри пришлось избавиться от одной из бутылок с вином, забросив руку Драко себе на плечо и обняв его за талию. Они все еще молчали, опасаясь, что разговор может спровоцировать приступ кашля.

Они шли почти спокойно до тех пор, пока не услышали страшный вой метрах в пятидесяти от себя. У Драко волосы на голове приподнялись, а тело сковала судорога, вызванная страхом. Он слишком хорошо понял, что имела в виду его мать — никаких магических существ, всего лишь волки. Мальчики сделали еще несколько шагов, после чего услышали быстрое приближение какого-то существа. Гарри отступил к ближайшему дереву, отпуская Драко и не сводя глаз с дороги перед собой. Спустя секунду они увидели два горящих глаза перед собой и существо, похожее на собаку, пригибающееся к земле. Поттер, не раздумывая, бросился на животное, и прежде, чем оно успело среагировать, опустил на его голову бутылку с вином. Раздался громкий звон, но волк не потерял сознания. Он с легкостью сбросил с себя хрупкое тело гриффиндорца, в мгновения ока развернулся и одним прыжком настиг Поттера. Драко наверняка закричал бы, если бы его легкие были способны на это. Он в ужасе наблюдал за схваткой дикого зверя и обезумевшего гриффиндорца. Два тела три раза перекатились по земле, прежде чем Гарри удалось выставить руку с осколком бутылки вперед и вонзить его в шею волку. Зверь отчаянно взвыл, на лицо Поттера потоком полилась горячая кровь. Через мгновение животное уже упало замертво, а Гарри на трясущихся ногах вернулся к Драко, который был уже на грани истерики. Он подошел к нему, и Малфой, сам не понимая, что делает, снял с себя грязную влажную мантию и вытер лицо гриффиндорца.

— Нужно уходить. — Хрипло заговорил Поттер впервые за последние несколько часов.

Драко мужественно кивнул, и они продолжили путь.

Малфой не мог сказать точно, сколько они шли. Потому что не знал, в котором часу они покинули тоннель. Но небольшой деревушки на окраине леса они достигли к рассвету. Не думая об опасности, полностью истощенные и вымотанные, они постучались в первую попавшуюся дверь. Им открыла молодая женщина и что-то взволнованно начала говорить, но Малфой не понимал ее. Перед глазами все плыло, он едва мог дышать и стоять на ногах. Единственное, что он ощущал хорошо, это был запах свежей крови все еще исходивший от одежды Гарри.

Драко потерял сознание, прежде чем женщина успела пригласить их в дом.

* * *

Очнулся Малфой от того, что кто-то водил чем-то холодным и мокрым по его лбу. Он с трудом разлепил веки и увидел перед собой ту самую молодую женщину, которая открыла им с Гарри дверь. В руках у нее было полотенце, которое она смочила в холодной воде и положила на лоб Драко.

— Все хорошо, мальчик. Ты в безопасности.

Малфой пошевелился и почувствовал, что к его груди что-то приклеено. Опустив взгляд ниже, он увидел несколько прямоугольников, на вид сделанных из бумаги. Он представления не имел, зачем они нужны, но спорить не было сил. У магглов свои методики лечения, почему бы и не довериться? Вряд ли будет хуже, чем сейчас. Он с трудом удерживался в сознании, но не хотел отключаться. Ему нужно было предупредить Гарри.

Поттер вошел в комнату спустя пять минут после пробуждения Драко. Гриффиндорец сменил грязную мокрую одежду на широкую рубаху, которая явно была ему велика на пару размеров, и льняные штаны, которые пришлось затянуть веревкой на поясе. Лицо его стало лицом Поттера — очевидно, магия Драко все же перестала действовать. Гарри подошел к женщине, и она оглянулась.

— Как он? — Спросил Поттер.

— Точно ничего сказать не могу. Ему нужен врач, но в нашей деревне живет только стоматолог, не думаю, что он вам поможет. Я поставила горчичники, сделала настой на травах. Сейчас ему нужен только сон. Когда полегчает, мы можем перевести его в ближайшую больницу. Это в тридцати километрах отсюда.

Гарри кивнул и ответил:

— Спасибо вам большое. Я не знаю, как благодарить вас…

— Не стоит. Я и мой муж рады помочь детям. Вы уже видели у нас самих трое мальчиков. А вы, судя по всему, попали в серьезные неприятности, не так ли?

Последняя фраза подействовала на Драко как ушат холодной воды, опрокинутый на голову.

— Гарри, — прохрипел он, и гриффиндорец подошел ближе, присев на корточки у изголовья кровати Малфоя. — За нами могут прийти. Нужно уходить.

— Мы останемся здесь столько, сколько это будет возможным. — Твердо заявил Поттер. — Тебе нужно отдыхать.

— Да послушай же ты! Нашу пропажу наверняка уже обнаружили, совсем скоро найдут поисковым заклинанием. Нам нужно бежать.

— Останемся здесь, пока они не постучат в дверь. — Тоном, не терпящим возражений, ответил гриффиндорец. — Я смогу защитить тебя.

— Я верю.

Они замолчали, и Драко обратил внимание на женщину сделавшую пару шагов назад. Он кожей почувствовал ее страх и решимость. Конечно, она сдаст их, как только почувствует опасность. У нее трое детей, ее нельзя винить. И им нужно уходить, чтобы уберечь этих людей… Малфой не думал о том, что это магглы, и что ему должно быть наплевать на них. Эти люди спасли ему, Малфою, жизнь. Он обязан им.

После этого он взглянул на Поттера, все еще находившегося в считанных сантиметрах от него. Мальчик-который-снова-выжил-и-сбежал-из-под-носа-темного-лорда. Мальчик, который спас ему жизнь в лесу, мальчик, который все время был рядом…. Драко почувствовал, как теплая волна нежности затопила грудь и сделала сердцебиение менее болезненным, а вдохи и выдохи — менее тяжелыми. Он печально посмотрел в зеленые глаза и, едва шевеля языком, произнес:

— Я люблю тебя.

Гарри улыбнулся, и шокированный Малфой увидел две слезы, скатившиеся по щекам Поттера. Гриффиндорец поспешно стер две нежданные капли и, наклонившись, слегка коснулся губ Драко своими губами. После этого Драко переместился в состояние невесомости — он почти спал, но, тем не менее, слышал, как женщина спросила:

— Вы братья?

— Нет, мы, кажется, уже намного больше. — Тихо ответил ей Гарри.

* * *

Северус прибыл в поместье Малфоев в тот момент, когда домовик отправился доставить очередную порцию еды мальчикам. Снейп прошел по холодным коридорам с высокими потолками и попал в небольшой зал, в котором за одним столом расположились Нотт и Селвин с детьми, а также Фенрир Сивый. Ни Нарциссы, ни Драко с Гарри не наблюдалось. Профессор занял место за столом.

— Что ты здесь делаешь, Северус? — Осторожно спросил Нотт. Все-таки Снейп был на хорошем счету у Лорда, и с ним лучше было дружить.

— Я узнал, что вы выкрали детей из замка.

— Да, Малфоя и этого неизвестного мальчишку при нем.

— Если бы не ваша глупость, Малфой был бы сейчас один в подземелье. — Рыкнул на Нотта Сивый и осклабился.

Северус судорожно начал соображать. Они отчего-то не узнали Поттера. Что ж, это действительно дало мальчикам шанс на спасение. Но как же вызволить их из подземелья? Снейп не мог не думать о том, что могло произойти со здоровьем Драко за это время. Главное, чтобы он был жив, остальное неважно.

— Так зачем ты прибыл сюда, а, Снейп? — Фенрир обернулся к профессору.

— Чтобы сказать, что поместье Малфоев не лучшая темница для Драко. Он легко может найти выход из нее.

— О каком выходе речь? Они в подземелье, Снейп.

— Вы представляете, сколько здесь потайных ходов?

— Это абсолютно неважно. — Прервал их Селвин. — Хозяин здесь.

Спустя мгновение в зал ворвался лорд Вольдеморт, и его прислужники, как по команде, встали из-за стола, а затем, опустив головы, припали на одно колено. Темный лорд удостоил каждого из них коротким взглядом, а затем обратился к Нотту:

— Где мальчишка?

— Заперт в подземелье, милорд.

— Превосходно. Малфои порядком надоели мне, нужно наказать их за промахи.

Снейп все еще пытался разработать хоть какой-то план, чтобы спасти мальчиков, но ничего путного в голову не приходило.

В тот момент, когда профессор уже было отчаялся найти выход, в зале появился дрожащий с ног до головы домовик. Сердце Северуса сделало сальто и испуганно замерло на пару секунд.

— Сэр, в подземелье никого нет.

Все присутствующие, как по команде, повернулись к эльфу.

— Что ты сказал? — Ледяным тоном переспросил Вольдеморт.

— В подземелье пусто. Пленники исчезли.

Один короткий взмах палочкой, и мертвый домовик упал на пол, а Темный Лорд в ярости посмотрел на своих слуг.

— Как вы допустили это?

Но все пожиратели, кроме Снейпа, охваченные паникой не смогли вымолвить и слова.

Спустя пять минут все, включая Вольдеморта, стояли в подземелье, пытаясь понять, как могли исчезнуть мальчишки. Им потребовалось не больше пятнадцати минут, чтобы обнаружить подпол и тайный ход.

Нотт, Селвин, Сивый и вызванный от Нарциссы Забини были подвергнуты «Круцио». Ярость Лорда была сравнима с той яростью, которую он испытал после последнего побега Поттера. Он рвал и метал, разрушая все на своем пути, и как только закончил пытки, велел слугам отправляться на поиски беглецов. Северус вызвался помочь, но Темный Лорд приказал ему оставаться в замке.

В нескольких километрах от поместья Малфоев шрам Гарри Поттера взорвался болью, оповещая мальчиков о том, что охота на них началась.

Гарри сидел за столом в маленькой кухне и покорно запихивал в себя еду, любезно предложенную Лили — так звали женщину, открывшую им дверь и спасшую им жизни. Гриффиндорец невольно испытывал какой-то трепет к ее имени, а, узнав о том, что одного из ее сыновей зовут Джеймс, решил, что все-таки случайностей не бывает. Они ужинали все вместе, молча. Джим, муж Лили не задал еще ни одного вопроса, полностью полагаясь на интуицию жены.

Гарри хорошо понимал, что оставаться в этом доме они долго не смогут — ярость Волдеморта была ощутима, а значит, их побег обнаружили. Однако уходить до появления Пожирателей Смерти он не хотел по нескольким причинам. Во-первых, им с Драко нужна хотя бы одна палочка, иначе их поймают голыми руками. Во-вторых, среди Пожирателей мог оказаться Снейп, и это помогло бы им бежать. В-третьих, чем дольше Драко будет находиться в кровати, тем больше у них шансов выбраться живыми.

Мальчик каждую минуту напряженно ожидал вторжения, поэтому, когда снаружи послышались шаги и раздались голоса, один из которых он узнал, он вскочил на ноги и быстро сказал:

— Лили, заприте детей в другой комнате. Сюда ворвутся люди, не стойте у них на дороге. Они будут искать нас. Укажите им на комнату, в которую я сейчас уйду, и спрячьтесь.

Женщина испуганно посмотрела на гриффиндорца и кивнула. Она быстро увела детей и спрятала их вместе с мужем на чердаке. После этого вернулась к Гарри, который уже взял в руки последнюю бутылку вина, которая у них осталась. Голоса все еще звучали за дверью, но никто пока не стучал. Спустя секунду мальчик почувствовал, как в руки ему сунули сверток.

— Это курица и фляжка с водой. — Сказала Лили, и ее большие карие глаза посмотрели в изумрудные глаза Гарри.

— Спасибо вам огромное. Не знаю, как мы сможем вас отблагодарить.

— Не дайте Вольдеморту схватить вас. — Коротко ответила женщина, и у гриффиндорца едва не выпал сверток из рук

— Откуда вы?..

— Я сквиб. Но я знаю вас, Гарри Поттер. Удачи вам.

Мальчик коротко кивнул и бегом бросился в комнату.

Драко не спал. Он посмотрел на гриффиндорца и мгновенно сел. Не то чтобы ему стало лучше, но сил все же прибавилось, и температура немного спала. Легкие, разогретые горчичниками, работали лучше прежнего. Мальчик поднялся на ноги, подождал, пока сердце разгонит кровь по всему телу, и после этого спросил:

— Пришли?

Гарри только кивнул, передал ему сверток с едой и быстро приказал:

— Спрячься за дверь.

Мальчики встали по разные стороны деревянной створки и напряженно начали ждать.

Спустя пять минут голоса ворвались в дом. Лили сделала все так, как просил Гарри — пропустила Пожирателей внутрь. Судя по всему, их было двое — остальные обыскивали другие дома.

Когда дверь в комнату резко распахнулась, и Нотт сделал шаг вперед, Поттер, не раздумывая, изо всех сил опустил бутылку с вином ему на голову. Пожиратель с громким вздохом обрушился на пол, и Гарри мгновенно подобрал его палочку. Когда он снова встал на ноги, он увидел, что в грудь ему направлена палочка Забини. Пожиратель смотрел на него расширенными глазами, словно не веря своему счастью. Он сделал шаг вперед, не решаясь убить гриффиндорца, и Поттер невольно отступил. Они молча двигались по направлению к окну, когда Драко одним прыжком настиг Забини и схватил его за шею. Пожиратель едва не задохнулся от неожиданности, и это дало Гарри ту самую необходимую секунду, чтобы оглушить врага. Малфой поспешно отошел от упавшего на спину Забини, а затем наклонился и подобрал его палочку, после чего посмотрел на Поттера. Гарри одобрительно кивнул и наложил на обоих врагов заклинание обездвиживания, немоты и забвения.

— Вот теперь уходим. — Твердо заявил гриффиндорец, и Драко согласился с ним. Они распахнули окно и по очереди выбрались на холодный воздух. На деревушку опускались сумерки, и мальчики обрадовались этому. Теперь уверенности в себе у них прибавилось — на них была чистая сухая одежда, немного еды и, что самое главное, волшебные палочки. Они смогут развести огонь, смогут оградиться защитными заклинаниями…

Первые полчаса двигались молча, осторожно, постоянно прислушиваясь. Пожиратели все еще были в деревне, и довольно скоро узнают об очередном побеге мальчиков. Значит, сейчас в их задачу входило уйти как можно дальше до наступления полной темноты. Они не рассчитывали укрыться в каком-либо жилом доме — слишком велика опасность быть пойманными.

Мальчики взяли направление на север — именно там, по словам Лили, располагалась больница. Драко хорошо понимал, что долгой прогулки не выдержит, даже несмотря на теплую одежду и магию. Плюс ко всему, мальчикам, так или иначе, нужно было найти транспорт, который доставил бы их в конечном итоге в Лондон. Лили сказала, что от небольшого городка, в котором располагалась больница, ходит автобус до ближайшей железнодорожной станции. Драко старался не думать о том, что у них совсем нет денег — этот вопрос они решат позже.

Преследования пока удавалось избегать. Мальчики обогнули деревушку по кругу и вышли на широкую проселочную дорогу. Они старались держаться в тени деревьев, растущих по бокам дороги, прежде чем Гарри остановился и внимательно посмотрел на слизеринца.

— Слушай, а ты не можешь сделать нас неуловимыми для заклинания поиска?

Драко с удивлением посмотрел на него:

— С помощью темной магии?

Поттер коротко кивнул.

— В принципе могу. Только мне нужно немного времени.

Гарри снова кивнул, и они свернули в лес, где довольно быстро нашли небольшую поляну и расположились на ней. Драко собрался с силами и начал произносить магические формулы, на ходу вспоминая уроки отца и матери. Он невольно задумался о том, что произошло с Нарциссой после их побега, но быстро отогнал от себя неприятные мысли — они сбивали его с толку.

Спустя двадцать минут Драко устало опустился на холодную землю, и Гарри быстро опустился следом за ним, на ходу обняв слизеринца за плечи и прижав к себе.

— Все. — Устало выдохнул Малфой, и Поттер медленно и нежно погладил его по светлым волосам.

— Ты молодец.

— Ты тоже. — Драко поднял лицо и посмотрел в изумрудные глаза, чувствуя, как уходят тревога и опасения. После прошедшей ночи он чувствовал себя в полной безопасности рядом с гриффиндорцем, не сомневаясь в том, что тот скорее сам умрет, чем даст умереть Малфою.

— Все будет хорошо. — Твердо сказал Гарри, словно прочитав мысли Драко, и слизеринец печально кивнул. Конечно, будет, пока они вместе.

— Двигаем дальше? — Спросил Малфой.

Поттер задумался.

— Может, еще отдохнешь? — Заботливо спросил гриффиндорец.

— Я в порядке. — Уверенно ответил Драко. — По крайней мере, пока. Днем отдохнем.

Гарри согласился с ним, и они продолжили путь.

Дорога то и дело сворачивала, так что приходилось постоянно смотреть на компас на часах Гарри. После того, как он помог им в лесу, мальчики предпочитали его волшебной палочке.

Еду они хранили до последнего, до тех пор, пока желудки не начали жалобно скулить от голода. Только тогда Драко согласился остановиться, развести костер и немного погреться у огня. Они порядком замерзли за несколько часов пути, и Гарри ни на секунду не отходил от Драко, стараясь согреть его своим теплом. Малфой ценил эту заботу и не сопротивлялся, с удовольствием обнимая гриффиндорца за талию и прижимая к себе. Он уже не представлял себе, как жил раньше без этого зеленоглазого создания и, в общем-то, не хотел думать об этом. В глубине души он даже в некотором роде был рад, что все сложилось именно так — иначе он никогда бы не узнал, насколько на самом деле хорош Мальчик-Который-Выжил.

* * *

По средним подсчетам Драко, им с Гарри нужно было около пятнадцати часов беспрерывного передвижения, чтобы пройти тридцать километров до больницы. Согласно часам Гарри, они шли уже около четверти суток, когда было решено сделать вторую передышку. Они сошли в лес и нашли небольшую но вполне милую полянку, на которой и разбили импровизированный лагерь. Поттер приказал Драко сесть на ближайший пенек и не напрягаться, и слизеринцу только и оставалось, что наблюдать за гриффиндорцем. Самочувствие слегка ухудшилось, температура поднялась, но, по крайней мере, кашель не рвался из груди. Малфой прикладывал все возможные усилия, чтобы не выдавать своего состояния, наблюдая за Гарри. Он снова думал о том, как хорошо, что гриффиндорец здесь и делает все, что бы облегчить страдания Драко, когда Поттер внезапно остановился и тряхнул головой. Малфой тут же поднялся на ноги и подошел к Гарри.

— Что с тобой? — Озабоченно спросил он.

— Ерунда какая-то. — Ответил гриффиндорец. — Не могу огонь создать.

— Может дело в палочке?

— Не знаю. Раньше вроде получалось, а сейчас…

— Давай я. — Решительно предложил Малфой и взмахнул палочкой Забини. Несколько искр упали на сухие ветки, и вверх тут же взметнулось небольшое пламя. Гарри натянуто улыбнулся, когда Драко посмотрел ему в глаза, и слегка отодвинулся от слизеринца.

Курицу, прихваченную из дома Лили, они прикончили еще при прошлой остановке, и теперь им требовалась новая пища. Гарри признался, что не имеет представления, как ночью открыть охоту на лесных зверей, а Драко только улыбнулся:

— Зачем охоту? Достаточно приманить.

Поттер удивленно посмотрел на него, а затем послушно поднял палочку и произнес:

— Акцио заяц.

Ничего не произошло. Никакой реакции они не получили ни на птицу, ни на рыбу. Только тогда Малфой поднял палочку сам и призвал зайца. Через несколько минут они услышали отчаянный писк, и перед Драко приземлился взрослый серый заяц. Как только он опустился на землю, зверь хотел было убежать, но слизеринец успел поразить его оглушающим, и они, наконец, получили то, что могло стать для них ужином.

Малфою до этого момента никогда не приходилось готовить самому, однако оказалось, что он напрасно боялся, что не справится. С помощью нескольких простых заклинаний он разделал тушку зверька и, создав импровизированные шампуры, надел на них будущий ужин.

Все то время пока он готовил, Гарри молчал, напряженно о чем-то размышляя, и когда Драко предложил ему поесть, откликнулся только с третьего раза.

После ужина их одолела небольшая слабость, хотя Малфой отметил, что его состояние с полным желудком куда лучше, чем с пустым. Мальчики сошлись на том, что еще полчаса проведут возле огня, а затем двинутся дальше. До рассвета им нужно было успеть преодолеть хотя бы половину пути.

— О чем ты думаешь? — Осторожно спросил Драко у Гарри, когда они провели в тишине почти десять минут. Гриффиндорец только отмахнулся. Тогда Малфой рукой взял его за подбородок и повернул к себе, доверительно заглянув ему в глаза. Гарри не улыбнулся. — Да что с тобой такое? — Воскликнул слизеринец, искренне не понимая, что происходит.

— Я не могу колдовать. — Сухо ответил Поттер и, убрав руку Драко от своего лица, отвернулся.

— Брось. Это из-за палочки.

— Но ты-то можешь! — В его голосе послышалось отчаяние, и Драко испугался. Он, подавляя сопротивление гриффиндорца, обнял его за талию и прижал к себе.

— Это временно.

— Да откуда ты знаешь?

— Я знаю. Потому что это я виноват.

Гарри внимательно посмотрел на слизеринца, и Малфой к своему ужасу заметил злость в глазах гриффиндорца.

— Объясни.

— Это из-за того, что я тебе внешность изменил. Понимаешь.… Это ведь была темная магия. Я думал, что сниму заклятье как можно быстрее, но у нас отобрали палочки, и я не смог. А темная магия… Она требует подпитки, понимаешь? И она питалась твоей магией почти четыре дня, пока не истощилась окончательно. Прости меня… — Теперь уже в его голосе прозвучало отчаяние. Гарри не ответил, но не стал отталкивать слизеринца.

— Гарри, прости меня. — Повторил Малфой. — Но только благодаря этому мы получили четыре дня отсрочки. Только потому, что они не узнали тебя. Твои силы совсем скоро восстановятся…

— Но почему я смог оглушить Забини, если моя магия истощилась?

— Наверное, это были последние крохи.

— И что теперь?

— Тебе нужно время. И я не знаю сколько. Но я буду защищать тебя пока…

— Не продолжай. Я все понял. — Поттер по-прежнему говорил излишне холодно.

— Не отталкивай меня… — Взмолился Драко, чувствуя себя беззащитным как никогда.

— Как ты меня две недели назад?

Эта фраза как пощечина хлестко ударила Малфоя по щеке, и он невольно отпустил Гарри от себя.

— Это было ошибкой. — Бесцветным голосом ответил Драко.

— А может ошибка это то, что мы сидим здесь с тобой вдвоем, и неизвестно выберемся или нет?

Слизеринец не выдержал и спрятал лицо в ладони. Он тяжело дышал, чувствуя спазмы в легких. Кашель вырвался из его горла пятью рваными выдохами, и он отчаянно задрожал. Сердце билось с такой скоростью, что того и гляди вырвется из груди. Слез не было, был только бесконечный страх, что он все-таки остался один, что Гарри отделился от него. И теперь они буду идти как два чужих друг другу человека, и гриффиндорец останется только потому, что пока не может колдовать. И все закончится. И забудется.

Драко начала охватывать паника. Он чувствовал себя невозможно слабым и одиноким, так, как если бы у него не осталось ни одного близкого человека в мире. Он по инерции поднялся на ноги и сделал несколько шагов, почти ничего не видя перед собой. Последние пять дней настолько истощили его морально, что любая мелочь могла спровоцировать истерику, но он все-таки держался. Только ради гриффиндорца. Меньше всего он хотел вызвать у Гарри жалость и искусственно заставить его попросить прощения против своей воли. Он все-таки Малфой и должен быть сильным, должен добиваться своих целей, не используя при этом низких приемов, тех, что унижают его. Хотя он понимал, что в борьбе за счастье любые средства хороши, но это не тот вариант. Если Поттер не хочет больше помогать ему… Что ж, он должен пережить это.

— Пойдем. — Холодно произнес Драко, с удивлением отметив, что таким тоном не обращался к Гарри уже недели две. А кажется что два года.

Все еще злой гриффиндорец поднялся на ноги и последовал за слизеринцем.

Малфой теперь шел на полшага впереди и не оборачивался. Он напряженно обдумывал свое поведение в последнее время и приходил к выводу, что напрасно привязался к Поттеру. Он ведь знал, что на него нельзя положиться, нельзя рассчитывать на хорошее отношение. Ничего не изменилось, они просто попали под влияние обстоятельств. И это именно он, Драко, проявил слабость и позволил Поттеру помочь ему. Это было ошибкой, Гарри все правильно сказал. И сейчас самое время разобраться в себе и покончить со всей этой ерундой. Они по разные стороны, у Малфоя есть Пэнси, и этого вполне достаточно. Если он вернется в Хогвартс живым, то он заберет девушку, затем найдет мать, и они все вместе отправятся в другую страну, подальше от чертовой войны, Вольдеморта и Мальчика-Который-Выжил.

Гарри не пытался заговорить, и они шли молча почти два часа, прежде чем пришлось остановиться. Драко почувствовал странную резь в легких, какой еще не бывало, и в страхе остановился. Больше всего он боялся, что ему придется просить помощи у зеленоглазой бестии, от которой он уже почти окончательно отрекся. Слизеринец уперся руками в колени и чуть наклонился вперед, восстанавливая дыхание. Гарри остановился чуть позади него. Неприятные ощущения не проходили, и Малфой присел на корточки, с трудом удерживая равновесие. Он был готов на все, только бы появились силы продолжать идти, но его молитвы не были услышаны. Он несколько раз сильно вдохнул и, почувствовав боль, закашлялся. Стало только хуже. Потеряв равновесие, он начал заваливаться на спину, но тут же почувствовал опору за собой, а затем теплая ладонь легла на его грудь. Малфой почувствовал на своей шее теплое дыхание и задрожал толи от холода, толи от злости. Ну, почему все против него, и когда он уже почти все решил, Поттер снова оказывается рядом и протягивает ему руку помощи? Тем не менее, боль немного утихла, и дышать стало легче. Драко с трудом поднялся на ноги, опираясь на руки гриффиндорца, и уже собирался было попросить не прикасаться к нему, когда услышал три негромких хлопка. Мальчики завертели головами и тут же увидели, как с трех сторон от них материализовались три фигуры с поднятыми палочками.

Бежать было некуда — их взяли в кольцо, и любая попытка к бегству, скорее всего, завершилась бы их гибелью. Оставалось одно — сражаться.

Драко поднял палочку, но в это мгновение кислород в легких кончился и он, отчаянно хватая ртом воздух, снова упал на колени, понимая, что последний шанс упущен и покорно закрывая глаза, каждую секунду ожидая нападения. Однако спустя секунду послышались крики, и несколько красных вспышек, как ножом, разрезали черный бархат ночи. Малфой испуганно поднял голову и увидел, как Гарри отчаянно отбивается от троих пожирателей одновременно, при этом второй рукой он тянул слизеринца за шиворот на себя. Драко, шокированный происходящим, абсолютно забыл о своей слабости и поднялся на ноги, на ходу вскидывая палочку над головой и создавая оглушающее заклятье, но магии в нем, очевидно, осталось не больше чем сил — несколько красных искр слетели с конца палочки и растворились в темноте у земли. Мальчики, рука об руку начали постепенно отступать к лесу, в то время как двое оставшихся на ногах пожирателей надвигались прямо на них. Драко, не имея возможности оборонятся и, свалив эту задачу на Поттера, обдумывал план бегства. Становилось понятно, что у Забини и Селвина еще достаточно сил, чтобы схватить мальчишек живыми и доставить Темному Лорду лично в руки.

Малфой невольно взял Гарри за свободную руку и сильно сжал его пальцы, надеясь немного подбодрить гриффиндорца, и почувствовал, как Поттер ответил на это пожатие. В эту же секунду произошло сразу несколько событий — Селвин споткнулся о корень и неловко рухнул на колени, Гарри мгновенно наслал на Забини оглушающее, и Малфой не раздумывая бегом бросился в лес, потянув Поттера за собой. Они начали петлять так, чтобы их не смогли достичь заклятья, Драко слышал, как под ногами с хрустом ломаются сухие ветки, чувствовал, как ноги изредка проваливаются в ямы, но продолжал бежать до тех пор, пока дышать стало слишком больно. Он смутно понимал, что то, что он двигается, да еще и с такой скоростью — уже огромное достижение, но, тем не менее, представления не имел, сколько это может продлиться. Однако пока их не поразило ни одно проклятье, и у них все еще оставался шанс на спасение. До тех пор, пока Гарри не охнул и неловко не упал на землю. Для Драко хруст ноги гриффиндорца прозвучал как пушечный выстрел. Он мгновенно рухнул рядом на колени и даже в темноте различил, как сильно побледнел Поттер. Слизеринец судорожно сжал его плечо и по глазам гриффиндорца понял, что встать тот уже не сможет. По крайней мере, до тех пока кто-нибудь не осмотрит его ногу. Гарри поднял взгляд на Драко и прошептал:

— Брось меня, беги, спасайся…

— Замолчи, придурок. — Перебил его Малфой, опасаясь, что их услышат. А когда Гарри захотел еще что-то добавить, заткнул ему рот ладонью и прислушался.

Их догоняли.

Драко отчетливо слышал бег двух пар ног и треск веток под их ногами. С каждой секундой он все больше осознавал безвыходность своего положения — теперь им точно никуда не деться. Он допускал мысль о том, чтобы внять совету Поттера и спасаться одному, но слишком хорошо понимал, что далеко не убежит. И потом — он абсолютно точно не мог оставить гриффиндорца после всего, что он сделал для него. И не потому, что это изменяло его принципам, а просто потому, что не представлял, как выживет без гриффиндорца, даже если ему удастся спастись. И вместо того, чтобы побежать, он крепко прижал к себе Гарри и закрыл глаза, слыша, как с каждой секундой враги приближаются все быстрее.

Когда Селвин и Забини, наконец, настигли беглецов, они увидели странную картину. Мальчики не пытались больше бежать, они просто скрючились на земле, и Малфой обнимал Поттера так, как будто они были влюбленной парой, которую вот-вот разлучат. Пожиратели, не раздумывая, подняли палочки, прекрасно помня приказ хозяина доставить мальчишек живыми. И когда два красных луча полетели в сторону съежившихся в темноте фигурок, все, казалось, уже было решено.

Драко услышал, как два оглушающих заклятья вылетели изо ртов Севина и Забини, и приготовился к худшему, отчего-то стараясь максимально закрыть своим телом Поттера. Слизеринец уткнулся носом в шею гриффиндорца и слышал только его запах. Он чувствовал как сильно и быстро бьется сердце Гарри, и мгновенно захотел только одного — чтобы оно всегда билось и никогда не останавливалось. Им овладело такое отчаяние, какого он раньше не знал. Хотелось выть от грозящей им неизбежности и невозможности что-либо предпринять. И тогда он почувствовал, как два красных луча вошли в его тело со спины.

Это не было похоже на обычное оглушающее заклятье. Драко не потерял сознание и не почувствовал боли — только холодом обдало его спину. За закрытыми веками он неожиданно увидел себя со стороны — красные лучи вошли в тело и словно растворились в нем, не оставив никаких следов. А сразу после этого картина изменилась — теперь Драко был одним из лучей. Он чувствовал себя как луч, входя в чье-то обжигающе горячее тело, проходя сквозь кожу, достигая легких. Только после этого мальчик почувствовал боль, но она длилась всего секунду — до тех пор, пока его организм полностью не поглотил два красных луча. Тогда он как будто вернулся в себя и почувствовал, что его грудь что-то словно распирает изнутри и рвется наружу. Не осознавая, что делает, он отпустил Гарри и повернулся лицом к двум пожирателям, пребывающим в шоке. Они не подняли палочки, увидев его лицо — слизеринец, как Василиск, заставил их окаменеть на месте. И как только взгляд Драко столкнулся с глазами Селвина, из груди Малфоя с невероятной силой вылетели два белых луча. Они разошлись под разными углами и через секунду как будто втянулись в палочки тех, кто совсем недавно выпустил их на волю. Забини и Селвин с ужасом наблюдали, как затряслись в их руках куски дерева, а через мгновение взорвались не хуже маленькой бомбы, отбросив противников назад, и повалив на спину потерявшего сознание Драко.

* * *

Кто-то сильно бил его по щекам, приговаривая:

— Драко, очнись. Пожалуйста, приди в себя, открой глаза. Драко…

Малфой распахнул веки и сел так резко, что голова закружилась. Вокруг по-прежнему было темно, и чуть шумели листвой деревья. Из темноты на него смотрели два изумрудных глаза. Слизеринец тряхнул головой, еще раз огляделся и только после этого заметил двух лежащих неподалеку мужчин без сознания. Он повернулся к Гарри:

— Что произошло?

— Ты ничего не помнишь? — Удивился Поттер.

— Не знаю. Что-то помню... Помню, как ты упал, и как они в нас оглушающие пустили… И все. Дальше — пустота.

Гриффиндорец странно посмотрел на него и чуть пошевелился, охнул и замер, сжав зубы. После того, как боль в сломанной ноге поутихла, он ответил:

— Ты как будто отразил эти заклятья. В них. Только раз в десять сильнее их сделал. — Он покачал головой, не сводя глаз со слизеринца.

— Черт, не помню. — Малфой снова тряхнул головой. — Как думаешь, я их…

— Скорее всего, да. — Кивнул Гарри. Слизеринец некоторое время обдумывал информацию, после чего поднялся на ноги и подошел к телам лежащим неподалеку. Взглянув в их лица, он мгновенно убедился в своих предположениях — оба пожирателя были абсолютно безнадежно мертвы. Драко с минуту вглядывался в них, пытаясь понять, что чувствует, но ощутил только облегчение от того, что им временно ничего не угрожает. Затем он вспомнил, из-за чего они остановились, и вернулся к Поттеру.

— Ты как? — Озабоченно оглядывая ногу гриффиндорца, спросил Малфой.

— Бывало и лучше.

Драко зачем-то поднес руку к поврежденной ноге Гарри и замер на расстоянии сантиметра, почувствовав странный дар, обжегший ладонь. А через секунду он уже закрыл глаза и словно впал в ступор — он не мог пошевелиться, а горячая волна захлестывала руку. Перед глазами понеслись странные картины, смысл которых он уловить не мог. Однако минут через пять наваждение исчезло, и Малфой резко пришел в себя, осознав, что больше не ощущает жара. Он поднял взгляд на Поттера и понял, что произошло что-то странное, потому что гриффиндорец смотрел на него округлившимися от удивления глазами.

— Как ты это сделал? — Севшим голосом спросил Гарри.

— Что сделал? — Не понял Драко, только чувствуя странную слабость, разливающуюся по телу и что-то еще… Что-то, что он пока не мог объяснить и найти слов для описания.

Поттер не ответил — он просто, как ни в чем не бывало, встал на ноги и протянул руку обалдевшему Малфою. Слизеринец послушно поднялся вслед за гриффиндорцем и едва устоял на ногах, схватившись за шею Гарри — ноги затекли и не желали подчиняться хозяину. А затем, поняв, наконец, что произошло, он шокировано спросил:

— Как это?..

— Я не знаю. Но только ты за последние минут двадцать совершил, как минимум, два сверхмощных волшебства. Вначале без палочки отразил два проклятья, а затем вылечил перелом. И как ты это сделал, это вопрос к тебе.

Драко устало смежил веки. Он абсолютно не представлял, что произошло, и откуда в нем взялась вся эта сила, но только от всего этого голова шла кругом, и сил почти не осталось. Он понимал, что им нужно уйти подальше от мертвых тел, и не потому, что они вызывали у него отвращение, а потому, что по ним их могли найти.

Он осторожно отодвинулся от Гарри и проверил насколько пришли в себя ноги. Конечности подчинились хозяину неохотно, но все же он смог сделать несколько шагов, после чего обернулся к Поттеру и сказал:

— Нужно идти.

— Куда? — Резонно спросил Гарри.

— Подальше отсюда.

— Ты в порядке?

Этот вопрос несколько отрезвил Драко, и он посмотрел гриффиндорцу в глаза. Там, за стеклами очков, плескалось недоверие и благодарность одновременно, и он никак не мог понять, что же из этого важнее. Но вместо ответа он просто взял Гарри за теплую ладонь и потянул вглубь леса. Он плохо понимал, куда они идут, и вполне трезво осознавал, что, к утру, они окончательно заблудятся, но все случившееся слишком сильно повлияло на его логическое мышление. Впрочем, как и на Гарри. Хотелось только куда-нибудь скрыться, туда, где их точно не найдут. Им катастрофически был необходим отдых, как моральный, так и физический.

Двигаясь с каждой минутой все увереннее, Драко замечал, что дышать ему стало намного легче. Словно что-то вынули из легких, то, что мешало и сдавливало грудь. По сути, он чувствовал себя почти прекрасно — температура заметно спала, приступы кашля отступили и судороги прошли. Он абсолютно не понимал, с чем это связано, и только догадывался, что возможно тот выплеск магии, который имел место быть около часа назад, каким-то образом повлиял на его здоровье. Гарри тоже выглядел почти бодрым, и поэтому они двигались довольно быстро, прежде чем розово-золотистые лучи окрасили верхушки деревьев, а затем начали пробиваться между стволов.

Мальчики, наконец, остановились, чтобы устроить небольшую передышку. Они нашли неплохую поляну и быстро развели костер. Отловив очередного зайца, они приготовили его и умяли за несколько минут. Настроение после этого у обоих улучшилось, и Драко даже невольно заулыбался, подставляя лицо еще пока теплым лучам осеннего солнца.

— Драко… — Неожиданно раздался голос справа, и Малфой повернулся к Поттеру. — Я думаю нам нужно выбрать направление движения. Мы слишком сильно сбились с дороги.

Слизеринцу на мгновение показалось, что Гарри хотел сказать что-то совсем иное, но, столкнувшись взглядом с холодными серыми глазами, как будто испугался и сменил тему.

— Хорошо. — Вполне сдержанно ответил Малфой. — На север?

— Да, пожалуй. Только давай будем использовать палочку как компас. Я ей как-то больше… Доверяю.

После кивка Драко повисла неловкая пауза, за которую слизеринец успел обдумать и понять почти все. Поттера определенно грызла совесть, а совесть не позволяла признать свою неправоту. Но пока он сам не созреет до разговора, подталкивать его к нему — не имеет смысла. Малфой печально улыбнулся, постаравшись скрыть эту улыбку от гриффиндорца. Он плохо понимал себя — в другой ситуации он непременно начал бы подкалывать гриффиндорца, дразнить и издеваться и считал бы это — абсолютно заслуженным наказанием. Но теперь же ему не хотелось ничего подобного — хотелось просто ждать, пока Поттер сам придет на поклон. И это, определенно, слишком сильно походило на снисходительность.

Они продолжили путь, предварительно сверившись с компасом и свернув налево. Шли рука об руку, но по-прежнему молчали. Драко начал задумываться о том, что все, что с ними произошло за почти неделю отсутствия в замке, одновременно сплотило их и построило толстую стену между их мирами. Они были обязаны друг другу жизнями, причем теперь уже, пожалуй, слишком сильно. Он почти принадлежали друг другу. И откровенно говоря, это нравилось Драко — он имел власть над человеком, и вместе с тем этот человек никак не желал ему подчиняться по своей воле. А Малфою впервые в жизни не хотелось заставлять и принуждать. В результате, он считал свое положение почти безвыходным и утешал себя лишь тем, что Гарри все еще был рядом, и пока не имел шансов уйти.

Вследствие того, что они сильно сбились с пути, время их долгой прогулки затягивалось. Теперь им все чаще попадались крупные овраги и мелкие болота. Они по одному перебирались через них, протягивая друг другу руки. Драко по-прежнему четко ощущал противоестественность происходящего, но терпеливо ожидал, что же будет дальше.

К вечеру они все еще находились в лесу и понятия не имели, сколько им еще придется двигаться. С едой проблем не возникало — с помощью волшебства им удавалось находить себе завтрак, обед и ужин. Впрочем, как и с теплом — если мальчики начинали замерзать, они разводили огонь и грелись до тех пор, пока не находили в себе сил двигаться дальше. Им еще ни разу не пришлось столкнуться с дикими зверями, но Малфой был уверен — они справятся, опять же с помощью магии. Нерешенным оставался вопрос его здоровья.

Не то что бы ему становилось хуже, но слизеринец чувствовал, что находится на грани и каждую секунду может перешагнуть ее, вновь оказавшись в мире лихорадки и убивающего легкие кашля. И он никак не мог понять, что ему нужно сделать, чтобы не навредить себе. Он не знал, от чего зависит его состояние — иногда оно неожиданно резко улучшалось, а иногда почти загоняло его в обморок. И он все еще чувствовал в себе нечто особенное, новое чувство, о котором он еще не пытался рассказать Гарри в силу того, что по-прежнему не мог сформулировать его. Но он точно знал, что в его груди появилось что-то, чего раньше там не было. Что-то, что словно вата окутывало его сердце и помогало легким вбирать кислород. И это что-то то расширялось, надавливая на ребра изнутри, и тогда он начинал слегка задыхаться, то сужалось, позволяя сердцу биться чуть более спокойно.

Магические способности Гарри после происшествия ночью тоже как будто изменились. Он мог создавать заклинания, но раз на раз у него не приходился. Иногда он довольно легко разводил огонь, не используя дров, а иногда не мог отлеветировать даже сосновую ветку. И Драко не мог не понять, что это сильно тревожит гриффиндорца. Настолько, что он, казалось, только об этом теперь и думал.

К одиннадцати часам вечера они вышли на небольшую опушку и остановились как вкопанные. Перед ними расположился приземистый, крепкий на вид домик, построенный из толстых бревен с печной трубой на крыши. Из трубы шел дым.

Мальчики переглянулись, спрашивая друг друга, что им делать. С одной стороны они представления не имели, кто может оказаться хозяином дома (хотя Драко предполагал, что это будет маггл), с другой — им так был необходим ночлег. Хотя слизеринец чувствовал себя вполне сносно, он не мог гарантировать, что это продлится долго. При этом он чувствовал на себе ответственность за Гарри и не хотел подвергать его опасности. Они в нерешительности смотрели на входную дверь, когда она внезапно распахнулась, и им в лицо ударил луч света.

* * *

Драко не сразу понял, что луч исходил не из фонаря или факела — он лился из тонкого, едва обработанного куска дерева. Малфой и Поттер инстинктивно вскинули руки, закрывая глаза от яркого света, и только после того, как темная фигура на пороге немного отвела палочку в сторону, смогли взглянуть на нее. Сразу после этого тишину сотряс громкий, мужской, с хрипотцой голос:

— Кто вы?

Драко судорожно соображал, что ему лучше ответить, но его опередил гриффиндорец:

— Мы заблудились.

Человек на пороге замер, а затем опустил волшебную палочку. Он сделал несколько быстрых и тихих шагов по направлению к мальчикам, и Драко показалось, что походка у человека почти звериная.

Когда человек подошел ближе, мальчики смогли рассмотреть его. Это был пожилой мужчина, на вид лет восьмидесяти, с густой седой бородой, которая доставала ему до груди и яркими карими глазами, высокого роста, немного сгорбленный и как будто иссушенный ветрами и солнцем. В нем с первого взгляда была видна сила, но не физическая. У Малфоя мурашки пробежали по коже от мощной волны магии, нахлынувшей на него с приближением старика.

Он подошел совсем близко, и Драко едва поборол в себе желание спрятаться за спину Гарри — взгляд почти черных глаз прожигал его насквозь. Он представления не имел, кто перед ним, но хорошо понимал, что этого человека стоит опасаться. Однако наивный Поттер, очевидно, не чувствовал это. Или не хотел чувствовать.

— Вы поможете нам? — Тихо спросил гриффиндорец, смело отвечая на взгляд старика. Слизеринец про себя взмолился, чтобы этот странный человек отказал им, и они двинулись дальше. Пусть в лес, пусть в неизвестность, но подальше от него и от этого. Драко неожиданно ясно осознал, что он чувствует запах незнакомца — резкий, пронзительный, въедливый, тяжелый, это был запах безумия. Человек перед ними был абсолютно точно и непоправимо безумен.

— Чем я могу вам помочь? — Хрипло спросил старик. Малфой невольно схватил Гарри за руку и сильно сжал его ладонь, надеясь дать ему понять, что им нужно уходить. Прямо сейчас.

— Нам нужен ночлег. — Не обращая внимания на слизеринца, ответил Поттер.

Человек перед ними задумался. Во время молчания Драко успел разглядеть его руки — кожа походила на высушенную после дождя бумагу, сухая, морщинистая, ее было слишком много, и она собиралась в складки, едва не свисая со старческих костей. У запястий она была покрыта красными пятнами, некоторые из которых походили на признаки псориаза. Малфоя передернуло, и он сильнее вжался плечом в плечо Поттера.

Слизеринцу показалось, что старик впал в кому после вопроса гриффиндорца — он больше не подавал признаков жизни, хотя глаза его были все также широко распахнуты. Он не моргал, а через минуту его дряблые обветренные губы ответили:

— Хорошо.

Малфою показалось, что это сказал не старик, а исключительно его губы и пересохший язык.

Человек развернулся и прошел в свой дом. Гарри хотел было сразу же двинуться за ним, но Драко остановил его и зашептал на ухо:

— Нам нужно уйти. Нельзя здесь оставаться. Ты что не видишь — он же безумен!

— У нас нет другого выхода. — Просто ответил ему гриффиндорец. — Ты едва на ногах держишься.

Малфою трудно было оспорить это высказывание, но он все же не считал свою слабость достаточным основанием для того, чтобы оставаться на ночь у незнакомого, явно больного человека.

— Он ничего не сделает нам. — С уверенностью заявил Поттер и потянул Драко за собой в дом.

Внутри было тепло. Даже жарко — печь, сложенная из неизвестных Драко камней вовсю работала, и дрова в ней весело потрескивали. Мальчики вошли внутрь и осмотрелись: помещение было маленьким, но вполне уютным. Стены обиты войлоком, посередине кажется сосновый стол, в углу — кровать, в другом — небольшой шкафчик. Старик кивнул странникам на стулья за столом, и они покорно уселись, не расцепив своих ладоней. Через минуту на столе появился чугунный чайник и несколько алюминиевых кружек.

Драко ужасно не хотелось пробовать питье, которое предложил им старик, но отказаться значило бы обидеть хозяина. Гарри, кажется, такие вещи не заботили. Он спокойно сделал глоток и улыбнулся.

— Спасибо.

Старик сухо кивнул, а затем ткнул левой рукой в сторону кровати. Именно ткнул, отметил про себя Малфой, потому что показывать ему было нечем — ладонь отсутствовала до запястья полностью и заканчивалась уродливым обрубком. Драко подумал, что, скорее всего, она осталась в пасти какого-то животного, уж больно неаккуратной выглядела рана. Ко всему прочему она, кажется, была свежей. Старик заметил взгляд слизеринца и поспешил убрать искалеченную конечность.

— Там вы можете лечь.

Мальчики закивали.

Старик не спросил их о том, как они попали в лес и куда держат путь. Он преимущественно молчал, изредка бросая изучающие взгляды на Драко. Это сильно нервировало слизеринца, и ему хотелось поскорее исчезнуть из этого дома. Для себя он решил что спать не ляжет, точнее ляжет, но не сомкнет глаз, чтобы всегда быть готовым к нападению. А в том, что старик нападет, он почти не сомневался.

Перед тем как забраться в кровать, в которой им с Гарри предстояло ночевать вдвоем, Драко вышел на улицу. В доме было настолько душно, что его легкие едва справлялись, и срочно требовался свежий воздух. Старик, кажется, не возражал и позволил мальчику покинуть помещение.

Стояла тихая безлунная ночь. Драко не видел ничего дальше крыльца дома, кроме звезд на небе. Они горели так ярко, что казалось вот-вот, и начнется звездопад. Малфой долго стоял, задрав голову и вдыхая чистый воздух, прежде чем услышал хриплый голос позади себя:

— Драко Малфой.

Он резко повернулся и увидел старика, стоящего прямо за его спиной. Что-то в нем изменилось, но что слизеринец пока понять не мог. Разве что… Он казался еще более безумным.

— Что, простите? — Осторожно спросил он, нашаривая палочку в кармане.

— Ты — Драко Малфой.

— Да, это я. — На всякий случай согласился слизеринец, понимая, что старик не спрашивал, а утверждал.

— Я — Али Хан.

Серые глаза расширились и изумленно посмотрели на старика. Нет, это невозможно, абсолютно точно невозможно. По его самым приблизительным подсчетам этот человек умер около двадцати лет назад.

* * *

— Нет. — Вырвалось у Драко. — Нет. Это не вы.

— Это именно я. — Подтвердил старик и, повернув голову вправо, пальцем провел по своей шее — от дряблой мочки уха до ключицы. Малфой невольно приблизился и увидел белые шрамы на коже — древние руны. Он не знал рун, но что означают именно эти, хорошо помнил.

Он снова посмотрел на старика.

— Но вы же.… Умерли. — Надломленным голосом, наконец, произнес слизеринец.

— Умер. — Кивнул Али. — Но я здесь.

У Драко закружилась голова. «Все это сон, — внезапно подумал он. — Все это обычный кошмар и он скоро закончится». Но старик перед ним определенно был настоящим. Или воображение Малфоя перешло все границы.

— Вы хотите сказать, что вы — самый древний из всех пророков? Тот самый, который предсказал Первую Войну? — Драко смотрел на старика уже почти с благоговейным ужасом.

— Так и есть. Но ты должен забыть меня, как только уйдешь отсюда. Впрочем, тебе никто и не поверит.

— Я сам себе не верю. — Мрачно отозвался слизеринец. — Но почему?..

— Это неважно. — Спокойно ответил Али, и глаза его внезапно завращались.

Драко отступил назад, наблюдая за стариком, и каждую секунду готовясь броситься прочь от него.

Али, наконец, закрыл глаза и сделал один неловкий шаг вперед, одновременно схватив Малфоя за плечо и до боли сжав его. Драко закричал бы, если бы у него не перехватило горло. Он потерял бы сознание, если бы старик не начал говорить:

— Чувствую… Опасность на твоем пути. Опасность, которая неотступно преследует тебя. Твой друг стал твоим врагом. Твой враг стал другом. Ты стоишь на перепутье, но в конечном итоге твой путь предрешен. В тебе растет сила способная изменить то, что было предначертано судьбой. На исходе первого месяца зимы ты сделаешь свой выбор. Ты вступишь в битву и не выйдешь из нее пока не потеряешь... самого… себя… — Он захрипел и резко замолчал, так что внезапно образовавшаяся тишина заложила Драко уши.

Он увидел, как Али снова открыл глаза и как несколько минут он слепо смотрел на Малфоя из-за тонкой белесой пленки на радужке и зрачках. А затем он развернулся и, ощупывая стены и дверь впереди себя, вернулся в дом.

Снейп устало обрушился в кресло перед директорским столом.

— Докладывайте. — Резко приказал ему Дамблдор.

— Снова ушли. Забини и Селвин мертвы — мы нашли их около часа назад.

— Каким образом?

— Это самое интересное. Что-то разорвало их палочки на щепки. Что-то, обладающее невероятно сильным магическим потенциалом.

— Замечательно. — Кивнул директор. — Значит, наш план удался.

— Удался? Профессор, о чем вы? Мы даже не знаем, где они! Мы даже не знаем, живы ли они!

— Северус, ну, подумайте хорошенько. Огромной силы магия убила двоих человек. Не сомневаюсь, что это сделал Гарри. Значит, им ничто не угрожает — Гарри сможет защитить их обоих от любой опасности. И когда они вернутся — а они непременно вернутся, вот увидите! — его сила станет еще больше. Тогда-то мы и покончим с Волдемортом навсегда.

— Директор, мы не можем сказать точно, кто именно убил Селвина и Забини. Это мог быть кто угодно…

— Вы же понимаете, что это не так. Их мог убить кто-то из мальчиков. И я не сомневаюсь в том, что это сделал Гарри.

— Я слышу гордость в вашем голосе. Но разве убийство не ослабит его преимущество перед Лордом?

— Нисколько. Оно было непреднамеренным. В этом я тоже уверен.

— Но, что касается Драко…

— Мы уже обсудили это. Сейчас нам остается только ждать их возвращения.

— Лорд хочет, чтобы мы продолжали поиски.

— Так продолжайте! Но будьте осторожны. Я не уверен, что Гарри в полной мере осознает, какой силой владеет…

* * *

Драко не спал всю ночь, как и предполагал. Но не спал не потому, что ждал нападения. Он обдумывал все, что услышал от Али.

Малфой слишком хорошо понимал, что это значит — предсказание самого первого пророка волшебного мира. Он достаточно много прочитал о нем еще в детстве, чтобы знать, что самые великие предсказания сделал именно он — Хан Али. И также хорошо он понимал, что этого человека здесь быть не должно. Он умер. Он абсолютно точно умер, и его смерть обсуждалась на международном уровне. Еще в возрасте десяти лет Малфой нашел подшивки старых номеров Ежедневного Пророка (тогда он назывался просто «Вещатель») и прочел в них все статьи, посвященные последним годам жизни Али. В них рассказывалось, что под конец жизни старик совсем спятил, что он уже давно не делал ни одного заслуживающего внимания предсказания, и что пора было списывать его со счетов. Драко знал, что Али был выслан из Англии в восьмидесятых за разногласия с министерством, и что он скончался в Румынии, откуда его тело вернули на родину. Малфой видел фотографии с похорон — живые фотографии, на которых вполне отчетливо было видно, что Хан мертв. Его белое лицо слизеринец уже подзабыл, но сейчас ему начинало казаться, что действительно есть сходство между тем мертвецом и тем живым безумцем, который приютил их на ночь. Но все это не укладывалось у Драко в голове. Посему он решил переключиться на размышления о самом предсказании.

Из слов Али, как ему казалось, он смог извлечь многое, но в большинстве своем эта информация ничего ему не давала. О том, что его враг стал его другом свидетельствовала черноволосая голова, лежащая справа от слизеринца на подушке. С тем, что его «преследует опасность» тоже все понятно. Нерешенной оставалась вторая часть предсказания. И еще — что за сила, о которой говорил Али? Уж не та ли, которая убила Забини и Селвина?

Он все еще не помнил, как это произошло, но чувствовал, что это действительно по его вине двое живых людей перестали дышать. Но пугало его не это. Он ощущал в себе нечто новое, магию, которой он раньше не знал. И он боялся — ее бесконтрольности, силы, неподатливости. Он не мог управлять ей осознано и не знал, когда она снова вырвется из-под контроля. И еще он понятия не имел, откуда она появилась. Конечно, ее присутствие заставляло его чувствовать себя чуть более защищенным, но все же не до конца. Пока он не научится управлять ей, он не сможет жить спокойно.

Драко, лежа в темноте с открытыми глазами, тихо прошептал несложное заклинание, не имея в руках палочки. Ничего не произошло. Он попробовал разные магические формулы, но все продолжало оставаться на своих местах. Со злости он ударил кулаком по краю кровати, и гриффиндорец рядом с ним чуть пошевелился. Малфой замер, ожидая, когда Гарри снова замрет, и через полминуты Поттер действительно повернулся к нему лицом и мирно засопел. Драко некоторое время разглядывал его, пытаясь понять, какие чувства вызывает в нем это спящее чудо. Он не мог точно ответить на этот вопрос самому себе, посему решил не утруждать себя размышлениями на этот счет. Ну его, пока это не имеет значения.

* * *

Утром Али поднял их около десяти. Он напоил их чаем, и мальчики без лишних разъяснений поняли, что им нужно уходить. Драко все еще опасался этого по бумагам мертвого, а по факту живого старика.

Когда они уже стояли на пороге, хозяин дома подошел к Малфою и отозвал в сторону. Он без слов протянул слизеринцу деревянный сосуд. Драко вопросительно посмотрел на старика, но тот ничего не ответил, а просто ушел в дом и захлопнул дверь.

Мальчики продолжили свой долгий путь, все еще имея лишь смутное представление о том, в какую сторону им нужно двигаться. Но, первоначально выбрав север, они продолжили идти прямо к нему, насколько это было возможным.

Спустя полтора часа, после того как они вышли от Хана, лес неожиданно начал редеть, и с каждой минутой становилось все светлее. Мальчики ускорили шаг и буквально через пятнадцать минут оказались на широкой проселочной дороге. Посмотрев по сторонам, они обнаружили, что по правую руку от них расположилась небольшая деревушка, а сразу за ней начинали вырастать невысокие каменные домики.

— Похоже, пришли. — Констатировал Гарри. Драко кивнул.

— Думаешь, безопасно туда идти? — Спросил слизеринец.

— Думаю, что безопаснее всего закопаться в землю и там и остаться. Но у нас ведь нет иного выхода, как пойти туда.

— Мне уже намного лучше, так что мы можем обойтись без больницы. — Малфою отчего-то ужасно не хотелось появляться среди людей.

— Дело не в больнице. Нам нужно вернуться в Лондон. А здесь точно есть транспорт. Либо автобус, либо поезд…

— У нас денег нет, если ты не забыл.

Поттер странно посмотрел на него, и в глазах его что-то вспыхнуло.

— Зато есть палочки. Мы можем заставить довезти нас до Лондона.

— Смею напомнить, что мы несовершеннолетние. Как только мы заколдуем водителя, нас тут же объявят в розыск.

Гарри задумался, а затем тихо спросил:

— А «Ночной рыцарь» здесь не ходит?

Теперь уже задумался Драко. Он много слышал о волшебном автобусе, который свободно перемещается в пространстве, но понятия не имел, где ходит этот транспорт.

— Хорошо. — Наконец признал он. — Тогда давай решим, что будем делать после того, как окажемся в Лондоне.

Гриффиндорец долго не отвечал, но затем поднял голову и решительно произнес:

— Двинем в мой дом. А оттуда выйдем на связь с Дамблдором и вернемся в Хогвартс.

— Стой, я чего-то не догоняю. Ты же вроде как с магглами живешь?

— Мне достался дом от моего крестного. Он же штаб-квартира одной организации. Отправимся туда.

— Ладно.

Они немного помолчали, прежде чем Гарри достал палочку и легко взмахнул ей. Ничего не произошло. Он обернулся к Драко:

— Ничего. Либо он здесь не ходит, либо я опять не могу колдовать. Попробуй ты.

— Что делать-то? — С готовностью доставая палочку, спросил слизеринец.

— Просто взмахни, подумав о том, что тебе нужно уехать отсюда.

Драко послушно сделал короткий пируэт палочкой, но ничего не произошло. Малфой невольно заметил облегчение на лице гриффиндорца. Ну, конечно, он рад, что дело не в нем.

— И что теперь? — Вполне мирно поинтересовался Драко.

— Не знаю. Наверное, все-таки придется зайти в город.

— Ладно, погнали. — Согласился, наконец, Малфой, и они рука об руку пошли по дороге, покрытой песком и светлой песчаной пылью.

Миновав деревню, они, наконец, увидели асфальтированную прямую дорожку, по обе стороны которой тянулись двух и трехэтажные дома. Жители удивленно смотрели на двух незнакомцев, и Драко не нравились эти косые взгляды. Они спросили у одной местной жительницы, где находится ближайшая автобусная или железнодорожная станция, и она махнула рукой в сторону. Они последовали в этом направлении, по ходу разглядывая строения вокруг себя. Через пару минут они увидели больницу — ту самую, о которой говорила Лили. Это было небольшое кирпичное здание, над входом которого значилось «Медпункт». Мальчики даже остановились перед ним, чтобы разглядеть его получше. Тогда-то Драко и почувствовал, что что-то не так.

Он настороженно огляделся, так, чтобы это было едва заметно. Позади них было небольшое поле для игры в футбол, на котором стайка деревенских мальчишек, поднимая жуткую пыль, гоняла мяч. Справа — они оттуда пришли — была открытая пустая дорога. Ни одного жителя, словно их и не было на пути. Слева — туда мальчики направлялись — дорога немного сужалась и делала крутой поворот, за которым их, очевидно, ждала автобусная станция. Ничего подозрительного, но Малфой кожей ощущал, что совсем рядом с ними существует источник угрозы. «Опасность на твоем пути. Опасность, которая неотступно преследует тебя». Сейчас оно особенно остро ощущал ее. Он вгляделся в больницу напротив себя — окна отражали яркое холодное осеннее солнце и не давали возможности посмотреть сквозь себя. Дверь тихонько поскрипывала от ветра, и Драко поразился, как он расслышал этот тихий протяжный звук за гомоном детворы позади себя. Но его слух обострился, как у животного, и теперь он слышал почти все.

Он едва успел повернуть голову к Гарри, прежде чем услышал что-то новое. Топот. Бег. И это не дети, гоняющие мяч. А затем четыре коротких хлопка, которые теперь уже, наверное, навсегда будут вызывать у мальчиков ужас. Драко быстро схватился за палочку, но, прежде чем успел что-либо произнести, почувствовал, как внезапно стало холодно. Гарри прижался к нему плечом, тоже ощущая изменения. А потом они увидели.

Четыре темные фигуры в плащах с капюшонами, закрывающими отвратительные сгнившие лица, приближались к ним со всех сторон. Дети на площадке внезапно резко замолчали, отчего у Малфоя на секунду заложило уши, а затем начали плакать. Кто-то из них, судя по звукам, побежал домой, а кто-то не мог сдвинуться с места.

Драко смотрел, как к ним приближаются дементоры, и пытался придумать, что им делать. Никогда раньше ему не приходилось обороняться от них. Гарри слегка сжал его ладонь в своей, как бы давая понять «Позволь мне». И слизеринец позволил.

Из палочки гриффиндорца неожиданно вырвалось два белых облака. Судя по лицу Поттера, он сам этого не ожидал, но им некогда было размышлять. Олень и снежный барс с быстротой молнии двинулись по разные стороны от мальчиков, заставляя черные фигуры отступить. Драко едва успел перевести дыхание и подумать о том, что теперь их наверняка арестуют за колдовство в присутствии магглов, но эта мысль не показалась ему ужасной. Уж лучше в тюрьме, чем в бегах.

Дверь в медпункт распахнулась и слетела с петель так, как если бы ее пнули ногой. В проеме тут же показались две фигуры. За ними маячили еще три. Драко немедленно прикинул, удастся ли двум несовершеннолетним волшебникам справиться с пятью Пожирателями, и пришел к выводу, что вот теперь-то им точно конец.

Пока слизеринец соображал, что делать, Гарри вскинул палочку и что-то выкрикнул. Дети на площадке как завороженные наблюдали, как обжигающий глаза светло-голубой луч вылетел из тонкой обработанной деревяшки в руках черноволосого парня в очках, почти достиг двух человек на пороге больницы, после чего расщепился на два и сразил двух мужчин наповал.

Драко издал возглас удивления, наблюдая за происходящим, так и не удосужившись начать колдовать самому. И не потому, что думал, что Поттер справится сам — он чувствовал, как то, что раньше наполняло его грудь, испарилось, и он будто бы снова свободен. Он абсолютно точно знал, что новая магия ушла из него и…. Вошла в Гарри. Он не мог это объяснить, но спорить было бесполезно. Слизеринец не хотел сейчас проверять свои догадки, он просто, продолжая обдумывать происходящее, шагнул за спину гриффиндорца и крепко обнял его за талию. Гарри как будто даже не удивился и свободную от палочки руку положил поверх сцепленных ладоней Драко.

Пожиратели в дверях, наконец, опомнились и выпустили в мальчиков два красных луча. Малфой рванулся вниз, увлекая за собой Поттера, и заклинания пронеслись у них над головами. Мальчики откатились в сторону, после чего слизеринец отпустил гриффиндорца и взял его за руку. Они приподнялись, и Гарри снова выпустил проклятье в сторону врагов. Пожиратели, испуганные и сбитые с толку, бросились врассыпную. Луч Поттера снова расщепился, но достиг только одного мужчину, который тут же, без чувств, свалился на землю. Оставалось еще двое, и они уже заносили палочки.

Драко быстро вскочил на ноги и побежал, увлекая за собой гриффиндорца. Он не видел, куда двигается и, только услышав детские голоса, понял, что бежал к полю. Заклятья свистели у него надо головой, но не достигали цели. Мальчик хорошо понимал, что нужно остановиться и дать Гарри возможность для контратаки. Но на секунду замедлившись, понял, какую глобальную ошибку совершил. В нескольких метрах от него замерли, по меньшей мере, трое детей, и все они, разинув рты, наблюдали за сражением. Один из лучей Пожирателей понесся прямо к девочке, стоящей посередине, и уже через секунду она упала на землю, испустив тяжелый совсем не детский вздох. Гарри видел это. Он сбросил со своей руки ладонь Малфоя и резко развернулся. Драко чувствовал его гнев и понимал, что сейчас битва завершится. Но не успела зеленая вспышка вырваться из палочки гриффиндорца, как произошло нечто, еще более неожиданное.

Заклятье Гарри сразило одного из Пожирателей, но сразу после этого гриффиндорец внезапно рухнул на колени. Малфой, не раздумывая, бросился к нему и схватил за плечи. Поттер сидел на земле и сжимал голову руками. Почувствовав прикосновения рук Драко, он прошептал:

— Вольдеморт.

Не нужно было объяснять слизеринцу, что это значит. Он уже увидел, как в нескольких метрах от них материализовалась темная фигура и буквально заскользила к ним. Драко почувствовал отчаяние, но быстро заставил себя справиться с этим чувством. Бежать не имело смысла. Можно было только сражаться. Он взглянул на сжавшегося в комок Гарри и вновь почувствовал, как что-то наполняет его грудь, словно вязкий кисель. Дышать стало тяжелее, но вместе с тем появилось чувство превосходства. Он поднялся на ноги.

* * *

Волдеморт уже стоял прямо напротив мальчишек, и его тонкие белесые губы сводила судорога улыбки. Он посмотрел на Драко, поднявшегося на ноги, на Гарри, свернувшегося у ног Малфоя и на двух детей, замерших позади мальчишек. Один короткий взмах палочкой, и два мертвых ребенка упали на землю, присоединившись к своей ранее погибшей подруге. Лорд удовлетворенно кивнул и снова посмотрел на Малфоя.

Слизеринец выдержал это взгляд, но не решался атаковать первым. Он все еще не был уверен, что сможет контролировать свою новую магию. А сейчас не лучшее время для экспериментов.

— Поттер и Малфой. — Протянул Волдеморт и снова как будто ухмыльнулся.— Какая встреча! Вы так поспешно покинули нас почти неделю назад, что мы уже не чаяли вас увидеть.

Сзади к Волдеморту приблизился единственный оставшийся на поле сражения Пожиратель Смерти. Он откинул капюшон, и Драко с ужасом понял, что это никто иной, как кузина его матери — Беллатриса. Женщина, увидев Малфоя, победно улыбнулась и встала по левую руку от своего хозяина.

— Опусти палочку, Драко. — Кивнула она слизеринцу. — Не повторяй ошибок своего отца.

Упоминание о Люциусе обожгло Малфоя в районе сердца, и он только сильнее сжал палочку. У его ног медленно поднял голову гриффиндорец.

— Ты же не думаешь, что справишься с нами, а, Драко? — Продолжала говорить Беллатриса.

Гарри прижался к ногам слизеринца спиной, и Малфой внезапно ощутил, как магия покидает его. Это чувство настолько испугало его, что руки заметно задрожали.

— Ты боишься, я знаю. Но зачем тебе лишние проблемы? Ты доставил нам Поттера. Я награжу тебя. — Вступил в разговор Волдеморт.

Слизеринец судорожно соображал, что ему теперь делать, но не мог придумать ничего толкового. Сейчас его волновал только один вопрос — если магия покинула его, то, по всей видимости, ее забрал Поттер. И что он теперь сделает?

Темный Лорд воспринял молчание Малфоя как вызов и резко спросил:

— Ты отказываешься подчиняться мне, Малфой?

Драко не успел ответить. Палочка Лорда взлетела, зеленая вспышка слетела с нее, а через мгновение Малфой почувствовал, что проваливается в бездну.

* * *

Драко приходил в себя медленно, прислушиваясь к своим ощущениям. Первое, что он отметил, это то, что он, скорее всего, жив. По крайней мере, он хорошо чувствовал свое тело и то, как оно ноет после резкого соприкосновения с какой-то поверхностью. Затем, он осторожно пошевелил конечностями и с радостью осознал, что они наличествуют и, судя по всему, даже в рабочем состоянии.

А после этого пришли ощущения.

Ему было жарко. Даже не так — он как будто находился на открытом огне. «Может быть, я в аду?» — подумал он и, наконец, открыл глаза.

Открыл и тут же захлопнул обратно, потому что в них мгновенно что-то попало. Он еще немного подумал и решил, что вначале следовало бы сесть, а потом уже пытаться осмотреться. Слизеринец осторожно поднял верхнюю часть своего тела и переместил ее в вертикальное положение, упершись при этом ладонями в поверхность на которой лежал. Ладони тут же ушли в поверхность на сантиметр. Тогда-то в его голове и промелькнуло: «Песок».

Он снова попытался распахнуть веки и на этот раз достиг куда больших успехов. А после того, как он немного поморгал, песок слетел с ресниц, и картинка перед глазами обрела четкость. У Драко перехватило дыхание.

Везде, куда доставал взгляд, вокруг него был песок. Одна сплошная желтая равнина и никаких других объектов. Где-то вдалеке ветер поднимал облачка пыли, и они преодолевали несколько метров, прежде чем воздух переставал двигаться. «Я в пустыне» — вполне спокойно определил для себя Малфой и почувствовал некоторую уверенность в себе. По крайней мере, здесь его Волдеморт не достанет. И еще, теперь понятно, почему так жарко. Здесь, скорее всего, не меньше 86 градусов*, а он все еще в осенней мантии. Неудивительно, что по спине уже струйками стекает пот, а растрепавшаяся челка прилипла ко лбу. Ему нужно раздеться.

Решив это для себя, он посмотрел вниз и увидел рядом с собой Поттера, который все еще без сознания лежал на песке. Очки съехали на бок, на верхней губе виднелись капельки пота, но в остальном он выглядел вполне обычно. Драко осторожно потряс его за плечо. Никаких эмоций.

Не сказать, что слизеринец так уж испугался — очевидно, шок от произошедшего настолько выбил его из колеи, что он уже не мог бояться. Однако спустя минуту мысли начали упорядочиваться, и он, забыв о том, что хотел раздеться, начал трясти Поттера за плечи и бить его по щекам. Голоса отчего-то совсем не было, поэтому позвать гриффиндорца он не мог.

Спустя пару минут Гарри неохотно распахнул глаза, после чего зажмурился от яркого солнца. Он опустил голову и только после этого смог несколько раз моргнуть, а затем, прищурившись, посмотреть на слизеринца. У Драко на лице читалось такое облегчение, что Поттер даже невольно улыбнулся.

Малфой, обрадованный, что теперь он в этой песочной бездне хотя бы не один, инстинктивно попытался ослабить ворот мантии, после чего вспомнил, что все-таки нужно снять с себя лишнюю одежду. Гарри пока еще молчал и Драко, тоже не комментируя ситуацию, начал стягивать с себя мантию, затем толстый свитер, который ему выдала еще Лили, и штаны, как и у Гарри, подхваченные на поясе веревкой. Оставшись в одних трусах и ботинках, слизеринец почувствовал себя куда лучше и оттер пот со лба, взглянув на Поттера. Тот тоже быстро скинул с себя одежду и теперь смотрел Малфою в глаза.

— Ну, и где мы на твой взгляд? — Поинтересовался, наконец, Гарри

— Вопрос не в том, где мы, вопрос в том, как мы сюда попали? — Выразительно посмотрев на гриффиндорца, ответил Драко.

— Не смотри на меня так, как будто ждешь, что я тебе отвечу на этот вопрос.

— Вообще-то, именно этого я и жду. — Пожал голыми плечами Малфой, накидывая себе на голову край мантии, опасаясь схлопотать солнечный удар.

— Ну, в таком случае, мой ответ — понятия не имею. — Раздраженно отозвался Гарри, бегло оглядывая местность.

— Странно. — Не скрывая улыбки, ответил Малфой. — Потому что, судя по всему, именно ты нас сюда закинул.

— Спятил? — Вытаращил глаза Поттер. — Как, по-твоему, я это мог сделать?

— Скорее всего, просто подумал.… Скажи, о чем ты думал в последнюю минуту нахождения там?

— Ну, о том, что мы, скорее всего, уже покойники… — Опустив глаза, признался Гарри. — И о том, что я… — Он запнулся, не решаясь продолжить, но Драко и так все понял.

— …Хочешь спасти нас. Все ясно. Единственное, что мне интересно, почему ты закинул нас именно в пустыню?

— Я просто подумал, что нам надо туда, где нас не достанут.

— О, да, и результат превзошел все ожидания. — Засмеялся Малфой. Поттер тоже не выдержал и улыбнулся. Спустя секунду они уже оба перекатывались по раскаленному песку и смеялись как ненормальные. Уж слишком много на них свалилось за последние дни.

Успокоились они минут через пять, после чего снова сели на песке и, стараясь не рассмеяться снова, продолжили разговор.

— Ладно, это, конечно, хорошо, что мы знаем и где мы и почему мы здесь. Осталось выяснить, как нам отсюда выбираться. Боюсь, что автобусная станция нам еще долго не встретится. — Произнес Драко.

Гарри невольно прыснул.

— Это точно.

— А еще у нас нет воды и еды. Так что мы с тобой, по любому, долго здесь не протянем.

— Ну, предположим, воду мы наколдовать сможем. С едой сложнее, но человек может не есть неделю, так что у нас еще есть время. — Поттер сильно походил на сумасшедшего, говоря все это, но Драко даже не удивлялся.

— Предлагаешь, просто идти вперед, пока она не кончится? Нет, уж, давай хотя бы примерно прикинем, где мы можем быть.

— Ты имеешь в виду, в какой именно мы пустыне?

— Да. Скажи мне, милый друг, какие пустыни ты вообще знаешь?

— Сахару, Гоби, Сонору еще…

— Все?

— Навскидку да.

— И как думаешь, в какой мы?

— Ты издеваешься? — Гарри, похоже, разозлился. — Они все одинаковые.

— Ни хрена. Температуры разные.

— Ну, я в этом ничего не смыслю. — Равнодушно пожал плечами Гарри.

— Тогда у меня больше нет предложений. — Теперь уже разозлился Драко.

— Может, хотя бы попробуем выяснить, есть ли здесь еще кто-то, кроме нас?

— Заклинание поиска?

Поттер кивнул. Малфой достал палочку и произнес несколько магических формул.

— Ничего. Но это не значит, что никто не появится. Может, повезет, и наткнемся на караван?

— Не нравится мне это «если повезет». Впрочем, неважно, давай уже двинемся, а то я сейчас превращусь в яичницу на углях.

Мальчики поднялись на ноги, подхватили свою одежду и пошли вперед. Они предусмотрительно оставили на ногах ботинки, но это не мешало ветру взвивать песок возле их лодыжек и больно царапать их. Солнце сильно припекало и сбивало Драко с мыслей. Он уже начал сомневаться, что такой выход из положения ему по душе — пусть они оторвались от Волдеморта, но если они теперь погибнут в этой жарище, то это не сильно утешит его.

— Слушай, — Драко решил, что если они будут идти молча, то он точно свихнется. — А может, попробуешь вернуть нас обратно?

Гарри удивленно посмотрел на слизеринца.

— При учете, что я понятия не имею, как забросил нас сюда, то твое предложение попахивает излишним оптимизмом.

— В том-то и дело. — Спокойно ответил Драко. — Нам пора научиться управлять этим.

— О чем ты? — Не понял гриффиндорец.

— Да о магии, которая нас уже в который раз спасает.

— Слушай, я ничего не понимаю. Может, объяснишь по-человечески?

— А что объяснять-то? — Драко посмотрел на гриффиндорца и впервые задумался о том, что, возможно, это зеленоглазое чудо действительно не понимает, что происходит. — С нами что-то случилось, и теперь мы творим магию, которой раньше не знали. Причем, думаю, что не знали не только мы. Более того, как я понял, эта магия у нас одна на двоих, и когда ее могу использовать я — не можешь ты. И наоборот. Именно поэтому я тогда прикончил Забини и Селвина, а ты перетащил нас в эту пустыню. Вот и все.

Гарри остановился и уставился на Малфоя. Глаза его расширись, и выглядел он почти психом.

— Ты сейчас серьезно?

— Да серьезнее некуда. Послушай, Гарри, другого объяснения нет. Мы не умеем трансгрессировать. Это также точно, как то, что нет такого заклятья, которое сразу может убить двоих. Исключая Темную Магию, но сомневаюсь, что ты использовал ее в борьбе с Пожирателями. И потом.… Неужели ты не чувствуешь этого? Как она…заполняет тебя?

Поттер сильно побледнел, и Драко шагнул к нему навстречу, опасаясь, что гриффиндорец потеряет сознание. Слизеринец осторожно взял его за руку и притянул к себе. Гарри не сопротивлялся. Его обнаженная грудь коснулась груди Малфоя, и Драко почувствовал, как быстро бьется сердце гриффиндорца. Было невыносимо жарко стоять так, прижавшись друг к другу, но Малфой понимал, что именно сейчас необходимо не разрывать эту связь. Сейчас, когда все так неожиданно вернулось на места.

— Прости меня. — Вдруг тихо прошептал ему на ухо Гарри и уткнулся носом в горячую шею слизеринца.

Драко не ответил. Чувства слишком уж переполнили его, и он знал, что если раскроет рот, то уже не сможет остановить поток мыслей, сводящих его с ума. А сейчас не время выяснять все до конца. Но, по крайней мере, они преодолели эту чертову стену непонимания и недомолвок. И сколько он ждал этих двух слов.

Они простояли так не больше пятнадцати минут, после чего осторожно отодвинулись друг от друга и, взявшись за руки, продолжили путь.

Ветер слегка усилился и теперь взметал песок до самых колен. Драко регулярно использовал заклинания поиска, но пока ничего не выходило. Повсюду было одно сплошное желтое море и ни единого маленького островка надежды.

Малфой чувствовал, что в ботинки уже набился песок, как он раздражает кожу ног, и понимал, что совсем скоро появятся мозоли. И тогда им придется остановиться.

Ближе к ночи их начало донимать характерное чувство голода, но они не жаловались.

Когда стало уже почти совсем темно, Драко почувствовал, что земля под ногами изменилась. Песок больше не набивался в ботинки, но идти стало еще сложнее из-за камней, постоянно попадающих под ноги. Песок заменила щебенка, местность вокруг оставалась такой же пустынной, но мягкие желтоватые барханы заменили теперь красноватые безжизненные скальные массивы.

— Хамады. — Остановившись, прошептал пересохшими губами Драко, а Гарри устало посмотрел на него.

— Что?

— Хамады. Каменистые пустыни.

— И что? — Все таким же невыразительным голосом спросил Поттер.

— Ничего пока. Идем дальше.

Про себя Драко подумал о том, что если до завтрашнего утра они не найдут хоть какую-нибудь еду и место для отдыха, он уже вполне искренне пожелает вернуться к Темному Лорду. Уж лучше быстрая смерть от Авады, чем это «разложение» в песках пустыни.

* * *

За ночь они несколько раз остановились, чтобы вытряхнуть песок из ботинок и наколдовать себе воды. Чувство голода как-то притупилось желанием просто выжить.

К рассвету хамады снова начали превращаться в песчаную пустыню. Температура воздуха начинала расти, и мальчикам пришлось снять ту малую часть одежды, которую они надели на время ночи.

Драко чувствовал, как кожа раздражается от песка. Лодыжки уже давно покраснели и покрылись мелкими царапинами, колени чувствовали себя не многим лучше. Кожа сильно пересохла, на ладонях появились трещины. Плюс ко всему, жаркое дневное солнце сильно обожгло плечи, и Малфой чувствовал, что температура его тела превышает норму где-то на градус. Шею и спину пощипывало, и больше всего он мечтал о креме для загара.

Поттер выглядел ничуть не лучше, разве что кожа у него была изначально больше приспособлена к жгучему солнцу и не воспалялась так же быстро, как у слизеринца.

Когда солнце взошло уже достаточно высоко над горизонтом, Драко снова остановился и вгляделся вдаль. Гарри удивленно посмотрел на него.

— Что случилось?

Малфой взмахнул палочкой и, наконец, почувствовал то, чего так долго ждал.

— Там люди.

Поттер быстро обернулся и тоже сощурился, пытаясь разглядеть что-то вдали. И действительно — несколько черных точек на горизонте как будто бы двигались.

Мальчики ускорились настолько, насколько это было возможно и, спустя час, уже смогли различить множество фигур.

Верблюды.

Их было не меньше сотни — одни лежали, другие стояли, равномерно пережевывая что-то. Когда мальчики подошли еще ближе, они смогли разглядеть и людей — лица замотаны, одежда в арабском стиле.

Драко остановился, и Гарри встал рядом с ним. Некоторое время они оба обдумывали ситуацию. Очевидно, их присутствие еще не было обнаружено, что давало им возможность принять правильное решение.

— Ну, какие предложения? — Поинтересовался Драко.

— Пойти туда, украсть верблюда и добраться до ближайшего города.

— Нет, это плохое предложение. По моим подсчетам мы с тобой оказались в Дузе. А значит это — Сахара.

— Теперь объясни, что такое Дуз, и я буду дико счастлив. — Хмыкнул Поттер.

— «Ворота в Сахару». Магглы ездят сюда на экскурсии.

— И откуда ты это знаешь? — Поразился гриффиндорец.

— Читал. — Коротко ответил Драко. — В общем, предлагаю другой план. Мы с тобой оденемся и подождем, пока приедут первые туристы. Наложим на водителя Империус, и он отвезет нас в ближайший город. Как я понимаю, это будет Тунис.

— Принято. — Согласился Гарри. — А нас не сцапают за Империус?

— Знаешь, я начинаю думать, что это лучшее, что может с нами случиться.

Гриффиндорец улыбнулся, и они начали одеваться. Никто не обращал внимания на две маленькие фигурки неподалеку от верблюжьей стоянки.

Первая группа на микроавтобусе прибыла около двух, когда мальчики уже совсем было отчаялись ее дождаться. Тут же началась суматоха — арабы приветствовали гостей, гиды провожали своих подопечных к месту, где те могли переодеться. Решив смешаться с толпой, Гарри и Драко уверенно прошли в Дуз и, стараясь не привлекать к себе внимания, подошли к микроавтобусу. За рулем сидел мужчина лет сорока пяти, араб и сонно пожевывал травинку. Драко не стал приближаться к нему и издалека взмахнул палочкой, прошептав при этом «Империо!». С лица водителя ушло осмысленное выражение, и он уставился в одну точку. Мальчики подошли ближе и спрятались с другой стороны от автобуса. Было невыносимо жарко стоять возле раскаленного куска железа, но выбирать не приходилось.

Когда группа туристов уселась на верблюдов, Малфой решил действовать. Он подумал о том, что им нужно вернуться в Тунис, и араб неспешно завел автобус. Мальчики незаметно проскочили внутрь, и водитель закрыл дверь.

Внутри было прохладно — работал кондиционер, хотя Малфой понятия не имел, что это такое. Вся эта маггловская техника была ему абсолютно незнакома. Однако автобус шел уверенно, и Гарри и Драко расслабились, вольготно раскинувшись на мягких сидениях. Они улыбались друг другу и все еще держались за руки.

— А что мы будем делать, когда попадем в Тунис? — Вдруг спросил Гарри. — У нас с тобой ни паспортов, ни визы, ничего…

— Что-нибудь придумаем. Всегда ведь есть магия.

— Захватим самолет?

— Что? — Не понял Малфой.

— Самолет. То, на чем летают магглы.

— Если понадобится — захватим. Это так сложно?

— С магией нет. Но тогда нас, наверное, все-таки посадит министерство.

— Увидим. Пока до нас даже их предупреждения не дошли. И потом — мы с тобой на территории другой страны. Я не думаю, что в Англии знают о том, что мы тут с тобой творим.

— Ох, чувствую, нам будет, что рассказать Дамблдору…

Драко невольно расплылся в улыбке, предвкушая, что совсем скоро окажется в безопасности. Он уже настолько отвык от этого чувства, что слабо представлял себе как это — не бояться.

— Сегодня, кстати, неделя, как мы с тобой не были в Хогвартсе. — Неожиданно отметил Гарри. Драко устало посмотрел на него. И действительно, всего семь дней, а кажется, что уже полгода они беспрерывно двигаются. И как только сил хватает?

Ехали почти полсуток, так что Гарри начал переживать, правильное ли они взяли направление. Но Драко успокоил его — по его представлению, все шло по плану.

В Тунис они въехали уже после полуночи и высадились прямо у аэропорта, после чего велели водителю возвращаться в Дуз.

Малфой никогда до этого не бывал в подобных местах. Даже ночью в помещении аэропорта туда-сюда сновали люди. Гарри полностью взял инициативу на себя и теперь шел впереди, давай Драко возможность осмотреться. Они подошли к большому табло посреди зала, и Поттер долго изучал его.

— В общем так. Слушай, если поймешь. Прямого рейса до Англии у них нет. Есть до Италии, а там пересадка.

Драко замотал головой.

— Господи, все так сложно?

— Да, это не трансгрессия куда пожелаешь.

— Черт. Ну, давай в Италию. Кого нам для этого нужно заколдовать?

Гарри неожиданно рассмеялся.

— Звучит отлично. Полдюжины человек. Пойдем? Ближайший рейс через два часа. Регистрация вот-вот начнется.

— Понятия не имею, что ты подразумеваешь под словом «регистрация», но пошли. Ты мне только говори, кого заколдовывать и что заставлять их делать.

Гарри коротко кивнул, и они двинули в сторону регистрационной стойки.

Малфой абсолютно запутался уже на первых десяти минутах пребывания в аэропорту. И хотя Гарри уверенно говорил ему, что и как делать, он все равно не понимал, к чему все эти странные процедуры. Особенно та, которую Поттер назвал таможней. Они, правда, прошли ее без особых проблем.

Через два часа, наложив заклинания на тех, кто проверял у них билеты, и двух молоденьких девушек, встречавших их на лестнице, ведущей к какой-то здоровой железной штуке, на которой им, по словам Гарри, предстояло лететь, они попали в самолет. Драко все еще удивленно осматривался, чем начал привлекать к себе внимание. Поттеру едва удалось уговорить слизеринца не трогать все подряд, не тыкать в разные кнопки и рычажки. Впрочем, после того, как Малфой случайно включил кондиционер у себя над головой, он послушно сложил руки на коленях и начал наблюдать, как люди рассаживаются по своим местам. С каждой секундой он все больше убеждался в том, что магглы — существа, давно отставшие от жизни. Ну, зачем им столько ненужных предметов?

Когда самолет начал взлетать, Драко в ужасе схватил Поттера за руку. Тот сам выглядел не менее напуганным.

После того, как взлет закончился, и пассажирам было разрешено отстегнуть ремни, Малфой, наконец, поинтересовался:

— Ты раньше летал на этой штуковине?

— Нет, только однажды провожал тетушку в аэропорт. Ты как, в порядке?

— Уши заложило. — Невольно пожаловался слизеринец.

Гарри откинул подлокотник и обнял Малфоя за плечи.

*30 градусов цельсия.

На протяжении всего полета они обсуждали, что будут делать в Италии, дожидаясь нужного рейса, а также что им будет за то, что они наложили Империус на такое количество людей.

Когда самолет начал снижаться, Драко снова схватил Гарри за руку, но на этот раз не отпускал до тех пор, пока не подошла их очередь покинуть железную громадину, доставившую их в солнечную Италию.

Первое что они сделали, попав в итальянский аэропорт, это нашли ближайший рейс до Англии. У них в запасе было не больше двух часов, но мальчики решили не торчать все это время в душном помещении, а пойти прогуляться по Милану. В конце концов, когда еще представится такая возможность?

Прогуливаясь по нешироким пустым улицам, близ аэропорта, мальчики не стеснялись держать друг друга за руку — ранним утром они были едва ли не единственными пешеходами.

Драко, немного успокоившись и временно забыв о Лорде и всем, что с ним связано, размышлял сразу в двух направлениях. Во-первых, его все еще тревожила магия, которая сопровождала их все время, пока они были в пути. А во-вторых, он не мог не думать о человеке, чью теплую ладонь он сжимал в своей. Он никак не мог разобраться в чувствах, которые непроизвольно начал испытывать к этому зеленоглазому чуду. С одной стороны, он ощущал гриффиндорца почти как своего родного брата (хотя брата у него никогда не было, поэтому он мог ошибаться). Причем брата младшего — он хотел защищать его от всех опасностей. Но этот младший брат в некоторых ситуациях свободно мог дать фору старшему, и от этого Малфой терялся еще больше. С другой стороны, он седьмым чувством осознавал, что не все чувства, которые он испытывает к Поттеру — братские. Хотя бы даже это глупое желание держать его за руку, ощущать его тепло и забирать его себе…

Он не хотел признаваться себе в том, что когда-то испытывал те же чувства к Пэнси, но из них в дальнейшем не вышло ничего кроме дружбы. А также он не хотел признаваться себе в том, что никогда не чувствовал ничего подобного к Крэббу или Гойлу, хотя считал их едва ли не лучшими друзьями. Все это запутывало его еще сильнее, однако стоило ему взглянуть на Гарри, смешно сощурившегося от яркого утреннего солнца и задумчиво разглядывающего особо живописный итальянский дом, и все мысли как ветром сдуло. Какая, на самом деле, разница? Поттер здесь, рядом, держит его за руку и никуда не собирается ускользать. А значит, о своих чувствах Драко сможет подумать, когда они вернутся в Хогвартс.

* * *

Время вылета нужного мальчикам самолета было отложено на час. Они узнали об этом уже после того, как прошли регистрацию и уселись в зале ожидания. В Лондоне шел сильный дождь и как всегда стоял плотный туман — Драко не знал, чем это могло помешать их с Гарри вылету, но спорить не стал. Они ждали уже несколько суток, что изменит этот час?

От скуки мальчики решили развлечь себя игрой в шахматы. Конечно, магическим здесь было неоткуда взяться, но обычные Гарри купил в ближайшем магазинчике, наложив очередной Империус на продавца.

Не прошло и пятнадцати минут от начала партии, как неожиданно в непосредственной близости от шахматной доски появилась фигура человека с тяжелой спортивной сумкой на плече. Человек шел, слегка пошатываясь от тяжести своей ноши, и когда достиг мальчиков, сумка его внезапно сорвалась с плечи и перевернула доску. Мальчики вскочили на ноги и уставились на виновника происшествия.

— Scusi, l'ho fatto senza volerlo! — Воскликнула молодая девушка, которую они, наконец, смогли разглядеть за огромной сумкой. Голос у нее был мягкий, нежный и донельзя приятный.

— Мы не знаем итальянского. — Не раздумывая, ответил Гарри.

— Простите, я нечаянно. — Произнесла девушка на чистейшем английском языке.

— Вы англичанка? — Невольно спросил Драко. Она посмотрела на него чистыми, как горные озера, голубыми глазами и чуть улыбнулась.

— Можно и так сказать. Я эмигрантка.

За те несколько секунд, пока они разбирались, откуда она и что делает в Италии, Малфой успел ее разглядеть. На вид ей было не больше двадцати, загорелая, с длинными каштановыми волосами, большими красивыми глазами и стройным гибким телом, она производила определенное впечатление. И хотя сам Драко был тронут только ее мелодичным голосом, судя по глазам Поттера, гриффиндорцу она понравилась куда больше чем слизеринцу.

— То есть вы летите в Англию? — Не сводя глаз с новой знакомой, спросил Гарри.

— Да, но мой рейс задерживается. Кстати, меня зовут Роза. А вас?

Мальчики по очереди представились. Драко теперь внимательно следил за Поттером и все, что он видел и слышал ему не нравилось.

Когда объявили посадку на самолет, Малфой чувствовал себя уже не просто злым — он был взбешен. Гарри не обращал на него, слизеринца, никакого внимания, полностью обратившись к Розе и выслушивая историю ее жизни. Казалось, гриффиндорец в жизни не слышал ничего интереснее, чем щебетание этой пташки.

В самолете они естественно сели рядом: Роза у иллюминатора (хотя Драко про себя называл его круглым окном), Гарри справа от него, а Драко справа от Поттера. Когда они взлетели, Малфой не позволил себе взять гриффиндорца за руку.

На протяжении всего второго перелета Драко бесился все сильнее с каждой минутой. Он сам не понимал, почему это происходит, но не мог ничего поделать с собой. Его выводило из себя то, что Гарри ни разу не повернулся к нему с того момента, как они взлетели. Что он был полностью поглощен рассказами Розы и, кажется, не собирался отвлекаться на такое скучное создание как Драко. А слизеринца буквально трясло от злости и никак не удавалось взять себя в руки. Он бросал частые взгляды на гриффиндорца и с каждым разом убеждался, что окончательно сошел с ума, раз общение Поттера с какой-то девчонкой настолько выводит его из себя.

Когда Гарри поднялся с места, первым и единственным желанием Малфоя было двинуть ему по морде или намного ниже, но он сдержался. Поттер легко улыбнулся ему и по узкому проходу между сидениями направился в туалет. Драко с полминуты обдумывал ситуацию, а затем единственная простая мысль пришла ему в голову, и он решительно поднялся на ноги, следуя за гриффиндорцем.

Стюардессы не обратили внимания, как светловолосый мальчик сначала постучался в туалет, над которым горела табличка «Занято», а затем без лишних слов зашел внутрь.

* * *

Гарри не успел расстегнуть штаны, прежде чем дверь в туалет открылась, и внутрь маленького тесного помещения зашел Малфой.

Драко со злостью в глазах посмотрел на слегка смущенного гриффиндорца, но ничего не сказал.

— Какого черта ты здесь?.. — Начал Гарри, но Драко не дал ему договорить. Он, не раздумывая, сделал полшага вперед, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы прижать Поттера спиной к стене, а затем еще немного приблизиться и накрыть его губы своими, даря искренний глубокий поцелуй.

Малфой в глубине души больше всего боялся, что Гриффиндорец оттолкнет его, но, почувствовав, как теплые губы открылись ему навстречу, понял, что ошибся и пообещал себе и впредь действовать по первому велению сердца.

Поцелуй длился не больше пятнадцати секунд, прежде чем Драко первым отступил назад и посмотрел в горящие зеленые глаза. С непонятной болью в сердце он прочел в них удивление и… удовлетворение.

— И что это было? — Хрипло спросил гриффиндорец, и губ его коснулась усмешка.

— То, что должно было привести тебя в чувство. — Резко ответил Малфой. Он не собирался объяснять всех причин, хотя бы потому, что сам их не знал. Ну, или, по крайней мере, не все. И не во всех хотел сознаваться.

— В какое чувство? — Вполне спокойно поинтересовался Поттер. Он больше не выглядел ошарашенным, теперь он казался Малфою… Соблазнительным.

— Реальности. — Коротко ответил Драко и невольно облизнулся не в силах оторвать взгляд от чуть припухлых влажных губ гриффиндорца.

— А я, по-твоему, где?

— Не знаю. Но точно не здесь.

— Малфой, ты ревнуешь?

Это вопрос словно кочерга ударил Драко по голове. Конечно, это было слишком очевидно, но вместе с тем слишком сложно, чтобы признать. Он невольно отвернулся и потупил взгляд. Его желание, воплощенное в жизнь, показалось ему самому ошибкой, и теперь он ничего не желал больше, чем повернуть время вспять. До тех пор пока теплые пальцы Поттера не взяли его за подбородок и не заставили посмотреть в зеленые глаза. Прочитав в них одобрение, Малфой снова подумал о том, что все, что происходит с ним — чистой воды безумие, но справиться с ним он не в состоянии. Потому что та волна чувств, которая поднималась в нем, когда он смотрел в изумрудные глаза за тонкими стеклами очков, не поддавалась ни одному из уже существующих в его голове описаний. А значит, это было чем-то радикально новым, и справиться с этим означает приложить невероятную силу, которой, вполне возможно, у него нет.

Все эти мысли пронеслись в голове слизеринца, прежде чем сладкие горячие губы Поттера прижались к его губам, а язык скользнул по его языку.

* * *

Малфой первым вышел из туалета, успокоившись и разрешив, наконец, гриффиндорцу исполнить то, за чем он, в общем-то, и направлялся в уборную. Драко, ничуть не смущаясь, подошел к ряду, на котором они сидели, и занял место Поттера. Роза удивленно посмотрела на него, затем на его губы, и странный огонек загорелся в ее глазах. Огонек понимания, как показалось слизеринцу.

— Если не хочешь, я не буду говорить с ним. — Внезапно сказала она, и голос ее изменился. Драко почувствовал, как он стал более глубоким и серьезным, совсем не похожим на прежнее щебетание.

Слизеринец пожал плечами.

— Мне все равно.

Они немного помолчали, по очереди поглядывая на дверь с надписью WC поверх спинок кресел.

— Если ты любишь его, в этом нет ничего такого. — Девушка не смотрела на слизеринца, она отвернулась к окну.

Драко не ответил, но в голове у него невольно возник вопрос: «Кто ты, черт возьми?».

Он не задал его вслух. Он вообще не сказал больше ей ни слова, впрочем, попутчица, кажется, и не требовала этого. Однако когда она, наконец, повернулась в сторону Малфоя, чтобы кивнуть вернувшемуся Гарри, на лице ее сияла улыбка.

Поттер, кажется, даже не удивился смене мест и покорно сел рядом со слизеринцем. Увидев искреннюю улыбку на лице Розы, и поглядев Малфою в глаза, гриффиндорец абсолютно спокойно взял слизеринца за руку и сжал его тонкие пальцы. Драко почувствовал тепло исходящее от человека сидящего в соседнем кресле и неожиданно для себя расслабился. Все хорошо.

Нет, конечно, все не было хорошо — они возвращались домой, туда, где их могли схватить Пожиратели или Волдеморт. Туда, где их с нетерпением ждали Снейп и Дамблдор, а еще Пэнси и Грейнджер с Уизли. Как они там? Драко не знал и не хотел думать об этом. Единственное, что имело смысл это то, что возвращаются они вдвоем и, судя по тому, что произошло в туалете несколько минут назад, уже никуда друг от друга не денутся. Малфою не хотелось даже пытаться объяснить себе, что движет им, когда он думает о том, что они могли бы жить в одной спальне, что они могли бы стать… Он не находил подходящего слова. Любовниками? Нет, совсем не то. Братьями? Из другой области. Они больше чем братья. Ну, по крайней мере, Малфою было приятно так думать.

Он уже мог представить себе, что встанет на защиту Поттера в предстоящей им войне. После того, что они прошли, после того, как пережили все вместе, рука в руке, сердцем к сердцу… Может, это звучало излишне напыщенно, но Драко считал это правдой. Несколько преувеличенной, но все-таки правдой. Потому что всегда существуют такие испытания, пройдя через которые с человеком, которого раньше и не знал толком, а только думал, что знаешь, можно сменить гнев на милость, равнодушие на чувства, ненависть на любовь. И они сменили, как представлялось слизеринцу. Они оба, иначе, почему они живы?

Ему не хотелось думать о том, что это магия так сильно сплотила их. Та магия, которой они управляли на двоих. В своих размышлениях на эту тему Драко дошел до того, что они мало того, что владели этой новой магией, так еще и непрерывно подпитывали ее в сражениях и даже мелких заклинаниях. Он чувствовал, что она растет, и что ему становится сложнее держать ее под контролем, когда она находится в нем. А случалось это довольно часто и вполне непредсказуемо. Именно из-за нее служащая таможни едва не лишилась чувств, когда он наслал на нее вполне обычный Империус. Хотя конечно, ему могло почудиться, но вид у нее был куда более глупый и отсутствующий, чем обычно. У Гарри, кажется, получалось лучше сдерживать эту магию в себе. Возможно, потому что он от природы силен в этом, — иногда думал Малфой и невольно гордился этим. Гордился тем, что человек с такой силой, хочет и может его защитить. И это несмотря на то, что Малфои в принципе не требовали заботы о себе ни у кого.

Однако эта власть пока еще не пьянила их, и мальчики не успели почувствовать себя особенными.

* * *

— Мы окончательно упустили их. — Снейп устало потер виски и залпом выпил серебристое зелье, которое прежде стояло на столе директора.

— Где именно?

— В Литтлспондже. Они удрали прямо из-под носа Темного Лорда. И мы представления не имеем, как им это удалось.

— А как удалось вам вернуться в Хогвартс?

— Лорд распустил нас, после того, как понял, что не знает, где теперь искать беглецов. По правде говоря, я и сам не представляю, где они могут быть. При учете, что трансгрессировать они не умеют.

— Теперь-то вы согласны, что наш план работает? — Улыбнулся Дамблдор.

— Похоже на то. Но в таком случае нам остается только ждать, когда они вернутся.

— О, поверьте, они не заставят себя ждать. Обладая такой силой, Гарри сможет вернуть их обоих в Хогвартс.

— Директор… Вы все еще уверены, что именно Поттер творит это волшебство? Согласно рассказам Беллатрисы, это Драко до последнего противостоял им с Лордом.

— Северус, я готов поспорить на свою волшебную палочку, что именно Гарри обладает этой силой. И вы знаете, почему я склонен так думать.

— Да, да, я помню. Потому что сердце его добрее, потому что он знает…

— …Что такое любовь. Да, Северус, именно поэтому я считаю, что вся сила находится у Гарри. Именно на это мы делали ставки. Ведь если бы его ненависть не переросла в любовь, клапан в его сердце не открылся бы и не пустил магию в себя.

— Но Драко вполне способен на любовь. Профессор, я знаю его достаточно долго, и видел, как он любит отца и мать.

— Это другое, не путайте, Северус. Любовь к родителям священна. Это совсем не то, что полюбить своего злейшего врага.

— Я не согласен, но спорить больше не буду. Дождемся возвращения мальчиков и тогда все выясним.

— Нам ничего боле не остается. — Кивнул Дамблдор и свел кончики пальцев перед своими глазами.

* * *

Самолет совершил посадку в Лондоне вечером восьмого дня отсутствия мальчиков в Хогвартсе. Гарри и Драко, по-прежнему держась за руки, вышли из помещения аэропорта и осмотрелись. Они, наконец-то, почувствовали себя почти дома. По крайней мере, густой туман и накрапывающий холодный дождь, иногда перерастающий в мокрый снег, был им по душе намного больше, чем палящее солнце Сахары. Они глубоко вдохнули сырой воздух, и Драко впервые обрадовался ему. Он чувствовал себя почти прекрасно — сухой горячий воздух пустыни, кажется, совсем неплохо повлиял на его легкие, и теперь он с удовольствием дышал полной грудью.

— Нам нужно поймать такси или что-то в этом роде. — Заключил Гарри, осмотревшись.

Драко только кивнул.

— Ты не думаешь, что если мы заколдуем маггла в Англии, нас все-таки схватит министерство?

— А что ты предлагаешь делать? — Меланхолично отозвался Малфой, чувствуя, как усталость наполняет тело, словно кто-то открыл у него внутри кран, и теперь она лилась одним потоком. Он слишком давно нормально не спал.

— Давай отойдем максимально далеко, а затем попробуем поймать «Ночной рыцарь». Может быть, здесь он все-таки ходит?

— Действуй. — Коротко ответил Драко и чуть сжал его пальцы в своей ладони.

Гарри уверенно кивнул и они, не расцепив рук, двинулись прочь.

Выйдя на широкое шоссе, прилегающее к зданию аэропорта и пройдя не меньше километра, мальчики, наконец, остановились и Гарри взмахнул палочкой. Секунду ничего не происходило, но затем перед ними возник трехэтажный фиолетовый автобус. Передняя дверь его распахнулась, и на землю спустился молодой парнишка, лет двадцати в синей кепке.

— Вас приветствует автобус для ведьм и колдунов, оказавшихся в затруднительном положении. Я Грег Новински, ваш кондуктор на этот вечер. — Он внимательно посмотрел на мальчиков и удовлетворенно кивнул. — Похоже вам действительно нужна помощь.

Драко представил себя со стороны — лицо обветренно, кожа шелушится от палящего солнца пустыни, под глазами залегли глубокие тени, а одет он в мантию поверх толстого маггловского свитера и брюк, подхваченных на поясе веревкой. Просто с ума сойти, как мило.

Мальчики залезли в салон автобуса, и Грег кивнул на две соседние кровати.

— Куда вам, ребята? — Спросил их кондуктор.

— Площадь Гриммо. — Не раздумывая, ответил Гарри.

— Как скажите. С вас пятнадцать сиклей с каждого.

Гриффиндорец извлек из кармана мантии один галеон и отдал его Грегу. Пока он доставал монету из кармана высыпалось столько песка, что у кондуктора невольно брови исчезли за густой челкой. Драко невольно хихикнул, представив, о чем подумал Новински, но ничего не сказал. В конце концов, это не его дело.

Как только Грег разобрался с деньгами, автобус резко рванул вперед, и Малфой, продолжавший держать Гарри за руку оступился и упал на кровать. Поттер плюхнулся рядом с ним, и они одновременно улыбнулись друг другу. Как приятно было, наконец, снова лечь на что-то мягкое и в меру теплое! Драко уже даже не мог себе представить, что через несколько часов он сможет забраться в свою кровать с четырьмя столбиками, подпирающими потолок, укрыться одеялом и провалиться в глубокий спокойный сон. Даже если в его гостиной все буду смотреть на него, как на предателя или преступника — никто и ничто не помешает ему уснуть этой ночью и проснуться следующим утром.

Грег, очевидно, восприняв их взгляды и сцепленные руки не совсем так, как требовал от него этикет, не стал докучать им своими вопросами.

А Гарри и Драко так и лежали на одной кровати, и Малфой впервые задумался о том, сможет ли он уснуть, если рядом не будет Поттера. Он настолько привык, что рядом с ним всегда есть человек, к которому можно прижаться и почувствовать себя в безопасности, что уже и не представлял каково это — очутиться в просторной кровати одному. Нет, первую ночь в Хогвартсе он проведет не в своей спальне.

— Может, сегодня переночуем в выручай-комнате? — Тихо спросил слизеринец.

— Я думаю, сегодня мы переночуем у меня дома. Я не собираюсь возвращаться в Хогвартс раньше завтрашнего утра.

— Можно подумать Дамблдор позволит нам такую роскошь. — Невольно фыркнул Малфой.

— Посмотрим. Но если что, я согласен с твоим предложением.

Драко улыбнулся и получил улыбку в ответ.

Автобус несся по улицам, сворачивал в переулки, резко тормозил и высаживал пассажиров. Через час тормоза в очередной раз натужно взвизгнули, и «Ночной Рыцарь», как вкопанный, остановился.

— Площадь Гриммо. — Объявил Грег, выразительно посмотрев на мальчиков. Они медленно поднялись на ноги, ощутив приливы слабости и, поблагодарив кондуктора, вышли из автобуса.

Малфой огляделся. Он никогда раньше не бывал здесь. Площадь Гриммо определенно была маггловским районом, дома здесь были неказистые, а за тонкими шторами на первом этаже было видно, как мужчина наливает дымящуюся воду из чайника в облезшую кружку. Малфой почувствовал едва ощутимый запах помоев, и ему это совсем не понравилось. Ну, и место выбрал Поттер для жилья.

Гарри тем временем задумчиво смотрел на дома прямо перед ними, а затем повернулся к Малфою.

— Я сейчас скажу тебе одну вещь. Запомни ее.

Драко молча кивнул, не понимая, к чему ведет Поттер.

— Штаб-квартира Ордена Феникса расположена по адресу: Лондон, площадь Гриммо, дом № 12. — Он тихо, но отчетливо прошептал эту фразу на ухо слизеринцу. И хотя Драко не понял, к чему ему это, он все-таки запомнил каждое слово.

— А теперь посмотри туда и вспомни то, что я тебе сказал.

Малфой хотел уже было возмутиться и спросить, что за дурью они занимаются, но послушно повернул голову в том направлении, куда указывал гриффиндорец и вспомнил его слова. Сразу после этого начало происходить нечто странное — дома 11 и 13, которые плотно прилегали друг к другу, внезапно словно встряхнулись и начали двигаться. Они как будто уперлись друг в друга невидимыми руками, чтобы оттолкнуться. И когда расстояние между ними стало достаточно большим, на месте пустоты внезапно появился дом с номером двенадцать в правом верхнем углу. У Драко даже рот слегка приоткрылся, но Гарри не обратил на это внимания — он молча потянул Малфоя за руку к входной двери внезапно появившегося дома номер двенадцать.

Первое что они услышали, зайдя внутрь, были крики какой-то женщины. Громким и визгливым голосом она кричала:

— Паршивые грязнокровки, пошли прочь из моего дома! — А затем ее крик резко оборвался. Несколько пар каблуков застучали по паркетному полу, и уже через минуту свет в коридоре зажегся, и они увидели сразу нескольких людей. Драко знал только профессора Люпина — оборотня, один год преподававшего у них защиту от темных искусств. У второго мужчины были ярко-рыжие волосы, и Малфой с уверенностью предположил, что это один из четы Уизли или их детей. Третей была девушка с ярко-фиолетовыми волосами и тонкими чертами лица — слизеринец видел ее впервые. Люди ошарашено смотрели на них не меньше минуты, прежде чем Люпин воскликнул:

— Они вернулись!

Этот крик эхом пронесся по дому, и где-то вдалеке застучали еще несколько пар каблуков по полу. Люпин тем временем крепко обнял Гарри, и Драко показалось, что на лице преподавателя мелькнули слезы. Затем в коридоре возникла женщина с рыжими волосами и, дождавшись, пока Люпин отпустит гриффиндорца, сама заключила его в объятия. Поднялся невероятный шум — у Малфоя создалось впечатление, что этот дом под завязку наполнен людьми, но довольно скоро он нашел этому объяснение.

— Мы ждали вас. Уже почти неделю, как ждали. — В слезах говорила миссис Уизли. — Верили, что вы вернетесь. Мерлин, нужно сейчас же сообщить Дамблдору. И Рону с Гермионой, они так беспокоились. Ну, заходите же, не стойте на пороге. Вы, наверное, голодны?

Малфой внезапно ощутил, как у него подвело желудок от голода и, не задумываясь, кивнул. Неважно, где он и за кого его здесь принимают. Он слишком устал, чтобы ругаться или выяснять отношения. Все, что ему нужно, это поесть и лечь спать. И чтобы Гарри все время был рядом.

Они так и не расцепили ладоней. Малфой подумал, что они настолько привязались друг к другу, что без этого соприкосновения уже не могут существовать. По крайней мере, только так они чувствовали себя в безопасности. Относительной, конечно.

Когда они сели за стол и с жадностью принялись за ужин, приготовленный миссис Уизли, в кухне появились Дамблдор и Снейп. Директор просто остановился, изучая мальчиков взглядом, а Снейп нетерпеливо подошел к Драко и посмотрел ему в глаза. Малфой почувствовал знакомый запах, запах родного человека, и едва подавил в себе желание обнять наставника. Что бы не происходило, он все еще Малфой, а значит должен держать себя в руках. Снейп тоже не предпринял попытки сблизиться с подопечным, но его взгляд говорил намного больше, чем действия.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросил Северус, и голос его дрогнул ровно настолько, чтобы это мог заметить только Драко.

— Мы устали. — Невольно ответил Малфой во множественном числе.

— Вы останетесь здесь на ближайшую ночь. — Тоном, не терпящим возражений, заявил Дамблдор, не сводя гордого взгляда с Гарри. — А завтра расскажете о своих приключениях, как только будете готовы.

— Им нужна медицинская помощь, Альбус. — Достаточно громко произнесла миссис Уизли. — Они измотаны…

— Они всего лишь измотаны, Молли, — мягко перебил ее Дамблдор. — Сейчас им нужен покой, а завтра утром мадам Помфри осмотрит их с особым вниманием.

Миссис Уизли, кажется, хотела добавить что-то еще, но промолчала.

— Я сообщу о вашем возвращении мисс Грейнджер, мистеру Уизли и мисс Паркинсон. Думаю, этого вполне достаточно на первое время. Мы не хотели бы афишировать этот факт.

Мальчики только кивнули. Оказавшись в тепле и покое, они почувствовали себя куда хуже, чем «всего лишь измотанными». Директор, кажется, хорошо понял это и произнес:

— Нам пора возвращаться в замок, Северус.

Наставник сильно сжал плечо подопечного напоследок, и этот жест значил для Драко куда больше, чем самое крепкое объятие.

Домовые эльфы приготовили им две спальни, и мальчики были вынуждены, наконец, расцепить руки. Их желание остаться на ночь в одной комнате могло вызвать, пожалуй, слишком нежелательных вопросов, и Драко неохотно согласился разойтись по разным помещениям. Гарри напоследок посмотрел на него каким-то странным опустошенным взглядом, и Малфой на секунду решил было наплевать на всех и не оставлять это зеленоглазое чудо в одиночестве. Но Гарри отвернулся, и Драко немного расслабился. Ничего с ним не случится в его собственном доме. А им нужно хорошенько выспаться перед завтрашним днем.

Комната, приготовленная для Драко, была просторной, но вместе с тем уютной. У стены стояла широкая двуспальная кровать, левее располагался платяной шкаф и журнальный столик. Прямо напротив была дверь, ведущая, как предположил слизеринец, в душ.

Мальчик быстро сбросил с себя одежду, зашвырнув ее в угол, и подошел к двери. Она с негромким скрипом распахнулась, и Малфой увидел то, что и ожидал — душевую и туалет. Он, не раздумывая, включил воду и, сняв с себя трусы, залез под теплые струи. Капли, падающие на обгоревшие плечи, причиняли легкую боль, но именно это, по мнению Драко, не позволило ему уснуть стоя. Он осторожно намылился, стараясь сильно не тереть обожженные и поврежденные ветром и песком места. С этим завтра разберется мадам Помфри. Единственное, что он ждал от этого душа — расслабления, чтобы потом уснуть как убитому. Впрочем, он и не сомневался, что у него это получится.

Выйдя из душа, он почувствовал, что если прямо сейчас не заберется в кровать, то упадет, не добравшись до нее. Драко, шатаясь, доплелся до правой стены и рухнул на мягкую пушистую поверхность пледа. На то, чтобы надеть пижаму, сил ему не хватило и он, с трудом находя в себе силы, забрался под теплое пуховое одеяло и блаженно смежил веки. Влажные, наконец-то чистые волосы, без всякого песка и сосновых иголок, приятно охлаждали голову, и он чувствовал, как проваливается в сон. Последнее, о чем он подумал, было то, что они все-таки пережили весь этот ужас и пережили его вместе.

* * *

Его разбудил громкий стук в дверь. Драко с трудом оторвал голову от подушки и огляделся — за окнами было темно. Значит еще ночь. Кто, в таком случае, ломится к нему в комнату?

Однако через мгновение он узнал ответ на этот вопрос. Кто-то произнес заклинание и дверь, наконец, распахнулось. Сначала Драко смог различить только тень, но, присмотревшись, понял, что это Поттер. На лице гриффиндорца читалось такое смятение, что у Малфоя защемило сердце. Он сел на кровати и тихо произнес:

— Гарри?

Гриффиндорец, хлопнув дверью, рванулся к нему и уже через секунду оказался под одеялом слизеринца. Он с каким-то диким, невероятным отчаянием, которого Драко еще ни разу в нем не видел, прижался к обнаженному телу Малфою и уткнулся носом в его шею. Слизеринец в полном шоке осознал, что его кожа в том месте, где ее касались незащищенные очками ресницы Гарри, быстро увлажнилась. Гриффиндорец плакал и не мог остановиться. Это окончательно добило Малфоя. Он крепко обнял Поттера и прижал к себе, стараясь не обращать внимания на то, что он обнажен, а Гарри в пижаме.

— Что случилось? — Шепотом спросил он, но Гарри не ответил. Только сильнее вжался в тело слизеринца и задрожал так, что Малфою стало страшно. Он успокаивающе погладил гриффиндорца по растрепанным волосам, а затем просто положил ладонь ему на голову.

Через пару минут дрожь в теле Поттера унялась, и он как будто немного расслабился. Дыхание, рваное и неровное прежде, стало ровнее, и только после этого Драко осторожно отстранился от Гарри и все также шепотом спросил:

— Эй, чудик, что случилось?

Гриффиндорец поднял грустные, полные боли изумрудные глаза на слизеринца и внезапно выпалил:

— Я люблю тебя.

Драко опешил. Он смотрел на человека, лежащего прямо напротив него и пытался понять, что происходит. Может, ему все это только снится? Хотя вряд ли. Уж слишком реальными были ощущения. Но тогда, какого черта творится в этом мире?

Не дождавшись ответа Малфоя, Гарри снова опустил голову, и Драко почувствовал, что он снова плачет. И хотя слезы не касались открытых участков кожи слизеринца, он все равно знал, что по обгоревшим щекам Поттера катятся соленые капли. Чуть помедлив, он ответил:

— Тебя это настолько огорчает?

Получилось как будто с сарказмом, но слизеринец надеялся, что Гарри понял его.

Поттер снова поднял голову и Драко понял, что не ошибся — щеки и ресницы гриффиндорца были влажными.

— Ты не любишь меня. — Коротко, едва не задохнувшись, произнес Гарри.

— Это тебе кто сказал? — Чуть улыбнулся Малфой, надеясь, что эта улыбка покажется Поттеру ободряющей, нежели издевательской.

— Я сам знаю. Я тебя… тогда… я не хотел…

Драко с трудом понимал, что хочет сказать ему гриффиндорец, но постепенно начал осознавать. И это осознание снова повергло его в шок.

— Все в порядке, Гарри. Правда. Я тоже вел себя как свинья, пока не уступил своим желаниям.

— Я не хотел…. Я просто испугался…. Я люблю тебя… — Как заведенная игрушка повторял Поттер и Драко невольно ответил:

— Я тебя тоже, ты же знаешь. Успокойся.

Последнее слово подействовала на Гарри отрезвляюще. Он перестал шептать всякую ерунду и просто замолчал, глядя в теплые серые глаза. Драко чувствовал, что он еще многое хочет ему сказать, но сейчас не время. Сейчас им обоим нужно уснуть, потому что иначе завтра они проснуться абсолютно разбитыми.

* * *

Утром их разбудил стук в дверь. Драко первым открыл глаза и тут же услышал взволнованный голос миссис Уизли:

— Гарри, ты здесь?

Малфой приподнялся на локтях и слегка потряс все еще спящего Поттера за плечо. Гарри смешно сморщил нос, отвернулся, а затем, наконец, соизволил распахнуть глаза. Мальчики ничего не сказали друг другу, прежде чем голос миссис Уизли снова донесся из-за двери. Услышав ее вопросительно-испуганный тон, Гарри мгновенно вскочил на ноги и открыл дверь.

Женщина, увидев его, облегченно выдохнула.

— Слава Богу, ты нашелся. А то мы уже испугались… — Она не стала продолжать фразу.

— Простите. — Тихо ответил Гарри, опустив голову.

— Все в порядке, дорогой. Через полчаса мы обещали доставить вас в Хогвартс, так что поспешите, если хотите успеть позавтракать.

В полдень Драко и Гарри стояли перед камином, и Поттер прощался с обитателями дома. Малфой не принимал участия во всех этих трогательных объятиях и обещаниях больше никогда так не пугать людей, которым он дорог. Единственное, о чем он думал, так это о том, что именно стоит им обоим рассказать Дамблдору. Очевидно, что допрос, которому они будут подвергнуты, за прошедшую ночь был сильно усовершенствован и детально продуман директором и наставником. Слизеринцу не слишком хотелось посвящать взрослых в то новое, что он открыл в себе и Гарри, но с другой стороны, ему были физически необходимы ответы на вопросы. Он не сомневался, что Дамблдор, если даже не сможет дать точное объяснение происходящему, то, по крайней мере, выскажет предположения, которые будут близки к истине. Сколько бы он не недолюбливал старика, в силе и правильности его измышлений он не сомневался. Значит, пожалуй, стоит пожертвовать этим волнующим ощущением исключительной тайны, известной только им двоим, ради правды.

Была, впрочем, еще одна причина, по которой Драко хотелось поделиться своими выводами и предположениями с профессорами — он надеялся, что с помощью сведений, полученных от них, он научится лучше контролировать так внезапно появившуюся в нем силу.

Однако весь, так удачно сложившийся в голове Малфоя разговор, пришлось отложить. Как только мальчики появились в Хогвартсе, они оба немедленно были отправлены в больничное крыло. Дамблдор лично провел их к мадам Помфри, а по дороге сказал, чтобы, как только они почувствуют себя готовыми для долгой беседы, пришли в его кабинет. Мальчики кивнули и на время передали самих себя в распоряжение целительницы почти на полдня.

Все то время, пока она обрабатывала их раны на коже и проверяла общее физическое состояние, они не разговаривали, но это не мешало им бросать друг на друга выразительные взгляды. Еще за завтраком они обсудили то, что будут говорить несколько часов спустя и сошлись на том, что расскажут все то, что касается их преподавателей.

Поднимаясь в кабинет директора, Драко чувствовал нарастающее волнение. Ему казалось, что он как никогда близок к тому, чтобы добиться своего — то есть понять природу своей силы, а значит и возможности ее контролировать.

В помещении находились Снейп и Дамблдор. Они о чем-то беседовали, но как только заметили появление мальчиков, замолчали.

Рассказ об их приключениях, занял у Гарри около часа. Его ни разу не перебили, а Драко все это время неотрывно следил за реакцией директора. Они изначально договорились с Поттером, что именно гриффиндорец будет описывать события, потому что, по мнению Малфоя, слизеринцам лучше удается замечать чужие тщательно скрываемые эмоции. И сколько бы Дамблдор ни был мудр и выдержан, Малфой хорошо разглядел удивление и некоторое недоверие на лице старика. Когда Гарри дошел до момента убийства Малфоем в лесу Пожирателей, Снейп странно дернулся, ошарашено взглянул на подопечного, но затем быстро взял себя в руки, и лицо его снова превратилось в каменную маску, а Драко удовлетворенно поставил в своем собственном воображаемом списке очередную галочку.

После того, как Гарри закончил, еще с полминуты в кабинете стояла тишина.

— Вы многое пережили, мальчики мои, и я думаю, мы в праве вами гордится. — Абсолютно спокойным голосом, наконец, начал Дамблдор. — Безусловно, вам полагается отдых, и вы можете не посещать занятия столько, сколько потребуется для вашего полнейшего выздоровления…

«Много лишних слов, — отметил Драко. — Обдумывает ситуацию и выигрывает время. Интересно, каков будет следующий вопрос?».

— Единственное, о чем я хотел бы попросить вас, прежде чем отпустить, это описать сцену убийства в лесу…

— Но, профессор, я же рассказал о ней… — Перебил директора Гарри, но Дамблдор сделал ему знак рукой и перевел взгляд пронзительно голубых внимательных глаз на Малфоя.

— …Я хотел бы попросить сделать это Драко.

Слизеринец сначала взглянул на старика, а затем на наставника. Снейп не смотрел на подопечного, не сводя глаз с небольшого пятнышка на столе Дамблдора.

Гарри и Драко обменялись короткими вопросительными взглядами прежде, чем Малфой выполнил просьбу директора. Драко ждал, что в какой-то момент его рассказа директор посмотрит на Снейпа, но тот не сводил внимательных глаз со слизеринца. Когда Малфой закончил, у него внутри, скорее на уровне подсознания, появилось желание замолчать. Встать и уйти, чтобы больше не смотреть в эти синие глаза напротив. Он не мог не замечать в них удивление и… недовольство. «Возможно даже агрессию, — подумал Драко. — Или ненависть. Вы ведь ненавидите меня директор. Не так ли?». Но он промолчал.

— Вы действительно чувствовали, все, о чем рассказали?

Вопрос Дамблдора поставил Малфоя в тупик.

— Что значит, действительно ли почувствовал? Вы хотите сказать, что я придумал это? Прошу прощения директор, но это не ко мне — придумывать то, чего нет и стараться внушить это другим людям…

— Драко! — Впервые за последний час раздался в кабинете голос Снейпа. Наставник, наконец, посмотрел на подопечного, и Малфой смело ответил на этот взгляд. «Неужели ты думаешь, что я вру?» — пронеслось в голове Драко, но в ту же секунду он уловил едва заметное движение головы Северуса — вправо, влево. Ну, по крайней мере, хоть кто-то верит ему.

— Нет, Драко, я просто уточнил. — Неприязнь в глазах директора стала почти ощутима для Малфоя, и он поежился. Он мало кого боялся в этой жизни, но этот сканирующий взгляд заставлял его едва ли не впадать в панику. — Боюсь, ты просто не представляешь насколько нам важно знать это.

— Возможно. — Сухо ответил Малфой. Ему больше не хотелось оставаться в этом кабинете, даже несмотря на свое любопытство. У него было ощущение, что его выворачивают наизнанку, чтобы как следует изучить его внутренности. Дамблдор не верил ему — об этом говорили и его глаза, и интонации в голосе. Более того, Драко впервые видел директора в подобном состоянии. Как будто бы он допустил самую страшную ошибку в жизни и только теперь понял, чем ему это грозит. Если бы Малфой знал его чуть хуже, он бы поверил что там, в глубине синих глаз затаился страх и предельная напряженность.

— Что ж, спасибо, что рассказали обо всем. — Дамблдор постарался снова стать любезным. — Теперь вы…

— Профессор, — снова перебил его Поттер, и Малфою отчего-то резко захотелось взять гриффиндорца за руку и, крикнув «Замолчи!», вывести из комнаты. Ему больше не хотелось знать правду. В нем, словно змея, поднималось предчувствие опасности. Однако он усилием воли заставил себя оставаться на месте и не раскрывать рта, пока Гарри не спросит, о чем хочет. — Вы… Вы ведь можете объяснить что с нами происходит?

— Не думаю, Гарри. — Дамблдор склонил голову и взгляд его, наконец, смягчился. Это не ускользнуло от доведенного до предела внимания Малфоя.

— Но… — Поттер, кажется, растерялся, услышав подобный ответ. Воспользовавшись образовавшейся в их разговоре паузой, Драко быстро посмотрел на Снейпа. Наставник казался ему еще более мрачным, чем обычно, но вместе с тем в нем чувствовалось… торжество. — Но ведь у этого факта должно быть разумное объяснение.

— Гарри, мой мальчик, пойми, волшебники, попадая в критические ситуации, способны и не на такое. Магия просто вырывается из-под их контроля, и они не понимают, что делают. Ты сам знаешь, как это бывает. Так что.… Не воспринимайте это настолько серьезно. Я искренне надеюсь, что подобная ситуация больше не повторится.

Гарри быстро посмотрел на Драко, а слизеринец молча быстро кивнул. Ему было настолько не по себе в одном помещении с директором, что он был согласен на любую так называемую «версию произошедшего» и он молил Мерлина, чтобы гриффиндорец не задал самый логичный вопрос: «Какого черта тогда это ощущение переходящей силы остается с нами до сих пор?». Поттер еще раз взглянул на слизеринца и промолчал. «Слава угодникам!» — подумал Драко и поспешил подняться на ноги.

— Вы молодцы. — Еще раз повторил директор, и его лицо озарила почти искренняя улыбка.

Драко кивнул, Гарри улыбнулся Дамблдору в ответ. Спустя две минуты мальчики уже стояли внизу винтовой лестницы и недоумевающее смотрели друг на друга.

— Что-нибудь понял? — Тихо спросил Поттер, глядя прямо в стальные от злости и напряжения глаза.

— Только то, что нам с тобой не помешает обзавестись вилкой, чтобы снимать лапшу с ушей. — Мрачно ответил Малфой.

— Но, что мы можем сделать, чтобы…

— Чтобы узнать правду? — Не дал договорить гриффиндорцу Малфой. — Не знаю. Пока не знаю. Мне нужно подумать.

— Может быть, тогда поднимемся в выручай-комнату? И поговорим нормально?

Драко с минуту смотрел на Гарри, ощущая, как внутри него все переворачивается от одного голоса гриффиндорца. Он неожиданно задумался о том, как все изменилось между ними, о том, что ждет их дальше, о том, что они стоят у кабинета директора, и Поттер так доверительно смотрит на человека, которого раньше ненавидел, и предлагает уединиться, чтобы «нормально поговорить». На секунду у Малфоя закружилась голова от всего этого разброса мыслей, и он закрыл глаза и пошатнулся.

— Драко? — Настойчивое, но вместе с тем мягкое прикосновение теплой ладони к плечу. Малфой открыл глаза и посмотрел в зеленую бездну напротив. И ему показалось, что там полыхнул огонь.

— Я в порядке. — Быстро ответил Драко и добавил: — Идем.

Они не взялись за руки как прежде, а просто молча пошли рядом друг с другом.

Дамблдор в задумчивости стоял спиной к Снейпу и изучал какой-то прибор на ближайшей полке. Прибор вращался вокруг своей оси, и прозрачная сфера вокруг него, подобно мыльному пузырю на солнце, изменяла свой цвет от лилового к золотистому.

— Профессор? — Позвал директора Снейп. Дамблдор медленно развернулся. На лице его читалась тоска и как будто некоторое раздражение. Он выглядел очень уставшим.

— Северус, мы все-таки ошиблись?

— Вы задаете этот вопрос мне? — Удивился Снейп. — Я думаю, что в некотором роде я был прав, предполагая, что наш план сработает не совсем так, как мы этого хотели.

— Я бы уточнил, что он сработал совсем не так, как мы хотели.

— Возможно. И все же я не до конца понимаю, что именно произошло.

— Я сам хотел бы это знать. Применяя зелье, изобретенное вами и проводя ритуалы, мы рассчитывали исключительно на то, что Гарри, как человек с добрым сердцем и открытой душой, сможет полюбить того, кого ненавидел, вследствие чего внутри него образуется так называемый сосуд, который со временем заполнит магия Драко. Однако, по непонятным мне причинам, у Драко тоже получается не только сохранять свою, но и забирать магию Гарри. Причем, насколько я понял, это происходит непроизвольно, в те минуты, когда это особо необходимо для их защиты. Более того, магия перемещается в того, кто в момент опасности, угрожающей обоим, сильнее и может выдержать ее силу. Так, мне кажется, обстоят наши с вами, Северус, дела.

— Но что нам теперь делать? Отказаться от плана? — В голосе Снейпа засквозила надежда.

— Ни в коем случае. Да, мы перестали контролировать ситуацию, но теперь она снова в наших руках. И возможно все, что произошло — к лучшему.

— Вы видите в этом что-то хорошее?

— Я вижу в этом только то, что можно увидеть, Северус. Возможно, мы сумеем сохранить душу Драко, не повредив ее…

— …Только если испепелим душу Поттера, директор. Вы же знаете.

— Сейчас я уже ничего не знаю, мой мальчик. Нам с вами остается только наблюдать за ними.

— Но у вас есть предположения, почему все произошло именно так?

— Предположения… Они всегда есть и их много, Северус. Но единственным верным мне кажется только то, что Драко, к моему нескончаемому удивлению, сумел перебороть свою ненависть раньше, чем Гарри. Возможно, в их отношениях произошел один переломный момент, в котором Драко смог не просто перестать ненавидеть Гарри, но и полюбить его. Мы с вами не ожидали этого, но никто не сможет рассказать вам, что творится в душах шестнадцатилетних подростков.

— Профессор, вы заметили, насколько они привязались друг к другу? Молли Уизли сказала, что они постоянно держались за руки, пока были в доме, и с утра она нашла их в одной комнате. Я ни разу не видел, чтобы Драко относился так к кому-либо…

— Значит все идет по плану, Северус. По нашему с вами плану. Теперь осталось выждать, пока не придет время выпустить их обоих против Волдеморта. За это время мы должны успеть понять, по какому принципу перемещается между ними магия и растет ли она.

— Вы хотите, чтобы я следил за ними?

— Это было бы неплохо, Северус.

— Хорошо. — Снейп поднялся на ноги и, не говоря ни слова, вышел из кабинета. Спустившись до последней ступеньки, он внезапно остановился, закрыл глаза и прошептал: «Мерлин, пощади их».

* * *

— Давай рассуждать логически. — Твердо заявил Гарри.

Они сидели на кровати в выручай-комнате друг напротив друга. Поттер поджал под себя ноги, а Драко подтянул колени к груди, обхватив их руками и положив сверху голову.

— Начинай. — Снисходительно посмотрел на него Малфой.

— Мне казалось, что с этим лучше у тебя, ну, да ладно. Когда в первый раз мы с тобой почувствовали присутствие этой силы?

— Мне кажется, нам надо говорить по отдельности. И не столько о том, когда почувствовали, а том, когда впервые проявили ее.

— Ну, с тобой понятно. А со мной? — Гарри нахмурился.

— Скорее всего, с тобой это произошло еще раньше, чем со мной. Когда нас окружили на дороге в первый раз. Помнишь? До этого у тебя не получалось колдовать, и мы…

— …Поссорились. — Тихо произнес Поттер, и Малфой с удивлением отметил, что эта ссора до сих пор гложет Гарри.

— Да, поссорились. Потом, оказавшись в окружении, ты спас нас, помнишь? Хотя думал, что не сможешь.

— Да, так и было. Потом в лесу ты спас нас обоих, убив пожирателей. А потом вылечил мою ногу.

— Вот тебе и ответ, когда все это началось. Только это не дает нам ответы, которые мы хотим получить. Из-за чего все это началось, и как долго будет продолжаться?

Гарри устало потер виски, закрыл глаза и задумался. Драко терпеливо ждал, пока гриффиндорец что-нибудь ответит.

— Не знаю. — Наконец произнес Поттер. — Но знаешь.… Помнишь, первого сентября? Мы с тобой оба попали в больничное крыло. И потом был еще один раз. Спустя почти месяц. Ты говорил, что нас могли отравить. Точнее тебя, а зацепить меня. Или наоборот. Что если ты был неправ? Что если все было нацелено именно на нас двоих?

— Возможно… — Драко внимательно посмотрел на гриффиндорца. — Но зачем? Кому нужно, чтобы все это происходило?

— Волдеморту? — Вопросом на вопрос ответил Гарри. — Если в один момент вся магия окажется у тебя, он сможет убить меня безо всяких проблем.

— Но как он узнает, когда ты лишишься силы, если мы сами этого не знаем?

Гарри замолчал и почти минуту о чем-то напряженно размышлял, после чего ответил:

— Тебе не кажется что эта магия… Она у того, кто сильнее?

— О чем ты? — Не понял Малфой.

— Ну, то есть.… Тогда на дороге ты едва не потерял сознание, и магия вернулась ко мне. А в лесу я сломал ногу, и ты смог защитить нас. Она передается тому, у кого хватит сил с ней совладать, ты так не думаешь?

Слизеринец посмотрел на Гарри с некоторой долей уважения — он сам еще не дошел до этого вывода.

— Тогда?..

— Тогда ему достаточно создать ситуацию, в которой ты будешь сильнее меня. А после этого разъединить нас и убить меня. Это вполне возможно.

— Нам надо держаться вместе. — Безапелляционно заявил Драко. — Иначе это действительно может плохо кончиться.

— Это так и так плохо кончится. — Мягко улыбнувшись, ответил ему Поттер.

— Ну, по крайней мере, не будем облегчать ему задачу. — Улыбнулся в ответ Драко.

Он выпрямил затекшие от долгого нахождения в одной позе ноги и откинулся на спину, слегка изогнувшись вперед, сладко потягиваясь и зевая. Гарри поднялся на колени и сверху вниз посмотрел на Драко, затем наклонился и тихо поинтересовался:

— Устал?

— Не предельно, но немного есть.

Гарри снова мягко улыбнулся. «Так только он умеет» — подумал про себя Малфой и постарался скопировать эту улыбку. По его мнению, ему это вполне удалось.

— А может быть… — Неуверенно начал Поттер, но тут же замолчал и, кажется, слегка покраснел.

— Продолжай. — Нетерпеливо попросил Драко.

— Может, отметим то, что мы, наконец, вернулись? Думаю, комната поможет нам в создании бутылки вина...

— …Или чего-то покрепче. — Малфой закрыл глаза и представил себе прикроватную тумбочку, на которой стояла бутылка огненного виски. Когда он открыл глаза, Гарри уже не было рядом — он разливал коричневую жидкость по двум, появившимся из воздуха бокалам. Через минуту он снова вернулся на кровать и подал Малфою его бокал. Они чокнулись и, не сговариваясь, произнесли:

— За нас!

После чего осушили емкости и снова повалились на кровать, на этот раз плечом к плечу друг с другом. Они оба улыбались и чувствовали себя почти счастливыми, на время забыв обо всех страшных событиях, которые случились с ними за несколько последних недель. Драко старался не думать о родителях, о том, где они и что с ними, не думать о том, что ждет их впереди и что его жизнь может превратиться в гонку от Волдеморта. В гонку, ставка в которой — жизнь Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил. Сейчас Малфой уже не сомневался, какую сторону принять и не собирался менять своего мнения. Конечно, отец не поймет. Да и мать будет против. Но ведь он уже не ребенок и вправе сам решать, как ему жить. Он больше не хотел войны, и если существовала хоть какая-то, даже самая призрачная надежда, что Гарри Поттер сможет завершить ее, то сам Драко был готов пойти на все, чтобы так и было.

Алкоголь приятно кружил голову, глаза слипались, но вместе с тем спать не хотелось. Просто с закрытыми веками легче было представить себе Гарри таким, каким он хотел и привык его видеть. Он улыбнулся шире, вспоминая сцену, произошедшую в туалете самолета. И что на них тогда нашло? Как будто помешались оба. Да что там оба — скорее сам Драко. Что его дернуло сделать то, что он сделал? Однако сейчас эти воспоминания не заставляли слизеринца краснеть — только улыбаться.

Он внезапно ощутил горячее дыхание прямо возле своего уха. Оно обожгло мочку, и Малфоя слегка передернуло, а по коже на руках пошли мурашки. Он открыл глаза и осторожно повернул голову. Его нос невольно соприкоснулся с носом, снявшего очки, Гарри. Они несколько секунд молчали, а затем губы Поттера совсем несмело раскрылись навстречу губам Драко, как будто прося о поцелуе. И Малфой не отказал. Чувства резко заполонили его грудь — их было много, так что они сливались в одну странную кашу, в которой Малфой не имел ни возможности, ни желания разбираться. Он просто делал то, что ему нравилось в ту минуту — целовал Гарри. Осторожно, нежно, как никогда не целовал Пэнси или какую-либо другую девчонку. Как не целовал ни одного парня в своей жизни. Рука Поттера сама собой легла на живот слизеринцу, и Драко почувствовал сильную дрожь в теле гриффиндорца. Гарри приподнялся на локте и через несколько секунд уже навис над Малфоем, целуя его страстно и очень горячо. Драко осторожно обнял его за талию и чуть притянул к себе так, что Поттер накрыл его своим телом. Слизеринец поразился, насколько сильно дрожит гриффиндорец — его едва ли не трясло, и сам Драко плохо понимал, что послужило тому причиной. Ему было хорошо и спокойно, и хотелось лежать так вечно, прежде чем он почувствовал сначала легкое движение бедер Гарри, а затем неприятную вспышку внизу живота. Внутренности мгновенно скрутило, и стало невыносимо жарко. В отголосках сознания ему чудилась боль, но он не замечал ее. Драко чуть подался вперед грудью и животом и едва не взвыл от накатившей волны чего-то незнакомого или давно забытого. Дрожь Гарри мгновенно, как по цепочке, передалась слизеринцу, и теперь уже он с трудом дышал, силясь унять все разрастающуюся тягучую боль внизу живота. Хотя, конечно, это едва ли можно было назвать болью, но так было проще — думать, что ему больно, и нужно немедленно прекратить все это.

Когда Гарри сам прогнулся и сначала чуть спустился, а затем снова потянулся к губам Драко, касаясь промежности слизеринца своим пахом, Малфой громко вскрикнул. Гарри мгновенно замер, затем медленно приблизился и жарко прошептал в самые губы:

— Что-то не так?

Драко сначала отрицательно замотал головой, а затем запрокинул голову и закрыл глаза. Гарри поцеловал его кадык, затем, расстегнув пару пуговиц рубашки, пробежался языком по ключицам. Малфой понятия не имел, откуда Поттер знает что делать, но это не имело никакого значения. Ему было хорошо и невыносимо одновременно, хотелось стонать, кричать, выть, но он только сжимал в напряженных пальцах простынь. Он понимал, что нужно остановиться, но то, что сводило изнутри его живот, с таким же успехом закладывало горло, и он был не в силах произнести даже одно единственное слово.

Только когда Гарри положил руку на образовавшийся бугор в штанах Малфоя, Драко резко сел и, не отдавая себе отчета в своих действиях, сильно оттолкнул Поттера так, что тот повалился на спину и испуганно и недоумевающее посмотрел на слизеринца. Драко все еще молчал и только тяжело дышал. Внутри него что-то непрерывно продолжало взрываться, заставляя непроизвольно дергаться и сдерживать стоны. Он очень медленно, морщась от неприятных ощущений, согнул колени и снова прижал их к груди, обхватив руками. Гарри тоже сел и с удивлением продолжил смотреть на бледного, как лист бумаги слизеринца.

— Драко, что…

— Ничего. Уйди, пожалуйста.

— Но я не понимаю…

— Просто уйди. Не нужно вопросов. Я прошу тебя. — В его голосе внезапно хрустальным звоном зазвучали слезы. Испуганный и сбитый с толку Гарри поднялся на ноги и, ничего не сказав, вышел из комнаты, лишь на прощанье обернувшись и подарив Малфою обиженный расстроенный непонимающий взгляд.

Как только дверь за ним закрылась, Драко спрятал лицо в колени и, наконец, смог разрыдаться.

* * *

События одного дня в Хогвартсе вымотали Драко Малфоя настолько, что когда рыдания уже исчерпали себя, он просто повалился на кровать и уснул. Ему снился очень странный сон — будто бы он стал анимагом и научился по желанию превращаться в снежного барса. Он чувствовал себя настолько свободным в теле животного, что захватывало дух. Он бежал по запретному лесу, вперед, не чувствуя усталости в мягких лапах. Неведомо как он добежал до Лондона и все еще был на ногах. Он чувствовал себя готовым на дальнейшие приключения, забегая в Министерство Магии. В нем было темно и очень холодно, так, что даже теплый мех не согревал. Из его пасти вырывалось горячее дыхание. Он медленно миновал несколько залов, прежде чем оказался в почти непроглядной тьме. Спустя минуту он понял, что это коридор, а в конце него — свет. Пригибаясь к земле, он двинулся вперед и, подобравшись совсем близко, понял, что свечение исходит от большого белого оленя, который гордо вскидывал голову и снисходительно смотрел на слизеринца. Драко, не выдержав его взгляд, превратился снова в человека и пал на колени перед ослепительно белым животным. Олень внимательно посмотрел на слизеринца зелеными глазами и произнес голосом Гарри:

— Ты вступишь в битву и не выйдешь из нее пока не потеряешь… самого… себя…

И Драко неожиданно для себя закричал с таким отчаянием, с каким не кричал уже много лет. Он сжался в комок, запустил пальцы в волосы и до боли сжал их в кулаки. Ему казалось, что эта пытка сознания никогда не прекратится, однако внезапно кто-то с силой потряс его за плечо, и он с трудом распахнул веки.

Перед ним на коленях стоял Рон Уизли, собственной персоной, а позади него тенью маячила Грейнджер. Уизли, заметив, что Малфой, наконец, проснулся, перестал его трясти и теперь просто смотрел на слизеринца.

— Какого черта?.. — Севшим голосом начал Драко, но Рон перебил его.

— Поднимайся, Малфой. Нужна твоя помощь.

— С какой еще стати? — Поразился наглости гриффиндорца Драко, а затем запоздало подумал о том, каким образом он и Грейнджер оказались в выручай-комнате.

— Живо, я сказал. — Уизли был бледен, и глаза его странно блестели.

— Рон! — послышался укоризненный голос сзади. Слизеринец мельком взглянул на гриффиндорку и неожиданно понял, что и Уизли и грязнокровка едва сдерживают слезы. — Не нужно так. Драко… — Его слегка покоробило то, что она назвала его по имени. Но он сдержался. — Гарри нужна твоя помощь. Не нам — ему.

Малфой резко поднялся на ноги, и голова слегка закружилась. Он несколько секунд приходил в себя, а затем бросился к выходу. Рон и Гермиона последовали за ним.

— Что произошло? — На бегу спросил слизеринец, в то время как Уизли уже бежал впереди, указывая дорогу. Судя по тишине в замке, стояла глубокая ночь.

— Сейчас все сам узнаешь. Точнее тебе расскажут. — На ходу бросил Рон, не сбавляя темпа.

— Мы сами не много знаем. — Добавила Гермиона.

Они быстро приближались к больничному крылу, и Драко не мог предположить, что же произошло за те несколько часов, пока он спал и предавался собственной слабости и гордости.

Когда троица ворвалась в больничное крыло, первое, что увидел Драко, были спины директора и наставника. Они стояли у одной из коек и о чем-то совещались. Услышав как хлопнула дверь, Дамблдор обернулся и внимательно посмотрел на раскрасневшегося после бега Малфоя.

— Драко… — Тихо начал он и Драко испугался сильнее, чем раньше — в голосе директора сквозило плохо скрываемое отчаяние. Недолго думая, слизеринец обогнул Дамблдора и подошел вплотную к кровати.

Он увидел его — Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил. Увидел таким, каким еще не приходилось, и сердце его резко ухнуло вниз, оставив после себя только ноющую боль в груди. Гарри был бледен, мертвецки бледен, лицо его исказила гримаса невероятной муки, веки подергивались, влажная челка прилипла ко лбу, обнажая шрам. На мгновение Малфою показалось, что молния на лбу Поттера стала как будто ярче, но спустя секунду он понял, что это была лишь игра света или его воображения. Губы гриффиндорца были приоткрыты, иссушены и исступленно что-то шептали. Драко наклонился к нему, но не понял ни слова. После этого он шокировано взглянул на директора:

— Что происходит?

— Драко, выслушай меня. — Все таким же полным отчаяния голосом ответил ему Дамблдор. — Мы не можем сказать точно, но у нас с профессором Снейпом есть одно предположение…

— Быстрее! — Приказал Малфой, не отдавая себе отчета в том, что приказывает главе своей школы.

— Мы думаем, что Темный Лорд прорвался в его сознание и обнаружил в нем то, чего раньше там не было. — Внезапно ответил ему наставник.

— Что именно? — Драко развернулся к Гарри, и в груди снова что-то вспыхнуло и взорвалось.

— Очевидно что-то, что сделало Гарри уязвимым для вторжения в его ум. Чувство. Достаточно сильное, чтобы он думал о нем непрерывно. — Снейп внимательно посмотрел на подопечного.

— И что теперь? — Только и спросил Драко, обдумывая уже полученную информацию.

— Мы полагаем, что в сознании Гарри, помимо чувства, он обнаружил ту самую силу, с помощью которой вы скрылись от него в последней раз. Теперь он отбирает ее…

— Драко, — вмешался Дамблдор. — Ты должен понять, насколько важно сохранить эту силу. Сейчас ты сильнее Гарри. Ты должен сделать все возможное, чтобы остановить Волдеморта.

Малфою больше всего хотелось крикнуть, что он никому ничего не должен и его во все это впутали без желания и спроса, но, взглянув в лицо несомненно сдающегося под натиском Темного Лорда Гарри, он сухо кивнул.

Никто не сказал ни слова, только Грейнджер всхлипнула за спиной слизеринца, когда тот сел на кровать гриффиндорца и сжал его руку. Он ожидал, что ладонь окажется холодной как лед или нестерпимо горячей, но он ошибся. Она была такой же, как всегда — теплой, нежной, почти родной. Почувствовав прикосновение Драко, Гарри как будто вздрогнул и сжал пальцы. Малфой, наклонившись вперед, успокаивающе прошептал:

— Все хорошо. Я с тобой.

Поттер внезапно сильно затрясся и выгнулся вперед. Его пальцы мертвой хваткой сжали руку Драко, а изо рта вырвался сдавленный вскрик. Малфой почувствовал движение за своей спиной — Рон по инерции шагнул вперед, но Снейп удержал его на месте.

— Гарри… — Прошептал слизеринец, еще не уверенный в том, что хочет сказать. — Я с тобой. Я люблю тебя.

Еще одна волна дикой дрожи сковала все тело гриффиндорца, его пальцы сжались еще сильнее, грозясь сломать Малфою руку, а затем из-под его ногтей закапала кровь, но Драко не чувствовал боли. С минуту Гарри только дергался, как если бы кто-то избивал его, после чего веки его резко распахнулись, и все присутствующие кроме Малфоя отпрянули — на них смотрел Волдеморт. Слизеринец понял это сразу, хотя ни разу не сталкивался с Темным Лордом. Страх на мгновение оглушил его, но он смог справиться с ним. «Я сделаю все, что смогу.… Все, что смогу…» — несколько раз повторил он про себя, а затем, поборов отвращение, снова нагнулся к Поттеру и прошептал:

— Борись с ним, Гарри. Не позволяй ему забирать то, что принадлежит нам.

Веки Гарри снова закрылись, и он закричал. Гермиона тоже закричала, но крик ее оборвался раньше, чем крик гриффиндорца. Драко подумал, что не испытывал такого страха уже очень много лет и не хотел бы испытывать его впредь. Теперь он сидел рядом с Гарри только потому, что тот по-прежнему сжимал до крови его руку и не собирался выпускать из своей стальной хватки. В нем быстро разворачивался тот прежний Малфой, каким он был до начала этого года. Трусливый, хитрый, эгоистичный, ему хотелось сбежать от всего того, что причиняло ему боль и страх. Он подумал о том, что верно ошибся, выбрав этот путь. Что Волдеморт все равно сильнее, и бороться против него означает гибель куда более скорую, чем при нахождении на одной стороне с ним. Драко прошиб сильный пот, он резко вскочил на ноги, дернул руку, и ногти Поттера оставили на ней пять кровавых полос. Малфой начал пятиться назад, в то время как глаза его не отрывались от гриффиндорца. После того как он сделал несколько шагов назад, на его плечо легла чья-то сильная рука. Драко оглянулся и увидел Снейпа. Взгляд наставника был ему абсолютно ясен и он, не раздумывая, согласился.

Снейп ворвался в его сознание резко и быстро, причинив легкую боль. Ему хватило минуты, чтобы понять все чувства, которые испытывал Драко, после чего он покинул его ум.

— Отступать поздно. — Только и сказал наставник, глядя прямо в потемневшие от страха и боли глаза подопечного. — Теперь уже поздно.

И Драко возможно впервые в жизни переступил через себя.

Он вновь сел рядом с Гарри, но теперь чувства, бушевавшие в его душе, изменились. Нежности и заботы больше не было. Не было любви и привязанности. Осталась только голая неприкрытая ненависть. Ненависть к происходящему. Теперь уже сам Малфой сильно сдавил ладонь Поттера одной рукой, заставляя его снова выгнуться вперед, а когда Гарри почти сел, второй рукой схватил его за горло, притянув к себе.

— Борись, чертов ублюдок! Не будь тряпкой, борись!

Ему самому показалось, что с языка закапал яд. Столько злости было в нем и его словах, столько боли и отчаяния похоронил он за несколько секунд глубоко в себе, чтобы они не позволили ему снова сдаться.

Пальцы сильно сжимали казавшееся таким хрупким горло, оставляя на нем синяки, чувствуя, как перекатывается кадык. Гарри не хватало кислорода — это было очевидно, но Драко не разжимал своей мертвой хватки. Он все решил, и теперь отступать действительно было некуда.

Малфой закрыл глаза и, чувствуя, как бьется в его руке горло Поттера, только подумал о том, что гриффиндорец слишком слаб для силы, которая сейчас, как в сосуде находится в нем. Драко не просил — он приказал магии вернуться к нему. Гарри резко дернулся в его руке, и спустя мгновение Малфой почувствовал как магия, вместе с кровью, внезапно брызнувшей из шеи Гарри, полилась по его руке. Позади него снова раздался отчаянный вопль Гермионы, а спустя мгновение он уже ослабил хватку и услышал, как Гарри закашлялся в попытке вздохнуть. Кровь все еще скатывалась по руке Драко к локтю, но единственное, о чем думал Малфой, была магия, которая стремительно заполняла его. Как только он понял, что вся их общая сила перешла к нему, он выпустил Гарри и со стоном скатился на пол. Снейп бросился к нему, а Дамблдор взмахнул палочкой. Драко открыл глаза и увидел только как раны, нанесенные им Поттеру, затягиваются, и кровь перестает бежать по шее к ключицам. Глядя на эту картину, Малфой пытался понять, каким образом он повредил шею Гарри настолько, что рассек ему кожу. Однако затем он вспомнил, как гриффиндорец сильно дернулся перед тем, как магия начала перемещаться в Драко — видимо тогда он ногтями рассек ему шею. Но, так или иначе, сейчас Гарри спокойно лежал на кровати и громко, жадно вбирая в легкие кислород, дышал. Глаза его все еще были закрыты, а лицо сделалось еще бледнее, приобретя синюшный оттенок. На шее проступали ярко-лиловые, желтые и почти черные синяки, но он, несомненно, был жив. Когда спустя минуту он медленно открыл веки, Драко уже стоял на ногах и смотрел на гриффиндорца сверху вниз. На него взглянули измученные, чуть замутненные, но вполне живые изумрудные глаза. Несколько секунд мальчики смотрели друг на друга, после чего Драко без сил обрушился на кровать Гарри и старательно изобразил искреннюю улыбку на лице.

— Драко… — Прошелестел Поттер, и дыхание у него перехватило.

Малфой ощутил, как в глазах очень сильно защипало, и поспешил отвести взгляд.

— Все хорошо. — Сдавленно ответил он, дожидаясь пока слезы перестанут проситься наружу.

— Да. Ты здесь. — Видно было, что Гарри с трудом давалось каждое слово, но он не собирался молчать.

Драко поднял голову и рискнул снова посмотреть в зеленые глаза.

— Тебе нужен отдых. — Он погладил гриффиндорца по голове, и Поттер неожиданно улыбнулся. От этой улыбки сердце Драко снова сделало резкий скачок, после чего вернулось на место.

— Не уходи. — Закрывая глаза, пробормотал Гарри.

— Не уйду. — Продолжая поглаживать гриффиндорца по голове, эхом отозвался Малфой. Позади него кто-то облегченно выдохнул, но Драко не интересовало, кому принадлежал этот выдох. Главное, что теперь все будет хорошо. Они справились. Снова справились. Он оглянулся на Снейпа: наставник молча кивнул, и Малфой понял — им довольны.

Спустя минуту Дамблдор, не сказав ни слова, покинул больничный отсек.

* * *

Драко просидел с Гарри до самого утра, впрочем, как и Рон с Гермионой. Они не спорили, не ругались, а просто молча сидели по разные стороны от Поттера и ждали. Каждый из них, безусловно, думал о своем, но все их мысли пересекались в одной точке, именуемой Мальчик-Который-Выжил.

Гарри больше не приходил в себя, но дыхание его было ровным и спокойным. Несколько раз к ним заходила мадам Помфри, но тоже ничего не говорила. Ей было достаточно знать, что гриффиндорец в надежных руках.

К утру Малфой начал дремать — все произошедшее вымотало его окончательно. Рон и Гермиона, конечно, не могли не замечать этого, но молчали, до тех пор, пока подбородок слизеринца не коснулся груди.

— Мал… Драко, — вовремя поправила себя Гермиона. — Тебе нужно отдохнуть.

Он усталыми, плохо сфокусированными глазами посмотрел на нее.

— Я в порядке.

— Безусловно. Но еще чуть-чуть и это будет не так. — Она выразительно посмотрела на него.

— Я не уйду. — Повторил свое обещание Поттеру Драко.

— Мы останемся с ним. А когда он придет в себя, я обещаю, что сбегаю за тобой. Тебе необходим отдых.

Малфой взглянул на спящего Гарри. Сколько еще гриффиндорец пробудет в царстве Морфея? Неизвестно. Однако в чем-то Грейнджер права — еще чуть-чуть, и он вырубится прямо здесь. С другой стороны — куда ему идти? Снова в выручай-комнату? Невозможно, теперь он точно не уснет там. В гостиную? Тоже нет. Они не хотели афишировать свое возвращение до поры до времени. Пожалуй, оставалось всего одно безопасное место…

— Хорошо. — Кивнул Малфой и встал. Гермиона поднялась вслед за ним, кивнув Рону, чтобы тот оставался на месте. Гриффиндорка и слизеринец вышли из помещения.

— Куда ты сейчас? В гостиную? — Тихо спросила она.

— Нет, спущусь к Снейпу. — Он остановился и посмотрел на девушку перед собой. — Ты обещала мне, не забудь.

— Я не забуду. — Она смотрела ему прямо в глаза, как, пожалуй, не смотрела еще ни одна девушка. В ней не было ни капли страха или преклонения, как в Пэнси. Она ни за что не подчинилась бы ему, и эта вольность в ее глазах буквально загипнотизировала Драко. Он никогда не задумывался, почему Гарри выбрал именно таких людей себе в лучшие друзья. Точнее, до этого года он считал, что ничтожество должно общаться с себе подобными, но сейчас подумал, что, возможно, все совсем не так. Да, она была грязнокровкой, но вместе с тем лучшей ученицей на их курсе. С этим спорить было бесполезно. И она была готова на все, чтобы спасти своего друга — это Драко без труда читал по ее лицу.

— Спасибо. — Только и сказал он. На мгновение Гермиона как будто хотела удивиться, но, видимо, передумала и сухо кивнула.

Малфой развернулся и направился в подземелья. Он не успел еще завернуть за поворот, когда услышал голос:

— Драко…

Он обернулся. Гермиона все еще стояла на том же месте и, очевидно, до этой секунды смотрела ему в спину. Малфой невольно вернулся на пару шагов назад.

— Что?

— Я не знаю, что произошло между вами…. То есть, между тобой и Гарри. Но тебе не лишним будет знать, что до тех пор, пока ты не причиняешь ему вреда, ты можешь рассчитывать на нашу помощь. — Практически на одном дыхании выпалила она.

— «Нашу» — это твою и Уизли?

— Именно. Мы не против тебя, мы просто отвечаем…

— …тебе взаимностью. Я это уже слышал. — Он внезапно вспомнил, как когда-то давно (несомненно, вечность назад), Гарри сказал ему то же самое. «Это ты ненавидишь меня. Я просто отвечаю тебе взаимностью». Сердце снова екнуло.

— Да.

— Зачем ты говоришь это сейчас?

Она сделала шаг вперед и оказалась совсем близко, так, что он почувствовал запах ее волос и чернил.

— Ты спас ему жизнь. До тебя это делали только достойные люди.

— Я, судя по всему, исключение. — Усмехнулся он.

— Ты, судя по всему, не понимаешь меня.

— А стоит?

— Решать тебе. Я не рискну сказать, что понимать гриффиндорцев — стоящее дело. Но это, по крайней мере, не плохо. — Она улыбнулась, и на глазах у нее блеснули слезы. Драко неожиданно кожей почувствовал, как нелегко было ей сказать все это, как она боялась услышать грубость в ответ, но все равно не остановилась.

— Я понял. — Он на мгновение задумался, а затем вдруг принял решение. — Вы можете рассчитывать на меня.

Гермиона толи охнула, толи всхлипнула, подалась вперед, а Драко только развел руки. Она прижалась к нему, уткнулась носом в грудь и пару минут простояла так. Он осторожно обнял ее за плечи и, абсолютно сбитый с толку, начал поглаживать гриффиндорку по растрепанным густым волосам.

Через некоторое время она успокоилась и отпрянула от него, на ходу стирая слезы. После этого, ни слова не говоря, развернулась и чуть ли не бегом бросилась в больничный отсек.

Драко медленно побрел в подземелья. Голова у него шла кругом, а в носу все еще стоял незнакомый до этого момента запах. Запах, который он не мог бы описать. В нем было что-то родное, мягкое, что ассоциировалось с Гарри. Что-то, от чего слезы на глаза наворачивались. «Держи себя в руках, Малфой» — строго приказал он себе. Слишком часто в последнее время он проявлял слабость. Для него это была непозволительная роскошь, если он собирался выжить.

Снейп сидел за столом в своем кабинете, когда вошел Драко. Он не поднял головы, но, тем не менее, произнес:

— Заходи, Драко. Будешь чай?

Малфой кивнул, подошел к нему и сел на стул напротив. Северус разлил чай по чашкам и подал одну из них подопечному, после чего внимательно посмотрел на Малфоя.

— Ты измотался. Хочешь, можешь лечь у меня.

Драко кивнул, сделал несколько глотков, но не сдвинулся с места. Профессор некоторое время пристально изучал его лицо, а затем сказал:

— Тебя что-то тревожит?

Малфой не отвечал. Он слишком хорошо понимал, что смысла в этом вопросе куда больше, чем мог увидеть какой-нибудь гриффиндорец. Наставник никогда бы не спросил, что его тревожит, если бы не знал точно, что Драко на грани сумасшествия. Он никогда бы не полез в душу подопечного, будучи неуверенным, что это действительно необходимо.

Драко кивнул, но ничего не сказал. Снейп поднялся на ноги и подошел к нему.

— Драко… — Тяжелая ладонь легла ему на плечо и слегка сжала его. Малфой содрогнулся, но не поднял головы. Он выдержит, он должен выдержать. Он же Малфой, он продолжатель рода. Если не будет сильным он, то кто будет? — …Я понимаю, как тебе тяжело. Я все понимаю лучше, чем ты думаешь.

— Нет. — Отчего-то очень резко ответил Драко. Он, наконец, поднял стальные глаза на наставника. — Ты не понимаешь.

— Ты ошибаешься. Я знаю, что ты чувствуешь и знаю, что ты чувствуешь это впервые. Поэтому ты боишься. Это нормально.

— И что же я чувствую? — В его голосе послышались надменные издевательские нотки, но Северус не обратил на это внимания.

— Я бы назвал это более распространенным словом, но ограничусь, пожалуй, другим. Я полагаю это влечение.

— К кому?

— К Поттеру.

Драко долго не отвечал. Он обдумывал полученную информацию. Внутри него снова начинал, словно тугая пружина, раскручиваться прежний Малфой, но что-то мешало ему. Странное чувство в груди.

— Это не влечение. — Подумав, ответил Малфой. — Это другое.

— Но ты же не хочешь, чтобы я назвал это любовью, правда? — Голос Снейпа был спокоен и холоден, но Драко почувствовал изменения в интонации. — Хотя возможно так было бы честнее. — Добавил Снейп.

— Северус, ты можешь объяснить, что со мной происходит? — В голосе Драко послышалось отчаяние, которое он так старательно скрывал от себя.

— Не думаю, что это что-то ужасное. Хотя, наверное, тебе это кажется как раз таковым.

— Я не хочу любить человека одного пола со мной. — Отчаяние сменилось злостью. Снейп не отвечал около минуты.

— В твоем случае все не так просто, Драко. Ты должен понять, теперь тебе от этого уже никуда не деться.

— Безвыходных ситуаций не бывает, ты же сам говорил.

— У тебя есть выход. Оставить все как есть и…

— Поддаться? Нет, Северус, это не в моем стиле.

— Драко, — терпеливо продолжил Северус. — Я не хочу на тебя давить. Я просто пытаюсь донести до тебя то, что ты не хочешь принять.

— Северус, а откуда ты так много знаешь о том, что я чувствую, а? — Теперь добавилось еще и подозрение.

— Я знаю тебя с момента твоего рождения. Как ты думаешь, почему я догадываюсь, что ты чувствуешь и почему тебе настолько не по себе от этого? Не будь глупцом, все яснее ясного. И хватит со мной спорить. — Этот тон означал только то, что наставник выходит из себя. Драко примолк.

— Я просто не хочу в это верить. Но… — Он внезапно посмотрел на все произошедшее под другим углом и невольно продолжил: — Ты прав, со мной такого не бывало. Мне… Мне с ним спокойно. Северус, это нереально! Я ненавидел его, я презирал его, что в моем смысле хуже, чем ненависть, ты знаешь. А теперь я борюсь за него. Борюсь с тем, кого обожал мой отец. Борюсь с тем, с кем бороться нельзя, если хочешь еще немного пожить. Я был готов отказаться от него, но… Ты заставил меня передумать. Не только ты, — он сделал небольшую паузу, а затем продолжил. — Я сам переступил через себя. Я сделал свой выбор, и от этого мне страшно. Ты можешь представить себе, что сделает отец и мать, если узнают. Я предал их, я предал свой род, свою фамилию. И все это из-за какого-то дурного чувства, которое взялось непонятно откуда. Северус, я говорил с Грейнджер. Она плакала у меня на груди, и я не испытывал отвращения. Я не хочу оскорблять ее. У меня мир с ног на голову перевернулся, ты понимаешь? Все, чем я жил раньше, все, во что верил, ушло. Осталось то, что ты сейчас видишь. Я омерзителен, я противен сам себе в своей слабости, но я не могу ничего с этим сделать. Но единственное, что доводит меня почти до исступления, это то, что я не понимаю, как это все произошло. Почему мы стали настолько близки и… Влечение. Это влечение, я не хочу его. Но бороться с ним выше моих сил. Северус, я запутался, у меня нет сил, и я уже не знаю, что мне делать. И я прошу тебя… — Он глубоко вздохнул, сдерживая надвигающуюся истерику. — Помоги мне. Помоги не сдохнуть в этом сумасшествии.

Северус молчал. Он смотрел на Драко своими большими черными глазами и едва ли мог чем-то помочь ему.

— Ты просишь о помощи… — Очень медленно произнес он. — Но мне кажется, что единственное, чем я могу помочь тебе, это советом. Оставь все, как есть. Ты сильный, я знаю. Но сейчас тебе нужно быть сильным, чтобы не изменить ситуацию. Поверь, я знаю, что говорю. И хотя я, конечно, предпочел бы, чтобы вы никогда не переступали черту вашей ненависти, сейчас я говорю тебе, что вам лучше быть вместе. До определенного момента.

— Северус, что происходит? — В который раз попытался спросить Малфой, но голова уже плохо соображала. Хотелось спать.

— Все хорошо. — Снейп погладил подопечного по голове. — Тебе нужно поспать. — Он осторожно за плечи поднял Драко со стула и повел в свою комнату. Спустя несколько минут Малфой, прошептав только «спасибо», уже спал, поджав ноги к груди.

Северус несколько минут смотрел на подопечного, а затем с тяжелым вздохом покинул помещение. Он взмахнул палочкой, и чашки на столе стали пустыми и чистыми. «Как все-таки Драко наивен! — подумал Снейп. — Выпил чай, даже не задумавшись, что принимает его из рук известного зельевара. Ему и в голову не пришло, что он выпил сыворотку правды вкупе с сильным снотворным. Хорошо еще, что у меня не было причин нанести ему вред. Но на будущее нужно научить быть его предельно осторожным…»

Он прошелся по комнате и снова задумался.

«Эта связь с Поттером медленно, но уверенно превращает Драко в тряпку. Он потерял свое чутье, потерял способность мыслить логически и анализировать ситуацию. Он становится слишком похожим на гриффиндорца: наивный, смелый, гордый, бросающийся в омут с головой. Насколько жалкими выглядят его попытки вернуться к своему прежнему облику!.. И это я сделал его таким. Если бы все можно было повернуть назад.… Ведь Поттер совсем не изменился. Дамблдор говорил, что Поттер знает, что такое любовь, поэтому ему будет проще пережить и ритуалы, и их последствия. И что именно потому, что Драко никогда никого не любил, в конце концов, его душа будет испепелена. Однако все повернулось совсем не так…. Из чего вывод один: младший Малфой вполне способен на чувства. Жаль только, испытать их ему придется на таком ничтожестве как Поттер. И как было бы хорошо, если бы именно Драко покончил с Темным Лордом».

С этими мыслями он снова сел за стол, дожидаясь записки от Дамблдора.

Северус Снейп с неохотой поднимался по винтовой лестнице в кабинет директора. Он слишком хорошо понимал, что ему сейчас скажут и что после этого нужно будет сделать. С тяжелым сердцем он толкнул дубовую дверь и вошел внутрь.

Дамблдор ждал его, а на столе прямо перед ним стоял омут памяти. Было очевидно, что старик только что изучал свою память.

— Проходите, Северус. — Не поднимая глаз, сказал он. Снейп подошел ближе.

— Что вы хотели, директор?

— Я думаю, вы прекрасно понимаете, чего я хотел. Теперь вопрос в том, что нам делать с тем, что мы получили.

— Поттер жив и быстро идет на поправку.

— Это прекрасно, но дело не в этом. Теперь не только мы и двое подростков знают о том, что появилась сила, способная уничтожить Волдеморта.

— Вы о Темном Лорде?

— Безусловно. Проникнув в сознание Гарри, он все равно, что прочитал наш с вами план с листа.

— И что это значит?

— Вам ли не знать, Северус.

— Хотите сказать, что нам стоит ждать нападения в ближайшие дни?

— Именно. Пока сила мальчиков не окрепла и не стала хорошо контролируемой (хотя, на мой взгляд, Драко научился владеть ею в полной мере), ему нужно хотя бы попытаться остановить нас.

— И что вы предлагаете? — Снейп отлично понимал, какая фраза сейчас последует.

— Нужно рассказать мальчикам обо всем.

— Вы хотите, чтобы это сделал я?

— Нет, я думаю, нам стоит рассказать им по отдельности.

— Вы — Поттеру, я — Драко?

— Нет, я думаю, как раз наоборот. — На лице Дамблдора промелькнула улыбка.

— Почему?

— Потому, что Драко ненавидит меня, а Гарри — вас. Их отношение к нам не изменится, если мы поступим так.

— Драко все равно возненавидит меня. Он слишком хорошо все понимает.

— Иного выхода нет, Северус.

— Когда мы должны будем сделать это?

— Как можно скорее.

— Завтра?

— Во второй половине дня. Надеюсь, Гарри уже придет в себя к тому времени.

Снейп неожиданно для себя ухмыльнулся. Гриффиндорец сейчас достаточно слаб, чтобы не проявить агрессии, когда узнает правду. А вот директору может не поздоровиться — Малфои страшны в своей ярости.

— Хорошо.

— Я надеюсь, вы проявите как можно больше терпения и выдержки, когда будете говорить с Гарри. Не забывайте — для него это будет шоком.

— Я все понял, директор. Но и вы будьте… осторожны с Драко.

— Конечно, Северус.

* * *

Драко проснулся спустя девять часов и почувствовал себя абсолютно разбитым. Хотелось пить и есть в одинаковой степени. Он несколько секунд осматривался, прежде чем понял, где он находится — кабинет Снейпа. Воспоминания волнами начали накатывать на него, и он в отчаянии закрыл глаза. Их ссора с Гарри, его короткий сон в выручай-комнате, «спасение» Поттера и разговор с наставником. И теперь он здесь. Один. А Гарри в больничном отсеке.

Драко поднялся на ноги и потянулся. Рука тут же отозвалась болью, и он быстро взглянул на нее — так и есть, синяки браслетом покрывающие запястья и пять уже засохших царапин. Вот и все напоминания о произошедшем. Малфой вышел в соседнюю комнату, но Снейпа в ней не обнаружил. Зато на столе нашелся завтрак, который слизеринец с удовольствием прикончил.

Он успел обдумать самые главные вопросы, пока запихивал в себя бутерброды и тыквенный сок. Он помнил все, что сказал ему наставник. Отступать действительно некуда и после вчерашней сцены в больничном крыле сомневаться в выборе слизеринца не приходилось. Он сам прекрасно знал, что отрезал себе путь к отступлению еще тогда, в тесном туалете самолета. Все, что было позже, только усиливало его связь с Поттером, одновременно с этим увеличивая их общую новую силу.

Драко вышел из кабинета и направился в больничный отсек.

Уизли и Грейнджер все еще были там. Было видно, что они порядком измотали себя, но не были намерены уступать. Кроме того, появилась и еще одна девушка — судя по цвету волос, принадлежавшая к семейству Уизли. Все они обернулись, когда Малфой с тихим стуком прикрыл за собой дверь.

Он подошел к кровати Гарри и остановился. Казалось, ничто не изменилось в облике гриффиндорца с того момента, как Драко ушел. Все то же бледное, почти белое лицо, пересохшие губы и влажный лоб. Однако дыхание оставалось стабильно ровным и спокойным. Грейнджер поднялась на ноги, уступая место Драко.

— Мы ждали, когда ты вернешься. — Тихо сказала она.

Малфой не ответил. Он сел на освободившееся место и взял Гарри за руку. Поттер не вздрогнул и не подал никаких признаков жизни, кроме все того же, едва заметного дыхания.

Мадам Помфри, услышав голос Гермионы, выглянула из своей комнаты и, увидев Малфоя, кивнула. Он, поймав ее взгляд, тут же спросил:

— Как он?

— Хуже, чем я могла предполагать. — Недовольно ответила целительница. — Пожалуй, ему потребуется много сил для восстановления…

Много сил… Драко внимательно посмотрел в лицо Поттеру. «Ты должен бороться. Ты должен найти в себе силы для этого. Тебе так же некуда отступать, как и мне, так что борись…». Драко не успел закончить этот мысленный монолог, прежде чем почувствовал странное ощущение — словно по руке спиралью заскользила шелковая лента. Это было приятно и даже немного щекотно, но между тем ему не хотелось, чтобы это продолжалось. Закончилось это также внезапно, как и началось, и также внезапно Гарри открыл глаза. Малфой с огромным облегчением для себя снова увидел зеленые, а не красные радужки вокруг зрачков, и невольно улыбнулся. Поттер несколько раз моргнул, пытаясь, очевидно, без очков разобрать, кто находится перед ним. А затем без особой уверенности спросил:

— Драко?

Слизеринец ободряюще сжал его руку и кивнул, после чего взял с тумбочки очки и протянул их гриффиндорцу. Оказавшись за стеклами зеленые глаза, наконец, полностью сфокусировались и быстро осмотрели палату. Гермиона улыбалась сквозь слезы, а Рон выглядел так, как будто его сильно ударили по голове. Джинни просто стояла в стороне, не выражая никаких эмоций.

— Слава Мерлину, Гарри. — Срывающимся от слез голосом проговорила Гермиона. — Ты в порядке?

— Вроде как да. — Неуверенно ответил гриффиндорец и посмотрел на Драко. — Я почувствовал тебя. И проснулся.

Малфой усмехнулся, надеясь спрятать за этой усмешкой всю резко образовавшуюся в груди нежность.

— С возвращением. — Тихо сказал он Поттеру. — И больше не смей уходить так надолго. Мне не нравится чувствовать себя брошенным.

Никто из друзей Гарри не стал комментировать это совершенно нехарактерное для слизеринца заявление. Гарри согласно кивнул:

— О’кей.

Спустя минуту, в дверях возникла мадам Помфри и, увидев, что Гарри очнулся, замахала руками:

— А ну, быстро по гостиным. И так здесь всю ночь проторчали, так и самим недолго на больничной койке оказаться. Поверьте, ваш друг теперь в надежных руках.

Гермиона, с трудом подавив зевок, кивнула и взяла Рона за руку. Драко напоследок посмотрел на Гарри и, наплевав на все правила приличия, наклонился совсем близко к его уху, чтобы прошептать:

— Как только встанешь на ноги, с тебя партия в шахматы. Но не рассчитывай на то, что я поддамся… — И едва заметно поцеловал Поттера в мочку уха. После чего, не оборачиваясь и не глядя на Уизли и Грейнджер, покинул больничное крыло.

* * *

Настроение у Драко было отличное. Он никогда не думал, что взгляд открытых живых зеленых глаз может так сильно подействовать на него. Для себя он решил, что пора перестать прятаться и спустился в свою гостиную. Там в часы занятий оказались лишь пара третьекурсников, прогуливающих какой-то урок. Они не обратили на Малфоя никакого внимания, и он спокойно прошел в свою спальню.

Здесь ничего не изменилось — его кровать была аккуратно застелена, полог задернут. На тумбочке царил идеальный порядок. Напротив кровати горел камин, располагавшийся в каждой спальне слизеринской гостиной. Драко отдернул полог и повалился на кровать. Несмотря на сон в кабинете он чувствовал себя разбитым и обессиленным. Веки были тяжелыми, и он с удовольствием закрыл глаза, готовясь отбыть в царствие Морфея, но не успел. Камин вспыхнул зеленым светом, и в нем появилась голова Снейпа, которая немедленно громко сказала:

— Драко!

Мальчик поспешно сел и уставился в огонь. Снейп, поняв, что подопечный внимательно слушает его, продолжил:

— Тебя хочет видеть профессор Дамблдор. И чем скорее, тем лучше.

Драко не стал скрывать удивления:

— Зачем?

— Это ты узнаешь от него. Я всего лишь передаю информацию.

— Хорошо. Через десять минут буду у него.

— Пароль — лакричные помадки. — Снейп кивнул и растворился в огне.

Драко устало провел ладонями по лицу, после чего тряхнул головой и поднялся на ноги. Очевидно, все-таки сегодняшний день не закончится ничем хорошим.

* * *

Дамблдор ждал его, Драко понял это сразу. Директор улыбался, но во всей его фигуре чувствовалось напряжение. «Как змея перед броском» — подумал Драко и тут же почувствовал странную смесь чувств. Ощущение было, будто кто-то пытается прорваться в его сознание, но не может преодолеть преграду между мыслями и реальностью. Причем если при окклюменции ему приходилось тратить много сил, чтобы удерживать этот барьер, то сейчас он совсем не напрягался. Однако, судя по взгляду Дамблдора, ему, в отличие от Малфоя, приходилось прикладывать массу усилий, чтобы достигнуть сознания слизеринца, но он так и не добился желаемого. Осознав все это, Драко буквально вышел из себя.

— Это невежливо, профессор. — Спокойным выдержанным голосом произнес Малфой.

— Прости, Драко. Но так наш разговор немного упростился. — Не стал отпираться Дамблдор. Он проницательно смотрел на студента сквозь очки-половинки.

— Упростился тем, что вы бы знали все, о чем я думаю? Тем, что вы бы получили власть надо мной? Не стоит льстить себе, сэр. Этого не случится.

— Ты умный молодой человек, Драко. Это было ошибкой так грубо отнестись к тебе с самого начала. Обещаю, этого больше не повторится.

— Само собой. — Драко без приглашения уселся в кресло напротив стола директора. — Я просто не позволю этого Вам.

— Рад, что мы поняли друг друга. — Дамблдор кивнул, но в голосе его не было слышно ни капли радости. — Как я вижу, ты уже неплохо научился обращаться со своей силой.

Драко не стал отвечать. Он не собирался раскрывать все карты и рассказывать о том, что сознание его защищается само по себе, независимо от его желания. А для себя он отметил — кроме того, что может направленно применять эту новую магию, в те моменты, когда ему жизненно необходимо воспользоваться ей, она как будто активируется автоматически.

— Драко… Ты ведь хочешь знать, что именно произошло с вами?

Малфой замер, но не поднял взгляд. Он с самого начала понимал, что разговор предстоит сложный, и нужно быть предельно внимательным. Спустя полминуты он поднял голову, посмотрел прямо в глаза директору и коротко кивнул.

— Я готов рассказать тебе об этом. Но начать придется издалека. Ты готов выслушать меня, не перебивая?

Драко снова кивнул, весь обратившись в слух.

— Ты знаешь, что я и мои сторонники начали борьбу против Темного Лорда задолго до твоего появления на свет. Думаю, не стоит объяснять тебе, почему я выбрал именно такой путь. Хотя с высоты нынешнего опыта, возможно, ты уже можешь меня понять. Уже больше тринадцати лет мы находимся в состоянии войны, изредка останавливающейся и начинающейся вновь. Между тем продолжают гибнуть люди. С обеих сторон. Талантливые, если не сказать гениальные волшебники. Если война остановится, потери перестанут быть столь ужасными.

Драко слушал с неослабевающим вниманием, но постепенно начинал сомневаться в том, что его действительно ждет по-настоящему стоящая информация. Пока речь Дамблдора больше всего походила на нравоучение.

— Ты должен понимать, что уничтожение Волдеморта, который, по сути, человеком уже давно не является, всегда являлось моей первостепенной задачей. Я долго искал правильное решение этой проблемы, но каждый раз упирался в одно и тоже. А именно, в нашего общего знакомого — Гарри Поттера. И дело даже не в том пророчестве, которое было утрачено прошлым летом. Все факты говорят о том, что именно он должен покончить с Волдемортом. Ты еще не устал от моих рассуждений?

Малфой отрицательно покачал головой. Он чувствовал, что до развязки осталось не так много, и был вполне готов дослушать до конца.

— Это хорошо. Я уже подхожу к самому главному. В своих поисках я наткнулся на одну очень любопытную книгу одного очень древнего волшебника. Он в теории описывал то, что на практике могло бы решить мою главную проблему. Я связался с профессором Снейпом и вместе мы пришли к выводу, что современные достижения могут позволить нам воплотить в жизнь то, о чем мечтали древние.

— В чем суть этого решения? — Не выдержал, наконец, Драко, у которого от напряжения заболела голова.

— А суть предельно проста. Требовалось найти двух людей, чьи отношения условно можно было бы охарактеризовать как «лютая ненависть». После этого нужно было создать зелье и дать его обоим так называемым «подопытным». После первого приема зелья их должно потянуть друг к другу, но ровно настолько, чтобы у них остался выбор развивать образовавшуюся связь или нет. В том случае, если в течение месяца после принятия зелья их связь окрепнет, его прием нужно повторить. Это укрепит их связь настолько, что они уже не смогут расстаться. Но главное не это. Как только связь закрепится, в одном из «подопытных» должен образоваться так называемый «сосуд», в котором постепенно будет накапливаться невероятная сила. Сила эта будет складываться из магии двух разных людей. Причем, по мере того, как магия одного будет постепенно перемещаться в другого, первый будет ослабевать и, в конце концов, когда эта сила вырвется наружу, останется сквибом.

Наступила тишина. Дамблдор не смотрел на Драко в тот момент, когда он обдумывал услышанное. Он не был в шоке, он даже почти не был удивлен. Они с Гарри практически дошли до сути, кроме того, что не поняли, чьих это рук дело. Но то, что все это устроили Дамблдор и наставник, несколько утешало его — по крайней мере, они на его стороне. Но все мысли путались, и пока он не решался выбирать для себя какую-либо точку зрения.

Он медленно поднял взгляд на директора и задумчиво, даже с некоторым удовлетворением, произнес:

— Но все получилось не так, как вы хотели.

— Ты прав, Драко. — Кивнул ничуть не смутившийся Дамблдор.

— Но почему?

— Понимаешь, — директор внезапно напрягся, и Малфою показалось, что он стал предельно осторожен в своих словах. — Изначально предполагалось, что вся сила будет находиться у того из пары, у кого сердце добрее и восприимчивее к любви. — Он помолчал, ожидая реакции слизеринца.

Драко чувствовал, как в нем зарождается ярость, но пообещал себе держать себя в руках.

— И вы решили принести меня в жертву, да?

— Драко, Драко, ты преувеличиваешь… — Дамблдор покачал головой.

— Нет, я говорю как есть. Вы хотели, чтобы у Гарри появилась сила, способная убить Волдеморта, а я после этого остался никем. Что же вы предполагали сделать со мной дальше? Отправить с матерью заграницу, поженить с грязнокровкой?

— Драко…

— Не надо, сэр. Я все понимаю. Что значит одна загубленная жизнь по сравнению с миллионами спасенных людей?

— Драко, я понимаю твою злость. Я не спорю, наш поступок изначально был низок, и прошу у тебя прощения…

— Но вам все равно не удалось сделать из нас двух подопытных мышей. Потому что сила не держится в ком-то одном из нас. Она перемещается к тому, кто сильнее… — Весь в своих мыслях, он на мгновение забылся, и Дамблдор успел услышать и запомнить случайно вырвавшуюся информацию.

Малфой поняв, что сболтнул лишнего, замолчал и со злостью посмотрел на директора. Он понимал, что если сейчас сила, которая заполняла его изнутри словно тягучая карамель, вырвется наружу, совсем необязательно, что Дамблдор останется в живых. Но он сдержался. Сжал зубы, сцепил руки в замок, закрыл глаза и выдохнул. Что-то липкое и вязкое волной подкатившее к горлу отступило, и он немного расслабился.

Дамблдор почувствовав, что самое страшное позади, продолжил:

— Да, Драко, в этом ты прав. Именно поэтому я решил поговорить с тобой. Теперь, когда ситуация изменилась, нужно подумать, что делать дальше. И нужно подумать всем вместе.

— И поэтому мы говорим вдвоем? Без Гарри? — В его голосе послышалось раздражение иного рода. Что-то схожее с обидой.

— С Гарри сейчас разговаривает профессор Снейп. Тебе не придется самому рассказывать ему все. И после нашего с тобой разговора вы сможете обсудить полученную информацию. Однако сейчас я хотел бы выслушать твое мнение о возможном развитии дальнейших событий.

Драко задумался. О каком будущем речь? Сказать Дамблдору правду о своих решениях? Проще было бы открыть ему свое сознание. Малфой поднялся из кресла.

— Мне нужно поговорить с Гарри. — Он развернулся и направился к выходу из кабинета. На пороге его остановил голос директора:

— Надеюсь, вы простите и поймете нас. Это ради общего блага.

Драко, так и не оглянувшись, повернул дверную ручку и вышел на винтовую лестницу.

* * *

Он медленно двинулся вперед по коридору, не в силах вырваться из плена своих мыслей. Теперь, когда он оказался далеко от кабинета директора, он мог позволить себе хорошо осмыслить всю новую информацию. Их использовали. Использовали, как оружие в борьбе с Темным Лордом. Их — двух подростков, не закончивших школу. Двух людей, которые ненавидели друг друга. Они вторглись в их жизни самым непростительным образом. И теперь хотят, чтобы им помогали в войне. Неужели директор настолько глуп, раз думает, что Драко позволит себе рискнуть жизнью ради неизвестно чего? Нет, он, конечно, хочет, чтобы война закончилась. Точнее хотел, пока не узнал цену за эту победу. Такие новые условия его не устраивали. Он не выйдет против Темного Лорда и не позволит сделать это Гарри. Потому что это безумие. Он заберет его в другую страну, на другой конец света, где никто их не найдет. Его и тех, кого он захочет прихватить с собой. И конечно возьмет с собой мать. Насчет отца еще стоит подумать — нужно ли ему и Гарри такое напоминание о том, от чего они убегут? Нет, пожалуй, отцу будет неплохо здесь, рядом с Темным Лордом. Если Гарри захочет забрать Грейнджер и Уизли с собой — так тому и быть. В конце концов, он имеет на это право. Но они не останутся там, где их воспринимают только как метод борьбы.

Драко внезапно остановился. Что-то произошло с ним, но он не заметил когда. Только сейчас он вдруг почувствовал странное ощущение. Из него как будто вынули все внутренние органы — внутри было абсолютно пусто, как в банковской ячейке Уизли. Только грудная клетка расширялась от судорожных вдохов. Воздуха категорически не хватало. Малфой тяжело прислонился к ближайшей стене плечом и запрокинул голову. Перед глазами поплыли черные точки и тени. Он почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, испуганно прижал ладонь ко рту, опасаясь, что его вырвет. Однако ничего такого не случилось — только как будто что-то вырвалось из него на свободу. Тошнота прошла, но глаза заслезились, и он едва мог видеть. Усилием воли он посмотрел перед собой и внезапно понял…. Их с Гарри магия выходила из него. Но теперь это было совсем не так, как раньше. Она как будто стала тверже и осязаемее. Если раньше она, как воздух, выходила из одного из них и со вдохом передавалась другому, то теперь это требовало огромных затрат энергии. И неприятных ощущений, вроде тошноты и слезящихся глаз. Немного поморгав и сфокусировав взгляд, Драко заметил еще одну вещь, от которой у него перехватило и так сбитое в конец дыхание. Их сила стала не просто осязаемой — она стала видимой. Он не мог сказать, видит ли ее он один или кто-то еще, но она была здесь. Белой волной, больше всего похожей на туман, она выплыла изо рта слизеринца и теперь ускользала от него, исчезая в темноте коридора. Драко, не раздумывая, бросился вслед за ней.

Магия перед ним набирала скорость, но он все равно не терял ее из виду. По дороге ему встретилась пара учеников, с удивлением проводивших его взглядом. Судя по всему, ничего, кроме бегущего сломя голову слизеринца, они не заметили, но Драко было некогда размышлять над этим. Он уже понял, куда ведет его белая волна, и когда она, наконец, обогнала его настолько, что он потерял ее из виду, он уже стоял вначале коридора восьмого этажа. Коридор был пуст, поэтому Малфой быстро увидел перед собой знакомую дверь и распахнул ее. В то же мгновение он увидел ослепительно желтую, почти золотую вспышку, которая пронеслась в сантиметре от его лица, но все равно больно обожгла кожу. Спустя секунду он почувствовал, как по щеке потекла кровь — быстро и горячо.

Драко оглядел комнату и увидел прямо перед собой Поттера. Палочки в его руке не было, но было очевидно, что именно он послал проклятье в Малфоя. В комнате царило непривычное напряжение, создавалось впечатление, что каждый предмет походил на сжатую пружину и в любой момент был готов разорваться на части. И главное, сам Гарри — он не был похож на себя. Драко смотрел ему в глаза и понимал, что по настоящему боится его. Не потому, что точно знал, какая сила сейчас содержится внутри этого худенького тела, а потому что понимал, что гриффиндорец находится на грани истерики. И было очевидно, что если он переступит эту грань, то мир рухнет. И Драко станет первым, кто будет похоронен в его обломках. Однако вместе с необузданным страхом он испытывал благоговейный восторг. Если Гарри выйдет с такой силой против Волдеморта, от противника останется одно воспоминание. Только сейчас это было неглавным. Сейчас нужно было сделать все, чтобы сила не вырвалась раньше времени.

— Гарри… — Одними губами прошептал Малфой. Поттер как будто на мгновение вышел из транса, и взгляд его вдруг заледеневших глаз как будто стал мягче. Но спустя секунду он уже снова вернулся в себя и исступленно задрожал, делая неловкий шаг вперед, по направлению к слизеринцу.

— Гарри, пожалуйста… — В голосе Драко зазвучала мольба. Он хотел взять Гарри за руку, хотел прикоснуться к нему и постараться забрать хотя бы часть силы, овладевшей им. Но Гарри был слишком далеко, чтобы просто протянуть ему руку навстречу.

— Они предали нас. — Вдруг отчетливо и громко произнес гриффиндорец. Лед в его глазах стал ощутимо тверже, и вместе с тем в глубине зажегся совсем нехороший огонек. Теперь уже задрожал Драко. Он не знал, виновато ли его воображение или комната действительно начала вибрировать. Пол под ногами заходил ходуном, а из шкафов на пол начали выпадать книги. Малфой набрал побольше воздуха в абсолютно пустую грудь, в которой сейчас только отдавалась вибрация комнаты, и, делая шаг навстречу Гарри, произнес:

— Я знаю. Но у них все равно ничего не вышло. Потому что мы с тобой любим друг друга. Ведь любим же?

Гарри не ответил. Драко видел происходящую в Поттере борьбу. Борьбу с собственным безумием, в которой Драко был обязан помочь гриффиндорцу победить. Не потому, что иначе они оба отправились бы на тот свет, не потому, что Малфой хотел спасти свою шкуру. Просто мысль о том, что они должны еще пожить и сделать это обязательно вместе, словно оса в руку, впилась в его голову.

— Я люблю тебя, Гарри. Ты любишь меня?

Поттер закрыл глаза и внезапно рухнул на колени. Книги с пола поднялись к потолку и зависли там. Из нескольких вылетели странички и опустились на пол. По боковой поверхности шкафа начала расползаться трещина.

Драко упал на колени перед Гарри и, наконец, смог дотронуться до его плеч. Он ожидал, что в ту же секунду что-то произойдет, но звук лопнувшей полки шкафа все равно заставил его вздрогнуть. Гарри все еще сидел с закрытыми глазами, и Малфой чувствовал, как тяжело им обоим дается каждый вдох. Спустя секунду одновременно взорвались два бокала и бутылка Огненного виски, стоящие на столе в дальнем углу. Их хрустальный звон на мгновение заполнил комнату, но тут же был заглушен словами Драко.

— Не надо Гарри. Не надо.

И Гарри неожиданно, как будто, наконец, услышал его. Вибрация резко прекратилась, а с потолка на пол начали падать книги. Одна из них больно ударила Драко в плечо, но он не обратил на это внимания. Воспользовавшись мгновением, он крепко обнял гриффиндорца и прижал к себе. Гарри уткнулся носом ему в шею и неожиданно громко разрыдался. Драко принялся поглаживать его по голове, повторяя какие-то глупости. Спустя пару минут рыдания начали становиться все тише и тише, и Драко позволил себе чуть ослабить практически мертвую хватку, которой сжимал плечи Поттера. Слизеринец осторожно начал подниматься и тянуть вслед за собой Гарри, чтобы перебраться с пола на кровать. Обессиливший гриффиндорец не стал сопротивляться, и двое напуганных собой и друг другом мальчика переместились на мягкий теплый плед. Гарри осторожно дрожащими руками отстранился от Драко и принялся быстрыми неаккуратными движениями стирать с лица слезы. Малфой не решался заговорить первым и дождался, пока Поттер глухим охрипшим срывающимся голосом произнес:

— Ты все знаешь, да?

Драко молча кивнул и внимательно посмотрел в заплаканные зеленые глаза.

— Они предали нас. Использовали, как подопытных кроликов. Я никогда не думал... — У него перехватило горло, и он замолчал.

— Мы все равно справимся, Гарри. Не смей в этом сомневаться.

Поттер поднял печальный взгляд, и очаровывающая улыбка коснулась его губ.

— Не сомневаюсь. Ничего другого все равно не остается.

— Просто теперь мы знаем все. И можем решить, что нам делать. — Драко очень не хотелось касаться этого вопроса именно сейчас, когда Гарри только-только успокоился.

— А у нас есть выбор? — В глазах гриффиндорца загорелся нехороший огонек, так несвойственный его характеру. Драко мысленно сделал стойку и занял оборонительную позицию.

— Конечно, есть. — Осторожно начал слизеринец. — Я хотел бы предложить тебе...

— Сбежать? — Резко перебил его Гарри. Малфой покачал головой, стараясь по-прежнему казаться спокойным.

— А что тогда?

— Оставить все. — Прошептал Малфой.

— То есть сбежать. — Кивнул Поттер.

— Гарри, не будь столь категоричен. И дослушай до конца...

— Даже не собираюсь. Я знаю, что ты скажешь. Мы должны уехать, забрав моих друзей и твою семью. Скажешь не так?

Малфой внимательно посмотрел на гриффиндорца, и в груди у него что-то неприятно сжалось.

— Так. Но откуда ты знаешь?

Гарри как будто на мгновение растерялся.

— Просто знаю. Это есть в моей голове.

— Но откуда оно там?

— Просто появилось. — Уже с раздражением ответил Поттер. — Все это уже неважно. Я хочу сказать только одно — мы никуда не побежим.

— Мы? — Изогнул бровь Драко.

— Да, мы. Но если ты против, то скажу за себя. Я никуда отсюда не побегу.

— Гарри, мы теперь навсегда только "мы". Поэтому действовать тоже будем вместе. Как и думать.

— В таком случае, мы уже все решили. Остаемся.

Драко сжал пальцы в замок. Главное, не потерять контроль над собой.

— Я прошу тебя хотя бы чуть-чуть подумать. Ты ведь знаешь то же, что и я — если мы останемся, то нам рано или поздно придется прикончить Сам-знаешь-какую-сволочь. А после этого, в лучшем случае, только один из нас останется сквибом. Если не оба.

— Драко, приди в себя! Процесс уже запущен, наша сила растет с каждым днем. Сегодня, когда я разозлился... Она пришла ко мне. Нет, не так. Она вошла в меня. Впилась, как будто когтями, и причинила боль. Ты можешь представить, что будет дальше? Если мы не избавимся от нее, она избавится от нас. Нам некуда бежать, Драко. Некуда. — Гарри смотрел прямо в серо-голубые глаза напротив и ни на минуту не сомневался в своих словах. Малфой знал это и не мог спорить. Гриффиндорец мыслил в правильном направлении, но Драко слишком не хотел смиряться со столь неприятной мыслью.

— Мы не избавимся от нее без потерь для себя. — Совсем тихо закончил Поттер.

— Ты серьезно намерен победить Темного Лорда? — Неуверенно спросил Драко.

— Я хочу этого. — Кивнул Гарри. — Больше всего на свете.

Малфой резко приблизился к гриффиндорцу и обнял его. Гарри сначала растерялся, но затем его руки легли на поясницу слизеринца и притянули его к себе.

Они целовались скорее играючи, наслаждаясь друг другом. Когда Драко отстранился, на губах Поттера играла искренняя улыбка.

— Успел соскучиться. — Констатировал гриффиндорец.

— Мне не хватало тебя. — Ответил ему Малфой.

Гарри на мгновение задумался, после чего добавил:

— Никогда не думал, что это будет так приятно... — Протянул он. Малфой непонимающе посмотрел на него.

— Что? — Уточнил он.

— Целовать тебя. — Гарри помолчал. — И знать, что ты мой.

Драко с заметным облегчением улыбнулся и потрепал гриффиндорца по растрепанным волосам.

Они сидели, пожалуй, слишком близко друг к другу, чтобы противостоять той, уже абсолютно природной, магии, которая так крепко связывала их. Рука Поттера коснулась плеча Драко, взбежала по шее и замерла на подбородке, после чего несильно потянула за собой. Малфой подался вперед на каких-то пару миллиметров и с удовольствием поймал губы гриффиндорца. Его язык скользнул в приоткрытый рот Гарри и легко коснулся верхних зубов. Рука Гарри вернулась на шею слизеринца и теперь уже куда более настойчиво тянула на себя. Драко наклонился и позволил Поттеру сначала облокотиться на один локоть, а затем лечь на спину. Драко склонился над ним, не прекращая целовать и упиваться запахом гриффиндорца. Гарри положил вторую руку на талию слизеринца и прижал его к себе. Малфой чувствовал, как горят губы и пальцы Гарри, как он тихо трясется, стараясь сделать вид, что ничего не происходит. Изумрудные глаза давно спрятались за плотно сжатыми веками, и слизеринец при всем желании не мог догадаться, о чем думает гриффиндорец.

Драко осторожно расстегнул рубашку сначала на Поттере, а затем на себе. Он точно знал — чтобы не произошло самого страшного, нужно было остановиться еще пять минут назад. Теперь же было уже поздно. Когда теплая ладонь слизеринца прошлась по груди гриффиндорца, тот резко подался навстречу. Язык проскользнул еще глубже в рот Малфою, и в эту секунду Драко неожиданно все понял.

Он протестующе замычал, не в силах разорвать поцелуй, чувствуя, как его в прямом смысле засасывает в гриффиндорца. Глаза его расширились, и дышать стало нечем. Он резко выставил вперед руки, силясь оторваться от груди Гарри, и закричал бы, если бы смог. Ощущение было такое, как при ожоге — его кожа сплавилась с кожей Поттера. Гарри тоже открыл глаза и так же резко понял, что происходит. Сделав очередную попытку вырваться, гриффиндорец потерпел поражение. Малфой чувствовал, как извивается его язык, и видел перед собой глаза полные страха. Что-то на дне расширенных зрачков внезапно вцепилось в сердце Драко острыми холодными когтями и потянуло на себя. Слизеринец в панике зажмурился и вдохнул как можно глубже, чувствуя, как вместе с воздухом в грудь начинает втягиваться что-то ужасно вязкое. Он продолжал делать глубокие вдохи, надеясь вытянуть эту гадость, словно яд из крови, изо рта Гарри. Усилия требовали колоссальных затрат энергии, но он не сдавался. Наконец, боль в груди стала утихать, и Малфой осторожно смог отделиться от тела Поттера, обессилено повалившись на спину рядом с гриффиндорцем. Поттер тяжело дышал, и Малфой отчетливо слышал удары его сердца. Они пролежали молча не меньше десяти минут, прежде чем Драко решился открыть рот и заговорить.

— Ты как?

Гарри медленно повернул к нему голову. Лицо его было белее мела, а глаза все еще расширены от испуга.

— Не знаю. Вроде жив. Что это было?

— Думаю, мы перешли границу допустимого. Она не прощает... — Драко произнес это, отрешенно глядя в потолок и почти бессознательно.

— Кто она? — Прошептал гриффиндорец.

— Наша магия. Она хочет, чтобы мы стали одним целым.

Гарри не ответил. Он во все глаза смотрел на слизеринца.

— Я думаю, это ее конечная цель. — Закончил мысль Драко.

— Мы с тобой станем... Одним человеком?

— Я бы сказал сверхчеловеком. С уникальными возможностями.

— Драко... Это нереально.

— Ты боишься? — Все таким же отрешенным голосом спросил Малфой.

— Я просто не могу это представить. Ты можешь?

— Я могу представить, что мы почувствуем. И мне страшно.

Это прозвучало, как одно из самых сложных признаний, которые слизеринец делал в своей жизни.

— А что, если мы откажемся?

— Не думаю, что сможем. Для этого придется нас развести по разным странам, если не по разным континентам, и все равно она свяжет нас.

— Драко...

— Ты боишься, Гарри? — Повторил вопрос слизеринец.

— Я не боюсь стать тобой. Я боюсь остаться без тебя.

Малфой удивленно посмотрел на Поттера. Испуг в его глазах сменился уверенностью и... Упрямством.

— Ты удивителен.

— Пока еще нет. — Усмехнулся Поттер. — Но если я стану тобой, то точно буду удивительным.

— Представляю, что скажут остальные.

— Интересно, как мы будем выглядеть?

— Наверняка нас никто не узнает...

Они говорили как можно беспечнее, чтобы не позволять панике завладеть собой. В голове Драко теснились вопросы, выталкивая один другой. Он не сомневался в правильности своих рассуждений — их ему диктовало то, что сейчас сытым хищником улеглось в его груди, не сводя внимательных глаз с сердца. Слизеринец старался отсортировать информацию в голове, но получалось плохо. Когда случится это "слияние"? Что они будут чувствовать? Что будет, если они выйдут против Темного Лорда и одолеют его? Гарри, судя по выражению лица, думал о том же.

— Дамблдору говорить будем? — Неуверенно спросил Драко, заранее предполагая ответ.

Гарри покачал головой.

— Они предали нас. Нечего теперь ждать откровенности.

— Решать тебе. — Кивнул Малфой.

— Драко... Знаешь, о чем я думал, когда все началось?

В глазах Малфоя блеснул огонек любопытства.

— И о чем же?

— О том, что я не могу от тебя оторваться. О том, что каждый раз, когда ты оказываешься близко, я хочу тебя целиком и полностью оставить себе.

Слизеринец лукаво улыбнулся.

— Правильно говорят — будь осторожен в своих желаниях. Боюсь, что твое скоро исполнится.

— Тебе это не нравится? — Обеспокоено спросил Поттер.

— Это пугает меня. Не уверен, что мы сможем ужиться в одной голове. Ведь, если что, мне вряд ли будет куда уйти. — Он улыбнулся, стараясь, чтобы все, что он сказал, было похоже на шутку, но Гарри, очевидно, уловил исключительно основную идею.

— Постараюсь не выгонять тебя. Но и ты должен быть терпимее. Ты ведь представления не имеешь, что творится в моей голове...

Улыбка внезапно сошла с губ Драко. Если все будет так, как он думает, то Гарри получит в свое распоряжение все мысли слизеринца. Он совсем не хотел этого. Это будет слишком сложно — разгонять две группы тараканов в одной голове.

— Все будет в порядке. — Ободряюще произнес Гарри. — Так или иначе, мы будем вместе.

Драко криво улыбнулся, думая, что ответить в тот момент, когда пол в комнате дрогнул, и оставшиеся на полках книги посыпались из шкафов. Мальчики одновременно вскочили на ноги и рванулись к двери. Спустя секунду после того, как створка ударилась о косяк и со скрипом закрылась, они услышали голос, от которого мурашки побежали по коже.

— Все кончено, Дамблдор. Пора раскрыть карты.

* * *

Гарри и Драко бежали в конец коридора, держась за руки, не обращая внимания на странное жжение в ладонях. Они миновали поворот и чуть ли не кувырком полетели вниз по лестнице. В замке постепенно начинал расти гул голосов ошарашенных, ничего не понимающих студентов. Они словно сонные мухи расползались из своих гостиных, чтобы спросить у других факультетов, что происходит. Гарри и Драко не нуждались в объяснениях, они поняли все, единожды выглянув в окно.

Повсюду, куда хватало глаз, стояли фигуры в черных плащах. Их было так много, словно на территорию Хогвартса аппарировал целый город. Драко подумал, что никогда и не предполагал, что у Темного Лорда столько сторонников в Англии. Но также быстро эта мысль сменилась другой — здесь не только англичане. Чтобы выиграть эту битву, Волдеморт призвал абсолютно всех. Гарри сильнее сжал руку Драко. Они в нерешительности остановились. Малфой лихорадочно соображал, что им делать, но теперь мысли в его голове, судя по всему, принадлежали не только ему. Впрочем, судя по тому, что иногда в голове появлялась информация, которой он раньше не знал, не только его разум пропускал в себя посторонних. Точнее всего одного постороннего.

Мальчики пришли к одному и тому же решению как раз в тот момент, когда над территорией замка раздался голос Темного Лорда:

— Вы, обитатели Хогвартса, должны знать, ничто не будет угрожать вам, как только Гарри Поттер покинет замок. Мне не нужны ваши жизни, но, возможно, вам придется отдать их в обмен на жизнь вашего Избранного. Хорошенько подумайте, прежде чем решить. Я даю вам десять минут.

Все студенты, находившиеся на одной лестнице с Гарри и Драко, уставились на гриффиндорца. Драко невольно поежился от этого взгляда. В голове его возникла мысль, которая с одинаковой вероятностью могла принадлежать как Поттеру, так и самому Драко. Они резко рванули с места и побежали вниз.

Им приходись петлять, чтобы не столкнуться с растерянными студентами. Они подсознательно искали место, где им удастся быстро обсудить ситуацию, но этого не требовалось. Теперь они могли общаться абсолютно невербально.

Когда они резко завернули за угол, они едва не столкнулись с летящим навстречу Снейпом. Он заметил их и быстро крикнул:

— Драко остановись!

Мальчики резко развернулись и бросились обратно, но им пришлось затормозить перед возвышающейся фигурой Дамблдора. На лице его было написано плохо скрываемое волнение:

— Гарри!..

Малфой не мог сказать точно, что произошло в ту минуту, когда директор произнес имя гриффиндорца. Только его ладони, сжимающей горячие пальцы Поттера, стало невыносимо горячо. Так, как будто кожа снова начала плавиться. Но не успел Драко осознать это, как из палочки в правой руке Гарри вырвался алый луч, и Дамблдор едва успел увернуться. Гарри воспользовался этим замешательством директора и бросился бежать, словно раненный зверь. Драко уже при всем желании не смог бы оторваться от Поттера, впрочем, он все равно не собирался этого делать. Чем быстрее они набирали скорость, тем более странно чувствовал себя слизеринец. Он как будто начал становиться легче. А через мгновение он услышал заклинание выкрикнутое Снейпом. Он знал, что вдвоем им не удастся спастись от атаки наставника, но когда вспышка достигла их спин, Драко в полном шоке увидел, как она прошла сквозь его грудь и поразила студента в нескольких метрах от него. Малфой быстро взглянул направо и охнул — Гарри больше не было рядом, но он отлично чувствовал его руку в своей. Слизеринец поднял к глазам свою левую ладонь и убедился в том, что он тоже стал прозрачным.

Погони больше не было — оба профессора потеряли их из виду. В ту секунду, когда мальчики, наконец, смогли замедлиться, они снова услышали уже знакомый голос:

— Десять минут истекли, а ваш герой так и не появился. Что ж, вы вынуждаете меня принять меры. Гарри Поттер, сейчас я начну убивать твоих друзей. Если ты захочешь остановить эту бойню, выходи ко мне один на один. Я даю тебе еще пять минут, после которых начнется ад.

Гарри и Драко стояли посередине коридора, и сквозь них то и дело пробегали напуганные студенты. Но они не замечали их. Они думали об одном и том же и разном одновременно. Внезапно Драко понял, что ему требуется в данную конкретную минуту, и резко потянул Гарри налево, туда, где располагалась дверь в кладовку, в которой они, кажется тысячу лет назад, прятались от Нотта, Селвина и Руквуда. Оказавшись там, они на мгновение как будто почувствовали себя в безопасности. Малфой со странным удовлетворением видел, как постепенно Поттер становится четче и ощутимее. Прошло не больше двадцати секунд, прежде чем они оба снова стали видимы. Гарри открыл рот, чтобы задать вопрос, но заранее прочитал ответ на лице и в мыслях слизеринца. В ту же минуту горячие губы Драко накрыли собой приоткрытый рот гриффиндорца, и мальчики вздрогнули. Притяжение между ними стало в десятки раз сильнее, чем прежде. Драко понимал, что теперь уже никогда не сможет разорвать этот поцелуй и вслух сказать то, что хотел. Но он также хорошо знал, что достаточно просто подумать, чтобы мысль оказалась в голове Поттера. Он зажмурился и мысленно произнес: "Я люблю тебя". Гарри взглянул в его глаза и Драко без труда прочитал ответ.

Они крепко обняли друг друга, чувствуя, как сгорает между ними и их одежда. Хотелось кричать и выть от боли, но они не могли. Их лица соприкоснулись носами и начали вплавляться друг в друга. Но вместе со всей этой невероятной болью Драко ощущал странное чувство эйфории. Гарри был с ним, и теперь они буду вместе навсегда. Их союз, скрепленный, как и во время свадьбы, поцелуем, будет крепче любого другого на земле. И хотя слизеринец уже не мог больше целовать гриффиндорца, он чувствовал его близость настолько сильно, что был готов отдать все, что угодно, только бы стать полной собственностью этого зеленоглазого чуда.

Когда одежда на них полностью исчезла, и они соприкоснулись животами, бедрами и грудью, Драко подумал, что хочет лишиться сознания. Никогда раньше он не испытывал подобной муки и надеялся, что больше и не испытает. Мальчики полностью утратили контроль над собой в тот момент, когда Малфой по инерции попытался отклониться назад, и они оба выпали из кладовки. Теперь все, кто находились в тот момент рядом, застыли словно статуи.

Перед их глазами происходило нечто невероятное, неподдающееся описанию.

Полупрозрачный, но при этом вполне видимый, черноволосый мальчик прижимал своим телом к полу бледного, ничуть не менее прозрачного, блондина. Они казались легкими, словно призраки, и, возможно, если бы кто-то попытался до них дотронуться, то его рука прошла бы через них, не почувствовав преграды. Но при этом, они как будто все-таки состояли из плоти — по крайней мере, они могли лежать и не пропускать друг друга внутрь себя. А спустя секунды произошло совсем невероятное: один мальчик неожиданно, словно в зыбучий песок, начал проваливаться в другого. Прошло не больше минуты, прежде чем на полу лицом вниз осталось лежать только одно тело, но зато состоящее из плоти и крови. Никто не решался подойти ближе и повернуть человека на спину, чтобы убедиться, что он жив.

Спустя минуту тело, лежащее на полу, содрогнулось, затем руки его напряглись, уперлись ладонями в пол, и человек медленно начал подниматься.

Все то, что происходило после того, как они с Гарри вывалились из кладовки, Драко помнил весьма смутно. Он только постоянно чувствовал боль — как будто его тело постепенно опускали в раскаленную лаву вулкана. И все его мысли занимало одно это ощущение приближающейся гибели. Ну и, разумеется, мысль о том, что он любит гриффиндорца. Эту мысль он уже не мог контролировать — она укрепилась в его голове и не выходила оттуда ни под каким предлогом. Он полностью ослеп и оглох, единственным звуком для него оставались удары его собственного сердца. Он был беспредельно испуган и молил Мерлина, чтобы все это скорее закончилось. Апогеем его мучений стало внезапное прекращение стука в ушах в тот момент, когда сердце его остановилось. Он попытался выдохнуть и принять мысль о смерти, прежде чем снова услышал удары моторчика в своей груди, но теперь они звучали иначе. Это был не его ритм, но сердце точно было его. С огромным трудом он сделал первый вздох и попытался открыть глаза. Веки не желали ему подчиняться, и, прежде чем он успел что-либо еще предпринять, у него возникло странное ощущение. Больше всего оно подходило под описание легилименции — когда кто-то посторонний проникал в его сознание, и он чувствовал, что не один в своей голове. Но сейчас все было немного иначе. Это не было вспышкой, он не почувствовал, что кто-то ворвался в его сознание и причинил ему боль. Напротив — он чувствовал себя вполне комфортно, если не считать...

«Драко, это ты?»

Драко вздрогнул, и все тело пронзила боль. Открыть глаза теперь представлялось невыполнимой задачей. Он подумал о том, что все это чертовски странно, и вообще-то он рассчитывал очнуться на том свете.

«Но мы, похоже, живы».

Это была не его мысль, это он знал точно так же, как то, что его зовут Драко Малфой. Пока он пытался сформировать предположение о том, откуда у него в голове взялся дополнительный неконтролируемый голос, его снова прервали.

«Драко, ответь мне. Подумай обо мне».

Да кто ты такой, черт возьми?!

«Это я, Гарри. Драко, похоже, нам удалось... То есть, ей удалось сплотить нас».

А вот это уже нехорошо. Если его личность раздвоилась на него и Гарри, то лучше бы он умер. Но почему же он не может открыть глаза?

«Потому что я пока еще не готов к этому. Драко, послушай, нас здесь двое, в этой голове. И я не твой воображаемый друг. Я на самом деле здесь, в нашей голове, в нашем теле. Мы теперь вместе, понимаешь? Вместе навсегда, как и хотели».

Драко мысленно охнул и кусочки паззла перед его глазами сложились в единую картину. Он, правда, догадывался, что воображение Гарри сильно помогло ему в этом, но это было неважно. Их сила, наконец-то, добилась своего, и теперь ей не нужно было разрываться на два тела. Она сплотила их в прямом смысле этого слова. Как только он подумал об этом, в его груди взметнулась огненная волна и обожгла горло.

«А теперь, я думаю, нам пора открыть глаза...»

Стой, мы, что теперь должны совещаться перед каждым действием?

«Вообще-то я думаю, что власть над телом в основном принадлежит мне. Ты можешь только сопротивляться, но вряд ли это что-то даст».

Драко показалось, что он услышал смех в этой мысли. Было очень странно так контактировать с Гарри. Он не мог поразмыслить над тем, что сказать, прежде чем его разум соприкасался с разумом гриффиндорца. Значит, врать не получится...

«А ты собирался?»

Теперь уже неважно.

«Ну, все, я открываю глаза».

Спустя секунду Драко увидел серый каменный пол и мысленно улыбнулся. Может, сначала на ноги встанем?

Тело, в котором он находился, неохотно оторвалось от земли, и картинка перед глазами медленно сфокусировалась. Они все еще были возле кладовки, и на них таращилось не меньше десяти человек.

Интересно, как они выглядят?

«Думаю, что на миллион, раз на нас так смотрят. Но сейчас не время искать зеркало».

А для чего тогда сейчас время?

«Время покончить с одним дерьмом».

Откуда такие выражения в его голове?

«Нашел в твоих мыслях».

Пора бы уже сдвинуться с места, а то эта толпа, похоже, настроена недружелюбно.

Гарри сдвинул их тело с места, и они неуверенно быстрым шагом направились в сторону лестницы. Постепенно походка становилась увереннее, а после того, как Драко предоставил гриффиндорцу всю власть над управлением их передвижениями, все стало как будто естественным. Они спустились на первый этаж и собирались уже вырваться наружу, прежде чем Драко подумал, есть ли у них палочка.

«Вообще-то нет», — сообщил Гарри, похлопав себя по карманам. «Но думаю, она нам не понадобится».

Ну, пусть тогда сотворит что-нибудь без палочки.

Гарри взмахом руки легко произвел на свет желтую птичку, которую спустя секунду движением все той же руки заставил упасть замертво.

«Что-нибудь еще?».

Бутылочку шампанского и пару бокалов. Хотя, им теперь понадобится только один...

Гарри мысленно рассмеялся.

«Жаль, что я не могу поцеловать тебя сейчас».

Ну, по крайней мере, он точно знает, что гриффиндорец хочет этого. Как и сам Драко.

Они снова попытались покинуть зал, когда услышали знакомым обоим голоса:

— Гарри!

Они обернулись. Грейнджер и Уизли быстро бежали к ним. Вот теперь они точно узнают, как они выглядят.

Когда друзья Поттера приблизились, выражения их лиц изменились. Драко подумал, что ведь, по сути, они могут выглядеть как угодно — вплоть до того, что правая половина лица осталась гриффиндорская, а левая стала слизеринской. Гарри мысленно заволновался.

— Гарри, что с тобой? — Голос у Гермионы сел. — Что с твоими глазами?

Драко попытался представить, что стало с их глазами, и внезапно осознал, что никаких очков у них на носу нет, значит...

— Гарри, что произошло? Мы слышали, что Волдеморт...

Ага, а теперь самое время узнать, чьим голосом они будут говорить!

— Мы... Черт, то есть, я собираюсь покончить с ним.

Слизеринец мысленно восторжествовал. По крайней мере, его голос остался при нем в этом теле.

— Гарри, что с тобой? Твои глаза, твой голос...

— Гермиона, у тебя не найдется зеркала? — Отлично, он еще и в состоянии самостоятельно управлять своим голосом. Значит, тело осталось за Гарри, и он может им распоряжаться в независимости от желаний слизеринца, а Драко отвечает за способность говорить. Что ж, это почти честно.

— Какое зеркало, Гарри? Там за дверями сотни Пожирателей, а ты думаешь о своей внешности... — Она, кажется, не верила своим ушам.

— Так-то это так, но не факт, что я когда-нибудь еще смогу увидеть себя таким. Впрочем, я же могу создать его, правда?

И Гермиона и Рон, похоже, абсолютно не понимали, что происходит, зато понял Гарри и легким движением руки создал из воздуха зеркало.

— Отлично! — Похвалил его Драко, и они рискнули заглянуть в небольшой блестящий овал.

Сколько бы не готовил себя к этому Драко, он все равно был поражен. Он увидел лицо Гарри — немного бледное, но в остальном вполне обычное, если не считать, что на нем теперь горели бледно-голубые глаза. Взгляд был острым и пронзительным и неудивительно, что Грейнджер затрусила, слизеринец сам за собой никогда не замечал таких взглядов. С опаской они оба подняли зеркало повыше и с облегчением увидели черные волосы Гарри. Проблема была только в бровях — они остались светлыми, но под челкой были едва заметны. Шрам тоже присутствовал.

Убедившись в приемлемости своей новой внешности, Гарри уничтожил зеркало и снова повернулся к друзьям.

«Скажи им что-нибудь успокаивающее, пожалуйста».

Нет проблем.

— В общем, так, слушайте сюда. Мы... То есть, я сейчас пойдем и убьем Темного Лорда. За нас не нужно беспокоиться и ходить тоже не стоит. Можете подняться на второй этаж и посмотреть, как это будет.

Гермиона и Рон по-прежнему пребывали в шоке, но это уже никого не интересовало. Гарри повел их тело на битву.

* * *

Когда двери распахнулись, и мальчики в нерешительности остановились на широком крыльце, все внимание обратилось к ним. Казалось, каждый Пожиратель смотрел на них. И каждый был готов в любую минуту покончить с ними раз и навсегда. Конечно, они видели только Мальчика-который-выжил-но-ненадолго, но Драко было приятно, что он тоже находится здесь и смотрит на мир своими глазами. Они с Гарри сделали несколько шагов вперед так, что их теперь увидели все, кто смотрел в окна.

«Чувствую, вести дипломатию придется тебе».

Ну, уж он-то с этим как-нибудь справится. Главное, чтобы Лорд не узнал его голос. И перестать говорить это глупое мы. Он в одном теле, значит, и говорить надо за одного.

— Я пришел сразиться с тобой, Волдеморт. Я принимаю твой вызов.

«Звучит неплохо».

Гарри снова мысленно улыбнулся, но Драко почувствовал образовавшееся в теле напряжение. Пальцы рук сжались в кулаки.

Темный Лорд взглянул на мальчиков, и улыбка коснулась его тонких, едва различимых на лице, губ. Думает, какой Гарри дурак, что вышел сюда. Что ж, ему же хуже.

— А где же твой верный союзник, Поттер? Где Драко Малфой?

Слизеринцу очень хотелось сказать правду, но он остановил себя и заставил язык произнести:

— Его больше нет. Мы остались вдвоем — только ты и я, Волдеморт.

Очевидно, эта фраза стала ключевой ошибкой, поскольку сразу после нее произошло несколько событий.

Двери и окна распахнулись, и на поле с криками бросились сотни людей. Пожиратели среагировали мгновенно, но Драко успел услышать крик до боли знакомого ему человека. Его отец с глазами полными безысходности и лютой ненависти бросился вперед и поднял палочку. Гарри не стал защищаться. Он просто на мгновение растворился в воздухе, а затем появился снова в метре от прежнего места. Но из-за потраченных нескольких секунд он уже не смог остановить завязавшуюся битву. Дети и взрослые с криками «За Гарри!» бросились в атаку. А Темный Лорд тем временем двинулся напрямик к Гарри и Драко. Никто не пытался напасть на него — все были заняты Пожирателями смерти, а мальчики стояли и смиренно ждали пока он подойдет ближе.

— Ну, вот мы и подобрались к главному, Гарри Поттер. Все эти люди вокруг тебя не смогут тебе помочь, я убью тебя, пока твой друг-крыса трусливо прячется где-то вместе с возможностью одолеть меня. Хотя это и невозможно! Ты готов принять смерть, Гарри Поттер?

Гарри кивнул и остался стоять на том же месте. Волдеморт поднял палочку, Драко посмотрел прямо на него и подумал: «Я люблю тебя, Гарри, что бы не случилось».

Из палочки Темного Лорда вырвалось зеленое пламя и рванулось прямо в лицо Гарри. Гриффиндорец инстинктивно выставил руку вперед, и пламя уперлось в его ладонь. В том месте, где произошло их столкновение, мгновенно образовалась корка льда. Пламя попыталось обогнуть препятствие, но лед по спирали начал разрастаться вокруг руки Гарри, и вскоре перед мальчиками уже был блестящий полупрозрачный щит. Драко почувствовал, как их губы расплылись в улыбке. Ему и самому нравилось это ощущение вседозволенности и безграничных возможностей. Хотелось использовать его каждую минуту, творить то, что еще никому не удавалось. А Волдеморт явно мешал им в этом. Но теперь его убийство уже не казалось им чем-то невозможным, напротив — оно стало абсолютно реальным. Драко мысленно зааплодировал, когда их щит стал толще и постепенно втянул в себя зеленое пламя, так и не дав ему достигнуть цели.

Темный Лорд изменился в лице — теперь в нем был заметен страх. Он отступил назад, раздумывая, что предпринять. О его решении было несложно догадаться, и Драко без труда прочел это в мыслях Гарри. Едва Волдеморт попытался взлететь или трансгрессировать, вокруг него образовалось золотое кольцо, не позволяющее сбежать с поля боя.

Малфой подумал, что Гарри нравится играть со своей силой, и не мог не поддержать его в этом. Темный Лорд попался в их ловушку и теперь уже никуда не мог деться. Гриффиндорец сильнее сжал кулаки, и Волдеморт вскрикнул. Трое или четверо Пожирателей вскинули головы, но никто не бросился на помощь хозяину. Они были слишком заняты нападающими на них детьми. Драко знал, что Гарри старается еще и периодически контролировать защиту своих, но не мог с точностью сказать, насколько хорошо у него получается. Главное, на что было нацелено его внимание, был человек, корчившийся от боли в золотом обруче.

«Давай Гарри, добей его», — Подумал Малфой, но тут произошло нечто незапланированное. Драко ощутил, как в его спину, словно нож в масло, вошло чье-то заклинание, и Гарри резко обернулся. Перед ними стоял Люциус Малфой — серое лицо с горящими огнем глазами.

— Ты убил моего сына, ты убийца, грязный друг полукровок! — Взревел мужчина и с голыми руками бросился на Гарри. Драко вскрикнул, но было поздно, сила вышла из под контроля Гарри и всей своей мощью обрушилась на отца слизеринца. Люциус повалился на землю, изо рта у него фонтаном выплеснулась кровь. Тело неожиданно подчинилось Драко, и Гарри рухнул на колени. Драко в последний раз взглянул в глаза Люциуса и прошептал:

— Отец...

Зрачки Малфоя-старшего расширились, но он не смог вымолвить и слова. Глаза его медленно остекленели.

* * *

Драко взвыл от боли, внезапно охватившей его сердце, и Гарри не смог ничего сделать, когда руки его поднялись к лицу и начали стирать с него слезы. Эта утрата, так внезапно поразившая слизеринца в самое сердце, вывела все из-под контроля. Кольцо вокруг Волдеморта растворилось в воздухе, и он в тот же миг взмахнул палочкой. На этот раз зеленое пламя лизнуло спину Поттера и медленно просочилось внутрь. Драко стало невероятно жарко в своем теле, и боль душевная в диком коктейле смешалась с болью физической. Ему показалось, что он сходит с ума. Ах, если бы только можно было закрыть глаза!.. Но Гарри постепенно возвращал себе контроль, и вот уже их тело поднимается на ноги. По правде говоря, Малфой не понимал, почему они до сих пор способны двигаться — ведь после смертельного заклятия не выживает никто. Никто, кроме Поттера.

Драко понял замысел гриффиндорца еще до того, как он осуществил его. Разворачивая тело, ставшее похожим на заржавевшую машину, Гарри поднял руку, и вся их сила вырвалась в одной белой волне света, ослепившей всех, кто стоял рядом. Раздался ужасный душераздирающий крик, и сквозь пелену на глазах Драко увидел, как пал Лорд Волдеморт.

* * *

В ту секунду, когда сила покинула тело Гарри, мальчики, наконец, смогли обратиться друг к другу. Внутри их тела словно бушевал пожар, грозящий уничтожить все живое. Боль была невыносимой, глаза больше ничего не видели, и все это походило на предсмертную агонию.

Неужели мы умрем, Гарри?

Сквозь страх и отчаяние Драко неожиданно почувствовал что-то еще. Ужасающее понимание, пришедшее в их голову с мыслями Поттера. Не мы.

Только один из нас?

Малфой знал, что прав. Ему больше всего на свете хотелось вырваться из этого безумия, и он был готов принять любую правду.

Я согласен, Гарри.

«Нет, Драко!» — Крик отчаяния, какого слизеринец еще не слышал. — «Нет, только вместе. Ты же помнишь, мы — это теперь навсегда. Мы — это одно целое!».

Живем вместе, умираем в одиночку. Я люблю тебя, Гарри.

«Стой, Малфой, стой! Не смей бросать меня! Я пойду за тобой, куда угодно пойду. Ты ведь спас мне жизнь. Драко, я хочу с тобой!».

Он оказался прав, Али — он сказал правду. Я потерял себя в тебе. Это лучшее что могло случиться... Прощай, Гарри, я люблю тебя. Помни об этом. Я люблю тебя.

Драко мысленно закрыл глаза и подготовился к новым испытаниям.

* * *

Все, кто присутствовал на поле, обернулись, услышав последний возглас Волдеморта. Все видели, как он медленно поднялся вверх, как белый свет заполнил его изнутри, а затем он взорвался им. Свет бил из его глазниц, рта и носа, а спустя секунду разорвал его на мелкие клочки, серым пеплом, укрывшим землю. Битва замерла в ту секунду, когда неверящие взгляды обратились к спасителю волшебного мира. Он стоял, низко опустив голову, и плечи его сотрясались, как от неудержимых рыданий. Он выглядел ничтожным и жалким, совсем не похожим на победителя. И когда его друзья в полной тишине приблизились к нему, он не взглянул на них. А спустя минуту произошло невероятное: он развернулся лицом к толпе, запрокинул голову и закричал. Одновременно с этим из его груди спиной к толпе вышел полупрозрачный жемчужного цвета призрак. Он сделал два шага, прежде чем снова обрел плоть, и все узнали в нем Драко Малфоя. Но не прошло и двух секунд, как он упал на спину без движений. Гарри Поттер сделал шаг ему навстречу и упал на колени. По его щекам градом текли слезы, и он что-то непрестанно шептал. Руки его лучшего друга обхватили его за плечи, когда он склонился над недвижимым телом слизеринца.

— Гарри! Что произошло? — Слова эхом разнеслись по полю. Гарри Поттер поднял голову и посмотрел в лицо Рону Уизли.

— Он сделал выбор. Мир потерял его.

Гарри сидел на кровати перед раскрытым чемоданом и безучастно смотрел на сложенные вещи. Руки были крепко сцеплены в замок, но лицо расслаблено. Никаких желаний или потребностей. Никакой жизни. Рон и Гермиона тихо вошли в комнату и сели по обе стороны от друга.

— Гарри, послушай. Мы понимаем, что это ужасная утрата для тебя, но нельзя продолжать стоять на месте. Ты смог пережить многое и это тоже должен пережить. — Несмело, но вполне твердо сказала Гермиона. Гарри не взглянул на нее.

— Правда, друг, нельзя так убиваться. Ты же знаешь — мы тоже понесли потери. И в нашей семье теперь на одного брата меньше... — Голос его надломился, но он справился с собой. — Но нужно жить и пытаться вернуться к нормальной жизни.

— Вы не понимаете. — Без злости ответил им Гарри. — Он был последним. Он умер за меня.

— Но это был его выбор, Гарри. Он сам сделал его.

— Если бы я не потерял контроль, ничего бы не было. Это я виноват.

— Нельзя винить себя во всем, ты же понимаешь это.

Гарри не ответил им. Ему, по сути, было все равно, что они скажут. Для него остались только воспоминания о последних месяцах их жизни с Драко. Ничто другое не имело смысла. Даже смерть Волдеморта. Он прекрасно знал, что Дамблдор говорил со Снейпом насчет возможного лечения его психики в клинике Святого Мунго. Он был не против — какая разница, где думать о Драко? Он не собирался продолжать жить без него.

Поезд, который был специально подан для всех, кто желал забрать своих детей домой, пускал дым на станции, когда Гарри, Рон и Гермиона заняли в нем купе. Было решено, что Гарри поживет некоторое время в Норе и, если ему не станет лучше, то его отправят на лечение. Рон и Гермиона пытались заговорить с ним в тот момент, когда Гарри услышал его.

«Привет, Гарри? Ты слышишь меня?».

Это ты, Драко?

«А кто же еще? Я, Гарри, я. И знаешь, что? Я люблю тебя».

Драко, где ты? Как мне найти тебя?

«Я люблю тебя, Гарри. Почаще смотри в зеркало и вспоминай меня».

Я ни на минуту о тебе не забываю.

«Тогда смотри почаще. Я люблю тебя».

И я тебя.